Летающие кочевники. Советская научно-фантастическая повесть-буриме. Том 1 [Борис Натанович Стругацкий] (pdf) читать постранично

POLARIS

ПУТЕШЕСТВИЯ . ПРИКЛЮЧЕНИЯ . ФАНТАСТИКА

XLVI

Salamandra P.V.V.

ЛЕТАЮЩИЕ
КОЧЕВНИКИ
Советская научно-фантастическая
повесть-буриме
Том I

Salamandra P.V.V.

Летающие кочевники: Фантастическая повесть, где авторы, сменяя друг друга, придумывают главу за главой.
Рис. А. Скалозубова (Советская научно-фантастическая
повесть-буриме. Том I). – Б.м.: Salamandra P.V.V., 2014. –
138 c., илл. – (Polaris: Путешествия, приключения, фантастика. Вып. XLVI).

Новый двухтомник в серии «Polaris» представляет любопытное
явление в истории советской фантастики шестидесятых годов –
повесть-буриме. Впервые после экспериментов 1920-х советские авторы решили объединиться для создания произведений, которые,
пожалуй, больше говорят о времени, чем о них самих…
В первый том издания вошла повесть «Летающие кочевники»,
созданная девятью фантастами и одним литературным критиком
и опубликованная в 1968 г. в журнале «Костер».

© Авторы, 1968
© Salamandra P.V.V., оформление, 2014

ЛЕТАЮЩИЕ
КОЧЕВНИКИ
Фантастическая повесть, где авторы, сменяя
друг друга, придумывают главу за главой

Рис. А. Скалозубова

ГЛАВА I
Вдвоем фантастику писать можно, знаем по собственному
опыту. А втроем?.. А вдесятером?.. Одна голова — хорошо, две
— лучше, а десять, наверно, еще лучше? Правда, говорят, что
у семи нянек дитя без глазу, но мы надеемся, что это не про
нашу коллективную повесть.

На попутной машине Марков добрался до поворота на
Сельцы, дал шоферу полтинник и выпрыгнул из темной кабины. Мороз был градусов пятнадцать. Марков сразу понял
это, когда почувствовал, что слипаются ноздри. Он знал
эту примету: если ноздри слипаются, значит, ниже десяти.
Грузовик заворчал, буксанул задними колесами в обледеневшей колее и ушел за поворот, оставив горький на морозе, едкий запах бензинового перегара. Марков остался
один. Он очень любил эту минуту: попутка скрывается за
поворотом, остается только тихий, заваленный снегом лес,
да сугробы вокруг, да серое низкое небо над головой, а он
один, с рюкзаком и ружьем за спиной, мороз пощипывает
щеки, воздух восхитительно свеж и вкусен, а впереди —
две недели охоты, целых две недели молчаливого леса, и
7

следов на снегу, и тягучих зимних вечеров в теплом домике лесника, когда ни о чем можно не думать, а только радоваться здоровью, снегу, спокойным добрым людям и размеренному течению дней, похожих друг на друга.
Марков встал на лыжи, поправил за плечами рюкзак и,
перебравшись через кювет, вошел в лес по невидимой, но
знакомой тропинке, ведущей к дому лесника Пал Палыча.
Некоторое время он еще слышал гудение грузовика, а потом и оно стихло, только поскрипывал и шелестел под лыжами наст да где-то вдалеке каркали вороны.
До домика было километров восемь. Следов было не
много, но Марков знал, что Пал Палыч не оставит его милостями и все еще будет: и следы, и тетерева, с грохотом
вылетающие из-под снега, и выстрелы, и то до боли острое,
азартное ощущение, когда точно знаешь, что попал, и огромная птица тяжело ухает в сугроб, и кажется, что земля
вздрагивает от удара.
Обычно дом Пал Палыча встречал Маркова приветливым шумом. Зычно гавкал, гремя на весь лес цепью, здоровенный Трезор. «Цыц, бешеный!» — грозно кричала на
него бабка Марья, мать Пал Палыча; и вдруг ни с того ни с
сего принимался орать петух. Но на этот раз все было тихо,
и Марков даже подумал, что дал вправо, как вдруг открылась полянка и он увидел дом. Он сразу почувствовал, что
случилась какая-то беда. Калитка была распахнута, двор
пуст, и стояла тишина, странная и недобрая.
Он все еще не понимал, откуда это ощущение беды, а
потом сразу понял: слишком много распахнутых дверей.
Дверь в дом была раскрыта настежь, и дверца курятника
была сорвана и валялась в стороне, и дверь хлева тоже, и
почему-то была раскрыта дверь на чердак. Одно из окон в
доме разбито, будка Трезора перевернута, по всему двору
разбросаны рыжие перья, а истоптанный снег забрызган
красными пятнами. Сдерживая дыхание, Марков торопливо снял лыжи и пошел в дом. В доме все двери тоже были
распахнуты, в разбитое окно тянуло морозом, но было еще
тепло. Марков позвал: «Эй, хозяева!» — но никто не откликнулся, да он и не ждал, что откликнутся. В комнатах
8

было как всегда чисто и прибрано, но в сенях валялся на
полу большой тулуп.
Марков вышел во двор, покричал, приставив ладони ко
рту, и побежал вокруг дома. Из-под ног у него выскочил
полосатый старухин кот Муркот и, надувши хвост, опрометью взлетел на крышу курятника. Марков остановился и
позвал его, но кот посмотрел косо и, прижав короткие уши,
так злобно и яростно затянул «уа-уа», что сразу стало ясно:
кот тут видел такое, что не скоро успокоится и поверит в
чьи-нибудь добрые намерения.

Обойдя вокруг дома, Марков встал на лыжи, сбросил
рюкзак и перезарядил ружье. Патроны с «двойкой» он выбросил прямо в снег, а в стволы загнал «нулевку», самое солидное, что у него было. Он не сомневался,