Подарок [Тиффани Райз] (fb2) читать онлайн

Возрастное ограничение: 18+

ВНИМАНИЕ!

Эта страница может содержать материалы для людей старше 18 лет. Чтобы продолжить, подтвердите, что вам уже исполнилось 18 лет! В противном случае закройте эту страницу!

Да, мне есть 18 лет

Нет, мне нет 18 лет


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]

Тиффани Райз

«Подарок» (новелла)

Серия "Грешники"


Автор: Тиффани Райз

Оригинальное название: The Gift

Название на русском: Подарок

Серия: Грешники (новелла)

Перевод:


Переводчик-сверщик:


Редактор:

Оформление:

Eva_Ber


Переведено специально для группы http://vk.com/shayla_black

Любое копирование без ссылки на группу ЗАПРЕЩЕНО!

Пожалуйста, уважайте чужой труд!


- А я было надеялся, что к двадцати трем годам свою привычку дуться ты оставишь далеко позади, Элеонор.

Отвернувшись к окну машины, Элеонор закатила глаза. Она даже не обратила внимания на мягкие, укрытые снегом зимние деревья за стеклом, ей просто не хотелось, чтобы Он видел ее детскую выходку в ответ на свой упрёк. Она и так заработала себе с Ним проблемы. «С Ним» - ей и в голову не приходило подумать или произнести его имя вслух.

- Я не дуюсь…Сэр, – она оттягивала момент озвучивания его статуса настолько долго, насколько для нее это считалось безопасным, – дуюсь я, когда Вы отправляете меня в постель без ужина. А Вы покидаете меня на целую неделю, бросая на попечение какого-то незнакомца. Поэтому сейчас я НЕ дуюсь.

Услышав его вздох, и даже почувствовав укол жалости, Элеонор поспешила взять себя в руки. Да, с ней было сложно, но с Ним было невозможно.

- Тогда как назвать твое поведение? – спросил Он.

Ответ Элеонор звучал натянуто.

– Праведное негодование.

- Праведное, значит... – отозвался Он. – Пойми, Дэниэл является незнакомцем лишь для тебя. – напомнил Он ей, однако Элеонор продолжала бездумно пялиться в окно.

Дэниэл…Она совсем ничего о нем не знала, даже его фамилии. Но судя по присланному лимузину, парень был неприлично богат. Такое расточительство казалось ей немного нелепым, хотя благодаря размеру автомобиля у нее было личное пространство, в котором она могла беспрепятственно предаваться своему чувству досады на протяжении всей поездки.

– Дэниэл мой старый добрый друг, - продолжил Он, – один из лучших. Я говорил тебе, что его жена погибла три года назад. С тех пор он ведет отшельнический образ жизни.

- То есть тот факт, что меня дарят ему в качестве секс-игрушки, поможет излечить его несчастное разбитое сердце? – спросила она с вызовом. – Должно быть, Вы чертовски высоко цените мои навыки в постели.

- Хоть они и достойны внимания, но я не думаю, что именно твое мастерство в постели окажется тем, что вернет Дэниэла к жизни. Я просто хочу, чтобы ты составляла ему компанию во время моего отсутствия. Независимо от того, возжелает он увидеть твои таланты в действии или нет.

- Значит, мне право голоса не предоставляется?

Элеонор замерла, услышав, как начала подниматься затемненная перегородка между салоном и зоной водителя, отделявшая их друг от друга. И совсем не удивилась, когда Он схватил ее под коленями и дернул на себя. Она приземлилась спиной на черную кожаную обивку заднего сиденья, его руки задрали на ней юбку и резко развели в стороны бедра. Быстро и грубо Он проник в нее двумя пальцами.

- Кому ты принадлежишь? – требовательный голос с ноткой тихой угрозы.

Она с трудом заставила себя продолжать дышать, встретить взгляд его глаз – серых и безжалостных как надвигающийся шторм.

- Вам, сэр, - ответила она сквозь стиснутые от боли внезапного вторжения зубы.

- А это, - бросил Он, широко разводя внутри нее свои пальцы.

Она почувствовала, что становится влажной, проклиная свое предательское тело за то, что оно так беззастенчиво отзывалось на его прикосновения.

– Кому принадлежит это?

- Вам, сэр.

- Моя, чтобы держать при себе?

- Да, сэр.

- Моя, чтобы отдать другому?

- Да, сэр.

- Моя, чтобы снова сделать своей?

На глаза начали набегать слезы, но усилием воли подавив их, она кивнула и прошептала:

- Да, сэр.

Не спеша Он вытащил из нее пальцы. Она села и начала поправлять свою юбку, пока Он вытирал ее влагу с руки черным носовым платком.

- Вот теперь, - произнес Он, даже не озаботившись тем, чтобы на нее посмотреть, - ты использовала свое право голоса.

Элеонор не проронила больше ни слова, пока лимузин двигался вдоль длинной подъездной дорожки по направлению к заснеженному особняку в колониальном стиле. «По крайней мере, у него неплохой дом», - твердила себе Элеонор. Она ожидала увидеть перед собой чуть ли не тюремное строение. Но, тем не менее, красивое жилище не прибавляло привлекательности перспективе провести в нем целую неделю с совершенно незнакомым человеком.

Когда лимузин остановился перед входной дверью, их вышел встречать мужчина, предположительно Дэниэл. Дрожа от холода, она стояла в стороне, позволив старым друзьям обменяться приветствия и рукопожатиями. Украдкой она рассматривала Дэниэла. Ему можно было дать лет тридцать шесть – тридцать семь. С неохотой ей пришлось признать, что он обладал бесспорной красотой. В отличие от изможденного, бледного отшельника, которого она успела вообразить, хозяин дома имел ярко выраженную мускулатуру и выглядел как актер из старых голливудских фильмов. От природы светлые волосы придавали мягкости его образу, но когда Дэниэл перевел свое внимание на Элеонор, та замерла в страхе. В его глазах не было ни холода, ни злобы, в них отражалась невыносимая скорбь. Эта глубокая печаль разбудила в ней потребность проявить сочувствие и человечность, которые были так некстати. Чтобы выдержать эту неделю, ей нужно быть во всеоружии. Она позволит ему воспользоваться своим телом, но ничем больше.

- Значит, это Элеонор, - сказал Дэниэл, протягивая ей руку.

Она пожала его ладонь слабо и торопливо, поспешив вновь крепко обхватить себя руками.

- Моя Элеонор, да, - прозвучал ответ с намеком на нежную привязанность и гордость. Его столь очевидное проявление в этих словах любви ничуть не заставило ее перестать думать о Нем, как «о нем», без имени. Суровая реальность предстоящей недели заставляла злиться на него как никогда.

- Рад знакомству, - сказал Дэниэл. – Приятно снова принимать в доме гостей. Последнее время я стал напоминать мисс Хэвишем.

Элеонор прикусила губу, не желая смеяться над его остроумным, и самоуничижительным по отношению к себе комментарием. Она не ожидала встретить в его лице поклонника Диккенса.

- Значит, свадебный торт я есть не буду, - ответила Элеонор прежде, чем успела себя остановить.

От природы она была разговорчива, и даже плохое настроение не могло удержать ее от болтовни.

- Ах, она еще и читает, - отозвался Дэниэл. – Это хорошо. Всю неделю я только и делаю, что пытаюсь навести порядок в моей библиотеке. Дополнительная пара рук не помешает.

- Элеонор любит книги, - сказал он. – Она работает в книжном магазине, так что даже при самом худшем раскладе твоя коллекция будет расставлена в идеальном алфавитном порядке.

- Хм, вообще-то алфавитный порядок уже присутствует. – произнес Дэниэл, приглашая их войти в дом. – Я просто не уверен на каком языке. Уж точно не на английском.

Элеонор осматривала жилище Дэниэла, пока они шли в комнату, по ее догадкам, являющуюся гостиной. Особняк казался огромным, но теплым и даже уютным в определенной манере подходящей его загадочному хозяину. В атмосфере той боли, которую ей довелось увидеть в его глазах, она сомневалась, что сможет почувствовать себя здесь как дома.

Дэниэл указал жестом на кресло и сел. Одного взгляда от Него было достаточно, чтобы она опустилась на колени рядом. У Его ног. Такое положение было привычно для нее, наедине. Однако приказ принять позу сабмиссива в присутствии Дэниэла, означал лишь одно – тот один из них… Или был, до смерти своей жены.

- Могу я предложить кому-нибудь из вас выпить? – спросил Дэниэл и уселся на софу напротив кресла

- Нет, спасибо. Отвечу и за Элеонор тоже. Мне действительно пора. Мой рейс отправляется через три часа.

- Опять в Рим? – поинтересовался Дэниэл.

- Опять, - ответил Он так, словно чертовски устал.

- Я провожу тебя.

Обычно Он не покидал ее без долгого интимного прощания. Однако в этот раз Он просто встал, провел пальцем по ее щеке и подбородку и оставил одну в комнате. Она ждала, стоя на полу, хотя отчаянно желала броситься за Ним вдогонку и умолять забрать ее с собой. Но Элеонор была слишком хорошо вышколена для того, чтобы нарушить позу покорности ради одного, как она знала, совершенно бессмысленного эмоционального порыва.

Через несколько минут Дэниэл вернулся в гостиную. В первые мгновения он ничего не говорил, Элеонор оставалось лишь не нарушать тишину и держать свой взгляд, устремленным в пол.

- Присядь, пожалуйста. – сказал Дэниэл тихо и немного удивленно. – В кресло.

- О, кресло. Какая необычайная щедрость, - ответила она с вызовом, под влиянием того факта, что осталась наедине с Дэниэлом, не в состоянии и дальше поддерживать подобающий покорный образ.

- Я понимаю, что данная договоренность тебя расстраивает.

Элеонор фыркнула. Расстраивает?

- До меня дошло, - сказала она. – Это игра в плохого и доброго полицейского? Плохой коп силой притаскивает меня сюда и уезжает, затем появляется хороший коп, предлагает мне молочка с печеньками и уютное мягкое кресло. Как мило.

- Он предупреждал меня, что ты умна. Но про то, что ты чертовски умна, упомянуть, по-видимому, забыл.

Пришлось отдать Дэниэлу должное. Он был впечатляюще стойким в отношении ее сарказма. Крепче, чем казался на первый взгляд.

- Он может дожить хоть до сотни лет, но слово «чертовски» так и не покинет его совершенных уст, уж тебе ли не знать. – сказала она.

Дэниэл слегка улыбнулся.

- Он слишком правильный для подобного, да? Думаю, он назвал бы тебя…

- Нахальной, - предложила она.

- Вполне справедливая оценка. Он мог бы предупредить меня о твоей нахальности.

- Полагаю, в его понимании это является само собой разумеющимся. Ну, раз уж ты играешь роль хорошего копа, значит ли это, что теперь меня ждет сытный ужин? А, может быть, массаж? И как насчет слезливых историй о твоей несчастной покойной жене и непроглядной печали, для исчезновения которой мне нужно отсосать тебе девятью различными способами до следующего воскресенья? – спрашивая, она выбирала специально те слова, которые могли вывести его из себя.

Однако он все еще был невозмутим. И это пугало ее куда сильнее, чем любая эмоциональная реакция. Его боль пролегала слишком глубоко, чтобы ее можно было задеть. Это ставило его на ступень выше нее.

- Что ж, очевидно от категории «нахальность» мы плавно передвигаемся к категории «сучность».

Она почти рассмеялась. «Сучность» - еще одно слово, которое ей не суждено услышать от него.

- Вполне справедливая оценка, - произнесла она, повторяя слова Дэниэла.


Хозяин дома тяжело дышал. Ей казалось, он тщательно взвешивает то, что собирается сказать.

- Я не стану отягощать тебя слезливыми историями, - отозвался он, - но ты заслуживаешь получить хоть какое-то объяснение твоему здесь присутствию. Я был женат благословенных семь лет. Моя супруга и я были как ты и…

- Если рассчитываешь на мое расположение, то, пожалуйста, не произноси его имени. Я переживу эту неделю в разы легче, если не буду вынуждена говорить и слышать о Нем.

Дэниэл кивнул.

- Как ты и он, – продолжил он спустя секунду. – Она была больше, чем моей женой. Она была моей собственностью, моей одержимостью…моим лучшим другом. И она погибла три года назад. С тех пор у меня никого не было. Когда я признался в этом С…ему, он настоял на том, что некоторое время наедине с тобой может оказать на меня благотворное влияние. В свете того, что ты принадлежишь ему, между нами нет угрозы возникновения романтической привязанности. И в виду того, что ты уже знакома с требованиями нашего специфического стиля жизни…

- Я извращенка. Тебе не обязательно прибегать к эвфемизмам.

- Таким образом, переход от строгого целибата к возвращению сексуальности пройдет мягче.

- Значит, ты все же планируешь меня трахнуть? – она задала вопрос, зная заранее ответ.

- Только, когда ты будешь к этому готова, и у тебя не будет возражений.

- Ну, я же здесь, правда? Никто не держит у моего виска ствол.

- Применять силу – удел дилетантов. Я лучше просплю вечность в одиночестве, чем возьму в постель нежелающего того партнера. Он уже делил тебя с другими, не так ли?

- Да, конечно. Но…- переведя дыхание, она продолжила, - он всегда был рядом.

- Понимаю. Как я и сказал «когда ты будешь к этому готова». Не раньше.

- И что теперь? – спросила она после минутной паузы.

Встав, Дэниэл направился к двери. Она поспешно направилась следом.

- Уверен, тебе нужно распаковать свои вещи и отдохнуть. Поэтому, полагаю, на ночь я отправлю тебя в твою комнату.

- Отправишь меня в мою комнату? После того, какой сукой я себя выставила? – Элеонор усмехнулась. – От хорошего полицейского к трусливому. Ладно, пойду к себе.

Она уже собиралась было сделать шаг, но Дэниэл остановил ее, поймав за подбородок. Элеонор ахнула от неожиданности: от его резкого движения и разительной перемены в поведении. Дэниэл поднял ее лицо и заставил встретить свой взгляд.

- Я не играл в эти игры вот уже несколько лет, - произнес он низким и строгим тоном, - но это не значит, что я забыл как это делать.

Элеонор не смела ни моргнуть, ни вздохнуть. Дэниэл ослабил свою хватку, но не отпустил.

- Я могу ни разу и не прикоснуться к тебе до конца недели, - сказал он. – А могу и затрахать тебя до полуобморока. Но ты будешь относиться ко мне с уважением все это время, независимо от того, в одной или разных постелях мы спим. Поняла?

Элеонор опустила ресницы и кивнула.

– Да, сэр, - проговорила она дрожащими губами.

- Вот и хорошо. Твоя комната примыкает к моей. Она на верхней площадке лестницы, вторая от правого края. Твои сумки уже там.

- Благодарю Вас, - почти пропищала она.

Дэниэл улыбнулся, однако эта улыбка была не доброй. Она послала холодок к ее животу, даже вопреки тому, что его пальцы ощущались до неловкости теплыми. – Ты вздрогнула, - произнес он. – Должно быть, он использует нечто другое для привлечения твоего внимания. .

- Верно. Он берет меня за шею. Или запястье.

- И что из этого ты предпочитаешь больше?

Она пожала плечами. – Я ненавижу оба способа одинаково.

В глазах Дэниэла вспыхнула искра подавляемого веселья, и Элеонор застыла от вида его мужественной красоты. Долгая неделька ждет ее впереди.

- Иди, - сказал он. – Увидимся завтра.

Обрадовавшись возможности ускользнуть от его подавляющего присутствия, Элеонор стрелой помчалась к лестнице. Перепрыгивая сразу через две ступеньки, она добралась до верхней площадки и своей комнаты в рекордно короткое время. Распахнув настежь дверь, она поспешно захлопнула ее за собой, благодарная за ощущение безопасности, которое дарило ей выдавшееся впервые за день одиночество. «Что ж, не совсем безопасности», - уговаривала себя Элеонор. По крайней мере, отсутствие посторонних.

Ей открыли причину ее приезда сюда и сказали, чего от нее ждут. Но только сейчас до нее дошло осознание того, что ее тело на эту неделю принадлежит Дэниэлу. Она подошла к окну и выглянула наружу, пытаясь разглядеть, где заканчиваются владения хозяина дома, и пролегает граница с внешним миром. Начал падать свежий снег. Элеонор прожила в Новой Англии всю свою жизнь, поэтому знала, что эти пушистые снежные хлопья, летящие с серого неба, были предвестниками вьюги. Она в ловушке, с Дэниэлом. Она была здесь и в настоящий момент принадлежала ему.

***

Распаковка вещей заняла всего несколько минут. И несмотря на то, что ее комната была просторной и элегантной, с примыкающей к ней, выполненной в том же стиле ванной, разглядывать в спальне было почти нечего. Элеонор пробовала взяться за чтение – один ее чемодан был забит исключительно книгами – однако мысли разбредались, блуждая по опасным тропам сознания. Ее поглотил образ Дэниэла. Лежа на кровати и уставившись в потолок, она вспоминала грубую хватку его пальцев на своем лице. Она чувствовала в нем силу, чувствовала человека, с которым необходимо считаться. Она пролежала в таком положении, пока не заснула, и ей не приснился сон, в котором она тонула в потоке черного снега.

Спустя час, а может быть и день, Элеонор проснулась в темноте, дрожа от холода. Стараясь придти в себя, она окинула взглядом комнату. Потянувшись к прикроватной лампе, она попыталась ее включить. Ничего не произошло. С трудом поднявшись на ноги и придерживаясь за стену, она нащупала другой переключатель, однако тьма по-прежнему оставалась непроглядной. Постояв в одной белой хлопковой сорочке, она забралась обратно в постель в поисках тех остатков тепла, что могли ей дать покрывала. Лежа на кровати, она заметила проблеск света из-под двери, разделяющей их с Дэниэлом комнаты. Как так вышло, что у него электричество было, а у нее нет? Любопытство пересилило страх и она, выбравшись из плена одеял, тихонько подкралась к двери. Раздумывая над тем, постучать или нет, она решила в пользу отрицательно ответа - тишина в доме была всепоглощающей. Дрожащей рукой она повернула ручку и обнаружила, что дверь была не заперта. Сделав глубокий вдох, она проскользнула внутрь.

- Не спится? – голос Дэниэла донесся из кресла перед впечатляющего вида камином. Источником привидевшегося ей света, оказались пляшущие языки оранжевого пламени.

- Мне холодно, - ответила она, нетвердо ступая в направлении его голоса. – Что случилось со светом?

- Снегопад оборвал одну из линий электропередач, - его слова были пронизаны житейской мудростью, усталостью. – Уверен, к утру всё починят.

Элеонор обнаружила хозяина дома все еще одетым, с той лишь разницей, что одна из верхних пуговиц на его строгой рубашке была расстегнута, а в руке он держал бокал белого вина.

- Можешь присесть к огню. Я даже не возьму с тебя платы.

Она послала ему натянутую улыбку, точно зная, что он имел в виду под словом « плата», и присела на ковер перед камином. Крепко обхватив себя руками, она вдохнула дымный жар открытого огня.

Они просидели в тишине около часа, единственными звуками, наполняющими комнату, были потрескивание и характерный свист обугливающейся древесины.

- Я прошу прощения, - наконец, нарушила молчание Элеонор.

- За что? – спросил Дэниэл, делая неторопливый глоток вина.

- За свои слова о твоей жене. Это было недопустимо.

- Недопустимо? Да, согласен. Но ты находишься в некомфортной для себя обстановке.

Она повела плечами.

- Никто не держал у моего виска ствол. Я делаю то, что он говорит, делаю то, что он хочет, чтобы я делала. Потому что люблю его. Всё просто.

- Просто? Неужели? Мы не встречались с тобой до этого дня, Элеонор. А он ждет, хочет, чтобы ты отдала себя мне. С моей точки зрения это не очень просто.

- Он может приводить меня в бешенство, но я знала и любила его с тех пор, как была ребенком.

- Тебе двадцать три, верно? Ты все еще ребенок.

- Но он никогда не брал меня туда, где мне не положено быть по возрасту. Никогда ни о чем не просил. – Ее голос затих от осознания того, к каким последствия приведет ее следующая реплика. Она судорожно втянула в себя воздух. – Ни о чем, к чему я не была готова.

Элеонор встретилась взглядом с Дэниэлом на одно едва уловимое мгновение и снова уставилась на огонь.

- И ты готова? – спросил Дэниэл и поставил свой бокал вина на столик рядом с креслом.

Прежде чем ответить, она досчитала до десяти. Ответ был известен уже на цифре «один», однако присущая ей женская гордость заставила помедлить с озвучиванием решения еще девять секунд.

- Да.

Если Дэниэл и был удовлетворен ее ответом, он этого не показал. Выражение его лица было непроницаемым. Он наклонился вперед в своем кресле. Элеонор следила за каждым его движением. Казалось, он целиком и полностью сфокусировался на своей правой руке. Распрямив пальцы, он пристально разглядывал свою ладонь, которая постепенно сжалась в кулак. Но по-настоящему ее вниманием завладело не это, а резкий щелчок его пальцев – громкий и неожиданно резкий. Щелкнув, он указал на пол. Она отреагировала хорошо заученным послушанием, поднимаясь с ковра и вставая на колени у его ног.

Он обхватил ладонью ее лицо, она сделала вдох. Большой палец его руки гладил ее щеку.

- Я не буду тебя целовать, если тебе это неприятно.

- Честно говоря, отсутствие поцелуев сделает всё лишь хуже.

- Честно, - повторил он. – Говори честно. Пойми, у меня никого не было больше трех лет. Мне нужно, чтобы ты сказала, если я сделаю что-то, что тебе не понравится.

- А что, если…- она остановилась, чтобы перевести дух. Теперь его ладонь лежала на ее шее, твердые пальцы растирали кожу, отчего все внутри нее завязывалось в узел, а плоть между бедер становилась влажной. – А что, если мне понравится?

Дэниэл улыбнулся ее вопросу и впервые с момента их встречи она увидела мимолетный образ того мужчины, каким он, должно быть, был до того, как оказался погребенным под бременем боли, что поселилась в его сердце.

- Об этом тоже скажи. Поняла?

Она вернула ему улыбку.

– Да, Сэр.

- Сэр. Я так долго не слышал подобного к себе обращения, что уже и забыл, как оно мне нравится. Встань, Элеонор, – приказал он и та немедленно повиновалась.

Дэниэл потянулся и развязал тесемку ее сорочки, закрепленную на шее. Натяжение ткани ослабло, давая простор его рукам. Он стянул по плечам ее ночную рубашку и позволил той упасть на пол. Белья на Элеонор не было, поэтому теперь она стояла абсолютно обнаженной перед ним, так и не перестав дрожать, даже несмотря на тепло от камина.

Сперва Дэниэл положил свои руки ей на живот, после чело позволил им медленно пройтись по изгибам и контурам ее тела. Странно, но в его действиях совсем не было сексуальности. В его прикосновениях ей ощущалось столько же любопытства, сколько и желания.

Он взял ее груди в ладони и мягко сжал. Дэниэл провел пальцем по ее соску и она вздрогнула от удовольствия. Обхватив ее бедра, он придвинул Элеонор ближе к себе, достаточно близко, чтобы взять ее сосок в рот. Она ухватилась за его плечи для устойчивости, пока он чередовал ласки пальцев и языка, Дэниэл целовал и потягивал вершинки до тех пор, пока они болезненно не набухли.

Элеонор делала глубокие вдохи, но он продолжал свое чувственное нападение на ее тело. Скользнув рукой под ее колено, Дэниэл приподнял ее ногу и поставил ступню на кресло рядом со своим бедром.

Все еще хватаясь за его плечи для удержания баланса, она взглянула вниз и увидела, как Дэниэл ввел в нее один палец. Элеонор услышала вздох наслаждения, но не была уверена в том, с чьих губ, его или ее, тот слетел.

К первому пальцу присоединился второй и Элеонор начала постанывать, Дэниэл продолжал двигать ими внутрь и наружу, пока они не заблестели от ее влаги в свете живого пламени.

Пальцами другой руки он изучающее прикасался к ее клитору, нежно и неторопливо, в итоге найдя ее ритм, идеальную скорость и давление необходимые для того, чтобы подтолкнуть ее к грани оргазма.

- Я не могу, - выдохнула она, - не могу стоять.

Дэниэл моментально убрал от нее руки. Подхватив Элеонор, он отнес ее к постели. Вдалеке от камина было темно и холодно. Она поёжилась, закутываясь в покрывала, пока Дэниэл зажигал немногочисленные свечи.

Теперь она рассмотрела его комнату: элегантную, по-настоящему мужскую; мебель из темного дерева создавала контраст с белоснежным постельным бельем и коврами. Однако, когда в ее поле зрения появился сам хозяин спальни и начал раздеваться, она не смогла оторвать от него внимательного взгляда.

Обнаженная грудь Дэниэла была еще шире и мощнее, чем казалась под всей этой одеждой. Его живот был твердой пластиной мышц. А мерцание свечей лишь подчеркивало каждую линию и резкий изгиб его рельефного тела. Внезапно почувствовав неуверенность в своем желании разглядеть его полностью, Элеонор подтянула одеяло к подбородку.

Пока Дэниэл избавлялся от одежды, она перекатилась на спину и бездумно уставилась в темноту высокого потолка. По тому, как прогнулся матрас, она поняла, что мужчина лег рядом. Затем перед ее глазами появилось его лицо и обнаженное тело. Он потянул вниз покрывало, открывая своему взгляду каждый миллиметр ее кожи.

- Раздвинь ноги, - безаппеляционно приказал он. Она уловила властную нотку в его требовании и повиновалась. Ее научили покорности, научили желать быть покорной.

Девушка развела ноги, и Дэниэл, взяв зажженную свечу с прикроватного столика, аккуратно, чтобы не пролить ни капли воска, поднес ту к ее раскрытым бедрам.

- Открой себя, - сказал он, - пальцами.

Опустив дрожащие руки, Элеонор развела лепестки своего лона так широко, как ощущалось физически комфортно.

- Клитор, - сказал он, - покажи мне его.

Девушка покраснела, но полумрак помог ей выполнить приказ, несмотря на смущение, поэтому, используя подушечку большего пальца, Элеонор сделала так, как он сказал. Теперь его взгляду была доступна каждая частичка ее тела.

Она посмотрела на Дэниэла в ответ. Казалось, его глаза буквально пожирали ее. В своей жизни, Элеонор редко чувствовала себя настолько открытой.

- А я и забыл, - произнес он негромко, - как красиво она выглядит.

Переложив свечу в левую руку, правой Дэниэл прикоснулся к ней. Один за другим, он погружал в нее каждый палец по очереди…большой палец, указательный, неторопливо вводя и неспешно вытаскивая, будто ему было необходимо потрогать ее под всеми возможными углами. Кончиком влажного пальца он спиралевидными движениями проложил путь внутрь ее тесного лона, расширяя. Она была настолько возбуждена, что слышала влажный звук.

Прижав к ней уже два пальца, он надавил. Девушка приподняла бедра навстречу его руке. Мужчина начал методично прощупывать переднюю стенку ее влагалища и когда попал в особо чувствительную точку, сильно нажал, заставляя сокращаться ее внутренние мышцы. Она ахнула от такого контраста ощущений и услышала его приглушенный смех. Элеонор снова покраснела, на этот раз из-за своего неприкрытого желания к нему.

- А ты отзывчивая штучка, верно? – поддразнил Дэниэл, отстранившись от нее и поставив свечу на столик. – Интересно, как ты отреагируешь на это…

Теперь на нее обрушился его рот и язык. Она потрясенно отпрянула от его несдержанной дикости. Обхватив ее клитор губами, он всосал его. Элеонор вцепилась пальцами в постель, отчаянно нуждаясь в опоре, чтобы удержаться в этом непрекращающемся потоке удовольствия, способном унести и накрыть ее с головой своими ритмичными волнами. В очередной раз подведя ее к грани оргазма, Дэниэл остановился. Приподнявшись, он прижался к ее губам влажным поцелуем. Сперва девушка ощутила собственный вкус и только потом вкус Дэниэла. Не прерывая этот жадный, полный отчаяния поцелуй, мужчина потянулся к коленям Элеонор. Он положил ее ноги себе на плечи и придавил ее тело своим весом.

Теперь была очередь Дениэла раскрывать пальцами ее лоно. Она ощутила прикосновение влажной головки его члена. Не успела Элеонор подготовиться к вторжению, как он толкнулся внутрь, так невероятно глубоко и так резко, что она едва не заплакала.

Элеонор старалась не забывать дышать, пока он вколачивался в нее долгими, сводящими с ума движениями. Дэниэл был крупным мужчиной, но она была приучена к таким размерам. Однако шокирующей была его настойчивая требовательность; каждым скольжением он погружался глубже и глубже до тех пор, пока ей не показалось, что он задевает ее желудок. Очень скоро все происходящее стало мало похожим на привычный сексуальный акт, это был животный трах. И он трахал ее как настоящий зверь. Три года целибата и скорби превратили его в сосуд чувственной жажды. Схватив ее запястья, он завел их ей над головой и грубо прижал, удерживая девушку под собой, не прекращая двигаться. Даже, если бы она захотела, то не смогла бы вырваться. Хотя, вырываться у нее в планах как раз и не было. Однако с тем же успехом, Элеонор подсознательно старалась сдерживать, рвущийся наружу оргазм. Дэниэл вел себя как чудовищный собственник, но она отказывалась отдавать ему себя, неважно как именно он ее брал, принадлежала она другому, и ее наслаждение принадлежало другому. Тем не менее, дыхательные техники не помогали, она кончила, и когда это случилось, у нее возникло ощущение, что этот оргазм был скорее взят силой, чем преподнесен в качестве подарка. Темп его движений стал быстрее, стремительнее и жестче, ей пришлось ухватиться за изголовье кровати, когда он излился в нее, наполняя своим жидким жаром.

Даже когда дыхание пришло в норму, ее сердце продолжало ускорено биться. Она посмотрела на Дэниэла, их тела все еще были соединены. Его брови сошлись на переносице, а глаза были закрыты, будто он старался запечатлеть этот момент с ней в памяти. Элеонор разглядывала его лицо. Длинные светлые ресницы касались бледной кожи скул, как солнечный луч на снегу. Она почувствовала к нему неожиданный порыв нежности.

Дэниэл медленно открыл глаза. Элеонор попыталась улыбнуться ему, но взгляд, которым он одарил ее выражал чистейший шок. Словно он видел рядом с собой незнакомку…и тут Элеонор осознала правду, ей стало дурно.

- Ты трахал ее, да? – спросила она мягким тоном без тени обвинения, - свою жену, я права? Повезло же ей.

Единственным ответом Дэниэла стало то, что он скатился с нее и, выбравшись из постели, поспешно натянул одежду.

- Оставайся здесь, - бросил он, не глядя на нее. – Сегодня это самое теплое место во всем доме.

- Но куда ты…- начала было Элеонор, однако хозяин особняка уже исчез из вида.

Разочарованно вздохнув, она опрокинулась на спину. Девушка задула свечи и натянула одеяло до подбородка. Спустя несколько минут, она ощутила чье-то неуловимое присутствие в комнате – призрака жены и того, внушающего страх, мужчины, которым был Дэниэл до смерти супруги. Элеонор почувствовала себя так, будто оказалась в эпицентре того, что было некогда их браком. Она сбросила покрывала, нашла свою сорочку и вернулась к себе в спальню. Девушка забралась в свою остывшую постель. По крайней мере, здесь она могла быть уверена в том, что единственным холодным телом в кровати будет ее собственное.

***

На следующее утро Элеонор проснулась и почувствовала, что в особняк вернулся дух былого хозяина. Это было едва заметно, но уже вполне ощутимо. Забежав в душ и одевшись, она отправилась на поиски завтрака в полупустую кухню. Несмотря на то, что кухонное помещение выглядело практически заброшенным, оставались детали, которые указывали на то, что в доме она не одна. Выпавший вчера ночью снег лег плотным слоем на дороги, так что возможность безопасного сообщения с внешним миром еще отсутствовала. Как только голод был на время забыт, она решила совершить обзорную экскурсию по дому. Остановившись около одной из запертых дверей в задней части поместья, девушка уловила своим чутким слухом безошибочный звук скользящих по полке книг.

Переступив через порог, она присвистнула. Изнутри библиотека выглядела куда внушительнее, чем могло показаться из-за непрезентабельной двери. Вдоль стен тянулись бесконечные ряды полок, а шкафы, следующие одни за другим, были набиты книгами.

- Кажется, я слышала книги, - заговорила она, ни к кому не обращаясь.

- Ты слышишь книги? – голос Дэниэла с легкой ноткой сарказма донесся из левого угла библиотеки. – Занятно. Как правило, люди их читают.

- Это такой талант. Чем занимаешься?

Дэниэл стоял за столом, заваленном стопками книг, высотой ему по плечо.

- Выливаю азбучный суп*.

Она подошла к столу и изогнула бровь.

- Я считал, ты любишь книги.

- Я и правда их люблю. Хотя, скорее, я с ними дружу. Но я все еще понятия не имею о чем ты говоришь.

Дэниэл хмыкнул в ответ на ее недоумение.

- Что ж, если брать в расчет, что свои знания о книгах ты почерпнула из розничного коммерческого магазина, то сделаю тебе поблажку за невежество.

Он подмигнул ей и Элеонор, густо покраснев, почувствовала тянущее ощущение внизу живота, ненавязчивое напоминание о вчерашней ночи. Свет утреннего солнца, отражающийся в пелене свежевыпавшего снега, сделал черты лица Дэниэла почти сверкающими. Она даже забыла предмет их разговора.

- Давай разберемся, в твоем книжном магазине все книги разделены согласно предмету содержания и алфавитному порядку фамилий авторов, так?

- Так. Правда, бывают исключения.

- В библиотеках нет места исключениям. Книги должны находиться в идеальном порядке все время. Рассортировать их по жанрам и расположить по алфавиту недостаточно.

- Так ведь для этого существует Десятичная классификация Дьюи. Верно?

- Да, но кроме Дьюи есть еще и другие. Например, Библиотечная классификация Конгресса. Дьюи понятен и прост, каждый элемент в системе делится на десять частей, каждый из них еще на десять и так далее…Библиотечная классификация Конгресса – это буквенно-цифровая система, которая состоит из двадцати шести элементов, соответствующих каждой букве алфавита. В сравнении с Дьюи, эта система смущает своей недоработанностью, но моя библиотека строится именно на этом принципе, потому что так хотела Мегги. Ей было так привычнее.

- Буквенно-цифровая…так вот что значит «азбучный суп».

- Да, и этот суп простоял здесь слишком долго.

Дэниэл покачал головой, закончив выписывать серию цифр из учетной карточки одной из книг, которую он затем заложил ей за обложку.

- Господи Боже, - отозвалась Элеонор, пребывая в явном шоке.

- Что?

- Да ты ботаник.

Посмотрев на нее, Дэниэл рассмеялся.

- Я не ботаник, я библиотекарь.

- Подумать только, - сказала она, вспоминая его яростную страсть и навыки профессионала, что он продемонстрировал ей прошлой ночью, - думаю, они были правы.

- Кто?

- Ну, те, кто придумал «В тихом омуте черти водятся».

Полуулыбка Дэниэла вышла зловещей и порочной.

- Значит, по-твоему, я «тихий», - с этими словами он смерил ее таким взглядом, от которого ей тут же захотелось упасть перед ним на колени.

Она закашлялась, пытаясь придти в себя и вернуться из эротических фантазий, что навеяли ей воспоминания.

- Ладно, - ответила она, подходя к нему с большим удовольствием, чем ей хотелось признавать, - я могу принять тот факт, что библиотекарь может оказаться Богом Секса и…

- Хм, тогда, раз твой любовник свящ…

- Неа. Нет. Найн. Хальт. Я вчера говорила тебе…

- Ах, да. Забыл. Наш общий знакомый не обсуждается.

- Именно так. Если, конечно, ты не хочешь, чтобы в течение этой недели пострадало мое психическое здоровье.

- Ни в коем случае. Прошу прощения. Но раз мы едва друг друга знаем, найти темы для разговора, обходя беседы об общем знакомом, будет довольно трудно.

- О, я так не думаю, - сказала она, садясь на столешницу, где лежали стопки книг, - из общих интересов у нас есть книги, секс…, - перечисляя, девушка загибала пальцы.

- Целых два, - скептически отозвался хозяин особняка.

- Ну… - выпрямив ногу, она аккуратно провела ступней по бедру Дэниэла, - мы можем поговорить о тебе.

- Обо мне?

- Да. Я любопытна. А ты предмет моего любопытства. Само собой, если ты не возражаешь отвечать на личные вопросы…

- Насколько личные? – прервал ее Дэниэл.

- Непростительно вульгарные, зная меня. Правда, я делаю это не намеренно.

- У тебя большой словарный запас, Элеонор.

- А у тебя большой…- она сделала паузу, получив от него предупреждающий взгляд, - дом.

- Согласен.

- Как библиотекарь может позволить себе содержать такое жилище? Это был первый личный вопрос, на случай, если ты ведешь им счет.

Дэниэл улыбнулся, однако Элеонор заметила бледный призрак печали в его глазах.

- Библиотекари не могут позволить себе такой дом. А вот сотрудник юридической фирмы на Манхэттене может.

- Твоя жена? Она была юристом?

- Была. Очень влиятельным адвокатом.

- О, ты женился на акуле?

- На акуле бизнеса, по правде говоря.

- Вау, - сказала Элеонор, находясь под сильным впечатлением, - как вы с ней встретились?

- В библиотеке, само собой.

- Она читала?

- Она давала, - на последнем слове Дэниэл сделал ударение, - она давала балы, торжества, вечеринки, благотворительные мероприятия, всякие встречи по сбору средств. У нее была совесть и доброе сердце. Занимая бездушную должность в небезызвестной фирме, она олицетворяла собой гуманизм. Она устроила вечер в Нью-Йоркской публичной библиотеке, посвященный литературной благотворительности…

- Срань Господня, ты работал в Нью-Йоркской публичной библиотеке?

- На Пятом Авеню в Главном Офисе, - ответил он с едва заметным намеком на гордость.

- С Леноксом и Астор? – спросила она, называя по именам скульптуры львов, охранявших вход в легендарную библиотеку.

- В теплую погоду, я выбирался на улицу и ел свой ланч рядом с Астор.

- Почему же не рядом с Леноксом?

- Он задавал слишком много личных вопросов.

- Мне он уже нравится. Значит, вы оба были приглашенными гостями на той вечеринке?

- О, нет. Она вела это мероприятие. А я заработался допоздна в отделе с картами. Скромный сотрудник архива - слишком неприметная должность, чтобы быть приглашенным на торжество.

- Значит, ты был увлечен работой в пропахшем пылью хранилище с картами Огненной Земли** восемнадцатого века.

- Похоже на то.

- А она сбежала из удушающей толпы престарелых состоятельных…

- Тебе кто-нибудь говорил, что ты должна попробовать себя в писательской деятельности?

- Да, но никто из тех, кто ей по-настоящему занимался. Вернемся к вашему знакомству. Ты, закатав рукава, по локти погрузился в карты Огненной Земли, и она, с элегантной, слегка растрепанной прической, бездыханная, отчаявшись найти свой островок спокойствия, врывается к тебе…

- Вообще-то, я просматривал карту Евразии на предмет изношенности, а она негромко вошла, вежливо извинилась, увидев меня, и сказала, что всегда хотела посмотреть на библиотеку в ночное время суток.

- Моя версия мне нравится больше. Хотя, в твоей тоже есть романтика. То есть ты провел ей экскурсию? Это была любовь с первого взгляда?

- Интрига с первого взгляда. Я решил, что она приглашенная гостья. Милая, умная, моложавая тридцатидевятилетняя женщина…

- Ооох, она была старше. Мне это нравится.

- Наша разница в возрасте никогда не играла роли в отношениях. Хотя…Она была старше, влиятельнее, состоятельнее меня…но ночью, когда мы были наедине…

- Она была твоей рабыней, - Элеонор закончила за него.

- Моей рабыней. Моей собственностью. Моим владением.

- Твоим владением…я знаю, что она, должно быть, чувствовала. На нее смотрел весь мир. Столько ответственности на плечах. Столько давления. Она решила отдать себя тебе, сдаться…

- Рад, что ты понимаешь, - сказал Дэниэл, начав просматривать следующую стопку книг, - немногие женщины на это способны.

- О, еще как способны. Они просто боятся признаваться в этом. Да, равные права в обществе, разрешение носить брюки, Глория Стейнем ***, джазовая музыка…несмотря на все это в женском сердце остался тайный уголок, в котором каждая из нас хранит карты Огненной Земли и мечтает найти властного мужчину, чтобы приносить ему в зубах тапочки.

Элеонор была приятно удивлена, увидев, что ее слова подействовали на него так же, как до этого на нее повлияла его речь. Дыхание мужчины ускорилось, а пальцы начали поглаживать кожаный переплет книги, что он держал в руках.

- Значит ты, - произнесла она, встречаясь с ним взглядом, - библиотекарь. А что тогда я? Недельный заём?

Рассмеявшись, Дэниэл отложил книгу в сторону. Приблизившись, он аккуратно сжал ее колени.

- Недельный заём. Не уверен, что мне нравится мысль о необходимости возвращения такой книги.

Его руки поднялись от ее коленей вверх и обхватили бедра.

- А что насчет штрафов за задержку срока сдачи? – игриво спросила она, сверкнув взглядом.

- Думаю, я могу себе позволить их оплату, - произнес он.


Элеонор была готова озвучить еще один протест, но его рот уже накрыл ее губы.

Онцеловал ее с настойчивостью, которую она не чувствовала прошлой ночью. Вчера он вел себя как завоеватель, клеймил ее собой. Сегодня утром, в его поцелуе присутствовало желание обладать ей. Только теперь она не играла роль куклы, заменяющей ему жену. Элеонор заставила его смеяться, подарила передышку, наверняка, первую и единственную на протяжении всех трех лет. Сейчас она чувствовала его благодарность.

Дэниэл стащил ее со стола. Интересно, он возьмет ее прямо здесь на полу или отведет в спальню? Вместо этого он развернул ее спиной к себе и прижал к груди. Прежде чем опустить ее на поверхность стола, он подарил ей долгий собственнический поцелуй в основание шеи.

Элеонор заставила себя глубоко дышать, пока Дэниэл раздевал ее ниже пояса. Она морально приготовилась к его вторжению, такому же неожиданному и грубому как вчера. Но он выжидал, проводя по ее бедрам ладонями вверх и вниз, поглаживая поясницу и лаская между ног до тех пор, пока она не привстала на носочки от нетерпения. И когда он, наконец, проник в нее, то не торопился и действовал методично. Взяв ее за затылок, Дэниэл начал двигаться. Он не стал погружаться так же глубоко, как прошлой ночью, но он входил в нее круговыми движениями, под каждым углом.

Девушка негромко постанывала, ее горячее дыхание оставляло влажную дорожку на столешнице из махогона под щекой.

- Тебе нравится, когда тебя берут сзади, - сказал он, утверждая.

- Боже, да, - призналась она без капли стыда.

- В таком положении в тебя можно войти…по-разному.

- Если ты считаешь, что это звучит угрожающе, то ты меня плохо знаешь, - самодовольно ответила она, не переставая извиваться под ним.

- Я и не знаю тебя, - сказал он, со слегка сбившимся дыханием, но все еще полностью себя контролируя, - но это изменится.

Словно в доказательство своих слов, он вошел нее глубоко и сильно, вырывая из нее острый вскрик и заставляя сокращаться ее внутренние мышцы.

Она закрыла глаза. Мужчина ускорил темп. Кончила она тихо, но недостаточно для того, чтобы он не услышал. В ответ на что до нее донесся его смех, сменившийся приглушенным рычанием, когда он тремя финальными толчками позволил себе присоединиться к ней в оргазме.

Дыхание Элеонор медленно, но верно возвращалось в норму. Она моргнула и приподняла голову. Все, что она видела – тысячи книг, сложенных и аккуратно расставленных на полках. Дэниэл все еще находился в ее теле.

- Боже, как я люблю начитанных мужчин, - выдохнула она и снова опустила голову на столешницу.

примечания переводчика:

Азбучный суп* - (лингв.) алфавитная мешанина, буквенное нагромождение (аббревиатуры, сокращения; особенно о названиях организаций)

Огненная Земля** - архипелаг островов на крайнем юге Южной Америки.

Глория Стейнем *** - американская журналистка, общественный и политический деятель, лидер феминистских движений, в 60-х и 70-х - активная участница Движения за освобождение женщин.

***

Задвинув секс на задний план – по крайней мере, ненадолго – Элеонор и Дэниэл как следует занялись делами в библиотеке. Дэниэл сортировал свои книжные запасы согласно новому распорядку, а Элеонор вытирала пыль на полках и раскладывала отобранные мужчиной книги по системе Дьюи.

Иногда, не прерывая работы, они разговаривали: Элеонор узнала о детстве Дэниэла в Канаде и причине его устойчивости к холодам Новой Англии, в свою очередь, девушка призналась том, что ей не хватает амбициозности. Гипотетически она бы хотела чего-то значительнее, чем работать в книжном магазине, но она была счастлива большее количество времени своей жизни, поэтому не стремилась к коренным переменам.

- Чувство удовлетворения может обернуться врагом, - согласился Дэниэл, он ответил так, будто по себе знал, о чем говорил, - но не беспокойся. Жизнь, смерть или Перст Божий вмешаются в течение твоей жизни. Наслаждайся этим состоянием, пока можешь. Оно не вечно.

Элеонор вздрогнула от горечи правды, сквозившей в его словах.

- Все эти три года ты пребывал в довольстве собой. Кем же я являюсь – жизнью, смертью или Перстом Божим?

- Ты, - сказал он, - стихийное бедствие, - Дэниэл шлепнул ее, призывая вернуться к работе.

Дальше они продолжали работать молча, тишина прерывалась лишь незначительными репликами относительно того, как лучше расставить книги. Во время одного из перерывов, предназначенного для того, чтобы подвигаться и размять кости, Элеонор подошла к нише в стене. Внутри тщательно поставленные друг на друга, располагались две дюжины картонных коробок.

- Что это? – обратилась она к Дэниэлу.

- Хлам, - ответил он, подходя к ней из другого угла комнаты, - старые книги Мегги по юриспруденции. В городе есть колледж, где в программу включено изучение права. Я собирался пожертвовать эти книги их маленькой библиотеке.

- Собирался?

- Ну…и до сих пор собираюсь. Я просто еще не…

Элеонор смерила его долгим внимательным взглядом.

- Как долго здесь стоят эти коробки?

- Думаю, около года.

Элеонор продолжила сверлить его взглядом.

- Ты ведь не забыла, что в этих отношениях Доминантом являюсь я?

Девушка даже не вздрогнула.

- Тогда веди себя соответственно.

- Буду.

С этими словами Дэниэл подхватил девушку и перебросил ее извивающееся тело через плечо. Он донес ее до шкафа, у которого они работали до перерыва.

- Продолжай. Работать, – приказал он и аккуратно поставил ее на ноги.

- Да, Сэр, - она развернулась и проворно забралась по приставной лестнице наверх.

- Элеонор, - позвал Дэниэл спустя несколько минут.

- Да, Сэр?

- Я позвоню в колледж завтра.

Девушка улыбнулась, но ее улыбку было суждено увидеть лишь книжным полкам.

- Да, Сэр.

***

Элеонор застонала от нескрываемого удовольствия.

- Боже… как хорошо…

- Знаю, - ответил Дэниэл, делая еще один внушительный укус, - у меня есть соседка, достопочтенная леди, чей участок примыкает к моему. Именно она это приготовила.

Элеонор облизала вилку и еще раз воткнула ту в свою порцию лазаньи.

- Да благословит ее Бог. Ты зашел к ней, пока я была в душе?

От ее невинного вопроса глаза Дэниэла заблестели. Проведя день в пыльной библиотеке, Элеонор потратила целый час в ванной на то, чтобы помыться и сменить одежду и когда она, наконец, вышла, ее уже ждал Дэниэл, а на столе стоял готовый ужин.

- Нет, - его голос ничего не выражал.

Блеск, который промелькнул в его глазах буквально минуту назад, исчез.

- Заходил ее муж. Он помогает мне по хозяйству, поэтому принес еще дров для растопки, - с этими словами хозяин особняка взял еще одно полено и бросил его в оранжевые языки пламени. Послышался треск древесины; Элеонор с удовольствием вдохнула дымный запах открытого огня. Долгое время девушка хранила молчание. Однако когда она ощутила на себе взгляд Дэниэла, то заговорила:

- Я думала.

- Весьма опасное занятие в твоем исполнении.

- Кто бы говорил.

- О чем ты думала? – казалось, Дэниэл был немного встревожен.

- Зачем я здесь? Серьезно. В смысле, с тобой все в порядке. Ты, конечно, грустный. Очень грустный. Но далеко не в самой запущенной стадии. Что я здесь делаю?

- А ты не знаешь?

- Нет. Но Он, - Элеонор все еще не могла произнести имя того, кого любила всем сердцем и того, кто бросил ее здесь, даже не смотря на то, что ей это нравилось, - Он сказал, что я буду для тебя хорошей компанией. Помогу вернуться в мир живых. Но, повторюсь, ты не выглядишь человеком, настолько нуждающимся в моей помощи.

- Вернуться в мир живых? Кое-кто умеет обращаться со словами. Только Он мог сказать чистую правду, не раскрыв при этом ни единого секрета.

- А что есть правда? И что секрет?

- Вернуться в мир живых… - повторил Дэниэл, - это клише. Когда кто-то разводится, расстается или становится вдовцом, спустя какое-то время он возвращается назад. Снова начинает ходить на свидания, заводить новые знакомства, встречать новых людей… у этого выражения переносное значение, не буквальное. Но я…

Она догадалась о его секрете, прежде чем он его раскрыл.

- Дэниэл, как долго ты не выходил из дома?

- О, я постоянно выхожу из дома, но у меня восемь акров земли и…

- Когда?

- Моя жена умерла три года, пять месяцев и одиннадцать дней назад. Значит прошло…

- Три года, пять месяцев и одиннадцать…

- Девять дней. Последний раз я выезжал за пределы своих владений на ее похороны. Тогда я был под лошадиной дозой транквилизатора, но все-таки смог это сделать.

Элеонор покачала головой.

- Мне очень жаль. Я не знала. Но целых три года... как?

- Мегги оставила меня богатым человеком. Деньги, хорошие соседи и доступ к интернету – этого вполне достаточно. Они стали моими хранителями, моими стражами. В приятной тюрьме, - он обвел взглядом изысканно меблированную гостиную, в которой они находились, - решетки совсем не обязательны. Полагаю, наш общий знакомый надеялся, что неделя с тобой вернет мне вкус к тому, что я отринул.

Элеонор усмехнулась этому умозаключению.

- Он не настолько бескорыстен. Не тогда, когда дело касается меня. Он думает, что трахая меня, ты влюбишься. Шах и мат. Настанет мое время уходить, и ты последуешь за мной.

- Я горевал в своей тюрьме три года, и он считает, что за какую-то неделю, я способен влюбиться?

Элеонор пожала плечами и отвернулась к огню. Она вздрогнула, когда почувствовала, что пальцы Дэниэла оказались под ее волосами, у основания шеи.

- Не знаю, - сказал Дэниэл, - может, он и прав.

Мужчина наклонился и поцеловал девушку в чувствительное место за ушком, отвлекая ее внимание и отставляя тарелку с лазаньей в сторону.

- Я ведь еще не закончила, - она надула губы, хотя испытывала теперь голод иного рода.

- Нет, ты закончила.

- Да, Сэр.

- Ложись на спину.

- Да-да, Сэр.

Как только она приняла требуемую позу на ковре, Дэниэл посмотрел на нее и улыбнулся.

- Хоть ради приличия, ты могла бы притвориться испуганной.

- Не обижайтесь, но у меня были более устрашающие тренеры. Вспомните, кому я принадлежу, - сказав это, она была сама не рада вернуться мыслями к Нему, - в сравнении с Ним, вы – пушистый крольчонок с болтающимися ушами.

- Ох. Даже не взрослый кролик, а маленький крольчонок.

- Ага, - она приподнялась и легко коснулась его щеки.

Все-таки он был излишне красив.

- Неужели Он настолько плох?

Элеонор отрицательно покачала головой.

- Настолько хорош.

Дэниэл рассмеялся.

- Все время забываю с кем имею дело. С Королевой Извращений.

- Я обученный сабмиссив. Скорее просто нахожусь в близких отношениях с Королем. Я не достойна иметь титул, - произнесла она, подмигнув.

- Что ж, тогда для меня честь находиться с тобой в близких отношениях.

Элеонор улыбнулась ему своей самой порочной улыбкой.

- Так найди со мной уже эти близкие отношения.

На лице Дэниэла отразилась та же самая улыбка.

- Да, мэм.

Он осмотрел ее с головы до ног и в его взгляде что-то изменилось, будто внезапно ему в голову пришла хорошая идея.

- Куда ты? – спросила Элеонор, когда мужчина встал и направился в сторону двери.

- Взять все необходимое. Оставайся на месте.

Элеонор лежала на спине перед камином. Закрыв глаза, она думала обо всех тех грязных вещах, которые творили Дэниэл и его жена на этом самом ковре. Девушка открыла глаза и увидела стоящего над ней хозяина особняка. Он положил рядом с ее бедром тюбик лубриканта и полотенце. Мужчина не торопясь начал подворачивать рукав рубашки.

Элеонор не пришлось долго пребывать в неведении.

- Ты, должно быть, шутишь, - сказала она с бешено бьющимся сердцем.

- Разве похоже, что я шучу?

Дэниэл встал на колени. Он спустил ее пижамные штаны вниз по ногам и отбросил те в сторону. Жестом фокусника он расправил полотенце и подложил ей его под бедра.

- Не сомневаюсь, Он уже делал это с тобой.

- Делал… по особым случаям.

Дэниэл развел в стороны ее колени.

- Тогда считай сегодняшний случай особым. Теперь тебе страшно?

Элеонор сделала глубокий вдох.

- Да. Счастлив?

- Очень.

Еще раз глубоко вдохнув, девушка бездумно уставилась в потолок. Дэниэл прикоснулся к ней и она вздрогнула.

- Извини, эта штука холодная.

- Знаю. Но это необходимо. Просто расслабься.

- Парни всегда говорят расслабиться. Ты бы сам не напрягался, если бы кто-то собирался засунуть в тебя целую ладонь?

- Не могу сказать, что был бы расслаблен, но я бы точно не стал спорить.

- Намек понят.

Дэниэл отстранился от нее.

- Закрой глаза, - негромко приказал он, - просто дыши. Скажи мне, если станет больно.

Она кивнула, но не ответила. Элеонор начала медленно вдыхать… и выдыхать, вдыхать… и выдыхать. Она могла это сделать, ведь у нее был подобный опыт. Если бы у нее оказалось достаточно смелости, она бы призналась, что ей это даже нравилось.

Прикосновения Дэниэла возобновились. Левой рукой он развел внешние губы ее лона и глубоко погрузил в нее два пальца правой. Элеонор продолжала дыхательные упражнения. Она знала секрет. Нельзя позволить себе возбудиться: при возбуждении напрягаются вагинальные мышцы. Ей необходимо оставаться спокойной, опустошенной, разрешить ему проникнуть внутрь и вытолкнуть из себя только страх, ничего больше. Идеальный ритуал демонстрации покорности.

Дэниэл делал круговые движения рукой, нажимая на внутренние стенки, расширяя ее и вот уже три, затем четыре пальца оказались в ней.

- Ты в порядке? – заботливо поинтересовался он.

- В полном.

- Готова?

Ей не было нужды спрашивать к чему именно…

- Да.

Даже четыре пальца в ней не могли сравниться по ощущениям с целой ладонью, кулаком внутри. Ее спокойствие дало трещину и она вскрикнула от того, как он теперь ее наполнял. Девушка развела шире ноги и жестко толкнулась в его руку. Она чувствовала собственную влагу на своих бедрах, вязкую и холодную.

Дэниэл почти не двигался. Не было нужды. Элеонор извивалась сама, ее тело разрывалось между желанием вытолкнуть его наружу или затянуть глубже.

Она наклонилась вперед и крепко сжала свои колени. Впервые за все время девушка посмотрела вниз и увидела руку Дэниэла, погруженную в нее по самое запястье. Рухнув на спину и приподняв бедра, она кончила так неистово, чем удивила даже Дэниэла.

Пока она восстанавливала дыхание, он осторожно вынул руку и, используя край полотенца, вытер влагу. Мужчина с легкость перевернул девушку на живот, тело Элеонор было безвольным как у тряпичной куклы. Она снова почувствовала на коже холодную смазку. Только на этот раз Дэниэл взял ее анально, его движения были резкими. Она слишком устала, чтобы наслаждаться этим, поэтому просто лежала под ним и терпеливо ждала, пока он удовлетворял свою животную страсть. Дважды.

Наконец, они лежали бок о бок обнаженные, уставшие, изможденные, но с улыбкой на лицах.

- Я думала, - сказала Элеонор, распластавшись у Дэниэла на груди.

- Весьма опасное занятие... о чем ты думала?

- О твоей жене. Знаю, она умерла от рака, но…

- Но что?

- Кажется, я ей завидую.

***

Следующие три дня прошли для Элеонор в атмосфере секса, книг и счастья. В особняке не осталось ни одной комнаты, которую они бы не использовали для своих нужд; для них не было запретов. Завеса страсти была такой плотной, что Элеонор приходилось напоминать самой себе, какой день по счету она здесь находится. Все началось в пятницу, сегодня среда… в следующую пятницу пора уезжать.

Ночью к ней пришел Дэниэл, он забрал ее к себе в спальню. Мужчина раздел Элеонор донага и оставил стоять у столбика кровати. Она расслабилась и начала делать глубокие вдохи, точно зная, что последует дальше.

- Скажи свое стоп-слово, Элеонор, - приказал Дэниэл, стягивая ее руки за спиной, наклоняя над постелью и застегивая на каждом запястье наручник.

- Оно не имеет значения, - произнесла она, - не сдерживайся. Ты все равно его не услышишь.

- А ты у нас высокомерная, да?

- Ни капли, - возразила она, - просто хорошо обучена, Сэр.

Мужчина вернул девушку в вертикальное положение и приковал руки Элеонор высоко над головой к столбику кровати. Первые удары флоггера по спине были несильными. Дэниэл тоже хорошо знал свое дело. Долгой жесткой порке всегда предшествовало мягкое начало, чтобы снизить чувствительность кожи. Делая вдохи и выдохи, она позволила боли омыть себя с головы до ног, как ее учили в свое время. Напряжение росло, боль усиливалась. Дэниэл сделал паузу лишь для того, чтобы войти в нее сзади, двигаясь короткими неглубокими толчками. Он кончил на ее бедра, резко вышел, взял флоггер и продолжил порку.

Спустя час, он, наконец, развязал ее и позволил упасть на пол. Его жадные руки и пальцы были везде. Оставляя укусы на ее шее и груди, он снова погрузился в нее, вколачиваясь до тех пор, пока девушка не вскрикнула от смеси боли и удовольствия. Элеонор чувствовала, что с каждым разом, оказываясь в ней, Дэниэл все больше возвращался к жизни. Толкнув девушку на живот, мужчина опять взял ее сзади. На ее бедрах блестела их общая влага, спина горела от рубцов. В этом положении: под ним, прикованная к полу его телом, какая-то часть ее хотела остаться здесь навечно.

Через час… или три часа… она потеряла счет времени. Она забыла свое имя, забыла где находится и что самое опасное – почти забыла кому принадлежит. Толкаясь бедрами навстречу движениям Дэниэла, Элеонор кончила так сильно, что мужчина вскрикнул от мощи сжатия ее внутренних мышц, которые обхватили его плоть, словно кулак. Когда до своей кульминации дошел и Дэниэл, это было так, будто в ее животе произошел взрыв, заставивший девушку закричать вслух имя своего временного Хозяина. Еще долго после завершения они лежали вместе, мужчина не выходил из тела Элеонор.

Укрывшись в его объятиях, она до последнего не произносила слова, которые, как ей было известно, было необходимо произнести.

- Я уезжаю в пятницу.

Не замечание и не насмешка. Ей просто было нужно озвучить это, чтобы напомнить самой себе о правдивости этого утверждения.

- В пятницу, - повторил Дэниэл, перевешиваясь через нее и задувая две свечи на прикроватном столике. Безошибочный признак того, что пора спать, - еще есть время.

Дэниэл накрыл их обоих одеялом и притянул Элеонор ближе к себе.

- Время для чего? – спросила она, практически провалившись в сон.

- Для того, чтобы передумать.

***

Следующее утро Дэниэл и Элеонор провели, заканчивая работу в библиотеке. Все книги были внесены в реестр и расставлены по местам в идеальном порядке. Дело шло быстрее, ведь Элеонор хранила молчание. Она не могла выкинуть его слова из головы. Дэниэл хотел, чтобы она осталась с ним… в этой роскошной тюрьме. Невообразимо. Она принадлежала другому, также как и ее сердце принадлежало ее грудной клетке. Она с большей охотой отрежет себе руку, чем покинет Его. Невообразимо… и тем не менее, Элеонор пыталась это вообразить.

- Не желаешь прерваться на ланч? – поинтересовался Дэниэл, как только пробило час дня.

Элеонор не ответила.

- Элли? Элеонор?

Она медленно выдохнула.

- Недельный заём, помнишь?

- Что ты имеешь в виду?

Она повернулась, чтобы встретиться с ним лицом к лицу.

- Недельный заём. Таков был уговор.

Дэниэл кивнул, хотя его кивок не имел ничего общего с жестом согласия.

- Таков был уговор. А уговор можно изменить.

- Нет. Нельзя, - бросила внезапно разозлившаяся Элеонор, - это не шутка. Я не библиотечная книга. И не часть чьей-то литературной коллекции.

Дэниэл в течение долгого времени не произнес ни звука.

- Ты могла бы ей стать.

Элеонор покачала головой.

- Поверить не могу. Ты Его друг, я все для Него, а ты делаешь ЭТО.

Покинув стены библиотеки, она пересекла холл и остановилась лишь для того, чтобы взять свою куртку. Элеонор вышла за дверь под снегопад. Она направилась по длинной, обдуваемой ветрами подъездной дорожке и очень скоро услышала за собой шаги.

- Элеонор, возвращайся в дом.

- Это ты возвращайся в дом. Это ведь твоя гребаная тюрьма. Не моя.

Девушка продолжала идти, было очень холодно, но она была слишком расстроена, чтобы заметить или беспокоиться об этом.

- На тебе только джинсы и куртка, а на улице минус двадцать пять.

- Что ж, очевидно, тебе следовало позаботиться об этом до того, как ты попросил меня остаться.

- Но это же абсолютная бессмыслица.

Они подошли почти к концу подъездной аллеи.

- Не я здесь пытаюсь сбежать.

Элеонор повернулась к нему и остановилась. Она стояла на границе территории. Еще пару шагов, и она окажется за пределами его собственности.

- Нет. Ты не пытаешь сбежать. Ты никуда не бежишь, не прогуливаешься и не ходишь. Ты стоишь на месте, гниёшь и прячешься. За эту неделю мы с тобой сделали почти все, но ЭТОГО я с тобой не сделаю.

Дэниэл сделал шаг по направлению к ней. Она отступила.

- Элеонор, - его голос был спокойным и контролируемым, как у жокея, который старался успокоить напуганную лошадь, - мы можем поговорить об этом. Не обязательно принимать решение сегодня. Пойдем внутрь. Мне холодно, а мне никогда не бывает холодно. Ты должно быть замерзаешь. Пойдем в дом.

Элеонор смотрела на него. Даже будучи замерзшей, злой и напуганной она не могла отрицать его поразительной красоты. Конечно, горе оставило на нем свой отпечаток. У него был загнанный взгляд, а тело стало прочным и холодным… как гранит. Она знала, что из гранита можно строить, но этот материал мог стать и погибелью.

Не проронив ни слова, девушка сделала последние несколько шагов, выйдя за пределы его владений.

- Если ты хочешь, чтобы я вернулась в дом, иди и возьми меня.

Элеонор не шутила. Все, чего она хотела – помочь ему.

- Не делай этого со мной, - Дэниэл посмотрел на нее настолько ласково, что ей моментально стало стыдно за свое поведение, но она не сдвинулась с места.

- Ты сам меня вынудил пойти на это, - ответила она, - я люблю Его всем своим естеством, а ты просишь меня забыть об этом, оставить Его. Я так не поступлю. Я не могу. Я люблю его так же как ты любил ее. Может, даже больше, потому что, если бы Он умер, я бы продолжила жить так, как того хотел Он, а не как какой-то отшельник в лачуге.

- Тогда просто скажи «нет». Позволь мне вновь озвучить свою просьбу и скажи «нет». Ни к чему получать обморожения и ломать комедию.

- Я не могу позволить тебе повторить свою просьбу, - сказала она.

Дэниэл сделал полшага к ней навстречу.

- Почему нет?

- Потому что, - отозвалась она, уставившись вниз на свои туфли, припорошенные снегом, словно сахарной глазурью, - я не уверена, что буду в состоянии ответить «нет».

- Почему нет? – спросил Дэниэл, продолжая продвигаться к ней, казалось, по миллиметру в минуту.

- Он… - она запнулась, по ее щекам текли слезы, - каждую секунду, что я провожу с ним, мне приходится красть. Я сплю в его постели, зная, что это единственное место на земле, где мне хотелось бы быть, но последнее, где мне быть следует. Я провожу с ним ночи в субботу, иногда в четверг, если повезет. Но утро – никогда. Я бы все отдала за утро среды или воскресенья…

- Ты влюблена в священника, Элеонор. Чего ты ожидала?

- Ну, для начала, не влюбляться в священника, - сказала Элеонор, наполовину смеясь, наполовину рыдая, - ты занимался со мной любовью днем и по утрам. Ты весь сплошной день, утро и вечер. И мне не приходилось красть ни секунды твоего времени. Ты мог отдать мне его целиком. Поэтому, если ты попросишь меня остаться… Пожалуйста, Дэниэл, не проси меня остаться.

В этот раз, когда мужчина кивнул, это был жест согласия.

- Единственной просьбой, которую я озвучу, будет просьба вернуться со мной в дом, - он по-прежнему стоял на территории своего особняка, но его протянутая к ней рука, была за пределами его частной собственности. Она взяла его ладонь, ненавидя про себя ощущение того, как хорошо ее холодные пальцы устроились в его широкой теплой ладони. Она ненавидела себя за эти мысли, но не отпускала его руку до тех пор, пока они не оказались внутри.

Дэниэл позволил забрать у себя ее руку, но взял девушку за плечи и притянул к себе. Целуя, он начал раздевать ее. Прежде чем, она это поняла, мужчина прижал Элеонор спиной к входной двери.

- Я позволю тебе уйти, - произнес он ей на ухо, одновременно с этим приподняв за бедра и погрузившись в ее лоно, - но сделаю все, чтобы ты скучала по мне.

Он был безжалостным. Элеонор оставалось лишь вцепиться в его плечи. Дэниэл был полностью одет, а она – полностью обнажена и распята на твердой поверхности парадной двери. Она брала все, что он так щедро давал ей, он дарил ей себя с каждым толчком, и она принимала его жажду, его печаль, его упорное желание удержать ее, и его злость на самого себя за бессилие; она принимала прикосновение его пальцев к своему клитору и его семя в себе, когда он подарил ей еще один оргазм.

Элеонор обхватила Дэниэла за шею, и он аккуратно поставил ее на холодный пол. Прислонившись к нему, она вдохнула его запах – теплый и чистый со слабой ноткой древесного дыма, запечатлевая тот в памяти.

- Не волнуйся, - произнесла она, наконец, отпустив его, - я уже скучаю по тебе.

***

В ночь на пятницу Элеонор и Дэниэл лежали в постели, переплетясь друг с другом руками и ногами так, что было почти невозможно сказать, где начинался один и заканчивался второй. На утро за Элеонор приедет машина и вернет ее во внешний мир к Тому, кого каждую минуту она вспоминала то с любовью, то с проклятьем.

- Чем планируешь заняться, когда я уеду? – спросила девушка, не силах и дальше избегать эту тему.

- А чем, по- твоему, мне следует заняться? – поинтересовался Дэниэл, притягивая Элеонор еще ближе к себе.

- Не знаю. У тебя есть деньги, нет работы, а за окном чертовски холодно. Отправляйся на Огненную Землю, ну, или еще куда-нибудь. Я слышала, в это время года там хорошо.

Мужчина рассмеялся, и, от движения его грудной клетки за ее спиной, у девушки закружилась голова. Ну, почему он не может перестать быть таким сексуальным хоть на мгновение?

- Огненная Земля – чуть ли не самая южная точка Южной Америки, оттуда рукой подать до Антарктики. Летом там идет снег.

- Вау. В любом случае, ты привычен к морозам. Готова поспорить, там очень живописно.

- Да, полагаю, что так. Местное население не прекращает разжигать костры, чтобы хоть как-то защититься от холода. Отсюда и название – Земля Огня.

- Откуда ты все это знаешь?

- Я же библиотекарь, помнишь?

- Постоянно забываю, - она протянула руку и коснулась низа его живота, - по приезду обязательно обновлю свой читательский билет.

- Да, тебе не помешает, -  произнес Дэниэл, переворачивая Элеонор на спину и погружаясь в ее тело, - только остерегайся штрафов за задержку срока сдачи.

Девушка негромко рассмеялась и, прижав ногу к пояснице Дэниэла, подтолкнула его скользнуть глубже.

-  Думаю, я могу себе позволить их оплату.

***

Утро наступило чересчур рано для обоих. Элеонор проснулась лежа на животе,  Дэниэл нежно двигался в ней, снедаемый слишком сильным желанием, чтобы дождаться ее пробуждения. Они занимались любовью молча, оглушенные болью предстоящего скорого расставания.

С явной неохотой для обоих Дэниэлу пришлось оставить ее. Он наполнил ванну и собственными руками, мылом и пеной, смыл с ее тела все следы своего присутствия. Элеонор дрожала в горячей воде, даже несмотря на то, что температура была обжигающей. За лучшее она бы вернулась домой грязная и с его метками на коже. Хотя ей и так остались от него несколько черных синяков на спине и внутренней стороне бедер, а также следы от укусов на шее и груди – за них она была ему благодарна. Она знала, что через каких-то пару дней эти следы исчезнут. Ей были нужны эти метки, чтобы быть уверенной в реальности произошедшего, в реальности Дэниэла, в том, что она была чем-то большим, чем недельный заём. Она была его собственностью. Была.

Хозяин особняка паковал ее вещи, пока Элеонор одевалась и сушила волосы. Ей было странно, что Дэниэл делал это за нее, но протестовать она не решилась. Она знала, что ему нужно ощущать контроль над ситуацией, что ее отъезд был в равной степени и его рук делом.

Элеонор едва успела выключить фен, когда за ней зашел Дэниэл. Его низкий голос прозвучал твердо.

- Машина здесь.

Она кивнула, не доверяя своему голосу, взяла перчатки и верхнюю одежду. Не отставая друг от друга ни на шаг, они спустились вниз, пересекли холл и остановились у парадной двери. Элеонор потянулась к дверной ручке, но Дэниэл накрыл ее руку своей.

- Дэниэл, я…

- Назови меня «Сэр». В последний раз.

Девушка посмотрела в его глаза и увидела там невообразимую боль. Она почувствовала в горле ком и безуспешно попыталась его сглотнуть.

- Да, Сэр, - прошептала она.

Дэниэл прикрыл глаза и медленно вновь открыл их.

- Я не буду просить тебя остаться, - сказал он.

Элеонор боялась бросить на него взгляд, хотя больше всего на свете ей сейчас хотелось запомнить каждую линию и черточку его лица.

- Но я хочу это сделать.

Она судорожно выдохнула и заставила себя улыбнуться.

- Я не скажу «да», если ты меня попросишь… но я хочу это сделать.

Дэниэл улыбнулся ей в ответ, но видеть эту душераздирающую улыбку было больнее, чем любые слезы.

- Иди. Иди к Нему, пока я не передумал и не забрал тебя себе навсегда.

- Он бы пришел за мной, ты же знаешь.

- Лучше чем кто-либо. Это единственная причина, почему я не стану даже пытаться.

Дэниэл убрал свою руку и позволил ей открыть дверь. Водитель вышел из автомобиля и положил сумки Элеонор в багажник. Он придержал для нее дверь и девушка скользнула внутрь салона. Шофер сел за руль, а Элеонор опустила стекло машины.

- Я ведь тебя больше не увижу, правда?

- До тех пор, пока ты не оставишь Его, нет.

- Я не оставлю Его, - отозвалась она с беспощадной уверенностью в голосе, - но может быть, - девушка обвела взглядом возвышающийся за его спиной дом, - может быть, когда-нибудь ты оставишь её.

Дэниэл кивнул.

- Может быть… Прощай, Элеонор. Веди себя хорошо.

Она одарила его своей самой порочной ухмылкой.

- Да, Сэр.

Машина набрала ход и медленно поехала к выезду. Элеонор закрыла глаза и прижалась головой к холодному стеклу. Она не станет оглядываться. Она и так знала, что он будет стоять на ступеньках, не обращая внимания на мороз, и смотреть ей вслед, пока она совсем не исчезнет из виду. Так оно и будет. Ей не нужно оглядываться, Элеонор и так все прекрасно знала.

Все еще с закрытыми глазами, девушка почувствовала, как автомобиль вильнул влево, и водитель резко дал по тормозам.

- Что за…, - Элеонор распахнула ресницы и наклонилась вперед.

Прямо посреди дороги, перед капотом машины и  без сомнения за пределами своей территории стоял Дэниэл. Она поспешно открыла дверь и побежала к нему.

- Дэниэл… о, Боже… ты…

- Я солгал, - сказал он, потянувшись к ней, - я буду просить тебя остаться. Я буду и прошу. Я умоляю тебя остаться. Ты нужна мне.

Он поцеловал ее, и она ответила на поцелуй, слишком растерянная, чтобы быть встревоженной и слишком встревоженная, чтобы заговорить.

Наконец, Элеонор отстранилась от него.

- Дэниэл. Ты сделал это. Ты покинул свое жилище, свой участок. Поверить не могу.

Мужчина посмотрел на видневшийся вдали дом и рассмеялся, будто только сейчас осознал последствия своих действий.

- Это лишний раз подтверждает, как сильно ты нужна мне. Я не выходил отсюда около трех лет, но ради тебя… вот он я.

Элеонор задержалась в его объятии еще на одно мгновение, прижалась носом к его шее и вдохнула присущий только ему аромат. И в это самое мгновение перед ее глазами пролетели образы их с ним совместной жизни: дни среди книг, ночи друг с другом, утра без необходимости делать что-то конкретное… они бы всегда были вместе, не приходилось бы ждать под дверью, чтобы проскользнуть к нему незамеченной… она могла принадлежать Дэниэлу, а Дэниэл – ей. Все, что для этого требовалось – сказать «да».

- Нет, - сказала она и отпустила его.

- Что? Нет? – Дэниэл, казалось, был ранен в самое сердце.

- Если бы ты был все еще там, в своей крепости, я бы знала, как сильно нужна тебе. Но ты здесь, свободен… а это прямое доказательство того, что ты во мне больше не нуждаешься.

- Элеонор. Пожалуйста.

- Прости меня, - произнесла она, возвращаясь к машине, - понимаю, это не поможет… но, думаю, ты должен знать… только расставание с Ним для меня больнее, чем ЭТО.

Она оглянулась на него один последний раз перед тем, как сесть в автомобиль и сказать одно ужасное слово: «Поехали».

Машина снова набрала ход, но теперь никому и ничему не суждено было ее остановить.

***

Спустя три месяца…

Сегодня она будет с Ним всю ночь. Осознание того, что целых двенадцать часов непрерывно она проведет с Ним, заставляло ее пританцовывать ведь день. Вальсирующей походкой она вернулась домой с работы в восемь вечера и бросила свою сумку с библиотечными книгами на кухонный стол. После душа, она собиралась переодеться и ровно в девять ноль-ноль она будет принадлежать ему, полностью и на всю ночь.

- Элли? – донесся голос матери из-за закрытой двери спальни, - тебе пришло письмо. Оно на твоей кровати.

- Спасибо! – крикнула она в ответ и, выписывая очередные танцевальные па, направилась к себе в комнату, совершенно не интересуясь тем, от кого же было это ничтожное письмо.

Элеонор взглянула на постель и на краю лоскутного покрывала увидела почтовую открытку. Она взяла ее в руки. На лицевой стороне было изображено фото гор со снежными шапками на вершинах. Теперь, с возросшим интересом, девушка перевернула открытку на другую сторону и начала читать…

Огненная Земля весьма приятное место в это время года. Передавай привет Астор и Леноксу от меня. С любовью.

Подписи не было. Только «С любовью» и ничего больше. Хотя имени и не требовалось. Дэниэл…она не могла поверить, что он все-таки выбрался из дома и отправился чуть ли не на край света. Наконец чувство вины, которое не покидало ее с момента их резкого прощания, рассеялось. С ним было все порядке, даже больше – он был свободен.

Элеонор заложила открытку за обложку одной из недавно прочитанных книг и протанцевала в ванную комнату.

Она знала, что такое любовь. Ее любовь ждала Элеонор сегодня ровно в девять.


КОНЕЦ


Перевод книги подготовлен специально для группы Шайла Блэк | Робертс | Синклер | Райз | КНИГИ И ПЕРЕВОДЫ