Хватит ли на всех пирацетама? [Евгений Торопов] (fb2) читать постранично

Евгений Торопов ХВАТИТ ЛИ НА ВСЕХ ПИРАЦЕТАМА?

И я не знаю каков процент

Сумасшедших на данный час

Но если верить глазам и ушам

Больше в несколько раз

Виктор Цой «Муравейник»

Самая первая глава

…Никогда, никогда не ешьте пряных трубочек!

А вы их поди и не пробовали не разу в жизни? И даже не знаете что это за фрукт такой? Зря! Уж раз-то вкусить сей диковинный плод кулинарного искусства решительно необходимо, иначе завистливый червячок не угомонится: «А отведал ли ты то заморское блюдо, о котором так много пекутся в самом начале?»

Впрочем, если понравится, попросите уж и вторую порцию, покуда её не съел ваш сосед, он уже давно приглядывается к вашим пищевым исследованиям.

Подождите, о чём же я хотел вам рассказать?.. Ах, да! Ну так вот, день тот был обычнее обычного…

Итак!

День тот был обычнее обычного. Мы сидели у меня дома, попивая жиденький чаёк со злосчастными пряными трубочками, а мой друг, служащий Транснациональной Корпорации Поль Дуреман рассказывал всяческие истории о своих потрясающих космических рейсах, где он выступал проводником наивсевозможнейших фракций проверочного фронта, налоговых и прочих комиссий, контролирующих деятельность наших граждан во всех уголках Вселенной, а также походя выясняющих, неужели это правда всё то, что рассказывают господа космонавты об открываемых ими планетах?

— Да, — восклицал Дуреман по окончании каждой истории, — каких только на свете миров не бывает!

Потом он брал следующую трубочку и начинал новую историю.

— Опускаемся это мы на планету 8FФ.3,7/50-А галактического параллелепипеда 14.ЕА.32 и видим — что-то не так. Деревья растут вниз головой, кусты тоже, ну и трава, понятно. Мы удивились, понимаешь, пожали плечами — до чего эволюции не доходят! — а сами стоим перед Домом Правительства, ждем контакта. Вдруг с веранды сбегает абориген и так красиво-красиво семенит локтями по мраморной дорожке, болтающимися в воздухе ногами грозит и ещё издалека ругается: «Перевёртывайтесь, вашу мать!..» В конце концов выясняется, что обитают-де у них хищники: пожирают — все, что ни попадя. Только вот от перевёрнутого у них голова кружится. Ну и пришлось нам тоже на руках ходить… — тут Поль демонстрирует нам на руках свои мускулы. — Вот… Каких только на свете миров…

И как раз тут произошло непредвиденное: пряные трубочки кончились. А я-то, ничего не подозревая, тоже их ел!

Дуреман, их страстный любитель, мгновенно помрачнел, отодвинул ногтём кружку с чаем и говорит:

— Скучно у вас. В космосе куда интереснее.

Сам тем временем двинул к себе тарелку с борщом, смачно поперчил, посолил, поукропил, добавил полную ложку деревенской сметаны.

— Я тут… на днях планету открыл — и она совсем под носом у нас! Под носом… Понимаете меня?.. Знакомый астроном сказал: «Да? Этого не может быть!», а потом, приставив к переносице палец: «Хотя м-м… если учесть парочку нелинейных членов в уравнениях поправки имени Тициуса, возможно она и выскочит».

Дуреман похлебал борща в наступившей тишине. Потом посмотрел на меня в упор.

— Эта планета, — говорит, — чистый рай, эдем и парадиз, вместе взятые. И мне не безразлично её будущее, чёрт подери, но ведь она не приживётся с нами… Понимаете меня?.. Ну не всё там… гладко, — тут он обратился ко мне. — Феодосушка, послушай! Ты ж ведь работал миссионером раньше, или, как ныне модно говорить, корректором?

— Да, — с подозрением подтвердил я. — А что?

— Феодосушка, — живо воскликнул Дуреман. — Ты полетишь со мной. Решено! Только не отпирайся, уже все решено.

— Но куда лететь? Кем решено? — удивился я.

— Не отпирайся…

— Да отстань ты — заладил!

— Но она же мне как дитя, — забубнил Поль, — Только чуть-чуть подправить. Возьмёшься?

— Ну ладно, — махнул я рукой и знал почему. Разве не интересно познакомиться с новым, едва открытым миром?

— А разрешение от Всемирного Правительства?

— Будет, — обрадовавшись, твердо заверил Дуреман. — есть влиятельные знакомые.

Разговор продолжался ещё некоторое время в другом русле, где Дуреман снова мусолил космические бредни, а нетерпеливые друзья с расширенными глазами добивали его расспросами. А я всё думал: «Скоро познакомлюсь с неизведанным миром, буду продираться по его джунглям или бродить по сёлам или в прохладной библиотеке читать историю цивилизации. Каким же окажется он?

На следующий день раненько поутру, когда я ещё барахтался в постелях, вваливается Поль:

— Всё улажено, Феодос, Правительство санкционировало полёт на Дуремонию. Извини, но на таком дурацком предварительном названии настояли в Комитете по астрополитике.

Я бегло просмотрел печатные каракули Разрешения на одном из интернациональных языков и мило предложил:

— Попьём чайку? Правда он вчерашний.

— Нет, нет, — решительно отказался Поль. — Полетели.

— Прямо сейчас?