А пробег-то настоящий? [Реймонд Карвер] (fb2) читать постранично

Реймонд Карвер А пробег-то настоящий?

Положение таково, что машину нужно продать срочно, и Лео поручил это Тони. Тони умна, и у нее есть характер. Раньше она работала агентом по распространению детских энциклопе­дий. Она заставила его подписаться, хотя у него не было детей. Тогда Лео назначил ей свидание, и вот к чему оно привело, то их свидание. Продавать нужно за наличные, чтобы они были же сегодня вечером. Завтра любой из тех, кому они задолжали, может на­ложить на машину имущественный арест. В поне­дельник им идти в суд, их дом не подлежит аресту, но они кое-что узнали вчера от своего адвоката, когда он прислал «письма о намерениях». Слушания в по­недельник — ерунда, сказал адвокат. Им зададут не­сколько вопросов, они подпишут бумаги, и все. Но продайте кабриолет, сказал он, прямо сегодня, вече­ром. С машинкой Лео, разумеется, можно и не рас­ставаться. Но если они явятся в суд с этим кабриолетищем, суд заберет его, и все дела.

Тони одевается. А сейчас уже четыре часа. Лео опасается, что распродажи закроют. Но Тони не спе­шит. Она надевает новую белую блузку с широкими кружевными манжетами, новый костюм, новые туф­ли на каблуках. Она перекладывает содержимое со­ломенной сумки в новенькую лакированную сумоч­ку. Она изучает косметичку из змеиной кожи и тоже берет ее с собой. Два часа перед этим Тони приводи­ла в порядок волосы и лицо. Лео стоит в дверях спальни и постукивает костяшками пальцев по гу­бам, за всем этим наблюдая.

— Ты меня нервируешь, — говорит она. — Не могу, когда ты так стоишь, — говорит она. — Лучше скажи, как я выгляжу.

— Ты выглядишь замечательно, — говорит он. — Ты выглядишь великолепно. Я бы купил у тебя лю­бую машину.

— Но у тебя нет денег, — говорит она, разгляды­вая себя в зеркале. Она поправляет волосы, хму­рится. — И кредит у тебя дырявый. Ты пустое мес­то, — говорит она. — Шучу, — она смотрит на него в зеркало. — Не принимай всерьез, — говорит она. — Раз это надо сделать, я сделаю. Если возьмешься ты — хорошо, если получишь три-четыре сотни, и мы оба это знаем. Милый, хорошо, если еще и са­мому не придется доплачивать. — Она в последний раз проводит рукой по волосам, красит губы, при­жимает к свежей помаде салфетку. Она отворачи­вается от зеркала и берет сумочку. — Придется ид­ти с ними в ресторан или еще куда. Я тебе говори­ла, это их стиль, я знаю, как они работают. Но не волнуйся. Я выпутаюсь, — успокаивает она. — Я с ними справлюсь.

— Боже, — не выдерживает Лео, — нужно было это говорить?

Она пристально смотрит на него.

— Пожелай мне удачи, — просит она.

— Удачи, — желает он. — На тебе розовая комбина­ция? — спрашивает он.

Она кивает. Он идет следом за ней через весь дом. Это высокая женщина с маленькой упругой грудью, широкая и крепкая в бедрах. Он скребет прыщ у се­бя на шее.

— Ты уверена? — спрашивает он. — Проверь. Ты должна быть в розовой комбинации.

— Я в розовой комбинации, — говорит она.

— Проверь.

Она хочет что-то сказать, но вместо этого смот­рит на свое отражение в окне и затем отрицательно качает головой.

— Хотя бы позвони, — просит он. — Чтобы я знал, что там у тебя.

— Я позвоню, — обещает она. — Целуй, чмок, чмок. Сюда, — она показывает на уголок своего рта. — Ос­торожнее, не смажь, — говорит она.

Он открывает перед ней дверь.

— Откуда ты начнешь? — спрашивает он. Она про­ходит мимо него на крыльцо.

С противоположной стороны улицы на них смот­рит Эрнст Вильямс. В широченных бермудах, с вися­щим животом, он смотрит на Лео и Тони, направив разбрызгиватель шланга на свои бегонии. Как-то прошлой зимой, на праздники, когда Тони с детьми уехала к матери Лео, он привел домой женщину. А в девять часов утра, той холодной и туманной суббо­ты, Лео вышел проводить ее до машины, к полной неожиданности для Эрнста Вильямса, стоявшего на тротуаре с газетой в руке. Туман в тот момент немно­го рассеялся, Эрнст Вильямс уставился, затем хлоп­нул себя газетой по ноге, крепко.

Лео вспоминает этот хлопок и передергивает пле­чами:

— Так ты уже решила, куда поедешь сначала?

— Буду объезжать все по порядку, — говорит она. — До первой распродажи, потом дальше.

— Начинай с девяти сотен, — советует он. — Затем снижай. Девять сотен — цена не заоблачная, даже ес­ли за наличные.

— Я знаю, с чего начинать, — говорит она.

Эрнст Вильямс направляет шланг в их сторону.

Он разглядывает их через каскад водяных брызг. Лео чувствует внезапный позыв во всеуслышание во всем признаться.

— Просто на всякий случай, — говорит он.

— Ладно, ладно, — говорит она. — Я поехала.

Это ее машина, они называли ее машиной Тони, вот что самое обидное. Они купили ее тем летом, три года назад. Ей хотелось чем-то заняться после того, как дети пошли в школу, и она снова взялась за продажу энциклопедий. Он работал шесть дней в не­делю на стекловолоконной фабрике. Какое-то время они даже гадали, на что потратить деньги. Затем внесли тысячу за этот кабриолет, удвоили и утроили