Забытое будущее (СИ) [Мария Трещёва] (fb2) читать онлайн

Забытое будущее

Весна

  Библиотека электронных книг и журналов

   http://besplatno-knigi.com/

   http://knigi-skachat.org/

     Всегда есть новинки

Иногда, забывая прошлое, мы можем лишить себя будущего…

Мелкий прохладный дождик покрывает все поверхности мокрым слоем. Луна зябко прячется за тучами. На крыше многоэтажки сидит в одиночестве девушка. Тонкая сигарета докурена до фильтра, пальцы выпускают из плена окурок, и он летит вниз. А там внизу город с тысячами огней. Лужи кажутся капельками, а люди – букашками: такими же торопливыми и снующими туда-сюда. Куда они спешат? Спешат, перегоняют друг друга любой ценой. Пусть по грязи, пусть по лужам – главное перегнать. А порой ведь так хочется покоя… Девушка подтолкнула ногой небольшой камешек к краю. Высоко. Потом встала на карниз, вытянула руки, как распятый Христос, подалась всем телом вперёд и полетела вниз… Вниз… Вниз… И вот земля… Удар.

Ступая по мокрой мостовой, Вика усмехнулась: надо же было такое придумать. Некоторые из её знакомых считали самоубийство проявлением великой силы духа, но она не была согласна с ними. Она считала, что это постыдный уход от проблемы, боязнь развернуться к ней лицом и принять её удар, чтобы потом встать, собраться силами и победить. Её жизнь не была лёгкой. Однажды судьба ударила её настолько сильно, что она долго не могла подняться. Виктории повезло – в её жизни появились люди, которые подали ей руку помощи. И до сих пор они готовы были в любой момент подставить плечо, чтобы она не упала снова. Если человек окружён друзьями, он твёрдо стоит на ногах. Их у неё было не много, но они помогали Вике не угаснуть навсегда. Каждый из них привносил в её жизнь что-то, что казалось утраченным навечно.

Уйдя в мысли с головой, Вика не заметила, как дошла до дома. И если бы не дверь её подъезда, вставшая у неё на пути, она и дальше продолжала бы ничего не замечать. Поднявшись на «счастливый» седьмой этаж, она зашла в свою небольшую, но весьма уютную квартиру.

Справа от двери стоял шкаф для верхней одежды. Она повесила на его дверцу мокрое пальто и обвела взглядом своё одинокое жилище. Вся квартира представляла собой огромную комнату без перегородок и стен. «Кухонная» часть отделялась от «жилой» лишь небольшим подъёмом. У стены напротив входной двери стояла длинная невысокая тумба. На одной её половине стоял сухой аквариум: Вика когда-то хотела завести себе хотя бы рыбку, но ей всё некогда было сходить в зоомагазин, поэтому аквариум стоял, наполненный песком, цветной галькой и ракушками. На второй половинке расположился сенсорный монитор компьютера, рядом лежали мышь и клавиатура, так как у неё не было возможности сидеть непосредственно перед компьютером и использовать сенсорные аналоги. Она нажала кнопку питания. Заворчал, как пёс в конуре, системный блок. После загрузки операционной системы стал виден рабочий стол с надоевшими обоями. Лёгким прикосновением Вика вызвала на поверхность сенсорную мышь, вошла в папку с многочисленными картинками и установила новые, на которых огромный красный дракон изрыгал пламя, норовя подпались ярлыки по левому краю монитора. Вика нажала на значок аудиопроигрывателя. Плейлист провисел в памяти компьютера больше недели, она уже и забыла, кто и что сейчас может зазвучать. Дом заполнили звуки электрогитары Сергея Маврина.

В жизни или смерти человек всегда один….

М-да. Как нельзя кстати… Ей было и без того грустно, поэтому она очистила плейлист. Размышлять о смысле песен не особо хотелось, потому палец Виктории ткнул в папку с зарубежным рок-ассорти. Системник снова заворчал (надо бы его почистить). Заиграла мелодичная баллада.

Поднявшись на «жилую» половину квартиры, она заметила, что книжные полки были покрыты слоем пыли словно серым бархатом. Надо бы сделать уборку, но не сейчас.

Единственная межкомнатная дверь вела в ванную. Именно к ней, по пути прибавив громкость и захватив чистое полотенце, она и направилась.

Мурлыча себе под нос знакомую мелодию, она включила горячую воду и налила пенку в ванну. Стандартная процедура очистки лица от макияжа заняла немного времени. Тёмно-карие глаза рассматривали отражение в зеркале, будто хотели найти спрятанный изъян. Потёртые джинсы и старая футболка, как и весь гардероб девушки, был сдержанных, тёмных тонов. Всё было мрачное, словно траурные наряды. Кого она похоронила? Себя. Своё прошлое. Она его не помнила и в глубине души боялась вспомнить. Её внешность была вполне себе обычной, и Вика могла бы не привлекать к себе лишнего внимания, если бы на каштановых волосах от правого виска не тянулась седая прядь. Это было напоминанием безумного, хотя и хорошего поступка.

Была гроза. Линии передач оборвались. Маленький мальчик запутался в проводах, его било и трясло. Чудо, что он был ещё жив. Вокруг толпа народа, какой-то мужчина держит голосящую женщину, по-видимому, мать. Никому не охота случайно расстаться с жизнью, но ей нечего было терять. Мокрой правой рукой за провода, даже не надела перчатку – она спешила. Мальчик на свободе, а её наказывает жестокой инквизицией провод. Ни слова благодарности. Лишь большие синие полные слёз глаза малыша. Дети. Только в этом возрасте у людей есть чувства благодарности и сострадания. Он вырастет, станет большим и важным банкиром и не узнает идущую ему на встречу темноволосую женщину с седой полосой от правого виска. Или сделает вид, что не узнал?

Эта пепельно-белая полоса стала с тех пор её визитной карточкой.

Вика сложила одежду в корзину для грязного белья и ещё раз взглянула в зеркало. Длинные ноги, тонкая талия, подтянутая фигура, и этот проклятый шрам. Она провела тонким пальцем по нему. То, что стало его причиной, повредило её репродуктивные органы. Своих детей ей иметь не суждено. Когда она получила этот шрам, она не знала, но последние пять лет он постоянно заставлял её задуматься, кто же она такая и что оставила в прошлом. Пальцы сжались в кулак, глаза закрылись, и эта сильная девушка стала похожей на маленький комочек боли и страданий. Расслабляющая ванна с пенкой помогла ей отвлечься от дурных мыслей.

После ванны Вика выкурила сигарету, углубляясь в мысли и воспоминания невесёлого содержания, но, встряхнув головой, отогнала их. Надев пижаму, она легла спать, предварительно выключив музыку, но сон не шёл к ней. Постепенно глаза привыкли к темноте, и из неё выступили очертания её квартиры. Фары проезжающих мимо автомобилей отражались на стене. По потолку ползла одинокая, как и она, муха. Через приоткрытую форточку в квартиру прокрадывался свежий ветер, шум дождя служил колыбельной. Она начала засыпать… Но что это? Какая-то машина остановилась прямо под балконом, из неё несётся дешёвая музыка. Уехал. Скатертью дорожка! И опять тишина. Шум ветра и дождя. На этот раз ей ничего не мешает. Постепенно сон забирает её в свои объятья. Она спит.

Какие-то воспоминания терзают уставший мозг.

Вот большое село. Группа мальчишек строит домик на дереве. Среди них выделяется кареглазая девочка со сбитыми коленками. Голубое, чистое с утра, платье стало серым и с боку разорвалось. Банты в жидких косичках развязались и щекочут под коленками. Мальчики уважают её: она не играет в куклы, не надевает мамины туфли на каблуках, не красит ногти лаком старшей сестры.

Вспышка! Класс школы маленького городка. Люди здесь ей чужие. Но вот появляется фигура одноклассницы. У неё было слегка высокомерное отношение к другим, возможно поэтому девчушка с тонкой косой и карими глазами во всём её слушалась. В старших классах они повздорили из-за пустяка, вскоре помирились, но отношения так и не стали прежними.

Вспышка! Спортзал. Пахнет матами, потом и чьим-то разбитым носом. Кимоно испачкано в крови. Вокруг парни, шутки. И немного строгий тренер, его весёлые глаза смешно выглядывали из-под панамы. Рядом с ней зеленоглазая девушка с волнистыми светлыми волосами и вечным насморком. Она обрела настоящего друга и была счастлива.

Вспышка! Народ. Куча народа. Запах сигарет, водки и кожи. Концерт панк-группы. Она здесь с лучшей подругой и новыми друзьями. Она с головой ушла в панк. Родители были против: они хотели сделать из неё леди, но она никогда ею не была.

Вспышка! Школа позади. Она с подругой сидит на горячем бетоне перрона. Скоро разъедутся по разным городам. Вот уже около получаса они сидят молча с пустыми бутылками из-под пива и смотрят куда-то вдаль. Что-то мокрое ползёт по щеке. Кареглазая обернулась на подругу, её глаза были тоже влажные. Они обнялись. На прощание они обменялись пробками от своих бутылок.

Вспышка! Большой город. Беззаботная студенческая жизнь. Новые друзья, гулянки, экзамены – всё сливалось в одну большую неразборчивую кучу малу.

Вспышка! Она идёт по своему городу с кем-то. Снег сыплет хлопьями. Она счастлива как никогда. Оба они идут без шапок. Его золотистые волосы намокли и прилипли к лицу. Она зашла вперёд, чтобы убрать их… Внезапно резкая вспышка, смешанная с болью оборвала сновидение.

Вскочив в холодном поту, Вика села на диване. Стрелки будильника отклонились вправо параллельно полу. В комнате было душно. Воздуха, просачивавшегося сквозь форточку, не хватало.

Когда свежий ночной ветер ворвался через балконную дверь, она почувствовала, что может дышать. Она много курила, друзья укоряли её в этом. Странно, но сейчас её не тянуло к сигарете. «Может это знак свыше? – подумала она в который раз, держа в руках пачку сигарет. – Нет. Бесполезно. Завтра опять работа, клиенты, нервы. Опять буду дымить как паровоз». Однако очередная порция смолы и никотина так и осталась не употребленной в этот ранний час. Она вернулась в комнату, ноги сами собой пошли в ванную. «Душ. Холодный. Только холодный», – вертелось в голове.

Ей казалось, что первые капли, попадая на её кожу, шипели, как на раскалённой сковороде. После душа на автопилоте она добралась до кухни. Запах свежего кофе уже немного взбодрил её. Вика пила его обычно чёрный и густой, как нефть, без сахара. Она сидела на стуле, подобрав ноги под себя, и пила мелкими глотками кофе. Время от времени она потряхивала головой. То ли от того, что напиток был горячим; то ли, чтобы выгнать что-то из головы; то ли, наоборот, чтобы разложить все разбросанные мысли по полочкам. Потом она долго сидела с пустой остывшей чашкой в руках и пристально смотрела на стену, словно хотела что-то или кого-то там рассмотреть. Внезапно у неё вырвалось:

– Ну, кто же ты?

Она очнулась от этой своеобразной медитации только, когда будильник скомандовал «подъём».

Сборы никогда не занимали у неё много времени: стильный удобный брючный костюм, сапоги на невысоком каблуке – и она уже одета. Гораздо дольше приходится маскировать следы почти бессонной ночи. Тональной основой убраны круги под глазами, растушёванные тёмно-серые тени сделали глаза больше, а подкручивающая щёточка туши – пышнее ресницы, губы – блеском. В конце концов, волосы собраны в тугой хвост, на шею повязан шарф с лёгким ароматом любимой туалетной воды, остаётся только взять сумочку, которую она не тревожила со вчерашнего дня, выключить свет и замкнуть дверь с обратной стороны. Пальто она всегда надевала по дороге к уличной двери и никогда не спускалась на лифте.

Направляясь на работу в своём чёрном внедорожнике, сетуя на больную голову, она радовалась уже тому, что не тащится сейчас ни в одном из переполненных троллейбусов, что стояли рядом с ней на светофорах. Что на работу она прибудет в приличном виде, а не в мятой одежде и не с растрёпанными волосами.

На стоянке радом с торгово-развлекательным центром «Колизей» было ещё пустовато.

– Значит, я опять одна из первых, – решила она вслух и, заметив красный «Форд» своей секретарши, улыбнулась – будет с кем поболтать.

–Привет! Как дела?

Зара поприветствовала её своей ослепительной улыбкой, поправляя и без того идеальный макияж. Смоляные волосы крупными волнами ниспадали на её плечи, тёмно-карие глаза были накрашены так, чтобы подчеркнуть лисий разрез, рубиново-красная помада контрастировала с белоснежными зубами, смуглая кожа и нос с едва заметной горбинкой дорисовывали образ восточной красавицы. Бой-френд Зары – Славик – был, напротив, личностью невзрачной. Он так и виделся за своим компьютерным столом, окружённый пустыми баночками из-под пива, смятыми пачками сигарет и полной до отказа пепельницей. Они оба были просто вихрем в море безветрия. Не проходило ни одной недели, чтобы кто-нибудь из них (чаще всего Славик) не пришёл к Виктории за советом: «Как нам помириться?»

–Привет, Вика! У меня как всегда – всё отлично! А ты… опять не спала всю ночь.

– Ну почему же. Полночи я спала, правда плохо.

– Опять тот же сон.

– Угу.

– Кофе?

– Угу.

– Ты ещё кроме этого можешь что-нибудь сказать?

– А? Ты мне?

– Нет-нет! Я компьютеру: «Да, дорогой, мне кофе со сливками и два кубика сахара». А тебе? – повернулась к ней Зара.

– Как всегда, – сквозь смех произнесла она. –Прости. Я задумалась.

– М-да. Викусь, тебе надо больше спать и… меньше думать.

– Я сегодня увидела кое-что новое. Прощание с подругой. Мы были очень дружны. Я чувствовала грусть, а когда проснулась, на щеке были слёзы. Я плакала во сне.

–Ой-ёй-ёй! Ты в жизни-то не плачешь. Ты правда думаешь, что этот сон – воспоминания из прошлого?

– Да. И ключ ко всему – этот парень. Когда я вспомню его, я вспомню и всё остальное. Хотя…

– Хотя… – повторила её интонацию Зара.

– Я боюсь: а вдруг там что-то не так.

–Вспомни, как ты живёшь последние пять лет. По-моему, хуже быть не может.

– Ну да.

– Ну да, –снова повторила Зара и поставила перед ней чашечку кофе.

– Ты подала объявление?

– Угу, – прогудела секретарша в свою чашечку. – Собрание послезавтра в десять часов утра.

–Отлично. Как там Славик?

– Спит на ходу.

–Бедный. Ему досталось больше всех.

– Вик, ему бы напарника.

– Да, он уже говорил. Будем искать. Есть какие-нибудь заказы на сегодня?

– Нет пока что.

–Хорошо. Я сегодня не в состоянии работать. Давай покурим, да я пойду, покопаюсь в бумажках.

–Хорошая идея. Кстати, не угостишь сигареткой, а то мои Славик забрал.

– Какой нехороший! – усмехнулась Виктория.

Подружки облокотились на подоконник открытого окна. Весна в этом году ранняя и быстрая. На улице было пасмурно, вчерашний дождь почти уничтожил остатки снега на газонах. Он лежал то тут, то там, больше похожий на горы грязной некачественной ваты, чем на тот лебяжий пух, которым выпал он в начале зимы.

– Кстати, – Зара подкрасила губы. – Надо бы составить анкету для наших «новобранцев». Набросаешь черновик? А то я понятия не имею что туда вписать.

–Конечно. С этого и начну, – кивнула Вика.

В этот момент дверь открылась и в комнату с заливистым смехом вошла Света, а за ней, усмехаясь, шёл Герхард. Светины белые волосы были заплетены в две косички, а джинсы, коричневая кожаная куртка и ковбойская шляпа делали её похожей на героиню вестерна. Герхард был как всегда опрятен, лишь тёмные, не очень длинные волосы были взъерошены ветром на улице. Как всегда на нём были идеально выглаженные брюки и рубашка и неизменный кожаный френч. В поведении Герхарда часто чувствовалось влияние отцовской крови, он был выходцем из дворянской семьи в Германии. Света приехала в Россию из Украины, она была простой и немного шумноватой. Как Герхард с его немецкой любовью к порядку и аристократизмом мог уживаться со Светой, никто не знал. Просто они настолько дополняли друг друга, что в этой паре никогда не было изъянов.

– Чего это вы такие весёлые? – спросила Зара.

– Просто мы… сегодня… – пытаясь остановить смех, начала Света.

– Просто мы сегодня чуть не прибыли на работу в семь часов утра, – посмеиваясь, закончил за неё Герхард. – У нас будильник с ума сошел, – продолжил он, поняв, что Зара и Вика хотят услышать историю полностью. –В общем, он прозвенел в шестом часу. Повинуясь его зову, мы встали и поехали на работу, искренне удивляясь почти свободной дороге. Ещё больше мы удивились, когда обнаружили, что дверь «Колизея» заперта.

– И вот тут-то мне пришла в голову благодатная мысль, – успокоившись, продолжала Света, отпивая минералку из бутылки. – Посмотреть: а сколько же сейчас времени?

– Ну да. Когда она обнаружила, что сейчас почти семь утра, у неё началась истерика.

– И вы отправились домой? – хихикая, спросила Вика.

– Нет. Мы направились в ближайший круглосуточный пит-стоп, накупили там всякой-всячины и уселись в парке.

– Да, и всё это время я боялся, что она подавится, потому что она не переставала хохотать до этого момента. Может кофе?

– Ик… Я не отка… ик… жусь, – с трудом сдерживая последствия смеха, ответила Света.

Услышав рёв мотора, Вика выглянула в окно.

–Герхард, готовь побольше – Вадик с Анжелой прибыли. А вон и Славик плетётся, – она махнула рукой, видно кто-то из них её увидел.

– Тогда я сделаю не только побольше, но и покрепче.

Вадим и Анжела – единственная в их компании семейная пара. Двухметровый, широкоплечий Вадим, рассекающий по городу на своём «Харлее», никогда не снимающий банданы и не выбрасывающий из головы хэви-метал, был грозной стеной из металла и камня. Однако он моментально превращался в живую изгородь из зелёных листиков и розочек, когда рядом появлялась Анжела. Казалось, её весеннее настроение ничто не могло испортить, а задорные веснушки и копна ярко-рыжих колечек на голове освещали даже самый хмурый день. За три года семейной жизни в их отношениях ничего не изменилось: Вадим также носил ей цветы на работу, а Анжела также краснела, когда он целовал её при всех. Недавно к Анжеле приехала подруга Лена. Она просто потрясно делала маникюр и умела печь вкуснейшие пирожки, которыми зачастую баловала друзей.

Последней в офис зашла Катя. Складывалось впечатление, что в этой девушке, имеющей один и восемьдесят метра роста и занимающейся бодибилдингом, женственного осталось только русая коса толщиной в руку. Катя представляла собой клубок спокойствия, неоспоримой логики и мускулатуры.

Через некоторое время вся компания сидела за столом и пила кофе. Вика смотрела на них, и её сердце переполнялось радостью. Потом все начали расходиться по рабочим местам. Анжела и Лена ушли в свой салон красоты, где первая работала парикмахером, а вторая ухаживала за ногами и руками клиентов. Герхард и Вадим направились в гараж. Света и Катя решили посетить спортзал. Слава со вселенской неохотой на лице поплёлся в компьютерный кабинет. Зара ополоснула чашечки и села принимать звонки по объявлению о приёме на работу и печатать всякие ненужные документы. Вика отчётливо слышала её голос через стенку.

– Охранное агентство «Броня». Здравствуйте. Да, нам нужны работники. Да, знание боевых искусств и владение оружием приветствуется. Послезавтра в десять часов утра. При себе иметь паспорт, документы на оружие, спортивного разряда и тому подобные документы. Ждём Вас. До свидания.

День прошёл спокойно, без каких-либо происшествий. Незаметно он подошёл к концу. Пора было идти домой, но Вике не хотелось. Она выключила свет в кабинете.

– Зара, ты идёшь?

– Да, сейчас. Только надену пальто.

– Я просто хотела попросить тебя закрыть офис. Хочу зайти к Олегу.

– Конечно. Нет проблем.

– Ну, всё. Пока.

– До завтра.

Хоть многие двери в «Колизее» были уже заперты, в автосервисе Олега ещё горел свет.

– Тук-тук! Есть кто дома?

– А! Сестрёнка! Заходи и располагайся, – произнёс голос из-под старенькой «Лады».

Виктория села за имитированную стойку бара. Их дружба с Олегом началась давно и перетекла во что-то большее. Она считала его старшим братом, он её – маленькой сестрёнкой. Сколько слёз пролито на его груди. Сердце сжалось при воспоминании о том, что пережил он за последние четыре месяца. Слава Богу, хоть из бутылки вылез.

– Олежка, можно покурить?

– Можно. Я все горючие вещества после того раза убрал в подсобку, так что никакой опасности нет.

Виктория невольно усмехнулась, вспоминая «тот раз», когда она каким-то образом испачкала рукав в мазуте, и он вспыхнул от высеченной зажигалкой искры.

Олег наконец-то вылез из-под машины и направился к гостье.

– Вот теперь «привет». Не буду тебя обнимать – весь в масле и бензине.

– Ничего. Как-нибудь переживу, – она изобразила разочарование на лице.

– Видишь, какую развалюху мне притащили? – он кивнул на «Ладу».

– Вижу. Откуда же такая красота?

– Классика жанра. Папаша отдал любимому сыночку свою рабочую машину и велел быть хорошим мальчиком. Через три дня папа приезжает в гости к сыночку. Моя задача сделать так, чтобы он поверил, что сынок был действительно паинькой.

– То есть из этого, – Вика брезгливо показала на раздолбанный корпус. – Тебе надо сделать конфетку?

– Не совсем. Машина и тогда была, мягко говоря, не новая. Просто папа не должен догадаться про езду в нетрезвом виде и тэ дэ.

– Понятно.

– Чай будешь? С булочками.

– Спрашиваешь.

Олег по-хозяйски орудовал за барной стойкой. Ему тоже не хотелось возвращаться в одинокую квартиру. Чай был очень ароматным, с лимоном, а булочки ещё тёплыми. Если не обращать внимания на запчасти автомобилей, которые валялись везде, даже на столе, создавалось ощущение домашнего уюта.

– Какие вкусные булочки. Где купил?

– Нигде я их не покупал.

– Только не говори, что сам испёк.

– Смешно. Нет, эти булочки мне принесла Лена.

Вика посмотрела на него удивлённо-любопытным взглядом.

– Не смотри так на меня. Я не мог ей отказать. Тем более ты знаешь, как я люблю домашние булочки. В магазине они не такие.

– Хм. Нас утром она кормила пончиками. А тебе лично испекла булочки.

– Ну... Вик, раз уж ты пришла, хочу с тобой кое о чём поговорить, – Олег слегка сконфуженно взъерошил светло-каштановые волосы.

– О чём? О булочках?

– Да ну тебя!

– Ладно, прости! Что там у тебя стряслось?

– Слушай, ты когда-то мне сказала, что любовь навсегда остаётся с человеком. Я ж тогда тебя не понял. Думал, что если нет теперь Наташи, то останусь я один, лишь со своей любовью. А теперь вижу – права ты была. Любовь её со мной осталась. Как не хотелось бы ей видеть, как я спиваюсь; так, скорее всего, не хочется ей видеть, как я подыхаю от одиночества. Ты же знаешь – я его терпеть не могу. И она это знала. А я в свою очередь знаю, многие скажут: «Вот, со дня смерти невесты только четыре месяца прошло, а он уже к другой прилип». Просто… Просто тогда мне не хватало Наташкиной непредсказуемости, а сейчас срочно требуется спокойствие. Просто позарез. Не хватает мне его. Не того застоя, которое сейчас у меня в жизни, а такого спокойствия, чтобы… – он пытался подобрать правильные слова, но что-то не получалось. – Чтобы… – предпринял он ещё одну неудачную попытку. Потом посмотрел на булочку в своей руке, откусил её и, наконец, выразил мысль: – Чтобы булочки горячие и чай вкусный.

Виктория смотрела на своего «брата». Он говорил спонтанно, скомкано, перепрыгивал постоянно от одной мысли к другой. Многим показалось бы, что это бессвязная речь. Те же, кто знал Олега, искренне бы удивились – такая длинная тирада была не в его духе – он очень мало говорил. Во время своего монолога он смотрел куда-то вперёд и немного улыбался, а она глядела на него и поверить не могла, что он улыбается. Олег отхлебнул чай и взглянул на «сестру». Они одновременно рассмеялись.

– В общем, совет я хочу у тебя попросить. Стоит ли пытаться что-либо предпринимать? – говорил он это, пристально смотря на неё, будто хотел ответ прочитать заранее, до того, как она его огласит.

– Я рада, что ты наконец-то понял мою мысль. Конечно, пытаться стоит! Ленка – классная девушка. А на людей не обращай внимания. Пусть себе брешут.

– А ребята…

– А что ребята? Они всеми сердцами сразу хотят тебе счастья! Никто и слова плохого тебе не скажет. Только порадуются и за тебя, и за неё. К тому же первый шаг сделала уже она.

– Думаешь, булочки были первым шагом?

– Она принесла тебе сегодня нечто большее, чем булочки. Она вернула то, что ты уж было и потерял.

– Интересно…

– Улыбку, братишка. За последние четыре месяца я первый раз вижу, как ты улыбаешься.

Олег улыбнулся ещё шире. У него была очень добрая и открытая улыбка. Вику она успокаивала.

– Я вообще не знаю, что ты тут делаешь. Ну-ка быстро собрался и пошел, проводил девушку до дома.

– Она уже ушла. Лена принесла мне булочки перед уходом. А я – дурак – даже и не подумал её проводить.

– Так! Чтобы завтра исправил эту оплошность. И доложил мне в обязательном порядке об успехе операции.

– Яволь, майн генерал! – приложив руку к голове и встав по стойке «смирно», отчеканил Олег.

– Вольно. Ладно, поеду я. Дома в холодильнике хоть шаром покати, а мой любимый магазин закрывается скоро.

– До завтра.

– Ты приходи утром к нам. Мы всегда завтракаем вместе, – крикнула Виктория уже из машины. – И Лена тоже, – игривым голосом добавила она.

– Убью! – Олег запустил в неё салфеткой.

Девушка хихикнула, помахала рукой и тронулась с места.

Ей нравились магазины самообслуживания. Вика могла долго бродить среди полок с продуктами и читать составы, сроки годности, изучать новинки продажи. Главной целью было оттянуть как можно дальше момент появления на пороге своей квартиры. Но сегодня было не так. Во-первых, она жутко хотела есть. Во-вторых, магазин скоро закроется. Наскоро побросав в корзинку какие-то полуфабрикаты, хлеб, майонез, она остановилась перед холодильником с молочными продуктами. Что же взять? Ряженку или йогурт? Желудок совсем разбушевался. Взявшись за упаковку с ряженкой, она почувствовала на себе чей-то пристальный взгляд. Вика подняла голову. Напротив неё у того же холодильника стоял парень с йогуртом в руках. Парень был вполне симпатичный, если не сказать, что по-мужски красивым. Однако её раздражало то, что он не отвел взгляда, когда она увидела его. И, кажется, не собирался отводить. В конце концов, ей надоело играть в гляделки.

– Молодой человек, Вам не говорили, что неприлично так пристально смотреть на людей вообще, а на девушек в частности.

Её голос подействовал как гром небесный. Парень вздрогнул.

– И-извините… – голос был приятным, но будто у его хозяина пересохло в горле. – Я… просто… – он оборвал мысль, ещё раз взглянул на Вику и удалился к кассе, попутно захватив бутылку газировки.

Похоже, жажда его всё-таки мучила.

Работала последняя касса. За ней сидела её соседка по подъезду Дарья. Парень расплатился и направился к выходу.

– Видела, какой хорошенький, – начала Даша.

Продавщица давно хотела найти принца своей мечты, но с каждым новым принцем, мечты становились всё заоблачней. Поэтому в последнее время Даша была постоянно свободна.

– Неопытный маньяк! – отрезала Виктория. – Просто откровенно пялился на меня, пока я ряженку выбирала.

– Ты преувеличиваешь. Мне отсюда видно лучше. На тебя постоянно так мужики смотрят. Что же они все маньяки?

– Поголовно! Только у одних опыта побольше, а у других поменьше.

– Я бы хотела, чтобы этот маньячок на меня напал. Ух! Даже мурашки побежали.

– Да-а. Ты бы его научила плохому. Пока!

– Счастливо!

На стоянке около дома почти все места были заняты. Вике пришлось припарковаться достаточно далеко от своего подъезда. Луна посылала серебристые лучи, озаряя двор мистическим светом. На детской площадке, прямо напротив её подъезда стояла тёмная мужская фигура. Фигура смотрела вверх. Чем ближе она подходила, тем больше её разбирала злоба. Да, это действительно был тот парень из магазина. Он, не мигая, смотрел на небо.

Когда парень вернулся на грешную землю, то обнаружил, что здесь он не один.Виктории показалось, что он принял её за привидение, потому что он вздрогнул, лишь увидел её.

– Вы меня преследуете, молодой человек? – спросила она.

– Нет, – почти шёпотом ответил парень.

– Значит то, что Вы стоите здесь – чистое совпадение.

– Наверное, да, а может и нет. Однако смею заметить: это Вы пришли за мной.

– Не переводите стрелки. Что Вы здесь делаете?

– Стою. Смотрю на небо, – пожал он плечами.

– Хватит паясничать!

– Девушка, Вы от меня что хотите услышать? – голос его стал почти умоляющим.

– Я хочу знать, почему Вы стоите в моём дворе, напротив моего дома.

– Потому что я живу в этом доме.

– Ну конечно. И как я сама не догадалась. А поумней что-нибудь придумать слабо?

– Вы хотели домой? – в голосе парня промелькнула злоба.

– Да… – не ожидая такого поворота разговора, ответила Вика.

– Так идите туда! Я не жду Вас! Я смотрю на небо! Думаю о своём! И мне всё равно, Вы делаете здесь! Может и Вам стоит последовать моему примеру?!

Виктория не привыкла к такому обращению, но в словах парня была такая твёрдость, что нарываться далее она не решила. «Умей уйти во время», – говорил ей её наставник. Она равнодушно фыркнула и не спеша зашла в дверь подъезда. Отделаться от чувства, что парень следил за ней, не получилось сразу. Поэтому Вика ещё постояла в тёмном уголке подъезда, но никто так и не вошёл. Вспомнив, что у неё открыто окно, она поспешила наверх. В квартире всё было в порядке, никаких признаков того, что тут кто-то был посторонний.

– Похоже, Виктория Батьковна, у Вас паранойя. Или мания преследования, – сказала она самой себе.

Жаль, что балкон выходит не во двор. Ей очень было интересно, что делал тот парень, после того, как она ушла. Вика поела разогретый, приготовленный не её руками ужин. Невольно мысли вернулись к утренним пончикам, и чаю с булочками у Олега. «У них всё получится. Обязательно!» Вскоре она легла спать. Надо этому парню «спасибо» сказать, хоть какое-то разнообразие в жизни. Виктория начала вспоминать произошедшее и даже засмеялась своему настойчивому желанию выяснить, что он делает в её дворе. Как же глупо она, наверное, выглядела. Через некоторое время мозг отключился, и она уснула.

И снова этот сон. Снова сознание пробегает по основным моментам её прошлой жизни. Снова чувства во сне становятся её чувствами. И ничего нового. Снова она проснулась на том же месте во сне. На востоке наметилась светлая кромка. Сколько сейчас времени? Почти пять. Сегодня она поспала подольше. Утро началось как всегда: душ, сигарета, кофе, будильник. И вот она опять стоит рядом со своей дверью и поворачивает ключ.

На улице была звонкая капель. Хоть снега на крышах уже не было, свесившись с карнизов, плакали последние сосульки. Коммунальные службы убирали остатки снега, которые не уничтожил недавний дождь. Было ещё рано, но солнце подглядывало своим ярким глазом за сонными прохожими из-за крыш. Старушки впервые после долгой зимы вышли на улицу и заняли свои законные места на лавочках. Боже! Какой денёк! Даже бессонная ночь не испортит настроение в день, когда весь город сияет. Вика спускалась по лестнице, щурясь от яркого солнца. Вдруг она остановилась, как вкопанная. Не может быть! Она смотрела на лавочку, где сидели старушки. Те мило разговаривали с… тем самым парнем. Он что, всю ночь во дворе провёл? Или действительно живёт в этом доме? Парень случайно посмотрел в её сторону и замер. Замер так же, как и вчера в магазине. Он с трудом отвернулся, сказал что-то невнятное собеседницам и неуверенно пошёл прочь. Тут внимание бабулек перекинулось на Вику.

– Доброе утречко! – сахарным голоском начала одна из них.

«Какое тут, на фиг, доброе!» – подумала Вика, улыбаясь в ответ, но вслух сказала совсем другое:

– Доброе, Надежда Николаевна. С кем это Вы сейчас разговаривали?

Она надеялась услышать что-то вроде: «Да вот ходит какой-то. Вынюхивает что-то, выспрашивает». В виду последних событий это было бы совсем не удивительно. Ответ Надежды Николаевны её обескуражил.

– Этот паренёк-то? Да позавчера к Анфисе Григорьевне квартирантом поселился. Она ведь, знаешь, какая женщина. Говорит, что мальчик очень хороший. Аккуратный, не пьёт, не курит. Подкалымить приехал.

Анфису Григорьевну Вика знала. Консервативная старушка, у которой до сих пор на стене висели портреты вождей мирового пролетариата двадцатого века. И если уж она сказала, что человек хороший, значит это так и есть. Особенно к молодёжи она была придирчива. Обычно у неё селились скромные, немного зашуганные студенты-ботаники. А этот точно не был таким. Как она вообще его пустила? Кеды, джинсы, куртка-косуха, длинные волосы. Рокеров она терпеть не могла. Вика была в замешательстве. Может родственник? От родственника просто так не отделаешься, ещё и наговоришь всем какой он хороший, хоть он и балбес-гуляка. Виктория отвертелась от дальнейших расспросов общими фразами и поспешила к машине.

Через несколько минут она двигалась по дороге, обгоняя чересчур сонные троллейбусы. Дорога была достаточно загружена, поэтому она спешила доехать до центра, так как скоро будут многочисленные «пробки». Чтобы ехать было веселей, а заодно отделаться от надоедливых мыслей, она решила включить музыку. Виктория достала из бардачка флэш-карту и вставила её в разъём магнитолы. Все песни, загруженные на флэшку, объединяла тема движения, асфальта и рычащего мотора. Все они заставляли вдавливать педаль газа в пол и получать невероятное удовольствие от движения стрелки спидометра вправо.

Скорость она любила. Иногда Виктория выезжала за город и на практически пустой трассе выжимала все, что можно, из мотора. Часто после этого приходилось менять не только покрышки.

Переключая скорости с одной ступени на другую и покачивая головой в такт музыке, она спешила на работу.

Вика порой чувствовала себя королевой дороги, ведь быстрее неё по городу ездили, пожалуй, только мотоциклисты. Солнце продолжало светить ярко и в салоне стало душновато, Вика опустила стекло. Вскоре она позабыла про утреннее огорчение, лишь иногда образ парня всплывал у неё перед глазами, но она отгоняла его всем известным потряхиванием головы. Песню сменяла песня. Настроение всё поднималось, и Вика принялась подпевать магнитоле, не обращая внимания на удивлённые лица пассажиров в соседних авто. Не каждый день они видели привлекательную бизнес-леди в дорогом костюме за рулём внедорожника, которая по-детски щурится на солнце и подпевает очередному «древнему» рокеру.

Начался район с множеством узких улочек и поворотов, и песня «Машины времени» про новый поворот была как раз в тему. Когда Виктория повернула за этот самый поворот, он ей принёс не омут и не брод, а самую настоящую топь. Иными словами, не доехав до центра несколько кварталов, она попала в жуткую «пробку». Яркое солнце и гонка по улицам оказались всего лишь лирическим отступлением, и сюжетная линия «магазин-двор-утро» снова начала вырисовываться.

– Прекрасное продолжение прекрасного утра! – проворчала Вика. – Сейчас не хватает только грома среди этого ясного неба.

Процессия из нескольких сотен машин двигалась очень медленно. Виктория сидела как на иголках, она опаздывала на работу. Музыка уже не успокаивала её, она переключала с песни на песню и, в конце концов, отключила магнитолу, потом прикурила сигарету. Казалось, что уже полдня «пробка» стоит на одном месте.

Вика вспомнила фантастические «прабабушкины» фильмы, в которых в двадцать первом веке люди носились по перенаселённым городам-мегаполисам на автомобилях с антигравитационной подушкой. Вот он двадцать первый век! Его пятая часть уже почти подошла к концу, а они всё так же стоят в «пробке», как и в середине двадцатого. Она вздохнула.

Вика курила, нервно барабанила по рулю пальцами и старалась не отставать от впереди ползущей машины. Внезапно небо потемнело, и начал накрапывать дождик. Она лишь успела выбросить окурок и поднять стекло, как на крыши автомобилей обрушился сильнейший ливень, какой вряд ли можно было ожидать в начале апреля. Вспомнив свои неосторожные слова относительно грома среди ясного неба, она буркнула:

– Язык мой – враг мой.

«Пробка» не собиралась редеть, пошёл уже второй час продвижения вперёд по сантиметру, а ливень продолжался с удвоенной силой, и дворники уже не помогали.

Слава стоял в холле «Колизея», глядя на ливень через стеклянную дверь. Он не заметил, как сзади подошёл Герхард и тяжело опустился на скамейку рядом.

– Успели мы с Вами, Вячеслав Игоревич, до дождичка, – негромко сказал он.

– Вы правы, герр Герхард, – поддерживая тон, ответил Слава, не обернувшись. Он был настолько уставшим, что не удивился голосу из-за спины.

– Славик, дай-ка сигаретку.

Эти слова заставили программиста не только повернуться к другу, но и закашляться.

– Ты ж не куришь!

– Закуришь тут… – Герхард редко говорил громко, но сейчас казалось, что он выдавливает звуки из себя изо всех сил.

– Отец? – спросил Слава, протягивая сигарету и зажигалку.

– Угу.

В этот момент дверь в холл открылась, и вошёл удивлённый Вадим.

– Герхард, ты чего?

– Ничего, всё нормально, – он кашлянул. – Как же ты их куришь!

– Вот так, – Слава сделал глубокую затяжку и выпустил облако дыма.

Вадим замахал руками перед своим лицом.

– Не дыми на некурящих, – потом сел рядом с Герхардом. – Папа звонил?

– Звонил… Ему кто-то донёс, что мы со Светой вместе живём. Такой концерт был! Мне пришлось телефонную трубку от уха на вытянутую руку отвести, чтобы не оглохнуть. Знаете, я в России привык, что люди громко разговаривают, не говоря уже о ругани. Но когда вас «обкладывают» в десять этажей на русском и на немецком одновременно… Это я скажу вам не для слабонервных.

– Да ладно, Герх, ты ведь не с папой собираешься всю жизнь прожить, а со Светкой.

– Это всё понятно, Вадим. Свету я люблю, и никто не заставит меня изменить своё решение. Просто папа, – Герхард всегда делал ударение на вторую «а». – Хотел бы видеть моей женой девушку из высшего общества, – помолчав, он добавил: – Представляете себе немку из высшего общества?

Друзья замолчали, очевидно, представляли эту немку. Тишину нарушил Слава.

– Жесть…

– Может быть. А вон для того парня «жесть» – это оказаться сейчас на улице.

Слава и Герхард посмотрели в сторону, куда указал Вадим.

По улице в направлении «Колизея» быстрыми шагами двигался парень. Вода капала с волос и текла ручейками по куртке, джинсы промокли почти до колен. Он открыл уличную дверь холла и оказался в комнате, заполненной табачным дымом. Не успел он убрать мокрые волосы с лица, как его поприветствовали дружные голоса:

– С лёгким паром!

Парень обернулся и увидел трёх друзей. По лицам было видно, что они искренне сочувствуют ему.

– Спасибо. И откуда он только взялся?

– Из тучи вестимо, – перефразировал всем известную строчку Славик.– Вы, молодой человек, ищете чего или так зашли, чтоб не смыло?

– И чтобы не смыло тоже. Я не местный, работу ищу. В объявлении одном адрес этот указан, я как раз недалеко от «Колизея» был. Но в нём столько дверей. Вот и решил зайти под крышу, а заодно спросить у кого-нибудь… Может вы мне подскажете? Где здесь офис двадцать четыре, охранное агентство «Броня»?

– А-а-а, так ты по нашему объявлению пришёл, – протянул Герхард.

– По вашему?

– Ну да. Мы – работники «Брони», – ответил за всех Вадим.

– Двадцать четвёртый офис на втором этаже. Только шефа ещё нет, – проинструктировал Герхард.

– Ну, а Зара-то здесь. Она всё и объяснит. Только ты это… – погрозил пальцем Слава. – Не балуй с девушкой.

Даже нахмуренные брови не смогли придать весёлым глазам Славика суровость.

– Постараюсь, – отшутился гость. – Спасибо!

– Пожалуйста! – ответило ему нестройное трио.

За спиной парень услышал:

– Блин, Герхард, открой дверь, а то дышать нечем. Накурил, как в тамбуре! – это Славик возмущался, бросая в урну окурок.

Дружный хохот заглушил скрип открывающейся двери.

На втором этаже парень быстро нашёл офис двадцать четыре. На вывеске на белом фоне красными буквами старославянским шрифтом была надпись: «Охранное агентство «Броня»». Тут же указывалось время работы, телефон, факс и адрес официального сайта. В уголке изображался русский витязь в полном облачении, который опирался на щит с очень красивой и сложной гравировкой. Эта гравировка была символом бюро.

Парень постучал. За дверью было тихо. Он постучал ещё раз.

– Могу ли я Вам чем-нибудь помочь? – послышался женский голос у него за спиной.

Он обернулся, перед ним стояла восточная красавица, будто вышедшая из сборника «Тысяча и одной ночи». Незнакомка улыбнулась и повторила вопрос:

– Я Вам могу чем-нибудь помочь?

– Да. Простите. Я по объявлению.

– Понятно. Проходите.

Красавица открыла дверь, и парень понял, что это та самая Зара, о которой ему говорили. Нет, не Шахерезада, а скорее Эсмеральда – цыганка Виктора Гюго – шла перед ним. Зара действительно была наполовину цыганкой. Страсть к украшениям, широким юбкам и ярким цветам передалась ей от матери, которая давно уже сбежала от отца. Зато бабушке по отцовской линии удалось привить внучке чувство умеренности и стиля. Никто бы не посмел сказать Заре, что красная юбка до середины голени, строгая белая блузка, чёрные сапоги на высочайшем каблуке и ожерелье из десятка золотых нитей, смотрятся по-цыгански. Зара создала собственный стиль, который шёл только ей.

Секретарша подошла к столу, положила на него кипу бумаг и, обернувшись к посетителю, предложила ему присесть. Тут она заметила, что он мокрый насквозь.

– Боже мой! Вы попали под дождь?

– Да. Откуда ни возьмись налетела туча, и полил жуткий ливень.

Зара выглянула в окно.

– Действительно, жуткий. Наверно поэтому шеф опаздывает. Может Вам чаю горячего?

– Нет-нет, спасибо.

– Очевидно, Вы хотите узнать требования приёма на работу.

– Да. Я просто был недалеко отсюда и решил, что лучше зайти и узнать наверняка, чем просто позвонить.

– Это верно. К сожалению, я не могу Вам сейчас сказать ничего точного. Завтра в десять утра здесь будет собрание претендентов. При себе иметь документы, удостоверяющие личность, диплом, документы на ношение оружия или спортивного разряда (если есть). В общем всё, что может доказать нам, что Вы умеете стрелять или драться или ещё чего-нибудь тому подобное.

– Понятно. Я просто не из этого города. Хотелось бы узнать что-либо о вашем агентстве.

– Ну, тогда вот Вам брошюрка о нашей работе – можете оставить её себе. А вот вся наша «История в картинках», как мы называем эту папку. Здесь собраны фотографии, вырезки из газет и журналов, дипломы, благодарственные письма и прочее. Всё, что мы смогли достичь за время существования.

Парень сел вкожаное кресло у стены и начал листать папку. Сначала шли документы и вырезки. В глаза бросились недавнее нападение и суд. Он решил спросить про этот случай, но в этот момент перевернул страничку, на которой начинались фотографии, и вдруг замер, будто увидел кого-то знакомого на фото. Это не ускользнуло от зоркого взгляда Зары.

За стеной послышались шаги, и дверь распахнулась. Вика зашла в приёмную, не заметив гостя.

– Привет! Извини, я опоздала. В такую плотную «пробку» попала. Я пропустила чего-нибудь, – скороговоркой выпалила шеф «Брони», снимая пальто.

Зара молча скосила глаза на кресла для посетителей. Виктория повернулась в том направлении, и глаза её округлились. Она смотрела на парня, тот смотрел на неё не менее удивлённым взглядом. В свою очередь Зара переводила взгляд от одного к другой, а потом решила взять на себя роль нарушителя тишины.

– Он на работу пришёл устраиваться.

– Ну, раз так, то пойдёмте в кабинет.

Заре показалось, что посетитель сглотнул, когда вставал с кресла. Секретарша тихонько хихикнула.

– Присаживайтесь, – сказала Вика уже в кабинете.

– Спасибо.

– Итак, с чего бы начать? Начну, пожалуй, с того, что попрошу у Вас прощения.

– За что? – вид у него был очень удивлённый.

– За своё поведение вчера вечером во дворе.

Парень смущённо усмехнулся.

– Я, наверно, выглядела ужасно смешно и глупо?

– Нет, бросьте. На Вашем месте я бы устроил взбучку такую же, если не сильнее. Но, поверьте мне, я не ждал Вас. Я действительно живу в этом доме.

– Не оправдывайтесь. Теперь я знаю всё.

– Откуда?

– Милые женщины, с которыми Вы общались с утра – это же живой банк информации!

– Хм. Ну да!

– Итак, Вы принимаете мои извинения?

– Конечно, принимаю!

– Очень хорошо! Теперь, что бы Вы хотели узнать о нашей работе?

– Не знаю. В принципе, Ваша секретарша дала мне брошюру и показала папку с вырезками…

– «История в картинках»?

– Да-да. Её.

– Оттуда, действительно, можно было почерпнуть многое. В нескольких словах: наше агентство занимается охраной и транспортировкой. Как ценных грузов, так и людей. Думаю, будет лишним, если я скажу, что нам нужны люди, умеющие постоять не только за себя, но и за других. Защита объекта должна осуществляться любой ценой, даже если этой ценой будет собственное здоровье или даже жизнь. Завтра в десять утра собрание претендентов на свободные места. Там я расскажу больше. Если заинтересуетесь, приходите. Зара скажет Вам, что иметь при себе.

– Спасибо. Я обдумаю это.

– Больше я ничем не могу Вам помочь. Разве что предложить горячий чай. Мы же с Вами оба – жертвы ливня, – Вика махнула рукой в направлении окна. – Который закончился, как только я зашла под крышу.

Ох, уж этавесенняя погода! Никогда не угадаешь, что она выдаст в следующий момент. На улице снова ярко светило солнце. Мокрые воробьи расселись по веткам. Они смешно распушились, подставляя промокшие перья тёплым лучам. Ещё смешнее было смотреть, как они отряхивались от падающих на них капель с веток и наклюнувшихся листиков.

– Спасибо за предложение, но мне нужно идти. Значит, завтра в десять утра? – он пожал протянутую руку.

– Да, – неуверенно ответила Вика. – Не хочу показаться некорректной, но… у Вас кольцо на пальце. Обручальное или просто так?

Парень посмотрел как-то странно на кольцо.

– Обручальное.

– Вы женаты?

– И да, и нет, – сказал он после некоторой паузы, снова посмотрев на кольцо и смягчив заминку грустной полуулыбкой.

– В смысле? – не поняла Виктория.

– Моя жена пропала без вести несколько лет назад. Я не знаю, жива ли она или её уже нет на свете.

– Боже мой! Простите, пожалуйста! Опять я показала себя не с лучшей стороны.

– Ничего, я уже привык…

Когда парень вышел из офиса, Вика всплеснула руками.

– Даже имя не спросила!

– Что такое? – поинтересовалась Зара.

– Ничего. Странный он.

– Ты о чём?

Виктория подошла к окну и распахнула его, кабинет наполнился запахом города после дождя. Она села на подоконник и закурила.

– Знаешь, у него на пальце кольцо. Жена его пропала несколько лет назад, а он всё носит его. Может она умерла, может уехала с другим, а он всё ещё хранит эту связь.

– Значит, любит, – Зара облокотилась на подоконник локтями и тоже подкурила сигарету. – Ты, кстати говоря, чего на него так уставилась, когда вошла? А?

– Хочешь, расскажу, как я с ним познакомилась? – последнее слово Вика жестом заключила в кавычки.

– Ну-ка!

– Тогда слушай: вчера от Олега я пошла в магазин…

И Вика начала рассказывать вчерашнюю историю с этим парнем, стараясь как можно точнее повторить интонацию и жесты обеих сторон. Зара смотрела на неё и беззвучно смеялась. Потом началась история утра. Зара, хохоча, уронила голову на ладони, лишь только услышала про Анфису Григорьевну. Дело в том, что Вика некоторое время снимала у неё квартиру, и про эту строгую старушку знали в офисе все. В итоге рассказ дошёл до двери бюро. Зара, утирая слёзы смеха, и ещё похихикивая, хотела прокомментировать этот рассказ, но всё, что у неё получилось, это сказать: «М-да…»

– Вот тебе и «м-да»! Представляешь теперь моё состояние, когда я увидела его перед собой в кресле?

Зара снова засмеялась.

– Так вот почему он, когда «Историю в картинках» листал, так на фотку какую-то уставился. Тебя, по всей видимости, заметил.

Теперь настала Викина очередь смеяться.

– Я думаю, у него состояние было не лучше. Представляешь, смотрит он на фото, а тут открывается дверь… – и подружки (одна не договорив, другая не дослушав) залились звонким смехом.

За стенкой послышались шаги.

– Так, смех на месте, значит, и его хозяйки должны быть здесь.

– Олег! – воскликнула Зара. – Сто лет тебя не видела!

Друзья обнялись. Вика слезла с подоконника.

– Ну да, а спуститься ко мне – дальний и трудный путь.

– Ну, прости меня, пожалуйста! Чего зашёл? Чего принёс? Страх, как интересно, – посмотрела она с любопытством на ярко-жёлтый пакет в его руках.

– Ты поправиться боишься?

– Ой, что ж ты жуть такую спрашиваешь! Конечно, боюсь!

– Тогда это не для тебя. У меня рядом ларёк со свежей выпечкой открылся. С домашней не сравнится, но получше, чем во многих других местах. Они сегодня в продажу торты запустили, вот я и не удержался – купил «Наполеон», а он такой огромный…

На лице Зары была видна борьба между желанием и здравым смыслом. Всё-таки победило желание.

– Ну, от парочки маленьких кусочков «Наполеона» ещё никто не поправлялся. Пойду, поставлю чайник, – сказала она, выхватывая из рук Олега пакет, и деловито зашагала впереди.

Олег подмигнул «сестрёнке». Все друзья знали, что это был любимый торт Зары, и она никогда не могла заставить себя отказаться от него. Вика вместе с гостем последовала за секретаршей.

– Молодец, что зашёл! – сказала она.

– Я же обещал. Да и всех вас я, правда, давно не видел. Давайте-ка я вам чайку сделаю.

Предложение было принято с радостью.

Минут через десять все вместе завтракали. Оказалось, что ребята ждали Вику, и ни у кого и макового зерна во рту с утра не было. Олега были рады видеть все. Не хватало только Вадима с Анжелой и Лены.

– А где же наш монстр тяжёлого рока? – спросил Олег.

– Он Анжелке за букетом пошёл. Его уже все продавщицы в цветочном отделе знают. Он каждый вторник цветы покупает, – ответил Слава.

– Вот это мужчина, – в один голос сказали Зара и Света, укоризненно взглянув на своих бой-френдов. Герхард и Слава спрятались за чашками с чаем.

Вскоре в дверь вошли немного покрасневшая Анжела, Вадик, а за ними следовала Лена. Последняя, увидев Олега, замерла на месте, и щёки её зарделись. А потом всё снова было как всегда: все пили чай с «Наполеоном», шутили, обсуждали планы на лето. Только изредка кто-нибудь замечал, как двое из них встречались взглядами и тут же опускали глаза.

День прошёл так же быстро, как и все остальные. За окном потемнело, и Вика с Зарой уже собирались выходить, как в сумочке у Вики завибрировал телефон. В трубке был голос Анжелы. Говорила она очень тихо, почти шёпотом, будто боялась, что её кто-то услышит.

– Девчонки, посмотрите в окно. Встретимся у вашего выхода, – Анжела положила трубку.

Виктория и Зара пожали плечами, но в окно всё-таки выглянули. Посмотреть, действительно, стоило. По тротуару прогулочным шагом, что-то живо обсуждая, шли Олег и Лена. Олег улыбался своей добродушной улыбкой, а Лена постоянно поправляла волосы.

– Наконец-то! – почти крикнула Вика.

Зара быстро выключила свет, и они обе выскочили на улицу. Анжела уже ждала их с милым букетом тюльпанов в руках.

– Видели?

– Видели, – хором ответили они.

– Ну-ка, признавайтесь: кто его надоумил? Я за свою подружку головой перед её мамой отвечаю.

– Никто его не надоумливал, – нахмурилась Зара, так как Анжела, говоря последние слова, странно на неё посмотрела.

– А что ты имеешь против Олега? – отразила в свою очередь Анжелин взгляд Вика.

– Ничего я не имею против него. Просто мне интересно: сам он до этого дошёл или его к этому подтолкнули.

Зара вдохнула воздух, чтобы начать речь, но Вика опередила её.

– Я знаю больше, чем вы. Поэтому позвольте мне прояснить сие недоразумение. Нет, Олег не сам догадался до этого. Да, его к этому подтолкнули.

– Так и знала! – махнула рукой Анжела.

– Подожди, я ещё не всё. А подтолкнула его к этому…

– Ты?

– Помолчи ты пять секунд! Нет, не я! Она сама и подтолкнула!

– Лена? Ну, подруга!

Виктория рассказала, как она вчера зашла к Олегу, как они пили чай с булочками, как он просил совета.

– Ну, раз так– добро. Тогда я за неё спокойна. Кстати, я Вадику сказала, что с вами доеду. Очень уж мне хотелось узнать, чем всё это закончится. Довезёте любопытную подружку до дому, до хаты?

– Так он что же за ней прямо в салон зашёл? – удивилась Зара.

– Ну да. А как я, по-вашему, всё узнала.

– Вот молодец. Ты, кстати, с кем меньше боишься ехать: со мной или с Викусей?

– Да вы обе – сорвиголовы.

– Тогда поехали со мной. Во-первых, Вике крюк большой делать придётся. Во-вторых, скорость у меня всё-таки поменьше обычно.

Так, подсмеиваясь друг над дружкой, девушки дошли до машин.

Вика немного замёрзла за время разговора. Первым делом по приходу домой, она встала под тёплый душ и выпила горячего чая с мёдом. Она чувствовала какое-то удовлетворение в душе. Из-за Олега с Леной? Из-за того, что прощения попросила у этого парня? Как, интересно, его всё-таки зовут? Сколько спокойствия в его лице, сколько грусти в его глазах. Что же творится в душе у человека, который любит, который потерял? Однако засыпала она, думая совсем о других людях. Она думала об Олеге и Лене. Она улыбалась. С этой улыбкой она и уснула.

Утром в офисе собрались двенадцать незнакомых человек. Каждый из них был достоин пополнить ряды «Брони». У каждого были свои преимущества. «Броня» считалась элитным охранным агентством. Хорошая зарплата плюс почёт и уважение – отличный комплект. Двенадцать человек, в числе которых были и женщины, суетились, рассматривали брошюры и «Историю в картинках», заполняли анкеты. Когда любопытство было утолено, а анкеты ровной стопкой лежали на столе у Виктории, «новобранцы» расселись в кресла. Настал час не только смотреть, но и слушать.

– Добрый день! Я рада приветствовать вас всех. Меня зовут Виктория. Я – директор «Брони». Не буду загружать вас долгой речью. Она будет состоять из двух частей. В первой я расскажу вам об устройстве и организации данного агентства, о том, что вы не могли узнать из брошюр и вырезок. А во второй – о правилах приёма в наши ряды. После этого вы сможете задать интересующие вас вопросы.

Итак, наше охранное агентство «Броня» состоит из двух слоёв, и внутри царит строгая иерархия. Есть слой, который включает в себя семь человек. Эти люди отвечают за работу агентства и курируют действия ещё десяти человек, которые составляют второй слой – так называемый «отряд Брони». Отряд – это физическая мощь нашего агентства. Люди, которые непосредственно участвуют в охранном деле. Однако это не означает, что, став частью отряда, вы не сможете стать частью курирующей группы. Доказывайте, что вы лучшие, но не шагайте по головам, и возможно вы станете восьмым человеком в первом слое. С ребятами из отряда вы сможете познакомиться позже – когда получите уведомление о принятии на работу. А с кураторами – вы видите их всех перед собой – я познакомлю вас прямо сейчас. Меня вы теперь знаете. Ещё раз повторю, что меня зовут Виктория. Обычно мы обращаемся друг к другу по именам, использовать отчества у нас как-то не принято. Ко мне можно обращаться по самым разным вопросам. Герхард – мастер по стрельбе и мой заместитель. Если невозможно найти меня – ищите его, он в курсе всех дел. Зара – секретарь. Иногда мне кажется, что она знает больше, чем мы с Герхардом. Вся информация проходит в первую очередь через неё. Светлана – мастер спорта по каратэ. Ключи от татами всегда при ней. Екатерина – следит за тем, чтобы все охранники были в отличной форме. Вадим – тоже следит за формой, но за той, которую мы надеваем перед выездом. Так же на нём висит ответственность за служебные машины. И последний, но не по значению – Вячеслав – наш программист. Гений компьютерной техники и электроники.

На задания отряд выезжает с одним или несколькими кураторами. Их количество и количество участников отряда зависит от сложности задания. Бывали случаи, что приходилось мобилизовать весь штаб во главе со мной, но без кураторов отряд не выезжает.

Это всё по первой части.

Что же касается второй, а именно правил приёма на работу, то могу сказать, что мы не будем испытывать вас в спортзале и на стрельбище. Того, что вы принесли сегодня, будет вполне достаточно. Сразу успокою вас, что мы не обращаем внимания на национальность и пол. И я очень рада, что вижу перед собой сейчас такую, извините, «разношёрстную» компанию.

Между нами остался лишь один неоговоренный нюанс. Мы принимаем на работу теперь людей желательно холостых, так как наша работа неотделима от риска. Если же вы женаты или замужем, прошу вашу вторую половинку заполнить вот эту анкету, в которой будет отмечено, что он или она полностью осознаёт опасность сферы деятельности агентства и одобряет действия супруга или супруги. Естественно, страховка включена в договор. В случае получения травмы во время вызова, лечение проходит за счёт агентства. Если травма принесла какие-либо серьёзные осложнения, агентство поможет вам даже оформить группу по инвалидности. В случае, не дай Бог, вашей смерти на вызове, агентство обязуется обеспечить вашу семью посмертной страховкой. Но, надеюсь, таких случаев больше не будет. Итак, какие у вас будут ко мне вопросы?

Вопросов было не много. Некоторые обеспокоенно крутили головами, другие украдкой смотрели на дверь. Со стороны могло показаться, что пришедшие только что поняли, с чем решили связаться. Парень, которого Вика приняла за маньяка-недоучку, заметил вдруг нечто странное в глазах претендентов. Сначала он отогнал появившуюся догадку, но потом встретился взглядом с парнем напротив и понял, что был прав. Большинство сидящих боялись семь человек, стоящих перед ними.

Когда все утихли, Виктория попрощалась с ними до завтрашнего утра. Вскоре вышли и все кураторы, только Света осталась на месте. Она была как в воду опущенная. Заранее они договорились с Викой, что после собрания поговорят наедине. Света смотрела в след уходящей процессии. Последним шёл Герхард. У дверей он обернулся. Она в ответ грустно улыбнулась.

Вика этого не видела, она что-то бормотала себе под нос. Света, в свою очередь, не слышала, что бормотала Вика. Она смотрела на закрывшуюся дверь немигающим взглядом. Постепенно она начинала разбирать слова в бормотаниях подруги.

– Нет, ну ты слышала этого парня? «Моей жене не обязательно знать, где я работаю». Просто отпад! Зато, когда тебя грохнут на каком-нибудь тупом задании, твоя благоверная обязательно придёт и начнёт требовать с нас кругленькую сумму, якобы мы виноваты в смерти её единственного кормильца, а потом затаскает нас по судам, чтобы вывернуть всю нашу подноготную… Аррр!

Во время своего монолога Вика то снижала, то повышала голос, размахивала руками и гримасничала, что заставило Свету немного улыбнуться.

– Ты не возражаешь, если я покурю?

– Твой кабинет. Хочешь кури – хочешь не кури.

– Всё так плохо?

– Хуже, чем я думала. Я слышала тот разговор Герхарда с отцом. Знаешь чем плохо жить с немцем? Начинаешь понимать немецкий язык. Теперь я знаю, какого мнения обо мне его родитель.

– Причём тут это?! Герх любит тебя. И ни на какие сокровища мира не променяет эту любовь!

– Я не хочу, чтобы из-за меня Герхард поссорился с семьёй.

– Но против тебя только его отец, а не семья!

– А отец – это что не семья? И вообще не переворачивай мои мысли вверх ногами! Отец Герхарда пригрозил, что лишит его наследства, если он не порвёт со мной.

– Да не нужны Герхарду никакие наследства! Если бы он об этом думал, то давно бы свинтил «цурюк нах дойчланд»!

– Как бы то ни было, дело сделано: я предложила ему расстаться.

– Ты что?! – Виктория поперхнулась от неожиданности и изумления.

Потом уронила голову на ладони и на мгновение замерла.

– Ой, дура…

– Я не хочу, чтобы из-за какой-то необразованной украинской простолюдинки, которая к тому же села на шею к глупому сыну, у этого самого сына были проблемы.

– Ох-ох, Светка… Доведёте вы меня до ещё одного пучка седых волос. Ну, хоть скажи, что Герхард-то ответил?

– Пока ничего. Попросил меня хорошенько обдумать этот шаг.

– На это я и надеялась. Герхард в вашей паре – половина сперва думающая. В отличие от второй – думающей, как говориться опосля. Ну что ты этим добьёшься? Кому ты хорошо сделаешь? Себе? Нет! Ему? Два раза нет!

– По крайней мере, он будет свободен.

– По крайней мере… – передразнила Вика подругу. – По крайней мере, тут два исхода: первый – он тебя не отпустит от себя и свободным не будет, второй – он отпустит тебя, но никогда больше никого не полюбит, будет одинок до конца своих дней, но отнюдь не свободен. Так как в его сердце будешь вечно ты. Лично мне больше нравится первый вариант. А тебе?

Света молчала. Она прикрыла глаза, и на щеку сползла слезинка. Вика обняла её, и Света разрыдалась на её плече.

– Ой, Викусь, как же я его люблю…

– Глупая моя Светулька. Ты любишь его, он любит тебя – это судьба. И ни с кем более, ежели ни друг с другом, вы оба счастливы не будете. А папаня побесится, побесится и перестанет. Вот родишь ему внука…

– Ну, ты загналась! – вытирая слёзы, усмехнулась Света. – До этого ещё далеко.

– Мало ли… – Вика поймала на себе укоризненный взгляд. – Не важно. Важно сейчас то, чтобы ты доказала этому папаше, что ты не нахлебница и не сидишь, свесив ножки, на Герхардовой шее. Ферштейн?

– Ферштейн, – вздохнула Света.

– А теперь пойди и успокой ребёнка. Даю голову на отсечение, что он сейчас всаживает очередную обойму в распотрошённую и без того мишень или колошматит несчастную «грушу», которая никак не поймёт в чём она провинилась.

К Свете снова вернулся её заливистый смех. Она крепко обняла Вику и чмокнула её в щёку.

– Спасибо тебе, Викусь! Что бы я без тебя делала?! – сказав так, блондинка вихрем унеслась искать Герхарда

– Боюсь даже представить что! – Крикнула ей вдогонку подруга.

На следующий день к назначенному времени пришли всего лишь пять человек. Пришедшим было предложено подождать некоторое время в приёмной, чтобы узнать окончательный вердикт. Все кураторы собрались у Вики в кабинете. Одни изучали анкеты, другие сидели без дела, Слава проверял данные с помощью компьютера, а Вика ходила из угла в угол.

– Ребята, проверяйте всё как можно тщательней! Чует моё сердце – не оставят нас в покое после того раза, хоть мы и вовремя спохватились.

– Вик, их всего пять человек, я каждого уже запомнил в лицо и знаю их анкеты наизусть, – сетовал Вадим. – Я уже сейчас могу сказать, что одного мы не примем точно.

– Кого? – поинтересовалась Зара.

– Этого… Как его… А вот. Виктора.

– Ну, насчёт него мы все единогласны, – буркнул из-за монитора Слава.

– Это всё понятно. Отложите его сразу в сторону. А остальные?

– А остальных хоть всех принимай. Это уже твои заботы: кому «да», кому «нет», – откликнулась Катя.

– Не может быть, чтобы всё было так гладко! – не унималась Вика. – Это же золотой момент, чтобы сделать нам какую-нибудь пакость.

– По-моему, ты слишком зациклилась на этом, – сказала Света, не поднимая головы с плеча Герхарда.

Похоже, у них всё наладилось, и все вздохнули с облегчением.

– Неужели ты думаешь, что они нас будут сторожить всю жизнь? – поддакнул ей Герхард.

– Зачем так долго? Всего лишь до первого промаха, – опять вставил Слава. – Который мы чуть сейчас не совершили.

– Я же говорила! Что там у тебя?

– Ребята, у кого анкета… э-э-э… Константина Смелы́х?

– У меня, – отозвалась Катя.

– Сколько там ему лет?

– Двадцать.

– Так вот. Нет никакого Константина Смелы́х двадцати лет. Нет такого номера паспорта вообще! Зато есть Костя Смелы́х семнадцати лет.

– Может просто тёзка-однофамилец, – зевнул Вадим.

– Угу. И брат-близнец, – подтрунил над ним Слава. – Лицо-то одно и то же. Даже фото одинаковые. Будто бы парень один раз сфоткался и сразу сделал два паспорта. Ну, чтоб потом не менять.

– Вот из-за таких Смелы́х можно стать раньше времени седы́х, – Вика тяжело опустилась в кресло.

– Что-то ты стала часто о седине и старости упоминать! – потягиваясь, заметила Света.

– Да ну вас всех… – Виктория глубоко вздохнула.

На некоторое время в кабинете воцарилась тишина. Её нарушало лишь жужжание системного блока у компьютера.

– Слава, – тихо сказала Вика. – А паспорт трудно подделать?

– Если у тебя в подвале стоит станок для печатания паспортов – нет, не трудно.

– Но семнадцатилетний пацан не мог этого сделать…

– Не мог.

– Значит, ему помогли?

– Угу.

Снова наступила тишина. И лишь Зара с некоторым раздражением в голосе прошептала: «Вот вляпались бы…»

– Ладно, откладывайте этого умника. Придётся провести с ним беседу о том, что нехорошо обманывать взрослых.

– Ох, не поздоровится мальчику, – хихикнула Катя, уложив папку мошенника поверх уже отложенной. – А что там с другими?

– Ну, я держу сейчас в руках анкету девушки по имени Диана Йонг, – оживилась Света. – Двадцать шесть лет, чёрный пояс по дзюдо, кандидат в мастера спорта по карате-до и (что мне больше всего понравилось) мастер спорта по… кунг-фу!

– Ого! – откликнулась хором вся команда.

– Это называется «знаю все анкеты наизусть»? – посмотрела Вика на Вадима.

– Наверное, я эту пропустил.

– Ещё бы! Светка вцепилась в неё сразу и уже не отпустит, – усмехнулся Герхард. – А у меня Александр, извините, Данилович. Пятьдесят два года, военный в отставке, участник многих вооружённых конфликтов... Дальше продолжать?

– Не надо, – остановила его Вика. – Этих двоих…

– Троих, – перебил её Слава. – У меня анкета некоего Валерия. Парень умеет и драться, и стрелять. Но это всё фигня! Главное, что у него высшее образование по специальности «информатика», плюс аспирантура. Вы как хотите, а я требую себе помощника! Иначе – астелависта, бейби!

– Ладно, ладно. Троих мы берём себе. Кто «за»? Единогласно. Давайте их по одному ко мне.

Первым вошёл молодой мужчина.

– Здравствуйте.

– Здравствуйте, – Виктория привстала, чтобы пожать протянутую руку. – Присаживайтесь. Вы…

– Виктор Серебрянский.

– Виктор Серебрянский, – пробормотала себе под нос Вика, перебирая анкеты. – А вот. В вашей анкете отмечено, что вы не женаты.

– Да это так.

– Но у вас есть ребёнок. Можно поинтересоваться об этом интимном вопросе?

– Конечно можно. Моя жена умерла от рака несколько недель назад.

– Примите мои соболезнования. И вы живёте вдвоём с сыном?

– Нет. Сын живёт у бабушки в другом городе.

– А вы не задумывались о том, что с такой опасной работой он может остаться сиротой?

– Он не останется сиротой. У него будут замечательные бабушки и дед, которые сделают всё для него.

– Не всё. Они не заменят ему отца. Сколько ему лет?

– Двенадцать.

– А теперь подумайте сами: мальчик совсем недавно потерял маму. Вдруг он потеряет и вас? А срок жизни бабушек и дедушек ограничен. Кто потом поможет ему встать на ноги? Дяди? Тёти? Извините, но я не могу взять такой тяжёлый груз на душу. Вы нужны своему сыну живой. Никакая страховка не заменит ребёнку (а тем более мальчику) отцовской заботы. Возьмите свою анкету. На память.

Мужчина взял анкету и несколько секунд смотрел на неё. Потом вдруг заглянул Вике в глаза.

– Знаете, Виктория, про Вас говорят, что Вы бесчувственная фурия. Теперь я буду знать, что это враньё. Спасибо. Дай Вам Бог здоровья.

– Меня просто не стоит злить, Виктор. Пусть Ваш малыш растёт счастливым.

Они снова пожали друг другу руки, и мужчина вышел.

Второй была единственная девушка с азиатской внешностью.

– Диана Йонг. Я так полагаю.

– Совершенно верно, – улыбнулась она.

– Ваши знания боевых искусств поражают. Как Вам удалось достигнуть всего за столь короткое время?

– Капелька терпения плюс упорные тренировки.

– Похвально. Что ж вы приняты на работу. Ваша анкета остаётся у нас. Когда Вы выйдете из кабинета, Светлана проводит Вас в спортзал, познакомит с правилами и покажет Ваш личный шкафчик. Удачи!

– Спасибо! – Диана просто не помещалась в радости и почти выбежала из кабинета. За стеной послышался смех и голос Светы.

Дверь снова открылась. Перед Викторией сидел тот самый Константин Смелы́х. Он действительно выглядел старше своих лет. Вика дала бы ему больше двадцати.

– Константин Смелы́х. Или Сме́лых? Как правильно?

– Ударение на второй слог – Смелы́х.

– Мммм… Интересная у Вас фамилия. Под стать её носителю. Не стыдно? – Виктория просверлила парня испытывающим взглядом.

– Что Вы имеете в виду? Я не понимаю.

– Молодой человек, у Вас была попытка нас обмануть, и она провалилась. Не пытайтесь делать это и сейчас. Я всё про Вас знаю.

– Что именно? – парень выглядел испуганным.

– Ага. Значит это не единственный случай? Ладно, я знаю, что Вам не двадцать, а всего лишь семнадцать лет. Этого достаточно?

– Как… как Вы об этом узнали?

– Молодой человек, – улыбнулась Вика. – Нам постоянно кто-нибудь засовывает палки в колёса, поэтому мы держим ушки на макушке. Я не буду читать Вам лекцию о том, что Вы могли сильно подставить нас, что это дело подсудное. Просто хотелось спросить: а о будущем Вы подумали? Я понимаю: мы – престижная компания, выигрышный вариант. Восторженные возгласы друзей: «Ух, ты! Ты работаешь в «Броне»! Круто!» Толпы девчонок. Не жизнь – малина! А если с тобой что-нибудь случится? Им всем будет наплевать! – Виктория перешла на «ты», потому что чувствовала перед собой ребёнка. – А о родителях ты подумал? Каково будет им?

– У меня нет родителей. Я – сирота.

– И поэтому ты решил, что жизнь никчёмна? Ты, кстати, со скольких лет один?

– С семи.

– Значит, прожив трудных десять лет (а я не сомневаюсь, что они были трудными для тебя), ты решил, что вся жизнь ничего не стоит. Ты не прав! Жить надо. Не существовать. Жить. Оканчивай школу, поступай в институт…

– У меня денег нет! А чтобы поступить в институт, нужно много денег! – перебил её Костя.

– Кто тебе это сказал?

– Да все так говорят!

– Если так говорят все, это ещё не значит, что это правда! Без денег можно поступить. Я тебе это говорю. Нужно просто найти свою сферу. Ту, которая тебе нравится больше всего. И учиться. Не из-за «корочек». Не для того, чтобы каждый семестр получать повышенную стипендию. Нет! А для того, чтобы стать профи, лучшим в своём деле! Не хочешь учиться – иди в армию. Тоже школа жизни. Конечно, там нелегко. Дедовщина и всё такое. Но, по крайней мере, научат отбрыкиваться. А к нам нужно приходить с некоторым опытом «отбрыкивания», а не просто так с бухты-барахты.

– Вы просто пытаетесь себя обезопасить! После того, как убили того мужчину, который работал у вас, – осмелел Костя. – Про него все газеты писали, как его жена чуть было не вывела вас на чистую воду!

– Значит газеты… А то, что вместе с этим мужчиной был убит ещё один человек ты не читал?

– Нет. Там ничего такого не было написано.

– Вот именно! Журналисты про такое не пишут – это не интересно! – Вика откинулась на спинку кресла. – Не интересно… А в тот день у нас было два трупа. Этот мужчина и девушка. Девушка эта была старше тебя на пять лет. Она никогда не дорожила жизнью и не боялась смерти. Она умирала на руках у парня, который предложил ей руку и сердце, и которому два дня назад она сказала «да». И, знаешь, она не хотела умирать. Она плакала и кричала: «Не хочу!» Тяжёлое пулевое ранение в лёгкие. Только чудо могло её спасти, но чудо не свершилось… – с каждым новым словом голос Виктории становился всё тише и тише.

– Вы заявите на меня в полицию? – сглотнул парнишка.

– Нет. Это не их ума дело. Держи свою анкету. Пообещай, что не выкинешь в ближайшую урну, но и хранить её не будешь. Лучше сожги этот кусок бумаги дотла.

У двери, уже взявшись за ручку, Костя обернулся.

– Спасибо, и простите меня.

– Не стоит. Только в следующий раз думай желательно головой, а не тем местом, на котором обычно сидишь. Договорились?

– Договорились, – грустно хихикнул парень.

Александр Данилович оказался седоватым высоким мужчиной спортивного телосложения, весь его облик выдавал в нём бравого вояку.

– Александр Данилович…

– Вы ж говорили, что у вас не принято отчествами пользоваться! – перебил её ветеран.

– Эээ… Если честно, мне воспитание не позволяет Вас называть просто по имени. Ваш жизненный путь почти в два раза длиннее моего. И заслуги перед страной гораздо значительней, чем мои. У меня язык не повернётся назвать Вас Александром.

– Спасибо. Приятно знать, что среди молодёжи есть люди, почитающие наши заслуги.

– Ну что ж, к делу? Документы у Вас в порядке, даже анкета от жены. Я задам Вам пару вопросов, если не возражаете.

– Не возражаю ни в коем случае!

– Вы прошли столько горячих точек. Я боюсь представить, какие испытания Вы пережили в этом аду. Почему же снова Вы решаете связать свою жизнь со стрельбой и битвами.

– Честно говоря, я больше ничего делать не умею. Меня в армию сразу из школы забрали (я в шестом классе два года отсидел). Служить на Кавказ попал. Захватил немного Чечню. Да там постоянно где-то стреляли. Так и остался там. А когда война между Грузией и Осетией началась, получил тяжёлое ранение, и меня отправили домой, да учиться было уже поздно. Ваше объявление нечаянно увидел и подумал, что хватит уже в подъездах лампочки вкручивать (я вот уже несколько лет работаю электриком), нужно заняться тем, что я умею лучше всего.

– Понятно. А Ваши дети. Они уже взрослые?

– Да. Давно уже на своих хлебах. Скоро стану дедом второй раз. Теперь у дочери будет сынишка. В прошлом году у сына тоже мальчик родился.

– Здорово! Не буду поздравлять Вас заранее – поздравлю, когда случится это дивное событие. Вы приняты на работу. Идите к Герхарду, он давно уже мечтает расспросить Вас о Вашем опыте.

– Вот спасибо! Кстати, раз уж не можете меня звать по имени, зовите дядей Сашей, дабы не нарушать вашу традицию общения без отчеств, – от этого мужчины веяло деревенской простотой, которую не утяжелили годы войны.

– Как скажете, дядя Саша.

Они засмеялись, и «дядя Саша» уступил место последнему претенденту.

На пороге стоял тот самый парень, которого Вика приняла за маньяка.

– Вот наконец-то мы и познакомились, Валерий. Рада снова видеть Вас.

– Приятно это слышать.

– Ну что могу Вам сказать. Вакансии охранников уже заняты, но я могу Вам предложить должность помощника нашего программиста. Это Вас устроит?

– Конечно! Это же моя специальность.

– Отлично! Я даю Вам две недели, чтобы освоиться на новом месте. Если всё будет хорошо, я закреплю Вас в штате как второго программиста. Нам его с недавних пор стало не хватать.

– Идёт.

– В приёмной Вас с нетерпением ждёт Слава. Он покажет Вам компьютерный кабинет и объяснит основные правила.

– Спасибо!

– Не за что! Добро пожаловать в команду!

«И всё-таки что-то с ним не так, – подумала Вика вслед новому программисту. – Как-то странно он на меня смотрит. Надо бы с Анфисой Григорьевной о нём поговорить. Она-то мне всё про него расскажет».

Ближе к часу дня все кураторы снова собрались в приёмной. В основном слушали рассказы Светы, Герхарда и Славы о новеньких. Все трое были практически безупречны. Им нужно всего лишь освоиться, и всё будет отлично!

Сквозь гомон и смех звонок телефона услышали не сразу. Зара присела на краешек стола и прицыкнула на остальных.

– Охранное агентство «Броня». Добрый день! – без запинки отчеканила она привычное приветствие.

В трубке громко возмущался мужской голос, но слов было не разобрать.

– Простите, но никакого заказа мы не получали. Успокойтесь, успокойтесь. Я проверю ещё раз, – Зара прижала трубку к уху плечом и проверила недавно пришедшие заказы. – Нет, на сегодня нет ничего.

Мужчина на том конце провода вовсе разбушевался.

– Давайте, я приму заказ прямо сейчас. Возможно, предыдущий задержался где-то в процессе передачи, – из трубки донеслось недовольное ворчание. – Итак, что за объект? Груз. Какой? Я понимаю, что ценный. Иначе бы Вы не обратились к нам… Извините, но мы не берёмся охранять груз, не зная, что он из себя представляет.

Голос в трубке был разъярён. Мужчина кричал настолько громко, что можно было расслышать пару фраз. Виктория уловила слова «обязаны», «бабла немерено», «туфта агентство ваше» и тому подобное. Зара посмотрела на неё, и шеф кивнула: соглашайся.

– Ну, хорошо. Я принимаю Ваш заказ. Где Вы находитесь? В порту. Ожидайте, группа вскоре прибудет. Подготовьте документы на груз для проверки.

Слава поднялся первый.

– Я так понимаю, мне идти за «агрегатом»?

– Да, – последовала его примеру Вика. – Герхард, Света, готовьтесь к выезду. Я с вами. Зара, карауль заказ. Отзвонись, как только что-то выяснится. Вадим, Катя, рации не выключать, быть готовыми выдвинуться по сигналу.

Команда «Брони» спустилась на цокольный этаж, где располагались тренировочный зал и обиталище «отряда». Появившаяся в дверях начальница заставила насторожиться работников.

– Что? Всё так плохо? – взглянул исподлобья на кураторов лысый громила Серёга.

Сергей был одним из Катиных партнёров по бодибилдингу. Его шея была одной толщины с головой и плавно переходила в плечи.

– Пока что ничего не знаем, – Вика направилась к своему шкафчику.

– О, если шеф потянулся к своей дверце – быть беде! – с интонацией предсказателя продекламировал худой парень со стоящими торчком волосами.

Он твердил всем, что его прапрапрадедушка был французом, поэтому между собой в агентстве его звали на французский манер – Николя. Вику он порой раздражал, но, увы, Николя был незаменимым человеком.

– Ситуация такая: в порту нас ждут фуры с ценным грузом. Заказчик говорит, что запрос на охрану был отправлен, но мы ничего не получали. Что за груз, он отказывается говорить. Возможно это ловушка.

Виктория говорила, не отрываясь от привычных сборов. Щёлкнул замок бронежилета, повис на бёдрах ремень для пистолетов. Магазины заполнены до отказа и вогнаны на свои места, два запасных с собой.

– С нами поедут Серёга, Артур, Полина и… Ох, и ты, Николя. Вдруг там груз заминирован. Остальным быть на ходу, чтобы сорваться с места без помех.

Директор «Брони» набросила сверху рабочий потёртый кожаный плащ и повела группу к машинам. Вскоре по улице города неслись два чёрных внедорожника с эмблемой агентства на дверях.

Мужчина нервничал, теребил папку в руках, оглядывался по сторонам и чуть ли не побежал наперерез машинам «Брони».

– Добрый день. Меня зовут Виктория. Я – директор охранного агентства, в которое Вы звонили. Ваш заказ показался нам подозрительным, – как всегда напрямую выдала Вика. – Извините, если это не так. Нам придётся проверить документы и провести досмотр груза.

Весь вид молодой женщины и тон, с которым она произнесла каждую фразу, говорили о том, что она не спрашивает разрешения, а просто ставит перед фактом, как она собирается поступить. Слава занялся с документами. Света, взяв с собой Николя и Полину – женщину с волосами, окрашенными в неестественный ярко-рыжий цвет, отправилась к фурам.

– Осторожней там! – крикнул им вдогонку заказчик.

Неопытный человек мог подумать, что оставшиеся без дел Серёга, Артур и Герхард просто бродили около машин. Однако зоркие глаза бывалых охранников не оставили без внимания ни один закоулок, где могла бы спрятаться подмога.

– Документы в порядке, – наконец кивнул программист.

Вернулись и осмотрщики, на их лицах были глуповатые улыбки.

– Что там? – спросила Вика.

– Потом расскажу, – отмахнулась Света. – Поехали быстрей.

Заказчик облегчённо выдохнул и стал поторапливать водителей фур. Охранники двинулись вслед за ними: одна машина впереди, друга позади. В зависимости от потока машин и дороги чёрные внедорожники меняли своё положение, мешая другим автомобилям приблизиться к фурам. Виктория сидела, как на иголках, сгорая от любопытства. Как назло все, кто знал о грузе ехали в другом авто. Всё-таки она не выдержала и включила громкую связь

– Света, скажи, что там было? Я же сгорю от любопытства. И куда мы вообще едем?

– В зоопарк мы едем, – хихикнула девушка.

– У нас нет зоопарка.

– Скоро будет. Там первая партия животных.

Над коваными воротами пока что висело только «Зооп». Остальные буквы ждали своей очереди на складе. Сегодня не то них: нужно распределить животных, проконтролировать их переселение на новые места. Директор будущего зоопарка – маленькая пухленькая женщина – потирала руки от нетерпения увидеть своих питомцев.

Тоги упали с фур. На лица присутствующих заиграли улыбки. Слонёнок пытался просунуть хобот через узкую решётку своей клетки. Жались друг к другу волчата. Свернувшись клубочком, спали тигрята. Фырчала стреноженная молодая зебра. Поднимали хохолки разноцветные попугаи. Раскатистый рык взрослого льва заставил всех оторваться от созерцания братьев меньших. Директор зоопарка затараторила, отдавая поручения.

В кармане плаща завибрировал телефон.

– Заказ пришёл, – отчиталась Зара. – Я связалась с компанией – у них сбой в сети был.

– Спасибо, родная. Дай отбой ребятам. Мы уже закончили.

К Виктории подошёл звонивший мужчина.

– Вы уж простите, что я так грубо общался. Человек я простой, а груз серьёзный. Да ещё какие-то типы там, в порту, ходили, будто высматривали чего-то. Вот нервы и сдали. Ну, согласитесь: не орать же мне на весь порт, что у меня за груз.

Вика согласилась. В этом городе нельзя громко говорить о том, что у тебя есть что-то ценное. Тем более, если это ценное не охраняется.

Пора было возвращаться на базу. На прощание она почесала за ухом сонного тигрёнка и добавила это неизгладимое впечатление в свою маленькую копилку приятных воспоминаний.

Рассказ о пушистом грузе поднял настроение всем в офисе. По дороге домой Виктория вспоминала плюшевую шкурку маленького тигра под её ладонью. Бесконечные светофоры удлиняли путь. На одной из автобусных остановок, рядом с которой она остановилась, чтобы пропустить пешеходов, Вика заметила знакомую фигуру. Она опустила стекло.

– Анфиса Григорьевна! Садитесь ко мне, я Вас подвезу!

В пассажирском кресле вмиг оказалась пожилая женщина с тонкими, вечно поджатыми губами, и прищуренными выцветшими глазами, которые, наверное, когда-то были голубыми. Она слегка подпрыгивала на сиденье и повторяла: «Ой, как удобно! Как дома перед телевизором».

– Анфиса Григорьевна, Вы пристёгивайтесь. Там на перекрёстке должны пост уже выставить.

– Дык, неужели они тебя останавливают?

– Остановят, если правила нарушу.

– Ой, да ладно! Ты ж личность-то неприкосновенная.

– Была неприкосновенная, а теперь нужно придерживаться общих правил.

– Ага, знаем мы эту комедию, – махнула рукой старушка. – Ваши отношения с полицией очень театральную пьесу напоминают.

– Ну да. Тогда будьте любезны – поддержите нашу игру и накиньте ремешок.

Анфиса Григорьевна хмыкнула, но замок пояса безопасности всё-таки щёлкнул. Вывески замелькали по обеим сторонам от внедорожника. На первом же перекрёстке и правда стояла патрульная машина. Работники инспекции ходили туда-сюда со скучающим взглядом и заразительно зевали. Вика без боязни пронеслась мимо них.

Старушка всю дорогу жаловалась на здоровье, маленькую пенсию, соседей сверху. Досталось и правительству во главе с президентом, а также полиции, бандитам и, конечно же, непутёвому сыну, который живёт где-то там и только шлёт денежные переводы, а сам не приезжает. Потом разговор резко перепрыгнул на Викину работу. Как идут дела? Что делают? Законно ли всё? Директор «Брони» даже пожалела, что связалась со своей бывшей хозяйкой.

– Кстати, Анфиса Григорьевна, пришёл к нам на работу новый человечек. И случайно я узнала, что он у Вас комнату снимает. Как же его зовут? – она сделала вид, что вспоминает имя.

– Валера? – подсказала старушка.

– Да, точно. Простите, конечно, но не Ваш это тип квартирантов.

– Ох, Викочка, я тебя уже не раз вспомнила после того, как вся эта история приключилась. Сколько раз мы с тобой спорили об этих твоих волосатиках. А теперь вот признаюсь я тебе: «Права ты была».

– Что же такое страшное приключилось, что Вы переменили свою точку зрения?

– Дык, чуть не погибла я!

Вика едва успела затормозить перед светофором.

– Как так?

– А вот так. Дело было на нашем переходе. Стою я (только что с автобуса сошла), в руках пакеты с продуктами, жду зелёный свет. Рядом парень встал. Ну, такой, с которыми ты постоянно водилась. Патлы по плечи, куртка вся в железяках. Зелёный загорелся, и я пошла. Тут меня сзади кто-то за пальто как дёрнет, я так назад и полетела, аж пакет один выронила. Ну, думаю, сейчас развернусь и этому хулигану всё выскажу. В этот самый миг сантиметрах в пяти от меня пронеслась машина. Просто «Вжих!», и нет её. Свернула и исчезла за поворотом. Смотрю я на пакет, который из рук выронила, а он в лепёшку раскатан. Если бы не тот, кто меня дёрнул, была бы и я рядом с ним. Обернулась, а это тот самый – патлатый. Он меня к лавочке на остановке отвёл, воды дал попить. Я, когда успокоилась, всё у него расспросила. Он шёл в наш район квартиру смотреть в соседнем с нами доме. Но ярешила – нет. Комната у меня пустует, квартирантов я давно уже не пускаю. Помогал бы мне он с коммунальными и всё, так он ни в какую. Так и берёт продукты за свои. Очень хороший парень. Я довольна им.

– Интересна история. Прямо фильм снимать можно, – прокомментировала Вика. – А что же? Этого лихача, который Вас чуть не сбил, так и не нашли?

– Я отнесла заявление в полицию. Только там надо мной посмеялись. Я ведь ни марку автомобиля не заметила, ни номера. Цвет только мелькнул: то ли жёлтый, то ли золотой. Но точно иномарка была – мотор работал так тихо-тихо.

Виктория кивнула, соглашаясь, что этих улик мало для полицейских. Но она-то не полицейская…

За время разговора внедорожник преодолел расстояние от остановки до двора их дома.

– Ты, Викочка, последи там за Валерой. Чтоб в целости и сохранности был.

– Да Вы не волнуйтесь. Он не охранником числится, а по профессии своей принят – вторым программистом.

– Это в помощники к тому вечно взъерошенному что ли?

– Ага. Ну, удачи Вам и здоровьица побольше.

– Ой, спасибо. И ты себя береги, сорвиголова.

Любопытные соседки проводили Анфису Григорьевну взглядами до дверей подъезда и, не теряя ни минуты, зашушукались на новую тему.

Весенние деньки медленно текли сквозь пелену солнечных лучей и капель дождя. Ещё в конце марта парки покрылись дымкой, а теперь маленькие блестящие листочки украшали ветви.

Валера со вздохом открыл дверь «Колизея». Уходить с улицы не хотелось. Радовало то, что он шёл на работу, которая ему действительно нравилась. Он быстро влился в коллектив и особенно сдружился со Славой и Вадимом.

– Доброе утро! – вошёл он в компьютерный кабинет и бросил сумку на свой стул.

– Угу, – откликнулся Славик и подал руку через плечо, не оборачиваясь.

Поначалу такое приветствие несколько смущало, даже обижало парня, но потом он понял: если Слава работает с компьютером, по-другому он реагировать не может. Сейчас на мониторе курсор двигал карту города.

– Это что?

– М? А! Это? Да вот смотрю самую короткую дорогу до центра от аэропорта. Программу запустил, а она такое выдала – пьяный байкер не проедет. Свою писать влом. Пока что. Вот смотрю вручную.

– Ясно. А здесь?

– Там ремонт моста.

– А этот?

– Опасный путь. Засаду легко сделать. Уже ездили, знаем.

Валера кивнул: понятно, мол.

– Блин, аж голова разболелась. Надо будет прогу настрочить. Кофе будешь?

– Нет, спасибо.

– Тогда сгоняй-ка вот с этими бумажками в спортзал, отдай их Вике. Утром сегодня пришли.

С кипой листов в руках Валера спустился на цокольный этаж. В этой части «Колизея» располагались в основном кабинеты с «кружками» разных направлений. Некоторые закрепились тут основательно, но в основном таблички на дверях менялись со скоростью одна в неделю. Выбрать себе занятие по душе тут было из чего. «Школа кулинарии для холостяков» – местный старожил. «Освойте компьютер за неделю! (Для людей от 60 лет)» – что-то новенькое. «Вам нечего делать дома? Приходите к нам! Нам тоже делать нечего». В конце последней фразы стоял смайлик. Валера хохотнул.

Спортзал, принадлежащий «Броне», найти было никогда не сложно. Эхо гулких ударов гуляло по коридору. Эти удары наверняка принадлежали Кате. Посланник перешагнул порог. Так и есть. Девушка работала с длинной грушей, вкладывая в мощные атаки всю силу. Если бы на месте груши сейчас был человек, его печень и селезёнка дано превратились бы в кисель.

Недалеко от входа стоял Герхард с полотенцем на плечах.

– Доброе утро! – поздоровался Валера.

– Морген, – ответил заместитель директора по немецкой привычке и пожал протянутую руку.

– Слава послал меня сюда вот с этим, – он протянул немцу документы. – Утром пришли.

Пока Герхард изучал написанное, Валера осмотрелся вокруг. Картина была весьма привычная. Катя усиленно молотила по груше, Вадим показывал кому-то приём с силовым захватом, ребята из «отряда» отрабатывали удары на грушах-макиварах. Герхард, похоже, только что стоял на месте Катерины – его костяшки кулаков покраснели, а со лба стекал пот.

Взгляд его привлёк татами. На нём стояли Света и Вика. Валера был здесь много раз, но ещё ни разу не видел своего шефа в действии. Говорили, что Света и Герхард выкладываются на всю только в спаррингах с ней.

– Это Вика пусть сама разбирается, – вернул немец документы посланнику.

– Угу, – рассеянно ответил тот.

– Первый раз видишь их бой?

– Да.

– Тогда подойди поближе. Там есть на что посмотреть.

Соперницы были в тренировочных костюмах и босиком, волосы тщательно забраны, чтобы не мешались. В таком виде своего шефа Валера ни разу не видел, он невольно задержал внимание на Вике.

Подружки улыбнулись друг другу и приняли боевые стойки. Света напала первая. Мощные удары кулаками, которых никак не ожидалось от хрупкой на вид блондинки, посыпались с разных сторон на директора «Брони». Вика работала в основном раскрытой ладонью, то блокируя удар, то просто отводя его в сторону. Для атаки она пару раз использовала основание ладони и её ребро. Все контратаки были молниеносными и сильными. Валера никак не мог понять, почему она не идёт в наступление.

Света попыталась ударить коленом в живот, но удар встретили сомкнутые запястья соперницы. От соударения блондинка чуть отшатнулась назад и раскрылась. Прямой удар ногой устремился ей прямо в грудь. Шаг в сторону, резким движением руки отбила Викину атаку, но та ни на секунду не остановилась. Вторая нога пробила с разворота и… была поймана. Света хихикнула и дёрнула пленённую конечность на себя. Директор «Брони» негромко охнула и села в шпагат. Круговая подсечка, и Света тоже оказалась на полу. Через мгновение они обе уже были на ногах. Вика пошла в наступление. Удары ногами – сильные и быстрые – сталкивались с жёсткими блоками блондинки. Вдруг оппонентки нанесли одновременные удары. И обе попали. Кулак Светы пробил хук в челюсть, и сама она получила ребром ладони по ключице от Вики.

– И так всегда, – вздохнул Герхард. – Ещё ни разу ни одна из них не победила другую.

– Они равны по силе и мастерству, – предположил второй программист.

– Точно.

Подруги поклонились, благодаря друг друга за поединок, и сошли с татами, потирая ушибленные места.

– Доброе утро, Валера. Как тебе наше представление?

– У меня слов нет описать. Я такое видел только в фильмах о шаолиньских монахах.

– Ну, нам до великих мастеров далеко, – Виктория покосилась на усеянные мелкими буквами листы.

– Ах, да. Это вот утром пришло.

– А день так спокойно начинался… – приняла она документы. – Кстати! Все внимание! Сегодня особенный день! Судя по вашим лицам, вы не помните, а некоторые и вовсе не знают, но: сегодня день рождения нашего агентства! Ура!

– Ура! – завибрировали в воздухе дружные возгласы.

– Я решила сделать вам всем подарок, – Вика подошла к картонной коробке, которая до сих пор стояла незамеченной в углу спортзала. – Да и себе заодно.

Шеф «Брони» извлекла из коробки чёрную ткань и развернула её. В руках у неё оказалась майка-футболка, на груди которой красовалась эмблема агентства.

– Класс! – выкрикнул кто-то.

– Нравится? Мне тоже. Подходите, тут на всех хватит, – Вика достала одну и протянула её Валере. – Это твоя. Добро пожаловать в команду.

– Спасибо.

– Я возьму ещё Заре и Славику. Сегодня сокращённый день! Если, конечно, не нагрянет какой-нибудь внезапный вызов.

– Шефу гип-гип ура! – гаркнул Николя.

– Гип-гип ура! – поддержали его все остальные.

– Ха-ха-ха, пока всем, чудики!

Смыв с себя усталость после тренировки в душевой, Виктория поднялась в кабинет. Зара встретила её криком: «С днём рожденья!» А к концу дня тут собрались уже все кураторы.

– Кстати, Викусь! – вдруг вспомнила секретарша. – Я нашла машинку по твоему описанию. Вот её номер.

Вика взяла бумажку-стикер.

– Что за машина? – перегнулась через её плечо Света.

– Да урод какой-то чуть Анфису Григорьевну не сбил и скрылся, не остановившись. Надо будет заглянуть на днях. Поговорить. Объяснить, что так делать нельзя, – в голосе её промелькнули нотки, от которых у многих по спине разбегались мурашки. – Поможешь? – взглянула она на Герхарда.

Немец очаровательно улыбнулся, в голубых глазах сверкнул дьявольский огонёк.

– Какие вопросы, подруга.

Дождь начался внезапно и щедро поливал тротуары и проезжую часть. Валера какое-то время стоял под крышей на остановке, но потом пустил на своё место промокшую девочку лет двенадцати. Сам он накинул капюшон и слушал музыку через наушники. Завибрировал мобильный, и он удивлённо посмотрел на дисплей.

– Да, Виктория, я Вас слушаю.

– Ты лучше не слушай, а посмотри.

Валера оглянулся. У обочины стоял внедорожник шефа. Он неуверенно подошёл к автомобилю.

– Ну, чего стоишь? Садись давай?

– Я ведь весь мокрый.

– Вот именно. Не хватало, чтобы ты заболел. Я только Славика в отпуск собралась отправить.

Валера пожал плечами и сел в пассажирское кресло.

– Я тут подумала, – начала Вика, включая тёплый воздух. – Мы же в одном дворе живём. Чего ты катаешься? Давай я тебя подвозить буду.

– Да ладно Вам, – смущённо улыбнулся Валера и нечаянно дёрнул наушники так, что они выскочили из гнезда.

…oh well, wherever you are,

Iron Maiden's gonna get you,

No matter how far…

Он поспешил выключить звук.

– Любишь старичков? – скосила на него глаза Виктория.

– Да, старый металл мне нравится больше. А Вы не очень похожи на любителя рок-н-ролла.

– Неужто? Потому что на мне нет косухи, цепей и татуировок? И хватит уже меня на «Вы» звать. Не люблю я этого. Сразу же старушкой себя чувствую.

– Ну, Вы… – он осёкся под взглядом Виктории. – В смысле: ты вроде как шеф.

– И что? С твоими способностями ты можешь выбиться в кураторы, а мы все свои и друг в друга только «тыкаем».

Они подъехали к железнодорожному переезду. Красно-белый шлагбаум опускался, семафор подмигивал то одним, то другим круглым глазом. По рельсам застучали колеса поезда.

– Люблю поезда, – почему-то вырвалось у Валеры. – В купе всегда такой особенный уют. Не такой, как дома, но приятный.

– А я их не люблю, – Вика приоткрыла окошко и закурила.

– Почему?

– Не знаю. Если честно, никогда в них не ездила. Просто какое-то чувство внутри странное. Неприятно рядом находиться. Даже когда вагоны проверять приходится, я не захожу.

– Может Вас… эээ… тебя в детстве напугали? Такое бывает.

– Может. Я не знаю.

– В смысле: «не помню»?

– Нет, в смысле: «не знаю». У меня в памяти сохранились только последние пять лет, а до этого ничего, только маленькие кусочки прошлого.

Вика вздохнула и, улыбаясь, посмотрела на попутчика.

– Как в мексиканском сериале. Да?

– Ага. Виктория, я давно хотел спросить. Этот случай, после которого «Броню» протащили по всем СМИ…

– И ты туда же, – проворчала она. – Зайди в интернет, там всё подробно описано.

– Я не уверен, что это правда.

– Хм. Умный парень. Если вкратце: у нас был серьёзный заказ. Мы ехали из аэропорта в центр. Здесь на дороге одно местечко есть – там очень близко к дороге деревья растут. Ну и устроили нам засаду. Внезапно прямо перед первой машиной упало дерево, и начался обстрел. Груз мы отстояли, но два работника «Брони» были убиты. Твой тёзка Валерий сорока лет от роду и Наталья – невеста Олега из автосервиса.

Валера кивнул. Он подружился с Олегом. Неразговорчивый автомеханик каким-то образом расположил его к себе. Буквально через несколько дней они общались как старые знакомые.

– Жена Валерия, – продолжала Вика. – Оказалась той ещё стервой. Она была младше его лет на десять. Он полностью её обеспечивал. Посмертной страховкой она осталась недовольна и решила выбить из нас побольше. Правда мир не без добрых людей, и нам вовремя сообщили, что под нас копают. То, что кураторы «Брони» когда-то входили в так называемый Дон-клан знают все в городе…

– Дон-клан? – перебил её Валера.

– Так газетчики именовали одну мафиозную группу, которой руководил человек по прозвищу Дон.

– Мафиозная? То есть «Броня» – бывшие преступники?

– Ой, ты только не горячись так сразу. История этого города не очень длинная, но весьма неоднозначная. Да, мы были преступниками, но эти времена миновали. С правоохранительными органами у нас всё замётано, они всё равно не могут справиться сами. Мы делаем вид, будто прошлого не существует. Об этом все знают, но официально про это никто не говорит. Все доказательства наших связей с преступностью были надёжно спрятаны. Но эта дамочка – жена убитого – докопалась-таки до дна. Такие отколовшиеся группы как наша до сих пор держат город, но есть люди, которые хотят сместить нас и занять тёпленькое место. Вот до них-то эта стерва и дошла.

Валерий слушал её, что называется, вполуха. Привыкший думать мозг сравнивал данную информацию с тем, что он почерпнул на просторах всемирной сети. Но то, что он уже знал, больше походило на какую-то преступную утопию из американских комиксов. И теперь оказывается, что это правда?

– Бедный Славик, – Вика снова подкурила сигарету. – Ему пришлось в кратчайшие сроки отыскать все имеющиеся на нас компроматы, уничтожить их или исправить на более безобидные. Он дневал и ночевал в офисе.

– Вы выиграли судебный процесс?

– А ты сомневался? Славик спец в своём деле. Если берётся – значит сделает.

– Похоже, что в этом городе не всё так просто… – тихо заметил Валера.

– Ты даже не представляешь на сколько.

– Ну вот: в газетах одно, в интернете другое… А где правда?

– Может, я смогу рассказать её?

– М-может быть…

– У тебя, кажется, завтра тоже выходной. Вот и давай встретимся утром. Не очень рано – часиков в десять. Я покажу тебе город и расскажу всё, что о нём знаю.

– Хорошо.

Внедорожник остановился во дворе.

– До завтра, – неуверенно попрощался Валерий.

– Пока!

Войдя в свою комнату, он первым делом включил компьютер. Когда на стареньком мониторе засветилась жёлто-белая панель Яндекса, он вызвал сенсорную клавиатуру и ввёл в поисковую строку: Дон-клан.

Одна за одной разворачивались страницы. Хорошее и плохое сплеталось в единое целое. На фотографиях чаще всего фигурировал мужчина в светлом костюме и шляпе. На более поздних снимках к образу классического мафиози прибавилась стильная трость. Ещё чуть позже за ним неотступно следовали двое. Парень и девушка. Их не возможно было спутать с кем-нибудь ещё. Герхард всегда оставался верен своему стилю, а Вику было легко узнать по её белой пряди в волосах. Они были личными телохранителями самого Дона.

Заголовки пестрели, сбивая с толку, путая мысли. «Лидер Дон-клана обзавёлся Фурией». «После удара током Фурия сверкает, как молния в ночном небе». «Ночная Молния и Граф снова спасли своего босса! Где же они были раньше?» Валера нашёл информацию и про других кураторов «Брони». Как и остальные статьи, связанные с этим городом, эта информация казалась выдумкой. Что правда, а что нет? Не понятно. Это может прояснить завтра Виктория, но скажет ли она правду?

При мысли о прогулке со своим начальником у него ёкнуло в сердце. Валера выключил компьютер и упал лицом в подушку. «Будь, что будет, – думал он. – Пока что они не показывали себя с тёмной стороны».

Он улыбнулся, вспоминая спор со своим другом.

– Да прекрати ты витать в своих белоснежных облаках! – так говорил его друг. – Людей не возможно поделить на добрых и злых. И того, и другого в нас намешано.

«Эх, Санёк, как же ты был прав», – мысленно согласился с ним Валера.

Он снова вспомнил Викторию. Ночная молния. Сверкающая белая полоса на чёрном небе. Очень говорящее прозвище.

Перед его глазами вдруг предстала совсем другая девушка. Смешливая, застенчивая, любящая мечтать, умеющая радоваться мелочам. На ней были джинсовые шорты и белая майка-футболка. Она махала рукой из вагона поезда… не ему. А поезд уходил в какую-то непонятную темноту. Он вдруг сорвался вслед за вагоном.

– Прости! Прости меня! – кричал его голос.

Но она не смотрела на него. Она махала кому-то рукой…

Валера распахнул глаза. Сердце его колотилось, будто он и впрямь только что бежал за поездом. Он лежал, не шевелясь, и глядел в потолок. Скупая мужская слеза скатилась из уголка глаза на подушку.

– Ксюша, прости меня… – прошептал он и невольно тронул кольцо на безымянном пальце.

Времени было почти восемь утра. Сон больше не шёл, а потому Валера уселся перед компьютером. На мониторе раскрылось маленькое окошко программы. Стерев надпись Newfile – название по умолчанию, он уверенно ввёл другое: ShortWayEditor. Работа поможет ему отвлечься.

Когда сработал таймер, Валера быстро оделся и вышел на улицу, по пути пожелав доброго утра своей хозяйке и выслушав от неё нотацию, что за «компутэром» всю ночь сидеть вредно. Погода на улице была в противоположность его настроению солнечная и тёплая. Нервно вышагивая около подъезда Вики, он оборачивался на каждый стук двери. В душе дрожало и щекотало волнение. И не только от того, что он идёт на прогулку с преступницей, но она ещё была и его начальницей.

– О чём задумался, детина? – раздался Викин голос.

Валера обернулся. Она стояла в паре шагов от него и подкуривала сигарету. Потёртые джинсы, кожаная куртка, кеды, сумка через плечо и распущенные волосы никак не вязались у него с образом женщины, сидящей в своём кабинете.

– Алё! Небо, я Земля! Как слышишь меня? Приём!

– Ох, извини. Непривычно видеть тебя вот так.

– Привыкай, – отмахнулась Вика. – Я спрашивала: куда пойдём?

– Не знаю. Ты тут босс. Так что предлагай.

– Пф. Ну, ты сказал! Ладно, пойдём-ка в парк. Погода сегодня замечательная, чего ради портить приятное ощущение весны давкой в центре города.

– А что? Парк не в центре?

– Не-а. Тут ходьбы до него минут десять-пятнадцать.

Всю дорогу до парка они болтали о том, о сём, не касаясь обещанных разъяснений насчёт города.

Парк был ещё молодой, с аллеями тонких лип. Он пролёг по берегу небольшого искусственно созданного озера. Золотистые солнечные лучи просвечивали сквозь новенькие листочки, оставляя на чисто выметенных дорожках зеленоватую мозаику. Через несколько недель городская пыль доберётся и сюда, а пока что листочки блестели, будто покрытые лаком.

– Странный всё-таки этот город, – оглянулся вокруг Валера. – Вроде бы развитый и продвинутый, а парк совсем новый, и зоопарк только недавно решили сделать.

– Мне сказали, что ещё подыскивают место для музея. Будет здорово.

– Вот как! Откуда вообще появился город? Не было ведь!

– О его рождении ходят много легенд. Мне больше всего нравится та, где говорится, что, когда прогремела новость, будто в две тысяча двенадцатом году будет конец света, некоторые богатенькие дяденьки и тётеньки вдруг задумались о своей душе. И решили сообща сделать что-нибудь полезное. Они построили оздоровительный комплекс для детей. Он и сейчас стоит на холмах за городом, теперь он, правда, не только для детей, но доступный многим. А вначале он был абсолютно бесплатный. У подножия холмов раскинулся парк аттракционов всё с тем же свободным входом. И комплекс, и парк заработали себе отличную репутацию. Потом минул роковой год, и дяденьки с тётеньками подарили город стране. Потому и называется он Дароградом. Людей стало сюда приезжать всё больше и больше. Сначала обслуживать комплекс и парк, потом обслуживать тех, кто обслуживал комплекс и парк, и так далее. В общем, город рос, обрастал всем тем, что нужно городу. И вот он – наш Мегас!

– Мегас?

– Когда-то местные жители в шутку называли его Мегаполисом. Ну, знаешь, как в старых фантастических фильмах. Огромный город-страна или город-планета, город-мечта обязательно имел имя Мегаполис. А потом просто сократили, как Лас-Вегас. Типа, Вегас – Мегас.

– Интересно. Ты сказала, что это легенда. Значит, на самом деле город возник не так?

– Валер, разуй глаза! Тут же на лицо явное отмывание денег. Причём по крупному. Почему о Дарограде до последнего не было известно? Почему никак не вмешивалось правительство? Почему этот город был и остаётся пристанищем для преступников, неформальных личностей и просто тех, кто не хочет жить в обыкновенном мире? – Вика нарисовала в воздухе кавычки. – Город создали преступники. Собрали его, как монстра Франкенштейна, из кусочков. Вдохнули в него жизнь и начали шлифовать. Шлифовали, шлифовали, удаляли ненужное. И до сих пор шлифуют. По-моему, неплохо получается.

Она обвела рукой парк.

– Да, неплохо. Тогда давай, рассказывай, что такое на самом деле ваш Мегас? Криминальная утопия или хорошо завуалированная антиутопия?

– Ладно. Давай присядем на скамейку. С чего же начать историю? Я знаю её лишь с чужих слов. Я ведь не стояла у истоков. В общем, началось всё с того, что…

Небольшой городок Дароград возник на карте совершенно внезапно. Охочие до власти попытались туда сунуться, но потерпели фиаско. Оказалось, что правящие роли там чётко расписаны, и прорваться сквозь эту структуру ну никак не получалось. У руля власти, в правоохранительных организациях стояли люди с безупречным прошлым и настоящим. Прекрасная маска для тех, кто правил здесь на самом деле. Несколько ничем не примечательных криминальных группировок вдруг обрели огромное влияние. Весь город был поделен на территории, площадь которых была прямо пропорциональна мощи, что имелась у курирующей её группировки. На каждой территории были свои законы, они сообщались, но не влезали в дела соседей. Исключения составляли лишь те случаи, когда сами жители просили о помощи. Тогда группировки объединялись и выступали против нарушителей собственных правил.

– Так и случилось с тем небольшим кусочком на карте города? – охрипшим голосом спросил Валера.

– С каким кусочком?

– С тем, который старательно закрашен, но всё равно просвечивает свастика.

– Ну и наблюдательный же ты! Ну да, обосновались там когда-то нацисты.

– Что же это получается? В вашем городе-мечте и для них нашлось место? – в его голосе проскользнула гневная нотка.

– Не любишь нацистов?

– Не люблю.

– Я тоже. Но они помогали держать город, и мы их терпели, пока у них не сменился «Фюрер»…

– Даже так?

– Угу, дань традиции. После этого люди начали бежать с их территории. Потом конфликт достиг максимальной точки кипения, и они вынудили нас уничтожить их.

– И что же творится сейчас на этом закрашенном кусочке?

– Мы никак не можем разделить его. Да и стоит ли? Жители неплохо справляются и сами.

– Там что-то типа народовластия?

– Анархия там чистой воды. Странно, но сейчас туда возвращаются даже те, кто когда-то убежал от нацистов.

– Ты таким голосом это всё рассказываешь, будто тебе их жаль.

– Не их. Там погибла моя хорошая подруга.

– Ты потеряла много людей…

– Много. Да о чём и говорить: я себя-то частично потеряла.

– Как же так получилось?

– А чёрт его знает. Я первое, что помню, это больничную палату и дяденьку в белом костюме и шляпе. Откуда ж мне было знать, что это сам Дон. Мне потом рассказали, что он меня нашёл на обочине дороги за городом. Видок у меня был ещё тот. Вся в ссадинах, синяках, порезах. Не знаю, кто и что тогда со мной сделал. Сколько машин проезжало мимо, и никто не остановился… Только глава мафиозной группировки… Вот тебе и яркая аллегория этого города. При мне не было ни документов, ни вещей. Пытались опознать меня среди пропавших людей, но ничего не нашли. Так я тут и живу пять лет кряду. Даже имени своего не помню. Викторией меня Дон назвал. Врачи говорили, что я не выживу, а я выкарабкалась.

– Виктория – значит Победа. Типа, ты смерть победила.

– Да. Ха-ха-ха. У неё вообще на меня зуб. Я столько раз её уже побеждала, – смех получился у неё очень грустный. – Потом и документы мне справили. Фамилию, дату рождения придумали. Моя жизнь мне напоминает сказку «Пойди туда, не знаю куда…» А я в этой сказке и есть То-не-знаю-что. Отзываюсь на придуманное имя, принимаю поздравления в придуманный день рождения. Живу, как в детской игре, будто понарошку…

– Ну, что за пессимистичные рассуждения, – нахмурился Валера. – Это ты оттого, что замёрзла. Пойдём, я тебя горячим шоколадом угощу.

Вика хихикнула и согласилась. Они устроились в небольшом парковом кафе на открытой площадке. Широкие чашки грели немного озябшие пальцы.

– Значит, Дон стал тебе в некотором роде вторым отцом и принял тебя под своё крыло. А почему фамилия такая? Адамова.

– Кем бы я ни была в прошлой жизни, но боевые способности у меня, похоже, врождённые. Однако Дон увидел во мне зоркого психолога, так сказать. Я легко вычисляла способных людей. Когда он отдал мне паспорт, я тоже задалась вопросом о фамилии, а он ответил, что я первая и соберу вокруг себя особенных людей. Оказывается, у него давно была мечта собрать особый отряд, но трудно было вычислить по-настоящему одарённых людей. Этим я и занялась. Кураторы «Брони» – люди, которых я нашла для него.

– М-да. Дела. И чем же вы промышляли?

– Мы с ребятами? Или Дон-клан в целом?

– В целом.

– В основном контрабандой. Как грузов, так и людей. Но не подумай, не работорговцы мы были. Просто порой люди хотели убежать от чего-либо, а мы им помогали. Может, хватит уже обо мне? Расскажи и ты о себе.

– Ну, моя история гораздо скучней. Я из небольшого городка в Черноземье. Отучился в Питере, аспирантуру там закончил. Туда и переехали потом вместе с женой, – тут он замолчал, будто поперхнулся. – А когда она пропала, Питер сильно о ней напоминал, и я стал мотаться по стране. Потом мне друг рассказал об этом городе (он тут работал какое-то время, но не прижился). Вот я и приехал сюда.

– Прости, если сыплю соль на ещё незажившую рану, но… как пропала твоя жена?

– Она получила травму в детстве, которая порой напоминала о себе. Доктор, в конце концов, выписал ей направление в какую-то здравницу. Она уехала туда и не вернулась. Поезд, с которым она должна была приехать, прибыл в целости и сохранности и вовремя. Забытых вещей не обнаружили, проводница вроде бы вспомнила девушку, похожую на неё, но внешность у неё была самая обычная. В здравнице на неё был заведён медицинский дневник и вёлся прилежно весь срок лечения. На автоответчике у нас дома осталось сообщение: «Я выезжаю. Буду тогда-то». Поезд приехал, а она нет. Исчезла где-то между здравницей и Питером.

– И когда это случилось? – Вика слышала горечь в его голосе, будто он винил себя в этом.

– Пять лет назад.

– Хм. Меня ведь тоже пять лет назад нашли. Что, если…

– Нет, нет. Вы абсолютно не похожи. Внешне, правда, вы – одно лицо…

– Так вот почему ты так уставился на меня тогда в магазине!

– Ага. Только она была чуть полнее. Но вот характер. Ты такая сильная, волевая, а Ксюша была очень мягкой, смешливой. Я видел, что ты вытворяешь на татами, а у неё после травмы порой голова кружилась, когда она на стул становилась, чтобы протереть пыль с верхних полок шкафа.

– Хм. Значит, её звали Ксюшей?

– Да…

– Милое имя. Давай договоримся: ты не возвращаешься к разговору о моём преступном прошлом, а я больше не поднимаю тему о твоей жене, – Виктория протянула руку.

– Справедливо, – Валера скрепил договор пожатием.

Пока они сидели в кафе, головы посетителей то и дело поворачивались в их сторону.

– Может у меня что-то на лице не так? – проворчал Валера, которому никогда не нравилось такое обилие внимания.

– Не на лице, а перед ним. Будь готов: завтра-послезавтра газеты, журналы и сайты СМИ будут кричать заголовками: «Ночная Молния нашла себе ухажёра!» Они меня уже сватали Олегу, а с Герхардом даже поженили.

– Ох-ох.

Их прогулка закончилась далеко за полдень. Прощаясь у дверей подъезда, Валера вдруг хлопнул себя по лбу.

– Совсем забыл! Анфиса Григорьевна просила передать тебе «спасибо» за то, что её обидчики пришли в полицию с повинной. Сказала, что тебе не отвертеться, и она знает, что это твоих рук дело.

– Вот ведь прозорливая старушка, – с досадой пробурчала шеф «Брони». – Скажи, что с неё причитается: требую её фирменных блинчиков в качестве оплаты. До завтра.

– Пока.

Дни бежали друг за дружкой, приближая лето. В Мегасе на клумбах запестрели тюльпаны. По утрам, когда воздух ещё не был пропитан выхлопными газами, запах цветов смешивался с запахом сирени и черёмухи в парках и дворах. Самый любимый аромат весны.

Май почему-то всегда был месяцем затишья в «Броне». Виктория неплохо справлялась без Зары. Её забрал с собой Слава. Программист поехал навестить маму и бабушку, а заодно выполнить их давнюю просьбу – познакомить со своей девушкой.

Шеф «Брони» всегда ждала конец месяца с особой радостью. В конце месяца её друзья приходили к ней в гости. Счастливые шумные вечера порой затягивались до самого утра, и ей потом приходилось сталкиваться с осуждающими взглядами соседей. В этот раз на конец месяца было запланировано несколько крупных заказов, а потому встречу решили провести немного раньше.

С Валерой она столкнулась в коридоре.

– О, привет ещё раз. Я машину поставила на ремонт, так что домой нас повезёт Герхард.

– Что-то серьёзное?

– Олег сказал, что нет.

Во дворе их дома Виктория вдруг задумалась.

– Слушай, Валер, сегодня все у меня собираются. Приходи что ли и ты.

– Я вообще-то не ходок по вечеринкам.

– Да это и не вечеринка вовсе.

– А ты в шахматы играешь? – выглянул в окно Герхард.

– Играл когда-то.

– Тогда приходи обязательно, а то мне вечно играть не с кем.

Взяв с него обещание, что он обязательно придёт, друзья направились каждый своей дорогой.

Раз в месяц в квартире у Вики зажигались все лампочки, доставалась лишняя посуда, работали все конфорки на плите. Уже пахло чем-то вкусным, а из холодильника выставили напитки.

Защебетал звонок.

– О! Какие люди! – хором встретили друзья вошедших.

Зара и Слава выглядели посвежевшими и довольными.

– Привет, родные! Как мы по вам всем соскучились! Викусь, это тебе. Славина мама передала, – Зара протянула бутылку из тёмно-зелёного стекла с длинным горлышком. – Свойское. Вишнёвое. Сказала, чтобы из рук в руки.

– Ух ты! Обязательно передайте «спасибо» от меня.

– Чего у нас сегодня? – приоткрыл любопытный программист крышку глубокого сотейника и получил деревянной лопаткой по руке. – Ай!

– Вкусняшка там, – отшутилась Вика.

– Отлично выглядишь, Зара, – заметил Олег.

– Смеёшься? Я поправилась на два килограмма!

– Не заметно.

– Тебе не заметно, а моим весам и гардеробу очень даже.

Зара очень сильно следила за фигурой, но просто обожала сладости и мучное. Бабушка Славы была прекрасным кондитером со стажем, так что два килограмма за три недели все посчитали просто подвигом.

Когда снова прозвучал звонок, Славик оказался ближе всех к двери, а потому взял на себя роль швейцара.

– О, Валерыч! Здорóво! Проходи, не стесняйся, тут все свои.

– Привет. Приехали?

– Ага. Несколько часов назад. Как говорится, с корабля на бал. Гы-гы!

В основном все гости перекидывались в карты. Олег, на правах «старшего брата», часто помогал Вике в ремонтных делах. Он и сейчас занялся починкой упавшей полки в шкафу. Герхард, который слыл прекрасным поваром, помогал хозяйке квартиры с ужином.

– Спасибо, что пришёл, – немец вытер руки и ответил на рукопожатие.

– Вам может помочь чем?

– Лук умеешь мелко резать?

– С утра умел.

– Тогда – к барьеру.

Краем глаза Валера наблюдал за своими новыми друзьями. Сменив офис на домашнюю обстановку, они оставались верными себе. Даже Вика, которая снова была в джинсах и футболке. Слава – взъерошенный и небритый, Герхард – в идеально отглаженной рубашке, Вадим, Катя и Света – готовые в любую секунду сорваться по заказу. Даже Зара, хоть и отказалась от широкой юбки и шпильки, была в своём репертуаре. Красные кожаные брюки, «леопардовый» топ и шляпа а-ля Крокодил Данди. Кто бы мог подумать, что это могло сочетаться. Он вдруг понял, что эти люди не притворяются. Они всегда именно такие, какие есть на самом деле. Вот такой компании ему не хватало всю жизнь. Если бы раньше с ним рядом были такие друзья, может, и было бы всё по-другому.

Последний салат был доделан, и гости оторвались от своих дел. Из сотейника извлекли кусочки курицы в сметане с чесноком и специями. По мнению Кати, это было самое вкусное, что Вика готовила на встречу. Кто-то вспомнил картошку в пивном кляре, кто-то – рыбные крокеты с зелёной фасолью.

– А чего это мы почти молча пьём? – громко причмокивая, облизал пальцы Слава, за что Зара ширнула его локтем в бок. – Среди нас появился ещё один новенький, хотя мы совсем недавно принимали Елену в свои ряды. Наша «секта хорошего настроения» растёт, товарищи! Ура! Валерыч, за тебя!

Пивные кружки и бокалы с вином поднялись вверх с громким «ура».

Постепенно Валере «сливали» информацию о том, как все они повстречались, подружились. Сколько смешных и курьёзных случаев им пришлось пережить вместе. Негласное правило «о плохом – ни слова» запрещало во время встречи говорить о чём-то грустном, но он понял: дружба этих людей была проверена не только временем, но и серьёзными передрягами. И ни разу она не дала сбоя.

– Между первой и второй… – начала Зара.

– …можно выпить ещё две, – закончила за неё Вика.

– О! Это что-то новенькое, – захохотал Вадим. – За что теперь?

Зара положила голову на плечо Славе.

– За нашу совместную жизнь.

– Не понял.

– Славина мама уговорила нас попробовать пожить вместе.

– Это просто замечательно! – всплеснула руками Анжела.

– А где же вы жить будете?

– У меня, конечно. Не ютиться же нам в его норе. Там только компьютеры могут себя чувствовать нормально, а у меня кошмары по ночам.

Из присутствующих только Лена и Валера не знали, что творится в квартире Славы. Берлога, в которой он обитал, находилась в трущобном районе. В крохотной комнатушке умещались лишь диван, плита, крохотный стол и душ с туалетом, отгороженные шторкой. Один угол полностью занимал верстак с деталями компьютеров, инструментами, проводами. Слава был гениальным компьютерщиком и первоклассным хакером. Он мог собрать из рухляди мощную машину и взломать защиту любого сервера за считанные минуты, но без женских рук он был практически диким. Заре пришлось изрядно постараться, чтобы из помойного кота превратить его в ласкового мурлыку. Это стоило больших нервов и усилий красивой цыганке, родные которой никак не могли взять в толк, чего она нашла в полупьяном панке с зелёными волосами.

Своей встрече они были обязаны Вике. Она нашла их для работы на Дона. Способного хакера и девушку-красавицу, которая могла бы заболтать любого посетителя. Трещотка и Вирус – личности, остававшиеся за кулисами действий всей банды, но всё же не менее опасные, чем Ночная Молния и Граф. Славе хватило одного взгляда, чтобы потерять голову от любви. Он и мечтать не смел, что когда-нибудь Зара ответит ему взаимностью. В чудеса он никогда не верил, но ему пришлось поверить. Он изо всех сил помогал любимой изменить себя, и у них получилось. А потому сейчас все были беспредельно рады за родных скандалистов.

Герхард поднялся, чтобы наполнить бокалы. Анжела прикрыла свой ладонью.

– У меня ещё есть.

– Но там же сок, – заметила зорким глазом Зара.

– А мне это… – Анжела вспыхнула жарким румянцем. – Нельзя мне, в общем.

– Почему? Ты заболела?

– В какой-то мере, да, – Вадим как-то по-особому обнял жену. – Но эта болезнь проходит… через девять месяцев.

На друзей накатила оторопь. Они застыли и смотрели на Анжелу, у которой загорелись даже уши.

– Ну, теперь даже меньше, – тихо сказала будущая мама.

От возгласов восторга зазвенели стёкла.

– А по тебе совсем не заметно, – чмокнула в щёку подругу Зара.

– Это у нас семейное. До половины срока остаёмся плоские. Скоро заметите.

– И когда срок?

– Доктор сказал: к концу сентября должна родить.

Настало время переварить съеденную пищу и полученную информацию. Кто-то снова взялся за карты, Олег доделывал полку, Слава по просьбе Вики принялся шаманить над системным блоком компьютера. Герхард попросил Валеру расставить шахматы, а сам поймал хозяйку квартиры за руку и утянул её на балкон. Оттуда раздались шёпот и повизгивания, но вышли они чинно, будто просто покурили на свежем воздухе. Немец подсел к шахматной доске. Вика извлекла откуда-то игру «Твистер». Её идею поддержали Света, Зара и Вадим.

Герхард был прекрасным шахматистом, но Валера видел, что он нервничает, и поэтому сделал несколько абсолютно бессмысленных ходов. Проигрыш будто его совсем не опечалил. Он лишь что-то буркнул насчёт реванша.

Когда куча-мала пытающихся не завязаться узлом на цветных кружках грохнулась-таки на пол, едва не раздавив при этом Вику, все снова потянулись за угощением. Разговоры и смех наполнили комнату. В глазах Виктории светилась жизнь, сверкали то и дело озорные огоньки. Это красило её. В один прекрасный момент она будто бы нечаянно зацепила выключатель. Свет погас.

– Ну, Вииикааа! – хором протянули гости

– Упс. Пардон.

Когда свет зажёгся снова, посередине комнаты стоял Герхард с огромным букетом ромашек.

– Ой, это мне? – прижала руки к груди Светлана – ромашки были её любимыми цветами.

– Тебе, – кивнул немец.

Девушка потянулась за букетом, но он отстранил цветы.

– Я его отдам тебе, если правильно ответишь на мой вопрос, – Герхард умел очаровательно улыбаться, а по этой улыбке ещё было видно, что будет какой-то подвох.

– Опять какая-нибудь каверза. Уверена, тут и Вика постаралась. Давай, начинай свою викторину.

– Вопрос каверзный, но ответ на него очень прост. Итак…

– Внимание! Вопрос, – встрял Славик и ударил вилкой по тарелке.

– Ха-ха! Смешно. Вопрос такой: Света, ты выйдешь за меня замуж?

Зрители затихли и переводили взгляд с Герхарда на Свету и обратно. Девушка не могла вымолвить ни слова. Она стояла и смотрела на державшего букет парня.

– Ущипните её кто-нибудь, – громко шепнула Зара. – Может она умерла от счастья?

– Света, – так же шёпотом произнёс Слава и аккуратно ткнул в неё пальцем.

– А м-можно помощь з-зала? – почти плачущим голосом отозвалась она.

Света скосила глаза на Вику, та показала ей кулак.

– Д-да, я согласна.

– Как классно! Я тоже так хочу!

– Зара, солнышко моё, так же не получится.

– Слав, ну почему? – цыганка надула губки.

– Ты ромашки не любишь.

Света со слезами на глазах хлопнула Герхарда по плечу.

– Дурак, мог бы сделать это и потише.

– Зато теперь ты не отвертишься. Вон сколько свидетелей, – улыбнулся немец и чмокнул невесту в мокрую щёку.

Вика почти упала на диван рядом с Валерой.

– Где же ты раньше был? Стоило тебе появиться в «Броне», и, пожалуйста, вон сколько всего хорошего случилось.

– Ха-ха. Мне друзья говорили, что у меня аура такая. Я хорошее притягиваю.

– Правда? – обернулся Вадим. – Вик, а когда у него контракт с «Бронёй» заканчивается?

– В конце ноября, – ответила за шефа секретарша.

– Надо продлить. Лет на несколько, – постановил будущий папа.

– Не хотят тебя отпускать, – хихикнула Вика. – Придётся тебе к нам в город перебираться.

– Хм. Эта мысль не так уж и абсурдна. С Анфисой Григорьевной мы подружились…

Гости начали расходиться по домам уже под утро. Виктория провожала каждого до дверей. Валера обнаружил у неё несколько книг, которые давно хотел прочитать, но никак не мог найти. Поэтому Вика всучила их ему перед уходом и взяла с него обещание, что он зайдёт на днях.

После таких вечеров сон приходил милосердно перед самым пробуждением. Он был блёклый, не порождал глубоких чувств и не заставлял вскакивать. Просто оставалось неприятное чувство, что отсутствует какой-то важный кусочек в картинке из паззлов.

Валера сдержал обещание. Через несколько дней они сидели за столом, пили чай и обсуждали книги, которые прочитали вместе. Делились советами.

С тех пор так и повелось. Они начали встречаться почти через день. Сидели, пили чай, болтали ни о чём, смотрели фильмы. По выходным гуляли в парке и по городу. Старушки во дворе вовсю сочиняли сказки об их романе. Анфиса Григорьевна гордо отмалчивалась на вопрос: «Правда ли?» Вика и Валера в шутку отвечали: «Конечно».

В офисе они были шефом и подчинённым, после работы – друзьями. Кураторы «Брони» были искренне благодарны Валере за то, что он вывел их подругу из вечной меланхолии. Они не могли быть постоянно с ней. Ведь у каждого из них была своя личная жизнь. Теперь же все были спокойны за Вику, ведь рядом с ней был надёжный и верный друг.

Лето

Славы не было в кабинете. Валера нашёл на столе записку: «Третий комп полетел. Ушёл за запчастями.)) Отнеси бумаги у принтера Заре. Слава». Оглянувшись, он увидел, что системный блок третьего компьютера и вправду стоит в разобранном состоянии. Валера ухмыльнулся, подхватил пачку бумаг и отправился в главный кабинет.

– Доброе утро!

– Доброе утро, Валер, – хором ответили Зара и Вика.

– Опять бумажки.

– Такое ощущение, будто они боятся, что нам скучно и работы нет. Заботнички, – возмутилась секретарша, просматривая листы.

– Кофе будешь? – Вика с отчётливым недосыпом на лице уже держала в руках чашечку с ароматным напитком.

– Не откажусь. Я сегодня ночью добил-таки свою программку.

– Что за программка? – Зара отхлебнула из своей чашки.

– Вычисление короткого пути по городу с учётом опасных мест, узких улочек и тупиков.

– Где ж ты раньше был?

– В Москве, наверное. Или в Твери. Не помню точно, – пожал он плечами. – Слава поддержал проект и разрешил мне сделать его полностью самому. Он только проверит и укажет недочёты.

– О, он любит находить недочёты.

– Хватит тебе, Зара. Несмотря на твоё постоянное ворчание, вы целый месяц уже живёте вместе и всё ещё живы. Держи, Валер, пей, пока горячий.

– Спасибо.

– А можно прописать в этой программе, чтобы быть в курсе о пробках?

– Не знаю, Вик. Это же связь со спутником нужна или с дорожными службами.

– Ну, спутник я тебе подарить, наверное, не смогу, а вот второй вариант вполне доступен.

Запищал компьютер.

– О, новый заказ, – повернулась к нему Зара.

– Хоть бы не на сегодня, – Виктория скрестила пальцы.

– Так-с, посмотрим, что тут у нас… Ух ты! Славе понравится!

– А ещё вчера вечером она хотела его убить, – шепнула Вика Валере.

– Я и сейчас хочу его убить. Просто посмотри.

Секретарша повернула монитор к шефу.

– «Fairytales»? В рамках турне решили посетить родной город. Супер! И охранять концерт будем мы!

– А когда концерт? – чуть ли не подпрыгнул в кресле Валера.

– Через две недели – четырнадцатого июля. О, а не тогда ли они первый раз блеснули в«Undertown’е»?

– Да, наверное. А ты что любишь эту группу, Валера?

– Ну да. Есть в них что-то. Цепляет. Давно хотел сходить, но всё времени не было.

– Вот теперь и сходишь. Тем более концерт мы охраняем, так что вход для нас бесплатный. Ой, как же я люблю халяву!

– Когда она в таком настроении, мне становится страшно, – по секрету сказала Зара Валере.

– Я всё слышу! – донеслось из кабинета директора. – Пойду, обрадую ребят. Валер, тебя сегодня жду.

– Лады!

– У меня появляются смутные подозрения, что слухи про вас – вовсе не слухи.

– Ха-ха! Почитай статью на сайте «МегаLOVE». Сам вчера обалдел. По этой статье можно снять оскароносный фильм.

– Про вас с Викой насочиняли? А где статья? – Зара открыла окно интернет-браузера.

– Сейчас покажу. Не насочиняли, а описали в ярких красках все препятствия, что встретились на пути у двух влюблённых. Сентиментальные дамочки, наверное, заливают слезами мониторы. Вот она.

– «Сердце-феникс»… Что за дурацкое название?

– Вика выступает в этой статье в роли бесчувственной, бессердечной женщины, которой искренне любящий её парень, то бишь я, смог вернуть чувства.

– Гадость какая… Но прочитать интересно. Вика уже видела?

– Ещё нет. Обещала прочитать. Вечером обсуждать будем. Может, пару комментариев подпишем.

Две недели для Валеры тянулись слишком медленно. Он даже пожалел, что в жизни нет кнопки «промотать вперёд». С другой стороны, если перескочить к моменту, которого так сильно ждёшь, можно пропустить что-нибудь важное и необходимое. Он вдруг вспомнил комедию «Клик» и усмехнулся своим мыслям.

Когда Виктория с кураторами подъехали к концертному залу, автобус музыкантов и внедорожники первой группы охранников уже стояли на парковке. Звуки, доносящиеся изнутри, были слышны уже у чёрного входа. Фанаты скандировали название группы и орали их песни, как говорится: кто во что горазд. Часть кураторов отправилась туда, и толпа у сцены слегка отхлынула от неё, когда к охранникам в чёрных майках со сложным узором на груди присоединились Герхард, Катя и Света.

Виктория, Вадим, Слава и Валера бодро шагали по закулисью. Из-за поворота вдруг выскочила девочка лет пятнадцати с пакетом в руках, из которого приятно пахло гамбургерами и картошкой фри.

– О, Сонька! Привет, егоза! Как же ты вымахала!

– Тётя Вика! Дядя Вадик! Дядя Слава! Так это вы концерт охраняете? Здорово! Теперь я спокойна.

– Где все-то?

– Гримёрка там. Курилка там, – указала девочка в две разные стороны. – Папу с пивом встретите – скажите, что десерта не получит. Ладно, побежала я. Мне ещё весь персонал кормить, – Соня для убедительности тряхнула пакетом.

Четверо взрослых с улыбкой посмотрели вслед непоседе и направились к курилке. Концерт должен был начаться с минуты на минуту, вряд ли группа сейчас сидит в гримёрке. Однако почти весь состав курящий, значит, если их нет на сцене, то…

В курилке стоял молодой человек. Один из тех, увидев которых, бабульки перекрещиваются. Он был одет в длинный чёрный кожаный плащ на голый торс и чёрные кожаные штаны, его обувь обыватели назвали бы «говнодавами», глаза подведены чёрным, крашеные чёрные волосы выбриты на висках, а сама грива свисала почти до пояса.

– Тэйлер! – воскликнул Славик.

– Ого-го, панчуга! Сколько лет, сколько зим!

– Ты не собираешься имидж менять? – протянул руку Вадим.

– Ни за что. Ночная Молния, – Тэйлер театрально поклонился. – Такая честь принимать Вас здесь.

– Да ну тебя, чудила. Знакомься: наш новый сотрудник. Валерий – Тэйлер. Тэйлер – Валерий.

Парни обменялись рукопожатиями.

– И что? Вот так вот без прозвищ? Ни одна жёлтая газетёнка не дала тебе криминального имени?

– Криминала за ним не числится, Тэйлер, – строго посмотрел на музыканта Вадим.

– С другой стороны, – хихикнул Слава. – Это тот самый несчастный, что слывёт любовником у Ночной Молнии.

Парень перевёл взгляд на Вику. Одновременно с Валерой она улыбнулась.

– Дожили. Ладно, пойду я, а то сцену сейчас разнесут.

– Не разнесут – там наши. И к тому же туда отправился Герхард.

– Ну да. Каменная морда этого немца заставит любого заткнуться.

– Кстати, доча твоя просила передать, что лишний глоток пива может лишить тебя десерта, – подкуривая сигарету, предупредил Слава.

– Вот ведь… Аррх! Понял. После концерта давайте посидим. Мы лишние диски всем вашим рокерам захватили.

На вид Тэйлеру было не больше тридцати, и многих бы удивило наличие такое взрослой дочки, но дело в том, что Соня была приёмным ребёнком. И история, связанная с ней, сослужила группе роль своеобразного пиара. По документам, конечно, гитарист опекал девочку, но на самом деле выходило, что это Соня приглядывала за своим приёмным отцом.

В истории группы «Fairytales» не было случайных встреч с известными продюсерами. Ребята пробивались наверх своими силами. Их успех был воистину заслуженный несколькими годами прилежной работы, безуспешных обиваний порогов студий звукозаписи и радио.

В концертной зале погас свет. Толпа взвыла – это означало лишь одно: начало. Зазвучала вступительная увертюра, которая когда-то и принесла популярность коллективу в самом Мегасе. Они были участниками концерта в рок-клубе «Undertown». Сыгранные несколько песен сделали их любимчиками в городе, но Тэйлер хотел вывести свою группу выше. А для этого нужны были деньги… В это время и произошёл единственный раскол в группе за всю её историю. И в это же время в жизнь ребят вошла Соня, которая примирила разругавшихся друзей.

Сцена вспыхнула ярким светом, драйв музыки ворвался в ряды поклонников, заставляя их поднимать руки вверх, кричать и прыгать. Две гитары, бас, барабаны и клавиши создавали музыку, от которой мурашки бежали по спине. Голос вокалистки Леры считался одним из самых необычных и сильных голосов страны. Возносясь к удивительным высотам в балладах, он опускался до хрипа в жёстких песнях.

Какое-то время особо наглые фанаты пытались пробраться сквозь оцепление «Брони», но когда из-за кулис вышла молодая женщина с белой полосой от правого виска, даже они отступили.

В конце всего действия «Fairytales» удивили зрителей новой лиричной песней. Это были самые любимые моменты для группы, когда в зале потухает свет, и всё пространство перед сценой озаряется десятками огоньков зажигалок, которые покачиваются в такт музыке. Такое ощущение, что смотришь на волны моря, где на маленьких корабликах плывут зажжённые свечи.

После второго вызова «на бис» взмыленный Тэйлер (уже без плаща) тяжело выдохнул в микрофон:

– Имейте совесть!

– Активно имеем! – гаркнул кто-то из зала.

На этой весёлой ноте группа последний раз попрощалась и ушла за кулисы.

Теперь задачей «Брони» было вывести их из концертного зала и доставить в гостиницу, где завтра должна была состояться встреча с поклонниками и автограф-сессия. Конечно, друзей-кураторов музыканты не отпустили сразу, а с ними удержали и Валеру. Участники группы рассказывали про турне по стране, а кураторы «Брони» о том, как обстоят дела в городе. Ближе к полуночи все начали расходиться, да и Соне уже пора было спать.

– Так, ну что? По домам? – Вика закурила сигарету, стоя на ступенях гостиницы.

– После такого насыщенного дня я так просто не усну, – отмахнулся Валера. – Давай лучше завалимся в какое-нибудь кафе.

– У меня есть идея получше. Давай возьмём пиццу, пивка к ней, и я тебе покажу одно классное местечко здесь неподалёку.

– Звучит весьма устрашающе в твоих устах, но я согласен.

Дверь на крышу многоэтажки со скрипом отворилась.

– Признайся честно, Вик: тебе надоели слухи, и ты решила меня прибить, устроив «несчастный случай».

– Не знала, что ты такого плохого мнения обо мне.

– Зачем же ты тогда затащила меня на эту высоту?

– Боишься высоты?

– Нет.

– Я приходила сюда, когда мне было одиноко. Отсюда открывается вид на весь Дароград.

Валера подошёл к краю крыши.

– Ух ты! Красотень! А это что там за небоскрёб?

– Это «Мачта» Весёлого Роджера. Самое высокое в городе здание и самый фешенебельный отель.

– Прямо, как из Штатов приехала.

– Да, Роджер когда-то мечтала переехать туда…

– Прости, я не ослышался, – Валера прочистил ухо мизинцем. – Ты сказала: «мечтала»?

– Да. Весёлый Роджер – это классная тётенька лет сорока. Верный помощник Дона. Её банда всегда поддерживала нашу.

– Ну и прозвища тут у вас!

– А как тебе Сказочник? И его спецотряд, состоящий из Квазимодо, Золушки, Колобка…

– Хватит, хватит… Он что идиот?

– Идиот. Был. Грохнули его. Свои же, – Вика усмехнулась.

– За что? – еле выдавил из себя Валера.

– Сдал он свой спецотряд. Когда легавые хотели к власти пробиться, пообещали, что его не тронут. «Марионетки» Сказочника были огромной преградой на пути у многих.

– И он их сдал? Вот сволочь!

– Страшнее всего то, что Квазимодо был его собственным сыном. Парню не повезло – родился немым, а папаша так его окрестил… Квазимодо узнал, кто был крысой, и ухитрился передать Золушке, но сам погиб, когда «Марионеток» брали. А девушка, не будь дурой, связалась уже из тюряги с Доном. Тот в дела чужой банды влезать не стал, просто передал информацию, а там они со Сказочником сами разобрались.

– Жёстко, но справедливо, – Валера откупорил бутылки, из горлышка поднялся лёгкий дымок. – Давай, за то, чтобы предательство подольше обходило всех нас стороной.

– Да, – звякнуло стекло. – А лучше, чтобы не знало к нам дороги.

Простые разговоры двух друзей на крыше многоэтажки казались для них самыми важными на свете. Уже стояла пустая коробка от пиццы, и на дне бутылки еле плескалось согревшееся пиво.

Дароград завораживал ночью. Зажжённые окна квартир, мигающие неоновые вывески, разноцветные рекламные щиты были похожи на мерцающие узоры гигантского глубоководного спрута, неизвестно зачем вылезшего из залива на берег.

Валера вдруг тяжело вздохнул.

– Что такое? – спросила его Вика.

– И почему я раньше не понимал всего этого? Не понимал простоты. Простоты в общении, в отношениях, в чувствах. Ведь так классно просто стоять и смотреть на ночной город, просто пообщаться с друзьями, просто побыть рядом с любимым человеком.

Вика скосила на него глаза, пытаясь понять, о ней ли сейчас идёт речь.

– А я не понимал этого тогда… в другой жизни. Всё стремился к материальному счастью, считая духовное пустой тратой времени, – он потёр кончиками пальцев переносицу. – Ты, наверное, сейчас думаешь: «Э, брат, а пить-то тебе нельзя!»

– Мы не в первый раз пропускаем с тобой по бутылочке, – пожала плечами Ночная Молния. – Говорят, если долго что-то держать невысказанным в себе, можно прийти к плачевному истоку. Так что давай – выговаривайся.

– Невысказанное, говоришь? Правду говорят люди. Ксюша всегда молчала, только иногда срывалась в тихий плач, но его никто никогда не видел и не слышал. Мы были одноклассниками. Она всегда была душой компании, смеялась, не переставая, шутила. Этакое тёплое, пушистое и озорное солнышко. Пыталась она, конечно, стать твёрже, но не получалось. Стоило кому-то встретить её без улыбки на лице, сразу же начинались вопросы. «Что случилось?» «Не заболела?» После первого года обучения в институте, мы всеми бывшими одноклассниками поехали на море. Там её я впервые увидел плачущей. Маленький комочек боли на полу в ногомойке. Кто же знал, что за вечной улыбкой и пацанскими замашками она скрывала чересчур ранимую душу. Страшно было видеть её в таком облике, и в тот момент я принял решение никогда не допускать её слёз. И я их больше не видел. Я из кожи вон лез, зарабатывая нам на безбедную жизнь. Она работала там, где ей нравилось. Я – где платили больше. Я не видел её слёз, но это не означает, что их не было. Я их просто не видел… Я постоянно был на работе, даже дома работал, а когда не работал – пытался выспаться. А она морально умирала. Она была одинока. У всех подружек были семьи, встречались они редко. Она одна ходила за покупками, одна украшала ёлку к Новому году. Однажды даже отмечала в одиночестве свой день рождения. Я был в другом городе в командировке, обещал вернуться, но удачный контракт затуманил разум, мы с партнёром засели в пабе, и я пропустил последний рейс. Она встретила меня всё с той же улыбкой, я упоённо рассказывал о контракте, она улыбалась и хвалила меня. Я даже не вспомнил про её день рождения. За неделю до отъезда в здравницу по направлению, она мягко намекнула, что будет рада, если я её провожу. Я пообещал выполнить её просьбу… – по щеке Валеры вдруг стекла слеза. – Её провожала лучшая подруга, мне было некогда. Эта же подруга и рассказала мне, что свой последний день рожденья Ксюша встретила в одиночестве. Она не приглашала подруг, потому что ждала меня. Только после её исчезновения я понял, сколько слёз пролито на полу в ванной. В истории болезни говорилось, что осложнения после травмы развились на нервной почве. Я обещал оберегать её, а сам стал причиной её боли.

– Мне очень жаль… – только и смогла выговорить Виктория.

Её все считали отличным психологом, но она не могла в эту минуту подобрать слов. Да и надо ли было? Этот человек сам всё понял. Сам наказал себя и сам вышел из тупика. Зато теперь она понимала, почему за время работы в «Броне» он так преобразился – он снова почувствовал жизнь, которую своими руками спрятал от себя самого.

– Смешно, наверное, я сейчас выгляжу. Да?

– Чего ж тут смешного! Тут впору плакать, – Вика закурила сигарету. – Я могу тебе сказать с уверенностью, что это не алкоголь для тебя вреден, а свежий воздух. Сейчас спустимся, я положу тебя под выхлопную трубу, и ты быстренько придёшь в себя.

Шеф «Брони» говорила это с таким серьёзным видом, что Валера рассмеялся.

Прощаясь во дворе, Вика вдруг схватила его за рукав.

– Валер, давай договоримся на будущее, что ты…

– Обещаю, больше никогда не буду выливать на тебя свои эмоции.

– Нет, как раз наоборот. Что бы ни коробило, ни терзало, ни царапало тебя, ты всё-всё будешь рассказывать мне. Не хватало, чтобы и ты загнулся от этой недоговорённости. Выпей на ночь чай с мёдом и выспись хорошенько. Завтра можешь опоздать на работу. Спокойной ночи.

– Спокойной… – ошеломлённый таким поворотом событий Валера поплёлся домой.

Вика не знала, действительно ли он последовал её совету, но сама так и не смогла заснуть. История, рассказанная Валерой, затронула самые потаённые ниточки её души. Странная боль и волнение щекотали, скреблись изнутри. Сотни мыслей и тревог носились в беспорядке в голове. Когда они улеглись, и впору было идти спать, внезапно прозвенел будильник.

Лето, занявшись быстро и жарко, перевалило за середину и будто бы утратило пыл. Вторая половина июля была не в пример предшественнице прохладной и дождливой. Петунии и бегонии сменили на клумбах тюльпаны и нарциссы. Балконы дворов стали напоминать висячие сады Семирамиды. Яркие краски ворвались в город.

Анжела оказалась права: ближе к середине срока её животик начал округляться. Теперь будущей маме приходилось носить платья-разлетайки, которые ей очень шли. Беременность невероятно красила обладательницу весеннего настроения и неиссякаемой надежды. Вадим, посматривая на жену, никогда не мог сдержать улыбку, теперь же он просто расплывался от счастья.

Беззаботное настроение лета «разбавляли» сразу два беспокойных события. Во-первых, помолвка Герхарда и Светы в конце июля. Немец решил дать последний шанс своей семье смириться с его выбором, но не очень-то надеялся на благополучный исход. Света всей душой поддерживала жениха, но сама не знала, чего боялась больше: отсутствия или присутствия его родителей на торжестве. Во-вторых, на вторую половину августа была запланирована свадьба… Олега и Лены. Эта новость, сообщённая на очередном собрании у Вики, повергла всех в шок. Олег всё ещё волновался по поводу поспешности решения, но в выборе своём ничуть не сомневался.

Для празднования помолвки Герхард и Света выбрали кафе на небольшом полуострове, глубоко врезанном в залив. Просторная терраса под соломенной крышей, золотистый пляж были полностью в распоряжении гостей. На фуршетном столе ароматно пахли креветки, мидии, разнообразная рыба и другие дары королевства Посейдона.

Вика сидела в плетёном шезлонге и наблюдала за счастливой парочкой. Она вспоминала, как Герхард приехал в этот город. Он плохо знал русский, постоянно коверкал слова, но занимался с истинно немецким прилежанием, и теперь иностранца в нём можно было признать лишь по лёгкому акценту, что проскальзывал порой. Герхард был в ужасе от жизни, что царила вокруг него, но возвращаться он боялся больше. В Германии он чувствовал себя связанным по рукам и ногам обязанностями перед семьёй. У него были ещё младшие брат и сестра, но надежды отец на них не возлагал никакой. Они были жутко избалованы, на них никто не обращал внимания. Отец заботился о своей политической карьере, мать пропадала на собраниях защитников дикой природы. Детей воспитывала гувернантка, которая боялась потерять хорошо оплачиваемую работу из-за жалобы детей. Герхарду повезло – он очень сдружился со своей кузиной, у которой мама была из России. Именно Катрин обучила его азам русского языка. Она рассказала ему про красоты своей второй родины. И Герхард не выдержал. Он сбежал. Проклятья и угрозы родителей, насмешки брата, сестры и бывших друзей сделали чёрствой его душу. Граф был самым тихим убийцей Дон-клана и одним из лучших в городе. Ночная Молния стала ему верной подругой, почти сестрой. Вместе они были способны на невозможное.

Несмотря на то, что пресса вовсю трезвонила об их романе с Викой, кусок льда, который когда-то был сердцем Герхарда, растопила хохотушка Светлана. Она приехала в Дароград из Украины, работала на ипподроме. Она обожала лошадей, вестерны и Дикий Запад в целом. Там они и познакомились с Викторией. Света была её наставником по верховой езде. Посчитав, что инструктор препятствием не является, враги Дон-клана попытались убрать Ночную Молнию… На следующий день недалеко от ипподрома обнаружили четыре трупа, а в особом отряде Дона появился ещё один человек. Пресса так и не придумала Свете постоянного прозвища. Открытая душа и звонкий смех блондинки в ковбойской шляпе покорили хмурого немца. Их отношения были лёгкими, никогда не омрачались ссорами и могли бы считаться идеальными, если бы не семья Герхарда. Вика знала, он тяжко переживал разрыв с роднёй.

Заметив пристальный взгляд подруги, Света подошла к ней.

– Ты чего?

– Что? Нет, ничего. Просто вспоминаю, как познакомилась с вами.

– Да. Весело было. Вот что значит друг, данный свыше. Хи-хи! Мы ведь тогда на ипподроме так слаженно дрались, будто всю жизнь знакомы были.

Подруги замолчали со смущёнными улыбками. Каждая вспомнила, как разозлилась Света, когда узнала, что Вика добила противников.

– Кхе-м, – прочистила горло шеф «Брони». – Пойдём, съедим какого-нибудь осьминога.

– Фу, Вика! Ну, гадость же! Смотреть противно.

– Чего на него смотреть-то? Его есть надо.

Денёк выдался, как назло, жаркий. Всем гостям пришлось спасаться от полуденной жары в прохладной комнате кафе.

Вика продолжала весело общаться со Светой, когда вдруг воцарилась тишина. У входа стоял мужчина с внешностью аристократа. Он обводил толпу гостей взглядом, будто пытался кого-то в ней отыскать. Когда его взгляд, наконец, остановился, мужчина шагнул вперёд. Навстречу ему вышел Герхард.

– Здравствуй, Герхард, – иностранные слова звучали так непривычно.

– Здравствуй, отец, – ответил парень так же, на родном языке.

Они встали друг напротив друга и молчали, глядя друг другу в глаза. Пытались понять, что стоит сказать в данный момент. Сколько они не виделись? Почти пять лет, кажется. В конце концов, они обнялись. Мало кто услышал, и ещё меньше было тех, кто понял, тихие фразы на немецком:

– Поздравляю тебя, сынок.

– Ты всё-таки приехал… Спасибо.

Рядом с Викой тяжело опустилась в плетёное кресло Света. Когда дело дошло до знакомства, у девушки пересохло в горле. Она еле выдавила из себя: «Приятно познакомиться». И неизвестно зачем сделала неловкий реверанс, что, к счастью, очень умилило будущего свёкра. Под конец вечеринки они уже общались без помощи Герхарда, хотя он и не отходил от них ни на шаг.

– Ладно, больше не сомневаюсь я в твоей ауре, – подсела Виктория за барную стойку к Валере.

– А ты сомневалась?

– Я вообще-то не верю во все эти ауры, удачи-неудачи…

– А зря. У меня есть подруга. Вот кого уж преследует несчастливый рок, так это её. Вечно у неё то каблук по дороге в институт ломался, то машина окатит с ног до головы, то автобус нужный не идёт, то пуговица в самый неподходящий момент отрывалась… И многое, многое другое.

– У всех бывает: день с утра не задаётся.

– У неё это было слишком часто.

– Хорошо, я пересмотрю свои взгляды на окружающее нас сверхъестественное. Вот в твою ауру я уже верю. За удачу! – подняла она бокал.

– За удачу.

Свадьбу назначили на начало декабря. К тому моменту родители Герхарда должны будут разобраться с неотложными делами, чтобы иметь возможность приехать в Дароград на несколько недель.

С души Виктории исчез огромный груз. Она сильно переживала за друга из-за ситуации в его семье, но теперь, похоже, проблема разрешилась. Она сама совершенно не помнила своих родителей. Даже во сне они были двумя размытыми силуэтами. Она считала, что родительская забота – это нечто подобное, что было между ней и Доном. Она любила его как отца, и горевала после его смерти, словно потеряла настоящего родителя. Хотя глава Дон-клана всем был как отец. Родители и дети не должны жить в обиде друг на друга, не должны отказываться друг от друга. Так считала Виктория. Теперь, когда Герхард и его отец помирились, ей стало спокойно.

– Виктория, к Вам пришли, – раздался радостный голос Зары в коммуникаторе.

– Пришли – пусть заходят, – ответила шеф «Брони», попутно пытаясь разобраться с заказами.

Дверь кабинета отворилась. Через порог переступил мужчина. Лет сорока в идеальном жемчужно-сером костюме, несмотря на жару на улице.

– Вениамин Глебович…

– Ну, зачем же так официально, Вика. Мы же с тобой как родные.

Они пожали друг другу руки. Секунду помедлив, со смехом крепко обнялись.

– Чай? Кофе? – пригласила Виктория гостя жестом присесть в кресло.

– От кофе не откажусь. Глаза слипаются.

– Зара, два кофе, пожалуйста. Какими судьбами к нам?

– Да вот решил заехать, узнать, как поживают старые друзья. Ты отлично выглядишь, Вика. Молодец! Только бледновата. Всё, наверное, в офисе сидишь?

– Сижу. Дел по горло.

– А сегодня собираетесь?..

– Конечно, – ответила она, не дослушав. – Годовщину смерти твоего отца помнит весь «старый состав».

– После работы все вместе едем на кладбище, – Зара поставила поднос на журнальный столик.

– Приятно это слышать, – голос Вениамина погрустнел.

Секретарша одобряюще улыбнулась и вышла за дверь.

– Я узнал, что в городе собираются открыть музей, да вот никак не определятся с местом для здания.

– Там со зданием вообще проблемы, – отмахнулась Вика, передавая гостю чашечку с кофе. – Архитекторы местные чуть не передрались за право создавать макет.

– Хм. В таком случае я заимею себе недоброжелателей в их лице.

– Почему?

– Я собираюсь подарить дом отца Дарограду, – Дон-младший сделал паузу, чтобы посмотреть на реакцию собеседницы, и довольно улыбнулся. – Содержать его у меня нет возможности. Продавать или сдавать в аренду слишком больно. Ещё больнее оставить его разрушаться без присмотра. А вот если бы в его залах устроить музей…

– Гениально! Глеб Семёнович был бы горд такой возможности.

– Одобряешь?

– Всецело!

– Тогда жду вас всех на приёме в доме отца в конце недели. Будет, так сказать, прощальный вечер, на котором я и провозглашу сие решение всенародно, в присутствии администрации города. Я ещё пришлю вам официальные приглашения с уточнением даты и времени.

– Спасибо. Честь и радость для меня снова побывать в «Дон-Хаузе», – улыбнулась Вика.

– Что ж, тогда до встречи!

Когда сын их бывшего шефа вышел из офиса, Зара вздохнула.

– Постарел наш Венечка.

– Да, прибавилось седины и морщинок, но держится молодцом.

– Он всегда держался молодцом. Такой род людей, как Дон-младший, очень редок. Так что радоваться мы должны, что с ним знакомы.

– Угу. Надо бы цветов на могилу купить. Сбегаю-ка я.

– Возьми и на меня. Погоди! – Зара достала мобильный. – Сначала у Славы спрошу: вдруг он уже купил.

К кладбищу «Броня» подъехала ровным строем. Желание посетить могилу человека, которого так уважали все кураторы, изъявили и некоторые из «молодого состава». В том числе и Валерий.

Бывшие участники самой крупной мафиозной группировки города шли с букетами в руках. Все они знали, как их покойный шеф обожал розы.

Дон был католиком. Первым браком он был женат на итальянке, которая и перетянула его в свою веру. Злые языки утверждали, что именно из-за этого через некоторое время она заболела и умерла, оставив мужу маленького сына. После смерти жены, однако, Дон веру обратно не сменил, а сыну оставил выбор. Вениамин Глебович выбрал атеизм, но отца похоронил так, как того требовала католическая вера.

Глава Дон-клана любил всё красивое и шикарное, и подчинённые сделали ему последний подарок, который, несомненно, пришёлся бы ему по душе – изящный надгробный камень, перед которым теперь высился холм из роз.

Минутой молчания почтили память усопшего. Каждый из стоящих вспоминал время, что он провёл рядом с Глебом Семёновичем. Вспоминали его шутки, неизменный светлый костюм, к которому после неудачного покушения прибавилась трость, а когда Дон начал лысеть – шляпа. Валера был поражён: в их глазах была неподдельная скорбь, неподдельные слёзы. Личные телохранители – Вика и Герхард – грустно улыбались воспоминаниям. Всё это действо (от выхода из машин до обратного пути) прошло в полном молчании. И эта минута у могилы была лишь дань традиции.

Друзья направились к машинам. Только Виктория поманила Валеру и направилась куда-то. В руках она держала белую лилию. Надгробный камень, к которому они подошли, изображал собой ангела, стоящего на коленях и склонившегося над могилой.

– Донова Лилия Глебовна, – прочитал Валера. – Кто это?

– Дочь Дона, – Вика положила цветок на землю. – Его прозвище было самым настоящим каламбуром. Образовано от его фамилии, подкреплено тем, что родом он был из Ростова-на-Дону. Хотя большинство считают, что взял он это прозвище, чтобы не отличаться от киношных «донов» – классических мафиози.

Взгляд парня вдруг упал на дату: 1997-2013.

– Ей было всего шестнадцать? От чего она умерла?

– От пули снайпера. Её убили.

– За что?

– За то, что она была дочерью Дона, – в голосе Ночной Молнии прозвучали металлические нотки. – Она была поздним ребёнком. От второго брака, который оказался куда более счастливым, чем первый. Я её уже не знала, но Вениамин – сын от первого брака – говорил, что внешне я очень похожа на неё. Он обожал свою младшую сестрёнку и искренне уважал мачеху. Он, кстати, до сих пор заботится о ней. Увёз её в Италию – на родину матери, познакомил с роднёй. Ох, ради дочери Дон пытался сделать Мегас безопаснее, но его конкурентам это было совсем не на руку. Бронированная машина довозила её до школы, два телохранителя доводили до самого порога. А надо было вести дальше… Она не дошла какой-то шаг – её застрелили на ступенях. Когда Дон привёл меня сюда в первый раз, то сказал, что если бы мы с Герхом были тогда у него, Лиля не погибла бы.

– И он наверняка был прав, – непослушным голосом просипел Валера.

Ночная Молния посмотрела на него и горько усмехнулась.

– Это была последняя капля в чаше терпения. Они хотели запугать Дона, но лишь разозлили его. Он начал собирать вокруг себя единомышленников с целью захватить власть в городе. В скором времени он наткнулся на почти бездыханный труп у дороги, который назвал Викторией, и уже с моей помощью довершил начатое.

– А сам он почему умер?

– Сердце. Он сердечник с рождения, а тут постоянные удары судьбы. В позапрошлом году оно не выдержало. Он умер во сне у себя дома. Смерть, о которой он всегда мечтал. Ну, вот я и познакомила тебя с грустной стороной нашей жизни, – вздохнула Вика. – Поехали. Ушедшие и без этого посещения знают, что мы их помним.

Стоящий в центре территории Дон-клана огромный дом всегда притягивал взгляды. Хотя в последний год он походил на брошенного, оставленного на попечение неизвестно кому породистого пса. Он ждал хозяина, но он не приходил. В итоге пёс запаршивел, покрылся репьями и колтунами. Такое вот впечатление производил на Вику старый дом Дона с заросшим двором и мутными окнами.

Теперь же во дворе хлопотали люди. Они стригли газон, приводили в порядок кусты и деревья, возвращали к жизни любимые прежним хозяином розы. И, похоже, дом понимал, какой чести его удостоили. Ни разу не застрял в замочной скважине ключ, не сорвался с лестницы ни один работник. За неделю паутина и пыль во всех комнатах была уничтожена, залы блестели прежним великолепием. Дом ждал того момента, когда снова наполнился голосами людей.

Люди, которые прибыли на приём, все до единого имели вес в Дарограде. Настоящий или мнимый. Кураторы «Брони» вошли в главную залу, где были встречены хозяином дома, точнее его сыном.

– Катерина! Свет очей моих! – раздалось неподалёку.

К друзьям подходил высокий узкоглазый парень.

– Дракон! Вот кого не видела уже тысячу лет! – всплеснула руками силачка.

– Да ты никак мне рада.

– Если ты пообещаешь, что не будешь ко мне приставать, то так уж и быть – разрешу тебе сопровождать меня весь вечер.

– Богиня силы моя, я не могу тебе этого обещать, но и отделаться от меня в этот вечер не сможешь, – парень подмигнул Кате. – Вика, чудесно выглядишь.

– Спасибо, Дракоша. Как твой бизнес?

– Прекрасно, но нужна поддержка. Желательно, если это будет сильная рука прекрасной дамы.

– Ха-ха-ха! Удачи тебе, дружище. Пойду, пройдусь. Может ещё кого встречу.

– Да тут почти весь «старый состав», – махнул рукой Дракон.

– Вика, ты не посмеешь оставить меня с ним наедине!

– Катюш, ты сильная женщина. Я верю, что ты сможешь постоять за себя.

Уходя, Вика подмигнула парню и улыбнулась. Тайная страсть Дракона к Кате давно уже перестала быть тайной. Однако силачка ни в какую не хотела уступать его настойчивым ухаживаниям.

Виктория слышала недоброжелательный шепоток в толпе гостей. Взгляды то и дело устремлялись к ней. Кто-то смотрел с восхищением, кто-то с плохо прикрытой ненавистью, а кто-то с откровенной завистью. Чёрный цвет и строгость одежды всегда были для Ночной Молнии выигрышным вариантом. Вот и сейчас из причёски не выбивалось ни единой прядки, а строгий силуэт чёрного шёлкового вечернего платья подчёркивал фигуру.

Вика оставила шумную залу с гостями и бродила по дому. Она осматривала знакомые комнаты, и ностальгия пробирала её до самого сердца. Стены каждой комнаты имели собственный цвет, который ассоциировался у Дона с определённым родом занятий. Голубая библиотека, зелёная бильярдная, сиреневый бар. Бордовая «комната войны», где разрабатывались планы по уничтожению конкурентов. И, конечно же, лазурная комната, где Дон встречал гостей, просителей, а иногда просто играл с Герхардом в шахматы. Вика подошла к стоящим посередине стульям и стянула с одного из них пыльный полиэтилен. Она обошла стул кругом, а потом встала за его спинкой с правой стороны. Это было её место. На этом стуле обычно сидел её хозяин, её наставник Донов Глеб Семёнович или попросту Дон. Ночная Молния почувствовала тяжесть в груди, а потому поспешила выйти из комнаты, оставив на полу пыльную плёнку.

Когда она вернулась в залу, к ней подошёл взволнованный Вениамин.

– Вика, куда ты пропала? Что-то случилось?

– Нет, что ты! Просто нырнула с головой в былые дни.

Зазвучал вальс.

– Разрешите пригласить Вас, синьорина.

– Разрешаю, – она женственно подала ему руку.

Вальсируя по кругу, Дон-младший вдруг усмехнулся.

– В чём дело, Вениамин?

– Завтра газеты припишут нам роман. Наверняка.

– Что ж, тогда хочу сразу предупредить, что у меня уже есть любовник.

– Вот как! И кто же этот счастливчик?

– Скорее несчастный, – засмеялась Вика. – Его здесь нет. Он из нового состава, но мы с ним сильно сдружились.

– Располагать к себе людей – твой уникальный дар.

– Да. Я знаю.

– Кстати! Это правда, что девушка, которая сегодня пришла с Олегом, его невеста?

– Да. Вот это чистая правда. Мы все очень за него рада.

– Он так и не вернулся к вам?

– Нет. И не собирается.

Вальс закончился.

– Пора сообщить главную новость, – сказал шёпотом Вениамин и обратился уже к гостям: – Друзья мои! Я благодарю вас всех за то, что вы пришли сегодня в этот дом, дабы почтить память моего покойного отца. Теперь это прекрасное строение принадлежит мне, и на правах хозяина я дарю его Дарограду для того, чтобы в нём разместился музей живописи и скульптуры.

В воздух поднялись бокалы. Праздник продолжался с удвоенным весельем. Виктория стояла в сторонке и представляла, как в лазурной комнате висят картины в резных рамках. В каждой комнате лучше собирать картины одного течения. А вот просторная зала, в которой сейчас собрались гости идеально подойдёт для скульптур.

Когда настала пора покинуть приём, Вениамин проводил гостей до самой двери.

– Послушайте, ребята, – обратился он к кураторам «Брони». – Открытие музея намечается на начало октября. Я лично договорюсь с музеем Уффици, чтобы они прислали сюда несколько картин. Конечно на «Рождение Венеры» Боттичелли рассчитывать не стоит… В моё отсутствие хотелось бы, чтобы вы присмотрели за домом и ходом подготовки. Знаю я этих наёмных рабочих.

– Заявочка принята, – обворожительно улыбнулась Зара. – Отряд высылаем.

Шутка удалась, и кураторы, смеясь, расстались с хохочущим Доном-младшим.

По дороге домой Виктория удивлялась самой себе. Сегодня она встретила столько старых знакомых, которых не видела уже очень давно, но всё же чего-то ей не хватало. Она пыталась понять, чем же наполнена её теперешняя жизнь, чего не было на этом приёме? Выводы, к которым она приходила, немного смущали её.

Лето любят, безусловно, все. Каждый найдёт в нём что-то для себя. Но у этого всеми любимого времени года есть нехорошая особенность проходить быстро и внезапно.

Перед свадьбой своего «брата» Вика волновалась больше, чем Олег и Лена. Заботу о ресторане и банкете она и Зара взяли на себя. После работы подруги посещали агентства торжеств, где привередливая и щепетильная до всяких мелочей цыганка без жалости гоняла работников.

Кроме этого приходилось постоянно наведываться в особняк Дона. Ночная Молния и Граф знали наперечёт все предметы в каждой комнате, поэтому Вениамин Глебович был спокоен. Он знал: с такими проверяющими не рискнут поспорить даже самые вороватые работники.

За несколько дней до свадьбы предстояло самое ответственное (по мнению Зары) дело. Выбор платья для невесты. И для этого ей просто необходимо было, чтобы все подруги были рядом. Протащив ватагу девушек почти по всем салонам свадебной моды, о которых узнала, Зара указала на невзрачный магазинчик с надписью «Свадебные и вечерние платья».

У хозяйки магазина затряслись руки, когда через порог переступила девушка с седой полосой от правого виска. Посетительниц, среди которых была сама Ночная Молния, тут же усадили на мягкий кожаный диванчик, на журнальном столике возникли чашечки с чаем на любой вкус. Лену попросили встать на невысокую табуреточку, и четыре продавщицы закружились вокруг неё, пытаясь угодить.

Платье сменялось платьем, и, в конце концов, на невесте красовалось белоснежное чудо чуть пониже колена с множеством воздушных юбок, а вместо фаты – шляпка с вуалью. Лена казалась пришелицей из пятидесятых.

– О! Вот это самое твоё, – хлопнула в ладоши Зара.

– Как-то я себя не очень уверенно чувствую в нём.

– Милочка, неуверенно ты себя чувствуешь, потому что ты – невеста и сейчас меряешь свадебное платье, – успокоила хозяйка магазина, подбирая туфли к платью.

– Именно! – согласилась Анжела.

– Ух, у меня это ещё впереди, – передёрнула плечами Света.

– У нас почти у всех это впереди, – Зара осматривала вешалки с платьями. – Девочки, я знаю, как нам поддержать невесту.

Она сняла почти точную копию платья, что было на Лене, только ярко-алого цвета с широким чёрным поясом.

– Мы же подружки невесты. Давайте оденемся одинаково.

– Я согласна, – Анжела погладила свой круглый животик. – Если найдёте что-нибудь на меня.

– О, этот стиль сейчас на самом пике моды, – всплеснула руками старшая продавщица. – В этой коллекции можно подобрать каждому по вкусу. У нас есть и коллекция вечерних платьев для беременных, там тоже есть модельки наподобие.

Подруги колебались.

– Я в деле, – поднялась с диванчика Вика, и глаза девушек округлились. – Что? Я всегда «за» хорошие идеи. А эта просто прелесть.

– Люблю тебя, Вик, – чмокнула воздух Зара.

Через несколько часов из дверей вышла компания девушек с пакетами в руках. Пару месяцев спустя, невзрачный магазинчик приобрёл небывалую популярность и стал одним из ведущих салонов вечерней и свадебной моды.

Вечером перед свадьбой квартира жениха наполнилась друзьями. Мальчишник, несомненно, опишет вскоре пресса с пикантными подробностями, которых вовсе не было. Вообще-то Олег не хотел его устраивать, но возникшую на пороге его квартиры толпу не так-то просто было спровадить по домам. Тем более что всё необходимое гости принесли с собой.

– У нас вообще была идея: взять с собой ещё и одежду на завтра и завалиться к тебе с ночёвкой, – Слава облизал пальцы рук.

– И кого мне надо благодарить, что затея не увенчалась успехом? – Олег едва не поперхнулся пивом.

– Нашу совесть, – ответил за всех Герхард.

– Ну, ладно, с твоей-то я знаком, а вот про их совесть первый раз слышу. Но всё равно «спасибо».

Неожиданно жених встал и направился на балкон.

– Пойдём, Валер, покурим.

– Я ж не курю.

– Это уже твои проблемы, что ты там делать будешь. Пойдём, говорю, – и Олег почти за шиворот утащил второго программиста «Брони» с собой.

– Чего это с ним? – кивнул в сторону закрывшейся балконной двери Вадим.

– Ты сейчас немного ослеплён своим счастьем, поэтому вокруг ничего не видишь, – проглатывая кусок сказал Слава.

– Чего это я не вижу?

– Того, как он смотрит на Вику.

– Кто? Валера?

– Ну.

– Дык на неё почти все мужики Мегаса смотрят, пуская слюни.

– В том-то и дело, – Герхард тщательно вытер руки салфеткой. – Он смотрит на неё не как на объект, обладающий прекрасной внешностью. Там что-то большее.

– И Олег на правах «старшего брата» решил с ним об этом поговорить, – понял Вадим.

Слава и Герхард в ответ одновременно кивнули.

– Хм. А мне кажется, они неплохо смотрелись бы вместе, – подмигнул Вадик друзьям.

– О, да. Я согласен, – хитро улыбнулся Славик. – Герх, а ты как думаешь?

Все взгляды обратились на немца.

– Я ничего не знаю.

– Брось, – отмахнулся Дракон. – Всё ты знаешь. Вы же с Викой лучшие друзья, вы знаете всю подноготную друг друга.

Немец поднял на него голубые глаза, на самой глубине которых плясали дьявольские искры. Загадочная улыбка дорисовывала образ обворожительного киллера. «Знаю, – говорил весь его вид. – Но ничего вам не скажу, как было и впредь. И вы это знаете тоже». Дракон притворно вздохнул.

– Славик, неси паяльник и щипцы…

– Эй, эй! – у открытой балконной двери стоял хозяин квартиры. – Идите на улицу и пытайте там друг друга сколько влезет, а в квартире палёным вонять не смейте.

Хохот друзей вылетел на улицу.

Разговор с Валерой навёл Олега на воспоминания. Он ехал с Доном, когда тот заметил на обочине полумёртвую девушку. Он занёс её на руках в больницу. Он – лучший снайпер Мегаса – стал для Виктории старшим братом. Естественно, когда она только вошла в ряды Дон-клана, Олег не хотел рассказывать о своих обязанностях. Всё получилось нечаянно. Вике приказали забрать киллера в определённом месте. Встреча произошла в абсолютном молчании. Молча они сидели в машине и курили. Она боялась спросить, а он рассказать. И всё-таки первый шаг сделала она. Вика попросила его научить её стрелять. И он научил. Когда Дон решил собрать спецотряд, ни он, ни она не сомневались – они будут работать вместе. Он поддерживал её, после смерти Дона. Она заботилась о нём, когда не стало Наташи. «Ох, Наташка, – подумал Олег. – Надеюсь, ты сейчас счастлива за меня, а не клянёшь последними словами».

Будто прочитав его мысли, Слава поднял бокал «за ту, которая могла быть на месте Лены».

В это же время в маленькой квартире, которую снимала Лена, собрались все подружки невесты. Хозяйка квартиры – дородная женщина с объёмной причёской – искренне жалела об её уходе. Женский смех больше половины ночи мешал соседям спать. Хозяйка давала полезные советы, доказанные жизненным опытом. Лена улыбалась и кивала, следуя правилам вежливости. Девушка до последнего не верила, что всё это происходит наяву. Она даже не собрала все вещи, опасаясь, что иллюзия счастья развеется, и придётся всё раскладывать обратно.

Вика сидела и клевала носом. Не то чтобы вечер был скучный, просто уже несколько ночей подряд сон бил по нервам куда сильнее, чем обычно. Она совершенно не высыпалась. Вика побледнела сильнее обычного, а тёмные круги под глазами придавали лицу болезненный вид. Несколько раз Герхард пытался отправить её в отпуск, но уговорить подругу не вышло. Кураторы и весь отряд «Брони» искренне волновались за своего директора, потому что были уже случаи, когда из-за переутомления Вика просто не могла встать с постели. Но уговорить упрямицу было не так-то просто. Сама Виктория ссылалась на моральное напряжение – подготовка музея и свадьба названого брата были на данный момент самыми важными событиями в её жизни. Она была уверена, что после завтрашнего дня на её плечах останется только одна гора, и ей станет легче.

Понимая, что засыпает, Вика попросила прощения у невесты и первая покинула квартиру. Завтра предстоит встать рано. Ночной Молнии хотелось выглядеть хорошо. Она снова удивлялась себе, но это было не из-за свадьбы Олега, а потому что с ней рядом будет…

– Валера! Доброе утро!

Парень обернулся и просто застыл от изумления. Чёрное платье на корсете в стиле пятидесятых определённо шло Вике. Маленькая шляпка, украшенная пёрышками и бисером, специально была сдвинута набок, чтобы оставить видимойседую полосу, которая от виска уходила назад в тугой пучок.

– Морская фигура, отомри! – ткнула Вика его в плечо.

– Ой, прости. Ты такая красивая сегодня.

– Вот как…

– В смысле, ты и каждый день красивая, но сегодня особенно.

– Спасибо. Тебя подбросить до квартиры Олега?

– Нет, я жду Герхарда.

– Тогда до встречи.

– До встречи.

Внедорожник тронулся с места. Валера взглянул ему вслед, и в голове само собой родилось решение: «Не отойду от неё сегодня ни на шаг».

Вика тайком смотрела на него в зеркало заднего вида, пока не повернула со двора. Что-то в его образе было не так, как всегда. «Значит, я сегодня красивая. Хм», – подумала она. Обычно комплименты она пропускала мимо ушей или отвечала на них жестоким сарказмом. Но сейчас простые слова, сказанные этим не так давно знакомым парнем, всколыхнули давно забытое «хочу быть красивой для него». Ночная Молния боялась себе признаться, но она жалела, что слухи о из романе с Валерой – просто выдумки. Вика вздохнула и посмеялась сама над собой. Её маленький секрет знал только Герхард, который (она была в этом уверенна) даже под пытками не выдаст его.

В квартире невесты уже собрались гости с её стороны. В том числе и рано утром приехавшая строгая мама, перед которой в ответе была Анжела.

– Ты сегодня выглядишь свежее, – заметила Зара.

– Да на мне просто косметики три килограмма, – отмахнулась Вика.

Когда кто-то, стоящий у окна крикнул: «Приехали!», у Лены затряслись руки. Зара заботливо усадила её в кресло, Вика положила руку на плечо. Анжела улыбнулась, и невеста поняла, что «всё будет хорошо».

Олегу чрезвычайно к лицу был костюм тёмно-серого цвета. Букет из кремовых розочек подчёркивал нежность невесты. Широкоплечий Олег станет для неё опорой и защитой, а Лена будет его поддержкой и бальзамом для израненной души. Вика тут поняла, как устала быть сильной, как хотелось ей опереться на чьё-то крепкое плечо, хотелось стать беспомощной, но знать, что рядом есть тот, кто готов её защитить.

Лучший снайпер Мегаса был с малых лет сиротой, воспитывался в детдоме, поэтому гости с его стороны ограничились друзьями. Скользнув по лицам гостей взглядом, Виктория вдруг поняла, что смотрит в глаза Валере. И он смотрел на неё. Пристально, почти не мигая, как тогда в магазине. В этот раз они не выдержали одновременно, и оба отвели взгляды.

Молодых и будущую тёщу посадили в машину к Вике. К ней же прыгнула Катя, дабы не оказаться в одной машине с Драконом. Эта игра в прятки стала уже анекдотом в их компании. Никто не сомневался, что силачка тоже симпатизирует ухажёру, но никак не могли понять, почему она избегает отношений с ним. А вот Вика теперь понимала. Катя просто боялась сдаться. Для неё это означало стать слабой, беззащитной, а к этому она была не готова. Шеф «Брони» вздохнула про себя: «Когда придёт время для нашей Катерины, её уже будет ждать защитник. А вот Вам, госпожа Ночная Молния, это, похоже, не грозит».

Церемония бракосочетания прошла в дымке слёз счастья. Искренние чувства молодожёнов растрогали всех гостей. После обоюдного «да» им поднесли обручальные кольца на вышитой подушечке. «Стоп! – громыхнуло где-то в подсознании у Вики. – Вот оно! У Валеры на пальце сегодня не было кольца! Это может значить только то, что он решил оставить своё прошлое в прошлом!» Эта мысль её обрадовала, хотя она понятия не имела, как ей воспользоваться. Новоиспечённые муж и жена поцеловались, и на них обрушились поздравления.

Ресторан принял свадьбу в полной готовности. Тамада не давал никому сидеть без дела и просто набивать живот. Юркий и живой – он умудрялся пробираться между столами и вытащить на конкурс даже самых серьёзных. Вика и Герхард замечали, как он порой косился на них.

– Думает, что бы придумать для нас, – прошептал немец подруге на ухо.

– Угу. Но боится получить проблемы.

– Угу.

Плох тот тамада, который не смог подобрать конкурс для каждого из гостей. Ведущий на свадьбе Олега и Лены, пожалуй, был гением в своей сфере. Когда он подошёл к бывшим личным телохранителям Дона, персонал ресторана замер. Шеф-повар даже тихо пробормотал: «Спятил парень…»

– Для следующего конкурса нам необходима уникальная меткость. Не соблаговолите ли вы помочь нам в этом? – отчеканил в микрофон тамада и отвесил галантный поклон.

Друзья учтиво кивнули. Они считались гостями с разных сторон, поэтому «сражались» за разные команды. Конкурс был сродни обыкновенным фантам, но задания хранились в надутых воздушных шариках. Задача Вики и Герхарда была попасть в эти шарики дротиками для дартса. Участников в команде было столько же, сколько и шариков, столько же и дротиков дали каждому из «снайперов». Когда шарик лопался, из него кроме записочки с заданием высыпалось конфетти, обдавая участников бумажным салютом. Тамада был доволен: «уникальная меткость» позволила в этот раз открыть все задания.

Зазвучала медленная музыка. Пары устремились в центр зала. Валера посмотрел на сидящую у барной стойки Викторию, и его пробрала злость на самого себя. «Чего ты смотришь на неё? – спрашивал у него внутренний голос. – Сам же обещал не отходит от неё весь вечер ни на шаг. И что теперь? Испугался? Попятился, как трусливый домашний котёнок перед дикой кошкой». Парень нахмурился и решительно направился к шефу «Брони».

– Разрешите пригасить Вас на танец.

– Разрешаю, – ответила она после краткого молчания и вложила руку в его раскрытую ладонь.

Столько раз до этого они дурачились, дрались подушками, валялись на полу плечом к плечу, просматривая фильмы или обсуждая книги, но сейчас стоило его руке лечь ей на талию, как Валеру прошибло холодным потом. Вика была другая. Сейчас он держал в руках саму Ночную Молнию. Строгая, несгибаемая, жёсткая – вот что видели все вокруг. Он заглянул ей в глаза. Где-то там в глубине сверкнули ставшие уже привычными искры-задоринки. Стальная маска защищала её настоящую сущность, как негасимая улыбка Ксюши скрывала раны на её сердце.

– Не боишься? – с загадочной улыбкой спросила Вика.

– Чего же ещё бояться? Разве что объявят, что и наша свадьба не за горами.

– Мне не привыкать, – тихонько засмеялась она.

– Они такие счастливые, – бросил Валера взгляд на молодожёнов.

– Да. Они оба заслужили быть счастливыми.

– Завидуешь?

– Немного и белой завистью

– Ха-ха.

Свадьба медленно подходила к концу. Наступил момент, которого ждали все незамужние девушки и женщины – букет из кремовых роз должен был кому-то попасть в руки. Все участницы скрестили пальцы. Каждой хотелось скорее найти суженого и обустроить семейное гнёздышко. Лена повернулась спиной к ним.

– На счёт «три», – предупредил тамада. – Раз. Два. Три!

Кремовые розы взвились вверх. Пренебрегая другими протянутыми руками, они опустили точно в объятия к Заре.

– Я попал… – сквозь аплодисменты и недовольный гул других девушек пробормотал Слава.

– Кажется, в нашем полку скоро народ убавится, – положил Дракон руку ему на плечо.

– Зато прибавится в нашем, – поддержала улыбающуюся цыганку Анжела.

– А ты что же жениться на мне не собираешь? – опасно сузила глаза Зара.

– Что ты, солнышко моё! Просто я думал всё и так очевидно, – протянул ей Слава бокал с вином. – На нашей свадьбе у тебя будет букет из алых роз. Эти тебе не идут.

– Люблю тебя! – Зара бросилась на шею любимому и крепко его поцеловала.

Наблюдая за воркующими Олегом и Леной, Вика вдруг почувствовала дикую усталость. Но усталость эта была приятной, вроде той, что бывает, когда ставишь «галочку» в списке важных дел. Её надежды оправдались, свадьба прошла «на ура». Некоторые гости уже начали расходиться по домам. Она тоже подошла к молодым.

– Дай-ка угадаю: ты хочешь сообщить, что устала и тебе пора бы отправляться домой, – не дала сказать ни слова ей Лена.

– Скорее она успокоилась, поняв, что всё вышло именно так, как она и планировала, – поправил молодую супругу Олег.

– Ха-ха-ха! Вообще-то вы оба правы.

– Надеюсь, ты выше того, чтобы сейчас говорить всякие банальности.

– Обижаешь, братишка. Я просто очень-очень рада за вас. Ну и… Аррх! Я вам так завидую!

Вика обняла их обоих.

– Спасибо тебе за всё, Вик.

– Я уверен, что когда-нибудь попляшу на твоей свадьбе в качестве старшего брата, – подмигнул Олег.

– Наивный, – Вика потрепала «брата» за щёку. – Пока. О, Валер, ты ещё побудешь? Я просто домой еду. С ног валюсь от усталости.

– Нет, нет, я с тобой. Только попрощаюсь с женихом и невестой.

– О’кей.

Вика с лёгким стоном поставила ногу на землю родного двора. Туфли ей подбирала Зара. Колодка была очень удобная, но цыганка и слышать не хотела про низкий каблук.

– Знаешь, какое у меня сейчас дикое желание, Валер.

– Какое?

– Снять эти проклятые туфли и влезть в пушистые домашние тапочки.

– Да уж. Перед этим не забудь их опустить в тазик с холодной водой.

– Отличная идея. Кстати, насчёт идей… Как ты отнесёшься к чашечке чая? Или кофе?

– Всеми руками «за».

– Всеми двумя? Ха-ха-ха!

– Ха-ха-ха! Всеми двумя.

Оказавшись в своей квартире Вика первым делом с удовольствием скинула надоевшую обувь. Стоило ей включить свет, как пара лампочек словно сговорились и с искрами разлетелись на осколки.

– Ой! – отпрыгнула она назад и врезалась спиной в Валеру.

– Чего это?

– Да вот лампочки я какие-то термоядерные купила. Взрываются одна за одной. Так, давай-ка, займись чаем, а я пока уберу всё это безобразие.

– Не порежься, смотри.

– Я постараюсь.

Когда осколки были собраны, Вика присоединилась к гостю за столом.

– Ох-ох, а у меня и запасных-то нет, – посетовала она, глядя на одинокую лампочку.

– Зато у нас теперь интимная атмосфера.

– Точно, – как-то нервно хихикнула она. – Ой, а у меня комп с самого утра включен. Надо бы выключить.

Стоило Вике тронуть сенсорный экран, как он вышел из спящего режима. На экране «висел» музыкальный проигрыватель. Каким-то образом она зацепила кнопку «play», и стоящая на паузе песня продолжилась. Ронни Джеймс Дио одаривал слушателей своим бессмертным хитом.

It ’ s between two hearts …

– Ой, – хохотнула Вика и потянулась к экрану, но Валера перехватил её руку.

– Не выключай. Хорошая песня…

Они смотрели друг другу в глаза, и оба хотели одного, но оба боялись сделать это из-за своего прошлого. Они одновременно разозлились на себя, одновременно послали на все четыре стороны сомнения, одновременно подались друг к другу.

Первый шаг был сделан, а дальше долгая дорога, которую он пойдут вместе, помогая друг другу не упасть, не споткнуться, не сбиться с пути. Они уйдут этой дорогой в будущее, оставив прошлое позади.

Осень

– Алло. Вадим, чего ты? – Вика сонно ответила на звонок, сидя в кабинете. – Что?! Когда?! Конечно, о чём ты говоришь! Можешь не приходить. А ты в какой больнице? Я мчусь к вам.

Она почти вывалилась из двери, надевая на ходу ветровку.

– Зара, свяжись с «отрядом». Дядя Саша сегодня за главного, а может и завтра. Вадима не будет.

– А что случилось?

– Анжела рожает.

Сентябрь уже начал окрашивать позолотой листья, и сам Дароград казался золотым. Золотые лучи солнца лились на крыши домов и асфальт, отражаясь золотыми брызгами в окнах и лужах.

Вика ничуть не сомневалась, покупая букет жёлтых хризантем. Она знала, что Анжела – человек не суеверный и жёлтый цвет её любимый. Цвет солнца и тепла.

Сама директор «Брони» повеселела, посвежела. Роман с Валерой недолго был тайной. Газеты, журналы, интернет-порталы наперебой кричали: «Мы были правы!» И сами этому удивлялись. Теперь ставки делались на то, столько продержится этот роман и чем закончится. Что касается влюблённых, им было абсолютно наплевать на мнение СМИ. Они были счастливы. Им было достаточно видеть одобрение в глазах друзей и чувствовать, как бьётся сердце, когда к тебе прикасается любимый человек.

В приёмной больницы из угла в угол ходил Вадим. Лена всё пыталась его успокоить, но получалось у неё не очень-то.

– Вика, доброе утро, – обнял подругу байкер.

– Привет, Вадим. Привет, Лен. Ну что? Родила?

– Да куда там! – всплеснул руками будущий папаша. – Уже три часа, как воды отошли, а вестей всё нет. Чего они там с ней делают?

– Не волнуйся, я читала, что первые роды могут быть долгими.

– Я пыталась ему это объяснить, – отмахнулась Лена.

– Да вы что же хотите сказать, что вот такая малютка, – Вадим отмерил ладонь. – Лезет на свет Божий три часа?

– Лезет, молодой человек. И три, и пять. Бывает и по двенадцать часов мамочку мучает, – в приёмную вошла доктор. – Время родов считается вместе со схватками.

– Спасибо Вам за познавательный материал. Приму к сведению. А можно узнать?..

– Можно. Отчего же нельзя, – улыбнулась доктор. – Родила Ваша жена прелестную девочку почти на четыре килограмма.

Вика и Лена одновременно обняли Вадима. Девушки чувствовали, как бьёт байкера мелкая дрожь.

– …и мама, и ребёночек чувствуют себя прекрасно, – продолжала доктор. – Через два дня выпишем их.

– А п-посмотреть м-можно? – еле выговорил Вадим.

– К сожалению, нет. Но Ваша жена лежит в палате на первом этаже, поэтому завтра, если вы созвонитесь, она сможет показать дочурку через окно.

– Эм… Цветочки передать, я так понимаю, тоже нельзя, – догадалась Вика.

– Верно. Вдруг у малышей аллергия на пыльцу.

– Тогда примите Вы за нашу мамочку Анжелу и малютку… – Лена посмотрела на Вадима.

– …Сашеньку, – глупо улыбнулся байкер.

Сразу три букета оказались в руках у доктора, а девушки под локти вывели новоиспечённого папашу на улицу.

– Ты ехать-то сможешь? – покосилась на него Вика.

– Не знаю. Руки трясутся.

– Потому и спрашиваю. Может довезти тебя, а «Харлей» потом заберёшь?

– Нет, пойдёмте лучше посидим где-нибудь, пожуём, я успокоюсь, а потом поедем.

Успокоился Вадим достаточно быстро. Мобильный Анжелы всё ещё был отключен, поэтому все друзья и родственники звонили ему. После десятого повтора, что родилась девочка почти на четыре килограмма, он похоже привык к этой мысли.

Дрожь в коленях вернулась дома, когда курьер привёз детскую кроватку. Сидя на полу возле неё, байкер улыбался и вспоминал…

Они встретились случайно. Анжела приехала в Мегас вместе с родителями. Их бизнес не прижился, а вот салон красоты рыжей оптимистки приобрёл популярность.

Они столкнулись в дверях «Колизея». Вадим помог ей – придержал дверь, пока Анжела проходила с коробкой, наполненной расчёсками, лаками для волос, заколками.

Конечно, её родители были против. Байкер в их понимании был непременно грубиян, пьяница и преступник. Хоть последним Вадима и можно было назвать, он не относился к «огневой мощи» Дон-клана. Байкер играл роль перевозчика или же на него возлагался отвлекающий манёвр. Виртуозное вождение тяжёлого байка позволяло ему справляться и с тем, и с другим. За нелюбовь к стрельбе и насилию многие называли его пацифистом, но меняли своё мнение, стоило им увидеть Вадима в гневе.

Девушка-паинька и послушная дочка, конечно же, избегала общения с «этим волосатым варваром», и Вадим почти потерял надежду познакомиться с ней, пока не обнаружил записку, прикреплённую к рулю мотоцикла. «Родители уезжают через два дня. Меня зовут Анжела».

Она была не такая, как все. Она никогда не жаловалась на судьбу, не говорила, что ей плохо. У неё всегда было «всё хорошо», и она была уверена, что «всё будет хорошо». Анжела призналась, что влюбилась в него, когда он помог ей с дверью. А Вадиму казалось, что он любит её всю жизнь.

– Вадик, какого рожна ты тут делаешь! Я же сказала: два дня можешь не появляться.

– Вика, я не могу сидеть дома. Я там с ума сойду!

– Он рассказывает, как Анжела малютку показывала, – пододвинула Зара чашечку с кофе.

– О, это и я хочу послушать. Какая она?

– Красивая. Носик курносый, глаза прям мои, рыжая, кажется, будет. Завтра после обеда заберу домой своих девчонок. Говорит, что кушает Сашенька хорошо, спит крепко, плачет, как и положено настоящей леди, тихо и мало.

– Вай! Как же я хочу увидеть вашего пупса, – Зара потрепала байкера за щёку.

– Наверное будет лучше, если мы на выходных нагрянем. Чтобы Анжела обвыклась дома.

– Да ладно вам…

– Нет, нет, Вика права. В субботу нас ждите.

– Глянь-ка! Вадимыч прям так смело дочурку на руки берёт, – ткнул локтем Катю Слава. – И не боится.

– Ты бы его видел, когда я только приехала.

– Анжелочка, не выдавай меня с потрохами.

– Не волнуйся, родной, особо глумливых накажу – дам Сашеньку им в руки.

– Можно я сегодня буду особо глумливым? – поднялся с кресла Герхард.

– Так и скажи: дайте подержать, – Вадим передал живой свёрток немцу, который на удивление ловко расположил его на руках.

– Слушай, Герх, мы крёстную Сашеньке уже выбрали – Лена ей будет, а ты крёстным не хочешь стать?

– Хочу…

– Здорово!

– …но не могу.

– Почему?

– Вадим, вообще-то я католик.

– Точно. Я и забыл. Славик?

– Да ты что! Я боюсь!

– Не бойся. От тебя требуется просто постоять рядом с Леной на таинстве крещения, – положила Анжела руку на голову программисту. – Ну и потом подарки на дни рождения дарить. Хи-хи-хи.

– Если так, то я согласен.

– Значит, держи – тренируйся, – Герхард протянул малютку другу. – Не вставай. Первый раз лучше сидя. Так, голову вот сюда, а руку вот так. Наслаждайся.

– Копается… – со страхом в голосе прошептал Слава.

– А где ты так научился с младенцами общаться? – удивилась Зара.

– У меня же младшие есть. Я с ними с самого их рождения таскался, – напомнил немец.

– Эй, люди, – всё так же шёпотом позвал программист. – Она смотрит на меня.

– Понравился ты ей, значит, – улыбнулась Вика. – Анжелка, где у тебя глубокие миски? Я почти закончила.

Тема детей для неё была болезненная, поэтому, чтобы отвлечься, Виктория взяла на себя роль повара, в помощниках у неё сегодня был Валера.

Сашенька сморщила носик-пуговку, сладко зевнула и уснула прямо на руках у будущего крёстного.

– Хороший ты человек, Славик, – приняла у него дочку Анжела.

– Чего это?

– У плохих на руках дети не засыпают.

Эти слова больно царапнули душу Вике. Ведь она в какой-то мере была согласна с журналистами, которые именовали её «смертью во плоти». И хотя Саша не раскричалась, когда Ночная Молния взяла её на руки, на сердце лёг тяжёлый груз оттого, что ей самой никогда не испытать радости выносить под сердцем маленькое существо.

Виновница торжества мирно сопела в кроватке, пока друзья поздравляли родителей. Виктория установила Вадиму свободный график работы, чтобы он мог почаще бывать дома и помогать жене, несмотря на пререкания самого байкера и Анжелы.

В конце сентября вернулся в Дароград Дон-младший. Как и было обещано, вместе с ним приехала небольшая коллекция шедевров итальянского искусства. На открытие музея аншлаг был обеспечен.

В холле гостей встречал огромный портрет самого Глеба Семёновича. Дон был изображён сидящем в кресле в своём неизменном светлом костюме, шляпе и с тростью. На заднем плане чётко узнавалась Лазурная комната. Перед картиной стояла женщина в чёрном узком платье. Волосы, подстриженные под каре, были окрашены в красноватый оттенок. Виктория узнала её сразу и, улыбаясь, подошла ближе.

– Здесь столько прекрасных картин, а ты, Роджер, всё никак не налюбуешься на этого вредного старикашку.

– Я скучаю по нему. Хороший был человек. И поговорить было о чём, и пошалить никогда не отказывался. А на портрете он, как живой. Кажется, что встанет сейчас и спросит: «Тебе как всегда: в высоком стакане и со льдом?»

Глава второй по величине группировки Мегаса улыбнулась воспоминаниям. Ходили слухи, что Роджер была тайно влюблена в Дона, но она это жёстко отрицала.

– Знаешь, чего не хватает для полноты ощущений на портрете? Что бы я добавила, чтобы сохранить впечатление, что ты стоишь перед ним?

– Что?

– Двух оболтусов с каменными лицами за спинкой кресла. Граф и Ночная Молния. Кажется, их так звали.

Старые знакомые рассмеялись и крепко обняли друг друга.

– Рада тебя видеть, Вика.

– Взаимно.

– Слушай, мне говорили, что будут картины из Уфицци.

– Ну да. Они вон в той зале. Вениамин сейчас там журналистам что-то рассказывает.

– Веня приехал? Сто лет его не видела. Меня ведь не было в городе, когда он был тут в прошлый раз. Так, пойду поймаю своего непоседу и навещу Венечку. До встречи.

Непоседой женщина называла своего сына. Мальчик был очень любознателен и шустр. Как говорила сама Роджер: «Держать на одном месте его опасно – он может провертеть дыру в полу».

Открытие музея прошло на ура, не считая того, что Валера откровенно робел в присутствии таких людей, как Роджер и Дон-младший.

Едва осень подобралась к середине октября, как на дорогах совершенно неожиданно образовался тонкий ледок. Автовладельцы начали переходить на шипованную резину. За один день в городе произошло несколько серьёзных аварий. Просматривая новости дня в интернете, Валера случайно наткнулся на сообщение: «В полдень в центре Дарограда с автострады слетел потерявший управление внедорожник. Водительница автомобиля – директор охранного агентства «Броня» Виктория Адамова – успела выпрыгнуть из кабины за мгновение до крушения. Причина отказа управления выясняется». Он едва не пролил чай себе на колени, вскочил и помчался в кабинет директора.

В приёмной сидела Вика и прижимала ко лбу окровавленный носовой платок. Она явно берегла левую руку. Одежда её была испачкана и местами порвана.

– Блин, не успели мы с тобой, Зара.

– Говорила я тебе: иди к «отряду». Он там тебя не так быстро бы нашёл.

– То есть вы хотели скрыть от меня это безобразие? – присел на корточки Валера перед Викторией.

– Конечно, – кивнула она и сморщилась. – И всё было бы отлично, если бы не эти вездесущие журналюги.

– С ума сойти. Как ты?

– Жить буду. Неудачно просто приземлилась: руку вот отбила и бедро, да лоб счесала.

– Говорил я тебе: не гоняй, – повторил парень тон наставления Зары.

– Вообще-то я и не на такой скорости вписывалась в крутые повороты. Просто руль перестал слушаться и всё. Да ещё и тормоза отказали. Только ведь недавно Олег все внутренности проверял.

В кабинет вошёл Герхард с аптечкой в руках.

– Ваш заказ, миледи. Остатки твоего внедорожника с горем пополам отобрали у полицейских. Олегу их доставить?

– Да. Пусть поколдует над ними. М-да, без машины тяжко будет. Каждый день за мной не наездишься.

– А ты отдохни чуть-чуть, – заявил немец. – Недельку дома посиди, а там что-нибудь придумаем.

– Да ну тебя! Шуточки твои эти… – отмахнулась Вика.

– А я не шучу. Я тебя перед фактом ставлю. Ты устала. Если бы это было не так, ты сейчас не выглядела, будто тебя по земле поваляли… Хотя это так и было. Ты бы на ноги приземлилась, не запачкав одежды. Я молчу уже про отбитую руку и счёсанном лбе.

Виктория знала, что он прав. Ночная Молния всегда приземлялась, как кошка, на ноги. Она устала. Или ослабла? Это происшествие могло привести к краху её репутации. Да, отдых просто необходим. И Вика не стала спорить.

– А ты, Валера, будешь зорко следить за ней и заставлять ничего не делать.

– Это будет достаточно сложно, Герхард.

– Знаю.

Как и ожидалось, Вика начала мучиться от безделья уже через пару дней. Она, как манны небесной, ждала конца рабочего дня, чтобы вернулся Валера. Она предложила ему и вовсе переехать к ней, но он принципиально отказался.

– Вот приобрету своё жильё, тогда и о твоём переезде поговорить можно будет, – сказал он, целуя её в макушку.

Виктория чувствовала себя влюблённой девчонкой. От поцелуев и прикосновений Валеры сердце то замирало, то начинало бешено биться. Ему было плевать на её статус, на прошлое, на характер, на это проклятый шрам внизу живота. Он любит её. Теперь Вика была уверенна в этом. Она прочитала это в его глазах, когда он забежал в приёмную.

Он любит её. Валера понял это, когда представил, как падает вниз с автострады чёрный внедорожник, как разлетаются в разные стороны куски искорёженного металла, как спасатели извлекают изуродованное тело… Нет! Её он не потеряет!

Прогулки холодными вечерами под заиндевевшими молодыми клёнами, разговоры ни о чём за ужином, жаркие объятья и поцелуи, ласковое пробуждение утром, ожидание вечера – всё это было для Виктории на грани счастливой сказки.

Недельный отдых подходил к концу. Валера, довольный задумкой устроить красивый романтический вечер, нажал на кнопку звонка Викиной квартиры. Лицо, с которым встретила его любимая, мягко говоря, ему не понравилось. Вика через силу улыбнулась и приняла пакет с продуктами.

– Так, – разуваясь, начала парень. – А теперь без всяких там «у меня всё хорошо» рассказывай: что случилось?

– Я и не собиралась ничего скрывать. Ты (к своему несчастью) – человек, который обязан всё знать. Только присядь, пожалуйста, – Вика села напротив Валеры и закурила. – Как бы сказать… Меня хотя убрать.

– В смысле?

– В прямом. Только что позвонил Олег. Он покопался в останках моей машины и обнаружил, что её испортили специально. У нас уже был когда-то такой случай. На высокой скорости, установленная под капотом «ловушка» срабатывает, и автомобиль теряет управление, а «ловушка» самоуничтожается. Всё выглядит натурально, подкопаться не к чему.

– То есть кто-то решил устроить тебе «несчастный случай»?

– Угу.

– Но кто?

Вика пожала плечами.

Сказать, что Валера испугался, значит не сказать ничего. Парень был в тихом ужасе от услышанной новости.

– Могу сказать лишь одно: если я вдруг стала кому-то так сильно мешать, то в Мегасе готовится что-то очень неприятное, – Вика затушила сигарету и встала. – И ещё… Теперь со мной быть очень опасно.

Настала очередь Валеры пожимать плечами.

– Если бы я боялся опасности, не стал бы ухаживать за Ночной Молнией.

– Ты сумасшедший, – покачала головой шеф «Брони». – Чего вкусненького ты там принёс?

– О, много чего.

После происшествия с Викой в «Броне» наступил период проверок. Особенно тщательно проверялись личные дела работников. Директору агентства больно было признавать, что доверять нельзя было никому. Вике тайно от всех пришлось подключить хакеров Роджера, чтобы они смогли проверить и старый состав, и даже вышедших из игры. К счастью, все оказались чисты. В «Броне» шпионов не было. Каждое утро Олег проверял машины агентства, но всё было спокойно. Похоже, что после неудачной попытки враг затаился.

Морозы всё крепчали. К началу ноября погода была совсем уже зимней, только без снега.

В начале месяца – одиннадцатого числа – ресторан «Чёрная жемчужина» принимал у себя почти полный состав Дон-клана. Легендарная Ночная Молния праздновала своё тридцатилетие. Журналисты чуть ли не с самого утра дежурили у дверей ресторана, чтобы поймать и что-нибудь спросить у местных знаменитостей. Каждый думал, что сегодня именно у него получится. Но доновцы, как и прежде, одаривали работников СМИ колючими взглядами и уходили прочь.

Вика не любила отмечать день рождения. В основном потому, что это был не её настоящий день рожденья. Однако от друзей так просто не отделаешься, и она раз в год добросовестно играла роль именинницы. Сегодня, правда, Вика призналась самой себе, что ненастоящий юбилей был по-настоящему радостный.

Герхард заметно нервничал. Курьер с подарком от большинства гостей должен был уже приехать, а его всё не было. Наконец, у Зары зазвонил мобильный, и цыганка подала знак.

– Ура, – выдохнул немец и подхватил именинницу под руку. – Идём.

– Куда? – попыталась вырваться Виктория.

– Мы – тебе подарок дарить. Ты – этот подарок принимать.

Герхард на пару с Валерой вывел её на улицу. Там стояла шикарная чёрная «Ауди» с огромным бантом на крыше. По правой стороне корпуса тянулся рисунок – развевающаяся белая прядь волос.

– Мы тут подумали: зачем тебе тысяча и один ненужный подарок, – подошла к Вике Зара.

– Тем более что ты потеряла своего четырёхколёсного друга совсем недавно, – вставил Слава.

– Ребята, вы обалдели…

– Тебе нравится? – обняла подругу Света.

– Ага.

– Я слегка внутри покопался, – наклонился к ней Олег. – Так что она только сверху милая дамская машина.

– Да. Хватит уже на внедорожниках разъезжать, – наставительно произнёс Герхард. – Ты теперь взрослая тётенька.

– Родные мои, спасибо!

– Давай, садись, – Валера подтолкнул её к машине.

Салон пах свежей краской, кожаные сиденья слегка скрипели. Вика отрегулировала спинку, провела рукой по рулю.

– Шикарная машина. Надеюсь, мы с ней поладим. Спасибо вам всем ещё раз преогромнейшее.

– Домой на ней поедешь? – ткнула подругу в бок Света.

– Конечно. Не тут же её оставлять.

– А ничего, что ты употребила пару бокальчиков? – на ухо ей шепнул Валера.

– Ничего. Даже если и остановят инспекторы дорожные, всё равно сделать ничего мне не смогут, – хохотнула Ночная Молния. – А вожу я в любом состоянии хорошо.

– Ну да…

– Случай с автострадой не в счёт. Не моя в том вина. Раз уж на то пошло, я больше кроме сока ничего пить не буду, и до конца вечера из меня всё выветрится. Доволен?

– Теперь, да.

Через несколько часов чёрная «Ауди» с белой полосой по правому борту неслась через город. Машина идеально слушалась руля, тормоза работали превосходно. На полупустых улицах Вика выжала из подарка всё, что могла. «Ауди» остановилась в родном дворе, словно наткнулась на стену.

– Ух, просто супер!

– Ага, – с трудом сглотнул Валера. – Что-то меня слегка мутит.

– Ха-ха-ха! Давай на свежий воздух – полегче станет.

Ноябрьская ночь пощипывала щёки лёгким морозцем. Валера глубоко вдохнул. Буря в животе слегка улеглась, и ком отступил от горла.

– Ну, Виктория, перепугали Вы всех автолюбителей на своём пути.

– Хех! Представляешь, что было бы, если мы бант таки не сняли, – по лицу шефа «Брони» было понятно, что она вполне могла это устроить.

– Вот тебе и Ночная Молния, – усмехнулся Валера, вынимая пакеты с подарками из багажника.

– Те, кто давали нам прозвища, никогда не видели, как мы дурачимся. Они и представить себе не смеют, как Ночная Молния и Граф дерутся подушками, как самый меткий снайпер Мегаса в шутку топит в бассейне самого лучшего хакера. Они никогда не слышали, как мы смеёмся. Для них мы навсегда останемся убийцами, контрабандистами, взломщиками, преступниками, короче говоря.

– Прости, опять я завёл эту тему.

– Да ладно, – Вика захлопнула багажник. – От прошлого всё рано не убежишь – догонит и добавит. Так что… Ой, что это?

– Обалдеть! Вот так подарок!

С неба лёгкими редкими пушинками спускался снег. Первый снег в этом году. Он усиливался, набирал обороты, и вскоре огромные хлопья падали плотным слоем, словно кто-то там наверху распорол подушку с гусиным пухом.

Вика и Валера стояли под этим снегопадом. Снежинки ложились на ресницы, таяли на волосах, щекотали нос. Прядь намокших волос упала парню прямо на глаза. Он попытался её сдуть, но тяжёлый локон не поддался.

– Руки заняты? – хихикнула над его попытками Вика.

– Есть немного, – он развёл в стороны руки, на которых, как на вешалке висели бумажные пакеты.

Вика обняла его за талию и прижалась.

– Хорошо, что я встречаю первый снег с тобой. Пойдём, а то пакеты размокнут, да и ты без шапки – простудишься, не дай Бог. Мне этого Слава не простит.

Он смеётся. Она знает, что он счастлив. И она счастлива как никогда раньше. Снег сыплет хлопьями. Золотистая прядь мешает смотреть ему в глаза. Она тянется, чтобы убрать её…

Вспышка! Спазмы сжимают мозг. Бешено колотится в висках боль.

– Вика! Вика! С тобой всё в порядке?

– Д-да… Нет… Я, похоже, переоценила свои возможности. Голова просто раскалывается.

– Герх ведь предупреждал, что переутомление не за горами. Держись за меня.

Виктория вцепилась в его рукав и послушно шагала рядом. Боль в голове не собиралась отступать. Образы уже знакомые – из сна – и совсем новые вставали перед глазами. Неужели? Неужели её прошлое, её забытое прошлое хочет вернуться назад?

Дрожащие руки с огромным трудом достали из сумочки ключи. В замочную скважину попасть так и не удалось. Валера прислонил любимую к стене, отобрал ключи и сунул ей в руки пакеты. Дверь открылась, они вошли в квартиру.

– Так, иди ложись на диван. Есть у тебя обезболивающее в аптечке?

– Валера, я хочу побыть одна.

– Что? Да ты ведь в таком состоянии…

– Я прошу тебя, – Вика перевела на него стеклянный взгляд. – Мне действительно нужно отдохнуть. Я лягу прямо сейчас. Мне будет гораздо спокойней, если я буду знать, что ты не тревожишься у моей кровати.

– Хорошо, я буду тревожиться в своей. Если что, сразу же звони.

– Да, позвоню.

– Ещё раз с днём рождения, – он поцеловал её в холодные губы.

– Спасибо, – закрыла она дверь за ним.

За всё время знакомства с Викой Валера выучил чётко: если она говорит что-то сделать, нужно делать. В итоге она всё равно окажется права. Вот и сейчас он возвращался в свою съёмную квартиру с тяжёлым камнем на сердце, но он знал – так надо.

Едва щёлкнул замок двери, образы, спазмы и боль нахлынули с двойной силой, словно только и ждали, когда Виктория останется одна. Её повело в сторону. Падая, она зацепила посуду на столе, раздался звон. Острые осколки впились в ладонь. С трудом она поднялась на ноги и поплелась в сторону дивана. Вспышки воспоминаний мешали видеть перед собой. Возникший на её пути стул, опрокинул её на пол.

Она ползла по полу, оставляя кровавые отпечатки ладони, но видела траву и землю. Где-то рядом громыхал поезд… Нет, это колотится её сердце. Мимо неё проносятся автомобили. Один останавливается, из него выходят двое мужчин, она видит лишь их ноги. Их голоса словно по ту сторону стекла. «Девочка, ты жива?» – спрашивает тот, который носит светлые брюки и опирается на трость. «Пульс слабый, Глеб Семёнович, но он есть», – тот, что в джинсах положил ей руку на шейную артерию. «Олежка, бери её и пулей в больницу». Она оказывается на руках у парня с грустными серыми глазами. «Держись, сестрёнка».

Резкая вспышка снова не позволила ей подняться. Больно. Больно внизу живота. Кровь течёт сквозь пальцы. «Лети, пташка!» Две отвратительные морды открывают дверь, она падает куда-то… Грохочет поезд.

Рука, наконец, дотянулась до дивана. Постель не разобрана с самого утра. Она хватается за простыню. Белая… Белая простыня… Белое платье… Невеста кружится в танце. Тёмно-каштановые волосы собраны в красивую причёску. Женщина с парой седых прядок входит в комнату. «Мама, я так счастлива!» Невеста обнимает женщину. «Ты заслужила быть счастливой, Ксюша…»

«Ксюша… Ксюша…» – эхо раздавалось у неё в голове. Боль усилилась. Образы стали чётче, ярче. Вика, скрючившись, лежала на полу. Из её глаз текли слёзы. Зубы сжали простыню, чтобы не закричать.

Вспышка! Золотое обручальное кольцо ложится на ладонь подруге. «Отдашь ему». «Ты уверена, Ксюш?» «Абсолютно. Вернусь из здравницы и подам на развод». «Ты же любишь его». «Я постараюсь его разлюбить».

Боль потихоньку отступала. Разум очищался от образов и мелькающих картинок. Память, потерянная пять лет назад, вернулась, отпечатавшись раскалённым железом.

Ночная Молния – одна из самых опасных людей Дарограда – лежала на полу, подтянув колени к груди. Она скулила, словно побитый щенок. С горем пополам она дотянулась до мобильного и набрала номер Герхарда.

– Не спится, подруга? Требуешь продолжения банкета? – вместо «алло» просмеялся в трубку немец.

– Герх, где вы сейчас?

– Эй, что за голос? Что случилось?

– Приезжайте ко мне. Я… всё вспомнила, – сквозь слёзы выговорила Вика.

– Сейчас будем.

– Что случилось? – забеспокоились в один голос Света и Олег, как только немец положил трубку.

– Кажется, Вика вспомнила своё прошлое до Мегаса.

– Ой-ёй, скорее к ней! – поторопила всех Зара.

А за несколько кварталов от них Ночная Молния рыдала, прижавшись лбом к дисплею мобильного телефона.

– Ну и видок у тебя, – обняла Вику Зара.

– Сигареты есть?

– Да, держи.

– Привет, родная, – Слава чмокнул подругу в щёку. – Мы тебе лекарство принесли.

– Какое?

– Как «какое»? В виде продолжения банкета. Ты чего будешь?

– Виски она будет вместе с нами, – показались в дверях Герхард и Олег.

– Это что? – ткнул на забинтованную руку бывший снайпер.

– Да вот пару тарелок нечаянно разбила и порезалась. Спасибо, что приехали.

– Мы не стали вызывать Вадима с Анжелой, просто позвонили им. Они завтра к тебе с малышкой приедут.

– Да не надо было их вообще трогать!

Света смотрела на подругу. Виктория была бледнее, чем обычно. Глаза красные от слёз, сквозь бинт проступала кровь.

– Неужели в твоём прошлом всё настолько плохо, Вика? – решилась задать она вопрос.

– А я не Вика, – улыбнулась с трудом Ночная Молния. – Я Ксюша.

Вика-Ксюша рассказала друзьям, как её семья жила в селе в Черноземье. Потом её отца повысили в должности, и им пришлось переехать в небольшой городок. Рассказала, каким сорванцом она росла, как получила травму, из-за которой все её мечты о будущем в спорте пошли прахом. Потом были выпускные экзамены, прощание с подругой, институт, встреча выпускников, осознание своей неудачливости, слёзы в ногомойке, тёплые руки бывшего одноклассника, его обещание заботиться о ней. Роман закрутился сам собой. Обидно было лишь то, что учились они в разных городах. Но студенческие дни не вечны, диплом на руках, на носу свадьба и переезд в Питер. Она так и не работала по специальности. На юридический она поступила лишь потому, что так хотели её родители. Из-за них же старалась не вылететь после очередной сессии. После свадьбы идеальные отношения с любимым изменились. Муж считал, что главное – материальное благо, днями пропадал на работе, совсем забывая про неё, про её духовные потребности. В конце концов, ей это надоело, и она решила подать на развод. Она отдала обручальное кольцо подруге, той самой, с которой когда-то сидела на перроне, чтобы та передала его мужу. Она отправилась по направлению в здравницу, поправить нервишки, а заодно избавиться от осложнений после детской травмы. Лечение прошло на ура. Пора было возвращаться домой. Она уже остыла, и мысль о разводе казалась абсурдной. Из приёмной здравницы она позвонила домой, оставила на автоответчике сообщение, что выезжает, и шагнула за порог, не зная, что поезд не привезёт её домой. Ксюша садилась в вагон, не догадываясь, что погибнет в нём.

Она стояла в тамбуре и курила, подумывая, хватит ли пачки на всю дорогу. Два мордоворота, с которыми ей не повезло ехать в одном купе, появились в тамбуре неожиданно.

– Что же ты, красавица, сбежала от нас? – подмигнул один.

– Нехорошо поступаешь, – ответил ему дружок.

– Оставьте меня в покое или я пожалуюсь проводнику.

– Ай-яй-яй, жаловаться плохо, – они перегородили выход из тамбура своими тушками.

Один уже тянул к ней лапищу.

– Уважить надо соседей…

Она ещё помнила приёмы самообороны, полученные на тренировках в школьные годы. Кисть руки первого наглеца хрустнула, но второй с размаху ударил ей по лицу. Первый схватил её за горло и прижал к двери.

– Ты на кого грабли подняла, падла!

Резкая боль внизу живота. Холодная сталь вонзается в тёплую плоть. И ещё. И ещё. Болевой порог давно позади, но кричать ей не разрешили. Жирная лапа второго, пропахшая копчёной колбасой, закрывает рот, пока два ножа делают своё дело. Уши слышат щелчок. Кожа чувствует порыв ветра.

– Лети, пташка!

Ощущение невесомости. Сильный порыв ветра. Головокружение. Жёсткие, болезненные удары. Темнота.

– Как я выжила, я не знаю. Помню только, что очнулась и поползла куда-то. Было больно… А потом меня нашли Дон и Олег на обочине дороги.

– Что же это? Никто из пассажиров не заметил твоего полёта? – возмутилась Света.

– Я ехала в последнем вагоне.

– Ты помнишь этих двоих? – Олег сжимал в руках салфетку так, что побелели костяшки.

– О, эти две хари я больше никогда не забуду.

– Очень хорошо, – взглядом Герхарда сейчас можно было убить.

– Может мой вопрос покажется сейчас странным, но: где Валера?

– Слава, он не должен знать ни о чём, что сейчас узнали вы, – строго сказала Вика.

– Почему?

– Милый, не тормози: она замужем. Так ведь?

– И да, и нет.

– Не поняла.

– Валера… Он мой муж.

Секундная пауза переросла во всеобщее «Что?!»

– Это же здорово! – воскликнула цыганка. – Он пять лет искал свою жену, а ты…

– Нет, Зара! Это не здорово. Он искал Ксюшу – порой отчаянную, но всё же милую домашнюю девушку, а вовсе не Ночную Молнию, которая может, не задумываясь, влепить пулю промеж глаз.

– Не правда. Ты часто об этом задумываешься.

– Я серьёзно, Света. Валера не должен ничего… Повторяю для тебя, Зара: ни-че-го не должен знать о том, что я вспомнила.

– Но, Вика…

– Зара, нет!

– Я согласен с Зарой, – неожиданно сказал Герхард. – Он должен знать, что случилось с его женой. Он слишком долго её искал и не зря считал, что она жива. Смею заметить: единственный из всей твоей родни.

– Нет, я уже решила. Мы с ним расстанемся. Через две недели у него заканчивается контракт, он уедет и забудет меня, этот город и всё, что здесь произошло.

– Каких-то полгода назад ты ругала меня за то же самое, – аккуратно заметила Света.

– Это не то же самое!

– Порой ты бываешь упряма до глупости, – вздохнул немец. – Но даю тебе шанс передумать. Посиди дома пару дней. Всё равно тебе нужно прийти в себя. Зара, завтра оформи директору больничный.

– Но…

– Никаких «но»! Ты не хочешь слушать нас, я не хочу слушать тебя, – немного жёстко сказал Герхард. – Два дня я не вижу тебя в офисе. Послезавтра сам приеду и посмотрю: можно ли тебе возвращаться на работу или нет.

Виктория опять хотела было отнекаться, но рядом с Графом встал Олег. Если не считать самого Дона, эти двое были единственными, кому она не могла воспротивиться. И она сдалась.

Когда друзья покинули её квартиру, Вика тщетно пыталась уснуть. Стоило ей сомкнуть глаза, как внизу живота просыпалась боль, а тело словно катилось вниз по гранитной насыпи железнодорожных путей.

С утра Валера был не в духе. Викин мобильный не отвечал, машина стояла во дворе, а зайти сам он не решился. «Может, я её обидел вчера чем-нибудь?» От этой мысли стало дурно и противно на душе. Хмурый, он шёл по коридору по направлению к офису. Крики из компьютерного кабинета были слышны уже из-за поворота. Зара и Слава опять ссорились. Второй программист невольно покачал головой: из-за чего на этот раз? Чем ближе он подходил, тем отчётливейслышались слова.

– Я всё-таки считаю, что нужно ему всё рассказать, – пыталась что-то доказать Зара.

– Вика сказала молчать, и я буду молчать! Не стоит влезать в это дело, она сама разберётся!

– Разберётся она, как же! Она себе жизнь испоганит! И ему тоже! Если бы Валеры это никак не касалось, я бы тоже молчала. Но эта дурацкая ситуация имеет к нему прямое отношение, поэтому он должен обо всём знать!

– Интересно, о чём это я должен знать? – Валера застыл в раскрытых дверях.

– Молодец! Отлично! – резко взмахнул руками Слава. – Выкручивайся сама!

Схватив пачку сигарет со стола, он вышел из кабинета, задев плечом напарника.

– Я чего-то не понял…

– Эм… Валера. Ты присядь, я тебе рассказать кое-что должна.

Звонок в дверь прозвучал так неожиданно, что Вика вздрогнула и поперхнулась чаем. На пороге стоял хмурый Валера.

– Привет.

– Привет, – Вика не знала, куда отвести взгляд.

– Я вот тебе фрукты принёс, чтобы ты побыстрее выздоровела.

– Выздоровела?

– Ребята сказали, что ты приболела.

– Ну да. Приболела.

– Войти пригласишь или боишься, что я заражусь?

Вика решила, что если она его не впустит, Валера заподозрит неладное. Он и так какой-то странный.

– Проходи.

В квартире было накурено.

– Чем ты лечишься?

– Чаем с мёдом и лимоном.

– Температура есть?

– Нет.

– Может тебе всё-таки лекарств принести?

– Не стоит. Я отлежусь пару дней, и всё пройдёт.

Валера молча кивнул.

– Надоела мне эта комедия. Я всё знаю, – осуждающе произнёс он.

Вика пристально посмотрела ему в глаза.

– Знаю, что ты всё вспомнила и не хочешь рассказывать мне. Хочешь снова исчезнуть.

– Зара рассказала? – выдохнула девушка.

– Какая разница, как я узнал! Я искал тебя пять лет, Вика!..

– Вика? Или Ксюша?

Валера замялся, взглянул на стоящую перед ним девушку. Нет, у Ксюши не может быть такого пронзительного взгляда.

– Вика, – твёрдо повторил он.

– Вот и я так считаю. Ксюша умерла. Она погибла там у насыпи железнодорожных путей. Открыла глаза уже Вика. Вика оставляла за собой кровавый след, царапала ногтями землю, продвигаясь вперёд по сантиметру. Дон всего лишь дал мне имя, но подобрал у обочины он уже не твою жену.

– Я согласен, но почему нам нужно расставаться? Я… Я люблю тебя!

– Кого? Меня? Или свою жену?

Валера снова запнулся.

– Какая разница! – не выдержал он. – Это один и тот же человек!

– Ты сам говорил, что мы абсолютно разные!

– Да, но я… А чёрт! – парень со зла впечатал кулак в столешницу.

– Ты любишь не меня, а её. Её внешность ты видел во мне. Но она осталась в прошлом. В твоём прошлом. Его ты и любишь, но ему нет места в настоящем. Как и нашим отношениям. Так будет лучше, поверь. А теперь уходи.

От её слишком спокойного голоса у Валеры побежали мурашки по спине. Вика повернулась к нему спиной. Он колебался. Он не хотел её отпускать, не хотел терять снова. Он сделал маленький шаг в её сторону.

– Вика…

– Я сказала: пошёл вон!

Остальные слова застряли у Валеры в горле. На него смотрело дуло пистолета. Глаза Ночной Молнии кололи льдом, жгли огнём. Не было сомнений – она выстрелит. Уже у двери, не оборачиваясь, он сказал:

– Не надо из-за меня сидеть в четырёх стенах. Можешь хоть завтра возвращаться в офис.

И он ушёл.

Он уже не увидел, как опустилась её рука с пистолетом, как подогнулись колени. Он не услышал, как она разрыдалась, сидя на полу.

Утром, обнаружив машину Вики на стоянке перед «Колизеем», Валера облегчённо выдохнул. Вчерашний разговор не давал заснуть всю ночь. Программист уверенно вошёл в приёмную.

– Привет, Зара. Вика у себя?

– Да. Валера, а может…

– Не волнуйся, всё в порядке.

Виктория рассматривала документы на столе, перекладывала папки с места на место.

– Вика, здравствуй.

– Привет, – глухим голосом ответила она.

– Я на минутку. Разговор короткий есть.

– А по-моему, мы вчера уже всё обговорили.

– Да, я помню. И знаешь, я понял, что ты права. Я подсознательно изначально видел в тебе Ксюшу. И вряд ли мне приятно было бы постоянно замечать, что ты делаешь то или иное не так, как раньше. Я просто на самом деле до сих пор люблю своё прошлое. Зато теперь я наверняка знаю, что я свободный человек. Вдовец.

– Спасибо, что понял. Хотя «вдовец» звучит как-то страшно.

– Да уж. Я себя прямо стариком ощущаю. Но я пришёл не только из-за этого.

– Я слушаю.

– Я хочу продлить контракт и переехать в Мегас на ПМЖ. Наконец-то нашлось место, где мне всегда рады, где я кому-то нужен, где смогу воплотить все свои мечты. Я остаюсь не из-за тебя, поверь. Через две недели съезжу домой, заберу вещи и вернусь.

– Я рада. Честное слово. Скажи Заре, чтобы подготовила документы на продление контракта. И не забудь обрадовать Славика.

Они пожали друг другу руку и разошлись с улыбками на лицах, хотя в душе у обоих скребли кошки.

В дверях приёмной Валера по воле случая столкнулся со Славой.

– Здоро́во, Валерыч. Сбегаешь?

– Нет, остаюсь. Навсегда.

– Фух… Я б тебя расцеловал, но тут свидетели, – он кивнул в сторону Зары. – Запалимся. Давай, иди, я сейчас буду. Вика, я к тебе. Нас опять пытались взломать.

– «Опять»?

– Ну, я не стал говорить тогда. Там просто попытки были, ничего им сделать не удалось. А сегодня ночью кто-то прошёл первый слой защиты.

– ID вычислен?

– В том-то и дело. Нет его.

– Как нет? Куда же он делся? Что это вообще значит?

– Это значит, что на том конце сидит такое же лохматое чучело, как и я. Нас пытался взломать не какой-нибудь «чайник», а хакер-профессионал. Нам повезло, что мастерства и опыта у него меньше, чем у меня.

– И кому это надо? Так, чтобы больше не молчал. Про все попытки незамедлительно сообщай мне. Защиту укрепи и не оставляй попытки вычислить взломщика.

– Так точно, шеф.

Первый снег, как водится, растаял через день, оставив за собой грязь.

Зара встретила Вику в кабинете с широкой улыбкой на лице.

– Неужели случилось что-то хорошее? Мне радостные новости не помешают.

– Я ещё никому не говорила и не показывала. Вот: посмотри этот заказик.

– Ух ты! Дрезденская картинная галерея решила устроить в нашем музее небольшую выставку на несколько недель! Точно! Герхард же говорил, что его отец собирался договориться с каким-нибудь немецким музеем о выставке. Выходит, что получилось. Бог мой! Какие шедевры они везут! Просто с ума сойти! Мегас не успеет отойти от Уфицци, как приедет Дрезден!

– Ты на оплату посмотри и требования. Если мы сделаем всё, как господа желают, то полгода сможем отдыхать почти всем цехом,– хохотнула Зара.

– Так, собирай всех в спортзале. Босс приказы отдавать будет, – Вика откинула назад волосы и дёрнула воротник пальто вверх.

Приказы были ожидаемыми: усилить систему безопасности сервера, привести в полную боевую готовность «отряд», экипировку и автомобили.

Через пару дней Дароград пестрел от афиш музея. Атаки неизвестного хакера на «Броню» участились.

– Их цель – картины, – уверенно сказала Вика.

– Но тогда зачем они хотели пробраться к нам раньше? – не понимала цыганка.

– Чтобы знать все наши передвижения, – пожал плечами Слава.

– Вика, тебе письмо на «мыло» пришло, – окликнула директора Зара.

– От кого?

– Не знаю. Адрес новый, в базе данных не найден.

– Читай вслух.

– А если там личное?

– Зара!

– О’кей! Так-с… «Виктория, у меня есть информация об атаках на ваш сервер. Давайте встретимся в парке на окраине у озера сегодня в пять вечера».

– Я всё сильнее задумываюсь: а не героиня ли я какого-нибудь сериала, и сейчас на меня через экраны телевизоров смотрят тысячи домохозяек. Ох, информатор, значит…

– И ты пойдёшь?

– Пойду, Зара, пойду.

– Ты уверена, что у этого якобы информатора есть сия информация?

– Не уверенна. Поэтому я сейчас спущусь к своему оружейному шкафчику. Сколько там? Половина четвёртого? Отлично. К пяти доберусь до парка. Бывайте.

В парке Виктория уселась на любимой лавочке. Она немного припозднилась и была уверенна, что информатор уже ушёл, поэтому слегка удивилась, когда сбоку раздался голос.

– Добрый вечер, Виктория. Рад, что Вы всё-таки пришли.

– И я рада… Ваше лицо мне знакомо, молодой человек.

– Вы не узнали меня? Я – Костя Смелы́х. Мальчишка, который вас едва не подставил. Извините, что опоздал – в институте задержали.

– Как же, как же, помню. Ты сильно изменился за эти полгода. В институте, говоришь?

– Да, я уже не раз благодарил Вас за ту взбучку. Собственно не о том сейчас речь. Я не прикалывался, когда письмо отсылал. У меня реально есть информация.

– Ах да. Информация. Погоди пять секунд, – Вика достала из кармана рацию. – Ребята, всё в порядке. Отбой.

– Шеф, Вы уверены? – раздалось в обратную. – Может по округе ещё прошвырнуться? Может прячется кто где?

– Николя, если тебе делать нечего, можешь хоть до ночи тут швыряться. Всё, свободны!

Костя краем глаза заметил, как встала парочка с соседней скамейки, курящий громила около дерева решил-таки, куда ему идти, из-за угла закрытого летнего кафе вырулила ещё группа людей. Все они соединились в конце аллеи и пошли прочь из парка.

– Осторожность прежде всего, – подняла вверх указательный палец Вика. – Давай рассказывай в чём дело.

– Ну, это дело связанно с тем самым нападением, когда у вас два трупа было.

– Каким боком-то?

– Главаря той шайки вы же тогда упустили. Он теперь отомстить хочет.

– Ты откуда знаешь?

– Ну… Я ведь с ними был…

– Что?!

– Весной они меня к вам подослали. Вы мне мозги назад вправили, и я ушёл из шайки. Уж и забыл совсем про неё, а тут вчера письмо по электронке получил. Похоже, они свою базу вообще не чистят. Рассылка идёт автоматически всем участникам. Вот, я всё, что там было, скинул, – Костя протянул ей ярко-оранжевую «флэшку». – Там говорится, что они хотят вас уничтожить не только физически, но и морально. Они выставят «Броню» идиотами, заставят попасться на ту же удочку…

– Когда они взломают наш сервер, – объясняла Вика утром в офисе. – То перекроют нам связь со спутником и патрульными машинами и будут подавать нам на мониторы свою информацию. То есть: пробки по всему маршруту, кроме вот этого объездного пути, где нас будет ждать ловушка.

– А с какого перепуга они решили, что мы туда поедем?

– С того, что летать, Николя, мы ещё не научились, увы.

– Увы, – кивнул в знак согласия минёр.

– А не они ли тебя в полёт отправили? – догадался Вадим.

– Они. Один гад на заправке работает, где я постоянно бываю. Как раз заправилась перед аварией, в магазин отошла, пока бензин заливали. Поставить ловушку-то эту долго времени не займёт.

– План с ловушкой придуман неплохо, но он не сработает, потому что мою защиту они не обойдут, – засмеялся Слава.

– Родной, в том-то и прелесть этой информации, – Вика с задором в голосе потрепала его по голове. – Нам нужно попасться.

– Зачем?

– Чтобы поймать остатки шайки. Пусть они взломают сервер, сделают то, что собирались. Мы направимся прямиком в ловушку и сами их поймаем.

– Тут есть несколько опасных моментов, – решился вставить слово Валера.

– Так?

– Во-первых, картины. Пока вы будете ловить злоумышленников, их могут украсть или испортить.

– Проклятье, ты прав.

– Во-вторых, они наверняка будут прослушивать наши переговоры и смогут понять, что к чему.

– Ну, с этим легче. Ты и Слава будете сидеть на простой связи и сообщаете нам о «жутких пробках на пути», убеждать их в том, что всё идёт по их плану. Зара, дорогая ты моя Трещотка, пойдёшь на «личку». Мальчики, проверьте, как работает секретная линия, а то ей давно не пользовались. И попробуйте пробить прослушку их разговоров, если это возможно.

– После того, как они внедрятся к нам, я их могу заставить хоть «джигу-дрыгу» танцевать, – развёл руками Вирус.

– И ещё. Зара, позвони в наш институт, сообщи, что Костя Смелы́х не будет присутствовать на занятиях какое-то время. Справку оформи. Напиши там что-нибудь типа: проходит свидетелем по делу. Герхард, двоих направь в детдом в полной экипировке. Костя пока что там обитает, и ему защита нужна. Чем чёрт не шутит. Вдруг они его вычислят. Всё, все за работу! А я пойду подумаю, что делать с картинами.

– Виктория!

– Да, дядь Саш.

– Разрешите внести предложение относительно картин.

– Разрешаю…

Остатки недели пронеслись, словно скоростной поезд, не давая возможности задуматься и отдохнуть.

Недоброжелатели заглотили крючок. Слава и Валера порой ночевали в офисе, настраивая секретную линию. Теперь сообщения соперников шли на «личку» к Заре, а та тут же могла передать информацию кураторам.

Виктория набросила на плечи истёртый кожаный плащ и щёлкнула затвором пистолета.

– Думаешь, это потребуется? – спросил у неё, выглядывая из-за плеча, Валера.

– Надеюсь, что нет, но нужно быть готовым ко всему.

– Тогда может бронежилет наденешь.

– Глупости, – отмахнулась она. – По нашему плану они не успеют много пострелять. В любом случае, по дороге надену.

– Будь осторожна.

– Хорошо.

Валера смотрел вслед уходящей Ночной Молнии, которую боялся больше не увидеть. Чувства не желали исчезать. Он любил её. Любил именно в этом образе холодной и опасной женщины. Ему было всё равно, сколько крови на её руках, сколько пуль выпустил её пистолет. Он любил Ночную Молнию, и его погибшая жена была тут ни при чём.

– Кажется, это тот самый паром, – Герхард прикрепил на ухо гарнитуру. – Пойду всё узнаю.

Через некоторое время Вика приняла сообщение: «Коллекцию сопровождает господин Мюнц – хороший знакомый моего отца. Он согласился на авантюру. Принимайте фургон».

– Поняла. Конец связи. Вадим, Катя, приём. Ваш план в действии. Эта связь последняя. Действуйте самостоятельно. Кого я учу! По окончанию отчитайтесь.

– Так точно. До связи.

По грузовому трапу медленно съехал синий фургон с надписью «Германия. Дрезден». Хмурые охранники-немцы общались с Герхардом на родном языке. Четыре автомобиля «Брони» выстроились вокруг охраняемого объекта, и процессия двинулась в сторону центра города.

У Вики запищала гарнитура на ухе.

– Вика, это твоя любимая Трещотка. Соглядатай шайки только что передал главарю, что фургон покинул порт.

– Отлично. Начинаем операцию. Сообщайте нам о жутких пробках в городе, – сквозь смех ответила она.

Карманные рации не умолкали. «Авария на Пушкинской». «Спутник барахлит, связи никакой». «Север центра стоит». «Дорожный патруль не отвечает».

Голос Валеры успокаивал и настраивал на лучшее. Пару раз у Виктории промелькнула мысль: «Может, зря я так резко всё порвала? Может, и было бы всё хорошо. Стоит всё-таки ещё раз обдумать эту ситуацию. Вместе».

– Ребята, единственный свободный путь – по окраине, – проскрипела рация голосом Славы.

– Вика, лохи на позициях, – сообщила Зара. – У них есть огнестрел. Надень от греха подальше броньку.

– Поняла. Конец связи.

«Надеюсь, она поняла и про бронежилет тоже», – вздохнула про себя цыганка.

Ругаясь на несуществующие пробки и аварии, команда «Брони» подъехала к месту, где их ожидала засада. Грунтовая дорога была узкая, заброшенная, свою роль сыграл и недавний снег. Фургон с картинами ехал посередине, два чёрных внедорожника защищали его спереди и сзади, ещё два месили грязь по обочинам. Небольшой лесок почти закончился. Вика уже подумала, что враги пошли на попятную.

Внезапно раздался треск, и дерево упало поперёк дороги прямо на капот первой машины, в которой как раз ехала Вика. Автоматные очереди раздались с двух сторон из-за деревьев. Оставаться в машине означало застрять в мышеловке. И Ночная Молния, не вспомнив про бронежилет, выпрыгнула из двери с двумя пистолетами наготове.

Стрельба шайки не давала высунуться кураторам и «отряду». Небольшая группа тем временем пробиралась к фургону.

– Не убивать! Стрелять по ногам! – приказала Вика.

Два пистолета выстрелили почти одновременно. Двое подкрадывающихся тут же покатились по ноябрьской грязи, пытаясь остановить кровь.

Где-то прозвучал тихий выстрел. Молодой парень упал навзничь.

– Герх, я же сказала: не убивать.

– Да жив он. Плечо прострелил.

– Они в лесу прячутся, – отрапортовала Полина. – Робин Гуды хреновы.

– У кого дробаши? Вытуривайте их оттуда! Не забывайте про фургон!

Выстрелы дробовиков выбивали щепки из молодых деревьев. Уклоняясь от них, нападающие попадали под пули Ночной Молнии, Графа и их сообщников. Грязно-белый снег местами стал грязно-алым. Внезапно стрельба прекратилась.

– Артур ранен, – сообщила Света. – Беру его работу на себя. Снимаю идиотов у фургона.

– Не стоит, – остановила её Вика. – Мы достаточно их проредили. Захлопнуть капкан.

– Поняла. Конец связи.

Напуганная группа добралась-таки до фургона.

– Открывай, – скомандовал один.

Тот, кому было приказано, взялся за ручку задней дверцы, остальные направили стволы вперёд.

– Не испортьте картины, придурки, а то шеф прибьёт. Давай, открывай. Чё ты телишься?

Дверцы фургона раскрылись…

– Тут ничего нет! Пусто! Это ловушка!

– Огонь! – гаркнула в гарнитуру Виктория.

Выстрелы заглушили крики попавшихся в «капкан». В грязный снег упала рация, из неё неслись ругательства главаря шайки.

Высоко в небе над Дароградом тарахтел тёмно-серый вертолёт. Он приземлился на прибывший паром сразу после того, как из порта уехала процессия из чёрных внедорожников и синего фургона. Внутри давали свет только несколько слабо мерцающих ламп. Маленький полный немец с козлиной бородкой всё время вытирал лоб платочком.

– Вам плохо? – склонилась к нему Катя.

Немец непонимающе посмотрел на неё.

– Ох, вам это… Нихт гут?

Господин Мюнц закивал, скорчил гримасу и указал на желудок.

– Живот у него болит что ли? – предположила Диана Йонг.

– Нет, мутит его скорее всего.

– Вот ведь, – вздохнула девушка. – Могли бы Герхарда с нами отправить.

– Он там нужней, Диана, – тряхнул головой Вадим. – Дядь Саш, Вы часом на немецком не шпрехаете?

– Нет, я в школе французский учил.

– Вот тебе и бонжур. Ладно, лететь осталось не долго. Здорово, что у Вас, дядя Саша, связи среди военных остались. Без этого вертолёта трудновато нам пришлось бы.

– Снижаемся, – послышался голос пилота.

– Ну вот, герр Мюнц, скоро будет алес гут. Сейчас мы как это… Вир коммен ин музеум. Держитесь. Ох, чувствую себя лингвистическим недоумком.

– Ничего, Катюш, ты молодец.

– Спасибо, дядь Саш.

Немец скосил глаза вбок, где стояли, прислонённые к стене кабины бесценные сокровища Дрезденской картинной галереи. «Россия – сумасшедшая страна», – подумал господин Мюнц, но воспитание не позволило сказать ему это вслух.

– Шеф, нас отстреливают, как котят. Уходить надо, – услышала Вика за соседним деревом.

– Давно пора, – шепнула она парню на ухо.

Бедняга побледнел. Боковой удар в шею отправил его в отключку, но тут захрипела его рация.

– Нам высунуться не даёт стрелок за дальним авто.

– Туда уже пошёл Лысый. Он сейчас эту блондинку снимет, а вы руки в ноги и бегом оттуда.

– Светка… – выдохнула Ночная Молния.

Внедорожник, за которым сидела её подруга, был на другом конце затора. Стрельба оттуда прекратилась, видно Света перезаряжала винтовку. Среди деревьев мелькнула фигура, подбираясь ближе. Прицелиться и выстрелить Вике мешал фургон. Ноги сами понесли её вперёд. «Только бы успеть. Только бы…»

Внедорожник приближался. Всё вокруг казалось кадрами замедленной съёмки. Прыжок. Она на капоте. Лысый мужлан целится в Свету. Рывок через лобовое стекло на крышу. Прыжок вниз…

Света ещё раз прошлась по стволам деревьев и присела за внедорожником перезарядить винтовку. Мужчина вышел из-за дерева совершенно внезапно, из-за стрельбы она даже не слышала, как он подобрался к ней. Дуло автомата было направлено ей в голову. Света знала: малейшее движение с её стороны, и он спустит курок. Мозг судорожно пытался сообразить, что делать теперь.

В тот момент, когда палец Лысого нажал на курок, потворствуя гнусной улыбочке хозяина, между ним и Светой сверху спрыгнула фигура в длинном плаще. Пророкотала очередь. Мужлан словно заворожённый наблюдал, как поднялась рука Ночной Молнии, как алчно смотрело на него дуло её пистолета. Выстрел. Лысый вскинул руки и упал навзничь, не дёрнувшись больше ни разу. Кровоточащая дыра зияла меж его бровей.

– Вика… Вика!

Света поймала падающую подругу, расстегнула ей плащ. Следы от пуль прочертили дорожку от низа живота вверх через лёгкие к сердцу. Из уголка рта по щеке стекала тоненька багровая струйка. Девушка никак не могла прощупать пульс у Виктории.

– Не умирай. Ты не можешь оставить нас. Оставить меня. У тебя нет на это права!

– Осторожно! Осторожно! – кудахтал на немецком языке господин Мюнц, бегая вокруг носильщиков.

– Да не бойтесь Вы, герр немец, всё сделаем по последнему… в смысле по первому разряду, – успокоил один из грузчиков.

К Кате подошла высокая женщина в очках и ярко-синем пальто.

– Здравствуйте, я Алевтина Иванченко, переводчик.

– Ох, как нам Вас не хватало, Алевтина. Здравствуйте. Вот Ваш клиент. Господин Мюнц! Как там… Коммен зи битте!

После того, как немец и переводчик познакомились, Катя объяснила, что картины перенесли в музейный архив, а в здании их ждёт директор.

– Приятно было познакомиться. Здесь останутся дядя Саша и четверо наших охранников. Так что не переживайте. Ауфвидерзеен, герр Мюнц.

Немец широко улыбнулся, пожал протянутую руку и поковылял за переводчицей в здание музея.

Облегчённо выдохнув, силачка подошла к Вадиму.

– Ну что? Отправляем отчёт начальству?

Байкер кивнул и включил рацию.

– Вика, приём. Это Вадим. Приём!

Никакого ответа.

– Тэк-с, поменяем адресата. Герхард! Герхард, приём!

– Слышу тебя, дружище.

– Посылка доставлена. Заказчик не очень, но доволен. Как у вас?

– Господину Мюнцу очень трудно угодить, – усмехнулся в рацию Герхард. – У нас тут было жарко. Шайку обезвредили. К сожалению, нескольких насмерть. Наших некоторых ранило, но все живы.

– Герх, а почему я с Викой связаться не могу?

– Не знаю, я сейчас Свету ищу, может она с ней… Бог мой…

– Герх, в чём дело?

В рации издалека раздался заплаканный голос Светы: «Она умерла?» «Нет, пульс хоть и слабый, но есть. Давай её в машину, и мчим в больницу», – ответил ей немец.

– Герхард! В чём дело?! – почти закричал в рацию Вадим.

– Вика серьёзно ранена. Мы едем в больницу. Догоняйте.

Байкер обернулся на опешивших Катю и Александра Даниловича.

– Не волнуйтесь, дядя Саша, Вике не впервой. Остаётесь за главного. Катя, погнали.

– Сообщите, как там она! – крикнул им вдогонку мужчина.

В белом коридоре больницы, недалеко от операционной собрались почти все кураторы «Брони». Распахнулась смежная дверь, быстрым шагом к друзьям приближались Зара, Слава, Олег и Валера.

– Как она? – дрожащим голосом спросила цыганка.

– Доктор ещё не выходил, – ответил Герхард.

– Как это произошло? – язык не слушался Валеру, он прилипал к нёбу, цеплялся за зубы, мешая говорить.

– Это из-за меня, – всхлипнула Света. – Этот мужик хотел выстрелить в меня, а Вика появилась между нами просто ниоткуда.

Дальнейшие расспросы прервала открывшаяся дверь операционной. Снимая повязку с лица, вышел Иван Никитин – отличный хирург и друг детства Олега.

– Ну, что там, Ванёк? – первым спросил бывший снайпер.

– Пули извлекли, сделали переливание. Много она крови потеряла.

– Вань, ты только скажи: она будет жить? – слёзы текли по Светиным щекам.

– Честно? Не знаю. Виктория, конечно, частым гостем была у нас в своё время и выкарабкивалась из переделок, в которых у многих других просто не было шансов. Но сейчас сильно повреждены внутренние органы. Одна из пуль прошла недалеко от сердца. Она в коме. И я не знаю, когда она очнётся и очнётся ли.

– Она очнётся, – твёрдо заявила Зара, обнимая Свету. – Она обязана очнуться.

– К ней сейчас можно?

– Нет, Герхард. Её сейчас определяют в реанимационную палату, завтра можете прийти. Вам тоже нужно отдохнуть и привести себя в порядок после переделки. Я распоряжусь, чтобы палата была одиночная, а то у нас тут молодой персонал знаменитостей местных не знает. Можете тогда хоть целыми днями сидеть. Правда, не знаю, какой от этого будет толк.

– Ей нравится приходить в себя, когда кто-то близкий рядом, – грустно улыбнулся Олег. – Спасибо, дружище, звони, если что.

– Конечно, Олежка. О чём речь.

Друзья распределили график дежурств и разъехались по домам. У каждого внутри боролся страх за подругу с уверенностью, что она очнётся и в этот раз.

– Герхард, – подала голос Света, когда они уже подъехали к своему дому. – Ты прости меня, но, если Вика умрёт, я не смогу выйти за тебя замуж. Я не хочу потом жить и осознавать, какой ценой досталось мне счастье.

– Я… понимаю. Но ты ведь знаешь Вику: она ни за что не позволит нам совершить эту глупость.

– Ты прав. Она придёт в больничном халате, чтобы надавать нам тумаков, – заставила себя улыбнуться блондинка.

Валера и Анфиса Григорьевна сидели на кухне. Парень, запинаясь, рассказал, что случилось днём. Старушка всё качала головой. Потом вздохнула, похлопала квартиранта по плечу и сказала:

– Викочка – крепкая. Столько раз уже смерть с носом оставляла, оставит и теперь. Мне говорили, что люди в коме всё равно всё слышат и чувствуют. Вот и говори ей, когда дежурить будешь, как она тебе нужна. Если она тебя любит, то только из-за тебя и вернётся.

Валера вскинул глаза на хозяйку. Он ничего не говорил ей ни о своих чувствах к Вике, ни о её чувствах к нему. Анфиса Григорьевна хитро улыбнулась, мол, от старухи-то ничего не скроешь.

Ночью он так и не смог уснуть. «Вика, я сделаю всё, что в моих силах, чтобы ты вернулась в этот мир, вернулась к друзьям, вернулась ко мне», – мысленно пообещал он.

Зима

В палате мерно пикал пульсоксиметр, отзываясь на удары сердца Виктории. Катя слегка поёживалась. Синеватые стены и свет дневной лампы будто бы делали комнату прохладней. Сугробы снега за окном завершали картину.

Больше месяца прошло с тех пор, как Вику привезли сюда после перестрелки. И она всё ещё была в коме. Невесёлый Новый год встретили здесь же.

Катя смотрела на девушку, которая поверила в неё когда-то, поддержала, дала возможность проявить себя. Силачка всегда, сколько себя помнила, была объектом насмешек из-за своих габаритов. В школе дразнили дылдой, в институте величали гром-бабой.

В тот день, когда она столкнулась с Викой впервые, обычное будничное утро не предвещало никаких изменений в жизни. Всё тот же спортивный магазин, в котором она работала консультантом, всё те же отнюдь не безобидные шуточки со стороны коллег. Виктория влетела в магазин. В прямом смысле. Через уличную витрину. Осколки стекла заставили пригнуться всех в торговом зале. Катя увидела лишь, как прошмыгнула чья-то тень вглубь магазина, а люди начали выбегать прочь на улицу. Девушка обернулась на вход. Через дыру в витрине вошли два ломца. Они явно кого-то искали. И тут Катя заметила её. Раненая Ночная Молния пряталась за одной из стоек со спортинвентарём. Она пыталась перезарядить пистолет, но скользкая от крови рука не позволяла ей сделать это. Катя знала: если она сейчас поможет беглянке, то о спокойной жизни можно забыть. Но кто говорил, что она желала спокойную жизнь? Бейсбольная бита подарила обоим мужланам долгое забвение. Силачка вывела Викторию через чёрный ход и навсегда осталась рядом с ней. Её жизнь изменилась, она и не смела о таком мечтать. Катя гоняла новичков Дон-клана, и они потом начинали её бояться сильней, чем главу самой группировки. У неё была любимая работа, друзья и даже ухажёр, которого, впрочем, она не подпускала к себе. «Всё-таки стоит дать Дракону шанс», – подумала она.

В этот момент открылась дверь в палату.

– Привет, Катюш. Ты сегодня рано.

– Привет, Олег. Решила Светку с Герхом пораньше домой отправить, а то изойдёт на нет наша Светулька.

– Да уж. Она всё себя винит в произошедшем. Извелась просто вся. Никитыч приходил? Чего сказал?

– После того улучшения больше никаких изменений. Состояние стабильное. Ни лучше, ни хуже.

– Не хуже – вот главное. Ну? Чего сегодня вспоминать будем?

– Может зачистку склада Н-341?

– Охо-хо! Нарываешься! Давай.

Каждый день друзья попарно дежурили у постели Виктории. Они вспоминали приключения, пережитые вместе, надеясь, что это поможет ей очнуться.

Утром Катю и Олега должны были сменить Вадим с Валерой, но последний пришёл один.

– Доброе утро!

– И тебе доброго, Валерыч, – пожал ему руку Олег.

– Кофе будешь? – предложила Катя.

– Нет, спасибо. Вадим ещё не пришёл?

– Нет, ты первый.

Катя всё-таки заставила Валеру выпить кофе вместе с ними. Когда нынешние дежурные ушли, мобильный парня завибрировал.

– Привет, Вадим. Что случилось?

– Привет. Слушай, я, наверное, припозднюсь сегодня, – голос байкера в трубке казался взволнованным. – У Сашеньки температура поднялась, доктора все на вызовах, никто не может приехать. Я только отвезу своих девчонок в больницу и сразу к тебе.

– Да ладно тебе. Лучше с женой останься. Я и один подежурю.

– Справишься с ней один-то? – пошутил Вадим.

– Раньше справлялся, – пожал плечами Валера.

Попрощавшись, парень вздохнул и посмотрел на Викторию. Потом пригладил ей волосы, провёл рукой по прохладной щеке.

– Знаешь, а тебе принёс подарок, – он вынул из кармана маленькую коробочку, обшитую красным бархатом. – Вот. Это – то самое кольцо, которое ты отдала Алёнке, чтобы она вернула его мне. Никогда не думал, что у неё такой острый язык. Я хранил его всё это время. Знаю, мы решили расстаться и не начинать всё заново, но я так не смогу. Я люблю тебя. Тебя, Вика. Такой, какая ты есть. Если ты вернёшься, я обещаю ни слова вспоминать о нашем с тобой прошлом. Только вернись.

Валера аккуратно надел обручальное кольцо своей бывшей жене, нежно поцеловал самые кончики пальцев и долго ещё сидел, прижавшись лбом к её руке.

Солнце покрыло сугробы прозрачным золотом поверх серебра. Зима была настоящая: снежная, с метелями, морозами. Хоть в самом начале и не обошлось без оттепелей. Почти прозрачные сосульки украшали крыши, бельевые верёвки, водостоки. Лёд сковал провода и тонкие ветки деревьев. Но зима взяла-таки своё, и теперь парки и аллеи города стояли, будто нарочно облепленные белой металлической стружкой. Сосульки вскоре сбили работники коммунальных служб, и от сырости не осталось даже напоминаний.

Зимний свет особенный. Проходя сквозь призму заснеженных и заледенелых веток, он искрится, словно в сказке про Морозко. Зимний свет – первое, что увидела Вика, с трудом разлепив веки. Вокруг всё было синевато-белым, у самого уха что-то размеренно пищало и… кто-то дышал. Виктория повернула голову. Валера дремал, свесив голову на грудь. Ей захотелось дотронуться до него, но едва она протянула руку, как поняла свою ошибку. Тело затекло, и мышцы свело от движения. Невольный стон вырвался сквозь зубы. Валера встрепенулся.

– Ты очнулась…

– Похоже… Сколько я лежу? Всё болит, – она говорила тихо, с долгими паузами, собираясь с мыслями и силами.

– Ты в коме чуть больше месяца.

– Ох-ох, – Виктория вдруг почувствовала что-то непривычное на безымянном пальце правой руки. – Это оно. То самое кольцо?

– Да. Ты помнишь его?

– Никогда больше не забуду.

– Вика, я знаю, что сейчас не время и не место, но… Ты будешь моей женой?

– А ты уже размечтался, что отделался от меня? – криво улыбнулась она. – Да, я согласна, но ты только что подписал себе приговор.

– Я подписал его уже давным-давно.

– Смешно получилось: я забыла своё прошлое, забыла тебя, а ты стал моим настоящим и будущим. Я забыла своё будущее. Дурацкий каламбур получился.

– Здорово, что он закончился.

– Да. Хочешь посмеяться? Я видела тёмный коридор и свет в конце. Такой яркий, но холодный. Я шла к нему медленно, а он быстро приближался. У самой его границы мне захотелось обернуться. На другом конце коридора тоже был свет. Бледный, невзрачный, но тепло его доходило до меня. И я повернула обратно. Я бежала всё быстрей и быстрей, но свет будто бы не приближался. А потом я услышала ваши голоса, и бежать стало легче.

– И вот ты здесь. Выжить труднее, чем умереть. Так?

– Да. Хотя, кто это говорит? Будущий муж Ночной Молнии?

– Ты ведь научишь меня, как выжить рядом с тобой?

– Конечно, но крепись: уроки будут жёсткими.

– Ха-ха-ха! Хорошо. Ладно, позову доктора и отзвонюсь ребятам. Отдыхай.

За доктором идти не пришлось, потому что Иван Никитин в этот момент вошёл в палату.

– Никитыч… – улыбнулась Вика. – Не ждал что я снова очнусь?

– Смеёшься? Я уже выписку тебе оформил, только число поставлю, – пошутил доктор.

Оставив за спиной палату, Валера подумал и набрал Светин номер.

– Света, чай будешь? – Зара расставляла чашечки для завтрака.

– Лучше кофе.

– Поменьше бы ты кофе пила, – наставительно произнёс Герхард.

Блондинка отмахнулась, хотела что-то возразить, но зазвонил её мобильный.

– Это Валера, – побледнела девушка. – Алло?

– Света, Вика только что…

Нервы любительницы вестернов сдали, и она, не дослушав, потеряла сознание. Герхард успешно поймал и её, и телефон.

– Алло, Валер, что случилось?

– Герхард? Это у вас там что случилось?

– Света в обморок упала. Как Вика?

– Очнулась только что. Я посижу ещё тут, пока доктор от неё не выйдет. Потом сообщу что да как.

– О’кей, – немец прервал связь.

– Ну, что там? – присела рядом Зара со стаканом холодной воды в руке.

– Ничего страшного. Просто у нас со Светой скоро свадьба.

Бракосочетание Герхарда и Светы прогремело с аристократическим размахом. Шикарное празднество было расписано яркими словами на множестве страниц журналов, газет и сайтов СМИ. Журналисты млели от восторга. Им наконец-то было дозволено подойти ближе обычного. В эйфории своей они не заметили, что слегка прихрамывающая Виктория носила обручальное кольцо. Простая церемония расстановки штампов в паспорта прошла без какой-либо огласки. Когда же история о том, что Ночная Молния связала-таки официально свою жизнь со своим ухажёром, всплыла в прессе, то тут же обросла домысливаниями и невероятными подробностями. Что было бы с журналистами, если б они узнали, что Виктория получила в тот день на руки два свидетельства: о бракосочетании с Валерой и о смерти некой Ксении Петровской.

В начале февраля во дворе детского дома в Дарограде остановилась чёрная Ауди с белой полосой по правому борту. Снег шёл плотной стеной, вышедших из машины не было видно, но этот автомобиль в городе уже знали все. Директор детдома засуетилась, отдавая приказания, и поспешила самолично встретить гостей.

Снежинки таяли на коротком ворсе чёрного мехового пальто Виктории. Она шла, опираясь на руку мужа.

– Виктория, как рады мы Вас видеть! Спасибо за последний перевод денег. Зиму мы встретили во всеоружии, – директор едва не кланялась на каждое слово.

– Ваше «всеоружие» ещё предстоит проверить.

Ночная Молния посмотрела женщине в глаза и поняла: опять часть прикарманила.

– Но я не за этим сегодня, – успокоила она директора. – Мы хотим усыновить ребёнка.

– О, это просто прелестно! Я сейчас вам принесу самые лучшие образцы.

– Понятно. Для неё они просто «образцы», – хмыкнула Вика вслед удалявшейся женщине. – Засиделась тётенька на тёплом месте. Пора сменить.

– Человека на замену нужно найти ещё нормального, – рассудил Валера.

– Нужно. Только где ж его найти?

– Чтоб мне сквозь землю провалиться, если это не сама Ночная Молния! – раздалось восклицание сбоку.

– Ирка! Сколько лет, сколько зим! Какими судьбами сюда?

– Надоело в школе работать. Как и обещала: довела восьмой класс до выпуска и всё – баста! Вот теперь тут. А ты чего? С проверкой?

– Нет. На усыновление решились.

– Молодцы. Ира, – протянула девушка руку.

– Валера.

Ира красила волосы в чёрный, сейчас они слегка отросли, и был виден настоящий – каштановый – цвет. Пытливые серо-зелёные глаза, как всегда, были густо накрашены, но это ей шло. На лице у самого левого уха белел шрам от пореза. Валера сразу заключил, что прошлое у этой училки не было спокойным.

– А кого вы хотите в семью взять?

– Мальчика.

– Какого возраста?

– Да ты не суетись. Директор уже ушла подыскивать. Сейчас вернётся.

– Кто? Тортилла? Я тебя умоляю! Она ж архив только часа два искать будет. Давай, говори, какого мальчика хотите, а я подумаю, с кем вас познакомить.

– В принципе не важно, какой он будет. Главное, чтобы у него были синие глаза. Вот такой вот бзик.

– Это не самый странный твой бзик. Так-с, есть один мальчуган – Дима. Ему десять. Вот такие синие глазищи. Но проблемка с ним – шрамы от ожогов по всему телу. Будете знакомиться?

– Будем.

– Тогда идите в комнату знакомств. Вик, ты знаешь, где это. Я его сейчас туда приведу.

Парочка двинулась по указанному маршруту.

– Кто она? – задал вопрос Валера.

– Ира? Когда-то входила в Дон-клан. Как-то раз в перестрелке на её глазах случайно убили ребёнка, и что-то в ней щёлкнуло. Она ушла. По профессии она филолог, устроилась работать в школу. И там не повезло: пришлось детей от уродов каких-то спасать. Она пообещала своему – тогда восьмому – классу, что выпустит их, а потом уйдёт. Я и не знала, что она тут работает.

– Ты ей доверяешь?

– Сказала бы «как самой себе», но себе я не доверяю. Поэтому, да, ей я доверяю полностью.

– Вот тебе и человек на смену этой Тортилле.

– Хм. А ты хваткий.

Они ждали не долго. Вскоре дверь комнаты для знакомств открылась.

– Димка, не стесняйся, проходи, – Ира легонько подтолкнула мальчика вперёд.

Синие глаза уставились на Викторию. Она не могла ошибиться – это были тесамые глаза.

– Привет, – сказала она, когда Дима устроился на стуле напротив неё. – Меня зовут Вика, а это мой муж Валера.

– А я помню тебя, – вместо приветствия выдал мальчуган. – Это ты спасла меня от проводов. И из-за этого у тебя висок седой.

– Ну да. Я гляжу тот случай и тебя не обошёл стороной. Оставил тебе ожоги на память.

– Нет, они от пожара в доме.

– Пожара? – Вика посмотрела на Иру, та кивнула. – А как ты тут оказался?

– Я с детства сирота. Троюродная тётка была у меня опекуном. Ей за это деньги платили. Собственно на эти деньги она со своим сожителем и жила. Все деньги они пропивали. Потом он бросил её, а тётка уснула пьяная в кровати с сигаретой, и начался пожар. Пожарные меня спасли, а тётку не успели. Тогда в трущобах три хаты сгорели.

Виктория рассказывала Валере про трущобный район. Жили там, в основном, изгои общества. Лачуги, которые городили из чего попало, величали хатами. Они стояли, прижавшись друг к друг, так что не удивительно, что огонь распространился на соседние. Удивительно было, что только три лачуги – пожарные не очень любят ездить в трущобы, равно как врачи, полиция и остальные жители города. Даже Слава в последнее время начал перетаскивать электронные сокровища из своей хибары в офис «Брони».

У самого второго программиста пробежала дрожь по спине от того спокойствия, с которым Дима рассказывал свою историю.

– Хочешь пойти с нами? – обратился он к мальчику.

– Вы м-меня усыновите?

– Да, – кивнула Вика. – Если ты сам этого хочешь.

– Хочу, очень хочу! – Дима словно ожил. – Ты же мне тогда не дала умереть, получается, жизнь подарила.

– Тогда собирай вещи, а мы быстренько подготовим документы. Так, Ираида Алексеевна?

– Так, Виктория, так.

Мальчик почти выбежал из комнаты, но у двери обернулся.

– И мне можно будет вас звать мамой и папой?

– Естественно, – кивнул Валера.

– Ура! Меня усыновили! – с криком радости побежал он по коридору к своей комнате.

Вскоре документы были готовы. Дима попрощался с друзьями, пообещав не забывать их и приходить по выходным в гости.

Через неделю табличку на двери кабинета директора детского дома заменили. Ираида Алексеевна рьяно принялась исправлять огрехи своей предшественницы.

Недалеко от парка на озере раскинулся небольшой частный сектор. Некоторые дома были уже построены, некоторые ещё возводились. Чёрная Ауди остановилась у небольшого двухэтажного коттеджа.

– Заходи, Димуль, мы ещё не до конца разобрали вещи после переезда. Так что твоя помощь будет кстати, – Вика присела на стул и потёрла рёбра.

– Ноют? – спросил Валера.

– Ничего. До Димкиной свадьбы заживёт.

– Ну, ты скажешь, Викто… То есть, мама.

Вика не стала сдерживать слёзы, и две капельки упали на голову обнявшего её мальчугана.

– Пойдём, покажу тебе твою комнату, – шмыгнула она носом.

– Моя личная комната! Ура!

***

Чёрная Ауди пронеслась через маленький городок в Черноземье. Её целью стал невзрачный домик с деревянным забором. Один из тех, что окружён вишнями, яблонями и грушами. Вика посмотрела на занесённый снегом дом через лобовое окно.

– Ты не изменила решения? – тихо спросил Валера.

– Нет.

– То есть ты придёшь от лица какой-то Виктории к своим родителям и сообщишь, что их дочь погибла. Ты точно выдержишь?

– Милый, я выдерживала и не такое.

– Это совсем не то. Это твои родители. Они должны знать, что ты жива.

– По-моему, мы обсуждали это достаточно раз, чтобы больше не возвращаться к этой теме.

– Да, но мне показалось, что ты не совсем уверена, поэтому я и настаиваю.

– Я уверена. И точка.

– Мам, пап, а можно я вылезу из машины? – перегнулся с заднего сиденья Дима.

– Да, погуляй. Только не уходи далеко. Здесь не очень любят чужаков.

– А раньше такого не было.

– Времена меняются, Вика. Меняются и нравы.

– Ну-ну.

Снег хрустел под ногами. Тщательно прочищенную от калитки дорожку ограничивали с двух сторон высокие снежные бордюры. Над дверью в дом ещё с Нового года висела гирлянда, мигающая разноцветными лампочками.

Вика решительно выдохнула и нажала на кнопку звонка. Валера вдруг нырнул за угол дома, увлекая за собой и приёмного сына. Парень приложил палец к губам, подговаривая Димку не издавать ни звука. Краем глаза Виктория заметила это и поняла, что осталась без поддержки.

– Эй, а ну вернитесь… – громко шепнула она, повернувшись к заговорщикам.

В этот момент за её спиной открылась дверь.

– Здравствуйте, Вы что-то хотели?

На пороге стояла изрядно поседевшая женщина с полотенцем на плече и тарелкой в руках. Она смотрела на гостью широко распахнутыми глазами, а сердце Ночной Молнии отказывалось битьсяспокойно.

Валера и Дима не видели всего этого, лишь услышали ломкий голос Вики:

– Мама…

А потом звук разбитой тарелки, и всхлипывания двух женщин.

Оглавление

Весна

Лето

Осень

Зима