Как стать человеком [Андрей Фальков] (fb2) читать онлайн

Андрей Фальков КАК СТАТЬ ЧЕЛОВЕКОМ

— Рэнк, мой мальчик, вставай! — Голос матери сквозь сон слышался тихо-тихо.

Рэнк потянулся в кровати, протёр глаза и сел. Пора собираться на работу, и мать опять встала раньше его. Как это у неё так получается?

Ему бы ещё понежиться в постели, а у матери сна ни в одном глазу, она уже командует на кухне роботами.

Взяв себя в руки, Рэнк вскочил и быстро оглядел свою комнату. Он опять всю ночь писал стихи и теперь бросился убирать в стол свои блокнотики, чтобы мать не узнала.

— Иду, мама!

Рэнк распахнул дверь своей комнаты и пробежал прямо под душ. Как хорошо! Холодный душ по утрам — тоже одно из его чудачеств.

— Кушай, сынок, — мать погладила его по голове, когда он плюхнулся за стол, — что-то вид у тебя сегодня нездоровый.

— Поэты, сынок, — внушительно вставил отец, — это прислуга общества, а ты рабочий и должен этим гордиться.

— Я и горжусь, но не понимаю, какая здесь связь с моими стихами.

— Самая прямая, — мать укоризненно покачала головой, — ты вот не выспался, значит, работать будешь плохо. Голова у тебя не тем занята, потому и по службе не двигаешься. В школе из-за стишков плохо учился, а ведь мог бы инженером стать.

Всё, что говорили родители, было правдой. И в школе он плохо учился, и знания ему с помощью внушения записать не могли, и на работе дела шли скверно. Да и со стихами всё правильно — не его это, маленького человека, дело. Он рабочий и только упорным трудом может добиться чего-то в этой жизни.

Рэнку показалось, что ему не хватает живого общества людей, он выбежал на улицу.

Станок, на котором он работает, чертовски хорош. Бортовая ЭВМ — и мозг, и собеседник, и советник, и инструмент. За всю смену Рэнк общался с людьми не более получаса, всё остальное время принадлежало станку. Кругом только автоматы, ни одной живой души.

Рэнк не мог, не вскрывая станок, увидеть выпускаемые детали, не знал, для чего они нужны и куда потом идут. Вскрывал станок редко: в его обязанности входило лишь программирование и настройка с целью улучшения качества деталей, да ещё немногие операции, не требующие механической работы. Многое в станке Рэнк сделал сам: вставил другой лазер, переделал накопитель и стол, написал несколько новых программ.

Начальство довольно, и все коллеги на его месте тоже, но для чего всё это нужно? Работать, чтобы жить? Если он винтик в машине, то какой винтик, где его место? Страшные вопросы, лучше их не задавать.

В цехе Рэнк включил аппаратуру. Ему давали три часа на совершенствование станка.

— Привет, Рэнк! — вспыхнул экран связи.

— Привет, Ван. — Рэнк нажал клавишу ответа.

— Ну, как дела?

— Попробую новую программу управления интенсивностью пучка.

— За три часа успеешь?

— Не знаю.

— Если не успеешь, предупреди заранее, мы включим другую линию.

— Хорошо.

— Я создал тебе все условия для творчества?

— Да, спасибо. Пришли холодного соку и часа через два подай робота с заготовками.

— Сделаю.

Экран погас; Рэнк откинулся в кресле и саркастически усмехнулся. Ему созданы все условия, а ему всё ж чего-то не хватало. Творчество для него было целью, а не средством. Совершенствуя свой завод, люди искали кратчайший путь к ней. Его же, Рэнка, удовлетворял путь любой. Ну зачем ему эта программа? И старой вполне достаточно. Он хронический лентяй.

Зашипела пневмопочта, и на стол выехали два красных кубика, покрытые испариной. «Спасибо, Ван».

Ван был начальником группы, однако не признавал никаких формальностей в обращении. Ван был старше Рэнка на сто лет, но он уже прошёл обновление, физически выглядел моложе его.

Обновление! Замечательная вещь, делающая человека почти бессмертным. Мозг не стареет — стареет тело. Вот и придумали люди из нескольких твоих клеток растить точно такое же, как у тебя, тело, но молодое, и переписывать в мозг человеческую личность. Человек бессмертен — он выбрасывает дряхлую старость и обзаводится молодостью. Всё повторяется не более десяти раз, а потом помехи нарастают, и мозг уже не копируется. Но несколько веков жизни тоже очень хорошо.

На смену умершим приходят такие, как Рэнк, рождённые заново. Их учат в школе, записывая знания прямо в мозг, иногда их просто, по-человечески, учат и воспитывают, а затем отправляют в вечную жизнь.

Почти вечную.

Кого ещё не могут обновить — это астронавты, их мысли не пишутся.

Поэтому к звёздам никто не хочет лететь. Со временем учёные найдут способ, и тогда любую личность можно будет записать на плёнку, разобрать, собрать и изменить. Это ли не прекрасное достижение науки, это ли не светлое будущее!

Рэнк вздрогнул. Много он стал думать о постороннем!

— Рэнк, отзовитесь! — Экран вспыхнул красным Ого, его вызывает сам директор. Слегка удивившись, Рэнк включил связь.

— Рэнк, я поздравляю вас с днём рождения!

Вот это да! Уже никто не отмечает дни рождения, поскольку это довольно глупо. Помнить такое — удел компьютеров. А директор вспомнил. Нет, не поздравлять его будут, тут что-то другое.

— Спасибо! — Рэнк повернул монитор, чтобы лучше видеть.

— Рэнк, желаю вам счастья и дальнейших успехов.

— Спасибо!

— И ещё, Рэнк, тут к вам пришли из департамента внутренних дел и хотят вас видеть.

— Хорошо, пусть приходят.

— Я попросил бы вас самого прийти.

— А как же работа?

— Можете отложить.

— Иду.

Заинтригованный Рэнк выключил аппаратуру и вышел.

Директора в кабинете не было, вместо него за столом два незнакомых человека.

— Координатор Альфа, — представился один.

— Координатор Бета, — привстал другой, — прошу садиться.

— Спасибо.

— Рэнк, к вам большая просьба, — серьёзно начал Альфа. — Всё, о чём мы здесь будет беседовать, должно остаться в тайне.

— Хорошо, буду молчать.

— Вот и прекрасно, — координаторы переглянулись. — Скажите, вы пишете стихи?

— В этом есть что-то недопустимое? — удивился Рэнк.

— Нет. Но вам не кажется, что это несколько выделяет вас среди других?

— Это, конечно…

— И ещё вы перерыли весь архив и ознакомились со всем заводом.

Видите, мы и это знаем.

— Я мало понял в этом архиве. Я не скрываюсь. Гораздо удивительнее то, что вам захотелось это узнать.

— До вас этого никто не делал.

— Расстрелять за это?

— Нет, не расстрелять, а открыть государственную тайну, и если вы её выдадите, тогда расстрелять.

— Вы на полном серьёзе?

— Сообщаю вам, что вы человек.

— Можно подумать, что я не знал!

— Вы человек, и с вас невозможно снятие матрицы.

— То есть? — удивился Рэнк.

— Ваш мозг имеет глубокую структуру, не поддаётся программированию.

— Так вот откуда моя отсталость в учёбе! — Рэнк хлопнул себя по лбу.

Альфа внимательно посмотрел на Рэнка:

— То, что другим просто писали в мозг, вы запоминали самостоятельно. Это чудовищная работа.

— Для меня невозможно обновление?

— Совершенно верно, — кивнули координаторы.

— И я умру?

— Да, умрёте, если мы не сделаем вам операцию.

— Так делайте!

— Вы не будете писать стихи.

— Ну и пусть! — взвился Рэнк и тут же задумался. — А как же другие поэты?

— А ещё координаторы, — в тон ему продолжил Альфа, — все они люди и, следовательно, смертны. Они долго не живут, одно только имя переходит по наследству. Развитие возможно лишь в обществе, где есть смерть и нет застоя.

— Не может быть!

— В этом и состоит тайна. Мне прямо в мозг зашита защитная сетка, которая не даёт считать мысли. Сетка есть и у вас.

— А у них? — Рэнк кивнул на дверь.

— А у них нет, и в их мысли можно вмешиваться. Свойство человеческой природы — быть смертными, а бессмертными могут быть только предметы неодушевлённые, машины.

— О господи, — простонал Рэнк. — Они не осознают приказа, но выполняют его. Зачем вы всё это мне говорите?

— Ваши действия становятся опасными, за вами тянутся другие. Библиотекарь пытался прочесть ваши документы, мы еле его остановили.

Ваша мать пыталась писать дневник. С такими мыслями трудно справиться.

— Что же вы меня не остановили? Ведь живут же другие поэты!

— Они живут, не соприкасаясь с бессмертными, они не ходят по улицам, как вы. Вы же почти осознали своё положение и могли много попортить в чужих мозгах. Вы, как вирус, сеяли мысль.

— Я не хочу, — воскликнул Рэнк, — я не буду с вами разговаривать!

— Или бессмертие, или переход к нам, смертным. Станете тем, кем хотите. Вам не уйти от нас, вы никогда не станете прежним. Бессмертие как болезнь, вы можете быть больны, можете быть здоровы, но одновременно быть и здоровым, и больным нельзя.

— Я хочу уйти! — Рэнк направился к двери.

— Сначала ваше решение!

— Вы вершители, а они роботы? — закричал Рэнк.

— У них иные цели и потребности, они просто не задумываются, а в общем…

— А если я закричу: «Люди, посмотрите на себя!»

— Ваш крик никто не услышит.

— Значит, решено? Вы будете смертным?

Бешенство охватило Рэнка. Он незаметно вытянул из кармана сварочный разрядник и резко ткнул его иглой сначала одного, а затем второго координатора. Голубая искра проскочила между электродами, и два парализованных тела упали на пол.

Бежать! Рэнк распахнул дверь и бросился вниз. У входа стоял общественный экранолет, старый и весь обшарпанный. Наверное, его готовились списать в утиль, но забыли, во всяком случае, скорости от него добиться было бы затруднительно; Рэнк, не обращая внимания на такие мелочи, вскочил в кабину и дал газу. Город резко провалился вниз, и Рэнк, заложив вираж, понёсся прочь. Живым он им не дастся, он спрячется где-нибудь, будет писать, разбудит отца, мать, всех своих друзей, всех людей на земле. Только бы уйти от погони. В том, что его будут искать, Рэнк не сомневался.

Экранолет резко снизился, под крылом развернулась бескрайняя тайга. Сзади никого нет, а вот внизу вроде бы то, что нужно.

Бросив машину в прогалину между деревьями, Рэнк сокрушил несколько вершин и благополучно сел, прямо в кустарник. Он быстро выгрузил сопровождающего робота, сделал дом и гараж, тут же загнал в экранированное подземное убежище экранолет и самого робота. Здесь его не найдут, здесь он свободен.

Писать, работать — вот его призвание, его смысл жизни.

Рэнк начал быстро диктовать в микрофон всё то, что слышал. Из машинки поползла лента бумаги. Рэнк пробежал её глазами и с досадой отбросил. Нет, так не пойдёт. Его не поймут, его оплюют, осмеют.

Он понял: надо писать не сухой документ, а книгу и в ней исподволь раскрыть читателю глаза, протереть их, и зрячий да увидит. Рэнк бросился к столу, мучимый нетерпением. Он сидел всю ночь. Его рвало стихами и мыслями. Лишь когда снаружи уже начался новый день, Рэнк с гудевшей от напряжения головой, еле переставляя непослушные ноги, выбрался на свет божий.

Обвёл поляну взглядом и присел на траву. Сверху раздался шум, и прямо к нему на поляну плюхнулся экранолет какой-то новой конструкции. Рэнк понял, что на этот раз он окончательно влип и что ему не уйти. По-кошачьи перекатившись в заросли, Рэнк припал к стволу дерева и вытащил лучевой резак. Слабовато, конечно, но всё же не голыми руками воевать. Поразмыслив, он спрятал это обратно и пополз задом в чащу.

— Постойте, Рэнк, не убегайте. Поговорим спокойно!

Рэнк замер.

— Не бойтесь, пожалуйста, я ведь в отличие от вас не вооружён, — из экранолета вылез смуглый низкорослый человек. — И я совершенно один.

— Отойдите от машины. — Рэнк встал за ствол.

— Могу даже раздеться, — незнакомец отошёл от экранолета, снял куртку и кинул её в сторону, — видите, у меня карманов нет.

Рэнк вышел из-за дерева:

— Что вам угодно?

— Дайте мне то, что написали.

— Зачем? — удивился Рэнк.

— Напечатаем.

— Вы кто такой? — Рэнк замялся. — Из смертных?

— Да, вы угадали, я один из них.

— То есть вы один из вершителей. Неужели вы не боитесь это печатать?

— Нисколько. Смертным ваши сочинения не опасны, а бессмертные не поймут.

— Откуда вы это знаете?

— Я вижу, насколько вы устали. Вы вложили в своё творение человеческую душу, и понять её может только человек, а не робот. Я вас пойму.

Знаете японскую сказку про дракона, охраняющего клад? Много рыцарей пыталось овладеть кладом, но ни один не вернулся. Потом оказалось, что не дракон их убивал, нет, дракона победить было несложно. Да только тот, кто побеждал и находил клад, от одного взгляда на него становился драконом и стерёг его. Так и вы — или оставляете человека глухим роботом, или отнимаете у него покой и бессмертие.

— Спасибо за сравнение.

— Пожалуйста. Видите, я говорю чистую правду, никто не желает вам зла.

— Почему-то я вам верю.

— А мне нельзя не верить, — человек широко улыбнулся, — кроме того, вы ничего не теряете, у вас ведь есть копия.

— Держите, — подумав, Рэнк положил на траву коробочку с записью и отошёл, держа резак наготове.

— Ого, даже так? — Незнакомец удивлённо поднял брови. — Ну хорошо, пусть душа ваша будет спокойна. Книгу я вам вышлю. Вы теперь наш человек.

Он шагнул, поднял кассету и отошёл на прежнее место.

— Позвольте спросить, — ехидно поинтересовался Рэнк. — Чей это я человек?

— Извините, не представился, — человек слегка поклонился, — Великий Координатор.

— Кто?

— Великий, то есть главный. Ну тот, который председательствует в совете.

— Вы, — удивился Рэнк, — откуда вы? Почему именно вы пришли ко мне, ведь я и выстрелить мог бы?

— Дело в том, что вы сели в мой парк. Я живу здесь неподалёку, в почти таком же доме, как и у вас. Кстати, и истории наши похожи. Я был несчастлив, так же бежал от тех, кто называет себя людьми, в результате чего оказался здесь. Так и живу, правда, обставился я получше. Как-никак родственная душа.

— Я не хочу жить с вами, я не желаю ни с кем общаться.

— И не надо. Вчера вас просили выбрать, и вы выбрали смерть. Что ж, свобода и смерть — достойные решения, и вам есть чем гордиться.

Когда вы совсем отойдёте от потрясения, я с удовольствием пожму вашу руку.

— Нет, я не хочу! — крикнул Рэнк и отшвырнул резак в сторону.

— Поздно! — Великий Координатор помахал кассетой в воздухе и полез в кабину. — Вы ещё будете мне благодарны, что я спас роботов, не вздумайте их перестрелять с перепугу.

— Каких роботов?

— Как каких? Обыкновенных, железных, они будут вам помогать. И не называйте, пожалуйста, бессмертных людей роботами — они тоже люди.

Экранолет взмыл в воздух. Рэнк проводил его взглядом, вставил в электронный блокнот чистую кассету.