Секретарь из почтового ящика [Аркадий Тимофеевич Аверченко] (fb2) читать постранично
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
- 1
- 2
Аркадий Аверченко Секретарь из почтового ящика
I
Редакционный сторож вошел ко мне в кабинет и сказал: — Вас там спрашивают. — Кто спрашивает? — Царь Эдип. — А что ему нужно? — С рукописью, что ли. — Пусть подождет. Сейчас, когда кончу — позвоню. Тогда впустишь. После моего звонка, действительно, в кабинет вошел Царь Эдип. Это был очень упитанный молодой человек, с глазами на выкате, толстыми губами и горделиво откинутой назад головой. Лицо его было сплошь покрыто веснушками, а руки — рыжим пухом. — Здравствуйте, здравствуйте, — снисходительно сказал он, усаживаясь. — Вы, конечно, помните Царя Эдипа по почтовому ящику? — Ну, не только по почтовому ящику, — возразил я. Он удивился. — Как? Неужели, вы еще где-нибудь встречали мое имя? — Да, встречал… Грек там был один такой, Эдип. Потом Антигона… — Миф! — отрубил он. — А хороший я себе псевдоним выбрал, а? — Недурной. — Заковыристый, а? — Зазвонистый, — согласился я. — Забористый псевдонимчик. Вы, наверное, были удивлены, когда отвечали первый раз в почтовом ящик. Что, бишь, вы тогда ответили? — Если не ошибаюсь, так: «Здесь, Царю Эдипу. Написано с царственной небрежностью. Уничтожили». — Да… кажется, так. А второй раз написали: «Никакая «голова», кроме, может быть, вашей, — не рифмуется со словом «солома»». Это у меня стихи такие были:II.
В кабинет вошла служащая из конторы. — Что вам, Анна Николаевна? — спросил я. — Из типографии сообщают, что цензура не пропустила стихотворения с виньеткой. — А вы зачем же посылали стихотворение? — строго спросил ее Царь Эдип. — Послали бы одну виньетку. — Мы раньше и послали одну виньетку. Они и виньетку не пропустили. Царь Эдип нервно забарабанил пальцами по столу. — Что же мне делать со всем этим, — задумчиво прошептал он. — Гм! Ну, да ладно. Скажите, что я сам заеду, объяснюсь с Петром Васильевичем. Конторская служащая удивленно взглянула на хлопотливого Эдипа, потом взглянула на меня и вышла. — Кто это Петр Васильевич? — спросил я. — Там один… Приятель. Вся цензура от него зависит… Альфа и Омега! Вы у кого бумагу для журнала берете? Почем платите? Я сказал. — Ого! Дорого платите. Я могу устроить вам бумагу на пятнадцать процентов дешевле. Вы позволите? Прежде, чем я успел что-нибудь сказать, он снял телефонную трубку, нажал кнопку и сказал: — Центральная? Семьдесят семь — восемнадцать. Да, мерси. Это кто говорить? Ты, Эдуард Павлыч? Тебя-то мне и надо. Слушай! Сколько ты можешь ради меня посчитать бумагу для «Нового Сатирикона»? Что? Ну, высчитывай. Да… Такую же. Что? Врешь, врешь. Дорого. Считай еще дешевле. Что? Ну, это другое дело. Спасибо. А? Что же ты вчера удрал так потихоньку из «Аквариума»?… Никому ни слова, бесстыдник… Ага! Ну, прощай. Так мы тебе пришлем заказ. Он повесил трубку и сказал: — Сделано. А вы всё время переплачивали пятнадцать процентов. В год это составляет пять тысяч рублей, в десять лет пятьдесят, а в сто — полмиллиона! Вы подумайте!! Я встал с кресла и зашагал по- 1
- 2
Последние комментарии
7 часов 8 минут назад
16 часов 34 секунд назад
16 часов 3 минут назад
2 дней 22 часов назад
3 дней 2 часов назад
3 дней 4 часов назад