Санна Ванна: Бабушка [Ариадна Валентиновна Борисова] (fb2) читать постранично

Новая серия мини-романов Амадеус

амадеус роман

Портрет неизвестной

ЖЕНЩИНА И ВРЕМЯ

Издательство «Амадеус» открывает уникальную серию «Портрет неизвестной». Это мини-романы о судьбах российских женщин всех времен.

Наша серия предлагает женщинам заново узнать себя, а мужчинам — в очередной раз попытаться разгадать тайну прекрасной незнакомки.

Женщина смотрится в зеркало. Что может быть естественней! Но чьими глазами женщина себя видит? Долгие века она смотрела на себя глазами мужчины. Но однажды женщина спросила волшебное стекло: «Я ль на свете всех милее?» Может быть, это был первый взгляд на себя собственными глазами Зеркало времени и река истории сильно изменили отражение женского лица.

Какие они, женщины России? Знают ли они себя? Нравятся ли себе, глядя в зеркало сегодняшнею дня, такое пристрастное и обманчивое? Не забыли в битве за личное воплощение о чем-то важном и сокровенном? Умеют ли так же, как прежде, беззаветно любить и жертвовать или сожгли все мосты в прошлое? Одержали победу над участью вечно ждущих, и если да, то какова цена этой победы? Не погас ли очаг, который женщинам было поручено хранить, или, наоборот, горит так же ровно и надежно, несмотря на пронзительный ветер перемен?

Ариадна Борисова Санна Ванна

Сашка не знала, любила ли мать отца. Вот Ванечку, своего первенца, едва ли не единственную отраду в жизни, она любила — это точно. В муже, переставшем носить ее на руках после рождения Ванечки и, к всеобщему удивлению, начавшему погуливать, она разочаровалась, Сашка была ребенком незапланированным, случайно появившимся в результате унизительных попыток удержать неверного супруга в законной постели. К тому же девочка, существо одного с матерью пола, а мать, по ей одной известным причинам, презирала всех женщин вместе и любую в отдельности, самое себя не щадя в этом невысказанном, из каждой поры пышущем отвращении.

Но Ванечка! Сын! Святое… Ее продолжение в другом, совершенно противоположном женскому, слабому и порочному по природе, тайно восхищало и умиляло черствеющее в злой обиде материнское сердце.

Он был хорошим сыном. Неистовая любовь матери не испортила его веселого, дружелюбного характера. Ровный со всеми, он никому в семье не отдавал предпочтения, относясь к матери так же мягко и ласково, как к отцу и Сашке, отчего Анна испытывала сладкое двойственное чувство ревности и счастья. Весной Ванечка высаживал для нее в палисаднике сине-белые анютины глазки, а для Сашки — красные маки и, ущипнув сестренку за румяную щеку, шутил про маков цвет.

Золотоволосый и синеглазый, как мать, Ванечка был по-настоящему красив. Девчонки рано начали бегать за ним и, бывало, надоедали Сашке подробными расспросами о брате. Анна тайком приглядывала невесту, когда сын учился еще в начальных классах, и отвергала одну за другой. Ни одна не была достойна ее мальчика. Но и Ванечка так ни разу и не встречался ни с одной. А может, и встречался, но не докладывал об этом. При всей своей открытости болтливостью он не отличался.

Как для маленького, припрятывала Анна для сына конфеты и вкусные кусочки, покупала ему новые городские рубашки, забывая о том, что Сашка давно выросла из старого истрепанного пальтеца, не очень умело перешитого из дедовской шинели. Просыпаясь ночью, девочка видела, как мать рассматривает спящего брата, тихо поднеся к его лицу горящую лучину. Сашка пугалась материнских безумных глаз, ярче лучины исходящих светом горячечной, исступленной нежности, в которой, казалось, тонула вся ее прямая, высохшая и высокая, как жердь, фигура. Ни разу даже зыбь этой нежности не коснулась, не согрела мерзнущую у холодной стены под коротким тулупом Сашку, виноватую только лишь в том, что она — дочь.

Сашка не помнила, когда и как мать провожала на фронт отца. А Ванечка, которому едва минуло восемнадцать, уехал на грузовой машине в город, когда сестренки не было дома.

Только что прошел ледоход, и Сашка с толпой ребятни совершала обряд — бросала в серые осколки проплывающей шуги крошки лепешки и хлеба, чтобы год выдался удачным и кончилась война. Придя домой, она не застала матери и нашла ее по глухому вою, доносящемуся из дровяного сарая. Закинув руки над головой, мать плашмя лежала на сырых бревнах, выловленных недавно багром на реке, и надсадно выла на одной ноте, как волчица в тайге.

Сашка потрясла мать за руку, безвольно надломленную в локте, и некстати заметила в растрепавшихся темно-русых волосах белой сталью блеснувшие пряди. В широко открытых глазах дрожала голубая от синевы глаз вода и, светлея, без остановки лилась по обеим сторонам висков. Девочка поняла, что мать ее не видит, села рядом на мокрую кучу коры и тихо заплакала.

Через несколько месяцев