В гостях у сказки [Олеся Шеллина] (fb2) читать онлайн


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]
  [Оглавление]

shellina В ГОСТЯХ У СКАЗКИ

Пролог

Никто так и не смог сказать, что же произошло в тот день. Ни Дамблдор, который настоял на этой экскурсии, ни Пожиратели смерти, которые сопровождали своего господина, которого какая-то нелегкая понесла в этот, кажущийся таким безобидным, маггловский музей.

Даже старик-смотритель, на глазах у которого исчезла целая группа людей, а затем, когда спустя какое-то время эта группа снова появилась, решил, что выпил слишком много предрождественского пунша и ему все это просто привиделось.

В общем, никто ничего так и не смог сказать, и никто так никогда и не пролил свет на волшебные и странные события, произошедшие в канун Рождества. Слишком странные и слишком волшебные даже по меркам магического мира.

В этой истории вообще было всего «слишком».

Профессор Снейп по традиции обвинил во всем Гарри Поттера и Невилла Лонгботтома. Альбус Дамблдор также традиционно их защищал. Но делали они это как-то вяло, без огонька. И, в конце концов, просто замяли эту тему.

Лорд Волдеморт никого не обвинял и ничего не говорил. Он просто исчез, когда понял, что все закончилось, а его верные слуги, тяжело вздохнув, последовали за своим господином.

Но все это случилось после того как…

В тот день за завтраком Альбус Дамблдор решил осчастливить оставшихся в замке на Рождество студентов походом в музей. В Эдинбурге как раз проходила малоизвестная выставка, посвященная сказкам, сказаниям, былинам, всему тому, что доставляет радость в детстве и заставляет задуматься в зрелости.

Осчастливливать было прямо скажем особо некого. Гарри Поттер, ну он никогда не покидал Хогвартс в Рождество, вяло ковырялся в тарелке с кашей. Гермиона Грейнджер, которая осталась, потому что ее родители уехали на очередной симпозиум. Невилл Лонгботтом, в котором проснулось подростковое бунтарство и который сказал решительное «нет» бабушке: нет, он больше не пойдет на Рождество к родителям — это слишком больно, слишком… Но о том, что в этой истории много «слишком» уже говорилось. Драко Малфой, который сам не знал, зачем он остался, и Маркус Флинт, который умудрился так разозлить обычно неконфликтную профессора Спраут, что схлопотал отработки на все рождественские каникулы.

Альбус Дамблдор осмотрел студентов и вздохнул. Их было слишком мало, для того, чтобы его душа, требующая в данный момент осчастливить всех и каждого, удовлетворилась. Но, ничего поделать было нельзя, приходилось смириться с таким мизерным количеством потенциальных счастливцев.

Объявив всем находящимся в этот момент в зале, что он ждет их у главного входа, Альбус насвистывая ушел переодеваться в маггловский костюм, проигнорировав попытавшегося возмутиться профессора Снейпа, случайно попавшего в число счастливчиков.

В то же самое время Лорд Волдеморт изучал какой-то древний манускрипт в своем убежище, о котором никто, кроме него не знал. Даже Нагайна ни разу здесь не была, не говоря уже о людях.

В манускрипте говорилось об артефакте невиданной силы, который выглядит как старинный сборник маггловских сказок. В чем именно заключалась его сила, Волдеморт так и не понял, но сильно хотел разобраться. Слишком сильно хотел.

Аппарировав в поместье Малфоя, и застав на месте Люциуса, Нарциссу, а также гостившую у сестры Беллатрикс с мужем, Волдеморт приказал им всем следовать за ним и переместился в музей, где по слухам выставлялся данный артефакт невиданной силы.

Ученики, в отличие от профессора Снейпа восприняли новость о походе с энтузиазмом. Делать все равно было нечего. Амбридж обосновалась в своих апартаментах, так что о том, чтобы развлечься как следует, не могло быть и речи. Рон дежурил у постели раненого отца, а Сириуса куда-то услали по делам Ордена, хотя профессор Снейп утверждал, что Бродяга греется на Гавайях, в то время как другие работают. Но кто когда верил профессору Снейпу?

Две группы начали свою экскурсию с разных концов музея, и как-то так получилось, что они подошли к центральному экспонату — огромной раскрытой посредине книге, стоящей на специальном постаменте, одновременно.

Сказать, что встреча оказалась полной неожиданностью для обеих групп — ничего не сказать. Слишком сильной неожиданностью оказалась эта встреча.

Темный Лорд со свитой даже не схватились за палочки, Гарри Поттер застыл с открытым ртом, а Альбус Дамблдор подавился лимонной долькой. Быстрее всех сориентировался, конечно, профессор Снейп, он успел выхватить палочку, но оказался в полном замешательстве, не зная против кого ее применить. В итоге профессор Снейп плюнул прямо на пол, убрал палочку и предоставил двум лидерам разруливать ситуацию.

Лидеры разруливать ситуацию не спешили. В итоге все решил случай. И, скорее всего, именно он был виноват, а не Невилл, который икнул и случайно задел книгу. Да-да ту самую огромную, на специальном постаменте. И ни в коем случае не виноват Гарри Поттер, который стоял с открытым ртом и смотрел на своего заклятого врага.

Книга упала с оглушающим в наступившей тишине грохотом, подняв такую тучу пыли, словно в этом музее не вытирали пыль со времен его открытия. Когда же пыль улеглась, старый смотритель протер глаза. В зале кроме него самого и упавшей книги никого не было.

— Эх, дела наши тяжкие, — пробормотал смотритель, с трудом поднимая увесистый том. — Чудеса творятся, а как же им не твориться? Рождество же.

Гарри

Гарри зажмурился в тот момент, когда его окружило со всех сторон облако пыли. Пыль попала в нос и сильно захотелось чихнуть. Гарри смешно наморщил нос и несколько раз чихнул.

— Вот видишь, Кевин, сколько тебе раз было сказано, чтобы ты тщательнее чистил очаг. Сам же расчихался из-за того, сколько в нем золы.

Женский голос был приторно-слащавый и так напоминал голос Амбридж, что Гарри подпрыгнул на месте и сильно стукнулся обо что-то головой. Тогда Гарри решил приоткрыть один глаз. Его окружала темнота. Распахнув на этот раз оба глаза, Гарри понял, что находится в каком-то тесном коробе. Ко всему прочему короб был грязным, покрытым сажей, которая-то и попала ему в нос.

Вскрикнув, Гарри вывалился из камина, и принялся крутить головой, в панике соображая, куда же он попал.

— Кевин, ты сегодня на редкость неуклюж, — Гарри повернул голову на звук голоса, и увидел его обладательницу. Рослая пышнотелая женщина, не ассоциировалась у него с приторно-сладким голосом, и Гарри решил осмотреться получше, и заодно найти злополучного Кевина.

— Что ты вертишься, замарашка? — рослый белокурый красавец подошел неслышно из-за спины и толкнул Гарри. — Там куры орут от голода, а ты все еще возишься с камином.

— Давай-давай, пошел на двор, — второй парень был ниже ростом и явно склонным к полноте. Но его волосы были также светлыми, что выдавало в нем родственника красавца и женщины с голосом Амбридж.

— Ничего не понимаю, — пробормотал Гарри, ловко уворачиваясь от очередного подзатыльника. — И кто такой Кевин?

— Мальчишка, — взвизгнула женщина. — Ты что не слышал? Ступай, накорми кур!

— Кто, я? — Гарри решил уточнить, потому что кормить кур он совершенно точно не умел.

— Ну не я же, — протянул красавчик, падая на лавку.

— Это какая-то ужасная смесь Малфоя с Дадли, — прошептал Гарри, пытаясь сориентироваться в пространстве и определить, где находится дверь.

Определившись, Гарри начал потихоньку ползти в сторону двери. Когда он уже практически находился у цели, дверь содрогнулась от удара и распахнулась. Гарри не смог увернуться от тяжелой дубовой двери и его отбросило к стене. Перед глазами замелькали мушки, и даже звездочки.

Пока Гарри приходил в себя, в комнате стало тесно. Людей заметно прибавилось, и возглавлял группу импозантный мужчина в огромном парике, который, развернув пергамент, что-то с выражением зачитывал.

Гарри помотал головой, в очередной раз поразившись ее крепости. Звук вернулся, и Гарри смог расслышать то, что мужик читал.

— … И все лица мужского пола в возрасте от восемнадцати до двадцати пяти лет, имеющие благородное происхождение, приглашаются на летний бал, устроенный его величеством в честь совершеннолетия прекрасной принцессы Селии.

— Мессир, вы сказали, что бал состоится уже сегодня?

— Да, баронесса, — мужик церемонно поклонился.

— Но… Как же так? Мы же не успеем как следует приготовиться!

— Это было совершенно неожиданное решение его величества. Но приготовиться вам все же следует. Скажу по секрету, — мужик немного понизил голос. — Его величество планирует не просто бал. Он сделал подарок ее высочеству: если ее высочество во время этого бала найдет того, кого полюбит всем сердцем, и кто в ответ полюбит ее, то его величество не будет возражать против брака влюбленных, — мужик качнул париком, а женщина присела в реверансе. — Но я вам ничего не говорил. А теперь извините, баронесса, мне еще предстоит объехать множество достойных семейств нашего королевства.

Когда дверь за гостями закрылась в комнате, являющейся, как наконец-то понял Гарри средневековой кухней, началась сумотоха.

— Мама, — белокурый красавец оглянулся на женщину. — Это… это… это же отличный шанс стать зятем короля!

— Какой позор, — женщина словно не слышала сына. Она приложила руки к горящим щекам. — Встречать графа на кухне. Что он о нас подумал?

— Мама, какая разница, что о нас подумал граф? — брат красавца выглядел не менее возбужденным, чем его брат. — У нас просто выбора не было. Мы же не виноваты, что они зашли с черного входа, как прислуга. Мама, приди в себя! Нам нужно начать готовиться к балу!

— Да-да, конечно, — женщина спохватилась и заметалась по кухне. — Думаю, у Орланда есть все шансы очаровать крошку Селию.

— Почему именно у Орланда?

— Ну, а у кого еще? — красавец тряхнул головой. — Не у тебя же, Ричард.

— А собственно, почему нет?

— Еще скажи, что Кевин сможет соблазнить принцессу, своей немытой рожей.

Гарри уже понял, что почему-то Кевином называют его. Он поднялся и снова направился к двери, бормоча под нос:

— Рожу и помыть можно, и вообще, нафига мне сдалась какая-то принцесса? Еще бы понять, где я вообще оказался.

— Что ты там бормочешь? — догнал его голос Орландо возле самой двери.

— Говорю, совет вам и любовь, а я пойду кур покормлю, а то они, правда, сдохнут.

Он не видел, как братья переглянулись между собой и направились к нему с мерзкими улыбочками.

— Кевин, а ты не хочешь поехать на бал?

— Вот еще, конечно нет. С меня и одного бала хватило, век его буду помнить, — Гарри открыл дверь и уже хотел выйти, как вдруг женщина перехватила его за рукав рубахи.

Скосив глаза, Гарри убедился, что действительно вместо удобной, теплой мантии на нем надета холщовая рубаха, жутко мятая, в пятнах сажи и вдобавок жутко колючая.

— Кевин, дорогой, ты конечно же можешь поехать на бал, ты же слышал, что сказал граф, все благородные юноши обязаны присутствовать, а ты все же баронет.

— Угу, только вот мне еще нет восемнадцати лет и я не Кевин, — Гарри попытался высвободить руку, но у него ничего не получилось.

— Что ты такое говоришь? Ты с ума сошел?

— Мне об этом уже говорили, — согласился с выводами баронессы Гарри.

— Кевин, мне жаль, что ты воспринимаешь меня как врага. Видит бог, я пыталась заменить тебе мать. Жаль, что из этого ничего не получилось, — женщина словно не расслышала последнюю фразу, произнесенную Гарри. — Словом, ты можешь поехать на бал, если выполнишь несколько условий: в сарае стоят два мешка с зерном, их погрызли мыши. Разбери зерно и отдели потравленное от нормального. Приведи в порядок мои розы, они что-то слишком сильно разрослись, да… и познай самого себя.

— Ага, конечно, обязательно, — кивнул Гарри и выскочил на улицу. — Так, стоп, — он остановился. — Перебрать зерно, что-то связанное с розами и чего-то сделать с самим собой… Мерлин, это же «Золушка». Только какого Мерлина этой самой «Золушкой» являюсь я, и почему здесь Золушка мужского пола?

Гарри прошмыгнул в сарай. Кур уже благополучно кто-то накормил, и они ходили по двору с важным видом. Получается, что в этой версии известной сказки слуги в доме были, не все заботы упали на плечи несчастного Кевина.

— Так, если я благополучно пропущу бал, — бормотал Гарри, развязывая первый попавшийся ему на глаза мешок, — то я не познакомлюсь с принцессой, не будет никакой свадьбы и, может быть, я попаду домой? Остается самая малость, дождаться отправления семейки и каким-то образом блокировать фею-крестную.

Гарри внезапно хлопнул себя по лбу и принялся судорожно ощупывать свою немудреную одежду. Особенно ощупывать было нечего: холщовая рубаха, такие же штаны, подпоясанные веревкой, отсутствие обуви, Гарри выругался, когда наступил на мелкий камешек, и полное отсутствие нижнего белья.

— У Дурслей было лучше, — внезапно резюмировал Гарри, продолжая методично изучать свой прикид.

Палочка нашлась за поясом штанов, прихваченная к голому телу веревкой.

— Люмос, — Гарри взмахнул палочкой и… ничего не произошло. Гарри потряс рукой, затем снова взмахнул палочкой: — Люмос!

Снова ничего не произошло. Отважный гриффиндорец не сдавался. Только на пятнадцатом Люмосе до него дошло: что-то не так.

Сев на пол, Гарри обхватил руками колени.

— Магия здесь не работает. Нужно бежать. Только куда? И как? Босиком, почти голышом? Неужели так действительно ходили?

— Кевин! Где тебя черти носят?! — вопль Орланда заставил Гарри встрепенуться. — Быстро иди сюда, мне нужна помощь камердинера! Этот криворукий остолоп чуть не обжег меня щипцами для завивки!

— Ага, сейчас, бегу и падаю, — Гарри выполз через заднюю дверь сарая, оставив на полу рассыпанное зерно.

Приподняв голову и оглядевшись, Гарри принял решение — ползти нужно в морковку, заросли ботвы которой прекрасно спрячут его щуплое тело.

Хотя, может быть, это была и не морковка. Гарри, несмотря на довольно грустное детство, был все же ребенком городским, и абсолютно не представлял себе, какая ботва у морковки. Но это было не принципиально: морковка или не морковка, главное спрятаться и переждать, пока родственнички уберутся на бал.

Братья еще какое-то время искали его, но потом плюнули и, пригрозив, что паршивцу будет очень плохо, когда его найдут, умчались приводить себя в порядок. Хотя Гарри плохо мог себе представить, зачем мужчинам нужно столько времени. Ну ладно девушки, но парням-то что надевать в течение нескольких часов?

За такими мыслями Гарри вполз в морковь, а может быть и не морковь, и затих.

Спрятавшись между грядок на теплой земле под припекающим солнышком, Гарри сам не заметил, как уснул.

Проснулся он от громких криков, ругани и ржания лошадей. Семейство, разодетое в пух и прах, усаживалось в старенькую карету. Гарри высунулся и захихикал, увидев разноцветные пышные тряпки, надетые на братьях. Особенно ему понравились очень узкие трико, которые так плотно облегали ноги парней и кое-что еще, что Гарри только покачал головой. Его самого никто не смог бы обрядить подобным образом, никогда!

Подождав, пока карета исчезнет за поворотом, Гарри, наконец-то, со стоном поднялся с земли. Его тело затекло, и когда он встал, сотни иголочек впились ему в руки, ноги, живот и даже, как показалось парню, в волосы.

Вдобавок ко всему его мочевой пузырь напомнил о своем существовании, а туалета в ближайшем обозрении не наблюдалось.

Воровато оглядевшись по сторонам, Гарри подошел к какому-то кусту и приспустил штаны.

И именно в самый ответственный момент, из-за спины раздался покашливание, и приятный женский голос произнес:

— Здравствуй, Кевин.

Гарри подпрыгнул на месте, и заметался, пытаясь одновременно отвернуться и натянуть штаны. Хорошо еще, что женщина дала о себе знать уже после того, как Гарри закончил все свои дела. Ну, или почти закончил. Во всяком случае, ему ничего больше не хотелось. Наконец, приведя себя в относительный порядок, Гарри повернулся к женщине. Она была невысокой, полненькой и очень уютной. Чем-то женщина напоминала профессора Спраут.

— Да, мэм, — пробормотал Гарри, который уже полностью смирился с тем фактом, что его называют как-то по другому, не «Гарри».

— Я твоя фея-крестная, — начала женщина, улыбаясь, но Гарри ее очень некультурно перебил.

— Ага, я догадался, — кивнул он головой и замер. Внезапно до него дошло, что перед ним волшебница, магия которой, в отличие от его собственной, прекрасно работает. — Простите, меня, пожалуйста, но произошла чудовищная ошибка. Я никакой не Кевин. Меня зовут Гарри Поттер. И я понятия не имею, как здесь оказался. И вообще, где это «здесь»? Вы же ведьма, да? Вы меня сможете домой доставить?

— Я ведьма? — взвизгнула фея-крестная. Как и все остальные женщины, она выловила из сбивчивой речи юноши самое главное для себя, благополучно пропустив мимо ушей все остальное.

— Ну, не ведьма, волшебница, какая разница? — Гарри искренне не понимал, из-за чего так взбеленилась фея.

— Я фея! — женщина топнула ножкой. — Запомни это раз и навсегда. А теперь давай на бал тебя соберем, а то времени почти не осталось.

— На что времени не осталось?

— Как на что? На то, чтобы понравиться принцессе.

— Да не хочу я ни на какой бал! И принцесса ваша мне даром не сдалась! — Гарри был мальчиком довольно импульсивным и быстро выходил из себя. — Я домой хочу, домой!

— Кевин, прекрати упрямиться, — строго сказала фея и в ее руках появилась волшебная палочка.

Она очень сильно отличалась от волшебных палочек, виденных Гарри. Маленькая, изящная, вся в блестках… Гарри даже поморщился, представив на мгновение, что его самого выбрала подобная палочка.

Тем временем из палочки феи вырвался серебристый луч и ударил в тыкву, которая валялась на земле. Тыква принялась расти и приобретать силуэт кареты, а Гарри понял, еще немного и его, обутого в хрустальные ботфорты, отправят очаровывать местную принцессу. Собственное мнение местной Золушки здесь никого, похоже, не волновало.

— Не дамся! — крикнул Гарри и побежал от страшной феи с ее блескучей палочкой по дорожке, ведущей за ворота.

— Кевин, ты куда? — фея бросилась его догонять, но не зря Гарри столько лет тренировал его кузен Дадли. Вознеся мысленно благодарность Дадли, который так хорошо развил его способность к убеганию, Гарри резвым зайчиком свернул с дорожки прямо в лес.

Бежать сразу стало труднее. Обуви у него как не было, так и не появилось, и теперь каждый сучок, каждый камешек больно впивались в голые ступни. Гарри сразу почувствовал себя не Золушкой, а Русалочкой из оригинальной сказки.

Сколько он бежал, было неизвестно, но остановиться смог только тогда, когда голос феи-крестной прекратил до него доноситься.

Прислонившись к дереву, Гарри чуть не плакал, когда увидел неяркий свет невдалеке. Вздохнув, он направился прямо на огонек, надеясь, что не наткнется на что-нибудь еще более ужасное, чем фея-крестная, Гарри медленно приблизился к избушке, стоящей прямо посреди живописной полянки.

Призвав на помощь всю свою отвагу, Гарри постучался в дверь.

— Проходи, — послышался мужской голос из-за двери. — Я тебя весь день дожидаюсь.

Гарри неуверенно вошел и оказался посреди уютной комнаты. В центре располагался стол, заваленный различными вкусностями. Возле стен располагались всевозможные диванчики и кресла. У одной стены стоял высокий шкаф, забитый книгами. В комнате было тепло, хотя камина или какой-нибудь печки Гарри не заметил.

— Вон там, за ширмочкой находится дверь, она ведет в уборную, — доверительно сообщил Гарри мужской голос, доносящийся из-за спины. Как обладатель голоса оказался у Гарри за спиной, если он только что вошел, оставалось загадкой. Гарри резко развернулся и столкнулся нос к носу с маленьким старичком в мантии и с посохом в руках.

— Вы кто? И что это за место? — нервно спросил Гарри, стараясь не показывать, насколько он испугался.

— Это перекресток, — любезно ответил старичок и захихикал.

— Перекресток чего?

— Сказок, конечно же. Сказок, Гарри. Всех, написанных и передающихся из уст в уста. Еще не придуманных и тех, которых никогда не придумают. Существующих в книгах и в фильмах, и даже просто в воображении маленьких мальчиков и девочек.

— То-то я гляжу «Золушка» какая-то извращенная, — Гарри очень устал. Ему хотелось есть и пить, но подойти к столу он не посмел.

— Почему же? Нормальный вариант, — пожал плечами старик. — Ну, располагайся. Ты первым прискакал, так что тебе еще долго здесь сидеть. Покушай, поспи, книжку вон почитай.

— Почему мне долго здесь сидеть?

— А ты домой хочешь? — Гарри неуверенно кивнул. — Так вот, если хочешь, будешь ждать здесь остальных. Когда все соберутся, тогда теремок и вернет вас всех в то место, из которого вы сюда попали, скопом вернет. Ну, а если все же захочешь на принцессе жениться, да королем в будущем стать, то выходи и прямиком во дворец. Того, кто захочет остаться теремок ждать не будет.

— Я, пожалуй, подожду.

— А ты подумай, может и передумаешь еще. Селия красивая девка, да и характер неплохой.

— Почему у меня палочка не работает? — спросил Гарри.

— Так это не твоя сказка. А здесь на перекрестке вообще никакие законы кроме моих не действуют.

— Да кто вы?

— Пока-пока, Гарри Поттер, — и старичок исчез, оставив Гарри ждать «остальных», не ответив на вопрос.

Драко

Драко зажмурился в тот момент, когда поднялась пыль, поднятая упавшей книгой. В носу сильно свербило, и Драко все усилия прилагал к тому, чтобы не чихнуть, но все равно чихнул.

— Будьте здоровы, ваше высочество.

Драко резко распахнул глаза, услышав незнакомый голос. Перед ним стоял согнувшийся в полупоклоне высокий, худой человек, одетый в ливрею и протягивал белоснежный платок.

— Э-э-э… — глубокомысленно произнес Малфой-младший и принял платок.

— Что угодно, вашему высочеству? — Драко задумался. С одной стороны он был совсем не против того, чтобы его называли высочеством, а с другой стороны ему очень хотелось узнать, куда он попал, и где его родители, которых он прекрасно видел в свите Темного Лорда. — Ваше высочество?

— Ничего не нужно, э-э-э…

— Люмьер, ваше высочество, — подсказал слуга.

— Да, — кивнул Драко и, развернувшись, пошел по длинному коридору, в котором оказался.

В голове крутились тысячи разных мыслей, главной из которых было о том, что происходит.

Драко был далеко не глупым парнем, поэтому нереальность происходящего заставляла его почувствовать легкую панику. К тому же он не был бесстрашным юношей, и лишь то, что встречающиеся ему люди не вели себя агрессивно по отношению к нему, позволяло Драко не впадать в полноценную истерику. Да еще и то, что практически все при виде его приседали в поклонах и называли высочеством. В глубине души Драко всегда знал, что быть принцем вполне в его стиле.

Наткнувшись на огромное зеркало, занимавшее значительную часть стены в одной из комнат, Драко внимательно изучил свое отражение.

Да, парень в зеркале был определенно он сам, но вот одет он был… Драко поморщился, ему никогда не нравились средневековые одежды, даже такие роскошные, сшитые из изумительных материалов, какие были на нем надеты. Хотя, с другой стороны, приталенный камзол с длинными полами нежно любимого Драко зеленого цвета, расшитый серебром, делал юношу выше и стройнее. Бриджи ниже колен и белоснежные чулки выгодно подчеркивали ноги. А рубашка из тончайшего шелка с пеной невесомых кружев… Драко улыбнулся. Костюм ему очень шел и Драко это был вынужден это признать. Голова к счастью, была лишена парика, но платиновые волосы, собранные в хвост были определенно чем-то присыпаны, да и туфли были очень неудобными, на странных изогнутых каблуках. Они еще и нещадно натирали пальцы и пятки. Это Драко после минутного размышления отнес к минусам.

В целом пока плюсов в его положении было больше, но Драко не спешил радоваться и попытался настроиться на рабочий лад.

Внезапно Драко понял, что не видит свою волшебную палочку. В панике он принялся искать и нашел ее прикрепленную к ремню, рядом с ножнами, в которых находилась совсем не декоративная шпага. Фехтовать Драко не умел. Шпага ему безумно мешала, он постоянно об нее запинался, но снять ножны Драко побоялся. Вдруг это здесь не принято.

Где находится это «здесь», Драко так и не понял.

— Люмос, — парень взмахнул палочкой, чтобы успокоить расшатавшиеся нервы, применив знакомое волшебство. Ничего не произошло. — Люмос! — Драко уставился на палочку как на предателя. Верная помощница наотрез отказалась работать.

В отличие от Гарри Поттера, Драко хватило трех попыток, чтобы понять — если магия здесь есть, то она совершенно другая.

Чтобы совсем уж не предаваться панике, Драко принялся обследовать замок, а то, что он оказался именно в замке, Драко понял практически сразу.

Замок был большим и неброско элегантно обставленным.

— Маме бы понравилось, — одобрительно кивал Драко, проходя из комнаты в комнату.

— Ваше высочество, время обедать, — Драко снова наткнулся на Люмьера и последовал за слугой, потому что совершенно не представлял, где именно находится столовая.

Столовая оказалось довольно скромной. За длинным столом всего-то смогло бы поместиться человек сто пятьдесят, плюс-минус десяток-другой.

Но гостей в замке не было. Драко обедал за длиннющим столом в одиночестве.

Перемену блюд осуществляли безмолвные отлично вышколенные слуги.

— А что, мне нравится, — Драко отправил в рот крохотное пирожное. — Надо спросить папу, может, наймем несколько слуг-людей, а то эти психи-эльфы, которые постоянно пытаются биться об стены головой, действуют мне на нервы.

После обеда Драко решил продолжить экскурсию.

Довольно скоро комнаты кончились, а в подсобных помещениях нечего делать, решил Драко и вышел в сад.

— Так, будем рассуждать логически, — Драко шагал по дорожке к огромным воротам, за которыми был виден довольно мрачный лес. — Мы были в маггловском музее, появился Темный Лорд, а криворукий Лонгботтом уронил огромную книгу. Один чих, и я принц непонятно какого государства, непонятно где. Быть принцем мне определенно нравится, еще бы разобраться, где именно.

Рассуждать логически Драко умел, к тому же ему никто не мешал, но почему-то ничего путного на ум Драко не приходило.

Дойдя до огромных ворот, Драко постоял перед ними, разглядывая причудливый узор из чугуна, но только он повернулся, чтобы пойти обратно в замок, как отворилась незаметная калитка чуть в стороне от ворот и в сад проскользнула сгорбленная фигурка, одетая в какое-то тряпье. При ближайшем рассмотрении фигурка оказалась принадлежащей старушке с длинным крючкообразным носом, на кончике которого расположилась огромная отвратительная бородавка.

Драко посмотрел на старушку брезгливо, но озвучивать свое мнение не стал. Короткого общения с Темным Лордом хватило юноше, чтобы навсегда запомнить про внешность и ее обманчивое впечатление.

— Позволь мне переждать грозу в твоем замке, молодой господин, — дребезжащим голосом проговорила старуха.

Драко остановился и недоуменно посмотрел на абсолютно ясное без единого облачка небо. Потом присмотрелся к старухе более внимательно. Первое, что пришло ему в голову, было: «Бабка того, а с психами лучше соглашаться, чтобы потом не жалеть очень уж сильно».

Но разговаривать со старухой у Драко не было не малейшего желания, поэтому он неопределенно кивнул головой в сторону замка и решил все же прогуляться по саду.

— Постойте, молодой господин, — старуха на мгновение оторопела, а затем бросилась к Драко. — Так мне можно остаться в твоем замке?

— Да, оставайся, — махнул рукой Драко. — Иди сразу на кухню. Там тепло, и вкусно.

— Э-э-э… — старуха почесала бородавку. Драко внезапно подумал, что что-то идет не так, не по плану, поэтому бабка растерялась. — Ну, я подарю тебе розу, — как-то неуверенно произнесла она.

— Оставь себе, — Драко все еще пытался уйти от неприятной старухи. Каким-то местом он чувствовал, что эта встреча ничем хорошим для него закончиться не может.

— Как-то это все неправильно, — совершенно нормальным тоном произнесла старуха. — Давай разберемся. Ты прекрасный принц?

— Ну, — протянул Драко. — То, что я прекрасный, это, конечно, преувеличение, но небольшое. И да, здесь я определенно принц.

— Ага, — глубокомысленно произнесла старуха. — Признайся, я тебе несимпатична?

— А почему ты должна быть мне симпатична? — пожал плечами Драко. — Я же на тебе жениться не собираюсь.

— Значит, ты добровольно без всякого принуждения впустишь меня в свой прекрасный замок всего лишь в обмен на этот цветок?

— Честно ответить? — старуха кивнула. — Да мне все равно. То, что ты выглядишь как оборванка из Лютного всего лишь не заставит меня посадить тебя рядом с собой за обедом, но это вопрос статуса, ты же понимаешь? А так, заходи, среди слуг поболтайся, может тебя пристроят куда-нибудь в оранжерею. Вон у тебя какие шикарные розы вырастить удается.

— Я не понимаю, — старуха внезапно достала из корзины, которая висела у нее на руке палочку, в которой Драко тут же опознал волшебную, и почесала ею затылок. — Ты должен был мне нахамить и вышвырнуть за ворота.

— Зачем? — Драко не сводил взгляда с волшебной палочки. Ведьма с работающим инструментом была не самой лучшей компанией, в то время как ты совершенно беспомощен без волшебства.

— Так положено! — топнула ногой старуха. — Я должна, понимаешь, должна обратить тебя в жуткое чудовище. И быть тебе чудовищем до тех пор, пока невинная дева искренне тебя не полюбит.

— Знаешь что, — Драко попятился к воротам. — Оставь свои сомнительные опыты в трансфигурации, кошмарная старая ведьма. А то мой отец все узнает, и тебе не поздоровится.

— Твой отец давно мертв, — старуха направила на Драко палочку. — Всем известно, что ты сирота, принц Адам.

— Ты так не шути, — Драко удалось продвинуться еще на полметра. Еще совсем немного и он достигнет ворот, выскочив за которые можно попасть в лес. — Мой отец жив и он меня обязательно найдет.

— Стой! — внезапно ведьма разгадала маневры Драко. — Я должна превратить тебя в чудовище!

— Хрен тебе, кошелка старая! — завопил Драко, пригнувшись и пропуская над собой выпущенное заклинание. — Чудовище ей захотелось. Если сильно хочешь, я тебе одного могу представить, впечатлений на всю жизнь хватит. И вряд ли найдется дура, которая его сможет полюбить, если, конечно, ты тетку Беллу не имеешь в виду.

— Да стой же ты, — ведьма снова попыталась заколдовать Драко, но тот, проявив чудеса ловкости, снова ушел из-под удара и рванул на себя ту самую дверь, из которой ведьма и появилась.

Выскочив за ворота, Драко захлопнул за собой дверь, в которую тут же принялась ломиться ведьма, повернулся лицом к лесу и столкнулся нос к носу с Гермионой Грейнджер, которая решительно направлялась к воротам замка.

Внезапно все стихло. Ведьма перестала стучаться и заметно похолодало. Драко нервно обернулся и увидел мрачные развалины на том самом месте, где только что стоял элегантный сдержанно-роскошный замок.

А еще вокруг бушевала метель, ноги Драко тут же провалились в снег, стало холодно и очень страшно.

— Мама, — прошептал Драко.

Но вместо того, чтобы бежать из этого страшного места, Драко зачем-то шагнул назад в сад вслед за Грейнджер, которая прошла мимо, словно под Империусом, не обращая внимания на Драко, словно не видя его.

Посреди занесенной снегом дорожки Драко внезапно увидел что-то сияющее. Подойдя поближе, он с удивлением увидел розу под стеклянным колпаком, у которой один за одним облетали лепестки.

Драко мог поклясться, что это та самая роза, которую ему хотела всучить сумасшедшая ведьма.

— Эй, Грейнджер, ты бы не ходила туда, там где-то психованная бабка с волшебной палочкой бродит. Хочет всех первых попавшихся в чудовища превращать. Вон она что с приличным особнячком сделала, — и Драко махнул рукой в сторону замка. Не то что он беспокоился за Грейнджер, но, во всяком случае, он ее знал, и это почему-то вселяло в него уверенность.

Грейнджер удивленно повернулась в его сторону, и довольно долго вглядывалась вглубь сада. Затем, покачав головой, она снова побрела к замку.

Это было как минимум странно. А странности Драко не любил еще больше, чем сумасшедших ведьм. К тому же в нем снова проснулся страх. Драко посмотрел на замок и решил, что ни за что не войдет внутрь.

Но куда-то идти одному парню совершенно не хотелось, поэтому он быстро догнал Грейнджер и совершил совершенно иррациональный с точки зрения Драко Малфоя поступок. Он схватил девушку за руку и потащил упирающуюся и пытающуюся что-то ему сказать Грейнджер за собой в сторону леса. Почему-то Драко казалось, что спасение они найдут именно там.

Гермиона

Гермиона не сразу сообразила, что ее куда-то занесло. Комната, в которой она оказалась, была полутемной, а после вспышки ее глаза долго не могли привыкнуть к свету.

Когда же она проморгалась, то с удивлением принялась разглядывать в меру захламленное помещение, стол, заваленный различными чертежами и книгами, открытый очаг, которые приказали долго жить уже к концу периода, называемого средневековье, зеркало, в котором отразилась девушка с встрепанными волосами и в домотканом платье, выкрашенном в скверный синий цвет. Стоп! Гермиона бросилась к зеркалу и принялась внимательно разглядывать свое отражение.

— Судя по антуражу это скорее конец шестнадцатого века, но, эти чертежи — это же конец девятнадцатого начало двадцатого… Бред какой-то, — Гермиона сжала виски руками и попыталась снова все разложить по полочкам.

Внезапный громкий стук в добротную дверь, запертую на засов, заставил Гермиону подпрыгнуть на месте.

— Бель, открой, Бель, — довольно приятный мужской голос сопровождал мощные удары в дверь. Оценив навскидку толщину двери и величину засова, Гермиона пришла к выводу, что мужчина стучится ногой.

— Это не очень вежливо с его стороны, — пробормотала Гермиона. — И где носит эту самую Бель, он же так дверь сломает.

По прошествии минуты, так и не дождавшись никого, кто мог бы отворить дверь, Гермиона отправилась открывать.

Как только она приподняла тяжелый засов, в дверь снова сильно ударили. Гермиону снесло к стене. Она так и осталась сидеть возле стенки, прижимая к груди тяжелое бревно, выполняющее роль засова и сведя глаза к переносице.

Мужчина, так настойчиво пытающийся вломиться в скромное жилище не удержался на ногах, после того как злосчастная дверь распахнулась, и буквально ввалился в комнату. Пытаясь удержаться на ногах, он сделал несколько шагов и рухнул на начавшую шевелиться Гермиону.

— О-о-о… — только и смогла произнести девушка, из которой полностью «вышибли дух».

— Бель, — мужчина приподнялся на локтях и посмотрел на лицо лежащей под ним девушки. Не веря своей удаче, он решил воспользоваться ситуацией и принялся страстно ее целовать.

Приходить в себя было довольно приятно. Гермиону, которую никто до этого момента не целовал, приоткрыла глаза и увидела, что целующий ее молодой мужчина очень хорош собой. Темные волосы, забранные в хвост, темные глаза, сухощавое мускулистое тело, которое прижималось к ней… Гермиона закрыла глаза и приготовилась наслаждаться ситуацией, пока мужчина не пришел в себя после удара, вероятно головой, и не понял, что перед ним никакая не Бель.

Внезапно заработали совершенно не нужные в подобных случаях ассоциации. Брюнетов в своей жизни Гермиона знала двоих. Но у Гарри глаза были светлыми, зелеными, поэтому никакого сходства с целующим ее мужчиной не было. А вот сухощавый брюнет с темными глазами внезапно предстал перед мысленным взором Гермионы. И хотя они все также не были ни капли похожи друг на друга, девушка, словно воочию, услышала саркастический возглас:

— Мисс Грейнджер, минус сто баллов с Гриффиндора за совершенно аморальное поведение!

Широко распахнув глаза, Гермиона подскочила, как ошпаренная. Точнее попыталась вскочить, но мужчина, придавивший ее к полу, был гораздо крупнее и тяжелее, чем она. К счастью, в руках у девушки оставалось бревно, которым она не преминула воспользоваться.

Все-таки вскочив на ноги, оттолкнув застонавшего от боли в ребрах мужчину, Гермиона поудобнее перехватила бревно и грозно, так ей казалось, спросила.

— Вы кто такой?

— Бель, — мужчина сел на пол и удивленно посмотрел на девушку, — неужели ты не узнаешь своего жениха Гастона? А сейчас, после того, что между нами произошло, мы просто обязаны пожениться в ближайшее время. Например через час.

— А что между нами произошло? Подумаешь, пара поцелуев, — Гермиона махнула рукой, но так как в руках у нее был зажат засов, Гастону пришлось нагнуться, чтобы избежать удара по голове. — И я — не Бель!

Гастон поднялся с пола, и принялся осторожно подкрадываться к невесте, чтобы попытаться ее обезоружить.

Его прервал шум во дворе. Стук копыт и жалобное ржание лошади.

Гермиона повернулась к двери, снова взмахнув бревном, которое уже порядком оттянуло ей руки, но расстаться со своим единственным оружием она не могла.

Гастон не был столь ловок, как ему всегда казалось. Просвистевшее в воздухе бревно повторно повстречалось с его ребрами, и охотник рухнул на пол.

Гермиона выглянула во двор. Был вечер, солнце садилось, и на фоне заката беснующийся белый жеребец выглядел особенно угрожающе.

— Хорошая лошадка, — проблеяла Гермиона. В руках появилась сила, с которой она сжала вываливающийся засов. — Ты кто и что тебе от меня надо?

Гастон со стонами поднялся и подошел к Гермионе, наивно полагая, что, если она стоит к нему спиной, то ему ничего не угрожает.

— Это же Филипп, конь твоего отца, а где он сам?

Гермиона пожала плечами. Она прекрасно знала, где сейчас ее отец, вероятно, сверлит челюсть какому-то бедолаге.

Она уже хотела вернуться в дом, как натолкнулась на недоуменный взгляд и Гастона и жеребца, который даже прекратил ржать и уставился на девушку немигающим взглядом.

— Ну что еще? — Гермиона демонстративно не обращала внимания на Гастона, обращаясь к лошади.

Филипп повернулся к ней боком, и мотнул головой.

— Ты что же, намекаешь, что мне нужно сесть на тебя и оправиться куда-то, где, судя по всему безумно опасно, выручать незнакомого мне дядьку?

Жеребец снова кивнул головой и заржал.

— Вот еще, — Гермиона потрясла бревном. — Никуда я на ночь глядя не поеду. И вообще, на мне тут жениться обещали.

Она сама не понимала, что на нее нашло, но внезапно захотелось послать все ко всем чертям: Гарри с его вечными проблемами, Волдеморта с его кодлой, Рона с его белобрысой лохудрой Лавандой. К тому же Гастон был такой привлекательный… Филипп снова заржал на этот раз жалобно. Гермиона глубоко вздохнула и повернулась к ждущему ее решение мужчине. На этот раз Гастон сумел увернуться.

— Извини, но мне все же придется отъехать ненадолго. Папа в беде, сам понимаешь… — Гастон кивнул. — Как только я вернусь, если меня сюда засосало надолго, то сразу же поговорим о свадьбе.

— Правда? — Гастон расплылся в улыбке. — Я буду ждать и все подготовлю. Священника приведу…

— Да-да, готовься, — Гермиона стояла перед Филиппом и решала важную задачу, как сесть на лошадь и не выронить при этом бревно, за которое она цеплялась как за последнее в этой жизни.

Как всякая уважающая себя англичанка из хорошей семьи, Гермиона на каникулах посещала конюшни и довольно прилично умела ездить верхом. То есть в присутствии тренера на арене не быстрее рыси, а на прогулке только шагом, она пока ни разу не вылетала из седла. Решив, что ее навыков вполне достаточно, Гермиона рискнула и вскочила в седло. Седло было мужским. Домотканое платье задралось практически до бедер, открыв обнаженные стройные ножки в поношенных сабо.

Гастон, видя это зрелище, схватился за сердце, а Гермиона, легко ударив Филиппа пятками, успела ухватиться за узду, и умудрилась не выронить бревно, когда конь с места перешел в галоп.

Гермиона старательно взвизгнула, прижалась к лошадиной шее и закрыла глаза, полагая, что умный конь сам привезет ее туда, куда нужно.

Дорога заняла долгое время. Гермиона ни разу не открыла глаз, поэтому стая голодных волков, и становившийся все темнее лес, пролетели мимо нее.

Когда Филипп остановился, она уже балансировала в седле, держась из последних сил.

Почувствовав, что движение прекратилось, она со стоном сбросила на землю полюбившееся ей бревно, а затем сползла сама. Ноги ее не держали и чудовищно болели отбитые ягодицы и спина.

Кое-как поднявшись на ноги, Гермиона охая выпрямилась.

— И что дальше?

Филипп снова заржал и мотнул головой в сторону. Гермиона проследила за ним взглядом и икнула.

— Да вы в своем уме? Идти одной в страшный черный замок, стоящий посреди явно зачарованного леса, потому что, когда я уезжала от Гастона было лето, а здесь снега полно и холодно… Да за кого вы меня принимаете?!

Филипп тоненько заржал, и Гермиона, подняв бревно, направилась к калитке, виднеющейся невдалеке.

— Ладно-ладно, поняла, — пробурчала девушка и сделала шаг.

Снег вокруг нее взметнулся и она как завороженная сделала еще один шаг.

В это время калитка распахнулась, и из нее выскочил разодетый как средневековый принц Драко Малфой. Сначала она не обратила на него внимания, хотя он, вроде бы, что-то ей говорил. А затем он попытался схватить ее за руку.

Гермиона среагировала на опасность совершено определенным образом, она, что есть силы, взмахнула бревном.

Драко упал прямо к ее ногам и затих.

Наконец, девушка разглядела, кого нокаутировала и рухнула перед слизеринцем на колени.

— Господи, — она совсем забыла в тот момент про Мерлина, — Малфой, миленький, прости, прости меня. Открой глазки, свинья ты необразованная, не бросай меня тут одну-у-у! — заголосила Гермиона, упав на грудь своего вечного противника. То, что она находится в этом жутком месте не одна, что она встретила хоть одно знакомое лицо, вывело ее из равновесия, в котором Гермиона старательно себя удерживала, чтобы не впасть в истерику от нереальности происходящего.

— Почему необразованная? Я, между прочим, не хуже тебя учусь, — прошептал Драко, приоткрывая стремительно наливающийся синевой глаз.

— Малфой, ты жив! Родной мой, любимый, — Гермиона не соображая, что говорит, принялась целовать все еще не полностью пришедшего в себя слизеринца, в лоб, щеки, нос, везде, куда попадала.

Малфой, укоторого стоял в голове гул, нашел, что ему это нравится. Что это довольно приятно, когда тебя целует девушка, даже, если это Гермиона Грейнджер, поэтому он решил не теряться, и, подняв руки, обхватил ее за шею, чтобы не вырывалась, принялся целовать ее по-настоящему. На самом деле получалось вполне невинно, так как ни один, ни другая, целоваться толком еще не умели.

Выскочившая вслед за Драко ведьма, посмотрев за увлекшуюся парочку и валяющееся неподалеку бревно, сплюнула на землю.

— Не успел шерстью обрасти, а уже подружку нашел. И она прекрасно знает, что это чудовище из себя представляет, и на тебе «родной», «любимый», — пропищала она, передразнивая Гермиону. — Такую сказку испоганили, сволочи.

Она взмахнула рукой, и все исчезло: и зима, и замок, и Филипп, и она сама. Оторвавшись от Малфоя, Гермиона грозно сдвинула брови.

— Вот что, хорек, ничего такого не было, тебе послышалось.

— Ага, и привиделось, — Драко тоже не слишком-то стремился демонстрировать их так внезапно изменившиеся отношения, к тому же он видел, как растерянная девушка косится на бревно.

Отпрянув друг от друга, они мысленно решили: будь, что будет, и принялись осматриваться.

— Есть предположения, где мы?

— Предположения есть, дикие, правда, — Гермиона покосилась на Малфоя. — Это похоже на сказку про красавицу и чудовище. Бель, ее пропавший отец, красавец охотник, набивающийся к ней в мужья, ну и ты, принц недоделанный.

— Какой такой охотник? — Драко к собственному ужасу почувствовал, что ревнует.

— Красавец Гастон, — охотно повторила Гермиона.

— Постой, что значит и я? Я что, похож на чудовище? — Драко обиделся.

— Ну, свинья ты та еще, — протянула Гермиона, внимательно рассматривая Малфоя. — Да и прекрасный принц из тебя тоже ничего так получился.

Драко победно хмыкнул и решил немного отомстить ей за Гастона.

— А тебе с именем явно польстили, — не подумав, брякнул потенциально мертвый слизеринец.

— Что? — Гермиона в мгновение ока схватила бревно. Драко понял, что вляпался, проклял в который раз свой длинный язык и бросился бежать.

Избушку они, увлекшиеся погоней, заметили только тогда, когда Малфой на полном ходу влетел в распахнутые двери. От удивления он сделал шаг в сторону, и Гермиона пронеслась мимо него, не сумев вовремя развернуться из-за тяжеленного бревна. Улыбающийся во весь рот Гарри, вскочивший, чтобы приветствовать своих друзей по несчастью был сметен в одно мгновение.

— Если ты не выкинешь эту штуку, то скоро останешься совсем одна, — философски проговорил Драко, опускаясь рядом с Поттером на пол.

Гермиона реагировала на Гарри совсем иначе. Вместо того, чтобы броситься приводить друга в сознание, она вознамерилась потерять свое.

— Грейнджер, не смей падать и принеси воды, вон она на столе стоит, а то Темный Лорд тебе никогда не простит, что ты угрохала Поттера вместо него.

Невилл

Невилл Лонгботтом считал себя весьма рациональным человеком. Несчастье, случившееся с его родителями, заставило его повзрослеть очень рано. Ко всему прочему у него так и не случилось друзей. С Гарри Поттером его связывали исключительно приятельские отношения, с Гермионой тоже. Остальные его однокашники не обращали на него никакого внимания. Он даже насмешкам подвергался со стороны Малфоя и его компании только на первом курсе.

Было обидно, но Невилл все еще считал себя рациональным и разумным человеком, поэтому решил не обращать на подобные мелочи внимания.

Было еще одно обстоятельство, которое он тщательно скрывал от всех, даже от бабушки. Он считал, что абсолютно не подходит факультету Годрика. Совершенно не подходит. Невилл не отмечал в себе особой смелости, безбашенной отваги, да и тело его слишком полное, на его взгляд, слишком рыхлое и слабое не соответствовало факультетской принадлежности.

Ему и в голову не могло прийти, что подобный «изъян» мог пройти самостоятельно, нужно было только подождать.

Так как поговорить на эту тему Невиллу было не с кем, а в магическом мире мало кто уделял внимание подобным мелочам, парень решил поинтересоваться, как с подобным обстоят дела у магглов. Тайком накупив кучу журналов на тему усовершенствования собственного тела, Невилл с головой погрузился в мир физических упражнений и специальных диет.

Тяжелая работа в теплицах, где он помогал профессору Спраут не гнушаясь никакой грязной работы вроде таскания драконьего навоза вручную, чтобы не оставить магического фона, и стремительный рост после четырнадцати лет, когда он всего лишь за лето вырос выше, чем долговязый Рон Уизли, сделали свое дело. К шестнадцати годам Невилл Лонгботтом представлял собой высокого стройного юношу с прекрасно развитым телом, высоким интеллектом, симпатичной мордахой, на которой сверкали очень красивые глаза. Но под мантией изменений с фигурой заметно не было, интеллект он не выставлял на всеобщее обозрение, а симпатичными были практически все парни Хогвартса, поэтому на него все еще не обращали внимание.

И он все так же боялся профессора Снейпа, как и на первом курсе.

Когда мир вокруг него изменился, Невилл решил сразу не паниковать и постараться разобраться, что произошло.

Оглядываясь по сторонам, он потер лоб. Было просто нереально жарко. Пот катился по его темным волосам, скатывался на шею, на обнаженную грудь.

Что? Невилл с ужасом уставился на грудь едва прикрытую короткой безрукавкой. Кроме безрукавки на нем были надеты легкие шаровары все в заплатках и крохотная тюбетейка на голове. Обуви на ногах не было, Невилл стоял на горячем песке босиком.

— А-а-а… — решение не паниковать покинуло Невилла очень быстро. — Да что же происходит?

— Я, конечно, мог бы ответить, господин, но для этого вам нужно уточнить вопрос и высказать его в форме желания, — раздался голос сбоку от Невилла.

Невилл покосился на говорившего. Полупрозрачная личность голубоватого цвета висела над землей, и с любопытством поглядывала на юношу.

— Ты кто? — Невилл попятился от личности.

— Я джинн, ты же сам позвал меня, потерев лампу, Алладин, — джинн склонил голову в полупоклоне.

— Джиннов не существует, — неуверенно произнес ошарашенный Невилл.

— Почему не существует? — обиделся джинн. — А я тогда кто?

— Понятия не имею, но, если ты джинн, то верни меня обратно в Хогвартс и можешь быть свободен.

— Слушаюсь и пов… — внезапно джинн замер. — А что такое Хогвартс?

— Вот! — Невилл даже подпрыгнул. — Ты не знаешь, значит, никакой ты не джинн!

— Ты бы поосторожней с высказываниями, парень, — джинн надулся, приобретая насыщенный синий цвет.

— Где моя палочка? — пробормотал Невилл, судорожно обшаривая шаровары. Палочка нашлась в глубоком кармане. — Кто в своем уме такие карманы делает? — Пропыхтел парень, вытаскивая артефакт.

— Карманники, кто же еще, — обрадовано просветил Невилла джинн.

— Кто?

— Воры. Ты вор, ты что забыл про это?

— Да я в жизни ничего и ни у кого не крал, — настала очередь обижаться Невиллу. — Люмос!

Ничего не произошло. Невилл помахал палочкой и повторил заклинание. Ничего.

— Вот это я влип, — почесав голову, которая из-за пота и невыносимой жары начала чесаться, Невилл в отчаянье сел на песок.

— Слушай, а давай ты пожелаешь что-нибудь выполнимое? Ну, там императором стать, на принцессе Жасмин жениться…

— Да не хочу я ни ком жениться, — отмахнулся Невилл.

— Как это не хочешь? — Джинн схватился за сердце.

— Я понятия не имею, кто такая Жасмин. Почему я должен мечтать о ней?

— Ну, хорошо, не хочешь жениться, а отомстить злокозненному Джафару?

— Кто такой Джафар? — вяло поинтересовался Невилл. Единственный человек, которому он хотел отомстить звался не Джафар, и вообще был женщиной.

— Колдун, бросивший тебя подыхать в потайной пещере, — патетично взвыл джинн, подняв руки к небу.

Невилл уловил из этой маленькой речи только самое главное.

— Колдун? Ты говоришь, что Джафар колдун? Где он живет?

— В Агробе, во дворце, тебя отнести туда? — с готовностью спросил джин.

— Сам доберусь, — отмахнулся Невилл, которому уже надоело сидеть и жалеть себя. — В какой стороне этот дворец находится?

— Там, — джинн вяло махнул рукой. — Лампу не забудь, бестолочь.

Оглядевшись, Невилл поднял лампу и сунул ее в свой бездонный карман. Он решил, что прибережет желания для настоящего Алладина, когда тот появится. Вдруг он и в самом деле хочет жениться на принцессе. Тогда ему нужно будет, как минимум, переодеться, не в таком же виде свататься.

Город показался за следующим барханом. Невилл ускорил шаг. В пустыне становилось все жарче, а в городе была хоть какая-то надежда на тень.

Его ожидания оправдались лишь частично. За стенами Агробы действительно было не так жарко, но появилась другая проблема: босые ноги то и дело напарывались на мелкие камешки, покрывающие дороги улиц.

Дворец располагался в центре города. Массивный комплекс зданий было трудно не заметить и сложно с чем-нибудь перепутать.

Прихрамывая, Невилл упорно шел к своей цели. Джинн, который не скрылся обратно в лампу уменьшился до совершенно миниатюрных размеров и сидел у юноши на плече, практически все время болтая. Видимо, в лампе ему было все-таки одиноко, и сейчас он был рад даже такой компании.

Невиллу оставалось только время от времени поддакивать. Отвечать джинну он не решался, и так на него косились жители Агробы, мимо которых он проходил, что-то бурча себе под нос.

Внезапно на него налетела гурьба плохо одетой детворы.

— Алладин, прячься, быстро. Стражники во главе с Расулом прочесывают город!

Невилл не успел вставить и слова, как его поволокли в обратную от дворца сторону.

— Отпустите, да отпустите меня, я понятия не имею, кто такой этот Расул, — он пытался сопротивляться, но у него ничего не получалось, его увлекали все дальше и дальше от центральной улицы.

— Дыни, кому дыни! — голоса торговцев оглушили Невилла.

— Покупай персик, не проходи мимо, такой сочный ты ни у кого, кроме Абдулы не купишь! Господин Расул, не побрезгуйте, попробуйте персик!

Толпа оборванцев прыснула в разные стороны, и Невилл очутился напротив массивной фигуры, в руках у которой был зажат ятаган.

Одет стражник был почти так же как и сам Невилл, только шаровары у него были новые и красивые, а на голове вместо тюбетейки красовался высокий белоснежный тюрбан.

Лицо Невилл не разглядывал, ему хватило взмаха ятагана в мускулистой руке. Так как он был человеком благоразумным, совершать глупости вроде того, чтобы с неработающей палочкой переть на острый меч, Невилл не стал, он просто развернулся и побежал со всех ног от потенциальной угрозы.

Удивительное дело, когда Невилл бросился убегать от стражника, ноги сразу же перестали болеть и реагировать на впивающиеся в голые ступни камешки. Невилл бежал быстро, этому он тоже научился. Сзади слышался топот и яростный крик:

— Стой, сволочь! Стой, не уйдешь, гад!

«Он в башмаках», — раздраженно подумал Невилл, петляя словно заяц по узким улочкам.

— Догонит, быстрее! — верещал у него на плече джинн. Похоже, этот странный тип наслаждался погоней. — Вправо, давай вправо, а теперь влево!

— Да замолчи, ты, ты меня сбиваешь, — огрызнулся Невилл и тут же сбил дыхание.

Скорость с которой он бежал тут же упала, а звук погони приблизился.

Совершенно не так представлял Невилл свою кончину. Он думал, что сможет дожить до старости, возможно, будет зааважен кем-то из Пожирателей, но чтобы вот так, непонятно где его зарубили ятаганом, а он не смог даже оказать сопротивления. Все в Невилле восстало против подобного положения дел.

Тем более бежать было некуда. Его загнали в какой-то грязный тупик.

После обжигающего солнца полумрак тупика на мгновение лишил Невилла зрения. Он прижался к стене, решив, что будет сопротивляться до последнего, и наблюдал, как к нему приближается темный огромный силуэт.

Подсознательно Невилл ждал, что его сейчас полоснут ятаганом, но к дальнейшему он готов не был.

Послышался звук упавшего на мостовую металлического предмета, а затем его прижали к массивному мускулистому телу так, что хрустнули ребра. Пока полузадушенный Невилл пытался понять, что происходит, стражник, поймавший его, всхлипнул.

— Лонгботтом, сволочь, ты чего так убегал?

Кое-как вывернувшись из рук стражника, Невилл внимательно пригляделся к нему. Напротив него шмыгая носом и подбирая выроненный ятаган находился Маркус Флинт.

— Палочка не работает, — Флинт пристроил свое оружие на поясе. — Я вообще не понимаю, что происходит и почему меня все называют Расулом. Никакие уговоры ни на кого не действуют. Все словно какую-то заученную роль талдычат. Что происходит, Лонгботтом?

Невилл пораженно пожал плечами. Он прислушался к своим ощущениям и понял, что сильно обрадовался, видя знакомое лицо.

— Как же я рад тебя видеть, Лонгботтом, дружище, — это вообще никак не вписывалось в мироощущения Невилла. Он даже закашлялся. Постучав себя по груди, Невилл предложил.

— Нужно попасть во дворец. Там живет некто Джафар. Говорят, он колдун действующий. Может быть, он нам поможет? Или, по крайней мере, объяснит, что здесь происходит.

Маркус

Маркус Флинт никогда не считал себя неудачником. Он был высоким, в меру симпатичным, спортивным — капитан команды по квиддичу, это звучит. Он нравился девушкам, и там, где не хватало красоты и природного обаяния, пробел заполняли именно спортивность, а также высокое положение, занимаемое родителями Маркуса, и их довольно приличное состояние.

Маркус прекрасно знал, чем он займется после окончания Хогвартса. Как и Вуд, он мечтал продолжать спортивную карьеру на более профессиональном уровне.

Его задача облегчалась еще и тем, что родителям Маркуса были совершенно безразличны разборки между Дамблдором и Волдемортом. Как и Гринграссы, они все свое состояние держали в основном за границей, поэтому могли просто покинуть страну, если уж совсем прижмет. Держали их в Великобритании только привычка и, как ни странно, определенный патриотизм.

Когда мир вокруг Маркуса изменился, парень даже сразу не понял, что произошло. Он даже сначала решил, что появившиеся перед кучкой студентов Пожиратели смерти вместе со своим лидером наслали на них какое-то проклятье, но потом, вспомнив, что с ними был Драко и Альбус Дамблдор, немного успокоился. Альбуса боялся сам Волдеморт, а Малфои еще не сошли с ума, чтобы своего единственного сына проклинать чем попало.

Поэтому Маркус решил не паниковать и осмотреться. Он находился в полутемном помещении, совершенно один. У одной стены стояла узкая кровать, застеленная циновкой, небольшой столик, чтобы сесть за него, нужно было опуститься на пол, и целый арсенал различного колюще-режущего оружия, развешанного по стенам. Вот и вся обстановка.

Маркус подошел к стене и потрогал ятаган.

— Бутафорские, наверное, — и он бездумно провел кончиком пальца по режущей кромке, чтобы тут же сунуть окровавленный палец в рот. — Острые, — добавил он немного обиженно. — Где я? Может это какой-то запасник этого музея? Как-то здесь жарковато.

Дверь внезапно распахнулась, и в комнату ворвался неожиданно яркий свет. Маркус вздрогнул и заморгал. Когда он проморгался, то увидел, что рядом с ним стоит высокий худой мужчина и что-то пытается до него донести. Сидящий у мужчины на плече попугай, с недовольным видом разглядывал Маркуса.

Пока Маркус пытался вникнуть в суть претензий мужика, попугай взмахнул крыльями и заявил:

— Ты что не видишь, Джафар, он же туп, как пробка. И за что его только начальником стражи султан назначил?

— Наш султан, благослови Аллах его лета, иногда поражает своей экстравагантностью, — буквально выплюнул мужик. — Не удивлюсь, что в итоге он Жасмин выдаст замуж за первого встречного, кто ему новую диковинку или сладость подарит.

Маркус помотал головой.

— Где я?

— Расул! — буквально взвизгнул мужчина. — Ты что пил это зелье, что дурманит разум, а утром перемещает в твой рот пустыню? Не издевайся надо мной, а не то очень сильно пожалеешь!

— Я не издеваюсь, — покачал головой Маркус. — Но я не…

— Значит так, Расул. Мне все равно, что вы отмечали вчера, и сколько вина вы выпили. Ты сейчас же возьмешь пару стражников посмышленей, и прочешешь всю Агробу, но найдешь мне этого змеиного выкормыша Алладина!

— Агроба? — Маркус с трудом соображал. — Если я правильно понял, то Агроба — это город?

— Ты абсолютно правильно понял, кретин! — попугай от возмущения снова взмахнул крыльями. — Джафар, убей уже этого тупицу, у меня слов просто нет, я дурею от его тупости.

Маркус как завороженный смотрел на попугая.

— А что, попугаи так могут? Или ты анимаг в форме попугая? — совершенно рефлекторно он вытащил палочку из-за пояса и пробормотал: — Фините инкантатум.

Ничего не произошло. И тут только Маркус обратил внимание на то, что на нем надето. Безрукавка, обнажающая мускулистую грудь, широкие шелковые шаровары, подвязанные широким поясом. На ногах были короткие мягкие сапоги. Протянув руки, он коснулся чалмы, которая находилась на голове.

— Что происходит? — с неудовольствием Маркус отметил, что в голосе появились панические нотки, а сам голос стал немного выше, чем обычно.

— Расул! Немедленно выполняй приказ! — затопал ногами Джафар.

Маркус решил больше не связываться с неадекватным мужиком и его неадекватным попугаем. Схватив со стены первый попавшийся ятаган, он выскочил из комнаты, как оказалось, прямо на залитый солнцем двор.

На него сразу же обрушилась непереносимая жара.

Во дворе он увидел троих стражников, подпирающих огромные ворота.

Подбежав к ним, Маркус остановился. Стражники, увидев своего начальника, вытянулись и попытались втянуть животы. Маркус посмотрел на них с брезгливостью.

— Ты и ты, — он ткнул пальцами в менее толстых, — за мной. Джафар приказал прочесать Агробу и найти какого-то Алладина.

Маркус не знал, что ему делать, он не понимал, что происходит, поэтому решил начать делать хоть что-то. Выполняя приказ Джафара, он получал допуск, чтобы выйти за ворота, и возможность разобраться в происходящем.

Отбежав на расстояние, с которого их уже не будет видно от дворцовых ворот, а то, что они вышли именно из дворца, Маркус понял, когда обернулся и увидел огромный комплекс зданий, расположенных за забором, стражники остановились.

— Что будем делать, Расул? — один из стражников осторожно приблизился к Маркусу. — Мы втроем не сможем «прочесать» всю Агробу. Я понимаю, что похоже у Джафара зуб на Алладина, интересно, чем ему так насолил этот мелкий воришка? Но посылать на его поиски только нас троих? Эта крыса юркнет куда-нибудь в нору, и как мы будем его искать?

— Не знаю, — Маркус потер лоб и снова вытащил палочку. — Люмос, — ничего не произошло. — Я ничего не знаю, и не понимаю!

— Расул, успокойся, — тихо посоветовал второй стражник.

Маркус осмотрел улицу на которой находился диковатым взглядом и вытер со лба пот.

— Почему так жарко-то? Вот что, мы сейчас пойдем практически прогулочным шагом на… где этого Алладина чаще всего видят?

— На базарной площади, конечно.

— Вот-вот, мы сейчас пойдем на базарную площадь и будем там прогуливаться. Если мы не бежим и никого не хватаем, то это ведь не вызовет подозрений? Может, стражники решили себе чего-нибудь купить, что мы не люди? А там и Алладина этого возможно встретим.

— Ага, Расул, ты дело говоришь.

Никто из них не заметил, как маленький попрошайка юркнул за поворот и бросился искать кумира городского сброда Алладина, чтобы его предупредить.

Маркус шел по городу не спеша, даже не обращая внимания на то, что перед ним раскланиваются практически все жители города. На базаре он ненадолго притормозил возле прилавка с персиками. В голове было пусто, ни одной мысли.

Его не оставляло ощущение, что все это сон, какой-то отвратительный кошмар. Но проснуться почему-то не получалось.

Его привел в себя крик и чувствительный тычок в бок.

— Расул, Алладин, вон он!

Маркус поднял глаза и увидел испуганный взгляд Невилла Лонгботтома. Знакомое лицо заставило Маркуса почувствовать такое невероятное облегчение, что он даже засмеялся. И тут Лонгботтом бросился бежать.

— Стой, сволочь! Стой, не уйдешь, гад! — Маркус так испугался остаться в этой странной Агробе снова в одиночестве, что припустил за улепетывающим Лонгботтом, размахивая ятаганом, чтобы ему шустро освобождали дорогу и не путались под ногами.

Толстые раскормленные стражники сразу же отстали от своего лидера, который находился на пике физической формы, для своего возраста, разумеется.

Что неприятно поразило Маркуса, это физическая форма Лонгботтома. Почему-то ему казалось, что догнать грифа будет плевым делом. Ага, сейчас.

Невилл остановился только тогда, когда его загнали в угол. Маркус отметил, что сам он уже с трудом переводит дыхание, а вот Лонгботтом особо уставшим не выглядит.

— А ты полон сюрпризов, — пробормотал Маркус, подходя к Невиллу. — Лонгботтом, сволочь, ты чего так убегал?

И все же он не сдержался и сильно обнял парня. Хрустнули сдавливаемые ребра, а Невилл охнул.

Маркус выпустил его из рук и с облегчением произнес:

— Как же я рад тебя видеть, Лонгботтом, дружище.

Невилл закашлялся, а затем осторожно предложил идти во дворец к Джафару.

Маркус покачал головой:

— Нет, к Джафару идти бесполезно. Он неадекватный и вряд ли нам поможет.

— Почему?

— Я очень сомневаюсь, что он такой уж сильный колдун. Какого-то Алладина он найти, например, самостоятельно не может.

— Кто вообще этот Алладин и почему все за ним гоняются? — Невилл слегка покраснел и одернул безрукавку, пытаясь хоть немного прикрыть голую грудь.

— Понятия не имею, — пожал плечами Маркус. — Когда выберемся из этого странного места, у Грейнджер спросим. Она или знает кто это, или будет узнавать, потому что заинтересуется.

— И что нам делать? Куда идти?

— Вот что, пошли во дворец, — решил Маркус. — Там ведь кроме Джафара еще люди есть? В крайнем случае, у короля или как там его султана спросим, как нам отсюда выбраться.

— Эм, тут одна проблема, — замялся Невилл. — Ты говоришь, что Джафар ищет какого-то Алладина? — Маркус утвердительно кивнул. — Так вот, по всем признакам Алладин — это я.

Маркус задумался. Это откровение Лонгботтома слегка осложняло дело. Сдавать его Джафару у Флинта не было никакого желания.

Немного подумав, Маркус кивнул Невиллу.

— Подожди здесь.

Пока они носился по городу, Маркус обратил внимание на то, что многие женщины ходят закутанные в тряпки с головы до ног. Видны были только посверкивающие глаза.

Посвистывая, Маркус как можно незаметнее стащил подобную хламиду с одной из бельевых веревок, натянутых между домами.

Вернувшись и ожидающему его Невиллу, он бросил тряпку ему.

— На, надевай. Будешь моей сестрой, младшей. Приехала из деревни к старшему братику и попросила показать ей дворец.

Невилл сверкнул глазами, и принялся напяливать на себя паранджу.

Получалось плохо. Ни он, ни Маркус не знали, как правильно это делать.

— Джин, а Джин, — внезапно позвал Невилл. — Проконсультируй, как эту хрень надевают?

— Опа, — Маркус во все глаза смотрел на самого настоящего джина, появившегося на плече у Невилла. — А вы что из этих? — джин повертел в воздухе рукой.

Поняв, о ком он говорит, Маркус зарычал.

— Это маскировка, — пропыхтел Невилл, надевая паранджу под руководством джина.

— Ах, маскировка, — джин хохотнул. — Ну-ну.

— Лонгботтом, лучше для него будет заткнуться, — процедил Маркус.

— Я готов, — Невилл выглядел недовольным даже в парандже.

— Пошли, — скомандовал Маркус и схватил Лонгботтома за руку, чтобы тот не отстал.

— Эй, придурок, — перед его носом завис маленький джин. — Не обижайся. Только клешню убери. Если решили маскироваться, то не позорьтесь. Женщина идет сзади от мужчины в нескольких шагах.

— Почему?

— Потому что так принято!

— Ладно, — Маркус в очередной раз смахнул со лба пот. — Ладно. Ты уж подсказывай, если что не так.

До дворца они добрались без происшествий.

Маркуса сразу пропустили вместе с его «сестренкой».

— Обалдеть. Так можно кого угодно обрядить и проходи куда хочешь, — пробормотал Маркус. — Если бы я действительно заправлял здесь охраной, подобных лазеек бы точно не было бы.

Пока он осмысливал традиции Востока, идя по идеально чистой, выложенной мрамором тропинке, не обращая внимания на семенящего за ним Лонгботтома, навстречу им выскочил султан. Так хорошо одетым в белоснежные одежды человеком, перед которым все падали ниц, мог быть только султан.

Маркус уже было хотел поклониться, чтобы не привлекать лишнее внимание, как Лонгботтом выскочил у него из-за спины и со всхлипом упал на грудь опешившему султану.

— Профессор Дамблдор, это вы? Неужели мы спасены?

Маркус внимательно посмотрел на замершего султана и от облегчения опустился на землю. Перед ними действительно стоял Альбус Дамблдор собственной неотразимой персоной.

Альбус

Альбус Дамблдор был действительно сильным волшебником, поэтому процесс перехода не застал его врасплох. Но вот окружающая его действительность после переноса поставила его в тупик, потому что он очнулся на подушках перед дастарханом, уставленным всевозможными лакомствами.

— О, ну это выглядит неплохо, — Альбус протянул руку к тарелке с халвой.

— Папа, прикажи Джафару оставить меня в покое, — в огромную комнату вбежала прелестная темноволосая девушка и бросилась Альбусу на грудь.

— Эм, конечно, — Альбус осторожно похлопал девушку по спине. — Я обязательно прикажу этому, Джафару. Скажи, милая, а здесь есть хороший целитель?

— Лекарь? Папа, тебе плохо? — девушка внимательно посмотрела на Альбуса.

— Мне? Нет, не плохо, дитя, а тебе? С тобой все в порядке? — Альбус пытался сообразить, как себя вести, и почему несчастная девочка называет его своим отцом.

— Со мной все в полном порядке, если не считать того, что Джафар мне просто не дает пройти.

— Пожалуй, мне действительно нужно побеседовать с этим Джафаром, — Альбус поднялся с подушек и, с тоской посмотрев на стол, заставленный сладостями, направился к выходу.

Как только он открыл дверь, перед ним принялись падать ниц все попадающиеся ему навстречу люди.

— Хм, а в этом что-то есть, — Альбус задумчиво посмотрел на коленопреклоненных.

— О, луноликий, может ваш презренный слуга узнать, куда направился сын солнца и луны?

— Да, в этом определенно что-то есть, — пробормотал Альбус. — Я бы хотел поговорить с Джафаром.

— Конечно, может ли недостойный слуга призвать к вам этого презренного колдуна?

— Колдуна? Это будет весьма любопытно. Да, позови ко мне Джафара.

Альбус остановился возле окна и с удивлением принялся рассматривать раскинувшийся перед его взором город.

— Это явно Восток. Что-то древнее и прекрасное. Возможно, местный маг объяснит мне, где именно я оказался.

— Многоуважаемый султан желал меня видеть? — Альбус развернулся и увидел высокого худого мужчину, с сидящем у него на плече попугаем.

— Джафар, как я полагаю?

— Во, смотри, у нашего султана крыша совсем поехала, уже сомневается в том, кто перед ним, — сварливо заметил попугай.

— Какая замечательная птичка, — Альбус подошел к Джафару и под удивленными взглядами потыкал попугая в грудь. — Хм, — палочка нашлась за широким поясом, и тут Альбус впервые разглядел во что он одет. — Это слишком бело, я не слишком люблю такие белые одежды. Ну, ладно, — Альбус вытащил палочку и… он не услышал привычного отклика. — Так, это уже не смешно.

Альбус отмахнулся от пытающегося что-то сказать Джафара и быстрым шагом вышел на улицу.

— Отец, подожди, отец, — девушка выбежала из той комнаты, где стояли сладости.

— Дитя, я не твой отец, — Альбус продолжил свой путь.

— Что? Джафар, что происходит? Какие чары ты наслал на моего отца?

— Я ничего не насылал на султана, о прекраснейшая Жасмин.

— Да кому он вообще нужен, этой сбрендивший и впавший в детство папандель.

— Заткнись, Яго, — Жасмин ухватила попугая за клюв. — Еще одно слово и я натравлю на тебя Раджу. Что происходит с отцом?

— А что происходит с вами, прекраснейшая? Или мне игнорировать все слухи, что ходят по Аграбе про некую принцессу и уличного мальчишку, с которым ее видели совсем недавно.

— Папа, не верь этому мерзавцу!

— Я уже никому не верю и ничего не понимаю, — Альбус пятился спиной, от спорящей парочки.

Когда он уперся в двери, то, недолго думая, юркнул за нее, и выскочил в сад. Перед ним продолжали падать ниц. Он быстро шел, точнее, почти бежал к воротам, когда навстречу ему вышел весьма знакомый юноша, позади которого семенила женщина в парандже.

— Профессор Дамблдор, — с этим криком женщина выскочила из-за спины юноши и бросилась Альбусу на шею.

Альбус Дамблдор сначала несколько опешил, но затем, умудрившись разглядеть лицо незнакомки, он изумленно проговорил:

— Невилл. Но как? Почему мы оказались в этом месте одновременно.

— А еще здесь не работают наши волшебные палочки и наша магия, — Альбус перевел взгляд на юношу и узнал в нем Маркуса Флинта.

— Да-да, я в курсе. Мальчики, как вы здесь оказались?

— Здесь, это где? Мы понятия не имеем, где оказались, — прошептал Невилл. — Меня называют Алладин, а Флинт…

— Стой, — Альбус остановил сбивчивую речь Невилла. — Алладин? Ты сказал, Алладин?

— Вам знакомо это имя, профессор?

— Да, забавно, что знакомо оно только мне, надо бы ввести маггловскую литературу в программу обучения, — Альбус, не выпуская руки Невилла, потихоньку продвигался к воротам.

— Профессор Дамблдор, не отвлекайтесь, — Маркус двигался следом за ними. — Где мы оказались и, причем здесь этот Алладин?

— Алладин, мистер Флинт, это герой сказок из книги «Тысяча и одна ночь».

— Папа, почему ты обнимаешь какую-то незнакомую женщину? — их компанию догнала принцесса Жасмин.

— Вот дурная девчонка, — попугай опустился на ветку груши и хохотнул. — Если папандель лапает какую-то тетку, значит, он как минимум видел ее личико.

— Заткнись, Яго, — Жасмин погрозила попугаю кулачком. — Папа, ну ответь мне, что это за женщина?

— Эм, видишь ли, девочка моя, я решил прогуляться, а этот доблестный охранник, — Альбус вопросительно посмотрел на Маркуса.

— Расул, — подсказал Флинт.

— Этот доблестный Расул, и эта милая девушка, любезно согласились составить мне компанию.

— Папа, ты так странно разговариваешь, что с тобой? Может нужно, чтобы тебя осмотрел придворный лекарь?

— Знаешь, дитя, я, пожалуй, так и сделаю, когда вернусь с прогулки.

— Нет, малыш Бобо так хочет уединиться с этой кралей, что я тоже не прочь взглянуть на ее личико, — попугай сорвался с ветки, подлетел к Невиллу, и стащил с него паранджу. — Упс, ребята, нежданчик. Краля оказалась мужичком. Не думал, что у султана такие… Джафар! Я тебе такую вещь сейчас скажу.

Попугай полетел по направлению к дворцу, а Жасмин подскочила к Невиллу и схватила его за руку.

— Алладин, это ты? Ты сумел найти меня.

— Ну, я, в общем-то, и не искал, — Невилл попытался вырваться из рук принцессы.

— Расул! Ты что стоишь столбом, остолоп, неужели ты не видишь, что какой-то голодранец хватает принцессу Жасмин, — к ним бежал Джафар. — Немедленно хватай его!

— Ату его, ату! — рядом летел красный попугай. — Этот или эта, хрен разберет, не только принцессу окучивает, но и султанчика.

— Заткнись! — рявкнули и Жасмин, и Джафар, и взбешенный Невилл.

— Все мне это надоело. Джин, отнеси нас за пределы города и будь полностью свободен.

— Слушаюсь и повинуюсь, — джин, до этого момента сидевший на плече у Невилла, увеличился до размеров обычного человека и щелкнул пальцами.

Через секунду Альбус Дамблдор, Невилл и Маркус стояли за воротами Аграбы, и с удивлением смотрели на видневшийся невдалеке лес.

— Да ну, лес, в пустыне? — Невилл протер глаза, лес не исчез.

— Думаю, что разумнее всего будет посмотреть, что это за необычный оазис, — Альбус поправил на голове белоснежный тюрбан и решительно зашагал в сторону деревьев. — Жаль только мне не удалось попробовать той замечательной халвы.

Когда они зашли в лес, то сразу же обнаружили хорошо протоптанную тропинку. Сразу же стало прохладно, по сравнению с раскаленной пустыней.

Невдалеке виднелся деревянный домик, куда сразу же направился Альбус.

— Не знаю, может я не совсем гриффиндорец, но я бы поостерегся соваться в незнакомые дома в лесу, особенно, когда магия не действует, — пробормотал Невилл, ежась и поджимая пальцы на босых ногах.

Альбус вошел в дом первым, следом за ним, переглянувшись, вошел в открытую дверь Маркус, и только потом Невилл.

— Ты просто невыносимый, заносчивый слизняк! — Невилл выглянул из-за широченной спины Флинта и увидел Гермиону, которая что-то высказывала Драко Малфою, а стоящий между ними Гарри, одетый в какие-то обноски, даже хуже самого Невилла, пытался предотвратить намечающуюся драку.

— Мальчики, мисс Грейнджер, не ссорьтесь, — Альбус с явным любопытством оглядывался по сторонам. — Что за чудесное место.

— Ой, профессор Дамблдор, — Гарри облегченно вздохнул и уступил место в улаживании конфликтов директору Дамблдору. — Тут такое дело, если я правильно понял, то нас вернут домой только после того, как соберутся все, кто был перемещен. Флинт, кто из ваших там был? А то я только вашего лорда безносого видел.

— Поттер, из «наших» там был Драко, а все остальные мне никто, ясно? Я, между прочим, собираюсь играть в квиддич за бельгийскую команду, поэтому мне чхать на тебя и твои разборки с кем бы то ни было!

— Невилл, а ты, эм, ты очень неплохо выглядишь, — Гермиона задумчиво разглядывала полуголого сокурсника, который окончательно стянул с себя женские тряпки и предстал перед ней во всей красе.

— Да, Лонгботтом, что-то ты как-то слишком уж изменился, — Драко нахмурился.

— А ты не завидуй, — буркнул Невилл, явно смущенный взглядами единственной находящейся здесь девушки.

— Тише-тише, ребята, не нужно ссориться, — Дамблдор поднял руки, чтобы предупредить набирающую обороты ссору, остро сожалея о том, что здесь нет Северуса, который сумел бы подавить бунт в зародыше, и не дал бы своему директору выбиться из образа Великого Светлого мага.

Нарцисса

Нарцисса в момент перехода закрыла глаза, а когда открыла, то увидела, что стоит посреди маленькой комнатки, а на нее смотрят парень и девушка возраста Драко.

— Я не понимаю, что нужно вашей милости, — произнес высокий мужчина, входящий в комнату.

— О, господин сказочник, — девушка подбежала к мужчине. — Госпожа хочет купить наши розы.

— Ну, думаю, что госпоже розы не нужны, не так ли? — тот, кого называли сказочником, пристально посмотрел на Нарциссу.

Миссис Малфой раздраженно нахмурилась, и уже хотела ответить наглецу, так пристально ее разглядывающему, как сказочник отвернулся и снова обратился к девушке.

— Это Снежная королева, я ее сразу узнал, но вот в чем странность, я был совершенно уверен, что она меня слегка приморозит, и я не смогу произнести ни одного слова, но почему-то этого не происходит. Или госпожа готовит что-то совсем уж особенное для бедного сказочника?

— О, даже не сомневайся, госпожа может приготовить что-то о-очень особенное, — Нарцисса выхватила палочку. — Я не одобряю подобных методов, но иногда признаю их эффективность. Где мой сын? Он был в той проклятой комнате, из которой меня забросило сюда.

— Но, мадам, здесь совершенно точно нет вашего сына, — старушка «божий одуванчик» сложила руки и протянула их к Нарциссе. — Здесь только я, моя внучка Герда, Кай, который точно не является вашим сыном, и господин сказочник.

— Почему я должна тебе верить?

— Потому что бабушка не лжет. Да и не припомню я, что у тебя вообще есть сын, — сказочник нахмурился. — Тебе здесь не рады, и не отдадут ни роз, ни Кая.

— Да не нужны мне ни ваши дурацкие розы, ни ваш сопливый мальчишка! — Нарцисса направила палочку на сказочника.

— Крибле-крабле…

— Круцио, — Нарцисса не стала ждать, пока мужчина договорит свое странное заклинание.

Ни заклятье сказочника, ни Круциатус Нарциссы не сработали. Миссис Малфой и сказочник удивленно посмотрели друг на друга, а Нарцисса потрясла палочку.

— Что происходит? Почему не подействовало заклятье? Я что, стала сквибом?!

— Ничего не понимаю, почему все происходит не так, как я же сам и написал? — он сделал шаг к Нарциссе и схватил ее за руку. — Теплая.

— Да как ты смеешь ко мне прикасаться? Я замужняя женщина!

— Ты Снежная королева! Ты владычица всех морозов и Северного ветра…

— А ты заигравшийся козел, — резюмировала миссис Малфой, и, оттолкнув сказочника, бросилась к двери, которая, как она подозревала, вела на улицу.

Спустившись по довольно шаткой лестнице, Нарцисса выскочила на улицу и тут же обхватила себя руками за плечи, потому что на улице стояла зима, причем не та английская зима, к которой она привыкла, а совершенно другая — более снежная, более ветреная и просто более холодная.

— Какой холод, — Нарцисса осмотрелась по сторонам. Недалеко от нее стояли великолепные сани, запряженные тройкой белоснежных, словно состоящих из снежного ветра коней. — Полагаю, они мои.

Нарцисса решительно направилась к саням. Найдя в них теплую шубу и шапку из белого меха, она быстро надела их на себя.

— Очень даже ничего, — Нарцисса забралась в сани, и взяла в руки вожжи. — Зараза, какие холодные. Эта Снежная королева странная женщина: неужели ей нравится мерзнуть? Или некому согреть? Так вон, сказочник вроде к ней неровно дышит. То же мне маг, сказочник, мать его. Меня интересует один единственный вопрос: где Драко?

Как править лошадьми Нарцисса знала, и даже не только теоретически, все-таки она была англичанкой, и вполне себе знатной, чтобы знать тонкости верховой езды и езды с упряжкой. Но опыта у нее было все же маловато, потому что, кроме всего прочего, она была еще и волшебницей, а волшебницы верхом на лошадях ездят редко, если они конечно не леди Годива.

Лошади рванули с места в галоп, и Нарцисса, не удержавшись, упала на сиденье, на мгновение выпустив из рук вожжи.

Когда ей удалось восстановить равновесие, Нарцисса обнаружила, что город, или вполне возможно, что и не город, а какой-то другой населенный пункт остался далеко позади. Теперь вокруг расстилалось заснеженные поля, по которым и неслись сани.

— Стойте, тпру! — Нарцисса попробовала остановить лошадей, но кони словно не чувствовали, что она натягивает вожжи. — Да стойте же вы, грязные животные!

Сани остановились так же внезапно, как и рванули с места. В этот раз Нарцисса полетела вперед, едва не разбив лицо облучок.

— Какая богатая добыча нам сегодня попалась, — услышала миссис Малфой чей-то развязный голос. — Какие меха. Думаю, они будут вполне впору моей дорогой дочери. А если как следует покопаться, то в этих санках можно будет найти немало интересных вещей, вдобавок к драгоценностям.

— Ты кто такая, чучело? — Нарцисса посмотрела на женщину, весьма колоритную и чем-то напоминающую ей Молли Уизли, если бы та вставила в ухо огромное кольцо, и оделась… еще хуже, чем обычно.

— Я атаманша, и ты, дамочка, не в том положении, чтобы сильно выступать.

— Да что ты говоришь, — Нарцисса выпрыгнула из саней, не дожидаясь, что ее оттуда вытащат мрачные головорезы, окружившие ее средство передвижения. — И ты думаешь, что разное отребье может безнаказанно меня ограбить? Меня? — Нарцисса действительно удивилась. Обычно люди инстинктивно чувствовали, что она по праву носила в девичестве фамилию Блэк и особо не возникали, но здесь случай был, похоже, особый.

— Снимай, — атаманша протянула руку к шубке Нарциссы, но та на секунду представив себе, что останется на улице без теплой одежды, вспомнила, как они с сестрами выясняли отношения в детстве, и резко почти без замаха ударила тетку, которая хотела ее ограбить, в нос.

— Обойдешься, — Нарцисса с нескрываемым удовольствием наблюдала, как из разбитого носа брызнула кровь, падая на снег багровыми каплями.

Атаманша, помотав головой, рыкнула что-то явно непристойное, и бросилась на обидчицу.

Обычно о подобных развлечениях сестер Блэк знали очень немногие, и родители не входили в число посвященных. Нарцисса всегда проигрывала старшим Андромеде и Беллатрикс, которые кроме того, что старше, были еще сильнее ее и массивнее.

Сейчас же она не собиралась уступать какой-то грязнокровке, поэтому, минут через десять Нарцисса сидела на спине поверженной соперницы, тщательно выворачивая ей руку.

— А теперь слушай меня, ты — грязное чучело; мне безразлично кого вы тут грабите. Вы бы кретины еще в самую глухую чащу забрались, чтобы там кого-нибудь обобрать. Какого-нибудь оленя, например, но себя я ограбить не позволю.

— Ай, отпусти, ты мне руку сломаешь? — верещала атаманша.

— А ты, идиотка, сначала думай, прежде чем на Снежную королеву пасть разевать и что-то гавкать. А ну, стоять! — в руке Нарциссы появился нож, который она умудрилась отобрать у поверженной соперницы. И теперь она обращалась к остальным разбойникам, сделавшим шаг вперед. — Если свою главенствующую козу не хотите заполучить выпотрошенной.

— Отпусти меня, я все поняла и осознала, — атаманша ударила несколько раз ладонью по земле, на что получила ответ в виде лезвия ножа упершегося ей в горло.

— Отпущу, обязательно, как только ответишь на мои вопросы.

— Задавай, — обреченно ответила атаманша.

— Где точно мы находимся? Это место далеко от Великобритании?

— Мы в Дании, ты что не знаешь?

— У меня компас сломался. Вы не видели здесь юношу шестнадцати лет, сероглазого блондина?

— Нет, блондинчики нам давно не попадались, — атаманша почувствовала, как заточенное на совесть лезвие слегка оцарапало кожу. — Не надо меня убивать! Я, правда, не знаю.

— Почему-то я тебе верю, — кивнула Нарцисса. — Ты больше не будешь пытаться меня раздеть, я тебя отпускаю, и мы мирно расходимся в разные стороны.

— Это очень разумное решение, — выдавила из себя атаманша.

Нарцисса медленно встала с земли, и сделала шаг к своим саням, как вдруг кто-то из разбойников сделал неосторожное движение, и лошади, громко заржав, рванули прочь.

— А-а-а, чтоб вас всех! Как я теперь до дома доберусь? —Нарцисса, бросившаяся было за санями, быстро оставила эту идею, потому что лошади лишившись даже такой не слишком твердой руки, как ее — взмыли в воздух. — Ничего себе, — пробормотала пораженная миссис Малфой.

Один из разбойников, решивших воспользоваться ее растерянным состоянием бросился к Нарциссе, за что получил довольно глубокую царапину на предплечье и злобный взгляд Снежной королевы. Разбойник отпрыгнул, но остальные недовольно заворчали. Им было глубоко наплевать на все обещания, которые дала их атаманша, в их банде всегда были намеки на демократию, например, они вполне могли устроить перевыборы.

— Ну все, дамочка, поиграли и будет, — еще один тип шагнул к Нарциссе, но был остановлен взмахом ножа. Нарцисса не так хорошо владела этим оружием, как Белла, но все равно ее навыки находились на вполне приличном уровне.

— Первый, кто подойдет ко мне получит этот нож в сердце, — спокойно предупредила разбойников Нарцисса.

— Что здесь происходит? — по нерешительно замершему строю разбойников прошла рябь и перед Нарциссой выскочила еще одна особа женского пола, решительно растолкавшая хмурых мужиков.

Сначала они друг друга не узнали. Ни вновь появившаяся особа, одетая примерно так же как и атаманша, не узнала закутанную в меха по самые брови Нарциссу. Ни миссис Малфой не узнала ее в этой оборванке.

— Дочь моя, зачем ты пришла, ты ведь знаешь, что это может быть опасным, я не раз тебе об этом говорила.

— А я не раз говорила тебе, что я не твоя дочь, — Нарцисса ойкнула, наконец узнав, кто перед ней.

— Ты бываешь на редкость упрямой, дитя, — в голосе атаманши прозвучала гордость. — Тебе нужно побольше отдыхать.

— Белла? Белла — это ты? — спросила Нарцисса довольно неуверенно, потому что ее сестричка надела бы подобное одеяние только в том случае, если альтернативой была полная обнаженка, и то, не вариант.

— Цисси? Мерлиновы кальсоны, Цисси, — и Беллатрикс бросилась на шею своей младшей сестре.

Беллатрикс

Беллатрикс сильно растерялась, когда открыла глаза после переноса и вместо выставочного зала в музее, где она находилась рядом с обожаемым повелителем, она обнаружила себя на полу в каком-то темном помещении, а над ней склонилась странного вида тетка в каких-то обносках.

— Доченька, вставай, Ганс сообщил, что к нашему логову приближаются богатые сани, есть чем поживиться.

— Кто? Как ты меня назвала, грязная маггла?

— Аха-ха, ты моя умничка, я всегда говорила, что детей нужно баловать, тогда из них вырастают настоящие разбойники.

— Что? Как это? — Белла нахмурилась, ей сильно не понравилось то, о чем говорила женщина.

— Но, это же очевидно, дорогая, — атаманша потрепала ее по щеке. — Если надумаешь поучаствовать в забаве, присоединяйся.

Беллатрикс удивленно посмотрела вслед атаманше и села на своем ложе, которое представляло собой множество шкур различных животных, наваленных на примитивное деревянное ложе.

— Где я нахожусь? Это явно не Азкабан, тогда куда меня занесло? Почему эта тетка называет меня своей дочерью, тогда как это явно не моя мать. И где мой повелитель? Моя сестра? Может, им угрожает опасность? Тогда почему я все еще здесь сижу?

Беллатрикс вскочила и, охнув, оглядела себя. На ней были надеты обтягивающие замшевые штаны, шелковая красная рубашка и безрукавка из меха лисы-чернобурки.

— Какая мерзость, — Беллатрикс огляделась по сторонам и поняла, что ничего лучше она все равно не сможет найти в этом жутком месте.

Она схватила шубу, лежащую на кресле, потому что мамаша была укутана так, что не оставалось сомнений в том, что на улице не май месяц, и выбежала из темной мрачной комнаты, в которой находилась.

Из своей каморки она попала в большой зал с огромным камином, в котором на вертеле жарился поросенок целиком.

— Заткни своих зверушек, — лениво произнес заросший тип, сидевший возле камина и медленно поворачивавший вертел с поросенком.

— Тебя что ли, животное, — Беллатрикс только сейчас догадалась поискать свою палочку, настолько она была ошарашена перемещением. Палочка нашлась за поясом. Белла выхватила ее. — Круцио!

— Чё ты там бормочешь? — разбойник вскочил, неприязненно глядя на маленькую разбойницу. — И вообще, давно хотел тебя кокнуть. — Разбойник выхватил огромный нож. — Сейчас самый подходящий момент, когда твоей мамаши нет рядом.

— Да что ты говоришь, грязный маггл, — Беллатрикс быстро сообразила, что колдовство не подействовало, но впадать в панику не стала. У нее за поясом кроме палочки нашелся также нож, и старинный кремневый пистолет. И если пистолет был для нее в новинку, то с ножом Белла умела обращаться просто виртуозно.

Почему-то она не прикончила этого недоумка, который попытался ее зарезать. Похлопав раненого и завывающего на одной ноте разбойника, Белла сунула нож за пояс и, надев шубу, отправилась к выходу. Уже у двери она оглянулась.

— Не дай Мерлин поросенок пригорит или не прожарится, вот тогда точно убью.

Выйдя на улицу, Белла сразу же поняла, что имел в виду недобитый недоумок, когда говорил про зверей.

Звери были. Они сидели в клетках и явно не испытывали большой любви к вышедшей Белле.

— Ну и ладно, — пробормотала она, когда инстинктивно отпрыгнула от клетки, из которой на нее смотрел разъяренный тигр. Отдельно от остальных стоял северный олень, привязанный к дереву. — Думаю, что это существо мне подойдет, коли я не могу аппарировать. Мне бы только отыскать повелителя, он обязательно со всем разберется.

— Сама ты существо необразованное, — Белла от неожиданности подпрыгнула, потому что даже для волшебного мира говорящие животные — это не совсем нормально.

— Ты разговариваешь? Или ты анимаг, который как-то научился говорить в своей анимагической форме?

— Сама ты это слово, коза драная.

— Не оскорбляй меня, скотина некастрированная. Я, между прочим, училась в Хогвартсе, а вот проблему с твоей кастрацией я вполне могу решить.

— Ты это, ты так не шути. Я же пошутил, ты что шуток не понимаешь? — олень попятился от Беллы, которая шагнула к нему, вытаскивая на ходу нож.

— Хорошо, пока не буду. Ты меня сможешь отвезти?

— Куда? — олень обреченно вздохнул.

— В идеале домой, но сначала к тому месту, где эти грязные скоты кого-то грабят.

— Обалденные желания, мне особенно про дом понравилось. Может, ты меня отвяжешь для начала?

— Чтобы ты сбежал?

— А как я тебя куда-то повезу, если я привязан к этому дурацкому дубу?

— Логично. Как же мне обезопаситься от твоего побега? — Белла задумалась.

— Слушай, давай так, я дам слово. Ты же знаешь, что я не смогу его нарушить. Отвезу до конечной точки и тогда я свободен, идет?

— Идет. Только я сама определю, где эта самая конечная точка находится. Слово.

Олень поклялся, и Белла, ежась под пронизывающим насквозь холодным ветром, взобралась в седло, которое перед этим долго прилаживала к спине оленя.

На месте грабежа все складывалось не в пользу маман и ее шайки. Удивительно знакомая блондинка легко победила атаманшу, называясь при этом почему-то «Снежной королевой».

— У дамочки явная мания величия, — пробормотала Белла, спеша на выручку так похожей на ее младшую сестренку женщине, которую уже хотели взять в кольцо явно не с добрыми намерениями остальные члены шайки.

— Белла? — вопрос, заданный блондинкой все расставил на свои места, и Беллактрикс с явным облегчением повисла у Нарциссы на шее.

— Что нам делать дальше? — прошептала Нарцисса. — Мои лошади, чтоб им провалиться, убежали. Но, раз мы нашли друг друга, можно надеяться, что все остальные тоже где-то неподалеку. Мерлин, я даже Дамблдора буду несказанно рада видеть.

— У нас есть замечательное средство передвижения, — и Белла под изумленными взглядами разбойников подвела сестру к оленю.

— Так, дорогуша, мы не договаривались, что я буду таскать на себе двух теток, не отличающихся к тому же субтильностью.

— Что?! Ты кого это толстой коровой назвал, животное? — иногда мысли бывших девиц Блэк удивительно совпадали, поэтому фраза была произнесена синхронно в два голоса.

Олень понял, что ляпнул что-то явно не то, что может продлить ему жизнь и дать хотя бы иллюзию благоденствия.

— Извиняюсь, дамы я не хотел никого обидеть, а вы зачем на меня эти ножи направили? Караул! Убивают!

— Не уйдешь, гад, — нервы Беллатрикс сдали, и она бросилась за пытающимся убежать от них оленем.

Нарцисса, не собирающаяся терять сестру из вида, побежала за ней. Разбойники, наконец, поняли, что добыча ускользает из их лап, бросились за Нарциссой, размахивая ножами и топорами. Один из них выхватил пистолет, и только чудом не попал в Нарциссу.

Олень вбежал в виднеющийся невдалеке лес первым, за ним под защиту деревьев вбежали сестры и внезапно все стихло.

— Ну, и где эта скотина? — Белла остановилась, оглядываясь по сторонам.

— И где эти жуткие, небритые, вонючие мужики? — Нарцисса присоединилась к сестре.

— Здесь явно происходит что-то нездоровое, — Белла осторожно двинулась вперед по тропинке, на которой они с Цисси остановились.

— Белла, что происходит? Почему ты так одета?

— Не спрашивай. Меня больше волнует вопрос: где наш Лорд и почему не срабатывает моя магия?

— Моя магия тоже не работает. И меня больше волнует местоположение Драко.

— Как ты можешь думать о чем-то, кроме нашего Лорда?

— Знаешь, Белла, мне всегда были очень интересны твои приоритеты. Может, ты уже перестанешь выгонять Руди из спальни и вы, наконец-то, сможете зачать наследника?

— Цисси, не лезь в мою жизнь с…

— Дом, Белла, посмотри, там дом, — Нарцисса ускорила шаг.

К избушке Беллатрикс и Нарцисса подошли одновременно.

Даже через закрытую дверь были слышны звуки набирающего обороты скандала.

— Заткнись, хорек, лучше по-хорошему, — голос был явно незнаком ни одной из сестер.

— А ты мне рот не затыкай. Думаешь, что если оделся как маггловский стриптизер, то перестал быть неуклюжим увальнем?

— Мальчики, прекратите! Что на вас нашло? — голос директора Дамблдора звучал устало. Словно он пытался утихомирить спорящих уже давно, но безрезультатно.

— Драко, — Нарцисса рывком открыла дверь и влетела в избу.

— Мама, — Драко вздохнул с явным облегчением, потому что теперь, когда на его стороне будет еще хоть один человек, он станет чувствовать себя уверенней.

— Вот видишь, Цисси, твой отпрыск нашелся, — Белла зашла в избу вслед за сестрой и оглядела находящихся в комнате людей.

Маркус Флинт сидел за столом и ел, ни на что не обращая внимания. Гарри Поттер сидел, забравшись с ногами в кресло, и читал какую-то толстую книгу, так же как Флинт мало реагируя на происходящее. Грязнокровка Грейнджер переводила удивленный взгляд с Драко на фигуристого парня, который был практически раздет, поэтому его фигуру и можно было оценить во всей красе. В парне Белла с большим трудом узнала Лонгботтома, который явно переругивался с ее племянником. Между парнями стоял Альбус Дамблдор и пытался погасить конфликт.

Взгляд Беллы метнулся к Поттеру. Она хищно улыбнулась и хотела уже сделать шаг в сторону этого проклятого мальчишки, как Невилл сразу же потеряв интерес к Малфою, увидев свой самый страшный кошмар, бросился на Беллу и повалил ее на пол, сдавив руками горло.

— Убью, — прошипел Лонгботтом, и все, находящиеся в комнате люди прекрасно поняли, что он не шутит. Спасать Беллу бросились все, включая оторвавшегося для этого от еды Флинта. А Альбус еще раз с тоской подумал, что без магии его авторитет как-то пошатнулся.

Люциус

Люциус как и все остальные зажмурился от яркого света, который резанул по глазам, а когда открыл глаза, то увидел, что обстановка резко изменилась.

Он сидел в богато обставленной столовой, во главе стола, а за столом сидело множество гостей, одетых в маггловские костюмы начала двадцатого века.

«Я что попал на костюмированный вечер? Или я чего-то не помню, и сам устроил этот обед? Но почему я тогда не в Малфой-мэноре? Или Нарцисса опять что-то переделала и не поставила меня в известность?» — все эти мысли проносились в голове Люциуса, пока он подносил ко рту кусок великолепно приготовленной оленины, который был уже наколот на вилку.

— Скажите, барон, — с придыханием произнесла сидящая по правую руку от него дама, слегка наклонившись в его сторону. — А это правда, что вы убили этого оленя, которого так искусно приготовил ваш повар, всего лишь вишневой косточкой?

Люциус приложил все усилия, чтобы не подавиться и не закашляться. Он с трудом проглотил кусок мяса, и уже было открыл рот, чтобы объяснить даме, что оленя невозможно убить вишневой косточкой даже магу, но его опередил сидящий напротив дамы тучный мужчина с ярко-красным носом.

— Марта, вы говорите такие глупости, — он закатил глаза. — Этого оленя барон убил обычной пулей, а вот вишневой косточкой он попал в него в прошлом году прямо в голову. Вы же помните, что между рогов у этого оленя выросло целое вишневое дерево, и вот эти прекрасные вишни в вине с шоколадом как раз с этого самого дерева, я ведь прав, барон?

— Вы что с ума сошли? — выдавил из себя Люциус. — Вы говорите настолько жуткие неправдоподобные вещи, а потом спрашиваете об этом у меня как о свершившемся факте. Как дерево могло вырасти на голове у живого оленя? Это невозможно даже, если бы сам Мерлин зачаровал как животное, так и дерево. Где вы вообще это услышали?

— Барон, с вами все в порядке? Вы же сами рассказывали эту абсолютно правдивую историю, — красноносый мужчина смотрел на Малфоя и решал — обижаться ему или это барон сошел с ума, а на сумасшедших не обижаются.

— Я? — Люциус посмотрел на злосчастную вишню и на оленину. «Это когда я умудрился так напиться, что сочинил такую небылицу и, самое главное, рассказал о ней всем желающим меня слушать? И почему мне все поверили? Да, кстати, почему меня называют „барон“? Когда это я успел получить титул? И где Нарцисса?!»

Мысли метались в панике. Люциус пытался понять, что происходит, но у него получалось плохо. Вся обстановка, все эти незнакомые люди, всё абсолютно просто кричало о том, что он находится все-таки не дома.

— Барон Мюнхгаузен, — огромные двери распахнулись, и в столовую вошел солдат, который направился прямо к Люциусу, вытаскивая на ходу конверт. — Вам надлежит немедленно явиться в ставку кайзера.

— Когда? — Люциус осторожно взял конверт, решив на всякий случай согласиться с окружающими его сумасшедшими магглами.

— Прямо сейчас. Вас ждут.

— А где находится ставка?

— В тридцати милях от вашего дома, господин барон.

— Мне в таком случае нужны координаты аппарации.

— Координаты чего? — солдат некрасиво вытаращился на Малфоя, неприятно напомнив Люциусу Гарри Поттера.

— Аппарации. Иначе, каким образом вы думаете, я смогу вот прямо сейчас оказаться в ставке кайзера?

— Как это каким, барон? — произнесла сидящая поодаль дама. — Вами выстрелят из пушки, и вы быстренько будете доставлены прямо в ставку.

— Что со мной сделают? — Люциус все-таки подавился.

— Выстрелят из пушки. Вы же сами говорили, что таким образом побывали даже на луне?

— Вы путаете, Грета, — ее сосед покачал головой. — Господин барон рассказывал, что он сумел запрыгнуть на ядро, и таким образом пролететь над ставкой турок, чтобы высмотреть их секреты. Но в одном Грета права, барон, вам нужно лететь на ядре, чтобы все-таки успеть вовремя.

— О, а я видела во дворе самую настоящую пушку, — захлопала в ладоши молоденькая девушка, бросив на Люциуса такой жаркий взгляд, что Малфой был вынужден слегка ослабить галстук, потому что ему было нечем дышать. — Барон, вы просто обязаны позволить присутствовать при вашем полете.

— Да, барон, это будет просто восхитительно, — поддержали девушку практически все женщины, сидящие за длинным столом.

— Конечно-конечно, — Люциус улыбнулся, судорожно соображая, как ему выбраться из этой нелепой ситуации, чтобы его не засунули в пушку и не выстрелили из нее.

В отличии от многих других чистокровных волшебников Люциусу повезло, или не повезло, это с какой стороны посмотреть, дружить с Северусом Снейпом, который о многом своему другу рассказал и даже показал, несмотря на то, что о многих вещах Люциус знать не хотел: особенно, если Люциус намекал, что знать о некоторых вещах из жизни магглов он не хочет.

В отличие от того же Артура Уизли, Люциус действительно разбирался во всех этих штепселях и выключателях, а также знал откуда берется электричество — из розетки, и даже однажды собственноручно запаял проводок в настольной лампе друга, который заставил его это сделать. Заставлять Северус умел — сказывалась его преподавательская деятельность, и даже Драко никогда не перепутал бы телевизор с холодильником, хотя о своих познаниях предпочитал не распространяться.

Так что о том, что такое пушка Люциус знал, и ему очень не хотелось летать на ядре, даже, если это безопасно, в чем Малфой, наученный горьким опытом общения с паяльником, сильно сомневался.

Выпроводив гостей из столовой, Люциус несколько минут бездумно метался по большому помещению, заламывая руки, затем понемногу успокоился и принялся думать конструктивно.

Первое, что пришло ему в голову — использовать волшебную палочку. Палочка нашлась в рукаве сюртука, вот только работать она отказалась. В отличие от всех остальных Малфой прекрасно знал о своей исключительности, поэтому впадать в панику не стал, ни на секунду не поверив, что мог лишиться магии.

— Здесь что-то происходит, причем очень вредное для магов, — пробормотал Люциус, разглядывая пейзаж за окном и пытаясь определить, как можно незаметно спуститься со второго этажа, чтобы его не заметили.

Опыт выбираться из чужих спален у Люциуса был. К тому же этот опыт был как раз не коим образом не связан с магией, чтобы не оставить магический след, по которому его вполне могли найти. Опасался Люциус в такие моменты вовсе не обманутого мужа, с ним-то вполне можно было бы договориться. Опасался Люциус собственную законную супругу, точнее того, что она может с ним сделать, если бы до Нарциссы дошел хоть обрывок слухов. Трусом Люциус не был, но отличался разумной осторожностью, поэтому подобные шалости позволял себе нечасто, поэтому сейчас он раздумывал над тем, а хватит ли у него опыта, чтобы повторить побег сейчас, когда магия даже теоретически не смогла бы ему помочь.

За дверью послышался какой-то шум, и Люциус решился.

Открыв окно, он сел на подоконник, внимательно осмотрел стену и шагнул в пустоту.

Спускался он довольно долго, тщательно продумывая каждый свой шаг. За этим занятием его и застукала та самая миловидная девица с горящим взглядом.

— О, барон, вы такой затейник, — раздался за его спиной страстный шепот, когда его ноги коснулись земли.

Люциус резко развернулся и в его губы тот час же впились девичьи губки. Если бы только Люциус знал, что девушка активно пользовалась входящей в то время в моду губной помадой, он бы несколько раз подумал, прежде чем совершать подобную глупость. Но он не подумал и немного увлекся процессом. Себе Люциус это объяснял тем, что должен был немного дезориентировать ушлую девицу.

Девицу Люциус успешно дезориентировал, и пока она приходила в себя, он бросился бежать по подъездной дорожке к воротам.

Выскочив из калитки, которая нашлась чуть в стороне от монструозных кованных ворот, Люциус сломя голову бросился бежать к виднеющемуся невдалеке лесу.

В лесу было прохладно, и довольно темно. Люциус огляделся и, увидев среди деревьев огонек, осторожно начал красться в ту сторону по хорошо утоптанной тропинке.

Тропинка привела Люциуса Малфоя к небольшой деревянной избушке, свет окон которой он и увидел, как только оказался в лесу.

Решив, что сразу же стучаться в дверь будет не совсем разумно, Люциус решил сначала подслушать, что там творится, а лишь затем, возможно, он войдет в дом и задаст несколько вопросов хозяевам.

— Невилл! Отпусти ее, ты же ее задушишь! Видишь, она уже глаза закатывает? — донесся до Люциуса крик из-за двери.

— Гермиона, я тебя очень люблю, но сейчас не мешай, я хочу убить эту тварь, и я ее убью.

— Что, правда, любишь? О, Невилл, что же ты раньше молчал?

— Грейнджер, отойди, — пропыхтел кто-то, в чьем голосе Люциус с удивлением распознал голос собственного сына. — Ты мешаешься, неужели не понимаешь? Мало того, что висишь на Лонгботтоме добавляя ему веса, так еще и подойти не даешь. Все, мне надоело тебя уговаривать.

— Что ты делаешь, Малфой? Куда ты меня тащишь? Ты же меня уронишь! Ты же не Невилл. Это у него смотри какие мышцы, а ты просто тощий хорек.

— И ничего Драко не тощий, он слегка худощавый, — пробормотал Люциус, слегка обидевшийся за сына.

— Директор, ну сделайте же что-нибудь! — голос жены заставил Люциуса подпрыгнуть на месте.

— Я не могу к ним пробиться! Не мешайте мне, ради Мерлина. Невилл, мальчик мой, не бери грех на душу. Я знаю, что сильно хочется, но… не бери. Да что же это такое-то? Северус, ну где же ты?

После этих слов сразу же наступила тишина, которая прервалась чьим-то судорожным кашлем.

— Где Северус? — осторожно спросил Невилл.

— Так, похоже все-таки пора вмешаться, — снова пробормотал Люциус, наивно решив, что как лучший друг Северуса вполне сможет того заменить в деле дрессировки молодежи.

Он разогнулся, отлипнув от замочной скважины, распрямил плечи и решительно открыл дверь.

На полу избушки сидела Беллатрикс, одетая в какое-то тряпье и судорожно хватала ртом воздух, держась за горло и периодически кашляя. Рядом суетилась Нарцисса в поистине королевском обличье. Почти голый Лонгботтом (ну не считать же за одежду заштопанные шелковые шаровары и не сходящуюся на голой груди безрукавку) стоял чуть в стороне и робко смотрел на дверь. Гарри Поттер снова вернулся к чтению, а Флинт к еде. В углу возилась какая-то парочка, а посредине всего этого бардака стоял Альбус Дамблдор и горестно вздыхал.

Нарцисса мельком бросила взгляд на открывшуюся дверь, но увидев на пороге своего мужа, прищурилась.

— Дорогой, а где ты был? — от голоса, которым был произнесен этот вполне невинный вопрос встали волосы дыбом даже у Гарри, который вообще очень плохо разбирался в таких тонких вещах как язык тела, и интонации голоса. Люциусу часто казалось, что у Поттера кроме близорукости имеется монохромность зрения, потому что мальчику были недоступны не только оттенки, а вообще любые цвета, кроме черного и белого.

— Я спешил к тебе с той скоростью, с которой мне позволяли это делать мои ноги, — поспешил ответить Люциус.

— Да? И где же ты умудрился поскользнуться так, что влетел головой в губную помаду? — вот сейчас тишина стала гробовой.

Люциус попятился, а в следующую секунду уже Нарциссу пытались всей толпой оторвать от мужа и предотвратить убийство.

Рудольфус и Волдеморт

— Мистер Сми, к капитану! — Рудольфус открыл глаза и уставился на толкнувшего его грязного типа, пробежавшего по палубе корабля, на которой и стоял Лестрейндж.

— Что за… — Рудольфус протер глаза, сильно их зажмурил и снова открыл. Ни палуба, ни корабль никуда не делись.

Рудольфус медленно осмотрел себя. Грубые башмаки, подвернутые штаны, из которых торчали его волосатые ноги, рубашка и косынка на голове — вот во что он был одет.

— Сми, каракатицу тебе в глотку! Долго капитан будет ждать? — из двери, выходившей прямо на палубу, высунулся еще более неприятный тип, что толкнул Руди, когда тот соображал, каким образом очутился на корабле и почему его зовут Сми.

Рудольфус рефлекторно схватился за палочку, но когда из нее не вырвалось даже пары жалких искр, он испугался.

Решив пока не искушать судьбу, Руди поплелся к двери, за которой его зачем-то ждал неизвестный капитан.

Палуба качнулась, и Рудольфус на пару секунд потерял равновесие, и пока он качался, махая руками, чтобы не упасть, со всех сторон раздавались издевательские смешки.

— Вот же неуклюжее чучело медузы, — кто-то сплюнул рядом с Руди нечто, от чего его затошнило. — И почему капитан все время таскает его с собой?

— Сми!

— Да иду я, иду, — пробормотал Рудольфус и зашел в каюту. В каюте было темно. Раздался неприятный звук, и вспыхнувший свет ударил по глазам, а когда Руди проморгался, то увидел, что в кресле вместо незнакомого капитана сидит вполне знакомый Темный лорд.

— Ты в любом образе заставляешь себя ждать, — Темный лорд бросил на стол огниво, которое использовал, чтобы зажечь огонь.

— Мой Лорд, что происходит?

— Ты думаешь, я знаю, почему мы очутились здесь в этих клоунских нарядах? Да еще и атрибутика соответственная, — Волдеморт отвязал от кулака чей-то протез в виде острого крюка и бросил его на стол. — Хорошо еще, что я увидел тебя и узнал, а то бы ты сейчас кормил акул.

— Я безмерно вам благодарен, мой Лорд, вообще за все, но… здесь не работает магия, и, если я не стал в одночасье сквибом…

— Ты же не думаешь, что сквибом стал я? — повысил голос Волдеморт.

— Нет, конечно, нет. Так значит, вы тоже… ну…

— Знаешь, Руди. Мне иногда кажется, что стоит только лишить вас чистокровных магов волшебных палочек, так вы сразу вымрете как саблезубые тигры. Я ненавижу магглов, но и такие бездари как ты начинают вызывать во мне брезгливость. Неужели это так трудно научиться хотя бы шнурки без магии завязывать?

— Я умею завязывать шнурки, — буркнул Руди. Со своим Ближним кругом Волдеморт мог позволить себе и не такие откровения. А как он говорит про Гарри Поттера, что Темный лорд мечтает сделать с мальчишкой… Даже Белла начинает подозревать, что у их господина что-то сдвинулось в мозгах на почве великой любви к Избранному.

— Да, это безусловно главное умение, — процедил Волдеморт. — А потом вы, скоты, еще удивляетесь, почему я отдаю предпочтение полукровкам. От Снейпа сейчас было бы гораздо больше пользы, чем от тебя.

— Не надо так, — тихо проговорил Руди. — Метка молчит, магии нет…

— И что? — Волдеморт развеселился. — Что ты можешь мне сделать? Без магии.

— Я… — договорить Руди не успел, потому что Волдеморт легко поднялся из кресла и зарядил ему в глаз.

— Ух, даже полегчало. Руди, я очень ценю твою семью, но, пожалуйста, постарайся не выводить меня из себя. И да, Северус мог бы мне ответить, если не предотвратить удар. Он иногда бывает так гадко несдержанным.

— Что мы будем делать, мой Лорд? — Руди филосовски отметил про себя, что с магией или без нее, Темный Лорд может сделать ему больно, а то и убить, и постарался смириться с судьбой.

— Нам нужно выбираться на сушу, — Волдеморт поднял со стола крюк, затем вытащил из-за пояса саблю, повертел ее в руках и вздохнул. — Вот что не умею, то не умею. Жаль.

— Капитан! Пэн, сюда летит Пэн!

— Кто такой Пэн и зачем он сюда летит? — спросил Волдеморт у Руди. Тот только пожал плечами, сигнализируя, что понятия не имеет о ком идет речь, а думать ему не положено по занимаемой должности. — Ладно, пошли посмотрим, о ком идет речь.

Темный лорд, попав в эту, далеко не стандартную ситуацию, сначала растерялся. К счастью он оказался в капитанской каюте один, и у него было немного времени, чтобы прийти в себя и сориентироваться. Он понял, что находится именно в каюте на каком-то корабле, и что море немного штормит.

В тот момент, когда приоткрылась дверь, Волдеморт уже полностью пришел в себя, а через дверной проем на палубе увидел Руди.

Выйдя из каюты, Волдеморт задрал голову и посмотрел на небо. Слово «летит» не подвергалось для него иной интерпретации, кроме непосредственно полета. Краем сознания, он думал, что увидит кого-то на метле, в крайнем случае, на другом приспособлении, но вот чего он никак не ожидал, что мальчишка будет просто лететь — так же, как умел летать он сам, когда магия была ему доступна.

— Что это? — он указал крюком на мальчишку, который принялся нарезать круги над кораблем.

— Это же Пэн, — растерянно проговорил один из моряков.

— Я вижу, что это Пэн. Почему он летит без метлы?

— Без метлы? Капитан, с вами все в порядке?

— Заткнись, — посоветовал моряку Руди, так же как и его Лорд наблюдая за порханием мальчишки.

— Эй, ты, как там тебя, Пэн! — заорал Волдеморт. — Ты как умудряешься летать, паразит?

Мальчишка рассмеялся, и сел на перекладину мачты.

— Странные у тебя сегодня вопросы, Крюк. А с чего ты взял, что я выдам тебе секрет Дин-Дин?

— Мальчишки, — ухмыльнулся Темный лорд. — Хогвартса на тебя нет. Даже Поттер понимает, что необходимо хоть иногда держать язык за зубами. Кто такой, или такая Дин-Дин? — спросил он у первого же попавшегося матроса.

— Это же фея, которая помогает Потерянным мальчишкам, — ответил Темному Лорду тот же матрос. — Капитан, вы что же все забыли?

— Я помню, просто у меня складывается новая привычка, я проверяю своих подчиненных. Это Сократовский метод называется, тундра ты необразованная.

— О, я всегда знал, что вы чрезвычайно умны, мой господин, — Руди с обожанием посмотрел на Волдеморта, а проходивший мимо моряк сплюнул.

— Нет, я бы понял, если бы на месте Сми смазливый юнга был, но эта жирная свинья, тьфу.

— Что ты сказал? — повернулся к нему Руди.

— Не отвлекайся, ты меня с мысли сбиваешь, — рявкнул на Лестрейнджа Волдеморт. — Феи живут в лесу. Лес находится на суше, улавливаешь, куда нам нужно направиться? — спросил Волдеморт у моряка.

— Да, капитан. Поднять якорь! Курс на сушу! Шевелитесь, вы неоплодотворенная икра тухлой трески.

— Хорошее выражение, надо запомнить, — пробормотал Волдеморт и принялся разглядывать окрестности в подзорную трубу, не обращая внимания на сидевшего на мачте мальчишку, который смотрел на него круглыми глазами, приоткрыв рот.

— Эй, Крюк, так нечестно! Куда ты направляешься?

— Молчи, ребенок, — пробормотал Волдеморт, разглядывая полоску земли, появившуюся на горизонте. — Честно-нечестно, жизнь сама по себе несправедлива. Запомни это, а еще лучше запиши. Так, стоп. Пэн, потерянные мальчики, капитан Крюк. Руди, я знаю, где мы. Отойдем, пошепчемся, а то здесь слишком много лишних ушей, а чтобы их отрезать придется лезть на мачту. Мне лень, а ты не справишься.

— Что вы узнали, мой Лорд? — зашептал Рудольфус, когда они отошли к самому борту.

— Я видел этот спектакль, когда был маленьким. Нас водили на него однажды в … Это неважно, Руди. Важно то, что это сказка. Значит, книга работает. Теперь нам нужно найти специальный отстойник, этакий перекресток, где сходятся все сюжетные линии. Только вот, — Темный лорд замолчал. — Я не знаю, как нам вернуться домой. Но в музее был Альбус Дамблдор. Думаю, что уж в этом деле он нам поможет. Вдвоем мы разберемся. Главное, чтобы мы встретились.

— А что это за сказка? — с любопытством посмотрел на Лорда Лестрейндж.

— «Питер Пэн». Жуткая вещь. Тот пацан еще хуже Поттера. А вообще это очень эпично, что меня забросило именно в сюжетную линию капитана Крюка. Вот только я почему-то не помню никакого мистера Сми.

— Отдать якоря! Шлюпку на воду! — зычный бас боцмана прервал размышление Темного лорда.

— На берег спустимся только я и мистер Сми. Если пойдем всей толпой, то не только фей, всех хищников распугаем, — решительно заявил капитан.

— Мой лорд, я не умею управлять этой штукой, — шепотом признался Руди.

— Ну вот что ты за бесполезное существо, — поморщился Волдеморт. От этого его безносое лицо сделалось еще страшнее. — Я умею.

Когда они спустились в лодку, Волдеморт потянулся и заорал так, чтобы его услышали все оставшиеся на борту пираты.

— Не трогай весла, мистер Сми. Твой капитан хочет размяться. Ну не позориться же, хоть и перед простым сбродом, — последнюю фразу он проговорил себе под нос, ее даже Руди не расслышал.

Все то время, пока они плыли к берегу, над ними завывая носился Питер Пэн, закидывая их яблоками. Рудольфус поймал одно и аппетитно захрустел.

— Руди, выбрось яблоко, не действуй мне на нервы, — Волдеморт поднял весла и первым выпрыгнул на берег.

Не обращая внимания на Питера и на Рудольфуса, с которого ручьями стекала вода, он целенаправленно двинулся в сторону леса.

Рудольфус догнал его уже на тропинке. Питера больше не было видно, а в лесу становилось все темнее и темнее.

Внезапно между деревьями мелькнул огонек.

— Полагаю, нам туда, — сказал Темный лорд и прибавил шаг.

В избушке Нарцисса пыталась прикончить мужа огромным ножом, который она выхватила из жаркого, стоящего на столе. Заметив на щеке в Люциуса след от губной помады, Руди пожал плечами и пробормотал:

— Вот дебил, это же надо так подставиться.

На вошедшего в дом перед ним Волдеморта вначале даже не обратили внимания. Потом Беллатрикс, вскрикнув, бросилась к своему господину, ревниво глядя на мужа, который пришел вместе с Лордом, а Поттер оторвался от книги и зевнул.

— Гламурненько. Знаешь, Том, думаю, что мы с тобой биться не будем. Не сегодня. Здесь и без нас драк хватает. И если директор в чисто семейные разборки влезать стесняется, то между нами все-таки встанет.

— Речь не мальчика, взрослеешь, Поттер. Я тут вообще на разных насмотрелся и понял, ты еще ничего. Вот Джеймсу Крюку реально не повезло.

— Цисси, да брось ты этого павлина, потом кастрируешь, — Белла не добежала до Лорда, как на ее пути встал Невилл, который уже понял, что Снейпа здесь нет.

— А куда ты собралась, а? Без фирменного Круциатуса ты вообще никто, так что, — он снова протянул к ней руки. Белла взвизгнула и попыталась спрятаться за директора.

— Дамблдор, отзови своего пса, — Темный лорд кинулся на выручку своей самой преданной соратнице, а Руди сел за стол и начал советоваться с Флинтом насчет того, что здесь самое вкусное.

— Эм, мистер Лейтрейндж, а это не вашу жену Лонгботтом сейчас хочет убить?

— Сами разберутся, не маленькие, — пробурчал Руди, сверкнув синяком под глазом, и вцепился зубами в куриную ножку.

Невилл почти добрался до Беллы, а Нарцисса до Люциуса, когда свет моргнул, затем потух, и наступила полная темнота.

В этой темноте раздался неуверенный голос Гермионы.

— А скажите, это только мне кажется, что мы куда-то перемещаемся?

Эпилог

Северус Снейп с мрачным видом наблюдал, как перед ним появляются один за другим все пропавшие из музея люди. Книга лежала на своем законном месте, а невдалеке крестился старик-смотритель, постоянно прикладывающийся к бутылке.

Северуса в отличие от всех остальных забросило не в сказку, а на какой-то склад, оказавшийся Хранилищем музейного фонда. Именно там он умудрился откопать данные по книге сказок.

Ему оставалось только ждать, что он и сделал, каждые полчаса одалживая у смотрителя бутылку с ядреным маггловским пойлом.

— Поттер, Лонгботтом, отработка! — рявкнул он, когда пересчитав всех по головам, вздохнул с облегчением. Все пропавшие вернулись в свой родной мир.

— За что? — встал в позу Гарри, а Невилл спрятался за спину Гермионы.

— За неподобающий внешний вид, и вообще, сдается мне — это вы вдвоем во всем виноваты. Цисси, убери руки от мужа, он завещание так составил, что ты не получишь ни сикля, если его убьешь. Да, я знаю, что он свинья, но что поделать? Ты же не хочешь остаться на улице? Директор, вы прекрасно выглядите, подумайте о том, чтобы носить традиционные цвета ежедневно.

— Северус, ты не представляешь, как мне тебя не хватало.

— Судя по фингалам у этих типов, очень даже представляю. Белла, фантастик, не снимай эти брючки никогда, они создают ложное впечатление у окружающих, что перед ними женщина.

— Да, ты!

— Знаю и тоже тебя люблю. Руди, приглядывай за женой, похоже, она с неграми связалась, — Северус выразительно провел рукой по горлу, намекая на синяки от чьих-то пальцев.

— Ты просто скот, — ответил Рудольфус, отбирая бутылку у ошалелого маггла и основательно к ней прикладываясь.

— Я в курсе, — кивнул Снейп. — Лонгботтом, если вы немедленно не трансфигурируете что-то приличное и не прикроетесь, то мне придется наказать вас до конца школы, за неуместные мысли в головах девушек. А теперь докажите мне, что вы сделали это ненамеренно.

— Но, он не виноват, что так одет, — буркнул Гарри.

— Поттер, вот вы вызываете в своих лохмотьях только жалость. Я бы посоветовал вам их вообще не снимать, а Лонгботтом жалости не вызывает. Он вызывает желание у каждого представителя мужского пола, в том числе и у меня, набить ему морду. А если вы, Поттер еще раз откроете рот не по делу, то мы с вами не расстанемся до конца этого года на все двести процентов.

— Северус, ты бы полегче, что ли, — все с удивлением посмотрели на Темного лорда, который еще ни разу не видел Северуса таким. Он вообще не был знаком с профессором Снейпом, и увиденное его почему-то не впечатлило.

— Я попрошу не вмешиваться в воспитательный процесс, — Северус был уже достаточно пьян, чтобы прекратить делать вид, что его роль Пожирателя смерти кому-то здесь не известна. Он даже смотрителю об этом рассказал где-то между второй и третьей бутылкой. — Кстати, мои комплименты, образ франтоватого пирата вам чрезвычайно подходит.

— Северус, а почему ты никуда не переместился? — Альбус достал палочку и теперь делал портключ, который должен был доставить их в Хогвартс.

Пожиратели смерти вместе с Волдемортом, собравшиеся уже было аппарировать, с любопытством посмотрели на Снейпа, ожидая, что же он ответит.

— Да потому что, исходя из того, что я извлек из информации об этой книге, получается следующее: не перемещается в какую-нибудь сказку или историю только тот, кому именно здесь, в его родном мире, самое место. Так что задумайтесь над этим, — и он не дожидаясь портключа от директора, аппарировал, оставив и школьников во главе с директором и Пожирателей смерти во главе с Волдемортом удивленно переглядываться и думать о том, почему же все случилось именно так, и кто во всем этом все же виноват.


Оглавление

  • Пролог
  • Гарри
  • Драко
  • Гермиона
  • Невилл
  • Маркус
  • Альбус
  • Нарцисса
  • Беллатрикс
  • Люциус
  • Рудольфус и Волдеморт
  • Эпилог