Утонувшие надежды [Дональд Эдвин Уэстлейк] (fb2) читать постранично


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]

Дональд Уэстлейк Утонувшие надежды

ОБЛОМ ПЕРВЫЙ

1

Над городом уже занимался серый рассвет, когда Дортмундер отправился домой и застал Мэй на ногах, в зеленых брюках из шотландки и мешковатом свитере. Услышав, как Дортмундер открывает дверь, она вышла из гостиной в прихожую, но вместо своего обычного «Ну, как?» произнесла голосом, в котором слышались одновременно и беспокойство, и облегчение:

— Ты вернулся.

Уставший и расстроенный, Дортмундер не обратил на ее слова внимания и ответил на совсем другой, привычный вопрос:

— Да неважно...

Открыв дверцу стенного шкафа, он принялся неторопливо извлекать из многочисленных внутренних и наружных карманов своей черной куртки инструменты и с глухим лязгом рассовывать их по полкам.

— Ювелир переехал в Ринбек, теперь на месте его магазина итальянская пиццерия. Антиквар забросил свои древности и начал торговать куклами из диснеевских мультиков. А в чековой кассе завели собаку. — Сняв куртку, Дортмундер поднес ее к глазам, рассматривая свежую прореху на спине. — Проклятая подлая псина, — пробормотал он.

— Джон... — произнесла Мэй, в ее голосе слышалось напряжение. Пальцы левой руки сложились так, будто Мэй держала сигарету, сбрасывая воображаемый пепел на пол. Такого не бывало с тех пор, как она бросила курить.

Но у Дортмундера было полно своих забот. Повесив на крючок рваную куртку, он сказал:

— Самое время подумать, не начать ли мне честную трудовую жизнь. Впрочем, я успел прихватить малость, когда вышвырнул пса на улицу и он убежал. — Дортмундер извлек из-за пазухи комок банкнот и положил их на столик в прихожей.

— Джон, — сказала Мэй. Глаза ее округлились и побелели. — Тут какой-то человек.

Дортмундер замер, рука его зависла над деньгами.

— Что такое?

— Он говорит, — Мэй опасливо и подозрительно оглянулась на дверь гостиной, — что он — твой старый приятель.

— Кто говорит?

— Этот человек.

— Эл?.. — раздался хриплый надтреснутый голос, в котором тем не менее сквозили самоуверенные нотки. — Эл, это ты?

На лице Дортмундера появилось озадаченное выражение, сменившееся испугом.

— Нет, я не Эл, — ответил он.

В дверях гостиной появился мужчина — серый и холодный, словно рассвет за окном, сухой и жилистый старик чуть выше шести футов ростом, в серой ветровке, накинутой поверх мятой синей рабочей рубахи, в мешковатых штанах и черных стоптанных ботинках. Его шишковатая квадратная голова прочно сидела на каменных плечах, словно кишащий древоточцами чурбан. Глаза у него были тусклые, щеки заскорузлые, брови кустистые, а жиденькие седые прямые волосы лежали на больших отвислых ушах.

— Привет, Эл, — сказал старик. Губы его при этом оставались неподвижными. Но какому чревовещателю придет в голову использовать такое создание в качестве своего второго "я"? — Как поживаешь, Эл? — Хриплый бесцветный голос прямо протискивался сквозь эти окаменевшие губы. — Давно не виделись.

— Будь я проклят, — ответил Дортмундер. — Значит, тебя выпустили.

2

Старик издал звук, который можно было принять за смешок.

— Удивлен, а? — спросил он. — Я и сам удивляюсь.

— Стало быть, ты с ним знаком, — сказала Мэй так, словно не знала, хорошо это или плохо.

— Мы с Томом вместе сидели, — неохотно объяснил Дортмундер. — В одну пору даже были сокамерниками.

Угловатый, жилистый старик, чей облик так не вязался с домашним и милым именем Том, вновь издал этот свой смешок и добавил:

— Сокамерники. Кореша. Верно, Эл? Сведенные вместе причудой судьбы — так, что ли?

— Да, верно, — отозвался Дортмундер.

— Почему бы нам не посидеть в гостиной? — предложил Том и сжал губы в тонкую прямую линию. — У меня там кофе стынет.

— Да, конечно, — согласился Дортмундер.

Том повернулся и направился в гостиную, шагая так, будто бы его скелет разобрали на части, да так и не сумели толком собрать, явно переборщив с «безумным клеем». Мэй яростно жестикулировала за его сутулой спиной, выражая бровями, плечами и пальцами безмолвное негодование: кто это такой? Как он оказался в моем доме? Когда все это кончится? Дортмундер в ответ подмигивал и кривил рот: понятия не имею, то ли у нас неприятности, то ли нет, поживем — увидим. Они вошли следом за Томом в гостиную.

Том выбрал себе лучшее кресло и уселся, свесив руку до пола. Дортмундер и Мэй заняли места на диванчике напротив. Они выглядели точь-в-точь как супружеская пара, которой только что предложили всерьез задуматься о страховании жизни. Том сдвинулся на край кресла, подался вперед и, взяв со столика чашку, стал с видимым удовольствием потягивать кофе. В нем было что-то от второстепенного персонажа из фильма о Великой депрессии — этакий старикашка, греющийся у маленького костра в обществе бродяг. Дортмундер и Мэй опасливо наблюдали за ним; наконец Том поставил чашку на стол, откинулся на спинку кресла и, слегка вздохнув, заявил:

— А я теперь спиртного — ни-ни. Отучился в