Кальтер (СИ) [Роман Анатольевич Глушков] (fb2) читать онлайн

Роман Глушков Кальтер

- Штирлиц идет по коридору.

- По какому коридору?

- По нашему коридору. Штирлиц идет по нашему коридору.

- А куда он идет?

- ...?!

«17 мгновений весны». 

Пролог

Человек в сером бежал по пустыне, а Кальтер преследовал его.

Что это была за пустыня, Кальтер, он же Константин Куприянов, он же Безликий не знал. Да и знать не хотел, ибо это не имело значения. Если он догонит и убьет «серого», его наверняка вытащат отсюда в течение считанных минут. А если «серый» убьет его, то ему подавно без разницы, как называются раскаленные пески, в которых его закопают. Хотя, скорее всего, даже не закопают, а бросят на пир стервятникам несмотря на былые заслуги.

Бывший оперативник русского военно-разведывательного Ведомства, бывший невольный участник Игры «серых», а ныне их непримиримый враг, Кальтер не доверял Мерлину - человеку, под чьим началом он нынче работал. Но этот человек тоже натерпелся от «серых» горя и был лишен ими памяти, так что пока его и Куприянова интересы совпадали. Вдобавок Мерлин обладал уникальными талантами, без которых Кальтеру в этой войне было не выжить. Без них «серые» уничтожили бы его в мгновение ока, но с нынешним покровителем он чувствовал себя не столь беззащитным, как раньше.

- Хватит, Чезаре, остановись! Все кончено! - в который раз прокричал Кальтер. - Так легко ты от меня не отделаешься. Никто не придет тебе на помощь, даже не мечтай! Остановись и дерись, если не хочешь, чтобы я ударил тебе в спину!

Чезаре снова не ответил. Они бежали уже не так быстро, как в начале погони. «Серый» рванул было во весь опор, но Куприянов поступил иначе. Он знал: сверкая пятками по песку, да на такой жаре, его враг скоро выдохнется. Зато бегущий в умеренном темпе Кальтер сбережет силы. И сделает рывок тогда, когда беглец будет на это не способен.

Так и случилось. Палящее солнце быстро утомило Чезаре. Сначала он, не выдержав, стянул с лица маску, затем начал спотыкаться, и в итоге, упав пару раз на четвереньки, перешел на трусцу. Тогда-то Куприянов и прибавил ход, взявшись с каждым шагом сокращать разделяющую их дистанцию.

В этом и крылась ахиллесова пята непобедимых, казалось бы, «серых». Получив власть над пространством и временем, они забывали многие навыки, присущие обычным людям. И когда «серый» вдруг утрачивал свои сверхспособности, он тут же совершал ошибки. Чем Кальтер и пользовался. Хотя, конечно, любой его противник все равно оставался смертельно опасным подобно скорпиону, которому оборвали лапки, но не тронули жало.

«Серые»...

Загадочная всемогущая компания, учинившая ради своей Игры Сезон Катастроф. Ныне покрытая аномальными зонами, словно язвами, планета лишилась многих крупнейших городов включая Москву, Петербург, Каир, Детройт, Бангкок, Дубай... Все они либо лежали в руинах либо были полностью уничтожены. Вкупе с уймой городов поменьше либо иных приглянувшихся «серым» мест. И везде, где разражались чудовищные катаклизмы, стартовала Игра - а по сути гонка на выживание, - куда вовлекались сотни участников со всех концов света, а то и вовсе из других времен.

Однако не все игроки соглашались плясать под дудку устроителей кровавого шоу. Например, Кальтер. Столкнувшись с давним врагом «серых» Мерлином, он решил разорвать этот порочный круг. Раз и навсегда. Что было невозможно сделать, не устранив тех, кто ему в этом мешал.

Кальтеру беготня по жаре тоже не доставляла удовольствия. И он с радостью пустил бы Чезаре пулю промеж лопаток, да только у него не было при себе оружия. Ни огнестрельного, ни холодного. Такое непременное условие ставил ему Мерлин прежде чем натравить его на очередного «серого». Ладно, хоть технологичный протез, который заменял Куприянову ампутированное левое предплечье, не отбирали, и на том спасибо.

В протезе помимо механических пальцев также имелись полезные гаджеты, поскольку он предназначался для скалолазов, что стали инвалидами, но не пожелали бросить любимое занятие. Ну или как в случае с Кальтером - для одноруких убийц, не желающих завязывать со своим ремеслом. С этой точки зрения данное устройство было даже лучше обычной руки, ведь его изобрели в конце двадцать второго века, и оно могло раздавить в порошок камень. И все же Куприянов не переставал считаться калекой, даром что он был вполне боеспособен.

Видимо, Чезаре тоже не давала покоя мысль, что убегая от калеки, он смалодушничал. И хоть для «серого» случилось неординарное событие - его изолировали в этом времени и месте, - у него оставались силы, и он решил не сдаваться без борьбы.

Взобравшись на очередной бархан, Чезаре не перебежал через него, а остался на вершине. И развернувшись лицом к преследователю, вытянул вперед правую руку, в которой что-то блестело.

Кальтер к этому моменту достиг лишь середины песчаного склона. Но ему удалось разглядеть, что нацелил на него враг.

В руке у «серого» был пакаль - похожий на портсигар, металлический предмет с рисунком. Один из множества пакалей, что «серые» вручали игрокам вместо призов. Или в виде ключей для решения игровых задач, так как почти все пакали обладали сверхъестественными свойствами. За время Игры через руки Куприянова их прошло не меньше дюжины, а последний даже помог ему сбежать из тюрьмы на атолле Татакото. Но Кальтер был вынужден избавиться от пакаля - так велел ему Мерлин, поскольку эти штуки притягивали «серых» будто маяки.

- Ты знаешь, что у меня в руке, и как оно работает, Безликий. Сделаешь еще шаг, и я превращу тебя в ледяную глыбу! - заговорил наконец-то Чезаре. Слышать голос «серого» было непривычно, ведь раньше они предпочитали общаться с игроками телепатически. Но Кальтер с недавних пор перестал быть игроком, и стараниями Мерлина доступ «серым» в его голову был закрыт.

- О, пожалуйста, будь так добр! Стать ледяной глыбой - это все, что я сейчас хочу! - проворчал взмокший Куприянов, вытирая лицо краем хламиды, в которую он был облачен. - Ты прав: я знаю, как работает твоя штуковина. Вернее, когда она работает, а когда нет. И раз у тебя не осталось выбора кроме как угрожать мне пакалем, значит, твои дела и впрямь плохи.

Пакаль у Чезаре был редкий - зеркальный, - и очень ценный. В Игре такой стал бы мощным оружием, способным не только заморозить человека, но и сотворить с ним нечто более ужасное. Но за пределами Игры пакали страшили Безликого не больше, чем сунутый ему под нос кукиш.

- Неужели ты еще не понял, Чезаре: я больше не игрок, и твои фокусы на меня не действуют, - напомнил Кальтер, продолжая взбираться на бархан. - Хватит уже, наигрались, пора и честь знать. Ради вашей дурацкой Игры вы уничтожили полмира, и теперь кое-кому придется за это ответить.

- Кто бы тебя ни защищал, из Игры так просто не выходят! - объявил «серый». Он все еще пытался сохранять достоинство, но у него это плохо получалось.

- Точно, - согласился Куприянов. - Просто так не выходят. Но с твоей головой у меня есть шансы заработать себе выходной билет.

У «серого» оставалось единственное преимущество - он стоял на возвышении. И он, пока не поздно, решил этим воспользоваться.

Швырнув пакаль в лицо Кальтеру, Чезаре сей же миг кинулся в драку, собираясь обрушить на него град ударов. Каждый из них мог или парализовать, или вовсе убить Безликого.

Впрочем, смерть в его планы не входила. Уклонившись от брошенного пакаля, он сорвал с себя хламиду и швырнул ее навстречу «серому». Тот был уже в двух шагах от цели и потому не успел увернуться. И от железного кулака - тоже, когда Кальтер заехал Чезаре в челюсть, едва он сбросил с себя покрывало...

Фенг-чуй - так называлось древнее боевое искусство, которым в совершенстве владели «серые». Хотя на самом деле главным его секретом было не умение махать кулаками, а все та же телепатия. С ее помощью «серый» читал мысли противника, узнавал, какую атаку тот предпримет, и наносил упреждающий удар в болевую точку у него на теле.

Все это тоже требовало мастерства и немалого. Но после того, как Чезаре утратил доступ к мыслям Кальтера, ему пришлось рассчитывать лишь на свои кулаки. Это уравняло силы противников. Вот только не уравняло опыт, ведь драться, не зная, что задумал враг, «серый» был не готов.

Решив одолеть калеку напором, он тут же нарвался на борцовский прием и был опрокинут на песок. Куприянов верно рассудил, что «серые» не умеют бороться, так как привыкли мгновенно сокрушать врагов, не доводя дело до бросков и захватов. Но, проведя прием, он сам не удержал равновесие на рыхлом песке. И упав следом за Чезаре, закувыркался вместе с ним по склону к подножию бархана.

Поняв, что его план дал осечку, «серый» решил вновь опередить врага, не позволив ему встать с земли. Но Безликий оказался не менее коварен. Извернувшись, он лягнул подскочившего к нему Чезаре в коленку. А когда тот, ошеломленный болью, отпрянул, Кальтер не вставая развернулся, схватил его за лодыжки и рывком уронил обратно на песок.

Подняться дважды «серому» было не суждено. Пока он барахтался, отбиваясь от насевшего на него Куприянова, тот сломал ему в колене сначала одну ногу, а затем вторую. После чего, обездвижив врага, дотянулся до его головы. И, обхватив ее обеими руками, свернул орущему Чезаре шею.

Хрустнул позвоночник, крик «серого» оборвался, и Кальтер вновь мог слышать лишь шорох песка да свое учащенное от борьбы и жары дыхание.

- Пропадите вы пропадом! - Он вновь утер пот и уселся на вражеский труп, так как отдыхать на раскаленном песке было немногим приятнее, чем на сковородке.

Истребление «серых» мало отличалось от охоты за пакалями. И там и там Кальтер оставлял за собой трупы. С другой стороны, он понятия не имел, что делать, если кто-то из устроителей Игры вдруг сдастся ему живьем. Мерлин говорил, что такое невозможно в принципе. И что их враги всегда дерутся не на жизнь, а на смерть. Но, будучи старым солдатом, Константин Куприянов допускал, что на этой войне может случиться всякое. В том числе самое непредвиденное.

Что-то блеснуло в песке справа от Безликого. Нагнувшись, он протянул руку и подобрал выброшенный Чезаре пакаль.

Еще недавно столь ценная находка порадовала бы Кальтера, но сегодня, глядя на нее, он лишь невесело ухмыльнулся. На выпуклой стороне пакаля был изображен странный большеголовый урод в длинном плаще с капюшоном, молитвенно воздевший к небу кривые руки. Разглядеть его морду было нельзя - натянутый на голову капюшон скрывал ее почти целиком. Были видны лишь его раззявленный рот да массивная квадратная челюсть. Судя по всему, урод не то громко молился, не то посылал небесам проклятия.

Безликий нахмурился. Кажется, ему была знакома эта страхолюдина. Только он не припоминал, когда и где с нею сталкивался. Что было необычно, поскольку Кальтер на свою память не жаловался. Разве что за последние годы он насмотрелся на стольких монстров - одетых, голых, двуногих, многоногих, ходячих, ползающих, летающих, плавающих, - что и впрямь мог кого-то из них позабыть.

- Да и черт с тобой! - выругался Куприянов. - Если ты не «серый» урод, а другой - проваливай на все четыре стороны, ты мне неинтересен.

И размахнувшись, он запустил трофей в небо.

Пролетев по крутой дуге, пакаль блеснул на солнце и зарылся в песок на склоне соседнего бархана. А Кальтер, оставив труп, отправился подбирать хламиду, ибо не желал обгореть на солнце прежде чем Мерлин вытащит его из этого адского пекла...

Глава 1

- Твою-то мать! - выругался Кальтер, протерев глаза и озираясь по сторонам. - Второй месяц знакомы, а все никак не привыкну к твоим выкрутасам.

- А ты не привыкай, - посоветовал Мерлин, он же Древний, он же главный охотник на «серых» - поджарый старик с аккуратно подстриженной седой бородой. Куда бы их с Куприяновым ни занесло, Мерлин всегда был одет в дорогой, с иголочки, костюм-тройку. И всегда держал в руках трость с серебряным набалдашником в виде разинувшей рот головы «серого». - В нашей работе лучше испытывать дискомфорт, нежели привыкать к удобствам. Целее будем, если вдруг серая братия нас крепко припечет.

- И что это за место? - спросил Безликий. - Или нет, погоди, не говори - сам догадаюсь.

Из жаркой пустыни, где Кальтер выкурил из секретного логова очередного врага, Древний перебросил его севернее - в открытое кафе небольшого города европейского типа. Лежащее на столе меню и вывески окрестных магазинов были на немецком языке, хотя попалась одна на итальянском. Все магазины и кафе располагались на набережной широкого озера, чей противоположный берег был застроен похожими зданиями. А за ними возвышались горы, самые высокие из которых были увенчаны снеговыми шапками.

- Либо это Австрия, либо Швейцария, - умозаключил Кальтер. Как назло, на ближайших вывесках не было названия города или страны, что сильно упростило бы его задачу. - Хотя, говоря начистоту, мне без разницы. Спасибо и на том, что ты не зашвырнул меня из огня в полымя, а нашел местечко попрохладнее.

- Это Цюрих. - Мерлин не стал мучить соратника догадками. - Ты ведь сам сказал: чтобы связаться с дочерью, тебе нужен надежный банк. Такой, который имеет шансы пережить Сезон Катастроф. Ну вот мы и прибыли по адресу - здесь таких банков полно. Или тебя чем-то не устраивает Швейцария?

- Всем устраивает. Просто я никогда тут не был и не ориентируюсь в обстановке, - буркнул Кальтер, разглядывая свою новую одежду. Теперь на нем тоже был приличный костюм, в котором он, однако, больше напоминал не делового партнера Мерлина, а его охранника. Торчащую из рукава кисть протеза скрывала кожаная перчатка. Само собой, фокусы Древнего с одеждой были не столь впечатляющие, как телепортация, но тоже не переставали удивлять Безликого.

- Тебе и не нужно разбираться в местных порядках. Поручи это мне, - сказал Мерлин и улыбнулся официантке, которая поднесла ему бокал красного вина.

Точно такой же бокал она поставила перед Куприяновым, но он лишь сокрушенно вздохнул. У Древнего не было за душой ни гроша, но он не отказывал себе в мелких радостях жизни. Тех, которые, как и это вино, ему преподносили на подносе по первому требованию.

- В чем дело? - Старик перехватил недовольный взгляд соратника. - О, нет! Опять будешь уговаривать меня оставить девочке настоящие чаевые!

- Не буду, - пообещал Кальтер. И поинтересовался: - Да ты вообще хоть раз в жизни держал в руках живые деньги?

- Что есть в твоем мире живое, а что нет? - как всегда ушел от прямого ответа Древний. - Хочешь одолеть «серых» - стань таким, как они. А они, между прочим, деньгами подавно не пользуются. К тому же я живу скромно, а не на широкую ногу, и никто не расплачивается за мои удовольствия болью и страданием.

- Ври больше! - хмыкнул Безликий. - И с кого, по-твоему, высчитают недостачу за выпитое тобой на халяву вино, как не с официантки? А ты, небось, самую дорогую выпивку заказал, ага?

- Верь не верь, но девочка сама подворовывает у хозяина этого заведения герра Штольца, - заметил Мерлин. И скорее всего, не соврал. Кальтер давно убедился, что для Древнего обычные люди все равно что открытые книги. Даже те, которых он прежде в глаза не видел. - Раз тебе так нужна справедливость, иди и расскажи герру Штольцу о том, какие у него недобросовестные работники... Ну что, идешь или попросить его самого к нам выйти?

- Хрен с тобой, забудь, - устало отмахнулся Куприянов. - Давай лучше о делах. Хоть ты, старый прощелыга, равнодушен к деньгам, но раз мы тут, значит ты осведомлен о швейцарских банках. И можешь подсказать, в какой нам лучше всего наведаться. Сколько вообще, по-твоему, стоит в таком банке аренда депозитной ячейки на двести лет?

- Сколько стоит, нам без разницы. Мы оплатим ее, будь она хоть ячейкой, хоть целым хранилищем, - хитро подмигнул ему Древний. - Что же насчет самого банка, я рекомендую тебе «Айзенкап-банк» на Кохштрассе, раз уж ты все равно полный профан в данном вопросе.

- Но почему этот банк, а не другой? Почему ты в нем так уверен?

- А что не в порядке с моей уверенностью? Ты начал в ней сомневаться?

- В последние годы я во всем сомневаюсь, - признался Кальтер. - Твое чутье - не исключение. И то, что ты до сих пор не пойман, еще ни о чем не говорит.

- Что ж, тогда просто изучи историю «Айзенкап-банка», - пожал плечами Старик-с-Тростью, глотнув вина. - За последние три века он пережил все мировые финансовые катаклизмы. Даже сегодня его не слишком лихорадит, поэтому, готов поспорить, он переживет и Сезон Катастроф.

- Ладно, убедил, - сдался Куприянов. - Только у меня еще нет письма, которое надо положить в депозитную ячейку. Сможешь наколдовать мне бумагу и ручку?

- Это ни к чему, - ответил Древний. - Пока ты грелся на солнышке в Намибии, я взял на себя наглость написать письмо твоей дочери. Со всеми нужными инструкциями, разумеется. Иными словами, сэкономил время, которого у нас и так в обрез. На-ка проверь, ничего ли я там не упустил.

Мерлин вынул из внутреннего кармана пиджака сложенный вчетверо лист бумаги и протянул тот соратнику.

Безликий, однако, не пришел в восторг от этой самодеятельности. И посмотрел на Старика так, будто он посягнул на святое. Но еще больше Кальтеру не понравилось, что письмо было написано почерком самого Кальтера. Причем настолько правдоподобным, что его, небось, не отличил бы от оригинального даже графолог.

- Ну что, все в порядке? - полюбопытствовал Мерлин, глядя, как нахмурившийся Куприянов изучает его писанину.

- Да полная ерунда! - Кальтер положил листок на стол, а затем ткнул пальцем в первую строку. - Вот это что такое: «Здравствуй, моя родная и любимая дочь Верданди!»? По-твоему, я так начал бы свое письмо?

- Почему бы и нет, - улыбнулся старик. - Как по мне, наилучшее начало из всех возможных.

- Наихудшее, - возразил Куприянов. - Твоему словоблудию Верданди точно не поверит. Во-первых, она мне не родная дочь, а приемная. Во-вторых, я, конечно, ее люблю, но писать ей об этом в письме не стал бы. У нее отличная память, и мне незачем напоминать ей об элементарных вещах. И, в-третьих, я всегда называю ее не Верданди, а Верой. Ей так больше нравится.

- Хм... Да неужели? - покачал головой Мерлин. - А я думал, что достаточно изучил современных людей и их нравы... И что ты предлагаешь? Чтобы я расписал все по пунктам, как в техпаспорте, не добавив от тебя ни одного теплого словечка?

- Как в техпаспорте? А что, было бы в самый раз, - рассудил Безликий. - Такому письму Вера доверяла бы больше. Терпеть не могу сантименты. Да и она тоже.

- Какая странная у вас семейка. Но хорошо, будь по-твоему... - Древний ненадолго прикрыл глаза, а когда открыл их, указал на лист бумаги и спросил: - И как теперь? Надеюсь, это уже не идет вразрез с вашими семейными традициями?

- «Здравствуй, Вера! - прочел вслух Куприянов. - Я жив и со мной все в порядке. Все подробности при встрече. А теперь к делу. Пункт первый: запомни точное время и координаты, где ты должна появиться, чтобы меня отыскать...»

Оставшуюся часть письма, по-прежнему написанного его почерком, но уже в деловом стиле, Кальтер дочитал про себя. После чего кивнул и лаконично подытожил:

- Определенно лучше. Ты, конечно, мог бы постараться и написать идеальнее, но хрен с тобой - сойдет и так.

- Фу-ух! - Мерлин облегченно выдохнул и отсалютовал соратнику полупустым бокалом вина. - Как же я рад, что сумел-таки тебе угодить! И все же, не сочти за недоверие, но почему ты убежден, что твой план удачный?

- Я видел, как он был опробован на практике. Один мой друг, что вытащил меня из крутых неприятностей, дожил до седых волос и отправил Верданди в будущее письмо. Он положил конверт в банковскую ячейку и завещал передать его Вере в определенный день через полторы сотни лет. Вера получила письмо, вернулась за мной в прошлое с советами от моего друга и спасла мне жизнь, когда я стоял одной ногой в могиле. Если это сработало в прошлый раз, почему не сработает сегодня?

- Потому что в тот раз ты еще не перешел дорогу «серым», - ответил Древний. - Хотя, вероятно, именно тогда ты угодил в поле их зрения. Пертурбации со временем, в которых ты участвовал - камешки, булькнувшие в мутную реку, где обитают хищные твари вроде «серых». Твари изрядно покусали тебя и продолжают кружить поблизости, собираясь окончательно тебя сожрать. Я вижу незримый кровавый след, который ты оставляешь, плавая в реке времени. И по которому пираньи постоянно тебя находят. И хоть в последнее время ты обломал кое-кому зубы, это их не устрашит. В воде, что ты взбаламутил, у них мало врагов. Поэтому страх им почти неведом.

- Пока неведом, - уточнил Кальтер. - Но это поправимо.

- Страх есть палка о двух концах, - сказал Мерлин. - Тот, кто пугает, рискует впасть в самоуверенность и стать жертвой аналогичного оружия.

- Посмотрим, - проворчал Куприянов и решил тоже угоститься глотком-другим вина. Для пущей храбрости. - Так, значит, «серые» в курсе, что я могу повторно использовать фокус с письмом и банковской ячейкой?

- О, еще бы! Я перестал бы их уважать, не держи они нос по ветру, дожидаясь, когда ты выкинешь нечто подобное.

- Но с тобой мне ничего не грозит, да? - поинтересовался Кальтер. - Прежде ты хорошо меня прикрывал, прикроешь и сегодня. Знай «серые», что мы в Цюрихе, они бы уже кишели вокруг словно те пираньи, про которых ты говорил.

- Не возлагай на меня чересчур много надежд, Безликий. - Старик-с-Тростью посмотрел на него с укоризной. - Мы с тобой два сапога пара, ведь я такой же калека, как ты. Разве что ты лишился руки, а я - памяти. Ты прав: я многое не забыл и многое умею. Дай мне неиссякаемый источник энергии, и я стану повелителем материи и пространства на Земле. Иногда я даже боюсь самого себя. Однако гораздо сильнее я боюсь того, о чем не помню, и что могу однажды вспомнить. А вдруг выяснится, что моя ненависть к «серым» - просто бзик и ничем не обусловлена? Или того хуже - я являюсь одним из них и сошел с ума? Вдруг, обретя память, я раскаюсь в том, что совершил, и стану твоим смертельным врагом. Что тогда?

- Тогда я тебя убью, чьим бы повелителем ты себя ни считал, - пожал плечами Кальтер. - А затем продолжу благое дело, которое мы с тобой начали, ибо что еще останется?

- Ха! - всплеснул руками Древний, едва не задев стоящий перед ним бокал. - Поразительно, и откуда в тебе - битом жизнью человеке - столько наивности? Будь уверен, первое, что я сделал, едва мы встретились, это обезопасил себя от удара в спину, который ты можешь нанести. Да-да, именно так! Если «серые» вновь переманят тебя под свои знамена, это станет моей фатальной ошибкой... Впрочем, хватит о грустном. - Старик вытер губы салфеткой и решительно встал из-за стола. - Допивай вино и пошли в банк, пока он не закрылся. Я, конечно, могу приказать банкирам работать круглосуточно, да только незачем привлекать к нашим скромным персонам лишнее внимание...

Глава 2

«Айзенкап-банк» не особо кичился своей многовековой историей. И выстроил свою штаб-квартиру в угловато-вычурном современном стиле, с обилием стекла и абстрактных деталей, не несущих никакой практической пользы. Зато эти дорогие стильные украшения намекали, что дела у банка идут если не в гору (редко у кого они сегодня так шли), то по крайней мере стабильно. Что для Сезона Катастроф уже считалось достижением.

- Иди работай. А я посижу в холле, газетку почитаю, - напутствовал Кальтера Мерлин. Он не сказал «Я буду приглядывать за тобой», но это и так было ясно. Раз уж Древний самолично явился в банк, значит он относился к грядущей работе со всей серьезностью.

Заполучить депозитную ячейку оказалось несложно. Узнав о желании Куприянова заключить договор сроком на два столетия, его пригласили в отдельный кабинет, где им занялся исключительно любезный менеджер. Который обрисовал клиенту детали процедуры и принял чек, оплачивающий аренду ячейки до конца срока.

Услуга обошлась Безликому во внушительную сумму. Вернее, не ему, а Мерлину, который расплатился с «Айзенкап-банком» неизвестно чьими капиталами.

- Не бери в голову, - сказал он, когда передал Кальтеру чек, и тот спросил, у кого старый аферист украл эти деньги. - Сущие пустяки, поверь - старый конь борозды не испортит. Частенько у теневых клиентов местных банков пропадают курьеры. А с ними и деньги, которые они перевозят. Их, конечно, ищут, но если не находят, убытки просто списывают. Непредвиденные потери - привычное дело для здешних финансовых воротил...

После оформления документов Кальтера отвели в хранилище, где показали его ячейку. А затем оставили одного в специальной комнате, дабы он поместил в депозитный контейнер все, что необходимо, и сделал опись.

Последнее отняло у Куприянова немного времени, так как он не передавал Вере ничего кроме письма. Наверняка банковского клерка это удивило, но он и бровью не повел. Не задавая лишних вопросов, клерк сверил опись со сданным имуществом, закрыл контейнер, и они с клиентом поместили тот в ячейку. После чего заперли ее двумя ключами, один из которых был отдан Куприянову, а второй остался в банке.

Перед тем как вернуться в холл, Кальтер ненадолго задержался на выходе из хранилища. Хотя правильнее сказать - замешкался. Его давно не удивляли темпоральные выкрутасы, и все же он не мог к ним привыкнуть. Если все прошло гладко, то в холле его будет ждать Верданди. Потому что она, получив в будущем письмо, прибудет сюда в ту самую минуту, как ее отец поместил конверт в сейф. Или плюс-минус несколько минут - не суть важно.

Без малого два века пролетели с немыслимой скоростью... И для Кальтера, и для Верданди, что получит послание, вернувшись из командировки, где, как она считала, Кальтер сгорел в пламени ядерного взрыва. По идее Вера еще даже не начала скорбеть о приемном отце, когда он прислал ей весточку. Зато для Кальтера между его несостоявшейся гибелью и сегодняшним днем минуло полтора года...

Что ни говори, от таких фортелей у кого угодно голова пойдет кругом.

Безликий сделал глубокий вдох, дабы восстановить душевное равновесие и сосредоточиться. С его боевым опытом это было несложно, пускай он и подрастерял былое хладнокровие. Ладно, хоть чутье не пропало и рука не утратила твердость. В смысле правая, здоровая рука. Потому что за железную левую переживать было глупо - она останется твердой даже после его смерти.

Выйдя в холл, Куприянов неторопливо осмотрелся.

Он хорошо знал Веру. И знал, что она будет вести себя под стать ему: не закричит от радости и не кинется «ожившему» родителю на шею. Верданди служила в КВК - отделе Контроля Временного Континуума при институте Темпоральных Исследований. И тоже имела кое-какой опыт, поскольку нынче КВК разгребал бардак, учиненный «серыми» на данном отрезке времени.

Безликий тоже числился сотрудником этого отдела, куда его завербовала дочь. Они даже провели вместе удачную операцию в аномальной зоне № 35 (Скважинск, Россия). Там, где «серые» и подстроили Кальтеру фальшивую смерть, отправив его затем к черту на рога.

Короче, он не сомневался, что увидев его в холле «Айзенкап-банка», Вера поведет себя как профессионал, а не как дочь, чей отец воскрес у нее на глазах.

Однако Верданди нигде не обнаружилась. Более того, нигде не обнаружился и Мерлин! Куприянов оставил его сидящим в кресле и читающим газету, но теперь он куда-то запропастился. Хотя в банке по-прежнему царило спокойствие. И охранник - громила в штатском костюме, - присутствовал в холле всего один. Тогда как заподозри банкиры Кальтера в чем-то незаконном, громил у выхода крутилось бы трое-четверо.

Не исключено, что Вера запоздала, а Древний вышел встретить ее на улице. Так или иначе, но топчущийся в холле клиент, который закончил все свои дела, выглядел подозрительно. И Безликий, кивнув на прощание девушке-клерку - той, что встретила его полчаса назад, - пошагал к выходу. Продолжая, разумеется, наблюдать краем глаза за охранником и за дверьми служебных помещений, откуда могли выскочить другие громилы.

Ничего не случилось. Ни внутри банка, ни снаружи, когда за Кальтером закрылись большие стеклянные двери, и он вышел на Кохштрассе.

Или нет, кое-что все-таки произошло - Мерлина не оказалось и там. Куприянов посмотрел по сторонам, но не разглядел среди редких прохожих щеголеватого Старика-с-Тростью.

- Лучше не придумаешь, - пробормотал себе под нос Куприянов. - Старый конь борозды не испортил. Нет, он просто выпрягся из плуга и ускакал в неизвестном направлении.

Тем не менее Безликий по-прежнему не ощущал угрозы. Мерлин и раньше иногда исчезал без предупреждения на час-другой. Но он еще ни разу не бросал соратника в столь ответственные моменты, и это настораживало.

Плохо, что они не оговорили место встречи. Хотя зачем - старик всегда разыскивал Куприянова сам, мгновенно телепортируя его, куда требовалось. Мерлин мог сделать это и сейчас, перенеся Кальтера и Верданди (если она таки появится) в любую часть планеты. Вероятно, с Верой он уже так и поступил. Поэтому надо не суетиться, а дождаться своей очереди, только и всего.

Чтобы не мозолить глаза банковской охране, Безликий решил прогуляться вокруг квартала. Прикинувшись бизнесменом, который уладил все дела и теперь убивает свободное время, он не спеша отправился по Кохштрассе на восток. И попутно гадал, куда на сей раз забросит его Древний.

Гадание было сродни игре в рулетку - в таких вопросах старик являл собой полную непредсказуемость. Он никогда не посвящал соратника в свои далеко идущие планы - только в сегодняшние. Впрочем, делал он это не из вредности, а ради безопасности. Ведь если однажды Мерлин не сумеет прикрыть Кальтера и «серые» вновь до него доберутся, они не нароют в его памяти ничего, что выдаст им Древнего.

Размышления Кальтера прервала остановившаяся рядом машина - черный седан «БМВ». Не случайная машина - он понял это мгновенно, ибо слишком резко она затормозила у тротуара. Что, впрочем, не вывело его из роли праздно гуляющего бизнесмена. Если это была провокация, не стоило на нее поддаваться. Все, что Куприянов сделал - тоже остановился и недоуменно посмотрел на водителя: дескать, в чем дело; вы меня ни с кем не перепутали?

Как оказалось, нет, не перепутали.

- Гутен таг, герр Штейер, - обратился к Безликому водитель, выходя из автомобиля. Вместе с ним вышел пассажир - такой же рослый подтянутый субъект лет тридцати с короткой стрижкой и в цивильном костюме. - Полиция Цюриха, отдел по вопросам миграции. Я - старший следователь Франк Курц, а это мой помощник Леон Бозе.

Оба полицейских продемонстрировали Кальтеру свои удостоверения.

- Гутен таг, - поприветствовал он их в ответ. - Чем могу быть полезен?

Раньше он никогда не сталкивался со швейцарскими полицейскими, и эти двое могли с тем же успехом подсунуть ему фальшивые «корочки». Но фамилию, которая значилась в швейцарском паспорте Кальтера, законник назвал правильно.

- У нас есть к вам вопросы, касающиеся законности вашего пребывания на территории нашей страны, - уточнил Курц. - Уверен, это какое-то недоразумение, но вам придется проехать с нами в управление, чтобы во всем разобраться.

- Боюсь, я вас не понимаю, - нахмурился Куприянов. - Мои документы в порядке. Я - гражданин Швейцарии. Живу в Люцерне, работаю в строительной фирме «Вальтц и Торрини», а в Цюрих прибыл по семейным делам.

- Не волнуйтесь, герр Штейер, - изобразил дежурную улыбку Бозе. - Скорее всего, в нашу базу данных закралась ошибка. Такое иногда случается. Садитесь в машину, прошу вас. Проверка ваших документов не займет много времени, обещаю.

- Ну раз вы настаиваете, - развел руками Безликий. Мерлин упорно не давал о себе знать, и ему пришлось подчиниться служителям закона.

Не хотелось думать, что они явились сюда по сигналу из банка. Но выходило так, потому что лишь там герр Штейер засветил свой паспорт. Такая оперативность делала честь цюрихской полиции, но наводила тень на репутацию «Айзенкап-банка». Видать, швейцарская банковская тайна распространялась не на всех клиентов, или же это Древний напортачил с документами. Не по-крупному, потому что тогда банкиры отказались бы сотрудничать с Кальтером, но что-то их все-таки смутило.

Куприянов уселся на заднее сиденье «БМВ». Его не обыскали и не отняли у него кейс с бумагами - хороший знак. Курц и Бозе велели герру Штейеру пристегнуться, а затем повезли его куда-то в восточном направлении. Между собой они почти не общались, лишь изредка перебрасывались короткими фразами. Но спокойный вид агентов намекал, что они и впрямь не считают пассажира преступником.

Так казалось Безликому до тех пор, пока он не заметил первые признаки надвигающейся угрозы.

Цюрих был небольшим городом, и Кальтер ни разу не видел в нем уличных пробок. По всем расчетам поездка из любого конца Цюриха до полицейского управления должна была занять считанные минуты. Но автомобиль выехал за городскую черту, о чем Куприянова оповестил дорожный знак, и покатил дальше по уходящему в горы, извилистому шоссе.

- Прошу прощения, но разве мы едем не управление? - спросил Куприянов, когда окончательно убедился, что Курц и Бозе увозят его прочь из города.

- Нет, - не оборачиваясь отозвался Курц. И умолк, не став вдаваться в детали. Дежурная вежливость в его голосе сменилась равнодушием тюремного надзирателя. Бозе тоже не обернулся, хотя в городе он вел себя под стать напарнику - достаточно любезно.

- И куда в таком случае мы едем? - Такой ответ Кальтера не успокоил, и он попробовал незаметно отстегнуть ремень безопасности. Ничего не вышло - замок был заблокирован. Что Куприянова вовсе не удивило - наоборот, избавило от лишних сомнений. Стало очевидно, что за него взялась не полиция, а силы посерьезнее. Те, которым он в последнее время дерзко перешел дорогу, и которые вмиг добрались до него, стоило Мерлину оставить его без прикрытия.

- Сиди спокойно, Безликий. Этот ремень не разорвать даже твоей искусственной рукой, - посоветовал ему Курц. Он не мог видеть, чем втихаря занимается пассажир. Судя по всему, при попытке отстегнуть ремень у водителя на пульте загорался предупредительный сенсор.

Точнее говоря, ремнем безопасности эта штука служила до тех пор, пока не превратила Куприянова в пленника. Теперь же она стала угрозой, и от нее надо было срочно избавиться.

Увы, Курц не блефовал. Протез Кальтера без труда порвал бы обычный ремень или раскурочил замок, но против этого капкана железные пальцы спасовали.

- Ну ладно, выкладывайте, чего вам надо! - сдался Безликий, прекратив дергаться. - Если бы ваш босс хотел меня увидеть, он явился бы лично. Так, как всегда это делал, не посылая за мной автомобиль с двумя идиотами. Значит «серый» всего лишь поручил донести до меня некое послание. Видимо, такое: «Прекрати ерепениться и возвращайся в Игру, а иначе умрешь!». Все верно? Я ничего не упустил?

- Неверно, - ответил Бозе. - Ты уже в Игре, хочется тебе того или нет.

- Чушь собачья, - возразил Кальтер. - Чтобы вновь стать игроком, мне нужна фишка - пакаль. А у меня его нет. И вы не можете сунуть пакаль мне в руку или в карман. Я должен взять и активировать его по собственной воле. Только так, а не иначе.

- Все правильно, - подтвердил Курц. - Твой пакаль лежит перед тобой, в бардачке между сиденьями. Тебе надо лишь открыть бардачок и взять его. После этого ты не только вступишь в Игру, но и спасешь себя от смерти.

- А разве моей жизни что-то угрожает? - Пленник недоверчиво осмотрелся. И убедился, что угроза взаправду имела место.

Скорость, с которой ехал «БМВ», неуклонно возрастала. И все бы ничего, мчись он по ровному прямому автобану. А прорезанная в горе дорога была извилистой, и чем дальше, тем больше Курц поддавал газу.

Он был отличным водителем. Но с каждым новым поворотом заносы машины становились все рискованнее. И она проносилась все ближе к краю пропасти, разверзшейся справа от дороги. И весьма глубокой пропасти, надо заметить. Прежде чем упавший в нее автомобиль достигнет дна, он должен был пролететь по воздуху не меньше двухсот метров.

- Возьмешь пакаль и пожелаешь спастись до того, как машина разобьется - тогда выживешь, - проинструктировал Кальтера Бозе. - Не успеешь - тебе конец. Как видишь, все проще простого.

- Хм... верю, - Безликий пожал плечами. Он не солгал. Как тут не поверить, ведь подстроенная ему уловка была в духе «серых». - Но если я откажусь, конец настанет не только мне, но и вам, разве нет?

Промчавшийся в заносе очередной поворот «БМВ» чиркнул задним бампером по ограждению. Раздался скрежет, и Куприянов заметил брызги красного стекла - это машина только лишилась правого стоп-сигнала.

- За нас не переживай, - ответил Курц. - Наши пакали при нас. В отличие от тебя, мы будем гарантированно спасены.

- Да вы прямо натуральная религиозная секта! - проворчал Безликий. - Адвентисты Сезона Катастроф, мать вашу! Вот оно что! Выходит, вы тоже игроки, и вам выдали задание вернуть меня на путь истины!

- И мы непременно тебя вернем, - пообещал Бозе. - Так что шутки в сторону! Или открываешь бардачок и берешь пакаль, или через тридцать секунд будешь трупом. Время пошло.

Кальтер взглянул на проносящийся за окном альпийский пейзаж. Если бы ему предложили на выбор страну, где он хотел бы умереть, пожалуй, Швейцария подошла бы. Проблема в том, что сегодня ему умирать не хотелось. Ни здесь, ни где-либо еще. По крайней мере пока он не увидит Верданди.

А игроки не блефовали. Дорога вновь пошла под уклон, и «БМВ», приближаясь к следующему повороту, разогнался так, что тормозить стало поздно.

Этот крутой поворот был из тех, что автогонщики именуют «шпильками». Разумеется, он был огорожен - а как иначе. Только что проку от того барьера, когда навстречу ему со скоростью двести километров в час неслись две тонны германского металла?

Кальтер перевел взгляд на бардачок между водительским и пассажирским сиденьями. Достать пакаль, взять его в руку и пожелать не умирать - что может быть проще? Ну да, для Безликого начнется новый раунд Игры и он отправится покорять очередной круг ада. А то и не один круг. Само собой, будет больно, но ничего не попишешь. Боль давно стала для него привычной. И своя боль, и чужая, которую он причинил множеству людей, ведь такова была его работа на протяжении последней четверти века...

И правда, разве есть выбор между жизнью и смертью? Безликий потянулся здоровой рукой к бардачку...

...Но так и не открыл его.

- Да пропадите вы пропадом со своей Игрой! - выругался он, закрывая голову руками в ожидании удара. - Я - свободный человек и умру свободным, а не рабом! Так и передайте своему хозяину, вы, тупоголовые пешки!

Но «пешки» не успели ответить, потому что в следующее мгновение «БМВ» протаранил ограждение и полетел в пропасть...

Глава 3

Ремень безопасности удержал Кальтера на сиденье, хотя он все равно мог бы повредить себе шею, если бы не подготовился к удару. Но сгруппировавшись (насколько это удалось), он уберег себя от травм. Вопрос лишь в том, надолго ли, ведь через несколько секунд автомобиль так и так превратится в искореженную груду металла?

Что поделаешь - сила привычки. Она, как гласит поговорка, всегда умирает последней. Это разум Куприянова успел смириться со смертью, а тело продолжало ей сопротивляться, даже низвергаясь прямиком в могилу.

Однако низвержение затянулось. Настолько, что Безликий даже успел бы прочесть отходную молитву, возникни у него вдруг такая необходимость.

Подняв голову, он снова взглянул в окно. И обнаружил, что машина никуда не падала. Слетев с дороги, она зависла над пропастью вместе с кусками ограждения и осколками разбившихся боковых стекол. Последние блестели на солнце, напоминая брызги прибоя, который кто-то поставил на «паузу». Вместе со всем остальным, что угодило в кадр включая придорожную траву и парящих в небе птиц.

И лишь на Кальтера «заморозка» не подействовала. Он все еще двигался и все еще не мог открыть замок - первое, что он тотчас же попробовал.

В действительности ничего странного не произошло. Однажды он уже сталкивался с похожим фокусом. Дело было в Скважинске, когда Мастер Игры остановил пулю, выпущенную Безликим в лоб своему врагу. А поскольку Мерлин не умел повелевать временем, значит Кальтер опять имел дело с кознями одного из «серых» боссов.

- Ты гляди-ка, не обманули, сукины дети! - пробормотал пленник, увидев, что Курц и Бозе исчезли. Их места заняли надувшиеся подушки безопасности, а фальшивых полицейских и след простыл. Хотя, судя по вмятинам на подушках, оба они эвакуировались уже после того, как машина слетела с дороги. Иначе говоря, игроки тоже получили свою порцию боли. Видимо, в наказание за то, что не уговорили Куприянова продолжить Игру.

- Это был храбрый поступок, Безликий, - прозвучал у него в голове знакомый бесстрастный голос. - Храбрый и безумный. Ты знал, что Курц и Бозе не блефуют, но остался при своем мнении. Жаль, ты сейчас не в Игре. В Игре такой красивый ход многого бы стоил.

Кальтер вздрогнул и посмотрел направо. Как обычно, «серый» объявился словно призрак - беззвучно и из ниоткуда. Его комбинезон сливался с обивкой сидений, и не подай он голос, Куприянов не сразу бы его заметил.

- Я устал повторять - моя Игра окончена, - огрызнулся пленник. - Кто бы ты ни был - обычный «крупье» или Мастер Игры, - ты мне больше не указ. Так что оставь меня в покое. Или дай умереть, раз уж ты сбросил меня в пропасть.

- Плохой выбор, - ответил Мастер. Кальтер решил, что на последнее свидание с ним явился все-таки не рядовой враг. - Но я уважу твое желание. Сразу, как только кое-что выясню. Во-первых, как тебе удалось скрыться от нас после побега из тюрьмы. И во-вторых, не ты ли виновен во вспышке смертельной эпидемии, что косит наших агентов?

- Полагаю, отвечать мне не обязательно?

- Разумеется. Я уже раскопал то, что надо, у тебя в голове. Тебе помог Старик-с-Тростью, и это все объясняет. Кроме одного - почему он лишил тебя своего покровительства.

- Старик - такой же двуличный подлец, как ты, - хмыкнул Безликий. - Он использовал меня, пока я был ему нужен. И забыл обо мне, как только я допустил ошибку. Разве что убивать меня своими руками старый чистоплюй не стал, а поручил это тебе.

- Действительно, слабовато он тебе доверял. - Видимо, Мастер нетолько вытащил из памяти Кальтера нужные сведения, но и проанализировал их. - А после того, как Старик не отговорил тебя вызвать сюда твою дочь - а он знал, насколько это опасно, - стало очевидно: он решил избавиться от вас обоих. Что очень даже в его стиле. Он рекрутировал тебя, чтобы ты делал за него грязную работу. И подставил под удар, когда ты стал бесполезен. Ты верно подметил: Старик - чистоплюй. Он взаправду брезгует пачкать руки в крови, хотя может в мгновение ока убить тебя тысячами способов.

- Также, как ты, - добавил Куприянов. - Ты можешь убить меня тысячью способов, но натравил на меня игроков с пакалями.

- И с этим не поспоришь, - кивнул «серый». - Мастера Игры не опускаются до убийств собственными руками. Это противоречит основополагающему принципу Игры. Мастера дают вводную. И чем сложнее она оказывается, тем выше наши заслуги и ценнее результат.

- Твои вводные уже разрушили половину планеты и сгубили миллионы людей, - напомнил Безликий. - Не было бы разницы, если бы ты пошел и передушил их голыми руками.

- Есть разница, - возразил «чистоплюй». - Вводная предоставляет человеку выбор. Он не всегда очевиден, но такова Игра - высший эволюционный механизм, отбирающий из человечества лучших из лучших. А мы - шестеренки этого механизма, без которых он не будет работать. До того, как ты связался со Стариком, каждый твой выбор был верным. Кроме одного - той ошибки в Скважинске. Но сегодня ты допустил вторую ошибку и проигрываешь Игру.

- Ну и черт со мной. А чем Старику-с-Тростью помешала моя дочь, раз он решил убить и ее? - нахмурился Куприянов.

- Верданди Самойлова - контролер временного континуума. Она могла начать разыскивать тебя, выйти на след Старика и стать для него помехой, - предположил «серый». - Подчищать за собой все следы - правило, которое он испокон веков неукоснительно соблюдает... А теперь извини, нам пора попрощаться. Я и так потратил на тебя больше времени, чем положено.

- Одну минуту, - попросил Кальтер. - Позволь задать последний вопрос и на этом все.

- О том, не является ли Старик-с-Тростью одним из нас, кем-то вроде отступника, если наши с ним принципы идентичны?

Кальтер молча развел руками: ну да, ты верно прочел мои мысли.

- Это хороший вопрос, Безликий, - ответил Мастер Игры. - Но на самом деле ты хотел задать не его. Ты хотел спросить, оставим ли мы в покое Верданди, когда ты умрешь. Или же она продолжит считаться игроком, которым стала в Дубае после того, как присоединилась к твоей охоте за пакалями?

- То, что я размышлял об этом, не значит, что меня интересует твое мнение на сей счет, - пожал плечами Куприянов. - Моя дочь достаточно умна, и у нее хватит сил самой порвать с Игрой. А сейчас ей угрожаешь не ты, а Старик. И вот он-то больше всего меня волнует.

- И все же ты не полностью со мною искренен, - заметил «серый». - Ну да будь по-твоему. Только боюсь, мой ответ тебя разочарует. Старик-с-Тростью - это элемент системы, призванный усложнить наше пребывание в игровой зоне. Что-то вроде кнута, который нас подстегивает и не дает задерживаться на одном месте. Ибо бездействие - это покой. А покой для нас - высшего инструмента человеческой эволюции, - губителен. И если кто-то из нас вдруг начинает вожделеть покоя, ему приходится либо забыть об этом навсегда, либо сначала победить Старика-с-Тростью. Что очень сложно, хотя и возможно. Были среди нас такие, кому это удавалось.

- То есть все «серые», которых я убил, расслабились, утратили бдительность и сами подставились под удар?

- Это уже второй вопрос, Безликий, а ты выпросил ответ только на один, - напомнил Мастер. - Впрочем, ты прав. Если Старик-с-Тростью выслеживает тебя, значит ты где-то наследил. А раз ты где-то наследил, значит ты расслабился и утратил бдительность. Точно также, как ты сегодня расслабился и утратил бдительность. Прощай, Безликий. Мне жаль терять столь ценного игрока. Но что поделать - Игра есть Игра.

И «серый», щелкнув пальцами, вернул привычный ход времени.

Кальтер снова ощутил себя в падающей с высоты машине. И увидел в растрескавшееся лобовое стекло, как стремительно мчатся навстречу камни, усеивающие дно пропасти.

Однако что-то пошло не так.

Мастер Игры не исчез, а продолжал сидеть в машине. Можно было подумать, что он щекочет себе нервы, решив покинуть ее за миг до удара. Вот только его крик был отнюдь не восторгом экстремала-прыгуна. Вернее, прыгун мог бы так орать, если бы у него не раскрылся парашют. Это был чистый безудержный страх скорой погибели. Ужасной и болезненной. С хрустом ломающихся костей и кровавыми брызгами. И Мастер был последним знакомым Кальтера, способным издать такой вопль.

Но что поразило его больше, так это изменившийся голос «серого». Понятно, что перед смертью человек может удивиться лишь чему-то невероятному. И все же, когда «серый» вдруг завопил женским голосом, не заметить это было нельзя...

...Как и то, что случилось с машиной. Она уже никуда не падала, а катилась по заснеженной дороге, подпрыгивая на ухабах. Вместо каменистых склонов теперь справа и слева от автомобиля громоздились сугробы, а в салон врывался морозный воздух.

Если бы дорога шла по прямой, «БМВ» без водителя проехал бы еще немного и остановился. Но она сильно петляла и остановка выдалась резкой. На первом же повороте машина вылетела на обочину и врезалась в сугроб.

Ремень безопасности снова выручил Куприянова, чья грудная клетка еще болела от предыдущего рывка. Зато Кальтер остался на месте. В отличие от «серого», который перелетел через спинку переднего сиденья и выпал бы наружу, кабы не сугроб. Машина зарылась в него так глубоко, что снег выдавил лобовое стекло и завалил приборную панель.

В эту белую рыхлую стену и воткнулся по пояс Мастер Игры. Где и затих, не то свернув себе шею - сугроб был не настолько мягкий, чтобы нырять в него головой, - не то всего лишь потеряв сознание.

- Вовремя ты про меня вспомнил, старый пижон! - кряхтя от боли, пробормотал Кальтер. В том, что он не упал в пропасть, была, разумеется, заслуга Мерлина. И доказательством тому являлся «серый» (или «серая»?), которому полагалось находиться где угодно, но не здесь. И уж тем более не в таком беспомощном состоянии.

Неизвестно, как долго Куприянов избавлялся бы из ремня, если бы тот сам не поддался. Едва машина прекратила движение, в ременном замке что-то щелкнуло и он разблокировался. Видимо, так было запрограммировано в бортовом компьютере, дабы после аварии пассажиры могли быстро эвакуироваться. Что Кальтер и сделал, как только обрел свободу.

Под днищем «БМВ» что-то журчало, а в засыпанном снегом моторе слышались зловещие щелчки и потрескивания. Опасаясь пожара, Безликий хотел было отойти подальше, но взглянул на увязшего в снегу «серого» и задержался.

Обойдя машину, Кальтер открыл дверцу - благо ту не заклинило, - ухватил бесчувственного врага за ноги и вытянул его из сугроба. А затем извлек его из салона и оттащил шагов на двадцать от машины.

Для начала достаточно. Если автомобиль загорится, Кальтер успеет оттащить Мастера дальше. А вот что с ним делать потом - этого охотник на «серых» еще не решил. Возможно, скоро объявится Мерлин - а если их затея удалась, то вместе с Верой, - и тогда все выяснится окончательно.

Но перво-наперво Куприянов проверил свое неожиданное открытие. Вернее, он уже знал, что не ослышался - выяснил это, пока вытаскивал «серого» из снега. До того, как Мастер угодил впросак, он не только говорил мужским голосом, но и выглядел как мужчина. Однако стоило ему запеть по-другому, как тело у него тоже изменилось. И теперь на снегу перед Безликим лежала женщина, в чем было легко убедиться, даже не открывая ей лицо.

Но Кальтер сорвал-таки с нее шапочку-маску. Да и кто бы на его месте устоял перед этим искушением?

- А что, недурной улов. В кои-то веки попалось что-то стоящее, - подытожил Безликий, разглядывая Мастерицу Игры, оказавшуюся стройной брюнеткой с симпатичной мордашкой. На вид ей было лет тридцать, и ей больше пошли бы длинные волосы. Хотя и короткая спортивная стрижка не портила ее миловидность.

Вообще, «серая» напомнила Куприянову известную киноартистку, не то испанскую, не то мексиканскую. Только он не помнил ее имени, так как раньше глядел кино от случая к случаю, отдавая предпочтение книгам.

Ну а сегодня ему было подавно не до кино, ибо его нынешняя жизнь будоражила похлеще любого голливудского блокбастера...

Глава 4

Вокруг Кальтера все также высились горы, только это была не Швейцария. Из сугроба на обочине торчал знак, извещающий, что отсюда до города Пунта-Аренас триста сорок километров. Под знаком висела табличка на испанском, но краска на ней сильно облупилась и уцелевший там обрывок слова ни о чем Куприянову не говорил.

Похоже на Южную Америку или Мексику, прикинул он. В Испании знак, на котором было бы отмечено такое расстояние, указывал бы путь к гораздо более известному городу.

Впрочем, ни в какой Пунта-Аренас Безликий не собирался. Но и стоять на месте - тоже. Зашвырнув соратника на другой край света, Мерлин не снабдил его подходящей одеждой. На Кальтере был все тот же костюм, в котором он посещал банк - неудачное облачение для высокогорных прогулок, - и ему не мешало раздобыть что-нибудь потеплее.

Ладно хоть с погодой повезло. Было холодно, зато ясно и безветренно. И разгорающаяся над горами заря сулила погожий денек. Обнадеживало и то, что дорогу регулярно чистили от снега, и в последний раз - на днях. А, значит, она имела в этих краях не последнее значение.

Если Древний задержится, Куприянов поймает попутку и доедет до ближайшей деревни. Где ему наверняка повезет отогреться в местном кафе или баре. А вот одному или в компании Мастерицы Игры, зависело от нее. Если она не вынудит Кальтера свернуть ей шею, возможно, он даже дарует ей пощаду. Переломав ей сначала руки и ноги - в отместку за то, что пыталась его убить. Ну и в назидание, чтобы впредь держалась от него подальше.

- Эй, ты! - Безликий отвесил «серой» несколько пинков по ребрам. Несильных, но чувствительных. - Очухивайся, дрянь! Хорош разлеживаться, если не хочешь отморозить себе причиндалы. Пора немного прогуляться.

Он знал, что делал. Мастерица сразу пришла в себя и заметалась на снегу так, словно до этого спала, но, узрев во сне кошмар, резко пробудилась. Кальтер хотел было ее связать, но передумал. Какой в этом смысл? Со связанной пленницей выйдет одна морока. Мало того, что она будет еле-еле плестись, так вдобавок придется ее через сугробы на своем горбу переносить.

Если к «серой» вернется сила, ни одни путы в мире ее не удержат. Если она вздумает поступиться своими принципами и нападет на Безликого, он свернет ей шею. А если попробует улизнуть, вряд ли ей это удастся. Тот, кто прежде убегал от опасности лишь посредством телепортации, не скроется бегом от охотника, который четверть века преследовал добычу на своих ногах.

- Подонки! - простонала «серая», когда очнулась и поняла, во что вляпалась. - Конченные идиоты! Да вы соображаете, что натворили?!

Любопытно, на каком языке она разговаривала. Раньше Кальтер понимал ее без переводчика. И продолжал понимать. Но теперь благодарить за это следовало Мерлина, под надзором которого могли понять друг друга даже эскимос и амазонский дикарь. Так что услышать родной язык Мастерицы Куприянову, судя по всему, не удастся.

- Что мы натворили? - переспросил он. - А ты не в курсе? Я и Старик-с-Тростью нейтрализовали самого Мастера Игры. Осталось лишь прикончить тебя, и Игре конец. Игроки разъедутся по домам, а твои оставшиеся в живых агенты отправятся подсчитывать убытки. Кстати, отродясь бы не догадался, что мною понукает взбалмошная баба. Хотя это многое объясняет. Только стервозная баба может тиранить мужика почем зря, безо всякой причины.

- Тогда чего же ты ждешь? - бросила ему «серая», поднимаясь на ноги. - Почему не придушил меня, пока я не могла сопротивляться? Или забыл, как пять минут назад я пыталась тебя убить? Куцая, однако, у тебя память!

- Придушу - дай только повод, - пообещал Куприянов. И сделав вид, что обозревает окрестности, повернулся к ней спиной.

Это было равносильно игре с петардами над пороховым погребом, но лучшего способа проверить, верна ли Мастерица своим принципам, не существовало. Ведь сейчас она таковой не являлась, а значит могла отчебучить все, что угодно.

Либо «серая» и впрямь чтила свой кодекс, либо сомневалась, что у нее хватит сил одолеть Кальтера, но ударить ему в спину она не рискнула. Вместо этого она отряхнулась от снега и, скрестив руки на груди, встала в гордую позу. Видимо, демонстрировала если не физическое, то моральное превосходство над Безликим.

- Давай-ка сразу уточним: ты будешь выполнять мои требования? Или мне надо подкреплять их тумаками? - спросил он, вновь поворачиваясь к ней лицом.

- Если не потребуешь от меня невозможного - буду, - с неохотой согласилась Мастерица. - Так уж вышло, но сейчас ты диктуешь правила, и мне придется с ними считаться. К счастью, это ненадолго. Потому что, как я и сказала, вы со Стариком еще не поняли, что натворили.

- Так объясни мне это. А вдруг я испугаюсь и сразу тебя отпущу.

- Ха! И зачем мне портить вам сюрприз?

- И зачем мне портить тебе мордашку, если мы можем говорить без рукоприкладства? - ответил вопросом на вопрос Кальтер и показал железный кулак.

- Действительно, незачем, - рассудила пленница. И пояснила: - Зря ты думал, что исчезновение Матера Игры не заметят. Это редчайшая ситуация. Но когда она случается, на всех аренах объявляется добровольная супер-Игра - охота за Царь-Пакалем. Ценнейшим призом, обладание которым дает игроку право стать «серым», неважно, каковы его успехи в обычной игре.

- Царь-Пакаль? Никогда о нем не слышал. Разве такой существует?

- Нет, конечно. Но награда за него реальна: нашедший меня игрок получает такой же комбинезон и все идущие с ним привилегии.

Мастерица сшибла щелчком со своего комбинезона невидимую соринку.

- Не все игроки на такое подписываются, - продолжала она. - Особенно те, кому сопутствует успех в поиске обычных пакалей. Но для неудачников отыскать Царь-Пакаль - единственный шанс проскочить из пешек сразу в ферзи. Так что готовься. В ближайшее время не будет отбоя от желающих прищучить вас со Стариком.

- Но как они узнают, где тебя искать? Старик же спрячет тебя под колпаком.

- Чтобы укрыть меня от агентов, ему придется постараться, это точно. Но «слепая зона», куда они не могут проникнуть - сама по себе улика. Охотники за Царь-Пакалем станут искать сначала ее, а не меня. И найдут, если задействуют свои пакали нужным образом - подобно компасам.

- Короче, будет намного проще прикончить тебя. Раз нет Царь-Пакаля, нет и супер-Игры.

- С одной стороны мысль логичная, - ухмыльнулась Мастерица. Там, в пропасти, она всерьез боялась умереть. Но угрозы Кальтера почему-то не испугалась, что его смутило и насторожило. - С другой стороны, а ты уверен, что самый простой выход здесь правильный? Вот интересно, что думает по этому поводу Старик-с-Тростью.

- Скоро мы его об этом спросим, - ответил Куприянов, досадуя, что Мерлин не оставил ему инструкций насчет сегодняшнего живого трофея. - А пока Старика нет, попробуем добраться до ближайшей деревни. Лучше дожидаться его в теплом баре, чем здесь на морозе.

- Не возражаю. - «Серая» зябко поежилась. Видимо, после того, как она превратилась в обычного человека, комбинезон плохо ее согревал. - Только, боюсь, посиделки в баре отменяются. Ты это слышишь?

Она подняла вверх указательный палец.

Кальтер замер и навострил уши. Хотя напрягать слух не пришлось. В снежном безмолвии шум вертолетного винта был отчетливо различим. При том, что сам вертолет казался пока лишь белой точкой на рассветном небосклоне.

- И в чем загвоздка? - недоуменно спросил Безликий. - Мне теперь что, бояться каждый вертолет и каждую встречную машину?

- Так и есть, - подтвердила Мастерица. - А также каждого встречного человека. Супер-Игра началась, а мы находимся в самом центре «слепой зоны». Поэтому первые охотники за Царь-Пакалем, что доберутся до ее границ, рванут прямиком сюда.

- Ладно, идем, - не стал спорить Кальтер. - Время покажет, правду ты говоришь или брешешь в три короба.

- Да мне-то что - хочешь верь, хочешь нет, - пожала плечами «серая». - Одно скажу: вскоре ты пожалеешь, что не умер на дне той пропасти. Потому что отныне легкая смерть тебе не светит.

- Какая трагедия! - проворчал Куприянов. - Нашла, чем стращать человека, который однажды сам себе отрезал руку...

Проходя мимо «БМВ», который так и не вспыхнул, Кальтер задержался, озаренный внезапной догадкой. Вроде бы простой, но она пришла ему на ум лишь сейчас.

Подойдя к багажнику, он раскурочил протезом замок, а затем проверил, что находится под крышкой.

В первую очередь он искал теплую одежду. Тут ему повезло лишь наполовину. Одежды в багажнике не нашлось, зато там был шерстяной плед. Повертев его в руках, Кальтер в конце концов прорвал его посередине и соорудил себе пончо. В пончо он смотрелся уже не так жалко и глупо, как если бы укутался пледом на манер пленного фашиста под Сталинградом.

Безликий и не подумал отдать находку даме. Еще чего! Дамы, которые покушались на его жизнь, да к тому же неоднократно, не вызывали у него сочувствия.

Однако кое в чем другом Кальтеру подфартило больше.

Переворошив содержимое багажника, он приподнял коврик на дне и обнаружил под ним кодовый замок. Что тот открывал, долго гадать не пришлось. В багажнике оказалось двойное дно в виде небольшого сейфа. Сейф в свою очередь тоже оказался не простым, а оружейным. Это выяснилось, когда Безликий взял из инструментального кейса зубило с кувалдой и, разбив замок, добрался до потайного отсека.

В нем хранились две штурмовые винтовки «хеклер-кох», десять снаряженных магазинов к ним и четыре ручные гранаты. Магазины и гранаты были рассованы в два разгрузочных пояса, которые можно было носить через плечо, как перевязи.

Кальтер предполагал, что наткнется на нечто ценное, но все равно присвистнул от удивления. Он-то решил, что Курц и Бозе прячут в тайнике запасной пистолет или на худой конец дробовик, но не два комплекта пехотного армейского вооружения.

- О, эти запасливые Курц и Бозе! - умилилась Мастерица, наблюдая, как спутник проверяет автоматы и боеприпасы. - Держат при себе все, что необходимо даже за пределами игровой зоны. Между прочим, одни из лучших игроков на сегодняшний день... Досадно, что их подарки тебе не помогут.

- Не зуди под руку, - попросил Куприянов. - Особенно теперь. Уж один-то патрон на тебя, зануду, мне истратить не жалко.

Одев перевязи на плечи крест-накрест, Безликий накрыл их пончо и поглядел на второй «хеклер-кох». Жаль было его бросать, но ничего не поделаешь. «Серой» оружие не доверишь даже разряженным, а нести его самому тяжело и неудобно. Да и незачем. Лучше Куприянов заберет второй комплект патронов - они бесполезными точно не будут.

От лишнего оружия надлежало избавиться так, чтобы оно потом не выстрелило тебе в спину. Поэтому Кальтер загнул автомату ствол, а детали разобранной ствольной коробки расшвырял во все стороны и утопил в снегу. После чего сложил оставшемуся «хеклер-коху» приклад и тоже пристроил его под пончо - дабы никого не напугать, - а затем велел «серой» выдвигаться в путь.

Безликий понятия не имел, куда идти, и пошел по пути наименьшего сопротивления. В буквальном смысле - под гору. К тому же, когда рассвело, он разглядел в той стороне за сугробами крышу какой-то постройки. Отсюда было не понять, обитаемой или нет, но в качестве начального ориентира сгодилась и она.

- Ты до сих пор не спросил, как меня зовут, - заметила Мастерица после того, как они с Кальтером зашагали вниз по дороге.

- А какой мне от этого прок? - спросил он. - Когда мы с тобой разберемся, я тебя ни видеть, ни даже знать больше не хочу.

- Мне казалось, все воины желают знать имена своих главных врагов, - рассудила «серая». - Разве это не закон войны?

- Я не воин, а уборщик, - уточнил Безликий. - Всю жизнь им был, им и помру. А уборщикам вроде меня плевать на законы войны. Мы живем и воюем по своим правилам, одно из которых гласит: мишеням имена ни к чему. Участь мишени - быть продырявленной и отправленной в мусорную корзину.

- Как мило! Но если что, знай - меня зовут...

- Мегера?

- Нет. Но ты почти угадал. Мое имя и правда греческое и начинается на «М» - Медея.

- Очень приятно. Считай, что я его уже забыл.

- Ничего, вспомнишь, когда понадобится.

- Ну если только меня заставят писать его на твоем могильном камне... Хотя это вряд ли. С чего бы мне оказывать тебе посмертные почести?

- Пусть так. Но сейчас тебе лучше о себе побеспокоиться.

И «серая», обернувшись, указала на небо.

Пока Кальтер обыскивал «БМВ», вертолет залетел за ближайшую гору. Но он снова появился, когда спутники прошли где-то с полкилометра. И на сей раз «вертушка» летела прямо к ним. Или, возможно, ее пилот всего лишь изучал с воздуха дорогу. Но поскольку Куприянову и «серой» было некуда деваться, их должны были заметить с минуты на минуту.

Кальтер все еще сомневался, что вертолет кружит над горами в поисках Царь-Пакаля и что кто-то из игроков так быстро прибыл в нужный район. С другой стороны, Кальтер не забывал: у всех охотников на этот приз есть при себе пакали, способные телепортировать их сюда из любой части света. Причем не только с вертолетом. Из поволжского Скважинска таким образом был случайно заброшен в США целый взвод солдат на бронетехнике. И подобных примеров в мире насчитывалась уйма.

Кто бы ни летал в это утро у Куприянова над головой, осторожность велела ему убираться с открытого пространства. Все равно им с Мастерицей не выдать себя за местных жителей. Слишком неподобающе они одеты, а разбитый «БМВ» вызывал к ним еще больше подозрений. И Безликий велел Медее ускорить шаг, чтобы побыстрее достичь здания, к которому они шли...

Глава 5

Здание оказалось придорожным ресторанчиком с названием «Los Tres Picos», что Кальтер перевел как «Три Вершины».

Это соответствовало действительности. Отсюда и впрямь открывался живописный вид на три высокие горы - одну на юге, другую на востоке и третью на северо-западе. Вот только любоваться ими, завтракая и попивая горячий кофе, Безликому не довелось. Ресторан был закрыт. И судя по его плачевному виду, уже не первый год.

Ныне окна «Трех Вершин» были выбиты, двери вырваны, а обеденный зал разгромлен и заметен снегом. Единственная, кто помнил о ресторане, это дорожная служба. Она расчищала перед ним от снега небольшую площадку, куда мог поместиться десяток машин. А на остальной его территории громоздились сугробы и развалины некогда работавшей здесь же АЗС.

Как бы то ни было, в качестве крыши над головой ресторан еще мог сгодиться. Вот только прятаться в нем было поздно. Вертолет настиг Куприянова и Медею, когда они добежали до площадки, но не полетел дальше, а завис над ними.

Это был «еврокоптер» - небольшая транспортная модель, способная перевозить полдесятка пассажиров. Синяя, с белыми полосами окраска и ничего не говорящий Кальтеру логотип на фюзеляже давали понять, что это не военная и не спасательная машина; скорее всего - частная. И потому ожидать от ее хозяев (или нанимателей) можно было чего угодно.

В том числе самое худшее.

Кальтер решил, что лучший знак, который можно подать пилотам, это не подавать вообще никаких знаков. Спокойно глядящий в небо человек уже дает понять, что помощь ему не требуется. И если Кальтер вертолетчикам не нужен, они просто возьмут и улетят. Если же нужен... хм... ну по крайней мере теперь у него есть оружие, чтобы защищаться.

- Не смей отмочить какой-нибудь фортель! - предостерег Куприянов спутницу. Приходилось кричать, чтобы его было слышно за шумом вертолетного винта. - Себя ты этим не спасешь - только свои мозги по снегу зря разбросаешь.

- Как прикажешь, мой господин, - съязвила Мастерица, но приняла наказ к сведению. И тоже уставилась на «еврокоптер» с таким видом, будто он оторвал ее от уборки снега или иной хозяйственной работы.

Увы, но распрощаться с гостями так просто не вышло.

- Назовите пароль! - раздался из бортового громкоговорителя голос пилота. - Немедленно! Напишите его на снегу!

- О чем это он? - поинтересовался Безликий у «серой».

- О кодовом слове, - ответила она. - Хочет знать, друзья мы или враги.

- И тебе оно известно?

- Разумеется. Я сама его придумала.

- Ну тогда пиши! Да покрупнее! Так, чтобы твои каракули можно было прочесть с высоты.

Кальтер предупреждающе поднял ладонь - дескать, один момент, сейчас все будет, - и указал Медее на сугроб у края площадки. Где она и вывела затем метровые буквы, сложившиеся в надпись: «Корона».

- Твой пароль верный, - объявил пилот. И сей же миг выдвинул новое условие: - А теперь твой пароль, человек в дурацком пончо!

- Чего-чего?! - опешил Кальтер и посмотрел на «серую». - Так, ладно, а я что должен написать?

- Понятия не имею, - усмехнулась она, отступая от сугроба. Но не обратно, а в противоположную от Куприянова сторону. - Все участники Супер-Игры получили опознавательный код. Ах да, забыла: ты же больше не игрок, а я - не Мастер! Ну извини, ничем не могу помочь! Сам напросился, сам и расхлебывай!

И продолжила пятиться, поглядывая то на него, то на вертолет.

- Конец тебе, дрянь! - прорычал Кальтер. И хотел было выхватить из-под пледа «хеклер-кох», дабы вышибить «серой» мозги, но не успел. В этот момент боковая дверца на «еврокоптере» открылась и оттуда высунулся стрелок с ручным пулеметом. Чтобы не выпасть, он был пристегнут страховочными ремнями. А оружие достал, потому что «человек в дурацком пончо» не спешил выполнять его требование.

Безликий и хотел бы выполнить, да поди угадай верное слово. Что бы он ни написал на сугробе, это станет для него смертным приговором. Также, как если он пристрелит Мастерицу. Поэтому он решил забыть о ней и спасаться, пока по нему не открыли огонь.

От площадки к «Трем Вершинам» вела узкая тропка. Видимо, ее протоптали в снегу дорожники, которые, не желая справлять нужду на холоде, пользовались ресторанным сортиром. А может, не только сортиром - никто не осудил бы их сегодня, начни они гадить во всех углах ресторана. И тем более не осудил бы Куприянов. Как раз наоборот, он был благодарен им за то, что бежал по тропке, а не по колено в снегу, и не погиб на полдороге к цели.

Кальтер сорвался с места так резко, что когда пулеметчик открыл огонь, он уже подбегал к «Трем вершинам». А когда пули взрыхлили тропинку, Кальтер уже ввалился в зал ресторана. Где он перемахнул через барную стойку и укрылся за ней. И лишь потом сбросил пончо, снял с ремня автомат и, разложив приклад, приготовился встречать гостей.

Они свое дело знали. Вместо того, чтобы бестолково осыпать пулями бетонную крышу, стрелок велел пилоту снизиться. А когда «еврокоптер» завис над площадкой, пулеметные очереди ударили в большие ресторанные окна. И изрешетили стойку бара так, как до этого ее не раскурочили здешние вандалы.

Правда, Кальтера там уже не было. Смекнув, зачем снижается вертолет, он оценил ненадежность своего укрытия. И убрался дальше, за капитальную стену, в служебные помещения.

- Молодец! Отличная работа! - похвалил он врага после того, как умолк пулемет. - Ты получил свой тортик. Царь-Пакаль твой, твоя миссия выполнена, а про крошки от тортика можно забыть. Так что улетай и наслаждайся победой. Нет-нет, я вовсе не против. Лети с миром, а я подожду другую попутку.

Кальтер не припоминал, откуда у него взялась привычка бухтеть себе под нос. Скорее всего, это случилось в тюрьме, где от скуки порой можно было рехнуться. А может, он действительно рехнулся и витал в галлюцинациях. Или ему снился сон. Вот только охота ли ему просыпаться, даже несмотря на то, что сон стал кошмаром? Нет, неохота, ведь кошмарная свобода все равно нравилась ему больше тюремной камеры.

Как ни опасался Куприянов угодить врагам на глаза, но упускать их из виду было нельзя. Однако, выглянув в зал, он узрел, что вертолет поднял снаружи целый буран, и в окнах не видно ни зги. Причем «еврокоптер» все еще находился здесь. И как будто нарочно завис на малой высоте, затрудняя Безликому видимость.

Хотя почему «нарочно»? Желай игроки улететь, то уже улетели бы. Времени на это у них было достаточно, а спрятавшийся Кальтер дал им понять, что не намерен с ними воевать. Но они задержались, да еще устроили снежную бурю. Спрашивается, зачем?

Все просто: Мастерица Игры решила закончить то, что не доделала в альпийской пропасти.

Или игроки разглядели под пончо у Кальтера автомат, или им об этом сообщила Медея, но брать ресторан нахрапом они не рискнули. И сейчас подбирались к нему под густой снежной завесой. Пакали здесь не действовали, поэтому игроки работали по старинке: сначала хотели ослепить противника, затем ошеломить, а после, не дав ему очухаться, добить гада в его укрытии.

- Хрена вам лысого, а не однорукий, - проворчал Кальтер. - По крайней мере не задешево. Сначала поторгуемся - таково мое встречное предложение.

И пока вражеская операция не перешла в фазу «ошеломления», он поспешил на крышу ресторана, куда из подсобки вела лестница.

Снежная завеса играла на руку не только гостям, но и Куприянову. Пилот «еврокоптера» так разбушевался, что сам перестал видеть землю и все, что на ней творится. Зато поднявшись на заваленную снегом крышу, Кальтер разглядел в белой пелене силуэт вертолета. Теперь он зависал не над площадкой, а над сугробами. Для того, чтобы «Три вершины» очутились ближе к эпицентру искусственного бурана.

Где находились пулеметчик и другие пассажиры, Кальтер не видел. Но не сомневался, что они уже окружают здание. И что «еврокоптер» улетит сразу, как только они выйдут на позиции для атаки.

Или не улетит, если подбросить ему сюрприз. Весьма неприятный, но дружеских подарков у Безликого в запасе не было.

Бросать гранаты так, чтобы они взрывались при ударе о цель либо на подлете к ней, Кальтера обучали асы военной разведки. Навык этот он не утратил, хотя давненько не практиковался. Благо «еврокоптер» представлял собой крупную неподвижную мишень, попасть в которую было несложно. Даже при ураганном ветре, что дул Куприянову в лицо.

Увы, идеального броска не получилось. Кальтер швырнул гранату изо всех сил, но встречный ветер все равно замедлил ее полет. И она рванула, не долетев до цели метра три.

Правда, и такой бросок оказался небесполезен. Несмотря на то, что вертолет перевозил вооруженных головорезов, сам он не являлся боевым. Его борта, стекла и механизмы были уязвимы для осколков, которые, в отличие от самой гранаты, его настигли.

Грянул взрыв, и пилот тут же повел машину на взлет, одновременно заваливая ее на правый борт. Только так он мог быстрее всего покинуть зону, где подвергся обстрелу.

И покинул бы, но, видимо, осколки повредили винт или турбину. «Еврокоптер» заболтало из стороны в сторону, он начал терять высоту и спустя полминуты плюхнулся брюхом в снег неподалеку от «Трех вершин». После чего счастливчику-пилоту осталось заглушить двигатель и радоваться тому, что он выжил.

Погода по-прежнему оставалась безветренной, и искусственный буран сразу же утих. Он побушевал на славу, но все-таки не замел свежие цепочки следов. Они вели от площадки, затем расходились и приближались к зданию с двух сторон - туда, где отсутствовали окна. Игроки двигались след в след, но если приглядеться, можно было определить, что их четверо. И что никто из них не отстал - все они находились сейчас у стен ресторана.

Разумеется, они слышали взрыв и видели падение «вертушки». Да и пилот наверняка доложил им по радиосвязи, что это была не авария, а атака. Поэтому команда ринулась на штурм без промедления. И тотчас же забросала «Три вершины» гранатами сразу со всех сторон.

Бетонные плиты крыши затряслись от череды грянувших друг за другом взрывов. Ливень осколков захлестнул зал и служебные помещения. Не предугадай Безликий, как его станут выкуривать, ему бы не поздоровилось. Но выбравшись наверх, он сохранил преимущество над врагами, даже когда они вторглись в ресторан. Чем и воспользовался, ибо скрываться не было смысла - все равно игроки не успокоятся, пока не обыщут здание снизу доверху.

В протезе у инвалида имелись также миниатюрная лебедка и трос - тонкий, но крепкий. Прицепив его к каркасу вывески, Куприянов подбежал к краю крыши и свесился с нее. Довольно рискованно - так, как он никогда не сделал бы без страховки.

Этот трюк позволил ему заглянуть в окна, обнаружить в зале двух врагов и открыть по ним огонь. Первый охотник обследовал разбитую барную стойку, а второй его прикрывал. Отвернись они оба от окон, Безликий сразил бы их одной очередью. Но так она ударила в спину первому, а второй успел отпрыгнуть, и ему лишь зацепило плечо.

Кальтер не сомневался, что первый игрок мертв - заметил, как одна пуля угодила ему в затылок, а еще две, пробив легкий бронежилет, впились промеж лопаток. Второй игрок тоже понял, что напарник мертв, и не стал вытаскивать его из-под огня. Вместо этого он решил спасаться сам. И стреляя по окнам, отступил в служебную половину ресторана, где находились другие его соратники.

Впрочем, когда в Куприянова полетели пули, он уже не торчал на виду. Заскочив обратно на крышу, он прикинул, как враги поведут себя дальше. Боясь, что их могут обстрелять или забросать гранатами с крыши, они перегруппируются. И сделают это в помещении, где нет окон. То есть на складе - там, где Кальтер укрывался от пулеметных очередей.

Он помнил, какой обзор открывается из внутренних дверей склада (внешние складские ворота были закрыты и завалены снегом). И спрыгнул с крыши в сугроб там, где враги его не засекли. А, спрыгнув, пробрался по снегу до развалин АЗС и залег за бетонной тумбой от бензоколонки.

Было любопытно наблюдать, как разъяренные гибелью товарища игроки воюют с отсутствующим в ресторане противником.

Пока они добирались до лестницы, им пришлось несколько раз стрелять по призракам. Либо Кальтер мерещился им в каждом углу, либо они палили по всем вероятным укрытиям, где он мог их подкарауливать.

Затем снова настал черед взрывов. Люк в потолке был единственным выходом наверх, и Безликий тоже мог устроить там засаду. Без гранат было не обойтись, и они разлетелись из люка в разные стороны. А затем, бабахнув, смели с крыши почти весь снег. И лишь после этого туда выскочили игроки со вскинутыми автоматами, выискивая цель.

Точнее говоря, на крыше очутились лишь двое. А третий - тот, что был ранен в плечо, - прикрывал их изнутри. Они не знали, куда удрал Кальтер (или, если им повезло - куда взрывами зашвырнуло его тело), и разошлись в разные стороны, желая осмотреть пространство спереди и сзади ресторана. И они нашли бы в конце концов свежий след, да только не успели.

Кальтер вынул чеку у еще одной гранаты и метнул ее так, чтобы она упала возле люка. А пока она находилась в полете, он взял на прицел одного из врагов и выстрелил.

Целился он из удобного положения. Так что выпущенная им очередь не прошла мимо и сшибла игрока с ног. Убила или ранила, Безликий не определил, но это было неважно. Потому что когда другой игрок, стреляя на бегу туда, откуда прилетели пули, кинулся к упавшему соратнику, рядом с ними звякнула о бетон куприяновская граната.

Хотя вряд ли кто-то расслышал ее звяканье, потому что взрыв грянул всего через полсекунды.

Он подкинул в воздух два иссеченных осколками тела, которые, не долетев до края крыши, на ней и остались. А Безликий, подхватив автомат, уже спешил обратно в ресторан.

Последний игрок находился у подножия лестницы, и ударная волна его не оглушила. Но грохот близкого взрыва все равно его ошарашил.

- Шемрок! О’Тул! - окликнул он приятелей, но ответом ему была тишина. - Шемрок, мать твою! О’Тул! Да ответьте же! Вы живы?!

Раненый игрок переводил взгляд с люка на двери, которые он держал под прицелом, и обратно. Но своего убийцу он так и не увидел, ибо тот, словно легендарный песец из анекдота, подкрался незаметно.

Не став соваться в дверной проем, Кальтер сунул туда автоматный ствол и дал очередь в направлении лестницы. А затем по грохоту упавшего тела и сдавленным хрипам определил, что не промахнулся. После чего переключил «хеклер-кох» на одиночный огонь, высунулся и, прицелившись получше, добил последнего врага двумя выстрелами в голову.

- Просил же: забирайте тортик и не трогайте крошки, а то ведь ими можно поперхнуться! - тяжко дыша, посетовал Кальтер. Несмотря на холод, прыжки по сугробам согнали с него семь потов. И теперь, дабы не простыть, ему надо было снова нарядиться в пончо, которое он бросил за барной стойкой. И которое обзавелось как минимум дюжиной новых дырок.

Ну да и черт с ним, ведь снимать окровавленную одежду с мертвецов ему не хотелось, пусть даже дырок в ней было куда меньше...

Глава 6

- Ну вот, как всегда! Стоило оставить тебя на полдня одного, и ты опять кого-то убил и что-то взорвал!..

Кальтер резко обернулся и вскинул автомат. Но не выстрелил, потому что позади него на очищенной от снега площадке стоял Мерлин. В своем неизменном костюме и с тростью, разве что на плечи у него была накинута шуба. Такая же аристократическая, как и все остальное, что он носил.

- Впредь не советую подкрадываться ко мне сзади, - огрызнулся Безликий. - Особенно после того, как я опять устроил бойню, которую ты мог предотвратить.

- Если бы мог - предотвратил бы, - уточнил Старик-с-Тростью. - Но я был не в силах, извини. Пора бы тебе привыкнуть, что иногда наше благое дело оборачивается бойнями, пожарами, разрушениями и прочими катаклизмами. Увы, в этом жестоком мире без крови даже больной зуб не выдернуть. А мы с тобой проводим хирургическое вмешательство гораздо большего масштаба.

- Короче, где моя дочь? - спросил Безликий, опуская «хеклер-кох».

- О, не переживай. С нею все в порядке, - заверил соратника Древний. - Я оставил ее в надежном месте, и скоро ты ее увидишь. Но сначала прими мои извинения. За то, что я не поставил тебя в известность насчет истинной цели цюрихской операции. Которая, как ты, небось, сам догадался...

- Спасибо, меня уже просветили, что почем, - перебил его Куприянов. - Одна стервозная баба по имени Медея. Ясно, почему ты не сказал мне, что используешь нас с дочерью в качестве наживки. Это чтобы «серая» не прочла твой план в моих мыслях. Вот только твоя операция все равно пошла коту под хвост - эта дрянь от меня улизнула.

Когда Мерлин возник у Кальтера за спиной, тот, снова облачившись в пончо, обозревал окрестности. И гадал, куда запропастилась «серая». Ее не наблюдалось ни в упавшем вертолете, ни рядом с ним. «Еврокоптер» лежал на снегу в полукилометре от «Трех вершин», и Безликий видел пилота, который пытался вызвать по рации подмогу. Но пилот суетился один, так как в открытом пассажирском отсеке вертолета было пусто.

Куприянову не хотелось плестись туда по колено в снегу и проверять, не спряталась ли Мастерица Игры за сугробами или камнями. С той же вероятностью она могла пуститься в бегство по дороге. Как в одну, так и в другую сторону, хотя удирать под гору ей было бы сподручнее.

- Да полноте, мой друг! - усмехнулся Мерлин. - Я отлично знал, что когда эта скользкая рыбина начнет трепыхаться, ты не удержишь ее даже своей железной рукой. И позаботился об этом... Отойди-ка, будь любезен.

Кальтер нахмурился и отступил на пару шагов назад.

- Благодарю, - кивнул Древний. - А теперь вуаля!..

Он прищелкнул пальцами - точь-в-точь как Мастер Игры, останавливающий и вновь запускающий ход времени. И в следующее мгновение между Безликим и Мерлином шмякнулось возникшее прямо из воздуха тело в сером комбинезоне. То самое знакомое Кальтеру тело, которое он уже не чаял поймать.

- ...Этого мерзкого трахнутого старикашку! Да чтоб тебя! - выпалила «серая», едва упав на снег. Похоже, она начала браниться там, откуда выдернул ее Старик, а закончила здесь, у его ног.

- Я тоже рад тебя видеть, несравненная Медея! - картинно раскланялся перед нею Мерлин. - Встретиться с тобой было невероятно сложно. И тем не менее это для меня высокая честь!

- Старик-с-Тростью! - Мастерица сверкнула глазами и стиснула кулаки. - Главный стервятник Игры! Железная палка в колесе истории! Вечная заноза в моей заднице!

- Я тронут, что ты пылаешь ко мне ответной страстью. Но столь возвышенные эпитеты в мой адрес - это лишнее, - продолжал источать сарказм Древний. - Зови меня просто Мерлин. Так, как это делает Безликий, и как меня называли за сотни лет до него. Простое, скромное имя. В точности, как я сам.

Кальтер хмыкнул, покосившись на «скромника», который выдавал себя за аристократа и транжирил чужие деньги с легкостью завзятого картежника.

- Имя Карачун тебе больше подходит, - заявила «серая», в который раз за сегодня вывалянная в снегу. - Тем более, что мне и так осталось недолго жить, раз уж до меня добрался Старик-с-Тростью.

- Старик-с-Тростью - это еще не Старуха-с-Косой, - уточнил Мерлин. - Не тревожься понапрасну. Пожелай я тебя убить, мой однорукий коллега не был бы с тобой так любезен.

- С каких пор ты называешь своих рабов коллегами? - удивилась Мастерица. - Напомни-ка, скольких «коллег» ты отправил на убой, когда они становились для тебя бесполезными?

- М-м-м... Да вроде ни одного, - ответил Мерлин. Однако его заминка намекнула, что он был не до конца искренен. - Поимей совесть, детка! Не возводи напраслину на мои благородные седины!

- Наглая ложь! - Медея уже стояла в полный рост и всем своим видом демонстрировала презрение. - Да если бы ты раз за разом не избавлялся от своих рабов, неужели я попалась бы в твой капкан? «Вот она, еще одна жертва грязного старого интригана!» - подумала я. И вместо того, чтобы казнить Безликого, дала ему шанс вернуться в Игру. Я проявила доброту, за что и поплатилась. Разве не так, Безликий?

- Не слушай ее, - указав на Мастерицу тростью, посоветовал Старик Кальтеру. - Она вбивает между нами клин и хочет, чтобы ты перестал мне доверять. А что еще ей осталось кроме как устраивать мелкие пакости?

- Она зря старается, - проворчал Куприянов. - Я тебе и так недоверяю. А «серой» и подавно. Но сейчас, если ты не против, я хочу послать вас обоих к черту и увидеться с дочерью.

- Ну конечно! Какой я остолоп! - Мерлин хлопнул себя ладонью по лбу. - Вот что значит не иметь ни семьи, ни детей - всегда упускаешь самое важное в общении с семейным человеком! Прости мне мою бестактность. Минуту терпения - все устроим в наилучшем виде.

И он щелкнул пальцами перед самым носом Кальтера...

Куприянов моментально узнал, куда его зашвырнуло, пусть даже конкретно здесь он вроде бы не бывал. Но мрачные бетонные стены с протянутыми по ним коммуникациями, мощные своды, железные лестницы, железные двери с тревожными красными фонарями над ними, лампы освещения в железных плафонах, запрещающие и предупреждающие знаки, таблички с инструкциями, указатели и многое-многое другое... Все это Кальтер видел не раз и не два. Правда, очень давно, еще на службе в Ведомстве.

Военный объект! Подземный. Судя по знакам и табличкам - российский. Возможно, ракетная база или командный бункер. Но то, что объект секретный - вне всяких сомнений. Как очевидно и то, что он выведен из эксплуатации и законсервирован. Безликий понял это по накрытому полиэтиленовой пленкой оборудованию, рядом с которым оказался. Оно устарело еще в конце двадцатого века. А сегодня такие громоздкие пульты можно увидеть разве что в фильмах про Холодную войну.

- Дядя Костя? Это ты? - услышал Кальтер позади знакомый голос.

Звучал он, правда, неуверенно. Видимо, потому что Мерлин опять не выдал «коллеге» нормальную одежду, и тот очутился здесь в прежнем костюме, дурацком пончо и с оружием в руках.

- Да, это точно ты, дядя Костя, - подтвердила Верданди, когда ее приемный отец обернулся и, отставив автомат, молча развел руками: дескать, как видишь - я собственной персоной.

Вера была давно не маленькой девочкой - хотя дядя Костя помнил ее и такой, - а серьезной молодой женщиной, матерью двоих детей, занимающейся сложной и опасной работой. Как Безликий и предполагал, она не закричала от радости и не бросилась к нему с объятьями. Узнав его, Верданди лишь устало кивнула, а затем подошла к нему и... отвесила пощечину. Не сильную - скорее, символическую. И все же Кальтер растерялся, а те слова, которые он хотел сказать, застряли у него в горле.

- Какой же ты мерзавец! - покачала головой Вера, и на глазах у нее заблестели слезы. Однако лишь заблестели, не более. Какие бы чувства она ни испытывала, ей удавалось держать себя в руках.

- Ну... что могу сказать... - вконец стушевался Кальтер. - Как будто ты меня не знаешь. Все время только и делаю, что влипаю в неприятности. И рад бы не влипать, но... так уж получается.

- Твой друг Мерлин рассказал мне, что с тобой произошло в Скважинске и где ты побывал потом, - призналась Верданди. - Больше года в тюрьме на краю света, затем побег, затем еще два месяца скитаний... Прямо в голове не укладывается, сколько ты пережил, пока я добиралась из командировки до дома. Даже один носовой платок слезами не промочила. Только вылезла из тайм-бота, а мне вручают извещение, что в швейцарском банке меня почти два века дожидается некое послание. Прямо дежавю испытала, честное слово.

- Я научился этому приему у нашего общего друга, сталкера Лени Мракобеса, - признался Куприянов. - Кто бы мог подумать, что через столько лет он снова придет мне на выручку. Святой человек, что еще о нем сказать... Не то, что я.

- Не то, что ты, это правда. Увы, не всем на роду написано быть святыми. Кому-то приходится жить негодяем, - согласилась Верданди. После чего все-таки обняла дядю Костю. Так, как всегда это делала: скупо, но по-родственному тепло, пусть даже они не состояли в кровном родстве.

- Даже не знаю, радоваться или огорчаться тому, что ты здесь. И что я опять втянул тебя в крутую заваруху, - покаялся Куприянов, поцеловав дочь в щеку. - Неправильно все это, согласен. Глупо и опасно. Только иного способа связаться с тобой у меня не было. Извини.

- Но если бы не связался, вот тогда бы я тебя по-настоящему возненавидела, - ответила Вера. - К тому же не забывай: расследовать пространственно-временные аномалии - моя прямая обязанность. И я прибыла сюда не только по твоей просьбе, но и по поручению КВК. Иными словами, мне продлили командировку. И я намерена изучить личность этого Мерлина или кем он там на самом деле является.

- Удалось что-нибудь на него раскопать?

- И да, и нет.

- Как это?

- Видишь ли, тайм-бот может попасть не во всякую эпоху прошлого. Некоторые отрезки временной шкалы для нас закрыты. Прежде мы считали, что виной тому наше несовершенное оборудование. В целом оно надежное, просто в его работе есть ограничения. Но с недавних пор это не единственная теория, которой КВК пытается объяснить пробелы в темпоральных исследованиях.

- «Серые»! - догадался Кальтер. - Только они могут закрыть вам доступ в ту или иную эпоху. Вопрос в том, с какой целью.

- Ответ очевиден: с целью отрезать нас от знаний цивилизаций предтеч. Давно известно, что наша цивилизация далеко не первая на Земле. И на ней история планеты явно не закончится. Если рассмотреть временную шкалу за последние два с половиной миллиона лет - то есть с начала текущего геологического периода, - то недоступных КВК отрезков на ней наберется в сумме на двадцать тысяч лет. Это очень мало - у нас нет доступа менее, чем к одному проценту данных. Однако на самом деле в любой из пробелов может уместиться история целой цивилизации. Причем куда более могущественной, чем наша.

- И «серые» категорически против того, чтобы вы там присутствовали.

- Возможно, в этом и есть смысл существования «серых», - пожала плечами Вера. - Получив власть над временем и пространством, они следят, чтобы другие создавшие машины времени цивилизации не контактировали друг с другом. Не исключено, что это грозит для «серых» фатальными последствиями. Для нас перемещение в наше собственное будущее невозможно. Мы путешествуем лишь в прошлое и возвращаемся обратно в точку отсчета. Но что, если я, прибыв из будущего в эпоху иной развитой цивилизации, расскажу ей, отчего она погибнет? Или поступлю еще благороднее: подарю ей технологию, которая это предотвратит?

- Но Книга Времени давно написана, и ход истории неизменен, - напомнил Куприянов Верданди то, чему она сама его когда-то учила. - Цивилизация, которой суждено погибнуть, погибнет независимо от того, придешь ты ей на помощь или нет.

- Все так, - подтвердила Вера. - Но негативных последствий от этого все равно не избежать. Вроде таких, как Сезон Катастроф, например.* А «серые» полагают, что лишь у них есть право редактировать Книгу Времени, тогда как мы этого недостойны. Возможно, они по-своему правы, отрезая нас от знаний иных времен. Только нам их вмешательство в историю тоже не дает ничего хорошего. Игра «серых» - это развлечение для «серых», но огромная трагедия для нас. И мы не обязаны мириться с таким положением дел, что бы они на сей счет ни думали.

__________________________________________________________________

*Более подробно об этой теории Института Темпоральных Исследований можно прочесть в одной из предыдущих книг о Кальтере - «Охота».

__________________________________________________________________

- Так вот что значит твое «и да, и нет» насчет Мерлина, - дошло наконец до Безликого. - Предполагаешь, что он - представитель одной из цивилизаций, которые недоступны тайм-ботам?

- Иной версии у меня нет, - ответила Верданди. - Первое, что я сделала, когда встретила его, это подвергла медицинскому экспресс-осмотру. Темпоральные перемещения оставляют следы в организме человека. Они безвредны, как легкий загар, только, в отличие от загара, не пропадают, а остаются на всю жизнь. И чем больше человек путешествует в тайм-ботах, тем больше у него в теле этих следов. Так вот, у Мерлина их еще меньше, чем у тебя. Отсюда вывод: он не «серый», потому что иначе его показатели тайм-путешественника зашкаливали бы.

- И впрямь отличная идея - устроить Старику-с-Тростью проверку на вшивость, - заметил Кальтер.

- Проверку на что? - не поняла Вера.

- Неважно, - махнул рукой Куприянов, забыв, что в конце двадцать второго века вши были столь же вымершей диковинкой, как какие-нибудь велоцерапторы. - А что сканирование показало насчет возраста Древнего? Мой возраст оно высчитало с точностью до одного дня.

- В самую точку, дядя Костя! - закивала оперативница КВК. - Сканер определил биологический возраст Мерлина в тысячу двести с лишним лет, после чего предложил отправить себя на техобслуживание, так как сам не поверил в это. Замеры подтверждают лишь одно: Древний - человек неординарный, но мы и так об этом знаем. Нам по-прежнему неизвестно, как долго он прожил в своей эпохе и когда попал в нашу. Его могли с одинаковым успехом перенести к нам и вчера, и тысячу лет назад.

- Но изначально он жил в ином времени, - подчеркнул Безликий.

- Вне всяких сомнений. Как минимум одно темпоральное перемещение Мерлин пережил.

- Причем явно не по своей воле, - добавил Кальтер. И оглядевшись, спросил: - Кстати, а куда опять запропастился этот тысячелетний пижон?..

Глава 7

На сей раз долго искать Старика-с-Тростью не пришлось. Они с Медеей расположились в соседнем помещении, которое, судя по обстановке и удобным креслам, являлось командным пунктом базы.

Кальтера слегка покоробило, что их главный враг не сидел прикованный наручниками к батарее, а вальяжно развалился в кресле и обгладывал куриную ножку. Мерлин был занят тем же самым. Разве что он грыз курицу манернее, повязав на шею салфетку и оттопырив мизинец.

Помимо закусок на столе стояла бутылка вина, опорожненная уже наполовину. Кальтер отметил про себя, что столовые приборы, посуда и сервировка блюд выглядят изысканно. Кто бы сомневался, что Старик выкрал это добро не из дешевой забегаловки, а из солидного ресторана. Причем выкрал вместе со столом, ибо вряд ли на русской военной базе нашлась бы резная мебель из красного дерева. Разве только в штабном бункере высшего командования, но это был явно не он.

- Присоединяйтесь, друзья мои, прошу вас. - Мерлин радушным жестом пригласил Кальтера и Веру к столу. - Как говорится, угощайтесь, чем бог послал. Или, точнее, не бог, а шеф-повар парижского ресторана «Пьер Ганьер», хотя в нашем случае это почти одно и то же.

- Благодарю вас, я не голодна. По моему времяисчислению я ела лишь два часа назад, - ответила Верданди и устроилась в кресле подальше от пирующих.

Кальтер, который набегался по морозу и проголодался, имел другое мнение. Однако обедать за одним столом с врагом и скрытным союзником отказался. Не из гордости - просто их компания была ему не слишком приятна.

Набрав в тарелку разных закусок, Куприянов поставил ее на командный пульт и, усевшись в кресло оператора, приступил к еде. К вину он не притронулся - предпочел сок, кувшин с которым отыскался среди кулинарных трофеев Мерлина.

Кальтер понятия не имел, радоваться или огорчаться тому, что «серая» и Древний не рвут друг другу глотки. И вообще ведут себя как закадычные друзья, выпивая на пару. С одной стороны, попроси Мерлин прикончить его собутыльницу, они с Безликим скинули бы с плеч тяжкий балласт. С другой стороны, то, что Старик-с-Тростью и Мастерица не могли самолично навредить друг другу, обессмысливало смерть последней. До тех пор, пока она находилась под колпаком у Мерлина.

Вот и сейчас Кальтер и Вера, похоже, оторвали их от задушевного разговора. По крайней мере здесь, на базе, не звучали взаимные упреки, которыми эти двое начали обмениваться при встрече.

- Так на чем мы остановились? - поинтересовался Древний у Медеи после того, как Куприянов отсел от них, но дал понять, что внимательно их слушает.

- На твоей дырявой памяти, - уточнила «серая», подливая себе в бокал вина. - И на том, что ты хочешь излечиться от амнезии. А я тебе еще раз повторяю: мы не имеем к этому отношения. Ты утратил память по неведомой нам причине. Подобное часто случается с тысячелетними стариками, если ты вдруг не в курсе.

- А если мы попробуем вместо моей памяти сначала освежить твою? - предложил Древний с неизменной улыбкой на лице. - Господин Куприянов тоже не прочь поболтать с тобой по душам. Только уже в своей, не столь деликатной манере.

- А просто залезть к ней в мозги ты не можешь? - удивился Кальтер. - Разве она теперь не обычный человек, которых ты насквозь видишь?

- И обычный, и в то же время необычный, - ответил Мерлин. - Я трачу немало сил, удерживая эту дамочку в наморднике и на коротком поводке. А в голове у нее так много информации, что отыскать нужную столь же нереально, как иголку в стоге сена. Вот и приходится рассчитывать на тебя. Ну что, удружишь старику - помнешь немного это милое личико своей железной рукой?

- Я занят, - буркнул Кальтер, поедая неопознанный деликатес, но, кажется, это было что-то рыбное. - К тому же среди нас есть специалист, который справится с этой работой намного быстрее и безболезненнее.

И он посмотрел на Веру.

- Если мы вернемся в Цюрих, где я оставила тайм-бот, - подхватила она, смекнув, куда клонит дядя Костя, - мы исследуем память Медеи без рукоприкладства. Поместим ее в медицинскую капсулу, введем в гипноз, и она ответит на все наши вопросы.

- Гипноз! - фыркнула Мастерица. - Какой жалкий примитивизм! С чего ты взяла, что он на меня подействует? Надеешься, что я не обладаю защитой от гипноза и подобной ему ерунды?

- Разумеется, обладаешь, - не стала спорить Верданди. - Но только не под колпаком у Мерлина. Могу поспорить, что он лишил тебя защиты не только от кулаков, но и от всего остального... Ну так что, спорим или нет?

- Отстань. Считай, что ты победила. - «Серая» печально вздохнула, понурила плечи и уставилась в пол. - К тому же у меня клаустрофобия. Внутри вашей капсулы я начну орать как резанная, а вы, изверги, будете этому только рады.

- Насчет клаустрофобии ты лжешь, - возразила Вера. - Насчет всего остального - нет. Так что наша гостья действительно не знает, почему господин Мерлин лишился памяти. Вероятность - девяносто три процента.

- И как ты сумела это высчитать? - нахмурившись, поинтересовался Древний.

- Универсальный анализатор. - Оперативница КВК подняла руку и показала прикрепленное к запястью устройство, напоминающее обычные дамские часики. - Штатный инструмент всех наших сотрудников. Может работать как детектор лжи, если необходимо.

Вера провела рукой по воздуху, и в центре комнаты возникла полупрозрачная голограмма: Мастерица Игры в полный рост. А вокруг нее пульсировал ореол из мелких кружочков. Их было не меньше тысячи и почти все они светились красным, но попадались и синие.

- Я что, в самом деле такая толстая? - скривила лицо Медея, оценив критическим взором свою виртуальную модель. - Какой ужас!

Едва она это произнесла, и соотношение цветов в кружках-индикаторах изменилось на обратное. Теперь среди них преобладали синие, а красных стало очень мало.

- Снова правда, - подытожила Верданди. - Кто бы мог подумать, что тебя беспокоит собственная фигура!

- Также, как тебя, настырная леди с мерзкими гаджетами, - огрызнулась «серая». - И все-таки скажу тебе спасибо. За то, что не надо больше доказывать старому маразматику мою непричастность к его амнезии. А теперь смилуйся, убери с моих глаз это привидение - оно меня нервирует.

Она указала на голограмму. Вера пожала плечами, но возражать не стала и отключила проектор.

- Что ж, в таком случае я тоже доверюсь выводам умной техники, - заметил Мерлин. И, указав на сотрапезницу вилкой, продолжил: - Давай поговорим с тобой о тех злодействах, к которым ты совершенно точно причастна. Например, об Игре. Которая - вот ведь досада! - продолжается без тебя. О чем это говорит?

- О том, что твои мозги ссохлись от старости и не могут разгадать простенькую загадку? - съязвила Медея.

- О том, что в действительности не ты запустила этот процесс. И не ты им управляешь, - ответил Старик-с-Тростью. Шпильки, которыми подкалывала его Мастерица, трогали его не больше, чем бегемота - комариные укусы.

- Браво, милый! - захлопала в ладоши «серая». - Беру свои слова назад - умственной импотенцией ты еще не страдаешь. А теперь назови имя моего начальника, и я тебя поцелую. В то место, куда сам пожелаешь.

- Заманчивое предложение, - ухмыльнулся в усы Древний. - Жаль, но моей дряблой заднице такая радость не светит. Сдаюсь: понятия не имею, кто твой босс и чем он знаменит.

- Вот как? Ну так знай: его зовут Мастер Всех Игр, - призналась Медея.

- Это ложь, - подала голос Верданди. - Хотя не целиком. Положительный акцент на «всех Играх». Тут она не соврала: Игр взаправду много. А вот такого Мастера она выдумала - его не существует.

- Тоже мне откровение: множество Игр! - презрительно бросила «серая». - Само собой, Игра не одна. Даже мне неведомо точное их количество. Знаю лишь, что проводятся они параллельно, а иногда даже пересекаются между собой. Хотя, конечно, простым игрокам об этом знать не положено. Когда они считаю свою Игру уникальной, это их здорово мотивирует.

- Не врет с вероятностью девяносто пять процентов, - кивнула Верданди.

- Не иначе, для нее это рекорд. - Мерлин промокнул губы салфеткой. После чего вновь обратился к Мастерице: - Итак, кто же все-таки твой босс?

- Мастер Иллюзий, - не замешкалась она с ответом.

- Вранье, - бесстрастно констатировала Верданди.

- Ха-ха, шучу! Вообще-то, его зовут Мастер Реальности.

- Снова вранье.

- Мастер Правды.

- Неправда.

- Мастер Лжи.

- Ложь.

- Мастер Кунг-Фу.

- Эй, не надоело еще валять дурака?

- Нет... Мастер Вселенной.

- Я тебя умоляю!

- Мастер Войны.

- Стоп!..

- Что такое? В чем дело? - встрепенулся Кальтер.

Древний тоже напрягся. И отложил вилку с ножом, которым резал котлету.

- Вероятность... - начала было Вера, но тотчас поправилась. - Или нет, не вероятность. Стопроцентная правда! Кажется, господин Мерлин, ваша гостья побила свой рекорд честности и установила новый. Причем абсолютный.

- Мастер Войны? - переспросил Медею старик. - Я не ослышался?

- Так и есть, - подтвердила она. - Он - мой единственный босс. Хотя вернее назвать его деловым партнером, так как я вправе обсуждать его приказы. И не подчиняюсь им, если они выходят за рамки его полномочий.

- А твой детектор не мог ошибиться? - Куприянов посмотрел на дочь. - Медея та еще коварная стерва. Мало ли, что здесь она - обычный человек. Небось потренировалась, нащупала слабину и в конце концов обманула твою науку.

- Исключено, дядя Костя, - помотала головой Вера. - Это в двадцать первом веке детекторы лжи считывали лишь несколько видов показаний. А мой анализатор фиксирует миллионы мельчайших признаков и его не обманешь. Да и откуда у Медеи возьмется такой опыт? Прежде она дурила нас посредством «серой магии», а не шпионских приемов, которые надо отрабатывать годами.

- Умная девочка, - похвалила ее Мастерица, хотя сама выглядела немногим старше Веры. - Честь тебе и хвала - вывела меня на чистую воду. Продолжай в том же духе, и мы с тобой поладим.

- Ладить со мной тебе не обязательно, - не прельстилась такой честью Верданди. - Выведи нас на Мастера Войны, и мы оставим тебя в покое.

- Кто он такой и чем отличается от обычного Мастера Игры? - включился в допрос Кальтер.

- Мастер Войны - один из нас и в то же время не такой, как мы, - ответила «серая». - Сама по себе Игра его не волнует. Он обожает хаос, который она порождает. Вот почему ты всегда был ему интересен. Ты мог в одиночку устроить из порядка хаос. И наоборот - появиться в эпицентре хаоса и превратить его в порядок. Ты представлял собой живое оружие для нанесения точечных ударов. Одна выпущенная тобой пуля или одно перерезанное горло - и ход истории менял направление. При том, что сам ты ничего не решал - за тебя это делали другие. Но не они присутствовали в ключевых точках, где история делала поворот, а ты. Ты этого не подозревал, но ты менял ее курс так много раз, что стал для Мастера Войны фаворитом. Вот он и поручил мне ввести тебя в Игру, чтобы лучше исследовать твой феномен.

- Какая великая честь для простого солдата! - заметил Безликий. - Видать, я здорово огорчил Мастера Войны, когда отказался быть подопытной крысой, бегающей по его лабиринту.

- Еще бы, - подтвердила Медея. - Он отметил тебя, наделил особым статусом, а ты решил покончить жизнь самоубийством, выбрав вместо Игры смерть.

- А что насчет меня? - спросил Древний. - Какое я имею ко всему этому отношение?

- Насчет тебя все куда сложнее. Мастер Войны называет тебя цхетом. И я полагаю, это он забросил в наш мир Старика-с-Тростью. Затем чтобы привнести в порядок элемент хаоса и сделать Игру азартнее. Но кто такие цхеты, я понятия не имею. Может, ты и вовсе один в своем роде - у меня нет сведений о вашей цивилизации.

Мерлин вопросительно посмотрел на Веру. Та лишь пожала плечами: мол, пока все складно, ложь не зафиксирована.

- Значит, цхет? Вот как... Кхм... - пробормотал Старик-с-Тростью. И, нахмурив брови, уставился на стоящую перед ним недопитую бутылку.

- Ты можешь устроить мне встречу с Мастером Войны? - спросил Кальтер у пленницы.

- Имеешь в виду, помогу ли я тебе найти его и убить? - Она глотнула вина и закусила креветкой. - Ну... это спорный вопрос. Пожелай он с тобой встретиться, то уже сделал бы это. А раз этого не случилось, видимо, он списал тебя со счетов и ему не о чем с тобой разговаривать.

- Каждого хищника можно выманить из логова, - рассудил Куприянов. - Надо лишь знать верный способ. Тебя тоже было нелегко поймать, но ты попалась. А значит рано или поздно мы поймаем и Мастера Войны. И либо ты приведешь нас к нему, либо... В общем, ты в курсе, что тебя ждет, если ты перестанешь приносить нам пользу.

Вера посмотрела на дядю Костю недовольным взором, но промолчала. Она не любила насилие, да и в КВК подобные методы не одобрялись. Однако здесь командовала не она. Поэтому не ей было указывать Кальтеру и Мерлину, как им обходиться со строптивой пленницей.

- Я не сказала, что не стану вам подыгрывать, - уточнила Медея. - Я имела в виду, что для встречи с Мастером Войны нужна особая причина, ведь ему начхать на убийство моих агентов. Да и на мою смерть по большому счету тоже.

- Не ложь и не правда, а скорее, предположение, - проанализировала Верданди последние слова «серой». - Хотя предположение уверенное. Я бы на ее месте тоже забеспокоилась.

- Ты не подозреваешь, как тебе повезло, что ты не на моем месте, - проворчала Медея. - И все же я знаю кое-кого, кто выведет тебя на цель. Разумеется, пока лишь в теории. У Мастера Войны нет агентов, но есть подопытные - люди, за которыми он наблюдает. И если вывести из строя такую фигуру, это событие привлечет его внимание.

- Чем занимаются эти люди? - спросил Безликий.

- Участвуют в войнах, чем же еще. В тех войнах, что разгорелись после наступления Сезона Катастроф. Другие конфликты вашей эпохи Мастеру давным-давно безразличны.

- Плохая идея, - поморщился Кальтер. - Гибель человека на войне - заурядное событие. Кому, как не Мастеру Войны это знать. Потеряет одного подопытного - найдет себе другого, только и всего.

- Гибель обычного человека - возможно. Но эти люди особенные. Их не так-то легко убить.

- Игроки с пакалями, - догадался Куприянов.

- Вовсе нет, - возразила «серая». - Все куда серьезнее. У них нет пакалей. И они не станут уязвимыми под колпаком Старика-с-Тростью.

- Тогда кто же они: призраки, зомби или роботы?

- Они бессмертные. И тебе придется лишить их этого дара. Например, отделив их головы от тел. Не факт, что это их убьет. Но как показывает мой опыт общения с ними, безголовым телам и отрубленным головам живется по отдельности не так комфортно.

- Значит ты предлагаешь мне отправиться на войну, найти там этого живчика, умертвить его и ждать явления Мастера?

- Сначала выполни хотя бы два первых пункта своей программы, а дальше будет видно, - скептически хмыкнула Медея. И, повернувшись к Мерлину, осведомилась: - Ну что ты пригорюнился, дорогой цхет? Бери пример с Безликого, который так и рвется в бой. Давай же, Старик, напрягись и переправь его и меня в горячую точку рядом с одной из аномальных зон. Желательно в ту точку, что погорячее. Где нам и ловить Мастера Войны, так это в самом мутном омуте.

- Со мной все ясно, а ты что там забыла? - удивился Кальтер. - Опять надеешься слинять от меня под шумок?

- Обязательно слиняю, если представится шанс, - как на духу призналась «серая». Впрочем, могла ли она ответить иначе под прицелом детектора лжи? - Только, во-первых, далеко ли я убегу под колпаком Старика? А во-вторых, ответь, как ты опознаешь Мастера Войны и бессмертного, если доселе их не видел?

- А разве на них не будет ваших идиотских серых комбинезонов?

- Вряд ли. Комбинезоны - это что-то вроде судейской униформы в Игре. А Мастер, как я говорила, действует вне ее.

- Значит используем мощности тайм-бота, - предложил Безликий. - Введем все нужные данные, включим режим поиска и просканируем местность.

- Исключено, дядя Костя, - отрезала Вера. - Программа тайм-бота рассчитана на его пребывание в Цюрихе. Для его перемещения в пространстве предстартовые расчеты не проводились. А тем более расчеты на вторжение в зоны боевых действий, где он рискует получить повреждения. Чем это нам грозит, сам знаешь. Тайм-бот может лишь подключиться из Цюриха к разведывательным спутникам. Тем, что будут пролетать у тебя над головой, когда ты займешься поисками цели. Задействовав их, я буду держать тебя в курсе всего, что происходит вокруг.

- Что ж, и то хлеб, - ответил Куприянов. И покачав головой, добавил: - Никогда бы не подумал, что однажды ты станешь моим Стратегом.

- Каким еще Стратегом? - не поняла Вера.

- Моим всевидящим «небесным оком»... Впрочем, неважно. Я рад, что у тебя хватает благоразумия не соваться со мной в самое пекло.

- От меня будет больше толку, если я стану твоей информационной, а не огневой поддержкой, - рассудила Верданди. - К тому же КВК не вмешивается в войны, не имеющие отношения к темпоральным аномалиям. Вдобавок мне запрещено брать с собой оружие, а без него я стану для тебя балластом... В добрый путь, дядя Костя. Иди и делай то, что должен. А я за тобой пригляжу, обещаю.

- Благодарю, - кивнул Кальтер. - Рад, что ты как всегда отлично меня понимаешь... Вот только сомневаюсь, что мой путь окажется добрым. Я возвращаюсь туда, откуда ты меня с таким трудом вытащила, а добрые люди в тех местах долго не живут...

Глава 8

Прибытие в Каракас - бывшую аномальную зону номер Одиннадцать, - выдалось жестким.

Кальтер забыл, когда в последний раз его забрасывали прямиком в ад, а не на плацдарм близ адской границы. Впрочем, когда вокруг грянула стрельба, он сразу ощутил себя в своей тарелке. Все посторонние мысли улетучились, а те, что остались, заработали под контролем инстинкта самосохранения. Который велел Безликому сразу плюхнуться на землю, дабы не нарваться на шальную очередь, а уже потом осмотреться.

Кальтер и Медея лежали на дне оврага, по которому текла... хм... хотелось верить, что просто грязная вода, а не нечистоты. Хотя, скорее всего, и то и другое, ибо ручей попахивал отнюдь не дождевой свежестью. Тем более, что на его берегах лепились трущобы - скопление малоэтажных обшарпанные построек всех форм и расцветок, где неизвестно, была ли канализация.

Некоторые из них уже обрушились в овраг, некоторые должны были сползти туда в обозримом будущем. А лачуги, которым это пока не грозило, стали укреплениями для воюющих банд. Каждая из них засела на своем берегу и поливала другую огнем из автоматов и пулеметов. И не только. Порой то справа, то слева от Кальтера бабахали подствольные гранатометы. После чего на противоположном берегу гремел взрыв, и в овраг сыпались обломки кирпичей, шифера и бетона.

Были в овраге и трупы. Сгнившие и свежие - те, что появились здесь сегодня, и чья кровь все еще стекала в ручей. Последние намекали на то, что позиция у Безликого неудачная. В любой момент его могли заметить с той и с другой стороны, принять за врага и расстрелять.

Бегло оценив обстановку, Кальтер вскочил на ноги и, пригнувшись, бросился к валяющейся неподалеку бетонной трубе. Она скатилась сюда вместе с обломками водонапорной башни (кажется, труба была частью ее корпуса). И могла на первое время уберечь Кальтера от свинца, что грозил на него обрушиться.

Он ничего не сказал «серой» - хочет жить, сама поймет, что делать. Но Медея без понукания догнала его и забилась в трубу, благо в той хватало места на дюжину человек.

- Ну что, все еще сомневаешься в моих словах?! - стараясь перекричать пальбу, спросила Мастерица, когда они укрылись от пуль. - Насчет того, что Старик-с-Тростью посылает своих рабов на убой?

- С точностью у него и правда бывают проблемы, - частично согласился с нею Кальтер. - Но он старается. В принципе, место годное. Кто бы мог подумать, что бои здесь идут даже в гадюшниках.

- А может, Старику эвакуировать нас отсюда и забросить по-новому?

- И кто даст гарантию, что второй раз нам повезет больше? Мерлин здесь ни разу не был и действует наугад. Да и незачем ему транжирить силы, дергая нас туда-сюда. Пусть лучше сосредоточится на удержании купола. Пока что ты беспокоишь меня больше, чем местная шпана. От нее я знаю, чего ожидать, а от тебя - нет.

Как будто расслышав, что Кальтер заговорил о ней, шпана выпустила по трубе несколько очередей. Иными словами дала понять, что заметила странную парочку. Прострелить бетон было нельзя, но пули могли залететь в трубу рикошетом. Да и гранатные осколки - тоже.

Впрочем, не дождавшись ответного огня, бандиты решили не тратить на Куприянова боеприпасы и переключились на старых врагов. Однако это не означало, что про новичков забыли. Поэтому долго рассиживаться в трубе было нельзя. Как и находится в горниле боя. И Кальтер, достав коммуникатор, вызвал на подмогу «небесное око»...

На сей раз Мерлин изменил своим правилам. И телепортировал соратника вместе с его арсеналом. Раньше они этого избегали - боялись, что «серые» заметят объявившегося неподалеку вооруженного человека и насторожатся. Но на улицах Каракаса шла гражданская война и бегало столько людей с оружием, что подобные опасения были напрасными.

Не забыл Древний и про обмундирование. Теперь на Кальтере и Медее был легкий городской камуфляж, а в карманах документы миротворцев ООН. Эти корочки мало-мальски гарантировали, что их не тронут солдаты венесуэльской армии и боевики повстанческих отрядов. Любые другие документы в Каракасе утратили силу. А в худшем случае могли и вовсе подписать для их предъявителя смертный приговор.

В стране, где все воевали со всеми, нельзя было угадать, на кого нарвешься за ближайшим поворотом - на друга или на врага. Хотя, согласно теории вероятности, чаще случалось второе.

Вначале Каракасу повезло. Возникшая в нем на заре Сезона Катастроф аномалия быстро исчезла, оставив после себя минимальные потери и разрушения. То, что сегодня полгорода лежало в руинах, было не ее заслугой, а хаоса, который она породила. Только этой искры не хватало Венесуэле, чтобы рвануть словно пороховая бочка. И никакая ООН не могла погасить разгоревшийся пожар, ибо в мире их полыхало столько, что на это банально не хватало миротворческих сил.

- Железный Дровосек вызывает Элли, прием! - проговорил Кальтер в микрофон коммуникатора. Гаджеты Веры были замаскированы под устройства начала двадцать первого века. Также как протез Куприянова, клейменный ярлыком «Made in Japan». Это позволяло агентам КВК не «светиться» в той исторической эпохе, куда их забрасывали. Хотя, конечно, не все их оборудование и оружие можно было пронести в исследовательскую зону подобным образом.

- Слышу тебя, Дровосек! - отозвалась «Элли». - Как добрались?

- Все в порядке. Но здесь жарковато. Мне не помешала бы картинка. И желательно срочно.

- Дай мне несколько минут, - попросила Вера. - Сейчас все будет. Ближайший спутник на подлете.

- Понял тебя. Жду. - На коммуникаторе, что был закреплен у Кальтера на предплечье, высвечивались данные сканера местности. Радиус его действия не превышал сотни метров, а объекты и люди отображались на мониторе чисто символически. Местность и строения - кривыми линиями и геометрическими фигурами, а люди - красными точками. И если верить этим точкам, в перестрелке у оврага участвовало не меньше трех десятков человек.

- Итак, мы на месте. Что дальше? - спросил Безликий у «серой».

- Как что? - удивилась она. - Перво-наперво надо убраться туда, где не так шумно и нет летающего свинца.

- Я имел в виду твоего бессмертного, - уточнил Куприянов. - Где и как мне его разыскать?

- Так наморщи лоб, пошевели извилинами. Насколько я в курсе, раньше ты решал боевые задачи посложнее. А я здесь затем чтобы опознать твою мишень, но не подсказывать тебе дорогу к ней.

- Осточертело твое зубоскальство. Надо было все-таки оставить тебя со Стариком, а не тащить за собой. - Кальтер сплюнул. Однако не стал выбивать у Медеи информацию силой. Не хватало еще, чтобы она устроила ему под огнем подлянку - с нее станется. Конечно, она могла устроить подлянку и сейчас, но лучше было ее не злить.

- Ладно, не дуйся. - Мастерица примирительно толкнула его в плечо. - Подопытный Мастера Войны не сидит на одном месте. Где он может торчать, мне неведомо - Каракас большой. Не будь я под колпаком, обнаружила бы его за секунду. А так могу лишь дать тебе подсказку: на войне неуязвимые для пуль солдаты - фигуры заметные. О таких наверняка ходит молва. И среди соратников, и среди врагов. Иными словами, задавай аборигенам правильные вопросы - получишь нужные ответы. Все просто... если, конечно, не брать в расчет, что каждый мерзавец здесь хочет в тебя пострелять.

Кальтер обреченно вздохнул. Подчиняться Медее ему не хотелось, но иного пути не было. Без вопросов действительно не обойтись, ведь «операционное досье», которым его снабдили перед заброской, состояло по сути из чистого листа бумаги.

Радарное изображение на коммуникаторе сменилось картинкой со спутника. И не фотографической, а живой, позволяющей следить за этим районом в реальном времени.

- Дровосек - Элли! Смотрю твое кино. Копия отличная, спасибо, - оповестил Кальтер своего нового «Стратега».

- Моя копия с широким экраном лучше. Поэтому говори мне обо всем, что намерен делать, чтобы я тебя инструктировала, - ответила Верданди. Она глядела не на маленький дисплей коммуникатора, а на огромный монитор в рубке тайм-бота, куда они с Мерлином переместились. Сам же тайм-бот был «припаркован» на окраине Цюриха в безопасном месте - внутри заброшенного склада, где наткнуться на него могли разве что крысы.

- Так точно, - не стал ерепениться дядя Костя. И двигая пальцем картинку на сенсорном экране, доложил: - Собираюсь уходить по оврагу на север. Это метров восемьдесят-сто. Туда, где ручей утекает в подземную трубу. Как поняла, Элли? Прием.

- Поняла тебя, Дровосек. Погоди минуту, не торопись. Тут к восточным стрелкам подъезжает грузовик. Кажется, с боеприпасами, потому что многие оставили позиции и ушли его встречать. В общем, иди вдоль западного склона оврага - это сейчас самый безопасный курс.

Кальтер и без подсказки понял, что в бою наступила передышка. Не полная, потому что выстрелы все еще грохотали то здесь, то там, но обмен пулями стал менее оживленным. Ждать, что он прекратиться совсем, было неразумно. Особенно, если «восточным» и впрямь подвезли боеприпасы. И Куприянов решил убираться из котла, пока он вновь не закипел в полную силу.

- Принято. Выдвигаюсь, - лаконично отрапортовал он Вере. - Дай знать, если что-то изменится.

Между убежищем Безликого и водостоком также валялись обломки зданий. Им предстояло укрыть его и Медею от пуль, что летели с востока. А пули, летящие с другой стороны, были уже не так страшны. Пробираясь вдоль склона, беглецы находились в не простреливаемой «западными» полосе. И тем надо было высунуться из своих укрытий, чтобы их заметить.

Несмотря на отсутствие опыта, «серая» вела себя под огнем уверенно. И поспевала за Кальтером, который не давал ей поблажек, двигаясь в своем темпе. Перебежав от обломка к обломку, он замирал на месте, прислушиваясь и приглядываясь, не берут ли его на мушку. И, выяснив, что нет, продолжал движение, мало-помалу продвигаясь к цели.

Не все «восточные» ушли разгружать ящики с патронами. И вскоре бегущая по оврагу парочка была замечена. После чего заговорил ручной пулемет, и Кальтер был вынужден задержаться, так как двигаться под обстрелом стало опасно.

Пули впивались в железобетонную плиту, за которой спрятались Куприянов и Медея, и взрывали землю вокруг. Не иначе, пулеметчик взялся за них серьезно. Но едва он открыл огонь, как по окну, откуда он стрелял, тотчас ударили выстрелы «западных». А затем туда же пальнули из «подствольника», но не попали. Рванув ниже, граната пробила в непрочной стене дыру и выбросила фонтан кирпичного крошева. После чего очереди все-таки умолкли, потому что взметнувшееся вверх облако пыли застило пулеметчику глаза.

Наблюдая за ним через трещину в плите, Кальтер не упустил момент. И пока пулемет вновь не загрохотал, они с «серой» продвинулись еще ближе к водостоку и залегли за грудой битого кирпича.

По всем признакам, у пулемета вот-вот должна была закончится лента. Так и случилось. Но стрелок поступил хитро. Вместо того, чтобы перезарядить это оружие, он схватил другое - автоматическую винтовку. И взялся нервировать Кальтера короткими очередями - видимо, желал придержать его на месте до возвращения товарищей. Которые, объединившись, обрушат на головы «миротворцев» столько свинца, что кирпичная преграда их уже не защитит.

Безликого такая перспектива не устраивала. Особенно, когда до цели оставалось всего ничего. Поэтому, едва отгремела еще одна очередь, он высунулся из-за укрытия, навел коллиматорный прицел «хеклер-коха» на нужное окно, но не выстрелил, а замер в ожидании. И спустил курок лишь тогда, когда заметил в окне движение.

Выглянувший из-за простенка враг нарвался на ответные пули, выпущенные более опытным стрелком, чем он. Кальтер заметил, как тот взмахнул руками и, выронив автомат, повалился назад. Был он убит или только ранен, неведомо, но новых выстрелов из окна не раздалось.

Зато громыхнуло в другом месте.

Откуда стреляли на сей раз, Куприянов засек лишь краем глаза. Но из чего стреляли, определил мгновенно - «подствольник»! И юркнул в укрытие за миг до того, как неподалеку взорвалась граната.

Она не долетела до груды кирпича и не причинила никому вреда. Зато следующая грозила упасть за грудой, если, конечно, гранатометчик был не идиот и умел корректировать прицел. Лично Безликий в его умственных способностях не сомневался. И едва прогремел взрыв, крикнул «серой»:

- Бежи-и-им!

Сей же миг Медея сорвалась с места и помчалась к водостоку. Кальтер - сразу за нею. И расслышал бабахнувший сзади выстрел, когда до уходящей под землю трубы оставались считанные шаги. Как раз столько, чтобы домчаться до нее, пока летела граната.

Гранатометчик навел прицел на кирпичную груду, и стрелять по убегающей парочке ему пришлось навскидку. Взяв неверное упреждение, он угодил гранатой в бетонный козырек над водостоком. И когда Безликий с Мастерицей ввалились в трубу, шарахнувший рядом взрыв учинил обвал и запечатал выход. Не полностью, но продраться наружу через обломки и арматуру так легко не удалось бы.

Впрочем, это было последнее, что волновало Куприянова, поскольку он не собирался возвращаться в овраг. Теперь его куда больше тревожило то, что ожидало впереди.

Тоннель водостока проходил под дорожной насыпью. И свет в его конце был отсюда виден, несмотря на затянувшую трубу пыль. Вот только это ни на йоту не прибавило Кальтеру оптимизма. Наоборот, чем дольше он приглядывался, тем отчетливее видел на выходе из тоннеля какое-то движение.

И оно ему сильно не нравилось...

Глава 9

Кальтеру хотелось поскорее выбраться из тоннеля, где было невозможно укрыться от пуль. Но спешка могла стать фатальной ошибкой, ведь мрак и поднятая обвалом пыль давали преимущество. Если беглецам повезет, враг не сунется в трубу, ну а если сунется, скрывающийся в тени Безликий увидит его первым.

Теперь, когда один конец тоннеля был закупорен, в нем стало еще темнее. Подкравшись к самой границе мрака, Куприянов замер неподалеку от выхода и вскоре определил, что за помеха возникла на пути.

Это был помятый армейский внедорожник с 12,7-миллиметровым пулеметом Браунинга на турели. Вот только надежда, что «миротворцы» наткнулись на военный патруль, быстро испарилась. Нынешние владельцы автомобиля носили не форму, а гражданскую одежду, и на рукавах у них были повязки с эмблемой красного молота.

Все ясно: повстанцы. Или бандиты - для Кальтера это не имело значения. Он не желал вступить с ними в переговоры, так как шанс, что «миротворцев» отпустят восвояси, был слишком мал. Безликий засек четверых противников. Двух он заметил из трубы, а голоса еще двух расслышал, когда они перекрикивались между собой. Правда, он мог обсчитаться. Но ненамного, так как от большой компании было бы больше шуму.

Стрельба по ту сторону насыпи продолжалась, но шальные пули через нее не перелетали. Поэтому «красные молоты» не особо тревожились. И все-таки зачем-то им понадобился тоннель, ведь не зря же они здесь околачивались.

Куприянов окончательно убедился, что знакомства с повстанцами не избежать, когда они заглушили автомобильный двигатель. Желание поберечь горючее - верный признак того, что ты съехал с дороги не просто справить нужду, а намерен задержаться на какое-то время.

Кальтер сменил полупустой магазин «хеклер-коха» на полный и приготовил гранату. Противники вели себя осторожно. Ни один из них не мельтешил напротив выхода дольше, чем пару секунд. И машину они поставили так, чтобы при вероятной атаке из трубы пулеметчик сразу же вычистил ее шквалом крупнокалиберных пуль.

Походило на то, что они отрезали кому-то путь к отступлению. Возможно, даже Кальтеру, если они принадлежали к одной из воюющих за насыпью банд и их предупредили по рации о двух беглецах. Но взрыв и обвал сбили «красных молотов» с толку. И они выжидали, когда осядет пыль, чтобыузнать наверняка, надо им тратить патроны, или же беглецы погибли при взрыве.

Делать было нечего: либо Безликий ударит первым, пока враги мешкают, или они осветят тоннель фонарем, заметят его и пустят в ход пулемет. И он, выдернув у гранаты чеку, метнул ее так, чтобы она упала рядом с автомобилем.

«Молоты» пребывали настороже, и кто-то из них увидел вылетевшую из трубы гранату. А, увидев, заорал во всю глотку, предупреждая остальных. Кальтер не заметил, бросились они врассыпную или нет, но предположил, что реакция у них хорошая. И приготовился выскочить наружу сразу, как только граната взорвется.

С этой стороны насыпи был уже не овраг, а забетонированный канал, по дну которого могли разъезжать не только внедорожники, но и грузовики. А вот с укрытиями здесь было плохо. Поэтому Куприянов решил воспользоваться тем, которое заметил из тоннеля - вражеским автомобилем. И очутился у его левого борта через считанные секунды после того, как прогремел взрыв.

Он угадал: «красные молоты» разбежались и попадали ниц, поэтому осколки их не посекли. Но от пуль, которые летели дальше и метче, этот способ не помогал. Едва Безликий очутился у внедорожника, как тут же дал две короткие очереди по врагам, что угодили в поле его зрения.

Один из них, схлопотав три пули в спину, остался валяться там, где упал. Второй оказался проворнее. Когда Кальтер спустил курок, он ушел из-под огня, отпрыгнув так, что его заслонил внедорожник.

Куприянов хотел прищучить его второй очередью, но опоздал - он начал стрелять в ответ из «узи», не давая высунуться. Пришлось оставить пока этого мерзавца в покое и заняться пулеметчиком, достать которого было проще.

Пулеметчик не стал убегать от взрыва. Упав на дно кузова, он укрылся за бронированными бортами, которые, однако, не дали ему увидеть начало перестрелки. А когда он встал на колени и выглянул, чтобы осмотреться, метнувший гранату враг находится от него на расстоянии вытянутой руки. Или, если быть точным, еще ближе.

Безликому даже не пришлось тратить на него патроны. Схватив пулеметчика железной рукой за лохмы, он резко дернул ему голову вниз. И одновременно присел, усилив рывок весом своего тела.

Угодив горлом на край борта, враг опомниться не успел, как ему сломали кадык. После чего он, хрипя и задыхаясь, сполз обратно в кузов. А Кальтер вместо того, чтобы выпрямиться, упал на бок, глянул в дорожный просвет автомобиля, увидел в нем чьи-то ноги и перебил на них лодыжки автоматной очередью.

Третьей его жертвой стал повстанец, что убежал от взрыва дальше остальных. Само собой, что с раздробленными ногами у него вмиг пропало желание воевать. Ударившись в крик, раненый стал корчиться на бетоне, а Кальтер отметил, что не ошибся в расчетах - противников и впрямь было четверо. И никто не поддержал огнем шустрика, что продолжал стрелять по автомобилю из «узи», не давая Куприянову высунуться.

Безликий хотел пальнуть из-под машины и в него, но не смог - тот далековато отбежал. А вскоре шустрику повезло-таки найти себе укрытие - сброшенный в канал, обгорелый остов пикапа. И повстанец продолжил стрелять уже оттуда, попутно осыпая Кальтера бранью.

Поморщившись, когда очередные пули отстучали по внедорожнику, Куприянов подумал, что дело приняло скверный оборот. Затягивать перестрелку было невыгодно, ведь прячущийся мерзавец наверняка вызовет подмогу. Задрав голову, Кальтер поглядел на ствол «браунинга», что по-прежнему был нацелен на выход из тоннеля. Сторонник «тихой» войны, он ненавидел поднимать лишний шум. Но поскольку здесь тишиной и не пахло, а время играло против него, значит придется отступить от собственного принципа и немного покуролесить.

Дождавшись, когда противник снова огрызнется очередью и юркнет укрытие, Безликий заскочил в кузов внедорожника, взялся за рукоятки пулемета и развернул его на сто восемьдесят градусов.

Орудие имело щиток - самодельный, но эффективный, о чем свидетельствовали вмятины от не пробивших его пуль. Впрочем, незачем было ждать, когда враг устроит броне еще один тест на прочность. Убедившись, что пулеметный затвор взведен, Кальтер поймал в прицел остов пикапа и нажал на гашетку...

Если шустрик и пожалел, что не задал деру, его раскаяние было недолгим. Крупнокалиберные пули изрешетили кабину и кузов грузовичка с легкостью прокалывающего картон шила. В последний момент повстанец все же дрогнул и бросился наутек, но было поздно. Настигшая его очередь разметала по бетону фрагменты его тела так, как это не удалось бы даже гранате, чьего взрыва он избежал...

- Но-но! Даже не думай! - Кальтер пинком отбросил автомат, к которому потянулся повстанец с простреленными ногами. Выхваченный им затем нож Безликий поймал железной рукой прямо за клинок, вывернул его из вражеской руки и тоже выбросил.

- «Кровавые молоты» не сдаются! - прокричал обезоруженный повстанец. И рванулся к Безликому, намереваясь схватить его за ноги.

Отдавая должное столь завидной отваге, Куприянов не стал бить храбреца прикладом в лицо. Уклонившись от этого неуклюжего выпада, он подошел к раненому сбоку и наступил ему на простреленную лодыжку.

Помогло. «Кровавый молот» разразился бранью и закорчился, но это охладило его пыл и ему расхотелось кидаться в драку.

- Мои братья за меня отомстят! - пообещал он Кальтеру. - Уже завтра ты будешь визжать как свинья, когда с тебя начнут живьем сдирать шкуру!

- Успокойся. Твоя шкура мне даром не нужна, - ответил Безликий. - Я даже не стану тебя убивать, если ты ответишь на мои вопросы.

- Никаких разговоров с погаными гринго! - вновь заартачился повстанец. - Все секреты «Кровавых молотов» умирают вместе с ними!

Подошедшая Медея встала рядом с Кальтером, скрестив руки на груди, но участвовать в допросе, судя по всему, не намеревалась.

- Да плевать я хотел на ваши секреты, - отмахнулся Безликий. - «Молоты» мне не враги. А то, что вы встали у меня на дороге - ваша ошибка, не моя... Ладно, слушай сюда, пока ты не отключился и еще хоть что-то соображаешь: я ищу в Каракасе одного человека. Довольно необычного. Ходят слухи, будто он бессмертный и его не берут пули. Знаешь такого?

Раненый наморщил лоб. Боль сбивала его с мысли, и все же на сей раз он не послал убийцу в задницу, а прислушался к его словам.

- Этот человек... он тоже гринго? - спросил повстанец немного погодя.

Кальтер посмотрел на «серую», молча переадресовав вопрос ей. Она уверяла, что знает бессмертного в лицо, а стало быть, такая подробность ей известна.

- Да, все верно, - нехотя подтвердила Мастерица. - Он гринго. Средних лет, невысокий, худощавый, лысеющий. Не местный и плохо говорит по-испански. На лбу круглый шрам, похожий на ожог от сигары.

- Наверное, ты говоришь о Лазаре, - ответил «кровавый молот». Тоже с неохотой, ибо ему претило помогать убийцам его братьев. И все же он решил воспользоваться шансом сохранить себе жизнь, тем более, что у него не выпытывали никаких секретов. - Мы зовем этого человека Лазарь Чупакабра. Та еще тварь - ни совести, ни чести. Продает оружие и патроны всем, кто готов платить: сегодня нам, завтра нашим врагам. Да еще дерет втридорога лишь потому что уничтожил в Каракасе всех конкурентов. А если у тебя нет денег, то не будет и патронов... Короче говоря, сосет из нас кровь не хуже настоящей чупакабры.

- И вы пытались его убить, - предположил Куприянов, - а иначе откуда бы узнали, что он неистребимый.

- Верно толкуешь, - закивал повстанец. - Многие пытались, да ни у кого не вышло. «Красные молоты» до него не добрались, но наши амигос из «Ветра свободы» дважды устраивали покушения на Лазаря. Божились, что в последний раз изрешетили его так, что на нем живого места не осталось. Сотню пуль всадили, если не больше. И что? Не прошло и недели, а Чупакабра снова сбывал товар и на нем даже бинтов не было! Точно тебе говорю: если он не сам дьявол, то его прислужник.

- Если скажешь, как нам добраться до Чупакабры, мы избавим вас от него, - пообещал Кальтер.

- Сказал бы, да только здесь я пас, - помотал головой раненый. - Его телефонный номер есть лишь у командиров, а я простой солдат. К тому же не на всякую сделку Лазарь приезжает сам. Ну и деньги... Если у вас их нет, ни он, ни его люди с вами даже разговаривать не станут. А грузовик с товаром не пришлют и подавно.

- Грузовик, говоришь? - Безликий задумался, но быстро поймал нужную мысль. Затем отошел в сторонку и вызвал «Стратега».

- Даю задачу, Элли, - перешел к делу Кальтер после того, как доложил, что у него все в порядке. - Нужно отследить грузовик, который привозил боеприпасы «восточным». Возможно, он выведет нас на цель.

- Проверяю информацию, Дровосек, - отозвалась Верданди. И через полминуты продолжила: - Вижу твой грузовик. Он едет другим маршрутом - не тем, каким сюда прибыл. Возможно, развез не весь товар. Но если тебе нужна точка отсчета, я войду на серверы, куда шлют данные спутники, и изучу их записи.

- Хорошо. Так и сделай. Сообщи по готовности, - велел Куприянов. И обратился к Медее: - Что там насчет твоей Супер-Игры? Она еще не закончилась?

- Ха! - всплеснула руками «серая» - И не мечтай! Если думал, что здесь охотники за Царь-Пакалем тебя не достанут, ты сильно ошибаешься. Конечно, обнаружить нас в Каракасе сложнее, нежели в чистом поле, но появление охотников - лишь вопрос времени.

- Очень на это надеюсь, - ответил Безликий. - Сегодня мне не помешала бы их поддержка.

- Чего-чего? - округлила глаза Мастерица. - Да ты, не иначе, головой стукнулся, когда в овраге на кирпичи упал. Единственная поддержка, которую ты получишь от охотников - пулю в башку, если у тебя не хватит духу застрелиться самому.

- Застрелиться я всегда успею и без посторонней помощи. А пока у меня есть дела поважнее, - ответил Кальтер. И подойдя к повстанцу, ударом железного кулака по темечку отправил его в нокаут.

- Мог бы просто его прикончить, - заметила «серая». - Все равно истечет кровью, если до вечера не отвезти его к врачу.

- Это уже не моя забота, - пожал плечами Куприянов. - Повезет - выживет. А нет так нет - слезы проливать по нему не буду. Но я причинил ему достаточно боли и не намерен сеять зло больше, чем необходимо.

- А по-моему, все дело в наблюдающей за тобой дочери, - не согласилась Медея. - Это перед ней ты корчишь из себя Мистера Милосердие - боишься, что она увидит твое настоящее лицо и возненавидит тебя.

- Может, и так, - не стал спорить Кальтер. - Правда, для Веры давно не секрет, кем я был до встречи с нею. Но она хотя бы видит, что я пытаюсь распрощаться со своим дерьмовым прошлым, пусть даже оно не желает меня отпускать...

Глава 10

Поиски отправной точки маршрута грузовика, который, вероятно, принадлежал Лазарю Чупакабре, привели Верданди в торговый центр Сан-Игнасио.

Этот современный комплекс располагался на севере Каракаса, у подножия лесистых гор национального парка Эль Авила. И состоял из двух десятиэтажек-близнецов, похожих на гигантские коньячные фляжки, а также пристроенного к ним пассажа.

Результат поисков обнадеживал, но нужных доказательств все равно недоставало. Однако Вера, изучив спутниковые записи за последний месяц, обнаружила кое-что еще. Оказывается, грузовик был не один - их насчитывалось как минимум полдюжины. Почти каждый день они выезжали из Сан-Игнасио и возвращались обратно. И поодиночке, и колоннами по три-четыре машины. Иногда - без сопровождения, как сегодня, но чаще под охраной внедорожников с пулеметами.

Несколько раз за это время на одну из десятиэтажек, где имелась взлетно-посадочная площадка, садились вертолеты. А охранялся Сан-Игнасио не хуже, чем важные государственные объекты - те из них, которые еще не захватили повстанцы. На крышах комплекса стояли зенитные орудия и две ракетные установки «земля-воздух». Внешнее кольцо обороны - ограждения и блокпосты - отсутствовало. Видимо, у нынешних хозяев центра не хватало бойцов, чтобы удерживать такой периметр, и они полагались на стены пассажа и высоток, оборудованные пулеметными гнездами.

Никаких флагов и нарисованных на стенах гербов не наблюдалось. Можно было предположить, что комплекс захвачен бандитами, кабы не ракеты и скорострельные зенитки. Впрочем, снизу они были незаметны, поэтому немудрено, что «Кровавые молоты» не ведали, где скрывается Лазарь Чупакабра. А обычных бандитских лагерей-крепостей наподобие Сан-Игнасио в Каракасе было не счесть.

- Мудрый Гудвин предлагает забросить тебя и Страшилу прямо на объект. Уверяет, что это не отнимет у него много сил, - предложила Вера после того, как довела до Кальтера собранную ею информацию.

- Отставить, Элли, - не согласился он. - Даже если у вас есть план объекта, нынче он бесполезен. Мы понятия не имеем, куда угодим при заброске вслепую. Это все равно, что прыгать с завязанными глазами в бассейн с крокодилами - попасть-то туда легко, но выбраться обратно живым маловероятно.

- Можно высадить вас на крышу, - предложил «Стратег». - Ее мы держим под наблюдением и точно знаем, что вас там ждет.

- А вдруг мне придется в спешке отступать, когда Гудвин будет не готов меня эвакуировать? - не обрадовался и этой идее Безликий. - И куда в таком случае я побегу? Вниз, напролом, или обратно на крышу, где окажусь в безвыходном положении?

- Извини, Дровосек. Я об этом не подумала, - смутилась Вера. - А что ты сам предлагаешь?

- Скоро стемнеет, - ответил Куприянов, поглядев на закат. - А ночь - это мое привычное время. В прошлом я работал по ночам куда чаще, чем днем, и накопил кое-какой опыт. Вдобавок нынче у меня есть сканер, а вскоре должны нагрянуть и союзники - охотники за Царь-Пакалем. Надо только направить их в нужное место и следить, чтобы они кусали тех, кого надо, а не меня.

- Это слишком рискованно, Дровосек, - усомнилась «Элли». - Наверняка можно придумать другой, не такой опасный план.

- Не рискованнее, чем всегда, - успокоил, если можно так выразиться, ее Кальтер. - Зато я самолично разведаю путь и прощупаю бреши во вражеской обороне. А Гудвин пусть делает то, что должен - прикрывает меня от игроков с пакалями и не дает Страшиле смыться. Раньше у него это неплохо получалось. Уверен, он справится и сегодня...

Кальтер и Медея выбрались из канала и просидели до темноты в какой-то полуразрушенной хибаре. Отсюда до торгового центра было около двадцати минут пешего хода. И ловцы Чупакабры планировали идти туда под надзором «небесного ока», которое отслеживало передвижение людей и техники даже ночью.

Получилось неплохо. Вера определила, в каких кварталах не велись боевые действия. И Безликий, соблюдая осторожность, добрался до Сан-Игнасио, наткнувшись по пути лишь на стаю бродячих собак. Но им не было до него дела, так как псины успели обожраться трупами, коих немало валялось на улицах Каракаса.

- Там ведь везде понатыканы камеры, - заметила Медея, когда они с Кальтером спрятались в разгромленном кафе через дорогу от Сан-Игнасио.

- Естественно. И камеры, и прожектора с сенсорами движения, - подтвердил Куприянов, разглядывая цель из компактного, но мощного вериного бинокля. В нем было столько режимов видения и сканирования местности, что даже Вера не до конца в них разбиралась. - Но это не военный объект, и с дисциплиной здесь плоховато. Трое из шести замеченных мною часовых курят, причем явно не табак. Охранную систему монтировал специалист, но хлам на прилегающей территории никто убрать не догадался. Если устроить шумиху с другой стороны комплекса, мне хватит пятнадцати секунд, чтобы проникнуть внутрь даже при свете прожекторов. Вон с того направления.

Безликий указал на восточный угол пассажа.

- К счастью, можно обойтись без отвлекающих маневров. К тому же на их организацию нужно время, а у нас его нет, - подытожил он. И вызвав «Элли», доложил: - Дровосек и Страшила на месте. Что там насчет затмения?

- Электрогенератор Сан-Игнасио не подключен к его компьютерной сети и полностью автономен, - отозвалась Вера. - Поэтому обесточить комплекс не выйдет. Но системы наблюдения и внешнего освещения управляются с охранного пульта, куда я имею доступ. Могу отключить их сразу, как только скажешь.

- Ни в коем случае! - запротестовал Куприянов. - Отставить диверсию! Это будет выглядеть слишком подозрительно. Отрубись у Чупакабры свет и камеры, он сразу поднимет тревогу. Лучше устрой для меня «мерцание». Оно будет походить на неполадки и не вызовет особых подозрений.

- Это как?

- Сейчас объясню...

Спустя четверть часа внешнее освещение и охранные видеокамеры заработали с перебоями. Они то отключались, то снова включались, обычно через секунду-другую. Походило на то, что где-то на пульте отходят контакты или барахлят предохранители. Несколько раз электричество пропадало секунд на восемь, но потом все же загоралось и продолжало мерцать.

Впрочем, когда дежурящий за мониторами головорез оторвал свой зад от кресла и хотел заглянуть в электрощит, неполадки прекратились сами собой. В связи с чем охранник лишь озадаченно почесал макушку и пожал плечами. Однако все равно доложил о происшествии, ведь мерцание прожекторов наверняка привлекло внимание босса. А он рассердится, если никто на это не отреагирует...

Как Безликий и сказал, наилучшим местом для вторжения в Сан-Игнасио был восточный угол пассажа. И перед тем, как Вера запустила электрическое шоу, Кальтер дал Медее бинокль и велел запомнить ключевые точки маршрута, по которому им придется бежать к зданию.

Штабель из труб, бульдозер с порванными гусеницами, пробитая пулями цистерна и упавший со здания, огромный рекламный щит... Чтобы достичь труб, Куприянову понадобится не более пяти секунд. Примерно столько же - чтобы добежать от них до бульдозера, от бульдозера до цистерны и так далее. Финальной точкой этого зигзага станет разбитая витрина пассажа. За ней находится разграбленный магазин - плацдарм, откуда Кальтер собирался двигаться дальше.

Верданди «моргала» фонарями и мониторами, имитируя сбои в электропитании, до тех пор, пока дядя Костя не скомандовал ей выключить свет. Который было велено включить, когда они с Медеей добрались до штабеля труб. Для дежурного на пульте это стало лишь очередной «темной» паузой, чуть более долгой, чем остальные. Но ее хватило, чтобы злоумышленники незаметно преодолели первый этап пути и затаились в промежуточном укрытии.

Таким способом они прошли через все точки маршрута. А когда пробрались в магазин, камеры и освещение вновь работали без сбоев. И теперь Кальтеру стоило на какое-то время схорониться - пока не выяснится, не потревожил ли хозяев сбой охранных систем.

- Что-то запаздывают твои освободители. В прошлый раз упали с неба, я и чихнуть не успел, а сегодня, похоже, нюх потеряли - проворчал Безликий, переключая коммуникатор в режим сканера. Красные точки на дисплее известят его об опасности лучше собственного слуха, тем более, что в соседних кварталах опять загрохотала перестрелка.

- Не у всех охотников есть под рукой быстроходный транспорт, - ответила «серая». - И не все рискнут сунуться в зону боевых действий без серьезного вооружения. Потерпи немного. Скоро здесь будет не протолкнуться от желающих вышибить тебе мозги.

- Кстати, о транспорте, - сменил тему Кальтер. - Очевидно, своего вертолета у Лазаря нет. Разве только он держит тот в другом месте, хотя вряд ли. Где ему и держать вертолет, так только под прикрытием ракет и зениток. Короче говоря, в случае резкого припекания пяток у Чупакабры есть один путь - в гараж. Там-то мы и его и встретим. Если, конечно, доберемся туда раньше него.

Спустя полчаса стало окончательно ясно, что переполох в резиденции оружейного барона не разразился. Отсидевшись в укрытии, Безликий изучил присланную ему Верой схему пассажа. Особенно той его части, откуда всегда выезжали грузовики с оружием. И когда они с Мастерицей отправились дальше, Куприянов мог найти дорогу к подземной автостоянке даже с закрытыми глазами.

Впрочем, блуждать во мраке им не пришлось. В главных коридорах здания горело дежурное освещение. Тусклое, поскольку Лазарь экономил горючее для электрогенератора, но любителю темноты Кальтеру этого было достаточно. А его «третий глаз» - сканер, - позволял не столкнуться с врагом нос к носу. Хотя здесь, внизу, охраны почти не наблюдалось. Видимо, все лазейки, что вели в городские подземные коммуникации, Чупакабра закупорил намертво.

«Стратег» снова напомнил о себе, когда злоумышленники подходили к гаражу.

- Сразу пять неопознанных вертолетов объявились в воздушном пространстве Каракаса и летят в вашем направлении, - прозвучал в наушнике Кальтера верин голос. - Будь готов, Дровосек. Возможно, это именно то, чего ждешь.

- Будь уверен, Дровосек - это именно то, чего ты ждешь! И то, что вскоре тебя прикончит, - злорадно уточнила Медея, у которой в ухе торчал такой же гаджет. - О, эта поэтическое затишье перед бурей - я его обожаю! Лишь в такие моменты человек может узреть истинный лик Вселенной. Ибо не бывает в ней гармонии безмятежности, которая не сгинула бы рано или поздно в пучине хаоса.

- Нашла время философствовать! - проворчал Куприянов и осведомился: - И как охотники на сей раз тебя отыскали? Штаб-квартира Лазаря находится не в центре «слепой зоны», а они взяли верный курс, едва пересекли ее границу.

- Старик-с-Тростью хитер, но его сила все равно ограничена, - ответила «серая». - Я же говорила: охотники используют для поиска свои пакали. Под колпаком Мерлина они не действуют. Но за пределами колпака пакаль-компас укажет верное направление и расстояние до Царь-Пакаля. То есть до меня.

- Но Старик лишил тебя силы. Теперь ты - обычный человек, как и я.

- Но я - это по-прежнему я. И если дать пакалю задачу отыскать обычного человека, пакаль его отыщет. Возможно, не сразу, но мы находимся в Каракасе достаточно долго для того, чтобы нас обнаружили.

- Отлично, - подытожил Безликий. - Значит, ошибка исключена. А я уж испугался, что охотники высадятся в соседнем квартале, и мне придется махать руками им из окна, чтобы привлечь внимание...

Одинокая красная точка на радаре показала, что в гараже кто-то есть. Заглянув внутрь, Кальтер засек охранника с автоматом, что прохаживался у грузовика с полным кузовом ящиков. Маркировка на них отсутствовала, но судя по тому, как автомобиль просел на рессорах, груз был тяжелым. Видимо, его приготовили к отправке, а часовой приглядывал за ним, потому что Лазарь не доверял подручным, способным умыкнуть ящик-другой и продать их на стороне.

Проникнуть в гараж незаметно было нельзя. Кальтер находился за дверью, за которой приглядывал охранник и над которой горела лампа дежурного освещения. Просто войти и вступить с ним в разговор, дабы подобраться на расстояние удара, тоже вряд ли удалось бы. Если его поставили стеречь груз от собратьев, незнакомца он к машине подавно не подпустит.

Поэтому Безликий никуда не пошел, а привалился плечом к стене и замер в ожидании, держа автомат наготове.

- В чем дело? - шепотом поинтересовалась «серая». - Неужто ты передумал?

Вместо ответа Куприянов лишь приложил палец к губам, попросив соблюдать тишину...

...Которая, впрочем, скоро закончилась.

Сначала до Кальтера долетел стрекот вертолетных винтов. Затем - шум выпущенных ракет, а после грохот, от которого здание содрогнулось аж до самого основания. Что показалось странным, пока Безликий не смекнул: стреляли не те ракетные установки, о которых он подумал, а те, что стояли на вертолетах.

Явившись в Каракас во всеоружии, охотники еще издали засекли на крыше Сан-Игнасио угрозу. И нанесли превентивный удар. Не слишком успешный, поскольку разбить противовоздушную оборону Чупакабры одним залпом не удалось. Едва отгремели взрывы, как тут же ответным огнем взревели зенитные пулеметы. Чей грохот потонул в новых взрывах, что взялись сотрясать комплекс не переставая.

Именно этого дожидался Кальтер. Едва в небе над торговым центром разыгрался бой, он распахнул дверь, поймал в прицел растерянного часового, что в этот момент звонил кому-то по мобильнику, и уложил его меткой очередью прежде чем тот вскинул автомат.

Заняв позицию за одной из колонн, Куприянов приготовился нашпиговать свинцом любого, кто примчится сюда на выстрелы. Но если кто-то их и расслышал, они встревожили его меньше, чем взрывы на крыше. Никого не дождавшись, Кальтер опустил оружие и лишь теперь осмотрел гараж.

- И как? Нашел то, что искал? - поинтересовалась Медея, прятавшаяся за соседней колонной.

- Полагаю, да, - кивнул Безликий. И указал на стоящий неподалеку от выезда черный «мерседес-гелендваген». - Вот наше место встречи с Чупакаброй, которое изменить нельзя. Если, конечно, твои охотники не сдадутся и не отступят... А сейчас извини, мне надо подобрать кое-какие улики.

Подойдя к трупу часового, он ухватил его за шиворот и поволок к бочкам с маслом, за которыми его можно было спрятать...

Глава 11

Между тем битва за Сан-Игнасио и не думала утихать.

Благодаря тому, что гости нанесли удар первыми, вскоре противовоздушная оборона хозяев пала. Правда, ценой двух сбитых вертолетов, но только один из них, лишившись винта, рухнул на землю и взорвался. Пилоту второго удалось посадить машину с поврежденной турбиной прямо на крышу десятиэтажки. После чего высыпавшие из вертолета охотники расчистили себе плацдарм, уничтожив стрелков подбившего их орудия и прочих оказавшихся там головорезов.

Охотники, прибывшие на остальных вертолетах, также десантировались на крыши высоток. Откуда они, разбившись на два отряда, отправились вниз на поиски Царь-Пакаля, отвоевывая этаж за этажом.

Хозяева не испытывали недостатка в оружии и боеприпасах. Но они не рассчитывали, что их атакует с воздуха хорошо подготовленная группа спецназа. Тогда как у них, по верному замечанию Кальтера, дисциплина хромала. Возможно, при столкновении с повстанцами или бандитами армия оружейного барона и одерживала верх. Возможно, армия Венесуэлы тоже предпочитала с нею не связываться. Но когда ее стали теснить профессионалы, боевики Лазаря начали сдавать позиции, не желая умирать геройской смертью ради своего босса.

Кальтер и Медея укрывались за колонной неподалеку от «гелендвагена» и выжидали. Пальба наверху становилась все громче - по мере того, как охотники занимали этаж за этажом. По идее, бегство Чупакабры должно было случиться с минуты на минуту, ведь его бессмертие еще не означало, что ему хотелось лезть под пули.

Безликий едва не открыл огонь раньше времени - когда в гараж ворвались пятеро напуганных головорезов. Лазаря среди них не было. Куприянов понял это и без подсказки, потому что на внедорожник босса они даже не взглянули. Один из беглецов тут же бросился к пульту, что открывал ворота, еще один метнулся к грузовику, а остальные нацелили автоматы на дверь, откуда все они выбежали.

Беглецы буквально места себе не находили от волнения, наперебой подгоняя занятых делом приятелей, которые и так спешили как могли. И когда автоматические ворота стали подниматься вверх, двигатель грузовика уже ревел - видимо, у заведшего его головореза был при себе ключ.

Про часового, что охранял груз, они не вспомнили. Любопытно, что случилось бы, окажись тот на месте? Дезертиры позвали бы его с собой или пристрелили без разговоров?.. Глядя на их нервозность, Кальтер предположил второй вариант. А что было бы, застань их тут босс, ведь он явно не разрешал им удирать?

Кальтеру повезло бы, устрой дезертиры и бессмертный Лазарь перестрелку. Его бы они все равно не убили, зато у Безликого поубавилось бы хлопот. Но этого не случилось. Так и не дождавшись погони, все пятеро запрыгнули в грузовик и, ударив по газам, вырвались наружу. А затем исчезли в неизвестном направлении, оставив после себя облако едкого солярного дыма.

Ворота за собой они, естественно, не закрыли, отчего в гараже стало не только дымно, но и шумно. Долетающие снаружи звуки отвлекали Куприянова. Он боялся, что охотники ворвутся сюда с улицы, и его план сорвется. И все же он не побежал к пульту, чтобы перекрыть выход, поскольку Чупакабра мог объявиться в любой момент.

Лазарь и четверо его подручных спустились в гараж вскоре после того, как уехали дезертиры. Теперь это точно был он - даже отступая в спешке этот человек держался уверенно и не паниковал. Разве что отсутствие грузовика с товаром вывело его из себя, но ненадолго. Всплеснув руками, он остановился и взялся ругаться, но телохранители поторопили его, и Лазарь, опомнившись, торопливой походкой направился к «мерседесу».

Кальтера было трудно чем-либо озадачить. Но вглядевшись в лицо Чупакабры, он, сам того не желая, округлил от удивления глаза и - немыслимое дело! - даже растерялся.

- Быть того не может! - пробормотал он себе под нос. - Да ведь я тебя знаю! Ты же тот самый...

Громыхнувший этажом выше взрыв стряхнул с Безликого несвоевременную оторопь. Кого бы он ни встретил - человека или призрака, - это не отменяло его текущий план. И он, взяв себя в руки, стал отсчитывать последние секунды перед тем, как его палец нажмет на спусковой крючок.

Атаковать Лазаря со спины тоже было рискованно. Как и дезертиры, эти пятеро боялись погони и озирались. Притаившись за колонной, Кальтер сначала пропустил их мимо себя, а затем высунулся и тремя прицельными очередями уложил трех головорезов.

Он мог бы уложить и четвертого, но Чупакабра метнулся к «гелендвагену», и Безликому пришлось пальнуть ему по ногам, дабы задержать.

Лазарь заорал от боли и растянулся на бетоне, а оставшийся телохранитель взялся расстреливать из автомата колонну, за которой прятался Куприянов. Но его там уже не было. Бросившись на пол, Кальтер перекатился влево и очутился за стопой покрышек от грузовика. Высокой - почти с его рост. Что позволило ему упереться в нее плечом и повалить в сторону противников.

Увесистые покрышки запрыгали по бетону, и телохранителю волей-неволей пришлось отбегать, чтобы не зашибло. Вот только отбегал он, будучи уже на прицеле у Безликого. Который не долго думая уложил его рядом с мертвыми соратниками.

У Кальтера не было ни секунды на передышку. Подскочив к Чупакабре, который вынул из-за пояса «беретту», но еще не снял ее с предохранителя, он ногой выбил пистолет из дрожащей вражеской руки. А затем ударом в скулу нокаутировал Лазаря и скрутил ему конечности обрезками провода. Эти путы Куприянов за неимением наручников приготовил накануне - отрезал от гаражного компрессора, пока дожидался «клиента».

Поднатужившись, Безликий взвалил его на плечо и понес к «мерседесу». Не забыв перед этим подобрать автомат и ключи от машины; Лазарь выронил их, когда упал с простреленными ногами. Открыв замки, Кальтер бросил пленника в багажный отсек, уселся за руль и запустил двигатель. А затем окликнул Медею, которую все это время держал в поле зрения.

- Шевелись! - поторопил он ее, открыв пассажирскую дверцу и нацелив на «серую» автомат. - Даже не думай - живо садись в машину! Дважды повторять не стану!

О чем думала Мастерица, было написано у нее на лице. Она все чаще озиралась в надежде, что охотники за Царь-Пакалем ее настигнут. Увы, не судьба - они продолжали воевать где-то наверху. И Медее пришлось подчиниться Кальтеру Тем более, что он не блефовал и мог выстрелить ей в спину, не успеет она пробежать и трех шагов.

Взревев свирепым шестилитровым движком, «гелендваген» сорвался с места и через пять секунд был снаружи.

Куприянов мог отправиться в любую сторону кроме южной, откуда они с Медеей пришли, и где шли бои. Поэтому он вывел машину на ближайшую улицу - если верить спутниковой карте, это был проспект Святой Терезы, - и покатил на север. Туда, где ночное небо не озаряли всполохи взрывов и не расчерчивали очереди трассирующих пуль.

- Элли, это Дровосек! - вызвал Безликий «небесное око». - Бессмертная Колдунья у меня! Скажи Гудвину, чтобы вытаскивал нас отсюда!

- Слышу тебя, Дровосек! - был получен ответ. - Жди. Гудвин работает над этим.

- Пусть поторопится. У нас тут слишком много Летучих Обезьян. - Кальтер обернулся и поглядел в окно на небо. Высадив охотников, вертолеты продолжали кружить над городом, и их пилоты вели наблюдение за Сан-Игнасио. А, значит, они наверняка замечали выезжающий оттуда транспорт.

- Почему ты не отрезал бессмертному голову, а потащил его за собой? - спросила Медея. - Мы так не договаривались!

- А почему ты не предупредила, что я знаю этого человека? - задал встречный вопрос Куприянов. - Или скажешь, тебе об этом было неизвестно?

- Да, известно. Ну и что? - удивилась «серая». Только искренне ли? - Разве это первая странность, которую ты видишь? Какое это имеет значение?

- Выясним. И прямо сейчас, - пообещал Кальтер. - Итак, признавайся, почему, охотясь на Мастера Войны, я вдруг натыкаюсь на человека, которого не мог встретить в принципе? Ни в Венесуэле, ни где-либо еще.

Мастерица хотела что-то ответить, но в этот момент раздался знакомый шум и над проспектом возник зловещий силуэт вертолета. Будто призрак, он промчался над домами, описал горизонтальную петлю и на выходе из нее выпустил ракету... нет, не в «гелендваген», а куда-то впереди него.

Раздавшийся затем взрыв был намного мощнее ракетного. Его вспышка ненадолго превратила ночь в яркий день. А ударная волна вышибла стекла в зданиях, мимо которых проезжал Кальтер, и толкнула машину так, что он, испугавшись, ударил по тормозам. Те же здания, что оказались вблизи от взрыва, и вовсе рушились. Это было видно в свете пламени, что бушевало сейчас на том месте.

- Что это было? - воскликнула Медея. - Как будто целый склад со взрывчаткой на воздух взлетел!

- Не склад, а грузовик. Тот самый, с боеприпасами, который угнали из гаража люди Лазаря, - поправил ее Куприянов, глядя на свирепствующий впереди пожар и разваливающиеся в клубах пыли дома. К счастью, лобовое стекло внедорожника оказалось стойким и даже не треснуло - видимо, было бронированным.

Между тем расстрелявший дезертиров вертолет обогнул столп дыма и стал отклоняться вправо. Так, словно описывал еще одну петлю. Или делал новый заход на цель. Какую - можно было легко догадаться.

- Уходим с проспекта! - сказал Кальтер. И, ударив по газам, на первом же перекрестке свернул налево, в кварталы с узкими и извилистыми улицами. Где, правда, был выше риск угодить в западню, но сейчас наземная угроза страшила Безликого меньше небесной.

- В прошлый раз охотники спрашивали у нас пароль, - напомнил он, поглядывая в небо. - Почему сегодня они палят без предупреждения во все, что движется?

- Потому что те, кто знает пароль, не станут от них убегать, - пояснила «серая». - Охотники стараются не допустить, чтобы Царь-Пакаль покинул зону поиска. Ради этого они пойдут на любые меры и не пощадят никого.

- Значит, и у тебя нет стопроцентной гарантии выжить при встрече с ними?

- Как видишь, нет. - Медея посмотрела вверх следом за Кальтером. - Но за мой труп они награды не получат.

- Это хорошо, - кивнул Безликий и обратился к «Стратегу». - Элли, это Дровосек. Ты можешь связать нас с пилотом вертолета, который только что взорвал целый квартал на проспекте Святой Терезы? Надо передать ему кодовое слово, чтобы он от нас отвязался.

- Могу, но не так скоро, - ответила Верданди. - Гудвин вытащит вас из Каракаса раньше, чем я настрою этот канал связи.

- Тогда пусть Гудвин пошевеливается, - напомнил Кальтер. - Нас тут опять начинает припекать.

И, продолжая увиливать от противника, свернул на очередном перекрестке вправо.

Вышло неудачно - сразу же за поворотом улицу перекрывала баррикада. Безликий ударил по тормозам, но поздно, и «мерседес» врезался в нагромождение хлама, пробив в нем брешь.

Кто бы ни соорудил это укрепление, он находился поблизости. И ответил на вторжение огнем как минимум из дюжины стволов. Пули забарабанили по обшивке «гелендвагена», но ни одна не залетела внутрь. И все же беспокоясь за колеса, да и за стекла, что могли не выдержать плотный обстрел, Кальтер врубил заднюю скорость и выкатил обратно на улицу, с которой так неосторожно съехал...

И увидел зависший прямо над ней вертолет! Чьи пилоты не могли не заметить разразившуюся внизу стрельбу и внедорожник, что послужил ее причиной.

Тот самый внедорожник, за которым они охотились.

- Элли, у нас все плохо! - забил тревогу Куприянов. - Чем там занят проклятый Гудвин? Скажи ему, чтобы подсуетился, а не то через десять секунд нам придут кранты.

Десять секунд...

Оказалось, даже этот прогноз был оптимистичным. В действительности стоило Безликому сказать «кранты», как в следующий миг они случились.

Ракетная установка по левому борту вертолета харкнула огнем, и Кальтер успел заметить, как из вспышки вынырнула сама ракета. Которая уже через две секунды должна была поразить цель, ведь «гелендваген» и вертолет разделяло не слишком большое расстояние...

Но взрыва не последовало. Потому что двух секунд хватило на то, чтобы ночь превратилась в ясный день, а грязный Каракас сменился песчаным пляжем и лазурным океаном...

Глава 12

- Даже не знаю, кто из нас двоих видит кошмарный сон - я или ты, - мрачно пошутил Кальтер, глядя на капитана Назара Чупренко, которого он выволок из багажника и швырнул на песок. Или нет - на бывшего капитана, поскольку Назар давно не служил в бригаде миротворцев, охраняющих периметр Чернобыльской Зоны.

Причина, по которой Чупренко там не служил, находилась сейчас в шаге от него. Вернее, изначально причин было две: Кальтер и выпущенная им пуля. Последняя, угодив Назару в лоб, оборвала не только его армейскую карьеру и нелегальный бизнес по продаже оружия, но и жизнь. О чем свидетельствовала характерная отметина у него на лбу. Та, которую Медея ошибочно назвала шрамом от сигарного ожога.

Не узнай Безликий Назара, он тоже счел бы это ожогом, ведь доселе ему не доводилось видеть зажившие дырки от пуль аккурат в центре лба. Но глаза его не обманывали: перед Кальтером действительно был воскресший мертвец. И не только воскресший, но и перенесшийся на другой край света, где он тоже успел сделать карьеру торговца оружием. Разве что под именем не Назара Чупренко, а Лазаря Чупакабры.

- Да что ты знаешь о кошмарах, сукин сын! - прошипел Назар. - Я же не ошибся: ты и правда тот сукин сын, который угробил полвзвода моих ребят на Агропроме?

- Полвзвода включая тебя, - уточнил Кальтер. - Я видел твои мозги, разбрызганные по асфальту. И целую лужу крови, что из тебя вытекла. А сегодня ты не только жив и невредим, но даже стал живее себя прежнего - раньше на тебе дырки от пуль с такой скоростью не заживали.

И Куприянов указал на простреленные и залитые кровью штаны Чупакабры. Причем прострелены были только штаны, но не ноги, хотя в каждую из них недавно было всажено по пуле.

Куда из назаровых ран подевался свинец, Безликий понятия не имел, но они больше не кровоточили. И вообще, судя по тому, что пленник не корчился от боли, он был полностью здоров. Так что гуляющие по Каракасу истории о его живучести оказались правдой.

Впрочем, место, куда на сей раз занесло Кальтера, находилось далеко от Каракаса. Насколько далеко, трудно сказать - климат особо не изменился и был по-прежнему жарким. Зато обстановка сильно преобразилась. Помятый пулями «гелендваген» торчал на островке посреди бескрайнего океана. Совсем крохотном островке - величиной с футбольное поле, - и кроме дюжины пальм да песка здесь больше ничего не было. Небось во время штормов волны перехлестывали через этот клочок суши, будто через плот. И все-таки его еще не смыло в океан, хотя соседей у него не наблюдалось. По крайней мере, в пределах видимости.

Едва снаружи засияло солнце, и «мерседес» зарылся колесами в песок, Кальтер отпустил руль и облегченно вздохнул: да уж, не каждый день доводится ускользать от ракеты за мгновение до взрыва!.. Затем вылез из машины, осмотрелся и подумал, что вот на такие островки пираты и высаживали низложенных капитанов, выдав им пистолет с одной пулей. Затем чтобы они могли застрелиться, когда станет невмоготу терпеть жажду. Так что забудь вдруг Мерлин тут своего соратника, вскоре Кальтер начнет пить бензин из машинного бака. Если, конечно, не польет дождь. Или Верданди по какой-либо причине не сумеет его отыскать.

Одно утешало - у Безликого, как и у изгнанного пиратского капитана, тоже было из чего застрелиться.

- Что верно, то верно. За путешествие в ад и обратно помилованным вроде меня выплачивают щедрую компенсацию, - согласился со своим бывшим палачом Чупренко, посмотрев на свои исцелившиеся ноги. - Однако, я так понял, ты явился сюда затем чтобы вновь спровадить меня в могилу, так?

- Скорее, нет, чем да, - признался Куприянов. И указал взглядом на «серую». - Ты ее знаешь?

Медея топталась в сторонке и взирала на океан, делая вид, что эта беседа ее не касается. А на самом деле, конечно же, прислушивалась к каждому доносящемуся до нее слову.

- Впервые вижу, - пожал плечами Назар. - А что, эта тварь заплатила тебе за мою голову?

- Твоя голова меня не интересует. Но ты угадал: эта тварь советует отделить ее от тела, - ответил Кальтер. - И все же я надеюсь, сегодня мы обойдемся без крови. Устрой мне встречу с тем, кто тебя воскресил, и мы с тобой распрощаемся по-хорошему.

- Ты хочешь, чтобы я познакомил тебя с Господом Богом? - Чупренко присвистнул. - Ну у тебя и запросы! Жаль, но ты обратился не по адресу. И вдобавок проделал столько грязной работы. А надо было лишь пойти в ближайшую церковь и поговорить со священником. Думаю, он уважил бы твою просьбу даже без приставленной к его голове пушки.

- Что-то я не врублюсь, - удивился Куприянов. - Ты действительно веришь, будто вел настолько правдивую жизнь, что бог смиловался и воскресил тебя? Да еще заставил в новой жизни повторять ошибки прошлой?

- За грехи моей прошлой жизни я расплатился сполна, - возразил Назар. - А в новой занимаюсь богоугодным делом. За что Всевышний исцеляет мои раны, даже смертельные. Сам посуди: нынче в Каракасе число грешников на один квадратный километр превысило все разумные нормы. Моя же миссия состоит в том, чтобы помогать им истреблять друг друга и как можно скорее попадать в ад. Туда, куда однажды ты меня самого отправил. И откуда я вернулся, дабы стать орудием справедливости в божьей деснице.

- Уму непостижимо! -покачал головой Безликий. - Бывший продажный офицер нынче стал бессмертным торговцем смертью! И по совместительству религиозной кликушей! А тебе не приходила в голову мысль, что это не бог, а сам дьявол сделал тебя своим орудием?

- Исключено! - отрезал пленник. - Дьявол обманом покупает души, но не воскрешает мертвых. Воскрешение и исцеление - прерогатива бога. Это он послал меня в Каракас продавать грешникам билеты в ад, а ты решил воспрепятствовать моей священной миссии. Поэтому из нас двоих ты куда больше похож на орудие дьявола. Особенно если вспомнить, скольких хороших парней ты застрелил в спины тогда в Агропроме.

Неведомо, говорил Назар искренне или всего-навсего прикидывался чокнутым, стараясь избежать допроса. Кальтер разбирался в людях, но этот человек был для него в психологическом плане крепким орешком.

Чупренко не удивили ни резкая смена обстановки, ни появление перед ним его убийцы. Это означало, что в его посмертной жизни, как и в жизни Безликого, чудеса тоже стали обыденностью. Только Назар объяснял их не аномалиями Сезона Катастроф, не пакалями и не происками «серых», а по старинке - приплел сюда бога и дьявола.

Похоже, что Мастер Войны использовал своего подопытного вслепую, и Назар сам искал ответы на мучившие его вопросы. Вот и выбрал из всех возможных отгадок ту, которая ему больше всего нравилась. И в которой он был исполнителем божьей воли, практически святым, а не пешкой в чьей-то непонятной игре.

- Ну хорошо, будь по-твоему, - не стал спорить Куприянов. После чего зашел с другого фланга. - Я верю, что ты побывал в аду, ведь я лично выписал тебе туда путевку. И что ты успел повидать за порогом смерти? Это ведь не секрет? Хотелось бы знать, что меня ждет, когда я сам там окажусь.

Воскресший посмотрел на него со злобным недоверием. Так, словно был убежден, что Кальтеру уж точно не надо рассказывать про ад, ведь слуга дьявола наверняка не раз там бывал.

- Смотреть в аду не на что. Вообще, - снизошел-таки до ответа Назар. - Никаких котлов и бесов с вилами - одна лишь черная пустота, боль и крики. Много боли и криков. Ни то, ни другое никогда не прекращается. Здесь, на Земле, такая пытка свела бы тебя с ума, но в аду этого не происходит. Там ты ни на миг не забываешь о том, кто ты такой, за что тебя сюда сослали и как был прекрасен мир, в который ты больше не вернешься. И ты орешь от боли вместе с миллионами других грешников, ибо что еще остается? Убить себя и избавиться от мучений после смерти уже не получится.

- Значит, ни бога, ни дьявола ты не увидел, - подытожил Безликий.

- Кто я такой, чтобы бог удостоил меня встречи! - хмыкнул Чупренко. - А вот дьявола я видел, это факт. Причем дважды. Первый раз - шесть лет назад в Чернобыле. Второй - здесь и сейчас. И до сих пор на него смотрю, если на то пошло.

- Не надоело тратить время на ерунду? - не выдержала наконец Медея. - Я же сказала, что есть лишь один способ привлечь внимание того, кто воскресил Лазаря. Прочие вряд ли сработают. А особенно разговоры с бессмертными. Если тебе вдруг понадобится ученый, ты не будешь спрашивать, где его искать, у лабораторных крыс. Вот и эти «крысы» знают не больше, чем им положено знать для беготни по лабиринту.

- Ладно. Тогда ты расскажи мне, почему я встречаю этого бессмертного во второй раз. - Кальтер оставил пленника лежать на песке и подошел к «серой».

- Да не о чем тут рассказывать, - пожала плечами Мастерица. - Ты интересен Мастеру Войны, и твои враги - тоже. Поэтому он изучает некоторых из них подробнее, вот и весь секрет.

- Даже тех, кого я убил?

- Даже их... Ну вот, теперь ты в курсе, что он не только дарует бессмертие, но и возвращает к жизни мертвецов. Что дальше? Это как-то продвинуло тебя в твоих поисках?

- Постой-ка! - спохватился Безликий. - Ты говорила, что у Мастера есть не один такой подопытный. Это что же, выходит, все они погибли от моей руки, а потом воскресли?

- Если скажу да, тебя это утешит?

- Понятия не имею. И сколько их всего?

- Немного. Всего трое.

- И кто остальные?..

Большие черные глаза Медеи странно блеснули. Можно было подумать, что на них накатили слезы, но в такие чудеса Кальтер не верил. Скорее всего, в глазах «серой» что-то отразилось. Что-то движущееся: низко пролетевшая птица или...

Кальтер понял, кто двигался позади него, но было поздно. В следующий миг его горло обхватила тугая петля, и он упал ниц, брошенный подножкой на песок. А враг уселся ему на спину и, еще туже затянув удавку, проорал:

- Вспомни убитых тобой пацанов, сука! Вспомни! Каждого! Вспоминай, пока не издох, мразь!

У Кальтера не было ни малейшего желания предаваться воспоминаниям, когда тебя вот-вот придушат. Поняв, что сплоховал, оставив Чупренко без присмотра, он взялся тотчас же исправлять ошибку, пока удавка не перекрыла ему кислород и не сломала гортань.

Закинув руки за голову, он попытался дотянуться до запястий душителя. Сделать это правой рукой не получилось - соскользнули пальцы. Зато протез вцепился Назару в кулак и с хрустом сжал его - так, что кисть превратилась в кровавое месиво.

Чупренко заорал от боли и ослабил захват, ибо не мог стягивать петлю одной рукой. Однако у него все еще было превосходство над лежащим Кальтером. И Назар, прижав ему лицо к песку, взялся душить жертву иным способом. А заодно стал колотить ей локтем по голове.

Последнее у Чупакабры выходило плохо - сломанная рука болела и не давала ему нормально размахнуться. Впрочем, у Кальтера была схожая проблема. Его руки были почти обездвижены навалившимся на него противником. А несильные, но частые удары по макушке мешали активно сопротивляться.

И на помощь «серой» как назло рассчитывать не приходилось. Хотя спасибо ей на том, что она свято чтила свой принцип невмешательства. Кабы не это, Медея уже дралась бы на стороне Чупренко, даром что три минуты назад предлагала отрезать ему голову.

Когда Куприянова сбили с ног, «хеклер-кох» висел у него на груди, а теперь лежал под ним, засыпанный песком. Назар не мог отобрать у него оружие, но и для Безликого оно было сейчас бесполезным...

Или все-таки нет? По крайней мере, до автомата он был в состоянии дотянуться.

Вжав голову в плечи, дабы тычки в затылок ощущались не так болезненно, Кальтер нащупал левой рукой в песке ствол автомата, а правой - рукоятку. После чего ощутил, что ствол во что-то упирается. А поскольку упираться он мог лишь во вражескую ногу, Кальтеру оставалось лишь нажать на спусковой крючок и все.

Автомат выплюнул короткую очередь, вздыбив слева от Куприянова песчаный фонтан. Но сначала пули ударили не в песок, а Назару в голень и перебили ее. Заорав еще громче, чем в первый раз, он откатился в сторону и суматошно пополз прочь, волоча за собой раненую ногу. А Кальтер перевернулся на бок, достал оружие из песка, навел его на Чупакабру и вновь спустил курок...

...Но выстрелов не раздалось - кончились патроны.

Безликий хотел поменять магазин и потянулся к разгрузочной перевязи за новым, но вспомнил, что бросил ее на водительском сиденье, когда вылезал из машины. Туда же полз и Чупренко, видимо, собираясь разжиться в салоне оружием. И полз довольно шустро для человека, которому только что искалечили руку и едва не оторвали ногу.

- А ну стой! - крикнул Кальтер, отплевываясь набившимся в рот песком. В «разгрузке» помимо магазинов еще были гранаты (Мерлин пополнил соратнику их запас перед заброской в Венесуэлу), и если Назар до них доберется, будет нехорошо. Очень нехорошо.

В горле у Куприянова першило, ему не хватало воздуха и перед глазами все плыло. Но он поднялся на ноги и настиг Чупренко, когда тот почти дополз до открытой водительской дверцы.

- Не так быстро, поганец! - прорычал Кальтер, наступая врагу на простреленную ногу.

В руке у бессмертного все еще была удавка - длинный обрывок провода, которым до этого он был связан. И которым сей же миг стеганул Безликого, словно плеткой.

Не ожидав такого выпада, Куприянов не успел отскочить, и щеку обожгла боль. Еще немного, и провод мог бы угодить ему в глаз. Туда же был нацелен второй удар Назара. Но теперь Кальтер подставил протез, и когда плетка намоталась вокруг запястья, вырвал ее у Чупренко. После чего заехал ему прикладом в переносицу и, схватив за лодыжку, оттащил от машины...

Глава 13

- Ну что, паскуда, вспомнил хотя бы одного из парней, убитых тобой в Агропроме? - спросил Назар, устало распластавшись на песке и вытирая рукавом текущую из сломанного носа кровь.

- Нет, - ответил Кальтер, и это было правдой. - Я твое-то лицо сегодня узнал лишь потому что держал тебя в Чернобыле на прицеле дольше, чем остальных.

- Очень жаль. Но я все же попытался за них отомстить. И, черт возьми, мне это почти удалось! Еще бы чуть-чуть, и ты отправился бы прямиком в ад!

Бессмертный посмотрел на свою изувеченную руку. Сломанные пальцы на ней торчали в разные стороны, но это было уже не кровавое месиво, а почти вернувшая себе форму кисть.

- Твоя правда, - согласился Кальтер, ощупав натертую до крови полосу у себя на горле. А затем подошел к «гелендвагену», перезарядил автомат и, прицелившись, выпустил в Чупренко три пули: одну в лоб и две в сердце.

Точь-в-точь, как в финале их предыдущей встречи шесть лет назад.

- Ну вот, давно бы так! - одобрила Медея поступок Безликого. - Теперь дело за малым. Отбери у бессмертного голову и сиди жди у моря погоды.

Промолчав, Кальтер открыл инструментальный отсек и достал оттуда мачете. Он и без подсказки собирался лишить Чупренко головы, разве что не хотел отсекать ее у живого человека. А ведь шесть лет назад отсек бы без колебаний - имелся бы на то приказ или иная веская причина.

Права Медея: размяк Кальтер, раз стал беспокоиться, а что подумает о его поступках Верданди. Хотя, говоря начистоту, он уже привык к своей сентиментальности, и она перестала его напрягать. Подумаешь, нервишки под старость расшатались - тоже мне невидаль! Учитывая, сколько бывших сослуживцев Кальтера сломалось на этой работе, не дожив и до сорока (те, кому повезло не погибнуть раньше), он по сравнению с ними не развалина, а чуть ли не пример для подражания.

В прошлый раз, поймав три пули, Назар выглядел стопроцентным мертвецом. Сказать о нем такое нынче было нельзя. Лежа на песке с дыркой во лбу, он, скорее, напоминал спящего с открытыми глазами человека. Он не перестал дышать - даже пробитыми легкими! - а его лицевые мышцы и конечности подергивались. Торчащая из разорванной штанины голень выглядела почти здоровой, разве что была покрыта багровыми вмятинами. Так, будто Кальтер не перебил ее пулями, а дубасил по ней молотком.

- По-моему, это уже не смешно, - заметил Безликий, хотя непохоже, чтобы Чупренко его расслышал. - Бессмертие, конечно, штука хорошая, но пора и честь знать.

И, перевернув мнимого покойника на живот, приподнял его за шиворот, а затем тремя ударами мачете отрубил ему голову.

Упав на песок, голова Назара перевернулась лицом кверху... и уставилась на своего двукратного палача живым осмысленным взглядом. А тело, которое Безликий все еще удерживал, замахало руками и засучило ногами, пытаясь вырваться.

- Чтоб тебя! - выругался он, оттаскивая дергающееся тело подальше от головы. Которая и не думала умирать. Напротив, стала еще выразительнее вращать глазами и открывать рот, явно желая что-то сказать. Вот только при отсутствии легких у нее это не получалось.

Впрочем, легкие ей не потребовались. Натасканный в разведшколе Куприянов умел отлично читать по губам.

- Похоже, кто-то из нас видит кошмарный сон! - беззвучно произнесла голова Назара. - И это точно не я! Ха-ха-ха!

- Ничего, все в порядке. Я знаю средство, которое усыпит тебя по-настоящему, - заверил ее Безликий.

Подобрав обрывок провода, Кальтер примотал к живой голове гранату. Затем подошел к кромке прибоя, выдернул чеку и изо всех сил швырнул голову в океан. А сам отскочил за машину.

Самый экзотический снаряд, который Безликий метал в своей жизни, описал в воздухе дугу и взорвался аккурат над водой, до которой долетели лишь кровавые брызги да ошметки. Иными словами - все то, что уже не могло строить Кальтеру рожи, насмехаться над ним и вообще подавать признаки жизни.

- Прощай, божье оружие, - пробормотал Куприянов. И, устало плюхнувшись на песок, привалился спиной к колесу внедорожника. «Хеклер-кох» он, разумеется, держал под рукой - если вдруг появится Мастер Войны. Которого, по словам Медеи, гибель подопытного не должна была оставить равнодушным.

Шея Кальтера горела, щека нарывала, а по затылку как будто все еще колотил вражеский локоть. Радовало лишь то, что обстановка благоприятствовала спокойному отдыху. В последние дни такое случалось нечасто.

Неугомонные охотники за Царь-Пакалем грозились прибыть сюда еще не скоро. У Безликого было время посидеть и обдумать все, что случилось с ним в Каракасе и здесь. Разве что его слегка раздражало тело Назара, дергающееся на песке словно выброшенный на берег осьминог или кальмар. Но это продлилось недолго. Вскоре безголовый мертвец угодил в прибой и был смыт в океан, где сразу же пошел на дно. И хорошо, если на корм рыбам. Было бы обидно, отрасти у Чупренко новая голова и выйди он однажды из моря на берег подобно Афродите или дядьке Черномору.

Разговаривать с «серой» не хотелось, пусть даже у Куприянова имелся при себе детектор лжи, встроенный в коммуникатор. Для продуктивной беседы следовало задавать правильные вопросы, а Кальтер вымотался настолько, что у него не осталось сил их формулировать. Вернее, силы у него еще были, только он берег их на случай появления Мастера Войны. Неизвестно, одолеет его Кальтер или нет - а, может, им повезет договориться и расстаться друзьями, - но идти на попятную было поздно.

- Так кто они такие, остальные бессмертные, которых я тоже должен знать? - Отдышавшись и придя в себя, Кальтер все-таки вернулся к прерванному дракой разговору.

- Те, кого ты убил после того, как Мастер Войны положил на тебя глаз, - отозвалась Медея, прохаживаясь взад-вперед по берегу.

- И в каком году мне оказали столь великую честь?

- Мог бы и сам догадаться. Тогда, когда ты - человек из эпохи, в которой невозможны темпоральные путешествия, - ввязался в игры со временем.

- Ясно. Значит, это случилось шесть лет назад, в Чернобыле... Да, с тех пор я не сидел сложа руки и отправил Мастеру Войны много кандидатов в бессмертные. Но почему Чупренко? Он погиб раньше, чем я встретил Веру и помог ей вернуться домой.

- Это уже несущественно. Неделей раньше, неделей позже - Мастеру Войны без разницы. Он охватывает мыслью не отдельные события, а их цепочки, порой весьма длинные. Чернобыльский выброс, который повредил тайм-бот Верданди, был исключительно сильным. Он изменил судьбы многих людей и повлиял на ход всей мировой истории. А ты был человеком, который до этого тоже не раз менял ее ход. Два фактора, которые Мастер отметил бы, даже не повстречайся ты тогда с девочкой из будущего. Однако ваша встреча вызвала настоящую бурю. Переместив тебя почти на два века в будущее, твоя приемная дочь понятия не имела, какие силы потревожила и какую волну событий всколыхнула.

- Ты еще скажи, что это из-за Веры разразился Сезон Катастроф! - проворчал Кальтер.

- Нет, конечно. В подобных катаклизмах не бывает виноватых. Никто не способен предсказывать такие сдвиги. Даже мы. Будущее, в которое мы можем попасть из некой точки прошлого, всегда может измениться самым непредсказуемым образом. Теория о давным-давно написанной Книге Времени актуальна в двадцать втором веке, но она верна лишь отчасти. Наши понятия о времени гораздо более широкие и гибкие. У Мастера Войны есть на сей счет своя правда, а у Мастера Игры - другая.

- Ну твоя-то «игровая» правда мне более-менее ясна, - отмахнулся Безликий. - А в чем вы расходитесь во взглядах с «военным»?

- Ты слишком ограниченный человек, чтобы вникнуть даже в азы этой теории, - покачала головой Медея. - Но если вкратце: Мастер Войны уверен, что для устранения некоего события не нужно искать и устранять в прошлом его причину. По мнению Мастера, при точном воздействии на негативные последствия можно породить во времени, грубо говоря, обратную волну. И очень мощную. Пронесшись вверх по руслу потока событий такая волна выбросит их действующих лиц на некие условные берега и все прекратится. А поскольку войны - самые серьезные «негативные последствия» в истории человечества, в них и надо вмешиваться в первую очередь. Вот почему подопытные Мастера получают дар бессмертия. Затем чтобы им было проще закончить возложенную на них миссию.

- Какой парадоксальный взгляд, - заметил Кальтер, водя пальцем по песку. - И что, практика подтверждает эту теорию?

- А вот это мы сейчас и проверим, - хитро усмехнулась Мастерица. - Мастер Войны оживил твоих врагов - это может нарушить существующий порядок вещей, отправив в прошлое ту самую волну. Ну а мы в свою очередь разрушаем последствия истории, которую пишет сам Мастер.

- Я не желаю менять свое прошлое, - помотал головой Куприянов, продолжая ковырять песок. - Оно меня полностью устраивает. И я прострелю голову любому, кто намерен помешать моей встрече с Верданди шесть лет назад... Кстати, что-то твой «экспериментатор» запаздывает. По-моему, самое время ему объявиться, если он не хочет, чтобы мы гнали на него эти встречные волны или как там они правильно называются.

- Я не обещала, что у нас все получится, - уточнила Медея. - И понятия не имею, как отреагирует Мастер на смерть подопытного. Я лишь сказала, что это привлечет его внимание и повысит твой шанс на...

Она не договорила, потому что внезапно потеряла равновесие и растянулась на песке. Если бы Кальтер не сидел, он тоже не устоял бы на ногах, когда земля под ним содрогнулась от сейсмического толчка. Подпрыгнул даже «гелендваген», весящий две с половиной тонны, а в центре острова с треском упали три пальмы.

Вслед за первым толчком разразились другие, но ненадолго - так, словно глубоко под землей завелся и выключился титанический отбойный молоток.

Вскочив на ноги, Кальтер взволнованно огляделся. Пришедшая на ум догадка ему не понравилась. Еще бы - когда ты торчишь на клочке суши посреди океана, а неподалеку происходит мощное землетрясение... В общем, пугало даже не оно, а то, что грозило за ним последовать.

- Элли, это Дровосек! - воззвал Куприянов к «небесному оку». - Нас тут серьезно встряхнуло. Можешь сказать, что случилось?

- Подводный ядерный взрыв в трехстах сорока километрах северо-восточнее острова, - доложила Вера. - Очень мощный. Порядка шестидесяти мегатонн или больше! Взгляни сам.

На коммуникаторе появилась спутниковая картинка: круглое белое пятно на фоне океана. При взгляде с большой высоты оно расширялось медленно. Но стоило увеличить изображение, и скорость разлета извергнутых взрывом воды и пара тоже возросла.

Никаких островов там поблизости не наблюдалось. И лишь когда Безликий вновь уменьшил масштаб картинки, он понял, что находится в пустынном районе Тихого океана, на три с половиной тысячи километров западнее Галапагосов. И что ИИ тайм-бота не ошибся: взрыв действительно был чудовищным и заметным даже из космоса.

Выяснить, породил ли он цунами, сначала было трудно. При взгляде с орбиты не удавалось ничего разглядеть, а ИИ слал противоречивые данные. Все встало на свои места, когда Куприянов обнаружил на пути предполагаемой волны островок, похожий на тот, где застряли они с Медеей. На том островке тоже не наблюдалось ничего кроме песка и пальм, разве что его размеры были раз в пять больше.

А потом он вдруг взял и исчез, когда через него перекатилась не слишком высокая, но стремительная волна. Она в мгновение ока смыла всю растительность и разнесла по океану песок. Отчего на месте островка остался лишь уродливый мазок - многокилометровая грязная полоса на синем фоне.

Судя по скорости волны, Кальтер должен был увидеть ее через шесть с половиной минут. Это ИИ рассчитал уже точно. Судя по тому, что Вера не била тревогу, Мерлин держал все под контролем и готовился эвакуировать соратников с острова. Который доживал последние минуты и который Безликому было чертовски жаль. Несмотря на отвратительную драку и пролитую кровь, это место ему понравилось. Увы, полная беззащитность островка перед надвигающейся стихией лишний раз напомнила Куприянову о недолговечности любой красоты. И в особенности той, к которой он прикасался своими испачканными в крови руками.

- Похоже, встреча с Мастером Войны отменяется, - заключил Кальтер, глядя на вырастающее из-за горизонта, исполинское белое облако. Оно не напоминало другие плывущие по небу облака, будучи крупнее в десятки раз и взмыв на недосягаемую для них высоту. Впрочем, его белизна и чистота были обманчивы, ведь оно состояло из радиоактивного пара. Предельно концентрированного, учитывая адскую мощность подводного взрыва.

- Или вы Мастером уже встретились, или он только что передал тебе привет. Большой и горячий во всех смыслах, - добавила «серая», подойдя к Кальтеру и разглядывая что-то у себя под ногами. - Это ты, что ли, нарисовал?

Кальтер проследил за ее взглядом, а затем недоуменно вытаращился на рисунок, что был изображен на песке: перечеркнутый крест-накрест силуэт подводной лодки. Судя по форме - современной, атомной.

- Хм... похоже, моя работа. Больше-то некому... - пробормотал «художник». Он помнил, как водил пальцем по песку. Вот только запамятовал, что при этом рисовал. Вернее, был уверен, что ничего - просто чертил каракули и все.

Однако впервые в жизни рука Куприянова работала сама по себе, независимо от разума. И нарисовала такое, что ему никогда не пришло бы в голову рисовать. Ни на песке, ни на бумаге, ни где-либо еще. А потом он взяла и зачеркнул рисунок... Зачем?

- В чем дело? - осведомилась Мастерица, заметив растерянность Кальтера. - Что-то не так?

- Да в общем-то, ничего. - Он почесал отбитый в драке затылок. - Видать, Назар крепко настучал мне по башке, и я еще малость не в себе - страдаю какой-то ерундой... Ладно, забудь.

И он, стерев ногой картинку, вновь с тревогой уставился на океан. Туда, откуда приближалась волна-убийца, готовая стереть не только следы на песке, но и весь песок вместе с островом...

Глава 14

- Что-что? Подводная лодка? - переспросил Кальтер у Веры после того, как они с Медеей были возвращены в Цюрих и оказались в рубке тайм-бота.

- Катастрофа на китайском подводном ракетоносце «Тэнг», - уточнила Верданди, выводя на главный монитор швейцарские теленовости. - Внезапный синхронный подрыв всего ядерного боезапаса. Беспрецедентный случай. Возможно, диверсия. Сохраняется угроза цунами на Галапагосах, а также западном побережье Центральной и Южной Америк.

Видеоряд шел без звука, но и так все было ясно. Снятый издали с нескольких ракурсов взрыв (видимо, с проплывавших на безопасном расстоянии судов), кадры со спутников и фотографии китайской подлодки сменяли друг друга. А бегущие в нижней части экрана титры сообщали о все еще неизвестном количестве погибших. Китайцы не разглашали информацию об экипаже «Тэнга», а число угодивших под удар случайных жертв пока уточнялось.

- Вряд ли это было совпадением, - сказал Безликий. И, не дожидаясь вопросов, поведал о своем непроизвольно сделанном рисунке. А также о других своих приключениях в недолгой ипостаси Робинзона Крузо.

- А ты уверен, что нарисовал подлодку до того, как взорвался «Тэнг», а не после? - спросила Вера, когда дядя Костя умолк.

- Абсолютно уверен, - подтвердил тот. - Потом-то, сама понимаешь, мне стало не до рисования.

- И все это свершилось под моим колпаком, - посетовал Мерлин. - Недобрый знак. Где-то я недоглядел.

- Сдаешь позиции, умник, - расплылась в злорадной улыбке Медея. - Мастер Войны - это тебе не я. Если он всерьез за тебя возьмется, ты у него попляшешь на горячей сковороде, нахальный старикашка.

- А ты что скажешь? - обратился к ней Куприянов, включая на коммуникаторе детектор лжи. - Это я взорвал подлодку или мне всего лишь довелось предвидеть ее гибель?

- Сам проверь, - пожала плечами «серая». - Если ты и впрямь настолько крут, нарисуй на чем-нибудь Мастера Войны - каким его себе представляешь, - а потом перечеркни его и празднуй победу.

- Слушай, а неплохая идея! - оживился Безликий. - И как я сам до нее не додумался. Вера, здесь есть что-то вроде графического планшета или другой инструмент для рисования?

- Найдется, - кивнула хозяйка. И развернула перед дядей Костей что-то вроде большого холста, только виртуального.

- Просто води по нему пальцами, - посоветовала она. - Называй нужный цвет и води. Если понадобится сложная цветовая гамма - скомандуй «Палитра!» и она перед тобой развернется.

- Сложная гамма мне ни к чему, - отмахнулся Кальтер. - На острове я обошелся несколькими штрихами. Обойдусь ими и здесь.

И он, скомандовав «Черный!», нарисовал на белом экране силуэт женщины анфас.

- Вы оба идиоты - я же не всерьез, - всплеснула руками Мастерица. - Или, по-вашему, Мастер Войны тоже идиот и даст так легко себя победить?

Куприянов не ответил и добавил в картину кое-какие детали. Художник из него был неважнецкий, но получше, чем из Остапа Бендера. Так что по комплекции, а также форме и цвету волос у изображенной женщины стало понятно, что это Медея, а не Верданди. И все же для пущего сходства Безликий сменил черную краску на серую и закрасил ею фигуру на картинке от шеи до пят. Иными словами, нарядил ее в комбинезон, который Мастерица носила до заброски в Каракас.

- Во-о-он оно что! - дошло до нее наконец. - Решил для начала убить самого слабого врага, чтобы узнать, сработает или нет. Ладно, дерзай. Вот только убьешь ты кого-то другого, потому что эта уродина совершенно на меня непохожа.

- А по мне, один к одному, - оценил творение соратника Древний. - Хотя нет, вру. У этой плоской лицо симпатичнее и ноги не такие кривые.

Он указал на нарисованную Медею, на что настоящая лишь презрительно фыркнула.

- Хочешь сказать что-нибудь напоследок? - спросил у нее Кальтер. - Перед тем, как вознесешься в свой «серый рай».

По нему было не разобрать, спрашивает он всерьез или нет. Поэтому никто даже не улыбнулся. А Медея и подавно.

- Как говорят в вашей ничтожной эпохе: пошел на хрен, больной ублюдок! - выпалила она и с гордым видом отвернулась. По ней тоже нельзя было понять, страшно ей или нет, но детектор лжи зафиксировал в ее голосе неуверенность. По всей видимости, «серая» допускала, что Мастер Войны мог подложить ей такую свинью за то, что она выдала Кальтеру бессмертного.

- Ну тогда прощай. Надеюсь, ты умрешь быстро и без мучений, - ответил палач-художник. И, вновь поменяв цвет, перечеркнул рисунок двумя жирными красными линиями...

Ничего не изменилось, но Кальтер не слишком рассчитывал на успех - просто проверял. Однако все заметили, что «серая» напряглась в ожидании худшего. И обрадовалась, когда худшее все-таки не произошло.

- Ну что, наигрались? - спросила она, вновь оборачиваясь к присутствующим. - Довольны? Вот и славно. Какой ерундой займемся дальше? Вудуизмом или гаданием на кофейной гуще?

- Обмозгуем то, что выяснили, - ответил Куприянов и жестом попросил Веру убрать экран с его художествами. - Итак, Мастер Войны не явился на встречу, но прислал сообщение. Весьма красноречивое - дважды дал понять, что заметил брошенный мной вызов. Первый раз - когда водил моей рукой по песку, и второй - когда взорвал подлодку с дюжиной ядерных боеголовок. И зачем Мастеру понадобился взрыв? Ведь он мог заставить меня не только рисовать каракули, но и перерезать самому себе горло, вложив мне в руку нож.

- Ему не нужна твоя смерть, - напомнила Медея. - Но и твое вмешательство в дела Мастера его не радуют. Вот он и намекнул: еще одна такая выходка, и в отместку он опять что-нибудь взорвет. Но не подводную лодку в пустынном океане, а, к примеру, многомиллионный город. И как, ты готов взять на себя ответственность за гибель целого города, а?

- Какой же это Мастер Войны! - возмутилась Верданди. - Получается, что он самый настоящий Мастер Террора, раз не брезгует подобными методами! И это - месть за гибель одного-единственного негодяя, пусть и уникального.

- Невелика разница, - пожала плечами «серая». - Война и террор во все времена идут рука об руку, и нынешние - не исключение. В общем, тебе ясно, Безликий, во что ты вляпался. Один твой необдуманный выпад в сторону Мастера Войны убил, возможно, сотни невинных людей. А следующий убьет тысячи или миллионы. Поэтому выбор у тебя невелик - или пуля в лоб, или возвращение в Игру. Последнее, так уж и быть, я тебе устрою по старой дружбе. Забудем, что в предпоследний раз ты предпочел Игре смерть. Давай начнем переговоры заново и закончим их с выгодой для обоих... Чего смеешься? Разве я сказала что-то забавное?

- Тухлая демагогия террориста - это все, что ты можешь мне предложить? - Кальтер не смеялся, а мрачно улыбался, что явно не выглядело знаком согласия. - Давай-ка разъясню тебе, в чем ты неправа. Единственный, кого я убил сегодня в Тихом океане - Назар Чупренко, он же Лазарь Чупакабра, он же нелегальный торговец оружием, на котором пробу ставить негде. Хотя, точнее говоря, и Назара я не убивал, потому что он уже шесть лет как мертв. А решение убить китайских подводников принял Мастер Войны. И он же их взорвал. Он, а не я. И эти жертвы на его совести... если, конечно, у Мастера имеется таковая. Не надо обвинять меня в преступлении, которое я не совершал и даже не спровоцировал. Ничья смерть на этой планете не стоит того, чтобы в отместку за нее убивать невиновных. А тем более ядерными ракетами.

- И ради своей свободы ты готов позволить Мастеру Войны стереть с лица земли целый город? - округлила глаза «серая».

- Я ничего ему не позволяю. Он делает это по своей прихоти, не спрашивая моего разрешения, - уточнил Куприянов. - Но если он и впрямь способен на такое, значит этого монстра надо как можно скорее найти и уничтожить. Нельзя оставлять в покое психа, который любит взрывать ядерные бомбы из-за мелочных обид. За свою жизнь я ни разу не торговался с террористами. Не понимаю, с чего вдруг сегодня должен выполнять их требования.

- То есть ты намерен и дальше убивать бессмертных, чтобы добраться до Мастера Войны? Невзирая на его угрозы? - поинтересовался Старик-с-Тростью.

- Да. Если только нет иного способа с ним встретиться, - кивнул Безликий. - Но Медея настаивает, что нет, поэтому...

- Боюсь, дядя Костя, что КВК не возьмет на себя такую ответственность - быть причастным к использованию в прошлом оружия массового поражения, - заявила Верданди. - Ни КВК, ни я. А ты, смею напомнить, наш сотрудник, так что мне придется опротестовать твои действия.

- В официальном порядке?

- К сожалению, да. Да и в неофициальном... Ты знаешь, как я к тебе отношусь и что ты для меня значишь. Мне нелегко выбирать между твоей борьбой за свободу и жертвами, которыми эта борьба грозит обернуться. Я полностью с тобой согласна: не ты будешь виноват, а тот, кто взорвет бомбу. Но это твоя война, и ты вправе решать, сколько в ней прольется невинной крови. Пусть даже не по твоей вине... Надеюсь ты понял, что я имела в виду.

- Отлично сказано, госпожа Самойлова, - похвалила ее «серая». - Приятно осознавать, что мы с тобой по одну сторону баррикад.

- Мы не на одной стороне, - отрезала Вера. - Я просто делаю свою работу - напоминаю коллеге границы его полномочий. И хочу узнать, почему он убежден, что гибель второго бессмертного не приведет к аналогичным последствиям.

- Надо сделать Мастеру Войны такое предложение о встрече, от которого он будет не в силах отказаться, - сказал Мерлин. - Ясно, что убийство подопытных вызывает у него безудержный гнев, а не желание прийти и самому разобраться с проблемой. Отсюда вывод: Медея неправа. Убивать бессмертных нецелесообразно. А что, если их помучить? Иными словами, не надо бросать Мастеру открытый вызов - давайте попробуем его шантажировать!

- Ты кое о чем забыл, старик, - сказал Кальтер. - Кое о чем важном. Гибель Чупакабры показала, что у Мастера есть со мной прямой канал связи. Телепатической или какой другой - понятия не имею. Но Мастер четко дал понять, что может не только держать меня под наблюдением, но и управлять мною словно марионеткой.

- Хм... Но тогда почему он не удержал тебя от расправы над бессмертным? - рассудил Древний.

- Возможно, не успел, - ответил Куприянов. - Предположим, что раньше Мастер следил за мной не постоянно. Или потерял меня из виду после того, как я начал с тобой работать. Зато теперь Мастер глаз с меня не спускает. По крайней мере на какое-то время я стану для него целью номер один.

- Есть еще версия: телепатическая связь между вами неустойчива, - добавил Мерлин. - Мастер заставил тебя нацарапать что-то на песке, но остановить казнь Лазаря был не в силах. Нетипично на «серого». Когда ты не под моей защитой, эти твари могут контролировать тебя в любом уголке планеты, на земле, в небесах и на море. Значит, Мастер Войны - не один из них. Вдобавок он достучался до тебя даже под моим колпаком, чего «серые» не умеют...

- Пока не умеют, - вставила Мастерица, но погрузившийся в раздумья Старик не обратил на нее внимания.

- ... Допустим, Мастер не смог установить с тобой устойчивую телепатическую связь по той же причине, по какой это иногда не удается мне - он был на одном полушарии планеты, а ты на другом, - продолжал Мерлин. - Означает ли это, что наша с ним телепатия имеет одну природу, отличную от телепатии «серых»? И это странное слово, которым Мастер меня назвал - цхет... Я предположил, что он знает, кто я такой и из какой эпохи прибыл. Но мне и в голову не пришло, что ему известно это, потому что он сам - цхет! Тогда это многое бы объяснило. Очень многое. А, может быть, даже всё.

- И ты тоже мог бы, сидя где-нибудь в Африке, уничтожить в Тихом океане атомный ракетоносец со всеми боеголовками? - спросил Кальтер.

- Посильная задача, если знать его местоположение, - прикинул Древний. - Телепортируй подлодку с поверхности океана на глубину километров в семь-восемь, и чудовищно резкий перепад давления сожмет ее корпус с такой силой, что ядерные заряды детонируют. По-видимому, это и случилось с «Тэнгом»... Уму непостижимо! Неужели мы вышли на след цхета, который работает в содружестве с «серыми»?

- На меня не смотрите - я уже сказала, что не знаю, кто такой Мастер Войны, - замахала руками Медея после того, как на нее устремились вопросительные взоры. - Наше сотрудничество с ним не подразумевает близкого знакомства. Клянусь, это правда! Не верите, спросите свой детектор - он подтвердит!

Детектор лжи был с нею солидарен.

- Вопрос в том, кто на кого вышел, - сказал Кальтер. - Ты на своего собрата или он на тебя. Он взял меня в оборот раньше, чем ты. Сначала я привлек к себе внимание одного цхета, а спустя несколько лет - второго. А что, если Мастер на это и рассчитывал? Он оставил на мне клеймо и отпустил, будучи уверенным, что рано или поздно ты клюнешь на наживку? Ты сказал, что обнаружил меня, когда преследовал какого-то «серого». И сразу понял, что я уникален и могу помочь тебе охотиться на них. Еще ты сказал, что моя уникальность в том, какой я успешный игрок. Но это не вся правда, так? Было нечто еще, что заставило тебя мне довериться. Что именно? Может быть, ты разглядел на мне клеймо цхета и ошибочно решил, что это знак союзника?

Наверное, впервые на памяти Кальтера Мерлин так долго мешкал с ответом. Сложив ладони на набалдашнике трости, старик нахмурился, опустил глаза и просидел так минуты две. После чего все же заговорил:

- Действительно, когда я наткнулся на тебя, то решил, что встретил далекого потомка моей цивилизации. Не моего потомка, разумеется, но в тебе было что-то от цхетов. Некая общность с нами - трудно объяснить это человеку, не владеющему телепатией... Однако в свете открывшихся фактов я готов признать, что ты мог быть «клеймен» другим цхетом, транслирующим ментальную энергию на той же волне, что и я. И ты прав: высока вероятность того, что не я выследил Мастера Войны, а он меня. Он использовал тебя, «серых», Мастера Игры - и в конце концов сумел меня обнаружить.

- И что дальше? - насторожился Кальтер. - Ты намерен снова удариться в бега? Или залечь на дно лет этак на пятьсот? Наверное, еще не поздно бросить все и скрыться, ведь у тебя наверняка полным-полно укромных нор по всему свету.

- Ты знаешь, Безликий, зачем я столько веков охотился на «серых». - Старик-с-Тростью грустно улыбнулся в усы. - Хочу узнать правду о себе и, если повезет, вернуться в мою родную эпоху. И вот теперь, когда, возможно, моя правда вдруг сама меня отыскала, ты предлагаешь от нее сбежать? Очень странный был бы поступок, не находишь?

- Но эта правда скорее всего тебя убьет, - возразил Куприянов. - Ты враг «серых», а Мастер Войны их союзник. Они гораздо ближе ему, чем ты, ведь вы с ним никогда не встречались и вообще незнакомы. Да и непохоже, что твой собрат рвется с тобой увидеться, потому что иначе он уже стоял бы у нас на пороге.

- Ну что тут поделать. - Древний обвел взглядом присутствующих. - Любой охоте и любым поискам однажды настает конец. Вдобавок никто не обещал, что найденная истина мне понравится. Я готов принять ее такой, какая она есть. Все равно когда-нибудь смерть настигнет даже меня. И будет обидно, если это случится, прежде чем я докопаюсь до правды... Кстати, если ты сталкивался с цхетом и это он тебя клеймил, ты должен был его запомнить. Такую метку не поставишь на расстоянии - только при личном контакте. Когда это случилось, цхет наверняка стоял поблизости, видел тебя и разговаривал с тобой.

- В те дни я мало с кем общался. - Кальтер нахмурился. - Хотя был там один старик по фамилии Сидорович. Только на цхета он не походил, так как перед заброской в Зону я читал его досье. Да и в Зоне Сидорович был слишком известной фигурой, чтобы иметь за душой такие секреты. Короче, даже не знаю, что сказать. Куда проще тебе самому порыться у меня в памяти и опознать подозреваемого.

- Тот год твоей жизни для меня - практически слепое пятно, - посетовал Мерлин. - Возможно, ты сам помнишь это время хорошо, но при телепатическом сканировании у тебя из памяти выплывают лишь бессвязные фрагменты. Что, впрочем, неудивительно - цхет наверняка подстраховался, чтобы о вашей с ним встрече никто не узнал... Вот я и спрашиваю: помнишь ли ты человека, который теоретически мог им быть?

- Не помню, - помотал головой Безликий. - В Зоне нет нормальных людей - все в той или иной степени с причудами. Но с таким же чудаком, как ты, я там не сталкивался.

- Только не говорите, что вы оба намерены отправиться в Чернобыль на поиски второго цхета! - вспыхнула Верданди. - Дядя Костя! Я категорически запрещаю тебе это! Я не за тем потратила столько сил и нервов, вытаскивая тебя из Зоны, чтобы ты снова туда совался! Ни на день, ни на час, ни даже на полминуты! Ни за что и никогда, слышишь!

- А нам это совершенно незачем, - ответил Старик, прежде чем Кальтер открыл рот. - Маловероятно, что Мастер Войны просидел шесть лет в одном месте, да еще столь отвратительном. Нынче он может прятаться от нас где угодно. Даже в Цюрихе, если на то пошло.

- Какая Зона, о чем ты? - поддакнул Мерлину Куприянов. - Ни в какую Зону я не собираюсь, я пока из ума не выжил.

- Ловлю вас на слове! - Вера постучала пальцем по своему коммуникатору, намекая, что заверения обоих были проверены на детекторе лжи. - Ну а куда вы в таком случае решили намылиться, если не секрет?

- Раз гора не идет к Магомету, Магомет пойдет... к ее предгорьям, - рассудил Древний. - Дражайшая Медея, кто там у нас еще есть в списке бессмертных и в каком мутном омуте надо удить эту рыбу?

- Рыб этих осталось всего две, - отозвалась «серая». - Но какая из них жирнее, не спрашивайте, я не в курсе. Ловите ту, которая больше нравится, вот вам мой совет.

- Ага, значит, вы все-таки решили поиграть с детонатором от ядерной бомбы, да? - сострожилась Верданди. - Несмотря на то, что я перед вами как проклятая распиналась, умоляя одуматься!

- На сей раз будем играть крайне осторожно. И постараемся обойтись без смертоубийства, - пообещал Кальтер. - Что же насчет тебя, то я помню о твоей просьбе: КВК и ты не при делах. Вообще-то, тебе и так надо возвращаться назад. Вы с Мерлином поступили опрометчиво, эвакуировав нас с острова прямо сюда. А значит скоро в Цюрих нагрянут охотники за Царь-Пакалем. Так что ты улетай, а я остаюсь. Вместе с твоим коммуникатором. Скажешь в ИТИ, что тебе пришлось срочно эвакуироваться, а я опоздал к отлету. А когда продлишь командировку и вернешься, сразу же со мной свяжешься. Договорились?

- Надеюсь, когда я вернусь, у вас тут еще не настанет ядерная зима! - проворчала капитан тайм-бота. После чего горестно посопела и сдалась: - Ладно, по рукам. В конце концов, бросать расследование на середине, когда перед нами замаячила тень главного подозреваемого - тоже преступление. Ты прав: лучше продвигаться вперед осторожными шажками, чем идти на попятную. Тем более, что ты все равно не отступишься - уж я-то тебя знаю...

Глава 15

В Детройте - бывшей аномальной зоне номер Тринадцать, - валил снег и завывал ветер, но это были терпимые неудобства. Главное, сегодня Мерлин забросил Кальтера не в горнило боя, а в относительно спокойное место, позволив ему сориентироваться в обстановке.

Увы, других радостей эта командировка не сулила. Охваченный гражданской войной Каракас в сравнении с Детройтом выглядел чуть ли не курортной зоной. По крайней мере там не грохотали артиллерийские орудия, не ревели реактивные системы залпового огня и бомбардировщики не стирали в пыль целые кварталы. Здесь же ад настоящей войны был представлен во всю свою мощь, и для полноты картины не хватало лишь выросшего над городом ядерного гриба. Впрочем, этот сценарий с каждым днем становился все вероятнее. Враг, с которым сражались американская и канадская армии, был вооружен не хуже них. И чем дальше, тем больше он производил впечатление неистребимого.

А самое странное, что никто до сих пор не выяснил, с кем именно США и Канада ведут ожесточенную локальную войну на своих территориях.

На сей раз брать с собой Медею не было нужды, поскольку Кальтер знал, кто его цель. Но он все же прихватил «серую» с собой, ибо оставлять ее с Мерлином тоже являлось неразумно. С ней старику пришлось бы неустанно быть начеку, дабы ненарваться на искателей Царь-Пакаля, а Безликому не хотелось, чтобы его покровителя что-то отвлекало. Тем более, что в Детройте эту угрозу можно было не бояться. Множество зенитных орудий, рассредоточенных в зоне боевых действий, отпугнут любого пилота, даже если на кону у него будет стоять такой приз.

С крыльца сгоревшей церкви, куда телепортировался охотник за бессмертным, можно было мало-мальски осмотреться. Справа от Кальтера сквозь снежную пелену просматривалась разбомбленная громада моста Амбассадор. Слева на фоне далекого зарева торчали небоскребы делового центра - те, что были «надкусаны» взрывами, но еще не рухнули. Судя по этим ориентирам, Куприянов угодил на берег одноименной с городом реки, по которой проходила американо-канадская граница. Река вытекала из озера Сент-Клэр - самое малое из Великих озер, - и впадала в озеро Эри километрах в тридцати южнее. Там, где полыхали зарницы, и откуда доносились орудийная канонада, раскаты взрывов и пулеметный треск.

То же самое происходило севернее, западнее и восточнее города, поскольку эта война напоминала блокаду. Но в том-то и дело, что лишь напоминала, а в действительности она была «блокадой наоборот». Вторгшийся в Детройт агрессор пытался вырваться из кольца сдерживающих его армий, а те отчаянно ему сопротивлялись. И не всегда успешно. Агрессор не раз прорывал оборону, и за полгода войны площадь захваченной им территории выросла почти в два раза.

Как ему такое удалось, учитывая, что город был отрезан от мира, и враг не получал подкреплений ни по суше, ни по воде, ни по воздуху? И кто вообще был этот враг, если ни одна страна и террористическая группировка не взяли на себя ответственность за вторжение?

Это были две главные загадки, точных ответов на которые до сих пор не существовало. А те ответы, что порой отыскивались, порождали новые вопросы.

Солдаты загадочной многонациональной армии говорили на всех языках планеты. Но стоило им угодить в плен, как они напрочь утрачивали дар речи. И ни пытки, ни психотропные препараты не могли вытянуть из них ни слова. На их форме отсутствовали какие-либо знаки отличия, также, как их техника и оружие не имели номеров и символики.

Зато какого только оружия и какой техники здесь не было! Такое впечатление, что агрессора спонсировали все оружейные производители мира, тогда как на деле все они от него открещивались. И, похоже, не лгали - никаких связей между ними и вправду не обнаружилось.

Тем не менее враг не испытывал недостатка ни в чем. Разве что из авиации у него остались одни вертолеты, но лишь потому что все взлетно-посадочные полосы в Детройте были разбомблены. Хотя поначалу самолеты без опознавательных знаков ежедневно кружили в небе над Мичиганом и понаделали немало бед.

Также у агрессора не было замечено ядерного вооружения, но тут, видимо, он сам предпочитал не нарываться. Засеки разведывательные спутники в Детройте таковое, и по городу тут же будет нанесен превентивный ядерный удар. Его последствия окажутся катастрофическими для всех, однако никто не даст гарантию, что агрессор не выскочит как черт из табакерки в другом месте.

Именно так он объявился в Детройте - буквально из ниоткуда. Город едва начал восстанавливаться после исчезновения в нем аномального разлома, и эвакуированные горожане получили разрешение вернуться, как вдруг однажды на улицах появилась странная бронетехника, а в небе - столь же странные самолеты и вертолеты без опознавательных знаков. Хорошо, что по периметру бывшей «Зоны №13» еще стояли войска. Они и дали первый бой агрессору, атаковавшему их без предупреждения.

Все попытки установить с ним контакт потерпели фиаско. Враг открывал огонь по парламентерам и не вступал в радиопереговоры, продолжая изо дня в день штурмовать кольцо выстроенной против него обороны.

Предполагалось, что в Детройте открылся новый разлом, откуда и хлынули полчища неведомых захватчиков. И через который их регулярно снабжали всем необходимым. Но разведка этого не подтвердила. Признаков, что Тринадцатая зона вновь стала активной, не было, пусть даже все творящееся в ней сегодня выглядело аномальной чертовщиной. Поиски разлома тоже не дали результата. Зато спутниковое наблюдение показало, как целые отряды солдат и колонны бронетехники вдруг появляются из ниоткуда и тут же устремляются в бой. Или берутся за другую работу, которой занимаются оккупанты на завоеванной территории, где не осталось мирного населения.

Все это напоминало перенесенную в реальность компьютерную игру с бесконечно возрождающимися противниками. В играх остановить их поток можно одним способом: завершить некую миссию, после чего они перестанут доставлять трудности. Загвоздка в том, что на карте Детройта, в отличие от игр, не стояло отметок, указывающих на цели, чье уничтожение обеспечит игрокам победу. И все, что им оставалось, это сдерживать врага всей своей огневой мощью, превращая и без того многострадальный Детройт в руины.

- Ни спутниковой поддержки, ни нормального противника, которого можно взять за горло и допросить, - заметил Кальтер, переключив коммуникатор в режим сканера. - Прямо как я люблю, ни прибавить, ни убавить. Спускай курок и не терзайся лишними вопросами.

- Если все так плохо, почему ты выбрал Детройт, а не Камбоджу? - спросила Медея.

- Ненавижу жару и джунгли, - поморщился Безликий. - А еще, сдается мне, я знаю, что за дерьмо здесь творится. Надо только найти доказательство моей правоты и мы будем на полпути к решению загадки.

- Что-то подсказывает мне: за доказательствами мы пойдем не в местную библиотеку, - проворчала «серая».

- Это уж как сложится, - ответил Кальтер. - Лишь бы только Мерлин не подсунул мне бракованный радиомаяк.

Назвать центральную часть Детройта «тылом» можно было разве что формально. Сюда тоже долетали шальные снаряды с передовой, но они не шли в сравнение с авиабомбардировками или ракетными обстрелами, что стирали порой за раз по нескольку кварталов. К счастью, экономя боеприпасы, хозяева наносили массированные удары лишь по конкретным целям. Так что шансы стать жертвой бомбежки у Кальтера были невелики - ему надо было лишь держаться вдали от скоплений вражеской живой силы и техники.

С гораздо большей вероятностью Кальтер мог нарваться на патруль. В городе скрывалось много разведывательных групп, собирающих сведения о противнике и его маневрах. Противник, естественно, в долгу не оставался. И старательно прочесывал улицы, выслеживая шпионов и диверсантов.

Даже сейчас, в метели, Куприянов засек неподалеку от делового центра один такой отряд. Он выдавал себя лучами обшаривающих руины прожекторов и продвигался вперед не так быстро, как если бы находился на марше.

Безликому следовало бы отметить местоположение противника и держаться оттуда подальше. Но он повел себя иначе - пошагал прямо на всполохи света, как будто нарочно ища себе лишние неприятности.

Наверное, в ясные дни под наблюдением самолетов AWACS и разведывательных спутников патрульные перемещались меньшими группами. Но в пургу они не боялись воздушных атак и действовали с размахом, под прикрытием бронетранспортеров и танков. Сейчас они обследовали кварталы, прилегающие к набережной. Останься Кальтер на месте, патруль наткнулся бы на него минут через двадцать. Поэтому он установил радиомаяк и поспешил убраться с берега, пока лучи фар не высветили его в темноте.

Где-то впереди по курсу патруля должен был находиться еще один. Только уже не сверкающий прожекторами и не ревущий двигателями, а сидящий в засаде, поджидая вспугнутого противника. Куприянов знал это по личному опыту, и потому предпочел не бегать, а найти укромный подвал и затаиться. А когда, выглянув наружу, определил, что противник близко, тогда и активировал свой маяк.

Безликий не знал ни частот, ни кодов, которыми пользовались связисты армий хозяев. Но они в любом случае прослушивали весь радиодиапазон и не могли не обнаружить куприяновский маяк. Который пищал морзянкой всего-навсего одно слово: «Target! Target! Target!..»

В иной обстановке никто бы не отреагировал на посторонний сигнал, решив, что это провокация. Вот только в центре Детройта не было американо-канадских войск. Кроме, возможно, разведгрупп. Но Кальтер предположил, что разведчики или тоже удрали от облавы, или схоронились достаточно глубоко, чтобы их не раскрыли. В любом случае, прежде чем их соратники ударят по «подсвеченной» цели, с ними свяжутся и уточнят их местонахождение. Ну а кто запрашивает этот удар - неизвестные партизаны или кто-то из забывших позывной своих, - разберутся позже.

Хозяева колебались недолго. И долбанули по набережной из реактивной системы залпового огня через пять минут после того, как заработал маяк.

Высовываться из подвала было слишком рискованно. В такую погоду ракетчики могли ошибиться и накрыть не тот квадрат. Поэтому Безликий выждал, когда отгремят взрывы, и лишь потом выбрался наверх. За доказательствами, которые были ему необходимы.

Огненное зарево полыхало совсем близко - в соседнем квартале, - и Куприянов не мог заблудиться, идя во тьме на огонь. В белую пелену метели вплелись дым и пыль, что тоже играло ему на руку. Вряд ли кто-то уцелел в огненном хаосе, и все-таки, чем хуже была видимость, тем спокойнее Кальтер себя ощущал.

Ему требовалось совсем немного: образцы оружия и какие-нибудь солдатские вещи. Однако, чтобы найти их, пришлось долго блуждать среди горящей техники и обугленных останков. Доказательства не утонули в снегу, который растаял от взрывов, но были разбросаны на большом пространстве. Это создало некоторые затруднения, но мародер, повязав на лицо повязку, дабы не задыхаться от гари, упорно продолжал поиски.

В итоге, отыскав три автомата («фал», «калашников» и «че-зед»), - а также два пистолета («вальтер» и «таурус»), Кальтер решил было плюнуть на сгоревшие улики и уйти, прежде чем он не попался никому на глаза. Но тут до него донеслись лязг и удар. Такие, какие мог издать резко открывшийся люк бронетранспортера или танка.

Бросив трофеи, мародер вскинул автомат и навел его на танк, мимо которого только что прошел. Другой техники поблизости не было, и шум мог раздаться лишь оттуда.

Когда Кальтер разглядел сквозь дым выжившего танкиста, тот уже выбрался из водительского люка. И успел заметить Безликого, потому что тоже целился в него из пистолета. Что танкисту плохо удавалось, так как он был явно контужен. Видимо, поэтому и забыл взвести пистолет. Кальтер видел, как враг жмет на спусковой крючок и не может понять, почему не удается выстрелить.

Впрочем, решить эту простенькую задачку контуженный мог в любой момент. И Куприянов не мешкая уложил его наповал короткой очередью. После чего подошел к танку и, навострив уши, расслышал долетающие из люка хриплые крики на непонятном языке. Вроде бы на филиппинском. А, может, и нет - трудно было разобрать.

Кто-то еще из экипажа был жив и мог вот-вот вылезти наружу. Глупо было рассчитывать, что он окажется дружелюбнее водителя. Поэтому Безликий швырнул в утробу танка гранату, закрыл люк, дождался, когда та взорвется, и снова его открыл. И не расслышав больше подозрительных звуков, взялся обыскивать водителя.

Помимо запасных пистолетных магазинов в карманах мертвеца отыскались также складной мультиинструмент да мобильный телефон. И все. Никаких документов, блокнота, авторучки, зажигалки, сигарет, флэшек, монет и иных мелочей у танкиста не было. Даже простого сора, и того не оказалось - на большинстве карманов, похоже, и вовсе ни разу не открывались клапана.

Проверив наличие армейского жетона, часов и колец, Куприянов вновь остался ни с чем. И он, забрав найденные вещи, присовокупил к ним снятый у покойника ботинок, который тоже мог кое-что поведать о своем владельце. Однако сквозь вой метели и треск пламени уже доносился рев двигателей, и Безликому стало опасно здесь оставаться. Закончив поиски, он подобрал брошенные автоматы и поспешил обратно в тот же подвал, где его дожидалась Медея...

Глава 16

Во время отсутствия Безликого «серая» могла бы легко задать деру. Но либо ей не захотелось бегать под бомбами, либо она помнила, чем закончилось ее прошлое бегство, поэтому Кальтер застал ее там же, где они распрощались около часа назад.

- Вернулся, сталкер? Хабар принес? - спросила Мастерица вместо приветствия. - Как говаривал один мой знакомый: ты бы еще консервных банок насобирал! На хрена притащил эту хрень?

- У твоего знакомого фамилия часом не Сидорович? - поинтересовался в ответ Куприянов, раскладывая трофеи на бетонном полу. - Не удивлюсь, если этот старый прощелыга еще на вас подрабатывает.

- Сидорович, Григорович... Да какая разница, - отмахнулась «серая». - Скажи лучше, на кой тебе понадобились чужие пушки, если у тебя своих навалом?

- Мне нужны доказательства, - напомнил Кальтер. - Это они и есть.

И закрепив фонарь в трещине бетонной стены, он приступил к изучению трофейной коллекции.

Вскоре все автоматы и пистолеты были разобраны и осмотрены. Также были осмотрены карманный мультиинструмент, ботинок и мобильник. Оставив последний, Куприянов побросал все остальное в сугроб, что надуло из большой трещины в потолке, и подытожил:

- Надо выпить кофе.

После чего, достав из рюкзака термос с бутербродами, уселся возле стены перекусить и поразмыслить.

- Что, так и будешь молчать, словно рыба? Не поделишься соображениями насчет всего этого? - спросила Медея, налив и себе кофе из куприяновского термоса. - В конце концов, я ведь должна быть в курсе твоих дел, раз уж ты сам меня сюда притащил!

Безликому не хотелось с нею откровенничать. И все же памятуя, что некоторые ее советы бывали дельными, он уважил ее любопытство.

- Оружие на вид новое, но оно лишь кажется таковым, - пояснил Куприянов. - Все пушки были отреставрированы с помощью нанотехнологий двадцать второго века. Это особенно заметно по подвижным деталям и стволам. Я знаю, о чем говорю - посещал на пенсии стрелковый клуб и интересовался вопросом. Полагаю, остальное оружие и техника этой армии тоже подвергались реставрации и были заброшены сюда из будущего. Кстати, солдатские ботинки произведены тогда же. На них нет клейм и эмблем, но меня не проведешь. Технология пошива обуви в двадцать втором веке иная, нежели сегодня.

- А сами солдаты?

- С ними все еще интереснее. Никто не может объяснить, почему они говорят на разных языках и напрочь теряют дар речи, когда их берут в плен. Но я могу. Собственно, это и есть ключ к разгадке их тайны. Вопрос лишь в том, благодаря кому они сюда попадают. Хотя что-то подсказывает мне, мы знаем виновника этой бойни: Мастер Войны, кто же еще кроме него?

- И ты додумался до всего этого без моих подсказок? - удивилась Медея.

- Здесь они мне ни к чему. Крах проекта «Эйнхерий» - известная история в конце двадцать второго века. Это была масштабная затея по созданию биороботов на основе медицинских данных, оставшихся от солдат последнего столетия. Данные собирались по всему миру, была создана целая экспериментальная дивизия. Она получила в свое распоряжение списанные оружие и технику, но дальше этого дело не зашло. В итоге проект признали неэтичным, всех солдат отправили на остров в канадской Арктике и приказали им самоуничтожиться.

- Биороботы, - повторила «серая». - Как мило. Настолько похожи на людей, что в двадцать первом веке их все еще не могут друг от друга отличить.

- Все верно, - подтвердил Безликий. - Продукция биотехнологий. По сути эйнхерии - ходячие компьютеры, с уровнем интеллекта, достаточным для выполнения боевых приказов и не более. Поэтому их создавали по образу и подобию лучших солдат прошлого. К несчастью для «Эйнхерия», родственники солдат прознали о нем, подняли страшный скандал и все выделенные на проект деньги ушли на выплаты моральных компенсаций... Но это уже неинтересно. Гораздо интереснее то, как запрограммированные взорвать себя эйнхерии очутились здесь. И почему за полгода войны к ним все еще прибывает подкрепление.

- На последний вопрос ответить легко, - сказала Мастерица, отхлебнув кофе. - По мере того, как у захватчиков Детройта иссякают силы, Мастер Войны возвращается в одну и ту же точку временной шкалы. Где забирает с того острова одну и ту же армию и по новой отправляет ее сюда. Ну а переподчинить себе биороботов для Мастера не так уж сложно.

- Допустим, - согласился Кальтер. - Но чего он этим добивается?

- Хочешь знать мое мнение? Изволь. Прежде в истории человечества не случалось войн с по-настоящему неиссякаемыми силами противника. Вот Мастер и смоделировал одну такую. В миниатюре - затем чтобы дать защищающейся стороне хоть какой-то шанс на победу. Додумаются хозяева, как погасить этот живой вулкан - они выиграли. Нет - мне их очень жаль... Впрочем, я сужу о том, что вижу с позиции Мастера Игры. А у Мастера Войны может быть иной повод разжечь здесь неугасимое пекло.

- Неважно, - ответил Куприянов. - Важно то, что эту войнушку Мастер развязал сам. И значит его бессмертный работает здесь не на подхвате, а почти наверняка командует армией эйнхериев.

- Ага! И ты уже вычислил, где его штаб! - съязвила Медея.

- Можно и так сказать, - не смутился Кальтер. И, достав из кармана трофейный мобильник, подбросил его на ладони. - Вот эта штуковина выведет меня прямо на цель.

- Телефон?

- Он самый. На вид - самый обычный, разве что без сим-карты. Уверен, что с нею он может принимать и отправлять звонки, эсэмэски и все такое. Также уверен, что мобильники пленных эйнхериев были тщательно изучены, но никаких адресов и записей в телефонной памяти не обнаружилось. А сами аппараты, скорее всего, были сделаны по дешевке в Китае. Короче говоря, расследование в этом направлении зашло в тупик и не прибавило ясности.

- Но мы-то знаем чуть больше тех следователей! - усмехнулась «серая».

- Но мы-то знаем, - кивнул Безликий, - что в двадцать втором веке биороботам не вручили бы такой гаджет. Отреставрированное оружие и технику - еще куда ни шло. Но зачем бы им понадобились устаревшие на полтора века средства связи?

- Значит, на самом деле это не сотовый телефон.

- Нет, конечно. И выдали его эйнхерию уже в Детройте, замаскировав так, чтобы он не вызывал подозрений.

- И для чего это устройство предназначено?

- Для передачи данных, разумеется. Только работает оно по иному принципу. Сейчас выясним, по какому.

Кальтер поднес к трофею свой коммуникатор и велел последнему установить контакт со всеми устройствами связи в радиусе двух метров. Полевое оборудование КВК тоже было неотличимо от обычного смартфона, только считалось продвинутым даже по меркам своего века. И вдобавок обладало шпионскими примочками, позволяющими находить общий язык с любым оборудованием, имеющим порты для входа.

«Обнаружено устройство типа декодер, - доложил ИИ коммуникатора, едва получив задачу. - Область применения: пульт управления биороботами класса «Б» и выше. Может работать в режиме приема и передачи. Принцип действия: внешний преобразователь радиосигнала в пси-волну командной частоты биороботов. Радиус действия - сто двадцать километров...»

- О, это здорово сужает нам зону поиска! - проворчала Медея. - Какие-то жалкие сорок пять тысяч квадратных километров с мелочью! Думаю, года за четыре управимся. Если, конечно, в ближайшие часы не угодим под бомбежку.

- Сдается мне, мы отыщем бессмертного гораздо раньше, - возразил Куприянов. - Все, что для этого нужно - отобрать у него армию.

И велел коммуникатору синхронизироваться с декодером, чтобы иметь доступ ко всем функциям последнего.

Поскольку в техническом плане гаджет КВК превосходил трофейное устройство на несколько поколений, не прошло и минуты, как оно перешло во власть Кальтера. Он извлек из памяти декодера позывные всех подразделений, приказы и коды их подтверждения. И, главное - получил образец цифровой подписи командующего, которой отмечались эти приказы при кодировании их в пси-волну.

Короче говоря, вскоре у Безликого были все данные, необходимые для общения с эйнхериями от лица их нынешнего командира. Осталось лишь распорядиться этими материалами с пользой для дела. Чем диверсант и занялся сразу, как только в них разобрался.

А спустя какое-то время в Детройте разыгрались еще более странные события, нежели те, что творились здесь в последние полгода.

Все орудия захватчиков, что стояли на передовой, внезапно развернулись на сто восемьдесят градусов. И ударили по местам базирования своего же тяжелого вооружения и техники, а также по складам боеприпасов. Одновременно с этим рассредоточенные по городу подразделения эйнхериев взялись сначала обстреливать, а затем уничтожать друг друга.

Кое-где развернулись настоящие танковые баталии. Идущая на северо-запад по авеню Гранд Ривер колонна бронетехники внезапно сменила курс и отправилась наперерез другой колонне, что двигалась на юг вдоль железной дороги. Сойдясь в районе Хайленд-Парка, обе тут же без предупреждения ударили друг по другу из всех стволов. Вспыхнувшая бойня охватила несколько кварталов. Танки били по целям с близкого расстояния, расстреливали из пулеметов и давили гусеницами пехоту, и в конце концов загорались, подбитые другими танками или гранатометчиками.

Поднятая в воздух несмотря на метель, вертолетная эскадрилья эйнхериев вылетела аккурат в сторону собственной противовоздушной батареи. А та уже была готова ко встрече бывших соратников, которым, однако, приказ уничтожать наземные цели не поступал.

Возможно, это был крупнейший вертолетопад в истории человечества. Менее, чем за минуту полтора десятка винтокрылых машин или взорвались в воздухе, или, получив повреждения, рухнули на землю. Некоторые из них в последний момент попытались уйти от шквального огня - все же у биороботов имелась функция самосохранения, - но выпущенные им вслед ракеты ПЗРК настигли всех беглецов.

Впрочем, отличившаяся в стрельбе по своим батарея просуществовала недолго. Ее накрыли двумя залпами ракетчики, что доселе обстреливали другой, канадский берег реки. А их в свою очередь разнесли в пух и прах артиллерийские орудия, развернувшие стволы с западного направления на восток. А затем - на север, где следующей их целью стали наблюдательные точки на небоскребах, которые еще не были полностью разрушены. И которых после столь целенаправленной атаки заметно поубавилось.

Похороненные под обломками наблюдатели тоже внесли свою лепту во всеобщее самоубийственное безумие. Прежде чем погибнуть, они израсходовали боекомплекты имевшихся у них на точках минометов и автоматических гранатометов. Из-за отвратительной видимости им приказали стрелять на вспышки пулеметов и орудий, а таких целей к этой минуте внизу насчитывалось немало.

Небольшая речная флотилия эйнхериев тоже была не забыта. В ее текущую задачу входило перемещаться по руслу вверх-вниз и расстреливать любые замеченные на берегу цели. Гибель этих боевых катеров могла бы войти в историю. Когда последний из них, изрешеченный из крупнокалиберного минигана, пошел ко дну, берега реки полыхали огнем, взметнувшимся почти до небес. А как им было не полыхать, ведь на общем счету потопленных «героев» было два топливных склада, один склад боеприпасов и автопарк.

Что же касательно пехоты, то она, оставив передовую, вела бои по всему Детройту. Отряды эйнхериев зачищали места бомбежек, добивая уцелевших жертв, после чего самих чистильщиков уничтожал другой отряд. Который затем посылали на пулеметы ближайшей еще не разгромленной базы. А ее закатывал гусеницами в землю какой-нибудь танковый взвод, коему тоже оставалось жить совсем недолго...

Хозяевам, огонь по которым внезапно прекратился, потребовалось некоторое время, чтобы осознать: неистребимый враг занялся самоистреблением и напрочь забыл о них. Еще какое-то время ушло на организацию массированного наступления, поскольку не захватить брошенные эйнхериями рубежи было бы грандиозной ошибкой. Возможно, даже фатальной.

К моменту, когда американо-канадские силы заняли вражеские укрепления, им было известно, что воюющий сам с собой противник дезорганизован и несет катастрофические потери. Поэтому наступление было продолжено. И кольцо блокады, которое всю войну лишь расширялось да рвалось, стало быстро сужаться и крепнуть. Вдобавок хозяева подлили масла в огонь, устроив в городе очередную ковровую бомбардировку. В преддверии вероятной победы - особенно мощную...

А Кальтер отсиживался в подвале. Прислушиваясь ко взрывам, он рисовал на стене маркером схему боев. И, подбивая итоги, отдавал по декодеру новые приказы солдатам, понятия не имеющим, кто он такой.

Едва Безликий развязал войну под чужим именем, и носитель этого имени сразу дал о себе знать. Вот только пока он соображал, что происходит, Кальтер не сидел сложа руки. И запутал этот гордиев узел так, что его стало невозможно даже разрубить.

Попытки остановить бойню приказами привели к еще большей неразберихе. Едва командир велел отставить огонь, как солдатам поступал новый приказ, противоположный по смыслу. Или приказ поступал их противнику, и пока они послушно не стреляли, тот расправлялся с ними как со слепыми щенками.

Пришлось командиру эйнхериев переключиться на запасные коды, да только и они не помогли. Потому что Куприянов тоже их получил. И продолжил как ни в чем не бывало делать свою грязную работу с учетом изменившихся вводных.

И лишь когда до командира дошло, что его карты спутал человек, от которого так легко не отделаться, он пошел на крайние меры - отключил декодеры. И у мертвых эйнхериев, и у все еще живых.

Это задействовало аварийный протокол, согласно которому подразделения биороботов (те, что находились поблизости друг от друга) должны были объединиться и занять круговую оборону. Да только было слишком поздно. В этот час улицы как раз утюжили бомбардировщики, которым уже ничто не мешало летать над городом. А следом за бомбардировщиками должны были нагрянуть войска. Им предстояло сделать очень много работы, но не настолько много, как это виделось еще час назад.

Кальтер не мог помешать отключению декодеров. Но его трофей недолго пробыл в этом режиме и вскоре снова «ожил». Правда, на сей раз как обычная рация, которой он также мог при необходимости быть.

- Слушай сюда, поганец! - раздался в динамике мнимого мобильника разъяренный голос. Который Безликий сразу узнал, пусть даже в свое время слышал его, как и голос Чупренко, совсем недолго. - Слушай сюда, кем бы ты ни был! Я вычислил точку, откуда ты раздавал свои чертовы приказы! Так что далеко не уйдешь - я уже рядом! Я и взвод моих лучших бойцов! Короче, или сдавайся сразу, или, клянусь, я устрою тебе худшую ночь в твоей жизни!

- И мне приятно слышать тебя, Вениамин Черепанов, он же бывший сталкер Веня Черепок! - с усмешкой отозвался Кальтер. - Неплохо устроился, как погляжу! Чего нельзя сказать о твоем старшем брате, командире отряда «Буян», полковнике Черепе. От него-то, небось, сегодня и костей не осталось - мутанты Припяти давно их сгрызли.

- Что?! Да как ты... Да кто ты такой, мать твою?! - Было слышно, что командир эйнхериев не на шутку оторопел.

- Тот, кто однажды убил тебя, а потом твоего брата, - не стал скрывать Безликий. - Если не ошибаюсь, на тебе все еще стоит мой автограф. Тот самый, который ты видишь всякий раз, когда смотришься в зеркало.

- Не верю своим ушам! Что, правда? Вот это подарок так подарок! - В радости Черепка, однако, слышалось нечто безумное. - Брата моего убил, говоришь?! Зря ты так сделал! И тем более зря мне в этом сознался! Не вздумай сходить с места, тварь, пока я с тобой не потолкую, ты меня понял?

- А я никуда и не ухожу, - ответил Кальтер. - Мне ведь тоже надо с тобой кое о чем поговорить. Наоборот, буду рад, если ты сам сюда явишься, и мне не придется разыскивать тебя по всему Детройту...

Глава 17

- Насколько мне известно, брата Вени убил не ты. Я читала об этом у тебя в памяти, - заметила Медея после того, как Черепок выплеснул в эфир очередную ругань и оборвал связь.

- Не я, - согласился Кальтер. - Сначала полковник Борис Черепанов нарвался на жуткого мутанта Зоны, который сделал его своим рабом. А убил и мутанта, и полковника мой друг сталкер Леня Мракобес. Я же в тот момент валялся без сознания со сломанной спиной, потому что накануне Череп выбросил меня из окна. И к его гибели я не только непричастен, но даже не видел, как это произошло.*

____________________________________________________________

*Речь идет о событиях, описанных в одной из предыдущих книг о приключениях Кальтера - «Свинцовый закат»

______________________________________________________________________

- И зачем ты присвоил себе чужую славу? - удивилась «серая». - Только взял и еще больше разозлил Веню.

- Ничего, пусть позлится. Если до этого он не собирался сам идти на встречу со мной, то теперь наверняка явится. К тому же вряд ли он блефовал, когда сказал, что приведет с собой целый взвод, а гнев - плохой советчик. В общем, чем сильнее Черепок будет писать кипятком, тем хреновее из него выйдет командир.

Сказав, что он никуда не уходит, Безликий, конечно, соврал. Подвал был хорошим бомбоубежищем, но плохим местом для стычки с превосходящими силами противника. Оставив декодер возле своей исписанной стены, Кальтер не стал отключать от него коммуникатор, поскольку теперь это был единственный канал для связи с бессмертным. Черепок мог отследить свой декодер, но не оборудование КВК. По крайней мере, Кальтер на это рассчитывал. И собирался оставаться в онлайне, пока враг опять с ним не свяжется.

К этому часу в городе стало поспокойнее. Бомбардировщики свое отработали, а остатки эйнхериев сопротивлялись вошедшим в Детройт хозяевам не слишком ожесточенно. Сказывалась нехватка снарядов и патронов, так как все склады были уничтожены, а новые боеприпасы вкупе с подкреплением еще не доставили. И судя по всему, в ближайшее время не доставят, раз уж командующий захватчиков отправился самолично чинить вендетту вместо того, чтобы спасать свою гибнущую армию.

Когда враги наконец-то показались Кальтеру на глаза, уже светало, и метель почти утихла. Веня преувеличивал, заявляя о сопровождающем его взводе. Вместе с ним к нужному подвалу явилась лишь дюжина биороботов. Зато, видимо, самых матерых, ведь не зря же их зачислили в личную гвардию командующего.

Куприянов наблюдал за гостями с соседней автостоянки, лежа в воронке от взрыва. И отметил, что несмотря на жгучее желание Черепка отомстить за брата, он не ворвался в логово диверсанта с криками и бранью. Боясь напороться на мины, Веня приказал эйнхериям действовать осмотрительно. И они, прикрывая друг друга, проникли в подвал через автомобильные ворота, допуская, что там может быть западня.

- Эй ты, мерзавец! Ты, калека с рукой-протезом, который спас тогда подонка и труса по кличке Мракобес! - Вновь заговорил оставленный Безликим в качестве приманки декодер. - Я вспомнил тебя, паскудник! Это ты исполосовал мне ножом лицо и отравил какой-то нервнопаралитической дрянью!

- Да брось, Черепок! - усмехнулся Кальтер, припав глазом к оптическому прицелу, который он заранее установил на свой «хеклер-кох». - Не исполосовал, а оставил один-единственный шрам. Такие шрамы мужика только украшают, разве нет? Особенно того, кто выиграл себе один шанс из миллиарда на вторую жизнь... Хотя какая к чертовой матери это жизнь. Даже моя дерьмовая жизнь во сто крат веселее твоей нынешней.

- И куда ты опять исчез, сукин сын? - поинтересовался Черепок. - Давай, выходи, потолкуем. Эй, ты же сам сказал, что у тебя есть ко мне разговор!

- Потолковать можно и по телефону, - заметил Куприянов. - Как тебе идея? Да здравствует научно-технический прогресс! Мы можем обсуждать насущные вопросы без необходимости видеть мерзкие рожи друг друга!

- Черта с два! - Веню такое предложение категорически не устроило. Особенно после того, что наговорил ему Кальтер. - Как я и сказал, у тебя два пути: выйти с поднятыми руками или бегать от нас, но это продлится недолго. Метель улеглась, и твои следы еще не замело. А других в округе нет. Так что с минуты на минуту мы их отыщем, будь уверен. Ну и что выбираешь? Говори свое последнее слово!

- Да я бы вышел и руки поднял, только что-то мне боязно, - признался Безликий. - Вас там много, а я один. Впрочем, мне будет не так страшно, если вас станет чуток поменьше.

Сказав это, Кальтер дважды нажал на спусковой крючок. И короткими, в три выстрела очередями уложил двух биороботов, которых держал на прицеле. Они засели у входа в подвал, прикрывая спустившихся туда соратников. И там же попадали замертво, не успев понять, что вышибло им мозги.

Реакция Вени последовала незамедлительно - группа тут же рванула прочь из подвала. Но не через те ворота, где остались лежать два трупа, а через другие, на противоположной стороне здания.

Очутившись снаружи, эйнхерии стали обстреливать все вероятные укрытия противника. Естественно, ни в кого не попали. После чего сами засели в тех же укрытиях, готовясь отстреливаться, если враг пойдет в атаку.

Вряд ли Черепок поверил, что убийца его брата явился сюда в одиночку, пусть даже это была правда (Медея, разумеется, не в счет). И теперь эйнхерии должны были удостовериться, что никто их не преследует и не окружает. Поэтому у Кальтера появилась небольшая фора, чтобы сменить позицию, хотя Веня был прав: следы на снегу не позволят долго петлять по округе.

Впрочем, играть с противником в охоту на зайцев с собой в роли зайца Куприянов не планировал.

Надо заметить, что его следов не было ни у первого выхода, ни у второго. Они с «серой» выбрались из подвала иначе - в трещину на потолке, - а затем удрали через окно на первом этаже. И сейчас настала пора вернуться в полуразрушенное здание, где остался всего один подъезд. Вот только лестница в нем вела лишь до пятого этажа (при уцелевших десяти), поскольку ее верхние пролеты обвалились при бомбежках.

Точнее, возвращаться в здание предстояло лишь Медее, а Безликий не собирался этого делать.

- Поднимайся наверх, - велел он ей, указав на подъездную дверь. - Спрячься где-нибудь и не высовывайся, пока все не утихнет. Тут будет жарковато. Не ручаюсь, что мне удастся тебя защитить.

- Какое благородство! - ответила Мастерица. - А как же мои следы?

- Не думай о следах, - посоветовал Кальтер. - Меня Черепок увидит раньше, чем их.

- Да уж, будь добр, постарайся, - проворчала «серая». Но оспаривать приказ не стала, и поспешила к зданию.

А Кальтер тем временем переполз в соседнюю воронку, откуда вход в подъезд и видимая через разбитые окна лестница просматривались лучше всего.

- Что, ублюдок, по-прежнему страшно? - вскоре поинтересовался по коммуникатору Веня. - Все, разговоры окончены! Теперь тебе конец! Ты уяснил?

На сей раз ответа он не получил. Затеянная Безликим игра вступила в решающую стадию, а это означало, что время болтовни истекло.

Настало время действовать, а серьезной работой Кальтер привык заниматься молча...

Эйнхерии и Черепок вновь появились в поле его зрения минут через десять. Они разделились на две группы и обогнули здание с обеих сторон, держась ближе к стенам и целясь во все, что казалось им подозрительным.

Куприянов продолжал скрываться в воронке. Он слился с ландшафтом и даже дышал в пригоршню снега - затем чтобы ненароком не выдать себя облачком пара. Чем дольше ему повезет сохранить конспирацию, тем лучше. Он ждал подходящий момент для новой атаки, и тот пока не настал.

Скоро враги обнаружили две цепочки следов. Одна вела от дома к автостоянке, вторая - от автостоянки к дому. Так как первый след почти задуло снегом, трудно было сказать, сколько человек там прошло (вдобавок Медея шла тогда по следам Кальтера). Насчет второго сомневаться не приходилось. Он был свежий и его оставила одна пара ног.

После короткого раздумья Веня принял соломоново решение - отправил на осмотр тропы двух эйнхериев. А сам вместе с остальными укрылся в подъезде, опасаясь, как бы из окон им на головы не полетели гранаты.

Враги не стали толпиться у входа и рассредоточились на лестнице вплоть до третьего этажа. Медея удрала на пятый, и поскольку лестничные пролеты были засыпаны снегом, на них остались отпечатки ее подошв. Черепок это видел. И был готов скомандовать головорезам «Фас!» сразу, как только получит доклад от разведчиков.

...Который он так и не получил. Едва разведчики подошли к первой воронке и увидели, что след разделился, Кальтер раскрыл свое убежище. И прикончил этих двоих из засады также, как их собратьев у подвала - двумя короткими очередями, пока они ничего не сообразили. А затем навел «хеклер-кох» на здание и начал обстреливать окна и двери подъезда.

Эйнхерии в долгу не остались. Первые, самые точные выстрелы Куприянова уложили еще одного биоробота, но прочие разбежались по квартирам и открыли ответный огонь из окон.

Несмотря на то, что враги засели в здании и у них имелась пара ручных пулеметов, это не давало им особого преимущества. Позицию Безликого защищали вырванные из земли бетонные плиты и остовы сгоревших автомобилей. И даже стреляя с пятого этажа, Черепок не видел прячущуюся в воронке цель.

Когда на Кальтера обрушился свинцовый дождь, он не стал подставляться под пули. И вернулся к наблюдению за противником в просветы между обломками. А когда стрельба утихала - выпускал по окнам короткие очереди. Если он не ошибся в расчетах и Старик-с-Тростью ничего не прозевал, скоро их цель будет достигнута. Если же они где-то просчитались... что ж, придется считать детройтскую операцию наполовину проваленной. Или полностью, если поимка Черепка тоже не даст нужного результата.

Прошло еще минут десять прежде чем Веня снова напомнил о себе.

- Эй, ты, однорукий идиот! - донеслось из коммуникатора, когда стрельба поутихла. - Или мне лучше звать тебя Кальтером? Или Безликим? Или Константином Куприяновым? Полагаю, ты догадался, где я разузнал эту информацию?

- Да неужто нагуглил? - предположил носитель всех перечисленных имен. Хотя в действительности его догадка была иной и почти наверняка верной.

Медея... Ее захват в плен был предрешен, и это наконец-то случилось.

- Брось придуриваться! - огрызнулся Веня. - Твоя сучка у меня. Угадай, что я с ней сделаю, если ты не выйдешь к нам... ну, скажем, через минуту?

- Могу себе представить, - ответил Безликий. На сей раз без шуток, а вполне серьезно. - Только ты зря стараешься: плевать я хотел на эту девку. Делай с ней все, что пожелаешь - отныне она твоя.

В динамике коммуникатора послышалась возня, после чего тот заговорил уже по-другому.

- Будь ты проклят, Кальтер! - прошипела «серая», которой Черепок великодушно предоставил слово. Голос Мастерицы звучал сдавленно - судя по всему, ее держали за горло. - Грязный лжец! Ты ведь нарочно меня подставил, да?

- И да, и нет, - ответил тот. - Спасибо тебе за помощь. Она была неоценима, но мы больше не нуждаемся в твоих советах. Настала пора использовать тебя в качестве разменной монеты. Также, как ты долгое время использовала меня. Прости, ничего личного, это всего лишь бизнес.

- Тридцать секунд! - напомнил Веня. - Еще двадцать восемь секунд, Кальтер, и я вспорю глотку этой сучки от уха до уха! Или считаешь, я блефую?!

- Что ты! Разумеется, нет! - заверил его Куприянов. - Более того, я настаиваю на том, чтобы ты сдержал слово. Потому что твой брат не исполнил свою клятву отомстить за тебя. Да вдобавок умер такой позорной смертью, что о ней даже вспоминать противно!

- Ах вот ты как! - взъярился Черепок. - Хочешь голову этой потаскухи? Тогда лови ее! А-а-а, шваль!..

Связь опять прервалась, а стрельба возобновилась. Однако стреляли как-то странно. Загрохотавшие было пулеметы быстро умолкли, после чего выстрелы раздались уже в доме, а в Кальтера пули больше не летели. Зато из окон полетело другое: сначала с четвертого этажа упал Веня Черепок, а следом за ним - один из пулеметчиков.

Безликий продолжал наблюдать за зданием, но многое разглядеть не получалось. Вспышки выстрелов и мельтешащие в окнах силуэты - все, что он видел. Да и слышал кроме пальбы только шум драки и крики. Не брань, потому что единственный умеющий браниться враг валялся в сугробе под окнами, а биороботы были на это неспособны. Видимо, с помощью криков они координировали свои действия в бою с новым противником.

С каким? С Медеей, с кем же еще!

- Кажется, нам это удалось! - заметил Мерлин, объявившись рядом с Кальтером. И вовсе не неожиданно. Старик-с-Тростью был в Детройте с самого начала операции, прятался в развалинах неподалеку и видел, что здесь происходило. Поэтому Куприянов даже не вздрогнул, когда соратник к нему присоединился.

- Уже не кажется, - поправил он цхета. - Еще немного и можно будет зачехлять оружие - в здании никого не останется. Однако ты не ответил на мой вопрос, в чем смысл этой подставы. Я загнал Мастерицу в безвыходное положение и вынудил нарушить принцип невмешательства. Что дальше?

- Как что? - удивился Древний. - Дальше ее ждут крутые неприятности. Отныне она не пленница, а фактически наша сообщница. А если мы вдобавок дадим ей свободу...

- Тогда крутые неприятности обрушатся на нас, - закончил вместо него Кальтер. - Ты столько веков живешь на свете, но так и не уразумел, насколько опасны смертельно обиженные женщины? А тем более обладающие властью, которую ты намерен вернуть Медее.

- С того момента, как она распустила руки, спасая собственную шкуру, вся ее власть ушла в историю, - уточнил Мерлин. - Если она хотела остаться непорочной, ей надо было забыть искусство фенг-чуй. Которым, замечу, Медея владеет честно, без подвоха, поэтому я не смог лишить ее этого таланта... Ага, вроде бы шум прекратился. Отрадно слышать. Идем, поздравим нашу дражайшую подругу с утратой невинности.

- Советую повременить с этим, - возразил Куприянов. - Кажется, она еще не перебесилась.

- Что ты имеешь в виду?! - не дошло до цхета...

...Но затем вмиг дошло, когда по их укрытию снова ударил пулемет. Только сейчас он был в руках несостоявшейся жертвы Черепка. И она, в отличие от биороботов, знала немало бранных слов, которыми не стеснялась подкреплять пулеметные очереди.

- И вправду не перебесилась, - был вынужден признать Древний. - К счастью, этопоправимо.

Он щелкнул пальцами, и вот уже пулеметчица лежит безоружная на дне воронки, где прятались Безликий и Мерлин.

- Можешь ничего не говорить, - посоветовал ей Старик-с-Тростью. - Я знаю, что ты обо всем этом думаешь. И ты права - это было подло с нашей стороны.

Медея была с ног до головы забрызгана кровью. Но не своей, а кровью эйнхериев, с которыми она не церемонилась также, как с Веней. Только его падение с четвертого этажа вряд ли убило, а биороботам шанс на воскрешение не светил.

- Подло - это слишком мягко сказано, - уточнила «серая», продолжая кипеть от злобы. И наверняка кинулась бы на Безликого с кулаками, не будь здесь цхета. - Я-то, наивная, думала, что мы с тобой воюем честно! В смысле используем уловки, которые допустимы в нашей войне. А ты, значит, решил со мною вот как поступить! И это после тысячи лет нашего противостояния и той помощи, которую я вам оказала!

- Точнее не бывает, - не стал отпираться Мерлин. - Поверь, мне самому сейчас тошно. Но раз уж Мастер Войны шантажирует нас убийством заложников, придется драться с ним грязно и без перчаток. Зато я отпускаю тебя живой и невредимой. Пускай мы подлецы, но все же не до конца, а ты действительно здорово нам помогла... Сказать еще что-нибудь на прощанье, прежде чем отправишься на свободу с чистой совестью?

- Чтоб вы скорее издохли, мерзкие двуличные твари!

- Всему свое время. - Старик-с-Тростью отвесил Мастерице учтивый полупоклон. - Но я тебе пожелаю обратного: пережить неприятности, которые тебя ждут. Как знать, возможно, ты нам еще понадобишься.

Медея открыла рот, чтобы выкрикнуть очередной упрек, но цхет щелкнул пальцами и она исчезла, оставив после себя лишь вмятину в сугробе.

- Ну что ж... кхм-кхм... - Старик-с-Тростью удовлетворенно покряхтел и, зябко поежившись, молвил: - Поскольку мы закончили в Детройте наши дела, предлагаю забрать клиента и покинуть сей мрачный город. Не знаю, как ты, а я вряд ли еще сюда вернусь, если нужда не припечет.

Кальтер не возражал.

Глава 18

- Хорошее местечко. Поэтично-возвышенное, скажем так. Обожаю его. Одна беда - слишком уж здесь ветрено, - сказал Мерлин, глядя на огни ночного Парижа с Эйфелевой башни. Только не со смотровой площадки, а с более высокой точки - одного из балконов технической надстройки, венчающей это легендарное сооружение.

Внутри надстройки все было заставлено электронным оборудованием, но немного свободного места в ней нашлось. Там и расположились соратники и их мичиганский пленник. А на балкон вышли затем чтобы полюбоваться видом, попивая шампанское, которое Мерлин украл в местном ресторанчике.

- Никогда здесь прежде не был. И вряд ли побывал бы, кабы не... - Кальтер недоговорил и вновь приложился к бутылке. На сей раз Древний отступил от своих культурных традиций, решив обойтись без посуды. Но лишь потому что пить шампанское на таком ветру было удобнее из бутылок, чем разливать его в фужеры.

- Я знал, что тебе понравится, - кивнул цхет, последовав примеру Безликого. - Да и кому бы не понравилось? К слову сказать, я ведь самый старый и преданный поклонник Эйфелевой башни в мире. Ее еще строили, когда я уже сюда тайком наведывался и на закаты любовался... Кстати, как твоя рука? Не желает нам что-нибудь изобразить?

- Да вроде нет. - Куприянов переложил бутылку в протез и повертел перед собой правой рукой. - Ничего не чувствую. В смысле, ничего необычного. Хотя в прошлый раз, пока Чупакабра был жив, со мной тоже ничего не происходило.

- Досадно, - поморщился Мерлин. - А я понадеялся, что ты привлек внимание Мастера Войны. И что он вмешается сразу, как только мы захватим второго бессмертного.

- А как насчет «серой»? - полюбопытствовал Кальтер. - Ты же отпустил ее не просто так, верно?

- Разве я похож на гуманиста, который дарует пощаду врагу из благородных побуждений? - усмехнулся Древний. - Возможно, Медея станет для нас единственным ключом, способным отпереть логово Мастера. Когда она была нашей гостьей, я притворялся, будто ее мозг для меня - все равно что квантовая математика для школьника. Отчасти так и было. Вместо того, чтобы рыться в дебрях памяти «серой», я поступил проще: оставил у нее в голове этакие ментальные маячки. Много ментальных маячков. И теперь, где бы она ни была, я всегда сумею ее отыскать.

- И где Медея находится сейчас?

- Увы, пока ее нет на моем «радаре». Это означает лишь одно: она не в нашей реальности. Скорее всего, переместилась - или ее переместили, - в другую временную эпоху. Однако, готов поспорить, она еще объявится.

- Откуда такая уверенность?

- Медея - единственная из «серых», которая выжила после встречи со мной... то есть с нами! Она нарушила один из главных законов Мастеров Игры, но никто не пустит в расход столь уникальную и ценную личность. Наоборот, теперь ее используют для моей поимки. Возможно, даже вернут ей некоторые привилегии и полномочия.

- Но Мастер Войны не дурак. Он сразу поймет, зачем ты ее отпустил и что мог скрыть у нее в голове, - усомнился Кальтер.

- Безусловно. На это я и рассчитываю, - не смутился Древний. - Мастер Войны тщательно осмотрит следы, оставленные мною в памяти Медеи. Чем он почти наверняка сейчас занимается. Как бы он ни отказывался от встречи с нами, это наше послание ему придется изучить, хочет он того или нет. А мы изучим еще одного твоего знакомого, пока он не отгрыз себе руки...

Памятуя, как легко Чупакабра избавился от крепких пут, Безликий обездвижил Веню не веревками, а тюремными кандалами. Теми, что одевают на буйных заключенных, после чего сковывают им руки и ноги цепью, просунутой в кольцо на специальном поясе.

«Браслеты» на Черепке были застегнуты крепко, аж до посинения конечностей. Это причиняло ему боль, но вреда не наносило. Зато, даже если бы он сломал самому себе кисти рук, все равно не выпутался бы из оков. Разве что и впрямь перегрыз бы себе запястья. Но на такое пленник не осмелился. И когда соратники, допив шампанское, вернулись в надстройку, Веня по-прежнему сидел у оконной решетки, к которой его пристегнули - трясущийся от злобы, но уже выздоровевший после падения с четвертого этажа.

- Ну если и этот мерзавец начнет пороть околесицу про то, что он избранник божий, то я даже не знаю, - поморщился Кальтер.

- Не станет, судя по обрывкам мыслей, что до меня долетают, - заметил цхет, пристально вглядываясь в лицо бессмертного. - Хотя в его голове тоже изрядно похозяйничали, затруднив к ней телепатический доступ. И мне знаком почерк того, кто это сделал. Им мог бы стать я сам, появись вдруг у меня такая необходимость. Хорошая работа. Качественная. Через такой ментальный заслон даже «серые» вряд ли пробьются.

- Эй! О чем это вы болтаете?! - крикнул Веня. В отсутствии Куприянова и Старика-с-Тростью он не оставлял попыток вырваться из кандалов, на что указывали его кровоточащие запястья. - И куда подевалась ваша взбалмошная баба, которая так лихо начистила мне морду?

- Мы ведем речь о том, насколько ты нам полезен, милейший, ведь от этого зависит твое будущее, - потрудился объяснить ему Мерлин. - Ну так что, хочешь поболтать или нет? Для справки: позавчера один твой собрат отказался, и господин Безликий лишил его статуса бессмертного, взорвав ему голову. Как видишь, гранаты у нас есть, а господин Безликий, насколько тебе известно, не блефует. Какие отсюда следуют выводы?

- И кому из двух моих братьев по бессмертию так крупно не подфартило: камбоджийцу или венесуэльцу?

- Второму, - ответил Кальтер. - Хочешь связаться с ним и проверить?

- Да пошла эта религиозная кликуша куда подальше, - презрительно скривился Черепок. - Поверю тебе на слово. Коли ты меня заарканил, то и венесуэльца смог бы. Но я - не он. Я завсегда согласен поболтать, если нет иного выхода. Даже с таким дерьмом, которое убило моего брата. Так и быть, давай покалякаем, а поквитаемся как-нибудь потом... Спрашивайте, чего хотели. Если знаю, скажу, если нет - не обессудьте. Не я в Детройте кашу заварил - я ее только в котле ложкой помешивал.

- Кто тот чудотворец, что воскресил тебя из мертвых и отправил в Детройт командовать армией захватчиков? - спросил цхет.

- Воскресил? - не врубился Черепок. - Да я вроде бы не умирал. Помню, как я дрался с Кальтером, как он парализовал меня каким-то ядом, от которого я впал в кому. И надолго. Потому что когда очнулся, то был уже в Мичигане, где мне сказали, что я провалялся в отключке аж три года.

- А кто тебе об этом сказал? - Древний ухватился за последние слова пленника, словно за ниточку невидимого пока клубка.

- Хм... Спроси что попроще, старый пердун. - Веня нахмурился. Кажется, вопрос его всерьез озадачил. - Точно помню, что я это слышал. А вот от кого слышал... Наверное, от того же, кто сделал меня богачом, наняв на эту работу. Приказы приходят на мой лэптоп, деньги - на счет в швейцарском банке. Я был координатором и не допускал ошибок, пока вы не спутали мне все карты. А работа и правда была лучше не придумаешь, эх! Стабильная. Высокооплачиваемая. Не то, что сталкерское блуждание по радиоактивным помойкам в поисках хоть чего-то стоящего. Вдобавок меня накачали какой-то химией, после чего раны на мне стали заживать буквально на глазах и без медицинского вмешательства... Порой мне казалось, что я сплю: стать одновременно и бессмертным, и миллионером - разве в жизни такое случается?

Кальтер мог бы рассказать ему о том, что случается в жизни тех, кого берут в оборот «серые», но промолчал. Лишь отметил про себя, что к Черепку Мастер Войны нашел иной подход, нежели к Чупакабре. Очевидно, Веня был не настолько религиозен, чтобы уверовать в собственное воскрешение, и деньги в его случае оказались гораздо эффективным стимулом.

- А откуда тебе известно о других бессмертных: венесуэльце и камбоджийце? - спросил Безликий.

- Как откуда? Мы ведь работали на одного босса, а до этого топтали Чернобыльскую Зону. Правда, в разных группировках, только это давно в прошлом, тем более, что между нами не было личной вражды. А нынче мы общаемся друг с другом по Интернету. Обмениваемся, так сказать, впечатлениями и опытом. За что спасибо нашему боссу, ведь иначе я бы от тоски рехнулся. С дуболомами, которыми я командовал, говорить было не о чем - те одни лишь команды и понимали.

- Иными словами, у вас был свой маленький элитный клуб бывших сталкеров, - заключил Куприянов. - Тех немногих, кто в конце концов поймал удачу за хвост и вырвался из Зоны.

- Ну... в общем-то, ты прав, - согласился Веня. - Хотя собеседники из этих двух тоже были не подарок. Венесуэлец нес религиозный бред, а камбоджиец, он... Даже не знаю, как сказать. По-моему, у него проблемы с головой. И немалые. Все время присылал фотки, где он то на фоне развешанных на деревьях кишок, то с ожерельем из человеческих ушей на шее, то играет в футбол чьей-то отрезанной головой, то насилует привязанную к дереву крестьянку, то еще хвастается какой-нибудь мерзостью. Жуткий тип. Вряд ли я мог бы с ним в «реале» общаться, но по Сети - еще куда ни шло... А ты с ним тоже был раньше знаком?

- Недолго, - признался Кальтер. - Но гораздо дольше, чем с тобой, венесуэльцем и полковником Черепом.

- Вот оно что! - оживился Черепок. - То-то гляжу, камбоджиец еще больше меня возбудился, когда узнал, что ко мне в Детройт нагрянул однорукий сталкер, который убил моего брата! Сдается мне, у этого садиста тоже есть к тебе особые счеты.

- Ты сообщил обо мне своему приятелю по переписке? - нахмурился Безликий.

- Прости, не удержался! - изобразил виноватую улыбку Веня. - Это все моя проклятая интернет-зависимость! Понятия не имею, где я ее подхватил, с моей-то занятостью, но привязалась она ко мне, хоть ты тресни.

- А твой босс? Он в курсе того, что стряслось в Детройте?

- Само собой, я ему докладывал. Но он так и не ответил - похоже, был слишком занят. Уж не знаю, что за понос его прохватил, но когда твоя армия гибнет, а ты палец о палец не ударил ради ее спасения, значит, ты либо мертв, либо у тебя есть дела поважнее. Хотя куда важнее-то, да?

Куприянов вопросительно посмотрел на Старика-с-Тростью.

- Мы уже не в Детройте, - напомнил тот, прочтя незаданный соратником вопрос у него в мыслях. - Но босс этого парня все равно может нас выследить. Ты знаешь, каким образом.

Кальтер вновь поднял руку и пошевелил ею. Рука слушалась беспрекословно.

- Значит, пока не выследил, - вздохнул с облегчением Мерлин. - Какое-никакое, но утешение. А вот Веню, похоже, списали со счетов также, как венесуэльца. Хотя мы с тобой еще не проверили на практике нашу последнюю теорию.

- Насчет того, что будет, если мы не убьем Черепка, а станем его мучить? - припомнил Безликий.

- Все верно, - подтвердил цхет. - Впрочем, эту процедуру я оставляю на твое усмотрение. В вопросах членовредительства ты разбираешься гораздо лучше меня.

«Что ж, большое спасибо за доверие!» - хотел съязвить в ответ Куприянов, но не успел. Потому что в этот момент за стенами надстройки послышался топот множества пар ног.

Вообще-то, шум снаружи не прекращался - порывы ветра били в металлические стены, отчего те все время громыхали, гудели и дребезжали. Но новый шум был не таков. Его издавал как минимум десяток человек в армейских ботинках, бегущих по металлической лестнице. И неважно, кто это мог быть - Кальтер и Мерлин не ожидали ничей дружеский визит. Тем более, что друзей в таком количестве у них и не было.

Ведущая на балкон дверь оставалась незапертой, но замок на ней имелся, и ее можно было захлопнуть. Что Кальтер и хотел перво-наперво сделать. Ан нет, не тут-то было! Дернувшись, он внезапно обнаружил, что не может сойти с места. А также пошевелить руками - они висели плетьми, сколько он их ни напрягал. Все это было странно, ведь у него получалось стоять, не падая, и вращать головой. Но в то же время руки и ноги Безликого напрочь отказывались ему подчиняться.

Чьи это были происки, долго гадать не пришлось. К чему-то подобному Кальтер и готовился. Однако не предполагал, что Мастер Войны не только возьмет контроль над его конечностями, но и пришлет сюда тех, кто собрался их переломать.

- Закрой дверь! - крикнул Безликий Мерлину, благо речь у паралитика не отнялась.

Старик-с-Тростью, надо отдать должное его многовековому опыту загнанного зверя, бросился к выходу прежде чем его туда послали. И захлопнул дверь за несколько секунд до того, как кто-то врезался в нее плечом, затем стал пинать ее ногами, а после к нему присоединились его приятели.

К счастью, те, кто сооружал надстройку, оснастили ее хорошим запасом прочности. И пусть дверь под ударами нежданных гостей ходила ходуном, поддаваться им так легко она не собиралась.

- Я парализован, - объяснил Куприянов Древнему свою внезапную неподвижность. - Не могу сдвинуться с места и поднять руки.

- Это случилось! Чудесно! Значит главный враг нас не проигнорировал! - воскликнул Мерлин. Было только неясно, боится ли он Мастера Войны или радуется, что тот все-таки до них снизошел.

- Наверное, ему любопытно, сумеем ли мы телепортироваться в полете, если сбросить нас с трехсотметровой высоты! - огрызнулся Кальтер. - Хочешь сам это проверить или все же переправишь нас куда-нибудь?

- Обычной переправкой тут не отделаться, - мотнул головой цхет. - Нам нужно попасть туда, где враг не вычислит сходу наши координаты... Один момент! Сейчас что-нибудь подыщу.

И он, прикрыв уши ладонями, дабы его поменьше отвлекал грохот, сосредоточился на поиске. А для непосвященного наблюдателя - просто стоял и смотрел в одну точку.

- А ну открывай, ты, крыса, с оторванной лапой! Игнат Галаган, или как тебя там! - прорычали за дверью в перерыве между ударами. - Чуешь, тварь, кто явился по твою душу?!

- По-моему, эти господа ошиблись адресом, - заметил Мерлин. - Среди нас ведь нет Игната Галагана. Или есть?

- Увы, он тут. И ты на него глядишь, - признался Безликий. - А единственный, кто знает меня под таким именем, это камбоджиец.

- Камбоджиец! - подхватил обрадованный Веня. - Эй, камбоджиец! Это я - мичиганец! Спаси меня! Их здесь всего двое и они держат меня в цепях!

- Заткнись, падаль! - прикрикнул на него Кальтер. Все вышло довольно скверно: сам он не мог двинуть пленнику по морде, а Старик-с-Тростью был на такое не способен. - Заткни рот и не вякай!

- Сам заткнись! - обнаглел Черепок, смекнув, что к чему. - От падали слышу! Ха-ха! Вот вам и конец! Сейчас-сейчас кто-то повесит ваши уши на свое ожерелье! Камбоджиец, брат, торопись! Эти двое что-то затевают!

Дверь прогнулась, но замок упорно сдерживал натиск врагов. Нанеся еще несколько ударов, они в конце концов сдались и оставили это неблагодарное дело. Правда, лишь затем чтобы сменить тактику.

- Дайте гранату! Быстро! - пророкотал за дверью тот же голос, что звал Кальтера Галаганом. - Отлично!.. А теперь отойдите! Все назад, кому говорю!

Было любопытно узнать, выстоит ли героическая дверь против гранаты, но Куприянов не пожалел, что в итоге этого не узнал. Отыскав наконец то, что ему требовалось, Старик-с-Тростью показал соратнику большой палец. И прежде чем грянул взрыв, они покинули Париж, который вдруг стал для них таким негостеприимным...

Глава 19

Сначала показалось, что они никуда не переместились, а Древний всего лишь выбросил из надстройки оборудование, заменив его на полки с чемоданами, дорожными кейсами, спортивными сумками и прочим багажом.

Здесь также были железные стены с маленькими зарешеченными окнами, тусклое дежурное освещение под потолком и также все непрерывно дрожало и гудело. Разве только Черепок оказался пристегнутым не к решетке, а к одной из полок. И еще воздух пах не озоном, а... ну пускай чемоданной кожей, ибо Кальтер затруднялся определить, что это за запах.

И все же нет - само помещение тоже преобразилось, сильно вытянувшись в длину. Теперь оно напоминало железнодорожный вагон... Хотя почему «напоминало»? Это и был багажный вагон пассажирского поезда, а шум и дрожание объяснялись тем, что поезд двигался. И очень быстро, если судить по мелькающим за окнами на фоне ночного неба фонарям.

Впервые на памяти Кальтера Мерлин произвел телепортацию на движущийся объект. Причем движущийся с огромной скоростью. Надо полагать, это была сложнейшая и виртуозная работа, учитывая, что кроме себя цхет перемещал двух пассажиров. И он блестяще с нею справился, попав не только в нужный поезд, но и в нужный вагон.

Увы, иных поводов для радости не было. Безликий по-прежнему оставался под воздействием паралича, который позволял ему стоять на ногах и все чувствовать, но сойти с места и шевелить руками он не мог.

- Вот незадача. А я думал, резкая смена обстановки тебе поможет, - покачал головой Древний, когда понял, что не избавил соратника от насланной на него «порчи».

- Где мы? - спросил Кальтер.

- Экспресс «Париж-Лондон». Пять минут назад отправился с платформы Гар-дю-Нор, - пояснил Мерлин, утирая платком побледневшее и взмокшее от пота лицо. Безликий еще ни разу не видел его таким измученным. - Считай, мы отыграли себе немного времени. Хотя я бы не рискнул делать ставки на то, что мы доедем до Лондона. Вычислить нас теперь сложнее, но все-таки можно. Похоже, наш враг решил сыграть на опережение. И натравил на нас последнего бессмертного, прежде чем мы его отыскали... Фух! Давненько я так не напрягался. Надо бы присесть.

Старик снял с полки большой пластиковый контейнер и, опираясь на трость, уселся на него.

- Ты в порядке? - забеспокоился Куприянов. Не хватало еще, чтобы цхет заполучил инфаркт и оставил его расхлебывать эту кашу в одиночку. Вернее, расхлебывать ее Кальтер будет считанные минуты. Ровно до тех пор, пока до него не доберутся «серые».

- Ничего, жить буду, - отмахнулся Древний. - Обо мне не волнуйся - сейчас надо бы тебя разморозить.

- Ты можешь это сделать?

- Цхет тебя поломал, значит, цхет и починит, однако... - Мерлин замялся, что также было для него нехарактерно. - Однако это палка о двух концах. Если я тебя вылечу, мы не сможем телепортироваться сразу, как только сюда нагрянет враг, так как у меня не останется на это сил.

- Но если ты не вернешь мне подвижность, следующий прыжок все равно вытянет из тебя все соки, а я так останусь истуканом, верно?

- Вернее не скажешь.

- Значит, выбора нет. Пусть лучше ты упадешь от изнеможения сейчас, а я тебя прикрою. Меня беспокоит лишь то, как бы ты не упал раньше - слишком хреново выглядишь.

- Ты прав, я на пределе. Но вылечить тебя смогу, даю слово. А вот потом... В общем, некоторое время от меня не будет толку, и тебе придется выкручиваться самому.

- Ладно, поглядим, - не стал загадывать наперед Куприянов. - И зачем ты притащил сюда Черепка? Только лишние силы на него истратил.

- И куда его было девать? Убить его ты уже не мог. А останься он на башне, то примкнул бы к камбоджийцу, и сейчас за нами гнались бы двое бессмертных... А теперь, будь добр, не отвлекай меня, пока я буду копаться у тебя в мозгах.

И Мерлин, привалившись спиной к стеллажу, закрыл глаза.

- Два чудака на букву «м»! - подал голос помалкивающий доселе Черепок. - Знаете, на кого я гляжу? На двух покойников, совершивших величайшую глупость в своей жизни - наехавших на моего босса. Это ж надо быть такими отмороженными на всю голову!

- Ты решил, что если мы взяли тебя с собой, значит ты нужен нам живым? - поинтересовался Кальтер, не замечающий пока изменений в своих конечностях.

- О, естественно! Ты и пальцем не тронешь того, кто может защитить вас от гнева босса и камбоджийца, - хохотнул Веня. - Я - ваша единственная страховка и ваш живой щит, разве нет? А? Что молчишь? Нечего сказать? Я так и знал!

Безликому было, что сказать ублюдку. Но его отвлек внезапно оживившийся коммуникатор и ему стало не до пленника.

- Дровосек, это Элли! Как слышишь меня, прием? - прозвучал в наушнике Кальтера знакомый голос. Они расстались с Верой меньше суток назад, но ему казалось, что он не видел и не слышал ее как минимум год. А не скучал по ней лишь по одной причине: дяде Косте было попросту некогда.

- Слышу тебя отлично, Элли! - отозвался он. - С возвращением! Как дела в Канзасе?

- В Канзасе все замечательно, отпуск в Волшебную Страну продлен. Лучше расскажи, что у вас.

- Ситуация по шкале опасности на шесть баллов из десяти, - доложил Куприянов, занизив реальную оценку балла этак на два. - Впрочем, как всегда. Есть хорошие новости, есть не очень. Ты можешь отследить, где мы с Мудрым Гудвином находимся?

- Одну минуту, Дровосек, - попросила Вера. Пока она работала, Кальтер посмотрел на «Гудвина». Тот так и сидел неподвижно с закрытыми глазами. Могло показаться, что цхет задремал с устатку, но Кальтер видел, как подергивается у него лицо, и как сильно он сжимает губы. Видимо, оживить паралитика было сложнее, чем предполагалось, но Старик не сдавался.

- Вы намылились в Великобританию? - удивилась Верданди, когда вернулась к разговору. - А медленнее транспорт найти не могли?

Кальтер смекнул: это был завуалированный вопрос, почему Мерлин не перенесся в Лондон своим обычным манером.

- Гудвин сказал: так надо, - ответил Куприянов, не вдаваясь в подробности. - Но мы, скорее всего, не досидим до конца маршрута. Как далеко ты от нас и чем можешь помочь?

- Тоже не близко. Чем могу помочь, ты знаешь. Говори, что нужно, и если позволит техника - сделаю.

- Черт побери!.. - Все это время Куприянов напрягал конечности, проверяя, вернулась ли чувствительность. И все равно вернулась она неожиданно. Не рассчитав силы, Безликий дрыгнул ногой и взмахнул руками так резко, что не удержал равновесие и загремел на пол. Слегка ушибся, но это не омрачило его радость. А то он уже засомневался, что так и останется неподвижным, отличаясь от тутошних чемоданов лишь тем, что может разговаривать.

- В чем дело, Дровосек? - забеспокоилась Вера.

- Я в норме, - отозвался дядя Костя. - Просто споткнулся.

- Кстати, ты ничего не сказал о Страшиле, - напомнила «Элли». - Он все еще с вами?

- Нет, не с нами. Гудвин его отпустил.

- То есть как это?

- Долго объяснять. Но Гудвин вроде бы не рехнулся и знает, что делает. Хотя он сейчас не в лучшей форме.

Поднявшись с пола, Кальтер склонился над Древним. Пот со Старика лил в три ручья, а его дыхание было частым и хриплым. Но он все же открыл глаза и показал соратнику большой палец: мол дело сделано, я все еще жив.

- Что с ним? - спросила Верданди.

- Ничего страшного. Просто переутомился, - Куприянов вновь предпочел из всех ответов самый оптимистичный, хотя дела обстояли неважно. Если Мерлин потеряет сознание - пиши пропало. Летящий сквозь ночь экспресс помогал одному цхету обмануть другого, но для обычной драки хуже места было не сыскать.

Безликий нутром чуял: на сей раз не пронесет. Уж коли Мастер Войны бросил в бой третьего бессмертного, значит все зашло слишком далеко и идти на попятную поздно.

- Элли, ты можешь взломать систему управления поездом? - спросил дядя Костя.

- Могу, но... - Вера замешкалась. - Такое вмешательство слишком рискованно. Ты опять просишь меня подвергнуть опасности человеческие жизни. Если я напортачу, это грозит обернуться катастрофой.

- Я неточно выразился, - поправился Кальтер. - Меня не интересуют тормоза, связь и иные важные функции. Меня интересуют вещи попроще: дверные замки, внутреннее освещение, пожарная сигнализация... Доберись до них и будь готова выпустить нас из вагона сразу, как только скажу. У меня, конечно, есть при себе универсальная отмычка, но ты же не хочешь, чтобы я ею воспользовался, так?

И Куприянов перевесил на плечо автомат, который до этого висел за спиной.

- Да, лишний шум нежелателен, - согласился «Стратег». - И все же ты что-то недоговариваешь. Насколько плохи дела у Гудвина?

- Он передает тебе привет и просит дать ему отдышаться, - опять слукавил Куприянов. Никаких приветов Мерлин не передавал и ни о чем не просил, а сидел в полуобмороке, вцепившись в свою трость. - Работы у нас сегодня и впрямь было невпроворот. И, похоже, она еще не окончена.

Кальтер был готов к тому, что враги могут нагрянуть ежесекундно. Но они все равно застали его врасплох.

Внезапно громыхнуло так, что заложило уши, и не успел Безликий опомниться, как снова очутился на полу. Вместе с Мерлином - пронесшаяся по вагону ударная волна сбила его с контейнера, на котором он сидел, - а также чемоданами, что попадали с полок. Встряхнуло и Черепка, но поскольку он был пристегнут к стеллажу, то стал единственным, кто удержался на ногах.

Падая, Безликий заметил, как дверь между этим вагоном и следующим вышибло из проема. После чего она, искореженная, врезалась в полки и упала поперек прохода. А за ней, будто хвост за сгоревшим в атмосфере метеоритом, ворвались клубы дыма, моментально разлетевшиеся по воздуху. Отчего вагон вмиг стал напоминать курилку в разгар обеденного перерыва. Разве что запахло в нем не табаком, а порохом.

Короче говоря, то, чего соратники избежали на Эйфелевой башне, настигло их здесь. Дверь была выбита гранатой, и между ними и тем, кто ее выбил, больше не было преград.

У Гурона, бывшего полевого командира сектантов «Монолита», имелась на лбу такая же отметина, что была у ныне покойного Чупакабры. И оставил ее, разумеется, тоже Кальтер. Зачем Мастер Войны сохранил бессмертным следы от ран, которые их убили - в качестве назидания или ради поэтичности, - они и сами, вероятно, не знали. Однако вместе с ранами воскреситель оставил им память об их убийце. И тут уже мотив Мастера был ясен: он хотел, чтобы в его подопытных кипела жажда мести. Возможно, как раз на случай, если Кальтер опять с ними столкнется.

Впрочем, была у этой злопамятности и оборотная сторона. Которая дала о себе знать, когда бывший монолитовец вошел в вагон и наткнулся на Черепка.

Гурон был не один. Следом за ним порог тамбура переступили еще двое головорезов. Низкорослых в сравнении с ним - двухметровым амбалом, - но тоже вооруженных до зубов.

- Камбоджиец! - возликовал Черепок при виде собрата, хотя тот в отличие от своих людей больше смахивал на индейца, чем на азиата. - Здорово, братан! Это я - мичиганец! Ты как нельзя вовремя! Еще немного, и эти засунули бы мне гранату в рот, как венесуэльцу!

Гурон выискивал в дыму явно не Веню. Но тот так громко орал и так отчаянно дергался, что спаситель волей-неволей обратил на него внимание.

- Мичиганец! - пророкотал громила, останавливаясь рядом с Черепком. А затем беспардонно ухватил его за подбородок и, покрутив ему голову туда-сюда, осмотрел лицо собрата с обеих сторон. - Отлично! Значит, мне не почудилось - это и правда ты!

- Конечно, а кто же еще! - закивал Черепок. - Это ведь я пару часов назад послал тебе сообщение, что на меня вышел однорукий сталкер, убивший моего брата! Вон он гад валяется - по ходу, ты его контузил.

- Я имел в виду, что мне не почудилось кое-что другое, - уточнил Гурон, даже не взглянув в указанном направлении. - Оказывается, я и впрямь давно тебя знаю! Ты из клана «Долг», и не из рядовых бойцов, так? А я, если ты не в курсе, из «Монолита». Смекаешь, что к чему?

- О, Господи, нашел, о чем вспомнить! - Веня нервозно хохотнул. - Какие-то «терки» аж из прошлой жизни! Как там гласит пословица: кто старое помянет, тому глаз вон!..

- А кто забудет - тому башку с плеч! - прорычал в ответ бывший монолитовец. И не успел Черепок возразить, как ему в рот был засунут ствол помпового дробовика. А когда бабахнул выстрел, у Черепка не осталось ни рта, ни вообще головы, разлетевшейся кровавыми ошметками по стене. Примерно так, как разлетелась голова Назара Чупренко, только к гибели этого бессмертного Кальтер был непричастен. Разве что косвенно, ведь мичиганец и камбоджиец вряд ли свиделись бы, не брось он им вызов.

Кальтер наблюдал за короткой встречей бывших сталкеров сквозь помутившую рассудок, звенящую пелену. Это была контузия - легкая, но все равно выведшая его из строя примерно на минуту. А когда он наконец-то собрался с духом, чтобы подняться с пола, было поздно. Подручные Гурона обезоружили его, забрали коммуникатор и, уложив лицом вниз, заставили сплести пальцы на затылке.

Отбирать протез они не стали - видимо, не имели представления, что его можно использовать в качестве оружия. Впрочем, Кальтер все равно не смог бы этого сделать под дулами двух автоматов и дробовика. Последний, разнеся Черепку череп, был нацелен на Куприянова, и тот не усомнился, что Гурон казнит его аналогичной смертью. Но не сразу, а сначала как следует помучив - это самой собой разумеется.

Мерлин тоже не избежал ударной волны и потерял сознание. У него отобрали трость и, ухватив за шиворот, оттащили от соратника. А Безликий лежал, уткнувшись лицом в пол, чувствовал, что поезд замедляет ход, и пытался прикинуть, как им со Стариком из всего этого выкрутиться.

Увы, но ни одной здравой мысли в его контуженную голову пока не приходило...

Глава 20

Взрыв в любом пассажирском поезде - даже если при этом нет пострадавших и повреждений, - аварийная ситуация. А взрыв в экспрессе, несущемся со скоростью под триста километров в час сродни катастрофе. И первое, что предписано в таком случае машинисту - остановить состав. Так быстро и безопасно, как только возможно.

Экспресс «Париж-Лондон», в багажном вагоне которого взорвалась граната, замедлял ход на протяжении десятка километров. Происходило это уже в тоннеле под Ла-Маншем, и Кальтер мог лишь гадать, чем все обернется. В смысле обернется для них с Мерлином, а не для пассажиров. За последних как раз волноваться не стоило. Пожары в тоннеле случались не однажды, и процесс эвакуации был давно отработан.

После остановки поезда пассажиров должны были вывести в служебный тоннель, а затем переправить либо на остров, либо на материк. Тогда как судьба захватчиков багажного вагона виделась пока туманной. Кальтер не мог телепортироваться отсюда из-за истощения и обморока Мерлина. Почему покровитель Гурона не торопился вытаскивать своих людей, черт бы их знал.

Возможно, Мастер Войны испытывал те же проблемы, что и Старик-с-Тростью - обессилел после телепортации на движущийся экспресс сразу трех человек. Или же он давал бессмертному время поквитаться с Кальтером. В любом случае все они застряли тут неизвестно насколько. А для кого-то из них эта остановка грозила вовсе стать последней в жизни.

Одной автоматной очереди, которой подручный Гурона изрешетил закрытую дверь, хватило, чтобы отогнать транспортную полицию. Но оставлять захватчиков в покое она, разумеется, была не вправе. И стала пытаться наладить с ними связь - сначала по поездному коммуникатору, а затем через громкоговоритель.

Гурону нечего было сказать полиции. Поэтому он разбил ногой панель коммуникатора, а на крики снаружи попросту не реагировал. Его головорезы наблюдали за подступами к вагону, а сам он, сняв с обезглавленного Вени кандалы, заковал в них Кальтера. После чего, проверив, как протез калеки прикреплен к культе, подвесил того к стеллажам.

Протез сидел будто приживленный. Подергав за него, Гурон удостоверился, что проще сломать Безликому руку, чем оторвать от нее искусственное предплечье. Это успокоило бессмертного. Дотянуться до протеза другой рукой пленник не мог. Также, как протезом нельзя было дотянуться до цепи и порвать ее. Вряд ли Гурон верил, что такое возможно - в начале двадцать первого века гаджеты для инвалидов были на это неспособны, - но все равно подстраховался.

- Ну что, крыса, готова ко второму раунду? - осведомился громила, похлопав Кальтера по щеке. Снаружи полицейские велели захватчикам бросать оружие и выходить с поднятыми руками, но «камбоджиец» словно не слышал усиленные мегафоном крики.

- В первом раунде ты предпочитал честный бой, - напомнил Куприянов.

- Зато ты тогда сжульничал и здорово меня обидел, - возразил Гурон. - Поэтому сегодня наш честный бой будет таким: я жульничаю, а ты дерешься честно. Это ведь по справедливости, согласен?

- А если не согласен?

- Тогда я еще больше обижусь и выдавлю тебе глаза.

- Убедил. В таком случае да здравствует справедливость! И я хочу видеть, как она восторжествует! Обоими глазами!

- Сейчас увидишь и услышишь, - пообещал «камбоджиец». - Времени у нас в обрез, но я успею вытрясти из тебя все долги. Включая главный.

Вынув из кобуры «беретту», он положил ее на стеллаж напротив Куприянова.

- Между прочим, та же самая пушка, которая оставила это. - Гурон, ткнул пальцем в отметину у себя на лбу. - Но ее я оставлю напоследок. А сейчас займемся твоими ребрами. Кто бы мог подумать, что мне снова посчастливится услышать их хруст!.. Получай!

Подгоняемый временем «кредитор» молотил Безликого безо всякой жалости. И кулаками, и коленями. И сил у громилы с тех пор не убавилось. Он не солгал: ребра Кальтера затрещали так, что спустя десяток ударов тот орал от боли не умолкая. А спустя еще пару десятков все-таки замолк, ибо больше не мог орать. Да и дышал тоже с огромным трудом.

Отныне каждых вдох давался Куприянову ценой зверских мучений. Но истязатель дал ему отдышаться лишь когда он, пуская кровавые пузыри, начал терять сознание. Хочешь не хочешь, пришлось Гурону прерваться, так как колошматить впавшую в беспамятство жертву было неинтересно.

Кальтер был готов ко встрече со смертью, но не ожидал, что она настигнет его в столь банальном обличье. Воюя против «серых» и Мастера Войны, было обидно подыхать от обычных побоев. Да только что поделать - смерть его желание не интересовало.

Когда на него посыпались первые удары, он попытался выломать железными пальцами стеллажную стойку, к которой был прикована левая рука. И выломал бы, окажись у него покрепче ребра и выдержка. Но едва боль стала нестерпимой, он уже не смог бороться и сдался на милость судьбы. Которая, как и смерть, тоже не проявила к нему снисхождение - видать, решила, что с нее достаточно.

- И это все?! - возмутился Гурон, отшагнув от задыхающейся жертвы. - Да я только начал! Ну ладно, оклемайся немного, раз ты нынче такой слабак.

- Командир! Они отцепили последние вагоны и угоняют поезд, - доложил головорез, выглядывающий в переднюю дверь. - Наверное, спецназ на подходе.

- Еще бы! - хохотнул «камбоджиец». - Кстати, что там со стариком? Он очнулся или нет?

- Пока нет, - ответил второй подручный. И предложил: - А может его тоже связать на всякий случай?

- Ты тупой, Ианг? - огрызнулся Гурон. - Я ведь говорил: связывать его бесполезно. Этого старого хрыча наручники не удержат. Ничто не удержит. Он тоже умеет прыгать сквозь пространство.

- Тогда почему нам просто не пристрелить его, раз он такой крутой мерзавец? - спросил Ианг.

- Нельзя, - отрезал громила. - Босс запретил. Сказал: делай с одноруким все, что угодно, но Старика-с-Тростью не убивай и не калечь. Не нашего ума дело, почему. Нам было сказано - мы выполняем. И баста.

- Ясно, - кивнул головорез. Но на этом не успокоился: - Слышь, командир, а если просто не давать старику очухаться? То есть вырубать его всякий раз, как только он глаза откроет? Тогда он точно никуда не сбежит.

- А вот это дельная мысль, - неожиданно согласился Гурон. - Тем более хрычу и подзатыльника хватит, чтобы отключиться... Эй, кажется, он пошевелился!

«Камбоджиец» подошел к цхету и перевернул его на спину. Затем приподнял одной рукой за грудки, замахнулся, собираясь отвесить затрещину и...

...И плюхнулся на задницу. Потому что Мерлина вдруг перед ним не оказалось, а его левая рука вместо лацканов стариковского костюма сжимала воздух.

- Вы видели это?! Был и - опа! - сплыл! - воскликнул Гурон. Случившийся с ним конфуз настолько его удивил, что он даже не разозлился. - Вот прохвост! А ты говорил: наручники!..

Кальтер глядел на мир сквозь багровую пелену боли, но тоже все видел. И странное дело - тоже не обиделся на сбежавшего Древнего. Хотя Кальтеру следовало бы его возненавидеть, ведь он, спасая свою шкуру, бросил соратника на верную погибель.

И все же корчащийся в муках Безликий был рад такому повороту. По крайней мере теперь это был не окончательный проигрыш, и цхет продолжит охоту на Мастера Войны после смерти Кальтера. Не сказать, что его это сильно утешало. И все же открытый финал этой истории был куда приятнее, чем бесповоротно трагический.

Куприянов жалел лишь о том, что не попрощался с Верой... А хотя почему «не попрощался»? Как раз наоборот, он встретился с ней после своего бегства из тюрьмы, а значит и здесь ему повезло. Не так, как хотелось, но тем не менее.

- Спецназ прибыл, командир, - доложил Ианг, едва Гурон поднялся с пола. - Высаживаются из дрезины. Примерно два взвода со штурмовым снаряжением.

- Быстро кавалерия прискакала, - нахмурился «камбоджиец». - Хотел сделать из внутренностей нашей крысы головоломку для патологоанатома, но теперь, видимо, не успею. Впрочем, немного времени еще есть.

И на Кальтера обрушился новый град ударов.

Истязатель наверняка пинал бы его и ботинками, но Гурону было тесновато махать ножищами в узком проходе. Хотя, учитывая, что сегодня его жертва лишилась права на самозащиту, ей с лихвой хватало и этих побоев.

Едва успокоившееся дыхание Кальтера было сбито первым же ударом под дых. Будучи не в силах сдерживать кровавый кашель, он понял, что не доживет до конца избиения. Боль уже не взрывалась внутри него отдельными вспышками. Теперь она нарастала так, словно Кальтера нанизали на огромный раскаленный крюк и начали поднимать к потолку. Он не чувствовал ни рук, ни ног и мог лишь надсадно кашлять. Да и то потому что это происходило само собой, независимо от его воли.

- Спецназ выходит на позиции! - Голос Ианга донесся до Безликого будто сквозь подушку, хотя головорез стоял в нескольких шагах от него. - Похоже, станет врываться через передние и задние двери. У нас в запасе пара минут, не более.

- Все, хорош, закругляемся. - Гурон демонстративно отряхнул ладони, давая понять, что сеанс рукоприкладства окончен. После чего взял с полки «беретту», снял ее с предохранителя и объявил: - А вот и финальный гонг! Справедливость восторжествовала. Ты согласна со мной, крыса? Эй, Галаган, я к тебе обращаюсь! Ты со мной согласен?

Кальтер не смотрел на него. Уронив голову на грудь, он продолжал кашлять кровью. И удивлялся, почему до сих пор жив, хотя боль не ослабла, и задыхаться он не перестал.

Палачу не понравилось молчание избитой жертвы. Подобрав с пола выпавший у Мерлина платок, Гурон брезгливо вытер Куприянову лицо. И лишь потом, ухватив того за подбородок, задрал ему голову, дабы они глядели друг другу в глаза.

- Ты слышала мой вопрос, крыса? - поинтересовался «камбоджиец», приставив ствол «беретты» ко лбу Кальтера. - Да или нет?

- На... напомни, - попросил тот, с трудом выговорив между судорожными вдохами одно-единственное слово.

- Я спрашивал, доволен ли ты тем, что я восстановил справедливость, - повторил Гурон. - А хотя без разницы, что ты ответишь. Все равно конец один, и ты его уже видишь... Твою мать! Что за хрень?!

Только что громила целился в Куприянова из пистолета, а теперь удивленно таращился на свою руку, в которой не было никакого пистолета. Также, как не было дробовика, который Гурон отставил в сторону перед экзекуцией, и ножа, что висел у него на поясе.

Прочих головорезов постигла та же участь: все их оружие чудесным образом исчезло. И они, озираясь по сторонам, пытались выяснить, куда именно.

Отгадка нашлась быстро. И спецназ, что готовился идти на приступ вагона, был тут ни при чем.

- Какого дьявола вы, черви, здесь забыли?! - взревел Гурон, которого окружили пятеро «серых». Для Кальтера же все стоящие перед ним фигуры были одного цвета - багрового, - и все выглядели размытыми. - Разве мы не договаривались: вы не лезете в мои дела, а я - в ваши? Мне что, вам шеи переломать, чтобы вы усвоили это простое правило?!

- Дело исключительной важности, господин камбоджиец, - произнес кто-то из «серых». - Господин Безликий нужен вам мертвым, а нам - живым. Наша задача приоритетна. Приносим извинения за то, что нарушили ваши планы.

- Нарушили планы?! Это так вы называете оскорбление, которое мне нанесли?! Ах вы, суки! Да я вас!

Набычившись, громила ринулся на незваных гостей с кулаками, но те пребывали начеку. Двое из них тут же приперли Гурона к стеллажу. Да так, что он и дернуться не посмел, пускай в сравнении с ним «серые» выглядели жалкими задохликами.

Ианг и второй головорез не бросились на подмогу командиру.Видимо, они были в курсе, что рыпаться на «серых» с кулаками (да и с оружием тоже) нет смысла, вот и воздержались от глупого поступка.

Оставшиеся трое гостей под злобное рычание обездвиженного Гурона сняли с Кальтера кандалы. А затем уложили его на пол и стали проделывать руками непонятные синхронные движения.

«Старик-с-Тростью! - было последнее, о чем подумал Безликий, прежде чем потерял сознание. - Вот откуда «серые»! Старик пропал и мое прикрытие исчезло вместе с ним. Жаль, поздновато. Теперь меня осталось разве что в землю закопать. Или не закапывать, а просто выбросить. На свалку. Туда, где мне самое место»...

Глава 21

Кальтер рассуждал логично, но он ошибся.

Когда он очнулся в комнате с серыми стенами, лежа на скромной, но удобной кровати, то понял, что рановато себя похоронил. Не иначе, у судьбы, которая в его случае носила серое одеяние, изменились планы. Неудачно сбросив Безликого в альпийскую пропасть, судьба вдруг сменила гнев на милость. Правда, неясно, с какой целью. Но, как подсказывала интуиция, тайна сия должна была вскоре раскрыться.

Комната была просторной, где-то с половину баскетбольной площадки. Окошки в ней имелись, но только для освещения - узкие и под самым потолком. Зато света хватало вдоволь. Будь у Куприянова книга, даже с мелким шрифтом, он мог бы без проблем ее читать.

Но книги здесь отсутствовали. Как и все остальное. Не считая кровати, больше в комнате ничего не было, включая сантехнические удобства.

Последнее удивляло больше всего. Своей стерильностью и отсутствием лишнего, даже входной двери (видимо, она была хорошо замаскирована), комната напоминала палату в психушке. А в палатах-изоляторах туалет - как минимум дырка в полу, - и умывальник должны иметься в обязательном порядке.

И унитаз был Кальтеру необходим, поскольку ему очень хотелось справить малую нужду.

Воспоминание о пережитом избиении нахлынуло на него с такой силой, что он чуть было вновь не задохнулся и не начал корчиться. Однако боль отсутствовала. Вообще. Куприянов пошевелил руками и ногами - те двигались без напряжения и спазмов. Странно. Такое ощущение, что Гурон и его пудовые кулаки Кальтеру лишь приснились, хотя он помнил их настолько отчетливо, что ему стало дурно.

Также странно, что у него не отобрали протез. Но раздумывать над этой деталью не хотелось - хватало иной пищи для размышлений.

Безликий уселся на кровати, все еще опасаясь резкой боли, но ее опять не последовало. Его одели в комбинезон «серых», только без шапочки-маски. И левый рукав обрезали на том уровне, где протез крепился к культе. Кальтер поднес к лицу ладони - нормальную и железную. Без труда пошевелил всеми пальцами. Затем ощупал грудь и живот, все еще пытаясь обнаружить повреждения. Тщетно. Он не знал, как снимается комбинезон, и не мог взглянуть на свои синяки. Но если их там не окажется, это не станет для него сюрпризом.

- Замечательно, правда? - раздался откуда-то сбоку знакомый голос. - Сначала тебя превращают в котлету, потом усыпляют, а просыпаешься как новенький. И никакой медицинской страховки не надо. Здесь эта услуга бесплатна и доступна каждому.

Куприянов посмотрел направо. В дальнем углу комнаты на полу сидела Медея. Ее комбинезон сливался со стеной, поэтому еще не продравший глаза Кальтер не обратил на нее внимания. А когда обратил, не слишком-то удивился. Раз уж «серые» снова взяли его в оборот, а Древний отпустил Медею восвояси, немудрено, что они очутились в одной камере. Или в больничной палате - разница несущественна.

- Здесь - это где? - спросил Кальтер.

- Не все ли равно? - усмехнулась бывшая Мастерица. - Когда ты покоряешь пространство и время, условности вроде «где» и «когда» становятся неважны. Но раз тебя интересуют декорации, можешь на них взглянуть.

Она встала, пересекла комнату и подошла к противоположной стене. Которая неожиданно взяла и исчезла. Не поднялась и не отъехала в сторону наподобие гаражных ворот, а испарилась словно галлюцинация. И выпустила «серую» на широкую террасу, откуда открывался живописный вид.

Также исчезла кровать, едва Куприянов с нее поднялся. Желая убедиться, что она не стала невидимой, он поводил рукой над полом. Кровать и вправду отсутствовала. Подивившись высоким даже для конца двадцать второго века технологиям, пациент (или все-таки узник?) посмотрел вслед Медее. Но прежде чем самому выйти на террасу, спросил:

- Извини за дурацкие вопросы, но на какую кнопку нажать, чтобы открылся туалет, и как снимается комбинезон?

- Просто вообрази привычную тебе туалетную комнату, - отозвалась «серая» не оборачиваясь. - То же самое с одеждой. Вообрази, что ее нет, и ее не станет. Ну или представь на ней ширинку, если тебе так удобнее. А затем представь, что одеваешься, и одежда снова появится.

- Значит, напрячь фантазию и все? Ладно, понял, - кивнул Безликий. И, отойдя в другой угол, приступил к экспериментам.

Никаких сложностей не возникло. Разве что построенная силой мысли Кальтера уборная была не такой, о какой он подумал. Видимо, программа-материализатор лишь отталкивалась от фантазии пользователя, а работала уже по готовым шаблонам. Зато в туалетной комнате оказалась душевая кабина, о которой Безликий не просил. Мелочь, а приятно, потому что от купания он тоже не отказался бы.

Комбез вел себя столь же покладисто: исчез, когда приказали, и вернулся, когда приказали обратное. За время его отсутствия Куприянов не только справил нужду, принял душ и поискал на теле синяки (коих опять-таки не нашел), но и проделал еще один опыт. А именно - попробовал заполучить оружие по той же технологии, по какой построил туалет. Тем более что в этом направлении фантазия Кальтера работала гораздо мощнее, нежели в «сантехническом».

Он подозревал, что в его желании создать из воздуха автомат больше наивности, чем здравого смысла. Но все равно рискнул, ведь не казнят же его за это в конце концов...

Казнить не казнили, но и без наказания за эту выходку не оставили.

Стоило лишь Безликому представить у себя в руках знакомый «хеклер-кох», как правую ладонь тут же обожгла боль. Обожгла в буквальном смысле слова. Когда он взглянул на больное место, там красовался свежий ожог, как будто о его руку затушили сигару.

Намек был красноречивый. И все же Куприянов, стиснув зубы, повторил эксперимент. Только на сей раз поступил хитрее. И вместо оружия представил гаечный ключ. Увесистый - такой, которым можно откручивать гайки на «сорок два» и при случае орудовать как дубинкой.

Надзорная система, что один раз уже наказала Безликого, была не только умной, но и безжалостной. Она не нашла разницы между огнестрельным оружием и слесарным инструментом и тотчас прижгла ладонь повторно. С той же силой и в то же самое место.

Чувствуя себя дураком из анекдота, который два раза подряд обжегся о раскаленный утюг, Кальтер сунул руку под холодную струю воды. И понадеялся, что ожог заживет так же быстро, как полученные намедни побои.

Или не намедни? В действительности Куприянов понятия не имел, как долго он провалялся без сознания и куда «серые» его забросили.

- Забыла тебя предупредить, - сказала Медея после того, как освежившийся под душем сокамерник присоединился к ней на террасе. - Не пытайся играть с местной системой жизнеобеспечения. Далеко не всякое твое желание она возьмется исполнять. А за кое-какие неподобающие мыслишки может больно отшлепать.

- Спасибо, учту на будущее. - Кальтер потер обожженную ладонь. После чего оценил в полной мере открывшуюся ему панораму, при виде которой даже у него, старого циника, захватило дух.

Санаторий - назовем его так, - где держали Куприянова, располагался на вершине крутой горы. А она в свою очередь была частью гряды, тянущейся вдоль морского побережья. Справа и слева от Безликого высились скалистые кручи, а между ними и полосой прибоя раскинулся песчаный пляж. Широкий - километра полтора, - и совершенно безлюдный.

На море вплоть до горизонта тоже не наблюдалось судов, ни больших ни мелких. Зато вдалеке на пляже лежал на боку настоящий авианосец, изрядно потрепанный, ржавый и занесенный песком. Кальтер не разглядел на нем опознавательных знаков, но прикинул, что гиганта выбросило на берег очень давно - полвека назад или больше. А вот представить волну, что была на такое способна, являлось трудно. Но вряд ли она была выше гор, ведь в таком случае авианосец покоился бы на их склонах, а не вблизи от воды.

Сам санаторий рассмотреть не получилось - он был встроен прямо в гору. Она как будто обросла собой здание, чьи фрагменты - террасы, части стен с окнами, стеклянные галереи, - торчали из крутых склонов то здесь, то там. Тем не менее выглядело все это аккуратно и не портило ландшафт. Чего нельзя сказать об авианосце. Он своим видом откровенно нарушал пустынную идиллию. И навевал мрачные мысли о том, что погубившая его катастрофа может однажды повториться.

Маловероятно, что заметный на горизонте край далекой бури предвещал нечто подобное. Но сгустившиеся там черные тучи и полыхающие зарницы давали понять - шторм докатится до берега. И хоть санаторию это вряд ли грозило, все равно атмосферу наполняла тревога. А она в свою очередь напомнила Кальтеру о том, при каких обстоятельствах он сюда угодил. И о том, сколько у него на совести убитых «серых», которых ему наверняка припомнят.

- Где это мы? - повторно спросил Безликий Медею, когда так и не опознал ржавый авианосец - единственное, что могло дать ему хоть какую-то подсказку.

- Хочешь верь, хочешь нет - сама не пойму, - призналась «серая». - Прежде я здесь не была, а у нас таких баз полно. Чутье подсказывает, что нас зашвырнули на пару столетий вперед, на какой-то остров у западного побережья Африки. Но могу и ошибаться - с чутьем у меня теперь, сам наешь, не ахти.

- Выходит, ты такая же пленница, как я? Или тебя приставили ко мне надзирателем?

- Ой, вот только не надо корчить из себя недоумка! - вспыхнула Медея. - Вы со Стариком из кожи вон вылезли, чтобы опозорить меня и превратить в полное ничтожество. А теперь ты прикидываешься, что уверен, будто у меня осталась над тобой какая-то власть!

- Я не прикидываюсь - я просто вконец запутался, - сознался Куприянов. - Однако будь ты пленником, разве нас закрыли бы в одной камере?

- Как видишь, закрыли, - возразила Медея. - Они подозревают, что я спелась со Стариком. И хотят услышать, о чем мы будем разговаривать.

- Они просчитались - мне нечего с тобой обсуждать, - отрезал Безликий. - Если им нужна информация, пусть не прячутся за стенами, а придут и сами меня расспросят. Или покопаются в моей памяти, как ты раньше это делала.

- Они бы и рады покопаться, да только боятся, можешь в это поверить? Здесь Старик утер им всем носы - никто больше не решается вторгнуться в наши головы. Не хотят нарваться на ловушки, которые цхет там понаставил.

- А что, эти ловушки опасны даже в будущем, докуда он не может дотянуться?

- Еще бы! Говоря привычным тебе языком, Старик не только поместил в твой разум поисковый маячок, но и превратил его в бомбу. Или в источник смертоносной эпидемии, передающейся ментальным путем.

- С трудом представляю, как вообще такое может быть.

- Зато я отлично знаю, на что способны цхеты. Я - единственная из «серых», кто контактировала с ними обоими и осталась в живых. И сейчас у меня в голове почти наверняка установлены сразу две цхетские бомбы. Разве что бомба, которую заложил Мастер Войны, не взорвется от телепатического сигнала моих собратьев.

- А она могла сработать, если бы Старик-с-Тростью вторгся к тебе в память?

- Естественно. Но он всегда был слишком осторожен, чтобы так рисковать. И слишком хитер, чтобы не устроить там свою ловушку. Ведь для установки своей бомбы рядом с вражеской вторую необязательно разминировать.

- Зато если рванет одна, детонирует и вторая, - заключил Кальтер. - Но зачем Мастеру Войны поступать также, как Старику? Ведь вы с Мастером вроде бы...

- ...Играем в одной большой команде? Это правда. Только не надо считать нашу команду дружной. Я не лгала: Мастер Войны преследует в Игре свои цели. Однако кто сказал, что нам это нравится? Тем более, что мы сотрудничаем с ним не по своей воле. Он - это паразит, присосавшийся к Игре, и порой диктует нам условия, что идут вразрез с нашими интересами.

- Вот уж не думал, что у паразитов бывают свои паразиты.

- Бывают, - не обиделась Медея. - Мы сами виноваты в том, что выпустили из бездны времен этих монстров. Твоя дочь не ошиблась: когда-то цхеты и правда были могущественной цивилизацией. И нам пришлось их уничтожить, пока они не научились перемещаться во времени и не уничтожили нас. Но двух цхетов - родных братьев, - мы все-таки оставили в живых, разве что хорошо поковырялись у них в мозгах. В итоге оба наполовину обезумели и наполовину утратили память. Однако мы их недооценили. Будучи вместе, они все равно объединяли свои умы и превосходили нас во всем, что касалось власти над пространством и людьми. Поэтому было принято решение одного из них ликвидировать.

- Старика-с-Тростью, - догадался Кальтер.

- Его самого, - подтвердила «серая». - Что и стало нашей главной ошибкой. После ментальной обработки у Старика, в отличие от брата, сохранилось умение телепортироваться. И мы сочли, что он представляет для нас наибольшую угрозу. Вздумай мы убить второго цхета, тот не сумел бы от нас скрыться, даже если бы понял, что ему уготовано. Старик-с-Тростью тоже это понял. Но вместо того, чтобы просто улизнуть, захотел прихватить с собой брата - видимо, решил, что мы собираемся устранить обоих. Только Старик не знал, что Мастеру Войны нельзя покидать изолятор, где мы его содержали, ведь там была особая защита. И брату не удалось спасти брата. А поскольку их разумы в момент неудачной телепортации были объединены, это пагубно сказалось на обоих. К сбежавшему Старику вернулся рассудок, зато он утратил последние остатки памяти. Мастер же наоборот...

- ...Вновь обрел память, но полностью утратил рассудок, - закончил Куприянов. - Или не полностью? Все, чем он занимается, выглядит ненормально, но действует он при этом осмысленно.

- Цхет сходит с ума не так, как нынешний человек, - пояснила Медея. - И даже не так, как мы. Это были уникальные и странные люди. В одних вопросах цхет обладал абсолютными знаниями. Зато в других, которые его не касались, не разбирался вообще. А если у него возникала такая необходимость, он устанавливал телепатическую связь с экспертом в данной области знаний, а затем пользовался его памятью и опытом.

- Глобальная телепатическая сеть! - кивнул Безликий. - Что-то типа цхетского Интернета.

- Так и есть, - согласилась Мастерица. - Только работала эта сеть гораздо быстрее и эффективнее любых электронных сетей связи. Так вот, когда цхет сходил с ума, его мозги тоже переклинивало по-особому. Он начинал как одержимый заполнять пробелы в своих знаниях. Всеми доступными способами. И так уж вышло, что брат Старика-с-Тростью прежде владел настолько мирной профессией, что совершенно ничего не знал о войнах. А поскольку информация о своей эпохе была для него закрыта, он увлекся войнами, до которых его жаждущий знаний разум мог дотянуться.

- И он дотягивался до них с вашей помощью. Солдаты проекта «Эйнхерий» в Детройте - это работа «серых», верно? Самому-то цхету, как ты сказала, время неподвластно. А Мастер к тому же утратил навык телепортации, поэтому взрыв подлодки и переброска камбоджийца на поезд «Париж-Лондон» - тоже ваши происки.

- Происки - Мастера, но работа - наша, да. Когда мы осознали, что безумец глубоко проник в наши головы и заставляет плясать под свою дудку, было поздно. В чем-то он напоминает большого ребенка. С таким могуществом он мог бы стать полновластным диктатором, но у него нет подобных амбиций. Его интересует война и ничего более. А мы для него - лаборанты на побегушках. Мы всего лишь подаем ему инструменты, которыми он препарирует подопытных кроликов и лягушек вроде тебя. Не Мастер был инициатором Сезона Катастроф. Но Мастер - активный его сторонник. И естественно, активный противник его завершения.

- А что, разве нельзя устранить цхета так, как вы хотели в свое время устранить его брата? - спросил Кальтер.

- Вероятно, можно, но мне неведом такой способ, - развела руками «серая». - Впрочем, когда здесь объявился ты, кое-какие мои догадки получили подтверждение. Тебя спасли от смерти, впустили на нашу базу и позволили общаться со мной. Это говорит об оказанном тебе высоком доверии. Но знай: просто так тебя отсюда не выпустят. Наверняка потребуют взамен какую-то услугу. Такую, которая тебе не понравится.

- На иное и не рассчитывал. Но если опять зайдет речь о моем возвращении в Игру...

- Не зайдет, можешь быть уверен, - пообещала «серая». - Раз тебя зашвырнули прямиком сюда, значит, все гораздо важнее и серьезнее.

- И что может быть для вас важнее и серьезнее вашей чертовой Игры?

- Только ее конец, господин Безликий.

Голос, который это сказал, принадлежал не Медее. Он прозвучал у Кальтера за спиной, и когда узник обернулся, он обнаружил на террасе еще одного «серого». На вид - самого обычного, среднего роста, худощавого и в маске-шапочке. Но с недавних пор Куприянов знал, что внешность «серых» столь же обманчива, как они сами. Прежде чем Медея была разоблачена, она выглядела столь же безлико... пусть даже Безликим здесь называли не ее, а Кальтера.

- Мы не предлагаем тебе вернуться в Игру. Мы предлагаем тебе ее закончить. Тебе и твоей напарнице, - продолжал «серый». Для общения он не пользовался телепатией. Видимо, и правда боялся вторгаться в голову «взрывоопасного» пособника Мерлина.

- Ты ошибаешься - она мне не напарница, - помотал головой Куприянов.

- Только не сегодня, - возразил «серый». - Одному тебе с такой работой не справиться. Да и у двоих у вас шансы на успех невысоки. Однако для тебя подобный расклад привычен, разве нет?..

Глава 22

Далекая буря приближалась, заволакивая черными тучами горизонт. Но с моря по-прежнему дул свежий ветерок, и была надежда, что грозовой фронт обойдет побережье стороной. По крайней мере Кальтеру так хотелось. Вынырнув из одной бури, он готовился вот-вот ринуться в новую. И потому ценил выпавший на его долю промежуток спокойного времени.

- Кто ты такой? - спросил Кальтер у присоединившегося к ним «серого».

- Тот, кто занял ее место. - Гость указал на Медею. - Но я - другой. Я призван не продолжать Игру, а разгребать бардак, в который она превратилась. И который еще больше разрастется, если оставить все как есть. Оба цхета вышли из-под нашего контроля, и если они не угомонятся, станет хуже.

- Хуже для кого? Для вас?

- Для всех, господин Безликий. Сумасшествие Мастера Войны прогрессирует. Во время прошлой Игры - неважно, когда она случилась, - он ограничился всего несколькими аномальными зонами. В этой Игре по его настоянию мы открыли больше пятидесяти черных разломов. Что и стало началом воцарившегося беспорядка. Чем больше возникало зон, тем больше требовалось агентов для их обслуживания. А чем больше появлялось агентов, тем проще было Старику-с-Тростью их выслеживать. Вы убивали их одного за другим - в какие еще времена мы несли столь тяжелые потери?! В конце концов Старик захватил даже Мастера Игры и вышел на след своего брата. Теперь их встреча - лишь вопрос времени, а ведь мы провели огромную работу, чтобы этого никогда не произошло. Но сегодня все наши старания поставлены под угрозу.

- И что случится, если цхеты снова встретятся? - спросил Безликий.

- В твоем мире безумие не заразно. Но только не в мире телепатов. Если они объединят свои разумы, мы получим не двух Стариков-с-Тростью, а двух Мастеров Войны, причем способных к телепортации. Двух ненасытных разжигателей войн, благодаря которым Сезон Катастроф затянется на неопределенный срок, а аномальные разломы станут исчисляться сотнями. И мы продолжим участвовать в этом безумии, хотя оно будет чем угодно, только не Игрой и приведет к скоропостижному концу вашей цивилизации.

- И что ты предлагаешь? Убить одного из цхетов или же обоих?

- Их казнь стала бы для нас наивысшим благом. Вот только сделать это немногим проще, чем сбить с неба Луну, стреляя в нее из твоего любимого оружия.

- Разве? Насколько я в курсе, цхеты становятся беззащитными, когда полностью обессиливают.

- Как и все мы. И в этом нет ничего необычного. Но Старик-с-Тростью не позволит себе обессилеть в присутствии того, кому он не доверяет. А тебе он отныне не доверяет, будь уверен... Нет, Безликий, ты сработаешь хитрее: сделаешь так, чтобы Старик сам уничтожил своего брата. И мы тебе в этом поможем.

- Но ведь он, как и вы, не имеет права убивать собственными руками.

- И ты постараешься, чтобы он это правило нарушил. Конечно, загнать его в угол сложнее, чем Мастера Игры. Но у тебя есть необходимый опыт, вот и воспользуйся им.

- То есть получается, Старик уже не нужен вам мертвым? - Кальтер недоверчиво нахмурился.

- В отличие от Мастера Войны, Старик не безумен, а значит, с ним можно договориться о мире, - пояснил кризисный менеджер Игры. - Вдобавок, не успев объединиться разумом с братом, он не избавится от амнезии. И будет искренне считать, что достиг цели - убил главного виновника всех своих бед.

- И со смертью Мастера Войны закончится Игра?

- Трудно назвать Игрой то, во что превратился Сезон Катастроф, но да - мы прекратим этот всепланетный бардак. Закроем разломы и навсегда оставим вашу временную эпоху. Клянусь.

- И куда отправитесь на следующее сафари, если не секрет?

- В следующую эру. Ту, что начнется за гибелью вашей цивилизации. Ты ведь не настолько наивен, чтобы считать свою цивилизацию вечной или последней на Земле? Дождемся, когда на вашем пепле вырастет, окрепнет и расцветет новое человечество и лишь тогда бросим ему вызов. Так у нас заведено.

Кальтер хмыкнул: врали ему или нет, но он не услышал пока ничего, с чем мог бы категорически не согласиться.

- А какова гарантия, что Старик-с-Тростью захочет встретиться со мной после того, как вы меня отпустите? - задал он новый вопрос. - Раз он перестал мне доверять, не проще ли ему исчезнуть и больше не иметь со мной дел?

- Привлечь его внимание нетрудно, - ответил «серый». - У него есть один более-менее надежный способ добраться до Мастера Войны - через последнего бессмертного. Это означает, что сейчас Старик пристально наблюдает за камбоджийцем. Иди доделай то, что вы с цхетом начали в Каракасе и Детройте, и вы снова увидитесь.

- Допустим, так и случится. Что дальше?

- Передашь цхету координаты местонахождения его брата и легенду, что мы тебе расскажем. Поработаешь нашим посредником. Тебя-то Старик в любом случае выслушает, а с нами даже секунды разговаривать не станет.

- Ха! А поговорив со мной, он телепортируется к брату без меня. Зачем ему я, да еще в качестве ненадежного соратника?

- Без соратников ему там не обойтись - слишком опасно даже для всемогущего цхета. А другие соратники, готовые пойти со Стариком, у него вряд ли есть на примете.

- Ну хорошо. И вот два брата встречаются лицом к лицу. Как мне не допустить слияние их разумов? И почему оно не случится раньше - сразу, как только Старик телепортируется в нужное место.

- Потому что Мастер Войны его не увидит. Во-первых, в логове врага Старик будет тщательно маскироваться. А во-вторых, все внимание Мастера в тот момент обратится на тебя. Не забывай: у него с тобою ментальная связь. И твое вторжение к нему засекретить уже не удастся.

- И много я навоюю против него парализованный?

- Это тебе вряд ли грозит. Когда Старик излечил твой паралич, он одарил тебя иммунитетом к подобным агрессивным фокусам. Конечно, в запасе у Мастера есть и другие, но тело он у тебя больше не отнимет.

- Как знать, как знать, - пробурчал Куприянов. - А что насчет самого убийства?

- Об этом мы позаботимся. Не забывай, мы же сотрудничаем с Мастером Войны. Мы создадим все условия, чтобы Старик принял его за врага и уничтожил. Ты знаешь толк в провокациях, мы - тоже. Доведи одного цхета до другого, и не путайся у них под ногами. И все же, если вдруг заметишь, что Старик мешкает или ведет себя странно, попытайся устранить и его, и Мастера. Объединение цхетских разумов произойдет не мгновенно, на это требуется время. Его должно хватить, чтобы ты успел заподозрить неладное и вмешаться.

- Интересная стратегия. - Кальтер мрачно ухмыльнулся. - Только знаешь, что я думаю насчет всего этого?

- Знаю, - кивнул «серый». - Ты думаешь, я лгу. И что на самом деле мы пытаемся с твоей помощью заманить в ловушку Старика-с-Тростью.

- А это не так? Выглядит очень похоже.

- Действительно, было бы глупо отрицать очевидное, - согласился интриган. - Мне нечего предъявить тебе в доказательство того, что я говорю правду. Разве что могу быть откровенным до конца и скажу, чем эта история закончится лично для тебя.

- И чем же?

- Смертью.

И он умолк, ожидая, как Безликий отреагирует на такое заявление.

Но тот и бровью не повел, как будто узнал совершенно заурядную новость. Впрочем, отчасти так оно и было, ведь для него Игра и не могла закончится иначе.

- Что бы ты ни делал, какие бы планы ни строил, в этом бою тебе не победить, - продолжал «серый», поняв, что ему не переиграть Кальтера в молчанку. - Кто бы из цхетов ни погиб, ты умрешь вместе с ним. Потому что с обоими ты связан ментальными узами. Такими же неразрывными, какими Мастер Войны привязал к себе нас. Вот только мы в случае его гибели намерены выжить. За счет тебя. Ты для нас вроде громоотвода... или смертеотвода, если угодно. Важно, чтобы в момент своей гибели Мастер Войны поддерживал телепатический контакт с тобой, а не с нами. И тот предсмертный ментальный импульс, которым он веками грозился убить нас в случае своей внезапной гибели, обрушится на одного тебя. Такова правда этой войны. Другой, более радостной перспективы у меня для тебя нет.

- Что ж, спасибо за честность, - ответил Куприянов. - Я тронут. Серьезно. До сей поры ни один враг не пытался завербовать меня в свои ряды, суля такое «заманчивое» будущее. И каков мой выбор?

- Да в общем-то, невелик: остаться в этой комнате до конца своих дней или погибнуть в бою с Мастером Войны и спасти множество жизней включая наши.

- Если тебя это утешит - меня ожидает такая же участь, - подала голос Медея. - Только вот мне выбора, к несчастью, не предоставили. А так я бы не отказалась провести тут остаток жизни - почему нет.

- А тебя с какой стати отправляют на убой? - спросил Кальтер.

- Мой разум, как и твой, тоже проштампован обоими цхетами, - напомнила она. - Если ты вдруг откажешься или до срока сойдешь с дистанции, я тебя заменю. Разумеется, не во всем, а лишь в основной миссии. Но лучше такая подстраховка, чем никакой.

- Дублер, значит. Все ясно. - Безликий как чуял, что его не пошлют на самоубийственную войну в одиночку. - И ты решила издохнуть там, чем получить пулю в затылок здесь... ну или как вас, разжалованных Мастеров Игры, казнят за неподчинение приказу? Не верю. Это на тебя непохоже. Видимо, там шансы выжить у тебя есть. И неплохие.

- Даже если цхет чудом не убьет меня предсмертным ментальным импульсом, я из его логова все равно не выберусь, - покачала головой «серая». - Защита, что в свое время помешала Старику-с-Тростью освободить брата, все еще работает. Туда она нас впустит, но выпустить - уже нет. И если мы со Стариком выживем, ему придется бросить меня на произвол судьбы. Чему он, подозреваю, будет только рад.

- Что это за система защиты, которую нельзя отключить? - спросил Кальтер.

- Та, которая не отключается в принципе. - Медея посмотрела на него, как на ребенка, задающего глупые вопросы. - Как «отключить» воду вокруг острова, на котором тебя могут держать в изоляции?

- Вода, насколько я в курсе, не мешает телепортации. А вот разная аномальная хрень, небось, да... Погоди-ка! - встрепенулся Куприянов. - И как до меня сразу не дошло! Мастер Войны не умеет телепортироваться. И он до сих пор сидит на том же месте, откуда его хотел похитить Старик, я прав?

- Твои уши в порядке: именно это ты от нас услышал, - подтвердила «серая».

- А Старик, помнится, уверял, что раз Мастер Войны - цхет, то он оставил на мне первое клеймо лишь при очном контакте, - продолжал Безликий. - И поскольку случилось это в Чернобыльской Зоне, значит Мастер не покидал ее долгие годы и до сих пор там находится. При этом он настолько мощный телепат, что... Черт возьми! Это выходит уже за всякие рамки То, что цхет воскресил моих мертвых врагов, я еще могу понять. Но как... как он воскресил самого себя?!

«Кричи, Хабиб Ибн Зухайр! - прозвучало в голове у Кальтера далекое эхо из прошлого. - Кричи, мальчик! Сегодня тебя услышат, будь уверен! Тебя и многих других, с кем ты годами кричал в пустоту!»

Кальтер потряс головой, прогоняя наваждение. Кажется, помогло. Только надолго ли? Раз этот мерзкий и, казалось, давно забытый голос прорезался в памяти через столько лет, вряд ли он теперь так легко умолкнет.

- Ты ошибаешься. Мастер Войны никогда не умирал, - заметил кризисный менеджер.

- Никогда, - подтвердила Медея. - Тем более от руки обычного человека с огнестрельным оружием.

- Серьезно? - усомнился Безликий. - Но телепат, что вывернул мне мозги наизнанку в подвалах НИИ «Агропром», получил в башку заряд картечи. А затем его труп пролежал рядом со мной несколько часов.

«Серые» переглянулись. Вернее, Медея посмотрела на исполняющего ее бывшие обязанности, а тот лишь повернул голову в ее направлении.

- Говоришь, это случилось в подвалах НИИ «Агропром»? - переспросила Медея.

- А ты копалась у меня в голове и не нашла там воспоминание об этом случае? - задал встречный вопрос Куприянов.

- Ты меня переоцениваешь. Я не настолько внимательная, как тебе кажется, - покачала она головой. - Возможно, я ненароком пролистнула те страницы твоей памяти.

- Да, моя встреча с мутантом-псиоником, которого сталкеры именовали контролером, случилась в катакомбах Агропрома, - повторил Безликий. - Это вам о чем-нибудь говорит?

Мог не спрашивать - и так было видно, что говорит.

- Логово Мастера Войны и правда находится там, - признался «серый». - И он действительно выглядит не так, как его брат. И это еще мягко сказано. Могу лишь предположить, что ты убил не цхета, а мираж, который он тебе показал, только и всего.

- Я пинал ваш дохлый «мираж» ногами. Он был более чем реален, - напомнил Кальтер. - Хотя...

Тут он вспомнил миражи, которые насылал на него в свое время Старик-с-Тростью, и прикусил язык. Цхет смог превратить в грандиозную долгоиграющую фата-моргану целый окружающий Безликого мир. Надо думать, для такого фокусника было раз плюнуть инсценировать собственную гибель и подбросить убийце свой труп.

- Не хочется мне подыхать в тех подвалах, - посетовал Куприянов. - Где угодно, только не в них. Хуже места для смерти... даже для героической смерти не сыскать, уж поверьте, если вы сами там не были. Но я все понимаю - у таких, как я, нет права выбирать себе могилу. К тому же есть в этом что-то символичное. Перст судьбы, если хотите. В катакомбах Агропрома мое путешествие во времени началось, там оно и закончится.

- Значит ты согласен отправиться в свою последнюю командировку? - поинтересовался менеджер.

- За годы службы я не отказался ни от одной боевой командировки, - ответил Безликий. - С какой стати мне отказываться от этой? Хорошо тут у вас, конечно, на острове. Уютно, красиво, свежий воздух... Еще, поди, и кормят по высшему разряду. Однако смерть в стиле Наполеона как-то не по мне. Хотя у Бонапарта тоже не было выбора, и он наверняка бы со мной согласился... Только прежде чем я дам согласие, у меня есть одно встречное условие.

- Я слушаю.

- Моя дочь продолжит обеспечивать мне информационную поддержку. Понимаю, что у меня не будет дороги назад. И все же хочу, чтобы в последнем бою меня прикрывал кто-то, кому я могу безоговорочно доверять. Потому что ни к вам, ни к Старику-с-Тростью у меня доверия как не было, так и нет.

- Вполне приемлемое требование, - не стал возражать «серый». - Тем более, что твоя дочь и так в курсе подробностей этого дела.

- Тогда договорились, - подытожил Кальтер.

И, обреченно вздохнув, посмотрел с террасы вдаль. Только любоваться там было уже нечем. Небо над морем стало черным-черно, линия горизонта исчезла в мареве приближающегося дождя, ветер усилился, а к продолжающим сверкать молниям добавились раскаты грома.

На остров надвигалась буря. Но мыслями Куприянов был уже не здесь, а в том месте, куда ему предстояло скоро вернуться.

«Кричи, Хабиб Ибн Зухайр! - продолжал скрежетать у него голове голос зловещего существа, которое он считал мертвым, но которое, оказывается, было живо. - Кричи, мальчик! Убивший тебя человек без прошлого возвращается в свое прошлое, чтобы уже никогда не вернуться в будущее! То будущее, где он прожил последние и лучшие годы своей жизни!»

«Все верно, - также в мыслях ответил Кальтер призраку. - Но ты неправ: это не у меня отныне нет будущего, а у тебя. Я-то в своем будущем уже пожил, и оно прекрасно. А ты, выродок, так и просидел все эти годы в вонючем подвале среди крыс и мутантов. Так что до скорого свидания! И на сей раз среди моих подарков будет кое-что покрепче свинцовой картечи»...

Глава 23

- Ненавижу джунгли! - наверное, в сотый раз за третьи сутки проворчал Кальтер.

Сейчас причиной его недовольства стала змея, на которую он едва не наступил. Незаметная в траве гадина вовремя зашипела, и Безликий обошел ее стороной. Он терпеть не мог змей, но в горах и пустынях они хотя бы были заметны на расстоянии. Здесь же, в камбоджийских джунглях эти твари прятались в густой зелени и могли в любой момент упасть тебе на голову. Что и случилось вчера. Благо шмякнувшаяся на Куприянова с дерева змеюка укусила его за протез, когда он схватил ее, чтобы отшвырнуть подальше.

- Могло быть гораздо хуже, - сказала Медея. - Радуйся, что нынче не сезон дождей и на тебя не льются сверху потоки воды.

- Да пускай бы лились, если бы они смыли всю ползучую фауну и загнали наших врагов под крышу, - ответил Кальтер. - Пьянствуй они в каком-нибудь борделе, я разобрался бы с ними за пару часов, и мне не пришлось бы гнаться за ними по дебрям через полстраны.

- Прежде ты не был таким самоуверенным, - заметила «серая». - Смотри, опять не споткнись и не расшиби себе лоб, как во Франции.

- Люди имеют привычку меняться, - заметил в ответ Куприянов. - Особенно когда их отправляют на войну со сверхлюдьми.

- Сверхлюди такие же уязвимые, как все, - напомнила спутница. - Разве что шкура у них толще и трепыхаются они дольше. Помни о том и о другом. И не ищи смерти раньше, чем она сама тебя разыщет.

- Всю жизнь только этим и занимаюсь. Так что избавь меня от своих банальностей, - отмахнулся Кальтер.

Он почти смирился с уготованным ему мрачным будущим и все же полного душевного равновесия не достиг. Да и кто бы достиг на его месте? Узнав, сколько ему осталось жить, он ощутил себя смертельно больным человеком, до которого врачи довели неутешительный диагноз. С одной стороны это принесло облегчение, ведь раскрытые карты лучше недосказанности. Но с другой стороны мысли о неминуемой гибели были неважными попутчиками и мешали Куприянову сосредоточиться на работе.

А еще эти проклятые джунгли, через которые он продирался к своей нынешней цели!

Отряд Гурона шел в направлении рыбацкой деревни Коук-Дунг. Так решил Кальтер, сопоставив вражеский курс и присланную Верой спутниковую карту. «Серые» вернули Безликому коммуникатор, куда, разумеется, напихали жучков, но Кальтера это не беспокоило. Все равно он не собирался убегать, да и скрывать ему было нечего. Другое дело Старик-с-Тростью, коего теперь приходилось всерьез опасаться.

Впрочем, Древний мог и не объявиться. Если он действительно исчез с радаров «серых» на следующую пару веков, в охоте на последнего бессмертного не будет смысла. Либо еще хуже - она создаст Кальтеру новые трудности, посерьезнее тех, что он расхлебывал недавно.

Он не знал, с какой целью Гурон прется в Коук-Дунг. Однако взглянув, что головорезы учинили со встреченным ими рыбаком-кхмером и его детьми, Безликий укрепился в мысли: деревеньку тоже ждет кровавая расправа. Просто так, ради забавы, дабы громила повесил себе на шею очередной амулет из отрезанных ушей и пальцев. Гурону надо было сорвать злость после того, как во Франции ему не дали пустить Куприянову пулю в лоб. А поскольку стравливать пар иначе он не умел, судьба Коук-Дунг виделась незавидной.

Пожилой кхмер и четверо его разновозрастных сыновей разбили лагерь у реки, по берегу которой шел Гурон. Убивать их не было нужды. Они даже выказали гостеприимство: предложили вышедшим из кустов вооруженным людям рыбу и котел, чтобы те приготовили себе еду; сваренной рыбаками для себя похлебки на двадцать с лишним человек не хватило бы. Но гости без лишних разговоров достали мачете и зарубили сначала главу семьи, а затем его детей.

Во время резни прозвучал лишь один выстрел. Последнему израненному рыбаку удалось вырваться из рук убийц и пуститься наутек. Вот только убежал он недалеко. Гурон был опьянен насилием, но держал ухо востро. Заметив непорядок, он выхватил «беретту» и выстрелил в спину удирающей жертве.

Схлопотав пулю промеж лопаток, рыбак упал, а затем он и его истекающие кровью родственники были сброшены в реку. После чего каратели устроили на том же месте привал, взявшись жарить на костре рыбу, которую им и так давали бесплатно.

Рыбаки приплыли сюда на двух плоскодонках с шестами, но этот транспорт Гурону не пригодился. И отряд продолжил путь по берегу, а Кальтер, что наблюдал за резней из кустов, связался с Верданди и поручил ей срочное задание.

- Ты же знаешь, Дровосек - это исключено, - запротестовала она, выслушав просьбу о необходимости отправить в Коук-Дунг сигнал тревоги. - Ты забыл, что мы не вмешиваемся в естественный ход событий, какими бы ужасными они ни были?

- Ход этих событий давно перестал быть естественным, - возразил Куприянов. - Я уничтожил Гурона несколько лет назад. И если бы его не вернули к жизни противоестественным способом, люди, которые сегодня погибли, могли остаться в живых. Также, как деревня, куда направляется эта банда, не пострадала бы. И как раз этот исторический перекос мы еще в силах выправить. Понимаешь, Элли, о чем я?

- Понимаю, Дровосек. - Она умолкла. И после короткого раздумья сдалась: - Твои доводы приняты. Думаю, они не противоречат протоколу. Жди ответа. Я сообщу новости сразу, как они появятся.

- Только не забудь, Элли: нужно лишь эвакуировать деревню, а не вызвать туда армию или спасателей, - напомнил Кальтер. - По крайней мере в течение пары суток оттуда не должно поступать сигналов о помощи.

Коук-Дунг представлял собой далекое от цивилизации, бедное поселение. Ни мобильных телефонов, ни Интернета там не было. Для связи с внешним миром имелся лишь радиопередатчик, который, к счастью, работал. Разузнав нужную частоту, Вера вызвала деревенского старосту, поведала ему об угрозе, а затем установила над этим районом заслон из радиопомех. Таких, что все попытки старосты выйти на связь с кем бы то ни было потерпели неудачу.

В Камбодже, где и в спокойные годы царила нестабильность, а в Сезон Катастроф вновь полились реки крови, крестьян нередко грабили и убивали. Поэтому они относились к таким предостережениям со всей серьезностью.

Не прошло и двух часов, как Верданди сообщила: жители Коук-Дунг ушли в джунгли. Куда именно, со спутника было не разглядеть - он и саму-то деревню едва различал под густыми древесными кронами. Однако все костры в ней были погашены, что являлось хорошим признаком.

Каратели нагрянули в Коук-Дунг ранним утром следующего дня. Планируя застать крестьян сонными и неготовыми к сопротивлению, Гурон в итоге обнаружил в поселке лишь собак да скот. Их бросили, дабы они лаем и мычанием не выдали прячущихся в лесу хозяев. То есть фактически принесли в жертву, поскольку первый свой гнев незваные гости выместили на животных. А также на оставленных у причалов рыбацких лодках, которые были расстреляны и потоплены.

Самой деревне тоже грозило сожжение, но не сегодня. Как ни хотелось Гурону пуститься в погоню за аборигенами, после трехдневного пути отряд нуждался в передышке. Тем более, что в его рядах были следопыты, умеющие вынюхивать в джунглях потайные тропы.

Два таких бойца спустили с привязи одну из местных собак и отправились в джунгли туда, куда она убежала. А Гурон и его люди, перебив оставшуюся живность, выставили часовых и устроили привал. Надо полагать - до завтра. Кроме барбекю из пристреленных свиней и коров захватчики решили также угоститься выпивкой. Не местной, потому что она могла быть отравленной, а той, которую они достали из своих вещмешков. И командир это одобрил, поскольку сам был не прочь расслабиться, приложившись к бутылке.

Наблюдая из укрытия за разыгравшейся гулянкой, Кальтер удовлетворенно хмыкнул. Он ненавидел страны вроде Камбоджи, но на Ближнем Востоке с его религиозными традициями застать врага пьяным было сложнее.

И все-таки Гурон, в отличие от подручных, пил в меру, хорошо закусывал и поглядывал по сторонам несмотря на выставленное охранение. Он держал в страхе всю округу и вряд ли опасался, что кто-то посмеет бросить ему вызов. Но боевой опыт научил этого хищника быть начеку даже там, где он считался вершиной пищевой пирамиды.

Безликий хотел подкараулить следопытов на обратном пути, но передумал. Гурон бодрствовал, ожидая доклада вернувшихся разведчиков. И если те вдруг исчезнут, он встревожится. Тем более, что по дороге в Коук-Дунг у него и так пропало два человека. Предполагалось, что они дезертировали - эти двое были приятелями и однажды бесследно исчезли. По крайней мере все так решили, не обнаружив их тел и следов крови.

В действительности причиной их «дезертирства» стал Кальтер. Два приятеля любили иногда приотстать от отряда, чтобы втихаря нюхнуть кокаина. На это мало кто обращал внимания. Гурон велел справлять нужду, отлучаясь в кусты как минимум по двое - дабы прикрывать друг друга. Так что когда сгинувших головорезов хватились, никто особо не удивился. Нападение сразу на двух бойцов не обошлосьбы без криков, а дезертирство в отряде хоть нечасто, но случалось.

Оба предположения были неверны. На кокаинистов и правда напали, только стремительно и бесшумно.

Безликий выждал, когда они только-только вдохнут по дозе, и атаковал их, так сказать, в момент «прихода». Подкравшись сзади к первой жертве, он проломил ей протезом височную кость. А второго головореза, что тоже в эйфории туго соображал, Куприянов сбил подножкой на землю и сломал ему гортань. После чего отнес трупы на берег и спустил их в реку. Благо она была рядом и текла в сторону, противоположную той, куда шагал отряд.

В общем, покуситься на следопытов Кальтер не рискнул. Тем паче они еще были трезвыми и держали ушки на макушке.

Следопыты вернулись к обеду. Гурон дожидался их, покачиваясь в гамаке под тростниковым навесом и попивая виски на пару с Иангом. Пили из горла, передавая бутылку друг другу, но оба не выглядели пьяными - разве что слегка. В отличие от них, прочих захватчиков уже развезло. И те, что еще держались на ногах, растаскивали «неходячих» по хижинам в центре Коук-Дунг. На случай, если отряд придется будить по тревоге. Насколько быстро головорезы проснутся с перепоя, неизвестно, но их во всяком случае не придется собирать по всей деревне.

Куприянов не слышал, о чем говорили следопыты. Но понял, что новости были хорошие. Выслушав доклад, Гурон удовлетворенно закивал. И, отсалютовав разведчикам недопитой бутылкой, разрешил им присоединиться к пирующим. После чего взялся что-то обсуждать с Иангом, то и дело указывая на северо-запад.

Между тем наименее пьющие каратели отправились менять часовых, которым тоже хотелось расслабиться. Кальтер взглянул на часы и прикинул: следующая смена караула должна была состояться около полуночи. Надо полагать, в третий раз на посты заступят те, кто к тому времени проспится. Учитывая, что пьянка началась с раннего утра и в обед больше половины отряда уже храпело, добудиться многих окажется несложно. А четвертой смены не будет - на рассвете Гурон погонит своих людей дальше. Так, как делал каждое утро, пока они шли к цели.

Несмотря на склонность к пьянству, дисциплина в отряде поддерживалась на должном уровне. В чем, естественно, была заслуга бывшего полевого командира «Монолита», что после своего воскрешения сколотил надежное войско даже на другом краю света.

Бездельничать до полуночи Куприянову не пришлось. Самый стойкий пьяница - неудивительно, что им оказался Гурон, - ушел спать, когда Коук-Дунг окутали вечерние сумерки. Оставив Медею на месте, Безликий прокрался вдоль околицы и засек всех часовых. А также то, что кроме раций они прихватили с собой бутылки, из которых продолжали мало-помалу отхлебывать.

Приметив караульного, что начал клевать носом, Куприянов позволил ему задремать. А затем подобрался к нему и убил ударом ножа в основание черепа. И, забрав у мертвеца рацию, стал дожидаться переклички.

Караульные переговаривались между собой часто - чтобы не засыпать. И когда на очередном сеансе связи этот пост не отозвался, никто не забил тревогу. Кальтер услышал по рации, как часовой Сай велел другому часовому Пхиму сбегать и разбудить Хенга, который, поганец, решил их подставить, уснув на службе.

Пхим не добежал до поста Хенга несколько шагов, нарвавшись на три пули, выпущенные из пистолета с глушителем. Вряд ли Сай слышал выстрелы, но сохранить конспирацию Безликому уже не удалось бы. От часовых ожидали доклад, а теперь в придачу к Хенгу исчез и Пхим. Поэтому Кальтер снял со спины два принесенных им с собой реактивных огнемета «РШГ-2», привел один из них в боевое положение, нацелил на хижину, где дрыхли головорезы, и нажал на спуск...

Глава 24

Выстрел «РШГ-2» легко пробил тростниковую стену и, рванув внутри хижины, превратил ее в гигантский факел. Аналогичная участь постигла и соседнюю постройку - что-то вроде местного клуба или молельного дома. Туда тоже стаскивали пьяных карателей, и туда же ушел отсыпаться Гурон.

Две вспышки - и сумерек в Коук-Дунг как не бывало. Выбросив в небо сонм искр и клубы дыма, пламя вмиг объяло хижины от свай, на которых они стояли, до крыш. И перекинулось на соседние постройки, жадно пожирая сухой тростник, жерди и доски. Тут же раздались истошные вопли, которых становилось все больше и больше. А затем из дверей на улицу стали выскакивать горящие люди - те, кто не погиб при взрыве, но кто все равно не избежал бушующего огня.

Была еще одна постройка, где обосновались головорезы, ушедшие спать последними. Третьей зажигательной гранаты у Кальтера для них не нашлось. Зато у его автомата был подствольник, из которого он ударил по последней цели, чьи тонкие стены не спасали от гранатных осколков. Вдобавок взрыв разбил жердевой каркас, и хижина рассыпалась будто карточный домик, завалив своими фрагментами и погибших, и выживших.

Для верности следовало долбануть в то же место еще одной гранатой. Но Безликому помешали засвистевшие у него над головой пули. Похоже, это был Сай, потому что никто кроме него не видел, откуда велся гранатный обстрел. Не став зазря рисковать, Куприянов сменил позицию и переместился за груду бутового камня. Где перезарядил подствольный гранатомет и стал дожидаться, когда враг покажется на глаза.

Сай подбежал к горящим хижинам и выпустил туда, где скрывался поджигатель, целый автоматный магазин. После чего схватил ведро и принялся тушить катающихся по земле, горящих товарищей. Воду он черпал из бочек, что стояли возле каждого дома.

Кальтер хотел было подстрелить Сая, но не смог. Тот метался в дыму за стеной огня и упрямо не желал попадать в прицел.

Вторую гранату Безликий выстрелил по обломкам хижины. И, устроившись поудобнее, приготовился стрелять в выживших, которые должны были появится на фоне огненного зарева.

Таковых оказалось немного. Лишь трое способных держаться на ногах головорезов выбрались из разбомбленной хижины. Каждый из них волочил за собой раненого. Тростниковые обломки их не придавили, но уже занялись пламенем от разлетающихся вокруг головней, так что карателям приходилось спешить.

Хотя могли и не суетиться. Едва они попали в оптический прицел Кальтера, их везение закончилось. Несколько выстрелов, и недобитые гранатой противники были добиты. А тех, кто выскакивал из пылающих хижин, и добивать не требовалось. Они катались по земле, но не успевали погасить охватившее их пламя. Потеряв сознание от боли, они догорали в скрюченных позах, не заставляя Безликого тратить на них пули.

Заслышав стрельбу, Сай, видимо, испугался, что напавший на деревню враг уже близко. И, бросив ведро, снова открыл ответный огонь. Разумеется, вслепую. Кальтер продолжал отсиживаться за камнями, пускай никто кроме Сая в него не стрелял. Он не суетился, боясь допустить ошибку. Противник, которого он ждал, не мог погибнуть от огня и осколков. Дабы не лишиться преимущества, Куприянов хотел увидеть его первым.

Выжидательная тактика сработала. Когда из горящего клуба вышел - да, именно вышел, а не выбежал, - последний объятый пламенем человек, не было сомнений, что это Гурон. Он ревел от боли, но не стал кататься по земле, как остальные. Действуя осмысленно, Гурон дошел до ближайшей бочки, забрался в нее - благо, та его вместила, - и погрузился в воду с головой. Где и остался сидеть, не выныривая, потому что это смягчало ему боль.

«Вот ты и попался!» - обрадовался Кальтер. И, прицелившись в бочку, нажал на спуск подствольника.

Однако Сай заметил шевеление и выпустил автоматную очередь. Пули защелкали по камням как раз, когда Безликий выстрелил. Отчего в последний миг его рука дрогнула, и он послал гранату неточно.

Недолет! Но все же взрыв расколол бочку, и Гурон в потоках воды вывалился из нее на землю.

Теперь Сай знал, куда ему стрелять, и решил не давать противнику высунуться. Пришлось Куприянову опять менять позицию, пока в него не полетели гранаты. А поскольку спрятаться в рыбацкой деревне от пуль было трудновато, поиск нового укрытия затянулся.

Обогнув две хижины, до которых еще не добрался огонь, Кальтер в итоге засел за печью, сложенной из камня и глины. Он приблизился к противникам, вот только видел лишь одного из них, и то смутно.

Прячущийся за штабелем бревен Сай все также постреливал по бывшему укрытию поджигателя. А вожак исчез! Кальтер глядел на обломки бочки, лужу воды и воронку от взрыва, но бессмертный куда-то запропастился, хотя кроме ожогов он наверняка был оглушен и посечен осколками.

- Вот зараза!

Если Гурон задаст стрекача, Безликому его не догнать, ведь громила моложе, выносливее, и ночные джунгли ему не страшны. С такими ожогами и ранами ему требовалось где-то отлежаться. И когда он восстановит здоровье, хищник и жертва в этой охоте поменяются местами.

Кальтеру не нравилось быть жертвой. Он уже прочувствовал на своей шкуре, каково оно, когда Гурон одерживает над тобой победу. Безликий не желал повторения пройденного и у него оставался один выход. Такой, что шел вразрез с его профессиональными привычками. Но сегодня был особенный день. И враг у Куприянова был особенный, вот он и решил поступиться своими принципами.

- Гуро-о-он! - стараясь перекричать треск пожара и вопли обожженных, воззвал к противнику Кальтер. - Ты слышишь меня, выродок? Это я, та самая крыса, которую ты намедни бил-бил, да не добил! Куда ты подевался?! Неужто струсил? А как насчет третьего раунда? Не бойся, сегодня я один, без Старика-с-Тростью и «серых» червей, клянусь!

Безликий обращался не к Саю, но первым на призыв откликнулся он. Пришлось вжаться в землю, чтобы не нарваться на его пули, так как печь оказалась плохой защитой. А вошедший в раж Сай орал и не жалел патроны, кроша очередями жженную глину.

Все складывалось довольно скверно. Кальтер хотел было дождаться, когда у стрелка опустеет магазин, и перебежать в ближайший сточный ров, но внезапно проблема устранилась сама собой.

Когда отгремела третья длинная очередь, до Куприянова долетел поток ругательств. Только звучали они не из уст Сая. Вслед за ругательствами бабахнул дробовик, но в печь не врезалось ни одной картечины. Это показалось странным. Правда, лишь до того момента, пока Безликий не высунулся из укрытия. И не увидел, что тело мертвого автоматчика повисло на бревнах, а рядом с ним возвышается черная фигура с дробовиком в руках.

- Я же сказал тебе: прекратить огонь! Что было неясно?! - прорычал Гурон, передернув затвор помпового ружья. После чего осмотрелся и, не заметив Кальтера, окликнул его: - Эй, крыса, ты здесь или мне послышалось?! Галаган! Давай, выходи, коли сам напросился на драку!

- Твои уши в порядке! Я здесь! - Безликий поднялся с земли. «Хеклер-кох» он держал наготове. Также, как враг - свое оружие.

Гурона можно было узнать лишь по голосу да по габаритам, поскольку в своем отряде он был единственным громилой. Что же насчет лица и всего остального... Одежды на нем почти не осталось. А те лохмотья, что уцелели, держались лишь потому что пригорели к коже. Обуглившись, она делала Гурона похожим на негра. Не поджарь его Безликий собственноручно, он мог бы и не опознать в отблесках пожара своего давнего врага.

- Честный поединок, говоришь? Третий раунд? - переспросил бессмертный, снаряжая подствольный магазин дробовика патронами из висящего на плече патронташа. Который он подобрал вместе с оружием уже после того, как искупался в бочке. - Что ж, можно и продолжить, раз ты сам ко мне явился. Реванш - дело святое.

- С оружием или без? - уточнил Куприянов.

- Я дважды проверял на крепость твои ребра, дважды был в шаге от победы, и оба раза мне не везло, - рассудил громила. - Плохая карма. Видимо, пора сменить тактику.

И он, вскинув дробовик, пальнул в Кальтера, стоящего примерно в двадцати шагах от него.

Однако Кальтер подозревал, что бессмертный отмочит нечто подобное. И метнулся обратно за печь, прежде чем его взяли на мушку.

Ружейный заряд ударил в жженную глину, только пробивная сила картечи была не такой, как у пуль. Гурон мог истратить весь свой боезапас, но так и не достать противника. Поэтому он ринулся в атаку, стреляя на ходу и не шибко боясь ответных выстрелов.

Куприянов выпустил наугад из-за укрытия короткую очередь. Увы, промахнулся. Враг ушел из сектора обстрела, похоже, собираясь обойти Кальтера с фланга.

Пригнувшись, Безликий, рванул прочь. Но не к сточному рву - если бессмертного не остановить, канава станет для Кальтера ловушкой. А затем могилой, если он не успеет из нее выбраться.

Пожар охватил уже пять домов, а всего их насчитывалось десятка полтора. В пространстве между ними чего только не было: сараюшки и навесы, загоны для скота и курятники, развешанные на починку сети и вяленая рыба, печи и коптильни, поленницы дров и ящики для улова, лебедки для лодок и многое другое. Туда и ринулся Кальтер после того, как раздразнил Гурона.

Их перестрелку следовало бы назвать дуэлью, так больше в ней никого участвовало. Вот только слишком уж благородно звучало слово «дуэль» в данном случае. Скорее, это была игра в кошки-мышки со стрельбой, где кошка и мышка то и дело менялись ролями.

В основном убегал, разумеется, Куприянов. А Гурон пер напролом, рыча от боли, когда его порой задевали автоматные пули. Каждая из них заставляла его действовать осторожнее, несмотря на его бессмертие.

Иногда Кальтер контратаковал и обходил врага со спины, желая застать врасплох. Но у громилы было завидное чутье. Еще до того, как Безликий ловил его в прицел, он скрывался из виду. А затем использовал тот же способ - прикидывал, откуда подкрадывается Безликий, и сам пытался напасть на него сзади.

Неизвестно, как долго это продолжалось бы, не раздуй усилившийся ветер пожар, который охватил почти всю деревню.

Едва заполыхали прочие дома, и поле боя начало сужаться. Пространства для маневров оставалось все меньше, отчего ярость дуэлянтов только усилилась. Они стали все чаще рисковать, выскакивая под выстрелы друг друга, и палить сквозь стены, надеясь задеть цель шальной пулей.

В тело Гурона впилась уже дюжина пуль и передвигался он с трудом, хромая на обе ноги и стреляя из дробовика одной рукой. У Кальтера тоже дела шли не ахти. В правом плече и левом бедре у него засело по нескольку картечин, что отразилось на его подвижности и меткости. Зато третий участник сражения - огонь - все наступал, и пули ему были не страшны.

В конце концов огонь мог бы стать единственным победителем, но исход боя решил обычный рыбацкий невод, в который угодил Кальтер.

Выскочив из-за угла последнего не загоревшегося дома, Гурон увидел, как его противник запутался в сетях и барахтается в какой-то яме. Что ж, сам виноват - сети здесь висели повсюду. А в такой спешке уподобиться вляпавшейся в паутину мухе было проще простого.

Яма почти полностью скрыла Безликого, и Гурону надо было приблизиться к ней, чтобы его добить. Но он сделал всего три шага, после чего сам угодил в соседнюю, более глубокую яму. Которую не увидел, потому что поверх нее лежала все та же сеть...

Само собой, Куприянов притворялся. Забежав за хижину, он едва не сорвался в угодившую под ноги яму. И пробежал бы мимо, кабы валяющийся рядом скомканный невод не навел его на мысль. Накрыв ловушку одним краем сети, Кальтер растянул ее дальше, а затем спрыгнул в другую яму и сделал вид, что барахтается в тенётах, куда ненароком встрял. А бежавший следом Гурон так обрадовался его неудаче, что даже не посмотрел себе под ноги...

В отличие от Кальтера, бессмертный вырывался из западни не понарошку. Особенно после того, как был придавлен оставшейся сетью. В сердцах Гурон взялся палить сквозь нее. Но его оружие тоже было придавлено и ему не удалось направить ствол вверх. В результате вся картечь угодила в склон ямы, а о перезарядке громила мог и не мечтать.

- Проклятая крыса! Все-таки загнала меня в свою нору! - выругался бессмертный, кое-как выпростав из-под невода обгорелое лицо. - Ну погоди, дай только вылезти, и я порву тебе глотку голыми руками!

- Лучше не дергайся, пока я не отстрелил тебе ноги, - порекомендовал Куприянов. - Это твой конец, не сомневайся. Смирись, прими его достойно и останься в моей памяти настоящим воином.

- А ведь и впрямь похоже на конец, - ответил громила, прекратив хрипеть и ворочаться. - Разве только мой босс вытащит меня из этого дерьма, как всегда делал.

- Не вытащит, готов поспорить, - сказал Безликий. Он был уверен в этом процентов на восемьдесят. Мастер Войны всегда телепортировал Гурона при помощи «серых», а они сегодня подыгрывали Кальтеру. Пускай редко, но они все же устраивали цхету мелкие пакости, оставаясь при этом безнаказанными.

Гурон не поверил «крысе». Угомонившись, он какое-то время пролежал спокойно, ожидая эвакуацию, но она так и не состоялась. Похоже, группа прикрытия Безликого сдержала обещание. И теперь он должен был не подвести «серых», доделав свою часть работы.

- И правда не подфартило мне с реваншем, - признал наконец-то свое поражение громила. - Зачем только, спрашивается, решил вернуться... Ну так что дальше, Галаган?

- Веня Черепок сказал тебе правду: меня зовут не Игнат Галаган, а Константин Куприянов, - поправил его Кальтер.

- Да наплевать! - Обожженное лицо Гурона скривилось в болезненной ухмылке. - Как бы тебя ни звали, для меня ты всегда был и остался крысой... Однако я спросил, что дальше? Новая пуля в лоб или что похуже?

- Пулю в лоб мы уже проходили. Для тебя она - что в лоб, что по лбу, уж прости за каламбур. - Безликий поморщился. В доме что-то вспыхнуло - вероятно, канистра с бензином, - и до ям докатилась волна нестерпимого жара. - И горишь ты плоховато. Попробую старое проверенное средство. Пока что оно меня не подводило.

И он достал из «разгрузки» гранату.

- Вот дьявол! Ненавижу гранаты! - Гурон дрыгнул ногой от бессильной злобы. Затем попросил: - Погоди! Не буду молить о пощаде - знаю, что без толку. Хочу только спросить напоследок: зачем все так было устроено? Ну, это... воскрешение из мертвых и прочие чудеса, что со мной творились? Я ведь точно знаю, что умер тогда в Зоне. Пуля в башку, выпущенная в упор - стопроцентная смерть... И на кой черт кому-то надо было меня оживлять и заставлять умирать снова? В чем смысл?

- Для нас с тобой - ни в чем, - ответил Кальтер. - Я, ты, другие нам подобные - мы лишь игральные карты для богов вроде твоего босса и «серых»-червей. Нас вытянули из колоды, бросили на стол в нужный момент, а затем отправили в отбой. Вот и все.

- То есть ни мне, ни тебе вовек не докопаться до правды?

- Выходит, что так. А если докопаемся, хватил ли у нас мозгов разобраться в ней? И понравится ли она нам? Может, наше неведение - как раз награда, а не наказание?

- Ладно, хрен с тобой. - Гурон тяжко вздохнул и закрыл глаза. - Делай то, что должен. Ты выиграл последний раунд, тебе и карты в руки.

- Давай считать это боевой ничьей, - предложил Кальтер. - Просто нас с тобой погубили разные сети и разные ямы. Только тебя чуть раньше, а меня - позже... Прощай.

И Безликий, вынув у гранаты кольцо, кинул ее в яму так, чтобы она упала рядом с головой бессмертного...

Глава 25

- А я испугалась, что ты не выберешься из этого пекла, - призналась Медея, глядя на пылающую деревню. - И как успехи?

- Если Гурон и впрямь был последним, значит, у Мастера Войны только что закончились бессмертные, - доложил Кальтер. - Однако не все так гладко. Если из меня срочно не выковырять свинцовый горох, скоро я стану для вас бесполезен...

Кальтер и «серая» стояли на околице догорающей деревни с наветренной стороны - так, чтобы дым несло не на них. Их камбоджийская работа была выполнена, осталось дождаться ее окончательного результата. А он до сих пор стоял под вопросом. От Старика-с-Тростью по-прежнему не было ни слуху ни духу.

- Показывай, что там у тебя, - деловито распорядилась Медея. И пока Куприянов оголялся и спускал штаны, она достала из своего рюкзака аптечку. На вид самую обычную, со всеми препаратами и инструментами первой необходимости.

Но в действительности все было не так-то просто.

Наложив на простреленное в четырех местах плечо Безликого нечто вроде большого пластыря, «серая» отклеила тот уже через минуту. Казалось бы, что могло зажить за это время? И тем не менее результат превзошел ожидания. Все четыре картечины были «высосаны» из ран - Медее осталось лишь отклеить их от пластыря и выбросить. Сами же раны не только не кровоточили, но и затянулись. Безо всяких швов и скобок. Единственное, что еще раздражало, это боль, хотя и она мало-помалу утихала.

Точно такой же фокус Медея проделала с простреленным бедром Куприянова. После чего он пошевелил конечностями, убедился, что они в полном порядке и заметил:

- Ну и дела! Чтоб я так жил!

Сказал - и пригорюнился, ибо ненароком вспомнил, сколько ему осталось жить на белом свете.

- Можешь одеваться. Если, конечно, не рассчитываешь от меня на нечто большее, - сыронизировала Медея, которую собственное мрачное будущее, кажется, вообще не тревожило.

- Не имею привычки заводить служебные романы. На моей работе они заканчиваются тем, что приходится устранять свидетелей и подчищать следы, - неуклюже отшутился Безликий. Хотя доля правды в его шутке была.

- Я тоже не заводила романы с игроками, - ответила «серая», упаковывая аптечку. - Но поскольку я больше не Мастер Игры, а ты не игрок, это дурацкое правило меня не волнует. К тому же ты все еще крепенький и бодрый старичок, уж поверь. И я не откажусь закрутить с тобой служебный романчик, если на то пошло. Даже с перспективой проснуться наутро с пулей в башке или с перерезанной глоткой - что мне терять-то?

- Даже так... - Кальтер малость ошалел от столь несвоевременного и сногсшибательного признания. - И что я должен на это ответить?

- Возможно, тоже сказать мне что-нибудь приятное. - Медея улыбнулась, и Куприянов отметил, что в плане привлекательности она утерла бы нос многим брюнеткам, которых он знавал в своей жизни. Да и блондинкам тоже. Вернее, Куприянов отметил это давно - едва она сбросила маску, - но признаваться ей в этом не видел смысла. Зачем?

- Меня не учили говорить комплименты, - пожал плечами Безликий. - И учиться уже поздновато, извини.

- А разве этому вообще где-то учат? - рассмеялась Медея. - Какой же ты все-таки странный человек, Безликий! Злобный, как аллигатор, и вместе с тем наивный, как подросток. Ты можешь до смерти напугать кого угодно одним взглядом, но теряешься, когда надо связать два простых слова.

- Я не теряюсь, - возразил Кальтер. - Возможно, сейчас мне нечего сказать. Тем более, что ты и так знаешь обо мне больше, чем я сам.

- Да брось! - Медея бесцеремонно взяла его за грудки и поставила на ноги. Самое любопытное, что он не сопротивлялся. - Если все пойдет как задумано, нам с тобой осталось жить считанные дни. А если Старик-с-Тростью пропал, нас запрут в разные изоляторы на всю оставшуюся жизнь. И о чем ты станешь думать целую вечность кроме как о своей приемной дочери и ее детях? Неужели будешь изо дня в день пересчитывать в уме трупы, которые оставлял за собой по миру? Тоже мне, ностальгические воспоминания! А не лучше ли будет вспоминать, к примеру, об этом?

И Медея, прильнув к Кальтеру, впилась в его губы жадным поцелуем.

И снова Кальтер не оказал ей сопротивления. Как раз наоборот, поддался ее настырности и ответил тем же. В смысле тем же, о чем давно втайне мечтал, но и представить себе не мог, что однажды его мечты станут явью. Пусть недолгой, но тем не менее...

Маленький сеновал, что торчал на краю Коук-Дунг, был чуть ли не единственной постройкой, не уничтоженной пожаром. Пламя пощадило ее лишь благодаря ветру, дувшему другую сторону. Впрочем, тот ветер, что занес сюда горящих страстью Кальтера и Медею, дул в правильном направлении. Кальтер в этом не усомнился.

Он не мог похвастать тем, что знал в своей жизни много женщин - издержки профессии, что тут скажешь. Но Медея была мастерицей не только в Игре, но и в любви. И разогрела хладнокровного любовника до нужной кондиции. Плыть по течению этого чувства было несказанно приятно, разве что Куприянов все же предпочел бы роль ведущего, а не ведомого. Хотя он не возражал. Сегодня такой расклад его устраивал, да и времени на протесты банально не осталось.

Еще Безликого слегка дезориентировал возраст партнерши. Назвав его «старичком», она не погрешила против истины, так как сама выглядела гораздо моложе. Вот только в действительности это Кальтер был младше нее, причем неведомо, на сколько веков. С другой стороны Медея никогда этого не подчеркивала и вела себя под стать своей внешности. Что у нее неплохо получалось и вряд ли требовало больших усилий.

Когда ты выглядишь на тридцать, не прибегая к косметическим ухищрениям, ты и чувствуешь себя тридцатилетним. А Медея заставила и Куприянова ощутить себя моложе... Или дело было не в гормонах, а в лекарствах, что ввела ему в кровь аптечка «серых»? И такое не исключалось. Но даже если так, сопротивляться этой химии было поздновато. Да и не хотелось, честно говоря...

Не успел Кальтер отдышаться после драки, как вляпался в то, к чему оказался не готов - в лирическое приключение. Дикое и безумное, не сказать глумливое, ведь в ста шагах от занимающейся любовью парочки догорала деревня, а в воздухе разило горелой человеческой плотью. Ну что ж, каков герой, такая и романтическая атмосфера. Слетевший с катушек мир ни разу не дарил Кальтеру таких передышек. И вот, когда ему предрекли скорую гибель, судьба вдруг сжалилась над ним. И преподнесла напоследок наслаждение, которого он был давно лишен...

Кажется, во введенном Безликому обезболивающем и впрямь было нечто такое, что не дало ему ударить в грязь лицом перед любовницей. «Старичок» опасался, что не продержится в этой схватке даже раунд, а в итоге выстоял целых три, чем немало себя удивил. Но вида не подал - притворился, что так было задумано изначально. Тем более Медея утратила способность читать мысли и не могла раскусить его блеф.

- Не лучшее мое романтическое приключение. Но и не худшее. - «Серая» погладила Кальтера по щеке после того, как он доделал дело и устало развалился на сене. - Для последнего желания приговоренного к смерти - в самый раз. Спасибо, что не отказал. Раньше ты виделся мне последним человеком в мире, который согласился бы со мною переспать.

- Как ты могла быть в этом уверена, если ни разу не сняла маску и не попробовала? - спросил Куприянов.

- Ты во всем видишь провокацию или ловушку, - пояснила Медея. - А я считалась твоим главным врагом. И как уже говорила, не имела привычки соблазнять игроков.

- Кто сказал, что сейчас я не чую в твоем соблазне провокацию? - ухмыльнулся Кальтер. - Старик-с-Тростью любит подглядывать втихаря за своими врагами. И ты дала ему лишний повод здесь объявиться. Полагаю, такое-то событие он не пропустит.

- То есть простейшая версия, что я решила напоследок поразвлечься, кажется тебе неубедительной? - Судя по игривому тону «серой», она не обиделась на неджентльменскую прямоту Безликого. А что поделать - отлично знала, кого соблазняла.

- Хорошая версия, - согласился он. - Но моей она не противоречит. Ты могла преследовать две цели, совместив полезное с приятным. И не вижу в этом ничего плохого. Наоборот, очень даже в твоем стиле.

- Воистину, какой ты романтичный! - Медея закатила глаза. - Прямо голова кружится от твоих ласковых слов! Что там, кстати, насчет твоего пулемета? Он отстрелялся или еще есть в запасе лента? А может, две?

Понятно, о каком пулемете шла речь. О том, который не был железным, и чей ствол еще не остыл после недавнего боя.

- Насчет двух лент не обещаю, - прикинул он оставшийся в штанах «боезапас». - Но на одну патронов наскребу. Твоя правда: раз мы еще здесь, почему бы не продолжить дразнить Старика-с-Тростью. Но сначала я бы все-таки перекусил...

Мягкое сено под любовниками исчезло. А земляной пол превратился в каменный столь внезапно, что оба вскочили на ноги несмотря на то, что все еще оставались полуголыми.

Исчез не только сеновал, но и догорающая Коук-Дунг на заднем плане. Еще воздух стал свежее и чище, хотя климат не изменился. Кальтер не ощутил, что атмосфера и давление стали другими, как всегда происходило при телепортации на большие расстояния. А также здесь была ночь без признаков наступающего рассвета.

Кальтер и Медея не покинули Юго-Восточную Азию. Возможно, даже остались в Камбодже. Плохо, что на всем обозримом пространстве не было ориентиров кроме звезд. Но они говорили лишь то, что любовники находятся где-то в северном полушарии и могут обойтись без компаса.

Впрочем, звезды светили ярко и позволяли осмотреться даже в тропической ночи.

- Оставайся на месте! - предостерег Безликий спутницу, поспешно натягивая штаны. - Здесь что-то не так!

Действительно, обстановка была странной: ровный пол, отсутствие стен и ночные джунгли, на которые Куприянов взирал сверху вниз... Все указывало на то, что он стоял на вершине каменной башни или чего-то подобного. Но пугало другое - перила у площадки обвалились, и сверзиться с нее было раз плюнуть.

- А где твое оружие? - поинтересовалась Медея.

- Где-где! - проворчал Безликий, осматривая каменные плиты под ногами. - Видимо, осталось на сеновале. Ладно, хоть штаны не отобрали, и на том спасибо.

Исчезнувшие автомат, рюкзак и «разгрузка» доказывали: любовные игры Кальтера прервали не «серые» - зачем бы им разоружать союзника? Значит, это напомнил о себе Старик-с-Тростью. Сам он, правда, на глаза не показывался и вообще мог отсиживаться далеко отсюда. Но Куприянов знал: если цхет взял их под колпак, значит с ним можно разговаривать так, словно он тоже здесь.

Подходить к обломкам перил Кальтер не рискнул. Они лучше предупредительных табличек говорили о том, что камни хрупкие и могут обвалиться. Впрочем, и отсюда можно было рассмотреть, что площадка является частью некоего полуразвалившегося сооружения. Кажется, это был заброшенный в джунглях, древний буддистский храм. Из числа тех, которые встречаются в этих местах, и до которых надо добираться на вертолете.

Безликому сейчас тоже не помешал бы вертолет. Или альпинистское снаряжение, поскольку отсюда не вела вниз ни одна лестница. Точнее, когда-то наверняка вела, но давно обрушилась и от нее не осталось ни следа. Высота же у башни была порядочная. Она возвышалась над кронами деревьев, а насколько высоки они, во мраке определить не удавалось.

- Ну хорошо, старый пердун! - не выдержала Медея и, покрутившись на месте, помахала руками во все четыре стороны. - Шутка просто обхохочешься! Однако посмеялись и хватит. А теперь заканчивай выпендреж, переноси нас в приличное место и приходи сам - надо серьезно поговорить.

- Зря стараешься, - заметил Кальтер, продолжая высматривать в темноте хоть что-нибудь похожее на лестницу. - Если бы Старик-с-Тростью желал встретиться, мы сидели бы в ресторанчике на Ривьере, пили пятидесятилетний коньяк и любовались морем. Нас же с тобой разоружили и спровадили к черту на рога не ради шутки, а в целях безопасности. Хочешь потолковать с Мерлином - толкуй. Будь спокойна, он тебя услышит. А вот поверит ли - другой вопрос. Но я бы на его месте усомнился в твоей искренности.

- Тогда ты с ним говори, - предложила «серая». - Все-таки тогда, в поезде он спас тебе жизнь, пусть даже выдав тебя нам. И сдается мне, он относился к тебе с большей симпатией, чем к своим предыдущим компаньонам.

- В поезде Древний спасал в первую очередь себя, - уточнил Куприянов. - А то, что заодно спасся и я, ваша заслуга... Ладно, помалкивай. Я разберусь с цхетом. Надеюсь, у него осталась ко мне хоть капля доверия.

- А если нет?

- Тогда мы узнаем, зачем нас посадили на эту разваливающуюся башню. Хотя, по-моему, намек довольно прозрачный. Малейшее подозрение, и мы тут же окажемся в эпицентре землетрясения...

Глава 26

- Ты - идиот! - воскликнула Медея и, схватившись в отчаянии за голову, отвернулась от Кальтера на восток. Туда, где разгоралась заря. - Ты хоть в курсе, что натворил?

- Разумеется. Я пересказал Мерлину все, о чем вы рассказали мне, - пожал плечами Кальтер. Он чувствовал себя глупо, проговорив до рассвета с незримым собеседником, который до сих пор не посылал ему знаков. Если, конечно, не считать знаком то, что башня еще не обвалилась.

- Но тебе велели говорить совсем другое! - продолжала возмущаться Медея. - А ты выдал цхету всю правду! Преподнес ее на блюдечке, хотя знал, чем это грозит! И что дальше? Отныне Старик-с-Тростью в курсе, что Мастер Войны - его брат! И что слияние их разумов обернется катастрофой!

- Да, слух у тебя в порядке, - подтвердил Безликий. - Но если, по-твоему, я совершил чудовищную ошибку, почему ты меня не остановила? Я видел, как в Детройте ты мутузила биороботов, и со мною одним шутя бы справилась.

- Здесь все от одного чиха рассыпается, а ты хочешь, чтобы я драку затеяла? - удивилась Медея. - Да ты еще больший идиот, чем кажешься!

- Или ты не стала дергаться, поскольку знала, что я в точности так и поступлю? - высказал иную теорию Куприянов. - И твой босс это знал. Поэтому он рассказал мне не правду, а еще одну легенду. Вроде той, которую я должен был скормить цхету. Что я и сделал, а ты не покарала меня за бунт на корабле.

- Понятия не имею, с чего ты решил, будто тебе солгали, - фыркнула «серая». - Хотя какая разница, ведь ты уже все испортил!

- А я в этом не уверен, - не согласился Безликий. После чего решил, что в ногах правды нет, и улегся на каменные плиты, подложив руки под голову и закрыв глаза.

Что ни говори, а ночка выдалась сумасшедшей. Сначала он сжег деревню и в придачу банду головорезов. Затем излечился от ран в рекордно короткий срок. Потом занимался любовью с одной из лучших женщин в своей жизни. А в довершение произнес самый длинный в своей жизни монолог, проболтав полчаса с темнотой. Немудрено, что Кальтер вымотался до предела. И был не прочь вздремнуть даже на голых камнях.

- И почему ты думаешь, будто у тебя все под контролем? - не отставала Медея. Намеков на то, что соратник желает отдохнуть, она не понимала.

- Потому что я нарушил приказ, и мой мир все еще не рухнул в тартарары, - Куприянов зевнул. - Потому что Старик-с-Тростью выслушал историю, которую мне выдали за правду, и не разозлился. Собака пролаяла, но караван как шагал, так и шагает. По мне, это добрый знак.

- А по мне ты ведешь себя безалаберно для человека, которого посвятили во столько тайн. Или же ты испугался смерти и пошел на попятную: сорвал операцию и выбрал пожизненное заточение в изоляторе.

- Ни то, ни другое. Просто ваша тактика - дерьмо собачье. Твой босс снискал мое уважение, признавшись без обиняков, какая участь мне уготована. Все, что сделал я - последовал его примеру. Я не найду общий язык с Древним, если скрою от него истину... или то, что мне выдали за истину. Боится он сегодня влезать мне в голову или нет, но в играх с телепатами я поставлен в невыгодные условия. К тому же не забывай: я общался с Мерлином дольше любого из вас. И мне лучше знать, насколько он чуткий до вранья. Я не лгал ему раньше и не стану лгать сегодня, когда на кон поставлено все. Итак, твое слово: работа отменяется или продолжается, но на моих условиях?

- А с чего ты взял, что Старик-с-Тростью все еще с нами? Может, он плюнул на твой рассказ и ушел, оставив нас здесь подыхать от голода и жажды?

- Есть и такое подозрение, - признался Куприянов. - Только насчет голода и жажды ты хватила через край. Если Мерлин ушел, значит теперь мы не под его колпаком, и «серые» отыщут нас до того, как мы похудеем хотя бы на сто граммов. Но я предпочитаю быть оптимистом... или нет, в моем случае смертника, очевидно, пессимистом. Старик так долго раскапывал тайну своего прошлого и когда он в кои-то веки откопал что-то ценное, то должен вдруг сбежать? Не знаю, не знаю. Трудно сказать, как бы я вел себя на его месте, ведь у меня нет тысячелетнего опыта борьбы с вами. Но сегодня я бы так легко не отступил, даже будь у меня подозрение...

- ...Что «серые» готовят мне ловушку.

Последнюю фразу Кальтер начал на башне, а закончил... проклятье, куда же его опять занесло?

Гористое побережье, лазурное море, закат, на море катера и яхты, шикарные виллы на склонах гор, дорогие автомобили на парковке неподалеку и - терраса ресторана, откуда открывался вид на это великолепие. Сам Безликий в смокинге, а сидящая напротив него за столиком Медея - в ярко-красном вечернем платье и в бриллиантовых украшениях. И никакой камбоджийской грязи и пота! Джентльмен Куприянов благоухал одеколоном, а его дама - изысканными духами, причем оба успели побывать у парикмахера и косметолога.

- Неужто и правда Ривьера? - пробормотал Куприянов, озираясь по сторонам.

- Очередная шутка старого затейника. - Медею куда больше интересовал ее новый наряд. - Я, конечно, знала, что у Мерлина есть вкус. Но как, скажи на милость, он так быстро отмыл меня от грязи, обрызгал парфюмерией, подвел мне брови и накрасил губы? Он что, лапал меня голую? Пускай долю секунды, но все же! Решил, что раз тебе это было дозволено, то и ему не возбраняется?

- Могу тебя утешить: то же самое он делал со мной, - усмехнулся Кальтер. Его волновало иное - где сам Древний? Эскапада с Ривьерой была в его стиле, вот только раньше он не прятался от жертв своих розыгрышей.

- Кстати, что скажешь? Идет мне красное или нет? - поинтересовалась Медея.

- Пожалуй, - согласился Кальтер, смерив ее взором. И это он еще поскромничал. На самом деле Мерлин превратил «серую» в светскую львицу высшей категории. Такую, к которой не только на хромой кобыле не подъедешь, но и на скакуне благородных кровей - лишь на одной из тех машин, что стояли на парковке перед соседним отелем.

- Мерси! - кокетливо улыбнулась Леди-в-Красном. - Ты тоже в смокинге выглядишь приличнее, нежели в замызганном камуфляже. Отправить тебя на курсы хороших манер, и вообще цены тебе не будет... Ну ладно, хватит болтовни. Хотелось бы знать, куда запропастился устроитель банкета.

Надо заметить, банкетом здесь и не пахло. На террасе было много столиков, но за ними никто не сидел. В самом ресторане тоже не наблюдалось ни души. Безликий всматривался в стеклянную перегородку, что отделяла террасу от зала, но не видел внутри ни посетителей, ни официантов. И все же перед Куприяновым и «серой» лежали меню, столовые приборы и салфетки. А в центре стола стояла вазочка с розами, срезанными судя по всему накануне.

Оба посетителя продолжали озираться, но Старик-с-Тростью все равно объявился в своей привычной манере. Он выждал, когда Кальтер и Медея отвернутся в разные стороны, а когда они вновь посмотрели друг на друга, цхет стоял возле их столика. Причем с таким видом, как будто доселе здесь и был.

Мерлин тоже вырядился в смокинг и опирался на свою неизменную трость. Нельзя было определить, о чем он думает - его лицо выражало неизменное умиротворение подобно морде сытого кота. Казалось, он понятия не имел, что эта парочка якшалась с «серыми» и вообще вел себя так, словно не расставался с нею.

- Не возражаете, если я присяду? - осведомился Древний, пригладив рукой бороду.

- Да уж будьте так любезны. - Медея изобразила радушную улыбку и сделала приглашающий жест. Наверное, со стороны встреча старых знакомых выглядела чинно и без подвоха... Разумеется, при условии, если бы кроме них здесь были другие посетители.

- Благодарю вас. - Старик-с-Тростью отодвинул стул и присоединился к компании. Тесниться не пришлось - столик были рассчитан на четверых.

- Итак, не будем ходить вокруг да около, - вновь заговорил Мерлин, когда устроился поудобнее. - Вы прошли большой путь, желая привлечь мое внимание. Я весьма тронут. В особенности историей про моего чокнутого брата. Она столь драматичная, что поведай мне ее не господин Безликий, а кто-нибудь более эмоциональный, у меня бы слезы навернулись на глаза. Впервые за последние триста лет. Или четыреста?.. А, неважно.

- Значит, по-твоему, «серые» все-таки мне солгали? - спросил Кальтер и вперил в Медею посуровевший взор.

- Я этого не утверждал, - помотал головой цхет. - Не стану ручаться, но после твоего рассказа у меня в голове пробудились кое-какие воспоминания. Что-то происходило между мной и этим цхетом в далеком-далеком прошлом. Я даже вспомнил место, где мы виделись в последний раз. Оно действительно находится там, где ты сам однажды столкнулся с Мастером Войны.

- В Чернобыльской Зоне? В подвалах НИИ «Агропром»?

- Что-что? Подвалы какого-то института? Да полноте! - Старик-с-Тростью пренебрежительно отмахнулся. - В те годы там не то, что институтов - цивилизации не было. Вернее, сама-то она уже была, просто дотуда еще не добралась. Тогда на той земле хозяйничали варвары, которые и близко не догадывались, что сокрыто в ее недрах. Впрочем, я и сам об этом не помню. В голове прояснилось немногое: вижу образы чего-то огромного и не имеющего выходов на поверхность. Чего-то такого, куда можно попасть лишь посредством телепортации и больше никак.

- Подземное сооружение, построенное «серыми»? - предположил Куприянов.

- Не нами. Цхетами, - ответила вместо Древнего Медея. - Когда они царствовали на Земле, там был город под названием Олит. Сегодня от него мало что осталось. Но именно там находится обитель Мастера Войны. Подвалы Агропрома не имеют к Олиту отношения - он расположен значительно глубже. Просто институт построили аккурат над ним, и Мастер любит телепортироваться туда, чтобы подышать свежим воздухом и взглянуть на небо.

- Постой-ка! Но он же не способен к телепортации, - напомнил Безликий.

- Он не способен к этому на поверхности земли, - уточнила «серая». - Потому что ему закрыт выход на поверхность. Но в границах Олита и в институтских подземельях Мастер Войны может прибегать к телепортации.

- И что за сила не позволяет ему оттуда сбежать? - спросил Мерлин.

- Ты поверишь, если я скажу, что «серые» не имеют понятия о ней и им она неподвластна?

- Не поверю.

- Тем не менее так оно и есть. Не мы заперли цхета в городе цхетов. Он сам однажды привел нас туда и заманил в ловушку. Раньше Олит был не замеченным нами осколком вашей цивилизации, который мы также захотели уничтожить. Только все обернулось наоборот. Подземный город оказался средоточием неведомых нам сил, с чьей помощью Мастер Войны обрел над нами власть. Не окончательную, но стех пор мы вынуждены служить исполнителями его воли.

- Значит когда я пытался спасти брата, это не ваше защитное поле лишило меня памяти, а брата - рассудка?

- Как видишь, нет. Мы не собирались тебя убивать. Ты был нашим старым проверенным союзником и не доставлял проблем. И когда твой брат слетел с катушек, мы пришли к тебе за советом, как быть дальше. А ты, узнав, куда он сбежал, пришел в ужас. Сказал, что брат рехнулся, и что хуже места на планете не бывает.

- Даже так? - Старик-с-Тростью нахмурился.

- Твои слова, - заверила его «серая». - И ты вызвался отправиться туда, чтобы спасти брата. Мы не возражали, поскольку нам было нечего терять. А тот факт, что ты тоже знал об Олите, но не сбежал туда, убедил нас в твоей искренности... С тех пор и до недавнего времени мы тебя больше не видели. Но поскольку Мастер Войны продолжал держать нас в ментальных оковах, было ясно, что твоя миссия провалилась.

- Значит по-вашему, это брат стер мне память и внушил мысль, что «серые» - мои заклятые враги?

- Больше некому, если, конечно, там под землей нет других цхетов. Возможно, ваш спор перерос в драку и брат одолел тебя с помощью силы, которую себе подчинил. Возможно, он даже хотел тебя убить, но ты успел телепортироваться в безопасное место. А насчет «заклятых врагов» - вспомни, кто первый пролил кровь в нашей с тобой войне. Это был ты, а не мы.

- Это был я, - признался Мерлин. - Я нанес превентивный удар, потому что знал: вы сильнее меня и хотите моей смерти. А откуда я это знал... Хм... Это было немногое, что я вспомнил после того, как утратил память. Немудрено, что я не усомнился в истинности моего просветления.

- Зато про Олит и сокрытую в нем силу ты напрочь забыл, - добавила Медея. - Вряд ли это простое совпадение.

- «Сила, сила, неведомая сила», - передразнил ее Древний. - И за столько веков вам, умникам, не пришла в голову мысль, как выкурить Мастера Войны из норы?

- Мы опасаемся ментального импульса. - Леди-в-Красном постучала пальцем себе по виску. - Если твой брат почует неладное, он всех нас убьет своими телепатическими «минами». Мы и сейчас под ударом, ибо рискуем как никогда раньше. Но ты вернулся, и у нас есть надежда избавиться от проклятья.

- Я не вернулся, - возразил цхет. - Я воюю сам за себя. Если от моей победы выиграет кто-то еще, я не возражаю и готов стать его союзником. Но если этот «кто-то» вдруг ошибся во мне, переоценил свои силы или вел двойную игру и пострадал - я тут ни при чем.

- Справедливое замечание, - пожала плечами «серая». - Никто не спорит.

- Ну вот, еще одна, невесть какая по счету «относительно правдивая» история, - проворчал Кальтер. - А есть гарантия, что она окончательная? Или по прибытию на место нам скормят новую легенду?

- То, что я сказала, почти не отличается от того, что было рассказано тебе, - заметила Медея.

- Ага. Кроме одного краеугольного факта, - уточнил Безликий. - В твоей новой истории не упоминается о слиянии цхетских разумов и последующей катастрофе. Странно, что ты вдруг об этом запамятовала.

- Ничего странного, - не смутилась «серая». - Слияние разумов невозможно, если цхеты - враги. Этого не случилось во время последней встречи братьев. Не случится и во вторую встречу, если таковая состоится. Сам посуди: Мастер Войны не вышел на переговоры с Мерлином, даже когда вы стали настойчиво привлекать к себе его внимание. Как же он отреагирует, если вы вторгнетесь в его логово? Неужто подобреет и пригласит вас на кофе с пончиками?

- Складно излагаешь. И на все-то у тебя готов ответ, - хмыкнул Куприянов. - Знакомая каверзная тактика. Сначала вы пытались втереться в доверие ко мне, а когда я взбрыкнул, хотите использовать тот же прием на Старике-с-Тростью. И теперь ты делаешь вид, что рассказанная мне история была неправдой, а истинная правда - та, которую услышал Мерлин. Ну а я предстаю в его глазах вашим мальчиком на побегушках, которому можно вешать на уши лапшу. И который не отличает ложь от правды, а значит его мнение гроша ломаного не стоит.

- Не обессудь, но ты и есть наш мальчик на побегушках с лапшой на ушах, - рубанула начистоту Медея. - И ты дважды прав: от твоего слова ничего не зависит. И от моего - тоже. Последнее слово останется за Мерлином, неважно, поверил он мне или нет. Ему решать, вторгаться в Олит или послать нас подальше и исчезнуть. А мы с тобой - солдаты, которым приказано издохнуть на войне, когда пробьет наш час. Что, разве не так?

Кальтер промолчал. Возразить ему было нечем, ведь Медея не спорила с ним. Напротив - подтвердила его слова с прямотой, на какую была способна. А прямота была одним из немногих качеств, которые Безликий ценил и уважал в людях.

Цхет сложил ладони на набалдашнике трости и переводил взгляд с джентльмена на леди и обратно. По его глазам было подавно не разобрать, о чем он думает. Лишь молчание цхета выдавало, что у него в голове идет некий мыслительный процесс. А иначе ему было бы что сказать гостям - званым, но вряд ли приятным.

- Не нравится мне это. Сильно не нравится, - заговорил Древний спустя некоторое время. - Но я знаю, с кем связался. И уже говорил: я не тешу себя мыслью, что финал моих поисков будет легким и безопасным. Правда, такое развитие событий я тоже не предугадал, вот досада. Война, которую я вел столетиями, почти всегда была дракой с завязанными глазами. И немудрено, что сорвав однажды повязку, я обнаружил, что воюю не с тем противником, которого прежде считал главным врагом. И который первым убрал оружие, а я все еще продолжаю им размахивать.

- Послушай, Старик, - сказал Безликий. - Я не слишком хорошо тебя знаю, но получше, чем Медея и все, кто за нею стоит. Поэтому могу сказать наверняка: ты не связался бы с «серыми», не получив убедительного доказательства их честных намерений. Но я не предоставил тебе ничего подобного. Медея - тоже. Тогда почему ты уверен, что противник не водит тебя за нос?

- На самом деле вы предоставили мне куда больше, чем я рассчитывал, - улыбнулся Мерлин. - Согласен, вы всего лишь солдаты. Но вы - старые, проверенные солдаты, которые делают свое дело, даже когда их посылают на верную гибель... Впрочем, вы еще живы и заслужили право узнать истину. Прежде чем появиться здесь, я проверил рассказанную мне Безликим историю. Побывал в Чернобыле, в подвалах Агропрома, почувствовал скрытую в тамошних недрах силу цхетов. Короче говоря, провел блитц-разведку и понял, что «серые» не лгут.

- Возможно, и так. Но как ты определил, что это не ловушка? - продолжал допытываться Куприянов.

- Пришлось пойти на риск, но он того стоил. Как и тогда, в поезде, я вышел из режима ментальной невидимости. И ничего со мною не случилось. Я все еще на свободе и ни одна «серая» тварь не тянет ко мне свои поганые руки... Без обид, мадмуазель Медея.

- И как долго ты дразнил «серых», выйдя из тени? - Безликому не верилось, что Древний отважился на столь безрассудный шаг. - Может, они просто не успели отреагировать. В поезде они тоже объявились с запозданием.

- О, сегодня я дал «серым» уйму времени, чтобы меня схватить. Даже сейчас они могут попытаться, ведь я продолжаю оставаться у них на виду.

- Ты серьезно?! - Будь Кальтер менее хладнокровным, он вскочил бы со стула от столь обескураживающего признания. - То есть в нас целится батальон «серых», и ни у кого из них еще не дрогнул палец на спусковом крючке?

- Поверь, я удивлен этому не меньше тебя, - подмигнул Старик-с-Тростью. - Как бы то ни было, они выбрали хороший способ продемонстрировать искренность своих намерений. Видимо, Мастер Войны и впрямь давно торчит у «серых» поперек горла, раз они готовы заключить со мной перемирие.

- Так ты принимаешь наше предложение? - спросила Медея.

- Я принимаю ваше предложение отправиться в Олит и встретиться с братом. Чем закончится наша встреча, неизвестно. Но если он не проявит агрессии, я не опущусь до насилия, и не мечтайте.

- Насчет мира и дружбы зря надеешься, - заявила «серая». - Но в целом твое требование справедливо. Тем более, мы так и так тебя не удержим, если вздумаешь удрать. И когда планируешь начать работу?

- Завтра на рассвете, - пообещал Мерлин. - А сегодня хочу насладиться ужином в вашей компании. Как знать, что уготовано мне завтра. Возможно, это последний спокойный вечер в моей жизни, поэтому будет непростительной ошибкой провести его скучно.

- Непохоже, что здесь собираются кого-то кормить, - усомнился Кальтер, оглядев пустой ресторан.

- Сие поправимо, - улыбнулся Старик-с-Тростью. - Я арендовал это заведение целиком на весь вечер и попросил, чтобы нас не беспокоили до моего особого распоряжения. Которое я сейчас пойду и отдам. А вы пока почитайте меню и не обращайте внимание на цены. Иными словами, ни в чем себе не отказывайте - как всегда, я угощаю...

Глава 27

- А здесь стало гораздо тише, чем раньше, - заметил Кальтер после того, как осмотрелся. - Никто не воет, ничто не сверкает и не трещит. Даже выстрелов, и тех не слышно.

Когда в последний раз он хаживал по Зоне, до его ушей постоянно долетали выстрелы. Далекие - их он как правило не опасался, - и те, что гремели где-то рядом. Последние, даже не предназначенные Кальтеру, все равно предупреждали его о близкой угрозе, ведь до похода в Припять с Мракобесом у него не было друзей среди сталкеров. А среди мутантов подавно. С ними находил общий язык разве что Болотный Доктор, но он был уникальной личностью и являл собой исключение из правил.

Как сложилась дальнейшая судьба этого легендарного отшельника Зоны? Странно, но Кальтер был уверен, что если наведается на то самое болото, он застанет Доктора в его хижине в добром здравии. Хотя, судя по затишью, нынче у всех местных докторов поубавилось пациентов. Только надолго ли? Памятуя о том, как быстро рушится шаткий порядок в Зоне, Куприянов поостерегся строить оптимистические прогнозы.

Утро выдалось промозглым - типичная для этих мест погода. И когда Мерлин телепортировал соратников к Агропрому, Безликий ощутил себя так, словно и не покидал Зону.

Всё, от зловещих шорохов в кустах и холодного ветра до травы под ногами и оружия в руках, было настолько знакомым, что Куприянов едва не отправился по привычке в сталкерскую Сеть за новостями. Он мог бы подключиться к ней через коммуникатор Веры, только это не потребовалось. Кальтер не собирался никуда идти и обстановка на поверхности Зоны его не интересовала. Старик-с-Тростью доставил свою команду прямо к северному входу в институтский подвал. И теперь, взяв тайм-аут, чтобы отдышаться, готовился перебросить ее ниже, под землю.

- Доброе утро, Железный Дровосек! - поприветствовала Верданди Кальтера. - Как спалось сегодня ночью?

- Не очень. Бывало и лучше, - признался тот. Вчера у них состоялся тяжелый разговор, поскольку недавно дядя Костя сказал Вере, что больше не сунется в Зону. Он не поклялся самым дорогим, что у него есть - всего лишь пообещал, - а это давало ему моральное право передумать. И все равно он был отчитан за свое вероломство и до сего момента полагал, что Верданди больше не станет с ним разговаривать.

Но она, судя по ее тону, к утру смирилась с неизбежным и оттаяла. Чего явно не случилось бы, сознайся вчера Кальтер, что идет на верную гибель. И в чем у него, разумеется, не хватило духу сознаться.

- Я тут изучила кое-какие сталкерские форумы по Агропрому, - перешла к делу Верданди. - Искатели артефактов спускались в эти подземелья две недели назад, когда отгремел последний выброс. О контролере не пишут, хотя в разговорах трехмесячной давности он упоминается. К счастью, тварь любит громко орать, так что столкнуться с ней в тоннелях рискует разве только глухой.

- Хорошо помню ее мерзкие вопли. - Куприянов поморщился. - И теперь понимаю, зачем контролер сигналит о своем приближении. Потому что никакой он не контролер и охота на сталкеров его мало интересует. Ну кроме случаев, когда он натыкается на любопытные экземпляры. Просто Мастер Войны не желает ни с кем встречаться на своих прогулках, вот и отпугивает с дороги посторонних.

- Резонное предположение, - заметил на это Древний. - Я бы тоже орал не переставая, начни мне кто-нибудь мешать наслаждаться обедами в ресторанах. А у Мастера и вовсе одна радость в жизни: любоваться небом из подвальных колодцев... Какая скукота! Немудрено, что меня не тянуло обосноваться в Олите.

- А вдруг твой брат прямо сейчас смотрит на нас из этого колодца? - Медея указала на вход в подвал - вертикальную шахту с бетонными стенами. Ее глубина была около пятнадцати метров, и для спуска по ней служили вмурованные в стену ржавые скобы. На вид очень ненадежные, что Безликий понял еще шесть лет назад, когда впервые здесь побывал.

- Не исключено, хотя маловероятно, - возразил Старик-с-Тростью. - Сталкеры давно не слышали воплей. Не иначе, сегодня контролеру не до прогулок и созерцания звезд. Чем, интересно, он там по горло занят?.. Ну что, готовы отправляться дальше или хотите еще понаслаждаться этой чудесной погодкой?

Он посмотрел на тучи и передернул плечами. Дабы не выделяться, Древний тоже вырядился в камуфляж, что плохо сочеталось с его аристократической внешностью, манерами и тростью. Оружия он, естественно, не захватил, да и чем бы оно ему помогло? Кальтер сомневался, что Мерлин вообще держал в руках что-то тяжелее своей палки. А уж стрелять из винтовок и пистолетов цхету тем более не доводилось.

- Займемся делом, - дал отмашку Куприянов. Он понимал, что в последний раз глядит на траву, деревья и небо, ощущает лицом ветер и дождевые капли и что его окружают открытые просторы, а не каменные стены. Вот только оттягивать расставание с ними не хотелось. Зона была не тем местом, где Безликий собирался прощаться с атрибутами привычного мира. Тем более, что он попрощался с ними вчера, на Ривьере, где и виды были живописнее, и погода лучше.

- Что ж, дела так дела, - не стал спорить Старик-с-Тростью. - Тогда доставайте фонари - внизу темновато...

Спускаться в колодец, цепляясь за шаткие скобы, не понадобилось. Побывавший здесь намедни Мерлин имел представление, куда ему телепортировать свою команду. И щелкнув пальцами, перенес ее в место, что было немногим приятнее, чем кладбищенский склеп.

Кальтер не помнил это помещение. Очевидно, в прошлый раз он проходил другими залами и коридорами. Хотя принципиального отличия у них не было. Здесь тоже стояло давным-давно не работающее проржавелое оборудование, вдоль стен были проложены трубы и кабеля, а в воздухе пахло сыростью и плесенью.

Зато Кальтер помнил другое - обитателей катакомб, что помимо контролера шастали по ним во мраке. Тварей отнюдь не безобидных и с удовольствием отгрызающих людям головы. Поэтому едва команда прибыла на место, Безликий предупреждающе поднял кулак, велев соратникам замереть и помалкивать. А сам вскинул автомат и обшарил лучом фонаря все углы, где могла затаиться опасность.

Куприянова слегка обнадежило то, что в зале была одна дверь - железная, с зарешеченным окошком, как в тюрьме. Она оказалась запертой на засов, отчего поначалу Безликий насторожился. Но потом сообразил, что дверь запер не укрывшийся в зале враг, а Старик-с-Тростью. Не сейчас - еще вчера. Подготовил, так сказать, безопасный плацдарм для заброски «десанта».

- Уютное местечко, - заметила Медея после того, как Кальтер расслабился и опустил оружие. - Мастер Войны и впрямь знает толк в развлечениях. Разгуливать здесь часами - ни с чем не сравнимое наслаждение.

- Неплохо придумано с дверью и засовом, - похвалил Куприянов Древнего. - И куда теперь?

- Теперь вы отправляетесь дальше, а я остаюсь, - ответил цхет. - В целях безопасности. На данном этапе операции мне нельзя предпринимать слишком рискованные шаги.

- Дальше - это прямиком в Олит, что ли? - нахмурился Безликий.

- Ага, - кивнул Мерлин. - Воодушевляет, не правда ли?

- Пропади ты пропадом! - буркнул Кальтер. Его уже просветили, что в подземном городе он не изжарится заживо. Тамошний искусственный климат подходил и для цхетов, и для «серых», и для обычных людей. Страшило другое: смертники вторгались на территорию врага, а их единственное прикрытие отсиживалось наверху, стараясь оставаться незаметным.

- Главное, сохраняй спокойствие, и все получится, - посоветовал Древний. - Отсюда я не вижу Олит, но чувствую в недрах огромную пустоту. И знаю, на какой она глубине. А когда пришлешь мне «картинку», все станет намного проще.

Он указал на прикрепленную к шлему Безликого видеокамеру, а затем покрутил у себя на запястье коммуникатор - такой же, как у соратника. Благодарить за этот технический вклад в общее дело стоило Верданди, к которой Старик-с-Тростью наведался перед экспедицией в Чернобыль.

- Нет гарантии, что мы установим с Олитом обычную связь, - напомнил Куприянов. - То, что «серые» отдали нам свой канал для подземных зондов, еще ни о чем не говорит. Мастер Войны может блокировать сигнал или испортить нам оборудование, и что тогда?

- Он уже мог бы это сделать, но оборудование пока работает, - ответил Мерлин. - А если думаешь, что хозяин Олита еще не обнаружил твое присутствие, смею тебя разочаровать - он засек тебя еще на поверхности.

- А тебя?

- Меня - нет. Мастер видит рядом с тобой «серую» и уверен, что это ее собратья телепортируют вас обоих с места на место. Тем более, что это они спасли тебя в поезде. А у меня больше нет нужды держать вас под колпаком, и я трачу все силы на собственную маскировку. Отныне она столь же надежна, как во времена, когда я скрывался от «серых» в одиночку. Хотя, конечно, в самом Олите она бесполезна. Вот почему я нагряну туда не сразу, а когда ты выполнишь свою миссию.

- Ты хотел сказать, когда нас с Медеей пустят в расход, - уточнил Безликий, но сначала проверил, не включил ли он ненароком трансляцию и не услышит ли его Верданди.

- Понимай как знаешь, - не стал придираться к словам цхет. - Одно скажу наверняка: когда пробьет ваш час, вы оба умрете молниеносно. Такова этика цхетов. Мы не убиваем своими руками, но если нас припирают к стенке и вынуждают запачкать руки в крови, наши жертвы не мучаются в предсмертной агонии... Погоди-ка, чье это там устройство пищит? Мое или твое?

В действительности тревожные сигналы посылали оба коммуникатора. Перед спуском под землю их настроили в режим сканера, но подозрительную активность за стенами зала они обнаружили лишь сейчас.

Одиннадцать красных точек приближались к двум желтым (цхет умудрялся не засветиться даже на радаре) по карте, что сканеры нарисовали на своих дисплеях. Новые отметки принадлежали не людям, поскольку двигались быстрыми зигзагами - точь-в-точь как животные. А поскольку обычной фауны в Зоне не осталось, вне всяких сомнений, это были мутанты. По всей видимости - кровососы, так как сканер наградил каждую красную отметку характеристикой «крупная прямоходящая человекообразная особь».

- А вот и старые знакомые! - проронил Кальтер, вновь осветив фонарем дверной засов. Тот был массивным и на первый взгляд сломать его голыми руками - оружием кровососы не пользовались, - являлось невозможно. Однако тварей сбежалось много, каждая из них обладала немалой силищей, и не было уверенности в том, что дверь выдержит их натиск.

Красные точки на радаре слились в зловещее пятно совсем рядом от желтых точек. Их разделяла на экране всего-навсего одна тонкая черточка. Хотя в реальности все было пока не столь ужасающе. И когда на дверь обрушился град ударов, она задрожала, но выстояла.

Одними ударами не обошлось. И один-то кровосос рычит так, что даже у человека неробкого десятка волосы встают дыбом. А когда за дверью взревела без малого дюжина мутантов, их хор выдался воистину адским.

Огромная ручища вцепилась в решетку на дверном окошке и стала яростно дергать ее, того и гляди норовя оторвать. Первым желанием Кальтера было отрубить ножом на ручище пальцы, да только что бы это дало? Он не верил даже в пули, которыми мог дырявить мутантов из окошка - твари были слишком живучими. Безликий израсходовал бы все боеприпасы, не перебив и половины стаи.

- Не стреляй, не надо! - прокричал Древний, чей голос был едва слышен за ревом монстров. - Пусть бесятся! Дверь крепкая, выдержит. А не угомонятся, подопру ее железякой или попробую наших гостей чем-нибудь отвлечь.

- Ладно, как скажешь, - не стал возражать Куприянов. Он понял, что Старику-с-Тростью не нужна его защита, а автомат вскинул чисто по привычке. - Только не слишком с ними заигрывай. Местные твари намного умнее, чем кажутся... Кстати, подозрительно быстро они сюда примчались. Раньше они не могли учуять человека с другого конца подземелья. Тем более, что мы появились без шума.

- Ничего подозрительного. Это же любимая живность Мастера Войны, - заявил цхет. - Он знает о твоем приближении и устроил тебе первое испытание.

- И крутое, надо заметить, - добавил Кальтер. - Кабы не дверь, моя история на этом бы и закончилась.

Рука в окошке исчезла, а вместо нее за решеткой возникла уродливая морда. Которую даже в полумраке нельзя было спутать ни с чьей другой из-за характерной нижней челюсти. Или вернее, из-за отсутствия таковой - вместо нее у кровососа торчали четыре коротких отростка-щупальца. Просунув их через решетку, тварь как будто пыталась дотянуться ими до Безликого. Но тот стоял далековато, и мутант лишь шевелил отростками, рычал да таращил на человека мутные глазищи.

- Думаю, вам пора, - сказал Мерлин. - Незачем дразнить этих милых созданий - мне тут с ними еще соседствовать.

- Пора так пора, - обреченно вздохнул Куприянов. - Однако, я так понял, что мы...

- ...Больше не увидимся? - угадал его вопрос Древний. Безликий кивнул. - Да, очевидно, так. Только ты извини, но я не умею прощаться. И ничего утешительного не скажу напоследок. Вернее, мог бы сказать, но не хочу завершать наше знакомство враньем.

- И на том спасибо, - поблагодарил Безликий. - В любом случае удачи тебе, Старик. Надеюсь, ты поставишь точку в этой грязной истории и прекратишь всепланетный бардак.

- И тут ничего не обещаю, - вновь не покривил душой цхет. - Бардак зашел слишком далеко даже по моим меркам. Может статься, что разгрести его окажется выше моих сил.

- Ты не обещай - ты разгребай и не останавливайся, - наказал ему Куприянов. - А я из кожи вон вылезу, чтобы твоя лопата не сломалась раньше времени, будь уверен.

И, протянув Старику-с-Тростью руку, подкрепил свои слова прощальным рукопожатием...

Глава 28

Олит! Таинственный город цхетов, куда доселе не ступала нога обычного человека...

Увы, но нагрянувший в Олит Кальтер не ощутил благоговейного трепета. Все равно ему не суждено было вернуться и рассказать об увиденном - обстоятельство, изрядно притупившее его эмоции. Хотя, конечно, местная архитектура производила впечатление, и это еще мягко сказано.

- Ну вот, теперь я знаю, кто построил египетские пирамиды, - пробормотал себе под нос Куприянов, разглядывая стену, что высилась от него по левую руку.

Стена была сложена из каменных блоков всех размеров и форм, но идеально подогнанных друг к другу. Самый мелкий из разглядываемых Безликим камней весил не меньше тонны. Самый крупный - вероятно, с десяток тысяч тонн; трудно было определить на глазок вес такой глыбины. Высота стен составляла по скромным прикидкам метров сто двадцать, а площадь зала равнялась не одному квадратному километру. При том, что любопытно, ни колонн, ни иных дополнительных опор не наблюдалось. Потолок титанического зала удерживался лишь за счет стен и все.

Оценить масштаб сооружения можно было благодаря хорошему освещению. Неяркому, но позволяющему видеть зал снизу доверху. Источниками света служили большие, в полтора человеческих роста, камни - полупрозрачные и бесформенные. Они торчали из пола и потолка, изливая бледно-голубое свечение, которого хватало для того, чтобы забыть о фонарях.

Приглядевшись к светящимся камням, Кальтер озадаченно нахмурился. Ничего такого он прежде не видел. И все-таки его не покидало чувство, будто ему рассказывали о чем-то подобном. Но не о светильнике, а о вещи ценной или даже священной... Впрочем, неважно. Прежняя жизнь Безликого осталась позади. И воспоминания о ней не сулили ничего хорошего - только мешали сосредоточиться на работе.

- Проверка связи, - проговорил он, включив микрофон и видеокамеру. - Бродяга-семь вызывает Бродягу-девятнадцать. Как видишь и слышишь меня, прием?

В целях максимальной конспирации радиообмен пришлось зашифровать. «Бродяг» на самом деле было трое - Кальтер, Вера и Мерлин. Но двое последних говорили измененными синтезатором голосами и откликались на разные позывные. Старик - на те, что с нечетными числами, Верданди - на четные. Возможно, эта предосторожность не имела смысла - неведомо, насколько простиралась власть Мастера Войны в его логове, - но подстраховаться все равно стоило.

- Сигнал неустойчивый, Бродяга-семь, но в целом приемлемый, - отозвался Древний незнакомым голосом, и Безликий вздохнул с облегчением. Обещанные им каналы, по которым «серые» засылали в Олит шпионские зонды, были открыты. Так что пускай лучше сигнал будет плохой, чем вообще никакой.

- А что скажет Бродяга-два? - обратился Кальтер к Верданди.

- Согласна с Девятнадцатым, - откликнулась она. - Больше в данный момент добавить нечего, остаюсь в эфире.

- Бродяга-семь, это Бродяга-одиннадцать, - прикрылся другим позывным и другим голосом Мерлин. - Благодарю за информацию. Приступаю к анализу. Как будет результат, сразу сообщу.

Последнее означало, что увиденная Стариком картинка еще немного прояснила ему память. Это также придало Кальтеру уверенности, тем более, что других поводов для нее по-прежнему не было.

- И все равно не возьму в толк, почему Мастер Войны впустил нас к себе и не вырубил нам связь, - сказал Безликий, продолжая озираться по сторонам.

- Разве ты еще не убедился в том, что являешься его любимчиком? - спросила Медея.

- После того, как бессмертный чуть не грохнул меня в поезде? - ответил вопросом на вопрос Куприянов. - Сомневаюсь.

- Говоря «любимчик», я имела в виду, что Мастеру не надоедает за тобой наблюдать, - уточнила «серая». - В том числе наблюдать, как ты умираешь. Но просто взять и убить тебя неинтересно. Также, как неинтересно лишить тебя зрения, слуха, других функций, оружия и связи. Даже когда цхет насылал на тебя паралич, это было предупреждением, не более. Затем чтобы ты не расслаблялся и был готов к трудностям. И вот ты добрался до убежища Мастера, где он подавно не станет устраивать тебе мелкие гадости, когда в его распоряжении вся мощь Олита.

- Ясно, - кивнул Безликий. - Стало быть, настало время огрести гадости высшего порядка. Впрочем, иного не ждал... Так, ладно - мы на месте, связь работает. Куда дальше?

- Да куда угодно, - пожала плечами Медея. - Понятия не имею, где искать хозяина. Надеюсь, он сам вскоре отыщется, а мы пока пойдем вперед - что еще остается?

Однако соратники не прошли и двадцати шагов, как вдруг на весь зал прогремел суровый раскатистый голос:

- Твоя цель здесь! Иди ко мне! Вознагражден будет только один! Ты обретешь то, что заслуживаешь! Твой путь завершается! Иди ко мне! Твое желание скоро исполнится. Пришло время! Я вижу твое желание! Путь завершен, человек! Иди ко мне!..

Призывы неведомого «доброжелателя» эхом отражались от каменных стен, и умолкать он, похоже, не думал. Разве что набор фраз у него был невелик. Вскоре они начали повторяться, но «Иди ко мне!» продолжала звучать чаще остальных.

- Кто, куда и с какой целью меня зовет? - поинтересовался Кальтер у «серой». Он не рискнул отвечать на загадочное приглашение, не проконсультировавшись у специалиста.

- А с тобой кто-то говорит? - удивилась она.

- А с тобой? - удивился он в ответ.

- Представь себе - нет.

- Ясно.

Куприянов поведал вкратце о том, что услышал. И продолжал слышать. Голос без умолку звал его за наградой, только не уточнял, как до нее добраться.

- Один голос и все? - переспросила Медея, когда соратник высказался. - Может, ты вдобавок что-то видишь? Есть вокруг какие-нибудь изменения?

- Вроде бы нет... хотя постой! - Безликий шагнул к ближайшему светящемуся камню. - По-моему, раньше свет не пульсировал. Да и сейчас это трудно заметить. Но если присмотреться, то мерцание есть. Вот сейчас оно ярче... А сейчас темнеет... Снова ярче... Снова темнеет... Бр-р! - Он энергично мотнул головой. - Даже в башке помутилось. Глупо звучит, но мне кажется, голос исходит прямо из камня.

- Мои поздравления, сталкер! - Медея трижды ударила в ладоши. - Ты только что нашел Монолит. Или Исполнитель Желаний. Или один из портов местной энергетической сети. А также один из источников силы, которая защищает Мастера Войны и с которой Мерлин не пожелал иметь дел.

- То-то меня не покидает ощущение, будто я уже слышал про странные местные лампочки! - дошло до Куприянова. - Но как одна из них очутилась на поверхности, в энергоблоке ЧАЭС?

- Стараниями Мастера Войны, а чьими же еще, - ответила «серая». - Олит сокрыт глубоко под землей, но его черная энергия испокон веков, со времен цхетов, пропитывала это место. В вашем двадцатом веке здесь взорвалась атомная станция. А затем Зону облюбовали безумные ученые всех мастей, проводившие такие же безумные эксперименты. Мастер наблюдал за ними из-под земли, но для полного счастья ему не хватало одного...

- Попробую угадать - войны, - мрачно усмехнулся Кальтер.

- В точку, - подтвердила Медея. - И все, что от него потребовалось, это вынести порт энергосистемы Олита на поверхность. В такое место, куда немногие доберутся. Тут-то все и завертелось! Эта «лампочка», она и правда в некотором смысле исполняет желания и вызывает помутнение рассудка. Группа ученых, что добралась до нее первой, тут же объявила себя ее хозяевами и стала проводить над нею эксперименты. А поскольку фантазия у них была богатая, Исполнитель Желаний стал вовсю плодить им монстров, странные цацки, которые назвали артефактами, и энергетические аномалии. В конце концов эти умники утратили контроль над хаосом, который сами же учинили. А в Зону хлынули собиратели странных цацек, многие из которых, дойдя до Монолита, утрачивали разум и становились его рабами. Что же до Мастера, то он, глядя на это, довольно потирал руки. Еще бы, ведь разыгравшаяся над Олитом война явно превзошла его ожидания.

- Неужели и правда все так просто? - не поверил Куприянов.

- Наоборот - очень сложно. И с каждым годом становилось все сложнее. Слухами земля полнилась, искушение добраться до Исполнителя Желаний не исчезало, а он всегда исполнял их с подвохом.

- Как это?

- Ну к примеру, хочешь ты тонну золота и получаешь его. Только при этом оно валится тебе на голову и превращает тебя в лепешку. Ой! Неувязочка! Но ты же получил, что хотел, не правда ли? Или говоришь, что желаешь повелевать миром. Как тебе угодно, сталкер! И не успев оглянуться, ты становишься полновластным хозяином развалин магазинчика «Мир» в деревеньке на северной окраине Зоны. А чтобы отстаивать права на собственность, тебя одаривают силой, быстротой и живучестью. Иными словами, превращают в мутанта-кровососа... В общем, технология здешнего мухляжа тебе ясна.

- Да уж, более чем. - Кальтер отступил от Монолита (или, вернее, его брата-близнеца) на пару шагов. - Значит нельзя поддаваться на уговоры говорящей лампочки... Но как ее заткнуть? Ее голос сбивает меня с мысли.

- Чего не знаю, того не подскажу, - спасовала Медея. - Со мной эти штуковины не общаются и мои желания не исполняют.

- Бродяга-семь вызывает Бродягу-одиннадцать, - обратился Куприянов к группе поддержки. - Ты слышал, о чем мы с Бродягой-шесть только что говорили?

- Так точно, - по-армейски доложил Мерлин. - Все правильно - нельзя идти на поводу у этой штуки. Она - палка о двух концах. Монолит способен осуществлять не только твои желания, но и желания Мастера. Учитывай это! А чтобы не попасть впросак, помни нашу с тобой первую встречу и представь, что может тебя ожидать.

- Ту встречу, что случилась на берегу Воскресших Мертвецов?

- Так точно, - повторил Древний. - Не забыл главный принцип, который ты там постиг?

- Думаю, нет.

- Возьми его на вооружение. Он поможет тебе сохранить ясность рассудка*.

____________________________________________________________

*Речь идет о событиях, описанных в предыдущей книге о Кальтере - «Штурм».

______________________________________________________________________

- Так и сделаю, Бродяга-одиннадцать, - пообещал Безликий. - А что насчет голоса в моей голове?

- Сам он не заткнется. Попробуй дать ему какую-нибудь вводную. Только проси не для себя, а для других. И для конкретных адресатов. Пожелания вроде «всё для всех даром, и пусть никто не уйдет обиженным» здесь не работают. Но соблюдай осторожность - в этой тактике есть свои подводные камни.

- Просить для других? - Кальтер посмотрел на «серую», которая тут же замотала головой и замахала руками, давая понять, что она в этом не участвует. - А это идея! В конце концов, что мы теряем?

- Даже не вздумай, слышишь! - запротестовала Медея, испугавшись, что соратник решил ее чем-нибудь «осчастливить».

- Расслабься, - успокоил ее Куприянов. - Я не настолько добр, чтобы одаривать тебя подарками. Здесь есть тот, кто заслуживает их гораздо больше. - И шагнув обратно к Исполнителю Желаний, поинтересовался у него: - Так ты и вправду готов выдать мне награду?

- Вознагражден будет только один! Ты обретешь то, что заслуживаешь! - в который раз произнес голос. - Твое желание скоро исполнится. Пришло время! Путь завершен, человек!

- Отлично! - кивнул Безликий. - Желаю, чтобы тот, кто прячется в Олите, и кого называют Мастером Войны, предстал передо мной прямо здесь и сейчас!

Испускаемый Монолитом свет стал нестерпимо ярким, и проситель заслонил ладонью глаза. Вместе с этим зал наполнился низким гулом, который звучал уже не у Кальтера в голове. Медея стала настороженно озираться, поскольку тоже услышала гул. И тоже сомневалась, что он предшествует чему-то хорошему.

Впрочем, парад спецэффектов продолжался недолго.

Спустя полминуты свечение вновь померкло, а гул утих. Кальтер опустил руку... и тотчас схватился за автомат, потому что буквально в трех шагах от него объявился человек. Который не нападал и вообще не двигался, а просто стоял в расслабленной позе, сцепив руки за спиной, и молча взирал на незваных гостей.

А хотя человек ли?

Выглядел он мерзко: сутулый, нескладный, с бледной шелушащейся кожей, покрытой струпьями и пигментными пятнами. Не придавали ему фотогеничности и неестественно длинные руки, а также большая, как у гидроцефала, голова с квадратной, выпирающей нижней челюстью. Из одежды на существе были лишь грязные поношенные штаны да длиннополый брезентовый плащ с капюшоном. Капюшон оно натянуло на голову почти до самых глаз, что отчасти скрывало его уродство. Хотя вряд ли нашлась бы одежда, способная превратить его в красавца, если только не считать одеждой мешок для трупа.

Короче говоря, перед Безликим стоял типичный мутант-контролер. Такой, каким его нередко описывали сталкеры. И каким его запомнил сам Кальтер по их первой встрече в подвалах Агропрома.

- Удачное желание. Похоже, я тебя недооценил, Человек-без-Прошлого! -  проскрежетал Мастер Войны (надо полагать, это был он). Тот же самый голос всплывал накануне у Куприянова в памяти, но слушать контролера наяву было намного отвратительнее.

Кальтер не мог не воспользоваться шансом. И, не проронив ни слова, спустил курок. Однако нацеленный Мастеру в голову автомат дал осечку.

Кальтер передернул затвор, загнав в патронник новый патрон, и повторил попытку. Опять осечка!

Третья попытка - и в третий раз никакого выстрела.

- Перестань заниматься глупостями, - попросил цхет. - Умей я обижаться, обиделся бы на то, что ты принял меня за идиота, который даст себя убить из грохочущей палки.

- Глупо было бы не попробовать, - признался Безликий, опуская оружие. - Ладно, страшилище, раз уж мы встретились, как прикажешь тебя называть?

- Называй, как привык, - ответил Мастер Войны. - А я буду звать тебя, как мне привычно: Человеком-без-Прошлого. Итак, мы вернулись к точке отсчета наших отношений. Ты даже согласился пойти на смерть, чтобы увидеться со мной, а иначе тебя бы тут не было. Храбрый поступок. Однако должен предупредить: ты не умрешь, пока сполна не выплатишь мне свой долг.

- Не припоминаю, когда я успел тебе задолжать, - не согласился Куприянов. Больше всего ему хотелось, чтобы Мерлин сам разбирался со своим братишкой. А у Кальтера отсутствовала всякая охота общаться с уродливым безумцем. Но Древний как назло не спешил приходить соратнику на выручку.

- Ну как же! - развел руками Мастер. - Твой долг записан в имени, которое я тебе дал.

- Мое прошлое? - нахмурился Кальтер. - А оно здесь при чем?

- Как сказала тебе однажды Медея... - Хозяин Олита удостоил скромно помалкивающую «серую» равнодушным взглядом. - Как она тебе сказала: я охватываю мыслью не отдельные события, а их цепочки, порой весьма длинные. Мне нравится менять прошлое с помощью «обратной волны». Нет ничего прекраснее ее в потоке времени, поверь! Пронесшись по его руслу к истоку, моя волна меняет историю интересующих меня людей. И чем запутаннее была твоя история, тем интереснее перезапустить ее заново. И посмотреть, что станет с тобою в новой жизни, которую я тебе подарю.

- И правда, был у нас с Медеей такой разговор. - Безликий припомнил океанский остров, где ему пришлось повторно убить Назара Чупренко. - Только что же получается: ты превращаешь мою жизнь в игру, ты в нее играешь, ты не добиваешься желаемого результата, но твоим должником почему-то остаюсь я! Как-то странно это выглядит, не находишь?

- Не более странно, чем твое появление в Олите. Впрочем, я знаю, кто за всем этим стоит, - ответил Мастер Войны. И вновь посмотрел на «серую», только уже не равнодушным, а суровым взором. - Раз твои новые покровители сами доставили тебя ко мне после того, как Старик-с-Тростью от тебя отрекся, значит, тебе за все и отвечать. Я хотел изменить твою историю, воскресив твоих врагов, но ты нарушил мои планы. Что ж, пускай. Но я все равно своего добьюсь. Только не обратной волной, а более грубым способом. Возможно, нечестным, но ведь и ты не соблюдаешь в войне никаких правил.

Кальтера было трудно взволновать, но сейчас он занервничал. Да где же проклятый Старик-с-Тростью? Разве это не подходящий момент, чтобы вонзить Мастеру Войны кинжал в спину, пока все его внимание отвлечено на Безликого?

Но нет, Мерлин по-прежнему не спешил. И Куприянов сам объяснялся с вызванным им дьяволом.

- И что это за грязный способ? - поинтересовался он у «дьявола».

- Все очень просто, - ответствовал тот. - Ты вернешься в собственное прошлое и сам изменишь его.

- А если я этого не сделаю?

- В твоем мире есть хорошая пословица: нельзя дважды войти в одну и ту же реку, - усмехнулось чудовище. - Сегодня ты уже не тот, что был шестнадцать лет назад, верно?

Возразить на это Кальтеру было нечего.

- И даже не тот, что был всего-навсего шесть лет назад, так? - продолжал допытываться Мастер.

С этим фактом тоже пришлось согласиться. Когда майор военно-разведывательного Ведомства Константин Куприянов впервые вошел в Зону, он не предполагал, что год спустя покинет ее совершенно другим человеком. Благодаря Верданди, конечно же. Только ей и больше никому...

А ведь на самом деле это не так. Не вторгнись тогда мутант-контролер в разум Кальтера и не пробуди у него болезненные воспоминания о прошлом, палец майора не дрогнул бы затем на спусковом крючке, и Вера сегодня была бы мертва...

- Вот видишь - я настолько прав, что ты даже язык проглотил, - подытожил цхет. - Но довольно болтовни. Ты готов вернуться в точку отсчета и положить начало новой истории Человека-без-Прошлого, потому что эта история для тебя закончилась? Впрочем, неважно, что ты ответишь. Важно, что ты-сегодняшний сделаешь в прошлом ради меня и своего нового будущего.

И Мастер Войны, подняв руку, щелкнул пальцами. Точь-в-точь, как Старик-с-Тростью. Разве что последний перемещал Кальтера в пространстве, а этот цхет швырнул его сквозь само время.

Куда именно?

Это Безликому еще предстояло выяснить. Но, кажется, он догадывался, где случится его очередная остановка...

Глава 29

Ночь, крутые горы, чьи вершины упираются в небо, и полная луна над ними...

Кальтер не любил лунные ночи. В кромешной темноте ему было проще делать свою работу. Но когда работа выдавалась срочной, он не имел права ждать новолуния или пасмурной погоды. И действовал в любых условиях, полагаясь на свой диверсионно-разведывательный опыт.

Безликий не жаловался на свою память. И все же считал ее не настолько тренированной, чтобы помнить детали боевой операции шестнадцатилетней давности. Тем более, что операция проходила ночью, и капитан - такое звание носил в те годы оперативник-интрудер Куприянов, - большую часть времени отсиживался в кустах, выгадывая момент для атаки. Но как бы то ни было, осмотревшись, Кальтер вспомнил, что это за место и зачем он тут находится.

Афганистан, 2002 год. Сали Патра - деревенька к северо-западу от Герата, где глава местного клана талибов Зухайр ад-Дин и его старший сын Джамал содержали лагерь для подготовки наемников. Которых затем перебрасывали на юг России, где и без них политическая обстановка была нестабильной.

Лунного света хватило, чтобы сориентироваться. До рассвета еще далеко. Явившийся по души Зухайра и Джамала интрудер как раз прополз через минное поле, перебрался через забор и проник на территорию спящего поместья. Он уже открыл счет трупов, прирезав одного из охранников, но в сам дом пока не вторгся. Это должно было случиться с минуты на минуту.

Короче говоря, отступать поздно. И не потому что обратный путь был столь же опасен. Просто Кальтер не имел представления о том, что случится, если он пойдет на попятную. И наоборот, вспомнил, что будет, когда он перешагнет порог этого дома. Память услужливо восстановила череду событий, которые произойдут в следующую четверть часа. Восстановила, хотя Безликий усердно старался выкинуть их из головы.

Мастер Войны не устроил встречу отправленного в прошлое старого Константина Куприянова с молодым - видимо, чтобы не допустить пространственно-временного парадокса. Цхет поступил хитрее: перенес во времени лишь разумЧеловека-без-Прошлого. Так что при всем нежелании плясать под вражескую дудку Кальтеру было приятно снова почувствовать себя моложе. А также здоровее. В две тысячи втором году его левая рука была на месте, да и суставы не скрипели.

Что там бишь хотел от него Мастер?

Безликому следовало поразмыслить над тем, как быть дальше. Но именно это он не мог себе позволить. Замешкайся он даже на полминуты, и известная ему хронология убийства Зухайра ад-Дина грозит измениться. Вплоть до того, что интрудера нашпигуют пулями и он не выберется отсюда живым.

Мастер поставил Кальтера в условия, где бездействие было равносильно смерти. Зато действие - сиречь движение по знакомой колее, - давало уверенность, что эта колея не заведет его в тупик.

Еще неизвестно, что там насчет прошлого и будущего. Одно лишь Куприянов знал наверняка: он не станет подставляться под пули и умирать.

Вперед! А если он вдруг о чем-то запамятовал, вспомнит об этом по ходу дела.

Приятно было вновь ощутить в руках - в обеих руках! - уникальную штурмовую винтовку интрудера - ВМК с интегрированным глушителем (в те годы это была еще вторая, не столь продвинутая модель). Капитан мог даже не смотреть на нее - он отчетливо помнил на ней каждый рычажок, выступ и выемку. Также он помнил, что до сего момента ни разу не выстрелил. А значит проверять патроны в магазине нет нужды - тот все еще полон.

Зарезанный охранник выходил в сортир облегчиться и не запер за собой караулку. Подкравшись к ней, капитан разглядел в приоткрытую дверь еще четверых талибов. Хотя на самом деле их было там шестеро, но Кальтер-1 (прежний владелец этого тела) об этом не знал. Они отдыхали, готовясь заменить товарищей, которые патрулировали поместье и мимо которых Безликий сумел проскользнуть. Двое охранников в караулке спали, четверо смотрели по телевизору футбол. И Кальтер-2 (нынешний владелец этого тела) помнил, кто из них поднимет тревогу, если он не отступит от прежней схемы.

Картой особняка интрудера не оснастили. И в первый его визит сюда караулка показалась ему удобным местом для вторжения. С тех пор в голове у Безликого отпечатался примерный план резиденции ад-Дина, и нынче он мог выбрать наиболее безопасный путь. Мог, да не стал. Потому что старая тактика пусть не идеально, но сработала и не предвещала сюрпризов. Тогда как новая не гарантировала, что их не будет.

Куприянов нечасто переключал ВМК в автоматический режим. Предпочитал лишний раз нажать пальцем на спусковой крючок, зато контролировать каждый выстрел. Эта схватка не стала исключением. Разве что Кальтер-2 слегка изменил ее порядок. Для пущей уверенности, что его не подстрелят, поскольку Кальтер-1 едва не напоролся здесь на пулю.

Открыть ответный огонь должен был один из двух незамеченных охранников. Поэтому интрудер выстрелил через приоткрытую дверь в спины болельщиков у телевизора, но не стал затем убивать спящих, хотя тоже мог сделать это не входя в помещение. Вместо этого он распахнул дверь и, переступив одной ногой порог, уложил вторую пару болельщиков, что пили чай в углу комнаты. И тот из них, что держал под рукой автомат, в итоге опоздал. А вслед за ним получили свинцовые пилюли спящие, которые так и остались на кроватях, даже не успев проснуться.

На все про все у Куприянова ушло шесть секунд и двенадцать пуль. Конечно, ВМК с глушителем тоже стреляла не беззвучно, но тревогу она не подняла. А без тревоги было нельзя, пусть Кальтеру-2 и хотелось продолжать работать в тишине. Однако в этом случае он не подозревал, где наткнется на других обитателей дома, что также грозило выбить его из проторенной колеи. Вот и пришлось грубо нарушать конспирацию.

Кальтер-1 пришел бы в ужас, глядя на то, как Кальтер-2 берет вражеский автомат и нарочно учиняет шум, выпустив очередь в деревянный пол. Но поскольку оба Кальтера являли собой одну личность, им было легко примириться друг с другом. Тем более, что полноправный хозяин этого тела молчал и не давал о себе знать даже намеком.

Выстрелы прогремели немного позже, чем им предстояло раздаться. Но Безликий счел это допустимой погрешностью, поскольку дом был погружен в сон и движения в нем не наблюдалось. А то движение, что началось после автоматного грохота, было Кальтеру-2 знакомым. Осталось надеяться, что он доподлинно воскресил в памяти свой маршрут и не допустит ошибок, когда разразится кутерьма.

А кутерьма назревала нешуточная.

По дому также ходил охранник. Он-то и примчался на выстрелы первым. Кальтер-2 мог бы убить его чуть раньше - сквозь фанерную дверь. Но дабы придерживаться оригинального темпа событий, интрудер укрылся за занавеской и позволил жертве вбежать в комнату. И лишь тогда исподтишка уложил на пол караулки еще одно мертвое тело.

Больше в доме охранников не было. Зато снаружи их насчитывалось как минимум восемь. И даже не заглядывая в будущее можно было предсказать, что все они вот-вот примчатся сюда.

Встречи с ними можно было избежать с помощью имеющихся у капитана спецсредств. А именно - мин с лазерным взрывателем. Компактных и легких, но достаточно мощных.

Установив одну мину в дверях караулки, а вторую в прихожей у парадного входа, Безликий задержался там на несколько секунд. Прислушался: все ли идет своим чередом? Спальни хозяев были на втором этаже, и разбуженный Зухайр уже стоял на верхней площадке лестницы, что туда вела. Он звал Карима - судя по всему, начальника охраны. Карим не отзывался, так как, очевидно, был мертв. А Джамал, видимо, крепко спал, поэтому не сразу продрал глаза и сообразил, что происходит.

Из женской половины здания доносились крики, но не испуганные, а пока лишь взволнованные. Одной-единственной автоматной очередью в этих краях трудно кого-то напугать - мало ли кто из охраны мог по ошибке спустить курок. И все же, не дождавшись ответа, Зухайр смекнул, что дело нечисто. И к моменту, когда на его крик явился интрудер, в руках главы клана уже был автомат.

Кальтер-1 также знал об этом - услышал клацанье взводимого затвора. И прежде чем сунуться на лестницу, громко заговорил на пушту. Вернее, на северном диалекте этого языка, который был здесь в ходу.

Куприянов неплохо знал языки тех мест, куда его посылали работать. И сомневался, что Зухайр может опознать по голосу всех своих охранников. Изобразив волнение, капитан сбивчивым голосом поведал историю о том, что Карим напал на него с ножом и он был вынужден стрелять. На глаза хозяину интрудер при этом не показывался. Но продолжал следить за видимым ему стволом вражеского автомата, что был нацелен вниз.

Зухайр приготовился стрелять в любого, кто ступит на лестницу. И забросить к нему наверх гранату было несподручно. Однако Безликий поведал ему невероятную историю, и он начал задавать вопросы. Это слегка притупило бдительность главы клана, но автомат он не убрал. А когда на площадке распахнулась другая дверь и раздавшийся оттуда женский голос засыпал вопросами самого Зухайра, он волей-неволей отвлекся и опустил оружие...

...И через мгновение словил пулю. Она вошла ему под нижнюю челюсть, а вышла из макушки, обдав потолок кровавыми брызгами. В общем, Кальтер-2 тоже не оплошал и отстрелялся почти секунда в секунду с Кальтером-1.

Выпавший из рук хозяина автомат забренчал по ступенькам, а женские крики перешли в истеричный визг. Здесь Кальтер-1 тоже едва не подлез под выстрелы, когда сверху на него обрушился-таки град свинца. Это подбежавший к убитому отцу Джамал начал выкрикивать проклятья и палить очередями с лестницы.

Палил он наугад, так как прячущийся за углом убийца был ему не виден. Впрочем, пока все шло по плану. И Кальтер-2 не спешил, благо ждать оставалось недолго.

Неизвестно, как все обернулось бы дальше, не сработай тут мины. Сначала - та, что стояла в караулке, а затем вторая, у парадной двери. Оба взрыва были направленными и ударили наружу, едва охрана попыталась вторгнуться в дом. Поэтому взрывов интрудер не опасался. Зато его беспокоили враги, которые могли при этом выжить.

Здесь Кальтеру-2 тоже было проще. Он не припоминал, чтобы после взрывов добивал кого-то в караулке. И, не заглядывая туда, сразу поспешил к выходу. Где всадил по две пули в каждое валяющееся у крыльца тело, неважно, подавало оно признаки жизни или нет.

Задержка в прихожей была недолгой, но за это время Джамал принял судьбоносное для себя и своих домочадцев решение. А вот станет ли оно роковым, этого не ведал даже Кальтер-2. Пока что история повторялась узнаваемо. Но если он вдруг оплошает, что в таком хаосе могло случится ежесекундно, все его старания пойдут насмарку.

Гибель отца и грянувшие затем взрывы окончательно убедили Джамала в том, что в поместье вторглись серьезные враги. И он решил отступать через женскую половину особняка - ту, откуда пока раздавались лишь вопли, но не выстрелы.

Куприянов ринулся в погоню. Ведомство промаркировало для него две обязательные цели - отца и старшего сына, - и упускать вторую он не имел права.

Семейство Зухайра ад-Дина оказалось большим и воинственным. Джамал отступал по коридорам с боем, причем отстреливался он не один. Здешние женщины тоже знали, как обращаться с автоматами. И смелости им было не занимать, но вот тактике боя их никто не обучал. А Безликий, даже торопясь, не забывал об осторожности. Она была тем более нелишней в незнакомом доме, чьи темные коридоры озарялись лишь вспышками выстрелов и трассирующих пуль.

Не забыл капитан и про тепловизор, который включил сразу, как только в нем возникла нужда.

Весть о гибели главы семьи и нависшая над нею угроза заставили женщин взяться за оружие. Самые отчаянные из них выскакивали с автоматами в коридор. Правда, лишь затем чтобы выпустить одну очередь и тоже умереть. Интрудер скашивал их прицельными выстрелами. А некоторых - еще до того, как они успевали нажать на спусковой крючок.

При виде столь яростного сопротивления Кальтер-1 начал без раздумий стрелять во все, что движется. И Кальтер-2 не отступил от этого принципа. А дабы не схлопотать пулю в спину, он распахивал двери комнат и, если инфракрасный сканер кого-либо засекал - кидал туда гранату.

Вскоре Безликий стал ощущать себя натуральной лисой в курятнике. Он был гораздо хладнокровнее, расчетливее и опаснее тех, кто покушался сейчас на его жизнь. И эта тактика как всегда приносила свои кровавые плоды, ведь воевать иначе капитан Куприянов не умел.

Как и в первый раз, Кальтер-2 поймал в прицел Джамала в самом конце коридора, что заканчивался выходом на террасу. Судя по мельканию в дверном проеме силуэтов, беглец выгнал туда часть женщин. Но сам при появлении интрудера не побежал за ними, а метнулся к двери, что вела в крайнюю комнату справа.

Джамала сгубило то, что прячущиеся там домочадцы успели подпереть дверь. Откройся она с первого толчка, и парень скрылся бы от убийцы в комнате. Но новому главе семьи пришлось стучаться, уверять, что он - свой, и просить, чтобы его впустили.

За этим занятием и застал его Куприянов, тут же всадивший ему две пули в бок и одну в висок.

Дверь все-таки открылась, только поздновато. И Джамал не переступил порог комнаты, а рухнул через него с наполовину отстреленной головой. Тотчас изнутри раздался истошный вопль, и Безликий заметил, как трясущаяся женская рука подхватила с пола выроненный мертвецом автомат.

Однако женщина не выскочила в коридор, а осталась в комнате. Вооруженная и не менее опасная, чем остальные ее родственницы.

Все приоритетные цели интрудера были устранены. Но ему еще было поручено сфотографировать трупы Зухайра и Джамала, снять у них отпечатки пальцев, а также взять образец крови на анализ.

Капитан мог этого не делать, если бы в поместье оставались охранники. Но он слышал лишь верещанье убежавших наружу женщин - кажется, они спустились с террасы по пожарной лестнице, - и больше ничего. А значит у капитана не было причин уклоняться от сбора доказательств.

Засевшая в последней комнате женщина явно готовилась открыть огонь. Гранат у Кальтера не осталось, но автоматчица, похоже, была там одна. Поэтому он, не заглядывая в дверь, сунул туда ствол ВМК и дал очередь. Так, чтобы веер пуль прочертил всю комнату.

В ответ изнутри тоже ударила очередь, только крик женщины изменился. Теперь в нем была одна лишь боль, без скорби и ярости. Хороший признак. Как и то, что последние вражеские пули улетели не в дверь, а в потолок.

Безликий дождался, когда стрельба умолкнет, и заглянул в комнату.

Автоматчица стояла почти у двери, и большинство пуль интрудера угодило в нее. Корчась в предсмертной агонии, она сучила ногами, скребла по полу пальцами и пыталась уползти вглубь комнаты. Туда, где тепловизор убийцы только что засек еще одного человека. Его-то, видимо, и хотела защитить из последних сил истекающая кровью женщина.

И Кальтер-2 отлично помнил, к кому именно она ползла...

Глава 30

Младший сын хозяина, пятилетний Хабиб Ибн Зухайр ад-Дин кричал не переставая. Но не от боли, а от испуга. Он был цел и невредим - выпущенная Безликим наугад очередь его не задела, хотя в стене над его кроватью виднелись две дырки от пуль.

Повезло? Это был простой вопрос, и Кальтеру-2 предстояло дать на него ответ. На первый взгляд, тоже простой: либо да, либо нет.

Но даже Кальтер-1 ответил на него не сразу. Невзирая на свой юный возраст, Хабиб тоже был промаркирован Стратегом как помеха. Что виделось логично и дальновидно. Незачем оставлять в живых сына террориста, ведь почти наверняка этот ребенок, когда вырастет, пойдет по стопам отца и брата. И вдобавок будет гореть желанием отомстить за убитую семью. Вот Ведомство и подстраховывалось, что было в его правилах. С той лишь разницей, что на Хабиба повесили ярлык второстепенной, а не главной цели.

Это означало, что если интрудер не наткнется на мальчишку, то искать его целенаправленно было не обязательно. Ведомство тщательно подчищало за собой следы, но все же не заставляло оперативников гоняться за детьми. Только за Хабибом гоняться не пришлось, ведь он никуда не убегал. Напуганный ребенок сидел на кровати, глядел на мертвую мать и кричал. И так уж вышло, что между ним и убийцей не осталось ни одной преграды.

Кальтер-1, помнится, тоже замешкался. Он не любил ненужное кровопролитие, а текущий приказ давал ему право выбора. Поэтому он выделил себе три минуты на раздумье - ровно столько потребовалось для сбора доказательств смерти Джалила. После чего интрудер принял верное, как ему тогда казалось, решение: согласился со Стратегом, убил мальчишку и постарался стереть этот мерзкий эпизод из своей памяти.

И стер. Правда, лишь до той поры, пока шесть лет назад Мастер Войны не заставил Куприянова снова вспомнить Хабиба Ибн Зухайра и его жалобные крики.

Кальтер-2 давно не служил в Ведомстве. И давно, как верно подметил Мастер, был не тем человеком, который в две тысячи втором году учинил резню в Сали Патра. И даже не тем человеком, который в две тысячи двенадцатом устроил бойню в чернобыльском Агропроме. Кальтер изменился. С тех пор, как в Зоне он спас жизнь ребенку, он порвал со своим прошлым и больше не убивал детей. А коварный цхет из Олита нарочно вернул его в прошлое и опять столкнул с Хабибом.

Зачем?

Мастер Войны не скрывал своих планов: он хотел, чтобы Безликий перезапустил свою жизнь по иному руслу. Для этого была выбрана идеальная точка отсчета. Кальтер-2 не мог отказаться от боя, потому что тогда бы Кальтер-1 погиб, и перезапуск не состоялся бы. Зато сейчас Кальтер-2 может оказать себе-молодому эту услугу.

Хабиб еще слишком мал. Ему повезет, если он доживет до совершеннолетия. При том множестве врагов, что объявили кровную месть Зухайру ад-Дину, его младшему сыну так и так не сносить головы. Поэтому Кальтер-2 не убьет Хабиба, а развернется и уйдет из Герата. И когда Мастер Войны вернет в это тело оригинальный разум, уже ничего нельзя будет изменить. И больше никакие крики не зазвучат в голове Кальтера-1, когда через десять лет его забросят в Зону. Если вообще забросят. Никто не знает, насколько круто изменит его жизнь этот гуманный поступок...

...Но если Кальтер-1 все же угодит в Зону, а Хабиб Ибн Зухайр не закричит у него в голове, как отреагирует интрудер на крик Верданди, когда впервые его услышит? Ведь это орущий Хабиб разбередил память майора Куприянова. И заставил его палец не нажать на спусковой крючок, когда он уже держал Веру на мушке. Только это обстоятельство спасло ей жизнь, которую интрудер мог тогда у нее отнять...

Интрудер стоял на пороге комнаты и смотрел на кричащего мальчишку. Три минуты, что Кальтер-2 также отвел себе на раздумья, почти истекли. Правда, толку от раздумий не оказалось. Это у Кальтера-1 имелся выбор, даровать Хабибу пощаду или нет. У Кальтера-2 такого выбора уже не было.

«Я не желаю менять свое прошлое, - сказал недавно Безликий Медее. - Оно меня полностью устраивает. И я прострелю голову любому, кто намерен помешать моей встрече с Верданди в Чернобыле шесть лет назад».

И это была чистая правда, не подразумевающая исключений.

- Прости, бедолага, - сказал Кальтер Хабибу по-арабски, перешагивая через труп его матери. - Если не умрешь ты, возможно, в будущем умрет одна замечательная девочка. Вот только тебя я совсем не знаю, а она... Она - моя дочь... Мне очень жаль, что так вышло, но иначе быть не может. Я этого не допущу.

Вряд ли до перепуганного Хабиба дошло, о чем говорил приближающийся убийца. Но тому было без разницы, поняли его или нет. Подойдя к кровати, интрудер вскинул винтовку, посмотрел через прицел в заплаканные глаза ребенка, а затем пустил ему пулю в лоб...

Глава 31

- Значит, таково твое решение? - осведомился у Безликого Мастер Войны, когда воссоединил с телом его перенесенный обратно разум. - Был чудовищем и предпочел остаться им до конца?

- Чудовища превращаются в добрых принцев только в сказках. В реальности они становятся еще большими чудовищами, - ответил Куприянов. Для него с момента рокового выстрела минуло не больше минуты. Но для Кальтера-1, коим он тоже сейчас являлся, прошло шестнадцать лет, и эта двойственность малость сбивала его с толку. - А ты, мерзавец, и вправду ожидал от меня духовного перерождения?

Неизвестно, как долго Куприянов гостил в Афганистане-2002. Похоже, что понятие «время» в подземном городе цхетов вообще не существовало. Но когда Кальтер вернулся из прошлого, в настоящем ничего не изменилось. Уродливый хозяин Олита продолжал стоять напротив Куприянова, а тот держал в руках бесполезное оружие. Медея тоже находилась на прежнем месте - топталась позади соратника с видом набедокурившей школьницы, вызванной в кабинет завуча.

- Я ожидал, что ты используешь последний шанс изменить свою жизнь, - ответил Мастер. - И когда вернешься из прошлого, окажешься в другом для себя будущем и в другом, более приятном месте. И заживешь дальше, не сгинув навсегда в Олите.

- То есть я все неправильно понял. - мрачно ухмыльнулся Кальтер. - На самом деле ты желал мне добра, а вовсе не старался меня погубить?

- Разумеется, добра, - кивнул цхет. - И раньше желал, и сейчас желаю. Но ты бездарно истратил свой счастливый шанс, и мне придется списать тебя со счетов. Ладно, не беда - пойду помогу кому-нибудь другому.

- И ты станешь моим палачом? А я думал, цхеты никого не убивают.

- Не убивают. Поэтому я начисто сотру тебе память и оставлю тебя здесь до конца твоих дней. Сила Олита... - Он положил руку на Монолит. - Сила Олита не даст тебе умереть от жажды, голода и болезней. Но на большее не рассчитывай, уж извини. Что же касательно тебя...

Мастер Войны указал на Медею, но внезапно его прервали.

- Ты сотрешь Безликому память?! - прогремел на весь зал знакомый Кальтеру голос. - Точно также, как когда-то стер ее мне?! О да, узнаю любезного брата и его вселенское милосердие!

Хозяин резко обернулся и узрел возникшего позади него Старика-с-Тростью. Но моментально взял себя в руки и остался стоять на месте, не выказав ни волнения, ни злобы.

- Брат Визарио! - проронил Мастер Войны. - Ты все-таки вернулся! Но зачем? Неужто решил, что за тысячу с лишним лет я изменил свое мнение и откажусь от могущества, которое дарует мне это священное место?

Цхеты общались телепатически, не открывая ртов, но Кальтер все равно их слышал. Кого стоило благодарить за трансляцию их мыслей - Мерлина, Мастера, или может быть, Исполнителей Желаний, - неведомо, но это было как нельзя кстати.

- Так вот как меня зовут - Визарио! - всплеснул руками Древний. - Тысячу с лишним лет не слышал этого имени! Э-э-э... прости мою забывчивость, но с кем имею честь разговаривать я?

- С братом Ардолио, разумеется, - снизошел до уточнения Мастер. - Странно, что ты вспомнил так много, но не мое имя.

- Брат Ардолио! Ну конечно! - закивал Старик. - Долго же я до тебя добирался!

- Долго и совершенно напрасно, - посетовал хозяин. - Тебя я тоже сюда не приглашал. Поэтому придется стереть тебе память вместе с Безликим. И на сей раз ты от меня не улизнешь. С тех пор, как я в полной мере познал силу Олита, никто не покидает его без моего дозволения!

- Также, как ты сам не можешь отсюда выбраться, - напомнил брат Визарио.

- Могу, но не хочу, - возразил брат Ардолио. - Во-первых, за пределами моей святыни я слабею. А во-вторых, мне и в Олите открыт не только весь мир, но и все времена. Мог ли я мечтать о подобном, когда жил вдали отсюда и был обычным цхетом вроде тебя?.. Впрочем, у меня нет желания с тобой якшаться. Я люблю тишину. И от вас с Безликим станет больше пользы, если вы забудете о том, кто вы есть, и все языки, на каких разговариваете.

- Погоди, брат, - попросил Старик-с-Тростью. - Дай мне еще хоть чуть-чуть побыть самим собой! Я проделал долгий путь, я рад нашей встрече, так позволь же в качестве награды за мои труды просто тебя обнять!

- Не знаю, что у тебя на уме. - Мастер Войны погрозил брату пальцем. - Но предупреждаю: любая агрессия в отношении меня - неважно, ментальная или физическая, - обернется для тебя гибелью. Так тут заведено.

- Ничуть не сомневаюсь, брат, - ответил Визарио. - Замышляй я недоброе, ты бы меня сразу раскусил, разве нет? Ты же здесь царь и бог, и легко определишь, что я не питаю к тебе злобы. А что питаю, это одну лишь братскую любовь! Сам убедись - мой разум для тебя полностью открыт.

- Твой разум слишком коварен, и в твои мысли я не полезу. - Брат Ардолио покачал головой. - Впрочем, я действительно не ощущаю в тебе злости. Что ж, ты предупрежден о последствиях. Ладно, давай обнимемся, уж коли прожив так долго в чужом мире, ты размяк и стал сентиментальным. В конце концов, я тоже не питаю к тебе зла. Будь это так, мои помощники давным-давно разыскали бы тебя.

- Премного благодарен, брат! - обрадовался Старик. Похоже, он и впрямь не притворялся. - Хотелось бы запечатлеть в памяти этот момент, но раз ты возражаешь - ладно, смирюсь.

И он, отбросив трость, заключил Мастера Войны в объятья. Чему тот, как и пообещал, не сопротивлялся.

Кальтер гадал, как на это реагировать. Древний не сбежал - это хорошо, - но он по-прежнему вел себя странно. Все больше походило на то, что он плюнул на Безликого и «серых» и затеял с братом свою игру, решив достичь известной лишь ему цели.

Впрочем, истинные намерения злокозненного Визарио стали ясны, как только он схватил хозяина Олита в охапку.

- Что ты делаешь?! - неожиданно возмутился Мастер и начал вырываться из братских объятий. Но это оказалось непросто - те были на удивление крепкими, не сказать железными.

- Всего лишь выражаю тебе свою любовь, брат! - ответил с улыбкой Старик, не ослабляя хватки. - Только это и больше ничего. Успокойся!

- Отпусти меня немедленно, слышишь?! - Ардолио задергался сильнее, но все было тщетно. - Отпусти! Я приказываю! Или ты знаешь, что будет!

- Ну где же ты, девочка?! - закричал Визарио. И это был не ответ Мастеру, а обращение к кому-то другому. - Самое время тебе быть здесь! Я долго не продержусь!

И не успел Кальтер осмыслить последние слова Древнего, как вдруг рядом с обнимающимися... или правильнее сказать, уже борющимися цхетами прямо из воздуха возник... тайм-бот!

Да, это был не мираж, а тот самый тайм-бот, на котором путешествуют в прошлое и обратно оперативники Контроля Временного Континуума. Точнее, путешествовала одна хорошо знакомая Кальтеру оперативница. Та, которой в Олите быть уж точно не полагалось.

- Дядя Костя! Быстро на борт! - прогремел на весь зал усиленный громкоговорителем голос Верданди. - Живей! У нас нет времени!

При срочной эвакуации из очага боевых действий надо бежать со всех ног - Куприянов усвоил эту прописную истину еще в разведшколе. И запрыгнул в тайм-бот сразу, как только открылся входной шлюз.

Медею туда никто не приглашал. Но она мигом вышла из амплуа скромницы и не будь дурой рванула за Безликим. Который все же проявил милосердие и не вышвырнул ее за борт, ведь они как-никак оставались союзниками.

В исполинском зале Монолитов тайм-бот смотрелся натуральной букашкой, но вообще-то он был довольно вместительный. И мог бы заодно принять на борт Старика-с-Тростью, но того приказ об эвакуации не касался.

Едва Куприянов очутился в рубке, сразу же увидел на главном мониторе борющихся цхетов. Визарио продолжал стискивать брата в объятьях, но было заметно, что силы Древнего на исходе. Тогда как орущий хозяин яростно вырывался и не походило на то, чтобы он выдохся.

- Что вы творите, черт бы вас побрал? - спросил Куприянов. - Откуда ты здесь?

- Помолчи! - грубо одернула его Вера. - Я все еще надеюсь, что...

- Жги, девочка! - перебил ее Мерлин, повернув голову и глядя прямо в видеокамеру. - Сейчас! Можно! Жги, не мешкай!

Вера явно не хотела исполнять его распоряжение. Но она держала себя в руках и незамедлительно подчинилась.

- Прости меня, Мерлин. И прощай, - сказала она, и внешний громкоговоритель озвучил ее слова. Вот только Мерлин их не услышал. Едва он приказал Вере «жечь», как его голова тут же безвольно упала на грудь, а тело обмякло и повисло на руках у Ардолио.

Мастер Войны сдержал обещание. И убил Старика-с-Тростью, хотя все, что тот натворил, это обнял брата, не причинив ему вреда.

Чего нельзя сказать о Верданди, которая любовью к Мастеру не пылала. Еще до того, как он бросил тело Древнего на пол, капитан тайм-бота активировала систему безопасности и скомандовала ИИ:

- Внимание! Внешняя угроза пятой степени! Устранить все биологические цели в помещении!

Кальтер прекрасно знал, что это означает. И что должно за этим последовать.

Получив приказ об угрозе высшего уровня, система не стала переспрашивать, уверен ли капитан в своих действиях. И мгновенно обратила и мертвого, и живого цхета в облако красного пара.

А через мгновение исчезло и оно, когда тайм-бот выстрелил вторую аннигилирующую энерговолну. Что уничтожили третья, четвертая и пятая волны, сказать трудно, но они тоже не заставили себя ждать. И прошлись по залу смертоносной незримой силой.

- В помещении чисто. Других биологических объектов не обнаружено, - доложил ИИ после того, как отстрелялся и провел итоговое сканирование Олита. - Но я обнаружил присутствие источников неизвестной энергии. Будут ли указания насчет них, капитан?

- Все в порядке. Оставь эти источники в покое. Пускай с ними разбираются те, у кого этот проклятый город давно торчит, словно бельмо в глазу, - заключила Верданди и посмотрела на Медею.

«Серая» сделала вид, будто не поняла, о чем идет речь. А может, и впрямь не поняла. Она все еще не сводила глаз с монитора, на котором источали холодный свет тысячи Исполнителей Желаний, чей хозяин и его брат только что стали историей.

Не получив ответа, Вера хмыкнула и переключилась на систему навигации:

- Внимание! Приказываю тайм-боту вернуться на точку отсчета! - И, указав на пассажирские кресла, добавила для Медеи и Кальтера: - Вы бы лучше сели и пристегнулись. Там, куда мы отправляемся, возможна сильная тряска. Будет обидно, если вы расквасите себе носы после всего того, что здесь пережили...

Глава 32

За бортом ревел ледяной ветер, но в рубке тайм-бота было тепло и спокойно. И лишь транслируемое с внешних камер на дисплеи изображение напоминало о том, что Кальтер, Вера и Медея находятся на вершине гималайского восьмитысячника Нангапарбат. Именно здесь была точка отсчета, откуда Верданди слетала в Олит и вернулась обратно.

Сразу же, как только соратники вознеслись в высокогорное убежище, на тайм-бот наведался гость. Очевидно, это был тот самый кризисный менеджер, что отправил Безликого в логово Мастера Войны. «Очевидно» - потому что Куприянов не знал этого наверняка. Гость повел себя странно: наотрез отказался общаться с ним и Верой. Ни обычной речью, ни телепатической. Зато с Медеей у «серого» состоялся долгий бессловесный разговор, в ходе которого она мрачнела все больше и больше.

- Ведет себя так, словно нас здесь нет! - возмутилась Вера, так и не сумев разговорить гостя. - Эй, ты! Да-да, я к тебе обращаюсь! Хорош отмалчиваться! Я здесь капитан и я вправе знать, о чем вы секретничаете!

- Да плюнь ты на него, - заметил Кальтер, наливая себе и дочери кофе из кофе-машины. - Похоже, он явился сюда не к нам, а только к Медее. Я же рад и тому, что меня больше не зазывают ни в какую Игру и не стращают штрафом за отказ от нее... Лучше давай-ка признавайся, что за ерунда стряслась в Олите. И почему я был не в курсе, что у вас со Стариком там назначено свидание.

- А что тут особенного? - удивилась Верданди. - По-моему, все яснее ясного. У вас с «серыми» был свой договор, у нас с Мерлином - свой. А ты не знал о нашем договоре, потому что у тебя в мозгах копались и Мастер Войны, и Медея, и другие «серые». Не голова, а проходной двор, честное слово! Наш план был секретным. И мы точно не сохранили бы его в тайне, посвятив в это дело тебя.

- Пожалуй, что так, - нехотя признал Куприянов, протягивая Вере чашку с кофе. - Но когда именно цхет тебя завербовал?

- Сразу после того, как вы рассказали ему о брате и об Олите... Спасибо! - Капитан взяла чашку и отхлебнула первый глоток. - Но вообще Древний присматривался ко мне с того дня, как мы встретились в Цюрихе. Естественно, он прочел мои мысли и понял, что я тоже воюю с ним на одной стороне. А также понял, что тайм-бот - не только машина времени, но и эффективное оружие самообороны. Которое в войне с Мастером можно использовать, как козырный туз в рукаве.

- Но у тебя же есть целая уйма запретов и ограничений на использование тайм-бота в прошлом!

- Представь себе, мне их отменили. Сразу, как только я доложила в КВК, что мы вышли на след главного виновника здешних пространственно-временных безобразий. После чего мы обговорили с Древним нашу тактику, а затем по его команде я нагрянула прямиком в Олит, координаты которого ты переслал мне, когда очутился там первым.

- А что это была за идея с братскими объятьями?

- Я не смогла бы аннигилировать Мастера, если бы его брат не вызвал огонь на себя. Ты был отвлекающей приманкой номер один. Когда ты выманил Ардолио и тот перенес твой разум еще дальше в прошлое, Визарио тайком переместился в Олит. И подключился к энергосистеме. Это оказалось несложно, ведь он тоже был цхетом. Хозяин отвлекся на тебя и не заметил, как его брат обрел в Олите некоторую власть. Она позволила Древнему проникнуть Мастеру в мозг и ненадолго разорвать его ментальный контакт с энергосистемой.

- Иными словами, ему устроили кратковременное бессилие.

- Ага. Но это не сработало бы, коснись Ардолио рукой ближайшего Монолита. Вот для чего Мерлину пришлось держать брата. Затем чтобы отрезать ему и ментальный, и физический контакт с источником энергии. Ну а уничтожить беззащитного Мастера Войны было не труднее, чем обычного человека... В смысле я хотела сказать - обычного преступника и террориста.

- А заодно бы уничтожен его брат, который террористом не являлся. - Кальтер скорбно вздохнул и отхлебнул кофе. - Это что же получается: цхет добровольно пожертвовал собой, лишь бы убить другого цхета?

- Помнишь, однажды Мерлин сказал, что он так долго искал истину, что сегодня готов умереть, только бы ему дали взглянуть на нее хотя бы одним глазком? - напомнила Вера. - Так вот, Старик не лгал. Мы можем только догадываться, как сильно он устал от жизни. Я тоже удивилась, ужаснулась и не поверила, когда он озвучил мне план своего самоубийства. Но он был настроен очень серьезно. И убедил меня, что иного способа добраться до Мастера Войны нет. А Древний хотел любой ценой остановить брата - и в первый раз, когда тот стер ему память, и теперь. Олит сделал Ардолио опасным безумцем - тут «серые» тебе не солгали. Возможно, более опасным, чем Гитлер, беря во внимание, каким оружием владел Мастер.

- И ты решила использовать против него бортовое вооружение тайм-бота? А что на это скажут в КВК?

- Науку применения оружия мне преподавал хороший учитель. - Вера улыбнулась и похлопала Кальтера по плечу. Правда, улыбка ее была невеселой. - А КВК может ничего не говорить - хватит и денежной премии за устраненный кризис. К тому же стрельба из аннигилирующих пушек допускается в экстренных случаях, а этот случай уж точно был экстреннее некуда... Ну ладно, что это мы все про меня да про меня. А что случилось с тобой в прошлом? Когда чудовище вроде Ардолио обзывает чудовищем тебя - звучит страшновато.

- Тебе и правда хочется это знать? Ты уверена? - Куприянов поморщился, как будто у него внезапно разболелся зуб. Но теперь это была лишь фантомная боль. После гибели Мастера крик Хабиба в голове Безликого умолк и больше не повторялся.

- Даже не знаю, - засомневалась Вера и снова покосилась на «серых», продолжающих свой телепатический разговор в другом углу рубки. - Скорее нет, чем да. Но ты же понимаешь: если ты натворил бед, даже не по своей воле, КВК спросит с тебя за них, как за преступление. И я обязана знать, в чем ты провинился.

- Если тебя волнует только это, будь спокойна. По логике КВК я как раз ни в чем не виноват, - ответил Кальтер. - Я мог бы изменить ход истории, если бы отказался участвовать в резне, на которую отправил меня Мастер Войны. Но я сделал все возможное, чтобы не нарушить хронологию тех кровавых событий... И что ты на это скажешь? Мне тоже полагается премия от Института Темпоральных Исследований?

- Где ты был и сколько человек там погибло? - попросила уточнения Верданди, отставив чашку. - Скажи мне, я должна быть в курсе.

- Скажу, обещаю. Но лишь когда выяснится наверняка, что Ардолио действительно посылал меня в прошлое. Потому что если это не так, рассказывать тебе о моих кошмарных видениях нет смысла.

- То есть как - видениях? Ты ведь, кажется, не усомнился в том, что эта резня происходила наяву.

- Ни на миг бы не усомнился, кабы не Старик-с-Тростью. Прежде чем в Олите я вызвал дьявола... в смысле Мастера Войны, Мерлин наказал мне: не забывай нашу первую встречу на берегу Воскресших Мертвецов. И еще принцип, который ты там постиг. А принцип тот был прост: не верь тому, что видишь вокруг, что слышишь и что чувствуешь. Никакого берега Воскресших Мертвецов не существовало. Все это было масштабной галлюцинацией, которую породил вторгшийся мне в сознание цхет. Он был горазд на такие фокусы, а значит его братец тоже умел их показывать. Взять хотя бы тот случай, когда Ардолио заставил меня поверить, будто я отстрелил ему голову и затем долгое время глядел на его труп. Который был ну прямо взаправдашний, и даже начал вскоре пованивать.

- Вот оно что! - дошло до Веры. - И теперь ты утверждаешь, будто на самом деле Ардолио тебя дурачил?

- Стоп! - Куприянов погрозил ей пальцем. - Не перегибай палку. Я не утверждаю, а предполагаю. И, боюсь, это так и останется предположением, ведь тех, кто знал правду, тайм-бот распылил на атомы. Однако было сказано, что Мастер Войны не умеет сам перемещаться во времени и перемещать других - ему в этом помогали «серые». А поскольку они ему сегодня не помогали, я склонен думать, что стал жертвой очередного цхетского розыгрыша... Прошу прощения, а куда подевался наш молчаливый гость?

И правда, беседуя, дядя Костя и Верданди проморгали, когда «серый» их покинул. Причем один, без Медеи. Она продолжала сидеть в кресле и, скрестив руки на груди, слушала, о чем говорят соратники.

Или отныне бывшие соратники?

- Твой босс покинул нас совсем или вышел на улицу справить нужду? - осведомился Безликий. Медея была уже не столь мрачной, как при разговоре с начальством, но все равно выглядела подавленной.

- Вряд ли начиная с этой минуты ты встретишь в жизни хотя бы одного «серого», - ответила она, не переменив позы. - Они сдержали свое слово. Игра окончена, и ваша цивилизация больше не входит в сферу их интересов. Все турниры прекращены, арбитры отозваны, черные разломы закрыты, пакали собраны, чудовища издохли, катаклизмы на аренах улеглись... Не верите - включите теленовости и убедитесь. Хотя поговаривают, будто кто-то из игроков все-таки завоевал Гран-при и стал всемирным героем. Но вы же понимаете: для «серых» это лишь прикрытие. Пыль в глаза, обычная ширма. Дабы они смогли уйти, сохранив лицо и сделав вид, что Игра прошла без эксцессов, согласно протоколу.

- Почему «они»? - переспросила Вера. - Я что-то пропустила? Когда это ты успела «побелеть» и отречься от своей компании в комбинезончиках крысиного цвета?

- Фактически - сразу, как была захвачена в плен Стариком-с-Тростью, - уточнила Медея. - Формально - три с половиной минуты назад. Радуйтесь, теперь я такой же человек, как вы. Страшно подумать: несчастный, всеми брошенный человек, который может помереть от банальной царапины или простуды! Одна-одинешенька в жестоком мире подлости и насилия!

- Ну надо же! Гляньте на нее: еще чуть-чуть, и вправду расплачется, как девчонка! - Вера явно не собиралась жалеть бывшего врага. - Только не лей слезы на пол, умоляю - там в подлокотнике кресла есть салфетки.

- И в самом деле, как это понимать? - Кальтер удивленно посмотрел на Медею. - Этот «серый» цирк что, и впрямь уехал без своего главного клоуна?

- Смейтесь-смейтесь, однорукий калека и его зловредная, да при том неродная дочь! - пробурчала ренегатка. Но без злобы, а скорее, с усталостью в голосе. - Хотя все правильно, чего уж там. Моя команда ссадила меня - бывшего боцмана, - на проклятый остров под названием Ваша Цивилизация. Навсегда, разумеется. Без права на помилование и обжалование приговора.

- И тебе даже не выдали пистолет с одной пулей, чтобы застрелиться? - с наигранным сочувствием поинтересовалась Вера.

- Вообще-то, дали. И я из него уже застрелилась, - созналась Медея. И, не дожидаясь расспросов, пояснила: - Мне позволили выбрать время, в котором я доживу до старости. И я выбрала ваше, уж извините.

- В смысле - вот это? - Безликий указал на мониторы, на которых высились окутанные пургой, горные кручи.

- Нет, не это, а ваше - конец двадцать второго века. - Хитрая бестия расплылась в иезуитской улыбке. - А что? Вы теперь мои единственные друзья на всем белом свете. А я не могу жить унылой человеческой жизнью без друзей. Без хороших и верных друзей, всегда готовых протянуть мне руку помощи, я хотела сказать.

- Ис-клю-че-но! - отрезала Верданди. - И не мечтай! Раз уж тебя отправили в ссылку, ты останешься здесь, и это не обсуждается!

- Хм... Ты что, хочешь высадить ее прямо тут, на вершинах Гималаев? - спросил Кальтер у дочери.

- Очень правильный вопрос! - поддакнула Медея. - Как сказал один умник из вашего времени: вы всегда в ответе за тех, кого приютили! Вы меня приютили, а теперь гоните прочь? Да еще на верную погибель?

- Эй! Мы тебя к себе не приглашали, - напомнила капитан Самойлова. - Ты сама запрыгнула к нам на борт. Так что возьмешь теплый комбинезон, запас провизии, веревку, кислородный баллон с маской - и выметайся на все четыре стороны... Вернее, на три. По отвесному юго-восточному склону этой горы тебе, пожалуй, не спуститься.

- И по другим склонам - тоже, - добавил Кальтер, который был неплохим альпинистом. - Дерется она, конечно, мастерски, но в горах без своей «серой магии» долго не протянет, это факт.

- Слушайся отца - он правду говорит, - закивала Медея, отыскавшая себе неожиданного заступника. - А впрочем, я вспомнила один довод, который заставит Верданди Константиновну передумать... Ну конечно! И почему я раньше об этом не упомянула!

- Что еще за довод? - насторожилась «Константиновна».

- Я тоже могу пойти на службу в отдел Контроля Временного Континуума! Вот! - заявила прохиндейка.

Вера, которая в этот момент решила так некстати отхлебнуть кофе, поперхнулась и закашлялась. Кальтер хотел постучать ей по спине, но она отказалась.

- Ой, да ладно - что тут такого? - округлила глаза Медея. - Только представьте себе: вы возвращаетесь в КВК и садитесь писать отчет об операции «Сезон Катастроф». А отчет огромный, с ним ни за день не управиться, ни даже за месяц. И вот вы начинаете увязывать концы с концами, и вдруг самый догадливый из вас спохватывается и бьет себя по лбу: «Твою же мать! Да что мы за люди такие - оставили нашего главного консультанта по Сезону Катастроф замерзать в Гималаях!» Тут вы оба раскаиваетесь, прыгаете в тайм-бот, возвращаетесь в тот день, когда я еще не издохла в горах, находите меня полумертвую, отогреваете, забираете с собой и все мы живем долго и счастливо. Хэппи энд! А теперь внимание, вопрос: и что вам, тупицам, мешало забрать меня сразу, чтобы не устраивать эту идиотскую канитель?.. Вопрос понятен или специально для тупиц надо повторить?

- Превосходная речь! - Кальтер изобразил вялые аплодисменты. - Даже не знаю, чем тебе возразить. Разве лишь тем, что не я здесь капитан и не мне принимать окончательное решение по твоему вопросу.

Верданди молчала, делая вид, что все еще борется с кашлем. Однако крыть выложенные Медеей карты ей тоже было нечем. Разбирательство кризиса и впрямь обещало стать долгим и трудным. И как бы ни претило Вере общаться с бывшей Мастерицей Игры, вряд ли директору КВК понравится, что его сотрудники оставили в прошлом важного свидетеля по этому скандальному делу. Тем более, что свидетель не убегал и не прятался, а добровольно вызывался дать показания.

- А не боишься, что тебя отдадут под суд за массовую гибель людей во время Сезона Катастроф? - заговорила наконец Верданди.

- Право слово, о каких пустяках ты толкуешь, милочка! - не смутилась Медея. - Обвинение, которое вы можете мнепредъявить - сущая мелочь по сравнению с моим пожизненным тюремным сроком в вашем мире. Но я могу поспорить, что никакого суда не будет. Ведь то, что я продам вам взамен на мою амнистию, стоит многократно дороже всех ваших обвинений вместе взятых.

- Ну это мы еще поглядим! Как и насчет твоего трудоустройства в КВК, - проворчала Вера. После чего с неохотой признала: - Но считай, что билет на тайм-бот ты выклянчила. Только благодари за это не меня, а дядю Костю. Кабы не он, ты бы уже катилась на заднице по склону Гималаев.

- Кстати о благодарности! Чуть не забыла! Мой бывший босс оставил дяде Косте кое-что на память, - спохватилась Медея. И, сунув руку в карман штанов, достала оттуда... пакаль. Судя по блеску - зеркальный.

При виде него Кальтер аж привстал из кресла и потянулся к кобуре с пистолетом.

- Эй-эй! Расслабься! Все в порядке! - воскликнула пассажирка, напуганная такой реакцией Безликого.

- Брось его немедленно! - приказал он, расстегивая кобуру. - Бросай, кому говорю!

- Да пожалуйста! - Медея положила пакаль на пол и легонько пихнула его ногой к Куприянову. - Чего всполошился-то? Что на тебя вдруг нашло?

- Надо было сразу предупредить, что твой босс передал тебе оружие! - Кальтер с опаской потрогал блестящую железку носком ботинка. - Думаешь, я забыл, на что способны пакали? Особенно зеркальные?

- Оружие?! - рассмеялась Медея. - Ну ты даешь! Я же сказала: Игра окончена. Эта штуковина отныне безобиднее пепельницы. Разве что стоит дороже, ведь сегодня пакали стали еще большей редкостью, чем прежде. Впрочем, если он тебе не нужен, оставь его мне - сделаю себе заначку на черный день. Могу поспорить, что в вашем времени подобные артефакты тоже в большой цене.

- Еще чего! - огрызнулся Безликий. И, подобрав неожиданный приз, удивился: - Ба, да это же старый знакомый! Я встречал его в Африке перед тем, как Старик-с-Тростью захватил тебя в плен. Чезаре - кажется, так звали твоего агента, что пытался выстрелить в меня из этого «зеркальца».

Действительно, Кальтер держал тот самый пакаль, который он не взял в качестве трофея, когда свернул Чезаре шею. Но куда интереснее был рисунок, украшающий сей предмет. И в первый раз изображенный на нем большеголовый урод в плаще с капюшоном показался Куприянову знакомым. А сейчас Кальтер и вовсе моментально узнал, чей это портрет.

Контролер из подвалов Агропрома. Мастер Войны. Хозяин подземного города Олит. Брат Старика-с-Тростью, цхет по имени Ардолио...

- Черт возьми! - Безликий посмотрел на Медею. - Как это прикажешь понимать?

- Вопрос не ко мне, - ответила она. - Я нынче человек маленький. Меня попросили отдать тебе пакаль - я отдала, получи и распишись. Однако мой тебе совет: просто забирай свой приз и радуйся, что остался жив. А что это было: случайность или Игра - какая теперь разница?

- А если я откажусь от награды и выброшу ее? Так, как поступил с нею в прошлый раз?

- Исключено, дядя Костя, - ответила вместо Медеи Верданди. - Я не позволю тебе выбрасывать ценные улики, которые понадобятся нам для отчета.

- Ну вот, опять этот отчет... - Куприянов нахмурился, подбросил пакаль на ладони и, сокрушенно вздохнув, отдал его Вере: - Ладно, спрячь эту улику подальше с глаз моих. И желательно, чтобы я ее больше никогда не видел.

- Надеюсь, обо мне ты такого не скажешь. И мы с тобой проведем еще немало приятных минут, - заметила Медея. Но поймав суровый взор Кальтера, тут же поправилась. - Я имею в виду - с вами обоими. Вы же станете приглашать меня на ваши семейные праздники, пикники или просто на дружеские посиделки со стаканчиком вина и тому подобное? Ведь станете, правда? Пусть не каждые выходные, но хотя бы изредка?

- Посиделки с вином... Однако! - Кальтер задумался. Но ничего не ответил Медее, а повернулся к Вере и спросил: - Те особые полномочия, которыми тебя наделил КВК - они еще в силе?

- Формально - да, - ответила капитан Самойлова. - Пока не вернемся домой, никто их меня не лишит... А в чем дело?

- Да вспомнил тут про один должок, который надо вернуть, - признался Куприянов. - Вот и хочу попросить, чтобы ты кое-куда меня подбросила. Ненадолго. Прыгнешь потом на тайм-боте на пару суток вперед и заберешь меня обратно.

- Что ты подразумеваешь под словами «отдать должок»? - насторожилась Вера.

- На сей раз ничего такого, о чем стоит беспокоиться. Клянусь, - пообещал Кальтер. - Исключительно мирная операция. Оставлю в тайм-боте не только все оружие, но и протез, если ты мне не доверяешь.

- Время и место? - попросила уточнения капитан.

- Это в Подмосковье. Насчет года пока не решил, но думаю, мне надо... - Кальтер наморщил лоб, подсчитывая что-то в уме. - Думаю, мне надо в две тысячи тридцать шестой. Да, уверен - именно туда.

- Вот как? - удивилась Вера. Но потом улыбнулась, поскольку обо всем догадалась: - Я знаю лишь одну причину, по которой ты решил туда отправиться. И не собираюсь тебя отговаривать. В конце концов, как знать, появится ли у нас в дальнейшем еще такая возможность.

- Спасибо, капитан. Не сомневался, что ты меня поддержишь, - кивнул Безликий. И немного смутившись, полюбопытствовал: - Неловко об этом спрашивать, но все же: у нас на борту случайно не завалялась бутылка коньяка?..

Эпилог

Меня зовут Леонид Иванович Решетников, и двадцать с лишним лет назад я носил сталкерский комбинезон. И, разумеется, сталкерское прозвище. Вряд ли сегодня его кто-то помнит, но в две тысячи тринадцатом - год, когда я навсегда покинул Зону, - сталкера Мракобеса из группировки «Долг» знавали многие. Также, как моего друга Бульбу. Вот только ему, в отличие от меня, не повезло - он погиб в стычке с нашими непримиримыми врагами, сектантами «Монолита».

А я уцелел. И дожил до своих сорока восьми лет в достатке и относительно добром здравии.

Выгодно продав собранные в Зоне артефакты, я построил в память Бульбы и его умершего от рака младшего брата бесплатную клинику для лечения детских онкологических заболеваний. И с тех пор содержу ее, вложив оставшиеся деньги в ряд прибыльных высокотехнологичных предприятий. Иными словами, стараюсь, чтобы гибель Бульбы была не напрасной. Ему не удалось спасти брата, но добытые им артефакты нынче спасают жизни другим детям. И если он глядит на меня из какого-нибудь сталкерского рая, то наверняка радуется такому финалу наших с ним похождений.

Что есть самое главное в жизни сталкера? Топча Зону, вы можете дать сотню ответов на этот вопрос. Но только бывшие сталкеры - такие, как я, - знают единственно правильный ответ на него. Самое главное в нашем деле - успеть соскочить с этого летящего под откос поезда. Потому что мертвецу артефакты не нужны, даже если он соберет их целый вагон. И лишь тот из нас, кто вовремя учуял границу своего везения, смог разорвать этот порочный круг и спасся.

Дошел бы я до этой мысли своим умом? Крайне сомнительно. Сталкерское болото затягивает не на шутку, и из него трудно вылезти без посторонней помощи. К счастью, мне такой помощник однажды встретился. И более зловещей и странной личности я до него в Зоне не видывал.

Константин Тимофеевич Куприянов, он же Кальтер, он же - дезертир из российской военной разведки, он же однорукий убийца захотел отправиться в Припять. И попросил меня стать его проводником. Так вышло, что я неплохо знал те места, да и обещанная Кальтером награда была солидной. Такой, от которой смог бы отказаться лишь безумец.

Я и не отказался. Вот только безумцем в нашей команде, как выяснилось, был не я, а Тимофеич.

Эта стало очевидно вскоре после того, как мы отправились в путь. Куприянов не был общительным человеком, но в дороге с нами всякое случалось, и он волей-неволей разговорился. После чего без тени улыбки на лице поведал о том, что в Припяти ему назначила встречу девочка из будущего, которую он спас в Зоне в прошлом году и отправил назад в будущее. На чем отправил? Экий я недогадливый: на машине времени, на чем же еще! А в благодарность за это девочка со странным именем Верданди пообещала однажды вернуться и забрать в будущее самого Кальтера.

Офигительная история? Ну да, если только вам рассказал ее в баре какой-нибудь безобидный пьяный балагур. Но мы находились не в баре, а в глубине Зоны, и за нами гналась банда сталкеров-ренегатов Черепа. Так что можете себе представить, что я ощутил, когда вдобавок ко всем нашим бедам мой напарник сошел с ума.

Впрочем, сдавать назад было поздно. Головорезы Черепа наступали нам на пятки, и мы продолжили двигаться в Припять. Благо умственное расстройство Тимофеича не влияло на твердость его руки и тактическое мышление, так что воевать он не разучился. И уж чем-чем, а обузой мне он точно не был.

В Припяти нас ждал и вовсе сущий ад. Прорываясь через него с боем, Кальтер выпал из окна третьего этажа и переломал себе кости включая позвоночник. Поэтому до указанного им места встречи с Верданди я тащил его на волокуше. И знал, что жить ему оставалось считанные часы, потому что в Зоне, да еще на диких территориях с такими травмами никто не жилец.

Единственное, чем я был в силах ему помочь - дотащил его до стадиона «Авангард». По крайней мере там Кальтер мог умереть спокойно. С мыслью о том, что мы победили Зону и достигли цели в урочный день и час.

Но Тимофеич не умер. Не знаю, было ли у него, как у кота, девять жизней, но в Припяти он истратил их запас еще не до конца.

Свершилось чудо: бредни о девочке из будущего оказались правдой. Верданди в самом деле прилетела за Кальтером! На самой настоящей машине времени. Или как там она называлась, понятия не имею, но ее появление было эффектным.

Спасением Кальтера тут же занялась медицина двадцать второго века, и у меня появилась надежда, что он выкарабкается. По крайней мере перед тем, как его погрузили в машину времени, он пообещал, что однажды наведается ко мне в гости - с помощью такой же машины времени, - и мы вспомним былые деньки за рюмкой коньяка.

В общем, этот хитрый сукин сын оказался вовсе не психом. Страна его грез и правда существовала. И он улетел туда доживать свой век с приемной дочерью и внуками. А я остался в Зоне озадаченно чесать макушку и дивиться чудесам, свидетелем которых мне довелось стать.

Однако на этом чудеса не закончились.

Пока Кальтера транспортировали на борт, Верданди передала мне конверт с двумя письмами. В одном она рассказывала мне о себе и о том, какую роль я сыграл в этой невероятной истории. Второе послание было гораздо интереснее, потому что его отправил мне... я сам! То есть не я-сегодняшний, а тот самый я, который дожил до зрелых лет, описал свою жизнь после Зоны, а затем положил эти записи в банк и завещал передать их в будущем Верданди Самойловой. А Вера спустя полтора века получила от меня не только инструкцию, как ей спасти дядю Костю, но и мои мемуары. И вручила их мне лично в руки, когда вернулась за Кальтером в две тысячи тринадцатый год.

Охренеть - не то слово!

Вот так непутевый сталкер Леня Мракобес получил самый главный урок в своей жизни - от некоего Леонида Ивановича Решетникова. Человека, которого он никогда не знал, зато тот знал о нем абсолютно все. И научил балбеса Леню, как надо прожить жизнь, чтобы тому, говоря словами классика, «не было мучительно больно за бесцельно прожитые годы».

Вооруженный этими знаниями, я удрал из Зоны так быстро, как только смог. И не с пустыми руками, а с чемоданом ценных артефактов, которые мы с Бульбой собирали для лечения его смертельно больного брата.

Эти артефакты, как я уже говорил, были пущены мною на благое дело. В точности по инструкции, оставленной моим покровителем из будущего. Содержание бесплатной клиники для тяжелобольных детей - дело затратное, и практически все мои доходы уходили на нее. Кое-что с этого, разумеется, перепадало на жизнь и мне. Вот только и первая, и вторая бросившие меня впоследствии жены не смирились с тем, на что я трачу львиную долю зарабатываемого мною капитала. Хотя я на них не сержусь и отлично их понимаю. Путь, который я однажды сам себе указал, был правильный, но тоже изобиловал кочками и ухабами. И идти по нему мне предстояло в одиночку до самого его конца.

Жизнь шла своим чередом и больше не обещала чудес. Наверняка в судьбе каждого человека установлен лимит на чудеса, а я свой явно превысил еще в Зоне. Кальтер так и не появился, хотя припасенная для него бутылка коньяка все еще дожидалась его в моем письменном столе. Это было печально, но я продолжал верить, что он выжил. Просто мало ли у человека из будущего может быть причин, чтобы никогда не возвращаться в прошлое? Тем более, что друзьями мы с Тимофеичем были мимолетными, ведь наш совместный поход в Припять не продлился и двух суток.

С годами детали пережитых мной в Зоне приключений стали мало-помалу улетучиваться из памяти. Я уже начал подумывать о том, чтобы написать книгу, но загруженный по горло делами, все не мог выкроить для нее время. Да и смысла в этом, честно говоря, не видел. Потому что сталкерских мемуаров и по сей день выходит множество. А моя история даже по меркам Зоны выглядела неправдоподобной. И больше смахивала на затянутую байку, в которую вряд ли кто-либо поверит.

И все же спустя двадцать с лишним лет судьба подбросила мне еще одно чудо. Тогда, когда я дожил до возраста, в котором больше не ждут ни чудес, ни даже счастливых случайностей...

Человек, что поджидал меня у ворот моего гаража в один ничем не примечательный вечер, был странен и старомоден. И явно не входил в число моих знакомых: ни хороших, ни тех, кого я не желал бы видеть рядом со своим домом.

Судя по приличному и чистому костюму, это был не бродяга. Однако его полупустой левый рукав был скатан почти до локтевого сустава, что выглядело странным. На дворе был две тысячи тридцать шестой, а нынче даже нищие калеки носили кибернетические протезы, коими их уже лет восемь бесплатно снабжали во всех больницах. Но этот инвалид ходил по старинке - скручивая рукав и тем самым подчеркивая свое увечье.

Интересно, зачем? И что ему понадобилось возле моего дома? Небось собирает пожертвования для какого-нибудь ветеранского или сталкерского фонда. Судя по виду, этот тип - мой ровесник. А наше поколение хлебнуло в молодости лиха: и Чернобыльскую Зону потоптало, и Сезон Катастроф пережило, и бардак, что разгребали затем.

- Вы ко мне? Чем обязан, уважаемый? - осведомился я у калеки, остановив машину перед закрытыми гаражными воротами. В здоровой руке у него был небольшой деловой кейс. Тоже раритетный - такие вышли из моды лет пятнадцать, а то и двадцать назад.

- Привет, Мракобес! - ответствовал визитер, и я вздрогнул. Потому что очень давно не слыхал этого прозвища, а тем более, когда его произносил знакомый голос.

Знакомый голос и знакомое увечье... Да и лицо у гостя вроде бы знакомое, разве что самую малость постаревшее. И избавленное от жуткой татуировки, что когда-то его покрывала.

- Загрызи меня снорк! - выругался я, осененный внезапной догадкой. - Да ведь ты же... ты же!..

В последний раз, когда я видел этого типа, он выглядел не лучшим образом и едва мог разговаривать. Но сейчас передо мной стоял тот самый Кальтер, с которым мы прорывались в Припять. И выглядел он, несмотря на отсутствие руки, вполне здоровым. По крайней мере ни костыля, ни трости при нем не было и на ногах он держался уверенно.

- Я принял твое приглашение. - Тимофеич оценил вырвавшееся у меня ругательство скупой улыбкой. - Извини, что не сразу. Просто едва я оклемался, на меня свалилось столько дел, что еле-еле их в итоге разгреб.

Все еще не веря своим глазам, я выбрался из машины. В отличие от невозмутимого Куприянова, мои нервишки были ни к черту. От волнения мои руки затряслись, голова закружилась и на какое-то время я даже утратил дар речи. Единственное, на что меня хватило, это подойти к Тимофеичу и обнять его по-дружески.

- Ну ладно-ладно! - Он ненавидел сантименты, но все же поставил кейс на землю и похлопал меня по спине правой рукой. - Угомонись, а не то снова мне позвоночник сломаешь.

- Уму непостижимо! - Я решил уважить его просьбу. И отступив на шаг назад, оглядел его с ног до головы. - А ты шикарно сохранился! Столько лет минуло, а тебе хоть бы хны.

- Да если бы - сохранился, - хмыкнул Кальтер. - Тут дело в другом. Это для тебя со дня нашего расставания полжизни пролетело. А по моей временной шкале мы расстались всего-навсего пять лет назад. Сказать по правде, я даже толком соскучиться не успел.

- Вот как?! - Я и запамятовал, какими бывают сложными все эти темпоральные перипетии. - А почему ты прилетел именно сегодня? Насколько я понимаю, ты мог выбрать для этого любое время.

- Не любое, но ты прав, - согласился Тимофеич. - Просто хотел наведаться к тебе, когда мы станем ровесниками. Ты ведь нынче сорок восемь отпраздновал, насколько я понимаю?

- Все верно. Польщен, что ты это запомнил.

- Отлично! Значит, тебе столько же лет, сколько мне. А учитывая, как много ты за это время сделал, теперь ты должен говорить со мной снисходительным тоном, а не наоборот, как я бывало с тобой разговаривал.

- Да ладно, нашел, о чем вспомнить! С тем балбесом Мракобесом, которого ты знал в Зоне, только так и надо было разговаривать... Эй, да что мы на пороге-то топчемся? Пошли в дом, отметим встречу как полагается!..

Я загнал машину в гараж и проводил Кальтера в гостиную. Там он открыл свой кейс и извлек из него бутылку странной формы и без этикетки, но с содержимым очень знакомого цвета.

- Это тебе презент от Верданди, - пояснил он. - Твой любимый коньяк «Давидофф». Этикеток в наше время не делают - несовременно. Вместо них наши виноделы предпочитают это.

Он нажал на бутылочную пробку, и мы с ним вдруг очутились в беседке, что стояла на вершине горы, чьи склоны были засажены виноградниками. У подножия горы раскинулась зеленая долина. По ней петляла река, на берегу которой расположилась пасторальная деревенька. По старинному каменному мосту через реку двигались гужевые крестьянские повозки. По всей видимости, недавно здесь прошел дождь, ибо воздух пах свежестью и повсюду слышалось щебетание птиц.

От резкой перемены обстановки у меня вновь случилось головокружение и я присел на стул, дабы не упасть. На стул из моей гостиной, который тоже каким-то чудом перенесся сюда вместе со мной.

- Это что - настоящая Франция? - поинтересовался я, озираясь и вроде бы узнавая знакомый ландшафт, поскольку мне доводилось бывать в тех краях.

- Нет, конечно. Обычная панорамная голограмма. - Кальтер снова коснулся пробки и мы вернулись в гостиную. - Демонстрирует места, где был произведен коньяк. А если бы ты приказал, шайтан-бутылка поведала бы тебе его историю. Если вкратце: тридцатилетняя выдержка, эксклюзивный купаж. Говорят, две тысячи сто шестидесятый год был удачным для этого коньяка.

- Как же посчитать его возраст сегодня? - усмехнулся я. - В год, когда только родились прапрадедушки тех виноделов?

- Ума не приложу, - пожал плечами Тимофеич. - Одно знаю точно: за темпоральную контрабанду спиртного нам с Верой может влететь, так что улики я тебе не оставлю. Пустую посуду с чудо-пробкой придется забрать с собой обратно, извини.

- А что же сама Верданди Константиновна в гости не зашла? - спросил я. - Уверен, она столь же очаровательна, как в тот день, когда они с мужем вытащили тебя из Зоны. Я, правда, говорил с Верой лишь считанные минуты, но готов признать: дочка у тебя что надо.

- Так и есть, - подтвердил Куприянов. - Да Вера с радостью пришла бы, но просила ее извинить - дел по горло. Работа у нее ответственная, ни выходных, ни проходных. Почти как у тебя с твоей благотворительной клиникой. Отличное вложение денег, кстати. Я не сомневался, что ты в конце концов остепенишься и перестанешь гоняться в Зоне за химерами.

- Один момент! - попросил я. Затем сходил в кабинет, достал из стола свою бутылку, принес ее в гостиную и поставил рядом с презентом из будущего. А по дороге заглянул на кухню, прихватил бокалы и велел комбайну приготовить ужин на две персоны. Что-нибудь сообразно выпивке - из французской кухни, на усмотрение искусственного интеллекта моего повара.

- Между прочим, это та самая бутылка, которую я обещал для тебя припасти, - уточнил я. - Она, конечно, не показывает фокусы, как твоя. Зато выдержка у моего коньяка почти такая же - считай, больше двадцати лет тебя дожидается.

- Весьма польщен. Ты настоящий человек слова, - кивнул Тимофеич. Я отметил, что в будущем он не только выздоровел, но и набрался хороших манер. От прежнего бесцеремонного Кальтера таких комплиментов было не услышать. - Вот только не многовато ли здесь выпивки на двоих? Я пью мало, ты тоже не похож на алкоголика. Того и гляди переберем и начнем спьяну бить друг другу морды.

- Насчет меня не беспокойся. Я не бью инвалидов, - съязвил я.

- Я тоже не имею привычки бить стариков, - парировал он, усаживаясь в кресло. - Особенно тех, которым обязан жизнью.

- Я тебе обязан тем же, не забывай, - напомнил я и подытожил. - Значит, пьянствуем культурно и держим себя в руках. Ужин будет готов через... - Я сверился с коммуникатором, что отслеживал работу моего кибернетического повара. - Через пятнадцать минут. Так что предлагаю пропустить по бокальчику, если не возражаешь.

- Поддерживаю, - кивнул Тимофеич. - Начнем с твоей бутылки. Она как-никак для нас символичнее и ценнее. А мою с ее голограммами оставим на потом.

Я откупорил свой «Давидофф» и разлил его по бокалам. Мы чокнулись, отсалютовали друг другу бокалами и отпили по первому глотку.

- Ну, ладно, не томи, рассказывай! - не выдержал я. - Про мою-то жизнь ты наслышан, раз сумел отыскать мой дом и знаешь о моей детской клинике. А вот я про тебя и раньше почти ничего не знал, а теперь подавно. Каков он, твой дивный новый мир, в котором ты живешь? Надо полагать, он лучше моего, раз тебя там поставили на ноги даже после тех чудовищных травм, что ты заработал в Припяти.

- Хм... ну в принципе да. - Тимофеич поболтал в бокале коньяк и посмотрел, как он играет на свету. Кажется, моя просьба его не слишком воодушевила. - А тебе действительно хочется услышать о том, где я побывал и что видел после того, как ты усадил меня в машину времени? Боюсь, история, которую я тебе поведаю, выставит меня не в лучшем свете. И крови в ней прольется гораздо больше, чем мы с тобой на пару пролили в Зоне.

- Не бойся, старик, - заверил я его. - Не мне, бывшему сталкеру, осуждать другого сталкера за кровопролитие. Тем более я тебя знаю: ты не из тех, кто творит насилие ради насилия, и не упиваешься им. Раз уж тебе довелось снова проливать кровь, значит, на то была серьезная причина. Короче, давай, рассказывай, не тушуйся! Кому-кому, а Лене Мракобесу в таком вопросе ты можешь довериться, разве нет?

- Ладно, как пожелаешь. Хозяин - барин, - не стал упорствовать Кальтер. - Тогда усаживайся поудобнее, дружище, и не забывай подливать нам коньяк. История будет долгая...

КОНЕЦ

Оглавление

Роман Глушков Кальтер

  Пролог

  Глава 1

  Глава 2

  Глава 3

  Глава 4

  Глава 5

  Глава 6

  Глава 7

  Глава 8

  Глава 9

  Глава 10

  Глава 11

  Глава 12

  Глава 13

  Глава 14

  Глава 15

  Глава 16

  Глава 17

  Глава 18

  Глава 19

  Глава 20

  Глава 21

  Глава 22

  Глава 23

  Глава 24

  Глава 25

  Глава 26

  Глава 27

  Глава 28

  Глава 29

  Глава 30

  Глава 31

  Глава 32

  Эпилог