Итоги № 8 (2014) [Итоги Журнал Итоги] (fb2) читать онлайн

Олимпийский ВВП / Политика и экономика / Главная тема

Олимпийский ВВП

/  Политика и экономика /  Главная тема

Какие неспортивные рекорды побил олимпийский Сочи

 

Пока страна с замиранием сердца следила за передвижениями нашей олимпийской dream team в листе медального зачета, организаторы Игр подводили итоги своего собственного соревнования с предыдущими олимпийскими столицами — Лондоном и Ванкувером. Первый мировой рекорд — по размеру затрат на Олимпиаду — Сочи побил давно. Планки новых рекордов — по количеству болельщиков, туристов и денег, заработанных на Играх, — окончательно подсчитать еще только предстоит. Впрочем, насколько убедительными оказались неспортивные рекорды сочинской Олимпиады, судить можно уже теперь.

Олимпийский турист

Считается, что по-настоящему успешной Олимпиада будет тогда, когда на нее приедет огромное количество зрителей, которые сметут билеты и сувениры, не будут скупиться в гостиницах и ресторанах, пополняя и федеральную, и местную казну. В Сочи с этим поначалу были проблемы. В первые дни Олимпиады невыкупленными оказались около 10 процентов мест на стадионах, которые было решено заполнять волонтерами. К зениту Игр ситуация начала выправляться. Скажем, на матчах с участием сборной России по хоккею трибуны ледового дворца «Большой» ломились от зрителей.

Итак, сколько человек в реальности посетило Сочи в феврале? Попробуем сосчитать. Оперативные данные по количеству оформляемых паспортов болельщиков в ходе Игр в Оргкомитете «Итогам» предоставить не смогли, пообещав включить эти цифры лишь в свой итоговый отчет. Кстати, паспорт болельщика — практически идеальный инструмент для отслеживания реального потока гостей. Например, из-за отсутствия такого ноу-хау британцы так и не смогли точно подсчитать количество болельщиков, прибывших на летние Игры: без четкой системы «прописки и регистрации» (когда наличие билета само по себе не дает права посетить соревнования) оценить их число можно лишь косвенно.

В Лондоне самые достоверные данные предоставлял аэропорт Хитроу, который обработал 600 тысяч предметов багажа и пропустил через себя 698 тысяч иностранных туристов, подтвердивших, что они приехали в британскую столицу именно на Олимпиаду. Еще нужно добавить 300—400 тысяч подданных Ее Величества, которые согласно опросам также воочию наблюдали за состязаниями два года назад. Выходит, что последние летние Игры посетило около миллиона зрителей. Но надо учитывать, что в Лондоне проходила летняя Олимпиада, которая всегда многолюднее зимней.

На зимних же Играх в Ванкувере (прямом конкуренте Сочи-2014) было куплено 1,49 миллиона билетов, а на соревнования приехало около 325 тысяч человек. С этой цифрой и стоит сравнивать сочинский результат.

Как рассказали «Итогам» в Оргкомитете «Сочи 2014», по состоянию на 21 февраля билетов было куплено более 1,1 миллиона штук. Так, например, в один из дней Олимпиады с напряженным графиком состязаний было продано 27 454 заветных квитка. Не исключено, что к концу Игр эта цифра составит примерно 1,18 миллиона билетов. Это больше, чем в 2006 году в Турине и в 1992 году в Альбервиле (по 900 тысяч), почти столько же, сколько в 1994 году в Лиллехаммере (1,21 миллиона), но меньше, чем в 1988-м в Калгари (1,6 миллиона), в 1998-м в Нагано (1,28 миллиона) и в 2002 году в Солт-Лейк-Сити (1,53 миллиона). И на триста тысяч меньше, чем в Ванкувере.

Причем изначально доступных к продаже билетов в Сочи должно было быть больше, но, по некоторой информации, их число в горном кластере пришлось сократить едва ли не на 50 процентов из-за повышенных мер безопасности.

Взяв за основу цифры Ванкувера, нетрудно посчитать, что на зимних Играх один болельщик посещает в среднем пять соревнований. Исходя из этого, в олимпийском Сочи турпоток должен составить около 237 тысяч человек.

Подтверждает это и статистика «Базэл Аэро» (управляющая компания международного аэропорта Сочи). С одной лишь поправкой: сочинская Олимпиада оказалась едва ли не самой «патриотичной». За февраль, по оценкам компании, воздушная гавань Олимпиады должна была обслужить 390 тысяч пассажиров. Делим на два (прилет-вылет) и получаем 195 тысяч человек. За первые четыре дня, которые считаются пиковыми, с 6 по 9 февраля, аэропорт обслужил 47 тысяч пассажиров, прилетевших в том числе из Европы, Америки и Азии, а также транзитом через Москву. При этом, по предварительным данным, число болельщиков-иностранцев должно было составить примерно 10—15 процентов от общего количества приехавших на Олимпиаду гостей. Для сравнения: в Ванкувере все было наоборот. По оценке аудиторской компании PwC, из 325 тысяч болельщиков XXI зимних Игр 270 тысяч прибыли не из Канады. То есть наша Олимпиада вызвала в разы меньше интереса у иностранцев.

В целом по количеству олимпийских туристов Сочи может уступить Ванкуверу примерно 100 тысяч человек. Причины тут разные. «Не думаю, что, например, усиленные меры безопасности как-то могли отпугнуть российских туристов, — рассказала в интервью «Итогам» пресс-секретарь Российского союза туриндустрии Ирина Тюрина. — Ведь билеты покупались в основном заранее». А вот на энтузиазме иностранных болельщиков это сказалось. Россиян же в основном отпугивали сочинские цены.

Так, олимпийский турист в Лондоне потратил в среднем 1290 фунтов стерлингов (64,5 тысячи рублей), в Ванкувере — 1400 канадских долларов (40 тысяч рублей). Болельщик в Сочи за восемь дней пребывания на соревнованиях (столько в основном провели зрители Игр в Ванкувере) в среднем мог истратить 120 тысяч рублей, не считая билетов на самолет или поезд. Судите сами: цена ночи в частном гостиничном секторе в Сочи — от 6 тысяч рублей, питание в день стоит 3,5 тысячи, а билеты на топовые соревнования (5—6 штук) — 40—50 тысяч.

Но все это не только не помешало, но, напротив, помогло заработать на наших Играх.

Олимпийский кошелек

По словам организаторов Сочи-2014, доходы от продажи билетов должны были составить 250 миллионов долларов. При средней цене билета в 6,5 тысячи рублей (185 долларов) где-то так по итогам Игр и получается — примерно 220—250 миллионов долларов. Очевидно, что целью Оргкомитета было по меньшей мере повторение ванкуверского рекорда — более 260 миллионов американских долларов (плюс 5 миллионов заработано на продаже билетов на Паралимпиаде). Опять-таки эти цифры не стоит сравнивать с Играми летними, так как там продается в несколько раз больше билетов. Например, британский оргкомитет Игр-2012 заработал на их продаже 1 миллиард 85 миллионов долларов, китайский в 2008 году (даже с учетом демпинга) — около 450 миллионов долларов.

Повторить рекорд Ванкувера Сочи удалось в основном за счет цены билетов на состязания. В Ванкувере она в среднем тянула на 130 долларов США, а в Сочи — на 185. Правда, в Лондоне брали еще дороже — 337 долларов. Все эти Игры не стоит даже близко сравнивать с ценовой политикой китайцев, стремившихся всеми силами сделать соревнования доступными для местного населения: в Пекине за вход на трибуны брали в среднем по 23 доллара. Минимальная цена билета на соревнования в Сочи составляла всего 500 рублей (около 14 долларов). По данным Оргкомитета, 42 процента всех билетов стоили дешевле 3000 рублей, а 60 процентов — дешевле 5000 рублей. Самый дорогой билет на церемонию открытия стоил 50 000 рублей. При этом попасть на финал по хоккею можно было минимум за 7000 рублей, что на 30 процентов дешевле, чем на Играх в Ванкувере. Самый дешевый билет на соревнования по биатлону (1500 рублей) был на 40 процентов дешевле, а по керлингу (1000 рублей) — на 50 процентов.

Впрочем, четверть миллиарда долларов за билеты — это, можно сказать, мелочи. Международный олимпийский комитет собрал внушительную сумму с телеканалов за право телетрансляции Игр-2014 — 1,26 миллиарда долларов. На ванкуверских Играх было собрано чуть больше — 1,28 миллиарда. Самый же настоящий рекорд установила российская маркетинговая программа, благодаря которой удалось выручить 1,3 миллиарда долларов. В Ванкувере рекламные доходы канадского оргкомитета от местных спонсоров составили лишь 760 миллионов долларов США.

Национальных партнеров «Сочи 2014» насчитывалось восемь: «МегаФон», «Ростелеком», «РЖД», «Роснефть», Bosco, Сбербанк, «Аэрофлот» и Volkswagen. Из них пять контролируются государством. Еще в начале маркетинговой программы в 2009 году многие из спонсоров говорили, что выделить столь крупную сумму государство их «попросило». Все ли из них отобьют свое (а может, и неплохо заработают), посчитаем после Игр. А вот то, что частные компании не внакладе, понятно уже теперь.

В рамках лицензионной программы сочинской Олимпиады будет продано 5,5 миллиона сувениров на 500 миллионов долларов. В их число входят 960 тысяч плюшевых мишек, два миллиона кружек и 3,5 миллиона магнитов. Правда, из этих денег непосредственно Оргкомитету Игр достанется примерно 30 миллионов долларов, что выше только доходов итальянского оргкомитета во время Олимпиады 2006 года в Турине (22 миллиона долларов). Для сравнения: в Ванкувере организаторам Олимпиады на продаже сувениров удалось заработать 51 миллион долларов, в Лондоне — 135 миллионов, а в Пекине — 163 миллиона. Львиная доля из полумиллиардной выручки от продажи наших мишек-заек-леопардов достанется купившим у Оргкомитета лицензии предпринимателям.

Общий доход от продажи сувениров у нас также ниже, чем во время предыдущих Олимпиад, что связано, по мнению экспертов, с высокими ценами на талисманы Игр и сопутствующие товары. Так, разноцветная олимпийская спортивная куртка стоит 8,5 тысячи рублей, а толстовка-худи — почти 5 тысяч. Относительно дешевыми оказались только олимпийские перчатки с разноцветными пальцами — 500 рублей. Но сделать их хитом организаторам не удалось, тогда как канадских красных варежек в Ванкувере продали аж 3,5 миллиона пар. 90 процентов из них было продано людям, которые не посещали Игры вживую.

Олимпийский курорт

О том, сколько именно заработал на Олимпиаде сам город-курорт Сочи в лице его гостиничного, туристического и транспортного бизнеса, судить пока что сложно. Точно оценить эти доходы тем более трудно, учитывая, что практически вся инфраструктура строилась с нуля. Так, не секрет, что не все олимпийские гостиницы были готовы в срок. Оргкомитет даже договорился с МОК о снижении обязательного номерного фонда с 57 до 41 тысячи номеров. Если умножить последнюю цифру на три, имея в виду среднюю семью с одним ребенком, то получится, что в официальных гостиницах могли разместиться лишь 123 тысячи человек, или 57 процентов от потока болельщиков. И это без учета того, что сам Оргкомитет зарезервировал значительную часть номерного фонда под свои нужды и разного рода делегации.

Центральный банк, тем не менее, уже дал оценку вклада сочинской Олимпиады в экономику региона и всей страны. Согласно подсчетам его специалистов Игры добавят 0,3 процента к российскому ВВП в I квартале 2014 года. То есть примерно 210 миллиардов рублей, или более 5 миллиардов долларов. Впрочем, это оптимистическая оценка.

Прогноз «Итогов» чуть скромнее. Если учесть, что все олимпийские туристы (236 тысяч человек, по нашим подсчетам) в среднем за восемь дней пребывания на Олимпиаде потратили на проживание, еду и билеты на состязания по 120 тысяч рублей (3,5 тысячи долларов), то олимпийская добавка к ВВП России потянет почти на миллиард долларов. Плюс полмиллиарда выручки от продажи олимпийских товаров. Еще 17 миллионов долларов (600 миллионов рублей) заработали авиакомпании на перевозке пассажиров в Сочи. Если сложить все эти суммы с вливаниями национальных спонсоров, то получится около 2,8 миллиарда долларов. Плюс доходы от транспортных перевозок внутри олимпийской столицы, которые, однако, с учетом бесплатных электричек и автобусов были минимальны. В любом случае у нас получилось около трех миллиардов долларов.

В свое время аудиторская компания PwC оценила туристические доходы на Олимпиаде в Ванкувере в 455 миллионов долларов. Всего же за первые три месяца 2010 года олимпийская прибавка к ВВП Канады составила 862 миллиона долларов США. Сочи этот рекорд побил в разы. И это несмотря на то, что наша зимняя Олимпиада привлекла намного меньше иностранных гостей.

Интересно, что россияне в качестве болельщиков оказались куда щедрее иностранцев, бросив в общий олимпийский котел по 3,5 тысячи долларов на брата. И этот наш олимпийский рекорд вряд ли будет побит в обозримой перспективе.

(обратно)

Мы сделали это! / Политика и экономика / Главная тема

Мы сделали это!

/  Политика и экономика /  Главная тема

За счет чего нашей олимпийской сборной удалось обеспечить медальный план по валу

 

Впечатление от Олимпиады было бы неполным, если бы здесь, на домашних Играх, не случилось какого-нибудь нашего собственного чуда. Настоящего, такого, чтобы аж мороз по коже… И под занавес оно случилось: Аделина Сотникова стала первой в истории нашей страны олимпийской чемпионкой среди фигуристок-одиночниц! Такая мощная, красивая и жирная точка — можем!

Но Олимпиада закончилась, что остается с нами? Воспоминания, уроки и Сочи. Уникальный проект, который продолжает жить. Для Игр выстроили отдельный город. Немногие в курсе местной географии, но по сути Игры сосредоточены не в Сочи, а в Адлере. Здесь и новый вокзал, и международный аэропорт, да и горный кластер в сорока километрах именно от Адлера. Один из олимпийских анекдотов подчеркивает эту простую мысль: для того чтобы провести Олимпиаду в Инсбруке, нужно построить пару спортивных объектов. Для того чтобы провести ее в России — нужно построить Инсбрук. На улицах горного курорта «Горки Город» все время ловишь себя на мысли, что ты в Швейцарии или Италии, где все это строилось десятки лет. Здесь же выросло словно из-под земли за семь.

Второй важный вывод состоит в том, что эти Игры проведены на высочайшем уровне организации. Официоз, полиция и волонтеры сделали эту махину действующей. Можно построить все что угодно, но использовать это тоже надо уметь. Лично для меня это четвертые зимние Игры, и по уровню логистики, удобства и безопасности они по меньшей мере не уступают предшественницам, а во многом и превосходят их. В одном так уж точно. Нигде на столь высоком уровне не были подготовлены волонтеры. Несмотря на то что в большинстве своем это даже не молодые, а юные люди, они прекрасно информированы в пределах своего участка, владеют иностранными языками, позитивны и вежливы. Все вопросы, а они возникают постоянно на любом крупном соревновании, решаются с готовностью и максимально быстро. О компактности сочинских Игр говорилось много. Это вообще явление уникальное. В Нагано или Турине, для того чтобы добраться до объекта, нужно было затратить часы. Здесь любой стадион находится в пределах московской доступности — час максимум.

Разумеется, не обошлось без любимого отечественного понятия — недоделок. Спортивных объектов это не касалось. Здесь все было готово в срок и более того — опробовано, а вот в гостиницах то не было воды, то не открывались окна, но к экватору Олимпиады эти разговоры стихли. Кстати, по российской традиции не сразу спохватился и бизнес. Повезло тем, кто вовремя подсуетился. Рестораны, бары и магазины, которые успели открыться, сорвали хороший куш, остальные же поспели к шапочному разбору.

Для российских спортсменов фактор домашних Игр сказался самым существенным образом. Само наличие санно-бобслейной трассы «Санки» принесло сборной колоссальный прирост в медалях, в том числе и золотых. При всем уважении к скелетонисту Александру Третьякову и бобслеистам Александру Зубкову и Алексею Воеводе им гораздо сложнее было бы завоевать «золото», если бы Игры проходили не в Сочи.

Еще один важный момент — силы и средства, брошенные на подготовку состава. Россия стала привлекательной для спортсменов высокого уровня. По разным причинам за нашу страну согласились выступать мультичемпион по шорт-треку Виктор Ан и сноубордист Вик Уайлд. Первый не сошелся характером с корейской федерацией, второй женился на будущей обладательнице бронзовой медали Алене Заварзиной и на радостях стал олимпийским чемпионом, хотя до Игр рассчитывал просто поучаствовать. Шансов поехать в Сочи от США у него было мало, Россия предоставила такую возможность. Уайлд отблагодарил «золотом».

Наша команда, однако, не только приобрела от миграции, но и потеряла, прежде всего в биатлоне. Трехкратная чемпионка Сочи Дарья Домрачева хоть и родилась в Минске, большую часть сознательной жизни прожила на севере России и даже выступала за сборные страны по разным возрастам, но потом решила вернуться на родину. Не нашлось возможности разглядеть и убедить — лишились медалей. Точно такая же история и с другой биатлонной чемпионкой — Анастасией Кузьминой, выступающей за Словакию. Впрочем, ситуация в этом виде спорта, особенно в женской команде, близка к катастрофе. За четыре года даже выдающаяся чемпионка Ольга Зайцева превратилась в биатлонного зомби. Остальные не лучше, и это несмотря на медаль Ольги Вилухиной. В женский масс-старт не сумел, кроме них, отобраться вообще никто, настолько удручающими были результаты олимпийских гонок. Таков итог шестилетнего менеджмента Михаила Прохорова, которого миллионы россиян хотели видеть не руководителем отдельно взятой спортивной федерации, а президентом России. Однако сейчас подведомственная ему организация больше напоминает осиное гнездо, нежели работающую структуру.

Провал в лыжном спорте был иного генезиса. От женской части команды в общем-то мало кто ждал подвигов вроде третьего места в эстафете на чемпионате мира 2013 года в Италии, а вот мужская сборная явно недобрала. Наши лыжники оказались либо несчастливы, либо не готовы к сочинской трассе, которая напоминала скорее арену гонок на выживание. Возможно, дело в том, что на ограниченном пространстве нужно было «упаковать» и биатлонный, и лыжный стадионы, но тут творчество организаторов, в отличие от саней, скелетона и бобслея, нашим спортсменам явно повредило. На крутых поворотах падали многие, но проигрывали в основном наши — либо меняли достоинство медалей на более скромное, либо вовсе оставались без них, хотя по уровню подготовки выглядели весьма прилично.

Удивительно, но достойный общекомандный результат сборная вытянула без помощи фундаментальных для себя видов — лыж и биатлона, за счет которых обычно и достигался олимпийский результат. Когда он присутствовал (как в Турине), общая картина была более или менее благостной. Стоило конкурентам прижать россиян в этих дисциплинах (как, например, в Солт-Лейк-Сити), и общекомандное место становилось унылым. На сей раз рекордный по валу результат страны на Играх случился без помощи биатлонистов и лыжников. Впрочем, медальные паузы в исконных видах, как правило, не бывают продолжительными. Так,четыре года назад Россия не завоевала ни одной золотой медали в фигурном катании. В это время двум нашим сочинским золотым чемпионкам — Юлии Липницкой и Аделине Сотниковой — было 11 и 13 лет соответственно.

Куда более важно, что в Сочи Россия установила рекорд по количеству видов спорта, в которых удалось собрать призовые места, — их девять. То, о чем грезили российские спортивные власти в течение долгого времени, свершилось. Медальная база значительно расширилась. Прочность этого фундамента будет проверена в новом олимпийском цикле. Тем не менее теперь есть возможность запустить руку в другую корзину, если в одной яйца оказались разбитыми.

Чего не хватило нашей команде, так это мультичемпионов — то есть спортсменов, которые делают результат в одно лицо, причем результат, сравнимый со стараниями целой команды в том или ином виде. Мультичемпион необязательно рождается в стране с богатыми традициями. Это необъяснимое явление, лотерея. Вряд ли можно назвать Швейцарию лыжной державой, но у нее есть Дарио Колонья. Впрочем, есть спортивные гении и у лидеров. У Норвегии — это лыжница Марит Бьорген и биатлонист Бьорндален, а у Белоруссии — Дарья Домрачева. Впрочем, у России тоже нашлось «наше все» — новый русский южнокорейского разлива Виктор Ан. Но при всем уважении к его блестящему выступлению, он все же не продукт российской спортивной системы. Когда-то и у нас были такие спортсмены — Лидия Скобликова, Елена Вяльбе, Лариса Лазутина, но подобных талантов на наших просторах не появлялось давно.

Приятно, что в подготовке к домашней Олимпиаде было больше деловитости, чем пропаганды и квасного патриотизма. Чиновники от спорта получили категорический запрет на озвучивание так называемого медального плана. Министр Виталий Мутко и сам выполнил данный себе зарок. Все это избавило болельщиков от напрасных ожиданий, и даже бронзовая медаль воспринималась как настоящий маленький праздник. То, что ищущие любой повод для красноречия записные критики насчет российских результатов не вымолвили ни слова, — дорогого стоит.

Медальный итог Игр для России несомненно позитивен. Упомянутый министр Мутко, осторожничая в прогнозах по Сочи, уже весьма смело пообещал колоссальный прорыв в Пхенчхане в 2018 году, объясняя свой оптимизм прекрасными результатами россиян на молодежном уровне. Разумеется, за четыре года может произойти все что угодно, как в той истории с Ходжой Насреддином, эмиром и ишаком, но результаты действительно не дают повода краснеть. Новая поросль российских спортсменов-зимников может компенсировать отсутствие фактора домашних Игр, поскольку трассы, волонтеры и даже воздух и вода будут чужими. Хотелось бы, чтобы результаты оставались сочинскими. Горячими. Живыми. Нашими.

(обратно)

Сам себе хоккеист / Политика и экономика / Главная тема

Сам себе хоккеист

/  Политика и экономика /  Главная тема

Почему из российских хоккейных звезд так и не получилось олимпийского созвездия

 

Из всех зимних олимпийских видов спорта для нас важнейшим является хоккей. Именно так, перефразируя известную фразу вождя мирового пролетариата, можно охарактеризовать восприятие сочинских Игр рядовым российским болельщиком. Неудивительно, что поражение национальной сборной в четвертьфинале хоккейного турнира от финнов повергло всю страну в глубокую печаль. Вне зависимости от окончательных результатов Олимпиады грандиозный праздник оказался со слезами на глазах. В России в таких случаях принято задавать два извечных вопроса: кто виноват и что делать? «Итоги» постарались, отбросив эмоции, найти на них ответ.

Все про одного

«Ну что, облажались наши хваленые звезды?» — полуутвердительным тоном спросила продавщица одного из сочинских магазинчиков, куда автор этих строк зашел на ночь глядя. Журналистская аккредитация на моей груди и отсутствие других клиентов настроили ее на разговорчивый лад. «В своей Америке гребут миллионы, а за нашу сборную и сыграть не могут. Патриотизма нет, на честь страны наплевали. У-у, в советские времена их бы всех поганой метлой...»

Такие инвективы в различных вариациях за последние дни приходилось слышать неоднократно. Перечень грехов, предъявляемых спортсменам в дни серьезных неудач, хорошо известен и более или менее постоянен: они и о родине забыли, и только о деньгах думают, и режим нарушают. На правах очевидца возьму на себя смелость выступить в защиту нашей сборной. Говорить о том, что команда не выкладывалась, было бы неверно. А вот вопрос, почему при всех приложенных усилиях у нее ничего не получалось, страшно актуален. Специалисты задолго до начала олимпийского сезона предупреждали, что в Сочи у сборной будут сложности. Об этом же в интервью «Итогам» говорил и вице-президент Федерации хоккея России Борис Майоров. «Яркого выступления от нашей сборной на Играх ждать не приходится, это рабочая команда. И вообще я вижу целый ряд проблем, которые могут помешать нам выступить успешно», — пророчил он — внимание! — еще в начале февраля. Как в воду глядел... Едва ли не половина журналистского корпуса, включая вашего корреспондента, предсказывала российской команде поражение именно в матче с финнами.

Откуда же такое единодушие? Ведь в том, что в сборную были вызваны действительно сильнейшие игроки страны, выступающие как по ту, так и по эту сторону океана, никто не сомневается. Судьба словно специально распорядилась так, что в российской команде оказались все самые громкие имена. Павел Дацюк пропустил из-за травмы в НХЛ полтора месяца, но аккурат к Олимпиаде успел восстановиться. Стоило оказаться вне заявки Александру Семину, как тут же из строя выбыл его менее звездный коллега по нападению Соин — и, пожалуйста, форвард «Каролины» в составе сборной.

В общем, сетовать на отсутствие кого-то из звезд тренерам российской сборной не приходится. Вот только из звезд не получилось олимпийского созвездия...

Сами по себе

«Выигрывают на льду не звезды, а коллектив» — этот принцип в хоккее еще никто не отменял. Сборные, которые оставили в Сочи наиболее цельное впечатление — американцы, шведы, финны, — отличались именно поставленной командной игрой. Весь матч они демонстрировали очень активный хоккей: подвижный, быстрый, с обилием физических единоборств. Не давали сопернику продохнуть ни на секунду, постоянно навязывали борьбу — на пятачке, в углах площадки, в средней зоне.

Чтобы играть в такой манере, не надо быть супермастером. Достаточно иметь приличный запас физической силы, скорости и выносливости. Вроде бы не так мало, но и не слишком много. Однако вот парадокс — на фоне этих добротных, хорошо обученных, но не очень искусных команд российские звезды терялись, выглядели растерянными новичками. Овечкин, Ковальчук и Ко не успевали ни провести финт, ни разыграть комбинацию, как соперники обезоруживали их.

«У нашей сборной не было командной игры, — констатирует известный хоккеист 70—80-х годов, бывший тренер московского «Спартака» Виктор Пачкалин. — Все звезды из НХЛ действовали в одиночку, кроме, может быть, Дацюка и Малкина. Один подхватил шайбу, пробежал с ней через всю площадку, бросил. Потом то же самое — другой. А вот комбинационные взаимодействия отсутствовали напрочь, команда в пас не играла». Почему это получилось? Компетентные лица не дают внятного ответа. Наставник сборной Зинэтула Билялетдинов констатирует очевидные вещи: дескать, команда мало забивала. Но чтобы обнаружить это, не надо быть главным тренером: 12 шайб в пяти матчах говорят сами за себя. А вот на вопрос о причинах столь слабой результативности он лишь пожимает плечами: надо провести анализ. Впрочем, одна из причин лежит на поверхности. Билялетдинов известен своим пристрастием к оборонительному хоккею. Лучше выиграть 1:0, чем 5:4, — таков его принцип. Так действовал под его руководством казанский «Ак Барс», теперь эту модель приняла на вооружение национальная команда. Загвоздка лишь в том, что в татарстанском клубе, при всем к нему уважении, не было такой россыпи нападающих мирового класса. «В одну телегу впрячь не можно коня и трепетную лань», — утверждал российский классик. Однако Овечкин, Малкин и другие супербомбардиры из НХЛ оказались именно в этом незавидном положении. Неудивительно, что в стане лидеров зрело недовольство существующим положением дел. Периодически это возмущение просачивалось наружу и становилось достоянием общественности. Говорили, например, о трениях между главным тренером и нападающим Александром Радуловым. Дескать, руководители сборной были недовольны, как звездный форвард отрабатывает в обороне, и пригрозили посадить его в запас. А после злосчастного четвертьфинала Билялетдинов публично раскритиковал Александра Овечкина, который-де разочаровал его своей низкой результативностью.

Подобную ситуацию мы уже видели — причем совсем недавно, менее года назад. В четвертьфинале последнего чемпионата мира российская сборная потерпела унизительное поражение от американцев со счетом 3:8. Тогда в команде точно так же были собраны самые яркие представители отечественного хоккея. И противостоял ей точно такой же соперник — молодой, дерзкий, хорошо обученный, но не хватающий звезд с неба.

Говорят, что снаряд в одну воронку не влетает. Влетает — да еще как...

Падали, знаем

Нынешнего фиаско не случилось бы, если бы в мае были сделаны соответствующие выводы. Однако руководители Федерации хоккея России не торопились вызывать главного тренера на ковер, а тот, в свою очередь, сам не спешил на Голгофу. Отчет Билялетдинова на исполкоме ФХР несколько раз переносился и в итоге свелся к получасовой беседе за закрытыми дверями. Публичная дискуссия о причинах поражения получилась скомканной, результаты разбора полетов до широкой общественности не были доведены вовсе. Провал на мировом чемпионате просто решили забыть и как ни в чем не бывало принялись готовиться к Сочи. И все закончилось как закончилось.

Но самое поразительное — нынешняя ситуация точь-в-точь повторяет историю почти годичной давности. Главный тренер Билялетдинов признал, что Олимпиада оказалась неудачной, но заявил о своем желании продолжить работу в сборной. Президент ФХР Третьяк сообщил, что федерация сделала все необходимое, и возложил ответственность за провал на наставника, но инициировать его увольнение отказался. Что последует дальше в этой изящной трехходовке, мы уже знаем. Ожог от пощечины пройдет, страсти остынут, эмоции успокоятся... Контракт у тренеров еще действует, очередной чемпионат мира — не за горами. Товарищи, не надо нагнетать панику, дайте людям спокойно поработать!

То, что исполком Федерации хоккея России не имеет полномочий ни спросить, ни потребовать, давно известно. Это признал даже вице-президент ФХР Борис Майоров в уже упоминавшемся интервью «Итогам». «Сборная стала гораздо более закрытой, чем раньше, — согласился он. — Четкой позиции тренерского штаба по некоторым направлениям работы или определенным кандидатам в команду мы не знаем». Разве это не сигнал тревоги? Перед кем еще должен отвечать главный тренер, как не перед исполнительным органом организации, нанявшей его на работу?!

Впрочем, Россия живет по своим собственным законам, и спорт в ней не исключение. В этой ситуации остается вспоминать другого классика: «Вот приедет барин, барин нас рассудит». Вдруг, скажем, погрозит главный болельщик страны пальцем: мол, что это вы мутите с любимой игрой миллионов?! И сразу появится политическая воля что-то кардинально изменить.

Другое дело, что и это не будет системным решением проблемы. Или, если пользоваться спортивным языком, командными действиями. Мы и в кадровой политике, и на льду пытаемся все решить посредством ручного управления. Но, может, уже пора пересесть с механики на автомат, если весь мир давно на нем гоняет?

Сочи

(обратно)

От Майдана к Талибану / Политика и экономика / Вокруг России

От Майдана к Талибану

/  Политика и экономика /  Вокруг России

Чем грозит Европе украинский «Правый сектор»

 

Всякая революция пожирает своих детей, исключений из этого правила еще не было. Арсений Яценюк с Виталием Кличко все еще ведут переговоры от имени оппозиции, но по большому счету это отработанный материал. Свою историческую миссию они выполнили: подняли Майдан, контролировать который более не в состоянии. К политикам прошлого можно причислить и Виктора Януковича, который за последние месяцы совершил такое количество ошибок, что теперь при любом раскладе обречен сойти со сцены. В жирной копоти, покрывшей Майдан, проступил контур «украинского «Талибана», который намерен повернуть вектор развития страны вспять.

Дамасская жесть

Чем бы ни завершился Майдан, ни возврата выданных кредитов, ни оплаты за поставленный газ России, похоже, уже не получить. Ни в случае победы так называемой мирной оппозиции, которую уже и днем с огнем не сыщешь, ни даже если верх одержит власть: платить попросту нечем, украинская экономика умирает в конвульсиях.

Впрочем, в победу Виктора Януковича уже не верит никто. Формально под контролем центральной власти все еще остаются восток и юго-восток с Крымом в придачу, однако реальность такова, что Виктор Федорович на данный момент не контролирует даже самого себя — с того самого момента, когда вступил в двусмысленные игры с Евросоюзом. Результат — гражданская война под окнами президентской администрации. Хотя тут уж слова выбирать не приходится: война идет практически по всей стране.

Еще недавно у Януковича были развязаны руки — либо осторожное лавирование, либо грубая сила. Сегодня свободы маневра у президента нет. Украинская власть под давлением Майдана выполнила практически все требования оппозиции вплоть до возврата к конституции 2004 года, то есть к парламентско-президентской республике. Накануне голосования в Верховной раде Арсений Яценюк съездил в Харьков к Юлии Тимошенко, где получил четкие инструкции: добиться, чтобы решение было принято «с голоса», без соблюдения формальных процедур, и вступило в силу немедленно. На случай провала этого сценария у оппозиции был еще и запасной план под кодовым названием «Мирное наступление на Верховную раду». По информации «Итогов», он заключался в силовом вытеснении из здания действующих депутатов, после чего в сессионном зале их места заняли бы представители так называемой Народной Влады — структуры, созданной в явочном порядке на Майдане.

Более того, американский посол на Украине Джеффри Пайетт практически проговорился о том, что вариант признания Майдана как легитимного источника власти на Украине обсуждался Западом всерьез. В общем, все как в Сирии, от которой, судя по заявлениям Барака Обамы, Украина ничем не отличается. И в чем-то американский президент прав: Запад на Украине рискует напороться на тот же дамасский клинок. Ибо ставку вновь сделали на тех, кто давно утратил контроль над ситуацией. Оттого и призывы убрать силовиков из Киева, введение санкций против действующих чиновников и предложение провести досрочные выборы, являясь полной сирийской калькой, выглядят при этом политическим наивом. Потому что войну на Украине ведет сегодня сила, которая не подчиняется ни «кличкам», ни «вашингтонскому обкому», ни Януковичу.

Львовская масть

И действующая власть, и «мирная оппозиция», и европолитики не готовы признать главный факт: хозяева у Майдана теперь другие. И их влияние стремительно распространяется по регионам страны. Речь идет о зловещем «Правом секторе», о котором на Украине вслух заговорили совсем недавно. По сути дела, это прекрасно организованная, идейно подкованная и идеально вымуштрованная армия. Без преувеличения речь идет об «украинском «Талибане». Есть у нее и свой «эмир». Знакомьтесь: Дмытро Ярош, главком «Правого сектора», взорвавшего — в прямом смысле слова — Майдан Незалежности. Это по его приказу было нарушено в минувший четверг перемирие. И никто не смог ему помешать — ни Кличко с Яценюком, которого Госдеп США прочил в премьеры, ни духовно близкий Олег Тягнибок. Потому что вся эта троица вместе с Западом пану Ярошу глубоко по барабану.

Страна — это уже о России — должна знать и чужих героев. Итак, Дмитрий Анатольевич Ярош, сорокадвухлетний уроженец Днепродзержинска. В 1988 году окончил среднюю школу и тут же с головой окунулся в политику. В феврале 1989-го стал членом Народного Руха Украины. Карьерный рост был прерван службой в рядах Советской Армии (1989—1991). А после, с армейской-то закалкой, — снова в бой. В июне 1994 года Ярош вступил в «орденскую» организацию «Тризуб» имени Степана Бандеры и сразу возглавил ее региональное подразделение. В 1996 году вошел в центральный комитет организации. К делу подошел с умом: в 2001 году окончил филологический факультет Дрогобычского пединститута имени Ивана Франко. И в 2005-м уже возглавил «Тризуб». Но королевство показалось маловато: в январе 2013 года Ярош организовал и возглавил известный «Правый сектор».

Ярош хороший оратор, не чурающийся откровенной демагогии. По взглядам — ярый, последовательный русофоб. Полностью разделяет идеи «независимой Ичкерии». По некоторой информации, воевал в Чечне и прошел диверсионную боевую подготовку.

Лидер Майдана (приставка «евро» тут вдвойне неуместна) убежден в неизбежности войны Украины с Россией и устрашающих эпитетов в отношении последней не жалеет. «Рано или поздно мы обречены воевать с Московской империей... Убежден, что мы сможем победить сатанинскую Москву, разрушив империю и построив крепкое несокрушимое самостоятельное соборное украинское государство только в одном случае — когда украинская нация объединит все свои силы вокруг национальной идеи и лозунга «Бог, Украина, Свобода!». Никакой, заметим, евроидеей тут не пахнет. Подставьте вместо «соборного государства» словечко «халифат» и получите кальку с талибской фетвы. Это про цели. Средство: «Создание мотивированных добровольческих формирований, которые вместе с государственными силовыми структурами станут на защиту государственности украинской нации, является одной из гарантий будущей победы над Московской империей». Кстати, у «мотивированных добровольческих формирований» есть афганский аналог — талибская милиция.

Что думает господин Ярош о западных союзниках Украины? Тут вождь Майдана с Кличко и Яценюком категорически не совпадает: «Международное сообщество (один мой товарищ называет его не иначе как «мировой свинотой») продало Чечню москалям в обмен на поддержку их войны против «глобального терроризма»... Тоже, согласитесь, отдает «Талибаном»...

Новый персонаж на украинской политической сцене появился, понятно, отнюдь не с пустыми руками.

В то время как служба безопасности Украины заводила дело на крымских депутатов о «подготовке к посягательству на территориальную целостность и неприкосновенность страны», в западных областях штурмовики «Правого сектора» брали приступом воинские части, отделы милиции и захватывали оружие, которое транзитом оказалось в столице.

Стратегическая цель? Ни много ни мало вооруженная интервенция в восточные регионы и полный контроль над страной.

Суть-то в том, что промышленно развитый восток всей душой был бы рад отделиться от Западной Украины. А вот «западеньцiв», у которых производственного потенциала не было отродясь, такой вариант категорически не устраивает. Поэтому Львову нужен контроль над всей Украиной — от Харькова до Ужгорода. А Киев с его Майданом — он так, завис между востоком и западом.

«Всего три области, — выразился председатель крымского парламента Владимир Константинов, — а ставят на уши всю страну». Но чтобы это стало возможно, на Западной Украине была проведена серьезнейшая подготовительная работа, которая началась не вчера и продолжалась не один день.

Это теперь обитатели соцсетей удивляются: почему не было официальной реакции на расклеенные чуть ли не на каждом столбе объявления, приглашающие «просвещенных в национальном плане молодых украинцев» в тренировочные лагеря УНА-УНСО, где, как выясняется, не только промывали мозги, но и учили военному делу настоящим образом? И теперь бойцы «Правого сектора» с гордостью говорят на камеру, что они наследники Бандеры. Причем не только духовные, но и по родству. На баррикадах Майдана действительно оказалось немало сыновей, а еще больше внуков тех, кто служил в печально известном батальоне «Нахтигаль» и в дивизии СС «Галичина».

Им Киева, конечно же, не жалко, он им неродной, но он необходим как политический центр страны. Поэтому киевляне уже заговорили об интервенции со стороны Западной Украины.

Когда на Крещатике пролилась большая кровь, Арсений Яценюк, а за ним и Виталий Кличко (Тягнибок промолчал) предусмотрительно отреклись от боевиков. Понятно почему. Они выводили людей на Майдан, когда фамилия Ярош вообще не звучала. Но справиться с толпой не смогли — не хватило ни харизмы, ни хитрости, ни мудрости. Да и какое может быть политическое будущее в Европе у тех, кто замарался в крови? А вот Дмытра Яроша кровь, похоже, не смущает.

Харьковская власть

В пятницу под жестким прессингом западных политиков Виктор Янукович заявил о готовности провести досрочные президентские выборы и вернуть страну к конституции 2004 года. Не назвав при этом конкретных сроков. Но нынешним-то хозяевам Майдана власть нужна вся сразу и сейчас. И непохоже, чтобы отведавший крови «Правый сектор» собирался зачехлять оружие. Ведь начинается второй этап — дележка наследства Януковича между Ярошем и формальными лидерами оппозиции. И что-то подсказывает, что последним этих самыхплодов не достанется.

Одержав победу в Киеве, Дмытро Ярош готов двинуть свою армию на восток и в Крым. Так, по крайней мере, видят развитие ситуации в Симферополе, Луганске, Донецке и Харькове, где уже заявили о создании так называемого «Украинского фронта» и решается вопрос, как на законных основаниях вооружить добровольцев, собирающихся до последнего защищать свою землю от вторжения с запада. Политическое же будущее областей, которые ни на каких условиях не собираются жить по указке Львова, предполагается решить на Всеукраинском съезде. Хотя понятно, что в Харькове соберется не вся Украина.

Что бы сейчас ни предложил Янукович Украине, раскол страны уже произошел и гражданская война тоже началась. Степан Бандера, который, кстати, никогда не был гражданином Украины, даже не мечтал, что его идея, заквашенная на крутом национализме, выйдет за пределы Галиции. Но история, как известно, сюжетна, да и последователи нашлись у него способные и, что немаловажно, теоретически подкованные. Дмытро Ярош не только преуспел в руководстве боевыми действиями, но и написал книгу «Украинская революция: ХХI век» — своего рода «Майн Кампф» украинских националистов применительно к современности. Из чего можно сделать вывод: планы у него обширные и долгосрочные.

Это сейчас еврочиновники стараются не садиться за один стол с Тягнибоком и делают вид, будто в первый раз слышат фамилию Ярош. В их представлении Майдан — это святочный флешмоб с участием мирного населения. Проблемы начнутся тогда, когда Западу станет ясно, что «украинскому «Талибану» не нужны ни досрочные выборы, ни конституция 2004 года, ни интеграция куда-либо, ни европейские ценности. Власть, которую выронил из рук Янукович, Ярош со товарищи достали из грязи и крови. Отдавать ее кому-либо, кроме себя, они уже не намерены.

Самый оптимистичный сценарий, который ждет Украину, — это консолидация всех вменяемых сил страны, дабы медленно и методично выдавливать «Правый сектор» из всех щелей. Руками ли украинского «Беркута», с помощью ли данных западных разведок или российских советников — не важно. Потому что о пессимистических вариантах думать не хочется совсем, хотя они внятны и реальны. Просто отыщите в «Википедии» статью под названием «Талибан» и проштудируйте от корки до корки. А потом представьте все это в самом сердце Европы...

(обратно)

Лучше вы к нам / Политика и экономика / Что почем

Лучше вы к нам

/  Политика и экономика /  Что почем

 

100 руб. — такие суточные могут получить официально безработные москвичи, если они решатся отправиться на поиски хлеба насущного за МКАД. Более того, эти лишние на московском празднике жизни люди найдут моральную, а главное — финансовую поддержку у столичной мэрии. Согласно регламенту, который был принят столичным правительством, переезжающий работать в другой регион москвич помимо суточных получит компенсацию за релокацию (билеты до места новой работы) и за перевозку пожитков. Также ему будут выплачивать по 550 рублей в день на аренду жилья плюс подъемные в размере двух региональных прожиточных минимумов. Подсчеты показывают, что переезд одного безработного москвича, скажем, в Екатеринбург влетит в копеечку столичному бюджету. Итак, авиабилет в один конец стоит в районе четырех тысяч рублей, еще сотня целковых набежит за день пути к новому месту. Перевозка мебели обойдется примерно в 50 тысяч рублей. Подъемные в виде двух прожиточных минимумов дадут 16,3 тысячи плюс аренда жилья. В общем, если бывший столичный житель воспользуется программой переселения, например, в течение месяца, правительство Москвы потратит на него около 90 тысяч рублей.

Вопрос в том, найдутся ли желающие воспользоваться щедрыми подъемными. «Ситуация на рынке труда Москвы очень спокойная, число вакантных рабочих мест превышает количество официально зарегистрированных безработных, — сказал «Итогам» Сергей Смирнов, директор Института социальной политики и социально-экономических программ НИУ ВШЭ. — Поэтому было бы проще потратить средства на переподготовку кадров для московского рынка труда».

Безработных в Москве, впрочем, хватает. 2,1 процента официальной московской безработицы (5,4 процента по стране) не должны обманывать. Криминальная хроника просто пестрит упоминаниями о нетрудоустроенных столичных жителях. Вот на днях жертвой квартирной кражи стала безработная москвичка, недосчитавшаяся вещей на 17 миллионов рублей. И таких безработных, судя по завидной наполняемости столичных торговых центров в разгар рабочего дня, в Первопрестольной хоть отбавляй. Вот только есть подозрения, что они, если и отправятся на поиски лучшей доли, то явно не в направлении российской провинции.

(обратно)

Полштрафа за скорость / Политика и экономика / Что почем

Полштрафа за скорость

/  Политика и экономика /  Что почем

 

50 процентов от суммы штрафа могут платить добросовестные автомобилисты, которые не откладывают счета в долгий ящик. Соответствующий законопроект внесен на рассмотрение в Госдуму. Депутаты предложили изменить механизм оплаты штрафов. «Если проштрафившийся автовладелец согласен с наказанием и готов оплатить квитанцию до вступления постановления в законную силу, то его ожидает в буквальном смысле скидка 50 процентов», — пояснил цель предлагаемых в Кодекс об административных правонарушениях поправок один из авторов законопроекта депутат от ЛДПР Ярослав Нилов. По его словам, введение скидок на штрафы — это своего рода уступка в противовес статье 20.25 КоАП. Она гласит, что в случае неуплаты штрафа в срок сумма его удваивается или накладывается административный арест.

Депутаты надеются, что за счет скидок казна получит неплохой доход. Так, в отчете за 2013 год Федеральная служба судебных приставов сообщила о значительном увеличении количества дел по штрафам от ГИБДД. Если в 2012 году судебных дел по неоплаченным штрафам было 12,3 миллиона, то в 2013-м насчитывалось уже 14,3 миллиона. По словам Ярослава Нилова, есть шанс, что возможность сэкономить подтолкнет автовладельцев досрочно оплачивать квитанции, а значит, снизит нагрузку на суды и судебных приставов. Также ранее в ГИБДД России подсчитали, что автовладельцы оплачивают лишь 62 процента назначенных штрафов.

В начале февраля в столичном ГИБДД сообщили, что более 10 тысяч московских водителей нарушали ПДД чаще 100 раз. Обычно их штрафовали за превышение допустимой скорости, нахождение в нетрезвом состоянии, а также нарушение правил маневрирования. Допустим, если каждый из этих автовладельцев получил средний штраф 500—2000 рублей, то 100 нарушений обошлось бы им в 125 тысяч. Если бы злостные нарушители могли позволить себе сэкономить, то выплатили бы государству всего 62,5 тысячи, а на оставшуюся сумму вполне можно было бы купить полную страховку каско. Существенная выгода.

(обратно)

Скидки с неба / Политика и экономика / Что почем

Скидки с неба

/  Политика и экономика /  Что почем

 

20 процентов всех российских авиаперевозок вскоре должны осуществляться лоукостерами. Ненашенское слово означает авиакомпании, продающие билеты по сверхнизким ценам. За удовольствие слетать задешево придется платить. Минтранс разработал такие меры, как введение невозвратных билетов, платный багаж (независимо от веса) и платное же питание на борту. Все это должно помочь аэрофлотовскому «Добролету» (главный лоббист нововведений) уже этой весной начать возить россиян по ценам на 20—40 процентов ниже рыночных. Так, если самый дешевый авиабилет из Москвы до Петербурга и обратно сегодня стоит 4000 рублей, то «Добролет» обещает сделать то же самое за 2400 рублей, вступив тем самым в жесткую ценовую конкуренцию с «РЖД».

Однако неизвестно, как рынок отреагирует на это нововведение. По словам главы Международной ассоциации воздушного транспорта Тони Тайлера, в 2013 году авиакомпании всего мира на дополнительных сборах заработали 35,4 миллиарда долларов, это лишь 5 процентов от общей выручки. Другое дело невозвратные билеты. Из-за смены планов пассажиров российские авиакомпании ежегодно теряют около 37 миллиардов рублей, что можно компенсировать более низкими, но зато «застрахованными» тарифами. Правда, здесь говорить можно лишь о 20-процентном снижении. Создать развитую модель лоукоста наподобие той, что существует в ЕС, где дешевые авиакомпании контролируют 40 процентов рынка, в России пока невозможно, считают эксперты. Ведь до 53 процентов всех расходов перевозчиков приходится на ГСМ, обслуживание в аэропортах и аэронавигацию. «Цена обслуживания в региональном российском аэропорту часто выше, чем в крупном азиатском, в 10—20 раз», — говорит главный редактор Avia.ru Роман Гусаров. К монополизму на местах стоит добавить еще и НДС на внутренних рейсах, который вынуждены оплачивать наши пассажиры.

(обратно)

Дело писателей / Политика и экономика / Что почем

Дело писателей

/  Политика и экономика /  Что почем

 

10 тысяч ежедневных посетителей — таким, по информации газеты «Известия», в Госдуме видится порог, отделяющий интернет-блог от СМИ. Согласно поправкам, работа над которыми кипит в комитете по информтехнологиям, популярные онлайн-дневники будут приравнены к печатному слову. Со всеми вытекающими последствиями. А именно — обязанностью блогеров регистрироваться в качестве СМИ и отвечать за свою деятельность согласно соответствующему законодательству, строго-настрого запрещающему злоупотребление свободой слова. Актуальность темы очевидна: источником новостей все чаще становятся не «патентованные» СМИ, а, так сказать, интернет-партизаны. Для сравнения: «Яндекс» выдает сведения о 92 198 723 блогах, в то время как реестр Роскомнадзора содержит сведения о 88 495 СМИ. То есть на одно массмедиа приходится 1041 вольный блогер. А ведь еще Владимир Ильич заметил, что газета, кроме всего прочего, является еще и «коллективным организатором». В общем, с причинами все ясно. С последствиями сложнее. «Дурацкой» затею называют не только оппозиция, но и некоторые «единороссы». Цензура, мол, и все такое. Однако если партия скажет «надо», в результатах думского голосования можно не сомневаться. Кстати, в этом случае журналистами автоматически становятся и многие представители власти. Ведь большинство из них — в том числе и президент, и премьер — тоже представлены в соцсетях. Впрочем, это вряд ли можно считать проблемой. Проблема в другом: суровость закона сводится на нет трудностями с его реализацией. Пожалуй, ярче всего их иллюстрирует комментарий Андрея Мальгина, одного из наиболее популярных блогеров русскоязычного Интернета: «Да пошли вы. Я итальянский блогер, пишущий на американском ресурсе. Не нравится — не читайте». В общем, партизаны, похоже, не сдадутся.

(обратно)

Тридевятое / Политика и экономика / Те, которые...

Тридевятое

/  Политика и экономика /  Те, которые...

 

Принц Датский заметил как-то: «Есть многое на свете, друг Горацио, что и не снилось нашим мудрецам». Личное дело фигуриста Евгения Плющенко, заработавшего «золото» в командном турнире Сочи-2014 и снявшегося с индивидуального первенства, как раз из этой обоймы. Хотя что нам принц?! У нас своих Иванов-царевичей пруд пруди. И вот уже потрясенная общественность узнает такие подробности, что ни в сказке сказать, ни пером описать. Но попробовать можно.

Итак, злопыхатели не удовлетворились объяснениями самого героя по поводу сорванной во время тренировки спины. Припомнили чудо-богатыря Максима Ковтуна, который, выиграв чемпионат России, остался лежать на печи, а на Олимпиаду поехал Плющенко. Сработали, видно, интриги целой группы сказочных злодеев во главе с самим президентом Федерации фигурного катания Александром Горшковым, отставки которого незамедлительно потребовал заслуженный думный боярин Владимир Жириновский.

Однако то была лишь присказка. Сказка началась, когда «доброжелатели» поведали, что Плющенко, невзирая на травмы, засобирался в гастрольное турне по нашей сказочной стране. Другие доброжелатели поклеп опровергли. Сам же Евгений якобы поведал заморским СМИ страшную тайну о том, что спортивные бюрократы буквально заставили его принять участие в Играх. Но очень скоро выяснилось, что толмачи напортачили — мол, трудности перевода. Плющенко разъяснил: не исключаю, говорит, для себя возможности поучаствовать и в следующей Олимпиаде. Сугубо добровольно. Если, конечно, здоровье позволит. И, окончательно ошарашив тем самым публику, тут же потребовал «отвлечь свое внимание» от него.

Но как отвлечься, если сказочный сюжет начал развиваться уже по своим неведомым законам. Вдруг зазвонил телефон. Кто говорит? На одном конце провода олимпионик Алексей Ягудин. На другом... Кто? Вот в чем вопрос. На другом конце оказалось не иначе как привидение. То есть Ягудину поначалу почудилось, что то была жена Плющенко Яна Рудковская. И говорила она якобы вещи малоприятные. Убеждала супруга своего не критиковать, иначе... ну, сами понимаете. Скандал, казалось, направился прямиком в мелкоуголовное русло, но тут явился Вован. Из клана пранкеров. Это такие лешие с кикиморами, которые звонят честному народу и разыгрывают. Вован все взял на себя. Так что сказка ложь, да в ней намек: большой спорт — это помимо всего прочего еще и шоубиз. И тут пиара ради и Соловьем-разбойником засвистишь. Так что в следующей серии мы наверняка узнаем и про смерть в яйце, и про бабу на метле...

(обратно)

Бабья доля / Политика и экономика / Те, которые...

Бабья доля

/  Политика и экономика /  Те, которые...

 

Если бы Надежду Толоконникову с подруженциями не понесло в Сочи на съемки очередного эпатажного клипа, мы так и пребывали бы в заблуждении по поводу одной из наших главных духовных скреп — казачества. Ведь получается, что известный казацкий бытописатель Павел Поляков изрядно погрешил против истины. «Внешне отношение казака к женщине, — сообщает писатель-этнограф, — и впрямь могло показаться грубоватым, с демонстрацией собственного превосходства, но на самом деле оно было рыцарским». Будем все же исходить из того, что автор хорошо разбирался в изучаемом предмете. Отсюда два возможных объяснения случившегося. Либо действия казачьего патруля, отходившего нагайками участниц панк-акции в Сочи, и было проявлением рыцарства. Либо это были не совсем казаки. В Кубанском казачьем войске (ККВ) стоят насмерть на втором варианте. Дескать, казачья амуниция находится в свободной продаже и надевают ее все кому не лень.

В эту версию плохо укладывается, правда, демарш местного общества ККВ в адрес городского прокурора с «выражением решительного протеста против пребывания в г. Сочи членов панк-группы Pussy Riot». Более того, казаки, оскорбленные предыдущим «панк-молебном», предупредили, что не допустят «подобных акций на территории нашего любимого города»». В общем, выдали себя с головой. Но это на первый взгляд. На второй же у казачества обнаружилось надежное алиби. Ибо удалые казаки обещали принять жесткие меры к непотребным девицам лишь в том случае, если оскорблению подвергнутся чьи-либо религиозные чувства. Но «пуськи», слава богу, пели не в храме, всех святых всуе не поминали и вообще сосредоточились исключительно на вещах суетных и мирских.

Короче, расследование зашло в тупик. Не помогает даже известный с античности принцип cui prodest? — «кому выгодно?». Ибо в выигрыше остались обе стороны. Да, собственно, стороны эти друг на друга весьма похожи. И те и другие — ряженые. И те и другие осознанно шли на громкий скандал. И у тех и у других — масса поклонников, которые от выступления кумиров остались в полнейшем восторге. Наконец, и те и другие снялись в одном и том же клипе, у которого уже сотни тысяч просмотров. Бичуемым было, конечно, не столь комфортно, как бичующим, зато последним не удалось вкусить всемирной славы. Имена героев обороны олимпийской столицы для широкой публики остаются неизвестными.

В остальном перформанс удался на славу. Продолжение следует?

(обратно)

Wild, wild East / Политика и экономика / Те, которые...

Wild, wild East

/  Политика и экономика /  Те, которые...

 

Имя: Вик Уайлд. Место рождения: Уайт-Сэлмон, штат Вашингтон, США. А звание заслуженного мастера спорта России за олимпийскую победу получил сноубордист Виктор Айван Вайлд. До сезона 2010/11 года этот парень выступал в параллельном слаломе за Соединенные Штаты, причем весьма успешно. А сегодня Вик-Виктор с его викторией — натурализованный россиянин. Их Wild West превратился в нашенский Wild East. Другое дело, что широкие массы болельщиков не может не беспокоить мысль: неужели в такой исторически мощной спортивной державе, как Россия, иссяк потенциал собственных чемпионов? Появление в отечественном фигурном катании японки Юко Кавагути воспринималось как гремучая сенсация. Теперь же мало кого удивляют потрясающие старты за Россию еще одного свежеиспеченного Виктора: олимпийского чемпиона в шорт-треке Виктора Ана, вчерашнего южнокорейца Ан Хен Су.

Хотя какая разница, откуда атлет родом? Вопрос в том, для чего здесь очередной легионер. Одноразово взять «золото», обеспечив чиновникам от спорта возможность поставить галочку в медальном зачете, а нам всем приятный, но краткосрочный повод для гордости за державу? Или для создания школы в том виде состязаний, где у нас до сих пор было шаром покати? Хотелось бы рассчитывать на второе. Тем более что опыт имеется. Западные интернационалисты в 1920-е годы внесли весомый вклад в становление советского спорта. То, как слаженно бились в одной команде в финале по шорт-треку на 1000 метров Виктор Ан и Владимир Григорьев, позволяет надеяться, что и сегодня заграница нам в случае чего поможет.

(обратно)

Градостроитель / Общество и наука / Спецпроект

Градостроитель

/  Общество и наука /  Спецпроект

Александр Кузьмин — о том, почему Галина Вишневская мыла полы в подъезде, а Елена Батурина осталась без «Апельсина», как разводили иностранных архитекторов и обманули Нормана Фостера, почему не замкнулось Четвертое транспортное кольцо и кому удалось разбить хрустальную мечту Зураба Церетели, а также история о том, как шлепок по попе помог остановить снос ЦДХ

 

Всегда любопытно, как люди, много лет проработавшие во власти, живут после ухода со своих постов. И в особенности как оценивают работу своих сменщиков, бесцеремонно разбирающихся с их наследием. Вот, к примеру, бывший главный архитектор Москвы Александр Кузьмин, под чьим руководством мегаполис менялся в течение полутора десятков лет, сегодня на столичные стройки ни ногой. Войти еще раз в эту бурную реку он не хочет: слишком хорошо знает про мели, омуты и подводные камни…

— Александр Викторович, вы тот редкий представитель команды Лужкова, кто сохранил должность при новом мэре. Как удалось?

— Доверили. И увольнять не увольняли, сам подал в отставку.

— Не нравилось, что в городе происходит? Ведь и старую застройку собрались сносить в центре, и платных парковок понаделали… Все, что не рисковала делать прежняя команда…

— Все изменилось, вы правы. Честно говоря, я не знаю, что сейчас происходит в коридорах городской власти. Ни разу не был в Москомархитектуре, в правительстве Москвы после отставки. Смотрю на город как его житель. И многое мне нравится. Да, меры, которые Сергей Семенович очень настойчиво проводит, непопулярны, но необходимы. Так же отношусь к пешеходным зонам и одностороннему движению. Оттого что Дмитровка стала односторонней, больше пробок не появилось. Я считаю, что в центре ведется правильная политика. И даже немножко завидую, если честно.

— Почему вы это не сделали? Идей не было?

— Дело не в этом. Мне кажется, это было мелковато для предыдущего руководства с точки зрения вложения энергии. Понимаете, Юрий Михайлович — это такой титан, которому нужны были глобальные задачи, только такие ему интересны. Деталями заниматься он, мне кажется, просто не хотел, для этого, мол, замы есть. А Сергей Семенович считает, что мелочей нет, и упрямо занимается выделенными полосами.

— В 2000-х НИиПИ Генплана Москвы разработал несколько амбициозных проектов: это и единая транспортная система с внутригородскими электричками, и пешеходные зоны, и Четвертое ТК. Не вышло, хотя масштабы были вполне лужковские.

— В то время существовал очень сильный разрыв: власть московская — власть федеральная. И мне кажется, была допущена ошибка: Москва уперлась — то должны делать федералы, это… И сократили, например, строительство метрополитена. А ведь известно, что на каждый миллион жителей города должен строиться новый диаметр метро, иначе никакого облегчения люди не почувствуют. Сейчас 12 миллионов — надо 12 веток. Только на свои средства город реализовать эти проекты не мог, а получить помощь мешали обострившиеся отношения. С областью тоже не клеилось: Громов и Лужков не могли ни о чем договориться. Потом мы сильно зажали ДСК, чтобы не множить в городе панельки. Они ушли в область и стали там строить, люди поехали жить за МКАД. А поскольку общей программы развития не было, то и получился перекос — Подмосковье строит склады, жилье, торговые центры, а стоит в пробках Москва.

Сейчас я считаю, что счастье столицы — в развитии регионов. Все архитектурно-градостроительные совещания по Москве и Санкт-Петербургу напоминают мне консилиум врачей ухо-горло-нос около постели умирающего Белинского. Сопельки у него, капельки давайте… Если будет продолжаться развитие страны за счет двух регионов — Москвы и Санкт-Петербурга, ничего не изменится.

— В чем была роль главного архитектора города Москвы при Лужкове? Со стороны она казалась несамостоятельной.

— Несамостоятельной эта должность стала задолго до меня. Последним из могикан был главный архитектор Михаил Васильевич Посохин. Фигура уникальная, принимавшая крупные решения. Но он был и министром, и депутатом. От чиновничьей Москвы на съезде КПСС присутствовало три человека — Посохин, Гришин и Промыслов. И все. Что касается роли мэра Москвы в градостроительстве… Вопрос непростой. Очевидно, что архитектура сильно связана с государственной политикой. При Сталине она была имперской, с размахом, при Хрущеве — социальной, с ее пятиэтажками и борьбой с излишествами. Посмотрите на Калининский проспект, он, как перевязь у Портоса, — с фасада золото, со двора помойка. Сейчас, когда нет единой госполитики в архитектуре, игру делают региональные лидеры. Их политику мы и видим в городах — в Москве, Казани и так далее. Где нет такого лидера, ничего и не происходит — просто множатся утилитарные постройки. В такой ситуации роль главного архитектора — это роль домашнего доктора при власти. Я, например, курю, а мой врач мне говорит: не кури. Но я продолжаю, и если со мной что-то случится, не буду ни в чем его обвинять. Поэтому свою задачу я видел в том, чтобы сказать власти, как и что нужно делать с точки зрения профессионала, а она принимает решение. Считаю, что Москве на руководителей везло. Работал при пяти мэрах — Владимире Промыслове, Валерии Сайкине, Гаврииле Попове, соответственно Юрии Лужкове и Сергее Собянине. Не хочу сказать, что они все идеальны, но каждый соответствовал своему времени. Когда я докладывал Промыслову, то видел — ему не важно, сколько мне лет и какую должность я занимаю, а важно, что умею правильно донести смысл работы и отстоять свою точку зрения. Еще считал обязанностью защищать свой цех… У меня был лозунг: как можно больше российских архитекторов должны работать в городе. До 700 авторских коллективов имели проекты в один год!

Пример работы «доктором» — Гостиный Двор. Его должны были сдавать к 850-летию Москвы. Когда мэр меня назначил ответственным за реконструкцию, я сказал: «Юрий Михайлович, если вы не хотите испортить этот объект, мы его не должны сдавать к 850-летию. Еще нужно два года». Он разозлился, но потом согласился: сдавать не будем, работайте спокойно. И мы стали исторические камушки выбирать, нумеровать их, чтобы реставрировать то, что можно… Второй пример — Манеж после пожара. То, что не спрятали балки Бетанкура за потолком, как это было до ЧП, во многом результат моих усилий. Я Лужкову доложил: «Не надо закрывать». Он услышал.

— Правда, что вы стали архитектором случайно?

— Я действительно случайный архитектор. А вот мои дочери и племянницы — неслучайные: они с детства тусовались в Доме архитектора, ходили в студию «Старт». У них даже была такая фраза: все там — в МАРХИ — будем. Я родился на периферии Москвы, в Сокольниках. Дом стоял почти на железной дороге. Государство тогда, кажется, считало, что люди должны жить на малой родине — то есть там, где работают. Потому железнодорожники жили у дорог, химики возле химкомбинатов и так далее. То, что уже тогда существовал запрет на строительство жилья у вредных производств, никому не мешало селить людей в опасных для здоровья зонах. Мой дом до сих пор стоит, видимо, он так мал, что построить на его месте что-то еще никому в голову не приходит. Мама была филологом, отец — военным моряком. Он, фронтовик, рано ушел в отставку. Интересное имел качество: куда бы ни приходил на работу рядовым сотрудником, быстро становился начальником. А когда настали постперестроечные времена, организовал кооператив, успешно зарабатывал, но все сожалел: вот бы лет 10 скинуть, развернулся бы покруче! В детстве и юности мы с отцом крепко дружили. Когда мама уезжала куда-нибудь, вместе ходили в рестораны, «как настоящие мужики». Считаю себя воспитанником культурного секонд-хенда, потому что все новости к нам в Сокольники доходили довольно поздно. Представьте, в гостях у некоего драматурга поет Александр Галич. Дочка драматурга записывает его на магнитофон, а потом приносит запись в спортивную секцию, где занимается одноклассник нашего соседа… Так запись доходит до Сокольников, правда, в таком качестве, что кто-то должен стоять рядом с магнитофоном и дублировать Галича. По той же схеме до нас доходили распечатки книг… Школа у нас тоже была примечательная. И дело не в том, что в ней был физматуклон, а в том, что работали там уникальные преподаватели. Например, географ, рассказывая о странах, всегда упоминал о сортах вин и табака, которыми конкретная страна славилась… Я учился нормально, но на всех уроках рисовал. Историк говорил: «Пусть рисует, может, архитектором или художником станет». Между прочим, именно его слова заставили меня задуматься. Я ведь собирался пойти в Полиграфический, но потом вдруг осознал, что есть Архитектурный институт, записался на курсы и поступил сразу после школы. Вначале было очень тяжело, никак не мог войти в эту среду.

— Что значит войти в среду?

— Полюбить архитектуру, просто понять ее. Но моему поколению очень повезло с педагогами: нас учили и старые педагоги, еще довоенной закалки, и молодые, очень сильные. С одной стороны, Николай Николаевич Уллас, один из авторов «Лужников», он был замом главного архитектора у Михаила Васильевича Посохина. А с другой стороны, молодая плеяда: Гутнов, Еремин, Русаков… Как сейчас помню, первый проект, который я делал с радостью, был уже на четвертом курсе. Ребятам из семей архитекторов было намного легче, они выросли в этой среде, были воспитаны в ней, как потом мои дочки. В принципе я даже факультет градостроительства выбрал совершенно случайно. Промышленное или жилищное общественное строительство как-то не очень звучало, а тут градостроительство! Мне слово понравилось. В институте было всякое. Выгоняли меня один раз и из комсомола, и из института.

— За что?

— Нам было 17 лет, шел 1969 год. Мы выпустили большую институтскую газету, которая провисела ровно полтора часа, пока мимо не прошел заведующий кафедрой марксизма-ленинизма. Мы немножко намекнули на чехословацкие события, китайские дела и т. д. Самым страшным оказался для меня второй курс: совсем мальчишкой я уже был знаком с третьим секретарем ЦК ВЛКСМ всей страны, который кричал, что мы хуже врагов народа. Это был жуткий год, ситуацию накалили диссиденты и события на Пушкинской. Но нас пожалели. Дали по строгому комсомольскому выговору и оставили учиться. Я, наверное, лучше всех в институте в этом году знал диамат и истмат, потому что на этой кафедре меня гоняли по полной программе…

— Но как же вы с такой черной меткой попали в НИиПИ Генплана — предприятие стратегическое?

— У москвичей строгого распределения не было, имелось право выбора. Трудно было ребятам с периферии. Все, кто хотел остаться в Москве, могли осесть только в Московской области, где давали жилье тем, кто шел работать в проектные институты Подмосковья.

— Дипломная работа у вас была связана с Москвой?

— Нет, это был исторический центр Пскова. С молодости я очень много езжу по России. А Псков взялся делать по простой причине. Жили мы тогда не очень богато, и любая халява приветствовалась. Съездить в Псков за счет института было заманчиво, вот мы с другом Лешей Воронцовым и решили вместе делать там диплом. Мы с ним по жизни вместе идем с самого института: вместе ездили в стройотряды, вместе были в военных лагерях. Еще в студенчестве завели традицию: ехали рисовать на месяц куда-то в глубинку. Устанавливали сухой закон, потому что денег не было. Чтобы разговеться, ухаживали за девушками местными, напрашивались в гости… Псков, окрестности которого мы рисовали в одну из таких поездок, нам очень понравился. Решили его делать, а тут еще деньги платили за командировку. Мы благодаря нашим молодым преподавателям уже считались средовиками среди архитекторов. Если наши старшие братья в основном были гигантоманами, ибо они делали Калининский проспект и прочие глобальные проекты, то мы уже возились в масштабе застройки… Так что работа в историческом городе была как раз для нас. Диплом я защитил на отлично, пришло время искать работу.

После института я собирался жениться и поэтому рассчитал все хитро: устраиваюсь на работу, а положенный после института отпуск потрачу на свадебное путешествие в сентябре. Тут звонит Лешка: «Саша, я в институте Генплана. Тут такая работа, центр Москвы делается! Приходи». Я навестил его, а на следующий день уже вышел на работу и проработал там 18 лет. Снова случай… Я вообще фаталист. Никогда никуда не лезу, но никогда не отказываюсь, когда предлагают. В НИиПИ Генплана очень повезло с людьми: меня учили работать Семен Матвеевич Матвеев, Ростислав Горбанев, с которым мы стали друзьями по жизни. Люди высокого профессионального уровня, великих знаний. Фронтовики в основном. А среднего звена не было: эти засиделись, их потенциальные сменщики не дождались, ушли из профессии — кто в науку, кто в преподаватели, кто в художники. Получился разрыв поколений, поэтому я очень рано стал руководителем. Мне исполнилось 30 лет, я уже был начальником мастерской. И отвечал за Генеральный план. Обычно архитекторы начинают с отдельных объектов, а я начал с градостроительных решений. Первый мой реальный объект появился, когда я стал уже главным архитектором Москвы. Это был Гостиный Двор, работы на котором, мягко говоря, буксовали. Юрий Михайлович Лужков сказал, мол, ты же архитектор. Бери, делай. Взял, сделал.

— Он любил так назначать?

— Любил позвать и поставить перед фактом: ответственный ты, делай. А дальше были и Манеж после пожара, и Крылатское, и многое другое.

— Главным архитектором вас также назначили?

— Меня выбирали. К тому моменту я уже долгое время работал заместителем главного архитектора, которым был тогда Леонид Васильевич Вавакин. Он позвал меня, когда я был главным архитектором НИиПИ Генплана. Заметьте, все это в одном здании на Маяковке: 38 лет проработал, переходя из подъезда в подъезд и с этажа на этаж. Пока не подал в отставку. Но вернемся к назначению. Мне предложили выдвинуть свою кандидатуру. Выдвинул. У меня было два конкурента. Сначала прошло голосование в Московском союзе архитекторов, где моя кандидатура получила абсолютное большинство. А потом уже была создана конкурсная комиссия, в которую вошли Лужков, Ресин, Мороз и архитекторы: ректор МАРХИ Кудрявцев, Гнедовский — Союз архитекторов России, Логвинов — Москвы, и т. д. За меня проголосовали единогласно. Никогда не забуду этот день. Дело в том, что в 10 часов утра были похороны бывшего главного архитектора Москвы Иосифа Игнатьевича Ловейко. Пока мы с ним прощались, заседала конкурсная комиссия. Потом я поехал на Поклонную гору, потому что в то время придумали построить там памятную синагогу. Приехал архитектор из Израиля, собрался солидный народ. Вдруг подъезжает Юрий Михайлович, выходит из машины и с места в карьер: «Товарищи, вот новый главный архитектор Москвы. Александр Викторович, что вы скажете по поводу размещения синагоги?» Я в ответ: «Вы знаете, Юрий Михайлович, место не то и масштаб не тот у здания. Видите, камень стоит закладной? Знаете, что там написано? Аллея защитников Москвы. Но если Аллея защитников Москвы будет с синагоги начинаться, то насколько это идеологически грамотно?» Он кивает: «Да, место не годится. А почему масштаб не тот?» Говорю: «Проект выше храма Святого Георгия, который стоит здесь же». «Ну хорошо, — соглашается, — а куда ты предлагаешь поставить?» Мы пошли с ним вперед, я показал отметку. Там теперь и стоит синагога. Это был первый день.

Потом была встреча с Владимиром Иосифовичем Ресиным. Когда я был вторым лицом в Москомархитектуре, получал от него разносы регулярно, иногда в грубой форме при всех. Но после того как стал главным архитектором, все прекратилось. Один на один в кабинете могли быть выговоры, но при подчиненных, публично — никогда. Уникальное качество большого руководителя. Кстати, Владимир Иосифович первым раскусил и мои актерские приемы.

— В смысле?

— Умею входить в роль, если это нужно для дела. Начал пробовать еще в студенчестве. Едем в военные лагеря или в стройотряд, я себе говорю: «Саш, ты никакой не москвич, не студент архитектурного института, а рабочий или солдат». У меня сразу меняется цвет лица, словарный запас пополняется нужным сленгом. Таким образом легко вписываешься в новую реальность, хотя все мы знаем, как на самом деле трудно адаптироваться в незнакомой среде. И в роль главного архитектора я вживался. Вжился, видимо, крепко, поскольку только на девятом году работы вдруг Владимир Иосифович говорит: «Слушай, Кузьмин, а ты, оказывается, хитрый. Я тебя за простодушного русского парня держал, а ты…» Знаете, есть понятие «кураж». Когда есть кураж, можно сделать все что угодно. Иногда приходилось прибегать к такому методу, как варьирование авторством идеи. Мол, это же вашу идею мы воплотили, проработали… Он проходит со всеми, хотя люди разные. Актерство? Назовите как хотите, но результат был. Очень горжусь тем, что два раза в жизни меня хвалил наш выдающийся искусствовед Алексей Ильич Комеч… Ругал много, но два раза хвалил — за трассировку Третьего кольца и вариант застройки места, где была гостиница «Россия». В ТТК его особенно радовало, что не испортили Новодевичий монастырь, ушли от Рогожской заставы. Я был доволен своей работой…

— И вы никогда не сомневались? Ведь при вас было реализовано много спорных проектов…

— Всегда есть сомнения в том, что делаешь. Была постоянная ответственность, делали ошибки. И знаете, не хочется идти в то место, где эта ошибка допущена. К Военторгу, например, проект сноса и перестройки которого я не подписал. Или в район Балчуга. Там есть два офисных здания, высоту которых мне не удалось сбить. Раньше, когда мы шли по Пятницкой, открывалась красивая картина Кремля. Теперь нет. Но Москва съедает ошибки. Она очень разнообразная, мы с вами еще помним тот Военторг, другие уже нет. Все привыкли к новым панорамам Балчуга. Иногда, правда, не по своей воле ошибался. Приходит как-то ко мне один мой приятель, не буду называть фамилию, и говорит: «Саш, видишь, у меня были окна квадратными, а я их круглыми сделал. Ты, может, переподпишешь проект?» Я переподписал. А оказалось, что объем здания вырос в полтора раза. Хуже всего для человека на ключевой должности — это друзья, от врагов-то знаешь, что ждать… Обманом же построено здание в начале Арбата, напротив «Праги». Но ведь мы видим те ошибки, которые сделаны. А сколько всего удалось недопустить! Например, много лет бизнес пытался влезть на площадку у храма Христа Спасителя, там, где сейчас теннисные корты. Планировали гостиницу-высотку на 400 номеров. Но я уперся — не более 150, дом не должен нарушать высотный регламент. Не стали строить, оказалось невыгодно. Вспомните «Красный Октябрь». Остановили попытки застройки Поклонной горы и сада напротив. То была непростая задача, ибо претендовали на это место очень серьезные люди, наши олигархи. В конце концов территории придали статус зеленой зоны.

— Вы вообще как к критике относитесь?

— У меня критика внутри себя. Я газет не читаю. Только «Советский спорт». Здоровье берегу. Если взять архитектурную критику периода Советского Союза — я включаю сюда работы тех журналистов, которые профессионально пишут на эту тему, — критика была добрая, не оскорбляла автора. Она говорила: это плохо, это удалось, это не удалось. Но надо быть профессионалом, чтобы разобраться в этих тонкостях. А когда просто начинают издавать нечто вроде крика «ату его!», он, кроме раздражения, ничего не вызывает. Есть и сейчас неплохие критики, но даже самые сильные — непрофессионалы, и говорить с ними на одном уровне не получается. Я с удовольствием читаю Гришу Ревзина, но и он не всегда рискует на публике встречаться со мной. Я всегда готов отстаивать то, в чем уверен. Так было с «Геликон-оперой», считаю, что это гениальный проект. Мы спасли старинную усадьбу, что бы ни говорили «Архнадзор» и прочие критики.

— Критики вас сильно ругали и за здание «Et Cetera». Вам самому этот театр нравится?

— Это произведение архитектуры я не считаю выдающимся. Удивительная у нас есть практика, не существующая нигде в мире, строить театры под кого-то: театр Калягина, театр Васильева, театр Бабкиной, центр Рюминой, центр Вишневской и т. д. Хочешь не хочешь, проявляется человек, для которого строят. И этот театр — Сан Саныч. Он же великолепный актер, лицедей… «Здравствуйте, я ваша тетя»… Все это проявилось в здании, начиная от разных стульев внутри до этих чудных форм. Я переживаю, когда случается непоправимое — уничтожаются панорамы города, а здание… Ну не нравится оно Ревзину, зато нравится Калягину. Оно что, испортило город? Нет. Зато у города есть такая хохма. Калягин просто жил во время стройки этим проектом, и Табаков своим тоже живет. У него оно строится до сих пор, и это от его тактичности, если честно.

— Не скучаете по общению в высших сферах, которое вам обеспечивала должность?

— Конечно, интересно увидеть людей выдающихся и пообщаться с ними. Впечатлил Жак Ширак. Благодаря Ресину встречался с английской королевой. А вообще должность — это паршивая вещь… Есть много людей, которых мы все любим, — артистов, режиссеров, спортсменов. Сейчас у меня такое впечатление, что при встрече они взгляд отводят…

Я их видел с другой стороны, когда жизнь их заставила что-то просить. Они меня стесняются.

— И не было так, что человек оказался лучше, чем вы думали?

— Не поверите. Меня совершенно очаровала Галина Вишневская. Я работал с ней, когда мы выбирали площадку под ее Центр оперного пения. Они с Ростроповичем только приехали тогда из-за границы и жили в так называемом композиторском доме. Как-то она мне и говорит: «Представляете, вхожу в подъезд, грязь, все не убрано. Живем мы на третьем этаже. Думаю: как так можно?! Это ниже моего достоинства проходить по этой грязи! Помыла подъезд с первого до третьего этажа». Потрясающая женщина. Я раньше слышал, что она жесткая, властная. А ее жесткость проявлялась там, где надо. И мне нравилось, что она в лицо говорила все, что думала.

— Часто встречали заказчика, который слушал архитектора?

— Попробую вспомнить. Знаете, Батурина. Как появился «Шуваловский» на Мичуринском проспекте? Она в то время купила ДСК-3. И там должны были производить типовые дома, которые появились бы на этой площадке. Я напросился к ней, говорю: «Елена Николаевна, поймите, мы можем или центр отодвинуть на периферию или периферию подпустить близко. Почему бы не сработать в сталинской архитектуре рядом с университетом?» Через некоторое время она звонит: «Вы правы».

— Но вам как-то удалось спасти ЦДХ от дома «Апельсин», который так хотела построить Батурина.

— Тут не только моя заслуга. Дом не приняли в конечном итоге на Архитектурном совете. То место вообще оказалось непростым для желающих его освоить. Еще мог появиться музей Вексельберга… Я предложил тогда перенести его на другую сторону Садового кольца, ближе к Парку Горького. Всегда считал, что ЦДХ не надо трогать, лежит этот кирпич, и пускай лежит. Парк вокруг — самое правильное. Поэтому, когда эти многочисленные «апельсины» предлагались, мы сделали все, чтобы осталось как было. Правда, пришлось выслушать от людей — а вопроссноса ЦДХ и размещения новых объектов мы выносили на публичные слушания, — что я враг народа и прочее. Девушки целовали колонны приговоренного ЦДХ… Иногда, чтобы что-то хорошее сделать, следовало создать скандал. Я шел на встречу с жителями докладывать. У меня были определенные правила: никогда не повязывал галстук и никогда не надевал ничего яркого, чтобы не отделять себя от людей. Выходишь на выступление, представляешь проект… А люди из ЦДХ выдают контраргументы. Причем знакомы с этими ребятами сто лет. Мы типа за снос, они против, потом: Саш, пойдем покурим. Покурили. Потом слушаешь, как все орут, что я родину продал… Один раз смешной случай был. Истеричная мамаша дочку выставляет вперед на одном из таких собраний. Девочке лет восемь, она, как стих, читает: дяденьки архитекторы, зачем вырубаете деревья… и сбилась. Забыла текст, стоит глазами хлопает. Мать выскакивает, хвать ее по заднице: «Дурында!» Та перепугалась и вспомнила… Но результат-то получили тот, который был нужен. Пока шли прения, инвесторы подрастеряли интерес, ЦДХ не снесли, а территорию не освоили…

— А вообще что за люди приходят на эти слушания?

— Разные. Есть неравнодушные, есть просто от нечего делать. Никогда не забуду, когда мы памятник Гризодубовой ставили. Была инициативная группа, во главе — бывший летчик. Находим для памятника одно место. Все вроде хорошо, все согласовываем, вдруг он начинает бучу: не то! Второе место, третье… Потом до меня доходит: сейчас он председатель совета по установке памятника Гризодубовой, а когда поставят, он опять летчик в отставке. Поэтому надо выходить на конкретных жителей всегда, чтобы понять, в чем причина их активности. За долгие годы я убедился, что архитектура к тому же — это козырь оппозиции. Всегда есть за что зацепиться. Например, когда реконструировали консерваторию, обнаружили, что две арки были изношены на семьдесят процентов. Это много, в таком случае требуется серьезное вмешательство, а не реставрация. Пошел шум, что вся консерватория под угрозой. Спекуляция? Да. Но со временем мы научились бороться с оппозицией ее же оружием. На очередной пресс-конференции, где нас собрались предать анафеме, я говорю: «Что в консерватории памятник? Звук. Как сохранить звук?» Дискуссия ушла в этом направлении, никто про износ уже не вспоминал. Владимир Ресин, когда стал врио мэра, что сделал? Заявил, что сделано много ошибок, начнем исправлять и первым памятник Петру будем сносить.  Никто уже не смотрел, что там в городе происходит после отставки Лужкова.

А ведь самое смешное, что Юрий Михайлович-то был настоящий демократ. Сколько я встречался с жителями по всем градостроительным вопросам, вы не поверите — раза три в неделю точно. А когда утверждали Генплан, мы собирались чуть ли не ежедневно. Генплан — это отдельная тема, предмет моей гордости.

— Вас за него до сих пор ругают.

— Это неудивительно, поскольку просто отражает отношение к власти в определенный момент. Первую выставку по Генплану мы провели в Манеже в 1998 году. Тогда все Юрия Михайловича любили, 130 тысяч москвичей посетили Манеж, десятки тысяч оставили хорошие отклики. Народ принял Генплан на ура. Этот же Генплан в двухтысячных мы всего лишь переделали по форме, в соответствии с принятым градостроительным кодексом. По процедуре надо было проходить публичные слушания. К тому времени изменилось отношение к власти, и все недовольство приняла на себя Москомархитектура. Но главное, что почти все претензии населения были учтены. Было напечатано 8 километров схем и планов. Выявлено 10 тысяч замечаний по существу. Их, конечно, было больше, но многие просто повторялись или не относились к Генплану. Каждый день по 6—8 часов мы заседали, чтобы отработать каждое обращение.

Отвечали на каждое письмо. Интересно, что все эти проработки никому не нужны. Генплан назвали несостоятельным, хотят заменить его на мастер-план. Мне сказали недавно, что разные части Москвы будут делать разные мастерские НИиПИ Генплана. Без комментариев… Еще при Вавакине, во время перестройки, на Генплан был конкурс. Многие пытались сделать. И у кого-то красиво получилось. Но оказалось, что одно делать нельзя по такой причине, другое — по эдакой и т. д. Генеральный план — это знания специалистов многих профессий, это шаг из архитектуры. Архитектор может сделать средний город. Мегаполис, где надо знать миллионы взаимосвязей, делают институты вроде нашего НИиПИ Генплана. Поэтому в Париже есть такой институт, и в Берлине… Тем временем наш Генплан работает. Неприкосновенны зеленые территории, памятники… Ведь посмотрите, что произошло в Подмосковье — вся зеленая защитная зона Москвы застроена.

— Ваши личные отношения с Лужковым как складывались?

— Есть у меня правило — от начальства надо быть на расстоянии окрика. Если ты нужен, ты услышишь. И не мозоль глаза. Потому что любая близость с начальством в конечном счете тебя может превратить в шута. Я всегда от руководства нахожусь на расстоянии, поэтому считаю, что у нас с ним были замечательные отношения. Разное было, и снимал он меня не раз. Я при Юрии Михайловиче 14 лет был главным архитектором. Имею 14 выговоров — каждый год по выговору. Один вообще замечательный, потому что такого нет ни у кого. Звучит он следующим образом: за высказывание собственного мнения после общепринятого решения. Это было, когда Зураб Церетели хотел хрустальную часовню поставить на Манежной площади. До сих пор там есть пустой пятачок, в свое время на этом месте стояла часовня Александра Невского. Я был против и провел Архитектурный совет, где все тоже высказались против. Говорю же, что умею докладывать. Тем временем положительное решение было уже принято на правительстве. Церкви нет, но есть выговор. И бог с ним… Лужков был очень увлекающимся человеком. Если почитать протоколы заседаний, можно многое понять. Когда делали Манежную площадь, Зураб представлял на одном из совещаний фигуры зверей, которые планировалось разместить по берегам Неглинки. Я приехал раньше мэра, осмотрелся: звери как звери, только медведь похож на большую бронзовую грушу, толстопопый такой. Появился Лужков. Походил, посмотрел  и говорит: «Все-таки нерусский ты человек, Зураб, ничего не понял в русских сказках. Знаешь, какой у нас медведь?» Становится на ступеньку бытовки и принимает позу, в которой и стоит сейчас медведь на площади. Не поленитесь, посмотрите. В протоколе этого дня так и записано: «Добавить волку ярости, а медведю удивления».

Лужкову за многое благодарен, мне интересно жить и работать в нестандартных ситуациях… Недавно виделись с ним в Сочи, очень тепло поговорили. У него великолепная память. Он по имени-отчеству — даже самому нерусскому — запоминал людей один раз и на всю жизнь. И это производит впечатление.

— Как сейчас считаете, почему Лужков не мог устоять перед идеями бизнесменов вроде Шалвы Чигиринского. Столько знаковых объектов снесли с их подачи.

— С Шалвой я в прекрасных отношениях. Он очень интересный человек, в разговоре яркий, убедительный. «Россию» мне не жаль, с нею поступили правильно. А вот Военторг и «Москва» — другое дело. Считаю, что необязательно было их сносить. Это я и тогда говорил, и сейчас. Но когда ты находишься на госслужбе, особенно в исполнительной власти, ты свое собственное мнение можешь иметь до выхода решения, а дальше или уходи, если уж ты принципиально не согласен, или, будь любезен, исполняй. К тому же есть какие-то вещи, которые предполагают издержки, мы идем на них ради какой-то глобальной цели, например ведем Третье кольцо. Снос Военторга ни к чему такому важному не привел…

— При вас было проведено довольно много архитектурных конкурсов с участием иностранцев. Они даже выигрывали, но ничего не построили. Почему?

— Сначала сюда потянулись иностранцы, скажем так, низкой квалификации. Первый проект на месте гостиницы «Россия» делали итальянцы — вообще специалисты по интерьерам. Потом стали обращаться к звездам. Но тут оказалось, что для хорошего мастера ценовая политика не последнее дело. Я видел, как Чигиринский и Фостер составляли договорные отношения. С архитектурой мы разобрались за полдня, посмотрев варианты. Потом три дня они сидели и ругались по каждой странице сметы. Чигиринский в самом деле хотел, чтобы «Россию» делал Фостер. Это не была авантюра. А многие другие стали привозить иностранцев — Заху Хадид, Фрэнка Гери (чудесный человек, кстати) и многих других, как прикрытие. Мол, кто на каком-то там Общественном совете против Захи посмеет выступить! А после эскизного проектирования садился наш архитектор и доделывал все, что хотел инвестор. Это была чистая обманка для легкого прохождения какой-то спорной вещи. Второй вариант — экономили деньги. Эскиз, концепция даже у мастера не так дорого стоят, а потом архитектор Сидоров заканчивает это уже за копейки.

— Сами звездные архитекторы понимали, что их кидают?

— Мне кажется, они это не понимали. Мы для них вообще темный лес. Они приезжают экзотику посмотреть, как мы ездим куда-нибудь в Африку. Только Фостер серьезно заходил, но он фактически везде в мире что-то да построил. Серьезно был настроен и Фрэнк Гери. Это вообще уникальный архитектор. Когда он проектировал для Москвы всего лишь гостиницу, он сделал два макета: часть Садового кольца с размещением реально существующих объектов и саму площадку, в точности повторяющую ситуацию. Потом сделал с десяток вариантов самого объекта. И с этой гигантской работой пришел ко мне обсуждать проект. Мы «сажали» все варианты на место, смотрели со всех сторон. Заметьте, это признанный мировой гений, для него важно сделать проект точно под конкретное место конкретного города. В это же время я наблюдал, как работают наши. Тогда (это были «жирные времена» до кризиса 2008 года) появилось несметное количество заказов, инвесторы заваливали деньгами. Архитекторы повели себя по-разному, но большинство хватали сотни заказов, не могли осилить и, как тот Рубенс, отдавали рисовать «круп лошади» каким-то подмастерьям. Сотни невнятных проектов остановил кризис. И это большое счастье. Жаль, что из-за этого не выжил и проект Гери.

— А Сити, где иностранцы в конце концов отметились, нравится?

— Я в его строительстве отнюдь не главный герой. Идея возникла в 1992 году, еще до меня. Но мне нравится. Если бы еще благоустройство и транспортное решение были нормальные… Однако в Лондоне с такой задачей справились, в Париже справились. И мы справимся.

— Пока вы были на начальственной должности, чувствовали ли вы, что менялось отношение людей к вам лично?

— Отношения изменились, когда я ушел. Заметил следующую вещь: с кем мы ругались, стали практически друзьями. Была одна активная москвичка, мы с ней пикировались страшно. А когда у меня заболело сердце, она об этом узнала и принесла какой-то новый препарат, которого у нас еще не было. Уйдя с должности, я мало что потерял, поскольку, будучи главным архитектором, новых друзей не заводил — у меня было и есть четыре друга: двое из детства, двое из института.

Но хочу заметить, я ушел с должности, а не из профессии. И то, что я был так долго главным архитектором, позволяет иначе смотреть на многие вещи. Мне понравились недавние слова Путина про градостроительство. Он сказал «новое градостроительство». Имея в виду, что структуру страны надо все-таки создавать заново. Как профессионал считаю, это главное, чем надо заниматься государству. Терпеть не могу слова типа «доступное жилье». Страна должна обеспечить людей местами приложения труда. А дальше если у тебя есть деньги, то и жилье будет достойное. Это значит, что ты можешь сам его содержать, ремонтировать и никаких вопросов с ЖКХ не иметь. И сейчас в Калининграде мы сделали проект планировки территории, где крупная промышленная зона для автомобильного кластера плюс жилой район на 35 тысяч человек. Надеюсь, что люди смогут там достойно зарабатывать, чтобы достойно жить. В Иркутске мы сделали по просьбе губернатора концепцию развития исторического центра. Появилось такое вкусное словосочетание в международной практике — медленный город… Это возвращение к традициям, озеленение, красивая архитектура, много пешеходов — место, где не надо спешить. Хотя лично я все равно спешу — много работы…

(обратно)

В списках не значатся / Общество и наука / Образование

В списках не значатся

/  Общество и наука /  Образование

На переправе школа — вуз лодка со школярами опрокинулась в очередной раз. Спасайся кто может?

 

Скандала, подобного тому, что разразился недавно, в образовании не было со времен введения великого и ужасного ЕГЭ. Намерение Министерства образования и науки поменять коней на переправе — то есть заменить перечень экзаменов для поступления в вузы — вызвало коллапс в образовательной системе страны. А заявления из ведомства Дмитрия Ливанова о том, что три месяца — это достаточный срок для подготовки к экзамену по любому предмету, продемонстрировало тот факт, что министр образования плохо представляет, что такое ЕГЭ и с чем его едят. Одним словом, на переправе школа — вуз лодка со школярами перевернулась в очередной раз. Спасайся кто может?

Час «Х»

Сначала о хронике скандала. О приказе под названием «Об утверждении перечня вступительных испытаний при приеме на обучение по образовательным программам высшего образования — программам бакалавриата и программам специалитета», вызвавшем сейчас бурю, слухи появились еще в январе. Однако поверить в то, что он может вступить в силу, было трудно. Ведь должны были сопротивляться все — от директоров школ до ректоров вузов, от школьников до их родителей. Дело в том, что все важные изменения в перечень вступительных экзаменов обычно производятся до начала учебного года. Потому что существует сформированный путем проб и ошибок неидеальный, но логичный алгоритм поступления в высшие учебные заведения. В его основе — четкий список ЕГЭ по профилирующим предметам. От него пляшет каждый ученик, оплачивая курсы, репетиторов, заявляясь на участие в олимпиадах. Форс-мажорное изменение базового условия просто рушит всю систему. Однако приказ был опубликован. Час «Х» для вузов был назначен на 15 февраля — к этому моменту они должны были обнародовать условия поступления на своих сайтах. Как известно, для каждого направления устанавливается один обязательный экзамен (русский язык) и один профильный. Помимо этого есть еще пять-шесть рекомендованных предметов на выбор. Институты, пользуясь этим перечнем, который устанавливает Минобрнауки, обозначают профильные и рекомендованные предметы по каждому из направлений подготовки. В ряде случаев в новый список не попали те учебные дисциплины, которые вузы утвердили в прошлом году. Так, например, в педвузы на факультет биологии будущим студентам теперь предлагается сдавать не биологию, что логично, а обществознание (!). В МГИМО объявили, что для поступления на факультет международных отношений потребуется география вместо иностранного языка. А в НИУ «Высшая школа экономики» изменили список экзаменов по пяти специальностям — журналистике, дизайну, бизнес-информатике, логистике и по программе Международного института экономики и финансов (МИЭФ).

Дети обалдели, родители тоже — у кого-то полгода, а у кого-то и полтора года подготовки, несчетное число этапов олимпиад пошло псу под хвост. Заявление министерства, что ничего сверхъестественного не произошло, вызвало такую волну возмущения, что глава Минобрнауки Дмитрий Ливанов провел оперативное совещание, где предложил ректорам вузов еще раз подумать над перечнем вступительных экзаменов. И там, где есть возможность, вернуться к прошлогоднему списку. Срок публикации окончательного перечня перенесли на 28 февраля.

Время «Ч»

Почему, собственно, все запаниковали? Может, министр прав, и ребенку за три месяца легко подготовиться к другим предметам? Так случилось, что по авторам этих строк инициатива Минобрнауки, что называется, проехалась вдоль и поперек — у обеих дети оканчивают 11-й класс. Как родители мы точно знаем — в феврале начинать готовиться к ЕГЭ бессмысленно. И дело не только в том, что жалко уже потраченных денег на курсы и репетиторов, а в том, что даже прилежному ученику в очень хорошей школе выучиться так, чтобы сдать ЕГЭ на 85—100 баллов по всем предметам, нельзя. Это понимают и специалисты. Учитель истории и обществознания Елена Шкурина поясняет: «Хорошо подготовить историю за три месяца нельзя, во-первых, потому что этот предмет довольно слабо преподают во многих школах. Это происходит из-за отсутствия единого учебника истории для старших классов, а также единых стандартов преподавания истории. Во-вторых, тот объем информации, который внесен в контрольно-измерительные материалы по истории, просто нереально запомнить и переварить за столь короткий период».

«Современное поколение — это чистый лист в первую очередь в идеологическом плане. И напитать его знаниями быстро невозможно, — добавляет Светлана Дериглазова, тоже учитель истории. — Недавно на диагностической работе было такое задание. Рисунок олимпийского мишки — талисмана Олимпиады-80. Ученику нужно написать фамилию руководителя нашего государства в 1980 году, а также выбрать, кто из предложенных деятелей культуры жил и работал в то время. Вопрос замечательный, но современным деидеологизированным подросткам ответить на него непросто. К тому же задания по истории части С, за которые и даются самые высокие баллы, требуют знаний в таких темах, как налогообложение в России, таможенное дело, особенности развития рыночных отношений, право и юриспруденция. Этого за три месяца не выучишь».

Председатель Ассоциации учителей географии города Москвы Наталья Бургасова соглашается с историками, поскольку в ее предмете все тоже непросто: «География — очень мировоззренческий и комплексный курс. Для итогового тестирования нужны знания начиная с шестого класса. Поднять такой пласт за пару месяцев невозможно, если ты только не занимаешься с утра до ночи одной географией».

Современная система школьного образования, особенно в старших классах, заточена на подготовку к экзаменам. Так было всегда, и в советские времена тоже. Десятиклассники штудировали целый год билеты по всем предметам и оптом их сдавали. Но все мы помним, что подготовка в вуз шла иначе — к вступительным экзаменам готовились дополнительно на курсах, в вечерних и заочных школах при вузах, у репетиторов, на допзанятиях в школах, где решали задания повышенной сложности. То есть добивались более глубокого знания сдаваемого предмета. Сейчас происходит то же самое, только углубление касается ЕГЭ, который стал и выпускным, и вступительным одновременно. Не случайно во многих учебных заведениях в 11-м классе используется так называемая модульная система обучения, при которой ребята в первом полугодии сдают все предметы за курс школьной программы, а во втором полугодии углубленно занимаются только по тем дисциплинам, которые выбрали для сдачи ЕГЭ. Пока у нас нет профильных старших классов, как во всем остальном цивилизованном мире, эта практика будет оставаться единственно приемлемой.

Каждый, кто хочет возразить, должен взять пособия по ЕГЭ и попытаться прорешать хотя бы один вариант по каждому предмету. Все комменты — только после этого. Заявление директора департамента информационной и региональной политики Минобрнауки Анны Усачевой о том, что все ЕГЭ составлены на основе школьной программы, конечно, соответствует действительности. И дети, которые хорошо учились, даже без подготовки наберут баллов эдак по 40. Но кому нужны эти мизерные баллы? Вузы требуют от 70 и выше. Эта вилка — тот самый пресловутый барьер школа — вуз, с которым боролись почти 15 лет. Зачем его решили восстанавливать?

Момент истины

Надежда на то, что Минобрнауки отыграет назад, велика. Тем более что многие ректоры тоже не видят логики в таких вот реформах. «Конечно, мы к требуемой дате вывесили перечень экзаменов, определенных министерским приказом, — комментирует ситуацию ректор Московского педагогического госуниверситета Алексей Семенов. — Но при этом отправили в ведомство письмо с нашими предложениями о перечне экзаменов для педагогических вузов. Я абсолютно убежден, что список экзаменов для поступления в институты в 2014 году должен был быть известен до начала сентября 2013 года».

Остается вопрос: кому и зачем понадобилось ломать пусть не идеальную, но работающую систему? Версий несколько.

Депутат Госдумы, зампред комитета по образованию Олег Смолин уверен, все это не чей-то злой умысел, а результат бюрократических проволочек. «Скорее всего, документ был разработан еще весной или летом, — говорит Олег Смолин. — Потом он пылился в кабинетах, долго согласовывался в Минобрнауки и утверждался в Минюсте. И вот только сейчас вышел в свет. Мы готовим законопроект, по которому все изменения в процедуру ЕГЭ можно будет в дальнейшем вносить только до начала учебного года. Думаю, это позволит избежать острых для учащихся изменений в экзаменах».

Но есть и другая версия. Скандалы прошлого года, связанные со списыванием, заранее известными ответами, подозрительными результатами олимпиад, серьезно осложнили жизнь Минобрнауки. В чем только не обвиняли ведомство: в коррупции, беспомощности, некомпетентности и прочих грехах. Министр Ливанов дал обещание с нечестными результатами ЕГЭ решительно бороться. Меры, о которых уже объявлено: тотальный видеоконтроль, снижение числа приемных экзаменационных пунктов, металлоискатели. Все то, что не позволит детям воспользоваться гаджетами и банально списать. Но мимо административного сита прошли олимпиады — этот механизм все еще остается непрозрачным. А ведь победа в олимпиаде по конкретному предмету засчитывается как 100 баллов экзамена, что очень существенно помогает поступлению, когда этот ЕГЭ профильный. То, что замена перечня профилирующих экзаменов произошла, когда миновала волна городских туров олимпиад, многим показалось неслучайным. Согласно этой логике та часть «олимпийцев», чьи результаты вызвали у чиновников Минобрнауки сомнение, уже не сможет воспользоваться своими дутыми победами в ранее выбранных вузах…

Что будет, если министерство не отыграет назад? Председатель Всероссийского педагогического собрания Валентина Иванова не видит причин для паники. «Опыт последних лет показывает, что школьники готовятся сдавать не три ЕГЭ, а больше. Как правило, тот, кто сдает биологию, может сдать химию. Иностранный язык вообще выбирают очень многие. Его появление в списке экзаменов никого не испугает».

Опыт подсказывает нам, родителям одиннадцатиклассников, что мы выкрутимся — наши дети пойдут на другие специальности, выберут другие вузы. Но не другие предметы по ЕГЭ. Потому что, уважаемый министр, за три месяца подготовиться к Единому госэкзамену на 90 баллов невозможно. Если сдавать экзамен честно. Вы ведь честности добиваетесь, не так ли?

(обратно)

Жизнь на счету / Общество и наука / Здоровье

Жизнь на счету

/  Общество и наука /  Здоровье

Почему дорога в зарубежный онкологический бокс вымощена для больного ребенка лишь нашими благими намерениями

 

Недавнее скандальное высказывание главного детского онколога Минздрава РФ Владимира Полякова о том, что неизлечимых детей с онкологическим диагнозом нет смысла вывозить для лечения за рубеж за счет благотворителей, вызвало шквал негодования. Возмущение оппонентов Полякова можно свести к нескольким тезисам. Во-первых, смертельно больного ребенка нельзя лишать шанса на жизнь, пусть даже призрачного. Во-вторых, почему не попытаться вылечить детишек за границей, коль в России врачи помочь не могут? «Итоги» попытались понять, что на самом деле имел в виду известный врач, а также что за бухгалтерия кроется за всей этой историей болезни.

Дайте шанс

В действительности Владимир Поляков совсем не против отправки детей в зарубежные клиники — если им там могут реально помочь. Да и кто бы этому препятствовал? Проблема, о которой он говорит, заключается в другом: есть группа больных, признанных врачами инкурабельными — то есть неизлечимыми. Именно против их отправки за границу выступил детский онколог, предложив не запретить — он не имеет таких полномочий, — а всего лишь задуматься о целесообразности подобных решений. Почему же его реплика вызвала резкий протест?

Фразу вырвали из контекста, уверяет Владимир Поляков. Слово «инкурабельный» кому-то показалось непонятным, и его заменили на «тяжелобольной». В таком виде заявление детского врача с 40-летним стажем и отправилось гулять по Интернету. «Наверное, сыграло роль распространенное заблуждение, что почти все онкобольные неизлечимы, поэтому и поднялась такая пена, — говорит врач. — На самом деле детские онкологи сегодня излечивают 80 процентов пациентов. Но все же есть 20 процентов, которых мы теряем. Кстати, сопоставимая статистика и в США, и в Европе».

Признать, что маленький пациент безнадежен, детскому врачу непросто. Сначала медики пытаются что-то предпринять, в каком бы состоянии больной ни появился в стационаре. Иные поступают к онкологам на носилках, сразу отправляясь в реанимацию, а уходят из больницы на собственных ногах. «Иногда бывает ложное впечатление, что ребенок умирает, — рассказывает Поляков. — Но если злокачественные клетки оказываются чувствительными к химиопрепаратам, появляется возможность его лечить. Месяц назад к нам привезли малыша с огромной неоперабельной опухолью. После того как мы провели несколько успешных курсов химиотерапии, стало понятно, что у него есть шансы». Специалистам известно, что для лечения рака у детей могут применять особенно агрессивные, жесткие схемы лечения — именно потому, что существует надежда на результат. Проводят первую, вторую, третью, четвертую, пятую линии терапии — используют самые разные комбинации препаратов, пока не становится очевидно, что лечение убивает здоровые клетки, но не действует на опухоль.

Почему один ребенок выздоравливает, а другой нет? «Есть механизмы развития опухоли, о которых мы пока мало знаем, — говорит доктор Поляков. — Могут быть, например, две девочки семи лет с опухолями одинаковой локализации, одинаковыми результатами гистологического исследования и одинаковой схемой лечения. У одной лечение завершается успехом, у другой нет. Существуют какие-то особенности иммунной системы, генетические особенности. Никто пока не знает этих тонкостей. Если бы знали — выздоравливали бы все».

Что делают врачи, если лечение не помогло? Собирается консилиум — профессора, доктора, заведующие отделениями. Медики подробно разбирают каждый случай, проверяют, исчерпаны ли возможности для спасения пациента. «Для врача признать, что он проиграл битву с болезнью, — личная трагедия», — говорит Поляков. В сложных случаях российские онкологи советуются с зарубежными коллегами и в США, и в Германии, и во Франции. К сожалению, чудес не бывает. Условия пребывания в зарубежных больницах лучше, это точно, ведь по штатному расписанию нагрузка на врача и медицинскую сестру в России в пять раз больше, чем где-нибудь в Германии. «Нам удалось пробить через Минздрав еще тогда, когда министром была Татьяна Голикова, западный стандарт: шесть пациентов на врача, пять — на медсестру, — рассказывает Поляков. — Но он с большим скрипом внедряется в регионах из-за отсутствия денег. Все наши беды связаны с недостатком финансирования. Может, и это заставляет пациентов думать о зарубежном лечении».

Кстати, в тех случаях, когда есть возможность продолжить лечение за границей, а возможности отечественной  медицины исчерпаны, российские онкологи сами предлагают это сделать. И тут очень нужна помощь благотворительных фондов, если не получается быстро выхлопотать государственные средства. «Все свои публичные выступления я начинаю с благодарности фондам, потому что мы без них жить не можем, — говорит Владимир Поляков. — Например, один американский фонд под научную программу по рецидивам лечения нефробластомы выделил нам 100 тысяч долларов. С ее помощью мы в течение трех лет на 15 процентов повысили выживаемость детей с этим заболеванием». Врач не скрывает: сегодня в детской онкологии катастрофически не хватает лекарств. Квота, выделенная на лечение одного ребенка, до последнего времени составляла 109 тысяч рублей. Этого хватает на три-четыре дня пребывания в больнице, а курс лечения продолжается от недели до бесконечности. Тут снова помогают фонды. Настоящая головная боль для онкологов — новогоднее время, когда старые контракты по закупке онкопрепаратов закончились, а новые еще не начали действовать. При этом лекарства нужны немедленно, и только фонды в состоянии быстро купить необходимое и решить проблему.

Деньги на благо

Однако бывают случаи, когда деньги благотворителей уходят как бы в пустоту. Понятное дело, добровольный жертвователь имеет право направить свои средства куда угодно. Впрочем, эта логика заканчивается там, где начинается реальная жизнь детской больницы со всеми ее горестями и радостями. «Как-то к нам пришел известный человек и предложил помочь единственному ребенку, которого он хотел выбрать лично, — полностью оплатить любые расходы на его лечение, — рассказывает Поляков. — Я пригласил его зайти в палату — там лежат четверо ребятишек. Получается, что одного мы будем лечить по высшему разряду, а остальных — насколько хватит денег. Да я им просто в глаза не смогу смотреть».

Сегодня мало дать благотворительные деньги — нужно сделать это грамотно. Допустим, купить хороший операционный стол или ультразвуковой аппарат — с помощью этого оборудования окажут качественную медицинскую помощь сотням, а то и тысячам детей. Или обратиться напрямую в больницу — при многих существуют собственные благотворительные фонды, с которыми можно непосредственно обсудить, на что пойдут пожертвования. И уж, конечно, не помешает потребовать отчета в том, на что расходуются средства. «Иногда к фондам возникают вопросы, — говорит Поляков. — Например, ребенок проходит у нас лечение, а его фотография висит на благотворительном сайте для сбора пожертвований. Но мы-то знаем ситуацию изнутри: для него и так все полностью бесплатно. Говорим с мамой — она отвечает: все в порядке, никаких проблем нет. На что собирают средства? Неизвестно».

К сожалению, идеальный повод для сбора денег — обращение к сердобольным людям от имени умирающего от рака ребенка. Даже если его нельзя спасти, и решение о признании его инкурабельным было подтверждено не только российскими, но и западными специалистами. Современная медицина — это тоже бизнес. Находится зарубежный врач, который, не обещая результата, все же приглашает ребенка на дорогостоящее и часто мучительное лечение. «Недавно я попросил детских онкологов из разных регионов прислать мне данные о детях, которые были признаны инкурабельными, но затем все же были отправлены за границу за счет благотворителей, — рассказывает Поляков. — Посмотрите, например, результаты по Ярославской области. Все дети умерли. Причем или в ходе лечения, или сразу после него. На это ушли сотни тысяч долларов, собранных с миру по нитке. Поймите, я не заглядываю в карман благотворителей. Просто хочу привлечь внимание — есть сотни случаев, когда детей можно было спасти, но деньги на их лечение не нашли. Однако при этом средства собирают на безнадежных — на них просто больше дают».

Верю — не верю

Стоит разобраться, каков механизм принятия решения внутри благотворительных фондов. Кто решает, кого стоит отправлять за границу, а кого лечить в России? «C нашим фондом работают медицинские эксперты — это ведущие детские онкологи и гематологи страны. Именно они принимают все решения о том, будет фонд оказывать помощь или нет, — объясняет Екатерина Чистякова, директор фонда «Подари жизнь». — Эксперты рассматривают все медицинские документы ребенка. Помощь мы оказываем только в том случае, если они подтвердят: лечение, которое необходимо ребенку для полного выздоровления, нельзя провести в России, но можно в зарубежной клинике. Если это не так — нам приходится отказывать родителям. Это всегда тяжело, но таковы наши правила: мы не можем просить деньги у благотворителей, если врачи подтвердили, что ребенку уже нельзя помочь ни за рубежом, ни в России...» Точно так же фонд не вправе собирать средства, если ребенку можно помочь в российской клинике, но родители хотят лечить его только за границей. В таком случае родителям приходится самим искать деньги... Если фонд собирает больше средств, чем нужно конкретному ребенку, то нередко передает их на лечение других детей.

Понятно, что вопрос о сборе средств на лечение стоит не только в случае с онкобольными. Например, фонд «Линия жизни» изначально создавался для помощи кардиобольным. «С 2005 года мы занялись высокотехнологичными операциями (эндоваскулярные операции), которые в России практически не проводились, — рассказывает Фаина Захарова, президент благотворительного фонда спасения тяжелобольных детей «Линия жизни». — По сути мы и начинали развивать это направление в России. Потом стали расширять список заболеваний, куда входят, например, болезни, связанные с сосудами головного мозга, гидроцефалия, сколиозы 3-й и 4-й степени, в общем, болезни, почти несовместимые с жизнью, если вовремя не сделать высокотехнологичную операцию. Поначалу мы проводили огромное количество мастер-классов — в Новосибирске, в институте Мешалкина, где кардиохирурги могли получить сертификацию именно на эндоваскулярные операции. Постепенно появились врачи. Сначала операции делались только в Бакулевке, сейчас мы сотрудничаем с 57 клиниками по всей России». В основном дети лечатся в России. Крайне редко бывает, что нужно везти за границу. Пациентов, как правило, направляют из больниц, так что фонд действует в тесном контакте с хирургами и лечащими врачами.

Но как в этой ситуации сориентироваться благотворителю, готовому сделать пожертвование? Отдавать деньги нужно обдуманно, не поддаваясь эмоциям и внимательно посмотрев на того, кто просит. Благотворительные поступки часто совершаются спонтанно: увидел фотографию малыша, проронил слезу, послал деньги... А к этому процессу хорошо бы подключить и рациональное мышление — чтобы не кормить мошенников.

«Правильная и ответственная позиция, на мой взгляд, состоит в следующем: если есть возможность и желание помочь, нужно найти время и попытаться получить хотя бы какую-то информацию, — рассуждает Фаина Захарова. — Найти сайт благотворительного фонда в Интернете, посмотреть, обновляется ли он, насколько он информативен, особенно важно, имеются ли там отчеты о расходовании средств. Обратите внимание на то, кто входит в попечительский совет фонда. Бывает, что там указаны люди, которые уже ушли из жизни... Это говорит о том, что и структура неживая».

Нередко на стадии минимальной проверки становится понятно, с кем имеешь дело. Например, если по указанному номеру нельзя дозвониться — это повод насторожиться. Иногда достаточно поинтересоваться: «А как до вас добраться? Хочу приехать и лично посмотреть», — и на том конце провода бросают трубку... Все это наводит на сомнения в порядочности организации.

По словам Фаины Захаровой, самая распространенная проблема — когда жертвователи перевели деньги на частный счет, а потом выяснилось, что никакого больного ребенка на том конце нет в помине. Переведя деньги на счет физического лица, вы их обратно не получите — даже если обнаружится, что вся история дутая. «Нередко бывает, что деньги на лечение требуются детям из многодетных семей, с небольшим достатком. И вот на них сваливаются крупные суммы, которые родители никогда в руках не держали. Они могут растеряться и начать рассуждать: Ванечку, конечно, нужно лечить, но есть ведь еще Леша, которого тоже надо поддержать... А это неправильно: если деньги собирались для Вани, они должны быть потрачены только на него. Иначе это нецелевое использование средств. И все, кто перевел деньги, будут чувствовать себя обманутыми», — объясняет Фаина Захарова.

В этом плане с фондами легче — это юридические лица со своей экономикой и бухгалтерией, с них можно спросить, потребовать отчет. Что практически нереально с физическими лицами. Что касается обращений в соцсетях, особенно со множеством перепостов, то тут вообще сложно судить, где начало истории, а где конец. «В социальных сетях ведут сбор средств три категории людей: либо родители больных детей, либо волонтеры, либо мошенники. Отследить, сколько денег собрано и куда они пойдут, и понять медицинскую целесообразность сбора средств человеку с улицы очень сложно, — говорит Екатерина Чистякова. — Поэтому мы просим неравнодушных людей всегда проверять объявления в социальных сетях, прежде чем делать перепост или отправлять деньги на счет. Нужно быть бдительным: попытаться связаться напрямую с нуждающимися в помощи или с лечащим врачом пациента, чтобы выяснить реальность просьбы».

Стоит ли государству вмешаться в сложившуюся ситуацию? Например, разработать законодательные нормы, жестко регламентирующие сбор средств от благотворителей, — в чьих интересах, на какие цели и т. д. Специалисты считают, что регулировать такую сферу, как частная благотворительность, нереально. Ведь сейчас в России существуют сотни благотворительных фондов — в одном только Союзе благотворительных организаций состоит примерно 270, а по всей стране насчитывается больше тысячи. Хотя масштабы еще несопоставимы с западными, где счет идет на десятки тысяч. Поэтому самое разумное — оставить этот вопрос в компетенции врачей, которые выносят свой вердикт. Правда, при этом остается лишь уповать, что человек, давший клятву Гиппократа, сумеет отделить врачебный долг от коммерческого расчета. У нас дорога в зарубежный онкологический бокс пока что вымощена лишь этими благими намерениями.

(обратно)

Твой холдинг — тюрьма / Общество и наука / Телеграф

Твой холдинг — тюрьма

/  Общество и наука /  Телеграф

 

«Шухов и другие каменщики перестали чувствовать мороз. От быстрой захватчивой работы прошел по ним сперва первый жарок — тот жарок, от которого под бушлатом, под телогрейкой, под верхней и нижней рубахами мокреет». Строительство ТЭЦ — едва ли не кульминационный момент в cолженицынском «Одном дне Ивана Денисовича». Вот он, созидательный труд, который облагораживает даже заключенного. С каким смаком главный герой выкладывает с товарищами кирпичную стену…

Руководителей Федеральной службы исполнения наказаний (ФСИН) наверняка зависть пробирает при прочтении этих строк. Сегодня им приходится иметь дело с совершенно иным контингентом: «Вся моя бригада в швейном цехе работает по 16—17 часов в день. С 7.30 до 0.30. Сон — в лучшем случае часа четыре в день». Это уже из современного нон-фикшн — письма Надежды Толоконниковой из мордовской колонии. Что за публика — работу саботируют, права качают! То ли дело Иван Денисович… Но выход найден. Дело в том, что у Федеральной службы исполнения наказаний уже давно прорезалась коммерческая жилка. Бизнесмены с удовольствием размещают заказы на ее режимных предприятиях. Зэки в основном шьют форму для силовых ведомств, сколачивают нехитрую мебель и производят множество прочих полезных в хозяйстве вещиц. Одна беда — производительность труда подкачала. Вот в образцово-показательных «красных» зонах работа кипит. А в «черных» подчас заводятся такие порядки, что тюрьма начинает походить на пансион, где авторитетные сидельцы отдыхают от трудов неправедных. И все потому, решили граждане начальники, что нет жесткой вертикали. Сказано — сделано. Уже этим летом решено создать на базе ФСИН торговый дом в виде государственного унитарного предприятия. Сей холдинг объединит все трудовые ресурсы и производственные мощности исправительных колоний. Ресурсы эти практически неисчерпаемы. Уже сегодня в системе ФСИН у станка стоят 200 тысяч работников. А весь контингент превышает 600 тысяч. И если большинство его привлечь к общественнополезному труду, это ж какая польза для государства выйдет?! Опять же процесс перевоспитания ускорится. Труд он, как отмечал еще Фридрих Энгельс, даже из обезьяны сделал человека, ну а из наших оступившихся сограждан сделает трудоголиков. Отмотают они срока и выйдут (многие условно-досрочно) на свободу не только с чистой совестью, но и с квалификацией, а также энной суммой, накопленной честным трудом. И продолжат ударно трудиться уже на воле, и выведут российскую экономику из стагнации, и будет дивиться мир новому русскому экономическому чуду…

Одно только несколько портит этот «сон Веры Павловны». Был уже у нас торговый дом строгого режима — Главное управление лагерей назывался, ГУЛАГ, короче. И сотворенному руками его сидельцев чуду уже изумлялся потрясенный мир. Но почему-то в тот сон совсем не хочется возвращаться.

(обратно)

Красная жара / Общество и наука / Телеграф

Красная жара

/  Общество и наука /  Телеграф

 

Немецкие ученые из Университета Гиссена уверены, что лето текущего года может стать самым жарким за всю историю метеонаблюдений. Виной тому так называемый феномен Эль-Ниньо — колебания температуры поверхностного слоя воды в экваториальной части Тихого океана. Подъем теплых водных масс на поверхность океана и распространениеих вдоль экватора вызывает мощные циклоны и может заметно влиять на климат. До недавнего времени ученые могли оценить только кратковременное влияние Эль-Ниньо на погоду, теперь же немецким климатологам удалось разработать модель, которая позволяет делать более долгосрочные прогнозы. Как ожидается, осадки в этом году преподнесут массу сюрпризов: жители одних стран получат сильные дожди и наводнения, других — разрушительные засухи и лесные пожары. С вероятностью 75 процентов можно ожидать, что именно текущий год побьет рекорды за всю историю метеонаблюдений.

(обратно)

Шапочный разбор / Общество и наука / Телеграф

Шапочный разбор

/  Общество и наука /  Телеграф

 

Шапочка папы Римского Пия XII на днях была продана за 4100 евро на аукционе в Шиноне.

(обратно)

Северное сияние / Общество и наука / Телеграф

Северное сияние

/  Общество и наука /  Телеграф

 

Финские оленеводы придумали, как уберечь северных оленей, которые тысячами гибнут в ДТП. Чтобы сделать четвероногих заметными, решили наносить на их шерсть и рога специальный светоотражающий спрей. Благодаря ноу-хау автомобилист в темное время суток заметит оленя задолго до того, как он приблизится к машине. Первыми засветились звери из самой северной финской провинции — Лапландии, района, который считается родиной Санта-Клауса. Именно в этом месте страны находится большинство оленеводческих хозяйств. В качестве эксперимента оленеводы распылили спрей на рога и шерсть 20 животных. Состав краски полностью безопасен для зверей, но предстоит понять, как аэрозоль реагирует на различные погодные условия. Если результаты испытаний окажутся успешными, то уже с осени этого года олени засветятся по всей Финляндии.

(обратно)

Покорители белых просторов / Общество и наука / Телеграф

Покорители белых просторов

/  Общество и наука /  Телеграф

 

В России впервые состоялось зимнее внедорожное ралли мирового уровня — баха «Северный лес», которое стало первым этапом Кубка мира и чемпионата России по ралли-рейдам. Если знаменитое ралли «Дакар» проходит в пустыне, со свистом песка под колесами, то впервые сильнейшие гонщики рванули по снегу и льду в белое царство Ленинградской области. Ралли прошло при поддержке бренда смазочных масел G-Energy, и понятно, что техническая составляющая сыграла значительную роль — за три дня гонки на специально подготовленных мощных внедорожниках пилоты преодолели более 300 километров, разгоняясь по пересеченной местности до 180 километров в час. Уступив две минуты известному пилоту из Саудовской Аравии Язиду Аль-Раджи, российский экипаж во главе с Владимиром Васильевым завоевал «серебро». Белые просторы были покорены…

(обратно)

Оторви от трусов кружева / Общество и наука / Телеграф

Оторви от трусов кружева

/  Общество и наука /  Телеграф

В соответствии с техническим регламентом Таможенного союза в России запрещен ввоз, производство и продажа кружевных женских трусов из синтетических тканей, не соответствующих нормам гигиены

 

Сединою покрылись власы,

Стан согнулся, что прежде

был прям,

Где мои кружевные трусы,

Что когда-то вручил мне Хайям.

«Ты,— сказал, — их с честью носи,

Этот мой поэтический дар».

В них сокрыта загадка фарси,

Что сумел разгадать лишь Омар.

Где подобный найдешь силуэт?

Сколь изящна, заметь, бахрома,

Их недаром воспел Грибоед,

Горемыка известный ума.

Их какой-то смазливый урус

Торговал для своей Шаганэ

И кричал, что я сволочь и трус,

Хоть и лез обниматься ко мне.

Скоро гурий увижу красы,

Позабыв опостылевших жен,

А покуда возьми те трусы,

Но притырь их до лучших времен.

Не оценят сей дар на Руси,

Где замкнуты сердца на засов,

Где бабла хоть косою коси,

Но не встретишь приличных

трусов.

(обратно)

Не наплевать / Общество и наука / Телеграф

Не наплевать

/  Общество и наука /  Телеграф

 

К школьным тестам может прибавиться еще один — на депрессию. Английские ученые обнаружили, что на основании анализа слюны подростка можно понять, насколько он подвержен депрессивному расстройству. В эксперименте приняли участие 1800 подростков в возрасте от 12 до 19 лет. В их слюне измеряли уровень кортизола, гормона стресса, а затем в течение трех лет наблюдали. Те, у кого был отмечен повышенный уровень кортизола, в более старшем возрасте страдали от клинической депрессии гораздо чаще остальных. Особенно явно эта закономерность проявилась на мальчиках.

(обратно)

Ну ё-мое… / Общество и наука / Телеграф

Ну ё-мое…

/  Общество и наука /  Телеграф

 

Ну не идут дела у бизнесмена Михаила Прохорова ни с биатлоном, ни с автопромом. Только россияне записались в очередь на «ё-мобиль», как стало известно — производство автомобиля откладывается на неопределенный срок. Точки над «ё» расставило отсутствие финансирования. Для реализации проекта необходимо еще 200 миллионов евро, и это притом что уже вложенные Михаилом Прохоровым 150 миллионов евро в буквальном смысле улетели в выхлопную трубу. Машинка получалась недешевая — порядка 500 тысяч рублей… А качество этого неизвестного миру «зверя» вряд ли могло конкурировать с признанными лидерами авторынка в той же ценовой категории.

Вот и встало в Петербурге строительство автозавода по производству машин будущего. Сам бизнесмен сейчас обеспокоен, как выйти из этого дела с наименьшими потерями, прежде всего имиджевыми. Оно и понятно: рекламу-то «ё-мобилю» сделали ого-го, а вот сам автомобиль не смогли. Сказал «ё», а получилось ё-мое!

(обратно)

Граждане прибывающие / Общество и наука / Телеграф

Граждане прибывающие

/  Общество и наука /  Телеграф

 

70 тысяч российских туристов находились на египетских курортах в момент, когда радикальная исламистская группировка потребовала, чтобы все отдыхающие покинули страну в срок до 20 февраля.

Свое заявление боевики подкрепили взрывом автобуса с гостями из Южной Кореи на курорте Таба, в результате чего как минимум четыре человека погибли, а 13 получили ранения. Тем не менее этот факт вовсе не испугал наших сограждан, давно известных наплевательским отношением к рискам и опасностям на пляжах среднего ценового сегмента. По крайней мере, по данным исполнительного директора Ассоциации туроператоров России Майи Ломидзе на 19 февраля, никто из россиян не высказал желания прервать отдых и уехать из неспокойной страны восвояси. Таким образом, если исламисты вдруг начнут исполнять свои угрозы и устроят охоту на приезжих, потребуется экстренная эвакуация россиян. В случае чрезвычайной ситуации государству придется это делать за свой счет. Так, заместитель начальника управления информации МЧС России Лидия Михайлова заявила «Итогам», что «если правительство примет решение о необходимости эвакуации российского туристического контингента, оно будет исполнено МЧС в пределах его компетенции и технического потенциала». Казалось бы, 70 тысяч — это совершенно невыполнимая миссия. Обычно в подобных случаях к перевозке подключаются государственные, частные авиакомпании и Минобороны. Тем не менее согласно постановлению правительства, регулирующему комплекс мер по эвакуации граждан из зарубежных государств, формально это обязанность МЧС. Сколько же может стоить государству беспечность граждан?

Имеющиеся в авиапарке спасателей самолеты Ил-76 способны вместить в себя около 120 человек. Чтобы перевезти всех туристов, потребуется совершить 583 рейса, каждый из которых, например в Шарм-эш-Шейх, обойдется примерно в 5,1 миллиона рублей. Всего же на откровенный пофигизм сограждан может уйти почти три миллиарда рублей налогоплательщиков. Скинемся?

(обратно)

: Empty data received from address

Empty data received from address [ http://www.itogi.ru/russia/2014/8/198365.html ].

(обратно)

Легенда № 2014 / Общество и наука / Культурно выражаясь

Легенда № 2014

/  Общество и наука /  Культурно выражаясь

Поражение нашей хоккейной сборной на Олимпиаде кое-кто воспринял как национальную трагедию. А вот Николай Лебедев, режиссер кинобестселлера «Легенда № 17», уверен, что нужно анализировать не количество шайб, забитых в наши ворота, а качество олимпийского духа, проявленного в Сочи

 

Сегодня все в России хотят одного и того же: чтобы страна выступила успешно, чтобы мир увидел, что мы доброжелательны и открыты. Все мы хотим чувствовать себя достойной частью цивилизованного общества. И мне очень радостно оттого, что Олимпиада объединила жителей России. Здорово, что мы перестали, хотя бы на какое-то время, разбираться между собой, кто лучше, кто хуже, и выступили большой сплоченной командой.

Да, наши хоккеисты, увы, вылетели из соревнования. Но это не повод посыпать головы пеплом, ведь спорт не только голы, очки и секунды. В человеке, несмотря на все плохое, что в нем заложено, есть и очень хорошее качество: все мы хотим стать лучше и сделать мир лучше — вся история человечества свидетельствует об этом. Спорт же наглядно демонстрирует, как человек может подняться над самим собой. Когда ты видишь, как на твоих глазах совершается чудо, как кто-то осуществляет свою мечту и делает что-то лучше других, ты отождествляешь себя с ним, хочешь стать таким, как он. Хочешь вырваться вперед, но не для того, чтобы продемонстрировать собственное превосходство, а потому, что хочешь в чем-то себя усовершенствовать и расширить возможности — свои и человечества. Поэтому мы так гордимся и замечательными научными открытиями, и произведениями искусства, и спортивными достижениями.

Лично я безумно горжусь фресками Микеланджело, его скульптурами, притом что я не итальянец. Я себя чувствую в одной команде с ним, потому что мы все — человечество. То же самое происходит на спортивной арене. Когда в каком-то виде спорта побеждает, скажем, испанец или американец и я вижу, как человек сумел подняться над собой, то испытываю чувство радости и гордости. В советские времена действительно педалировалась тема нашего превосходства над остальным миром, сейчас же важно продемонстрировать, что мы — достойные представители человеческой цивилизации. Продемонстрировать, что мы в ряду лучших, что мы можем по праву гордиться и собой, и страной.

Моя «Легенда № 17» — не спортивное кино. Я просто делал картину на тему, которая меня взволновала. Это история того, как человек движется к своему предназначению, как сложно ему приходится в преодолении препятствий, как он страдает и мучается на пути, но, чувствуя свое призвание, идет к реализации себя как личности. Мне кажется, что эта история близка людям именно поэтому, ведь каждый из нас хочет состояться в жизни, в любви, в своем деле, найти гармонию в душе и в мире. Спорт же — естественная (хотя, конечно, не единственная) площадка для выражения себя. Тут не соврешь, не сделаешь вид, что прыгаешь выше других или бегаешь быстрее, — здесь ты такой, какой ты есть. Собственно, во всех вещах в жизни мы в конце концов оказываемся такими, какие есть, а не такими, какими пытаемся прикинуться или какими стали по воле обстоятельств.

Тренер Анатолий Тарасов в моем фильме говорит Валерию Харламову: «Бейся так, как будто защищаешь своих детей, свою страну!» И Валерий так бился. Изменилось ли отношение к спорту сегодня? Не знаю. Мне кажется, это зависит от человека, который выходит на спортивную арену. Наверное, есть люди, которыми движет тщеславие или жажда денег, а есть те, кто хочет сделать мир лучше. Я с такими людьми. Они очень дороги мне, и мне очень важно, что они есть. Они действительно обогащают мир собой, своими делами.

Сейчас шутят: три кита российской государственности: православие, самодержавие, Олимпиада. Что же, в каждой шутке есть доля шутки. Наверное, в новейшей истории России не было столь мощного объединяющего события, как нынешняя Олимпиада.  И мне кажется, что мы должны чаще искать то, что нас объединяет, а не то, что возводит баррикады.

Мы истосковались по нормальным общечеловеческим ценностям. Мы просто обязаны вернуться к естественным внутренним установкам, когда добро — это добро, когда порядочность — это не проявление слабости, а неотъемлемое условие жизни. Когда человеческое достоинство ценится высоко, а способность лгать не является показателем уровня выживаемости. В спорте, повторюсь, в этом смысле все по-честному: люди выходят на арену и показывают все, на что способны, а не пользуются закулисными средствами для достижения цели.

Сколько продлится сплачивающий нас «олимпийский эффект»? Надеюсь, что долго — при условии, если и власть, и общество научатся жить в честности. Ведь когда политик, чиновник или общественный деятель с трибуны проклинает Запад и его ценности, но при этом у него и дети там учатся, и деньги там хранятся, то никакие Олимпиады общественному согласию не помогут. Лишь когда мы почувствуем, что нами управляют граждане, ведущие себя в соответствии с моральными нормами, устанавливаемыми ими же самими, то для объединения нам не будут нужны специальные «воодушевляющие допинги». Надо привыкнуть жить не от мероприятия к мероприятию, а повседневностью, внедряя в жизнь олимпийские принципы: порядочность, доброжелательность, человеческое достоинство. Надеюсь, мы будем двигаться к этому шаг за шагом.

(обратно)

Недооценка ценностей / Дело / Капитал

Недооценка ценностей

/  Дело /  Капитал

«Экономика не растет, капитал бежит, нефтяная подушка безопасности съедена, рубль дешевеет. И внешний фактор тут ни при чем»

 

Февраль стал олимпийским месяцем не только в спорте, но и на валютном рынке. Евро бьет рекорд за рекордом — его стоимость превысила 49 рублей, в то время как доллар все ближе к своему пятилетнему максимуму в 36,4 рубля. На этом фоне олимпийское спокойствие Банка России внушает опасение, что регулятор недооценивает риски девальвации и ее влияние на потребительский спрос — основной драйвер российской экономики. По мнению председателя ЦБ Эльвиры Набиуллиной, экономика России остается под отрицательным воздействием внешних факторов, а рубль представляется недооцененным. Не могу поверить, что регулятор не владеет полной информацией или пытается ввести нас в заблуждение.

О каком отрицательном воздействии внешних факторов идет речь? Во-первых, дихотомия в мировом развитии — постепенное восстановление роста экономики в крупнейших развитых странах на фоне его замедления в развивающихся. Во-вторых, постепенный переход к ужесточению денежно-кредитной политики ФРС США. Эти факторы, по мнению госпожи Набиуллиной, оказывали сдерживающее влияние на экономику России в прошлом году и продолжают действовать в начале текущего года.

Однако вернемся на землю. В прошлом году внешний фактор оказал значительную поддержку российской экономике. В последние три года экспорт товаров и услуг в физическом выражении неуклонно набирал обороты: от едва заметного роста в 2011 году (всего на 0,3 процента) до 3,8 процента в прошлом году. На первый взгляд — небольшой рост, в три раза меньший, чем в тучные 2000-е годы, и в два раза уступающий послекризисному росту 2010 года. Но все же это рост, причем ускоряющийся. Да и цены на нефть стабилизировались на комфортном уровне вблизи 110 долларов за баррель. О каком отрицательном внешнем факторе может идти речь?

Безусловно, есть еще импорт. Но и здесь все складывается удачно для ВВП: последние четыре года рост импорта товаров и услуг сократился с 26 до 6 процентов, при этом отрицательный вклад чистого экспорта (за вычетом импорта) в прошлом году снизился с 4 процентов в 2011 году до практически нуля.

Остается внешний рынок капитала. Но приток иностранных инвестиций в Россию, несмотря на все проделки ФРС США, в прошлом году уступил лишь рекордному показателю 2007 года. Конечно, возможным это стало благодаря крупному российскому бизнесу. Но самое главное — рынок капитала не закрыт для России, и вся проблема в его оттоке, который вызван внутренними причинами. Так что ни о каком отрицательном воздействии внешних факторов речь не идет.

А что внутри страны? Экономика перестала расти, капитал бежит, нефтяная подушка безопасности съедена, рубль дешевеет. Причем эти проблемы проявились еще в прошлом году, но финансовые власти упорно их игнорировали. И лишь когда в последние месяцы рубль стал дешеветь наиболее активно, не замечать их стало просто неприлично.

Крайне сомнительным выглядит тезис главы Центробанка о недооцененности рубля. Во-первых, по отношению к чему? Существуют различные оценки равновесного курса — по паритету покупательной способности и различных товарных курсов до монетарных курсов рубля. Но это так, словесная эквилибристика. На деле же, как сказал замминистра экономического развития Андрей Клепач, «крепкий и сильный рубль нам не по карману». Во-вторых, о какой перспективе идет речь? Есть все основания считать, что до конца года рубль еще больше ослабнет, и никакая его недооцененность ему не поможет, если сохранится бегство капитала в нынешних масштабах.

Девальвация, пожалуй, единственный способ восстановить равновесие спроса и предложения на валютном рынке, в основном за счет сокращения импорта. Означает ли это, что с ростом цен на импортные товары потребительский спрос переключится на товары отечественного производства? Вовсе нет. Как показал кризис 2008–2009 годов, импортозамещения даже при 30-процентной девальвации не произошло. Можно говорить лишь о смещении спроса в сторону более дешевых импортных товаров или об отложенном спросе, когда после провала импорт восстанавливается буквально в течение одного-двух лет. Доля импорта в обороте розничной торговли в 2013 году составляла 44 процента и вряд ли существенно изменится в текущем году. При прогнозируемом росте номинальных доходов населения и оборота розничной торговли на 9—11 процентов удорожание иностранных товаров из-за девальвации будет сопровождаться снижением физических объемов потребительского импорта всего на 2—3 процента (в 2009 году оно составило 6 процентов). Иными словами, импортозависимость в условиях девальвации может привести к еще большему ослаблению потребительского спроса, единственного драйвера нашей экономики.

(обратно)

Советы убегающим / Дело

Советы убегающим

/  Дело

Почему российские капиталы предпочитают эмиграцию

 

Ускорение и без того падающему рублю придало ведомство г-на Силуанова. Цена минфиновского демарша по поводу намерения закупить до конца мая инвалюты на 212,2 миллиарда рублей — более чем 30 копеек с дензнака. Это начало нового витка девальвации. Страна, махнув рукой на рубль, бегом бежит в доллары и евро, словно в лихие 90-е. «Итоги» разбирались с причинами валютной эмиграции.

Кто ушел

По словам замминистра экономического развития Андрея Клепача, чистый отток капитала (разница между совокупным объемом оттока и притоком в страну) только в январе 2014 года составил около 17 миллиардов долларов, а в первом квартале может перешагнуть за 35-миллиардную отметку. Годовой прогноз Минэкономразвития, судя по всему, будет скорректирован, потому что нынешний ориентир — 25 миллиардов — выглядит неубедительно.

При этом скупка нашими гражданами зарубежной недвижимости — то, на что ранее пеняли эксперты, — тут далеко не на первом месте. За девять месяцев 2013 года на эти цели россияне потратили смешные 1,5 миллиарда долларов. При этом, правда, не учитываются средства, внесенные за взятую в инобанках ипотеку, и деньги, снятые для приобретения домов и квартир с уже имеющихся загрансчетов.

Но то, что наши граждане как никогда озабочены обустройством финансовых тылов, — факт непреложный. И тылы эти не связаны ни с рублем, ни с перспективой вести бизнес на родине, ни с желанием провести остаток жизни в ее пределах. Именно цифры оттока капитала даже в большей степени, чем цены на нефть, в ближайшее время будут давить на курс нацвалюты. К ослабевшему рублю тут же падает доверие граждан, что, в свою очередь, вновь усиливает отток капитала. Только в декабре 2013 года россияне скупили иностранной валюты на 4,3 миллиарда долларов (такой чисто бухгалтерский парадокс: если валюту покупает гражданин — это отток капитала, а если правительство — финансовый маневр). О девальвации, кстати, тогда говорили только в экспертных кругах. Не спишешь такой инвалютный бум и на новогодние загрантуры россиян: в декабре 2012 года эта цифра была в 5,5 раза меньше.

Самая большая доля вывоза капитала приходится, естественно, на банки. Хотя дело тут не собственно в банках, а в клиентских деньгах, переводимых в том числе по экспортно-импортным контрактам. При этом переведенных, но так и не вернувшихся в Россию денег в 2013 году эксперты насчитали до 23 миллиардов долларов. Вполне возможно, что не во всех случаях использовались серые схемы, импортеры могли, например, купить товар за границей и увезти его не в Россию, а, скажем, на Украину. Криминала нет. Но и налогов с них здесь тоже не собрано, да и выручка наверняка осела опять же не у нас.

А еще офшоры. Тут разнообразных схем — от полного увода денег до оптимизации налогов — хоть отбавляй, даже несмотря на объявленную Кремлем борьбу с тихими заводями. К примеру, дочерняя компания дает материнской заем. Эти средства и полученные дивиденды облагаются не по российскому налоговому праву, а по пониженным ставкам. Опять вроде бы криминала нет, но и денег в казне тоже. По словам замминистра финансов Сергея Шаталова, компаниям, работающим в РФ, но зарегистрированным за рубежом, все-таки придется платить налоги здесь. Ввести такой порядок планируют уже с этого года. При этом, что самое любопытное, ранее в ведомстве признавались, что точных данных, сколько сегодня в России таких компаний, у них нет.

Ну и, наконец, долги. За последний год задолженность российских компаний перед прямыми инвесторами и предприятиями прямого инвестирования выросла на 30,6 процента. Банки нарастили долг на 6,6 процента, органы госуправления — на 16,6. Словом, в первом квартале из страны в качестве процентов по займам уйдет приблизительно 45,9 миллиарда долларов.

Для полноты картины самая свежая статистика. По оценке Минэкономразвития, промпроизводство в январе упало на 1,8 процента. Чтобы подстегнуть рост, нужны прежде всего инвестиции. С ними же дело швах. В 2013 году, по данным Минфина, инвестиции в основной капитал снизились на 0,3 процента. Декабрьский прогноз Минэкономразвития на 2014 год — рост на 3,9 процента. Консенсус-прогноз аналитиков куда скромнее — всего 0,7 вверх. В январе же показатели инвестиций рухнули (к январю 2013-го) на целых 7 процентов.

Так есть ли в столь тяжелой экономической ситуации место для финансового патриотизма?

Почему ушел

Президентское совещание полугодичной давности в Ростове-на-Дону в смысле экономического патриотизма было знаковым. «Инвесторы, и наши, и зарубежные, вкладывают достаточно большие деньги за границей, хотя имеют возможность это делать и здесь», — говорил тогда Владимир Путин. Конечно, можно сетовать, что причина в нашем скверном бизнес-климате. Тут и сложившаяся практика силового захвата бизнеса, и монополизм, и коррупция, и так далее по списку. Но есть вполне конкретные проблемы. «Собственники компаний не находили и не находят в России достаточно интересных инвестиционных проектов, которые позволяют все заработанные деньги инвестировать здесь», — констатирует президент ВТБ24 Михаил Задорнов. С ним согласен аналитик Raiffeisen Research Андреас Швабе: причина падения инвестиций в том, что бизнес хочет вкладываться только в нефтянку. А чем, собственно, еще мы можем привлечь инвестора с нашей-то монопрофильной экономикой?

Есть и вопросы сравнительной психологии. По словам главы МЭР Алексея Улюкаева, «иностранные инвесторы не говорят: сделайте так, чтобы инвестклимат изменился. Их предложения очень конкретны: такие-то законы требуют корректировки...». Другое дело, считает Улюкаев, инвестор российский: «Он не делает сравнений с другими странами. Он сравнивает с другими временными периодами: три года назад у меня была такая ситуация, а сейчас — другая». И компенсирует недополученную выручку уходом в тень.

Наконец, чистая прагматика. Перед ежегодным заседанием Консультативного совета по иностранным инвестициям консалтинговая компания EY готовит опрос корпоративных инвесторов, инвестбанкиров и глав венчурных компаний. Так вот. Иностранные инвесторы характеризуют качество и стоимость рабочей силы в России, скорость внедрения инноваций и образовательный уровень населения как «ни хорошо, ни плохо». Из чего можно сделать вывод, что по этим показателям мы в сравнении с конкурентами привлекательностью не блещем. А значит, выбирая между Россией и другими развивающимися рынками, инвесторы вкладываются туда, где меньше себестоимость производства и больше норма прибыли.

«Я с удивлением обнаружил, достаточно серьезную инвестицию осуществили в последнее время в Греции», — посетовал президент Владимир Путин в ходе упомянутого совещания. Нетрудно догадаться, глава государства имел в виду российского бизнесмена Ивана Саввиди, купившего в Греции отель Macedonia Palace, предприятие по производству табака Sekap и футбольный клуб ПАОК. В целом же по итогам прошлого года объем российских инвестиций в греческую экономику превысил три миллиарда долларов. По словам посла России в этой стране Владимира Чхиквишвили, российские предприниматели активно участвуют в приватизации греческих предприятий. При этом в рейтинге Всемирного банка Doing business испытывающая серьезные финансовые проблемы Греция находится лишь на 72-м месте, а Россия только на 92-м. И не стоит искать в этом какие-то заговоры. Все на поверхности.

Когда вернется

Что государство готово предложить нашим компаниям взамен офшоров? Вопрос риторический. Пока российское правительство сосредоточилось на якобы устранении административных барьеров, страны ЕС создают для инвесторов яркие стимулы. Те же греки в прошлом году приняли специальный закон, который обещает беспрецедентные налоговые льготы для иностранных инвесторов. Правительства Латвии, Болгарии и других стран предоставляют иностранным бизнесменам вид на жительство, если те начнут создавать рабочие места. И в данном случае инвесторов не интересуют бюджетные проблемы тех или иных правительств. Волнуют их вещи чисто конкретные.

На что жалуются инвесторы, вкладывающиеся в Россию? Согласно опросам это высокая себестоимость производства товаров и услуг, один из самых высоких в мире тарифов на электроэнергию, дорогая рабочая сила, переоцененные земля и недвижимость. Плюс фондовый рынок, который как упал в 2008 году, так и остается в коматозном состоянии до сих пор. Наконец, пресловутые откаты и вседозволенность чиновников. Предприниматели в один голос костерят наше двусмысленное законодательство, позволяющее каждому министерству и ведомству сочинять собственные регламенты. И сколько ни тверди: одно окно и электронная подпись, — все равно извольте в кабинет за визой. Может, загрузить наконец наш думский принтер полезной работой?

Страна остается не в фаворе у бизнеса уже на протяжении шести посткризисных лет. И все эти годы государство вынуждено компенсировать недостаток капитальных вложений в экономику за счет собственных скудных резервов. Оно у нас теперь и есть главный инвестор. С полупустой кубышкой, которая формируется опять же за счет экспорта. И это притом что отток капитала ускоряется на фоне снижения положительного сальдо торгового баланса. То есть капитал не возвращается в страну в виде полученных доходов. От этого, понятное дело, слабеет рубль, вызывая панику у населения и новую волну оттока капитала.

Государству нужно наконец определиться с тем локомотивом, который сможет сдвинуть наш экономический рост с мертвой точки. Если это устойчивый потребительский спрос — тогда нужно прекратить обваливать рубль. Если это инвестиции — то костьми лечь в борьбе за здоровый бизнес-климат и новые мегапроекты вроде Олимпиады. Время — вместе с капиталом — уходит, и, похоже, двух драйверов роста нам уже не осилить.

(обратно)

Повышаете ли вы цены на волне девальвации рубля? / Дело / Бизнес-климат

Повышаете ли вы цены на волне девальвации рубля?

/  Дело /  Бизнес-климат

«Если люди не импортируют ничего, то нет никакого основания для изменения цены», — заявил первый вице-премьер Игорь Шувалов, назвав жуликами тех предпринимателей, которые, воспользовавшись девальвацией рубля, задрали цены на свои продукты и услуги. По мнению чиновника, разница цены «совсем не отражает изменение курсовой стоимости». От +5 (да) до –5 (нет)

 

В долгосрочной перспективе мы повысим цены на свою продукцию. Значительная часть оборудования и запчастей, которые мы используем для производства энергетических установок, импортируется из-за рубежа, их стоимость зависит от валютных колебаний. Согласен, что часто цены повышают и те, кто с импортом не связан. Они просто следуют за рынком, повышение их цен нелогично и необоснованно. Оно влияет на конечную стоимость генерального строительства, и нас это сильно беспокоит.

Сергей Чернин

пре­зи­дент ГК Кор­по­ра­ция «ГазЭнер­гоСтрой»

 

 

Цены на свои услуги не повышаем. Однако в ряде случаев цена за услуги агентств недвижимости формируется как определенный процент от суммы сделки. Так что в случае увеличения стоимости продаваемых квартир или арендных ставок собственниками мы невольно можем попасть в списки «жуликов», о которых говорит господин Шувалов. Очень странно только, что вице-премьер обошел вниманием повышение на 25 процентов стоимости проезда в рублевом московском метро или рост цен на вполне российский бензин, коммунальные услуги и так далее. Мне кажется, что имеет место попытка перекладывания ответственности за ситуацию с «грамотного» правительства и Центробанка на «жуликов»-предпринимателей. В условиях рынка подобные высказывания выглядят странно.

Вадим Ламин

уп­рав­ля­ющий пар­тнер агентства нед­ви­жи­мос­ти SPENCER ESTATE

 

 

Компания «Баркли» работает в элитном и премиальном сегментах. Существенная часть затрат в наших объектах номинирована в иностранной валюте. Инженерию, лифты, чистовые отделочные и прочие материалы и оборудование мы закупаем за рубежом. Безусловно, снижение курса рубля относительно основных мировых валют приводит к корректировке себестоимости строительства и как результат к корректировке стоимости квартир в нацвалюте. Резкое повышение рублевых цен на жилую недвижимость приведет к оттоку покупателей. Поэтому мы решили проводить повышение рублевых цен поэтапно, в привязке к реальному изменению себестоимости строительства. Учитывая долю валютных затрат, расчетный сбалансированный курс доллара по нашим проектам — 34 рубля. Но это текущий балансовый уровень, и есть все основания полагать, что в какой-то момент он сравняется с рыночным курсом. Такой подход, я бы даже сказал — компромисс с нашими покупателями, оказался весьма успешным.

Андрей Тясто

ге­не­раль­ный ди­рек­тор кор­по­ра­ции «Бар­кли»

 

 

Цены на выпускаемые нами продукты из-за девальвации рубля не повысятся, потому что подавляющее большинство комплектующих и используемое сырье — российские. В данной ситуации наша продукция по цене будет более привлекательна для потребителей, чем ее зарубежный аналог.

Гайк Симонян

ге­не­раль­ный ди­рек­тор ком­па­нии «Бен­тус ла­бо­ра­то­рии»

 

 

В связи с событиями на валютной бирже наша компания не планирует повышение цен. Влияние курса валют на себестоимость наших услуг не столь велико, так как среди наших партнеров преобладают компании из России и СНГ. Вообще же в большинстве случаев мы используем собственные разработки: программное обеспечение, оборудование и так далее, а также работаем с отечественными производителями, что позволяет сохранять текущий уровень цен.

Сергей Бирюков

пер­вый за­мес­ти­тель ге­не­раль­но­го ди­рек­то­ра ком­па­нии «Аркан»

 

 

Пока мы не повышали рублевые цены на свои услуги по разработке программного обеспечения, но будем вынуждены это сделать, поскольку большая часть наших производственных центров находится в Белоруссии и на Украине, а зарплата в этих странах привязана к доллару. Также в нашей работе значительное влияние на себестоимость оказывает цена лицензий на ПО западных компаний. Поэтому снижение курса рубля также будет влиять на конечную стоимость услуг.

Павел Адылин

ис­пол­ни­тель­ный ди­рек­тор ком­па­нии Artezio

 

 

Цены пока не повышали, несмотря на то, что часть продукции мы импортируем и расплачиваемся в евро. Пока справляемся внутренними резервами и увеличиваем продажи. Если же ситуация будет ухудшаться, то, видимо, будем вынуждены повысить цены. С господином Шуваловым я не согласен насчет «беспричинного повышения», так как, например, почти вся аренда в договорах прописана в долларах и евро.

Константин Ефимов

ком­мер­чес­кий ди­рек­тор INDEVER

 

 

Несмотря на последние события на валютных рынках, Volvo не планирует повышения уровня цен в России в краткосрочной перспективе. В отличие от некоторых наших конкурентов мы сохранили рекомендованные цены на автомобили в начале 2014 года на уровне конца прошлого года. Однако мы будем продолжать следить за динамикой валютных курсов и учитывать действия наших конкурентов, так что я не исключаю, что мы будем вынуждены скорректировать свою позицию по данному вопросу уже в ближайшие месяцы. Затратная база импортируемых автомобилей формируется прежде всего в иностранной валюте, резкий рост этих валют по отношению к рублю ведет к существенному снижению консолидированной прибыльности реализуемых автомобилей. Разумеется, повышение вряд ли может быть пропорционально падению курса, скорее всего, оно лишь частично сможет компенсировать курсовые потери, поскольку мы должны учитывать, что доходы большинства российских покупателей номинированы в рублях.

Владимир Лагутин

фи­нан­со­вый ди­рек­тор Volvo Car Russia

 

 

Мы давно и плодотворно работаем как на российском рынке, так и в СНГ. Кроме того, расширяем сотрудничество с нашим новым инвестором и партнером — европейским холдингом Asseco Group — по продвижению наших решений на зарубежные рынки, а также предлагаем разработки группы в России. Поэтому, конечно же, колебания курса валют ощущаем. Однако сейчас мы не рассматриваем эти изменения как существенные для бизнеса, поскольку на нашем рынке безусловным приоритетом является не получение краткосрочной выгоды, а построение длительных партнерских отношений с клиентом. Повышать цены на наши разработки и услуги по внедрению мы не планируем.

(обратно)

По курсу Майдана / Дело / Капитал / Загранштучки

По курсу Майдана

/  Дело /  Капитал /  Загранштучки

 

Украина, переживающая нелегкие времена, безусловно, заслуживает внимания инвесторов. Давайте посмотрим на ее фундаментальные показатели. С середины 2012 года украинский ВВП показывал снижение, по итогам 9 месяцев 2013 года ее экономика упала на 1,1 процента. Промышленное производство падает с начала 2012 года: минус 5,8 процента за 2012 год и минус 5 процентов за 2013 год. Золотовалютные резервы сократились на 15 процентов с начала 2013 года. При этом в стране нет высокой инфляции, а курс гривны к доллару находился в диапазоне 8—8,3 гривны за доллар весь 2013 год. Сильное движение курса произошло лишь в последний месяц.

Украинский рынок представлен активами, номинированными в украинских гривнах: это 173 эмитента акций и 26 эмитентов облигаций с сотней выпусков. Кроме этого, есть 19 выпусков государственных еврооблигаций, номинированных в долларах. Украинская биржа рассчитывает два индекса акций: UX и UXagro. UX включает в себя 10 эмитентов. Индекс UX практически не отреагировал на политический кризис. Весь 2013 год и начало 2014-го он колебался в диапазоне 800—1000 пунктов. С начала волнений диапазон не изменился. Второй индекс UXagro — индекс украинских аграрных компаний. С середины 2012 года UXagro колеблется в диапазоне 1000—1200 пунктов. Украинский рынок акций остается рынком третьего эшелона и имеет крайне зависимый узкий сырьевой потенциал. Приток средств на него возможен при условии готовности инвесторов идти не просто в рисковые, а в высокорисковые активы и сырьевые истории одновременно.

Процентные ставки по государственным еврооблигациям Украины делает их достойной альтернативой рынку акций. На протяжении 2013 года ставки по еврооблигациям страны росли вместе с доходностями еврооблигаций других развивающихся экономик и доходностями казначейских облигаций США. Обострившийся политический кризис запустил новый виток роста доходностей.  К концу второй декады февраля ставка по полугодовым долларовым еврооблигациям Украины взлетела до 28 процентов, доходность двухлетних бумаг — до 18 процентов. С одной стороны, это говорит о высокой вероятности дефолта, а с другой — является демотиватором инвестиций в акции, так как предоставляет привлекательную альтернативную доходность в долларах.Наступление дефолта предполагает сильнейший обвал рынка акций, притом что потенциал роста с учетом динамики промышленного производства и ВВП неочевиден. Поэтому инвесторам, готовым к риску, имеет смысл присмотреться именно к суверенным еврооблигациям этой страны.

(обратно)

Разрушитель легенд / Автомобили / Новости

Разрушитель легенд

/  Автомобили /  Новости

 

Небо голубое, трава зеленая, Земля вращается вокруг Солнца, у BMW — задний или в крайнем случае полный привод. Хотя стоп. Последнюю аксиому баварцы недавно порвали в клочья, сняв гриф секретности с BMW 2-й серии Active Tourer.

«Активный путешественник» заставит фанатов эмблемы-пропеллера икнуть как минимум трижды: у него не только переднеприводная компоновка, но и трехцилиндровый мотор, и не то чтобы типичная для BMW форма кузова: в Мюнхене вылепили конкурента мерседесовскому B-классу — скорее однообъемник, чем хетчбэк. Впрочем, миловидный.

Если на корме «мило-вэна» поблескивает шильдик 218i, значит, передние колеса крутит поперечно расположенный движок 1.5 от нового Mini Cooper. Не спешите иронизировать: благодаря твинскрольной турбине отдача вполне приличная — 136 л. с. и 220 Н.м. Пусть Active Tourer разгоняется до 100 км/ч не за 7,8 секунды, как легкий Mini, бодрость в теле есть: 9,3 секунды уходит на забег с шестиступенчатой механикой, 9,6 — с шестидиапазонной АКПП.

Старшая бензиновая версия, 225i, воли рукам не дает, комплектуется строго восьмиступенчатым автоматом. А в бой рвется, как молодежная зажигалка: 6,8 секунды до первой сотенной отсечки и 235 км/ч максималки. Оба агрегата не возражают против Аи-92 и расходуют его запасы рачительно: 218i ест порядка пяти литров на сотню, 225i — на литр больше. Еще выгоднее обзавестись дизелем: 218d потребляет в среднем 4,1 литра независимо от количества педалей и выезжает из девяти секунд.

Конструкторы «тележки» сюрпризов не преподнесли: как и соплатформенный Mini, BMW 2-й серии Active Tourer оснащен облегченной алюминием передней подвеской McPherson и задней многорычажкой. Повадки обещают драйверские, со временем появятся и полноприводные модификации.

Интересно, что Active Tourer длиннее «единички» на смешные 18 миллиметров (4342 миллиметра), а по расстоянию между осями (2670 миллиметров) даже уступает ей. Казалось бы, однообъемник логичнее отнести к 1-й серии, а цифру 2 помещать только на двухдверные, околоспортивные модели — не для того ли купе и кабриолет разводили с хетчбэками? Но в штаб-квартире рассудили иначе. Может, готовят еще более компактный «Турер»...

Нам, покупателям, до этих маркетинговых тонкостей дела нет. Зато есть дело до удобного, просторного и продуманного салона. Посадка водителя ближе к минивэнистой, чем к легковой, обзорность на высоте, ниш и емкостей предостаточно, в списке опций прописана стеклянная крыша. Самый что ни на есть друг семьи! К тому же «грузоприимный». На готовность к переезду намекают 468-литровый багажник с электрифицированной дверью, которая понимает «жесты ногой», спинка переднего пассажирского сиденья, склоняющаяся перед длинномерами, и задний ряд, разрезанный на сегменты в пропорции 40:20:40. Три секции оставляют больше простора для творчества да еще и двигаются вперед-назад, варьируя соотношение складской и жилой площади.

Хозяйственная «двушка» не лишена атрибутов «взрослых» BMW: тут и круиз-контроль для пробок, и полноцветная проекция приборов. Правда, есть нюанс: индикация выводится не на ветровое стекло, а на выдвижной щиток перед глазами водителя. Так бюджетнее.

Наверное, в BMW все рассчитали и ставка на передний привод себя оправдает. Опросы показывают, что «баварцев» отнюдь не всегда выбирают за классическую компоновку и «вкусную» управляемость: подавляющее большинство купивших 1-ю серию, например, понятия не имеют, какими колесами гребет их машина. Для них возможность доворачивать газом и филигранно управлять траекторией — что-то из мира квантовой физики. Ехала бы туда, куда повернут руль, и ладно. Впрочем, имиджевых потерь после такой революции не избежать: продвинутые «пилоты» мигом разделят BMW на правильные и попсовые. Недаром в пресс-релизах передний привод упоминается исключительно в сочетании с фразами вроде «отточенная управляемость» и «прецизионные настройки подвески».

Отделить лингвистические изыски от инженерных помогут динамические тесты, которых придется подождать: когда автомобиль появится в России, в представительстве BMW пока не уточняют.

(обратно)

Парное катание / Автомобили / Новости

Парное катание

/  Автомобили /  Новости

 

«Мы с Тамарой ходим парой...» — если бы во времена Агнии Барто существовали близняшки-микролитражки от Peugeot и Citroen, эти строки стоило бы посвятить им. Почти одинаковые с лица Peugeot 107 и Citroen C1 — санитары города: коптят в меру, заправляются раз в неделю, экономят место на паркингах. И обновляются синхронно. Вообще-то есть еще один «медик»: PSA разрабатывала субкомпактную платформу совместно с Toyota. От импорта в Россию Toyota Aygo в свое время отказались, а вот представленный на днях Peugeot 108 и новое поколение Citroen C1, покуда скрывающееся от объективов, имеют отличные шансы понравиться нашим дамам.

«Младший медперсонал» проклюнется вместе с подснежниками: и Peugeot, и Citroen, и Toyota продефилируют по женевскому подиуму 4 марта. Судя по «сто восьмому», которому поручили прощупать температуру за все трио, модницам светит эмоциональная и насыщенная жизнь, полная поездок к подругам, в магазин и детский садик. Что тут главное? Правильно, внешность. Природа в лице французских дизайнеров не обделила Peugeot красотой: фактурное тело сверкает серебром и татушками (наклейки, как и накладки на зеркала, можно выбрать по вкусу — от цветочков до клетчатых флагов). Будет даже кабрио-исполнение с матерчатой крышей, цвет которой — также способ выделиться.

Салон отделан не в пример лучше прежнего, оснащение на голову выше: анонсированы доступ в машину без ключа, камера заднего вида, климат-контроль и — писк сезона — мультимедиасистема, экран которой дублирует дисплей вашего смартфона. Подцепил телефон по Bluetooth — и можно не только путешествовать по любимому хранилищу файлов, но и запускать установленные в трубке приложения.

Прежняя генерация хетчбэка с индексом 107 заслужила репутацию резвого, послушного автомобиля, если что и портило впечатление — так это багажник размером с косметичку. Разработчики усвоили урок, прирезав «кладовой» около 60 литров: теперь их 196. Кроме того, «малышу» укоротили свесы, уменьшив радиус поворота, и добавили новый движок. Компанию уже знакомому 68-сильному 1.0 от Toyota составит 1.2 (82 л. с.), тоже о трех цилиндрах. Если не любите ручные коробки, смотрите на первый вариант: он комбинируется и с механикой, и с «роботом».

(обратно)

С двумя неизвестными / Автомобили / Новости

С двумя неизвестными

/  Автомобили /  Новости

 

Каким бы драйверским ни получился Peugeot, на фоне миниатюрного качка из Ингольштадта он выглядит не страшнее плюшевой игрушки. Что Audi A1 разживется «злой» вариацией, известно давно, интрига заключалась в том, сколько «выдуют» из 2.0 TFSI. Точнее, смогут ли мотористы перекрыть рубеж в 231 л. с., до которого форсирован главный соперник — Mini John Cooper Works.

И вот карты вскрыты: перед самой очной ставкой в женевском экспоцентре Palexpo выяснилось, что Audi S1 насчитали... ровно 231 силу! Ничья? Сомнительно, что создатели Mini обрадуются такому паритету, тем более что у Audi в рукаве козырная карта — полный привод. При всей своей мощи Mini JCW по-прежнему приводится в движение передними колесами, а полностью реализовать тягу без схемы 4x4 проблематично. Плюс у Audi на 20 ньютон-метров больше.

И все же не факт, что такой задел гарантирует отрыв на финишной прямой. Нет, 5,8 секунды до сотни, которые показывает трехдверка S1, и 5,9 секунды, записанные в актив пятидверного S1 Sportback, — очень солидные цифры. До смены поколений оппонент стартовал на 0,7 секунды медленнее. Но как быть с десятками килограммов, оказавшимися на борту «эсок» после инсталляции увесистого мотора и полноприводной инфраструктуры? Насколько их компенсирует повышенное сцепление с дорогой?

Покуда динамические характеристики JCW держатся в тайне, точка в разборках не поставлена. Да и сами по себе бумажные споры — дело неблагодарное. Mini всегда отличался великолепно настроенной ходовой, позволявшей ехать очень быстро даже с передними ведущими. А вот как зарекомендует себя на треке S1 — вопрос. В то же время для того, чтобы ковать победы, «кольценосец» получил обширный инструментарий: вместо полузависимой задней подвески теперь стоит четырехрычажка, амортизаторы способны менять характеристики, система стабилизации подтормаживает внутренние колеса в поворотах, имитируя блокировки. Интересный будет заезд!

(обратно)

Фото на память / Автомобили / Новости / Честно говоря

Фото на память

/  Автомобили /  Новости /  Честно говоря

 

На официальном сайте департамента транспорта столицы заработала своеобразная доска позора для нарушителей правил стоянки. Теперь сотрудники Администратора московского парковочного пространства не только эвакуируют автомобили, но и фотографируют их, выкладывая отчеты на всеобщее обозрение. Чиновники, видимо, всерьез рассчитывают на психологический эффект: дескать, однажды прославившись, заречешься бросать авто как попало. Президент Коллегии правовой защиты Виктор Травин уверен, что эта борьба с хулиганами и тунеядцами не более чем показуха:

— Да пускай резвятся. Ради бога. С юридической точки зрения тут никаких препятствий нет, поскольку изображение самого автовладельца в Сеть не попадает. Но вот будет ли хоть малейший толк? Простая аналогия: за повторную пьянку у нас введен штраф в пятьдесят тысяч рублей, за первоначальную — тридцать тысяч. Для многих это огромные деньги, только пить за рулем почему-то меньше не стали. А тут — какая-то фотография машины в Интернете. Похоже не столько на попытку перевоспитать неперевоспитуемых, сколько на желание показать, что мы и так и эдак боремся. Кому вообще придет в голову залезать на их сайт и просматривать снимки? А если я все же загляну туда по какой-то другой надобности и узнаю машину своего приятеля, неужели позвоню и стану стыдить его? Смешно. Я вот из принципа не хочу платить за парковку, поэтому в центр не езжу, но готов что угодно делать, лишь бы не кормить дармоедов. Даже не буду против, если мое лицо опубликуют между портретами Иуды и сатаны.

Эта инициатива пролетит, как стрела, но в цель не попадет. Скорее всего, какой-нибудь племяннице какого-нибудь чиновника из мэрии надо было дать работу. И вот сидит себе девочка, модерирует сайт, размещает фотографии, получая прибавку к своим скромным доходам. По-хорошему на доску позора следует в первую очередь вывесить портреты тех, кто придумал платную парковку. Народ должен знать своих героев!

(обратно)

Сыграть чемпиона / Искусство и культура / Кино

Сыграть чемпиона

/  Искусство и культура /  Кино

Дмитрий Дюжев: «Встречал в Сочи людей, которые рассказывали, что потратили на поездку последнюю заначку. Это очень по-русски!»

 

Казалось бы, где прежде не замеченный в тяге к спорту Дмитрий Дюжев, а где — сочинская Олимпиада. Тем не менее точки соприкосновения нашлись. И не одна. Во-первых, Дмитрий, все настойчивее пробующий себя в роли кинорежиссера, снял новеллу о фигуристах Елене Бережной и Антоне Сихарулидзе для вышедшего на экраны в конце января фильма «Чемпионы». Во-вторых, вместе с Никитой Михалковым, Владимиром Машковым, Сергеем Безруковым, Константином Хабенским, Михаилом Пореченковым и прочими именитыми коллегами по киноцеху сыграл в ролике, показанном на церемонии открытия Олимпиады-2014. Ну и, наконец, прилетел в Сочи, чтобы с трибун поболеть за наших…

— Приобщились, Дмитрий?

— Очень точное слово! Почувствовал сопричастность… Знаете, время от времени меня спрашивают, о чем мечтаю. Такими вопросами обычно задаешься в детстве, а в тридцать пять наивно всерьез рассуждать о золотых олимпийских медалях или полетах в космос. Вот наша умница Аделина Сотникова в семнадцать лет неожиданно для многих победила в турнире фигуристок. Первой в истории среди россиянок! А я, когда был маленьким, мечтал воочию увидеть домашнюю Олимпиаду. Но в 80-м мне исполнилось лишь два года, и московские Игры я смотрел по телевизору вместе с родителями.

— Зато мимо Сочи уже не проехали, снялись в клипе, показанном на открытии. Билетик на соревнования в качестве гонорара не попросили?

— Даже мыслей подобных не возникало. Зачем?.. Ролик делали Джаник Файзиев и Максим Осадчий. У меня был крошечный эпизод, я сыграл монтажника и снимался абсолютно бесплатно, о деньгах речь не шла. Счастье, что позвали, дали возможность прикоснуться к Играм… Что касается поездки, к февралю почти смирился, что не попаду в Сочи, решил: опять буду болеть у телеэкрана. У меня сейчас очень плотный график репетиций, спектаклей. А потом смотрел с женой по Первому каналу церемонию открытия и сказал: «Танечка, а может, все-таки махнем? Не простим себе, если пропустим». Нашему сыну сейчас пять лет, он в детском саду участвовал в утреннике, посвященном Олимпиаде. Вот вырастет Ванечка и спросит: «Папа, ну почему ты не съездил? Это ведь такая история! Сам же читал мне легенды и мифы Древней Греции…» А я, значит, буду объяснять, что усиленно репетировал в театре? Словом, умолил работодателей не назначать ничего на два ближайших вечера, высвободил окошко в рабочем расписании, выбрал подходящий рейс «Аэрофлота», сел с женой в самолет и — вперед. Уже в Сочи немного постоял в очереди в кассы и в общем порядке приобрел билеты на соревнования следующего игрового дня.

— И никаких приглашений в ложу для почетных гостей?

— Я в состоянии самостоятельно оплатить собственные расходы... Кстати, встречал в Сочи людей, которые рассказывали, что потратили на поездку последнюю заначку. Это очень по-русски! Зато есть что вспомнить.

— И вам?

— Ну конечно. Впечатления самые яркие. Сначала мы поднялись в Красную Поляну. Правда, в какой-то момент я испугался, что не доберусь до места, где соревновались лыжники-двоеборцы. Вышел из электрички, идущей из Адлера наверх, в горы, и прямо на перроне попал в кольцо российских болельщиков. Меня узнали, стали просить автографы, фотографироваться на память… Все веселые, на позитиве. И ведь не откажешь: люди приехали из разных концов страны! Спасибо ребятам из информационного центра: выручили. Подхватили нас с Таней и отвезли к трамплинам, помогли добраться до трибун. А вечером мы ходили во дворец «Айсберг» на произвольную программу спортивных пар, где наши фигуристы завоевали «золото» и «серебро». Когда зал начал скандировать: «Рос-си-я! Рос-си-я!» — я вскочил на ноги и кричал, свистел вместе со всеми. Не думал, что способен столь бурно выражать эмоции, сам себе удивлялся! Еще понравилось, что в народе не было злорадства. Когда ошибались соперники, никто не орал: «Так вам и надо!» Конечно, люди болели за своих, но и чужих поддерживали. Атмосфера на трибунах царила праздничная, удивительная!

— Вас, Дмитрий, теперь, наверное, можно назвать специалистом по фигурному катанию?

— После Сочи?

— И альманаха «Чемпионы».

— Продюсер Георгий Малков сначала предложил снять другую новеллу, но ее драматургия показалась мне слабенькой, а история про Бережную и Сихарулидзе зацепила.

— Но это ведь не документальная картина?

— Художественный фильм. На роли главных героев я пригласил Татьяну Арнтгольц и Константина Крюкова. Хотелось кинематографическим языком рассказать, какую цену порой приходится платить людям за спортивные победы. Не все помнят, но в 1996 году Елена получила тяжелейшую травму на тренировке: партнер случайно пробил ей коньком височную кость. Узнав о трагедии, Антон, который давно был влюблен в Лену и добивался ее расположения, бросил все и приехал, чтобы находиться рядом. Понадобились две нейрохирургические операции, Елена заново училась говорить, писать, читать, ходить... От состояния комы до первого шага на льду прошло лишь девять месяцев, все это время Антон неотступно следовал за Леной, буквально носил ее на руках. Бережная боялась возвращаться в спорт, в первый раз Антон заманил ее на каток хитростью, уговорил попробовать. Ему было важно доказать всему миру, что вдвоем они сумеют победить обстоятельства и поднимутся на вершину. В итоге Бережная и Сихарулидзе стали неоднократными чемпионами России, Европы и мира, а в 2002-м выиграли Олимпиаду в американском Солт-Лейк-Сити. Казалось бы, триумф… Елена и Антон завоевали золотые медали и… потеряли любовь. Были прекрасной парой на льду, но не смогли остаться вместе за пределами катка. Бережная признавалась, что не стремилась непременно стать чемпионкой, этого жаждал Сихарулидзе. И добился своего, пожертвовав отношениями с любимой. Елена перестала быть для него смыслом, целью жизни. За победу пришлось дорого заплатить. Знаете, как в сказке: направо свернешь — коня потеряешь, прямо пойдешь — беду найдешь… Ничто на белом свете не дается бесплатно, за все надо платить. Об этом я и снимал новеллу — не о спорте вообще, а о человеческой драме.

— Но кита погладили?

— Да, у фигуристов принято после паузы в тренировках перед первым выходом на лед проводить по нему рукой. На удачу. Это и называется: погладить кита. Я тоже не стал нарушать традицию…

— С Антоном и Еленой в процессе съемок общались?

— Они консультировали нас, помогали советами, за что им спасибо. Ведь понятно, что с периодом, о котором рассказывается в фильме, у них связаны не самые приятные воспоминания... Однако каждому из нас время от времени приходится делать выбор, не ошибаются лишь бездельники.

— А про историю с Плющенко вы что думаете?

— Там много всякого наворочено… Чтобы говорить безапелляционно, надо знать нюансы. Я не столь глубоко погружен в тему, не возьму на себя смелость давать оценку поступку Евгения. Понятно, что он живая легенда, выдающийся спортсмен, участник четырех Олимпиад, на каждой из которых поднимался на пьедестал. С другой стороны, на примере Плющенко мы видим, что от любви до ненависти — лишь шаг. Как ни крути, у любой медали — даже олимпийской — есть обратная сторона. Зрительская любовь — штука очень непостоянная. Я и на собственной шкуре испытал это в полной мере. Помню, какая буря поднялась, когда осенью 2011 года невольно оказался участником дорожно-транспортного происшествия. Не хочу ворошить ту историю, скажу лишь, что оправдываться мне не в чем и не за что. Тем не менее, когда информация о ДТП попала в прессу, Интернет взорвался! Люди, не стесняясь в выражениях, клеймили меня позором, требовали строгого наказания: «А еще артист! Машинами давит детей! Как был бандитом из «Бригады», так и остался. Распять его! Забить камнями на площади!» Я читал и не верил глазам. Негативная волна попросту съедала меня. Никто не хотел понять, выслушать, только долбили: Дюжев такой-сякой… Я начал бояться выходить в народ с очередной премьерой, поскольку не знал, как инцидент на дороге, эпизод из личной жизни, отразится на отношении людей к моим работам в кино и на сцене. Зачем, мол, смотреть на этого хулигана? Старался не реагировать, уговаривал себя не открывать Интернет, но все равно тянуло узнать, что же пишут и говорят вчерашние поклонники.

— Представляю…

— Что скрывать, было чувство, словно предали. Я всегда искренен в отношениях с людьми, душа открыта, а тут такие помои… Дошло ведь до обвинений в том, будто я пиарюсь на этой истории: не сбежал с места аварии, оказывал помощь следствию, не увиливал от ответственности… Мне в голову не могло прийти, что кто-то додумается до подобного! Конечно, не надо было читать этот бред, но такой я человек: предпочитаю выслушать любую критику в глаза, чем знать, что кто-то шепчется за спиной. Случившееся стало для меня откровением, настоящим уроком, если не сказать шоком. Вот так и с Плющенко. Думаю, он переживает нечто похожее. Поэтому не могу и не буду бросать в него камень. Впрочем, проблема шире, она выходит за рамки конкретного примера. В нашей ментальности по-прежнему присутствует грех маловерия. Это понятие из православия. Вроде и в церковь ходим, и свечки перед образами ставим, а случись какая-нибудь двусмысленная ситуация, сразу вспоминаем о суевериях, начинаем сплевывать через левое плечо и стучать по дереву. Хотя, казалось бы, должно быть одно из двух: или приметы, или Бог. Так и с известными людьми: сначала превозносим, творим кумиров, а после малейшей осечки с радостью втаптываем в грязь. С готовностью верим в плохое, отворачиваемся от оступившегося, отказываем в поддержке… На мой взгляд, это проистекает из внутренних комплексов, собственной неуверенности, отсутствия истинных критериев, четкого понимания, что хорошо, а что плохо. И к Богу люди чаще приходят через беду. А лучше бы через семью, традиции, воспитание…

— В вашем случае как было?

— Я в детстве сделал выбор. Хотя времена стояли не самые простые, перестроечные… Классе в пятом или шестом решил сбежать из дома. Как-то все разом надоело — школа, родители, уроки, нотации… Я занимался боевым дзюдо, считал, что сумею за себя постоять. Да и среди пацанов считалось это дико крутым. Подростковая романтика! Дело происходило в городе Камышине. Однажды вечером я крупно повздорил с родными, хлопнул дверью, вышел из двора и побрел куда глаза глядят. Долго ходил по улицам, порядком замерз, увидел горящие окна церкви и решил завернуть на огонек. Шло елеопомазание, ну это когда освященным маслом рисуют крест на лбу. Я переступил порог, батюшка меня заметил и подозвал. Перекрестил, стал расспрашивать, кто я да откуда. Честно признался, что сбежал из дома и не хочу возвращаться. Детали разговора стерлись из памяти, но навсегда запомнил последние слова священника. Он сказал: «Сейчас выйдешь из храма и почувствуешь ангела-хранителя. Он отведет тебя домой. Самое ценное, что есть в твоей жизни, — это родители. Не бойся, что заругают. Вообще ничего не бойся. Больше ты не останешься один, ангел всегда будет рядом». И повесил мне на шею крестик.

— Сохранили его?

— К сожалению, потерял при очередном переезде, мы же много колесили по разным городам. Камышин, Волгоград, Павлодар, Астрахань… А тем вечером прямиком из церкви я пошел домой. Родители, обегав округу, уже не знали, где меня искать, и очень обрадовались, что блудный сын вернулся. Я извинился… С тех пор ношу крестик не снимая. Как-то на школьном уроке труда он вывалился из-под рубахи и повис поверх пионерского галстука. Учитель заметил, подошел и шепнул на ухо: «Дима, спрячь поглубже, чтобы никто не знал…» Это была моя тайна, я долго никому не говорил об отношении к Богу, хотя все шаги сверял с этим внутренним камертоном. И сегодня так. Касается это работы либо личной жизни.

— В последние годы вы стали меньше сниматься. Или мне кажется?

— Сознательно отказываюсь от многих предложений. Не хочу повторяться, копировать однажды сыгранные роли. Жду. Новых красок, ярких героев. Параллельно пробую себя в кинорежиссуре. Еще вот с удовольствием вышел на сцену в премьерном спектакле Московского Губернского театра «Нашла коса на камень». Мы давно дружим с Сергеем Безруковым, и, конечно, я не мог отказать, когда он позвал в свою дебютную режиссерскую работу. Сережа ведь снялся в моей новелле для фильма «Мамы». Тогда я его просил.

— Алаверды?

— Это не было дружеской поддержкой в чистом виде. Роль Саввы Василькова очень интересна. Работали мы над спектаклем очень серьезно, я полностью подчинился воле режиссера Безрукова, он помог выстроить образ главного героя, я же во всем слушался Сергея. Наверное, вы поняли, перед вами человек неконфликтный, ссориться я очень не люблю. Хотя и на своем настоять могу…

(обратно)

Ежик в фарфоре Олег Одноколенко / Искусство и культура / Выставка

Ежик в фарфоре Олег Одноколенко

/  Искусство и культура /  Выставка

Бессмертный мультик Норштейна «Ежик в тумане» пережил фарфоровую экранизацию. На очереди — «Шинель»...

 

После презентации новой порцелановой коллекции по мотивам легендарного мультфильма Юрия Норштейна «Ежик в тумане» Императорский фарфоровый завод (ИФЗ) на полном основании может вывесить у себя над главным входом транспарант «Мы рождены, чтоб сказку сделать бытом!». Однако предупреждаем: не стоит по привычке искать в этой аллюзии негативный подтекст, здесь все в точности до наоборот.

Конечно, для изящных чайных и кофейных пар, украшенных персонажами из «Ежика в тумане», категорически не подходит чай из титана или кофейный напиток с цикорием, а на десертных тарелках с изображением любимых с детства — и не совсем с детства — персонажей рука не поднимется затушить сигарету. Другая эстетика! Другой подход к жизни, а если хотите — верный способ наконец-то научиться уважать себя и где-то даже любить, в том числе и на бытовом уровне. А почему, спрашивается, нет? Кто сказал, что мы — что бы там ни говорили, все еще страна мечтателей, страна ученых и олимпийских рекордов! — на это неспособны?

В таком контексте Императорский фарфоровый завод, который уже давно (как только в буквальном смысле был поднят из руин финансовой корпорацией «УРАЛСИБ») отказался от ширпотреба в массовом масштабе и взял курс на высокохудожественное производство, можно рассматривать и как идеологический институт. Потому что красивый быт — это и социальная политика, и идеология, в смысле — составная часть национальной идеи, маленькая, но вполне себе достойная ее крупица.

Кстати, ИФЗ еще в двадцатые годы активно сотрудничал с художниками первой величины — Борисом Кустодиевым, Кузьмой Петровым-Водкиным, Казимиром Малевичем, Василием Кандинским… Уже в наше время завод переложил на фарфор работы Михаила Шемякина, Александра Флоренского и Андрея Макаревича, причем Шемякин и «Митьки» отметились еще и в малой пластике. А в 2012 году возникла идея (некоторые считали, что безумная) воплотить в порцелане героев «Ежика в тумане», признанного кинокритиками «лучшим мультфильмом всех времен и народов».

Почему безумная? Во-первых, потому что, насколько известно, никто и никогда ничего подобного не делал — навскидку что-то не припоминается, чтобы кто-то на таком высоком художественном уровне пытался украшать посуду героями мультфильмов. Вторая проблема — сам автор Юрий Норштейн и его супруга, а по совместительству соавтор, изумительный художник-постановщик Франческа Ярбусова. Ни признанием, в том числе и на мировом уровне, ни наградами этот творческий дуэт отнюдь не обижен. Но есть проблема — доведенная до абсолюта требовательность авторов к себе. И это одна из главных причин, помимо финансовой (а ручная мультипликация — дело чрезвычайно дорогостоя­щее), почему мультипликацион­ный фильм по гоголевской «Шинели» более трех десятилетий до сих пор на стадии производства. Но есть смысл еще подождать, потому что даже небольшой фрагмент из фильма про чиновника Башмачкина получил первую премию на XV Международном техническом конкурсе фильмов в Монреале.

В общем, из «Ежика в тумане» на фарфоре тоже получился «долгострой» — два года от задумки до реализации. Помимо авторов над проектом трудились полсотни высококлассных заводских художников, без опыта которых, возможно, и не удалось бы грациозно и без деформации перенести персонажи с плоскости на покатость фарфора. При этом сам Юрий Норштейн признает, что «вынул из коллег всю душу». А это он умеет, на себе тренировался…

Но как бы там ни было, во время презентации коллекции в Галерее современного искусства фарфора в Москве председатель совета директоров ИФЗ Галина Цветкова о трудностях перевода «Ежика в тумане» с экрана на чашки и тарелки вспоминала с добрым юмором — дело-то сделано, и весьма неплохо, чего уж тут… А генеральный директор завода Татьяна Тылевич сказала: «Мы очень рады подобному творческому союзу и уверены, что в будущем он обретет уже новые формы».

О перспективах творческого союза с Императорским фарфоровым заводом рассуждал в беседе с корреспондентом «Итогов» и сам маэстро Норштейн. По его словам (при этом ответственные лица ИФЗ дружно кивали головами), не исключено, что «Шинель» может появиться на фарфоре раньше, чем выйдет в законченном виде на экран. Но это уже будет питерская коллекция в чистом виде, населенная гоголевскими персонажами с Невского проспекта. В общем, совсем другая история… И специалисты ИФЗ, насколько можно было убедиться, уже подбирают под персонажей «Шинели» соответствующие фарфоровые формы, потому что на миниатюрных чашечках в один глоток кофе или в два глотка чая, сделанных в эксклюзивном порядке под «Ежика в тумане», петербургская мистика не поместится. Нужны другие объемы, совсем не детские, и другое настроение.

Какое именно? Юрий Борисович Норштейн сказал, что будет думать. Вместе со специалистами Императорского фарфорового завода и со своей Франческой, конечно же.

(обратно)

Летописец / Спорт / Exclusive

Летописец

/  Спорт /  Exclusive

«Сейчас в России тренерам невыгодно плотно заниматься своими учениками. Они берут спортсменов, работают с ними год-два, потом хватаются за следующих», — рассказывает легенда спортивной журналистики Анатолий Чайковский

 

Беседовать с Анатолием Чайковским  — сплошное удовольствие. У одного из старейших спортивных журналистов страны потрясающий талант рассказчика. Точно так же сочно он писал и книги об олимпийских кумирах всего Советского Союза — фигуристах Белоусовой и Протопопове, Родниной и Зайцеве, Пахомовой и Горшкове. А еще он дал свою фамилию знаменитому тренеру по фигурному катанию Елене Чайковской. На завершившейся Олимпиаде супругов чаще всего можно было видеть, разумеется, на турнире по фигурному катанию. Но и за другими соревнованиями они следили весьма внимательно.

— Анатолий Михайлович, в журналистику обычно идут потомки творческой интеллигенции. К вам это относится?

— Мои родители были выходцами из крестьян, оба — комсомольцы двадцатых годов. Мама потом стала партийным работником, до последних лет трудилась инструктором ЦК Компартии Украины. Отец был слесарем, после возглавил Дворец культуры киевского завода «Большевик». А после войны стал директором самого завода, хотя имел только среднее образование. В то время так часто бывало: комсомольцев бросали то на один пост, то на другой. Папа нередко брал меня с собой на работу. Завод «Большевик» располагался рядом с городским парком культуры, где после войны устроили выставку трофейного оружия — танки, бронемашины, пушки и пулеметы. Мы, мальчишки, болтались рядом постоянно в надежде что-нибудь украсть. Хотя, сказать по чести, я в этом не очень нуждался, потому что оружия у нас в доме хватало. Мой дядя был капитаном погранвойск и одним из первых вступил в бой с немцами. Через неделю он получил тяжелое ранение, его послали в тыл и сделали командиром маршевого полка, в котором обучали новобранцев перед отправкой на фронт. Дяде принадлежали превосходный немецкий карабин, бельгийский браунинг и еще пара каких-то пистолетов, которые появились позднее в нашей киевской квартире. Все это он оставлял, когда ездил на фронт передавать новобранцев в действующую часть.

В 1944 году мы вернулись из эвакуации, и я стал хозяином всего этого блестящего арсенала. Впрочем, в самом Киеве хватало возможностей приобрести оружие. На месте, где сейчас построен цирк, раньше находился фантастический рынок, который назывался евбаз — еврейский базар. Почему еврейский, никто не знает. Там толклась половина Киевской области, продавали-покупали все что хочешь… Так вот, у неработающего фонтана периодически стоял неприметный человек с рукой, засунутой за лацкан пиджака или пальто, — он продавал оружие. У такого продавца я однажды купил себе прекрасный наган — старый, революционных времен, калибра 7,65. Потом он куда-то делся, не помню.

— Странно, что вы в результате подались в журналисты.

— Знаете, я всегда много читал. Пристрастился к этому занятию еще в детстве, когда сидел с младшим братом. Клал книжку на колыбель, баюкал его и читал — наклоняясь вместе с люлькой вперед и назад, чтобы не терять строчки из виду. Сергей родился уже в эвакуации и вырос практически у меня на руках. Потом он окончил исторический факультет Киевского университета, стал специалистом мирового класса в области музеев. Сейчас брат — генеральный директор Национального музея истории Украины. Но я отвлекся…

Со временем тяга к чтению трансформировалась в желание писать самому, и я решил поступить на журфак. Однако это оказалось непросто. Дело в том, что прием в советские вузы в 1948 году был особым. Годом ранее в Советской армии прошла масштабная демобилизация, 2,5 миллиона человек вернулись домой. Война была давно закончена, держать огромную армию уже не имело смысла. Все эти ребята начали поступать в институты, к тому же все золотые и серебряные медалисты поступали вне конкурса. На первый курс отделения журналистики Киевского университета 15 мест из 25 было занято бывшими фронтовиками. Пришлось увеличить курс до 34 человек, в результате на одно место претендовали 600 абитуриентов!

Мне посчастливилось пройти этот конкурс. На курсе я был самым молодым, мне только исполнилось 17. Рядом же находились ребята 23—24 лет, которые прошли всю войну, самое значительное событие в их жизни уже завершилось. Почти все раненые, у кого-то не было руки, у кого-то — ноги. И повидали они такое, что нам и не снилось. Первые недели между нами существовал определенный водораздел. Естественно, фронтовики были ближе друг к другу, чем к нам, зеленым пацанам. Но уже через месяц-полтора эта разница практически сгладилась. А ко второму курсу мы вообще стали единым коллективом. И вот удивительный факт: эти ребята никогда не говорили о войне, не носили ордена. Может, от скромности. Скорее же они просто сторонились всего, что напоминало им про этот ад. Сейчас я очень жалею, что у меня не хватило наглости и любопытства как следует расспросить этих ребят. Но теперь уже поздно, никого в живых не осталось. Мой учитель и названый старший брат Аркадий Галинский, возглавлявший корпункт «Советского спорта» на Украине, тоже ведь принимал участие в войне. Он попал в плен, бежал, через линию фронта вернулся к своим и дошел до Германии. Мы знали друг о друге все, но о войне он не рассказывал. А я, дурак, толком и не спрашивал.

— Как вы стали спортивным журналистом?

— Спортом я занимался только на любительском уровне. Утром ходил в бассейн, вечером играл в баскетбол. Но главным моим увлечением была хореография. При университете имелась студия, которой руководил бывший солист Киевского театра оперы и балета, замечательный педагог. У нас был свой хореографический театр, куда каждый вечер приходили десятки студентов, чтобы заняться основами балетной техники.

А в спортивную журналистику я пришел, потому что в то время она считалась элитарным занятием — цензура в ней была минимальной. Как матч закончился, так ты и написал. Поэтому в спорт переметнулась масса первоклассных перьев из общеполитических газет. В том же «Советском спорте» работало несколько правдистов. Например, Мартын Мержанов до того, как возглавить приложение «Футбол», был очеркистом в «Правде» — это очень серьезная должность. Или заместитель главного редактора «Советского спорта» Николай Тарасов — классный поэт, публицист. Именно он открыл широкой публике Евгения Евтушенко, который свое первое стихотворение опубликовал именно в этой газете...

В 1964 году мы поехали на Олимпийские игры в Инсбрук. Официальные командировки от газет в то время были редкостью, и тогда Спорткомитет начал делегировать на крупные соревнования туристические группы. Они состояли из 20—25 журналистов, попасть в их состав было очень трудно. Например, в нашей группе, отправившейся в Австрию, были Сергей Михалков и его сын Никита, которому только-только исполнилось 18 лет. Входил туда и Константин Симонов с женой Ларисой. В аналогичных выездах принимали участие Юрий Нагибин, Яков Костюковский, Морис Слободской, Юрий Трифонов… При этом общение в группе проходило на равных. Писатели-то они были маститые, но в спорте разбирались не очень хорошо. Шел взаимный обмен информацией: мы им помогали понять специфику различных видов, они обогащали наши литературные вкусы. Кстати, с Яшей Костюковским мы встречались вплоть до его недавней смерти и находились в очень теплых отношениях… Вернувшись в Москву, они много писали об увиденном. А ведь даже сорок — пятьдесят строк от Трифонова или Симонова, напечатанные в газете, имели для пропаганды спорта огромное значение.

— Вы были хорошо знакомы со многими известными спортсменами. Можете кого-то из них назвать близким другом?

— Например, Ларису Латынину. Я много о ней писал, мы и по сей день дружны. Когда Лара переехала из Херсона, где она начинала свой спортивный путь, в Киев, ей негде было жить. И власти выделили ей комнату во Дворце физкультуры — старом здании, построенном еще в начале прошлого века для Всероссийской промышленной выставки. Это было 20-метровое помещение с собственным санузлом, но без кухни. Из этой комнаты через вторую дверь Латынина могла пройти в гимнастический зал, который располагался тут же, во Дворце физкультуры. Там я с ней и познакомился, поскольку в те годы часто приходил на тренировки гимнастов. Самое интересное — когда Лариса съехала, эту комнату занял украинский корпункт «Советского спорта», в котором я работал! Такая вот ирония судьбы…

Поддерживал дружеские отношения с гимнастами Юрой Титовым и Борей Шахлиным. Как раз в ту пору я написал серию очерков о представителях этого вида спорта, лучший из которых назывался «Мелодия мышц». Целая полоса в «Советском спорте», посвященная Шахлину. Почему именно «Мелодия мышц»? Дело в том, что Шахлин был одним из немногих отечественных спортсменов, кто уже тогда увлекался аутотренингом. Его вызывали на помост, он выходил, смотрел на снаряд, потом отворачивался и стоял примерно минуту, глядя одновременно в зал и в то же время куда-то мимо. Так он прокручивал в голове будущую программу. Это был ритуал, которому он никогда не изменял. Зато выступал Шахлин практически безошибочно, у него никогда не было срывов. Потому он и стал абсолютным чемпионом мира и Олимпийских игр. Статья была как раз об этом: как человек прислушивается к своему телу.

Мне не очень нравилось делать интервью, а вот очерки стали моим коньком. Я слушал спортсменов, старался проникнуть в их характер, их суть, а потом излагал материал глазами своего героя, фактически перевоплощаясь в него. Этим же методом я пользовался и позже, когда делал литературные записи Белоусовой и Протопопова, Родниной и Зайцева, Пахомовой и Горшкова. Он помогал мне полностью влезть в шкуру спортсмена, сохраняя при этом авторское «я».

Это двуначалие позволяло мне писать книги, которые были очень популярными. Практически я оказался родоначальником нового жанра. Книгу Белоусовой и Протопопова «Золотые коньки с бриллиантами» я до сих пор нескромно считаю совершенно замечательной, лучшей среди всех литературных записей. Она написана от лица фигуристов, я специально снял свое имя с обложки. Когда мы подписывали договор, я сказал: «Ребята, мне не нужна ваша слава». Выступал в качестве литературного негра, просто зарабатывал деньги. Правда, гонорар оказался отменным. Один печатный лист стоил 300 рублей, книга состояла из 15 печатных листов. Вот и считайте: я получил 4500 рублей, что равнялось стоимости машины. Кроме того, текст был полностью опубликован в ленинградском журнале «Аврора», в пяти или шести номерах. Это тоже принесло дополнительный гонорар. В общем, молодой семье Чайковских литературное творчество приносило неплохой приработок. Притом что тираж составлял 50 тысяч экземпляров, книга не попала на прилавки магазинов. В Ленинграде она целиком разошлась по подписке, остатки распродали в Москве за один день. Белоусова с Протопоповым в те годы были чрезвычайно популярны, о такой славе наши сегодняшние футболисты с хоккеистами даже мечтать не могут. Ими восторгались все — от рабочих до представителей интеллигенции.

Роднина с Зайцевым — совсем другая история. Это была очень спортивная пара, которая использовала сложнейшие технические элементы, выполняла огромное количество прыжков и поддержек, и все в невероятно высоком темпе. С предшественниками их объединяло только одно — точноесоответствие запросам эпохи. Люда с Олегом пришли в фигурное катание, когда была мода на артистизм, Ира с Сашей — когда упор стал делаться на спортивную составляющую. Эпиграфом всего творчества последних могла бы стать их знаменитая короткая программа на тему «Время, вперед!».

— По поводу Белоусовой с Протопоповым существуют две точки зрения. Одни величают их интеллектуалами и артистами с большой буквы. Другие называют мелкими, эгоистичными людьми, чуть ли не рвачами.

— Полная чушь, рвачами ребята никогда не были. Просто уже в те годы они вели себя как абсолютно профессиональные спортсмены. Рвач — это если ты требуешь того, что не заслужил. Но ведь Белоусова с Протопоповым были двукратными олимпийскими чемпионами, четырехкратными чемпионами мира и Европы! Они собирали многотысячные аудитории. Почему же ребята должны были выступать задарма?! Сегодня ведь никто не назовет хапугами спортсменов, разъезжающих с различными программами по городам и весям России. Или взять западные шоу… Там за один выход на лед люди получают по десять тысяч долларов. А Протопопов, дай бог, чтобы за всю свою карьеру в СССР получил тысяч пять. Когда Олег с Людой просили, чтобы им достойно заплатили, они требовали справедливости. Считаю, это совершенно правильно.

У ребят ведь не было даже нормального быта, они вели кочевой образ жизни. Купили «Волгу» с фургончиком, чтобы перевозить вещи с места на место. Сборы они обычно проводили в Воскресенске. Там был очень хороший Дворец спорта и рядом — гостиница. Тогдашний наставник местного «Химика», знаменитый тренер Николай Эпштейн просто обожал Белоусову с Протопоповым. Умнейший, замечательный человек был… Он выделил им постоянный номер, предоставлял лед для тренировок. Ребята выходили из гостиницы и тут же оказывались на арене, где пропадали с утра до вечера. Проблема у них была другая…

— Какая же?

— После победы на второй Олимпиаде Олег с Людой себя просто переоценили. В 1968 году они ушли от Игоря Москвина, который все внимание сосредоточил на своей супруге Тамаре Москвиной, выступавшей в паре с Алексеем Мишиным. К тому времени ребята были уже взрослыми, состоявшимися людьми: Протопопову исполнилось 36 лет, Белоусовой — 34. Они очень хотели продлить свой век в спорте. И возможно, остались бы еще на один четырехлетний цикл, побив тем самым рекорд всех времен и народов. Но Ирина Роднина и Алексей Уланов были любимцами тогдашнего председателя Спорткомитета СССР Сергея Павлова. А Олег с Людой всегда находились немного в стороне от сильных мира сего, держали дистанцию. В результате их подкосила переоценка собственных сил. Уйдя от Москвина, ребята начали готовиться под надзором хореографа. Фактически же стали тренировать себя сами. У них имелась собственная видеокамера — большая редкость по тем временам. Они ставили ее на треноге на трибуне, включали, спускались на лед и выполняли элементы. Потом возвращались, перематывали пленку назад, просматривали фрагмент, искали ошибки. И так снова и снова. В результате тренировка превращалась в сплошной просмотр видеозаписи, теряла насыщенность, ритм и интенсивность. Вместо сорока — пятидесяти повторов технических элементов за тренировку они в лучшем случае выполняли десять. Белоусова с Протопоповым постепенно теряли физическую форму, но не понимали этого.

На чемпионате Европы 1969 года они проиграли Родниной с Улановым, у которых была очень хорошая программа. Новые лидеры выступали на огромной скорости, с высокими прыжками и мощной амплитудой. Второй оценкой за артистизм перекрыть их было невозможно. А на мировом первенстве в Колорадо-Спрингс ребята и вовсе провалили произвольную программу, проиграв не только Родниной с Зайцевым, но и Москвиной с Мишиным.

Помню, на следующий день после выступлений по американскому телевидению показывали запись этой произвольной. Олег с Людой откатались и, обнявшись, поехали с катка к выходу. Телекамера, которая их показывала, находилась на кронштейне, от нее шел длинный, почти 10-метровый выносной микрофон, заканчивавшийся практически перед носом у фигуристов. Но Олег его не заметил и произнес фразу, которая моментально стала нарицательной. В Советском Союзе ее вырезали, но на остальной мир она прозвучала. «Ну и обосрались же мы, Людмила Евгеньевна!» — раздалось в эфире.

Что же касается их побега в Швейцарию… Знаете, есть одна легенда. Я говорю так, потому что не могу проверить ее подлинность. У ребят была очень страстная поклонница, бывшая балерина Императорского театра Муза Сенигова. В свое время она уехала в Европу и осталась там до конца жизни. К тому времени, когда Белоусова и Протопопов вышли на мировой уровень, она уже не могла ходить, болели ноги. Во время выступления фигуристов ее подвозили на коляске к бортику. Так вот, за кулисами ходил слух, что после смерти Сениговой осталось наследство, и довольно крупное. И что все это она завещала Людмиле и Олегу. Может, потому они и уехали за границу, что там у них были деньги на первое время — обжиться и встать на ноги.

— Со своей женой Еленой Чайковской вы тоже познакомились на фигурном катании?

— Это целая история. На той самой Олимпиаде в Инсбруке мне доверили освещать именно фигурное катание. Там я совершил настоящий журналистский подвиг. Когда Белоусова с Протопоповым завершили произвольную программу и стало ясно, что они выигрывают у немецкой пары Килиус — Боймлер, я спрыгнул со своего места на трибуне и через все полицейские кордоны проскочил в их раздевалку. Как это удалось сделать, даже сейчас ума не приложу. Но факт остается фактом: в раздевалке мы просидели около часа, пока ребят не пригласили на награждение. Я взял у них эксклюзивное интервью и оказался единственным журналистом, сумевшим побеседовать с олимпийскими чемпионами. Кто-то стучался в дверь, звал их, но Олег с Людой отказались выйти и все это время провели со мной. С тех пор мы стали друзьями. Поэтому, когда возник вопрос о литературной записи их книги, с самого начала они обратились именно ко мне.

Год спустя в Москве проходил чемпионат Европы, для его освещения в «Советском спорте» создали целую творческую группу. Мой олимпийский подвиг был еще свеж в памяти, и меня включили в ее состав. Моя будущая супруга в это время тренировала Татьяну Тарасову и Георгия Проскурина, которые считались третьей парой страны. И вот мне поручили сделать с ней интервью. Елена Анатольевна по первому мужу тогда носила фамилию Новикова, у нее уже был сын — трехлетний Игорек. Беседа состоялась и получилась вполне качественной. Через несколько месяцев в Киеве проходил чемпионат СССР, на котором, естественно, я тоже работал. Там и случилось продолжение нашего знакомства, которое переросло в серьезный роман, а потом — и в брак.

— Слава Елены Чайковской росла с каждым годом, у нее появлялись все более известные пары. Не тяжело было находиться в тени супруги?

— Это еще вопрос, кто из нас был более знаменит. Миллионы читателей «Советского спорта» и журнала «Физкультура и спорт», куда впоследствии меня назначили главным редактором, даже не предполагали, что я ее муж. Все воспринимали меня как серьезную, самодостаточную единицу. В то время слово спортивного журналиста стоило очень дорого. Тренеры и спортсмены бегали за корреспондентами и просили, чтобы с ними сделали интервью, а не наоборот. Думаю, в спортивной среде многие не любили Ленку как раз за то, что ее муж был одним из ведущих перьев страны. Да и я из-за этого наживал себе врагов. Хотя и так старался высказываться о фигурном катании крайне осторожно. Никогда не позволял себе делать оценки, чтобы не прослыть «рупором Чайковской».

— Вы очень много внимания уделяли подопечным своей супруги, даже готовили для них. Роль обслуги не задевала?

— А разве в семье может быть обслуга? Там же все общее — жилье, стол… В группе Чайковской всегда царила семейная атмосфера, Лена была для фигуристов как мама или старшая сестра. Владимир Котин и по сей день называет ее «мать». В такой обстановке каждый человек хочет помогать и быть полезным. Ребята иногда жили у нас неделями, ели и спали в нашей квартире. И это было совершенно нормально, никто не удивлялся. Сейчас этого нет, спорт стал профессиональным и основан на деньгах, а не на чувствах.

Знаете, раньше после чемпионата мира лучшие наши фигуристы в составе западных трупп отправлялись на гастроли за рубеж. Получали за выступления гонорары, большую часть из которых отдавали в советское посольство. Их тренерам организаторы платили, если не ошибаюсь, по пять долларов в сутки. Знаменитый итальянский тренер Фасси, воспитавший Пегги Флеминг и многих других известных фигуристок, все время очень удивлялся и спрашивал Лену: «Зачем ты это делаешь? Почему ты теряешь огромные деньги, отправляясь в месячное турне за такие копейки?» Объяснений, что для нашего человека это очень хороший гонорар, он не понимал. Сам Фасси работал по десять часов в день, получая по 60—70 долларов в час. Для него отлучка на месяц стала бы ощутимым ударом по бюджету. Сейчас в России наступила именно такая ситуация. Тренерам невыгодно плотно заниматься своими учениками. Они берут спортсменов, работают с ними год-два, потом хватаются за следующих. Чтобы пожертвовать коммерческими выступлениями в пользу более качественной подготовки — боже упаси. Теперь все построено на коммерческих принципах, а раньше главными были личные отношения.

— Вы освещали множество Олимпиад, но на московских Играх-1980 выступали в другом качестве: были руководителем пресс-центра Большой спортивной арены «Лужников», где проходили соревнования по легкой атлетике. Это тяжелая работа?

— Изначально я должен был отвечать в «Лужниках» только за прессу: обеспечивать ее информацией, заниматься посадочными местами. Кроме меня имелся еще и директор, в ведении которого находились все хозяйственные вопросы — два ресторана, масса всякой оргтехники. На эту должность назначили бывшего заместителя командующего Прикарпатским военным округом. Однако за два дня до начала Олимпиады вдруг встал вопрос, что этот генерал-лейтенант в бытовом плане ведет себя не самым подобающим образом. В результате его попросили покинуть должность, а все хозяйственные обязанности возложили на меня. Так на протяжении всех Игр мне пришлось выступать в двух качествах. Между тем случались непростые ситуации. Скажем, на финал мужского бега на 100 метров пришли практически все аккредитованные на Играх фотографы, триста или четыреста человек. В те времена ни у кого преимущественных прав не было: фотокоры болтались в районе финиша, и каждый норовил занять место получше. И вот они снарядили ко мне делегацию: мол, что делать, сейчас откроют ворота на стадион, и начнется драка. «У нас, русских, в таких случаях есть проверенный способ: надо встать в очередь, — говорю. — Кто пришел последним, тот сам виноват». Они послушались и выстроились в ряд. Ворота открыли, и мы всех пропустили — но не толпой, а одного за другим, по порядку. Фотографы заняли места согласно очередности прихода, и никаких скандалов не возникло.

Самый же крупный инцидент произошел в ночь после закрытия Олимпиады. Наш пресс-центр Бог миловал, а вот в других полным ходом орудовали мародеры. Выносили телевизоры, телефоны, зарубежную оргтехнику. У нас же, например, имелись факсовые аппараты, которые тогда в Союзе никто и в глаза не видел. Спустя сутки власти спохватились, выставили оцепление, начали проверять все выезжающие машины. Но было уже поздно… По моей информации, это привело к тому, что уровень наших правительственных наград был понижен на одну ступень. Лично я был представлен к ордену Трудового Красного Знамени, а получил орден Дружбы народов.

Впрочем, устроители Олимпиады очень тщательно готовились к этому событию. Я неоднократно встречался с людьми из оргкомитета, которые дотошно расспрашивали о каждой детали. Их интересовал взгляд изнутри, ведь к тому времени я много раз бывал как на зимних, так и на летних Играх. Думаю, что на эту тему разговаривали не только со мной. И вы знаете, очень многие вещи, которые мы тогда обсуждали, были учтены. А вот перед Сочи ни ко мне, ни к моим коллегам никто не обращался. Выходит, не нужен был такой опыт…

(обратно)

Опасные связи / Парадокс

Опасные связи

/  Парадокс

Ученые отправили в космос 19 посланий c информацией о Земле и ее обитателях. Что рискуем получить в ответ?

 

В феврале на симпозиуме «Инновационные передовые идеи», проводимом Американским аэрокосмическим агентством, астроном, участник проекта SETI (поиск внеземного разума) Сет Шостак заявил, что, по прогнозам ученых НАСА, контакт с инопланетянами возможен уже к 2040 году. Именно к этому моменту, по его словам, земляне смогут досконально исследовать самые отдаленные уголки космоса и пренепременнейше найдут планеты, на которых может существовать разум. «Я просто уверен, что в течение следующих двух десятков лет мы сможем найти разумные цивилизации», — объявил ученый, вызвав горячие дебаты между сторонниками и противниками контакта землян с инопланетянами.

Пишите письма

Споры ведутся уже давно. С одной стороны, участники проекта SETI, в том числе и сам Шостак, который давно продвигает идею межпланетных связей. С другой — ученые, предупреждающие землян о фатальной опасности таких контактов.

К сегодняшнему моменту астрономам удалось изучить несколько тысяч звездных систем и найти более тысячи экзопланет, похожих на Землю по размерам, удаленности от своей звезды и прочим параметрам, которые позволяют предполагать наличие на них живых существ. Однако никакой жизни, несмотря на все старания, пока не нашли. Тем не менее, как уверяет Сет Шостак, «нам, возможно, придется исследовать несколько миллионов звездных систем. Возможно, как раз миллион является верным числом для обнаружения чего-то стоящего». К 2040 году планируется исследовать именно такое число потенциально обитаемых небесных тел.

Однако, пытаясь при помощи мощнейших телескопов и прочего астрономического оборудования искать инопланетный разум, ученые из программы SETI призывают землян проявлять самим активность. В рамках проекта METI (сообщения внеземному разуму) активисты уже передали в различные уголки Вселенной 19 радиосообщений, содержащих различную информацию о Земле, ее населении, животных и прочие сведения. Большинство таких сигналов было отправлено из обсерватории Национального центра управления и испытаний космических средств в крымской Евпатории, а точнее — сотрудником Института радиотехники и электроники имени В. А. Котельникова Александром Зайцевым. Лишь одна передача состоялась 16 ноября 1974 года из астрономической обсерватории Аресибо, расположенной в Пуэрто-Рико. Она содержала следующую информацию: числа от одного до десяти в двоичной системе, атомные числа (число протонов в ядре атома) элементов водород, углерод, азот, кислород и фосфор, формулы сахарозы и основания нуклеотидов в дезоксирибонуклеиновой кислоте, количество нуклеотидов ДНК и другие данные о ДНК, изображение фигуры человека, информацию о Солнечной системе, сведения о радиотелескопе в Аресибо и размеры передающей антенны. Еще два послания были сделаны из комплексов дальней космической связи в Мадриде и Канберре. Последний на сегодня сигнал ушел 10 июля 2013 года на очень похожую на нашу планету системы звезды Глизе-526.

Сидите тихо

Как надеются активисты, в один прекрасный момент инопланетяне смогут получить этот сигнал, прочитать и узнать, что, например, на расстоянии 20—30 световых лет от них есть обитаемая планета. А там дойдет время до визитов вежливости и налаживания добрососедских отношений, обмена технологиями и знаниями. Но это произойдет только в том случае, если они такие же душечки и так же, как и мы, желают мило общаться. А что если они окажутся агрессорами?

Как раз этот вопрос задает активистам METI американский футуролог и писатель Дэвид Брин, главный критик программы. Как он сам рассказал «Итогам», он участвовал в довольно-таки горячих дебатах с Сетом Шостаком и Александром Зайцевым. При этом футуролог попросил понять его, что он не призывает отказываться от программы SETI. «Слушать и наблюдать за космосом — отличная идея, в нее нужно обязательно вкладывать силы и средства», — говорит Брин, однако отмечает при этом, что «кричать на весь космос о себе — это глупо». Свою точку зрения ученый поясняет следующим образом: «Мы еще довольно молодая с технологической позиции цивилизация и пытаемся вовсю заявить о себе в то время, когда все остальные ведут себя очень тихо». «Может быть, им известно что-то, о чем мы не догадываемся?» — задается вопросом футуролог, оговариваясь, что он «не утверждает об опасности галактики», но предлагает на всякий случай получше подготовиться к вероятной встрече с агрессивными обитателями других планет. Как говорит Дэвид Брин своим оппонентам, «15 лет назад мы не знали ни одной планеты за пределами Солнечной системы, а теперь знаем уже более тысячи. Мы быстро учимся, и позвольте нам продолжить это обучение. Не нужно просто так кричать о себе!»

Основная претензия Дэвида Брина к участникам METI состоит в том, что «люди, как Сет Шостак и Александр Зайцев, которые отправили большинство посланий, даже не посоветовались с другими учеными и не узнали их мнения о безопасности таких действий. Они не спросили и у простых жителей планеты, готовы ли они к встрече с инопланетянами», — говорит ученый. Кроме того, он обвиняет Шостака и Зайцева в том, что те всячески сопротивлялись созывам международных конференций по обсуждению METI. «Единственное их оправдание состоит в том, что отправка сигналов не может повредить землянам, потому что планета и так уже слишком «шумная», — продолжает футуролог.

Однако у Александра Зайцева есть ответ Брину. «Анализ всех сеансов радиолокации небесных тел, выполненных в нашей стране и в США с начала 60-х годов прошлого века по настоящее время, и их сопоставление со всеми переданными межзвездными радиопосланиями показывают, что в первом случае вероятность обнаружения земных радиосигналов оказывается в миллион раз выше, чем во втором», — заявил нам ученый. Поэтому запрещать, как предлагает Дэвид Брин, следует радиолокацию небесных тел. «Но в случае такого запрета наша цивилизация столкнется уже не с мифической инопланетной, а с вполне реальной астероидно-кометной угрозой, поскольку именно радиолокация является важной и неотъемлемой компонентой систем противоастероидной обороны», — объяснил Зайцев. По его подсчетам, в результате радиолокации в небе засветилась площадь в 2000 раз больше, чем во время передачи всех сигналов METI, а общее время излучения в том и другом случае отличается примерно в 500 раз. «Если учесть, что вероятность обнаружения пропорциональна как облучаемой области, так и длительности излучения, то получается, что эта вероятность примерно в 106 раз больше для локации», — продолжает астрофизик.

Брин отмечает, что радиолокационные сигналы как ученых, так и военных являются безадресными и, что самое главное, не несут в себе абсолютно никакой информации. Участники же METI отправили в космос столько сведений, что потенциальный инопланетный агрессор, уловив эти сигналы, сможет грамотно подготовить атаку для уничтожения, колонизации или же просто вторжения и использования людей в своих целях. Например, для опытов. «Я составил примерно 100 вариантов контакта с инопланетным разумом, и только несколько из них несут потенциальный вред, тем не менее мы должны быть осторожными», — предупреждает футуролог.

Сегодня же совершенно неизвестно, уловил ли кто-нибудь наш сигнал или нет. Может быть, какая-то цивилизация уже получила, но не может ответить на него из-за недостаточной технической развитости. А может, получили, расшифровали и обнаружили нас, а теперь наблюдают. Но возможно также, что более развитые цивилизации сигнал с Земли приняли, но не спешат отвечать, поскольку сами опасаются агрессии. Единственное, что является свершившимся фактом, — это то, что дело сделано. Уже никакими средствами наши сигналы не догонишь и не вернешь. Правда, как успокаивают люди здравомыслящие, в том числе и сам Дэвид Брин, близкие даты контакта с инопланетянами ученые озвучивали и 40—50 лет назад. Впрочем, возможно, контакт уже установлен, просто мы сами этого не замечаем. Так сказать, не доросли...

(обратно)

: Empty data received from address

Empty data received from address [ http://www.itogi.ru/russia/2014/8/198447.html ].

(обратно)

Оглавление

Олимпийский ВВП / Политика и экономика / Главная тема

Мы сделали это! / Политика и экономика / Главная тема

Сам себе хоккеист / Политика и экономика / Главная тема

От Майдана к Талибану / Политика и экономика / Вокруг России

Лучше вы к нам / Политика и экономика / Что почем

Полштрафа за скорость / Политика и экономика / Что почем

Скидки с неба / Политика и экономика / Что почем

Дело писателей / Политика и экономика / Что почем

Тридевятое / Политика и экономика / Те, которые...

Бабья доля / Политика и экономика / Те, которые...

Wild, wild East / Политика и экономика / Те, которые...

Градостроитель / Общество и наука / Спецпроект

В списках не значатся / Общество и наука / Образование

Жизнь на счету / Общество и наука / Здоровье

Твой холдинг — тюрьма / Общество и наука / Телеграф

Красная жара / Общество и наука / Телеграф

Шапочный разбор / Общество и наука / Телеграф

Северное сияние / Общество и наука / Телеграф

Покорители белых просторов / Общество и наука / Телеграф

Оторви от трусов кружева / Общество и наука / Телеграф

Не наплевать / Общество и наука / Телеграф

Ну ё-мое… / Общество и наука / Телеграф

Граждане прибывающие / Общество и наука / Телеграф

: Empty data received from address

Легенда № 2014 / Общество и наука / Культурно выражаясь

Недооценка ценностей / Дело / Капитал

Советы убегающим / Дело

Повышаете ли вы цены на волне девальвации рубля? / Дело / Бизнес-климат

По курсу Майдана / Дело / Капитал / Загранштучки

Разрушитель легенд / Автомобили / Новости

Парное катание / Автомобили / Новости

С двумя неизвестными / Автомобили / Новости

Фото на память / Автомобили / Новости / Честно говоря

Сыграть чемпиона / Искусство и культура / Кино

Ежик в фарфоре Олег Одноколенко / Искусство и культура / Выставка

Летописец / Спорт / Exclusive

Опасные связи / Парадокс

: Empty data received from address