Ужасы льдов и мрака [Кристоф Рансмайр] (fb2) читать постранично

Спасибо, что скачали книгу в бесплатной электронной библиотеке Royallib.ru

Все книги автора

Эта же книга в других форматах

Приятного чтения!

Кристоф РансмайрУжасы льдов и мрака

Посвящается Пиццо

ПРЕЖДЕ ВСЕГО

Что же в конце концов получилось из тех рискованных предприятий, которые вели нас через обледенелые перевалы, через дюны, а зачастую прямиком по шоссе? Мы держали путь через мангровые леса, и травянистые степи, и открытые всем ветрам безлюдные пустыни и ледники, через океаны, а потом и сквозь облака, ко все более отдаленным внутренним и внешним целям. Нам недостаточно было просто переживать свои приключения, мы представляли их общественности, по крайней мере на открытках и в письмах, главным же образом в скверно иллюстрированных репортажах и очерках, втайне укрепляя иллюзию, что и самое отдаленное не менее доступно, чем какой-нибудь развлекательный комплекс, сверкающий огнями луна-парк, – иллюзию, что благодаря стремительному развитию средств передвижения наш мир уменьшился и, скажем, путешествие вдоль экватора или к земным полюсам отныне исключительно вопрос финансирования и увязки вылетов. Но это заблуждение! Ведь авиалинии в поистине абсурдном масштабе сократили для нас лишь длительность путешествий, а не расстояния, которые по-прежнему огромны. Не стоит забывать, что авиалиния действительно только линия, но не дорога, а мы, с точки зрения физиогномики, пешеходы.

ГЛАВА 1ОТЛУЧИТЬ ОТ МИРА СЕГО

Йозеф Мадзини часто странствовал в одиночку и, как правило, пешком. В пеших походах мир для него не уменьшался, а, наоборот, увеличивался и стал наконец таким огромным, что поглотил его.

Арктической зимой 1981 года Мадзини, тридцатидвухлетний турист-пешеход, пропал во льдах Шпицбергена. Прискорбная гибель, однако же случай, безусловно, сугубо приватный. Еще один без вести пропавший – что тут особенного? Но когда человек пропадает, не оставив и крупицы осязаемого праха, то бишь ничего, что можно сжечь, утопить или закопать, его можно навек отлучить от мира сего только постепенно – в историях, которые о нем начинают рассказывать после исчезновения. Жить дальше в таких рассказах пока никому не удавалось.

Мне часто бывало не по себе оттого, что начало, да и конец всякой истории, если достаточно долго следить за ее ходом, так или иначе теряются в просторах времени, – но поскольку вообще невозможно сказать все необходимое и поскольку, чтобы прояснить ту или иную судьбу, наверняка хватит одного столетия, я начну у моря и скажу так: март 1872 года, яркий ветреный день на адриатическом побережье. Быть может, и тогда чайки, словно изящные бумажные змеи, парили на ветру над набережными, а в небесной синеве скользили белые клочья разорванной вешними вихрями облачной гряды – я не знаю. Однако доподлинно известно, что в этот день Карл Вайпрехт, лейтенант императорско-королевского австро-венгерского военно-морского флота, держал речь и происходило это возле управления порта, в городе, который итальянцы называют Фиуме, а хорватское население – Риека. Рассказывал же он матросам и разношерстной портовой публике об опасностях Крайнего Севера.

Я долго не расставался с мыслью, что во время пространной речи Вайпрехта внезапно хлынул весенний дождь и в ровном, утешном его шуме кое-кто из слушателей-матросов вполне мог улизнуть, не вызывая ни малейших нареканий, а ушли они потому, что устрашились картин, какие живописал лейтенант. Вайпрехт говорил о далеких краях, где холодное солнце месяцами кружит над мореходом, вовсе не опускаясь за горизонт; осенью же начинает темнеть, и в конце концов, опять-таки на месяцы, воцаряются в тех местах мрак полярной ночи и несказанная стужа. Вайпрехт говорил о великом одиночестве корабля, что, вмерзнув в паковый лед, дрейфует в неизведанном море – отданный произволу течений и сжатиям льдов, от которых многотонные ледяные поля трескались и льдины громоздились одна на другую, торосами вышиною с дом! Эта могучая стихия, бывало, словно модели из хрупкого шпона, раздавливала даже обшитые сталью корпуса шхун и фрегатов. У путешественника, попавшего в те края, треск и скрипы оцепенелой зыби Северного Ледовитого океана иной раз пробуждают самые потаенные страхи, и все же он зачастую вынужден годами оставаться в этом мире, запертый среди торосов, уповая лишь на собственную выносливость.

Но тут в речи Вайпрехта произошел неожиданный поворот, который представил полярные ужасы в совершенно ином свете и так заворожил по крайней мере нескольких матросов, что они потом явились к господину лейтенанту в управление порта и сказали вот что:

Безотрадное однообразие арктической экспедиции, мертвящая тоска нескончаемой ночи, чудовищный холод – все это перепевы