Долго и счастливо. День третий. [Ирина Сергеевна Шевченко] (fb2) читать постранично
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
- 1
Шевченко Ирина
Долго и счастливо. День третий.
Лобстеров мне покупать отказались. Увы. Со знанием дела заявили, что есть оных можно только в каком-то французском ресторане (не в том, где подают блюда французской кухни, а в том, который вообще во Франции) и под какое-то французское вино (которое не из супермаркета, естественно). Но тут же лететь в Париж тоже не предложили. Предложили нажарить чебуреков. - Под кефирчик, ага? Лобстеры под вино или чебуреки под кефирчик? Выбор был очевиден. Героически выдержав бой со старой бабушкиной мясорубкой, Андрей сам приготовил фарш и отправился в магазин за кисломолочным заменителем "Шардоне", а я взялась за тесто. - Ох, Настюшка. - Со шкафа на меня с умилением взирала пушистая белка. - Хозяюшка... Только ты это, паспорт у него все же спроси. Проверь, мало ли... - Петрович, тебе не надоело? Ну нет у него никакой жены. И детей нет. И внуками, тем более, еще не обзавелся. Отстань, будь человеком! И вообще... будь, а? Что-то нервирует меня эта белочка. Откормленная дымчатая зверюга трансформировалась... в бобра! - Наивная ты, Настюшка. Доверчивая. Кабы потом снова плакать не пришлось... - А ну не каркай мне тут! - я замахнулась на домового скалкой. Но вместо того, чтобы испугаться, бобр алчно примерился к деревяшке в моей руке - ничем не проймешь. - Петрович, правда, хватит уже. В кои веки все хорошо. Порадовался бы за меня, что ли? Так нет же... Злыдня! - Это я-то злыдня? - нервно застучал хвостом по шкафу бобр. - Да ты мне еще спасибо скажешь! ...До самого вечера он не показывался, прятался где-то, лелеял обиду. Выбрался только, когда я вышла на кухню чтобы заварить чай. - Ох, беда, Настасья, - всхлипнул, запрыгнув на стол, длинноухий зайчишка. - Беда-беда, горюшко. - Труба в ванной потекла? - Кабы так, - вздохнул он. - Всем нам труба, Настюшка! Как есть труба! Гляди, кого пригрели-то, кого в дом впустили... Домовой вынул (откуда только?) темно-красную книжечку с золотым теснением, и у меня от возмущения дыхание перехватило: - Ты, что, - зашептала я зло, чтобы Андрей не услышал. - В его вещах рылся?! Да как ты... - А и рылся! - без зазрения совести признал заяц. - Только раньше надо было, прежде чем в дом пускать, постель стелить, кормить да поить... Ты глянь, Настюшка. Глянь! Дойчленд! О, как! Я растерялась. Не от вида германского паспорта, конечно, а от лингвистических способностей Петровича: думала, он и по-русски читать не умеет. Хотя мой же домовой все-таки. - Помню я этих гадов, Настюшка. Ой, как помню. В октябре сорок первого в город пришли, и два года житья от них не было... - Ася! - позвал Андрей из комнаты. - У нас молоко есть? - Вот, - поднял лапку зайчишка. - Начинается. Млеко, яйки, курки... Не зная, смеяться или плакать, полотенцем согнала дотошного домового со стола и заглянула в холодильник. - Молока нет. А тебе зачем? - Думал, чаю с молоком попить, - он уже стоял в дверях кухни. Заметил притаившегося под столом пушистика и зычно гаркнул: - Петрович! - Яволь, майн фюрер! - домовой по стойке смирно вытянулся перед ним полуметровым старичком: нервировать колдуна своим зоопарком он не решался. Андрей со вздохом покачал головой и ушел в комнаты. Вернувшись, протянул Петровичу еще две разноцветные книжечки: - Изучай, СМЕРШ доморощенный. Еще один паспорт подал мне: - Этот - настоящий. - Этот? - удивилась я, увидев знакомую синюю обложку с трезубцем. - Ну, - пожал он плечами. - Официально гражданство я не менял. Я открыла документ, но дальше первой страницы с фотографией, на которой ему было, наверное, лет двадцать, листать не стала. - У меня только регистрации сейчас нет. От тетки выписался, а потом... не задумывался как-то. - Это намек? - улыбнулась я. - Можешь считать, что да, - ответил он осторожно. - Я подумаю. - И думать не смей, - зашептал мне в ухо влезший на плечо кот, когда Андрей возвратился в комнату, оставив меня наедине с этим домомучителем. - Ишь, хитрый какой! Вперед свадьбы прописку ему! Сперва распишись, а уж потом пропишись! - Петрович! - я спихнула с себя наглого котяру. - Что - Петрович? Я дело говорю. Может, он аферист какой? - домовой кивнул на стопку паспортов: - Международного классу! - Андрей, - взмолилась я, спешно ретировавшись от пушистого зануды в спальню, - купи ты ему сметаны баночку... трехлитровую! И за воду заплати - житья ведь не даст! Мой любимый доктор без слов похлопал по дивану рядом с собой, приглашая присесть. - Не волнуйся, я все улажу, - прошептал он мне на ухо, взглядом выискивая как пить дать притаившегося поблизости домового. - Ты же мне доверяешь? Я ответила нежным поцелуем: кому, как ни тебе? Да и бог с ним, с Петровичем. Завтра нас ждал новый день. День четвертый. В гости собиралась зайти МАМА...
- 1
Последние комментарии
2 часов 20 минут назад
18 часов 24 минут назад
1 день 3 часов назад
1 день 3 часов назад
3 дней 9 часов назад
3 дней 14 часов назад