Новый мир, 2013 № 01 [Владимир Сергеевич Березин] (fb2) читать постранично
- Новый мир, 2013 № 01 (и.с. Журнал «Новый мир») 1.43 Мб, 414с. скачать: (fb2) - (исправленную) читать: (полностью) - (постранично) - Владимир Сергеевич Березин - Максим Альбертович Амелин - Алексей Петрович Цветков - Журнал «Новый мир» - Сергей Павлович Костырко
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (157) »
Привыкание к жизни
Русаков Геннадий Александрович родился в 1938 году, воспитывался в Суворовском училище, учился в Литературном институте. Работал переводчиком-синхронистом в Секретариате ООН в Нью-Йорке и Женеве. Автор семи книг стихотворений. Лауреат нескольких литературных премий. Живет в Москве и Нью-Йорке. Владимиру Самошкину 1 Трудно люди живут и трудами свой хлеб добывают, стоя спят в электричках, нелепым столетьем дыша. Утешают детей, в фиолетовых снах уплывают — и над каждым в потёмках мерцает, как свечка, душа. Мне хотелось бы стать и на тех и на этих похожим и носить, как награду, высокого сходства печать, узнавая себя в загулявшем под праздник прохожем, пить баварское пиво и медью в кармане бренчать. Только я не отмечен ни хваткой, ни бранной отвагой: как со смертного ложа, ночами на дело встаю — заслоняться от века исчерканной в клочья бумагой, потому что я трушу в моём повседневном бою. Потому что опять начинается медленный ветер и спускается сверху, воздушные кручи тесня. Потому что на белом, на этом единственном свете за окном электрички летят и летят зеленя. 2 Красота — это цифры, их женская стать и осанка. Мне в них поздно открылся гармонии точный расклад — их провизорской меры исходно высокая планка, их почти музыкальный, немногими слышимый лад. Вот чем нам надлежит упорядочить яростность мира! Математика лечит от хворей и низких страстей. И квадратного корня недооценённая лира безвозмездно врачует недуги любых областей. Поднимаю стакан за арабскую вязь уравнений! За могущество чисел и праведность их теорем! Мне, увы, не по силам эвклидов и кеплеров гений... Я за них просто выпью и чем-нибудь скупо заем. Но зато мне близка непреложность магических формул. (Ни одной не запомнил, но всё же почувствовал вес.) Даже время в цифирь испокон сведено для проформы, для товарного вида — отсюда к нему интерес. 3 Мелкозубчатый серп над продмагом меняет личины. Кто ушёл — не вернётся, на вётлах патлатый галдёж. Так чего ж ты талдычишь и сливы трясёшь без причины и кого-то как будто до срока из памяти ждёшь? Переможемся, вспомним, в творении примем участье и достроим ко вторнику рыбий костяк бытия. Привыкание к жизни — одно ожидание счастья, голошение меди да смертное блюдо — кутья. Оглянись по дороге — на что нам такое столетье? Вон полощутся в небе разбойные стаи грачей, исчезают за школой, колышатся нищенской сетью. И гудение крови становится всё горячей. А всего-то и нужно, чтоб утро крутого налива. Чтоб капустная пойма, поливка в прозрачных усах... ...Жизнь, наверно, и вправду местами слегка несчастлива. Но порою различье всего лишь в каких-то часах. 4 Для чего я сквалыжничал, разнагишался в строке, бился в мыле, чужое с чужим на бегу сопрягая? Право, мне бы по-прежнему жить от всего вдалеке: там по дому гуляет бесстыдница, дура нагая. Полоумная тётка — долдонит про плотность письма, на малиновый штырь шашлыки из эпитетов нижет, кличет Пушкина “Саней”, при этом распутна весьма, варит в сенцах варенье и липкие пальчики лижет. В этом розово-хриплом и жирно проперченном дне, в этой радостной прорве вполне уголовного года не в умении дело: уменье даётся и мне, а поди разбери, как к утру повернётся погода. Или где пистолет: в первом акте висел над столом, в кобуре, а потом застрелился и вышел со сцены, потому что несдержан — как был, так и есть дуролом. И похоже, потомок, притом самого Авиценны. 5 Муравьиная кучка, забитая в щель тротуара, мокрый запах соломы, вагона блажной перепляс... Ну а если по правде, то этого, Господи, мало для того, чтобы время стояло водою у глаз. Мало, Господи, мало, и бренные это приметы. Да и сам я не нужен творенью для радостных дел — для просторных закатов твоей бесхозяйственной сметы, про которых я тоже когда-то, ликуя, трындел. Мне сегодня для воли достанет шестнадцати строчек. Остальное — довески, любовей забытый озноб, продолжение рода, анкетный задиристый прочерк возле пятого пункта, и детских ладошек прихлоп. Мало, Господи, мало, ещё добавляй для довеса, чтоб глядеть, холодея, на лысое темя бугра, чтобы- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (157) »
Последние комментарии
2 часов 36 минут назад
3 часов 43 минут назад
4 часов 40 минут назад
4 часов 55 минут назад
14 часов 5 минут назад
14 часов 7 минут назад