Дон умер, да здравствует Дон! [Ник Кварри] (fb2) читать онлайн

Ник Кворри Дон умер, да здравствует Дон!

Тони Фарго сидел в темной комнате и следил за ночной улицей с прилегавшим к ней участком. Его пальцы поглаживали маслянистый металл и дерево мощной винтовки, лежащей на ручке кресла.

Он выглядел расслабленным, комфортабельно устроившись в качающемся кресле возле открытого окна. Ботинки были сброшены, спортивная рубашка расстегнута, обнажая стальные мускулы и голую грудь. На полу, позади него, стоял кожаный саквояж, закрытый на замок.

Он терпеливо ждал, наблюдая за лежащей внизу улицей.

Проглядывало что-то крестьянское в стоическом спокойствии его ожидания и, несмотря на то, что он родился в Америке, кровь сицилийских горных пастухов текла в его жилах. Это проглядывало в чертах его грубого широкоскулого лица, мощном телосложении, коротких сильных руках и ногах.

Большая часть его тридцатилетней жизни прошла в работе, состоящей, в основном, в ожидании.

Он знал человека из морской пехоты, бывшего охотника за снайперами во время корейской войны. Говорили, что он не ведал страха. Когда идет противоборство снайперов, обычно тот, кто двинется первым и этим обнаружит себя, бывает убит, а этот парень говорил, что он может сидеть целую неделю без движения, даже не поковыряв в носу.

Тони Фарго считал, что при хорошей оплате он мог бы стать хорошим охотником за снайперами. Он не испытывал страха. Род его деятельности не допускал проявления страха, разве только в воображении. Он обладал тем терпением, которым обладают рыбаки, долгие часы ждущие не только появления рыбы, но и испытывая удовольствие от подобного занятия.

Комната, в которой восседал Тони, была гостиной маленькой квартирки трехэтажного каменного дома в северной части города, находящейся в нескольких кварталах от железной дороги.

Приглушенно работало радио, которое он не слушал, просто звук успокаивал его нервы. Сквозь закрытую дверь спальни доносились и другие звуки. Френки и девушка снова занимались любовью.

В душе он завидовал Френки. Когда Тони был занят работой, он избегал таких вожделений. На это время его сексуальные потребности как бы выключались.

Девушке здесь не место. Она была не при чем и не знала, что должно было произойти, но могла стать причиной осложнений.

Беда с этим Френком Регалбуто. Он нравился Тони. Френк был быстрым, остроумным и веселым компаньоном. Но он бывал и безответственным. В свой двадцать шесть лет он мог бы быть и посерьезнее и не допускать глупых выходок, подобных этой.

Френки было поручено найти для них надежное место, с которого они могли бы следить за этим участком улицы. К тому времени, когда пришел Тони и обнаружил, что в квартире находится девушка, было уже поздно подыскивать что-либо другое. Сплавлять ее отсюда не имело смысла, ибо, если что-то случится, она может сказать, что была здесь.

И Тони перестал беспокоиться из-за девушки, он принял ее присутствие как факт, добавляющий им работы. Если произойдет непредвиденное, он убьет ее.

Это будет на совести Френки, а не на его. Он взглянул на светящийся циферблат часов. Прошло несколько минут после полуночи. Почти время.

В четверть первого фургон, с арабом за рулем и корсиканцем рядом, въехал в город.

Здесь надо было свернуть налево, араб повернул направо. Его худые руки скользнули по рулевому колесу, сердце глухо стучало, желудок горел. То, что они везли, было состоянием для каждого из них, несмотря на потери и расходы. Но это было результатом долгого и тяжелого путешествия. Он чувствовал, что стареет на год каждую милю пути.

Если они сейчас доставят товар в полной сохранности, он никогда больше не возьмется за транспортировку. Лучше вернуться к прежней работе посредника между турецкими контрабандистами и бейрутскими перекупщиками. Меньше прибыль, но зато нет такой нервотрепки.

Сидевший рядом с ним дородный корсиканец ворочался на сиденье. Его узкие глаза следили за дорогой, оставшейся позади, в то время как араб поворачивал с одной улицы на другую.

Фары автомобиля, следовавшего позади них во время въезда в город, исчезли из поля зрения.

— Можешь отдохнуть, — сказал корсиканец, — хвоста нет.

Араб взглянул в зеркало заднего вида.

— Может, они выключили свет.

Еще минуту корсиканец изучал улицу позади них.

— Нет.

— Предположим, что ты ошибаешься? И если они нас преследовали, то могли по радио связаться с другой машиной. Предположим…

Корсиканец спокойно прервал его:

— Тебе мерещится полиция в каждой тени за время нашего путешествия.

— Это может оказаться похуже, чем полиция. Гангстеры…

— Хорошо, — философски заметил корсиканец. — Из-за этого ты и привез меня сюда?

Он повернулся вперед и положил свой люгер в расстегнутую кобуру на сидении между ними, затем взял карту города и стал изучать ее, поглядывая на уличные указатели, освещаемые машиной.

— Здесь поверни налево.

Араб сделал поворот.

— Снова налево, — буркнул корсиканец через два квартала.

В это время ночи движение было незначительное, но араб снизил скорость до тридцати миль, когда они приблизились к месту встречи. Глаза корсиканца скользили по сторонам улицы, которую они проезжали. Через каждые несколько кварталов он оглядывался назад.

Было 0.40, когда фургон свернул на улицу, за которой следил Тони Фарго.

Араб еще больше снизил скорость, а корсиканец изучал местность во всех направлениях.

— Мне кажется, все спокойно, — сказал он.

Араб слизнул холодный пот с верхней губы и свернул к стоянке. Он затормозил около небольшой будки у входа.

Когда показался заспанный сторож, корсиканец прикрыл оружие плащом.

— Сколько вы здесь собираетесь простоять?

— Порядок, — сказал корсиканец. — Возможно до завтра, а возможно и больше.

— Задаток пять долларов. Вы получите сдачу, если пробудете меньше суток. Если останетесь дольше, будете платить по пятьдесят центов в час или по пять долларов за каждые сутки.

Корсиканец достал из кармана несколько банкнот. Ему потребовалось некоторое время, чтобы разобраться в незнакомой валюте. Наконец он протянул через окно пятидолларовую бумажку. Сторож показал ему место у забора.

— Здесь можете встать.

— Спасибо.

Араб въехал на указанное место и выключил мотор. Корсиканец переложил люгер в правую руку и повесил на нее плащ, маскируя оружие. Затем вышел из машины и медленно осмотрелся. Он еще продолжал этим заниматься, пока араб поставил машину на тормоза, выключил свет, а затем достал из кармана ключ и закрыл специальный секретный механизм противоугонного устройства. Если кому-нибудь вздумается открыть машину, ему предстоит трудная и шумная работа, прежде чем он сможет на ней уехать.

Араб выбрался из фургона, закрыл переднюю дверь и проверил задние, удостоверяясь в том, что они закрыты. Корсиканец продолжал изучать стоянку, затемненные улицы и аллеи, а также окружающие их дома, но не заметил никого, ведущего за ними слежку, хотя знал, что кто-то должен быть. Он надеялся увидеть кого-нибудь из тех, кто, предположительно, должен быть здесь.

Так никого и не обнаружив, он посмотрел на араба, который, казалось, не решался оставить фургон и надежно запертый груз.

— Пошли! — бросил он.

Араб следом за ним покинул территорию стоянки. Палец корсиканца лежал на спусковом крючке люгера, спрятанного под плащом.

Они прошли квартал и корсиканец остановился. Он несколько минут рассматривал улицу. Потом надел плащ и сунул люгер в карман. Но руки из кармана не вынул. Они обошли квартал и вошли в маленький отель под названием «Эрмитаж». Оформление было простым.

Комната для них была заказана еще утром. Корсиканец дал на чай проводившему их клерку и закрыл дверь, в то время как араб прошел между кроватями и посмотрел из окна. Из него им был виден стоящий внизу фургон.

Из окна дома напротив отеля «Эрмитаж» Тони Фарго следил за тем, как был поставлен фургон на стоянку и как они ее покинули. Когда они отошли от стоянки, он продолжал наблюдать за ней и прилагающими к ней улицами. Иногда мимо проезжали машины или проходил пешеход, торопящийся домой. Ночью это происходит не так уж часто.

В десять минут второго из-за угла вышел пьяный. Он спотыкался на протяжении всего своего пути вдоль квартала. Когда он дошел до стены дома, следующего за отелем, он, казалось, запутался в собственных ногах, свалился около стены, его лицо было повернуто в сторону стоянки.

Тони поднял полевой бинокль, лежащий на столе рядом с его кольтом «Кобра» 38 калибра. Он направил бинокль на человека, лежащего у стены.

Человек выглядел очень пьяным. Разорванная грязная рубашка, измазанное грязью лицо. Пьяница оттолкнулся от стены и начал свой неустойчивый путь вдоль тротуара, качаясь из стороны в сторону.

Тони перевел бинокль на окна комнаты, занимаемой арабом и корсиканцем. Они оба спали. Тони методично прошелся биноклем по всем окнам, а потом по крышам. Наконец, он осмотрел темные аллеи и подъезды. Если еще кто-нибудь и был на этой территории, то он вел себя чрезвычайно осторожно. Тони не смог ничего обнаружить. Он положил бинокль рядом с кольтом и стал ждать.

Невозможно доставить большую партию груза без того чтобы слухи о его прибытии не достигли блюстителей закона. В городе было так много изголодавшихся потребителей, беспокоящихся о подходящих к концу запасах, и слишком много посредников, уверяющих их, что они скоро будут удовлетворены. Менее года назад партия груза, почти такая же большая как эта, была захвачена Федеральными агентами, сидевшими в засаде в назначенном месте. Рано или поздно обнаруживаются следы их присутствия. Но если закон вышел на след их груза, на территории должна находиться армия полицейских. Они могут захватить порошок, что приведет к большим финансовым убыткам, но, по крайней мере, никто не будет арестован. Но если следит кто-то не связанный с законом?

Двери спальни раскрылись. Френки Регалбуто вышел и потянулся с сонным удовлетворением. В нем было так же много сицилийской крови, как и в Тони, но он выглядел совсем иначе. Его глаза были темно-голубыми и глубокими, веснушчатое лицо и волосы песочного цвета. Временами проглядывал его жесткий характер, но сейчас он был расслаблен и добродушен.

Он закрыл дверь спальни, вошел в маленькую кухню и повернул кран.

Тони сказал:

— Дверь закрой, я не хочу, чтобы она вошла сюда.

— Она не войдет, — сказал Френки со смесью бравады и гордости. — Когда они имеют дело со мной, то потом дрыхнут как мертвые. О ней не беспокойся.

— А я и не беспокоюсь. Для сына Дона ты иногда действуешь довольно глупо.

Френки усмехнулся. Он его не боялся, Тони это знал. Он просто не обижался.

— Я считаю, что сейчас я не только потомок старого капо, — ответил он добродушно.

Он налил полчайника воды и поставил его кипятить.

— Что-нибудь произошло?

— Они появились. Сейчас они в отеле.

— Какой их автомобиль?

— Фургон возле грузовика.

Френки изучил его и наконец, осмотрел окрестности.

— Ничего подозрительного?

— Думаю, что пока нет.

Френки прошел на кухню и бросил в чайник пару ложек кофе.

— Хочешь немного?

— Нет, я лучше пойду посплю. — Тони взял винтовку и встал. — Твоя очередь наблюдать. — Он прислонил винтовку к соседнему окну. — И разбуди меня, если что-нибудь заметишь. Если все будет в порядке, не буди меня до десяти.

Френки кивнул. Вода закипала. Он налил ее в чашку, положил две ложки сахара и отнес чашку к столу, на котором лежал бинокль и кольт Тони. Его куртка валялась на диване. Он достал полицейский пистолет 38-го калибра, в то время как Тони пошел в спальню.

Он колебался, держась за ручку двери.

— Придется будить.

Френки посмотрел на него и покачал головой.

— Антонио, милый, перестань вести себя так, будто я совершил что-то совершенно недозволенное или что я совершенный идиот. Немного мозгов я все-таки имею.

— Я на это надеюсь, Френки, я в этом уверен.

Он вошел в спальню и закрыл за собой дверь. Спальня была обставлена дешево и жеманно. Кровать была большой. Разбросанные руки и ноги девушки свешивались с нее. Она лежала на спине и ее спящее лицо выражало удовольствие. Она была еще очень молода. Ее полные груди еще стояли прямо, крошечные розовые соски смотрели в потолок. Волосы на голове были светлые, но клинышек между бедрами был темнее…

Ключ торчал в дверях. Тони закрыл дверь и спрятал ключ в карман. Затем он разделся, сложил вещи на стул. Подойдя к кровати, он оттолкнул левую руку девушки, чтобы освободить себе место. Она повернулась на бок, но не проснулась.

Он снова почувствовал приступ ненависти к Френку. Включив небольшую лампу у кровати, он забрался в кровать и улегся на живот. Через секунду он уже спал.

Когда он внезапно проснулся, резкий утренний солнечный свет струился через окно. Он быстро поднял голову и понял, что его разбудило. Девушка встала с кровати и обнаженная, пыталась открыть дверь.

— Оставь это! — закричал он и сел, опустив ноги с кровати.

Она испуганно отпрянула от двери.

— Иисус…

— Ты привязана к этой комнате, запомни это.

— Проклятье! Мне нужно немного кофе. Ради бога, почему вы такой сердитый? Почему отсюда нельзя выходить?

— Ты уверена, что хочешь это узнать? — мягко спросил он ее.

Она посмотрела ему в глаза и ответила, подавляя дрожь.

— Нет! Я… Я только хочу немного кофе. У меня во рту ужасно пересохло.

Тони посмотрел на свои часы. Было двадцать минут девятого. Снова ложиться спать не имело смысла.

— Садись, я тебе принесу.

Она уселась на мягкий стул у туалетного столика и наблюдала, как он встал и подошел к своей одежде.

— Боже мой, ты выглядишь силачом.

— Я достаточно силен. — Он сел и начал натягивать носки.

Она взглянула ему между ног и закончила:

— Но не такой сильный, как Френки.

Он почувствовал, что его лицо покраснело. При обычных обстоятельствах он бы погонял ее по комнате, но условия были неподходящими.

— Ты сейчас не расшевелишь меня, — буркнул он сквозь зубы. — Я устал.

— О! — она с симпатией взглянула на него, воспринимая его слова всерьез. — Мне очень жаль!

Ее глупость улучшила его настроение.

— Почему? Моим друзьям это очень нравится.

Он встал, надел трусы и брюки, сунул руки в рукава спортивной рубашки. Достав из кармана ключ, он открыл дверь.

— Оставайся здесь, — сказал он ей. Вышел и закрыл дверь.

Френки полулежал в кресле, его обнаженные ноги покоились на подоконнике. Он повернул голову и взглянул на Тони.

— Хорошо поспал?

— Угу. — Тони подошел к окну. — Ничего?

— Да. Если что-то и произошло, то так тихо, что я не заметил.

Тони изучил стоянку и улицу. Там было обычное количество пешеходов и машин. Он осмотрел окружающие строения, верхушки крыш, аллеи. Ничего. Он взял бинокль и навел на комнату в отеле, занятую арабом и корсиканцем. Шторы еще были опущены, но створки были открыты. Тони смог разглядеть смутную фигуру одного из них, следящего за улицей. Тони положил бинокль и подошел к дивану.

— Спина затекла. — Он сделал несколько наклонов. На третий раз ему удалось достать носки ног.

Тони взял свой кольт и засунул его за пояс брюк. Надев куртку, он застегнул одну пуговицу, чтобы скрыть оружие.

— Шлюха хочет кофе.

— Я тоже. — Френки подошел к раковине и открыл кран.

— Пусть она пьет там, — предупредил его Тони, когда тот дошел до двери, — не пускай ее сюда.

— И ты тоже начал командовать? — выдохнул Френк.

— Это временно, — проворчал Тони и вышел.

Узкие ступеньки были покрыты изношенным линолеумом. Весь дом был наполнен смесью запахов кухни и мусора, который приятно напоминал ему детство. Холл внизу простирался от входа до задней двери. Тони прошел мимо нескольких открытых мусорных ящиков и вышел во двор.

На аллее играла пара ребятишек. Никого больше. Он прошел вдоль длинной аллеи к тротуару. Некоторое время он стоял там, жмурясь от солнечного света и оглядываясь вокруг. Мимо торопливо шли люди. Никто не прогуливался, никто не бездельничал. На улице было сильное движение. Тони осмотрел людей, сидевших в машинах. Ничего подозрительного.

Перейдя улицу, он вошел в кондитерскую и попросил пачку сигарет. Кроме него в магазине была еще толстенькая старушка, просматривающая юмористический альманах. Он уплатил за сигареты и вышел, направляясь к автостоянке. Дойдя до нее, он остановился, чтобы прикурить сигарету. Пока Тони прикуривал, его глаза скрытно оглядывали каждое строение, каждую машину. Затем он прогулялся вдоль квартала.

На противоположном углу была столовая. Он вошел в нее и заказал апельсиновый сок, кофе и сыр. Выпив сок, он осмотрел посетителей через зеркало, расположенное за стойкой. Никто из них не был похож на полицейского — в основном, водители грузовиков. Разумеется, некоторые из них могли оказаться полицейскими, но Тони так не думал. Все они ели быстро, торопясь продолжить путь.

Потягивая кофе, Тони повернулся на стуле и пока ел сыр, смотрел в окно. Его внимание привлекла машина, едущая по улице. Она ехала очень медленно, но водитель был один. Он въехал на стоянку, выскочил из машины, взглянул на часы и отошел в сторону. Тони снова повернулся к стойке и прикончил свой кофе.

Выйдя на улицу, он вновь прогулялся вдоль квартала до входа в отель. Тони вошел в маленький холл. Администратор читал газету и даже не посмотрел на него. Пожилая пара сидела на диване и изучала карту города. Коридорный вытирал пол. Тони вышел. Его маршрут пролегал по кругу, охватывающему четыре квартала и автостоянку. Пару раз он прошел через аллею. Один раз он забрался на крышу и осмотрел оттуда все пространство. Наконец он вернулся в столовую.

— Два гамбургера, недожаренных.

Он расплатился и завернул их в коричневый бумажный пакет, пересек улицу и вошел в дом. Когда Тони вошел в комнату, Френк стоял у окна. Он быстро повернулся и его темно-голубые глаза смотрели вопросительно.

— Они в отеле. — Тони вытащил из кармана один бифштекс.

— Ты уверен?

Тони взглянул на него.

Плечи Френки расслабились. Сейчас, когда настало время действовать, он начал настраиваться на это. Пододвинув к себе телефон, он позвонил в отель.

— Комната 42.

Тони откусил большой кусок бифштекса, достал из холодильника бутылку молока и налил немного в стакан.

Френки прислушивался к звукам на коммутаторе отеля.

Кто-то в комнате 42 снял трубку, но ничего не говорил.

— Какой чудесный день для ребятишек, — сказал Френк по-итальянски, чувствуя себя несколько глупо.

— Да, — ответил корсиканец тоже по-итальянски, — птички поют.

Обменявшись паролями, Френки сказал.

— Никаких осложнений, мы сможем встретиться через десять минут.

— Хорошо, — ответил корсиканец и повесил трубку.

Френки повесил трубку и набросился на свой бифштекс.

Тони прикончил свой, запив его молоком и подошел к своей винтовке. Он легко разобрал ее, уложил детали вместе с биноклем в парусиновую сумку. Закрыв сумку, он прошел в спальню.

Девушки не было. Звук льющейся воды доносился из открытой двери ванной комнаты. Тони вошел туда. Зеленая пластиковая занавеска отгораживала душ. Он подошел к унитазу и помочился. Девушка чуть отодвинула занавеску и смотрела на него. Тони застегнул брюки и повернулся к ней.

— Мы уходим. Будь умницей и не выходи из комнаты в течение часа. Часа, ты поняла?

Она взглянула ему в глаза и кивнула.

— Да.

Но по ее лицу он видел, что она так не сделает.

Выйдя в гостиную, он прикрыл дверь. Френки надевал куртку, не застегивая ее. Он сунул свой револьвер 38-го калибра в правый карман. Выпуклость была не очень заметна, разве только если внимательно присмотреться.

Тони одной рукой поднял парусиновую сумку и вышел. Френки взял большой тяжелый саквояж и последовал за ним.

Когда они пришли на стоянку, араб и корсиканец были уже там. Араб открыл дверь машины и отключил секретное устройство. Корсиканец стоял сзади фургона с плащом, переброшенным через руку. Тони дотронулся до пуговицы на куртке, чтобы почувствовать оружие.

Араб выпрямился, когда они достигли машины. Он, нервно посмотрел на них.

Улыбка Френки была непринужденной.

— Вы правы, птички поют.

Араб немного расслабился, но корсиканец был напряжен. Он и Тони смотрели друг на друга. Они никогда раньше не встречались, но между ними проскользнула искра понимания. Двое профессиональных убийц, стоящих друг против друга.

Араб жадно смотрел на саквояж, потом он подошел к задней двери фургона, открыл ее и Френки втолкнул свой саквояж внутрь. Тони положил туда же парусиновую сумку, держа правую руку на пуговице куртки.

Френки сел за руль, а корсиканец на заднее сиденье. Араб закрыл заднюю дверь фургона и направился к корсиканцу. Тони остановил его:

— Нет, садись спереди.

Араб кивнул и быстро повиновался.

Тони сел на заднее сиденье и закрыл дверцу. Он расстегнул свою куртку и положил правую руку на рукоятку револьвера. Рядом с ним сидел корсиканец с рукой на люгере, спрятанном под плащом. Он улыбнулся Тони, но тот не улыбнулся в ответ. Глаза Тони смотрели оценивающим взглядом, по-деловому.

Френки выехал со стоянки и направился в город.

Они добрались за час. Ехали через пригород по загородному шоссе, вдоль которого располагались фермы. Съехав с шоссе, они проследовали по целой серии проселочных дорог. Время от времени Тони и корсиканец смотрели назад. Их никто не преследовал.

Наконец Френк повернул на грязную тропинку. На ней не было видно автомобильных следов. Казалось, что уже годы здесь никого не было. Фургон остановился. Это был заросший двор заброшенной фермы, рядом с полуразрушенным сараем.

Тони и корсиканец вышли первыми, осматриваясь по сторонам. Тони вытащил свой кольт и вошел с корсиканцем в открытую дверь сарая.

Внутри было достаточно света, проходящего через большие щели в стенах. Сарай был пуст. Тони поднялся по лестнице на чердак и осмотрел его.

— Здесь никого, — сказал он, спускаясь вниз.

Они вышли и просигналили, что все в порядке.

Френк загнал фургон в сарай. Тони и корсиканец стояли рядом и наблюдали, как араб открывал заднюю дверь фургона. Френки обошел фургон, взял саквояж и парусиновую сумку и поставил их на землю.

Араб вытащил задвижку багажной секции. Открылось большое секционное хранилище. Оно было наполнено пластиковыми мешками, заполненными белым порошком.

Френки посмотрел на Тони Фарго и улыбнулся. Тони заткнул свой кольт за пояс, но руку с него не снял, а глазами следил за корсиканцем.

Френки взял один из мешков, открыл его и сунул туда палец. Он поднес палец к кончику языка и лизнул. Все было верно. Закрыв мешок, он положил его к остальным, а затем достал другой мешок со дна фургона. Этот мешок тоже был проверен. Удовлетворенный, он открыл парусиновую сумку и достал из нее весы. Он положил гирю на одну из чашек весов, вынул записную книжку и ручку.

— Пора считать деньги, — сказал корсиканец.

Френки достал из кармана маленький ключ и отдал его арабу, который наклонился к большому кожаному саквояжу. Открыв его, он вначале только смог рассмотреть плотно уложенные пачки валюты Соединенных Штатов. Затем он начал внимательно пересчитывать их. Предполагалось, что в саквояже находится четыреста тысяч долларов, собранные Доном Паоло Регалбуто и другими членами его семьи.

Предполагалось, что в пластиковых мешках находится тридцать килограммов чистого героина.

Для араба и корсиканца это была огромная прибыль, но еще выгоднее было это дело для мафиозо — членов семьи Регалбуто. Сирийско-ливийские контрабандисты скупали турецкий опиум по две тысячи долларов за триста фунтов опиумного порошка.

Из него выпаривали тридцать фунтов морфина, который они продавали в Бейруте. Араб и корсиканец уплатили контрабандистам двадцать две тысячи долларов за партию. Стоимость переработки и транспортные расходы довели стоимость товара до тридцати пяти тысяч долларов.

Пока араб считал деньги, Френки положил первый мешок на весы. Вес точно совпадал. Он сделал запись в записной книжке, а потом взял из фургона второй мешок и взвесил его.

Резкий голос раздался позади них:

— Стоять! Расставьте руки пошире. Всякий, кто сделает лишнее движение, будет мертв раньше, чем он поймет, как он был глуп!

Тони выбросил руки далеко от тела и повернул голову, чтобы посмотреть назад через плечо.

Человек, стоящий на пороге, держал в руках ручной пулемет, а остальные трое, стоящие подле него, имели в руках пистолеты. Они были различны по росту и внешнему виду, но все были в натянутых на голову чулках, скрывающих лица.

Корсиканец поднял руки не оглядываясь. Френки повернулся и посмотрел на четверых вооруженных людей, прежде чем встать на ноги и выполнить приказ. Араб стоял, наклонившись над саквояжем, но широко расставив руки в стороны.

— Очень мило для начала, — сказал человек с пулеметом. — Ты, с плащом, брось его!

Корсиканец, казалось, не понял. Френки повторил ему приказ по-итальянски. Корсиканец сбросил плащ со своей руки. Плащ упал на мягкую землю, накрыв находившийся под ним люгер.

— Теперь поднимите руки над головой.

В это время на чердаке был брат Тони Фарго, Винс Фарго, который навел на свою цель автомат.

— Я говорил вам, — сказал человек, стоящий слева от главаря. — Мы будем иметь просто и быстро и порошок и деньги!

Винс Фарго нажал на спуск. Прогремели выстрелы. Он выпустил вторую очередь в человека с пулеметом. Пули прошили его насквозь и он свалился на землю.

Автомат пророкотал снова и трое оставшихся упали, сраженные пулями.

Тони Фарго прыгнул в сторону и выхватил из-под куртки свой кольт. Он дважды выстрелил в еще шевелящихся гангстеров. Только секундой позже около него оказался корсиканец. Он мгновенно припал плечом к земле, схватил свой люгер и выстрелил в четвертого гангстера. Пуля попала ему в глаз и прошла через мозг.

Один из бандитов, с перебитой ногой, пытался дотянуться до револьвера, выпавшего из его руки. Тони и корсиканец выстрелили одновременно, попав в голову бандита.

Внезапно наступила тишина. Остался только запах пороха. Все было кончено.

Араб спустился на колени, отвернувшись от саквояжа, полного денег. Его вырвало всем, что он ел в течение двух дней.

Винс Фарго начал спускаться с чердака, держа в руке свой автомат. Он был на пять лет старше брата, но выглядел еще старше. У него были седые волосы, большой вес и трое детей.

Корсиканец поднялся на ноги и все еще держал люгер наготове.

Тони улыбнулся ему уголком рта и засунул свой кольт за пояс, держа руку на спусковом крючке.

— Не будь глупцом, — сказал он корсиканцу по-итальянски, — деньги ваши.

Корсиканец опустил свой люгер, но не до конца.

Винс Фарго спустился на землю и посмотрел на четыре трупа, которые плавали в собственной крови.

— Негодяи! — Он посмотрел на Френки. — Скажи отцу, что он имеет предателя в своей организации.

Френки кивнул.

— Это можно сказать с уверенностью. — Он сорвал чулки с трупов. — Кто-нибудь знает их?

Тони и Винс покачали головами.

— Должно быть, туристы, — сказал Тони.

Френк достал бумажник у одного из убитых и посмотрел на водительские права.

— Нью-Йорк!

— Как я и говорил — туристы!

Френк собрал документы убитых и записал их имена.

— Может помочь в розыске предателя.

Тони взглянул на него с уважением.

— У меня есть машина, — сказал Винс.

Он вышел из сарая и направился к своей машине.

Араб вытер рот рукавом и начал снова пересчитывать деньги, а Френк стал взвешивать порошок.

В это время Винс подъехал к сараю в новом зеленом «мустанге». Араб сложил деньги в саквояж, а Френк мешки в фургон.

— Машина ваша, — сказал Френки. — Подарок от Дона Паоло.

Без слов благодарности два человека направились к машине.

Когда шум мотора затих вдали, Френки закрыл секретное устройство и захлопнул заднюю дверь фургона.

— О'кей, — сказал Винс. — Поехали.

Френки взглянул на трупы.

— А что с ними?

— Не беспокойся об этом, — ответил Винс. — Это сделают позже.

Тони кивнул. После того, как стемнеет, они приедут сюда на цементовозе строительной компании братьев Фарго. И уже к утру четыре трупа станут частью фундамента нового бристольского мотеля.

Френки сел за руль, Тони рядом с ним, а Винс с автоматом сел сзади.

Часом позже они въехали в гараж Билли Риана. Два боевика семьи Регалбуто ждали за тяжелой железной дверью. Внутри гаража зажегся свет и еще три боевика вышли из затемненных углов гаража.

Френки выбирался из фургона, когда заметил своего дядю, Вито Риккобоне, выступившего ему навстречу. На лице Френки было выражение триумфа, но вдруг он увидел слезы на глазах дяди…

— Френки, твой отец… — слова застряли в горле Вито.

— Говори!

Но Френки уже и сам догадался.

— Дон умер!..

Дон Анжело Диморра стоял у могилы своего мертвого друга и, не стыдясь своих слез, слушал последнюю проповедь священника.

Он предупреждал Паоло, что тот чересчур тучный. Доктора тоже его предупреждали, но Дон Паоло Регалбуто мало обращал внимания на эти предупреждения. Он продолжал употреблять в пищу мясо с разными соусами, ежедневно пил две или три бутылки тяжелого красного вина, курил одну за другой сигареты, встречался с молодыми девушками. И вот умер, поднимаясь по лестнице своего дома, в возрасте шестидесяти четырех лет.

Анжело Диморра подумал, что он не намного моложе его. Ему было пятьдесят девять, но он намного лучше выглядит, чем Паоло. Он следил за своим здоровьем. В сорок лет отказался от паст и соусов, установил над собой самоконтроль. Пил только немного скотча, разбавленного водой, обычно перед обедом. Не курил. Его жена больше не интересовалась половой жизнью и Диморра периодически встречался с молодыми девушками, чтобы удовлетворить свою мужскую потребность. Он совершал ежедневно прогулки перед завтраком и вечером перед сном. Он всегда был привлекательным мужчиной и годы только подчеркивали его здоровье. Его волосы поседели, но были еще густыми. Его всегда принимали за киноактера.

Но смерть его старого друга заставила Анжело вспомнить, что он уже не молод.

Похороны Дона Паоло Регалбуто были самыми пышными в истории города. Венки из цветов везли на одиннадцати похоронных дрогах. Лимузины и автомобили везли участников похорон, растянувшись на дюжину кварталов.

Здесь были члены и родственники членов трех семей, которые тайно управляли городом. Здесь также присутствовали делегаты всех семей мафии страны, прибывшие отдать последние почести покойному. Было здесь много и простых граждан, присоединившихся к процессии просто из любопытства.

Много здесь было полицейских и репортеров. Федеральные агенты открыто доставали фотографии и уточняли имена присутствующих на похоронах.

Репортеры газет и телевидения удерживались на почтительном расстоянии сердитыми боевиками.

Дон Паоло Регалбуто был похоронен рядом с могилой его первой жены и двух старших сыновей, погибших в младенчестве. Анжело Диморра стоял в кругу родственников вдовы Паоло, мужа сестры и сына. Он был уверен, что его горе глубже, чем у них.

Анжело и Паоло приехали в город еще молодыми людьми. С ними был третий — сицилиец, который изменил свое имя на американский манер — Джимми Бруно. Они втроем контролировали город. Каждый из них потерял своих людей в битвах с ирландскими бандами. Паоло потерял своих двух старших сыновей, Анжело — трех племянников и кузена, Джимми Бруно, который так никогда и не женился — дядю который оплатил его проезд в Америку. Но, в конце концов, большая численность сицилийцев, суровая дисциплина мафии, привела их к победе. Десять лет назад они отпраздновали свою победу, подчинив себе все. Регалбуто стал главой мафии города. Диморра и Бруно — Донами своих ветвей мафии, но под контролем Паоло.

Со смертью Регалбуто Диморра и Джимми Бруно были наиболее значительными фигурами мафии города, но Бруно сидел в Федеральной тюрьме и ему оставалось сидеть там еще шесть месяцев. Это давало Диморра преимущество, по крайней мере, на шесть месяцев.

Диморра повернулся и посмотрел на Френка Регалбуто, стоящего рядом с матерью. Ему было приятно видеть, что тот плачет. Хороший, любящий сын Диморра желал бы, чтобы его сын тоже плакал о нем, когда он умрет. Но, к несчастью у него были только дочери.

Френк был хорошим сыном, но не был еще достаточно силен. В конце концов, он никогда еще не показывал себя и своей силы.

Анжело Диморра был мафиозо с определенными традициями. Он ждал своего часа с огромным терпением. И если он проявит твердость, то приобретет неограниченную власть.

Но Джимми Бруно был его другом детства. Поэтому Диморра предпочитал подождать и посмотреть, что произойдет. Но он понимал, что в организации были люди, не желающие ждать, Диморра должен быть готов дать отпор любому неразумному молодому человеку.

Священник закончил последние слова латыни. Диморра посмотрел на стоящего с другой стороны могилы Луиса Орландо, высокого человека по прозвищу «Счетовод». Он был помощником Бруно. Его главным соперником. Счетовод отлично выполнял свою работу, но Диморра никогда не любил его и не доверял ему. Он был чрезвычайно холодным и сухим. Позади Счетовода стояла его жена Мари, одетая во все черное. Она нравилась Диморра еще меньше, чем ее муж и это было одной из причин его неприязни к Орландо. Она была подходящей женой для капо-мафиозо. Тридцатипятилетняя женщина, сильная, с жестким красивым лицом и светлыми волосами. Она начинала как проститутка. Сейчас она владела самым дорогим публичным домом в городе. Он функционировал в пригороде под вывеской мотеля. Тот факт, что Орландо тоже жил там, сильно отражался на его характере. И слухи об их собственной практике с девушками раздражали Диморра.

Позади них стояли Винсент и Тони Фарго. Лично Диморра считал их наиболее ощутимой силой. Кроме строительной фирмы, которую они возглавляли, они имели банду, часто используемую Паоло. Братья Фарго были умны и гордились своим здоровьем и силой. И их люди, несмотря на небольшую численность, были хорошо организованными и вооруженными. И старший брат Винсент был способен попытаться захватить власть.

Священник, наконец, закончил.

Жена Диморра, которая была на десять лет моложе его, но выглядела старше, заплакала. Анжело положил ей руку на плечо, а второй рукой он поддерживал вдову Регалбуто. С другой стороны ее поддерживал Френки. Они смотрели, как роскошный гроб с телом Паоло Регалбуто был опущен в могилу.

Луис Орландо покинул кладбище в новом белом «мерседесе». За рулем сидела его жена. Счетовод сидел рядом, наблюдая как разъезжаются остальные участники похорон. Его лицо было задумчивым.

— Мы имеем шесть месяцев, чтобы что-то сделать, — сказала Мари. — Если ты не сумеешь взять все в свои руки до того, как выйдет Бруно, то можешь забыть обо всем.

— Я хорошо понимаю это, — сухо ответил Луис. — Вопрос в том, что делать? Что и как? А главное, когда? Против человека, подобного Диморра, первое ошибочное действие будет и последним. Между прочим, вначале будет собрание в Вегасе через два дня, чтобы решить, что будет с семейством Регалбуто.

— Что решит собрание и что произойдет, в действительности — далеко не одно и то же.

Такие собрания главарей были обычным делом, призванные предупредить войну, которая часто возникает, когда умирает Дон мафии. С его смертью образуется вакуум, который и пытается заполнить собрание. Но когда решение собрания начинает претворяться в жизнь, оно рано или поздно, встречает противоборство.

Ситуация была такова: Дон умер — да здравствует Дон! Но кто будет Доном часто решало не собрание, а жестокая борьба между претендентами. Обычно борьба разгоралась между ближайшими помощниками Дона и его родственниками.

Втайне Счетовод давно вынашивал планы возвышения, выжидая подходящий момент. Он знал, что этот момент пришел, так же, как знала это и его жена. Если он захватит власть до выхода из тюрьмы Бруно, то он сможет контролировать весь город. Но для этого он должен подчинить Диморра или уничтожить его до того, как появится Бруно. Время было наиболее подходящим. Пока отдельные ветви Регалбуто остались без руководства, надо было действовать решительно.

Как бы читая его мысли, Мари сказала:

— Если ты хочешь что-нибудь сделать, перестань мечтать и думать. Сейчас самое время действовать!

— Перестань болтать, — неопределенно сказал Счетовод.

Он был согласен с ней. Пришло время игнорировать риск и действовать. Он продолжал внимательно обдумывать свои действия. Он должен действовать так, чтобы Диморра не узнал ничего до тех пор, пока не будет слишком поздно.

Анжело Диморра ясно представлял себе надежды Орландо, когда покидал кладбище. Он думал о нем, возвращаясь домой. Его жена сидела рядом с ним. Глядя в окно, рядом устроился его телохранитель Джо Люсси.

За рулем машины сидел один из зятьев Диморра, Джонни Трески, молодой человек, создавший себе репутацию хорошо владеющего оружием, которое у него всегда было под курткой. Рядом с ним, на переднем сиденье находился Ральф Негри, один из наиболее доверенных людей Диморра. Впервые за двенадцать лет Диморра ехал с такой большой охраной.

Он был готов к любым действиям со стороны Счетовода, уверенный в своих способностях справиться с Орландо. Если он ошибается и Счетовод не замышляет захватить власть, Диморра приготовился ждать выхода из тюрьмы своего старого друга Бруно, чтобы разделить с ним власть.

Но если Счетовод попытается захватить власть, то Диморра разгромит его и захватит власть над всем городом.

И если это получится, Диморра не откажется от той власти, которую он приобретет. Бруно, по выходу из тюрьмы, придется довольствоваться второй ролью, расплачиваясь за то, что оставил своим заместителем такого ненадежного человека.

Думая о братьях Фарго, Диморра считал, что найдет решение, удовлетворяющее обе стороны. Это даст им кое-какую власть и в то же время позволит ему контролировать город и их.

О молодом Френки он думал мало и это было его ошибкой…

Дом, в котором должно было происходить собрание, решающее судьбу наследства Регалбуто, находился менее чем в полумиле от «Рица» с его отелями и казино. Ничто в доме не говорило, что он находится в Лас-Вегасе. Он стоял на новом пригородном шоссе с современными ранчо, которые встречаются в любом пригороде США. Дом принадлежал одному из владельцев казино. Хотя он выступал как хозяин, но не принимал участия в собрании. Он сам прислуживал за обедом, приготовленным для важных господ. И когда обед закончился домашним яблочным пирогом и кофе, он извинился и уехал в казино, чтобы наблюдать за ночной игрой.

Было уже темно, когда гости вышли из дома и прошли в гараж, который хозяин превратил в бильярдную. Стол был убран и из дома были принесены стулья для каждого участника собрания. Гараж был звуконепроницаемым, а агенты мафии проверили каждый дюйм гаража, чтобы убедиться в отсутствии микрофонов. Двери гаража были закрыты на ключ. Стулья были расставлены полукругом, один против другого.

С одной стороны сидели: Френки Регалбуто и его дядя Вито Риккобоне. Напротив них сидели члены собрания, могущественные Доны своих территорий: два представителя из Нью-Йорка и восемь от разных районов страны. Один из нью-йоркских Донов, Франческо Гайянта, был председателем. В доме они беседовали только о личном. Сейчас же они собрались, для деловой беседы.

Вито Риккобоне, который был заместителем покойного Паоло, заговорил первым. Он предложил сделать своего племянника главой отцовской семьи.

— Прежде всего, здесь довод, который никто не может оспаривать — вопрос крови. Френки Регалбуто единственный, оставшийся в живых сын Дона Паоло. Второе: вопрос средств. Френки унаследует отцовские деньги и ценности. Вполне закономерно, что он должен унаследовать и отцовскую должность. Права Френки не могут быть оспорены.

— А он хочет этого? — спросил Дон Гайянта.

Френки посмотрел на председателя.

— Черт побери, конечно хочу! Это принадлежит мне. Я участвую в делах семьи с семнадцати лет. Отец готовил меня к руководству семьей!

— Будь благоразумен, Френки, — неопределенно сказал Счетовод. — Ты активен. Но ты никогда не был руководителем. Мы знаем, что ты никогда не занимался серьезно руководством.

— Я сделаю это сейчас!

— Но у тебя еще нет опыта, — сказал Дон Гайянта — Право управлять такими важными делами предполагает и наличие способности делать это…

— Возможно, ты имеешь эти способности, но это не доказано, ибо ты не проявил их. Возможно, со временем ты их проявишь, но мы должны решать сейчас.

Анжело Диморра ничего не говорил. Он ждал.

— Это правда, — сказал Вито Риккобоне, — что мой племянник не имеет опыта, но он есть у меня. Я был советником у Дона Паоло, буду советником и у Френки. Мы оба этого хотим.

Снова Диморра промолчал, так как видел, что Счетовод скажет за него.

— Вито, — сказал Счетовод, — мы все доверяем вам. Вы были ценным советником Дона Паоло, но вы не руководитель. А семья Регалбуто нуждается сейчас в руководителе сильном и опытном. Есть только одно благоразумное решение: разделить семью на две равные части. Одну возглавит Диморра, а другую Дон Бруно. Это единственный способ избежать неприятностей.

— Это один из путей к бедствию, — возразил Вито. Он посмотрел на Винсенто Фарго. — Как насчет тебя, Винс? Ты и твой брат собираетесь подчиниться Диморра или Бруно?

Винсент покачал головой.

— Никому из них. Но и тебе с Френки тоже. Без обиды, Вито. Но вот, что я хочу сказать о себе и Тони. С этого момента мы начинаем действовать независимо. Дон Регалбуто почти дал нам согласие на это перед смертью.

— В это трудно поверить, — сказал Счетовод — У тебя хорошая организация, но маленькая.

— Чепуха! Мы готовы к этому! И мы становимся все больше и больше. Мы имеем деньги, связи, организацию. Наша строительная компания — солидная фирма. И наши операции возрастают. Мы с Тони не видим основания оставаться на заднем плане у кого-либо.

В глазах Френки была боль, когда старший Фарго говорил это. Он процедил сквозь зубы:

— Я считал, что могу рассчитывать на тебя и на Тони.

Винс пожал плечами.

— Сожалею, парень.

— Тони и я были как братья.

— Это личное, а я говорю о деле.

Вито наклонился в сторону старшего Фарго, лицо его было красным от гнева.

— А кто ввел вас в дело, ты, негодяй? Отец Френки. Вы с Тони были ничем, когда он подобрал вас.

Винс кивнул.

— Это ты мне не должен был говорить. Мы былидолжниками Дона Паоло. Френки мы ничего не должны.

Диморра решил, что пора начинать. Он повернулся к Френки.

— Видишь, как получается, Френки? Можешь считать, что большая часть семьи твоего отца думает также. Они ничего не должны тебе. Ты не потратил и года на строительство большой организации и ты не делал таких дел, которые заставили бы почувствовать, что мы имеем дело с парнем, имеющим опыт, как твой отец. И ты не будешь иметь веса среди них, если ты даже попытается достичь этого силой. Френки, твой отец сказал бы тебе то же самое, что и я. Не пытайся достичь чего-нибудь до тех пор, пока не будешь уверен, что сможешь это удержать. Поверь мне, для своей собственной пользы, что ты не в состоянии взять на себя сейчас руководство.

Френки попытался ответить, но его дядя удержал его.

— И после этого ты будешь пытаться, — произнес он, глядя на Диморра.

Анжело помолчал секунду, а потом посмотрел на Винса.

— Вот как это будет выглядеть для тебя, Винс. Наши действия будут независимыми, но ты и твои парни будут входить в семью Бруно и мою. А когда мы поверим тебе, никаких вопросов и споров. Взамен этого мы обеспечим тебе проценты от всего строительства, осуществляемого в городе.

Винс задумался. Было видно, что Диморра не говорил с ним предварительно и, наконец, он кивнул:

— Я согласен.

Но Счетовод был недоволен.

— А я не согласен.

Диморра посмотрел на него.

— Это касается Джимми Бруно и ты сейчас выступаешь от его имени, пока он сидит в тюрьме?

— Да, я выступаю за Джимми, я хочу для него большей доли.

— Ты не можешь получить ее без борьбы. Ты имеешь власть, чтобы подчинить себе Винса и Тони Фарго? Нет. Я имею, но не хочу войны. Ведь мы можем договориться по-дружески. Каждый из нас может при этом что-нибудь получить.

Председатель собрания Дон Франческо Гайянта заговорил:

— Звучит, как ответ на все вопросы. Для этого мы здесь и собрались, чтобы уладить дело без неприятностей.

Остальные члены собрания кивнули в знак согласия. Вито Риккобоне молча следил за ними, понимая, что дело сделано. Но Френки сердился на Диморра. В душе он понимал, что тот прав, что он не готов осуществлять руководство семьей отца, но было бы ошибкой сдаться без борьбы.

— Так вот, что вы предлагаете? Дать им то, что они хотят! Предположим, что каждый из организации моего отца решит идти своим собственным путем. Мы разрешим им это?

Диморра покачал головой.

— Больше никто не хочет самостоятельности. Никто для этого не имеет таких условий, как Винс и Тони. — Он повернулся к Счетоводу. — Орландо должен ответить: половина Бруно, половина мне.

— Кто-нибудь имеет другое мнение?

— Все будут согласны, если поговорить с ними правильно. — Диморра улыбнулся. — Видишь, как это просто.

— Конечно, — с горечью сказал Френки, — для тебя просто. Ты получишь все, что хотел: половину организации моего отца.

— Я хочу большего, — сказал Диморра, — еще я хочу тебя!

Френки посмотрел на него, не уверенный, что понял его правильно.

Диморра наклонился к нему.

— Френки, я присутствовал вместе с твоим отцом в больнице, когда ты родился, — он положил руку на колени Френки. — У меня нет сына, а мне уже немало лет. Я сказал, что ты еще не готов стать Доном, но ты будешь готов к этому. И если ты научишься у меня, наберешься опыта, ты унаследуешь от меня организацию.

Он посмотрел на членов собрания.

— Вы слышали, что я сказал и вы свидетели.

Он снова посмотрел на Френки и ждал. Это дало время Френки прийти в себя от удивления. Он заговорил медленно и тепло:

— Если будет так, то я могу согласиться. Я это знаю лучше, чем кто-либо в городе.

Глаза Диморра оценивающе смотрели на него.

— Готов поддержать своими деньгами? — спросил Диморра.

Ответ Френки был быстр:

— Если получу прибыль.

— С определенным процентом мне.

— Конечно.

Диморра улыбнулся, а потом встал, подошел к Френки, взял его голову в свои руки и поцеловал.

Никто не двигался. Все казались счастливыми, за исключением Счетовода, который смотрел настороженно.

— Анжело, — сказал Счетовод. — Если ты берешь Френки, то я беру Вито, я нуждаюсь в нем.

Вито Риккобоне возразил:

— Подождите минутку, я хочу быть с Френки.

Диморра посмотрел на него и покачал головой:

— Нет, Орландо прав. Пока Джимми Бруно в тюрьме, он будет нуждаться в опытном человеке.

Счетовод решил, что заполучил лучшего человека и торопился закрепить свой успех.

— Мы должны разделить прибыль от продажи героина, так как согласовали, что Вито перейдет к Бруно.

Анжело снова сел. Он мягко посмотрел на Счетовода.

— Хорошо, — сказал он, — разделим все по-честному.

Они работали долго. Спорили, взвешивали и уравнивали отдельные части организации Регалбуто, чтобы ни одна семья не имела преимуществ.

Было три часа утра, когда они все закончили. Они уже собрались прощаться, обнадеженные, что все будет хорошо.

И тут Френки вскочил на ноги. Спокойная сила его голоса привлекла всеобщее внимание.

Он посмотрел на Анжело.

— Дон Анжело! Четыре человека пытались перехватить последнюю партию героина, закупленную моим отцом. Они ждали в том месте, где мы производили обмен с импортерами. Место было известно немногим. И это значит, что информатором был кто-то близкий к моему отцу.

Френки достал листок бумаги из кармана.

— Здесь имена четырех бандитов и имя человека, которому они подчинялись.

Диморра взял листок из его рук и молча прочел имена, написанные на нем. Их было пять.

Председатель молча заерзал на своем стуле.

— Что заставляет вас рассматривать это дело здесь?

Диморра посмотрел на него. Его лицо было мрачным.

— Потому, что эти люди подчинялись Дону другого города. — Он помолчал. — Вашего города.

Он повернул голову к другому представителю Нью-Йорка, Дону Мариано Россальто.

— Известны ли вам эти имена? — спросил он, протягивая листок бумаги.

Лицо Россальто стало бледным. Диморра изучал его, понимая, что шок, который он испытывал, происходит от того, что он не ждал таких откровенных слов Френки.

Россальто держал себя в руках, когда смотрел на листок бумаги. Он прочел четыре имени, написанных над его собственным. Он смотрел дольше, чем это требовалось. Когда он поднял глаза, в них была боль.

— Я ничего не знаю о том, что они делали на вашей территории. Клянусь жизнью своей матери.

— Эти люди принадлежали к вашей фамилии? — спросил Диморра.

Россальто мрачно кивнул.

— Они из части Джузеппе Спада.

— Были, — сказал Френки, — они мертвые.

Россальто не смотрел на него. Его глаза встретились с глазами Диморра. Оба Дона были расстроены.

— Спада был моей правой рукой в течение десяти лет, — сказал Россальто.

— Важно узнать имя человека, который информировал его. Я не хочу иметь у себя или у Бруно предателя, — мягко сказал Диморра.

Россальто посмотрел на другие лица. На некоторых из них было написано недоумение. Он вздохнул и снова посмотрел на Диморра.

— Я позвоню по телефону, Спада будет здесь завтра после полудня.

Анжело Диморра встал.

— Спасибо, — сказал он, затем повернулся и вышел.

Френки Регалбуто вышел за ним…

Девушка, забравшаяся на вышку для ныряния, была почти обнаженной. Винсент Фарго наблюдал за узким зеленым бикини, едва прикрывающим ее стройное, бесстыдно изогнутое тело. Ее лицо было закрыто рыжими волосами, глаза были такими же зелеными, как бикини. Она была очень молода.

Винсент изучал ее скорее абстрактно, как осматривал бы новый спортивный автомобиль. Он женился в восемнадцать лет и никогда не глупил после этого. Его жена, маленькое странное создание, была для него более чем достаточной. А когда появились дети, они добавили еще один повод, чтобы быть дома. Когда он уходит, то уходит только по делам. Он гордился тем, что делал свою работу профессионально, но удовольствие он находил в кругу семьи.

Тем не менее, он отдавал себе отчет — красивая девушка или нет, а эта была очень привлекательна.

Ее имя было Руби Дани и она знала себе цену. Это было видно по тому, как она двигалась и держала себя.

Вышка покачивалась, когда она прохаживалась по ее краю, с каждым шагом заставляя соски ее юных грудей покачиваться. Она смотрела на Френки Регалбуто, плескавшегося на середине пруда.

— Иди сюда, не глупи! — позвал ее Френки. — Вода теплая и приятная.

— Лжец! — ответила она, но выпрямилась и прыгнула в воду с грацией профессиональной прыгуньи.

Винсент Фарго прошел в тень дерева. Он ненавидел климат Невады. Он был чересчур толстым, чтобы переносить эту жару. Ему было тяжело дышать и даже темные стекла очков не защищали глаза от палящих лучей солнца.

Руби Дани вынырнула на поверхность воды рядом с Френки, ее темно-рыжие волосы блестели от воды, рот был открыт и ловил воздух. Френки взял ее лицо в руки и поцеловал. Она засмеялась и обхватив руками его шею, повисла на нем.

«Точно пара детей», — подумал Винсент и улыбнулся.

Смеясь, они начали брызгать водой друг на друга. Наконец Френки выбрался из воды и подошел к Винсу.

— Сколько сейчас времени, Винс?

— Два часа. Самолет приземлится через два часа. Мы должны встретить его, ты и я.

— О'кей. Дон встал?

Винс кивнул.

— Завтракает в своей комнате. — Он посмотрел на Руби, выходившую из воды. — Красивая девушка. Да, она красива.

Руби направилась к ним. Она остановилась, заметив, что они разговаривают. Она стояла, наблюдая за ними.

— Какая жара! Где ты будешь через полтора часа?

— Если меня не будет в кофейной лавке, то я буду за столом.

— Хорошо, я заеду за тобой, когда будет время. — Френки повернулся и быстро пошел в отель, где был кондиционированный воздух…

— Почему ты хочешь, чтобы я встретил девушку? — спросил Диморра Френки. — Хочешь произвести на нее впечатление?

Они находились в номере Диморра. Это был лучший номер в отеле, что было вполне естественно, ибо он был хозяином отеля. У него была доля и в других отелях города, но этот был самым большим. Здесь Диморра чувствовал себя как дома.

Френки взглянул на телохранителя Джо Люсси, сидевшего в кресле у окна и просматривающего журнал. Джо был хорош тем, что никогда не подслушивал.

— Ну, это только отчасти, — согласился Френки, — ты присмотрись, она очень приятная девушка. Тебе понравится встречаться с ней.

— Что же она делает с тобой?

Френки поморщился.

— Порой я удивляюсь себе. Все, что я знаю, так это то, что она держит меня на крючке.

— Я удивился, когда узнал, что ты привез ее сюда. В Вегасе можно найти, с кем лечь в постель.

Френки смотрел смущенно.

— Хочешь смеяться? Это единственная девушка, которая не была со мной в постели. Я пытался, естественно, но…

— Над этим не хочется смеяться. Это звучит серьезно.

— Должно быть, ты прав. Я даже начинаю думать о женитьбе.

Диморра мягко рассмеялся.

— Ты не должен сердиться Френки. Женитьба — естественный акт, ты знаешь, и тебе уже пора думать об этом. — Он задумчиво посмотрел на Френки. — Руби Дани, это вымышленное имя?

— Нет, это ее настоящее имя.

— Это нехорошо. Если ты действительно думаешь о женитьбе, Френки, то ты должен найти красивую итальянскую девушку. Их здесь много.

— Ни одна не действует на меня так, как Руби.

— Это не имеет значения. Может быть это и неприятно слышать, но это правда.

Френки пытался быть дипломатичным:

— Хорошо, ты из Италии и поэтому для тебя вполне естественно чувствовать так. Но я родился здесь. Я американец и она тоже.

Диморра кивнул.

— Это так. Но вы смешаете итальянское и ирландское. Поверь мне, женитьба это женитьба и жениться нужно на итальянке. Только с ней можно пройти весь путь.

— Но я не могу помешать своим чувствам.

Диморра некоторое время изучал его, а потом поставил чашку с кофе. Он достал спортивный голубой свитер, который отлично подчеркивал его фигуру и показал на дверь.

— Пойдем. Я думаю, мне она понравится.

Втроем они сидели в изолированном кабинете бара отеля: Диморра, Френки, Руби. Джо сидел за ближайшим столиком, потягивая кофе и наблюдая за входом, готовый уничтожить любого. Джо знал, что его не взяли бы сюда, если бы не было опасно. Но Вегас был безопасный город. Каждый, кто доставлял неприятности, автоматически противопоставлял себя всей организации мафии.

Руби обнаружила, что ей приятно присутствие Диморра. Дело было не в том, что он оказался более привлекательным, чем она ожидала. Он излучал спокойную уверенность человека, которому подчинен окружающий мир. Это была сила и власть, которую она не чувствовала ни в ком другом. Но была еще и доброта в его глазах и голосе. Она знала его репутацию и не ожидала встретить в нем такой теплоты.

— Послушайте, — сказала она, — не ругайте Френки за то, что он привел меня к вам. Это я уговорила его, так что это моя вина.

— Почему?

Руби решила быть откровенной.

— Я хочу записаться на пластинку, и я считала, что если скажу в компании, что знаю вас, то это мне поможет.

— Возможно. — Диморра понравилась ее честность.

— Я попытаюсь помочь вам, но я могу устроить вас только в пару клубов, причем не первоклассных и только.

— Эти клубы не подходят для певицы. — Она посмотрела на Диморра. — Вы можете мне помочь, поэтому я и попросила Френки привести меня сюда, когда он сказал, что поедет в Вегас на несколько дней отдохнуть.

— Вы девушка с претензиями, — сказал Диморра.

— Я хочу успеха, я хочу быть знаменитой.

— Ваша семья согласна с такой карьерой?

— У меня нет семьи. Моя мать умерла три года назад.

— Прошу прощения. — Диморра с симпатией посмотрел на нее. — А ваш отец?

— У меня нет отца. Я никогда не знала, кто он.

Что-то в ее глазах и голосе задело сердце Диморра.

— А вы хорошая певица?

Френки ответил за нее:

— Прекрасная. Настоящий голос.

Диморра посмотрел на Френки, а потом на нее, ожидая.

— Я думаю, что да, хорошая, — она сказала это спокойно.

Диморра хотел что-то сказать, но передумал. Он смотрел на дверь. Френки посмотрел в том же направлении и узнал Винсенто Фарго, кивающего ему. Он встал, глядя на Руби.

— Извини, милая, у меня небольшое дело на пару часов, — он посмотрел на Диморра.

— Действуй, Френки, — сказал тот. — И не беспокойся, я позабочусь о твоей маленькой подружке.

— Спасибо.

Когда Френки и Винс Фарго ушли, Руби повернулась к Диморра.

— У меня есть пара пластинок с моими записями. Они не лучшего качества, но если вы хотите знать, как я…

— В моем номере есть проигрыватель, — сказал он, помогая ей встать…

Кадиллак с кондиционером мчался по дороге через пустыню. Лас-Вегас остался позади более чем в десяти милях. Не было видно ни машин, ни домов, вообще никаких следов жизни.

Дон Мариано Россальто сидел на переднем сиденье, рядом со своим сыном, который управлял машиной. Джузеппе Спада сидел сзади, между Винсом Фарго и Френки Регалбуто. Спада был небольшого роста, лет пятидесяти. Несмотря на то, что в машине было прохладно, его лицо было красным от жары. А его дрожащие руки лежали на коленях.

Он жил в страхе с того момента, как четыре человека, посланные им, не вернулись. Он не мог спать, ожидая известий о провале. Но когда прошло несколько дней и ничего не случилось, он начал надеяться. Когда Дон Россальто позвонил из Вегаса, сказав, что он в беде и нуждается в помощи, Спада еще больше убедился, что попытка захвата наркотиков прошла мимо него.

Когда он увидел, кто находится в машине, ожидая его, он понял, что может считать себя мертвым.

— Дон Мариано, — молил он. — Я клянусь вам, что непричастен к этому. Это были мои люди, но они действовали по своей собственной инициативе. Я ничего не знал об этом. Клянусь вам!

Россальто не отвечал. Он даже не повернул головы в его сторону.

Спада попытался снова. Его голос дрожал и слабел:

— Я предан вам столько лет! Я спас вам жизнь двенадцать лет тому назад. Вспомните!

— Я помню, — сказал Россальто, все еще не поворачивая головы.

Младший Россальто свернул на заброшенную тропинку. Машина остановилась между двумя невысокими песчаными холмами. Френки открыл дверь со своей стороны и вышел, достав оружие из кармана.

Винс приказал:

— Спада, выходи!

Тот схватился за пиджак Россальто:

— Пожалуйста, послушайте меня!

Россальто повернулся и взглянул на своего старого друга. Его лицо было мрачным.

— Ты будешь мертв, Джузеппе. Скажи им то, что они хотят узнать. Скажи им, кто предатель и тогда ты умрешь быстро и без боли, как должен умирать человек.

— Но я ничего не делал, — простонал Спада.

Вытаскивая его из машины, Винс схватил его за ухо, Френки схватил его за рубашку свободной рукой и оттащил на песок. Сын Россальто тоже подошел к ним.

— Закройте эти проклятые двери, — закричал Россальто. — Я не переношу эту жару.

Сын закрыл дверь машины. Россальто остался в машине и закурил сигарету. Вне машины жара от палящего солнца душила людей.

Сын Россальто открыл багажник. Винс достал оттуда бейсбольную биту. Когда Спада увидел это, он вскочил на ноги и попытался бежать, но Френки ударил его рукояткой револьвера, отбросив назад к Винсу. Винс поднял биту и сильно ударил Спада. Тот завыл, как животное, и упал на песок.

— Кто нас предал? — спросил Винс.

Спада только простонал.

Винс снова поднял биту и ударил Спада между ног. Френки услышал звук ломающихся костей.

В этом было преимущество Лас-Вегаса. Не нужно было искать место, где можно было бы сделать все, не привлекая внимания. За милю не было слышно криков, подобных этим.

— Скажи им, — посоветовал Спада сын Россальто. — Скажи им и все будет кончено.

Спада как будто не слышал.

Винсент Фарго снова начал наносить удары. В машине Россальто курил сигареты и смотрел в ветровое стекло. Его лицо было непроницаемым…

Анжело Диморра сидел в гостиной своего номера, слушая последнюю пластинку Руби через стереофонический проигрыватель. Руби стояла у стены, слушая себя и наблюдая за ним. Когда кончилась пластинка, он поднял голову и продолжал сидеть без движения, потом посмотрел на нее.

— Мне нравится твой голос.

— Спасибо, — она колебалась, — но знаете ли вы достаточно о пении, чтобы судить?

Диморра улыбнулся ей.

— Разумеется. Я итальянец, не так ли? Я не профессионал, конечно, но я знаю некоторых профессионалов. Хочешь, они послушают тебя?

— Я буду очень благодарна, но предупреждаю, что техническое состояние этих пластинок очень плохое.

Он кивнул и достал из бара два бокала.

— Я скажу им это. Что ты будешь пить?

Она начала отказываться.

— Еще рано… А почему бы и нет? Немного скотча с водой.

Она села в одно из кожаных кресел, ожидая, когда он приготовит напиток.

— Вы знаете, мистер Диморра, я действительно благодарна за ваше беспокойство обо мне. Я знаю, как вы заняты.

Он посмотрел на нее. В его взгляде было что-то, что она сразу поняла.

— Ты не должна называть меня мистером Диморра. Я пожилой человек, но все же попытайся называть меня Анжело.

Она мягко сказала:

— Анжело…

— Это лучше. Теперь расскажи о себе.

— О, вы хотите знать мою биографию?

— Почему бы и нет?

— Потому, что некоторые ее страницы не очень счастливы. Порой я плачу, вспоминая об этом. Вам не будет неприятно, если я вдруг заплачу на вашем плече?

— Ты будешь удивлена, сказал он, — когда узнаешь, как много людей плакало на моем плече…

Было уже темно, когда Люсси привез Анжело Диморра в аэропорт. Диморра не любил обсуждать важные дела в отеле. Агенты ФБР наводнили Лас-Вегас и заполнили комнаты новыми штучками, которые не всегда удавалось отыскать.

«Кадиллак» ждал в стороне от входа в аэропорт. Люсси остановился рядом с ним. Френки и Винс вышли из машины и сели на заднее сиденье в машину к Диморра, а «кадиллак» сразу же уехал.

Диморра повернулся к ним.

— Спада раскололся?

Винс кивнул.

— Это было легко в этих песках.

— Это был Лонго Верда, — сказал Френки, — он сказал Спада, где ждать нас с героином. Я не могу в это поверить. Он был для меня как дядя.

Диморра кивнул.

— Это бывает, но ты прав, он был хорошим человеком. — Диморра вздохнул. — О'кей, теперь все проще. Все должны знать, что предатели не уходят безнаказанными.

— Хотите, я пойду с Френки? — спросил Винс.

— Нет. Твой брат поможет Френки в этом. Ты поедешь со мной через пару дней.

Диморра посмотрел на часы, а потом на Френки.

— Через пятнадцать минут самолет летит домой. Я хочу, чтобы ты закончил дело быстро.

— Я хотел бы позвонить Руби и…

— Нет времени, — перебил его Диморра. — Пойдем к самолету. Я объясню, почему тебе надо срочно лететь. Она сможет приехать со мной, когда я буду возвращаться.

— Это не обязательно. Просто, отправьте ее утром самолетом.

— Нет. Я вызвал человека из музыкальной компаний Лос-Анджелеса, чтобы он послушал ее пение.

Френки удивленно посмотрел на него.

— Это прекрасно. Я у вас в долгу.

— Все о'кей, — сказал Диморра, — не беспокойся об этом…

Позже они оба поняли, что происходит между ними и что произойдет этой ночью.

Они обедали в маленьком полутемном ресторане отеля. Их столик был в углу. Три ближайших к ним стола были свободны. Метрдотель объяснил, что столики заказаны.

Джо Люсси обедал за тем же столиком, но Руби забыла о его присутствии. Он имел странную способность: быть здесь, но одновременно и не быть.

Руби говорила много. Она никогда не говорила так легко и свободно. Диморра умел направлять ее ум на новые темы. Ей был приятен его интерес к ней.

— Из вас мог бы выйти отличный репортер, — сказала она ему, — вы знаете, как задавать вопросы.

Диморра улыбнулся.

Раза два в течение обеда к столику подходили люди. Они были так известны, что метрдотель даже не пытался задержать их. Один был известным актером телевидения, а другой был известным художником. Оба подходили только для того, чтобы выразить свое уважение, так как она была с ним, то уважение распространялось и на нее.

Они пили кофе после обеда, когда к их столу подошел Луис Орландо. Руби не знала, кто он такой. Он внимательно оглядел ее, а затем посмотрел на Диморра.

— Очень приятно. Красивая девушка.

— Она подруга Френки, — без улыбки сказал Диморра.

— О! — улыбнулся ей Счетовод.

Ей не понравилась его улыбка. В ней было что-то грязное.

— В чем дело, Луис? — Диморра был нетерпелив.

— Я хотел поговорить с вами. Это не займет у вас много времени.

Диморра кивнул.

— Хорошо, мы прогуляемся. — Он посмотрел на Руби. — Прошу прощения, это по делу.

— Все в порядке, — ответила она. — А я пойду в казино и немного поиграю.

— Ты любишь играть?

— Это весело. И только на двадцать долларов. — Она засмеялась. — Это не разорит меня.

— Во что ты играешь?

— Обычно в двадцать одно.

Диморра кивнул.

— Это приятная женская игра. Мне только не нравится видеть женщину, играющую в рулетку. Она перестает быть женщиной.

Он вынул банкнот из кармана и протянул ей.

— Не будь там долго. Помни, ты хотела быть свежей и приятной, когда встретишься завтра с парнем из музыкальной компании.

Она посмотрела на банкноту. Это была стодолларовая купюра. Она попыталась ее вернуть.

— У меня есть деньги.

Он игнорировал ее протест и встал из-за стола.

— Спасибо за компанию. Мне не нравится обедать в одиночку.

— Мне приятно быть с вами, — сказала Руби, — мне это очень нравится.

За карточным столом ей везло, но она продолжала быть осторожной, увеличивая ставку после выигрыша. После проигрыша она всегда возвращалась к своей обычной ставке.

Было одиннадцать часов и она пошла к себе в комнату, чтобы поспать. Но обнаружила, что не может уснуть. Частично это было из-за волнения перед встречей с представителем из музыкальной фирмы, но было и другое…

Она стала думать об Анжело Диморра и о том, что она почувствовала, когда была с ним. Волнение, которого она раньше не знала, возникло в ней, заставило ее дышать быстрее.

Руби взглянула на часы. Было немногим больше полуночи. Она встала и быстро оделась. Ее пальцы дрожали. Она отбросила мысль о телефонном звонке.

В ванной она быстро причесалась и взяв ключ от номера и двести долларов, на лифте поднялась на последний этаж.

Около его двери она немного поколебалась. Вдруг дверь открыл Люсси с револьвером в руке… Он посмотрел на нее без удивления.

Люсси проводил ее, не спрашивая предварительного разрешения Диморра.

Дон Анжело был один, а девушка была очень красива. Дон должен был решить, что делать дальше.

— Он здесь, смотрит телевизор, — Люсси повернулся и направился в свою комнату, закрыв дверь.

Диморра, одетый в голубой халат, сидел на диване в гостиной с голыми ногами у кофейного столика. Он смотрел старый вестерн по телевизору. Увидев ее, он выразил удивление.

— В такой час надо спать, — назидательно сказал он, как ребенку.

— Я не могу уснуть. — Она села и положила на столик сто долларов. — Я была удачлива и удвоила ваши деньги.

— И все же остановились? Выдержанная девушка. — Он улыбнулся ей. — Хотите, я дам вам хорошее снотворное? А утром вы проснетесь хорошо отдохнувшей.

Она удивленно посмотрела на него.

— Я вам не нравлюсь?

— Да. — Он колебался недолго.

Ее смех был горьким.

— Вы даже не пытаетесь смягчить отказ.

— Вы подруга Френки.

— Нет, просто товарищ. Он не вызывает во мне чувства которые… я испытываю к вам.

— Это очень приятно, — спокойно сказал он, — но я человек не такого типа, который охотится за девушками.

— Я знаю это. — Она глубоко вздохнула. — Это я охочусь за вами.

Она положила ключ от комнаты на банкноты и спросила:

— Могу ли я воспользоваться ненадолго вашей ванной?

Диморра кивнул, указав на дверь. Когда она вошла туда, он снова стал смотреть телевизор. Ему нравились вестерны, но этот он смотрел не долго.

Он увидел Руби и почувствовал, что волнение, которое она вызывает, не похоже на то, что вызывали другие девушки. Он попытался проанализировать разницу.

Он знал, что Руби действительно нуждается в нем, и удивился, почему колеблется принять ее решение. Он не думал, что это связано с Френки. Она не будет его женой. Она его подруга, а это разные вещи. Если мужчина не может удержать возле себя девушку, то это его вина.

Диморра решил, что не будет причинять ей боль.

Вестерн прервался рекламой. Руби не возвращалась.

Диморра поднялся и пошел посмотреть. Как он и ожидал, в ванной ее не оказалось. Он прошел в спальню.

Она была в постели. Ее туфли стояли на полу, одежда лежала на стуле. Ее глаза следили за ним наполовину испуганно, наполовину виновато.

Он медленно подошел к кровати. Ее глаза продолжали следить за его лицом, в то время, как она опускала простыню ниже груди.

Ее груди были полнее, чем он предполагал, а маленькие соски вызывали желание.

— Пожалуйста… — ее голос был просительным. — Пожалуйста…

Он сел на кровать и взял ее грудь в руки. Она была тяжелая и твердая.

Руби обхватила его шею обнаженными руками. Она была сильнее, чем казалась. Ее рот нашел рот Диморра. Она стонала, когда он овладел ею. Стонала и даже бесконтрольно закричала в момент экстаза.

Потом она плотно прижалась к нему, все ее тело дрожало, а лицо было в слезах.

— Не надо, — прошептал он, пальцами вытирая ей слезы.

— Этого никогда не было прежде, — плакала она. — Никогда… Я думала, что я холодная…

Гордость и тепло охватили его. Он ласково гладил ее. Через минуту она уже спала на его руке.

Он лег, глядя на нее. Раньше он всегда чувствовал себя усталым и сонным, и никогда не чувствовал себя таким сильным и живым. Он знал, что должен реагировать на все это, как старый человек, но не чувствовал этого. Он вспомнил мысли, которые беспокоили его во время похорон Паоло Регалбуто. Мысли, что ему осталось не так много лет, и что эти годы должны быть приятными для него.

Удовольствие ни от жены, конечно, и не от дочерей, которые могут доставлять одни неприятности. А сына у него нет, чтобы передать ему дело.

Но сейчас, лежа в постели с девушкой, понял, что он еще мужчина, что он может еще иметь сына. Есть еще время. Направление его мыслей испугало его. Он освободился от руки Руби. Она не проснулась. Диморра прошел в ванную, взял полотенце. Вытираясь, смотрел на себя в зеркало и был удовлетворен своим видом. Он выглядел лет на пятнадцать моложе.

Руби лежала на животе, когда он вернулся из ванной. Он стоял и смотрел на нее. Красивая спина и красивый изгиб ног. Желание снова проснулось в нем и это удивило его. Уже давно он не желал этого более одного раза за ночь.

Он провел рукой по ee ягодицам. Глаза ее открылись.

Она подняла голову с подушки и посмотрела на него через плечо.

— Еще… — прошептала она сонно. — Пожалуйста, сэр, я хочу еще. — Она попыталась приподняться, но его нажим на ягодицы усилился. Она, задыхаясь, перевернулась.

Ее губы покусывали его грудь, ее язык шевелился.

— Не надо, — прошептал он, поворачивая ее лицо к себе.

— Но я хочу, — простонала она. — Я так сильно люблю тебя.

Он перевернул ее на спину и набросился на нее.

Старым человеком он себя не чувствовал. Он понял, что никогда в жизни не чувствовал себя таким сильным.

Лонго Верда чувствовал усталость, когда вышел из здания. Он не хотел делать этого, но он нуждался в деньгах. Теперь он их имел, но еще не достаточно. Ему нужно было больше денег. Неудачи в игре сильно отразились на его состоянии и он жаждал восстановить его.

Если бы не это, он никогда бы не сделал того, что сделал в Нью-Йорке со Спада. Это была прогулка по краю собственной могилы.

Было темно, когда он вышел из здания. Улица была пуста, за исключением «бьюика», стоявшего на обочине. Он остановился, когда увидел, кто сидел в машине. За рулем сидел Френки Регалбуто, а рядом с ним сидел Тони Фарго. Лонго подавил желание бежать. Если они знают, он конченный человек. Если же они не знают, то это вызовет подозрения.

Он заставил себя подойти к машине и улыбнуться.

— Привет, Тони. Как дела, Френки?

— Сожалею, Арнольдо, — сказал Тони и вынул короткоствольный револьвер.

Верда непрерывно смотрел на темное отверстие револьвера. Услышал ужасно громкий звук выстрела. Его тело упало на тротуар, а голова свесилась в канаву.

Тони вышел из машины, вставил револьвер в его ухо, выстрелил еще раз, а потом сел в машину и закрыл дверцу. Френки быстро включил мотор…

Самолет из Рима развернулся над океаном и вывернул к нью-йоркскому аэропорту имени Кеннеди. Френки Регалбуто отстегнул привязной ремень, когда погасло табло и закурил сигарету. В первом классе самолета кроме него было три пассажира: пожилые люди. Это был долгий и скучный полет, но Френки об этом не думал. У него было достаточно дум и без этого.

Большая часть их была приятна. За пять недель, прошедших со дня смерти отца, Френки значительно возмужал. Он мог действовать наравне со всеми, и все это чувствовали. Последние три недели в Европе дали ему основание считать, что он действовал как опытный мужчина, а не мальчишка.

Когда было собрание в Вегасе, его желание возглавить семью Регалбуто было не особенно глубоким. Он сам понимал даже лучше других, что не имел для этого нужного веса. Но в то время, когда он поднялся на борт самолета для возвращения в Америку, он знал, что приобретет этот вес через год, а может и раньше.

Анжело Диморра предложил ему эту поездку вскоре после возвращения из Вегаса. Это имело смысл. Как говорил Диморра, Френки брал в свои руки дело с наркотиками, узнавал главных людей, обеспечивающих их приобретение и доставку.

Единственное несогласие у них было по поводу того, что делать во время поездки. Френки был недоволен тем, что ему предлагалось только установить контакт.

— Раз уж я буду там, я должен договориться о новой доставке героина. Последней партии хватит ненадолго, она быстро разойдется.

Диморра покачал головой.

— Нет. Вначале наладь контакты, посмотри, как идут дела, а когда ты вернешься, мы поговорим обо всем и решим.

Они поссорились, но не надолго. Френки был уверен, что Диморра хочет испытать его рассудительность, прежде чем поручить ему настоящее дело. Френки имел собственные замыслы.

Он знал, что сейчас он не тот человек, каким был до смерти отца. Может Диморра этого еще не знает, но он это узнает. Когда он покидал Америку, он имел достаточно денег, чтобы оплатить пятьдесят килограммов героина. Это были собственные деньги Френки.

Френки не думал, что долго сохранит секрет. Он даже не пытался сделать это. Когда он вернется, он расскажет об этом Диморра и продаст ему наркотик. Когда дело будет закончено, будет глупо со стороны Диморра отказываться от героина. Сначала Диморра, может быть, рассердится, но он был уверен, что старый Дон оценит его инициативу.

Он долетел до Парижа и поездом приехал в Канны. Здесь он поселился в отеле, позагорал пару дней, развлекаясь с французскими проститутками, играя роль человека, находящегося в отпуске. Затем он нанял машину и поехал в Марсель, посматривая назад, нет ли слежки.

В Марселе он встретился с двумя людьми, владеющими лабораторией по приготовлению героина. Он достиг с ними договоренности. Но он не торопился искать корсиканцев для перевозки. Он имел свои мысли по поводу транспортировки.

Из Марселя он полетел в Стамбул и вступил в контакт с турецким чиновником, ведающим опиумными фермами. Следующая остановка была в Дамаске. Сирийский пограничник за плату, оправдывающую риск, согласился пропустить контрабандистов из Турции. В Бейруте Френки договорился с арабом спрятать партию героина, пока за ней не придут.

Затем он полетел в Рим. Два первых дня он играл роль туриста. В первый же вечер он познакомился с молоденькой римлянкой. Она работала на телефонной станции. Первые две ночи он заезжал за девушкой на машине и привозил ее в отель, а утром увозил обратно. На третью ночь, когда он был уверен, что его не преследуют, он отвез ее домой и поехал в порт, где имел беседу с капитаном шхуны. По команде Френки он должен будет доставить опиум из Бейрута в секретную лабораторию в Марселе. Потом Френки поехал в Геную и встретился со старым другом отца. Этот человек устал от Нью-Йорка и войн между шайками гангстеров. Он взял свою долю и вернулся в Италию, женился на шестнадцатилетней девушке и поместил свои деньги в надежные бумаги.

Он выслушал соображения Френки и улыбнулся:

— Точно, как твой отец. Хитро и уверенно.

Ради прежней дружбы и за хорошую плату он согласился выполнить два последних этапа. Первый этап прост — доставить героин из лаборатории в Геную. Турист с нанятой машиной. Второй этап тоже прост. У побережья американская пара, проводящая год за границей, сняла у него домик. Они должны вернуться в Балтимор через месяц. Когда их машина будет грузиться на теплоход в Генуе, они даже не будут подозревать, что в машине, в тайнике, находятся специальные цилиндры с героином. Когда теплоход прибудет в Балтимор, Френки останется только изъять героин.

Френки вернулся в Рим и следующим самолетом вылетел в Нью-Йорк. Он имел все основания быть довольным собой. Была только одна неприятная мысль. Руби Дани.

Он потерял ее. Находясь так долго и далеко от нее, он понял, что она глубоко задела его чувства. Может быть, его неудовлетворенное желание заставило его так долго думать о ней. В жизни он встречался со множеством женщин, начиная с четырнадцати лет. В этом не было ничего плохого. Это было приятно и продолжало оставаться приятным, но Руби была чем-то серьезным. Именно поэтому он и не делал настойчивых попыток уложить ее в свою постель.

Она была женщиной такого типа, на которых женятся, и он был готов жениться. То, что она не итальянка, не имело значения. Он хотел только ее.

Она была ласкова с ним после Вегаса, но с ней было нелегко. Он считал, что это было нервное напряжение после встречи с представителями музыкальной фирмы, которую устроил Диморра. Ей обещали встречу с главой компании в Нью-Йорке. Если она понравится, фирма выпустит ее пластинки с песнями, а если она провалится, то ей будет хуже, чем раньше.

Френки было безразлично, станет она звездой, или нет. Но он понимал, как много это значит для нее.

Другое дело с письмами. Она обещала писать ему в Рим, но писем не было. Он пытался ей позвонить, но ее не было дома.

Загорелся сигнал не курить и стюардесса объявила, что они начинают посадку. Френки погасил сигарету и откинулся в своем кресле. Он сказал себе, что беспокоиться нечего. Она могла быть занята своей первой пластинкой и ей было не до писем.

Френки обнаружил, что улыбается, думая о ней и что скоро будет с ней. Он даже не будет покидать аэропорта чтобы посмотреть Нью-Йорк Он сразу же вылетит домой к Руби.

Он проходил через таможню, когда услышал объявление по радио, которое просило подойти его к справочному бюро.

Торопясь, он протиснулся через толпу пассажиров к справочному бюро. Казалось, за ним никто не следил.

Девушка из справочного бюро приятно улыбнулась ему.

— Здесь для вас письмо, — она нашла конверт и подала ему.

Повернувшись спиной к окошку, он быстро осмотрелся прежде чем открыть конверт. В нем был листок бумаги. Это была записка без подписи, напечатанная на машинке «Если ты еще интересуешься Руби Дани, то она в Нью-Йорке 26-я Восточная улица, 15, квартира 7-д. Она там живет с мужчиной».

Дрожащими руками Френки открыл маленький конверт. В нем был ключ.

Это было новое здание с фонтаном и садом. Он смотрел на дом. Он не думал. Его мозг был как замороженный. Он прошел мимо швейцара в униформе, вошел в лифт и поднялся на седьмой этаж.

В конце покрытого ковром холла была дверь с табличкой 7-д. Под кнопкой звонка была табличка с именем Руби Дани.

Френки нажал кнопку звонка. Ответа не было. Он ждал. Потом вынул ключ из кармана. Ключ к двери подошел. Войдя в маленький коридор, он закрыл дверь и огляделся.

Стены были белыми, ковры голубыми, а мебель, в основном, из скандинавского дерева. На стене висела абстрактная картина, которая раньше висела у нее в доме. Она сама ее нарисовала. На ковре стояла пара мужских домашних туфель.

Одна из стен спальни была оборудована шкафом для одежды. Френки открыл его. В основном, одежда была женская, но здесь были и мужские спортивные куртки, пижама, мужской халат, две пары туфель.

Он прошел в ванную. Среди туалетных принадлежностей Руби лежала электрическая бритва. Быстро пройдя на кухню, он нашел бутылку скотча и начал пить прямо из горлышка.

Была уже ночь, когда Руби вернулась в свою новую квартиру. Она сделала несколько шагов и замерла. Ее руки прикрыли рот, чтобы сдержать крик.

Новая кушетка была разрезана ножом, ее абстрактная картина лежала на полу, а столик был перевернут.

Френки сидел в кресле, глядя на нее. Руби потребовалось время, чтобы заговорить:

— Боже мой, Френки… — ее голос дрожал.

Прошло порядочно времени, прежде чем он заговорил:

— Ты переехала в Нью-Йорк. Я не знал.

— Я заключила контракт и мне показалось, что лучше… Я еще держу старую квартиру, но…

Он вскочил на ноги.

— Кто этот мужчина? — его голос был спокойным. Чересчур спокойным.

— Френки… послушай…

Она никогда не боялась его. Внезапно она почувствовала испуг.

Мать Френки Регалбуто, знавшая его всю жизнь, не узнала бы этого выражения его глаз…

Анжело Диморра жил в большом особняке в пригороде. Он чувствовал свою полную независимость. Местные и Федеральные полицейские были у него на содержании. За эти деньги они не перетруждались — они только предупреждали о нежелательных посетителях из полиции. Поместье было большое. Заросшая лесом территория, охраняемая боевиками семьи.

Диморра всегда чувствовал здесь себя комфортабельно. Когда он не работал, то любил купаться в озере, если было тепло, или сидеть, глядя на деревья, принадлежавшие ему.

Но Диморра не чувствовал прежнего удовольствия, находясь здесь. У него росло желание уехать в Нью-Йорк.

Когда он снял квартиру для Руби, он предполагал проводить с ней один день в неделю. Но скоро он обнаружил, что даже несколько дней вдали от нее снова делают его старым человеком. Он понял, что нуждается в ней также сильно, как и она в нем. Здесь не могло быть речи о женитьбе. Он не собирался разводиться с женой.

В этот вечер он имел основательную причину не покидать своего имения. Френки скоро должен быть здесь. Теперь, когда они закончили дело с поездкой Френки, они могли разобраться и в личных делах.

Как считал Диморра, у Френки не должно быть оснований для обиды. Руби в действительности не принадлежала ему. Она никогда не испытывала к нему чувств, которые он испытывал к ней. При всех обстоятельствах Руби имеет право любить другого человека, так же как другой человек имеет право давать ей то, чего не дал Френки.

Френки это может не понравиться, но он должен смириться с этим. Диморра считал, что всякие претензии с его стороны будут глупы.

Когда Френки не появился и не позвонил до шести часов вечера, Диморра начал беспокоиться. Джо Люсси позвонил в аэропорт и узнал, что самолет Френки приземлился четыре часа назад. Диморра трижды звонил на квартиру Руби, но там никто не отвечал.

Диморра торопливо просмотрел, что было намечено на сегодня. Вопрос о Джони Трески — единственным из мужей его дочерей, участвующем в деле. Джони был членом банды Фарго, когда женился на младшей дочери Диморра.

Как свадебный подарок, Диморра повысил его, но Джони не очень заботился о деньгах, жил очень роскошно, разбрасывая деньги, не думая о завтрашнем дне. Сейчас он просил помощи у тестя.

Диморра согласился, но прочел зятю целую лекцию. В ответ Джони сказал:

— Ты прав, но я нуждаюсь в деньгах.

Диморра кивнул.

— Мы оба об этом знаем. Хорошо, в последний раз. Сходи к Нэду Рилею. Скажи, что я велел дать тебе денег.

Джо Люсси отвез Диморра в аэропорт. Была полночь, когда машина довезла их из аэропорта в Манхеттен. Швейцар поторопился открыть ему дверь машины. Его лицо было невеселым.

— У меня плохие новости для вас, мистер Дани, — он не знал настоящего имени Диморра. — У вас неприятности. Ваша жена…

— Что отучилось?

— Она ранена. Кто-то ранил ее.

Диморра почувствовал, как будто ему за шиворот положили кусок льда.

— Кто? — прошептал он, уже зная ответ.

Швейцар покачал головой.

— Она сказала полицейским, что не знает его. Он был в маске.

Диморра оттолкнул его, чтобы пройти.

— Ее здесь нет. Ее увезли в больницу.

— В какую?

Швейцар сказал ему Диморра и Люсси снова сели в машину Диморра назвал адрес больницы.

— Получите десять долларов, если будете там черездесять минут.

Руби находилась на шестом этаже больницы. Сиделка на этаже заглянула в свою книжку.

— Руби Дани? О, да. Доктор оставил указание, что родственников можно допустить только завтра.

— Я ее дядя, — сказал Диморра. — Где она?

— Палата С. Но только на несколько минут.

— Палата? Но что она делает в палате? Почему не в отдельной?

— Но она не в состоянии была сообщить свои финансовые возможности, когда ее привезли.

— Переведите ее в отдельную палату и сейчас же!

Сиделка посмотрела на него и не стала спорить.

— Да, сэр.

Она поднялась из-за стола и торопливо пошла по коридору, чтобы подготовить отдельную палату.

Диморра поспешил к палате С. Люсси последовал за ним.

Руби не спала, но находилась под воздействием лекарств. Ее лицо было почти бесцветным, глаза закрыты. Она дышала через открытый рот. Трех зубов не хватало.

Первое чувство, испытанное Диморра, было таким глубоким, что другой на его месте обязательно заплакал бы. Он тихо позвал:

— Руби!

Она осторожно повернула голову и посмотрела на него.

— Руби, кто это сделал?

Она провела языком по пересохшим губам. Ее голос был таким тихим, что он не понял.

Она повторила:

— Френки…

— Ты поправишься, я клянусь тебе. Лучшие доктора сделают твое лицо как новое. Я скоро вернусь. Тебя переведут в отдельную палату.

Он вышел в коридор. Когда Люсси подошел к нему, он сказал:

— Езжай домой. Найди Ральфа Негри и потом найдите Френки.

Люсси кивнул.

— Вы хотите убить его или нужно привезти его к вам?

— Я хочу, чтобы он был мертв, — холодно сказал Диморра. — Я не могу видеть его снова. Убейте его!..

Ральф Негри не был похож на Люсси. Он не имел физической силы Джо. Из них двоих Джо выглядел здоровяком, а Негри более слабым. Но он убил первого человека, когда ему было шестнадцать лет, и с тех пор специализировался на этом. Убийства он мог совершать револьвером или ножом. Он не мог действовать кулаками так, как Джо. Он был слишком слабым для этого. Его аптечка всегда была наполнена лекарствами. И в свои тридцать шесть лет он был совершенно лысый. Даже ночью он носил защитные очки.

Негри чувствовал, что слабость охватывает его сейчас, когда он сидел в машине вместе с Люсси, следя за домом Френки. Они следили с семи часов утра.

Начинало темнеть. Негри был рад этому. Дневной свет действовал ему на нервы. Пошарив в карманах, Негри достал две маленькие бутылочки. Он посмотрел на них и положил одну обратно в карман, а вторую открыл и взял таблетку, а потом, повертев, положил ее в рот.

Люсси с удивлением посмотрел на него.

— Чтобы не заснуть, — объяснил Негри, — тебе тоже не мешает принять одну.

— Я не могу принимать лекарство без воды, как ты.

— Тогда пойди в столовую и попроси стакан воды. Ты сможешь позвонить, пока будешь там.

Люсси кивнул, взял таблетку и вышел из машины. Негри смотрел, как он вошел в столовую. Потом он стал смотреть на дом Френки. Он думал о тех местах, где они подстерегали Френки в течение дня.

Люсси вернулся к машине.

— Никаких сведений о Френки? — спросил Негри.

— Нет.

— Диморра еще не вернулся?

— Нет. Я думаю, — сказал Люсси, — что мы ждем Френки всюду, кроме того места, где должны были ждать. Если Френки знает, что он в беде, то он побежал к своему дяде.

Так поедем туда. Люсси включил мотор и поехал к дому Вито Риккобоне.

В это время Луис Орландо находился в большой спальне мотеля «Старлит», резвясь с женой и новой проституткой, принятой на этой неделе.

Наружный неоновый свет загорелся ярче, когда на улице стало темнее. Машины подъезжали к стоянке мотеля чаще всего в ночное время. За рулем, как правило, сидели богатые мужчины. Их машины останавливались на стоянке на разное время, нередко на всю ночь.

Не надо было быть слишком умным полицейским, чтобы понять, что мотель «Старлит» является публичным домом, наиболее дорогим во всем городе.

Но мотель располагался в пригороде, где полицейские получали меньшую плату, чем в городе. И каждый понедельник местные капо получали дополнительную плату в мотеле.

Мотель «Старлит» состоял из трех современных зданий, объединенных галереями. Каменное здание было конторой. Большое содержало двадцать комнат, где жили и работали девушки. Жена Счетовода знала, как их набирать. Ее девушки были наиболее молодыми и красивыми проститутками в штате. А после короткого обучения под руководством Мари они становились наиболее обученными и способными на всякие извращения. Между двумя этими зданиями был дом Счетовода и его жены.

Счетовод сидел обнаженный в большом кожаном кресле и наблюдал за девушкой с медленно возрастающим вожделением. Ее имя было Эдит и ей было не более восемнадцати лет. У нее были естественные красивые волосы, маленькое девичье лицо и обнаженное тело. Она не была невинной, но выглядела немного испуганной, когда согнулась на руках и коленях посреди ковра. На ней не было ничего, кроме собачьего ошейника на шее.

Мари Орландо была тоже обнажена, за исключением высоких черных кожаных сапог и тяжелого черного ремня Ее лицо выглядело жестоким. Одной рукой она прикрепила поводок к ошейнику на шее девушки, а другой подняла хлыст и опустила его на тугие ягодицы Эдит. Девушка скривила рот, но не попыталась протестовать.

— Ползи, сука! — приказала Мари.

Натянув поводок, девушка начала ползти к ожидающему Орландо.

Зазвонил телефон. Счетовод посмотрел на него, наполовину занятый своими фантазиями. Мари остановила девушку поводком.

Счетовод встал и снял трубку.

— Что случилось? — проворчал он.

— Я извиняюсь, мистер Орландо, — сказал клерк из конторы. — Но мистер Риккобоне на проводе. Я сказал, что вы позвоните ему позже, но он сказал, что не может ждать.

Счетовод прикрыл трубку рукой и сказал девушке:

— Выйди!

Она поняла недостаточно быстро. Мари рванула за поводок, подняла ее за него. Эдит схватилась за ошейник, давивший ее. Мари открыла дверь и начала бить хлыстом по бедрам девушки.

— Прочь!

Девушка выскочила с ошейником и поводком, все еще обнаженная. Мари закрыла дверь. Счетовод убрал руку с трубки.

— Соедините меня с ним.

Мари прислонилась к двери, наблюдая за ним.

— Что случилось, Вито? — спросил счетовод.

Потом он долго слушал. Постепенно на его лице появилась улыбка.

Это сработало, как он и надеялся, когда оставлял пакет для Френки в аэропорту.

— Все в порядке, Вито, ты можешь привезти его сюда. Я хочу лично поговорить с ним, прежде чем решу, что делать.

Он положил трубку и взглянул на жену.

— Нам повезло, — сказал он с возбуждением.

— Френки убил Диморра?

Счетовод покачал головой.

— Не настолько повезло, но он ранил девушку и ее увезли в больницу. Вито считает, что Диморра может убить его за это и я считаю, что он прав.

— Но это не то, что мы ждали…

— Это была одна из возможностей, которую я предвидел.

Мари нервничала.

— Но привозить Френки сюда… Это может привести нас к беде.

Он засмеялся.

— Боишься?

— Я боюсь, но надеюсь, что ты знаешь, что делать.

— Ну, это моя забота. Верно?

Вито Риккобоне положил трубку и посмотрел на племянника, наполнявшего свой стакан скотчем.

— Полегче с виски, Френки. Счетовод просит приехать и поговорить с ним. И я думаю, он поможет.

Френки сделал большой глоток.

— Почему он?

— Потому, что я сейчас его человек. Потому, что он хочет получить больше, чем он получил в Вегасе. Потому, что если между тобой и Диморра раздор, то ты перейдешь к Орландо со мной.

— Орландо не имеет достаточно сил, чтобы защитить меня от Диморра.

— Мы не просим его защиты. Только спрятать тебя и помочь отстаивать твою сторону перед Диморра. Никто не будет искать тебя у него. Это даст нам время переговорить с Диморра. Мы скажем, что ты не знал, что он является тем мужчиной, с которым она жила. Что она не сказала этого до того, как ты ударил ее, что ты не сделал бы этого, если бы знал.

— Может быть, — сказал Френки, — но я поступил бы так же. Он ведь знал, что она моя девушка…

— Нет, она не была ею, Френки, — сказал Вито. — Ты хотел ее, но это разные вещи. Она же не хотела быть с тобой.

Френки допил виски.

— Лучше мне самому охотиться за негодяем, чтобы убить его, чем сидеть здесь и ждать, пока он охотится за мной.

— Лучше усмири свой нрав, Френки. Или мы никогда не выпутаемся из этого.

— Дядя Вито, я чувствую, что это будет нелегко.

— Анжело Диморра рассудительный человек. Немало людей из семьи твоего отца хорошо относятся к тебе. И Диморра поймет, что нет смысла из-за личных дел разрушать семью. — Он забрал стакан из рук племянника. — Едем!

Было темно. Вито включил свет и пошел к выходу. В этом старом доме он жил двадцать пять лет. Его жена умерла десять лет назад. Он остановился у подножья лестницы и посмотрел на Френки.

— Ты знаешь, одиноко жить здесь одному. Может, после того, как мы уладим это дело, ты переедешь ко мне? Комнат много, можешь приводить своих девушек, я не возражаю.

Френки засмеялся.

— Может, мы пока займемся делом?

— О'кей, Френки. — Вито открыл входную дверь.

Его машина стояла у подъезда. Он дал Френки ключ и пошел к машине.

— Поведешь ты. Мои глаза уже неважно видят ночью.

Френки пошел к машине.

Вито, идущий следом за ним, первым увидел вторую машину, внезапно выехавшую из-за угла. Вито был стар, но привык действовать быстро в ситуациях, когда нет времени на размышления. Он схватил Френки и оттолкнул от машины.

— В аллею! — крикнул он и толкнул Френки перед собой.

Френки качнулся, схватился за автомашину и увидел автомобиль, подъезжавший к ним.

Вито толкнул Френки обеими руками:

— Быстро!

Френки прыгнул в аллею как раз в тот момент, когда машина остановилась. Ральф Негри опустил переднее стекло и достал револьвер 45-го калибра.

Вито прыгнул за Френки. Прыжок поставил его как раз по направлению огня Негри, нажавшего на спуск…

Револьвер грохнул. Пуля вонзилась в спину Вито, свалив его прямо на Френки. Они оба упали в тень аллеи.

Френки выполз из-под придавившего его тела дяди. Лицо Вито было в грязи. Глаза были открыты. Он был еще жив.

Его губы прошептали:

— Беги… Беги…

Кровь заструилась у него изо рта.

Револьвер Негри прорычал снова. Пуля попала в дерево, рядом с Френки, заставив его двигаться вглубь аллеи. Он вскочил на ноги и побежал. В конце аллеи был большой деревянный забор. Позади себя он услышал, как хлопнули дверцы машины.

Он поднял руки и подпрыгнул. Ухватился за верхний край забора, подтянулся и перелез на другую сторону. Он приземлился на колени и огляделся. Он был во дворе, окруженном красными кирпичными стенами. Высоко над ним была грязная, неиспользуемая лестница. С другой стороны забора послышался шум шагов. Френки быстро начал карабкаться по лестнице.

Он проделал весь путь по лестнице без передышки. Крыша была покатой, он осторожно пересек ее по неосвещенной стороне. На другой стороне была улица. На ней стояли две машины, но пути вниз не было.

Френки быстро, но осторожно перешел на другой конец крыши. Здесь была пожарная лестница, ведущая на крышу более низкого здания. Сердце Френки было готово выскочить из груди, когда он спускался по этой лестнице, Оказавшись на крыше, он снова нашел пожарную лестницу и спустился вниз.

Перед ним была запертая деревянная дверь. Он бросился на нее, но она не поддавалась. Отойдя на шаг назад, он изо всех сил ударил ногой.

Дверь поддалась. Френки оглянулся. Темные фигуры Негри и Люсси показались на крыше.

Он успел юркнуть в дверь, когда оружие обоих преследователей выстрелило позади него и его всего обсыпало пылью. В темноте он отыскал путь. Дверь на улицу была не заперта и он выскочил на свет. Где дом дяди?.. Он быстро, как только мог, побежал до угла. Вито лежал там, где упал. Френки не остановился посмотреть, умер он или нет. Он знал, что тот уже мертв.

Машина его преследователей стояла здесь же с открытыми дверцами. Он побежал к машине дяди, вскочил в нее и вставил ключ зажигания. Горячий пот заливал его глаза, когда он включил мотор. Он нажал на акселератор до отказа и на максимальной скорости поспешил скрыться в ночи…

Гостиная в старом доме Винсенто Фарго была освещена только экраном телевизора. У экрана сидели трое: Винс в большом кожаном кресле, которое когда-то принадлежало папаше Фарго, ботинки он сбросил, ноги стояли на подставке. Его жена Нелли сидела на диване с Тони, подвернув обнаженные ноги под себя.

Тони Фарго откинулся на спинку дивана и потягивал холодное белое вино, которое Нелли хранила для него. Винсент и его жена были увлечены представлением. Тони — нет. По некоторым причинам телевидение не могло увлечь его надолго, разве только, когда передавали новости. Он не думал об этом. Он чувствовал себя хорошо с Винсом и Нелли. Это был его дом, его семья. Он чувствовал себя слишком удовлетворенным, чтобы уйти и проводить время с этой нетерпеливой сучкой из Велдон-отеля.

Тони проводил с ней все последние ночи и не мог быть в претензии к ней. Но такая уж у него была привычка. Как только он добивался своего у девушки, его больше уже не интересовало получить от нее тоже самое. Он предпочитал сидеть здесь и потягивать вино до тех пор, пока ему не захочется пойти в свою маленькую спальню, чтобы лечь спать.

Это была его спальня с тех пор, как он себя помнил. В ней до сих пор были его детские игрушки. Родители всегда держали ее готовой для него, независимо от того, были ли в доме гости и как долго он отсутствовал.

Этот дом принадлежал его родителям еще до того, как они умерли. Они купили его сорок лет назад. Дома на Келси-стрит могли показаться бедными для простого наблюдателя, но они были богато обставлены.

Все члены банды родились в Вонесбурге, сражаясь как одна семья с того момента, как они были мальчишками. Здесь были не только итальянцы. Были пуэрториканцы, негры, ирландцы и два поляка. Разных национальностей, они почему-то были твердо убеждены, что принадлежат к банде Фарго. Все они жили на ограниченной территории, что облегчало задачу поддерживать дружбу. До того, как они вступили в мафию, одна банда пыталась напасть на них. Больше таких попыток никто не делал.

Если Вонесбург был их родиной, то Келси-стрит их форпостом. А дом Фарго был их замком.

Это был дом Тони, как и дом Винса. Но Тони никогда не думал так. Как старший сын, Винс был теперь главой семьи. Кроме того, Винс имел жену и детей, а у Тони их не было и не ожидалось в ближайшем будущем.

Винс был главарем. Тони следовал за братом и был удовлетворен этим. Оба они знали, что Винс не сумел бы достичь того, чего достиг, без Тони. Но Тони нуждался в руководителе. Он был привязан к брату и его жене. Нелли значила для него больше, чем любая девушка. Она была для него и сестрой и матерью одновременно.

Так как Тони не смотрел телевизор, он первым заметил Розу, стоящую на пороге. Роза была младшей дочерью Вини. Ей было четыре года. Она была в ночной рубашке.

— Эй, Роза, ты что тут делаешь? — с любовью спросил Тони.

— Я хочу пить.

— Рози, — сказала мать, — ты не знаешь, где вода? Напейся и иди в постель.

— Я боюсь идти одна. Темно.

Тони поднялся.

— Я отведу ее.

— Тони, не балуй ее, — сказала Нелли.

Тони взял Розу на руки. Она практически ничего не весила. Напоив ее водой, он отнес ее в кроватку.

— Теперь спи.

Она поцеловала его.

— Я люблю тебя, дядя Тони.

Он спустился обратно в гостиную. Когда он вошел, программа внезапно прервалась и появилось объявление «Специальный выпуск новостей».

— Мы прервали передачи, — объявил диктор, — чтобы сообщить специальный выпуск новостей. Городские власти сообщили, что сегодня ночью был застрелен Вито Риккобоне, шурин покойного Паоло Регалбуто. Он был застрелен прямо у своего дома двумя неизвестными. Соседи утверждают, что после первого выстрела они заметили еще одного человека, которому удалось убежать. Подозревают, что это был Френки Регалбуто. Полиция ищет его, надеясь на то, что он сможет пролить свет на убийство своего дяди. Более подробные сведения будут сообщены после окончания передач.

Винс встал и посмотрел на Тони.

Тони покачал головой.

— Нет, что там происходит?

Зазвонил телефон. Винс снял трубку.

— Да?

Его лицо мрачнело по мере то, как он слушал. Потом он сказал:

— О'кей, — и повесил трубку.

Он посмотрел на свою жену.

— Как насчет кофе?

Нелли заторопилась на кухню. Разговор братьев — это не ее дело.

Винс взглянул на Тони и сказал:

— Счетовод. Он хочет, чтобы мы приехали к нему в мотель.

— Для чего?

— Там Френки…

Орландо говорил около получаса. Они сидели в его конторе: Орландо, Мари, Винс, Тони и Френки. Орландо обрисовал ситуацию мягким спокойным голосом.

Тони следил за Френки, который был мало похож на того Френки, которого он знал. Этот Френки спокойно сидел, держа себя в руках.

Вначале Тони был удивлен видом Френки. Затем он понял, где он видел такое: отец Френки, покойный Дон, выглядел так и слушал так, когда случалась большая беда.

Винс перебил Счетовода, обращаясь к Френки.

— Ты уверен, что это были Джо Люсси и Ральф Негри?

— Да, уверен, — спокойным голосом сказал Френки.

Винс покачал головой.

— Диморра, должно быть, постарел, делать это так открыто…

Орландо сердито сказал:

— Он стареет, здесь ты прав. Когда старый человек сходит с ума из-за молоденькой девушки… — Он покачал головой. — Это означает одно. Он больше не может занимать то положение, которое занимал. Вы согласны?

Винс быстро взглянул на него, а потом сказал:

— Продолжайте!

— Я думаю, что сейчас самое время более молодым людям, вроде нас, имеющим энергию и мозги, взять город в свои руки. Даже собрание Донов согласится, что Диморра начал это, а не мы. Он убил Вито, пытался убить Френки, из-за личного дела, не связанного с семьей.

Потом заговорил Френки, глядя на Винса и Тони:

— Это значит, что я имею право защищать себя. Так как он охотится за мной, единственный путь защиты — напасть на него. Он совершил плохое дело. Никто не может сказать, что он не нанес ущерб делу. Он нарушил мир. Я имею право вместе с теми, кто поможет мне, защищать себя и свои интересы.

Тони повернулся в кресле и посмотрел на Мари.

— Она не должна здесь находиться, когда мы говорим о вещах, подобных этим.

Мари гневно сказала:

— Бога ради, Тони, не будь глупцом. Луис не имеет от меня никаких секретов и ты это знаешь.

— Это неправильно, — настаивал Тони, — женщина не должна слышать таких разговоров.

— Тони! — Счетовод посмотрел на Винса. — Мари уже знает, что произошло. Она знает, что Френки здесь.

Винс медленно кивнул.

— Полегче, Тони. Все в порядке. Мари сейчас не женщина. Она часть организации.

Тони пожал плечами и замолчал.

Счетовод подвел итог дискуссии.

— Дело в том, Винс, что я не могу защищать Френки, а вы можете.

— Почему мы? — спросил Винс, но в голосе его не было отказа.

— Винс, ты удовлетворен тем, что получил в Лас-Вегасе? — спросил Френки.

— Мне нравится, что мы самостоятельны, но мне не нравится, что я еще должен выполнять приказы Диморра и Луиса.

— В городе было три семьи, — сказал Френки — Если мы будем действовать быстро, я получу семью моего отца, Луис — семью Бруно, а ты получишь семью Диморра.

Винс засмеялся, но глаза выдавали его заинтересованность.

— Легко сказать.

— Никогда не было легче, чем сейчас. Мой отец умер, Бруно в тюрьме, а с Диморра можно расправиться.

Счетовод кивнул.

— Он остался один.

Винс взглянул на него с сомнением.

— У него довольно большая армия.

— У тебя она еще больше.

— Может быть, это означает войну. Диморра имеет деньги, чтобы нанять больше людей, а я таких денег не имею. И если сравнить, большая часть нашей организации придет в упадок. Упадут доходы.

Счетовод откашлялся. — Я могу помочь деньгами.

— Недостаточно.

— Я могу, — спокойно сказал Френки.

Винс и Тони посмотрели на него. Он рассказал им, что он сделал, когда был в Европе и на Ближнем Востоке.

— Диморра не знает об этом. Если он и узнает, его доли здесь не будет. Через месяц, когда все будет готово, у меня будут деньги. Луис даст деньги за одну треть прибыли, вы с Тони тоже получите на одну треть, если поможете мне против Диморра. Одна треть партии — это около двенадцати миллионов долларов.

Винс и Тони посмотрели друг на друга. Винс повернулся к Счетоводу.

— Что сможете сделать вы?

— Я не могу участвовать в этом деле открыто, но тут есть и положительная сторона, если будет выглядеть так, что я к этому не имею отношения. Когда Диморра будет убит, соберутся Доны всей страны и тогда я выступлю арбитром в вашу пользу, как глава семьи Бруно. Буду доказывать, что войну начал Диморра из-за личных причин.

— И если дело затянется, — сказала Мари Орландо, — Луис будет в состоянии убедить их не оказывать помощи Диморра.

Счетовод кивнул, глядя на Винса.

— Конечно. К тому времени, когда Бруно выйдет из тюрьмы, уже ничего нельзя будет изменить.

Винс повернулся к Френки.

— Наш лучший шанс — действовать быстро, — сказал он спокойно. — Долгая война на пользу Диморра.

Френки старался не показать своего триумфа. Он кивнул.

— Мы вначале сосредоточим все усилия на Диморра, а это значит, нам надо знать обо всех его передвижениях.

— Необходимо вступить в контакт с кем-то, кто с ним рядом, — сказал Счетовод. — Что вы скажете о Джони Трески? Я слышал, что у него ссоры с дочерью Диморра.

Винс покачал головой.

— Джони не смешивает дела и ссоры с женой. И он все же является зятем Диморра.

Тони посмотрел на Френки.

— Ты что-нибудь имеешь против Ральфа Негри?

— Нет, он просто выполнял приказ.

— Я встречусь с Ральфом позже. Он был недоволен, что Трески женится на дочери Диморра.

Никто из них не сказал вслух, что они согласились начать войну и что они уже планировали первую битву…

Сержант-детектив Мюррей Гросман из бригады по борьбе с рэкетом выскользнул из переполненного зала заседания районного прокурора. Нервничая, он посмотрел на большие настенные часы. Было одиннадцать часов.

Он пошел к своей конторе, постоял у двери, оглядывая коридор. Когда он убедился, что его никто не видит, он поднялся на следующий этаж и зайдя в мужскую уборную, запер за собой дверь. Здесь был телефон-автомат. Он прежде всего убедился, что уборная пуста, затем он бросил монету в телефон и набрал номер.

Мужской голос, который он узнал, ответил:

— Да?

Сержант Гросман прижал трубку ко рту.

— Я хочу поговорить с мистером Диморра, — сказал он — Скажите ему, что звонит Мюррей Г. Важно.

— Подождите.

Сержант ждал, боясь, чтобы никто не вошел в этот момент.

— Да, — сказал голос Диморра.

— Мистер Диморра, Френки Регалбуто явился к районному прокурору полчаса назад. Он сказал, что слышал, будто его ищет полиция. Он сейчас у прокурора.

Наступила пауза.

— Что он говорит?

— Ничего. Он заявил, что не знает, кто убил его дядю и пытался убить его. Он не смог узнать его, так как было темно. Он не имеет представления, кто это может быть, он сказал прокурору, что это могли быть грабители, попытавшиеся их ограбить.

— Вы задержали его?

— Невозможно. Мы не можем доказать, что он врет. Прокурор пытался уличить его, но не смог. Мы выпустили его.

Последовала пауза.

— Спасибо. Завтра по почте получите подарок.

Трубку положили…

Френки протолкался через толпу репортеров и фотокорреспондентов, чтобы пройти к машине, которая ждала его.

— Нет комментариев, — отвечал он всем.

— Послушайте, Френки, — сказал один из репортеров. Кто-то пытался убить вас, мы можем оказать помощь.

— Но я не знаю, кто это, — сказал он. — Ничего, кроме того, что вы узнали у районного прокурора. Я обещал совместно с ним искать убийц моего дяди.

Он пробился к машине.

Винс Фарго сидел за рулем. Тони Фарго стоял у открытой дверцы и внимательно следил за всеми.

Репортеры узнали его.

— Эй, Тони! Каково твое участие в этом?

— Никакого участия. Я просто друг Френки. Старый друг еще с того времени, когда мы были мальчишками.

— Кто, по-твоему, хотел убить его?

— Я не знаю… — Тони вошел в машину следом за Френки и Винс тронулся.

Вторая машина рванулась и последовала вслед за ними. В ней были три боевика Фарго. Водителем был коротенький мужчина по имени Джордж Гарсиа. Двое других, сидевших сзади, были вооружены для сражения. Гарольд Боли, девятнадцатилетний темный парнишка, имел один пистолет 38-го калибра под мышкой, а второй — в кармане куртки. Кагги. Мондетто держал на коленях автомат, накрытый плащом.

Гарсиа следил за дорогой через стекло заднего вида, а Боли и Кагги следили за соседними улицами.

Уже в машине Френки посмотрел назад, через заднее стекло.

— Если кто-то и преследует нас, то я их не вижу.

— Но они здесь, — сказал Тони не оборачиваясь.

Винс ехал кратчайшим путем по безопасному Вонесбургу.

Повернув на Келси-стрит, он заехал за свой дом, не глядя назад. Двумя кварталами дальше был гараж Билла Риана.

Двери гаража были закрыты. Рядом с гаражом располагалась контора междугородной автокомпании. Диего Сабатини увидел машину Фарго и машину прикрытия. Он нажал кнопку и быстро что-то сказал.

Дверь гаража раскрылась и Винс въехал в него. Когда машина прикрытия тоже заехала в гараж, двери тотчас же закрылись. У двери находились два боевика: Капутто и Ситти, оба вооруженные. На небольшом балконе сидел крупный человек — Айрин Фагин. Он сидел на вращающемся кресле и тоже был вооружен.

Винс поставил машину между грузовиком с блоками и «фордом». Френки вышел из машины первым. Тони вышел за ним и взял его за руку.

— Пойдем. Я покажу тебе, где мы будем прятаться, пока это все не кончится.

Он провел Френки через заднюю дверь гаража и стал спускаться по узким ступенькам.

Братья Фарго имели два предприятия. Одно — строительная компания, расположенная в пригороде. Второе здание на Келси-стрит.

Гараж братьям продал Билл Риан, который уехал во Флориду, оставив за гаражом только свое имя. Два верхних этажа служили клубом для членов банды Фарго. Если строительная компания действовала легально, то большая часть деятельности междугородной автокомпании была нелегальной.

С минимумом денег братья Фарго открыли десять ремонтных мастерских в городе и пригороде. В этих мастерских до неузнаваемости переделывали украденные машины.

От обеих компаний братья получали большой доход. Но он был меньше, чем получало семейство Бруно от проституции, баров, игральных автоматов. Эти доходы превышали даже доходы Диморра.

Но Счетовод и братья Фарго получали бы гораздо больше, если бы им удалось устранить Диморра, как они договорились в «Старлите». Счетовод и его жена получили бы доход от торговли и воровства в аэропортах и на железной дороге. Френки сохранил бы за собой контроль над торговлей наркотиками.

Но для этого нужно было устранить Диморра.

Комната, в которую Тони привел Френки, была маленькая и плохо обставленная. Стол, стул и две кровати с матрацами. Высокий человек спал на одной из кроватей.

Тони тронул спящего за плечо.

Фейген открыл глаза, посмотрел на них и снова заснул.

— Генри и Георг, поляки, будут за стеной. Я и Винс в комнате рядом с уборной. Немного тесновато, но зато мы будем готовы ко всему.

Френки понял. Все боевые силы братьев Фарго были собраны в этом здании, превращенном в крепость для врага.

Дом Фарго в двух кварталах отсюда оставался без охраны. Это было нерушимым правилом, что враждующие стороны не нападали на семьи другой стороны. Было бы легко расправиться с женами и детьми, отцами и матерями.

Френки подошел к окну и, отодвинув плотную штору, взглянул на улицу.

— Лучше держи штору задернутой, — посоветовал Тони.

Френки кивнул и опустил штору на место.

— Что насчет крыши?

— Они не смогут там пройти. Наше здание самое высокое в округе. Между прочим, Георг-поляк сейчас на страже. Когда стемнеет, его сменит Фейген.

Они вышли из комнаты, тихо закрыв за собой дверь.

— Я хотел бы забрать одежду из дома матери, — сказал Френки, — бритву, зубную щетку и тому подобное…

— Будет лучше, если это сделает кто-нибудь другой. Ты можешь позвонить матери.

— Ты прав. Откуда я могу позвонить?

— Здесь, внизу.

Френки прошел к телефону и набрал номер. Голос матери был настороженным.

— Все в порядке, Френки?

— У меня все хорошо. Я с Тони и Винсом Фарго. Они хорошо заботятся обо мне, но я не думаю, что мне стоит идти на похороны дяди. И сожалею об этом.

— Ты прав. Лучше находиться в безопасности. — Она уже с молодости привыкла, что трагедии и неприятности являются частью жизни. — Винс и Тони хорошие ребята. Скажи им, что я буду молиться за них.

— Ма, кто-нибудь заедет к тебе за моими вещами.

— Генри Шански, — сказал Тони.

— Генри Шански, — повторил Френки в трубку. — Ты знаешь его?

— Маленького Генри? Конечно.

— Тогда собери кое-что: бритву, зубную щетку, белье…

— Ты считаешь, что я не знаю, в чем ты нуждаешься?

Он рассмеялся.

— О'кей. Сложи все в небольшой саквояж. Хорошо?

— Конечно, Френки. Будь осторожен.

— Буду, не беспокойся. Я позвоню тебе снова, как только смогу.

Когда Френки повесил трубку, Тони сказал:

— Пойду скажу Шански, чтобы он съездил.

— Может ты сперва дашь мне оружие?

Тони посмотрел на Френки.

— Никаких проблем. В этом у нас нет недостатка.

Двумя часами позже длинный черный лимузин остановился около конторы Фарго на Келси-стрит.

За рулем сидел человек по имени Пит Лазетти, один из главарей боевиков Диморра. Он остановил машину и остался за рулем. Два человека вышли из машины. Они были старые и лучше одеты. Старший брат Диморра был его заместителем и капо в семействе Диморра. Нед Рилей ведал ростовщичеством в городе под контролем Анжело Диморра. Они пересекли улицу и вошли в контору компании Фарго.

— Мы хотим видеть Винса, — сказал Митч Диморра, обращаясь к Диего Сабатини.

— Конечно. — Диего уже информировал Винса об их прибытии и получил указания. — Пойдемте.

Митч и Рилей последовали за ним. Им открыл дверь Виктор Капутто.

Винс сидел за столом, лицом к двери. Френки стоял, прислонившись к стене с руками в карманах брюк. За поясом у него торчал пистолет 38-го калибра. Рилей нервно взглянул на него.

— Как видишь, — ответил тот.

Капутто сказал:

— Я должен обыскать вас обоих.

— Ты знаешь, что мы не взяли с собой оружия.

Винс улыбнулся.

— Я знаю, но убедиться не будет лишним.

Митч вздохнул и поднял руки. Капутто обыскал его быстро и легко. Так же профессионально он проделал то же самое и с Рилеем.

— Они чисты, — сказал он.

— Подожди снаружи, Вик.

Капутто вышел и закрыл за собой дверь.

Винс указал на деревянную скамью.

— Садитесь.

Когда они сели, Рилей снова посмотрел на Френки.

— Френки, ты поймешь, что мы скажем. Мы говорим не за себя, но мы здесь для того, чтобы передать то, что сказал дон Анжело.

— Я понял, — сказал Френки, его лицо оставалось безучастным.

Митч поднял глаза на Винса.

— Анжело хочет знать, принял ли ты сторону Френки против него?

— Я не принял ни чьей стороны. Я просто держу Френки у себя, чтобы быть уверенным, что его не убьют. Он мой друг.

— А разве дон Анжело не твой друг? — мягко спросил Митч.

— Уверен, что да. Я хочу сказать, что надеюсь на это. Именно поэтому я хочу дать возможность не совершать ошибки, о которой он потом пожалеет. Подобно убийству старого Вито.

— Это несчастный случай. Но Френки, он сошел с ума.

Винс кивнул.

— Несчастные случаи происходят, когда вы хотите убить кого-то из-за личных дел. За что он хотел убить Френки? Это было не по правилам и вы это знаете.

— Я здесь не для того, чтобы спорить из-за этого, — тихо сказал Митч. — Я здесь для того, чтобы передать дружеские предложения дона Анжело.

— Теперь дружеские?

— Подожди, Френки, дай мне сказать.

— Я не могу так поступить. Это будет неверно.

Глаза Митча остановились на Винсе.

— Значит, ты против дона Анжело?

— Я не сделаю ничего против Дона, — сказал Винс, — если он будет действовать рассудительно. Если же нет, я предприму что-нибудь.

— Что, например? — холодно спросил Митч.

— Например, позвоню в комиссию Донов и попрошу нового собрания. Сообщу, что Анжело Диморра проливает кровь в городе из-за девушки.

Митч хотел что-то сказать, но передумал.

Заговорил Рилей:

— Винс, ты должен мне много денег, которые занимал для покупки гаражей.

— Разве? Я делаю свои платежи каждую неделю. Ты знаешь, что строительство дает мне хорошую прибыль. Мы даже говорили о новой ссуде, чтобы я мог расширить дело.

— Я не могу дать тебе новую ссуду, если ты идешь против Диморра. И… я не могу ждать уплаты старого долга. Я хочу, чтобы в течение двух дней ты рассчитался.

Кровь отхлынула от лица Винса.

— Я не могу сделать этого, — сказал он с трудом. — Ты обещал ждать год.

— Мы не можем ждать так долго, Винс. Ты выступаешь против Диморра.

Френки сказал без всякого выражения.

— Вам нужны деньги, чтобы нанять армию для Диморра?

— Нет, — сказал Рилей, глядя на него.

— Вы поедете назад к Анжело, — сказал Винс, — и скажете, что если ему нравится девушка, то пусть занимается ею. Никто его не осуждает, она красивая.

— Ее здесь нет, — сказал Митч.

— Почему? Разве кто-нибудь начал войну. Скажите ему следующее: я не против, если он отстранит от дел Френки, но я против убийства. Скажите Анжело, что я не имею ничего против него и ничего не намерен делать. Я даже не буду никуда звонить, если он будет рассудительным. Скажите ему, что я буду сидеть здесь и ничего не делать, пока не получу от него ответа. Хорошо?

В течение минуты Митч изучал Винса, а затем сделал последнюю попытку:

— Ты имеешь хорошую маленькую армию, но она мала. — Он начал загибать пальцы. — Всего тринадцать человек. Несчастливое число, Винс, и недостаточное.

— Недостаточное для чего? Я не начинаю войны. У меня для этого есть мозги. Скажи своему брату, чтобы он успокоился и мы снова сможем стать частью одной семьи. Ты понял?

— Кроме одного, — сказал Френки. — Я больше не являюсь членом семьи Анжело.

Митч и Рилей посмотрели друг на друга, а затем встали и не говоря ни слова, вышли.

Когда дверь за ними закрылась, Френки сказал:

— Диморра не глуп. Его не проведешь.

— Никто и не пытается. — Винс откинулся назад в кресло. — Дай мне воды, пожалуйста, у меня неважно с сердцем.

Тони вернулся через час после того, как стемнело, с хорошими новостями.

— Я видел Ральфа Негри. Он с нами. — Тони посмотрел на Френки. — Цена — порошок! Он хочет пять процентов от следующей партии героина. И после устранения Диморра хочет руководить продажей наркотиков для тебя.

Френки подумал и кивнул.

— Мне все равно, ведь кто-то нужен для этого.

— Я дал ему наш телефон. Все, что он должен сделать, это дать нам знать, когда и где Диморра собирается напасть. А нам остается только ждать.

Именно в это время два человека, не живущие поблизости, проскользнули в здание, расположенное на противоположной стороне улицы…

Один из них был высокий и худой. Другой, почти такой же высокий, но более плотный. На одной стороне его лица был ножевой шрам. Они сели на грязный пол возле окна, и приоткрыли окно снизу на шесть дюймов. Через эту щель они могли видеть фасад здания конторы на Келси-стрит.

Они были на верхнем этаже невысокого здания. В комнате было темно, она освещалась только дневным светом, проникавшим сквозь окно. Когда кто-нибудь из них закуривал, то отходил вглубь комнаты.

Человек со шрамом осмотрел каждое окно в доме Фарго.

— Они осторожны. Все шторы закрыты.

— Значит, будем ждать, — сказал тонкий, — до тех пор, пока он не выйдет.

Каждый из них имел оружие и умел им пользоваться. Они были профессионалами. Именно поэтому им и поручили эту работу.

Возможность долгого ожидания их не пугала. Награда за убийство Френки Регалбуто делала это ожидание легким. И они были готовы к этому. Кроме чемодана с винтовкой у них была сумка с сэндвичами и термос с горячим кофе.

Машина, на которой они приехали, была оставлена в четырех кварталах отсюда.

В конторе междугородней автокомпании появился свет. Человек со шрамом быстро схватил бинокль и навел его на мужчину, который шел к секретеру. Второй принес винтовку.

Человек со шрамом опустил винтовку, уже взятую им у другого, и покачал головой.

— Диего Сабатини.

Тонкий опустился на пол. Другой наблюдал, как Диего сел за стол и занялся делами.

— Поздно работает.

— Угу. Как насчет кофе?

— Пожалуй. У нас его вполне хватит на пару дней.

Человек со шрамом поднял термос и когда позади них открылась дверь, он опустил термос и схватился за оружие. Позади него тонкий держал в руках винтовку, готовую к бою!

Раздался выстрел и человека со шрамом осыпало штукатуркой. Но тонкому повезло меньше. Пуля пробила ему голову и он мертвым свалился на пол. Человек со шрамом отбросил свой пистолет и высоко поднял руки вверх. Два человека вышли из тени: Гарольд Боли и Авги-Лошадь. Боли был вооружен автоматом, а Авги пистолетом 45-го калибра.

— Ваши парни совсем не имеют голов, — сказал Боли, — думать, что сюда можно прийти незаметно.

Авги поднял кожаный хлыст. Человек со шрамом хотел защититься руками, но не успел. Хлыст рассек ему большую часть челюсти. Человек со шрамом упал на пол, а Авги продолжал наносить удары. Когда он закончил, никто бы не сказал, что человек на полу имел только один шрам. Можно было только предполагать, что когда-то он имел лицо, а не кровавое месиво.

Часом позже Джордж Гарсиа повернул грузовик на улицу, проходившую мимо главной торговой компании городского штаба Диморра. Он медленно проехал мимо здания. Два трупа, упакованные в пластиковые мешки, были сброшены им около здания.

Грузовик уже исчез за поворотом, когда из здания вышел человек и посмотрел на эти мешки. Он мог видеть сквозь пластик, что было в этих мешках.

Анжело Диморра разговаривал по телефону, в то время как Митч, Рилей и Джо Люсси сидели и следили за ним.

Когда он кончил и повесил трубку, лицо его было мрачным и он казался совсем старым. Но когда он заговорил, голос его был сильным.

— Два парня, которых мы послали к штабу Фарго, вернулись к фасаду здания обратно.

Остальные трое посмотрели на него и ничего не сказали.

В дверь постучали. Жена Диморра открыла дверь.

— Еда готова полчаса назад. Если не съесть сейчас, она уже не будет такой хорошей.

Диморра посмотрел на присутствующих.

— Идите есть. Я приду вслед за вами.

Оставшись один, Диморра постоял немного, закрыл дверь и прислушался к сильному биению своего сердца. Он чувствовал себя неважно. Подойдя к бару, он приготовил виски с содовой. Он знал, что совершил непростительную ошибку. Никто не скажет ему об этом, но никто и не забудет.

Когда делаешь дело, подобное этому, то нужно заканчивать его быстро. Потом будут неприятные слова, но сделанное есть сделанное. Но быстро убрать Френки он не смог и в результате произошло то, чего не вернешь назад.

Он не осуждал Люсси и Негри за то, что они не убили Френки. Это бывает тогда, когда действуешь слишком поспешно. Посылая этих двоих, которых Фарго вернули назад, он сделал последнюю попытку закончить дело быстро. Теперь Диморра переключился на борьбу, в которой был всегда более успешен, ибо всегда хорошо планировал ее.

Он больше не сердился на молодого Френки, это уже не было личным делом, это было дело.

У него не было чувств и к Руби, за исключением того, что он хотел быть уверенным, что о ней хорошо заботятся.

Слишком много бед стоила ему эта любовь.

Диморра не питал иллюзий, что сможет все уладить, принеся извинения. Было очевидным, что братья Фарго решили окончательно и было очевидным, что они решили использовать его ошибку, чтобы свалить его.

Он также не мог оставить их в покое, независимо от того, правы они, или нет. Если он позволит Френки и братьям Фарго отделиться, в его рядах наступит анархия.

Допивая виски, Диморра выработал тактику действий. Его сердце продолжало учащенно биться и в правой ноге ощущалась боль.

Главное, это не быть просителем мира у Фарго. Это они должны прийти к нему, признать его власть и просить его дружбы. Без братьев Фарго Френки останется один и совершенно беспомощен. Когда это случится, Диморра сможет заключить с ним мир, если Френки открыто покажет свою покорность. Позднее, не ранее чем через год, с ним случится несчастье, которое будут приписывать ему. Это произойдет не из-за Руби, а потому, что Диморра не сможет больше доверять ему. Факт, что ошибся сам Диморра, ничего не изменит. Один из них должен будет исчезнуть и это будет Френки.

Диморра встал и подошел к телефону, чтобы позвонить Хеллу Джонсу.

Тот возглавлял в городе рэкет по торговле земляными участками. Он платил Диморра определенный процент, получая взамен поддержку в политике и защиту от полиции.

Приветствие Холла по телефону было настороженным и это означало, что он уже слышал о неприятностях.

— Я хочу, чтобы ты приехал ко мне для беседы, Хелл, — сказал Диморра. — Прямо сейчас.

Последовало некоторое молчание.

— Хорошо, приеду в течение часа.

Диморра повесил трубку. Он был уверен, что Хелл Джонсон будет сотрудничать за определенную плату. Хелл имел несколько парней, работающих на него.

Но это была вторая половина стратегии Диморра. Первая часть состояла в том, чтобы сделать вид, что он отступил. Если они поверят ему, то окажутся неподготовленными, когда парни Хелла ударят по их интересам. Неожиданная атака будет иметь двойную пользу. Это даст почувствовать братьям Фарго, что они потеряли безопасность.

Когда Диморра вошел в столовую, остальные ели уже вторые блюда. Когда он сел во главе стола, жена виновато взглянула на него. Он встретил ее взгляд без всякого выражения.

— Мы уезжаем ненадолго во Флориду, — сказал он ей. — Утром собирай вещи. Мы уезжаем после полудня.

— Там слишком жарко в это время года, Анжело. Ты знаешь, жара для меня вредна.

— Тогда ты будешь сидеть в доме. Для этого установлены кондиционеры.

Она вздохнула и пошла на кухню.

Диморра взглянул на брата.

— Я хочу, чтобы ты тоже поехал.

Митч не спрашивал ничего. Он просто кивнул. Диморра повернулся к Джо Люсси.

— Ты тоже. И Джони Трески и Пит Лазетти.

Нед Рилей огорченно вздохнул.

— Звучит так, будто ты оставляешь здесь пустоту. Никого, кто бы мог принятьбратьев Фарго.

— Нет, — не согласился Диморра, но объяснять ничего не стал.

— Некоторые посчитают, что ты бежал от неприятностей.

— Пусть думают, что хотят. Фарго могут подождать. Я устал и нуждаюсь в отдыхе.

Это не означало, что он не доверял Рилею. Лучше, чтобы меньше людей знали его планы. Митч посмотрел, на кухне ли еще жена Диморра.

— А как насчет девушки? Ты больше не заботишься о ней?

— Нет. — Диморра покачал головой и посмотрел на Люсси. — Пошли Ральфа Негри в Нью-Йорк проследить, чтобы о ней позаботились, как следует. Все счета мне: больница, квартира, все, в чем она нуждается. Он может сказать, что я уехал по делам на некоторое время. Я позвоню ей, когда смогу.

— Ральф должен сказать ей, куда ты поедешь?

Диморра поколебался секунду, а потом сказал:

— Нет.

Его брат не улыбался, но в его глазах была надежда…

Винс Фарго отошел от телефона, когда Тони вошел в комнату.

— Это был Ральф Негри. Анжело Диморра завтра уезжает в Майами и забирает всех с собой.

Тони удивился.

— Это не похоже на него.

— Он стареет, Тони. Слишком стар. Он считает, что со временем мы потеряем осторожность и он сможет сделать другую попытку. Но у него не будет для этого времени. Это отличная возможность решить все одним выстрелом. Мы должны начать первыми.

Тони колебался, он не любил спорить с братом.

— Хорошо ли это? Майами — «безопасный город».

Винс откинулся назад и улыбнулся младшему брату.

— Значит, придется извиниться после смерти Диморра. Я не думаю, что им это понравится, но это не вернет к жизни Диморра.

Тони сидел озабоченный.

— Предположим, что это трюк! Я думаю, что Негри за нас, но я не могу поклясться в этом.

Винс кивнул.

— Я считаю, что один из нас должен остаться охранять дом. Это можешь быть ты, если хочешь.

Тони покачал головой.

— Нет. Я был в его резиденции пару лет назад. Помнишь? Я знаю там все! Кого мне взять с собой?

— Кого хочешь. Диморра берет с собой Митча, Люсси, Трески и Пита Лазетти. Митч не в счет, остаются трое.

Тони вспомнил дом Диморра в Майами и начал строить план операции.

— Я возьму Капутто, Сабатини, Георга-поляка, Смита и… Френки. Оставшихся тебе достаточно?

— Вполне. Но, Тони, помни одно — не упусти его. Если ты уберешь Диморра, я смогу уладить все. Но если ты промахнешься и упустишь его, мы будем в настоящей беде.

— Не беспокойся, — серьезно сказал Тони. — Мы не упустим его!..

Небо Флориды ночью было безоблачным. Полная луна освещала воду и небольшое поместье на берегу залива. Было очень тихо, только иногда можно было услышать редкую морскую птицу, музыку и смех веселящихся прямо у воды людей.

Дом Диморра в Майами был выкрашен в белые и розовые тона. Фасад был повернут к заливу, где располагалась лодочная станция и купальные кабины. Обратная сторона дома была огорожена стеной от частной дороги и леса.

Тони Фарго, ожидая, сидел в траве рядом с гаражом. Он смотрел в бинокль. Было одиннадцать часов. Диморра должен был прибыть полтора часа назад.

Тень Френки упала на Тони. Он держал пистолет 38-го калибра. Ожидание действовало ему на нервы.

Капутто и Сабатини спрятались в тени гаража с другой его стороны. Капутто был вооружен автоматом, Сабатини двумя пистолетами. Георг-поляк был среди кустов у калитки, готовый придти на помощь с ручным пулеметом. Около дома с винтовкой находился Смит.

Тони решил, что все продумано. Он не видел возможности для Диморра остаться в живых. Каждый, кто будет с ним и попытается оказать сопротивление, будет убит прежде, чем сумеет вытащить оружие.

Но он не появлялся.

Френки повернул голову и посмотрел на Тони. Он не увидел его лица.

— У меня предчувствие, что они не появятся.

— Если его даже не будет, — прошептал Тони, — ничего страшного. Это будет стоить нам времени, потраченного на приезд сюда и на возвращение.

Но учитывал он и другое. Ральф Негри, возможно, вел двойную игру и если это так, то они могут сами попасть в ловушку. Однако он предпочитал думать о других возможностях: Диморра решил остановиться в пути, чтобы повидать кого-нибудь из друзей, или решил пообедать в Майами, прежде чем приехать сюда.

Звук приближающейся машины положил конец сомнениям. Тони вынул свой кольт и положил палец на спусковой крючок. Он услышал, как машина остановилась у ворот. Он сжался, как пружина, готовый к действию.

Послышался звук открывающейся дверцы, а затем открылись ворота. Дверца машины снова закрылась. Небольшой старомодный «кадиллак» показался на извилистой дорожке. Он остановился у гаража. Одна из передних дверок открылась и вышел Митч Диморра. За ним последовал Пит Лазетти. С заднего сиденья вышел Джони Трески и закрыл за собой дверцу. Митч направился к дому, доставая из кармана ключ. Тони колебался. Все его внимание было сосредоточено на задней части машины. Но потом вся операция вышла из его подчинения. Капутто шагнул вперед из тени и прижал свой пистолет к животу Митча.

— Стоять!

Митч застыл.

Пит Лазетти схватился за пистолет, когда Сабатини вынырнул из темноты около него с пистолетами в обеих руках. Лазетти остановился и поднял руки над головой.

Френки тоже выпрыгнул вперед, прижав оружие к голове Трески.

— Руки, Джони!

Трески остался стоять там, где стоял, подняв обе руки вверх.

Тони бросился к машине с кольтом наготове. Он открыл дверцу, готовый стрелять. Но там никого не было.

Он почувствовал, как сердце замерло у него в груди. Он посмотрел на дорогу и увидел, что Георг-поляк уже вышел из засады. Диморра и остальные могли быть во второй машине.

Тони подоспел к Митчу.

— Где Анжело?

Митч смотрел на него, не говоря ни слова. Тони изучал его в течение секунды, а затем прошел мимо и поднес кольт к лицу Трески.

— Он в больнице! — закричал Трески. — Он заболел как раз тогда, когда мы прибыли в Майами. Сердечный приступ.

— Сердечный приступ… — мягко проговорил Тони, изучая Трески. Он решил, что тот не врет. — Сердечный приступ?

— Я не знаю. Он был без сознания, когда мы привезли его туда.

Тони с внезапной надеждой подумал, что приступ может оказаться смертельным.

— Где его жена и Джо Люсси?

— С ним. Пит и я предлагали по очереди охранять его.

Митч с иронией посмотрел на Трески.

— Ты храбрый парень, Трески.

Трески повернулся к нему.

— Что страшного сказать им об этом? Они не могут убить его сейчас.

Лазетти кивнул.

— Он прав, Митч. Все полицейские сейчас вокруг больницы.

Митч снова повернулся к Тони.

— Ты пытался совершить нехорошее дело, Тони. Ты и твой брат теперь будут иметь крупные неприятности. Лучше уходи отсюда, пока не стало хуже.

— Помолчи. — Тони пытался обдумать новую линию поведения.

Митч был прав. Они в беде. Если бы они убили Анжело Диморра, было бы горячо, но они смогли бы справиться. Но случайность спасла Диморра, а эти трое знали, что они пытались убить его в Майами, который был «безопасным городом».

Убивать этих троих сейчас не имело смысла. Не надо было иметь много ума, чтобы понять, кто это сделал, а реакция со стороны мафии была ясна.

Тони направил на них кольт.

— Положите руки на машину. Обе руки.

Митч несколько поколебался, а потом присоединился к другим.

— Не делайте глупостей, — сказал Тони. — У меня есть еще один парень с винтовкой в доме. — Он быстро обыскал их и забрал пистолеты у Лазетти и Трески. У Митча оружия не было. — Ключ от дома. — Митч отдал ключ. — Входите в дом.

Открыв двери, он вошел и зажег свет. Митч, Лазетти и Трески последовал за ним, охраняемые Капутто, Френки и Сабатини. Они вошли в современную гостиную. Тони посадил трех пленников на диван, с руками на коленях. Он посмотрел на телефон.

— Есть еще аппараты в доме?

Митч кивнул.

— В кухне и пара наверху, в спальнях.

Тони вышел на кухню и закрыл за собой дверь. Он знал, что ситуация неважная и каждая минута ухудшала ее. Он заставил себя быть спокойным. Истерические действия могли только навредить.

Первый его звонок был в больницу. Он спросил про Анжело Диморра. Ему ответила сиделка отдельной палаты.

— Я сожалею, но мистер Диморра не может говорить ни с кем, — сказала она. — Может быть, вы позвоните через час или лучше чуть позже?

— Как его состояние?

— Я сожалею, но я не могу давать такие сведения по телефону, сэр.

Тони положил трубку и по междугороднему телефону связался с братом.

Винс молча слушал, в то время, как Тони рассказывал ему о случившемся.

— Может быть, — сказал Тони, — он умрет сам, без нашей помощи. Но я так не считаю. Начинаю верить, что правду говорили о том, что этого старого мафиозо нельзя убить. Одно ясно, Винс, мы в беде и глубоко.

— Глубже, чем ты думаешь, — сказал Винс. — Кто-то взорвал нашу строительную компанию динамитом.

Пальцы Тони сильно сжали трубку.

— Большой ущерб?

— Я считаю, что потребуется семьдесят тысяч долларов, чтобы восстановить здание. Может больше.

— Сукины дети!

— Да. Это больше, чем мы можем сейчас вложить, у нас нет таких денег. Страховка даст меньше половины.

— Кто это сделал?

— Я не представляю, но дело не в этом. Приказ отдан Диморра и я должен выполнять их приказы, чтобы сохранить остальное наше имущество.

Тони секунду молчал, а затем медленно сказал:

— У меня есть идея…

Он закончил быстро. Это было удивительно просто.

Настала очередь Винса задуматься.

— Я не знаю…

— Ты имеешь что-нибудь лучше?

— Нет… — последовала долгая пауза. — Хорошо, мы попробуем. Если это даже и не сработает, в худшей беде, чем сейчас, мы не будем.

Тони повесил трубку и позвал Френки на кухню. Волнуясь, он рассказал о взрыве и о своем новом плане. Френки долго думал, наконец, сказал:

— Я не вижу ошибки ни в одном пункте. И это может помочь.

Тони позвал Смита, а Френки пошел за машиной, которую они оставили в полумиле отсюда. На обратном пути он прихватил Георга-поляка.

Когда они все собрались в гостиной, Тони повернулся к Джони Трески:

— Ты пойдешь со мной и Сабатини.

— А как мы? — спросил Лазетти.

— Вы с Митчем пойдете с остальными нашими парнями. Вы будете нашими гостями и если Анжело не попытается что-нибудь выкинуть, вы не пострадаете.

— Это похищение, — сказал Митч. — Федеральное преступление.

— Закон никогда не узнает об этом, — сказал Тони, — если твой брат так умен, каким он пытается казаться. Если же он сообщит об этом, вы оба будете мертвы.

— Пойдемте, — сказал Френки и пошел к «кадиллаку».

Руки двух пленников были связаны за спиной. Капутто и Смит сели с ними сзади. Георг-поляк сел впереди с Френки. За рулем был Френки.

Им предстояла поездка ночью и пока они едут, Винс приготовит для них тайник.

После того, как уехал «кадиллак», Тони решил подождать еще час, прежде чем покинуть дом Диморра. Он пошел на кухню и приготовил для всех кофе. Пока они пили кофе, Тони все объяснил Трески.

— Ты счастливый, Джони. Мы отпускаем тебя.

— Спасибо, Тони, я ценю это, — и в его голосе не было иронии.

— Ты можешь сказать Диморра, что произошло. Скажи ему, что мы держим Митча и Лазетти, чтобы быть уверенными, что он больше не будет делать попыток, вроде взрыва нашей строительной компании.

— Я ничего не знаю о взрыве, — сказал Трески.

— Не имеет значения. Это случилось. Пусть ничего подобного не случится вновь. Кто бы не сделал это, мы будем знать, что приказ отдал он. И Митч и Лазетти умрут за это. Понял?

— Да, конечно. Я скажу ему.

Тони наблюдал за ним.

— Как, по-твоему, он это воспримет?

— Я не знаю, — сказал Трески. — Ему это не понравится, в этом можно не сомневаться.

— Но он должен перестать действовать против нас.

Трески немного подумал.

— Да, я думаю, он это сделает. Он привязан к своему брату. Он не захочет, чтобы его убили.

Тони продолжал изучать Трески, пока допивал кофе. Новая мысль пришла ему в голову.

— Что ты скажешь, если мы поменяем пленников?

— Что ты имеешь в виду?

— Я имею в виду, если мы тебя будем держать заложником, а Митча пошлем к Диморра.

— Ты шутишь? — испугался Трески. — Он даже не вздохнет, если меня убьют.

Тони улыбнулся.

— Я так и предполагал. Он не очень ценит тебя как зятя, я слышал. Он позволяет твоей жене наставлять тебе рога. Это правда, Джони?

Трески покрылся красными пятнами ярости.

— Тебе лучше бы было быть с нами, — сказал Тони.

— С вами? — Трески удивленно посмотрел на него. — А ты и твой брат поверили бы мне?

— А где ты будешь, Джони, когда умрет твой тесть? Сердечный приступ не шутка. Он может скоро умереть — завтра, на следующей неделе, через год — что ты будешь делать тогда? Рилей потребует, чтобы ты заплатил ему долги. Диморра оставляет тебе что-нибудь по завещанию?

Трески с горечью рассмеялся.

Тони кивнул.

— Видишь, что я имею в виду? С нами у тебя будет лучшая доля. Ты нам нужен. Он может убить тебя, если ты оставишь его дочь?

Тони не ждал ответа. Он видел, что тот думает о его словах. Этого было достаточно. Он посмотрел на него и встал.

— Пора идти…

— Ты считаешь, что они пойдут на это? — спросил Диморра. — Ты считаешь, что они могут убить Митча?

— Я думаю, да, — медленно сказал Трески. — Да, они убьют его. Тони говорил что-то о взрыве. И они знают, что они в беде. Им терять нечего.

Трески сидел рядом с кроватью Диморра. Они были одни в больничной палате. Люсси вышел в коридор с женой Диморра.

Анжело Диморра сидел на кровати, опираясь на подушки. Он был бледен. Затем еще раз посмотрел на зятя.

— О'кей, — тихо сказал Диморра, — позвони им и скажи, что если они не тронут Митча, я не трону их.

Трески кивнул.

— Если ты его… Ты этого хочешь?

— Да, я этого хочу. И после того, как ты позвонишь, возвращайся домой и найди Рилея. Скажи ему, чтобы он воздержался от действий, пока я не поправлюсь. И установи контакт с комиссией Донов. Я хочу, чтобы они заставили Фарго выпустить Митча.

— Хорошо. — Трески продолжал изучать Диморра, зная, что его будущее, а возможно и жизнь, зависела от того, что он сейчас решит. Наконец он сказал. — И еще одно. Они хотят, чтобы я был с ними против тебя. Был бы их шпионом.

Диморра удивленно посмотрел на него.

— Раз ты говоришь об этом мне, значит, ты решил не делать этого? Почему?

Трески решил быть честным.

— Ты выглядишь хорошо, с этим все в порядке. А раз так, я считаю, ты выиграешь сражение с братьями Фарго. Я хочу быть на стороне победителя.

Диморра продолжал смотреть на зятя, словно впервые его увидел.

Трески улыбнулся. Решение далось ему нелегко.

— Я полагаю, что это комплимент.

Диморра взял стоящий рядом телефон и позвонил Хелу Джонсону. Когда тот снял трубку, он сказал:

— Отложи все, что наметил с братьями Фарго, пока я не скажу. Ничего больше. — Он послушал, а потом сказал — Я чувствую себя хорошо, — и повесил трубку.

— Джони, — сказал он, — ты скажешь Фарго, что согласен быть с ними. Скажи им, что я так болен, что с трудом говорил. И скажи, что не думаешь, что мне удастся выкарабкаться. Понял?

— Конечно. Они хотят, чтобы я шпионил для них, а я буду шпионить для тебя у них.

— Хорошо.

Трески посмотрел на телефон.

— Только еще одна вещь. Если ты будешь притворяться более больным, чем на самом деле, они не поверят мне. Я скажу им, чтобы они позвонили сюда, по твоему телефону. Так что, лучше следи за собой во время разговоров.

Диморра улыбнулся.

— Я уже говорил, что ты хитрее, чем я думал. Мы поговорим о твоем будущем, когда мне станет лучше.

— Что ты имеешь в виду?

— Будет плохо, если ты оставишь Патрицию… совсем.

— Это твоя вина. Ты поддерживал ее во всем. Она стала считать, что может делать все, что хочет.

— То, что бывает между отцом и дочерью, это одно дело Ты поймешь это, когда будешь иметь своих дочерей. Но — между мужем и женой — совсем другое дело.

— Я думал, что ты будешь сердиться, если я буду груб с нею.

— Я разве говорил тебе это когда-нибудь, Джони?

Джони немного подумал.

— Нет, не говорил.

Он встал. Внезапно он почувствовал себя выше и сильнее. И уверенным в том, что надо делать…

Винс Фарго был в задней комнате конторы на Келси-стрит, когда зазвонил телефон.

— Да?

— Винс?

— Да. Кто это?

— Джони Трески. Тони сказал, чтобы я позвонил тебе, когда повидаюсь с Диморра.

— Ну?

— Я видел его. Он сказал «о'кей», вы не трогаете Митча и Лазетти, он не трогает вас. Он кому-то звонил и сказал, чтобы вас не трогали. Кому он звонил, я не знаю.

— Хорошо. Скажи Диморра, что мы верим ему.

— Все в порядке, Винс. Тони говорил тебе, что он предлагал мне перейти на вашу сторону?

— Нет, — насторожился Винс.

— Ну так вот, я хочу этого.

— Да?..

— Да. Я не думаю, что Диморра протянет долго. Он в плохом состоянии. По-настоящему плох. Если он и выкарабкается, то это будет половина человека.

— Это плохо. — Голос Винса был безразличен.

— Ты шутишь? Это значит, что ты победил. И я хочу быть на стороне победителя.

— Это естественно.

— Послушай, какие новости: он приказал передать Рилею, чтобы тот временно прекратил операцию. Он еще просит комиссию Донов нажать на тебя, чтобы ты отпустил Митча. — Трески колебался. — Так я с вами, Винс?

— Я не знаю… Ты останешься там или вернешься домой?

— Возвращаюсь домой.

— Тогда позвони завтра и я скажу тебе. После того, как я поговорю с Тони.

Через пять минут телефон зазвонил снова. Это был второй звонок из Майами. На этот раз звонил Сабатини.

— Тони на пути домой. Перед отъездом он меня попросил найти парня, чтобы тот позвонил Диморра в больницу.

— Хорошая идея.

— Доктор потребовал кислородную подушку для Диморра. Он так плох, что доктор запретил все звонки к Диморра. У него дежурит специальная сестра.

— Отлично, — Винс не был удивлен.

— Могу я возвращаться домой?

— Да. Боже, я чувствую себя, как парень, упавший в навозную яму и почувствовавший запах роз.

Сабатини засмеялся и повесил трубку.

Впервые за двадцать четыре часа Винс улыбнулся. Кажется, Трески сказал правду…

Патриция Трески в кровати обрабатывала мужчину очень основательно, всем, что она имела: зубами, губами, пальцами, языком, грудью и разбросанными черными волосами. Он устал после первых двух раз, но начал чувствовать желание снова. Он не очень помогал ей. Она делала все, что умела, а умела она многое…

Все вокруг говорили, что дочь Анжело Диморра нимфоманка. Она, без сомнения, была сексуальным агрессором. У нее никогда не было недостатка в жертвах. В двадцать четыре года Патриция имела маленькое девичье лицо и красивую фигуру.

Обнаженная для действия, она вся изогнулась и все ее прелести были особо выразительными. Но мужчина, над которым она трудилась, насытился уже достаточно ими.

Его имя было Рой Ноланд. Он поставлял первоклассных девушек для Мари Орландо.

Он застонал, когда ее пальцы сильно поцарапали ему кожу.

— Перестань, Патти. Дай мне отдохнуть хоть часок. Давай выпьем.

Она оторвала от него лицо.

— Хватит тебе пить, ты и так уже много выпил.

Внезапно она полностью села на него.

— Я знаю, что тебе надо.

Сидя у него на груди, она наклонилась к нему. Звук открывающейся двери донесся со стороны гостиной. Страх сковал члены Ноланда.

— Боже! — он попытался сесть.

Патриция свалилась с его груди на колени.

— Не пугайся, ничего страшного, — она посмотрела в сторону гостиной и закричала: — Джони, если это ты, не заходи сюда, я занята.

Ноланд соскочил с кровати и схватил свои брюки.

Джони Трески вошел в спальню и посмотрел на свою жену.

Рой Ноланд отступил к стене, держа перед собой свои брюки.

— Джони! — закричал он. — Это не то, что ты думаешь…

Трески засмеялся и посмотрел на него так, что заставил Ноланда сжаться.

— Я ничего не мог сделать, Джони! Это все она!

— Замолчи, Рой, — сказала Патриция, — я говорила тебе, что нечего беспокоиться. Джони очень понятливый муж, — она улыбнулась Джони. — Не так ли, дорогой?

— Иди в ванну и оденься, — спокойно сказал Трески Ноланду. — Закрой дверь и сиди там пока я не позову.

— Конечно, правильно, Джони. Все, что ты скажешь. — Ноланд схватил одежду и побежал в ванную.

Когда за ним закрылась дверь, Джони снова посмотрел на жену.

Улыбка все еще была на ее губах. Она не сделала попытки прикрыть свою наготу, щеголяя ею перед ним.

Он подошел к кровати и ударил ее. Это была звонкая оплеуха и она прозвучала как выстрел. Пощечина свалила ее на постель. Она быстро встала с маской гнева и боли на лице.

— Ты бешеный пес! Я предупреждала тебя, чтобы ты никогда не смел этого делать. Папа тебя…

— Папа ничего не сделает! — прорычал Джони.

Он подошел к ней, схватил ее за волосы и поднял. Она обеими руками пыталась освободить волосы. Трески отвел назад правое колено и ударил им ее в живот. Она рухнула на колени, пригнувшись так, что ее лоб почти касался пола. Трески сильно ударил ее по бедрам. Она застонала и упала на пол. Он схватил ее за руку, подтянул к себе и ударил по лицу. Она упала на колени и попыталась уползти от него.

— Не надо, Джони! — рыдала она. — Пожалуйста, не надо!

Он избивал ее медленно и методично, используя обе руки. Голова ее моталась из стороны в сторону. Но стоны и просьбы о пощаде не трогали его.

Избиение продолжалось целых десять минут. Потом Трески подошел к двери ванной и сказал:

— Теперь можешь выходить.

Там никто не пошевелился. Трески открыл дверь и заглянул. Рой Ноланд сидел, полностью одетый, на унитазе, со страхом глядя на него.

— Выходи, я не буду тебя бить. Не сейчас. Но, если ты опять начнешь с ней, я тебя просто убью.

— Не буду, Джони, — каялся Ноланд.

Бочком он выбрался из ванной и взглянул на Патрицию. Она, согнувшись, лежала на полу. Ее глаза почти полностью заплыли, обе щеки были красными.

Ноланд буквально вылетел из квартиры.

Трески снова подошел к жене и ударил ее в бок. Она перевернулась на спину, не делая никаких попыток защититься.

Джони Трески с удовольствием взглянул на нее.

— Это еще ничего, милая. В следующий раз, если ты будешь наставлять мне рога, я выбью тебе зубы!..

Четырьмя часами позже Счетовод позвонил Винсу и рассказал ему то, что узнал от Роя Ноланда.

— Мне это не нравится, Винс. Ноланд сказал, что Трески страшно ее избил. Из этого следует, что он больше не думает о мнении Диморра. Трески бесполезен для нас, если Диморра поймет, что он переметнулся на нашу сторону.

— Это верно, — сказал Винс. — Глупый, сукин сын!

— Есть только один путь поправить сделанное. Он должен действовать так, будто сожалеет об этом и пытается помириться с ней. Пусть скажет, что потерял контроль над собой и поклянется, что это больше не повторится.

— Хорошая идея. Через пару часов я увижу Ральфа Негри и передам через него пару слов для Трески. Это может сработать.

— Это сработает, — сказал Счетовод. — Как заложники?

— Находятся в безопасности.

— Есть новости из Майами?

— Мой человек звонил оттуда. Из того, что он слышал, у Диморра все без изменений. Критическое состояние.

Счетовод попытался скрыть радость.

— Это хорошая новость.

— Да. Плохо для него, но хорошо для нас. Когда собрание Донов?

— Завтра после полудня. Они ужасно злы, Винс.

— Ну, это я предвидел. Сделай свое дело и все будет в порядке.

— Я сделаю все, что смогу. Не сердись, если я что-нибудь скажу против тебя. Помни, что я занимаю нейтральную позицию.

— Конечно…

Встреча с представителем верхушки мафии Беном Карделло имела место на нейтральной территории: в конторе Счетовода, в его отеле. Счетовод действовал как председатель, вместе с арбитром, человеком лет семидесяти, который сидел рядом с ним. Френки с братьями Фарго сидели с одной стороны, а Рилей, представляющий Диморра, с другой.

— Главное, помните, что они держат где-то Митча Диморра и Пита Лазетти, — обратился Счетовод к Карделло, — и грозят их убить. Если спустить им это, то ни один из старых Донов не будет чувствовать себя в безопасности на своей собственной территории.

— Анжело Диморра начал это, — возразил Френки. — Он убил моего дядю и пытался убить меня, не имея на это причин. И это надо помнить.

— Мы сейчас говорим, — сказал Рилей, — о проблеме похищения Митча и Лазетти в Майами, наперекор всеобщему соглашению.

Счетовод кивнул.

— Это очень плохо, без сомнения. Они очень плохо сделали.

— Может быть, — сказал Рилей, — эти двое уже убиты?

— Они живы, — сказал Винс. — Пока…

Бен Карделло, эмиссар комиссии Донов, говорил спокойно.

— Пусть они лучше останутся живы.

— Они будут живы, если Анжело Диморра не будет предпринимать ничего против нас. Если же он будет продолжать, они будут мертвы и никто их не спасет.

Карделло посмотрел на Винса.

— Ты хорошо знаешь, Винс, что парни могут до того рассердиться, что убьют вас.

Наступило суровое молчание. Все обдумывали сказанное Карделло. Открытое разрешение от главы мафии означало, что каждый в любой момент может безнаказанно их убить. За это полагалась награда в десять тысяч долларов.

Молчание нарушил Счетовод.

— Я согласен с серьезностью их проступка, Бен. Но я думаю, мы должны подумать и о провокации. Этого бы не случилось, если бы Анжело не начал первым.

Рилей посмотрел на него как на сумасшедшего.

— Ты хочешь сказать, что они поступили правильно?

— Ты знаешь, что я не говорил этого. Я заинтересован, чтобы в городе был мир, чтобы у всех была прибыль. Мы все хотим конца этим действиям, грозящим нам большими неприятностями. И мы не можем не отметить, что Анжело начал войну, когда его люди убили Вито Риккобоне, достойного человека, который не обидел и мухи.

— Это был несчастный случай! — возразил Рилей.

— Попытка убить меня — не несчастный случай, — возразил Френки. — Он пытался дважды убить меня из-за личных причин.

Счетовод кивнул и взглянул на Карделло.

— Это правда. Я не знаю, что вы думаете о Тони и Винсе, которые защитили Френки, но я считаю их поступок хорошим.

Карделло, казалось, согласился с этим, но ничего не сказал.

— Мы сделали это, чтобы не проливать кровь! А что сделал в ответ Диморра? Он динамитом взорвал нашу фирму! Считает кто-нибудь, что это дело законное? — спросил Тони.

— Мы здесь говорим о Митче и Лазетти. Они должны быть освобождены прежде, чем мы будем обсуждать другие вопросы! — гневно закричал Рилей.

— Они не будут отпущены, — сказал Винс, — пока мы не получим гарантий от Диморра.

— Какого рода гарантий вы хотите?

— Подождите минутку! — закричал Рилей. — Значит, вы на их стороне?

— Я ни на чьей стороне, — резко сказал Карделло. — Как сказал Орландо, мы собрались, чтобы восстановить мир в городе, чтобы каждый мог делать свое дело. — Он снова взглянул на Винса. — Какие гарантии?

— Три вещи, — сказал Винс. — Первое: не делать больше попыток убить Френки или кого-нибудь другого, принадлежащего к нашему отряду. Второе: Диморра разрешает присоединиться Френки ко мне и Тони вместе со своими делами по наркотикам. Третье: Диморра должен выплатить убытки по взрыву строительной фирмы.

Карделло посмотрел на Рилея.

— Согласны вы обсудить это с Доном Анжело?

Рилей смотрел мрачно.

— Я не могу. Он не в состоянии сейчас говорить. Он находится под действием кислорода и без сознания. Вы можете убедиться в этом.

Карделло учел это.

— Если Диморра так болен… но он поручил вам дела своей семьи на период своего отсутствия. Верно? — сказал он Рилею. — Это значит, что вы можете говорить от его имени?

Рилей колебался.

— Да, я имею право. Но я не могу согласиться платить за то, что случилось с их строительной фирмой. Я не знаю, сделал ли он что-нибудь с ней.

— Черта с два! — Закричал Тони. — Это он приказал и ты знаешь это!

Счетовод призвал их к спокойствию.

— Согласны вы отложить вопрос о компенсации до того времени, когда Диморра будет в состоянии сам обсудить это?

Винс подумал о прибыли от продажи наркотиков и сказал:

— Если будут две другие гарантии, то да.

Карделло снова посмотрел на Рилея.

— Согласны вы дать первые две гарантии от имени Диморра? Я скажу свое мнение — будет лучше, если вы примете их требования.

Условия Диморра совпадали с предложениями Фарго. Поэтому Рилей сказал:

— Хорошо. Мы согласны с этим.

Винс посмотрел ему в глаза.

— Френки присоединяется к нам и никаких нападений со стороны Диморра. Правильно?

Рилей медленно кивнул.

— Если вы выпустите Митча и Лазетти. Это для меня самое главное.

Винс и Тони посмотрели друг на друга. Не было нужды обсуждать это. Они получили много и теряли мало. Если Диморра умрет, его организация развалится. А если он останется жив, они будут иметь Негри и Трески в его лагере и смогут нанести удар, не промахнувшись при этом. В любом случае они в выигрыше.

Тони взглянул на Френки.

— Если ты согласен, я присоединяюсь к вам.

Винс повернулся к Карделло.

— Это решено…

Митч и Лазетти были привезены в машине с завязанными глазами. Они понятия не имели, где их держали.

Их высадили и когда затихли звуки машины, с них сняли повязки. Они обнаружили, что находятся на узкой городской улице, но не были уверены, что находятся в своем родном городе, пока не прочитали название улицы. Пройдя квартал, они остановили такси.

Часом позже они прибыли в загородную резиденцию Диморра. Местный полицейский и один из боевиков Диморра стояли на посту у калитки. Узнав Митча и Лазетти, они остановили такси.

Рилей стоял в холле, ожидая их. Он пожал им руки.

— Слава богу, что вы невредимы.

— Где Дон? — спросил Митч.

— Еще в больнице, в Майами.

— Как он?

— Плохо, Митч. Мне неприятно говорить тебе это Я только что звонил туда. Ему стало хуже.

Митч почувствовал, как тяжесть навалилась на него.

Лазетти посмотрел на Митча и Рилея.

— Я нуждаюсь в выпивке.

Пит развернулся и вошел в дом. Внезапно он услышал необычный звук и остановился. Повернувшись, вместе со всеми стал смотреть на небо.

Небольшой гидроплан снижался к поместью. Пробив облачность, он опустился на поверхность озера и подрулил к лодочной станции.

Когда остановился винт двигателя, человек выпрыгнул с переднего сиденья и открыл дверь пассажирского салона.

По лестнице спустился Джо Люсси, за ним шел Анжело Диморра.

Митч, Рилей и Лазетти достигли берега в тот момент, когда там оказались Диморра и Люсси.

Митч обнял брата и заплакал.

Рилей изумленно смотрел.

— Ты не должен был так поступать со мной, Анжело. Я думал ты…

Он не смог закончить.

— Я вполне здоров, — сказал ему Диморра.

Но выглядел он не совсем здоровым, хотя голос его был сильным как всегда. Митч посмотрел па брата.

— Я уничтожу этих негодяев, раньше чем они успеют моргнуть.

Пит Лазетти засмеялся.

— Они, конечно, будут удивлены. Они считают, что ты еще в больнице.

Анжело Диморра улыбнулся, — его улыбка не сулила ничего хорошего.

— Они узнают, что я здесь, — сказал он, — и это будет последним, что они узнают!

Винс Фарго сидел за трапезой в середине дня в своем доме вместе с Френки и Айришем Фагином, когда позвонил Джони Трески.

Жена Винса вытирала тарелки. Винс был доволен, что снова может обедать дома. Это не означало, что братья Фарго перестали быть осторожными. Френки находился на Келси-стрит, пока Диморра не подтвердил слова, данные от его имени. Айриш Фагин находился здесь, как телохранитель Винса. Но большая часть боевиков Фарго вернулась к нормальной жизни.

Когда зазвонил телефон, Винс вышел из-за стола и взял трубку. Он послушал немного и посмотрел на жену. Та, не сказав ни слова, вышла из комнаты. Ему не хотелось посвящать ее в свои дела.

Джони Трески говорил возбужденно и Винс не осуждал его, когда услышал, что он говорит.

— Я был в «Бутти клубе», пил пиво, когда Сэм Бутти пришел туда. Зал был пуст и мы могли говорить. Он беспокоился о том, что мы теперь будем делать. Диморра наверняка останется в Майами, он подтвердил, что Диморра в плохом состоянии.

— Переходи к делу.

— Винс, Бутти готов перейти к тебе со всеми своими людьми. Он считает, что ты можешь его поддержать. Как тебе это нравится?

— Это хорошо, — ответил Винс.

Сэм Бутти кроме ночного бара имел еще крупнейший негласный банк в городе.

— Разумеется, он хочет обговорить это дело с тобой, — сказал Трески.

— Он там?

— Да. Я звоню из его конторы. Он в баре.

— Позови его.

— Подожди немного.

Бутти подошел к телефону и говорил, явно нервничая, что было естественно.

— Я думаю, Винс, что Джони преувеличил кое-что. Я ничего не скажу определенного, пока не переговорю с тобой, Тони и Френки. Я имею в виду, что если вы идете к главенству в городе, я хотел бы быть с вами. Но я имею право услышать это непосредственно от вас. Можете ли вы защитить меня, если я отойду от Диморра? И насколько? И если я перейду к вам сейчас, я не смогу вам платить столько, сколько платил Диморра. Это справедливо, не так ли?

— Мы можем поговорить об этом, — сказал Винс — Почему бы тебе не приехать в мою контору на Келси-стрит чтобы мы могли обо всем поговорить?

— Я не поеду туда, — сказал Бутти, — парни Диморра еще могут следить за территорией, они увидят меня и поймут, что я собираюсь делать. Я еще не готов, чтобы кто-то знал об этом, пока мы не договоримся.

— Может, ты приедешь ко мне в клуб? — продолжал Бутти после паузы. — Сейчас посетителей почти нет и…

— Это плохо, — ответил Винс. Он подумал о встрече в нейтральном месте — Вот что я тебе скажу Сэм. Ты знаешь столовую на Марион-стрит?

— Да, знаю.

— Встретимся там через час. О'кей?

Бутти колебался.

— А как с твоим братом и Френки? Я хочу быть уверенным, что вы все трое согласны с этим.

— Мы будем там, — сказал Винс, — ровно через час.

Он повесил трубку и посмотрел на Френки и Айриша.

— Кто-нибудь знает, где Тони?

Айриш покачал головой. Френки ответил:

— Он говорил мне, что ему пора отвести душу с какой-нибудь девицей.

Винс вздохнул и покачал головой.

— Мой братец еще мальчишка.

Но он не был по-настоящему расстроен Сэм Бутти знал, что он может говорить за Тони. Он быстро рассказал о телефонном звонке.

Айриш Фагин рассмеялся от удовольствия.

— Бутти — это только первый, Винс. Посмотришь, они все побегут к тебе.

Но Френки был обеспокоен.

— Может, это ловушка?

— Когда Диморра с кислородной подушкой? — Винс покачал головой — Сейчас Митч возглавляет семью Диморра и он не нарушит соглашения. Но это не значит, что мы не проявим осторожности — добавил он.

Он посмотрел на Айриша Фагина.

— Поезжай в столовую прямо сейчас и осмотрись. Если заметишь что-нибудь подозрительное, позвони мне. Если ты не позвонишь, я позвоню тебе за пять минут до того, как мы выедем.

Айриш бегло кивнул и вышел.

— Пойдем, подберем для нас машину и, может быть, вторую для ребят.

— Мы же имеем еще час, — сказал Френки.

— Я хочу приехать на пятнадцать минут раньше. Голубой «бьюик» Винса выехал из гаража через двадцать минут. Генри Шански сидел на заднем сиденье.

Айриш Фагин сидел за стойкой в столовой на Марион-стрит и ел мороженое. Столовая не могла выглядеть более мирной, чем она выглядела сейчас. Четыре сиденья за стойкой были пусты, а одно было занято водителем автобуса, который только что вошел выпить чашку кофе.

Когда зазвонил телефон, Бенни взял трубку и сказал:

— Столовая Бенни. — Он послушал, а потом повернулся к Фагину и шоферу. — Кто из вас Фагин?

Фагин взял трубку и сказал:

— Да… Нет, все чисто, — он повесил трубку и снова сел за стойку.

Водитель автобуса допил кофе и спросил:

— Где у вас уборная?

Бенни показал на дверь. Шофер прошел в уборную и закрыл за собой дверь. Входная дверь столовой открылась. Айриш Фагин взглянул на вошедшего — это был Джо Люсси.

Фагин вскочил со стула и правой рукой полез под куртку.

Водитель автобуса вышел из уборной позади него и рукояткой кольта ударил по голове. Фагин свалился на пол.

Джо Люсси достал длинноствольный пистолет 38-го калибра, прижал его к голове Фагина и нажал курок. Сильного звука не было, но было ясно, что работа сделана.

Бенни положил обе руки на стойку, чтобы не упасть. Люсси указал ему пистолетом.

— Иди в уборную.

Бенни вышел из-за стойки и скрылся в уборной.

— Сиди там час, — сказал водитель автобуса и закрыл за ним дверь.

Двумя минутами позже голубой «бьюик» достиг угла Марион-стрит в полуквартале от столовой Бенни. Винс внимательно изучал улицу. Казалось, все чисто. Все же Винс сказал:

— Прокати еще пару кварталов.

Френки кивнул и поехал вдоль улицы. На следующей улице он свернул налево. Они сделали круг, внимательно оглядывая все углы, но не увидели ничего подозрительного и необычного.

Когда они снова выехали на Марион-стрит, Винс сказал:

— О'кей!

Френки направил машину к столовой. Винс повернул голову к Шански и сказал:

— Ты пойдешь первым. Если все спокойно, выйдешь вместе с Айришем и посторожишь, пока мы с Френки будем внутри.

Шански кивнул, но Френки закричал:

— Винс!

Фарго обернулся назад и увидел грузовик, выехавший из широкой аллеи в конце квартала. Он выехал на середину дороги, загораживая им путь вперед.

— Уезжай отсюда! — крикнул Винс Френки.

Он уже держал в руках револьвер.

Френки поехал назад. Тяжелый лимузин появился на углу позади них, отрезая дорогу назад. Выстрелы раздались из всех открытых окон лимузина. Шански выбил заднее стекло «бьюика» и начал ответный огонь. Винс почувствовал, как пуля попала ему в шею, когда Френки бросил машину в узкий проход между тротуарами и лимузином.

Из грузовика вышел человек с ручным пулеметом и дал длинную очередь по «бьюику». Стекла в машине разлетелись. Что-то горячее обожгло Френки сзади. Он сжал зубы и до предела выжал педаль газа.

Пули летели в «бьюик» со всех сторон: из окон лимузина, от пулеметчика, который стрелял теперь с колена, и из столовой, откуда стреляли Джо Люсси и человек, одетый шофером.

Генри Шански дал два выстрела по лимузину, заставив замолчать оружие внутри него. Потом очередь из пулемета снесла ему верх головы.

Винс, с окровавленной щекой, открыл дверцу машины и выстрелил, выпустив две пули в пулеметчика. Пуля из пистолета Люсси попала ему в плечо. Он упал на бок, выронив пистолет.

«Бьюик» выехал на тротуар, врезался в столб и остановился.

Френки выскочил из автомобиля, его рубашка была темна от крови. Он прислонился к машине и стал стрелять по двум людям у столовой. Водитель автобуса упал и больше не двигался. Упал и Джо Люсси. Пуля из лимузина ударила об металл в дюйме лица Френки. Он отступил к фруктовому магазину и нырнул под прилавок.

Винс стоял на коленях с пистолетом в левой руке. Правая его рука обвисла, как плеть. Пули попали в него, одна в бок, другая в левое бедро, третья в правую ногу. Он упал на землю.

Френки выстрелил в лежащего Джо Люсси. Ответный выстрел попал в рукав его куртки, Френки пробрался в магазин и через черный ход выбежал в аллею.

Винс лежал на дороге около фруктового магазина. Пистолет все еще был в его руке, но он уже перестал ощущать боль. Он пополз к магазину, используя локти и одну ногу. Ему удалось забраться в магазин и прислониться к стене.

Он поднял пистолет и ждал.

Бандиты вбежали в магазин с пистолетами в руках. Первый выстрел Винса попал одному из них в шею. Во второго он не попал, и тот, испугавшись, моментально выскользнул из магазина.

Через силу Люсси дополз до магазина и заглянул туда. Винс выстрелил в него, но промахнулся. Но Люсси не промахнулся. Его пуля сломала Винсу челюсть и проломила голову. Вторая пуля сделала маленькую дырочку между бровей Винса. Джо Люсси вскочил на ноги. Винс Фарго все еще сидел у стены, но его голова свешивалась между ног.

Люсси подошел ближе и всадил в него еще одну пулю…

Пятью минутами позже молодой автомобильный вор, Шелдон Гринберг, въехал на желтом «плимуте» в гараж Риана. Весть о случившемся еще не достигла Келси-стрит. Смитти вышел навстречу, посмотреть машину.

— Хорошая штука, — сказал он. — Внешне, по крайней мере. Подгони ее к свету, взглянем на двигатель.

— Сделай это сам, — сказал Шелдон, — я бегу в клозет.

Смитти рассмеялся, когда увидел, как Шелдон побежал в уборную. Но он бы так не смеялся, если бы был в состоянии видеть, как Шелдон, минуя уборную, выбежал со двора на улицу.

Смитти сел за руль и подогнал машину под большую висящую лампу. Он обошел украденную машину и поднял капот.

Взрыв семи динамитных шашек был слышен за много километров от гаража. Он выбил стекла в ближайших домах и почти полностью снес здание гаража. Все, что было найдено от Смитти — кусок его башмака…

Виктор Капутто ехал из авторемонтной мастерской, расположенной на другом конце города. Он вез саквояж, наполовину наполненный деньгами, собранными с мастерских которые он объезжал. Диего Сабатини был с ним. Его рука лежала на рукоятке пистолета.

Он предупреждающе кашлянул, когда увидел машину, несущуюся на них. Реакция Капутто оказалась недостаточно быстрой, он повернул, но машина налетела на них и выбросила их на тротуар. Сабатини прыгнул под защиту дверного проема. Тяжелая машина надвинулась на Капутто, правое колесо наехало на грудь. Саквояж, который Капутто держал в руках, раскрылся, деньги разного достоинства понеслись по тротуару.

Сабатини сделал два выстрела по машине, но не задел никого из сидящих в ней. Прежде чем он успел выстрелить в третий раз, машина рванулась вперед и исчезла за углом.

Ральф Негри, обнаженный, спал на своей большой кровати, когда в дверь позвонили. Он пил всю ночь перед этим с девушкой, с которой уже встречался два месяца. Было шесть часов утра, когда он заснул. Несмотря на это, он сразу проснулся, одна рука автоматически нашла пистолет на столике у кровати. Он вскочил. Звонок повторился Ральф прошел в гостиную.

— Кто здесь? — спросил он через входную дверь.

— Пит Лазетти! Открывай! Я пытался дозвониться до тебя по телефону. Идем, Ральф! Нам с тобой надо действовать быстро. Неприятности!

Негри поморщился. Его репутация пострадает от того что он так сильно напился. Он не слышал телефонного звонка.

— Подожди, — пробормотал он, — сейчас я оденусь.

— Поторопись, мы должны ехать!

Негри заторопился в спальню и одел халат. Он был очень тощим и не любил, когда его видели раздетым. Лазетти снова закричал:

— Ральф, в чем дело, открывай!

— Сейчас.

Дверь резко хлопнула его по руке. Лазетти вошел с пистолетом.

— Что это…

Его голос прервался, когда два человекавошли вслед за Лазетти. Это были сборщики Рилея, крупные люди, специализирующиеся на том, чтобы ломать кости должникам, не желавшим платить.

Ральф Негри бросился в спальню, чтобы взять оружие, но Лазетти стукнул его по затылку рукояткой пистолета.

Прежде, чем Негри опомнился, два сборщика сидели на нем. Один из них держал его руки, а второй заткнул рот кляпом.

Он боролся отчаянно, пытаясь вырваться из их рук, но это было не в его силах. Вскоре его руки были связаны за спиной.

Лазетти распахнул его халат и презрительно посмотрел на него.

— Парень, вроде тебя, думал, что сможет воткнуть нож в спину Дона Анжело.

Один из, сборщиков взял нож и перерезал горло Негри, еле отскочив назад, чтобы не запачкаться кровью. Потом вытер нож об халат Негри, прошел в ванную и тщательно вымыл руки.

Открылась дверь и вошел Диморра. Он хотел видеть смерть предателя…

Анжело ходил по кабинету в своей резиденции, как пантера, в то время как его брат принимал по телефону последние сообщения.

Митч повесил трубку и улыбнулся.

— Сегодня хороший день: Винс, Негри, Капутто, Шански, Смитти…

— Не очень хороший, — резко сказал Анжело. — Где, черт возьми, брат Винса?..

Тони Фарго, откинувшись назад на спинку кровати, в лучшей комнате мотеля «Старлит», курил сигарету, в то время как обнаженная блондинка, молодая, с соблазнительно торчащими грудями, сидела у него на коленях и лизала его пальцы.

Он пассивно смотрел на нее, продолжая затягиваться сигаретой. Видя, что ее усилия не достигают успеха, она встала на колени, раздвинула ему ноги и наклонилась вперед. Она начала двигать плечами. Ее пляшущие груди двигались туда и сюда, касаясь его бедер.

Тони отбросил сигарету.

— Я думаю, с меня достаточно!

Она профессионально изучала его.

— Может, прижаться плотнее?

— Нет. Я уже получил то, что хотел.

— Хочешь попытаться с другой девушкой? Как насчет Сандры? Она испанка. Черные волосы. Для разнообразия после блондинки.

Тони покачал головой.

— Я уже был с ней ночью.

Он находился в этой комнате уже двенадцать часов и имел дело с тремя лучшими проститутками Мари Орландо.

Сейчас он не хотел этого больше. Он нуждался в горячей ванне, с последующим холодным душем. А главное, уйти отсюда и быть дома с Винсом, Нелли и детьми.

— Принеси мне что-нибудь поесть, — сказал он блондинке, направляясь в ванну, — четыре яйца всмятку, бекон и кофе.

— О'кей, Тони. — И она соскочила с кровати.

Когда она подошла к двери, та распахнулась и вошел Френки. Она отскочила назад, увидев дикое выражение его лица и засохшую кровь на рубашке.

— Прочь! — крикнул ей Френки.

Она выскочила в коридор. Френки закрыл за ней дверь. Тони вышел из ванной и замер, увидев Френки.

Тони смотрел на Френки, но тот избегал его взгляда. Выпив почти полбутылки скотча, он отставил ее в сторону, а потом рассказал, что произошло.

Тони медленно опустился на кровать. Лицо его побелело. Он не мог думать о Винсе, как о мертвом.

Открылась дверь и вошел Счетовод и его жена. Они выглядели мертвецами. Счетовод закрыл дверь и прислонился к ней, дрожа от страха. Мари Орландо посмотрела на Тони и Френки.

— Анжело Диморра вернулся, — сказала она дрожащим голосом, — он не был болен, это был трюк! Он поймал нас в ловушку!

Счетовод кивнул.

— Он сейчас звонил. Спрашивал, не видел ли я тебя, Тони. Он ищет тебя и Френки по всему городу.

Лицо у Тони было отсутствующим. Казалось, его глаза смотрели в пустоту.

— Что ты ему сказал? — спросил Френки.

— Я сказал ему, — ответил Счетовод, — что дам ему знать, если услышу что-нибудь о вас. Я сказал, что не видел никого из вас. Но вам надо уходить отсюда. Если он узнает, что вы были здесь… но я не сказал ему…

Мари взглянула на мужа.

— Он знает об этом, глупый негодяй! Все девушки знают, что они здесь. И ты знаешь, что нельзя заставить их молчать. Рано или поздно, но они расскажут об этом Диморра и он убьет нас обоих.

Страх заставил Счетовода быстро думать.

— Я могу сказать ему, как только он спросит, что они были здесь оба, когда он звонил, но они навели на меня оружие. Я смог позвонить ему, как только они уехали, и объяснить, почему я лгал.

— Правильно, — решила Мари. — Да почему бы ему не поверить в это? — она повернулась к Тони и Френки.

Но Френки холодно смотрел на нее.

— Вы в этом деле с нами, нравится вам это или нет, — сказал Френки.

— Конечно, Френки, — согласился Счетовод. — Но я ничего не смогу сделать для вас, если Диморра узнает об этом. Если же он не будет знать, я смогу помочь через комиссию Донов.

Френки признал это.

— Хорошо, но сперва мне нужно перевязать раны. И мне нужна чистая рубашка и куртка.

Счетовод открыл дверь и кивнул.

— Мы найдем все, что нужно, в моей комнате.

Мари посмотрела на Тони. Он все еще сидел на кровати, глядя в стену.

— Тони, — сказала она, — ты слышишь нас? Тебе надо одеться и уходить отсюда. Прямо сейчас.

Он медленно повернул голову и посмотрел на нее.

— Выйди отсюда, — сказал он, почти не шевеля губами.

— Пойдем, Мари, — нервно сказал Счетовод. — Дай ему прийти в себя.

Она вышла, не взглянув больше на Тони. Счетовод последовал за ней, а Френки помедлил у двери.

— Тони… ты о'кей?

— Не беспокойся. Я буду в норме.

— Тогда лучше одеться, они правы. Диморра определенно найдет нас здесь.

— Я хочу сперва что-нибудь съесть, — безжизненным голосом сказал Тони, — четыре яйца, бекон и кофе…

— Я пришлю, — сказал Френки и закрыл дверь.

Тони продолжал сидеть на кровати, но мозг его лихорадочно работал. Он встал, подошел к телефону и набрал номер своего дома. Ответила женщина. Казалось, она плакала, но это была не Нелли.

— Кто это? — спросил Тони.

— Анна, сестра Нелли. Это Тони?

— Нелли уже слышала о Винсе?

— Да, потому я здесь, — она начала плакать.

— Перестань! — твердо и без злобы сказал Тони. — Как она?

— Теперь спокойнее. Я дала ей таблетки, чтобы она уснула.

— Что делают дети?

— Они еще не знают. Вернее, они знают, что что-то случилось, но не знают, что это с их отцом.

— Скажи Нелли, что со мной все в порядке, но, может быть, я не смогу встретиться с ней некоторое время. Скажи ей, чтобы заботилась о детях. Скажи ей… — он помолчал, подбирая правильные слова. — О'кей, Анна. Скажи ей, что я люблю ее и детей и скоро буду с ними.

— О'кей, Тони. Ты считаешь, что для них безопаснее быть здесь?

— Совершенно безопасно. Диморра не тронет их.

Он повесил трубку. Второй звонок он сделал Ральфу Негри.

Человек, голоса которого он не знал, взял трубку.

— Хелло, кто это?

— Друг Ральфа.

— А где Ральф?

— Принимает ванну. Если вы назовете себя, он позвонит вам позднее.

— Конечно, — сказал Тони и повесил трубку.

Он чувствовал голос полицейского. Значит, Ральф Негри тоже мертв. Он позвонил в контору на Келси-стрит. Авги-Лошадь ответил:

— Тони, я рад слышать тебя. Ты знаешь о Винсе?

— Да. Что еще?

— Много еще, — с трудом ответил Авги.

Он рассказал Тони о взрыве в гараже, о смерти Смитти и Капутто.

— Что делается, Тони? Я думал, Диморра умирает…

— Нет. Это была ловушка. Он отвлек нас и снова начал войну.

— Войну? Я бы назвал это иначе. За два часа мы потеряли Винса и четырех наших лучших парней. Это разгром. Они перебьют нас за пару дней.

— Не перебьют, если не найдут. — Тони помолчал и мягко добавил. — Если ты хочешь уйти, лучше скажи сейчас.

На другом конце провода не было колебаний.

— Ты знаешь, что я с тобой до конца, Тони.

— Это хорошо, — сказал Тони, — потому что всякого, кто изменит мне, я убью. Неважно, когда это будет, но я его убью!

— Тони, не время сейчас об этом.

Тони знал, что это верно, но он также видел, что организация Фарго еще жива.

— Авги, помнишь место, где мы скрывались от полиции пару лет назад?

— Конечно, а…

— Не говори, телефон могут прослушивать. Собирай парней. Звони, но только не из конторы. Пусть смотрят, чтобы их не выследили. И нам понадобится все оружие, что у нас есть.

— Что с конторой? Оставим ее пустой?

— Правильно.

— Надолго?

— На сколько понадобится…

Уже стемнело, когда зазвонил телефон в доме Хелла Джонсона. Его квартира располагалась на верхнем этаже лучшего из отелей. Здесь было множество комнат и в большинстве из них были телефоны. В большой комнате, обставленной как контора, было два отдельных телефона. Они начали звонить одновременно. Джонсон взял одну из трубок. Его племянник, который был и его главным помощником, взял вторую.

То, что услышал Джонсон, заставило его мертвенно побледнеть. В его крупнейшую кассу вторглись два человека. Они застрелили лучшего его кассира и забрали тридцать четыре тысячи долларов.

Джонсон швырнул трубку и увидел, что его племянник держит вторую трубку и испуганно на него смотрит.

— Хелл, это Тони Фарго.

Хелл Джонсон выругался. Он заставил себя успокоиться, прежде чем взять телефонную трубку.

— Хелло, Тони. Как дела?

— Улучшаются. Но для тебя, я слышал, они идут очень плохо. Слишком плохо для твоих тридцати четырех тысяч долларов.

— Ты, сукин сын! — закричал Джонсон. — Ты умрешь за это!

— Сначала найди меня, — спокойно сказал Тони. — И пока ты будешь искать, знаешь, сколько много твоих касс будет разгромлено? Разве только ты прекратишь помогать Диморра и займешь нейтральную позицию в ссоре.

— Кто тебе сказал, что я не нейтрален? — сердито спросил Джонсон.

— Сэм Бутти.

— Бутти?

— Угу. Парень, который заманил моего брата в ловушку. Я немного поговорил с ним пару часов назад.

Джонсон немного помолчал:

— Я хочу получить назад свои деньги, Тони.

— Нет. Мы посчитаем это как первый взнос за строительную компанию братьев Фарго. Я забуду об остальном, если ты больше не будешь поддерживать Диморра. Если же будешь… У тебя хороший бизнес, но я буду стоить тебе дороже, чем ты зарабатываешь. А когда Диморра будет устранен, то ты последуешь за ним.

— Я не знаю, почему Бутти сказал тебе такое. Это неправда. Я не участвовал в войне Диморра. Вовсе нет.

— Это хорошо, потому что, если ты изменишь свое мнение, то потеряешь больше. Выйди из отеля на тротуар и ты поймешь, о чем я говорю.

И Тони Фарго повесил трубку.

У тротуара стоял мусоровоз. Полицейский уже наклеил на ветровое стекло квитанцию о штрафе за стоянку в неположенном месте. Джонсон открыл заднюю дверь машины.

На полу лежало что-то, прикрытое тряпкой. Когда Джонсон приподнял тряпку, чтобы посмотреть, что там лежало, он почувствовал приступ тошноты.

Это был обнаженный торс человека. Руки ноги и голова были отрублены и лежали отдельно. Голова была Сэма Бутти.

Джо Грин сидел на верхнем этаже своей швейной фабрики и отсчитывал деньги Дейву Лемноу. Восемьсот долларов. Пятьсот из них были ежедневным платежом Грина за заем, данный Недом Рилеем.

Дейв Лемноу был сборщик Рилея.

— Я вынужден занять деньги у зятя, — сказал Грин. — Дела неважные, все это знают.

Лемноу кивнул, пересчитывая деньги.

— Конечно, поэтому банк и не дает тебе больше. Помни о плате на следующей неделе.

— Я не знаю, где я найду деньги. Скажи Рилею: пусть он мне даст отсрочку на месяц.

— О'кей. Я спрошу Рилея. Посмотрим, что он скажет. Результат ты узнаешь завтра.

Лемноу вышел из конторы Грина и закрыл дверь. Здание было темным и молчаливым. Кабина лифта все еще была наверху, после того как ее оставил Лемноу. Он вошел в нее и хотел закрыть дверь.

Джордж Гарсиа вошел в кабину вслед за ним. Он зажал рот Лемноу рукой, а второй рукой воткнул ему нож в спину. Крик Лемноу заглох под рукой Гарсиа. Он упал на колени. Гарсиа вытащил нож и вторично ударил его в живот. Вытерев нож о рукав Лемноу, он вынул деньги из его кармана и переложил в свой. Потом вышел из лифта и вошел в контору Грина.

— Позвони Рилею, — сказал Гарсиа, — и скажи ему, что в твоем лифте для него приготовлен подарок. В память о Винсе Фарго!

Гарсиа закрыл дверь и выбежал из здания…

Джони Трески просыпался медленно, с трудом открывая глаза. Первое, что он почувствовал, это что у него болит голова. Затем он понял, что лежит голый на холодной земле.

Он начал вспоминать: позвонил Митч и предупредил, чтобы он не выходил из квартиры. Банда Фарго собралась снова и пока ее не найдут, небезопасно быть одному в городе. Гараж у него был под домом. Он открыл дверь машины. Что-то ударило его сзади…

Кто-то бил его по щекам.

— Проснись, Джони…

Его глаза открылись. Над ним было развесистое дерево и ночное небо. Тони Фарго стоял с одной стороны, а Френки Регалбуто с другой. Он мог видеть их лица в свете фонаря, стоящего на земле.

— Что это? — спросил он слабым голосом.

— Это то, — сказал Тони, — что ты вел с нами двойную игру, Джони.

— Вы пытались меня убить, — сказал Френки.

— Вы убили Винса, — сказал Тони, — и Фагина и Шански…

— Это ложь! — закричал Джони Трески, — это неправда, это не моя вина. Я клянусь!

Френки остановил его.

— Я был там, Джони, когда ты звонил Винсу. Эти негодяи, посланные тобой, убили его как собаку на улице!

— Ты знаешь, что бывает с двурушниками? — мягко спросил Тони.

— Я не помогал им! Они заставили меня! Они хотели меня убить!

— Теперь это сделаем мы, — сказал Тони.

— Подождите, послушайте меня. Я могу вам помочь больше, чем раньше. Диморра верит мне сейчас. Вы никогда не проникнете к нему, в его загородную резиденцию. Я скажу, что убил вас. Он поверит мне и выйдет оттуда.

— Он никогда не верил тебе, — сказал Френки. — Никто тебе не поверит.

Тони осторожно открыл бутылку и стал лить ее содержимое на обнаженное тело Джони. В бутылке была кислота. Она дымилась, прожигая дыры в коже Джони.

— Не надо! — закричал Трески. — Пожалуйста! Я помогу вам…

Бутылка была на одну треть пуста, когда Трески потерял сознание. Тони начал лить кислоту на лицо, стараясь попасть в глаза. Трески в агонии открыл рот и Тони вылил остатки кислоты в него.

Это было в начале ночи. Прежде чем она закончилась, три кегельбана и два ресторана, принадлежащих Диморра, были охвачены огнем, облитые горючей жидкостью. Четыре его больших грузовика были взорваны динамитом. Два его боевика были убиты выстрелами из автомата, когда они выпивали в баре и еще один сборщик был найден мертвым в своей кровати…

В семь часов утра Анжело Диморра прошел в ванную на нижнем этаже своего загородного дома и принял таблетку нитроглицерина. Потом он сходил в уборную и сидел там, ожидая пока стихнут удары в сердце. Желудок тоже беспокоил его. Доктор предупредил, что необходимо нормально завтракать. Но все, что он был в состоянии проглотить, была чашка кофе.

Он стоял и смотрел на себя в зеркало. Темные круги вокруг глаз от бессонной ночи испугали его. Но страха не было видно на его лице, когда он вошел в гостиную.

Джо Люсси сидел у телефона. Он быстро прикрыл трубку рукой, когда увидел Диморра.

— Это снова Руби Дани, — спокойно сказал он, — она плачет.

— Меня нет, — сказал Диморра и прошел в свой кабинет.

Он не видел ничего странного в том, что его больше не интересовала девушка, из-за которой возникла война. Он знал, что она была только поводом. Настоящая причина была в том, что молодые стремились к власти и без Руби они нашли бы другую причину, чтобы сделать попытку отстранить его от власти.

Митч, Рилей, Лазетти и Счетовод ждали его в кабинете. Митч только что поговорил по телефону. Он мрачно смотрел на брата.

— Анжело, они нашли Джони. Они лили на него кислоту и внутрь тоже.

Анжело Диморра обошел стол и сел в свое кресло. Если он и почувствовал что-то, узнав об ужасной смерти своего зятя, то не показал этого.

— Вопрос в том, как найти этих двух человек, из-за которых неприятности. Антонио Фарго и Френки Регалбуто. Они прячутся где-то в городе или около него. Найдите их! Убейте их!

— Ночью я дал поручение, — сказал Лазетти. Сегодня все члены твоей семьи будут патрулировать улицы, смотреть и задавать вопросы. Мы найдем их!

Анжело посмотрел на брата.

— Телефоны прослушиваются?

Митч кивнул.

— Все дома без исключения.

— Они не могут выходить из тайника, чтобы наносить удары, без того, чтобы их рано или поздно не выследили, — сказал Счетовод. — Я дам своим людям приказ смотреть внимательнее.

Диморра посмотрел на Счетовода.

— Мне было бы особенно приятно, если бы ты нашел их. Тогда я смог бы снова верить тебе.

— Я уже говорил тебе, Дон Анжело, что они навели на меня оружие, когда ты звонил.

— Да, ты говорил, — согласился Диморра. — Если ты обнаружишь их, то я смогу снова доверять тебе.

Счетовод открыл рот, чтобы запротестовать, а потом сказал:

— Я сделаю все, что смогу. Ты можешь быть уверен.

Диморра продолжал изучать его холодными, темными глазами.

— Пока мы охотимся за ним, — сказал Рилей, — почему бы нам не ударить по их гаражам и грузовикам?

Диморра уже обдумывал этот вопрос.

— Нет. У нас мало людей. Они должны сторожить наши объекты. За каждый объект, который я смогу уничтожить, они могут взорвать десять моих. Мы должны сконцентрировать наши силы на убийстве этих двух человек.

В это время вошел Джо Люсси. Он сказал:

— Может быть, если пообещаешь награду, то это поможет, Дон Анжело? Наши люди сделают это и из любви к вам, конечно, но для людей, которые не входят в нашу семью, деньги могут оказать большое влияние.

Диморра посмотрел на своего телохранителя и улыбнулся.

— Ты прямо читаешь мои мысли.

Люсси покраснел от удовольствия.

— Ну, я ведь с вами так долго…

— Пять тысяч каждому, кто наведет нас на Фарго, и та же сумма за Френки Регалбуто. Одна тысяча за обнаружение любого их человека. Десять тысяч за убийство любого из лидеров. Две тысячи за каждого их боевика. Это вызовет на них охоту.

— Без сомнения, — сказал Счетовод. — Ваши враги уже мертвецы, Дон Анжело.

— Разве только они покинут город, — сказал Митч.

— Даже в этом случае я буду их преследовать. — Диморра посмотрел на брата. — Ты будешь наблюдать за выездом из города на случай побега, из конторы моей компании по перевозке грузов. Не уходи оттуда пока все не кончится. Это безопасно. И держи с собой достаточно людей на случай всяческих нападений на тебя.

— Я хочу узнать одну вещь, — сказал Рилей. — Что будет с парнями Фарго, которые пожелают добровольно перейти к нам?

— Каждый, кто пожелает перейти ко мне, получит мое прощение и защиту. Но только не Фарго и Регалбуто. Для них нет обратного пути после того, что они сделали!

Он откинулся в кресле и произнес слова, которыми Доны Мафии приговаривают людей к смерти:

— Уберите эти камни с моих ботинок…

В течение двух дней ничего не случилось. Абсолютно ничего.

Митч перебрался в здание конторы компании и превратил ее в вооруженную крепость. Люди приходили и уходили. Звонили телефоны.

Казалось, было невозможным для банды Фарго спрятаться в городе, если учесть, сколько людей искали их. Включая и полицию, которая тоже была не прочь получить обещанное вознаграждение.

Но за эти два дня никто не видел ни одного из членов банды Фарго. Ни один не слышал ничего про них. И в течение двух дней они не делали попыток навредить семье Диморра. Казалось, они пропали без следа.

Поздно вечером второго дня Френки стоял, ожидая у своей машины на проселочной дороге в шестнадцати километрах от города. Когда на дороге появилась машина, Френки остался на месте. Это была первая машина за тридцать пять минут его ожидания. В ней сидело два невысоких человека среднего возраста. Один из них был Доминик Росси, двоюродный брат матери Френки. Второй был Джо Сартис, дядя Нелли Фарго. Росси владел дешевым публичным домом в районе семьи Бруно.

А Сартис был боевиком семьи Диморра, но из-за ранения отошел от дел.

Они пожали Френки руку и все трое сели на траву и стали ждать.

Пятью минутами позже из-за кустов появился Тони. Он нес винтовку. Положив ее, он сел рядом с ними.

Они беседовали почти час. Потом они тепло распрощались.

— Мы будем готовы, когда вы позовете нас, — сказал Росси.

— Я чувствую, что и остальные последуют за вами. Слишком долго Анжело Диморра выжимал из них соки.

— Самое главное найти двух человек, в которых мы нуждаемся, — сказал Тони.

— Вопрос канализации не проблема, — сказал Сартис — У меня есть дальний родственник, который работает в санитарной службе Он не в деле, но даст информацию по моей просьбе.

— Специалиста по динамиту тоже не трудно найти, — сказал Росси.

Сартис и Росси сели в свою машину и уехали по направлению к городу. Тони и Френки подождали несколько минут, а потом тоже сели в машину и поехали в противоположную сторону. Было темно, когда они остановились на стоянке у придорожной столовой. Из машины они не выходили. После нескольких минут нервного ожидания из кустов позади машины, с другой стороны стоянки, с оружием в руках вышел Георг-поляк. Он сел на заднее сиденье.

— Все в порядке. Он приехал десять минут назад, один.

Тремя минутами позже из столовой вышел Счетовод. Испуганно оглянувшись, он забрался на заднее сиденье рядом с Георгом-поляком.

— Я не должен был приезжать. И если Диморра узнает, что я встречался с вами…

Тони перебил его.

— Мы нуждаемся в деньгах, которые ты обещал.

— Теперь?

Френки кивнул.

— Я позвонил в Геную. Наркотик уже готов, но я не могу внести остаток платы, так как в банк мне нельзя идти. Там меня караулят люди Диморра.

Счетовод подумал о Диморра и с трудом сдержал дрожь.

— Может вы лучше подождете, пока эта беда окончится?

— Мы не можем ждать, — сказал Тони. — Нам нужно больше людей и мы вынуждены платить им. Когда мы получим наркотик, у нас будут деньги и мы будем иметь достаточно людей. А ты получишь прибыль.

Жадность и страх перед Диморра боролись в Счетоводе.

— Я не знаю.

— Ты обещал, мягко напомнил Тони.

Счетовод взглянул в глаза Тони и быстро отвел взгляд.

— Хорошо, — сказал он.

Росси и Сартис проголодались к тому времени, когда вернулись в город. Они заехали в ресторан и хорошо поужинали. Когда они шли к машине, мимо них прошел молодой парень.

— Ведь это Билли Рой?

Сартис кивнул.

— Один из боевиков Диморра.

Они сели в свою машину и посмотрели друг на друга.

— Что ты думаешь об этом? — спросил Росси.

— Я не знаю, — Сартис вышел из машины и через стекла взглянул в двери ресторана. — Он за первым столом. Это будет не трудно, ведь нас никто не знает.

Росси улыбнулся.

— Почему бы и нет?

Они достали пистолеты и направились к двери ресторана.

Билли Рой как раз закончил заказ и закурил сигарету. Им не пришлось идти далеко. Два шага и они разрядили пистолеты в Роя. Он упал на пол вместе со своим стулом.

Закричала женщина, но никто не сдвинулся с места, пока Росси и Сартис не сели в свою машину и не уехали.

Описания, данные свидетелями, не помогли опознать убийц. Единственное что было ясно из описания, это то, что убийцы были слишком старыми для того чтобы быть членами банды Фарго.

Ничего не случилось и на другой день.

Снова поступил приказ из резиденции Диморра: найти их.

Казалось, что банда Фарго играла теперь на нервах, но Диморра не изменил своей тактики. Это было первым признаком того что он стал стар.

Никто не видел Френки Регалбуто, когда он той же ночью выехал в ближайший город и вылетел в Геную.

На следующий день молодой вор по имени Сидней Франклин заметил Диего Сабатини и Фейгена.

Франклин обрадовался своему счастью. Он потерял много денег на скачках и последняя кража не удалась. Поэтому он был вынужден жить в маленькой комнате около столовой и работать посудомойщиком, чтобы оплатить комнату и еду. Когда он из кухни увидел Сабатини и Фейгена, сидевших за стойкой, первой его мыслью было позвонить Диморра. Награда за то, что он выследил двух парней Фарго, была две тысячи долларов, что было большой суммой для Франклина в его трудных обстоятельствах.

Но она была мала по сравнению стой суммой, которую он бы получил, выследив всю банду Тони Фарго.

Сбросив передник, Франклин проскользнул в гостиную и через окно стал наблюдать за столиком.

Ждать пришлось долго. Наконец Сабатини и Фейген появились. Они сели в машину и поехали по дороге на восток.

Франклин вскочил в свой «форд» и поехал следом за ними, оставив между машиной банды Фарго и своей еще две.

Он следовал за ними до магистрали штата, потом по другой дороге, пока они не свернули на узкую дорогу к ферме. Он отстал, но не терял из виду идущую впереди машину. Когда машина свернула на тропинку, ведущую в заросшую лесом местность, Франклин вышел из машины и углубился в лес.

То, что он сейчас делал, было гораздо опаснее кражи, но он думал о фантастической возможности заработать: пять тысяч за Тони Фарго и по тысяче за каждого члена банды. Итого получается шестнадцать тысяч.

Он подобрался к тропинке и пошел вдоль нее. Вдруг он услышал шаги. Он замер. Его руки тряслись от страха. Ему хотелось бежать отсюда, но он помнил о награде: шестнадцать тысяч долларов! Он хотел их иметь. Он раздвинул кусты и выглянул. Среди деревьев стоял дом, который, казалось, не использовался годами. Но машина стояла у дома, а чуть поодаль стояли еще две машины.

Дверь дома открылась и на пороге появился человек. Он закурил сигарету, огонек осветил его лицо. Это был Тони Фарго.

Выбравшись из кустов, Франклин стал пробираться к дороге. Вскоре он достиг своей машины. Развернувшись, он на большой скорости поехал в город…

Они приехали ночью. Пятнадцать человек на трех машинах. Джо Люсси ехал в первой машине. Пит Лазетти в последней. Кроме пистолетов, которые имел каждый из пятнадцати, каждый имел еще винтовку или ручной пулемет. Они доехали до дороги на ферму и остановились у поворота на лесную тропу. Выбравшись из машины, они осторожно пошли вдоль тропинки, используя тень деревьев. Одну группу вел Люсси. Вторую Лазетти. Каждый держал оружие наготове, держа пальцы на спусковых крючках.

Спрятавшись в тени деревьев, Тони Фарго следил за ними, сжимая в руках, автомат. Он поверил заявлению Фейгена, что он и Сабатини были выслежены до самого тайника их убежища. И он знал, что был прав, не покинув убежища немедленно.

Когда последний из людей Диморра проследовал в направлении убежища, Тони взглянул на часы. Он подождал еще пять минут, а потом вскочил на ноги. За ним поднялись и остальные члены банды. Двое были с пистолетами, но остальные имели автоматы, лучшее оружие для темноты.

Росси и Сартис пришли к Тони с маленьким испуганным человечком по имени Форти, который провел половину своей жизни в тюрьмах за взломы сейфов. Росси нес тяжелый саквояж. Форти следовал за ним со вторым саквояжем. Сзади шел Сартис с пистолетом в руке.

Тони подождал минуту, а потом перешел с дороги на тропинку. За ним последовали остальные.

Люсси и Лазетти одновременно вышли из леса с противоположных сторон. Они осторожно вышли на открытое пространство, готовые стрелять.

Никого не было видно. Внутри дома тоже не было видно ни одного человека.

Но они не теряли надежды. Лазетти скомандовал двум людям и они двинулись в противоположном направлении, осматривая окрестности. Остальные укрылись в тени деревьев.

Прошло пятнадцать минут. Посланные вернулись, не обнаружив никого. Люсси и Лазетти мрачно смотрели друг на друга, думая об одном и том же. Но и сейчас они не теряли надежды. Люсси направился к фасаду здания, а Лазетти со своими людьми двинулся к дому с задней стороны. Никто по ним не стрелял.

Люсси первым достиг дома. Он подошел к двери и толчком открыл ее, а потом осторожно вошел в дом. Ничего не случилось. Никого там не было.

Люсси услышал, как хлопнула задняя дверь. Он быстро прошел через темный дом и встретился с Лазетти. Вместе они поднялись на второй этаж. Там тоже никого не было.

Лазетти опустил свою винтовку.

— Я знал это! Я говорил, что надо было сразу приехать сюда, когда к нам пришел Франклин.

— Митч приказал подождать до ночи, — сказал Люсси.

— Ну, Митч ошибся, они удрали и мы потеряли их.

Они направились по тропинке к машинам.

Тони держал палец на спусковом крючке своего автомата. Он стоял на коленях в кустах у тропинки. Тони только сильно сожалел, что очень темно и нельзя различить людей Диморра. Ему хотелось в первую очередь расправиться с Люсси.

Тони ждал, когда большинство людей Диморра пройдут мимо. После этого он дал очередь из автомата. Это послужило сигналом, огонь открыли другие люди.

Два человека из отряда Диморра упали там, где стояли. Но остальные быстро залегли по другую сторону дороги и открыли ответный огонь… Тони повернулся и побежал в чащу. Его люди последовали за ним. Люди Диморра не слышали звуков их ухода. Их оружие делало так много шума, что они не заметили отсутствия ответного огня.

Первым это понял Лазетти. Он остановил своих людей. То же самое сделал и Люсси.

Внезапно наступила тишина. На другой стороне тропинки никого не было.

— Ушли, — сказал Лазетти. — Ударили и ушли.

— Я должен рассказать об этом Диморра, — сказал Люсси. — Пошли к машинам.

Они двинулись, готовые к новому нападению, но так никого и не встретили…

— Я же сказал, — заговорил Лазетти, — они давно удрали.

Он сел в машину, слишком сердитый, чтобы сказать еще что-нибудь. Его шофер сел рядом с ним. Люсси сел в заднюю машину. Лазетти повернул ключ зажигания.

Взрыв швырнул Люсси на землю, у него зазвенело в ушах. Он приподнялся на колени и с открытым ртом смотрел на первую машину. Одна дверь была сорвана и лежала на дороге. Пит Лазетти превратился в кровавый ком неузнаваемого мяса.

Люсси поднялся на ноги. Остальные сделали то же самое. Многие были ранены осколками стекла. У одного была оторвана нога. Люсси подошел к нему и выстрелил ему в голову.

— Уходим отсюда, — ему не нужно было говорить, что нельзя пользоваться двумя другими машинами. Они пошли к шоссе, чтобы позвонить в город, просить прислать за ними машины…

Бывший друг отца повез Френки по Генуе в новом «мерседесе». Его имя было Манчини.

— Машина американцев уже идет, — сказал он Френки. — Героин тоже упакован и готов к отправке.

— Я хотел бы взвесить его и попробовать, прежде чем платить, — сказал Френки.

— Естественно. Времени достаточно, машина будет погружена на корабль завтра утром, прямо перед отплытием.

«Мерседес» остановился на территории дока.

— Можем сначала перекусить, — сказал Манчини. — Я знаю здесь отличный ресторан.

— Нет, я сначала хочу покончить с делами.

Манчини улыбнулся.

— Разумеется. Ты как твой покойный отец. Всегда сперва дело, а потом хорошая еда и бутылка вина.

Они вышли из машины возле домика для охраны. Манчини особым способом постучал в заднюю дверь. Она открылась и они вошли.

Френки последовал за Манчини в заднюю комнату без окон, с лампой на столе. Когда дверь за ними быстро захлопнулась, Френки внезапно все понял, но не успел вытащить оружие. Он увидел двух людей с автоматами — любимым оружием сицилийцев.

Френки повернулся к Манчини.

— Вы негодяй…

— Нет. Пожалуйста… — Манчини имел несчастный вид. — Я ничего не могу сделать. Я люблю тебя как сына, но у человека в жизни есть обязательства, по которым рано или поздно надо платить.

— Это обязательство моего отца?

— Нет, твой отец мертв. Платить должны живые. Дон Анжело Диморра. Что я могу сделать?

Манчини достал из ящика стола бутылку вина и наполнил два стакана. Один он протянул Френки.

— Нет!

— Пожалуйста… — попросил Манчини. В его глазах были слезы. — Не уходи к богу с проклятьем против меня.

Механически Френки взял стакан. Манчини был удовлетворен. Он сделал глоток из своего стакана.

Френки поднес стакан к губам и начал пить. Выстрел прозвучал, как короткий хлопок…

— Один уничтожен, — сказал Люсси, а второй ушел.

— Мы не можем гордиться уничтожением Френки Регалбуто, — сухо сказал Митч. — Мой брат Анжело сделал это и никто другой. А к Тони Фарго мы не стали ближе, чем были.

— Мы убьем его!

— Конечно, мы его уничтожим, — согласился Митч. — Но как долго это протянется? И сколько вреда он успеет причинить нам за это время?

Люсси был еще под впечатлением гнева Дона Анжело после их неудачи и не нашел, что ответить.

Митч поднялся со стула и выглянул в окно конторы. Был ясный солнечный день и были видны районы, окружающие город. Он подумал, что Тони Фарго прячется где-то в городе, поблизости. Один человек, чья смерть означала конец всем неприятностям. Человек, за которым охотятся, который в опасности каждую минуту.

Митч не представлял, что он сам может оказаться в опасности, грозящей ему от Тони Фарго. Никто не мог пробраться в здание. Он превратил его в крепость. Был даже наблюдатель на крыше. И все окружающие здания осматривались дважды в день.

К несчастью для Митча, он не мог видеть через асфальт улицы.

Тони Фарго пробирался по бетонному тоннелю канализации, четырех футов в диаметре. Он надел шахтерскую каску с лампой впереди. Сартис шел сзади него с пистолетом в руке. Потом шел Форти, специалист по взрывам.

Лампа освещала карту в руках Тони. На ней была вся канализационная сеть, проходящая под городом. Они прошли уже большой путь. Если Тони верно разобрался в карте, они были прямо под конторой Диморра.

Две недели не было дождей, и в трубе плохо пахло, было жарко и не хватало воздуха. Форти приступил к своей работе. Он сделал дыру в бетоне и качал наполнять ее взрывчаткой. Это была деликатная и опасная работа, так как это был не динамит, а нитроглицерин. Это уже была последняя скважина. Форти уже подготовил две другие и провел к ним электрические провода.

Тони следил, как Форти налаживал взрывчатку и проводил к ней провода.

— Порядок, — сказал Форти. — Все готово.

Тони свернул карту и сунул ее в карман. Они начали выбираться обратно. Через восемьдесят футов труба дала крутой поворот и, пройдя его, Тони увидел слабый свет дня. Он направился туда. Свет проникал через открытый люк, выходивший на поверхность. Тони снял каску и выглянул из люка. Он был как раз около конторы Диморра. Тони посмотрел на свои часы. Еще оставалось пять минут. Он взял в руки пулемет. Позади конторы стояли машины, принадлежащие Диморра. В одной из них сидело два человека, следящие за окрестностями. Еще один боевик стоял в стороне. Тони не мог видеть людей на крыше, но он знал, что они есть.

Он снова посмотрел на часы, а потом на Форти, который сидел с подрывной машинкой в руках.

— Включай!

Форти повернул выключатель.

Диего Сабатини, наблюдавший за конторой с другой стороны, не мог поверить в это. Целое здание взлетело на воздух, словно в результате извержения вулкана.

Взрыв был так силен, что он после этого два дня ничего не слышал. Машина, стоявшая около здания, опрокинулась взрывной волной. Куски боевиков Диморра упали на асфальт.

Человек выбрался из развалин и упал на тротуар. Второй выбрался из дома и бросился бежать. Сабатини вытащил приготовленный ручной пулемет, но не стрелял.

Третий человек выбрался из развалин с винтовкой и стал осматриваться. Сабатини все еще ждал. Потом еще один человек показался. Это был Джо Люсси… Он держал наготове пистолет. Сабатини не стал больше ждать. Он вытащил пулемет из люка и дал длинную очередь. Три пули попали в Джо Люсси и отбросили его к развалинам. Вторая очередь поразила человека с винтовкой, который пытался укрыться в развалинах.

Откуда-то начали стрелять по люку, в котором был Сабатини. Одна из пуль пролетела мимо его уха. Пора было уходить. Он спустился в трубу. Джордж Гарсиа ждал его там с лампой и картой. Вдвоем они стали уходить по канализационной системе.

С другой стороны здания Тони Фарго все еще ждал с пулеметом на изготове. Несколько человек выскочило из развалин во двор. Он собирался обстрелять и уничтожить их, когда из дыма и пыли выбрался Митч Диморра. Его лицо было в крови. Тони начал стрелять.

Он стрелял долго. Одна за другой пули попадали в Митча, превращая его в решето. Его тело покатилось по асфальту.

Брат за брата…

Тони нырнул в люк. Форти и Сартис были уже в пути. Он стал догонять их…

Полиция прибыла одновременно с пожарной командой. Так, как никакой надежды спасти здание не было, пожарники приняли меры по нераспространению пожара на другие здания. Когда кто-то из полицейских догадался взглянуть в люк канализации. Тони Фарго и его спутники были уже далеко…

— Джо Люсси… — голос в трубке слабел. — И ваш брат Митч. Мне неприятно говорить это, дон Анжело. Он получил шестнадцать пуль. Это было ужасное зрелище.

Анжело Диморра положил трубку. Он положил руки на стол, ожидая, когда они перестанут дрожать. Он был очень-очень усталым. Прошло много дней с тех пор, когда он спал в последний раз. Теперь он думал, что сможет заснуть. Он нуждался в этом. С трудом поднявшись на ноги, он пошел в ванную комнату.

Врачи предупреждали его, чтобы он избегал принимать снотворное. Но он должен был поспать. А если он начнет думать, то не уснет. Он взял таблетку. Сбросив одежду на пол, он с трудом добрался до кровати и одел пижаму. Когда он лег в постель, то заснул немедленно, прежде чем начала действовать таблетка.

Он проснулся от боли, охватившей все его тело, от головы до ног. Он попытался встать, но ноги не слушались его. Когда он попытался закричать, то понял, что не может этого сделать.

Его нашли через три часа живого, но совершенно парализованного, не способного двигаться и говорить…

Джимми Бруно вышел из тюрьмы бодрым и готовым снова окунуться в работу. Лицо его было бледным, но его невысокое плотное тело было сильно, как и прежде. Его темные глаза имели тот же взгляд, глубоко прячущий его мысли.

Эти глаза изучали двух людей, ждущих его около тюрьмы. Один из них был Счетовод, руководивший семьей в его отсутствие. Другой — Марти Рейнхермер, был его телохранителем до тюрьмы. Рейнхермер и Счетовод никогда не любили друг друга, поэтому в отсутствие Бруно он провел большую часть времени в его горном поместье, охотясь и рыбача.

Он пожал руку Бруно, не сказав ни слова. Он не любил много говорить.

Потом Счетовод пожал ему руку и сказал:

— Хорошо, что вы вернулись, босс.

— Поехали домой, — сказал Бруно.

— Думаю, что мы остановимся у меня? — спросил Счетовод, когда они сели в машину. — Мари приготовила роскошный обед для вас.

— Не возражаю. Я могу для разнообразия попробовать и хорошей еды.

Рейнхермер сел за руль. Счетовод устроился на заднем сиденье с Бруно, рассказывая ему, что случилось в последнее время. Большую часть из этого Бруно уже знал: что Диморра совершенно неподвижен, что его люди быстро покинули его и что Тони Фарго, не встречая больше сопротивления, объединил всех. К нему перешло теперь все: люди Диморра и его бизнес.

— Что у тебя? — спокойно спросил Бруно. — Удалось ли тебе что-нибудь прихватить для нас?

Счетовод беспомощно сморщился.

— Честно говоря, Джимми, я сделал в этом направлении много усилий, но с трудом удержал то, что имел. Все устремились к Тони. Они видели, что он сделал с организацией Диморра, — он перевел дыхание. — Я считаю, что лучше подождать. Теперь, когда вы здесь, мы можем начать думать, как сокрушить его.

Бруно выглянул из машины.

— Ты едешь слишком быстро, — сказал он телохранителю.

— Нет. Не быстро. Просто, вы давно не ездили на машине.

Бруно рассмеялся.

— Это факт. Все же, поезжай помедленней. — Он повернулся к Счетоводу. — Из того, что я слышал, уже слишком поздно усмирять Тони. Он слишком силен сейчас. Теперь с ним нужно договариваться.

Счетовод заставил себя встретиться взглядом с Бруно.

— Я сделал все, что считал лучшим в ваших интересах. Я немного играл с Тони, чтобы он думал, что я на его стороне. Если бы я выступил против него, то рисковал бы потерять все, что принадлежит тебе.

Бруно продолжал изучать его, а потом сказал, обращаясь к Рейнхермеру:

— Ты едешь еще слишком быстро.

Еда в мотеле была замечательной, как и было обещано. Мари Орландо, в новом вечернем платье, сидела во главе стола, а стол обслуживали служанки. Бруно попробовал все, удовлетворяя свой аппетит.

Когда они закончили есть, был подан кофе. Мари предложила еще выпить.

— Сначала я должен позвонить, — сказал Бруно. — Есть у вас здесь телефон, не включенный в коммутатор?

Счетовод кивнул.

— В моем кабинете.

— Я не долго.

Он прошел в кабинет, закрыл дверь и позвонил Тони Фарго.

Через полчаса он вернулся в столовую. Стол был уже убран и Мари была одна в комнате.

Бруно подсел к ней.

— Теперь мы можем выпить.

— Твой любимый напиток, — сказала Мари.

Бруно с удовольствием пил коньяк.

— Ну, Мари, что нового у тебя?

— Если вы имеете в виду девиц, то я имею несколько новых красавиц для вас. А если вы имеете в виду дела, то они тоже хороши. Хотите посмотреть книги?

Бруно рассмеялся.

— Позже. Где Луис?

— Пошел в контору.

Бруно внимательно посмотрел на нее.

— А что с ним? Твой муж достойно вел себя и все правильно делал, пока меня не было?

Она открыла рот, чтобы сказать «да». Но затем закрыла его и подумала, что что-то странное было во взгляде Бруно. И она внезапно поняла, что ее жизнь зависит от ее ответа.

Когда Счетовод вернулся в столовую, Бруно был один, потягивая коньяк.

— Луис, — сказал он. — Я думаю, что самое время поехать к Анжело Диморра и высказать ему свое уважение, до того, как стемнеет.

Анжело Диморра сидел на террасе в кресле на колесиках, глядя на залитое солнцем озеро. С ним был его новый телохранитель и сиделка-мужчина. Бруно, вошедший на террасу вместе со Счетоводом и Рейнхермером, замер, когда увидел, что стало с его старым другом.

Плача, и не стыдясь слез, Бруно подошел к Диморра и поцеловал его. В ответ не было ни движения, ни звука. Выпрямившись, Бруно вытер глаза и взял себя в руки.

— Анжи, — сказал он, — я рад тебя видеть снова. Я привез тебе подарок.

Он посмотрел на своего телохранителя и указал на Счетовода.

— Схвати его!

Рейнхермер двигался так быстро, что Счетовод почувствовал, как его руки были зажаты у него за спиной, прежде чем он успел понять, что сказал Бруно.

— Джимми… Что ты делаешь?

— Я доверял тебе, Луис, но ты вместе с Фарго хотел устранить меня и Анжело.

Счетовод был в шоке.

— Кто вам сказал это?

— Твоя жена.

— Это ложь! Я докажу вам, Джимми. Я клянусь, что это неправда! Разрешите мне сесть и рассказать, как это было!

— Рик! — сказал Бруно. — Я не выношу шума.

Рейнхермер зажал рукой рот Счетовода, а второй удерживал руки. Попытки вырваться были так жебесполезны, как попытка вырваться из когтей льва.

Бруно взглянул на телохранителя Анжело.

— Принеси веревку и мешок из пластика.

Телохранитель кивнул и заторопился в дом. Бруно взглянул на сиделку.

— Прогуляйтесь. — Человек заторопился уйти. Бруно сел напротив Диморра. — Я сделал ужасную ошибку, Анжи, признаю это. Я доверял этому куску дерьма, а он предал нас. То, что он сделал, и привело к тому, что случилось. Моя вина, Анжи, и я сожалею.

Телохранитель Диморра вернулся с большой веревкой.

Рейнхермер быстро связал Счетовода.

— Мешок! — сказан Бруно.

Телохранитель Диморра подал большой пластиковый мешок.

— За тебя, Анжи, — сказал Бруно и надел мешок на Счетовода.

— Завяжи его, — сказал он.

Рейнхермер затянул мешок снизу. Лишенный воздуха, Счетовод еще пытался освободиться, но его движения становились все слабее и слабее.

Джимми Бруно и Анжело Диморра сидели, наблюдая за ним. Когда все было кончено, Бруно сказал:

— Отвезите его в лес и заройте поглубже.

Когда Счетовода увезли, Бруно снова взглянул на Диморра.

Он наклонился к его креслу и начал спокойно говорить с другом, который не мог ему ответить.

— Теперь, Анжело, давай обсудим, что мы будем делать с этим парнем Фарго?

Глаза Диморра смотрели на него испуганно.

— Я вижу, ты вел долгую войну в городе в последнее время. Мы оба знаем, что это плохо для дела. Мы нуждаемся в мире, в долгом мире, чтобы поправить дела и получить прибыль, как это положено. Одно ясно, Тони Фарго очень силен сейчас, чтобы убрать его без борьбы. Настоящей долгой войны. Я прав?

Глаза Диморра продолжали следить за ним.

— Поэтому я говорю — вы квиты. Ты нанес ущерб ему, он тебе. Достаточно. Нам нужен мир и тогда все будет хорошо. Поэтому я позвонил и поговорил с ним. Единственный возможный путь — поделить город пополам. Он получает одну половину — я другую. Разумеется, за тобой сохраняется то, чем ты владеешь.

Диморра перевел взгляд с него на воду. Бруно наклонился вперед.

— Это единственный путь, Анжело. Вспомни, что ты всегда говорил: убивай только тогда, когда нет другого выхода. Помнишь?

Глаза Диморра по-прежнему были устремлены на озеро.

— Анжи, — сказал Бруно. — Я буду действовать за нас обоих и защищать твои интересы. Ты можешь верить, что я сделаю все правильно. О'кей.

…Когда Тони Фарго спустился вниз, после того, как уложил детей в постель, Нелли сидела на диване и смотрела телевизор. У нее была приготовлена бутылка вина и два стакана.

Тони потрепал ее волосы и придвинулся к ней. — Не надо, — попросила она. — Я хочу посмотреть этот интересный фильм.

Тони вздохнул и тоже стал смотреть на экран. Зазвонил телефон. Он подошел и ответил. Это был Бруно.

Тони взглянул на Нелли. Она встала и вышла на кухню.

— Я только что вернулся после встречи с ним, — сказал Бруно. — Все оговорено… Дон Антонио…

Внимание!

Текст предназначен только для предварительного ознакомительного чтения.

После ознакомления с содержанием данной книги Вам следует незамедлительно ее удалить. Сохраняя данный текст Вы несете ответственность в соответствии с законодательством. Любое коммерческое и иное использование кроме предварительного ознакомления запрещено. Публикация данных материалов не преследует за собой никакой коммерческой выгоды. Эта книга способствует профессиональному росту читателей и является рекламой бумажных изданий.

Все права на исходные материалы принадлежат соответствующим организациям и частным лицам.