Четвертый разворот [Петр Васильевич Кириченко] (fb2) читать постранично

Четвертый разворот

Новую книгу ленинградского прозаика Петра Кириченко составили рассказы и повесть «Бегство из круга». В ней писатель, летчик по профессии, точно и ощутимо воссоздает трудовые будни экипажа авиалайнера и его командира Рогачева. Основной психологический конфликт повести — столкновение различных жизненных позиций ее героев.

В рассказах П. Кириченко продолжает исследовать характеры современников, показывая их в момент серьезных нравственных испытаний, когда сущность человека проявляется с наибольшей полнотой.

П. Кириченко — автор сборника «Край неба», изданного «Советским писателем».

НОВИНКИ «СОВРЕМЕННИКА»

Петр Кириченко

РАССКАЗЫ И ПОВЕСТЬ

МОСКВА

«СОВРЕМЕННИК»

1987

Р2

К43

Рецензенты

О. ГУССАКОВСКАЯ,

В. ШУГАЕВ

Кириченко П. В.

Четвертый разворот: Рассказы и повесть. — М.: Современник, 1987. — 352 с — (Новинки «Современника»).

Новую книгу ленинградского прозаика Петра Кириченко составили рассказы и повесть «Бегство из круга». В ней писатель, летчик по профессии, точно и ощутимо воссоздает трудовые будни экипажа авиалайнера и его командира Рогачева. Основной психологический конфликт повести — столкновение различных жизненных позиций ее героев.

В рассказах П. Кириченко продолжает исследовать характеры современников, показывая их в момент серьезных нравственных испытаний, когда сущность человека проявляется с наибольшей полнотой.

П. Кириченко — автор сборника «Край неба», изданного «Советским писателем».

©Издательство «Современник», 1987

ПАДАЮТ ЯБЛОКИ

Павел Спиридонович не любил приезжать в поселок, хотя он родился в нем и вырос. Родителей проведывал крайне редко и, появившись, старался подолгу не задерживаться: скучным виделся ему и поселок и жизнь в нем, и нередко он с удивлением спрашивал себя, как это раньше не замечал всего убожества тихой жизни, вспоминал, что в юности было интересно и даже весело. Друзей, с которыми он гонял когда-то по садам и пустырям, а после учился в школе, почти не осталось, — многие разъехались, а кто и задержался, то жил, казалось теперь Павлу Спиридоновичу, неизвестно на каких улочках, и поэтому, приезжая, он ни к кому не ходил и никого не видел. К тому же приходилось выслушивать жалобы матери на то, что редко привозит он жену и детей. Это раздражало: дети были раза два, а жена гостевала только однажды и после упрямо отказывалась.

— Что там интересного! — отвечала она всякий раз, когда Павел Спиридонович заводил разговор о поездке. — Все друг друга знают, ни одного умного разговора... Только о картошке да о дождях. Поехать к морю, вот это я понимаю...

И чтобы позлить Павла Спиридоновича и отправить его к родителям одного, она начинала вспоминать, как в прошлом году они жили в Судаке — какие там замечательные места, какое море, — и заканчивала словами:

— Три недели пожили как люди... Вот это красиво!..

Павел Спиридонович готов был ответить, что в Судаке так же пыльно и скучно, и если на то пошло, то его поселок ничуть не хуже. Там нет моря, но недалеко протекает речка, небольшая, правда, речка, но все же... И тепло, потому что это все же не север. Но он знал, что жена не станет даже спорить, прищурит глаза и скажет: «Не ожидала от вас, Павел Спиридонович! Поздравляю!..»

— Согласен, — продолжал он уговаривать. — Но им хочется поглядеть на внуков, на тебя. Неужели не понимаешь? И потом, это мой святой долг.

— А кто тебя держит? — начинала злиться жена. — Садись и езжай! Я не возражаю.

Павел Спиридонович так и делал.

В нынешнее лето он выбрался в конце августа; летел самолетом, а затем три часа ехал поездом. И пока глядел в вагонное окно, за которым тянулись защитные лесополосы, нескончаемые поля — то желтые, то зеленые, — думал радостно, что на вопросы матери смело скажет о школе: жена не может приехать, да и детей не привезти. Мысленно он уже рассказывал родителям о покупке книжек, школьной формы, о тех хлопотах, что предшествуют началу учебного года. И все было правдой: дочь готовилась пойти в третий, а сын — в первый класс. От таких мыслей, от удачного совпадения поездки и начала учебного года, а также оттого, что день выдался солнечным, чистым, настроение у Павла Спиридоновича было прекрасное. Мысли о школе сменились воспоминанием о том, как давно уехал он из поселка вот по этой самой дороге, в таком же поезде, и сначала учился, затем служил в армии, после — работал и снова учился. Легко, без грусти подумалось ему о женитьбе, о том, что годы летят, и вот, считай, что и не жил — уже тридцать семь... За окном мелькнула какая-то речка, на зеленом берегу стоял пацан с удочкой. И Павел Спиридонович даже потянулся к стеклу, чтобы подольше видеть и зеленый берег, и рыбака. Когда-то он тоже вскакивал рано, копал червей за сараем и бегал ловить рыбу: как это хорошо: свежесть и