Дилемма заключенного [Алексей Яшкин] (fb2) читать онлайн

Алексей Яшкин Дилемма заключенного

Сейчас это может показаться смешным, но до начала вынужденной изоляции Алекзандер Блек стеснялся говорить с самим собой. Это казалось ему отклонением. Даже на фоне постоянных неврозов окружающих, уже давно ставших нормой. Поэтому раньше Алекзандер размышлял вслух, лишь удостоверившись, что его никто не услышит. Раньше.

Вот уже три недели Блек говорил в полный голос. Озвученные планы и заключения казались надежней. Иногда же ему просто хотелось услышать человеческую речь. Алекзандер говорил, кричал, иногда даже пел. Он хотел удостовериться, что сможет членораздельно говорить, когда вернется к людям.

— Все-таки в моем положении есть определенные плюсы. — Алекзандер все чаще начинал этими словами свои монологи. Он надеялся, что когда-нибудь сможет убедить самого себя в выигрышности текущего состояния. — Не нужно никуда спешить. Пешком опять-таки хожу много. Для здоровья полезно.

Алекзандер шел по нечетной стороне улицы, засунув большие пальцы под лямки ранца с инструментами. Прежде он обходил проспект, названный в честь неизвестного ему господина Гаусмана, двигаясь по параллельной Моньер-роуд. Идти по новому маршруту было интересно, Блек старательно рассматривал вывески, выискивая что-нибудь для себя полезное. На первый взгляд ничего нужного: магазинов немного, большая часть витрин закрыта металлическими жалюзи.

Покосившись на проезжую часть, он сбавил шаг, присмотрелся, остановился. Присвистнул сквозь зубы, рассматривая неаккуратно припаркованный электромобиль. «Альстрата Локо», модель этого года. Разгоняется до ста километров в час за шесть секунд. Заряда аккумулятора хватает на двести пятьдесят километров хода. Время полной зарядки аккумулятора — три с половиной часа. Минимальная стоимость — семнадцать тысяч глобо.

Мечта, а не машина.

— Интересно, откуда здесь взялась «Альстрата»? Город-то закрытый. Видимо, кто-то из заводского топ-менеджмента решил побаловать себя.

Рассуждая, Блек обошел машину, осторожно касаясь гладкого лакированного кузова. Эта была красной. Месяц назад Алекзандер выбрал себе темно-синюю. Он успел внести полную предоплату, но забрать «Альстрату» из салона не получилось.

Алекзандер достал из школьного ранца короткий лом, найденный в магазине товаров для дома. Удобней перехватившись, он размахнулся и ударил по лобовому стеклу. Разбить с первой попытки не получилось, пришлось молотить несколько минут, прежде чем оно осыпалось внутрь машины. Со стеклами на дверях вышло быстрее. Порывшись в рюкзаке, Алекзандер вытащил складной нож и продырявил шины. Потом снова взялся за лом и разбил фары.

Закончив, Блек сложил снаряжение в рюкзак, уже стыдясь за этот порыв. Появление «Альстраты» было слишком неожиданным. Алекзандер злился. В первую очередь на себя. Ведь именно из-за темно-синей «Альстраты Локо» он оказался в брошенном городе.

Во всех своих неприятностях Блек винил современное общество. Стоимость времени увеличивалась с каждым годом. Общество диктовало: быстрее, быстрее, еще быстрее. Хочешь быть успешным — торопись. Торопись жить, зарабатывать, тратить. Ищи любую возможность получить больше.

Блек принимал условия игры и даже сумел в ней преуспеть. Экономическое образование позволило устроиться на государственную службу, и к своим двадцати шести Алекзандер занимал значимую должность в отделе закупок одной из госкорпораций. Стабильный заработок, высокая кредитоспособность, отличные перспективы карьерного роста. Со временем Алекзандер смог бы получить все, что хотел. В том числе и «Альстрату Локо».

Но он торопился. Копить самому было слишком долго. Обращаться к заемным средствам — дорого. Как финансист Алекзандер отлично знал, насколько кредит увеличивает конечную стоимость товара.

А возможность быстрого заработка меж тем имелась. Блек был умным, талантливым, находчивым специалистом, магистром экономических наук. Он смог увидеть, как получить свою долю с государственных контрактов. Достаточно оказалось чуть-чуть увеличить стоимость оборудования, закупаемого для нужд правительственных учреждений. Ненамного, всего на четверть процента. Часть выручки ушла представителю поставщика. Остальное пополнило банковский счет господина Блека.

Полученных денег было достаточно для покупки машины в улучшенной комплектации. Хватило с лихвой: последующие подсчеты показали, что он пожадничал и на «Альстрату» хватило бы надбавки в две десятые процента.

Однако его радость длилась недолго. Через неделю после сделки, спустя пять дней после внесения платы за электромобиль Блек был задержан на выходе из дома. Двое крепких мужчин в полицейской форме подхватили его под руки и затолкнули во внедорожник со спецномерами.

Вынырнув из воспоминаний, Алекзандер не выдержал и вернулся к машине. Снова взялся за лом, раскурочил приборную панель, ножом изрезал обивку сидений. Однако и после этого легче не стало. Прежде он старался сдерживаться, остерегался жалеть себя. Сейчас сорвался. Причем совершенно напрасно.

Вдалеке послышался нарастающий гул. Беспилотник. Коротко выругавшись, Алекзандер торопливо сошел с проезжей части, где был слишком заметен. Хотя понимал, что военных, запускавших БПЛА, судьба Алекзандера Блека интересовала мало. Сейчас они отслеживали обстановку на брошенных заводах.

Собственно, заводы, занимавшие немалую территорию, являлись причиной возникновения города. Алекзандер плохо представлял, что на них происходило раньше и происходит сейчас. Преуспев в экономической науке, он слабо разбирался в науках естественных. Все, что Блек мог рассказать о новом витке космической гонки, выходе человечества за пределы Солнечной системы и первом опыте покорения экзопланет, было бы не слишком внятным пересказом новостных лент.

Около года назад Алекзандеру довелось ознакомиться с журнальной статьей, посвященной развитию космической промышленности. Блек сидел в приемной руководителя своего ведомства и взял журнал исключительно от скуки. Читал по диагонали, не понимая при этом большей части терминов. Но тем не менее ему стало ясно, что в одном сфера космоса схожа с финансами: чем выше доходность, тем выше риски.

Для экономиста риски сводились к денежным потерям. А в сфере производства космических аппаратов нового поколения неблагоприятный исход означал взрывы, облака ядовитых газов и прочие сомнительные прелести техногенных катастроф.

Именно поэтому все научно-промышленные центры выносились в отдельные города. Наука уже давно перестала быть уделом одиночек, разработки требовали все больше ученых, инженеров, наладчиков. Для создания необходимых условий работы был нужен обслуживающий персонал, от поваров до уборщиц. И у всех — семьи, дети. Численность населения научных городов росла быстро.

В городе, где сейчас находился Алекзандер, еще недавно проживало четыреста тысяч человек. Жило до тех пор, пока общий индекс безопасности, указывающий на вероятность катастрофы при дальнейшем функционировании производственного комплекса, не преодолел минимально допустимое значение в 0,3. За этим последовала полная эвакуация населения. Заводы остановились, катастрофы удалось избежать.

При существующих технологиях скоростного строительства возведение нового города обходилось дешевле, чем попытки повысить безопасность существующего производства.

Алекзандер дошел до пересечения проспекта Гаусмана с шоссе имени Армстронга. Широкое, рассчитанное на шесть полос движения, шоссе начиналось от главного заводоуправления и тянулось через весь городской центр. Рассмотрев номер ближайшего дома, Алекзандер сверился с бумажной картой, по-простому расстелив ее на асфальте.

В брошенном городе не было электричества. Конечно, Блек знал, что существовали автономные генераторы, способные вырабатывать ток. Но не имел ни малейшего представления о принципе работы этих генераторов. Сейчас Блек пользовался лишь простейшими устройствами, работающими от разнокалиберных батарей.

— Так, сегодня пойду к высоткам. Дома элитные, можно будет с комфортом разместиться. Достаточно вскрыть квартиру побольше, — в представлении Блека именно так разговаривали опытные воры-домушники, способные обойти любые меры безопасности и проникнуть в самые охраняемые квартиры.

В первое время Алекзандер остерегался удаляться от своего жилища, квартиры в доме номер сорок девять по улице Блисса. Постепенно он начал совершать вылазки, с каждым днем преодолевая все большее расстояние.

Немного обустроившись и решив проблему пропитания, Алекзандер понял, что начинает скучать. Он не привык к избытку свободного времени. Раньше он мог посвятить себе два-три часа в день. Теперь в полном распоряжении был весь световой день. Поэтому сейчас он решил кардинально улучшить свои жилищные условия.

Три недели назад его высадили из армейского внедорожника на одной из центральных улиц города, дав на прощанье короткое напутствие: выживай. Как сможешь. Тогда Алекзандер был слишком обрадован возможностью выбраться из надоевшего изолятора, чтобы обратить внимание на слова куратора проекта, в котором он невольно принял участие.

Эйфория прошла через несколько часов. На смену ей пришло понимание, во что он, собственно, ввязался. К началу эксперимента все имущество Алекзандера сводилось к комплекту городского камуфляжа и контрольному браслету на левом запястье, с помощью которого его перемещение отслеживалось учеными. Остальное он должен был найти сам. Блека заверили, что все его действия заранее одобрены и не попадают под определение «мародерство».

В теории возможность самостоятельно добыть все необходимое обещала как минимум веселое времяпрепровождение. На практике все обстояло печальнее. Эвакуация города длилась четверо суток, люди имели достаточно времени для сборов. Все, что можно было закрыть, тщательно закрывалось. В немногих оставшихся в городе машинах была включена блокировка двигателя. Витрины замуровывались решетками и стальными ставнями.

Блек хорошо ориентировался в вопросах экономики, умел с нуля построить финансовую систему в самых сложных проектах и стремился к постоянному саморазвитию, увеличивая свою стоимость на рынке. Но при этом Алекзандер не был приспособлен к ручному труду. Абсолютно.

В результате первые несколько ночей он провел на лавочке в городском парке. Попасть в квартиры или магазины не получалось. Его рацион состоял из шоколадок и газировки, продающихся в уличных торговых аппаратах. Блек еще в студенческие годы научился выбивать из них содержимое. Вот только ради одного шоколадного батончика приходилось таранить аппарат плечом добрых пять минут.

Закрытость города привела к тому, что крупные сетевые магазины в него не вошли. Первоначальные планы вскрыть один супермаркет и жить беззаботно не реализовались. Да и возможность поездить по городу без пробок не представилась — Блек знал, что теоретически электромобили можно запустить и без ключа безопасности, вручную замкнув систему. Но как это сделать, он даже не представлял.

Первой удачной находкой был магазин инструментов, располагавшийся в полуподвальном помещении. Алекзандер попал внутрь с помощью булыжника из декоративной ограды на клумбе. Прежде чем капитулировать, стальная дверь держалась долгих два дня.

Конечно, без электричества большая часть найденных приборов оказалась бесполезной. Но оставались и простые, безотказные в любых обстоятельствах инструменты. Так у Блека появились большой и малый лом, пара молотков, стамеска, пассатижи, нож. Все, чего душа желает. Уметь бы еще ими пользоваться.

Вскоре появилось и первое постоянное жилье. Благо без электричества большая часть жилых подъездов была легкодоступна — запирающие двери аппараты не работали. Блек смог взломать дверь в той самой квартире по улице Блисса, дом № 49. Тут же пришел новый успех — высадив витрину магазина «У дяди Стива», Блек получил источник консервов и бутилированной воды.

Сейчас Алекзандер принял решение подняться на ступеньку вверх по пирамиде Маслоу, переключившись с удовлетворения физиологических потребностей на обеспечение комфорта проживания. Для этого прекрасно подходила квартира в возвышающейся над городом высотке, где прежде наверняка проживали семьи топ-менеджмента завода.

Путь занял более двух часов. Алекзандер несколько раз сверялся с картой, пытаясь оптимизировать маршрут, однако особой выгоды получить не удалось. В первые дни Блек слишком сильно удалился от городского центра, улица Блисса располагалась в спальном районе. Отсюда и относительная легкость, с которой удалось попасть внутрь.

Дойдя до многоэтажки, Алекзандер отвел себе четверть часа для отдыха. Он расположился на благоустроенной детской площадке, заняв подвешенную на цепях пластиковую сидушку качелей. Отдышавшись, Блек озвучил свои наблюдения:

— Так, справа у нас въезд на подземную парковку. Туда мне не надо, машины наверняка оставили на прежних местах, следовательно, закрывали по максимуму. Надо идти в подъезд, благо их всего три. Какой выбрать? Пусть будет центральный.

Блек снова вытащил из рюкзака лом, медленно подошел к выбранному подъезду. Осторожно потянул на себя входную дверь, внутренне ожидая, что она не поддастся. Однако тяжелая металлическая дверь открылась неожиданно мягко. Алекзандер зашел внутрь, решая, на каком этаже он хочет подыскать себе квартиру.

Входная группа подъезда лишь подтвердила элитный класс дома. Отделка из натурального на первый взгляд камня, пост консьержа, два стилизованных под старину лифта — все для комфорта владельцев.

По давней привычке Блек несколько раз надавил на кнопку вызова лифта, прежде чем начал подъем. Алекзандер решил подняться выше, занять пентхауз. В той, прошлой, жизни он не скоро смог бы оказаться в подобной квартире на правах хозяина.

Подъем на двадцать пятый этаж дался ему почти так же тяжело, как путь до нужного дома. Однако наиболее трудоемким оказался процесс проникновения в квартиру. Блек потратил четыре часа, чтобы взломать дверь. Сложность современных замков привела к тому, что открыть их без помощи ключа могли только профессионалы, знавшие о специфике предмета не меньше, чем производители.

Блек же получил результат при помощи упорства и грубой силы. Спасибо обществу, ставившему спортивную подтянутость на второе место после финансового благополучия. В студенческие годы Алекзандер проводил в тренажерных залах значительную часть свободного времени. Пока не понял, что банковский счет легко может компенсировать расплывшуюся фигуру.

К моменту, когда дверь наконец поддалась, повиснув на нижней петле, уже окончательно стемнело. Алекзандер с раздражением отбросил заметно погнутый лом, осторожно вошел внутрь. То, что он смог рассмотреть в свете фонарика, показалось ему прекрасным. Блек медленно исследовал все пять комнат, заглянул в оба санузла, на всякий случай проверил, течет ли из кранов вода. На этот раз чуда не случилось, все коммуникации были отключены.

Закончив с осмотром, Алекзандер вернулся в одну из спален. На ходу раздевшись, Блек упал на широкую кровать, бросив ранец рядом с собой. С удовольствием вытянулся, чувствуя под собой ортопедический матрас.

— Здравствуй, цивилизация.

Не вставая, Алекзандер подтащил к себе ранец, пошарил внутри.

— Ладно, пока можно немного побыть варваром. Ешь, где хочешь, спишь, где хочешь, полная свобода. Однозначно, я из этой квартиры до окончания эксперимента выходить не буду.

Дорога до многоэтажки, напряженное вскрытие двери вымотали Алекзандера. Поужинав туристическими консервами и сухарями, он отправился спать. В квартире по улице Блисса был раскладной диван, который выгодно отличался от лавочек в городском парке, но мерк перед широкой, мягкой, восхитительной кроватью.

Алекзандер проснулся глубокой ночью. Его разбудило ощущение чужого присутствия. Резко перейдя от сна к бодрствованию, Блек сел, лихорадочно шаря вокруг в поисках фонарика. Под руку попадалась консервная банка, лом, носки, но не источник света.

— Спокойно, — сквозь зубы шипел Блек, пытаясь себя успокоить. — Это просто сон. Все в порядке. Здесь никого нет. Вот ты где!

Он лихорадочно схватил пальцами холодный цилиндр фонарика, надавил на кнопку. В первые несколько секунд свет ослепил. Алекзандер быстро удостоверился, что в комнате никого нет. Но этого показалось мало, он осмотрел всю квартиру.

Внутренне он понимал, что виной всему был приснившийся кошмар, но никак не мог успокоиться. Ночью размер квартиры уже не казался преимуществом. Напротив, сложилось впечатление, что он остался ночевать на улице. Дверь в квартиру оставалась открытой, не было ощущения защищенности, которое бывает в настоящем доме.

Алекзандер знал от следователя, который вел дело, что получит за свое преступление восемь лет тюремного заключения. И он почти смирился с этим, когда поступило предложение принять участие в научном эксперименте.

Блек слышал о тюрьмах достаточно, чтобы ухватиться за любую возможность альтернативного наказания. Тем более что при ближайшем рассмотрении условия эксперимента показались весьма выгодными. Алекзандеру предложили поучаствовать в тестировании лекарственного препарата, «повышающего адаптивность индивида к изменениям внешней среды».

Алекзандер так и не понял до конца, что крылось за этой формулировкой. Его тогдашний собеседник, представившийся куратором проекта, объяснял, что препарат будет блокировать часть когнитивных процессов, позволяя людям, оказавшимся в экстремальной ситуации, действовать, основываясь на инстинктах. Быстрее, точнее, эффективнее.

Это объяснение показалось Блеку не слишком убедительным, но тогда спорить не захотелось. Он уже знал, что выступит в качестве контрольного объекта, а не подопытного. Алекзандер не был подвергнут воздействию препарата, просто помещен в аналогичные условия. Сопоставление результатов Блека и подопытного позволит специалистам сделать вывод о действенности медикамента.

При других обстоятельствах Блек непременно бы отказался. Слишком уж все происходящее походило на аферу. Идея тестировать препарат всего на одном человеке изначально выглядела сомнительной. Но у исследователей были свои аргументы: полная свобода передвижения в границах города и сроки эксперимента. Всего Блеку предстояло провести в брошенном городе от полугода до двух лет. А это меньше восьми лет от четырех до шестнадцати раз.

В конце концов, кто из нас, будучи ребенком, не мечтал получить в свое расположение целый город? Правда, как честно признавал Алекзандер, в детстве его фантазии сводились к неограниченному доступу в магазины игрушек.

В ту ночь Алекзандер больше так и не сомкнул глаз. Забился в угол и ждал рассвета, безостановочно гоняя луч фонарика по квартире. Он боялся не столько того, второго. Пугало что-то другое. Полуприкрытая дверь, какое-то едва уловимое движение в темноте, острое ощущение одиночества. Блек словно бы получил назад часть своей прошлой жизни. И как никогда остро почувствовал потерю.

Утром Алекзандер устало пошел к своей первой квартире. Там было достаточно тесно, но он мог спокойно спать. Столкнуться со вторым он не боялся: город был слишком большим, чтобы два человека встретились случайно. Или намеренно, все равно. Там, где прежде хватало места для четырехсот тысяч человек, сложно пересечься двоим. В полном соответствии с теорией вероятности.

С солнечным светом страхи если не исчезли, то отступили. Алекзандер постарался придумать себе занятие, чтобы отвлечься от них на повседневные дела. Вскоре он смог определиться с развлечением на сегодня. Вчера он разгромил несчастную «Альстрату», но слишком увлекся и даже не заглянул в бардачок и багажник. Кто знает, что интересного и полезного там можно было найти?

Он возвращался той же дорогой. Подходя к брошенной «Альстрате Локо», Алекзандер остановился. Метров с двадцати он заметил, что в пейзаже что-то изменилось, добавилось несколько новых элементов. На капоте машины стояла… человеческая голова.

Алекзандер осторожно приблизился. В первую минуту ему захотелось развернуться и сбежать. Но рациональные мотивы взяли верх, он привык получать информацию всеми доступными способами. Если это действительно человеческая голова, то Блека изначально обманули, сказав, что в городе будет только два человека. Едва ли тот второй был настолько любезен, что, отрезав себе голову, оставил ее на капоте машины.

— Спокойно. Я подойду, посмотрю и тут же уйду. По-другому нельзя.

Блек перехватил лом и начал осторожно приближаться к машине, активно оглядываясь по сторонам. Подойдя ближе, он увидел неподвижное тело. Белую пластиковую девушку-манекен, застывшую в томной и грациозной позе. Хотя отсутствие головы несколько смазывало эффект.

Алекзандер задумчиво взял в руки голову, посмотрел в пустые глаза. Только потом сообразил, что ничего трогать не стоило. Торопливо поставил голову на место, стараясь, чтобы все выглядело как прежде. Только сбежав на параллельную улицу, Блек начал рассуждать:

— Он был здесь. А я так наследил. Какой вывод можно сделать из этого сообщения? Второй агрессивен. И вряд ли горит желанием устанавливать контакт. Значит, сейчас он знает, где я проходил. Все, с сегодняшнего дня нужно тщательнее относиться к прокладыванию маршрута. Будем считать, что это его территория. Ничего, город большой, не подеремся.

Следующие две недели Алекзандер старался не отдаляться от своего жилища. Деятельная натура не позволяла ему долго сидеть на месте, однако он помнил об осторожности. Блек пополнял запасы провизии и воды, на девятый день ванная в квартире была наполовину заполнена шоколадными батончиками, чипсами и прочей дрянью. Лучшего места для хранения он не придумал.

Жизнь словно бы начала налаживаться. Алекзандер втягивался в новый ритм, даже находил время пожалеть себя и вспомнить о сытом прошлом. Разве что по ночам его снова донимали кошмары. Ему постоянно казалось, что помимо него в квартире кто-то был. Блек просыпался, раз за разом осматривал квартиру, но никого не находил.

Он уже почти убедил себя, что ничего страшного в этом нет и его ночные бдения — обычная и естественная реакция на стресс. До тех пор, пока не обнаружил на двери в квартиру рисунок.

Необычный символ был выполнен зеленой краской, судя по всему, пальцем. Рисунок сложный, автор явно старался соблюсти симметрию, хотя получилось не до конца. По прикидкам Алекзандера, рисование заняло не менее двух часов, слишком сложный был узор.

Следующие полчаса Блек трясущимися руками собирал вещи. У него начинался тремор от одной мысли о том, что ночью совсем рядом был второй. Если человек обезглавливает манекены, то вряд ли его можно заподозрить в филантропии. Он несколько часов стоял совсем рядом, за незапертой дверью, и объективно мог бы сделать с Алекзандером все, что захотел бы.

Выбежав из подъезда, Алекзандер быстро зашагал прочь. Он не смог удержать мысли при себе, начал думать вслух, сбивая дыхание:

— Почему он ограничился рисунком? Ведь мог зайти в квартиру и застать меня врасплох. Похоже, он претендует на мою территорию и мои запасы и идет самым простым путем. Не нужно искать самому, даже не нужно отбирать у меня. Достаточно напугать. А я? Я испугался и сбежал. Потому что он дикарь, а я рациональный здравомыслящий человек. Сейчас выгоднее уступить, чем конфликтовать.

Блек долго и старательно убеждал себя в том, что смена жилища выгодна именно ему. Хотя глубоко внутри понимал, что начинает бояться второго. Слишком сильной была асимметрия возможностей. Хотя находящийся под влиянием препарата подопытный существенно опустился в развитии, он смог приспособиться к условиям брошенного города. Лучше, чем Блек: Алекзандер так и не видел второго, все, что удавалось заметить, — умышленно оставленные знаки, в которых очевидно читалась угроза.

Перебравшись в другую часть города, Алекзандер постарался учесть прошлые ошибки. Старался взломать входную дверь в новую квартиру максимально аккуратно, чтобы оставалась возможность надежно закрыть ее. Не получилось, петли снова оказались вырванными. Вскрывая квартиру, он сломал лом, пришлось озаботиться поиском нового, что отняло половину светового дня.

Блек старался разделить жилую и кормовую территории. Он плохо ориентировался в мерах длины, поэтому установил себе временной интервал: не меньше сорока пяти минут ходу от квартиры. Через неделю после бегства с улицы Блисса Алезкандер решил обустроить «запасной аэродром», еще одну квартиру с припасами, расположенную на другом конце города.

Второй никак себя не проявлял, словно бы утратив интерес. Прошла неделя. За ней еще одна. Все свое время Блек посвящал обустройству быта, страх перед дикарем притупился. Присутствие в городе второго стало одним из факторов, определяющих нормы поведения.

Днем Алекзандеру удавалось убедить себя в этом. Однако о спокойном сне пришлось забыть.

С момента прибытия в город прошло полтора месяца. Второй уже долгое время не проявлял активности. Блек втянулся в новый ритм, начал вести себя намного уверенней, появились регулярные маршруты, он нашел несколько продовольственных магазинов, ставших постоянными источниками пропитания.

О своем существовании второй напомнил уже не оригинальным, но все же эффектным способом. На проезжей части улицы имени президента Смитворда появился еще один манекен. Если в прошлый раз пластиковая девушка была всего лишь обезглавлена, то теперь части манекена оказались разбросаны метрах на пяти дорожного полотна. На мягком пластике четко виднелись колотые следы.

На стене ближайшего здания второй оставил Блеку еще один знак. В первый раз это был тонкий узор, во второй — огромных размеров клякса нежно-голубого цвета. Блек выругался в голос, торопливо отметил на карте местоположение новой точки и свернул на соседнюю улицу.

Вскоре появился еще один знак, нанесенный краской, разнообразия ради без манекена. Увидев его, Блек решил, что задерживаться на прежнем месте не следует. Однако очередной переезд не состоялся. Подойдя к нужному подъезду нужного дома, Алекзандер обнаружил очередное послание от второго. На сером асфальте четко виднелись отпечатки вымазанных к краске ладоней. Блек даже не стал подниматься в квартиру, молча развернулся на пятках и двинулся прочь. Второй смог выследить его.

Складывалось ощущение, что второй просто играет с ним.

…Из продуктового магазина Алекзандер выбрался через разбитую витрину. Рюкзак приятно оттягивали две банки с консервированными томатами. Сверившись с картой, Блек смог сориентироваться и направился в основную квартиру. На полпути домой он увидел новую деталь в привычном пейзаже. Подойдя ближе, Блек выдохнул сквозь зубы и торопливо вытащил из ранца лом.

На первом этаже дома № 16 по шоссе Армстронга располагалось отделение национального банка. По обе стороны от входа в него стояло по клумбе, заросшей желтыми цветами, названия которых Блек не знал. Ничего необычного — после распространения электродвигателей в городах прибавилось зелени. Вот только сейчас в одну из клумб был воткнут деревянный кол. А на него насажена человеческая голова.

— Нет, нет, нет, только не здесь, — бормотал Блек, затравленно оглядываясь и осторожно подходя ближе. — Опять. Он же отсекает меня от продуктов.

Подойдя ближе, Алекзандер убедился, что голова на колу принадлежала манекену. Вот только сейчас она была измазана краской, сильно напоминающей подсохшую кровь. Выдавал только резкий, характерный запах. Той же краской был перепачкан фасад банка.

* * *

Студент-практикант Чед Уорнер посмотрел на экран монитора и тоскливо вздохнул. Метки испытуемых, транслируемые на интерактивную карту города, оставались на прежних местах. Еще бы — эти счастливцы могли спать, сколько хотели, им не приходилось торчать в тесном кабинете с восьми часов утра.

Чед знал, что старшие коллеги придут ближе к девяти. Первые недели он дремал, сидя перед рабочим блоком. Подпирал голову рукой, закрывал глаза и прекрасно спал. Поскольку практикант сидел спиной к входу в кабинет, он всегда успевал открыть глаза в нужный момент.

Но сейчас было не до того. Вскоре практика заканчивалась, а работа почти не сдвинулась с места. Студент Уорнер по старой привычке откладывал все до последнего момента. Этот самый последний момент приближался, и Чед приступил к мобилизации сил. Тем более что материала хватало: по протекции дяди он попал в весьма перспективный проект.

Еще раз тяжело вздохнув, Уорнер открыл текстовый редактор и начал писать, торопливо стуча пальцами по клавиатуре:

«Сложно описать действие «Зевса». Представьте, что вы поумнели и поглупели одновременно. Абстрактное мышление блокируется. И вы уже не сможете осуществить простейшие вычисления и логические заключения. Даже таблица умножения станет недоступной. Точнее, ненужной. После «Зевса» вы сможете самостоятельно добыть провизию, разжечь костер, обеспечить себя кровом, опираясь лишь на инстинкты.

Разумеется, «Зевс» — это не только препарат. В основе получаемого эффекта — курс сеансов психического воздействия. Препараты в составе инъекции снижают сопротивление психики заложенным установкам. Так же химическое воздействие позволяет ограничить эффект во временном горизонте».

Перечитав написанное, Чед покачал головой. Никуда не годится. Опять пошла литературщина. Ему всегда тяжело давалась научная речь. Уорнер удалил написанный текст, тихо выругался. Посмотрел на монитор. Там ничего не изменилось, метки остались на прежних местах. В небольшом всплывающем окне транслировался пульс подопытных.

Технология подобных социологических и маркетинговых исследований была отработана. В контрольные браслеты подопытных встраивались маячки, позволяющие отслеживать их перемещение. Обычно записи отправлялись на сервер поздним вечером или ночью. Удобно и для подопытных, и для самих исследователей.

Но в рамках данного эксперимента «подвергались риску жизнь и здоровье испытуемых», как это было написано в одном из официальных документов. А это значило, что перемещение объектов необходимо отслеживать в реальном времени. Если с людьми в городе что-то случится, скорую помощь им окажет бригада медиков из воинской части, расположенной в четырех километрах от города.

Зевнув, Чед снова посмотрел на монитор. Бело-серая карта, на ней яркие метки. Как и было принято в научном сообществе, объекты эксперимента обозначались зеленой меткой, контрольные — красной.

Минут пять Уорнер честно пытался выдавить из себя хоть слово, но ничего толкового не выходило. Признав свое поражение, Чед тяжело вздохнул и опустил голову на сложенные руки. До прихода коллег оставалось целых сорок минут.

* * *

Алекзандер отступил на полшага от фрагмента манекена, примерился и снес страшную метку ударом короткого лома. Перемазанная краской белая пластиковая голова весело поскакала по асфальту.

— И так будет с каждым, — с нажимом проговорил Блек. Но потом он честно признался: — Хотя кого я обманываю? Ни разу в жизни не дрался. И не уверен, смогу ли вообще ударить человека хотя бы кулаком. Не говоря уже об этой железяке. Да и позволит ли тот достать себя?

Очередная метка на его пути. Слишком большая частота, чтобы все оказалось цепочкой совпадений.

— Если рассмотреть возможность увидеть четыре метки за неполную неделю с точки зрения теории вероятности, то получится… — Алекзандер снова развернул карту, после долгих поисков достал из ранца красный маркер и отметил новый знак второго, — получится полная чушь. Потому что теория вероятности не занимается обколотыми препаратами сумасшедшими. Нужно сменить жилье. Опять.

Алекзандер взвесил в руке лом и мрачно усмехнулся:

— Правду говорят, обстановка определяет мышление. Когда единственная компания — дикарь, поневоле сам начинаешь думать как первобытный человек. Нужен огнестрел. Так будет безопасней. Сколько раз в жизни мне доводилось стрелять? Только на дне рождения у Ллойда. Пять выстрелов, ноль попаданий. Ладно, будем надеяться, что в трезвом виде я покажу лучший результат.

Вот только одна заминка. Все огнестрельное оружие должны были вывезти в первую очередь. Или же сделать максимально недоступным для посторонних людей.

Алекзандер все чаще вспоминал пятикомнатный пентхаус. В углу комнаты, обставленной под старомодный рабочий кабинет, стоял оружейный сейф. Высокий стальной параллелепипед, украшенный стилизованным изображением глухарей на фоне поднимающегося солнца. Обычный сейф, Алекзандер когда-то видел похожий, зайдя в оружейный магазин. Но самое интересное — сейф был опечатан. И целостность печати не нарушена.

Что бы там ни хранилось, оно до сих пор оставалось внутри.

Прежде Блек не думал о том, чтобы открыть сейф. Во-первых, не было такой потребности. Алекзандер до последнего надеялся, что в ходе эксперимента они со вторым не пересекутся. Во-вторых, даже появись у него эта самая потребность, возможности открыть дверь у него не имелось. Соваться с ломом и молотками было попросту несерьезно.

Снова сверившись с картой, Алекзандер прикинул кратчайший маршрут. Придется пройти мимо нескольких старых меток. Хотя, если снова обратиться к теории вероятности, шанс встретить второго даже на помеченной им территории исчезающе мал.

Путь до нужной высотки занял полчаса. Алекзандер снова осмотрел оставленные вторым знаки. Оставалось только радоваться, что он не стал объектом эксперимента. Блек плохо разбирался в психиатрии и психологии и не до конца понимал, в чем разница между двумя этими словами. Но, смотря на рисунки второго, он предположил, что препарат вызвал раздвоение личности.

В рисунках было существенное различие. Часть нанесена тонкими, угловатыми линиями. Другие больше походили на размазанные ладонью кляксы. Третьи напоминали арабскую вязь. Еще были расчлененные манекены. Если не знать, что все это делал один человек, то можно подумать, что в эксперименте принимало участие до десяти подопытных.

Найдя нужный подъезд, Алекзандер начал долгий подъем на двадцать пятый этаж, до двери с неумело раскуроченным замком. Острожное зайдя внутрь, Блек наскоро осмотрел все помещения, заглянул на кухню и в обе ванные. Никого. Он вернулся к сейфу, на всякий случай подергал маленькую неудобную ручку. Разумеется, безрезультатно.

Оставалось обыскать квартиру, чем Алекзандер и занялся. Сначала проверил письменный стол. Ничего интересного, только канцелярская мелочь и чистая бумага. Не удивительно, при эвакуации в первую очередь необходимо было забрать записи хозяина квартиры и жесткий диск рабочего блока.

Блек надеялся, что изначально к сейфу прилагалось несколько комплектов ключей. Минимум два. Основной наверняка забрали, оставляя жилище. Алекзандер рассчитывал на второй, надежно спрятанный комплект, доставать который в суете сборов было некогда. И, значит, ключи оставались в квартире.

Логика и предпосылки выглядели не идеально, но Блек не хотел терять надежду.

Поиски заняли почти два часа. Алекзандер обшарил все кухонные ящики, обыскал прикроватные тумбочки в двух спальнях, пытался простукивать стены, но ничего толкового не вышло. Потом, просто смеха ради, решил проверить сливной бачок унитаза. Самый распространенный тайник в детективах и шпионских фильмах. Лучшее решение для людей без фантазии.

И, к своему удивлению, Алекзандер увидел в свете фонаря запаянный полиэтиленовый пакет. Тихо выругавшись, Блек вытащил три скрепленных кольцом ключа. Как раз по числу замочных скважин в сейфе.

Провозившись с ключами, Блек смог открыть стальную дверцу. На первый взгляд пусто. Высокий сейф предназначался для хранения ружей, и Алекзандер не сразу заметил лежавший на нижней полке сверток. Блек осторожно размотал отрез ткани, некогда бывший куском простыни.

Пистолет. Собственно, это все, что Алекзандер мог сказать о содержимом сейфа. В оружии он тоже разбирался слабо.

— Тяжелый. Интересно, какой калибр? Наверное, девять миллиметров. Они, по-моему, почти все на девять миллиметров. Так, как там было?.. — Блек не успел подхватить освободившуюся обойму, она мягко упала на ковер. — Черт. Патронов нет. Хотя…

Присмотревшись, Блек заметил в сейфе еще одно отделение, закрытое кодовым замком. Видимо, патроны хранились там. Поиск пароля не занял много времени: листок с цифрами был приклеен к внутренней стороне дверцы.

— А владелец пистолета любил пострелять, — глядя на почти пустую коробку, протянул Алекзандер. — Ладно, надеюсь, остатка мне хватит.

Всего восемь патронов. А обойма вмещала в себя десять. Алекзандер долго и не слишком умело снаряжал обойму, загнал ее назад и уже собирался передернуть затвор, но вовремя остановился.

— Незачем. Тем более что кобуры нет. Еще успею наиграться.

* * *

Чед с азартом вглядывался в экран монитора. В последние дни подопытные проявляли все большую активность, безостановочно кружили по городу, словно гоняясь друг за другом. Но сейчас Чеда интересовала дистанция, пройденная за день объектом номер два.

Простенькая программа рассчитывала расстояние, которую преодолел за день каждый из участников эксперимента. Объекту два оставалось пятьдесят метров до дистанции в десять километров, чего с напряжением ожидал Чед.

— Джимми! Джимми, иди сюда! — обернувшись, крикнул практикант. Дождавшись, когда младший из научных сотрудников подойдет, Чед с гордостью указал на монитор: — Времени еще без четверти семь, а наш второй протопал свои десять километров! Проспорил!

Джим беззлобно фыркнул и честно выложил перед Чедом купюру в десять глобо.

— Вот интересно, почему они не сближаются? Ведь явно знают друг о друге, — Чед указал пальцем на красную точку контрольного испытуемого и очертил круг диаметром метров двести. — Словно зона отчуждения какая-то.

Джим присел на соседний с Чедом стул, увеличил масштаб, уменьшил, задумчиво смотря на карту города.

— Это одна из рабочих гипотез. После воздействия «Зевса» другие, нормальные люди будут восприниматься как угроза. «Зевс» упрощает человека, опускает его интеллект до полуживотного состояния.

— Да, это я понимаю, — кивнул Чед. — Только откуда все эти… танцы?

— Ты сам подумай. Как выглядит среднестатистический человек в восприятии подопытного? В первую очередь как угроза. Шумит, не таится, ведет себя, как самый опасный хищник, которому некого бояться.

— Думаешь, это все инициатива этого? — Чед ткнул пальцем в красную метку контрольного объекта.

— Скорее всего, — кивнул Джим.

* * *

Следующая неделя напоминала затянувшуюся шахматную партию. Получив оружие, Алекзандер начал вести себя наглее. Приятная тяжесть пистолета, заткнутого за пояс, внушала уверенность. Пусть и не слишком оправданную в его случае. В хозяйственном магазине, где он когда-то добыл инструменты, нашлось и несколько баллончиков с краской. Блек с нескрываемым удовольствием закрашивал оставленные вторым знаки.

На следующее утро метки появились вновь. Алекзандер не понимал, как второму удается делать все так быстро, оставаясь незамеченным. Блек злился и терпеливо распылял краску из баллончика, перечеркивая уродливые каракули. Он устал бояться. Хотелось, чтобы второй сам почувствовал себя загоняемой жертвой.

Алекзандер начал искать встречи с дикарем.

Их столь долго откладываемое свидание состоялось ранним утром на восьмой день после обнаружения пистолета. Похоже, их не слишком понятное противостояние надоело и второму тоже. Он ждал Алекзандера на перекрестке улицы Харлхилл и Гледхау-авеню.

Алекзандер осторожно подходил к застывшему посреди проезжей части человеку. Метров за сто опустил на асфальт ранец, вытащил из-за пояса пистолет, снял с предохранителя. Начал медленно подходить, сжимая оружие двумя руками.

Второй почти не шевелился, лишь по-совиному поводил головой, следя за движениями Алекзандера.

Подойдя ближе, Блек скривился от отвращения, словно бы все это время прятался от бездомного. Грязный, заросший, в каких-то обносках. Совсем не страшный. Алекзандер понимал, что таких людей нужно жалеть, но предпочитал делать это дистанционно, не подпуская бродяг к себе.

В руках второй сжимал самодельное копье. Присмотревшись, Блек большим пальцем опустил переключатель предохранителя вниз. Увиденное ему не понравилось. В основу оружия второго лег кухонный нож. Вот только копье отличалось от того, что показывали в фантастических фильмах про постапокалиптические приключения. Это было полноценное оружие, а не смотанные кое-как скотчем оглобля и столовый прибор.

Судя по всему, с рукояти ножа были сняты накладки, хвостовик зажат в аккуратно расщепленном черенке и посажен на клепку. Сверху все было плотно обмотано проволокой. Слишком сложно для дикаря.

— Эй, ты меня понимаешь? — издалека окрикнул Блек второго.

Молчание.

— Ты вообще умеешь разговаривать? — продолжил Алекзандер, хоть и понимал всю нелепость вопроса.

Молчание. Маленький шажок вперед.

— Стой на месте! — крикнул Блек, отступая назад.

Алекзандер представлял все по-другому. Второй не испугался направленного на него оружия. Блек начал подозревать, что после препарата второй просто не понимал, что такое пистолет и чем он может быть опасен.

Второй направил копье на Блека и сделал еще один шаг вперед, куда более уверенный. Алекзандер снова попятился, в свою очередь нацелившись на второго. Он не был уверен, что сможет выстрелить.

— Еще шаг — получишь пулю в брюхо! Понял меня?!

Не понял. Или не поверил. Наполовину скрытое бородой лицо не выражало эмоций. Ни гнева, ни страха. Только сосредоточенность. Словно бы никакой опасности для него не было. Алекзандер вскинул пистолет и дернул за спусковой крючок.

Разумеется, сразу же стрелять во второго он не собирался. Пуля прошла намного выше. Алекзандер поморщился, он не ожидал, что выстрел будет таким громким, а отдача столь сильной.

Но на второго выстрел не произвел должного впечатления. Он не отпрянул, не испугался, напротив, подошел к Блеку еще на шаг.

— Приблизится — прострелюногу, — тихо сказал Алекзандер. Не угроза, а озвученное решение.

Второй начал подходить, сокращая паузы между шагами. Блек поднял пистолет с твердым намерением выстрелить. Не успел. Удар пришелся сзади, что-то тяжелое прилетело в затылок. Блек не удержался на ногах.

Ему не дали подняться. Кто-то подбежал, не останавливаясь, приложил ногой по ребрам. Алекзандер непроизвольно нажал на спуск, раздался выстрел, снова ушедший в пустоту. Ударивший наклонился, ухватил пистолет, выворачивая Блеку пальцы. Тот не смог удержать оружие.

Блек не сопротивлялся. Он не мог понять, что происходит. Второй остался стоять на месте. На Алекзандера напал кто-то другой. Блека пихнули в бок, переворачивая на спину. Над ним наклонился человек, мало чем отличающийся от второго. Такой же грязный, неопрятный, неотличимый от стоявшего неподалеку.

Блек попытался встать, но его остановила поставленная на грудь нога. Дикарь проговорил что-то неразборчивое, постукивая об асфальт обрезом водопроводной трубы. Повернув голову, Алекзандер увидел, что к нему подходит еще один. Третий отличался от двух остальных только цветом волос.

За ним осторожно вышло еще двое мужчин.

— Пятеро. Черт побери, их было пятеро.

Стоявший над ним дикарь толкнул Блека трубой в бок и произнес нечто, прозвучавшее как «гырым». Алекзандер понял, что лучше замолчать. Хоть вертеть головой, лежа на спине, было неудобно, он попробовал оглядеться. Бородачи оставили ему путь к отступлению, назад по Гледхау-авеню. Но для этого нужно было вырваться.

Проект драки одновременно с пятью подопытными Алекзандер признал нерентабельным.

Заранее прокрутив в голове порядок действий, Алекзандер приготовился вырываться. Левой рукой ухватился за трубу, правым кулаком ударил дикаря в коленную чашечку, снизу вверх. Тот отпрянул, однако Блек не стал закреплять успех, вскочил, споткнулся, упал, содрал в кровь ладони, снова встал, не замечая боли.

Он успел увидеть, как один из дальних дикарей раскручивал над головой веревку с привязанными к концам грузиками. Несколько шагов спустя Алекзандер почувствовал, как левую ногу обвивает брошенный шнур. К счастью, бегству это не помешало, Блек продолжил мчаться прочь, бряцая металлом по асфальту.

Далеко он не убежал. Конечно же, страх прибавил сил. Но сидячий образ жизни давал о себе знать даже после продолжительных пеших прогулок. А объекты эксперимента, пусть и поглупевшие в общепризнанном значении этого слова, проявляли навыки загонной охоты.

Совсем как кроманьонцы. Или неандертальцы. Блек был слишком занят бегом, чтобы вспоминать школьные познания из курса антропологии.

Один из подопытных нагнал запыхавшегося Алекзандера, толкнул его в спину. Блек не смог удержаться на ногах. Второй дикарь прыгнул сверху, прижал к земле. Последним подоспел прихрамывающий объект с обрезком трубы. Вопреки ожиданию, он не стал мстить, скромно остановившись позади остальных.

Блек понял, что сейчас будет расправа.

* * *

Студент Уорнер был доволен собой. Уже написан отчет по практике объемом в двадцать две страницы. Так что это утро он с чистой совестью мог посвятить сну на рабочем месте. Хотя беспокойная красная точка уже начала двигаться по карте. Зеленые тоже пришли в движение.

Очнувшись после пятнадцатиминутной дремы, Чед некоторое время смотрел на монитор, прежде чем до него дошло, что именно он видит. После чего торопливо схватил коммуникатор и вызвал руководителя научной группы.

— Доктор Густавсон? Это Уорнер. Да, я за рабочим блоком. Доктор, послушайте, пять меток испытуемых собрались возле третьего контрольного. Да, тот самый, инициативный. У всех учащенный пульс. Судя по всему, дело дошло до открытого столкновения. Подождите, сигнал перемещается. Похоже, они бегут. Контрольный убегает, испытуемые догоняют. Движутся по… так, сейчас посмотрю… да, по Гледхау-авеню. Что? Понял. Вызываю медиков. Думаете, они справятся, если испытуемые пойдут на конфликт и с ними? Да? Обязательный курс рукопашного боя? Не знал. Хорошо, связываюсь с базой.

Хоть бригада медиков находилась в состоянии полной готовности, им понадобилось почти двадцать минут, чтобы добраться до места столкновения испытуемых с контрольным объектом. Все это время Чед до боли в глазах всматривался в монитор. Он чувствовал свою вину за то, что проспал начало конфликта, и искренне желал, чтобы медики успели.

Студент Уорнер понял, что медики подъехали, когда зеленые точки начали отдаляться от красной со скоростью, впечатляющей даже в масштабе карты.

* * *

Алекзандер нервно пошевелил пальцами правой, загипсованной, руки и украдкой поднял глаза на собравшихся исследователей. Те терпеливо ждали, пока Блек ознакомится с лежащей перед ним распечаткой. Он склонился над листом и попытался вчитаться в текст. Получалось не очень, буквы прыгали перед глазами. Сказывалось действие обезболивающих препаратов.

Последнее, что Блек запомнил из встречи с дикарями, — удар его же ломом по правому предплечью. Очнулся он уже в фургоне армейских медиков, нещадно ругающих свою работу, ученых, власть и лично Алекзандера. Перелом руки, глубокие порезы на лбу, на груди, плечах, левом боку.

Спустя четыре часа Блек уже спал в отдельной палате, с зашитыми ранами и загипсованной рукой. Еще через сутки его пригласили к исследователям, ответственным за проведение эксперимента. Блеку предложили ознакомиться с рабочими записями, он зачем-то согласился. И сейчас ученые терпеливо ждали, пока Блек закончит чтение.

— Извините, похоже, я переоценил свои силы, — честно признался Алекзандер. — Возможно, будет лучше, если вы все мне расскажете? На распечатке слишком маленькие буковки, тяжело читать.

— Хорошо, господин Блек. Мы можем объяснить вам на словах, — после паузы ответил невысокий мужчина лет сорока пяти, на бейджике которого значилось «доктор Виктор Густавсон». — Вы понимаете, что своим поведением нарушили ход эксперимента? В одиночку, не прилагая при этом особых усилий.

— В смысле? — нахмурился Блек.

— Вы же подписывали документ, в котором описывалась суть эксперимента и цель вашего участия в нем? И знали, что контакты с испытуемыми не рекомендованы. Тогда почему вы выбрали такую линию поведения? Зачем было провоцировать подопытных?

Алекзандер не выдержал пристальный взгляд Густавсона, сделал вид, что снова начал читать документ. Потом понял, что все-таки нужно ответить.

— Во-первых, я не знал, что их было целых пять человек. Как мне говорили раньше, нас должно было быть двое во всем городе. Во-вторых, все мои действия были обусловлены заботой о собственной безопасности.

Алекзандер замолчал, чувствуя, что начинает подстраиваться под речь ученых и сыпать канцеляризмами. Немного помолчав, Блек продолжил, стараясь говорить естественно:

— В общем, я испугался. Второй… в смысле, подопытный, начал ставить свои метки на моих маршрутах. Вы знаете, как это выглядело? Перепачканные краской головы манекенов. Насаженные на колья. Не самое мирное предложение для знакомства, так ведь?

Казалось, его аргументы не впечатлили ученого. Доктор продолжил:

— Ваши поступки привели к форс-мажору. Мы были вынуждены досрочно завершить эксперимент. Своей агрессией вы изменили характер поведения испытуемых. После вашего столкновения они начали выслеживать контрольные объекты. Подвергать ваших коллег такому риску было недопустимо. Все участники эксперимента были эвакуированы из города.

— Я тоже был не один? — вскинул брови Алекзандер.

— Помимо вас в эксперименте участвовало еще четыре человека, не подвергнутые воздействию «Зевса». Мы отслеживали, сможете ли вы найти друг друга без дополнительной информации с нашей стороны. Среди вас пятерых только вы решились конфликтовать с подопытными. Вам это понятно? Вы один решили, что существует угроза. Почему?

— Они начали первыми, — попытался оправдаться Блек, понимая, что звучит это совершенно по-детски.

— Вам интересен результат эксперимента? — сдержанно спросил Виктор Густавсон. — Все пять подопытных были высажены в разных точках города. Спустя две недели они объединились в команду и начали выживать сообща, первоначально даже не зная о существовании друг друга. При помощи тех самых знаков, которые вас так пугали. Современные цивилизованные люди предпочли выживать в одиночку. В результате двое выбыли из эксперимента, поскольку не смогли обеспечить себя пищей и кровом.

Ученый начал расхаживать взад-вперед, активно жестикулируя. Словно читающий лекцию преподаватель.

— А потом вы, господин Блек, опустились до уровня испытуемых «Зевсом». Вы, случаем, не злоупотребляли алкоголем в тот период? Иначе мне ваши действия не объяснить. Зачем вы начали закрашивать их знаки? Это же прямой вызов. Провокация конфликта. Скажите, кто первым проявил агрессию при встрече?

Алекзандер помялся, но все-таки ответил честно:

— Я. Один из этих попытался приблизиться ко мне.

— Вы понимаете, что первоначально вам предлагали присоединиться к коллективу?

— При помощи отрезанной головы?

— Одиночки погибают, — серьезно кивнул доктор Густавсон. — Вам пытались сказать именно это. Первоначально они предлагали сотрудничество. Вы же отказались от этого. И напали первым.

— Теория игр, третий курс университета, — пробормотал Алекзандер. — Лучшая стратегия — кооперация. Черт. Выходит, я сам во всем виноват?

— Знаете, откуда у вас эти порезы? Испытуемые пытались влить в вас свою кровь. Разрезали себе ладони и прикладывали к вашим ранам. Разумеется, ничего из этого не вышло. Но мы интерпретируем это как попытку вылечить вас, вернуть в общество. Сделать единицей коллектива.

Алекзандер откинулся на стуле. Все оказалось до отвратительного просто. Индивидуализм, столь ценимый в обществе, совершенно не помогал в вопросах выживания. Когда люди перестали понимать, зачем нужны деньги, связи и «Альстраты Локо», они потянулись друг к другу. И, как оказалось, поступили совершенно правильно.

— Доктор, вам удалось вернуть испытуемых в нормальное состояние?

— Отчасти, — кивнул Виктор Густавсон. — Деактивирующий препарат сработал. Они смогут без проблем вернуться в современное общество. Но психологический портрет испытуемых изменился. Изменилась система ценностей, если вам угодно.

Алекзандер Блек твердо посмотрел в глаза ученому и медленно проговорил, взвешивая каждое слово:

— Скажите, доктор, вы еще набираете добровольцев для испытания «Зевса»?