Надежда мертва (СИ) [Алекс Кин] (fb2) читать постранично

Пролог

— Раньше, нас было намного больше. Целые ордена, гордящиеся своим происхождением и… — он делает паузу, как всегда, когда дело касается наследия и старых историй. Такой уж он человек и не собирается меняться. Девушка умоляюще смотрит на него. На простом, почти детском лице выступают слезинки. Её глаза мутновато зеленого цвета, чуть раскосые и по-деревенски наивные. Спутанные пепельные волосы совсем не подходят ее милой, молодой мордашке. Мужчина продолжает, его не трогают ни взгляд, ни слегка поджатые пухлые губы: — Своим делом. Сейчас молодежь уже совсем не знает какого это — настоящая пытка, — эти слова он произносит аж причмокивая. Смакуя каждый слог страшного словосочетания. Коричневый костюм весь в пятнах непонятного происхождения. Запах этого мужчины — первое, что возвещает о его появлении. Следом идут косматые волосы и кривая ухмылка. Он высок, очень высок, но не громаден. Узкие плечи и карикатурно длинные руки. Крючковатые пальцы в мозолях и ссадинах. Эти руки могут обмануть случайного наблюдателя. Заставить думать, что они принадлежат ремесленнику или рабочему. Но это совсем не так. Эти руки лучше других умеют делать лишь одно дело. Пальцы касаются косматой головы девушки. Он искусно перебирает волосы, проводя по макушке, захватывая небольшие косички.

— Красивая, — рядом с мужчиной стоит молодой парень. Ему чуть больше пятнадцати, но в глазах уже стальная отрешенность. В руках топор на лезвии которого запеклась кровь, а обух расписан криками — словами, что усмиряют тех, кто выбрал для себя царство Тьмы и отринул Свет. Черные смоляные волосы, которые лишь подчеркивают седину его учителя. Высокий мужчина смеется скрипучим, потусторонним смехом. Даже парень, который слышал смех своего наставника сотни раз — вздрагивает. Никак не может привыкнуть к этому человеку.

— Слышишь, что паренек говорит? Почитает красоту твою, — натягивает волосы до хруста, девушка вскрикивает — в глазах ужас, слезы брызгают из глаз и попадают на полы плаща мужчины. Глухая затрещина отдается недобрым звуком в челюсти девушки. Мужчина бьет еще раз. И еще. Буднично, тыльной стороной ладони. Его движения размашисты и медленны. Но привязанной к опорной балке девушке некуда деваться. Голова ходит из стороны в сторону издавая трескающий звук, будто огонь в камине хрустит сухими щепками. Каждая затрещина дается мужчине легко — он делал это тысячи раз, поэтому для него это так же естественно, как брать ложку для того, чтобы зачерпнуть утренней каши. Каждый начинает свое утро по-особенному. У этого мужчины были утренние ритуалы, сделавшие из него искусного палача. Юноша с интересом смотрит на работу мастера. Смех коробит его гораздо сильнее, чем избиения юной девушки. И на то есть веская причина.

— Хватит! — пленница не выдерживает. Слова силы срываются с ее окровавленных уст. И вот она больше не милая девушка. Настоящая хищница, зверь в человеческом обличии. Острый оскал и капающая на опухшие, треснувшие губы кровь. Глаза на выкате и сотни проклятий, готовых сорваться с ее уст. Тут не на что смотреть. Нечему удивляться. Двое мужчин просто делают свою работу. Ту, которая под силу теперь уже не многим. Наставник был прав — когда-то их было намного больше. Теперь лишь горсть преданных делу охотников. И тысячи ведьм.

— Не тебе решать, — мужчина брызгает святой водой ей на лицо. Нанесенные раны набухают и неистовой силы крик вырывается из горла девушки. За секунду до того, как она срывает стягивающие ее веревки и складывает мерзкие пальцы в запретные колдовские символы, топор ученика разделяет ее голову и туловище. Отточенный поставленный удар, который он не устает повторять каждое утро сотни раз. Уродливая голова падает на землю. Изо рта ведьмы выползает змея, но наставник не собирается давать ей возможности убежать. Арбалет пробивает ноздрю и навсегда связывает змею с челюстью девушки. — Не забудь забрать голову, а то нам не заплатят.

— Конечно, учитель, — мальчик вытирает топор и прилаживает у правой ноги. Одежда парня выглядит карикатурой на учителя. Такой же длинный плащ, кожаные штаны и простая рубаха с жилетом. Если бы одежда не была черной и грязной, а рубаха нестиранной и мятой — то парень мог бы сойти за джентльмена. Вот только запах смерти, неминуемо преследующий охотников на ведьм не давал свершиться такому заблуждению. Парень достал мешок из-за пазухи и аккуратно стал запихивать туда голову ведьмы.

— Как-то ты сегодня не торопишься, — учитель причмокнул губой — видимо любил так разговаривать, считая, что это добавляет ему показной важности. А может просто сказывалась привычка жевать табак, который сейчас было тяжело достать.

— Я сомневаюсь, учитель.

— В чем, Айзек? В выборе профессии? — Снова этот смех. И снова дрожь предательски бежит по спине.

— Нет, учитель. То, что мы видели в городке и эта ведьма. Она слабая, как могла стать причиной стольких разрушений?