Лапти [Петр Иванович Замойский] (fb2) читать постранично
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (291) »
Петр Замойский Лапти
Книга первая Левин Дол
Часть первая
Зри в три
Гнали стада. Резкие удары кнута оглашали улицу. Парни и девки бежали встречать коров и овец. Солнце опускалось за опушку гореловского леса. Медленно и низко плыла тяжелая туча, отливая кровавым заревом. Озаряясь молнией, она гулко вздыхала раскатами грома. Из окна ветхой избенки, стоявшей неподалеку от синей, с пошатнувшимися крестами церкви, наискосок от сельсовета, высунулось женское лицо. Тревожно поглядела женщина по сторонам и звонко позвала: — Аксю-ютка-а! Босоногая шустрая девчонка опрометью выбежала из-за угла погребицы. — Что, мамка? — Аль ослепла? Стадо гонят… Где у тебя Гришка-то? — Он в глине балуется. — Гляди, как бы коровы не задавили… А Петька где? — За мазанкой с Ефимкой. Тогда, еще более высунувшись и перевесившись через подоконник, мать крикнула: — Петька-а-а! — Э-эй! — донеслось от мазанки. — Беги, сынок, за коровой. Опять к кому-нибудь в огород забежит. Кольнут вилами в бок — и гляди тогда. Петька с Ефимкой побежали в конец села. Туча закрыла полнеба, надвигалась ближе, становилась угрюмее. Пронесся порыв ветра, зашумел деревьями. Вырвало с чьей-то крыши клочья соломы, взвило вверх. По дороге несся огромный столб пыли… Вдруг ослепительно сверкнула молния, и сразу же раздался удар грома. Косяком, с ветром и пылью, хлынул крупный дождь. Тревожно закудахтали клушки, за ними, спотыкаясь и падая, неслись цыплята. Вскачь по переулку мчались с поля подводы. — Аксютка-а! — испуганно закричала женщина. — Где ты запропастилась? — Тут я, мамка, тут. Гришку несу. Ливень бил в стекла, щелкал по дощатым сеням, по крышам. Вразброд, тревожно и громко блеяли овцы, шарахаясь в стороны от быстро несущихся жеребят, ревели и бежали коровы. Девки и бабы, подхватив подолы сарафанов, гнались за овцами, на бегу ловили их. — Дьявольщина! — ругалась тетка Елена, упустив из рук ярку. — Глядите-ка, всех овец разгоняли. Где их теперь найдешь! — Васька! — кричала от церкви другая женщина. — Наша, что ль, Осенька лежит? Ухо расхвачено у ней?.. — Нет… У этой на лбу звездочка. — Гляди, звездочка… Месяц увидишь, коль упустишь. Мокрый и усталый, шел вдоль дворов пастух. Ему теперь все равно, куда разбежится скотина. Дождь затихал. Потянуло ветерком. Пахнуло травой, прелым навозом. Петька пригнал корову. — Опять в огороде у кого-нибудь была? — спросила мать. — А где же ей быть? Набаловалась. — Гони во двор. Сам в избу иди, переоденься. За топкой надо сходить. Завтра хлебы, а топка сырая. После уборки сели ужинать, а потом Петька с Аксюткой ушли спать. Прасковья осталась подмесить тесто. Вошла молодая вдова Дарья. Седьмой год идет, как нет ей вестей от мужа. Сколько она ни писала и ни ездила в город, мужа не нашла. Обращалась в какое-то бюро, которое взялось было отыскать ее мужа, но сколько ни ждала, никаких известий не было. А жила с мужем всего около года. — Ну, как твой-то? — спросила она Прасковью. — Скоро к нему собираюсь. — Проведать? — Маслица отнести, еще кое-чего. — Вот тебе раз! Иль у них этого добра нет? То, бают, комиссары все продукты захватили, а то маслица отнести. — Зря болтают. Была я намеднись в ихней столовке. Щи одни. — А на самой фатере была? — А то разь нет. — Гоже небось? — Какой гоже: мешки соломой набиты. — Болтай, Пашка! — Ей-богу, не вру. — Гляди-и! Твой-то мужик жох. Живо какую-нибудь заведет на мешке-то. Не первый раз слышит Прасковья такие намеки. — Пущай. — Как пущай? А ты, покуда он близко, на веревочке держи его. Почаще наведывайся. Улетит — не поймаешь. Прасковья соскоблила с ладоней тесто, завязала квашню и сердито двинула ее на лавку. — Зачем вы все зря говорите? — Слухи, Паша, ходят. Наши бывают в городе, тебе-то не бают, а все мне. — Какие слухи? — А такие. — Она загадочно добавила: — Разные. — Мой не такой. — То-то и толкую… Гляди в оба, зри в три. Пришел дядя Яков. — Паша, сенокос в воскресенье сама делить пойдешь, аль мне там вместе с тобой отхватить? — Режь вместе. Дядя Яков оглядел ввалившийся в избу простенок, постучал по нему кулаком. — Эх, Пашка, сходила бы ты к Степке, попросила бы хлыстов десять. Вывалится стена, чего тогда! — Нет, дядя Яков, лучше сдохну, а не стану говорить ему. Опять начнут болтать: «кому — на, а кому — нет». Спасибо, на хворосте умылась. Все глаза продрали мне. Стыдно на улицу выйти. — Дело хозяйское, не перечу. Ты когда же идешь к нему? — В это воскресенье. — Ну, с богом. Дядя Яков ушел, а Дарья стояла у двери. — Я тоже пойду. Забегла к тебе только сказать. Попомни слова мои. — Болтай больше. — Люди- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (291) »
Последние комментарии
35 минут 56 секунд назад
8 часов 40 минут назад
9 часов 22 секунд назад
9 часов 25 минут назад
9 часов 29 минут назад
19 часов 2 секунд назад