10 мест корпения [Николай Михайлович Сухомозский] (fb2) читать постранично

10 МЕСТ КОРПЕНИЯ

Место 1. Палтус от парторга

- Районная газета «Зоря» -

(1974-1975 годы; г. Овруч, Житомирская обл., УССР)

После того, как удалось избежать исключения из университета и перейти на заочное отделение (см. «Ошибка 2. Изнасилование студентов деканом»), во весь рост встал вопрос: как быть дальше?

Разослал письма в ряд областных и районных газет. Работники, знал, им нужны. Однако после того, как становилось известно, по какой причине я оказался вне стен желтого корпуса КГУ, вакансии мгновенно "заполнялись". Ситуация становилась угрожающей - во-первых, надо было на что-то существовать, а, во-вторых, я постепенно превращался в тунеядца. А таким не то что не было места на заочном отделении - могли пришить уголовное дело.

И тогда я во время очередного приезда к родителям жены набрался духу и зашел в редакцию местной «Зорі». Так я впервые встретился с Антоном Войцеховичем Янышевским.

Признаюсь, показался он мне слишком официальным. Даже больше: совершенно лишенным эмоций. Однако других вариантов не предвиделось, и я начал непростой разговор. Причем, чтобы не переливать из пустого в порожнее, сразу сказал, что заставило меня едва не в пожарном порядке искать работу.

Редактор внимательно слушал. Потом спросил:

- А обучение продолжать намерен?

- Обязательно! - Не стал врать я, хотя знал, что во многих трудовых коллективах, особенно небольших, не любят заочников, которым согласно «Кодекса о труде», кроме основного, ежегодно предоставлялись по два "сессионных" отпуска.

Я замер: как на этот "нюанс" отреагирует шеф "Зорі"?

- Когда сможешь пополнить наши ряды?

- Вы ... меня ... берете? - Не поверил ушам.

- А почему нет? - Скупо улыбнулся Антон Войцехович. - Уже месяц не можем заполнить корреспондентскую вакансию в отделе сельского хозяйства. А вы человек с незаконченным высшим образованием ...

О первой командировке я уже писал (см. «Случай 2. Колхозный «ловило» и злополучное мотовило»). Теперь расскажу еще об одной, повлекшей за собой первый мой «ляп», попавший на страницы издания.

Редактор традиционно выделил свой УАЗик, который, естественно, набился полностью. Ехали заведующие партотделом Михаил Фишман и писем - Галина Кирилюк, фотокор Валентин Редчиц и я. В "маршрутном листе" - едва ли не десяток колхозов (этакий журналистский чес!): нужно как можно больше набрать материалов.

По приезде первый направляется к секретарю парторганизации, вторая - в библиотеку или клуб, я - к главному агроному или зоотехнику, а Редчиц - к председателю или его заместителю, чтобы определили, кого из ударников социалистического соревнования «клацать». На все про все отводим час и - зимний день короток! - рвем дальше.

Сложнее всего - мне. Я не то что фамилий специалистов - названий населенных пунктов и хозяйств не знаю. Одним словом, новичок. А пасти задних, ох, как не хочется!

И в голову пришла идея: по дороге спрашиваю у старших товарищей, как называется село и колхоз, и добросовестно заношу в блокнот. На месте же – вот она экономия нескольких минут! - интересуюсь у подвернувшегося под руку собеседника лишь его ФИО и должностью.

Увы, «научный подход к организации труда» сыграл со мной злую шутку.

В одном из хозяйств не застали ни одного специалиста. И двинулись дальше. На новом месте я, развернув блокнот, спросил у визави фамилию, должность и начал интервьюировать.

В результате в газете появился материал. В котором фамилия, должность специалиста соответствовали действительности, но стояло название ... колхоза-соседа.

Я не знал, куда от стыда девать глаза. И чуть ли не с ужасом ждал редакторского приговора. Он ограничился всего одной фразой:

- Даже у опытной кухарки один блин может прибегнуть комом. Но подчеркиваю - один!

***

Хотя я и стал заочником по принуждению, связи с курсом не теряю. А там снова – нешуточное дело. Мой уже упоминавшийся в этих записках товарищ Анатолий Згерский написал курсовую о батьке Махно. Причем не с позиций официального безоговорочного осуждения. Что тут началось! Причем ситуация выглядела весьма интересно. С одной стороны, парня – студента т. н. партийного факультета – надо безоговорочно исключать. С другой, кому-то ведь за «идеологический недосмотр» придется отвечать. И первым делом Анатолию предложили курсовую тихонечко забрать и написать новую. Тот – ни в какую. Тогда к декану пригласили его жену Аллу Ярошинскую – тоже нашу однокурсницу. Повлиять на мужа не смогла и она. И «махновца» исключили (какой он уже по счету на курсе?)

Мужеством товарища я, конечно, восхищен. Но считаю его зряшным. Все-таки нужно было на эту тему работы не писать. Ведь никому ничего Анатолий не доказал, а получение высшего образования теперь для него весьма