Эллинистический мир [Пьер Левек] (fb2) читать постранично

Пьер Левек Эллинистический мир

Москва

«НАУКА»

Главная редакция восточной литературы 1989

ББК 63.3(0)3

Л35

Pierre Leveque

LE MONDE HELLENISTIQE.

Armand Colin, Paris, 1969

Редакционная коллегия

К. 3. АШРАФЯН, Г. М. БАУЭР,

чл.-кор. АН СССР Г. М. БОНГАРД-ЛЕВИН (председатель),

Р. В. ВЯТКИН, Э. А. ГРАНТОВСКИЙ, И. М. ДЬЯКОНОВ,

С. С. ЦЕЛЬНИКЕР, И. С. КЛОЧКОВ

(ответственный секретарь)

Рецензенты А. А. ВИГАСИН, А. Б. КОВЕЛЬМАН

Ответственный редактор, автор комментариев и послесловия

Г. А. КОШЕЛЕНКО

Перевод с французского Е. П. ЧИКОВОЙ

Утверждено к печати редколлегией серии

«По Следам исчезнувших культур Востока»

Левек П.

Л 35 Эллинистический мир. Пер. с франц. Е. П. Чиковой. Коммент. и послесл. Г. А. Кошеленко. – М.: Наука. Главная редакция восточной литературы, 1989. – 252 с: ил. – (По следам исчезнувших культур Востока).

ISBN 5-02-016590-5

ISBN 5-02-016590-5

© Перевод, примечания и послесловие: Главная редакция восточной литературы издательства «Наука», 1989

Введение Александр Великий

Александру было двадцать лет, когда в 336 г. умер его отец Филипп. Еще в тринадцать его отдали на воспитание Аристотелю. Мальчик, затаив дыхание, слушал учителя, который, казалось, знал все. Он давал читать своему ученику Пиндара, Геродота, Еврипида, приобщая его к эллинской культуре и прививая ему интерес к высоким духовным ценностям, который всю жизнь не покидал Александра. Уже в шестнадцать лет отец оставил сына вместо себя управлять страной, и юноша поневоле начал вникать в государственные дела. Когда же сраженный кинжалом Павсания Филипп скончался, армия провозгласила царем его старшего сына. Так началось правление Александра Великого, длившееся двенадцать с половиной лет и изменившее облик не только Эллады, но и всего восточного мира.

Герой предопределением свыше

В личности Александра удивительным образом сочетались такие качества, как осторожность и рискованность, рассудительность и чувство интуиции. Обычно эту исключительную натуру объясняют влиянием фактора двойной наследственности: реальной (от Филиппа) и полумистической (от Олимпиады, его матери). Мать обладала неистовым характером, безудержной чувственностью, участвовала в вакхических ритуалах. Она принадлежала к молосскому царскому роду Эакидов {1}, восходившему своей родословной к Пирру, сыну Ахилла, вспыльчивого и порывистого героя «с львиным сердцем», ставшего предком Эакидов благодаря стараниям некоего ученого комментатора. У Александра наблюдали те же неуправляемые взрывы гнева и порывы энтузиазма, что и у других Эакидов – Пирра, Филиппа II. <3>

Все это имело огромное значение для юноши, который был убежден, что происходит по отцовской линии от Геракла {2}, а по материнской – от Ахилла и Приама. Погрузившись в мир мифологии, он вообразил, что в его жилах кипит кровь героев – его предков. Но Александру уже недостаточно быть отдаленным потомком Зевса, отца Геракла. В эпоху одержимости сверхъестественными силами он легко преступает черту, отделяющую его от бога. Посещение оракула Амона в оазисе Сива еще больше убеждает царя в своем божественном происхождении. В святая святых Александр получает от бога именно те ответы, которые желал получить: Амон объявил его своим сыном и предрек ему мировое господство. И неважно, что Александр слишком буквально понял выражение «сын Амона», столь обычное в титулах фараона, – важна была обретенная им уверенность в том, что он не только наследный царь, но и любимое дитя божества, а значит, сам он воплощение бога на земле.

Поскольку Александр считал себя сверхчеловеком, то и вел себя как сверхчеловек. Он теряет чувство меры, вселившийся в него дух неумеренности как бы перечеркивает уроки Аристотеля, считавшего умеренность правителя единственной гарантией существования монархии. Г. Раде познакомил нас с образом мифологического Александра, приходившего в восторг от мысли о повторении им благородных подвигов Ахилла. Ф. Шахермайр показывает Александра более романтическим и в то же время несколько демоническим: сверхчеловек, в котором уживаются свет и тьма, добро и зло, благодетель человечества и кровавый тиран. Действительно, в глубине его души зрело чувство исключительности, которое выделяло его даже среди величайших из смертных. И можно понять, впрочем не прощая безумия убийства, охватившего Александра, когда на одной из пирушек его молочный брат Клит {3}, желая подшутить над ним, прочитал несколько строк из Еврипида:

Он не просто человек, как все, потому нет мер, способных обуздать его, –