Терминатор [Михаил Георгиевич Пухов] (fb2) читать постранично
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (9) »
Михаил Пухов Терминатор
Кто будет его компаньоном по дороге к Европе, Двинский узнал за три дня до вылета, когда начальник сказал: – Скучно тебе не будет. Полетите с компьютером. – С кем? – удивился Двинский. – С компьютером. На Европе нужны не только специалисты. Компьютер, с которым ты полетишь, необычный. Самая последняя модель. Заодно его собираются лишний раз испытать. Да сам увидишь. Оставшиеся три дня Двинский не вспоминал об этом разговоре. Он прощался с Настей. Вечером накануне вылета сказал ей: – Теперь две недели я буду думать о тебе, и никто мне не помешает. – Разве ты летишь один? – Не считая компьютера. – Бедный. Роботы добрые, но бесчувственные. Затоскуешь. Ведь правда? – Нет, – не согласился Двинский, – со мной будешь ты. Наутро он был на космодроме. Европа не только часть света. Еще это спутник Юпитера: там филиал института. Рейсовый караван малой тяги ходит к Юпитеру раз в год – полгода туда, полгода обратно. В другое время пользуются экспрессами – сжатый объем, никакого комфорта и грандиозные энергетические затраты. Но ожидание дороже. Астровокзал. Граница Земли и неба. Две группы – улетающие и провожающие. Насти не было, так договорились. Грустно, когда провожают. Еще грустнее провожать… даже если на время. На орбите Двинского ждали. Не каждый день кто-то стартует к Юпитеру, тем более на экспрессе. Проводили в ангар. Экспресс без разгонного блока был мал, вроде бескрылого истребителя. У открытого люка Двинский попрощался с провожатыми. В который раз выслушал последние инструкции – как вести себя при взлете и особенно при посадке. Потом поднялся по лесенке в кабину и опустился в кресло перед пультом управления. Створки сошлись, отгородив Двинского от людей.– Здравствуйте, – произнес голос. – Двинский Владимир Сергеевич, ведь правда? Голос звучал ровно, бесцветно, как у обычного автомата. Но слова были другие. «Ведь правда?» – Настя тоже всегда так говорит. Удивительно: ты прощаешься с женщиной и приходишь к машине, и слова, сказанные машиной, те же, что произнесла женщина при прощании. Философский смысл: машина связана программой с будущим, человек связан памятью с прошлым. Прощание с человеком – аналог встречи с машиной. И поэтому одинаковые слова? Чушь какая-то! – Здравствуйте, – ответил Двинский. – Теперь приготовьтесь, – сказал голос. – Скоро старт. Вы не боитесь одиночества? – Нет. – Правильно. Есть вещи, которые сначала надо пережить. Ну ладно. Две недели я буду для вас всем – и пилотом и собеседником. Еще буду о вас заботиться. Вместо мамы. Или девушки. У вас есть девушка, ведь правда? – Невеста. – Видите, Володя, я умею угадывать. Вы разрешите называть вас так? Вам тридцать, я немного старше. Но мы почти ровесники. Как вам нравится предложение? – Нормально, – сказал Двинский. – А в каком смысле мы ровесники? – Это долгая история, – бесцветно сказал компьютер, – но впереди у нас две недели. Вашей невесты здесь нет, и позаботиться о вас некому. Кроме меня. Поэтому застегните ремни. Мы отлетаем. Можете курить, хотя это запрещено. Мне дым не мешает. Если возникнет пожар, мы с вами его потушим. – Не курю. – Вот и чудесно, – произнес компьютер. – Дым мне не вреден, но он плохо пахнет. И тушить пожары мало приятного. – Действительно радость небольшая. – Вы умный, Володя. Все понимаете. Ну ладно. Вы уже пристегнулись? Прекрасно. Сейчас отлетаем.
Перегрузки были небольшие и не доставляли ему неудобств. В этом прелесть старта с орбиты. Перегрузки слабые, но длительные. При взлете с Земли все наоборот. Легкий толчок сообщил, что разгонный блок отделился и, сменив траекторию, идет на приемную базу. – Ускоритель отошел. Приготовьтесь к невесомости. – Готов, – сказал Двинский. – Хорошо. Вы как ее переносите? – Неплохо. – Славно, – сказал компьютер. – Я читал, многие боятся. Сам я этих чувств не испытываю. Кстати, как вам нравится выражение «испытатель чувств»? Тот, кто испытывает разные чувства. В этом смысле каждый из нас испытатель… Из-под Двинского выдернули кресло. Он падал на пол. Но падение затянулось, и Двинский разумом осознал, что кресло на месте, он все еще к нему привязан. Ничто никуда не падало. Невесомость. – Вероятно, это забавно, – сказал компьютер. – Я читал, что из-под тебя будто выдергивают кресло. Но это быстро кончается, если ты тренирован. В свое время Двинский тренировался достаточно. Он надавил кнопку на подлокотнике; ремни, скользнув, исчезли. Двинский придерживал кресло, чтобы оно никуда не уплыло. Да, непривычно. – Никакого комфорта, ведь правда? – сказал компьютер. – Обедать, к сожалению, рано. Что будете пить? Есть чай, кофе, разные соки… – Я бы предпочел кофе, – сказал Двинский. – Правильно. Когда я был человеком, – сказал компьютер, – я тоже предпочитал кофе.
Шли вторые сутки полета. Двинский, разговорившийся было с компьютером, теперь избегал бесед. Последняя фраза его
- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (9) »
Последние комментарии
39 минут 53 секунд назад
1 час 50 минут назад
9 часов 54 минут назад
10 часов 14 минут назад
10 часов 40 минут назад
10 часов 43 минут назад