Горячее лето пятьдесят третьего (СИ) [Пантелей] (fb2) читать онлайн


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]

Пантелей
Горячее лето пятьдесят третьего




***


Однажды холодной декабрьской ночью,

Открылось товарищу Сталину знание,

Что вскоре умрёт он таинственным образом,

А после случится невообразимое.


Советский Союз "сам собою" развалится,

При полном народа к тому безразличии,

Сдадут коммунисты билеты партийные,

И станут они же капиталистами.


Фамилии, должности, даты, события,

Приведшие к краху Идею Великую,

Давали Ему пищу для размышления,

И были причиной для действий решительных.


Которые, ход нам известной истории,

Свернули на рельсы, к Победе ведущие,

Идеи Великой, что для Человечества,

Явилась ступенькой на следующий уровень.


Оставим пока философию скучную,

О ней в этой сказке ни слова не сказано,

Герои мои в постоянном движении,

Участвуя в тех эпохальных событиях.


В тотальном разгроме Британской Империи,

Который "случайно" собой спровоцировал,

Вторую гражданскую в Штатах Америки,

И много явлений других положительных.


Вернулись Аляска к нам и Калифорния,

Спасясь от участия в бойне той ядерной,

Что Север и Юг меж собою затеяли,

Вгоняя друг друга всё глубже в век каменный.


С подачи, опять же, Великобритании,

Которую, впрочем, не только Америку,

С собою в могилу втащить угораздило,

Втянуло туда же и всех их союзников,


Таких же адептов учения подлого,

Что Киплинг назвал как-то "Бременем белых".

Не вынесли белые, бремя закончилось,

Советским солдатом Европы аннексией,


Избавившей мир от ярма упыриного,

Полтысячи лет им послушно несомого.

Закончится всё хэппи-эндом как водится -

Арест, трибунал, приговор и повешение,


Для всех фигурантов того трибунала,

Вошедшим в историю, как Монреальский.

А в Космос мы вышли на семь лет пораньше,

И первым там тоже был Сталин - Василий,


А Юрий Гагарин вошёл в ту историю,

Как первый землянин гулявший по Марсу.

Но это уже будет в следующей сказке,

Сначала попробуем эту осилить.





***


Часть первая. 'Пенсионер Сталин'





***


Пролог



- Сегодня на закате будет твой час, Русо. Один час, может чуть больше.


Шаман произнёс эту фразу с плохо скрываемым чувством гордости. Ну ещё бы, Духи разрешили ему провести невиданный обряд, способный изменить целый мир. Долгих три года согласовывал он с высшими силами детали этого обряда и готовил Савелия к путешествию в один конец. Эль Чоло, а именно так велел себя называть при знакомстве старый шаман, сегодня был одет в зелёный спортивный костюм сборной Боливии по футболу.


"Парадная форма одежды, однако..." Савелий изобразил себе восторженную морду лица, потом задумчивость и, наконец, завершил эту нервическую пантомиму кривоватой ухмылкой.


- Жлобы. Три года уговоров и всего один час. А что, если он в этот час в машине куда-нибудь едет?


- Сегодня твой последний день, не веди себя как глупый ишак, Русо, Духам это может не понравиться. У тебя будет час, готовься провести его с пользой.


Старик повелительно махнул рукой, пресекая дальнейшее зубоскальство. Савелий моментально заткнулся, старого шамана он слушался беспрекословно, как будто у того был дистанционный пульт управления.


- Спасибо, Эль Чоло. И тебе, и духам, спасибо за всё.



***

***



Глава первая


***


11 декабря 1952 года "Ближняя дача"



"... Василий Сталин был отстранён от командования ВВС МВО, отправлен в отставку без права ношения мундира, а 28 апреле был арестован по обвинению во множестве тяжких преступлений.


Пришедший к власти Лаврентий Берия закрыл своими указами "Мингрельское дело" и, им же ранее возбужденное, "Дело врачей-вредителей", по которому был арестован 16 декабря 1952 года начальник вашей личной охраны Н. Власик. Л. Берия же первым поднимет вопрос о так называемых "Сталинских репрессиях" и объявит амнистию более одного миллиона "незаконно" осужденных заключённых.

26 июня 1953 года Берия был арестован, а 7 июля казнён по обвинению в шпионаже и антисоветской деятельности, а к власти придёт группа Хрущёва-Жукова, которая продолжит дело десталинизации страны и закончит его обвинением И. Сталина во всех смертных грехах на Двадцатом съезде КПСС. С секретного доклада на этом съезде начался необратимый развал СССР, который и произошёл в 1991 году, страна распалась на 15 независимых государств, произошла реставрация капитализма..."



Василий Сталин дважды перечитал, написанный рукой отца текст, на обратной стороне листа из какого-то доклада. Почти неосознанно перевернул лист и пробежался глазами по печатному тексту. Что-то про КВЖД, паровозы-вагоны, ничего общего...

"О будущем в прошедшем времени... Мистика какая-то..." Поднял глаза на отца.


- Это ведь не всё?


Иосиф Виссарионович Сталин загадочно усмехнулся в усы и принялся не торопясь раскуривать трубку, наблюдая за реакцией сына.


- Не всё, Вася. Он много листов моей рукой исписать успел, торопился видно, даже за чистой бумагой не пошёл, каждую минуту экономил. Но остальное тебя пока не касается. Факт медиума тебя значит не удивляет?


- Кому другому бы не поверил, но ты такими вещами точно шутить не станешь. Что будем делать?


- Делать? Делать будем, уже делаем. Мне этот медиум позапрошлой ночью явился, так что кое какие данные я уже вчера проверить успел. Не всё так плохо, Власику и Поскрёбышеву можно доверять абсолютно, а это две очень мощные фигуры в нашей игре. Догадываешься зачем я тебя балбеса в это дело посвящаю?


Глупым Василий Иосифович не был, он кивнул виновато.


- Я позорю тебя, Отец. В том, что может случиться - моя большая вина.


- Хорошо, что понимаешь. Завтра ты получишь назначение на командование ВВС Дальневосточного военного округа. Корейская война должна завершиться нашей полной и безоговорочной победой, никакой Южной Кореи мы на этот раз не допустим. За одно, отвезёшь моё письмо китайскому председателю Мао и проследишь, чтобы он его сжёг его сразу после прочтения. Там же найдёшь генерал-майора Василия Маргелова, и внимательно выслушаешь все его соображения по развитию ВДВ. Служба, служба, служба, и никакой светской жизни. Ты меня понял, товарищ генерал-лейтенант?


Василий Сталин картинно встал по стойке смирно и, с облегчением, совершенно искренне отрапортовал.


- Так точно, товарищ Верховный главнокомандующий! Есть не допустить создания враждебной Южной Кореи!


- Пойдём ужинать, Василий, теперь мы с тобой не скоро увидимся. Надеюсь, что уже на торжественном награждении по итогам Корейской войны, когда Верховный Совет по заслугам удостоит тебя званием Героя СССР.


Ужинали в узком семейном кругу, по легенде, Иосиф Виссарионович второй день был простужен, и дети, Василий, Светлана и Артём, были единственными официально допущенными посетителями к нему на Ближнюю дачу. За ужином традиционно помянули Якова, обменялись текущими новостями - плохих не было. Великая страна восстанавливалась после Великой войны и готовилась к большому рывку, беды ничего пока не предвещало.


Но были, разумеется, у товарища Сталина, в этот день и неофициальные посетители, которых тайком приводил к Вождю, начальник его личной охраны генерал-лейтенант Николай Сидорович Власик. После ужина тайной аудиенции удостоился министр государственной безопасности СССР - Семён Денисович Игнатьев, с докладом о ходе расследования "Мингрельского дела". Игнатьев, не смотря не то, что был сугубо гражданским человеком, докладывал по-военному чётко. Дело расследовано, вина фигурантов доказана, в процессе, оказывалось противодействие расследованию со стороны МВД, несомненно, с подачи лично товарища Берия.


Внимательно выслушав доклад, товарищ Сталин по обыкновению взял паузу, принявшись раскуривать трубку и наблюдая за докладчиком. Иногда, такое наблюдение говорило в процессе больше, чем сам доклад. Игнатьев, очевидно, имел сказать что-то сверх протокола.


- Давайте, товарищ Игнатьев, излагайте свои соображения. Каким образом товарищ Берия в этой грязи замешан, почему он эту банду покрывает?


- Как ни странно, товарищ Сталин, но втянут в это дело он оказался для самого себя очень неожиданно. С некоторыми фигурантами дела, а именно с Барамия, Рапава и Шариа, его связывала давняя личная дружба и потому, на просьбу о помощи от "неправедного" в их подаче преследования, он отреагировал по-кавказски, очень горячо. А вот позже, когда к нему уже пришло понимание того, что дело не липовое, а он со своей поддержкой уже засветился, Лаврентий Павлович, что называется, закусил удила. Хотя, если честно, до сих пор не могу понять, на что он всерьёз рассчитывал, ведь это дело всё равно у вас на личном контроле.


Сталин понимал. Он помрачнел, и от этого его усмешка показалась Игнатьеву несколько жутковатой.


- А вот если я, к примеру, завтра помру? К примеру, товарищ Игнатьев, не бледнейте, как гимназистка при виде крови. Удастся вам довести это дело до суда?


- В этом случае вряд ли, товарищ Сталин. Но не мог же он на это рассчитывать


- Как знать, как знать, на что он рассчитывал... В любом случае, за препятствие в проведении расследования, обвинение товарищ Берия уже заработал. Открывайте персональное дело и начинайте по нему работать, в режиме строгой секретности. До шестнадцатого декабря, кроме вас и меня, об этом никто не должен знать.


Приказ был довольно странный, и Игнатьев решился уточнить.


- Почему именно до шестнадцатого декабря, товарищ Сталин?


- Почему - тайна даже не вашего уровня допуска, товарищ Игнатьев. Шестнадцатого будет день ареста. Всех основных фигурантов дела нужно будет очень тихо и одновременно арестовать. Успеете подготовиться?


- Успеем, товарищ Сталин. Все фигуранты известны, четыре дня на подготовку вполне хватит.


- Товарищ Берия шестнадцатого придёт ко мне с докладом, просить об аресте Власика, как основного фигуранта по "Делу врачей"...


Поймав недоумённый взгляд министра ГБ, Сталин ещё раз усмехнулся всё той же мрачной усмешкой.


- Вот сразу после этого доклада его и арестуем. До шестнадцатого мы не увидимся. Связь, если понадобится, то только лично через Власика. До свидания, товарищ Игнатьев!


Попрощавшись с Игнатьевым крепким рукопожатием, и поручив его заботе начальника охраны, товарищ Сталин принял следующего тайного посетителя. Павел Анатольевич Судоплатов был одним из немногих, кто не робел в присутствии Вождя. Не наглел конечно, Сталина он уважал, но не как остальные с боязнью и дрожью в коленках, а скорее с любовью, как младший брат уважает старшего. Некоторые вольности младшему брату позволительны, особенно наедине, Сталин эти отношения принимал, приветствовал он главного диверсанта кивком и улыбкой.


- Здравствуйте, товарищ Судоплатов, догадываетесь, зачем тайно вызваны?


Судоплатов отреагировал соответствующе, ответил бодро и весело.


- Здравия желаю, товарищ Сталин. Уверен, что не чаю попить. Раз тайно, значит шеф мой во что-то вляпался. Грузинские дела?


- Мингрельские, но не только. Судя по всему он закусил удила и ничем хорошим это закончиться не может. Но с товарищем Берия разберётся Игнатьев, вас я по другому делу пригласил. Присаживайтесь, товарищ Судоплатов, чайку все-таки попьём, а заодно и думу подумаем, как же нам дальше жить.


Собственноручно разлив чай в два стакана, Сталин принялся набивать трубку. Такая показная забота несколько напрягла Судоплатова, вальяжная полуулыбочка стёрлась с его лица, появилось выражение непонимания и неуверенности. "И куда же это меня так заботливо вербуют?" Павел Анатольевич мыслил привычными категориями и не ошибся.


- Как вы думаете, почему мы не осудили Жукова?


- Думаю, что по нескольким причинам. Во-первых - это несмываемый позор на всю страну - маршал Победы и мародёр; а во вторых - это могло вызвать нездоровые шевеления в армии, в их среде проделки Жукова кажутся незначительными; ну а в третьих - тогда ведь пришлось бы не одного его привлекать, дальше ниточка потянется, а это тоже фактор раздражающий очень многих.


Иосиф Виссарионович Сталин удовлетворённо кивнул.


- Способен ли товарищ Жуков на военный мятеж? При определённых обстоятельствах, допустим, в случае моей внезапной смерти?


Сталин взглядом требовал ответа, а не отмазок, и Судоплатов это отлично видел.


- Так точно, товарищ Сталин. Маршал Жуков чрезвычайно амбициозен, в этом он пожалуй превосходит самого Тухачевского. С такими амбициями он обязательно полезет решать политические вопросы привычными средствами, а армия его скорее всего поддержит, военными он действительно любим. Да и в народе он скорее всего второй после вас, по моим личным наблюдениям. Шансы у него отличные, и он это безусловно понимает.


- Шансы отличные, тут вы правы. А что по-вашему будет делать маршал Жуков, придя к власти? Пойдёт ли это стране на пользу, или нам лучше заранее озаботиться решением этой проблемы, так сказать, за рамками социалистической законности?


- Делать он будет то же самое, что и Наполеон Бонапарт, товарищ Сталин. Проблему конечно лучше решить заранее, кандидат в императоры не должен всерьёз рассчитывать на защиту социалистической законности.


- Вот и пусть товарищ Жуков своей смертью послужит своей стране, пусть он погибнет на боевом посту. От рук, к примеру, украинского националиста - снайпера.


Судоплатов оценил красоту комбинации, в его глазах загорелся неподдельный восторг "Надо же, как всё просто, а в то же время гениально - снайперская винтовка, и вали издалека хоть Жукова, хоть Черчилля... А может не палить такую прорывную методу на какого-то там Жукова?..."


- Так точно товарищ Сталин! Одно уточнение, националиста прямо в Одессе подобрать, первого попавшегося, или кого-то специально поискать с целью дальнейшей "игры"?


- Вот и подумайте, я вас сильно не тороплю, помирать пока не собираюсь...


Сталин мрачно усмехнулся, видимо чему-то своему, какому-то одному ему понятному чёрному юмору, глотнул чаю и продолжил.


- После ареста Берия, Игнатьев возглавит МВД, а вы планируйте на его место в МГБ. Служба знакомая, так что вам и карты в руки. Проклятые империалисты не оценили нашей доброты, пожалуй мы подумаем над воссозданием Коминтерна. Справитесь, товарищ генерал-лейтенант?


Судоплатов торопливо надел фуражку, вытянулся по стойке смирно.


- Так точно, товарищ генералиссимус!


Повинуясь молчаливому кивку Сталина на стул, снова сел


- С капиталистами нельзя по-доброму, товарищ Сталин. Они на поверку оказались ничем не лучше фашистов. Только объявлять о возрождении Коминтерна не стоит. Да и возрождать его не надо, покойный и при жизни большим авторитетом не был, а возрождённый будет нам скорее обузой, чем помощником. Их лучшие кадры мы итак можем использовать напрямую, для них авторитет СССР уже не нуждается в подкреплении какими-то интернационалами.


- Кадров я вам подкину. И ещё одно, Шестнадцатого декабря вероятно будет арестован маршал Берия, будьте в это время в центральном аппарате МВД и понаблюдайте за реакцией, а понадобится, так и силу примените. До шестнадцатого, если экстренно понадобится связь - обращайтесь только лично к Власику, он предупреждён.



***


12 декабря 1952 года, Кремль, Кабинет Сталина



К полудню, когда Иосиф Виссарионович Сталин вошёл в свой рабочий кабинет, в приёмной его уже ожидали глава советского правительства Георгий Максимилианович Маленков и министр иностранных дел Андрей Януарьевич Вышинский. Странная, хоть и кратковременная болезнь Вождя, когда он наотрез отказался показаться врачам, а принять согласился лишь своих детей, породила множество самых разных версий, вплоть до самых печальных, но бодрый вид товарища Сталина, все их решительно опроверг. Министры даже переглянулись от неожиданности. Сталин, как им показалось, помолодел лет на десять. Поздоровались, расселись.


- Товарищи, как вы помните, на тридцать первое декабря назначена передача КВЖД Китаю. Так вот, она не должна состояться под благовидным предлогом. Председатель Мао Цзэдун мной лично уведомлён, рассчитываю, что с его стороны мы встретим полное понимание. Существует серьёзная опасность, что "миротворцам ООН" удастся удержать за собой юг Кореи, поэтому контроль и управление над КВЖД жизненно важны для нашей Военно-морской базы в Порт-Артуре. Китай - это конечно наши товарищи, но они пока не имеют опыта управления такими сложными системами, и передача им управления ВО ВРЕМЯ ВОЙНЫ - ничем не оправданный риск.


Слова "во время войны" Сталин выделил голосом и сделал паузу, наблюдая за реакцией министров, оба замерли в ожидании продолжения. Восемь лет войну старались не поминать лихом, слишком уж большое горе советскому народу она принесла, и вот снова, а ведь казалось-бы ничего не предвещало...


- Да, товарищи, снова на пороге война, и даже если нам удастся избежать прямой войны в Корее, обойдясь "испанским" вариантом с добровольцами, то мы неминуемо сцепимся где-то в другом месте, поэтому нам следует сразу проявить должную решительность. Наше миролюбие не должно принимать характер постоянных уступок.


Товарищ Сталин уже знал, что СССР испытает водородную бомбу намного раньше, чем США, что намного раньше выйдет в космос, поэтому принял твёрдое решение драться за Корею до полной победы. К тому же знание того, что его преемники, идя на постоянные уступки, доуступались в итоге до добровольной капитуляции и роспуска Союза, придавало этому решению некий фатализм. Голос его звучал с какой-то неслыханной до сего момента интонацией, и если бы присутствующие не были убеждёнными атеистами, они бы подумали, что это интонация пророческая. Но проняло в итоге и атеистов, первым взял слово Вышинский.


- МИД немедленно займётся подготовкой нового договора с китайскими товарищами. КВЖД с полосой отчуждения попытаемся привязать к московскому договору от 1950 года. Мы им предложим что-нибудь взамен?


Вышинский бывший ещё сокамерником Сталина в Баиловской тюрьме, и близко знавший его уже почти полвека, почувствовал тем не менее в посыле Вождя нечто новое. "Может и китайцы нам уже не совсем товарищи..."


Сталин оценил завуалированную шутку старого соратника.


- Предложим, товарищ Вышинский. Хорошо подумаем, всё посчитаем и предложим. Но договор о КВЖД не может так долго ждать. Товарищ Мао приглашён мной в Москву для обсуждения широкого круга вопросов, оставим вопрос компенсации до его приезда. Ещё по вашим каналам...


Товарищ Сталин протянул министру иностранных дел папку, Вышинский начал развязывать тесёмки, Маленков демонстративно отвернулся, вдруг заинтересовавшись чем-то в углу кабинета. В папке лежал лист бумаги, на котором рукой Сталина весьма загадочное поручение.


"Срочно! По каналам МИД разыскать и бережно, без огласки доставить в Москву гаванского адвоката Фиделя Алехандро Кастро Рус 1926 г. р. и аргентинского доктора Эрнесто Рафаэля Гевара де ля Серна 1928 г. р. (может оказаться в любой из стран Латинской Америки, искать в лепрозориях и больницах для бедных)"


Андрей Януарьевич прочитал, кивнул Сталину утвердительно и закрыл папку. Маленков наконец рассмотрел всё интересное в углу, и нарушил молчание.


- План пятой пятилетки менять не придётся, товарищ Сталин?


- Придётся в сторону повышения обязательств, товарищ Маленков. Помимо дальневосточных дел, найдите в Институте точной механики и электротехники создателя электронно-счётной машины Лебедева, и обсудите с ним план срочного развития электроники в новую полноценную отрасль промышленности. По полученным данным, мы совершенно недостаточно внимания уделяем этому важному направлению развития техники и рискуем отстать в этом важнейшем для обороноспособности страны вопросе от США, что непозволительно.


Что за данные и откуда они получены, Маленков, разумеется, уточнять не стал, получены и получены. Тем более, он даже не подумал ставить под сомнение их достоверность, раз данные озвучил Сам, значит они правильные. Председатель правительства понимающе кивнул, сделал пометку в спец блокноте, и поднял глаза в ожидании продолжения, которое и не замедлило последовать.


- Следует немедленно отозвать из Польши для консультаций маршала Рокоссовского, восточные события не замедлят сказаться в Германии, где от польской народной армии будет зависеть очень многое, и нас очень интересует её боеспособность на данный момент. Действовать пока будем скрытно, поэтому придумайте благовидный предлог. Основной вопрос повестки будущих консультаций - Западный Берлин. Этот прыщ, в новых политических реалиях, нас совершенно не устраивает, его необходимо выдавить, пока он не стал большой проблемой.


Сталин диктовал поручения своему несостоявшемуся преемнику и размышлял - на кого же теперь оставлять страну. "Тот, кто, имея все властные полномочия проиграл аппаратную борьбу какому-то Хрущёву, много хуже того же Хрущёва. Но и Хрущёва нельзя, он обычный карьерист, для него власть - это цель, а не средство. Кадровый голод, хоть совсем не умирай. И посоветоваться не кем..."


Сталин внимательно изучил все двадцать листов, исписанных своей рукой, но чужой волей - ни единого намёка. Сухая констатация. Было так-то, так-то и так-то, а в итоге позорное поражение дела всей его жизни.



***


16 декабря 1952 года, Кабинет Сталина



Все прошедшие с момента получения пророчества дни, Сталин вёл себя предельно осторожно, стараясь как можно меньше влиять на происходящие события. Он отлично понимал, что одним неаккуратным движением вполне способен изменить саму историю, поэтому все его публичные встречи были либо на максимально нейтральные темы - с деятелями культуры и науки, либо имели второй, секретный протокол.


История не изменилась, и шестнадцатого декабря министр внутренних дел Лаврентий Павлович Берия прибыл с докладом о вероятной измене Власика и просьбой о его аресте. Сомнений больше не осталось, а признаться, они сохранялись до последнего момента. Но нет, всё подтвердилось - это на самом деле было пророчество, а не временное умственное помешательство.


Министр госбезопасности Игнатьев заканчивал свой доклад, всё время которого Сталин, заложив руки за спину, размеренным шагом прохаживался у него за спиной. Любил товарищ Сталин такие шуточки.


- ...пошёл на сотрудничество со следствием добровольно, сейчас даёт признательные показания. Они конечно ещё нуждаются в проверке, но известные нам факты полностью подтверждаются. Признаёт превышение служебных полномочий, использование аппарата МВД в целях препятствия проведению законного следствия. А вот с Власиком довольно интересная картина получается, по нему инициатива исходит снизу, не исключено, что в этом случае, Лаврентия Павловича сыграли в тёмную. Всех основных фигурантов по делу маршала Берия арестовали тихо, шестнадцать человек, среди них Меркулов. Его на всякий случай. Следствие ведётся. Меркулова отпускать?


- Как он себя ведёт?


- Очень прилично, ответил на все вопросы, потом попросил бумаги, и что-то пишет, видимо очередную пьесу.


- До утра не отвлекайте, а то спугнёте ему музу. Вы верите в то, что Лаврентия Берия могли сыграть в тёмную какие-то исполнители?


Игнатьев к этому вопросу оказался готов.


- Не исключаю, товарищ Сталин. Товарищ Берия оказался в непростой ситуации и мог схватиться за любую подставленную соломинку, ему нужен был громкий успех, а дело Власика, по оценке наших экспертов, сфальсифицировано очень профессионально. Если бы мне представили такое дело, я бы тоже немедленно бросился к вам на доклад. Берия только накануне вернулся с "Объекта", вникнуть просто не имел времени. А то, что доклад ему представлен именно вчера, уже установлено вполне достоверно.


- Хорошо. Компетентные товарищи уже в курсе, а широкой огласке факт ареста товарища Берия мы пока предавать не будем. Официально он будет считаться госпитализированным для полного медицинского обследования. Разрешите ему сделать звонок семье. Сколько времени потребуется на проверку его показаний?


- Если всё будет подтверждаться, и не потребуется дополнительных расследований, то за неделю управимся. На первый взгляд, он пошёл на искреннее сотрудничество со следствием, мне даже показалось, что с облегчением, будто грех с души у него снялся. Извините, товарищ Сталин, но именно такая аналогия приходит на ум.


- Извиняю, товарищ Игнатьев. И понимаю - добровольное признание суть исповедь и есть, а поп исповедует, или следователь, здесь уже не важно. Присылайте мне отчёты о ходе следствия ежедневно. Да свидания.



***


18 декабря 1952 года, Хабаровск, штаб Дальневосточного военного округа



Всего неделя прошла после памятного разговора с отцом, а Василия Сталина было уже не узнать. Его до глубины души проняли и внутренне мобилизовали слова отца, сказанные им уже на прощание.


"Через несколько лет СССР выйдет в Космос, и ты мог бы стать первым космонавтом Земли. Мог бы, если бы задался этой целью. Запрещать тебе этого я не буду, если пройдёшь отбор на общих основаниях. Подумай, Вася, первый космонавт Земли, это уже будет не сын Сталина, наоборот, это Сталин будет отцом первого космонавта человечества, ведь для истории это событие окажется в итоге куда важнее, чем вся наша земная возня"


В ту ночь Василию снились космические сны, а проснулся с утра уже буквально другой человек. Он больше не пил алкоголя, не курил, и потерял всякий интерес к светской жизни. По-быстрому сдал командование ВВС МВО своему заместителю, и получил в министерстве обороны новое предписание. Потом лично составил полётный план для МиГ-15УТИ, и тихо, без помпы и прощаний, в кресле курсанта вылетел к новому месту службы, заодно получая практику управления реактивным истребителем. В Корее сейчас воюют именно такие, и Василий Сталин счёл необходимым лично изучить характеристики новейшей техники, которой ему предстояло командовать.


Добирались целых четыре дня, погода не баловала, на сутки застревали в Красноярске и Чите, но и это время не стало потерянным, новый командующий ВВС ДВО всецело посвятил его теоретической подготовке, ночуя прямо тут-же, на аэродроме, чем немало изумил своего инструктора. А к вечеру семнадцатого февраля добрались наконец до Хабаровска, и на следующее же утро, Василий предстал пред очи командующего Дальневосточного военного округа, дважды героя СССР, генерал-полковника Николая Ивановича Крылова.


- В предписании сказано, что вы должны вступить в командование ВВС ДВО после отпуска. Куда-то торопитесь, товарищ генерал-лейтенант?


- Имею поручение провести отпуск в Пекине, товарищ генерал-полковник.


Василий Сталин протянул Крылову ещё один пакет, Николай Иванович вскрыл, текст был крайне лаконичен. "Организовать рейс Пекин. После прочтения сжечь. И Ст." Поднял глаза на молодого Сталина.


- Огонь есть?


- Бросил.


- Не вовремя.


В молчании дождались адъютанта, Крылов сжег записку вместе с конвертом.


- Нужно не привлекая внимания, я так понимаю? Пилотом на курьерском АН-2 сможете?


Василий на первый вопрос утвердительно кивнул, а на второй улыбнулся.


- Я боевой лётчик-истребитель, а на АН-2 даже вы сможете через неделю тренировок, товарищ генерал-полковник.


Крылов одними глазами улыбнулся в ответ, этот молодой генерал ему определённо нравился, не смотря на все слухи о нём. "Брешут как всегда паскуды..."


- Оставьте уставное для службы, вы ещё отпуск не отгуляли, Василий Иосифович. Через два дня у нас плановый рейс на Пекин, экипаж тихонько замените перед самым вылетом, а пока поживите у меня. Квартира большая, устрою с комфортом. Вы ведь за Сталинград Красное Знамя получили?


- За Сталинград. Знамя и ранение в ногу. Только я и пить бросил, совсем бросил. У реактивных самолётов совсем другие требования к пилотам. Извините, Николай Иванович.


- Опять не вовремя, но... Уважаю! Обойдёмся чаем, у меня есть замечательный китайский чай.



***


21 декабря 1952 года. 'Ближняя дача'


Вышинский с трудом оторвал глаза от рукописного рукою лично Сталина текста. Давно пора уже было что-то сказать, но мысль никак не хотела оформиться в вопрос, или хотя-бы разумную эмоцию. Сталин поймал его недоуменный взгляд и понимающе усмехнулся.


- Ну что, 'меньшевик', поди решил, что рехнулся Коба от непосильных забот, и решил тебя страшными сказками поразвлечь на старости лет? - Сталин еще раз мрачно усмехнулся и понимающе кивнул. - Я до самого ареста Лаврентия Берия тоже так про себя думал. Это написано моей рукой, но точно не мной, или мной, но во сне, в ночь на одиннадцатое декабря, так что кое-что уже как видишь уже удалось проверить.


Вышинский, более полувека близко знавший своего собеседника, никогда не считал его способным на идиотские шутки. И от этого ему становилось несколько не по себе. Андрей Януарьевич снял очки и отложил бумаги.


- Допустим, что это действительно где-то когда-то произошло. Хоть я и не понимаю - как. И чего ты хочешь, 'большевик'? Поговорить как покойник с покойником?


- Именно так, геноцвале. Как покойник с покойником, которые к тому-же вошли в ту историю как кровавые упыри. Я так понимаю, что это... - Сталин выдержал короткую паузу, подбирая правильное определение, - Скажем, вмешательство неких сил с целью дать нам шанс исправить допущенные ошибки и по возможности избежать новых. Так что давай, 'покойник', режь правду матку. Без политесов и субординации. Что по-твоему произошло в том мире?


Однако, Вышинский сразу отвечать не стал. Он неторопливо протер очки, взял отложенные бумаги и еще раз внимательно перечитал несколько листов.


- Переиграли нас. Раз к власти в итоге привели этого клоуна, значит заговор внешний. Наши до такого идиотизма сами никогда бы не додумались.


- Согласен. Переиграли нас маскилимы. Наше дело правое, но управляли им недостойные бездари, и ты и я в числе главных виноватых. Ты готов поквитаться, 'покойник'?


- Не тяни уже, Коба. Если бы ты подозревал меня в неготовности, никогда бы этого разговора не затеял. Говори, что делать.


- Сначала сдашь дела Громыко и пройдешь тщательное медицинское обследование. Когда врачи установят тебе режим, подберем тебе посильную нагрузку. А на ближайшие полгода мне нужен очень личный секретарь и переводчик. Очень личный, Андрей. Ты же понимаешь, что это... - Сталин ткнул трубкой в бумаги, - Не должно уйти за пределы очень узкого круга. Такой степени секретности у нас даже в законах не прописано. Об этом вообще никому нельзя говорить.


- Понимаю, Коба. И даже надеюсь понимаю, почему ты доверился именно мне. Почему полгода?


- Через полгода мы оба будем пенсионерами, тогда и отдохнем. А пока закуси удила, и не вздумай околеть в момент решающей атаки. Не моги, но беги.


- И кого ты наметил вместо себя?


- Рокоссовского.


- Мелковат. Он в даже в армии не Самый, а уж в Бюро ЦК то совсем никто.


- Полгода у нас есть, Андрей. Станет он и в армии самым и в Бюро тем, кем надо.


- За полгода? Планами поделишься?


- Обязательно. Как только мне врачи разрешат травмировать твою психику. Я не исключаю варианта, что и ты не своей смертью помер, но лучше подстраховаться. Для будущих переговоров у меня другого секретаря-переводчика просто нет.


- Полгода я там и так прожил, без твоей заботы. Давай уже конкретное задание, пока обследуюсь у коновалов, хоть обдумать успею.


- Конкретное есть. Мне пока не до того, а ты подумай, куда нам этого парня аккуратно пристроить, чтобы будущему не навредить.


Сталин выбрал из пачки нужный лист и подчеркнул одну из строчек. 'Путин Владимир Спиридонович, 1911 г.р.'.


***


23 декабря 1952 года, Расширенное заседание Бюро Президиума ЦК КПСС



Для рассмотрения персонального дела министра внутренних дел, маршала Лаврентия Павловича Берия, Иосиф Виссарионович Сталин решил собрать расширенный состав Бюро Президиума ЦК КПСС, для чего первым пунктом повестки дня было принятие кандидатами в члены Президиума троих новичков. Предложенные Вождём кандидатуры Константина Константиновича Рокоссовского, Павла Анатольевича Судоплатова и Семёна Денисовича Игнатьева были избраны (кто бы сомневался) единогласно (Н.А. Булганин, К.Е. Ворошилов, Л.М. Каганович, Г.М. Маленков, М.Г. Первухин, М.3. Сабуров, Н.С. Хрущев).


Министр государственной безопасности, Игнатьев подробно доложил об итогах расследования "Мингрельского дела", о противодействии его расследованию со стороны сотрудников МВД, потянувшее за собой уже персональное дело маршала Берия, и о добровольном сотрудничестве его со следствием.


Берия был краток - вину в превышении полномочий и использование аппарата МВД в личных, но не корыстных целях признал, попросил у товарищей по партии прощения и справедливого суда, после чего покинул зал заседаний, дожидаться решения Бюро Президиума в приёмной. Председательствующий открыл прения.


- Какие будут предложения?


Задавая этот вопрос, Сталин пристально посмотрел на Хрущёва, предоставляя ему первое слово, деваться тому было некуда.


- Предлагаю лишить Берию всех наград и званий, выгнать из партии и отдать под суд.


Сталин понимающе кивнул и перевёл взгляд на министра госбезопасности.


- Вы вели следствие, товарищ Игнатьев, значит с делом маршала Берия знакомы лучше всех нас, какие у вас предложения?


- Предлагаю принять во внимание добровольное раскаяние товарища Берия, а так-же его выдающиеся заслуги в прошлом. Объявить ему выговор, но под суд не отдавать. К тому же, противодействие МВД следствию не повлекло значимых последствий, они скорее пакостили, чем вредили. Не судить же целого маршала за мелкое хулиганство?


- Другие предложения, товарищи? Нет? Тогда голосуем. Кто за предложение товарища Хрущёва прошу поднять руки. Один. Кто за предложение товарища Игнатьева? Девять. И я за Игнатьева, его предложение принято большинством голосов. Пригласите товарища Берия. Присаживайтесь товарищ маршал, товарищи по партии выразили вам доверие, и сочли проступок заслуживающим выговора, но не суда. Однако, такой должностной проступок не может остаться совсем безнаказанным. С выговором по партийной линии, в Бюро Президиума ЦК вы оставаться не сможете.

Однако принести пользу, а возможно и искупить вину, шанс мы вам предоставим. Товарищи, прошу голосовать за назначение товарища Берия ответственным за разрешение корейского кризиса с полномочиями аналогичными представителю ГКО времен Великой войны. Дело это очень деликатное, хотелось бы выиграть корейскую войну не объявляя ее де-факто. Переиграем 'испанский' сценарий на новый лад, поменявшись с капиталистами ролями. Кто за? Единогласно. Товарищ Берия?


Берия встал, сидящий напротив Хрущёв поёжился, сегодня он лихо подставился, не угадав намерений Хозяина, а Берия безусловно всё узнает и никогда уже этого не забудет. Китай конечно далеко, но он ведь туда судя по всему не навсегда уезжает.


- Благодарю за доверие, товарищи! Надеюсь оправдать его дальнейшей работой.


- Хорошо. Дождитесь в приёмной конца заседания товарищ Берия, после него получите дополнительный инструктаж.


Дождавшись выхода проштрафившегося маршала из зала, Сталин продолжил.


- Я полагаю, что товарищ Круглов, пошедший на превышение служебных полномочий по личной просьбе, хоть и бывшего начальника, не может больше рассчитывать на наше доверие. Возникшие кадровые вопросы предлагаю решить следующим образом. Товарищ Игнатьев оставит МГБ и возглавит осиротевшее МВД, раз уж с его подачи начались в данном министерстве чистки, значит ему их и проводить. Кто за? Единогласно. Новым министром государственной безопасности предлагаю назначить товарища Судоплатова. Кто за? Единогласно. Ещё кадровое. Андрей Януарьевич Вышинский лично попросил меня поставить перед Президиумом вопрос о своей отставке по состоянию здоровья. Считаю, что отставку следует принять, наградив товарища Вышинского за его самоотверженный труд на благо нашей Советской Родины званием Героя социалистического труда. Кто за? Единогласно. Министром иностранных дел предлагаю назначить товарища Громыко Андрея Андреевича. Кто за? Единогласно.


Никита Сергеевич Хрущёв на каждый вопрос послушно поднимал руку, всё менее понимая происходящее. "Как можно секретоносителя такого уровня, да ещё и проштрафившегося, выпускать за границу, пусть даже в дружественный Китай?" На этом фоне бледнели даже, по меньшей мере, странные кадровые перестановки. Опытнейший аппаратный игрок нутром почувствовал, что Сталин не просто фигуры на доске меняет, но ещё и сами правила игры. Фигуры теперь будут ходить самым причудливым образом, и кроме самого Хозяина никто пока не знает каким.


- Далее, товарищи. Вы уже все ознакомились с докладом маршала Рокоссовского о состоянии дел в польской армии. Я считаю, что свою работу на посту министра обороны Польской Народной Республики товарищ Рокоссовский уже успешно закончил, дальше они и сами справятся. А нам, товарищи, пора задуматься об организации единого штаба всех вооружённых сил социалистического лагеря. Предлагаю назначить товарища Рокоссовского Секретарём ЦК и назначить ответственным за все военные вопросы. Кто за? Единогласно.


У Хрущёва заходил ум за разум, но виду он не подавал, послушно голосуя за. Никем не принимаемый в расчёт Рокоссовский, неожиданно оказался чуть ли не наследником Хозяина. Секретарь ЦК и будущий командующий объединённой армией Социализма похоже и сам был ошарашен новым назначением. Никита Сергеевич внимательно наблюдал за его мимикой, и зафиксировал для себя искреннее удивление маршала. "Очевидно, он и сам этого не ждал. Что же это за новая игра?..."


После Сталина слово взял Маленков с длинным докладом о необходимости немедленного создания новой отрасли советского производства - электронной промышленности, для чего, стало быть, придётся корректировать пятилетний план. Доклад изобиловал цифрами и от того был очень нудным, особенно на фоне произошедших ранее событий. Откровенно говоря, Никите Сергеевичу было в этот момент наплевать на электронную промышленность, его занимали совсем другие думы, поэтому, когда целесообразность предложенной Маленковым инициативы была поставлена на голосование, он краем глаза косил за руками Сталина, чтобы вовремя поднять свою, но так и не поднял. Из состояния погружения в свои мысли его вывел вопрос Сталина.


- Вы как проголосовали, товарищ Хрущёв?


- Никак. То есть, как вы, товарищ Сталин.


- А почему?


Вопрос ввёл Хрущёва с ступор. Нет, он был опытнейшим демагогом, и запросто утопил бы в цветастых фразах любой свой выбор, но как объяснить то, что он вообще не сделал выбора? Такое состояние Никита Сергеевич испытывал впервые в жизни, он был крайне растерян, и видимо поэтому допустил роковую ошибку.


- А вы почему?


Судоплатов сначала попытался прикрыть рот ладонью, но не выдержал и затрясся в беззвучном смехе, сидевший с ним рядом Рокоссовский заржал уже в голос, следом подхватили все. Сталин улыбнулся и, глядя на красного как рак Хрущёва, ответил.


- Я из самодурства. Решил переложить ответственность на молодёжь. А вы, товарищ Хрущёв?


- А я как вы, товарищ Сталин.


- А как вы думаете, нужны ли в одном Президиуме целых два самодура, или одному лучше уйти, товарищ Хрущёв?


- Лучше уйти, товарищ Сталин.


- А кому из нас, товарищ Хрущёв?


Судоплатов снова не выдержал первым. Вопрос об исключении Хрущёва из Президиума ЦК КПСС поставил на голосование Маленков, проголосовали большинством, воздержался только сам Сталин. Ночью Никита Сергеевич Хрущёв застрелился, позднее экспертиза установила, что он находился в состоянии сильного алкогольного опьянения.




***

***


Глава вторая



***


23 декабря 1952 года, Кабинет Сталина



После столь неожиданно завершившегося заседания Президиума ЦК, товарищ Сталин находился в приподнятом настроении.


- Товарищ Берия, вы ведь понимаете, что от следующей ошибки вас уже не спасут никакие былые заслуги? Тем более, что вас не простили, а предоставили шанс искупить вину.


- Отлично понимаю, товарищ Сталин, и прямо скажем, я немало удивлён. Отдам все силы, а если понадобиться и саму жизнь, чтобы оправдать ваше доверие.


Сталин молча кивнул, подошёл к висящей на стене карты Китая, и ткнул пальцем в Харбин.


- Это будет столица Маньчжурской Советской Социалистической Республики. Я уже написал Председателю Мао наши предложения о компенсации за северные территории, нашей поддержкой в добивании Гоминьдана на Тайване. Полной поддержкой, включая передачу китайцам ядерного оружия и технологий его производства. Ваша же основная задача - после Тайваня направить устремления Китая на юг...


Иосиф Виссарионович подошёл к висящей рядом карте Евразии и обвёл Юго-Восточную Азию.


- Вот их зона исторического влияния. Вы ведь в курсе, товарищ Берия, что китайский Председатель, товарищ Мао Цзэдун трактует марксизм несколько иначе, чем мы? Не в курсе? Мало вы уделяете времени теоретической подготовке. Так вот, различия есть, и они довольно существенны, а с развитием общества станут непреодолимыми. Товарищ Мао в первую очередь китаец и только во вторую коммунист. Тоесть, он такой же коммунист, как Гитлер социалист, понимаете? Поэтому слишком сильный Китай нам не нужен, в этом случае он неизбежно станет нашим соперником.


Сталин вернулся к своему письменному столу и достал из него толстую папку.


- Вот предварительный план освобождения острова Тайвань весной-летом 1953 года. Как видите, времени на согласования у вас осталось совсем мало, так что не теряйте его в долгих сборах, ваша личная охрана уже готова.


- Завтра же вылечу, товарищ Сталин. Нину с собой можно взять?


- Берите, если хотите. Нам заложники не нужны, способным на предательство вас никто не считает, товарищ Берия. Вы сами подумайте, хорошо ли ей будет в Пекине, вы ведь туда не отдыхать едете?


Жену, хоть и не без скандала, Лаврентию Павловичу удалось оставить дома, и утром двадцать четвёртого он уже вылетел в Пекин. Двадцать восьмого вечером, в Москву прибыла правительственная делегация КНР, во главе с Мао Цзэдуном, а уже двадцать девятого был подписан договор между СССР и КНР об образовании Маньчжурской Советской Социалистической Республики.


На следующий день, тридцатого декабря, в юбилейную, тридцатую годовщину образования СССР, она вошла в его состав семнадцатой союзной республикой. Новая граница с Китаем была проведена по десятикилометровой зоне отчуждения КВЖД. Такие стремительные изменения в дальневосточной политике происходили в последние дни правления президента Трумэна, став ему прощальным подарком. Человеком года журнал Тайм в третий раз избрал Иосифа Сталина, таким образом, в этом сомнительном показателе он сравнялся с невероятно популярным в США Франклином Рузвельтом.


Одновременно, в ходе визита китайской делегации высшего уровня, был подписан договор об обширном научно-техническом и военном сотрудничестве, со множеством секретных приложений. Согласно одному из них, Китай получал от СССР всю необходимую помощь в обретении статуса ядерной державы. Именно этот пункт и решил в конечном итоге Маньчжурский вопрос, хотя помимо ядерных технологий китайцы получали довольно многое.


Для проведения тайваньской операции СССР брался предоставить вооружение и технику для полумиллионной армии вторжения, в том числе двести новейших реактивных истребителей МиГ-15 и тридцать тяжёлых бомбардировщиков ТУ-4 (в секретном протоколе все машины с пилотами-добровольцами).


Щедро отдарился за Маньчжурию товарищ Сталин. Самим китайцам нужно было лишь собрать до весны десантный флот способный форсировать пролив прикрытый с воздуха, то есть задача для них вполне посильная.


В новогоднюю ночь, Нового 1953-го года, состоялся банкет на котором была оглашена доктрина Сталина-Мао "Азия - для азиатов", кальку с известной доктрины Монро. В эту же ночь авиация Корейской Народной Армии нанесла массированный бомбовый удар по позициям мятежников и перешла в наступление по всему фронту. В числе самолётов наносивших бомбовый удар были и новейшие ТУ-4. В воздухе отчётливо запахло большой войной, на этот раз уже ядерной.



***


7 января 1953 года, Военный аэродром недалеко от Харбина, полевой штаб Второй интернациональной бригады (на базе добровольцев 37-го гвардейского десантного корпуса)



Герой Советского Союза, генерал-майор, Василий Филиппович Маргелов подходил к своему полевому штабу, служившему ему заодно и квартирой, когда заметил пылящий со стороны аэродрома ГАЗ-67Б.


"Чего это вдруг доблестных авиаторов принесло?" успел было подумать Маргелов, когда узнал вылезающего из "козлика" полковника в лётном комбинезоне.


- Здравия желаю, товарищ генерал-майор, военный советник Корейской Народной Армии полковник Иванов! Уделите мне несколько минут?


Маргелов разумеется был в курсе назначения Василия Сталина командующим ВВС ДВО, поэтому удивился не сильно.


- Здравия желаю, Василий Иосифович. Как прикажете. Расположимся в штабе?


- Ведите Василий Филиппович.


Расположились, адъютант сделал чаю.


- Чем могу, Василий Иосифович? Не ради меня же вы здесь инкогнито.


Василий Сталин хохотнул.


- Нет, Василий Филиппович, здесь пролётом, сели на заправку, а во время обеда в столовой можно сказать случайно услышал, что вы бригаду добровольцев-интернационалистов в Харбин привезли. Решил вот познакомиться лично, тем более, что мне это отец рекомендовал.


- Он меня знает?


До сего дня Маргелов никогда не разговаривал с Иосифом Виссарионовичем, да и видел его только издалека во время Парада Победы, где сам он командовал сводным батальоном. Младший Сталин пожал плечами, понимая откуда могло прийти это знание.


- Значит знает. Назвал он именно ваше имя. Сказал что у ВДВ большое будущее, а у вас отличные перспективы. А теперь нам по всему выходит и воевать предстоит вместе.


Да, секрета из этой войны больше не делали, больше того, даже выставляли её напоказ. На самом деле, сначала в войсках вызывали добровольцев, потом из них отбирали лучших и собирали в интербригады. Бойцам разрешалось писать домой, а о формировании новых бригад с гордостью рапортовали советские газеты. Про его Вторую бригаду написали в самой Правде. Стать добровольцами-интернационалистами вызвались все до единого военнослужащие вверенного ему корпуса, поэтому в интернациональную добровольческую бригаду отобрали действительно лучших из лучших. Свой корпус генерал Маргелов считал самым боеспособным во всей Советской армии, и, пожалуй, не без оснований, а бригада так вообще получилась ураган, такому подразделению любые задачи по плечу.


- Всегда вместе! Куда мы без вас? Без вас мы просто пехота.


Улыбнувшись, вернул комплимент десантник, и ненавязчиво поинтересовался.


- Ну как там...?


- Приземлили империалистов. Восемьдесят два - шестнадцать, по потерям за неделю наступления, и то у нас два старых ТУ-2 в зачёт идут, которые огнём с земли сбили, а истребителей только четырнадцать, вот они летать и перестали совсем. С фашистами этих не сравнить, те серьёзно дрались, сурово, эти же - просто неженки. Сеул наши уже на третий день обошли, сейчас его ствольная обрабатывает, когда я вылетал прошли даже дальше, чем в пятьдесят первом, серьёзного сопротивления совсем не встречают, уже два дня как бомбовых вылетов не запрашивали. Все просьбы о перемирии и прекращении огня отвергнуты, а на Сеул тоннами ссыпают листовки на английском "Кто добровольно сдастся, тот в плен не попадёт, будет депортирован на Родину", так веришь нет, третий день тысячами сдаются.


- Так мы можем и не успеть...


Расстроенно подумал вслух Маргелов, и Василий Сталин его утешать не стал.


- Скорее всего не успеете, они там со дня на день капитулируют, так говорят их пленные - никто не хочет умирать на чужой земле за чужие интересы.


Генералы общались ещё целый час, они обсудили войну Корейскую, вспомнили войну Великую, подумали над войной будущего и остались вполне довольны друг другом. Перед расставанием Василий Сталин протянул тезке конверт, Маргелов вскрыл, текст был очень кратким.


"Война только начинается. На десант большие планы. После прочтения сжечь. И. Ст." Василий Филиппович аккуратно сжег письмо и конверт и вопросительно посмотрел на Сталина младшего, тот лишь пожал плечами.


- Я не знаю что в было в письме. У меня инструкции - передать и убедиться в сожжении после прочтения. Извини, Василий Филиппович.



***


8 января 1953 года, Кремль, Кабинет Сталина



Министр Государственной Безопасности, недавно ставший генерал-полковником, Павел Анатольевич Судоплатов подытожил свой доклад по "Делу Врачей"


- ...без натяжек мы им можем вменить только антисоветскую пропаганду.


Товарищ Сталин был очень обижен на евреев. Единственный, кто поддержал Израиль в войне с арабами в сорок седьмом - сорок девятом, он рассчитывал по меньшей мере на взаимность, а взамен получил только пятую колонну внутри СССР. Оставлять это так как есть было нельзя, его не покидало смутное чувство, что именно эта, лично им допущенная ошибка, роковым образом повлияла на всю дальнейшую судьбу Советского государства. "Сам дурак, обижаться глупо. Благодарность - это такое собачье чувство..."


- Не нужно никаких натяжек, товарищ Судоплатов. Осуждение ведь их не перевоспитает?


- Обозлит ещё сильнее, товарищ Сталин.


- Сколько по вашим оценкам может уехать евреев в Израиль, если мы им предоставим такую возможность?


- При правильной пропаганде не много, тысяч сорок - пятьдесят, вряд ли больше.


- Мы их отпустим, товарищ Судоплатов. Постарайтесь, чтобы в этой орде было побольше ваших сотрудников. Скоординируйте свои действия с Игнатьевым и начинайте готовить антисоветчиков к отъезду. Желательно, чтобы они все добровольно уехали. Все и добровольно - никого не удерживать.


- Сколько у нас времени на подготовку, товарищ Сталин?


- Думаю, три месяца вам хватит. Тянуть с этим не будем.


- Хватит, товарищ Сталин. Я свободен?


- Доложите, что по Жукову.


- Объект ведём, он заметно усилил активность после самоубийства Хрущёва и отстранения Берия. Пытается понять что происходит, связывался с Булганиным, в разговоре очень резко высказывался о Рокоссовском. Множественные контакты с различными генералами, в основном бывшими сослуживцами, осторожно выясняет их отношение к новому назначению маршала Рокоссовского.


Назначение Константина Константиновича Рокоссовского Секретарём ЦК КПСС, и ответственным за создание "Объединённого Штаба" обсуждала так или иначе вся страна, но особо жаркие дискуссии разгорелись среди армейских офицеров и генералов. В целом, армия выбор товарища Сталина одобрила, "жуковцы" остались в явном меньшинстве.


- Не тяните, товарищ генерал-полковник, ничего нового вы про маршала Жукова не узнаете, не нужны нам его связи. Не будет Жукова, не будет и связей.


- Разрешите внести изменение в план ликвидации и не использовать снайперскую винтовку, товарищ Сталин?


Сталин искренне удивился этой просьбе.


- Почему? По-моему, отличный способ...


- В том то и дело, товарищ Сталин. По какому-то необъяснимому мне умственному затмению, этот гениальный способ до сих пор не применялся на практике, и от него никто в мире не защищён, даже вы, товарищ Сталин. Я тут с экспертами проконсультировался и за голову схватился. Прежде чем такого джина из бутылки выпускать, нам самим сначала надо всю систему охраны высших лиц поменять. А потом...


Судоплатов рубанул рукой.


- Разом! Это ведь оружие пострашней атомной бомбы может бабахнуть. А буйного маршала мы по старинке отработаем, товарищ Сталин. Охрана у него расслабленная, можно и из пистолета сделать. Он театр любит, театр его погубит...


Скаламбурил главный диверсант и задорно посмотрел на Вождя.


- Исполнитель?


- Самый настоящий ОУН-овец, некий Зарицкий, он уже в Одессе на конспиративной квартире. Ведём в тёмную, сам он убеждён, что акцию готовит подполье УПА, так что тут комар носа не подточит, пусть это дело армейские прокуроры расследуют для большей достоверности.


- Пусть будет по-вашему. По изменениям в охране первых лиц согласуйте с Власиком. Вы свободны, товарищ Судоплатов.


После министра госбезопасности, товарищ Сталин принял нового министра Иностранных дел - Андрея Андреевича Громыко. Поводом стали ноты послов США и Британской империи, по действиям советских добровольцев-интернационалистов в Корее. Иосиф Виссарионович выслушал гневные ноты бывших союзников по антигитлеровской коалиции с непроницаемым выражением лица, но глаза у него при этом были весёлые.


- Светлое чувство солидарности трудящихся всех стран, мы специально воспитываем в своих гражданах с детства, поэтому не удивительно, что они по зову сердца встали на защиту братского корейского народа от агрессии империалистов. Если мы это запретим, то будем неправильно поняты своими гражданами. Ноты оставьте без ответа, как необоснованное вмешательство в наши внутренние дела, а послам сообщите, чтобы читали передовицу в завтрашней Правде. Вам удалось связаться с полковником Насером?


- Удалось, товарищ Сталин, он охотно пошёл на контакт.


- Нам выгодно его поддержать, товарищ Громыко. Генерал Нагиб занимает слишком соглашательскую с британскими интересами политику. Обещайте Насеру любую разумную помощь, с условием национализации египетским правительством Суэцкого канала к лету этого года.


- Насколько разумную, товарищ Сталин? Он захочет военной помощи.


- Поможем по Корейскому варианту, военных я этим вопросом уже озадачил. Что конкретно мы потребуем с Насера за помощь, обсудите дополнительно с Маленковым. Революция в Египте антиколониальная, но не социалистическая, помогать ей бесплатно мы не намерены, для нас это временные союзники. Что то ещё, товарищ Громыко?


- Да, товарищ Сталин. Неофициальный контакт от Республиканской партии США, избранный, но ещё не вступивший в должность президент Эйзенхауэр хотел бы обсудить с вами ситуацию в Корее. По нашим данным, встреча состоявшаяся пятого числа, между Черчиллем и Эйзенхауэром была очень прохладной.


- Генерал Эйзенхауэр кавалер советских орденов Победы и Суворова I степени, как я могу отказать такому заслуженному человеку? Жду его в Москве в любое удобное для него время. Так и передайте по неофициальным каналам в Республиканскую партию.


Сталина неофициальное обращение Эйзенхауэра не удивило, дела у американцев в Корее складываются мягко говоря не блестяще, окружённые и без поддержки с воздуха, под ежедневным артиллерийским огнём они и двух недель не протянут, дезертирство уже сейчас массовое, а в США как раз безвластие, Трумэн устранился от принятия решений, а Эйзенхауэр ещё не полномочен.


- Мы примем его по высшему протоколу хоть завтра, не дожидаясь исполнения дурацких формальностей. Вы свободны, товарищ Громыко.


На следующее утро, в газете Правда вышла обзорная статья товарища Сталина о Корейской войне. Советскому народу объяснялись - почему она началась, с чего она началась, как идёт и чем закончится. Сообщил товарищ Сталин и о том, что пленных интервентов, которые сдались Корейской Народной Армии добровольно, корейской командование уже передаёт Советскому Союзу. И с ними уже возникли большие проблемы - многие просят политического убежища, ведь по возвращению в США им грозит суд и тюрьма.



***


12 января 1953 года, Сеул, Штаб Сил ООН



Накануне вечером, когда штабная сводка показала, что потери от дезертирства достигли трети списочного состава, генерал Кларк приказал прекратить огонь и поднять белый флаг. Корейская война де-факто закончилась, осталось выполнить юридические формальности. В числе делегации победителей, был и Василий Сталин, на этот раз в качестве официального наблюдателя со стороны СССР.


В Сеуле нашлось много корреспондентов из стран агрессоров, слишком стремительным было наступление КНА, их просто не успели эвакуировать. Ким Ир Сен приказал собрать их и привести на подписание капитуляции. Корреспондентам тонко намекнули, что чьи правдивые репортажи пойдут в тираж, тех сразу отпустят, а с остальными будут разбираться на предмет шпионажа. Замотивированные таким образом "акулы пера" не жалели фотоплёнки, и разумеется, сеульский портрет младшего Сталина был одним из самых тиражируемых снимков к материалу о корейской капитуляции в западной прессе.


Генерал Кларк, на парадном кителе которого, под наградной колодкой, был закреплён всего один орден - советский орден Суворова I степени, с невозмутимым выражением лица поставил подписи в двух экземплярах договора и обратился к прессе.


- Господа, у меня не было выбора, ещё пара дней, и вся армия бы дезертировала, а такой позор был бы ещё хуже, чем капитуляция. Мы все стали заложниками странных политических игр, а ваш покорный слуга, к тому же, ещё и козлом отпущения. Вопросы, господа?


- Джон Рич, эНБиСи. Господин генерал, советские газеты сообщают, что множество американских военнослужащих попросили убежища в СССР, опасаясь уголовного преследования дома. Что вы об этом думаете? И что ждёт лично вас?


- Думаю, что Сталин им откажет, вряд ли ему нужны трусы и дезертиры. А я попадаю в плен, господа, вместе с остатками армии, наша судьба снова оказалась в руках политиков. Ещё вопросы?


- Константин Симонов, специальный корреспондент газеты Правда. Если можно, два вопроса. Первый - в чём основная причина вашего поражения? Второй - в вашей прессе сейчас настоящая истерия по поводу скорого начала ядерной войны, сообщается, что простые американцы массово роют укрытия и скупают продукты длительного хранения. Как вы оцениваете вероятность этой угрозы?


- Основная причина в недооценке возможностей СССР. При трезвой оценке - выиграть в Корее мы никак не могли. Разве что случилось бы какое-нибудь чудо и мистер Сталин добровольно отказался нас добивать. Как видите, этого не произошло. Вероятность ядерной войны очень высокая, и если бы я продолжал жить гражданским обывателем в родном Сэкетс-Харборе наверняка бы делал то же самое, копал убежище и запасал продукты. Наше правительство, в отличие от вашего, такой услуги своим гражданам не предоставляет. Благодарю вас за внимание, господа, я должен идти.


Затем к журналистам обратился товарищ Ким Ир Сен. В своей речи на русском языке, обильно сдобренной цитатами товарищей Сталина и Мао, он поблагодарил за неоценимую помощь в борьбе с империализмом братские народы СССР и КНР, и напомнил, что хоть территория Кореи уже освобождена от захватчиков, но война с Японией до сих пор продолжается. Корейский народ полон решимости завершить её полной победой на территории противника. Примерно в таком же духе выступил и китайский генерал Пэн Дэхуай. Война с Японией продолжается, и то, что теперь их союзники не германские нацисты, а западные империалисты - абсолютно ничего не меняет. Василий Сталин на вопросы отвечать отказался.


- Я здесь простой наблюдатель, господа. Наблюдаю, чтобы стороны соблюдали условия договора, это скучная и никому не интересная работа. Извините.



***


14 января 1953 года, Кремль



Прибытие в Москву, избранного президента США Дуайта Эйзенхауэра, произошло в тот же день, когда вся страна читала специальный выпуск Правды посвящённый итогам Корейской войны. Разумеется, был там и репортаж Константина Симонова, со словами генералов: Кларка, Ким Ир Сена, Пэн Дэхуая и Василия Сталина. Наградной список включал тридцать Героев Советского Союза включая и фамилию Сталин. Шесть боевых вылетов военного советника "полковника Иванова" один лично сбитый и два в группе в совокупности с умелым командованием всей воздушной операцией потянули на Героя без всяких натяжек, товарищ Сталин представление подписал. А вообще, наградной список по итогам Победы в Корейской войне включал в себя больше десяти тысяч фамилий - лётчики, танкисты, артиллеристы, связисты. Не отметилась в этой войне только наша пехота.


Этим, Советский Союз открыто признал своё участие в дальневосточных событиях. Страна весело праздновала очередную победу, угроза ядерной войны никого не испугала, над американцами откровенно смеялись.


Визит Дуайта Эйзенхауэра был объявлен частным, поэтому прилетел он без всякой помпы обычным военно-транспортным бортом ВВС США, но у трапа его ожидал президентский приём, со всеми сопутствующими почестями: почётный караул, оркестр, гимны. У трапа ему пожал руку секретарь ЦК КПСС Константин Рокоссовский, которого американские аналитики теперь считали наиболее вероятным преемником Сталина. Эйзенхауэр приём оценил и очень тепло поздоровался с Рокоссовским и Громыко. Они же составили компанию Сталину в переговорах с американской делегацией, кроме нового президента США, она включала его будущего госсекретаря Джона Даллеса и бывшего командующего американскими войсками в Корее, отставленного Трумэном, генерала Дугласа Макартура.


Слово взял товарищ Сталин, после тёплых приветствий и поздравлений Эйзенхауэра с избранием на пост Президента США, он попросил гостей ознакомиться с документом "Аналитическая записка о последствиях ядерной атаки вулкана Йеллстоун, США" и перешёл к делу.


- Корейцы передали нам почти сто двадцать тысяч американских военнослужащих, мы готовы их вам передать вам незамедлительно, после компенсации расходов на их содержание. Мы готовы выступить посредниками на переговорах о судьбе армии Кларка и приложить всё влияние для их скорейшего освобождения из плена. Это касается только американских граждан, и только из уважения лично к вам, мистер президент. Остальные пусть решают свои проблемы напрямую с товарищем Ким Ир Сеном.


Отказаться от такого предложения было невозможно. Конечно, британские и прочие союзники этого "не поймут", но отказа уже точно не поймут американцы.


- Мы с благодарностью примем вашу помощь, мистер Сталин. Скорейшее возвращение армии Кларка является для нас главной целью визита. Хотелось бы обсудить подробности.


- У меня другое предложение. Пусть товарищи Рокоссовский и Громыко обсуждают с мистерами Даллесом и Макартуром подробности, а мы с вами обсудим аналитическую записку наших учёных и военных специалистов. Оставьте здесь своего переводчика, пусть работает, найдём другого.


Намёк генерал Эйзенхауэр понял, знаком остановил переводчика и вдвоём со Сталиным перешёл в соседний кабинет. "Другим переводчиком" оказался Андрей Януарьевич Вышинский собственной персоной, недавно отставленный советский госсекретарь. Эйзенхауэру стало очевидно, что встреча принимает судьбоносный характер. Уселись на диваны за низким столиком, президент США положил перед собой сценарий апокалипсиса, и глядя в глаза Сталину спросил.


- Это ведь не блеф?


Пока Вышинский переводил, лидеры великих держав казалось пытались увидеть друг у друга саму душу, настолько пристально они вглядывались друг другу в глаза.


- Нет, это не блеф. Но и это ещё не всё. С появлением ядерного оружия Америка сделалась очень уязвимой. Ядерное оружие способно воздействовать на геологические процессы, а ваш континент в этом плане просто пороховая бочка. Йеллстоун не единственный источник смертельной угрозы, но всех тайн мы вам пока раскрывать не будем. Мы может быть и переживём ядерную войну, но вы точно нет. США, как государство, просто исчезнет.


- Допустим. Но ведь и мы развиваемся.


- Мы в курсе хода ведущихся у вас работ по созданию компактной термоядерной бомбы, и могу вас совершенно искренне заверить, что в этом вопросе вы от нас тоже отстаёте.


Такая осведомлённость, а особенно открытость Сталина сильно озадачила президента США. Добровольно делится секретами такого уровня? Такое просто не укладывалось в голове. Эйзенхауэр развёл руками.


- Откровенно говоря, я сейчас не способен сформулировать своё отношение ко всему этому. Может быть у вас есть какие-нибудь предложения?


- Разумеется, они есть. Учитывая тот факт, что ваш президентский срок пока ограничен четырьмя годами, долгосрочность совместных планов разумно вместить в эти рамки. Вы согласны?


Товарищ Сталин сочувствующе улыбнулся, Эйзенхауэр подтвердил кивком. Ему не хотелось прерываться на прения о системах власти.


- Мы предлагаем разделить Британскую Империю, а после придать суду виновных за преступления против Человечества. Андрей Януарьевич приготовил доклад о преступлениях британских империалистов во всём мире, в том числе и в вашей стране. Понимаете, такие преступления, как геноцид коренных жителей Америки не имеют срока давности, и по ним обязательно придётся кому-то отвечать. Ведь вы, как государство США, не хотите отвечать за истребление ста миллионов индейцев? Почитайте доклад, мистер Президент, там преступлений на десяток Нюрнбергских трибуналов. Тезисно, конечно, но все изложенные факты мы готовы доказать.


Пока Эйзенхауэр читал, товарищ Сталин несколько раз переговорил с кем-то по телефону. Наконец закончил, весьма впечатлило. Вернулся на своё место Сталин.


- Генерала Кларка и всех высших офицеров завтра доставят в Москву, заберёте их с собой.


- Я очень впечатлён, мистер Сталин. И докладом мистера Вышинского, и новостью про генерала Кларка. Однако я не пока не полномочен ответить согласием на ваше предложение, такой политический поворот невозможно совершить в одночасье.


- Ну разумеется, мы это отлично понимаем, и даже больше того, заикнись вы сейчас об этом на публике, вас неминуемо убьют. Ведь власть президента в США простирается ровно до границ интересов капитала, а он у вас изначально британский. Мы предлагаем идти к цели скрытными маленькими шажками. К примеру, для начала, уберите свой контингент из Западного Берлина, мы бы не хотели, чтобы американские военнослужащие пострадали...


Дуайт Эйзенхауэр, ещё не вступивший в должность 34-й Президент США, тяжело вздохнул.


- Я подумаю, что можно для этого сделать. Но почему капитал британский?


Товарищ Сталин искренне удивился.


- А какой же? Британский капитал вошёл к вам на этапе колонизации и с тех пор никуда не девался, только прирастал, уж поверьте. А сейчас он даже печатает ваши доллары, ведь Федеральная резервная система США - это ничто иное, как частный банк. Вижу, вы удивлены? Конечно поинтересуйтесь, но призываю вас к осторожности, это очень опасные знания. Я знаю, что вы настоящий американский патриот и смелый человек, но в политике новичок, поэтому считаю своим долгом вас предостеречь. Как только вы полезете брать под контроль этот вопрос, вас будут пытаться ликвидировать, поэтому раньше как следует организуйте свою охрану.


Эйзенхауэр не мог поверить своим ушам, но чувствовал, что Сталин не врёт, и от этого холодело в груди. Как будто мир переворачивался.


- Благодарю вас, мистер Сталин. Надеюсь, что это не последняя наша встреча. Из Берлина мы уйдём, на это можете рассчитывать твёрдо.


Лидеры двух сверхдержав встали и обменялись крепким рукопожатием. Сталин подвёл итог.


- Мы не враги американскому народу, нас очевидно стравливают воевать за чужие интересы. А следующую встречу предлагаю провести в Ялте, где-нибудь в сентябре. За это время вы как раз войдёте в курс дел.



***


19 января 1953 года, Кабинет Сталина



Присутствовали: секретарь ЦК КПСС, Рокоссовский Константин Константинович; председатель Совета министров, Маленков Георгий Максимиллианович; председатель Госплана, Сабуров Максим Захарович; заместитель председателя Совета министров, Косыгин Алексей Николаевич; министр Госбезопасности, Судоплатов Павел Анатольевич; министр Электронной промышленности, Лебедев Сергей Алексеевич; главный конструктор ОКБ-1, Королёв Сергей Павлович.


Минутой молчания почтили память маршала Жукова, павшего от руки украинского националиста, молчание прервал Сталин.


- Вечная память! К делу, товарищи. Перед нами поставлена историческая задача - первыми выйти в Космос. По имеющимся у нас данным, в США активно ведутся исследования в этой области, и мы ни в коем случае не должны уступить им первенство. Товарищ Королёв, нам известно, что вы в своё личное время ведёте работу над двухступенчатой ракетой, способной выходить на космическую орбиту. Мы считаем, что пора придать вашей самодеятельности статус чрезвычайной государственной важности, а так-же отблагодарить за уже проделанную в ЛИЧНОЕ время работу. Сроки следующие - до конца текущей пятилетки вывести на орбиту первый искусственный спутник Земли, а в пятьдесят шестом - пятьдесят седьмом совершить пилотируемый полёт по космической орбите. Товарищ Королёв?


Пока Сталин говорил, лицо Сергея Павловича поменяло выражение с угрюмого до вдохновлённого, услышав вопрос он порывисто вскочил.


- Товарищи, это очень сжатые сроки, но я со своей стороны приложу все усилия. Проект Р-7 почти готов, и за два года ракету мы обязательно до ума доведём. Но как можно планировать пилотируемый полёт, если мы до сих пор не знаем, выживет ли человек в Космосе?


Сталин мягким жестом усадил Сергея Павловича на место и пресёк все дальнейшие разговоры на эту тему.


- Мы это знаем, товарищ Королёв, но не спрашивайте откуда, это не ваш уровень допуска. С ракетой понятно, от имени Партии благодарю вас за проявленную разумную инициативу и проделанную работу. Я напишу ваше представление к Сталинской премии Первой Степени, надеюсь, товарищи в Комитете его поддержат. Вопросы к товарищу Королёву? Нет вопросов. Со сроками будем считать определились, нам всем предстоит очень напряжённая работа. На ближайшем пленуме Президиума ЦК мы утвердим создание Государственного Космического Комитета с чрезвычайными полномочиями. Война за Космос - это возможно последняя война в истории человечества, захватив его, мы получим возможность раз и навсегда прекратить все войны на Земле.


Иосиф Виссарионович сделал паузу и обвёл взглядом присутствующих. В лице Королёва читался вопрос.


- Вы хотите что-то спросить, товарищ Королёв?


- Да, товарищ Сталин. Откуда мы будем производить запуски? Дело в том, что чем ближе к экватору, тем выше угловая скорость вращения Земли, тем больший груз мы сможем теми же самыми ракетами поднять на орбиту. С этой точки зрения, Капустин Яр очень невыгодное место, южней бы...


Про космодром "Байконур" в записке медиума было упомянуто, координаты Сталин знал.


- Экватор, к сожалению, нам пока не доступен. Для своих расчётов берите точку с координатами 45,86 градусов северной долготы и 63,32 градуса восточной широты, первый космодром будем строить именно там. Ещё вопросы?


Королёв был обескуражен. Пока он тайком мечтал о полётах в Космос, Сталин их оказывается вполне реально планировал.


- Нет, товарищ Сталин.


Остальные просто промолчали. Что и не удивительно, ибо до сего дня они о Космосе ни разу не задумывались.


- Товарищ Рокоссовский, ведите товарищей к себе, начинайте составлять планы и делить ответственность, вы все члены будущего ГКК. Оставьте мне Судоплатова, он отвечает за безопасность, я его сначала сам проинструктирую.


Дождавшись, пока все выйдут, Сталин достал из стола свежий выпуск Правды с некрологом маршала Жукова.


- Гордиться этим не стоит, поэтому благодарить не буду, хоть работа и исполнена безупречно. На что выйдет следствие?


Дело, как и ожидалось, вызвалась расследовать прокуратура Одесского военного округа, препятствовать им, разумеется, никто не стал.


- Выйдет на отчётливый британский след. Выведем, товарищ Сталин.


Сталин только слегка кивнул, навсегда закрывая тему.


- Что по операции "Куба либре"?


Такое кодовое название носила первая операция тайно возрождаемого Коминтерна, в вожди которого, с подсказки того же медиума, сейчас готовили аргентинца Эрнесто Гевару по прозвищу Че.


- Аргентинского доктора я отправил в госпиталь, астма у него, лучше не запускать. Приказом отправил, добром не удалось уговорить. Пусть подлечится и заодно теорию подтянет, литературу мы ему подобрали. А братья кубинцы готовятся по распорядку, за полгода поднимем их на приемлемый уровень. К лету управимся, товарищ Сталин. Боевики готовы, даже гаванский акцент уже имитируют, их только вожди тормозят.


Судоплатов тонко намекнул, что с него спрашивать за навязанных людей не очень правильно, Сталин понимающе усмехнулся.


- Не понравились вам латиноамериканские товарищи?


Павел Анатольевич пожал плечами.


- Товарищ там только Че, кубинцы слишком скользкие, за ними глаз да глаз нужен будет.


- За всеми глаз да глаз нужен, ничего нового в этом нет, присмотрим. Какими силами предполагается проводить операцию "Куба либре"?


- Ориентировочно пятьсот человек, товарищ Сталин. Детали операции до сих пор находятся в процессе доработки.


- Доставка?


- По одиночке и мелкими группами, через Мексику и США, народ весь опытный, сложностей не возникнет. Вооружение доставим на подводной лодке.


- Хорошо, товарищ Судоплатов. В ГКК ваша задача обеспечивать секретность и безопасность и, по возможности, делать гадости конкурентам. Сейчас идите к Рокоссовскому, и начинайте вникать в детали.




***

***



Глава третья



***


23 января 1953 года, Вашингтон, Белый дом



Инаугурация тридцать четвёртого Президента США Дуайта Эйзенхауэра прошла на фоне восторженных отзывов о его неофициальном визите в логово дядюшки Джо. Пресса буквально восторгалась его решительными действиями и очевидной дипломатической победой. Смаковались различные версии, чем же именно угрожал Сталину Эйзенхауэр, если тот пошёл на такие невиданные уступки. По-другому этого никто не оценивал, ведь американцы без всяких условий и компенсаций возвращаются на Родину, значит Советы испугались. Америка ликовала, угроза ядерной войны отступила благодаря новому Президенту.


Не было поводов для радости только у самого узкого круга посвящённых. Докладывал генерал Макартур.


- ...никакой возможности быстро проверить данные, предоставленной нам аналитической записки, мы не имеем. Версия о том, что Йеллстоунский парк - это кальдера гигантского супервулкана вызвала большой интерес у наших учёных. Все эксперты-геологи, привлечённые к анализу, предоставленных русскими данных, единодушно сошлись во мнении, что такое вполне возможно, но для точного подтверждения, или опровержения, нужны дополнительные исследования, которые займут как минимум год, а то и все два.


Возникшую после окончания доклада паузу, прервал Аллен Даллес, назначенный новым Директором ЦРУ.


- Мы не можем два года находиться в подвешенном состоянии. В британской прессе нас уже открытым текстом обвиняют в предательстве. НАТО находится на грани раскола. Признаюсь, я только вчера оценил, какой красивый ход сделал Дядюшка Джо, вернув нам армию Кларка. У нас больше нет союзников, господа, зато скоро будет целая армия, считающая Сталина своим благодетелем. Их эвакуируют через Владивосток и с ними конечно работают, а мы ничего не можем с этим поделать.


Президент Эйзенхауэр тактично уточнил.


- Ваши предложения? Учитывая, что эвакуация растянется на полгода.


- Боюсь, что из Берлина нам придётся уйти, хоть и понимаю, что Сталин на этом не остановится.


- Мы все это понимаем. Хотелось бы ещё понять, на чём он в конце концов остановится?


Аллен Даллес ненадолго задумался и вздохнул.


- Он вообще не остановится, но он смертен и уже не молод. Нужно тянуть время.


Подытожил собрание Эйзенхауэр, обращаясь к Госсекретарю Джону Даллесу.


- Официально свяжитесь с Энтони Иденом и сообщите ему наше решение по Западному Берлину.



***


25 января 1953 года, Москва, Кремль



Полковник Гамаль Абдель Насер, получивший совершенно неожиданную для себя поддержку со стороны СССР, затягивать до лета не стал. Восемнадцатого января, на следующий день, после запрета генералом Мохаммедом Нагибом всех политических партий в Египте и конфискации их фондов, тот был арестован полковником Насером под всеобщее одобрение.


Двадцать первого января было объявлено, что Египет становится Республикой, а Насер возглавил временное правительство. Двадцать третьего января были установлены дипломатические отношения с СССР, а на следующий день, он уже находился в Москве. Как сообщалось в газетах - "С официальным дружеским визитом".


К его большому удивлению, русские не стали ставить условий советизации Египта, "живите как хотите, только договоры выполняйте". Их интересы лежали в сугубо практической плоскости, тайные преференции в пользовании Суэцким каналом, взаимная торговля, совместные проекты на территории Египта и никакой идеологии. При личной встрече со Сталиным, Насер озвучил этот вопрос, тот в ответ усмехнулся в усы.


- Зачем нам ставить условием то, чего вы и сами вскоре запросите. Ваши стремления к арабскому объединению и освобождению от Британской Империи, на этом этапе, нас абсолютно устраивают. Ни к чему улучшать то, что и так отлично работает, я понятно объясняю? В преимуществах социализма вы вскоре и сами убедитесь, без наших подсказок, а пока займёмся делами более насущными, чем строительство социализма в феодальных странах. Открою вам секрет, правительство Ирана готовит национализацию нефтедобычи, и нам бы очень хотелось скоординировать их и ваши действия.


Насер сразу оценил масштаб готовящейся антибританской операции, он почтительно склонил голову и торжественно произнёс.


- Вы никогда не пожалеете, что доверили мне, господин Сталин. Все свои действия я обязательно буду согласовывать с вами.


Сталин снова усмехнулся.


- Все не надо, у меня не хватит на это времени. Давайте обсудим Израиль. Дело в том, что правительство СССР приняло решение разрешить советским евреям переехать в Израиль, и возможное число таких переселенцев оценивается от пятидесяти до ста тысяч. И в их числе будут те, кто воевал за СССР в Великой Отечественной войне. Словом, мы заинтересованы в нормализации отношений между Египтом и Израилем. У всех нас есть общий враг - Британская Империя, и ради борьбы с ним, мы все должны объединиться. СССР готов выступить посредником в этих переговорах, если будет на это ваше согласие.


Отказать Гамаль Абдель Насер, разумеется, не смог.



***


30 января 1953 года, Лондон, Резиденция премьер-министра Великобритании



Сэр Уинстон Черчилль, шестьдесят третий премьер-министр Великобритании, невозмутимо попыхивая сигарой, выслушал доклад министра иностранных дел, сэра Энтони Идена, об американо-британских переговорах и, так же невозмутимо, подвёл итог.


- Нас кинули, сэр Энтони. Атлантической солидарности настал конец, а значит теперь можно ожидать от "кузенов" удара в спину. МИ-6 стало известно, что Сталин около часа беседовал с Эйзенхауэром с глазу на глаз. Также ему была предоставлена русскими некая "Аналитическая записка" о последствиях ядерной атаки на якобы находящийся на территории США гигантский спящий вулкан. Но похоже, что это для отвода глаз, а сам Эйзенхауэр знает ещё больше, его бы такими сказками запугать не удалось. Нам ничего не остаётся, как поддержать американскую инициативу по Западному Берлину, но боюсь, что на этом наши беды только начинаются. Что с корейскими пленными?


Сэр Энтони Иден по-джентльменски поморщился, не изменившись в лице, практически одними глазами.


- При посредничестве Москвы, мы вышли на Ким Ир Сена, но он ставит абсолютно невыполнимые условия, он практически требует нашей капитуляции, то есть признание факта незаконной агрессии и компенсации, считай контрибуции.


- Это логично. Теперь именно на нас попытаются повесить всех собак за Корейскую войну. Чего нам ждать от полковника Насера?


- Боюсь, что ничего хорошего. Суэцкий канал он может национализировать в любой момент, об этой необходимости он не раз и не два заявлял публично. По возвращении из Москвы он подчёркнуто уважительно высказывается о Сталине и Советском Союзе. Как говорят, даже в узком кругу. Скорее всего, он уже присягнул Москве и просто ждёт приказа.


- У меня сложилось такое же мнение. Готовится какая то масштабная гадость, и Египет станет одной из её составных частей. Мы уязвимы повсюду, к тому же после катастрофы в Корее, нас, скорее всего откажутся поддержать все Доминионы, кроме Канады. Кроме того, МИ-6 сообщает, что в ближайшее время в Москву собирается Джавахарлал Неру. Скоро нас начнут рвать со всех сторон, сэр.


- Похоже, что всё к тому идёт, сэр.


Джентльмены говорили ровными голосами, Сэр Уинстон Черчилль, по обыкновению, попыхивал сигарой, точно так же они обсуждали бы и какие-нибудь бега, или скачки.


- Мы загнаны в угол и не можем быть разборчивы в средствах. Я попрошу у королевы Елизаветы разрешения на крайние меры в отношении Эйзенхауэра. Никсон мне видится более сговорчивым политиком. Но из Западного Берлина нам теперь всё равно придётся уйти, одни мы его не прокормим и не удержим, а поэтому давайте выступим инициаторами этой инициативы. Готовьте заявление для прессы, и извещение по дипломатическим каналам - мы предлагаем собрать конференцию великих держав по статусу Западного Берлина.


На это предложения Москва отозвалась согласием участвовать в подготовке к конференции на уровне заместителя министра иностранных дел, а Вашингтон заявил, что начинает выводить свой контингент не дожидаясь итогов конференции. Авторитет Лондона, по вине американцев, таял на глазах, и ещё не коронованная королева Елизавета Вторая была вынуждена дать разрешение на специальную операцию в США. На неё единодушно давил в этом вопросе весь кабинет министров.



***


2 февраля 1953 года, Москва, МИД



Когда, на следующий день после визита Гамаля Абдель Насера в Москву, правительство Израиля собралось на экстренное совещание, посвящённое этому событию, министру иностранных дел, Моше Шарету, прямо в зал совещаний, принесли личную телеграмму от русского министра Андрея Громыко, приглашавшего его в Москву с частным визитом. Дипломатические отношения между СССР и Израилем, после известных событий, были разорваны по инициативе Советской стороны, и потому эта телеграмма вызвала бурное обсуждение. В конце концов постановили единогласно - предложение необходимо принять.


- Советское правительство рассматривает возможность выдачи разрешения на выезд в Израиль, советским гражданам еврейской национальности. По нашим оценкам, воспользоваться этим правом могутот пятидесяти до ста тысяч советских евреев, среди которых немало коммунистов. Мы бы хотели получить гарантии, что коммунистическая партия Израиля получит допуск к активной политической жизни в вашей стране. Желательно ещё принятие русского языка в статусе второго государственного. Вы сами понимаете, что это станет мощный стимулом для русскоязычных евреев и, в этом случае, число желающих вполне может вырасти до двухсот тысяч. Впрочем, мы считаем, что это ваше внутреннее дело и, разумеется, не настаиваем.


Андрей Андреевич Громыко сделал паузу, предоставляя ответное слово, но Моше Шарет был слишком обескуражен столь неожиданными предложениями.


- Мы подумаем над этим. Господин министр, наше правительство считает, что начать новый этап сотрудничества необходимо с возобновления дипломатических отношений, меня прислали обсудить именно этот вопрос.


- Если вы привезли полномочия, то этот пункт мы уладим прямо сегодня.


Дождавшись подтверждения Моше Шарета, Андрей Андреевич Громыко продолжил.


- В случае принятия вами наших предложений по статусу компартии Израиля и русского языка, наше правительство берёт на себя обязательство, выступить посредником в Арабо-Израильских переговорах по самому широкому кругу вопросов. Мы считаем большой ошибкой, разделение Палестины на два государства, с такими причудливыми границами. В этом вопросе у нас у всех полное единодушие - Британская Империя сознательно оставила бомбу замедленного действия. И в наших общих интересах, как можно быстрее её обезвредить.


Возвращение Министра Иностранных Дел в Израиль, с уже подписанным договором, об установлении дипломатических отношений на уровне чрезвычайных и полномочных послов, и новыми Советскими инициативами, вызвало правительственный кризис, в результате которого премьер-министр Давид Бен Гурион, выступающий категорически против обоих пунктов, предложенных СССР, утратил поддержку в Кнессете и подал в отставку. Новое Правительство возглавил уроженец Херсона, русскоязычный и просоветски настроенный, Моше Шарет, который незамедлительно получил от МИД СССР приглашение, посетить СССР с официальным рабочим визитом. Новым министром иностранных дел стала уроженка Киева Голда Меерсон.



***


5 февраля 1953 года, Вашингтон, Белый Дом



- ...на запрос о составе акционеров, они отвечать отказались, сославшись на коммерческую тайну, сэр.


Шерман Адамс закончил доклад о Федеральной резервной системе и молча ожидал реакции президента. Среагировал Эйзенхауэр довольно неожиданно.


- Значит это правда. Наша Независимость - фикция, Шерман. И что самое смешное, американцы об этом даже не подозревают.


Это Шерман Адамс охотно подтвердил.


- Мне и в голову не могло такого прийти, сэр. А как вы догадались?


- Представь себе, друг мой, Сталину это известно. И реорганизация службы охраны президента тоже проведена по его совету. Он считает, что меня будут пытаться убрать сразу, как только полезу в эти дела.


Полезет, или нет - Шерман Адамс спрашивать не стал, это было очевидно, он молча ждал распоряжений.


- Готовьте указ о национализации Федеральной резервной системы.


Уже на следующий день, указ был опубликован и вызвал небывалый ажиотаж, вся Америка только его и обсуждала, популярность президента Эйзенхауэра становилась просто невероятной, такого президента в США ещё никогда не было, его рейтинги показывали почти девяносто процентную поддержку. А восьмого февраля служба безопасности предотвратила попытку минирования президентского самолёта.


- При попытке задержать объект с поличным во время закладки, он специально, или по неосторожности привёл заряд в действие. Трое наших сотрудников погибли на месте, включая командовавшего операцией майора Смита, один скончался в госпитале, ещё двое ранены. Самолёт повреждён значительно, случись такой взрыв в воздухе - катастрофа была бы неминуема.


Недавно возглавивший службу безопасности, вызволенный Эйзенхауэром из корейского плена, генерал Марк Уэйн Кларк докладывал печальные итоги своей первой спецоперации на новой должности довольно бодро, было видно, что в целом доволен.


- Обязательно было брать с поличным?


- Может и не обязательно. Дело это для нас новое, так что ошибки обязательно будут. Ребята погибли за Родину, спасая своего президента, а это хорошая смерть для солдата. Главное, задачу мы выполнили, а избегать потерь постепенно научимся, сэр.


Всё так, новая охрана набиралась из армейцев, опыту у них взяться неоткуда, ставка так и делалась - на верность, в ущерб профессионализму.


- Вечная память павшим! Представьте всех к наградам. Благодарю за службу!



***


9 февраля 1953 года, Москва, Кремль



На конференцию по Ближневосточному урегулированию, созванную по инициативе СССР, приехали главы всех стран, участвовавших в конфликте 1947-1949-го годов. Обладающий значительным влиянием в арабском мире, Гамаль Абдель Насер проделал большую дипломатическую работу.


С приветственным словом к участникам конференции, обратился сам товарищ Сталин. Он объявил о решении отпустить советских евреев на поселение в Израиль и, озабоченный их безопасностью на новом месте, призывает стороны прийти к мирному и разумному выходу из последствий британской колониальной политики.


Вкратце, речь товарища Сталина несла в себе призыв принудительно обменяться населением и отдать всю Палестину под еврейское государство Израиль. В этом случае СССР обещает арабским странам всестороннюю поддержку в том случае, если Британия попытается воспрепятствовать национализации своих активов в этих странах. С намёком на США, напомнил о провозглашённой недавно доктрине Сталина-Мао "Азия - для азиатов" и предложил всем присутствующим к ней присоединиться.


Уполномочив Андрея Андреевича Громыко дальше говорить от имени СССР на Московской конференции, Сталин покинул зал заседаний под бурные аплодисменты.


Товарища Сталина отвлекли более важные события, чем даже такая судьбоносная конференция, в приёмной кабинета его уже ждал министр государственной безопасности, Павел Анатольевич Судоплатов.


- Товарищ Сталин, по очень достоверным данным, британцы доставили на свою базу в Гонконге три ядерных боеприпаса, мощностью по пятьдесят килотонн. Предположительно, они собираются использовать ядерный шантаж, как аргумент в переговорах с Ким Ир Сеном. В случае эскалации конфликта, наиболее вероятная цель для их атаки - Пусан, где сейчас накапливаются силы Корейской Народной Армии перед Цусимским десантом.


Такое развитие событий рассматривалось Иосифом Виссарионовичем Сталиным как весьма вероятное, он не спеша набил трубку и бесстрастно констатировал диагноз.


- Это корчи Британской Империи, товарищ Судоплатов. Проигравшийся до нитки джентльмен достал револьвер с тремя патронами, бед он натворить конечно ещё способен, но от расправы уже точно не спасётся, мы примем к этому все надлежащие меры. Но сначала известим президента Эйзенхауэра по каналам их военной разведки. Есть у нас такие каналы, товарищ Судоплатов?


- Так точно, товарищ Сталин!



***


12 февраля 1953 года, город Жуков (бывший Харбин) Маньчжурская ССР



Экстренное трёхстороннее совещание, созванное по инициативе СССР, открыл Лаврентий Павлович Берия.


- Товарищи, к большому сожалению, предотвратить дипломатическим путём ядерную атаку Великобритании по позициям Корейской народной армии, нам похоже не удастся. Даже предостережение из США на них не подействовало, английский боров попёр напролом, и остановить его теперь можно только пулей. Военные аналитики считают, что шанс на перехват бомбы над морем в лучшем случае тридцать процентов. У британцев в Гонконге сосредоточено две сотни "Ланкастеров" и сотня "Канберр", а они люди опытные, вполне способны придумать какую-нибудь хитрую гадость, поэтому давайте сразу готовиться к худшему варианту. Товарищ Ким Ир Сен, вам необходимо принять срочные меры по предотвращению шпионажа, вот рекомендации советских специалистов.


Берия протянул корейскому лидеру увесистый пакет и продолжил.


- К сожалению, только на русском языке, времени переводить не было, вы уже это сами организуйте. План рассредоточения частей Корейской народной армии начнём приводить в исполнение, одновременно с началом проведения контрразведовательной операции, как и перебазирование дополнительных сил ПВО на юг полуострова. А пока давайте посоветуемся над ответными действиями. Руководство СССР считает, что после такого злодеяния против братского народа Кореи, Советский Союз и Китайская Народная Республика не смогут сохранить нейтралитет против Британской Империи, и нам уже сейчас следует задуматься о совместном военном решении британской проблемы в Азии. Советское руководство призывает скорректировать планы и отложить Цусимскую десантную операцию. Война с Японией не закончена, но угрозы от неё пока не исходит, а вот из Гонконга уже исходит вполне очевидная.


Планы разумеется скорректировали, операцию назвали "Пусанский капкан". На прощание Ким Ир Сен тепло поблагодарил братский Советский народ, в лице товарища маршала Берия, за неоценимую помощь, пообещал всё исполнить в лучшем виде и даже принять дополнительные меры.


Меры действительно были приняты, и когда Ким Ир Сен получал британский ультиматум, войска из под Пусана были уже рассредоточены, а в оставленные ими расположения свезли военнопленных - подданных Британской Империи. Причём не всех, а только части призванные из Доминионов. Все перемещения осуществлялись в режиме строжайшей секретности, и сопровождались масштабной антишпионской компанией, построенной с опорой на передовой опыт советских контрразведчиков. Забегая вперёд сообщу, что тайну сохранить удалось.



***


14 февраля 1953 года, Москва, Кремль



На торжественном приёме, устроенном по случаю успешного завершения Московской Ближневосточной Конференции, присутствовал в качестве почётного гостя и, прибывший в Москву с официальным и дружественным визитом, премьер-министр Индии, Джавахарлал Неру.


Уходя из Индии, британцы отставили там точно такие же проблемы, как и на Ближнем Востоке, поэтому совсем не удивительно, что первая Индо-Пакистанская война проходила в то же время, что и первая Арабо-Израильская. В то же время, по тем же причинам, и закончилась с тем же результатом - ничья, ещё больше озлобившая обе стороны. Казалось бы, продолжение неминуемо, и Неру приехал в Москву с целью попросить оружия, а если получится, и военной помощи, но увиденное на приёме заставило его призадуматься.


Глядя, как мило общаются между собой вчерашние, казалось бы, смертельные враги - евреи и арабы, он ловил себя на мысли, что ведь и им самим с мусульманами делить по большому счёту нечего.


- Скажите, господин министр, - обратился он к главе Советского МИДа Андрею Андреевичу Громыко, - насколько велика вероятность того, что декларация Московской конференции будет исполняться?


- Видите ли, господин премьер-министр, - отозвался Андрей Андреевич на безупречном английском, - Декларация очень обширная, и боюсь, что по всем пунктам она исполняться не будет никогда, но на это мы и не рассчитывали изначально. Войны на Ближнем Востоке ещё наверняка будут, но надеюсь, что уже без участия Израиля. Вот эта вероятность достаточно велика.


И действительно, в процессе конференции, по мере решение спорных арабо-еврейских вопросов, обнажалось всё больше внутриарабских проблем. И если Израиль выразил одобрение стремлению Гамаля Абдель Насера объединить Египет, Судан, Сирию, Ливан и Трансиорданию в Арабскую Народную Федеративную Республику, то Ирак и Саудовская Аравия выступили категорически против такого объединения.


- Благодарю вас, мне очень интересен этот процесс. Британское наследие и нам доставляет большие проблемы, и любой положительный опыт очень ценен для нас. Меня ведь пригласили на этот приём с намёком, что у СССР есть план мирного урегулирования Кашмирской проблемы?


- Никаких планов мы не строим, господин премьер-министр, это было бы вмешательством в ваши внутренние дела. СССР не собирается заменять собой Британскую Империю, мы всего лишь выступаем с разумными инициативами.


- Я заметил, что вы сильно снизили накал идеологической борьбы. Равное участие Компартий в политическом процессе, это уже далеко не принудительная советизация, требование вполне приемлемое, в том числе и для моей страны. Индийский национальный конгресс не боится политической конкуренции, индийцы слишком набожны, чтобы принять столь радикальную идеологию, как ваша. Вряд ли у коммунистов будет в Индии много сторонников.


- Вы правы, и мы это прекрасно понимаем. Идеи социальной справедливости пока чужды вашему обществу, поэтому и навязывать их смысла нет. Коммунистической партии Индии предстоит большая просветительская работа, на это могут уйти десятки лет. Но в долгосрочной перспективе у неё хорошие шансы.


- Благодарю вас за откровенность, господин министр. Десятки лет в политике - это всё равно, что загадывать в вечность.



***


21 февраля, Лондон, Резиденция премьер-министра Великобритании



В кабинете 63-го премьер-министра Британской Империи, сэра Уинстона Черчилля, висел густой смог, сегодня он курил даже больше обычного, хотя и казалось, что такое невозможно. Но тем не менее, всё обстояло именно так, сигарой он сегодня попыхивал и чаще и глубже. С трудом сохраняя невозмутимое самообладание, министр иностранных дел, сэр Энтони Иден, наконец закончил доклад о ходе переговоров с Ким Ир Сеном.


- ...дипломатические меры воздействия исчерпаны, сэр.


- Вполне ожидаемо. Он не оставляет нам выбора, принять капитуляцию перед каким-то туземным племенем Империя себе позволить не может. Трумэн показал, как надо приводить дикарей к повиновению. Сами виноваты...


- Чем на это ответят русские, сэр? Они ведь не останутся в стороне...


- Они давно уже не в стороне, сэр Энтони. Вы читали доклад МИ-6 о визите этого мерзавца Неру в Москву? У всех наших бед один корень. Очевидно, что за всем этим безобразием скрыт Сталин. Скрыт, хаха.


Сэр Уинстон очевидно и коньяка употребил сегодня куда больше обычного (Энтони Иден это заметил и в последствии дал об этом показания в процессе Монреальского трибунала над Имперскими военными преступниками). Черчилль боялся принимать это решение, хоть и тщательно пытался скрывать это за бравадой.


- Ничего они не сделают, после будем опять договариваться. У нас ведь не одна атомная бомба, а полтора десятка, одну можем потратить без особого ущерба для обороноспособности Британской Империи. И две можем. Мы только в Гонконг, на всякий случай, три отправили.


Сэр Уинстон сегодня был необычайно словоохотлив, он пытался заразить Идена энтузиазмом, перечислял воинские части и корабли, частенько вспоминал про непобедимый боевой дух британских военных, но Энтони Идену от этого милитаристского монолога становилось всё тоскливее, с каждым следующим словом Черчилля. Наконец тот закончил.


- Послезавтра у русских праздник - день их варварской армии. Поздравим их достойно. Не падай духом, Энтони, в сороковом мы находились в куда худшем положении.


- Да, сэр.


Вежливо ответил сэр Энтони Иден, сильно при этом сомневаясь в такой оценке ситуации.



***


23 февраля 1953, Корея, Военный аэродром южнее Тэгу, Полевой штаб 64-го Истребительного Авиакорпуса, Ставка Ким Ир Сена



Взлёт британской эскадры не остался незамеченным, китайское побережье плотно патрулировалось ТУ-4Р с лучшими советскими экипажами, к тому же британцы особо мудрить не стали, выстроились "свиньёй" и попёрли прямиком на северо-восток. Через пятнадцать минут после взлёта, по всей Корее взвыли сирены оповещения воздушной тревоги, а в ближайшем к месту предполагаемого удара городке Уичанггу, жители которого были заранее эвакуированы, начали грузиться в технику последние подразделения КНА. Остались только военнопленные из британских доминионов и их охрана.


Когда, узнавший об этом, Василий Сталин спросил у Ким Ир Сена - "Кто охраняет пленных?", получил ответ - "Добровольцы", и разъяснение - "Хороший солдат добровольно на такое не вызовется"


Герой Советского Союза, гвардии генерал-майор Лобов, командир 64-го ИАК посмотрел на часы, со взлёта эскадры прошло пятьдесят шесть минут.


- Товарищи, согласно данным авиаразведки о маршруте, сейчас Время Ч минус примерно три часа. Разведчики их ведут плотно, двести семьдесят две машины, сто девяносто один "Ланкастер" и восемьдесят одна "Канберра". С юга к Цусиме полным ходом бежит авианосец "Илластриус", ещё предположительно тридцать машин поднимет он. Потреплем мы их конечно от души, но остановить точно не сможем. "Ланкастеры" идут без бомбовой нагрузки, в качестве огневого прикрытия, и такой строй пробить нам просто не хватит сил. Они это тоже прекрасно понимают, поэтому и прут в наглую, по светлому времени.


Ким Ир Сен другого и не ожидал.


- Мы это заранее предполагали, товарищ генерал. Меры приняты. Нам не нужно их останавливать, давайте лучше подумаем, как причинить им максимальный ущерб, например - утопить авианосец.


Идея была интересная, Лобов с надеждой посмотрел на командующего операцией генерал-лейтенанта Сталина, тот после короткой паузы отозвался задумчиво.


- За три часа, машин тридцать подготовить успеем. Только у нас ведь фронтовые машины, морские цели им не по зубам, разве что случайно накроют. Там своя специфика и этому надо специально учиться. Но пробовать будем, - утешил он загрустившего Лобова, - а значит, первой выбиваем авиагруппу с "Илластриуса" Георгий Агеевич.


- Есть, товарищ генерал-лейтенант.


Когда, обогнув по широкой дуге остров Цусима, британская соединённая авиаэскадра подходила к Корее с востока, встречавшие их советские МиГ-15, с корейскими опознавательными знаками, первым делом начали охоту за "Сифайрами" с авианосца.


За двадцать восемь минут боя, которые прошли от первого огневого контакта до ядерной вспышки, все тридцать три, взлетевших с авианосца британских истребителя были сбиты. Атаковать вдогонку хоть и старые, но живучие и кусачие "Ланкастеры", которые к тому же уже выполнили боевую задачу, новенькими МиГами, Василий Сталин счёл излишним риском. "Канберры" конечно ценный приз, но они шли внутри строя, дураками британцы не были.


А вот "Илластриус" от возмездия не ушёл, тридцать шесть старичков ТУ-вторых как на полигоне атаковали практически беззащитный авианосец, зайдя со стороны кормы. Зенитным огнём с авианосца и сопровождавшего его эсминца, удалось сбить семь машин, но двадцать девять всё таки прорвались и сбросили свои трёхтонные фугасные подарки на бронированную палубу "Илластриуса".


Сколько их в конце концов попало, точно никто не знал, наблюдавший атаку из своей машины Василий Сталин, который не смог не поучаствовать в этом лично, рассмотрел только первые три взрыва. А когда дым от взрывов рассеялся, по волнам плавали только мелкие осколки не пойми чего. Авианосец скорее всего просто расплавился.



***


25 февраля 1953, Вашингтон, Белый дом



Ядерная атака Кореи Великобританией, вызвала в мире бурную реакцию и множество последствий. Ровно через сутки, минута в минуту, британский посол в Пекине получил ноту с объявлением войны, а ствольная артиллерия китайской армии начала массированную артподготовку по оборонительным позициям англичан в Гонконге. СССР пока ограничился разрывом дипломатических отношений и заявлением, что рассматривает возможность передачи Китайской Народной Республике ядерного оружия.


Именно это заявление сейчас и обсуждалось в Овальном кабинете Президента США. По вопросу - "блефует ли Дядя Джо?" мнения разделились, последним высказался президент Эйзенхауэр.


- Могу вам совершенно ответственно заявить, что Сталин не считает атомную бомбу слишком ценным призом. Он мне прямо заявил, что компактное термоядерное оружие они испытают уже в этом году и даже обещал допустить на эти испытания наших специалистов, поэтому я принимаю версию Госсекретаря Даллеса - атомная бомба у китайцев появится сразу, как только эти британские идиоты применят её уже по Китаю. А всё идёт именно к этому. Способны ли мы повлиять на Черчилля?


Джон Даллес обнадёживать не стал.


- Никаких шансов, Сэр. Во-первых, он слишком зол на нас за односторонний выход из Кореи и Западного Берлина, а во-вторых, он уверен, что это блеф. Если китайцы прорвут линию обороны в Гонконге, будет новый ядерный удар.


- И мы окажемся втянутыми уже в ядерную войну по договору НАТО?


- Да, Сэр. Причём с каким-то Китаем, у которого будут советские бомбы и средства доставки, а сами Советы, при этом, останутся сторонним наблюдателем, якобы помогающим слабому предотвратить агрессию. "Добрый Дядюшка Джо снова спасает Мир от Чудовищ" - именно так это будет выглядеть, господа.


Эйзенхауэр молча обвёл взглядом присутствующих, боевой задор потерял даже непримиримый вице-президент США Ричард Никсон.


- Полагаю, что возражений против нашего выхода из договора НАТО не будет?


Никсон довольно вяло попытался отыграть хоть что-то.


- Мы можем приостановить своё участие в договоре НАТО, на период Британо-Китайской войны. С нашим выходом из договора, НАТО просто развалится.


Директор ЦРУ Аллен Даллес, скорее союзник Никсона в этом вопросе, на это только усмехнулся.


- Это абсолютно ничего не даст, только покажет нашу неуверенность в собственных действиях. НАТО немедленно развалится и в случае приостановки нашего участия. Там нет дураков, желающих умирать за британские интересы.


Итог подвёл Эйзенхауэр.


- Мы выходим из НАТО, господа. Односторонние и несогласованные действия Великобритании вынудили нас пойти на этот шаг. Готовьте заявление именно в этом ключе, а я затрону этот вопрос в субботнем обращении к Нации.




***

***


Глава четвёртая



***


Заявление США о выходе из НАТО, вызвало резкую реакцию в Лондоне. Сэр Уинстон Черчилль сделал публичное заявление, открытым текстом обвинив Эйзенхауэра в предательстве всей западной цивилизации перед лицом "красной угрозы" с востока. Призвал Европу сплотить ряды и не допустить раскола. США, в ответ на неслыханные оскорбления своего президента, отозвали из Лондона своего посла для консультаций и выслали британского, объявив его персоной "нон грата".


Двадцать восьмого февраля, китайская армия генерала Пэн Дэхуая прорвала линию оборонительных укреплений в Гонконге и британский командующий, следуя заранее полученным из Лондона инструкциям, поднял в небо все способные летать машины. Надо отдать должное британским пилотам, все они отлично сознавали, что вылетают в один конец, но держались бодро, и даже пытались шутить. На сей раз целей было две, и эскадру пришлось разделить, сто сорок три "Ланкастера" успешно атаковали Шанхай, а семьдесят девять "Канберр" до Пекина свой груз так и не доставили. Ценой сорока шести МиГ-пятнадцатых, столицу Китая удалось отстоять. Семнадцать советских лётчиков при этом погибли, все они посмертно были представлены к званиям Героев СССР.


Среди участвовавших в Пекинской воздушной битве был и генерал-лейтенант Василий Сталин, руководивший ходом боя из своей машины. За этот бой он впоследствии получил вторую золотую звезду Героя СССР, на этот раз, по личному представлению Председателя Мао Цзэдуна.


Первого марта Гонконг был полностью взят под контроль китайской армией, а остатки британских войск эвакуировались в Сингапур. В их числе был экипаж того самого "Ланкастера", который уничтожил Шанхай.



***


2 марта 1953 года, Москва, Кремль, Экстренное заседание Бюро Президиума ЦК КПСС



Присутствовали: И.В. Сталин, К.К. Рокоссовский, П.А. Судоплатов, С.Д. Игнатьев, А.Н. Косыгин, К.Е. Ворошилов, Л.М. Каганович, Г.М. Маленков, А.А. Громыко, М.3. Сабуров, Л.И. Брежнев.


- Товарищи! Согласно заключенному между СССР и КНР договору, мы обязаны объявить Британской Империи войну, если с китайской стороны будет такое требование. Сразу вам скажу, что такого требования не будет, если в конфликт не вмешается третья сторона. До тех пор, наша поддержка ограничится материально-технической помощью и добровольцами.


Оглядев посветлевшие лица присутствующих, товарищ Сталин продолжил.


- Председатель Мао Цзэдун просит нашего содействия в скорейшем заключении договора между КНР и ГДР о предоставлении Китаю территории под суверенную военную базу. Я считаю, что мы должны оказать им такое содействие. Китай наш верный союзник в войне против нацистской Германии, и право на свою зону оккупации безусловно заслуживает куда больше, чем какие-то французы. Мы можем уступить им остров Рюген, он и китайцев устроит и нас не особо утеснит, там более, что передача эта будет обычной формальностью, как вы понимаете. Ожидает он и нашей материально-технической помощи, в нанесении адекватных ударов возмездия по Лондону и Сингапуру. Этот вопрос ещё прорабатывается нашими техническими специалистами, торопиться с этим точно не стоит. Если такой удар и случится, он должен быть нанесён самими китайцами, а не нашими добровольцами, с этим товарищ Мао полностью согласен. Но о передаче ядерного оружия под контроль китайской стороны, для предотвращения дальнейшей агрессии империалистов, мы заявим немедленно. Возражения есть?


Министр иностранных дел, как школьник, поднял руку.


- Вопрос, товарищ Сталин. Готовить заявление в ООН?


- Нет, товарищ Громыко. Официально известите только США. Мы сделаем заявление в советских газетах, этого достаточно, пусть привыкают.


На этом внешнеполитическая повестка была исчерпана, всё дальнейшее четырёхчасовое заседание было посвящено вопросам народного хозяйства, вставшими перед Великой страной, перед началом Космической программы.



***


7 марта 1953 года, Западный Берлин, Ратуша, Центральная комендатура ГСОВГ



После того, как вслед за американцами Западный Берлин покинули и британцы, гражданский бургомистр Западного Берлина вынужденно обратился к Советскому командованию ГСОВГ с просьбой ввести на территорию воинские части для поддержания порядка. Вместе у уходящими западными оккупантами, в ФРГ отправились и многие жители города, уходили они налегке, оставляя в пустых квартирах немало добра, что немедленно вызвало рост преступности, пресечь которую самостоятельно, бургомистр не имел ни малейшей возможности. К тому же "Сенатский резерв" продовольствия таял угрожающими темпами, а с уходом оккупационных войск прекратились и материальные поставки. В общем, под давлением обстоятельств, на пятый день свободы, гражданский магистрат Западного Берлина единогласно постановил просить русских ввести свои войска и взять город на довольствие.


Шестого марта части Восьмой Гвардейской механизированной ударной армии под командованием генерал-майора Сергея Георгиевича Горячева второй раз взяли Берлин, на этот раз отдавшийся добровольно. Седьмого марта, центральная комендатура Группы советских оккупационных войск в Германии переехала в ратушу Западного Берлина, а в аэропорту приземлился правительственный борт с Секретарём ЦК КПСС, дважды маршалом (СССР и Польши), Константином Константиновичем Рокоссовским, которого встречал лично командующий ГСОВГ, генерал армии, Василий Иванович Чуйков.


Пока ехали до Ратуши, вспоминали войну прошлую, сдруживший их Сталинград, за который оба получили по только что учреждённому ордену Суворова первой степени, посмеялись, что за второе взятие Берлина Чуйков может лишиться прозвища "генерал-штурм", полученное им за первое взятие, в сорок пятом. Наконец, остались наедине.


- Ну и кто ты у нас теперь, Константин Константинович? Первый после Сталина?


Рокоссовский едва заметно покраснел, можно сказать, порозовел мочками ушей, что выдавало в нём сильное смущение.


- Скажешь тоже. Маленков председатель правительства, по должности он второй.


- Это факт. Он второй по должности, а ты первый после..., - Чуйков заметил смущение старого друга, - Да не смущайся ты как барышня, очень за тебя рад, Константин Константинович. Вся армия рада, не я один. И с чем же такое высокое начальство прибыло в Берлин? Не с поздравлениями же, моих заслуг в этом, увы, нет.


- Моих тоже, уверяю тебя. Это всё он, а мы только бумажки перекладываем, - Кивнув вверх, отшутился Рокоссовский, снимая неловкость момента, - Прибыл конечно не поздравлять, ты ведь в курсе, что в мире творится?


- В курсе, политотдел просвещает. Совсем взбесился боров английский, даже союзников своих перепугал. Вступаем в войну?


Чуйков поглядел на Рокоссовского без тени неудовольствия, скорее с надеждой.


- Не сегодня. Но в любой момент ждём возможного ядерного удара. Решением Президиума ЦК КПСС, одобрена передача острова Рюген китайцам, под военную базу. Соображаешь зачем?


Не сообразить было трудно, четыре дня назад в Советских газетах объявили о передаче ядерного оружия Китаю, для сдерживания агрессии империалистов. Чуйков аж присвистнул.


- Дела! Но там же нет полосы для ТУ-четвёртых?


Рокоссовский безразлично пожал плечами.


- Полосу они сами построят, наша с тобой головная боль - как перехватить ответный удар британцев. Ядерный удар, Василий Иванович, и перехватить мы его обязаны! Зови лётчиков и ПВОшников, будем головы ломать, в Москву я должен вернуться с конкретными предложениями.


Рокоссовский вернулся в Москву через три дня с конкретным планом развёртывания новых частей ВВС и ПВО и передислокацией уже имеющихся, и дал товарищу Сталину слово, что за границы СССР британский воздушный флот не прорвётся. Забегая несколько вперёд, сообщу, что слово своё маршал Рокоссовский сдержал.



***


12 марта 1953 года, Вашингтон, Федеральный округ Колумбия



В час тридцать две по полудни, когда кортеж из пяти одинаковых чёрных "Линкольн-Континенталей" подъезжал по Потомак-Авеню к перекрёстку с Ист-Рид-Авеню, у припаркованного на обочине почтового грузовичка, отлетела боковая стена фургона, и на встречу кортежу полетели реактивные гранаты**.


Первая же фугасная граната влетела под днище следующей в главе колонны, та подпрыгнула, перевернулась и приземлилась на крышу, перегораживая путь остальным. Из почтового фургона вылетели ещё три гранаты, ещё одна фугасная влетела под брюхо замыкающей машины, стреноживая коллективную цель, а потом две бронебойных ударили точно в середину борта третьего "Линкольна" в кортеже, исключая шансы на выживание даже бактериям.


Когда оставшиеся в живых охранники президента открыли ответный огонь, грузовичок завёлся, и на максимальных оборотах рванул по Ист-Рид на запад, скрываясь с места происшествия. Через полтора часа он был обнаружен в одном из заброшенных складов на северо-западной окраине города.


Благодаря тому, что по новому положению об охране (даже сам президент до последнего момента не знал, в какой машине ему предстоит ехать - интуитивный выбор делал начальник дежурной смены), на этот раз повезло. Чутьё у сменного оказалось отличное, и президент США к большому счастью не пострадал, он ехал в четвёртой машине.



(** британский гранатомёт ПИАТ допускал стрельбу из закрытых помещений)




***


14 марта 1953 года, Кабинет Сталина



Товарищ Сталин слушал доклад МГБ об очередном неудачном покушении на президента США Дуайта Эйзенхауэра и волей-неволей ловил себя на мрачной мысли. Удайся сейчас эта попытка покушения, Никсон почти наверняка вернёт США в русло политики западных интересов. "А уцелел товарищ Эйзенхауэр только чудом..." Наконец Павел Анатольевич Судоплатов свой доклад закончил.


- ... не смотря на то, что достоверных данных крайне мало, все действия официальных властей США косвенно указывают на то, что в причастности к преступлению подозревается один из сотрудников Британского посольства.


Иосиф Виссарионович затянулся уже погасшей трубкой, не спеша вычистил её и начал набивать по новой.


- Сотрудник посольства наверняка застрелится и оставит записку, что действовал из личной мести. Раз покушение не удалось, теперь он и перед своими виноват, а с ним и концы в воду, а жаль... Ваш прогноз, товарищ Судоплатов, удастся ли президенту Эйзенхауэру дожить до конца своего президентства?


- Не удастся, товарищ Сталин. Он и полугода не протянет, за ним идёт настоящая охота, но он даже не меняет графика работы, по-прежнему проводит публичные выступления. Охрана конечно усилена, но она всё равно дырявая, и рано, или поздно эту дырку нащупают даже такие дилетанты. К тому же, по нашим данным, в единый заговор объединились все влиятельные финансовые кланы. Впервые в истории объединились действительно все, и общая цель у них одна - устранение Эйзенхауэра. А теперь вот ещё и УСО МИ-6 подключилась...


- А вы, товарищ Судоплатов, имена заговорщиков знаете? Мы сможем их покарать в случае убийства друга Советского Союза и Кавалера Ордена Победы?


Судоплатов замялся лишь на мгновенье.


- Так точно, товарищ Сталин. Покараем всех до одного.


- Постарайтесь, чтобы он прожил как можно дольше. Чтобы мы успели полностью подготовиться к трагическим последствиям его гибели.


- Есть, товарищ Сталин!


- Вы свободны, товарищ Судоплатов.



***


15 марта 1953 года, Москва, Квартира В.М. Молотова



С началом "Дела Врачей" и последующим арестом супруги по обвинению в антисоветской деятельности, Вячеслав Михайлович Молотов утратил доверие товарища Сталина, а потому вчерашнее приглашение отужинать на ближней даче Вождя, его весьма удивило. Вторым приглашённым был, не менее удивлённый, Лазарь Моисеевич Каганович. Но удивлять их, товарищ Сталин, как выяснится позже, тогда только начал.


- Погоди, Поля, Лазаря дождёмся и все вместе всё обсудим. Он с минуты на минуту подъедет.


Вернувшись с ближней дачи к себе в московскую квартиру, и без того ошеломлённый Вячеслав Михайлович обнаружил там новый сюрприз - живую и здоровую любимую жену Полину Жемчужину. "Дело врачей-вредителей" было прекращено, и Молотов после разговора со Сталиным это уже знал, но всё равно, от нежданной встречи просто опешил. Весь вечер они любовались друг другом, а с утра Полина начала приставать к мужу с расспросами. Но Молотов сам ещё не до конца пришёл в себя после вчерашних потрясений, мысли ещё не улеглись, он бы и сам кого нибудь с удовольствием поспрашивал. Наконец, пришёл долгожданный гость, поздоровались, сели пить чай.


- Признаться, всю ночь не спал, умеет Коба удивлять. Складывается такое впечатление, что он мыслит совсем другими категориями, чем обычные люди. Тут того и гляди начнётся ядерная война, а он вдруг озаботился созданием коммунистической партии Израиля, да с такой энергией, будто для него нет ничего важнее, чем судьба десятка тысяч евреев-коммунистов. Что ты надумал, Вячеслав?


Вячеславу Михайловичу Молотову товарищ Сталин предложил ни много не мало, а возглавить создаваемую Партию. Как член семьи, он имел право выехать в Израиль, и теперь предстояло принять решение. Молотов невесело усмехнулся.


- А что тут думать? Разве что - как нам половчей приказ исполнить. Или ты думаешь, что можно отказаться?


Полина на слова мужа отреагировала почти возмущённо.


- Отказаться? Да это же мечта! Я уверена, что мы раньше всех построим коммунизм.


На это уже невесело усмехнулся Каганович.


- Наплачемся мы ещё с этими евреями.


Стоит отметить, что в отличии от просионистки настроенной Полины Жемчужиной, Лазарь Каганович всегда считал, что у настоящего коммуниста нет и не может быть национальности. Против "Дела врачей" и, последовавшей за ней антисемитской компании, он возражал, но именно потому, что она ещё больше сподвигнет евреев к отъезду. А Молотов так вообще оказался в этой компании лишь волей судьбы и товарища Сталина.


- Отказаться от задания Партии невозможно, хоть и мечтой его назвать трудно. Идти к власти путём легальной политической борьбы, дело для нас новое, а народ там по большей части политически не грамотный и очень религиозный, как евреи, так и арабы. Но раз теперь такая политика нашей Партии, значит пойдём путём легальным. Тем, кто в Индии, или АФР будет начинать, думаю, придётся ещё труднее, у нас хоть есть на кого опереться, десять тысяч старых коммунистов - это большая сила.


Каганович поправил автоматически.


- Больше одиннадцати тысяч.


Молотов картинно развёл руками.


- Ну вот, мы ещё не стали евреями, а ты уже торгуешься.


Последовавшая беззлобная перепалка старых соратников наконец настроила их на деловой лад, и ещё пару часов они обсуждали различные рабочие моменты нового дела. Как и всегда прежде, они с порученным делом справятся отлично, забегая вперёд сообщу, что созданная Молотовым и Кагановичем партия вошла в правящую коалицию после первых же своих выборов в Кнессет, а после вторых уже получила большинство и назначило премьер-министра Израиля.



***


18 марта 1953 года, Рабочее Бюро Президиума ЦК КПСС



С прогнозом на развитие событий, вокруг расследования покушения на Президента США Эйзенхауэра, товарищ Сталин оказался прав лишь частично. Британцев он просчитал полностью, подозреваемый покончил жизнь самоубийством и оставил подробную исповедь, но вот только американцы в неё не поверили. Хотя ход расследования и был Министерством Юстиции США засекречен, благодаря работе ребят Судоплатова, в американскую свободную прессу попало немало пикантных подробностей, чётко указывающих на причастность британских официальных лиц к этому происшествию.


Версии строились самые разные, но одна из них была наиболее популярна - Британцы виноваты, но теперь попытаются спустить дело на тормозах и свалить всё на "козла отпущения". Так уж получилось, что когда британская сторона представила свою версию, она почти слово в слово была предсказана одним из журналистов, причём с доходчивыми обоснованиями - почему именно так поступают бывшие союзники, и как они дошли до жизни такой.


Этот материал немедленно перепечатали все ведущие газеты и Америка натурально взорвалась. У Белого дома собрался митинг с требованием объявить войну Великобритании, а Британское посольство с трудом удавалось защищать от сторонников решить всё старым добрым американским способом - Судом Линча. Администрации Эйзенхауэра была буквально вынуждена разорвать дипломатические отношения с Лондоном, чтобы хоть как-то успокоить своих граждан.


Доклад министра иностранных дел, Андрея Андреевича Громыко, Сталин выслушал прохаживаясь по кабинету в состоянии глубокой задумчивости. Поскрипев паркетом ещё пару минут после окончания доклада, Иосиф Виссарионович наконец прервал повисшую паузу.


- Прямо скажем, подарок неожиданный, товарищ Эйзенхауэр рушит устои капитализма не менее решительно, чем мы в семнадцатом.


Шутку оценили, слово "товарищ" Сталин выделил интонацией и грузинского акцентом, который всегда усиливал при произнесении тостов, народ заулыбался.


- И этим ценным подарком мы обязаны распорядиться с максимальной пользой для дела. Итак, товарищи, ситуация складывается таким образом, что судьба ООН по всей видимости повторит судьбу Лиги Наций. С ООН мы допустили ошибку, согласившись с размещением его на территории США, о чём уже не раз и не два пожалели, так что спасать мы эту ошибку не будем. Товарищ Громыко, инициируйте с администрацией США переговоры о военно-политическом, назовем его "Тихоокеанским", союзе и роспуске ООН. Завтра об этом предложении Советского правительства сообщит газета Правда, а значит можно не сомневаться, что завтра же в вечерних выпусках это перепечатают все американские газеты. А товарищ Судоплатов по своим каналом пусть передаст информацию о секретном протоколе к этому договору - о признании Советским Союзом американских прав на Канаду и Австралию. Вопросы товарищи?


Товарищ Сталин закончил прогулку и принялся набивать трубку, первым отозвался Громыко.


- Договориться о роспуске ООН вполне реально, товарищ Сталин, сейчас он для самих американцев стал ненужной обузой, но основным препятствием к "Тихоокеанскому союзу" станет вопрос Японии, его они поднимут самым первым.


- Поднимут - обсуждайте, товарищ Громыко. Предложите им наши гарантии первоочередного получения японских репараций, пусть думают, главное распустить ООН и начать переговоры, ООН для дела, а переговоры для прессы. Задача понятна, товарищ Громыко?


- Да, товарищ Сталин.


- Ещё вопросы, товарищи?


Руку поднял Судоплатов.


- Отличный момент для начала операции "Возмещение ущерба", товарищ Сталин. В такой политической обстановке, вполне реально подключить к операции даже Индию, Премьер Министр Неру всегда внимательно прислушивается к нашим рекомендациям, и мы приложим все усилия, чтобы он подключился к процессу.


Операцию "Возмещение ущерба", ставящую целью одновременное изъятие активов британских резидентов в Азии, готовил по поручению Сталина лично Судоплатов по своим каналам "тайной дипломатии". Специалисты из МГБ на местах инструктировали местные службы безопасности, с учётом бесценного, в данном случае, советского опыта экспроприаций и репараций - перехват управления, противодействие саботажу, и тд, и тп. РазСудоплатов рекомендует начинать, значит пора, ему виднее.


- Завтра мы инициируем переговоры с США, а послезавтра начинайте проводить "Возмещение ущерба", товарищ Судоплатов. Есть ещё вопросы?


Иосиф Виссарионович наконец закончил набивать трубку, и прервался за её раскуривание.


- Нет вопросов. Тогда с политикой на сегодня всё, а сейчас мы заслушаем товарища Рокоссовского о проведении мероприятий в рамках Государственного Космического Комитета. Пожалуйста, Константин Константинович.


Доклад Рокоссовского занял почти час, а его бурное обсуждение затянулось ещё на три. Великая Страна строила Великие Планы.



***


23 марта 1953 года, Резиденция Премьер-министра Великобритании



Последующие за разрывом дипломатических отношений с США, события в Азии, где все бывшие британские колонии одновременно объявили о национализации активов подданных Британской Империи, вызвали в Соединённом Королевстве правительственный кризис. Глава Лейбористов, сэр Клемент Эттли, на совместном заседании Палат, произнёс речь, призвав Черчилля подать в отставку, и открыто назвав его главным виновником всех недавних событий. Сэр Уинстон Черчилль ответного слова брать не стал, а просто поставил вопрос о доверии на голосование и выиграл.


Нет, не сказать, что им были довольны, в приватных беседах джентльмены признавали, что второе пришествие Черчилля на премьерский пост пока складывается крайне неудачно, но брать на себя ответственность в сложившейся ситуации не хотел никто. Империя трещала по швам. Уже даже правительство доминиона Австралийский Союз заявило о подготовке национального референдума по вопросу объявления независимости, не говоря о прочих проблемах, и брать власть сейчас было бы верхом идиотизма. Сэра Клемента Эттли не поддержала даже собственная партия, большинство лейбористов проголосовали за доверие правящему кабинету.


Экстренное заседание силового блока правительства консерваторов открыл своим докладом первый лорд адмиралтейства, сэр Джеймс Томас, 1-й виконт Силсеннин. Доклад был длинным, и крайне пессимистичным.


- ...если мы срочно не вернём контроль над Суэцким каналом, Империи настанет конец.


Хотя присутствующие и сами прекрасно сознавали последствия потери Канала, последняя фраза покоробила даже непробиваемого Черчилля.


- Бросьте каркать, сэр! Это и так все прекрасно понимают. У вас есть конкретные предложения?


- Нет, сэр. Ройал Нэви не способен захватить и удерживать канал, это задача армии.


Джеймс Томас недвусмысленно перевёл стрелки на министра обороны, фельдмаршала Харальда Александера, 1-го графа Тунисского. Тот по-солдатски, без политесов, огрызнулся.


- Прежде чем ставить армии задачи, неплохо было бы понять - кто наш враг, и какими силами он располагает. И что случится в Пакистане, если мы заберём оттуда корпус генерала Стивенса? Других сил на театре, способных решить эту задачу, у нас просто нет. Сингапур сам готовится к обороне и просит подкреплений, все доминионы, кроме Канады, нам в поддержке отказали.


После того, как стало известно, что ядерный удар пришёлся по лагерю для содержания военнопленных, где по злой иронии судьбы содержались военнослужащие призванные в британских доминионах, начались большие проблемы. Подробные репортажи об этом появились в русских газетах через неделю после события, оттуда с ехидными комментариями перебрались в американскую прессу, которую, в свою очередь, широко тиражировали и в Британской Империи. Скандал получился грандиозным, в отставку подали все правящие кабинеты, удержался только Луи Сен-Лоран в Канаде. Заметно полевевшие правительства доминионов, первым делом объявили мораторий на участие в войнах. Помощи ждать было неоткуда, в этом фельдмаршал был прав на все сто, крысы побежали с тонущего корабля.


- Наплевать, что случится в Пакистане, - так же по-солдатски отрезал Сэр Уинстон Черчилль, - Вернём канал, вернёмся и в Пакистан, и в доминионы, и в Индию с Китаем. Нам нужна эта победа.


Министр Иностранных Дел, Сэр Энтони Иден, 1-й граф Эйвонский отлично сознавал, что своими непомерными амбициями могучий старик тащит заодно с собой в могилу и всю Империю. Сознавать то сознавал, но что он мог сделать?


- Может быть, мы попытаемся привлечь к этому Францию? Рене Мейер представляется мне договороспособным партнёром по этому вопросу, Франции тоже нужна победа. Придётся поделиться с ними Суэцким каналом, зато мы получим шанс сохранить Империю.


Сэра Энтони Идена, поддержал глава Объединённого разведовательного комитета, сэр Патрик Рейли.


- Поддержка Франции важна для нас не только в Египте. К такому союзу. пожалуй примкнула бы вся Западная Европа.


После неудачной попытки ликвидации Дуайта Эйзенхаура, сэр Рейли пытался подать в отставку, но её не приняли. Во-первых, это косвенно подвердило бы признание вины на таком уровне, а во вторых, дело надо было доделать.


Сэр Уинстон Черчилль на эту идею отреагировал скептически.


- Французы будут у нас просить ядерное оружие. И не фиктивно, как китайцы у русских, а натурально. На такое пойти мы не можем, но переговоры начинайте. Обещайте им Саар, или Северную Африку... В общем, всё, что угодно, кроме атомной бомбы, Сэр Иден. А вы, сэр Рейли, очень постарайтесь побыстрее исправить свою ошибку.


- Мы работаем над этим, сэр. В Америке у нас очень много союзников среди самых влиятельных персон, и все они жаждут смерти Эйзенхауэра. Мы координируем свои действия с ними, и в этот раз сработаем чисто, чужими руками.


- Будем надеяться. За работу, господа!


Когда досточтимые Сэры покинули кабинет, Уинстон Черчилль плеснул себе в бокал двойную дозу бренди и немедленно выпил. Он и сам прекрасно сознавал возможные последствия своих действий, но просто не видел другого выхода. Поражение Британской Империи можно было признать уже сегодня, Черчилль был опытнейшим политическим игроком, и красоту игры Сталина, он уже оценил в полной мере. В сорок пятом, из-за трусости Трумэна, они упустили неплохой шанс на окончательную победу, в последний момент отменив проведение операции "Немыслимое", и вот она расплата, в пятьдесят третьем Сталин уже проводит "Немыслимое наоборот", причём с отличными шансами на успех.


Сэр Черчиддь плеснул ещё одну двойную, прошёл к своему рабочему столу и раскурил новую сигару. Бренди разогнало кровь по жилам, и ему захотелось отвлечься от мрачных мыслей. Он ненадолго задумался и решительно потянул из ящика стола папку с отчётом о последствиях ядерного удара по Шанхаю. Уже в пятый раз. Уже наизусть этот отчёт знал, но рука всё равно к нему тянулась. Из этой папки он черпал силу, только она ещё дарила надежду, что Сталин не рискнёт пойти до конца.



***


30 марта 1953 года, Кабинет Сталина



Доклад о том, что Великобритания начала переговоры с Францией на предмет совместной оккупации зоны Суэцкого канала лёг на стол товарища Сталина, ещё третьего дня, и вот судя по всему появились подробности, срочного приёма запросил Судоплатов.


- Здравия желаю, товарищ Сталин! Новости из Франции, Иден и Мейер достигли согласия по совместным действиям в Египте.


- Есть подробности, товарищ Судоплатов?


- Данные пока не подтверждённые, но исходя из имеющихся, Великобритания пошла на небывалые уступки. Франции обещана вся Северная Африка от Морокко до Суэцкого канала и сорок девять процентов дохода от эксплуатации канала.


- Ядерное оружие?


- По нашим данным - нет. В этом вопросе британцы упёрлись напрочь.


- Это главное, товарищ Судоплатов. Пусть дарят Франции хоть Африку, хоть Луну, только не атомную бомбу. В этом случае вам предписывается вмешаться в ход переговоров самым радикальным образом. Если же обойдётся без крайностей, переговорам не мешайте, пусть вместе влезут в эту грязь. Францию за все послевоенные художества тоже стоит как следует проучить. Установите по своим каналам связь с генералом Де Голлем, я приглашаю его посетить Москву с частным визитом, пусть сам придумает повод.



***


31 марта 1953 года, Кремль



Награждение высшими наградами СССР добровольцев-интернационалистов, за участие во взятии Гонконга и воздушных боях за Пекин и Шанхай, а так-же Гонконгскую десантную операцию, происходило в Большом Кремлёвском Дворце в присутствии лидеров двух великих азиатских государств. Всех лауреатов к награждению представлял лично Председатель Мао Цзэдун, он же лично и приколол ордена. За Китай, дважды Героями Советского Союза стали, уже почти сдружившиеся, Василий Сталин и Василий Маргелов - первый за Пекин, второй за Гонконг.


Во время банкета обоих попросили присесть за стол с вождями, вполне естественно, Василий Филиппович Маргелов заметно волновался, и Сталин это отлично видел.


- Скажите тост, товарищ Маргелов.


- За вас, товарищ Сталин!


Генерал-лейтенант Маргелов произнёс это от чистого сердца и без тени фальши, Сталин это почувствовал, благодарно улыбнулся в усы, чуть кивнув, чтобы скрыть эмоции.


- Спасибо, товарищ Маргелов. А ещё?


- А ещё за ВДВ, товарищ Сталин.


Сталин опять кивнул и поднял свой бокал приглашая остальных.


- За ВДВ!


Пригубили крымского полусладкого, обстановка заметно потеплела.


- Мы с товарищем Мао, просим вас поделиться впечатлениями от командования китайским корпусом. Не бойтесь обидеть товарища Мао своими оценками, он в курсе, что китайский корпус стал поводом для множества шуток среди ваших офицеров. И, конечно, товарищ Мао в курсе, что средний китайский солдат гораздо хуже советского, он хочет понять - почему?


Сталин посмотрел на Мао, передавая ему слово, тот благодарно кивнул и продолжил.


- И не только советского, но и корейского, к моему огромному огорчению. И я согласен с оценкой ваших офицеров, что весь наш корпус слабее вашей добровольческой бригады, но почему мы в деле оказались хуже даже корейцев?


Действительно, дело обстояло именно так, несмотря на одинаковую подготовку, корейцы оказались на порядок лучшими бойцами, вполне естественно, что в бригаде Маргелова об этом много говорили, и офицеры его штаба в том числе. Шуточки конечно тоже были, а порой весьма едкие, но и серьёзно этот вопрос не раз обсуждался, и Вожди наверняка были б этом в курсе.


- Корейцев вы не хуже, товарищ Мао. Из вашего корпуса тоже можно выбрать бойцов на одну неплохую бригаду, не такую, как моя - мои ведь лучшие из лучших, вы уж извините, но с корейской будет вполне сравнима. Мы много раз этот вопрос обсуждали во время подготовки, и пришли в целом к такому выводу, что у вас в армии девять из десяти к войне не пригодны. Их можно научить ходить строем, и даже стрелять, но попадая в бой они просто цепенеют как кролики при первом же накрытии. У нас, среди новобранцев, такие бойцы тоже встречаются, но у нас таких один из десяти, а у вас наоборот. Зато ваши послушные.


Утешил он последней фразой Мао Цзэдуна, видимо вспомнив своё наболевшее.


- А корейцы?


- Они по этой шкале примерно посерединке, между вами и нами, там же и британцы. А корпус ваш я к Сингапуру переформирую, Гонконг показал, кто на что способен, соберем ударную дивизию и погоняем хорошенько, до уровня британцев подтянем.


В беседу вмешался товарищ Сталин.


- Не вы, товарищ Маргелов, будете готовить Сингапурскую операцию. Принято решение о назначении вас Главкомом ВДВ, кого рекомендуете назначить командиром добровольческой бригады и главным военным советником?


- Начальника штаба бригады полковника Иволгина, товарищ Сталин. Он возьмёт Сингапур, за него ручаюсь.


- Хорошо, товарищ Маргелов, мы вам верим, генерал-майор Иволгин возьмёт Сингапур. Верим, товарищ Мао?


Мао Цзэдун улыбнулся.


- Если бы не секретность, мы бы завтра же написали об этом в китайских газетах.


***


Не одному генерал-лейтенанту Маргелову предстояло новое назначение, генерал-лейтенанта Сталина тоже переводили на новую должность. Он назначался командующим усиленной воздушной группировкой ГСОВГ.


Днём позже, наедине, отец и сын Сталины говорили в том числе и об этом, но главная тема конечно была - Космос.


- ...британцев без сомнений остановим, мы ведь у них в Азии лучшие силы уже повыбили, а сами только опыта набрались. Не хотел бы я командовать этой операцией с их стороны - никаких шансов, гарантированный вылет в один конец. Можно ли мне получить доступ к космической программе?


- На этом этапе - нет.


- А на каком будет можно?


- Когда будет формироваться отряд космонавтов, тебя известят. Думай о деле, тебе поручено очень ответственное задание, чтоб ты знал - я в этот день в убежище спускаться не собираюсь, буду ждать новостей в своём кабинете.


- Не сомневайтесь, товарищ Верховный Главнокомандующий, новости будут хорошими. Ну хоть в двух словах, мне этот Космос теперь каждую ночь снится, как в детстве самолёты.


- В двух словах - план перевыполняется.


Василий Иосифович обиженно нахмурился, копируя свою подростковую мимику, Иосиф Виссарионович усмехнулся.


- Дитя ты ещё, Вася. Большой ребёнок. Ракету планируем испытать уже в этом году, космодром строить начали, десятки тысяч людей много умнее тебя занимаются этим делом, так что будь спокоен, мы не подведём. Ты думай о том, как остановить британцев и получше подготовить китайцев - именно в таком порядке.


- Завтра же начну думать только об этом. Ещё один вопрос хочу согласовать - ещё на дальнем востоке в "Советском спорте" читал, что мы подали заявку на участие в Швейцарском чемпионате мира, с тех пор внимательно слежу. В нашей сборной девять моих ребят из ВВС МВО, разреши мне поддержать их в выездной игре в Будапеште двадцать первого мая?


- Не возражаю, поддержи. Не хотелось бы, чтобы мы опозорились. Я в этом деле мало понимаю, но знающие люди докладывали, что нас специально под Венгрию подвели, чтобы побольнее унизить. Футбол этот ваш ещё на мою голову. За что он людям нравится?


Василий ненадолго задумался и только пожал плечами.


- Извини. Чтобы понять это - надо самому поиграть.


- Только этого мне ещё не хватало. Ты будешь моим советником. Так что там с этой Венгрией, не опозоримся?


- Считается, что они главный претендент на чемпионство, сильнее них сейчас никого в Европе нет. Но мы не опозоримся, нас здорово недооценивают. Могу я пообщаться с тренером сборной, как твой личный советник в вопросах футбола?


- Это пожалуйста. Футболом, в свободное от службы время, занимайся на здоровье.


На этом разговор закончился, приехали к ужину Светлана с Артёмом и, с недавних пор вхожий в узкий семейный круг, дважды маршал и дважды Герой Советского Союза Константин Константинович Рокоссовский с пышным букетом роз. У него как раз начинался со Светланой Аллилуевой любовный роман, который со временем станет долгим и счастливым браком.




***

***


Глава пятая



***


5 апреля 1953 года, Кабинет Сталина



Начало апреля выдалось очень насыщенным на значимые события во внешней политики. Развивающийся финансовый кризис в США, привел к банкротству огромного количества банков и это вызвал социальные волнения по всей стране. Президент Эйзенхауэр объявил чрезвычайное положение, а в обращении к нации заявил, что кризис этот является рукотворным и носит все признаки саботажа, а может быть и диверсии иностранных агентов. Америка - богатейшая страна и поводов для паники нет.


На фоне проблем в США заметно усилилось влияние нового британо-французского альянса, вся Западная Европа раздумывала над присоединением к оборонительному союзу этих стран, а Турция пошла ещё дальше, она втянулась в переговоры по военному участию в египетской операции. Туркам тоже обещалось множество земель и зон влияния, но главного своего козыря британцы из рук не выпустили, ядерное оружие осталось под их единоличным контролем. Установку Черчилля, к полному удовольствию Советской стороны и лично товарища Сталина, Энтони Иден выполнил на отлично.


Третьего апреля, единогласным решением Совбеза, при одном воздержавшемся (уклонилась от голосования Великобритания) Организация Объединённых Наций самораспустилась. Нужно заметить, что общественность во всём мире к этому событию отнеслась крайне равнодушно, только советские газеты сообщили о нём на первых полосах. В условиях прямой войны двух ядерных держав, ООН утратила всякое значение, это было понятно всем, и все его заранее списали, сам факт уже никого не заинтересовал.


Молотов и Каганович провели в Израиле трёхдневные переговоры и, по возвращении, отчитались о достижении полного согласия по обоим основным пунктам. Предложенный СССР договор с Израилем включал в себя не одну сотню пунктов, но основных было всего два - легальное участие коммунистической партии в политической жизни страны и принятие русского языка, в качестве второго государственного. Торговались конечно евреи с большой страстью и любовью к искусству торговли, многое им было уступлено, но два ключевых пункта согласовать всё-таки удалось. Собственно, идея принятия второго государственного языка обсуждалась и до этого, но в его качестве рассматривался английский, в нынешней политической обстановке утративший свою актуальность. А Коммунистическую партию действительно лучше иметь легальную, это Молотов с Кагановичем объяснили Кнессету очень доходчиво.


Всё шло настолько хорошо, насколько это вообще возможно. Враги настырно лезли в расставленные для них капканы, Великая страна радовалась очередному первоапрельскому снижению цен, Космическая программа развивалась с опережением графика, и даже генералы устраивали заговоры как по заказу. Министр Государственной Безопасности, генерал-полковник, Павел Анатольевич Судоплатов третью минуту как закончил доклад и терпеливо слушал музыку поскрипывающего паркета. Товарищ Сталин размышлял, прогуливаясь у него за спиной. Наконец он присел к столу, и начал набивать трубку.


- Товарищ Судоплатов, вам не кажется странным, что "Заговор генералов" организовал такой непопулярный в армии человек, как Булганин?


- Нет, товарищ Сталин, не кажется. Этот заговор, по всей видимости, начал организовывать ещё покойный маршал, а после его трагической смерти, осиротевшие заговорщики никого лучше Булганина просто не нашли. Вполне разумный выбор, на мой взгляд, исходя из имеющихся вариантов. Жаль, что покойный маршал нас так скоропостижно покинул, и мы не успели хорошенько отследить его связи.


Судоплатов тактично намекнул, что вины его ведомства в этой поспешности нет. Сталин усмехнулся в усы и не торопясь раскурил трубку.


- Все связи покойного маршала, которые вы могли отследить, сами вышли на контакт с Булганиным. А связей вверх вы отследить и не смогли бы, товарищ Судоплатов, только спугнули бы и засветились при этом. Жукова играли в тёмную точно так же, как сейчас играют Булганина и Микояна. В инициативу снизу я не верю и вам не советую, инициатива снизу всегда проявляется по приказу сверху. Булганина и Микояна следует контролировать очень осторожно, ни в коем случае не засветите свой излишний интерес. А на самый верх заговора вы сможете выйти через генералов, если выявите инициатора обращения к Булганину. Он наверняка не на первых ролях в этой банде, поэтому будьте внимательны и не спугните по неосторожности.


- Есть, товарищ Сталин! Искать связи наверх среди генералов и не спугнуть Булганина с Микояном.


Судоплатов закрыл папку с докладом


- Вы полагаете, что в деле британцы?


- Вы сомневаетесь, товарищ Судоплатов?


- На это ничего не указывает, товарищ Сталин.


- Положитесь на моё классовое пролетарское чутьё, товарищ генерал-полковник. Этот странный заговор, самим фактом своего возникновения, указывает на внешнее руководство. С этим закончили. Ну как там мои протеже?


О ком идёт речь, Павел Анатольевич Судоплатов понял сразу, Сталин частенько интересовался ходом подготовки операции "Куба либре", но особенно его интересовала судьба странного аргентинского доктора, предпочитавшего, чтобы его называли Че.


- Готовим, товарищ Сталин, по максимально напряжённой программе. Настоящих боевиков из них конечно сделать не получится за такой короткий срок, но и обузой моим ребятам они не будут. Аргентинец Че, так тот вообще молодец, настоящий коммунист, я бы ему прямо сегодня рекомендацию в Партию подписал. Уже неплохо говорит по-русски, изучает его всё свободное время. И вообще, толковый парнишка, во всех отношениях братьев кубинцев превосходит.


- Когда планируете их отправку?


- Их, самыми последними из всей группы, в начале июня, через Францию в Мексику, оттуда в Гавану - всё легально. К их приезду будет уже всё готово, мы уже начали получать информацию с места, сейчас дорабатываем последние детали заключительной фазы операции.


- Как доработаете, представьте мне на ознакомление. И ещё, привезите мне этого аргентинца, хочу с ним познакомиться. Ему ведь в партию две рекомендации нужны?


Судоплатов удивился, но виду не подал.


- Есть, товарищ Сталин, представить план операции "Куба либре" и аргентинского доктора.


Сталин молча кивнул, отложил трубку, достал из письменного стола старую газету и протянул Судоплатову. Тот сразу её узнал, газета Правда от 24-го августа 1940-го года, сообщающая об убийстве Троцкого. Павел Анатольевич с удовольствием пробежал глазами знакомые строчки.


"В могилу сошел человек, чье имя с презрением и проклятием произносят трудящиеся во всем мире, человек, который на протяжении многих лет боролся против дела рабочего класса и его авангарда - большевистской партии. Господствующие классы капиталистических стран потеряли верного своего слугу. Иностранные разведки лишились долголетнего, матерого агента, организатора убийц, не брезгавшего никакими средствами для достижения своих контрреволюционных целей"


Пока Судоплатов наслаждался воспоминаниями, Иосиф Виссарионович набивал трубку и внимательно наблюдал за его реакцией.


- О чём вы сейчас думаете, товарищ Судоплатов?


- Мексика... Меркадер... Ребята едут мимо... Разрешите начать подготовку операции, товарищ Сталин?


- Приказываю разработать операцию "Меркадер либре". Вы свободны, товарищ Судоплатов.



***


7 апреля 1953 года, ГДР, Военный аэродром, Центр подготовки операции "Возмездие"



- Одними китайцами укомплектовать не получилось, из того, что они прислали, отбор прошли меньше половины, да и те с большим натягом, тогда и приняли решение привлечь к проведению операции корейских добровольцев. Эти получше, но всё равно не то, что наши, товарищ генерал-лейтенант.


Василий Сталин чуть заметно поморщился, какие из азиатов лётчики, он и сам отлично знал, после недавней командировки на Дальний Восток.


- Приказы не обсуждаются. Наших привлекать к операции запрещено, вы сами это прекрасно знаете, товарищ полковник. Готовить будем то, что имеем. А то, что они пилоты дерьмовые, так зато их много и все до одного настоящие герои. Главком ВВС нас в истребительной авиации не ограничивает, добровольцев пошлём прикрытием в один конец. Над морем как нибудь проскочат, а там и цели на самом берегу, наземные ПВО их уже не спасут. Кто вернётся - тот герой, кто не вернётся - тем более, так сказали товарищи Мао Цзэдун и Ким Ир Сен.


Тридцатидвухлетний генерал-лейтенант Василий Иосифович Сталин, после недавно закончившейся Корейской войны и, особенно, Пекинской воздушной битвы, стал для советских лётчиков настоящей легендой. Первый дважды Герой Советского Союза, получивший высокие награды уже после Великой войны. Причём, оба раза он был награждён по личному представлению глав государств, где ему довелось исполнить свой интернациональный долг - Мао Цзэдуна и Ким Ир Сена.


Обе свои золотые звезды, он получил абсолютно заслуженно, за такие подвиги Героями награждали всегда и всех, и то, что он был Сыном, только добавляло, в глазах армии, этим подвигам романтики. За какие-то три месяца, Василий Сталин, в разговорах лётчиков, превратился из "Генерала Васи" в "Товарища Младшего". А за неуважительное, или пренебрежительное высказывание в его адрес, можно было легко лишиться передних зубов.


Начальник центра подготовки операции "Возмездие", Герой Советского Союза, гвардии полковник Степанов исключением не был, генерал-лейтенанта Сталина он уважал совершенно искренне, и даже стрижка у него была точно такая же, как у Василия на фотографиях с Сеульской капитуляции. Впрочем, не у него одного, под полубокс, называемый теперь причёска "пилотская", стриглось большинство мужского населения страны, а уж молодёжь то почти поголовно. Возражать своему командиру Степанов разумеется не стал.


- Есть, готовить то, что имеем, товарищ генерал-лейтенант. Должны проскочить, храбрости им и правда не занимать. Если истребители над морем прикроют, до целей они как-нибудь доберутся, а самые везучие даже вернутся домой. Потери только будут огромные.


Генерал-лейтенант Сталин только молча пожал плечами - будут, это все понимают и идут на это осознанно, и Мао Цзэдун с Ким Ир Сеном, и простые пилоты с бортстрелками. Трофейный Хорьх уже подъезжал к штабу учебной авиагруппы, когда Герой Советского Союза, гвардии полковник Степанов наконец решился, достал из планшета тот самый номер Правды и неуверенным голосом спросил.


- Товарищ генерал-лейтенант, могу я попросить у вас автограф?


Василий Сталин от неожиданности даже поперхнулся.


- Гхе-гхе. У меня? Автограф? Я что Утёсов?


Тут уже герой полковник не растерялся, он протянул газету с портретом и самопишущую ручку.


- Мне Утёсов и не нужен, я его музыку не люблю, уважаю классику. Пожалуйста, товарищ генерал-лейтенант.



***


12 апреля 1953 года, Одесса, Областное управление МГБ



Министр государственной безопасности, генерал-полковник, Павел Анатольевич Судоплатов дослушал доклад начальника областного управления МГБ и, невольно подражая вождю, раздумывал, разминая папиросу. Основной подозреваемый в контакте с британской спецслужбой, контр-адмирал Булатов вечером девятого апреля был убит довольно затейливым способом. Сначала его даже сочли скончавшимся от инфаркта, о чём и написали в свидетельстве о смерти, но последующее обследование, проведённое срочно присланными из Москвы специалистами, выявило истинную причину - убит уколом ядовитой иголки в левое бедро. Экспертиза установила, что времени от момента укола и до смерти могло пройти от четырёх до восьми часов, точнее установить не удалось. Наконец он прикурил измятую папиросу, глубоко затянулся и спросил.


- А не "течёт" ли у тебя, Кравцов? Иначе, с чего бы ИМ ликвидировать основной контакт с заговорщиками?


Начальник областного управления МГБ, генерал-майор Кравцов, как человек опытный, сходу такую версию отрицать не стал.


- Не исключено, товарищ генерал-полковник, но крайне маловероятно. О причинах возникновения нашего интереса к контр-адмиралу Булатову были в курсе всего шесть человек, самых опытных и доверенных. Их показания уже проверяет служба внутренней безопасности, и пока она ничего не выявила, девяносто девять процентов, что наши чисты. Свой интерес к объекту, как и было приказано, мы проявляли крайне осторожно, даю девяносто процентов, что не засветились. Наиболее вероятно, что контакт вышел на уровень выше, и наш адмирал стал просто лишним. Чтобы сказать точнее, нужно проводить следствие, но вы запретили.


Светить интерес Судоплатову запретил сам товарищ Сталин, но Кравцову это было знать незачем.


- Запретил. Булатов помер от инфаркта, пусть это так пока и останется. Но ведь вполне могут возникнуть другие причины для проведения расследования, допустим, возможного хищения покойным адмиралом материальных ценностей, и под это дело надо аккуратненько покопать. Не исключено, конечно, что ткнуть его иголкой могли "случайные" люди вечером в ресторане, но скорее всего это кто-то из близких - жена, любовница, адъютант, водитель, или просто хороший знакомый. Очень вероятно, что исполнителя в ближайшее время попытаются убрать. Спасать его не обязательно, но ликвидатора не вздумайте упустить. Он - наша единственная ниточка в этом деле.


- Есть, не упустить ликвидатора, товарищ генерал-полковник.


Уставную фразу генерал-майор Кравцов произнёс полным трагизма голосом, вызвав у Судоплатова понимающую усмешку.


- В чём причина печали, Виктор Владимирович?


- Люди нужны на усиление, Павел Анатольевич, мои уже с ног валятся.


- Будут люди, скоро, они уже в дороге. Всех собрали, кого смогли, так что не подведи. Такого нам не простят.


Действительно, когда в деле о заговоре генералов появился отчётливый след иностранной, вероятнее всего, британской разведки, Павел Анатольевич Судоплатов сразу приказал собирать в спецгруппу лучших оперативников, подивившись в очередной раз прозорливости товарища Сталина.



***


14 апреля 1953 года, Вашингтон, Белый дом



Тридцать четвёртый президент США Дуайт Эйзенхауэр, в глубокой задумчивости закрыл папку с докладом об испытании Советским Союзом компактной термоядерной бомбы на одном из своих бесчисленных полигонов, где-то в бескрайних сибирских степях (Semipalatinsk, Kazakhstan).


- Почему они не делают официального заявления?


Действительно, успешные испытания советской водородной (термоядерной) бомбы, пока держали в тайне от всего мира, но не от Дуайта Эйзенхауэра. Американские специалисты, выбранные для этой миссии лично Президентом США, были наблюдателями с очень высоким уровнем допуска. Из их докладов следовало, что им открыли самый высокий приоритет, наравне с высшим Советским руководством, присутствующем на испытаниях - Рокоссовским и Маленковым. Они даже сфотографировались все вместе, на фоне бомбы "Миротворец".


- Разумное объяснение этому может быть только одно, они пока не хотят пугать британцев. Дают им возможность влезть в капканы всеми четырьмя лапами. Признаюсь, Сэр, я просто восхищён действиями "Дядюшки Джо". Это безусловно выдающийся Гений, подумать только, семинарист-недоучка... Журнал Тайм должен каждый год отдавать ему свою обложку, до конца его жизни. Больше меня интересует вопрос, почему они так доверяют нам? Открывать секреты такого уровня? Это немыслимо! Складывается такое впечатление, что пока мы расставляли геополитические шахматы, мистер Сталин придумал совсем другую игру и уже увлечённо в неё играет, а мы пока даже правил этой игры не понимаем...


Директор ЦРУ Аллен Даллес, после череды покушений на Президента Эйзенхауэра, одно из которых совершенно точно было организованно УСО МИ-6, а значит по прямому приказу Премьер-министра Великобритании и с одобрения Королевы, значительно пересмотрел свои геополитические взгляды. Мало того, что британцы покушались на Президента, они начали самую настоящую необъявленную войну и против самого государства США. Масштабный финансовый кризис был спровоцирован непосредственно по команде из Лондона, следствие ещё не закончилось, вскрывались всё новые и новые связи, и казалось им не будет конца. В заговор в разной степени оказались вовлечены почти все банки в США, а это давало повод делать выводы, что финансовой независимости от бывшей метрополии, Соединённые Штаты Америки никогда не имели.


На фоне всё углубляющегося экономического кризиса, уже превзошедшего глубиной падения "Великую депрессию" тридцатых, начались хорошо организованные социальные бунты с погромами. И здесь британские уши торчали довольно отчётливо, толпами "восставших граждан" были разгромлены именно те отделения ФБР, где накапливались улики в расследование дела о финансовом саботаже и антигосударственной деятельности. Гувер был в ярости, но поделать ничего не мог, на его агентов началась настоящая охота, кто-то слил мафии данные центрального архива, и объявил за их головы награды, теперь уже его агенты оказались на положении разыскиваемых. ФБР и Мафия в одночасье поменялись местами.


В Техасе, местный губернатор объявил чрезвычайное положение и временный мораторий на юрисдикцию США. Все банки в Техасе были национализированы правительством штата. В южных штатах, с правительственных зданий, повсеместно срывали государственные флаги и вывешивали флаги Конфедерации. И везде-кругом, из каждой "грязи", отчётливо торчали уши британских спецслужб и ни одного раза - русских.


Мало того, русские сами сдали своего перспективного агента, добровольно явившегося с повинной и с очень ценной информацией по делу о финансовом саботаже и покушениях на Президента США. Агент не раскаивался, не просил политического убежища, а сказал, что получил такой приказ из Москвы. Естественно, судить его никто не стал, шпиона помиловали президентским указом и даже наградили. Не удивительно, что теперь мистер Аллен Даллес, при его то информированности, был очень зол на Британскую Империю, но и новая игра Сталина ему не давала покоя. После короткой драматической паузы, он продолжил.


- ...наши аналитики делают почти однозначный вывод, Сталин доверяет лично вам, но не США в целом. Они же делают вывод, что он сдержит данное вам слово. Очень удобный момент, чтобы разделить этот мир на двоих, Сэр.


Доверие Дуайта Эйзенхауэра к директору ЦРУ значительно выросло после раскрытия его ведомством тайных контактов вице-президента Никсона с некоторыми ключевыми подозреваемыми по делу о финансовом саботаже и антигосударственной деятельности, по сути, он выявил вражеского шпиона в администрации президента. В интересах следствия, Никсона пока оставили в неведении, а надзор за ним, в нарушение всех мыслимых конституционных прав, вели особо доверенные агенты ЦРУ, по личному приказу Аллена Даллеса, с молчаливого согласия Президента. Уже идёт война на их территории, пусть и необъявленная, а на войне свои законы, конституции хороши лишь для мирного времени. Брата поддержал Государственный секретарь Джон Даллес.


- Мои аналитики делают такой же вывод. Сталин идёт на союз с США, потому что доверяет лично вам, как раньше доверял Рузвельту. А момент и правда отличный, сэр. Канада, Австралия и Новая Зеландия - отличный приз за символическое участие в войне. Даже, если нам придётся уступить Японию. По Африке ещё поторгуемся, как и по нашим инвестициям в Европу. Русские, на уровне МИДа, подтверждают интерес к обсуждению этих вопросов на самом высоком уровне.


Тридцать четвёртый Президент США ещё раз поглядел на фотографию, где на фоне бомбы "Миротворец" улыбались русские министры и американские генералы, и стояла короткая подпись "С уважением, И. Ст." и подвёл итог.


- Джентльмены, Мистер Сталин приглашал меня осенью в Ялту. Мы с благодарностью принимаем это приглашение. Начинайте готовить визит, мистер Даллес, вам предстоит согласовать множество деталей. И попросите русских, до поры, держать всё в строжайшей тайне, к немедленной войне с Британией мы не готовы. Генерал Макартур, вы готовите план мероприятий для противодействия возможной агрессии Британской Империи со стороны Канады и Австралии. Не забывайте, что случилось с Шанхаем, чтобы такого ни в коем случае не повторилось с нашими городами.



***


19 апреля 1953 года, Кабинет Сталина



В свете происходящих в последнее время событий, большинство из которых проходило по его ведомству, а то и было им спровоцировано, министр госбезопасности, Павел Анатольевич Судоплатов являлся на личный доклад к Сталину едва ли не ежедневно. И хоть об этих визитах стало известно в том числе и заговорщикам, подозрений они ни у кого не вызвали. Ситуация в мире действительно складывалась напряжённая, а компанию Судоплатову зачастую составляли различные армейские генералы, от командующего ПВО, до командующего ВДВ, свидетельствуя о о том, что заботят товарища Сталина дела прежде всего внешнеполитические. Благодаря заранее принятым мерам предосторожности, никакого повышенного интереса к себе, участники заговора до сих пор не испытывали.


- ...и судя по задействованным ресурсам, британцы действительно идут ва-банк. Им жизненно необходимо устроить в СССР переворот, до начала Суэцкой операции, иначе же шансов никаких - раздавим ведь как клопов. Они подняли даже агентов, спящих ещё со времён Николая-Кровавого, значит действительно понимают, что шанс последний, вот и ставят на кон последнее.


- Ва-банк - это карточный термин?


- Так точно, товарищ Сталин.


- Довольно ёмкий, и к данной ситуации, в целом, подходящий. А как это будет по русски, товарищ Судоплатов?


- Не знаю, товарищ Сталин. Нет у нас такого, не сложился, видимо, за ненадобностью - термины эти, нам вместе с картами, с запада принесли.


Разумеется, товарищ Сталин знал, что такое "ва-банк" и без Судоплатова, и министр это отлично понимал. Иосиф Виссарионович не спеша закончил набивать трубку, раскурил её и добавив грузинского акцента сказал.


- Все их карты и термины, мы им сторицей вернём, товарищ Судоплатов. Операцию по ликвидации британско-троцкистского заговора назовём "Последний ва-банк"...


Действительно, британцы в этом заговоре задействовали всех агентов, без исключения. А один из заместителей министра путей сообщения СССР оказался внедрённым в это ведомство ещё в январе семнадцатого, и с тех пор ни разу не проявлявший активности. Следствие до сих пор проводилось в строжайшей секретности, а потому крайне осторожно, но уже к настоящему моменту вскрылись заговорщики занимающие влиятельные посты во многих ключевых министерствах и службах, а уж если хорошо покопать... Но копать товарищ Сталин пока запретил, только наблюдать издалека. Сталин сделал ещё затяжку и продолжил уже без акцента.


- В этот раз мы добьём проклятую Империю, товарищ Судоплатов. Заранее озаботьтесь, чтобы все военные преступники предстали перед трибуналом живыми и, желательно, невредимыми. Это будет трибунал над самыми кровавыми упырями в истории, нацисты, лишь их малые дети. Очень хочется послушать, что они будут говорить в своё оправдание - эти слова необходимо услышать нашим потомкам.


- Есть, товарищ Сталин. Всех, кто выживет, доставим в трибунал. И примем все возможные меры, чтобы выжило как можно больше.


Товарищ Сталин выслушал расплывчатую формулировку и усмехнулся в усы. Уточнять не стал.


- Вы свободны, товарищ Судоплатов.



***


25 апреля 1953 года, Москва, Временный павильон в строящемся Дворце Советов



Делегатов на первый съезд Израильской коммунистической партии собирали по разнарядке ЦК КПСС. В первичные организации разослали телеграммы, коммуниста такого-то отправить в Москву на съезд. Одиннадцать тысяч триста сорок шесть человек вместил временный павильон строящегося Дворца Советов. Собственно, построили пока только этот временный зал заседаний и необходимый минимум подсобных помещений. Министерство путей сообщений организовало доставку всех делегатов в Москву, утром 25 апреля, а уже на одиннадцать ноль-ноль была назначена регистрация на Съезд. В общем то, что на съезде все и только свои - евреи, делегаты поняли уже непосредственно в зале съезда.


Постановление Президиума Верховного Совета СССР от десятого апреля "О государственной поддержке выезжающих на жительство в Израиль советских евреев", безусловно активно обсуждалось и евреями-коммунистами - и с другими коммунистами, и с другими евреями, и уж тем более в семейном кругу. Стоит отметить, что подавляющее большинство коммунистов-евреев ни в какой Израиль переезжать не планировали. По разным, разумеется, причинам - кто-то занимал хорошую должность (таких было немало, как вы понимаете), а кто-то и просто ценил то, что в СССР каждый год снижают цены, а значит коммунизм действительно всё ближе с каждым годом, и уж дети то до него точно доживут (ну какой уж тут Израиль?). По иронии судьбы, немногочисленными евреями-коммунистами, изъявлявшими добровольное желание переехать, были сплошь офицеры строевых частей Советской армии.


Делегаты странного съезда, конечно, даже не предполагали, что в Одессе уже встают под бункеровку грузопассажирские пароходы, которые первым рейсом, открывающейся судоходной линии Одесса - Хайфа, отвезут именно их коммунистов, в качестве первых переселенцев. Знали об этом только трое, сидевшие в президиуме - Секретарь ЦК КПСС, Константин Константинович Рокоссовский, и члены президиума ЦК, Вячеслав Михайлович Молотов и Лазарь Моисеевич Каганович. Первым на трибуну поднялся Рокоссовский.


- Здравствуйте, товарищи делегаты первого съезда Израильской коммунистической партии. Центральным комитетом коммунистической партии Советского Союза, принято решение оказать братскому народу Израиля помощь, в создании Коммунистической партии, для чего, всех делегатов этого съезда уполномочивают составить костяк новой партии, которая понесёт самую прогрессивную идеологию коммунизма отсталым народам Ближнего Востока. Сейчас я вам зачитаю напутственное слово первого секретаря центрального комитета коммунистической партии Советского Союза, товарища Сталина.


Напутствие Сталина слушали не шевелясь. Полностью приводить я его не буду, по традиции того времени, письмо обильно цитировало классиков коммунизма, мало интересных современному читателю, но вкратце смысл был такой - "Вам поручается ответственное задание прийти к власти в Израиле легальным путём. Отказаться нельзя, это задание Партии..." Закончив читать письмо Вождя, Рокоссовский отпил водички и оглядел зал, за очень редким исключением, физиономии были кислые.


- Центральный комитеткоммунистической партии Советского Союза рекомендует вам избрать первым секретарём товарища Молотова Вячеслава Михайловича, а секретарём Кагановича Лазаря Моисеевича. Спасибо за внимание, товарищи.


Покинув трибуну, Рокоссовский не вернулся в президиум, а сразу покинул зал. Всё в такой же гробовой тишине бодрый и чуть насмешливый голос Молотова прозвучал сущим издевательством.


- Здравствуйте, товарищи. Поздравляю всех вас с выпавшей честью, стать делегатами первого съезда Израильской коммунистической партии. Работы нашему съезду предстоит много, а времени у нас мало, поэтому предлагаю избрать президиум списком.


Молотов зачитал список из двухсот двадцати трёх, ничего никому не говорящих фамилий, тех самых строевых офицеров, изъявивших добровольное желание. Каганович поставил список на голосование, он прошёл большинством, при почти половине воздержавшихся, против не голосовал никто.


- Хорошо, товарищи, сейчас мы сделаем небольшой перерыв, после которого избранные в президиум займут свои места, и мы перейдём к обсуждению рабочей повестки. Вопросы?


Мандаты подняло почти пол зала, Молотов про себя усмехнулся "Вопрос у всех наверняка один и тот же..."


- Ну что же, начнём с первого ряда.


- Коммунист Вайссберг. Товарищи, почему всех нас огульно, без нашего на то согласия, записали в евреи? У меня есть русская бабушка, и я, в отличие от того же Утёсова-Вайсбейна имею куда больше прав быть русским.


С Утёсовым и правда получилась интересная история. После публикации в Правде постановления Верховного Совета СССР, от десятого апреля пятьдесят третьего года, к нему началось настоящее паломничество поклонников и журналистов с вопросами, или просьбами не уезжать в Израиль. Артисту буквально не давали прохода, и он вынужден был сделать через газеты заявление - "Я с одна тысяча девятьсот двенадцатого года не Вайсбейн, а Утёсов, а значит русский. В семнадцатом стал советским. Ни в какой Израиль я не собираюсь..." На вопрос коммуниста Вайссберга, Вячеслав Михайлович Молотов ответил, чуть подпустив в голос ехидных ноток.


- У меня, товарищ Вайссберг, две русские бабушки, и два деда, а еврейская только жена, но однако я не оспариваю право Партии посылать меня туда, где я ей нужен. Беспартийный Утёсов может выбирать, быть ему русским, или Вайсбейном, коммунистам же это приказывает Партия. Есть ещё вопросы, товарищи? Нет вопросов. Перерыв!


Съезд продолжался четыре дня, и во время его работы почти тысяча делегатов сдали партбилеты и стали русскими-беспартийными, а оставшимся в рядах десяти тысячам коммунистам, устроили торжественные проводы на Киевском вокзале, куда приехало всё руководство Советского Союза, во главе с самим товарищем Сталиным, ещё раз лично произнёсшим напутственную речь.



***


30 апреля 1953 года, Кремль, Кабинет Сталина



Проводив товарищей евреев на Ближний Восток, товарищ Сталин вернулся на рабочее место. В приёмной, его уже с нетерпением поджидал Судоплатов. Министру госбезопасности СССР было строго-настрого наказано, докладывать важные новости из США немедленно и в любое время суток. Сегодняшние новости проходили по категории очень важные, ребята Судоплатова вскрыли очередную группу, готовящею покушение на Президента США Дуайта Эйзенхауэра.


- ...мы всё равно не сможем его спасти. Таких групп не одна, не две, и даже не десяток, а мы далеко не всесильны на чужой территории. При этом объект ведёт себя крайне неосторожно, и уже два раза он уцелел чисто благодаря удаче, но и она ведь когда-то его подведёт. Разрешите начать операцию "Рог изобилия", товарищ Сталин?


Один раз Павлу Анатольевичу Судоплатову уже пришлось пожертвовать для спасения чужого президента собственного и, при этом, весьма ценного агента. Нет, агента, не посадили, и даже наградили американской медалькой, но толку то что? Эйзенхауэр как вёл себя беспечно, так и продолжает, а ценных агентов ведь не напасёшься, чтобы всякий раз... Чужого президента... Скрип паркета за спиной, Судоплатову пришлось слушать почти пять минут. Наконец товарищ Сталин сел за свой стол и начал набивать трубку.


- Покушение третьего мая необходимо предотвратить. Если оно будет успешным, это может изменить планы наших заговорщиков, и скомкает нам операцию "Последний ва-банк". Вы сможете устранить эту группу своими силами, не привлекая внимание?


- Так точно, товарищ Сталин. Местными бандитами сработаем, они охотно идут на сотрудничество.


Сталин традиционно раскурил трубку и сделал пару затяжек, перед принятием важного решения.


- Вот и отлично. Это будет наш третий подарок, третий шанс товарищу Эйзенхауэру наконец одуматься. После ликвидации этой группы, начинайте проведение "Рога изобилия". Вы помните, что лично обещали мне покарать всех виновных в убийство друга Советского Союза и Кавалера Ордена Победы?


- Так точно, товарищ Сталин! Выявим и покараем всех причастных.


- Вы свободны, товарищ Судоплатов.


***


В свой кабинет, в здании Министерства Государственной Безопасности, на площади Дзержинского, генерал-полковник Павел Анатольевич Судоплатов прибыл в отличном настроении. Результатов его визита к Вождю, там уже нетерпеливо дожидались начальник ПГУ, генерал-лейтенант, Сергей Романович Савченко и его заместитель, генерал-майор, Наум Исаакович Эйтингтон, возвращённый на службу по ходатайству и личному поручительству Судоплатова, перед товарищем Сталиным. Увидев довольную физиономию министра, главные разведчики страны переглянулись и, видимо заканчивая какой-то разговор, Эйтингтон хитро подмигнул, а Савченко чуть кивнул, усмехнувшись. На эту короткую пантомиму, Судоплатов ответил понимающей ухмылкой.


- Ваша ненасытная кровожадность, товарищи разведчики, несколько ранит мою тонкую и возвышенную натуру. Хорошо, что я общаюсь не только с вами упырями, а то бы наверное тоже озверел. Ладно, шуточки в сторону. Группу британцев в Филадельфии приказано ликвидировать своими силами, не привлекая внимания.


Павел Анатольевич Судоплатов сделал небольшую паузу, с удовольствием любуясь удивлёнными лицами генералов.


- Товарищ Сталин решил подарить ему третий шанс, но... Есть и хорошие новости - этот подарок последний. Орлы! Получено добро на проведение операции "Рог изобилия".


Савченко с Эйтингтоном снова переглянулись, на этот раз Сергей Романович подмигнул, а Наум Исаакович кивнул и обратился к начальству.


- За это надо принять по пятьдесят капель немедленно, товарищ генерал-полковник. Этот день войдёт в историю.


- Войдёт, факт. День, когда уехали все евреи, а Наум Эйтингтон остался и стал русским. А вот про "Рог изобилия" скорее всего никто и никогда не узнает, эту операцию никогда не рассекретят, и не видать нам славы и места в истории, товарищи генералы. Но по пятьдесят мы примем обязательно. Уважим фортуну, она баба капризная, и неуважения к себе не простит.




***

***


Глава шестая



***


1 мая 1953 года, Филадельфия, Один из Ирландских баров



Когда к Майклу О Лири, устроившему в подсобных помещениях бара "Ирландия" временный штаб, возглавляемой им ирландской банды в Филадельфии (K&A), привели этого необычного посетителя, он невольно поёжился. Нутром матёрого хищника, он сразу опознал подобного себе. Подобного, но гораздо более опасного. "От такого не прикроет и малыш О Брайен, он даже ствол выхватить не успеет...". Странный посетитель заметил произведённое впечатление, приветливо улыбнулся и миролюбиво продемонстрировал открытые ладони в чёрных перчатках.


- Сеньор О Лири, премного благодарен, что нашли время встретиться со мной. Я отвлеку вас совсем ненадолго.


Странный посетитель говорил на очень хорошем американском, с чуть заметным латиноамериканским акцентом.


- За вас просил очень уважаемый человек, мистер Родригес. Чем могу быть вам полезным?


- Пусть ваш помощник откроет мой саквояж.


Малыш О Брайен дождался разрешающего кивка босса, открыл саквояж странного посетителя, присвистнул и высыпал содержимое на стол, перед О Лири. Деньги, баксы... Пачки новеньких десяток в банковской упаковке, ещё пахнущие типографской краской.


- Здесь сто тысяч, и они уже ваши, независимо от исхода наших переговоров. Примите их в знак нашего глубочайшего уважения и восхищения доблестью ирландских бойцов за свободу своей Родины.


О Лири недоверчиво подломил одну из пачек, срывая банковскую упаковку. Номера купюр шли подряд, деньги были настоящие. Странный посетитель снова миролюбиво улыбнулся.


- Мне очень нравится ваш деловой подход, сеньор О Лири. Почту за честь работать с вами, если мы договоримся.


Дела у ирландцев в Филадельфии шли далеко не блестяще, а если ещё точнее, то совсем плохо. Финансовый кризис и последовавшая за ним экономическая депрессия ударила по кошелькам всех, без исключения, американцев, в том числе и бандитов. Никто не делал ставок, не играл в подпольных игорных клубах и не снимал проституток, людям едва хватало на хлеб насущный. И тут такое!


- Ваш деловой подход мне нравится ещё больше, мистер Родригес. Какое у вас дело?


- Дел у меня очень много, сеньор. Для начала, чтобы получше познакомиться и посмотреть на вашу работу, предлагаю уничтожить одну банду британцев. Их всего шесть человек, прячутся в складе, на окраине Филадельфии. Склад можете просто поджечь, их скальпы мне ни к чему, но постарайтесь, чтобы хотя бы один из них попал живым в руки полиции, стреляйте по ногам. Сделать это надо сегодня ночью, а завтра я привезу вам точно такой же саквояж.


- Вы очень много платите, мистер. Такую работу макаронники с удовольствием сделают всего за десять тысяч.


- Вы правы, сеньор. В этом деле я хочу вас проверить и, извините, сеньор, немного подкормить. В следующем деле и далее, мне понадобятся респектабельные джентльмены, такими глупостями как сегодня ночью, мы впредь заниматься не будем. Ну и потом, я ведь сразу сказал, что вижу в вас прежде всего борцов за свободу Ирландии, а итальянцы - это просто бандиты. Так вы согласны, сеньор?


- Жду вас завтра, мистер Родригес. Все, кто выскочит из склада, попадут в полицию с простреленными коленями. Мы сделаем для вас фотографии.


Странный посетитель снова мило улыбнулся.


- Это лишнее, сеньор, я и так всё узнаю. Буду у вас завтра, в это же время. Кон Диос, Сеньор О Лири!


Майкл О Лири отлично справился с заданием. Прибывшая к месту боя, когда всё стихло, полиция обнаружила двоих человек, скованных полицейскими наручниками и с простреленными и перевязанными коленями, а на месте сгоревшего склада ещё четыре обгорелых трупа и целый арсенал стрелкового оружия. Вызванные специалиста ФБР, хорошо покопавшись нашли армейский передатчик и два гранатомёта PIAT. На след группы, уничтожившей британскую диверсионную команду, а это были кадровые офицеры УСО МИ-6, следствию выйти не удалось. Ещё через неделю, Майкл О Лири стал владельцем практически разорившегося "Филадельфия Траст Банк" скупив все его акции всего за шестьдесят тысяч долларов. И таких, как Майкл О Лири, был не один десяток, так начиналась операция "Рог изобилия".


А в это же самое время, на одной из приграничных с Техасом, мексиканских эстансий, где разместил свой эмиссионный долларовый центр, в тайне воссозданный, Коминтерн, работа не останавливалась ни на минуту. Десятки людей производили, упаковывали и грузили доллары - десятки и двадцатки. Тонны долларов для обескровленной кризисом американской экономики.



***


3 мая 1953 года, Москва, Кабинет Сталина



- ...проводивший допрос следователь, ни в версию Микояна, ни в его искреннее раскаяние не верит. По его заключению - тот вероятнее всего почувствовал за собой слежку, хоть мы и старались вести его очень осторожно. Завтра его хватятся, товарищ Сталин. Придётся начинать сегодня ночью.


Павел Анатольевич Судоплатов был искренне расстроен проколом своих людей, но товарищ Сталин отнёсся к этому равнодушно.


- Ваши люди не виноваты. У Микояна глаза на затылке и нюх, как у собаки. А ещё он от дождя может ускользнуть между каплями. Значит говорит, что специально внедрился в заговор...


Товарищ Сталин ненадолго задумался, потягивая трубку, мрачно усмехнулся своим мыслям и продолжил.


- ...ну что же, такой версии мы тоже исключать не будем. Начинайте сегодня ночью, постарайтесь, чтобы никто не застрелился, нам ещё следствие проводить. К сожалению, открыто британцы так и не засветились, не то, что в Америке. Придётся их вину кропотливо доказывать. Что-то ещё, товарищ Судоплатов?


- Так точно, товарищ Сталин. В связи с изменением планов, вызванных подготовкой операции "Меркадер либре", отправка латиноамериканцев планируется на две недели раньше, с двенадцатого по четырнадцатое мая. Вы хотели увидеть аргентинца Гевару.


Напомнил он Сталину его странную просьбу, вдруг да передумал. Сталин ненадолго задумался, но не передумал, даже наоборот.


- Пусть они посмотрят Парад девятого мая, а после него я приму всех троих. Все они уже говорят по-русски?


- Говорят, товарищ Сталин, хоть и довольно коряво пока, но понять вполне можно. Понимают уже отлично.


- Вы свободны, товарищ Судоплатов.



***


4 мая 1953 года, Москва, Зал заседаний Бюро Президиума ЦК КПСС



В четыре часа утра, четвёртого мая, во всех воинских частях, в которых несли службу участники заговора, по приказу Министра Обороны, была объявлена учебная тревога. Брали заговорщиков тихо, прямо в подъезде и, не привлекая внимания, прямо на посыльной из штаба воинской части машине, отвозили в местное управления МГБ. Всё было проделано очень чётко, и никто из фигурантов не только не застрелился, но даже не попытался оказать сопротивление при аресте. Утром четвёртого марта, ничего не подозревающий Булганин приехал на работу в Совет министров, где его ожидал вызов на чрезвычайное заседание Бюро Президиума ЦК КПСС. Николай Александрович попытался связаться с Микояном, но его помощник ответил, что Анастас Иванович ночью госпитализирован с подозрением на инфаркт. Известие конечно неприятное, но никаких подозрений у Булганина оно не вызвало, только озаботило лишними проблемами, которых и без того было немало.


Стоит отметить, что в составе Бюро Президиума ЦК произошли значительные изменения, на смену, выбывшим по разным причинам, Вышинскому, Ворошилову, Молотову, Кагановичу, Хрущёву и Берия, членами Бюро в 1953-м году были избраны: секретарь ЦК КПСС (председатель Государственного Космического Комитета) - Рокоссовский Константин Константинович, министр иностранных дел - Громыко Андрей Андреевич, министр государственной безопасности - Судоплатов Павел Анатольевич, министр внутренних дел - Игнатьев Семён Денисович, министр обороны - Василевский Александр Михайлович, министр оборонной (космической) промышленности - Устинов Дмитрий Фёдорович и министр Государственного контроля - Меркулов Всеволод Николаевич. Из старожилов (а таковыми считали себя те, кто входил ещё в Государственный Комитет Обороны во время Великой войны) остались только сам Сталин, председатель Совета министров - Маленков Георгий Максимилианович, так не вовремя заболевший Анастас Иванович Микоян и он, Николай Александрович Булганин.


Товарищ Сталин подождал, пока все поздороваются и рассядутся, и открыл заседание Бюро.


- Пригласите товарища Микояна...


По внешнему виду подельника, Булганин сразу определил, что тот не спал уже больше суток. По спине у него пробежал холодок "Никакого инфаркта нет, он был на допросе...". Впрочем, эти мысли не отразились на лице Николая Александровича, политиком он был очень опытным, и контролировать свои эмоции умел великолепно. Начало доклада Микояна он начал слушать с ледяным безразличием, но в процессе, всё сильнее краснел, ловя на себе перекрёстные взгляды товарищей. Наконец, став пунцовым, как помидор, Булганин не выдержал и раздражённо буквально выплюнул в Микояна.


- Врёшь ты всё, паскуда. Никуда ты не внедрялся, сам же меня уговаривал согласиться, тварь. Чистеньким из дерьма хочешь выбраться, торгаш проклятый? Хрен тебе, британский шпион!


Прерванный таким образом, Микоян взглядом попросил поддержки у Сталина, но не обрёл.


- Продолжайте..., гражданин Булганин.


- Он меня уговаривал, товарищи, торгаш этот мерзкий. Не верьте вы ему. Без него никакого заговора и не состоялось бы, он и есть главный провокатор и вдохновитель.


- Про британского шпиона поподробнее.


- Подробностей я не знаю, но уверен, что этот подонок в контакте с британцами. С чего бы ему иначе прощупывать меня на предмет замирения с англичанкой?


Булганин мрачно усмехнулся и добавил.


- Мы бы тебя, Анастасик, первым шлёпнули, в случае успеха. Не верьте ему, товарищи, крыса это.


После этих слов возникла неловкая пауза, Булганин уже всё накипевшее высказал, а Микоян просто потерял дар речи. Товарищ Сталин усмехнулся в усы и, с невозмутимым видом, принялся неторопливо набивать трубку. В повисшей тишине, взгляды присутствующих скрестились на Микояне, при этом взгляд Булганина был торжествующий "Теперь уже точно не отвертишься, хитрый торгаш..." Наконец, Сталин раскурил трубку и развеял Анастасу Микояну последние надежды на спасение.


- Расскажите нам..., гражданин Микоян, как вы заметили за собой слежку. Товарищ Судоплатов хочет знать, кто из его людей допустил ошибку, чтобы наказать виноватого.


- Я... Я... Это ошибка... Я не заметил... Я вдруг понял и всё осознал...


- Вот и отлично, значит вы будете искренне сотрудничать со следствием. Проводите граждан.


Последнюю фразу Сталин адресовал начальнику личной охраны, генерал-лейтенанту Власику.


- Доложите предварительные итоги, товарищ Судоплатов.


Министр государственной безопасности доложил. Доклад был длинным, больше тридцати страниц занял только список активных участников заговора, уже арестованных к настоящему моменту. Заговор проник во все ключевые министерства, в том числе в МГБ и МВД. Устранить Сталина и всё руководство страны, планировалось во время парада девятого мая, путём подмены четырёх экипажей танковой группы и погрузки в эти машины боезапаса. Они просто должны были расстрелять Мавзолей прямой наводкой, а потом прорываться из города. Отметил Судоплатов и один интересных факт - к заговору не привлекли никого из лётчиков ВВС.


Министр Обороны, маршал Василевский доложил, что в частях, где проходили службу заговорщики, всё спокойно. Прибывшие проводить инспекцию генералы и офицеры, временно исполняют обязанности арестованных. К этому моменту удалось выяснить, что среди рядового и младшего командного состава работа заговорщиками не проводилась.


Василевского привлекли к операции подавления мятежа накануне ареста заговорщиков, когда Судоплатову понадобилась помощь министерства обороны. Несмотря на то, что среди подозреваемых было немало знакомых и бывших сослуживцев маршалов Василевского и Рокоссовского, товарищ Сталин не только не лишил их своего доверия, что само по себе было необычно, но и привлёк к заключительной фазе операции и устранению последствий заговора в войсках. Товарищи маршалы доверие оценили, и теперь, что называется, рыли копытом землю. Армию, в скором времени, ожидала серьёзная реформа. И не только армию, буквально всё общество.


После небольших прений, в которых мнения разделились на "немедленно заявить обо всём в газетах" и "покрыть всё завесой секретности", товарищ Сталин подвёл итог.


- Мы не только не будем скрывать от Советского народа факт очередного троцкистского заговора, но и откроем публичную дискуссию - как нам этого избежать впредь. Как сделать невозможной любую попытку заговора. Высказаться должны все, начнёт пусть товарищ Судоплатов, а дальше каждый день по одному, в алфавитном порядке.


Публичная дискуссия высшего руководства страны, вызвала в обществе небывалый интерес. Она продолжалась почти три месяца, за это время тираж Правды увеличился втрое, а количество перепечаток в зарубежной прессе исчислялось тысячами. Все члены Бюро Президиума ЦК высказались по нескольку раз, им приходилось отвечать на вопросы читателей, которые присылали буквально миллионы писем, и уточнять свои позиции. Через три месяца, всем стало понятно, что без принятия новой Конституции не обойтись.



***


10 мая 1953 года, Париж, Елисейский дворец



Министр Иностранных дел Великобритании, сэр Энтони Иден, без преувеличения, проделал просто колоссальную работу. За два с половиной месяца, прошедшие с момента выхода США из договора НАТО, Альянс не только не распался, но даже расширился. К Великобритании, Франции, Канаде, Исландии, Бельгии, Нидерландам, Люксембургу, Норвегии, Дании, Италии, Португалии, Греции и Турции, добавились Испания, ФРГ и Югославия. Но этот дипломатический подвиг сэра Идена остался не известным широкой общественности. В интересах общего дела, вся слава "Объединителя Европы" досталась французу Рене Майеру. Этим трюком удалось с блеском решить сразу две стратегически важные задачи: укрепить позиции Майера и вовлечь в Альянс Испанию и Югославию.


В полдень, десятого мая одна тысяча девятьсот пятьдесят третьего года, в зале Мюрата, Елисейского дворца в Париже, под новым договором поставили свои подписи главы пятнадцати европейских государств и Канады. Разумеется, этот дипломатический успех Великобритания щедро оплатила... "Обещаниями..." Сэр Уинстон Черчилль наблюдал как ставят подписи под историческим договором Франко и Броз Тито, и размышлял о превратностях судьбы. Именно выход США из союза, сделал его привлекательным для Иосипа Броз Тито, который в таком политическом раскладе получал значительное влияние на весь Альянц. Как не крути, а югославская армия в этом объединении была одна из сильнейших. А факт перехода Югославии из коммунистического блока в западный, не только укреплял боевой дух союзников, но и существенно упрощал задачу по возврату Суэцкого канала.


"Обещаниями...", ещё раз подумал Черчилль, приветливо кивая, поднявшему на него свой взгляд, Броз Тито. Единственным, кого не удалось вовлечь в Альянс без обещания передачи атомной бомбы и технологий её производства, был этот упрямый хорват. Деваться было некуда, пообещали. "Сейчас лишних нет, но как только, так сразу. Заявление конечно сделаем до начала..."


Начало было запланировано на первое июня, в этот день планировалось вторжение в зону Канала, одновременно со стороны Средиземного и Красного морей, силами французов и британцев, вторжение турок в Сирию и югославов в Албанию. К этой дате, планировалось устранить Сталина и Эйзенхауэра, но, к большому сожалению, с первым уже точно ничего не получится. Провал попытки устроить в Москве военный путч, стоил британской разведке всей агентуры. Дипломатические отношения были разорваны ещё раньше и теперь новости из проклятой России поступали только в виде советских газет и радиопередач.


С Эйзенхауэром же пока надежда на успех сохранялась, причём с неплохими шансами. Не смотря на все меры, предпринятые правительством США, в том числе и закрытие границы с Канадой, они мало чего давали. Слишком неопытны ещё были американцы в таких делах, а у Британии, помимо опыта, была в союзниках вся финансовая элита страны. Эйзенхауэр был обречён, он до сих пор оставался жив только благодаря неимоверной удаче, и Уинстон Черчилль уже прагматично просчитывал политические расклады "после Эйзенхауэра". Вероятнее всего, бывшую колонию снова ожидала гражданская война, где у обеих противостоящих сторон будет в арсеналах ядерное оружие. Задачка не из простых, но всё же лучше, чем коммунизация Штатов и их союз со Сталиным. "Это был бы вообще невообразимый кошмар..."


Испанскому каудильо Франсиско Франко пришлось обещать Марокко, итальянцам Ливию и Эфиопию. Почти вся Африка, по новому договору о разделе сфер влияния, обещана континентальной Европе. Колония была обещана даже карликовому Люксембургу, тоже разумеется карликовая и тоже между колониями Бельгии, Нидерландов и Франции. Колонии были обещаны всем: Норвегии, Дании, а в отдалённой перспективе даже ФРГ. Самой Великобритании от Африки оставался лишь урезанный доминион Южно-Африканский союз и зона Суэцкого канала. Весь Ближний Восток обещан Турции, при двух условиях: возврата британской собственности и продление концессий. "Обещано, обещано, обещано..." Черчилль одобрительно кивнул турецкому премьер-министру Аднану Мендересу, только что поставившему свою подпись в договоре.


Западным немцам разрешили вновь создать вооружённые силы, вернув им почти всю трофейную технику. Мероприятия начали проводить с первого мая, и пока это удавалось держать в тайне, но все понимали, что это не надолго. Разведка у русских не чета американской - "Лучшая в мире разведка, чего уж греха таить..." Они не могли не заметить, что в западно-германской прессе стали то и дело начали появляться материалы, призывающие немцев к реваншу на востоке, а значит не могли не сделать выводов и не усилить бдительность. Как только круг мероприятий выйдет за пределы правительственных кабинетов, русские об этом сразу узнают. В случае чего, Конраду Аденауэру обещана поддержка всеми вооружёнными силами Альянса. "Обещана..." Уинстон Черчилль одобрительно кивнул немецкому канцлеру.


Но наглее всех, требования выставляли, разумеется, французы. Им пришлось обещать всю континентальную Юго-Восточную Азию, за исключением Сингапура. Обещана им совокупно почти половина Африки, включая временное управление будущей немецкой колонией. Хорошо хоть от притязаний на атомную бомбу пока удалось отбиться. Французы вели собственные исследования и рассчитывали в ближайшее время сами создать ядерное оружие, но когда последует заявление о передаче его Югославии... "То будет уже поздно..." Премьер-министр Великобритании приветливо кивнул своему французскому коллеге, и принял у него договор, чтобы поставить завершающую подпись - свою.


Бухнуло шампанское, Черчилль непроизвольно поморщился. Он бы удовольствием выпил доброго бренди, который разгоняет кровь и не вызывает отрыжки и изжоги, а не эту проклятую кислятину. Он принял свой бокал, и не выпуская сигару, чтобы скрыть выражение своего лица, одним уголком рта произнёс тост:


- За Сердечное Согласие, господа! Антанте Кордиаль!


Любезно повторил он по-французски, скривив половину рта в подобии улыбки, и коснулся бокала француза. Остальные подхватили, дзинь-дзинь-дзинь.


- Антанте Кордиаль!



***

13 мая 1953 года, Кремль, Кабинет Сталина


Девятого мая, после Парада Победы, Павел Анатольевич Судоплатов, как и было условлено, представил товарищу Сталину трёх своих латиноамериканских курсантов: аргентинца Эрнесто Гевару и братьев кубинцев - Фиделя и Рауля Кастро. Сначала они побеседовали все впятером, Судоплатов знакомил курсантов с планами 'Меркадер либре' и 'Куба либре', латиноамериканцы слушали и уточняли детали, а товарищ Сталин молча за ними внимательно наблюдал, покуривая трубку. Дождавшись, когда вопросы иссякнут, а лица будущих латиноамериканских героев засветятся счастливой надеждой, Иосиф Виссарионович спросил - 'не желают ли они принять советское гражданство и вступить в КПСС?'. Получив единодушное согласие, он тут же написал им всем рекомендации в Партию, а Судоплатову поручил до отъезда оформить вопрос с гражданством, для трёх лейтенантов МГБ СССР. Министра и братьев Кастро он за сим отпустил, а с аргентинцем Геварой проговорил о чём-то ещё целый час. Когда съедаемый любопытством, генерал-полковник попытался аккуратно выяснить у молодого лейтенанта предмет беседы, тот в ответ только очаровательно улыбнулся - 'Это Великий Человек. Извини, Че, но рассказать нельзя не могу...'


Павел Анатольевич предавался воспоминаниям под равномерное поскрипывание паркета у себя за спиной, товарищ Сталин думал. Если ничего не предпринять, то семнадцатого мая президенту США Дуайту Эйзенхауэру уже не пережить.


- Я не согласен с выводами ваших аналитиков, товарищ Судоплатов и считаю, что вероятность применения ядерного оружия в гражданской войне в США очень высокой...


Сталин сел на свое место, достал из стола тонкую папку и передал Судоплатову.


- ... это прогноз группы военных аналитиков, и его я считаю более вероятным. Читайте прямо здесь, товарищ Судоплатов. Скоро подойдет товарищ Рокоссовский, как раз успеете ознакомиться.


Рокоссовский пришел не один, раньше него подошел Вышинский. И то, как тот зашел в кабинет удивило куда больше аналитики военных. Там то как раз все понятно, с точки зрения параноиков и перестраховщиков допустить можно все что угодно, даже вмешательство марсиан..., а вот Вышинский зашел молча, без доклада, не постучавшись и не спросив разрешения. Молча сел за стол и вопросительно посмотрел на Сталина, тот молча отрицательно покрутил головой в ответ. Рокоссовского же, как и положено, доложил Поскребышев.


- Садитесь товарищ Рокоссовский рядом с товарищем Судоплатовым, вам сейчас предстоит прочитать один доклад, а он в единственном экземпляре. Хорошо, Андрей?


Такое обращение Сталина к Вышинскому удивило только Рокоссовского, Судоплатов к этому был уже готов. Вышинский заговорил не вставая.


- Товарищи! То, что мы затеваем является заговором с точки зрения социалистической законности, это я вам как юрист сразу на всякий случай говорю. Пока ничего противозаконного мы не натворили, вы можете отказаться. Константин Константинович? Павел Анатольевич? Отлично. Начинайте Константин Константинович и сразу постранично передавайте.


Записанный рукой самого Сталина на обороте какого-то машинописного отчета доклад по форме напоминал фантазию о будущем в виде краткого учебника истории, но скептически хмыкать, даже по-заговорщицки расслабившийся Судоплатов не спешил. Многие странные события последнего времени уже наводили Павла Анатольевича на мысль, что Сталин руководствуется каким-то нечеловеческим чутьем, безошибочно просчитывая 'игру' на несколько ходов вперед. 'Ага, Хрущев, Жуков красавчик..., нет, мы не заговорщики, мы... О, хирурги! Ага, в космос даже этот кретин первым Страну вывел, теперь значит точно не опоздаем... Ну молитесь теперь своим иудейским богам, граждане кровопийцы-эксплуататоры. Наш Че Гевара уже во Франции, и теперь это не тот сопливый пацан, а подготовленный волкодав ...'


А Сталин с Вышинским тем временем внимательно наблюдали за реакцией посвящаемых в заговор товарищей. Рокоссовский читал как каменный памятник, но было видно, что это напускное и явно дается ему с трудом, а Судоплатов эмоционально, то хмурясь, то хмыкая, то кивая, словно находил подтверждение своих догадок.


- Товарищи! Сразу вам говорю, что происхождение этого рассказа с точки зрения научного материализма пока никак не объясняется. Либо наука наша пока не доросла, либо материализм мы неправильно понимаем. Это я обнаружил на своем столе утром десятого декабря. Рука моя, но писал видимо во сне. Версии об источнике три - умственное помешательство, вмешательство Высших сил, или такая своеобразная помощь ученых из будущего, остались же там ученые патриоты. Павел Анатольевич?


Судоплатов правила игры принял сходу.


- Наверняка остались, Иосиф Виссарионович. Наверняка это ученые, наука естественно пока отстает. Ничего, нагоним и перегоним.


Рокоссовский уверенности соратника не разделил. Он внимательно посмотрел в глаза Сталину и негромко, но отчетливо проговорил.


- Я полностью исключаю только умственное помешательство. Божественное вмешательство не исключаю, Иосиф Виссарионович.


- Ничего, Константин Константинович, Андрей не исключает и помешательства. Говорит, что такое теоретически возможно, помешательство в нужном направлении. Человеческий мозг мы тоже пока совсем не знаем. Мы с ним уже много об этом спорили, как вы понимаете, ну к делу, товарищи заговорщики. Мы с вами только что организовали неконституционный орган управления Страной. Назовем его Чрезвычайным Комитетом Обороны.

Как вы помните, завтра у нас состоится очередное заседание Бюро ЦК, на нем я подам в отставку. Это не обсуждается, товарищи, этот план был принят до вас, и мы только потому сегодня и собрались, что он выполняется и уже пришло ваше время.

Вас, Константин Константинович, я рекомендую на пост Генерального секретаря ЦК КПСС, а для вас, Павел Анатольевич, должность еще только предстоит создать. Мы с Андреем Януарьевичем как смогли проанализировали допущенные ошибки. Одна из главных - уделяли недостаточное внимание партийному контролю. Партия нуждается в регулярных чистках от приспособленцев и карьеристов, а Секретарь ЦК КПСС по вопросам партийного контроля должен получить полномочия вроде римского Цензора Сената. И чистить, чистить, чистить! Павел Анатольевич?


- А как-же МГБ и все, что уже начато? Да и какой из меня партийный цензор? Я в социальных теориях и философиях никогда не был силен, Иосиф Виссарионович. Я в партию вступал не умом, а сердцем.


- Сердцем - это хорошо, Павел Анатольевич. Сердце обмануть труднее, чем разум. Социальные теории все равно будем пересматривать. Мы с Андреем Януарьевичем уже начали над этим работать. А с МГБ ничего не изменится. Служба службой, а партия - это добровольно принятая на себя посильная общественная нагрузка. Посильная. Посильная для вас обоих, мы в этом уверены. Константин Константинович?


- Благодарю за доверие, Иосиф Виссарионович! Пока страшновато, но надеюсь не подвести. Если не секрет - почему именно завтра?


- Не секрет. Павел Анатольевич, расскажите товарищам, что произойдет семнадцатого мая, а после обсудим последствия этого события.


- Товарищи! Семнадцатого мая произойдет очередное покушение на президента Эйзенхауэра, которое с большой долей вероятности приведет к его гибели.


Покушения на Эйзенхауэра были постоянной темой для обсуждений среди высшего руководства страны. Все сходились во мнении, что новый американский президент - настоящий баловень Судьбы. Рокоссовский решил на всякий случай уточнить.


- Это мы его, семнадцатого, Павел Анатольевич?


- Нет, Константин Константинович. Просто в этот раз мы не будем его спасать.


- А что, спасали уже?


- Было дело.


- А почему больше не будем?


Судоплатов чуть замешкался, взглядом попросил у Сталина поддержки, получил одобряющий кивок и чуть ли не шепотом выдавил из себя.


- Нами уже начато проведение операций 'Рог изобилия' и 'Разные Америки'


Рокоссовский растерянно посмотрел на Сталина, но тот только подтверждающе кивнул. Константин Константинович вытер выступившую на лбу испарину, расстегнул верхнюю пуговицу кителя и буквально выдохнул.


- Да уж, удался денек. Как бы разумом не тронуться... Может выпьем по пятьдесят, товарищи заговорщики?


***



14 мая 1953 года. Заседание Бюро ЦК КПСС



Присутствуют - Генеральный секретарь ЦК КПСС Сталин Иосиф Виссарионович, Председатель Совета министров - Маленков Георгий Максимилианович, Секретарь ЦК КПСС (председатель Государственного Космического Комитета) - Рокоссовский Константин Константинович, министр иностранных дел - Громыко Андрей Андреевич, министр государственной безопасности - Судоплатов Павел Анатольевич, министр внутренних дел - Игнатьев Семён Денисович, Министр обороны - Василевский Александр Михайлович, министр оборонной (и космической) промышленности - Устинов Дмитрий Фёдорович, Министр Государственного контроля - Меркулов Всеволод Николаевич. Первый секретарь Московского ОиГК КПСС Брежнев Леонид Ильич, Министр Электронной промышленности Лебедев Сергей Алексеевич; Заместитель председателя ГКК и главный конструктор ОКБ-1, Королёв Сергей Павлович.


Заседание продолжалось уже четвертый час. Как и водится, сначала обсудили международную обстановку и меры адекватного противодействия недавно созданной общеевропейской Антанте, в случае начала ей враждебных действий против союзников СССР. Такие действия по данным всех каналов разведки должны были начаться первого июня, вторжением коалиции в Египет. Обсуждали больше часа, и признали необходимость защищать Египет и Суэцкий канал всеми доступными средствами, в том числе и ядерными, но начать с формирования добровольческих частей, по опыту недавно закончившейся Корейской войны и до сих пор продолжающейся Китайской.


Затем, больше двух часов обсуждали дела внутренние. Королев, недавно ставший кавалером Сталинской премии первой степени и Ордена Ленина, доложил подробности об успешном запуске изделия Р-7 с полигона Капустин Яр, и расчетную массу для спутника, в предстоящем запуске уже с нового, пока еще строящегося, Байконурского космодрома.


Затем слово взял Лебедев о достижениях своего молодого министерства, после чего разгорелся жаркий спор, какие именно блоки в первом спутнике размещать. Павел Анатольевич Судоплатов довольно быстро выяснил, что пока эта козявка для его ведомства ничем не интересна. Все слишком мелко, дорого и ненадежно. Нужный ему спутник по прикидкам Лебедева был бы размером с центральное здание МГУ, но утешил, что наука на месте не стоит, лет через десять она и это осилит.


Десять лет - это очень долго, Павел Анатольевич, сразу охладел к ученым спорам, в которых очень живое участие принял сам товарищ Сталин и погрузился в мечты о будущем. Космос - это конечно очень увлекательно, но история сегодня творится на Земле. А на Земле сегодня как раз наступает время Ч, очень умело срежиссированное товарищем Сталиным. Гениально срежиссированное, чего уж там скромничать, осталось только не испортить сценарий бездарным исполнением своих ролей.


Нет, за своих 'ребят' Судоплатов был уверен на сто один процент, но вот эти соплежуи дипломаты всегда умудряются сделать из Победы ООН. 'Хотя, этот молодой* вроде бойкий. ООН распустил руками самих же американцев, может и сработаемся...'


/*Громыко/


'Ага, наспорились головастики, о чем эта козявка пищать будет, похоже начинается самое интересное....'


Сталин начал издалека.


- Товарищи, пользуясь своими полномочиями, добавляю в повестку дня два вопроса. Товарищ Поскребышев, раздайте пожалуйста проект 'Красный-бис' и распорядитесь приготовить нам чай. Разговор предстоит длинный.


Поскребышев разложил перед каждым заседающем по пачке листов плана из двенадцатой, по внутреннему учету, папки и степенно, словно учитель из озадаченного класса отправился распоряжаться чаем, способствующим ускорению учебного процесса, для малоразумных отроков сих.


- Ознакомились? Итак, товарищи, на лицо серьезная проблема - партийный контроль беспомощен, при нынешнем течении нас обязательно вынесет на троцкистско-мелкобуржуазную мель, которая погубит все наши труды.

Я заранее понимаю ваши сомнения. Секретарь ЦК по вопросам партийного контроля получит очень большую Власть, но на данном этапе социального развития нашего общества - это для нас совершенно необходимый институт власти. Предлагаю назначить Секретарем ЦК и Председателем создаваемого Высшего Партконтроля Судоплатова Павла Анатольевича. Единогласно. Спасибо, товарищи! Надеюсь, и последний вопрос мы решим без излишних прений.

Спасибо за чай, товарищ Поскребышев, раздайте пожалуйста из папки 'Тринадцать-два-четыре' и на всякий случай распорядитесь чего-нибудь покрепче чая.

Ознакомились, товарищи? Как видите, я стал допускать слишком много ошибок. Последствий этих ошибок нам удалось каким-то чудом избежать, но вечно нам так везти не будет. Товарищи, я принял твердое решение уйти на покой. Не спорьте, вы меня ничем не переубедите, и не испугаете. Если для Дела будет нужен мой уход из Партии, я из нее выйду не смотря на все ваши запреты. Я уже слишком стар для такой нагрузки, и просто с ней не справляюсь. Ничего, товарищ Маленков, если вам понадобится меня показать как иконку китайцам, или корейцам, покажусь, не рассыплюсь.

Закончили прения?

Товарищи, предлагаю избрать Генеральным секретарем ЦК КПСС Константина Константиновича Рокоссовского. Кто за? Единогласно. Спасибо, товарищи! Горжусь тем, что был вашим вожаком.

Ну, мне пора на радио, а вы еще поработайте. До свидания, товарищи!


***


Иосиф Виссарионович Сталин на стал дожидаться ответных речей, кивнул Поскребышеву на Рокоссовского, развернулся и... вышел на пенсию. Тишина провисела минуты три, наконец Рокоссовский очнулся и заметил замершего с какой-то папкой Поскребышева.


- Что у вас, Александр Николаевич?


- План предстоящей работы товарища Сталина. И мой рапорт, товарищ маршал.


- Рапорт отставить как минимум на три месяца. Без вас мне будет сложнее, чем без рук. Кабинет товарища Сталина предлагаю сделать музеем, а пока просто опечатать, перебирайтесь ко мне, Александр Николаевич. И распорядитесь пожалуйста насчет 'чего покрепче', товарищ Сталин был прав, действительно не помешает.


Поскребышев внимательно поглядел Рокоссовскому в глаза, что-то там разглядел, и отреагировал в итоге как на приказ самого Сталина, молча кивнул и неслышно отправился исполнять. Опять повисла тишина. Молча выпили не чокаясь. Брежнев почти сразу налил себе вторую. Вторая сработала, Леонид Ильич нарушил тишину.


- Товарищи! Предлагаю включить в состав Бюро ЦК Сталина-младшего.


Рокоссовский глубоко вздохнул и тоже повторил 'чего покрепче'. Наконец попустило и его.


- Хорошо бы, но он точно откажется. Будем настаивать - откажется со скандалом. Он бредит космосом, и мечтает туда слетать внутри той штуки, которую мы сегодня обсуждали.


На это отозвался Королев.


- О том, что человек выживет в космическом полете, мы знаем только сослов... Старшего.


- Он тоже. И он Ему верит. И я верю. Давайте на этом сегодня закончим, товарищи. Пойдемте слушать радио. Заявление сделаем завтра.

Павел Анатольевич, прошу ко мне, обсудим график товарища Сталина, ему ведь нужно безопасность обеспечить каким-то образом.


***

16 мая 1953 года. Филадельфия, Офис председателя правления Пенсильвания Инвест Финанс Холдинг.


Майкл О Лири давно перестал опасаться своего коммерческого партнера. Нет, совсем не от того, что О Лири возрос из простого бандитского пахана до председателя правления крупнейшего банка штата Пенсильвания, тертый жизнью ирландец прекрасно сознавал, что собственно его заслуг в этом не было никаких. Захотел бы мистер Родригес увидеть в этом кресле придурка О Салливана, который подает в пабе пиво - быть придурку председателем. Майкл О Лири просто перестал воспринимать своего компаньона в качестве живого человека, которого можно просто убрать, решив проблему. Теперь мистер Родригес воспринимался им как функция, от которой невозможно избавиться, да и не хотелось, откровенно говоря...


Чуть больше двух недель прошло с момента их знакомства, и это, казалось бы, ничтожно малый срок, но жизнь ирландца успела перемениться кардинально. Не только внешне, он и внутренне стал другим, он смирился и признал себя частью чужой системы. И страх сразу ушел. Да, наверняка это комми, только они могут так равнодушно и даже брезгливо относиться к самому святому что есть у американцев - к деньгам. Да нет, это не наверняка, а точно комми, и это у них заразное. Майкл О Лири прервал равнодушное наблюдение за разгружающимся во дворе банка очередным грузовиком 'ЮПиэС'. Малыш О Брайен доложил, что сегодня привезли 'Джексонов'*, а значит судя по грузовику, миллионов тридцать-тридцать пять..


* Двадцатидолларовая купюра


Без одной минуты одиннадцать Майкл О Лири поднялся из кресла и направился к дверям своего огромного кабинета. Ровно в одиннадцать он приветствовал вошедшего в кабинет компаньона крепким рукопожатием. Присели к журнальному столику, очаровательная секретарша подала кофе.


- Я вижу, что вы чем-то озабочены, мой друг. Могу я вам чем-то помочь?


Майкл О Лири протянул компаньону утренний выпуск Фаладельфия Бизнес Ньюс, с главной мировой сенсацией на всю первую полосу. Сталин ушел в отставку!


- У нас не начнутся проблемы, vashe blagorodie?


Блеснул прозорливостью и остроумием Майкл О Лири, специально выученной фразой. Комми посмотрел на него с таким искренним изумлением, как будто вдруг заговорило полено и совершенно невежливым образом заржал.


- Извините, сеньор! У вас такой забавный акцент, что я даже не сразу понял. Во-первых - vysokoblagorodie, а во-вторых - это устаревшая форма обращения. Теперь я tovarisch podpolkovnik.

К делу. Это никак ни на что не повлияет. У нас не такая идиотская форма правления, где у власти специально меняют партии, чтобы потом не исполнять данных народу обещаний. Действуем по плану. У политиков свои резоны, наше дело бизнес, дорогой сеньор О Лири.

Разве у вас есть причина считать себя обделенным? По-моему, вам принадлежит уже половина промышленных активов Пенсильвании.


- Это так, мистер Родригес. Просто я хочу заострить ваше внимание, как бизнес партнера, что половина промышленных активов Пенсильвании приносят и половину чертовых убытков чертовой промышленности чертовой Пенсильвании. Если бы сегодня не пришел ваш 'ЮПиэС', послезавтра нам пришлось бы банкротиться.


- А почему бы он вдруг не пришел? Неужели я дал вам повод сомневаться в моих словах, сеньор О Лири?


- Нет, ни разу ни тени повода. И верите-нет, я нисколько не переживал. По-моему, ваш коммунизм заразен. Но я ответственный партнер и докладываю вам истинное состояние дел холдинга.


- Продолжайте покупать, сеньор. Только промышленные активы, добыча и производство. Об убытках не беспокойтесь, они предусмотрены и просчитаны компетентными людьми, пусть у них голова и болит. Наше дело - делать Наше дело.

Я выражаю полное и искреннее довольство всеми вашими действиями в качестве партнера. У меня тоже нет ни тени повода усомниться в вашей профессиональной пригодности и честности. Могу я перейти к тому делу, по которому сегодня к вам пришел?


- Извините, мистер Родригес! Я весь внимание.


- Благодарю вас, что учли мои пожелания, и не использовали своих людей в решении скользких вопросов. Мы привлекали итальянских бандитов вовсе не для того, чтобы истратить лишние деньги, которые могли сэкономить, а чтобы уберечь борцов за свободу Ирландии от сомнительных пятен в репутации.

Сегодня пришел их день. Мне нужны четыре машины, с водителями и наблюдателями. Всего восемь человек, но это должны быть ваши лучшие люди.


- Лучшие для чего, мистер Родригес? Лучшие - это понятие несколько расплывчатое.


- Ваши люди попарно поступят в распоряжение моих и будут беспрекословно исполнять их приказы. Никаких геройств! Никаких следов!


Майкл О Лири задумался всего на пару минут.


- Есть у меня такие люди.



***


21 мая 1953 года. Чукотка, бухта Провидения, пос. Урелики, Штаб 14-й ударной армии 'Десантной армии вторжения'.


Полная боевая готовность Четырнадцатой ударной армии была объявлена еще восемнадцатого мая и за истекшие двое суток ее командующему, Герою Советского Союза, генерал-полковнику Олешеву Николаю Николаевичу так и не удалось выкроить время на сон.

Да и в целом неделька выдалась та еще. Началась все с отставки Сталина, о которой он сам же и объявил на всю страну по радио. Речь товарища Сталина Олешеву очень понравилась. Сталин рассказал всему миру о своей работе на посту руководителя страны. Рассказ подкупал самоиронией и честным признанием ошибок. В том числе и вину на неожиданное нападение гитлеровской Германии признал своей лично. Не ожидал именно он, остальные вполне себе ожидали. Объяснил Сталин и почему именно он не ожидал, заострил внимание на схожести нынешней обстановки с сорок первым годом. И именно этим обосновал свою отставку. Пообещал регулярно приходить на радио, где он будет делиться своими идеями в области социального развития. Ведь совсем не далек тот момент, когда люди в производственных процессах будут не нужны. Роботы будут добывать сырье, делать изделия, водить поезда и самолеты, а даже лечить людей будут роботы. К чему это приведет человечество?

Но и эта, буквально взорвавшая привычный миропорядок, новость не долго оставалась главной. Семнадцатого мая, когда на Дальнем Востоке СССР уже занималось утро восемнадцатого, пришло известии о гибели президента США Эйзенхауэра.

Четвертой ударной объявили полную боевую, с тех пор генерал-полковник Олешев из штаба совсем не выходил. Новости шли потоком. Его и начальника штаба армии, генерала-майора Дружинина подключили к недавно созданному каналу 'ЧК', объединенной ленты донесений ГРУ Генштаба и УВР МГБ. Какой умник додумался до создания этого чрезвычайного канала Олешев не знал, но от души пожелал ему доброго здоровья и карьерного роста. Оно того стоило, командующий армией как будто прозрел и 'игра' для него пошла уже не вслепую.

Многого они конечно не понимали, всякие там Смит-двенадцатый-красный, или Уоллес-третий-желтый-тяжелый, что-то значили лишь для тех, кто понимал эти коды, но и без этого картина открывалась довольно ясная.

Почти сразу после гибели президента директор ЦРУ Аллен Даллес потребовал ареста вице-президента Никсона за измену Родине и свержение законно избранной власти. Даллес признавал свою вину в организации незаконной слежки за Никсоном и готов был ответить перед комиссией Сената, но это после, сначала он требовал ареста Никсона и всех британских агентов. Требование Аллена Даллеса поддержали министр обороны Дуглас Макартур и государственный секретарь Джон Даллес. Никсон не удивил, и поддержанный генеральным прокурором и председателями обеих законодательных палат, объявил их в мятеже против своей законной власти.

Потом пошли сообщения о беспорядках, постепенно перерастающими в городские бои, к вечеру двадцатого стало понятно, что второй гражданской войны в САСШ уже не избежать.

Прилег командарм только в начале третьих суток от объявления полной боеготовности своей армии. Через три часа его поднял сигнал воздушной тревоги.


- Цель одиночная, предположительно Дуглас Ц-54.


- Военный, или гражданский?


- Пока не понятно, он изменил курс и идет вдоль границы, по-моему, он демонстрирует мирные намерения и ждет наших истребителей.


- Как скоро они его перехватят?


- Через полторы минуты, товарищ генерал-полковник.


Олешев принял у адъютанта стакан, с наслаждением втянул носом аромат крепкого индийского чая, немножко отхлебнул, и посмотрел сквозь стакан на свет.


- У нас новый чай?


- Так точно, товарищ генерал-полковник. Чай у нас теперь из самой Индии, со 'стодевятого' вчера разгрузили. Еще кофе есть, вроде арабский. Заварить, Николай Николаевич?


- Не нужно, Вадим. Чай великолепный, ты мне, пожалуй, сахар больше совсем не клади. Ну что там?


- Борт гражданский Аляска Эйрлайнз, говорят, что на борту вице-губернатор округа* Аляска, который просит о неформальной встрече с советским руководством.


*стала штатом в пятьдесят девятом году.


- Посадите его на всякий случай на 'Черном озере', маловероятно, что там атомная бомба, но исключать не будем и этого. Пока добирается, как раз и Москва проснется.


Бомбы конечно на борту не оказалось, а Москва отозвалась сразу, как только подтвердилась личность визитера и запрошены дополнительные инструкции.

'Генерал-полковник Олешев назначается полномочным представителем Советского правительства в переговорах с властями округа Аляска САСШ. Рокоссовский. Громыко.'

Начальник штаба армии, генерал-майор Дружинин даже присвистнул от удивления.


- Как в Берлине сорок пятого. Какой-то протокол нужно будет соблюсти, Николай Николаевич?


- Какой еще к чертям протокол? Встреча неофициальная и к тому-же тайная.. Хотя, официальный переводчик нам точно не помешает. Запроси через особый отдел и сам Семенов пусть подходит.


Бенджамин Хайнцлеман близоруко оглядел русских, три генерала, ни одного гражданского, даже переводчик офицер.


- Господа! Губернатор округа Аляска, сэр Эрнест Генри Грининг поручил мне установить тайный контакт с советским правительством.


- Вы его установили, мистер вице-губернатор. Высшее руководство страны знает о вашем визите и уполномочило меня вести переговоры. Прежде всего мы хотели бы выяснить причину, по которой вы решились пойти такой рискованный шаг, который небезосновательно можно толковать как измену Родине.


- Видите ли, господин генерал, жизнь она немножко сложнее и иногда возникают ситуации, в которых мы просто вынуждены предпринимать шаги. которые раньше можно было толковать так, как вы сказали.

Я полагаю, что вы не хуже меня в курсе, что сейчас происходит в Вашингтоне? Со дня на день объявит о своей независимости Техас. Это вызовет эффект домино. Неминуемо воссоздание Конфедерации южных штатов. Вот-вот начнется вторая гражданская война.

Теперь, если позволите, я вкратце обрисую наше положение. Округ Аляска - это не штат. У нас нет своего казначейства, мы не можем даже привлекать напрямую займы, бюджет округа всегда финансировался напрямую федеральным правительством, которого теперь нет. Вернее, есть, и уже даже целых три, но лучше бы их совсем не было. Все требуют поддержки, но не могут исполнить свои обязательства.

Мы, к сожалению, не Техас, который имеет возможность начинать свою политику без оглядки на остальных. Мы просто вынуждены обратиться за поддержкой к одному из своих соседей. Оставалось только сделать выбор - к какому из двух. Мы его сделали, господин генерал.


- Почему вы выбрали нас?


- Сэр Грининг сказал, что если начнется война, то вы порвете британцев как обезьяна газету.


Генералы при этом хищно заухмылялись, улыбнулся даже особист-переводчик. Олешев однако быстро взял себя в руки.


- Довольно образно, но в целом верно. Какой поддержки вы от нас ждете?


***



23 мая 1953 года. Москва, Казанский вокзал, вагон-салон агитационного поезда 'Красный коммунар'.


Категорически отказавшись от торжественных мероприятий, посвященных началу всесоюзного турне на агитационном поезде 'Красный коммунар', Иосиф Виссарионович Сталин создал возможность, не привлекая лишнего внимания, провести второе заседание ЧКО.

Константин Константинович Рокоссовский прибыл на вокзал со Светланой, в качестве почти члена семьи, а Павел Анатольевич Судоплатов под предлогом инспекции принятых мер по обеспечению безопасности товарища Сталина.

Сидели, пили роскошный индийский чай, курили. Ждали. Вагон был разделен на три части - большой салон и два небольших 'предбанника', в одном из которых отец вразумлял дочь, иногда повышая голос. Вот, опять донеслось 'овца пустоголовая'..., Рокоссовский вздохнул и решил, что паузу чем-то нужно заполнить.


- Слушай, Паша, а почему американцы так до сих пор и не выявили 'наших долларов'. Понимаю, что качественно печатаем, но должны же у них быть способы контроля. Ведь миллиарды уже...


- Были у них такие способы, Только когда Эйзенхауэр национализировал Федеральный резервный банк, нам удалось завладеть архивом уничтоженных банкнот. Так что доллары мы печатаем самые настоящие, даем им 'вторую жизнь'. Если у нас утечки не будет, сами они никогда не догадаются. Да и не до того им сейчас, Костя.


Из 'предбанника' донеслось 'куры озабоченные' и беседа затихла сама собой, Рокоссовский опять погрузился в раздумья. Американцам действительно было не до того. Позавчера Техас объявил о своей независимости и тут же оказался втянут в военный конфликт с Мексикой. Конечно не случайно. Ограбившая Эль Пасо банда специально завела преследовавшую ее бригаду техасских рейнджеров на заранее подготовленные позиции в глубине мексиканской территории, где их блокировала уже мексиканская армия, на заранее оборудованных артиллерийских позициях. Бригада вызвала подкрепление, но и этого 'мексиканцы' тоже ждали. Хорошо началась у Техаса независимость, правильно началась...


Со дня на день ожидалось и воссоздание Конфедерации южных штатов, а значит и противодействие их и прочих САСШ выйдет на новый уровень, который коснется уже армии, которая пока в ситуацию не вмешивается. Теперь придется вмешаться, выбора им не оставили.


Из другого 'предбанника' вошел Вышинский, присел к столу, прислушался, хмыкнул.


- Раньше надо было пороть.


Наконец вошел и довольный, улыбающийся Сталин.


- Ты, Костя, с ней построже. Вроде и не глупая баба, а все равно ничего не понимает. Живет в каком-то придуманном мире.


- О чем спорили, Иосиф Виссарионович?


- О внуке. Иосиф-младший поедет учиться в Ленинградское суворовской училище МГБ. Мы не спорили, а теряли время. Спорить тут не о чем. Давайте по-быстрому главное обсудим, да и будем трогаться. Связь у нас будет. Так, Павел Анатольевич?


- Так точно, товарищ Сталин. Связной вагон у меня был на особом контроле, все таки аппаратура новая.


- Товарищ Сталин теперь Вася. Ну, если связь будет, то можно и отправляться. Все пока идет по плану и пусть себе идет. Или у вас есть вопросы?


- Вопросов нет, а вот совета спросить хотели - кого нам в Бюро ЦК включить? Вы на Василия Иосифовича повлиять сможете?


- Не смогу, кроме того и не советую. Что скажешь, Андрей?


- Можно с Лаврентия Берия снять взыскание, заслужил.


- Заслужил, согласен. А кандидатуры вам известны - Шелепин, Семичастный. Вася пусть летает, пока не повзрослеет.



***


28 мая 1953 года. Филадельфия, Индепенденс-холл.


Когда его бизнес-партнер коммунист-подполковник скомандовал открыто и активно поддерживать генерала Макартура и братьев Даллесов в конфликте с Никсоном, Майкл О Лири на всякий случай заказал мессу аж за десять тысяч долларов. Не от страха, нет. Просто он понял, что выходит на новый уровень, еще вчера казавшийся совершенно недостижимым, и решил отблагодарить Всевышнего. Хоть коммунизм и заразен, но атеизмом он пока так и не заболел. Лично он и оценивал шансы Никсона взять власть под свой контроль как более реальные, но спорить разумеется не стал. И правильно сделал.


Комми как всегда оказался прав. Военным не хватало только общественной поддержки, и щедро оплачиваемая в том числе и О Лири газетная компания послужила спусковым крючком для выстрела в демократию. Армия открыто приняла сторону Макартура-Даллесов и арестовала Никсона, генерального прокурора Герберта Браунелла, Сенат и Конгресс почти в полном составе, не взирая на партийную принадлежность.


Все это произошло позавчера, а сегодня утренние газеты сообщили, что конфедераты предложили адмиралу Линду Маккормику* пост президента. Маккормик взял время на размышление и предостерег Макартура от опрометчивых действий в отношении Конфедерации. Флот остался пока над схваткой, но продемонстрировал, что своего не упустит. Америка трещала по множеству швов, но председателю правления Пенсильвания Инвест Финанс Холдинга на это было наплевать. Майкл О Лири был ирландцем, а у ирландцев дела в Америке шли резко в гору.


*командующий Атлантическим флотом


Комми поставили на ирландцев во всех штатах, О Лири узнал об этом по своим каналам, комми-бизнес партнер об этом молчал, но Майкл умел собирать и анализировать информацию, а в последнее время еще и имел возможность тратить на информацию деньги. Майкл О Лири давно понял, что деньги в этой жизни не главное, а всего лишь инструмент достижения Цели. А Цель у него теперь была. Независимая Ирландия. А может быть даже независимая Ирландия в составе коалиции победителей Британской Империи.


Майкл О Лири еще раз оглядел исторический холл. Из восемнадцати присутствующих на церемонии гражданских - семь ирландцев и одиннадцать членов бывшего кабинета Эйзенхауэра, включая обоих братьев Даллесов. Ирландия ныне сила. И ничего, что подконтрольная комми. С ними и работать приятно, и есть чему поучиться.


А вот и исторический момент. Макартур закончил свою речь и положил руку на библию. 'Клянусь приложить все усилия, клянусь восстановить единство, клянусь восстановить действие Конституции...' Вот так. Как только, так сразу. Сначала единство, потом Конституция, очень логично. Маккормик уже от насильственного единства предостерег. Интересно, а Бёрк** свою доляху захочет иметь? Даже если сам не захочет, то у него есть штаб и флот, которые этого наверняка захотят. Для них сейчас самое умное решение стать третьей стороной и уклонится от драки Севера и Юга. Значит будет еще и Запад, а может и не один. Калифорния запросто может играть соло, как и Техас.


**командующий Тихоокеанским флотом


Майкла О Лири представили новому 'императору' девятым. Восьмым представляли министра финансов, а десятым сельского хозяйства. Майкл О Лири присутствовал на коронации Макартура уже в ранге министра торговли.


- Благодарю вас, сэр.


О Лири пожал руку легендарному Дугласу Макартуру и занял место у него за спиной для общей фотографии.


***


Конец первой части.


Сюда будут неспешно добавляться сюжеты с 'линией Путина', а вторую часть начну другим файлом, этот уже тяжеловато перезаливать.


Всем спасибо. И за похвалы, и за критику.















Продолжение следует...



***

***

***



Вместо Эпилога, или Пролога к следующей сказке



***

***



21 марта 1954 года, Новосибирск, Привокзальная площадь, салон поезда "Первый Коммунар"



Иосиф Виссарионович Сталин только что произнёс свой доклад о развитии коммунистического движения в Советском Союзе и в мире вообще, а в частности об успехах Томской коммуны, которую он основал всего четыре месяца тому назад. И только было он обрался раскурить, припасённую во внутреннем кармане кителя трубку, как с северо-запада, со стороны военного аэродрома, поднимая на скорости только что выпавший мартовский снег и, проскальзывая на подворотах, показался сильно спешащий кортеж из трёх автомобилей.


Иосиф Виссарионович полуобернулся к стоящему за правым плечом Вышинскому и чуть заметно усмехнулся в усы.


- Васька-бешеный явился, пойдём ка в вагон, Андрей.


На прощание, помахав битком забитой площади рукой, товарищ Сталин в сопровождении, как их он сам шутливо именовал, мушкетёров короля: верных Вышинского, Власика и Поскрёбышева, проследовал в стоящий на первом пути литерный поезд "Первый коммунар". Толпа на площади ревела действующим вулканом, не желая отпускать своего кумира, и Иосиф Виссарионович вынужден был остановиться перед входом в тамбур. Он обернулся, ещё раз подняв руку, одновременно оценивая ситуацию.


- Пропусти его вежливо.


Кивнул старший Сталин Власику, на спешащего к вагону Василия, Власик как обычно угрюмо кивнул, подтверждая получение приказа.


- Здравия желаю, товарищ генерал-полковник.


Генерал-лейтенант Власик аккуратно, но настойчиво, подхватил Василия под локоток и увлекая чуть в сторону от входа в вагон, тихонько прошипел.


- Тебе чего, передние зубы жмут, Вася? Что это ещё за цирк ты тут устроил с автогонками? Или опять за старое взялся, молокосос? Разрешите вас сопроводить по всей форме, товарищ генерал-полковник?


Громко и нарочито вежливо закончил свою короткую приветственную речь верный телохранитель Вождя. Николай Сидорович Власик воспринимался Василием Сталиным почти как отец и мать одновременно, которых в сущности он и заменил ему с раннего возраста, и услышав знакомый с детства беззвучный рык, командующий ВВС СССР, трижды Герой Советского Союза, генерал-полковник Василий Иосифович Сталин невольно резко нажал на внутренний тормоз и почти что встал по стойке смирно.


- Здравствуйте, Николай Сидорович. Извините пожалуйста, никакого цирка, торопились мы просто. Мне бы к отцу.


- Иди щеня, и не вздумай непочтительно тявкнуть. На лоскуты порву.


Власик не произнёс это вслух, посторонним бы показалось, даже услышь они случайно этот диалог, лишь какой-то невнятный звук, но Василий всё отлично понял и немедленно проникся, горячивший кровь азарт авиационно-автомобильной гонки из Москвы в Новосибирск сразу исчез, наконец то начало возвращаться трезвое понимание момента.


- Мне спросить срочно надо, Николай Сидорович!


- Вежливо спрашивай, сопляк. Смотри, яйца вырву. Понял? А ну повтори...


- Яйца. Могу я уже пройти?


Власик мрачно кивнул.


- Всегда знал, что ты вырастешь неглупым человеком, Вася. Оставь ка мне свой табельный, хоть почищу его, пока ты разговариваешь, грязный поди?


В вагон-салоне "Первого Коммунара" как раз разливали чай. За невысоким чайным столиком, в двух полукреслах сидели непринуждённо болтающие пенсионеры Союзного значения, товарищи Сталин и Вышинский, третье кресло предназначалось именно ему. Василий с порога вежливо поздоровался со старшими, изобразив даже, под пристальным взглядом в спину Власика, некий церемонный полупоклон, занял своё место за чаем. Патриархи лишь церемонно кивнули.


- Здравствуй, сынок. Чайку попробуй, мне товарищ Неру лично выбирал этот чай.


Товарищ Сталин оценил закипающее возмущение Главкома ВВС СССР и показательно миролюбиво пододвинул ему розетку с черничным вареньем.


- Попробуй вот. Бледный ты какой то, Васька. Случилось у тебя чего?


- Случилось! А ты ведь мне обещал!


Василий был очень устал и взвинчен после длительной гонки за "Первым Коммунаром" Он до сих пор передвигался, где только возможно. за штурвалом реактивного истребителя МиГ-17, увеличивая уже никому ненужный пилотный стаж (ну а зачем он нужен генералу-полковнику и командующему ВВС СССР?). Не успел он перехватить поезд отца в Омске, где его как назло накрыло весенней метелью, затем был перелёт в Новосибирск, потом гонка на машине, и вот тебя - "попей чайку от товарища Неру, сынок"


- В постановлении о наборе отряда космонавтов сказано - лётчики реактивной истребительной авиации, званием от капитана до полковника. А как же я? Ты же обещал!


- Чего я обещал? Препятствовать я тебе не собираюсь, как и обещал, а постановление умные люди составляли, им лучше знать, кого в космонавты брать. Им ведь и в голову не могло прийти, что ты тоже в отряд хочешь.


Сталин старший отпил чайку и, усмехнувшись, обронил риторический вопрос Вышинскому.


- Был бы ты помоложе, Андрей, чего бы выбрал, Космос, или погоны?


- Я бы погоны, до сих пор никак к полётам не могу привыкнуть, Коба, наш поезд гораздо лучше.


Улыбнувшись, ответил он Вождю и другу, а повернувшись к Василию, добавил металла в голос.


- В космонавты берут до полковников, такое постановление единогласно принял ЦК КПСС на заседании от 14-го января. Мы в том ЦК уже не голосовали, товарищ Главком ВВС СССР, какие у вас претензии к простым пенсионерам?


Василий обречённо развёл руками.


- Я же уже больше года мечтаю о Космосе, он мне по ночам снится. Всё. что я за это время сделал, служило только одной цели, и что теперь?


Вопрос был задан по сути риторический, но ответ на него тем не менее последовал. Товарищ Сталин старший, раскурив свою трубку, произнёс твёрдым голосом.


- Если ты и правда хочешь стать космонавтом, пиши рапорт о добровольном разжаловании тебя в полковники. Никаких исключений ЦК КПСС делать не будет, даже ради тебя. А вот такой твой рапорт я поддержу, если меня спросят, конечно. Мы с Андреем пенсионеры, сынок, но связи имеем, чем сможем - поможем. Ты пей чай, Вася, отличный нам чай прислал товарищ Неру...



***

***

***