Шестой уровень [Фридрих Евсеевич Незнанский] (fb2) читать постранично
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (139) »
Фридрих Незнанский Шестой уровень
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
Глава первая «SOS»
Волна перекатилась черезво ои борт, сбила штурмана с ног и протащила по палубе, со всего размаху ударив об угол рубки. Матерился штурман знатно, грубым голосом с переливами, упоминанием всех родных и близких, моря, воды, качки, волны и танкера «Луч», который тащил тысячи тонн мазута в Петропавловск-Камчатский. Огромному танкеру от этой волны было ни холодно, ни жарко. Чтоб хотя бы раскачать этакую махину, нужно бы баллов шесть, а не жалкую качку в четыре. Конечно, из графика они выбьются, но кто теперь вспоминает о таких мелочах? Штурман ввалился в тесноватое помещение рубки, почему-то тут же перестал материться, даже голос у него стал потоньше, когда он скинул мокрую прорезиненную куртку и сказал капитану: – Покачивает маленько. Капитан даже не обернулся. Только кивнул, но, может быть, этот кивок относился к каким-то одному ему ведомым расчетам, которые он делал по карте. Штурман заглянул через плечо капитана – Японское море, южная оконечность Сахалина. Тот самый квадрат, в котором сейчас плыл «Луч». У штурмана, конечно, было много вопросов к капитану, особенно после событий последних часов и дней, но он, который лихо гонял домашних и подчиненных на работе, особенно поддав, с вышестоящим начальством был по-советски тих, трезв и почтителен. – Право руля, семь, – низким, сухим голосом капитан отдал команду штурвальному. – Есть, право, семь. – Рулевой заложил штурвал вправо, сверился с компасом. – Так держать. – Есть. Штурман про себя отметил, что капитан не суетился; эту команду – развернуться чуть больше носом к волне – он должен был бы отдать немного раньше. Но отметил это как-то лениво: хозяин – барин. Капитан поднял голову и, почему-то сощурившись, стал смотреть в стекло, которое заливал дождь. Темень за окном была непроглядная. Это только в плохом кино капитан и штурвальный пристально вглядываются в морскую даль – ночью ничего почти не видно, а когда еще штормит и дождь сплошной стеной, даже нос судна трудно разглядеть. Работают приборы. Но капитан именно всматривался в эту непроницаемую пелену, словно что-то он там хотел увидеть. – «Новый русский» гуляет с сыном по Красной площади, – весело начал рассказывать свеженький анекдот штурман, – видят, мужик стоит возле Кремля и рисует картину… – Пишет, – поправил капитан как бы механически. – Ну да, пишет, – так же механически согласился штурман, а для себя еще раз отметил: фигня на постном масле, пишут стихи там, романы, а картины рисуют. Нет, странный этот капитан. – Ну вот «новый русский» посмотрел и говорит сыну… Что сказал «новый русский» отпрыску, штурман договорить не успел. Сначала ему показалось, что волна каким-то чудом распахнула дверь рубки и бросила его на радар животом, штурман охнул и сел на пол. Но на полу было сухо. И только в этот момент страшный грохот ударил по барабанным перепонкам так, что заложило уши. Пол вдруг стал стремительно наклоняться на правый борт, грозясь сбросить с себя и штурмана, и штурвального, и капитана. Никто даже не успел сообразить, что же случилось. А капитан уже вскарабкивался к стеклу окна и дико озирал темнеющее за окном море. И тут сзади, с кормы, полыхнуло, до самых темных небес осветив низкие тучи багровым, кровавым. Пол вдруг так же стремительно выровнялся. Какое-то время держал равновесие, а потом дал крен к корме. – Аврал, – сказал своим сухим голосом капитан. И этот тихий голос словно разорвал паутину неотвратимости и бесконечности навалившейся на танкер беды. Конечно, надо спасаться! Конечно, надо что-то делать! Началась беготня и суета, в которой штурман сразу потерял капитана из виду. Что произошло, он понял только, когда добрался, скользя по наклоненной палубе, к корме. Хвостовая часть танкера еще была связана с самим судном обрывком борта. Но уже завернулась влево, искривилась, страшно хрустела, и скрежетала рвущимся металлом. Волна ударила в разверстое нутро оторванной кормы и выплеснула на матросов черный липкий мазут. Люди шарахнулись от покореженного края. Танкер теперь дергало и трясло, как в лихорадке. Устоять на ногах было невозможно. Оторванная корма вдруг вывернулась неимоверным образом и оказалась килем кверху. Но от танкера так и не оторвалась. Она тянула его вниз, на дно. Это поняли все и сразу: танкер тонет. Вот только что он непоколебимой громадой шел среди волн и казался таким надежным, а сейчас – опаснее места на всей Земле не сыскать. Был подан «SOS». Приготовлены плавсредства. Все это делалось суетливо и неумело. Моряки, разумеется, точно знают «свой маневр» на этот случай, но разве кто-нибудь всерьез думает попасть в кораблекрушение? Штурман тоже делал свое дело, лихорадочно вспоминая, к какой шлюпке он приписан, что должен взять с собой, какие отдавать распоряжения. Хотелось только одного: быстрее убраться- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (139) »
Последние комментарии
1 час 13 минут назад
1 час 30 минут назад
1 час 51 минут назад
4 часов 33 минут назад
11 часов 56 минут назад
17 часов 40 минут назад