Военачальник хочет вечности [Кресли Коул] (fb2) читать онлайн
- Военачальник хочет вечности (а.с. Бессмертные с приходом темноты -1) 527 Кб, 144с. скачать: (fb2) - (исправленную) читать: (полностью) - (постранично) - Кресли Коул
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
[Оглавление]
Кресли Коул Военачальник хочет вечности
Глоссарий, пролог
Из Книги Ллор
Ллор
«…а те разумные существа, что не являются людьми, объединятся в одну страту, тайно сосуществуя с человеческой расой».Валькирии
«Когда дева воительница, умирая в сражении, издает бесстрашный крик, полный отваги, Один и Фрейя внимают ее призыву. Эти два бога поражают ее молнией и переносят в свои залы, тем самым, навсегда сохраняя ее храбрость в образе Валькирии — бессмертной дочери девы». — Валькирии живут за счет электрической энергии земли, которую, направив в один поток, возвращают назад со своими эмоциями в виде молнии. — Обладают сверхъестественной силой и скоростью. — Также именуются Девами Лебедями, Девами Защитницами. — Являются врагами Орды.Вампирская Орда
Во времена первой смуты в Ллоре доминировало братство вампиров. Они полагались лишь на свою холодную натуру и логику, славясь полным отсутствием милосердия. Они пришли из суровых степей Дакии и поселились в России. Хотя поговаривают, что до сих пор существует тайная группа вампиров, живущая в Дакии. Каждый вампир должен найти свою Невесту, свою вечную жену, единственную женщину, которая оживит его, наполнит тело жизнью и заставит сердце снова биться. — Обладают способностью телепортироваться, также известной, как перемещение. — Известны, как Дакийцы. — Являются врагами большинства кланов Ллора.Клан Ликанов
«И случилось однажды одному сильному, но гордому Кельтскому воину еще в отрочестве быть растерзанным бешеным волком. Воин восстал из мертвых, будучи уже бессмертным, но дух животного навсегда стал его неотъемлемой частью. Ему стали присущи такие характерные черты животного, как: потребность в общении, сильное чувство верности своему виду, тяга к удовольствиям плоти. Но иногда глубоко дремлющее животное просыпается…» — Также известные как оборотни. — Являются врагами Орды.Те, что обуздали жажду
«…Кристофф — законный владыка Орды, чья корона была украдена, покидал одно за другим поля сражения в поисках наиболее доблестных воинов среди людей, которые умирая, смогли заслужить имя Восставшего из мертвых. Он предлагал вечную жизнь, а в обмен требовал вечную верность ему и его растущей армии». — Армия вампиров, состоящая из обращенных людей, которые не пьют кровь напрямую из источника. — Являются врагами Орды.Фурии
«Если Вы несете зло, бойтесь наказания — ибо они придут за вами…» — Безжалостные воительницы, призванные вершить правосудие над преступниками, которым ранее удалось его избежать. — Возглавляются Электой Непреклонной. — Также именуются Эринниями.Призраки
«…их происхождение неведомо, их присутствие леденит кровь». — Призрачные, завывающие существа. Непобедимые и, в основном, не поддающиеся контролю. — Также известны, как Бедствие прошлого.Демонархия
«Демоны столь же различны как расы людей…» — Существует несколько династий демонов. — Некоторые царства союзничают с Ордой.Дом Ведьм
«…бессмертные обладатели магических сил, несущие, как добро, так и зло». — Мистические наемники, продающие свои заклинания.Упыри
«Даже бессмертные страшатся его укуса…» — Человек, превращенный в обезумевшего монстра, со светящейся зеленой кожей, желтыми глазами, чей укус или царапина чрезвычайно заразны. — Их цель — увеличить собственную численность посредством заражения. — Считается, что они путешествуют группами.Вступление
«И придет время, когда все бессмертные существа Ллора, от самых сильных фракций Валькирий, вампиров и Ликанов до призраков, перевертышей, фей, сирен… будут сражаться и уничтожать друг друга». Происходит каждые пятьсот лет. Или прямо сейчас…
Рождение Валькирий
В забрызганный кровью снег упала на колено одинокая воительница, дрожа от слабости. Однако, ее рука с поднятым мечом по-прежнему была выставлена вперед против приближающегося легиона. Ее выгнутый нагрудный щит, словно, поглотил хрупкую женскую фигуру. В завывающем ветре, растрепавшем ее волосы, она все же услышала протяжный звук выпущенной тетивы. Она в ярости закричала, когда стрела пронзила самый центр ее щита, силой удара отбросив воительницу назад. Стрела пробила металл и пронзила грудь, ровно на столько, чтобы сердце воительницы с каждым биением встречало самый ее кончик. Биение ее собственного отважного сердца убивало деву. Но ее крик разбудил двух богов, которые спали вместе неподалеку, пережидая это жестокое, безрадостное десятилетие. Взглянув на деву, они увидели храбрость, ярко полыхающую в ее глазах. Храбрость и сила воли всегда выделяли ее среди остальных, но по мере приближения смерти этот огонь угасал, на что они не могли смотреть не скорбя. Богиня Фрейя сказала, что они должны увековечить ее храбрость, ведь она была так прекрасна. Óдин согласился с ней, и вместе они кинули молнию, расколовшую небеса, и ударившую в умирающую деву. Вспышка света была столь яркой и не угасала так долго, что заставила дрогнуть вражескую армию. Когда снова воцарилась темнота, исцеленная дева проснулась в незнакомом месте. Она была цела и невредима и все еще смертна. Но вскоре у нее родилась бессмертная дочь — дочь, обладающая ее храбростью, хитростью Óдина, жизнерадостностью и неземной красотой Фрейи. Хотя эта дочь и жила благодаря энергии молнии, но, она также унаследовала высокомерие Óдина и жадность Фрейи, чем внушала еще большую любовь к себе с их стороны. Боги были довольны, а дева души не чаяла в своем чаде. Однако пролетело столетие, и до богов снова донесся бесстрашный крик девы, умирающей в сражении против неизвестного врага. Она не была человеком, она была Фурией, одной из Ллора — той страты разумных существ, которые смогли убедить людей, что существуют лишь в их воображении. Ее дыхание становилось все реже, и едва ли было заметно в морозном ночном воздухе. Жизнь покидала это создание. — Наш дом огромен, однако наша семья так мала, — сказала Фрейя, и ее глаза засверкали так ярко, что моряк на севере на короткое мгновение был ослеплен сиянием звезд, и чуть не сбился с пути. Суровый Óдин взял руку Фрейи, не в силах ей отказать. Те, кто находился рядом с умирающей Фурией, увидели, как молния еще раз расколола небо. В последующие годы она будет ударять снова и снова, отвечая на зов воительниц — будь они людьми, демонами, сиренами, оборотнями или любым другим смелым созданием из Ллора — которые, перед смертью обратятся с молитвой к богам. Так появились Валькирии.Глава 1
Пять лет назад
Замок «Горное Облако», Россия
Если этот вампир-переросток не перестанет пялиться на ее лицо, то даже такое прекрасное владение мечом не удержит голову на его плечах. При мысли об этом, Мист — бессмертная, известная, как «Та, Которую Желают», усмехнулась, уютно устроившись на подоконнике своей камеры. Она прислонилась к армированной стенке окна, как с трибуны, наблюдая за сражающимися внизу армиями вампиров. Этот бедняга военачальник, с широкими плечами и черными, как смоль волосами, вскоре присоединится к легиону прочих мужчин, для которых, ее улыбающееся лицо — последнее, что они видят перед смертью… Когда военачальник увернулся и заколол своего противника, Мист нахмурилась. Он был высоким мужчиной, ростом, как минимум, шесть с половиной футов[1], но, в то же время, поразительно быстрым. Склонив голову, она стала пристально рассматривать его. Он был хорош. Она разбиралась в искусстве боя, и ей нравился стиль военачальника. Он играл грязно. Молниеносный выпад мечом, тут же, удар кулаком, нырнуть, парировать, врезать локтем. Мист нравилось наблюдать за ним, однако, она бы многое отдала, чтобы оказаться там, вниз, в самой гуще битвы. Против обеих сторон. Против него. И она играла бы еще грязнее. Его пристальный взгляд снова и снова возвращаться к ней, даже убивая, он не отрывал от нее глаз. В ответ на один такой взгляд, она однажды вполне искренне послала ему воздушный поцелуй, посчитав это лучшей наградой. Даже громогласно выкрикивая приказы, и раздавая команды армии вампиров, при этом, не раз демонстрируя, надо сказать, блестящую стратегию, он находил время смотреть в ее сторону. Мист внимательно следила за ходом битвы, словно смотрела телепередачу «Решающие Сражения»[2] на канале A&E[3], с ним, в главной роли, и неохотно отмечала про себя эффективность использования его армией кислотных гранат и другого оружия. Существа Ллора презирали такое человеческое оружие. Ведь единственными, кого оно могло убить, были люди, а нападать на слабых существ — это более чем неспортивно… А вот с пулями дело обстояло иначе. Мало того, что они изрядно портили дорогую, дизайнерскую одежду, так еще и причиняли боль. К тому же они могли обездвижить бессмертного на несколько бесценных секунд, которых было вполне достаточно, для того, чтобы противник мог воспользоваться преимуществом, и отрубить вам голову в нечестном бою. С таким раскладом, они могли бы легко захватить такой «Неприступный» замок, как, например, у Иво Жестокого. Мист едва заботило то, что Иво, ее тюремщик и мучитель, собирался вручить свою задницу на серебряном блюде этому военачальнику с его запрещенным и современным оружием. Хотя в ее ситуации, это абсолютно ничего не меняло, ведь эти повстанцы — обращенные люди, известные, как «Те, что обуздали жажду», все равно были вампирами. А кровный враг — это кровный враг. Внезапно замок дрогнул от взрыва, и с потолка камеры Мист полетела каменная крошка и посыпались обломки. В других сырых тюремных камерах, расположенных ниже по коридору, послышались беспомощные рёвы никчемных созданий. С каждым удачным взрывом, сотрясающим замок, завывания становились все нетерпеливее, пока… внезапно не стихли и все не закончилось. На замок обрушилась тишина. Еще кое-где отдавалось эхо взрывов, слышались приглушенные стоны… Замок больше не держал оборону. Его обитатели исчезли, переместившись, оставив после себя лишь пустые помещения и сожженные записи, хранившие сведения об Орде. Она слышала, как повстанцы обыскивали недра замка, но знала, что они не найдут здесь своих врагов. Здешние обитатели были не тем типом существ, которые боролись бы до смерти, до самого победного конца. Они скорее принадлежали к тем, кто считал, «отступить — не значит признать себя побеждённым». Внезапно Мист услышала удары тяжелых ботинок о каменный пол темницы и уже знала, что это был он. Военачальник подошел к решетке ее камеры и остановился прямо перед ней. Со своего места на окне, она изучила вампира уже с более близкого расстояния. У него были густые, прямые черные волосы, с прядями разной длины, закрывающими лицо. Он, наверняка, срезал их ножом несколько месяцев назад, с тех пор даже не думая их поравнять. Несколько прядей остались вне поля его зрения, а потому, сохранились в первозданном виде, равно, как и несколько мелких, спутанных косичек, таких, которые раньше носили берсеркеры. Его руки украшали шрамы, а огромное сильное тело, казалось, сплошь состояло из мускулов. Ей хотелось замурлыкать. Очевидно, отдел по подбору киноактеров, только что прислал сюда непревзойденный образец мужского начала в лице этого военачальника. — Спускайся оттуда и подойди ближе, — скомандовал он. Его голос был низким, с русским акцентом. Аристократичный. Так говорили люди, занимавшие положение в обществе. — А если не спущусь, что тогда? Кинешь меня в темницу или запрешь в камере? — Я могу освободить тебя. Она оказалась у решеток камеры раньше, чем он успел отвести взгляд от окна. Отвисла ли его квадратная челюсть, хотя бы на самую малость? Мист пыталась услышать его учащенное сердцебиение, но так ничего и не последовало, лишь тишина, и, ни единого звука, ни одного удара. Так, значит, вампир еще одинок? Его глаза не были окрашены кроваво-красным, что, обычно, говорило о необузданной жажде крови. А, значит, он никогда не пил никого досуха, не лишал жизни, поддавшись голоду, а, следовательно, он совсем отказывается пить кровь из кого-либо? Обычно, при виде Мист, ключ сразу оказался бы в замке, но когда вампир увидел ее лицо вблизи, то замешкался. Его губы слегка приоткрылись, и Мист увидела клыки. Ничего удивительного, что они выглядели сексуально — не сильно заметные, но все же намного длиннее, чем клыки у людей. Когда она заметила небольшой, но восхитительный шрам, проходящий вдоль его рта, где-то снаружи ударила молния. Вампир не дрогнул от грохота и даже взгляда не бросил в ту сторону, он был слишком занят, разглядывая ее. Мист привлекали шрамы, как и любые другие доказательства боли. Она считала, что боль ковала силу, а сила, в свою очередь, порождала электричество. И все это воплотилось для нее в этом вампире. Возможно, под густыми прядями волос, у него даже не было глаза. Она с трудом сдержала гортанный рык, когда протянула руку, чтобы зачесать его волосы назад. Но он оказался быстрее, успев перехватить ее движение. Существо зазывающе поманило его пальчиком, и спустя мгновение, он отпустил ее руку, тем самым, позволяя коснуться его. Когда она провела рукой по его волосам, откинув их назад, ее взору открылось суровое, мужественное лицо с резкими чертами, покрытое песком и пеплом сражения. У него все же были оба глаза, и они полыхали как расплавленное серебро с бронзовым отливом. Когда она, наконец, убрала руку, он нахмурился, сбитый с толку. Возможно, его смутил ее явный интерес, а может и вид ее пальчиков, маняще постукивающих о прутья решетки, в то время, как ее взгляд ни на миг не отрывался от его рта. Она была удивлена тем, насколько чувственно это оказалось, тем более, что вампир мог воспользоваться ситуацией, чтобы навредить ей. Вот уже тысячелетие она носила эту золотую цепочку на талии, и она никогда не казалось такой непомерно тяжелой, как сейчас. — Кто ты? — спросил он невероятно приятным низким голосом. И в этот момент, она поняла, что его акцент был не русским, а скорее имел эстонские корни. Ее смутил его вопрос, но вместо ответа, она убрала назад волосы и показала ему остроконечные ушки. — Будут предположения? — Слегка приоткрыв рот, она постучала языком по небольшим скрытым клыкам. Безрезультатно. Очевидно, дошедшие до нее слухи оказались правдой. Он был предводителем этой армии, вероятнее всего генералом, но понятия не имел, что она была его заклятым врагом. Наверняка, он решит, что она фея или нимфа. По правде, она предпочла бы быть феей, ибо при мысли быть принятой за одну из этих маленьких шлюшек, ее прямо передергивало… Покачав головой, она подумала, что до тех пор, пока он не знает, что она Валькирия, ее вполне устраивает такое положение дел. Для Мист и ее сестер, убить ничего неподозревающих Вампиров, Обуздавших жажду, было бы намного проще. Даже слишком просто. Словно быть своим собственным тайным Сантой на Рождество. Мист только что, на собственном опыте, убедилась в правдивости сплетен, витающих в Ллоре. Эта Орда, действительно, не могла отличить голову от задницы.* * *
— Кто ты? — Николай Рос еще раз потребовал ответа, удивляясь тому, что его голос звучал на удивление спокойно. Когда он увидел ее на свету, то мог поклясться, что с его уст слетел ошеломленный вздох, вот только, такое могло произойти лишь в том случае, если бы его раса вообще могла дышать. Ибо то, насколько красивой она казалась с расстояния, было лишь бледным очертанием того, какой невероятно прекрасной она предстала сейчас. И, что хуже всего, его влекло к ней. Она ожидала, что он узнает ее расу, но он мог сказать наверняка лишь две вещи: она — не человек, и он не имел ни малейшего понятия, кем она могла быть. Ее уши говорили о том, что она — фея, но ее маленькие клыки не вписывались в картину. — Освободи меня, — сказало Существо. Ее кожа казалась безупречной, губы нежно-розового цвета, а волосы, словно огонь. Когда она метнула в него взгляд, он увидел, что ее глаза были невозможно зеленого цвета. Что-то в том, как она держала брусья решетки, было очень соблазнительным и непристойным. Все в ней казалось таковым, каждая мелочь… — Присягни на верность моему королю, и я освобожу тебя. — Я не могу этого сделать. К тому же, ты не имеешь никакого права держать меня здесь. Его брат Мёрдок появился у входа. Увидев находку Николая, он приподнял брови, но, пробормотав на эстонском «Милостивый Боже», пошел дальше. Так почему же Рос не может сделать тоже самое? — Как тебя зовут? — Обычно его вопросы не оставались без ответов. Существо снова плавно провело рукой по брусьям решетки. — А как ты хочешь, чтобы меня звали? В ответ он бросил сердитый взгляд. — Ты вампир? — Вроде нет, насколько мне известно. — Ее голос звучал чувственно. Он не мог определить акцент, но он был протяжным, сладким, как мед. — Невиновна ли ты в преступлениях против нашей расы? — О, Боже ты мой, — она отмахнулась рукой, — конечно, нет, я просто обожаю истреблять кровопийц. — Тогда гнить тебе в этой камере. — Но ее слова заставили его задуматься, как она могла вообще могла убить вампира? По росту она едва ли доходит до 5 футов[4], и на вид она очень хрупкого телосложения — за исключением ее роскошных грудей, выглядывающих из тесной рубашки. Развернувшись к выходу, он заметил, как она прищурила глаза. — Я чувствую дым. — Кинула она ему в след. — Иво Жестокий сжег свои записи и скрылся, не так ли? — Рос замер, сжав кулаки, зная, что ему придется вернуться к ней. — Да, — ответил он с раздражением в голосе, поднимая глаза. — Скажи, ведь армия этого нового короля состоит лишь из так называемых «Обуздавших жажду» — обращенных людей? Хотя, это не так и важно. Уверена, что король весьма осведомлен о внушительном списке врагов Орды вампиров в Ллоре. Он бы не заявился сюда лишь за тысячелетним архивом замка. На самом деле, я больше чем уверена, что вы, совсем не по этой причине, выбрали именно эту крепость, проигнорировав остальные четыре, и даже сам королевский замок. Откуда она столько знала об их планах? Рос умел отлично планировать нападения и сражения. Он заслужил свое звание одной только этой победой. Но он практически ничего не знал об этом новом мире и не мог улучшить своей армии. К несчастью, в этом он был не одинок. Слепой поведет слепого. Именно это пробормотал Кристоф, когда они обнаружили горстку тлеющего пепла вместо архива. — Ты думаешь, что сможешь выторговать себе свободу? Если у тебя действительно есть информация, мне не составит большого труда, заставить тебя говорить. — Пытки? — спросила она, рассмеявшись. — Я выдам тебе первую порцию информации. Пытать меня крайне не рекомендуется. Терпеть этого не могу и под давлением, становлюсь чрезвычайно сердитой. Такой вот маленький недостаток. В ответ на ее тираду, завыли и захрипели существа в других камерах. О существовании многих из этих созданий, Рос никогда не слышал, и даже представить себе не мог. — Так что, давай не будем спорить, вампир. Освободи меня, и мы отправимся в твою комнату, чтобы поговорить. — С этими словами она протянула ему свою, хрупкую на вид, ладонь. Ее белоснежную кожу покрывал тонкий слой пепла. — Ничего не выйдет. — Но ты все-таки позовешь меня. Тебе станет одиноко в твоих новых покоях, ты будешь чувствовать себя не в своей тарелке. Но если я буду рядом, то позволю тебе гладить меня по волосам, пока ты не заснешь. Он придвинулся ближе, и, понизив голос, спросил со всей серьезностью. — Ты безумна, верно? — Абсолютно тронутая, — заговорчески прошептала она в ответ. Рос почувствовал долю симпатии к этому созданию. — Как давно ты здесь? — Четыре долгих…бесконечных…дня. Ее слова вырвали рык из его горла. — Поэтому, я хочу, чтобы ты взял меня с собой. Я мало ем. В камере опять разразился громкий смех. — Сбавь энтузиазм и вдохни поглубже. — О, как раз то, чего вы, Обуздавшие жажду, и не можете. — Откуда ты знаешь, кто я? — Мне многое известно. Значит, она действительно может располагать информацией о том, что они ищут. — Оставь ее, и пойдем, — раздался голос Мёрдока у входа. На его лице читалось явное удивление. Его, определенно, озадачивал интерес брата этим существом. Рос никогда не бегал за женщинами. Когда он был еще человеком, они сами приходили к нему, если же нет, он просто обходился без них. А во время войны, ему было не до того. Теперь же, став вампиром, у него больше не было такой потребности, или желания. По крайней мере до тех пор, пока он не найдет свою Невесту. На секунду он усомнился в этом безумном создании, но все же, заставил себя развернуться и уйти. В тот момент, ему показалось, что он слышал, ее шепот, — Ты позовешь меня, Генерал. — От этих слов, у него волосы на затылке стали дыбом. Рос последовал за братом в новый кабинет Кристофа. Их король всматривался в чистое ночное небо, стоя у огромного окна, которое вскоре, за несколько часов до рассвета, будет плотно закрыто. Когда Кристоф повернулся к ним, на его суровом лице читалась усталость. Рос предполагал, что для Кристофа было не легко убивать других рожденных вампиров, свой собственный род. Не важно, какими одичавшими они стали, не важно, что они присоединились к его дяде Деместриу, который несколько столетий назад украл у Кристофа корону. Рос же не испытывал подобных угрызений совести. Он чувствовал себя измотанным и уставшим, но лишь из-за ранения. К тому же его правая рука побаливала, так как ему пришлось, почти что, прорубывать себе дорогу во время сражения. — Можно ли восстановить архив? — Спросил Рос, с небольшой надеждой в сердце. Если бы вампиры в этом замки тратили столько же энергии на военную подготовку, сколько на жжение документов, они, быть может, смогли бы сохранить свой замок. Но они, к его великому недовольству, скрылись. Это было вне понимания Роса. Защищая свой дом, сражаешься до последнего вздоха. Что он и сделал. — Нет, — ответил Кристоф. Без архива, им останется лишь их невежество, а оно способно их погубить. Кристоф, их законный король, воспитывался людьми, скрываемый как можно дальше от Деместриу. Столетиями, он жил среди людей, утаивая свою истинную сущность, и так ничего и не узнав о Ллоре. Его армия состояла из людей-воинов, которых он обратил, после их смерти на поле боя. Поэтому, они пребывали в таком же неведении. Рос всегда считал вампиров лишь вымыслом, пока однажды не увидел, стоящего над собой, словно ангел смерти, Кристофа, который в обмен на вечную жизнь, просил вечной преданности. У этого нового мира были сложные и зачастую противоречащие здравому смыслу законы. А они знали лишь чуть больше, чем просто предположения, а также то, что было изучено собственным горьким опытом за многие столетия. Они оказались словно в ловушке, на каком-то сумеречном перепутье — уже не люди, но и другие фракции Лорра сторонились их. Эти существа прячутся в тени, убегают отовсюду, какую бы землю не завоевал Кристоф, союзничают против них, чтобы всегда быть на шаг впереди. Весь опыт Роса, приобретенный за то время, что он был человеком, говорил ему, что они, к этому времени, должны были бы уже получить информацию. Но реальность оказалось совсем иной. Те усилия, что на протяжении многих столетий прилагались, чтобы сокрыть от людей правду о существовании Ллора, теперь были брошены на то, чтобы продолжать держать армию Кристофа в неведении. — Есть какие-нибудь новости о Конраде и Себастьяне? — спросил Кристоф. Рос покачал голов. Он не видел своих братьев почти с самого момента их обращения. Но слышал о том, что они ввязывались в схватки с рожденными вампирами. И хотя он и Мёрдок прекрасно знали, что не найдут их здесь, все же надеялись, что их братья могли оказаться в темницах замка, который им стратегически необходимо было захватить. — Возможно, мы найдем их в следующей крепости Орды. Рос кивнул, но в глубине души, не верил в удачу. Он чувствовал, что его младший брат Бастиан был мертв, а рассудок старшего, Конрада, был уже безвозвратно потерян, даже если бы он сам все-таки нашелся. Ни Бастиан, ни Конрад не были рады вечной жизни, которую старшие братья силой заставили их принять. Мердок отрешенно смотрел на свою руку, словно его вообще не сильно волновала эта ситуация. Но, с другой стороны, его мало, что волновало. Внешне, братья были очень похожи, но на этом их сходство заканчивалось. Рос разделял взгляды Кристофа, видя много параллелей со своим собственным прошлым, а также желая продолжать сражение. Мёрдоку же было вообще наплевать на все. Рос догадывался, что его брат сражался только за тем, что видел в этом выгоду для себя, а может и потому, что у них больше ничего не осталось. — Рос нашел в темнице создание, — сказал Мёрдок. — Она, похоже, неплохо осведомлена о мире Ллора. — Что за создание? — Понятия не имею, — ответил Рос. — Похожа на фею, такая же хрупкая, с остроконечными ушами. Но у нее есть небольшие клыки, а ее ногти больше похожи на…когти. Она определенно не вампир. Услышав это, Кристоф нахмурился. — Возможно, она принадлежит больше, чем к одной расе? — Возможно. — Снова домыслы и догадки. Как же Росу это все насточертело. Он хотел, наконец-то, знать правила игры, чтобы одержать победу. — Узнай от нее как можно больше. — Она ничего не скажет. Я допросил ее, и теперь могу сказать, что она много намекает, но всей правды не открывает. К тому же, она ненавидит вампиров. Проведя рукой по своему лбу, Кристоф ответил, — Тогда, если к завтрашней ночи, мы не получим информацию от остальных заключенных, поступим с ней так, как поступила бы Орда, которую она так ненавидит. Можешь применить пытки, если не можешь получить у нее информацию другим способом. Рос кивнул, хотя пытки никогда не были его излюбленным методом добычи информации. Будучи еще человеком, он был безжалостен к своим врагам, но никогда не пытал женщину. Он напомнил себе, что фактически она была не женщиной, а существом из Ллора, и выживание их армии могло зависеть от тех знаний, которыми она обладала. Хотя может, он никогда не пытал женщину, потому что в том просто не было никакой необходимости. Существо все-таки оказалось право, размышлял Рос, когда охрана проводила его в его новые покои. Он все-таки ее позовет. Но понятия не имеет, что будет с ней делать.Глава 2
— Скучал по мне? А вот мне тебя так недоставало, — сказала Мист, когда стражник провел ее в его спальню. Когда леди вошла, Рос по привычке встал, за что получил в ответ сверкающую улыбку. — Воин-джентльмен, да еще и замечательно умеющий прибираться. Мист обмахнула себя рукой. — О, кажется, я влюбилась. Он не ответил, а она, казалось, ничего против этого не имела, небрежно рассматривая комнату. — Все в стиле Ретро[5], в духе Дракулы. Не скажу, что сделала бы так же. Но, в конце концов, это же не я не дружу с солнечным светом. Пожав плечами, Мист направилась к ванной. — Приму душ, если ты не возражаешь, — беззаботно кинула она через плечо, заставив его приподнять брови. Остановившись в дверном проеме, она расстегнула свою плотно прилегающую блузку и легким движением плеч скинула ее на пол, оставшись только в прозрачном черном лифчике. Затем повернулась к нему, выставив на обозрение свою едва прикрытую грудь. Рос знал, что она сделала это только для того, чтобы он смог увидеть мягкую плоть, едва удерживаемую кружевами, когда она наклонилась, чтобы снять ботинки. Единственное, чего он не знал — почему она это делает. Неужели это существо было действительно безумно? Ведь большинство по-настоящему безумных людей, не считали себя таковыми, а она, казалось, даже гордилась своим сумасшествием. Обычно Рос очень быстро определял человеческие мотивы. Да, она хотела свободы, но по каким-то причинам он знал, что спать с ним ради этого она не станет. Если бы ему пришлось предположить, он бы сказал, что она просто не видела ничего необычного в том, чтобы раздеться перед ним и чувствовать себя совершенно, как дома, в спальне абсолютно незнакомого человека. Более того, Рос подозревал, что она вообще не считала их незнакомцами. Пока он стоял, стараясь скрыть свое удивление, Мист расстегнула на бедре молнию своей шелковой юбки, которая тут же упала к ее ногам. Внимание Роса привлекла изящная золотая цепочка, обвитая вокруг ее тонкой талии. Она была весьма необычной — с виду выглядела очень старой, но сверкала, как новая, когда Мист двигалась. Как только он смог оторвать глаза от украшения, то обнаружил, что это существо одето всего лишь в прозрачный лифчик и едва прикрывающие наготу, черные трусики, настолько замысловатые, что он снова был потрясен. Они были похожи на произведение искусства и напоминали декорированную ленточку. Мист послала ему дразнящую улыбку. — Нравится? — Промурлыкала она, расстегивая впереди лифчик, чтобы бросить его к остальной одежде. Рос нахмурился, потому что ему действительно нравилось то, что он видел. Очень. Он провел рукой по своему рту, задаваясь вопросом, могла ли ее высокая, полная грудь быть еще красивее. У нее были кораллово-розовые соски, которые он мог бы облизывать языком часами и алебастровая грудь, которую он хотел обхватить ладонями и гладить. Начав говорить, ему пришлось откашляться в кулак, чтобы продолжить. — Разденешься перед вампиром, даже не зная его имени?» Она ахнула в притворном ужасе и прикрыла руками грудь. — Ты прав! Так как тебя зовут? — Мой ответ будет таким же искренним, как и твой. Как бы ты хотела, чтобы меня звали? В ответ Мист улыбнулась, а затем ответила на вопрос: — Таким именем, которое подойдет отмеченному шрамами здоровенному вампиру. Отмеченному шрамами? Здоровенному? Он задавался вопросом, какого черта его вообще беспокоит, что она о нем думает. Она, конечно, была божественно прекрасна, но определенно безумна. Его шрамы не должны задевать его. — Николай Рос — сказал он раздраженно. На долю секунды Росу показалось, что это существо узнало его имя. Она окинула его взглядом, приподняв одну бровь, а затем выдохнула: — О, а в тебе что-то есть. Рос, на старом языке, означает — яростный? Потрясная задумка с именем. — Мист опустила руки. — Теперь так и буду тебя называть, — сказала она, затем, покачав головой, печально улыбнулась и одарила его еще одним взглядом, как будто не могла поверить, что он был настолько умен. … так же, как и безумен. Мист прислонилась спиной к дверной коробке и, подняв над головой согнутые руки, ухватила себя за локти. Демонстрируя свою дразнящую грудь и сверкая кокетливой улыбкой, которая заставила бы большинство мужчин опуститься на колени, она спросила своим пьянящим, как виски голосом: — Хочешь ко мне присоединиться, Рос? Произнеся его имя, она подмигнула и соблазнительно вильнула бедрами. — Нет, — с трудом отрезал он. Рос не хотел, чтобы она знала, что его тело совершенно не откликалось на нее. Реагировали только его разум да смутные воспоминания о том, как это — быть человеком. Но не его тело. Он был ходячим мертвецом. Ни дыхания, ни сердцебиения, ни сексуального желания… или способности, как таковой. Так будет до тех пор, пока он не найдет свою Невесту, женщину, предназначенную ему судьбой, и она не вернет его к жизни. С биением сердца, что-то внутри него, некоторая сущность, возможно даже его душа, узнает ее. Для него она стала бы той, с которой ему суждено разделить вечность, женщиной, которую он мог бы безгранично любить, если такое вообще возможно, и желать только ее. В прошлом Рос жаждал найти свою Невесту из-за того, что она могла ему дать — он, наконец, стал бы столь же сильным, как и рожденные вампиры, его чувства стали бы столь же острыми, как и у них, — но он никогда прежде не чувствовал, что ему не хватает секса. Но, после увиденного представления, Рос знал, что она не была той единственной. Ибо, при взгляде на это существо, его реакция была такой же, как и у любого другого вампира. Мист пожала плечами, простое движение, чтобы привлечь внимание, а затем скрылась в ванной. Появившись пятнадцать минут спустя лишь в одном полотенце, она прошла к его стенному шкафу. Рос был почти уверен, что она пользовалась его зубной щеткой. Что… почему-то очаровало его… Полотенце упало, оставив ее только в одной цепочке и предоставив ему возможность любоваться ее идеально вылепленным задом. Он сглотнул. — У тебя что, нет никакой скромности? Ни разу в своей жизни он не сталкивался с женщиной, которая бы так охотно обнажалась. Хотя, с другой стороны, Рос никогда не встречал женщину, которую было бы просто грешно держать одетой. — Не в моем возрасте, — сказала она, исследуя его недавно распакованную одежду. Как странно, слышать от нее такое, когда она так молодо выглядела. Рос осознал, что, наклонив голову, не спускает с нее пристального взгляда, наблюдая, как она двигается. На талии существа поблескивала цепочка, а ее длинные, влажные волосы ниспадали каскадом, прикрывая грудь. Он подавил стон, чуть не вырвавшийся в ответ на ее невероятно откровенный взгляд. Настоящая рыжая. Рос закрыл глаза. А он не мог обладать ею. — Сколько тебе лет? — спросил он с раздражением в голосе, открыв глаза. — Физиологически, мне двадцать пять. Хронологически… нет. — Выходит, ты — бессмертна? На ее губах заиграла довольная улыбка. — Да. Она одела одну из его рубашек, но та оказалась чересчур велика, так, что доходила почти до колен и сползала, обнажая плечо. — Почему ты прекратила стареть в двадцать пять? — Тогда я была в своей наилучшей форме. С тобой произошло то же, но совершенно не по этой причине в… — Мист умолкла, уставившись на него — Тридцать четыре? — Тридцать пять. А почему ты решила, что я прекратил стареть именно тогда? Она проигнорировала его, продолжив копаться в шкафу. Через какое-то время, Мист вытянула из его сумки старое, усыпанное драгоценностями, распятие. Она сжала реликвию в руке, держа ее, как можно дальше от себя, и не сводила с нее пристального взгляда. — Ты — католик? — Да. Это подарок моего отца. Чтобы помочь сыну остаться живым в военное время. — Рос покачал головой, осознав всю иронию того, как все обернулось. — А я думал, что это меня он должен отпугивать. — Ха, такое мог сказать только обращенный человек. К тому же, меня он совсем не отпугивает. При виде таких-то драгоценных камней. Если я вижу такие украшения, я не могу устоять. Стало быть, если он тебе не нужен потому, что ты — католик, я возьму его? Моя семья была очень ортодоксальными язычниками. Можно? Она держала распятие перед собой, по-прежнему не глядя на него. — Можно, можно, Рос? — Положи его на место, — сказал он, борясь с непривычным желанием усмехнуться. С обиженным выражением лица, она вернула распятие на место, что-то бормоча о скупых вампирах, а затем засунула ноги в его ботинки. Когда она повернулась к нему, держа свои руки на бедрах, Рос еле сдержался, чтобы не улыбнуться при виде безумной бессмертной язычницы, которая почти утопала в его обуви. — Чем это, интересно, твоя мать тебя кормила? — поддразнила она. — Анаболическими стероидами эпохи Возрождения? Его желание улыбаться пропало. — Моя мать умерла молодой. — Как и моя. Ему показалось, что он услышал, как она пробормотала: — В первый раз… — И я родился позже эпохи Возрождения. Мист сняла его ботинки и неторопливо прошла мимо него. — Но не намного. — Это правда. А почему ты думаешь, что я прекратил стареть в тридцать пять? — снова спросил Рос. Она нахмурилась, словно не понимала, откуда взялся его вопрос, затем ответила, — Потому, что негодник Кристоф нашел тебя умирающим на поле сражения и решил, что из тебя получится прекрасный новобранец, а потом заставил выпить его кровь. Из запястья, верно? А когда его гадкая вампирская кровь попала в твои вены, он позволил тебе умереть. Это, если только он не спешил, в противном случае он убил тебя. Прошло одна — три ночи и voilà[6], ты поднимаешься из мертвых — скорее всего, с хмурым выражением лица, и мыслью: «Черт побери, это сработало!» Рос проигнорировал последнюю реплику и спросил: — Откуда ты знаешь ритуал крови? — Он думал, что только вампиры знали истинный способ обратить человека. В кинофильмах и книгах, обращение всегда происходило, как следствие укуса вампира, хотя, на самом деле человек имел больше шансов на обращение, если это он кусал вампира. — Как я уже сказала, я знаю все. Да, а ему приходилось узнавать правду из различных обрывков информации. Она была бессмертной, которой физиологически всегда будет двадцать пять. Если она была язычницей, ей было, как минимум, несколько сотен лет. Она знала о ритуале крови и то, что Кристоф «вербовал» своих солдат прямо на поле боя. Когда она, подобрав свою одежду, открыла дверь и щелчком пальцев подозвала стоящего дальше по коридору охранника, Росу оставалось просто стоять и наблюдать. — Пссст. Красавчик! Мне нужно, чтобы это выстирали. Только не переусердствуй с крахмалом. И не стой там, вытаращив глаза, или навлечешь на себя гнев моего хорошего друга, а по совместительству, и врага — генерала Роса. Мы с ним на короткой ноге. Рос не мог ее видеть, но знал, что она скрестила пальцы. Всучив свои вещи, Мист закрыла дверь, театрально прислонившись к ней — словно хотела сказать, что теперь он от нее никуда не денется, — затем плавно двинулась в его сторону. Как правило, Рос наблюдал, выжидал, просчитывал, хотя, на самом деле, ему никогда не нравилось бездействовать, наблюдая за стремительным развитием событий. Так было, пока он не встретил ее, с ней все было иначе. Абсолютно непредсказуемо… Ухватившись за его плечи, Мист оседлала его. Теперь их разделяли только его штаны и несколько ничтожных дюймов. Рос даже мог чувствовать жар ее тела, когда она стала над ним на колени. Она определенно не была его Невестой, иначе такая мелочь, как молния брюк, не смогла бы удержать его от неистового обладания ею. Если бы она была его, он бы услышал долгожданное биение сердца, и сделал бы первый вдох за последние триста лет, а после оказался бы глубоко в ней, овладевая ею еще и еще… Но, увы, не произошло ничего, хоть отдаленно напоминающее это. — А теперь, Рос, мы должны кое-что решить. Если уж меня держат в качестве домашнего любимца, то и заботиться обо мне нужно как следует. Он насупил брови. — У меня никакого желания держать тебя в качестве домашнего питомца. — Ты удерживаешь меня, как пленницу и считаешь, что можешь мне приказывать. Так в чем же разница? — Ты не домашний питомец, — настойчиво сказал Рос. Он был не в состоянии думать — ее глаза зачаровывали, ее плоть была всего в нескольких дюймах от него, а приятный тембр голоса успокаивал. Мист наклонилась к его уху и пробормотала: — А что, если я совсем не против, быть твоим домашним питомцем? Разве тебе бы этого не хотелось, вампир? — Ее пальцы прочертили дорожку вдоль его груди, расстегивая рубашку. Она по одной подняла его руки и положила на подлокотники, давая понять легким пожатием, что хочет, чтобы он не шевелился. Подняв брови, Рос подчинился. Он не собирался двигаться, и терялся в догадках по поводу ее дальнейших действий. — Если бы я была твоим домашним питомцем, ты мог бы держать меня для своего удовольствия, а я удовлетворяла бы тебя любым способом, которым бы ты пожелал. — Она распахнула его рубашку, явно восхищаясь его грудью. — Мускулы. — Ее голос сделался хриплым. — Шрамы. Мист увлажнила свои губы языком. — Я бы приложила все усилия, чтобы оживить тебя, чтобы ты смог пробудиться на закате, ощущая на себе мой жаждущий рот, в то время как ты, сжимая мои бедра, пил бы из них. Ты засыпал бы c восходом солнца все еще находясь глубоко во мне. Ее рука двинулась вниз, а взгляд восхищенно скользил вдоль неровного шрама, образовавшегося на месте его смертельной раны. — Я здесь для того, чтобы быть твоей и просто умираю от желания ощутить на себе твои прикосновения. Ее рука достигла паха и обхватила его между ног прежде, чем Рос смог перехватить ее запястье. Ее соблазняющий взгляд вмиг исчез, однако, она не выказала никакого удивления тем, что он совершенно не был возбужден. Неторопливо исследовав пальцами его плоть, Мист выгнула бровь и заметила, — Ну и ну, Рос, подумать только! Если бы ты был возбужден, то я, пожалуй, даже не знала бы — то ли быть очарованной, то ли напуганной. Затем, со скоростью звука, она переместилась на кровать, улегшись на живот и подперев руками подбородок. Она осталась совершенно безучастной к тому, что только что произошло, в то время как он был раздражен и… пристыжен тем, что она прикасалась к нему, когда он был в таком состоянии. Рос хотел, чтобы она увидела его возбужденным… — И как же ты собираешься удерживать меня здесь в течение дня? Без твоей невесты, тебя не так уж и сложно победить. Быть побежденным ею? Забавно. — Я кину тебя назад в камеру. Не терпится стать моим домашним питомцем? Я буду выпускать тебя, а затем снова запирать обратно, когда мне заблагорассудится. Мист взглянула на него. — Ты ведь на самом деле не хочешь отсылать меня обратно. Кто же будет тебя развлекать? Я могу играть в покер и показывать теневые фигурки. Встряхнув головой, Рос решил, что это был еще один пример издевательства Ллора над ними, только на этот раз, в ее лице. Она была совершенно ненормальной. К тому же, Рос понял еще одну вещь. Все, что он узнал о женщинах, полностью опровергалось при общении с ней. Если бы только она могла быть искренней, то он тоже мог бы притвориться таким. — Мне нужно, чтобы ты ответила на некоторые вопросы. Хотелось бы знать, кто ты и как тебя зовут. — Я отвечу на твои вопросы, если ты ответишь на мои. — Договорились, — сказал он быстро. — Спрашивай. — Ты испугался, когда увидел стоящего над тобой Кристофа? — Я был… слишком утомленным. Странный вопрос. — Большинство смертных были бы напуганы, увидев Восставшего из мертвых. — Это то, как его называют? Кристофу это показалось бы забавным. После ее утвердительного кивка, он сказал, — Ну, к тому времени я ужестолько всего повидал. — Какова его цель? Он хочет занять место Деместриу? Рос помедлил, затем ответил честно, надеясь, что она сделает то же самое. — Он хочет свою корону назад, но при этом не хочет управлять никакой фракцией, кроме нашей. — Угу. — Мист подняла бровь, словно не верила ему, затем спросила: — Тогда, в камере, это был твой брат? — Да, Мёрдок. — У обращенных вампиров обычно нет семьи в пределах Орды. — Мёрдок умер в том же самом сражении, что и я. У меня есть еще два брата, также обращенных, но гораздо позже. — Ты молод. И все же ты — генерал. Как тебе это удалось? Ему было более чем триста лет. Молод… по сравнению с ней? — Я бы не принял этого темного подарка, если бы не были выполнены определенные условия. Ее глаза заблестели с новым интересом, и она похлопала по кровати, подзывая его присесть рядом. Рос чувствовал, будто был на грани познания чего-то нового, поэтому и подчинился, прислонившись к спинке кровати, лицом к ней и вытянув ноги. Он чуть не рассмеялся. Впервые за несколько столетий, он был в кровати с женщиной, которую бесспорно можно было назвать самой прекрасной из всех встречавшихся ему прежде — а он был неспособен ничего с нею сделать. Рос не мог даже выпить ее, хотя его клыки просто ныли от желания впиться в белизну ее шеи. Слава Богу, он покормился прежде, чем ее привели. — Рос, ты торговался с Кристофом, находясь при смерти? Когда она перевернула ситуацию подобным образом, его тогдашнее поведение показалось более безрассудным, чем было на самом деле. Лежа в своей собственной остывающей крови, почти освободившись от постоянных сражений, непрекращающейся войны, голода и чумы, он сказал Кристофу: — Ты нуждаешься во мне больше, чем я нуждаюсь в жизни. Кристоф видел его во многих битвах и согласился. — Я действительно торговался. Я привык отдавать приказы и ни от кого их не получать, даже от могущественного короля. Я хотел, чтобы Кристоф обратил моего брата, только если тот умирал, а также доверил ему судьбы своих соотечественников. Но это было еще не все. Рос потребовал, чтобы в течение шестидесяти лет у них с Мёрдоком была возможность присматривать за оставшимися живыми членами их семьи — их отцом, четырьмя сестрами и еще двумя братьями. Однако оказалось, что им понадобилось только три месяца. — Знаешь, а я слышала о тебе, когда ты был человеком. Ведь это тебя называли Владыкой? Это застало Роса врасплох. — Я слышал и куда менее приятные имена. Как ты могла слышать обо мне? Твой акцент явно не из северных стран. Мист вздохнула. — Уже нет. Я слышала о тебе, потому что интересуюсь всем, что касается войны. Ты был весьма жестоким командиром. Выражение лица Роса сделалось холодным. — Мы защищались. Я делал то, что должен был, чтобы победить. По ее реакции он мог бы сказать, что ей понравился его ответ. Ее губы слегка приоткрылись, когда она, наклонив голову, взглянула на него, а затем пододвинулась поближе, как будто ничего не могла с собой поделать. Еще более нежным голосом, она сказала, — Но, в конце, вы проиграли. Рос посмотрел мимо нее. — Абсолютно все. Это сражение главным образом походило на завершающий удар по умирающему человеку. А до этого, враг выжег их земли и обесплодил. Возник голод, и не было никакого спасения, когда разразилась чума. — Рос, — сказала она нежно. Он перевел свой взгляд на нее. В этот момент ее глаза были такими пленительными на ее лице, так напоминавшем эльфийское, такими чистыми и ясными… — Давай заключим договор, между тобой и мной. Не встречая сопротивления, она развела его ноги, чтобы встать между ними на колени. — Давай поклянемся, что не станем причинять друг другу боль в этой комнате. — Она оттесняла его назад до тех пор, пока он полностью не лег на валик. Что она задумала? После того, как Рос быстро кивнул в знак согласия, она одарила его теплой улыбкой, заставившей его почувствовать себя так, будто его каким-то образом похвалили. Ее влажные волосы струились по его ногам, тыльной стороной руки, она перекинула их на одну сторону, обнажив свою соблазнительную шею. Порыв присущего только ее волосам аромата одурманил его, как наркотик. Сладкий и утонченный, точно такой же, как и у ее кожи. Если она так пахла, то он не мог себе даже вообразить, какой она была бы на вкус. Он мечтал, чтобы она обнажилась, предлагая ему себя. — Рос, какой стыд, — прошептала Мист чувственным голосом, — Но, кажется, я поймала тебя уставившимся на мою шею. — Ты права, — признал он, почему-то не чувствуя никакого стыда, от того, что обдумывал наиболее тяжкое преступление в своей фракции. Она легонько провела кончиками пальцев по своей коже. — Испытываешь искушение испробовать меня? Ужасно. Он задался вопросом, сколько раз Иво обладал ею и внезапно, всем своим нутром ощутил какое-то, ранее не испытываемое, чувство. — Мы не пьем от живых существ. Именно так мы и получили свое имя. — Такова была клятва, договор между ними. Ранее, Рос никогда не пробовал плоти, когда пил. Но, с другой стороны, пока не встретил ее, он также не испытывал ни малейшего желания испытать это. — Почему? — Чтобы не чувствовать соблазна убивать, — сказал он, выдавая ей официальную версию, которая несомненно была правдива, но вся правда — куда сложнее, и они старались сохранить в тайне те детали, которые им удалось узнать. Живая кровь, кровь, не отделенная от ее источника, приносила с собой побочные эффекты. Испив ее, вампир испытывал муки, погрузившись в воспоминания своей жертвы. Кристоф полагал, что именно эти воспоминания и сводили рожденных вампиров с ума и навсегда окрашивали их глаза в красный цвет. Они пришли к выводу, что единственный путь избежать этого состоял в том, чтобы пить уже мертвую кровь, избегая греха… и всего того, что он за собой несет. — Что, если бы ты выпил от бессмертного, которого невозможно убить таким образом? — спросила она, ее слова снова звучали успокаивающе. Казалось, Рос был не в состоянии оторвать от нее глаз. Коварный вопрос, на который невозможно ответить, скрыв, что у бессмертного было бы слишком много мучительных воспоминаний, во много раз больше, чем у смертного. Он ответил на ее вопрос своим. — Ты хочешь, чтобы я отведал твою плоть, существо? — Даже сама мысль об этом заставила его слова звучать резко, а клыки болеть. Когда на ее лице появился игривый взгляд, он испугался, что она ответит да, и раскусит его блеф. Что ему тогда делать? — Как-нибудь в другой раз, — ответила она, улыбнувшись. Затем, к его потрясению, устроившись между его ногами, она прижалась лицом к его обнаженному торсу, обвив своими бледными, изящными руками его бедро. — Я так и не задал своих вопросов, — сказал он, уставившись в потолок и стараясь казаться равнодушным к тому, что происходило. Он уже многое повидал в своей жизни, но эта женщина приводила его в замешательство. — У нас ведь есть уйма времени для этого, разве нет? Рос представил себе, как она прижалась своими губами к шраму внизу его живота… и медленно лизнула. Он моментально напрягся, процедив — По крайней мере, скажи мне свое имя, существо. — Мист, — прошептала она и сразу же заснула. Мист. Как подходяще, что ее назвали в честь чего-то непостижимого и таинственного. Уже прошло много времени, а он все еще никак не мог прийти в себя. Во сне, его маленькая язычница вцепилась в его ногу своими розовыми коготками. А они действительно были коготками, острыми и загнутыми, однако в то же время изящными. Он не обращал внимания на боль, так как это было мелочью по сравнению со странным удовлетворением от мысли, что она вцепилась в него, потому что так ей было удобнее. Рос наслаждался, просто лежа с ней и ничего не делая, наблюдая, как ее волосы, высыхая, превращались в крупные, блестящие красные локоны, рассыпавшиеся по его груди. Столетиями их армия была постоянно на марше[7], скрываясь в полумраке северных стран, обычно в изнурительных условиях и держа в секрете свою растущую численность. Все их существование после обращения сводилось к войне, к одному этому сражению, с одной единственной целью… победить. Поднеся к своему лицу ее локон, он провел им по губам. Такой же мягкий, как и ее безупречная кожа. Если до завтрашней ночи она не сообщит ему никакой информации (а он почему-то знал, что добровольно она этого не сделает), хватит ли у него духу — поранить хлыстом ее нежную кожу, чтобы выведать нужные сведения? После того, как Мист так доверчиво к нему прижалась? Сможет ли он сломать хоть одну из ее хрупких косточек и выдержать наполненный болью взгляд ее зеленых глаз? Если бы она действительно была его Невестой, ему бы не пришлось причинять ей вреда. Сама мысль об этом была бы недопустима. Целью всей его жизни была бы ее защита. Рос провел тыльной стороной пальцев вдоль ее шелковистой щеки, ощущая, как ее легкое, частое дыхание согревает его живот. Он действительно никогда в своей жизни не чувствовал укола зависти, никогда не завидовал другим мужчинам кроме тех, которые наслаждались мирной жизнью на своей земле. Он был рожден в богатой аристократической семье, и удача сопутствовала ему почти до самого конца его смертной жизни. Завидовать — означало испытывать в чем-то недостаток. Так почему же ему хотелось уничтожить любого вампира, которого она могла бы пробудить к жизни?Глава 3
Куда же, черт возьми, мог запропаститься мой ненаглядный военачальник? Мист резко выпрямилась на кровати, окончательно проснувшись. Это был ее первый полноценный сон, которым она смогла насладиться с тех пор, как Орда захватила ее четыре ночи назад. Она была одна в постели. В ногах кровати аккуратно лежала ее выстиранная одежда. Мысль о Росе, и то, что он укрыл ее одеялом, заставила ее улыбнуться. Все что ей сейчас было нужно, так это прилипнуть к нему, как банный лист, пока ее сестры не вытащат ее из этой тюряги. Она поклялась, что это был последний раз, когда они делают из нее приманку. И хотя это — не первая клятва, в этот раз Мист была решительно настроена, сдержать ее. Да, Ллор всегда полнился слухами, но россказни о том, что Иво Жестокий заключает темные союзы, все-таки сильно обеспокоили их. Результатом чего стала ее «разведка» или так называемая Операция — «Мист в Логове Врага». Что в итоге? Практически никакой информации об Иво. И это вопреки всем ее хлопотам: разработке плана, воплощение его в жизнь, а после, ее блестящая поимка, и т. д. — все это для того, чтобы, в конце-концов, узнать, что Иво замыслил действительно что-то крупное. Она усмехнулась. Ну, по крайней мере, так было до тех пор, пока Генерал Рос не спугнул его горячо любимую задницу из замка. Да, она мало что разузнала об Иво, но этот Кристоф и его генерал тоже были весьма неплохим уловчиком. Что если этот король действительно хочет убить Деместриу, и тем самым намерен остановить террор вампиров над остальными расами? Возможно ли, что не все вампиры могут быть склонны к социопатии и имеют врожденную предрасположенность к злу? Что если Валькириям нет нужды сражаться с Обуздавшими жажду? Хотя все это, было все-таки маловероятным. Ее сестры все равно не станут делить вампиров на две различные фракции. Их девиз — сначала убей, а потом уж спрашивай, — Господи боже, неужели ты не был злым? Ай-ай-ай! — Вампиры, как вид, были слишком могущественны, чтобы дать им свободу действий. Деместриу и его вампирская Орда всегда с особой жестокостью относились к существам Ллора, но особенно безжалостными они были по отношению к Валькириям. Пятьдесят лет назад, их королева, Фурия, самая сильная и безжалостная среди них, попыталась уничтожить Деместриу. Но так и не вернулась. Поговаривали, что он приковал Фурию ко дну моря, чтобы она день ото дня тонула и снова возвращалась к жизни. Ее собственное бессмертие не давало ей умереть, обрекая на нескончаемые пытки. Когда союзу ковенов, наконец, удалось найти и освободить ее, земля не ведала никого столь охваченного яростью, как Фурия. Она не стала проверять, на чьей стороне сражаются вампиры, перед тем, как начать безжалостно истреблять их. И ожидала, что все Ковены последуют ее примеру. Так что, до тех пор, пока ковен Мист не определится со своим планом действий относительно этой новообразовавшейся силы, ей придется действовать как обычно, а это значит, что ей нужно найти Роса. Пока в игру не вступил Военачальник, Мист была бессильна что-либо предпринять. И хотя она владела оружием на уровне любого члена Ковена, она мастерски управлялась отнюдь не мечом и стрелами. Она специализировалась на мужчинах. Они были ее самым сильным оружием. И теперь, в ее цепких коготках находился превосходный экземпляр — большой, отмеченный шрамами, с невероятными глазами и кожей, которую ей хотелось лизать, пока язык не устанет. И он был весь в ее руках. Она обожала манипулировать, дурачить мужчин, заставлять их верить, что она живет лишь ними, и все это только для того, чтобы выполнялись все ее прихоти и желания. Это было ее modus operandi[8]. Однажды Фурия спросила ее, — Зачем ты посылаешь мужчин делать женскую работу? Мист смутилась, но все же ответила, — Потому что могу. А проблема с вампирами этого замка заключалась в том, что они даже не оценили Мист. По крайней мере, Росу нравилось смотреть на нее. Для вампиров, кровь была всем, их источником существования. Но в данном случае, Мист не могла ни перекрыть им «кислород», ни выйти из положения с пользой для себя. В Ллоре глаза любого существа, в зависимости от расы, при сильном всплеске эмоций, приобретали определенный цвет. Но глаза вампиров навсегда оставались красными, из-за высушенных ими жертв. Не просто от глотка или двух, как со страхом полагали эти Обуздавшие жажду. Всего один глоток мог с легкостью затянуть их в порочный круг. А следующая за убийством жажда крови будет заставлять их убивать снова и снова. А затем, с годами, когда больше не смогут выносить воспоминаний убитых жертв, они окончательно сойдут с ума. Как ни странно, за эти четыре ночи, ни Иво, ни его люди так и не укусили ее. Похоже, просто не решившись. Вместо этого, они наблюдали за ней, исследовали, пока Мист не начала зевать от скуки и ее терпению не пришел конец. — Черт возьми, да примите вы уже, хоть какое-то решение. — Выкрикнула она Иво. В ответ его глаза угрожающе сузились. Взгляд алых глаз создавал резкий контраст с бледным цветом лица и выбритой головой. Но он все-таки сдержался, так и не пролив ее крови, считая, наверно, ее предполагаемое безумие довольно увлекательным зрелищем. Такой расклад ее устраивал. Ведь, еще ни разу в жизни, она не испытала на себе, каково это быть укушенной. Мист задумалась, чтобы бы она почувствовала, если бы прошлой ночью, когда зрачки Роса были черны от желания, она позволила ему укусить себя. Да, да, она знала, что была отвратительной личностью. Слишком развратной, уже просто допуская подобные мысли. Пожалуй, она была единственной Валькирией, которая когда-либо вообще фантазировала о вампире. Эта мысль заставила ее нахмуриться. Нет. Все-таки, была когда-то еще одна… Постучав пальчиком по подбородку, Мист призадумалась, стоит ли ей рассказать Обуздавшим жажду, о том, что они зря мучают себя, отказываясь от крови. Не-е. Вот если бы симпатяга генерал продолжал вести себя должным образом и был бы с ней мил, она, возможно, смогла бы чуток намекнуть. В те былые дни, она не раз слышала о нем. Конечно, у них был корреспондент на поле боя в годы войны и судя по докладам, Рос был крупным и смелым воином, чрезвычайно безжалостным к своим врагам. И хотя Владыка проиграл ту войну, уступив перед силой, намного превосходящей его армию, но в течение практически десятка лет, ему удавалось защищать своих людей. Когда-то Мист и ее сестры усаживались у камина, и вздыхали над историями о его подвигах. Они походили на влюбленных дурочек, охающих над новым изданием Тайга Бит[9]. Мист хорошо запомнила, какую потерю она ощутила, узнав о его поражении. В тот момент она поняла, что пришел конец великому человеку. Но он все же смог вернуться, и при встрече ни капли ее не разочаровал. За одним мелким, досадным, исключением, — теперь он был ее смертельным врагом, или, точнее, бессмертным смертельным врагом. Эх, да к тому же кровопийцей. Решив проверить, не заперта ли дверь его комнаты, на тот случай, если он все-таки поверил ей, Мист слегка огорчилась, обнаружив, что та заперта. Хотя в этот раз дверь не заколдовывали, как в случае с ее камерой. Она легко могла выломать ее, но у нее еще было время до восхода солнца, когда ей нужно было вернуться в темницу. До тех пор, Мист решила не торопиться, и привести себя в порядок. Она заколола волосы сверху так, как надеялась, ему могло бы понравиться. И так как это не заняло у нее много времени, еще успела обшарить все его вещи, стараясь при этом, не смотреть на сверкающий крест, украшенный драгоценными камнями, чтобы поди, не дай бог, к рукам не прилипло. Копаясь в его одежде, она поняла, что ей нравится то, как он одевался, современно, но все же аристократично. Обожала его запах, его беспорядочные, но сексуальные волосы. Взяв один из его свитеров крупной вязки, она перекатилась на кровати, зарывшись в него лицом, и не беспокоясь о том, что он мог вернуться и застать ее за этим занятием. Но он так и не появился, зато вместо него появились два охранника, чтобы по его приказу, сопроводить ее обратно в камеру. Они старались не смотреть ей в глаза. Черт возьми, они знали что-то, чего не знала она. К тому же, Рос не оставил ее у себя, как она на то надеялась. Что ж, у нее возникли трудности, и она подозревала, в чем была причина. «Если у тебя действительно есть информация, мне не составит большого труда, заставить тебя говорить», — ведь так он сказал. Когда за ней закрылась дверь камеры, и она поняла, что оказалась совсем одна в темнице, все ее опасения подтвердились. Тех низших созданий, населявших соседние камеры — кого в Ллоре считали гвоздями Вечернего шоу уродцев — уже забрали отсюда, и наверняка для того, чтобы пытать, а затем убить. Так что теперь в джазе только девочки, а точнее, одна она. Но и это ненадолго. Она прекрасно знала, что никто из допрашиваемых не заговорит. Ну, конечно же. Она ведь сама угрожала содрать с них кожу живьем, а также и с их семей, если кто-либо из них выдаст хоть какую-то информацию. Не даром же в Ллоре, провозглашая тост, говорят — «Да не почувствовать тебе дыхание Валькирии за своей спиной?». Вампиры чаще нападают и захватывают чью-то деревню, Валькирия же тайком прокрадется в дом, и спрячется под кроватью, чтобы потом забрать чью-то голову. Их слово — это закон. Ей остается… И тут она услышала удары ботинок о каменный пол. — Слушай внимательно, Мист, — произнес Рос, прежде чем стража открыла дверь камеры и оставила их одних. — Я задам тебе несколько вопросов о твоей расе и различных фракциях Ллора. Ты должна ответить на них, или же я получу ответы силой, на что у меня есть соответствующий приказ. — Пытки? Приказ? Неужели ты не можешь ослушаться Кристофа ради меня? — Мист, ты знаешь, что если бы не он, я был бы мертв. Моих братьев и друзей постигла бы та же участь. С той ночи, моя жизнь больше не принадлежит мне. Он что, действительно говорил на полном серьезе. Хотя и Мист ведь тоже не врала, когда говорила, что пытки выводят ее из себя. Рос удостоился особого отношения лишь потому, что был кем-то вроде знаменитости в военных кругах, но теперь, он стал вампиром — и ей не следовало забывать об этом. Она будет и дальше давить на него, продолжать льстить, и так до самого конца, но потом… Посмотрим, на что способен этот Кровопийца. Но вслух она ответила все также игриво и дружелюбно. — Рос, ты мог бы помочь мне сбежать… — Я присягнул на верность и дождусь того часа, когда мой род победит. Отвечай, или столкнешься с последствиями. — Сказал он. — Я начну, с самого простого. Кто ты? — Pussy Cat Doll (Киска-куколка?)[10]? — спросила она, но сразу же медленно покачала головой, в ответ на его взгляд. — Judge, jury and executioner (Судья, присяжные, и палач)[11]. — Он нахмурился. В ответ ее глаза загорелись. — Transient (Временный житель)[12]! Что? Ну, правда. Не пойдет? А если из Babe in Toyland (Малышка в стране Игрушек)[13]?? — Черт тебя дери, Мист, просто ответь на вопросы. И тогда ты сможешь вернуться ко мне в комнату. — Он понизил голос, взяв ее за подбородок. — Мы снова сможем спать вместе, как это было этой ночью… — Ты не понимаешь одного, если я вернусь в Ллор, став информатором, то мне твои пытки покажутся медом. — Она уже не будет возглавлять список «Врагов номер один» и потеряет свой статус существа, с которым лучше не нарываться. — Мой брат пробовал получить информацию от других существ… — Но они тоже не заговорили, верно? — Похоже, ей не удалось скрыть самодовольства в голосе. Казалось, он встряхнул головой, все больше убеждаясь в своем решении. — Ты не оставляешь мне выбора. Что ж. Похоже, она собиралась познать на собственном опыте бессердечность Владыки, ту самую, которой она так восхищалась. По-видимому, когда она решила, что они только успели подружиться, он стал считать ее своим врагом. «Рос, ты просто разбиваешь мне сердце» — подумала она и хлюпнула носом. «Теперь мне действительно придется тебя убить».* * *
На протяжении всей ночи, его мысли были заняты только ей. Несколько часов он терпеливо ждал рассвета, сдерживая себя, насколько это было в его силах, надеясь, что его мучение, наконец, закончится. — И ты действительно так поступишь? — Спросила она, повернувшись к нему спиной, и отойдя в дальний угол. Ее плечи подрагивали, и он, естественно, предположил, что она смеялась. Рос подошел к ней, и взяв ее за руку, развернул к себе. Увидев настоящие слезы, ручейками бегущие по ее щекам, он был просто шокирован. — Рос, я думала, мы заключили соглашение. — Бросила она, хмуро взглянув на него глазами, в которых читались обида или боль его предательства. Она не притворялась. Неужели в ее безумном, запутавшемся сознании, она считала их…друзьями? Стены камеры задрожали, Рос насторожился. Заметив, что ее, похоже, это даже не побеспокоило, он нахмурился. Скорей всего это были отголоски прошлой ночи. Он не хотел делать ей больно. Но в ее глазах горела обида, от чего она выглядела так ранимо, искренне и незащищено. Сейчас он видел действительно настоящую Мист — с ее фальшивым самодовольством и напускной бравадой. До этого, то была всего лишь ее маска, которая, наконец, спала. И, к своему удивлению, он осознал, что ему просто не выносимо видеть ее слезы. Он вздрогнул, когда еще одна слеза соскользнула по ее щеке, вздрогнул так, словно его ударили. И снова ощутил, как вокруг него все затряслось и стихло. Она отвернулась от него, вероятно за тем, чтобы вытереть слезы. А когда она снова развернулась, то стала выглядеть еще более сексуально, словно опять вернулась к прежней роли. — Мист, я не хочу причинять тебе боль, но ты должна ответить на мои вопросы. Это не игра. Она посмотрела на него так, словно не могла поверить собственным ушам. — Нет, это как раз игра. Ты хочешь узнать о Ллоре? Так хорошенько усвой этот урок, мы все — пешки. Все вокруг снова задрожало. И пока он оглядывался по сторонам, она, казалось, не замечала ни дрожи, ни грохота. Нет, это громыхание доносилось не снаружи… Звук, стучащий в его ушах словно грохот землетрясения, шел от него. — Кто ты? — Снова потребовал он ответа. На ее лице отразилось смутное чувство отвращения, которое так и не исчезло, когда она слегка прижала ладонь к его груди и ощутила, как забилось сердце вампира, возвращая его к жизни. Наконец-то он узнал ее, и признал в ней ту, кем она для него являлась. А она была… — По-видимому, я твоя Невеста.* * *
— Мне было даже любопытно, смогу ли я вдохнуть в тебя жизнь. — Промурлыкала она ему. Рос, из-за всех сил, старался скрыть свой шок. Мист знала, что Рос был невозмутимым и рациональным мужчиной. Но вновь обретенный слух был оглушителен для этих еще не вернувшихся к жизни вампиров. Внезапно ощутимое сексуальное желание казалось всепоглощающим, а дыхание — неровным и грубым поначалу, как что-то давно забытое и ненужное. Мист легонько подтолкнула его к стене. Его веки были полуопущены, пока она медленно поглаживала его грудь, совершая плавные движения вверх и вниз. — Каково это, ощущать воздух в своих легких? Он глубоко вздохнул. — Холодно. Что-то давит в груди, но ощущения приятные. — Когда он взглянул на нее, в его глазах читалась огромная благодарность за то, что она оживила его. Впрочем, такая же, как и у остальных. — А каково это — чувствовать горячую кровь, бегущую по венам? — Я ощущаю силу…обжигающую изнутри. Ладонью, она накрыла его эрекцию через ткань брюк. И от этого прикосновения все его тело дернулось. Запрокинув назад голову, Рос закричал. Она была почти также шокирована происходящим, как и он. Она знала, что природа не обделила его размером, но в возбужденном состоянии, его член казался просто огромным. Почти таким же, как у Демона или Ликана. Она не убирала ладонь с его плоти, обхватив его своими пальчиками, чувствуя его медленные толчки навстречу ее руке. Ее собственное тело обмякло при мысли о его стремительно растущем желании, и она томно прошептала, — Каково это чувствовать, как твой член твердеет и увеличивается? — Приятно. — Прохрипел он, вздрагивая. — Так чертовски приятно. — Прошло уже три столетия? Этого и следовало ожидать. — Она расстегнула молнию его брюк ровно настолько, чтобы просунуть внутрь большой палец и потереть головку его пениса. Она увлажнилась. Рос закатил глаза в явном удовольствии. — Могу лишь представить, каким тяжелым и тугим он кажется. Как он пульсирует от нарастающего неудовлетворенного желания, готовый взорваться. — Зачем ты делаешь это со мной? Потому что могу. Совсем скоро, в нем не останется ничего, кроме животного инстинкта. Его глаза почернели уже сейчас. Она еще раз слегка провела пальцем по головке сквозь брюки, чувствуя облегчение, что ее телу никогда не придется принимать его невероятных размеров плоть. Пять, четыре, три, два… Рос со стоном набросился на нее, прижав ее руки у нее над головой. Он оказался на удивление сильным. А его поцелуй — глубоким и собственническим. Ее словно заклеймили. Она с трудом глотала воздух, когда он добрался до ее сосков, лизнув один, потом другой, затем также по очереди втянув их в рот через блузку. Его вторая рука пробралась к ее промежности. Издав низкий рык, он отскочил от нее и схватил за локоть. — Пойдем со мной. Черт возьми, рассвет был совсем близко. Где же ее сестры? Ей необходимо задержать его здесь. — Нет, Рос. — Сказала она. — Не хочу брать свою Невесту в темнице. — Но я не могу ждать! — Выкрикнула она. — Прикажи охране уйти. — Нет… — Рос, — сильно сжав его плоть, она прошептала ему в ухо, — мое тело жаждет ощутить глубоко внутри твои толчки. Выкрикнув приказ охране, он с силой разорвал ее блузку и лифчик, грубо всасывая вершины в рот, лаская языком соски. Непроизвольно, она выгнулась навстречу жадному рту, подставляя свою грудь его восхитительным губам. Сама того не осознавая, она стала совершать волнообразные движения бедрами, стараясь еще сильнее прижаться к его плоти. — Я ждал тебя, — выдавил он. — Как же долго я тебя ждал. Одной рукой, он сжал ее запястья у нее над головой, а другой, задрал юбку, и резко сорвал с нее трусики. Его пальцы дразнили ее плоть, жарко, медленно, неторопливо исследуя ее. Он знал наверняка, как заставить ее пылать. Мучительно медленно скользя большим пальцем по ее увлажненному клитору и совершая умопомрачительные круговые движения, он доводил ее до исступления, заставляя изнемогать от страсти. — Такая влажная, — выдохнул он, не отрываясь от ее груди. — Как только я тебя увидел, я хотел, чтобы это была ты. — Его губы захватили затвердевший сосок, не прекращая сосать его, пока он не запульсировал. А затем, продолжил, уделяя такое же внимание и второй вершине. В тот момент Мист приняла решение, что ни за что на свете не пропустит этого. Она застонала, не в силах сдержать искренний порыв. Не смогла больше контролировать себя. И, наконец, снаружи, молния рассекла небо, высвобождая ее эмоции. Когда он погрузил в нее один палец, затем вытащил, чтобы ввести уже два, она была готова кончить. Он погружал их в нее неторопливо, но с достаточной силой, чтобы каждый раз она была на самом краю бездны, на шаг от оргазма. Мист еще сильнее выгнулась ему навстречу, испытывая необузданное желание еще раз ощутить его губы на своей груди. Она сильнее расставила ноги, принимая его свирепое вторжение. — Не останавливайся. — Выдохнула она, не в силах справится со своим дыханием. Находясь почти на грани, она извивалась, пытаясь коснуться его члена. Но он перехватил ее руки и зажал их у нее над головой. — Никогда. — Толчки его пальцев стали еще неистовее. Она уже не могла сказать, касались ли пальцы ее ног пола. Но тут, он расставил пальцы внутри нее, словно подготавливая к его размеру, и ее голова откинулась назад. Мист громко застонала, испытывая всепоглощающе чувство наполненности. Она подняла ногу, чтобы положить ее на его колено, упершееся о стену, словно как раз для этой цели. Открывая себя ему, она раздвинула ноги, неистово потирая бедрами. Его слова, словно гром, прогремели у ее уха, — Кончи для меня, Милая. — Ах, да… Рос. — Простонала она, почти уступая движению его руки. И, наконец, издав приглушенный крик, взорвалась. Сила и неистовство, с которой она испытала оргазм, потрясла ее, а его заставила застонать, словно он сам испытывал те же чувства. — Я чувствую, как ты кончаешь, — выдавил он сквозь сжатые зубы. Она не отпускала его, вцепившись когтями. Продолжала вращать бедрами навстречу его умелым пальцам до тех пор, пока ее плоть не стала слишком чувствительной, чтобы продолжать пытку. Но он не остановился и не выпустил ее из своих рук, пока ее стон не превратился в неосознанное повторение его имени. Когда она уже не могла ничего чувствовать, то осела в его руках, все еще ощущая отголоски желания. Ее соски были влажными и побаливали от его языка. Схватив ее за затылок, он притянул ее к своему лицу. В его глазах полыхала похоть, но еще большей страстью были наполнены его слова. — Я буду добр к тебе, Мист. Защищу тебя. С этих пор, ты принадлежишь мне. Он говорил эти слова, собираясь, наконец, ввести свою огромную плоть в ее тело, сделать своей. Невестой вампира. Подхватив ее ногу, он положил ее на свое бедро, готовясь войти в нее. Ее слега приоткрытые глаза расширились в настоящей панике. И тут она услышала отдаленный шепот у самого входа в темницу.* * *
Прежде, чем Рос успел отреагировать, Мист отскочила от него. Зачем она это сделала? Он, было, потянулся к ней, чтобы притянуть ее обратно, но она отпрянула от него. Почему в эту секунду он был не в ней? Он все сделал для того, чтобы она была влажной и готовой для него… Услышал какое-то движение позади себя, он повернул голову, в ярости обнажив клыки. — Посмотрите-ка на этих голубков. — У входа в камеру стояло существо, очень похожее на Мист, направив на него лук. Сразу за ней появилось еще одно, с яркой, сияющей кожей. Улыбаясь, она жевала жвачку, подбрасывая кинжал в руке. — Не заставляйте меня смотреть на это, иначе меня стошнит. Мист, ты, кувыркающаяся с вампиром, это новый уровень «низости» даже для тебя. — Что происходит? — потребовал Рос, шагая к ним навстречу. Лучница натянула тетиву с невероятной скоростью и без колебания выпустила стрелу. Он сделал стремительное движение, чтобы уклониться от нее, но она именно на это и рассчитывала. В итоге, Рос оказался пригвожденным к стене. Спустя секунду, вторая стрела проткнула его другое плечо так, что половина наконечника стрелы вошла в стену. Он бросил убийственный взгляд в ее сторону и рванулся вперед, надеясь, что стрелы пройдут сквозь тело, но наконечники крепко вошли в каменную стену и застряли, словно гвозди. Когда он понял, что не может сдвинуться с места, его охватила ярость. Он посмотрел на Мист, и увидел, как она, поправив одежду, развернулась, и направилась к выходу. — Не смей уходить от меня. — Жаль, что расстроила твои планы на вечер. — На ее лице появился тот ранимый взгляд. — Ты, почти что, заставил меня забыть, что спустился сюда лишь с одной целью — пытать меня. Ты хотел узнать о нас? Так знай, что мы ненавидим пытки. С годами их накапливается слишком много… — Так было до того, как я узнал, что ты моя Невеста. Выражение ее лица вмиг изменилось, будто ей нанесли оскорбление. — Ты хочешь сказать, до того, как ты понял, что наконец-то можешь меня трахнуть? Теперь, когда твое тело отлично функционирует, я, как-то, не в настроении для экзекуций. — Ты моя Невеста. Ты принадлежишь мне. С этими словами она набросилась на него, кипя от ярости. Существо с сияющей кожей кинуло ей кинжал, и Мист поймала его, даже не взглянув в ее сторону. Его все сильнее терзал вопрос, кем же она могла быть. Мист прижала лезвие к его яремной вене и подняла на него свой взгляд. Ее зрачки отливали серебром, а за стенами замка сверкали молнии. — Если бы я принадлежала каждому мужчине, которому бы этого захотелось, или вампиру, которого я оживила, то от меня бы ничего уже не осталось. Но это мало кого волнует, верно? — Ты не оживляла других вампиров. Иначе, они оказались бы здесь, защищая тебя, сражаясь за тебя. — Не оказались бы, — Ответила она, приблизившись вплотную, и склонив голову, словно дикое животное на охоте. — Если бы я их всех убила. Она схватила его за затылок, и, притянув к себе, прижала его губы к своим в грубом поцелуе. Он мгновенно ощутил…вкус крови? Когда Рос издал стон, полный наслаждения, она отодвинулась и посмотрела на него с загадочным выражением лица. Ее кровь на вкус оказалась неописуемо теплой и пряной. Такой же изысканной, как и все в Мист. Этот вкус заставил его содрогнуться от удовольствия, до того ароматной и сладкой она оказалась. — Ты же понимаешь, что теперь я не захочу ничего другого. — Выдавил он сквозь стиснутые зубы. В ответ она лишь клацнула зубами, скомандовав. — Оставьте его, — и вышла из камеры. Лучница и существо с сияющей кожей обменялись озадаченными взглядами. — Конечно, под фразой «оставьте его», ты имела в виду, оставить его обезглавленным, выпотрошенным, битком набитым перьями, как подушечка для иголок, мы тебя правильно поняли? — Вы слышали его — я его Невеста. — Ооо, — сказало существо с сияющей кожей, надув шар из жвачки. — Ты имеешь в виду, что он не, э-э, ну ты знаешь, не кончил впервые, с того момента, как ожил? Бросив быстрый взгляд на его пах, затем спросила, — И без тебя он останется в таком состоянии, верно? — Она тихо рассмеялась и продолжила, — Меня устраивает такой расклад. Но лучницу не убедили подобные доводы. — Ты не пойми меня не правильно, я, конечно, без ума от мысли обречь вампира на бесконечное сексуальное мучение, как и любая невероятно талантливая охотница… — Рос внезапно услышал, как приблизилась стража. Но лучница спокойно и неторопливо выпустила стрелу в том направлении. Склонив голову набок, она полюбовалась результатом, и со вздохом продолжила. — Но, Мист, Невеста Вампира звучит так второсортно, словно реплика из паршивого фильма. Да он затащил тебя в мир кинематографа категории В. Существо с сияющей кожей, слегка переусердствовав, с драматической ноткой, произнесла, — Уже за это… смерти он достоин. А если серьезно, Мист… Твой «муженек» окончательно и бесповоротно подпортил твой имидж. Но это поправимо, если ты прикончишь его так же, как и остальных. Они все оказались безумны. Но он все равно испытывал нестерпимое желание, жаждал оказаться глубоко в ее теле, еще раз испить ее крови, которую она дала ему испробовать только лишь за тем, чтобы помучить. — Ты злобная, безжалостная сучка. Лучше убей меня. Всего на какую-то долю секунды ему показалось, что он увидел каплю сочувствия в ее глазах. Но она лишь пожала плечами. И тогда, своим помутневшим рассудком, он, наконец, осознал, что она все-таки собиралась бросить его здесь. Тогда как его тело сводило судорогой от желания обладать ею, а вкус ее крови, мог заставить его стать на колени, лишь бы еще хоть раз испробовать ее. — Ты самая злобная стерва, которую мне только доводилось встречать. — Не нужно лести. — Напевно произнесла она. Находясь в другом конце коридора, она легко запрыгнула на окно, расположеное на высоте 40 футов[14], и открыла ставни. С легкостью, она вырвала незащищенные решетки, словно сорвала шторы и по очереди подала руку остальным. — Я найду тебя, — выкрикнул он. — Найду и заставлю заплатить за все стократ. Существо с сияющей кожей запрыгнуло на окно, и, пожав указательным пальцем палец Мист, сказала, — Похоже, тебе только что назначили свиданку. — Ммм, — промурлыкала Мист, пробежав по нему взглядом, — Форма одежды обычная…Глава 4
Наши дни
Нескончаемое сексуальное желание, которое просто невозможно утолить. Она намеренно, с наслаждением, обрекла его на это мучение. Его Невеста, пробудившая его к жизни, подарившая ему первый глоток жажды истинного вампира, оставила его изнывать в бездне агонии. И теперь лишь ей под силу унять боль, позволив ему испытать первую разрядку. Если бы у них только было немного времени, если бы он успел взять ее, всего лишь раз, или сам смог довести себя до желаемого пика, всего лишь прикасаясь к ее коже. Ведь она могла бы позволить ему хотя бы это. Но она ясно дала понять, что все это было частью их плана. И эти последние пять лет, Рос был не просто проклят, а обречен на существование с воспоминаниями о ее жизни. Мельчайшая капля ее крови, сделала больше, чем вкус любой другой крови, подобной опиуму для него. То, чего так боялись все Обуздавшие жажду, свершилось именно с ним. Кровь Мист — ароматная, пряная, живая — принесла с собой и ее воспоминания, теперь непрерывно преследующие его сновидения. Они казались такими реальными, словно он сам присутствовал там, ощущая те запахи, что она вдыхала, чувствовал все, к чему прикасалась. Иногда он даже мог чувствовать, как сжимаются в гневе ее ладони. Но он никогда и никому не рассказывал об этом, скрывая правду, не желая терять свою власть в армии, или быть убитым. Каждый день, с наступлением заката, он просыпался и проверял, не стали ли его глаза кроваво-алого цвета, тем самым способного выдать его. Каждый день, если ему все же удавалось уснуть, его преследовали повторяющиеся воспоминания, с каждым разом, едва ли уловимо, становясь все более подробными. В первом воспоминании, она стояла на вершине холма. Ярко светило солнце, отражаясь на укрывающем землю снегу. — Я проклинаю тебя, и обрекаю на твой собственный ад. — Мист прошипела эти слова, стоя у грубо вытесанного могильного камня. В ее голосе было столько враждебности, что Рос сразу понял, кто бы не лежал в этой могиле, именно она убила его. Она говорила на древнем языке, которого Рос не мог знать, но все же отчего-то понимал. Каждое ощущение, пережитое ею, отдавалось в нем — постоянное движение цепочки на ее талии, запах океана у подножия холма, свежий морской бриз того холодного зимнего дня. В другом схожем сне, пьяный римский сенатор стоял на коленях у ее ног. — Наконец, близится тот час, когда я заполучу Мист Желанную. Ты больше не будешь той, которую жаждут, ты станешь той, которой обладают. — Рассмеялся он. — И больше не сможешь заставлять меня извиваться на своем маленьком коготке. Рос, наконец, узнал имя своей мучительницы. Мист Желанная. Он с отвращением наблюдал, как Римлянин припал губами к изящной ступне Мист, став жадно облизывать и посасывать ее, при этом, удовлетворяя себя. А она медленно приподняла юбку, обнажая свои нежные бедра для него. Каждый раз Рос заставлял себя не смотреть, старался пробудиться от кошмара, но все тщетно. Со временем, его острое отвращение так и не уменьшилось. Впервые увидев этот сон, он ощутил невероятное облегчение, когда эту отвратительную картину внезапно сменило другое воспоминание, оборвав своего рода финал мерзкого акта. В другом сне, Мист пробегала мимо поисковой группы Викингов, расположившейся на побережье какой-то северной земли. Она преследовала определенную цель. Хотела, чтобы они поохотились на нее, а, поймав, бросили бы ее на землю в оледеневший снег. Что же за больная и извращенная потребность жила в ней, если ей безумно нравилось все происходящее? В ее венах играла кровь, кожа словно горела и одновременно искрила электричеством, а недалеко поблизости ударила молния, порожденная ее возбуждением. Мист подавила ухмылку, когда с криками и восклицаниями, мужчины кинулись вдогонку… Опять Рос пытался заставить свое сознание отстраниться, чтобы не видеть, как дюжина Викингов набрасываются на его Невесту, словно свора собак во время течки. Да еще и к ее огромному удовольствию. Этой ночью он видел новый сон. Наконец-то. На улице лежал снег, и его было так много, что половина окна почти скрылась под его покровами. У огромного камина собрались женщины, или другие подобные Мист существа. Они были сестрами. Рос видел их лица перед собой, и они были также хорошо ему знакомы, как и имена женщин. Он знал, кем они были, так же хорошо, как и сама Мист. Он узнал в лучнице Люсию, а существо с сияющей кожей оказалось Региной Лучезарной. Рядом с ними сидела еще одна женщина, чьи глаза в данный момент казались пустыми. Ее звали Никс, самая старшая из сестер, которая, как полагали, могла предсказывать будущее. Судя по их одежде, это было начало двадцатого века. Они собрались здесь обговорить судьбу ребенка, которого их предводительница, печальное создание по имени Анника, пожелала оставить у себя. Мист хмуро посмотрела на малютку, которую Анника не выпускала из рук, и смутилась. Этот ребенок, вызывал в ней что-то, напоминающее чувства. — И как мы будем заботиться о ней, Анника? — тихо спросила Люсия. Но Регина выпалила в ответ, — Как ты могла принести сюда вампиреныша, в то время как ее раса истребляет мой народ? Та, которую звали Даниелой, Ледяной Девой, опустилась перед Анникой на колени, и, не сводя с нее взгляда, легонько прикоснулась к ней своей бледной рукой. Мист вздрогнула, подумав о той боли, которую Дани только что испытала, позволив кому-то ощутить свое леденящее прикосновение. Народ, ккоторому принадлежала мать Даниелы, был известен, как ледяные феи. Никто, кроме ее же расы, не мог прикоснуться к Дани, не причинив ей при этом невыносимой боли. — Ей нужно быть с ней подобными. Поверь, я знаю, о чем говорю. Анника решительно покачала головой. — Ее уши. Ее глаза. В ней столько же от Валькирии, сколько и от вампира. Валькирия? Это же невозможно. — Она вырастет и станет сеять зло, — настаивала Регина — Это их природа. Она уже скалит свои крохотные клычечки в мою сторону. Пресвятая Фрея, она же пьет кровь! — Ерунда, — будничным тоном вставила Мист, — Мы питаемся электричеством. Никс, существо с пустым взглядом, рассмеялась. Вампиреныш? Питающийся электричеством? Сердце, которого бьется… Анника стояла на своем, — Я спрячу Эммалин от Орды, и сделаю все возможное, чтобы научить ее добру и чести, всему тому, что было первостепенным для Валькирий, пока время не ударило по нам. — В ее словах слышалась грусть, которая разбередила раны прошлого, заставив всплыть ненавистное Мист воспоминание. Рос хотел увидеть его, но не смог. Анника потерлась носиком с малышкой и тихо произнесла, — Так, где же это идеальное место, чтобы спрятать самого прекрасного маленького вампирчика в мире? Никс звонко рассмеялась. — Laissez les bon temps roulez…[15] В Новом Орлеане. Рос встрепенулся и резко выпрямился на кровати. Он просто обливался потом. «Моя Невеста-Валькирия?» — подумал он, сдерживая удушливый кашель. Его сознание никак не могло переварить подобную информацию. Он не мог себе представить, что они вообще существуют. Создание из легенд, которые обычно рассказывают сидя у костра, было связано с ним на веки вечные. Из своих снов он узнал, что она была тысячелетнем мифическим существом, рожденным от свирепой Пиктской принцессы, — которая лучше вонзит кинжал себе в сердце, чем будет захвачена врагами живой — и богов. Ей не нужна была пища, так как она питалась электрической энергией земли, которая высвобождалась вместе с ее эмоциями в виде молнии. Она была убийцей и шлюхой Римского сенатора. Мист презирала мужчин, и получала удовольствие, причиняя им боль, мучая их, именно так, как она сделала это с ним. Он взглянул на свою болезненно пульсирующую эрекцию. Даже его ненависть и отвращение к Мист, не могли побороть его неумолимую жажду по ней. Он с трудом поборол желание обхватить свою плоть ладонью. Рос знал, что самому ему никогда не испытать наслаждения, любые попытки облегчить снедающую боль, лишь усилят его мучительное желание. Она приговорила его на целых пять лет неумолимых страданий, обрекла на существование с постоянной изнурительной болью. Если бы он не знал, что без нее ему не видать разрядки, он бы тщетно пытался достичь пика, снова и снова вонзаясь в простыни кровати, представляя под собой Мист, вцепившуюся в него когтями. Но так и не приблизился бы к нему. Другие женщины вызывали у него отвращение — потому что не были ею. И даже, если бы он поверил, что смог бы кончить с другой женщиной, он бы никогда не унизился до любой другой. Он все еще помнил невероятную мягкость и нежность Мист, ощущал влажность ее желания, предназначенную только для него, чувствовал ее тело, сжимающее его пальцы, когда она, наконец, взорвалась от его прикосновения. По его телу пробежала волна дрожи, а плоть жадно запульсировала. Теперь он связан навеки. С Мист Желанной, с мифическим существом, которое презирало его. Но он согласится на вечность рядом с ней только в том случае, если все это время, он сможет, не переставая, мучить ее, подвергая таким же нескончаемым пыткам. Одну вещь Рос знал наверняка, он желал ее так, как никто и никогда до него. И теперь он знал, где ее искать.Глава 5
В то время как Мист и ее сестры уютненько расположились на крыше здания, возвышающегося над Бурбон Стрит, внизу вовсю кипела жизнь. Влажные пары города, запахи гари, горячих хот-догов и прокисшего пива достигали даже верхушек зданий, окутывая тройку Валькирий. Прошел слушок, что в Новом Орлеане объявились вампиры. Вампиры в Луизиане? Неслыханно просто. Если бы случай упоминания о кровососах был единичным, тогда она, Регина и Никс все еще были бы дома в Валгалле, их маленькой гавани, играя в видеоигры. Но их друг демон божился, что тоже видел одного, а фантом сообщил по секрету, что здесь обосновалась не одна фракция вампиров, а целых две. Мист окинула взглядом местность, стараясь, при этом, оставаться сосредоточенной и не замечать неистово трущихся друг о друга парочек, облюбовавших темные переулки. Если бы Даниела сейчас была с ними, она бы послала этим голубкам воздушный поцелуй, слегка охладив их пыл, и, скорей всего, приморозив их руки к задницам в самый пикантненький момент. Что заставило бы ее сестер сдавленно смеяться и кататься по крыше от хохота. Валькирий было довольно легко развеселить. Но, с недавних пор, Мист потеряла свою бдительность. Все потому, что каждый раз, при мысли о вампирах, находящихся в непосредственной близости, ее сердце начинало учащенно биться. И если, по какой-то причине, они и правда решили объявиться в Новом Мире, — который Орда, так уж сложилось исторически, считала плебейским, и не достойным их персон, — это еще не значило, что и он был здесь. Рос. Одна из немногих вещей в ее жизни, о которых Мист действительно сожалела. Каждый день она думала о том, что ей не стоило оставлять этого вампира мучиться. Она должна была убить его. Пару раз подбросив нож в воздухе, Регина словила его своими когтями за кончик лезвия, и сказала. — Знаете, не то чтобы я не верила, что здесь действительно объявились вампиры — хотя, как по мне, так это чушь несусветная — но если бы они здесь все-таки оказались, то должны были бы знать, что орудуют на нашей «поляне». — Может, попросим их пошуметь? Или потопать, тем самым, облегчив нам задачу. — Спросила Никс, поспешно заплетая свои черные до талии волосы в косу. — Я слышала, если они уж очень постараются, то их монстро-тусовка может набрать нехилый размах. При всей своей слабости к вышедшем из моды прическам и, порой, сбивающем с толку взглядом, — который видел будущее куда яснее настоящего — Никс все же выглядела, как супермодель. — Я серьезно, — ответила Регина. — Возможно, Новый Орлеан когда-то и был огромным мистическим котлом, в котором плавилась вся нечисть Мира, но сейчас мы контролируем город. — К тому же, мы всегда можем послать против них Мист — Совратительницу Вампиров[16]. — Задумчиво продолжила Никс. — Ой, подождите, она же ведь не убивает нечисть, а кувыркается с ней. Регина подхватила инициативу, — А зачастую, она использует свой коронный приём «штурм языком», чтобы изувечить их тела, в то время как они, каким-то необъяснимым образом, выстраиваются штабелями, чтобы принести себя ей в жертву. — Хо-Хо-Хо… — пробурчала Мист, не особо вникая в суть разговора. В последнее время, она слышала подобные насмешки постоянно. И знала, что заслужила каждую из них. Ведь, с таким же успехом, ее бы могли застукать за выкуриванием кокаина с призраком насильника и маньяка Банди[17], Конечно, в ковене прослышали эти шуточки, и молва разлетелась в миг. Даже другие фракции Ллора — такие как Нимфы, эти маленькие шлюшки, — шептались о ее отвратительном пристрастии к вампирам. Но ее не волновали вампиры в целом, ее интересовал только один. Рос. По ее телу пробежала дрожь, когда она вспомнила медленные, жаркие движения его пальцев… Поздно ночью, когда она лежала в постели, лаская себя, она всегда фантазировала о нем. Вспоминала его твердую грудь и еще более твердую плоть, представляя с какой дикостью и мощью он овладеет ею, когда, наконец, найдет. По правде, она думала, что к этому времени, он мог бы уже и отыскать ее. Ведь она — случайно? — дала ему попробовать своей крови, что вероятно даровало ему часть ее воспоминаний, а значит, и могло привести его напрямую сюда. Мист часто размышляла о том опрометчивом поцелуе. У нее не было намерения давать ему пробовать своей крови. Но разве где-то в глубине своего сознания, она не знала, что с появлением ее сестер, его клыки станут остры, как лезвия? Разве не хотела, чтобы он нашел ее? Она встряхнула головой, стараясь соблюдать бдительность. Где-то там внизу сейчас были Анника, Даниела и Люсия. — Вы только гляньте, — сказала Регина, показывая куда-то вниз. — Кто поверит, что такие громилы, могут так опьянеть — это же нонсенс. Мист переключила свое внимание на высокого мужчину, который со спины напомнил ей Роса, хотя и выглядел худощавее в телосложении. Да что же это с ней такое, почему она не может выкинуть этого вампира из головы? Мужчина облокотился на своего крупного спутника, цепляясь за него, чтобы удержаться на ногах. Она ощутила, как удлиняются и закручиваются ее когти. — Боже, Мист, ты что, не можешь это контролировать? — Спросила Регина, метнув взгляд на ее руки. — Это унизительно. — Слушай, я не в силах совладать с собой. Ничего не могу поделать, так уж вышло, что я люблю крупных мужчин с широкими плечами. И прямо сейчас могу поспорить, что под этим плащом скрыт зад, в который просто грешно не запустить коготки. Никс продолжила, — Да, и лейкопластыри, в данном случае, не помогут… — Матерь Божья, — выкрикнула Регина. — Я вижу свечение. След упырей вниз по Урсьюлайнс Авеню. — Черт возьми, — Пробормотала Мист. — Снова на людях? Видимо, они и правда, сильно нуждаются в новобранцах. — Упыри были просто маниакальными бойцами. Отчаянно желая увеличить свою численность, они обращали людей посредством укусов или царапин. По структуре их кровь напоминала зеленую гелеобразную массу. Каждый раз, когда ковен истреблял эту нечисть, Церковный приход Орлеана растекался в благодарностях. — Опять. — Вздохнула Никс. — Сколько еще нам придется убеждать пьяных туристов, что они совершенно случайно стали частью массовки при съемках научно-фантастического фильма. Регина засунула кинжал в ножны на предплечье и приподнялась. — Ну что ж, сегодня мы официально попали на натурные съемки Звездных врат[18], сезон двенадцать. Так, мы пойдем понежничаем с упырями, а ты будь начеку с вампирами, если таковые объявятся. — С этими словами она издала протяжное Вууу-Хууу, напоминающее завывание призраков и продолжила, — И постарайся не раздвигать ноги ни перед кем из них, лады? Мист, в ответ, закатила глаза. Ее сестры, взявшись за руки, спрыгнули с крыши здания, двигаясь так быстро, что, спустя секунду, почти скрылись из виду. Обычно, их никто не мог увидеть. А даже если бы подобное и случилось, то в таком богатом на ллоровский колорит городе, на это бы просто не обратили внимания. Мист посмотрела на отдаленное свечение. Его масштабы были не велики, и она знала, что сестры легко справятся. Ведь они были самыми старшими в семье. Никс обладала огромной силой, а Регина, в свою очередь, небывалым умом. К тому же, на Мист были совсем новые туфли. И провалиться ей прямо на этом месте, если еще хоть одна пара, мягкой, словно шелк, Итальянской кожи, канет в Лету в извечной борьбе против упырей. Уже и так было слишком много жертв. Что весьма огорчало. Правда. Еще раз взглянув на мужчину внизу, она приподняла бровь. Если вид со спины окажется под стать его «фасаду», то она может и не удержаться. С тех пор, как ей в последний раз перепадало «немного сладкого», прошли, в буквальном смысле, столетия, и она определенно заслужила… Она глубоко вдохнула, и молнией отскочила от мансардного окна. Мужчина не был пьяным, как ей вначале показалось. И когда он повернулся, Мист смогла рассмотреть его профиль. Тело, которое она буквально пожирала глазами, принадлежало ее «блудному муженьку», как любили подразнивать ее в ковене. Он передвигался с трудом не из-за огромного количества выпитого алкоголя, а потому что ослаб. Те перемены в его телосложении, что так смутили Мист, были результатом голода. А другим мужчиной, который служил сейчас Росу опорой, был Мёрдок. Он помогал брату найти ее. Мист всю трясло, пока она кралась по крыше, пригибаясь и перебегая от окна к окну, в надежде скрыться незамеченной. Остановившись, Рос приподнял голову и взглянул поверх беспорядочно двигающейся толпы. Но вдруг развернулся и посмотрел в ее сторону. Его взгляд упал прямо на нее. И в глубине его устремленных глаз, даже с такого расстояния, она увидела зловещую тьму. Вся его сущность кричала о полном обладании. Когда Мёрдок проследил за взглядом Роса, он посмотрел на Мист практически с жалостью в глазах. Затем одобрительно похлопал брата по спине, и переместился. У Мист вся кровь отхлынула от лица. Она перепрыгнула на крышу примыкающего здания, и побежала, разгоняясь для следующего прыжка… Как вдруг прямо перед ней предстало изможденное лицо Роса, заставив ее вскрикнуть. Ему удалось переместиться. Мист было рванулась в другую сторону, но он обхватил ее за талию, придавив к себе так, что она ощутила его мощную эрекцию, упирающуюся в нее сзади. Она ударила Роса локтем по шее, выскользнув из его рук, и перепорхнула через край крыши, упав во внутренний дворик, огражденный стенами. Приземлившись на четвереньки, она выровнялась, готовясь, бросится прочь с этого места. Но ее скорость не шла ни в какое сравнение с быстротой его перемещения. Он снова поймал ее. И хотя она вырывалась, сражалась с ним, он, каким-то образом, даже в своем состоянии — или благодаря ему — все же, казался сильнее. Его ладонь пробралась под ее коротенькую юбочку. — Рос! Не делай этого! — Пять лет ада, — он презрительно усмехнулся, схватив ее за зад, и став грубо мять. — Да ты не просто заслуживаешь быть трахнутой, а затраханной так, что ходить не сможешь. Она с трудом могла дышать, ощущая дрожь во всем теле. — Что ж, Военачальник пришел потребовать награду? Значит, ты возьмешь свою Невесту силой, желает она того или нет? Хочешь, чтобы я навсегда запомнила это насилие? Спустя мгновение, он вымолвил, — Нет, боже, нет. — Она услышала, как он расстегнул молнию и освободил себя. — Мист, — раздался его стон, — просто прикоснись ко мне. — Он взял ее ладонь и заставил пощупать его тяжелую мошонку, а затем обхватить член. Еще никогда ей не приходилось чувствовать такой твердости. — Потри головку, — выдохнул он ее в ухо. Когда она ощутила там влагу, ее тело сотрясла дрожь. — Это самое большее, что я могу испытать, без тебя. Мне просто необходимо трахнуть тебя. И больше я не вынесу. — Рос, не… Но он лишь выругался, и в его голосе прозвучала мука. Нагнув голову, он коснулся лбом ее затылка, но не вошел в нее, а лишь стал совершать резкие толчки в ее зад. — Не могу остановиться, — прохрипел он, и она поняла, что он не станет брать ее тела, а лишь использует его, прикасаясь к нему. Но зачем ему сдерживать себя ради нее…? Его пальцы сдавили ее сосок. И внезапно ударила молния. Нет, она не могла желать этого. Его горячее дыхание опаляло ее кожу, а тело заставляло таять в его руках. Кого она обманывает?! Конечно, она могла желать этого, как жаждала каждую ночь в своей одинокой постели. Воздух был наполнен страстью, пьянящим ароматом жасмина и еще большей влажностью от шумящего фонтана в углу. Им никто не помешал бы, и он не собирался брать ее силой. Так почему бы ей не насладиться этим каких-то пару секунд. Обмякнув в его руках, Мист приподняла руки и сплела их у него за головой. Рос зарычал и слегка толкнул своими ступнями ее ноги, заставляя расставить их. Дрожа всем телом, он сделал последний свирепый толчок в ее плоть, и, откинув голову назад, закричал и кончил. В последний момент он отстранился, и слегка отвернувшись от нее, стал изливать семя на землю. Она застыла, не имея возможности видеть его. И, по какой-то причине, то, что она могла лишь слышать его реакцию и те гортанные стоны, исторгающиеся глубоко из его груди, возбуждало ее еще сильнее. Она чувствовала, как неистово сотрясалось его тело, ощущала на себе силу этого изможденного вампира. И все это время, он не выпускал ее из рук, удерживая рядом, ожидая пока утихнул волны наслаждения. Но они не стихали. Каждая секунда напоминала ей о том, как отчаянно она жаждала испытать это снова. Когда он коснулся губами ее шеи, сильно стиснул ее зад, она поняла, что он снова собирается излить семя. Она подумала о том, сколькими ночами он, должно быть, представлял этот момент, и эта мысль заставила ее откинуть голову назад, облокачиваясь на его плечо. Второй раз оказался, если такое было возможно, еще неистовее. Он отчаянно целовал и лизал ее кожу, сжимая то одну, то другую грудь, заставляя Мист снова и снова прокручивать в голове ту ночь в темнице, когда он довел ее до оргазма. И сейчас она жаждала слиться с ним, хотела снова ощутить неистовое вторжение его пальцев. Когда Рос закончил, он сдвинул ее волосы, коснувшись губами ее шеи. Его тело все еще сотрясала дрожь, он с трудом переводил дыхание. Мист закрыла глаза, с ее губ почти была готова сорваться фраза «Моя очередь», как вдруг он сделал невероятно странную вещь. Он поправил свою одежду, затем опустил ее юбку, и, развернув Мист лицом к себе, посмотрел ей в глаза. Сильно сжав ее затылок, Рос притянул ее лицо к своему. Мист ожидала, что он укусит ее, станет пить кровь, или ударит, но он лишь сжал ее в объятиях, придавив к своей широкой груди. Его рука легла на ее затылок, прижимая ее голову к себе. Что оказалось, несомненно, приятным ощущением. Чуднó, она просто позволила ему обнять себя, расслабив каждую частичку тела, а он в ответ, наклонил голову и поцеловал ее волосы. Когда он, наконец, разжал объятия, слегка отстранив ее, она смогла посмотреть ему в лицо. Как ни странно, он был скорее непреклонен, чем зол. — Я искал тебя, Невеста. — А я вот, туточки была. — Ты плохо обошлась со мной, бросив мучиться. — Мои сестры собирались убить тебя. Я спасла тебе жизнь. И это при том, что ты, между прочим, собирался поступить со мной куда хуже. — А как на счет облизывания моих клыков? А вот это уже была случайность! Но она все же гордо подняла подбородок и ответила, — Это меньшее, чем я могла тебе отплатить, учитывая, что ты намеревался пытать меня. Считай это небольшим сувениром на память. Черты его лица посуровели, но он, казалось, обуздал свой гнев. — Пять долгих лет я представлял в деталях, как я заставлю тебя заплатить за все. Не переставая, прокручивал в голове варианты истязаний за то, что ты со мной сделала. — Он выдохнул. — Но я устал от этого, Мист, устал от этой ноши. Я хочу смотреть в будущее, и обустраивать нашу жизнь. Нашу жизнь? — С этого момента, я хочу начать с чистого листа. Мы квиты за все наши проступки по отношению друг к другу. Забудем прошлое и… ошибки, которые могли иметь место, до нашей встречи. — Ошибки? — О, как великодушно, со стороны вампира простить ей все прегрешения. Позволить ей начать с нуля. — Твоя кровь дала мне больше, чем просто чистейший вкус. Как ты думаешь, я смог найти тебя? — Так ты сгреб мои воспоминания в кучку? — Чудненько. Знает ли он теперь, что я была буквально ослеплена им? Получил ли он все ее знания о Ллоре? — Скажи-ка, тебе понравилось выбалтывать своим братцам и дружкам все о моей жизни — мои тайные мысли и…поступки? — Я никогда и никому не рассказывал о том, что видел. Поверь мне. — Последнее, он добавил со странной интонацией. — И клянусь тебе, что никогда не расскажу. Это останется между нами. — Можешь ли ты поклясться, что никогда не используешь эту информацию против моей семьи, желая навредить им. Рос нахмурился. — Проехали. Уже не важно, — сказала она, вырываясь из его объятий. — Ни о какой совместной жизни не может быть и речи — даже если бы той ночью ты не намеревался… что именно сделать? Сломать мне пальцы, ноги? Он не стал отрицать ее слов. — Это все в прошлом, и ты отплатила мне той же монетой. Если ты ждешь утешения, так знай, что мои страдания были куда сильнее, чем все мучения, что мне хотелось обрушить на тебя. Все эти годы, я не мог ни спать, ни пить. Единственное что я действительно мог делать — это фантазировать о том, как буду трахать тебя, до полного изнеможения. Она ощутила, как в животе у нее разлилось тепло, но она все-таки нахмурилась. — Что-то меня это не сильно утешает. Я хочу, чтобы ты отпустил мои руки и дал мне уйти. Мой вид презирает тебе подобных. И даже если бы ты мне нравился, и был мил со мной, мои сестры не оставят тебя в живых, а каждое существо Ллора возненавидит меня всеми фибрами души. Я стану изгоем. И я уж точно ни за что не променяю мою теперешнюю жизнь — которой, кстати, чертовски наслаждаюсь — на Пария-виль с тобой. Так что, отвали. Не заставляй меня опять делать тебе больно. Рос снисходительно приподнял бровь, что заставило Мист рассвирепеть. — Я не могу отпустить тебя. — Сказал он. — И никогда не сделаю этого. Пока я жив, этому не бывать. — Я тебя предупредила. В последний раз повторяю — отпусти меня. — Этого никогда не случиться. Лучше скажи, что заставит тебя принять этот факт? Клятва? Отлично. Я клянусь тебе, что никогда не использую то, что узнал, чтобы навредить твоей семье. Как твой муж, я все равно никогда не смог бы причинить им вред, потому как результатом будет твоя боль. Когда она увидела всю серьезность его намерений, она поняла, что шутки кончились. Рос не отступит, и будет пытаться заставить ее жить вместе с ним, считая это своим правом. Он был таким же, как и все остальные, считавшие ее вещью. Ее следовало именовать, как Мист Собственность. Она подумала, а не упадет ли она замертво от шока, если кто-нибудь, наконец-таки соизволит спросить ее согласия. — Рос, — прошептала она, скользнув руками по его груди, и сплетя пальчики у него на затылке. Он наклонился ниже, чтобы расслышать ее слова. — Хочешь знать, что тебе действительно потребуется, чтобы я по-настоящему стала твоей невестой? — Скажи мне, — быстро ответил он. — Жизнь, покидающая мое остывающее, мертвое тело. — С этими словами она ударила его коленом в пах. Хотя она могла сломать ему копчик, всего лишь одним ударом, но, в последнюю минуту, все же решила этого не делать. Когда он упал на колени, она врезала ему наотмашь, заставив отлететь на 20 футов[19], и впечататься в стену внутреннего дворика. Рос завопил в гневе. И пока он пытался подняться на ноги, она бросилась в переулок между зданиями, прямо к железным вратам, ведущим на улицу. Снова переместившись, он попытался схватить ее, но успел лишь дотянуться до ее спины. И скользнув по ней ладонью, сорвал цепочку. Когда та разорвалась у нее на талии, Мист закричала от боли. Великая Фрея, только не цепочка. Если он поймет, какую власть этот предмет имеет над ней, то то, насколько сильной Валькирией она является, или как умело умеет драться, уже не будет иметь никакого значения. Мист бросилась прочь, спасая свою жизнь, прямо сквозь закрытые врата, снося их с петель, так что они с грохотом и искрами отлетели в сторону. Две тысячи лет эта цепочка оставалась неразрываемой. Не слушать, не слушать, бежать, спасаться от его голоса…* * *
— Мист, остановись! — прорычал он, обнаружив в руке лишь тонкую золотую нить с ее талии. Безысходность, словно тисками сжала его сердце. И все же она замерла на месте, едва не упав от столь резкой остановки. Она повернулась, и не спеша, направилась по проходу в его сторону. Облизав губы, она провела рукой по волосам и сказала, — Это принадлежит мне, и я хочу получить это обратно. Мист было потянулась за цепочкой, но он держал украшение слишком высоко. Рос не имел предрасположенности к магии — даже не верил в существование Ллора, пока его не обратили — но даже он чувствовал силу, исходящую из золотой нити в его руках. Но какую силу? — И как сильно она тебе нужна? Позади нее молния рассекла небо. Так значит, она ей просто жизненно необходима. — Ты станешь красть у меня? — Ну, ты же обокрала меня. Годы… Ты украла у меня годы жизни. — Ты вроде бы сказал, что мы квиты. — Это было до того, как ты чуть не сделала из меня евнуха. — Я постараюсь быть нежнее, если ты вернешь мне цепочку. Ее глаза гипнотизировали, и ему пришлось встряхнуть головой, чтобы вернуть ясность мысли. — Теперь это в прошлом. Все чего я хотел — связать свою жизнь с твоей. А ты бросила меня изнывать от боли. — Ранее этим днем, когда он, наконец, освободился от ночей, полных нескончаемых мук, он ощутил к Мист всепоглощающую благодарность — что было совершенно лишено логики, ведь она же и обрекла его на этот ад. Но это был первый раз за последние несколько лет, когда он испытал бездну удовольствия. А затем она ударила его. — В виду недавних событий, я теперь понимаю, что не смогу заставить тебя повиноваться мне. — Он сжал цепочку в ладони, припоминая, как неожиданно она остановилась. — Если только… — Он замер, не отрывая взгляда от ее глаз, устремленных на него. — На колени! Ее ноги подогнулись, и коленки с силой ударились о землю. Он нахмурился, не веря своим глазам. Дыхание рывками вырывалось из его груди. — Дрожи! — приказал он, все еще до конца не веря. И она задрожала. Ее тело, словно от холода, покрылось гусиной кожей. Соски затвердели, и она обхватила себя руками. Он знал, какой жестокой сейчас выглядела его ухмылка. Но в течение бесконечно долгих пяти лет он представлял, что все-таки сделает с ней, когда найдет — но даже надеяться не мог на что-то подобное. — Ухватись за мой ремень! Она с ужасом посмотрела на него, умоляя взглядом остановиться, как вдруг он сказал: — Кончи…Глава 6
В ту самую секунду, когда ее мозг воспринял приказ, тело Мист мгновенно откликнулось. Ее плоть пронзило неистовое наслаждение, заставив осесть Росу в ноги. Единственное, что удержало ее от полного падения — это сила, с которой она держалась за ремень его брюк. На что он, очевидно, и рассчитывал. Когда волны блаженства стали стихать, и она, наконец, смогла перевести дыхание, Мист приподняла голову. Ее рот слегка приоткрылся, с губ готова уже была слететь мольба, как вдруг, Рос сказал… — Еще раз. И она истомно застонала, стоя перед ним на коленях. Не в силах отпустить его ремень, Мист извивалась от наслаждения, не прекращая тереться грудями о его ноги. — Пожалуйста, прекрати… — Вымолвила она, прижав лицо к его огромному члену, скрываемому брюками. Она жаждала ощутить его плоть глубоко в себе, заполняющую ее изнывающую пустоту. Умоляла прекратить пытку, но не могла не ласкать его ртом. Мист помнила, как ранее причинила ему боль, но чувствовала, как с каждым касанием ее губ, к нему возвращаются силы. — Кончи еще сильнее. — Вновь приказал он. К ее огромному стыду, оргазм оказался еще неистовее. Выгнув спину, она закричала, шире раздвигая колени, испытывая невыносимую потребность ощутить его пальцы, погружающиеся глубоко в нее. Когда волны экстаза стали немного утихать, она все еще была как в тумане. И лишь какая-то отдаленная часть ее сознания, почувствовала, как руки Роса оторвали ее от земли. Полностью обессиленная, не в состоянии до конца поверить в то, что только что произошло, она ощущала, как каждый нерв в ее теле, словно, горит огнем от пережитого наслаждения. Как вдруг, все изменилось, и ее окутала тьма. Почувствовав внезапное головокружение, Мист, спустя какое-то мгновение, уже была в другом месте. В темном кабинете, отделанном панелями. Рос отпустил ее, поставив на ноги. Но от его приказов и перемещения, она ощущала слабость во всем теле. — Где я? — спросила она дрожащим голосом. Рос держал Мист в кольце своих рук еще какое-то время, а затем, убедившись, что она уже может стоять и сама, отпустил ее и пересек комнату, подойдя к маленькому встроенному в стену сейфу. Открыв его, он забросил туда цепочку, закрыв следом дверцу. — Это Блэкмаунт, мой замок в Эстонии. И твой новый дом, Мист. — Сказал он. Его слова повергли ее в шок. — Ты не можешь так просто удерживать меня здесь… — Как выяснилось, я могу делать с тобой все, что захочу. Отныне ты будешь жить здесь. И я обещаю оказать тебе все то милосердие, которым ты удостоила меня. Ее глаза округлились еще больше. — Слушай меня внимательно. Это прочнейший сейф. И ты никогда. Слышишь? Никогда не прикоснешься к замку. Не попытаешься угадать комбинацию, или выудить ее у меня. Ты поняла? Отвечай! — Д-да. Он шагнул к Мист, и, схватив за руку, переместился вместе с ней в комнату, похожую на спальню — настоящее логово вампира — с кроватью, расположенной, как и предпочитали кровососы, в углу на полу. По ее телу пробежала дрожь, когда она поняла, что на этот раз, ее основательно поимели во всех известных смыслах.* * *
— Раздевайся, — приказал Николай из душевой. Ее шок быстро сменился злобой. И прежде чем подчиниться, она свирепо посмотрела в его сторону. Он продолжал мыться, оставаясь абсолютным равнодушным. А ведь для любого, наблюдать за тем, как она раздевается в ванной, окутанной паром, было подобно лицезрению чуда. А ему, похоже, все равно. Рос продолжал стоять под потоком воды, ощущая, как исцеляется его тело. И скорость, с которой к нему возвращались силы, просто поражала. В прошлом, после такого удара, процесс залечивания ран занял бы несколько дней. Но вот он был уже почти в норме, и снова испытывал невыносимое желание взять Мист. На самом деле, боль — единственное, что удержало его от полного овладения ею в том дворике. Он представлял, с какой дикостью накинулся бы на нее, глубоко вонзаясь в ее плоть. Смотрел бы в ее глаза, горящие серебром от наслаждения, в то время как она извивалась бы в очередном оргазме. И теперь ничто не мешало ему осуществить желаемое. Когда она, наконец, разделась, представ пред ним во всей своей ослепительной наготе, Рос не смог оторвать взгляда от ее полных грудей, образ которых непрерывно преследовал его все эти годы. А от треугольника золотисто-каштановых завитков у нее между ног у него потекли слюнки. Так что же заставить ее сделать? Перед ним было море возможностей. Приказать ей взять его в рот, и затем наблюдать сколько раз его член сможет подняться под ее язычком? Или заставить ее просить об этом, молить его о неистовом вторжении. После стольких лет агонии, и вот, к нему в руки попадает эта цепочка. Ну, не подарок ли судьбы… Если бы Рос имел чувство юмора, он бы даже посмеялся над этим. И хотя он не понимал силы, заключенной в золотой нити, но точно знал, что она была абсолютна над Мист. И тратить время, размусоливая над ее происхождением, он точно не собирался. За последние столетия в его жизни произошло столько всего, что если бы он стал ломать голову над каждым новым открытием, у него бы попросту поехала крыша. Все просто. Это был лишь инструмент, в котором он нуждался. Ничего более. Подумать только, а ведь он действительно хотел похоронить прошлое. Но сегодня он понял, что Валькирия была слишком дика и коварна, чтобы принять его в качестве своего мужа. Она лишь доказала, что настоящей была та Мист, которую он видел в своих снах. Но теперь, когда у него была эта цепочка, сможет ли он заставить ее быть послушной женой, как в жизни — так и в постели? Ранее, когда она испытывала оргазм, он следил за ее малейшей реакцией. Помнил, как она терлась лицом о его плоть, изнывая от желания. Но там, в дворике, будучи скованным одеждой, и едва не лишившись жизненно важного органа, он не смог полностью воспользоваться ее слабостью. Но вот в душе…? — Иди ко мне, Невеста. Хотя ее лицо исказила маска отвращения, она подчинилась. — Ты продолжаешь называть меня так, но попросту не имеешь такого права. Я не давала своего согласия, поэтому считаю, что термин, который больше всего сюда подходит это, — «раба». Он прищурил глаза, а затем, лишь схватив за тонкую талию, привлек ее к себе, подставив их тела потокам воды. — Это лишь семантика. Результат тот же. Ты забываешь, что я родом из того времени, когда мужчинам не требовалось согласия, чтобы взять то, что они хотели. — Ты тоже кое-что забываешь. Я, как и ты, жила в то время и была рада оставить его позади. Знаешь, я даже позабыла, каково это, ощущать, как благодаря мне, начинают биться мерзкие маленькие сердца кровопийц, подобных тебе, а потом лишать их вновь обретенной жизни. — Мист посмотрела на Роса глазами полными яда. — Но с каждой минутой это чувство возрождается с новой силой. Когда она нагнулась, чтобы обмыть колени, Рос отошел в другой конец душевой и, прислонившись к мраморному выступу, стал наблюдать за ее движениями. — Если бы я не был вампиром и нас не объединяла печальная история прошлого, тебя бы возбудило мое тело? Она выпрямилась, подставив лицо потоку. Его вопрос заставил ее сжать челюсти. — Отвечай. — Да, — выдавила она, сквозь стиснутые зубы. — Хорошо. Подойди. Ближе. — Когда она наконец-то приблизилась к нему, он снова приказал, — На колени. — Ты не заставишь меня, — прошипела она, все же подчиняясь. — Я не собираюсь принуждать тебя к чему-либо. И не стану заставлять касаться меня, как и не буду брать тебя силой. — Сказал он. Но на лице Мист читалось явное недоверие. — Не важно, как жестоко ты со мной обошлась. Более того, чтобы сделать ситуацию для тебя еще невыносимее, я обещаю, что не коснусь и не поцелую тебя, пока ты не попросишь меня об этом. Ведь куда слаще будет наблюдать, как ты сама, не в силах сдержать своего желания, коснешься моего члена, умоляя трахнуть тебя. — Никогда. Рос сделал вид, что не услышал ее протеста. — Если вдруг ты, неважно, где и при каких обстоятельствах, все же передумаешь и решишь немного разнообразить свой опыт, например, оседлав меня — я верну тебе свободу. — Ты с головой вообще в ладах? — выкрикнула она. Но даже сквозь ее браваду, Рос видел, как она нервничала. Нежно обхватив ладонями ее лицо, он стал водить большими пальцами по влажной нижней губе. — Коснись себя. Мист ахнула, и ее рука, против воли, взметнулась вверх, став плавно водить по ложбинке между грудями. — Ниже, — приказал он, наблюдая, как ее пальцы спускаются к плоскому животу, хотя она еще пыталась противиться его воле. — Еще ниже. Она резко дернулась, борясь из последних сил, но в итоге, проиграла. Ее пальцы коснулись промежности. — Ласкай себя так, словно меня здесь нет. — Не делай этого, — прошептала она, раздвигая шире колени и потирая изящным пальчиком свою плоть. От этого зрелища его член запульсировал, а головка увлажнилась. Ее тело начала сотрясать дрожь, глаза вмиг окрасились серебром. Какое-то время он просто с вожделением следил за ее ласками, не в силах оторвать глаз, а затем спросил, — Ты уже влажная? — Да, — простонала она. Он кожей ощутил легкое покалывание электричества, волнами исходящее от нее. Сама мысль о том наслаждении, которое она испытывала сейчас, доставляла ему несказанное удовольствие, и делала его собственную жажду невыносимой. — Внутрь. Введи палец внутрь, — выдавил он. Ощутив медленное скольжение пальца, она запрокинула голову и закричала. — Теперь два пальца. И на этот раз глубже. — Он с такой силой ухватился за край выступа мраморной скамьи, что тот треснул от его хватки. — Жестче. Она подчинилась. На этот раз, наклонив голову вперед. Ее волосы каскадом накрыли его торс, и она застонала, ощущая его плоть под своими губами. Задыхаясь от переполняющего ее желания, она высунула язычок. — Ах, еще глубже. Быстрее… На этот раз она застонала, уже обхватив головку губами. Одной рукой продолжая ласкать свою плоть, скользя пальцами глубоко внутрь и наружу. Другой, тщательно исследуя его, неустанно водя своими влажными, умелыми губами по его члену, именно так, как он и надеялся, это будет… Его Невеста стояла на коленях, лаская себя по его команде, жадно беря в рот его плоть. — Ты хочешь, чтобы я коснулся твоих грудей? — с трудом выговорил он. Когда она закивала, выдавая свое нетерпение, он сказал сквозь стиснутые зубы, — Тебе придется попросить меня об этом. Движения ее пальцев замедлились, и она выпустила член изо рта, но головы не подняла. Он не хотел, чтобы она останавливалась, знал, что зашел слишком далеко. — Я умираю от желания, Мист. Жажду коснуться твоих прекрасных грудей. Я так долго мечтал об этом. — Признался он. Она мешкала, ее тело слегка подрагивало. — Так ты коснешься их? — выдохнула она, возобновив ласки. Он сдавленно застонал, когда она поцеловала головку, вобрав ее в себя, и жадно прошлась по ней языком, как могла бы ласкать его рот. Она с такой неистовостью стала заглатывать его плоть, что он понял, она снова была близка к оргазму. Немного нагнувшись, он накрыл ее груди ладонями, закрыв глаза от удовольствия, и став неустанно мять и сжимать их, останавливаясь лишь за тем, чтобы ущипнуть соски, следом водя по ним большими пальцами. Он чувствовал, что в нем все сильнее нарастало напряжение, готовясь вырваться наружу. Его тело было натянуто словно тетива, колени раздвинуты, а пятки с силой вдавлены в пол. Он ощущал, что близок к оргазму. И не знал, как мог так долго жить без этого неописуемого наслаждения. — Смотри, как я кончаю, — прорычал он. Она приподняла свое лицо, откуда-то зная, он хотел, чтобы она смотрела ему в глаза, а не на сам акт. Не отрывая своих окрашенных серебром глаз от его, она продолжала водить ладонью верх и вниз по его члену, в такт движениям своих пальцев, погружающихся в плоть. Словно хотела, чтобы он ощутил то же, что и она. Именно эта мысль и заставила Роса потерять голову. Он кончил, ощутив, как это нестерпимое давление вырвалось наружу. И он уже не мог остановиться, продолжая бессознательно толкаться в ее ладонь. Внезапно он протянул руки и обхватил ее лицо. Когда она увидела, как он изливает семя, ее глаза округлились еще больше, прежде чем закрыться совсем. Она закричала, продолжая глубоко вводить и выводить пальцы, пока, наконец, не кончила, без всякого приказа с его стороны. Она упала на колени, все еще слегка подрагивая, сжимая его ногу когтями, как той ночью в замке Облако, до того, как бросила его, истекающего кровью, изнывать от боли. Желание притупилось, вновь вспыхнула знакомая обида. Он отодвинул Мист в сторону и встал, чтобы смыть с себя семя, при этом не сводя взгляда с изумительного и порочного существа. Мист все еще сидела, разведя колени, положив руки на бедра, с трудом глотая воздух. Вид ее идеального, аппетитного зада и мокрых волос, укрывающих ее изящную спину, снова рождал в нем невыносимое желание. Она тяжело дышала, и Рос знал, что сегодня, в их первую ночь, она и так была без сил, по его милости. — Поднимись и подойди ко мне. Когда она приблизилась к нему, ее глаза казались стеклянными, переливаясь всеми цветами, выдавая, настолько шокированной и непонимающей она была, подчинившись его команде. Он вдруг почувствовал вину, но заставил себя вспомнить все те полные страдания дни, которые он проводил, изнывая от боли. Ночи, когда он трахал простыни, обливался потом от бессмысленных усилий довести себя до пика. Именно она была тому причиной. Мист медленно и настороженно приближалась к нему, а когда оказалась на расстояние вытянутой руки… — Спи. — Сказал Рос, подхватив ее безвольно упавшее тело. Он вымыл и обсушил ее, затем себя, и отнес Мист на кровать. Сейчас он должен был бы чувствовать удовлетворение — Ради всего святого, в его постели лежала настоящая, живая Валькирия, которая ко всему прочему была его Невестой. Но что-то не давало ему ликовать. Да, она была в его абсолютной власти, но как бы ему хотелось не прибегать к ней. Как истинный вампир, он обнял Мист, словно закутав в кокон, забирая эту красоту с собой во тьму.* * *
Проснись.Мист смутно расслышала приказ, но решила, что ей скорей всего лишь снится сон, и она на самом деле не чувствует под собой этого горячего тела. Как это возможно, если она уже невесть сколько времени не проводила с любовником всей ночи напролет? Эти мысли заставили ее нахмуриться, но еще больше ее смутило то, каким ватным и полным истомы казалось ее тело. Каждый мускул был расслаблен, словно, свободен от того напряжения, которое она обычно чувствовала во всем теле. Но почему тогда ее лицо прижато к голой, широкой мужской груди? А она вся окутана бесподобным ароматом, который согревал и расслаблял одновременно? Прижавшись ближе, Мист заскользила своей ногой вверх по его бедру. А когда она услышала урчащий звук удовольствия, ее глаза округлились. Резко подскочив, она натянула простынь до самой шеи. И как только события прошлой ночи стали всплывать в ее памяти, ею овладел ужас. Она находилась в постели вампира — в его распоряжении, словно рабыня, выполняя его малейшие прихоти — или попросту в аду, что было вероятнее. — Тебе снилась эта ночь? — Нет, — честно ответила она. Все ее мысли занимало лишь одно — желание пройтись языком по каждому дюйму лежащего под ней твердого тела. — Что ты чувствуешь после того, что мы сделали? — Мы? Что ты сделал, имеешь в виду? — Я лишь приказал тебе получать удовольствие. А то, что ты делала своим ротиком, ты делала по собственной воле. — Он приподнял бровь. — И должен заметить, весьма охотно. Она резко отвернулась. — Тогда я чувствую стыд. — И? — Когда она лишь нахмурилась в ответ, он сказал низким голосом. — Редко когда чувства, одолевающие нас, не противоречат друг другу. Так что еще ты чувствуешь, когда думаешь о прошлой ночи? Она сразу вспомнила то дикое желание, охватившее ее, безумный голод по его плоти. Никогда раньше она не испытывала ничего подобного. Все чего она хотела — это оседлать его, вобрав в себя, и медленно двигаться, позволяя его члену скользить глубоко в ней. От сладостных образов ее тело пронзила дрожь, но она попыталась совладать с собой, не желая признавать собственное желание. — В-возбуждение, — выдавила она. — Ты и сейчас возбуждена? Мист ощутила, как ее лицо заливает краска. А она никогда, за всю свою долгую жизнь, еще не краснела. — Да. — Ты хотела бы снова кончить? О, Господи, нет, ну, зачем он спрашивает об этом, когда воспоминания о прошлой ночи все еще столь ярки. — Д-да. — Отвернувшись от него, она подогнула колени к груди. — Но я не стану умолять тебя. — Даже зная, что я могу дать то, чего ты так отчаянно жаждешь? — Единственное, о чем я могу тебя попросить, это вернуть мне цепочку. — Ты получишь ее обратно только тогда, когда я буду уверен, что ты останешься со мной. — Сказал он. — А пока, объясни мне, в чем ее сила. — Когда она не ответила, он процедил сквозь зубы. — Отвечай. — Она зовется Брисингамен[20]. — Почему ты ее носишь? — Это мое наказание. И таким образом, она может находиться под моей защитой. — Наказание за что? Она вытянула руку из-под простыни и повернулась к нему. Взгляд ее изумрудных глаз завораживал. — Когда мне было всего семнадцать, меня застукали в компрометирующей ситуации с одним, ничего не представляющим собой полубожком, единственным талантом которого было умение умопомрачительно целоваться. Моей семье это не показалось забавным. Рос сцепил зубы. Полубог? А он был всего лишь воином, отмеченным шрамами сражений, вампиром, который никогда не сможет выйти вместе с ней на солнце. Она не сводила взгляда с его лица, изучая его выражение. — Ревнуешь, вампир? Или ты, наконец, понял, что высоко замахнулся? Он попросту проигнорировал ее слова. — Значит, твоя семья наказала тебя уязвимостью, дающей мужчинам контроль над твоим телом? И скольким же это удалось, сколькие приказывали тебе трахать их, дабы спасти твою жизнь? — Когда она метнула свирепый взгляд в его сторону, он спокойно продолжил. — Отвечай мне, искренне. — Не было никакой уязвимости. До этого времени, еще никому не удавалось разорвать ее. Меня швыряли, ловили, даже держали за нее над ямой с кипящей смолой. В старые времена, я даже пыталась расплавить ее, а не так давно даже разрезать лазером. Но ничто не могло даже повредить ее целостность, пока… — Пока я с такой легкостью не разорвал ее? Так значит, я первый, кому это удалось? — Эта мысль доставила ему небывалое удовольствие, и он с облегчением вздохнул. Но сразу нахмурился. — А ты не находишь, что это может быть чем-то большим, нежели простым совпадением? Сквозь столькие столетия и среди стольких стран, меж прочих женщин, именно ты была выбрана мне в Невесты. И это притом, что я смог освободить тебя от наказания, которое, до меня, не удавалось снять никому другому. Она сжала челюсти. — Как ты относишься к этим фактам? Отвечай честно. Сейчас же. — Я нахожу их… Они могут быть… Это может быть предначертано. — Выдавила она через силу. — Возможно, нам суждено быть вместе. — Теперь Рос знал это без толики сомнения. Он бы никогда не поверил, что его сердце смогло ожить из-за женщины, не способной полюбить его в ответ. Хотя, все же, остаются и другие, которых она оживила — а потом убила. — Да, но то, что нас свела судьба с недоразвитым чувством юмора, еще не значит, что мое отношение к тебе когда-нибудь изменится. Или ты собираешься вечность держать меня здесь? — Отпустить тебя, чтобы ты пошла волочиться за твоими полубогами? Ни за что. Ее изящные плечи мгновенно напряглись, и она встала с кровати. Рос остался лежать в постели, закинув руки за голову, не сводя голодного взгляда с зада своей Невесты, неторопливо разгуливающей по комнате и изучающей новую обстановку. Наблюдая за Мист, он понял, что она не могла просто ходить, как любая другая. Каждое ее движение или жест казались сказочными. А ведь прошлой ночью ему даже не представился шанс заклеймить ее, все потому, что он был так поглощен ее ласками. Но он снова был тверд, и надеялся, что вскоре сможет утолить свой голод. — Так какие же достижения в сфере инженерии позволили тебе обзавестись водопроводом в такой-то конуре? Конуре? Ее вопрос заставил его нахмуриться, наблюдая, как она проводит рукой по стене, обклеенной старыми обоями. Открыв заржавевшие ставни, Мист выглянула в окно, всматриваясь в ночь. И он точно знал, что она там видела — заброшенные сады, окутанные годами небрежного отношения. Внезапно, ему захотелось оправдаться, объяснить, почему его дом был в таком убогом состоянии. — Ты что, действительно, собираешься держать меня в этом месте? Твои пытки не просто жестоки, они не знают границ, Рос. Он сжал челюсти, — Как я тебе уже говорил, это место зовется Блэкмаунт. И когда-то оно внушало трепетный страх. Совсем скоро оно станет прежним. Просто замок многие годы был заброшен. Пока я искал тебя, я жил в Новом Орлеане, а до этого в Облаке. Я приезжаю сюда лишь изредка. — Когда начинает скучать по своей семье. Мист вздохнула, и побрела к горке порванной и испачканной грязью одежды, валяющейся на полу. Какое-то время она просто смотрела на нее, а затем, моргнув, подняла глаза и взглянула на него. В ее взгляде читалось озадаченность, словно она пыталась угадать, каким будет его следующий шаг. Неожиданно он осознал — неважно, какие чувства он к ней испытывал, с этого момента его обязанностью стала забота о Мист. Его ослепительная жена, со своими рыжими волосами, и такой нежной, бледной кожей — которая, казалось, выглядела такой чужой в этом месте, — все же будет жить с ним под этой крышей. И ему нужно как следует постараться, чтобы вернуть этой античной развалюхе былое величье и подарить Мист дом, в котором и подобает жить такой как она. Он знал, что ей могут понадобиться ее вещи. А он, к сожалению, не имел о них ни малейшего представления, так как практически ничего не знал о женских потребностях. Неужели он решил выйти вместе с ней за ее вещами? Как только Рос обнаружил ее местонахождение, он покинул замок Облако и попросил Мердока найти какой-то дом недалеко от центра Нового Орлеана, где бы они могли жить, пока он разыскивал ее. Конечно, Рос мог бы перемещаться в замок и обратно, но разница во времени вынуждала бы его каждую ночь встречать рассвет в Облаке. К тому же, он был слаб, а перемещение на более короткие расстояния, например, на отстроенный завод, расположенный на окраинах города, не требовало бы больших усилий. И теперь ему придется вернуться обратно на этот завод за большим запасом крови, который он там оставил. Ему становилось все труднее контролировать жажду. А брать свою невесту в таком состоянии было бы весьма неразумно. Он убеждал себя, что причина столь невыносимой жажды была в его пробуждении, а совсем не в том, что целый день он мечтал лишь о том, как станет пить из ее белоснежных бедер. Ко всему прочему, вернувшись с Мист в Новый Орлеан, он мог связаться с Мердоком, отправить послание Кристофу, сообщив новость, что он нашел свою Невесту, а также утолить свою жажду, прежде чем действительно заклеймить ее. К тому же, у него появится возможность посетить убежище Валькирий. — Сегодня ночью мы отправляемся за твоими вещами.
Глава 7
— Ну, и как мы планируем это сделать? — Спросила она. — Ты же можешь перемещаться только в те места, где был хотя бы раз. — Вести машину я могу куда угодно. — Бросил Рос небрежно. Современный военачальник до мозга костей. Что ж, похоже, ей предстояло вернуться домой в порванной одежде, и это когда ее кожа все еще горела после прошлой ночи, а тело все еще жаждало ощутить прикосновения вампира. Прелестно. Ей и за вечность не искупить содеянного. А для бессмертной, вечность — скажем так, расклад прискорбнее некуда. Да, возвращение в Валгаллу означало бы возможность побега. Но какой ценой? А вдруг при попытке освободить Мист, одна из ее сестер погибнет от руки Роса. Когда он встал и направился к своему стенному шкафу, она стала рассматривать его тело, отмечая про себя, каким все же невероятно сильным он был. Повернувшись, он бросил Мист рубашку на пуговицах и успел заметить ее прикованный к его возбужденной плоти взгляд. Она так залюбовалась, что рубашка едва не выскользнула у нее из рук. Ее реакция вызвала у него самодовольную ухмылку, и Мист резко отвернулась. — Подойди, — приказал он, и она повиновалась. Его руки коснулись ее волос и приподняли пряди. Наклонившись, Рос вдохнул аромат ее кожи, провел носом вдоль изящной шеи и прошептал у самого уха, — Невеста, какой стыд. Кажется, я поймал тебя за разглядыванием моего члена. — От этих слов по ее телу пробежала мелкая дрожь. Много лет назад она точно также подразнивала Роса, заметив его взгляд, прикованный к ее шее. — Он тебе нравится, так ведь? — Спросил он невероятно сексуальным тембром. Когда вопрос достиг ее сознания, Мист округлила глаза от удивления, не в силах поверить в случившееся. Заклятие было разорвано. Как смел он, спрашивать ее о таком, зная, что она не сможет соврать? Нежно лаская губами ее плечо, он сказал, — Отвечай мне честно. Я хочу свернуться клубком между твоих ног, положить голову тебе на бедро и, вобрав тебя в рот, ласкать без устали часами. — Едва не выболтнула она. Но, после недолгих мысленных дебатов, пришла к не менее честному ответу, — Он слишком большой. Рос опустил ее волосы, снова расплывшись в самодовольной ухмылке. — Значит, он тебя больше пугает, нежели соблазняет? — Спросил он, используя слова, которые она отчетливо помнила. Мист прекрасно понимала, что таким образом он по-своему мстил ей, платил понемногу той же монетой. Стиснув зубы, она попыталась воспротивиться и не отвечать, но тщетно. — И то, и другое. Пощекотав ее под подбородком, он сказал. — Обещаю укрощать тебя медленно, неторопливо объезжая первые несколько раз. От остроумного подшучивания и сексуальных намеков, Мист буквально потеряла дар речи. Укрощать ее? Наглец! Когда он повернулся и направился в душевую, она действительно пыталась не пялиться на его широкую спину, постепенно переходящую в узкие бедра и мускулистый зад с впадинками по бокам, но эту битву с собой проиграла. Она была права, в этот зад, действительно, было просто грешно не запустить коготки. Черт бы побрал ее предательски закручивающиеся когти… — Думаю, тебе во мне нравится абсолютно все. — Прокричал он из ванной. Мист посмотрела на потолок, чувствуя невероятное смущение. Ни разу за свою долгую жизнь, она не ощущала ничего подобного. Конечно же, Рос знал, что она пялилась на него, и скорей всего, причиной тому стали дыры на его коже, прожженные ее взглядами. Наконец одевшись, она подумала о словах Роса. А ведь он оказался прав — она была зачарована, и ей действительно нравилось в нем абсолютно все в физическом плане. Те чувства, что она испытала прошлой ночью, не оставили в ее сознании ни единого сомнения — он мог не просто заставить ее просить, а умолять о том, чтобы вновь ощутить его плоть глубоко внутри себя. И пока этого еще не случилось, ей нужно бежать, спасаться, не дать ему «заклеймить» себя. Слава богу, он не пил ее крови, и они не занимались сексом. А пока два этих пункта остаются нерушимыми, существует надежда оставить позади этот ужасный этап ее жизни. Когда он вернулся в комнату, от одного взгляда на него Мист почувствовала жуткую неловкость. Рос был одет как мужчина-«мечта любой женщины», в то время как она выглядела нелепее некуда, в одной из его рубашек, доходящей ей до колен. Еще ни разу в жизни она не чувствовала себя неуверенно. Но углубиться в самоанализ ей так и не удалось, так как его руки легли ей на талию. — Готова? — Спросил он, не сводя с нее глаз. Готова? Поцеловать его, обнять, стать на колени? К чему именно? Рос притянул ее к своему телу и обнял. — Закрой глаза, — приказал он. Она послушалась. — А теперь открывай. Через мгновение они оказались уже в гараже. Это было ее первым осознанным перемещением. И теперь она могла с уверенностью сказать, за свою долгую жизнь ей случалось использовать одно или два заклинания Интоксикации, так вот, по степени «приятных» ощущений, это перемещение стояло как раз на одной ступени с тем опытом. Чувствуя поначалу слабость и головокружение, Мист, спустя пару минут, позабыла о них, ощутив влажность в воздухе и узнав запах стоячей воды, который так любила. Новый Орлеан, но где именно? — Что это за место? — Спросила она, вырываясь из его объятий, чтобы осмотреться вокруг. — Старый отстроенный завод к северу от города. — Ответил Рос. — Здесь я останавливался, когда прочесывал улицы города в поисках тебя. Я разыскивал тебя каждую ночь, пока боль не становилось невыносимой, и я был вынужден возвращаться, чтобы не свалиться от слабости. Она резко отвернулась, пытаясь побороть внезапно охватившее ее чувство вины — как вдруг увидела его машины. Мист старалась оставаться спокойной, но Рос, конечно же, заметил взгляды, которые она бросала — особенно на Maserati Spyder[21] — и понял, она оценила его вкус. Валькирии разбирались в красивых вещах. А точнее, были чрезвычайно склонны к стяжательству — ну не могли ничего с собой поделать — и всё тут. Ее родная мать рассказывала ей, что первым словом Мист, грубо говоря, было «Дай!». Рос открыл ей дверцу машины. И, оказавшись внутри, она свернулась клубочком на мягкой коже, млея от удовольствия. Сев за руль, он взглянул на нее с непроницаемым выражением лица. — Мист, нам повезло, мы богаты. И как моя жена, ты ни в чем не будешь нуждаться. Но она уже была богата. И ни в чем не нуждалась. Ковен разделял их общий доход от денежных вложений, и доля каждого всегда была невероятно щедра. Так что у нее всегда было достаточно денег, чтобы иметь все, что душе угодно. Как, например, огромное множество расписанного вручную белья за две тысячи долларов. Чего только не сделаешь ради того, чтобы унять зуд — Теперь я богата. Радость-то какая. — Пробормотала она безрадостным голосом. Рос приказал показывать ему дорогу к их дому, раскрытие местонахождения которого, само по себе, не являлось таким уж непростительным преступлением. Их дом не был каким-нибудь тайным укрытием Бэтмена, так что адрес они не скрывали. Но, как ни странно, правонарушители в Валгалле были прямо-таки редкостью. А когда они приблизились к ее дому, и Рос при виде их особняка зашипел, резко втянув воздух, она вспомнила почему именно. — Это здесь ты живешь? — спросил он, облокотившись на руль. В его тоне явно слышалось недоверие. Мист попыталась посмотреть на дом его глазами. Огромный особняк, полностью окутанный туманом, единственным освещением которого были беспорядочные удары молний. По всей территории торчали громоотводы, которые, к сожалению, не всегда оказывались действенными, о чем свидетельствовали еще слегка дымящиеся массивные дубы во дворе. А лечить деревья было некому, так как лесные нимфы — эти маленькие шлюшки — были слишком заняты, чтобы выполнять свою работу. Ей богу, если Мист услышит их хныканье, вроде «Нуу, Мист-и, детка, там такая оргия намечалась» в качестве оправдания еще хоть раз… — Зловеще, — сказал он. Она склонила голову. В былые дни, на могиле павшего воина в землю втыкали меч. И Мист отчего-то всегда казалось, что все эти прутья делали их дом похожим на одно из таких мест захоронений. Изнутри дома доносились пронзительные крики, которые были слышны даже с такого расстояния. Валькирии довольно часто кричали. К примеру, когда Анника выходила из себя, то начинали вопить все автосигнализации в пределах трех округов. Ладно, возможно, он и выглядел слегка зловеще. — Настало время кому-то забрать тебя из этого места, — выдавил он, подъезжая ближе. Эти слова заставили ее нахмуриться. — Ты кое-что забываешь. Мое место здесь. Сколько бы темноты не таили в себе стены этого дома, во мне ее не меньше. — В тебе много всего скрыто, Невеста. Но ты не монстр. — А знаешь, ты прав. Я та, кого такие монстры как ты боятся, прячась под кроватью. — Но теперь ты в моей постели, где тебе и самое место. — Так, поясни-ка мне. В этой нашей жизни, которую вообразило твое обезумевшее сознание, я больше не смогу сражаться? Рос покачал головой, припарковавшись на дорожке, выложенной гравием. — Нет. Я прекрасно знаю, как ты обманчиво сильна. И что другие существа лучше предпочтут смерть, нежели рискнут заслужить твой гнев. Но никогда больше я не позволю тебе подвергнуть себя опасности. Она заморгала, глядя на него, и слащавым голоском произнесла, — Потому что я так чертовски ценна для тебя? — Да. — Спокойно ответил Рос, что заставило ее закатить глаза. Он выбрался из машины, и она собиралась сделать тоже самое, как вдруг Рос быстро переместился, чтобы открыть ей дверцу. При этом он посмотрел на нее, как на сумасшедшую, за попытку сделать это самой, не подождав, пока он проявит галантность. Отлично. Воин-джентльмен. К которым, как выяснилось по ходу, у нее к тому же слабость. Когда они шли по подъездной аллее, он сказал, — Возьми меня за руку. — Что такое? Здоровенный вампир боится, как бы махонькая валькирия не сбежала? Он повернулся, хмуро взглянув на нее, — Я просто хочу держать тебя за руку. Так, что это еще за трепет в ее животе, неужели бабочки? И почему она совсем не возражала против того, чтобы его большая и грубая рука сжимала ее ладонь. Откуда это чувство покоя и защищенности? Держась за руки, они подошли к пещероподобному особняку с тридцатью комнатами. Мист чувствовала его напряжение, готовность за долю секунды переместить их из этого места. И ей практически стало жаль его, ибо она поняла, что еще никогда ему не приходилось видеть ничего похожего на ее дом. Хотя он и принадлежал миру Ллора, но все же в каком смысле оставался человеком, каким и был когда-то. Когда он заставил Мист показать ему окно ее комнаты, указывая место назначения, Рос снова переместил их, и они оказались внутри. Своими проницательными глазами он осмотрел пространство, заполненное шелком и кружевами, изучил каждую деталь обстановки. Оказалось, что Мист была самым женственным созданием во всем ковене. В своей любви к свечкам и шелковым простыням, в деталях ее комнаты, в образе жизни было больше человечного, нежели в любом из известных ему существ. Ее спальня находилась рядом с комнатой Кары, вся обстановка которой состояла из спартанского спального коврика, висящих на стенах древних шлемов с крыльями, и связки вампирских клыков, которые она хранила в качестве трофеев. Дальше по коридору находилась комната Эммалин — хрупкого и робкого создания. Хотя она и была наполовину Валькирией, но все же оставалась вампиром до мозга костей, поэтому свое маленькое гнездышко она соорудила на полу под кроватью, которой так и не пользовалась. Конечно, можно было привести Эмму в качестве примера. Как доказательство того, что не все вампиры злы, и ковен все-таки может сосуществовать с этой расой. Хотя, тут следовало добавить, что Эмма была дочерью любимой Валькирии, и та половина, что досталась ей от матери, укрощала в ней ее вторую сущность. По крайней мере, все так считали. Для нее сделали исключение. Но Мист часто задумывалась, было ли еще кому-то заметно, как вздрагивала Эмма, и какой страх отражался в ее больших голубых глазах, каждый раз, как они кричали и поносили убийства кровососов. — «Присутствующие не в счет» — если подумать, было довольно таки нелепой отговоркой. — Так что ты хочешь, чтобы я собрала? — спросила Мист. Он приподнял бровь. — Тебе же не привыкать. Выбери те вещи, которые ты взяла бы, уезжая с любовником. Она сжала ладони в кулаки, шагнув в сторону ящиков, где хранились коллекции Agent Provocateur[22], Strumpet&Pink[23] и Jillian Sherry[24]. И все это — результаты закупок всего лишь прошлой недели. — Зависит еще и с каким именно. — Мист достала черный кожаный бюстгальтер с чашечкой на три четверти и миниатюрную ночную сорочку, которая оказалась еще и абсолютно прозрачной, выставив ему на выбор. — Оба. — Резко выпалил он, не в силах скрыть выражение боли на лице. Она видела, что Рос снова возбуждался. Когда он заметил ее понимающий взгляд, его глаза вмиг потемнели. Стараясь казаться, как ни в чем не бывало, она подошла к шкафу и стала собирать вещи с расчетом на пару дней. Но Рос приподнял ее за талию и отставил в сторону. Схватив чемодан на колесиках длиной 4 фута[25], он уронил его ей под ноги. — Собери его, потому что ты больше никогда не вернешься в это место.* * *
Она лишь кивнула на его слова, но этот жест выглядел каким-то насмешливым. Рос знал, что она размышляла над тем, как он ошибался на этот счет. Он устало вздохнул. Если ему придется сражаться с ней до конца их дней, он пойдет и на это. Подойдя ближе, чтобы помочь ей собраться, он заметил, что каждый ящик был просто забит трусиками танга, чулками, кружевами и шелковыми ночными рубашечками, при виде которых он воспламенялся от желания. У нее также был ящик, в котором не было ничего, кроме подвязок. Да у него уйдут месяцы, чтобы зубами стянуть их одну за другой с ее тела. Но вдруг он нахмурился. Женщины носили такое белье для любовников. Так сколько же у нее их сейчас? Когда он представил, как они наслаждаются ее телом, как золотая цепочка двигается у нее на талии, в то время как она извивается на ком-то из них, то от ярости смял железный выступ кровати. На этот раз уже она самодовольно ухмыльнулась, отчетливо читая его эмоции. — Николай, если ты не сможешь контролировать свою ревность, то мы движемся прямо в сторону развода. — Постучав пальчиком по подбородку, она добавила, — И запомни, в этом случае я получаю дом, детей и маленького Цербера. Хотя, ту конуру все же можешь оставить себе. Он нахмурился, затем повернулся и стал рассматривать ее личные вещи. Коллекция ее фильмов была огромна. Но они не были ему знакомы, как и большинство вещей, имеющих отношение к досугу. — Какие из них тебе нравятся больше всего? Ей, конечно же, было ненавистно отвечать на его вопросы против собственной воли, и каждый раз он встречал ее яростное сопротивление. — Я люблю мелодрамы и ужасы. — В корне различные жанры, не считаешь? Она взглянула на него, — Забавно, я раньше думала также. Он проигнорировал ее слова и забросил в сумку несколько ДВД. Одним махом руки захватив дюжину бутылочек лака для ногтей, она столкнула их с комода прямо в сумку. Взгляд, которым она наградила его, просто требовал ответа. Но лак для ногтей находился вне пределов его понимания, поэтому он лишь пожал плечами. Зайдя в ее ванную, он осмотрел шкафчики и ящики туалетного столика. — Здесь нет лекарств. Никаких средств…женской гигиены. — Я не болею. И у моего организма отсутствуют подобные функции. Так же, как и у тебя, вампир. — Все? — Он вдруг подумал, может ли она забеременеть. Возможно, теперь ему не нужно быть таким уж осторожным, как он рассчитывал. — Все. Удобно, верно? Теперь ты сможешь заставить меня заниматься с тобой сексом целый месяц без устали. — Зачем мне тебя заставлять, когда ты и так не в силах оторвать своих рук — или рта — от моего тела? — Рос, милый, — нежно улыбаясь, промурлыкала она, — С нетерпением жду тот момент, когда смогу пустить в ход свой ротик. — Но в мгновение ока улыбка исчезла с ее губ. Клацнув зубами, она резко дернула голову назад, словно откусывая что-то. Но у него даже не было времени как-то среагировать, так как в следующую минуту она выскользнула из его рубашки. При виде ее голого тела, его плоть вмиг отвердела. Мист стала чувственно надевать белье, позволяя кружевам медленно скользить по ее ногам, а затем в одних лишь трусиках, нагнулась, чтобы переступить через юбку. И в момент, когда он едва сдерживал всепоглощающее желание схватить ее бедра и погрузиться глубоко в ее тело, снизу стали доноситься крики. Итак находясь на взводе в этом месте, он устремился к лестничному проему, чтобы взглянуть вниз. В холле расположились около десяти Валькирий, а может и больше. Некоторые из них бездельничали, валяясь на диване перед телевизором, с мисками попкорна — которого они не ели. Одна их них стояла в стороне, споря с кем-то, очень похожим на призрака или фантома. Когда они пересекли комнату, закрывая обзор телевизора, другие валькирии стали кричать и бросать в них попкорн. Неожиданно в дверях показалась вся покрытая кровью Валькирия, довольно небольшого роста. — Кара! — закричали все в приветствии, абсолютно не удивленные ее появлением. — Ну и во что ты сегодня вляпалась? — спросила та, что устроилась на каминной полке. Кара сняла ножны со спины. — Мой человек по глупости зашел в бар для демонов. А одна демонесса посчитала, что с помощью моего подопечного сможет заставить своего любовника ревновать. — Она покачала головой. — Это был единственный способ не дать тому демону зубами вырвать глотку Майкла. — И что ты сделала? Не моргнув и глазом, она ответила. — Я сама вырвала глотку демона зубами. Когда они все разразились хохотом, Рос приподнял бровь, про себя поклявшись, что Мист больше никогда не увидит этих злобных существ. Никогда больше. Без их пагубного влияния Мист станет добрее и нежнее. А хуже, черт возьми, ей определенно быть нельзя. — Мист или Даниела вернулись? — спросила Кара. — Нет, хотя я ожидала подобного от Мист… Потому что она часто убегала с другими мужчинами? — …но уж точно не от Даниелы. Она так и не вернулась из Квартала. — Что ж, случаев становится все больше. — Я недавно видела Иво Жестокого в Квартале. Когда они снова расхохотались, она сказала, — Вы же знаете, я не насмехаюсь над вампирами, если только они не покоятся с миром. Эти слова привели Валькирий в чувство, и одна спросила, — Он вернулся за Мист? Тогда кто-то должен ее предупредить. Рос быстро повернулся, но Мист в комнате уже не было. Он переместился к открытому окну, затем к границе поля, лежащего у замка, как вдруг заметил ее, несущуюся прочь. Он крикнул, чтобы она остановилась, но она каким-то образом продолжала убегать. Мист была очень быстрой, и возможно даже смогла бы обогнать его, преодолевая мили с невероятной скоростью. Но он снова переместился и, сделав рывок, схватил ее за щиколотку, потянув на себя. В ушах у нее были наушники от MP3-плеера. В ярости он вырвал их у нее, услышав грохот музыки, и затем выкинул хитроумное устройство в лес. Ей почти удалось сбежать от него. А он даже не успел заклеймить ее. Мысли становились все более несвязными, а глаза будто заволокло пеленой. Пригвоздив ее к земле, он задрал ей юбку и сорвал с нее шелковые трусики, упиваясь ощущениями. Наконец-то он возьмет свою Невесту. Смутно, он осознал, что она все еще боролась с ним. Но ее слова, как эхо, звучали в его голове. — Что ж, Рос, хочешь этого? Тогда придется попотеть, я так просто не дамся. За нее он будет сражаться всегда. Всегда! Но будет ли он сражаться с ней за право обладать ее телом? — Тогда, ты уже моя.И на самом интересном…
Последние комментарии
2 часов 24 минут назад
2 часов 33 минут назад
8 часов 45 минут назад
8 часов 49 минут назад
8 часов 59 минут назад
9 часов 5 минут назад