Ландо Калриссиан и арфа души народа Шару [Нейл Смит] (fb2) читать онлайн


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]
  [Оглавление]

Л. Нейл Смит Приключения Ландо Калриссиана Книга 1 Ландо Калриссиан и Арфа Души народа шару

Пролог


Сабакк!


Было немилосердно жарко. Молодой игрок, кинув на стол чип-карты, небрежно сгреб принесенный ими выигрыш. Ничего не значащая добавка к столь же незначительной прибыли вечера. Какие-то жалкие пятьсот кредитов. Наверное, виновата жара. Или разыгралось воображение.


Несмотря на то что астероид Осеон 2795 находился к местному солнцу ближе большинства своих собратьев, система жизнеобеспечения и кондиционирования на нем была ничуть не лучше чем на остальных населенных обломках этой системы. Казалось, можно кожей ощутить бьющее в сухую поверхность излучение центральной звезды, почувствовать, как оно впитывается в железные и никелевые породы, просачивается в здания, а стены каждой комнаты словно горят его смертоносным жаром. Особенно в этой комнате.


Похоже, местных не обошло стороной это жуткое ощущение. Они разоблачились вплоть до шорт и маек уже после второй сдачи карт еще часа два назад и выглядели такими же измученными и потными, каким ощущал себя молодой игрок. Капли влаги сконденсировались на внешней поверхности стакана и одна за другой стекали по его запястью в форменный рукав с золотой окантовкой.


Игрок сделал глоток из стакана, радуясь хотя бы тому, что в кои-то веки можно не опасаться напитка. Это была просто вода. Пьянки здесь явно были не в почете. Большинство присутствующих с наслаждением глотали все ту же воду.


Ну, и местечко! Осеон 2795 был сборищем бедноты в раю плутократов. Серейший шахтерский астероид каких поискать, безжалостно втиснутый в звездную печку. Он болтался в системе курортов и домов для отдыха крупнейших богачей в Галактике, словно странствующий мусорщик. Игрок предпочел бы вообще никогда не слышать об этом уголке. Вот что бывает, если следуешь советам служащих космопорта.


И кто сказал, что разработчики руды всегда богаты? Капля жидкости скатилась по его шее и исчезла за высоким воротником форменного пиджака.


Он без азарта перетасовал карты раз, второй, третий, потом еще дважды, дал насквозь пропотевшему игроку по правую руку сбить колоду и раздал по две карты. С трудом дождался, когда любители оценят свои расклады. Жара тормозила мысли всех играющих.


Начальные ставки были добавлены к анте в центре стола. Сумма не походила на большой куш ни по каким стандартам, но привлекала участников сегодняшнего вечернего упражнения в теории вероятности — людишек, которые очень боялись бедности. Для них игрок был романтической фигурой, профессиональным искателем приключений, явившимся извне родной звездной системы, обладателем частного звездолета и репутации невероятно удачливого человека. Они, игроки на микроставки, сидели за столом в задней комнате и отчаянно старались поразить его. И игроку с огорчением пришлось признать, что им удалось: с такими темпами ему придется перекачать энергию из электробритвы в корабельную систему, чтобы взлететь с этого всеми забытого планетоида. Наличие собственного корабля подразумевает не столько возможность купить его (лично он выиграл его в сабакк в предпоследней системе на своем пути), сколько возможность им пользоваться. Пока что ставка на этот мирок была проигрышной.


Вернувшись к картам, он увидел, что сдал себе минус девять: Равновесие плюс двойку мечей. Не слишком многообещающе, даже в лучшие времена, но сабакк всегда был игрой крутых поворотов, зачастую для этого стоило перевернуть всего лишь одну чип-карту. А иногда и переворачивать не надо… Он с громадным интересом сверлил взглядом двойку. Изображение на электронном прямоугольнике расплылось и потускнело, затем вернулось в фокус и превратилось в семерку шестов. Теперь у него было минус четыре: незначительное, но все же улучшение. Он отказался поднимать ставку и кинул фишку на тридцать кредиток в общий котел.


Значит, изначальная семерка шестов у кого-то на руках или в колоде на столе стала чем-то совсем другим. Он наблюдал за раскрасневшимися от жары лицами игроков и не видел ничего нового. Каждая из семидесяти восьми чип-карт трансформировалась с произвольными интервалами, если только она не лежала в тонком интерференционном поле на игровом столе. Игра от этого становилась быстротекущей и щекочущей нервы. Молодой игрок считал ее расслабляющей. Обычно.


— Я возьму карту, капитан Калриссиан, будьте любезны, — сказала Ветт Фори, главный смотритель раскопок на астероиде.


* * *

Фори сидела слева от Ландо, крепкая на вид, непонятного возраста, с удивительно мягкой улыбкой, окруженной множеством морщинок. Одета она была в грубый хлопчатобумажный костюм не первой свежести. Дама ставила много — по крайней мере, для этой чересчур осторожной толпы — и стабильно проигрывала весь вечер, как будто ее занимало нечто более важное, чем игра и жара. Нераскуренная сигара лежала на краю стола рядом с ее локтем.


— Пожалуйста, зовите меня Ландо, — ответил игрок, сдавая ей чип-карту. — Когда вы называете меня «капитан Калриссиан», я кажусь сам себе одноглазым командиром давшего деру имперского дредноута. Мой «Тысячелетний сокол» всего лишь маленький старый фрахтовик.


Он ждал, не выдаст ли она хоть чем-нибудь, какую получила карту. Ничего.


Через стол донесся низкий смешок. Арун Феб, помощник смотрителя, тоже взял карту. На животе его закоптелой рубашки красовалась выжженная дыра, а под мышками — темные пятна.


Как и его начальница, он был низкорослым. Похоже, такими были все шахтеры. Небольшой рост при их работе, без сомнения, относился к достоинствам. Арун Феб носил темную густую, коротко стриженную бородку, зато его розовый скальп ослепительно блестел в свете ламп. Он затянулся сигарой и хмуро взглянул на три карты у себя в руке.


— О, во имя Края, я не могу принять решение! — раздался сетующий возглас. — Можете вернуться ко мне позже, капитан Калриссиан?


Ландо мысленно застонал. Так продолжалось весь вечер: оттдефа Осуно Уэтт постоянно выигрывал. Вероятно, благодаря своей исключительной тактике — беспрерывно раздражать окружающих. Он был таким же чужаком на Осеоне, как и молодой капитан, но, несмотря на его замешательство и вид, словно ему смертельно требуется помощь во всех его начинаниях, играющие проявляли к нему гораздо меньше благосклонности, чем к Ландо.


— Извините, оттдефа, но вы знаете, что так нельзя. Будете брать карту или нет?


Уэтт скорчил мину невероятной концентрации, которая наверняка пользовалась большим успехом во времена его учебы в университете.


«Оттдефа», вспомнил Ландо, являлось названием то ли ученой, то ли академической степени, которую присваивали в системе Лекуа. Эквивалент профессора.


Уэтт был тощий, как голодный дух, до смешного высокий, седовласый нытик с пронзительным голосом и хронической нерешительностью. Ему понадобилось двадцать минут, чтобы заказать напиток в самом начале игры, а когда напиток уже принесли, он умудрился сменить заказ. Ландо не питал к нему симпатии.


— Ну что ж, хорошо. Если вы настаиваете, я возьму карту, — наконец сказал Уэтт.


— Превосходно, — Ландо сдал карту.


Два варианта: либо профессор был заядлым игроком в покер, либо слишком рассеянным, чтобы оценить, хорошая у него на руках комбинация или плохая. Калриссиан перевел взгляд на следующего игрока по правую руку от Уэтта.


— Констебль Фуна?


Т. Лунд Фуна, местный представитель закона и порядка в подчинении старшего администратора Осеона, был квадратным и плотным молодым человеком с шапкой кудрявых волос на голове. По всей видимости, его должность была далеко не самой доходной. Форменная туника, которая понуро висела на спинке его стула, выглядела такой же потертой и заношенной, как рабочая одежда шахтеров. Сигареты он курил одну за другой, едва удерживая их дрожащими потными пальцами. Он провел мокрым от пота платком по подбородку.


— Мне ничего не нужно.


— Сдающий берет карту.


Пришел «Идиот», нулевой стоимости. Учитывая обстоятельства, Ландо сделал вывод, что карта очень к месту. Надо было лететь в систему Дэла, а не на Осеон. В лагерях беженцев выигрыш и то бывал больше.


Объявили новые ставки. Ветт Фори взяла четвертую карту, ее помощник сделал то же самое, не вынимая сигару изо рта. Оттдефа Уэтт не стал менять карты. Выпавший Калриссиану командор мечей поднял очки у него на руках до десяти. Начался финальный раунд ставок. Арун Феб и Ветт Фори вышли из игры. Один — с девятью, вторая — с минус девятью очками. Фуна держался из последних сил, и бисеринки пота усеивали его широкое лицо. Ландо уже готов был выйти из игры, когда неожиданно и восторженно Уэтт завопил: «Сабакк!» и кинул на потертое зеленое сукно госпожу шестов, четверку фляг и шестерку монет. Оттдефа жадно потянул к себе скромный выигрыш.


— Вот… не то чтобы драгоценности имперской короны и даже не знаменитое сокровище Рафы, но…


— Сокровище Рафы? — переспросила Ветт Фори.


Ей можно переключиться и на сокровища, подумал Ландо, все равно с картами у нее ничего не выходит.


— Я слышала о системе Рафа, — продолжила администратор шахт. — Да и кто не слышал? Эта система ближайшая к нам. Но вот ни о каком сокровище разговоров не было.


Профессор прочистил горло — трубный, похожий на гусиный гогот, звук. И произнес поставленным преподавательским тоном:


— Сокровище Рафы, или сокровище шару, к каковому названию мы склоняемся теперь. Не по имени системы, дорогуша, но по названию древней расы, которая процветала там когда-то, а потом исчезла без следа. Сокровище представляет большой интерес.


На морщинистом лице Ветт, которое во время игры было достаточно невыразительным, теперь было написано откровенное негодование тем, что принялись читать лекции. Она взяла сиротливо лежавшую сигару, воткнула ее между зубов и кинула уничтожающий взгляд через стол.


— Вот так и без следа? — недоверчиво фыркнул Арун Феб. — Я там был, приятель, и эти руины… этих, как ты их обозвал, шару? Да это ж самое большое скопище инженерных конструкций в известной Галактике. Более того, они покрывают в системе каждое небесное тело, если оно больше, чем мой палец. Они…


— Не есть сами шару, от которых не осталось и следа, — педантично и обидчиво настаивал Уэтт. — Мне ли не знать: я был антропологом-исследователем, нанятым новым губернатором системы Рафа.


— Чего такого могло понадобиться бюрократу от ручного антрополога? — прямо спросил Феб.


Он выпустил последнее кольцо дыма и смял сигару о край вакуумной пепельницы. Сделал большой глоток воды. Она потекла по его подбородку и промочила ворот грязной рубахи.


— Ну, полагаю, ему понадобилась информация, чтобы ознакомиться со всеми аспектами своих новых обязанностей, — усмехнулся Уэтт. — Как вы, наверное, знаете, в той системе существует гуманоидная раса. И все их религиозные практики вращаются вокруг остатков их легенд о давным-давно потерянных шару. Новый губернатор очень добросовестен, очень.


— Да, — в конце концов сказал Калриссиан, который устал гадать, собирается антрополог раздавать карты или нет. — Но вы говорили о сокровище.


— Да, да, конечно, — на лице профессора появилось очень неприятное выражение. — Вас интересуют сокровища, капитан?


Да уж побольше, чем эта игра, подумал Ландо. Надо было лететь в систему Дэла, и плевать, что посадить корабль на астероид гораздо легче, чем на планету. И как только закончится этот фарс, именно туда он и полетит, даже если навигационные расчеты займут лет двадцать.


— Разве сокровища интересуют не всех? — нейтрально спросил капитан.


Он вынул из портсигара в кармане сигариллу и закурил. Значит, сокровище. Может быть, здесь все-таки можно узнать что-нибудь полезное.


— Ну не совсем всех. Что до моего интереса, — ученый с трудом начал мешать колоду из семидесяти восьми карт, — он носит исключительно научный. Какое мне дело до приземленного богатства?


Карта туда, и туда, и туда, и туда, и мне. И еще по одной…


— Тогда вы точно попали в нужное место! — загоготала Ветт Фори, забирая карты. — Никакого земного богатства вам и не перепадет! Вообще, что вы здесь забыли? Нам не нужны антропологи.


Констебль Фуна закурил следующую сигарету и с горечью сказал:


— Я видел его документы на въезд. Он изучает жизнь бедноты в зажиточных системах. На это выделили жирный имперский грант, если уж говорить о земном богатстве. Мы для него объекты изучения.


— Прошу вас, друг мой, не обижайтесь. Я стремлюсь лишь к углублению нашего понимания вселенной. И кто знает, возможно, знания, полученные мной, смогут повернуть все к лучшему в будущем. И не только для вас, но и для других.


— Не нужны нам одолжения! — Ветт Фори, Арун Феб и Т. Лунд Фуна рявкнули хором.


В повисшей неловкой тишине Ландо предложил:


— Тогда сделайте одолжение: расскажите об этом сокровище. А заодно сдайте карту.


Вновь были сделаны ставки и розданы карты. Калриссиан, который уже потерял интерес к игре с мизерной наживой, рассеянно наблюдал, как чип-карты в его руке меняют масть и достоинство. Гораздо большее внимание он уделял словам антрополога.


— Тока являются примитивными аборигенами системы Рафа. Как справедливо заметил помощник смотрителя Феб, они сосуществуют с нынешними колонистами среди руин древнего народа шару — невероятно огромных зданий, которые занимают почти каждый квадратный километр населенных планет. Повышаю на сто кредиток.


Арун Феб покачал головой, но кинул на сукно из тающей стопки пару фишек по пятьдесят кредиток. Ветт Фори спасовала с отвращением на круглом лице. Так и не зажженную сигару она положила на край стола. Фуна добавил еще пятьдесят кредиток.


— Все так, но на самом деле на Рафе важны только кристаллы жизни, которые выращиваются там.


Он щелкнул пальцем по крошечному драгоценному камешку в оправе на тонкой цепочке вокруг шеи.


— Важны, наверное, для вас, констебль, — заупрямился Уэтт. — Верно, сады жизни и выращиваемые в них кристаллы являются главным экспортным продуктом колонии, но мой интерес — и профессиональный интерес, за который мне платят, — это легенды племен тока, особенно те из них, которые касаются Арфы Души.


Ландо соизволил кинуть взгляд на карты. Госпожа монет, тройка шестов и четверка мечей. Он кинул в общий котел нужное количество фишек как раз в тот момент, когда тройка превратилась в пятерку фляг. Двадцать три.


— Сабакк! — Ландо сгреб самый крупный за вечер выигрыш и только тогда спросил: — Арфа Души? Это что еще такое?


Оттдефа Уэтт сморщился, как лежалый барабель, передавая остатки колоды Калриссиану.


— Всего лишь нелепое местное суеверие. Якобы существует потерянный магический артефакт, созданный для вызова шару, чтобы странным образом связанные с ними тока могли призвать их сюда в случае необходимости. Глупо, конечно, потому что они не могли быть современниками цивилизации, существовавшей миллионы лет назад. Никак не более, чем люди или динозавры…


— Я видел динозавров, — перебил Арун Феб. — На Траммисе III.


Гигантские рептилоиды с Траммиса III давно завоевали известность во всей Галактике, и вокруг стола прокатился смешок. Ландо перетасовал и раздал карты.


— Я так понимаю, у вас есть собственные теории? — Калриссиан выпустил изо рта облачко дыма. — Не желаете просветить нас?


Разговор о сокровище заставил всех немного расслабиться. Может, кроме Ветт Фори и ее помощника. Антрополог, судя по виду, желал, даже если бы ему пришлось излагать результаты своих исследований, стоя босиком на льду, а его торчащие в разные стороны волосы кто-нибудь при этом поджег.


— Видите ли, сэр, руины хоть и распространены повсеместно, но являются непроницаемыми, закрытыми со всех сторон без намека на входные отверстия. Боюсь сказать, что сокровища чужой культуры, насчитывающей миллионы лет, по-прежнему ждут первооткрывателя. Я не буду скрывать от вас, что несколько раз пробовал проникнуть внутрь. Но руины не только лишены входов, они абсолютно не поддаются вскрытию. Никакие инструменты или энергии не оставляют на их поверхности следа большего чем пятно. Повышаю на пятьсот. Констебль?


Тот неохотно кинул фишки на пять сотен кредиток. Ландо посмотрел на стол с умеренным удивлением и сам поднял ставки еще на сто.


— Сабакк!


Хм, так-то лучше. Теперь у него был отрыв в две тысячи кредиток. Он в третий раз сдал карты, про себя размышляя, какие могут оказаться перспективы для игрока в системе Рафа. Привлекательная идея: лишь несколько световых лет по прямой (не нужно особенных усилий в навигации) и большой космопорт с хорошими техническими службами — что для него означало помощь со стороны наземного контроля при посадке. Он еще не успел толком освоить «Тысячелетнего сокола». Ландо играл бы сейчас в системе Лэла, если бы не был так убийственно непрофессионален в навигации и в обращении с кораблем. Он отказался от длинного и сложного маршрута и посадки на труднодоступном летном поле в горах, несмотря на упорные слухи о хороших выигрышах и благоприятной для его профессии атмосфере. Но Рафа…


Ландо выиграл и третью партию, и четвертую. Пять с половиной тысяч кредиток. Перспектива вдохновляла его, и жара уже не казалась столь уд ручающей.


— Я бы сказал, капитан Калриссиан… — опять подал голос Уэтт.


Ставки росли, и он оказался единственным, кто сохранил интерес к отрывочному разговору.


— Да? — подстегнул его Ландо, раздавая карты.


— Видите ли, сэр, я… как бы это выразиться, в данный момент я несколько стеснен в средствах. Я, м-м, превысил ту сумму, которую позволяю себе тратить на вечерние развлечения, и я…


Капитан разочарованно отодвинулся от стола и взялся за сигариллу. Наверное, было слишком смело ожидать вытащить приличные деньги из этого научника.


— Я слишком много езжу, чтобы давать в кредит, оттдефа.


— Прекрасно понимаю, сэр и хотел бы… В общем, за какую сумму вы могли бы принять мультифазного робота второго класса, можно спросить?


— Один раз можно, — ровным тоном сообщил игрок. — Тридцать семь микрокредитов и использованный билет на шаттл. Я не занимаюсь оборудованием, оттдефа.


Затем появилась идея, и он передумал. Можно взять в аренду дроида-пилота, чтобы довести корабль отсюда до Рафы — или куда он решит отправиться. Дроид второго класса стоил немалых денег, примерно половину стоимости его собственного корабля. В этих обстоятельствах…


— Ладно, так и быть, тысяча кредитов, и не больше. Принимайте или выметайтесь.


Профессор остался недоволен, открыл рот, чтобы поторговаться, но, изучив выражение непоколебимости на лице Калриссиана, кивнул.


— Хорошо. Мне все равно негде его использовать. Он пытался помочь мне пробраться в руины шару, и…


— Будете брать карту, смотритель Фори? — перебил его Ландо.


— Выхожу. Ставки слишком высоки для меня, да и смена начинается через пятнадцать минут.


То же самое относилось и к Аруну Фебу. Они оба просидели еще партию, наблюдая, для разнообразия, как проигрывают другие. Осуно Уэтт, напротив, яростно повышал ставки на свою позаимствованную тысячу. Ему в этом активно помогал констебль Фуна. Ландо поддерживал каждое повышение, предлагал свои, и сумма на столе росла. Нужно было заканчивать игру так или иначе. Двойка мечей и четверка монет на руках. Оба оппонента взяли себе по дополнительной карте, и Ландо тоже. Беззвучно четверка сменилась на тройку фляг, а дополнительная — бывшая девяткой шестов, когда он брал ее, — превратилась в «Идиота».


— Сабакк! — заорал Калриссиан в двойном триумфе.


Судя по количеству денег на столе перед ним и отсутствию их перед Фуной и Уэттом, игра закончена.


— Где я могу забрать дроида, оттдефа? Я собираюсь немедленно поставить его работать на-вига…


— Рафа IV, капитан. Я оставил его там на хранение у местной компании по хранению грузов, намереваясь продать его там или послать за ним… ну-ну, не надо так злиться! Вот у меня номер ячейки, название и оценочный лист, подтверждающий настоящую стоимость. Можете взять их с собой или с их помощью получить за него честную цену здесь.


Ландо встал с короткой бурной вспышкой желания применить насилие. Да его обвели вокруг пальца, как дилетанта! — было его первой сознательной мыслью. У него есть маленький, но мощный пистолет — стало второй мыслью. Все это может кончиться для него смертью или тюрьмой на этом космическом комке грязи — стало трезвой третьей мыслью. На четвертую времени не хватило.


— Потише, сынок, — сказал констебль, беря руку игрока в захват. — Не нужно шуметь. Мы все здесь друзья. — Свободной рукой он указал на бумаги. — Оттдефа может выставить тебе полную сумму, скажем… погоди-ка, а это что?!


Калриссиан почувствовал, как нечто маленькое, круглое и холодное сунули под обшлаг его рукава. Он глянул вниз в тот момент, когда Фуна притворился, что вынимает это нечто, и мысленно застонал. Плоский диск сантиметра четыре в диаметре и сантиметр толщиной. Капитан точно знал, что это такое, хоть никогда в жизни и не пользовался ими.


— Жулик! — с негодованием воскликнул констебль. — Шулер! Он мог менять значения карт в пользу себе, когда пожелает! Ничего удивительного!


С яростным рыком Уэтт воспользовался мизерной гравитацией астероида и прыгнул через стол на Ландо. В середине его полета на голову профессора опустилась грязная груботканая куртка, а следом — костяшки тяжелого кулака Аруна Феба. Антрополог с жалобным писком грохнулся на стол.


— Сматывайся отсюда, парень! — выкрикнул Феб. — Я видел, как Фуна подбросил тебе диск!


Представитель закона кинулся на него с кулаками. Ветт Фори явно доверяла суждению своего помощника. И умела рассчитывать движения в отсутствие силы тяжести. Она перехватила первый попавшийся тяжелый объект — оказавшийся головой несчастного антрополога — и заехала им в лицо полицейскому офицеру. У того глаза сошлись на переносице, и он тяжело опустился на пол. Так и не отпустив затылок Уэтта, Фори выдернула у него из пальцев официальные на вид бумаги.


— Бери и уводи свой корабль с Осеона, Ландо. Я втемяшу Фуне, когда очнется, что он был не прав. Он не идиот. К тому же, в теории, он работает на меня.


Не первый поспешный уход в короткой, но полной событий карьере Ландо. Но помощь от тех, чьи деньги он выиграл, случалась редко. В порыве благодарности — и с чувством, что пожалеет, — он собрался кинуть выигрыш Фори.


— Не смей! — рыкнула она. — Хочешь, чтобы мы подумали, что ты выиграл их нечестно?


Позади нее Арун Феб с довольной улыбкой аккуратно тюкнул Фуну стальным кувшином по макушке. Поднял голову и кивнул, показывая, что согласен с начальницей.


Ландо ухмыльнулся, махнул рукой на прощанье и выскочил из дверей. Двадцать минут спустя на борту «Тысячелетнего сокола» он привинчивал спешно взятого в аренду дроида-пилота. Еще десять минут спустя он покинул систему Осеон и направился к системе Рафа. Там Уэтт не станет его искать. Он пытался убедить себя в этом.


Глава 1


В лихо заломленной щегольской летной фуражке с золотым шнуром лихой капитан Ландо Калриссиан спустился к трапу ультраскоростного фрахтовика «Тысячелетний сокол» — и больно приложился лбом о комингс люка.


— Ох! Во имя вечности!


Он потер ушибленное место и украдкой оглянулся, не видел ли кто. Вздохнул. Вот какого вомпа, наземному контролю потребовалось, чтобы он на что-то там взглянул? Да еще в таких выражениях… «Что за дрянь на вашем соединительном обтекателе, «Тэ сокол»? Прием».


По крайней мере, могли бы сказать это без обидных отсылок на то, как дилетантски он грохнулся о посадочную площадку Тегуты Люсат.


В общем-то, входом в атмосферу тоже не похвастаешь. Ландо Калриссиан был игроком, возможно, негодяем, а также тем, кого предпочитал называть «артистическим аферистом», но пилотом не был точно.


Он безрадостно вспомнил дроида-пилота, которого взял напрокат на Осеоне и на которого потратил немало средств. Пусть только попробуют забрать остаток выставленного счета!


На этот раз капитан аккуратно обошел гидравлический подъемник трапа и отступил подальше от маленького грузовика (который навязчиво напоминал ему не в меру раздувшийся подковообразный магнит), приложил руку к глазам.


— Соединительный обтекатель… соединительный обтекатель… Да где, во имя хаоса, находится этот… Мама!


Жуткий кожистый нарост прилепился к кораблю, похлопывал какими-то своими частями и колыхался, пялясь на Ландо яростным желтым глазом. Создание вяло царапало когтями корпус, будучи непривычным к гравитации Рафы IV. Нет, два жутких кожистых нароста! Четыре!



Ландо метнулся вверх по трапу, на ходу дернув рычаг экстренного закрытия, и влетел в кабину. Правое кресло временно отсутствовало, а на его месте торчал сверкающий начищенной башкой и совершенно бесполезный дроид-пилот класса пять. Он идиотски мигал всеми лампочками.


— Добрый вечер, дамы и господа, — возрадовался робот, несмотря на яркий дневной свет, льющийся в кабину через обзорные экраны. — Добро пожаловать на прогулочную яхту «Арлин», мы находимся в межзвездном путешествии от Антипоза IX к…


Молодой аферист с рычанием отключил дроида и рухнул в соседнее кресло. Один из отвратительных паразитов выполз на лобовое стекло и начал медленный путь поперек него, заливая прозрачную панель ядом.


— Наземный контроль? Эй, наземный контроль! Что это за гадость? — Длинное безмолвие. — А, да… Прием!


— Это минокки, гусеница ты хнычущая! Их надо стряхивать на орбите! Ты нарушил планетарный карантин и обязан сам решить проблему. Никто не станет марать руки…


Ландо с нетерпеливым рыком врезал по кнопке глушения звука. Если не хотят помогать, он справится и без их советов. Минокки… ах да, крутые всеядные создания, способные выдерживать вакуум и абсолютные температуры. Падальщики космоса, прилипают к неосмотрительным кораблям, обычно в каком-нибудь астероидном поле.


В системе Осеон ничего и нет, кроме астероидов!


Космический автостоп от солнца к солнцу, от планеты к планете, любимое занятие минокков. Ну что за невезение! Ландо подскочил, опять стукнувшись головой, на этот раз о потолочную приборную панель, — одним словом, дурацкое место! — и быстро, хоть и неуклюже, ринулся к двигательному отсеку. Он только что вспомнил кое-какую информацию, которую то ли читал, то ли слышал о минокках: если их подвергнуть планетарной гравитации, они быстро умирают… После размножения.


В шкафу нашелся костюм для работы в открытом космосе. Калриссиан подхватил паровой шланг и муфты. С отвращением влез в грязный пластиковый скафандр — укол жалости: испортил нежно-лиловые вельветовые брюки! — привинтил шланг к выхлопу реактора и, с пыхтением таща за собой тяжелую резиновую трубку, вылез через верхний люк на корпус корабля. Там его жадно поджидал минокк, предупрежденный грохотом открывающейся крышки люка. Мешочки со спорами уже были наготове. Мерзкое создание где-то в метр длиной, с крыльями, как у летучей мыши, и хвостом (если это можно так назвать), как у электрического ската, с ядовитыми зубами, как у…


— Фу!


С ядовитыми зубами, какие бывают только у минокков. Тварь поползла к капитану, прицепляясь к кораблю большой присоской на животе. Более уродливым, чем минокки, могут быть только их личинки, подумал Ландо. Он подпрыгнул, когда коготь на конце крыла нацелился на него. Сейчас оно неуклюжее, мысленно утешал себя Калриссиан, его смущает незнакомая внешняя среда. Он перехватил шланг поудобнее и окатил паразита перегретым паром из теплообменной системы «Сокола». Мерзость завизжала и забилась в судорогах; кожа слезла, обнажая хрящ, который у этого животного замещал кости. Хрящ тоже быстро растворился и был смыт вниз по округлому боку корабля. На ровное покрытие космопортной площадки полилась полупрозрачная слизь.


Шум за спиной. Скафандр сильно мешал видеть, и Ландо развернулся как раз вовремя, чтобы сунуть патрубок в раззявленную пасть второго минокка. Тот раздулся и взорвался. Калриссиан обдал паром самого себя, чтобы убрать разлагающиеся органические останки. В дальнейшей атаке были уничтожены еще пять отвратных существ.


— Молодец, ас! — наземный контроль Тегуты Люсат насмехался в наушниках шлема, пока Ландо пробирался обратно в корабль. — Тебе разве не дали буклет с инструкциями, когда ты посылал набор этикеток от жевачки, чтобы выиграть эту кучу хлама, на которой летаешь?


Кучу хлама? Единственная куча хлама в округе, думал потеющий в плотном костюме Ландо, пока завинчивал крышку люка, это безмозглый «быстро арендуемый» дроид в кабине… Хм-м, кстати, идея.


— Алло, наземный контроль, — любезно проговорил он в микрофон, едва избавившись от пластикового недоразумения в виде скафандра. — Хочу сказать вам, что этот крепкий маленький кораблик может сделать полет к вашему хваленому комку грязи, называемому планетой, за рекордное время.


Или мог когда-то. По крайней мере, так уверял предыдущий владелец, стараясь повысить ценность потрепанного фрахтовика в партии в сабакк, которую безнадежно проигрывал. Арендованный дроид провалил все попытки выжать из корабля хоть что-то близкое к расписанным скоростям. Наверное, тут какая-то хитрость.


— Кстати, — продолжал Ландо, — по-моему, я научился управляться с этой птичкой. Кто-нибудь желает купить практически нового дроида? Прием.


— Не пудрите мозги, «Тэ Сокол». Арендная контора с Осеона вряд ли держит здесь офис, но у них есть права по соглашению. Вам придется отправить его им. срочной доставкой. Это дорого. Прием и конец связи.


Не так плохо, как он ожидал.


Ландо отправил дроида на Осеон обычной доставкой: дольше время аренды, зато ниже транспортные расходы. К хлопотам добавились многочисленные формуляры, которые требовалось заполнить в любом космопорту, где приветствуется слово «цивилизованный». Пока он со всем этим разбирался, наступил вечер.


Все, сегодня ему нужно расслабиться. Отдых просто необходим после полета с этим бестолковым дроидом. Заодно можно прощупать территорию — определить потенциальные цели, найти места общения, которое некоторые по глупости считают местами для азартных игр. Делами он займется завтра.


Система Рафа была знаменита тремя вещами: кристаллами жизни, своеобразными садами, в которых они образовывались, и тем, что могло бы называться руинами, если бы грандиозные монументы, оставленные шару, не находились в отличном состоянии. Кристаллы не представляли из себя ничего особенного — если, конечно, посчитать увеличение средней продолжительности человеческой жизни вчетверо «ничем особенным». Размеры кристаллов разнились от булавочной головки до размера кулака. Даже простое их присутствие рядом с человеческим телом, по слухам, обостряло ум (или предотвращало слабоумие) и оказывало странное действие на сны. Их можно было разводить только в системе Рафа на одиннадцати планетах, нескольких подходящих лунах и на любом другом космическом камешке, где нашлись бы подходящая атмосфера и тепло.


Сами сады жизни были почти столь же известны — их слава была схожа с известностью гильотин, камер дезинтеграции и электрических стульев. Урожай в этих садах собирали в крайне вредных для здоровья условиях, и для его сбора требовался поистине рабский труд. Тем не менее содержание садов имело финансовую привлекательность, поскольку здесь же существовали два источника дешевой рабочей силы: стоящее ниже человека по развитию коренное население Рафы плюс криминальные и политические отбросы миллионов других систем. Ко всему прочему, Рафа являлась штрафной колонией, где пожизненное заключение означало неминуемо скорую смерть. Все это было известно любому школьнику в цивилизованной части Галактики — по крайней мере, незначительному числу их с нездоровой склонностью к бесполезным мелочам. Так думал Ландо, запирая «Сокол» на ночь.


Асфальт под ногами все еще хранил дневное тепло. Выйдя за силовое поле вокруг космопорта, можно было на общественном транспорте добраться до Тегуты Люсат, столичного поселения колонии, которая раскинулась на целую систему.


Древний мужчина, чья одежда состояла всего лишь из потрепанной набедренной повязки, склонился над электрометлой на краю бетонированной площадки у ангара. Он поднял взгляд потухших глаз, когда Ландо прошел мимо, и снова опустил голову, принявшись гонять туда-сюда сухие листья и камешки без всякой цели.


Косые лучи закатного солнца выхватывали под странными углами детали многоцветной чужой архитектуры, которая высилась и на переднем плане, и на заднем плане, и на горизонте — везде, куда падал взгляд. Пирамиды, кубы, цилиндры, шары, яйцеобразные конструкции. И у каждой поверхности был свой сверкающий оттенок. Меньшая из монументальных построек была намного больше самых крупных сооружений, построенных где-либо в известной Галактике. То, что здесь называли городом, с трудом втискивалось в узкие зазоры между ними.


Под россыпью звезд Ландо взошел на борт ховеробуса с открытым проемом вместо стены. Придирчиво рассмотрел свое отражение в окне. На Калриссиане были его вторые лучшие сатиновые бриджи, сапоги из кожи банты с голенищами до колен, белая туника с широкими рукавами и темный вельветовый жилет. Под стильным широким поясом было спрятано достаточно кредитов, чтобы вступить в средней руки игру. Там же находился маленький пятизарядный шокер — все оружие, какое Ландо позволял себе носить. По короткому, но хорошо усвоенному опыту Калриссиана, те, кто носил оружие больших размеров, думали скорее им, чем головой.


На борту транспорта он был один. Развалившись на скамье лицом к проему, он наблюдал за необычным пейзажем, но так и не понял, нравится тот ему или нет. Мимо тек скромный поток колесного транспорта, ховеров и флаеров на репульсационной тяге. Зато пешеходов было несчетное количество. Они двигались по старомодным и шатким дощатым тротуарам вдоль построенных людьми зданий, и среди них было немало таких же, как тот старик в порту. Возможно, все они были старыми заключенными, которые отбыли наказание и теперь доживали здесь свой печальный век. Ховеробус затормозил в центре Тегуты Люсат. Ландо заплатил дроиду у рулевого рычага и с радостью сошел на землю.


Колония была похожа на муравейник, выстроенный на скудной почве в щелях между древними искусственными горами. Сколько бы ни пытались украсить это место (а не похоже было, что затратили много усилий), оно выглядело бледным и тусклым в сравнении с многоцветными башнями вокруг. Узкие улочки изгибались под неожиданными углами. Дома, выстроенные для людей, офисные здания и магазины с витринами были едва заметны у подножия титанических стен нечеловеческой цивилизации.


Ландо зашел в первый попавшийся, не слишком убого выглядевший бар. Там уже сидела обычная толпа.


— Ищете груз, капитан?


Механический трактирщик «Отдыха астронавта» полировал стакан. Бутылки и посуда с сотен миров мягко поблескивали в приглушенном свете. Не слишком много клиентов: время ужина, а на Рафа IV по большей части живут семьями. Присутствующие наполняли скромное заведение таким же приглушенным, как свет, неразборчивым гулом. Ландо покачал головой.


— Очень жаль, капитан. Что еще я могу сделать для вас?


— Что-нибудь горячительное, — предложил Калриссиан, в душе по-детски довольный, что его признали за пилота. — Ретса, если есть.


Что удивляло, так это коммерческий пессимизм робота. Непонятное явление в процветающей колонии со здоровой экономикой, громадным и все растущим экспортом. В дальнем темном углу точь-в-точь такой же едва одетый старик, как в космопорту, скорчился над такой же электрометлой.


— Сию минуту, капитан.


Последовала ловкая игра со стеклянной посудой. Ландо повернулся спиной к стойке, положил на нее локти и спросил через плечо:


— Где тут можно найти развлечений?


Он придал голосу провинциальный выговор. Принцип Ландо — находясь среди провинциалов, будь провинциальнее их. Глянец цивилизации отпугивает деньги.


— Я только что с Осеона, и у меня свободный вечер.


— Насколько свободный? — оптические сенсоры машины смотрели оценивающе. — Есть «Клуб Рози», вниз по улице. Хорошее место. Поверните налево около большого красного неонового…


— Позже, возможно. Как насчет игры в сабакк? Дома говорят, я неплохо играю.


Цинизм не тронул неизменные черты, но просочился в голос, когда робот сделал вид, что погрузился в тяжкие раздумья.


— Ну, сэр, я не знаю…


Ландо предложил двойную цену за ретсу.


— Я, может быть, знаю об игре, но мои чипы памяти уже не так гладко работают, как в былые времена, и…


Калриссиан положил на стойку еще одну банкноту.


— Этого хватит для их перезарядки? Банкнота испарилась.


— Никуда не уходите, капитан. Располагайтесь. Я сейчас вернусь.


Бармен исчез почти так же быстро, как деньги Ландо.


Глава 2


Не слишком удачливый пилот звездного корабля едва успел взять свой напиток, выбрать темный и тяжелый на вид якобы деревянный столик и устроиться за ним, тщательно разгладив все складочки на брюках, когда появилась новая фигура — высокий мертвенно-бледный субъект в свободном пятнистом костюме. Жуткое сочетание, учитывая покрытое пятнами красно-желтое лицо.


— Разрешите представиться, я владелец этого заведения.


Создание погладило усы — оба раздельных ряда на невероятно широком пространстве между носом и верхней губой — и уселось слева от Ландо. Подожгло зеленую сигару. Несмотря на собственное заявление, существо так и не представилось.


— Я так понял, — сказал не-человек, — что вы выразили интерес к научным теориям, касающимся феномена вероятности.


Значит, вот как он решил подойти к вопросу. Калриссиан откинулся на спинку стула и закинул ноги на соседнее сиденье с видом самоуверенного и простоватого жителя колоний. Подмигнул знающе.


— Все исключительно научно, друг мой. Я пилот по профессии, астрогатор, так что мой интерес неудивителен. Особенно меня интересуют изменения формы и комбинации числа семьдесят восемь.


— Ах, сабакк… — владелец заведения вдохнул оранжевый дым и медленно выпустил два колечка. — Полагаю, вы можете попасть в э-э… исследовательскую группу хоть сейчас. — Пауза, словно что-то вдруг смутило его. — Но сперва, капитан, маленькая формальность: имя вашего корабля, пожалуйста, исключительно в целях идентификации. Вы понимаете, попадаются иногда неразвитые далекие от науки врата свободного наведения справок…


— …с бластерами и значками, — рассмеялся капитан. — «Тысячелетний сокол», причал семнадцать. Я Ландо Калриссиан.


Хозяин сверился с дисплеем на неестественно вывернутом запястье.


— Рад знакомству, капитан Калриссиан. Ваш кредит, как я вижу, более чем. достаточен для поддержания нашей исследовательской программы. Следуйте за мной.


* * *

В любом уголке Галактики такие места одинаковы, размышлял Ландо, глядя на крошечную заднюю комнатку, куда его привели. Обтянутый зеленым войлоком стол, низко висящая лампа, прокуренный воздух. Заведения выставляли посетителям скромный процент, с которого платили властям, чтобы те не мешали. Так что в желании владельца заведения проверить кредитный счет новичка не было ничего удивительного. От системы к системе разнились только ароматы табачного дыма, да и то не столь сильно, как можно было бы ожидать. Калриссиан едва постиг зачатки искусства управления звездолетом, а специалистом по шахтерскому делу просто никогда не был, но в таких комнатках, где бы в Галактике они не находились, он был дома.


Игрок занял место за столом. Там уже сидели три игрока, а вокруг колыхалась реденькая толпа наблюдателей, которых сейчас больше занимали собственные напитки, чем игра. Ландо кинул несколько кредитов на зеленое сукно. Без лишних разговоров игрокам раздали карты. Капитану достались Туз мечей, четверка фляг и Выносливость. Итого одиннадцать.


— Одну, — проинформировал он и получил семерку шестов.


Та мигнула и сменила изображение на Командующего монет. Двадцать три.


— Сабакк! Вот это удача новичка! — Калриссиан позволил радости отчетливо звенеть в голосе, пока он подвигал к себе крошечную кучку денег, потом сдавал карты.


Из осторожности он продул следующих три раунда. Проигрыш дался нелегко: пришлось пройти мимо двух прекрасных комбинаций, и Ландо мог бы вытянуть третью, если бы поменял набор в четырнадцать очков, но он только молился, чтобы карты оставались такими как есть.


Местные таланты наконец-то посчитали, что перед ними живой игрок. С какой-то стороны они были правы, но не с той, какая могла бы их порадовать или принести им доход. Вечер был из тех, когда молодой игрок чувствовал, как удача переполняет его, зажигает внутри жаркий огонь. Он повышал ставки постепенно, медленно, чтобы не напугать соперников, подозрительно проигрывая в мелкой игре, но тихо и равномерно набирая выигрыш.


Напитки текли рекой: поздравительные подарки от пятнистого хозяина. Бар предназначался для пилотов, однако же как минимум двое игроков были местными горожанами. Наверняка они делили с боссом содранные с заезжих пилотов деньги. У локтя Калриссиана на пластиковом краю стола покоился все тот же стакан ретсы, заказанный им в самом начале. Туда все добавляли и добавляли льда.


— Сабакк, — выдохнул Ландо, перевернув три карты лицом вверх.


Классический расклад «Идиота» — ведущая карта нулевой ценности, плюс двойка шестов и тройка мечей — автоматические двадцать три.


— Мое топливо на нуле, — крякнул игрок напротив капитана, маленькое существо неизвестной расы с похожим на недопеченный блин из густого теста лицом и лиловым оттенком кожи. — Если только вас не заинтересует небольшая партия кристаллов жизни.


Как и Ландо, существо носилоформу космического офицера. Несмотря на прохладный вечер, блинообразное лицо обильно покрывала испарина.


Калриссиан мотнул головой и гордо поправил вышитые манжеты. Сначала потрепанный фрахтовик, потом робот, приглядеться к которому не было времени, теперь ему желают всучить неприятности с местными властями. Нет уж.


— Извини, приятель, деньги на стол или ничего. Бизнес есть бизнес, сабакк есть сабакк.


Частичное превращение недотепистого, хоть и невероятно везучего, новичка в жесткого профессионала удивило по меньшей мере одного из оппонентов Ландо. Крупное, смахивающее на несимметричный овощ существо родом из системы, чье название капитан так и не сумел вспомнить, положило на сукно три листоподобные руки. На вкус молодого авантюриста, эти два оттенка зеленого выглядели отталкивающе. Существо повозилось с электронным вокодером, укрепленном на бугристом «корне», и заговорило:


— Ар-р-р, Ваше капитанство, есть спорт! — Лицо-лепесток развернулось к проигравшему. — Не давай этому человеку неверное представление. Груз ценен, бесспорно.


Третий игрок, строптивая крашеная блондинка с цепочкой на шее, на которой красовался кристалл жизни размером в палец, согласно закивала.


— Конечно, Филл, — ответил Ландо, не обращая внимания на женщину. — Наверное, ты именно так и обрел этот замечательный переводчик, вместо кредиток в игре?


Существо-растение удивленно дернулось.


— Как вы понимает это?


— С большим трудом.


Тем не менее капитан задумался. Для игрока, особенно того, кто обладает разумной честностью и последовательной удачливостью, доброта должна быть хорошим дополнением.


— А, ладно, разбери меня хаос! Но только один раз, понятно?


Аморфный оппонент закивал с энтузиазмом. Он продержался всего две партии. На пути к выходу он вынул из кармана и вручил Ландо талон на погрузку и все сопутствующие документы.


— Груз найдете в порту. Спасибо за игру. Вы играете очень спортивно, да.


Калриссиан, имеющий на руках тысяч семнадцать и готовый выйти из игры со всем изяществом или со всей необходимой твердостью, едва слышал бормочущее ничтожество. Прямо перед ним на столе лежала почти полная стоимость «Сокола». Чума на межзвездные перевозки, пусть другие волнуются о накладных и разрешениях на посадку. Он — игрок! И это много лучше соскребывания минокков с корпуса космической лоханки!


* * *

Вскоре после полуночи Ландо шел вверх по улице по направлению к скромной роскоши «лучшего отеля» Тегуты Люсат по рекомендации дроида-бармена. Пальцы одной руки он держал вокруг плотной пачки кредитов в кармане, а пальцы другой — на рукояти шокера. Не похоже, чтобы в этом городе кишмя кишели грабители, но и безрассудным быть не следовало. Рядом с человеком шелестел сервомоторами самый странный представитель механической расы, какого Калриссиан когда-либо видел или хотел видеть.


— Вуффи-Раа, мультифазный робот второго класса, к вашим услугам, масса!


Транспортная станция с десятками грузовых отсеков находилась по пути в отель, и Ландо, желая начать дела завтра пораньше, почел за лучшее забрать выигранного дроида сразу. Больше он не был уверен в правильности решения. С некоторыми вещами лучше встречаться лицом к лицу при свете дня.


Дроид был около метра высотой, достигая макушкой карманы штанов новообретенного хозяина. Трудно было определить его рост наверняка, механический друг человека то и дело менял положение пяти щупалец, а потому и высоту. С виду он напоминал исхудавшую морскую звезду с пугающего вида манипуляторами (они служили и руками, и ногами по мере надобности), на тело которой насадили пятигранное туловище диаметром с обеденную тарелку. Торс украшал единственный фасеточный глаз, который горел густым красным светом. Все прочие детали были сделаны из отполированного до блеска хрома. Полная безвкусица, по мнению Ландо.


— Все почему-то забыли, — высказался он, пока робот выбирался из ячейки хранения, — что слово «дроид» — сокращение от «андроид», то есть «подобный человеку».


Механическое существо потянулось почти как живое и тщательно исследовало каждое из щупалец.


— И вообще, — продолжал Калриссиан, — что это за имя для дроида «Вуффи-Раа»? У тебя должен быть номер.


Тот искоса разглядывал хозяина пока они шли мимо престарелого привратника и выходили через автоматические стеклянные двери.


— Это номер, масса, — наконец отозвался робот, когда они уже шли по улице. — Номер в той системе, где меня произвели в точном соответствии с внешним видом моих создателей.


Он помолчал.


— Я хотел бы вспомнить, где это, но меня слишком рано активировали прямо в упаковке во время атаки пиратов в глубоком космосе. Это плохо повлияло на часть заложенной в мою память информации.


Здорово! подумал Ландо, набирая код на дверной панели гостиничного номера. Сначала корабль, который он не умеет пилотировать, теперь робот с амнезией. Что он сделал, чтобы заслужить такое… не важно, он не хотел знать!


«Отель шару» не представлял из себя ничего особенного, но считался лучшим из местных и даже соблюдал некоторые стандарты для удобства клиентов. Калриссиан закрыл дверь, размышляя, что в этот век дальних исследований нет ничего удивительного в том, что устройство вроде Вуффи-Раа много раз меняло хозяев, покупалось, продавалось и перепродавалось, было выиграно и проиграно, и в результате оказалось за пол Галактики среди существ, незнакомых там, где его произвели. И наоборот, Ландо никак не мог вспомнить расу, которая хоть отдаленно напоминала бы Вуффи-Раа. И он надеялся, что не встретит их никогда.


В любом случае, теперь у него было два «слона» на продажу утром. Он уже принял решение насчет «Тысячелетнего сокола». Разговор за игрой, по понятным причинам, был скуден, но кое-что было известно еще до того, как космический путешественник взял вместо денег те кристаллы. Сады жизни поддерживались двумя типами работников. Первые — почти лишенные разума аборигены Рафы (Ландо стало интересно, видел ли он кого-нибудь из них в городе, но потом игрок пришел к тому же выводу, что и насчет создателей своего нового дроида). Вторую, и меньшую, часть работников составляли наблюдатели из инопланетных заключенных. Вся компания принадлежала правительству колонии. Насколько Ландо мог судить, все грузы кристаллов жизни перевозились только дочерней транспортной компанией, как бы там ни назывался ее местный эквивалент. Свободным перевозчикам делать здесь было нечего. Так что лихому капитану Ландо ни на что не надо будет писать накладные. Его это устраивало. Завтра он продаст груз.


Электрическое поле на двери гудело убаюкивающе. Кровать разложилась сама со всей теплотой кибернетического гостеприимства. Калриссиан разделся и внимательно проследил, хорошо ли шкаф станет обращаться с его одеждой. Вуффи-Раа предложил свои услуги в качестве лакея. Необходимые умения были вполне доступны его процессору второго класса, который предположительно достигал человеческого уровня интеллектуальных и эмоциональных реакций. Ландо отказался.


— У меня не было слуг очень и очень долгое время, мой блестящий дроид, и я не собираюсь нарушать это правило. Боюсь, утром тебе придется сменить владельца еще раз. Ничего личного, так что смирись.


Робот поклонился в знак понимания, нашел незанятый угол и впал в полуактивированное состояние, заменяющее сон для автоматов. Алый глаз померк до едва приметного мерцания.


Ландо вытянулся на кровати, играя с мыслью о древнем сокровище. Кристаллы жизни виделись ему не единственным грузом, который можно было увезти отсюда. Старинные руины, скорее всего, неприступны, но какая бы раса их не возвела, она не ограничилась только ими. По системе разбросаны более компактные артефакты. Музеи могут заинтересоваться ими, а возможно, и грубыми статуэтками, и орудиями труда диких аборигенов. Высокотехнологичное прошлое и примитивное настоящее — завораживающий контраст.


Но сокровище…


Если подумать, есть и некоторые товары, произведенные в колонии. Но в охоте за достаточным для продажи количеством пришлось бы носиться по всей системе, совершая каждый раз неуклюжие и унизительные взлеты и посадки на потеху портовым служащим. Это может оказаться даже опасно.


Конечно, есть еще сокровище…


Нет! Лучше придерживаться начального плана: найти покупателя на «Сокол». Приятно ненадолго почувствовать себя космическим капитаном, но пилот из Калриссиана никакой, а этот корабль слишком дорог в обслуживании, чтобы держать его в качестве прогулочной яхты. Даже если бы она была нужна. Второй пункт плана — найти того, кто даст приличную цену за Вуффи-Раа. Может быть, удастся сбагрить обоих в одни руки. Затем, лишившись корабля, зато став богаче на десятки тысяч кредиток, сесть на первый же коммерческий рейс отсюда.


Человек погасил свет, собираясь спать, но тут ему в голову пришла еще одна мысль.


— Вуффи-Раа?


— Да, масса?


Едва различимый звук сервомоторов вернулся к полной мощности. В темноте горящий глаз дроида казался концом непотушенного сигаретного окурка.


— Не зови меня «масса», меня от такого в дрожь бросает. Ты, случаем, не умеешь пилотировать корабль? Например, небольшой фрахтовик…


— Такой, как ваш «Тысячелетний сокол»? — Пауза, во время которой дроид вел поиск внутри своей программной системы, потом: — Да, могу. Э-э… а как мне вас звать, сэр?


Ландо перевернулся на другой бок, его довольный вид остался незамеченным в темноте.


— Не слишком громко и не позже, чем в девять утра. Спокойной ночи.


— Спокойной ночи, масса.


* * *

Дикий треск!


Перегруженное электромагнитное поле на двери пошло рябью, сама дверь раскололась под натужный стон петель, отделяемых от косяка. Ландо проснулся, уже спустив одну ногу на пол и почти достав шокер с тумбочки. Четыре фигуры в униформах, с закрывающими грудь и спину гибкими доспехами и полностью опущенными визорами шлемов вломились в комнату через дымящиеся остатки двери. Свет включился сам по себе. На доспехах красовались знаки отличия хранителей порядка колонии. Все четверо были вооружены уродливыми громадными бластерами военного образца, которые они направляли в незащищенную грудь Калриссиана. Он убрал руку от прикроватной тумбочки быстро, но без резких движений, которые можно было бы истолковать превратно.


— Ландо Калриссиан? — запросил один из вторженцев.


Хозяин комнаты оглядел кучу мусора, оставшуюся от двери.


— Было бы неприятно, окажись я не им… М-м, простите, я перефразирую: да, я капитан Ландо Калриссиан во плоти и надеюсь остаться в том же состоянии. Всегда рад сотрудничать с властями в полную меру своих возможностей. Что я могу сделать для вас, ребята?


Громадное дуло не качнулось, когда заключенная в броню фигура шагнула к постели. Остальные немедленно переместились так, чтобы не оставлять свободного места позади товарища.


— Хозяин «Тысячелетнего сокола», причал семнадцать, Тегута Люсат, межпланетарный…


— Он самый. Я…


— Заткнись. Ты арестован.


— Ладно, ладно, офицер, только позвольте мне надеть штаны… ну или не надо, если это неудобно. Я с радостью отвечу на все вопросы, какие мне захочет задать Его честь. Мое правило: правда, только правда и ничего кроме правды. Поддерживать местные… уй!


Полицейский заехал бластером в живот Ландо, потом добавил кулаком. Второй ухватил злополучного игрока за ноги. Остальные двое обошли кровать и взялись за него с другой стороны.


— Ай! Я же сказал, что пойду добровольно! Аа-а! Я… Вуффи-Раа, помоги мне!


Робот забился в угол, бессмысленно перебирая дрожащими манипуляторами. Вдруг упал и сжался в комок. Свет в его глазу померк окончательно. Как и в глазах Ландо.


Глава 3


Квадратный. Уродливый и квадратный. И облеченный властью, по крайней мере, здесь, напомнил себе Ландо. Он постарался не застонать вслух, когда двое офицеров в шлемах втащили его в комнату, где уже сидел Дуттс Мер, губернатор колонии на Рафа. До сих пор у Калриссиана не было ни времени, ни желания провести счет унижениям, которым его подвергли констебли. Все его тело, похоже, превратилось в один пухнущий синяк. И стоило же избежать столкновения с полицией в одной системе, чтобы влипнуть в него по уши в другой. Когда ожидаешь этого меньше всего, к тому же.


Было больно, но все же, понял он, никакого серьезного вреда ему не причинили. Ничего не сломано, и даже синяков не будет видно, если ему вернут одежду. Этакое тщательное профессиональное избиение, показавшееся вечным, явно проведенное в воспитательных целях. А несколько избирательных сильных ударов должны были подчеркнуть тот факт, что капитан полностью находится в их власти.


Нос он себе расквасил самостоятельно, стукнувшись о косяк, когда его выводили, переступая через руины двери в коридор. Хорошо бы они постелили сейчас под ним что-нибудь непромокаемое — Ландо не столько заботила сохранность роскошного импортного покрытия на полу губернатора, сколько новые побои, которыми его могли наградить за испорченный кровью ковер. Удивительно, но этот ковер был единственным украшением в утилитарно и просто обставленном кабинете. Где-то здесь лежала зацепка, которая может оказаться полезной в общении с губернатором. Еще бы голова работала нормально, чтобы можно было за ту зацепку схватиться.


— Ландо Калриссиан? — спросил, усиленно моргая губернатор.


Здорово, все знают его имя!


Голос у губернатора был неожиданно тонкий и пронзительный, учитывая массивное тело. И пожалуй, голос звучал слишком нервно для нынешних обстоятельств. Игроки изучают такие нюансы тщательнее психологов. Профессия заставляет. Широкоплечий, невероятно раздавшийся в талии и больше всего похожий на подгнивший пень, увенчанный тонкой короной жидких волосенок, губернатор был отнесен Ландо к тому типу игроков, кто держит карты при себе, никогда не полагается на случай и не рискует. Безжалостные и неумолимые игроки. А поверни игру против них, и они возрыдают. Ландо знал таких очень хорошо. К сожалению, в настоящее время информация не казалась слишком полезной. Капитан бросил взгляд на полицейских с двух сторон от себя: неважно, если обидчик труслив, пока все оружие у него.


Губернатор торжественно поднял массивную руку и повторил обвинение:


— Ландо Калриссиан?


— Помягче первое «а», — поправил Ландо, который вовсе не чувствовал той храбрости, что пытался демонстрировать. — И ударение на втором слоге фамилии. Потренируйтесь, у вас получится.


Он облизал пересохшие губы и ощутил вкус крови. Голова раскалывалась. Да и все остальное болело нещадно. Глаза, похожие на птичьи яйца, холодно взирали на него с другой стороны маленького пустого и очень хрупкого на вид стола из прозрачного пластика.


— Ландо Калриссиан, у меня есть список очень весомых обвинений, выдвинутых против вас Очень серьезных обвинений. Желаете ли что-то сказать в свою защиту?


Губернатор прикрыл глаза, как будто ему больно было смотреть на человека перед собой. Молодой игрок прикусил язык, чтобы не выпалить очередной дерзкий ответ. Насколько он знал, он не сделал ничего нелегального. По крайней мере, в последнее время. У него не было никаких особых убеждений насчет соблюдения или нарушения закона: в Галактике бесконечное множество маленьких планет с глупыми законами. И все же он предпочел бы — по эстетическим соображениям, не более, — быть наказанным за реальную провинность. Он решил на пробу добавить немного правды в вежливое подобострастие, которое не сработало с полицией. Кто знает, вдруг подействует на этот жирный мешок с дерьмом банты.


— Сэр, Ваше превосходительство, я ничего не знаю ни о каких обвинениях. Сколько бы я ни думал об этом, я не могу найти ничего плохого в своих действиях.


Он заставил себя остановиться: жалоба была бы лишней.


Губернатор поморгал.


Ландо открыл рот, чтобы что-то добавить. Кусок его изодранной пижамы выбрал именно этот момент, чтобы соскользнуть с плеча — позор. Капитан тихо фыркнул, поднял его со всем достоинством, какое можно было сохранить в такой ситуации, и попытался прилепить непослушную ткань на место.


Губернатор снова моргал.


Комната, где они находились, была небольшой, но с несоразмерно широкими дверями по обеим сторонам от стола и третьей за спиной Ландо. Впрочем, в них ведь должен пролезать весьма широкий губернатор. Все три двери были окружены простыми, ничем не украшенными панелями из алюмо-бронзы. Та же скромность отразилась в обшивке стен, на плинтусах и кайме по периметру высокого и немного пугающего потолка Возвышение, на котором стоял стол, отдавало цветом желчи в тон губернаторским глазам. Вместо занавесок на окнах, как на экранах, показывали записанные на видео ландшафты других систем Поросшие травой и покрытые галькой пляжи, темно-рыжие небеса, алая растительность. Целые миры безвкусицы.


Губернатор, видимо, решил, что достаточно запугал пленника длинной паузой, и торжественно воздел толстую руку. Грозно оглядел полицейских, которые поддерживали под руки ослабевшего капитана.


— Тогда тебе следует подумать как следует, еретик!


Еретик? удивился про себя Ландо. Неужели это слово еще используют в устной речи?


Губернатор внимательно изучил документ на столе перед собой и удивленно поднял кустистые брови.


— Большой список! Неосторожная посадка. Нелегальный ввоз опасных животных. Минокки, капитан, как можно?! Несанкционированная швартовка межзвездного…


— Но губернатор!


Ландо забылся от возмущения, вырвался из рук констебля слева… вдруг вспомнил, где он находится, и вернул руку обалдевшего служителя закона на свой локоть. Глуповато улыбнулся. И подавил ошеломленный вздох, сообразив, что губернаторский стол целиком сделан из гигантских бесценных кристаллов жизни. Их хватило бы на продление жизни сотен разумных существ. Так вот он ключик — власть. Это объясняло пустоту кабинета. Деньги и роскошь не радуют этот злобный ком попусту растраченного углерода, то есть губернатора. Его единственная мотивация — возможность контролировать и уничтожать чужие жизни.


— Сэр, у меня были все разрешения. Я…


— Правда? Где? Представьте их, и обвинения могут быть уменьшены. Не сильно, но ощутимо для вас.


Ландо безнадежно посмотрел на пижаму без карманов, немало пострадавшую от столкновения с местными властями.


— Вряд ли вы позволите мне вернуться в отель. Нет, точно нет. Ну тогда свяжитесь с портом, там должны быть…


— Капитан, — укоризненно и с преувеличенной усталостью вздохнул Мер. — В порту нет записей о разрешении, выданном Ландо Калриссиану или… — он сверился с документом, — на «Тысячелетний сокол». Уверяю вас. Более того, можно сказать, я лично проверил данные по этому делу.


— А-а, — протянул Ландо, начиная понимать ситуацию.


Лично проверил! Значит, что-то нужно лично от Ландо Калриссиана…


— Существует также, — продолжил губернатор, удовлетворенный, что теперь полностью завладел вниманием аудитории, — заговор с целью несоблюдения законов о торговле. Нам известно о ваших попытках завладеть нелицензированным грузом. Ношение скрытого оружия… капитан, ай-яй-яй. И наконец, нападение на законно действующего офицера полиции во время задержания.


Губернатор о чем-то задумался, опять заглянул в список, взял стило и сделал запись.


— А также неуплата по счету отеля при выезде. Так что вы можете сказать? — столп официальной власти облизнул толстые губы в предвкушении.


— Понятно, — сказал Ландо, с трудом скрывая радость.


Настроение начало подниматься, несмотря на обвинения, а может благодаря им. С губернатором все-таки можно было иметь дело. Карты в игре!


Начальная ставка:


— Мое оружие лежало на тумбочке и не было скрыто. И если нападение состоит в том, чтобы ударить констебля животом в кулак, тогда вынужден признать, я у вас в руках, жалкий и беспомощный.


Повышение ставки:


— Хорошо, капитан. Или мне называть вас «господин Калриссиан», поскольку с этого момента капитанствовать вам не придется? Что вы скажете на вероятность провести оставшиеся дни вашей жизни за однообразным трудом в садах жизни наравне с другими преступниками, мятежниками и идиотами вроде вас?


Ландо заметил приманку и повелся с ухмылкой.


— По правде сказать, сэр, мне бы это не очень понравилось. Я слышал, сады жизни лишают мозгов.


Мер кивнул — не самое простое действие для того, у кого нет различимой на вид шеи.


— Если они были до того, капитан. Дополнительная ставка:


— Я бы еще сказал, что вы хотите предложить мне менее неприятную альтернативу. Если, конечно, у вас нет привычки выдвигать глупые обвинения против каждого независимого шкипера коммерческого судна, которое заглянет к вам в порт. Но думаю, я услышал бы об этом задолго до прибытия к вам.


Губернатор стал похож на внезапно нахмурившийся пень с перьями.


— Не надо предугадывать мои действия, капитан, это убивает всю радость момента.


Он моргнул и нажал кнопку у себя на столе.


* * *

Ландо поставил чашку обратно на блюдце, откинулся на спинку огромного мягкого кресла, которое по приказу губернатора принес слуга, и глубоко затянулся шикарной импортной сигарой, предложенной Мером Да, воистину вся жизнь — одна большая игра в сабакк. И сейчас он шел на повышение точно так же, как прошлым вечером Слуга, один из «аборигенов» системы Рафа, предложил налить еще чая. Он стал сюрпризом (местный житель, не чай). На его старческом сером лице застыло выражение благоговейного ожидания. Калриссиан отказался: еще одна чашка чаю, и его так раздует, что придется отсюда вывозить на тележке. Облачко дыма уплыло под потолок.


— Что вы говорили, дорогой губернатор Мер?


— Я говорил, мой мальчик… кстати, достаточно ли хорош этот халат? Твой багаж уже должны были привезти из отеля, но я бы предпочел, чтобы наш разговор не прерывали сейчас. Я говорил, что из всех разумных рас в Галактике мы, люди, самый несчетный и невероятно неоднообразный народ.


— И склонный к аллитерации, — добавил Ландо, стряхнув в вакуумную пепельницу двухсантиметровый столбик серого пепла.


Мер проигнорировал подначку и указал на согбенного иссохшего слугу, который тихо ковылял через главную дверь кабинета позади Калриссиана.


— Возьмем, к примеру, тока, прозываемых в округе «сломанные люди». Полное отсутствие интеллекта, страсти и воли. У каждого из них есть признаки, которые у людей означают старческий возраст: седые волосы, морщинистые лица с запавшими щеками, неуверенная походка. Но что самое удивительное — они обладают всеми этими сомнительными признаками с рождения. Домашние животные, ничего более. Полезные в качестве слуг, они слишком глупы, чтобы не быть незаметными. Еще их можно использовать в садах жизни. И все.


Ландо поерзал, поправил край заимствованного халата, чтобы скрыть, насколько ему неуютно. Вельветовая ткань была отвратительного багрового цвета с желто-зеленой окантовкой по краям. Если все станут носить такую ткань, да еще с подобным вопиющим безвкусием, придется пересмотреть весь свой гардероб. Интересно, к чему ведет вся эта пустая болтовня. Он слышал про сотни способов оправдать рабство, но на его взгляд, в тока не было искры и страсти, даже намека на разумную инициативу, которая делает людей людьми.


— Вы сказали «к примеру». Может быть, вы имели в виду «по контрасту»?


Губернатор подал знак налить еще чая.


— Вовсе нет, мой дорогой мальчик, вовсе нет. Когда есть заключенные с других планет в качестве наблюдателей и несколько дроидов для технических задач, тока рады есть пищу, предназначенную для животных, и добровольно загонят себя работой до смерти, если от них потребуют того.


Калриссиан позволили себе цинично фыркнуть. Он слышал, что работа в садах изматывает. Большинство заключенных-людей занимались только наблюдением, как и сказал губернатор. То же со всеми разумными существами. Немногочисленные невезучие «особые» заключенные, приговоренные к ручному труду, становились идиотами за год-два. На тока, похоже, сады не производили такого действия. Да и с чего бы, они уже рождались дураками.


— Это все должно быть очень удобно, — сказал Ландо. — Для владельцев садов.


Мер пристально взглянул на него.


— Садами владеет правительство, мой мальчик. Я думал, ты это понимаешь. Дело в том, что тока такие же люди, как мы.


У Ландо от удивления приоткрылся рот. Он наблюдал за слугой, пока тот наливал чай губернатору, не замечая обидных слов о себе. Как могло это существо, это серолицее скрюченное нечто в порванной домотканой набедренной повязке быть человеком? Губернатор поморгал, умудряясь выглядеть при этом самоуверенным собственником. Открыл рот, чтобы сказать что-то…


Ба-бах!


Пол задрожал от взрыва. Глаза ослепила вспышка, затем по правую руку от губернаторского стола от пола до потолка поднялся столб черно-синего дыма.


Ну вот, подумал Ландо. Теперь-то что?


Глава 4


Довольно! — взвизгнул столб сине-черного дыма и распался на крошечные рыжие искры, мгновенно потухшие. Колдун с Тунда, мысленно застонал Ландо, как старомодно…


Члены этого якобы древнего и довольно скучного таинственного ордена из отдаленной системы Тунд все поголовно были падки на эффектные появления. Остатки дымного столба собрались в приблизительно гуманоидную фигуру ростом с Калриссиана и средним телосложением. Вероятно, кинул дымовую шашку в кабинет, а потом вошел через дверь прямо в столб дыма.


Никто толком не знал, к какой расе относятся колдуны с Тунда и вообще принадлежат ли они Ландо Калриссиан и Арфа Души народа шару все одной и той же расе. Сами они молчали об этом, как и о многом другом. Новый гость носил длинное одеяние блеклого серого цвета, как принято в их ордене. Полы балахона подметали губернаторский ковер, полностью закрывая нижнюю часть тела колдуна. Похожий на тюрбан головной убор закрывал лицо: были видны только глаза. Глядя на них, Ландо понял — к своему неприятному удивлению, — что предпочел бы их не видеть, никогда. В полное противоречие абсурдным мелодраматическим действиям чародея глаза производили отрезвляющее впечатление. Два затягивающих колодца какой-то безумной жажды. Ландо поежился. Алчный взгляд задержался на Калриссиане, словно он был насекомым, которое вот-вот прихлопнут, потом был обращен на губернатора.


Губернатор Дуттс Мер безостановочно моргал.


— Ты без нужды затягиваешь вступление, — холодно прошипел низкий голос сквозь закрывающую рот ткань.


Ландо так и не понял, настоящий это голос или не обошлось без вокодера.


— Скажи все, что ему надо знать, чтобы быть нам полезным, и пусть идет.


Самообладание губернатора исчезло окончательно. Он завертелся в кресле, что при его массивности выглядело устрашающе, и поднял руки в жалкой попытке защититься. Красновато-коричневое лицо его побледнело до цвета кленовой древесины. Даже жидкие волосы, казалось, встали дыбом.


— Н-но Ваше м-могущество, я…


— Рассказывай, идиот! — потребовал колдун. — И покончи с этим.


Ландо выплюнул кусочек известки, скинутый с потолка чересчур эффектным появлением вторженца. Сделав над собой громадное усилие, перепуганный губернатор повернулся к игроку, не сводя тем не менее взгляда с колдуна.


— К-капитан Ландо Калриссиан, п-позвольте представить: Рокур Гепта, мой… м-мой…


— Коллега, — подсказал маг с ядовитым шипением, от которого у Ландо мурашки побежали по коже.


Губернатору тоже не стало легче. Он слабо кивнул, открыл рот, но так и не издав ни единого звука, бессильно откинулся на спинку кресла, по-видимому, не в состоянии произнести ни слова.


— Вижу, — прошипел чародей, делая шаг вперед, — что закончить придется мне.


Еще шаг вперед. Ландо с трудом поборол желание забиться в угол собственного кресла и стать маленькой пылинкой.


— Капитан Калриссиан, наш друг губернатор в своей медлительной и некомпетентной манере информировал вас о недостатках тока. Недостатки их многочисленны и бросаются в глаза. Но этот увалень не счел нужным упомянуть о самой сути нашей проблемы, о наиболее интересной и оправдывающей все черте народа тока. Видите ли, несмотря на их скромную внешность, они исповедуют древнюю систему поверий, которая, если принять ее фактически, не только объясняет нынешнее неизбежное состояние их расы, но и многое другое тем, кто достаточно подготовлен и умеет рисковать.


Нечеловеческий голос умолк, словно ожидая вопроса или комментария от игрока. Вместо этого Ландо, несмотря на внутреннюю дрожь, заставил себя молча глядеть в страшные чужие глаза. Тем временем губернатор немного оправился и нажал кнопку на столе, чтобы приказать явившемуся по сигналу слуге-тока принести стул для «коллеги». Но дрожащее существо не удалось уговорить приблизиться к облаченной в серое фигуре, сколько бы ни было сказано добрых слов (не так уж и много) или угроз (а их как раз немало). В конце концов потупившемуся от унижения Меру пришлось самому подняться с кресла, принести стул из соседней комнаты и поставить перед чародеем. Ландо развеселил тот факт, что губернатору было так же сложно заставить себя приблизиться к Рокуру Гепте, как и его слуге.


Сам Ландо откинулся в кресле и постарался расслабиться. Устремил взгляд на сигару, которая погасла от пренебрежения, и тут же снова, будто бы ниоткуда, материализовался слуга-тока, чтобы вновь поджечь ее. Затем, пригибаясь под ненавидящим взглядом колдуна, исчез под шарканье босых ног по ковру.


— Обещает, что именно? — спросил Ландо после долгой паузы, с трудом заставив голос звучать легкомысленно.


В голове вертелись полсотни догадок, но он отпихнул их подальше в ожидании ответа.


— Кроме прочего, — прошептал Гепта, — наивысший инструмент музыки.


Великолепно. — подумал Калриссиан, чьи фантазии рассыпались в пыль.


Нет чтобы бриллианты, платина или огненные камни, нет чтобы секрет бессмертия или абсолютной власти или хотя бы хорошая сигара за пять микрокредитов. Нет, этому типу нужны цитры и тромбоны.


— Арфа Души народа шару многие века была предметом поклонения и незатейливой веры у тока, — терпеливо растолковывал Гепта, устраиваясь на стуле рядом с Ландо. — Как вам наверняка известно, нынешнее человеческое население Рафы, если не брать в расчет многочисленных представителей родственных рас, существовало с ранних лет погибшей Республики. Историки обычно забывают, что в предшествующей ей эре, о которой сохранились лишь хаотичные записи, тоже шли исследования и переселения, хоть и не всегда организованные. Таким образом, когда республиканские колонисты впервые пришли на Рафу, они обнаружили здесь людские поселения: деревни тока. Должен пояснить, что нанятые мной антропологи, этнологи и прочие специалисты (многие из них отбывали здесь наказание и были рады смягчить свой приговор) десятки лет наблюдали, исследовали и записывали ритуальное поведение тока. Я верил, что в конце концов это может принести интерес или прибыль. Я сделал много подобных вложений денег и времени на всем цивилизованном пространстве Галактики.


Говорил Гепта увлеченно. Сидел он неподвижно, но от всей его позы разило энергией.


— У диких тока практически нет социальной организации. Тем не менее иногда, непредсказуемо, они собираются в маленькие группы для ритуального пения, судя по всему, передавая таким образом вербальное наследие. По их легендам они пришли сюда из другой части Галактики, должны были стать пионерами в исследовании этой системы, обладающими технологией, которую затем по какой-то причине оставили или утратили. Но и они обнаружили Рафу уже занятой. Их легенды говорят о шару, нечеловеческой расе, по развитию превзошедшей их, возможно, на миллионы лет. О расе слишком ужасной, чтобы смотреть на ее представителей прямо или рассуждать о них долго.


Слуга подлил Ландо еще чая, стараясь держаться как можно дальше от колдуна.


— Шару, конечно же, построили монументальные здания, характерные для этой системы. Стиль архитектуры говорит, что создавшие его умы настолько чужды нам, что по большей части невозможно догадаться о предназначении построек. Неясно, был ли причиной перехода в нынешнее состояние «сломанных людей» сам контакт с шару или их поспешное отбытие. Ибо они покинули эти места. Легенды говорят, что они отступили перед лицом чего-то более страшного, чем они сами, чего-то пугавшего их, хотя была ли это другая раса, болезнь или невообразимое что-то еще, мы не можем даже начать строить догадки. Они оставили массивные здания, они оставили сады жизни, чье предназначение так же неясно, как и все прочее касательно шару. И они оставили тока разбитыми и ослабленными каким-то аспектом в их общении.


Ландо обдумывал слова Гепты, пока ему поджигали следующую сигару. По его мнению вопрос, что сломало тока, представлял гораздо меньший практический интерес, чем нечто, напугавшее их хозяев. Не хотелось бы, чтобы оно все еще гуляло по Галактике. Жизнь звездного капитана (он это знал больше по чужому опыту, чем собственному) носит его за много одиноких парсеков во тьме. И множество кораблей исчезло без следа.


— Какое отношение все это имеет ко мне? — наконец спросил Калриссиан.


Из обширных складок серого одеяния колдун извлек предмет размером с человеческую ладонь. Предмет, сделанный из легкого яркого золотистого металла. Ландо недоуменно захлопал глазами. Если смотреть под одним углом, предмет казался вилкой с тремя зубцами. Но капитан присмотрелся и засомневался: два зубца или, может быть, четыре? Или все-таки три? Эта штука никак не хотела успокоиться. Стоило посмотреть на нее слишком пристально или дольше пяти секунд, и начинала болеть голова. Гепта положил устройство на губернаторский прозрачный стол, и «вилка» начала будто бы пульсировать и извиваться, хотя на самом деле не двигалась вовсе. Дуттс Мер смотрел на нее со смесью смятения и жадности.


— У нас есть основания полагать, что это ключ, — зашипел Рокур Гепта. — Возможно, он миниатюрная копия самой Арфы Души, но это не более чем догадка. Он был, скажем так, приобретен в совершенно другой системе в маленьком затхлом музее. Но создан ключ был в системе Рафа и, без сомнения, является артефактом шару.


Ландо без слов понял, что за скупым объяснением Гепты скрывались приключения, предательства и обман. И лучше бы им остаться нераскрытыми.


— Ключ… — повторил игрок. — Что же он такое открывает, можно спросить?


— Спросить можно, — угрожающе прошипел колдун, — но с много большим уважением и почтением!


— Тысяча извинений! — Калриссиан постарался убрать из голоса сарказм, с частичным успехом. — Молви, что он отпирает, о благородный маг.


Гепта сделал паузу, словно оценивая искренность Ландо, потом отмахнулся от нее, как от не имеющей значения детали.


— Существуют доказательства того, что он дает доступ к Арфе Души шару. Арфа — средоточие тысяч ритуалов тока. Дураки верят, что она способна создавать музыку настолько прекрасную — нашли ценность! — что она может растопить самые черствые сердца даже на космических расстояниях.


Система Рафа состояла из нескольких планет, но, учтя миллионы километров открытого космоса между ними, Ландо воздержался от суждения. Он уже видел легенды, обращенные в ничто. Гепта упомянул, что в некоторых легендах Арфа представлялась главным средством общения между могучими шару и их «питомцами»-людьми. Как она выглядит и где находится, не знал никто. Ответить на эти вопросы предлагалось Калриссиану. Про себя он подивился, что за интерес здесь для губернатора системы или чародея с Тунда. В дополнение ему не давал покоя вопрос, что за неизвестный страх заставил могущественных шару сбежать из родной системы, как перепуганных мышат.


— Хорошо, а мне-то что будет, если я найду вам эту Арфу?


Колдун дал ему прочувствовать всю полноту своего ужасного взгляда.


— Получите свободу.


— И корабль, — впервые за все время нашел в себе силы заговорить Дуттс Мер.


— И жизнь! — закончил Гепта таким тоном, что Ландо вздрогнул.


— Ну… — он старательно делал вид, что ему безразлично, — два из трех не так плохи. Я планировал продать корабль, он без надобности такому…


— Не смей, глупый смертный! — крикнул колдун и вдруг увеличился в размерах. — Руины шару разбросаны по всей системе! Неизвестно, на какой планете нас ожидает Арфа Души. Корабль необходим, чтобы…


— Понял-понял, хорошо.


Мысленно Ландо поздравил себя: ему удалось перебить Гепту. Калриссиан терпеть не мог быть запуганным и всегда старался «распугаться» обратно как можно скорее.


— Мне достается корабль, который мне не нужен, жизнь и свобода, которые уже были до того, как я забрел в этот ваш провинциальный городишко. Не хочу показаться неблагодарным такой безграничной щедрости, но давайте поговорим о бонусе. Что-нибудь, что вознаградит меня за труды.


Мер перегнулся через стол — не слишком простое дело, учитывая фигуру, которой одарила его природа. Угроза была ясно написана на круглом лице. Он успел открыть рот, но сказать ему не дал Гепта.


— Стимулы, мой дорогой губернатор, стимулы. Не запечатывайте трубу, по которой поступает топливо. Нам действительно следует предложить нашему бравому капитану что-нибудь в качестве компенсации. Капитан Калриссиан, приемлем ли для вас груз кристаллов жизни прямо из садов?


Ландо уловил нотки, подсказывающие, что лучше бы ему согласиться. Губернатор, несмотря на весь свой страх, злобно глядел на колдуна, который слишком легко разбазаривал кусок его хлеба с маслом. Он снова открыл рот, но вовремя понял, что Гепта не шутит, и промолчал.


— Представляю, сколько потребуется бумажной волокиты, чтобы спрятать недостачу, — ухмыльнулся игрок.


— Для этого, мой дорогой капитан, — чародей повернулся к губернатору, и тот съежился под презрительным взглядом, — и существуют бюрократы.


— Ладно, пока все прекрасно. Но что не даст вам задержать мой корабль и вернуть меня в нежные руки констеблей, как только я достану для вас Арфу? Даже за самую необычную работу не придется много платить, если не собираешься…


— Молчать! — долгая пауза в раздумьях, затем: — Мы передадим груз в ваше владение перед тем, как вы отправитесь на поиски. Ни слова, губернатор! Тем не менее, дабы избежать обмана с вашей стороны, мы позволим «Тысячелетнему соколу» перемещаться по системе, но не вылетать за ее пределы. Рабочие в порту позаботятся об этом. Когда вы отдадите нам Арфу, ваш корабль починят. Согласны?


Не слишком-то большая гарантия. Такая же непотребная сделка, только кристаллы жизни станут дополнительной приманкой плюс способность корабля войти в гиперпространство. Но вряд ли они предложат что-то еще. И так уже гораздо больше, чем Калриссиан ждал, будучи в руках бандитов Мера.


— Ладно, — сказал он с усталым вздохом, который минимум на половину был искренним. — Все лучше, чем сидеть в тюрьме. Или ждать, пока сады жизни высосут твой разум.


Глава 5


Не имею ни малейшего понятия! И вообще, что тебе за дело? Ландо угрюмо брел по узкому тротуару к транзитной остановке. По крайней мере, ему вернули его любимый кричащий костюм и даже шокер. Этот последний штрих стал еще одним поучительным посланием от Рокура Гепты и Дуттса Мера, подчеркивающим беспомощность капитана. Им еще предстоит выяснить, насколько они ошибаются, подумал Калриссиан. Плохо только, что он пока не мог придумать, как этого добиться. Вуффи-Раа ехал рядом, нагруженный всем багажом, немного потрепанным во время нападения на отель.


— Но масса, то есть капитан…


— Зови меня Ландо!


— Э-э, Ландо, как я могу помочь, если вы не говорите, что от нас требуется? Я ничего не знаю о происходящем. Я провел всю ночь в отделе конфискованных вещей в полицейской штаб-квартире между тюками контрабандных копченых овощей и корзинами, доверху заполненными виброножами, резаками и подобным.


При одном воспоминании маленького дроида сотрясла крупная дрожь. Она началась с торса и прошла по всем пяти щупальцам. Багаж запрыгал, как на кочках.


— Вы знаете, что большинство бытовых убийств в этой системе совершается с помощью титановых ножей? — тихо и мрачно сказал робот.


Ландо остановился и гневно взглянул на него.


— Резким ударом в череп или плохой стряпней? Слушай, механическая ты рухлядь, ничего личного, но я не имею ни малейшего понятия, с чего начать этот идиотский квест, в который меня запихнули шантажом. И будет лучше, если мне не придется тратить время на бесполезное…


— Масса! Я не хочу идти против вашей воли, такое действие вызовет ошибку в моих базовых программах вплоть до обездвижения, но…


— Да мне плевать, что случится с твоими микросхемами!


— Но прежде чем вы снова меня продадите, я намерен доказать, что я далек от бесполезного. Возможно, даже немного незаменим.


Калриссиан вновь остановился посреди тротуара, с ненавистью глядя на маленького груженного чемоданами робота. Сделал медленный глубокий вдох.


— Это, трусливая шестеренка, нужно еще увидеть. Так о чем мы?


Вуффи-Раа долго молчал, и тишину заполняло гудение ховеров и репульсорных машин. Потом, без предупреждения, он снова заговорил:


— Думаю, я понимаю, в чем трудность. Номер в отеле. Констебли. Ваши крики о помощи, обращенные ко мне. Вам бы хотелось, чтобы я был более… физически активен. Даже, возможно, рискуя утяжелить обвинения против вас?


Ландо без ответа развернулся и зашагал по улице. Мимо проехал ховеробус с полудюжиной глазеющих туристов и экскурсоводом, который усердно рассказывал немногочисленные известные факты о шару.


— Масса! — завопил дроид и покатился следом за Калриссианом. — Я ничего не могсделать! Я запрограммирован никогда не…


— А мне плевать! — рыкнул разъяренный капитан.


На этот раз он не стал поворачиваться и даже не замедлил шаг. Робот придал себе резкое ускорение, хотя изящность маневра подпортила груда чемоданов, обогнал человека и преградил ему путь.


— Я не запрограммирован на применение физической силы, я не могу причинить вред разумному существу, ни органическому, ни механическому. Так же как вы не можете улететь с этой планеты по мановению руки.


Внезапная серьезность дроида сбила игрока с толку.


— Что только подтверждает мои слова, — прокомментировал он, — ты бесполезен.


— Тогда вы хотите сказать, — дрожащим голосом сказал дроид удаляющейся спине человека, — что насилие есть единственный путь решения этой проблемы и способность к нему является для вас необходимым и желанным качеством в друге или спутнике?


Ландо застыл как громом пораженный. В словах Вуффи-Раа ему послышалось ледяное презрение. Медленно развернулся лицом к дроиду. До чего он докатился… Мало того что спорит с механизмом, так еще и проигрывает ему спор! Разумеется, сволочная машина права, и по той же самой причине Калриссиан упорно носил не более чем маленькое щадящее оружие. Мужчины любой расы или сборки должны думать головой, выживать за счет собственного разума, так он всегда считал. Только безмозглый драчун ограничит свои действия кулаками, собственными или друга. Ландо икнул. Это с каких пор он начал считать Вуффи-Раа другом?!


* * *

— Итак, масса, если я правильно понимаю ситуацию, от вас требуется отыскать замочную скважину, к которой подошел бы ключ. Но у вас нет оснований полагать, что замок, который может оказаться больше метафорой, чем материальной вещью, — вообще находится на этой планете. Правильно?


Ландо устало кивнул. Уже три ховеробуса до космопорта со свистом промчались мимо, пока он объяснял все это дроиду.


— Повторил за мной все в точности. Пока что, мой пьющий масло приятель, ты доказал свою полезность в качестве тележки для чемоданов и диктофона. Еще таланты имеются?


Не вставая со скамейки, он повернулся спиной к Вуффи-Раа. Раздражала не столько бесполезность дроида, сколько тот факт, что машина сумела заставить его признать некоторые собственные ошибки.


— Прошу прощения, масса, но все мои детали, требующие смазки, запломбированы и не требуют…


Ландо рывком повернулся к нему.


— Избавь меня от идиотского понимания всего буквально. Ты умнее, чем притворяешься, и мы оба это знаем. Есть у тебя какие-нибудь идеи? Я выдохся.


В единственном красном глазу Вуффи-Раа мелькнуло нечто сродни искре смеха.


— Да, масса, есть. Если бы мне потребовалось найти что-то историческое и древнее, я точно начал бы искать с единственного места. Я…


Пока он говорил, капитан нахмурился, затем вскочил на ноги с просветлевшим лицом.


— Ну конечно же! Что ж ты раньше молчал? Что ж я-то об этом не подумал? Конечно, надо попробовать! В конце концов, может, от тебя и есть какая-то польза.


Человек чуть ли не бегом миновал квартал и завернул в ближайший бар. Высунул голову наружу, ткнул пальцем в табличку на витрине и велел с трудом догнавшему его Вуффи-Раа:


— Жди здесь.


Табличка гласила: «Запрещены туфли, запрещены белые рубашки, запрещены внешние фильтры для шлемов. САМООБСЛУЖИВАНИЕ. С дро-идами не входить».


— Но масса! — запротестовал бедный робот. — Я имел в виду публичную библиотеку!


* * *

Довольный, что избавился от непрошеного помощника, Ландо с наслаждением погрузился в прохладную тишину «Поли-пирамиды». Ничего особенного в этом заведении не было, Калриссиан воспользовался первой подвернувшейся точкой алкогольного распределения. Ну и раз он уже здесь, можно устроиться за столом и немного подумать в одиночестве.


Что ему нужно на самом деле, он понял в ту минуту, когда покинул офис губернатора. Собрание кланов тока, вот что. К сожалению, жизнь редко дает нам именно то, что мы хотим. Если верить словам Гепты, существа, действительно обладающие знанием о шару, были слишком примитивны для собраний, как и вообще для чего бы то ни было. Ни деревень у них не было, ни племен, ни настоящих семей. Через непредсказуемые интервалы времени тока собирались в группы, чтобы повыть на луну, как дикие хищники. У Рафы IV фактически не было луны, но, по мнению Ландо, здесь важен был принцип. Единственным местом, где Калриссиан видел достаточно много тока — еще до того, как узнал, кто и что они такое, — оставались бары. Обычно представители этого народа мыли полы и подтирали грязь, занятие, отведенное в других системах дроидам низшей классификации. Планета была раем для тех, кто предвзято относится к механизмам; полурабы тока обходились гораздо дешевле, и управлять ими было легче.


Ландо огляделся. Он занял стол примерно в центре зала, на полпути к задней стене, на середине расстояния от барной стойки вдоль левой стены до ряда отдельных кабинок справа. В другое время он предпочел бы позицию, с которой можно видеть весь зал, не поворачиваясь спиной к двери, но сейчас задача стояла другая — быть увиденным.


«Поли-пирамида» предназначалась для рабочего класса. Стены украшали мрачноватые картины вперемежку с фотографиями моментов спортивных игр из десятка систем по всей Галактике. Будь этот бар на менее космополитичной планете, на стенах преобладали бы фотографии раздетых красоток соответствующего вида, но там, где обнаженность одной расы становилась кошмаром для другой, откровенные картинки заменялись, к примеру, на плохо обработанные чучела вымерших представителей галактической фауны, чьи тела прибивали к стенам или вешали под потолок.


Заведение было необычайно ярко освещенным и шумным для бара, особенно с учетом скромного числа посетителей в ранний послеполуденный час. По обеим сторонам традиционных для салуна дверец стояли нараспашку две полноценные двери, поддерживаемые в таком состоянии прислоненными к ним лазерными отбойными молотками — сувенирами глубокой шахтерской разработки Рафы III. Основную клиентуру бара составляли рабочие именно оттуда.


В задней части зала вездесущий абориген опустошал пепельницы в мусорное ведро. Бармен, костлявый субъект неопределенного возраста, подошел к Ландо, вытирая руки о темно-зеленый фартук. То небольшое количество волос, которые у него еще оставались, торчали короткими пучками сзади и по обеим сторонам гладкой блестящей лысины. Он являлся обладателем носа, который друзья назвали бы солидным, а прочие — ошеломляющим. Под ним, будто нарисованная, красовалась неизменная презрительная усмешка, подчеркиваемая плохо сбритой на подбородке щетиной.


— Бары для космонавтов ниже по улице кварталах в трех, — сообщил он, необычно растягивая слова. — Здесь место для шахтеров.


Ландо поднял бровь.


— Это не значит, что ты не можешь здесь выпить, только вряд ли захочешь, когда сюда набьются рабочие после смены.


Похоже, для тощего маленького человечка это была очень длинная речь. Он стоял над Калриссианом, глядя из-под полуопущенных век, в расслабленной позе, но наготове. Гадостно воняющий дым сигары у него во рту уже клубился вокруг сизым облаком. Под передником на боку явно было спрятано что-то большое и наверняка опасное для жизни.


— Спасибо за совет, но у меня здесь встреча кое с кем. Найдется кружка кафинчика?


Пока Ландо не садился, ночь на ногах не давала о себе знать, но теперь усталость заявила о своих правах.


— Некоторые из моих лучших друзей пьют его, — отозвался бармен. — Принесу и тебе кружечку.


На полпути обратно к стойке он обернулся.


— Запомни мои слова, приятель. Гипс и бинты идут в отдельную плату.


Калриссиан кивнул, вынул из нагрудного кармана позаимствованную у губернатора сигару и откинулся на спинку стула. Небрежно вынул Ключ. Кошмар для оптика: прибор и не думал визуально оставаться на одном месте, хотя и был крепко зажат в руке. То у него было три острия, то два, в зависимости от угла зрения. А если ты не менял угол зрения, то Ключ сам менял его. Ландо отвернулся, ощутив подкатывающую к горлу тошноту.


Он сидел так три четверти часа, но не дождался внешней реакции ни от кого. Давно прикончив напиток и устав от сигары, он поднялся, оставил на столе скромные чаевые, дружески кивнул невысокому бармену и вышел на улицу.


— Масса?


— Не зови меня «масса»! Пойдем найдем другой бар.


Глава 6


У двери следующего найденного заведения висела бронзовая плашка с надписью: «Не обслуживаем механосапиенсов». Перевод: «С дроидами не входить». Что оказалось неправдой. Для Вуффи-Раа нашлась комната ожидания с розетками питания, приятно оформленная и тихая. Здесь обслуживали только по высшему разряду. Ландо оставил робота в компании еще двоих смотреть местный сериал.


В баре три разнорабочих-тока размазывали грязную воду по всему полу. Похоже, это называлось уборкой. Великолепная демонстрация того, что претенциозность и санитария не всегда идут рука об руку.


На улице еще не стемнело, и местный пьющий электорат еще не достиг бара. Калриссиан не огорчился — они его не интересовали. Почти час просидел он, прихлебывая горячий напиток и вертя в руках Ключ. Выяснилось, что, если закрыть глаза и положиться только на ощущения, при касании странный предмет столь же непостоянен, как и зрительно. В чем-то «неправильный». И каким-то образом даже более тошнотворный, чем на вид. Ландо поспешил открыть глаза.


Несколько раз, он мог бы поклясться, некоторые из местных упорно разглядывали его, когда знали, что он не смотрит в их сторону. Именно этого он и ждал и даже позволил себе слабенькую надежду.


После часа и двух посещенных салунов он вернулся в «Отдых космонавта», первое такое заведение, в котором он побывал в Тегута Люсат. Казалось, это было не вчера, а тысячу лет назад. Хозяина с двойными усами так рано еще не было, но изображение Ландо заложили в память дроида за барной стойкой: он приветствовал Калриссиана радушным поклоном. К тому времени игрок уже пресытился кафом и взял наконец настоящую выпивку. С ней он сел за столик и снова, якобы непреднамеренно, выставил на всеобщее обозрение Ключ. На этот раз он не оставил Вуффи-Раа на улице. Разномастная клиентура множества рас и бармен-робот не внушали доверия. Дроид был ценной вещью (хоть когда-нибудь для кого-нибудь, надеялся Ландо), да и ему самому вряд ли понравилось бы быть украденным.


В настоящий момент этот дорогой набор электроники сидел за стойкой и что-то свистел (в прямом смысле) полирующему стаканы бармену. Капитану всегда было интересно, о чем разговаривают дроиды между собой. Впрочем, не настолько, чтобы подслушивать. Несмотря на терпимую атмосферу, бездельник-тока был и здесь — согбенный старик разбрасывал по полу из ведра пластиковые опилки. Когда слой опилок вокруг его стола стал в три раза толще, чем по всему остальному залу, игрок опять позволил себе надежду. Тока все ходил вокруг, не приближаясь, очарованный, как насекомое у яркой лампы. Он в упор посмотрел на Ключ, бросил обеспокоенный взгляд на стойку и снова повернулся к Ключу, который тянул его к себе неодолимо. О реакции бармена беспокоиться не приходилось. Дроид, похоже, ничего не замечал, занятый работой и беседой с Вуффи-Раа. Возможно, в его обязанности не входило следить за местными рабочими.


Ландо на пробу спрятал Ключ в карман. Тока с грохотом уронил ведро и выскочил в заднюю дверь, оставив за собой качающуюся занавеску и несколько изумленных взглядов клиентов: ничто и никогда не могло заставить апатичных и преждевременно дряхлых местных сделать поспешно хоть что-нибудь. Калриссиан затаил дыхание: могла ли удача прийти так скоро? Он жестом заказал еще выпивки. Вуффи-Раа принес ему новый стакан и поставил на крышку стола темного полированного дерева. Сегодня Ландо пил «Тальмог»: пополам этилового спирта и «дриблисового розового сиропа». Этот напиток был популярен в уникальной, лишенной солнца и центра планетарной системе за многие сотни световых лет отсюда. Он обжигал. Ландо терпеть не мог обе составляющие, что давало возможность держать в руках одну порцию хоть весь вечер, добавляя иногда льда.


— Я по-прежнему считаю, что мы достигли бы наилучших результатов в библиотеке, масса.


— Послушай, коротышка, оставь это расследование мне. Чтоб ты знал: я уже нащупал ниточку.


— Ниточку, масса?


Робот подобрал с пола горсть опилок и придирчиво изучил их красным глазом


— По-моему, в этом заведении плохо заботятся о чистоте. Возможно, управление санитарногоT


— Вуффи-Раа, хочешь быть переделанным в банки для сардин?


Второй раз за день в единственном глазу робота засветилось веселье.


— Масса…


— Не зови меня… — Ландо запнулся.


Вернулся разбрасыватель опилок, поддерживая под руку истинного старца. Слишком древнего даже для их пожилой нации. Умудренное годами, высохшее и невероятно древнее существо стояло, согнувшись вдвое под бременем долгой жизни. Длинные белоснежные волосы существа спутались и падали ему на плечи клокастой массой. Бармен прекратил вытирать стаканы и молча смотрел, как старик ковыляет к Калриссиану.


— Господин, — почти беззвучно просвистел тока, в поклоне коснувшись лбом крышки стола. — Все так, как было предречено. Ты есть Носитель, и Посланник рядом с тобой. То, что скрываешь ты, воистину есть легендарный Ключ, многие годы назад утерянный.


Его спутник куда-то исчез. Ошеломление прошло. Бармен пожал металлическими плечами и вернулся к работе.


— Я… э…


Ну вот, он добился контакта, и что с ним теперь делать? Древний взглянул на Вуффи-Раа. Ландо посмотрел на дроида сердито, но тот и не подумал убраться, чтобы облегчить разговор. Наоборот, он уделял старцу безраздельное внимание.


— Господин, — повторил тот. — Я зовусь Мохс, Высший певец тока. Знаешь ли ты, что ты имеешь при себе?


Он выпрямился, насколько мог, и тогда Калриссиан заметил у него на лбу татуировку, грубый рисунок самого Ключа.


— Невероятно древний артефакт, — ответил Ландо и, сам того не заметив, похлопал карман с Ключом. — Трехмерная абракадабра. Прошу вас, сядьте. Хотите выпить что-нибудь?


Древний огляделся. Сквозь его многочисленные морщины проглядывало вечное выражение лукавства. Татуировка на его лбу пошла буграми.


— Таковое не разрешено, господин. Я…


— Масса, — перебил его дроид.


— Заткнись, Вуффи-Раа! Ну, старец, не будешь ли ты… тьфу, скажи уже что-нибудь еще насчет Ключа.


Для интереса Ландо вынул предмет, о котором шла речь, из кармана. Мохс издал несколько свистящих хрипов, прежде чем к нему вернулся дар речи.


— Стало быть, твоя воля испытать слуг твоих? Да будет так. Твое желание для меня закон, господин.


Тока завел длинную ноюще-булькающую речь на языке, который Ландо был знаком лишь очень смутно. Возможно, диалект какой-нибудь из систем, в которых он бывал за свою богатую путешествиями жизнь. Вся эта музыка произвела не лучший эффект на немногочисленных посетителей: они слушали, но Калриссиан так и не смог убедить себя, что выражения на их лицах дружелюбны. Надо было сесть поближе к двери. Монолог тока продолжался очень долго. Время от времени Мохс указывал костлявой рукой на Ключ, но лицо его постоянно было обращено к потолку. Закончив, он обратился к Ландо:


— Правильно ли я прочел, господин?


Тот почесал гладко выбритый подбородок.


— Да, конечно, великолепно. Только в следующий раз расскажи все в переводе на местный. У тебя могут найтись поклонники, — он указал на посетителей. — Что скажешь?


— Господин?..


Древний протянул трясущуюся руку к Ключу, потом передумал и с очевидной неохотой руку убрал. На этот раз его пение было понятнее.


— Это есть Ключ сверхлюдей, господин Носитель, Открыватель тайн. Это есть Осветитель тьмы, Проводник в пути. Это Средство к достижению цели. Это…


— Погоди, Мохс. Скажи просто, что он делает.


— Господин, как вам достоверно известно… — Тут он вдруг засомневался, замолчал, потом продолжил уже другим тоном: — Он освобождает Арфу Души шару, которая в свою очередь…


— Что за бред! Слушай, Мохс, как официальный носитель ключа, я лично выбрал тебя проводить меня — чисто церемониально, разумеется, — в паломничестве. Мы должны отпереть замок. Что скажешь?


Что-то все идет слишком легко, начал задумываться Ландо, но задавил мысль в зародыше. Если уж нельзя избавиться от задания, надо использовать любую ниточку, какая может привести к цели.


— Конечно, без этого нельзя, господин. Все должно быть соответственно предсказанию, иначе не было бы предречено именно так.


— Готов биться об заклад, твоя логика хромает, но сейчас я слишком устал, чтобы искать проколы. В общем, когда начнем?


Старик поднял белоснежные брови, и грубое изображение Ключа на его лбу сложилось, как гармошка.


— В этот самый момент, господин, если ты так пожелаешь. Ничто не может быть важнее Их священного плана.


И он устремил набожный взгляд к потолку.


— Хорошо, — сказал игрок, поняв, что его все-таки слушают. — Но я думаю, мы…


— Масса! — истошно завопил дроид.


— В чем дело, Вуффи-Раа?


— Масса, сейчас будут неприятности!


— Только этого нам не хватало.


В двери влетел человек с бластером и направил его на Ландо, который не успел даже встать.


— Ну все, парень, готовься к смерти!


Глава 7


Мистер Джандлер! — закричал бармен; даже в его электронный голос просочились панические нотки. — Я ужасно сожалею, но мой наниматель навсегда запретил вам появляться в этом…


— Заткнись, машина! Во имя тьмы, о чем это я?.. А, да! Ты, да, я с тобой разговариваю! Все точно как сказал Верни из «Пирамиды», мало тебе шататься с дроидом, ты еще прихватил и грязного тока! Ты кто, парень, извращенец, что ли?


Немногочисленные клиенты бара немедленно освободили пространство между грозным Джандлером и Ландо.


— Не знаю, — со всей бесстрастностью ответил игрок. — А ты кто?


Габаритами нового знакомца природа не обделила. Весом, на глаз, килограмм восемьдесят пять, он лишь капельку не доставал ростом до двух метров. Поверх зеленовато-голубого комбинезона он носил синюю тунику и платок вокруг шеи. И он был слишком уж опрятен, чист, выбрит и удивительно трезв для головореза, по мнению Ландо. С хорошим вкусом, к тому же.


Человек шагнул ближе. Дуло его пистолета было непоколебимо направлено на Калриссиана. Робот-бармен ринулся к столику и встал между двумя мужчинами.


— Он бывший владелец «Отдыха космонавта», капитан Калриссиан. Я тогда еще не работал здесь. Когда заведение ушло из его рук, он попытался выставить условие никогда не позволять…


— Что значит «попытался»? Ты, жалкая кучка мусора, контракт есть контракт! Люди могут заключить любое соглашение, какое захотят!


Джандлер, видимо, никак не мог решить, в кого стрелять: в игрока или бармена. Он переводил дуло бластера с одного на другого, от чего живот Ландо порывался скрутиться в тугие узлы. Была надежда, что если стрельба все-таки случится, Джандлер выберет робота. Меньше грязи, а у слишком упорного бывшего владельца, очевидно, присутствовало некоторое чувство эстетики.


— Могут, но не в том случае, когда во всей системе существует закон против дискриминации, — стоял на своем робот. — И тем более, коль скоро вы проиграли заведение в настольной игре существу, которое не верит в дискриминацию.


Разъяренный человек кинулся к механическому спорщику. Ландо подумал, не атаковать ли его, но мысль так и осталась ею. Джандлер с размаху опустил пистолет на хрустнувшую под напором крышку дроида и заорал:


— Вот тебе твой закон! А это… Уй!


— Вам не следует бить дроидов, господин, — сочувственно посоветовал Вуффи-Раа, глядя, как нарушитель спокойствия с ругательствами прыгает на одной ноге.


Робот удостоился угрожающего взгляда.


— Совершенно верно, — переключил внимание на себя Ландо. — Особенно если у него может оказаться в запасе приятель. Фас, Вуффи-Раа!


Джандлер развернулся к дроиду в ожидании атаки, но тот потрясенно смотрел на хозяина. Человек сделал шаг, намереваясь первым напасть на маленького безвредного робота. Бармен, забыв о повреждениях, огрел обидчика по шее стулом, который ему вовремя подвинул ногой Ландо. Джандлер свалился как мешок с гуано из минокков.


Десяток оставшихся в баре посетителей восторженно засвистели. Они мгновенно столпились вокруг стола Калриссиана, чтобы пожать ему руку и хлопнуть по спине тяжелой рукой. Он с трудом сдерживался, чтобы не морщиться. Героического раненого бармена проигнорировали незаслуженно.


— Я рад! — сообщил в воздух Ландо, напрягая глотку, чтобы перекричать своих неожиданных почитателей. — Рад видеть, что не все роботы запрограммированы не применять насилия. — И добавил для толпы: — Спасибо, ничего особенного, правда, спасибо вам большое.


— Программа не допускает только зачина, сэр, — ответил бармен. — Если вы не возражаете, я вытащу мистера Джандлера на улицу. В качестве извинения за доставленные неудобства, не согласитесь ли вы принять коктейль за счет заведения?


— Я предпочту его выпить. И принеси еще один моему другу. Мохс?


Вот тут Ландо вскочил с места: Мохс испарился. Вместе с Ключом.


* * *

Быстрый разворот, и Калриссиан успел заметить исчезающий за занавеской дальней двери кусок серой одежды. Капитан стремительно покинул толпу и проскочил весь зал с такой скоростью, что удивил даже роботов. Он схватил… и получил острыми костяшками прямо в зубы! Отплевываясь кровью, обхватил прилагающееся к костяшкам запястье, укусил мясистую часть ладони. Мохс взвизгнул и приложил «господина» Ключом. Ошеломленный, разъяренный Ландо выпустил запястье, потянулся к горлу. И поймал удар острой коленкой промеж ног, от чего крякнул и рухнул на колени, стараясь не расстаться с содержимым желудка. Зато теперь у него была более удобная позиция. Когда престарелый абориген снова прицелился Ключом, Ландо схватил ближайшую к себе голую чумазую лодыжку и дернул. Мохс, поверженный на пол и придавленный сверху немалым весом игрока, кусался и царапался, как сумасшедшая кошка.


К тому времени на место схватки прибыл Вуффи-Раа. Теперь он подпрыгивал и давал советы, которые Ландо не слышал и которым вряд ли последовал бы. Честной дракой это назвать было нельзя. Как бы ни хотелось, Калриссиан не мог сразу одолеть «беспомощного» старика. Оставалось держаться и ждать окончания.


Они прокатились по складу, врезаясь в ящики и коробки. Их остановили нижние конечности бармена, который присоединился к Вуффи-Раа в наблюдении и подаче непрошеных советов. Ландо поднял голову.


— От тебя очень много помощи, — сообщил он бармену, который не сдвинулся с места.


— Бить стариков не в моих правилах, капитан. К тому же, судя по вашему виду, вам не помешает некоторая практика.


Мохс вновь ударил Калриссиана по голове, но уже слабее. Ландо сцапал Ключ, каким-то чудом сумел усесться верхом на живот противника, схватил пук волос и аккуратно, но сильно приложил престарелого тока головой о пол. Тот сопротивлялся еще мгновение, затем сдался на милость победителя.


— Плохо ведешь себя, Мохс, — проговорил капитан, когда сумел немного восстановить дыхание. — Нельзя заниматься святыми делами без участия законного Носителя.


Старик спрятал лицо за длинными узкими ладонями.


— Вам следует убить меня, господин. Я совершил ужасный грех.


Ландо с трудом встал и помог аборигену подняться на ноги.


— Во имя хаоса, впервые вижу у кого-то из вашего народа намек на силу духа, — отозвался он и сел, все еще пытаясь отдышаться, на груду пластиковых коробок у задней стены грязного склада — Но впредь не забывай, кто здесь священный Посланник, понял? — Он поднял Ключ, как жезл: — Я сейчас хозяин этого прибора для расстройства зрения. Помни об этом, и мы поладим. Вуффи-Раа?


Робот немедленно возник рядом с ним, нервно ломая щупальца.


— Да, масса? Простите, я не мог помочь вам, но…


— Да знаю, знаю. По твоим прикидкам, как много времени потребуется подчиненным Гепты, чтобы сломать «Сокол»?


— Не больше часа, масса. Требуется всего лишь снять тороидный дис…


— Избавь меня от технических подробностей. Ландо повернулся к старику, который, на удивление, оправился быстрее, чем сам капитан.


— Мохс, мы направляемся в космопорт, чтобы начать нашу маленькую экскурсию. Готов присоединиться и вести себя хорошо?


— Да, господин, готов, — поклонился древний.


— Ну тогда пошли. И не зови меня господином.


Высший певец кинул взгляд на Вуффи-Раа и кивнул.


— Да, масса


— Мохс, — посмотрел на него в упор Калриссиан, — это что, хохма?


— Что такое «хохма», господин?


Ландо тяжело вздохнул, стараясь примириться с безграничным раздражением.


— То, на что похоже все здесь происходящее. Я избегаю грязного конфликта с тем парнем в баре, и тут ты решаешь повысить свой статус до Носителя Ключа. И вообще я не понимаю, зачем Гепте и губернатору нужен я, делающий за них грязную работу. У них был Ключ, почему бы просто не… Эй, Вуффи-Раа, мы уходим. Мне надо подумать. Загрузимся сегодня на «Сокол», а завтра начнем все по новой на свежую голову. И ты должен помочь мне устроить пару ловушек, если вдруг кому-то еще придет в голову позаимствовать Ключ.


— Масса, я не уверен, что мои программы позволят мне!


Бармен, не выказавший ни единой эмоции, развернулся и отправился на свое рабочее место, сказав на прощанье:


— Удачи, сэр. Думаю, она вам понадобится.


— Можем мы преодолеть твои кибернетические предписания или нет, — сказал Калриссиан своему дроиду, одним глазом наблюдая за Мохсом, — мы все равно ночуем на борту «Сокола». Иди найди нам транспорт — хоть автобус, хоть овощную тележку. Думаешь, на этом космическом комке грязи может отыскаться такси?


Вуффи-Раа распознал риторический вопрос. Ландо проводил его взглядом, потер плечо, которому изрядно досталось, и потянулся.


— Обожди, господин, — встрепенулся тока. — Не следует слуге твоему пользовать то же средство передвижения, что и ты.


— И что ты предлагаешь? — фыркнул Калриссиан.


Мохс с достоинством покачал седовласой головой.


— Не беспокой себя, господин, ничтожными заботами слуги твоего, но иди своею дорогой, а он пойдет своей.


— Расплывчато говоришь. Так ты встретишь нас в космопорту?


— Разве я не это сейчас сказал? — недоуменно переспросил старик.


— Что-то в этом роде, полагаю. Я запутался в твоих изысках. Ладно, последователь мой, будь по-твоему. Мы оставим свет в иллюминаторах по правому борту.


Калриссиан с досадой обнаружил, что его брюки отличного кроя не были предназначены для драк, и теперь в них красовалась длинная прореха. Он вышел к Вуффи-Раа через главные двери. Мохс предположительно воспользовался черным ходом. Ховеробус не пришлось долго ждать, и уже через несколько минут хозяин и дроид оказались на летном поле.


Там их уже ждали.


— Во имя вселенной, это еще что такое?! — потребовал ответа Ландо у столь же ошеломленного дроида.


Перед цепью, протянутой через пространство, оставленное для прохода через силовое поле вокруг космопорта, собралась большая и очень необычная толпа. Калриссиан рассеянно заплатил дроиду-водителю ховеробуса и уставился на сотни одетых лишь в набедренные повязки согбенных серых фигур, которые стояли перед ним в безлунной тьме, как призраки, и тянули песню, обращенную к холодным безответным звездам. Когда игрок со спутником подошли ближе, серая масса расступилась, освободив в центре широкий коридор. Видно было, как в прозрачной будке охранник космопорта отчаянно жестикулирует перед визуальным коммуникатором. С каждым шагом Ландо все меньше нравилось идти по живому коридору из непредсказуемой толпы, который смыкался за ним и Вуффи-Раа. Пение не прерывалось и на долю секунды.


Когда они достигли конца коридора, перед ними стоял Мохс.


Глава 8


Последние двое бессонных суток были тяжелыми. И сейчас Ландо не хотелось даже гадать, каким образом древняя рухлядь на двух ногах сумела обогнать машину с фузионным двигателем и первой преодолеть десять километров по извилистой дороге между руинами. Пусть догадки строит робот, сонно решил он. Он все-таки дроид второго класса.


Мохс, Высший певец тока, руководил визжащими и лишенными гармонии песнопениями. Когда человек и дроид приблизились, он дал знак сбавить громкость, чтобы можно было говорить без крика.


— Приветствую тебя, господин Носитель Ключа! — он повернулся к Вуффи-Раа. — И тебя, Посланник. Воистину все так, как было предречено. Долгие годы ожидали мы твоего пришествия. Поведай же слугам своим, что грядет теперь.


— Мы взойдем на борт вон того фрахтовика, — Калриссиан указал на корабль в ста метрах от них и зевнул. — Заберемся в кроватки и немного… Ого!


Смахивающий на краба фрахтовик окружили как минимум два подразделения тяжело вооруженных констеблей. Между ними высилось полдюжины репульсорных грузовиков, чьи фары дальнего света сверкали как сверхновые звезды.


— Твоя добродетель сегодня не пострадает, — сказал капитан Вуффи-Раа. — Нас опередили решительно все. Вот и полагайся на общественный транспорт. Что мы будем делать теперь?


— «Мы», масса?


— Очень смешно, мой верный доверенный дроид. Я не в восторге от твоей поддержки.


Ландо, Вуффи-Раа и Высший певец, который не последовал за быстро рассеивающейся толпой своих соотечественников, подошли к сходням и были встречены полицейскими с бластерами наготове. Лица скрывались за темными визорами.


— Ладно вам, офицер, я заплачу ту пару кредитов.


Калриссиан устал и был зол, и даже знать не хотел, как им удалось пробраться внутрь, хотя он надежно запер корабль вчера Но говорить он старался дружелюбно во избежание лишних неприятностей.


— Добрый вечер, капитан, — в тон ему ответили из-под шлема, украшенного двумя декоративными полосками на зеркальном лбу. — Мы находимся здесь, чтобы охранять ваш товар во время загрузки.


— Что, правда?


Он всегда относился с подозрением к услугам со стороны полиции. Солдат указал рукой в тяжелой перчатке на машины, из глубин которых по автоматическим конвейерам внутрь грузового отсека «Сокола» бежал непрерывный поток ящиков.


— Так точно, — сказал полицейский и добавил тише и, как показалось Ландо, более по-человечески: — Надеюсь, ваши ушибы хорошо заживают. Мы старались быть поаккуратнее. Ничего личного, вы же понимаете, сэр. У нас был приказ.


Какой набор клише для моральных уверток, подумал Калриссиан, заглядывая в визор анонима. Узнать констебля не удалось.


— Забудь, приятель, я все понимаю. Постараюсь когда-нибудь сделать для тебя то же самое.


Коп усмехнулся, вспомнил, что находится на службе, щелкнул каблуками и взял на караул. Ландо подавил непротокольное хихиканье от такого шоу и в сопровождении Вуффи-Раа и Мохса поднялся на борт «Сокола».


В который уже раз Калриссиан подумал, что интерьер этого корабля больше похож на внутренности громадного животного, чем на безжизненное создание рук человеческих, которым являлся на самом деле. Звездные лайнеры и прочие средства передвижения в космическом пространстве, на которых доводилось побывать игроку, были столь же прямолинейными и упорядоченными, как отель той неуютной ночью в Тегута Люсат. Здесь же не было отдельных помещений, да и четкого разделения между грузовым отсеком и жилым пространством не наблюдалось. Попросту много свободного места, которое в данный момент быстро и эффективно заполняли ящиками и коробками ценных кристаллов жизни. Ландо понаблюдал с трапа за портовыми ботами. Похоже, Гепта больше чем выполнял свою часть сделки. Мысленная заметка: сделать оценку кристаллов, как только будет возможно. Ни сам колдун, ни его правительственный «коллега» не внушали доверия, даже если бы Ландо был доверчив.


Оставив Мохса в удобном закутке, Калриссиан и Вуффи-Раа остановились у сверхсветовой секции двигательного отсека. Там были произведены изменения. И не в лучшую сторону.


— О, масса! — патетически воскликнул шокированный робот. — Посмотрите, что они сделали!


Он подскочил к панели управления на сверхсветовой скорости и принялся заламывать щупальца, завывая так, что звон стоял в ушах. С потолка свисали поврежденные провода и разрезанные кабели. Пол усеивали обломки техники, куски изоляции и пластиковых деталей. В легкие забивалась слабая, но все равно отвратительная вонь горелой резины и пластика. Вентиляционная система не справлялась.


— Ну да, развели здесь беспорядок. Но нечего так убиваться, это всего лишь машина, в конце-то концов. И они обещали все полностью восстановить, когда мы…


— Всего лишь машина? — неверяще и почти истерично переспросил дроид. — Масса, я тоже «всего лишь машина»! Это страшно, невыносимо, жестоко, ужасно и…


— Да ладно тебе, Вуффи-Раа, не напрягай так встроенный словарь. Ты мыслящая машина А «Сокол» — большой и умный, но он куда ниже тебя на эволюционной лестнице. В противном случае мне не пришлось бы брать в аренду этого идиотского…


— Масса, — уже спокойнее перебил робот. — Что вы чувствуете, когда видите чьего-нибудь домашнего питомца, сбитого машиной на дороге? Вы тогда говорите, что это всего лишь животное, куда ниже вас? Или вы чувствуете… ну, так, как чувствую себя сейчас я?


Ландо только головой покачал, сил спорить уже не оставалось. В разумных пределах дроид был прав. И как бы ни было неприятно это признавать, говорящая машинка выглядела более человечной, чем он сам.


— Я иду обратно, — только и сказал он. — Неизвестно, что там натворит Мохс, если оставить его без присмотра около проводов и кнопок.


— Хорошо, масса. С вашего позволения, я останусь здесь ненадолго, чтобы хоть как-то поддержать его морально и убрать эту… бойню.


— Как хочешь.


Ландо обернулся, прежде чем завернуть за угол. Вуффи-Раа собирал мусор в кучку.


— Э, ну… прости, что сначала не понял твоих переживаний. Просто я… — он замялся.


Последовала долгая пауза, затем:


— Все нормально, Ландо. По крайней мере, ты понял после объяснений. Я думаю, не каждое органическое существо способно на такое.


Игрок прочистил горло.


— Да, ну, в общем… увидимся позже и… И не зови меня Ландо.


* * *

В узкой кабине Калриссиан окинул непрофессиональным взглядом множество световых индикаторов на разнообразных контрольных панелях. Пролистал толстое зачитанное руководство по «Соколу», чтобы понять, а что же означают эти индикаторы. Оказалось, большинство из них предупреждало об открытых люках, через которые загружали ящики. Шум доносился даже сюда. Вся секция сверхсветовой скорости горела гневными желтыми и красными огнями. Позади Ландо устроенный на откидном сиденье Мохс, похоже, впал в полудрему. Капитан не мог его винить, он и сам уже почти желал сделать то же самое. Длинный был день для бедняги. Тока сидел с открытыми глазами, уставившись бессмысленным взглядом куда-то на мониторы и положив узловатые ладони на колени.


— Мохс? — тихо позвал игрок.


Старик дернулся, как будто до этого спал, несмотря на открытые глаза, и не видел, что к нему поворачиваются для разговора. Он моргнул, медленно потер трясущейся рукой подбородок с пробивающейся там щетиной.


— Да, господин?


— Что вы все такое распевали там, у ограды?


Старец глубоко вздохнул, расположился поудобнее в мягком кресле. Никогда еще его тощий зад не располагался в таком удобном месте. Мохс даже погладил ручки, как будто хотел удостовериться в их реальности.


— Это была Песнь Посланника, господин, в честь прибытия тебя и…


— Понятно.


Несколько мгновений Ландо размышлял. Дыхание старика казалось почти громким в тишине кабины. Раньше все не было времени подумать насчет «Посланника». До Калриссиана начало доходить, что во всем этом пении и ношении Ключа может найтись больше смысла, чем счел нужным рассказать ему Гепта.


— Так, старик, если ты еще не слишком выдохся, почему бы тебе не поведать мне…


С самым тяжелым звяканьем, какое только может означать у роботов усталую неуклюжесть, Вуффи-Раа избрал этот момент, чтобы явиться в кабину и занять кресло второго пилота, которое Ландо поставил на место, когда избавился от арендованного на Осеоне дроида. Механический спутник был странно тих.


— Я так понимаю, теперь все чисто и подходит твоему вкусу? Хорошо. Ты случайно не слышал, как говорил тот капитан снаружи? Он более-менее прямо выставил себя су…


— Да, масса, — ответил робот без выражения. — Должен сказать, это было несколько неожиданно.


— Не знаю, не думаю, что это случайность. Во-первых, у них не может быть бесконечного числа бандитов в форме, чтобы их можно было вызвать на грязную работу. Во-вторых, очень в стиле юмора Дуттса Мера назначить именно этого человека встречать нас. Вообще-то было забавно услышать от него извинения и вопросы о здоровье.


Вуффи-Раа вновь сымитировал человеческий поступок — уставился в упор на своего хозяина


— Особенно учитывая, насколько эффективно вам впоследствии удалось расквитаться с ним, масса.


Пришел черед Ландо удивляться.


— О чем это ты?


— Масса, я убежден, что мы говорим об одном и том же так называемом совпадении. Разве вы не знаете, кто был тот…


— Конечно, знаю: один из военных драчунов, которые исколошматили меня в отеле вчера.


— И ближе к настоящему моменту некто «мистер Джандлер», масса. Мне казалось, вы тоже распознали его голос и осторожность, с которой он двигал поврежденной шеей.


— Во дела!


Наверное, во вселенной есть все-таки справедливость, удовлетворенно подумал Ландо. И тут же недовольно сморщился: если так, что означала та шарада в баре? Он-то принял ее за случайный идиотизм на случайной планете остолопов. И что все это говорило о роботе-бармене (или его владельце)? Калриссиан повернулся к тока.


— Расскажи нам о Посланнике, Мохс. Нет, не надо петь! Просто расскажи, коротко, ясно и по делу.


Старик наконец пошевелился.


— Легенды предрекают явление темного искателя приключений, отважного путешественника меж звездами, обладающего невероятной удачей в азартных играх. Его должен сопровождать диковинный не-человек, облаченный в серебристые доспехи. Они обладают Ключом, чье предназначение освободить Арфу Души, которая, в свою очередь, освободит…


Ландо врезал кулаком по ручке кресла.


— Чтоб мне вариться в желудке сарлакка! Вуффи-Раа, нас подставили! Шпионы Гепты наверняка месяцами следили за портом, а может и годами, пока там не появился простофиля с подходящими характеристиками: игрок, капитан звездного корабля, обладающий дроидом и больной тупоумием. Так вот почему ни этот страхолюдный маг с Тунда, ни его марионетка-губернатор не могли сами разыграть свои карты — они не подходят под описание из легенд тока!


— А мы подходим, масса?


— Спроси Мохса, он тут хранитель вечного огня.


— Масса?


— Фигура речи, забудь. Пошли немного поспим. С утра нас ждет геройская работенка. Да, не забудь отполировать доспехи до блеска, старая ты консервная банка.


Глава 9


Наступил рассвет, и Ландо встретил его в худшем из настроений. Он не мог смириться с мыслью, что его провели и взяли готовенького, как желторотого новичка. И в нем росло подозрение, что он только лишь начал открывать глубину манипуляций Рокура Гепта.


Взлет «Тысячелетнего сокола» вскоре после рассвета произошел четко, выполнен был элегантно и без малейшей ошибки. Даже зловредные обитатели башни управления Тегуты Люсат поздравили Ландо с великолепным стартом. Было бы чему радоваться. Он передал комплименты Вуффи-Раа, который сидел за контрольной панелью.


Военные и погрузчики удалились вечером под покровом безлунного неба, предварительно плотно закрыв за собой люки. Ландо проверил, контрольная панель целиком светилась зеленым, без единой красной лампочки. Мохс свернулся в кресле и храпел, как невероятно древний и давно не чищенный двигатель внутреннего сгорания. Дроид, наоборот, всю ночь прибирался и возился с приборами. Вообще-то разумным роботам требуется сон — и чем умнее они, тем дольше нужен отдых, — но Ландо никогда не удавалось понять, когда же они предпочитают спать. Сам он всю ночь проворочался на дорогом матрасе из синтетического шелка, который расстелил на игровом столе в общей комнате. В конце концов ему удалось достичь беспокойной полудремы, из которой его, сонного и мало что понимающего, вытащил дроид. Бессчетное количество чашек горячего черного кафа только ухудшили настроение. Сам не зная зачем, он рявкнул на шамана, когда они расположились в кабине.


Мохс по-прежнему занимал откидное сиденье и выглядел на нем, как тощая птица на жердочке. Вуффи-Раа, хоть и управлял кораблем, занимал кресло второго пилота во имя соблюдения пиетета к капитану-человеку. Когда-нибудь, подумал Калриссиан, когда все это закончится, он продаст обоих — и Вуффи-Раа, и «Сокол» — кому-нибудь, кто сможет оценить их по достоинству.


— Куда мы теперь?


С ближней орбиты Рафы IV они могли добраться до любой точки на поверхности планеты за считаные секунды либо отправиться к другому планетарному телу системы. Мохс закрыл глаза, беззвучно произнес зазубренные слова древнего ритуала и ткнул иссохшим пальцем в экран.


— Господин, Арфа Души находится в тех краях.


Великолепно, сморщился Ландо, вместо пилота у меня механическая игрушка для детей младшего школьного возраста, а вместо навигатора — престарелый шаман. Внутренний голос с издевкой добавил, что неплохо бы прибавить еще карточного шулеравместо капитана. Отличная команда. Калриссиан сдался и уставился на звездное небо. Ну и как прикажете обсуждать детали навигации с дикарем?


— Мохс, ты имеешь в виду тот яркий огонь в небесах? — попытался он приблизить два слишком разных мировоззрения.


— Разумеется, господин, пятую планету системы Рафа. У нее есть два естественных спутника, пригодная для дыхания атмосфера и приблизительно девять десятых стандартной гравитации. Похожа на Рафа IV под нами, с которой начался наш путь… если не считать лун. Вам претит это?..


— Забудь! — игрок внимательно оглядел старика. — Откуда ты знаешь об астрономии?


И кто вообще этот дикарь? Сам Ландо никогда не смог бы найти планету около местного солнца без подсказки компьютера. Древний певец пожал плечами и улыбнулся беззубо.


— «Песнь о Зеркалах» в деталях повествует нам о всех вещах в этой системе. Должно ли быть иначе?


Последовала длинная-предлинная пауза, которую нарушило озвученное Вуффи-Раа подтверждение компьютером, что «яркий огонь в небесах» и есть Рафа V.


— Да сколько их вообще, этих проклятых песнопений? — не выдержал Ландо.


Шаман тщательно обдумал вопрос.


— Множество за пределами счета, господин. Больше, чем пальцев на руках и ногах у всех моих бесчисленных прапрадедов и потомков. Я сказал бы, примерно, семь и еще шестьсот двадцать три раза десять по четыре. Столько вас устраивает, господин?


Что-то в нем слишком много иронии для скромного религиозного почитателя, подумал Калриссиан.


— А это, вероятно, цитата из «Песни научных заметок», — не остался он в долгу.


Теперь понятно, почему Гепта и Мер не занялись этим делом сами. И подтверждение древних легенд тут ни при чем. Они просто хотели остаться в своем уме. И тут же возник другой вопрос: зачем Мохсу и Вуффи-Раа он, Ландо?


— Что дальше, масса? Отправляемся к Рафа V?


— Не зови меня «масса»!!!


* * *

Относительно короткий прыжок на несколько десятков миллионов километров прошел в благословенном спокойствии для капитана и замечательной команды «Тысячелетнего сокола». Но сначала Ландо и Вуффи-Раа закидали старца вопросами, заставили повторять и переводить нужные строфы подходящих песен до тех пор, пока они сами не пришли к убеждению, что искать Арфу Души нужно именно на Рафа V. Это если отбросить то соображение, что руководствоваться приходилось пропетыми словами впадающего в маразм шамана, взятыми им из легенд, покрытых толстым слоем многовековой пыли.


Несколько мирных часов Ландо использовал банально до безобразия — он спал. Вуффи-Раа и Мохс тем временем вели разговор о каких-то мелочах. Кресло пилота оказалось куда удобнее спального мешка, и когда дроид разбудил его, капитан уже чувствовал себя наполовину человеком. Даже в приподнятом состоянии духа, насколько было возможно, учитывая…


Бум-мц! Что-то с силой врезалось в крышу кабины.


— Да что это такое?! — возопил Калриссиан.


За его спиной тока свернулся калачиком и забормотал себе под нос, срываясь на истеричные нотки. Что-то насчет гнева… Бу-бумц!


На этот раз ударило куда-то в корму, около двигателей. На контрольной панели зажегся желтый огонек. Вуффи-Раа зашелестел клавишами с такой скоростью, что его щупальца казались размытыми до полупрозрачности. — Секундочку, масса, я… Бум-мц! Бамц!


Загорелся красный огонек. Появился слабый, но очевидный свист уходящего воздуха. Ландо сглотнул комок в горле. Перед его внутренним взором мелькнул непрошеный образ констебля Джандлера (если парня и правда звали именно так). Вуффи-Раа перевернул «Сокол» вверх тормашками, чтобы удары приходились на более защищенное брюхо, но некоторый урон уже был нанесен. Бу-бумц!


— Во имя хаоса, это еще что?! В пространство между прозрачной частью кокпита и антенной влез невероятно странный объект. Он напоминал не что иное, как стильный вантуз, сотворенный из кристаллического материала, какой мог бы вырасти в садах жизни. — Я не знаю, масса!


Ландо успел подумать: «Неужто дроид впадает в истерику? Великолепно!»


Корабль кувырнулся и пришел в устойчивое положение набоку по отношению к планете, на чьей ближней орбите они теперь шли. Бомбардировка ослабла. Дроид повернулся к капитану.


— Это артефакт, масса. Астрономические археологи считают, что Рафа V была местом, откуда изначально пришли шару, планетой, на которой они развились. Песнь Мохса подтверждает эту теорию. Подозреваю, что на нас обрушились остатки их первых попыток освоения космоса.


В таком объяснении был смысл. Планетарные орбиты всегда были полны деталями примитивных технологий. Камеры, использованные скафандры, остатки космических обедов летали тут и там, почти в том же состоянии, как в первый день, если не считать повреждений от микрометеоритов и радиации.


— Вуффи-Раа, — подозрительно спросил вдруг Ландо, — почему ты просто не включил щиты «Сокола», когда на нас свалился весь этот мусор? Наши дефлекторы прекрасно бы справились с помойкой, особенно учитывая нашу скорость на орбите.


Похоже, не зря он столько раз перечитывал инструкцию. Что-то да осталось в памяти. Может, если он подольше понаблюдает, как робот управляется с кораблем, то и сам поймет, что к чему? С другой стороны, он мог бы сейчас развалиться в кресле на борту роскошного пассажирского лайнера и потягивать прохладный напиток. — Не знаю, масса, — ответил дроид. — Я действовал со всей скоростью, на которую способен. Всем пристегнуться, заходим на посадку!


* * *

Рафа V — по предположениям колыбель легендарных шару — не очень-то привлекала колонистов. Несмотря на то что здесь была атмосфера, привычные уже колоссальные многоцветные здания и, самое важное, сады жизни. Но сама планета была несколько холодноватая, немного слишком сухая, тогда как Рафа IV, ее соседка, обладала достаточной влажностью и комфортабельным климатом на многих широтах. Тут и там по поверхности Рафа V были разбросаны маленькие поселения, садоводческие станции, где проживали тока, преданные делу ученые и правительственные садоводы, которые все вместе выращивали кристаллы жизни, хотя масштабы их деятельности оставляли желать лучшего. Вероятно, через сотню лет или около того здесь появились бы поселки и даже города, кроме тех, что оставили после себя шару. Но сейчас на всей планете с трудом можно было насчитать несколько сотен душ.


Громадная пирамида, на которую указал Мохс, находилась как минимум в тысяче километров от любого современного гарнизона цивилизации. Вуффи-Раа бережно посадил фрахтовик на площадке между древними строениями у подножия пирамиды. Не находилось слов, чтобы описать ее. Она устремлялась вверх на семь километров, и сканеры «Сокола» показали, что пирамида уходит под землю настолько глубоко, что корабельные инструменты не в состоянии зафиксировать, где кончается ее основание. Гора непроницаемого гладкого пластика, чью функцию сложно было предположить. У пирамиды было пять граней, если не считать основания, где бы оно ни было. Грани располагались под неравными углами, отчего создавалось страшное ощущение непрочности всей конструкции. Каждая грань носила свой цвет: абрикосовый, горчичный, аквамарин, цвет фуксии и лаванды. Подобный отвратительный вкус, по глубокому убеждению Ландо, заслуживал уничтожения.


Наверху никакого орнамента не было, грани сходились в пик, настолько острый, что достигни его незадачливый скалолаз, тотчас же получил бы колотое ранение. И не в первый раз Калриссиан подивился, что же настолько страшное заставило уйти отсюда существа, способные возвести такое сооружение. Он перерыл собственный гардероб и все шкафчики на корабле в поисках подходящей одежды и остановился на легкой куртке с электрическим подогревом, толстых штанах, перчатках с изоляцией из микрофибры и потертых ботинках с толстой подошвой. Планета настолько не внушала доверия, что он нарушил долгую традицию и закинул за плечо короткоствольный тяжелый двуручный бластер на ремне, а карманы нашпиговал запасными обоймами. Оружие висело у талии, и дуло с каждым шагом норовило стукнуть Ландо по пояснице.


Мохс категорически отверг предложение надеть теплую одежду. Когда он вышел вместе со всеми к трапу, Ландо подумал, уж не хочет ли старик добавить обморожение к прочим неприятностям. Если посмотреть, коллекция впечатляла и без того.


— Ты точно уверен, что это нужное место? Верховный певец мелко закивал. Его, похоже, не беспокоил холод, который ворвался внутрь корабля, когда опустился трап. Дыхание превращалось в маленькие облачка пара. Путешественники сошли на твердую мерзлую почву.


— Масса, — наставительно проговорил Вуффи-Раа, — надеюсь, у вас с собой достаточный запас воды? Влажность в этом регионе не достигает двух процентов.


Ландо хлопнул по большим пластиковым фляжкам, торчащим из карманов его куртки.


— Да. И колоду чип-карт я тоже прихватил.


Поверхность планеты была безмолвна и пустынна. Мелкий, как пыль, красноватый песок окружал заброшенные строения, словно покрытое льдом море.


— Похоже, мы умрем со скуки раньше, чем до нас доберется жажда.


Мохс со странным видом наблюдал, как капитан открывает небольшую панель на уровне глаз в одной из опор корабля и набирает код. Трап шумно убрался наверх, закрыв люк в днище.


— Господин, имеешь ли ты при себе также Ключ, который…


— Да что ж это такое? Вы меня что, в турпоход отправляете?


Он вывел свой маленький отряд из-под корабля, глубоко вдохнул чистый воздух — и немедленно заморозил себе нос изнутри.


— Теперь я понимаю, почему мало кто имеет охоту жить тут.


— Масса, — Вуффи-Раа потянул Ландо за край куртки. — Масса, мне не нравится. Там что-то…


— Знаю, старая ты канистра, сам чувствую.


В светло-зеленом небе не было ни облачка. Тем не менее каким-то образом оно казалось серым, тусклым и затянутым тучами. И еще этот холод. Сервомоторы Вуффи-Раа работали с громким завыванием, наверное, кончалась смазка. Калриссиан надел перчатку и потянулся за бластером.


— Масса!


Свист. Из зазора между туловищем и ногой робота торчала короткая толстая стрела. В следующий миг троицу накрыл ураган примитивных метательных снарядов. Они отскакивали от корпуса «Сокола» и зарывались в песок. Вуффи-Раа завалился набок, похожий на забронзовевшего игольчатого грумфа. Он больше не издал ни звука. Почему-то стрелы не задевали Мохса и Ландо. Последний схватился за бластер, обвел прицелом контур низких дюн неподалеку. Чпок! Калриссиан повернул оружие дулом к себе и, оторопев, уставился на отверстие, из которого торчала стрела. Стоило теперь нажать курок, и бластер превратился бы в бомбу. Игрок не нашел ничего лучше, как бросить опасную игрушку подальше от себя и принялся шарить по карманам в поисках шокера. Немного, но хоть что-то…


— Стой на месте, господин! — воскликнул Мохс. — Если окажешь сопротивление, ты умрешь прежде, чем сумеешь сделать еще один вдох! Старик поднял руку, и из-за песчаных дюн выползли с полсотни тока, одетые, как; и он, лишь в набедренные повязки. Каждый держал в руках мощный самострел, нацеленный на Ландо.


Глава 10


Так вот как выглядит настоящий сад жизни! Странные деревья, но ничего выдающегося. В роще их было около пятисот. Расположенные на одинаковом расстоянии друг от друга, они все были одного размера. Стволы казались обыкновенными на первый взгляд. Но если присмотреться, обнаруживалось, что состоят они не из покрытой корой древесины, а из волокнистого стекловидного цветного вещества. Полметра в диаметре, метра два в высоту. Где-то на уровне глаз начинались раскидистые ветви. Но первой в глаза бросалась система корней. Каждое дерево будто кто-то поставил на постамент, этакий неправильной формы диск метра два в поперечнике, погруженный в землю. Все вместе это напоминало рощицу из набора детской железной дороги. Ветви тоже давали повод к удивлению: они росли из ствола под прямым углом, а через некоторое время загибались вверх. Чем выше находилась ветка, тем раньше она загибалась. Из-за этого деревья напоминали правильные конусы, чьи верхние части не выходили за пределы корневых дисков. На узком кончике каждой ветви рос единственный многогранный кристалл. Их размеры варьировались от больших, величиной с кулак, до крошечных, не больше булавочной головки. В центре каждого дерева единственная ветка без кристалла была устремлена к небу, словно антенна.


Эти деревья были ниже и шире, чем им положено, если верить прочитанным Ландо описаниям. Наверное, всему виной был суровый климат Рафа V. Непонятно, как здесь могло жить хоть что-то. Но деревья эти все же росли, несмотря на то что представляли они из себя дикое сочетание органической жизни и полупроводниковой электроники. Все с одной и той же скоростью. Кристаллы служили своего рода семенами, и их приходилось срезать с веток лазерами. На месте удаленных через год появлялись новые.


Такие деревья можно было найти по всей системе, но на одних планетах они едва достигали десятка сантиметров в высоту, а на других вытягивались до десяти-двенадцати метров. И на всех были кристаллы, пропорциональные размеру дерева. Микроскопические кристаллы считались бесполезными, так как не могли принести коммерческую прибыль. Самые крупные были размером с туловище Вуффи-Раа.


Мысль о дроиде заставила Ландо перестать размышлять о деревьях и подумать о том, как он очутился в нынешнем затруднительном положении.


* * *

Там, у корабля, когда он обернулся к маленькому роботу, тот лежал без движения. Единственный красный глаз был тускл. Стрелы торчали из всех щелей маленького тельца. Прозрачная жидкость вытекала из ран и окрашивала красноватую почву в более темный зловещий цвет. Мохс, уже не сгибая тощую спину, подошел к человеку протянул руку ладонью кверху.


— Отдай мне Ключ, самозванец!


Ландо скрипнул зубами. Терять ему было почти нечего, и он был зол — больше всего на себя. Он фыркнул и скрестил руки на груди.


— Ключ! — потребовал Мохс. — Он не твой, он наш! Отдай его мне!


— Не глупи, старик!


К удивлению Калриссиана, на лице древнего отразилось смятение. Он повернулся к соплеменникам, что стояли вокруг них опасным кольцом и пожал плечами. Снова повернулся к Ландо.


— Я повторяю еще раз, ты, мошенник, шарлатан, ты…


— Если так, — сказал капитан, не понимая, что происходит, но предпочитая не терять надежды, — я тоже скажу что-нибудь оскорбительное. Например, что твоя мать пела фальшиво.


Мохс отступил на шаг, пораженный то ли глубиной оскорбления, то ли оборотом, который принимали события. И снова он обернулся к своему народу… и тут-то лежала еще одна загадка. Мохс — с другой планеты. Почему же местные знали его и принимали за лидера? Каким образом вообще была организована ловушка? Тем временем дикари посовещались и пришли к какому-то решению.


— Ты пойдешь с нами, самозванец! — велел Мохс и пошел прочь вдоль ближайшей грани монументальной пирамиды; Ландо остался стоять на месте.


— Пойду, когда ядро Галактики покроется льдом! Уй…


Арбалетный болт просвистел мимо головы Калриссиана, задев ухо, невероятно чувствительное от мороза, отскочил от обшивки «Сокола» и угодил прямиком в седалище изумленного капитана. Итак, они не хотели его убивать; они не могли забрать Ключ без согласия Ландо (хотя Мохс и пытался на Рафа IV), но они могли заставить отдать их драгоценность угрозами или другими способами. И они на этом собаку съели.


Калриссиан потянулся за брошенным бластером в надежде вытащить стрелу и навести немного паники прежде, чем его застрелят. Но не успел дотянуться: десятки стрел воткнулись вокруг оружия низкой огородкой. Идея провалилась с треском. Полсотни аборигенов снова прицелились в грудь Ландо.


— Хорошо, хорошо, убедили, иду! А кто-нибудь догадался вызвать такси?


* * *

Через два часа Ландо пожалел, что это была всего лишь шутка. Они проходили милю за милей, перелезали через завалы и руины, брели по осыпающемуся песку и продирались сквозь колючие кустарники. Ноги болели от непривычной нагрузки, и при этом, как бы сильно Калриссиан ни включал обогрев куртки, он все равно замерзал. Наконец, не в силах больше терпеть, он встал столбом.


— Все, ребята. Я вел себя хорошо, но больше не сдвинусь с места. Если хотите получить Ключ, вам придется забрать его с моего трупа. Я больше не пройду и метра.


Безмолвные аборигены обернулись к Мохсу. Тот кивнул. Они выпустили в капитана ураган стрел, которые задевали одежду, швыряли ему в лицо песок и свистели в миллиметрах от его головы. Они умели доказать свою точку зрения, эти ребята. Хорошо бы никого из них не замучила вдруг икота. Ландо настаивал на своем, пока они не начали пускать стрелы в пространство между его ног. Не стоит оно такого риска, решил Калриссиан, дождался, пока они займутся перезарядкой, и снова пошел вперед.


Те штуки, которые он поначалу принял за самострелы, на деле оказались пружинными устройствами с ручками (их он посчитал за концы арбалетной дуги) на шарнирах, которые вылетали вперед и толкали стрелу. Похоже, перезарядка не требовалась после каждого выстрела. Предположительно, где-то внутри пряталось штук шесть стрел. Не слишком мощное оружие, но от сотни таких стрел можно умереть не хуже, чем от бластерного огня. И гораздо болезненнее.


Они шли вперед.


В следующие два часа ничего не изменилось. Ландо не был уверен в точности своего определения времени, а на часы смотреть не рискнул, не желая напоминать своим конвоирам, что у него под курткой скрыты разные интересные предметы, например пятизарядный шокер. В такой обстановке проку от оружия не было, но само его наличие вселяло надежду.


Шаг за шагом. Пейзаж не отличался разнообразием и представлял из себя нечто среднее между пустыней и тундрой. Огромные пространства занимали постройки шару. Песок, песок и песок. Иногда сухая трава. Чистое, но непостижимым образом мрачное небо. Ландо беспокоился за Вуффи-Раа и надеялся, что роботы умирают быстро и безболезненно.


Все время их похода тока что-то напевали, то быстро, то медленно. И, к великому раздражению игрока, ни разу не попали в ритм ходьбы. Он несколько раз спотыкался из-за их пения. Он не знал, как работает мозг тока, но концерт ему не нравился. Они пели на басах, они пели почти на визге, они пели гармонично и в полной какофонии. По ним плакали звукозаписывающие студии. Их репертуар был огромен. И отвратителен.


Переход завершился в роще деревьев, на которых росли кристаллы жизни. К Ландо подошел Мохс.


— Самозванец, слушай меня: запрещено нам отбирать священный Ключ у его носителя, даже если фальшив носитель. Не ведаю, каким образом ты прознал об этом. Также не в наших силах убить того, кто носит Ключ, хоть и уничтожили мы притворного Посланника, что радует нас безмерно.


Так вот оно что! Ландо почему-то думал, что под Носителем Ключа и Посланником подразумевалось одно и то же лицо, то есть он сам. Постарался припомнить точно, что же он говорил Мохсу, но пришел к выводу, что сейчас это не важно. К тому же старик продолжал речь.


— …позволь им сделать самим. Иди за мной!


Калриссиан последовал за ним к дереву. Несколько престарелых тока вручили свое оружие соратникам и приблизились. Вынули откуда-то набедренную повязку. К тому времени, когда Ландо сообразил, что стоило бы оказать сопротивление, было поздно. Его силой усадили на землю и привязали к дереву, связав руки за спиной. Сняли с головы капюшон, расстегнули и грубо сорвали куртку.


— Эй! Не порвите! Вы знаете, сколько она стоит? Слушайте, это уже слишком!


Мохс лично стащил ботинки с ног капитана и бросил за землю рядом с курткой. Тунику и легкую рубашку под ней они тоже сорвали. Мохс вынул нож.


— Да погодите вы! Что ж вы делаете?!


Ландо попытался лягнуть старца, но двое аборигенов навалились на лодыжки и пришпилили их к земле. Он никогда не верил в сильных молчаливых героев и прибег к единственному, что оставалось: завопил. И орал все время, пока древний Певец срезал с него штаны, открывая голую кожу щиплющему морозу.


— Теперь, — удовлетворенно сказал Высший певец, — все видят, что Ключ остается с его носителем.


Что правда, то правда, они вынули Ключ из кармана туники и запихали за грязную серую тряпку, которую намотали вокруг его бедер. Страшный был момент, Ландо застыл тогда, молясь всем богам, чтобы нож не задел маленький шокер, спрятанный за поясом белья.


— Нам остается ждать, — возвестил Мохс. — Когда Они сочтут нужным, Они заберут его жизнь либо посредством холода, либо посредством дерева. Тогда мы вернемся и заберем Ключ, наше достояние по праву. Мы уходим.


И они ушли.


Солнце тонуло за странным горизонтом, тени жадно подбирались к беспомощному игроку, и надежды его исчезали вместе со светилом. Он наблюдал, как вокруг него маленькие растения сворачиваются к ночи в клубочки. Он смотрел, как пальцы его ног синеют. Он видел, как верхний слой почвы покрылся тонким настом. Но большую часть времени он провел, глядя на куртку, тунику, ботинки и носки, которые начали покрываться ледком. Такие теплые и такие недоступные. Он начал громко поносить все вокруг, сначала из злости на себя, на Мохса, Гепту и Мера, потом лишь для того, чтобы сохранить хоть частичку тепла. Он выкрикивал ругательства на своем родном языке и на дюжине других, которым научился за время полных приключениями путешествий. Он даже вспомнил ругательства на трех компьютерных языках и на щебечущем языке разумных птиц, с которыми однажды играл в карты. Потом он заново обругал тока. И еще раз, и еще.


Проснулся он как от толчка. И снова начал бранить все вокруг, лишь бы остаться бодрствовать. Засни он, и все, покойник.


Глава 11


Могильная тишина. Под искусственной громадиной, похожей на краба с протезами вместо ног, темный песок металлически поблескивал в свете двух лун планеты Рафа V. Тени накладывались друг на друга: массивная двойная тень «Тысячелетнего сокола», сотни раздвоенных теней толстых деревянных метательных снарядов, торчащих из корпуса и земли вокруг. В местах пересечения сгущалась чернота. Гробовая тишина и убийственный холод. Крошечные растения у самой земли свернулись в плотные оливкового цвета шарики, готовясь пережидать беспощадную стужу ночи в пустыне. Воздух стал еще более сухим, чем днем. Появился, заблестел в лунном свете тонкий слой изморози: на растениях, на склонах невысоких дюн, по краям тысяч отпечатков ног вокруг корабля и на груде спутанных кабелей, что лежала за границей тени «Сокола». Жидкость по-прежнему сочилась в песок вокруг этого несчастного кулька проводов, но теперь она текла медленно, густая и вязкая в стылом безмолвии.


Внутри нее, напротив, кипело движение. Искусственные организмы, гладкие, металлические, смахивающие на насекомых и едва заметные невооруженному человеческому глазу, копошились внутри темной жидкости и медленно, миллиметр за миллиметром, продвигались обратно, туда, откуда их выкинуло неведомой им силой еще до темноты. Микроскопические жгутики-щупальца трудолюбиво колыхались, перемещая хозяев вперед, к цели, сантиметр за сантиметром. Они забирали с собой минералы и крошечные песчинки металлов из почвы. После их ухода жидкость становилась менее насыщенной, прозрачной.


* * *

В нескольких километрах оттуда те же луны бросали свет на скорченную под деревом человеческую фигуру, которая пыталась сохранить жизнь, несмотря на мороз. Свет отражался от стекловидных ветвей и расцвечивал все кругом веселыми многоцветными бликами.


Ландо Калриссиан умирал. Как жизнь Вуффи-Раа утекала в песок, так и он чувствовал, что его жизнь испаряется в полный льда воздух через незащищенную кожу, что зловещее растение над ним высасывает ее по капле. Он бы пожалел, что не может последовать примеру низеньких растений и свернуться в комок, но у него не осталось сил для сожалений. Время от времени его охватывала дрожь, сотрясая все тело, и тогда казалось, что и без того болезненно тугие веревки стягивают торс и запястья еще сильнее. Кисти рук давно онемели.


Становилось трудно думать, и Ландо не мог понять, холод тому виной или дерево. Почему-то казалось важным разобраться. Что он слышал о таких деревьях? Что во вселенной ничего не дается задаром — ум и жизненная сила, которые кристаллы дают тем, кто их носит, сначала были отобраны у других. Сейчас их отбирают у него?..


Главное — было больно. Голые ступни будто жгло огнем. Даже в здешнем сухом воздухе на пальцах скопился иней. Насколько нужно охладить плоть, чтобы на ней появился лед? Достаточно для гангрены?


Ну нет, так просто он им не дастся! Он кивнул в подтверждение самому себе и только тогда обнаружил слезы, замерзшие на щеках. Он все еще чувствовал ноги, хоть и предпочел бы, чтобы они онемели; боль сбивала с толку не меньше холода. А если ощущения в ступнях не пропали, то он должен суметь почувствовать и пальцы рук. Они, конечно, тоже замерзли, но их защищали его тело, скудная одежда, которую ему оставили, и дерево.


Дерево.


Ствол, будто сделанный из стекла, походил на глыбу льда, которую прислонили к спине. Над головой удивительно правильные ветви становились прозрачными там, где они попадали в лунный свет. Калриссиан потряс головой, и что-то поменялось. Он сделал вялую попытку сообразить, что стало не так. Сердце остановилось? Вроде нет. Он все еще дышал — правда, теперь, когда он подумал об этом, стало требоваться усилие, чтобы не задохнуться. Лучше бы он забыл и снова начал дышать инстинктивно.


Вот оно что! Сам того не замечая, он что-то делал пальцами рук. Почему-то болели кончики. Он что, отморозил и их? Не должен бы… впрочем, слово «должен» в нынешней ситуации звучало глупо. Он вообще не должен быть здесь, привязанный к дереву, которое высасывает его разум. Он должен… должен быть… Так что он должен был бы делать? Что-то насчет длинных коридоров и красивых женщин и… и… чип-карт! И что он стал, бы делать с чип-картами?


В попытках вспомнить он не заметил, что его руки снова дергают потертую ткань вокруг запястий, выдирая по ниточке.


* * *

Все начинается с металлического пятиугольника тридцати сантиметров в диаметре толщиной восемь сантиметров по краям и шестнадцати в округлом центре, где находится линза, багровая, величиной с ладонь человека. И темная. Темная, хотя ей полагается гореть мягким теплым светом. Темная, как у того, кто умер.


По краям бегут швы. Под каждым — кольца в сантиметр толщиной соединяются с другими такими же в длинную червеподобную трубку, плавно сужающуюся к концу. Щупальца выглядят зловеще, их полированная до блеска поверхность отражает искаженную картинку морозных лун и жестоких звезд, они неподвижны, беспорядочно переплетены. Почти из каждого шва, изо всех щелей под всевозможными углами торчат грубо заточенные палки. В разрывах тонкого металла проступила густая полупрозрачная жидкость. Капли ее катятся по округлым гладким поверхностям в песок. Вниз, вниз по покореженным изгибам, а потом срываются в воздух.


В метре от торса каждая трубка разветвляется на пять узких пальцев. Обычно они соединены и кажутся единым щупальцем, скрывая в каждой «ладони» крошечную оптическую линзу, копию «глаза» на торсе. Сейчас они растопырены, может быть, по случайности, а может, в предсмертной агонии. Только механическое разумное существо способно отличить одно от другого, но они по большей части молчаливы, не сентиментальны и не станут распространяться о том, какова для машины смерть. Возможно, подобно тем, кто их создал, они не знают и не узнают до наступления трагичного момента, но и тогда не смогут передать ощущения кому бы то ни было. Возможно, для них существует та же загадка, что и для всех прочих. Возможно.


Каждый тонкий палец в свою очередь разделен на тончайшие сочленения, крошечные, как детали в наручных механических часах. Еще через несколько сантиметров пальцы вновь разделяются, но этого никто и никогда не замечает. Суставы продолжают уменьшаться, пока не исчезают для невооруженного глаза, но и тогда они продолжаются. Крошечные пальцы на самых кончиках тоньше волоса и прочны, как сплав для обшивки космического корабля. Их структура так же сложна, как любая другая деталь их обладателя. Но в отличие от торса, крупных щупалец и видимых пальцев они слишком малы, чтобы в них могла попасть стрела.


Один из них шевелится. Покачивается взад-вперед сам по себе. Сгибается и разгибается, проверяя возможности. Удлиняется, сокращается, потом обхватывает чужеродный деревянный объект у основания и тянет. Раздается тихий чавкающий звук. Наконец, стрела поддается и выскальзывает из пробоины. Палец выдирает ее и отбрасывает. В других местах идет та же работа. А внутри, где торчат острые куски разодранной обшивки, микроскопические пылинки усердно и медленно возвращают металлическую кожу на место.


* * *

— Банта — зверь лохматый, хоть нет на нем волосья… Его перья уникальны — ищете на нем их зря. Хе-хе-хе!


Ландо зашелся кашлем, поперхнувшись собственным поэтическим гением. Он был разочарован: никто и никогда не услышит его удивительных стихов, правда не мог толком вспомнить почему. Как бы то ни было, ему стало грустно, и он ударился из смеха в слезы.


Его пальцы, тренированные и умелые во всем, что касалось обращения с чип-картами, монетами и ходами в чужие карманы, действовали сами по себе. Они теребили грубую ткань, которая связывала запястья и грозила лишить их кровообращения.


— Губернатор Раф четвертой толще поперек себя он… волосы щетиной, руки как дубины, он похож на., вымя? Племя? Знамя? Тебя? Тебя! Похож на тебя, старик, он в точности похож на тебя!


В пространстве между спиной Ландо и жутким деревом разошелся последний клочок волокна Шокированный Калриссиан вернулся к реальности и изумился тому, что снова может двигать рукой, и даже почти пожалел, что тепло начало возвращаться — оно принесло с собой нестерпимое покалывание.


* * *

У Вуффи-Раа проблемы были серьезнее, чем покалывание. Его пальцы теперь были свободны от примитивных стрел, но пробоины остались. Сочленения еще некоторое время будут неподвижны — попробуйте как-нибудь пустить пулю в дверную петлю и узнаете почему. Но он уже вытаскивал деревянные снаряды из самых толстых частей щупалец. Застывшая в разрывах густая жидкость стала твердой, но на этот раз не из-за холода. Она была призвана защитить хрупкие внутренние механизмы от внешнего воздействия. Дроид уже вобрал в себя вытекшую на песок жидкость, но собранные в почве полезные материалы не прослужат долго. Потребуется дозаправка — ее он делал лишь раз за долгую-долгую жизнь — и, возможно, нужна будет смазка. А подходящие масла добыть трудно.


Но он был жив. Более того, он был в сознании, сумев наконец выделить достаточно энергии, чтобы его поддерживать. Он взял на себя управление простыми машинками для починки у себя в теле, и работа пошла куда быстрее. Он даже начал чувствовать себя хорошо, зная: все, что он мог бы сделать для других существ его вида, он может сделать и для себя.


Промерзлая пустыня увидела первый слабый проблеск света за линзой в его корпусе, света куда более тусклого и незаметного, чем от двух лун в небе, — еще одно сознательное решение. Его тело продолжало вытаскивать стрелы и лечить себя.


* * *

Ландо Калриссиан раздумывал над одной из самых глубоких философских проблем всех времен. Его правая рука была свободна, но он не мог сообразить, какой в этом смысл. Что он собирался делать рукой?


Что-то насчет холода.


Да нет, глупо: ему вовсе не было холодно. Было тепло и приятно. Тепло шло от ступней через ноги в тело и выходило через плечи. Жарче всего было ушам, они почти горели.


Горели!


Калриссиан огляделся. Было достаточно дымно для огня. Рощу, где он удобно сидел в тепле, заполняло марево. Похоже, кто-то забыл открыть дымовую заслонку. Ну, придется самому вставать. Да, только посидеть минутку. Ничего нельзя доверить, даже такую простую вещь, как последить за…


Огонь!


Ружье! И что бы он стал делать с ружьем, если бы оно у него было? Здесь не во что стрелять, не с кем сражаться и не на кого охотиться, даже если бы он был любителем диких игр, а он им не был. Но как хорошо стреляли эти… эти… Ну! Так кто стрелял?


Стрелял, не стрелял, какой во всем этом смысл? Он же собирался заняться огнем. Итак, сейчас или никогда… и он попытался сесть. Великий центр Галактики, подумал Ландо, меня парализовало ниже пояса! Он опустил взгляд. Нет, просто он не уделил должного внимания штанам и завязал пояс вокруг этого… этого…


Момент ясности, и он вытащил из складок пояса пистолет-шокер, снял с предохранителя и выстрелил. Грубая тряпка упала на землю. В наступающей панике он откатился подальше от дерева жизни и еле убедил себя не выпустить остальные пять зарядов в чудовищную штуку, которая высасывала его разум.


Долгое сидение не прошло для него даром. Каждая жилка, каждая кость в его теле, каждый квадратный миллиметр его кожи излучали боль. Малейшее движение грозило разорвать его на куски. Ему хотелось лишь одного — вернуться ко сну. Отдохнуть. Он знал о вещах, которые нужно сделать, но ведь может же он сначала перевести дух. Чтобы снова стало тепло… не спать, просто закрыть глаза и…


С воплем отрицания — никогда после он не мог сказать, отрицания чего, — Ландо пополз по земле, зарабатывая новые ссадины. В конце концов он добрался до груды одежды, оставленной Мохсом и его помощничками, и нырнул в куртку.


Переключил терморегулятор в положение «Чрезвычайная ситуация».


И вот тут-то началась настоящая боль.


Штаны находились в печальном состоянии. Калриссиан вспомнил разрезавший их нож, сделанный, похоже, из кристалла жизни. Набедренная повязка все еще висела на нем. Ее капитан порвал негнущимися пальцами и кое-как повязал вместо пояса — лишь бы держались штаны. Последними он натянул перчатки. Шокер был достаточно мал, чтобы поместиться между ладонью и перчаткой. Так при случае можно было воспользоваться им быстро. Оружие еще хранило приятное тепло от единственного выстрела.


Теперь можно подумать и о том, чтобы встать. Снять куртку и надеть под нее рубашку и тунику? Приличнее, конечно, но почему-то сейчас приличия не имели значения. А да, он же чуть не забыл про носки и ботинки!


Капитан осмотрел пальцы на ногах и подумал, что лучше бы ему их не видеть. Регенерация будет долгой и болезненной. Ну ладно, приступим. С величайшей осторожностью Ландо натянул носки, вытряхнув из них предварительно изрядное количество песка, а затем ботинки. И как теперь вставать? Приближаться к деревьям, чтобы опереться, было слишком боязно. Он перекатился набок, подогнул ноги и сел на колени. Появилось ощущение, будто кто-то взял его ступни в тиски и теперь сжимал все сильнее. По крайней мере, утешил сам себя Ландо, он жив, раз чувствует боль. Почему-то слабое вышло утешение. Тогда он сказал себе, что, по крайней мере, его мозги с ним, он может думать, а не превратился в слюнявый овощ. Кое-как поднялся на ноги и заставил себя пройти несколько шагов.


Итак, это настоящий сад жизни. Который — проклятье! — чуть не стал садом смерти. Вот будет сюрприз Мохсу, когда он придет утром и обнаружит, что его жертва исчезла, а с ней вместе…


Ключ!


Калриссиан пошарил под широким поясом. Даже сквозь перчатки и плотную ткань куртки невозможно было ошибиться — артефакт был на месте. Ох как старик огорчится! Капитан весело усмехнулся.


Возникло ощущение, что за ним наблюдают. Пускай! У шокера не было дула, как у бластера, его ствол больше всего походил на короткую закругленную антенну. Ландо был жив, способность думать была при нем. И он даже стоял на ногах. Он вернется к «Соколу», выпьет чашку горячего…


Вуффи-Раа!


Что за денек выдался… Его чуть не убили, напали и почти ограбили и отняли лучшего друга.


Нет, он не стыдился сказать: маленький дроид был ему лучшим другом, ни в ком более он не видел такой преданности. Он будет скучать, очень скучать.


Так, и в какую сторону идти к «Соколу»? Да все просто: идти по следам, которые благодаря сухой атмосфере ясно виднелись в двойном лунном свете. Он сделал шаг.


— ЛАНДО КАЛРИССИАН!


Он еще не успел ничего сообразить, а перчатка уже слетела с руки, и ствол шокера искал цель. Впереди парил репульсорный транспорт. Воздух прорезали два длинных луча от горящих фар. Поисковые огни были направлены на игрока и освещали всю рощу, не оставляя шансов скрыться в тени. Транспорт опустился на землю.


— Брось оружие, — сказал в мегафон знакомый голос. — Подними руки над головой!


Ландо остался неподвижен.


Не шевельнулся он и тогда, когда четверо констеблей в сияющей под лунами броне подбежали к нему, отобрали оружие и направили дула собственных ему в грудь. Капитан Джандлер, если имя было настоящим, сделал визор прозрачным. Подошел неторопливо.


— Вот мы и встретились снова, капитан Калриссиан. После того как мы позаботимся о тебе, мы заберем твой корабль и отдадим груз законному владельцу. Если ты думал, что у тебя раньше были неприятности… Кстати, у тебя есть еще кое-что, нужное нам. Где он?


— Где что? — процедил Ландо сквозь сжатые зубы.


— Артефакт шару. Ключ, который дал тебе губернатор. Где он?


— Сам возьми, головорез!


— Слушай мою команду: обыскать его! Не стесняться раздеть его хоть догола.


Глава 12


Над головами прокатился басовитый грохот. В лучах восходящего солнца, чей свет еще не достиг земли, «Тысячелетний сокол» с ревом опустился на подразделение констеблей, замерших в недоуменном изумлении, и остановился в дюжине метров над их головами. Ландо толкнул в сторону ствол бластера капитана Джандлера и выдал злополучному офицеру ощутимый пинок. Тот с жалобным стоном повалился на колени, потом уткнулся носом в песок. Калриссиан едва сдержал желание ударить его еще разок в какое-нибудь очень нежное место.


Один из полицейских прицелился в игрока, готовый нажать спусковой крючок. Поднятая земля стеной выросла перед ним, когда орудийная башня «Сокола» сердито выплюнула порцию огня. Констебль бросил оружие и поднял руки, не дожидаясь требования. Двое сослуживцев последовали его примеру. Но четвертый не собирался сдаваться так просто. Он воспользовался моментом и бросился к полицейской машине, где на транце был установлен тяжелый излучатель. Ему удалось сделать три шага, прежде чем турель звездного корабля повернулась. Силой взрыва патрульную машину подняло с земли, и обратно она упала уже грудой охваченного пламенем металлолома К быстро светлеющему небу поднялся столб черного дыма.


Не спуская глаз с Джандлера, Ландо тяжело сел на песок. Интересно, откуда вдруг взялось в нем столько энергии? И куда она так внезапно подевалась? «Сокол» приземлился, не сводя прицела с полицейских. Калриссиан заметил тяжелый бластер главного офицера, поднял и уложил поперек колен. С высоким завыванием моторчиков опустился длинный трап «Сокола». Еще несколько секунд, и в темноте внутренних переходов мигнул огонек. На землю скользнул Вуффи-Раа, который умудрился создать впечатление марширующего звездного капитана. Он выглядел довольным собой, несмотря на потрепанный вид.


— Масса! Я рад видеть вас живым. Я боялся не успеть добраться вовремя, но вижу, вы позаботились почти обо всем сами.


Игрок устало ухмыльнулся и схватился за предложенное щупальце.


— Я и сам рад, учитывая некоторые из альтернатив. Но ты выглядишь так, словно попал в метеоритный дождь! Или это новый стиль из мира дроидной моды?


И действительно, маленький робот был покрыт округлыми выбоинами с макушки до кончиков манипуляторов. Особенно много их было в местах сочленений. Движения Вуффи-Раа были слегка затрудненными и неуверенными, и его ответ прозвучал смущенно:


— Да, вот, раны от стрел заживают, масса. Не пройдет и недели, как я буду сам собой. Но вы пострадали гораздо больше и не сможете вылечиться так быстро. Нужно доставить вас на корабль, где я мог бы позаботиться…


— Постой-ка.


Ландо с усилием поставил себя на колени, ухватившись за одно из щупалец, как за веревку, уперся ладонью в линзу на округлой макушке дроида и поднялся на ноги. Колени грозили подогнуться, но хотя бы удалось принять вертикальное положение. Бластер по-прежнему был направлен на констеблей. Тем временем капитан Джандлер перекатился с бока на бок, не сумев удержать слез, которые теперь капали на чистую поверхность визера, потряс головой, но так и остался лежать в скрюченной позе.


— Обо мне потом, дряхлая ты точилка для карандашей. Сначала надо «позаботиться» о нашем армейском друге. Он, похоже, вернулся в ряды живых, хотя кто знает, как надолго…


Калриссиан протянул бластер дроиду и кинул многозначительный взгляд на четверых солдат.


— Пока я занимаюсь Джандлером, не мог бы ты…


— Придержать их? Боюсь, нет, масса. Я не могу угрожать причинить вред живому существу. Простите.


— Ну, я уже не жалуюсь. Придется самому за ними присмотреть. Но мне любопытно: как это минут десять назад ты смог…


— С помощью вооружения «Тысячелетнего сокола» не дать им атаковать вас?


— И уничтожить полицейскую машину. Хорошая работа, но немного не твоя специальность, а?


Ландо подошел к согбенному капитану, который находился в сознании лишь наполовину, и аккуратно, не слишком сильно ткнул его носком ботинка в закрытые броней ребра.


— Надо поговорить.


Вуффи-Раа подобрался к игроку и встал у его ног, как домашнее животное.


— Масса, я могу присмотреть за ними, им не обязательно знать, что я не в состоянии применить к ним силу, — и сказал громче для прочих: — А если кто-то из них хоть пальцем шевельнет, мы сожжем их коленные чашечки!


Ландо не удержался от смешка.


— Ага, прямо до подмышек! Уж будьте уверены, — он наклонился к Вуффи-Раа и прошептал — А ты не вздумай устроить здесь истерику, — и снова для констеблей: —Поднимайтесь, живо!


Джандлер пошевелился, простонал нечто невразумительное, сел кое-как. Стянул с головы шлем и вытер пот со лба.


— Калриссиан, ты никогда не дерешься честно, да?


Ландо нацелил бластер на его бывшего владельца.


— Я вообще предпочитаю не драться. А если приходится, стараюсь закончить все как можно быстрее и аккуратнее. А теперь — что вообще здесь происходит?!


Все вздрогнули от его яростной вспышки, даже дроид. Полицейский капитан пораскинул мозгами, покачал головой и вздохнул.


— Ну ладно, Калриссиан, так и быть… хотел бы я сам знать! За последние пару дней меня посылали на такое количество безумных заданий, что не сравниться со всей моей карьерой. Сначала твой номер в отеле, потом «Отдых космонавта», космопорт, а теперь вот это. После такого хочется уйти в отставку досрочно, и ну ее пенсию. А что знаешь ты?


Ландо присел на корточки рядом с ним.


— Жаль повторять твою фразу, капитан, но здесь вопросы задаю я. Скажи прямо, откуда, вернее, от кого, ты получал эти задания.


Джандлер глянул на подчиненных и снова перевел взгляд на Калриссиана. Нервно облизал губы.


- А ты как думаешь? От этого толстого недо…


— Капитан! — заорал один из его подчиненных, — вы не можете…


— Еще как могу! Ты что, думаешь эта широкая задница для обогрева кресел хоть капельку беспокоится о наших жизнях? Да ни разу! Его заботит только эта штуковина шару, и если мы вернемся без нее… тогда можем не возвращаться вовсе! Так что…


— Ты об этом? — Ландо вытащил из-за пояса Ключ, который мерцал в лучах восходящего солнца и казался еще более сбивающим с толку, чем обычно.


На лице полицейского капитана появилось задумчивое выражение: не броситься ли в атаку с целью отобрать драгоценную штуковину. Он поглядел на дуло бывшего собственного бластера и пожал плечами.


— Пусть сам возьмет, — сказал он громко. — Не вижу другого способа мне и моим людям выйти из нынешней ситуации живыми, а, капитан Калриссиан? Не буду снова говорить о следовании приказам, но знаете, Калриссиан, что-то мне совсем не хочется умирать здесь и сейчас. Особенно учитывая то обстоятельство, что мне предначертано время испробовать плоды гражданской жизни.


Ландо подмигнул Вуффи-Раа и опять повернулся к Джандлеру.


— Ну, старик, ты и твои люди создали нам некоторую проблему. Я впечатлен изменением твоего решения, но что-то мне не хочется, чтобы вы дышали мне в спину, пока я на этой планете. Наверное, было бы оптимально… — он успокаивающе поднял руку, — но я не слишком жажду так поступать, поверь. Как ты знаешь, я игрок, игрок, а вовсе не убийца. Я зарабатываю на жизнь мозгами, а не пушкой, хоть она и бывает подчас весьма полезна. Если удастся придумать способ всем разойтись без потерь, я только рад сотрудничеству.


Джандлер ухмыльнулся и задумчиво почесал затылок. Даже его подчиненные, похоже, расслабились немного.


— Ну, капитан, — сказал Ландо, — думаю, мы сделаем так…


* * *

Вышло даже лучше, чем ожидал Калриссиан. На «Соколе» нашлись прочные надувные шары, в которые можно было поместить необходимые для выживания на короткое время припасы. Для них была предусмотрена катапульта. В не слишком удобных условиях человек мог прожить в таком воздушном пузыре несколько дней. От них не было толку, если что-то непредвиденное случалось в межзвездном пространстве, но в любой солнечной системе — где так или иначе все равно случается большинство аварий — они могли поддерживать жизнь до прибытия вызванной радиомаячком помощи.


По изначальному плану Ландо предполагалось вытащить констеблей за пределы планетарной атмосферы и там оставить. Тогда они не смогли бы досаждать ему и Вуффи-Раа несколько дней, но при этом остались бы в живых. Все счастливы. Но дроид сумел добавить радости.


— Хорошо, масса, думаю, мы обо всем позаботимся. Джентльмены могут подняться на борт.


На боку межпланетарной грузовой баржи был единственный люк, у которого Ландо и остановился. На ней, старой, темной, большой и ржавой, сюда и явились полицейские. Благодаря присутствию этой баржи Вуффи-Раа сумел так быстро определить местонахождение хозяина. Игрок переложил бластер в левую руку и протянул правую старшему констеблю.


— Полагаю, нам пора прощаться. Надеюсь, ваше путешествие будет приятным.


— Уж куда лучше пущенного в глаз лазерного заряда, — ухмыльнулся Джандлер. — Капитан Калриссиан…


— Зови меня Ландо, все равно, похоже, ты будешь единственным, кто это может.


— Хорошо, Ландо. И когда мы доберемся до дома, никто из нас не будет торопиться с отчетом. Так, ребята?


В последних словах чувствовалось подозрение. Остальные четверо полицейских немедленно сотворили на лицах изумленное: «Кто, я?!», и Ландо понял, что Джандлер сумеет удержать подчиненных в узде. Не то чтобы он сильно волновался по этому поводу. План-то был как всегда идеален.


Офицеры строевым шагом взошли на борт, Ландо помахал им рукой, и Вуффи-Раа задраил за ними люк.


— Тридцать секунд, масса.


— Отлично. Отойдем-ка.


Медленно и в чем-то даже изящно неуклюжая баржа поднялась с песка, ведомая программой, которую Вуффи-Раа заложил в ее электронный мозг. Все три антенны связи торчали сожженными былинками, уничтоженные дроидом, чтобы за время путешествия баржа не могла связаться ни с кем. Ей понадобится неделя, чтобы добраться до Рафа XI, последней и самой маленькой колонизированной планеты, покрытой черной жижей и погруженной в темноту. Там находился исследовательский комплекс и не самая маленькая фабрика по добыче гелия.


— Ты не забыл про фонарики?


— Ну масса! Не надо занудствовать, мне и так было тяжело.


— Да ладно тебе. Между прочим, это ты предложил саботировать систему управления баржой. Полицейская братия не сможет изменить проложенный курс и даже не сможет связаться хоть с кем-нибудь, если только они не подлетят на достаточное расстояние, чтобы помигать фонариком в иллюминаторы. Надеюсь, ты не забыл положить им бренди с Осеона?


— Конечно нет, масса, и эти… эти…


— Голозаписи? Они абсолютно необходимы, старая ты машина для производства жвачки. Полет будет долгим, без видео им будет очень скучно.


Ландо отсалютовал барже, когда она прошла через циррусы высоко в небе и исчезла из виду. Вуффи-Раа промолчал. По правде сказать, он был горд, что его хозяин оставил полицейским жизнь, и особенно тем, что расставание было сердечным. Возможно, подумал он, люди _ по крайней мере, этот экземпляр — не так уж плохи.


— Итак, сказал Калриссиан, — идем. Надо найти тока. Я убью этого кривошеего Мохса, даже если это будет мой последний поступок.


* * *

Первым делом на борту «Сокола» они позаботились о ранах Ландо. Обморожение представлялось довольно серьезным делом и могло привести к гангрене за считанные часы, даже при всех современных методах лечения. А на «Тысячелетнем соколе» не было последних достижений медицины. В шкафу Вуффи-Раа обнаружил походную гелевую ванну, уменьшенную версию тех устройств, что применяются для излечения тела целиком. Эта как раз подходила, чтобы поместить туда человеческие ступни. Вуффи-Раа заботливо распаковал ванночку и поставил под игровой стол в общей комнате, где Калриссиан был занят сложной ситуацией в шахматах Мёбиуса. Или делал вид, что занят.


— Слушай, Вуффи-Раа, куда бы ты подался на этой планете, будь ты стариком-певцом, а за тобой гонялся бы человек с другой планеты?


— Не могу ответить, масса. Непостижимость органического ума…


— Чушь! Твой мозг столь же органичен, как…


— Масса! — возопил дроид. — Я не заслужил такого оскорбления! Если действительно таково ваше желание, я обдумаю представленную вами проблему. — Пауза, затем: — Как вы думаете, масса, почему он заставил нас приземлиться около той пирамиды?


Ландо, запутавшись в игре, нажал кнопку выключения и смотрел, как странно закрученная доска исчезает с поверхности стола.


— Я и сам над этим думал. Эта пирамида чуть ли не самое большое здание на планете, а может, и во всей системе, а значит, уверен, и во всей Галактике. С другой стороны, шару — вот тебе твои непостижимые умы — могли построить ее для чего угодно, хоть для хранения овощей.


— Или Арфы Души.


— Ага, хотя думаю, если бы эта Арфа была просто устройством, которое велит тока принести хозяину газету и тапочки, она не заслуживала бы такого мавзолея. Но вот что точно: она находится там, где негодяй Мохс встретился с дружками. Например…


— Например, — встрял дроид, — это может быть отличное место, чтобы попасть в засаду — опять. Не двигайтесь, масса, я положу компрессы вам на уши.


— Да оставь ты в покое мои уши, ты, электронная угроза. Им и так хорошо.


— Но масса! Я запрограммирован…


— Ну ладно, ладно! И вообще, лучше займись управлением кораблем. Идем обратно к той пирамиде. Только на этот раз я захвачу с собой два тяжелых бластера. И зонтик против стрел.


Мохса оказалось не сложно найти: когда «Сокол» приземлился, он сидел на песчаной дюне в тени пирамиды и разогревал на костре ящерицу.


Глава 13


Крошечный костер, будто разведенный в чайной чашке, тянулся язычками пламени к небу из выкопанной в песке ямки. Ландо никак не мог согреться, сидя скрестив ноги в полуметре от огня. Сесть ближе он категорически отказался. Отвратительный запах, что шел от насаженной на вертел маленькой уродливой рептилии, было невозможно переносить. Поганая смерть даже для ящерицы, подумал он. И обед из нее такой же.


— Дважды постигали меня сомнения в тебе, о господин! И дважды показал ты, что ошибочно было мое суждение. Убей же твоего несчастного слугу, дабы не позорил он тебя более!


— Слушай, Мохс, с этим приходи, когда я не буду таким усталым, может, я приму твое предложение. А пока лучше скажи, ты еще хочешь попробовать воспользоваться Ключом?


— Без всякого сомнения, господин! Слишком долго мой народ, несчастные тока, страдали под тираническим гнетом…


— Прибереги речь для общественного собрания, Певец. Я всего лишь хочу знать, что открывать этим ключиком. Если кто-то — например, твой народ — выиграет в результате, а кто-то проиграет, я даже торжественную иллюминацию не включу на «Соколе».


Свежеиспеченный звездный капитан тайком наслаждался возможностью говорить, как он воображал, подобно закаленным в полетах космическим волкам. Сейчас, после горячей еды и большого количества потребленного кафа, одетый в чистую целую одежду, он чувствовал подъем сил, несмотря на малоприятную ночь в саду жизни.


— Я ломаного визора не дам и за выигрыш Гепты. Главное, чтобы я выбрался из этой кошмарной системы с полным трюмом и целой шкурой. Не обязательно именно в таком порядке.


Мохс подскочил при упоминании колдуна и теперь откровенно дрожал, умудряясь при этом заламывать руки.


— О господин, твой слуга ведает, что говоришь ты эти циничные слова лишь дабы испытать его веру, стойкость и иные добродетели…


— Которые слишком малы, чтобы о них упоминать.


— …которые слишком малы, чтобы о них упоминать, как говорит господин. И все же, не мог бы ты, о господин, не высказывать подобных злых, нечестивых и торгашеских мыслей в присутствии твоего скромного слуги? Они причиняют смущение.


— О, неужели?


Ландо кинул взгляд через плечо. Он был уверен, что как минимум половина «смущения» старика вызвана внушающей уважение внешностью «Тысячелетнего сокола» в пятидесяти метрах от них, чьи орудия стояли в готовности на случай повторения атаки. Во внутреннем кармане куртки Калриссиан держал маячок, который не дал. бы пушкам стрелять в него. Необходимая предосторожность, потому что Вуффи-Раа не сидел в оружейной башне — ему мешала программа. Некоторое время назад Ландо перестал возмущаться заложенным в дроида пацифизмом и начал планировать обходные пути. В правом наружном кармане капитан держал другое устройство, которое позволяло ему пустить в ход оружие на корабле. Вуффи-Раа было дано задание спустить трап, к которому будет бежать Ландо, случись все-таки что-нибудь неприятное. Спасение жизни не противоречило этике чересчур щепетильного робота. Даже наоборот.


Но стоило вернуться к насущной проблеме.


— Так и быть, богослов, сменим тему. Как ты узнал, что мы выжили, и почему ждал нас здесь, хотя понимал, насколько я недоволен прошлой ночью?


Ландо очень хотелось убраться подальше от огня. Тысяча метров прекрасно бы подошла. Рептилия в процессе готовки, достигнув промежутка между второй стадией горелости и третьей стадией обугленности, пахла как… как… в общем, тающие под струей обжигающего пара минокки, и пахли то аппетитнее. Но костер был один, и согревала даже мысль о нем. Чувства комфорта и безопасности не было с тех пор, как они приземлились на этот дурацкий клочок песка. Не было даже на борту корабля.


— Господин… — снова открыл рот престарелый Певец.


— МАССА, ЧЕЛОВЕЧЕСКИЕ ФОРМЫ ДВИГАЮТСЯ ЗА ТЕМИ ДЮНАМИ.


Мохс подпрыгнул на метр. Голос маленького дроида, усиленный корабельными динамиками, звучал устрашающе.


— Спасибо, старая шестеренка, — спокойно и негромко ответил Калриссиан; у «Сокола» были отличные микрофоны, как и у Вуффи-Раа.


Шаман кое-как вернул себе достойный вид под тихое хихиканье Ландо.


— ПОХОЖЕ, ОНИ НЕСУТ ТЕ ЖЕ САМОСТРЕЛЫ, МАССА.


— Мохс, — ровным тоном сказал Ландо, — даю тридцать секунд, чтобы ты отозвал людей. Если к тому времени они все еще будут здесь, ты поменяешься местами с бедным существом, которое ты жаришь. Я должен бы сдать тебя организации по правам животных или по меньшей мере клубу эпикурейцев.


Певец медленно поднялся на ноги, продребезжал несколько несогласованных строф, затем сел обратно, перевернул жаркое из ящерицы и обратился к Калриссиану:


— Я велел им уйти, господин. Они явились только для твоей защиты. Теперь, если твоему слуге дозволено будет потратить несколько секунд на подкрепление себя и удовлетворение телесных нужд, после мы можем отправиться к месту, которое известно мне… туда, где может быть использован Ключ.


Он взял ящерицу за голову и движением, каким снимают шкурку банана, оторвал ее от палочки. Ландо сглотнул подступивший к горлу ком и попытался утихомирить желудок, который от такого зрелища вознамерился вернуть наружу все содержимое.


— Ты что, и правда будешь есть вот это?!


* * *

Пятнадцать минут спустя они стояли у подножия пирамиды. Стена, хоть и наклоненная в противоположную от них сторону, тем не менее нависала над троицей, словно фантастический бесконечно высокий утес, готовый в любой момент опрокинуться и погрести малявок под собой. Певец тока шарил по визуально гладкой стене в поисках какой-то одному ему известной приметы. Наконец, он остановился и указал ладонью.


— Там, — сообщил он и опустил руки, — на глубине примерно в метр, господин.


— Ну и не смотри на меня. Я Носитель Ключа. А слуга здесь ты. Лопату дать или проведешь церемонию выкапывания голыми руками?


— Я, господин?! — в ужасе воскликнул старик. — Я Певец…


— Минуточку, — вмешался робот. — Я могу сделать работу быстрее, чем вы закончите ваш спор.


Его щупальцы задвигались слишком быстро, чтобы за ними можно было уследить. Дроид стал Напоминать блестящую циркулярную пилу с тлеющим угольком в центре. Песок летел сухим фонтаном, образуя кучки по обе стороны от ямы. И вскоре работа действительно была завершена.


— Во имя Неизвестности! — выругался Ландо, увидев то, что им выкопал Вуффи-Раа.


Пораженный Мохс упал на колени и скулящим голосом завыл песнопение. Того, что они увидели, просто не должно было существовать. Попробуйте нарисовать на песке линию по контуру собственной ладони и выкопать внутри контура ямку глубиной в сантиметр. Это легко. Теперь попробуйте проделать то же самое с венчиком для взбивания яиц. В простейшем представлении человеческая рука двумерна. Предмет, обязательно имеющий три измерения, не может быть переведен в двумерное пространство с сохранением всех деталей его трех измерений. Если только этот предмет не создан самими шару. Стена в этом месте казалась прозрачной — хотя таковой не была, — и артефакт словно бы врос в нее. Что тоже было неправдой. Складывалось впечатление, что это вывернутый наизнанку Ключ, приклеенный к стене пирамиды, только вот «изображение» не выпирало из поверхности и не вдавалось в нее. Вся эта конструкция была столь же нелепа и невозможна, как сам Ключ, и даже больше. И от нее точно так же болели глаза. Ландо отступил на шаг, помотал головой и протер глаза кулаком, чтобы вернуть себе зрение.


— Так, Мохс, предлагаю тебе сказать все, что знаешь — из песен или откуда еще, — что это за штука и что случится, если мы воспользуемся Ключом.


Старик погудел себе под нос, будто настраивал горло под песню, которую запомнил механически, и должен был найти правильную тональность для воспроизведения.


— Это великий Замок, господин. В течение жизни бессчетных поколений ни единый тока — и ни единый из любящих совать носы в чужие дела пришельцев со звезд — не входил даже в самую малую из множества святынь, оставленных Ими.


— Великолепно. Мы это знали и раньше.


— Конечно, господин, но теперь все произойдет, как предсказано: мы войдем, не входя. Мы пройдем чрез пустынные галереи, но наши шаги не вызовут звука. Мы достигнем их дальних уголков, не сходя с места. Там мы увидим сновидения, не погрузившись в сон, и получим знания, не узнавая. И в должное время нам откроется Арфа Души, освободив кою, мы освободим…


— Понятно, понятно, снова политика. Дай-ка мне подумать.


Он на пробу стукнул в стену носком ботинка там, где она вылезала из земли. Не раздалось звука, не было ощущения столкновения. Похоже на удар по воде или тонкой пыли.


— Вуффи-Раа?


— Да, масса?


— Не зови меня «масса». Что ты думаешь обо всем этом «вторжении»?


Ландо вынул Ключ, повертел в руках и сунул обратно в карман.


— Я думаю, мне давно пора сделать смазку, масса, так что я предпочел бы отправиться домой и…


— А я думал все твои детали, требующие смазки, запломбированы.


Показалось или дроид действительно выглядел смущенным?


— Да, масса, тем не менее я получил серьезные повреждения и потерял много… о, я не вижу альтернативы тому, чтобы воспользоваться Ключом, как предлагает Мохс. Как бы мне ни хотелось другого.


Ландо расхохотался.


— Я, по правде сказать, и сам не слишком рад всей этой чепухе о входе без вхождения и сна без сновидений. Мохс, у тебя есть еще что сказать — и нормальным языком?


Впервые казалось, что старику некомфортно на Рафа V. Он покрылся мурашками и дрожал от холода — или чего-то иного.


— Это все, что известно тока, о господин. Это все, о чем может поведать Песнь. Твой ничтожный послушный слуга в его недостойной манере признается, что на твоем месте предпочел бы покинуть это место, не воспользовавшись Ключом.


Все эти бессчетные поколения ждали, ждали… Почему я, господин? Почему в мое время?


— Поздравляю, Мохс, ты только что присоединился к великим историческим фигурам. Они спрашивали о том же и обычно тем же несчастным отчаянным голосом, — Ландо вновь вынул Ключ и сурово его оглядел. — Ну когда еще случится возможность. Смотри в оба, Вуффи-Раа… то есть во весь единственный глаз. Мохс, что там твои песни говорят о том, как пользоваться Ключом? — ему почти удалось подавить дрожь в голосе.


Мохс изобразил многозначительное пожатие плечами.


— Что мне нравится, так это помощь, когда она действительно нужна. Ну-с, приступим!


Калриссиан прижал Ключ к замку в положении, которое показалось ему наиболее подходящим. Похоже на засовывание корабля в бутылку, по крайней мере так было поначалу. Затем в головокружительном движении, чуть не скрутившем желудок капитана, Ключ оказался в замке.


Сияло солнце. Дул ветер. Песок лежал на земле.


Ландо поглядел на Мохса, который так и застыл с приподнятыми плечами. Вот он воспользовался Ключом — и? Игрок посмотрел на Вуффи-Раа, дроид ответил ему тем же. Робот и престарелый шаман обменялись взглядами, и оба посмотрели на Ландо.


— Итак, Мохс, у тебя-то завтрак был, а вот я не прочь поесть. Здесь, похоже, полная неудача. Предлагаю вернуться на корабль и… Вуффи-Раа?


Дроид исчез.


— Мохс, ты видел… Мохс?!


За то мгновение, что шаман был вне поля зрения Ландо, он умудрился пропасть беззвучно, без следа.


Сияло солнце. Дул ветер. Песок лежал на земле.


Глава 14


Обычно Ландо Калриссиан не демонстрировал мысли и переживания в открытую. Его жизнь и благополучие зависели от ловкости, умения судить, управлять собой и аккуратно обращаться с тонкими чувствительными вещами.


Он врезал кулаком по стене пирамиды. И отшатнулся в изумлении. Если раньше прикосновение к зданию было похоже на ходьбу против сильного ветра, то теперь появилось ощущение нереальности. Рука прошла сквозь стену и исчезла, будто «утонула» в голограмме. Капитан выдернул ее обратно и подозрительно оглядел пальцы. Изучил стену. Материал, из которого она была сделана, не имел внешних характеристик: гладкий, устойчивый к влиянию времени, погоды и воздействию человека. Его покрывала тонкая пленка пыли и грязи. Прямо перед глазами игрока на стене лежал волосок — не его и не Мохса, возможно какого-то животного, которое забрело сюда. Или тот волосок принесло ветром. Калриссиан на пробу еще раз сунул руку в плотный на вид пластик. И снова она исчезла до запястья. Тогда капитан шагнул вперед, и погрузил руку в неведомое до локтя. Поежился и отступил. Все осталось прежним.


Ландо Калриссиан был осторожным человеком. Кто-то другой, возможно, прыгнул бы внутрь стены в поисках Вуффи-Раа и Мохса, раз уж исчезли они именно там. Но чем это грозило? Если твой лучший друг свалился в предательскую яму в полу, ты последуешь за ним к неминуемой смерти?


Капитан снова погрузил руку в стену, не встретив сопротивления. Создавалось впечатление, что стены там не было, — если только забыть о том, что говорят тебе глаза. Он их закрыл и стал действовать на ощупь. Ветра снаружи не было, как и внутри. Температура в стене была та же, что снаружи. Ничто не мешало сгибать и разгибать пальцы, складывать кулак. Он щелкнул пальцами, почувствовал щелчок, но не услышал ничего. Тогда он добавил вторую руку и нашел ею первую. Обе были нормальными по всем ощущениям. Он хлопнул в ладоши. Соприкосновение было, но отсутствовал звук. Странно. Он обхватил запястье и повел кисть вдоль руки, пока она не показалась снаружи, как из воды. Только «вода» эта стояла вертикально. Нагнулся, собрал горсть песка и вновь сунул руку в стену. Высыпал песок из кулака в подставленную ладонь. Вытащил руки и выбросил песок.


И шагнул в стену.


Иногда приходится принимать непонятную игру.


* * *

Он не думал о таком раньше.


Старик Мохс, древний и почитаемый Высший Певец тока, опирался на стену пирамиды, когда Носитель вставил Ключ в Замок. Стена вдруг исчезла, и в процессе короткого падения, закончившегося темнотой, он чуть не потерял всю нехитрую одежку. Многие годы Мохс мирился с леденящим потоком воздуха, который пробирался под тривиальную набедренную повязку, составлявшую его одежду. Теперь, даже во тьме, даже в этом наводящем трепет священном месте ему пришло в голову, что можно запихать свободный конец повязки между ног и убрать ненавистный поток воздуха.


Ну почему он не подумал об этом раньше? Почему до этого не додумался никто из их народа? Закралась циничная мысль, что единственный такой кусочек информации стоил сотни глупых Песен… нет! Богохульство! Он согнулся и попытался разглядеть в темноте нечто жуткое… то ужасное… то… А собственно, что?


Хорошая тема для размышления.


Что-то он слишком много думал в последние минуты. Наконец, он принял первое в жизни самостоятельное решение подождать, пока глаза привыкнут к отсутствию света. Он сидел на какой-то твердой упругой поверхности и радовался непривычному теплу. И приобретенной способности работать мозгами.


* * *

Миновали часы! Четыре часа, двадцать три минуты и пятьдесят пять секунд, в соответствии с внутренним хронометром Вуффи-Раа. Ему никогда не требовалось смотреть на часы, он просто знал время. Проблема со встроенными возможностями, подумал он, в том, что они отрицают или притупляют необходимость приобретения новых. Лучше быть как человеческое существо, без встроенных программ, с умениями и необходимостями…


Человеческое существо? Он?!


Его щупальце было примерно — нет, точно — в семнадцати сантиметрах от стены, когда Ландо активировал Ключ. И неожиданно он, Вуффи-Раа, очутился здесь, где бы ни находилось это «здесь».


Пять часов двадцать девять минут тридцать одна секунда.


Вопрос, где именно он оказался, сам по себе представлял интерес, незапрограммированно подумал Вуффи-Раа. Он долгое время чувствовал себя отрезанным от мира, даже одиноким. Удивительно, новое чувство настолько заняло его, что ему не пришло в голову с энтузиазмом обследовать окрестности. Со временем чувство не ушло, наоборот, стало намного сильнее. Необходимо было заняться исследованиями, хотя бы лишь для того, чтобы отвлечься от эмоций.


В стене перед ним не было и следа выхода из пирамиды. По бокам простирался залитый ярким светом коридор, в котором от пола до потолка были целые километры. Радиолокатор, не самый чувствительный из приборов Вуффи-Раа, не мог нащупать крышу, хотя и воспринимал неизвестные отзвуки.


Помещение представляло собой длинный прямоугольник пяти метров в ширину и пятидесяти в длину. Позади сквозь полупрозрачную стенку виднелось нечто, похожее на барабан, только высотой в несколько этажей человеческого дома. Что-то вроде цистерны из того же похожего на пластик материала, что и все строения шару. Впереди еще один такой «барабан» обрубал коридор, вернее, если верить показаниям чувств-приборов, разделял на четкие половинки. Влево и вправо шли ответвления, смутно видимые за стенками. Они были идентичны тому, где застрял дроид, за исключением единственной детали — в них не было цистерн.


Вуффи-Раа повернулся налево.


Прошел вдоль стены, но не нащупал выхода. Пространство сужалось при подходе к «цистерне». Наконец, оно стало непроходимо узким. Тогда робот вернулся к развилке и выбрал другой путь. Там, невдалеке от «цистерны», он нашел проницаемое пространство. В новом коридоре свет оказался даже ярче. Вуффи-Раа обследовал стены, вновь нашел «чувствительное» место и попал в третий зал — полную копию второго.


Четвертое помещение имело форму неправильного пятиугольника. Через единственный проход в дальней, самой короткой стене дроид выбрался в следующую комнату — зеркальное отражение предыдущей. Следом пошла новая череда прямоугольных залов. Вуффи-Раа продолжал идти. Впервые в жизни он чувствовал одиночество и настоящий страх.


Семь часов шестнадцать минут сорок четыре секунды.


* * *

Первое впечатление Ландо: изнутри пирамида была прозрачной. Сквозь стену легко просматривались яркое солнце, кирпичного цвета песок, горстка потрепанных жизнью кустов и приятно близкая стоянка «Сокола». Капитан надеялся, что разлука с кораблем окажется недолгой. Трудно было определить толщину стены. Она не была прозрачна, скорее, походила на стекло с легчайшим налетом матовости. Ландо обернулся, чтобы получше разглядеть пустую комнату, и заподозрил, что с его зрением играют дикие шутки. В сотне метров от себя он ясно видел одну из пяти внешних стен пирамиды и песчаную пустыню за ней. Стены сходились метрах в двухстах над головой. Но снаружи-то, как ни измеряй, здание тянулось на несколько километров! Значит, стены были сложными зрительными устройствами, изнутри создающими иллюзию здания человеческого масштаба. Игрок зычно крикнул в пустоту:


— Вуффи-Раа! Ты где? Мохс? Отвечайте, эй!


Ему отказали даже в приличном эхе.


В стене, как муха в янтаре, застрял Ключ. Ландо потянулся за ним и больно ударился пальцами. Ключ висел почти рядом, недосягаемый.


В комнате не было ни мебели, ни приборов, отсутствовала даже фактура материалов. Под ногами был гладкий до зеркального блеска пол. Больше всего это место напоминало только что построенный ангар или склад, куда еще не успели привезти товары. Сквозь стены небо казалось немного более ярким, чем в действительности. Пустыня казалась темнее. У этих стен был еще один эффект: все снаружи виделось очень далеким, суженным перспективой и рефракцией. Возможно, стены слегка изгибались, создавая эффект линзы. «Сокол» сквозь них выглядел моделью космического корабля, детской игрушкой.


Стоит найти другой выход наружу. И лучше бы таковой был здесь.


* * *

Поддавшись отчаянию, Вуффи-Раа остановился передохнуть. У него был внутренний генератор, почти неистощимый мини-реактор, в котором никогда не останавливались процессы. Но маленький дроид все же ощущал усталость. За всю жизнь, более долгую, чем его нынешнему хозяину захотелось бы представить, робот не помнил более всепоглощающего чувства одиночества и изолированности. В этой бесконечной череде пустых залов он казался себе пешкой в бессмысленной игре. Фигуркой, которую переставляют с места на место громадные бесчувственные пальцы, докричаться до которых невозможно.


Страх владел дроидом.


Он уже прошел немалое расстояние. Он отсчитал шесть лишенных отличительных черт комнат. И в следующей опять была такая полупрозрачная, похожая на барабан, цистерна. Еще пять пустых залов, в последнем из которых пришлось резко свернуть налево, еще три ничем не выделяющихся пространства, ограниченных стенами, и снова цистерна.


Он продолжил путь.


Прошло тринадцать часов, сорок пять минут, двадцать восемь секунд.


Резкий поворот направо, первый за долгое время. Еще два раза налево и вновь направо. Еще два налево. И все те же опостылевшие пустынные переходы в голубоватом свете. Иногда встречались широкие колонны в центре. Все больше поворотов налево, все меньше направо. Когда же это кончится?


Девятнадцать часов одиннадцать минут четыре секунды.


* * *

Мохс был так глубоко погружен в мысли, что не сразу заметил всепоглощающую темноту. А когда заметил, не особенно взволновался — идти было все равно некуда. Спешить тоже. Он провел здесь всего минуту или две. И еще через пару минут придут Носитель и Посланник и спасут его.


Или нет.


Да не так уж и важно. Он только что понял — в раздумьях о собственной набедренной повязке, — что если взяться за концы и соединить их, предварительно перекрутив один, то получится нечто странное: объект всего лишь с одной стороной и одним краем. Он не знал, как такое возможно, если все обязано иметь две стороны. Должно быть, решил он, в форме набедренной повязки содержится какой-то глубинный смысл, намек на сокровенный механизм вселенной. Но секрет ему не давался, прятался в темноте и дразнил обманчивой близостью разгадки. Раздражающе!


Он обдумал вопрос со всех сторон, взялся за него, как за нитку в домотканом полотне, из которого состояла его повязка. Далось это не просто, но чем больше он думал, тем проще становились вещи и события.


Они стали очень простыми. Смех в темноте звучал жутковато.


* * *

Ландо повернулся на смех и увидел Мохса там, где того не было еще мгновение назад. Тока сидел на корточках спиной к человеку, одну руку положив на голые колени, второй подперев подбородок. Перед ним на полу лежала дикая модель ленты Мёбиуса, сделанная из трех метров серой потертой ткани.


— Мохс! — не удержался Калриссиан. — Где тебя носило?!


Старик усмехнулся, не оборачиваясь.


— Полагаю, там же, где и вас, капитан, — он поднялся и весело крутанулся на пятке, встав лицом к Ландо. — Думаю, это лучше, чем потеряться совсем. Здесь так темно.


— Кошмар! Что случилось с твоими глазами?! Древний Певец опустил морщинистые веки на белки, которые с тем же успехом могли быть отлиты из стекла. Улыбнулся.


— Мои глаза? С ними все хорошо, капитан. А что с вашими? Разве вы не видите темноту?


* * *

Вуффи-Раа потерялся. Ни на одной из его внутренних карт не было этого места С тех самых пор, как он начал блуждать по окрашенному в синеватые тона лабиринту, ему предлагался путь без альтернативы. Казалось, прошли дни. Единственный выбор, который ему предоставили, был прост: идти или оставаться на месте. Дроид всегда выбирал действие вместо бездействия.


Четыре раза он сворачивал направо (и каждый раз вынужден был проходить через две залы странной формы). Шесть раз — налево. Через некоторое время он очутился в стартовом коридоре. Никакого приближения к хоть сколько-нибудь значимой цели, никакой новой информации о том, для чего он бегал по окрестностям, и никакого нового знания о местонахождении друзей.


Всего лишь машина, как-то раз сказал Ландо. Знает ли он, насколько одиноко может себя чувствовать машина? Сам Вуффи-Раа не знал — до последнего времени. Он начал понимать двадцать семь часов тридцать шесть минут и одиннадцать секунд назад, если быть точным. Снова третья комната от той, что делится на маленькие круглые комнатки. Отсюда ему остается пройти в четвертую, там вынужденно повернуть налево, миновать еще четыре комнаты, и он вернется на исходную точку. Вуффи-Раа пришел в уныние.


Конечно же, стоило протиснуться через мягкое отверстие в стене, и в следующей комнате выход был открыт лишь налево. Проход назад закрывала плотная стена. Дроид проследовал через единственный выход в зал с приглушенным светом и цистерной посередине. Прошествовал, не задумываясь, к дальней стене и… врезался в нее со всего размаху. Наконец что-то новое. Как ни странно, этот факт не вдохновил его и не развеял усталость. Будь Вуффи-Раа млекопитающим, он остановился бы перед упрямой стенкой, почесал в затылке, выругался и раздраженно скрестил руки.


Стоя перед стенкой, он дотянулся щупальцем до блестящей макушки и бездумно ее почесал. Еще два щупальца он сложил в подобие узла.


— Швах! — сказал он с чувством.


Исследование нового зала привело его вдоль левой стены мимо цистерны (в узкое отверстие между ними едва удалось протиснуться) к короткому торцу, через который он попал сюда. Хода назад не было. Дроид начал прощупывать вторую из длинных стен и сделал еще одно открытие. До этого времени округлые бока предметов, которые он называл цистернами, были столько же гладкими и непроницаемыми, как стены. Эта была иной. Он сунул щупальце вглубь нее. Ничего не изменилось. За неимением лучшего, робот целиком прошел насквозь и попал в круглое помещение. Его внимание привлекло светящееся багрянцем пятно в нескольких сантиметрах над полом. Как и ожидалось, пути назад не было, и Вуффи-Раа занялся пятном. Ну да, разумеется, оно тоже было проходимым.


Он вступил в прямоугольный зал, в точности повторяющий прошлые, с синеватым свечением. Только этот был алым. И следующие тоже. Раз, два, три, четыре. Он должен был оказаться в комнате с цистерной, но ничего подобного здесь не было. Пять, шесть, семь… что-то странное. Казалось, дальняя стена притягивает его, зовет к себе. И красное свечение там бледнело. Дроид остановился и пораскинул мозгами. С того времени, как он попал в нынешнюю переделку, прошло тридцать два часа, пятнадцать минут и сорок две секунды. Какая разница, каким способом выбираться, лишь бы оказаться не здесь. И он прошел сквозь стену.


* * *

Ландо сидел внутри пирамиды у прозрачной стены, уронив голову в ладони. За последние полчаса случилось немало шокирующих вещей, но последнее было хуже всех. Там, где положено было находиться глазам древнего Певца, теперь красовались две глубокие уродливые раны. Да, они быстро заживали, на них не было и следа инфекции. На лице старика не было признаков боли. Но тока был слеп. Ужасно, непоправимо слеп.


И радовался этому.


— Капитан, — попытался утешить его Мохс, — пожалуйста, не огорчайтесь так. Ничто в этой жизни не дается задаром Мне думается, я обменял глаза на определенное понимание. Теперь я знаю, кем был: умственно отсталым дикарем, который обладал зрением, но не понимал того, что видел. Сейчас я разумный, умственно развитый человек, который, так уж получилось, слеп. Разве вы не думаете, что это честный обмен?


Ландо буркнул что-то нечленораздельное и собрал пальцем пыль, что скопилась в стыке между полом и стеной. Там блестело нечто крошечное, будто чешуйка металла. Заинтересовавшись, Калриссиан счистил пыль. Все лучше, чем отвечать на вопрос Мохса — неважно, честно или неискренне. Ничто не могло возместить слепоту.


— К тому же, капитан, — продолжал старик, — мои новые способности к мышлению в некоторой степени заменяют мне глаза. Я знаю, что вы сидите слева, почти спиной ко мне, и водите пальцем между полом и стеной. Я вывел это из звуков, которые вы производите, и из того, что я знаю о ваших привычках и характере. Ничем не хуже зрения.


— Рад за тебя, Мохс, — раздраженно пробормотал игрок.


Внезапно крошечный блестящий кусочек увеличился, и Ландо отдернул руку.


— Что за… нет, ты погляди!


Не замечая грубости, которую сказал слепцу, Калриссиан неотрывно следил за полом. Там, пытаясь сбежать от человека, с невероятной скоростью метался очень ярко блестящий паучок. Он был миллиметра три в диаметре. Ландо безбоязненно протянул ему палец, а когда тот взобрался, стряхнул на ладонь второй руки… И увидел, как микроскопический Вуффи-Раа со скоростью раз в шестьдесят больше нормальной мечется, затем падает, споткнувшись, в канавку линии жизни.


Глава 15


Никто и никогда не обвинял Вуффи-Раа в тупости. Разумеется, он опознал стометрового гиганта, что высился над ним, в то мгновение, когда вылез из последней красноватой залы. Здесь, перед ним, был его хозяин. И, что безмерно удивило дроида, несмотря на жутковатую ситуацию, он почувствовал себя, словно вернулся домой.


Видимо, Ландо тоже разобрался в ситуации, потому что предоставил вместо лифта палец и целую минуту держал его неподвижно, что невероятно для человека. Со своей стороны Вуффи-Раа был очень осторожен: при таком размере в коже было достаточно удобных выступов, но она казалась мягкой и рыхлой. И дроид поднимался аккуратно, распределяя вес на все пять щупалец. Одно неверное движение могло поранить кожу хозяина не хуже иголки и, возможно, ввергнуть робота в катастрофу.


Впрочем, ничем иным нельзя было назвать теперешнюю ситуацию.


С медленной твердостью, которой дроид от него никак не ожидал, Калриссиан поднял его на уровень глаз, затем пересадил на другую руку. Вуффи-Раа принял удобное положение и посмотрел в громадный глаз, который таращился на него.


— Масса! Какой ужас! Что же нам делать?!


— УУУУФФЫЫЫ ЫЫРРРРАААААА, — отозвался Ландо громоподобным голосом.


Завывание продолжалось секунд двадцать. Человеческое существо на месте дроида не смогло бы услышать звук — Вуффи-Раа обладал превосходным слуховым диапазоном, — но точно сумело бы почувствовать резонанс. Теперь стала понятна неестественная уравновешенность хозяина: существовала разница в их восприятии времени, вероятно соизмеримая с разницей в размерах. Ландо жил куда медленнее, чем Вуффи-Раа. Робот поразмыслил и выдал громкое чириканье, тщательно просчитанное и растянутое на минуту.


— Не понимаю тебя, масса, — услышал капитан тонюсенький голосок. — Слышишь меня?


Калриссиан был не дурак. Он видел, как быстро и дерганно перемещается его маленький приятель, и предположил, что время — или, по крайней мере, метаболизм — у них работает с разной скоростью. Он даже понял, каким образом Вуффи-Раа общается с ним, только вот как бы дать ответное послание?.. Он решил пользоваться короткими словами:


— Да.


Для Вуффи-Раа это прозвучало как: «ЫЫДДД-ДАААА», но мощный компьютер внутри него быстро расшифровал слово, отсекая лишнее (то же самое давно пришлось научиться делать каждый раз, когда Ландо звал его по имени). Сформировал короткий ответ, на передачу которого ушло куда больше времени:


— Спроси Мохса.


Согласие разорвало воздух раскатом грома. Калриссиан повернулся к тока:


— Скажи, приятель Мохс, что твои новые мыслительные способности говорят об этом отвратительном повороте событий? У меня здесь самый маленький в Галактике дроид, но не думаю, что ему нравится быть выдающимся именно в этой области.


Старик на ощупь навертел вокруг себя набедренную повязку, встал рядом с капитаном и склонился ухом к дроиду, коль скоро поврежденные глаза не давали информации.


— Я не знаю ни одной Песни, которая говорила бы о подобных вещах. Он нас слышит, не так ли?


— Да, — пришел четкий ответ, не успел Мохс договорить, пришел задолго до того, как смог бы ответить Ландо.


Такой способ общения благоприятен для людей, подумал Калриссиан, но для крошки-дроида он должен быть мучительным. Приходится растягивать каждое слово во времени, а потом долго-долго ждать ответа от медлительных гигантов.


— Капитан, — сказал престарелый Певец, которому, похоже, не хотелось обращаться напрямую к роботу. — Не вижу — в фигуральном смысле — другого выхода, кроме как продолжать наши поиски Арфы. Сейчас мы ничего не можем сделать для нашего друга. Возможно, где-то впереди нас ждет решение.


— Согласен, — произнес Вуффи-Раа прежде, чем Ландо успел начать формулировать мысль.


У дроида же, наоборот, времени на размышления было хоть отбавляй. И он вдруг воспылал страстью к изучению руки хозяина. Эпидермис напоминал глинистый сланец, в котором даже тонкие линии казались бороздами, пропаханными громадным плугом. Пульс Ландо походил на землетрясение с постоянным интервалом в несколько минут. Расположенные впритык друг к другу поры виделись норами, прорытыми неизвестными животными.


Наконец, когда дроид устал отисследований, до него донесся ответ хозяина, что, наверное, он прав. Вуффи-Раа вздохнул бы, если бы был способен. В конце концов, ему удалось донести вопрос о способе перемещения. Люди намеревались идти пешком, что для него с его нынешним размером представляло проблему. Исходя из этих соображений, робот попросил нести его и тут же спросил варианты осуществления идеи.


— Мне всегда нравились украшения, — к его изумлению сообщил Ландо. — Как думаешь, сможешь изобразить из себя серьгу и притом не оторвать мне мочку уха?


Вуффи-Раа тут же просчитал, что такое положение сделает общение более удобным и снизит вероятность быть поврежденным или уроненным. Люди обычно заботятся о том, чтобы не ударяться головой. Робот перебрался на ухо, цепляясь за плоть всеми пятью щупальцами. Мохс терпеливо ждал, пока они придут к согласию.


— Капитан, из этой комнаты должен быть выход где-то посередине. Вы его видите?


Калриссиан не стал признаваться, что как раз туда он еще не смотрел. Поначалу все его внимание было направлено наружу, за пределы пирамиды, затем взгляд невольно возвращался к безобразным ранам вместо глаз старика, а позже был направлен исключительно на Вуффи-Раа. Ландо внимательно осмотрел комнату, преодолевая ощущение легкой тошноты. Пол блестел, как стекло, такой же прозрачный, и под ним виднелся непонятный темный фундамент. Ландо отвел Певца к центру зала, метрах в пятидесяти от стены. Здесь перед ними открылся ровный спуск, лишенный перил и украшений. Наверное, он не заметил его раньше именно потому, что никаких знаков его присутствия не было, а сразу за ним продолжалась ровная блестящая поверхность пола. В центре, под сводом пирамиды, было неприятно сумрачно. Солнечные лучи, яркие у стен, рассеивались, не достигая середины залы. Неприятный эффект.


— Ну что, идем? — спросил Калриссиан, не обращаясь ни к кому; он и не получил ответа.


Пожал плечами и шагнул… слишком поздно вспомнил, что настолько же обдуманный поступок и втянул его во все приключения. Как только подошва коснулась спуска, она неудержимо начала скользить. Ландо пришлось подпрыгнуть — вышло не слишком изящно, — чтобы соединить ноги. И тогда он обнаружил, что движется без движения, как и говорилось в пророческой песне Мохса. А что еще оставалось, когда под ногами был прозрачный безликий эскалатор? За спиной хмурился Мохс, очевидно недовольный тем, что сбывается его Песнь. Ну, они с Вуффи-Раа тоже не были рады.


Новое помещение было метров десять в ширину и столько же в высоту. Над головами сходился арочный свод. Туннель, по которому они спустились, неизвестной силой был утянут наверх. Стены поначалу показались безликими, то же ощущение толстого стекла, за которым темное пространство. На полу не было следов механических передвижных частей. Любой предмет, положенный туда, неизвестным образом плыл с той же скоростью, что Ландо со спутниками. Двигался ли сам пол или же все осуществлялось по каким-то иным законам, было непонятно.


Вуффи-Раа цеплялся за ухо хозяина и бдил, следил, измерял, чтобы быть хоть сколько-нибудь полезным, раз уж он вынужден быть неспособной к самостоятельному перемещению обузой. И все же основная часть его ума была занята вопросом размера. Предполагая, что это он был уменьшен — невзирая на невозможность подобного и нарушение нескольких законов физики, — он не желал провести остаток жизни в таком состоянии. Дроиды живут очень-очень долго. С другой стороны, если предположить, что Ландо и их местный спутник выросли, нарушив, в свою очередь, другие законы… Вуффи-Раа не горел желанием спрашивать, как они относятся к этому факту. Его размышления прервала та его часть, что наблюдала за внешним пространством. Он не удержался от внутреннего вздоха, готовясь к новому раунду того, что с натяжкой можно было назвать разговором.


— Масса, коридор начинает изгибаться


— Потише, Вуффи-Раа! Э-э? — Ландо огляделся, но не увидел ничего подобного, наверное, поворот был очень уж плавным. — Под каким углом? Рано или поздно может получиться скрещение с начальным коридором… если это даст нам хоть что-нибудь.


— Вряд ли. Изменение направления слишком постепенное. Начинается спираль.


Старик слушал их со странным выражением на лице.


— Так под каким углом? — повторил Калриссиан. — Какой предположительный диаметр у спирали?


— По чьим меркам?.


— Хороший вопрос, — усмехнулся Калриссиан. — Пусть будет по моим. Должен же я понять, какой он.


От упоминания, что до сих пор хозяин не проявил особенных талантов в понимании чего бы то ни было, Вуффи-Раа воздержался не только потому, что общение доставляло много хлопот. Вместо этого он поделил все, что сообщали его сенсоры, на шестьдесят.


— Десять кликов в настоящее бремя. Спуск на сто метров за тридцать километров.


— Можешь сказать, с какой скоростью мы движемся?


— Около двадцати километров в час. Полная спираль за одну двадцать третью от обращения планеты.


Путешествие длилось часами. И снова Вуффи-Раа первый заметил изменение в стенах.


— Масса, посмотрите, что-то виднеется впереди.


— Ага, вижу, — согласился Ландо и уставился сквозь прозрачные стенки на загадочное нечто.


Там, где раньше была лишь темнота, теперь было что-то вроде дороги в горном ущелье.


— Мы уже не в пирамиде! Мы под ней!


Глава 16


Они проезжали через сердце планеты. Не совсем верная формулировка, как указал щепетильный Вуффи-Раа, но Ландо такая метафора устраивала. Геологический слой перед их глазами относился, по данным крошечного дроида, к зарождению жизни на Рафа V. Здесь были прослойки, целиком состоящие из микроскопических организмов, которые жили когда-то в несуществующих ныне морях. Остальное пространство занимала окаменевшая лава. Отличное зрение робота — а может, его миниатюрный размер — позволило ему видеть и описывать мельчайшие детали.


— А здесь… масса… мы видим колонии первых одноклеточных… предшественников многоклеточных организмов.


— Не зови меня масса, особенно когда ведешь себя, как школьный учитель. Хочешь перекусить, Мохс?


Калриссиан порылся в карманах куртки и выудил оттуда флягу с водой и сухие пайки. У Вуффи-Раа жажды быть не могло, но старик отпил на удивление мало. Древний Певец долгие часы оставался странно молчаливым. Он слушал лекцию, сидя лицом к прозрачной стене и устремив пустой взгляд в темноту, куда более густую, чем отсутствие света. Неизвестно, понял ли он хоть какую-то часть из палеонтологических выкладок дроида.


— Может, мы поднимаемся, раз уж перед нами медленная эволюция микроскопической жизни?


— Не так… масса… коридор находится в горизонтальном положении уже некоторое время… И он теперь прямой.


Почему-то информация озаботила Ландо. Он предпочел бы получать данные о формате их путешествия сразу. Более того, все это казалось…


— Они специально выбрали этот путь, а? Чтобы мы увидели все эти штуки!


— Они, капитан? — впервые заговорил Мохс.


Старик давно выяснил, что не обязательно стоять на движущейся дорожке. Ландо последовал его примеру, и теперь они сидели в метре друг от друга. Калриссиан подумывал, не лечь ли спать, до того как стены приобрели прозрачность и началась лекция. Он склонялся к мысли о сне до сих пор.


— Ты прекрасно знаешь, о ком я. Должна быть какая-то цель.


— Если так, капитан, Песни не…


— Конечно нет! Мохс, их прямое назначение в том, чтобы какой-нибудь остолоп обязательно сидел там, где сейчас сидишь ты.


— Я пришел к тому же выводу.


Ландо порылся в карманах и нашел сигарету. Он не часто курил, да и тогда предпочитал сигары. Кто бы ни готовил эту куртку модели имперских войск запаса, он не упустил почти ничего. Ландо поджег сухую сигарету с помощью маленького электрошокера, встроенного в рукав.


— Вопрос в том, почему. Что, во имя звезд, такого важного в том, чтобы увидеть все эти камни и прочую дребедень?


— Должно быть более удачное слово, чем «видеть», капитан, — поправил его старик, подняв голову.


— Тьфу, прости, я чуть не забыл…


Он действительно чуть не забыл о слепоте престарелого тока. По крайней мере, отвратительные раны понемногу заживали. Но и Мохс не вел себя, как внезапно ослепший человек, не спотыкался и не пытался нащупывать дорогу. Он поворачивал голову к стенам, в глубь туннеля, слушал Вуффи-Раа…


— Что ты имеешь в виду под «более удачным словом»? Разве есть что-то более важное, чем зрение?


Древний развернулся на полу, чтобы сидеть лицом к Калриссиану. Глубоко вдохнул и выдохнул медленно, неторопливо.


— Так может показаться, капитан. Вы несете Посланника на вашем ухе. В левой руке у вас емкость с водой, в правой остатки пищевого брикета. Ваша куртка расстегнута. На рубашке под ней не хватает застежки, второй сверху. Вы держите горящую палочку, набитую листьями, в той же руке, что емкость с водой. Палочка употреблена примерно на треть.


Ландо был впечатлен.


— Какого цвета мои глаза?


— Они цвета обмана, цвета жадности, цвета…


— Достаточно! Не надо тут разводить поэзию. Ты «видишь» каким-то образом. Есть идеи, как? Ясновидение, телепатия, психометрия…


— Мне неизвестно значение этих слов, капитан. Я слышу журчание воды и потрескивание палочки с листьями, тональности голосов, вашего и Посланника. Я ощущаю запахи и чувствую вибрации пола. Здесь тепло, там холодно. Картинки приходят ко мне сами по себе. Мои оставшиеся органы чувств вместе дают ту же информацию, какую раньше давали глаза.


— Отличный трюк. Сколько пальцев я… Ай! Вуффи-Раа, осторожнее с ухом!


— Приношу извинения… масса… посмотрите на стены… там первые большие существа, появившиеся в этом мире.


Метод коммуникации крошечного дроида нельзя было назвать идеальным, но он сумел передать волнение. Ландо про себя подивился, что такого замечательного в останках древних подводных животных. Выглядели они точь-в-точь как обычные рыбы, морские ежи, звезды и прочие водяные твари. Наверное, робота восхитил тот факт, что звезды по анатомии напоминали его собственное тело. Но такое объяснение не годилось для Мохса.


— Воззрите! Пред вами дальние предки Тех, чье имя не мудро называть здесь!


— Имеешь в виду шару? — наперекор ему сказал Калриссиан; он терпеть не мог религиозную тарабарщину, даже в хорошем деле, а здесь и подавно.


— Да, капитан, — со вздохом сдался Мохс. — Я имею в виду шару.


Чьими бы предками они ни были, для Ландо эти твари оставались бывшими скользкими обитателями моря.


* * *

Так продолжалось часами. Вуффи-Раа и Мохс попеременно впадали в экстаз по поводу созданий, впечатанных в стены за стеклом. Ландо зевнул, растянулся на поверхности мобильного пола, подложил капюшон под голову для удобства и тоже заскользил — в направлении сна. Пол был твердый, но упругий и теплый.


Как назло, научные лекции не оставляли его даже во сне. Там ему повторили в картинках весь нудный и скучный прогресс: от мелких гадких одноклеточных обитателей древних вод к первым колониям организмов, к многоклеточным животным, а от них к позвоночным, которые затем выбрались на берег. Удивительно, чем выше воображаемые существа поднимались по ступеням эволюции, тем менее определенными, размытыми становились их очертания перед мысленным взором Ландо. Странные, похожие на тени фигуры били друг друга отломанными с деревьев палками. Еще более нематериальные существа разрыли землю палками и посадили в нее первые семена. К тому времени как предки шару начали строить маленькие грубые городки, казалось, что здания возводятся сами по себе и живут в них невидимые обитатели.


Исследовались континенты, проходила миграция. Войны выигрывались и проигрывались. Быстро совершенствовались технологии. Делались открытия, и снова шли войны. Предки шару устремились в космос на примитивных машинах с двигателями внутреннего сгорания. Появились зачатки того пояса космического мусора, через который пришлось продираться «Соколу» на пути к Рафа V.


Капитан ворочался, испытывая растущее неудобство, смутную боль или дерганье, из-за которых не получалось отдохнуть как следует. Выбора не было: нужно было найти Арфу Души, а потом придумать, как убраться из туннеля, подальше от развалин, прочь с вонючей планеты и вообще из системы раз и навсегда. Больше он им не привезет минокков на Рафа! И себя тоже!


Чувство неудобства переросло в настоящую боль. Калриссиан метался во сне. Предки шару выстроили дороги и здания, внешний вид которых показался бы знакомым любому цивилизованному жителю Галактики. Они путешествовали на мощных кораблях и в конечном итоге расселились по всем планетам системы. Сперва они вынуждены были спасаться от жестоких чужеродных климатических условий под куполами или жить под землей. Позже они начали создавать копии климата родной планеты.


Рафа V не всегда была пустынна. На ней были океаны и деревья, озера и укрытые шапками снегов горы. В воздухе была влага. На планете существовала погода. Как давно все это было? Сколько времени требуется, чтобы исчезли моря?


Но постепенно их технологии превзошли все известные в цивилизации, к которой принадлежал Калриссиан. Изменились очертания зданий, пропали дороги. Невидимые создания, те, кто становился шару, больше не вели войн, они сражались с природой. Ни единый кусок камня, вращающийся по собственной орбите вокруг солнца системы Рафа, не был слишком мал, чтобы не превратить его в цветущий сад. Чем дальше, тем более расплывчатой становилась цель борьбы. Города перестали напоминать что-либо разумное. Появилось первое гигантское пластиковое здание — на Рафа V. Потом они заполонили все. Вместе они казались кошмаром безумного архитектора Ландо дергался во сне, махал руками и обливался потом. Каждая поверхность, каждый угол были неправильными. К ним подсоединялись элементы, не имеющие функций: проходы сужались до узких труб, тонкие, как волосок, провода перетекали в объемистые линии без всякой видимой причины. Исчезали моря, ландшафт наполнялся красным песком Что-то случилось с программой шару по улучшению окружающей среды или все шло по плану?


Сдавшись, Ландо утонул в глубоком сне без сновидений, окруженный болью. Последней мыслью был вопрос, сожмется ли и их коридор до такой степени, что все трое станут пылью?


* * *

Когда Ландо проснулся, ему показалось, что во всем этом был смысл. Но ощущение быстро прошло, оставив за собой сверлящую головную боль.


— Ты не спишь, Вуффи-Раа? Тебе придется найти себе другое пристанище на некоторое время, у меня раскалывается голова!


Он разжал сплетенные руки и ноги, перекатился на спину.


— Масса… вы проснулись наконец… как чувствуете себя?


Ландо подскочил было, но схватился за голову и опустился на пол полежать еще немного.


— Помедленнее! — Он поднес ладонь к уху и негромко попросил: — Слезь ненадолго, пока я избавлюсь от этой боли.


К ладони будто перышко прикоснулось. Стало легче. Человек оглядел робота у себя в руке, но не смог сообразить, что же именно ему показалось неправильным. Стены по-прежнему проносились мимо, теперь показывая спрессованные в геологический слой пластиковые и металлические контейнеры, части механизмов и электроники.


Сколько нужно времени цивилизации, чтобы радио- и телеприборы стали ископаемыми окаменелостями?


— Теперь повтори еще раз.


— Лишь… приветствовал… Спросил… как… чувствуете… себя.


— Отвратительно, но спасибо, что поинтересовался. Что-нибудь увлекательное случилось ночью?


Он порылся в карманах в поисках сигареты, начал задумываться, какой из батончиков съесть на завтрак.


— Наверху… сейчас… полдень… масса.


— Здесь-то какая разница? Где Мохс? — Калриссиан оглядел все вокруг, но старика и след простыл. Может быть, он…


— Что… масса?


— Похоже, у нас проблемы с пониманием друг друга. Я спросил, где Мохс. Он ушел куда-то?


— Масса… я должен сообщить кое о чем. Ландо ощутил приступ легкой паники.


— В чем дело, старый ты часовой механизм?


— Я склонен полагать… что вы сокращаетесь в размерах.


— Чего?!


— Все сжимается… Туннель становится более узким с каждым километром… Вы стали настолько меньше, что мой вес причиняет боль… Прежняя скорость, с которой я коммуницировал, теперь слишком велика… Мы приближаемся к размеру и течению времени друг друга.


— Что также может означать, что растешь ты. Подумал о таком?


Калриссиан впился взглядом в маленького дроида у себя на ладони. Прежний размер Вуффи-Раа он оценил в три миллиметра. Да, никаких сомнений, теперь он был вдвое больше, и его вес уже был ощутим.


— Да, подумал… Вы теперь меньше.


— Ну а я думаю, что растешь ты. Так что насчет Мохса?


— Кого?.. Масса… кто такой Мохс?


— Вуффи-Раа, прекрати немедленно! Мохс — Высший Певец тока — старик, который привел нас сюда! Ну Мохс!


Последовала длинная пауза. Для дроида она, вероятно, была куда больше. Наконец:


— Масса… Я не помню никакого Мохса… Вы уверены, что чувствуете себя хорошо?


Глава 17


Туннель нес их дальше, и вместе с ним продолжался их спор. — Кого мы встретили в баре? Кто пел Песни, которые указали нам путь на РафаУ?


— Масса, что-то из сказанного Рокуром Гептой дало вам подсказку. Великолепная догадка, весьма похвальная.


— Так, да? Отлично, а кто вел хор из толпы в порту?


— Никто, масса. Это было спонтанное общее песнопение дикарей.


— Гррр! Хорошо, а почему мы приземлились около пирамиды? Забудь, я знаю, что ты ответишь: потому что она — самое большое здание на планете. Скажи мне, если не было никакого Мохса, кто устроил нам засаду, прострелил в тебе кучу дырок и увел меня умирать в сад жизни?


— Конечно, аборигены, масса. Но среди них не было главы или верховного шамана или еще кого-то похожего. Для этого у тока не хватает социальной структуры.


— И чтобы соорудить самострелы тоже? Слушай, Вуффи-Раа, я не мог придумать поедание той ящерицы. Ну не мог я.


— Что вы ожидаете услышать от меня, масса?


— Что это все затянувшаяся дурацкая шутка, что ты просишь извинения и дальше будешь хорошим дроидом.


Калриссиан тряхнул пластиковым пакетом, но от этого в нем не появились сигареты.


— Не жизнь, а сплошное разочарование.


Вуффи-Раа, уже доросший до шести сантиметров, стоял у колена человека и напоминал крупного паука.


— Я бы хотел исполнить ваше желание, — пропищал он; больше не нужно было кодировать сообщения в импульсы, но ему приходилось замедлять их. — По какой причине я стал бы лгать, масса?


Ландо смял пакет и размахнулся, чтобы выбросить, но оглядел пустой, не захламленный туннель, передумал и сунул его в карман.


— Я не говорю, что ты лжешь, Вуффи-Раа. Кто-то из нас не прав, вот и все. Во имя бессмертного Центра галактики, я могу описать старика в мельчайших подробностях, от татуировки на морщинистом лбу до грязи на тощих ногах!


Дроид не ответил. Он сидел и смотрел, как растет сам — или как уменьшается его владелец. По этому поводу они тоже не сумели договориться, но бросили спорить, устав от темы. Надоело им и спрашивать друг друга, когда же закончится путешествие. Калриссиан достал колоду карт для сабакка и начал их перетасовывать. Робот наблюдал с интересом.


— Ты знаешь, старая кочерыжка, что их когда-то использовали для предсказаний?


Он снял «крышку» с колоды и принялся раскладывать карты на полу.


— В высочайшей степени иррационально и ненаучно, масса.


— Не зови меня «масса». Понимаю, о чем ты, но иногда они помогают решить проблему, заставляя тебя взглянуть на нее под другим углом.


— Мне доводилось слышать об этом, масса. Но то же самое может проделать удар по голове, если нужны непредвиденные стимулы.


Точно, подумал Калриссиан, ему сейчас как раз необходима машина, чтобы вести с ней дурацкий разговор. Первой картой выпал командующий шестов, которого Ландо частенько ассоциировал с собой. Случайное выпадение этой карты в нужный момент случалось так часто, что он начинал задумываться о том, что может быть за пределами «научного» анализа.


— Это я, — объяснил он дроиду, — иду по поручению дурака. Посмотрим, что стоит на пути. — Он положил вторую карту поперек первой и свистнул от удивления: — Ничего себе!


— Что такое, масса?


— Не что, а кто. Это Он — Злодей. Рискну предположить, что Рокур Гепта. Подожди-ка.


Как принято у карт для сабакка, верхняя чип-карта трансформировалась в «Легата» монет. Но изображение оказалось перевернутым.


— Дуттс Мер! — расхохотался Ландо. — Самое испорченное и злое существо! Ну, пока все понятно, хотя ничего нового. Посмотрим, что есть еще.


Третью карту он положил над предыдущими. Пятерка мечей, пояснил Калриссиан, означала его сознательные мотивации, в данном случае освободить слабых и неосторожных от лишнего груза денег. Он усмехнулся, положил новую карту под перекрещенными, обозначая более глубинные, возможно подсознательные, мотивы.


— Не говорите мне, что я в глубине души жажду делать добро! — зарычал он.


— Масса, это всего лишь случайный подбор изображений, не принимайте его близко к сердцу.


— По-моему, меня только что оскорбили, — буркнул человек. — Ну да ладно, следующая карта должна сказать нам что-нибудь новенькое. Она обозначает прошлое, которое должно закончиться в скором времени.


Выпада шестерка мечей. Капитан отложил ее влево.


— Ого! Обычно она подразумевает путешествие, но раз она здесь, значит, путешествие скоро подойдет к концу. Что скажешь?


— Я думаю, масса, наше путешествие может закончиться разными способами, не все из них приятные и продуктивные.


— Вот для этого ты мне и нужен, чтобы опускать на землю, когда мне слишком хорошо, и напоминать, что под золотой поверхностью не обязательно золотой слиток. А знаешь, ты опять подрос — восемь или даже девять сантиметров. И изменился голос.


Маленький дроид промолчал. Калриссиан положил следующую карту справа от основных.


— Голод и зной, Вуффи-Раа, ты все испортил! Это «Поврежденный космический корабль»!


— Он означает, что «Соколу» грозит ущерб, масса?


— Не зови меня масса. Я думал, ты не веришь во все это.


— Не верю. Но что означает карта?


— Катастрофические изменения в ближайшем будущем, смерть и разрушения. Чуть ли не худшая карта во всей колоде. Может быть. Я уже научился тому, что всегда может найтись карта похуже. Следующая скажет нам, что случится и какая будет наша реакция.


— «Наша», масса?


— Ну вот, опять… просто замечательно: «Спутник». Много противных вещей, всяких гадких неприятностей. Обман и предательство, — Ландо пристально посмотрел на дроида. — Ты собираешься надуть меня, а, мой механический любимец?


— Это, масса, самая большая опасность в подобных мистических изысканиях. Вы доверяли мне до того, как начали играть с картами, не так ли?


— Я и сейчас доверяю, Вуффи-Раа. Следующая карта над «Спутником» скажет нам, где мы окажемся потом. Хм…


На карте сияло «Колесо»: символ удачи и несчастья, начала и конца, случайностей и полного завершения. Оно не давало никакой информации. Третья карта, уложенная над «Спутником» и «Колесом», должна была показать будущие препятствия. Ландо сморщился, увидев ее.


— Опять Гепта! Ну, логично. Хочешь увидеть то, чем все это закончится, старые часы на ножках? А все равно придется. Итак… ну, не так все плохо. Это «Вселенная». У нас будет возможность сделать все, что нам захочется. Хочешь увидеть мир, присоединяйся к человеческой расе, что-то в этом роде.


— Масса.


— Да, в чем дело?


— Эта шестерка мечей говорит об путешествие?


— Ну, на самом деле она может иметь и другое значение.


— Нет, все правильно, масса.


Пол замедлил движение и подвез их к громадной двери, за которой открывался зал, достаточно большой, чтобы там разместить космический флот. Очень далеко от них вздымалось нечто вро-де гигантского алтаря, на который был направлен яркий свет. Даже с расстояния в сотни метров Ландо мог уверенно сказать, что перед ним Арфа Души шару. Смотреть на нее было больно.


Глава 18


Какие делаешь выводы, Вуффи-Раа? Робот, блестящей макушкой теперь достигавший колена человека, всматривался в неизвестно как освещенный зал. Здесь был такой же приглушенный, коричневато-желтый свет, идущий со всех сторон одновременно, как и в туннеле. Громадное помещение заполняло множество произведений искусства — некое смешение скульптуры и живописи. Роскошное зрелище, которое живо напомнило Калриссиану его недавний сон. От входа вдоль стен тянулись ряды застывших сгорбленных фигур. По мере удаления они выпрямлялись, в их руках появлялись предметы, исчезала шерсть, на смену ей приходила одежда. Ландо пошел вдоль правой стены, и Вуффи-Раа с тихим шелестом покатил следом. К тому времени, когда фигуры на стенах возились с двигателями внутреннего сгорания и ракетами, путешественники преодолели всего несколько десятков метров. Впереди лежали неведомые тысячи веков истории. Дроид так ничего и не сказал, только огонек его единственного глаза горел необычным светом. Впрочем, может быть, дело было в освещении.


— Ты слышал меня, Вуффи-Раа?


— Да, конечно, Ландо, — будто очнулся дроид. — Какие я сделал выводы? Те же, что и вы, — это центр культуры шару. По крайней мере, всего, что от нее осталось. И что Арфа каким-то образом еще более важна, чем представлялось ранее.


Калриссиан думал вовсе не о том. Он размышлял, что это помещение являлось местом поклонения, что фигуры на стенах были человеческими — тока, — что барельефы поведают им историю того, как тока выросли на далекой планете и пришли в систему Рафа. И где-то в середине стены будет история о том, как они встретили шару и познали хозяев. Слишком долго.


— Хватит исторической чуши, я иду через комнату. Ты со мной?


Вуффи-Раа последовал за хозяином без единого слова.


Прогулка вышла долгой. Шару пользовались тем же секретом, что и многие людские культуры: делай полы в общественном здании блестящими и скользкими. Посетителям придется делать короткие шажки, что увеличивает расстояние и смиряет дух — как и высокие потолки. Но нет, это не для Ландо. Он разбежался и поехал, как на катке.


— Э-ге! Здорово! Попробуй, жестянка!


— Масса! — закричал расстроенный робот. — Неужели у вас нет уважения?


Калриссиан остановился и посмотрел строго.


— Ни грамма, если из меня его выжимают с помощью архитектуры.


Еще разбег, и на этот раз проехать удалось несколько метров. Дроид был вынужден поторопиться, чтобы догнать своенравного хозяина. К тому времени он почти достиг своего настоящего роста.


— Ландо, — сказал он, — кстати об архитектуре, здесь есть нечто очень странное.


Игрок остановился, чтобы перевести дыхание. Бесцеремонно сел прямо на пол.


— А у нас было в последнее время что-нибудь не странное? Так что там?


— У входа зал выглядел круглым, с высоким куполообразным потомком и до алтаря было по расчетам ровно сто метров, — сообщил Вуффи-Раа.


Калриссиан огляделся и пожал плечами.


— По-моему, так осталось и сейчас.


— Для моего зрения тоже. Но проверка радаром и несколькими другими приборами показывает, что зал овальный, вернее, сделан в форме яйца с широким основанием и узким. Широкое было у входа. Здесь потолок медленно приближается к полу.


Ландо опять вспомнил сон. Некоторое время назад Вуффи-Раа высказал идею, что не он, дроид, растет, а капитан сокращается в размерах. Но если так и было — а туннель оставался постоянно одной и той же высоты, — значит, дорожка тоже должна была уменьшаться. Вначале Калриссиан представлялся роботу ста двадцати метров в высоту. Теперь снова немногим меньше двух. Все помещения должны были сжиматься с той же скоростью, что и он сам. В таком случае, когда они доберутся до Арфы души, Вуффи-Раа будет выше Ландо и обоим придется пробираться к артефакту ползком.


— СТОЙТЕ! — прозвучал голос.


— Что?! — хором откликнулись человек и дроид.


— НЕ РАЗРЕШЕНО ПЕРЕСЕКАТЬ ЗАЛ.


— И что будет, если мы не послушаемся? — поинтересовался Калриссиан.


Голос помолчал, видимо перебирая варианты ответа.


— НЕ УВЕРЕН, ЧТО ЗНАЮ. НИКТО НИКОГДА МЕНЯ НЕ СПРАШИВАЛ. НО ВСЕ РАВНО НЕ РАЗРЕШЕНО.


Ландо открыл рот…


— Ты еще кто такой? — потребовал Вуффи-Раа.


Калриссиан закрыл рот и одарил приятеля резким взглядом. Он ненавидел, когда у него перехватывали лучшие фразы. Он сам хотел сказать то же самое, дословно.


— Я — ЗАЛ, РАЗУМЕЕТСЯ. ВАМ ПРЕДПИСАНО РАССМАТРИВАТЬ ВЫСТАВКУ ПРИ ПРИБЛИЖЕНИИ К СВЯЩЕННОМУ ОБЪЕКТУ.


— И твоя работа заключается в том, чтобы заставлять нас? — предположил игрок. — Слушай, Зал, давай обсудим пару вещей. До сих пор я позволял тянуть себя, куда заблагорассудится строителям пирамиды. Но я не позволю пустой комнате командовать мной. Теперь отвечай, случается ли что-нибудь плохое или опасное с теми, кто не ползет как змея вдоль стен?


— НЕ ДУМАЮ, НЕТ.


— Тогда, полагаю, мы пойдем, как хотим. У тебя, случайно, не найдется сигаретки?


— БОЮСЬ, Я НЕ ЗНАЮ, ЧТО ВЫ ИМЕЕТЕ В ВИДУ.


— Так и знал, что ты это скажешь. Идем, Вуффи-Раа.


Они продолжили ходьбу поперек громадной комнаты. Ноги дроида мелькали как молнии. Ландо то и дело катался по полу, просто чтобы продемонстрировать боевой дух. Потом ему в голову пришла мысль.


— Эй, Зал!


— ДА. ВЫ РЕШИЛИ ВЕРНУТЬСЯ К СТЕНЕ?


— Нет, я хотел спросить, как много ты знаешь об этом месте.


— О СЕБЕ?


— Да нет, о пирамиде и самоходном туннеле, из которого мы вывалились к тебе.


— МНОГОЕ, — ответил Зал после некоторых раздумий. — ЧТО КОНКРЕТНО ВАС ИНТЕРЕСУЕТ?


— Для начала, какого я размера? Последовала длинная пауза.


— В КАКИХ ЕДИНИЦАХ ИЗМЕРЕНИЯ?


— Забудь. На самом деле я хочу знать вот что: за несколько километров отсюда я был гигантом или мой друг был малявкой?


— РАЗВЕ ЭТО ИМЕЕТ ЗНАЧЕНИЕ?


— Конечно, зачем бы я спрашивал в противном случае?


— По моим наблюдениям органические существа испытывают удовольствие от бесцельных действий, — внес свою лепту дроид. — Но в данном случае, Зал, мне тоже интересно.


— Ага, — пробурчал Калриссиан себе под нос, — обменяйтесь впечатлениями от человеческой расы. Правильно выбирай действия, Вуффи-Раа, пригрейся под боком этого Зала, может, тебе даже выделят отдельную кабинку или конуру.


— ХОРОШО. ИЗМЕНЕНИЯ В РАЗМЕРАХ БЫЛИ ПРОИЗВЕДЕНЫ ЗДЕСЬ НА ОРГАНИЧЕСКИХ ФОРМАХ ЖИЗНИ. ЭТО НЕОБХОДИМАЯ ЧАСТЬ ПРОЦЕССА, КОТОРЫЙ ИМЕЕТ КУЛЬМИНАЦИЮ, КАК И ДОЛЖНО, В ПЕРЕМЕЩЕНИИ ПО ТАКОЙ СРЕДЕ, КАК ЗАЛ, ЧТО ВЫ И НАМЕРЕ…


— Слушай, — возмутился Ландо, — хватит рекламы, переходи к объяснениям.


— ХОРОШО. ДАННЫЙ ИНСТРУМЕНТ СПОСОБЕН ТАКЖЕ ИЗМЕНЯТЬ ПРОПОРЦИИ НЕОДУШЕВЛЕННЫХ ПРЕДМЕТОВ, НО ОНИ ДОЛЖНЫ НАХОДИТЬСЯ ВБЛИЗИ ОРГАНИЧЕСКОГО СУЩЕСТВА. В ПРОТИВНОМ СЛУЧАЕ ИХ ПОГЛОТИТ СИСТЕМА ПОДДЕРЖКИ.


Вуффи-Раа описал, как бродил по красно-синему лабиринту.


— Можешь сказать, в чем было дело?


— КОНЕЧНО. СТЕНА ПРИНЯЛА ТЕБЯ ЗА МАЛЕНЬКОЕ УСТРОЙСТВО ДЛЯ ПОДДЕРЖАНИЯ ПОРЯДКА В ХОЗЯЙСТВЕ И ОТПРАВИЛА ТУДА НА ПЕРЕПРОГРАММИРОВАНИЕ И ПОЧИНКУ ТЫ ПОЧИНЕН?


— У меня нет таких данных.


— Не чувствуешь тайных порывов смести пыль или вынести мусор? — засмеялся Ландо.


— Ландо, здесь серьезное дело! Я хочу знать, что произошло.


— Недотрога! Так и быть, сдаюсь, тогда я вырос, теперь стал меньше — но у меня есть еще один вопрос: Мохс. Зал, ты сказал «органические формы жизни», множественное число.


— ВЕРНО. ВАША КИШЕЧНАЯ ФЛОРА, ДРУГИЕ СИМБИОТИЧЕСКИЕ ОРГАНИЗМЫ, ВСЕ БЫЛИ СИЛЬНО УВЕЛИЧЕНЫ, ПОТОМ ПРИВЕДЕНЫ К НОРМАЛЬНОМУ РАЗМЕРУ, КАК ЧАСТЬ…


— Что насчет Мохса? Был с нами еще один человек, когда мы входили? И что с ним теперь?


Зал виновато молчал. Ландо подумал, что отношения между механическими разумными существами не так уж отличаются от отношений между органическими.


— Ну?


Тишина. Калриссиан обернулся к спутнику.


— Эта штука приняла тебя за деталь и напортачила с памятью в попытке «починить» тебя. Поэтому ты не помнишь Мохса. Теперь ей стыдно.


— Я надеюсь, все так, масса. Что мы будем делать, когда доберемся до Арфы?


— Тихо! У стен есть уши. Мы воспользуемся ею… вернее, доставим тому, кто знает, как обращаться с ней.


— Губернатору?


— Этой жирной крысе? Ни за что. Я имел в виду Гепту. За ним последнее слово в вопросе, когда мы сможем убраться из этой поганой системы.


Они продолжили путь, время от времени стараясь опять привлечь внимание Зала, но тот игнорировал все попытки. Наконец они достигли подножия платформы, на которой стояла Арфа Души. Вопреки опасениям не пришлось ползти на карачках. Потолок здесь был ниже, а Вуффи-Раа вернул себе нормальный привычный размер. Сама комната теперь казалась меньше, хотя по-прежнему внушала уважение. Как и алтарь. Двенадцати метров высотой, он был вырезан из единого прозрачного куска того, что казалось кристаллом жизни. Стол Мера не шел с ним ни в какое сравнение. Высокий шестигранный столб с такими острыми углами, что о них можно было порезаться, и идеально гладкими сторонами.


Нелегко будет взобраться на него.


Ландо сел обдумать проблему. Веревки у него с собой не было, как и присосок или антигравов. Те, кто снаряжал куртку, не предполагали, что для выживания потребуется воровство.


— Есть идеи, Вуффи-Раа?


— Нет, масса. Если бы я снова был маленьким…


— Да не был ты маленьким, помнишь? Мы поспорили, и выигрыш был за тобой.


— Действительно. Вы спорили так убежденно, что я как-то позабыл о собственной позиции.


— Вуффи-Раа, по-моему, это первая приятность, которую ты мне сказал.


— Не за что, масса.


— Не зови меня масса. — Он подумал и воззвал: — Эй, Зал!


— МОГУ Я ЧЕМ-ТО ПОМОЧЬ?


— Надеюсь. Почему ты не отвечал раньше?


— ПРОСТИТЕ, Я ДУМАЛ КОЕ НАД ЧЕМ. МОГУ Я ПОМОЧЬ СЕЙЧАС?


— Ага. Колонна погружена в пол?


— НЕТ.


— А лестницы у тебя нет?


— НЕТ, К СОЖАЛЕНИЮ, Я НЕ НАСТОЛЬКО ХОРОШО ОБОРУДОВАН.


Ландо раздумывал долго. Несмотря на долгий сон, он чувствовал усталость и голод — сухие пайки не обладали всеми свойствами, о которых заявляли производители. Они вообще не обладали такими свойствами, кроме единственного — позволяли сохранить жизнь.


— Слушай, ты можешь сделать меня снова большим?


— МОИ ПОЗДРАВЛЕНИЯ, ВЫ ПРОШЛИ ТЕСТ. ДА, Я МОГУ УВЕЛИЧИТЬ ВАШ РАЗМЕР. ЖЕЛАЕТЕ НАЧАТЬ СЕЙЧАС?


— А сделать меня обратно нормальным потом?


— В ЛЮБОЙ МОМЕНТ ПО ВАШЕЙ ПРОСЬБЕ. Калриссиан глянул на Вуффи-Раа.


— И начинаем все опять.


— «Мы», масса?


— Да ну тебя, перестань. Давай, Зал, вперед!


На этот раз изменения фиксировались органами чувств. Ландо смотрел, как уменьшаются комната и все в ней. Вуффи-Раа опять сжался. Алтарь тоже. Процесс занял всего несколько мгновений.


— Как у тебя получается, Зал? Я думал, такое невозможно — закон квадрата-куба, кости, которые не поддерживают тело выше определенного размера, и все такое. Потому я и посчитал, что уменьшался Вуффи-Раа — с ним проблем тоже не оберешься, но все же не так много.


— НЕТ-НЕТ, НИКАКИХ ПРОБЛЕМ, — начал Зал; с его голосом не произошло никаких изменений, в отличие от Вуффи-Раа, хорошие инженеры эти шару. — НЕ ХОЧУ НИКОГО ОБИДЕТЬ, НО ВЫ ВСЕГО ЛИШЬ ОРГАНИЗОВАННАЯ ИНФОРМАЦИЯ. КАКАЯ РАЗНИЦА, НАСКОЛЬКО ПЛОТНО ОНА СОСРЕДОТОЧЕНА? СТАРОМОДНУЮ КНИГУ МОЖНО НАПЕЧАТАТЬ НА ТОЛСТОЙ БУМАГЕ С ДВОЙНЫМ МЕЖСТРОЧНЫМ ИНТЕРВАЛОМ, НО ИНФОРМАЦИЯ ОСТАНЕТСЯ ТОЙ ЖЕ.


— Хочешь сказать, меня как бы растянули, что ли? Не по нутру мне такая мысль. Итак, мы на месте. Вуффи-Раа? Не надо отвечать, просто помоги мне с этой штуковиной, когда я спущу ее. Ух, ну и громадина.


Арфа Души лежала на верхней плоскости прозрачного столба. Она была точной копией Ключа, если не учитывать размеры, и сейчас оказывала на Калриссиана то же воздействие, что и Ключ. Он взял ее с постамента, не почувствовав никакого сопротивления. Начал по привычке опускать ее в карман.


— Масса… не… надо!


— Точно! Она ж порвет мне куртку, когда я уменьшусь обратно. Отлично, Зал, возвращай все на место.


Тишина.


— Зал? Эй, ты же обещал вернуть мне мой размер! А ну быстро!


Нет ответа.


— Слушай, Зал, если ты сейчас же не исполнишь, я возьму этот вонючий артефакт и…


— О, ПРОШУ ПРОЩЕНИЯ, Я ОПЯТЬ ВИТАЛ В ОБЛАКАХ. У МЕНЯ ВСЕ БОЛЬШЕ СКЛОННОСТИ К ЭТОМУ В ПОСЛЕДНИЕ ТЫСЯЧЕЛЕТИЯ. ПРАВИЛЬНО ЛИ Я ПОНИМАЮ, ЧТО ВЫ ЖЕЛАЕТЕ БЫТЬ УМЕНЬШЕННЫМ СНОВА?


Калриссиан аккуратно поставил хрупкую добычу на пол.


— Правильно!


При натуральном размере Ландо Арфа Души стала настоящей проблемой. В самой длинной части она достигала метра и воздействовала на зрение куда сильнее, чем крошечная модель, которой был Ключ.


— Вуффи-Раа, берись за тот край. Зал, как нам выбраться отсюда?


— ВЫХОД ЗА КОЛОННОЙ. И УДАЧИ.


— Ну и тебе удачи. Может, когда-нибудь здесь будут проводить концерты.


— НАДЕЮСЬ, ЧТО НЕТ. Я ПРЕДПОЧИТАЮ МИР И ПОКОЙ.


За алтарем была стена.


В нее был впечатан Ключ. Вероятно, тот же самый. Кривая пирамида любила подобные милые шутки. Вопрос: как им воспользоваться? Ландо присмотрелся и сообразил, что Ключ выпирает из стены. Он отнял одну руку от Арфы и дотронулся до ее миниатюрной копии.


Вспышка! В стене начала открываться дыра, словно диафрагма в глазке древней фотокамеры. Калриссиан и Вуффи-Раа перешагнули порог.


И оказались ясным днем на многолюдной улице Тегуты Люсат.


Глава 19


— Офицер! — Вуффи-Раа подозвал первого же констебля, которого они встретили на улице, и указал щупальцем на Ландо: — Арестуйте этого человека по приказу губернатора.


Калриссиан застыл от неожиданности, как изваяние. Они не успели отойти от руин шару и на три шага Оглянулся — отверстия, через которое они вышли, больше не существовало. Прижал Арфу к себе и отступил на шаг, еще и еще, пока не уперся спиной в стену.


— Ах ты мелкий…


— Достаточно. Я не могу арестовать человека на основании показаний машины. Я должен свериться с базой данных штаб-квартиры.


Полицейский дотронулся до шлема и несколько секунд общался по радио, потом махнул рукой начавшей собираться толпе. Ландо сделал шажок в сторону. Никто не заметил, вроде бы. Еще один. Всего ничего осталось до угла, а уж там…


— Офицер! — поднял крик Вуффи-Раа. — Он пытается уйти!


— Ну спасибо тебе, жестяной доносчик! Констебль вытащил бластер и направил в лоб игроку.


— Никогда не слышал о дроидах с такой настройкой на безопасность, но стой на месте, ты. Сейчас прибудет транспорт, и мы прокатимся куда надо.


* * *

Офис губернатора выглядел так же, как прежде, за исключением Рокура Гепты, колдуна с Тунда. Арфу души положили на прозрачную крышку стола. Ландо даже стало интересно, где носило чародея, когда игрушка, которую он так яростно искал, находилась у него под самым носом. Не пришлось удивляться долго.


— Добрый день, — нейтрально приветствовал его Дуттс Мер, который в этот момент вошел в комнату и расположился в кресле за столом. — Вижу, вам удалось достигнуть цели. Очень хорошо. Но, если не возражаете, поведайте мне одну маленькую деталь.


Калриссиан вновь стоял между двумя хорошо обученными констеблями. На этот раз присутствовал и Вуффи-Раа — неподвижно замер около губернаторского стола.


— Все, что хотите знать, — пообещал игрок, старательно изображая веселье, но не слишком удачно.


— ГДЕ ВАС НОСИЛО ПОСЛЕДНИЕ ЧЕТЫРЕ МЕСЯЦА?!


Губернатор с трудом успокоился и поправил шейный платок. И опять заморгал.


— Четыре месяца? — повторил Ландо, обескураженный таким открытием.


Так вот оно что! Время тоже менялось. Ему показалось, что прошло всего два дня, но на самом деле во много раз больше.


— Губернатор, вы не поверите мне. Спросите вашего друга-предателя. Он расскажет — если только он не патологический лжец.


— Не надо так сердиться на дроида, капитан. Он сделал то, на что его запрограммировали: сыграть роль Посланника, чтобы тока помогли вам найти Арфу. И он должен был сообщить мне об успехе в тот же миг, как она окажется у вас в руках. Кстати, похоже, в этом отношении меня посетила удача. Как вам удалось вылететь на Рафа V и вернуться сюда незамеченными планетарной системой обороны? Она у нас хорошая, новая.


— Ты ему и скажи, Вуффи-Раа, раз уж ты такая болтушка.


— Сэр, — сказал робот, — у шару имеется способ транспортировки материи. Я не уверен в том, когда произошла трансмиссия, и по моим данным наша телеметрия потеряна с момента, когда мы вошли в пирамиду на Рафа V. Перенос мог случиться в любой момент с тех пор, как мы попали внутрь, до того, как вышли из проема на улице здесь, в Тегута Люсат.


Губернатор сложил короткие и толстые, как сардельки, пальцы вместе.


— Ну хорошо, это технологический бонус, если мы сможем раскрыть секрет. Но вернемся к моей удаче. Видите ли, капитан, мой… э-э, коллега, в этот самый момент находится на орбите Рафа V в ожидании вашего выхода. Ха-ха. А я здесь. И у меня Арфа Души. Можно сказать, что я удачливый игрок?


Ландо безразлично пожал плечами. Все равно ничего хорошего для него не выйдет, так незачем давать хоть капельку удовлетворения жирному червяку.


— Ну же, капитан, подумайте только: Рокур Гепта нанял антрополога — настоящего, с неподдельными документами — для исследования системы. Бедняга думал, что работает на меня, что позволило нам выбить ему жалование из имперских фондов и доставило Гепте удовольствие навести туману, а это он ценитбольше всего. Тем временем мы установили ловушку. В обмен на обещание новой работы, после того как его исследования здесь будут окончены, антрополог поехал на Осеон 2795 в поисках, так скажем, достаточно легковерного индивида, который мог бы сделать нашу работу за нас.


Заинтересованный, несмотря на проигрышное положение, и понимая, что погоня Мера за — чем? Одобрением? — может дать ему самому возможность выкрутиться, Калриссиан задал вопрос:


— Почему вы не наняли еще одно пресмыкающееся или не послали вашего ученого достать вам Арфу? Почему именно я и почему надо было обманом заставлять меня, вместо того чтобы взять и…


Его оборвал хохот губернатора.


— Вам известны легенды! Нужен был бродячий искатель приключений со звезд, некто неизвестный для тока. Не тот, кто ходил вокруг них, вынюхивая факты, записывая песнопения и так далее. И честно говоря, капитан, если бы вы знали правду об Арфе Души, вы бы попытались сами приобрести абсолютную власть над всеми умами в системе, а не отдали бы ее мне. В этом была еще одна ошибка моего уважаемого коллеги. Так что мы искали не слишком удачливого капитана грузовика. А на Осеоне 2795 все не слишком удачливы. К тому же там у нас была поддержка местного правоохранительного персонала. Мы позволили вам думать, что вы дроида выиграли, а затем создали ситуацию, чтобы вы были вынуждены сбежать из системы.


— Да ну? — приподнял брови Калриссиан. — А что, если бы я сбежал в систему Дэла, как намеревался, или еще куда-нибудь?


— Но вы же не могли пройти мимо «сокровища». К тому же у вас была возможность выгодно продать здесь дроида. Ну, и если бы вы сбежали, наш оттдефа Осуно Уэтт попросту нашел бы другого потенциального клиента. Вы были у нас первым, и я горжусь успехом Уэтта.



— Все ясно, — покачал головой Ландо. — Так вот почему Вуффи-Раа надо было получить здесь. Если бы со мной вышла промашка, а он был бы со мной на Осеоне, вы потеряли бы ценную машинку. А так его получил бы любой дурак, который заглотил бы наживку.


— Именно так. Я рад, что вы способны по достоинству оценить хитроумие замысла. Но закончим на этом. Уведите его.


Ландо не успел выразить протест. Полицейские силком вытащили его из кабинета, проволокли по коридору, вниз по лестнице к припаркованному тут же ховеру. Целью поездки оказалась группа зданий из рифленого пластика на другом конце города, окруженная силовым заг-раждением.


— Этому обычная обработка, — сообщил толстяку в сальной тунике один из конвоиров, чьи лица прятались за непроницаемыми визорами. — Бумаги будут утром.


— Замечательно, — обрадовался тот.


Он был маленького роста, неопрятный, но военный бластер в одной руке и нейронный кнут в другой добавляли его персоне весомости. Единственное транспортное средство с ревом умчалось прочь.


— Добро пожаловать в колонию на Рафа IV, — осклабился в улыбке толстяк.


* * *

Полночь. Ландо развалился на стальной сетке казенной койки в пустой камере и слушал песнопения тока. Инопланетные заключенные размещались в камерах по одну сторону коридора. Местным отводилось длинное, похожее на собачью конуру, помещение по другую сторону, без всяких замков. Калриссиану повезло, что оставшиеся три койки в его камере были не заняты. Наверное, губернатор не хотел, чтобы он говорил с кем-либо до того, как к нему применят так называемую процедуру. Чем бы она ни была. Сказать, что его раздражало пение аборигенов, значило бы очень сильно недооценить его чувства. Их завывание само по себе было неприятно, к тому же оно напоминало ему о Мохсе — маленьком человечке, который не существовал больше. Если был вообще. Этот вопрос мучил игрока не меньше, чем его нынешнее неприятное положение. Возможно, даже больше. В тюрьме-то он бывал и раньше.


А может, все-таки меньше, потому что он еще не бывал перед лицом приговора к рабству в садах жизни. Но в отличие от других заключенных, он знал, каково это, пробовал на себе ощущение высасываемого капля за каплей разума. А потом с деревьев соберут кристаллы жизни.


Воспоминания о Мохсе были ясны, как капля речной воды. И мелодии из камеры напротив лишь способствовали их чистоте и яркости. Язык был до боли знаком. Ландо почти готов был утверждать, что понимает его. И не впервые он сделал вывод, что местный язык может оказаться переиначенной версия наречия, принятого в месте, которое он посещал когда-то. Вспомнить бы, какого…


* * *

— Проснись и пой!!!


У толстяка были друзья. Пятеро. И все с бластерами и кнутами. Они расхаживали вдоль решеток и криком поднимали на ноги инопланетных заключенных. Тока увели еще в середине ночи.


Ландо со стоном перевернулся на бок. Когда его сюда привели, одежду у него отобрали и заменили на пижаму из грубой небеленой ткани. Теперь ему приказывали снять даже это минимальное одеяние. И он быстро выяснил зачем. Двое стражников, держа бластеры на боку, прикатили громадный пожарный шланг и включили струю. Калриссиана отбросило к стене, по которой он съехал на пол, кое-как сумев защитить глаза от воды. Вскоре поток сместился в соседнюю камеру. Ландо быстро поднялся на ноги и натянул рубашку — все прочее он не успел снять. И начал гадать, какой сюрприз им приготовили следующим.


— Итак, обитатели наши! — заорал толстяк. — Мы на короткое время откроем двери, вы из них выйдете и встанете по стойке «смирно». Затем по команде вы повернетесь налево и строевым шагом молча проследуете в автобус. Шаг в сторону и любое слово караются смертью.


К счастью, Ландо не успел придумать ехидный ответ. Решетка с грохотом отъехала вбок. Игрок вышел из камеры и встал, ежась под утренним холодком. Впервые ему удалось разглядеть тюрьму, и он решил, что не стоит делать привычку из попадания в такие места. Двор кое-как примостился в закутке между двумя высоченными зданиями из яркого пластика. С других сторон его ограждала сетка из колючей проволоки. Голая земля, горстка одноэтажных построек и здание администрации — вот и вся тюрьма. И это будет ему домом до конца дней.


Еще чего! Ландо поклялся себе, что вырвется на свободу. В конце концов, у него были долги, а долги требуют отдачи.


Прозвучала команда, он повернулся и вслед за шестеркой товарищей по несчастью дошел до автобуса. Старье, а не машина! На месте водителя сидел заключенный в старой насквозь вытертой куртке. Неприятная сегодня грозит поездочка…


Содрогнулась земля. Вздыбилась гигантскими волнами. Титаническое движение почв развалило тюрьму, разлетелось обломками здание администрации. Ховеробус перевернулся, и изнутри донеслись истошные крики водителя. Кто-то из пленников бросился ему на помощь, но на них рявкнули стражники. Кто-то открыл огонь, и незадачливый спаситель вспыхнул, как фейерверк. Секунду спустя на другом конце двора вырос похожий столб пламени — произошла утечка топлива. Калриссиан решил, что лучшим действием в такой ситуации будет упасть ничком: землетрясение все равно опрокинуло бы его, зато так меньше шансов быть подстреленным. Человек в полицейской форме с лицом, скрытым за зеркальным визором шлема, подобрался к главному конвоиру. Его было слышно даже при всех криках и шуме, стоявших вокруг.


— Этого человека необходимо доставить к губернатору для дальнейшего допроса!


Облаченный в броню палец указывал на Калриссиана. Надсмотрщику и полицейскому пришлось опираться друг на друга, чтобы устоять.


— У меня нет таких распоряжений! — шумел первый. — Он мой! Неужели подождать нельзя?


— Губернатору он нужен сейчас! — сообщили ему с неожиданной и недвусмысленной угрозой в голосе. — Дело по поводу четверых полицейских, которых он пытался обокрасть и отправить на Рафа XI четыре месяца назад.


— Тогда, конечно же, забирайте его. Я… — это последнее, что успел сказать толстяк перед падением.


Полицейский подскочил к Ландо.


— Идем!


Для пущей убедительности он схватил Калриссиана за ворот пижамы и потащил за собой к ожидавшему их ховеру.


— Забирайся!


Ворота, сквозь которые они со свистом промчались, набирая скорость, были не заперты. Одна створка отвалилась начисто, вторая висела на единственной петле. Вообще-то они могли и не пользоваться воротами: силовое поле вокруг колонии отключилось — видимо, землетрясение уничтожило все источники питания, даже запасную подстанцию. Тюрьма быстро осталась позади.


— Это же не дорога на Тегуту Люсат! — не удержался дотошный Калриссиан, но вынужден был замолчать и стараться удержать желудок, который грозил вывернуться наружу от слишком лихого поворота.


— Тебе какое дело? Заткнись и не встревай, — посоветовали ему.


— А при таком повороте дело станет моим?


Полицейский оглянулся посмотреть, что уперлось ему в бок, и обнаружил собственный бластер, повернутый дулом к нему.


— Отлично, — похвалил он игрока. — Полагаю, тебя не так уж и требовалось спасать. Хочешь, доставим обратно?


— Останови машину и сними шлем, — потребовал Ландо. — Хочу видеть, с кем разговариваю!


Они остановились посреди дороги. Калриссиан поднял бластер, целясь полицейскому в лицо.


— Сними шлем!


Поднялись облаченные в перчатки руки и приподняли шлем. Вместо головы торчала… змея! Хромированная змея.


— Можно я сниму эту форму, масса? Она очень неудобна.


— Вуффи-Раа! Ты, маленький… Что вообще здесь творится?! Ты почему спасаешь меня?


Дроид разоблачился и выяснилось, что ходил он на двух щупальцах, два других использовал вместо рук и пятое как голову. Он принял более привычную позу.


— Масса, меня с самого начала запрограммировали предать вас и молчать об этом. Но вы — масса, мой хозяин, Ландо. Программа закончилась, и я перестал подчиняться ей. И вот я здесь. Нам нужно убраться с планеты и из системы. Как можно скорее.


— Я знаю.


— Откуда?


— Сон. Песни, что распевали вчера тока. Это был старый траммийский. Я был на Траммисе III пару лет назад. Язык я понимаю не очень хорошо, но, похоже, мое подсознание восприняло какую-то часть. Этим утром я проснулся со знанием правды об Арфе души. И теперь я знаю, что надо срочно уносить ноги.


— Почему, масса?


— Не зови меня масса. Потому что если кто-нибудь начнет играть, система изменится непоправимо.


— Тогда нужно уходить, масса. Дуттс Мер играет на Арфе. Поэтому случилось землетрясение?


Глава 20


Ошибка Дуттса Мера была в его отношении к низшим по статусу. Он не замечал прислуживавших ему тока, в его понимании напитки и сигары появлялись перед ним сами по себе, и он считал такое положение вещей верным Должность губернатора, по его мнению, возносила его на недосягаемые высоты. Дроиды не удостаивались даже того минимального внимания, что иногда перепадало тока. Поэтому Вуффи-Раа имел возможность стоять рядом с Мером в процессе межпланетного звонка Рокуру Гепте.


— А, это вы, достопочтенный колдун, — приторным голосом говорил тот. — У меня для вас новости.


— В чем дело, Мер? У тебя должна быть веская причина, чтобы беспокоить меня!


— Как вам пребывание на орбите давно иссохшей пустынной планеты?


— Мой корабль куда более комфортабелен, чем груда кирпичей, которую вы зовете городом. Так в чем дело, губернатор? Вы начинаете выводить меня из себя.


Губернатор повернул камеру к столу.


— Узнаете, Гепта?


На экране выражение колдуна менялось от изумления к жадности и затем ярости.


— Арфа Души! Как вам удалось?!


— Что сейчас важно, Гепта, — издал глубокий смешок Мер, — так это то, что Арфа у меня, а вы — за много километров отсюда. Видите ли, ваш рассказ Калриссиану о том, что Арфа является «высшим инструментом музыки» впечатлила его, а я никак не мог забыть ваш рассказ о том, что она является инструментом контроля над всеми тока. И в ней мог бы быть коммерческий интерес. Но на самом деле она может куда больше.


— О чем вы, Мер?


— Знаете ли, я тоже способен нанять исследователей, мой дорогой бывший партнер. И я предпринял более умный шаг — я нанял ваших. Вспомните, мне принадлежит власть выносить приговоры и раздавать помилования. Мне известна правда: Арфа Души это инструмент контроля над любым разумом в системе, а возможно и за ее пределами. И инструмент этот принадлежит мне!


— Не пробуйте ее в действии, Мер! Вы не знаете, на что идете! — в голосе колдуна послышалась откровенная паника.


— Напротив, драгоценный…


— НЕТ! Вы не понимаете! Арфа вызовет… Губернатор едко и радостно ухмыльнулся:


— Она даст мне абсолютную власть даже над вами. Предлагаю, если не хотите ощутить ее мощь, снимите корабль с орбиты и уйдите из моей системы. Так вы сможете отыграть себе по крайней мере несколько лет.


— Мер, предупреждаю еще раз, у тебя нет нужных знаний, чтобы…


Щелк.


* * *

Посреди ночи, когда наконец-то появилась возможность, Вуффи-Раа выбрался из офиса губернатора, выкрал форму из прачечной, угнал полицейскую машину из ремонтной мастерской и отправился на спасение Ландо.


— Ценю твое усердие, Вуффи-Раа, ты прямо закаленный преступник, но думаю, ты поймешь мой скепсис.


Они возвращались в город на скромной, законной и нисколько не подозрительной скорости. Земля еще несколько раз колыхнулась, но значительно слабее первого толчка.


— Я понимаю, — согласился Вуффи-Раа. — И по моим предположениям, сообщить вам, что я был так запрограммирован, равнозначно тому, что человек откажется отвечать за свои поступки. Я пришел спасти вас в качестве искупления.


Ландо поразмыслил немного.


— Ну хорошо. И чтобы показать, что я опять тебе доверяю, могу сообщить, что и Рокур Гепта, и Дуттс Мер ошибаются насчет Арфы Души.


В тот момент они приближались к окраине Тегуты Люсат. Дроид со скрежетом остановил машину.


— Как это?


— Надо добраться до космопорта и украсть что-нибудь, на чем можно сбежать из системы. Как можно быстрее.


— Масса, я согласен бежать. Не самая приятная вещь на свете — быть под контролем, особенно такого существа, как губернатор, поверьте мне. Но если ошибаются они оба…


— Будет еще хуже. Единственное, о чем я жалею, что «Сокол» остался на Рафа V.


— Масса, но ведь прошло четыре месяца. Мер распорядился пригнать «Сокол» обратно. Даже груз кристаллов жизни на месте. Пока мы не появились в Тегута Люсат, они с Гептой страховались на случай, если придется торговаться с тобой еще раз.


— Что ж ты раньше молчал?! Он ведь не подумал починить двигатели?


Дроид помолчал.


— Нет, масса. Их починил я, еще на пути к РафаУ.


Ландо мысленно выругался. Если бы он сообразил тогда, насколько хозяйственный ему попался робот, не пришлось бы торчать четыре месяца в недрах руин шару.


— Ну хорошо, — сказал он, не скрывая негодования, — поехали в порт.


— Есть, масса.


* * *

На борту списанного крейсера «Веннис», отбывающего с орбиты Рафа V, было принято решение. Рокур Гепта лежал в перегрузочном кресле, пристегнутый и готовый к неприятному путешествию. Вместо спасательной капсулы в отсеке, предназначенном для нее, находился имперский истребитель старой модели, переделанный в разведчика. Он мог достичь Рафы IV, затратив на две трети меньше времени, чем громоздкий крейсер.


Если, конечно, пилот был способен пережить настолько сильные перегрузки.


Меры безопасности были установлены в первую очередь для сохранения жизни и здоровья пилота, отметил про себя Гепта. Ему они были не нужны, но он не стал сообщать команде. Когда последний ремень был застегнут и крышка с чавкающим звуком запечаталась у него над головой, колдун позволил себе расслабиться. Он и не шелохнулся, когда толчок, способный серьезно повредить человеческому организму, обрушился на его тело, не причинив ни малейшей боли.


Он будет в Тегуте Люсат через час.


* * *

Дуттс Мер, вытирая пот с лысины, пялился на Арфу души, установленную на крышке его стола. Его одолевал страх, с которым боролось желание освоить управление странной штуковиной до возвращения Гепты, который заберет ее непременно. Мер не питал иллюзий. Он обречен, если не сможет контролировать этот мозг вместе с прочими. Губернатор снова положил пухлую квадратную руку на центральную часть Арфы и постарался сконцентрироваться.


— Масса!


Вуффи-Раа отчаянно цеплялся за рулевой рычаг в попытках удержать машину на дороге, которая брыкалась и норовила выкинуть седоков наружу. Ландо нашарил застежки ремня безопасности и старался их соединить, не слишком успешно. Полицейский ховер качало и кидало из стороны в сторону.


— Бесполезно! — крикнул он дроиду. — Постарайся доставить нас как можно быстрее!


Ворота космопорта были всего в нескольких сотнях метров от них, но зигзаги и качания из стороны в сторону удваивали расстояние. Калрисси-ан распахнул дверцу, выкатился наружу, ободрав руку о шершавое покрытие дороги, и кинулся бегом к воротам. Вуффи. Раа катился следом со всей возможной для себя скоростью.


У ворот, вдали от опасно качающейся постовой будки, дежурил охранник. И он направил на Ландо бластер.


— Стоять! Велено задерживать угонщиков!


— Я не угонщик! — возмутился Калриссиан, который, как и стражник, испытывал трудности с сохранением вертикального положения. — Я капитан вон того корабля, «Тысячелетнего сокола», и хочу его забрать до того, как развалится вся планета!


Бластер направили ему в лоб.


— Этот корабль опечатан губернатором, нельзя…


Ландо шагнул ближе. Охранник выстрелил, но при такой качке прицелиться точно оказалось невозможным, и заряд оставил лишь темную полосу на дорожном покрытии. Калриссиан схватил бластер за ствол, увел его вверх и от всей души приложил кулаком невезучего стражника в солнечное сплетение. Гибкая броня отлично спасает от пуль и энергетических разрядов, но совершенно непригодна в качестве защиты от невооруженного человека. Бедняга сложился пополам. Ландо забрал у него бластер и добавил к утащенному из трудового лагеря оружию.


— Идем!


Они пустились бегом к «Соколу», и, когда оказались рядом с ним, словно в приветствии опустился трап. Вуффи-Раа и капитан, настороженно вглядываясь в полутьму, взошли на борт. Наверху их ждал по-прежнему иссохший и покрытый морщинами, но в дорогом деловом костюме, со стильной прической Мохс, Высший певец тока. Там, где были страшные шрамы вместо глаз, теперь красовались цветные фасеточные линзы, из-за чего сам он напоминал паука из психоделических кошмаров.


* * *

Дуттс Мер с ненавистью глядел на чужеродный объект у себя на столе. Дважды пробовал он получить контроль над Арфой Души с помощью процедуры, которую дали ему ученые Гепты, но… Он в ярости ударил ладонью по столу, отчего все на нем подпрыгнуло. Ему не хотелось пробовать снова: единственным результатом его попыток стали два землетрясения, которые грозили развалить здание его администрации. Почему это происходит, он не знал, но не сомневался в другом — вот-вот прибудет Рокур Гепта. Персонал радарной станции космопорта сообщил о его подлете к Рафа IV как раз перед тем, как отключились все линии коммуникации. Маленькому и очень быстрому истребителю оставалось не более двадцати минут до посадки. Мер подозревал, что колдун не станет пользоваться космопортом, когда на крыше здания администрации было очень удобное ровное пространство. Губернатор ткнул в кнопку системы внутреннего оповещения.


— Капитана охраны ко мне!


Ответ последовал не сразу. Насмерть перепуганный секретарь сообщил:


— Сэр, охрана покинула здание по причине колебаний земли. Я и сам собирался уходить…


— Если уйдешь, — зарычал на него Мер, — прикажу расстрелять. Вызови тех четверых, которые оказались на Рафа XI. Они под домашним арестом в этом здании. Скажи, чтобы шли на крышу и… а, не важно, скажу сам!


Он снова бросил взгляд на Арфу. Лучше бы ей заработать на этот раз. Рокур Гепта был близко.


* * *

— Простите мое драматическое появление, капитан Калриссиан, — говорил Мохс, торопясь вместе с ними по полукруглому коридору в кабину. — События начали разворачиваться, и я был слишком занят, чтобы предупреждать заранее.


— Знаю, — отозвался Ландо и плюхнулся в левое кресло.


Он повернул несколько переключателей и помог Вуффи-Раа с предстартовой проверкой. Она затянулась на неприятно долгое время.


— В принципе я все знаю… и очень тороплюсь.


Мохс недоуменно нахмурился, потом его лицо просветлело и даже появилась небольшая улыбка.


— Ах да, вы сложили кусочки мозаики. Всю мою жизнь я был инструментом наших предков, получал приказы через Голоса богов, меня швыряло туда-сюда по их требованию. Для такого дикаря, каким я был, страшно было подойти близко к древней стене, как мне пришлось сделать той ночью в Тегута Люсат, и появиться в следующий миг за много километров оттуда посреди сборища моих людей. Я также прошу прощения за исчезновение из туннеля. Его целью было получение базового образования, и впоследствии я пошел дальше, к более сложным вещам, — старец, сам того не замечая, провел кончиком пальца по глазам. — Решение было принято, и у меня…


— Не было выбора? — предвосхитил окончание фразы Ландо и посмотрел на Вуффи-Раа. — Такое творится сплошь и рядом. Во имя неба, что это за красный огонек на панели системы жизнеобеспечения?! Так, давайте перехватим…


— Вы в безопасности, — улыбнулся Мохс. — Вы двое помогли мне, и теперь я помогу вам. Мы не собираемся причинять вам вред.


— Превосходно. Можешь избавить нас от губернатора и его приятеля колдуна?


— Я могу сказать вам, что губернатор один и пытается воспользоваться Арфой Души. А Гепта на пути к Рафа IV. Он совершит посадку с минуты на минуту, но не в космопорту.


Ландо обернулся к собеседнику, который больше не был согбенным и сморщенным. Он не помолодел, но теперь возраст придавал ему достоинство и авторитет. Татуировка Ключа — вернее, только теперь сообразил Ландо, Арфы души, — потемнела и резко выступала на лбу старика. Она притягивала к себе взгляд.


— Есть еще такие, как ты? — спросил Калриссиан.


— Нет, капитан, я единственный в моем поколении. Ноша должна была перейти к следующему через год, но вот он я.


— Масса, о чем вы говорите?


— Замолчи, Вуффи-Раа, лучше присматривай за температурой в реакторе!


— Уверяю вас, капитан, все под контролем. Вы бы поняли это, знай вы действительно наши секреты.


— Я знаю ваши секреты, поверь мне, Мохс. Не было здесь никаких дореспубликанских колонистов, верно?


— Вы правы, капитан.


— Но масса, что вы такое говорите? Если…


— И не было никаких тока.


— Масса!


— Тихо! Вы и есть шару. Внутри пирамиды это расписано по всем стенам. Вы гуманоиды и очень-очень продвинутые в развитии. Не знаю, что заставило вас разыгрывать этот маскарад, — готов побиться об заклад, что и вы тоже!


— Масса, объясните, пожалуйста…


— Ладно, ладно, Мохс поправит меня, если я ошибусь в деталях. Я и современный траммийский с трудом понимаю, тем более его древнюю синтетическую версию. Но суть такова: расе шару стало угрожать нечто весьма пугающее. Это нечто любило поедать гиперразвитые культуры, но не стало бы опускаться до дикарей. Поэтому шару создали громадную компьютерную систему — те самые так называемые руины по всей системе. До возникновения угрозы они жили в городах, не слишком отличающихся от наших, и, полагаю, они спрятаны под монументальными памятниками архитектуры, как и интеллект шару. Дай-ка мне на минуту список процедур.


— Хорошо, капитан, очень хорошо.


— Еще бы не хорошо. Сады жизни были созданы не для увеличения мыслительных способностей и продолжительности жизни. Они были созданы для того, чтобы отнять их у населения. Бьюсь об заклад, три четверти разума всех разумных существ на планете сидят внутри той пирамиды и ее сестричек. Так и следующие поколения будут спрятаны под маской дикарей. Но когда колонисты отделили кристаллы от деревьев, те несли в себе часть общей разумности и жизненной энергии, которые перетекали к тому, кто носил кристалл. Непредвиденный побочный эффект.


Старик кивнул.


— Сбор урожая колонистами не причинял вреда. Все, имеющее настоящую ценность, было убрано в здания.


— Которые, — продолжил Калриссиан, — могут считаться самой большой компьютерной системой, созданной когда-либо. Во время основания этой колонии, компьютер просмотрел наши записи, вынул оттуда историю о потерянном корабле дореспубликанской эпохи и решил использовать ее в качестве легенды. Шару, приведенные в состояние тока, с тех пор стали бедными дикарями, «сломанными» после контакта со всемогущими шару. Я никак не мог понять, что их напугало так сильно? Почему они, такие могущественные, ничего не…


— Я до сих пор не имею ответа на этот вопрос, капитан. Эту информацию тщательно удалили из записей, думаю, из чистого страха. Мне не по себе.


— Еще бы. Готов, Вуффи-Раа?


— Думаю, да, масса. Да, мы готовы. Закачалась площадка под кораблем.


— Мер снова пытается воспользоваться Арфой. Ну и разочарование его ждет. Это же ловушка, так, Мохс?


— Боюсь, что так, — нехотя признал старик. — Легенды были распространены среди моего народа, чтобы завлечь представителей других разумных рас на поиски и использование Арфы Души. Теперь мы знаем, что пришло время безопасно выйти из укрытия.


— Ваша компьютерная система выплюнет разум всех умников, который собирала тысячи лет, с городов снимут покрывала… наверняка, будет много изменений ландшафта, а?


— По всей системе.


— И когда пыль уляжется, шару опять будут в игре. Ну, учитывая местную колонию и губернатора, я только рад. Мы уходим, тебе лучше соскочить сейчас, Мохс. Я бы сказал, приятно было познакомиться, но терпеть не могу, когда меня используют, будь то губернаторы, колдуны или представители полуутерянной цивилизации.


* * *

Рокур Гепта опустил летательный аппарат к крыше здания губернаторского офиса. Как и ожидалось, на небольшой площадке были расставлены часовые. Он избавился от них несколькими залпами бортовых орудий и приземлился среди дымящихся останков. Земля снова ходила ходуном, на этот раз без перерывов. Гепта поспешил к расположенному в пентхаузе офису. Распахнул дверь и очутился лицом к лицу с невыносимым сиянием. Поток энергии отбросил его к дальней стене коридора и заструился вокруг тела. Колдун зажмурился, применил еще несколько мер защиты и коротко, из-под полуприкрытых век, взглянул на стол губернатора Арфа Души сияла слишком ярко, чтобы на нее мог смотреть даже колдун. Рядом стоял Дуттс Мер, вцепившись толстыми пальцами в основание инструмента. Стоял с широко раскрытыми глазами и ртом, парализованный.


И обреченный.


На глазах Гепты губернатор и Арфа начали таять, сливаться. Сияние усилилось многократно. Колдун вскочил на ноги и побежал обратно наверх. Землетрясение удвоило силу. С крыши открывалась жутчайшая панорама. Вокруг до самого горизонта гигантские строения, оставленные шару, двигались, плавились, таяли, так же как Арфа Души, а иногда взрывались фейерверками обломков и искр. Из-под груд разворошенной земли поднималось нечто новое.


Гепта вскочил в разведочный кораблик, но тот свалился с крыши прежде, чем пилот сумел поставить его на крыло. Впереди со взлетной полосы поднялся заметный издалека темный узнаваемый диск корабля. Гепта выругался и развернул истребитель, нацелил его на «Тысячелетний сокол». Ближе, ближе… он положил палец на спусковой крючок, линии прицела скрестились на ничего не подозревающем фрахтовике.


На борту «Сокола» другой палец первым нажал спуск, и энергетический разряд устремился к истребителю. У «Сокола» был хороший радар, и оба они, дроид и капитан, уделяли ему большое внимание, чтобы не напороться на подкинутые в воздух взрывами обломки.


Может, я не слишком хороший пилот, но стрелять я умею! гордо подумал Калриссиан.


В то же время под истребителем взорвался обелиск шару, и его куски впились в обшивку маленького разведчика. Взрыв уничтожил двигатели, зато отбросил машину с траектории выстрела Ландо. Когда Рокур Гепта выбрался из-под обломков, «Тысячелетний сокол» уже взмыл в небеса и безнадежно уходил прочь. В безопасность, с драгоценным грузом на борту: последними собранными в системе Рафа кристаллами жизни. Калриссиан будет очень богатым человеком.


Гепта потряс кулаком ему вслед.


Когда-нибудь…


Энциклопедия Звездных войн


Энциклопедия составлена по материалам, любезно предоставленным Бобом Витасом.


Акорек — хищный рептилоид с планеты Траммис III с длинной вытянутой мордой и огромными зубами. В среднем его рост около десяти метров, чешуя устойчива к бластерному огню. В честь него названа одна из моделей ударного крейсера.


Антигравитационный двигатель — иначе — репульсор, репульсапионный двигатель, планетарная установка космического корабля, которая позволяет преодолеть гравитацию, благодаря чему корабль способен взлетать и осуществлять полеты в атмосфере. Они также называются репульсионными двигателями и используются при внутрисистемных полетах, чтобы воздействие гипердрайва не сказывалось на обитателях планет.


Арфа Души — субгармонический эманатор, инструмент в виде вилки примерно в метр длиной с постоянно изменяющимся количеством зубьев.


Согласно легендам, с помощью этой арфы народ тока в случае опасности может призвать себе на помощь легендарных шару. Истинное предназначение: распечатать скрытые знания шару и восстановить их цивилизацию, когда минует угроза от Небесных. Арфа хранилась в потайной комнате в одной из пирамид, куда с помощью таинственного ключа попадали лишь жрецы.


Банты — громадные, похожие на земных слонов животные с изогнутыми бивнями. Их можно обнаружить на множестве планет со значительно отличающимися климатическими условиями. Песчаные люди на Татуине используют бант в качестве транспортных средств, причем как на травянистых равнинах, так и в зоне тундры. На большинстве миров банты одомашнены и служат тягловыми животными и даже в качестве боевых. Мясо и шкуры бант высоко ценятся. Происхождение бант неизвестно, каждая планета, на которой они обитают, считает себя их родиной. В неволе большинство бант приучают возить тяжести и выводят для жизни в пустынях.


Барабельский фрукт — большой фрукт с черной кожурой и приятным вкусом.


Бластер — общее название любого ручного оружия, различается по размерам и огневой мощности, от небольших пистолетов до противотанковых ружей. Как правило, имеют несколько степеней поражения.


Вомпа-песчанка — довольно крупный грызун с планеты Татуин, напоминает очень большого тушканчика.


Вуффи-Раа — высокотехнологичный дроид, сделанный по образу и подобию своих создателей для исследования Галактики и иных цивилизаций. Больше всего напоминает морскую звезду с пятью лучами из хромита; в центре корпуса расположен мощный многочастотный фоторецептор, способный видеть в ультрафиолетовых и ультракрасных частотах. Обладает способностью ремонтировать сам себя. Его имя на языке народа, создавшего прототипы таких дроидов, означает порядковый номер, поэтому Вуффи Раа не любит, когда к нему обращаются, не используя название целиком.


Грумф — немногие пережили встречу с этой злобной и опасной рептилией. В длину грумф достигает восьми метров, его тело покрыто колючей чешуей.


Дефлекторное поле — силовое поле, поглощающее или отражающее любые виды энергии. Ставится на кораблях для защиты от выстрелов. Иногда используются термины «дефлекторный щит» и «дефлектор».


Дриблис — съедобный фрукт.


Калриссиан Ландо — шулер, предпочитавший не задерживаться надолго в какой-либо определенной системе, хотя каким-то образом наживший себе больше друзей, чем врагов. Однажды удачная игра в сабакк принесла ему выигрыш в виде легкого кореллианского грузовика, известного как «Тысячелетний сокол». Примерно в то же самое время на планете Нар Шаддаа Ландо спас от «охотника за головами» Бобы Фетта молодого человека по имени Хэн Соло. Так как Ландо никогда не был хорошим пилотом, то в качестве своеобразной платы за спасение он попросил Хэна научить его основам пилотажа После множества опасных приключений Ландо решил, что гораздо спокойнее для него будет заняться бизнесом Судьба снова свела его с Хэном Соло, и юный контрабандист обыграл Ландо в сабакк. На последний кон Ландо поставил любой корабль из своего небольшого торгового флота в надежде, что Соло выберет один из самых новых. Но чутье Хэна указало ему на потрепанный «Сокол». Позднее в руки Ландо попала горняцкая колония — Облачный город — на Беспине, и он стал ее администратором.


Кристалл жизни — таинственные кристаллы с планета Рафа V; многие считают, что если разделить их на две половинки, они положительно влияют на здоровье. На самом деле высокая концентрация кристаллов жизни истощает разум, как случилось с мифической народностью шару, превратившихся в отсталых тока Минокки — крылатые паразиты, силиконовая форма жизни. Минокки живут стаями в открытом космосе, прилепляются к пролетающим кораблям и питаются энергией их генераторов. Затем они находят астероид для того, чтобы вывести потомство. Размножаются минокки делением. Происхождение их точно не известно.


Осеон — звезда в системе Осеон. Каждый стандартный год она излучает Огненный ветер. Это событие длится приблизительно три недели и привлекает туристов со всей Галактики.


Оттдефа — академическое звание, которое присваивают определенным людям в системе Лекуа, сходно по значению с профессором.


Рафа V — пятая из одиннадцати планет в системе Рафа, покрытая, как и прочие элементы этой солнечной системы, руинами самых высоких и больших зданий в Галактике, выстроенных некогда народом шару. Колонисты, вновь заселившие планету, используют племя примитивных гуманоидов, известных как тока, в качестве рабов. Также планета известна так называемыми «садами жизни», где на кристаллических деревьях созревают кристаллы жизни, и единственными в Галактике копями фиркраннских кристаллов, которые используются для создания световых мечей. Гравитация — 0,9 стандартной. Население: шару, люди, вуоле (не обладают разумом).


Ретса — крепкий алкогольный напиток, популярный среди профессиональных игроков.


Сабакк — карточная игра, распространенная по всей Галактике. Колода карт для сабакка состоит из сорока четырех стандартных карт четырех мастей (монеты, фляги, мечи и шесты), четырех старших карт каждой масти (Командующий, Госпожа, Повелитель и Туз) и восьми карт старшего аркана. Стандартные карты имеют достоинство от одного до одиннадцати. Старшие карты от двенадцати до пятнадцати соответственно. Карты старшего аркана имеют собственный подсчет очков и называются Идиот (0), Королева Воздуха и Тьмы (+/-2), Выносливость (+/-6), Равновесие (+/-8), Кончина (+/-11), Сдержанность (+/-13), Злоба (+/-15), Звезда (+/-17).


Существуют неклассические колоды, куда входят Случай, Риск, Спутник, Колесо, Поврежденный космический корабль. Смысл игры в том, чтобы набрать двадцать три очка с плюсом или минусом, то есть иметь на руках «полный, или чистый, сабакк». При количестве очков больше двадцати трех, ноль или больше минус двадцати трех игрок считается «разбомбленным». Игра идет в несколько кругов, ставки делаются на каждом круге.


Тальмог — алкогольный напиток, распространенный в Империи. Состоит из одной части этанола и одной части сиропа. Известен за обжигающее ощущение и популярен на окраинных системах.


Траммис III — планета в системе Траммис во Внешних территориях, на которой обитают гигантские рептилоиды, самый опасный из которых акорек. По слухам, именно эти динозавры пожрали первые две партии колонистов. Некоторые ксеноархеологи утверждают, будто бы на Траммисе III зародилась цивилизация древних шару, поскольку многие тока, потомки шару, говорят на диалекте старого траммика.


Тунд — планета в одноименной системе во Внешних территориях. Некогда полный жизни, прекрасный мир с дождевыми лесами и прериями. После почти поголовного истребления ситхов в Древних войнах стала прибежищем для народностей киссаи и массаси. Была колонизирована туонгами после того, как их собственная планета, Туонг'л, погибла в столкновении с кометой. Последний из Колдунов Тунда Рокур Гепта выпустил по планете электромагнитную торпеду, и радиация убила практически всю жизнь на Тунде, кроме мест, закрытых силовыми полями. Известный гонщик-свупер Бен Куадинарос родом с этой планеты.


«Тысячелетний сокол» — корабль ИТ-1300, принадлежащий Хэну Соло. По одним источникам Хэн выиграл его у прежнего владельца в са-бакк, по другим (в основном по словам этого владельца) — украл, а если и выиграл, то нечестно. Прежний владелец, Ландо Калриссиан, сам выигравший его в карты, понятия не имел, как пилотировать этот корабль, хотя и распознал скрытые в нем возможности. Он нанял Хэна Соло, считавшегося лучшим пилотом среди контрабандистов. После одного совместного рейса на Кессель Ландо пребывал в настроении немного сыграть в сабакк. Но в тот вечер ему не повезло: он проиграл практически все свои деньги и на последний кон поставил любой корабль по выбору Хэна. Хэн выбрал «Сокол» — к большому неудовольствию Ландо.


Легкий кореллианский грузовик, модифицированный Хэном и Чубаккой на свой вкус. В частности, они добавили двигатели от списанных имперских кораблей и вооружение. Длина корабля 26,7 метра. Грузоподъемность — до 100 тонн. Изначально его досветовая скорость была до 65 НГСС, теперь гораздо выше, хотя у Хэна так и не дошли руки сертифицировать все изменения в конструкции. В гиперпространстве «Сокол» летает гораздо быстрее как кораблей своего класса, так и быстроходных кореллианских корветов.


Системы, используемые в конструкции корабля:

— генератор защитного поля стасисного типа «Новалдекс»»

— генератор заднего защитного поля дефлекторного типа КDУ

— генератор переднего защитного поля дефлекторного типа «Торплекс»

— конвертер «Коэнсайр ТLB»

— конвертер «Инком N 21-4»

— сенсорный контроль «Фабритек»

— сенсорная установка «Фабритек ANy-20»

— аварийный генератор «Кореллиан Инжиниринг Корпорэйшн»

— автоматическая пушка «Тэйм&Бак»

— 2 спасательные капсулы

— бортовой компьютер «Ханкс-Варгель Super-Flow IV»

— навигационный компьютер «Торплекс Тандем»

— гипердрайв «Кореллиан Инжиниринг Кор-порэйшн»

— генератор «Сейнар Системc»

— крионные резервные батареи

— пассивная антенна «Siep-Irol»

— постановщик помех «Карбанти»

— установка электромагнитных помех «Карбанти29L»

— генератор компенсирующего поля «Нор-доксикон-38»

— система жизнеобеспечения «Кореллстанд С-8»

— 2x4 ракетные установки «Аракид»

— стабилизатор с аллювиальными демпферами «Ион Флюкс»

— компенсатор «КаприКорп»

— навигационный модуль «Микроаксиал HyD

— прожекторы

— 2 пушки Ах-108


Шару — легендарные древние гуманоиды, которые построили колоссальные пирамиды на планетах системы Рафа В давнем прошлом этот народ почувствовал, что им угрожают Небесные, неисследованная древняя цивилизация, также называемая Архитекторами, создавшая Кореллианскую систему и Мау, и чтобы защитить себя спрятали свои города под пирамидами, а сами деградировали с помощью кристаллов жизни в примитивных тока. После случайной активации Арфы народ шару вернулся к прежнему развитому состоянию, разрушил пирамиды и на их руинах возвел новые города. Поселения колонистов также были разрушены, выжившие люди в панике бежали с планеты. Многочисленные исследователи, как имперские, так и республиканские, позднее утверждали, что шару не мешали им, но и не помогали в работе.



Оглавление

  • Пролог
  • Глава 1
  • Глава 2
  • Глава 3
  • Глава 4
  • Глава 5
  • Глава 6
  • Глава 7
  • Глава 8
  • Глава 9
  • Глава 10
  • Глава 11
  • Глава 12
  • Глава 13
  • Глава 14
  • Глава 15
  • Глава 16
  • Глава 17
  • Глава 18
  • Глава 19
  • Глава 20
  • Энциклопедия Звездных войн