Красные каштаны [Михаил Павлович Коршунов] (fb2) читать постранично
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (6) »
Михаил Коршунов Красные каштаны
1
Никита Денисович был художник, иллюстрировал в детском издательстве книги для ребят. Рисовал щербатых мальчишек с побитыми локтями и коленями, в пестрых рубашках, в поцарапанных башмаках. Веснушчатых девчонок, точно забрызганных весенним солнцем, с узелками волос на макушке, ловких и пронырливых, как ящерицы. Но больше всего любил рисовать море. Рисовал его и летним, спокойным, когда в нем отражались бакланы и белые тучи, а по вечерам лежал тихий лунный свет, и осенним, шумным, когда волны разбивали лунный свет, облаком вскидывались над утесами. Детство Никита Денисович провел на юге, у моря. Скитался по отмелям и лагунам в поисках раковин морских фиников, морских ушек, помогал рыбакам обшивать кромки парусов ликтросом, наметывал накидными сетями скачущую султанку, красил баркасы и шаланды. Тогда и познакомился с красками. Прошло детство, прошла юность. Потом уехал далеко от моря, окончил художественное училище и занялся работой в детском издательстве. Но море любил по-прежнему. Часто бывал на юге, в особенности после Отечественной войны. Только никогда не посещал город с высокой башней маяка и древней генуэзской крепостью. Путешествовал везде, а этот город, если шел пешком, — обходил стороной, если ехал на машине, — объезжал, если плыл на пароходе, — проплывал мимо. Были причины — давние, когда был еще молод. В том городе жила девушка Оля, смуглая и подвижная. Волосы подвязывала лентой от бескозырки. Бегала летом в расклешенной юбке из флотского сукна и в тонкой маркизетовой кофточке. Осенью — в старом бушлате с медными пуговицами. Много лет был с нею знаком Никита Денисович, много лет они были друзьями. Никита Денисович любил Олю, и одно время ему показалось, что Оля его тоже любит. Но однажды в город приплыл миноносец и встал на ремонт. Это был юркий, маленький миноносец, за что на Черноморье его в шутку называли «Салажонок». На миноносце служил лейтенант Платонов. Он познакомился с Олей. В скуластом, обветренном лице Платонова, в поджарой сильной фигуре были отвага и лихость, свойственные молодости. Но ощущалась в нем — в его глазах, в том, как при разговоре с Олей неожиданно краснел, — душевная мягкость, доброта и даже застенчивость. Он часто дарил Оле цветы, стыдливо завернутые с «головой» в бумагу. Присылал местные телеграммы. Почтальон поднимал Олю с постели рано поутру стуком в дверь: — Вам молния! Распишитесь! Оля, испуганная, придерживая на груди домашнее платье, расписывалась в получении телеграммы и распечатывала ее тут же, на пороге: «С добрым утром. Солнце взошло — пора вставать». Передавал Платонов через дворовых ребят и смешные записочки: «Приходите к морю. Будем сидеть на скале, болтать ногами и грызть яблоки». В парке на кустах сирени отыскивал для Оли «волшебные» цветки с пятью лепестками, которые, по приметам кудесников, полагалось съесть, и тогда будешь обеспечен сорока бочками счастья. По вечерам показывал Оле созвездия Стрелы, Лисичек, Единорога. Рассказывал, что на Луне есть море Дождей, море Ясности, море Паров, гора Варгентин. А небо там вечно черное, поэтому звезды видны и днем и ночью. Когда «Салажонок» был готов к отплытию, Оля и Платонов поженились. Через два года у них родилась дочка Юна, которую моряки «Салажонка» окрестили Юнгой.Наступила Отечественная война. Никита Денисович попал в отряд водолазов. Находясь на фронте, случайно прочитал во фронтовой газете, что командир миноносца капитан третьего ранга Платонов погиб в морском бою неподалеку от Керчи. Прошла война. Прошли еще годы. Никита Денисович все собирался заехать в город с высокой башней маяка, но в последнюю минуту передумывал и не заезжал. Этой осенью Никита Денисович плыл на попутном сейнере вдоль Черноморского побережья. Было задание — сделать рисунки для книги, в которой рассказывалось о юге. Он стоял на палубе, когда услышал распоряжение капитана зайти в город с высокой башней маяка, пополнить запас горючего. Никита Денисович вдруг неожиданно для самого себя решил покинуть сейнер. Если то, что сейнер собирался завернуть в город, было случайностью, так пусть будет случайность во всем, что бы ни произошло дальше! Никита Денисович побросал в заплечный мешок вещи, подхватил мелкие арбузы, которые ел в дороге, и, когда сейнер причалил к пирсу, спустился по трапу на берег. Все произошло быстро, без раздумий и колебаний, потому легко и просто. У морского вокзала снял в гостинице номер — кровать, шкаф, письменный стол. На столе телефон и графин с водой. Сколько раз бывал он в подобных комнатах! Разъезды, командировки, поиски натуры для рисунков, смутные поиски и какого-то личного счастья, устроенности в жизни. И всегда эта крашеная железная кровать, шкаф с пустыми полками и письменный стол
- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (6) »
Последние комментарии
13 минут 44 секунд назад
33 минут 45 секунд назад
59 минут 5 секунд назад
1 час 2 минут назад
10 часов 33 минут назад
10 часов 37 минут назад