Omniphobia (СИ) [AmaUS] (fb2) читать онлайн

- Omniphobia (СИ) 1.45 Мб, 386с. скачать: (fb2)  читать: (полностью) - (постранично) - (AmaUS) - (Igirisu)

 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]

========== 0. Prooemium ==========

Здравствуй, дорогой дневник.

Хей, сап, дневник.

К чёрту.

Буду краток: мне сказали, что с моей безумной головой и не менее безумными мыслями было бы очень неплохо начать их записывать, чтобы они не сбивали с места мою многострадальную крышу. Я решил, что дневник, который кроме меня никто не увидит, будет неплохим вариантом.

Потому что бумага, конечно, всё стерпит, но о том, что произошло, лучше никому, кроме меня, никаких подробностей не знать.

Глупо, конечно – по закону Мёрфи эта злополучная тетрадка точно попадётся кому-то в руки (и я даже догадываюсь, кому), но не в моих правилах отступать на полпути.

В конечном счёте, держать всю эту историю только в моей голове и правда выше моих сил.

Но для начала заметка для себя. Списки страхов, которые мне встретились. Теперь я знаю, как они называются, и мне почему-то кажется, что это важно:

Аутофобия – боязнь одиночества.

Пирофобия – боязнь огня, пожаров (господи, сколько дрянных пикап-фразочек можно придумать с этой фобией... Аж жарко становится).

Алгофобия – боязнь боли.

Герпетофобия – боязнь рептилий.

Гилофобия – боязнь заблудиться в лесу (никогда бы не подумал, что может быть подобный страх. Однако человеческая психика - тот ещё тёмный лес... Ха).

Трипофобия - боязнь скопления отверстий (заметка: никогда не гуглить. Никогда. Особенно картинки).

Мизофобия – боязнь заразиться инфекционным заболеванием, грязи, прикосновения к окружающим предметам.

Анатидаефобия – боязнь того, что где-то в мире есть утка, которая следит за вами (лол, окей, это к делу не относится, но было выше моих сил пропустить эту эпичность).

Клаустрофобия – боязнь замкнутых пространств (а не боязнь Санта Клаусов, как можно сперва решить из-за названия. А жаль).

Спектрофобия – боязнь призраков.

Гленофобия – боязнь взгляда куклы.

Демофобия – боязнь большого скопления людей, толпы (вроде как устаревшее понятие, но просто агорафобия кажется не совсем точной. Впрочем, я не психолог).

Пан-/Омнифобия – боязнь всего.

Вот последнее особо важно. Это самое важное. Потому что, в конечном счете, именно это я и пережил – чистый, без каких-либо примесей страх перед всем, что меня окружало. Но началось всё, по сути, с ничем не примечательного события.

Я купил очередную куклу для своей коллекции. Но она, как в каком-то третьесортном ужастике, где персонаж делает что-то только потому, что иначе сюжет не пойдёт дальше, оказалась «с секретом». С нехилым таким, жутким секретом…

Признаться, именно сейчас всё в моей голове спутано и смешано. Но если я и правда хочу выложить эту историю на бумагу, то стоит хоть как-то её организовать. Написать дату, когда это всё началось, к примеру.

Тогда именно с даты и начну.


Prooemium (лат.) - введение

========== I. Sic dixit spiritus ==========

Октябрь 2012 года. День первый.

Середина осени - довольно скучная пора. В больших городах она так особо уныла – небо почти всегда серое, и всё вокруг ему под стать. И даже тот факт, что близится Хэллоуин – а это значит, что в витринах магазинов преобладают в основном рыжие тона (везде развешаны скалящиеся тыквы, все дела) – не вносит в эту серость никакого разнообразия.

Люди вокруг тоже серые, унылые. Все куда-то спешат, зацикленные на себе, не замечающие ничего и никого вокруг. У кого нелюбимая работа, у кого – утомительные занятия в школах и институтах. Все погрязли в своих личных проблемах и переживаниях как в паутине. Обычное дело.

Я старался не обращать внимания на всю эту серость. Хоть, конечно, людей и было сложно игнорировать – а всё потому, что в этот день мой мозг с чего-то вдруг решил, что городской парк является хорошим местом для того, чтобы отдохнуть и набить живот не самой здоровой пищей. Но ладно, хрен бы с ними со всеми – в тот момент для меня были важны лишь бургер, лежащий в бумажном пакете, и кола в моих руках. В наушниках играл микс на песню «Mad World», а под такой аккомпанемент окружающая реальность могла идти лесом…

Хм, могла бы, если б не одно «но».

«Чёрт, если этот чел, стоящий под фонарём на другом конце аллеи, не перестанет на меня таращиться, то я не смогу впихнуть в себя ни единого кусочка. А мне, вообще-то, жрать хочется. В конце концов, чего ко мне прицепился этот долбаный сталкер?»

Вообще, я бы не стал так зацикливаться на ком-то, каким бы фриком тот ни был, но… Дело в том, что этот придурок следил за мной уже который день. И не надо только «ля-ля» про паранойю – мои ощущения меня никогда не обманывают, а взгляд этого парня я чувствовал на себе прекрасно. Но ладно бы, если это просто какой-то сумасшедший, которому бросается в глаза мой внешний вид (или ярко-оранжевая куртка)… Примечательность этого индивида – которая, собственно, и напрягала меня больше всего - состояла в том, что он выглядел так, словно для него Хэллоуин начался ещё в начале октября. Он был одет в испачканный в некоторых местах чем-то чёрным бежевый костюм как у заправского путешественника начала двадцатого столетия (даже эта дурацкая каска прилагается), да ещё и в каких-то до жести старых очках, довершавших и без того выделяющийся на фоне других образ. И ни в какой другой одежде я его не видел. Судя по всему, только мне одному вид этого горе-стимпанкера казался, по крайней мере, странным. Впрочем, людям вокруг всегда ведь на всё пофиг.

Стараясь игнорировать вдобавок ко всему человечеству и этого шизика, я вытащил из пакета заветный бургер, намереваясь развернуть его и, наконец, съесть. Странности странностями, а обед – по расписанию… Затем после чисто созерцательной паузы положил бургер обратно – аппетит всё-таки потерян. Ладно, оставлю это до дома – в конце концов, утолить голод, сидя за компом в своей комнате в одиночестве (последнее подчеркиваю), будет проще. Я невольно кинул отчасти раздражённый косой взгляд в адрес этого сталкера, гадая, когда же он сгинет.

Зря я это сделал – наши взгляды пересеклись. Я поспешно отвернулся, надеясь, что этот незнакомец не понял, что я на него посмотрел – в конце концов, мои глаза всегда были скрыты за тёмными очками, и никто никогда не мог угадать, куда именно я смотрю. Только вот надежды мои не оправдались – неизвестный, осознав, что я его заметил, направился в мою сторону. Отлично, этого мне и не хватало – разговора с каким-то «пришельцем из прошлого»… Закинув пакет с бургером в свою сумку, я поднялся со скамьи, на которой сидел, и направился в сторону выхода из парка, надеясь, что этот кретин всё-таки поймёт, что у меня нет ни малейшего желания взаимодействовать с кем-либо из окружения.

Напрасно я так думал.

Хей, приятель, погоди, - раздался за моей спиной звонкий голос. Я еле слышал его за утихающей песней, но чётко услышал акцент. Манера говорить у этого парня оказалась такой же архаичной, как и его вид. Англичанин, что ли?

Понимая, что разговора мне не избежать, я остановился, вздохнул и повернулся к подошедшему незнакомцу лицом. Даже вынул один наушник, чтобы выслушать.

Вам что-нибудь нужно? – вопрос прозвучал сухо, но было как-то плевать. К тому же, с какого хрена этот идиот обращается ко мне на «ты», будто мы старые знакомые?

Парень неловко остановился передо мной и приветливо улыбнулся, стараясь, видимо, таким образом расположить меня к себе. Ага, хрен-с-два…

Искренне прошу прощения за то, что потревожил, но проблема в том, что я в этом городе вообще не ориентируюсь, а помогать не особо-то кто и стремится… Вот я и решил обратиться к тебе как к практически сверстнику за помощью. Если ты не возражаешь.

Так и подмывало сказать, что возражаю. Но я придержал свой язык и ещё раз, чуть наклонив голову, осмотрел незнакомца. Наверное, не скажи он сам об этом, я не обратил бы внимание на то, что этот парень и правда выглядел немногим старше меня. Должно быть, лет восемнадцать… или двадцать – по нему было сложно понять. Одного со мной роста, черты лица не жёсткие, но и не мягкие, прямой нос, высокий лоб. Вихрастые тёмно-каштановые волосы. На удивление открытый взгляд. Хотя, глаза странные – полустеклянные какие-то. Довершали картину чуть выдающиеся передние зубы (что сразу подтвердило мою догадку об англичанине – чаще всего именно у них проблемы с прикусом). Кожа парня была поразительно бледная. Последнее, вкупе со стеклянным взглядом тёмно-зелёных глаз, меня насторожило. Наркоман? Это многое бы прояснило.

Было дикое желание соврать, что я не местный и потому не могу ничем помочь. Но вместо этого я лишь коротко спросил, поправляя лямку своей сумки:

А куда именно вам нужно?

Неизвестный задумался, оглядываясь по сторонам. Это казалось подозрительным, но я ждал.

Вроде бы где-то в этом городе есть зоопарк или что-то по типу оного, так? – на его лице красовалась глуповатая улыбка.

Конечно. Осенью только по зоопаркам и ходить. Когда большинство зверей отправляется в спячку. Нет, этот парень был до крайности странным. К чёрту его.

Дойдите до метро. Оно вон в том направлении, - я указал в сторону, противоположную той, в которую сам собрался сваливать. Жест тоже вышел резковатым, ну и пусть. - Там спросите у людей, как добраться до станции «Южный сквер», сядете в последний вагон. Ближайший выход - тот, который вам нужен. А теперь простите, но мне пора, - с этими словами я быстрым темпом направился в сторону выхода из парка. Достаточно разговоров на сегодня.

На асфальте стали появляться влажные пятна. Начинался дождь. Правильно я решил направиться в сторону дома именно сейчас – осенние дожди были не столь приятны, как летние. Не хотелось простыть, пусть это и случалось со мной крайне редко (и для этого требовалось больше, чем промокнуть под дождём). Посему, поправив куртку, я ещё немного ускорился, держа путь в сторону нижнего перекрёстка, ловко маневрируя среди людей. Шагая, я вдруг понял, что оставил стакан с колой на скамейке, но решил, что шут с ним, не жалко.

Ещё раз прошу меня простить великодушно, но… на самом деле, мне не нужен никакой зоопарк, - голос всё того же незнакомца раздался прямо возле моего правого уха.

Он что, следовал за мной? Нет, это уже ни в какие ворота… Я ускорил шаг, даже не оборачиваясь на преследователя.


Тогда я тем более ничем не могу вам помочь, - процедил я сквозь зубы, ещё чуть ускоряясь, но стараясь не бежать, а всё же идти. Если этот парень неадекватен, то резкие движения его только раздразнят. А мне очень не хотелось ввязываться в драку с психом – покалечу его ненароком, а отец потом по судам затаскается. К чёрту.

К сожалению, ты и правда ничем не можешь мне помочь. Но я могу помочь тебе! Понимаешь, тут такое дело… – почему голос этого типа даже не сбивается, хотя я уже чувствую, что мне всё труднее дышать ровно? Я не слушал, что говорит мне этот странный и непонятный субъект, а только ускорился до максимума.

Не интересует, - отрезал я, а затем, прежде чем он успел что-то сказать, бросился бежать, чуть не сбив с ног какую-то дамочку. На её ругань, брошенную мне вслед, было плевать – важно было свалить от этого психованного как можно подальше. И уже потом разбираться, что да как.

Добежав до небольшой арки в домах, я заскочил в неё и остановился, чтобы немного отдышаться. Ну, и заодно привести мысли в относительный порядок. Мне казалось, что я убежал прочь от этого непонятного фрика, но, когда я восстановил дыхание и развернулся, то замер, почти нос к носу столкнувшись со своим преследователем. Я отступил на пару шагов и нахмурился:


Да отстань ты от меня, псих!

Псих? Отнюдь, мой друг, - незнакомец грустно улыбнулся и в следующий момент, смотря на меня всё теми же стеклянными глазами, вытянул руку в сторону. Я думал, что он хочет опереться о стену, но нет. Глазам своим поверить было сложно: рука парня прошла сквозь стену. Кисть и предплечье проскользнули внутрь, будто никакой преграды и не было. - Я нахожусь в здравом и уме и, - он хмыкнул, - твёрдой памяти. И бежать от меня нет смысла. Мы связаны.

Отлично. Допрыгался ты, Дирк – заработал себе шизофрению с нехилыми галюнами. Впрочем, если я осознаю, что схожу с ума, то, значит, ещё не всё потеряно? Обычно, психи не осознают, что с ними не всё в порядке.

Но тогда то, что я видел, было ещё хуже – это была реальность, которую невозможно было объяснить. Но в тени стало лишь заметнее, насколько неестественно бледная у этого неизвестного кожа. Насколько истрёпанный, будто вытащенный из пожара костюм. И насколько тусклые, не живые у него глаза. Как у рыбы на прилавке магазина. Только они почему-то двигаются и смотрят на тебя вполне осознанно. Я буквально физически ощущал, как расширяется моя реальность.

Воспользовавшись моим замешательством, парень начал говорить:


Ты, наверное, мог уже догадаться. Я, мягко говоря, не совсем живой, - незнакомец вытащил совершенно целую, полупрозрачную руку из стены. - Вернее, совсем не живой. Призрак, если говорить совсем простыми словами.

Ага, - медленно проговорил я, а затем сделал осторожный шаг назад, - круто. И что же ты за призрак? Наставляешь мизантропов типа меня на путь благодетели и любви к человечеству?

Нет, увы и ах, но всё не так прозаично, - парень вновь неловко улыбнулся, но мне было совсем не смешно. - Я дух-хранитель. И только от тебя зависит, насколько долго я с тобой пробуду.

В смысле? – я насторожился.

Полагаю, самым правильным в данной ситуации будет пойти по порядку, - дух кашлянул. Я был заинтригован. - Есть некая тёмная сущность. Она питается тем, что стабильно доводит людей до самоубийства. Или подстраивает всё так, что они погибают. Выбирает свою жертву эта тварь только тогда, когда ей нужно восполнить запас энергии… или вроде того, - он повёл плечами. - Так вышло, что теперь её целью стал ты. Как я могу это определить? По тому, есть ли у этой сущности связь с жертвой. Я вижу, что есть. Не могу, правда, точно описать её… К сожалению, чего я пока не знаю, так это где она и что она будет делать в этот раз.

Замечательно, - я хмыкнул, вновь делая шаг назад. - И ты думаешь, что я тебе просто вот так поверю?

А к тебе каждый день являются мертвецы с подобной ересью? – ухмыльнулся призрак в ответ.

И то правда.


Но откуда ты знаешь, что эта твоя «тёмная сущность» охотится именно за мной? – я перестал отступать и выпрямился.

Потому что ты меня видишь, - парень сделал шаг вперёд.

Я пристально смотрел на него, хотя этот мёртвый взгляд заставлял что-то во мне сжиматься от ледяного ужаса. Но стоило держаться, чтобы услышать, чем всё это закончится. Стоило отдать призраку должное – говорил он складно. Ему бы книжки писать. Книжки ужасов.


Окей, тогда другой вопрос: ты просто так от меня не отстанешь, верно?

Верно.

И моей смерти ты не хочешь?

Святый боже, что ты - нет! Как раз наоборот!

А какая тебе с этого выгода? – я скрестил руки на груди. - Или ты страдаешь приступами альтруизма, Каспер?

Каспер? – нахмурился призрак.

Это единственное доброе приведение, которое я знаю. Лизун из «Охотников за привидениями» не в счёт – он та ещё головная боль. Хотя, если хочешь, то я могу звать тебя Лизуном, если не устраивает…

Вообще-то у меня есть имя, - парень поправил свой галстук. - Меня зовут Джейк Инглиш.

Ты не ответил на мой вопрос, Джейк Инглиш, - я нахмурился.

Призрак устало вздохнул, а затем поднял на меня взгляд. На его дне я вдруг заметил глубочайшую тоску.


Если мы сможем одолеть эту тёмную сущность, - негромко проговорил он, - то я обрету покой.

Ясно, - я поправил очки. - Кроме меня тебя кто-нибудь ещё может видеть?

Нет.

Тогда пошли, - я развернулся и, поправив рюкзак, направился прочь из арки в сторону своего дома. Призрак пристально смотрел мне в спину, а затем поспешил следом, мгновенно поравнявшись со мной.

Стой! Куда мы идём? – Джейк выглядел растерянно.

Я хмыкнул:

Домой ко мне – куда же ещё? На улице, если ты не заметил, дождь идёт. А я - к слову, по твоей вине - с утра ещё ничего не жрал. Так что пошли.

Призрак растерянно, но благодарно улыбнулся и последовал по улице вслед за мной. Дождь уже вовсю лил, образовывая лужи тут и там. Но мне это даже нравилось – он разгонял прохожих, заставляя их скорее спешить в свои уютные укрытия, оставляя улицы в моём полном распоряжении. И возможность поговорить со своим новоявленным «духом-хранителем».

И сколько ты уже не жилец?

Инглиш задумался:


Если не ошибаюсь, умер я, кажется, в первой четверти прошлого века. Точной даты не вспомню, к сожалению - прошло слишком много времени, - ответил он.

Давно, однако – ещё до Второй Мировой. Представляю, сколько всего ты повидал… - протянул я, опуская голову и слегка встряхивая волосами. – Меня зовут Дирк.

Интересное имя. Замечу – тебе оно весьма подходит, - улыбнулся призрак. Я только неопределённо поводил плечами. - Да, видел я многое, - Джейк не был намерен молчать. - Всякий раз приходилось усиленно подстраиваться под течение времени. Довольно трудно - как видишь, абсолютно за всем уследить невозможно. Особенно если говорить о технике. В этом я полный профан, поскольку не могу даже попробовать чем-либо воспользоваться.

Понимаю. Глядя на тебя, я почему-то вспоминаю фильм «Назад в будущее», хотя сам понимаю, что это не лучшее сравнение, - я проследовал в один из переулков, доходя до двора с нужной мне многоэтажкой.

Я знаю, что выгляжу как человек из далёкого прошлого. Но я не могу изменить свой облик. Хоть эта одежда мне уже порядком надоела, она всё же не позволяет забыть, кем я был, - усмехнулся Инглиш.

А может, в твоём случае, было бы проще наоборот? Говорят, что люди, которые ничего не помнят и не хотят вспоминать, - самые счастливые, - это было последнее, что я сказал, прежде чем вошёл в знакомый мне подъезд.

Не знаю. Но уверен - мне лучше ничего не забывать. Иначе тогда я не смогу тебе ничем помочь, Дирк.

Оставшийся путь до моей квартиры прошёл в молчании. Мы поднялись на лифте и вышли на нужном этаже.


Другие люди точно не могут тебя видеть? – несколько отстранённо переспросил я у призрака, возясь с дверным замком.

Нет. Возможно, это большой минус, - Инглиш стоял рядом, осматриваясь. - Но, начиная с этого момента, я не буду отходить от тебя ни на шаг.

На самом деле, это плюс. Дейв – мой младший брат - не любит всякую сверхъестественную околесицу и до чёртиков боится взглядов кукол. Так что, чтоб он вдруг не наткнулся на тебя, можешь располагаться в моей комнате и на крыше.

Ну, а куда, собственно, ещё девать этого призрака? Только так.

Хорошо, я запомню, - Джейк кивнул.

Замок, наконец-то поддавшись, щёлкнул, и дверь открылась. До моего слуха сразу донеслись довольно мощные биты – кажись, лилБро снова что-то миксовал в своей комнате. Хм, а неплохо получалось, кстати. С каждым разом всё лучше и лучше. Слегка кивая головой в такт музыке, я скинул с себя обувь и куртку, краем глаза подмечая, что мой призрачный спутник несколько напряжён. Ничего – потом привыкнет, потому как музыка в квартире Страйдеров звучит чуть ли не каждый день.

Проходя по коридору, я заглянул в приоткрытую дверь комнаты брата.

Эй, мелкий - классный трек! – перекричать музыку было сложно, но мне это удалось.

Дейв на момент поднял голову, отрывая взгляд от своей установки, и поднял большой палец вверх. Затем снова погрузился в работу. Я зашёл в свою комнату.

Теперь можно было расслабиться совсем. В привычной обстановке, где окружением служили только сидящие на полке над кроватью шарнирные куклы. Ну, и Кэл. Нельзя забывать про Кэла. Он – самый классный бро.

Знакомься – моя компания кукольных друзей, - обратился я к Джейку, который зашёл в комнату следом за мной. Раз уж этот чел будет обитать в моей комнате, то пусть сразу знает, насколько я долбанутый на голову коллекционер. - На полке сидят: Креван – тот конопатый чел, Онора – та, которая рыженькая, и Лилит – вон та малая в чёрном кружевном платье. Чувака, сидящего на кровати, зовут Лил Кэл – это первая кукла, что у меня появилась. Он крут, и это не обсуждается. По квартире ещё разбросаны мои куклы-чревовещатели. У меня их прилично.

Я прошёл чуть дальше к своему рабочему столу. Там, привычно устроившись возле компьютера, сидела моя любимица – шарнирная кукла с длинными белыми волосами и серыми глазами, одетая в бордовое бархатное платье с серебряной каймой.

Привет, Бейзил, - слегка улыбнувшись, я взял куклу на руки. – Выглядишь потрясно, как и всегда.

Я повернулся лицом к Инглишу и заметил, что тот с некоторым напряжением смотрит на Бейз. Хм, странно, чего это он?


Дирк… А где ты нашёл эту куклу? Я имею в виду ту, что ты сейчас держишь на руках, - проговорил призрак, не сводя взгляда с Бейзил.

Хм? Да это, скорее, она меня нашла, - я аккуратно убрал белую прядь с личика куклы и опустился на свою кровать. - Я поднакопил денег и думал купить себе ещё одну БЖД. Начал рыться по интернет-магазинам и наткнулся на эту красавицу. Бывшая хозяйка продавала её чуть ли не за бесценок, говоря, что впервые в жизни кукла вселяла в неё страх. Так Бейзил ко мне и попала - я даже смог купить для неё пару костюмов. Но пока она щеголяет в платье, в котором она продавалась.

Да, Бейз была поистине удачным приобретением – тут не прибавишь и не убавишь. Её подвижности можно было поразиться, и она прекрасно держала позу. Мне даже не пришлось проклеивать суставы для этого. Взгляд серых глаз казался почти живым и очень выразительным. И сделана она была исключительно качественно, даже раскраска выполнена на сто процентов, хотя владелица утверждала, что с таким лицом эта кукла к ней и пришла изначально.

Однако Джейк моего мнения, похоже, не разделял – он лишь нахмурился и покачал головой:


Не нравится она мне, честно говоря…

Ну, что поделать, чел, привыкай, - я лишь пожал плечами и усадил Бейзил на кровать так, что её спина опиралась на Кэла. – В общем, можешь чувствовать себя как дома и вволю знакомиться с моими бро и сис. Их тут немало, - когда Инглиш кинул короткий взгляд в сторону полки с куклами, я через паузу добавил: - Считаешь, я свихнулся – собрать столько кукол?

Нет. В моё время были люди, собиравшие фарфоровых кукол. Уверен, что и сейчас такие есть - разве что фарфоровые куклы перешли в разряд антиквариата, - ответил призрак, после чего снова остановил свой взгляд на Бейзил. Не понятно всё же, чем она ему так не угодила. Ну да ладно.

Кстати, фарфоровые куклы вашего времени потрясающие, - заметил я, поднимаясь с кровати и включая ноутбук. - И автоматоны тоже, хотя они появились, по-моему, даже раньше двадцатого столетия… - сев за стол, я коротко оглянулся на Джейка. – Можешь пока пойти осмотреть крышу – я не слишком разговорчив, когда работаю за компом.

Инглиш только коротко угукнул, продолжая играть в гляделки с Бейзил.

Честно говоря, мне даже стало жалко её – знаю, как неприятно, когда на тебя так пялятся. Поэтому через пару минут я отвлёкся от компа, чтобы пересадить Бейз обратно на свой рабочий стол.


Знаешь, Дирк, я лично не удивлён, что бывшая владелица так торопилась избавиться от этой куклы, - довольно мрачно протянул Джейк.

Скорее всего, в ней проснулся гленофоб, или просто что-то в башку ударило, - я чуть повёл плечами и повернулся обратно к монитору. – Как я и говорил, к примеру, Дейв тоже не любит взгляда кукол. Он и пары минут не может провести в моей комнате.

Хотя, конечно, жалко – мелкий увлекался фотографией, и в своё время мы с ним на пару устраивали фотосессии моим ребятам (Лилит, к слову, у него всегда выходила особенно хорошо). И никакой боязни перед ними лилБро не испытывал… Теперь же всё было иначе.


А давно твой брат боится кукол? – Инглишу обязательно надо было копнуть поглубже. Ладно, пускай. Пока я не кусаюсь.

Нет. Правда, он дико стремался Кэла в своё время, но это потому, что я частенько незаметно подкладывал его в самые неожиданные места, чтобы поржать, - протянул я, листая страницы в интернете. – Что касается моих БЖД, Дейв вполне спокойно к ним относился. А потом пару месяцев назад стал шарахаться от них как от прокажённых. Уж не знаю, почему, но это так.

Призрак задумчиво хмыкнул.

А я вот вполне догадываюсь, почему – всё дело в одной кукле…

Поскольку в интернете новостей сегодня было мало, я свернул браузер и, снова взяв Бейзил на руки, поглядел на Джейка.

Ну и? Хочешь сказать, это всё-таки из-за Кэла? – я негромко усмехнулся. – Блин, может, стоит начать таскать его с собой на улицу, чтобы он отпугивал нежелательных собеседников?

А что – это было бы и правда удобно. И иронично, что тоже немаловажно…

Но, видимо, я ошибся, поскольку Инглиш отрицательно мотнул головой.


Нет, Дирк, дело не в нём. Хотя, конечно, это довольно своеобразная марионетка. Здесь всё проще.

Да? Ну окей – просвети, - чуть наклонив голову на бок и на автомате перебирая белые пряди волос Бейзил, я выжидающе поглядел на призрака.

Джейк открыл было рот, чтобы ответить… но внезапно его глаза расширились от страха. Он мелко задрожал, обхватив себя руками, а затем начал заливисто кашлять. Из его рта вырывались чёрные облачка – похоже, сажа.

Инглиш? Чувак, что с тобой? – поведение призрака нехило встревожило меня. Я приподнялся на стуле, думая, как мне помочь в случае чего, но потом понял, что это – идиотизм. Ибо Инглиш – призрак, и самое вероятное, что я смогу сделать, так это проскочить сквозь него.

К счастью, Джейк быстро оклемался, стоило мне обратиться к нему. Он поднял на меня чуть затравленный взгляд.

Я… Я, пожалуй, пойду посмотрю крышу. Если что понадобится – зови меня, - быстро проговорив это, Инглиш исчез.

Да уж. Странностям сегодня конца и края не было. И, видимо, не будет ещё долго… Интересно, чего это он так испугался?

Я мог бы ещё какое-то время сидеть, раздумывая о случившемся, но в этот момент мой желудок решил напомнить мне о том, что я, вообще-то, до сих пор ничего не ел, и это было возмутительно. К слову, Дейв же тоже наверняка пришёл со школы и не жрал до сих пор… Выдохнув, я поднялся со стула, переключая ход мыслей на более насущную проблему. Всё остальное пока же могло подождать.


Sic dixit spiritus (лат.) - так сказал призрак.

========== 1. Yet another interesting find ==========

Весна 1912 года. Лондон, Великобритания.

Это был один из тех редких дней, когда в Лондоне не царствовали туманы и дожди, которыми в основном и был знаменит город во всём мире. Светило на удивление щедрое на тепло весеннее солнце, и на небе не было ни одной тучи – только белоснежные небольшие облака. Леди и джентльмены изволили прогуливаться по городу, чинно и неторопливо. Многие направились в парк и на площади. Они обсуждали слухи о строительстве нашумевшего теплохода, рассуждали о книгах и, конечно же, радовались прекрасной погоде.

Среди них на пересечении двух улиц стоял высокий юноша, явно выделявшийся среди прохожих. Его костюм был прост и неряшлив, что выдавало в нём приезжего. Рубашка с расстёгнутым воротом, явно повидавшая не один десяток стирок, штаны из грубоватой коричневой ткани на чёрных подтяжках и сношенные туфли. Его светлые волосы были встрёпаны, но было видно, что молодой джентльмен сегодня утром упрямо пытался зачесать их назад. Через плечо он нёс достаточно объёмистую сумку, в которой, как можно было предположить, хранились все его пожитки. Юноша кинул быстрый взгляд на мальчишку-газетчика, который продавал газеты на противоположной стороне улицы, и неслышно хмыкнул, полностью уверенный в том, что на следующей неделе его статья появится в одной из множества этих захудалых газетёнок.

Это был амбициозный американец, которого не понятно какими ветрами занесло в холодные объятья Туманного Альбиона. И сейчас молодой журналист направлялся к своему другу, чтобы написать статью о его приключениях в компании своей бабушки – наверное, самой страстной путешественницы из всех, что знала старушка Англия, да и весь мир в целом.

Наконец, недалеко от места, где стоял наш герой, появился добротный кэб, запряжённый серой лошадью. Молодой человек быстро договорился об оплате и, получив утвердительный кивок кэбмена, ловко запрыгнул внутрь. Кэб направился прямо к дому знаменитой путешественницы.

Внимательный, быстрый взгляд необычно-светлых глаз пробегал по стенам домов и витринам небольших лавок, по старинным костюмам и раскрытым окнам. Молодому джентльмену нравился Лондон, хотя и хотелось поскорее вернуться в Соединённые Штаты - к своим знакомым и привычному ритму жизни. Внутренне журналист надеялся, что, может быть, его начальство отправит его обратно на том самом пароходе, чтобы, по приезде в Америку, получить статью о путешествии на этом огромном судне. Молодой человек уже предвкушал, какой гонорар мог бы получить за большую, яркую, подробную статью о Титанике.

Извозчик тем временем остановил серую кобылку у нужного дома. Вынырнув из своих мыслей и расплатившись с кэбменом, журналист соскочил на землю, поправив лямку своей видавшей виды сумки. Наконец-то он на месте. Перед ним находился не очень большой двухэтажный дом. Фасад его был выкрашен бежевой краской (уже несколько стёршейся от времени), стёкла окон в белых рамах отражали солнечные лучи, на крыше, где была ровно выложена красная черепица, возвышалась бурая, чуть закопчёная труба каминного дымохода. В принципе, этот дом походил на многие другие дома в Англии – здесь даже были привычные розовые кусты (достаточно ухоженные, стоит отметить). И не скажешь на первый взгляд, что здесь проживает достаточно известная путешественница со своим внуком… Сдержанно улыбнувшись и тронув пальцами один из алых бутонов, журналист направился к парадной двери и, опустив сумку на крыльцо, постучал в дверь.

Почти сразу в ответ на его стук внутри дома раздался радостный приветственный лай, заставивший тонкие, маловыразительные губы растянуться в мягкой улыбке. Дверь, наконец, открылась:


Хелли, угомонись, девочка, - стараясь говорить как можно строже, молодой англичанин, как раз открывший журналисту дверь, ногой попытался остановить восторженную белую собаку, смотревшую на пришедшего любопытными и умными карими глазами. Выбравшись из-за ноги хозяина, она обошла журналиста, сосредоточенно его обнюхав, и, тявкнув, уткнулась мордой в ладонь гостя, требуя вполне заслуженного внимания.

Мисс Хелли как всегда - само радушие, - блондин потрепал белоснежный мех на загривке собаки и поднял взгляд на хозяина дома. - Прости за вторжение, Инглиш. Ты получил моё письмо, или я добрался до берегов Англии быстрее сонных почтовых кораблей?

К сожалению, на этот раз почтальоны тебя обогнали, друг мой, - Джейкоб Инглиш широко улыбнулся своему приятелю и чуть отступил от двери, впуская журналиста внутрь. Путешественник как всегда будто горел изнутри. Был бодр и весел, полон сил и энергии. При взгляде на него самому американцу становилось светло на душе. - Заходи в дом, друг. Ты как всегда дьявольски пунктуален. Мы с бабушкой ожидали тебя не раньше, чем через полчаса.

Ну, а как ты думал? Я, кажется, ещё не полный идиот, чтобы пропускать мимо себя новости про древние амулеты и найденные в Мексике и Латинской Америке находки. Я, собственно, именно про путешественников и изобретателей и пишу, если ты не забыл. К тому же, ищейки из «Таймс» всегда ухватывают себе самые лакомые кусочки, а я не хочу им уступать.

Ну само собой, - со смешком сказал Джейкоб и закрыл дверь за журналистом, не забыв впустить свою собаку. - Правда, это не такая уж сенсация, но не знаю. Вы, газетчики, любите писать про нас - путешественников.

Друг мой, в наше время статья про путешественника, да ещё и приправленная долей мистики, может потянуть на сенсацию местного масштаба, если всё правильно подать.

Журналист прошёл в дом и устроился в кресле у камина. Инглиш встал неподалёку, оперевшись локтем о каминную полку.


Ну, мистика тут гарантирована, это я тебе обещаю, - Джейк опустил свои ярко-изумрудные глаза вниз. – Дело известное, что в Латинской Америке, также как и в Африке, могут попадаться различные вещи. Так вот - после того, как мы с бабушкой побывали в местечке неподалёку от Чили, мы нашли очень много всего интересного. Там было древнее захоронение - или, если говорить точнее, мёртвая деревня - где мы обнаружили множество памятников культуры древней народности, жившей на этих землях. Но всё это меркнет перед одним определённым артефактом.

Я весь во внимании, - журналист поспешно достал из своей сумки блокнот и простой карандаш и начал торопливо записывать рассказ Джейкоба, умудряясь избегать любопытной морды Хелли, решившей, что потёртый красный блокнот - это какая-то новая, ещё не известная ей игрушка.

Хелли, иди сюда, девочка, - Инглиш подманил собаку к себе и указал ей лечь рядом. Когда та угомонилась, выходец Итона вздохнул и продолжил:

Может быть, это не самая жуткая и мистическая история из тех, что случались с человечеством, но тем не менее, у меня лично она почему-то вызывает мурашки. Я знаю, что бывали истории о проклятых фигурках и прочем. И моя история в чём-то похожа на остальные. Правда, я не могу понять толком, как именно воздействует моя находка, но ладно… Больше всего эта вещь похожа на фигурку какого-то божка или обычную куклу. Она сделана очень грубо из твёрдой породы дерева. Кукла была обнаружена мной совершенно случайно среди всех тех находок, которые мы привезли. И я готов поклясться тебе, друг, что мы её не брали тогда. Я вообще не помню, чтобы мы её находили на месте раскопок. Складывается впечатление, будто это она сама нас нашла… На самом деле, я бы не заострял так на ней внимание, если бы не её стеклянные глаза.

А что не так с её глазами? - не отрываясь от блокнота, поинтересовался журналист.

Можешь считать меня сумасшедшим, - нервно хохотнул путешественник, - но они живые. Будто в душу заглядывают.

По телу американца пробежал холодок. Живое воображение уже нарисовало стеклянный взгляд деревянного болванчика. Пристальный и пугающий.


А можно взглянуть? - светлые глаза, наконец, оторвались от блокнота.

Вполне, - путешественник кивнул и убрал локоть с каминной полки. В этот же момент, уже задремавшая было, белая собака вдруг навострила острые уши и подняла голову, а ещё через мгновение предупреждающе оскалилась и зарычала на что-то или кого-то за спиной Джейкоба. Белоснежный мех на загривке встал дыбом.

Что такое, Хелли? - зеленоглазый юноша удивлённо поглядел за свою спину и на секунду замолчал. После чего выдохнул. - Кстати, вот ещё одна странность - она просто обожает перемещаться с места на место по всему дому.

Инглиш взял со второго кресла непонятно как там оказавшуюся странного вида куклу из угольно-чёрного дерева. Она была размером с младенца, с узловатыми конечностями и квадратной головой, плотно прикреплёнными к туловищу, которое было украшено какими-то непонятными узорами. В лучах пробивающегося сквозь окно солнца блеснула пара довольно крупных серых глаз, сделанная из какого-то необычного, непрозрачного стекла. Рот куклы был раскрыт, обнажая ряд зубов. Хелли не прекращала рычать на деревянную фигурку, её хвост изредка вздрагивал.

Путешественник протянул жутковатую вещь журналисту. Тот принял её, удивлённо приподняв светлую бровь, и заглянул в серые выпученные глаза этого существа. Именно существа, потому что стоило их взглядам пересечься, как американец понял, что то, что он сейчас держит в руках, живое. Под тонкой рубашкой на спине появился холодный пот, дыхание перехватило. Рука, державшая живую, скалящуюся куклу, затряслась от страха.

Перед глазами всё потемнело.

Юноша проснулся.


Yet another interesting find (англ.) - ещё одна интересная находка.

========== II. Insecta invisibilia ==========

Октябрь 2012 года. День второй.

Я проснулся. Иногда подобного рода простейшие вещи даются мне с огромным трудом – по разным причинам. Этот раз не был исключением. Сон выпускал меня неохотно, как будто я выбирался из густого желе или зыбучего песка. Но, в конечном счёте, я сделал над собой усилие и разлепил веки.

Что мне снилось - я не помнил. Хотя, я вообще редко когда запоминаю собственные сны, так что это было совершенно не удивительно.

Я зевнул и не отказал себе в удовольствии потянуться, а затем огляделся. В моей комнате - а значит, и за окном (жалюзи, которые висели на нём, я закрывал только в жаркие дни с ярким солнцем, а осенью таких дней не так уж и много) - было ещё темно. Царила тишина - мелкий ещё спал. Оно и не мудрено - этот полуночник мог не спать часов до трёх ночи и ложился только в районе пяти утра. Поэтому на такое ранее утро выпадала самая крепкая и сладкая часть его сна, из которой я его не без удовольствия вырывал. Кстати, не пора ли этим заняться?

Я поглядел на небольшие часы, стоявшие на столе напротив моей кровати. Красные цифры на чёрном фоне возвестили мне о том, что я проснулся вовремя - было почти семь. Выдохнув, я медленно поднялся в сидячее положение. Первое, что я увидел, когда поглядел прямо перед собой - пару выразительных серых глаз. Они смотрели на меня неотрывно и внимательно. Бейзил приветственно улыбалась мне, сидя на той стороне кровати и опираясь спиной на Кэла. Я поймал себя на мысли, что со стороны сидящие рядом куклы выглядят так, будто мой тряпичный и самый крутой бро отцепил себе неплохую красотку и теперь ею хвастается. Только вот красотке эти понты были не слишком по душе.

Доброе утро, чел. И тебе, сис, - улыбнувшись своим мыслям, негромко проговорил я, а затем взял беловолосую красавицу в руки. – Что, тусовались сегодня ночью? Я-то помню, что сажал тебя недалеко от Норы и Лил. Неужели Кэл приглянулся?

С приподнятым настроением (что было для меня редкостью) я положил шарнирную куклу на подушку и с силой постучал по гипсокартонной стене, которая разделяла мою комнату и комнату Дейва. Так сложилось, что наши кровати стояли у этой самой стены, посему он всегда слышал, что творю по ночам я, а я слышу, что творит он. Это прикольно, когда нам надо поговорить - слышно каждое слово (правда, сказанное достаточно громко) - и отвратно, когда я бужу его по утрам или он врубает музыку в два часа ночи.

С той стороны послышалось недовольное мычание. Я постучал ещё раз:


Вставай, мелочь, иначе мне придётся окатить тебя холодной водой!

Иди к чёрту, бро! Ещё пара минут!

Я закатил глаза. Знаю я эти его пару минут - потом и через полчаса не добужусь. Развернувшись ногами к стене, я сильно ударил ступнями по её поверхности. Вещи, расставленные на полке над моею кроватью, вздрогнули.

Взял и поднял свою жопу с кровати сейчас же. Мне вообще не импонирует тебя опять отмазывать, мелкий. Или ты поднимаешься сам, или я тащу тебя в ванну за шкирку.

По другую сторону стены раздался страдальческий стон, но потом Дейв, судя по всему, поднялся:


Когда-нибудь я тебя придушу подушкой, бро, клянусь тебе!

Дорасти мне сначала хотя бы до подбородка, - хмыкнул я в ответ, но не достаточно громко, чтобы мелкий услышал.

Я развернулся и, наконец, поднялся с кровати. Осмотрев её, я вспомнил про призрака, который вчера встретился мне в парке и, по идее, сейчас тусовал на крыше нашего дома. После крепкого сна эта история казалась мне намного более нереальной, чем вчера, и потому, чтобы понять, окончательно ли я спятил или нет, я негромко позвал:

Джейк.

Чисто для проверки связи. Он вроде как говорил, что услышит меня.

Ничего не происходило почти минуту - за это время я успел понять, что окончательно перепутал реальности - а затем этот призрачный чудик поглядел на меня с потолка, сквозь который он просунул первую половину своего тела.

Доброго утра тебе, Дирк! – на его лице была широкая и приветливая улыбка.

Моя правая бровь невольно взметнулась вверх. Так, видимо, я либо окончательно рехнулся, либо всё же нахожусь в здравом уме, а спятили все вокруг.


И тебе того же. Проследишь, куда там Дейв направился? А то у него есть привычка засыпать на пол дороги к ванной.

Оки-доки! - с усмешкой проговорил Инглиш и исчез в потолке.

Я решил про себя, что он наверняка и при жизни был тем ещё чудаком, а сейчас валяет дурака чисто по привычке. Через несколько минут призрак прошёл в мою комнату уже сквозь дверь.


Он сейчас в душе. Надеюсь, ты не отправишь меня к нему в кабинку?

Ещё чего не хватало. А что - был опыт?

Я с любопытством поглядел на мёртвого англичанина. Тот нервно хихикнул и отрицательно покачал головой.

Собрав сумку, я направился в ванную. Дейв уже выходил из неё и сонно брёл обратно в комнату одеваться, как всегда что-то еле слышно бормоча себе под нос. На ходу я хлопнул своего младшего по спине, чтобы он немного взбодрился, и вставил комментарий, что видок у него как у ожившего мертвеца. Мелкий на это только сдавленно прорычал. Удовлетворённый этим, яскрылся в ванной.

Снова заговорил с призраком я, когда уже собирался выходить в школу, дождавшись, пока Дейв скроется на кухне, чтобы приготовить нам с ним по сэндвичу. Не хотелось, чтобы собственный брат решил, что я окончательно слетел с катушек и разговариваю со стенами.


Ты останешься здесь или составишь мне компанию в школе?

Если ты не возражаешь, то я могу отправиться с тобой и туда, - Джейк вновь улыбнулся. - Мне важно вовремя понять, когда эта тварь начнёт действовать, и для этого мне надо быть с тобой как можно чаще. Проблем я доставить не могу, так что…

Окей, тогда пойдём вместе, - я кивнул, затем глянул в сторону кухни. – Мелкий, швырни в меня сэндвичем, я выйду раньше!

Лови! - в меня полетел бумажный пакет. Пролетев сквозь даже не шелохнувшегося Инглиша, он оказался в моих руках.

Спасибо. И не вздумай прогуливать!

Это… - немного неуверенно начал призрак. - Это у вас постоянная практика? - он вышел из квартиры следом за мной.

Угу, - задумчиво смотря на холодный, будто только вытащенный из холодильника пакет с сэндвичем, проговорил я.

В таком случае, чувствую, мне придётся уворачиваться, если не хочешь получать любой предмет холодным.

Зато не испортится, - я положил пакет в сумку и достал плеер. - Если ты и колу можешь так охлаждать, то я сейчас же начну называть тебя неплохим челом, а это, знаешь ли, дорогого стоит.

Отлично. Значит, теперь я буду работать в твоём доме говорящим морозильником, - хохотнув, проговорил Инглиш.

Добро пожаловать к Страйдерам. Практичность у нас в крови, - надев всего один наушник, я начал вслушиваться в мелодию.

Перед нами открылись двери лифта. Я зашёл внутрь.


К слову, Инглиш. Ты вот говоришь, что проблем не будет. А вдруг кто-то случайно заденет тебя плечом в школе?

Это хороший вопрос, - Джейк озадаченно почесал в затылке и пожал плечами. - Разные люди реагируют по-разному. Не знаю, от чего точно это зависит, но одни люди, проходя через меня, ограничиваются лёгким ознобом, тогда как другим достаточно лишь случайно задеть меня рукой, и та будет отморожена на несколько минут.

Спасибо за сведения, полученные явно опытным путём, - я саркастично хмыкнул. - Тогда, наверное, стоит держаться подальше от остальных.

Пожалуй, - усмехнулся Инглиш. Затем через паузу добавил. - А, и да - поскольку мы с тобой связаны, то тебе тем более не стоит меня касаться. Последствия будут и того неприятней. Это было, опять же, выяснено, как ты выразился, опытным путём.

Я слегка напрягся от этой фразы, скосив взгляд на лицо Джейка. Шутит или нет? Призрак с интересом смотрел на мигающие цифры, оповещающие сколько этажей мы проехали, а затем поймал мой озадаченный взгляд.

У меня было много времени в распоряжении и достаточно подопечных, которые любезно соглашались пойти на контакт, - англичанин широко улыбнулся.

Лифт остановился.

Выйдя на улицу, я поёжился, пряча руки в карманы своей оранжевой куртки.


Что, холодно? - немного удивлённо поинтересовался призрак. Ну да, этот счастливчик перепадов температуры не ощущал. Как и всего прочего, в общем-то.

Градусов сорок семь*, если я не ошибаюсь, - негромко сказал я, направляясь в сторону автобусной остановки.

Хм, раньше в это время года было холоднее, - задумчиво заметил призрак.

Окей, тогда я рад, что живу именно в этом времени, - я поводил плечами.

Не любишь холод? - ухмыльнулся Джейк, смотря на меня.

Терпеть не могу, - я собирался сделать ещё один шаг, когда прямо к моим ногам будто из ниоткуда упала чёрная птица. В нос ударил запах палёных перьев - я невольно отступил на шаг.

Так, кажется, апокалипсис начинается раньше, чем предсказывает телевидение. Или мёртвые птицы решили упасть с небес заранее. Видимо, чтобы не мучиться. Я растерянно поднял взгляд, пытаясь понять, что произошло. Быстро я заметил расчерчивающие небо провода электропередач. Один из них слегка искрился и казался погнутым. Бедная птичка – не там она решила присесть. Что ж, одно радует – апокалипсис отменяется до зимы.

Я вновь опустил взгляд на чёрную ворону. Она лежала на земле, смотря на меня стеклянными чёрными бусинами: такими же безжизненными, как глаза Инглиша. Я смотрел на её неестественно вывернутую шею, приоткрытый клюв, из которого торчал язык, и меня куда-то затягивало. В бесконечную черноту, куда отправилась душа этой жалкой птахи. Если, конечно, у неё есть душа. Но затем я очнулся, услышав зов Джейка - достаточно явный и настойчивый:

Дирк? В чём дело?

Я вздрогнул, выныривая из какой-то жижи, которая меня чуть не поглотила.


Извини, - я переступил через ворону и направился дальше. - Я не привык видеть смерть.

Понимаю, к этому сложно привыкнуть. Не важно, человек погибает или животное, - понимающе ответил Инглиш. Чуть помолчав, он мрачно добавил:

Говорят, что чёрные птицы - предвестники бед…

Я решил сразу оборвать его, чтобы окончательно не испортить настроение.

Давай просто забудем об этом.

К моему счастью, автобус приехал достаточно быстро. Спрятав руки в карманы и надев второй наушник, я прошёл внутрь, стараясь не касаться остальных пассажиров. Добравшись до свободного места, я опустился на него. Джейк встал неподалёку, найдя место, куда не смог бы протиснуться человек. Какая-то собачонка, которую хозяйка держала в руках, облаяла призрака. Я мог ему только посочувствовать - сам я за музыкой еле слышал этот лай. Мысленно выстроив вокруг себя непроницаемый кокон, я глядел в окно, стараясь прогнать из внутреннего взора пернатый труп. За своими не очень радужными мыслями я чуть не пропустил нужную остановку.

Выбравшись из автобуса, я с долей облегчения выдохнул. Всё-таки общественный транспорт – та ещё пыточная (наверняка я не один, кто так считает). Жаль, что до большинства мест приходится добираться именно так, когда время ограничено. Снова переключив песню на плеере, я направился в сторону здания школы, краем глаза отмечая, что Инглиш всё так же следует за мной.

Несколько минут прошли в относительном спокойствии. Но затем кто-то бесцеремонно выдернул наушник из моего левого уха.

Привет людям с бананами в ушах! Сегодня ещё хуже, чем вчера, или жить можно? – вовремя я понял, что этот кто-то – Рокси. А то мог и не остановить свою руку, готовую нанести удар.

Я коротко поглядел на свою подругу – та как всегда была накрашена и относительно причёсана (светлые волосы постоянно вились на концах, а Лалонд было лень что-то с этим делать), а гардероб содержал лилово-розовые тона. В этот раз на ней была бело-розовая ветровка и тёмно-лиловые джинсы.


Скорее первое, чем второе, - ответил я на её вопрос, отводя глаза. Чувствуя на себе её вопросительный взгляд, я пояснил: - Просто случилось кое-что неприятное чуть ранее.

Оу. Что же? - Рокси поправила сумку на своём плече. - Опять пришлось чуть ли не силком выволакивать Дейва из постели? - она хихикнула. – Хотя, признаться, ты вообще выглядишь так, словно привидение увидел.

Эй! - раздался несколько обиженный возглас Джейка позади. Кажется, были задеты чьи-то чувства. Я не сдержал хмыка.

Не привидение, а смерть. Это хуже, поверь мне.

Смерть? Ну-ка, ну-ка. Чью же? - в голосе Лалонд звучала заинтересованность. Но исходящая из беспокойства за меня, нежели из банального любопытства. За это ей большое спасибо.

Вороны. Она плюхнулась на дорогу прямо передо мной – ударилась током об оголённые провода. Выглядело мерзко.

Рокси чуть дрогнула, поморщившись – наверняка представила себе всё, у неё достаточно живое воображение.

Фу. Звучит кошмарно, - она задумчиво хмыкнула. - Кстати, у меня тоже есть не самая приятная новость.

Пройдя уже в здание школы, мы остановились возле шкафчиков, чтобы скинуть куртки и лишние вещи.


Например? - я глянул на подругу, мысленно надеясь, что эта неприятная новость не связана с тем, что её мать перепрятала бутылку мартини. Ибо в таком случае новость, скорее, позитивная, зная о любви Лалонд к алкоголю.

Их даже две. Первая - Джасперс пропал. Наш с Роуз милый пушистик… - Рокси выдохнула. - Ума не приложу, куда он мог подеваться. Мы весь дом обыскали - нет кота. Посмотрели на районе - не нашли. На выходных если не сыщем - будем развешивать листовки о пропаже животного. Вот… А вторая - сегодня мы с тобой кукуем лишь вдвоём, потому что у Джейни заболел её кузен, и ей пришлось остаться присматривать за ним, так как больше некому. И да – мне уже заранее жаль Дейва, поскольку ему в компанию на сегодня только Роуз.

Что ж, новости и правда оказались не самыми светлыми. Правда, я не без удовольствия подумал, что сегодня никто не будет отвлекать мелкого от занятий. Равно как и он не сможет слинять с последних уроков.


Я тебе помогу с котом, если не будешь заставлять меня расспрашивать о нём у прохожих, хорошо? – проговорил я, захлопывая дверцу шкафчика.

Это само собой. Будете тогда с Дейвом листовки развешивать - уверена, у вас двоих это выйдет в разы быстрее, ибо есть у меня предчувствие, что до завтра Джасперс не сыщется, - Рокси приулыбнулась. Затем огляделась. - Слушай, я могу прозвучать глупо, но… мне кажется, или за нами кто-то наблюдает? Причём ещё с улицы… - встряхнувшись, она повернулась к шкафчику. - Ох, Дирк, похоже, я перенимаю твою паранойю!

Я чуть поправил очки, кидая косой взгляд на стоящего у края ряда шкафчиков Джейка. Особо метаться между «успокоить Рокс» и «приколоться над Рокс» я не стал, сразу остановившись на втором варианте.


Хм, а вдруг, это… какой-нибудь призрак? – придвинувшись к ней, я слегка провёл холодными пальцами по её шее.

А-а-а! - ясное дело, эффект не заставил себя ждать - Лалонд чуть ли не подскочила. После чего попыталась отвесить мне подзатыльник, но я увернулся. - Тьфу, иди лесом с такими шуточками, Дирк! Призраков не существует! – поджав губы, она чуть одёрнула свою кофту кремового цвета. – Ведь нет?..

Я бы мог сказать «нет», если бы неподалёку не стояло прямое доказательство обратного. Впрочем, я так и так не стал бы – потому что если пугать, так до конца.


Наше сознание может играть с нами разные шутки, Рокс, - я наклонился к уху подруги, понизив тон голоса и придав ему нотку загробности. - Может быть, ОН совсем рядом.

Прекрати сейчас же! Это не смешно! - Рокси пихнула меня локтем в бок. Инглиш, что продолжал наблюдать за нами, невольно прыснул. - До Хэллоуина ещё пара-тройка дней, а ты, похоже, заранее подготовиться решил.

Я негромко усмехнулся, отодвигаясь от подруги – увы, но даже с ней мне приходилось держать дистанцию. Ладно, лучше прекратить прикалываться сейчас – а то не дай бог Рокси станет плохо.


Что наденешь на празднование в этом году? – решил сменить я тему разговора.

Ещё не придумала. Надо будет выбрать что-то в меру сексуальное и что будет не жалко, если я умудрюсь перебрать со спиртным. А ты знаешь, что я это сделаю, - протянула с улыбкой Лалонд, закрывая свой шкафчик.

Хм. В этот раз ты снова попробуешь меня споить, или мы обойдёмся без этого? – с еле заметной улыбкой поинтересовался я. И она ведь могла это сделать – в прошлый Хэллоуин пыталась. Но влить водку в чашу с пуншем было большой ошибкой, поскольку из неё пьют все.

Боюсь, если я это сделаю, то мне влетит как в прошлый раз, - фыркнула Рокси, затем посмотрела на мобильник. - Так, скоро первый урок. Стоило бы поторопиться, хотя ужасно не хочется.

И правда, - с этими словами мы направились по коридору.

Раньше в ситуациях подобной этой я и Рокс очень любили добираться до кабинета наперегонки, но теперь мы просто шли рядом, будто никуда и не опаздывали. Статус выпускников старшей школы возлагал свои обязательства. По коридорам бегают глупые малолетки, а мы – крутые взрослые – должны идти не торопясь, показывая свою солидность. Для нас с Ро это было особенно актуально – нас обоих перевели в старшую школу на год раньше, чем сверстников, поэтому нам было необходимо поддерживать свой статус.

Всё наше поступление было одной забавной авантюрой – будучи в средней школе, мы с Лалонд поспорили, сможет ли кто-либо из нас, вооружившись своими гениальными мозгами (о которых нам не раз говорили учителя), перепрыгнуть последний класс и сразу сигануть в старшую школу. Получилось так, что и я, и Рокси очень серьёзно подошли к этому вопросу. Настолько серьёзно, что экзамен мы оба сдали на «отлично». Ну, и как итог, когда весь наш класс пошёл в родное здание средней школы, нас – тринадцатилетних придурков – перевели в старшее здание.

Несмотря на то, что мы старались идти неторопливо, мы всё же добрались до аудитории ещё до звонка. Я привычно занял место за своей партой (третьей с конца у самого окна, и да – я выбирал это место специально), а Рокси устроилась за партой рядом. Место перед ней пустовало – обычно там сидела Джейн, наша добрая подруга. Она, в отличие от нас, гениальностью не страдала, пусть и всё равно была достаточно умна. Была на год старше нас и единственной, кто согласился в своё время дружить с «мозговитыми малолетками», пускай разница у нас была всего год. Иногда мы в шутку называли Крокер бабулей, на что обычно она смешно дулась.


Что нам на сегодня задавали? – спросил я и достал тетрадь и ручку.

Вроде как прочитать один из параграфов, который будут спрашивать. Но меня нет - я хочу уйти в страну снов, - Рокс протяжно зевнула и устремила взгляд куда-то за окно.

Ну, в таком случае ладно. Я решил, что сегодня буду вести себя как всегда – максимально слушать преподавателя (если только это будет что-то, чего я не знаю), минимально обращать внимание на одноклассников. Точнее, вообще не обра-

Ход моих мыслей резко прервало что-то, влепившееся мне в щёку. Опять… Поморщившись, я смахнул с лица комочек жёваной бумаги, стараясь игнорировать того, кто в меня ею плюнул. Может, поймёт, что это бесполезно, и прекратит? Не помогло – схлопотал тем же уже в шею. Стерев и этот «снаряд», я кинул недобрый взгляд в адрес Шона – парня, который всегда и всех доставал, но которому никто не мог что-то сделать в отместку, потому что он сын директора школы. Сейчас он отвернулся с видом, что он тут не при чём. Но потом ведь наверняка снова будет надоедать…

Как же хотелось, чтобы ему хоть раз досталось за его хулиганства, многие из которых не были столь невинными, как плевки бумагой из трубочки. Но ладно, чёрт с ним. Тем более, что в класс как раз вошла историчка, и начался урок.

Сначала всё шло относительно спокойно. Мы проходили историю Соединённых Штатов (иногда я слышал скептичные хмыки с последней парты последнего ряда, где обосновался мой призрачный спутник). Но ближе к середине урока я краем глаза заметил, что Шон снова прицеливается своей трубкой в мою сторону, видимо, достав всех остальных. Вот же ему приспичило прикопаться именно ко мне сегодня.

«Чтоб ты подавился этой трубкой. А ещё лучше - чтоб тебя карма так отметелила, что ты уже не смог никого доставать до конца дней своих».

Я вновь искоса поглядел на Шона, а тот вдруг вздрогнул, смахивая с плеча что-то. Что именно – не было ясно, поскольку там, вроде, ничего и не было. Я бы оставил наблюдение за ним, однако вместо того, чтобы угомониться, хулиган продолжал что-то смахивать с плеч руками, изредка встряхивая ногами. Притом на лице его был откровенный ужас.

Учительница отвлеклась от лекции, делая Шону замечание. Затем второе. Сначала директорский сынок пытался сесть ровно, но потом вновь начал ёрзать на стуле, явно пытаясь смахнуть с себя что-то. Я в этот момент оглянулся на Джейка, который стоял как раз позади и тоже с недоумением наблюдал за этими странными выходками.

Поймав мой обеспокоенный и одновременно недоумевающий взгляд, призрак растерянно пожал плечами и пригляделся к Шону и его тени.

Я тем временем продолжал (уже с тревогой и любопытством) наблюдать за Шоном, который уже не пытался сидеть спокойно, дёргаясь с тем же выражением ужаса на лице. Сомнительно, что он стал бы себя так вести ради шутки – не такой уж он и хороший актёр, чтобы так реалистично пугаться…

О боже, - неожиданно, с долей шока выдохнул Джейк. Мне это не понравилось, поскольку такой тон мог означать одно – грядёт капец.

Так и вышло. Внезапно Шон истошно закричал и вскочил со своего места. Все в классе разом насторожились. Преподша снова сделала замечание, но парень не слушал её, продолжая крутиться и стряхивать с себя что-то невидимое.


Чел… Чел, что за хрень там? – напряжённо спросил я у Инглиша, наплевав на осторожность и не сводя взгляда с паникующего хулигана.

Полчища муравьев… - негромко произнес Джейк.

Боже мой, откуда они только взялись? Хоть было в чём-то сложно представить, как можно бояться этих мелких насекомых, а ещё сложнее поверить в то, что они есть на Шоне, потому что я их в упор не замечал, но… Нет, конечно, это по меньшей мере неприятно, когда по тебе ползает целая куча таких, да и они ведь ещё и кусаются. Но в данном случае явно попахивало фобией.

Жертва собственных страхов всё продолжал метаться, крича «Снимите их! Снимите их!» Это окончательно убедило меня в том, что если я муравьёв не вижу, это не значит, что их нет. Учительница старалась угомонить его, схватив за руку, но он только рванулся прочь. Некоторые из ребят повскакивали из-за парт, пытаясь удержать парня, однако он не позволял к себе приблизиться, шарахаясь от всех. В конце концов Шон, пробежав немного, влепился со всей дури в шкаф, что стоял в задней части классной комнаты. Всё бы ничего, но раздался треск ломающихся ножек, и шкаф повалился прямо на парня, припечатывая его к полу.

Теперь уже в ужасе была добрая половина класса. Я вскочил с места, вмиг оказываясь рядом с Шоном. Пусть он и сволочь, каких поискать, и избалованный говнюк, но сейчас ему была нужна помощь. Вместе с несколькими другими ребятами мы как можно аккуратнее подняли шкаф и прислонили к стене кабинета.

Кто-нибудь, срочно бегите в медпункт! – крикнула учительница. Двое из ребят выбежали из классной комнаты.

Да, Шону досталось более чем серьёзно. У него был сильно рассечён висок (повезло ещё, что в шкафу не было витрины – тогда бы осколки посекли всё его лицо и не только), глаза слегка остекленели. Руки парня безвольно лежали вдоль туловища. Парень хрипло дышал, из его рта и носа текла кровь. Историчка присела рядом, стараясь осмотреть повреждения. Я тоже не отходил.

Шон! Шон, ты меня слышишь? – волнение в собственном голосе скрывать было некогда, да и неуместно, потому что да, я был серьёзно встревожен. Я склонился над ним вместе с парой других ребят.

Моргнув, парень поглядел на меня. В его прояснившихся глазах – напуганных, совсем детских - я увидел слёзы.

Дирк. Я ног не чувствую.

Признаться, от этого я несколько впал в ступор. А затем медленно отвёл взгляд и отошёл прочь, где-то в подсознании по не понятной причине чувствуя вину. Я решил подойти к Рокси, которая стояла у окна и испуганно, с долей непонимания наблюдала за всем. Надо бы её успокоить.

Рокси… - обратился было к подруге я.

Но не тут-то было – заметив что-то позади меня, Лалонд вскрикнула и, отшатнувшись от меня, упала на пол.

М-мертвец… - пролепетала она.

Мертвец? Стоп… Я оглянулся на Джейка, который растерянно глядел на нас с Рокси. Да ладно, неужели? Так не одна Роуз у нас белокурая ведьма, что ли?

«Инглиш, сгинь!» - мысленно произнёс я, почему-то считая, что призрак и так меня услышит.

Не ошибся – с виноватым видом Инглиш исчез в ту же минуту. Я обернулся на подругу. Даже под косметикой было видно, что она побледнела. Я коснулся её плеча, заглядывая в лицо девушки. На её глаза наворачивались слёзы.


Рокс, тебе померещилось, - как можно твёрже сказал я. - Успокойся.

Он пропал, - растерянно проговорила она. Чёрные от смазавшейся туши слёзы всё же потекли по её щекам. - Тот обгоревший. Он пропал.

Я же сказал, что тебе померещилось, - мягче проговорил я. Затем заглянул в её глаза. - Рокси, у тебя тушь смазалась. Тебе бы умыться.

Учительница тем временем организовывала класс. Она старалась сохранять спокойствие, хотя в глазах этой женщины средних лет тоже плескалась паника. Я невольно начал уважать её. Медсестра, которая пришла вместе с двумя ребятами, осмотрела Шона, и они понесли его в медпункт. Судя по её мрачному лицу, ничего хорошего парню не светило. Шон уже был без сознания. Я же, пользуясь моментом, спросил, можно ли мне проводить Рокси, так как девушка и правда находилась в шоковом состоянии, и ни в какую не хотела отпускать моей руки. Конечно, нас отпустили, но велели возвращаться в класс как можно скорее.

Я повёл подругу по коридору в женский туалет, и только добравшись до него, она нашла в себе силы выпустить мою руку (этот факт меня, скорее, расстроил, чем обрадовал). Я остался у двери, понимая, что обратно до класса Рокс без меня не доберётся. Было время расставить все точки над «i» и разобраться в том, что сейчас случилось. А помочь мне в этом может только один человек…

Инглиш, появись – есть разговор, - негромко позвал я, надеясь, что ожидать призрака не придётся так же долго, как утром.

Слава богу, не пришлось – Джейк появился практически сразу. Вид у него был виноватым, как и моментом ранее.


Р-ради всего святого, прости, Дирк – я никак не ожидал, что твоя подруга увидит меня. Да ещё и… так испугается, - слегка запинаясь, проговорил он. Его волнение сейчас было не к месту – я не собирался успокаивать ещё и призрака.

Так, чел, это всё понятно – для меня самого это было крайней неожиданностью. Но больше всего меня поразило то, что случилось с Шоном, - как можно твёрже произнёс я. – Мне нужны объяснения – откуда взялись эти невидимые насекомые? Почему они вообще появились?

Выдохнув, Инглиш взял себя в руки и задумался. Я коротко глянул на дверь женской уборной – главное, чтобы Рокс не вышла, пока мы будем говорить.


Наверняка это прозвучит странно, но… эти муравьи выползали из тени, которую отбрасывала парта, за которой ты сидел, - ответил, наконец, Джейк. – Что касается того, почему они появились: это всё та тварь, о которой я тебе говорил в самом начале.

Что? - я невольно изумился и нехило испугался подобному ответу: мне не хотелось признавать именно себя виноватым в том, что случилось с директорским сынком. - Чел, это что за хрень в стиле Стивена Кинга?

Джейк неожиданно хохотнул:


Ты не первый, кто говорит мне подобную фразу. Помнится, один мой подопечный выразился примерно так: «Чувак, не заливай мне в уши эту фигню в стиле Кинга и вали в свой грёбаный Сайлент Хилл», - да уж, эта цитата из его уст звучала комично донельзя - с его-то акцентом. - Честно - суть сказанного я до сих пор не понял, но этот парень в итоге сбросился с крыши.

Чудесно, - нахмурился я, решив прервать поток ностальгии. - А теперь, возвращаясь к теме: если это тварь наслала этих насекомых на Шона, то зачем? И почему именно муравьи?

Ну… - призрак задумчиво почесал в затылке. – Видимо, Шон настолько боится их, что они могут вызвать у него приступ паники. Кажется, это называется фобией… Собственно, именно на них эта тварь и предпочитает воздействовать, - чуть помолчав, он негромко добавил: - Интересно всё же, что это за место такое – Сайлент Хилл?..

Разговор наш был, конечно, невыносимо далёк от завершения, но тут я услышал, как открывается дверь женского туалета. Придётся отложить. Я глянул на Инглиша - понимающе кивнув, тот сразу же исчез из поля зрения.


Ох, Дирк, что бы я без тебя делала, - девушке пришлось смыть с себя косметику. На её лице отпечаталась усталость, а глаза были красноватыми.

Уж думаю, ты нашла бы, чем заняться, - я протянул девушке руку, и та немного неуверенно (Лалонд знала, что я стараюсь лишний раз не впускать людей в своё личное пространство и посему не прикасаюсь почти ни к кому) обхватила её. Я вздохнул и повёл её в класс. Мы молчали.

У кабинета суетилась прибежавшая завуч и устраивала бедной преподавательнице истории допрос с пристрастием. Мы с Рокс быстро прошмыгнули мимо них, у самого входа в класс разомкнув руки, и уселись на свои места. Наши одноклассники бурно обсуждали произошедшее, некоторые девушки были шокированы не меньше Рокси и тоже пытались привести себя в порядок. Я саркастично подумал, что день начался просто потрясающе.

Сосредоточиться на чём-либо мне было сложно, потому последующие уроки вплоть до ланча я прослушал, почти не вникая в подробности. Я сидел и рисовал в тетради муравьёв. Всё думал – как эта тварь могла узнать про муравьёв и почему из всей школы, из всего моего класса выбрала именно Шона? И как это связано со мной?

На ланче, пока я меланхолично жевал сэндвич, сидя в столовой, я уже начал нащупывать какую-то мысль, которая вела к разгадке, но меня выдернула из размышлений коснувшаяся моего плеча всё та же Лалонд-старшая. Взгляд её был всё таким же измученным.


Дирк, - непривычно негромко проговорила она. Я поглядел в её глаза, показывая, что внимательно её слушаю. Она продолжила:

Я не могу забыть то, что произошло утром. И у меня голова сильно кружится. Опять почему-то кажется, что за мной наблюдают. Спиной чувствую стеклянный, неотрывный взгляд… Давай отпросимся, и ты проводишь меня до дому? Пожалуйста.

Я отвёл взгляд и задумчиво дожевал сэндвич. Смотаться с уроков вместе с Ро, да ещё и прогуляться до её дома звучало очень заманчиво. Посему, прикончив остатки ланча, я утвердительно кивнул:


Если училка нас отпустит, то я с радостью провожу тебя. Ты выглядишь очень бледной, и, признаться, я сам за тебя волнуюсь, сис. У тебя дома есть кто?

Нет, - девушка помотала головой. - Мама на работе, а у Роуз сегодня ещё дополнительные занятия по литературе.

У тебя ключи от квартиры с собой? – я поднялся с места, выбрасывая бумажный пакет.

Конечно, - она зарылась в свою сумочку и вскоре достала ключи с брелоком в виде розового котёнка с двумя парами глаз.

Отлично, тогда пошли, – я направился к учителю. Рокси и правда выглядела очень бледной, посему отпустили нас без особых пререканий. К тому же, учитывая случившееся, завуч собиралась распустить весь наш класс после ланча. Поэтому совсем скоро мы уже переодевались у шкафчиков. В принципе, мы имели полное право валить с чистой (относительно) совестью. Собравшись и подождав немного, пока Рокси ещё раз проверит свои ключи, я направился на выход, позволив девушке взять себя под руку.

Джейк ждал меня на крыльце школы. Сначала он мне улыбнулся (вышло немного неловко - видимо, англичанину до сих пор было не по себе от того, что он напугал мою подругу), но увидев, что я не один, поспешно скрылся из виду.


Доведи меня до дома, пожалуйста, – Рокси в очередной раз подняла на меня взгляд, - там я дальше сама справлюсь. Отвлекусь, почитаю Гарри Поттера.

Надеюсь, не в обнимку с бутылкой мартини? – я не мог не вставить привычную шпильку. Девушка среагировала на неё кривоватой улыбкой.

Не знаю. На самом деле, после всего случившегося мне хочется как-то немного приостановиться с выпивкой.

Я кивнул, показывая, что одобряю такое решение.


Наверное, никто не поверит мне, если я расскажу, что я увидела, - вздохнула она.

Я поверю.

И я говорил чистую правду. Лалонд благодарно мне улыбнулась. Видимо, она очень нуждалась в том, чтобы ей позволили выговориться.


Просто… Это было и правда жуткое зрелище.

Я более чем уверен, что больше ты его не увидишь, Рокс, - поспешил я успокоить девушку. Она кивнула.

Очень на это надеюсь, - она крепче вцепилась в мою руку. - Признаться, теперь мне жаль этого… кто бы он ни был. Это смешно даже. Но… - она вздохнула. - Ты можешь представить себе полностью обгоревшего человека? До такой степени, что совершенно не понятно, как именно он выглядел при жизни, – она чуть сжалась. - Просто жжёное мясо. С остатками одежды. Наверняка он серьёзно мучился, когда умирал.

По спине моей пробежал холодок, когда я представил себе подобную картину. Сделать это было сложно, но я просто вспомнил, как у меня один раз подгорело мясо на сковородке, и просто увеличил подобную чёрную корочку до размеров человеческого тела. По телу вновь пробежались мурашки. Я поймал себя на мысли, что не знаю, при каких обстоятельствах погиб мой новый знакомый. И решил, что как-нибудь поинтересуюсь у него.


Жутковатое зрелище, - проговорил я, понимая, что пауза затягивается.

Да уж. Это как в каком-то фильме было… Не помню только, каком именно. Хотя, есть куча фильмов, где люди сгорают. Ладно, хрен с этим, - невесело отозвалась Лалонд и убрала выбившуюся из причёски светлую прядь за ухо.

Остаток дороги мы прошли в молчании. Я не мог подобрать слов, чтобы успокоить её, а она, кажется, просто старалась не потонуть в собственных мыслях, всё так же крепко держа меня под руку. Только у крыльца дома, нехотя выпустив меня, девушка вновь заговорила:


Спасибо, Дирк. Ты замечательный парень, - она мне улыбнулась. - Остаёшься рядом даже несмотря на то, что между нами случилось.

То, что ты больше не моя девушка, не значит, что ты не осталась для меня другом, сис, - также негромко, как она, ответил я.

Так оно и было на самом деле. Некоторое время назад мы с Рокси пытались встречаться. Но наши отношения всё время уходили в ругань и взаимные, очень болезненные подколы, среди которых почти не было места романтике. Она всё время пыталась вытянуть меня «в люди» - в шумные клубы, где было полно людей, в переполненные кафетерии с дрянным кофе - и везде, всегда, каждую секунду старалась меня коснуться. Первые недели две я мужественно терпел, хотя меня бросало в дрожь, схожую с паникой, стоило мне только пересечь порог переполненного клуба или кафешки. Она думала, что я просто ворчу как Дейв, а мне было физически плохо. Посему я всегда, не дожидаясь своей девушки, которая, к слову, напивалась вдрызг и начинала прилюдно меня домогаться, поскорее старался покинуть эти притоны. Конечно же, мы много ругались по этому поводу. Лалонд сводила меня с ума своими выходками, и поэтому мне с ней было очень тяжело.

Нет, Рокси - очень хорошая, привлекательная, милая и добрая. У неё прекрасное чувство юмора, острый ум. Она настоящий друг и всегда примчится на помощь. Этим она мне и понравилась, если признаться. Но стоило ей дорваться до выпивки, и передо мной был уже совсем другой, чужой человек. А я ненавижу чужих людей, которые врываются в моё личное пространство. Нет, я тоже был не сахар – часто читал ей совершенно ненужные морали, старался организовывать её деятельность, чего она очень не любила, пытался заставить её хоть иногда сидеть дома по выходным, из-за чего она изнывала от скуки. Но, несмотря на все наши пререкания, мы оставались вместе. И через какое-то время, измученные очередной ссорой, которая ни к чему не привела, мы оба как-то единогласно решили, что нам намного проще будет остаться друзьями. Так оно и пошло. Со временем я перестал активно вмешиваться в жизнь Рокси, оставив за собой только привычку не позволять ей уходить в запои и задерживаться в клубах до глубокой ночи, а она начала уважать моё личное пространство и теперь старалась без моего позволения меня лишний раз не касаться.

Сейчас она, памятуя об этом, благодарно мне улыбнулась вместо того, чтобы крепко обнять, и, попрощавшись, зашла в подъезд. Да, с ней всё будет в порядке.

Через несколько минут я уже шёл по улице в сторону своего дома. К чёрту общественный транспорт – спешить некуда, ходить полезно, контактировать более ни с кем не хотелось. Плюс у меня так было больше времени поразмыслить ещё раз над тем, что сегодня случилось.

Мне всё никак не удавалось понять, почему тварь своей жертвой выбрала именно Шона. Как она узнала о том, что он боится муравьев, ещё можно было объяснить – раз её излюбленным методом было воздействие на человеческие страхи, то, скорее всего, она просто чувствовала их в людях. Но вот… почему Шон?

Ответ нашёлся там, где не ожидалось – воспроизведя в памяти по порядку события дня, начиная практически с самого начала, я вдруг вспомнил, что как раз перед тем, как появились эти муравьи, я мысленно пожелал, чтобы Шону досталось. Осознание того, что моя секундная мысль стала причиной последующей паники у хулигана, было настолько поражающим, что я невольно застыл на месте, встав посреди дороги. Да уж… А ведь говорили же, что за своими мыслями и желаниями надо следить, поскольку они имеют свойство сбываться.

Позади меня раздался удивлённый возглас:

Холи-долли! Дирк, друг мой, ты предупреждай в следующий раз, когда будешь останавливаться. Не думаю, что тебе будет приятно ощущать себя как после купания в ледяной воде.

Точно, Джейк. Я даже успел забыть о том, что за мной следует призрак-помощник. Кстати – стоило бы рассказать ему о своих догадках, что ли.


Прости, чел, - я коротко оглянулся, затем продолжил свой путь. – Я просто задумался – перебирал в голове всё, что случилось за сегодня, в поисках ответа на один вопрос. А именно: почему жертвой твари стал именно Шон.

Хм. Смею предположить из того, как ты внезапно замер посреди дороги, что ответ ты нашёл, - протянул призрак, шагая уже рядом со мной.

Да, - я кивнул и выдохнул. – Я вспомнил, как мысленно пожелал, чтобы карма отметелила его так, чтоб он больше не смог вытворять свои «штучки», - я поглядел на Инглиша. – Возможно ведь такое, что тварь зацепилась за эту мысль и воплотила её?

Англичанин хмыкнул и кивнул.

Запросто. Ведь у неё есть с тобой связь, - он на момент задумался. – Да, к слову, об этом… Дирк, я вчера не успел тебе сказать кое-что.

Очередные новости. Честно говоря, мне уже хотелось перестать думать о всякой чертовщине и отдохнуть. Но наверняка это что-то важное.

Валяй – я слушаю, - я поправил на плече сумку.

Джейк ещё с минуту собирался с мыслями, затем произнёс:


Дело в том, что эта тварь всегда прячется в какой-нибудь вещи для того, чтобы наладить контакт с будущей жертвой. И эта вещь, как правило, дорога своему владельцу… Так вот, Дирк – в твоём случае эта гадость засела в Бейзил, твоей кукле.

Серьёзно? – через небольшую паузу произнёс я. Призрак устало выдохнул. - И ты правда думаешь, что я поверю? Мог бы придумать нечто оригинальнее одержимой куклы, чел – уже не первый десяток лет на земле существуешь.

Дирк, сам посуди - с её появлением твой младший брат перестал заходить к тебе в комнату и начал в принципе опасаться кукол, хотя раньше ничего такого за ним не наблюдалось, - продолжал Инглиш. – И то, что со мной случилось вчера – это, опять же, её рук дело…

Мой брат – гленофоб, - всё в той же манере прервал его я. – Он бы так и так стал опасаться кукол, потому что в своё время я слишком много прикалывался над ним при помощи Кэла. Что до тебя – понятия не имею, но это точно не вина Бейз.

А бывшая владелица? Приятель, подумай сам – она бы не стала продавать шарнирку за бесценок, указывая, что кукла впервые в жизни её пугала, если бы она была обычной шарнирной куклой! – настаивал на своём призрак.

Чёрт… Тут, конечно, он прав. Но в самом деле – одержимая кукла? Больше похоже на бред.


Чёрт знает, что могло найти на эту девушку и в каком состоянии она находилась. Иногда нас пугают совсем уж неожиданные вещи. И куклы в том числе, - я кинул в адрес Инглиша довольно жёсткий взгляд. – Если ты хочешь, чтобы я избавился от Бейз, то могу сразу тебе сказать – даже не надейся, пока я не получу реальных доказательств, - с этими словами я несколько ускорил свой шаг, натягивая на голову капюшон. Говорить дальше с призраком у меня не было никакого желания. Лучше бы и не начинал даже.

Дирк, одумайся! – воскликнул Джейк, нагоняя меня. – Тебе надо прервать эту связь, пока не поздно. Пожалуйста, послушай меня!

И не собираюсь даже. Бейзил со мной гораздо дольше, чем этот мертвец. И избавляться от неё я не буду. От нахлынувшей на меня злости начала болеть голова. К чёрту – больше меня никакая сверхъестественная хрень не интересует сегодня.

Добрался до дома я в молчании и с испоганенным настроением. Инглиш был благополучно услан в игнор до конца дня. Вёл призрак себя совсем как собака, которую всячески игнорируют – крутился вокруг, кидал в мою сторону раздражённые взгляды, пытался начать разговор заново, но я оставался непреклонен.

Я открыл дверь своей квартиры и нырнул в её тишину и тепло. Сняв куртку и разувшись, я, не смотря на всё следовавшего за мной Джейка, направился прямиком в свою комнату. Кэл и Бейзил всё так же сидели рядом, и я не стал разлучать эту парочку, хотя, признаться, взгляд мой остановился на лице моей новой шарнирки. Ещё раз прокрутив слова призрака в голове и окончательно решив, что он не прав, я сел за компьютер.

Как всегда, когда у меня плохое настроение, меня тянуло рисовать. Посему, вооружившись графическим планшетом и припрятанной в столе пачкой крекеров, я принялся за дело. В колонках пели про Калифорнию любимые «Hollywood Undead», и я почти бездумно водил стилусом, вырисовывая морду какого-то животного.

Выдернул меня из раздумий голос всё того же Инглиша:


Я не знал, что ты умеешь рисовать.

Только не вздумай заглядывать мне через плечо, пока я рисую, - заранее предостерёг я призрака. - Я это просто ненавижу и сбиваюсь.

Понимаю, - англичанин, судя по всему, немного отошёл от меня.

Когда закончу, покажу, если тебе интересно, - добавил я уже заметно спокойнее, чем раньше. Я не мог долго злиться на Джейка. Сам не понимаю, почему. - Только не ожидай от меня какого-нибудь шедевра. Я самоучка, так что мои рисунки далеки от совершенства.

Для того, чтобы хорошо рисовать, необязательно учиться, - рассудительно заметил мертвец, - потому что кому-то не сможет помочь даже самый талантливый учитель.

Кстати, я бы не отказался немного поучиться рисованию у преподавателя, - задумчиво сказал я, продолжая водить стилусом по планшету.

В моё время преподаватели живописи чаще всего нанимались для обучения леди, - негромко начал Джейк. - Девушкам тогда в принципе было дозволено в миллионы раз меньше, чем сейчас. Считалось, что их долг – воспитывать детей, и что женщины сами по себе – существа легкомысленные и инертные, не способные принимать самостоятельных решений. Так что пускай рисуют, вышивают, музицируют и сидят дома. А не лезут в светскую жизнь.

И к чему это ты сейчас говоришь? – я понял, что у меня получается морда собаки. Очень умная и выразительная.

Пытаюсь вновь наладить с тобой контакт.

Контакт налажен, - я одобрительно хмыкнул такой честности и принялся за раскраску. - Скучно, наверное, было девушкам в ваше время…

Не всем. Многие женщины уже тогда начинали выступать в защиту своих прав и добивались больших успехов во многих сферах, ни в чём не уступая мужчинам. Мне довелось знать таких женщин и, признаюсь, даже мне – выходцу Итонского колледжа – иногда было сложновато вспомнить о тех событиях, которые обсуждались этими леди.

Бедолага, тебя окружали умные женщины, - фыркнул я. Хотя, Страйдер, кто бы говорил. - Кстати, я закончил.

Позволь взглянуть, - призрак поднялся с пола (на котором, оказывается, до этого вполне неплохо устроился) и поглядел на нарисованную белую собаку с карими глазами. На губах призрака заиграла ностальгическая улыбка:

Хорошая собака. У меня была подобная, когда я был ещё жив.

Правда? И что за собака была? – я поднял взгляд на «выходца Итонского колледжа».

Ну, - парень горько усмехнулся, - хорошая была, умная… до поры до времени.

А что с ней стряслось? - ожидая всего, что угодно, поинтересовался я.

Мне пришлось её застрелить, - призрак выпрямился, перестав рассматривать мой рисунок и поправил свой костюм.

Оу, - я поглядел на морду только что нарисованной собаки, - сочувствую.

Это было так давно, что уже и не имеет значения, так что ничего страшного, - улыбнулся Джейк. Затем опустил взгляд и выдохнул. – Хотя, порой оглядываясь назад, я думаю, что мне не стоило её убивать…

Во мне снова заиграло любопытство, и я поглядел за спину на задумчиво стоявшего посреди моей комнаты призрака, который опять буравил бедную Бейзил взглядом.


Почему? – всё же подал голос я, когда пауза затянулась.

Неважно, - заметно мрачнее отозвался Инглиш, и я понял, что продолжать эту тему не стоит.

Пожав плечами, я вновь нырнул в интернет. Через какое-то время раздался звонок входной двери. Дейв вернулся.


Температура указана в Фаренгейтах. Равна приблизительно 8 градусам по Цельсию.

** Insecta invisibilia (лат.) - невидимые насекомые.

========== 2. Good dog, best friend ==========

Весна 1912 года. Лондон, Великобритания.

После пары дней солнечной погоды, которая радовала жителей столицы, небо Лондона не выдержало и пролило на землю, казалось, весь запас воды, который успел накопиться за это время. Крупные капли отбивали дробь по мостовым, по крышам ираскрытым зонтам тех господ, что имели несчастье оказаться на улице в такую погоду. Помимо этого, они барабанили по плечам и голове раздосадованного журналиста, спешившего к главному входу Британского музея. Если он срочно не отыщет укрытия, то рискует промокнуть насквозь. Впрочем, судя по ощущениям, это уже случилось.

Время было раннее - всего часов десять, посему раскрытых зонтов в общей сложности было мало. У ступеней Британского Музея на данный момент виднелся только один. Американец заприметил его ещё издалека и поспешил к нему, узнавая своего друга. Тот тоже углядел промокшего до нитки беднягу и, улыбнувшись, помахал ему рукой, а затем, когда журналист приблизился, радушно пригласил его под свой раскрытый зонт. Джейкоб негромко прыснул:


Приятель, ты так себе точно заработаешь простуду или ещё чего похуже. Надеюсь, прогулка под одним зонтом в моей компании тебя не смутит?

Для того, чтобы меня смутить, тебе нужно сильно постараться, - светлые глаза журналиста блестели озорным огоньком. - С ума сойти - я думал, что сегодня будет солнечно! Дождь не входил в мои планы на день.

Оно заметно, - хохотнул путешественник. Двое приятелей двинулись вдоль по улице. - Но это Лондон, друг мой. Здесь никогда не угадаешь, когда будет дождь, а когда – солнечно. Поэтому я хожу с зонтом почти постоянно. Можешь считать это издержкой привычки.

Если я буду таскать с собой ещё и зонт, то мне срочно придётся отращивать третью руку, - усмехнулся американец, - потому что иначе его будет просто некуда деть, и он всё время будет мешать в тех случаях, когда надо быстро что-то записать. Вот бы придумали такой агрегат, который мог бы уместиться в кармане и при надобности записывать всё, что ты ему надиктуешь.

Хех, кто знает – может, ещё и придумают. Специально для вашего брата. Прогресс ведь не стоит на месте – это сильно заметно. Так что я даже боюсь предполагать, что будет в дальнейшем – например, лет через пятнадцать-двадцать. Моя стезя - это прошлое.

Вот и хорошо, потому что в будущее из нас двоих всегда гляжу я, - улыбнулся журналист. - Скажи, Инглиш, ты читал Жюля Верна?

Конечно, читал. И хочу сказать, что что-то пророческое в его работах есть. Ведь машины, которые могут взмывать в небо, уже изобретены.

И не только они, - знающе хмыкнул блондин, пытаясь хоть немного согреться в насквозь промокшем пиджаке. - Но на самом деле, меня сейчас более всего интересует именно прошлое, Инглиш. Я заинтригован той твоей сероглазой куклой. Всё не могу забыть, как Хелли на неё рычала.

Инглиш заметно помрачнел.


В этой штуке явно таится какая-то чертовщина, - всё с тем же неподдельным любопытством закончил свою мысль американец.

Хелли и потом рычала на неё, - крепче взявшись за рукоять зонта, проговорил Джейкоб. - Вчера в принципе попыталась её сгрызть, я еле успел отобрать. А до этого ночью мы с бабушкой проснулись от того, что на кухне побилась почти вся посуда. Кукла сидела среди осколков на одной из полок – снова переместилась.

По спине под мокрым пиджаком пробежали мурашки, и молодой человек не мог точно сказать, от холода они были или от того, что только что представило его живое воображение – эту жутковатую куклу, сидящую посреди разбитой посуды и смотрящую на тебя неживыми глазами.


А нельзя ли поместить её в музей под видом экспоната? Из-под стекла она, может, и не выберется.

Я бы не стал этого делать, - выпускник Итона покачал головой. - Если эта штука оказывает негативное влияние на окружение, то стекло не поможет, да и могут пострадать другие люди.

Тоже верно, - возразить американцу было нечем. - Ну, по крайней мере, эта тварь не вредит Хелли или вам с миссис Инглиш. Хоть твоя собака и погрызла эту жутковатую куклу. Отважная она у тебя.

Да, Хелли – отличная собака и лучший друг. И сторож замечательный, - двое поймали кэб и уселись в него. - Потому я не особо колебался, когда оставил бабушку вместе с ней дома. Ей почему-то нездоровится сегодня. Хотя, не удивительно – в городе ей всегда намного хуже, особенно при резких переменах погоды.

Один раз мне на глаза попадалась статья, - задумался журналист. - Там выдвигалась теория, что пожилые люди, как и дети, очень восприимчивы к отрицательной энергии.

Охотно верю. Надеюсь тогда, что кукла не наделает ничего плохого в моё отсутствие. Хотя, посуду не то чтобы жалко, пусть потом и пришлось собирать осколки, но что-то мне подсказывает, что это далеко не самая страшная проказа нечисти, засевшей внутри деревянного божка, - кэб мало-помалу приближался к дому Инглишей.

Кстати, о божках - когда на выставку пустят нашего брата? – попытался перевести тему американец, чувствуя, как в его друге и в нём самом растёт непонятная тревога, давящая на молодых людей будто огромный, всё увеличивающийся в размерах снежный ком. - Она ведь открывается со дня на день, а мой начальник ещё ни слова не сказал.

Если хочешь, я могу провести тебя хоть завтра, если ты не забудешь прихватить камеру, - предложил Джейкоб. - Сделаешь парочку фотографий экспонатов, потом проявишь. Неплохо обзавестись фотохроникой.

Хочешь, чтобы я снова вдыхал ядовитые пары, пока проявлял фото твоих находок? Спасибо, дружище, - хохотнул журналист. - Но вообще проведи. Буду тебе премного благодарен.

Да не за что - для друзей не жалко, - путешественник широко улыбнулся.

В это время кэб остановился возле дома Инглишей. Расплатившись с кэбменом, юноши направились к входной двери. Держа зонт одной рукой, Джейк собрался было достать ключ, но, стоило им подойти достаточно близко к двери, замер, насторожившись. Американец кинул на него вопросительный взгляд. Инглиш в свою очередь медленно коснулся ручки входной двери и… с лёгкостью повернул её.


Странно – почему дверь открыта? – негромко проговорил он.

Давай я войду первым, - журналист чуть отстранил своего друга рукой от двери, доставая из кобуры под пиджаком револьвер.

Кивнув, Инглиш пропустил его вперёд, после чего зашёл сам.

Уже с порога можно было заметить, что в доме царил беспорядок - вешалка была свалена на пол вместе с одеждой, ковёр переместился от входа ближе к стене, небольшая фотография, висящая в рамке на стене справа от двери, покосилась.


Хелли? Миссис Инглиш? – достаточно громко позвал американец, обводя взглядом окружение. Ответом была тишина.

Ты только погляди туда! – Джейкоб коснулся его плеча и указал в сторону гостиной.

Пройдя вправо, журналист увидел, что в комнате царил не меньший беспорядок, чем в прихожей - пол был покрыт царапинами (было ясно видно, что от когтей), диванные подушки валялись где попало, а из подставки рядом с камином пропала кочерга. Юноша изменился в лице, теперь заметно нервничая.

Сходи проверь второй этаж, Джейк – я осмотрю всё здесь, - как можно ровнее произнёс он, ступая дальше.

Когда его друг скрылся из виду, американец постарался успокоиться, мысленно надеясь, что всё не так плохо. Миссис Инглиш, пусть и была дамой в возрасте, но могла дать отпор любому внезапно нагрянувшему незваному гостю. Особенно если учесть, что в этом доме без оружия не обходилось…

Поведя плечами, журналист ещё раз осмотрел комнату. Взгляд его зацепился за куклу – деревянное создание уютно устроилось на одном из кресел, поблёскивая своими серыми глазами. От неё исходило какое-то странное спокойствие… и это напрягало. Как затишье перед бурей.

Стоило американцу подумать об этом, как где-то наверху раздался грохот, заставивший его оглянуться в сторону прихожей.

Инглиш? У тебя там всё в порядке? – крепче сжав рукоять револьвера и кинув последний взгляд на куклу, журналист вышел из гостиной, остановившись возле лестницы, ведущей на второй этаж. Он начал прислушиваться.

Некоторое время ничего не происходило, но затем тишину прорезали звуки выстрелов, а следом – пронзительный собачий визг.

Джейк! – сорвавшись с места, американец взлетел по ступенькам наверх. Теперь было точно ясно, что случилось что-то страшное.

В этом журналист убедился, стоило ему добраться до одной из комнат на втором этаже – взгляду его предстала поистине чудовищная картина. В спальне, в которой всё так же было перевёрнуто чуть ли не вверх дном, как и в прихожей или гостиной, на полу тут и там виднелись кровавые следы. У одной из стен лежало тело пожилой женщины. Лицо её было изгрызено так, что теперь сложно было узнать в этой леди миссис Инглиш. Горло было разорвано, одежда испачкана в крови и с прорехами в некоторых местах, на руках и ногах тут и там виднелись следы от укусов. Чуть подальше, возле кровати валялась белая собака, с двумя дырками от пуль - в правом боку и голове. Под ней растекалась лужа крови. Над собакой с револьвером в опущенных руках стоял Джейк. Вид у юноши был шокированный. В следующий момент он выронил револьвер и упал на колени… но этого уже практически не было видно.

В конце концов, всё погрузилось во тьму. А затем наступило пробуждение.

========== III. Mors certa, hora incerta ==========

Октябрь 2012 года. День третий.

This was a triumph

I'm making a note here.

HUGE SUCCESS.

It's hard to overstate my satisfaction.

Aperture science.

We do what we must because we can.

For the good of all of us, except the ones who are dead*.

Меня выдернули из сна резко и безотлагательно. Нарушителем моего спокойствия был роботизированный, немного печальный голос самой классной, по моему скромному мнению, злодейки нынешнего поколения. Называть её имя, полагаю, не требуется, ибо мало кто её не знает.

Я поднялся как можно быстрее. Эта мелодия, звучавшая в мобильном телефоне, ассоциировалась у меня только с одним человеком, и этот человек был не из тех, кто может подолгу разговаривать, как бы сильно нам обоим этого ни хотелось.

Еле разлепив глаза, я нажал кнопку принятия вызова и, сдерживая зевок, немного хрипло произнёс:

Доброе утро, бать.

На том конце трубки послышался хорошо поставленный и самый родной голос:


Я так понимаю, мелодию на звонке ты так и не поменял, Дирк?

И не собираюсь, босс. Как там в Калифорнии? Полно красивых цыпочек?

Скорее, пережарившихся на солнце.

Твоему вкусу не угодить, как всегда.

А то. Судя по голосу, ты только недавно соблаговолил поднять с кровати свою задницу. Ты не опоздаешь в школу?

Я бросил взгляд на часы. Красные цифры показывали половину одиннадцатого утра. М-да… Похоже, о школе можно было благополучно забыть. Что, в общем-то, к лучшему.


Я уже опоздал.

Сколько раз я говорил, чтобы ты не прогуливал и Дейву не давал, - голос отца звучал скорее устало, чем раздражённо. - Дирк, пропускать занятия - это совсем не круто.

Пока он говорил, я успел заглянуть в комнату Дейва и с приятным удивлением обнаружить, что она пуста, и у кровати не стоит школьная сумка.


Именно потому, что это не круто, мелкого в школу я отправил. Точнее, он сам ушёл, как оказалось.

Ну, хоть кто-то из вас двоих это делает.

Босс, я прогулял сегодня в первый раз за этот месяц. Вчера был просто зубодробительно тяжёлый день - сжалься.

Хрен с тобой. Как там мышь в холодильнике, ещё не повесилась?

Нет, я вчера прикупил ей немного съестных припасов, так что пока бедняжка не готовит верёвку и мыло.

Надеюсь, под съестными припасами ты подразумеваешь не отраву, от которой потом придётся лечить ваш кишечник… Как вы там оба в принципе? Всё в порядке?

С нами всё норм, бать, не переживай.

А эта девушка. Кажется, Роксана…

Мы расстались, бать.

А. Ну, бывает. Ничего – в мире ещё полно девушек, какая-нибудь да будет той самой.

Мелкий недавно интересовался, когда ты приедешь, - как можно буднично сказал я, хотя к горлу подступил небольшой ком. В принципе, я уже знал ответ на этот вопрос.

На том конце трубки, в далёкой Калифорнии, где тусовал наш с Дейвом батя, повисло молчание. А затем короткая фраза:


Передай Дейву, что график очень плотный. И мои извинения.

А, ну ладно, – негромко сказал я, стараясь задавить обратно внутрь непонятный даже мне самому клубок чувств.

Дирк, ты не боись. В этот раз я постараюсь добраться домой до Рождества.

Угу.

Повисла небольшая пауза.


Вам деньги нужны?

Не, пока хватает. Ты и так высылаешь по нескольку раз каждый месяц, да и я иногда подрабатываю.

Окей, молодец. Если что - ты звони мне, лады?

Только давай я буду говорить с тобой, а не с твоей секретуткой, окей?

Кэтрин, кстати, передавала вам привет.

Да-да, спасибо ей. Надеюсь, ты не собираешься делать из этой крашеной блондинки нашу новую маму?

Чтобы ты опять вытравил несчастную женщину из нашего дома? Ну уж нет, мне жалко бедняжку.

И на том спасибо, - я хмыкнул.

Не за что, - где-то на заднем фоне раздался другой голос. Я понял, что разговор скоро закончится. - Ладно, Дирк, мне пора. Смотрите там аккуратнее, хорошо?

Лады, босс. Удачи тебе на съёмках.

Спасибо, вам тоже удачи. Передай Дейву, что я отправил ему небольшой презент. Для тебя там тоже кое-что есть. Всё, до связи.

Давай.

Я выдохнул и положил трубку. После разговоров с отцом (который старался звонить нам хотя бы раз в пару недель) на меня всегда накатывала некоторая тоска. А вкупе с тем, что произошло вчера, я чувствовал себя дряннее некуда. Решив, что в таком состоянии я находиться не хочу, я направился в ванную и привёл себя в порядок. Взбодрившись, я решил, что поесть тоже не помешало бы, и из ванной направился прямиком на кухню.

Там меня ждала достаточно странная картина. Мой знакомый мёртвый англичанин сидел за столом напротив керамического чайника (подарок Рокси и Роуз на прошлое Рождество) и горестно вздыхал. В тусклых зелёных глазах отражалась такая вселенская скорбь, что мне даже стало как-то не по себе. Я прошёл на кухню и поинтересовался:

Чел, что с тобой? – я бы добавил, что он выглядит так, будто перехоронил всех своих родственников, но в данной ситуации это прозвучало бы как минимум не этично.

Не отрываясь от разглядывания пузатых стенок керамического чайника, украшенного цветочками, Джейк с тоской проговорил:

Ох, приятель, знал бы ты, как я скучаю по вкусу и аромату чая с бергамотом.

Я приподнял бровь. Вот так вот, мистер Страйдер. Кто-то тоскует по отцу, а кто-то - по чаю. И вопрос ещё, кому здесь хуже.

Если хочешь, я могу его заварить и поставить перед тобой чашку. Может, это хоть немного скрасит твою печаль.

Джейк поморщился:


Ну уж нет. Нынче люди совсем разучились правильно заваривать чай. А смотреть на надругательства, которые ты будешь проделывать над несчастным напитком, выше моих сил.

Надругательства? – я заглянул в холодильник и, достав пару яиц и сыр, начал делать омлет.

Как можно заваривать чай в микроволновке, ради всего святого?!

Я решил глубокомысленно промолчать в ответ на эту реплику и принялся за готовку.

Когда омлет был пожарен, я уселся за стол.


Школа сегодня отменяется? - призрак глянул на меня. Я утвердительно кивнул.

Да, у меня нет никакого желания идти туда сегодня. Мелкий, к слову, именно в школу направился, ты не видел?

Он сел в тот же автобус, что и ты вчера, так что, думаю, да. Дейв заходил в твою комнату, но не стал будить. Видимо, по каким-то своим личным соображениям - ты очень крепко спал.

Я вновь кивнул, отправляя в рот кусок омлета. Было приятно, что мелкий не стал меня трогать. Долгий и крепкий сон после вчерашних напрягов был мне необходим.

Джейк, к моему счастью, перестал тосковать по своему ненаглядному Эрл Грею и теперь явно желал пообщаться:

Кто звонил, если не секрет?

Вопрос был ожидаем – я предполагал, что Инглиш прекрасно слышал мой разговор по телефону. Прожевав омлет, я глотнул апельсинового соку и только потом ответил:


Батя мой звонил.

Он много работает, как я понимаю? Я ни разу не видел его, хотя достаточно долго наблюдал за тобой.

Он сейчас в Калифорнии, снимает сериал.

Так он режиссёр?

Да, и достаточно неплохой по моему скромному мнению, пусть и не один из самых известных.

А твоя матушка… - очень осторожно поинтересовался призрак. Я проглотил ещё кусок приготовленного омлета.

Умерла во время несчастного случая, - получилось достаточно сухо, но у меня не было желания развивать эту тему, посему сойдёт.

Джейк кивнул. В его глазах мелькнуло понимание:

Моя когда-то умерла от лихорадки.

Я продолжил есть, не реагируя на фразу призрака. Молчание казалось немного неловким, но я знал, что разговор про родителей, к тому же погибших или находящихся очень далеко, – не самая лучшая тема за завтраком.

Какое-то время я ел в тишине. Джейк, видимо, не знал, о чём ещё можно поговорить, или просто ушёл куда-то в свои мысли. Вскоре снова загудел мой мобильный. Короткое ржание лошади возвестило о том, что пришло сообщение. Прикончив свой завтрак и сразу помыв посуду, я взял мобильный в руки. Сообщение было от Рокси:

«привет, дирк. всё очень плохо - джасперс так и не нашёлся. :( я искала его всё утро, прогуляв уроки, но не нашла. :(( после уроков поможешь развешивать листовки, как обещал?»

Хм, ни одной опечатки – значит, Лалонд и правда завязала с визитами к домашнему бару. Это хорошо… Что ж, я так и знал, что кот не отыщется сразу. Вздохнув, я быстро напечатал, что согласен и что притащу Дейва с собой, поскольку его тоже не помешало бы запрячь этой работой, а затем направился в свою комнату.


Джасперс так и не нашёлся, - сказал я последовавшему за мной Инглишу.

Кот твоей подруги? Ну, надеюсь, в конце концов он найдется.

Кстати, о Рокси, - я положил мобильный на кровать и начал одеваться. Ходить по дому в одних трусах я не очень люблю. Особенно на виду у призрака. – Поясни мне: с какого чёрта она может тебя видеть?

Это я у тебя хотел спросить. Обычно меня не видит никто, кроме прямых владельцев вещи, в которой поселилась Тварь. В твоём случае, в Бейзил.

Я раздражённо рыкнул:


Бейзил не виновата, - я натянул футболку и свободные спортивные штаны.

Нет, Дирк, это она. Мне виднее, поверь.

Виднее ему… - огрызнулся я. - Если ты такой умный, то почему ты не знаешь, с какого перепугу Рокси может тебя видеть?

Потому что я не знаю её. А у тебя, я уверен, есть хотя бы догадки по этому поводу, - достаточно спокойно, хоть и жёстко, проговорил Инглиш, скрестив руки на груди. Я понял, что конфликт и правда не имеет смысла.

Есть. Роуз – её младшая сестра – немного практикуется во всякой магии и спиритизме. Несколько раз ей удавалось вызвать духов. Я подумал, что этот талант, если его можно так назвать, идёт у них по роду или что-то типа того.

Это имеет смысл, - протянул дух, потирая подбородок.

Я кивнул и включил ноутбук:

Это единственное объяснение, которое я нахожу. И, к слову, меня поражает то, в каком виде ты ей являешься.

Я поймал на себе вопросительный взгляд тусклых глаз.

Как кусок обгоревшего мяса гуманоидной формы, - пришлось пояснить мне. - Может, ты хоть это объяснишь?

Джейк помрачнел. Затем вздохнул:


Я погиб во время пожара. Мне не очень хочется об этом разговаривать, прости.

Ничего, - слегка кивнул я и начал рыться по ссылкам.

Заняться мне было решительно нечем (домашнюю работу делать было лень), поэтому я думал, какой бы фильмец можно было бы посмотреть. Взгляд мой зацепился за название «Сайлент Хилл». Почти сразу мне вспомнился первый диалог с Инглишем – да, как раз подойдёт. Удовлетворённо хмыкнув, я вставил в компьютер флешку и нажал «скачать».


Слушай, Инглиш, не хочешь наконец-то узнать, что такое Сайлент Хилл и почему тебя туда в своё время отправили?

Хм? - Джейк, уже, видимо, привычно устроившийся по-турецки на полу, поднял на меня удивлённый взгляд. – Ну, в принципе, было бы неплохо… А чего это ты вспомнил?

А я и не забывал. Обычно, когда я остаюсь дома, я смотрю фильмец или играю в игры. Так что я просто приглашаю тебя составить мне компанию.

Ну, ладно, Дирк, я не против, - парень отстранённо улыбнулся.

Судя по выражению его лица, он опять скис. Да и в принципе сегодня этот призрак вёл себя не так бодро и общительно, как до этого. Я предположил, что это могло случиться из-за разговора про родителей, что произошёл ранее. Некоторые люди, наверное, не могут пережить потерю близких и через такое огромное время, которое существовал на земле Джейк.

Вытащив флешку из ноутбука и направившись в спальню к отцу (чей мини-бар я уже давно присвоил себе и хранил там свой неприкосновенный запас Фанты и апельсинового Фейго), я врубил большую плазму. Джейк оценивающе оглядел большой плоский телевизор.


Значит, Сайлент Хилл - это фильм? – задумчиво проговорил мой знакомый.

Да, - я вставил флешку и выбрал его из файлов. - Есть ещё игра, но она на приставке, а мне сейчас лень её доставать. К тому же, для ознакомления с необычной логикой этого города и его атмосферой фильма вполне достаточно.

Про себя я решил, что после этого ужастика точно посмотрю какое-нибудь аниме или поняш, потому что, в силу последних событий, от мистики меня, мягко говоря, тошнило. Но поскольку я обещал самому себе, что покажу Инглишу, что такое Сайлент Хилл, теперь мне придётся выкручиваться.


Что ж, хорошо, – в тусклых глазах призрака блеснул интерес. – Я вообще люблю смотреть фильмы. В мои времена, сам понимаешь, это было диковинкой, а сейчас кинематограф достиг таких высот, что я до сих пор не могу привыкнуть.

Я пробежался по нескольким статьям, в которых рассказывалось о твоём времени, и пошарился в Википедии. Если честно - я бы хотел жить в твои годы.

Меня всегда удивляло то, что нынче люди так стремятся в прошлое. Ваша реальность будто сошла со страниц писателей-фантастов. Мы в своё время даже вообразить не могли о таких вещах, как мобильный телефон или Интернет. И мы стремились в будущее, - проговорил Джейк, снова устраиваясь на полу.

Чел, в этом-то и дело, – я пристроился рядом, готовый в любой момент начать просмотр. – В нынешнее время, как ты мог заметить, в будущем видят только Апокалипсис. Современные технологии несутся вперёд так быстро, что скоро просто нечего будет изобретать.

Мысли о конце света возникали у людей во все времена и эпохи, так что это давно не новость. Я историк, приятель, и могу честно тебе сказать - миру есть куда развиваться. Я слишком долго живу и поэтому знаю, о чём говорю.

Ага, только развивается он как-то через жопу.

И это мнение тоже далеко не новое, - рассмеялся Джейк, а затем с плохо скрываемым нетерпением поднял взгляд на экран. - Ладно, включай уже фильм. Я заинтригован.

Хорошо, хорошо. Только предупреждаю, чел – там всё сделано просто дофига реалистично. Смотри не обделайся от страха, - на последней фразе я проткнул Инглиша газировкой как мечом. Последний даже не шелохнулся.

Друг мой, поверь - я всякого за своё существование насмотрелся, - закатил глаза англичанин, а затем с интересом наблюдал за тем, как я открываю ледяную после контакта с призраком газировку. - И всё же очень оригинальное ты придумал для меня применение.

Я же говорил - практичность у меня в крови. Давай уже смотреть.

Наконец, я нажал на кнопку воспроизведения.

Сначала я следил за происходящим на экране, но спустя десять минут переключил своё внимание на Инглиша. Я читал, что когда в конце девятнадцатого века на экране показали знаменитую ленту «Прибытие поезда на вокзал Ла-Сьота», то зрители, сидевшие в зале, с испугом повскакивали со своих мест и убежали прочь, когда поезд приблизился максимально близко. Это было так же забавно, как тот факт, что мужчинам и женщинам, которые вступали на первый в мире эскалатор, выдавалась рюмка коньяка «для храбрости». Так что моё любопытство касаемо реакции своего призрачного знакомого на фильм ужасов было вполне логичным.

Что сказать - Джейк явно был человеком своего времени. Он с неподдельным интересом смотрел в экран и, казалось, переживал каждый момент фильма так, будто сам бегал по улицам проклятого города. Эти эмоции были настолько искренни - подобное я видел только тогда, когда Дейв впервые смотрел Звёздные Войны в свои шесть лет. За год до смерти мамы…

Сцены трансформации окружения, которые всегда вызывали у меня напряжение, Инглиша, однако, почти не пугали. Но когда на экране появлялись сцены пожара, а потом и сожжение Алессы и женщины-полицейской, в тусклых зелёных глазах я видел почти панический страх. Джейк словно впал в оцепенение. На последующих кровавых сценах историк-путешественник явно заметно успокоился, но смотрел уже без того энтузиазма, который испытывал в самом начале.

Я флегматично отхлебнул из бутылки холодную газировку.


Не думал, что ты боишься огня.

С чего ты взял, что я его боюсь? – призрак поглядел на меня, оторвавшись от титров.

Это будет звучать забавно, но после сцены сожжения полицейской ты кажешься бледным. Бледнее, чем обычно. Хотя, оно и понятно – раз ты умер в огне, то логично предположить, что ты его боишься.

Да, я умер во время пожара, но не от пламени. Я задохнулся угарным газом, потому что в момент начала пожара я спал. Горело потом уже моё тело. Как ты уже сам знаешь, от него остался кусок обгоревшего мяса.

Жутковато, если признаться. Хотя, в чём-то тебе повезло, раз ты умер во сне.

М-да. Сомнительная удача… Я даже не знаю, находили ли моё тело вообще. Скорее всего, да. Ведь тогда если пожары случались, то о них сразу узнавали. Но вот хоронили ли меня – совсем другой вопрос.

Неужели не было никого, кто бы позаботился о твоём теле?

Джейк отрицательно покачал головой:


Вся моя родня и близкие знакомые погибли до меня.

Понял. Можешь не продолжать, - я глотнул ещё газировки, затем выбрал другое видео на флешке. - Думаю, надо разбавить эту мрачную обстановку лучом самой сильной магии на земле.

И что же это за магия? – призрак нахмурился.

Магия дружбы, чел.

На плазме яркими и добрыми красками разлилась серия пони, которая, к счастью, оказалась на той же флешке. Раздалась мелодия заглавной темы, и я невольно начал подпевать любимым поняшкам. Челюсть моего мёртвого знакомого опустилась ему чуть ли не на грудь. Ну да – поразительный получился контраст, я сам невольно хмыкнул.

После Сайлент Хилла и разговора про смерть смотреть серию про то, как Дэш (самая ироничная и крутая пони в мире) открыла для себя красоту чтения книг, было немного странно. Но приятно. Я в принципе любитель ярких контрастов, так что не особо напрягался по этому поводу. А вот Джейка это явно выбило из колеи. Хотя, через пару минут он посмеивался над диалогами, а когда в экране появлялась Дэринг Ду, то и вовсе широко улыбался, явно приходя в норму. Не даром я говорил, что этот мультсериал – лучший антидепрессант.

Благодаря магии дружбы, оставшееся время до прихода Дейва со школы прошло в шутливых подколах и обсуждениях всякой всячины. Инглиш оправдал мои ожидания, оказавшись очень интересным собеседником, - он знал по-настоящему много. Я старался не отставать от его уровня, но, признаться, большинство вещей, о которых он говорил, мне ранее не были известны.

Дейв пришёл ближе ко второй половине дня и приятно удивился, когда с порога я ему улыбнулся и сказал, что сегодня на обед у нас макароны. Я вечность не варил макароны. За столом мелкий рассказал, что было в школе – Джейн и её кузен, Джон, всё ещё не появлялись, ну и я с Рокси оба оказались бессовестными прогульщиками, поэтому девственный мозг Дейва снова подвергался интеллектуальным нападкам младшей Лалонд, которой, как мне всегда казалось, просто нравится доставать моего брата и встряхивать его, настраивая на диалог. Что неудивительно - этот пацан ещё менее разговорчив, чем я сам, если не считать его вечного бормотания себе под нос. Я в ответ поделился с младшим новостями от отца, и мы вдвоём начали гадать, чего же такое он нам прислал и как скоро это что-то придёт. А ещё мы согласились с тем, что Кэтрин – очередная стерва, которая видит в отце только кошелёк с деньгами и ноги которой не будет на пороге нашего дома.

Немного отдохнув, мы вдвоём направились на встречу с Рокси и Роуз, чтобы вчетвером расклеить листовки о пропаже Джасперса. В свою комнату за этот день я так больше и не заходил, поэтому ни с Бейзил, ни с Кэлом, ни с другими своими куклами, получается, я весь день не разговаривал. Когда я осознал это, то посчитал, что старшую Лалонд эта новость бы обрадовала. Рокси всегда мне говорила, что я схожу с ума в окружении марионеток, и для неё были счастьем моменты, когда она проводила со мной весь день, и у меня не было возможности заняться шарнирками. А то, что хорошо для Рокс, наверное, хорошо для меня. Пока дело не касается алкоголя, разумеется.

Встретились мы у дома сестёр Лалонд. Их мама – просто сногсшибательная и остроумная женщина - с огромной радостью впустила меня и Дейва внутрь и с такой же радостью навьючила нас толстыми стопками бумаги, на которых были напечатаны фотография Джасперса и необходимая информация. Вооружившись этим (а также рулонами скотча), мы вчетвером уже вышли на улицу.

Решено было развесить объявления в этом квартале и паре смежных – ибо кто знает, насколько далеко мог убежать кот. Учитывая то, сколь большое расстояние нам нужно покрыть, мы с Рокси направились в одну сторону, а мелкий с Роуз – в другую (хоть и было заметно, что Дейву совсем не хотелось опять оставаться с младшей Лалонд одному). Как и было обещано, на мне была задача просто развешивать листовки. Рокси же спрашивала на тему своего кота прохожих.

Многим из людей, конечно же, было плевать на то, что пропал какой-то чёрный кот, и что его хозяйка очень волнуется и просит помочь отыскать своего зверя. Другого и не ожидалось, на самом деле – у каждого ведь своих проблем хватает, так?.. За своими не слишком светлыми мыслями о человечестве я не заметил, как столкнулся с кем-то. Благо не выронил листовки.

Чёрт тебя дери, пацан – смотри, куда прёшь! – раздражённо произнёс какой-то мужик средних лет в затюханном чёрном пальто и такой же чёрной шляпе. – Совсем уже охренела эта молодёжь – абсолютно насрать на окружение.

От такого напора я невольно отступил на пару шагов. Затем нахмурился – было жгучее желание если не вслух высказать этому индивиду, что я думаю о нём, то хотя бы мысленно послать его куда подальше. Уже даже возникла кое-какая идея, но пришлось её как можно быстрее выкинуть из головы, не дав оформиться – как-то не хотелось мне повторения вчерашних событий. Я боялся, что и эта мимолётная мысль может воплотиться в жизнь.

Извините, - негромко бросил я, после чего поспешил направиться к следующему столбу, чтобы повесить на него объявление. М-да, теперь и за собственными мыслями надо следить. Повезло так повезло…

Через пару часов листовки были развешены. Никто из прохожих Рокси ничем не помог (разве что одна дамочка записала номер телефона на тот случай, если увидит кота где-нибудь), посему мы неспеша двинули обратно в сторону дома, где жили девчонки.


Что-то совсем не везёт, - выдохнув, протянула с досадой старшая Лалонд. – Ладно, может, потом Джасперс ещё отыщется.

Отыщется. Ты, главное, не унывай, Рокс – не думаю, что с ним случилось что-то страшное, - сказал я, глядя на девушку.

Кто знает – в городах ведь полно опасностей для сбежавших из дома питомцев, - Рокси покачала головой.

Это, конечно, так, но всё же… - я на момент задумался. – А вы не пробовали с Роуз позвонить в ближайшие центры по отлову животных? Мало ли – вдруг ваш кот окажется там.

Лалонд удивлённо подняла бровь, затем, приулыбнувшись, кивнула.


Действительно. И как мне это раньше в голову не пришло? Спасибо, Дирк, что бы я без тебя делала.

Ерунда, сис, не стоит.

Мы перешли дорогу, стараясь держаться подальше от потока других людей. Наступали сумерки, поэтому вокруг уже стали постепенно зажигаться огни на фонарных столбах. Я глядел на них и не сразу заметил, как Рокси притормозила, вглядываясь куда-то в сторону.


В чём дело, Рокс? – поинтересовался я, пытаясь проследить за её взглядом.

Там у обочины что-то лежит. Похоже на какую-то зверушку, - ответила Лалонд.

В самом деле – у обочины между двумя фонарными столбами лежало какое-то животное. Небольшое, тёмное, размером с кошку… С кошку?

В душу закралось нехорошее предчувствие. В принципе, стоило бы просто пойти дальше. Но я решил поступить иначе.

Постой тут, - коротко произнёс я и направился в ту сторону, где лежал зверь. Хотелось узнать наверняка, есть ли у моего предчувствия обоснование или нет…

Как оказалось, есть. Стоило мне подойти достаточно близко и присесть, как я заметил знакомый ошейник с жетоном. А вместе с ним – довольно жуткие, рваные раны на небольшом тельце, размытую бурую лужицу крови и почти полностью отсутствующий хвост. Задрожавшими от волнения руками, я аккуратно приподнял жетон, тая в груди последнюю надежду на то, что ошибся.

На поцарапанном серебристом жетоне было выведено имя «Джасперс» и домашний телефон Рокси. Что-то внутри меня оборвалось, негромко звякнув. Особых навыков дедукции не требовалось, чтобы понять, что бедного кота загрызли собаки, и случилось это, скорее всего, достаточно давно.

В голове теперь находился только один вопрос – как объяснить всё Рокси? Впрочем, ответ нашёл себя сам – за моей спиной раздался вскрик, а затем и сама Лалонд опустилась на колени рядом со мной.

Это… это… - девушка закрыла рот руками, начав мелко дрожать. Чёрт, мало ей было вчерашних потрясений…

Я притянул Рокси к себе, отворачивая её от мёртвого кота. Здесь никаких слов особо не находилось, к сожалению, кроме объятий. Лалонд молчала, прижимаясь ко мне, и я не слышал ни всхлипов, ни рыданий. Она просто молчала, пряча лицо в ткани моей рыжей куртки, и, видимо, искала поддержки.

Не знаю, сколько мы так просидели, но в конечном счёте мне позвонил Дейв. Только гудки моего телефона вывели девушку из состояния транса. Пока я отвечал мелкому, Рокси с непередаваемым выражением лица, которое совмещало в себе боль, жалость, отчаянье и ярость, заворачивала истерзанное тельце в свой полосатый шарф. Так бережно и аккуратно, будто Джасперс был для неё родным сыном. Так мы и добрались до её дома, где нас ожидали уставшие младшие. Рокси всю дорогу прижимала к себе дорогой свёрток и, когда мы подошли, переглянулась со своей сестрой. Откуда-то я понял, что две девчонки поняли друг друга без слов, что-то между собой решив, и затем, поблагодарив нас с Дейвом за помощь и бросив короткое «пока», скрылись за дверью. Я судорожно выдохнул, борясь с желанием ворваться в дом подруги и быть с ней. Потому что чувствовал, как ей было тяжело. И что Роуз было тяжело не меньше.

Это был Джасперс? – Дейв говорил очень тихо.

Я молча кивнул.


Что с ним произошло?

Скорее всего, собаки загрызли. Пошли домой, Дейв, уже холодно.


На звонке у Дирка стоит "Still alive", песня из титров игры Portal (исполнена ГЛэДОС/Эллен МакЛейн).

** Mors certa, hora incerta (лат.) - Смерть несомненна, час неопределён (фрагмент фразы авторства Марка Туллия Цицерона (106 - 43 гг. до н.э.), ныне стала излюбленной надписью на часах).

========== IV. Samhain in flammis ==========

31 октября 2012 года. День седьмой.

Оставшиеся до Хэллоуина дни, к моему великому счастью, прошли без каких-либо неприятных приключений. Мы похоронили Джасперса на заднем дворе дома Рокси и Роуз. Там собралась вся наша компания, которую я и мой брат называли друзьями - помимо Рокс и Роз проводить чёрного кота в последний путь также пришли Джейн и её кузен Джон. Миссис Лалонд заказала для котика небольшое подобие мавзолея и поставила его над могилкой кота под кустом сирени, росшей в их маленьком, но уютном дворике. На похоронах Джасперса мы с Инглишем с удивлением обнаружили, что старшая Лалонд Джейка больше не видит.

Преподавателя истории, в присутствии которой пострадал Шон, мы в школе также не наблюдали. Среди учеников поползли слухи, что её уволили из-за этого инцидента. Было немного жалко - она очень интересно рассказывала про историю Америки. Да и к тому же в случившемся не было её вины…

За своими заботами я не заметил, как наступило 31 октября. Занятия на этот день, к моему удивлению, были отменены, а вечером наша школа решила провести праздник в местном парке по случаю Хэллоуина. Я было обрадовался, что сегодня смогу весь день просидеть дома, но увы – ожидания были нарушены вездесущей Рокси. У неё, да и всей нашей компании, намечались совсем другие планы, и нас с Дейвом втянули в них, не особо интересуясь нашим мнением. Пришлось согласиться, но я настоял на двух условиях: первое - перестать пытаться меня споить, и второе - чтобы не было никого, кого я или Дейв бы не знали.

За час до времени, в которое мы должны были встретиться у входа в парк, я уже был готов. Использовав Хэллоуин как отличный повод надеть свой ироничный косплей, я рассматривал себя перед зеркалом. На мне была надета кигуруми в виде Рейнбоу Дэш, в которую я вложил прилично денег и терпения. Потому что эту заразу пришлось перешивать, чтобы она выглядела симпатичнее и каноннее. Но оно того стоило - грива и ушки лежали так, как им положено, молния не была видна, крылья не свисали как две колбаски, а хвост не волочился по земле.

Эй, Инглиш, оцени, - я позвал куковавшего на крыше Джейка.

Когда призрак появился и оглядел меня с ног до головы, он молчал. Но было видно, как он напрягается, чтобы не заржать над моим внешним видом. За эту неделю мы с ним успели просмотреть два сезона поняш, и поэтому сейчас англичанин был, как говорится, «в теме».

Не выдержав, Инглиш расхохотался:


Это. Это просто… А-ха-ха-ха-ха! - англичанин даже согнулся по полам. Я был доволен такой реакцией. Отсмеявшись где-то минуту, призрак выдохнул. - Могу сказать, что старания в это вложено впечатляющее количество, хе-хе.

Спасибо, - я поправил свои очки. – Думаю, Дейв тоже оценит.

Честно говоря, я боюсь представить, в кого он мог нарядиться, - Джейк всё продолжал посмеиваться. – У вас у обоих вроде юмор своеобразный.

К слову, мне тоже было интересно узнать, какому наряду мелкий отдал предпочтение в этот раз. А то я не особо видел даже, чтобы он делал какой-либо… Ну да сейчас выясним.


Понятия не имею, каким будет его костюм, но уверен - Страйдеры будут как всегда ироничны, - одёрнув капюшон, я постучал в стенку. - Мелкий, ты там как? Готов?

Секунду! – послышался ответ из-за стены.

Где-то минута прошла в ожидании, затем Дейв показался на пороге моей комнаты. Что ж, похоже, у нас сегодня будет очередной «парный косплей» - ибо, судя по ярко-рыжей футболке, надетой под неё черной кофте, драным серым джинсам и – что самое главное – встрёпанным фиолетовым волосам (конечно же, это был парик), мелкий сделал закос на Скуталу.

К выходу готов, - произнёс он, поправляя свои очки.

Я услышал, как Инглиш задыхается в очередном приступе хохота. Да, парню повезло, что он уже мёртв – ибо в данном случае, наверное, смех бы ему жизнь не продлил. Я же, в свою очередь, ухмыльнулся, одобрительно кивая:


Круто выглядишь, бро.

Ты тоже, чел. Уверен – остальные нас не переплюнут, - хмыкнул Дейв.

Д… Да куда им, пха-ха-ха-ха-ха! - давясь смехом, проговорил Джейк.

Ладно тогда – хватай свою сумку, и выдвигаемся, - сказал я.

Кивнув, мелкий скрылся в коридоре - на короткий момент я заметил прицепленные сзади крылья. А он постарался – пусть перья и были сделаны из бумаги и закреплялись на простом проволочном каркасе, выглядела эта конструкция в целом довольно круто. Ей-богу, когда он успел всё это сделать? Либо у пацана с годами повысился навык скрытности, либо я в последнее время был не очень внимателен. Второй вариант был более вероятен.

Выдохнув, я закинул на плечо свою сумку и поглядел в сторону сидящей на рабочем столе Бейзил. Сероглазая красотка тоже была наряжена под праздник – на ней было чёрное с паутиной платье, а её длинные волосы были убраны в замысловатую причёску, заколотую серебристым пауком.


Пока, Бейз – увидимся ближе к ночи, - я помахал кукле рукой и двинулся к выходу из комнаты.

Я полагаю, мне лучше будет остаться тут? - поинтересовался Джейк. Я оглянулся на него – призрак наконец-то смог справиться со смехом и теперь просто по-привычному улыбался.

Хорошо, что он задал этот вопрос.

Нет, Джейк - для тебя, чел, у меня отдельный план. Сейчас поясню, - я встал у выхода из комнаты. - Роуз наверняка по традиции притащит с собой свой любимый набор по вызову духов. В предыдущие разы унас не получалось призвать кого-то, но теперь у меня есть ты. Когда наш спиритический сеанс начнётся, ты должен будешь подать нам знак, что ты есть - Роуз начнёт задавать вопросы, а ты отвечай на них фразой «Абонент недоступен». Благо Рокси тебя больше не видит, так что беспокоиться не о чем.

Инглиш внимательно выслушал всё, затем хохотнул:


Спиритические сеансы до сих пор в практике? Это забавно. Ладно, я постараюсь сделать необходимое, хотя я не способен двигать предметы слишком далеко и долго – это отнимает много сил.

Ерунда – доска и указатель на ней вроде как заговорены, так что, по идее, призракам легче управляться с ними, - я повёл плечами, затем развернулся обратно к выходу из комнаты. – Пошли. Главное, помни: отвечай «Абонент недоступен».

Есть, сэр! – с усмешкой ответил англичанин, после чего последовал за мной.

Когда я вышел из комнаты, мелкий уже стоял возле входной двери. Всё-таки, что ни говори, а наши «парные косплеи» - это круче и ироничней, чем когда один я этим страдаю. С ухмылкой я слегка взъерошил волосы мелкого, стараясь не сдвинуть парик.

Ну что, попёрли. Как говорится, сладость или гадость, - произнёс я, открывая входную дверь и выходя в подъезд.

Путь до парка прошёл без особых приключений. Окружение сегодня отличалось от обыденного разве что тем, что люди вокруг теперь ходили не просто так, а в костюмах. И то не все – некоторые предпочли остаться в своей угрюмой серости.

Возле входа в парк нас уже ожидали все наши друзья: и Рокси с Роуз (старшая Лалонд была в костюме по типу женщины-кошки - слава богу, не латексном, в то время как младшая как всегда отдала предпочтение стандартному набору ведьмы), и Джейн с Джоном (Крокер в этот раз вырядилась как заправский повар, только в красном, а Эгберт явно попытался подражать Призрачному Гонщику). Стоило нам с братом подойти, как Рокс прыснула.


Ха-ха, боже мой! Ребята, аплодисменты вам - как всегда доставляете, - она с хихиканьем начала хлопать в ладоши.

Стоит, кстати, оценить и с другой стороны - видно, что всё сделано вручную, - Роуз, в свою очередь, слегка улыбнулась.

Я сдержанно улыбнулся, поправляя очки.


Ну, хоть на что-то должны сгодиться мои руки из жопы.

Хей, да ладно, Дирк, не прибедняйся, - Джон засмеялся, махнув рукой. Всё-таки эта косуха выглядела на нём уж слишком громоздкой. – Ты умеешь делать много чего классного!

Именно, - кивнула Джейн, чуть покручивая кончик фальшивых усов (по-моему, ни один её костюм не обходился без этого атрибута). - И соглашусь также с Рокси – вы, парни, просто красавчики. Или у Дирка сегодня внезапно сестрёнка, хо-хо-хо.

Это ирония, Джейн, - хмыкнул Дейв, поправляя очки. Мы всей компанией двинули через вход в парк. - Ладно. Есть мысли, чем заняться?

Пфт, ещё бы! Эти школьные жиды не захотели покупать фейерверк - типа из соображений безопасности, и бла-бла-бла. Так ничего - мы свой закатим. Но тс-с-с-с! - Рокс прижала палец к накрашенным красной помадой губам.

Я надеюсь, Рокси, ты также не забыла об одной нашей традиции, - с улыбкой проговорила Роуз и достала из своей сумки несколько свечей.

Я заприметил буквы, вычерченные на её старой спиритической доске. На лицо старшей Лалонд было жалко смотреть - более кислой мины я, наверное, ни у кого не встречал.

Чёрт, я опять забыла её выкинуть, - обречённо проговорила она.

Джейн погладила подругу по руке, широко улыбаясь:


Не бойся так, Рокси. Ты же знаешь - Роуз вызывает только добрых духов.

К тому же, у нас до этого ещё ни разу не получалось кого-либо вызвать, - достаточно справедливо заметил Дейв.

Мы направились вглубь парка к высокому дубу, у которого всегда проходили все наши общие мероприятия, начиная с летних пикников и романтичных встреч (преимущественно между мной и Рокс) и заканчивая вызовом духов и прогуливанием уроков.


Что-то мне подсказывает, - сказал я, ухмыльнувшись, - что сегодня у нас всё получится.

Почему-то мне тоже так кажется, - я поймал на себе взгляд младшей Лалонд и не смог отделаться от мысли, что она смотрит прямо мне в глаза, видя их сквозь тёмное стекло очков. Смотрит - потому что знает то, что знаю я, и даже ещё больше.

Меня немного напугал этот взгляд - эта четырнадцатилетняя девчушка была намного проницательнее многих взрослых, и я совершенно справедливо полагал, что она могла быть единственной, кто сможет разгадать наш с Инглишем розыгрыш.


Вы злыдни, ребята, - Рокс обиженно надулась, скрестив руки на груди. Мы, наконец, добрались до старого дерева. - У меня и так было много всего ужасного на прошлой неделе, а вы, видимо, хотите, чтобы я вдобавок ещё и поседела!

Да ладно тебе, - радушно улыбаясь, махнул рукой Эгберт. - Это же мистика! Почти магия! А магия - это круто!

Магия - это круто, когда о ней книжки читаешь, - фыркнула наша девушка-кошка.

Рокс, вот что-что, а не доверять своей сестре – это точно не круто, - заметил мелкий, поправляя сумку на своём плече. Я кивнул, поддерживая своего брата. - Эй, Роуз, а может, для разнообразия вызвать какого-нибудь маньяка или убийцу?

Младшая Лалонд тем временем умудрилась установить под дубом на небольшом пледе спиритическую доску и зажечь пару свечей.


Для этого понадобится кровавая жертва, а я не думаю, что кто-либо из присутствующих на это готов.

А дух Джасперса ты вызвать тоже не можешь? - поинтересовался Джон, усаживаясь на пледе.

Роуз вздохнула:


Я не хочу мучить котика. Он наверняка обрёл покой, и такие души лучше не будить лишний раз - это может их обидеть.

Ну ладно, - Эгберт кивнул.

Наконец, мы уселись в круг на пледе, смотря на спиритическую доску. Пламя двух свечей плясало на несильном ветру, отбрасывая на наши лица жутковатые тени. Я глядел на своих друзей и понимал, что сейчас будет та ещё потеха.


Попрошу всех взяться за руки и ни в коем случае не размыкать круг, если вдруг мы установим связь с духом, - раздавала команды белокурая ведьмочка.

Главное слово – «если», - фыркнул Дейв.

Бросив взгляд на стоявшего чуть поодаль в тени ствола дерева англичанина, который, как и я, улыбался в предчувствии розыгрыша, я взял Рокси и Джейн за руки. Ладошка Лалонд была мокрая, и я сжал её чуть сильнее, стараясь показать Ро, что я в любом случае рядом и что бояться нечего. Видеть Инглиша она, к счастью, более не могла. В противном случае Джейк бы не мог спокойно находиться в нашей компании.


Господи, пусть и в этот раз ничего не получится, - старшая Лалонд взяла сестру за руку. Круг до конца замкнули Дейв, Джон и Джейн.

Приступим, пожалуй, - прикрыв глаза, Роуз сосредоточилась и начала сеанс. - Я взываю к потусторонним силам. Пусть они повинуются и слушают мою просьбу. Неупокоенная душа, находящаяся рядом, услышь этот зов.

Рокси жалостливо сжалась, крепче сжимая мою ладонь. Я кинул взгляд на Джейка. Его обычно тусклые глаза сейчас почему-то показались мне живее - будто он и правда внимал зову Роуз. Но пока Инглиш не торопился подходить к нашему кругу.

Неупокоенная душа, что находится рядом, услышь этот зов. Если ты здесь, то дай нам знак.

Наконец, отлепившись от дерева, призрак приблизился к нам и присел за спинами Роуз и Рокси, протянув руку к небольшому указателю на спиритической доске. Я с удивлением понял, что Инглиш, как и предполагалось, вполне легко может двигать указателем. Деревянная стрелка дрогнула от прикосновения мертвеца. Рокси испуганно вздрогнула, когда это заметила, и ещё крепче сжала мою руку. Мне было немного больно, но я мужественно терпел. Джон восторженно пискнул, во все глаза уставившись на доску:


Стрелка дрогнула! Вы видели - она дрогнула!

Чёрт возьми, она и правда двинулась! - в голосе младшего брата я заметил напряжённые нотки.

Я не могу смотреть, - Рокси зажмурилась.

Тчш, - одёрнула ребят Роуз и обратилась к призраку с вопросом. - Дух, ты правда здесь, с нами? Ответь.

Джейк ухмыльнулся и, устроившись поудобнее за спинами двух сестёр, начал вести стрелку к первой букве.


«А», - прочитал Джон первую указанную букву.

«А»… «Б»… «О», - продолжила Джейн с любопытством.

«Н»… «Е»… «Н»… «Т», - светлая бровь мелкого приподнялась. – «Абонент».

Я держал на лице невозмутимое выражение, стараясь ничем не выдать себя, и краем глаза следил за Инглишем, который был просто пугающе близко к напрягшейся всем телом Рокси. Джейк же негромко посмеивался, наслаждаясь розыгрышем.


«Абонент». «Н»… «Е», - продолжила читать Джейн, растерянно следя за стрелкой. – «Не». «Нед»… «О»… «С»…

Ребят, мне кажется, или пахнет гарью? - негромко прохныкала Рокси, но сосредоточенная на сеансе Роуз вновь на неё зашипела.

Тихо, тихо! «Недос»… «Т»… «У»… «П»…

«Недоступен»? - Джон удивлённо смотрел на доску. Джейк довольно хихикал, я же сдержанно ухмылялся.

«Абонент недоступен», - с растерянностью повторила младшая Лалонд.

Дейв фыркнул:

Это не дух, а тролль какой-то.

Я знал, что мелкий оценит. Мы с Инглишем быстро переглянулись.


Попробуй ещё что-нибудь спросить, Роуз, - негромко попросила Джейн.

Да ну, в этом нет смысла, - нахмурился Эгберт. - Вдруг снова точно так же ответит?

Джон, это дух человека, а не сломанного мобильника. Он не может отвечать на всё одной фразой, - Роуз вновь сосредоточилась. - Дух, скажи нам своё имя.

Джейк вновь захихикал, отвечая той же самой фразой.


«А-бо-не»… «Абонент». Ну, я же говорил! - нахмурился кузен Джейн, явно раздосадованный тем, что призрак оказался таким не классным. Его можно было понять. Джон любил всё, связанное с призраками, и поэтому был расстроен. В сердцах Эгберт вырвал свои ладони из рук Дейва и Джейн, нарушая тем самым связь.

Джон, круг нельзя разрывать! - не то рассержено, не то напугано проговорила младшая Лалонд.

Да всё равно этот дохлый мобильник нам ничего не сделает!

Меня хорошенько тряхнуло изнутри, когда круг был разорван, и я заметил, что и Инглиш впал в некоторое оцепенение. И только затем и я, и призрак – мы вместе осознали, что Рокси с ужасом смотрит на ладонь Джейка, которая всё ещё была опущена на указывающую стрелку.


Рокс, - с напряжением смотрел я на побледневшую подругу, но та, будто впав в транс, подняла взгляд на Инглиша.

Рокси, что с тобой? - встревоженно спросила Роуз.

А Рокси, только увидев лицо Джейка, да ещё и так близко к своему, громко закричала, отпрянув назад.

Опять он! ПРОЧЬ! СГИНЬ! НЕ ТРОГАЙ МЕНЯ!

Инглиш, кажется, напугался не меньше. Вскочив на ноги, он начал быстро отступать от нашего круга.


Рокси! Рокси, успокойся! - я поймал девушку за плечи и несильно встряхнул её. - Рокси, тебе показалось!

ВАЛИ ПРОЧЬ! ПРОЧЬ, ГОЛОВЕШКА ПРОКЛЯТАЯ! – вырвавшись, старшая Лалонд схватила спиритическую доску и швырнула ей в Джейка.

Само собой, деревяшка пролетела сквозь вмиг исчезнувшего призрака, падая на землю. На момент повисла тишина.


Ха… Ха-ха… Он исчез, - теперь Рокси начала посмеиваться.

Рокс, успокойся, - Дейв озадаченно глядел на неё. Затем перевёл взгляд на Роуз. - Чё за фигня с твоей сестрой?

Я… я не знаю, - растерянно проговорила Роуз. Она положила ладонь сестре на плечо. - Ш-ш-ш-ш, Рокси, пожалуйста, тихо.

Всё-таки розыгрыш оказался плохой идеей. Чёрт… Ощущая свою вину, я приобнял Рокс за плечи.

Всё хорошо, сис, бояться нечего, - спокойно произнёс я, надеясь, что девушка придёт-таки в себя.

Джейн, сидящая рядом, выдохнула.


Ладно, ребят, предлагаю на сегодня закончить с этими вызовами духов, - она поднялась на ноги.

Да. Давайте лучше пойдём запускать фейерверки! – Джон потянулся и поднялся следом.

Рокси, наконец-то угомонившаяся, отстранилась от меня и согласно кивнула:

Хорошая мысль. Пошли – найдём более открытое место.

Собрав всё, что мы раскладывали для спиритического сеанса, мы направились на поиски какой-нибудь полянки для запуска фейерверков. Младшие шли впереди, следом за ними – Джейн с Рокси. Я же шёл замыкающим на некотором расстоянии от девчонок. Полянка вскоре была найдена, и ребята принялись вытаскивать прихваченные с собой ракеты и прочие взрывные штуки. Хороший момент, чтобы коротко переговорить с призраком.

Инглиш? – негромко позвал я, встав возле дерева неподалёку.

Англичанин сразу же появился рядом со мной.


Я не понимаю, как это снова так получилось, - виновато проговорил он.

Знаешь, что-то мне подсказывает, что Рокси видит тебя не просто так. Не потому, что у неё есть какие-то способности, как у Роуз, – я коротко глянул на него. – Ты ведь тоже почувствовал что-то, когда круг разомкнулся, так?

Джейк на момент задумался.

Да. Судя по всему, это снова была та тварь, - ответил он.

Проклятье. А я-то надеялся, что с видениями Рокс дело будет проще. Неужели Бейз всё-таки..?

Я мотнул головой.


Я не могу навредить кукле, Инглиш. Ты прекрасно это знаешь, так что тут и говорить не о чем, - в подтверждение своих слов я хотел было пойти присоединиться к остальным, но не смог сделать и шагу. Что-то меня удерживало.

Если ты будешь продолжать упрямиться, то ничего хорошего не выйдет, поверь, - спокойно проговорил призрак.

Ладно, ладно, понял. Скажи лучше, что меня там сзади держит? – с долей нетерпения произнёс я, снова дернувшись.

Крыло за ветку зацепилось, - ответил англичанин. – Дёрни ещё раз.

Я сделал, как мне было сказано. Раздался звук рвущейся ткани, и я, чуть пошатнувшись, отошёл от дерева. Ну вот, теперь придётся перешивать… Выдохнув, я оглянулся назад. На ветке дерева остался висеть клочок голубой ткани – половина крыла. Нитки развевались на ветру, и в темноте казалось, что это кровь капает с оторванного кусочка… Кровь… Бр-р. Я встряхнулся, отгоняя прочь наваждение, и направился к остальным. Почему-то в душе снова возникло нехорошее предчувствие.

К тому моменту, как я подошёл, Рокси и Джейн уже запустили одну ракету. Красный сноп искр мелькнул в вышине и быстро исчез.


Так, где там штуковина покрупнее, - проговорила Рокс, копаясь в своей сумке. От предыдущего потрясения не осталось и следа, что было хорошо.

Ты поосторожнее с фейерверками, красотка, - с усмешкой сказал я, встав возле неё. – Не слишком увлекайся ими. Дай лучше мелким запустить что-нибудь.

Агась. Эй, ребятня! – девушка позвала младших и, когда они подошли, протянула им три ракеты. – Вот, возьмите этих крошек – идите и запустите их в небо.

Отлично! Чур эта моя, - Джон первым выхватил ракету и побежал искать место, откуда бы её запустить. Дейв поспешил за ним, прихватив с собой вторую ракету.

Младшая Лалонд несколько задержалась, забирая фейерверк у сестры. Она на момент перевела взгляд на меня – такой пронизывающий насквозь, у меня аж холодок по спине пробежался. Казалось, что девушка знает что-то… Может, она тоже каким-то образом видела Джейка? Но ладно, спрашивать об этом было бы странно. К тому же Роуз уже отошла в сторону и воткнула в землю ракету.

Тревога во мне усилилась, когда пару раз Лалонд-младшая, вытащив зажигалку, не могла никак зажечь фитиль у ракеты. В мыслях крутилось: «Подойди к ней, забери ракету. Подойди и забери ракету!» Но я оставался стоять на месте, наблюдая за девушкой. Когда фитиль был зажжён, Роуз отошла на приличное расстояние, выжидая, когда ракета взмоет ввысь…

Этому не суждено было случиться. То ли фейерверк был недостаточно плотно воткнут в землю и от порыва ветра наклонился, то ли ещё что… Но когда фитиль полностью прогорел, пылающая ракета со свистом устремилась прямиком к младшей Лалонд, взрываясь у её ног и выпуская розоватые искры. Роуз упала на землю, откинутая от снаряда на добрые пару шагов.


РОУЗ!!! - и снова Рокси кричала, в ужасе кинувшись к своей сестре.

Роуз! – мне удалось опередить её, поэтому я первым оказался возле упавшей девушки.

Костюм Роуз был безвозвратно испорчен, но господи, чёрт с ним – левая рука и лицо её были сильно обожжены. Языки пламени плясали по краям юбки и волосам. Недолго думая, я стащил с себя кигуруми (под ней у меня была лишь футболка да джинсы) и начал гасить пламя. Подоспевшая Рокси начала отрывать ткань от тех мест, где она могла присохнуть.

Звоните в «скорую», быстро! – крикнул я стоящим позади Джейн, Джону и Дейву. Главное, чтобы хоть кто-нибудь среагировал быстро.

Крокер очухалась первой и, вытащив мобильный телефон, набрала нужный номер. Мелкий, в свою очередь, подошёл к Рокси, которая уже явно начинала вновь впадать в истерику, и оттащил её подальше от лежащей на земле сестры. Это удалось ему с трудом, поскольку старшая Лалонд отчаянно вырывалась. Эгберту пришлось подключиться.


Нет, нет, боже, не-е-е-ет! - заливаясь слезами, кричала девушка. В какой-то момент она вырвалась из рук ребят, но вместо того, чтобы вернуться к Роуз, она зло прокричала куда-то в сторону:

ГДЕ ТЫ?! ГДЕ ТЫ, ГОВНЮК ОБГОРЕВШИЙ?! Ведь это твоих рук дело, так?! Что, компании захотелось?!! Выходи - я твой грёбаный призрачный череп спиритической доской раскрою!!!

Ну только этого не хватало. Закончив с тушением пожара (помимо одежды и волос Роуз огонь был ещё и на сухой траве вокруг неё), я подбежал к Рокси и схватил её за плечи.

Рокси, угомонись! Джейк здесь совершенно не при чём! – громко произнёс я.

И только по прописавшемуся на лице Лалонд недоумению я понял, ЧТО я сказал. Чёрт, много раз чёрт.

Джейк? Что… О ком ты говоришь, Дирк? Ты что, знаешь этого духа??? – с долей шока спросила Рокс.

Помимо неё на меня с не меньшим вопросом смотрели Джон, Дейв и закончившая говорить по телефону Джейн. Как же хотелось отпинать самого себя за случайно вырвавшиеся слова…

Я выдохнул, выпустив плечи Рокси.


Неважно. Сейчас главное – не паниковать и дождаться «скорую», - я перевёл взгляд на Крокер. – Джейн, ты уже дозвонилась до них?

А… Да, Дирк, они уже едут, - Джейн сбивчиво кивнула, поправляя свои очки.

Отлично…

«Скорая» приехала минут через пять. Конечно же, это происшествие не осталось незамеченным, и поэтому вместе с санитарами к нам прибыли и охранники парка. Рокси уехала в госпиталь вместе с сестрой, по пути звоня матери. Всех, кто остался, задержали на «допрос с пристрастиями». В конце концов, получив выговор (на который было откровенно плевать), мы вышли из парка. Порешив, что праздник испорчен, и впечатлений на сегодня достаточно, мы разошлись каждый в сторону своего дома - Джейн с Джоном отправились к себе, а мы с Дейвом - к себе.

Поначалу дорога до дома проходила в молчании. Я шёл наравне с братом, чуть ёжась от ветра – футболка в октябрьский холод не особо согревала, а больше у меня с собой ничего не было. Только убранная кое-как в сумку кигуруми, но она была безвозвратно испорчена – вся в грязи, крови и саже.

Через какое-то время Дейв не выдержал и выдохнул.


Да уж, дерьмовей Хэллоуина я не припомню. Просто жуть какая-то. Сперва этот призрак, а потом… - его слегка передёрнуло.

Я не пойму, что меня остановило тогда, - я ответил не сразу – лишь спустя пару минут. Голос мой звучал негромко, и было непонятно, к кому именно я обращаюсь. - Я хотел сам запустить эту ракету. Будто чувствовал, что с Роуз может что-то случиться.

Я вообще не втыкаю, что с тобой творится в последнее время, бро, если уж говорить откровенно, - мелкий чуть нахмурился, подняв на меня взгляд. - Ты и так-то обычно необщительный, а теперь тебя чуть ли не палкой надо из дома выгонять, чтобы ты не торчал со своими куклами как какой-то поехавший Папа Карло. Сегодня ещё вдруг выясняется, что ты знаешь этого духа, которого нам удалось вызвать. Боюсь подумать, что будет дальше.

Да уж, не знал, что со стороны всё выглядит настолько плохо.


Наверное, лучше всего будет, если я замкнусь, - проговорил я. - Насовсем. Это моя вина, что с Роуз и Рокси произошло то, что с ними произошло.

Чел, ты серьёзно? - Дейв мотнул головой. - Исключено. Я не позволю тебе превратиться в отшельника. Ты понимаешь, что за бред ты несёшь? Твоей вины тут нет вообще! Может, это и правда всё из-за этого духа - говорят же, что покойники способны вытворять такое.

Это не из-за Джейка, - сказал я как отрезал. - Я знаю, по чьей вине это происходит. И я не хочу, чтобы эта тварь навредила кому-то ещё.

Мелкий на момент замолчал, затем встряхнул головой, придерживая рукой очки.

Так, хорошо. Во-первых, кто этот Джейк? И с чего ты его так яро защищаешь? Во-вторых, дальнейшую часть сказанного я вообще не понял и требую объяснений, потому что меня это всё очень настораживает.

Заботливый младший брат. М-да, кажется, я слишком много сказал. Но теперь от полного рассказа было не отвертеться. Высмотрев впереди автобусную остановку, я подошёл и опустился на скамью.

Сядь, Дейв, - я похлопал по месту рядом с собой.

Мелкий послушно опустился на скамью и выжидающе посмотрел на меня. Я выдохнул. Оставалось лишь надеяться, что меня не посчитают свихнувшимся.

Джейк - это парень чуть старше меня, который в нынешнее время обитает у нас на крыше. Он умер в самом начале двадцатого века из-за того, что угорел в собственном доме. От его тела осталась лишь головешка, которую по странной причине видит наша Рокси…

Стоило только начать, и я вывалил брату всю правду. И про Бейзил, и про то, что стряслось в школе. Это была для меня своего рода исповедь, хотя я понимал, что, рассказывая всё это, я подвергаю мелкого ужасной опасности. О чём я не забыл заметить:

Я не хочу, чтобы ты пострадал из-за этого. Это очень опасно, чел. Поэтому я и прошу не контактировать со мной. Ибо это сильнее меня - я не могу поднять руку на беззащитную куклу, хоть теперь и знаю, какую она несёт опасность.

Дейв внимательно выслушал меня. Затем задумался, стараясь усвоить услышанное. Конечно, для него всё это было по меньшей мере странно, и любой другой бы на его месте точно решил, что я рехнулся. Но мелкий прекрасно знал, что я вполне вменяем и никогда не вру. По крайней мере, ему.

А я ведь чувствовал, что с этой Бейзил что-то не так. Что-то не так даже хуже, чем с Кэлом, - в итоге проговорил он, глядя на меня. - Бро, может, всё-таки стоит подумать о том, как избавиться от неё? Понимаю, что для тебя это тяжело, но просто иначе всё может пойти по известному сценарию - смертей будет всё больше, давление станет невыносимым, и в итоге ты покончишь с собой, если до этого эта кукла не подстроит несчастный случай.

Честно говоря, от осознания того, что мой младший брат поверил мне, нисколько не усомнившись в моей адекватности, мне стало намного легче.


За себя я переживаю в последнюю очередь, лилБро, ты меня знаешь, - когда мимо нас прошла компания ряженых, я на миг затих, затем продолжил:

Но что-то подсказывает мне, что если я избавлюсь от куклы, то я избавлюсь именно от куклы, а не от той твари, что сидит внутри. А это делу не поможет.

Это логично. Надо тогда думать, искать именно что-то по данной теме. Может, даже посмотреть где-нибудь в архивах случай этого Джейка. Кто знает - вдруг решение найдется, - мелкий пожал плечами. - Неразрешимых задач нет. Для тебя так тем более, - он поправил очки. - Кстати, Джейк-то сам ничего дельного не подсказал? В плане того, что надо сделать, чтобы избавиться от этой дряни? Да, он мёртв, но вдруг что-то знает.

Вопрос поверг меня в некоторый ступор. А ведь Дейв прав… Странно – как я сам до этого не додумался?

Ты будешь смеяться, но я не спрашивал, - с долей удивления проговорил я. – Как будто… как будто меня контролируют.

Осознание подобного факта меня самого немало шокировало.

Ирония - ты стал марионеткой в руках куклы, - хмыкнул мелкий. - Хотя, довольно злая ирония… Похоже, эта зараза хочет обособить тебя от других. Будто… - он задумался, слегка нахмурившись. - Будто она воздействует на твою уже имеющуюся боязнь толпы. И нет, не надо ля-ля, что ты мизантроп - Роуз в таких вещах не ошибается.

Я выдохнул и, стянув с себя очки, потёр глаза.


Хрен с тобой – у меня нет сил на то, чтобы спорить.

Даже и не пытайся, чел, - Дейв слегка усмехнулся. Затем повёл плечами. - Ладно, пора бы вернуться домой и отдохнуть. Думать и действовать уже будем потом, с завтрашнего дня. Согласен?

Кивнув, я надел обратно очки и, поднявшись, продолжил путь. А что ещё оставалось делать? Мелкий последовал за мной.


Я чувствую, что совершил огромную ошибку, рассказав тебе всё это, лилБро, - негромко протянул я.

На мой взгляд лучше уж мне знать, что творится, чем не знать, - Дейв поправил сумку на плече. - К тому же, не факт, что я бы остался в безопасности, если бы ты ничего мне не рассказал.

Кто знает… - хмыкнул я, пряча руки в карманы.

Вернувшись домой, я зашёл в свою комнату и швырнул сумку с испорченной кигуруми на пол возле кровати. Усталость я чувствовал жутчайшую, но отдыхать я пока не мог. Мне нужно было кое с кем побеседовать.

Закрыв дверь на щеколду, я взял Бейзил в руки и, сев на кровать, поглядел ей в глаза.

Бейз… За что ты так со мной? – тихо спросил я.

Кукла молчала (с чего бы ей говорить), смотря на меня так, как и обычно. Хотя, в серых глазах я чётко видел вопрос: «О чём ты? Я ничего не делала». Ага, конечно, ничего.

Я знаю, что всё, что произошло в последнее время, - это твоих рук дело, - продолжил я. - Поэтому прошу - не трогай моих друзей и близких. Тебе же нужна моя жизнь, так? Валяй - играйся с ней как хочешь, но не трогай остальных.

Бейзил продолжала всё так же сидеть в моих руках. Но что-то в глазах изменилось, причём на момент мне показалось, будто кукла обиженно дует губы. Как маленький ребёнок, которому не разрешают делать что-то. Я нахмурился.

И нечего обижаться, юная леди, - выдохнув, я усадил куклу обратно на рабочий стол. - Как же я устал за сегодня. Как я хочу, чтобы с Роуз всё было хорошо. Иначе я себя никогда не прощу… - я вновь опустился на кровать, проведя руками по лицу. - Почему ты не позволила мне взять ту ракету? – мой взгляд снова остановился на серых глазах. - Ты бы получила меня готовенького и поджаренного. Зачем ты так мучаешь других? Что мне сделать, чтобы ты остановилась?

То ли от усталости я начал ловить глюки, то ли кукла действительно слегка наклонила голову на бок. В серых глазах отразилась скука - мол, «А так неинтересно». Ну точно как ребёнок: кузнечика убивать сразу не так интересно, ему сперва надо оторвать одну заднюю лапку, потом другую, потом, может быть, усики и крылья, понаблюдать за страданиями, а там уже и прикончить. Это поведение раздражало.

Но раздражение быстро ушло, я опустил голову. Я не мог долго злиться на куклу. Попросту не мог – ведь это всего лишь кукла.

Почему я не могу ненавидеть тебя?.. – прошептал я. После чего вновь поднялся с кровати и, взяв Бейзил в руки, начал снимать с неё платье. – Хэллоуин закончился. Пора менять костюм.

Однако Бейз явно была со мной несогласна. Взгляд серых глаз вмиг стал каким-то злобным. Мне стало не по себе, в груди неприятно защемило. Так… к чёрту. Я слишком устал для того, чтобы разбираться с этим. Чуть дрожащими руками я усадил куклу к её приятелям на полку и стащил с себя джинсы.


Дейв, - я постучал в соседнюю стенку.

Чего, бро? - с той стороны слышался шорох - наверняка мелкий стаскивал с себя весь этот сегодняшний наряд.

Я спать, мелкий. Завтра мы никуда не идём и сидим дома, окей? - голос мой звучал слабо.

С тобой всё нормально? Хотя, думаю, глупый вопрос, - проговорил в ответ Дейв.

Именно что – со мной всё не нормально, - выдохнул я, гася свет и забираясь под одеяло.

В таком случае зови своего призрачного бойфренда, чтоб он тебя успокоил сказкой на ночь, - с негромким смешком сказал мелкий. Засранец.

Иди к чёрту, лилБро, - фыркнул я, устраиваясь поудобнее.

За стенкой послышался негромкий смех, затем наступила тишина. Наконец-то после столь тяжёлого дня можно было отдохнуть.

«Надеюсь, с Роуз всё будет нормально… И с Рокси тоже».

С этой мыслью я зарылся головой в подушку и прикрыл глаза, проваливаясь в беспокойный сон.


Samhain in flammis (лат.) - Самайн в огне (примеч. Самайн - кельтский праздник. Знаменовал собой окончание одного сельскохозяйственного года и начало следующего. Праздновался семь дней, начиная с первой части, проходившей в ночь с 31 октября на 1 ноября - последнего дня сбора урожая. При принятии христианства Самайн трансформировался в День всех святых, празднующийся 1 ноября, после которого, 2 ноября, идёт День поминовения. Предшествует же этим церковным праздниками ночь с 31 октября на 1 ноября — Хэллоуин).

========== 3. If I were You... ==========

Весна 1912 года. Лондон, Великобритания.

Журналист спешил. Поэтому всё время просил кэбмена ехать как можно быстрее, обещая заплатить в несколько раз больше, пусть и рискуя из-за этого остаться без ужина. После похорон миссис Инглиш и этой проклятой выставки американец не находил себе места. Пошедшие по Лондону слухи о проклятом доме и странном, нелюдимом парне, который там живёт, журналист, в силу своей профессии, узнал одним из первых, и они его порядком насторожили. Узнав же адрес этого «странного, нелюдимого парня», молодой человек сразу понял, что его приятель Джейк попал в беду.

Первым звоночком была выставка, которая подозрительно быстро закрылась. Вторым – то, что Джейк не стал забирать фотографии, которые американец проявил специально для него. И пошедший слух стал финальным звонком. От нечисти, которая живёт в доме Джейкоба, надо избавляться. Немедля.

Кэб остановился у знакомого дома, и стоило журналисту спрыгнуть, как извозчик поспешно уехал прочь. Первое, что бросилось юноше в глаза – увядшие розовые кусты, что были посажены перед домом. Цветов на них уже не было. Листья сморщились и пожухли. Печальное зрелище – юноше очень нравились те красивые алые бутоны. Пройдя чуть вперёд, журналист заметил, что все окна в доме плотно завешены – раньше такого никогда не было.

Собрав всю свою волю в кулак, молодой человек поднялся на заскрипевшее под его ногами крыльцо и постучал в дверь. Он понимал, что никому более Джейкоб не был нужен. И потому был готов быть с ним столько, сколько понадобится. И избавиться от этой дурацкой деревяшки, которая загоняла общительного путешественника в четыре стены.

Инглиш, это я. Открой!

Ответом на настоятельную просьбу американца была тишина. Молодой человек постучал ещё раз. А затем ещё. И только на третий раз дверь чуть приоткрылась. Джейкоб показался в проёме. Вид у путешественника был измученный, зелёные глаза потускнели от усталости.


Ох, привет, приятель. Давно не виделись, - Инглиш выдавил из себя улыбку. - Тебе что-то нужно?

Ну, начнём с того, что ты так и не забрал у меня проявленные фотографии, но это мелочи.

Это и правда казалось сущей мелочью по сравнению с видом лучшего друга. Кровь в жилах американца непривычно закипела от злости. Он всем своим существом возненавидел этого проклятого божка с квадратной головой и выпученными глазами.


А, ну тогда ты можешь отдать их сейчас, приятель, - путешественник всё продолжал вымученно улыбаться. Это заставило невыразительные губы журналиста сжаться в тонкую линию. – Я как-то совсем забыл про фотографии.

Друг, позволь мне войти, - с нажимом проговорил светлоглазый блондин и толкнул дверь, намереваясь зайти внутрь, - нам нужно поговорить.

Выходец Итонского колледжа упрямо удержал дверь на месте:


Ладно, мы поговорим, но тут, а не в доме.

Впусти меня, Инглиш, – светлые глаза пересеклись с измотанными зелёными. - Я хочу помочь тебе.

Ты не сможешь мне помочь, - Джейк опустил взгляд, - а я не хочу, чтобы кто-то ещё погиб по моей вине и вине этой твари. Но спасибо, что беспокоишься.

Дверь перед журналистом закрылась, оставляя его одного на крыльце. Американец почувствовал не раз описанный в статьях о психологии эффект дежавю. Как будто то, что сейчас происходит, уже когда-то было. И в той версии данного момента он просто ушёл, оставив так и не взятые фотографии у порога. Но американец пошёл против этих иллюзорных «воспоминаний», не собираясь просто так сдаваться, и вновь постучал в дверь.

Я скорее умру, чем оставлю тебя в таком состоянии, Джейкоб.

Ответом была тишина.

Впусти меня внутрь. Пожалуйста.

Через мгновение дверь всё же открылась. Инглиш смотрел на него с тоской, но на самом дне зелёных глаз журналист увидел слабый огонёк благодарности. Светловолосый юноша смело пересёк порог помрачневшего дома. Внутри царил полумрак, из-за которого очертания предметов казались расплывчатыми. Атмосфера в доме тоже была мрачной и невыносимо тяжёлой. В какой-то момент американец почувствовал, что он совсем скоро погибнет.

Закрой дверь, Джейк, - голова молодого человека опустела, пока он ставил на пол свою увесистую сумку и снимал пиджак. На душе было поразительно спокойно.

Инглиш тем временем послушно закрыл дверь, поставив её на цепочку.

В последнее время возникает ощущение, будто меня прокляли. И ведь я понимаю, что всё из-за этой деревянной статуэтки. Но как бы я ни пытался от неё избавиться, у меня ничего не выходит. Я уже пробовал выбрасывать её – даже в Темзу. Но она всё равно возвращается, так или иначе.

Журналист слушал, не перебивая.


Похоже, она очень хочет сжить меня со свету, - подытожил путешественник потускневшим тоном.

Если бы я мог, я бы взял это проклятье на себя, Джейк, - негромко проговорил американец.

Ради Бога, не говори этого, - юноша нахмурил тёмные брови. - Фактически, ты уже подписал себе смертный приговор, раз пришёл сюда. Эта тварь хочет лишить меня всего, что мне дорого, а следом и рассудка, - парень страдальчески потёр лоб. - Я уже даже перестал задавать вопросы вроде «За что?» и «Почему именно я?» Единственное, что я знаю – я устал от всего этого. Я устал от смертей и от потерь. Их и так уже четыре, и это не считая Хелли.

Ну, раз мои дни тоже сочтены, - журналист мгновенно сократил расстояние между собой и другом. Пульс застучал где-то в горле от того риска, которому американец себя подвергал, - то я постараюсь заменить твоё отчаянье надеждой, Джейкоб.

Ты так часто называешь меня по имени, - Джейк чему-то грустно улыбнулся, смотря в светлые глаза. В них была всё та же тоска. От неё зелёный цвет окончательно поблек.

Прошу, Джейк, не падай духом, - гнул своё американец. - Я помогу тебе. Вместе мы точно одолеем эту тварь.

Ты правда так думаешь? – Инглиш продолжал грустно улыбаться, на его бежевом костюме начинали появляться непонятные тёмные пятна.

Я знаю это.

Англичанин какое-то время молчал, просто глядя своему другу в глаза. После чего он тоскливо выдохнул и покачал головой.


Может быть, всё и правда было бы по-другому, - Джейк взял журналиста за руку, - если бы так оно и было. Но, к сожалению, - кожа путешественника вмиг стала мертвенно бледной, а прикосновение - обжигающе холодным, - я не помню, чтобы это случилось.

Что? – журналист не понимал, что происходит.

Окружение понемногу начинало терять цвета. То тут, то там появлялись дырки, будто кто-то прожёг пространство извне. Они медленно, но верно разрастались.

Прости меня, друг... - Инглиш виновато улыбнулся.

А затем всё вокруг погрузилось во тьму.


If I were You... (англ.) - На твоём месте...

========== V. Interim fit aliquid ==========

Я вздрогнул, будто очнувшись от беспамятства. Вокруг меня плясало пламя, которое я почему-то не видел (но жар которого ощущал), погружённый в вязкую тьму как в густой и горячий кисель. Где-то надо мной слышались громкие хлопки и треск. Я не сразу понял, что это звуки фейерверков. Оглядевшись, я всё же увидел взбесившийся вокруг меня огонь, который норовил перекинуться на мою кигуруми, в которую я был одет. Я испуганно озирался, понимая, что дышать мне становится очень трудно. В нос бил невыносимый запах гари.

Сквозь приглушённые хлопки фейерверков я вдруг услышал крик. Этот голос я узнал бы из многих - это была Рокси.

Рокс! - я рванул вперёд, безрассудно проскакивая сквозь горячее пламя.

Лёгкие мои наполнялись дымом, мне становилось невыносимо душно, и я иногда кашлял, но бежал вперёд, ища глазами старшую Лалонд.

Вскоре я её увидел - она стояла у нашего дуба, спрятав лицо в ладони. Дерево горело как факел. Я подбежал к подруге и опустил руки на её плечи, трясшиеся в беззвучном плаче. Слава богу, что она в порядке.

Рокси, бежим отсюда! Здесь опасно.

Я потянул подругу за локоть, начав соображать, как нам выбраться из этого пожара. Странная особенность моего сознания - когда где-то рядом опасность, грозящая мне или моим друзьям, я начинаю думать поразительно чётко, на время превращаясь чуть ли не в компьютер. Вот и сейчас я собирался действовать и действовать быстро, потому что огонь окружал меня и Рокси со всех сторон. Но Ро сжалась, замерев на месте и не желая никуда идти. Я вновь потянул её за локоть:

Рокс, быстрее! Идём!

Я поднял взгляд на лицо подруги и замер, потеряв дар речи. На месте лица у девушки красовался огромный ожог, похлеще, чем у Фредди Крюгера. Её лиловые глаза были полны ненависти, от которой я опешил.

Это ты, - не размыкая обугленных губ, прорычала она, начав надвигаться на меня. - Это твоя вина.

Не зная, что ответить, я попятился назад, не в силах оторвать взгляд от наполненных ненавистью глаз. К горлу подступил колючий ком, сердце бешено заколотилось от страха.


Это всё ты виноват! - повышая голос, продолжила Рокси. Ожог на её лице треснул, и оттуда стала сочиться кровь. Я с ужасом заметил розоватую плоть. - Это всё ты виноват! Только ты!

Нет, Рокси. Я не виноват… - я не узнал собственный голос. Он был тихий и сдавленный.

Это ты виноват! - закричала девушка и вцепилась мне в плечи.

Я был не в состоянии ей сопротивляться, поэтому после нескольких сильных толчков я потерял равновесие и повалился назад. Непонятно откуда за моей спиной оказалась бездна, в которой гудело и бесновалось жаркое пламя. Оно охватило меня целиком, обжигая мои руки и ноги, сжирая меня целиком. Я закричал от боли и… Проснулся.


1 ноября 2012 года. День восьмой.

Я резко поднялся в сидячее положение, отчего перед глазами потемнело. Когда я смог прийти в себя и всмотреться в окружение, то с удивлением понял, что в комнате очень светло и тихо. Было душно, и я весь был мокрый от пота. От футболки, в которой я уснул, до сих пор пахло гарью. Я судорожно восстанавливал сбившееся после кошмара дыхание. Более-менее приведя своё сердцебиение в порядок, я выдохнул и опустил ноги на пол.

Стоило мне поднять взгляд на свой рабочий стол, я увидел знакомые серые глаза. Бейзил за ночь вновь умудрилась переместиться с полки, на которую я её посадил вчера вечером, на мой стол. Она сидела, закинув ногу на ногу и опустив подбородок себе на руку. Казалось, будто она специально спустилась ниже, чтобы понаблюдать за тем, как меня мучил кошмар. С первых, как говорится, рядов. Я нахмурился и разорвал наш зрительный контакт, не сказав кукле ни слова, и направился в душ.

Проходя мимо комнаты младшего, я прислушался. Судя по тишине, которая доносилась с той стороны, Дейва мой крик не разбудил. И хорошо - брату нужен был такой же отдых, как и мне. Я ещё раз вспомнил про его костюм Скуталу. И всё-таки - когда он успел его сделать? Почему я не заметил его бурной деятельности, посвящённой, вообще-то, моему любимому сериалу? И его слова про «поехавшего Папу Карло»… Честно говоря, они задели меня, хоть я этого и не показал. Он правда думает, что я настолько замкнулся?.. Решив, что эти раздумья являются не самым лучшим началом дня, я упрямо двинулся в сторону ванной.

Зайдя внутрь, я в первую очередь подошёл к зеркалу, висевшему над раковиной. Вид у меня был вымотанный, глаза казались остекленевшими, как после длительной работы за компьютером. Я был рад, что Инглиш не бродит поблизости – у меня пока не было настроения разговаривать с кем бы то ни было.

Почувствовал я себя хорошо только тогда, когда холодная вода из душа потекла по моему липкому от пота телу. Только под прохладными струями я смог привести мысли в порядок и даже нашёл в себе силы и желание приготовить что-нибудь поесть. Неплохо было бы разогреть ещё оставшиеся макароны. Хм, их даже можно пережарить с яйцом и добавить тёртого сыра… Живот мой заурчал в предчувствии вкусной еды. Что ж, с завтраком я определился.

Когда макароны с яйцом были готовы, я был уверен, что, привлекаемый запахом, из своего сонного царства выползет заспанный младший. Но, к моему удивлению, Дейв из кровати не выбрался.Расправившись со своей порцией, я добрался до комнаты своего брата и негромко постучал в дверь.

Эй, лилБро, ты там живой вообще?

Ответом было недовольное мычание.

Ты есть будешь? - я приоткрыл дверь.

Из-под одеяла была видна одна лишь встрёпанная светлая макушка. Дейв отрицательно помотал головой.

Я потом сам что-нибудь себе сварганю, Бро, - голос младшего был тихим и сонным.

Я понял, что бедолага весь день проваляется в кровати - я слишком хорошо знал такое его состояние. Я подошёл к младшему и потрепал его по волосам:


Я там макароны с яйцом пережарил и оставил тебе порцию. Отдыхай, чел. Я пойду прогуляюсь.

Угу, - раздался сонный голос из-под одеяла.

Я вышел из его комнаты, но вскоре вновь вернулся. Действуя в этот раз бесшумно, чтобы не разбудить вновь задремавшего Дейва, я оставил на его тумбочке пакетик с яблочным соком. Надо же было хоть как-то поддержать братишку.

Так же бесшумно собравшись и прихватив с собой ключи, я вышел из квартиры. После такого кошмара, который на меня напустила Бейзил (я был в этом почти уверен), дома сидеть не хотелось.

Прохладный осенний полдень окончательно остудил мою голову, и я почувствовал, что жизнь не так уж и ужасна. Я поглядел на телефон – ни одного сообщения ни от Рокси, ни от Джейн не приходило. В Пестерчаме тоже было пусто. От этого моя душа была не на месте – я очень хотел узнать, что сейчас творится с Роуз и бедной Рокси (особенно после того, что мне приснилось). Поэтому я послал старшей Лалонд небольшое сообщение, в котором спросил, как она и какие есть новости.

Вскоре я почувствовал еле уловимый запах гари и услышал стук каблуков по асфальту. Слева от меня шёл Инглиш.


Я слышал, ты кричал во сне, - негромко начал он. - Всё очень плохо?

Кошмар приснился, обычное дело.

Это из-за того, что случилось вчера, как я понимаю?

Я помрачнел. Этот призрак был ну очень проницательным.


Ну, знаешь, не каждый день увидишь грёбаный ожог на половину лица. Тем более когда это сестра твоей лучшей подруги, чёрт возьми, - с убийственным сарказмом проговорил я.

Хех, согласен – это оставляет неизгладимое впечатление, - либо он издевается, либо и правда не услышал этого сарказма в моём голосе.

Какое-то время мы шли молча, потому что я усиленно пытался вспомнить что-то важное, что я должен был спросить у Инглиша. Что-то, что я вчера обсуждал с Дейвом.


Дирк, я ведь чувствую, что ты хочешь что-то спросить. Давай, спрашивай.

Я вот пытаюсь вспомнить, что именно.

Наверное, ты созрел для самого главного вопроса. Я слушаю тебя - ты должен сам его задать.

Это что за внезапные условия? - я поднял на призрака удивлённый взгляд. Тот лишь пожал плечами.

Если я сам начну говорить, то тварь быстренько меня заткнёт, как было в прошлый раз. Я такой же её пленник, как и ты, с той только разницей, что я знаю, как ей сопротивляться.

Сопротивляться… Точно!


Пожалуйста: как остановить эту тварь? Что нужно сделать? - этот очевидный вопрос, к которому меня подвёл младший брат, теперь смог появиться только с подсказки Инглиша. В голове мелькнула вчерашняя догадка про то, что даже мои мысли контролируют, но я быстро отмёл её как лишнюю в данный момент.

Ну наконец-то! - дух успокоенно выдохнул, улыбнувшись, и уверенно заговорил. - Эта задача намного сложнее, чем ты думаешь. Но начнём с самого начала. Перво-наперво тебе нужно разорвать связь с Бейзил и тем, что в ней сидит. Иначе ничего не изменится.

Разорвать связь? - звучало как что-то достаточно лёгкое, но призрак быстро меня переубедил.

Тебе надо как-то навредить кукле. Разбить или выбросить её. Показать твари, что в ней сидит, что тебя с этой вещью более ничего не связывает. И тогда она перейдёт ко второй…

Стоп-стоп-стоп, - я оборвал англичанина на полуслове. - Я должен сделать что?

Джейк сделал глубокий вдох и повторил ещё раз:


Ты должен навредить кукле. Разбить её.

Ты вообще в своём уме?! – во мне заговорил страстный БЖД-шник.

Нет, я выжил из него за эти сто лет, - Инглиш звучал скорее устало, чем рассержено. Покачав головой, он продолжил:

В этом и заключается сложность. Тебе надо пересилить себя. Тот механизм, который тебя останавливает, - не что иное, как нити твари. Ты опутан ими с головы до пят. Она контролирует почти каждое твоё движение, почти каждую мысль.

Чёрт возьми, Джейк. То ты говорил мне, чтобы я от неё избавился, теперь говоришь, что я должен ей навредить, - я отказывался понимать то, что мне пытались втолковать. - Я уже говорил тебе - куклы беззащитны. Они могут только смотреть. И человек не в праве калечить это хрупкое создание.

Но зато это «хрупкое создание» с большим успехом калечит тебя! Ты ведь уже понимаешь, что именно по вине Бейзил Роуз попала в госпиталь. И это только начало. Вслед за леди Лалонд пострадают другие. Я не удивлюсь, если ещё кто-то из твоих близких или родственников твоих друзей не сможет дожить до этого Рождества.

Сердце предательски дрогнуло от этих слов, и меня взбесил тот цинизм, с которым призрак говорил о смерти.


Да иди ты к чёрту, Инглиш. Зачем я только начал этот диалог? - прорычал я, доставая плеер из кармана своей рыжей куртки и намереваясь прервать наш спор, погрузившись в мир музыки.

Ты сам хотел во всём разобраться, Дирк. И я повторю ещё раз – ничего не изменится, пока ты не разорвёшь связь между собой и этой куклой. Смертей будет всё больше и переживать их будет с каждым разом всё тяжелее. И ты будешь чувствовать только и только свою вину во всём, что будет происходить. Чем быстрее ты прервёшь связь с куклой, тем скорее сможешь одолеть её.

Хватит! Роуз ещё не мертва! – я резко остановился и обернулся на духа. Тот еле успел притормозить, чтобы не пройти сквозь меня. Немногочисленные прохожие оборачивались на меня, но мне было плевать. - Я не собираюсь разбивать куклу. Это слишком жестоко!

Так ведь именно поэтому тварь в неё и вселилась! – начал негодовать англичанин. - Она специально выбирает любимую вещь! Это либо что-то, что передаётся по наследству и является семейной реликвией, либо что-то, что просто дорого сердцу! Пойми ты это, в конце концов, и перестань упрямиться.

Заткнись, - прошипел я, понимая, что слова призрака закладываются в моё подсознание. Туда, откуда я уже никогда их не вытравлю. Судорожные удары напуганного сердца вторили каждому слову, произносимому Джейком.

Это существо, этот мерзкий демон, - он очень хитёр. Он будет выпивать из тебя все силы, но не большими глотками, а по капле, - всё продолжал напирать англичанин, смотря мне прямо в глаза. - Будет постепенно загонять тебя всё глубже и глубже в состояние отчаянья, пока ты не взвоешь от того комка чувств, который будет пожирать тебя изнутри. И никто тебе не поможет, потому что все они погибнут! И ты будешь считать, что только ты в этом виноват! И частично это будет являться правдой!

Замолчи! – я замахнулся рукой и ударил кулаком сквозь лицо призрака. Руку обожгло холодом.

Джейк замолчал. Взгляд его тусклых глаз был полон сочувствия. Он понял, что если бы не был призраком, то сейчас бы получил по челюсти.

Хорошо. Я замолчу, – медленно проговорил он. - Но ничего не изменится, пока ты не разорвёшь вашу связь. Дейв был прав – ты стал марионеткой в руках куклы. Это очень жестокая ирония, - он хмыкнул. - Но вы, Страйдеры, любите иронию, верно?

Я лишь заскрипел зубами от досады. Захотелось ответить этому мертвецу в той же манере. Я набрал в грудь побольше воздуха, чтобы в ответ больно задеть Инглиша, надавив на его больное место, но меня остановило короткое ржание лошади. Кто-то прислал мне сообщение. Что ж, повезло этому англичанину.

Сообщение было от старшей Лалонд. Вся моя злость мгновенно сошла на «нет», и, не удостоив призрака даже взглядом, я направился к ближайшей лавке.

«привет, дирк. я ужасно себя чувствую. про роуз ещё ничего не ясно, поэтому не могу сказать ничего определённого. пожалуйста, передай джейни, что я пока не хочу ни с кем говорить. пусть не звонит мне. прости».

В груди моей поселилось ноющее чувство. Бедная Рокси. И это всё моя вина… Нет! Я встряхнул головой и направился дальше по улице, так и не добравшись до лавки. Что-то внутри меня упрямо боролось с подступавшим со всех сторон сожалением. В наушниках играли Green Day. На волнах одной из популярнейших песен я шёл по улице, смотря себе под ноги. Всё как по тексту – вместе со своей тенью и биением сердца в качестве ритма*.

Заморосил противнейший дождь, от которого мои волосы мгновенно намокли. Но мне было всё равно. Я шёл и ни о чём не думал, только чувствовал, как мои локти, ступни и шею держат невидимые нити. И пристальный стеклянный взгляд буравит мне затылок.

Мир вокруг меня будто перевернули с ног на голову. Я подумал, что ещё недели две назад если бы кто-нибудь сказал мне, что со мной приключится то, что приключилось, я просто послал бы этого человека куда подальше. Я по уши погряз в каком-то сверхъестественном дерьме, и это дерьмо теперь заменяло в моей жизни всё то немногое светлое, что там было. В голове прокручивались слова Инглиша. Этот призрак был прав. Чёрт возьми – он во всём был прав. Но разбить куклу… Нет. Я не мог так поступить. Навредить кукле было выше меня. «Разбей Бейзил» звучало для меня таким же безумием, как, например, «отрежь Дейву правую руку по локоть».

Находясь в таком противоречивом состоянии, я очнулся только тогда, когда обнаружил себя в кафе. Официантка стояла рядом со мной и интересовалась, буду ли я что-нибудь заказывать. Не придумав ничего оригинальнее чашки кофе, я выдохнул и заказал именно это. Мне было немного зябко, и в тёплом помещении я почти сразу начал шмыгать носом. Наверное, такое обилие прогулок под дождём не пошло мне на пользу. Главное – не заболеть окончательно, потому что следом за мной с болезнью вполне может свалиться Дейв. С чашкой кофе я просидел ещё какое-то время, стараясь согреться. За окном, у которого я устроился, вовсю барабанил дождь, и я с тоской глядел на опустевшие мокрые улицы.

Вывел меня из этого состояния звонок мобильного. С удивлением я понял, что это звонит Джейн. Ах да, я же забыл передать ей просьбу Рокси. Я нажал на кнопку принятия вызова.


Страйдер на связи.

Дирк, привет. Как ты?

Такая забота со стороны Крокер была приятна.


Я неплохо. Промок и продрог и сейчас сижу в какой-то кафешке, отогреваюсь горячим кофе. Рокс просила передать, чтобы мы её не беспокоили. Видимо, она совсем вымоталась за вчерашнюю ночь.

Неудивительно, - с грустью проговорила девушка, - я сама плохо спала – переживала за неё и за Роуз.

Поверь – не у тебя одной были проблемы со сном.

Верю.

На мгновение повисла пауза. Затем Крокер снова заговорила:


А где находится эта кафешка, в которой ты греешься? Может, я составлю тебе компанию?

Она на пересечении Третьей и Шестой улицы, - я коротко глянул в окно, мгновенно ориентируясь в знакомом районе. - Мы сюда редко забредаем.

Кажется, я поняла, где это, – Джейн говорила задумчиво. - Так, мне можно присоединиться? Джон сегодня пошёл к своему приятелю порепетировать, а меня дома стены душат, хоть папа и пытается меня поддержать.

Конечно, сис, никаких проблем.

Общение с Крокер мне бы точно не повредило. Ибо если я продолжу быть наедине с собой, то точно лишь больше испорчу себе настроение. А оно и так ни к чёрту.


Отлично, тогда я сейчас подойду. Ты, главное, дождись меня, хорошо?

Да куда я денусь. Давай, до встречи.

Джейн появилась в кафе приблизительно через полчаса после окончания разговора по телефону. Я заметил её ещё тогда, когда она переходила дорогу, держа в руке свой излюбленный голубой зонтик с идущими по нижнему краю кексами и печеньками. Что и говорить - любовь Крокер к выпечке отражалась на многих её личных вещах… Пройдя в помещение, девушка практически сразу меня заприметила и, подойдя, подсела за столик.


Уф, привет ещё раз, Дирк, - она добродушно, чуть устало улыбнулась. Заказав у официантки чай с пирожным, Джейн вновь обратилась к мне:

Надеюсь, ты не слишком долго меня ждал? Я старалась добраться как можно быстрее.

Могла бы и не торопиться - я бы в любом случае тебя дождался, - я сдержанно улыбнулся. - Тебя не было сравнительно недолго, я даже заскучать не успел.

Ну, ты же знаешь - я не люблю заставлять людей себя ждать. Особенно друзей, - Крокер коротко усмехнулась, вешая свой зонт-трость на спинку своего стула. Она выдохнула, убирая прядь тёмных волос за ухо и поправляя очки - под глазами у девушки можно было заметить тени. Бедняга - похоже, она и правда практически не спала эту ночь. - Всё-таки жаль, что к Рокси сегодня нельзя. С одной стороны, я понимаю, почему, но с другой… очень хочется её поддержать, - протянула Джейн после того, как принесли её заказ.

Я согласно кивнул, опустив взгляд вниз.


Её можно понять. Если бы с моим младшим что-то случилось, я бы тоже захотел побыть один. Потому что когда кто-то рядом, то возникает иллюзия, что что-то можно изменить, исправить. А тешить себя иллюзиями - это не круто.

Да и в принципе постороннее присутствие больше раздражает, чем успокаивает, - согласилась со мной Крокер, отламывая вилочкой кусок от пирожного и отправляя его в рот. Она подперла голову рукой, задумываясь. - Знаешь, Дирк… Мне после вчерашнего ещё кое-что не даёт покоя. Отчасти потому я и пришла сюда.

Я вопросительно поднял бровь. Внутренне же я насторожился – у меня были догадки по поводу того, что моя подруга сейчас скажет.

Например?

Джейн чуть поджала губы, из-за чего стало видно её передние зубы. Свободную руку она запустила в свои волосы, начав перебирать тёмные пряди - в купе с предыдущим это верный признак того, что она нервничает.

В общем. Вчера, когда Рокси разозлилась на того… призрака, - она чуть запнулась перед словом «призрак», коротко кашляя. - Ты ещё тогда сказал имя. Это было его имя? С нами тогда и правда был… мертвец? - Крокер с долей напряжения поглядела на меня.

Ну да, как и ожидалось.

Нет, - почти мгновенно ответил я, заглянув в лицо своей подруги. Джейн, в отличие от своего кузена, не была такой любительницей паранормальщины. Она боялась. Не хотела верить в то, что призраки – это не выдумка. Поэтому я уже заранее знал, какой Крокер хочет услышать ответ - к счастью, он совпадал с тем, что я собирался сказать. - Я оговорился из-за того, что - не поверишь - сам испугался, когда Рокси вдруг начала что-то кричать о мертвеце. Я всегда предполагал, что Роуз и Рокси обладают какими-то необычными способностями, но, думаю, они не могли видеть мертвеца… Да и сомневаюсь, что он в принципе был, потому что это не логично. Почему тогда ни один из нас ничего не заметил и не почувствовал? Почему только Рокси?.. – сделав короткую паузу, я хмыкнул. - К тому же, это был дух дохлого мобильника. Так что если кто там и был, то именно дохлый мобильник.

Джейн внимательно выслушала меня. Понемногу напряженность ушла из её черт, и она на момент прикрыла глаза, даже негромко хохотнув.

Ну да, действительно, - выдохнула девушка с долей облегчения. - Мы все вчера здорово перепугались, что и говорить… - она покачала головой и, с усмешкой негромко бросив в сторону «Призрак, как же», снова поглядела на меня. - Ладно. Но тогда у меня возникает другой вопрос.

Теперь Крокер была расслаблена, возвратившись к поеданию пирожного. Я и сам расслабился – всё-таки врать своим близким мне было сложно.


Валяй, сис.

Кто именно в таком случае этот Джейк? - в голубых глазах теперь был интерес. - Ведь просто так ты это имя тоже не мог назвать - наверняка тебе известен кто-то, именующийся так.

Да уж. Джейн ведь была страстной любительницей детективов. Да только не просто читающей их - она сама могла время от времени проявлять чудеса дедукции. Все её заключения были логичны, и мне иногда даже нравилось играть с ней в интеллектуальную игру «выведи Страйдера на чистую воду». Но не в этот раз. От упоминания призрака я нахмурился, вспомнив наш недавний спор.


Да так, знакомый, - коротко ответил я.

Судя по всему, познакомился ты с ним не так давно - раз мы с Рокси о нём не знаем, - протянула Крокер. Она явно уловила перемену в моём настроении, поскольку её внимание лишь усилилось. - А каков он из себя? Что-то мне подсказывает, что не самый хороший парень, судя по твоему мрачному лицу.

Да парень-то он, может, и хороший, да только упрямый как осёл, - выдохнул я, стараясь говорить обобщённо, чтобы не проскочили ненужные подробности. - И ведь я понимаю, что он пытается мне помочь, но… он такой идиот. Чёртов англичанин.

На последних словах я всё же дал волю своим эмоциям - в тоне моего голоса мелькнуло раздражение. Джейн, в свою очередь, полу удивлённо хмыкнула.

Знаешь, как-то ты непривычно раздражён, когда говоришь о нём. Да и чтобы позволять какому-то знакомому тебе помогать в чём-то… На тебя не похоже, - после короткой паузы она чуть дрогнула. - О. Ну конечно же!

Так, а это уже интересно. Я был даже заинтригован тем, что Крокер что-то там поняла. Я же увёл её в совершенно другую степь…


Всё просто, - доев пирожное, девушка опустила вилочку на блюдце. - Ты влюбился!

Что? - я настолько ошалел от такого вывода, что даже нервно хохотнул.

Ты влюбился в этого парня, о котором мне говоришь. Ведь он наверняка пытается оказывать тебе помощь в плане эмоциональной поддержки, поскольку именно она тебе и нужна в последнее время. А тебя это раздражает, потому что он, скорее всего, не знает о твоих чувствах. Плюс тебе самому непривычно понимать, что тот, кто тебе нравится, - парень. Хм, кстати, это объясняет, почему у вас с Рокс ничего не склеилось.

Едрить, если бы передо мной сидела не Джейн Крокер, то я бы ответил на подобную фразу только снисходительным «Начиталась сёнен-манги, бедная». Но Джейн была не из тех девчонок, которая поглощает яойную мангу на завтрак, обед и ужин. Как я и говорил, она отдавала предпочтение детективам.

Я на мгновение представил, какая бы весёлая парочка влюблённых получилась из меня и мёртвого англичанина столетней давности, и вновь нервно засмеялся. Потому что это было архикомично. Тоже мне «Труп невесты»… С другой стороны, я понимал, что мне будет лучше подыграть - ради блага самой Крокер. Что-то подсказывало мне, что история Бейзил - одна из тех историй, которые лучше в принципе не предавать огласке. К тому же, я не мог быть на сто процентов уверен, что эта девушка среагирует на мою историю так же, как это сделал младший…

Посему я примирительно поднял руки вверх:


Твоя дедукция как всегда меня поражает, сис.

То есть, я угадала? - Джейн приподняла бровь.

Я молча кивнул. Она негромко хохотнула:


Вот уж не ожидала, что ответ будет лежать на поверхности.

Иногда вещи намного проще, чем они кажутся на первый взгляд, - я допил остывший кофе.

С Дирком Страйдером это срабатывает очень редко, о-хо-хо, - Крокер заулыбалась, вновь начав вертеть вилочку для десерта пальцами. - Но я рада, что это не наркотики или ещё что-то страшное.

Я не сдержал ещё одного смешка. Нет, пожалуй, мне и без наркотиков веселья в жизни хватает.

Мы ещё некоторое время посидели в кафе, а затем, когда я звонко чихнул, Крокер предложила пройтись до моего дома под её зонтом - дождь всё не заканчивался. Я с благодарностью принял её предложение. Расстались мы на хорошей ноте, и домой я пришёл с настроением, близким к хорошему.

К счастью, Дейв уже не спал, когда я вернулся домой. Он сидел в комнате папы, рубясь в приставку. Я заметил смятый пакет яблочного сока, лежавший рядом с ним. И вдруг подумал о том, что уже очень давно не играл в Soul Calibur вместе с лилБро. А ведь это была наша общая игра, которую мы оба любили. Решив, что сегодня у меня ещё есть силы, чтобы составить своему брату компанию, я направился в свою комнату, чтобы переодеться.

Бейзил по-прежнему сидела у моего ноутбука и смотрела на меня всё с тем же любопытством. Я вновь не сказал кукле ни слова. Но настроение моё вмиг помрачнело. Поэтому, когда я пришёл в комнату отца, мелкий посмотрел на меня с некоторой настороженностью и поинтересовался, хорошо ли я себя чувствую. Я скинул свою мрачную физиономию на плохое самочувствие.


А что твой ручной призрак? Ты спросил у него, как избавиться от этой пакости? - младший и правда беспокоился за меня.

Мы повздорили из-за этого, но способ я знаю. Совсем скоро я применю его и одержу победу над этой тварью, - просто ответил я. В тот момент я понятия не имел, как жестоко я ошибаюсь.

Дейв коротко кивнул:


Окей. Погамаем?

Конечно, погамаем, - я взял второй джойстик.

Пару страйфов в СолКалибуре мы и правда сыграли. Почти всегда выигрывал я. Джейк так и не появлялся, и, признаться, я был этому даже рад. Вечер прошёл относительно ровно, и я был благодарен за такую передышку. Я не был привычен к тому, что моё настроение скакало вверх-вниз как на американских горках, и подобные стрессы сильно меня утомляли. Это была одна из причин, почему ночью я отрубился, стоило голове коснуться подушки.

Сквозь сон я услышал короткое:

Спокойной ночи, Дирк.

Это был Джейк. Я вздохнул и, повернувшись на бок негромко произнёс:

Хрен с тобой, Инглиш. Спокойной…


Песня, что играет в наушниках у Дирка, - это, конечно же, "Boulevard Of Broken Dreams" группы Green Day. Сам Дирк ссылается на строчки из припева ("My shadow's the only one that walks beside me, // My shallow heart's the only thing that's beating").

** Interim fit aliquid (лат.) - Тем временем что-то происходит (ещё варианты - "Время покажет" и "Поживём - увидим") (фрагмент реплики Харина из комедии "Андрия" ("Девушка с Андроса") Теренция).

========== VI. Periculum in mora ==========

3 декабря 2012 года. День сороковой.

Роуз впала в кому.

Первые несколько дней она ещё пребывала в сознании, хотя и почти ничего не воспринимала из-за перенесённых травм, а затем не выдержала. Рокси была сама не своя и только нашими с Джейн стараниями окончательно не присасывалась к очередной бутылке мартини. Точнее сказать, стараний Джейн было раз в десять больше, чем моих, так как я чувствовал вину перед лучшей подругой и думал, что именно я буду для неё немым напоминанием о том, что произошло с бедной Роуз. Видя измождённое лицо старшей Лалонд, я мысленно корил себя за то, что сам не запустил ту пресловутую ракету. Посему общаться с Рокс – а, следовательно, и с почти не отходившей от неё Джейн - я стал меньше.

Как противовес этому, я стал больше времени проводить с братом. Мы начали, как раньше, выходить в город, чтобы делать крутые фотографии, играть в приставку и настольные игры и иногда болтать обо всём на свете до утра, задерживаясь на кухне с пачками нашего любимого сока. Дейв часто расспрашивал меня о Джейке, но о Бейзил старался не говорить, только иногда замечая, что если бы он её не боялся так сильно, то сам бы давно разнёс на маленькие кусочки. Я искренне радовался, что он этого не делает.

Дни шли за днями, почти месяц прошёл относительно ровно. Утром 3 декабря я проснулся очень рано. Был понедельник - по идее, перед школой и мне, и младшему надо было выспаться. Но сегодняшний день был особенным - это был наш день рождения. Так уж сложилось, что я и лилБро осчастливили нашего папу своим рождением в один и тот же день (с промежутком в три года), и поэтому праздник у нас был всегда один на двоих. Сегодня я, как уже традиционно сложилось, готовил нечто особенное и организовывал угощения для друзей, которых мы приглашали. Обязанностью Дейва было убирать квартиру и в конце дня мыть посуду. Квартиру младший убрал ещё вчера, а до посуды было далеко, так что я дал ему поспать.

Когда с приготовлением завтрака было покончено, я направился в свою комнату и достал из-под кровати свой подарок. Это была коллекционная катана. Я долго подбирал для своего брата красотку, которую он мог бы повесить над кроватью, и нашёл её - с чёрно-красной рукоятью, алыми ножнами и небольшим драконом, выгравированным на блестящем лезвии.


Доброго тебе утра, Дирк, - раздался с потолка голос с английским акцентом. Я поднял голову и увидел знакомую картину - верхнюю половину тела Инглиша, торчащую рядом с люстрой. - Ты сегодня поднялся просто поразительно рано. С чего это вдруг?

У нас сегодня день рождения, и так как с завтраком я уже расправился, я достаю подарок младшего, пока он дрыхнет, - я показал призраку катану.

День рождения в один день? Вот это совпадение. С праздником тебя, приятель! И Дейва тоже, - путешественник материализовался передо мной и начал с интересом разглядывать коллекционное оружие. - Неплохая работа, да и цветовой гамме ты явно уделил столько же внимания, сколько и качеству!

Пришлось потратиться, но да - это, хоть и коллекционная, но самая настоящая катана, которой вполне можно сражаться, если её заточить, - не без удовольствия кивнул я. - Ещё должна прибыть небольшая посылка от бати с нашими подарками. Та, что приходила в прошлом месяце, была с комиксами для лилБро и диском с аниме «Волчий Дождь» для меня. Мне интересно, что босс подарит нам в этот раз.

Я очень рад за вас, - проговорил Инглиш, но затем нахмурился и поглядел куда-то за мою спину, - но есть у меня подозрение, что сегодня что-то может пойти не так.

Я проследил за его взглядом и обернулся на полку над своей кроватью. Там, недалеко от улыбчивого Кревана, сидела Бейзил. Я всё же сменил ей наряд, и сейчас белые волосы снова были распущены, а на кукле было зелёное платье без рукавов, которое ближе к подолу становилось чёрным с рваными краями.

А её наряд - это явно камень в мой огород, - тише заметил призрак, сжав губы в тонкую полоску.

Я не понял, о каком «камне» он толкует, так как не особо вникал, но его намёк был предельно ясен.


Уже с месяц ничего не происходило, Джейк. Пауза затянулась. Она наелась - теперь ей нужен только я. Иначе бы она ещё кому-то навредила, - проговорил я, поворачиваясь обратно к англичанину.

Она не наелась, а всего лишь взяла паузу, чтобы потом ударить с новой силой, - на полном серьёзе проговорил Инглиш. Меня это разозлило.

В таком случае, уж слишком большую паузу…

На мой взгляд так в самый раз, чтобы окончательно опутать тебя своими нитями и заключить в кокон. Она даже подсознанием твоим начинает овладевать! Посмотри на себя, Дирк, ты… - но договорить у призрака не получилось. Он побледнел и заливисто закашлял, выпуская изо рта облачка чёрной сажи.

Я с тревогой посмотрел на него, памятуя, что такое уже происходило. Как и в тот раз, Джейк просто исчез, не в состоянии больше сказать ни слова.

Я с сомнением поглядел на сероглазую куклу, но, встретившись с ней взглядом, твёрдо решил, что Инглиш не прав и что пошёл он к чёрту - у меня день рождения. Плюс ещё братишку поздравить надо.

Выкинув тревожные мысли из своей головы, я направился в комнату Дейва:

Поднимайся, чел, иначе я выброшу твой подарок в окно! - бодро заявил я.

Ответом мне было, как всегда, недовольное мычание. Торчащая из-под одеяла светлая макушка отвернулась от меня лицом к стене.


Давай, шевелись, - я потыкал бок младшего ножнами катаны, - иначе ведь всерьёз выброшу и не пожалею денег, которые на твой подарок потратил.

Блин, ну почему в свой день рождения я обязан подниматься в такую рань и пилить в школу? Чтоб она сгорела к едрене фене… - недовольно заворчал Дейв, но всё же разлепил глаза и, повернувшись, поглядел на меня. - Что там за презент, Бро?

Я в тебя им тыкаю, - ухмыльнулся я, но затем взял катану в обе руки и протянул брату в стиле заправских самураев. - С днём рождения, лилБро. Теперь тебе четырнадцать, и я дарю тебе самую настоящую катану. Надеюсь, ты распорядишься ею с умом.

В алых глазах братишки заблестели искорки восторга, хотя он старался держать на лице невозмутимое выражение. Для нас обоих подобный подарок очень многое значил - как-то так сложилось, что на четырнадцатилетие и нашему бате, и мне, а теперь и Дейву дарили крутые коллекционные мечи. Мой - с чёрно-оранжевой рукоятью с кистями - стоял в углу моей комнаты и был главным атрибутом моего косплея, а меч отца - с чёрной рукоятью и украшенными золотистым карпом чёрными ножнами - красовался в изголовьи его кровати на стене. Поэтому несложно догадаться, каким счастьем для Дейва было получить подобный подарок на своё четырнадцатилетие. Он бережно принял меч из моих рук и обнажил, рассматривая начищенное лезвие.

Спасибо, - коротко сказал он, поднимая на меня взгляд.

Я не сдержал улыбки и кивнул:

Ещё раз с днём рождения, братиш.

Он ещё пару мгновений рассматривал катану, трогая рукоять и незаточенное лезвие пальцами, а затем вскочил с кровати и поспешил к своему рабочему столу. Я не без любопытства проследил за ним взглядом, опустившись на кровать. Почему-то Дейв всегда волновался, что его подарки, по сравнению с моими, недостаточно круты, и поэтому каждый раз пытался перепрыгнуть самого себя хотя бы на голову. Впрочем, он во всём пытался перепрыгнуть самого себя.

Дейв пару секунд копался в своём столе, а затем, достав оттуда что-то и спрятав за спиной, развернулся ко мне.

Окей. Мой подарок, может, не настолько крут, но я старался.

Я только мысленно закатил глаза. Братишка же подошёл и протянул мне небольшую чёрную коробочку и голубой скетчбук. Сдержанно улыбнувшись, я начал разглядывать нарисованную на голубой обложке белую птицу. Это была чайка, мой любимый представитель всех пернатых задниц.

Круто, чел, - уверенно сказал я. - Очень круто. А в коробочке что?

Отложив скетчбук, я начал открывать второй подарок. Дейв заметно занервничал и из-за этого начал выдавать огромную тираду - так всегда было в подобных ситуациях:

Так, вещица по одной из твоих излюбленных тем. В этот раз пришлось довольно долго думать над подарками, и, в общем, мне уже можно смело дарить золотую звезду с надписью «Ты пытался» или с цитатой из песни «In The End», потому что подарок угробил кучу моего времени, и я всё равно не уверен, что это в принципе то. Но раз уж я подарил, то, наверное, поздняк метаться, так что… Короче, с семнадцатилетием тебя, Бро.

За это время я уже успел понять, что братишка мне подарил, и также успел вполне успешно замереть от задротского восторга.

Внутри коробки лежал армейский жетон на хорошей и качественной цепочке. Но этот жетон не был обычным. На нём с одной стороны была выгравирована фраза «на 20% круче», а с другой - кьютимарка Рейнбоу Дэш. Легко было догадаться, что гравировка эта – заказная. И влетела младшему в копеечку, так как я нигде в принципе подобных жетонов не видел. Недолго думая, я надел жетон себе на шею.

Спасибо, - в отличие от братца, я в приступе волнения становлюсь косноязычен. Не сдерживая улыбку, я поднялся с кровати и с удовольствием растрепал светлые волосы младшего. - Это самый лучший подарок, братиш, без шуток.

Как Дейв ни старался, но у него не получилось до конца скрыть мелькнувшее в глазах облегчение и радость. Поправив волосы, он удовлетворённо хмыкнул:

Ну, зашибись тогда!

Но я не оставил младшего в покое. Обняв его одной рукой, я прижал братца к своему боку.


Угадай, кто проснулся ни свет ни заря и приготовил для нас двоих просто царское угощение?

Предполагаю, что не Джейк, - Дейв чуть нахмурился из-за того, что я так беспардонно его обнимаю, - потому что в этом случае сомневаюсь, что эту жратву можно было бы назвать царским угощением.

Я хмыкнул.


Ну да, у него бы точно что-нибудь подгорело, - было даже к лучшему, что Инглиш меня не слышит.

А мне кажется, что в этом случае на завтрак мы бы ели блюдо под названием «50 оттенков замороженного».

Я неудержимо засмеялся, потянув брата за собой из комнаты. Он всё так же держал в руках подаренную катану, а я - скетчбук с чайкой. На моей шее позвякивал жетон, делавший меня на 20% круче. День рождения обещал быть просто великолепным.

В школу мы направились вдвоём, по дороге перекидываясь ироничными подколами. Я объявил, что вчера пришло оповещение о том, что нам доставлена посылка от папы, и что надо её забрать с почты после учёбы. Дейв вызвался самостоятельно это сделать, поэтому выписку я доверил в его руки.

В школе нас встретили наши друзья. К моему счастью, Рокси выглядела более-менее пришедшей в себя. Джейн была всё время рядом с ней, и это меня тоже радовало. Я знал, что под опекой Крокер моя подруга точно не пропадёт. Девчонки в компании вечно улыбающегося Джона шумно поздравили нас с днём рождения.

Первой вручила нам свой подарок Крокер. Это оказался торт. Я заулыбался:

Врать нехорошо, Джейни.

Она посмотрела на меня с недоумением, и я поспешил добавить:

Тортик - это же ложь*.

Поняв, наконец, мою шутку, девушка хохотнула и ответила как всегда искромётно:


Ну, я могу запустить его тебе в лицо, если ты хочешь убедиться в его достоверности.

Нет, сис, - я негромко засмеялся. - Так и быть – поверю на слово.

Джон всучил нам с Дейвом по пакету, на что мы немного поворчали – не хотелось таскать их по школе целый день. Младшему достался чехол для фотоаппарата, а мне – шёлковая ткань с золотой вышивкой на азиатский манер. На моё удивление Эгберт пояснил, что давно слышал, как я хотел сшить одной из своих кукол кимоно. Вот и решил подарить мне ткань, которая ни ему, ни Джейн не пригодилась. Я поблагодарил его, немного удивлённый таким… мягко говоря, странным подарком. Кимоно (да и вообще какую-либо одежду) шить я никогда не пробовал, даже для своих шарнирных марионеток.

Подарки Рокси, в отличие от этих пакетов, которые нам пришлось таскать с собой по школе целый день, были гораздо меньше. Лалонд подарила нам небольшие рукодельные сувениры. Братцу досталась пара широких фенечек с логотипами его любимых музыкальных групп, а мне - ловец снов. Этому подарку я, признаться, был особенно рад. Рокси знала, что меня часто мучают дурные сны, и она давно грозилась подарить мне ловец. Небольшой – чуть шире моей ладони – он был с тёмным основанием и переплетением оранжевых нитей. Вместо привычных камешков в него были не понятно каким образом вплетены медные шестерёнки, а внизу на трёх толстых нитях висели не только коричневые перья, но и небольшие медные гайки. Меня очень растрогала подобная композиция, и в глубине души я ощутил уверенность, что этот ловец принесёт мне удачу. Он стал мгновенно почти так же дорог мне, как и жетон, что висел у меня на шее. Это было очень редкое для меня состояние, так что Рокс я поблагодарил особенно искренне. Она в ответ лишь робко улыбнулась.

Вечером я вернулся домой чуть раньше, чем Дейв, обещавший привести к нам Джона. Поэтому у меня была возможность разогреть себе и пацанам поесть, поставить (к счастью ничуть не пострадавший) торт в холодильник и, может, заняться какими-нибудь своими делами (уроки, например, поделать для разнообразия). Девочек в гости я приглашать не стал, решив не играть с судьбой. У меня не было никаких гарантий, что Лалонд снова не увидит Джейка.

Инглиш, к слову, не появлялся, что было даже к лучшему. Утренний диалог не настраивал меня на дальнейшую беседу с мертвецом, да и не хотел я портить себе праздник параноидальными мыслями. Я уверял своё тревожно бьющееся сердце, что всё будет хорошо и что не случится ничего, что могло бы закончиться смертью или очередной комой.

Подаренный мне ловец снов я пристроил под полкой, прицепив его к краю той нашедшейся в комнате проволокой. Я старался сделать так, чтобы подарок моей лучшей подруги висел ровно над изголовьем моей кровати и ловил для меня хорошие сны. Я понимал, что вплетать в рыжие нити настоящие шестерёнки было той ещё каторгой, и искренне восхищался проделанной Рокс работой.

Ловец занял свое место, и я ощутил себя так, будто в моём организме встал на место какой-то раскрутившийся болт или вновь начала крутиться замершая почему-то шестерёнка. Наслаждаясь этим ощущением, я сел за стол и начал разглядывать подаренный младшим жетон. Его пребывание на моей шее и то, что я теребил его в руках, очень меня успокаивало. Это казалось мне даже забавным.

Я размышлял о чём-то, когда в отражении металлической поверхности вдруг увидел неясную фигуру с выпученными серыми глазами. Она стояла прямо за моей спиной и неотрывно глядела мне в глаза через мутное отражение. Дыхание перехватило, и я резко обернулся. Позади никого не было – только ловец снов чуть крутился на нитке, и куклы привычно сидели на полке, смотря в пространство перед собой неживым взглядом. Мне на мгновение показалось, что широкая улыбка Кревана слегка поблекла от того, что рядом с ним сидела Бейз, но я откинул подобные мысли прочь. Я лично рисовал мимику этого жизнерадостного чувака - она не могла стать менее жизнерадостной. В принципе.

Раздался звонок в дверь, и я поспешил открыть её. На пороге стояли пацаны. Эгберт как всегда улыбнулся мне широкой, светлой улыбкой:


Ещё раз с днём рождения, Дирк!

Торт стоит на кухне и жаждет, когда ты вкусишь его сладкой плоти, - я не без удовольствия заметил, как парень недовольно поморщился от моей фразы. Над нелюбовью Джона к выпечке я мог потешаться чуть ли не вечно.

Дейв сдержанно хмыкнул и прошёл в квартиру.


Хватит обижать моего кореша, Бро. Это ранит мои чувства.

Ладно, так и быть - съедим его без твоего активного участия, - решил я смилостивиться над приятелем младшего. - Но голодным я тебя не выпущу - иди на кухню и попробуй отраву, которую я сегодня сварганил.

Ну, попробовать твою стряпню я всегда рад, - Эгберт довольно улыбнулся, и они с Дейвом направились на кухню.

Накормив двух этих оболтусов и выслушав замечание о том, что моё поведение похоже на поведение заботливой мамаши, я послал этих двоих в комнату младшего заниматься всякой дурью, которой они хотели заняться, и с головой нырнул в интернет, только иногда в пол уха слыша, чем маются младшие через гипсокартонную стену. Посылку от папы, которую принёс Дейв, мы решили открыть завтра.


Дирк? - прошло немного времени, прежде чем я почувствовал еле уловимый запах гари.

Что случилось, Джейк? - я обернулся на призрака. Утреннее раздражение частично спало, поэтому этому поганцу снова сильно повезло. Инглиш сидел по-турецки на полу в моей комнате и смотрел на меня внимательным, встревоженным взглядом.

Я слышал голос кузена мисс Джейн. Он здесь, как я понимаю?

Джон-то? Ну да - они с братишей празднуют его днюху играми в приставку и прочим. А что?

Англичанин нахмурился и вновь кинул взгляд на Бейзил, сидящую на полке и сложившую руки на коленях как настоящая пай-девочка. Я проследил за его взглядом и твёрдо произнёс:


Ничего не произойдёт. Ничего.

И кого же из нас двоих ты сейчас убеждаешь? - лукаво улыбнулся англичанин, и я от досады сжал губы в тонкую полоску. Он был прав - я не знал, кого из нас двоих я сейчас успокаиваю. Что-то подсказывало мне, что себя.

В любом случае, я решил, что лучше мне быть рядом и следить за обстановкой, - Джейк поправил очки. - Я ведь вижу больше, чем ты или Дейв.

Разумная идея.

Через какое-то время мы принялись играть в слова. Признаюсь, это была не самая лучшая из моих идей. Словарный запас этого призрака казался просто бесконечным, и, к своей досаде, значение некоторых произносимых им слов мне приходилось искать в интернете.

Например, как сейчас.


Транзистор, тебе на «р», - я просматривал новости на Тумблере, отвечая на вопрос своему приятелю и одному из самых активных подписчиков на моё творчество.

Рейсфедер, - через небольшую паузу проговорил Джейк.

Он сидел на подоконнике и иногда поглядывал в экран, наверняка почти не понимая, что я там творю. Когда после сказанного слова я в очередной раз открыл вкладку с поисковиком, Инглиш начал негромко хихикать. Я удержался от того, чтобы не запустить в его сторону какой-нибудь предмет.

Благослови небо Википедию. И чёрт тебя возьми, Инглиш, - недовольно заворчал я, - ты иногда заставляешь меня чувствовать себя просто окончательным идиотом.

Выяснив, что рейсфедер - это всего лишь инструмент для черчения, я нахмурился и начал придумывать в ответ слово позаковыристее. Плюс чтобы оно тоже начиналось и заканчивалось на одну букву.

В гипсокартонную стену постучали, раздался голос братца:

Эй, Бро, готовься к тайфуну по имени Джон - поскорее спрячь в шкаф всех своих плюшевых смаппетов и скелеты!

Следом за этим раздался звонкий смех самого Эгберта. Я переглянулся с Джейком. Англичанин с ногами забрался на широкий подоконник, поправив испачканную в саже рубашку. Чаще всего у слов, которые говорят друг другу братья Страйдеры, есть двойное - если не тройное - дно. Инглиш это уже уяснил. Правда, с кактусом, оказавшемся в ноге призрака, я мысленно попрощался - он мгновенноначал сжиматься и вянуть от мертвенного холода.


Респиратор, - сказал я своему сверхъестественному приятелю, а затем крутанулся на кресле, поворачиваясь к входящему в комнату Джону.

Рододендрон, - последнее слово осталось за призраком.

Надеюсь, ты успел всё надёжно спрятать, Бро, потому что я ворвался в твою комнату с розыском, - широко улыбаясь, заявил парниша, перешагивая порог моей комнаты.

Если ты собрался искать плюшевые скелеты в моём шкафу, то спешу тебя разочаровать - я прячу их в более оригинальном месте.

Да нужны мне твои скелеты! - парень хохотнул и начал внимательно оглядывать полки. - У тебя никакой настолки хорошей не завалялось?

Я пожал плечами и повернулся обратно к экрану компьютера:


Если найдёшь на полке над кроватью что-нибудь стоящее, то забирай.

Ага, - я услышал, как Эгберт прыгнул на мою кровать и начал рыться по полке, здороваясь с моими подопечными. - Привет, Лилит. Как жизнь? Выглядишь великолепно, Нора. Привет, Крев, чё как?.. Ох ты, - парень на мгновение замер. - Дирк, а ты не говорил, что у тебя в коллекции новая жительница.

Её зовут Бейзил, - бросил я, печатая ответ одному из знакомых в Сети.

Какая красавица. Я думаю, ты не против, если я тебя рассмотрю…

НЕ ТРОГАЙ ЕЁ! - я аж подпрыгнул на кресле, услышав напуганный крик Джейка, вскочившего с подоконника.

В следующий момент меня сильно встряхнуло. Будто внутри меня случился небольшой взрыв. Я обернулся на Джона и увидел, как он с широкой улыбкой держит Бейзил в руках, разглядывая её бледное лицо. По искажённому ужасом лицу призрака я понял - только что за моей спиной кукла нашла себе новую жертву. Я даже заметил голодный блеск в серых глазах.

Дерек, пусть он бросит куклу! Сейчас же! - Инглиш обратился ко мне.

Я почти на автомате деревянным голосом проговорил:

Джон, положь на место.

Эгберт посмотрел на меня слегка удивлённо, а затем посадил Бейз обратно. Я неотрывно глядел на него, и в груди моей собирался ком очень противоречивых чувств.


Бро, ты меня пугаешь, - через паузу сказал Джон. - Почему ты так на меня смотришь?

В ящике, - тем же лишённым эмоций голосом сказал я.

В ящике? - Эгберт нахмурился.

Я поднялся со стула и направился к кровати. Заглянув под неё, я достал небольшой ящик, в котором лежало несколько настолок. Ну конечно - я давно убрал их с полки под кровать, чтобы они не занимали место. Очень давно. Я молча протянул парню одну из игр.

Улыбнувшись и поблагодарив меня за настолку, Джон направился обратно в комнату к Дейву. Я проводил его взглядом, затем обернулся на призрака. Мрачное выражение лица Джейка не предвещало никаких хороших новостей, и меня снова остро кольнуло в сердце чувство вины.


Что произошло?

А ты сам не понял.

Она нашла себе закуску?

Англичанин нахмурился и отвёл взгляд. Значит, мои догадки были верны.


Как такое могло случиться? - я тяжело бухнулся на свою кровать.

Тварь снова тобою управляла. Причём делала она это с поразительной лёгкостью.

Но почему я ничего не почувствовал?

А ты думаешь, что марионетки осознают, что они - неживые, и их просто дёргают за ниточки? - впервые я видел на лице этого добродушного призрака настолько циничную ухмылку.

Я рыкнул от досады и, будто ища поддержки, начал теребить в руках подаренный братом жетон. Только что я стал очень хорошей удочкой для того, чтобы Бейзил смогла поймать себе лакомую рыбку. Я мгновенно вспомнил о Джейн и о том, в каком состоянии она находится - девушка тратила все силы, чтобы поддержать Рокси. Кажется, между ними даже начало что-то загораться, я это видел. И теперь… Если она потеряет Джона, который для неё как родной брат…


Что я могу сделать, чтобы выручить парня?

Ничего.

Что?! - я поднял взгляд на призрака.

Ничего. Связь уже налажена и она крепка. Я могу видеть нить, которая пущена Бейзил. Даже если сейчас ты разобьёшь куклу, это уже ничего не даст. Джона мы потеряем.

Всё не может быть настолько плохо, - я отказывался верить.

Всё было бы лучше, если бы ты сразу избавился от куклы! Я столько раз тебе это говорил, во имя Диккенса! - Инглиш закричал на меня, с досадой хлопнув рукой по подоконнику.

Я опустил голову и запустил руки в свои волосы, стараясь придумать, как выручить друга моего брата. В голову не лезло ни одной мысли, я словно бился в глухую бетонную стену. Через какое-то время бессмысленных попыток что-либо придумать, я негромко выдохнул.


Дирк? - Джейк подошёл ко мне.

Нейтрон.

Что-что?

Нейтрон, - я поднял взгляд на призрака, - тебе на «н». Я не знаю, что нам делать. Значит, придётся просто ждать её следующего шага.

Инглиш сжал губы в тонкую полоску, видимо, удерживаясь от того, чтобы не заехать мне по лицу кулаком. Я бы всё равно не почувствовал ничего, кроме холода.

Недоумок. Тебе на «к», - на выдохе произнёс он.

Джон и Дейв засиделись за играми до позднего вечера и я рассчитывал, что Эгберт останется у нас на ночёвку. Поэтому был сильно удивлён, когда услышал, как звенят ключи входной двери. Я вышел из своей комнаты и нахмурился, смотря на двух ребят. Джон обувался.


Куда это вы оба собрались на ночь глядя?

Джон домой пошёл, а я никуда и не собирался, - Дейв посмотрел на меня в ответ.

Эй, Эгберт, да оставайся у нас, - я посмотрел на парнишу. - Еды у нас хватает, а завтра утром передадим тебя в руки Джейн в целости и сохранности.

Нет, я так не могу, - Джон покачал головой. - У меня завтра с утра уроки - как и у вас, кстати - и мы с папой хотели съездить по магазинам. Если я останусь у вас, то рано утром подняться мне будет не судьба. А прогуливать школу я не намерен. Так что мне правда пора, пока не очень поздно.

Внутри меня поселилась тревога, но я молчал. Как всегда не мог выдавить и слова, пока нервничаю. К счастью, голос подал Дейв.


Эй, может, мне тебя проводить? - полушутя спросил младший. Джон рассмеялся.

Иди к чёрту, Страйдер, я не какая-то кисейная барышня - сам дойду.

А я бы настоял на сопровождении, - негромко проговорил я.

Да не переживайте вы так. Ну что со мной может случиться?

Маньяки съедят, - ухмыльнулся младший.

Нужен я им больно, - легкомысленно отмахнулся Эгберт и вышел за дверь. - Пока, ребят! И ещё раз с днём рождения!

Только когда входная дверь захлопнулась, я вышел из нервного ступора. Такое со мной случалось впервые. Или… Но нащупать мысль и провести самоанализ мне не дал голос младшего:

Ну что? Может, откроем посылку босса сейчас, а не будем ждать до завтра?

Я рассеяно кивнул, и мы с Дейвом направились в его комнату.

Подарки отца были как всегда круты, и я старался не задумываться, сколько они стоят. Дейву достался новый объектив для его камеры, а мне - мощные наушники ярко-оранжевого цвета с потрясающим звуком. Ко всему этому богатству прилагалась небольшая открытка. Босс не любил напечатанный текст и всегда старался писать нам поздравления самостоятельно. Поэтому вместо каких-то стихов, заклеенных белой бумагой, забавная птица на открытке говорила достаточно сдержанное, но искреннее поздравление от отца. Это грело. По крайней мере, меня.

Легли мы спать достаточно поздно, вновь заболтавшись до глубокой ночи. Я не сказал Дейву ничего про Джона и Бейз, искренне боясь, что из-за того, что я произнесу это вслух, оно станет более реальным. Когда мы с Дейвом разошлись по комнатам, чтобы, наконец, лечь спать, я долго ворочался в кровати, терзаемый разными мыслями и предчувствиями. В конце концов, я сам не заметил, как провалился в сон.

Снилась мне какая-то бессмысленная тарабарщина. Проснулся я от звонка мобильного телефона. Играла песенка Пинки про кексики, и я понял, что звонит Джейн. Я взял трубку и, зевнув, принял вызов.


Доброе утро, сис.

Доброе утро, Дирк. Ты не мог бы разбудить Джона и передать ему, что сегодня вторник, и занятия никто не отменял?

Разбудить Джона? - я принял сидячее положение и начал протирать глаза. - А почему ты сама не можешь это сделать? Или он настолько крепко уснул, что разбудить его может только мой голос?

А он… - растерянно проговорила Крокер. - Разве он не остался у вас с Дейвом на ночёвку?

Мою сонливость как рукой сняло.

Нет, - коротко ответил я. И сразу же вскочил с кровати. - Чёрт возьми, я знал, что что-то произойдёт!

Вот тебе и следующий шаг.


Дирк? - теперь голос Крокер звучал взволнованно. - Что случилось?

Ты ему звонила?

Да. У него абонент не доступен, - волнение в девичьем голосе возрастало.

Тогда без сомнений - Джон, мать его, пропал!


"Торт - это ложь" (Cake is a lie) - фраза всё из того же Портала (Portal). Кстати, что забавно - этот торт всё же существовал (он был показан в финальной заставке, находившийся в складском помещении вместе с модулями персональности). И да - на самом деле такой торт называется «Чёрный Лес».

** Periculum in mora (лат.) - Опасность в промедлении (фрагмент фразы авторства Тита Ливия (ок. 59 г. до н.э. - ок. 17 г. н.э.), ныне - устойчивое понятие в германском уголовном праве, допускающее применение особых мер, как, например, проникновение в квартиру без ордера на обыск. В просторечии смысл выражения заключается в том, что промедление может привести к опасности).

========== VII. Morsus conscientiae ==========

6 декабря 2012 года. День сорок третий.

Мне казалось, что мы вчетвером поставили на уши весь город. Я и Дейв два дня ходили по улицам и высматривали Джона, старались дозвониться до него. Мы были во всех мыслимых и немыслимых местах, начиная с парка и нашего дуба и заканчивая вокзалом и даже нашим небольшим городским аэропортом. Джейн и Рокси тоже не сидели без дела. Они обзванивали больницы, друзей Эгберта, одноклассников, почти всех в школе. Родители Джона, папа Джейн, учителя в школе, одноклассники – все принялись его искать. После двух суматошных дней поисков я обратился даже к народу на Тумблер, надеясь, что так работа пойдёт быстрее. Кроме писем поддержки и двух сомнительных заявлений, присланных с другого конца Америки, я ничего не получил. Никто нигде не видел Джонатана Эгберта.

Во мне кипели чувство вины и страх. Я боялся думать о том, что Бейзил уже полакомилась Эгбертом, и что найдём мы только его труп. Я сидел за компьютером, без конца обновляя страницу и ожидая хоть какой-то весточки. Руки судорожно теребили металлический жетон. Вот тебе и следующий шаг. Роуз в коме, Джон пропал – это всё больше и больше выбивало меня из колеи. Я видел осунувшиеся, измотанные лица своих самых близких подруг, и какой-то голос во мне твердил одно и то же – что это только я виноват. Только я… Но хоть кошмары перестали мучить – ночи в принципе проходили без снов. Я просто проваливался в темноту, а утром из неё выныривал.

В очередной раз обновив страницу Тумблера и так ничего и не обнаружив, я выдохнул и крутанулся на стуле, отворачиваясь от ноутбука. Моим глазам требовался отдых от яркого экрана – в конце концов нынче я сижу за ним практически беспрерывно. Жаль только, что голова моя не может пока отдохнуть…

Пробегаясь взглядом по комнате, я остановился на Бейзил. Кукла всё так же смиренно сидела на полке, сложив руки на коленях. Серые глаза блестели в свете люстры. Прямо сама невинность, если не знать, что в ней сидит какая-то мерзость, любящая убивать людей… Кстати. Я выпрямился и достаточно твёрдым голосом позвал:

Джейк.

За всеми этими поисками я напрочь забыл о том, что у меня, вообще-то, есть призрачный компаньон. Который наверняка должен был дать ответы на те вопросы, что у меня накопились.

Как и всегда, Инглиш не замедлил появиться в моей комнате. В этот раз он решил изменить своему традиционному способу появления, просто возникнув напротив меня.


Я-то думал, что ты обо мне и не вспомнишь, - с усмешкой проговорил англичанин.

Прости, чел, но мне сейчас не до твоих шпилек, - ответил я. – Что мне нужно, так это задать тебе парочку вопросов.

Джейк возвёл глаза к потолку и с улыбкой выдохнул. Это выражение вполне чётко трактовалось как «и века не прошло». Мне ужасно захотелось за подобное запустить в этого мертвеца чем-нибудь, но желание быстро прошло. Стоило только вспомнить, что Инглишу от этого ничего не будет, а вот запущенной вещи и месту, куда она прилетит – ещё как будет.


Я внимательно тебя слушаю, приятель, - призрак с выжиданием посмотрел на меня.

Хорошо, пойдём по порядку. Перво-наперво расскажи всё, что ты знаешь об этой мрази, что сидит в Бейзил, - выдохнув, сказал я. – Сколько ей лет, откуда она взялась и так далее.

Англичанин кивнул и на пару секунд задумался. Затем прокашлялся и начал говорить:


Сколько точно ей лет - никто не знает. Но определённо несколько сотен. Откуда она взялась? Латинская Америка, неподалёку от Чили. Первоначально это была заговорённая деревянная кукла, довольно простая на вид. Вероятнее всего, её создал шаман какого-то индейского племени. Обычно они взывают к потусторонним силам для того, чтобы защитить племя от серьёзной опасности… Только, судя по всему, в данном случае что-то пошло не так.

Всегда подозревал, что шаманы и сами толком не знают, к каким именно силам обращаются в подобных случаях, - скептично хмыкнул я.

Ну, я бы не стал утверждать подобного - в конце концов, им известно порядком больше нашего, - Джейк пожал плечами. – Тем не менее, если припоминать то, что я в своё время слышал от людей в Чили, эта мерзость в какой-то момент вышла из-под контроля шамана, и это повлекло за собой серьёзные последствия. До сих пор помню, сколько наша экспедиция накопала костей тогда наряду с прочими экспонатами. Судя по количеству и того, и того, жертвами этой твари пала не одна деревня…

От подобного известия у меня по коже прошёлся холодок. Хороший же был аппетит у этой твари, если гибли целые деревни.


Ладно, предыстория ясна. Интересно теперь, мистер «я-дохрена-существующий-и-дохрена-знающий-призрак», много ли было таких «счастливчиков», как я? – протянул я, наклонив голову на бок.

Если учитывать мой прижизненный возраст, сейчас мне где-то сто девятнадцать лет. Исходя из этого, а также из того, что я был первой жертвой твари вне Латинской Америки, подумай и сам найди ответ на свой вопрос, - с улыбкой ответил Инглиш.

Тут не надо было быть гением, чтобы всё понять.


М-да… Просто дофига и больше, - мрачно проговорил я.

Именно, - кивнул призрак.

Нахмурившись, я опустил взгляд. Да уж, печальная картина складывалась. Хотя, это странно…


Раз их было так много, почему никто ещё не смог с этой тварью совладать? – сложно было поверить, что никому за столько времени так и не удалось подобраться к тому, чтобы прикончить эту гадость.

Хороший вопрос… - Джейк кинул взгляд на сидящую на полке Бейзил. – Надо сказать, эта тварь в принципе довольно избирательна. В какие-то моменты она выбирает жертву, с которой проще справиться. Которую проще сломать. Ведь сам понимаешь - выдержка у людей разная. Равно как и страхи… Но от таких жертв ей достается не так много энергии. В такие периоды погибает порядочно людей, - он прикрыл глаза. - Поднабравшись же сил, она вполне может замахнуться и на рыбку покрупнее, поизворотливее, - Инглиш замолчал на пару секунд. Затем усмехнулся. – Вообще, если говорить о достижении успеха, то тут многое зависит от того, насколько жертва контактирует со мной.

Выходит, предыдущие жертвы были не столь разговорчивы? - я провёл рукой по своей шее. – Они так и не смогли разорвать связь?

Да. Кто-то в принципе не смог, а кто-то даже не желал меня спрашивать о чём-либо, - призрак фыркнул. - Один раз на меня вообще натравили экспертов по сверхъестественным вещам вместе с экзорцистами - то ещё было веселье, - он на момент задумался, на его лице появилась ностальгическая улыбка. - Интересно, как нынче поживает миссис Уоррен*?..

Я поднял бровь, но решил проигнорировать это не знакомое мне имя. Сейчас как-то было не до личных воспоминаний Джейка.

Окей. Тогда такой вопрос: допустим, только допустим, что я разобью Бейзил. Что будет дальше? Я ведь не одержу таким образом победу - это было бы слишком просто.

Мои слова заставили англичанина вынырнуть из воспоминаний.


А вот это один из тех вопросов, которые я редко когда слышал от своих подопечных. Что приятно удивляет, - он слегка одёрнул свой испачканный сажей ворот. - Да, к сожалению, на разрыве связи с тварью дело не закончится. Дальше, если так подумать, будет самая сложная часть борьбы. Потому что ты будешь балансировать на очень тонкой грани. Одна ошибка - и всё, ты мертв, а череда жертв продолжается.

Получается, пока всё не завершится совсем, я буду и дальше терять близких? - я вновь нахмурился.

Чем раньше ты разорвёшь связь, тем меньше близких потеряешь и тем скорее сможешь в принципе покончить со всем этим, - ответил Джейк. - Как только ты это сделаешь, тварь перестанет мучить их и сосредоточится исключительно на тебе. И тогда твоей задачей будет прервать эту цепь смертей. Избавиться от этой твари раз и навсегда, отправить её туда, откуда она пришла. Может показаться нереальным, но это вполне в твоих силах - надо только захотеть.

Говорил Инглиш как-то уж слишком туманно. Будто сам не до конца понимал, что городит. Это немного раздражало - мне хотелось конкретики.


Ладно… И в чём же заключается разрыв этой цепи? - я сплёл пальцы в замок и наклонился к призраку, поставив локти себе на колени.

Коротко это можно назвать победой над собственным страхом. Потому что после разрыва связи тварь станет действовать активнее, но уже… скажем так, не в границах этой реальности. И она будет давить на твои слабости напрямую без особой возможности передохнуть, - было видно, что призраку становится сложнее объяснять - ответы получались очень уж косвенными. И что Бейзил слишком уж внимательно за ним наблюдает.

Я бросил на куклу быстрый взгляд и в этот момент поморщился от сильной головной боли.

Ох… Ладно - главное, что я усёк, что мне в любом случае надо от неё избавиться, - я поднялся с места и, подойдя к кровати, взял Бейз с полки.

Вот, сейчас. Мне же ничего не стоит просто взять и уронить эту куклу на пол. Хотя, нет, от этого она не разобьётся, а только покалечится. Если разбивать, то о стену с размаху. Главное – решиться… Но чем дольше я смотрел в серые глаза, тем неувереннее себя чувствовал.

«Чёртова кукла… Соберись, тряпка!» - взяв волю в кулак, я выдохнул и сжал куклу рукой, намереваясь как следует приложить её личико о гипсокартонную перегородку. Я взывал ко всей злости, которая накопилась во мне за это время. Один замах. Один лишь…

Тишину комнаты прорезала всё та же песенка Пинки про кексики. Мысленно ругнувшись, я отложил Бейзил обратно на полку и пошёл к телефону. Само собой, звонок был от Джейн. Джон так и не отыскался, посему родители парня обратились в полицию. Я успокоил подругу тем, что теперь-то Эгберт точно найдётся, хотя мысли мои были гораздо скептичнее. Серьёзно – толпа народу рыскала по всему городу и не сумела отыскать пацана. Надеяться на то, что у полиции что-то выйдет, было очень сложно. Но что поделать – мне пришлось солгать, чтобы моей подруге было хоть немного спокойнее.

Завершив звонок, я поглядел на Джейка. Он продолжал стоять всё там же и явно чего-то ждал от меня. Понятно, что он хотел, чтобы я разбил Бейзил, но увы – сейчас я не был настроен делать это. Однако у меня появилась кое-какая идея.


Слушай, Инглиш. У меня есть к тебе просьба, - проговорил я, садясь на стул.

Излагай, - призрак кивнул, поправляя затем свои очки.

Ты не мог бы как-либо посодействовать поискам Эгберта? Ведь тебе известно, как он выглядит, плюс ты сможешь добраться до гораздо большего количества мест, - здесь англичанин несколько задумался. После чего с долей удивления хмыкнул.

Ну да. К тому же, у меня есть и свои методы отслеживания людей, недоступные для живых. Чёрт, и почему никто из нас раньше не додумался до этого? – он повёл плечами. – Хорошо, Дирк. Я сейчас же отправлюсь на поиски.

Перед тем, как исчезнуть, Джейк кинул последний взгляд на Бейзил.


Не забудь только о том, что я тебе сказал, - выдохнул он, и затем его и след простыл.

Не забуду… - негромко протянул я уже в пустоту.

10 декабря 2012 года. День сорок седьмой.

Ещё четыре дня – и ничего. Как и предполагалось, после опроса свидетелей полиция начала рыскать по уже исследованным местам. Конечно же, безрезультатно. Всё это уже просто раздражало, и оставалось только одно желание – чтобы Джон Эгберт уже в принципе отыскался. Потому что и дураку понятно, что вероятность того, что парень жив, ничтожно мала.

За это время мы с братом умудрились не раз поссориться (это лишь больше выматывало меня). И за это время я лишь дважды попытался разбить Бейзил. Хотя, попытался – сильно сказано. Я всего лишь брал куклу в руки, собирался с силами, а потом попросту клал её обратно на полку. Пусть это и было неправильно – Джейк просил меня не об этом. Но увы – простейшая задача сейчас казалась мне невыполнимой. И даже не потому, что мне не хватало духу разбить куклу – мне наоборот хотелось сделать это уже из банального принципа. Но что-то извне тормозило меня. Моё сознание будто кто-то ставил на паузу, и я просто не мог дать самому себе команду ударить куклу о стену. Впадал в некий транс и всё пялился в эти серые глаза, не в силах сделать следующий шаг. Меня начинало трясти от раздражения и злости – я понимал, что это она сама не позволяет себя разбить. И ещё я понимал, что мне надо действовать импульсивно, на эмоциях, дабы победить это состояние. А я так не умел. Мой разум всегда шёл впереди чувств, сколько я себя помнил. И сейчас эта моя черта играла против меня.

Утром очередного дня после пробуждения (сны так и не баловали меня своим присутствием) я отправился на кухню заварить себе чаю. Это, конечно, было довольно необычно для меня. Но мне просто уже надоел апельсиновый сок. Да, когда ты весь на нервах, даже любимые вещи могут стать отвратительны. К тому же, на улице было отнюдь не лето – хотелось чего-то тёплого. Я достал чашку и налил в неё воду, запустив следом чайный пакетик. Когда я раскрыл микроволновку, чтобы поставить туда этот чай (я мимолётно вспомнил, как подобное «надругательство» раздражает Джейка), я услышал чей-то знакомый голос за спиной:


И мне тоже налей чайку – а то очень холодно.

Угу, - я достал вторую чашку и начал наполнять её водой.

До меня не сразу дошло, что голос, который я услышал, был голосом Джона. Когда я осознал это, я резко обернулся. Но за мной никого не было. Мне стало очень тревожно, но затем раздался звонок телефона, выведший меня из этого состояния.

Звонили из полицейского участка. Они нашли Джона – мёртвым, в чёртовой канализации. Пока они говорили, Инглиш появился на кухне. На его лице я увидел выражение сочувствия. Мысли же мои были заняты иным – как сказать обо всём Дейву?

Сухо попрощавшись, я бросил трубку.

Несколько раз мне казалось, что я отыскал его, но это было не так, - подал голос призрак. - Еле удалось в итоге навести полицию на нужный след - никто и не думал, что называется, смотреть под ноги.

Я не ответил призраку. В груди моей вновь кипело раздражение, а чувство вины разъедало остатки надежды. Из-за меня эта тварь «пообедала» Джоном. Джоном, который вообще тут не при чём. Меня всего трясло, и я не мог выдавить из себя ни слова. Джейк тоже молчал, понимая, что вряд ли как-то сможет поддержать меня.


Его нашли? - из дверного проёма донёсся голос Дейва. Я обернулся на братца – тот смотрел на меня внимательно и с тревогой. Ну и как сообщить ему, что его лучший друг мёртв?.. Впрочем, враньё здесь неуместно, так что тут и думать нечего.

Нашли. Спасибо Джейку за то, что он навёл их на Эгберта. Но, - я взял небольшую паузу и заметил, как напрягся из-за неё младший. На выдохе я продолжил, - он мёртв, братец.

Страшные слова повисли в воздухе напряжённой тишиной. Через невыносимо долгую паузу брат судорожно выдохнул и провёл рукой сквозь свои волосы.

Мёртв, - эхом отозвался Дейв, а затем судорожно хохотнул. - Как будто могло быть иначе - с нашей-то полицией, хех.

Смех братишки был негромкий, но явно очень нервный. Не долго думая, я подошёл и обнял младшего за плечи, прижав к себе. Сейчас не то время и место, чтобы оставлять внешнюю холодность, которую мы с братом выбрали своим оружием в борьбе с внешним миром. Не зная, что сказать, я просто молча ерошил его светлые волосы. Дейв и сам не был против - это вполне можно было понять по тому, как он вцепился в мою футболку. Он весь дрожал.


А я тогда только пошутил на тему «проводить домой». Чёрт - лучше бы не шутил, а сделал это… - в голосе младшего слышались боль и сожаление.

Твоей вины в этом нет, Дейв, - я продолжал перебирать светлые волосы, надеясь, что это хоть как-то успокаивает моего брата. - Это был несчастный случай. Он провалился в открытый люк канализации.

Младший только сбивчиво кивнул. Через некоторое время он вдруг вздрогнул и поднял на меня взгляд, стянув с себя тёмные очки. В его глазах я с удивлением увидел испуг.

Получается, что… я следующий?

И тут до меня, наконец, дошло. Что-то внутри тревожно щёлкнуло, и я чётко увидел все шаги, которые проводила тварь, сидевшая в Бейзил. Сначала она давила на моих подруг, заставляя меня волноваться за них, а заодно и за друзей моего брата. Она мучила их, чтобы насладиться моим чувством вины. Подпиливала мою опору. Но теперь, когда она поняла, что я готов сражаться с ней, она будет бить по местам намного более слабым - по моим самым дорогим людям. И начнёт она с брата. Затем, если я не остановлю её, она ударит по Рокси и Джейн, чтобы они не смогли поддержать меня, так как мы будем объединены одним горем. А после она замахнётся на отца…


Нет, - жёстко ответил я, крепко взяв Дейва за плечи. Я чётко понял, что не хочу терять его. - Даже думать об этом не смей, Дейв - этого не случится. Клянусь тебе.

Кто знает - эта мразь может всякое подстроить, - отведя взгляд, чуть хрипло произнес младший.

Я почувствовал, как братец снова задрожал. И дураку было ясно, что Дейву было страшно. Ему было так же страшно, как тогда, когда погибла мама. Но тогда рядом с нами был отец, и мы могли на него опереться. Теперь он далеко. Значит, опорой нужно быть мне.

Я нахмурился и снял очки.

Дейв, посмотри на меня, - достаточно твёрдо и неожиданно резко даже для самого себя проговорил я. - Посмотри на меня! – добившись от брата этого несложного действа, я продолжил. – Я, скорее, сам погибну, чем дам умереть тебе. Понял?

Я увидел в глазах младшего слёзы, и всё внутри меня сжалось в комок. Ему же всего четырнадцать грёбаных лет! Не говоря ни слова, братишка молча ткнулся лицом в моё плечо, слегка мотнув головой. Что-то в нем явно надломилось из-за всего случившегося. Я лишь молча прижал брата к себе. Как раньше, когда по ночам нас пугали ночные тени, и мы сворачивались клубочком под одним одеялом.

Прошло не менее получаса, прежде чем Дейв перестал трястись в молчаливых рыданиях. Но в конце концов он отстранился, утирая лицо тыльной стороной ладони.

Если я сдохну, отец устроит тебе головомойку, это точно.

Говорил он хрипло – из-за слёз. Ну, по крайней мере, начал отшучиваться - уже хорошо, значит, пришёл в себя.


Если ты сдохнешь, мне придётся жить за двоих. Сжалься, братец, и оставайся на этой грешной земле, - ответил я, заглядывая в глаза брата. Как я сам до сих пор не разрыдался, оставалось страшной загадкой, потому что состояние у меня было близкое к нервному срыву.

Прости - не могу обещать тебе этого. Понимаю, если б у меня было несколько жизней или типа того… Так что готовься к худшему.

Нервный срыв всё же частично случился. Меня очень задела эта фраза. Задело то, что брат не верит в мою клятву. Злобно зарычав, я отвесил ему хороший подзатыльник и пошёл прочь из кухни:

Когда перестанешь говорить глупости и захочешь, чтобы тебя по-настоящему поддержали, постучи в стенку.

Задней мыслью я понял, что обошёлся с братом достаточно жестоко. Но при этом не желал сейчас убеждать этого мелкого идиота в том, что его жизни ничего не угрожает. Я был не из тех людей, что умели поддерживать на словах.

Однако Дейв не дал мне покинуть кухню, вцепившись в мою руку.


Чел, у тебя дерьмово получается успокаивать, - это, опять же, было сказано с усмешкой. Но потом тише младший добавил. - Если я сейчас останусь один, я свихнусь. Дай мне один день - и я отвяну.

Да хоть месяц, лилБро, - смягчился я и вновь обнял младшего. - Прости. Просто не говори таких глупостей - я не представляю, что буду делать, если ты… - я не смог выдавить из себя продолжение.

Ты сам сказал - жить за двоих. Но ладно - я пока еще жив, и просто так эта срань меня не получит, - Дейв выдохнул и чуть потер висок. - Ей придется сильно постараться...

Конечно, - я кивнул, - не будь мы с тобой, чёрт подери, Страйдерами!

Именно, - Дейв тоже кивнул. Мы направились в его комнату.

Надо попробовать, что ли, до Джейн дозвониться. Ей сейчас вообще хреново.

Прекрасная идея.

*

Я не мог уснуть. Долго ворочался с боку на бок на кровати и в конечном счёте, не выдержав, сел за стол. Первым моим порывом было включить ноутбук, но я остановил себя. Надо действовать, а не убегать из реальности в Сеть. И действовать надо было быстро.

Я кинул взгляд на Бейзил, оставленную на полке. Ночные тени делали её бледное лицо ещё более зловещим, и мне показалось, что её глаза мерцают в темноте голодным блеском. Тварь, сидевшая в кукле, была голодна. Вечно голодна. Сколько бы душ она ни сожрала, сколько бы народу ни замучила – ей будет мало. По спине моей пробежались мурашки, когда я, наконец, осознал, насколько жуткая мерзость находится со мной в одной комнате.

Я судорожно сглотнул и поспешил отвернуться. Тяжёлый взгляд неживых глаз буравил мне спину. Я начал водить карандашом по бумаге, погрузившись куда-то вглубь себя, лишь бы избежать этого жуткого, параноидального чувства. Я определённо начал сходить с ума. И дороги назад мне уже, наверное, и не найти. Даже если по какому-то совершенно чудесному и нереальному стечению обстоятельств я останусь жив после всей этой сверхъестественной хрени, это оставит в моём сознании отпечаток на всю оставшуюся жизнь. Мне так казалось, и, скорее всего, так оно и будет.

Тем временем из-под моего карандаша на бумаге появилось какое-то жутковатое существо. Сосредоточив взгляд, я впервые за долгое время испугался собственного рисунка. Тощая фигура, нижняя половина которой была похожа на тело кошки, а верхняя - на девушку, болеющую дистрофией, несла на своих плечах тёмную голову с паклей вместо волос и двумя чёрными провалами вместо глаз. Особо жутким был рот, являвший собой оскал из ряда крупных, острых зубов. Мне стало дурно, и я поспешил смять рисунок. Сквозь шелест бумаги я уловил ещё какой-то шум, похожий на скрип шарниров. Да, стресс явно начал вовсю сказываться на мне, раз слышится такое…

В следующий миг я понял, что скрип мне не показался. Более того – доносился он со стороны кровати. Я медленно повернулся на стуле, поднимаясь и переводя взгляд туда. В ту же секунду меня сковал ужас – на одеяле, чуть помахивая костлявым хвостом, лежала «кошка». Та самая, которую я только что нарисовал. В реальности эта тварь выглядела ещё страшнее – как раз потому, что была реальной. Бейзил же пристроилась возле неё, одну руку уложив на её загривок, а другую держа на коленях.

Я стоял и неотрывно смотрел на эту тварюгу. Широченный оскал её приоткрылся, и я услышал свистящее дыхание, напоминающее предсмертный хрип. Тело моё напряглось до предела. Набросится. Сейчас она на меня набросится. Вопьётся своими зубами в глотку или куда ещё и…

Дирк? Дирк, приди в себя!

Голос Джейка выдернул меня из ступора. Я резко моргнул, затем сфокусировал взгляд на своей кровати. На ней, кроме Бейзил, никого не было. Дыхание моё было очень частым - оказалось, я не дышал, пока смотрел на эту жуткую человекокошку. Колени задрожали, подгибаясь, и я тяжело опустился обратно в кресло, с которого, казалось, лишь мгновение назад поднялся.


Приятель, что произошло? - Инглиш прошёл сквозь оконный проём, оказываясь в моей комнате. Он глядел на меня с тревогой. - Я почувствовал, что с тобой что-то не так, спустился вниз, а ты стоял как вкопанный.

Ты что, ничего не видел? – негромко протянул я.

Призрак лишь отрицательно покачал головой. Значит, эта тварюга давила исключительно на моё сознание. Ещё не прошедший испуг смешался с накатившей злостью. Я с силой сжал руками подлокотники своего компьютерного кресла.


Эта сволочь, - я вновь вскочил на ноги и непривычно резко и гневно сделал шаг в направлении сидящей на моей кровати куклы. - Эта тварь украла образ прямиком из моей головы, как в грёбаном Сайлент Хилле! Чёрт возьми! - я чуть ли не шипел от злости, не переходя с яростного шёпота на крик только потому, что боялся разбудить спящего за стенкой брата. В ночи, подобной этой, его обычно очень крепкий сон становился чутким и тревожным. Я неотрывно буравил Бейзил яростным взглядом, стараясь, тем не менее, не глядеть ей прямо в глаза.

Я просчитал. Просчитал все её ходы. Я не позволю ей завладеть моим братом.

Знакомая картина, - выдохнул англичанин. Его спокойствие немного остудило мою ошалевшую от страха голову. - И да - я уже давно говорил тебе, что нужно разорвать с ней связь.

Я ничего не ответил, понимая, что Инглиш с самого начала был прав.

Через паузу призрак добавил:

На самом деле, меня очень беспокоит твоё нынешнее состояние. Ну да, может, именно оно поможет тебе, наконец, сделать то, о чём я давно тебе твержу?

Он недвусмысленно намекал на то, что в состоянии, близком к ярости, я вполне способен преодолеть поставленный тварью барьер и разбить куклу ко всем чертям. Я отрывисто кивнул, ловя за хвост пережитые ещё мгновение назад ощущения, и одним быстрым движением схватил Бейзил. Но тут меня будто током ударило, а в ушах раздался чей-то страшный, громкий вопль, одновременно похожий на кошачье мяуканье и человеческий крик. Я вздрогнул, и кукла выскользнула из пальцев, мягко приземляясь обратно на кровать.


Ну же, Дирк, пора заканчивать с этим! Прервать, наконец, эту треклятую связь!

Я не могу! - я в последний момент сдержал свой голос, чтобы не перейти на крик. В ушах звенело от того вопля, который я услышал, меня снова начало трясти. - Она не даёт мне к себе прикоснуться!

«Что же делать, что делать?..»


Чёрт, ну брось в неё тогда что-нибудь, если не можешь взять её и ударить о стену! Надо сделать что-нибудь! - продолжал настаивать призрак.

Ах, к чёрту это всё! - наплевав на предосторожности, я схватил с полки какой-то увесистый предмет и запустил в куклу.

Но промахнулся. Сильно промахнулся. Предмет, который я запустил, врезался в стену у кровати, и я с удивлением услышал звон керамики. Ещё через мгновение я бросился к месту, куда упал предмет. Это была бедняжка Лилит. У бедной, ни в чём не повинной куклы (которая была раньше любимицей младшего) поломалась шея и пошла трещинами вся спина. Я судорожно поднял бедную куклу на руки, стараясь не навредить ей ещё больше.

Бейзил всё ещё управляла мной – сам по себе я не мог так бесстыже промахнуться. Я же метил в эту беловолосую стерву. И я не мог схватить Лилит - я хотел взять будильник или книгу потяжелее, но никак не мою зеленоглазую малышку. Да как она посмела обижать Лилит?!

Бро, ты что там творишь? - из-за стенки раздался голос Дейва. Он звучал устало и немного взволнованно. Судя по всему, братец тоже не мог уснуть.

Я смотрел на искалеченную Лилит - она смотрела на меня в ответ грустными глазами. Она хотела мне только добра и явно пыталась о чём-то предупредить. Я это чувствовал.

Немного подумав, я бережно положил раненную куклу на подушку и вышел из комнаты.

Дойдя до комнаты Дейва, я встал на пороге и заглянул в его лицо. Мне не хотелось врать ещё и ему, но я понял, что это - единственный способ защитить младшего брата. Потому что тогда он не будет бояться, а значит, не будет подпитывать эту тварюгу энергией.


Я победил.

Победил? Кого? - Дейв сидел на кровати и держал в руках свой смартфон. Судя по всему, он даже не ложился, пытаясь убить время в Сети. Я мог только догадываться, каково ему было видеть ник Джона оффлайн и осознавать, что он никогда больше не войдёт в Сеть.

Это только подстегнуло меня продолжить начатую игру.

Её, - я посмотрел брату в глаза, надеясь, что на моём лбу не написано огромными буквами, что я вру.

Дейв внимательно смотрел на меня, а потом понял, что я имею в виду.


Серьёзно? - я кивнул. Братишка протёр пальцами раздражённые глаза и вновь посмотрел на меня. - Что ты с ней сделал?

Разбил её к чертям собачьим, - я не узнавал собственный голос. - Удар об стену, а затем полёт с нашего этажа на асфальт вертикально вниз.

После небольшой паузы младший с долей скепсиса хмыкнул:

Вот так просто?

Ну да, конечно - Дейв же не дурак, он понимал, что такая срань не может быть побеждена так быстро. Но мне нужно было убедить его в обратном.

Джейк пропал куда-то. Да и я чувствую, что всё встало на свои места, - я не прерывал зрительного контакта, стараясь держаться твёрдо.

После второй мучительной паузы брат облегчённо вздохнул. Поверил. Я расслабился.


Жаль, что не раньше, но чего теперь, - проговорил он устало. - Хоть так.

Да, - я подошёл к брату и потрепал его по волосам. - Прости, что не уберёг Джона, - это я говорил искренне. - Ложись и спи, братиш. Завтра в школу вставать.

Все нормально, Бро, - младший еле заметно улыбнулся. Затем поморщился. - И надо тебе было напоминать про школу. Вот уж куда мне бы сейчас хотелось меньше всего, - он страдальчески вздохнул. - Но ладно уж. Постараюсь уснуть.

Я коротко обнял братишку, а затем поднялся, потерев переносицу. После всего случившегося на меня вновь накатила усталость. Переживший стресс организм требовал заслуженного отдыха. Я поднялся и направился в свою комнату.

Спокойной ночи, лилБро. До завтра.

Коротко угукнув, Дейв убрал телефон и забрался под одеяло. Всё-таки хорошо, что не понадобилось много времени, дабы убедить его в том, что всё в порядке. Пусть это и была неправда.

Я в последний раз глянул на брата и закрыл дверь его комнаты. На пороге меня ждал Инглиш - он стоял у стены, скрестив руки на груди. И ежу было ясно, что он всё слышал.

И зачем ты ему солгал? - тон призрака был недовольным. Этот англичанин явно не одобрял лжи.

Ответил я призраку только когда вернулся в свою комнату. Не буду скрывать - какая-то часть меня боялась, что, когда я войду в комнату, меня будет ждать знакомая кошкообразная тварюга и в этот раз всё же умудрится меня сожрать. Но, к счастью, её там не оказалось.


Чтобы уберечь, - коротко ответил я и начал раздеваться. Мне ужасно хотелось спать.

Ты понимаешь, что ты не сможешь этого сделать, просто соврав? Или у тебя есть какой-то план? - Джейк стоял в стороне.

Если он не будет знать, что творится, то не будет бояться. А если он не будет бояться, то он не будет её подкармливать, - я мягко и аккуратно поднял с кровати разбитую Лилит. Бейзил успела переместиться на стол, и я решил её игнорировать.

Я заглянул в личико самой невысокой куклы из моей коллекции. Я чувствовал вину за то, что Лилит пострадала.

Прости меня, подруга. Я тебя обязательно вылечу, - я нежно и аккуратно тронул губами лоб покалеченной куклы. - Как только разберусь с этой стервой.

Призрак хмыкнул, скорее всего, считая моё поведение ребяческим:


Что ж. Теперь, когда ты пояснил свой план, я понимаю, что в этом есть смысл. Надеюсь, по крайней мере, что ты действительно разберешься с Бейзил как можно скорее. Хватит уже затягивать.

Да. Хватит тянуть резину, - я уложил Лилит на полку, а сам лёг в кровать.

Но уснуть у меня не получалось. Джейк неторопливо направился к окну, собираясь переместиться обратно на облюбованную им крышу, и я вдруг понял, что если останусь один, то буду бояться всего. Даже самых тихих шорохов. Инглиша надо было задержать.


Огромная скалящаяся кошка с человеческой головой, - неожиданно для себя сказал я. Призрак удивлённо обернулся на меня, а я как-то на автомате взял из подножья своей кровати лежащего там Кэла и прижал к себе. Боже, наверное, со стороны я выгляжу глупо и совсем не круто.

Эм, что? - я молчал. Хорошо, что англичанин сам понял, что я имею ввиду. - Оу… Значит, я был прав, когда решил, что у тебя было видение. Признаюсь, правда, что звучит оножутковато.

Я был рад, что мне не пришлось пояснять Джейку, что я чувствую.

Рисунок на столе до сих пор остался. Правда, измят ужасно, - я медленно выдохнул и крепче обнял плюшевую марионетку. - Я, конечно, попытаюсь уснуть, но когда ты лежишь на месте, где тебе привиделась эта срань, всем своим видом говорившая, что хочет тебя сейчас же сожрать со всеми потрохами, то сделать это будет сложно.

Призрак с заметным любопытством подошёл к столу и, сосредоточившись, чуть-чуть расправил смятый рисунок, чтобы его рассмотреть. Путешественник из прошлого несколько поморщился. Я понимающе ухмыльнулся, понимая, что моё сознание ещё в состоянии выдавать идеи, которые могут впечатлить даже столетнего духа.


Надеюсь всё же, что у тебя получится. Я могу побыть тут, если что, - негромко предложил Инглиш, и я искренне поблагодарил его про себя.

Если не трудно, - почти неслышно сказал я. - Общество такого призрака, как ты, мне намного приятнее компании образов, порождаемых моей больной фантазией.

Джейк понимающе улыбнулся и присел у стены напротив кровати.

В таком случае я буду здесь всю ночь.

Я вновь мысленно сказал ему спасибо. А внешне повернулся лицом к гипсокартонной стене, негромко заворчав:

Нашёл себе сиделку, чёрт меня дери.

Сказав это, я облегчённо вздохнул. Зная, что в комнате я не один, я с удовольствием прислушивался к тишине, прижимая к себе Кэла. Признаться, той ночью я впервые уснул, не терзаемый никакими предчувствиями и страхами, несмотря на всё пережитое. И мне даже приснилось что-то, пусть я и не запомнил тот сон.


Джейк в данном случае вспоминает о миссис Лоррейн Уоррен (полное имя - Лоррейн Рита Уоррен, род. 31 января 1927 года), жене Эдварда Уоррена. Чета Уорренов была довольно известными в 50-70-е годы исследователями паранормальных явлений. Сама Лоррейн же была ясновидящей. Более подробная справка будет дана позже.

** Morsus conscientiae (лат.) - угрызение совести.

========== VIII. Alea iacta est ==========

Чувство полного отчаянья не покидало меня. Мне казалось, что оно вытекает из меня как поток и заполняет собой всё липкое и тягучее пространство вокруг. Я висел в невесомости и бессмысленно пялился в черноту перед собой, до краёв наполненный этим чувством. Я не мог двинуть ни рукой, ни ногой, не мог выдавить из себя ни слова – только висел обездвиженный и пропускал через себя как воду ужасные, разъедающие меня изнутри чувства. Мне было страшно. Мне было больно и одиноко. И я понимал, что я потерял что-то очень важное. Очень важное и дорогое. Брата.


*

Ночь с 14 на 15 декабря 2012 года. День пятьдесят второй.

Я проснулся липкий от пота. Резко открыл глаза и поднялся в сидячее положение. В комнате было темно. Часы показывали, что сейчас за окном глубокая ночь. Судорожно вдохнув, я прижался ухом к гипсокартонной стене и затаил дыхание, вслушиваясь в шорохи на той стороне. Только прикрыв глаза и сосредоточившись, я услышал тихое посапывание братца. И тотчас расслабился, обессиленно рухнув обратно на кровать.

Сны про смерть Дейва приходили ко мне с жестокой регулярностью. И мне это очень не нравилось. За эти четыре дня я каждый вечер запирался в своей комнате и играл с Бейзил в гляделки, стараясь вспомнить то состояние ярости, которое меня посетило после появления «кошки» на моей кровати. К слову, рисунок с этой тварью я демонстративно сжёг на глазах у куклы, показывая, насколько я серьёзен. Но испугал этим я, что забавно, не её, а Джейка.

Как я ни старался, я не мог довести себя вновь до того состояния, которое испытывал – я был поразительно спокоен и сосредоточен. И хоть обычно при полном спокойствии я могу бесстрастно принимать решения и действовать молниеносно, то теперь это играло на руку кукле – она тормозила меня. Я буквально чувствовал нити, удерживавшие мою руку. Слышал скрип шарниров за спиной. Но этой чертовщиной меня было уже не напугать. Она только раздражала. И тогда Бейзил выбрала другую тактику – она насылала на меня сны про смерть моего младшего брата. Будто угрожала, что убьёт его, стоит мне только пальцем её тронуть. Меня начинала бесить эта подвешенность в воздухе.

И вот теперь, после уже третьего или четвёртого сна на эту тему, я решил, что пора, наконец, заканчивать этот балаган. Отец приедет к нам на это Рождество, и до этого момента я должен справиться с этой тварюгой, чтобы ничего не портило нам праздник - один из тех редких моментов, когда мы собирались всей семьёй за одним столом. И я твёрдо решил, что это Рождество ничем не будет отличаться от предыдущих. В том числе и количеством человек, уплетающих рождественский пудинг, приготовленный этой стервой Кейт. Нас должно быть трое. И не меньше.

Утерев рукой взмокшее после напряжённого сна лицо, я поднялся с кровати и выпрямился. И почти сразу же кожей почувствовал пристальный взгляд серых глаз.

Наблюдаешь, да? – шёпотом спросил я, глядя на беловолосую куклу.

Та сидела на моём ноутбуке и внимательно смотрела на меня. Теперь-то я отчётливо чувствовал весь негатив и голод, который волнами шёл от твари, смотревшей на меня через стеклянные серые глаза. Они глядели вопрошающе, будто интересовались, с каких это пор она не имела права смотреть на меня.

Я с рыком выдохнул и утёр лицо краем футболки. Свет включать я был не намерен – на него бы как мотылёк прилетел Инглиш – в последнее время призрак посчитал своим долгом коротать вместе со мной бессонные ночи. И хоть я был благодарен ему за это, сейчас я не хотел, чтобы мой паранормальный помощник ошивался поблизости. С Бейзил я должен справиться сам.

Я снова осмотрел куклу с ног до головы. Она была всё в том же платье – зелёном, которое потом становилось чёрным и покоцанным, будто обгоревшим на концах.

«Обгоревшим…»

Так вот что имел в виду Джейк, когда говорил, что это платье – камень в его огород. Стерва, - я опустился за стол и оказался пугающе близко к сероглазой кукле. Если бы она могла двигаться, то она бы с лёгкостью дотянулась своей ручкой до моего носа. - То, что ты ранила Лилит – предупреждение, да? Ты ведь слышала, как я говорил, что это - любимая кукла Дейва из всей моей коллекции. Единственная, которую он не боялся. А платье зелёное, как глаза Инглиша, но будто пережившее пожар – это напоминание призраку о том, как ты с ним расправилась в своё время?

Бейзил спокойно глядела на меня. В ночных тенях я даже увидел ухмылку на обычно неулыбчивом лице куклы. И ей было там место – эта гадина смеялась надо мной. Думала, что я умру и исчезну, как и все остальные её жертвы. Она была уверена в этом.

Самодовольная, мерзкая тварь, - прошипел я. Руки мои сжались в кулаки, и я почувствовал, как ногти впились в кожу – так сильно я их сжал. Меня начинало трясти. - Думаешь, что мы все – твои игрушки? Мучаешь нас как ребёнок, который ловит насекомое и отрывает ему по одной лапке. Хватит играть со мной – я не такой идиот, каким ты меня считаешь. Хочешь драться – дерись. А не сиди в центре своей паутины, трусливая паскуда!

В серых глазах мелькнула злоба. Она начала угрожать мне в ответ – я снова услышал негромкий шум шарниров за спиной. Я на это только хмыкнул.

Это всё, на что ты способна?

Кукла снова начала ухмыляться. И в этот момент я понял – она просто меня жалеет. Ей нравится играть со мной медленно, а не бить в полную силу. Потому что я – забавный.

Забавный…

Во мне вспыхнула какая-то искра, которую до этого никто никогда не зажигал. И искра эта мгновенно вызвала цепную реакцию. Ярость, страх, раздражение и огромное желание, наконец, прекратить череду этих мучений соединились в одну огромную волну, которая накрыла меня с головой. Я почувствовал прилив таких сил и эмоций, что они зашкаливали внутри меня и просились наружу. И я понял, что если сию минуту их не выплесну, то просто взорвусь.

Эта кукла. Эта жестокая, мерзкая тварюга ни за что и никогда не победит меня. Не контролируя себя, я вскочил.

А я с тобой играть больше не намерен!

Собственный голос звенел в ушах. В глазах потемнело. Я схватил куклу за волосы и со всей силы, если не ещё сильнее, зашвырнул её в дальнюю стену. Стоило мне услышать звон керамики, как ярость тотчас спала.

И тут я услышал смех. Холодный и негромкий. Смеялось всё вокруг меня. Смеялось злобно и заливисто, как смеются над жертвой, попавшей в капкан и уже не способной выбраться.

ЗАМОЛЧИ! – рявкнул я и испугался своего голоса. Повисла тишина.

Я сделал шаг назад и опустил взгляд на разбитую куклу, лежавшую в другом конце комнаты. Меня начала переполнять тревога. Дыхание быстрое и судорожное рвало лёгкие, а сердце стучало где-то у глотки.

«Что я натворил…»

Разбитая кукла лежала в неестественной позе и неотрывно смотрела на меня стеклянными глазами. Её лицо и плечи были покрыты трещинами, а шея была безвозвратно сломана. Голова марионетки держалась только на резинке. В какой-то момент мне почудилось, что сейчас эта нечисть дёрнется и медленно поднимется. А потом начнёт подходить ко мне, придерживая голову одной рукой, чтобы та не упала окончательно. На нарисованных губах я вновь видел ухмылку. Ну вот я и попался…

Не выдержав этого взгляда, я отвёл лицо и рванул прочь из комнаты. Задней мыслью я боялся, что Бейзил пойдёт за мной следом, но, к счастью, обошлось.

Когда я вышел в коридор и захлопнул дверь, я направился прямиком к двери брата и вновь прислушался. Там было тихо – сон Дейва, к счастью, стал таким же крепким, каким был до всех этих паранормальных приключений, и потому я мог не волноваться, что разбужу его. Успокоив себя, я, подавляя порыв войти к нему в комнату и остаться у его кровати, направился в ванную. Надо было привести себя в порядок.

Как только я закрыл дверь ванной комнаты, я увидел в отражении зеркала знакомый призрачный силуэт. Джейк стоял у двери, скрестив руки на груди. В отражении его осунувшиеся щёки и тусклые глаза казались особенно жутковатыми, поэтому я поспешил повернуться к нему лицом.

Что стряслось? Я слышал какой-то шум.

Я молча смотрел Инглишу в лицо. Затем выдохнул, отвернулся обратно и начал умываться, решив, что сначала всё же надо остудить голову. У меня до сих пор колени дрожали от того, что я пережил и натворил. Англичанин всё так же внимательно глядел на меня, ожидая хоть каких-то объяснений.


Джейк, окажи мне услугу, - сказал я, как только холодная вода чуть остудила кровь в моей голове, и сердце застучало не в горле, а в груди.

Хм? Да, приятель, что я могу сделать? – мертвец наклонил голову на бок, удивлённо приподняв одну бровь.

Присмотри завтра за Дейвом. Это очень важно.

Вторая бровь Джейка взметнулась вверх вслед за первой, но он кивнул. Затем осторожно спросил:


Она что, снова угрожала?

Ещё кто кому угрожал, - я нервно хохотнул, но увидев недоумение на лице призрака вздохнул. - Скажем так – впервые в жизни я достиг состояния аффекта.

Ты что-то сделал с куклой? – голос Инглиша звучал взволнованно и напряжённо. Я только кивнул.

В свою комнату я больше не зайду, так что если хочешь подробностей, то сам посмотри.

Призрак повёл плечами, а затем исчез. Я же вновь обернулся к зеркалу и заглянул себе в глаза. В них я не увидел ничего, кроме усталости и тревоги. Я порадовался, что меня сейчас никто не видит. Ведь я уже и забыл, когда выглядел как маленький напуганный мальчик – а вид мой был именно таким. Я вышел из ванной и засел на кухне, поставив в микроволновку нагреваться чашку чая.

Джейк вернулся. Вид у него был удрученный. Это меня даже удивило.


Эй, чел, - я сидел за столом и грел руки о чашку, - я же разбил её. Разве это не хорошие новости?

Новости-то хорошие, - Инглиш опустился на стул напротив. Ночные тени делали его кожу поразительно бледной и прозрачной. - Но есть одно «но».

Я напрягся, выжидающе глядя на призрака.


Она возьмёт своё. Это единственное, что я могу тебе сказать.

Возьмёт своё? Но я же…

Да, ты её разбил, – англичанин говорил негромко и спокойно. - Но ты сам понимаешь, что такая ухмылка ничего хорошего не сулит. Я уже сталкивался с подобной ситуацией. Дирк, она…

Нет, - мой голос задрожал. Я боялся того, что сейчас скажет Джейк, - не говори…

Она сделает всё, чтобы насолить тебе за то, что ты сделал.

В глазах призрака я прочитал то, что он не хотел говорить, потому что я не хотел этого слышать.

Она убьёт Дейва.


Нет, - в горле встал липкий ком. Теперь я по-настоящему испугался.

Такое уже было, Дирк. И было не с кем-то, а со мной лично. Она заберёт последнюю жертву. Того, кто тебе особенно дорог.

На лице Джейка я видел сочувствие и отголоски моей боли. Он понимал меня. И поэтому не мог мне врать, хоть правда и была для меня страшнее всех тех видений, которые насылала Бейзил.


Но я же порвал с ней связь, - уцепился я за последнюю ниточку, которая осталась. - Ты же сам сказал, что после этого она перестанет бить по близким и сосредоточится на мне.

Да, так и есть. И она сосредоточилась именно на тебе. Но её действия не подчинены стандартной логике «если жертва перешла на следующий шаг, то надо переходить на него вместе с ней, оставляя всё остальное нетронутым». Она хочет максимально тебя ослабить. И она сделает это, потому что ты показал, что достаточно силён, чтобы сражаться с ней.

Это не может быть правдой, - судорожно выдохнул я. Но Инглиш решил меня окончательно добить.

Твой брат… Он обречён.

Голос призрака дрогнул. Но мне было плевать. Я не хотел – отказывался верить в то, что он говорил. Хотя я прекрасно понимал, что обычно слова англичанина оказываются правдой.

Я сидел и молчал. Глаза мои застилала какая-то пелена, горло сжало в тиски.

Нет, - выдавил я из себя и поднялся со стула.

На лице Джейка отражалась моя же собственная боль. Он поднялся.

Дирк, прошу - успокойся.

Меня вновь трясло, но я стоял на месте. Инглиш подошёл ко мне.


Дерек, мне жаль…

Жаль ему, - рыкнул я, а затем, обогнув его, подошёл к окну. Повисло молчание.

Я всё ещё не хотел верить в то, что мой братец погибнет. Я был уверен, что ему ничего не угрожает, и эта уверенность упрямо держалась в моей груди. Я глядел за окно и не видел ничего перед собой, погрузившись глубоко в себя. Руки невольно потянулись к жетону, и я начал его перебирать пальцами. Но на этот раз это меня не сильно успокаивало. В какой-то момент, не говоря ни слова, я направился к комнате брата.

Я обнаружил себя у его двери – стоял, прислушиваясь к его спокойному дыханию и шороху, который он издавал, когда переворачивался с одного бока на другой.

Ему же всего четырнадцать лет, - ни к кому не обращаясь, прошептал я.

Вдруг на момент я ощутил, что что-то коснулось моего плеча. Чья-то ладонь. Причём очень тёплая и мягкая. Я вздрогнул, но только почувствовал неясный запах гари. Ощущение пропало так же внезапно, как и появилось.

Я судорожно выдохнул, ища глазами Джейка (только от него могло пахнуть гарью), но, не увидев его, поводил плечами. Впервые за долгое время мне захотелось, чтобы рядом со мной была мама. Не отец, а именно мама. Сглотнув вновь подступивший к горлу ком, я негромко открыл дверь и прошёл в комнату братишки. Тот спал. Сейчас ещё было очень рано, да и светать будет совсем нескоро. Поняв, что я поторопился с похоронами своего брата – вот он лежит, целый и невредимый - я решил, что не уйду из его комнаты, чтобы ночью с ним ничего не могло случиться. А если и случится, то чтобы и меня это тоже зацепило. Я опустился на пол у кровати младшего и впервые за всю свою жизнь начал молиться. Начал просить Бога, в которого никогда не верил, чтобы он сделал так, чтобы утро никогда не наступало. Пусть я и знал, что это невозможно.


*

Я не заметил, как умудрился уснуть. Я бы даже и не понял, что провалился в сон, если бы не почувствовал, как меня толкают в плечо. Я поморщился и разлепил глаза. Всё тело ныло оттого, что я провёл ночь на полу да ещё и не в самой удобной позе. Ноги сильно затекли.

На меня обеспокоенно смотрел младший братишка. Он меня как раз до этого и расталкивал.

Наконец-то. А то я начал было думать, что тебя придется целовать, чтобы разбудить, - усмехнулся он.

Я пару мгновений просто соображал, что происходит, а затем зевнул и тяжело поднялся, морщась от боли в затёкших мышцах.

Не дорос ты ещё, чтоб меня целовать, лилБро, - я взлохматил волосы Дейва. Подсознание пыталось удержать в памяти каждую деталь этого утра. Сердце, как и до этого, бессильно и жалобно сжималось. Я старался не думать о том, что брату угрожает опасность, убеждая себя, что Джейк присмотрит за ним, и всё будет хорошо.

Братец зажмурился, кое-как приглаживая волосы обратно.


Пфт, говоришь так, будто в какой-то момент можно будет. Чел, это довольно странно, тебе не кажется?

Ну а кто тебя знает, - я снова разлохматил его волосы и начал разминаться. - Я в школу не иду сегодня.

Брат чуть нахмурился, вновь поправляя растрёпанные пряди.


Прекрати устраивать мне воронье гнездо на голове. И вообще - с чего это ты внезапно оказался возле моей кровати?

Захотелось мне – ночью хреново стало, - сдержанно проговорил я. Дейв вновь с долей беспокойства глянул на меня.

Чел, тебе нездоровится?

Нет, Дейв, всё тип-топ, - я выдавил из себя улыбку.

Братец посмотрел на меня внимательно, но затем лишь поправил сумку на своем плече.


Ладно. Ты в школу не идешь, а мне вот надо. Надеюсь, если я оставлю тебя на какое-то время, ты не двинешь кони?

Не двину. Это ты, бро, лучше ворон не считай по дороге, окей? - как можно более будничным тоном проговорил я, стараясь ничем не выдать того, что я не хочу выпускать Дейва из квартиры сегодня. Это поведение посчиталось бы странным - брат-то считает, что с Тварью покончено. Всё же лучше было не держать его взаперти.

Надев свои очки, Дейв похлопал меня по плечу, и только сейчас я понял, что за всё это время он сильно вырос. Когда мама погибла, младший не мог достать до нижних полок на кухне, и всё доставать приходилось мне. А теперь мы с ним были одними из самых высоких парней в наших классах. И братишка почти дорос мне до подбородка…

Договорились. Увидимся днем, - он вышел из комнаты. И, конечно, не заметил, как за ним следом направился Джейк. Этот призрак никогда не нарушает своих обещаний.

Хлопнула входная дверь. Я еле сдержал порыв обнять брата со спины, прижать к себе и не отпускать. Но ему бы явно не понравились эти «гейские замашки». Я судорожно выдохнул и проглотил липкий комок, вновь вставший в горле.

Через некоторое время, кое-как позавтракав, я с горем пополам заставил себя зайти в собственную комнату. И с порога принял защитную позицию.

Если ты что-то с ним сделаешь, - прорычал я, зная, что меня слышат, - то поверь мне, Бейзил - я буду сражаться с тобой до последнего вздоха. Я не сдамся тебе. Ты не с тем связалась.

Кукла умудрилась за ночь переместиться на кровать. Голова её была неестественно сильно наклонена вбок. Бейз сидела прямо лишь потому, что опиралась на Кэла. Серые глаза смотрели с холодным безразличием. Она знала о том, что знаю я и что я уже проинформирован о её следующем шаге. Но я бесстрашно глядел ей в глаза – она никогда не увидит, как мне больно оттого, что я могу потерять брата.

Я человек слова, Бейзил, - негромко и напряжённо сказал я. - И я могу поклясться собственной жизнью, что запихаю тебя туда, откуда ты пришла.

Мне захотелось вновь хорошенько ударить куклу о стену или раздавить её ногами, но меня тормозило только то, что этот шаг был бы бессмысленным.

Казалось, что губы куклы скривились в презрительной гримасе. Конечно - та тварь, что сидела в ней, была уверена, что у меня ничего не выйдет. Ни у кого раньше не выходило.

Значит, я буду твоим первым, - понимая всю двусмысленность этой фразы, я ухмыльнулся и уверенным движением выдернул Кэла из-под куклы. - И не смей прикасаться к Кэлу, тварь.

Бейзил завалилась назад. Голова её повернулась так, что она всё равно продолжала смотреть на меня. Я увидел ухмылку и понял – вызов принят.

С тяжёлым сердцем я сел за компьютер, закрепив своего самого лучшего бро у себя на шее. Я слышал карканье ворон за окном – сегодня их было как-то поразительно много. Я невольно вспомнил, как мы с братом выходили вместе на крышу и гоняли этих пернатых задниц прочь своими тренировками на мечах. Было весело.

Воспоминания снова вернули меня к Дейву, и сердце вновь начала сковывать тревога. Нет. Не надо думать о чём-то плохом. Он ушёл всего пару минут назад. И если бы с ним что-то случилось, то Джейк уже был бы здесь. Я погрузился в Сеть, оградившись от всего непроницаемым панцирем. Потом, всё потом. А сейчас надо просто дождаться, когда братишка вернётся со школы. А он вернётся. Обязательно.

Через какое-то время меня «разбудило» особо громкое карканье. Я обнаружил, что смотрю какой-то низкопробный хентай с похабно стонущей девочкой-кошкой. И хентай этот не производил на меня никакого впечатления. Выключив видео, я поднялся с места и глянул на часы.

Оказалось, что просидел я в Сети просто огромное количество времени. Теперь ясно, отчего мне так захотелось есть. Проигнорировав всё лежащую на кровати поломанную Бейзил, я направился на кухню. Джейка не появлялось - значит, с Дейвом всё в порядке. Как хорошо. Скоро он должен прийти – в субботу ребята учились в укороченную смену. К часу дня-к двум добрая половина учеников средней школы (преимущественно 5-6 классов) были свободны. Значит, надо приготовить брату что-нибудь, ведь он придёт из школы голодный.

В холодильнике было пусто. Жаль - придётся сходить в магазин. Я, попеременно глядя в холодильник, начал составлять список покупок. Главное – не забыть яблочный сок для братишки. Никогда нельзя забывать взять для него яблочный сок.

Когда я собрался, я кинул последний взгляд на Кэла, которого посадил в своё компьютерное кресло.

Кэл, следи за этой стервой, ладно? Ты мой бро, и я доверяю тебе как себе, окей?

Сказав это, я вышел из дома. Мне грела душу мысль о том, что с Дейвом до сих пор всё хорошо.

В воздухе летали небольшие снежинки, которые таяли, достигая земли. Небо было серым и облачным. Людей на улице было не слишком много, что меня очень обрадовало. Но вот что-то слишком уж много птиц… Голуби, вороны. Они всё время попадались по пути. Вороны в особенности, которые ещё и каркали вслед. Так и казалось, что одна из них да и скажет «Невермор» мне в спину. И неважно, что в оригинале был ворон. Чтобы этого не случилось, я включил музыку в наушниках на максимум, стараясь не обращать внимания на чёрных птиц. Играла песня «Been To Hell» группы Hollywood Undead. Можно сказать, что подходила она под моё состояние как нельзя лучше.

Покупка необходимого не заняла у меня много времени, посему вскоре я уже выходил из магазина с пакетами в руках. Теперь оставалось лишь вернуться домой, приготовить обед и дождаться Дейва. Обычная рутина, которую сейчас мне в чём-то не терпелось выполнить.

Скользнув взглядом по улице до перекрёстка, я заприметил своего брата – он стоял на переходе, дожидаясь зелёного света. Джейк находился чуть позади, вид у призрака был вполне спокойный. Ну вот и отлично – дойти до дома вместе будет даже лучше. Впервые за всё это время я расслабился, успокоенно выдохнув.

Пешеходный светофор переключился на зелёный. Дейв направился через дорогу по диагонали, дабы сократить путь. Инглиш последовал за ним, слегка качая головой. Видимо, призрак не слишком одобрял подобный метод перехода перекрёстка, но что поделать – многие так поступают.

В следующий миг раздался чуть ли не оглушающий звук клаксона автомобиля, который мчался вперёд. Несмотря на красный свет, он не попытался остановиться и даже не сбавил скорость… Стая ворон с громким карканьем взмыла в небо, когда Дейва сбила машина, и он, подобно сломанной кукле, рухнул на асфальт.

Весь мир для меня в этот момент разбился на тысячи, если не миллионы осколков. Я бросил пакеты и рванул к брату, истошно закричав:

Дейв! ДЕЙВ!

Я ничего не видел вокруг себя, опрометью несясь к брату. Где-то на периферии сознания я почувствовал, что одна из машин задела меня бампером, и услышал визг тормозов и ругань, но мне было откровенно плевать.

Я бухнулся на колени и схватил обмякшего братишку за плечи:

Не смей умирать! Ты слышишь, говнюк мелкий, не смей умирать!!!

Я тряс его, заглядывая в его замершее лицо. В остекленевших и мутных, совсем как у Джейка, глазах я видел только удивление и тень смерти. И отказывался верить.

Я кричал и продолжал трясти младшего за плечи, с ужасом замечая как неестественно выгнулась его шея. Совсем как у куклы, у которой разбился шейный шарнир…

Сволочь, только попробуй умереть! – хрипя, продолжал кричать я. По моим щекам текли слёзы. - Мы же хотели отпраздновать это Рождество втроём! Я же защищал тебя! Как ты смеешь умирать на моих глазах?!

В какой-то момент во мне не осталось сил ни на слёзы, ни на крики. Обняв брата и прижав его к себе, я уткнулся носом в его уже начавшее холодеть плечо и стал перебирать мокрые от крови волосы. И не хотел его отпускать – пытался согреть его своим теплом.

Это не может быть правдой… - еле слышно повторял я, всё внутри болезненно сжималось. - Это не может быть правдой!

Я чуть раскачивался вперёд-назад, прижимая к себе не двигающееся тело.


*

Не знаю, сколько времени я провёл в таком состоянии.

Как сквозь туман я ощутил, как меня трогают за плечо. Точно так же прошла для меня поездка в больницу на карете скорой помощи. Дейва уложили в койку, а я ехал рядом и не выпускал его тяжёлой руки. Лишь силой меня заставили выпустить братишку, когда мы доехали. Мне казалось, что он без меня окончательно замёрзнет и что ему будет плохо, если старший брат его оставит. Помнится, я даже пытался доказать врачам, что Дейву страшно и что я должен быть рядом.

Более-менее пришёл я в себя только когда врачи дали мне какое-то успокоительное и попросили позвонить отцу, с горем пополам выяснив из моих отрывочных и не очень адекватных фраз, что он у нас с Дейвом есть и что он сейчас находится даже не в этом штате. Они подтвердили то, что Бейзил сыграла свой аккорд в нашей с ней битве.

Твой младший брат мёртв, сынок, - негромко сказала мне врач.

Если бы не лошадиная доза успокоительного, которую мне не то дали выпить, не то вкололи – я находился в таком шоковом состоянии, что, наверное, не почувствовал бы ничего, даже если бы мне отрубили палец – я бы снова ударился в истерику. Но, к счастью, обошлось. Я просто нервно засмеялся, и по щекам моим вновь потекли слёзы.

Врач – женщина средних лет с прозрачными и уставшими светло-голубыми глазами – говорила со мной мягко и тихо, как с маленьким мальчиком, и всё время поглаживала меня по спине небольшой, но тёплой ладонью.

Дерек, милый, позвони своему отцу, - негромко и мягко сказала она. - Я понимаю, что тебе очень тяжело. Но без него мы с тобой не справимся, верно?

Отвыкший от женской мягкости и ласки, я не знал, как реагировать на её заботливый тон, и только тупо кивнул.


Вот. Так что позвони ему, Дерек, – терпеливо впихивала она в мою голову, по сути, простейшую мысль. И я вроде осознавал её. Но не мог приказать себе что-либо сделать. Просто сидел, вздрагивая как от ударов от каждого её мягкого прикосновения и смотрел в одну точку.

Или давай я ему позвоню? Ты скажи номер его мобильного, Дерек, - мой мозг всё ещё отказывался воспринимать слова врача.

Дирк, посмотри на меня, - послышался со стороны совсем другой голос. Я поднял взгляд и увидел, что это Джейк. Он стоял неподалёку, скрестив руки на груди, и смотрел мне в глаза. Твёрдо и даже напористо. - Возьми себя в руки и позвони своему отцу, – коротко сказал он.

Его в чём-то приказной тон был именно той опорой, на которую я смог более-менее положиться.


Я… Мне нужно немного побыть одному, - смог я выдавить из себя более-менее связное предложение.

Что-что, Дерек? – врач наклонилась ко мне. Видимо, я сказал это не очень громко.

Я сейчас позвоню папе. Просто оставьте меня одного, - я поднял на неё взгляд. Наверное, со стороны я выглядел тогда очень жалко. - Пожалуйста.

Понимающе улыбнувшись, врач кивнула и напоследок вновь погладила меня по спине.

Только обязательно позвони.

Вскоре в коридоре кроме меня больше никого не осталось. Примерно минуту я сидел в тишине и ничего не чувствовал. Успокоительное, похоже, начало действовать в полной мере - в голове моей была только пустота, а в теле усталость. Мне вдруг очень захотелось спать. И глаза сильно болели.

Я ощутил запах гари и заметил, что призрак опустился на скамью прямо рядом со мной.


Дирк, поверь - я тебя понимаю. Я тебе сочувствую. И я прекрасно знаю, в каком ты сейчас состоянии. Но пожалуйста – соберись. Позвони отцу – он должен знать.

Но как я ему скажу? - почти неслышно выдавил я.

Поверь – он наверняка сам догадается. Позвони, - спокойный и ровный тон призрака мне очень помог. Я сглотнул и обессилено кивнул – да. Надо позвонить.

Достав мобильный, я быстро выбрал в телефонной книжке нужный номер. «Босс». После коротких гудков до меня донёсся спокойный голос отца.

Алло?

Липкий ком вновь встал у моего горла.


Алло, пап? Привет, - негромко прохрипел я.

Дирк? – голос босса мгновенно стал напряжённым и сосредоточенным. - Так, что стряслось?

Я молчал, не в силах выдавить из себя простую по сути фразу. Молчал и смотрел перед собой. Я ловил себя на мысли, что сейчас очень хочу, чтобы папа был не там в Калифорнии, а здесь, рядом.


Дирк, ты ещё там?

Да.

Вы что, квартиру спалили?

Нет, – от упоминания того, что нас, по идее, должно быть двое, я дрогнул и вновь почувствовал, что не контролирую текущую по лицу влагу.

«Ну же, Дирк, соберись – сильные люди не плачут», - твердил я себе, но безуспешно. Я тихо всхлипнул.


Что-то случилось с Дейвом? – папа явно начал нервничать.

Я… - начал я. И не смог уже остановиться. - Это моя вина. Я пошёл… А там переход… А он стоял… И потом машина… И она не остановилась… И Дейв…

Дейв в больнице? – довольно жёстко прервал меня отец.

Мы оба в больнице. Но Дейв…

Боже мой, ты что – тоже попал в аварию?!

Да нет же! Это я виноват… Папа, Дейв, он… - я не мог выдавить из себя последние слова. Упрямо отказывался произносить их вслух.

Он в сознании? - через небольшую паузу спросил папа.

Он… Его нет… - тихо проговорил я.

На том конце трубки повисла тишина. А затем короткая фраза, более похожая на обрывок:


Я лечу к вам.

Папа!

Но связь уже прервалась. Я какое-то время вслушивался в короткие гудки, пытаясь услышать за ними голос босса, но безрезультатно. В конечном счете, я сбросил трубку.


Что он сказал? - Джейк посмотрел на меня.

Что он летит сюда, - негромко ответил я.

Это хорошие новости, - кивнул Инглиш и поднялся. - Тебя оставить на время?

Я поднял немного мутный взгляд на призрака. И понял, что без него мне будет ещё хуже.

Нет, останься. Но… Давай просто посидим в тишине?

Боже мой, как же жалко я звучал. В груди начала пульсировать ненависть к себе и к такому своему состоянию. Надо взять себя в руки! И с Бейзил ничего ещё не покончено!

Призрак молча сел рядом со мной и сложил руки в замок. Я смотрел на его бледные ладони и собирался с силами. Я вновь начал перебирать в руках жетон – поддержку, которую Дейв мне оставил.

Надо думать, что делать дальше. Смерть брата не должна остаться просто так – я должен отыграться. Я же поклялся. И я не должен проигрывать. Ведь теперь…


Джейк, - я негромко позвал призрака. Тот повернул ко мне голову, и я заглянул в его лицо. - Я обещал кое-что Дейву.

Что же? – бывший приключенец наклонил голову на бок.

Я обещал, что если с ним что-нибудь случится, то я буду жить за двоих. Напоминай мне это как можно чаще, хорошо?

Я увидел, как губы Инглиша растянулись в улыбке:


Конечно, приятель. Поверь – ещё не всё потеряно. Не для тебя, - он вздохнул, опустив взгляд. - Прости меня. Весь день всё было спокойно. Я даже начал думать, что всё обойдётся, а потом…

Да какая уже разница, - обречённо выдохнул я, а затем прикрыл глаза.

Наверное, надо сообщить врачам про твоего отца, а затем отправиться домой? – осторожно предложил призрак.

Я не сразу среагировал. Во мне начало медленно расти новое, очень холодное и до этого не известное мне чувство. Оно не разрывало меня на части, не клокотало. Но оно было невероятно, пугающе мощным. Это была готовность отыграться и отправить Тварь туда, откуда она пришла. Потому что я решил, что теперь просто не имею права умереть – ведь я обещал Дейву жить за двоих. А Страйдеры держат свои обещания…

Да. Пожалуй, пойдём домой.

Ведь там осталась эта мразь, лишившая меня брата.


Alea iacta est (лат.) - Жребий брошен (известное многим изречение Гая Юлия Цезаря (100 - 44 гг. до н.э.), произнесённое им при переходе его войск через реку Рубикон. В оригинале было сказано на древнегреческом языке и означало не то, что решение принято, а только готовность к рискованному предприятию. Посему более верен всё же вариант "alea iacta esto (Жребий должен быть брошен)". Но более распространён всё же первый вариант).

========== 4. Don't leave me... ==========

Весна 1912 года. Лондон, Великобритания.

Над Лондоном нависали тяжёлые свинцовые тучи. Казалось, что они вот-вот рухнут на крыши домов. Небо своим массивом давило на прекрасную столицу Великобритании и леди и джентльменов, имевших счастье в нём жить. Лондонцы хмурились и смотрели на серость в вышине, ожидая очередного сильного ливня.

Журналисту казалось, что небо свалилось именно на его многострадальную голову и сейчас отдаёт молотом в висках – он ехал в кэбе и потирал лоб, чтобы хоть немного убавить звенящее чувство в голове. Маленькие молоточки-тревожные мысли отбивали частую дробь по его черепной коробке, а звонкие колокольчики волнения играли какую-то печальную мелодию в груди, похожую, скорее, на похоронный марш. Молодой человек отослал небу проклятье за то, что даже в больном состоянии его голова умудрялась выдавать такие громоздкие эпитеты.

Кэбмен уже привычной дорогой вёз его к дому, в котором жил Инглиш. Американец волновался за него. Как он? Жив ли? Юноша зачастил с визитами к своему хорошему другу, стараясь любыми силами поддержать Джейкоба, как-то помочь ему. Но всё, чего он добивался, это отрывистые беседы на крыльце дома. Внимательный журналист замечал, что с каждым разом Джейк становился всё измождённей, а его зелёные глаза, что до этого чуть ли не светились изнутри, сейчас стали тусклыми и отрешёнными. Иногда молодой человек даже сомневался, находится ли Инглиш в их мире, или его затягивает куда-то глубоко в пучину, которая хуже даже преисподней.

В таких тяжёлых размышлениях американец постучал в дверь, напоследок кинув взгляд на окончательно засохшие розовые кусты. Не хотелось бы ему, чтобы его друг также засох вслед за ними. Открыли ему лишь на повторный стук в дверь.

Инглиш стоял на пороге бледный и замученный, а в его глазах плясали отголоски недавно пережитой паники. Поначалу он даже не узнал журналиста, но затем вопрос во взгляде сменился благодарностью – будто молодой человек стуком умудрился вытянуть путешественника из какой-то опасной авантюры.

Рад видеть тебя в живых, - выдавив из себя жалкое подобие улыбки негромко проговорил англичанин.

Ничего себе формулировочка.


Собирайся, и пошли, - отрывисто и твёрдо сказал журналист.

О чём ты? Ты же знаешь – я не хочу выходить из дому, - путешественник помрачнел. - Не после того, что случилось.

Прошу, друг мой, сделай для меня исключение. Я хочу сказать тебе нечто очень важное и я не хочу, чтобы ты при этом находился в стенах этого дома.

Журналиста подмывало сжечь эту мерзость, что отравляла Джейкобу жизнь, в камине, а золу развеять по ветру, лишь бы она отстала от его лучшего друга.

Инглиш некоторое время колебался, но затем, коротко выдохнув, взял с вешалки пальто и накинул на плечи.


Надеюсь, это и правда очень важно. Я сделаю это только ради тебя, приятель.

Благодарю, - журналист начал спускаться с крыльца. Джейк направился за ним, предварительно закрыв парадную дверь на ключ.

Так и в честь чего ты вытянул меня из дома? – Инглиш с любопытством взглянул на молчавшего друга.

Поехали прочь от этого дома, - американец поймал кэб. - Мне становится плохо возле него. В кэбе всё и объясню.

Голова всё ещё невыносимо болела, и почему-то молодой человек и в этом винил не тяжёлые тучи над головой, а чертовщину, которая, казалось, теперь тенью кралась за Джейком.

Стук копыт по булыжникам и тот факт, что они всё отдалялись от проклятого дома, немного успокоили волнение внутри американца, и он, наконец, начал говорить:


Инглиш, ты стал совсем нелюдим в последнее время. А ведь я думал, что ты боишься одиночества.

Я и сейчас его боюсь. Я держусь-то лишь на том, что ты нет-нет да навещаешь меня, - негромко протянул приключенец.

Боюсь, что я не смогу больше тебя навещать, - мрачно проговорил журналист.

Поймав на себе удивлённый взгляд, он продолжил:


Инглиш, скажи - ты слышал что-нибудь о Титанике?

Конечно, слышал. Он же совсем скоро отправится в путь до берегов Соединённых Штатов.

Моё начальство хочет отправить меня обратно в Штаты на этом корабле. Чтобы затем наша газета смогла выпустить и в Америке, и в Британии красочную статью про путешествие на этой живой легенде. Но я ещё могу отказаться, если выяснится, что мне есть где ночевать. Моё пребывание в отеле, пусть и самом дешёвом, дороговато обходится и мне, и газете. И я подумал – может, ты приютишь меня, Инглиш? Вместе мы бы смогли…

Езжай, - резко оборвал монолог журналиста помрачневший Инглиш. - Так будет лучше для нас обоих. Ты будешь в безопасности, а мне не нужно будет беспокоиться за тебя. К тому же Титаник – корабль класса люкс. Я с радостью прочитаю твою статью о нём. Если, конечно, - на этом моменте выходец Итона нервно хохотнул, - доживу до этого времени.

Инглиш, не говори так, - журналист нахмурился. - Я же с ума сойду, если не буду знать, что с тобой творится, друг. И нас будет разделять огромный океан – как ты не понимаешь?

Ну и хорошо, что будет разделять. Может, туда Её чары не доберутся, - всё так же мрачно и негромко говорил путешественник.

Но я сам не могу так тебя бросить! Пожалуйста, друг, приюти меня у себя, – гнул своё американец.

А я не могу позволить тебе остаться, да и к тому же жить у меня, - зелёные глаза пугающе недобро блеснули. По телу журналиста даже пробежались мурашки от этого взгляда. - Я не хочу, чтобы ты погиб, понимаешь?

Я буду считать себя последним подлецом, если убегу за Океан, - настаивал молодой человек.

Прошу, уезжай, - Инглиш опустил голову. - Не заставляй меня гнать тебя пинками.

Приятель, но ты нуждаешься в помощи! И только я один во всём Лондоне не считаю тебя сумасшедшим.

А может, - Джейкоб вновь коротко и нервно хохотнул, - я и правда сошёл с ума… – а затем он отрезал. - Уходи, друг.

Инглиш, ты не сумасшедший. И я не уйду, - журналист хлопнул рукой по дверце кэба. - Всё время, что я тебя знаю ты держался за друзей и родных. И говорил, что не можешь без нас. А сейчас ты гонишь меня, хотя я готов тебе помочь. Получается, что ты лгал?

Остановите кэб, - обратился к кэбмену Инглиш. - Я схожу, друг. А ты езжай за билетом на Титаник. Удачного тебе плаванья.

Кэб остановился у обочины, и Джейк поднялся, чтобы спрыгнуть вниз. Но американец, вскочив на ноги, не дал ему это сделать ухватив за руку. Путешественник начал вырывать руку, но журналист твёрдо намеревался не выпускать своего приятеля.

Как же мне это надоело, - прорычал вдруг Инглиш и, ухватив американца за лацкан пиджака, вышвырнул его из кэба.

Журналист вздрогнул, ощутив непривычную силу в руках путешественника, и вылетел на обочину. Джейк ловко спрыгнул следом и вновь схватил своего друга за лацкан. Кэб двинулся с места.

Вы, американцы, думаете, что всё знаете лучше нас! Ничего – англичане тоже бывают упрямыми, - прорычал Джейкоб и, не дав своему другу опомниться, вновь сильно толкнул его.

И журналист бы удержался на месте, если бы не почувствовал, что что-то или кто-то потянул его назад – на мостовую. Как будто дёрнули за нити.

После глухого удара спиной о булыжники, американец коротко выдохнул,но вдруг услышал напуганное ржание лошади. Когда он открыл глаза, то увидел летящее в его голову подкованное копыто. Кажется, он напугал лошадь своим резким падением.

В следующий момент сокрушительный удар напуганного животного всей своей силой обрушился на голову американца. Окружение стало двоиться, а затем и вовсе исчезло из поля зрения.

До его угасающего сознания доносился только напуганный крик Джейка.

Друг! Нет! Не умирай! Не смей умирать! Не покидай меня, прошу!

Не покидай меня…

========== IX. Somnus imago mortis ==========

??? неизвестного месяца ???? года. День ??? (вести счёт теперь нет смысла, чел)

Когда я, наконец, смог выбраться из сна, я почувствовал очень сильную головную боль. Потом я понял, что очень хочу пить. А затем неожиданно вспомнил последние обрывки того, что мне снилось - ржание лошади и чей-то голос, просивший, чтобы я его не покидал.

В горле вновь встал ком – я лежал на кровати и смотрел в потолок, чувствуя в груди невыносимую тоску и усталость. Кто бы ни звал меня во сне и ни просил, чтобы я его не покидал, я сочувствовал этому голосу. Хотелось бы и мне так же вцепиться в руку моего бедного братишки и просить его не покидать меня. Остаться со мной. Я остро ощущал, что лежу в совершенно пустой квартире, где, кроме меня, нет больше ни одного живого существа. Только марионетки, сидящие на полке. И Тварь, испытывающая неконтролируемый голод.

Сумев проглотить опять подступивший к горлу липкий комок, я медленно поднялся. Когда мои ступни коснулись пола, я вздрогнул и закутался в одеяло – по квартире гулял сквозняк, от которого по телу бегали зябкие мурашки. Я кинул взгляд на свой будильник, и бровь моя удивлённо поднялась – красные цифры мигали, замерев на времени 4:13. Видимо, ночью были перебои с электричеством, вот они и сбились. Настрою потом, не страшно.

Плотнее закутавшись в одеяло, я поднялся и пошлёпал босыми ногами в направлении кухни. Мне ужасно хотелось пить.

Во всей квартире царил мрак. Воздух был очень холодным и затхлым. И, вдобавок ко всему, я ощущал какое-то непонятное давление. Впрочем, скорее всего, мне просто было ужасно плохо, и поэтому даже лёгкий сквозняк казался мертвенным холодом.

Вчера был очень тяжёлый день. Поход в больницу, разговор с отцом по телефону – это, да и всё остальное оставило на мне неизгладимый отпечаток. Я был вынужден признать – это был сокрушительный удар со стороны Твари, и она попала прямо в цель. Но тем сильнее мне хотелось её победить.

Достав из холодильника апельсиновый сок, я наполнил им один из стаканов и залпом выпил. Поняв, что это не особо мне помогло, я налил обычной воды – бутылка оной всегда стояла в нашем холодильнике – и, только опустошив ещё один стакан, почувствовал себя более-менее нормально.

Правда, это нисколько не поменяло атмосферы вокруг меня – она была всё такой же тяжёлой и давящей, и я всё так же зябко ёжился от ужасного холода. Я включил свет, чтобы хоть как-то разбавить этот давящий полумрак, но лампочки работали плохо и, чуть мигая, давали очень тусклый свет. Я решил, что что-то случилось с проводкой, и сделал мысленную пометку – надо вызвать электрика или попробовать разобраться самому. А пока я снова выключил переключатель, чтобы не вызвать короткое замыкание.

Наверное, неплохо было бы умыться.

Я зашёл в ванную комнату и проверил свет там. Он был таким же тусклым, как и на кухне, и это меня уже не радовало. Я прошёл к раковине, решив, что и этого света будет достаточно, чтобы привести себя в относительный порядок. Подняв взгляд на зеркало, я увидел своё отражение. Ничего нового - лицо было измождённым, а пустые глазницы отражали боль…

Стоп, что?!

Я вздрогнул, наклонившись ближе к зеркалу. Свет моргнул, и я увидел свои собственные янтарные глаза, в которых плескался испуг. Глюк пропал.

Твою мать, - прошипел я сквозь зубы. Надо собраться.

Я привычно включил воду в раковине, чтобы умыться. А заодно успокоиться и взбодриться. Пока я сонный и прибитый, Твари легко насылать видения – ведь сложно сопротивляться им в таком состоянии.

В глубине включенного крана раздалось неприятное бульканье и хрип, но не более того. Вода так и не полилась на мои ладони. Да что ж такое, в самом деле? Сперва проводка, теперь это… Я вновь негромко выругался и начал крутить рукоятки, пытаясь понять, есть ли вода в принципе. Даже слегка постучал по самому крану. В этот момент что-то упало мне на левую ладонь, подставленную под кран. Упало и… быстро поползло вверх по руке. Я опустил свой взгляд и, крикнув, встряхнул рукой, смахивая с неё внушительных размеров многоножку. Что за… Откуда она взялась?!

Ответ нашёлся практически сразу. Одна за другой из включённого водопроводного крана с сумасшедшей скоростью начали выползать многоножки. Их извивающиеся тёмно-коричневые тела чуть поблескивали в мигающем свете. Стук множества маленьких лапок был отчётливо слышен в абсолютной тиши квартиры, вызывая зябкие мурашки. Какие-то из них ползали по самому крану, другие падали в раковину и копошились уже там.

«Надо выключить кран», - это была первая мысль, что появилась в моей голове после секундного шока. Я судорожно закрутил ручки до упора, надеясь, что, может, это остановит поток насекомых. Но нет – они всё лезли и лезли, теперь уже доползая до краёв раковины и норовя свалиться вниз мне на ноги.

Нет, к чёрту всё это. Я рванулся на выход из ванной, чуть отряхиваясь на ходу – почему-то было ощущение, что парочка этих гадких насекомых умудрилась перебраться на мои руки и ползала по ним. Выскочив в коридор, я захлопнул за собой дверь и присел на пол у противоположной стены, судорожно дыша.

Восстановив дыхание (но не сумев до конца унять тревогу внутри), я начал соображать. Всё, что сейчас происходило в квартире, было по меньшей мере странным. И что-то теперь мне уже не казалось, что холод, который я продолжал ощущать, был всего лишь следствием моего самочувствия. Но раз так, то в чём же дело? Что происходит?!

Только через пару минут я вспомнил, что знаю того, кто может ответить мне на эти вопросы.

Инглиш, явись сюда сейчас же, - мой голос прозвучал несколько затравленно. Ещё бы – страшно было понимать, что в своей квартире я не могу чувствовать себя в безопасности.

На момент повисла тишина, но потом призрак появился, выйдя из кухни. Странно, что не по своей привычке просто возникнув напротив меня из ниоткуда.


Хей, приятель. Судя по всему, первые сюрпризы тебе уже попались, так? - Джейк понимающе посмотрел на меня. Ага, похоже, он и правда знает, что происходит.

О да - многоножки в раковине так бодрят тело и дух, ты бы знал, - не скрывая ядовитого сарказма, выдохнул я, покачав головой, и поднялся на ноги. Только теперь я относительно успокоился.

Да уж заметно, приятель, - с усмешкой ответил Инглиш.

Я постарался обогнуть призрака, чтобы пройти на кухню, но из-за усталости проскочил неловко и задел его плечом. Я уже готовился к получасовому (а то и дольше) онемению, но вместо того, чтобы проскочить сквозь, я натолкнулся на вполне материальное плечо англичанина.


Аккурат… ней, - стоило Джейку произнести это, как он с недоумением уставился на меня. Я, соответственно, с не меньшим изумлением смотрел в ответ, потирая плечо. Вот так-так – теперь он не такой уж и мёртвый? Забавно.

Это что-то новенькое, - через паузу проговорил Инглиш, опуская взгляд и трогая своё плечо.

Вот уж точно, - кивнул я. Затем медленно вытянул руку и аккуратно, с долей опаски коснулся его руки в районе локтя. Вопреки ожиданиям, никакого холода я не почувствовал. Наоборот – под пальцами ощущалась тёплая, чуть грубоватая кожа. – Джейк, ты… Ты словно восстал из мёртвых, - выдохнул я, чуть осёкшись. Было сложно поверить.

Да уж. Правда, живее я себя от этого не ощущаю, - хмыкнул англичанин, стоя на месте. Он шевельнул рукой, сгибая её в локте – так что моя рука оказалась на его предплечье. Судя по не убывающему с его лица удивлению, Джейк тоже ощущал прикосновение. - Так непривычно… - негромко добавил он.

Ну ещё бы. Ты, наверное, уже и забыл, каково это – чувствовать чужое прикосновение, - сказал я, проведя пальцами до запястья его руки. Пульса я там не почувствовал. Но было ощущение, что между нами проходит какой-то странный, еле заметный ток.

Инглиш сбивчиво кивнул. Затем нахмурился, убирая свою руку.

Похоже, мы перешли на следующий этап, - сказал он.

Следующий этап? Я непонимающе посмотрел на него. Но затем вспомнил.


Это то, о чём ты говорил тогда? – вместо «тогда» я чуть не сказал «до смерти Дейва». Нет, лучше отвлечь свои мысли от этого.

Именно, - англичанин поправил свои очки. – Самая сложная часть борьбы с Тварью.

И… что же мы должны делать? – я прошёл на кухню и сел за стол. Хоть в помещении и царил полумрак, включать свет не было желания.

Искать что-то, что должно нам помочь загнать эту пакость туда, откуда она пришла, - пояснил Джейк. Я заметил, что теперь, когда Инглиш стал относительно материальным, его кожа уже не казалась такой жутковато-бледной, как была до этого. Через паузу и краткий осмотр помещения он добавил. – Но искать не здесь. Насколько я понимаю, это место сейчас – как своеобразный «островок безопасности». Хм, нечастое явление, на самом деле…

Здесь я снова перестал понимать этого чудика. Потерев виски, я выдохнул.


Ладно, так. Для начала объясни – почему моя квартира является «островком безопасности», когда ты сам видишь, какая чертовщина здесь происходит? К слову, почему она вообще происходит? – я внимательно поглядел на Инглиша, ожидая ответов.

Ну, на самом деле всё просто – ты сейчас не совсем бодрствуешь, - ответил англичанин. – Посему такие вещи и творятся. Но это ещё ерунда по сравнению с тем, что будет.

То есть, фактически я всё ещё сплю? – я нахмурился. Что-то это всё было ну очень странно.

Вроде того, - кивнул Джейк.

Окей… Вернёмся к первому вопросу – почему я нахожусь здесь, и это является безопасным местом? Безопасным в сравнении с чем?

Инглиш коротко задумался, закусив нижнюю губу. Затем кашлянул и начал говорить:

Видимо, твоё подсознание решило обустроить такой вот небольшой участок, где ты мог бы привести себя в относительный порядок – обстановка-то знакомая. Безопасно оно по сравнению с тем, куда нам предстоит отправиться – это будет похоже на отдельный мир, в котором свои законы. И чёрт ногу сломит, чтобы в этих законах разобраться. Там нам нужно будет отыскать что-то, что поможет нам бороться с Тварью. Скорее всего, миров будет несколько, и у каждого будут свои особенности.

Честно говоря, я бы так ничего и не понял, если бы не вспомнил одну игру, которая мне попадалась в своё время. Она была абсолютно нелогичной, но если говорить коротко, то там нужно было бродить по мирам снов и собирать какие-то предметы. Отправной точкой была, вроде бы, комната главного героя (или героини - не помню точно). Он засыпал и попадал в некое место с множеством дверей, и оттуда мог выбрать, куда идти дальше. Похоже, моё подсознание решило взять это построение за основу. Только вот возникал вопрос: через какую дверь мне надо тогда пройти, чтобы оказаться на этом перекрёстке миров?


Понятно. И как мы попадём в эти миры? – ясное дело, я решил озвучить последнюю мысль.

Судя по всему, нужно будет опять же уснуть, - Джейк пожал плечами. А я-то уж было подумал, что надо будет вообще искать дыру в стене где-нибудь (нет, только не в ванной, упаси боже).

Сон во сне… - проговорил я, затем усмехнулся. Это как в том фильме с Ди Каприо.

Да, забавно. Но я другого выхода здесь не вижу, - Инглиш слегка улыбнулся.

Я молча кивнул. Ну да, получалось так. Только вот навряд ли я смогу уснуть после всего, что успело произойти. По крайней мере, просто так… Я кинул взгляд на микроволновку, на которой лежала аптечка. Если мне не изменяет память, там должна быть пара упаковок со снотворным. Достаточно действенным, чтобы вырубиться почти сразу. Что ж, это как раз и решит проблему. Я поднялся с места и направился к микроволновке:


Я так понимаю, ты в этих снах тоже будешь осязаем? – я обернулся к Джейку, остановившись у аптечки.

Понятия не имею, - улыбнулся мертвец, пожав плечами. - Признаться, ты первый, кто в принципе смог коснуться меня за последнее столетие.

Забавно… - протянул я. После секундной паузы я продолжил. - Мне придётся выпить снотворного, чтобы уснуть. Потому что иначе это сделать у меня не получится, - я взял аптечку в руки и поставил её на стол, сев рядом с Инглишем.

Полагаю, с каждым разом снотворного тебе нужно будет всё меньше, - заметил англичанин.

Я буду выматываться? - я с интересом глянул на бывшего путешественника.

Более чем, - кивнул он в ответ. - Тварь будет отправлять тебя в чужие сознания, проводить твой разум через чужие страхи. Не знаю, правда, сколько подобное будет продолжаться… но даже два похода могут вытянуть порядочно сил.

Что ж, кажется, приключение ожидалось более чем увлекательное. И навряд ли такое же безопасное, как в той игре. Сомневаюсь, что в мирах, сконструированных Тварью, не будет никаких ловушек, и у меня будет возможность проснуться, лишь ущипнув себя. Это было бы слишком большим подарком.

Правда вот, если будут ловушки, то…


А ты сам что – собираешься отправляться в эти миры со мной? – поинтересовался я. В одиночку мне наверняка не удастся пробраться далеко.

Ну… Полагаю, что да, - с небольшой паузой ответил Джейк.

И каким образом, интересно мне знать? – я подпёр голову рукой. – Ты ведь, вроде как, лишь частично живой. Сомнительно, что ты способен уснуть.

Здесь Инглиш задумался на добрую минуту. После чего пожал плечами:

Думаю, что как раз то, что я лишь частично живой, и позволит мне последовать за тобой. Наверняка душа – а с ней и сознание - не слишком прочно держится в этом теле.

Я кивнул - вполне логично, если так подумать.


Тем более, наши сознания довольно прочно связаны. Так что мне не составит труда появиться там, где будешь ты во сне, - добавил англичанин.

Понятно, - я опустил взгляд, на момент уходя в себя. Затем задал довольно неожиданный вопрос. – Ты ведь очень давно видел сны, так ведь?

Джейк закатил глаза, затем хмыкнул.


Глупый вопрос. Обычные, нормальные - когда был ещё жив. А это, как ты знаешь, было очень давно, - он слегка наклонил голову на бок. – Позволь спросить: к чему был этот вопрос?

Да так… - я повёл плечами и устремил взгляд в пространство. - Просто я не помню снов, которые мне снились в последнее время. Даже обрывков. Только сегодня вот что-то уловил… Я помню лишь звуки из этого сна, - я поднял глаза на Инглиша. - Там был твой голос. И ржание лошади.

Ржание лошади?.. – сперва англичанин смотрел на меня с искренним удивлением, но потом до него будто что-то дошло. Он опустил взгляд, резко помрачнев. – Как я и говорил, наши сознания прочно связаны. Скорее всего, некоторые твои сны слились с обрывками моей памяти. И наверняка ты, как и некоторые прочие мои подопечные, занял свою роль в этих воспоминаниях и видел определённые моменты из них.

А вот это любопытно. Жаль только, что я и правда ничего не запомнил – не каждый раз ведь видишь Англию начала двадцатого века. Ладно, сейчас было интереснее другое.

Получается, ты не меня просил не умирать. Кого же тогда? – от сказанного Джейк сделался лишь мрачнее. И в его взгляде читалась боль. Так, кажется, я переборщил с выяснением подробностей.

Я уже был готов извиниться за свой вопрос, когда Инглиш заговорил:

Это был мой очень хороший друг. Журналист из Штатов. Мы познакомились случайно - он в своё время брал интервью у моей бабушки, когда мы проводили выставку различных древностей в Америке. Парень задал пару вопросов и мне, но потом мы поговорили уже, что называется, неофициально… Он потом писал статью про куклу - ведь мистические истории тогда были диковинкой, - англичанин потёр глаза под очками. - Журналисты подчас - люди без страха. Поэтому он продолжал контактировать со мной даже тогда, когда ситуация стала совсем кошмарной. И… и в итоге он… попал под лошадь… по моей вине.

Последние слова дались мертвецу с огромным трудом. Мысленно обругав себя непечатными словами, я положил руку Джейку на плечо.


Прости… Он был очень дорог для тебя, да? – пусть проявлять сочувствие у меня получалось в разы хуже, чем решать сложные математические задачи, мне хотелось хотя бы попытаться. Ведь навряд ли кто-то это делал до меня в принципе.

Очень… Только он сам и не подозревал об этом, - негромко ответил Инглиш.

Стоило поздравить себя с новым достижением – «урод первостатейный». М-да, я и не подозревал, насколько моему знакомому было тяжело при жизни. Тогда ведь времена были посуровее во многих планах. В том числе касаемо личной жизни людей…

Не вини себя в этом – это всё из-за Твари, - я слегка сжал плечо Джейка.

Тот посмотрел на меня с печальной, несколько насмешливой улыбкой. Ну да, действительно – сказал бы мне кто такое насчёт смерти Дейва, я бы не поверил…

Слегка мотнув головой, я поднялся со своего места и придвинул к себе аптечку.

Так, ладно. Думаю, мы уже достаточно бездельничали. Пора бы уже браться за дело, как считаешь? – сказал я.

Инглиш согласно кивнул. Мрачность ушла с его лица, он привычно улыбнулся.

Пожалуй.

Кивнув в ответ, я раскрыл аптечку…

ТВОЮ Ж МАТЬ! – стоило мне это сделать – и я почти сразу же скинул её на пол. Пузырьки и коробки с лекарствами вывалились на пол, а вместе с ними – маленькие белые черви.

Мало было мне многоножек до этого – вот, пожалуйста, теперь опарыши. Эта мерзость теперь ползала по полу среди осколков разбившихся пузырьков. Парочка червяков пристроилась на нужной мне сейчас одной из коробок со снотворным, которая валялась аж возле холодильника.


Покоя нам явно не видать, - выдохнул Джейк. Из-за всей суматохи он сам вскочил со своего места. Сейчас мертвец наклонился к валяющимся на полу лекарствам, чтобы взять снотворное.

Не трогай, - обрывисто произнёс я. Англичанин вопросительно посмотрел на меня. – Эти черви обожают мертвечину, а ты у нас не в самом живом состоянии. Так что отойди.

Понимающе кивнув, Инглиш выпрямился, отходя от кучи лекарств с опарышами. Взяв себя в руки, я сам наклонился к коробке со снотворным и поднял её, стряхнув мерзких белых червей. Выдохнув, я выпрямился…

И замер, не в силах отвести взгляд от дверцы холодильника. Вернее, от того, что в ней отражалось.

Там, чуть позади меня, опираясь на стол, стоял Дейв. Он смотрел прямо мне в глаза стеклянным взглядом (очков на нём не было). Его шея была всё так же неестественно вывернута, а грудь и лицо перепачканы в потемневшей крови. Через мгновение я услышал за своей спиной его свистящее дыхание. Даже, скорее, предсмертный хрип. В отражении в зеркальном холодильнике я увидел, как мой брат тянется к моему плечу, чтобы коснуться. Его руки были обезображены - переломаны в районе локтя и грубо сшиты тёмными струнами или нитками, как части живой марионетки.

Братишка… - судорожно выдохнул я, сглотнув подступивший к горлу ком.

В следующий момент, до того, как изуродованная рука брата коснулась моего плеча, меня утянули от холодильника и прижали к себе. В нос ударил запах гари, и я с удивлением обнаружил себя в руках Инглиша. Он прижимал меня к себе, не позволяя глядеть в зеркальное отражение. Образ, померещившийся мне в зеркале, до сих пор чуть маячил перед моим внутренним взором. Он звал меня. Но этот голос принадлежал не Дейву.

По телу пробежались мурашки, когда я представил, что со мной могло бы случиться, если бы это существо меня коснулось. Память очень некстати подкинула кадры из «Зеркал», но ничего - это меня здорово отрезвило. Не может же эта марионетка, сделанная из живой плоти, и правда быть Дейвом?


Что это было? – найдя в себе силы, чтобы чуть отодвинуться от Джейка, спросил я.

Видение из подсознания, - англичанин заглянул мне в лицо. - Поскольку боль утраты в тебе ещё свежа, то Тварь использует это. Ну и ещё по-своему исказив образ вдобавок.

То есть, это был не ЛилБро, а всего лишь иллюзия, - подытожил я, чтобы окончательно убедить себя в том, что увиденное мной в зеркальной дверце холодильника не было моим братом. Джейк утвердительно кивнул.

Я отошёл назад и поморщился, так как наступил босой ногой на опарыша, раздавив его. Хотелось бы мне всё же поспорить насчёт безопасности этого места, сотворённого моим полубезумным сознанием… Но спорить было не с кем. Плюнув на всю эту чертовщину, я пошёл в свою комнату, прихватив снотворное и наполненный водой стакан.

Ладно – пора баиньки. Не хочется мне больше бездействовать и шарахаться от всего, что шуршит в моей квартире.

Инглиш глубокомысленно хмыкнул и направился со мной.

Совсем скоро я уже лежал в кровати, приняв снотворное, и глядел в потолок, ожидая, когда придёт сонливость. Притом я старался отогнать подальше мысли о том, что меня ждёт дальше – лишний раз грузить мозг не хотелось. К тому же, не факт, что какое-либо из моих предположений окажется правдой. Скорее, наоборот – мне подкинут то, чего я никак не буду ожидать. Поэтому надо успокоиться и… и всё. Ведь нельзя быть готовым к неожиданностям.

В конце концов мои глаза устало закрылись, и сознание начало окутывать тьмой. По крайней мере, я был твёрдо уверен в одном – что я буду бороться до конца.


Somnus imago mortis (лат.) - Сон - это образ смерти (по Марку Туллию Цицерону (106-43 гг. до н.э.). В "Тускуланских беседах" Цицерон вывел ученика и учителя, дискутирующих по утверждению "Смерть - не зло". Большое внимание уделялось вопросу о бессмертии души. Но даже если бы душа не была бессмертной, как утверждают участники дискуссии, смерть всё равно не была бы злом, поскольку была бы похожа на бесчувственный сон, то есть на нейтральное состояние).

========== X. Manus ei resistunt ==========

??? неизвестного месяца ???? года. День ??? (ну вот, опять. Пора уже заканчивать с датировкой)

Я вынырнул из тягучей темноты и раскрыл глаза. Первое, что я увидел, было небо – низкое, пепельно-серое. Вполне так типичное для зимы. Что ж, хорошо, что тут есть небо… Сверху падали снежинки. Хотя, если присмотреться внимательнее, то можно было увидеть, что это, скорее, маленькие льдинки. Обычно мало приятного, когда они падают тебе на лицо. Но в данном случае я не чувствовал ничего. Значит, я точно сплю.

Что я точно ощущал, так это то, что я лежал на чём-то твёрдом. Слегка поведя рукой, я почувствовал что-то шершавое и холодное. Скорее всего, это был асфальт. Медленно поднявшись, я сел и осмотрелся. Всё вокруг было в белом тумане. Казалось, что ещё немного – и он рассеется. Но откуда-то я знал, что этого никогда не случится. Ладно, туман – это не самое страшное, что может быть.

Сквозь полупрозрачную белую завесу я видел тёмные силуэты - они медленно шли в моём направлении. Напрягшись, я вскочил на ноги, ожидая увидеть каких-нибудь человекоподобных монстров или мертвецов… Но нет - это были просто люди. Неизвестные, смотрящие себе под ноги, они шли вперёд, даже не замечая меня. Просто прохожие, каждый из которых был погружён в свой собственный мирок. Проводив их взглядом и слегка пожав плечами, я оглянулся обратно. Странное дело.

Из тумана вышло ещё несколько человек. Они также направлялись в мою сторону, еле слышно бормоча что-то себе под нос. Я невольно поднял руку на уровень своего лица, рефлекторно собираясь поправить тёмные очки, скрывавшие мои глаза от посторонних. Но привычных треугольных стёкол на мне не оказалось. Сердце предательски ухнуло вниз, когда я понял, что на мне нет моей защиты. Я начал нервничать, чувствуя себя без этого практически неотъемлемого атрибута чуть ли не голым.

Один мужчина с, как мне показалось, размытым лицом шёл прямо на меня. Я успел отойти в сторону до того, как этот незнакомец толкнул меня в плечо. Но практически сразу кто-то задел меня с другой стороны. Пробормотав что-то, этот неизвестный поспешно скрылся в дымке за моей спиной. Я вновь огляделся и вдруг понял, что людей – чужих и незнакомых – вокруг меня стало в разы больше. Их было великое множество. Десятки, может, сотни. Будто я стоял посреди улицы мегаполиса в час пик. Все эти люди были безликие и в одинаковой одежде.

Меня охватила паника. Огромная толпа людей, которых я не знаю. И они все шли на меня, задевали плечами и уходили прочь. То и дело я ощущал на себе чужие (презрительные) взгляды (потому что я не такой, как они). Каждый из них ненавидел меня и специально толкал, врываясь в моё личное пространство. И что же это за слова, которые они продолжают повторять раз за разом? Странные (страшные), на каком-то неизвестном мне языке (должно быть, что-то нелицеприятное в мой адрес)…

Прорычав, я рванулся наперерез толпе, огибая прохожих и стараясь выбраться из брюха этой враждебной серой массы. Лишь бы подальше от них, куда-нибудь, где их меньше или нет совсем! Но куда бы я ни шёл, их становилось только больше. Я судорожно оглядывался по сторонам, стараясь высмотреть хоть один просвет среди всех этих серых спин и тусклых лиц… и вдруг увидел чью-то ярко-красную куртку.

Дейв. Мне не составило труда узнать в человеке, идущем в этой куртке, своего младшего брата. Но затем я увидел его бледное, испачканное кровью лицо и неестественно повёрнутую голову и, по-настоящему испугавшись, рванул в противоположную этому видению сторону. Не преодолев и нескольких метров, я увидел ещё одну знакомую фигуру и замер на месте.

Джон. Он медленно, чуть шатаясь, шёл недалеко от меня. Одна из его ног была неестественно вывернута, штанина была оторвана, а на большой гноящейся ране я с отвращением заметил копошащихся насекомых. Лицо Эгберта было перепачкано в грязи и, кажется, рвоте, а глаза всё время норовили закатиться. Я со свистом вдохнул, искренне напуганный этим зрелищем, и метнулся в сторону, стараясь убежать подальше. Но только столкнулся с одним из прохожих. В отличие от остальных, он остановился, ухватив меня за руку и не позволив мне упасть.

Осторожней, чел.

Я удержал равновесие и поднял взгляд, чтобы выяснить, кто мне помог. Голос казался мне знакомым, поэтому я подумал, что это кто-то, кому можно доверять.

Всё внутри меня окончательно обрушилось, когда я увидел напротив себя свою же копию. Этот Дирк глядел на меня пустыми глазницами (я даже заметил остатки глазных нервов). Мышцы вокруг них подрагивали, стараясь повернуть ко мне несуществующие глазные яблоки. По щекам моей копии безостановочно текла кровь.

Ты как, чувак, цел?

Я не стал отвечать. Я вдруг понял, что этот Дирк – часть этой безликой серой толпы. Это Дирк, который перестал бороться и сдался. И он стал одним из тех людей, которые пробуждали во мне неприязнь.

Я развернулся и побежал прочь от него, в ту же сторону, куда шло огромное множество людей. Я не хотел становиться таким же, как он. Голова начала болеть, а глаза жгло, будто в них плеснули кислотой. Напуганный этим, я только быстрее мчался сквозь чужие серые спины. Люди толкали меня, продолжая наперебой что-то бормотать. Я пихался в ответ, продираясь через всё сгущающуюся толпу. Я понял, что то, что раньше я считал ненавистью, теперь стало чистым, дистиллированным страхом. Иррациональным, нелогичным, но страхом, который заставлял меня быстро соображать и переставлять ноги.

Враги. Кругом только враги. Где же хоть кто-то, кто был бы в этом кошмаре на моей стороне? Кто-то, кто помог бы мне прийти в себя.

Инглиш, чёрт тебя дери, где тебя носит? - с долей отчаянья прошипел я, понимая, что больше мне уже никто не сможет помочь.

А потом с разбегу врезался в кого-то. До меня донёсся уже знакомый запах гари.

Ух! Приятель, я, конечно, польщён тем, как ты рад меня видеть, но ты чуть не вышиб из меня последний дух.

Этот голос. Это был Джейк, мать его, Инглиш. Он был так же осязаем, как и в моей квартире, и, судя по всему, не претерпел никаких изменений. Я опустил руки на его плечи, стараясь укрыться от окружавшей меня враждебной толпы. Выстроить стену между собой и остальным миром, как получалось у меня множество раз. К сожалению, для этого я нуждался в знакомом человеке, чтобы сосредоточиться на нём. И чтобы понять, что сражаться с толпой мне нужно не одному.


Ну и людно же здесь, однако, - с удивлением проговорил призрак, оглядываясь по сторонам. Он, в отличие от меня, ощущал себя в этой серой толпе достаточно спокойно и даже комфортно. Люди не пытались натолкнуться на него, огибая нас двоих как поток воды.

Интересно, куда они идут? - Джейк проводил взглядом прошедшую мимо безликую серую девушку.

Понятия не имею, - наконец, смог выдавить я из себя, продолжая, тем не менее, воровато оглядывался, - но меня напрягает тот факт, что кроме толпы тут нет ничего.

Да, это озадачивает, - задумчиво проговорил Инглиш, а затем с удивлением посмотрел на мою хмурую физиономию. - Дирк, дружище, почему ты мрачен как туча?

Ненавижу толпы, - проговорил я, пытаясь сглотнуть горьковатый ком, застрявший в горле. Мне всё ещё было не по себе, а отсутствие тёмных очков угнетало.

Ах, да… Понимаю, но нам нужно идти, Дирк, - сказал англичанин. - Стоя на месте, мы ничего не добьёмся.

Он направился вперёд. Я выдохнул и поспешил за ним. Его уверенность и то, как спокойно он чувствовал себя среди такого большого количества людей, действовали на меня, понемногу приводя в равновесие.

Я смотрел на проходящих мимо безликих людей и размышлял о том, что именно меня в них так пугает. Ведь боязнь толпы, по сути, иррациональна, пусть мне и кажется, что каждый из них всё ещё враждебно на меня косится и чему-то злобно ухмыляется, смеётся надо мной.

Если подумать, я всегда выделялся среди других. Так было столько, сколько я себя помню: сначала знаменитым отцом, после этого - острым умом, затем - внешним видом и увлечениями. Я старался идти против течения, против толпы, пытался максимально не впускать людей в своё личное пространство. Потому что, когда мама умерла, было время, когда толпа целиком меня проглотила.

Я не знал, Тварь ли подкинула мне сейчас это воспоминание, или я сам это понял, но в какой-то момент эта безликая серая толпа показалась мне похожей на ту кучу народа, которая всё время окружала отца. После смерти мамы, когда мы с Дейвом ещё не могли самостоятельно оставаться дома одни, папа возил нас с собой на съёмки. И там всегда было огромное количество чужих, совершенно не знакомых нам людей. Мы с братом старались обособиться от них, спрятаться ото всех, но нас всегда находили и приводили к папе – эпицентру этой толпы. Я с самого начала ненавидел искренней и наивной детской ненавистью это сборище, каждый из которых считал своим долгом пожалеть маленьких, оставшихся без мамы мальчиков, погладить их по головке, поговорить с ними и впихнуть какую-то завалящую конфету. А мы ни с кем не хотели общаться. Мы только хотели, чтобы папа не бросал нас. А эта огромная толпа всё время уводила Босса прочь, утягивала его от нас в пучину каких-то бессмысленных взрослых забот, думая, что если они всунут нам вместо папы кулёк с жёстким жевательным мармеладом, то мы примем подмену. И я начал бояться, что когда-нибудь эта огромная толпа поглотит и меня – утянет точно также, как папу, будто водоворот, и я никогда не смогу найти ни Дейва, ни Босса.

Один раз в одном из мегаполисов отец вёл нас по оживлённой авеню, и я отстал, задержавшись у витрины с оружием. Вот так, незаметно, толпа полностью отрезала меня от моей семьи. Я пытался найти отца глазами, но не мог. Помнится, тогда в моей груди поселилась паника, схожая с той, что посетила меня мгновениями ранее, когда я оказался в этом сне. И, помнится, я даже побежал куда-то, думая, что таким образом точно нагоню ушедшего Босса и Дейва. Закончилось всё тем, что я со всего маху влетел в добродушного полицейского, который и помог найти напуганному мальчику в тёмных очках своего отца, который также искал его.

Я кинул взгляд на Джейка. В этом сне именно он и принял на себя роль того самого полицейского, невольно связывая себя с моим собственным, не известным ему прошлым. И я был даже рад, что всё так сложилось.

Мы шли дальше, когда Инглиш неожиданно хмыкнул, а потом обернулся на меня:

Даже забавно, что с твоей социофобией ты всё равно окружаешь себя куклами, которые почти как две капли воды похожи на живых людей.

Скорее всего, не один я ушёл в свои мысли, пока мы шли сквозь толпу.


Это потому, что, в отличие от живых людей, куклами я могу управлять. Они действуют так, как я того хочу. С живыми людьми, к сожалению, такого проделать нельзя.

Или с этими серыми фантомами, да? – улыбнулся англичанин, но затем нахмурился. - Я вот чего не понимаю – зачем они говорят эту фразу?

Какую именно фразу? Я слышу только какую-то бессвязную тарабарщину, - хмыкнул я.

«In manibus tuis». Это латынь, Дирк, - пояснил Джейк. М-да, оказывается, он знает настолько древний язык. Впрочем, если учесть тот факт, что он был по сути историком, это было неудивительно.

И что это значит? – я поднял бровь.

«В твоих руках», - ответил Инглиш, оглядываясь вокруг. После паузы он добавил. - С чего бы им говорить это?

Действительно… - я нахмурился и опустил взгляд на собственные ладони. Конечно, толпа в принципе была довольно странной, и то, на каком языке они говорили, этой странности не убавляло… Но ведь наверняка эти слова были не просто так.

«Не думаю, что в этих снах в принципе есть что-то, что не имеет какого-либо смысла… Правда, пока я не понимаю, причём тут руки, и мои ли имеются в виду».

Вскоре туман вокруг начал понемногу рассеиваться. Жаль только, что не толпа, хотя теперь они шли несколько поодаль от нас. Из белёсой пелены начали появляться очертания фонарных столбов у обочин дороги, деревьев и небольших домов. Значит, мы шли по какой-то улице. Интересно тогда, где…


Ха. Знаешь, друг, а я, кажется, знаю, где мы, - с долей изумления произнёс Джейк. Получается, эта улочка – не просто какой-то абстрактный образ, а реально существующее место.

И где же? – я поглядел на англичанина.

Если мне не изменяет память, мы находимся в пригороде Бангора на северо-востоке, - ответил тот, улыбаясь.

Кажется, пришла пора вспомнить одну цитату: «Жизнь, почему ты так иронична?»*


Добро пожаловать в штат Мэн, - негромко усмехнувшись, сказал я, – известный ещё как Задница всех Соединённых Штатов.

Да, именно, - кивнул Инглиш, продолжая улыбаться. Потом мотнул головой. – Погоди, это почему это?

Так он был не в теме. Надо просветить тогда, что уж.


Потому что большинство страшных или просто неприятных историй происходит именно в этом штате. По крайней мере, если вспоминать Стивена Кинга, - ответил я. Кстати, вроде как этот писатель жил именно в этом городе. Просто замечательно. Если бы это был не сон, я бы, может, пошёл и дал пять старине Стиву.

Оу… Вон как, - озадаченно протянул призрак.

Да. Я, конечно, знал, что когда-нибудь меня занесёт в это место, но не думал, что таким образом, - слегка пожал плечами я.

Постепенно толпа привела нас к большому серому трёхэтажному зданию. Судя по вывеске над входом, это была больница. Довольно мрачная на вид, ну да всё вокруг было таким… Входные двери были распахнуты, являя взору черноту, что была внутри здания. Люди направлялись прямо туда, во тьму. Я вопросительно поглядел на Джейка, кивая в сторону больницы. Надо же было понять, туда нам или нет.

Сомневаюсь, что у нас есть выбор, приятель, - Инглиш слегка пожал плечами, а затем повёл меня за собой сквозь толпу. Ну да, резонно. Вполне может быть, что это и было предназначением этой серой толпы – привести нас в нужное место. Ну, и наверняка припугнуть меня тоже. С Твари станется…

Когда до входа оставалась лишь пара шагов, мой спутник резко затормозил. Повезло ещё, что никто из толпы в нас не врезался.

Инглиш, в чём дело? Ты ведь сказал, что выбирать не из чего, - я вопросительно посмотрел на призрака. Затем усмехнулся. – Что, боишься, что там внутри будут такие же медсестрички, как в той больнице?

В конце концов, сайлентхилловские медсёстры, несмотря на свои декольте, были и правда пугающими. И опасными.

Джейк никак не отреагировал на мою шутку, продолжая стоять на месте и испуганно смотреть вперёд, вглубь помещения. Странно, что это с ним? Ничего не понимая, я пригляделся ко входу в больницу. Двери и двери, ничего такого… Хотя, стоп – что это за тёмные пятна на серых створках? Уж больно похоже на… копоть.

Так вот почему внутри такая темень. Будто в подтверждение моей догадки в воздухе стал чувствоваться запах гари (сильнее, чем обычно исходивший от Инглиша). Да – эта больница была сгоревшей. Проклятье.


Джейк, успокойся, - спокойно произнёс я, вновь глядя на англичанина. - В этом месте уже явно нечему воспламениться. Бояться не нужно.

Д-да… Правда, интерьер всё равно довольно… у-угнетающий, - ответил с запинками тот.

Чёрт бы побрал Тварь – не сумев запугать меня, она решила сделать это с Инглишем. И ведь это даже хуже - эта сволочь знала, что Джейк был моей последней надеждой, и что без его помощи я в этих мирах или заплутаю, или вовсе погибну.

Выдохнув, я понял, что парня надо встряхнуть.

Ну же, Инглиш. Ты мне нужен – я не смогу пройти через это в одиночку, - в моём голосе мелькнули нотки мольбы. Да уж, обычно я бы не опустился до такого. Но здесь была не та ситуация.

Призрак перевёл на меня взгляд. Кажется, я почти впервые в жизни с первого раза сказал именно то, что человек хотел от меня услышать. Англичанин слегка повёл плечами.

Идём, - твёрдо проговорил англичанин, возобновляя движение ко входу в больницу. Было видно по глазам, что страх ещё не отпустил его, но он старался не концентрироваться на нём. Я последовал за ним, на момент невольно улыбнувшись. Не ясно, чему именно – я и сам не понял.

Света в помещении не было - все лампы были разбиты. Стены и потолок были сплошь покрыты сажей и ржавыми разводами. На полу был потёртый серый линолеум, оплавившийся в некоторых местах. Стоило нам пройти сквозь двери больницы, как поток людей внезапно исчез, а проход за нашими спинами с грохотом закрылся. От хлопка Джейк вздрогнул, но постарался как можно быстрее успокоиться. Я на автомате оглянулся на дверь, затем, расслабившись, повернул голову обратно.

Что ж, пути назад нет, - я поглядел на Инглиша. Тот кивнул, и я уже сам потянул его за собой дальше.

В фойе, где мы сейчас находились, было довольно душно. Воздух почти не циркулировал, и из-за такой концентрации гари было несколько трудно дышать. Но хоть не невозможно совсем – респиратора мне явно не требовалось.

Мы подошли к стойке регистратуры. Аналогично дверям и стенам, она была вся в саже и даже обуглилась в некоторых местах. На ней, а также на полу возле неё валялись потрёпанные листки бумаги. Многие из них украшали бурые отпечатки ладоней.

Я поднял с пола один из листков, который был относительно чист. Это была старая фотография – типичный «полароид», как те, что люди делали в девяностые годы. Края снимка слегка обгорели, лицо одного из изображенных и то совсем сгорело. Другой человек же был целым. Девушка с длинными каштановыми волосами, круглым личиком и пухлыми губами. Явно не старше восемнадцати, из одежды - белая классическая рубашка и чёрная юбка. Вид у неё был довольно унылым. Руки были спрятаны за спиной.


Оу… Надо же, - с долей удивления хмыкнул над моим плечом Инглиш.

Да. Милая девушка. Только вид у неё очень уж подавленный, - ответил я. Затем глянул на призрака. – Ты случайно её не знаешь?

Во всяком случае, я эту барышню точно не знал. Из всех «полароидов», что когда-то делал Дейв – старая фотокамера была «конфискована» им у отца – подобных я не видел.


Представь себе – знаю, - кивнул англичанин. - Это Дженни, одна из предыдущих жертв. Она была дочерью врача. Какого точно - не помню… Запомнилась хорошо лишь потому, что она патологически боялась прикасаться ко всему, не надев предварительно резиновых перчаток. В конце концов она перерезала себе вены.

Что ж, ясно, - я убрал снимок в задний карман джинсов – мало ли, вдруг пригодится.

Да уж, слабохарактерной была эта Дженни, раз сдалась в итоге. С другой стороны, кто знает, какой жути она навидалась. Может, покончить с собой было для неё проще. Хм, кстати.


Слушай, Инглиш… Тебе не кажется, что определённые детали в этом мире намекают на руки? – поинтересовался я. – Та фраза, что говорили люди в толпе, эти отпечатки ладоней. Наконец, то, как умерла Дженни.

А ведь верно, - протянул Джейк, опуская взгляд. Он нахмурился. – Уж не руки ли нам придётся тут искать?

Кто знает. Надеюсь, по крайней мере, что не отрубленные человеческие, - мрачно усмехнулся я. Затем окинул взглядом помещение. – Ладно. Предлагаю начать проверять все двери – вдруг какая-то из них открывается, и там что-то есть для нас.

Согласен,приятель, - Инглиш кивнул. – Собственно, больше нам ничего и не остаётся. Правда, это место мне напоминает ту больницу в Сайлент Хилле, но ладно – он ведь не в Мэне.

Увы, чел, - я повернулся и направился в сторону двери напротив регистратуры. – По канону он как раз таки в Мэне.

Я услышал, как призрак негромко чертыхнулся и добавил что-то вроде: «Поистине ужасный штат».

Подойдя к двери, я тронул её ручку. В глубине души я надеялся, что всё так и продолжит работать по принципу «иди по определённому направлению, исследуй только определённые места» - не хотелось осматривать целую кучу помещений… Почти сразу же мои надежды оправдались – ручка двери от моего прикосновения попросту рассыпалась пеплом. Значит, идём дальше.

Следующая дверь опять же не открылась, а её ручка уже растеклась по моей ладони склизким зеленовато-рыжим гноем.


Ну прекрасно, - я с отвращением стряхнул эту гадость с руки.

Знаешь, Дерек, мне кажется, нам нужно идти вон туда, - Джейк слегка дёрнул меня за плечо.

Я поглядел в ту сторону, куда он указывал. От коридора, в котором мы находились, шло ответвление – там на полу (насколько позволяло мне увидеть в полумраке моё зрение) виднелись уже знакомые отпечатки ладоней, уходившие вдаль. Конечно, с одной стороны это могло выглядеть, будто нас заманивают в ловушку. С другой же – раз нам надо найти руки, то и следовать надо, собственно, за ними, так?

Да, вполне, - кивнув, я взял направление в сторону этого коридорчика. Инглиш последовал за мной.

Дойдя до самого конца, мы обнаружили дверь. Ручка её была перепачкана чем-то красным. Разводы такого же цвета были и под ней. Словно кто-то судорожно пытался открыть дверь… Не хотел я думать о том, что все следы рук до этого были кровавыми, но теперь уже отбросить эту мысль не получится. Занятно только, что здесь кровь была не засохшей.

Ладно, попробуем открыть эту, - выдохнул я, после чего коснулся пальцами ручки.

И тотчас же одёрнул их – алая жидкость жглась. Так это кровь или кислота какая? Я нахмурился, потирая теперь ноющие обожжённые пальцы. Похоже, просто так пройти не дано.


Джейк, у тебя, случаем, нет никакой тряпки? – я поглядел на англичанина.

Увы. Только дополнительная пара рук, - пожал плечами тот. А потом, коротко задумавшись, отодвинул меня чуть в сторону. – Позволь мне попробовать.

Я не стал противиться, послушно отступая. Если не получится и так, то тогда будем просто выбивать эту дверь.

К счастью, ручка не только не обожгла руку Инглиша, но и повернулась, щёлкая замком. Дверь открылась, пропуская нас дальше – на лестничную площадку.

В отличие от фойе и коридора, здесь был какой-никакой свет из окна наверху. Ступени шли как вверх, так и вниз, но на них были разные следы. Идущая к верхней площадке с окном лестница была вся в бурых отпечатках ног. На лестнице же, уходящей вниз в темноту, виднелись чёрные отпечатки ладоней. М-да, озадачивает.


Так. Нам наверх, я так предполагаю? - Джейк вопросительно поднял бровь.

Не знаю, - я продолжал разглядывать следы. - Мы шли по отпечаткам ладоней, поскольку многое в этом мире говорит о руках. Здесь ладони ведут вниз. Так что, думаю, нам туда, - с этими словами я подошёл к ступенькам и начал спускаться вниз.

Не успели мы пройти и половины, как откуда-то сверху послышался грохот. Оглянувшись, мы увидели, что двери, через которую мы вышли на лестничную площадку, на месте больше нет. Либо она отвалилась сама, либо… От второго возможного варианта у меня пробежался холодок по коже.


Надо побыстрее спуститься вниз, - проговорил я, поворачиваясь обратно.

Не уверен, Дерек… - несколько напряжённо сказал Джейк. – Мне кажется, кто-то из нас должен остаться и следить за дверью.

Я хмуро поглядел на призрака:


Инглиш, ты в своём уме? Нам лучше не разделяться – практика показала, что поодиночке нас будет проще устранить, - слова «убить» я тоже упрямо избегал. Интересно, долго ли я смогу бегать от него – от крови не получилось.

Но… но вдруг оттуда вылезет какая-нибудь пакость, а мы не успеем добраться до низа? Дирк, так тоже нельзя! – воскликнул англичанин. Он поднялся на ступень выше. – Давай я останусь тут, а ты быстро проверишь, что там внизу. В конце концов, если там действительно что-то вылезет, то убить меня не сможет. А нет – так я при надобности быстро спущусь к тебе.

Нет, этот парень сейчас серьёзно?! Или он что, внезапно начал и темноты бояться? Я хотел было возразить, но потом лишь выдохнул и махнул рукой.

Пять минут, - коротко бросил я и продолжил спуск вниз. Спорить у меня сейчас не было ни сил, ни желания.

Через несколько ступеней я заметил свет – он был где-то в самом конце, проглядывался через небольшой проход. Похоже, лестница уходила в какую-то комнату.


Инглиш, тут проход. Кажется, внизу какая-то комната, - сообщил я этому горе-часовому.

Ясно. Тогда давай, быстро осматривай её – и обратно, - голос Джейка звучал напряжённо. С долей опаски я дошёл до самого конца.

Помещение, в котором я оказался, было сплошь зеркальным. Потолок, стены – зеркала были везде, кроме пола. Из-за этого было довольно просто потерять узкий проход, выводящий обратно на лестницу, поэтому, проходя чуть дальше, я нет-нет да оглядывался назад.

Как оказалось, источником света был лежащий на полу фонарик. Довольно крупный, серебристый. И, что самое приятное, светящий довольно ярко. Его мощности хватало, чтобы, отражаясь в бесконечных зеркальных коридорах, освещать всё пространство и множество моих отражений. Я вновь огляделся – слабо верилось, что подобный подарочек не будет сопровождаться неприятностями. Но нет – ничего такого не происходило. Светлая от фонаря, комната с двумя пересекающимися зеркальными коридорами показалась мне даже безобидной.

Я посмотрел на множество своих отражений в зеркале напротив. Было немного неуютно глядеть на свою физиономию, повторяющуюся снова и снова, но с другой стороны, меня радовало, что оно не менялось. Что ж, хорошо. Видимо, и правда было хорошей идеей оставить Инглиша сторожить там, наверху. Парень бы наверняка свихнулся от такого количества своих отражений.

Присев, я взял фонарь в руку. Он был достаточно тяжёлым и… мне показалось, или он начал светить только ярче, стоило мне его коснуться? Хм, ладно, не суть. Надо уходить из комнаты. Я поднялся и, поведя плечами, снова глянул в зеркало напротив.

Сначала я не понял, что изменилось. И только потом до меня дошло. Вместо кучи моих отражений в зеркальных коридорах оно было одно. По одному отражению на каждой стене. Странно. Но затем я краем глаза заметил какое-то движение и в следующий момент, обернувшись, увидел, как в глубине зеркального коридора за моей спиной двигалась тёмная фигура. Я медленно перевёл взгляд, чтобы проверить другие зеркала.

Слева обнаружились ещё две тёмные фигуры. Это начинало напрягать. Стоило мне повернуть голову, как мой взгляд зацепился за ещё три фигуры – теперь уже в зеркале справа от меня.

«Откуда… Что происходит?»

Чисто рефлекторно я вновь посмотрел в левую сторону. Там обнаружилось уже пять фигур.

«Так, к чёрту всё это – пора валить».

С этой мыслью я попытался развернуться… но не смог. С испугом я понял, что не могу сдвинуть ни одну из своих ног. Я направил луч фонаря вниз, чтобы посмотреть, что меня держит… но ничего, кроме уже известного линолеума, там не обнаружил. Мои ноги просто не двигались.

До моего слуха донёсся еле слышный шёпот, больше похожий на шелест листьев на ветру. Напрягшись, я перевёл луч света на зеркало с левой стороны от меня. Отразившись, фонарь осветил всю комнату. Я вздрогнул – вместе с помещением он осветил и фигуры. Их число внезапно увеличилось с двух до порядка десяти. Эти фигуры будто были сотканы из тени – непропорционально вытянутые, с тонкими руками и цепкими пальцами. У каждой на голове было по три глаза, направленных прямо на меня. Их взгляд был пристальным, изучающим и пугающе живым.

Нервничая, я перевёл фонарь в противоположную сторону – там вместо трёх фигур теперь было пятнадцать. Опять же, с глазами, смотрящими на меня немигающим взглядом. И, надо отметить, эта толпа, как и в предыдущем зеркале, перегородила моё отражение, так что я еле видел себя.

Судорожно сглотнув, я наконец повернулся к зеркалу прямо напротив себя…

Фигур там было где-то тридцать. Все с глазами. Но самое ужасное было то, что четверо из них держали моё отражение за руки и ноги… Стоп, то есть, как – ещё и за руки?! Я дёрнулся… и понял, что попался окончательно, когда не смог пошевелиться, чувствуя на себе крепкую хватку невидимых холодных рук.

«Проклятье!»

Всякий раз, как я поворачивал голову, я только обнаруживал ещё большее количество тёмных силуэтов – они множились, стоило лишь отвернуться, а потом вновь кинуть на них взгляд. В конце концов я оказался окружён целой толпой. И все они враждебно смотрели на меня. Сверлили глазами. А я так и стоял на месте, не в силах вырваться из невидимой хватки. Я мельком увидел собственные напуганные янтарные глаза. И в этот момент по телу пробежался холодок. Глаза моего отражения казались мне живее собственных. Будто на самом деле я нахожусь там – внутри зеркальных коридоров, схваченный цепкими пальцами. И эти фигуры пожирали меня живьём своими тремя глазами. Пытались вывернуть наизнанку всё, что есть внутри меня.

От переполнявшего меня страха дыхание сбилось. Я снова посмотрел в зеркало напротив – и увидел, что вместе с четырьмя другими, держащими меня за конечности фигурами пятая держала меня за горло (я сразу ощутил холодные пальцы, сдавливающие кожу под подбородком). А ещё что несколько фигур медленно приближается к границе, где кончается зеркало. Они собирались выйти.

Я испуганно прохрипел, вновь дёрнувшись в попытке освободиться. Я уже видел кончики пальцев, пробивавшиеся из зазеркалья ко мне, и понимал, что, скорее, сломаю себе какую-нибудь конечность, дабы попытаться вырваться, чем сдамся. Потому что если я это сделаю, то они до меня доберутся - а ждать осталось недолго - и тогда настанет мой бесславный конец. А мне этого не хотелось.

Но вдруг что-то с силой дёрнуло меня и потащило куда-то назад. Я, зарычав, начал что есть силы вырываться из этой хватки. Потом-то я осознал, что прикосновения были намного теплее, но в тот момент мой мозг дал только команду освободиться любой ценой. Сделать это мне удалось, и посему, почувствовав внезапную свободу, я развернулся и с размаху ударил неизвестного неприятеля ручкой фонаря.

Раздался треск, затем глухой стук упавших разбитых очков.

Уф! Господи боже, Дирк – я пусть и не совсем живой, но мне больно всё-таки! – с долей возмущения проговорил Джейк. Он потирал рассаженную скулу.

Я от неожиданности впал в ступор.


Что… что ты тут делаешь? – негромко, чуть хрипло спросил я.

Тебя не было больше пяти минут – я считал. Это меня встревожило, и я поспешил вниз, - ответил Инглиш. – Только вот не понимаю я, чего такого ты испугался.

То есть, как это… - озадаченный, я оглянулся назад.

К моему величайшему удивлению, комната в конце лестницы была обычной свалкой. Там не было никаких зеркал, и большую часть помещения захламляли сломанные полки и какой-то мусор. Ну, и обломки двери, петли от которой остались в косяке прохода.

Но ведь… - с некоторой растерянностью проговорил я, поворачиваясь обратно к Джейку. А затем понял, что произошло. - Вот ведь дерьмо, - я нахмурился и направился вверх по лестнице, - эта сволочь снова издевалась над моим мировосприятием.

Англичанин поднял бровь, затем опустил взгляд.


Ты был прав – нам нельзя разделяться, - с долей сожаления проговорил он, даже не сомневаясь в моих словах, и направился следом. Чёртова реальность снов…

Ничего. Спасибо, что вытянул меня. И это… - я кашлянул. – Прости за очки.

Это мелочи, приятель, - Инглиш улыбнулся. – Ладно, пойдём отсюда. Полагаю, логика несколько подвела нас, и нам нужно было идти наверх.

Я пожал плечами, окончательно успокоившись:


Кто знает. Если бы нам сюда не было нужно, то никакого фонаря я бы не нашёл.

Хех, и то верно!

Я хмыкнул, а потом задумался - с каких это пор я стал таким оптимистом?..

Быстро возвратившись к отправной площадке, мы направились дальше вверх по ступенькам с отпечатками ног. Дойдя до самого верха, мы вновь наткнулись на дверь. Ручка её также оказалась перепачкана кровью. Джейк снова открыл дверь и даже ступил в помещение за ней первым.

И вновь кромешная темнота. Если первый этаж хоть как-то был виден из-за щелей в плохо заколоченных окнах, то тут не было видно ничего дальше собственного носа. Света не пробивалось ниоткуда. Ну да ерунда – теперь это было делом поправимым. Я щёлкнул выключателем на фонаре и направил луч света вглубь помещения.

Луч показал нам небольшой коридор, который вёл к двери на другой стороне. И он был довольно узким – один человек прошёл бы по нему свободно, но если бы мы с Джейком встали плечом к плечу, то уже не вместились бы. Я бы задумался, как по такому коридору могли провезти бы ту же коляску с больными, если бы не тот факт, чем этот проход был перекрыт. Из обеих стен практически от пола и до самого потолка в хаотичном порядке торчали руки марионеток. Они были размером примерно с человеческие, сделанные, кажется, из дерева. Вместо верхних фаланг пальцев у них у всех поблескивали острые лезвия скальпелей. Как только луч света коснулся их, каждая из конечностей, до какой фонарь доставал, вздрогнула будто от пробуждения и начала двигаться. Причём чем ближе руки были к источнику света, тем активнее и быстрее они шевелились, взмахивая лезвиями в нашем направлении. Похоже, именно свет их пробуждает. Мне невольно вспомнились всё те же медсестрички.

Что-то я не уверен, что нам удастся пройти здесь… - Инглиш судорожно сглотнул.

Я ничего не ответил, а только накрыл фонарь ладонью, приглушая его свет так, чтобы у нас с призраком была возможность различать силуэты друг друга и рук, выходящих из стен. Как я и предполагал, эти деревяшки начали двигаться намного медленнее и теперь «неуверенно» водили острыми лезвиями в пространстве, словно стараясь нащупать источник света.

Я отвёл руку. Стоило лучу фонаря коснуться деревянных рук, как те тотчас оживились и, кажется, с ещё большей активностью начали тянуться к нам с Джейком. Я вновь прикрыл фонарь рукой.


Сволочи - они реагируют на свет, - негромко сказал я, а затем начал оглядываться в поисках какого-нибудь сора или ещё чего-то такого, что могло бы издать шум. Мне срочно надо было проверить, реагируют ли эти руки на шум так же, как на свет. Я подошёл к двери за нашими спинами, закрыл её и, смотря на руки, сильно постучал по деревянной поверхности. Стук отдался по комнате глухим эхом. Руки не шелохнулись, двигаясь ещё медленнее – ведь свет теперь был далеко.

Страйдер, что ты делаешь? – Инглиш смотрел на меня с непониманием.

Проверяю, реагируют ли они на шум. Судя по всему, нет.

И тут что-то или кто-то за дверью вторил моему стуку, постучав такое же количество раз. Вздрогнув от неожиданности, я отпрянул от двери, смотря на неё затравленным взглядом. Джейк тоже напрягся.

Никем не придерживаемая, дверь чуть-чуть приоткрылась. Убрав руку от фонаря, я осветил этот проём и понял, что там никого нет.

Чтоб тебя… - рыкнул я и обернулся.

Руки всё ещё были на месте. Снова активно двигались, поймав на себе луч фонаря. Выключать его теперь очень не хотелось.

Ну, - Инглиш нервно улыбнулся, - на шум эти руки точно не реагируют… Есть варианты как пробраться на другой конец? Потому что, честно признаюсь, обратно идти нет ни малейшего желания, хе-хе.

Я глянул на руки, вновь накрыв фонарь рукой. Между ними всеми было расстояние примерно сантиметров пятьдесят. Расстояние между полом и конечностями было несколько больше. Если постараться, то можно проползти по низу. Но тогда фонарь придётся выключить, а мне этого, как я и говорил, совсем не хотелось. Прикинув всё, я выдохнул:

Ползком придётся. Выдержишь, старичок?

Джейк смерил меня взглядом и только хмыкнул, подбоченясь:

Мне пусть и больше ста лет, но я не такая уж и развалина.

Этим обстановка немного разрядилась. Я немного раскрутил фонарь - свет стал бледнее - а затем прикрыл его ладонью и опустился на четвереньки.

Береги голову, Инглиш. Я пойду первым, - я осмотрелся и неторопливо пополз вперёд, плотно прикрывая луч от фонаря.

Руки над нами вяло перебирали пальцами, но явно не могли сориентироваться по тому свету, что я оставил, и понять, где именно мы находимся, так что я чувствовал себя в относительной безопасности. Из головы не выходила эта проклятая дверь за нашими спинами, и я иногда бросал быстрый взгляд назад, но видел только сосредоточенное лицо Инглиша, которому пришлось пробираться за мной по почти полной темноте. И в один из разов, когда я снова кинул быстрый взгляд на англичанина, моя рука проскользнула на чём-то мокром. Фонарь выскользнул из рук и упал на пол, осветив руки над нашими головами мощным лучом света. Они встрепенулись, выйдя из оцепенения, а в следующий момент за нашими спинами раздалась громкая долбёжка в дверь.

Джейк, быстрее! – до выхода оставалось совсем немного. Соображать надо было быстро – руки с острыми лезвиями на фалангах уже тянулись к лучу света и моим спине и лицу.

Долбёжка в дверь, настойчивая и громкая, гоняла по крови адреналин, и я почувствовал, как всё внутри меня холодеет. Челюсти нервно сжались от страха, мышцы напряглись. И первое, что пришло мне в голову – толкнуть фонарь. Это я и сделал. Фонарик с шумом прокатился до конца коридора, сделал небольшой круг и начал светить на нашу цель, к которой мы, оказывается, стремились - дверь в конце этого коридора. Руки с пронизывающим до мурашек скрипом не промазанных шарниров размахивали кистями над нашей головой, будто стараясь вырваться из стены и исполосовать свет, к которому они тянулись, острыми пальцами. А мы поползли дальше, пригибаясь ещё ниже. Стук в дверь неожиданно затих.


Чёрт возьми, Страйдер, - Джейк полз следом, - мне совсем не нравится эта тишина.

Мне тоже. Но, раз пока идёт затишье, то надо выползать поскорее.

Мы на удивление легко пробирались дальше. Иногда приходилось пригибаться ниже, но в итоге мы доползли до конца. И в этот момент что-то очень сильно громыхнуло, одна из стен дрогнула, и штукатурка с неё посыпалась нам на спины. Мы с Джейком замерли, прислушиваясь, и прежде, чем кто-то из нас успел что-либо понять, беспрерывная сильная долбёжка в, как оказалось, очень тонкие стены начала сотрясать весь коридор.

Руки начали вылетать из стен и падать как спелые яблоки, гремя шарнирами. Я негромко выругался и сделал последний рывок, стараясь поскорее выбраться из этого места – мы и так ползли по нему невыносимо долго. В этот момент одна из рук рухнула прямо передо мной и рефлекторно шкрябнула своими пальцами-лезвиями мне по лицу. Меня обожгло острой болью.

Твою мать! - я почти кубарем вылетел к двери и фонарику, прижимая ладонь к, как мне казалось, исполосованному лицу.

Джейк вылетел следом, произнеся по дороге какое-то витиеватое междометие, состоявшее из достаточно устаревших слов, а затем подбежал ко мне.


Дирк, что с тобой? Дай посмотреть.

Глаза! – выдавил я. Мне казалось, что к левой стороне лица приложили раскалённый железный прут, а правый глаз залили кислотой. Ещё правую щёку неприятно саднило. Кровь пульсировала в висках и чувствовалась на ладонях.

Инглиш схватил меня за руку:


Дай посмотреть, чёрт тебя дери! – он заставил меня открыть глаза и посмотреть на него. Правый глаз глядел относительно нормально, но левый будто прикрыли красной плёнкой.

Целы твои глаза, только левая скула и бровь рассечены, да лёгкая царапина на правой щеке. Идти сможешь? – призрак вдруг стал поразительно жёстким, но это то, что мне требовалось.

Думаю, что да, - стараясь игнорировать пульсирующую боль, я поднялся.

Джейк подобрал с пола фонарь и, осветив находящуюся перед нами дверь, раскрыл её. Я с горем пополам утёр кровь со своего лица. Левая половина сильно ныла. Я прикрыл раны ладонью и проследовал за Инглишем в комнату.

Помещение за дверью было тёмным и холодным. Похожим на морг. Из темноты в глубине раздался негромкий жалобный плач:

Руки… Мои руки… Я не чувствую своих рук.

Джейк вздрогнул и замер на пороге, осветив лучом фонаря ту, которой принадлежал этот слабый и потерянный голос. Я заглянул в комнату следом, и по моей спине невольно пробежались мурашки.

На стене, кусок которой освещал наш фонарь, снова были руки. Но если до этого мы имели дело с руками марионеток, то теперь прямо из бетона во все стороны тянулись замершие в непонятных и ломаных позах искажённые и совершенно не пропорциональные человеческие руки. К ним лицом стояла невысокая девушка с распущенными длинными каштановыми волосами. До меня не сразу дошло, что она была таким же призраком, каким был стоящий рядом со мной Джейк. Только, в отличие от моего вполне материального, пахнущего гарью знакомого, эта девушка была нематериальной, полупрозрачной. Я не сразу понял, что с ней было не так, пока не заметил, что на месте рук из её плеч торчат короткие, совершенно не соразмерные с её телом узловатые деревянные конечности, только отдалённо напоминавшие человеческие руки. Они были длиной с ручку младенца, и я сглотнул ком от этого зрелища. Девушка казалась испорченной куклой, которой прицепили чужие конечности только смеха ради.

О, Дженни, - тихо произнёс Джейк и неуверенно сделал шаг вперёд.

Призрак вздрогнула и медленно, словно она была до смерти напугана, обернулась на нас. На месте глаз у бедной Дженни – в ней с трудом можно было узнать ту грустную девушку с обгоревшего фото – было два огромных ожога, покрытые чёрной коркой.

Дженни, мне жаль, - негромко проговорил Инглиш, но она, ничего не ответив и отвернувшись, продолжила ходить вдоль стен, тихонько всхлипывая.

Я, всё ещё держась за ноющие порезы, приблизился к англичанину. На его лице были видны боль и сострадание. Он судорожно сглотнул и посмотрел на меня.

Видишь, какие у неё руки?

Я молча кивнул, боясь привлекать к себе внимание изуродованной Тварью девушки-духа.

Это руки той куклы, в которой Тварь была изначально. Руки того самого деревянного божка из Южной Америки. И тебе нужно их вырвать.

Последняя фраза была для меня неожиданной. Хотя, когда я ещё раз посмотрел на окружение – мрачное, холодное и враждебное – я понял, что да – это тупик и финал. И если мы развернёмся, то никакой двери, ведущей в коридор с руками, у которых вместо пальцев лезвия, мы не увидим. Это было до жестокости логично.

Ей будет больно? – тихо спросил я, нехотя убирая ладонь от горящей щеки. Я чувствовал, как по моей шее течёт кровь. Голова начинала кружиться, а левый глаз всё так же видел всё мутно и сквозь красную пелену.

Джейк сглотнул и, поджав губы, медленно кивнул. Я выдохнул и неспешно начал подходить к Дженни.

Руки… Руки. Где же они? - всё твердила она.

Я подумал, сколько лет уже эта девушка без толку ищет свои руки и не может найти. И невольно оглядел весь прохладный зал взглядом ещё раз. Где-то под самым потолком сияли две, судорожно дёргающиеся призрачные женские руки. Даже если она очень захочет, она никогда до них не доберётся.

Я опустил взгляд на девушку и вздрогнул – она стояла почти вплотную ко мне, и я мог во всех подробностях рассмотреть огромные ожоги, заменявшие ей глаза. Она молчала, слепо повернувшись в мою сторону.

Дерек, не медли. Именно ты обязан это сделать, - чуть надавил Инглиш, начав с опаской оглядываться по сторонам. Где-то вдалеке мы услышали знакомый, очень громкий стук по стенам.

Я собрал волю в кулак и взялся за две деревянные конечности. Девушка всё так же стояла и будто заглядывала мне в лицо. Складывалось ощущение, что она знала, что я собираюсь сделать.

Я не чувствую своих рук… - тихо и жалобно сказала она.

Внутри всё похолодело, я почувствовал, как начинаю мелко подрагивать. Но эта девушка уже очень давно была мертва. Она была призраком – полупрозрачным и лёгким как дымка. И если я дёрну, то эта дымка, скорее всего, растает. Поэтому я, покрепче ухватившись за две деревянные конечности, не медля больше ни секунды, дёрнул их на себя.

Девушка вдруг истошно, пронзительно закричала. Ноги её подкосились, и она начала падать передо мной на колени от боли. А я тянул на себя две вросшие в человеческую плоть деревянные конечности и старался опустошить голову от накативших туда мыслей. Быстрее, ещё быстрее. От крика девушки стены начали содрогаться, в них снова извне начали колотить чьи-то тяжеленные кулаки, будто стараясь пробиться внутрь.

В какой-то момент у меня в руках оказалась пара замерших в неестественной позе деревянных рук. Из плеч призрака передо мной текла самая настоящая красная кровь, которая, будто под стук сердца, порциями вытекала наружу. Она продолжала невыносимо громко кричать, а я попятился назад, смотря на неё сквозь мешавшую мне красную пелену.

Дирк, нужно проснуться! – закричал мне Джейк, стараясь перекричать девичий истошный вопль. Я кинул на Инглиша растерянный взгляд, но прежде, чем успел что-то сказать, оступился и провалился куда-то спиною вниз.


Эта фраза принадлежит Свити Белль из "My Little Pony: Friendship Is Magic". Была сказана в серии "One Bad Apple".

** Manus ei resistunt (лат.) - Руки противятся ему. Название взято от одноимённой картины (оригинальное название - The hands resist him). На ней изображены мальчик и кукла-девочка, стоящие на фоне стеклянной двери, к которой с другой стороны прижаты несколько маленьких рук. С картиной связана популярная легенда - согласно ей, люди, смотрящие на изображение, начинают плохо себя чувствовать.

========== XI. Non liquet ==========

??? неизвестного месяца ???? года. День ??? (и снова та же песня. Заметка себе: хватит писать эту хрень)

Я точно не знаю, сколько времени я провёл, летя вниз сквозь черноту, но когда я, наконец, упал, то разбился на тысячи осколков. Мои руки и ноги лежали в нескольких метрах от ноющего туловища, но я продолжал их чувствовать. Я разлетелся по пространству как разбитая ваза, сохранившая способность ощущать каждый свой отдельный черепок, и мне не нравилось такое состояние. Я не мог пошевелить ни одной частью тела, хотя знал, что они лежат на расстоянии вытянутой руки от отвалившейся головы. Титаническим усилием я смог разлепить глаза, и только тогда все части тела вернулись на привычные места, и я снова стал единым целым, не раскромсанным на осколки.

Я дёрнул рукой, стараясь вернуть себе контроль, когда, наконец, поднял сонный взгляд вверх. Дыхание на момент перехватило. Над моей кроватью, как большая опухоль, разрослось нечто розовато-красное и пульсирующее, испещренное тонкими чёрными венами. У него были тысячи глаз. Они все хаотично и судорожно метали взгляд по комнате, будто стараясь что-то как можно быстрее обнаружить. Через мгновение я понял, что они пытались обнаружить. Меня. И в этот же миг все эти красные от вздутых капилляров глаза, вставленные в бледно-розоватую пульсирующую массу как изюм в тесто, как по команде разом уставились на меня. В ушах у меня зазвенело, будто они подняли тревогу, увидев, что я открыл глаза. А я не мог оторвать взгляда от этой опухоли, появившейся на потолке моей комнаты. Я по инерции разглядывал чёрные вздутые вены, то, как по ним что-то текло, как эта опухоль пульсировала, иногда покрываясь огромными мутно-розовыми волдырями. Безумные красные глаза с невыносимо суженными зрачками все до одного внушали мне страх своим пристальным, полным злобы взглядом. Я сильно сжал губы и замер в бессильной попытке остаться незамеченным. Задним числом я подумал, что место, в котором появляется такая чертовщина, априори не может быть безопасным. Шум в ушах всё нарастал, становясь похожим на шорох от лапок миллиона насекомых, на гул оживлённой улицы, на непрерывное журчание воды… Что уж там - на всё сразу.

Я резко вдохнул и… раскрыл глаза. Снова дёрнул пальцами левой руки и сел в кровати. Перед взглядом потемнело, и мир вокруг пошёл ходуном, но я не стал опускать потяжелевшую голову обратно на подушку. Из моей груди вырвался задавленный стон, и я схватился пальцами за пульсирующие виски, опершись локтями о колени. Казалось, что из моей черепной коробки всё ещё рвались наружу, чтобы разломать всё пространство вокруг, те самые тяжёлые кулаки из предыдущего сна, которые заставляли меня вздрагивать в такт собственному сердцу. Левая скула и бровь противно саднили. Мне было не по себе, а в ушах была вата.

Я смог прийти в себя, только когда сквозь долбёжку в собственной голове услышал тот самый давящий шум, похожий на шипение или шуршание. Теперь он не казался сигналом тревоги - это был обыкновенный бытовой шум. Прислушиваясь к шуму, я с удивлением осознал, что это - просто вода. Вода из крана. Я уцепился за него как за возможность окончательно вернуть своё оцепеневшее после сонного паралича (а я не сомневался, что только что впервые испытал на себе сонный паралич) тело в адекватное состояние. Левая скула продолжала саднить и чесаться, но я знал, что рану лучше не трогать, и поэтому терпел.

Я выдохнул и спустил ноги на всё такой же ледяной, как и в прошлый раз, пол. Кстати, а во сне я не был босым. Кажется, на мне была какая-то обувь. И одежда. Не мог же я носиться по той больнице в своих пижамных штанах и футболке, верно? Или всё же… Как я ни напрягал память, я не мог вспомнить, во что же я был одет. Почему-то такая нестыковка двух реальностей настолько взволновала меня, что я, обдумывая её, не сразу понял, что уже дошёл до ванной комнаты.

В щель между полом и дверью закрытой ванной просачивалась вода, создавая небольшую лужицу. Я растерянно посмотрел на неё, а затем поспешно раскрыл дверь. Из переполненной раковины маленьким водопадом текла горячая вода, и из-за пара зеркало было полностью запотевшим. Кажется, после того концерта с многоножками мне так и не удалось перекрыть кран. Но сколько же я на самом деле спал, раз раковина успела переполниться и залить почти весь пол в ванной? Я думал, что прошло не больше получаса или даже меньше. И потом - как в принципе такое возможно, когда сток воды не был ничем перекрыт?.. Ох, ладно уж. Стараясь не задумываться об этом и пощадить свою всё ещё мутную голову, я повернул кран, прекращая поток воды, и поднял взгляд на запотевшее зеркало. Лучше не протирать его. Нетрудно догадаться, что если я захочу стереть этот слой пара, то Тварь или ещё какая нечисть, что ввела меня, человека с, как я был уверен, стабильной психикой, в состояние сонного паралича, вполне может нехило исказить черты моего лица. Она ведь уже проделывала такой прикол. И от понимания этого теперь меня посещали огромные сомнения в стабильности моего внутреннего состояния после всего, что случилось.

Я тронул свою левую скулу и почувствовал зарубцевавшийся сравнительно глубокий порез. Останется шрам, скорее всего. Прекрасно, чёрт возьми.

«Ещё на шаг ближе к образу пафосного самурая», - с долей иронии подумал я.

Набрав накопившуюся в раковине горячую воду (по счастью, она не была крутым кипятком), я ополоснул своё лицо, смывая с него кровь и грязь – привет из предыдущих злоключений. Вода успокаивала и снимала саднящее чувство. Какое-то время ничего не происходило, и я даже подумал о том, чтобы разыскать в квартире Инглиша, но тут кто-то постучался из прикрытой душевой.

Тук-тук-тук.

Точно так же осторожно, но достаточно громко, как тогда – во сне. Я повернулся к душевой, поймав себя на том, что снова испугался. Никогда не предполагал, что один и тот же трюк может сработать дважды. Видимо, всё когда-либо случается впервые.

Кто здесь? – сухо спросил я, заранее зная, что ответа я не получу. На секунду я подумал, что это могла быть шуточка Джейка, но затем отмёл эту мысль - он не стал бы так жестоко меня подлавливать… Наверное. Чёрт, теперь я ни в чём не был уверен.

Снова повисла тишина. Складывалось ощущение, будто что-то в душевой ждало моего позволения войти.

На меня вдруг накатило раздражение. Тварь ведь и правда пыталась напугать меня одним и тем же трюком – будто в её запасе ничего больше не было. Поэтому, подхваченный желанием прекратить эту игру, я сделал пару уверенных шагов к двери душевой и постучал в неё ровно такое же количество раз.

Тук-тук-тук. Как ранее стучал в больнице. В таком же ритме. Так же аккуратно, но громко.

Мне никто не ответил.

Однако мою шею пощекотало чужое дыхание. Мурашки побежали по телу – кто-то стоял за моей спиной и дышал. Ровно и спокойно. Только мне от этого спокойнее не становилось.

Джейк?

Это внезапное чувство паранойи заставило меня резко обернуться к зеркалу, оставив душевую в покое. За мной никого не было. Но я был уверен, что кто-то смотрит на меня. Я был не один. Взгляд мой скользнул по запотевшему зеркалу – на меня смотрели явно из-за его глади.

Внутри не существующей в реальности комнаты, искажённой и размытой из-за пара, стояли два силуэта. Один, ясное дело, принадлежал мне. А другой… Судя по фигуре, второй силуэт принадлежал какой-то девушке в тёмной одежде. Она стояла почти вплотную к стеклу. Ровная осанка, светлые волосы и небольшая ладонь, поднятая вверх в приветственном жесте. Кажется, девушка улыбалась.

Преодолев накатившую волну тревоги и заставив свой мозг работать аналитически, всматриваясь в детали, я почти мгновенно узнал её. Этот невысокий рост. Светлые, коротко стриженные волосы. И лиловый ободок.

Роуз. Это была она. Из-за пара не было возможности увидеть её лица, но я всё равно узнал её.

Будто услышав мои мысли, несуществующая в этой реальности девушка в зеркале кивнула и указательным пальцем начала что-то рисовать на отражающей поверхности. Пар стирался с моей стороны зеркала с характерным скрипом, и от этого зрелища мурашки в очередной раз пробежались по коже.

Глаза. Роуз нарисовала пару глаз. А затем младшая Лалонд стёрла свой рисунок одним уверенным и быстрым движением, открывая тем самым верхнюю половину своего лица. Комок подобрался к горлу, когда я увидел её ожог, из-за которого правая половина лица бедняжки была покрыта бурой коркой. Когда-то пронзительные фиалковые глаза теперь были совсем тусклые. Как у Джейка – лишённые жизни… Два и два складываются с неохотой – уж очень больно бьёт по мне осознание произошедшего. Реальная жизнь никуда не исчезла, пусть я и пропал из неё в затянувшемся сновидении.

Роуз, - полушёпотом говорю я, и она пересекается со мной взглядом, - неужели и ты тоже?

Сколько же на самом деле я сплю?

(а сколько ещё буду спать?..)

Роуз лишь сдержанно, сочувствующе улыбается, и в очередной раз сердце неприятно сжимается у меня в груди. Это я виноват…


Эй, Страйдер! – голос Джейка спугнул видение, и в отражении зеркала остался лишь я один. Но только на мгновение – на месте младшей Лалонд появилось отражение англичанина, заглядывающего в комнату через дверной проём. Обернувшись, я пересёкся взглядом с недоумевающим Инглишем.

Что ты тут встал, дружище? – с долей озадаченности интересуется призрак.

Ничего, - странно, но я почему-то подумал, что Джейку лучше не знать о Роуз и том, что стряслось с нею. Я не люблю рассуждения о шестом чувстве, но, кажется, это было именно оно. - Где ты пропадал?

А что-то произошло, пока меня не было? – посерьёзнел бывший путешественник.

Я промолчал, отрицательно мотнув головой. Инглиш нахмурился и зашёл внутрь, смотря мне в лицо:


Точно?

Инглиш, я могу привести тебе перечень неоспоримых логически выстроенных и подтверждённых практическим опытом доказательств и фактов, которые убедят тебя в том, что не нужно беспокоиться обо мне каждую секунду, даже в сложившихся обстоятельствах, так что придержи своих лошадей, - почти скороговоркой проговорил я, смотря в тусклые зелёные глаза.

Туше, - смирился Джейк, подняв ладони в примирительном жесте.

Тук-тук-тук.

Снова это звук. Опять же в душевой. Кто бы там ни был, за этой дверью, он вновь решил напомнить о себе.


Это ещё что за чёрт? – Инглиш нахмурился, сделав шаг ближе ко мне.

Думаю, это что-то похуже, - я тоже хмурился. - Эта сволота, что бы это ни было, играет со мной в «Тук-тук - кто там?» уже как минимум минут двадцать.

Так вот что тебя тревожило, - Джейк кивнул. Он слегка наклонил голову на бок, разглядывая душевую. – Ты не пробовал открывать дверь?

Я что – похож на идиота?

Нет, конечно, - призрак пожал плечами, улыбнувшись. - Но, наверное, раз стучат, - он направился к двери душевой, - то стоит открыть?

Инглиш, прости за прямоту, но сейчас ты неожиданно похож на идиота как никогда, – я ухватил парня за плечо, останавливая его.

Не волнуйся, дружище, - англичанин всё с той же улыбкой посмотрел на меня. – Это же твоё убежище - значит, здесь ты априори не можешь отправиться к праотцам. Просто держи в голове все свои неоспоримые, логически выстроенные и подтверждённые практическим опытом доказательства и факты того, что даже в подобном пренеприятном и безвыходном положении тебе не нужно беспокоиться, и расслабься.

Ладно, признаю, в этот раз он даже меня уделал. Притом моим же оружием.

Инглиш уверенно взялся за ручку двери, и я не успел ничего возразить, а душевая уже была открыта настежь.

Внутри было пусто. Только шампунь, гель для душа и остальные признаки того, что этот душ находился в обитаемом доме, были на месте. Даже небольшая деревянная марионетка, которую я сюда в очередной забросил, чтобы держать Дейва в тонусе (кажется, что эта счастливая жизнь была уже невыносимо давно), всё так же висела в углу, смотря на нас бессмысленными глазами. Она не была страшной и не казалась одержимой. Просто кукла чревовещателя. У меня таких тоже немало: раскиданы по всему дому, хотя я их не особо коллекционирую, в отличие от тех же шарнирных марионеток.

Кажется, именно эта деталь интерьера привлекла внимание призрака.


Эм, - неопределённо начал он, забыв, кажется, зачем он, собственно, открывал эту дверь, - у тебя в душевой марионетка.

Я знаю, - буднично ответил я, сунув руки в карманы домашних штанов. - Я сам её туда повесил. И нет – стучала точно не она. Точнее, он.

После недолгой паузы Джейк закрыл дверь.

Наверное, мне лучше не спрашивать…

Щелкнул замок, и мы решили уйти из ванной, так и не выяснив, что это был за стук, но оглушительный удар, от которого зазвенело стекло душевой и мои натянутые нервы, заставили нас замереть на пороге.

Это был гуманоид. Скелет, обтянутый трупно-зелёной кожей. У гуманоида не то что не было лица – у него была только половина головы. Задняя половина. Лица не могло быть в природе, вместо него нас ждало только гнилое, полуразложившееся и пульсирующее мясо, но мы с Джейком отчётливо услышали громогласный вой и хрип. Поразительно, но вой не был наполнен яростью. Да, он был душераздирающим, заставил меня отступить на пару шагов. Но это был крик боли и отчаянья.

У обтянутого зелёной кожей безликого скелета были длинные конечности - такие же искажённые, как руки, что я видел в тупике предыдущего сна. Плечевых суставов, локтей, коленей, шеи – всех этих деталей, соединяющих конечности между собой и крепящих их к телу, попросту не было. Вместо этого части рук, ног и голова соединялись друг с другом и крепились к туловищу стальной проволокой. Из швов сочилась гниль. Руки же от локтя и до кисти были похожи на руки манекена, с лезвиями скальпелей вместо первых фаланг пальцев. Я мгновенно узнал эти руки и невольно опустил руку на свою левую щёку. Взгляд зацепился за лезвия на правой руке монстра – те были перепачканы в ещё свежей крови. Это была моя кровь.

Получается, тот стук, который я слышал, был моим же собственным стуком. А когда стены за нашими спинами рассыпались, на волю выбрались эти сгнившие, зеленокожие красавчики.

«Вот так, Дирк, - подумал я, - ты боялся неизвестности, а на деле неизвестностью оказался ты сам».

Гуманоид хрипел и выл, барабаня руками с лезвиями в стеклянную дверь. Я и правда испугался, что сейчас он ворвётся внутрь. В голове промелькнула мысль, что неплохо было бы сбегать за катаной – раз эта тварюга вооружена десятью лезвиями, то её нужно встречать хотя бы с одним.

Свет в ванной моргнул очень вовремя. Наваждение пропало так же быстро, как и появилось. Повисла тишина.


Бедный, - выдохнул вдруг Инглиш.

Ещё какой, - кисло проговорил я. – У меня так седина скоро появится от этих фокусов – конечно, я бедный. И идиот, что с самого начала не взял с собой свою катану. Зря точил её, что ли?

Нет, приятель, я жалею не тебя, - англичанин мотнул головой, а затем развернулся. - Идём. Этот бедолага никогда не сможет сюда попасть, как бы он этого ни хотел и ни просил нас о помощи.

Что? – я перевёл взгляд науходящего англичанина. Я ожидал какого угодно комментария, но только не такого.

Это была слабая жертва, - негромко пояснил Джейк. – Один из тех, кто был обречён с самого начала и кому я не мог помочь, как ни старался. Слабовольные люди, дети, больные и старики, которые, только коснувшись куклы, начинали обратный отчёт не по дням, а по минутам. От них не осталось ничего, кроме страха.

О да, и этот страх заставляет их нападать, - хмыкнул я. Мне становилось не по себе от таких рассказов. Инглиш очеловечивал монстров. Объяснял, что это, на самом деле, просто напуганные люди. Мне это не нравилось.

Нет, он заставляет их бежать, - ещё тише продолжал призрак. Господи, он действительно жалел этих тварей. - Бежать и судорожно искать укрытие. Бежать к свету и теплу. Они как слепые мотыльки. Бессильные и напуганные. Как жаль, что я не смог спасти их.

Я не знал, как стоит на это ответить, поэтому промолчал.

Мы дошли до моей комнаты, и там я вытащил свою катану из-под кровати. Я был удивлён, что она всё ещё оставалась на месте. Казалось, что тварь должна была лишить меня всякого оружия, но нет – вот оно. Нетронутое. Может, Тварь решила, что это всё же коллекционный меч, не особо годный в настоящий бой? В таком случае она сильно ошибалась. Или не копала слишком глубоко в моё сознание.

Я люблю своё оружие даже больше, чем своих марионеток. За мечом я ухаживал всегда особенно тщательно. Не давал ножнам запылиться, не позволял лезвию затупиться. И, сколько себя помню, занимался фехтованием. Мы сражались с Дейвом на деревянных мечах, и я был уверен, что он согласится после четырнадцатилетия сразиться со мной на настоящих. На крыше. Во время заката. Как мы всегда делали… Но не сложилось. По моей вине.

Я задавил подступившие эмоции обратно внутрь, пресекая их в зародыше, и уверенно взялся за рукоять своего верного оружия, обнажая острое лезвие. В его отражении я увидел своё лицо. И рубец через левый глаз, обещавший превратиться в шрам. Попытка безликого скелета с трупно-зелёной кожей «добраться до света». Напуганный и вооружённый. Как же. Мне пока слабо верилось в подобное положение дел, но я принимал такую возможность развития событий.

Джейк поморщился и начал хрипло кашлять. Я поднял на него взгляд.


Ты в порядке?

Наверное, я так и не прекращу кашлять этой проклятой сажей, - вздохнул парень. - Надышался в своё время, ведь. Она премерзкая, фу, – и Инглиш поморщился, утирая губы.

Я кивнул и прислушался к своим ощущениям. Спать не хотелось, несмотря на некоторую усталость.


Что будет дальше? – надо было хоть что-то спросить, чтобы не сидеть в тишине. Сейчас она напрягала.

Понятия не имею, - Джейк пожал плечами. - Тут главенствует случай, но одно точно ясно – придётся снова искать части тела.

Ты имеешь в виду как те руки, которые я вырвал из девушки?

Вполне возможно, - Инглиш кивнул. - Думаю, это будет лучшим для нас ориентиром. Всё стремится стать единым целым в этом мире - значит, и части какой-то одной вещи, которые ты нашёл, будут стремиться к объединению.

Довольно зыбкий ориентир, если честно, - я нахмурился, - но лучше, чем ничего.

Солидарен с тобой, приятель.

Но тогда мне нужно снова уснуть. А это значит одно - пришло время пить снотворное. Я направился на кухню, прихватив с собой катану в ножнах. Так спокойнее. Инглиш последовал за мной, на некоторое время замолчав.


Слушай, - я всё размышлял о том, что надо собрать какую-то вещь по частям, - а разве от того, что я всё глубже ухожу в сон, Тварь не становится только сильнее?

Наоборот, - участливо ответил призрак. - Учитывая то, что она сейчас вытворяет, чтобы выманить из тебя всё больше страха и каких-то других эмоций, она сама тратит сейчас порядочное количество сил. Если ты продолжишь сопротивляться, то она будет становиться всё слабее и слабее. Каждая иллюзия, каждый монстр, каждое искажение пространства отнимает у неё накопленную в течение всего этого времени энергию, а так как ты не сдаёшься, связь с тобой разорвана, а ты являешься главной её целью, то источника питания у неё пока, считай, нет.

Хотелось бы, чтобы так оно и было, - протянул я и, переступив через перевёрнутую аптечку, сел за стол, взяв в руки пачку со снотворным. - Джейк, достань воды, пожалуйста, - обратился я к призраку. После прошлого раза я с опаской относился к зеркальной поверхности холодильника, потому решил, что призрак сослужит здесь отличную службу. Только вот признаваться в этом не хотелось…

Слава богу, Инглиш не стал ничего выпытывать, согласно кивнув и только уточнив:

Это которая в холодильнике? – и, получив мой кивок, улыбнулся. - Без проблем, приятель!

Он открыл холодильник, собираясь явно потянуться за бутылкой, но замер. Я расценил его замешательство по-своему:

Она на дверце, справа.

Дальше, правда, стало ясно, что я ошибся.


Дирк, друг мой, позволь спросить, - парень взял что-то с полки и повернулся ко мне. У него в руках был нож для резки фруктов. Вопросительный, растерянный взгляд говорил больше слов, но, видимо, парень решил усилить своё замешательство, - почему у тебя нож в холодильнике?

Ах, это, - я махнул рукой. Наш холодный нож. - Положи на место, он не мешает.

Но почему он в холодильнике?! – англичанин не унимался.

Потому что там его место, - устало ответил я. Вот надо же ему всё объяснять. А вроде догадливым парнем казался. - Нож - это у нас что?

Столовый прибор, место которому ну никак не в холодильнике!

Нет, Джейк, это - холодное оружие. Холодное, понимаешь? – я ожидал, что до Инглиша дойдёт эта шутка, но он всё так же смотрел на меня с сомнением. Боже, сейчас его недогадливость меня даже разочаровала. Я вздохнул. - Это ирония, Инглиш, – объяснение на все времена. - Холодное оружие, место которому в холодильнике.

Джейк поднёс руку к переносице, явно намереваясь поправить очки, но, не обнаружив их на своём законном месте, лишь вздохнул и достал, наконец, из холодильника бутылку воды. И положил нож на его законное место. Только сейчас, к слову, я заметил, что глаза Инглиша не скрыты за привычными стёклами. Мне понадобилось несколько мгновений, чтобы вспомнить, что я сам сбил очки с призрака сновидение назад. Неловко вышло…


Знаешь, сколько на свете повидал людей, - негромко проговорил англичанин, садясь за стол, - но с таким, как ты, сталкиваюсь и правда впервые.

Люблю быть первым, - я взял у Инглиша бутылку и, наконец, выпил таблетку. У воды почему-то был странный металлический привкус, но я решил это проигнорировать.

Да ты вообще поистине уникальный экземпляр, - проговорил Джейк. И не знаю, почему, но его улыбка на секунду показалась мне натянутой, будто он был чем-то раздражён. Я нахмурился, но голова моя начала кружиться. Таблетка действовала как-то чересчур быстро. Что было в этой водичке?..

Уникальный… - повторил англичанин, а затем посмотрел на меня. Он переменился в лице, но более я ничего не увидел - я потерял сознание. Отключился как прибор, вырванный из розетки.


Non liquet (лат.) - Не ясно. Римские судьи выносили приговор обвиняемому с помощью табличек голосования. «A» означало «absolvo (оправдываю)», «C» - «condemno (считаю виновным)», а «NL» - «non liquet (не ясно)», то есть, судья воздерживался. Этот латинский термин и сегодня употребляется в юриспруденции, когда нельзя вывести суждение об определённых вещах из-за недостатка доказательств.

========== XII. Ludi rationis ==========

??? неизвестного месяца ???? года. День ???

Я раскрыл глаза и понял, что я стою и смотрю вверх. Это было даже странно - я был уверен, что каждый сон мне придётся подниматься с пола. Но нет. Более того – здесь было достаточно ветрено, и мне было немного зябко от этого. Видимо, я ухожу всё глубже, раз ощущаю такие вещи, как температуру.

Пространство наверху, куда я сейчас внимательно смотрел, было розовато-красным и пульсировало. Совсем как та опухоль во время сонного паралича, только глаз, к счастью, не было. И то, что я видел, не вызывало у меня ни страха, ни отвращения. Я рассматривал творящееся надо мной великолепие, задрав голову, и умудрялся выглядывать в этой странной, подвижной, пульсирующей субстанции тонкие волокна, напоминавшие вены, и волокна потолще, пульсировавшие в определённом ритме. Все эти красные живые нити спускались вниз, соединялись, переплетались и превращались в широкие мощные столбы, уходившие вниз - туда, где стоял я - в белый и мягкий как снег пол.

Я опустил голову и осмотрелся по сторонам. И понял, что больше всего место, куда я попал, похоже на красный, сплетённый из вен и артерий заснеженный лес. Я понятия не имел, почему, но место, где я находился, всё равно казалось мне замкнутым. Эдакий лес внутри огромного зала с очень высокими потолками. Но никак не открытое пространство. Оно просто не могло быть таковым.

С веток-вен капали редкие ало-красные капли, которые скапливались в небольшие лужицы. Здесь было тихо и, как мне показалось, торжественно спокойно. Не было слышно ни единого звука, кроме моего дыхания. Мне даже нравилось здесь находиться. Но также я прекрасно понимал, что просто не имею права расслабляться. Затишье всегда сбивает меня с толку и, видимо, Тварь хорошо это усвоила.

Немного потоптавшись на месте, раздумывая, в какую сторону мне идти, я в конечном счёте неспешно и осторожно направился вперёд. Шаги по снегу были негромкими, но всё равно нарушали царившую здесь тишину. Я вдыхал прохладный воздух и вздрагивал от лёгкого холода, который щекотал мои голые ступни, пока я шагал по слою снега. Я понимал, что сплю, но прохлада, которую я всё же чувствовал, напоминала мне, что я всё глубже погружаюсь в своё подсознание. Наверное, скоро даже мой мозг перестанет отличать сон от реальности, и я буду чувствовать все ощущения в полную силу, а не притуплённо, как до этого. Вдобавок к этому я ощущал, что левая половина лица, которую я так неудачно поранил в прошлом сне, и сейчас всё ещё настойчиво саднила.

Я шёл между гладких стволов необычных волокнистых деревьев и невольно осматривал их, огибая красные лужи под своими ногами. Они были живыми - это точно. Иногда я ловил взглядом почти не заметное сокращение особенно толстых волокон, и в такие моменты ассоциация с венами и артериями была особенно яркой. Любопытство и желание потрогать необычное дерево, чтобы окончательно убедиться в своей догадке, не давали мне покоя, притупляя осторожность. В конце концов, я вздохнул и, приблизившись, положил руку на один из стволов. К счастью, ничего не произошло, но я, наконец, почувствовал то, что полностью подтвердило мою догадку. Дерево пульсировало, подчиняясь потоку жидкости внутри его волокон. Значит, это и правда кровь капает мне на голову… Меня это не напугало – я ожидал чего-то такого. Этот лес не мог быть просто лесом. В снах в принципе ничего не бывает просто так.

В следующий момент я почувствовал, как кто-то смотрит мне в спину. По затылку пробежались мурашки. Вспомнив, как такое же ощущение навалилось на меня в ванной моей комнаты-укрытия, я обернулся. Может, это снова Роуз? Между стволов мелькнул чей-то чёрный силуэт и скрылся. Высокий и широкий. Нет, это определённо не младшая Лалонд…

Инглиш? – я нахмурился, но понимал, что Джейк не стал бы прятаться от меня в этом странном лесу. В голове крутились тревожные мысли. Этот незнакомец наверняка несёт в себе нехилую опасность. Я опустил руку на пояс и с удивлением почувствовал, что положил её, по привычке, на свой меч. Опустив взгляд вниз, я обнаружил в своей руке знакомую чёрно-рыжую рукоять и с удивлением приподнял бровь. Неужели? Тварь подарила мне такой шанс выйти победителем из схватки с ней? В это слабо верилось. Скорее, дала мне возможность ещё немного побрыкаться, пытаясь спасти свою жизнь. Как мило с её стороны.

Я аккуратно вытащил катану из ножен, ожидая, что кроме рукояти не вытащу ничего, но нет. Лезвие было на месте. И оно даже было заточенным. В отражении полированного металла я увидел своё лицо. Зарубцевавшийся порез через левую половину и царапина на правой щеке были на месте. Такая своеобразная «метка» от Твари – мол, помни о том, что даже здесь ты смертен. Однако сейчас мне лишь вновь подумалось о том, что, когда порез станет шрамом, это будет выглядеть круто.

Я спрятал катану обратно в ножны, удивляясь тому, что она ничего не весила – я просто не ощущал её веса. Одно из двух: либо этот меч в моём сне будет не нужнее сломанной зубочистки, либо эта сволочь, играющая чужими страхами, настолько самонадеянна, что думает, будто даже вооружённым у меня нет шансов. Больше мне хотелось верить во второй вариант. Я вновь почувствовал внимательный взгляд и нахмурился. Надеюсь, что это не начинающая зарождаться паранойя, потому что такой расклад мне не нравился – это значило бы, что я становлюсь уязвимей. Стараясь быть начеку, я пошёл дальше, слушая свои шаги и высматривая между стволов Джейка.

Лес казался бесконечным – запутанным и невыносимо тихим. Затянутая пауза начала раздражать, и я шёл всё медленнее, размышляя, как можно ориентироваться в лесу, где кроме кровавых вен-деревьев и белого снега нет больше ничего, за что может зацепиться глаз. Но в кругу моей видимости – на почтительном расстоянии - между деревьев я всё время высматривал чей-то неясный силуэт. Меня явно преследовали, так что можно было смело отбросить мысли о простом приступе паранойи. Невольно я подумал, что играть в отгремевшую какое-то время назад игру про следующего за тобой по пятам безликого человека с неясным чёрным силуэтом в режиссёрской версии Бейзил - это не то, чем я хотел бы заниматься всю оставшуюся вечность, поэтому остановился.

Я знаю, что я не один, - громко произнёс я, ожидая реакции. Я не стал говорить, что знаю, что что-то здесь есть. И не хотел вызывать кого бы то ни было из глубины зарослей. Я, скорее, хотел показать, что подобные игры доставляют мне небывалую скуку, и мне это совсем не нравится.

Мне на плечо легла рука. Ну наконец-то движуха.


Стой на месте, - велел мне незнакомый, негромкий голос. Я замер, понимая, что кто бы ни был за мной, он настроен враждебно.

Я никуда не собирался, - так же негромко и как можно лаконичнее ответил я.

Конечно, ты же мне мерещишься. Куда тебе ещё идти, если я и так подошёл к тебе, – моё плечо больно сжали, но я продолжал стоять, не зная, что ожидать от незнакомца за моей спиной. - Как уже меня достали все эти галлюцинации, - раздался нервный, дёрганный смешок. - А ведь всё из-за этого - самого первого глюка. Чёртов лайми. Говори – где он?!

Я понятия не имел, о ком он, но единственный «лайми», который приходил мне на ум и которого, предположительно, мог знать обладатель этого рваного голоса, был Джейк.


Сначала скажи, кто ты, – я не оборачивался. Голос за моей спиной раздавался очень отчётливо, к тому же, меня держали за плечо – значит, неизвестный должен был быть совсем рядом. Однако в этой звенящей тишине я не слышал чужого дыхания. Получается, кто бы ни был за моей спиной – это был мертвец (очевидность, но всё же). И мне не очень хотелось знать, как он выглядит, особенно после того «красавчика» из душевой.

А какое это теперь имеет значение? – незнакомец вновь сухо засмеялся. - Когда какая-то сволочь из мира, о котором ты не знаешь ровным счётом ничего, испортила тебе жизнь за несколько дней! – хватка на моём плече стала ещё сильнее, и меня развернули кругом.

Моему взгляду предстали отрешённые, с невыносимо расширенными, скрывающими блеклую лилово-голубую радужку зрачками глаза. Взгляд их был полон ненависти. Их обладатель выглядел как пришелец из прошлого. Не викторианской эпохи, конечно, но узнать в нём «гризера» - стилягу достаточно далёких пятидесятых-семидесятых в кожаной куртке и зачёсом под Элвиса – было достаточно легко. Он казался загнанным, озлобленным, до смерти напуганным и от этого безумным. Да ещё и под наркотой, судя по всему. В голову пришли слова всё того же Инглиша о напуганных, слепых мотыльках. Хех, да уж… Ослепнуть можно не только буквально, верно?


Ты наверняка знаешь, где сейчас этот фони*. По глазам же вижу, что тебе ясно, о ком я!

Понятия не имею, - я решил, что намного проще с этим безумцем скрывать своё понимание. Тогда он может выдать кучу информации, которая может пригодиться. Но с другой стороны, я никогда не связывался с наркоманами и не знал, чего от них можно ожидать.

Врёшь, сукин сын! – меня схватили за грудки и встряхнули. Только сейчас я заметил, что я в своей оранжевой куртке и чёрных джинсах. Хоть что-то теперь стало ясно – во сне я бегаю не в пижамной одежде. Это даже успокаивало. Тем временем гризер не унимался:

Джейком эту сволочь звать, - рычал он. - Очкарик такой, ходит ещё в нелепом костюме времён моей прабабушки. Не притворяйся – я вижу, что ты его знаешь!

Значит, и правда ещё одна жертва. А он выглядит не так плохо, как та девушка из больницы. Или как тот обтянутый кожей скелет. Хотя, его кожа уже приобрела мертвенно-синеватый оттенок. Не считая этого и пустых, ничего кроме ярости и испуга не выражающих, глаз, он выглядел как обычный парень.

О да, - я не сдержал ухмылки, - прекрасно знаю. Но я понятия не имею, где он, – и это была чистая правда. - Зачем он тебе?

Я смотрел на него и рассуждал. Почему он в ярости из-за англичанина, а не из-за Твари, и ищет именно моего компаньона? Кусочки паззла не хотели складываться в стройную картину, и мне хотелось разъяснить это, пока наркоман был склонен поболтать.

Этот предатель манипулирует всем, чем только можно! – меня схватили так крепко, что ткань затрещала под руками гризера. Он был чертовски силён. - Если бы он не появился, то я бы не заблудился в этом лесу. А он знал, ЗНАЛ, что я боюсь этого больше всего на свете, чёртов сукин сын! Я хочу покончить с ним раз и навсегда!

А вот подобное окончательно сбило меня с толку. Конечно, верить наркоману - это глупо… но он будто озвучивал какие-то обрывки мыслей, которые частенько появлялись у меня в голове, но которые, не обретя конкретной формы или доказательств, пропадали так же незаметно. Хм… Может, это опять Тварь пытается манипулировать моими мыслями? Вдруг она пытается поселить во мне сомнение, чтобы лишить единственного проводника сквозь сны? Которого, кстати, чёрт знает где носит…


Всё вокруг нас - это ЛОЖЬ! - гризер не отличался особым терпением, поэтому мою паузу он принял крайне агрессивно, хорошенько встряхнув меня. Я невольно напрягся, но мне очень не хотелось драться. - И ты ТОЖЕ лжёшь! Говори, где он, или, обещаю тебе, я тебя с землёй сровняю!

Конечно ложь. В нашей жизни даже тортики – кладези лжи, обмана и пустых надежд. Но это не значит, что тебе нужно драться с каждым встреченным тобой глюком.

Ты ещё и издеваешься, сволочь!

А затем этот парень сделал роковую ошибку. Он отпустил мою куртку и замахнулся для удара. Не особо церемонясь, я перехватил его запястье и перекинул парня через себя, освобождаясь из его хватки и предотвращая удар. Жертва, имени которого я до сих пор не знал, тяжело рухнул на снег, а я начал отступать.

Я не издеваюсь – я правда не знаю, где Инглиш. И драться с тобой я не намерен, - спокойно и ровно проговорил я. Катану доставать я даже не подумал – не настолько опасный на меня напал противник, чтобы сразу обнажать оружие. Меч всегда для меня был крайней мерой.

Но говорить с этим неизвестным теперь было бессмысленно. Он поднялся и с рыком напал на меня, замахиваясь кулаками. Как же я не хотел драться…

Правда, вскоре я понял, что его удары были для меня слишком предсказуемыми и медленными. Его фривольный и хаотичный стиль борьбы «я на улице морды алкашам бил», да ещё и сбитая ко всем чертям из-за наркотиков координация были для меня, с детства занимавшегося единоборствами и фехтованием, чем-то вроде разминки. Я не хотел лишний раз вредить ему, поэтому рассчитывал просто изнурить парня, блокируя его удары и уворачиваясь от них. Но, поняв, что тогда эта песня будет длиться очень долго, я, выгадав момент, когда гризер открылся, нанёс точный и сильный удар по печени.

Незнакомец отшатнулся, схватившись за живот, и рухнул, судорожно ловя ртом воздух. Я встряхнул рукой.

Прости, чел. Поверь – драться я правда не хотел и не хочу, но ты не оставил мне выбора.

Обычно удар по печени надолго выводит не подготовленных людей из строя. Недаром в боксе этот приём используется, чтобы вызвать болевой шок и вывести противника из игры. Но, кажется, тело мертвеца было устроено как-то по-другому. Потому что этот псих каким-то чудом смог подняться. Я не знал: не то я ударил не так сильно, не то и правда не предполагал, что мертвец может не ощущать боли так же, как и я, но после того, как этот гризер поднялся, он наскочил на меня с поразительно молниеносной скоростью и умудрился повалить в снег. Он придавил меня к земле и вновь замахнулся для удара, но прежде, чем я успел высвободиться, тишину леса разбил оглушительный грохот. Я впервые в жизни увидел своими глазами, как выглядит застреленный человек.

Отстранённое лицо, безучастный мёртвый взгляд, - эти черты не выглядели такими же спокойными, как у куклы. Они пугали – будто внутри человека потух какой-то важный огонь. И пусть он и так был мёртв, но всё это вкупе с пробитым выстрелом левым виском, из которого тёмно-красной змеёй вытекала кровь, по-настоящему напугало меня. Наверное, видеть смерть я никогда не привыкну.

Наркоман медленно завалился на бок, и вокруг его головы начало расползаться красное пятно. Я поспешно выбрался из-под вмиг отяжелевшего тела и начал оглядываться. Вооружённый пистолетом противник - это уже очень плохо. Быстро повернув голову в сторону прогремевшего мгновения назад выстрела, я увидел там Джейка. Он стоял немного поодаль, опустив руку со всё ещё дымящимся старинным револьвером.


Ах, это ты, Инглиш, - я облегчённо вздохнул. Но затем вновь напрягся. - Откуда у тебя пушка?

Оттуда же, откуда у тебя меч, - англичанин улыбнулся и, приблизившись ко мне, протянул руку, чтобы помочь подняться. Кисть и предплечье его почему-то были покрыты еле заметными волдырями, а одежда заметно почернела, будто сильнее покрылась сажей и копотью. - Прости, что припозднился, приятель.

Признаться, я всего на мгновение поколебался, прежде чем взять его за руку. Но затем расслабился, как и раньше почувствовав себя рядом с духом намного спокойнее. Помнится, такое чувство посещало меня только рядом с Рокси.


Лучше поздно, чем никогда, бро, - я огляделся. - Крутая, к слову, пушка. Револьверы никогда не выйдут из моды - это точно.

А я ожидал, что ты скажешь, что стреляю я из такого же антиквариата, каким являюсь сам, - улыбнулся мне в ответ Инглиш. – Ладно - нам лучше поторопиться. Долго Рон так лежать не будет.

Так значит, этого гризера зовут Рон? – я последовал за пошедшим прочь от валяющегося парня Джейком. Это имя меня позабавило, пусть и в семидесятые Гарри Поттера ещё не существовало, да и волосы этого парня были иссиня-чёрными, а не рыжими.

Это было его прозвище, насколько я помню. Не то он взял имя какого-то греческого титана и до неузнаваемости исковеркал, не то просто ведомый какими-то своими мотивами начал себя так называть. Настоящего имени я так ни разу и не услышал. Даже во снах к нему обращались этим прозвищем.

А кем он был при жизни?

Да никем, по сути, – Инглиш пожал плечами. - Сынок богатого и влиятельного отца, из так называемой золотой молодёжи семидесятых. Как и многие из его круга общения, прожигал свою жизнь, ввязывался в сомнительные компании и баловался всевозможными наркотиками, проматывая своё наследство, - англичанин поморщился не то от раздражения, не то от отвращения. Таким я видел его впервые. - Знал бы ты, как мерзко было смотреть на него во время ломки или в объятьях очередной отвратного вида барышни или сомнительного юноши. Было изнуряюще играть из себя плод его собственного воображения, материализованного очередным «весёлым порошком», потому что только так он соглашался меня воспринимать. После появления в его жизни Твари, он всё это считал затянувшимся наркотическим бредом. На этом и продержался, пока не заблудился в собственном кошмаре.

Я спрятал руки в карманы и внимательно слушал Джейка. Теперь становилось ясно, почему тот парень винил Инглиша в своём положении. Проще всего винить во всём глюки, а не себя любимого. Его слова, наконец, обретали смысл. Лучшая защита от страха во сне – его отрицание. Отсюда и «всё ложь», «все лгут» и прочее. Да ещё семидесятые, как я в своё время читал, вообще были годами, когда всевозможные «заговоры» получили большую пропаганду. Иллюминаты, пришельцы, всемирная власть и прочий бред, следы которого видно даже сейчас. Всё обрело смысл – этот Рон просто сумасшедший.

Это и есть его персональный кошмар? Заблудиться в лесу? Или он ещё и паранойей страдал?

Джейк кивнул:


Скорее, первое, но и без паранойи не обошлось. Он всю жизнь прожил в Нью-Йорке и редко выбирался дальше его пределов. Он наотрез отказывался покидать города, боясь, что, насколько хорошо он ориентируется в джунглях каменных, настолько же предательски ненадёжными и опасными могут оказаться джунгли настоящие, – на этом моменте бывший путешественник-исследователь скептично хмыкнул. - Я бы поспорил с ним на тысячу фунтов, что настоящие джунгли не такие уж и страшные, поверь моему опыту, но увы – у мертвецов нет денег.

Я даже разочарован, - я переступил через пульсирующий корень одного из деревьев. - Я думал, что человек, который причастен к созданию такого пустынного и даже красивого места, окажется кем-то большим, чем избалованным и богатым наркоманом.

Место и правда потрясающее, - Инглиш вновь кивнул, - но этим оно и опасно. Здесь легко потеряться.

Но ты-то знаешь куда нам идти? – я поднял на англичанина взгляд.

Если быть честным - понятия не имею, друг, - негромко сказал он через небольшую паузу.

Я остановился на месте, смотря на спину Джейка. Он тоже остановился и обернулся, смотря мне в глаза:


Но какая разница, куда?

Ты вообще нормальный, Инглиш? – напряжённо спросил я. - Если затеряться в этом мире можно, заблудившись в лесу, а ты просто идёшь по нему, разве это не заводит нас глубже в чужой страх и не запечатывает навсегда в этом мире?

Нет-нет, Дирк, всё не так просто, – призрак поднял руки. - Если бы ты тоже боялся этого мира, то тогда да – ты бы в нём затерялся. Но ты же его не боишься?

Раньше не боялся, а вот теперь не сказал бы, - признался я. - Меня оно теперь, признаться, напрягает. По этому лесу бегает полоумный наркоман, который считает тебя вселенским злом, а меня после недавнего - скорее всего, твоим приспешником. И он будет действовать нам на нервы неадекватными попытками напасть на двух вооружённых людей с голыми руками. Где гарантия, что он не превратится в того зелёного скелета и не исполосует нас лезвиями? Плюс, мы понятия не имеем, куда идти и как выбраться. А значит, в наших движениях нет последовательности. Это меня тоже напрягает. Я собирался найти какую-то часть куклы, но тут нет ничего, кроме этого проклятого снега и деревьев.

Дирк, у нас есть цель, – англичанин подошёл ко мне. - Руки, которые ты добыл в прошлом сне, были из дерева. Значит, если искать часть единого целого, то тоже деревянную, - здесь Инглиш осёкся. - Хотя, тут же одни деревья.

Это не совсем деревья, - я поднял взгляд на ствол неподалёку. - Они не из древесины.

Да? – а вот тут Инглиш растерялся. - А из чего тогда?

Я предполагаю, что это что-то типа кровеносной системы. Пародия на неё, – я подошёл к одному из деревьев. - Они пульсируют, если приложить к ним ладонь. Как артерии.

Брови англичанина удивлённо приподнялись, и он приблизился ко мне, не решаясь, правда, положить руку на ствол.

Это не опасно, - достаточно уверенно сказал я, а затем опустил ладонь на ствол. - Он пульсирует, как будто сердце бьётся.

Джейк с опаской опустил руку на ствол дерева недалеко от моей и переменился в лице. Удивлённо и даже растерянно улыбнулся. Будто говорил самому себе: «Вот оно, значит, как бывает».

Признаться, Дирк, ты сумел меня по-настоящему удивить. Я никогда не обращал внимание на деревья в видениях Рона. А они и правда не простые.

Я хмыкнул в ответ и хотел убрать руку… но не смог. Дерево будто было покрыто очень липкой смолой. Или само по себе было сделано из смолы. Более того - красный ствол начал затягивать меня внутрь, пульсируя во всё ускоряющемся темпе. Вот этого я не ожидал. Я дёрнул рукой, но не смог её вырвать – она намертво увязла в стволе и продолжала туда проваливаться.


Инглиш, - напряжённо проговорил я, но Джейк оказался в таком же положении – его ладони тоже затягивало внутрь дерева.

Это очень плохо, - напряжённо проговорил англичанин, пытаясь выбраться. - Я не могу достать оружие, чтобы освободить себя.

Я нахмурился и взял меч левой рукой. Инглиш посмотрел на меня с напряжением:


Только не отруби себе ненароком запястье, Дирк.

Вот тебе ещё повод удивиться, - я замахнулся. – От рождения я левша, и только потом научился работать правой, - я нанёс точный удар по стволу, но, увязнув в красной субстанции, моё оружие и держащую его руку начало также затягивать внутрь. И вот тогда меня охватил страх. Неизвестность пугала, а затягивало нас всё быстрее и стремительнее, сопротивлялись ли мы с Джейком или наоборот переставали двигаться. Через некоторое время меня затянуло внутрь уже по пояс, а ещё через мгновение снаружи оставалась лишь голова.

Задержи дыхание! – успел крикнуть Джейк, прежде чем призрака поглотило целиком. И это было единственное, что я успел сделать, прежде чем моё лицо было погружено в вязкую красную массу.

*

Приступ клаустрофобии, ударивший в виски адреналин - всё это привело мой организм в состояние активного действия. Я начал невольно рваться наружу, чувствуя себя полностью обездвиженным и беспомощным. Неужели вот так я и умру? Ни я, ни Джейк не смогли сделать ровным счётом ничего – нас просто затянуло внутрь, как мух. Дыхания начало не хватать, голова закружилась, а пульс застучал в висках. Я пытался выбраться, но меня затягивало всё дальше и дальше в, казалось, бесконечное вязкое вещество дерева…

… а затем резко выплюнуло прочь, как ненужную косточку от вишни.

Выплюнуло притом не всего меня, а только какую-то часть, отвечающую за сознание. Я снова не чувствовал ни своих рук, ни ног, а все мои внутренности поменялись местами. Сердце стучало где-то на уровне почек, желудок бурлил соком у самого горла, ноги беспомощно болтались где-то за моей спиной…

Меня всего закрутили в невозможную ленту Мёбиуса, и казалось, что мир вокруг тоже закручивается в бесконечную спираль. Меня растворили в пространстве, где не было ни верха, ни низа. Я повис в этой пустоте, а мир вокруг меня продолжал крутиться, из бело-красного превращаясь во всё более и более яркий. Чёрный, но в то же время нестерпимо яркий. Сложно это объяснить.

Стороны света, все три измерения понятного мне пространства словно закрутились в сумасшедшем хороводе, стараясь окончательно свести меня с ума, а я не мог понять, где на теле находятся глаза, чтобы видеть, где уши, чтобы слышать, и где ноги, чтобы на них стоять.

Мне казалось, что по моим рукам, спине, всему телу бегают маленькие насекомые. Даже не по телу, а что они забрались под кожу и решили мучить меня. Я застонал от этого жгучего ощущения и обхватил себя руками, унимая вдруг накатившую дрожь. Или обхватил я не себя, а что-то ещё?

Где вообще сейчас мои руки? Я не хочу быть в бесконечности. Где здесь низ? А где верх? Куда я падаю? Или, может, я и не падаю вовсе?

Я закрыл глаза, так как слепящие яркие вспышки всех возможных и невозможных цветов меня сбивали, заставляя голову кружиться.

Поняв, где примерно находятся мои руки и что растут они всё ещё из плеч, я начал водить ими в воздухе, опуская куда-то за всё время крутящуюся против часовой стрелки спину. Или это крутилась земля подо мной? Не знаю. Но вот моя ладонь прижалась к шероховатому грунту. Предположим, что это низ. Я сосредоточился на этом ощущении, и твердил, что держусь рукой за землю, и что земля обычно находится внизу, а значит, я держусь за низ.

Что-то неотрывно смотрело на меня, по моим ощущениям, сверху. И даже на этом тоже можно было сосредоточиться. К горлу подобрался ком, но части моего тела, наконец, возвращались на свои законные места – я их чувствовал. Вскоре я понял, что я стою. Держу руку на чём-то справа от меня. Это что-то шероховатое и не живое. Я неуверенно открыл глаза и был ослеплён вспышками яркого света, а после этого тяжело рухнул на грунт со ствола дерева, на котором до этого стоял, наплевав на закон всемирного тяготения. Удар о влажноватую прохладную землю привёл меня в чувства, и я окончательно открыл глаза, лёжа на боку на земле. Внизу. Там, где положено быть низу.

Мне было страшно оглядываться вокруг. Меня всё ещё слепили яркие вспышки то жёлтого, то красного, то фиолетового, то зелёного – всевозможных цветов, невыносимо кислотных и перемешанных в разводы, как на хиппарских футболках. Я видел корни у своего лица. Они двигались и пульсировали, уходя куда-то вверх потоками разноцветных переливов. На чёрном фоне земли это смотрелось с одной стороны красиво, а с другой слепило, как внезапная вспышка света ночью.

«Корни. Корни есть у растения. Значит, это пульсирующее растение».

Даже такие простые логические цепочки мне приходилось выстраивать с большим трудом, голова моя будто была набита живой, трепыхающейся ватой.

«Я был в лесу. Если тут тоже много растений, то, значит, это тоже лес».

Я поднялся в сидячее положение и поймал на себе любопытные, заинтересованные взгляды сверху. На меня смотрели небольшие пирамидки с внимательными глазами на каждой из четырёх граней. Эти пирамидки служили непонятным пульсирующим деревьям макушками, из-за чего вся композиция нехило напоминала не то копья, не то грибы-переростки. А ещё… Хе-хе, Фрейд бы явно порадовался такой картине – эти грибы-деревья были похожи на ещё «кое-что».

Глазастые пирамиды танцевали под непонятную, нигде не звучащую музыку, покачиваясь в определённом ритме, в котором пульсировала вся роща. Оказалось, что таких разноцветных «деревьев» с одной только макушкой-пирамидой и без каких-либо других веток или листьев тут великое множество. Они сгибались под низким чёрным потолком (именно потолком - это место тоже находилось в замкнутом пространстве), и смотрели во все стороны, следя за моими движениями с дружелюбным любопытством. Глазастые, танцующие, любопытные и разноцветные грибы-деревья-члены. Прекрасно.

Мне тут нравится.

С этой мыслью я поднялся на ноги и, пошатнувшись, взялся за кружащуюся вокруг своей оси голову. Или против своей оси. Голова-карусель… С лошадками, ага.

Я негромко хмыкнул пришедшей в голову ассоциации и понял, что мне нравится улыбаться этим симпатичным пирамидкам на концах танцующих деревьев. Они же не люди. Они не опасны. Они даже прикольные. Нет – они ироничные.

В чём именно их ироничность, я объяснить самому себе не смог, поэтому принял это утверждение как константу и медленно пошёл вперёд, покачивая головой в такт неслышимому ритму. Меня кто-то звал, но я подумал, что если я кому-то нужен, то этот кто-то сам меня найдёт. А я хочу побродить один. Одному всегда круче. Я одиночка по жизни, потому что я крутой парень. Хотя иронией было бы специально дождаться этого кого-то, кто меня зовёт, и вот тогда уже быть иронично-крутым. Вроде и одиночка, а с кем-то. Есть кому заценить твою крутость.

Я остановился и обернулся на зов.


Дирк, куда ты направился? Ты еле стоишь на ногах! Ты ранен? – со мной поравнялся привлекательный молодой человек, и его британский акцент был таким забавным, что я снова негромко засмеялся, смотря в тусклые зелёные глаза. Ах да – этого милашку зовут Джейк. Интересно, а какие на ощупь его английские булочки? Я снова засмеялся своему, как я думал, остроумнейшему каламбуру, а Инглиш смотрел на меня обеспокоенно.

Со мной всё нормально, - язык мой, к счастью, не заплетался. Я отчётливо слышал то, что говорю, но будто со стороны. - Чел, здесь классно, - я вновь осмотрелся, любуясь яркими всполохами и танцующими деревьями. - Почему ты раньше не говорил, что здесь есть такие крутые места?

Это место кажется тебе крутым?

Я мотнул головой и поднял палец, заостряя внимание Джейка на том, что сейчас скажу:


Ироничным.

Ироничным, - эхом отозвался этот милейший - жаль только, что дохлый – англичанин, и его голос показался мне уставшим. Я не понимал, от чего можно устать в таком отличном месте. Вновь глупо хихикнул, смеясь над его интонациями.

Я направился дальше, держась за пульсирующие стволы деревьев и оглядывался. Здесь должно быть что-то ещё более крутое. Обязано быть. Просто вот всенепременно. Мне надо отыскать это что-то. Пока не знаю точно, что, но потом станет ясно. А пока пришло время приключений. Ха-ха, да, точно – Время Приключений.

Чёрт, только вот эти надоедливые насекомые снова решили, что ползать под моей кожей - это отличное занятие. Надоедливые твари… Я нервно почесал свою руку, но это их не угомонило. По левой руке назойливые подкожные твари перебрались на плечи, спину, затем на правую, и мне вновь адски захотелось почесаться. Я водил ногтями по коже, стараясь усмирить этих жалящих меня сволочей. Пусть они не мешают мне искать. Я должен найти. Найти что-то. Что-то клёвое. Что-то важное. Но что именно? Не помню… Блин, как же этот зуд от насекомых под кожей раздражает.


Дирк, ты в порядке? – англичанин смотрел на меня с тревогой. Даже встревоженным он был просто очарователен.

Всё в порядке, только насекомые достали, - я продолжал чесать свои руки, слегка подковыривая ногтями ближе к локтям. Их жгло от укусов.

Насекомые? – Джейк удивлённо поднял брови. - Но на тебе нет никаких…

Как же это нет, когда я их чувствую? – фыркнув, я вытянул в его сторону свои руки, невольно кидая на них взгляд. Да так и замер – потому что…

… бледная кожа была покрыта большими, наполненными желтоватым гноем волдырями, которые на глазах лопались, разбрызгивая мерзкую жидкость. К моему горлу поступил солоноватый ком. Буквально в следующую секунду из открывшихся розоватых дыр в собственной коже, извиваясь во все стороны, стали выползать трупные белые личинки, двигая своими чёрными челюстями. Я чувствовал, как они лезут из моей кожи, начинают ползти по руке вверх, не очень быстро, но болезненно и ощутимо.

Твою мать!

Я вскрикнул и в панике начал судорожно трясти руками, разбрызгивая вокруг себя гной и пытаясь смахнуть маленьких толстых личинок с собственной кожи, выбросить их прочь. Они переползали на мои плечи, разносили гной по открывающимся ранам, и в моей голове за мгновение пронеслись все известные мне болезни, что передаются через кровь, и их последствия. Я начал пятиться назад, сбрасывая с себя мерзких тварей, когда Джейк ухватил меня за плечи.

Дерек! Приди в себя! – Инглиш прижал меня к стволу дерева, и наваждение внезапно ушло. Я смотрел на предплечья и ладони, но на них больше не было ни розоватых язв, ни дыр, ни - что было самой лучшей новостью - перемазанных гноем личинок.

Дыхание моё сбилось, взгляд судорожно бегал по собственным рукам, а затем остановился на лице англичанина.


Теперь всё нормально? – спокойно спросил он, продолжая держать меня.

Н-наверное, - неуверенно проговорил я. Затем после паузы продолжил. - Нам нужно что-то найти. Что-то деревянное, - я твердил это как заклинание. Надо сосредоточиться на главной идее. Иначе опять потеряю время на тот счастливый бред, который блуждал в моей голове мгновения назад. Наверное, со стороны я выглядел как идиот. Совершенно точно именно так и выглядел.

Я сам удивился, как быстро испуг вырвал меня из объятий сладкой эйфории или даже опьянения. Чувства, доселе мне не знакомого.


И ещё не наткнуться на представителей местной фауны, - Инглиш огляделся. - Я помню этот лес. Мы с Роном путешествовали по нему, когда он находился под действием галлюциногенов. Здесь обитают жутковатые твари.

Спасибо, чёрт возьми, что предупредил, - я огляделся.

Яркие танцующие «деревья» теперь нервно дёргались. Узоры на их стволах потускнели и стали агрессивно-красными. Стволы их покрылись острыми и тонкими шипами, а пирамиды на верхушке смотрели с ненавистью во все четыре стороны, кажется, издавая низкое, тихое, ритмичное шипение. Оно не то чтобы пугало, но было неприятным и малость действовало на и без того напряженные нервы. Равно как и взгляды этих пирамид… Ладно, надо продолжать думать о цели.

Что-то деревянное… Я хотел спрятать руки в карманы куртки, но понял, что её на мне больше нет. Я снова был в какой-то относительно нейтральной футболке и джинсах. Наверное, стоит обращать внимание на одежду, которая на мне надета – не хочу, чтобы она менялась в течение всего пути.

Некоторое время мы шли достаточно спокойно – никаких приколов по пути не попадалось, но и ничего деревянного, что могло бы походить на часть куклы, тоже. Однако вскоре между подергивающимися «деревьями» замаячил чей-то тёмный силуэт. Чёрт возьми, неужели опять Рон? Или что-нибудь похуже?

Но довольно быстро стало ясно, что верна была моя первая догадка – навстречу нам с Джейком из-за деревьев выбрел мёртвый гризер. Только в этот раз вместо злобы выражение его лица было мечтательно-радостным. Сухие, потрескавшиеся губы были растянуты в широкой улыбке, взгляд был пустым. До тех пор, пока он не заприметил меня и призрака.


Ба-а-а-а, какие люди в Голливуде! – с глупым смешком произнёс Рон. – Джейк, кореш, какими судьбами? Кажется, будто я тебя сто лет не видел!.. Ну, или меньше. Хе-хе.

Привет ещё раз, Рон, - с тяжким выдохом проговорил Инглиш. – Да так – мы тут… по делам.

Мы?.. – только теперь этот чудик догадался поглядеть на меня. Затем снова хохотнул. – Опа, новые лица. Отлично! Наверное. Пофиг – привычно уже видеть целую кучу глюков, - после этого парень вновь поглядел на англичанина. – А что такое, по каким делам?

Мы ищем кое-что. Ты, случаем, не знаешь, где тут можно найти что-нибудь деревянное? – поинтересовался я, стараясь сохранять то относительное спокойствие, что пока ещё было мне подвластно. Говорить, конечно, с этим парнем мне не очень хотелось, но и молчать тоже – чтобы не дай бог не потерять себя в очередной раз в этом странном месте.

Что-нибудь деревянное… - медленно повторил Рон, затихая потом и глядя куда-то в пространство. Так он простоял (по моим ощущениям, которым в данный миг я всё же доверял) где-то минуту, а потом дёрнулся и просиял. – О, ну конечно! Знаю-знаю. Вас туда типа отвести?

Ну… было бы замечательно, Рон, - слегка кивнул Джейк.

Ну айда тогда, - взмахнув рукой, гризер развернулся, и я вздрогнул, увидев зияющую в его левом виске дыру, под которой успела запечься кровь. Чёрт, я и забыл.

Эм, Рон, но ведь ты… - договорить я не смог, поскольку получил ощутимый тычок в бок локтем от Инглиша.

На мой полувопросительный-полураздражённый взгляд (больно вообще-то) англичанин быстро и негромко проговорил:

Если он поймёт, что он мёртв, то пиши пропало. Весь этот мир полетит к чертям, и нам не удастся найти то, что мы ищем.

Логично. Ведь мир держится на сознании этого полоумного. Даже не знаю, что страшнее – если он исчезнет от осознания или сожрёт нас с головой. Я молча кивнул, показывая, что всё понял и буду помалкивать. Но оставался вопрос – почему же тогда мир не пропал в прошлый раз, когда Джейк…

Рон, успевший отойти от нас на пару шагов, обернулся.

Ну чего вы там застряли-то? Пошли! А то кто его знает, насколько далеко она уйдёт, пока мы тут топчемся на месте, - окликнул он нас. Мизинцем парень почесал свой левый висок, а затем стал ковыряться прямо в дырке от пули. Она?..

Дальше мы уже направились втроём. Я немного расслабился и начал мысленно рассуждать, буравя спину гризера взглядом. Может, в том лесу со снегом и деревьями он не умер, а просто отключился? Предположим, что там были только его страх и злоба, вот он и вёл себя агрессивно. А остатки его сознания живут здесь. Получается, что Джейк своим выстрелом мог просто «отключить» злобу и страх Рона, а то, что осталось, - вполне себе безобидно, да ещё и желает нам помочь. Это бы многое прояснило.

Честно говоря, знание того, что теперь у нас есть не только определённая цель, но и какой-никакой маршрут, чтобы до неё добраться, несколько успокаивало меня. Я смог даже без опаски вновь поглядеть на подёргивающиеся «деревья» с пирамидками. Шипение их тоже теперь так не напрягало.

«Но расслабляться всё же не стоит. Потому что на этом меня и могут подловить…»

В таком более-менее спокойном состоянии я подметил ещё кое-что. Довольно занятную вещь - вокруг Рона виднелся своего рода ореол, показывавший лес таким, каким не так давно видел его я. А именно - кислотно-ярким и гостеприимным. Видимо, его восприятие окружения было отлично от моего в данный момент. И окружение услужливо меняло свою оболочку, чтобы видеться таким, каким его ожидают видеть. Это подтвердило мою догадку об отключенных страхе и злобе. Но как я ни старался успокоить сам себя и превратить шипастые столбы с гневными пирамидами во что-то более сдержанное и спокойное, у меня этого не выходило. Видимо, с моим мнением лес не считался.

Где-то впереди послышался шорох. Несколько то ли ног, то ли лап перебирали по земле. Заслышав и негромкое, утробное порыкивание, я склонился больше ко второму варианту. Складывалось впечатление, будто две собаки грызлись между собой.

Оп, а теперь тихо. Потому что хоть эти пёсики и милые, но лучше лишний раз их внимание не привлекать, - с видом человека, знающего своё дело, протянул Рон. Значит, и правда собаки… Наверняка, правда, не привычные глазу. Поэтому морально я подготовился увидеть любую чертовщину. Хотя в душу всё равно прокралась тревога.

Вскоре мы втроём вышли на своего рода опушку – «деревья» здесь чуть расступались, образуя чистый пятачок земли. А по нему скакали вышеупомянутые собачки. Вернее, это было два собачьих тела (на мой взгляд, по строению больше похожих на доберманов) без шерсти, соединённых между собой одной длинной шеей. То, что они делали, было похоже на обычную игру собак, в которой одна пыталась отобрать у другой игрушку или кость, и выходило своеобразное «тяни-толкай». Только в данном случае каждое туловище старалось перетянуть шею на свою сторону, явно желая высвободиться от своей второй «половины». В определённый момент слышался треск рвущейся кожи, и в длинной шее появлялись кровоточащие раны-просветы, от которых оба тела болезненно вздрагивали и подбегали обратно друг к другу. И стоило собакам вновь притянуться, как раны вмиг затягивались. А затем перетягивание шеи начиналось сначала.

В один из этих моментов я с ужасом углядел, что голов у этих собак и в помине нет. Так что если эти псины сумеют-таки высвободиться (что крайне маловероятно), то они просто повалятся на землю, дергаясь в предсмертных судорогах, а из обрубков шеи будет одним большим потоком выливаться кровь. Воображение поспешило показать эту картину во всех подробностях, и это вновь выбило из равновесия мои только успевшие успокоиться нервы. Свою лепту в это вносил и сам вид этих сцепленных единой шеей собак в принципе. Хотя, казалось бы, обычно такие вещи меня не пугали… но потому, что были не живыми, а лишь картинками из сети. Здесь же я видел этих тварей своими глазами, живыми…

Дирк! – меня ощутимо встряхнули за плечо. Я моргнул и, перестав, наконец, смотреть на собак, поглядел на Джейка. Он снова с тревогой смотрел на меня. После моего отрывистого «Я в порядке» Инглиш покачал головой и выдохнул. – Старайся поменьше глядеть по сторонам, приятель. Здешние места на тебя явно воздействуют даже хуже, чем та больница. Идём.

Оказывается, я даже не заметил, когда и в какой момент встал как вкопанный, поэтому Рон вместе с Джейком чуть было не ушли без меня. Надо взять себя в руки…

Встряхнувшись, я последовал за Инглишем, который теперь нет-нет да кидал на меня обеспокоенные взгляды. Да, надо поменьше смотреть по сторонам. Поменьше…

Вдруг вдалеке послышался цокот копыт. Звук был внезапным и очень четким, и я невольно поднял взгляд, стараясь высмотреть, откуда он доносился. Где-то впереди была лошадь.

И в самом деле – через пару мгновений вдали показался конь. Большой, с лоснящейся вороной шкурой и длинной гривой, он медленно шёл куда-то наискосок, пересекая ту тропу, по которой шли Рон, Джейк и я. Замечательный зверь, из тех, что мне очень нравились. На какое-то время я вновь притормозил, с долей любопытства и благоговения глядя на гордого скакуна. Поистине прекрасное зрелище…

Раздался хруст. Вроде он был негромким, но я услышал его достаточно чётко – оттого, что он словно повторился в моей голове в тот же момент. Звук исходил откуда-то снизу, потому я опустил взгляд. И заметил, что копыта лошади трескаются. Прямо на моих глазах на них образовывались трещины, из которых сочилась алая кровь. Тревога в душе снова начала набирать силу, я поднял взгляд обратно на само животное.

Чёрная грива и хвост вылезали, волосы осыпались на землю большими пучками. Одновременно из ноздрей, рта и глазниц лошади начала течь густая, почти бурого цвета кровь. Зрелище стало уже далеко не таким красивым, но я не мог отвести взгляд. Словно мою голову сжали тиски, а в глаза вставили спички, заставляя наблюдать за тем, как картина приобретает всё более и более жуткие тона.

Снова знакомый треск. Шкура лошади пошла алыми трещинами, а потом начала отваливаться, падая на землю чёрно-красным серпантином, открывая взору розово-красные мышцы. Теперь крови было гораздо больше – капли её проливались на чёрную землю с частотой ливня, стекая с тела лошади. А животное всё продолжало неспешно идти, будто и не замечая творящихся с ним жутких метаморфоз.

Когда вся шкура слезла, лошадь приостановилась и фыркнула. А затем встряхнула мордой – и в сторону полетели куски плоти, зубы и глаза. В то же время плоть начала сползать и с тела, с смачным чавканьем падая на землю и разбрызгивая лишь больше крови. Дальше животное, стоявшее в этот момент посередине тропы, продолжило свой путь. Копыта раскрошились окончательно, стали виднеться кости и внутренности, которые затем тоже начали высыпаться на землю. И кровь, кровь, очень много крови.

Здесь, наконец, я уже смог отвести взгляд от этой жуткой картины. И увидел себя, бледного и заметно напуганного, в отражении внезапно ставшего зеркальным древесного ствола. Все «деревья» вокруг стали такими, замерли на месте. Пирамидки наверху теперь глядели крайне враждебно, и чувствовалось, что они желают мне смерти.

Что-то было не так… Какое-то странное ощущение. Будто… будто на коже появилось много-много тончайших порезов. На руках. Сглотнув, я медленно опустил взгляд вниз. И увидел, как по кистям и предплечьям мелкой сеткой расползлись красные полосы, с каждой секундой начинавшие кровоточить всё сильнее. Теперь я уже не просто тревожился – я начинал паниковать. Взгляд поднялся обратно к зеркальному стволу, и там я заметил, что с моим лицом происходит то же самое, что и с руками. Особенно много порезов шло по левой стороне лица, вдоль открывшегося пореза, и в голове мелькнула мысль, что сейчас я очень походил на куклу, которую сильно приложили обо что-то.

«Нет».

Порезы становились глубже, и я ощущал, что кожа постепенно начинает отслаиваться от рук и лица. Я видел это в отражении. Я рассыпался маленькими лоскутами.

«НЕТ».

… рек, ДЕРЕК!!! – меня снова сильно встряхнули, только теперь уже за оба плеча. Паника, копившаяся во мне всё это время, вылилась в отрывистый крик, и я отшатнулся, падая на пятую точку и рефлекторно прикрываясь руками.

Ощущение, что с меня слезает кожа, пропало. Но начал неприятно саднить порез на лице. И, как бы забавно это ни было, во многом именно эта боль и привела меня в чувство. Я открыл глаза, которые зажмурил до этого, и уставился на Джейка, который склонился надо мной.

Дружище, очнись, вернись ко мне! – с долей испуга говорил он, вновь встряхивая меня за плечи.

Мало-помалу шестерёнки, которые заклинило в моей голове, вновь задвигались как надо. Я начинал потихоньку приходить в себя. Процесс бы пошёл быстрее, если бы Инглиш не продолжал меня трясти. Надо было его остановить, пока он из меня весь дух не вытряс.

Тпру, тпру, Инглиш, хватит, - я остановил руки англичанина и убрал со своих плеч. Голос у меня был негромкий, чуть дрожащий и хриплый. – Всё, я тут, Хьюстон на связи.

Некоторое время Джейк внимательно смотрел на меня, после чего с облегчением выдохнул.


Святые угодники, я уж было подумал, что потерял тебя – ты совсем не отвечал мне в этот раз. И становился каким-то пугающе полупрозрачным, - протянул он. Затем поднялся и помог встать мне. – Ради всего святого, Дирк, не пугай меня так больше.

Постараюсь, хотя эта чертовщина вокруг начинает сводить меня с ума, - выдохнул я и огляделся. Лошади уже нигде не было видно. Равно как и следов её пребывания здесь мгновениями ранее. Чёртовы игры разума.

Ну ничего себе, - к нам подошёл Рон. Он с долей внимательности глядел на меня, не переставая при этом глупо хихикать. – Мэн, вот это тебя приплющило. Вроде спокойный весь такой, а тут такой – бам! – внезапно срёшь в штаны неясно от чего, - здесь гризер уже перешёл на откровенный хохот. Словно он только что рассказал классную шутку. Отсмеявшись, парень кинул взгляд на Инглиша. – Джейк, кореш, это он у тебя всегда такой забавный?

Англичанин на это ничего не ответил, только мрачно поглядев на Рона.

Когда мы направились дальше, я старался обращать поменьше внимания на окружение, в основном сосредотачиваясь на ком-либо из своих спутников. Чаще на Джейке, потому что смотреть, как Рон ковыряется пальцем в своей ране в левом виске с характерным чавкающим звуком, было выше моих сил.

После некоторого молчания парень-гризер вдруг горестно вздохнул:

Эх, жалко, что никто из моих корешей не видит всей этой крутоты. Наверняка бы хорошо позависали – тут ведь даже закидываться не надо, всё и так крайне весело! Ещё бы цыпочек позвали… Хотя, не – нафиг их, опять бы весь кайф испортили своими «я сегодня не в настроении». С корешами – самое оно, да. И про предков думать не надо вообще – они ведь далеко-далеко, - тут тон его голоса сделался не таким весёлым. – Да, далеко… И им ещё больше насрать на тебя, на то, что ты там делаешь, пока они заняты своими какими-то делами. Да.

Кажется, у кого-то в своё время было очень одинокое детство. Ну, теперь было достаточно ясно, почему этот парень стал гризером и скатился в наркоманию.


Знаешь, Джейк, чел, мэн, кореш, чувак… Как же я тебя ненавижу, ты бы знал, - довольно внезапно Рон перевёл тему.

Ты мне это говоришь чуть ли не в тысячный раз за всё то время, что мы виделись, Рон, -устало ответил Инглиш.

И скажу в тысяча первый. Потому что ну блин, ну чувак, - гризер снова начал ковыряться в дырке в виске. В какой-то момент послышался негромкий хруст, и я еле сдержался, чтобы не подойти и самолично убрать его руку от проклятущей раны. – Блин, да что же там такое… Так о чём я – чел, ты реально мне противен. Я, понимаешь ли, считал, что ты просто – очередной забавный глюк, который мог возникнуть с какой-нибудь картинки, что я когда-то подглядел в том же учебнике по истории. А ты мало того, что начал парить мне мозги всякой сверхъестественной мутотенью, так в итоге завел меня в этот лес и кинул. Чувак, ну так не поступают!

Рон, опять же повторюсь – я не… - договорить Джейку не удалось, поскольку Рон продолжил гнуть свою линию.

Нет, но серьёзно: ходил такой за мной по пятам, всегда больно точно указывал, кто там из моих корешей откинется следующим, никак притом не помогая предотвратить это, а в итоге затащил в лес под предлогом того, что я что-то там должен найти! Хотя я сто раз говорил, что я боюсь лесов ДО УСРАЧКИ. Вот как будто проклятый дух какой-то, который коллекционирует чужие страхи и заодно тех, кто ими обладает!

Инглиш только тяжело выдохнул и покачал головой.

Здесь я несколько нахмурился. Этот, по сути, монолог разбудил тревожные подозрения в моей голове, что появлялись там ранее. С одной стороны, всё, что говорил этот гризер, звучало как бред человека под кайфом. С другой… Подобные мысли всплывали и у меня. Для просто призрака-помощника Джейк слишком точно предсказывает, кто умрёт следующим, если ты не будешь пытаться остановить Тварь. И он действительно ничего не делает для предотвращения этих смертей. И потом – в том первом мире снов я неоднократно попадал в те обстоятельства, которые пугали меня больше всего, и Инглиш знал, что именно этих вещей я и боюсь. Плюс ещё это вечное «я не смогу тебе ничего рассказать, пока ты не задашь об этом вопрос»… Если так подумать, всё это создавало не самое хорошее впечатление о мёртвом англичанине. Его уж точно нельзя было описать как «простого духа, который когда-то сам пал жертвой Твари и теперь пытается помочь».

Я тут недавно осознал кое-что интересное, - голос Рона вырвал меня из раздумий, и я поглядел на него. - А на самом-то деле мы не один раз на этой земле живем. Ага-ага. Просто... Блин, иногда вот смотришь на какие-то вещи прошлых лет - и такой «о-го-го, да это же моя тема!» А теме лет-то крайне много... И складывается ощущение, что когда-то это могло быть твоей темой, но... э, как это... темой тебя в другом времени? Типа того. Наверное. Хах. Плюс ещё напорешься так на чью-нибудь старую фотку или рисунок – и понимаешь, что этот чувак странным образом на тебя похож. Хотя жить он мог, например, сто с лишним лет назад. Получается, все мы после смерти появляемся на Земле через какое-то время вновь? Да-а, чуваки, это просто не-ре-аль-но круто, - усмехнувшись, гризер убрал руки в карманы и начал негромко напевать. – Я жизнь испил до дна, я всё изведал в ней – не скрою, но - что куда важней – я был собою…**

Стоит признать, я всё-таки слишком всерьёз задумался над его предыдущими словами. Пусть, конечно, идея реинкарнации была мне знакома и в чём-то близка, но все эти внезапные переводы тем – одна с другой не вязались ну никак – говорили достаточно об адекватности Рона. Да и не только это, чего уж там.

Мы шли сквозь лес ещё какое-то время, сопровождаемые низким шипением. Краем глаза я замечал, что некоторые из стволов всё ещё оставались зеркальными и отражали нас в искажённом виде. Но в какой-то момент в одном из отражений мелькнула уже другая тень. Шипение стало ниже и тише. Или мне только почудилось? Но нет – вскоре эта же тень – приземистая и невысокая – мелькнула с другой стороны средь дёргающихся шипастых стволов. Когда тень мелькнула уже где-то перед Роном, на большом расстоянии, я напрягся и дёрнул Джейка за руку. Тот обернулся.

Что стряслось, Дирк?

Я приложил палец к губам и взглядом указал туда, где в последний раз видел странную тень. Англичанин начал всматриваться вглубь деревьев, но лишь недоумевающе поднял брови. А я уловил за спиной отчётливый звук. Скрип шарниров. Сухой, щёлкающий, будто у кого-то на зубах хрустят хрящи. Этот звук был мне очень знаком, но я не мог понять, где именно его слышал. Конечно, от кукол в первую очередь, но нет. Этот скрип таил в себе опасность. Его обладатель не был безучастной вещью. Это было что-то живое.


Ты слышишь? – вполголоса спросил я. Джейк нахмурился и отрицательно покачал головой. Неужели я опять стал жертвой галлюцинаций?

О, привет, чувиха! – раздался восторженный голос Рона, и мы с Джейком обернулись на него. Он приближался к небольшой кошке с двумя головами, которая облизывала неестественно широкую пасть, одну на двоих. - Парни, идите сюда! Я отыскал один из любимых своих глюков в этом лесу!

Но прежде, чем Рон успел приблизиться к умывающейся языком двухголовой кошке, из кустов перед нами вновь раздался скрип шарниров, а в следующее мгновение в тело зверька вгрызлись тонкие, острые как бритва зубы. Рон выругался, шарахнувшись назад, Джейк напрягся, опустив руку на револьверы, а я, наконец, вспомнил, где я слышал этот звук.

Она нисколько не изменилась с момента нашей последней встречи. Всё такая же тощая и вечно голодная, какой я её в своё время нарисовал. Передняя половина сейчас раздирала когтистыми руками тушку двухголовой зверушки, нещадно впиваясь в неё длинными, острыми зубами. Тёмная пакля, заменявшая ей волосы, стала, кажется, ещё грязнее, а тощий хвост, который и издавал скрип, постукивал по земле, пока покрытая грязью, болезненно-бледная полудевушка-полукошка неотрывно смотрела своими чёрными провалами на раздираемую на куски жертву. Я не мог её не узнать. Эта же Кошка (именно с большой буквы) сидела на моей кровати и издавала громкий хрип, пока Джейк не разбил наваждение, позвав меня по имени. Кажется, это было его универсальное средство, чтобы выдернуть меня из приступа галлюцинаций.


Едрить твою мать, чуваки, что это за хрень?! Я никогда раньше не видел подобных глюков! – Рон продолжил отступать, пока не оказался на одном уровне с нами.

Тебе лучше подождать нас в сторонке, Рон, - Джейк тоже узнал эту тварь – он встал по левую руку от меня, и мы переглянулись. Кошка оказалась здесь не случайно, и мы оба это понимали.

Инглиш приготовил револьверы, а я достал катану. Видимо, именно для столкновения с этой живностью нам и дали оружие. И хоть меня всё ещё трясло от кровавой картины, которую этот монстр нам устроил, бежать от неё почему-то казалось мне более бессмысленной затеей, чем попробовать сразиться.

Быстро расправившись с небольшой тушей, Кошка подняла на нас окровавленное лицо, нюхая воздух и водя головой, следя за нами чёрными провалами глаз. Мне казалось, что отсутствие глазных яблок нисколько не мешало ей нас видеть, и это было проблемой. Джейк щёлкнул предохранителями, и этого звука было достаточно, чтобы Кошка раскрыла свою пасть. Я ожидал услышать знакомый сдавленный хрип, но из вдруг неестественно широко распахнувшейся грязной пасти вырвался истошный вопль, похожий одновременно на визг ребёнка, рёв раненого зверя и крик напуганной огромной птицы. Я опустил голову, прикрыв ухо свободной рукой, Инглиш поморщился, тоже отступая от истошного крика. Голова начала звенеть от не прекращающегося воя, и я физически почувствовал, как не прикрытое ухо начинает глохнуть.

Но затем раздался выстрел, и Кошка захрипела, прекратив кричать. Из пасти её потекла жидкость гнильно-коричневого цвета, и она, рассвирепев, кинулась на Джейка. Я мгновенно перехватил меч левой рукой и сделал взмах, ловя клинком катаны её пасть. И, если бы мой меч не застрял внутри её глотки, то, наверное, я бы смог сильно покалечить Кошку. Но я почувствовал это – мой меч ударился о что-то жёсткое и застрял там, когда монстр захлопнул пасть и тонкие острые зубы противно заскрипели по наточенному металлу.

Я сделал пару шагов назад, рывком вытягивая катану из клыков и, когда Кошка повернулась ко мне и раскрыла пасть, чтобы завизжать, я увидел, по чему я попал.

Из глотки Кошки, защищённая двумя рядами тонких и острых зубов, на меня чёрными провалами вместо глаз глядела ещё одна голова. Квадратная, не больше головы младенца, покрытая копотью и странными этническими узорами. Через всю голову шла большая трещина-порез, оставленная моей катаной. Но, что самое важное, эта голова явно была деревянной.

Джейк, в её пасти! – крикнул я, но даже сам еле-еле услышал свой голос за звоном в ушах. Англичанин даже не среагировал на мой крик. Мы оба были оглушены. Я услышал приглушённые хлопки и увидел, как Кошка дёрнулась, а в боках её появились две раны от пуль. Инглиш стрелял.

У монстра явно разбегались глаза – она решала, на кого напасть сперва, и этого замешательства мне хватило, чтобы вновь замахнуться катаной, отгоняя зверюгу от призрака. Джейк поглядел на меня и, поймав его взгляд, я открыл рот и пальцем указал сначала внутрь своего рта, а затем кивнул на Кошку. И когда она сделала прыжок в мою сторону, от которого я чудом смог увернуться, я заметил, как призрак сосредоточенно и в упор смотрит на монстра. Затем он просиял и усиленно закивал головой. Значит, это и правда новая часть куклы. Но вот как до неё добраться?

Кошка хлестала себя хвостом по бокам, скаля тонкие зубы и смотря на меня, но я был оглушён и почти никаких звуков не слышал. Признаться, потеря слуха меня очень сильно пугала, но, к счастью, у меня не было времени сосредотачиваться на этом страхе. Новая попытка завизжать была остановлена ещё одним выстрелом-хлопком. Лицо твари перекосило, когда пуля Инглиша угодила прямо в её глазницу. Она встала на задние лапы, и я, не теряя времени, пошёл в атаку, пользуясь открытой грудью Кошки. Катана пробила тощее и костлявое тело насквозь, и даже сквозь вату в ушах я услышал приглушённый истошный вопль боли. На грудь и лицо мне потекла гнильно-коричневая жидкость, а затем кошка уставилась на меня одним оставшимся у неё глазом. Левым. Порез на моём лице вновь начал отвратительно саднить, и я услышал внутри себя чей-то голос. Непонятный и негромкий.

Ты уверен, что это - та сторона медали? – спрашивал он. Голос не принадлежал ни мужчине, ни женщине. Не был ни живым, ни искусственным. И одновременно был всем сразу.

Эта неопределённость и попытка вновь забраться мне в голову настолько меня взбесили, что я всадил катану ещё глубже, а затем резким движением выдернул её. Кошка рухнула передо мной на землю. Я стоял над ней, судорожно дыша и прислушиваясь к бешеному ритму собственного тела. В ушах всё ещё звенело, я еле слышал своё громкое, учащённое дыхание. В нос бил сладковатый запах гнили и металлический запах крови. И эти запахи мне нравились. Так пахнет месть. Уголки губ мои дёрнулись и приподнялись, я удобнее перехватил катану и нанёс трупу кошки ещё несколько колющих ран, протыкая её насквозь, пока кончик катаны не упёрся в землю.

Внутри меня клокотала непонятная, дремучая злоба. Кошка была олицетворением Твари – существа, которое лишило меня брата, мучило моих друзей и загнало меня в эти сны, сводящие человека с ума. Я продолжал молча колоть тушу и нервно ухмыляться, не в силах остановить собственные руки, пока Джейк не ухватил меня за предплечье. Я резко обернулся, только сейчас вспомнив про то, что я не один, и, увидев спокойный, даже отстранённый взгляд тусклых зелёных глаз, с ужасом понял, что сейчас вёл себя как сумасшедший маньяк. Я вновь судорожно выдохнул, лицо моё будто окаменело, прекратив мне подчиняться – я не мог убрать с него нервную ухмылку. Инглиш покачал головой и, указав на мёртвую Кошку, провёл пальцем по шее.

Точно. Внутри её глотки была голова куклы. Наша цель, после которой можно попытаться проснуться.

Я кивнул, стараясь прийти в себя и титаническим усилием убирая нервную ухмылку, а затем вновь повернулся к исколотой туше. Где-то справа я услышал чьё-то гудение, похожее на речь. Такую смазанную и приглушённую - как когда говорят через толстую стену. Наверное, Рон пустился в монолог, не понимая, что ни я, ни Инглиш его не слышим. Но сейчас это было неважно. Я вновь взмахнул катаной, лишая исколотое тело головы. Вытер катану о джинсы и спрятал в ножны, а затем, переглянувшись с Джейком, нехотя взял голову Кошки в руки. По ощущениям она была склизкой и невыносимо холодной. Пакли прилипали к моим рукам как мокрые водоросли, голова была тяжёлой и смотрела на меня теперь уже окончательно пустым провалом вместо левого глаза. У меня была всего пара мгновений, чтобы сломать ей челюсть, достать голову куклы и бросить голову Кошки обратно на землю. Этим я и занялся.

Но когда я сломал челюсть и аккуратно ухватил голову куклы, то я снова услышал тот странный голос. Он снова повторял эту фразу:

Ты уверен, что это - та сторона медали?

Я нахмурился и потянул мой «трофей» на себя, вырывая его из глотки.


Т ы у в е р е н, ч т о э т о - т а с т о р о н а м е д а л и? Ты уверен, что это та сторона медали? Тыуверен,чтоэтотасторонамедали? Тасторонамедали? Тасторонамедали? Уверен? Уверенчтоэтотасторонамедали? Уверен? Уверен? – голос тараторил всё быстрее и быстрее, достигнув своего апогея тогда, когда я рывком всё же смог вырвать голову куклы из глотки Кошки. В висках застучало, я застонал, бросив обе головы на землю и, закрыв уши руками, зарычал:

Замолчи!

А затем с удивлением для себя услышал голос Рона. Растерянный и беспомощный:


Чуваки, - от неожиданности я даже обернулся, увидев, что гризер крутит в перепачканных кровью пальцах небольшую пулю, - я нашёл это у себя в виске.

Ох, чёрт, - проговорил я, стиснув зубы.

Получается, что меня подстрелили? Я… умер? – Рон посмотрел на меня, и я увидел, как его глаза мгновенно начали стекленеть и закатываться назад. Лицо Рона начало бледнеть, даже синеть, а потрескавшиеся губы почернели. Пространство вокруг нас посерело и начало осыпаться пеплом. Земля, казавшаяся надёжной, вдруг стала зыбкой и, не выдержав моего веса и веса Джейка, провалилась под нашими ногами. Я падал вниз, а на меня падала голова деревянного божка, скаля нарисованные зубы. Спирали на его щеках мерцали странным светом. И я ещё раз услышал этот странный голос. Он спрашивал всё то же: уверен ли я в правильности стороны медали. Что бы это ни значило.


Фони (англ. сленг Phoney) – ругательство 70-ых годов. Означало «двуличный, фальшивый».

** Рон напевает припев песни «My Way». Это была одна из самых популярных эстрадных песен середины XX века, английский текст которой написан Полом Анкой для Фрэнка Синатры (оригинальный французский текст был исполнен Клодом Франсуа в 1967 году, она называется «Comme d’habitude» («Как обычно»)). Элвис Пресли исполнил её на Гавайях в 1973 году, концерт впервые шёл в прямом эфире через спутник. Сам текст песен, со слов Пола Анка, принадлежит средневековому поэту Франсуа Вийону.

Интересный факт: в силу соответствующего текста «My Way» (в песне от первого лица ведётся рассказ человека о прожитых годах, эдакое подведение итогов жизни) в исполнении Синатры используется в Великобритании на каждых седьмых похоронах.

*** Ludi rationis (лат.) – игры разума.

========== XIII. Festina lente ==========

??? неизвестного месяца ???? года. День ???

Я понимал, что я проснулся, но не мог найти в себе силы оторвать голову от рук. Казалось, что я до сих пор в этом странном, кислотно-наркоманском лесу, и вокруг меня всё ещё маячат эти отвратительные деревья, пульсируя всё быстрее и быстрее. Я негромко промычал. По горлу будто пробежались наждачкой. Чертовски хотелось пить, но оторвать от стола отяжелевшую голову было почти невозможно. Я чувствовал себя так, будто на одну ночь поменялся с Роном жизнями. Меня мучило жутчайшее похмелье, а всё тело болело, причём не только от того, что я уснул на кухне в неудобной позе, но и, наверное, от той быстротечной, но напряжённой драки с Кошкой.

От одного воспоминания о ней уши жалобно заныли, и в них зазвенело. Кажется, я до сих пор был слегка оглушён. В общем и целом, моё состояние можно было описать одной фразой – я был разбит и вымотан. Хотелось передышки: полчаса или час, а ещё лучше – парочка дней или даже недель. И желательно при этом, чтобы меня выпустили из этой адской круговерти людских кошмаров, оставив в покое.

Но, конечно, это была слишком большая роскошь, чтоб такой пленник, как я, мог даже мечтать о минуте покоя. Меня начали трясти за плечо, и с небольшим запозданием до меня дошёл чужой голос:

Дерек, ты как?

И хоть Джейк и пытался потряхивать меня осторожно, это отдавало в голове непонятным гудением, и я вновь замычал.


Не трогай, - я оттолкнул его руку и, наконец, смог приподнять голову, отчего та начала кружиться. - И перестань называть меня этим тупым именем.

Как скажешь, старина, - Джейк, кажется, усмехнулся и затих.

Я расслабился, прикрыв глаза, и уже начал проваливаться в какую-то приятную полудрёму. Какая-то часть меня подозревала, что если я сейчас усну без предупреждения, то вполне могу угодить снова в какой-нибудь из Миров-страхов, но тьма забытья, в которую меня тянуло, была слишком притягательной, чтобы отказываться от возможности в ней отдохнуть.

Однако меня вновь выдернул голос Инглиша:


Ты слышал?

Что? – я всё же нашёл в себе силы, чтобы вновь поднять голову с рук.

Погоди, я сейчас проверю, - проговорил призрак и резко поднялся. Стул проскрипел по полу металлическими ножками, и у меня свело зубы от этого резкого звука. В сторону уходящего англичанина полетели скомканные гневные высказывания, которых в моём арсенале оказалось неожиданно большое количество, и я не постеснялся промычать вслед Джейку, кем он является на самом деле, что ему стоит при этом делать, и порекомендовал самую короткую и понятную дорогу, по которой ему следовало отправиться. Но, наверное, к моему счастью, призрак не слышал моей тирады, сказанной под нос, и потому, выговорившись, я вновь опустил тяжёлую голову на руки.

Стоило мне снова попасть в притягательное состояние полудрёмы, как сверху на меня вновь обрушились руки англичанина, и он начал меня активно тормошить:

Дирк! Вставай! Срочно поднимайся!

Голос Джейка звучал взволнованно и слишком громко для меня. Я поморщился, вновь пытаясь отмахнуться от вцепившегося в меня призрака.


Дай мне минуту, Инглиш.

Я бы рад, друг мой, но не могу, - моё тело возмущённо заныло, а сам я потерял на какой-то момент ориентировку, когда меня вдруг резко подняли на ноги, перекинув одну руку через плечо. - Нам нужно спешить.

Где-то за моей спиной что-то металлически лязгнуло, и я вновь зарычал – мне было физически больно от этого шума.


Чёрт тебя дери, Джейк! На каком языке я должен с тобой разговаривать, чтобы ты понял, что мне нужна передышка?!

На передышку нет времени, Дирк, – Инглиш упрямо вёл меня прочь из кухни. - Давай, Страйдер, топай! Мы уже почти победили Тварь!

Победили? Не смеши меня! - я попытался остановиться, но у меня не было сил, чтобы противиться призраку. - Она с каждым сном становится всё сильнее!

Нет, друг, мы медленно побеждаем. И сейчас не время сдаваться – мы слишком далеко зашли.

Я протестующе зарычал. Ноги заплетались, а перед глазами всё бегало и вертелось так, что меня начало мутить. Я прикрыл глаза, стараясь избавиться от этого противного ощущения.


Инглиш, чёрт тебя дери, ты маньяк.

Прости, друг мой, я был бы бесконечно рад дать тебе отдохнуть, но не-ког-да, - скороговоркой проговорил Джейк, и его слова доходили до меня будто с опозданием. Но он не думал затыкаться. - Нам нужно продолжать в том же темпе – время дорого.

На мгновение у меня мелькнула мысль, что уж где-где, а во снах время — это точно понятие относительное. Но вместо того, чтобы сказать это и угомонить призрака, которому будто аж чесалось поскорее куда-то меня утянуть, я просто поднял взгляд.

Перед нами раздвинулись две створки дверей. Раздвинулись. Сами. Это галлюцинации?


Что изменится, если мы на одну минуту останемся в подпространстве? Что-то до этого ты так не торопился.

Вспомни, что было в прошлый раз, Дерек, - чёрт возьми, я же просил его так меня не называть! – В оба прошлых раза. Ты опять хочешь увидеть в отражении труп своего брата?

Я прикусил язык, не зная, что ответить. Инглиш был прав – в подпространстве Тварь снова и снова вынуждала меня встречаться лицом к лицу с теми, кто погиб по моей вине, и жуткими вещами, которые подрывали моё спокойствие.

До моих настрадавшихся ушей дошёл ужасный скрип, от которого по всему телу пробежались мурашки, и я резко раскрыл глаза, сжав челюсть от въедливого звука. Куда Джейк меня притащил? Раздался мелодичный звон, и после этого уже перед самыми нашими лицами раскрылась дверь лифта. Старинного лифта с красными бархатными обоями и пожелтевшими круглыми кнопками.


Откуда…

Нам нужно идти дальше, Дирк, - как заведённый, вновь повторил Джейк.

Стой! Этого не должно…

Одним уверенным движением он толкнул меня вперёд. Я не смог удержать равновесия и плюхнулся на пол кабины. Призрак вошёл следом и, немного подумав, уверенно нажал последнюю – самую нижнюю – кнопку на лифте.

Я знаю, что делаю, Дерек, не волнуйся, - парень улыбнулся мне, когда дверцы лифта за его спиной со скрипом закрылись.

В голове у меня начало, наконец, проясняться. Мы шли из кухни. Свернули налево. Там коридор, ведущий в комнаты – мою, Дейва и папы. И лифта там отродясь не было. За границами моей квартиры – пустота, и там не может быть безопасно. А лифт находится вне её границ.

Я медленно перевёл взгляд на Джейка. В его глазах горел непонятный мне азартный огонёк, а губы были растянуты в еле заметной улыбке.


Джейк, - осторожно начал я.

Да, приятель? – призрак открыто мне улыбнулся. Казалось, на его лице и одежде стало лишь больше сажи.

Откуда в моей квартире этот старый лифт? – я уже не знал, чему и кому я могу доверять.

Ну, - Инглиш растерянно поскрёб сажу на своей щеке. Под ней показался небольшой красноватый ожог, - я просто нашёл его тут. И, присмотревшись, понял, что это проход в новый Мир. Но вот откуда он…

В этот момент кабинка замерла, моргнув лампочкой. Я вцепился в перила, начав оглядываться по сторонам. Джейк был точно так же напуган и растерян, как и я.

Через мгновение повисшую тишину разбила музыка. Духовые начали наигрывать лёгкий и приятный мотивчик, никак не вязавшийся с нашим нынешним состоянием. После небольшого проигрыша приятный мужской голос начал петь:

Imagination is funny, it makes a cloudy day sunny

Makes a bee think of honey just as I think of you

Imagination is crazy, your whole perspective gets hazy

Starts you asking a daisy "What to do, what to do?"*

Это был Фрэнк Синатра. Его голос я вполне мог узнать. Но прежде, чем я смог осознать всю абсурдность ситуации и сказать хоть что-либо, кабина ещё раз вздрогнула и резко понеслась вниз на скорости, явно не контролируемой никакими тросами. Старина Фрэнк продолжал беззаботно петь в колонках где-то под потолком, пока кабина летела вертикально вниз.

«Серьёзно?!»

Это была единственная мысль, успевшая мелькнуть в моей голове. Из всей той палитры страхов, фобий, тревог и неврозов, которые были у этой Твари в запасе, она выбрала самый узнаваемый, понятный и распространённый. Самый глубинный страх всего современного человечества. За это я, признаться, возненавидел её ещё больше.


Это фрагмент из песни "Imagination" 1940 года.

** Festina lente (лат.) - поспешай медленно, или "тише едешь - дальше будешь".

========== XIV. Omnis homo mendax ==========

??? неизвестного месяца ???? года. День ???

Первым ощущением, вернувшимся ко мне спустя, казалось, целую вечность, был слух. Сперва нечётко, словно сквозь толщу воды, но затем всё отчётливей до меня стало доноситься низкое гудение и металлический лязг. Такие звуки обычно слышишь от работающего от электричества механизма. В данном случае больше всего это было похоже на шум спускающегося лифта.

Стоило моему сознанию более-менее включиться следом, как в голову пришла мысль, что слышать подобные звуки после недавних событий – это несколько абсурдно. С другой стороны, была в этом своя доля облегчения, так как, если исходить из этого, лифт перестал в какой-то момент падать и теперь просто спускался дальше вниз. А вернувшиеся, наконец, тактильные ощущения показали, что я жив и вполне цел. Только нехило шлёпнулся на пол в какой-то момент и, кажется, приложился затылком об один из поручней (он ныл как последняя зараза, но не суть), но из всех зол, что уже были, это являлось самым меньшим.

Медленно я открыл глаза и попытался оглядеться вокруг, дабы окончательно подтвердить все те догадки, что я успел составить. Когда зрение более-менее сфокусировалось, то я увидел то, что, в принципе, и ожидал – всё та же кабина допотопного лифта, которая слегка подрагивала от продвижения вниз по шахте. Свет лампы вверху изредка мигал на особо сильных толчках. Занятно, но песни Синатры больше слышно не было. Если не считать всех механических звуков, то внутри была полная тишина.

На миг я подумал, что спуск по своей продолжительности явно уходил куда-то в Преисподнюю, но быстро выкинул эту мысль из головы, когда мой взгляд упал на Джейка. Тот сидел, привалившись спиной к противоположной стене лифта. Судя по тому, как он медленно и сосредоточенно моргал, пришёл в себя Инглиш где-то в то же время, что и я.

Кстати.

Джейк. Что, твою мать, только что произошло? – негромко, но достаточно твёрдо проговорил я, чуть отстраняясь от стены, на которую я опирался. В конце концов – недавнее поведение англичанина было крайне странным. Ладно его доводы касаемо того, почему нам надо подрываться и идти дальше – мне был неясен этот его внезапный энтузиазм по этому поводу. Не до конца, во всяком случае. И хотелось получить какие-нибудь ответы.

Мой вопрос явно привёл Джейка окончательно в себя, поскольку он, вздрогнув и пару раз быстро моргнув, поднял на меня взгляд.

Ну… Насколько я помню, мы падали. А сейчас перестали, - ответил призрак, сопроводив свои слова глуповатой улыбкой.

Видимо, он не совсем меня понял. Я хотел было поставить вопрос по-другому, но внезапно почувствовал некоторую тошноту и попросту откинулся спиной обратно на стену, выдыхая. Так, ладно, придётся оставить это до лучших времен. К счастью, восстановить нормальное состояние у меня получилось быстро – достаточно было пару раз глубоко вдохнуть и выдохнуть.

Лифт продолжал ехать вниз, пока вдруг не вздрогнул довольно резко пару раз, а затем остановился. Раздался звон, и створки дверей плавно разъехались в стороны, открывая проход в новое пространство. Я поднялся с пола и с опаской вышел наружу, взглядом оценивая обстановку.

Мы прибыли в небольшую, полутёмную комнату. Рассмотреть всё, тем не менее, было достаточно легко - интерьер освещался довольно крупной, выглядящей старинно латунной люстрой, подвешенной к белому потолку. Стены комнаты были оливкового цвета, немного потемневшего в углах, а пол был устлан тёмно-коричневым паркетом. У стены напротив дверей лифта стояли большие напольные часы - тоже достаточно старые на вид. Такие ещё за глаза именуются «дедушкиными часами». Рядом с ними висела огромных размеров картина, на которой был изображён коридор явно какой-то картинной галереи. Просто светлый коридор с картинами по стенам. Без людей.

Правда, больше моё внимание зацепило другое. У стены справа от входа в лифт приютился большой музыкальный автомат – деревянная,закруглённая сверху коробка с вставками из белого стекла и большим динамиком спереди. Под панелью с кнопками управления поблёскивала надпись «Вурлитцер». Ещё выше располагалось небольшое окошко. Да, подобные вещи не скажи, что редкость – в некоторых кафешках можно до сих пор отыскать парочку таких. Но данный аппарат определённо был старше. Он выглядел так, будто его выцепили из старого, ещё чёрно-белого американского кино. Такие агрегаты ещё называли джукбоксами или никельодеонами в те дремучие года, когда они проигрывали не современную попсу, а нормальную, ставшую сейчас классикой, музыку. Аппарат был выключен.

Возле джукбокса стоял деревянный стенд с прикреплённой к нему афишей. Я попытался прочесть её, но тут мутное состояние вновь навалилось на меня, и пришлось на некоторое время сосредоточиться на своём организме. Чёрт, и с чего бы всё это? От усталости? Или я съел или выпил что-то не то недавно? Хотя, нет – память подсказала мне, что я уже довольно долго ничего не ел, кроме таблеток снотворного. А вода из той бутылки из холодильника была последним, что я пил. Так что… А, кстати, мне вспомнился тот странный привкус, что был у неё. Это было подозрительно. Припомнив также, что подал мне воду тогда Джейк, я оглянулся на призрака.

Слушай, Инглиш, можно задать тебе вопрос? – из-за дурноты и моих внутренних попыток усмирить её, вопрос прозвучал несколько сухо.

Англичанин же в это время был на какой-то своей волне. Он с лёгкой, в чём-то ностальгической улыбкой рассматривал небольшое помещение и находящиеся в нём предметы. Подойдя к картине, призрак осторожно коснулся её поверхности.


Само собой, приятель, - ответ последовал с небольшим опозданием. Инглиш отвернулся от картины и посмотрел на меня, продолжая всё так же улыбаться. Что же с ним такое? Сперва спешка, теперь это. Нет, вроде как, было объяснение его радости, но в голове оно почему-то не всплывало.

Помнишь, ты не так давно давал мне выпить воды из той бутылки из холодильника? – я медленно подошёл к нему, продолжая гнуть свою линию. Улыбка призрака несколько пугала – она в чём-то походила на улыбку Бейзил, как бы абсурдно это ни звучало. – У неё был какой-то странный металлический привкус. В той бутылке не было ничего помимо воды?

Здесь Джейк заметно озадачился.

Серьёзно? – он вопросительно поднял бровь. - Оу. Что ж, теперь понятно, почему ты тогда отключился, - он опустил взгляд, затем пожал плечами. - Честное слово, Дерек, я не знаю, что там могло быть. Ничего такого в самой бутылке я не заметил. Возможно, Тварь попросту вновь исказила твое восприятие? Не первый раз же, - подняв взгляд, Инглиш немного нахмурился. - Смею заметить, кстати, что ты выглядишь несколько бледнее обычного. С тобой всё в порядке, друг?

Что ж, это был не тот ответ, который я хотел услышать. Но с другой стороны, откуда призраку и правда было знать? Я выдохнул и провёл рукой сквозь свои волосы.


Не знаю. И перестань уже меня так называть – я Дирк, а не Дерек, - я повернулся лицом к картине.

Прости великодушно – всё время забываюсь, - протянул англичанин.

Ладно, чёрт с ним. Скажи лучше – куда мы попали на сей раз?

Инглиш вновь улыбнулся той загадочной улыбкой. Переведя взгляд на афишу неподалеку, призрак подошёл к той и вслух прочитал:

«Только сегодня вам предоставляется уникальная возможность посетить нашу Галерею Искусств. Мы рады принять вас ровно до двенадцати часов по полуночи. Включите музыку для создания настроения - и вперёд, на встречу с прекрасным!» Дирк, - он поглядел на меня, и в его глазах снова заплясали азартные огни, - мы с тобой находимся там, куда ещё прежде никому не удавалось попасть. Во всяком случае, с момента появления этого места.

Просто замечательно. Да, что-то такое он и говорил. Но… Я слегка наклонил голову на бок, с долей растерянности глядя в ответ.

В смысле, никому не удавалось сюда попасть? – всё же не очень хотелось думать о том, что я забрался так глубоко, как не пробиралась ещё ни одна жертва. Это могло значить, что я либо в огромной опасности и рискую умереть в любую секунду, либо…

Небольшой кислый ком прилил к горлу так внезапно, что я закашлялся, стараясь задавить его обратно. Мутное ощущение внутри и не думало уходить, лишь усиливаясь, и меня внезапно одолел приступ головокружения, из-за чего мне пришлось опереться о раму картины, чтобы не упасть.

В том смысле, что мы ушли в один из самых дальних миров снов, - продолжал тем временем Джейк, отвернувшись обратно к афише. Ему пока явно было не до того, как я себя ощущаю. Вот же его захлестнуло. - И это потрясающе! Хотя, конечно, расслабляться ещё рано, но только подумай, Дирк - мы всё ближе к тому, чтобы разорвать этот порочный круг! - парень вскинул руки вверх, радостно усмехнувшись. О да, мы всё ближе к тому, чтоб нас прикончили. Гип-гип-ура. - Я уверен на все сто, что у нас всё получится! Надо только понять, как нам попасть внутрь.

Здесь я приостановил поток внутреннего сарказма. Внутрь? Это куда ещё? Так и хотелось спросить, но проклятая дурнота и не думала ослабевать. Чёрт, не помню даже, когда подобное со мной случалось. Если и случалось вообще…

Откуда-то со стороны раздалось негромкое, но настораживающее шипение. Я кинул взгляд туда, а затем резко одёрнул руку от рамы, на которую опирался. По ней, чуть поблёскивая в неярком свете, ползла чёрная змея. Как будто так и должно быть. Я с напряжением отошёл на шаг, предположив, что змея ядовита, и неплохо бы держать дистанцию. Но потом заметил жёлтые пятна на её голове и относительно успокоился – это был просто уж.

Организм, тем временем, вроде, утихомирился, и я задал мучивший меня вопрос:

Куда «внутрь»? Я не вижу тут никаких дверей, кроме лифта. Но я не рискну вновь туда заходить, Инглиш, даже не проси.

Англичанин поглядел на проход обратно в лифт, затем отмахнулся.


Нет, лифт доставил нас сюда. Свою функцию он исполнил, так что навряд ли понадобится нам теперь, - он повернулся ко мне лицом. Призрак прямо-таки светился от радости, и это никак не вязалось со всей ситуацией в целом. - Надо искать подсказки в этом помещении. Как и всегда, в общем-то. У меня пока только есть предположение, что надо как-то запустить музыкальный аппарат, дабы где-то открылся проход в галерею. Туда, куда нам, собственно, и нужно, хех.

В галерею? - я растерянно посмотрел на картину, а затем на ползущую по раме змею. Во мне поднялось странное ощущение, которое я вполне мог охарактеризовать как дурное предчувствие. А с ним вернулась и тошнота. Да что же это такое? Будто я серьёзно отравился чем-то.

Вновь закашлявшись и попытавшись сглотнуть вставший в горле кислый ком обратно, я силился вспомнить, что может вызывать такое отвратительное отравление. Да ещё и с металлическим привкусом. К сожалению, мои знания по части ядов были крайне поверхностными, поэтому вопрос так и остался без ответа.

И всё же тебе явно нездоровится, друг. Что с тобой? Может, тебе стоит пока присесть, а я осмотрюсь вокруг повнимательнее? - с долей тревоги проговорил Джейк, подходя ко мне. Наконец-то отвлёкся от своих восторгов и заметил, как мне хреново.

Кивнув, я присел на пол возле часов. Главное – стараться дышать как можно глубже. В первый раз помогло. Хотя, сейчас моё состояние было явно хуже – голова кружилась, а желчный ком перекатывался вверх-вниз по пищеводу, будто был разумен и не знал толком, куда ему деваться. Глаза начинали слезиться от накатывающей волнами дурноты.


Всё же была какая-то дрянь в той водичке, - сдавленно произнёс я, прикрывая глаза.

Похоже на то. Ладно, сиди смирно. Не думаю, что в этой комнате нам может что-то навредить, - выдохнув, Инглиш принялся ходить по комнате и осматривать всё, что в ней было. Я периодически следил за ним взглядом, когда тошнота была не такой сильной, но потом приходилось вновь закрывать глаза и сосредотачиваться на дыхании.

Кризис случился тогда, когда англичанин принялся обследовать джукбокс. Каждый щелчок кнопок аппарата бил мне по слуху и отдавался очередной волной тошноты. Глубокие вдохи и выдохи не помогали – становилось лишь хуже с каждой секундой. Так что, когда призрак постучал по окошку над панелью с кнопками, а потом вновь принялся щелкать оными, мой организм окончательно взбунтовался, и я потерял последний контроль.

Единственное, что я успел сделать, так это наклониться вперёд – скорее, рефлекторно, нежели осознанно. Мою глотку сдавил сильный спазм, и комок желчи устремился наружу. Из моего рта потекло что-то жгучее и… нестерпимо яркое. Кислотно-синие, зелёные, жёлтые и красные пятна каких-то полупереваренных образов выходили наружу. Голова кружилась, и всё тело начало сотрясать мелкая дрожь. Вскоре передо мной была нехилая красочная лужа, а дурнота всё не желала отпускать.

Внезапно что-то встало поперёк моего горла. Какой-то мелкий предмет. Он ранил горло как наждачка, и из-за него я не мог ни вдохнуть, ни выдохнуть. Жуткое желание разразиться кашлем только лишь ухудшило ситуацию – я судорожно пытался вдохнуть, но ничего не выходило. Я начал хрипеть, хватая себя за горло и пытаясь выдохами вытолкнуть чужеродный предмет из гортани, но ничего не получалось. Разум начала захлестывать паника, оставляя в нём лишь одну мысль: «Я не могу дышать!»

За всем этим я не заметил, что Джейк перестал возиться с джукбоксом и подбежал ко мне. В следующий момент я почувствовал, как чьи-то руки крепко обхватывают меня внизу груди.

Сейчас, сейчас. А теперь – р-раз! – проговорил Инглиш, а затем резко сжал свои объятья, надавливая на диафрагму и заставляя меня силой выдохнуть.

Первая попытка прошла безрезультатно, посему англичанин повторил свои действия. Я захрипел от неприятного ощущения… а затем предмет, перегородивший мои дыхательные пути, выскочил наконец наружу, со звоном падая на пол и укатываясь куда-то. Сразу же после этого я со свистом вдохнул и зашёлся кашлем, который постепенно стих. Меня трясло, во рту чувствовался привкус желчи и чего-то металлического, голова кружилась от недостатка кислорода. Глаза слезились, мне было зябко, а лицо притом горело. Я глубоко дышал и старался прийти в себя, с неверием глядя на сюрреалистичное пятно кислотной краски, которая только что вытекла из моего рта. В голове в принципе не укладывалось всё, что произошло. Но я и не старался особо задумываться об этом, восстанавливая вместо этого своё дыхание.

Всё, правильно, вот так, дыши, - Джейк всё ещё сидел рядом со мной, держа теперь руки на моих плечах. Прикосновение успокаивало, поэтому вскоре я сумел привести свои нервы в порядок. Поняв это, Инглиш помог мне сесть, а затем поднялся на ноги. – Пойду посмотрю, что за предмет мешал тебе дышать – он, вроде, укатился вон туда, - с этими словами он направился к той стене, где стояли джукбокс с афишей.

Я сидел, прислонившись спиной к стене возле часов, и отсчитывал свои вдохи и выдохи. Голова моя прояснилась окончательно где-то на шестом вдохе. Тошнота ушла на седьмом, а от головокружения почти ничего не осталось на девятом. В теле ощущалась усталость, но это можно было терпеть. Хотя, конечно, отдых бы мне не помешал…

Но увы – не сейчас.


Ну надо же! Вот это удача! – внезапный радостный возглас Инглиша выдернул меня из состояния расслабленности, и я открыл глаза, с долей недоумения глядя на спину стоящего неподалеку англичанина. Похоже, он что-то держал в своей руке.

Чт… - я коротко прокашлялся, дабы окончательно прочистить горло. Оно неприятно болело из-за того, что выскочивший предмет немного оцарапал гортань, но говорить было можно. – Что там?

Джейк повернулся ко мне и поднял руку с чем-то небольшим, зажатым в пальцах правой руки.

Монета! – с улыбкой ответил он. – Пять центов образца 1958 года. Как раз то, что нам и нужно, стоит заметить.

Серьёзно?.. Пожалуй, более бредовой ситуации, пробуждающей смешанные чувства, не придумаешь. Я пару раз моргнул.


Что-что, прости? – дабы удостовериться в реальности происходящего, я поднялся на ноги и подошёл к Инглишу, опуская взгляд на его руки.

Смотри сам, - призрак охотно подошёл поближе и протянул мне раскрытую правую ладонь.

На ней покоился серебристого цвета кругляшок. Типичный никель с профилем старика Джефферсона. Только дата в углу - 1958 - показывала, что нет - это не привычная современная монета, а уже довольно старая по нынешним меркам.

И вот эта хрень только что вышла из моего организма вместе с огромной лужей яркой краски… Так, спокойно, Страйдер, спокойно – в снах какой только ерунды не бывает, не стоит искать в этом привычную тебе логику.


Феерично, - прикрыв глаза и выдохнув, протянул я.

Хех, да, можно и так сказать. Неожиданно, странно, но притом очень кстати, - хмыкнул англичанин, слегка подбрасывая монету на ладони. - Потому что, друг мой, именно такими монетами и запускались когда-то музыкальные аппараты, подобные вон тому у стенки, - он с улыбкой поглядел на меня. - Думаю, ты предполагаешь, что нам нужно делать, так?

Ну, тут, наверное, только дурак не поймёт. Но почему-то для меня это было странно.


Думаешь, всё так просто? - я глянул по сторонам, начав анализировать обстановку вокруг. Ладно, странно-то странно, но, с другой стороны, ничего более активировать в этом месте было нельзя. Разве что завести эти «дедушкины» часы. Но для часов этот никель явно был не нужен – не так обычно заводят часовой механизм.

Ну, на мой взгляд, для того, чтобы войти в галерею, особо сложного механизма не нужно, - Джейк слегка пожал плечами. - На афише сказано включить музыку. Скорее всего, это и откроет проход. Только вот… - он с долей задумчивости поглядел на часы. - Всё не могу понять, зачем здесь напольные часы. Тем более не рабочие.

Хороший вопрос, конечно. Навряд ли это просто для создания антуража. Я поглядел на афишу, затем внимательнее присмотрелся к часам. Вернее, к циферблату. Часовая стрелка замерла на десятке, минутная – на двенадцати. Хм…


Если сейчас уже не день по местному времени, то тогда до закрытия галереи осталось всего два часа, - я указал на циферблат. – Или же четырнадцать, если это всё-таки утреннее время… К слову – от галереи тут только одна картина пока. Что немного разочаровывает.

Ну, это пока одна. Посмотрим, что будет, если мы забросим эту штучку в музыкальный аппарат, - с этими словами Инглиш, заговорщицки подмигнув, подошёл к джукбоксу. Перехватив монету пальцами, он легко вбросил её в прорезь.

Послышались негромкие механические щелчки. Потом пара гудков. А затем аппарат «ожил», и ранее белые лампы замерцали всеми цветами радуги. И тут же откуда-то сверху зазвучала музыка.

When skies are cloudy and grey

They're only grey for a day

So wrap your troubles in dreams

And dream your troubles away*, - после проигрыша вновь зазвучал голос Фрэнка Синатры. И чёрт его поймет, как - крутящейся внутри аппарата пластинки я так и не увидел.

Следом за джукбоксом внезапно «ожили» и напольные часы, начав глухо тикать. Маятник стал мерно покачиваться из стороны в сторону. Видимо, время пошло вперёд.

Я с долей удивления пронаблюдал сперва за музыкальным аппаратом, затем за часами. Потом ещё раз осмотрелся вокруг. Помимо этого, в комнате больше ничего не изменилось.

Что ж, никаких дверей волшебным образом не образовалось. Что делать будем? – я перевёл взгляд на Джейка.

Тот задумчиво хмыкнул. Он тоже обвёл взглядом комнату, пытаясь понять, какой шаг сделать следующим. А затем Инглиш неожиданно замер.

Прислушайся, - призрак слегка прищурился. - Мне кажется, или… - он повернулся в сторону картины.

Сперва я не понял, о чём он говорил, но вскоре до моего слуха начал слабо доноситься какой-то шум. Я прикрыл глаза и сосредоточился, стараясь отстраниться от тиканья часов и звучавшего где-то вверху Синатры. Тут-то я и услышал чуть дребезжащий звук, который обычно издают крутящиеся шестерёнки. Создавалось впечатление, что где-то зашевелился огромный механизм.

Нет, не где-то. В картине.

Открыв глаза, я повернулся к полотну и слегка ухмыльнулся.


Дверь за полотном или полотно-портал, - озвучил я свои мысли. Это открытие, надо признаться, заинтриговало меня. И притом в хорошем смысле. Что за механизм там может быть? - Судя по тому, что дальше меня сюда никто не добирался, ты понятия не имеешь, что на той стороне, верно, Джейк?

Только примерно, - англичанин перевёл взгляд на меня. - Потому что, - голос его слегка дрогнул, и в нём мелькнула грусть, - кажется, я знаю, чей это мир, - но парень быстро встряхнулся, а затем поднял руку и коснулся поверхности картины.

Вернее, коснуться Инглишу ничего не получилось. Его рука прошла насквозь. Картина перестала быть просто картиной. Значит, теперь это портал. Потрясающе.


Что ж… Тогда пошли. Расскажешь обо всём по ходу дела, - хмыкнул я. А затем мы вместе шагнули внутрь картины, переступив через нижний край огромной рамы.

*

Ничего особого не произошло во время перехода. Лишь лёгкий холодок пробежался по моему телу, когда я переступил через раму, но не более того. Гораздо более интригующим было то место, куда мы попали.

По виду это был именно тот коридор, что был изображён на картине – бежевые стены, тёмно-коричневый паркет на полу, люстры, подобные той, что была в комнате с лифтом, наверху и картины, висящие на стенах через равные промежутки друг от друга. Однако мне было достаточно пары секунд, чтобы заметить различия. Картины располагались теперь не только по стенам, но и на потолке, придавая тем самым помещению некоторую сюрреалистичность. В дополнение к этому от одной рамки к другой шли какие-то странные неглубокие борозды. Будто выеденные в краске и штукатурке каким-то раствором кислоты или чем-то подобным, они создавали замкнутый поперечный круг. Складывалось впечатление, будто в этих местах соединяются части коридора… Или это просто своеобразная деталь интерьера? Кто его знает на самом деле. После всего начинаешь придавать особое значение даже таким мелочам, которые кажутся не слишком достойными внимания.

Мы с Джейком неторопливо направились вглубь коридора. Прекратив обращать на борозды внимание, я с долей любопытства стал разглядывать висящие на стенах полотна. Надо заметить, там было на что посмотреть.

Первой была картина, на которой изображалась витрина магазина с манекенами (у тех совершенно отсутствовали ноги, а головы были наклонены вниз – как будто они были озадачены отсутствием своих нижних конечностей; надпись под картиной гласила «Магазинчик на углу, 1953»).

Дальше – пасмурное небо, проглядывающее сквозь покрытое дождевыми каплями стекло окна («Осенняя меланхолия, 1950»; довольно красиво – видно даже мокрые дорожки и блики света).

Ещё дальше – цветущий сад («Весна. Воскрешение природы, 1955»; в принципе, никаких особых деталей – лишь довольно широкие мазки разных цветов, но всё равно живописно).

Парочка лондонских пейзажей, что удивительно (обе названы «Грёзы Туманного Альбиона, 1957»; город я узнал ещё по изображённым достопримечательностям – Тауэрский мост и, конечно же, Биг Бэн; виды были явно старинными, ибо рядом с Биг Бэном виднелся дирижабль, да и в целом картины были написаны в коричневых тонах, имитируя старые гравюры и фото).

А вот после этого пошло кое-что неожиданно абстрактное. Безликая белая фигура, изображённая только до бёдер, тянется сквозь тьму к свету («Свет Надежды да укажет путь, 1958»; складывалось впечатление, что картина живая, и что фигура и правда тянет руки вверх).

Дальше - две фигуры, опять же безликие. Та, что была на переднем плане, была белая и нарисована опять же до бёдер, от груди к фигуре позади шла тонкая рыжеватая нить. Фигура на заднем плане же держала одну руку - белую - на плече фигуры спереди, а вторая - чёрная - сжимала ножницы, в которых находилась нить («Хранитель/Дьявол, 1958»; эта картина была мне не совсем понятна, но в то же время что-то в ней было и знакомое).

А затем…

Хм, надо же, - задумчиво протянул Джейк, проходя вперёд. Он коснулся рукой рамы одной из картин слева. - Да, я точно знаю, чей это мир. Вспомнил это.

Я подошёл поближе, чтобы рассмотреть заинтересовавшее призрака полотно. И искренне удивился, увидев на нём… самого Инглиша. Вид у него на полотне был немного растерянный, он улыбался, стоя прямо и спрятав руки за спиной. Можно было подумать, что англичанин выглядел как обычный парень в костюме путешественника начала двадцатого столетия, но более серые тона, которыми была выписана его фигура, чётко давали понять – на картине изображён мертвец. Подпись была простейшей: «Джейкоб, 1958».

Когда-то был один человек, с которым мне удалось установить связь практически такую же сильную, как с тобой, - несколько отстранённо проговорил Инглиш. - Девушка из далеких пятидесятых. Умная, общительная и очень творческая натура. Она училась на ветеринара, хотя у неё всю её сознательную жизнь была боязнь змей. Как видишь, рисование было и её хобби тоже.

Он опустил взгляд. Лёгкая улыбка, что до этого держалась на его лице, ушла.


Я бы сказал, что её смерть была иронией судьбы. Роковая случайность - какой-то сумасшедший притащил к ней животное на усыпление. Якобы больную кошку. А на деле это оказалась ядовитая змея, которая в итоге ужалила её в ногу.

И, конечно же, этому поспособствовала Тварь? – пока шёл рассказ, я разглядывал Джейка на картине, невольно сравнивая нарисованное изображение с призрачным оригиналом. И чёрт - последний сейчас выглядел намного хуже. Тогда, в лифте, я уже уловил некоторые детали, но сейчас при лучшем свете и самочувствии, плюс с примером для сравнения я смог понять, насколько всё плохо. Англичанин казался каким-то серым, будто покрытым копотью. Его руки и щека были покрыты красноватыми ожогами, а концы волос будто были слегка опалены. Инглиш менялся, но заметил я это только сейчас.

Именно. В её случае Тварь решила, что лучшим сосудом для неё будет зеркало, доставшееся от покойной тети, - продолжал говорить Джейк. Он поджал губы, так что чуть выступающие передние зубы стали видны. - Она так и не смогла его разбить, и наша связь в принципе оборвалась…

Да уж, не лучший конец… Кстати, чел. Ты в порядке? – с долей тревоги поинтересовался я. Вдруг все эти изменения влияют на англичанина не лучшим образом, а внешне этого не видно просто потому, что он хорошо это скрывает?

А может, и нет. На мой вопрос Инглиш вопросительно поднял бровь.


Хм? Да, со мной всё нормально. Ну, насколько всё может так быть с человеком в моём положении, хех. А что?

Я, конечно, понимаю - ты умер в пожаре, и все дела, - я ещё раз посмотрел сначала на портрет, а потом на призрака. В голове мелькнула мысль о портрете Дориана Грея, но быстро улетучилась – не совсем подходящее сравнение, - но на картине ты выглядишь в разы лучше, чем в реальности. Посмотри на свои руки - они все в ожогах, да и ткань одежды и волосы будто обгорели. И левая щека тоже вся красная.

Да? - Инглиш оглядел свои руки и слегка коснулся своей обожжённой щеки. Ей-богу, такое чувство, что появляющиеся изменения вообще никак не тревожили его. Впрочем, он уже мертв - с чего бы ему испытывать боль?.. Нет, стоп – он сам говорил, что может ощущать прикосновения. Да и тот удар в скулу, которым я сбил с него очки, англичанин почувствовал (и ещё как. Чёрт, нехорошо всё-таки получилось). В чём же тогда дело?

Видимо, парень просто забылся - потому что от прикосновения к ожогу он всё же чуть-чуть поморщился.

Вот незадача. Видимо, Тварь пытается так или иначе меня обезвредить, приближая меня к тому облику, в котором я кончил своё существование, - протянул Джейк. - Хотя, я не понимаю, как она это делает.

Я нахмурился, но решил, что раз призрак сам не знает, что с ним, то мне уж тем более никак не догадаться. Вздохнув, я пошёл вдоль стены дальше вглубь коридора.

I guess I'm just a fool;

Who never looks before he jumps,

Ev'rything happens to me, - песня Синатры, звучащая наверху, уже какое-то время была другой. Интересно, сколько их в принципе прозвучит. Пока, что занятно, не было ещё ни одной, которую я слышал когда-либо. Видимо, очень старые.

Думаю, что стоит поспешить. Это спокойствие и затишье мне не нравится, - проговорил я, пряча руки в карманы джинсов. Хм, кстати, мой гардероб опять поменялся - вместо майки, пижамных штанов и босых ног я был одет в чёрные джинсы, серую футболку и рыжие кеды. Только вот ножен от меча на поясе больше не было… Так вот что так металлически лязгнуло тогда на кухне!

«Проклятье», - мысленно чертыхнулся я. Тот факт, что я был безоружен, меня очень сильно напрягал. Ведь наверняка Тварь не позволит нам просто так бродить по коридорам.

Говорят обычно, что затишье случается перед бурей, - хмыкнул Инглиш.

Будто в подтверждение его слов и моих недавних мыслей откуда-то сзади послышался шум. Что-то старательно ломали. Какую-то деревяшку или вроде того. Где-то я уже слышал подобные удары. А особенно - тот хриплый стон, который раздавался сквозь них.

Вот только не надо мне тут дерьмовых предсказаний, - сказав это, я резко обернулся в сторону шума. Внутренне я приготовился бежать, как только покажется угроза моей жизни.

В следующий момент за спиной Джейка в картине, которая изображала его самого, появились какие-то полосы, перечёркивающие всё изображение, а затем рисунок рассыпался лоскутами. На месте улыбающегося лица Инглиша появилось то, что осталось от лица потерянной души, которая теперь судорожно шкрябала пальцами-лезвиями по тонкой грани между рисунком и реальностью, издавая нечеловеческий хриплый вой.

Пресвятые Мария и Иосиф! - высказывание англичанина, конечно, звучало достаточно комично (пусть он и был изрядно напуган), но в данной ситуации смеяться было некогда. - Не думал, что они проберутся так далеко. Надо искать, куда идти дальше!

Сказав это, призрак ринулся вперёд. Я не замедлил рвануть следом за ним. Звуки за спиной подсказывали, что зеленокожая тварь выбралась-таки из картины и притом не в одиночестве – выли уже явно минимум две.

Поскольку коридор оканчивался, по сути, тупиком, далеко мы не продвинулись. Джейк начал оглядываться вокруг с долей тревожности в поисках хоть какой-нибудь подсказки, что делать дальше. Я также глядел по сторонам, судорожно перебирая в голове варианты действий. Их было не очень много, по сути: либо искать проход в какой-либо из картин (в конце концов, если такой трюк уже срабатывал, то может сработать и теперь. Надо только понять, как определить картину-портал), либо развернуться и попробовать дать отпор преследующим нас потерянным душам (что сложно, но не невозможно).

В следующий момент всё вокруг внезапно вздрогнуло. В песне Синатры проскочил какой-то странный звук (как когда игла проскакивает мимо дорожки в пластинке), а затем послышался механический шум - как будто где-то начали проворачиваться огромные шестерёнки. Где именно - понятно стало сразу, поскольку коридор, в котором находились мы с Инглишем, внезапно начал поворачиваться по часовой стрелке.

У меня невольно подкосились ноги, когда пол вдруг начал косить на один бок. Пришлось даже ухватился за стену, но та не была надёжной опорой. Ладонью я почувствовал вибрацию - все стены мелко трясло, будто они и правда были частью огромного механизма.

И всё же… Может, вся эта галерея - не просто галлюцинация и образы, почерпнутые из угасающих сознаний? Может, в ней есть нечто большее? Но думать было некогда - рядом с моей ладонью пронзительно зашипела спугнутая змея. Какая именно это змея, я понятия не имел, но её агрессивное поведение мне не нравилось. Не хотелось помимо уже имеющихся шрамов на лице заработать ещё и змеиный укус…

Тем временем потерянные души продолжали ломиться извне – уже из других картин. Пострадавшие полотна свешивались вниз лоскутами, и с них стекала рыжевато-бурая жидкость, очень похожая на кровь с гноем. Если раньше численность этих тварей позволяла рассматривать борьбу как вариант действий, то теперь, когда их было по меньшей мере штук семь, сопротивление равнялось суициду. Оставалось только бежать. Но куда?

Ответ нашёлся сам собой. Я не успел толком понять, что произошло. Моя рука соскользнула со стены, а затем я внезапно провалился куда-то, как в кроличью нору. Тотчас пространство вокруг поменялось - я летел через серую, туманную улицу, полную безликих людей, шедших одной толпой. И вроде как нёсся я вниз, но пол почему-то находился под моей грудью. Так что выходило, что я летел вдоль улицы, лишь чудом не врезаясь ни в кого из окружающей толпы.

Тут я осознал - это был мой мир. Тот самый мир, с которого начался весь этот кошмар. Мир бесконечной толпы. Но прежде, чем я смог как-либо отреагировать на это, я проскочил в раскрытую нараспашку дверь одного из магазинов, что располагались по сторонам улицы, и очутился в очередном коридоре галереи, вылетев из одной из картин. Тут уже сбрендившая сила притяжения всё же потянула меня вниз, а не в бок, и я с глухим звуком шмякнулся на пол.

Падение несколько выбило воздух из моих лёгких, поэтому, приподнявшись на руках, я принялся судорожно дышать. В голове у меня всё не хотело складываться логическое объяснение того, что буквально только что произошло. А затем поток мыслей в принципе был прерван чьим-то громким возгласом удивления и глухим шлепком упавшего на пол тела.

По-моему, я начинаю понимать, что чувствовала Алиса, прыгнув за Белым Кроликом в нору, - проговорил Джейк, приподнимаясь над полом. - Ф-фу-ух, вот это было внезапно!

Что ж, уже хорошо понимать, что он тоже успел избежать опасности.


Ты цел, Страйдер? - Инглиш перевёл взгляд на меня.

Более-менее, - выдохнул я и медленно встал на ноги. – И да – я теперь понимаю, как ощущала себя Челл, с разгона проносясь через порталы.

К сожалению, даже в данном случае торт окажется ложью, - можно было подумать, что призрак высказал это случайно, но, судя по лёгкой ухмылке, он всё-таки знал. Понаслушался из моих разговоров.

Жаль. С такой мотивацией – особенно сделанной руками Джейн - можно было бы и горы свернуть, - ровным тоном ответил я (но шутку оценил) и направился вперёд, начав осматриваться в новом коридоре.

But now, I just can't fool;

This head that thinks for me.

I've mortgaged all my castles in the air, - Синатра тем временем не прекращал всё так же воодушевленно петь. Чем дальше всё шло, тем меньше эти лиричные песни вписывались в картину происходящего. Особенно учитывая тот факт, что моей жизни было теперь минимум три угрозы.

Я подошел к одной из картин, висящих на стенах коридора. На ней было изображено туманное озеро и белая лошадь. По морде еле заметно стекали слёзы. Здесь на раме не было никаких змей, но при этом картина не была статичной. Лошадь стояла, но было заметно, как ветер слегка развивает её белую гриву. Под картиной было написано название «Келпи». Кратко и по смыслу. Я бы не удивился, если бы эта лошадь через какое-то время превратилась в жуткую клыкастую тварь с камышами вместо гривы.

Прикосновение к поверхности картины дало понять, что нет, это не портал. Просто картина. Да, движущаяся, но картина. Хмыкнув, я направился дальше, приглядываясь к другим полотнам. Некоторые из них тоже двигались, какие-то были статичными. Но все они не были порталами. Как же тогда понять, в какую именно можно «войти»?..

Музыка продолжала беззаботно играть в вышине (старина Фрэнк, если ты хочешь успокоить, то ты делаешь это неправильно). Но вдруг в мелодии снова проскочил странный инородный звук. А затем стены вновь пришли в движение.

Да что ж ты будешь делать-то! - с долей возмущения воскликнул Джейк, прильнув к той стене, что пошла сейчас вниз.

Здесь я отметил ещё кое-что интересное в устройстве Галереи - мало того, что стены двигались, так и картины менялись. В первый раз, когда коридор стал поворачиваться, этого не произошло, да, но сейчас рамки некоторых полотен повернулись на сто восемьдесят градусов, а краска с них начала стекать вниз. Как раз по тем самым бороздам в стенах, которые я отметил раньше. Что ж, наверное, сейчас лучше всего будет стараться не прикасаться к краске.

Само собой, через некоторые картины вновь начали прорываться потерянные души, всё так же завывая. Надо было срочно искать очередную картину-портал, хотя я всё ещё не понял, как именно её определять.

Дирк! Нам сюда! - я уже практически лежал на одной из стен, когда Инглиш потянул меня за руку куда-то в сторону.

Где-то вдалеке чуть выше раздавалось тихое шипение. Змеиное. Ну конечно, всё до гениального просто.

Я рванул за Джейком, перескакивая ручейки краски и стараясь не задумываться о том, что сейчас мы бежим не по полу, а по стене, но в какой-то момент я оступился. Моя нога застряла – вернее даже, кто-то схватил меня за неё. Я резко опустил взгляд, и моё дыхание перехватило - в мою ногу вцепилась потерянная душа. Лезвия на её пальцах, к счастью, уже успели обломиться о края рамы, а остатки от них не могли прорезать ткань джинсов. Посему я резко дёрнул ногой, ударяя зеленокожую тварь в то, что должно было быть лицом, и кинулся дальше за Джейком, бегущим где-то уже в конце коридора.

Инглиш, подожди!

К счастью, призрак замедлился и в определённый момент вовсе остановился возле одной из картин – той, что была в опускающемся всё ниже и почти уже ставшим стеной потолке.

Скорее, Страйдер, пока здесь всё опять не начало меняться! - с долей волнения воскликнул он, касаясь рамы. Змеи на ней недобро шипели. И - стоп, у них серьёзно были капюшоны?

Я немного затормозил, останавливаясь в паре шагов от картины. Мне правда очень не хотелось быть укушенным, особенно после того, как Джейк рассказал, как умерла девушка, связанная с этим местом. Собственно… Куда мы собирались теперь?

Картина показывала серые улицы Лондона и называлась «Выход к собору Святого Павла ‘40». Что значило это «40» в конце, думать было некогда - безликие души приближались. Одна из них с воем потянулась ко мне, и я тут же прыгнул в картину, чудом уворачиваясь от острых лезвий и избегая укуса змей. В голове мелькнула мысль, что мне всё-таки очень не хватает своего меча.

Атмосфера вокруг сразу же изменилась. Стало очень тихо, практически беззвучно. Я почувствовал лёгкий прохладный ветер, который пропах пылью и костром. Вокруг клубился густой туман, так что трудно было разглядеть окружение детально.

Джейк, впрыгнув в картину следом за мной, потянул меня за собой за руку.

Поразительно, что эта картина обнаружилась здесь и являлась проходом! - слегка усмехнулся он. - Как будто я дома…

Ну да, Англия.

Всё бы ничего. Но вот было что-то напрягающее в атмосфере этого места. Например, тот факт, что на улочках, выводящих к площади, не было людей. Конечно, их попросту могли забыть нарисовать, но это не казалось мне главной причиной.

Когда мы пробежали достаточно близко к одному из зданий, я заметил, что оно полуразрушено. Крыша дома и часть внешней стены обвалилась, словно в неё попало что-то большое. Какой-то снаряд…

Ох чёрт.

«40» - это год. И, скорее всего, 1940**.


Погоди, Инглиш! – воскликнул я, не замедляя, однако, бега. – Ты ведь жил ещё до Второй Мировой, верно?

Ну, да? А чт- - договорить Инглиш не успел.

Где-то в вышине раздался пронзительный свист, и в следующий миг в нескольких метрах позади нас раздался оглушительный грохот, сотрясший землю. Англичанин еле удержал равновесие, а затем в немом шоке уставился на обвалившееся внутрь одно из зданий. Оттуда вверх поднимался дым. В воздухе запахло гарью.

Я пригнулся, прикрыв уши руками. А затем, когда первичный шок прошёл, схватил призрака за руку:

Мы попали в кусок сорокового года, чел! Лондон бомбят! - я рванул прочь с открытого места, внимательно смотря в небо. Теперь тишина была нарушена - воздух прорезала сирена воздушной тревоги, от которой кровь стыла в жилах. - Нам срочно нужно найти выход отсюда!

Кажется, увиденное порядочно потрясло Джейка, поскольку он ничего не говорил. Лишь бежал, периодически оглядываясь назад или с долей испуга глядя по сторонам.

Стоило и мне разок посмотреть назад, как я увидел, что проклятые души и здесь следуют за нами. Замечательно, как будто падающих с неба бомб было мало!

Вновь раздался оглушающий свист, и ещё один снаряд угодил в здание. Мы еле успели вовремя отскочить в сторону и в итоге выбежали прямиком на площадь перед кафедральным собором. Я замер, начав осматриваться вокруг.

«Выход. Здесь должен быть какой-нибудь выход!» - вертелась в моей голове мысль, пока я обводил взглядом полуразвалившиеся здания и окна в них, из которых продолжали лезть эти зеленокожие твари…

Ага, вот оно! Раз они лезут через них, то наверняка в каких-то окнах есть проходы обратно в Галерею. Надо только понять, какие из тех, через которые не лезли души.

Собор. Нам надо к нему, - несколько зашуганно проговорил Инглиш, указывая в сторону здания, до которого оставалось всего ничего.

Сперва не было понятно, почему именно туда. Но потом я смог углядеть слабый свет в одном из нижних окон.

Отлично, - выдохнув, я рванул к собору.

В этот момент в небе снова просвистело, и рухнувшая уже прямо на площадь бомба обдала нас с Джейком ударной взрывной волной, сшибая с ног. В ушах неприятно зазвенело, и я прижал к ним ладони, стараясь прийти в себя. Голова кружилась вокруг своей оси. Вот уж где точно не хотелось находиться, так это в столице Англии во время бомбёжки.

Лёгкая контузия продолжалась ещё некоторое время. Инглиш оклемался быстрее… или не совсем, но вскочил на ноги он быстрее и, пусть и пошатываясь, но потянул меня за собой.

Нам нужно выбираться отсюда как можно скорее! - всё так же испуганно произнес он, повторяя сказанное мной и затравленно оглядываясь.

Я тяжело поднялся, пошатнувшись, и в этот момент увидел, как сзади на англичанина летит безликая тварь, хрипло воя.

Сзади! – я почти было кинулся оттолкнуть его с дороги.

Но здесь Джейк сработал быстрее, отпихивая меня в сторону первым. Затем тварь налетела прямо на него, сшибая с ног. Ожидалось, что она станет пытаться ранить Инглиша… но нет - она только поднялась обратно на ноги и попыталась кинуться уже на меня. Однако англичанин не позволил ей, ухватив за одну из рук и с силой рванув на себя. Послышался неприятный хруст, и душа заверещала - уже явно от боли. Из швов, соединяющих предплечье с плечом, потекла кровь, и видно было, как зеленоватая кожа раздирается соединительными струнами.


Не тронь его!!! - ещё один рывок, и тварь рухнула вниз на мостовую, а затем Джейк как следует приложил её одним из достаточно крупных бетонных обломков по груди. Удар повредил ребра, душа начала барахтаться и хрипеть, под ней растекалась лужа крови.

Прости, но мне пришлось, - сказав это, Инглиш снова потащил меня за собой к Собору.

Я бросил последний взгляд на изувеченную англичанином тварь. Нет, то, что Инглиш умел драться, не вызывало у меня никаких сомнений. Но так жестоко подавить тварь, которую он сам буквально какое-то время назад искренне жалел, да ещё и рявкнуть на неё в такой манере… Кто знает, что им руководило в тот момент. И это извинение… Призрак повёл себя очень странно. Я нахмурился, а затем поравнялся с Инглишем, спеша в единственное горящее окно - свет был спокойный и приглушённый, как от случайно не погашенной свечи. Сейчас важнее было выбраться, наконец, в относительно безопасное место, чем разбираться в душевной организации англичанина.

Добежав до одного из окон, Джейк помог мне забраться в него, а затем залез следом. Вышло, правда, так, что мы выскочили из картины в верхней части коридора. Там, где потолок. Потому посадка оказалась очень жёсткой. Я плюхнулся на пол и в последний момент откатился в сторону, чтобы не быть придавленным сверху Инглишем (настолько подробно ознакомиться с его задницей я всё же не желал).

С громким «уф» Инглиш рухнул на пол рядом со мной. Он медленно сел, потирая ушибленный бок:


Да уж, вот эта пробежка, - хрипло проговорил он.

Somewhere, over the rainbow

Way up high

There's a land that I heard of

Once in a lullaby

Somewhere, over the rainbow

Skies are blue

And the dreams that you dare to dream

Really do come true, - новая песня старины Фрэнка звучала немного приглушённо, будто запись была испорчена. И хотя мелодия, без сомнения, была приятна, успокоения от неё не было. Скорее уж, наоборот.


«Проигрывает», значит, - хмыкнул я, поднимаясь на ноги и помогая встать Джейку. - По-моему, она стала только сильнее и жаждет поскорее нас прикончить.

Нет, Дирк, - Инглиш поднялся и поправил свою рубашку, будто это как-то могло ей помочь выглядеть менее потрёпанной, - сам посуди – что ты будешь делать, если твоя добыча вдруг отрастила зубы, выбралась из кокона и собралась прикончить тебя? Конечно, покажешь ей, кто тут главный, - призрак ухмыльнулся и пошёл дальше. - Вот и Тварь бросила все свои силы, чтобы поставить на место нас с тобой.

И тебя тоже? – я пошёл дальше. - Но ты же, вроде как, уже был её жертвой в своё время? И умер.

Собственно, да - Джейк, когда был живым, самым первым проходил через все эти кошмары. И, раз он умер не своейсмертью, то, значит, он проиграл. Но тогда почему он не похож на остальных душ? Почему именно он стал «проводником»?

Я – совершенно особенный случай, друг мой, - покачал Инглиш головой, а затем его вдруг осенило, и он посмотрел на меня. – М! Ноги!

Наверное, я бы с огромным удовольствием расспросил бы призрака касаемо того, почему именно он стал «особым случаем», но его фраза меня, мягко говоря, огорошила.


Ноги? – я пару раз моргнул, судорожно пытаясь найти связь между темой нашего разговора и тем, что сейчас выпалил англичанин. Но не мог.

То, что нам нужно искать, - Джейк взял меня за руку и пошёл вперёд. - Деревянные ноги куклы! Боже, как я сразу не догадался – это же элементарно!

Я всё ещё пытался провести логическую связь между пунктом А и пунктом Б, но так и не смог. Это меня даже раздражало.

Если так подумать просто, - продолжал тем временем Инглиш, - предыдущие части были так или иначе связаны с тем, как умерла жертва, в чьём мире мы их находили. Здесь жертва погибла потому, что змея укусила её в ногу. Соответственно, отыскать мы должны именно их.

Он посмотрел на меня.


Вроде бы логично, как считаешь?

Не считая того, что я так и не понял, как твои прошлые слова связаны с ногами, то да, - проворчал я, идя за призраком. Как же я ненавидел резкие переходы от темы к теме – сложно было быстро перескочить с одного хода размышлений на другой.

Я просто подумал – раз уж я проводник, то должен сам подумать, как нам найти часть куклы, - виновато опустил глаза путешественник. - И заметил, что у всех картин, что здесь есть, нет именно ног, - он указал на развешенные вокруг полотна разной степени реалистичности. - Везде люди изображены по пояс, по шею, где-то людей нет вовсе. А Анна – хозяйка этой картинной галереи – была сама укушена в ногу змеёй.

Я хмыкнул и, наконец, проложил связь в его словах, мгновенно успокоившись.

Тогда и правда логично.

Джейк довольно улыбнулся, поспешив вперёд.

А композиция снова сменилась:

My heart is sad and lonely,

for you I sigh, for you dear only,

Why haven't you seen it,

I'm all for you, Body and soul.

Инглиш вздохнул, кажется, прочувствовав слова и музыку песни. А, может, просто потому, что не нашёл ни одной змеи на раме картин, мимо которых мы проходили.


Анна, кстати, очень любила популярных исполнителей тех лет. Бинг Кросби, Фрэд Астер… Но любимчиком всегда был Фрэнк Синатра, - задумчиво проговорил он.

Да неужели, - процедил я, на что англичанин негромко хохотнул. Это и правда было очевидно.

Вдруг я услышал приглушённый стон, и в следующий момент одна из картин буквально взорвалась изнутри, раскидывая вокруг ошмётки холста и брызги краски, похожие на кровь – сразу несколько потерянных разодрали её своими руками-лезвиями и рванулись на нас с заунывным воем. Мы метнулись вперёд, но прямо перед нашим носом ещё одна картина разорвалась, и из неё вывалило ещё четверо безликих уродцев. Они потянулись к моей груди своими руками-лезвиями, и я невольно прижался к стене, чтобы увернуться, чертыхаясь. Я в который раз мысленно проклинал Джейка, из-за спешки которого я забыл прихватить из «безопасной зоны» свою катану.

Но англичанин смог меня в очередной раз удивить. Когда все семеро безликих тварей окружили нас, он вдруг выступил вперёд и громко воскликнул:

Стойте!

И души послушно замерли, повернув то, что осталось от их лица, в сторону призрака. Даже я невольно замер, ожидая, что произойдёт дальше.

Пожалуйста… Позвольте нам пройти дальше, - с долей мольбы продолжал Джейк, глядя поочередно на каждое зеленокожее существо. - Я ведь знаю - его душа нужна не вам. Вы... вы когда-то были в таком же положении. И если вы позволите нам продолжить путь, то всё скоро закончится. Правда! Так что прошу… Пропустите нас!

Души слегка наклонили головы, словно что-то решая. Одна из них потянулась своей рукой к моему горлу, но прежде, чем я решил напасть на неё первым, остановилась.

А затем потерянные отступили. Те, что перегородили проход по коридору дальше, послушно отошли в сторону. Все издавали какой-то свистящий звук, отдалённо напоминающий шёпот. Они… они послушались.

Спасибо, - выдохнув, англичанин благодарно улыбнулся им. И, взяв меня за руку, пошёл дальше. А души так и продолжали стоять, не нападая. Лишь что-то неясно шепча друг другу.

Сказать, что я был поражён произошедшим – это не сказать ровным счётом ничего. В голове начали толпиться, перегораживая друг друга, масса вопросов. Но я не мог задать ни один из них – просто не знал, с чего начать. Я пристально смотрел в затылок Джейка, пытаясь осознать случившееся. И у меня это плоховато получалось. Призрак вёл себя крайне странно.

Коридор под нашими ногами вновь двинулся – перед этим в музыке опять проскочил инородный звук. Вот и сигнал. Мы поспешно покинули движущийся участок, и я повернулся. Коридор крутился вокруг своей оси и поворачивался, на некоторое время обнажая свои «внутренности». Я увидел в темноте, сокрытой за стенами галереи, черноту, в которой поблёскивали не шестерёнки, как я думал, а тонкие нити. Их было великое множество – они мерцали разным цветом, были разными по толщине и по яркости свечения. Какие-то, казалось, вот-вот порвутся - такими они были тонкими - а какие-то казались крепкими, будто стальные тросы, но тоже натянутыми до предела. Коридор повернулся с пронзительным щелчком, и стена продлилась, закрывая от меня свою «изнанку». Я подумал, что не хотел бы оказаться между двух стен в момент, когда прямой коридор превращается в поворот. Судя по силе удара стены о стену, от того, кто там окажется, должна была остаться красивая кровавая горка размозжённого мяса и костей.


Почему ты раньше так не делал? – спросил я, когда зрелище закончилось.

Что ты имеешь в виду? - Джейк повернулся ко мне.

То, что ты проделал с Потерянными, - я скрестил руки на груди, освобождая своё запястье от хватки Инглиша. – Почему ты не пробовал их остановить ещё в начале?

Призрак почесал затылок:


Ну… На самом деле, это был крайне отчаянный шаг с моей стороны, приятель, - выдохнул он. - Мы были безоружны, а их было семеро. Дать отпор у нас бы не вышло. Поэтому… я подумал, что можно попытаться воззвать к той части их душ, в которой всё ещё теплится искра памяти. Их человечность, - англичанин слегка усмехнулся. - Да, глупо. Но таков я - верю, что даже в самых ужасных людях есть толика светлого. А в самых отчаявшихся - огонёк надежды.

Да ты идеалист, - хмыкнул я, направившись дальше.

Грешен, каюсь, - развёл руками путешественник и последовал за мной.

Мне слабо верилось в то, что у этих образин оставалось хоть что-то, что можно было назвать человечностью. Я бы не удивился, если бы выяснил, что мы с Джейком - единственные в принципе существа, которые могут действовать сами, не находимся под контролем. Но в таком случае что заставило тварей отступить?.. Честно говоря, со стороны это его «взывание к светлому» больше было похоже на голосовой контроль. Но говорить этого я не стал.

Скрип шарниров вывел меня из задумчивости. Этот звук… Да ладно? Опять?!

Чёрт возьми, вот только этого не хватало. Мы же убили её в прошлом сне, – я начал нервно озираться, ища глазами старую знакомую. Так скрипели только шарниры Кошки – я мог ставить на это что угодно. Джейк тоже начал беспокойно озираться, но вскоре замер и с ухмылкой указал на стену.

Я перевёл взгляд туда. Кошка сидела, заключённая в прямоугольник картинной рамы, и пристально смотрела на меня. В глазах её было ещё больше ненависти, чем раньше. Она была выполнена в стиле наброска, который двигался и ходил по полотну как зверь в клетке, пытаясь напасть на своего незадачливого «создателя». Совсем так, как я её нарисовал. Набросок даже был чуть опалён по краям – будто его успели потушить быстрее, чем огонь добрался до самой Кошки.


Надо же. И мой рисунок тоже тут.

Здесь рисунки многих, - хмыкнул Инглиш. Он заметно расслабился, поняв, что Кошка не сможет нам навредить. – Это место больше всего похоже на Галерею Кошмаров.

Forget your troubles and just get happy, you better chase all your cares away.

Sing hallelujah, come on get happy, get ready for the judgment day.

The sun is shining, come on get happy, the lord is waiting to take your hand.

Shout hallelujah, come on get happy, we're going to the promised land.

We're heading 'cross the river, wash your sins 'way in the tide.

It's so peaceful on the other side, - эта песня, заигравшая даже как-то неожиданно для меня, опять же никак не вязалась с происходящим. Хотя, слова у неё были немного угнетающими.

В конце концов, и этот коридор завершился глухой стеной. В тупике висела лишь одна картина. На ней ничего не было изображено – просто пустой сероватый холст. Змей на раме, конечно же, тоже не было. Я растерянно моргнул.


Мне что, искать кисти и краски и рисовать выход самому? – я посмотрел на Джейка. - Если нет, то я вообще ничего не понимаю.

Я тоже не понимаю, - Инглиш нахмурился, смотря на пустой холст. Но в следующий момент он немного неуверенно протянул руку и положил её на раму. Поверхность холста внезапно зарябила, как потревоженная поверхность воды, а затем на сером фоне начала проявляться картина.

Она получилась простой и незатейливой - светлая комната с туалетным столиком и стоящим на нём зеркалом, занимавшим большую часть картины. Вот и всё. Я присвистнул от удивления, но затем был вынужден отойти. С рамы на меня предупреждающе зашипели две змеи, появившиеся там словно из воздуха. На концах их хвостов гремели «погремушки». Просто замечательно.


Это то самое зеркало, – негромко проговорил Джейк, которому, казалось, на змей было наплевать. Он убрал руку с рамы, чтобы быть ближе ко мне.

И это гремучие змеи, - я сторонился предупреждающе шумящих погремушками тварей, готовых в любой момент пустить в ход свои ядовитые клыки. Этот страх не был фобией - он был здоровым и обоснованным. - Помнишь, что было в прошлый раз, когда мы сиганули в картину с такими же агрессивными змеями? Мы попали под бомбёжку. Это механизм, и в нём есть алгоритм. Судя по всему, опасность картины прямо пропорциональна опасности змей на ней.

Тем не менее, это то самое зеркало, - упрямо мотнул головой призрак. - Именно в нём жила Тварь у Анны дома.

Вот как, - я вновь посмотрел на картину. Но стоило мне сделать шаг, как одна из змей шикнула и дёрнулась в мою сторону. Я дёрнулся и отошёл обратно.

Чёртова гремучка, - я посмотрел на призрака. – Инглиш, ты не мог выдумать змей побезопасней?

Эй, я вообще не знаю, как это получилось! – возмутился англичанин. Затем попробовал снова коснуться рамы.

У него это получилось, что было удивительно. Змеи, конечно, продолжали предостерегающе греметь погремушками, но не нападали. Как же не справедлива наша жизнь.

Хм, надо же. В таком случае, первым пойду я? Или мне просто загородить змей, пока ты будешь пролезать в картину? – призрак обернулся на меня.

Удивительно, что пресмыкающиеся не нападали на него. Но я подумал, что, может, этот Стив Ирвин прошлого столетия знал какой-то хитрый приём по усмирению змей, и потому они успокоились. Впрочем, ладно - размышлять на эту тему было некогда, так как я снова услышал посторонний щелчок в музыкальной дорожке и потому, обогнув Джейка, поставил ногу на раму.

Придержи, чел. Лучше первым полезу я, а ты прикроешь, если что, – сказав это, я одним рывком заскочил внутрь, зная, что Джейк не даст змеям навредить мне. Точнее, надеясь на это.

Проникая в картину, я готовился встретить в этой комнате чуть ли не самого Сатану. Но, пожалуй, то, что случилось дальше, было совершенно из ряда вон выходящим. Потому что когда мои ноги коснулись пола, то я понял, что очутился попросту по ту сторону картины. В другом коридоре.

Lovers depend on moonlight for a love affair

Babies depend on mothers for their tender care

Flowers depend on sunshine, and the morning dew

Each thing depends on something, and I depend on you, - доносились сверху слова очередной песни Синатры.

Коридор был темнее предыдущих. Будто в нём было включено не основное освещение, а еле-еле горело аварийное. И ощущение, что что-то было не так, лишь усилилось…

Я обернулся назад, чтобы предупредить Инглиша, но только замер в немом ступоре. За мной не было никакой картины. И это окончательно сбило меня с толку. Неужели я угодил в ловушку?

Кажется, именно так оно и было. Где-то за моей спиной послышался стук. Словно оттуда ползла гигантская многоножка. И звук этот приближался. Я резко обернулся, готовясь в любой момент сорваться с места. Пусть только эта неизвестная тварь появится…

Через несколько секунд из-за поворота вдалеке показался источник шума. Стоило бы сразу обратиться в бегство, но вид этого существа заставил меня на краткий миг застыть в шоке. Перекрывая источники света, в коридор вползала огромная чёрная змея. Блестящие в полумраке чёрные глаза смотрели вокруг с животным голодом и агрессией. Пасть была приоткрыта, и в ней виднелись крупные белые клыки. Длинный раздвоенный язык щупал воздух впереди пасти. Но всё же шокировали меня не размеры этой твари, нет – самым жутким зрелищем в ней были многочисленные человеческие ноги, грубым образом пришитые толстыми струнами к чешуйчатому брюху. Именно они и издавали этот дробный стук по паркету, хаотично переступая по полу и продвигая тем самым змею вперёд. Как они вообще могли двигаться, будучи всего лишь насильно приделанными к телу пресмыкающегося, без всяких соединительных суставов и мышц, было за гранью моего понимания. Искали, чёрт возьми, ноги. Теперь их было просто в избытке.

Понимать что-то было некогда – завидев лакомую добычу, змея пронзительно зашипела и рванулась вперёд, набирая скорость. Это и стало сигналом к тому, чтобы я наконец-то перестал стоять столбом и бросился бежать по коридору справа.

Isn't it sweet to know, dear, you can help me on?

Wouldn't it hurt, to know, dear, all my hopes were gone?

Wouldn't it make you proud, dear, if I made a name?

But if I failed to win, dear, would you want all the blame?

Пока Синатра пел, ужасная многоногая тварь неслась за мной по пятам. Что ж, один плюс в этой ситуации был - это чудище было не слишком маневренным, поэтому для разворота ему потребовалось порядочно времени. Я успел отбежать на довольно приличное расстояние, но окончательно оторваться не смог. Развернувшись, змея начала довольно быстро сокращать дистанцию, стремительно приближаясь. От топота множества ног пол содрогался как от землетрясения средней силы. Эта тряска отдавалась в моём теле, заставляя чаще переставлять ноги.

Как назло, по дороге не попадалось ни одной картины-портала – я старался выискать хотя бы одну, но безуспешно. За моей спиной слышались звуки ломающихся рам, и даже хлюпанье краски (крови?) - холсты были повреждены. А это означало, что сквозь них могли продраться Потерянные. И рядом не было Джейка, который мог бы их остановить. Правда… мог ли я доверять Инглишу после произошедшего? Но задумываться было некогда.

Раздвоенный язык пощекотал меня по затылку, и я непроизвольно крикнул, резко заворачивая за угол. Чувствовал себя кроликом, старающимся сбежать от удава. Будто в насмешку над моей и так почти патовой ситуацией, в музыке проскользнул инородный звук. Коридор начал крутиться, а по желобам потекла краска. Именно из-за неё я оступился, но вовремя успел удержать равновесие - клыкастая пасть щёлкнула прямо за моей спиной. Мурашки пробежали по коже. Мозг анализировал поступающую информацию с молниеносной скоростью, в то время как ноги бежали по движущемуся полу, медленно превращающемуся в стену. Страх заставлял меня действовать. Я продолжал выискивать глазами хоть один портал, но заметил кое-что намного лучше. Тьма между двумя частями механизма! Вот куда стоило направить змею. Привлечь собой и попытаться стать быстрее, чем её челюсти.

В конце коридора уже виднелись начавшие выпирать углы следующего фрагмента лабиринта, которые раскрывали мерцающую изнанку.

«Кажется, я окончательно сошёл с ума», - пронеслось в голове, и я рванул к этой дыре, ощущая, как открывается «второе дыхание».

Этот план никак не мог сработать, но выхода у меня не было. Проскользив на разлившейся краске, я притормозил у всё расширяющегося прохода. Не понятные нити всё так же мерцали, натягиваясь до предела, а грохот змеиных ног приближался с локомотивной скоростью. Я обернулся. Горящие глаза неотрывно смотрели на меня. Змея, наверное, уже представляла, как сожрёт меня. К горлу подкатил твёрдый ком, лёгкие горели огнём, а сердце сжало в тиски. Я подобрался, как зверь перед прыжком, выжидая подходящего момента. Жизнь моя висела на волоске, и всё зависело сейчас от того, хватит ли мне сил и скорости отскочить в сторону. Треск ломающихся картин, топот тысячи разномастных ног, биение крови в висках слились в оглушающий, безумный ритм, ускоряющийся с каждой минутой. Шрам на левой щеке не приятно заныл. Ближе. Ближе. Ещё ближе!

Я сам не понял как, но я кожей почувствовал, что именно сейчас мне и нужно отскочить в сторону. Я вновь проскользил на краске, окончательно пачкая руки, лицо и грудь в всполохах ярких цветов, а шипение справа от меня превратилось в нечто, напоминавшее крик боли. Змею передавило между двух стен, и она не могла выбраться, барахтаясь в своей ловушке как гусеница в клюве птицы. Механизм полностью повернулся, и стена с щелчком обрушилась на тварь, окончательно ломая ей хребет. Из туши во все стороны брызнула красная кровь, как из спелого томата, и я в последний момент смог скрыться за поворотом, чтобы самому не попасть под этот фонтан – краски было достаточно. Да и вообще пора была уносить ноги отсюда - смотреть тут больше было не на что. А «экскурсия» пока и не думала заканчиваться…

Я шёл по коридору, пытаясь унять взбесившееся сердце. Гонка, из которой я сейчас чудом выбрался, точно была ловушкой. Ловушкой, умело поставленной лично на меня. И чёрт возьми, в голове не укладывалось, что именно Инглиш буквально загнал меня в пасть этой многоногой твари. Он вообще вёл себя предельно странно – я не знал, что такое нашло на призрака, но поведение его мне не нравилось.

Может, я остался единственным, кого Тварь не контролирует? Вдруг Джейк тоже оказался под её контролем? Это могло бы объяснить, почему его вид так изменился.

Внезапно ход моих мыслей и музыку, к которой я уже привык настолько, что не обращал на неё внимания, прервал гулкий, но достаточно чётко слышимый бой часов. Они пробили одиннадцать раз. А потом в вышине снова заиграла самая первая песня Синатры из тех, что я слышал.

Кажется, на всё про всё остался лишь один час. И за него надо успеть отыскать Инглиша, найти деревянные ноги и добраться до выхода. Если только всё это приведёт к выходу, а не к очередной ловушке…

За поворотом снова оказался коридор. Только сейчас я заметил, что стены и пол в этой части галереи были иными. Краска на стенах была белой, а внизу поблёскивал чёрный паркет. Интерьер в принципе выглядел более современным. Странно…

Я продолжал идти и отмечал, что с каждым шагом голос Синатры становится всё тише и тише. А потом он и смолк вовсе, завершившись неожиданным шумом маракасов. В душе возникли противоречивые чувства – облегчение и насторожённость. Ибо кто знает, что может означать это затишье. Вполне возможно, что впереди поджидает что-то гораздо опаснее той змеи.

Дойдя до середины коридора, я вдруг услышал чьи-то приближающиеся шаги. Кто-то шёл мне навстречу. У него явно было всего две ноги, не тысяча. Да и воя, какой всегда издавали Потерянные, я не слышал. В голове первым делом проскочила мысль, что это Инглиш. Но показываться ему я не хотел после случившегося. Не сразу. Потому я скрылся в тени одной из колонн – швов между движущимися частями Галереи – и затих.

Шаги приближались, но в какой-то момент остановились. Осторожно выглянув, я увидел человека. Он стоял ко мне почти спиной, разглядывая одну из картин в том конце коридора. Просто парень, на вид - мой ровесник. По виду он немного напоминал рабочего-механика времён эдак Викторианской эпохи. Одет парень был довольно просто – серая куртка, белая рубашка, грубоватые коричневые штаны и жилет. В руках у него был небольшой чемоданчик для ремонтных работ. Светлые волосы были убраны, почти зализаны назад. И... стоп, это ещё что за штука? Рядом с головой парня я увидел подвижное колено, на верху которого крутился глаз. Тот явно был живой, поскольку то и дело глядел по сторонам, кажется, живя своей собственной жизнью. В какой-то момент он резко развернулся, посмотрев в упор на меня. Какой же странный был у этого глаза цвет - рыжевато-жёлтый. Я ни у кого таких не видел. Даже мои собственные не были настолько яркими. А ведь любой, кто смотрел мне в глаза, говорил, что я – та ещё аномалия.

От меня невозможно спрятаться. Так что не пытайся слиться со стеной, а лучше выйди, - раздался сухой голос. А затем незнакомец обернулся.

Ох, чёрт, я и не понял, что меня обнаружили - настолько был заворожён необычным глазом на подвижном колене. Я колебался буквально мгновение. Проверять на практике, можно скрыться от этого типа или нет, не хотелось, хотя инстинкт самосохранения буквально вопил о том, что незнакомец смертельно опасен. Но я в любом случае был по уши в неприятностях, потому вышел из своего сомнительного укрытия, переведя взгляд на лицо парня.

Вряд ли ты и есть та самая Анна, которая является хозяйкой этого места...

Незнакомец осмотрел меня с ног до головы. Бровь его слегка приподнялась, и он заглянул в моё лицо:

Ты не должен здесь быть, - слова прозвучали даже немного с укором, но, не дав мне ответить, странный парень прикрыл глаза, и устало вздохнул. - Ну конечно. Снова этот механизм дал сбой.

Он передёрнул плечами не то с раздражением, не то с усталостью, и прошёл к потускневшей картине, не показывавшей никакого изображения. Именно её он и рассматривал некоторое время назад. Янтарное глазное яблоко, прицепленное к его виску, ни на минуту не переставало сверлить меня взглядом, во всю крутясь на своём подвижном «колене». Я в ответ проводил необычного Механика - так я его про себя прозвал - взглядом и торжествующе хмыкнул.

Ага, так значит это всё же механизм, - я подошёл немного ближе, заглядывая за плечо парня. Он взял в руки мёртвых змей, лежавших на полу недалеко от потухшего холста, прощупывая их, а затем, отложив в сторону, начал возиться с рамой. - И его действие разделено на фазы, начинающиеся и заканчивающиеся в определённое время, - я сам не заметил, как понизил голос до полушёпота.

В ответ Механик только кивнул и, наконец, снял картину со своего места. Мне открылась уже знакомая «изнанка» этого мирка-Галереи. Правда, нити, что были прикреплены к задней стороне картины, были совсем слабые и тусклые – похожие на тончайшую паутину. Когда незнакомец взял их в руки, я сначала даже подумал, что они оборвутся не то, что от его рук – от малейшего дыхания. Видимо, мой неожиданный собеседник думал также – он нахмурился:


Совсем испортились. Нужна замена, - разочарованно проговорил он и уверенным движением дёрнул нити на себя, вырывая их из картины. Холст судорожно вздрогнул и окончательно потух, будто его выдернули из розетки. Я же осмелился вновь подать голос:

Если я не ошибаюсь, то эти нити – ключевой элемент механизма, - и, дождавшись ещё одного кивка, продолжил, скрестив руки на груди. - Но откуда они?

Это было даже слишком очевидно. Если все эти миры поддерживались чужой жизненной энергией и страхом, то, конечно же, эти нити тоже были сплетены именно из этой сверхъестественной материи. Механик вновь посмотрел на меня тем же тусклым, ничего не выражающим взглядом, и заговорил:


Нити – основной элемент этого механизма - это души. Точнее, энергия из них, - он свернул две нити-паутинки в клубок и спрятал в карман жилета. - Именно она заставляет всё вокруг двигаться.

Практично, - сухо хмыкнул я. Но внутренне содрогнулся. Значит, все эти мерцающие ниточки – чьи-то души? Сколько же народу погубила эта Тварь?

Да, с какой-то стороны, но только КПД ничтожно мал, и ресурса вечно не хватает, - Механик продолжал неотрывно смотреть куда-то между моих ключиц. - Например, я не знаю, где найти замену этому участку.

Я растерянно приподнял бровь, а он в ответ слегка ухмыльнулся:

Впрочем, кажется, я нашёл идеальную деталь.

Всё внутри меня похолодело от этой ухмылки на чужом лице. Хотя… чужом ли? Чем больше я смотрел на этого Механика, тем явственнее понимал, что не раз его видел. До этого момента мне было неясно, где, но сейчас по спине моей пробежался холодок, когда я вспомнил.

Я невольно отшатнулся от парня как от призрака:

Ты…

Именно это лицо я каждый день наблюдал в зеркале, когда чистил зубы. Это был я сам, только почему-то тусклый. Похожий на мертвеца, каким был Джейк.

Долго думал, - снисходительно проговорило это искажённое отражение меня самого, пока я медленно пятился назад, не решаясь поворачиваться к Механику – себе самому – спиной. - Может, и правда стоит взять твою нить за нерасторопность?

И прежде, чем я хоть что-то успел предпринять, он поднял руку и протянул её в моём направлении. Я хотел рвануть в сторону, но мою грудь пронзила острая боль, и я захрипел, схватившись за солнечное сплетение. И не мог больше двинуться. Да и не только это – даже мои лёгкие были парализованы, и я не мог сделать и малейшего вдоха, замерев как живая статуя. В следующее мгновение я увидел, как из моей груди прямо к ладони моего допельгангера протянулась ярко-малиновая нить, сияющая изнутри. И если те нити, которые Механик вытянул из картины, были похожи на тонкую паутину, то моя нить напоминала, скорее, провод средней толщины. Что-то внутри судорожно запаниковало, зная, что эта нить – и есть моя жизнь. И если мой двойник дёрнет ещё хоть чуть-чуть сильнее…

Красиво, не правда ли? – всё тем же ровным, но теперь немного насмешливым тоном поинтересовался кто-то, по ошибке обладающий моим лицом. - Столько энергии.

Мы пересеклись взглядом, и на мгновение я заметил в тусклых светлых глазах любопытство. Ему было любопытно – что бы случилось с ним самим, если бы его жизнь так просто схватили в пригоршню? Что бы он чувствовал, осознавая, что его дыхание и существование не только тела, но и души может прерваться в любую секунду по чужой воле? Янтарный глаз на его виске дёргался в панике. Он боялся. Страх и любопытство, которые были мне так хорошо знакомы – которые овладевали мной каждый раз, когда я создавал какую-то новую программу или пытался управлять моими друзьями через уговоры и провокации. Я смотрел на самого себя в кривое зеркало. И отказывался верить, что мои друзья видят меня именно таким – почти бесчувственным человеком-машиной, который одним жестом может вытянуть из них душу – их эмоции, мысли, чувства.

Механик – идеальный манипулятор. Идеальный кукловод. И он жил внутри меня. Всё это время. И я впервые понял, что именно так ненавидел в себе. И настолько привык ненавидеть, что не осознавал этого чувства. Я ненавидел именно эту – откровенно мудацкую - сторону себя. Бесчувственную и расчётливую. Использующую других ради своей цели.

Все эти мысли рябью пронеслись по моему сознанию и, видимо, отразились в глазах. Потому что в следующий момент Механик нахмурился, будто оскорблённый, и слегка дёрнул нитью в своей руке. Ноги онемели и подкосились. Я рухнул на колени, беззвучно захрипев от пронизавшей всё тело ледяной боли.

«Неужели это чудовище – и есть я?» - судорожно думал я. И боялся – очень боялся прямо сейчас умереть. Что-то подсказывало мне, что если это ужасное существо дёрнет нить ещё раз, то тогда мои разум и душа перестанут существовать. Я потеряю память и потеряю самого себя.

Я потянулся к нити, тянущейся из моей груди, решив, что просто так не сдамся, но в следующий миг всё кончилось. Механик разжал пальцы, выпуская мою душу, и в груди снова застучало сердце. Кровь принялась судорожно гонять тепло по остывшему от боли и ужаса организму, и я со свистом вдохнул.

Нет, использовать эту нить ради какой-то дурацкой картины было бы гнусным расточительством, - голос моего двойника вновь потускнел.

Я поднял на него горящий страхом и яростью взгляд и хрипло спросил:


Что ты такое?

То есть, не догадался? - спросил меня в ответ двойник. - Я - это ты.

Нет.

Механик устало вздохнул, перебрал в воздухе пальцами, а затем махнул рукой:


Сам потом во всём разберёшься, - он вернулся к своей работе. Я перестал быть ему интересен. - Тебе лучше поторопиться. Выход во второй картине за правым поворотом.

С чего я должен тебе верить? – я судорожно поднялся на дрожащие ноги. В ответ мне был брошен всё тот же холодный взгляд невыносимо светлых глаз, сопровождаемый презрительным смешком:

А ты хоть когда-нибудь мог кому-либо верить?

Он был слишком похож на мой «голос разума», с которым я часто вёл перепалки внутри своей головы. Мне нечего было ответить и, сделав пару неуверенных шагов, я поспешил прочь отсюда, всё ещё ощущая эхо того мертвенного холода, который поселился во мне, когда нить моей души оказалась в руках этого чудовища. Этого чудовища, которое всю жизнь жило внутри меня.

То, как я нашёл нужную картину и выбрался из этого коридора в уже более привычный, с бежевыми стенами и коричневым полом, я запомнил плохо. Двигался я на автомате, а мысли были забиты этим Механиком.

Эта версия меня. Пугающе холодная и циничная. Жестокая. Оперирующая исключительно в своих собственных интересах и имеющая дело исключительно с механизмами. А все чувства, все страхи заперты на замок в глазу, который можно при желании просто взять и отрубить от себя. Неужели именно таким жестоким и бесчувственным я всегда выглядел со стороны? Неужели я и правда такой говнюк, который может схватить человека за сердце и потянуть на себя, просто чтобы посмотреть, что из этого будет? Неужели другие люди для меня ничего не значат?..

Нет. Это не так. Не может быть…

Но тогда что это было? Механик - это всего лишь иллюзия, или же я только что своими глазами увидел один из возможных концов своего существования? В том случае, если я проиграю. Не смогу победить Тварь. Получается, я стану чем-то сродни ей…

Такая перспектива пугала. Выдохнув, я отбросил эти размышления в сторону и сосредоточился на настоящем.

Keep an eye on spring, run when church bells ring

It could happen to you

All I did was wonder how your arms would be

And it happened to me, - пока я шёл по коридору, Синатра допел очередную свою песню. А потом… Потом почему-то пошёл просто шум. Как от пластинки, на которой закончилась запись, но игла продолжает идти по оставшимся виниловым дорожкам. Чёрт, уж лучше бы этот мёртвый классик продолжал петь – тишина напрягала.

В конце концов я дошел до ещё одного тупика. Здесь была всего лишь одна картина. Прямо напротив. Я поднял взгляд на картину и растерянно охнул.

На полотне… Это была Бейзил. Моя сероглазая беловолосая кукла. Но только здесь она была изображена как молодая девушка. Картина была написана с претензией на стиль фотографий Викторианской эпохи. Той самой эпохи, в которую жил Инглиш. Я разглядывал ничего не выражающее лицо - в точности такое же, как у куклы, только более человеческое - а затем заметил, что Бейзил держит в руках.

У неё в руках была кукла. Широко улыбающийся мальчишка в забавном костюмчике путешественника и в очках. Как и все викторианские куклы, он изобиловал маленькими деталями, но выглядел жутковато. Это был Джейк. Я сразу узнал его. Финальным аккордом этого портрета стала обломанная гвоздика на заднем фоне и мрачная драпировка. Насколько я помнил, это был символ того, что на картине изображён мертвец. Сердце ухнуло в пятки, и я опустил взгляд на название, чтобы отбросить от себя самые страшные мысли, приходящие с домыслами, кто из этих двоих может считаться мертвецом.

Небольшая табличка на раме - такая же, как и на предыдущих картинах - не говорила имени автора и даты написания картины, а лишь название – «Pupa Amata»***. Похоже, латынь. Вот где бы точно пригодился Инглиш и его познания в этом мёртвом языке. Только где его черти носят…

Я слегка нахмурился, вспоминая те последние моменты, когда призрак был ещё со мной. Его странное поведение. Уход от вопроса касаемо его «особенности». И тот момент, когда он запустил меня в ту картину. В ловушку…

«Ты хоть когда-нибудь мог кому-либо верить?»

Снова послышался знакомый механический звук. Коридор стал поворачиваться, но почему-то гораздо медленнее, чем раньше. От вибрации стен картина с Бейзил-человеком и Джейком-куклой слегка покосилась и отодвинулась от стены. Приглядевшись, я с удивлением увидел, что за полотном скрыта дверь. Невзрачная, словно наскоро сделанная из фанеры с кое-как прибитой ручкой, но дверь. Первая привычная за столь долгое время. Я в темпе окончательно снял картину со стены и отставил в сторону. Может… Может, это приведёт меня к финалу? Хотелось бы надеяться. А нет – ну, будь что будет. Я аккуратно, с долей настороженности взялся за ручку и повернул её. Дверь поддалась и открыла мне проход. Поколебавшись некоторое время, я вздохнул и сделал уверенный шаг внутрь.

Сперва я не мог ничего разглядеть впереди - в этой комнате (коридоре? Непонятно) было темно. Но потом, стоило двери за мной закрыться, как откуда-то сверху снова стала доноситься музыка. Намного чище - как запись на современной аппаратуре.

And now, the end is near,

And so I face the final curtain.

My friends, I'll say it clear

I'll state my case of which I'm certain.

I've lived a life that's full -

I've travelled each and every highway.

And more, much more than this,

I did it my way, - всё тот же Синатра. Но этой песни раньше не было. И потом - это слишком уж чистое звучание…

Тут внезапно стали раздаваться щелчки - и комната озарилась светом. Большие латунные люстры освещали достаточно просторный зал. Бежевые стены его, конечно же, были увешаны картинами.

Но сперва моё внимание привлекло другое. Пол. А точнее, то, что было в нём в самом центре комнаты. Гигантский механизм, который представлял из себя своего рода план. План большого лабиринта, по форме походящего на знак бесконечности.

Стенки были прозрачными, поэтому можно было рассмотреть, как перемещаются квадратики, обозначающие картины, при поворотах коридоров. И как в принципе поворачиваются эти коридоры. Я был прав - у этого лабиринта всегда был алгоритм!

Я рассматривал сложный, запутанный механизм. Некоторые окошки подсвечивались разными цветами с различной периодичностью в совершенно разных местах лабиринта. Это наверняка те самые картины-порталы. Коридоры крутились по всех возможных направлениях, редко оставаясь статичными. Представить это в реальности было очень тяжело, и это делало этот лабиринт ещё более захватывающим. Кем бы ни была эта Анна - она явно большую работу вложила в эту идею.

Я хмыкнул и поднял взгляд, чтобы осмотреться внимательнее… и тут моё сердце ухнуло в пятки. На всех картинах, которым до этого я не уделил внимания, была изображена одна и та же девушка. До безумия знакомая девушка.

Светлые волосы до плеч, вьющиеся на концах. Красивые, приятные черты лица. Прямой нос. Выразительные светлые глаза. Девушка была точь-в-точь Рокси. Везде она, только в разных нарядах. Чёрт, неужели… Нет, не может быть. Неужели Тварь добралась до неё, пока я пытался выбраться из всех этих чужих (и собственных) кошмаров? Но ведь Джейк говорил, что как только разрываешь связь, и начинаются миры снов, то Тварь сосредотачивает всё внимание на жертве непосредственно, не трогая других.

Или он лгал? Лгал, и на самом деле я уже давно попался и лишь по инерции пытаюсь сражаться. И тот Механик – и есть настоящий Дирк, а я – тот самый рыжий глаз на его виске, не понимающий, что происходит...

Так, стоп. Надо успокоиться. Я начал медленно дышать, стараясь усмирить накатившую панику.

Нет, это не Рокси. Это не может быть Рокси, - проговорив это вслух, я подошёл ближе к одному из портретов и начал вглядываться в черты нарисованного лица, надеясь найти отличия и успокоиться. Ну же, сейчас моё особое внимание к деталям было необходимо как никогда. Должны быть отличия, просто обязаны!..

И они нашлись. Форма лица была немного более вытянутой. Глаза были просто голубыми, а не того необычного розоватого оттенка, который так отличал Рокси от других девушек. Волосы были светлыми, но пшеничного оттенка, а не тот платиновый блонд, что был у Лалонд. И в целом девушка выглядела старше.

Что-то внутри встало на место. Это не Рокси. Не Рокси. Чёрт возьми, слава тому придурку, что сидит на троне в облаках, что это не Рокси, мать её, Лалонд. Я с облегчением выдохнул и провёл ладонью по лицу. Всё тело болело и изнывало от усталости. Боже, как же я устал…

Позволь узнать - кто ты такой и с чего вдруг так сильно испугался? - раздавшийся откуда-то девичий голос (опять же - очень похожий на голос Рокси, но не совсем. Не такой звонкий) был внезапен. И, что поразительнее, звучал он со всех сторон сразу. Плюс я почувствовал на себе несколько взглядов. Кто здесь?

Я поднял растерянный взгляд обратно на картину. Та смотрела на меня изучающе. Она… живая? Впрочем, стоило бы ожидать после всего.

Ох, с чего бы начать, - негромко проговорил я, разглядывая ожившие черты лица, а затем осмотрелся вокруг. Многие из портретов теперь смотрели на меня, и это пугало. – Хм… А ты не могла бы общаться со мной с одного портрета, а не со всех сразу? Я немного социофоб. По крайней мере, был им до того, как угодил сюда.

Эта девушка… Может, она и есть хозяйка лабиринта?

Так и быть. В моей галерее гости не так часты, поэтому я удовлетворю твою просьбу, - теперь голос слышался только с одной стороны. Оттуда, откуда я не так давно пришёл.

Поглядев туда, я увидел, что двери на месте больше нет. Теперь там была ещё одна картина. Всё та же девушка, только в изумрудно-зелёном платье восточного типа.


А теперь рассказывай, - проговорила она.

Я так понимаю, ты и есть та самая Анна, которая тут всем заправляет? – я слегка ухмыльнулся и с интересом подошёл к большой картине. - Меня зовут Дирк. И я, признаться, не могу не отдать тебе должное - у тебя вышел просто зубодробительный лабиринт, так и норовящий убить его гостей под весёленькие песни Синатры. Это тончайшая ирония.

Девушка на картине еле заметно улыбнулась.


Благодарю. При жизни у меня было две страсти: рисование и садовые лабиринты. Здесь я решила их совместить… Да, я и есть Анна. Мое полное имя - Роксанна, но мне очень не нравилось, когда его пытались сократить до Рокси, - она слегка нахмурилась, но потом продолжила как ни в чём не бывало. - Признаться, галерея не была бы столь восхитительной, если бы здесь были только мои картины. Учитывая, что в ней появилось несколько новых, предполагаю, что они - твои.

Хм, я видел только драную кошку, которую я нарисовал, но надеюсь, остальные работы не так ужасны, - я пожал плечами. Даже поразительно. Эта девушка была очень похожа на Рокси, и даже имена у них были схожи. Но за Лалонд никогда не водилось привычки рисовать. Да, иногда она писала небольшие фэнтези-истории про волшебников, которые я с удовольствием почитывал, но дальше этого её творческое мастерство никогда не уходило.

Здесь невольно вспомнились слова Рона про переселение душ. Так значит, кольцо реинкарнаций, возможно, не выдумка?.. Вполне. Это даже интересно.


Мне очень понравилась белая собака. У неё такой умный взгляд. В тебе есть задатки художника, - отметила Анна. Она слегка наклонила голову на бок. - Что ж... Получается, ты такой же, как и я? Жертва. Хм, приятно понимать, что, раз ты здесь, то ты наверняка проделал огромный путь, несмотря на все препятствия и смерти.

И я собираюсь этот путь продолжить, Анна, - я уверенно кивнул. Хорошо, что не пришлось пояснять эту деталь. - Уж не знаю, зачем ты натравила на меня того механика, и почему он выглядел точь-в-точь как я, но если ты подскажешь мне, нет ли в твоей галерее каких-нибудь частей от куклы - желательно деревянных - то я буду безмерно тебе благодарен.

Тут Анна вновь слегка нахмурилась.

Прости, но я не понимаю, о каком механике ты говоришь. В моей галерее нет никого подобного. Уж тем более - похожего на тебя, - ответила она.

Я растерянно моргнул, но затем решил, что, наверное, Механик – это просто иллюзия Твари, от Анны не зависящая.


А части деревянной куклы… Той самой, про которую он тебе говорил, хм? – со вздохом продолжила девушка.

Да, той самой, какая бы она ни была. Чтоб выбраться из твоего лабиринта, мне нужна эта часть. И раз уж ты, как и я, знаешь, что такое быть пленницей кошмаров, то, надеюсь, поможешь мне, - кивнул я.

Увы - мне неизвестно, где находится то, что тебе нужно. По правде говоря, я даже не уверена, что тебе стоит искать это, - хмыкнула Анна, поведя плечами. - Ведь его словам верить нельзя. Он мог и выдумать эту куклу, а ты поверил. И даже придумал, как она может выглядеть.

Стоп. Это она сейчас про Джейка? Я невольно насторожился:


Под «ним» ты имеешь в виду Джейка Инглиша?

Да, именно. Хм, кстати, раз уж мы начали говорить о нём… Где он? - Анна обвела взглядом помещение. - Что-то я не вижу его с тобой. Неужели он оставил тебя одного в этом месте? Хах, что ж, от него можнобыло ожидать чего-то подобного.

Похоже, девушка могла говорить об англичанине только в негативном ключе. Я хотел было сказать что-нибудь в его защиту, но задумался. Затем мотнул головой – ладно, подозрения подозрениями, но я бы не оказался сейчас здесь, если бы не Инглиш.

Мы разминулись благодаря одной из твоих картин, - хмыкнул я, скрестив руки на груди. – И если тебе нечем мне помочь, то тогда я лучше пойду дальше. Время не ждёт, а нужную часть куклы я ещё не нашёл.

Анна внимательно посмотрела на меня.

Скажи - ты действительно веришь ему? Доверяешь ему? - поинтересовалась она. - Если да, то мне интересно, почему? И да - о времени не тревожься. Ты дошёл до последней комнаты в этом лабиринте. Больше тебе идти некуда.

Значит, эта комната – и правда финал. Эта новость меня порадовала. Я вновь осмотрелся по сторонам. Что-то деревянное. Ноги. Или… Какие ещё части тела остались? Кажется, кроме ног и туловища, ровным счётом, ничего. Я и правда был близок к тому, чтобы выбраться отсюда.

Я начал идти вдоль картин, осматривая их. Тут должна быть подсказка или намёк. Что-то, где есть части куклы.

Да, я верю ему, - ответил я на поставленный вопрос. Пусть и не был до конца уверен в собственных словах. Но блин – что если сомнения сейчас могут сыграть против меня? – Он не раз выручал меня, пока мы пробирались по мирам снов. И был единственным, кто не желал мне смерти всё это время.

Анна на это негромко, несколько печально хохотнула.

Да уж. Когда-то я тоже думала, что он - замечательный юноша. Но… - она опустила взгляд. - Не так уж он однозначен. Если подумать - он появляется внезапно и говорит тебе, что ты проклят. Но он может тебе помочь, потому что всё знает. Но притом не говорит - всегда нужно его спрашивать. Почему так?

Ну, ответ на этот вопрос мне был известен. Вроде как.


Потому что Тварь затыкает его глотку. Он чувствует это давление и потому не сопротивляется, - я продолжал рассматривать портреты и искать деревянные ноги.

А твои вопросы развязывают ему руки, ведь ты сам захотел узнать ту или иную информацию.

Это он тебе так сказал, да? – на это я промолчал, и девушка на том портрете, что я как раз рассматривал, вновь хмыкнула. - Но ведь у него наверняка есть силы сопротивляться. Ведь почему-то именно он является якобы помощником. Но почему?

Снова этот вопрос. Тот, который хотел задать я. Тот, который пока просто висел в воздухе, без какого-либо определённого ответа. Я несколько нахмурился, затем пошёл к следующей картине.


И потом - его слова далеко не всегда помогают. Что уж говорить о действиях… - продолжала Анна уже с другого портрета.

Что ты имеешь в виду? - хмурясь, я посмотрел прямо на неё.

Девушка, что сидела в три четверти возле мольберта с занесённой рукой, держащей кисть, повернула ко мне голову.

Подумай сам. Он являлся первой жертвой, но притом каким-то непонятным образом оказался свободен, - проговорила она. - Странно, не так ли? И ещё все эти совпадения. Он появлялся ровно тогда, когда эта якобы Тварь начинала влиять на твоё сознание. И он всегда знал, кто умрёт. И был твёрдо уверен, что умрёт, без шанса на спасение, - Анна опустила руку с кистью. - Так ведь и с тобой было, я права? Твои родные и близкие умирали, он был рядом, но не делал ничего, чтобы хоть как-то это предотвратить.

Мысли вернулись к реальности, к событиям прошедших дней. Воспоминания отдавались тоской и горечью, давящей на сердце, но не прерывали размышлений.

Да, Джейк знал, когда и кому было суждено умереть. Правда, случай с Роуз он не предсказывал… Немного не сходится. Но притом он и не предпринял ничего, чтобы предотвратить того, что случилось. И всё же…


Но что он мог сделать? Он ведь призрак. Материален он только здесь, в мирах снов. А в реальности он практически пустое место, - протянул я.

Но ведь он может прикасаться к предметам, если того захочет, - Анна поправила прядь волос. - Джейк наверняка показывал тебе это так или иначе. И потом - некоторые люди способны его чувствовать и видеть. Так почему же он, например, в какие-то моменты не пользовался этим? Не пытался устранить угрозу? Он ведь не настолько глуп - это тоже вполне ясно по его рассказам о прошлом и прочем.

Но как он мог помочь Дейву, например?.. Я нахмурился и подошёл к следующей картине. С другой стороны, тех муравьёв на Шоне первым увидел именно Инглиш. Да и то, как от него шарахалась Рокси. И то, что что-то держало меня, пока он смотрел, как Роуз запускает тот злосчастный фейерверк. И то, как он объявил, что Джон обречён…

И как он всегда наседает. Говорит оборвать связь. Разбить или как-то ещё повредить то, что тебе дорого, - Анна тем временем начала рисовать. - Некоторые его действия очень неоднозначны, ты так не думаешь? И ещё… Он рядом - и тебе всегда становится спокойнее, так? Скорее всего.

На том полотне, по которому девушка водила кистью, снова проявлялась та картина, что в самом начале была порвана - «Хранитель/Дьявол».

Он будто одним присутствием своим воздействует на тебя. И не только на тебя…

А ведь если так подумать... Особенно в тот момент, когда мне было тяжелее всего. А ещё та ситуация с душами, которых он смог уговорить не нападать. Тогда я сам почувствовал, что меня будто закоротило. Я чувствовал влияние.

И окружение… Та поменявшаяся картина. И ведь это не единичный случай. Я с досадой припомнил случай с подвалом в больнице. Он ведь не захотел спускаться, и в итоге я… угодил в ловушку так же, как и здесь, пройдя через картину.


Но зачем ему это? Он так ненавидит Тварь - она угробила и его жизнь тоже, - голос мой звучал всё неуверенней. Потому что я сам уже всё меньше верил, что тот призрак, который всё это время был со мной, был мне другом.

А есть ли эта Тварь в принципе? Тоже хороший вопрос. Ведь наверняка был момент, когда шло воздействие на твой личный страх. И это было всегда после того, как ты говорил о нём Джейку, - дописав картину, Анна отложила кисть.

Я хотел было возразить, сказав, что я не говорил Инглишу о своём страхе толп, но осекся. Ведь… кажется, был момент, когда я сказал. Или нет? Был или не был?

Был. Настолько давно, что я и позабыл об этом. Чёрт… Я же рассказал ему столько всего о себе. И после каждого нового факта случалось что-то, выбивавшее меня из колеи. Получается, он просто…

Единственное объяснение, почему именно он из всех душ оказался свободен, - это то, что он проклятый дух, - проговорила Анна. - И он собирает души других. Просто потому, что когда-то свихнулся и убил всех, кто был ему дорог, а потом и себя. И, не обретя покоя после смерти, стал продолжать начатое. А делать это легко с такой открытой натурой, какая у него. Такой человек приятен, и ты подчас сам хочешь рассказать ему обо всём. И он всё понимает. И знает. Потому что между вами появляется связь. И это только облегчает ему задачу.

О да. Связь. Чёрт возьми. Связь… Он говорит нарушить связь с Тварью. Но притом сам привязывается к тебе. А что, если…

Я молчал. Потому что мне нечего было сказать, а согласиться с тем, что я ошибался всё это время, было слишком болезненно. Да и… в глубине души всё ещё сидело сомнение – а что если это Анна не права? Она же уже кучу времени находится здесь и определённо не является вольной пташкой. Вдруг эта художница просто пытается заговорить мне зубы? Но всё же… Слишком много вещей говорило против Джейка. Слишком.

Дирк? Дирк, слава пресвятому Тесле, ты жив!

Помяни чёрта – и он появится. Все картины резко обратили взгляды в сторону другой части зала. Там была ещё одна дверь. И буквально пару мгновений назад она открылась.


Дирк! - это был Джейк. И сейчас он, хохотнув с облегчением, подбежал ко мне и без малейшего стеснения сгрёб в объятья. - Господи, как я рад! Я так беспокоился за тебя! Боялся, что ты… что тебя…

Джейк, - меня словно пробило электричеством от прикосновения. Так, нет уж, достаточно. Я довольно резко отодвинул повисшего на мне англичанина. Взгляд мой был мрачным и растерянным. Я не хотел верить… - Инглиш, ответь мне на один вопрос. Это очень важно.

Призрак явно не совсем обрадовался тому, что его так отстранили. Но особо виду он не подал. Только сразу был несколько обескуражен сказанным.


Ха? Ох, ну… Конечно, приятель. Спрашивай, - проговорил англичанин. - Что ты хочешь узнать?

Это сейчас будет вообще не в тему. И я бы слукавил, если бы сказал, что не рад тебя видеть, чел, но есть вещь, которая меня беспокоит… - один вопрос. Вопрос, ответ на который сразу же прояснит ситуацию. Вопрос, который уже слишком долго висел в воздухе. - Почему из всех призраков, которые стали жертвами Твари, именно ты не стал её пленником?

Прозвучавший вопрос ввел Джейка в ещё большее смятение.


Что? Я не… - тут он, отведя взгляд чуть в сторону, заметил картины. На лице призрака прописалось удивление. - Анна, так ты здесь?

Давно не виделись, Джейкоб, - достаточно холодно проговорила девушка.

Ты… - здесь Инглиш слегка прищурился. - Что ты ему сказала?

А ты как думаешь? То, что ты - лжец, - хмыкнула Анна. - И что именно ты являешься проклятым духом, из-за которого гибнут люди.

Святые угодники, Анна! - англичанин с досадой и раздражением провёл рукой сквозь волосы. - Я же говорил тебе, что это НЕ ПРАВДА! Я пытался помочь тебе!

Опять двусмысленность. Я старался сохранять спокойствие, стоя между призраком и жертвой как некие весы, призванные, наконец, привести всё в порядок.

Анна, помолчи, - я нахмурился и кинул взгляд на основную картину – ту самую, где девушка была в зелёном платье. Я направился к ней. - Джейк, я хочу тебе верить, очень хочу. Но твои действия не всегда кажутся однозначными.

Я обернулся на призрака и заглянул ему в глаза.

Потому, пожалуйста, ответь - почему из всех, кто стал жертвой Твари, именно ты относительно свободен? Расскажи – почему ты был «особым случаем»?

Ну же.


Хорошо, Дирк. Я… - начал было говорить Джейк, но тут осёкся. Он смотрел по сторонам, словно силясь отыскать нужные ему слова, но не находя их. - Я… - растерянность на его лице плавно сменилась чем-то сродни смеси мольбы и отчаяния. Потому что… - Я не знаю.

Да неужели, - фыркнула Анна.

Да, я не знаю! - воскликнул Инглиш. - Никто никогда не спрашивал меня об этом, и я… Я попросту не знаю! И не могу ответить ничего, кроме «так получилось». Но поверь, Дирк, я правда хочу помочь!

Я молчал. Вон оно что. Простая случайность? Это было слишком туманно, чтобы в это поверить. Я поджал губы и спрятал руки в карманы джинсов, делая ещё один шаг назад.

Подтвердились худшие предположения. Чёрт.


Дирк, прошу… - Джейк хотел было подойти ко мне, но замер, когда голос подала Анна.

Лжец! Тебе мало было всех тех людей, которых ты уже погубил?! Хватит! - девушка уже просто кричала. Она была в ярости, и причиной тому был Инглиш.

В следующий миг раздался шумный треск. Все картины, что были в зале, попадали со стен и приподнялись над полом на руках. Да, теперь каждая из изображенных Анн наполовину выходила из картины (кажется, где-то я такое уже видел). Руки их и лица теперь были неравномерно покрыты чешуей - зеленоватой, как у змеи. Все девушки резко зашипели, обнажая длинные клыки, и кинулись в сторону англичанина.

Я стоял, наблюдая за этой сценой, и не осознавал её. Мысли всё продолжали лихорадочно крутиться в моей голове. Я пытался найти Джейку оправдание, но фактов для этого находилось ничтожно мало по сравнению с теми вещами, что говорили об Инглише не самое приятное.

Звучащая наверху песня Синатры внезапно исказилась. Музыка то ускорялась, то замедлялась, голос певца уже был практически не узнаваем, а слова – почти не различимы. Как будто где-то перегрелся аппарат, воспроизводивший эту песню. Так же, как сейчас перегревался мой ум от всех находящихся в нем противоречивых мыслей…

В этот момент одна из картин - та самая, где Анна была в зелёном платье - вцепилась руками в шею Джейка, начав душить призрака, в то время как остальные картины обездвижили его. Сквозь искаженную музыку до моего слуха донёсся отчаянный хрип.

Я поднял взгляд и тут же увидел одну важную деталь. Деревянные ноги куклы. Они торчали с другой стороны картины, душившей Инглиша. И вид этой части паззла вытеснил все те мысли в моей голове, что грудились до этого. Осталась лишь одна – вот он, злополучный трофей, который я должен забрать.

Да пошло оно всё к чёртовой матери, - прошипел я себе под нос, а после этого в несколько стремительных шагов оказался над душащей англичанина картиной. Я быстро вцепился в торчащие деревянные ноги и потянул их на себя, упираясь ногой в холст. - Всё кончено, Анна! Ты и так уже мертва.

Конечно же, просто так отделиться эти ноги не могли. Но я уже один раз выдирал с мясом деревянные конечности, так что второй раз не вызывал столько внутреннего страха. Мне хотелось покончить с этим кошмаром, и был только один способ сделать это.

Анна визжала от боли, выпустив-таки из своей хватки Джейка. Причем хоть выдирались ноги только у одной картины, кричали все, создавая тем самым один жуткий хор агонии. Пара из Анн-дублей попыталась кинуться ко мне, но к этому времени я сумел уже оторвать ноги от картины с громким хрустом. Стоило этому случиться, как все картины повалились на пол, истекая красками словно кровью. Искаженный Синатра смолк, а пространство вокруг начало разрушаться, исчезая в небытие.

Я кинул быстрый взгляд на Джейка. Неизвестно, друг он или враг, но мне было понятно одно - без него мне отсюда не выбраться.

Чел? Чел, вставай, - я склонился над Инглишем. Где-то наверху начали бить часы.

Призрак с трудом пытался продышаться, поэтому не сразу отреагировал на то, что его зовут. А потом кое-как поднялся на ноги и закашлялся, выпуская в воздух солидную порцию сажи.

Мы… Нам сейчас… - пытался хрипло выговорить призрак, но только снова захлебывался кашлем.

Стены вокруг практически совсем исчезли, когда раздался громкий щелчок, и комната провернулась по часовой стрелке. Слишком быстро, чтобы можно было за что-то уцепиться, и потому я рухнул обратно на пол. Точнее, я думал, что упаду на пол, но полетел спиной куда-то вниз. Снова. Значит, скоро я проснусь. Но где? И что дальше?

И будет ли этому конец?..



Песни Фрэнка Синатры, упомянутые здесь (в порядке появления):

Wrap Your Troubles In Dreams;

Everything Happens To Me;

Over The Rainbow;

Body And Soul;

Get Happy;

It All Depends On You;

It Could Happen To You;

My Way.

** Картина отражает Блиц (или же Лондонский Блиц/Большой Блиц) - бомбардировку Великобритании нацистской Германией в период с 7 сентября 1940 года по 10 мая 1941, часть Битвы за Британию. Хотя «блиц» был направлен на многие города по всей стране, он начался с бомбардировки Лондона в течение 57 ночей подряд.

*** Pupa amata (лат.) - Любимая кукла.

**** Omnis homo mendax (лат.) - Любой человек лжив.

========== XV. Condemno ==========

??? неизвестного месяца ???? года. День ???

Сквозь тьму до меня доносились гулкие удары часов. Они пробили двенадцать раз - видимо, я всё же успел выбраться из Галереи до её «закрытия». А затем неожиданно послышался тринадцатый удар, и всё стихло.

В звенящей тишине я услышал только белый шум – как от телевизора, у которого не была настроена антенна. Этот звук успокаивал и возвращал меня в реальность. Или то, что я сейчас ею считал. Моё сознание прояснилось, и я с удивлением обнаружил, что лежу в кровати, накрытый тонким одеялом. В своей комнате. На момент я подумал, что всё, кончились мои мучения, но сумеречный сероватый свет, исходящий откуда-то с потолка, сразу же развеял только вспыхнувшую надежду на это. Нет – я не проснулся окончательно. Только оказался в так называемой «безопасной» зоне. Как тогда, когда я собирался попасть в самый первый из Миров-кошмаров - свой собственный. Хм, но если так, то… Получается, то, что я пережил в Галерее, было сном во сне во сне.

Жаль, что шутки про ДиКаприо уже не казались мне смешными.

Мысли в голове перекатывались с боку на бок подобно ленивым, жирным, покрытым толстым слоем слизи жабам. Мягкая, обволакивающая тьма забытья звала меня в свою чёрную пасть, и, наверное, только страх снова окунуться в кошмары останавливал меня от того, чтобы не провалиться обратно в дрёму. Я устал. Всё во мне умоляло о передышке. Даже самая напряжённая из тренировок, которые я переживал, не выматывала меня настолько.

Чтобы хоть немного успокоиться и не дать себе заснуть, я начал размышлять. Или хотя бы пытаться это делать. Я вспомнил, что произошло в Галерее, и почти мгновенно пожалел об этом. Голова сильно загудела от всех тех вопросов, что висели под потолком моей черепной коробки и притаились только на время, чтобы затем налететь на меня с новой силой.

Я чувствовал обиду и смятение – мне до сих пор не верилось, что Джейк может оказаться предателем, хотя все факты были налицо. Видимо, я и правда не хотел признаваться себе в том, что ошибался всё это время. Как заведённый, я снова начал перебирать, словно бусины на чётках, все те ситуации и фразы, которыми мы обменивались с Инглишем, чтобы собрать их в некую общую картину. Но паззл не складывался – воспоминания казались смазанными и нечёткими, многие вещи в поведении призрака были неоднозначными, а слова Анны и невозможность англичанина ответить на лёгкий, по сути, вопрос клали тяжеленный камень на чашу вины. Почему-то я вспомнил, как от Джейка шарахалась напуганная Рокси. Теперь то, что она его видела в виде сгоревшей головешки, казалось ловко продуманной стратегией, направленной на то, чтобы зацепить и подпитаться от как можно большего количества людей. И тот странный, будто ни к чему не причастный случай с насекомыми, которых видел только один парень... Господи, как было его имя? Не помню. Чем больше я старался вспомнить, тем более смутной, не полной казалась мне картинка. Это сводило с ума.

Коротко промычав от усталости, я перевернулся на спину и накрыл лицо рукой, стараясь отбросить все эти размышления в сторону. Я точно не смог бы сейчас заснуть – уж очень глубоко внутрь своей памяти я копнул. И чем глубже я пробирался, тем меньше мне хотелось нырять снова в эту изнуряющую круговерть кошмаров и сумасшедших гонок со смертью. Я уже не видел в этом смысла. И, что ещё важнее, я не знал, можно ли хоть кому-то верить.


Эй, чел, ты там как? – приглушённый голос брата, раздавшийся из-за фанерной стены, немного меня успокоил.

Могло быть и лучше, - сонно на выдохе проговорил я. А затем резко вскочил, приняв сидячее положение. Дежа вю – такое случалось ранее. Я уже слышал голоса мертвецов за своим плечом.

Я начал неотрывно смотреть на белую стену, со страхом и долей надежды ожидая, что призрак Дейва может появиться прямо здесь передо мной. Как до этого я видел Роуз. Но брата всё не было. Прежняя звенящая тишина, разрезаемая только гулким белым шумом – вот и всё, что я слышал.

Но через какое-то время стена всё же немного изменилась – по ней быстрыми полосами, как от невидимой змеи, поползли чёрные следы копоти. Я почувствовал запах гари, но почему-то был уверен, что моя квартира не горит.

В конце концов, она уже давно сгорела…

Стоп. Что?

Я мотнул головой и опустил босые ноги на пол. Снова сквозняк. После этих галлюцинаций выходить из комнаты и совершать ошибку не хотелось. Но прохлаждаться в кровати дальше, ловя всё новые глюки, не хотелось ещё больше. Поэтому я открыл дверь и покинул комнату. Неплохо было бы, между прочим, отыскать свою катану. Так, для разнообразия.

Однако стоило мне перешагнуть порог своего главного убежища, как я почувствовал под ногами что-то мягкое. Опустив взгляд, я с удивлением обнаружил, что это были перья – чёрные, блестящие вороньи перья. Они вели в приоткрытую дверь соседней комнаты – комнаты Дейва. Может, наша встреча всё же состоится?

Медленно и осторожно я начал приближаться к комнате младшего брата. По дороге я приметил, что планировка моего дома опять изменилась. Коридор заметно уменьшился и теперь заканчивался лестницей, ведущей на первый этаж. Этот дом невыносимо напоминал мне что-то. Образ крутился на окраине памяти, всё никак не желая всплыть окончательно. Но воспоминания эти отдавали привкусом горечи и страха. И будто были не совсем мои.

В таком смутном состоянии я приблизился к комнате Дейва и медленно приоткрыл дверь, настороженно заглядывая внутрь. Да, поступал как герой второсортного ужастика – тот самый, который вместо того, чтобы смотаться подальше от опасного места, суёт туда свой любопытный нос. Но желание увидеть брата, голос которого я недавно слышал, было сильнее меня. Хотя я прекрасно осознавал, что это может быть очередная ловушка.

Комната мелкого была захламлена, и это не особо походило на его привычный «творческий беспорядок» - на полках было уж слишком много сгруженных, стоящих одна на другой банок с формалином, в которых плавали отрубленные пальцы, вырванные глазные яблоки и дёргались полумёртвые амфибии. Весь пол был устлан фотографиями, чёрной слизью, происхождение которой я знать не хотел, и всё теми же перьями вороны. Верёвки, на которые Дейв обычно вешал самые удачные снимки, были безжалостно оборваны. Окно было раскрыто нараспашку, а на рабочем столе, с которого куда-то пропала музыкальная установка, сидела большая чёрная птица. Она внимательно глядела на меня, повернув голову. И я не знал, чего мне ожидать от этой пернатой задницы. Может, она прилетела ко мне с вестью от брата. А, может, поесть мертвечины – кто её разберёт. Я сделал осторожный шаг внутрь, намереваясь согнать ворону нафиг, и наступил ногой на одну из фотографий. Посмотрев вниз и подняв снимок, я удивился, увидев не одно из «ироничных селфи» и даже не фотографию пейзажа. Единственная уцелевшая фотография, не испачканная в чёрной склизкой субстанции, устилавшей пол, изображала меня и брата. Лицо мелкого было жестоко замазано чёрным маркером. Мы кормили чаек.

Я мгновенно вспомнил этот момент – это было давно. Тогда, когда мы отдыхали с папой во Флориде. Он тогда и «щёлкнул» нас, пока мы с Дейвом увлечённо подкармливали этих наглых пернатых. Я хмыкнул и перевернул карточку. На другой стороне острые буквы, написанные красной ручкой, сначала казавшиеся, как и в любом сне, смазанной тарабарщиной, быстро сложились во вполне ясные слова.

«делай выбор осторожно

доверься сердцу там где разум терзают сомнения

я же знаю что ты на это способен».

Угловатый, резкий почерк не мог принадлежать никому больше - это был Дейв. Даже чернила ручки были красными – его любимого цвета. И написано всё было без единого знака препинания. Я пару раз растерянно моргнул и вздрогнул, услышав хлопанье крыльев - бездвижная до этого ворона пару раз подпрыгнула, подбираясь к краю стола. Движения её не казались мне агрессивными, но и дружелюбной птица явно не была. Потому я внимательно наблюдал за ней. И тут она резко, отрывисто каркнула на меня, высоко подпрыгнув. Я почти на автомате сделал пару шагов назад и вышел прочь.

Из-за сквозняка дверь резко захлопнулась. Я остался на пороге с полароидным снимком в руках. У меня не возникало ни малейшего сомнения, что это послание мне оставил именно мой брат. Тем же способом, каким до этого в зеркале появлялась Роуз и рисовала на стекле глаза. И, хоть пока я понятия не имел, что всё это означало, некоторые предположения в моей голове медленно, но верно зарождались. Я спрятал фотографию в карман, а затем направился дальше по коридору. Дейв советовал мне слушать сердце, хотя знал, что мне это даётся невыносимо тяжело. Чаще всего я работал головой, редко когда умея не то, что довериться, а банально почувствовать хоть какую-то реакцию своей главной мышцы на окружающие события. Но сейчас эта мышца упрямо твердила, что мне стоит спуститься на первый этаж и взять, наконец, свою катану.

По счастью, кухня отыскалась очень быстро: она теперь была справа от лестничного пролета. И кавардак там был похуже, чем у Дейва. Все шкафчики и холодильник были распахнуты настежь, а их содержимое в беспорядке валялось на полу. Копоть покрывала стены и потолок чуть ли не целиком, без единого просвета. Стол валялся где-то у окна вместе со стульями. Создавалось ощущение, что тут орудовал какой-то бесталанный воришка, главной целью которого было не украсть что-то, а просто устроить разруху в чужой кухне.

Я сделал пару шагов внутрь, осторожно оглядываясь, но затем вдруг резко вздрогнул от каких-то малопонятных звуков и выскочил в коридор, поднимая взгляд на лестницу, ведущую на второй этаж. Кажется, они раздавались там. Я не был уверен, что именно я услышал – не то чей-то лай, не то возню, не то тихое эхо чьих-то голосов. Но откуда-то во мне поселилась уверенность, что сейчас раздастся выстрел, и в спальне упадёт на пол застреленная собственным хозяином белая собака.

Так, это ещё откуда взялось?

Я встряхнул головой и вновь огляделся. С чего вообще мне подобное пришло в голову? Это было похоже на ощущение дежавю, но намного более яркое – почти как реальное воспоминание. Которое даже отозвалось в груди странным тянущим чувством. Не то тоски, не то ещё чего-то такого. Я в этом никогда особо не разбирался. А звать Джейка, чтобы прояснить ситуацию, тем более не хотелось.

Нахмурившись, я вернулся на кухню и ещё раз внимательно оглядел всё вокруг. Катаны нигде не было. Чертыхаясь, я начал обходить весь дом. Начал с прихожей, в которой не было ничего, кроме пары зонтов и упавшей на бок вешалки. Затем свернул к оставшейся, не известной мне комнате. Там теперь располагалась гостиная, которой раньше у нас никогда не было. Конечно же, с таким же артистичным беспорядком, как и кухня. Переступать порог, однако, я не спешил – что-то с этой гостиной было не так. Она была очень тёмной и тусклой, будто туда пробиралась лишь часть солнечного света, и от этого не было видно никаких цветов – всё было однотонно серым (или это у меня начало искажаться восприятие? Не думаю, но кто теперь знает). У камина, рядом с двумя старинными креслами что-то тускло блеснуло. Предположив, что это катана, я пересёк порог.

В комнате царил ужасный беспорядок. Весь пол был покрыт царапинами, судя по всему, какой-то лютый зверь поорудовал здесь когтями. Диванные подушки ярко-зелёного цвета были безжалостно растерзаны, и белый пух теперь катался по полу из-за сквозняка. В подставке, что стояла подле камина, не хватало кочерги. Можно предположить, что её использовали для самообороны. На одном из двух бежево-жёлтых кресел мелькнула маленькая чёрная тень – будто там сидел деревянный манекен размером с младенца, а блестели его огромные серые глаза. Но стоило кинуть туда взгляд, как можно было с лёгкостью убедиться, что это лишь наваждение. Нужно срочно убраться прочь из гостиной. Охватывает волнение – кажется, что должно произойти что-то плохое, но оно не происходит. Будто затишье перед бурей. Шаг через порог, погружение в странно-тусклую, почти чёрно-белую реальность с той стороны…

Я вышел из гостиной и услышал музыку. Она отчётливо звучала сверху – похоже, на втором этаже сам по себе включился телевизор. Точнее, он, наконец, поймал какой-то канал и перестал выдавать белый шум, что я слышал всё это время. Катаны я так и не нашёл. И – что было странно - поймал себя на мысли, что и не помнил про то, что искал что-то в гостиной.

Я пару раз моргнул, растерянно глядя на пусть и не яркое из-за сумеречного света, что царил во всём пространстве моей квартиры, но всё же цветное окружение. Стоп, но… только что оно казалось мне чёрно-белым. Я обернулся на гостиную. И окончательно понял, что ничего не понял: ведь именно гостиная сейчас выглядела для меня чёрно-белой, как в старом кино. И, честно говоря, её вид наталкивал на мысль, будто в моё «убежище» каким-то необъяснимым образом переместился здоровенный кусок чужого воспоминания.

Дрянное предчувствие накатило на меня с новой силой, а странный марш, игравший со второго этажа, не внушал доверия – он был искажён, как мелодия безумного цирка из одного знаменитого полнометражного аниме. Хотя, признаться, сейчас вся моя жизнь была похожа на «Паприку».

И особенно - то, что творилось с моей личностью. Я чувствовал, что там – по ту сторону двери - был совершенно другим человеком. Это меня напугало. Нужно было найти этот источник чужих воспоминаний – только их для полного счастья мне и не хватало. Я начал быстро размышлять: откуда в моей голове могли появиться совершенно не мои мысли, учитывая, что Тварь теперь не имеет власти над моим сознанием (как я надеялся)? В то же время я с разочарованием понимал, что именно к такому интерьеру, как в этой гостиной, будет причастен только, исключительно Инглиш. Больше просто некому.

Размышления мои были резко прерваны - что-то в гостиной зашумело, и я невольно снова кинул взгляд вглубь чёрно-белого пространства. Из-под дивана, что уже не казался мне ярко-зелёным, что-то вылезало. Сначала я увидел костяную лапу - белоснежные кости пальцев, затем предплечья. Носовая впадина на вытянутой острой морде. А потом целиком из-под мебели выбрался скелет среднего размера собаки. Черепушка скелета была разбита – не хватало почти половины лба, из-за чего одна глазница казалась просто огромной. Скелет замер, повернув клыкастую челюсть в мою сторону. А я, поражённый таким зрелищем, рванул вверх по лестнице, послав всё произошедшее самой известной и короткой дорогой. Уж лучше столкнуться с безумным цирком, чем смотреть на скелет с прошибленной черепной коробкой и не понимать, откуда я знаю, что эту собаку звали Хелли, и пристрелил бедняжку её же собственный хозяин в попытке защитить себя от острых клыков.

Я поднялся на второй этаж. Мелодия, которая уже начала подходить к своему развитию, играла из комнаты отца. Это было ожидаемо – только у него был телевизор с настолько мощными колонками. C опаской я приблизился к двери, стараясь не ступать по всё тем же рассыпанным вокруг вороньим перьям, и приоткрыл дверь.

На экране отцовского телевизора шла передача – прямой репортаж с парада. Но мне хватило нескольких мгновений, чтобы понять, что этот парад далёк от обычного – по улице на экране вышагивали стройными рядами переломанные куклы, мёртвые животные и отвратительные твари самых различных форм и мастей. Весь этот Чёрный парад перекатывался по улице в ритм заводной, но искажённой музыки, по направлению к камере, медленно увеличиваясь в размерах. И только тогда, когда сквозь музыку я услышал знакомые завывания безликих Потерянных, в моей голове проскочила шальная мысль, что экран вполне себе может выступать таким же проходом, каким были картины в Галерее. Из толпы протискивались безликие зелёные полугнилые твари, прорезая себе путь сквозь ломаных кукол пальцами-лезвиями. Они спешили, видимо, стремясь к «свету» - ко мне.

Но прежде, чем вся эта толпа смогла приблизиться на опасное расстояние, экран вновь зарябил и моргнул голубовато-белым. И перед парадом, прямо у самого края экрана появился парнишка-арлекин с задорной улыбкой. Лицо его было в белом гриме, с синими ромбами на щеке. Костюм его был вычурным – с серебристыми колокольчиками, вышивками и кучей деталей. Поэтому я не сразу узнал в нём Джона Эгберта. Однако, увидев знакомые ярко-синие, горящие жизнью глаза, сразу понял, кто стоит передо мной по ту сторону экрана. Джон тасовал колоду карт.

Для того, чтоб выиграть в покер, - бодро проговорил он. Потерянный потянул свои пальцы-лезвия к Эгберту, - из рукава достань ты Джокер! – парень обернулся к монстру и жестом, достойным марвелловского Гамбита, швырнул в него колоду. И безликого призрака, и всю процессию следом отнесло прочь от экрана сильнейшим воздушным потоком.

За моей спиной послышались шаги.

Дирк? Дирк, где ты? – это был голос Джейка.

Джон удивлённо посмотрел куда-то за меня. Будто услышал зов англичанина, ломая к чёрту несуществующую четвёртую стену между экраном и комнатой. И, ухмыльнувшись, Эгберт приложил палец к губам.

Тс-с-с, - заговорщицки шикнул он и растворился в помехах вместе с тёмным парадом-карнавалом.

В следующий момент в комнату вошёл Инглиш. Телевизор вновь издавал лишь белый шум, на экране ничего больше не проявлялось.

Дирк? Ох, наконец-то я тебя отыскал! – поразительно, что этот англичанин всё-таки явился спустя чёрт знает сколько времени.

Я повернулся к нему. Джейк прошел в комнату, всё так же улыбаясь. Но улыбка его была напряжённой.


Я услышал музыку и пришёл сюда, - проговорил он. Затем кинул взгляд на телевизор. - Она раздавалась оттуда, да?

Допустим, - я чувствовал себя как зверь перед прыжком. До сих пор не мог понять – стоит ли мне доверять Инглишу или сразу же послать его куда подальше. Нам о многом надо было поговорить. Но было бы лучше, если в этот момент у меня в руках было бы что-нибудь, что могло бы стать весомым аргументом в том случае, если наши переговоры зайдут в тупик. Я вновь пожалел, что так и не отыскал свою катану.

Я заметил синяки на шее призрака и тотчас решил, что стоит сменить тему. Рассказывать про Джона я не собирался.


Тебе уже стало лучше после того, как Анна тебя душила, я смотрю, - я не смог удержаться от шпильки. Джейк невольно сник от этой фразы, опустив взгляд.

Ну… Да. Хотя, конечно, давно я не переживал удушение. Тем более - от чьих-то рук, - произнес он, неловко почесав в затылке. Зелёные глаза вновь посмотрели на меня как-то печально и умоляюще. - А с тобой, приятель, всё в порядке? А то галерея была довольно-таки сложным миром…

Сложным - не то слово. Я много чего там повидал и выяснил, - я скрестил руки на груди. Инглиш тяжело выдохнул и, поправив рубашку, выпрямил спину, всё же найдя в себе силы, чтобы посмотреть прямо на меня. Он, как и я, прекрасно понимал, что там, в Галерее, мы ничего так и не выяснили.

Я изначально ничего не скрывал от тебя, Дирк, - проговорил он. Голос его немного подрагивал. - Правда. Но если… Если есть слова, которые помогут вернуть твоё доверие, то я…

Твоим словам я больше не верю, - я оборвал призрака на полуслове. Не потому, что был зол. Просто не хотел размусоливать разговоры надолго. Кто знает – может, даже с помехами, но Потерянные и прочие монстры, которых я видел, могут найти вход в моё убежище. Если, конечно, оно до сих пор является таковым, учитывая все изменения. - Я и до этого задавал тебе вопросы, и ты отвечал. А потом я терял близких. Единственное, что ты всегда говорил без вопроса - это кто умрёт следующим.

Прости, Дирк, но я ничего более не мог сделать, кроме как помочь тебе словесно, - англичанин развёл руками в стороны, невольно прогибаясь под моим напором. - Если бы я правда что-то мог, то я бы постарался сделать всё, чтобы твои близкие не пострадали. Честно! Но я ничего не мог, поскольку я - просто призрак! И мои возможности были очень сильно ограничены даже в плане информации. Я не знал, как в точности будет вести себя Тварь, и потому мне в итоге только и оставалось говорить о том, кто и когда умрет, поскольку я видел, когда она цепляла кого-либо! - здесь уже парень внезапно перешёл в наступление, сделав шаг вперёд. Я с места не сдвинулся. - Между прочим, я говорил тебе не затягивать с разрывом связи, дабы не умерло слишком много людей! Но ведь просто разбить куклу - это же так сложно!

И эту шпильку я выдержал с неизменным каменным лицом. Только слегка дёрнул бровью.


А где доказательства, что мои колебания не доводили тебя самого до белой горячки, а вещь, которую ты хотел, чтобы я разбил, просто каким-то образом оберегала меня от Твари внутри тебя самого? – парировать было легко.

Да нет же! Дирк, да ты послушай себя - что ты говоришь?! - Джейк всплеснул руками. Он накрыл лицо рукой и еле слышно продолжил. - Во имя всего сущего, ну почему? Почему именно сейчас? Мы же так близки к цели…

Убрав руку, Инглиш выдохнул. Он теперь выглядел, скорее, уставшим. И огорчённым.


Прошу, Страйдер, поверь мне - я всегда хотел лишь помочь! И тебе, и всем, кто был до тебя!

Особенно своей собаке, ага. Пристрелил её, как только она почуяла что-то неладное в своём хозяине. Предполагаю, эта метаморфоза, произошедшая с моей квартирой, тоже твоих рук дело, так? Это место снилось мне во снах, – я вспомнил это, пока призрак говорил. И гостиную, и выстрел, и собаку. Последнюю, кстати, я рисовал. И Джейк сам говорил, что пристрелил её, но никогда не объяснял, за что. Теперь это вспомнилось мне отчётливо и ясно. Чёрно-белая гостиная была куском моих сновидений, которые, если верить призраку, стоявшему передо мной, были не моими, а его воспоминаниями.

У Инглиша был вид, словно сейчас ему отвесили хорошую такую оплеуху. Парень пару мгновений смотрел на меня растерянным взглядом, а затем, сжав кулаки, с болью и долей раздражения проговорил:


Хелли заставила на меня напасть Тварь, - а вот и имя, которое крутилось в моей голове, когда я смотрел на собачий скелет. - Потому что, к сожалению, животные подвержены такому влиянию больше, чем люди. У меня не было выхода. Что касается этого места, - англичанин обвёл взглядом комнату, - то тут я тоже не при чём. Но да - планировка стала больше похожа на тот дом, в котором я когда-то жил, - увидев, как я медленно ухмыльнулся, Джейк осознал, что его слова сейчас играют далеко не в его пользу, и потому вновь провёл рукой по лицу. - Дерек, пожалуйста - не совершай ошибки. Из-за Анны твои мысли перепутались. Я честно, ЧЕСТНО никому не желал зла. Никогда.

А чем ты докажешь, что собака не напала на тебя, потому что ты и БЫЛ Тварью? Что насчёт твоего друга-журналиста, которого ты, между прочим, САМ толкнул под копыта лошади?

Это была ещё одна словесная оплеуха, сформировавшаяся из появившихся воспоминаний. И явно болезненней предыдущей. Инглиш то открывал, то закрывал рот с выражением лица, которое сочетало в себе шок, растерянность и обиду. А ещё гнев. Я не ожидал этого, но призрак явно разозлился. Настолько, что в следующий миг резко стукнул со всей силы по стене рядом.

ЭТО НЕ ТАК!

Раздался звон разбитого стекла. Что-то упало от удара и разбилось.

Я обычный человек, попавший в отвратительный кошмар! Кошмар, который длится для меня не день, не два, а сто с лишним лет, чёрт возьми! С того самого момента, как я сжёг ту куклу, я попал сюда, – парень развёл руками в стороны, и от отчаянья его голос дрожал, - и застрял тут! Кто… Кто знает, может всё, что происходит - это мой личный ад, созданный моим же больным сознанием, - он нервно хохотнул, опустив взгляд.

Я смотрел на него. Внимательно и с опаской. Я хотел ему верить, но не мог убедить себя, что всё, что я сейчас вижу, - это не хорошо спланированный фарс, созданный специально для того, чтобы моё сочувствие усыпило бдительность. Но Джейк был близок к истерике – я надавил на его слабые места, и он на глазах прогибался под моим напором. И я не знал, как на это реагировать.

В груди что-то кольнуло, и я опустил взгляд на своё солнечное сплетение. Здесь я и увидел, как между мной и Инглишем протянута нить. Такая же толстая и ярко-малиновая, как и была. Нить, олицетворяющая мою жизнь.


Тварь жрёт чужие жизни и чувства, используя их как ресурс для кошмаров, - негромко проговорил я, неотрывно смотря на мерцающую нить.

Тогда я точно не Тварь, - англичанин ухмылялся, явно чувствуя иронию сказанного. - Я так никогда не мог.

Да? Сейчас тогда проверим, - мне стало любопытно. Я понял, как одним движением могу раз и навсегда разобраться в том, что меня так волновало. Смогу расставить все точки над этими злополучными ё. - Раз ты не можешь меня жрать, то тогда зачем тебе быть связанным со мной?

Вопрос был риторическим. Джейк вскинул на меня испуганный взгляд, но прежде, чем он что-то успел сказать или сделать, я протянул руку и взялся за малиновую нить, а затем резко дёрнул её на себя, ни секунды не колеблясь.

Нить натянулась и звонко лопнула, а Инглиш хрипло, пронзительно закричал от боли. Его грудь в буквальном смысле разорвало, и на месте сердца начала зиять огромная дыра. Если бы он и так не был мёртв, то точно моментально скончался бы от такой раны.

Призрак поднял на меня взгляд, и в зелёных глазах не осталось никакой злости. Только грусть и доля обиды. Но притом и сожаление. Руки, дрожа, пытались прикрыть дыру. Зияющая в его груди рана не кровоточила. Вернее, кровь, больше похожая на чернила, текла, но, только успев пропитать одежду, стала пропадать, превращаясь в пепел. Как, в итоге, и рана в целом.

Тонкая струйка такой же чёрной жидкости потекла из уголка рта Инглиша. Он всё больше стал напоминать книгу, из которой безжалостно выдрали почти все страницы, а затем швырнули в огонь. Кусочки обгоревшей бумаги, падавшие из груди призрака, на которых я увидел какие-то даты, буквы, даже целые фразы, на глазах превращались в хлопья серого пепла. А потом и всё вокруг тоже начало истлевать.

И где-то еле слышно звучал смех. Тот самый, что я услышал, когда разбил Бейзил. Я не мог его спутать ни с каким другим – от него мурашки пробежали по коже.

Я заглядывал в эти зелёные, полные отчаянья глаза, и во мне боролось две сущности. Одна твердила, что нужно окончательно уничтожить Джейка и избавиться от него, и тогда я одержу победу. А вторая невыносимо кричала и стонала от боли и страха, будто сейчас я отказался от единственного билета на свободу, предпочтявечную жизнь в этих безумных снах.

Но всё же… То, что единственное место, которое было относительно безопасным, истлевало вместе с раной Джейка, его взгляд и мои собственные ощущения склоняли чашу весов именно в сторону второго – напуганного голоса в моей голове. Голоса сердца.

Что я натворил? – сорвалось с моих губ, а затем я провалился сквозь истлевший пол.


Condemno (лат.) - виновен (дословно: приговариваю, осуждаю).

========== XVI. Aeternum vale ==========

??? неизвестного месяца ???? года. День ???

В этот раз не было никакого длительного падения через непонятную пустоту или чего-то подобного. Всё вокруг заволокло какой-то белой дымкой, а затем достаточно быстро настало приземление, так что я даже не успел опомниться. Ну, что уже хорошо, так это то, что оно не было болезненным - кажется, я упал на что-то относительно мягкое.

И что же теперь? Это всё? Что в принципе случилось? Я честно боялся открыть глаза. Что-то внутри подсказывало мне, что всё не могло закончиться так просто. Я лежал, прислушиваясь к своим ощущениям и стараясь понять, что находится вокруг. Но слышал только собственное дыхание и мертвенную тишину окружения.

Медленно я приоткрыл глаза и почти сразу вздрогнул. В упор на меня смотрел Рон - тот самый парень-гризер из странного Леса. Он лежал напротив меня на спине, с запрокинутой головой и раскрытыми глазами, отражающими печать смерти и далёкие отголоски страха.

Пытаясь понять, какого чёрта, я бросил короткий взгляд вокруг. И замер – поскольку увидел, что ответом на мой вопрос, где я, была огромная груда человеческих тел. Да, Рон тут был не единственный мертвец – их были тысячи. Куча людей разного возраста – от совсем детей до мужчин и женщин средних лет – разных рас и из разных эпох (это можно было определить по одежде), которые были хаотично навалены друг на друга. Все так или иначе покалеченные. И все – мертвы. И, как оказалось, я приземлился точно по центру этой горы трупов.

Из краткого ступора от осознания этого меня вывела огромная многоножка, выползшая прямиком изо рта Рона, чьи глаза медленно закатились куда-то вглубь. Я поспешил подняться на ноги – надо было срочно выбираться отсюда, пока мои нервы не сдали окончательно. И желательно на твёрдую почву. Неуклюже спотыкаясь и стараясь не слишком вглядываться под ноги, я поспешил вниз по этой горе туда, где по моим соображениям и искренним надеждам должна была быть земля (очень не хотелось, чтобы в этом месте почвой служили именно мертвецы).

В конце концов, добраться до земли мне всё же удалось, пусть и с огромным трудом – груда тел казалась бесконечной, и, похоже, в один момент я увидел ещё одно знакомое лицо. Если та бледная блондинка с распухшей фиолетовой ногой и правда была Анна…

Но ладно. Теперь я наконец-то стоял на твёрдой почве. Вернее, жалком клочке оной, который через пару метров уходил под воду. А вдали не видно ничего, поскольку дымка вокруг всё скрывала, оставляя лишь неясные очертания.

Это место очень походило на болото. Туманное, кишащее мертвецами и пропитанное духом смерти. Я судорожно поёжился и потёр себя за предплечья. И хотя в этом сне на мне оказалась моя малиновая толстовка с разделённым на пустую и заполненную половинки сердцем, здесь было зябко не из-за температуры. Я чувствовал себя даже не на кладбище - с испугом я понимал, что это, скорее, больше походило на дно братской могилы. Очень большой братской могилы. И так вышло, что меня попросту зашвырнули сюда. Как всего лишь ещё одну сломанную куклу в огромную груду таких же. Правда, я был пока ещё жив. Пока. Кто знает, что может поджидать меня здесь. Вполне может быть и так, что я найду здесь свой конец так же, как Рон когда-то нашёл свой, заблудившись в лесу из своих страхов…

Надо сосредоточиться. Что-то делать. Хотя бы уйти подальше от этой гигантской кучи трупов, возвышающейся надо мной.

Обследование окружения чуть внимательнее дало результат - неподалёку обнаружилась небольшая тропа, уходящая куда-то вдаль. Я выдохнул и не спеша направился вперёд по ней. Оставалось лишь надеяться, что она достаточно устойчива и не приведёт меня прямиком к собственной гибели.

По крайней мере, абсолютно точно ясно было одно – разрыв связи с Джейком пользы мне не принёс. Скорее, наоборот – только усугубил моё и без того патовое положение. Но, впрочем, это ещё предстоит выяснить.

Тропа была узкой, но тем не менее устойчивой. Даже подозрительно устойчивой, и это напрягало меня. Но я всё равно продолжал идти вперёд, пусть и не знал толком, куда иду.

Через где-то метров пять (или больше? Трудно определить расстояние в тумане) я увидел странный силуэт над водой неподалёку. От него тонкими струйками вилась вверх сажа. И ещё куда-то ввысь тянулась тончайшая бледно-золотая нить. Нить души. Я замедлил шаг, а затем и вовсе остановился, вглядываясь в фигуру вдали. Нить тянулась вверх - куда-то вглубь плотного тумана. Она слегка поблёскивала, и я мог поклясться, что ощущал слабый пульс, хоть и не касался этой нити. Это было странно и пугающе. В голову закрался вопрос – почему я в принципе вижу эти нити? Ведь такое наверняка мог только…

Нет. Не хватало мне только ещё и вправду стать таким, как он. Стать Механиком.

Надо идти дальше. Встряхнувшись, я продолжил свой путь.

Через пару метров я заметил такой же силуэт уже с другой стороны тропы. Он был немного ближе, и потому можно было разглядеть - это была человеческая фигура (притом явно женская), но то ли будто выточенная из чёрного дерева, то ли просто настолько сильно сгоревшая, что стала угольками. Чёрная поверхность, источающая струйки пепла, была покрыта сеткой мелких и крупных трещин. Нить выходила откуда-то из-за спины - чуть толще и ярче нити предыдущей фигуры - цвет её был тёмно-малиновым. Её пульс я ощущал сильнее. Он был учащённым - будто после бега. Или во время сильного испуга.

Я на некоторое время замер, неотрывно смотря на нить, и чем дольше стоял, тем больше понимал – эта фигура (девушка?) боится. Её кто-то пугает и мучает, а она ничего не может сделать. Все они тут - обречённые на муки пленники без возможности уйти на покой. Это было ужасно.

Я потянулся к малиновой нити в бессознательном порыве сделать что-то правильно. Попытаться спасти хоть кого-нибудь. Но когда расстояние между нитью и моими пальцами сократилось, я услышал незнакомый девичий голос, истошно прокричавший «НЕТ!», и одёрнул руку. А затем поспешил прочь, не смотря на обугленную деревянную фигуру. На душе скреблись кошки.

Не хотелось понимать того, что это был живой человек. Не хотелось предполагать, кто была эта девушка и как она оказалась здесь (и почему на краткий миг, когда раздался её крик, я снова услышал скрип шарниров, а в голове мелькнул образ Бейзил). Не хотелось думать о том, что когда-нибудь, рано или поздно, но и я буду так же стоять здесь, безликий и в вечном состоянии ужаса. Если уже не стою…

Тропа казалась бесконечной. Мимо всё мелькали такие же безликие чёрные фигуры, но я не мог и не хотел смотреть на них. Спешил по тропе, стараясь не сосредотачиваться на судорожном биении чужих напуганных сердец, которые слышал от всё учащавшихся деревянных статуй. И так до тех пор, пока я чуть не запнулся о торчащий из земли корень какого-то дерева и, неловко шагнув, оказался на более широком участке. Что ж, это несколько отрезвило меня – я снова сосредоточился на окружении, забыв про внутренний водоворот эмоций.

Очередной островок. И... кажется, неподалеку слышались голоса? С долей настороженности и любопытства я направился на их звук.

Давай-давай, ещё партеечку! Боже, я и не догадывался, как скверно ты играешь в карты!

Этот голос был мне не знаком. Но можно было предположить, что это - очередная жертва, сохранившая относительную способность мыслить и общаться, как Рон или Анна. Из-за манеры речи казалось, что его взяли и записали с какого-то старого фильма годов тридцатых-сороковых.

Однако прозвучавший следом голос заставил меня дрогнуть и невольно ускориться:

Счастливчик, ради всего святого. Я же давным-давно говорил тебе, что не люблю карточные игры и не умею в них играть. Прошу - хватит уже.

Тут нельзя было ошибиться - это говорил Джейк. Жив! Он не пропал, а всё ещё жив! Но в последний момент я замер на месте, не решаясь идти дальше, хотя уже видел два силуэта. Туман в этом месте был не таким густым, как до этого. Будто его специально разогнали, позволяя мне насладиться зрелищем и почувствовать себя грязным предателем.

Двое человек сидели на небольшом расчищенном пятачке земли под сухим деревом. Один из них - несомненно Инглиш. Всё в том же костюме, но значительно чернее, чем раньше. Особенно в центре груди. Концы волос были явно опалены, а ожог, что ранее виднелся на щеке, теперь занимал чуть ли не половину лица.


Но я же тебя научил, и правила ты понял, так что давай - бери карты. Делать нам с тобой всё равно больше нечего, - сидящий рядом с ним незнакомец почти тараторил.

Ты просто неисправим… - англичанин тяжело вздохнул и поднял с земли несколько игральных карт.

Неизвестный парень довольно ухмыльнулся. Теперь ощущение, что он выскочил из старого чёрно-белого кино, только усилилось – невысокий и щуплый, он был одет как типичный мафиози: в тёмно-зелёном двубортном пальто, белой рубашке (на которой на уровне груди расползлось зловещее бурое пятно - видимо, этого незнакомца когда-то хорошенько нашпиговали свинцом) и тёмно-зелёных брюках на салатовых подтяжках. Шляпа-котелок серого цвета с лавандовой лентой на тулье лежала рядом с ним на земле. Чёрные волосы были зализаны назад. Не хватало для полноты образа разве что Томми-гана*.

Однако самой примечательной деталью картины было не всё это. Нити. Тусклая жёлто-оранжевая, выходящая из груди неизвестного, плавно переходила в очень яркую бело-золотую, которая выходила из груди Джейка.

Вот она. Это была та самая Связь, из-за которой Инглиш приходил по первому моему зову. Та Связь, которая помогала нам вместе проходить испытания. Он и правда дух-хранитель, а эта ярко-золотая нить – его душа, которая не желала сдаваться…

Я спрятал руки в карманы толстовки, не зная, как поступить. Меня обуревали смешанные эмоции - стыд, досада, злость и желание всё исправить. Но сложно простить предательство, так ведь? Инглиш, конечно, казался человеком исключительной доброты, но после того, что произошло… Навряд ли он меня и видеть-то захочет - ведь я наговорил ему столько всего. Даже хуже - методично надавил на каждую больную точку, чтобы отдалить англичанина от себя. Чёртов манипулятор… Вот уж правда - всё-таки я такой же, как Механик.

Ладно. Сейчас было два варианта, как поступить. И, честно говоря, был больший соблазн последовать второму. А именно, пойти куда-нибудь ещё. И я даже намеревался так и поступить. Спрятал руки ещё глубже в карманы и поспешил скрыться в тумане. Но в какой-то момент меня будто током ударило. Мне смотрели в затылок, и я даже знал, кто.


Хм? Что там? - проговорил незнакомый картёжник, а затем понизил тон, сбивающимся голосом прошептав:

Только не говори, что опять Он появился.

Чёрт, надо было быть расторопнее. Потому что теперь на меня явно смотрело уже двое.


Н-нет, Счастливчик, это не он, - голос Джейка слегка дрогнул. Кажется, в нём слышалось… облегчение? С чего бы? - Это просто ещё один подобный тебе человек. Только, в отличие от тебя, он ещё жив.

Опа! Точно жив? Эй, малой! – теперь от контакта было не отвертеться.

Я обречённо вздохнул и развернулся. Убегать не хотелось, но и смотреть в глаза Джейку было выше моих сил, потому я почти отсутствующим взглядом посмотрел на сидящего рядом с ним мертвеца, уже не пугаясь ни его стеклянного взгляда, ни мертвенно-бледной кожи. Ведь такие, как он – всего лишь потерянные души, которых смысла нет бояться. Бояться тут надо того, что держит нас всех в плену. И было прекрасно видно, что это точно не Инглиш.

Его зовут Дирк Страйдер, - представил меня тем временем англичанин. Он грустно улыбнулся. - И могу тебя заверить, Счастливчик - он абсолютно точно ещё жив.

Ну да, иначе бы, наверное, не воротил бы глаза так стыдливо.


Хей, Дирк, это Счастливчик, - теперь Джейк обращался уже ко мне. - Ну… вообще, его зовут иначе, но предпочитает он, чтобы его называли по его мафиозной кличке - Счастливый Клевер, - он слегка пожал плечами. - Или Счастливчик. Или просто Клевер.

Здрасьте, - сухо ответил я. – Ну, как играется в этом месте?

Тухляк, - Счастливчик пожал плечами, - но всё равно лучше, чем торчать здесь одному. Точнее, как - помимо меня тут полно затерянных душ, но мало кто из них соглашается играть со мной в карты. Обидно. Так что хорошо, что ты вернулся, Инглиш, - Клевер хлопнул англичанина по плечу. - А то тогда заставил меня сжечь мою любимую колоду, а затем пропал, будто тебя и не было никогда. И кто бы мог подумать - в этот же вечер, как я сжёг карты, получил пулю. Вот уж «везение».

Инглиш на это лишь поджал губы.


Тебе бы повезло больше, сделай ты это раньше, как я тебе говорил, - выдохнул он, откладывая свои карты. - И вернулся я только потому, что так получилось. Тварь закинула сюда. И, если быть откровенным, Счастливчик, я сейчас должен заниматься другими делами, а не проигрывать тебе очередную партию в покер.

Ну, парень, нет уж, - Счастливчик хмыкнул. - Я и так проторчал в этой дыре чуть ли не вечность. Так что будь добр…

А на что вы играете? – нарушил своё молчание я. Слова Джейка подействовали на меня как отрезвляющая пощёчина, и я вдруг понял, что именно сейчас будет сделать правильно.

Инглиш с удивлением посмотрел на меня.


Хм. Да, вроде бы, ни на что - денег ни у кого из нас нет, равно как и в принципе чего-либо стоящего, - он пожал плечами.

А что? Ты играешь? – услышав мои слова, Клевер мгновенно оживился.

Почему бы и нет. Но вот что - я всегда играю со ставками. Без них нет никакого интереса, - я сделал пару уверенных шагов вперёд и пересёкся с Джейком взглядами. Да, мне было до сих пор отвратительно и стыдно. Но я впервые за последнее время точно знал, как должен поступить.

А-ха-ха, вот это я понимаю, - Счастливчик чуть отодвинулся и, собрав все карты, начал профессионально их тасовать. Запонки на манжетах рубашки в виде четырёхлистного клевера и лавандового бильярдного шара с цифрой «4» слегка поблёскивали в сумраке болота. - Но Джейк прав - поставить нам ровным счётом нечего.

Тогда поставь на кон свою связь с Инглишем.

Руки картёжника на момент остановились. На лице его промелькнуло сомнение. Сам Джейк, в свою очередь, понимающе улыбнулся. Он поглядел на Клевера.


Что такое? Ох, приятель, неужели ты растерял свою хватку и боишься делать такую серьёзную ставку? - это была явная провокация. Инглиш подыгрывал мне. Впрочем, ему и правда наверняка уже надоело только лишь играть в покер.

Нет, но ставка получится только с одной стороны. К тому же, я слабо представляю, как ты смо… - но я прервал Счастливчика на полуслове. Просто зажал связанные нити между пальцами. Это удалось мне даже слишком легко.

Я старался не сжимать сильно и держал нить как можно более аккуратно, но побледневшие лица Джейка и Клевера вновь отозвались в груди испугом и уколами совести. Эта сила была для меня чересчур естественной. Будто она всегда у меня была, а я не догадывался.

Слушай сюда. Если выиграю я - ты отпускаешь Джейка. А если выиграешь ты… - я на мгновение смолк, сглатывая ком в горле, а затем выпустил нить из пальцев. - Тогда сможешь взять меня вместо него. Другим жертвам дух-хранитель будет нужнее.

Инглиш внимательно посмотрел на меня. Он определенно не понимал, что такое я сделал (в который раз), но доля тревоги, проскочившая в его взгляде, относилась к последнему сказанному.

Дирк, ты уверен, что… - негромко проговорил англичанин, но не закончил фразы, оборвав на половине.

Я просто молча заглянул ему в глаза, показывая, что я уже всё решил. По моему мнению, единственный способ искупить вину перед Джейком - пожертвовать ради его свободы собственной жизнью. Пусть это и означало, что я всё же «сойду с дистанции».

Впрочем, что мешало мне выдернуть нить Счастливчика (которая, к слову, и так на соплях держалась) и просто направиться прочь вместе с Инглишем? Меньше трата времени и усилий…

Я моргнул и отвёл взгляд от англичанина, пугаясь того, в каком направлении чуть было не пошли мои мысли. Я не могу так поступить. Не смогу просто жить дальше после того, как лично убью человека.


Раздавай, Счастливчик, - коротко проговорил я. Сейчас надо было сосредоточиться на ином.

Да уж, в кои-то веке ты по-настоящему повеселишься, приятель, - протянул Джейк, опустив взгляд. Он волновался. Видимо, Клевер мастерски играет в покер. Но что предполагать - сейчас это выяснится на практике.

На лице картёжника появилась азартная улыбка. Он быстро разложил карты, и игра началась.

Партия шла напряжённо. Меня спасало лишь моё умение держать совершенно бесстрастное лицо – так я ничем не выдавал то, что на картах у меня была… Ну, не лажа, конечно, но к этому шло. Счастливчик стрелял глазами, меняя карту за картой. Я менял карты всего пару раз. Повышать ставки не было смысла - какая ставка может быть выше твоей жизни? Но я боялся. Чертовски боялся проиграть. Я переоценил себя и теперь понимал это - передо мной сидел опытнейший шулер, и уж кого-кого, а его переиграть в карты мне - несовершеннолетнему мальчишке - было почти невозможно. Каким бы гением я ни являлся.

Дерево, около которого мы сидели, вдруг закачало ветвями. Ветер? В месте типа этого? Я удивлённо поднял взгляд на колышущиеся ветки. Джейк был изумлён не меньше, равно как и Счастливчик.

Впервые тут подул ветер, - растерянно проговорил картёжник, а затем заулыбался, смотря на меня. - Добрый знак, не находишь? Твою ма-!

Мощный порыв ветра вздёрнул сверху множество карт, раскидав их по нашему пятачку. Клевер судорожно начал собирать колоду - ветер не унимался, с весельем нашкодившего ребёнка гоняя карты прочь от шулера. Я продолжал сидеть, не двигаясь.

Странно. Счастливчик что - не слышит? Сквозь шум ветра до меня пробивалась знакомая мелодия. Искажённый цирковой марш. Кинув взгляд на Инглиша, я увидел, что тот словно пытается высмотреть что-то в ветках дерева. Вот он, похоже, что-то услышал. Я хотел было окликнуть англичанина, но почувствовал, что что-то натирает мне правое запястье, и рефлекторно начал чесать его. И почти сразу почувствовал под пальцами… карту.

Пользуясь тем, что Клевер (который свои карты вполне разумно положил в нагрудный карман) слишком увлечён ловлей пропавших карт, я опустил взгляд. И невольно изумился – да не может быть… В этот же миг кто-то на самое ухо шепнул мне: «Тчшшшш!», и ветер утих так же внезапно, как и начался.

Счастливчик, ворча, сел на место и достал свои карты. Здесь я понял, что всё – пора.

Думаю, можно открываться, - негромко произнёс я. - Эта партия и так длится слишком долго.

Клевер удивлённо поглядел на меня, видимо, пытаясь понять, блефую ли я. Но затем, ухмыльнувшись, неторопливо выложил передо мной свои карты - раскрылся первым. Он явно тоже воспользовался ветром, и теперь его комбинацию побить было невозможно.

На землю последовательно легли все карты - пиковый туз, пиковый король, пиковая дама, пиковый валет и пиковая десятка. Счастливчик явно наслаждался тем, как моё лицо с каждой картой всё больше утрачивало нейтральное выражение, сменяясь отчаянием.


Роял-флеш, - кратко проговорил картёжник и поправил запонку с четырёхлистным клевером на правой руке.

Чтоб мне провалиться... - Инглиш негромко охнул и закусил нижнюю губу. Он прекрасно понимал – такое побить будет очень сложно.

Судорожно выдохнув, я поглядел на свои карты. Затем медленно моргнул. И, затаив дыхание, начал так же неторопливо, чуть дрожащими руками выкладывать их одну за другой.

Девятка бубен. Девятка треф. Девятка пик. Девятка червей.


Каре? Ну, что же - тоже неплохо для новичка, - Счастливчик улыбнулся, предчувствуя свою победу. – Ничего, я научу тебя отличным приёмам, и ты сможешь выиграть свою жизнь обратно. Раза где-нибудь с сотого, хе-хе.

Да ну? – я слегка ухмыльнулся и положил последнюю карту. Клевер моментально переменился в лице.

С последней желтоватой, обугленной по краям карты на своего владельца скалился Чёрный Джокер в костюме арлекина. Точно таком же, в каком щеголял Джон Эгберт в прошлом сновидении.

Покер, - коротко объявил я, уже нисколько не скрывая своего торжества.

«Для того, чтоб выиграть в покер, из рукава достань ты Джокер». Именно так всё и вышло.

Джейк пару раз моргнул, будто не веря, что последний Джокер и в самом деле лежит перед нами. А затем всё волнение вмиг исчезло с его лица, сменившись ликованием.

Ха-ха! Ну что, Счастливчик, каково это - впервые за много лет проиграть? - проговорил он, ухмыляясь.

Клевер ничего не говорил. Он долго смотрел на карту, и рука его медленно потянулась куда-то под полу пальто. Но прежде, чем шулер успел что-либо сделать, я перехватил две нити, которые всё это время не выпускал из виду, и без видимых усилий разорвал их, отделяя Инглиша от Счастливчика. И если англичанин теперь был свободен, то нить картёжника я крепко держал в руке, натянув до предела.

Клевер выронил из рук пистолет, который и собирался достать, и захрипел, хватаясь за солнечное сплетение. Нить теперь была видна невооружённым глазом - она стала материальной. Совсем как тогда - с Механиком.


Скажи мне хоть одну причину, по которой я не могу убить тебя прямо сейчас, - не своим голосом процедил я. Малейшее движение - и нить легко могла оборваться. Она была достаточно слабой для этого.

Дерек. Отпусти его, - на моё плечо легла рука Джейка. Голос призрака звучал несколько напряжённо - не было ясно, то ли от испуга, то ли от злости, то ли ещё от чего-то. - Если ты разорвёшь эту нить, он уже никогда не вернётся в мир. И вполне возможно, что ты убьёшь и кого-то ещё, кто в этом совсем не замешан.

Прикосновение Инглиша, как и его слова, подействовало отрезвляюще. Я испуганно выпустил нить из рук, вскочив на ноги и отступив на два шага.

Что на меня нашло? Я только что чуть не убил ни в чём, по сути, не повинного человека. Да, скользкого шулера, который наверняка при жизни был той ещё мразью, но здесь мы с ним были в одной лодке - он такая же жертва, как любой, оказавшийся на дне этого болота. Я же сам себе говорил, что не прощу себя за подобный поступок. А теперь…

Нет. Эта новообретённая способность мне определённо не нравилась. Мысленно я зарёкся, что больше не буду использовать её никогда, даже если сильно захочется или от этого будет зависеть моя жизнь. Потому что чёрт знает, во что я могу превратиться в итоге, если дам этой силе взять над собой верх. Хотя, нет, это-то как раз прекрасно известно. И мне этого абсолютно не хочется.

Счастливчик прокашлялся:

Ох, парень. Знал бы я, что ты такую штуку проворачивать умеешь, то точно с тобой не стал бы связываться. Ты что, вудуист? Чернокнижник? Как за сердце меня пощупал.

Убрав руку с моего плеча, Джейк присел напротив Счастливчика. Он нахмурился.

Неважно. Слушай сюда, приятель, потому что всё - игры закончились. Этот парень - всё ещё мой протеже, и поскольку он пока что жив, я должен ему помочь, коль я свободен. У нас есть незавершённое дело. НО - ты пойдёшь с нами. Потому что нам нужно попытаться кое-что отыскать здесь, а твоё знание этого места нам бы сильно подсобило, - голос англичанина звучал ровно, но в нём слышались непривычные стальные нотки.

Клевер перевёл на него взгляд и ухмыльнулся.

Уау, кто-то наконец-то становится мужчиной, вечный мальчишка? – с долей издёвки проговорил он.

Далее произошло неожиданное - ехидствующий шулер схлопотал. Инглиш достаточно сильно вдарил ему по челюсти, а затем ухватил за ворот пальто.

Не испытывай моё терпение, Счастливчик, - мрачно проговорил он. - Если я не мог стукнуть тебя хорошенько раньше, это вовсе не значит, что я не могу отделать тебя как следует сейчас.

Я одобрительно хмыкнул.

Ладно-ладно, не кипятись, Господь Всемогущий! - Счастливчик примирительно поднял руки. - Уже и пошутить нельзя, давний друг. Ты же меня знаешь - со Счастливчиком всегда можно найти общий язык.

На это англичанин привычно улыбнулся и выпустил Клевера, поднимаясь на ноги.

Ну вот, другой разговор! Итак, - он повернулся ко мне, - напомни-ка мне, друг, что мы уже успели собрать от деревянной куклы и что нам осталось?

И… вот так? Призрак просто был готов продолжать. Я пару раз моргнул. Одно дело - спасти кого-то из ловушки - и совсем другое - вот так просто продолжить путь после того, что произошло между нами. Однако я ответил - почти на автомате:

Руки, голова, ноги. По-моему, всё. Три мира - три добытые части.

Кивнув, Джейк коротко задумался, затем просиял.

Прекрасно! Нам остался последний фрагмент - туловище, - сказал он. - Хм, только тут не знаю даже, от чего можно было бы отталкиваться...

Да уж - тел-то тут было дофига и больше, но отнюдь не нужные.


Что? Неужели ты тоже ковыряешься с этим деревянным болванчиком? – Счастливчик широко ухмыльнулся. - Хотя, при таком раскладе, не мудрено, что ты попал сюда, - он потянулся за лежащим на земле пистолетом. Но я отправил опасное оружие в трясину одним уверенным пинком.

Да, - я, как ни в чём не бывало, спрятал руки в карманы. - А ты что-то знаешь об этом?

Картёжник нахмурился и окончательно выпрямился, поправив своё пальто. Теперь, когда он стоял на ногах, я заметил, что он намного ниже, чем кажется. Не карлик, конечно, но мне казалось, что это был самый невысокий из всех моих знакомых.


Допустим. Я видел место, в котором может лежать то, что вам нужно.

Отлично. Тогда ты поведёшь нас до него, - Джейк уверенно ухмыльнулся, глядя пристально в глаза Счастливчика.

Желваки того нервно двинулись. Я еле справился с желанием ещё раз ухватить его за Нить, чтобы сделать этого типа хоть чуток сговорчивее. Но он, видимо, чувствуя мой напряжённый взгляд, сам понял, чем может быть чреват отказ. Никто здесь явно не хотел перестать быть.


Идти придётся долго… - Клевер задумчиво потёр ушибленную скулу. – Но ладно, так и быть. Но знайте – до самого конца я с вами не пойду. Там ошивается Он. А мне не нужны неприятности.

Он? - я непонимающе нахмурился.

«Жнец» этого Ада. Здесь его зовут Амбалом. Жуткий тип.

На это Джейк немного нахмурился, но затем кивнул.

Ничего. Нам уже удавалось выкарабкаться и из ситуаций похуже. Так что давай, Счастливчик, веди, - проговорил он твёрдо.

Втроём мы направились вперёд по одной из тропинок, уходящих вдаль. Я глядел на идущего рядом Инглиша, и в моей груди вновь поселилось чувство вины, смешанное теперь с непониманием.

И это всё? - негромко спросил я.

Англичанин посмотрел на меня и вопросительно поднял бровь.

Прости, друг, но тебе стоило бы уточнить, к чему относится твой вопрос, чтобы я смог дать корректный ответ, - с улыбкой сказал он.

Я отвёл взгляд, нахмурившись. Ну да, как всегда - задавать вопросы, чтобы получить ответы. Ничего не меняется.

Ты не можешь просто так взять и простить меня. Так не бывает – чтобы тебе наговорили кучу гадостей, надавили на больное место, а ты в итоге отмахнулся от этого, словно это - ерунда.

Здесь Джейк промолчал где-то с минуту, устремив взгляд куда-то вперёд. Затем он выдохнул.

Видишь ли, Дирк, на свете бывает всё, что угодно. И я вполне могу тебя простить, несмотря ни на что, - с лёгкой улыбкой проговорил англичанин. Он провёл рукой по угольно-чёрному пятну на своей груди. - А знаешь, почему? - призрак вновь перевёл взгляд на меня. - Я слишком хорошо понимаю тебя. Серьёзно, Дерек, пусть я и выгляжу юнцом и веду себя порой несерьёзно, но я отнюдь не дурак. И на твоём месте я бы поступил точно так же. Не знаю, конечно, откуда у тебя появились эти… способности, но могу сказать с твёрдой уверенностью - обладай я ими, я применил бы их таким же образом.

Инглиш поглядел вслед идущему впереди Счастливчику.

Я бы даже сказал, что… когда-то я действительно так поступил. По-своему, но всё же.

Через короткую паузу он хохотнул.

Да и в конце концов - я же хочу обрести покой. Так стоит ли держать обиду, если шанс на спасение всё ещё лежит перед нами? Я думаю, нет.

Я посмотрел в лицо англичанина и хмыкнул, отведя взгляд в сторону:


И правда. Я успел забыть, что на самом деле разговариваю с человеком, который бы мне в прадедушки годился, - но плечи я так и не расправил. Мне всё ещё казалось, что я виноват перед Джейком. И я был намерен искупить свою вину. А пока… - И всё же я скажу: прости меня. Я ошибся, посчитав тебя Тварью. И я сделаю всё, что в моих силах, чтобы эта история закончилась хорошо.

В таком случае, - улыбнулся Джейк, - ты должен хорошенько постараться сейчас. Мы ведь и правда близки к цели. Ну, и конечно же… - он снова устремил взгляд вперёд. - Когда всё закончится, ты должен будешь жить. Я был бы безгранично рад сопровождать тебя и дальше, но… не уверен, что это будет возможно.

Я смотрел на призрака долго и изучающе. В тот момент Инглиш и правда казался намного старше, чем выглядел. Такие глаза могли быть только у уже давно отжившего свой век старика, осознающего, что скоро его путь закончится. Правда, в данном случае большую часть времени он не жил, а был уже мёртв (и это показалось мне жутко несправедливым).

Я буду, Джейк, - твёрдо проговорил я. - Считай, я обязан это сделать, - в самом деле обязан. Ради всех, кто пострадал от Твари. Ради Дейва, Джона и Роуз. Ради Рокси, Джейн, отца. И ради Джейка, конечно же. Судьбы всех этих людей взвалились на мои плечи, и я физически это ощущал. Но такая ответственность придавала мне сил и решимости идти дальше.

Шли мы по относительно ровной тропе. Кочки слегка качались под нашими ногами, и Джейку приходилось тяжелее всего – если под ногами Счастливчика и моими они ещё виднелись на поверхности, то Инглишу приходилось ступать почти наугад. К счастью, его опыта как путешественника с лихвой хватало, чтобы не только не отставать, но и изредка поторапливать меня, чтобы не наступать на пятки. На мои резонные предложения поменяться местами и поставить меня замыкающим англичанин говорил твёрдое «нет», опасаясь, что я могу угодить в те же ловушки, которые были расставлены на меня в Лесу. Не сказать, что он был не прав – я действительно мог попасться дважды на один и тот же крючок. Особенно в данных обстоятельствах.

В какой-то момент, когда все мы трое шли в гнетущем молчании, из тумана начал проглядываться большой чёрный массив. Я напрягся, смотря на него, а затем кинул взгляд на Клевера. Тот, казалось, не обращал на приближающуюся огромную тень никакого внимания.


Счастливчик, что это? – с опаской окликнул я мертвеца, почему-то боясь, что он не откликнется. Но Клевер удивлённо обернулся на меня, а затем проследил за моим взглядом.

Ах, это? Затонувший корабль. Безопасный – там уже давно никого нет.

Из тумана на нас выдвинулся высокий стальной бок, покрытый ржавчиной и водорослями. Мы с Джейком с любопытством принялись разглядывать борт, притормозив на более-менее устойчивом участке тропы. Я высмотрел надпись на борту – название судна. И, хоть краска почти облупилась, но я смог различить буквы. И в который уже раз удивлённо поднял бровь:

Серьёзно?

«_ИТАН_К». И если это не часть названия «Титаник», то я, признаться, сильно бы разочаровался.

А как, по-твоему, Тварь вернулась в Америку? – хмыкнул Инглиш. - Жаль только, что не в Латинскую.

Кажется, ещё одна тайна истории была успешно раскрыта. Жаль только, что навряд ли кто-то мне поверит.


Эй, где вы там застряли? Или хотите с Амбалом встретиться? – Счастливчик нас окликнул, и мы поспешили дальше.

А что – уже есть такая возможность? – понизив голос, спросил я, поравнявшись с нашим проводником.

Ещё какая, - он нервно хохотнул. - Это очень жуткий и опасный тип.

А что он из себя представляет? – больше всего я не любил сражаться с неизвестностью.

Ты будешь смеяться, но он очень похож на одного бугая, который, собственно, и прервал мою жизнь, - мрачно отозвался картёжник. - Высоченный такой, в чёрном пальто. Но самое опасное - это даже не его кулачищи, а Томми-ган. Причём я даже не осмелюсь предположить, какой там калибр – пушка выглядит, мягко говоря, внушительно.

Я пару раз моргнул, представив себе эту картину. Вряд ли мы сможем просто сбежать от подобного противника. Инглиш заметно дрогнул, но держал лицо.

Но не волнуйтесь, - Счастливчик, заметив наши взгляды, ободряюще ухмыльнулся, хлопнув меня по плечу. - Этот Амбал так тяжело и громко ступает, что мы его сразу услышим.

Я с опаской обернулся, почему-то ожидая, что именно после этих слов вот-вот раздадутся сокрушительные шаги. Но ответом мне была тишина. Мы пошли дальше.

Я смотрел по сторонам, но не сразу заметил, что туман вокруг стал намного плотнее, чем раньше. Даже спину Счастливчика, шедшего всего на пару шагов впереди меня, я видел с трудом. Он торопился, потому и мне пришлось прибавить шагу, чтобы не упустить Клевера из виду. В какой-то момент я оступился, чуть не провалившись ногой в трясину, но Джейк, который всё так же шёл позади меня, помог мне выбраться. Клевер стал тёмным силуэтом где-то вдалеке.


Эй, притормози! - сухо окликнул я, в упор смотря на видневшийся сквозь туман силуэт. Клевер отошёл слишком далеко. - Мы не успеваем!

Давайте скорее! – окликнул нас картёжник, и его тёмный силуэт замер, ожидая нас. Я и призрак начали приближаться.

Туман стал плотнее, если ты не заметил, потому изволь идти чуть помедленнее, - проворчал Джейк, когда мы начали приближаться. Счастливчик не ответил. Мы насторожились.

Я прибавил шагу и направился прямо к Клеверу.


Ты чего молчишь? Что-то случилось? – но, приблизившись ещё на пару шагов, я замер. А затем позволил себе громко выругаться, посылая этого скользкого мерзавца куда подальше и разъясняя, что именно ему лучше там делать. И что с ним будет, если он оттуда выберется и рискнёт снова попасться на моём пути.

Дирк? Что слу- - но удивлённый возглас Инглиша быстро перерос в подобную моей тираду.

Не было с нами больше никакого Счастливчика. Мы вышли к очередной обгоревшей жертве с нитью настолько слабой и тонкой, что я не только её цвет – я её саму различить не мог. Как и лицо и части тела статуи.

Отлично, чёрт возьми. Доверились шулеру. Конечно же, он провёл нас, - прошипел я.

Джейк выглядел не менее раздосадованным:

А я в него уже почти поверил! Проклятье, - он со злобой пнул ком земли под своей ногой, и в этот момент что-то сзади нас громыхнуло.

Мы вздрогнули. Громыхнуло ещё раз – уже ближе. А затем Инглиш обернулся и вцепился в мою руку:

Друг мой, - негромко проговорил он, делая пару шагов назад, - кажется, нам пора бежать отсюда.

Я обернулся и увидел того, кто издавал такой ужасный шум.

В игре, которую я упоминал уже не раз, есть монстр. Огромных размеров человекоподобное существо с красной металлической пирамидой на голове и в костюме не то палача, не то мясника. Это существо внушает главному персонажу игры, да и самому игроку, животный страх. Уверенность в том, что ты виновен, и что тебя есть за что казнить. Это страшный палач, пришедший по твою голову из самых глубин преисподней.

Когда я увидел того, кого Счастливчик так боялся, я невольно вспомнил того огромного монстра с металлической пирамидой на голове.

Из плотного тумана к нам вышел нечеловечески высокий и широкий тёмный силуэт с непропорционально большой головой. Одетый в чёрное пальто, в широкополой шляпе в стиле тридцатых годов и с чёрным пятном вместо лица, он надвигался на нас, тяжело хлюпая по трясине. При взгляде на него я вспомнил всё, что когда-либо делал не так. И знал, что этот огромный амбал пришёл, чтобы наказать меня за эти провинности. Наказать меня за смерть своего брата, за смерти его друзей, за то, что предал Джейка - за всё, что я совершил, да и вообще за то, что я осквернил землю своим рождением.

Амбал остановился в нескольких метрах от нас, и мне на грудь навели автомат Томпсона - величиной он был как раз под стать этому огромному мафиозному палачу. Дыхание моё перехватило, когда в своей голове я услышал окончательное «Виновен», сказанное громогласным, безропотным голосом, казалось, с самого неба. Моим собственным голосом.

Шум от выстрелов оглушил меня, и я невольно сжался, готовый к тому, что именно сейчас всё и закончится. Но прежде, чем это произошло, между мной и неминуемой гибелью будто из ниоткуда появился Джейк.

Сначала я не понял, что происходит, но в следующий момент всё тело Инглиша затряслось, как тряпка, попавшая в зубы собаке. В его груди начали появляться дыры, сама сущность призрака разлеталась на куски. Крови не было – только отверстия, словно прожжённые пламенем, с которых осыпался чёрный пепел. Точно так же, как было, казалось, всего мгновения назад…

Автомат прошил грудь англичанина насквозь, но пули не летели дальше – они рассыпались пеплом, как и плоть Инглиша. Когда шум стих, Джейк ещё мгновение стоял неподвижно, широко расставив руки в стороны и подставив грудь в попытке защитить меня. А затем он начал заваливаться назад.

Тело моего единственного друга падало в трясину, испещрённое огромными следами от пуль, и он вновь напомнил мне изувеченную книгу. Я не успел ничего предпринять, не успел понять, что произошло, а чёрная и грязная трясина уже вовсю жадно засасывала Джейка внутрь. Через мгновение на поверхности оставалось только его бледное, ничего не выражающее лицо с закрытыми глазами, похожее на восковую посмертную маску. А потом и оно скрылось под толщей грязи.

Я, казалось, не дышал, отказываясь признавать то, что видел. Сквозь шум в ушах и стук своего собственного сердца, я услышал громкий щелчок - в меня вновь был направлен ствол оружия.

Я следующий.

БЕЖАТЬ!

Прежде, чем я что-то успел сообразить, моё тело вскочило на ноги и бросилось прочь. В охваченном паникой сознании сияли красным и белым огромные буквы – БЕЖАТЬ. Бежать и не оглядываться. Бежать прочь от нёсшихся мне вдогонку выстрелов, всё время меняя направление, чтобы пули меня не достали. Потому что нет другого способа выжить.

Бежать прочь.

Бежать быстрее, чем когда-либо в жизни!

Я переставлял ноги, не чувствуя ничего – просто нёсся по болоту, чудом не проваливаясь в трясину. Ветер свистел в ушах, я не знал, что происходит с моим телом, вышедшим из-под контроля. Мне казалось, что этот огромный амбал идёт за мной. Что он дышит мне в затылок и вот-вот выстрелит на поражение, погружая и меня в эту вязкую почву под моими ногами. Всё тело горело огнём, а сердце колотилось где-то в висках громкими, оглушающими барабанами, заглушая даже обрывки мыслей. Я не видел перед собой ничего – одна картина резко сменялась другой, мелькали какие-то очертания камней и кочек, редких деревьев. Всё смешивалось в один серо-зелёно-чёрный рисунок, а я бежал, не зная, как остановиться. Бежал, обгоняя собственное дыхание.

Как спасение, прямо у меня под ногами возник какой-то полугнилой корень, о который я зацепился ногой и рухнул лицом в грязь, еле успев подставить руки, чтобы смягчить падение. Холодная земля остудила моё лицо, я приподнялся на руках и глубоко вдохнул. Воздух прошёлся по горлу будто наждачкой. Я закашлялся и не смог остановить накативший приступ. Кашель был сухой и колючий, всё тело содрогалось от него, и, казалось, ещё немного, и я выкашляю наружу своё бешено колотящееся сердце. Мысли были перепутаны и не хотели выстраиваться в ряд, как раньше.

Только когда нестерпимый кашель унялся, и я смог нормально вдохнуть, чудом избегая гипервентиляции, я, наконец, осознал, что случилось.

Джейк. Призрак, которого я посчитал обманщиком, кого принял за своего главного врага. Которого подло предал и почти убил, и который простил мне то, что нельзя прощать… Он защитил меня. Подставился под пули, чтобы я смог ещё немного сражаться. Инглиш мог смело оставить меня одного после того, что я сделал, но он пожертвовал собой, чтобы спасти мою никчёмную шкуру. Я повернулся и рухнул на спину, уставившись в низкие тучи и куски грязного, бесцветного неба.

Сердце всё так же колотилось в груди, я не мог восстановить дыхание, но я не чувствовал ничего, кроме ненависти к самому себе. К тому, каким я был идиотом. С самого начала – с самой нашей первой встречи. Как я не понимал, что меня контролируют. Я был сам на себя не похож – слишком мягкий, слишком инертный. Никакой. Безвольная марионетка в руках Твари, которая даже не отслеживала, что ею управляют. Вот почему я тормозил и не действовал. Почему отказывался слушать то, что мне говорили. Не потому, что они все были не правы, отнюдь. И Джейк, и Рокси, и Дейв – они все были бесконечно правы. Они пытались помочь мне. А я их подвёл.

Я лежал, ощущая лишь всепоглощающую пустоту в груди, и анализировал каждое своё действие, каждую свою мысль. Чётко прослеживал, где именно Тварь не давала пробиться наружу сомнениям, где она хватала моё сознание за хвост и вертела им как хотела, не позволяя тревоге и здравому смыслу взять верх. Какой же ты, Дирк Страйдер, идиот.

Из горла моего вырвался полный досады и боли стон, и я повернулся на бок, свернувшись калачиком. Я хотел умереть от стыда прямо здесь и сейчас. Я понял, какой я ужасный, эгоцентричный ублюдок, настолько холивший и лелеявший своё ненаглядное, уютное одиночество и свои пустые убеждения, что отталкивал всех, кто пытался мне помочь. И пытался научить тому же самому Дейва. Я - безжалостный кукловод, который привык контролировать всё, что находится в его окружении. Я - безмозглый демиург маленького безумного мирка, который населяют марионетки, куклы-чревовещатели, искусственные конечлены и тонны ненужной, разношёрстой информации из интернета разной степени паршивости. Чёртов принц, восседающий на престоле из высранного им же самим информационного дерьма. И теперь я в нём по уши или даже по самую макушку. А единственный призрак из Англии столетней давности, который всеми силами, чёрт возьми, пытался меня вытянуть, был мною же лично убит. Ну, и кто я после этого? Ни одного не матерного слова не находилось.

Трясина начала медленно поглощать меня, но было плевать. Дальше идти было некуда – только лишь обратно к этому Амбалу. Если выбирать из двух смертей одну, то лучше уж я останусь здесь. Всё одно – быть утянутым на дно безграничного болота мертвецов. Так пусть это будет без нескольких грамм свинца, пущенных через моё тело.

Наверное, я бы ещё долго пролежал там, позволяя чёрной холодной жиже поглотить меня целиком, если бы не странное ощущение. Кто-то щипал меня за толстовку. Тянул рукав на себя и отпускал, потом снова тянул и опускал. Будто играл со мной, требовал внимания. Я вынырнул из своих мыслей, когда ощущение прекратилось, и я почувствовал, как на мой бок приземляется пара лапок. А затем что-то твёрдое и крючковатое нагло ущипнуло меня за ухо.

Нервы мои были на пределе. Я отмахнулся от, судя по всему, плотоядной птицы, справедливо решив, что она пытается меня сожрать. Я резко сел, выдёргивая себя из трясины, и не сразу понял, что на земле, поразительно близко, сидит…

Чайка. Белоснежная чайка.

Она смотрела на меня, откровенно говоря, как на полного идиота. Наверное, со стороны я так и выглядел. Мозг переключился на новую задачу и начал судорожно рассуждать, что чайка могла забыть в этом болоте. Как она здесь оказалась. И почему меня не боится.

Птица крикнула, расправив крылья, а затем повертела головой. У неё были красные глаза. Она внимательно смотрела на меня и будто ждала чего-то. Я нахмурился, не зная, как реагировать, и не нашёл ничего логичнее, чем взмахнуть рукой.

Кыш, - неуверенно и, признаться, не очень громко проговорил я. Птица продолжала смотреть на меня как на умственно отсталого. Может, это такой монстр? Сейчас она снова раскроет клюв, и там окажется ряд острых зубов. Или сейчас она налетит на меня и выклюет мне глаза. Или…

Чайка вновь крикнула, и эти интонации показались мне поразительно знакомыми. Она подлетела ко мне и потянулась клювом куда-то к моему карману. Я тотчас отмахнулся, отталкивая странную птицу от себя. У чайки была поразительная скорость – она с лёгкостью увернулась от моей руки. Взлетела. Приземлилась вновь, настойчиво пробравшись клювом в карман моих джинсов. И прежде, чем я успел вновь её согнать, кинула на землю выуженную бумажку. Это была фотография, на которой я и Дейв кормили её пляжных собратьев на берегу океана во Флориде. Лицо брата всё так же было замалёвано чёрным маркером.


Чёртов пернатый ублюдок, - рыкнул я, поднимая фото. А затем вспомнил. Белая чайка без единого пятна. Это птица, которая была на блокноте с белыми листами, который мне на день рождения подарил лилБро. Я посмотрел на фото, а затем на севшую неподалёку птицу. Простая чайка не могла знать о карточке, даже я сам о ней забыл. И потом… Белоснежных чаек с красными глазами не бывает. Я изменился в лице, и чайка облегчённо крикнула. В её крике я, будто эхо, услышал голос, который, я думал, уже никогда не услышу:

«Дошло, наконец».

Это был голос брата. Чайка вновь крикнула:

«Соберись!»

Дейв стал полярной чайкой. Моя жизнь становилась всё более абсурдной и жестоко ироничной, хотя, казалось, хуже быть уже не может. Послушавшись совета – вернее даже, команды мелкого - я поднялся на ноги и спрятал фото обратно в карман.

Мне мерещится, или это правда ты?

Чайка вновь крикнула, расправляя крылья резким, даже раздражённым движением:

«Нет, блин, Рейнбоу Дэш!»

Ну да, кто ещё мог до этого додуматься…

Я хмыкнул. Наверное, не будь Дейв ограничен сейчас в своей возможности разговаривать, он бы наверняка высказал мне всё, что думает о моём – будем честны - идиотском поведении. Но по тому, как сильно взъерошились перья на его птичьей грудке, я понял всё и без слов.

«Идём!» - послышалось мне в крике, и чайка захлопала крыльями, полетев куда-то вправо от меня. Только сейчас я осознал, что белый туман, который всё это время мешал мне видеть, теперь рассеялся. Может, из-за Дейва. А может, потому что я просто добежал до другого участка болота.

Я поспешил за птицей, которой непонятным образом стал мой брат, и решил, что, даже если это очередная хитроумная ловушка, то терять мне теперь всё равно нечего. А так хоть буду тешить себя надеждой, что напоследок проведу время со своим братом.

Дейв какое-то время летел надо мной, указывая направление, пока вдалеке не начала виднеться неясная подвижная туча, замершая где-то на горизонте. Прямым ходом до этой тучи было полчаса ходьбы. Будто учуяв белую птицу, эта туча дёрнулась, и пара точек отлетели от неё и полетели в сторону брата. Я остановился, зная, что эти точки не могут предвещать в этом мире ничего хорошего.

Стой! Снижайся! – я замахал белой птице руками. Брат какое-то время смотрел на меня растерянно и кричал что-то, но я не мог расслышать эхо с такой высоты. Я указал ему рукой в сторону облака и двух, неумолимо и очень быстро, приближавшихся точек. Мне становилось ясно, что это тоже птицы.

Дейв их, наконец, тоже заметил и резко, чуть ли не камнем, спикировал вниз, приземляясь на моё плечо. Похлопав крыльями, он с опаской смотрел в небо. По его напряжённому взгляду я понял, что эти чёрные птицы опасны, и поспешил прочь, стараясь уйти от шевелящейся вдали тучи. Но лилБро снова щипнул меня за ухо – на этот раз достаточно больно.

«Нет!» - услышал я его эхо. - «Идём туда!»

Я вздохнул и, пригнувшись и придерживая чайку рукой, быстро направился туда, куда мне велели. Хотя я не особо этого хотел. У меня были отвратные предчувствия на этот счёт.

Две чёрные точки какое-то время кружили над нами, и я понял, что это вороны. Но, в отличие от нормальных пернатых, эти не кричали – молча кружили над нами, а потом в какой-то момент полетели обратно. Значит, туча — это точно птицы…

Из-за горизонта поразительно быстро начало вырастать огромное раскидистое, но абсолютно сухое дерево. Пока мы приближались, туча постепенно таяла – вороны усаживались на массивные тёмные ветки. Когда мы подошли достаточно близко, то увидели, что дерево намного больше, чем казалось на первый взгляд. И все его ветви буквально ломились под весом сидевших на них птиц. А в корнях дерева лежали мертвецы.

Мне невольно вспомнилась та куча, на которую я упал в самом начале этого «сновидения». Конечно, в этом случае мертвецов было значительно меньше, но лежали они такой же грудой – причём чем ближе к дереву, тем чаще. Большинство трупов были видны лишь частично, поэтому я предполагал, что чёрная, затянутая тиной вода вокруг дерева скрывает от моих глаз лишь большее количество тел.

А у самых корней, расслабленно откинувшись на ствол спиной, сидел… Счастливчик. Вот так встреча.

Когда мы с Дейвом окончательно приблизились к границе топи – первые трупы уже были практически у моих ног - тысячи чёрных глаз-бусинок устремили свой голодный взгляд на нас. Вороны, которые до этого занимались своими делами, повернули свои чёрные клювы в мою сторону, но не двигались с места, будто ожидая команды. И я даже догадывался, чьей.

Я начал осторожно ступать ближе к Счастливчику, стараясь не задумываться, что я использую вместо кочек (хорошо ещё, что они выдерживали мой вес), пока мы не оказались друг перед другом на расстоянии нескольких метров. Дорога показалась мне даже подозрительно лёгкой. Вороны так и не дёрнулись.


Надо же. Ты жив, - Клевер лениво приоткрыл глаза, когда я приблизился.

Не благодаря тебе, - я напрягся, в очередной раз жалея, что не сумел-таки раньше отыскать катану. Вот кого бы я с удовольствием на неё насадил. Нужно было уже запомнить на примере всё тех же Рона и Анны – пленникам верить нельзя. Потому что как раз они вполне могут быть ещё одной «маской» Твари, и их единственная цель – убить меня.

Счастливчик коротко хмыкнул, затем поглядел по сторонам.

А где... - не закончив вопроса (он и так был ясен), он ухмыльнулся. - Оу. Неужели выбыл из игры? Что - использовал его как щит? Хм, в таком случае то, что ты выжил, уже не так удивительно.

Я плотно сжал челюсти, в очередной раз подавляя порыв воспользоваться своей новоприобретённой силой. Очень хотелось пойти самому себе на уступки и раз и навсегда прикончить эту гниду, но нет, не перед Дейвом. Я не хотел, чтобы брат видел, кем я становлюсь в этом жестоком месте.


Ты ведь с самого начала вёл нас не туда, верно? – негромко спросил я.

Не туда? - картежник изогнул бровь. - Но вы же сами просили отвести вас туда, где находится часть куклы. И я, кажется, предупреждал, что место это - небезопасное.

Чайка на моём плече громко крикнула. В крике угадывалась фраза:

«Заливаешь, сволочь».

Клевер слегка поморщился.


Что за пернатый наглец, - проговорил он, будто поняв, какое обвинение прилетело в его адрес.

Хочешь сказать, что он не прав? - если бы не вороны, которые явно только и ждали, когда картёжник позволит им на нас напасть, я бы напал первым. Но теперь на моём плече сидела причина, по которой я не мог бездумно рвануться в бой. Поэтому я тянул время.

Счастливчик повёл плечами. Ему тоже некуда было торопиться. Вытащив из кармана пальто колоду карт, он начал бездумно её тасовать.


Ну, может, и прав. Но какая теперь-то разница, малой? - протянул Клевер. - Хочешь почитать мне проповеди о том, как плохо лгать людям? Это никому не интересно.

Нет, проповеди читать я никогда не умел, - я старался не смотреть на ворон, следивших за каждым нашим с братом движением. И думал. - Но позволь задать тебе вопрос - почему?

Где-то здесь было спрятано туловище куклы. Это был финал – всё повторялось по той же схеме, как и всегда. Даже в таких сумасшедших обстоятельствах, это оставалось (в какой-то степени) моим сновидением. А все мои сны всегда подчинены определённой структуре, которую не могла сломать даже Тварь. Идти мне было больше некуда – только бездумно слоняться по болоту. Но вороны не дали бы мне просто убежать отсюда. Значит, где-то здесь спрятана часть куклы. Осталось только понять, где.

Счастливчик где-то с минуту молча мерил меня взглядом, словно гадая, серьёзен я или нет. После чего он откровенно расхохотался.

Почему? Ха-ха, он спрашивает - почему! - утихомирившись, картёжник ухмыльнулся, в его взгляде была доля снисхождения. - Парень. Раз ты такой умный, то подумай сам, - он слегка наклонился вперёд. Вороны повторили это движение. - А кому-нибудь здесь нужно, чтобы ты победил в этой битве?

Этот вопрос по-настоящему выбил меня из колеи. Я пару раз моргнул, смотря на Счастливчика, стараясь не показывать, насколько меня поразило то, что я услышал. Нет, его слова можно было списать на то, что он находился под влиянием Твари, но…

То есть, по-твоему, намного лучше жить в постоянном страхе, чем хотя бы попытаться как-то изменить своё положение?

Клевер хмыкнул. Прекратив тасовать, он вытащил из колоды пикового туза.

А что будет с нами, если кто-то сможет выиграть? Хм? - шулер нахмурился. - Это вопрос, на который нет ответа, малец. Вернее, есть только предположения. И если быть откровенным - проверять, какое из них верно, не хочется никому. Терять остатки себя не хочется никому. Тем, у кого осталась еще какая-никакая личность, конечно же.

Вот оно что. Такое я предполагал, но несколько не в том ключе. Я хмыкнул, а затем поднял уверенный взгляд на Счастливчика:


Знаешь. Спасибо тебе.

Надо же, он наконец-то снизошёл до благодарности, - всё с той же ухмылкой съязвил Счастливчик. Он спрятал карту обратно в колоду, а ту убрал в карман, после чего поднялся на ноги. - И за что же ты говоришь мне столь приятные слова?

Многое в этом мире не понятно. Но всему я мог найти логическое объяснение. Так или иначе, - я приподнял руку, позволяя Дейву пересесть с моего плеча на руку - так ему было бы проще взлетать. Чайка, чуть хлопая крыльями для равновесия, аккуратно перебралась с плеча на руку. Конечно же, Дейв понял, каков план дальнейших действий. И он был готов.

Но вот что я никак не мог понять, - продолжал тем временем я. - Почему такое огромное количество людей не могло победить Тварь задолго до меня? Однако теперь я понял.

Я сделал ещё один шаг вперёд.


Потому что вы все - трусы.

А ты у нас такой храбрец, - отрезал Клевер. Вороны на ветках зашевелились. - Все мы когда-то были такими. Джейк способен вдохновлять - нельзя не отдать ему должное… Только этот англичанишка и сам не знает, что же будет, когда всё закончится. А ответ, скорее всего, - ничего хорошего, - шулер слегка одёрнул пальто. - Малой, ты упрям и довольно силён. Но притом слишком самоуверен. Думаешь, у тебя получится победить?

А мы сейчас проверим.

Тут за моей спиной что-то пронзительно громыхнуло. А затем ещё раз. Тяжёлые шаги. Дейв напряжённо повернул голову за мою спину и мгновенно сорвался с места, взлетая вверх. Следом за ним с веток сорвалась туча ворон, намерившаяся догнать брата. А я обернулся. На той стороне топи стоял Амбал, направивший на меня свой Томми-ган.

Счастливчик надрывно рассмеялся – в голосе его дребезжали безумные нотки.

Ну проверь, малой! Посмотрим, насколько тебя хватит!

На размышления у меня оставалась доля секунды – ствол автомата уже был направлен в мою сторону. И прежде, чем громыхнул первый выстрел, я сделал единственное, что мог в этой ситуации: нырнул. Холодная, чёрная вода накрыла меня с головой.

Под слоем воды было тихо. Я лишь отдалённо слышал, как где-то над гладью громыхают выстрелы, и иногда редкие пули прорезали воду, врезаясь в тела. Как раз на них я старался не смотреть: опухшие, посиневшие и отёкшие лица – не то, что хочется видеть, когда ты задержал дыхание. Я плыл вдоль корней, стараясь приблизиться как можно ближе дереву до того, как мне понадобится вдохнуть воздух. И очень быстро добрался до узловатого основания. Теперь по корням я мог с лёгкостью вынырнуть за спиной Клевера и застать его врасплох, если, конечно, Амбал уже не расправился с ним сам.

Но тут что-то ласково тронуло меня за ногу. Я напугано опустил взгляд, но ничего не увидел. Я почувствовал, как кто-то мягко гладит меня по плечам. Трупов вокруг не было – вода была относительно чистой, лишь затянутой всё той же тиной, и вокруг меня не было ничего, кроме узловатых корней. Чья-то мягкая рука легко провела по моей щеке. Прикосновение заставило меня вздрогнуть и инстинктивно дёрнуться прочь. Но ещё пара незримых, лишь осязаемых рук нежно погладила меня по спине. Это было… приятно. Но мне нужно было спешить – на поверхность.

Ещё одна незримая рука мягко провела по моему лбу. Собственно, а зачем мне нужно на поверхность? Тут тоже вполне хорошо. Я ощущал, как ласковые руки гладят меня, убаюкивают, и в какой-то момент расслабил пальцы, которыми держался за узловатые корни. Глупо как-то – зачем мне за них держаться? Я почувствовал, как меня медленно, легко тянут куда-то вниз, и не понимал, зачем мне сопротивляться этим ласковым рукам.

Мою левую скулу кольнуло. Лёгкие сдавило в тиски, и я понял, что задыхаюсь. Я резко раскрыл глаза и рванулся к поверхности. Мне срочно необходим был воздух. Но нежные руки, не спадавшие с моей спины и плеч, вновь пытались загнать меня в дрёму. Однако я не сосредотачивался на этих ласках. Наоборот, я сконцентрировал всё своё внимание на жгучей боли на левой половине лица – порез, оставленный в первом сне, внезапно дал о себе знать. И очень вовремя.

Я резко ухватился за узловатые корни и в пару рывков оказался над поверхностью. Сделал глубокий, громкий вдох. Это окончательно скинуло с меня ласковые путы, чуть не утянувшие меня на дно. Сколько времени я так погружался? Как мог забыть, что у меня дело и что я не просто так поплыл к этому треклятому дереву? Где Дейв?!

Небо было чистым. Ни одной птицы – ни чёрной, ни белой. Мне стало отвратительно – кажется, я снова бросил брата одного. Я поджал губы, готовый в очередной раз обозвать себя предателем, но тут услышал эхо знакомого голоса:


«Я здесь, - на ветках сидела белая чайка. Потрёпанная, но живая. Красные глаза смотрели устало, но больше обеспокоенно. - Куда ты пропал?»

Под воду, - ухмыльнулся я, отжимая насквозь мокрые волосы и толстовку, - а по мне не видно? – затем я задал более насущный вопрос. - А куда делись вороны?

«Пропали, как и Амбал, когда этот подонок рухнул замертво».

Значит, это были части его реальности. Клевер боялся птиц? Или смерти? Теперь уже не узнать...

Брат, тем временем, поводив крыльями, медленно приземлился куда-то перед деревом:


«Тебе захочется на это посмотреть, Бро», - услышал я его зов и обошёл дерево. В его стволе были большие дыры от пуль. А также лежал бездыханный Счастливчик. Теперь бурое пятно на его груди превратилось в огромную дыру. Белые кости рёбер были переломаны в нескольких местах, виднелись ошмётки лёгких. Зрелище было настолько мерзким, что меня невольно замутило. Но, к счастью, желудок был пуст, так что рвать мне было уже нечем.

Ну спасибо, мелкий, - мрачно отозвался я.

Дейв смотрел на эту картину отрешённым взглядом, а затем, к моему великому удивлению, сел на плечо Клевера и начал ещё сильнее расширять рану в груди клювом. Я пару раз моргнул. Может, это инстинкт падальщика взял верх над сознанием? Но через мгновение я понял, что именно выковыривал брат. В груди Счастливчика – прямо на месте сердца – было деревянное туловище с отверстиями для головы, рук и ног. Как и всегда – часть тела куклы оказалась у «жертвы».

Я собрал волю в кулак и приблизился к мертвецу:


ЛилБро, позволь мне, - чайка отлетела, а я одним точным ударом доломал остатки рёбер, быстро достал туловище, игнорируя подступивший к горлу солоноватый ком, и отступил назад.

«Отлично», - довольно встряхнулся Дейв и опустился на моё плечо.

Я отвернулся от Счастливчика, смотря в даль бесконечного болота. Вот и всё. Деталь у меня – пора «просыпаться». Но как-то не получалось. Да и не хотелось.


«Тебе пора», - негромко проговорил Дейв. Я нахмурился.

Прости меня, брат, - негромко сказал я.

Чайка удивлённо повернула ко мне голову:


«За что?»

За то, что не смог защитить тебя. Хотя обещал, - я аккуратно запустил руку в белые, мягкие перья на груди брата. Он прикрыл красные глаза, немного распушив оперение. - Я виноват перед тобой. И перед Джоном и Роуз.

«Ну... Это было неизбежно. Сучка хорошо расставила сети, - чайка сидела смирно. – Но хей - у тебя есть ещё шанс нагнуть её окончательно. Нужно думать об этом, чел».

Пару секунд помолчав, птица открыла глаза и слегка ткнулась головой мне в висок.

«О нас не беспокойся. Всё будет хорошо, когда всё закончится. А уж ты точно сможешь поставить в этой довольно мерзкой истории точку, - протянул Дейв. Затем тише добавил. – Просто... Будь осторожен. И всё такое. Тебе ещё жить за двоих, как ты говорил».

Я негромко хмыкнул и перестал ворошить мягкие перья. Слова брата сняли большой камень с моей груди.

Я помню. Никогда не забывал об этом, - а затем я встряхнулся и спрятал туловище в карман толстовки.

Оставался вопрос: как проснуться? До этого мир разрушался, и я падал куда-то. Всегда спиной назад. Но как сделать это сейчас, когда мир и не думает разрушаться? Хотя, одна идея у меня уже возникла. Рискованная, но других и не может быть, когда речь идёт о жизни и смерти.

Чайка, сидевшая до этого смирно, чуть приподнялась на лапках.


«Ну, есть идеи, как выбраться из этого болота? А то никаких дверей или порталов, для этого предназначенных, не видно...» - Дейв слегка встряхнулся, приглаживая затем свои перья.

А их и не должно быть, - я задумчиво потёр подбородок, опустив взгляд на чёрную, затянутую тиной воду. - Любой мой сон кончается тем, что я падаю куда-то спиной вниз.

Здесь птица несколько нахохлилась, опустив голову вниз.

«Только не говори, что ты опять будешь нырять в эту полную трупаков воду, Бро. Ты еле выбрался до этого. Фиг знает вообще, что может случиться, если ты попадешь туда опять», - с долей мрачности хмыкнул Дейв. Как всегда, понял меня с полуслова.

Я пожал свободным плечом, делая уверенный шаг к краю островка - туда, откуда я вынырнул:

Другого выхода я не вижу.

Посидев ещё немного смирно, чайка пару раз взмахнула крыльями и негромко крикнула. Дейв явно не хотел, чтобы я так поступал, но и сам не видел другого способа перейти на следующую ступень (или куда уж там. Честно говоря, ни малейшего понятия не имею, что будет дальше), и потому ему оставалось лишь выразить своё недовольство привычными словами:

«Это идиотизм».

Я ухмыльнулся, прикрыв глаза:

Я знаю.

А затем я шагнул в воду.


Пистолет-пулемёт Томпсона благодаря своей надёжности широко использовался как полицией, так и гангстерами, а также был популярен и на гражданском рынке.

Пистолет-пулемёт Томпсона неожиданно дал о себе знать во время знаменитого Сухого закона — получив неофициальное название Томми-ган, он стал использоваться американскими гангстерами, быстро оценившими его по достоинству. Автомат превратился из антибандитского в оружие гангстерских войн, став главным их героем и зарекомендовав себя с наилучшей стороны. «Томми-ганы» использовались во время прогремевшей на все Штаты «Бойни в день Святого Валентина», которая произошла 14 февраля 1929 года в Чикаго.

** Aeternum vale (лат.) - Прости навеки/Прощай навсегда.

========== XVII. -5. Semper idem. -He is a fool that forgets himself ==========

???.. Что это было?.. Я не знаю…

Всё тело ломило, будто после лихорадки. Пробуждение наступило тяжело и неохотно, но я нашёл в себе силы поднять голову и сесть. Я медленно разлепил глаза. Сегодня не нужно в школу - счастье. Состояние у меня было разбитое – дальше кухни я вряд ли бы куда-нибудь донёс своё бренное вымотанное тело.

Я зверски зевнул и потянулся, разминая затёкшую спину. Я бы бухнулся спать обратно, но прекрасно знал свой организм - если я сейчас лягу, то проснусь в ещё более отвратительном состоянии. Надо встряхнуться. И с чего-то начать очередной день. Например, с завтрака.

Как-то незаметно для себя я уже сидел за компьютером и уплетал яичницу с двумя сосисками, почти не чувствуя их вкуса. Листал новостную ленту. Ничего интересного. Пестерчам молчит - конечно, кто в такую рань в выходной будет в Сети? Но нет - мне написали.

Какой-то незнакомый аккаунт. Не люблю такие сообщения. Но ладно - посмотрим, что пишут...

ТТ: Надо же, кто-то соизволил явить себя. Ну что, умник, что собираешься делать теперь?

Красные буквы будто горели изнутри. Меня это почему-то раздражало, но я ответил:

ТТ: То же, что и все нормальные люди в выходной - абсолютно ничего.

ТТ: Ну, может, порисую или игрушку новую скачаю. Поглядим.

ТТ: Звучит довольно скучно.

ТТ: Неужели нет идей получше?

ТТ: И потом - что насчёт, не знаю, твоих друзей, например? Или родных?

ТТ: Или у всех планы и никому до тебя нет дела?

Больно наглым был этот собеседник. А последние слова так вообще отразились неприятной липкой тревогой. Но я не обратил на это внимание - отмёл ненужную мысль, и она послушно ушла, захватив с собой волнение и раздражение. Я снова стал спокоен и продолжил разговор:

ТТ: А какая тебе разница? Или ты можешь предложить альтернативу?

ТТ: Может быть и могу.

ТТ: Ты для меня достаточно интересен.

ТТ: Чем же?

Мне стало любопытно, что ещё скажет этот незнакомец. Его слова кого-то мне невыносимо напоминали.

ТТ: Ну уж точно не полированием своих ненаглядных шарнирок, кукольник.

ТТ: Стоило бы, может, для разнообразия поиграть с братом в приставку. Или сходить с подругами куда-нибудь.

ТТ: Не думаешь, что так будет получше?

ТТ: Или всё же решишь продолжать просиживать свой зад в своей каморке за псевдоинтеллектуальными изысканиями, забив на весь окружающий мир?

ТТ: Что?

Эти слова хлестнули словно пощёчина по лицу. Слишком резко и неожиданно поменялась манера разговора. Мне понадобилась пара мгновений, чтобы отбросить нахлынувшую злость туда же, куда отправилась тревога. И я снова смог успокоиться. Этот незнакомец знал меня. Но кто это был? Я не помнил ни за кем из своих знакомых такой манеры говорить.

ТТ: Что слышал.

ТТ: Вернее, прочёл.

ТТ: Хотя, конечно, какое тебе может быть дело до чужого мнения? Ведь ты всё знаешь лучше всех.

ТТ: Уж особенно касаемо своей дражайшей персоны.

ТТ: Кажется, я понял. Ты один из тех жалких чуваков, которые пытаются унизить через интернет, упиваясь чувством собственной важности и безнаказанности?

ТТ: Тогда спешу разочаровать тебя, чел - не на того напал. Хотя я понятия не имею, как ты узнал о том, что у меня есть брат.

ТТ: Унизить?

ТТ: Если бы я хотел унизить, то не стал бы взывать к твоему разуму.

ТТ: Хотя, это тоже бесполезно, когда ты считаешь себя выше остальных.

ТТ: Да и как будто можно вызвать хоть какие-то эмоции у такого сухаря, как ты.

Опять люди думают, что я не умею чувствовать. Этот неизвестный начинал меня по-настоящему злить. И, видимо, это было взаимно. Я снова откинул эмоции в сторону. Печатать почему-то стало чуть сложнее.

ТТ: Ха-ха, отлично. Ну окей - я сухарь. Что дальше? Может, ещё чего интересного про меня расскажешь?

ТТ: С большим удовольствием.

ТТ: Дальше - круче.

ТТ: Дальше - твоя маска безразличия, которой ты прикрываешь своё очень легко уязвимое эго.

ТТ: Которое ты даже от друзей и близких прячешь, отговариваясь, что якобы так лучше для всех.

ТТ: Копнем ещё глубже?

ТТ: С чего ты решил, что ты прав?

Но он был прав. Откуда? Откуда он это знает? Я никому не говорил ничего подобного...

Мне снова пришлось уводить эмоции в сторону, чтобы не запаниковать. Нельзя показывать слабость.

ТТ: С того, что это факт.

ТТ: Я знаю тебя.

ТТ: Знаю так, как никто, мистер Я-Боюсь-Людей-Но-Прикидываюсь-Мизантропом.

Ну окей - то, что я мизантроп, знали многие... Но я начал по-настоящему бояться. Страх зарождался комком где-то в основании позвоночника и медленно проползал холодными щупальцами по всему выжатому, как лимон, телу, которое всё ещё ломило.

ТТ: Я и правда мизантроп. И даже не прикидываюсь.

ТТ: Но с чего ты решил, что я боюсь?

ТТ: Потому что только трусу нужно прикрываться от окружающих.

ТТ: Иронией, безразличием, всем этим пафосом. И этими придурочными очками.

ТТ: Серьёзно, чел - очки как у Камины не сделают тебя таким же офигенным. Смирись с тем фактом, что ты просто куклоёб и неудачник.

Острая боль неприятно кольнула правый висок. Она мешала сосредоточится - зудела. Я невольно тронул висок пальцами, но затем продолжил писать ответ.

ТТ: А вот тут ты промахнулся.

ТТ: Но всё же интересно, откуда тебе всё это известно? Я не могу понять, знаю ли я тебя.

ТТ: Да, продолжай тешить себя тем, что ты прав, а я нет.

ТТ: Знаешь ли ты меня?

ТТ: Конечно.

ТТ: Хотя, может, и не хотел бы знать.

ТТ: Но увы.

Как же мешала эта боль и зуд. Противно - мысли путаются и не могут встать ровно. Я нахмурился и тронул эту точку пальцами.

ТТ: Тогда карты на стол, чел. Я хочу знать, кто из моего окружения так меня ненавидит.

ТТ: Кто ты?

ТТ: О, всё скучно до банальности.

ТТ: Ты бы и сам понял сразу, если бы хоть немного подумал. Кто ещё может ненавидеть тебя так сильно?

ТТ: Ответ прост.

ТТ: Я - это ты.

Я перестал печатать и вырвал то, что так неприятно зудело. На лице моём растянулась широкая улыбка, когда я поглядел на то, что лежало в моей ладони: горящий янтарным напуганный глаз на подвижном колене.

На меня смотрел Механик и широко ухмылялся, а я резко перестал чувствовать свои руки. Самого себя. Меня всего переполняла куча противоречивых эмоций, но у меня не было рта, чтобы закричать, рук, чтобы отбиться. Я мог только видеть. Но я не хотел видеть.

Если бы Механик мог – он бы рассмеялся. Но он не умел смеяться. Потому только его ухмылка стала чуть шире, и он разжал руку. Я падал вниз, пока глухо не стукнулся обо что-то щекой.


*

Он в порядке?

Может, стоит позвать врача?

Эй, мистер, вы можете встать?

Я приоткрыл глаза. Над городом нависало всё то же серое небо и тяжёлые тучи. Всё же хмурая была у Альбиона столица. Накрапывал мелкий дождик.

Кто-то обдал мой лоб тёплым дыханием, и я приподнял голову – меня растерянно обнюхивала серая лошадь, фыркая ноздрями. Я упал у её ног. Почему?

Кто-то помог мне встать. Это был кэбмен. Что-то спрашивал. Голова раскалывалась, как и раньше. Я не мог ответить – язык заплетался. Господь всемогущий, в такие моменты я и правда мечтал, чтобы голова моя могла отстёгиваться от тела. Тогда мне было бы легче килограмм на пять.


Простите, - смог проговорить я негромко. Язык плохо меня слушался, - вы не видели моего спутника?

Вашего спутника? – кэбмен выпустил меня из рук, я сделал несколько неуверенных шагов.

Да. Я был не один. У меня был спутник, - я никогда не мог бы забыть моего лучшего британского приятеля. - Джейкоб Инглиш. Где он?

О чём вы? Вы один, - голос кэбмена искажался, но я не обращал на это внимание. Пошёл вперёд по улице мимо растерянно смотрящих на меня зевак, собравшихся, видимо, поглядеть на того растяпу, что грохнулся к ногам лошади.

Нет. Инглиш был со мной, - упрямо проговорил я, раздвигая себе путь сквозь людей руками. - Мне нужно отыскать его.

Нужно найти его. Моего единственного друга.


*

Люди перестали обращать внимание на пошатывающегося человека, медленно бредущего по дороге. Пошли по своим делам одним нескончаемым потоком. Шли вперёд, а я продирался сквозь них.

Я не мог найти Джейка. Вглядывался в серые, смазанные лица и не видел никого, кто был бы мне знаком. Мне становилось страшно. Но не потому, что вокруг было столько людей, нет. Я боялся, что никогда не найду среди них того, кто может мне помочь. Потому, подгоняемый этим чувством, брёл дальше.

Людей становилось всё больше – просторная улица теперь была переполнена, и человеческая масса настойчиво давила меня со всех сторон. Мне это не нравилось – я не мог идти дальше. С каждым шагом мне приходилось отступать всё ближе к обочине дороги, чтобы не быть затоптанным безликой толпой. С большим трудом, но я выбрался на обочину. Повернулся к стеклянной витрине магазина. Внутри было пусто и темно. А в тёмном стекле я увидел своё отражение.


*

Моё лицо всё было испещрено язвами. По нему кто-то полз, но я не мог увидеть, кто это был. Они ели меня заживо, прогрызая в плоти глубокие дыры своими маленькими челюстями. Все чувства притупились, оставляя только жгучую режущую боль, от которой я не мог пошевелиться.

Я запаниковал, но не смог выдавить из себя ни звука. Просто судорожно схватился за остатки своего лица и начал в панике стягивать с себя слезающие куски кожи, стараясь, чтобы они, какие бы твари это ни были, не забирались слишком глубоко в плоть. Чтобы я остался жив.

Лицо слезало с меня как старая кожа со змеи – одним непрерывным куском. Будто я только что снял маску. Но боль я чувствовать перестал. С опаской я раскрыл глаза.


*

В руках моих был потускневший изорванный портрет какого-то юноши. С трудом я узнал в нём себя, но так и не смог угадать собственных черт – лицо казалось смазанным и тусклым, будто не до конца прорисованным. Но почему-то я всё равно был уверен, что на холсте написан именно мой портрет.

Над моей головой раздавался негромкий, узнаваемый тембр. Пел Синатра, но я не мог узнать ни мелодии, ни разобрать слов песни. Я осмотрелся – в жёлтом свете вокруг меня был коридор галереи. Но стены были пусты – на месте картин были лишь выгоревшие белые пятна. И только передо мной была пустая рама картины, из которой только что выдрали холст. Чернота за рамой дышала на меня холодом и сыростью, а в глубине поблёскивали тусклые нити, похожие на паутину. Я выпустил свой потрет из рук и холст упал на пол.

Справа раздался шум - шипение и топот огромного количества ног. Он нарастал с каждой минутой, вызывая в груди панику – казалось, что приближается гигантский локомотив. Многоногая змея спешит ко мне. Она сожрет меня. Подчиняясь порыву, я поставил ногу на край холодной, сырой дыры. Грохот был совсем близко. Одним рывком перемахнув за раму, я приземлился на ноги.


*

Свист. Глухой удар, от которого по ногам пошла пугающая судорога. А затем меньше, чем через мгновение - пронзительный грохот, пробирающий до самых костей. Что-то обваливается, в воздухе воет воздушная сирена, а тебя охватывает паника.

Я не заметил, как начал бежать прочь от рокота, шума самолетов и грохота падающих снарядов. Где-то ещё я слышал истошный вой и знал, что за мной продолжают гнаться. И ни в коем случае нельзя дать себя нагнать.

«Выход. Здесь должен быть какой-нибудь выход!» - вертелась в моей голове мысль, пока я обводил взглядом полуразвалившиеся здания и окна в них, стараясь спасти свою жизнь.

Я рванул к зданию. Что это было за строение, сказать сложно – оно казалось мне смазанным и почти жидким, как содержимое лавовой лампы, но если я хотел выжить, то мне нужно было бежать именно к нему.

В стене был большой озарённый желтоватым светом оконный проём. Единственное осязаемое и реальное в этом густом желе. Откуда-то я знал, что это и есть выход. Что-то за моей спиной вновь грохнуло, я пошатнулся и почти кувырком запрыгнул в светлый проём. Лицо обдало жаром.


*

Огонь. Всё было в огне. Горели стулья, стены, потолок. Пламя плясало и сжирало всё дотла, оставляя за собой только непроглядную черноту. Назад выскочить не получилось - обратной дороги не было. Глухая горящая стена.

А потом меня оглушило стрельбой. Кто-то стрелял в меня автоматной очередью. Меня трясло, но я не чувствовал боль.

Я её уже очень давно не чувствую.

Я опустил взгляд на свою грудь – пули проходили насквозь, оставляя после себя пепельные дыры. Наверное, я и правда похож на изувеченную книгу…

Нет. Это не мои воспоминания.

Я рванулся с места, стараясь скрыться от громыхающих за моей спиной выстрелов. Петлял зигзагами по жаркому, замкнутому пространству, подчиняясь слепому инстинкту.

Передо мной появился тёмный проём двери. Подвал. Он всегда здесь был?

Я знал, что во время пожара не стоит спускаться в подвальные помещения, но прежде, чем я успел это осознать, тяжелая дверь захлопнулась за моей спиной, а мне в лицо ударил затхлый, влажный запах подземелья. Я нёсся вниз по скользким ступеням, еле успевая переставлять ноги.


*

Наверх возвращаться нельзя. Уже не помню, почему. Я спускаюсь по этим ступеням уже очень долго.

Сколько времени прошло? Внутренние часы не отвечают на этот вопрос. Может, всего несколько минут. А может, несколько жизней. А проклятые ступени и не думали кончаться, разрази их гром. И почему я не прихватил с собой фонарь? Было, кажется, некогда. И зачем я спускаюсь?

Шаги замедлились. Остановился посреди лестницы, растерянно осматриваясь. Зачем лестница? Почему вниз? Наверх нельзя, это точно. Но почему? А стоит ли вообще куда-то идти?

Что-то сзади пронзительно закричало, заскрипело, засвистело. Сжался. Прислушался. Вроде тишина. Нет. Он есть. Звук пробирает до самых костей. Пронзительный. Жуткий. Немой звук. Звук, которого не существует. Но он есть. И он пугает. Его нельзя описать, но от него мурашки по коже. Это звук, который не прозвучал. Который должен был прозвучать, но его нет. Мёртвый звук. Звук вообще может погибнуть?..

Размышлять об этом не хотелось. Нужно спускаться дальше – наверх точно нельзя. Именно оттуда раздается этот немой звук.


*

Лестница закончилась. Остановился.

Дальше был тупик. Это конец – тупик всегда означает конец. Но где выход? Где подсказка?

Вместо подсказки – три двери.

Нет, это были не двери. Это зеркала – сквозь них не пройти. В каждом зеркале – человек. Один и тот же… Нет, они разные. Даже слишком разные – нельзя перепутать. Это подсказка? Выход? Они враги или друзья – эти трое?

Человек слева – друг. Но он уже мертв. Бесконечно давно. Он взрослый, но не прожил и половины отведенного ему срока. Он любил рисковать. И этот риск стоил ему жизни. Он хочет только одного – покоя. Вернуться туда, где его место. К тому, кто его уже давно ждет. Нет. Это не выход.

Справа стоял молодой парень. Уверенный в себе, сильный. Он может если не всё, то очень многое. И он это знает. Он почти всесилен, но он не свободен. Но его нисколько не пугает его тюрьма. Его ничто не пугает. Он не умеет бояться. Это хорошо. Страх очень изнуряет. Хочу так же. Он трезво мыслит и может управлять. У него есть эта сила. И он готов ею пользоваться. Наверное, это выход? Тянет к нему. С ним легко.

Но нет – есть третья дверь. Третье зеркало. Кто стоит там?

Он мне не нравится. Этот третий – он слабый. Пытается казаться не тем, кем он является. Прикрывается маской, а сам находится в вечной борьбе. Сам от себя не знает, что ожидать, и меньше всего доверяет именно себе. Он не умеет управлять, но пытается. Его попытки смешны. Он много знает, много умеет, но всё это ему не нужно. С ним тяжело. Быть им тяжело.

Шаг вправо. Что-то тянет меня вправо – не хочется сопротивляться. Чуть кольнуло в груди. Опустил взгляд. Малиновая нить. Яркая, но с каждым шагом она становится всё темнее. Тускнеет. Это, наверное, плохо. Но ничего – как только я выйду, то всё будет кончено. И нить не будет иметь значения. Я буду жить без неё. Я буду жить ради механизма. Я буду жить, чтобы совершенствовать его – в нём столько неполадок. Работы хватит не на одну вечность. И теперь эта вечность у меня есть. Вечность и полный контроль. Что может быть лучше?

Левую щёку резануло тупой болью.

Нет. Я знаю, что может быть лучше.

Это не то, чего я хочу. Это не то, зачем я здесь. Я здесь по другой причине. Я здесь ради брата. И ради моих друзей. Мне не нужен контроль.

Нить натянулась, и всё мое тело пробила дрожь. Сердце предательски пропустило пару ударов, а перед глазами замелькали образы. Кто-то звал меня. Истошно, отчаянно звал. Боль была почти невыносима, но я знал, что нужно делать. Эта серая нить – не моя.

Я поднял взгляд в зеркало, из которого на меня мёртвыми, злыми глазами смотрел Механик. Я не хочу им быть. Я поклялся брату, что я смогу выбраться отсюда. И смогу всех их спасти. И не тебе меня останавливать, бесчувственная ты сволочь!

Я рванулся прочь и, не рассчитав, повалился спиной на зеркало по середине. Но вместо звона разбитого стекла я услышал далекий шум дождя…


*

Перед глазами всё плыло, а под ладонями ощущалось что-то мягкое. Кажется, я где-то лежал. Судя по всему, на кровати.

Надо мной кто-то навис, и сквозь сон я услышал знакомый голос:

Приятель, ты уже проснулся? Тогда приводи себя в порядок и спускайся вниз, я буду там тебя ждать. Мы уже начинаем опаздывать.

И прежде, чем я успел что-либо сказать, меня прервал хлопок двери.


Semper idem (лат.) - всегда тот же. Латинская фраза, которая означает сохранять душевное спокойствие, не терять лица, оставаться самим собой, когда человек находится в разных жизненных ситуациях, несмотря на то, удачно они для него складываются или наоборот — неудачно. В русском языке есть аналог данной фразе: «В мерурадуйся удаче, в меру в бедствиях горюй». Выражение встречается у Цицерона: «Проявлять неумеренность, как в дни несчастий, так и в дни счастья — признак ничтожности. Самая прекрасная черта во всех случаях жизни — ровный характер, всегда одно и то же выражение лица».

He is a fool that forgets himself (англ.) - Тот дурак, кто о себе не помнит.

========== XVIII. Noli timere ==========

??? неизвестного месяца ???? года. День ???

Какое-то время я продолжал просто лежать, даже не пытаясь открыть глаза – что-то подсказывало мне, что пока не стоит этого делать. Где-то на фоне слышался негромкий шум – капли дождя часто перестукивали по, кажется, крыше дома и оконному стеклу. Такой простой звук, но разум судорожно уцепился за него, стараясь медленно привести себя в относительный порядок. Ритмичный стук успокаивал. Настраивал на привычный ход мыслей. Как раз то, что мне сейчас было необходимо. Тяжело выдохнув, я принялся перебирать в голове фактами. Итак…

Мое имя? Дерек… Нет. Дирк. Дирк Страйдер. Чёрт возьми, ну какой из меня Дерек? Всё время ведь пытался поправить его, а теперь сам оговорился.

Возраст? Двадцать… Стоп, снова неверно. Семнадцать лет. Причём исполнилось буквально несколько дней назад – в начале месяца у меня был день рождения. На пару с ЛилБро, к слову. Данная деталь вызвала некоторую горечь в душе, но я был слишком измотан, чтобы снова убиваться по этому поводу. К тому же, надо вспоминать дальше.

Кто я? Хм. Интересный вопрос. Наверное, я… Просто парень? Ну, не просто, но обо всём по порядку. Живу в двадцать… первом столетии, да. Считаюсь гением, хотя, если быть откровенным, с недавних пор я бы усомнился в правдивости этого утверждения. Имею увлечения разной степени паршивости, начиная с робототехники и заканчивая мультяшными разноцветными лошадками. Из семьи – отец и… На данный момент, к великому сожалению, всё. Были также мать и младший брат. Первая умерла давным-давно, а последний буквально вчера – потому что его старший брат не смог вовремя понять, что он идиот, который должен не сидеть на жопе ровно, а действовать.

Кстати, если уж вспоминать об этом, то вот ещё факт – с недавних пор у этого кретина в жизни всё пошло по известному пути, поскольку его угораздило приобрести проклятую куклу – так он жаждал пополнить свою коллекцию шарнирок. И ведь ему хотели помочь – некий призрак парня, который был первой жертвой этой Твари – но нет, само собой, надо было упрямиться до конца. И в итоге и вовсе чуть не прикончить его собственными же руками…

Стоп. Ругать себя можно до бесконечности, но важнее сейчас было другое. Все детали памяти встали на место. С одной стороны, от этого стало намного легче. С другой, мне показалось, словно на мои плечи вновь опустился многотонный груз. Но расслабляться было рано. К тому же, как песок сквозь пальцы ускользала одна деталь.

Что было последним? Я прыгнул в чёрные воды туманного болота, а потом… Потом что? Не получалось припомнить ни малейшей детали. Это нервировало и настораживало – обычно таких проблем с памятью у меня не было. Запоминались даже те вещи, которые я и не старался усвоить.

От попыток вспомнить начинала гудеть голова, которая и без того была тяжёлой от усталости, поэтому мне пришлось всё же оставить это занятие. Тем более что было на что переключиться.

Медленно, с опаской я раскрыл глаза и, приподнявшись, начал осматриваться вокруг. Я и правда лежал на кровати, причём поверх одеяла. Комната вокруг была небольшой, но довольно уютной. И старомодной – подобный интерьер я лично видел только на старых фотографиях. Помимо кованой кровати здесь был внушительный письменный стол из полированного дерева с несколькими ящичками, деревянный стул (тоже солидный) и комод с зеркалом в полный рост в дальнем углу возле двери. В голове мелькнула мысль, что планировка этой комнаты в чём-то походила на мою собственную, но затем она быстро ушла, когда взгляд зацепился за отражение в зеркале. Что за…

Сбитый с толку, я поднялся с кровати (мышцы и суставы тут же застонали, но пришлось забить на это) и подошёл к зеркалу. Из него на меня смотрел… Что ж, этот парень был похож на меня. Можно было даже и правда признать, что это я. Только вот почему-то лет на десять старше по виду. И одет старомодно – серо-чёрный жакет, чёрный жилет, белая рубашка и чёрные брюки. Светлые волосы были кое-как зачёсаны назад – не в такой причёске, которую я ставил себе каждое утро при помощи достаточного количества геля, а гораздо проще. Что точно было узнаваемо и на все сто принадлежало мне в этом облике, так это глаза – такие же замотанные, янтарного оттенка. А, ну и шрам через левую скулу и бровь, что я заработал ещё в первом сновидении (казалось, что это было уже бесконечно давно).

Я нахмурился, и отражение вторило моим эмоциям. Точно я. Но откуда этот облик?..

Внезапно я вспомнил – журналист, который был близким другом Джейка, и от чьего лица я видел сны-события из последних дней его жизни. Странное дело – неужто он был похож на меня? Или это просто сложение двух образов в один? Но нет – что-то мне подсказывало, что так этот парень и выглядел.

«Не удивлюсь, если и фамилия его была Страйдер», - мысленно усмехнулся я. После чего отвернулся от зеркала и ещё раз огляделся вокруг.

Всё то же непонятное предчувствие подсказывало мне, что это – комната Джейка. Значит, я находился в его доме. И, скорее всего, в очередном мире снов. Сколько их ещё будет? Я ведь уже собрал все части куклы. Хотелось надеяться, что сон будет последним. Но одновременно я и боялся, что эта круговерть никогда не закончится, несмотря на то, что просьбу Инглиша я выполнил.

В любом случае, если этот сон последний, то получалось, что я был всего в одном шаге от того, чтобы одолеть Тварь. Вполне возможно, что в самом конце мне придётся сразиться непосредственно с Ней. Это и напрягало больше всего – ведь у меня всё ещё не было оружия, да и призрак тоже больше меня не сопровождал. Хотя была некоторая надежда на то, что я смогу увидеть его ещё. И тогда… Может быть, у меня и правда получится.

Нет – у меня должно получиться. Слишком многое от этого зависело, слишком много возложено надежд. Я не мог подвести ни брата, ни его друзей, ни Джейка.

Взгляд неожиданно зацепился за рабочий стол. Вернее, за пару желтоватых листков бумаги, которые, как оказалось, лежали на нём, освещаемые сероватым светом из окна позади стола. На листках было что-то написано. Я подошёл к столу и взял листы в руки.

Почерк, которым был написан текст, был размашистым, но вполне читаемым. Посему я начал пробегать глазами по строчкам, внутренне надеясь, что, возможно, это какая-нибудь подсказка.

Но на деле ждало меня кое-что другое…

«Если вы каким-то чудом нашли это письмо и сейчас читаете его, то, скорее всего, меня больше нет в живых. Не суть важно, кто читает это – прошу лишь об одном: прочтите, пожалуйста, до конца. Ежели написанное покажется вам несусветной чушью и выдумкой выжившего из ума человека, то, что ж, пусть будет так. Не стану винить вас в этом. Возможно, так будет даже лучше, пусть я и нахожусь в здравом уме и твёрдой памяти.

Моё имя – Джейкоб Инглиш. Я был рождён первого числа декабря месяца 1893его года. Не буду во всех подробностях расписывать всю свою жизнь, так как в момент, когда я пишу это письмо, я не располагаю достаточным количеством времени, да и не думаю, что знание подробностей жизни моей будет кому-либо необходимо. Скажу лишь, что родителей своих я знал лишь по тем немногим фотографиям, что хранились в доме, что я успел прожить на свете восемнадцать лет. Смог стать выпускником Итонского колледжа и успел поездить по миру вместе со своей дражайшей бабушкой, уважаемой в научных кругах исследовательницей древностей миссис Джейд Инглиш (мир праху её и все самые жестокие проклятья на ту тварь, из-за которой она встретила свой конец раньше времени).

До определённого момента мою жизнь можно было назвать прекрасной, поскольку я никогда особо ни в чём не нуждался, и меня окружали замечательные люди. Но всё кардинально изменилось после того, как мы с бабушкой посетили раскопки, что велись в Латинской Америке. Нами было найдено множество поистине восхитительных вещей, из которых мы позднее организовали целую выставку в Британском музее. Но… Наверное, было бы лучше, если бы мы оставили всё так, как есть, когда прибыли туда. Ведь нас предупреждали, нам рассказали историю тех мест. Однако что есть одна легенда о том, как несколько деревень погибло в пять ночей из-за какого-то духа, против жажды приключений и открытий? Ровным счётом ничего.

Одна фигурка… Всего лишь одна фигурка сделала в одночасье мою жизнь сущим кошмаром и лишила меня всего, что было мне дорого. Она убила многих горячо любимых мной людей: мою бабушку, нескольких добрых знакомых и даже самого близкого друга, который единственный из всех старался быть со мной даже после того, как ситуация полностью вышла из-под моего контроля. Из-за неё я был вынужден запереться от мира вокруг в четырёх стенах своего дома, поскольку мной овладел страх того, что если я попробую обратиться к кому-либо за помощью, то лишь обреку их на гибель…

Проклятый сероглазый демон. И ведь это точно не просто проклятье – это нечто гораздо сильнее. И гораздо ненасытней… Существо, пришедшее в наш мир неизвестно откуда в теле маленького деревянного божка, дабы играть со страхами людей, а затем, вдоволь упившись их страданиями, пожирать их целиком, без остатка.

Я молюсь всем известным мне богам о том, чтобы более никто не пережил того, что пережил я. Хотя сомневаюсь, что молитвы мои будут услышаны, но слабая надежда всё ещё теплится в моей душе, поскольку я сжёг эту мерзкую куклу, и это наверняка должно остановить эту тварь.

Но если… Если всё же я и правда умер, и это письмо – единственное, что осталось после меня, а эта тварь продолжила свою кровавую жатву… Бог свидетель – я не упокоюсь, пока не сумею сделать всё, что в моих силах, чтобы помешать ей завладеть очередной жертвой. Ведь только мне известно, что это за тварь. И лишь я повинен в том, что она вырвалась на свободу и жаждет завладеть чужими душами…

Пожалуйста, простите меня…»

Признаться, я не ожидал, что мне когда-либо будет дан ответ на тот вопрос, что я задавал какое-то время назад. И уж тем более - что он окажется таким простым. А оттого только болезненней.

Чёрт возьми, Инглиш. Ты и вправду на редкость добросердечный дурак…

Жалеть о том, что было сказано и сделано, в который раз было уже поздно, да и неуместно. Теперь мне нужно было только одно – добраться до конца и выжить. Главное понять, каким образом.

Положив письмо-исповедь обратно на стол, я бросил взгляд за окно. И невольно затаил дыхание.

Из окна открывался вид на задний двор. Белый забор, несколько розовых кустов возле него, зелёная лужайка и большое дерево в дальнем конце. А под деревом стоял Джейк. И, похоже, он заметил меня, поскольку улыбнулся и помахал мне рукой, призывая спуститься вниз.

Часть меня хотела сразу же направиться туда, но другая насторожилась. А не ловушка ли это? Ведь в прошлом сне Инглиш пал жертвой Амбала. Мог ли он после таких ран восстановиться? Не швырнула ли Тварь его так же, как тогда, на Болотах?

Впрочем, стоя на месте и ничего не делая, я точно не смог бы узнать, так это или нет. И других вариантов действий у меня, в общем-то, не было.

Вздохнув, я развернулся и направился на выход из комнаты. Посмотрим – может, эта встреча всё же позволит мне как-то продвинуться дальше.

Ориентироваться в доме было на удивление просто – дорогу мне снова подсказывало то же самое предчувствие. Выйдя из комнаты, я легко отыскал лестницу – она была совсем рядом с дверью. Подойдя к первой ступени и опустив руку на перила, я задумался.

Хм. Нет, слишком уж это остро ощущалось для простого предчувствия. Если так подумать - все миры снов строились по чьим-то воспоминаниям, тем или иным (исключение здесь составляло разве что Болото, хотя и нельзя было сказать наверняка, что Счастливчик никогда не видел в своей жизни подобного места). В данном случае легко было предположить, что в основу мира были положены воспоминания Джейка. Но, с другой стороны, наверняка свою долю здесь занимали и чьи-то ещё обрывки памяти. И нет – не мои…

Да, эти картины попали ко мне в итоге, но их источником определённо был тот, чью роль я, судя по всему, занял вновь, как уже делал до этого. Только если до этого подобное выходило неосознанно и в самых обычных снах, на сей раз это было намеренно. И если так, то, раз ощущения мне чётко говорили, что тот журналист выглядел почти в точности как я…

Чёрт, неужели Рон был прав, и мы и в самом деле живём на этом свете не единожды? Да уж, вот тебе ещё информация, которую ты никогда особо не хотел знать, и которая тебе в жизни не пригодится. Хотя, это неплохое и ироничное объяснение для моей любви к лошадям. До смерти их люблю, да.

Вынырнув из размышлений, я быстро спустился вниз. Пришла пора действовать.

Прежде чем выйти во двор, я из любопытства коротко заглянул в гостиную. На полу там и правда красовались царапины от когтей - те, что когда-то оставила Хелли. Теперь-то было понятно, что Джейк и правда пристрелил свою собаку, потому что защищал себя. Жутко и горько, на самом деле.

Сейчас Инглиш ждал меня во дворе. Туда вела дверь в проходе рядом с лестницей. Я прошёл через неё и тут же поёжился - дождь, что лил на улице, был довольно холодным и частым. Потерев предплечья, я всё же ступил за порог дома, отмечая, что слишком уж реальными для сна были эти ощущения.

На мгновение я даже засомневался - не являлась ли на самом деле сном вся та моя жизнь, к которой я привык? С отцом, младшим братом, двумя подругами и несколько монотонными школьными буднями. Но нет, конечно, это было абсурдом. Мотнув головой, я прошёл дальше на задний двор.

Джейк стоял всё там же под деревом, держа в руке свой (неизменный) зонт-трость. Я не смог сдержать улыбки и приветственного кивка - всё же я был рад вновь увидеть своего призрачного компаньона. Пусть пока и не знал толком, что от него ожидать.

Инглиш привычно улыбнулся мне, затем покачал головой.

Дружище, ну ты как всегда! Столько дней уже здесь - а всё забываешь, какая в Лондоне капризная погода, - проговорил он. - Видимо, придётся мне снова пригласить тебя под свой зонт.

Стоп. Столько дней? В Лондоне? О чём это он?

Но я же… - начал было я, но замолк, заглядывая в его лицо.

Нет, всё так. Я уже был под этим зонтом. Точнее, не я сам, а тот журналист. Во снах. Предположение о том, что я занял его место, только укрепилось. И отдалось некоторой горечью внутри.

Я с сожалением заглянул Джейку в пустые и мёртвые глаза. Из них что-то окончательно пропало - то, что отличало его от остальных. Он лишился своей воли. Инглиш стал просто одним из многих, ещё одной жертвой со своим мирком.

Чуть помявшись и поджав губы, я выдавил подобие виноватой ухмылки.

Да, ты прав, - мне нужно было ему подыгрывать. Роли уже розданы. И если я хотел выжить, то надо было играть пьесу до конца. - Виноват, Инглиш.

Видимо, пауза всё же была слишком долгой - англичанин с долей озадаченности посмотрел на меня.

Бродерик, с тобой всё в порядке? Ты выглядишь каким-то замученным, - протянул он, подходя ближе и приподнимая свой зонт.

Имя. Другое, но притом, если сократить, то было похоже на моё собственное. Значит, вот как его звали. Неудивительно теперь, почему Джейк постоянно оговаривался.

Я не стал думать о том, какие ощущения в принципе мог испытать Инглиш, когда впервые меня увидел, и вновь ухмыльнулся, наконец, вставая под зонт призрака. Я не смог удержаться и всё же переспросил:

А почему не Дерек? - но, увидев растерянность на лице друга, практически сразу перевёл тему. - И ты так и не сказал, куда мы направляемся.

Я еле удержался от того, чтобы по привычке добавить «чел». Это слово уж никак не вязалось ни с эпохой, ни с моей нынешней ролью.

Перескакивание с темы на тему явно его отвлекло от предыдущего вопроса - Джейк пару раз моргнул, затем смущённо хохотнул.

Хорошо, Дерек. И неужели ты забыл? - он направился в сторону калитки, выводящей с заднего двора. - Я говорил, друг мой. Но ладно, напомню - мы с тобой сейчас отправляемся на кладбище. В конце концов, именно потому мы и оделись исключительно в чёрное.

И правда - сам Инглиш тоже был в классическом чёрном костюме и лёгком тёмно-сером пальто. Логично.

Я кивнул, но по моей спине пробежались мурашки. Спрашивать, к кому мы едем, я не осмелился, потому только направился на выход вместе с Джейком. На душе всё ещё было тяжело от понимания, что мой единственный соратник, помощник и друг сейчас оказался в западне. И я понятия не имел, как его вытащить.

Ну, по крайней мере, он не пропал с концами. Так что, может, что-то ещё удастся сделать. Но пока надо было играть по сценарию и, фактически, быть собственным временным двойником.

Мы подошли к обочине дороги. Вокруг было на удивление пустынно. Тем не менее, когда Джейк свистнул (однако он умел это делать, и довольно громко), к нам быстро подкатил кэб. И через пару секунд мы уже ехали к месту назначения.

Всю дорогу я молчал, не зная, о чём говорить. Если бы всё было по-другому (если бы я всё не испортил), то я бы давно уже забрасывал Инглиша вопросами. Но увы.

Изредка я кидал взгляд на англичанина - тот как всегда выглядел беспечным и улыбчивым простаком, хотя я и знал теперь, что он совсем не такой. Иногда наши взгляды пересекались, и Джейк только шире улыбался. Но во взгляде его зелёных глаз мелькало что-то непонятное. Не тёмное, нет. Но определить было сложно. Лишь бы это и правда не была ловушка - слишком уж я привык в случае чего следовать за Инглишем…

Доехали мы довольно быстро. Или, возможно, так только казалось. Но всё же, вскоре кэб остановился, и мы вышли наружу. Пройдя через железные ворота по центру довольно занятного здания, у которого не было названия, мы отправились куда-то вперёд по тропинке.

Вокруг, что удивительно, было много зелени. И надгробий разного рода – помимо типичных крестов и полукруглых плит здесь были и всякие статуи. Но подойти поближе и разглядеть подробнее я не рисковал – мало ли что. Да и не хотелось потерять из виду Джейка, а он явно не был намерен останавливаться.

Сколько мы так шли, сказать было сложно – я неотрывно смотрел в спину Джейка, уйдя в какие-то свои сумбурные, нечёткие мысли, полные тревоги. Но, в конце концов, мы остановились. Кроме нас на похороны не пришёл никто – поляна была абсолютно пустой. Меж двух молодых деревьев стояло простое надгробие. У него была вырыта яма, рядом с которой стоял гроб.

Я надеюсь, что он погиб достойным человеком, - с горькой улыбкой протянул Инглиш, смотря на крышку деревянного ящика.

Погиб? Кто находился внутри, я знать не хотел, но после этих слов взгляд сам невольно упал на буквы, складывающиеся в знакомое имя.

«Джейкоб Инг…» Да Тварь издевалась?!

Будто из ниоткуда к нам вышел высокий, худой как спичка улыбчивый священник. От него пахло благовониями. Я бы не обратил на него особое внимание, если бы вдруг не осознал, что он никак не может являться частью воспоминаний Джейка.

Дело было не в потрёпанной Библии. Не в строгом наряде с коловраткой. Как бы это ни звучало, но я был более чем уверен, что на заре двадцатого столетия темнокожих священников, бритых налысо, точно в Лондоне не было. Конечно, возникали сомнения, но они все развеялись, когда этот священник начал читать молитву.

Он читал её не на английском. Сначала я подумал, что это латынь, но потом понял, что это не то итальянский, не то (даже скорее всего) испанский. Одним словом, явно не тот язык молитвы, который можно выцепить из воспоминаний Джейкоба Инглиша.

Я смотрел на странного священника во все глаза, пока тот читал молитву. Закончив читать, он поймал мой взгляд. У него были темные, словно переспелая ягода, глаза - сначала мне даже показалось, что у него нет зрачков. Священник шире ухмыльнулся мне как сообщнику и, вдруг достав из-за пазухи связку ключей, прижал один из них к губам. Этот ключ был оплетён золотисто-оранжевой, яркой нитью. А затем я услышал громкий мяв прямо у своих ног.

Я будто очнулся от забытья. Вокруг меня не было никого – ни Джейка, ни странного священника. Надгробие с именем всё ещё стояло, и яма никуда не делась. Гроб, чтоб его, тоже был на месте. А у ног моих сидела кошка. К счастью, не та, которую я нарисовал. И не то двуротое слепое бедствие, которое я видел в Лесу. Но назвать её обычной язык не поворачивался - у неё было четыре лиловых глаза.

Кошка поочерёдно моргнула обеими парами и вновь призывно мявкнула, будто просила есть. И после Дейва-чайки и Джона-Джокера у меня возникали кое-какие догадки…

Кс-кс-кс, - я присел поближе к кошке и протянул руку, позволяя ей меня обнюхать. Прямо так, как меня учила в своё время Рокси. Спасибо ей за это – животные для меня всегда были странными, не совсем понятными существами. Понимал я, наверное, только лошадей – но они были простыми и искренними.

Пушистая тем временем охотно начала тереться головой о мою руку, зажмурив необычные глаза. Я радовался, что всё сделал правильно. Кошки для меня были загадочными созданиями – Лалонд ладили с ними на порядок лучше. Я понял, что очень скучаю по Рокси, Джейн и всем тем, кого оставил сейчас в реальности, где лежало моё физическое бренное тело. И меня вдруг осенило.

Погоди, - я ещё раз внимательно посмотрел на чёрную лиловоглазую кошку. Она вопросительно мявкнула, подняв на меня морду. Будто понимала.

Не будто. Она меня и правда понимала. На шее кошки блеснул жетончик ошейника, и я аккуратно взял его в руки.

На нём была выгравирована завивающаяся вензелями подпись «РЛ». Конечно. Кто ещё это мог быть.

Ну, здравствуй, Роуз, - я ухмыльнулся, вновь смотря на кошку. Та начала одобрительно мурлыкать и вновь потёрлась о мои руки. - Значит, тогда в зеркале именно ты нарисовала два глаза.

Кошка посерьёзнела и вновь мяукнула. Я ожидал, что в её голосе буду слышать эхо человеческих слов, но не услышал ничего. Я непонимающе нахмурился, и кошка прижала уши к голове и чему-то фыркнула. А затем, решительно проскочив мимо меня, направилась прямиком к закрытому гробу, так и не опущенному в яму. Её хвост был поднят вертикально вверх и распушён. Я помнил, всё из того же экскурса Рокси, что это означает испуг или крайнюю степень взволнованности.

Тем временем Роуз начала медленно царапать крышку гроба, цепляя её когтями, будто точила их. Но делала она это как-то очень агрессивно. Было несложно догадаться, чего она хотела – даже без кошачьего переводчика.

Ты серьёзно? - мой голос дрогнул.

Она повернула ко мне голову и посмотрела долгим, немигающим взглядом. Она была предельно серьёзна.

Ох, Роуз, - протянул я, но подошёл к гробу. Опустил руку на крышку и почувствовал, как зашевелились волосы на затылке.

Во снах я повстречал несчётное количество мертвецов. Опасных и дружелюбных, осязаемых и полупрозрачных. Я видел мёртвых близких и даже самого себя. Но факт, что под крышкой лежало мёртвое тело, до сих пор прошибал во мне холодный пот. До этого все мертвецы хотя бы делали вид, что они живы. И это, что парадоксально, пугало меньше, чем то, что ждало меня в гробу.

Я не знал, хочу ли я снова видеть Джейка… Окончательно мёртвым. Но я должен был двигаться дальше. И раз Роуз просила открыть этот деревянный ящик, то я обязан был это сделать. Потому я зажмурился и, собравшись с силами, резко поднял крышку.

Когда я решился вновь открыть глаза, то еле сдержался, чтобы не отшатнуться. Одно я знал точно – то, что лежало в гробу, не было похоже на обычный труп. Но от этого становилось лишь хуже. Ведь этот обугленный гуманоидный кусок чёрного мяса когда-то был человеком. Я вспомнил, как истошно кричала Рокси, когда Джейк ей виделся. Теперь я понимал, почему. Я бы сам закричал, если бы не всё то, что успел пережить до этого. Но те же Потерянные Души по сравнению с этим телом выглядели намного отвратительнее и страшнее. Этот кусок обгоревшей плоти хотя бы не пытался меня убить или сожрать.

Роуз тем временем взобралась на бортик гроба и, ловко пройдя по нему, аккуратно тронула лапой руку, уложенную на грудь. Я с трудом смог по очертаниям понять, что рука была сжата в кулак и что-то держала.

Уж не предлагала ли мне сестрица моей доброй подруги…

Ты издеваешься надо мной, да? - из меня невольно вырвался нервный смешок. Но, пересилив себя, я взялся за обугленный кулак. И постарался отдалиться от действительности, как сделал с бедной девушкой, просившей меня помочь ей найти свои руки. Как там её звали?..

Пальцы резко хрустнули, ломаясь. Упс, прости, Джейк. Меня начало мутить от запаха, но я сжал зубы и сглотнул подступивший к горлу ком. Нащупал в ладони что-то круглое и гладкое. И меня будто током прошибло. Я ещё не знал, что это была за вещь, но был уверен, что она - самое важное.

В руках моих вскоре оказались два стеклянных шарика, чуть больше ягоды вишни. Я покрутил их, и на меня воззрились два серых глаза. Я поймал их рассеянный взгляд, и на меня бахнуло волной ярости и голода. Меня уже не хотели просто сожрать - меня хотели уничтожить. Стереть из всех миров наглого мерзавца, осмелившегося бросить вызов идеальному, всемогущему существу.

Она клялась разыскать каждый мой осколок и разбить. Вырвать каждую мою ниточку. Изничтожить память обо мне везде, где она сможет отыскать. Чтобы я не смог вернуться. Не смог выжить.

Я быстро отвернул глаза Твари от себя и спрятал в карман. Не был я готов к тому, что на меня вылилось. И не понял львиной части чужой, пугающей ярости.

Роуз лапами надавила на крышку, и гроб с хлопком закрылся. Она спрыгнула на траву и, потёршись о мои ноги (Молодец, Дирк), направилась по тропе, гордо подняв пушистый чёрный хвост. Я поспешил за ней, оставив позади яму и гроб с останками моего лучшего друга.

Не волнуйтесь. Я вас всех выручу. Просто дайте мне ещё немного времени.

Мы шли не так долго, как я боялся – вскоре на тропе я заметил тусклый блеск и, прищурившись, увидел, что по земле тянулась золотисто-белая нить. Кошка шла мимо неё, кажется, не замечая. У перепутья Роуз остановилась, начав переступать с лапы на лапу, но я, хмыкнув, взял её на руки:


Я знаю, куда идти, сис, - она удивлённо подняла на меня взгляд всех четырёх глаз, а я свернул налево - туда, куда тянулась нить. Такой цвет и такую яркость я уже видел, и потому на губах моих невольно играла улыбка.

У меня есть замечательный друг. И он нас ждёт.

Конечно, это была нить Джейка – она тянулась прямо ко мне и растворялась где-то в середине груди, и я прижал Роуз ближе, стараясь передать ей то приятное, спокойное тепло, что вызывала во мне эта связь. Она, увидев мою улыбку, пару раз моргнула, а затем зажмурилась, попытавшись улыбнуться в ответ.

Снова зарядил дождь. Я неприятно поёжился и не сразу понял, что не так, но потом услышал тихое шипение. Оглядевшись и увидев, что мир вокруг будто начал истлевать, я ускорился. Дождь стал кислотным и явно собирался выжечь меня отсюда, причём буквально. Всё, на что падали капли дождя, начинало оплавляться или разъедаться как металл от ржавчины. От каменных плит шёл дым, трава исчезала, разлагаясь на глазах.

Я поглядел на Роуз, ёжившуюся на моих руках. Ей этот дождь явно тоже был не по нраву, и потому я сорвался с места. Нужно было найти хоть какой-то навес – даже пиджак на моих плечах начинал медленно оплавляться, и я всеми силами старался не думать, что с нами станет, если дождь зарядит во всю силу, из редких капель превратившись в ливень. Стараясь держаться золотой нити – ей, к счастью, всё было нипочём (по крайней мере пока) - я бежал дальше.

Когда первые капли начали неприятно жечь руки и лицо, а Роуз пришлось укрыть заметно облезшей полой пиджака, сквозь белёсую дымку наконец-то начали проглядываться очертания приземистого, но широкого здания. Судя по тому, что мы всё ещё блуждали по кладбищу, это был склеп. Мысль о том, чтобы войти туда, не пугала меня так, как раньше. Нить Джейка вела именно туда.

Дождь и правда в конце концов перешёл в ливень, но, к счастью, я успел забежать под козырёк крыши до того, как капли начали всерьёз прожигать кожу. Обошлось только слабым зудом. Но пиджак был безвозвратно потерян. Я снял с плеч покрытый проплешинами и отверстиями кусок ткани и достал из одного из карманов серые глаза. Они смотрели всё так же неотрывно и жутко, но я старался не сосредотачиваться на них. Дверь, которая вела внутрь склепа, интересовала меня куда больше.

Не медля ни минуты, я навалился на увесистые дубовые створки плечом, начав толкать их. Благо дверь открывалась внутрь. Заржавевшие петли поддались только со второго раза - раздался сводящий зубы звук камня, трущегося о другой камень, и створки раздвинулись, неохотно впуская нас внутрь. Но стоило только достаточно широко раскрыть дверь, как в лицо мне и Роуз прямо из темноты склепа понеслась куча каких-то летающих маленьких тварей.

От неожиданности я вскрикнул и зажмурился, только чудом не отступая назад под окончательно разъедавший всё вокруг ливень. Я прижал Лалонд к себе, чтобы попытаться защитить младшую сестру моей лучшей подруги от опасности. Мозг лихорадочно выдавал идеи – одна бредовее другой – что это могут быть за твари и насколько они могут быть опасны. Но затем поток прекратился, причём так же резко, как и начался.

За спиной раздалось противное шипение. Что бы это ни было, попав под дождь, оно теперь бесследно исчезало. Я открыл глаза и, приглядевшись, смог, наконец, понять, что это было – одна из этих «крылатых тварей» села мне на грудь с правой стороны, и я опустил взгляд на подрагивающее крыльями насекомое, не собиравшееся, кажется, улетать вслед за собратьями и потому позволившее рассмотреть себя поближе.

Это был мотылёк. Кажется, один из бражников. Коричневый и невзрачный, с крупным тельцем. Я заметил необычный узор на спинке бражника и вздрогнул - тот был очень похож на человеческий череп.

Недолго думая, я смахнул мотылька с плеча в приступе непонятного, суеверного опасения. Сорвавшись с места, тот полетел вслед за собратьями под убийственный ливень. И упал замертво, стоило первым каплям настичь хрупкие крылья.

Бражники все лежали там, на разлагающейся траве - пали жертвами кислотного дождя. Что они делали внутри склепа, осталось загадкой, но хоть не были опасны – и на том спасибо.

Я переглянулся с Роуз, устроившейся у меня в руках. Мы развернулись и, наконец, зашли внутрь тёмного мавзолея.

Тут было душно - совсем не так, как снаружи – темно и пахло пылью. Чего и следовало ожидать от утробы склепа. Я попытался оглядеться, но было очень тяжело что-то понять в полумраке, освещаемом только сумеречным светом с улицы. Его еле хватало, чтобы осветить дыру в земле, оказавшейся всего в паре метров от меня, да пару ступеней, ведущих вглубь.

Я приблизился к дыре в полу. На меня дохнуло сыростью и холодом, и от этого по спине побежали мурашки. Я смутно помнил, что буквально несколько минут (жизней?) назад я не раздумывая рванулся в точно такой же сырой, тёмный проход с бесконечной лестницей, и ничем хорошим это не кончилось. А если копнуть ещё глубже и вспомнить вдобавок сон, где мы с Джейком искали руки куклы, то в моей ситуации лестницы были истинным злом.

«Тебя ведь предупреждали о лестницах. Тебе говорили, пёс».

Я хмыкнул, оценивая шутку. Роуз вопросительно мяукнула, поднимая на меня все четыре глаза.

Жаль, что мне нечего кинуть внутрь, чтобы понять, насколько она глубокая, - я посмотрел на кошку в ответ. - И не видно ни черта. Был бы тут хоть какой фонарь…

Фонарь по волшебному зову, конечно, не появился. Зато что-то коротко звякнуло где-то справа. Я дёрнулся – там на пьедестале стоял, словно музейный экспонат, виновник всех моих бед: деревянный идол, вырезанный из старой деревяшки. Та самая «кукла», которую я всё это время так упрямо собирал.

Я узнал это пузатое, словно у младенца, тело, непропорционально большую голову с впалыми глазницами, скалящую на меня белёсые острые зубы, коротенькие узловатые ручки и ножки, прикреплённые на положенные места. Она стояла недвижимая на расстоянии чуть дальше вытянутой руки и казалась просто дешёвой декорацией, но никак не олицетворением той Твари, что была главным дирижёром этого места.

Карман брюк начало неприятно жечь – там лежала пара глаз, и я, как опытный кукольник, знал, что нужно сделать. Чтобы завершить куклу, оставался последний штрих.

Эту «куклу» нельзя ни сжечь, ни утопить. Она пережила не один пожар, выжила на грёбаном «Титанике» и сейчас стояла передо мной и будто приглашала: «Заверши меня - и тогда победишь».

И идиотом был бы я, если бы поддался на этот внутренний порыв.

В этом мире куклы были живыми. В этом мире - сумасшедшем, но всё равно обладающем своей логикой - всё было связано. И если всё вокруг говорит, что ты должен вставить глаза в куклу, то вариант был один: ни за что в жизни делать этого ты не должен.

Неотрывно смотря на деревянного божка, я медленно опустил Роуз на пол. А затем достал глаза из кармана. Они болезненно жгли пальцы подобно двум уголькам, но я терпел.

Так хочешь, чтобы я вернул тебе глаза? - мой голос было не узнать. Сухой и скрипучий после долгого молчания, он, казалось, сливался с шумом дождя за толстыми каменными стенами. - Ну так возьми их.

И я швырнул два стеклянных кругляшка за открытую дверь, под непрекращающийся кислотный ливень. Раздалось мерзкое шипение, а затем - истошный крик.

Кукла нервно задёргалась, её затрясло. Нарисованные клыки разжались, и из них начал вырываться рёв хуже того, что издавала Кошка - уши мгновенно заложило. Маленькие ручки и ножки неестественно заломило, и идол рухнул с пьедестала, медленно растворяясь вслед за глазами. Чёрные рёбра выломало наружу, и внутри куклы булькало и копошилось что-то тошнотно-чёрное склизкое и живое. Всё ещё живое, мать твою!

Весь склеп затрясло. Роуз выгнула спину и закричала – простым мяуканьем это назвать было нельзя. Я схватил её под мышку, уже мало думая о том, правильно ли я держу животное, и опрометью бросился вниз в дыру, перемахивая через ступени. Ведь именно туда вела золотая нить. Именно там был Джейк. А смотреть, что станет в итоге с деревянной Тварью, мне не хотелось. Игра ещё не была окончена. Игра только лишь по-настоящему началась. И мне, наконец, вернули джойстик.

Бежали мы недолго – мои привыкшие к темноте глаза начали различать очертания предметов. Где-то там внизу тускло горело что-то рыжеватое. Может, факелы. А ещё там, на дне, доносилось гулкое тиканье. По сторонам краем глаза я видел всполохи, и они мешали. Я огляделся и вздрогнул – это всё я уже видел. Не в таких масштабах, но видел.

Тысячи нитей – разных цветов, слабо мерцающих и ярких, старых, потрёпанных и совсем новых, ещё трепещущих. Вместе они составляли один большой, несимметричный причудливый узор, и я, наконец, всё понял. Как понимаешь устройство механизма, стоит снять защитные панели и заглянуть внутрь.

Кусочек этого механизма я видел ещё тогда – в Галерее. Каждая нить – свой уникальный, неповторимый кошмар. Ты бежишь по ней, пока не доходишь до конца, и нить обрывается. Некоторые нити были переплетены, некоторые пересекались, одна могла перетекать в другую. Но всё и правда было связано. Двигалось в чётком, ни на что не похожем ритме как механизм. Даже скорее, как живое существо. И все эти нити тянулись вниз. Туда, куда я стремился.

Ошеломлённый открывшимся зрелищем, я не заметил, как остановился, протянув руку к ближайшей нити в порыве её потрогать. Понять изнутри, как всё устроено. Роуз предостерегающе замяукала, цепляясь за мою рубашку когтями, и я, вздрогнув и одёрнув руку, направился дальше.

Ты права, тут нельзя останавливаться.

Не по своей нити – она теперь всецело была лишь моей, я это чувствовал – а по нити Джейка я спускался всё ниже и ниже. Готовый увидеть всё, что угодно. Но ошибавшийся в своих предположениях.

Внизу меня ждал трон. Даже не из человеческих костей или ещё чего-то настолько ужасного – просто дорогое, покрытое позолотой кресло с красным бархатом. А на нём, положив руки на подлокотники, восседал Джейк, низко склонив голову себе на грудь. Казалось, он был в полной отключке. К рукам и ногам его были подвязаны лески.

Ты тоже это видишь? - я опустил взгляд на свои руки, обращаясь к лежавшей на них Роуз, но кошки уже не было. В моих ладонях была только спокойно пульсировавшая рыжая нить – душа девушки.

Значит, здесь её силы заканчивались. Жаль - придётся действовать одному. Я неуверенно выпустил нить из рук, и она пропала, медленно растворившись в воздухе.

Тем временем, одна из лесок дёрнулась, и призрак резким, неестественным движением поднял голову. Открыл всё ещё мертвые, стеклянные глаза и уставился на меня. Вторая леска дёрнулась, и он протянул вперёд руку всё тем же рваным, неестественным образом. Губы его разомкнулись, словно у куклы чревовещателя, и послышался задавленный, хриплый голос, в котором было очень сложно узнать голос Инглиша:


Задай мне один вопрос.

Как её победить? - спросил я.

Одна леска дрогнула. Затем натянулась и лопнула с пронзительным звоном, и я почувствовал, как золотая нить, что вела меня сюда, начала наполняться силой. Джейк молчал, но его взгляд лишь на пару мгновений, но стал осмысленным.

Как её победить? - повторил я - уже намного громче.

Кто бы сейчас ни пытался сдержать Инглиша, получалось у него плохо. Вторая леска лопнула вслед за первой. Джейк теперь держал голову сам и слабо улыбался.

Джейк, как её убить? - я знал, что там внутри он боролся. Чувствовал это сквозь золотую нить, что передавала мне чужой бешеный пульс.

От звука своего имени призрак дёрнулся всем телом. Рывком встал на ноги, и в нос мне вдруг ударил запах гари.

Что?..

За спиной Джейка заклубился дым. По лескам вверх он побежал под потолок - туда, где всё это время прятался создатель этого механизма для самых изощрённых пыток.

В переплетении пульсирующих нитей Она напоминала огромного уродливого паука с четырьмя узловатыми, костлявыми лапками. Нити собирались где-то на её спине, сливаясь в один сероватый запутанный клубок, напоминавший гангрену или горб. Всё её тело было слеплено из чёрной, склизкой темноты, и лишь на голове спереди белела треснутая фарфоровая маска, оскалившая длинные как сабли острые клыки, под которыми была ненасытная дыра, заменявшая Твари рот.


Теперь, когда глаз нет, Её сожрёт огонь. Твоя задача просто привлечь Её внимание, всё остальное я сделаю сам, - голос Джейка теперь звучал как прежде.

Но где нам достать огонь?! - в этом зале были лишь шестерни, еле закрывавшие пустоту, сквозь которую протягивались нити. Ни фонарей, ни факелов, ни костра нигде не было.

Инглиш же вдруг ухмыльнулся и развёл руки в стороны. Их тотчас охватило яркое, живое пламя.

Он всегда при мне, друг мой.

Почуяв жар, Тварь пронзительно зашипела и, перебирая своими долговязыми конечностями, отползла глубже во тьму прочь от призрака. На меня она пока не нападала, явно понимая, что под защитой духа-хранителя уничтожить меня не сможет. Но я уже придумал, как раздразнить её и заставить всё же принять бой.

Ну куда же ты - давай потанцуем!

Крикнув это, я напрямую побежал в одну из прорех среди множества тёмных шестерёнок, которые заменяли в зале стены и пол, и уверенно протянул руку в черноту за ними. Нащупал чужой напуганный пульс и крепко ухватился за нить. Не хотелось, конечно, вновь использовать это своё умение, но другого выхода я не видел. Уверенным, быстрым движением я рванул нить на себя, отрывая чужую душу от спины Твари. Лишая её силы. Затем схватил сразу несколько других нитей в пригоршню и вновь дёрнул.

Она утробно зарычала, а клубок на склизкой спине начал часто пульсировать. Тварь поняла, что я намерен сделать. И вот теперь Она была в бешенстве.

Подобно локомотиву, сошедшему с рельс, она всем своим телом понеслась на меня, раскрыв пасть и выпятив наружу клыки. Я успел отскочить в последнюю секунду, на ходу цепляя и обрывая столько нитей, до скольких смог дотянуться. Всё моё внимание теперь было приковано к чужим молниеносным, как у змеи, движениям. И это было взаимно – Тварь тоже смотрела только на меня.

Она махала длинными руками, пытаясь прихлопнуть меня, словно назойливую мошкару, но я был быстрее и проворнее. Не видя, что творится вокруг, я водил её кругами по идущему ходуном от тяжёлых ударов и шагов залу, по пути продолжая цеплять нити, освобождать тех, кто уже слишком долго томился под гнётом собственных страхов. Тварь лишь больше свирепела от этого, но потому лишь больше ошибалась в своих ударах, облегчая мне задачу.

В нашей погоне ни я, ни Она не заметили, как всё ещё пульсирующий клубок нитей вдруг охватило пламя. Тварь пронзительно завизжала, начав панически крутиться и вертеться. Я попытался отскочить подальше, но тяжелая лапища напуганного демона всё же зацепила меня, отбросив в сторону. Сквозь марево дыма и жара я не без труда заметил на Её спине человеческий силуэт.

Пока всё внимание было сосредоточенно на мне, Джейксмог забраться на спину существа и поджечь её. Но вместе с рёвом Твари я услышал и истошный крик своего друга. Теперь не только руки – всё его тело было охвачено пламенем, и он горел подобно брошенному в камин полену.


Джейк! - я поднялся на ноги.

Не смей! - надрывно рявкнул он. - Беги прочь отсюда! Живи!

Но думать о том, куда бежать, мне не пришлось.

Демон бился в приступе агонии, разбивая всё вокруг себя. Ослеплённый болью, он без разбора размахивал когтистыми лапами по всем сторонам. И шестерни в полу не выдержали таких ударов. С громким треском реальность разошлась по швам прямо под моими ногами, и, не удержавшись, я рухнул вниз.

Каким-то образом меня вышвырнуло не просто за пределы Зала. Казалось, что меня выбросили прочь из самого пространства. Я растерянно смотрел на кривую дыру света, которая мучительно медленно отдалялась от меня, переливаясь нервным оранжевым светом пламени, и только это позволило мне понять, что я не завис в пустоте, а именно падал, хотя я не слышал свиста ветра, да и по ощущениям я, скорее, медленно тонул в толще воды.

Что-то ласково тронуло левую щёку, и через мгновение в сторону всё отдаляющейся дыры мимо меня полетел горящий бражник. Он летел очень медленно - я мог разглядеть каждый взмах его крыльев. Время растянулось, замедлив свой ход.

Все отголоски сражения, что всё продолжалось там – на той стороне светящейся дыры – медленно угасали. Рыжее марево сменилось спокойным белым светом, принимавшим в свои объятья уставших мотыльков. И я наблюдал за ними, за взмахами их тёмных крыльев. Видел у каждого из них на спинке узор, похожий на череп, и вдруг подумал, что, наверное, это души, переставшие, наконец, быть нитями внутри механизма, стали свободными и лёгкими, как бабочка.

И я был такой же. Свободный и лёгкий в своём падении. Потому что мы победили.

От этой мысли вдруг стало так спокойно, что я непривычно широко улыбнулся и прикрыл глаза, наслаждаясь медленным, мягким спуском. Все звуки окончательно угасли, оставив меня в звенящей тишине.

А затем кто-то вдалеке назвал моё имя…

«Дирк?»



Noli timere (лат.) - Не бойся.

Комментарий к XVIII. Noli timere

Всех с прошедшим 413! Совершенно внезапно, совсем как Хасси, мы вновь взялись за эту работу!

Глава переписывалась раз семь, и каждый раз в неё то добавлялось новое, то убиралось старое.

Творческий "затык" - дело тяжёлое, но мы смогли из него выбраться и теперь можем с радостью сказать, что история уже почти окончена!

Спасибо всем тем, кто всё это время ждал и надеялся - ваша поддержка помогала нам не забрасывать работу окончательно!

========== XIX. Epilogus. ==========

17 декабря 2012 года. День… Последний.

Если он не проснётся в ближайшее время, то придётся вызывать скорую…

Слова становились всё чётче, будто из моих ушей вытаскивали вату. Медленно и неохотно я возвращался в сознание, чувствуя, как всё ноет и затекло. Будто я лежал в кровати целую вечность.

Казалось, что я вешу тысячу тонн, потому отказался от идеи дёрнуться или двинуться, а лишь внимательно слушал голос, что становился всё громче. Это был голос, которого я всё это время ждал.


Рокси, сходи за телефоном – кажется, я его на тумбе оставил.

Пап? – мой зов звучал тихо и как-то по-дурацки жалобно, но ничего лучше в тот момент выдавить я из себя не мог. С огромным усилием разлепил глаза, внутренне молясь, чтобы мне не померещилось.

На меня смотрели взволнованно. На Боссе не было очков, и сейчас я понял, как же дико Дейв был на него похож. Спросонья я бы даже не сразу отличил, если бы не голос.

Его тёплая рука опустилась на мой взмокший лоб, и это было самое реальное прикосновение за всю ту вечность, что я пребывал во снах.


Я здесь, Дирк. Всё хорошо, – такие простые, но сказанные уверенным тоном слова заставили огромную глыбу рухнуть с моих плеч. Я выдохнул, наконец, полностью возвращаясь в реальность.

Хей, Босс, – сипло, но уже намного бодрее отозвался я. Даже выдавил некое подобие ухмылки.

В ответ отец облегчённо выдохнул и в несвойственной ему манере потрепал меня по волосам. Противиться я не стал – не было сил.


Ну ты нас и напугал…

Я пойду за водой! – где-то на заднем фоне мелькнул темноволосый силуэт. Скорее всего, это была Джейн.

Неужели это всё? Я дома? Верилось с трудом.

Я чуть приподнялся на локтях, и папа помог мне сесть. Я смотрел на него и будто бы впервые видел. Он казался мне каким-то постаревшим – хотя, может, просто был измотан дорогой. Судя по его одежде, он буквально недавно прилетел – всё ещё был в рубашке и галстуке, пусть и без пиджака. Я смутно вспомнил, что до того, как лёг спать (боже, казалось это было уже вечность назад), он написал смс, что уже в самолёте.


Можно глупый вопрос?

М? – он приподнял брови, смотря на меня.

Какое сегодня число?

Семнадцатое, понедельник, – Босс поднял что-то на уровень моих глаз. – А теперь можно задать глупый вопрос мне?

В руках его была пачка со снотворным. Там не хватало нескольких таблеток. До меня не сразу дошло, откуда они здесь, но затем быстро пришло осознание.


Босс, всё совершенно не так, как выглядит.

Ты точно уверен? – с лёгким нажимом в голосе переспросил он, и я взглянул прямо в его глаза.

Помнится, раньше я бы не нашёл в себе сил так сделать. Не потому, что боялся отца, а потому, что просто не мог. Но теперь, казалось, мне были по плечу и не такие подвиги.

Я бы не оставил тебя одного – это было бы по-свински. Меня мучали кошмары, поэтому и пил их, и не все одним разом, – не сказать, что я соврал…

Босс такого ответа не ожидал. Посмотрел на меня долгим, напряжённым взглядом, а затем в дверях раздался радостный крик.

ДИРК! – мне на шею налетела Рокси, отправляя меня обратно в горизонтальное положение. Начала что-то радостно верещать прямо мне на ухо – я еле с нею справился. Джейн подошла чуть позже – с выражением нескрываемого облегчения на лице – и принесла обещанный стакан воды.

От них троих я узнал, что пролежал в кровати чуть ли не сутки, проспав всё воскресенье, и, если бы не попытки отца дозвониться в квартиру, то меня никто бы и не хватился. В итоге Босс открыл дверь своим ключом, увидел меня и пачку снотворного, обзвонил моих подруг, чтобы узнать подробности, они примчались, и до того, как все трое окончательно ударились в панику, я пришёл в сознание.

Не очень помню, как смог их успокоить, но помню, как захотел улизнуть от этой тревожащейся троицы и потому направился в душ. Чтобы «привести мысли в порядок».

Именно там под тёплой водой до меня вдруг окончательно дошло:

Я проснулся. Всё кончилось.

Меня больше никто не пытается убить. Неупокоенные души меня не преследуют. В квартире тепло, светло и даже свежо. Сквозь плеск воды я слышал разговоры отца с девчонками и какой-то приглушённый шум – кажется, они что-то готовили.

Это было слишком хорошо, чтобы быть правдой. Мне необходимо было дважды, а лучше – трижды проверить, закончилась ли эта история. И в голову приходил только один вариант.

Вздохнув, я выключил воду и приоткрыл дверь душевой.

Джейк? – негромко, чтобы меня не услышали, позвал я и затаил дыхание.

В ответ – лишь тишина.

Несколько томительных секунд прошли в полном безмолвии. Никто не появился ни с потолка, ни из другой комнаты. Я позвал ещё раз – с тем же успехом.

Значит, его больше нет? Инглиш победил?

Я нервно улыбнулся и вновь закрыл дверь душевой.

Ну конечно победил – иначе бы меня здесь не было. Всё кончено.

Больше не будет никаких похождений по странным мирам, являющимся воплощением чужих страхов. Не будет никаких смертей. Я больше не буду видеть мертвецов.

Больше не увижу Дейва – даже как призрака. Не увижу Роуз – даже в виде кошки. Больше не увижу Джейка – этого парня из далёкого прошлого, который до самого конца не желал сдаваться и помогал как мог, вселяя в меня надежду на лучший исход.

Потому что всё закончилось. И жизнь вернулась на круги своя...

Ноги подкосило, и я опёрся спиной о стенку душевой. Медленно скатился вниз, смотря куда-то перед собой мутным взглядом, а в голове заевшей пластинкой крутилась фраза «всё закончено».

Я накрыл лицо руками, чувствуя, как по щекам против воли текут слёзы.

Всё то, что я сдерживал, накатило одной волной. Хотелось рыдать в голос, но я так и не смог выдавить из себя ни звука – они застревали где-то в горле, поэтому я просто трясся в беззвучных всхлипах. Не было сил даже просто включить воду, чтобы разбить давящую на меня тишину.


Когда я привёл себя в порядок и вернулся в свою комнату, на уже застеленной кровати лежали рваные нити и шестерёнки – остатки ловца снов, который мне когда-то подарила Рокси. Рядом, окружённая осколками, лежала Бейзил.

Я аккуратно взял разбитую куклу в руки. Те же белые волосы, бледное личико, то же чёрно-зелёное платье... Но теперь кукла больше не ухмылялась. Её губы просто были сомкнуты в нейтральном выражении, как и у многих ей подобных. И глаза больше не были серыми – они были голубыми, и в них не было той неестественной оживлённости. Твари больше не было – теперь в моих руках была просто сломанная шарнирная кукла.

Я аккуратно поправил белые волосы, смотря на расколотое лицо. Желания починить её у меня не было, но и выбросить рука не поднималась. Мы с этой девочкой многое пережили, большую часть истории оставаясь просто жертвами и безвольными свидетелями творившегося кошмара. И никаких обид я на неё не держал - в конце концов, куклы ведь могут только наблюдать, верно?..

Я положил Бейзил обратно на кровать и направился на кухню, откуда уже пахло чем-то вкусным. Девочки настойчиво пытались нас с Боссом накормить, отказываясь от предложений о заказе пиццы.

Сев за стол, я выдохнул и не стал спорить ни с одной из них. Окинул ещё раз взглядом всех троих – тех близких, которых не убило потусторонним проклятьем. Смотрел на живую улыбку Рокси, вслушивался в смех Джейн. Заново учился понимать полутона в словах отца. А в мыслях решил, что самым правильным в моём случае будет сделать именно так, как просил меня Джейк: продолжать жить.

Просто.

Жить.


Epilogus (лат.) - эпилог

========== XX. Post scriptum. ==========

10 октября 2017 года.

Дорогой дневник, ты, чёрт возьми, не поверишь.

Я сам не верю в то, что вновь пишу в эту тетрадку – в последний раз в руках держал её невыносимо давно.

Думал – выплесну все воспоминания на бумагу, затем сожгу к чёртовой матери и забуду как (ха-ха) страшный сон. Однако окончательно порвать с прошлым так и не решился – в отцовском доме на полке над когда-то бывшей моей кроватью так и стоят эти «памятные сувениры» из того времени: разбитая кукла и старая тетрадь.

Разве что сны про это всё сниться перестали. А потом жизнь пошла своим чередом, и память сама поспешила стереть то, что случилось уже, казалось, не совсем со мной. Я редко вспоминал о тех снах. Столько воды утекло… Вот я и расслабился, вроде, и точку уже поставил.

Но нет. Призраки прошлого всё ещё преследуют меня. Потому и снова пишу сюда, надеясь, что вся эта история – не бред сумасшедшего.

Но ближе к делу.

Сегодня в колледже в кафетерии ко мне подошёл такой же, как и я, новенький. Не мудрено: первый курс магистратуры, много новых лиц, и самое время заводить знакомства. Признаться, я к этим самым «знакомствам» не особо стремился, но они нашли меня сами. И всё было бы до банального просто, если бы тогда в кафетерии ко мне за стол не подсел… Джейк.

Я не мог обознаться: те же черты лица, глаза, даже манера речи была похожей. Разве что не пестрела таким изобилием архаизмов, как у призрака, но нет-нет да проскальзывало. Убежать прочь куда подальше от знакомого незнакомца мне помешал ступор, а видение тем временем вполне уверенно опустилось за противоположный мне конец стола, намереваясь общаться.

Когда он представился, мне стало совсем плохо. Даже имя было почти тем же: Джейкоб Харли.

Но ты можешь звать меня просто Джейк, – и эта широкая, искренняя улыбка. Я бы её ни с какой не спутал.

Сказать, что я был в шоке, – это ничего не сказать. Меня всего трясло крупной дрожью, и я благодарил небеса за то, что на лице были тёмные очки: они хотя бы частично скрывали напряжение. Джейк же его будто не замечал, продолжая говорить уже на какие-то личные темы.

Он был с параллельного курса, тоже магистрант. Хотел подружиться, так как никого здесь не знал. А я смотрел на него и вспоминал слова из моих безумных снов. Слова того гризера (как там его звали?):

«Мы живём на этой земле не одну жизнь».

Но кто же знал, что мне подкинут шанс встретить Инглиша ещё раз. Правда, под другой фамилией и совершенно живого: из крови и плоти. Вряд ли даже подозревающего, как много всего нас двоих связывает.

И... к доли собственного удивления, я согласился дружить и общаться. Представился, пожал руку, но узнавания или даже намёка на нечто такое не увидел.

Вот так и получилось. Теперь мы частенько пересекаемся на лекциях, а ещё Джейк взял привычку обедать вместе со мной в кафетерии. Каждый раз я мысленно напоминаю себе, что он – не призрак из викторианской эпохи, но иногда чудится, что где-то там в глубине зелёных глаз есть что-то знакомое. Что-то (точнее, кто-то), что помнит меня и наши злоключения. И… кажется, я пропадаю в них…


8 августа 2017 года.

И вот снова я здесь пишу. В этот раз не псо своей инициативе. Просто кое-кто очень просил, чтобы я записал сегодняшний день именно в этот дневник. Сказал, что так «история будет целостнее». Будто это какой-то роман, а не просто горячечный бред шестнадцатилетнего напуганного мальчишки.

Хотя, признаться, я даже сейчас иногда думаю, что этот «мальчишка» никуда не делся, а просто очень хорошо притворяется взрослым… По-другому нашу выходку я объяснить не могу.

Всё началось с той моей октябрьской записи. После неё я решил перечитать всю историю от начала и до конца. Поймал себя на мысли, что теперь это всё видится лишь полуразмытыми образами, но всё же забрал тетрадь из отцовского дома. Мне нужно было напоминание о том, что мой нынешний приятель – совершенно точно не призрак из прошлого. И, как и всегда – и ровно как я и предугадывал, когда только начинал вести здесь записи, сработал Чёртов Закон Мёрфи: этот авантюрист отыскал мой дневник и с интересом его прочитал.

Что смешно – он поверил всему, что тут написано, и начал расспрашивать меня об этих снах. Потому что, как он признавался, после смерти своей кузины Джейд (она, как потом оказалось, умерла в то же время, что происходили события этой истории, при очень странных обстоятельствах) его тоже мучали подобные кошмары. Правда, он их почти не помнил и, наверное, это было его счастьем. Я нехотя признался, что данная история, несмотря ни на что, является правдой. Даже фотографии склеенной Бейзил прислал, когда был у Босса на Рождество. А этот умник взял да и предложил отыскать могилу того – призрачного – Джейка.

Честно говоря, я даже не надеялся, что смогу это сделать. Ведь сколько времени миновало со дня фактической смерти Инглиша? Не год, не два и даже не десять. Но спустя несколько месяцев мы действительно нашли его могилу. Харли перерыл, наверное, все британские справочники, но обнаружил место, где были захоронены люди того времени и сословия – в восточной части Хайгейтского кладбища в пригороде Лондона. И я понял, что с ума сойду, если не увижу надгробие с именем Инглиша своими глазами. Это было бы самым лучшим доказательством того, что вся эта история что угодно, но не выдумка.

Мы чудом раздобыли два билета в Англию и направились туда после того, как сдали все экзамены. Оказавшись в Лондоне, лишь слегка перевели дух и почти сразу направились на кладбище. Благо вход туда в большинстве своём свободен – в том числе и для полоумных туристов вроде нас с Харли. И в конце концов мы нашли эту проклятую могилу…

Признаться, у меня мурашки по коже бегали, когда я прочёл имя на заросшем надгробии. Я не был я готов к этой встрече, как ни храбрился. Будто снова попал в сон – даже пришлось посмотреть в экран телефона, как в зеркало, чтобы убедить себя, что я бодрствую. Конечно, шрама на левой брови не было, пусть во снах он присутствует постоянно – до сих пор. Иногда даже причиняет жгучую боль, от которой я всегда просыпаюсь, какой бы жуткий кошмар мне ни снился.

Могила была рядом с высоким и очень старым деревом. Тем самым дубом, который я видел во снах. Правда, теперь дуб был уже совсем засохшим – я мог только представлять, сколько ему было веков.

Джейк стоял рядом в оцепенении. Видимо, не думал, что история, которую я написал, настолько правдива. Хорошо, что хоть часть с фотографией на надгробии полностью выцвела и густо заросла – а то ему бы точно стало плохо. А затем Харли взял меня за руку, и мы долго так простояли в тишине.


Эй, Джейк, – мой голос разбил долго молчание. Я не смотрел на Харли, но краем глаза заметил, что он повернул ко мне голову. - Спасибо тебе. За всё, – я не мог точно сказать, к кому из них двоих обращался. Но мой спутник меня понял. Мягко улыбнулся в ответ, крепче сжав мою ладонь:

Не за что, приятель. Я всегда рядом, – сказал он тихо и даже несколько отстранённо. Видимо, тоже был в своих мыслях.

Мы ещё некоторое время простояли у старой могилы, а затем ушли, так и не расцепив рук.

Кажется, теперь мы… вместе? Не знаю. Но, как и просил меня Инглиш, я продолжаю жить.

Просто жить.


Post scriptum (лат.) - буквально «после написанного». Используется как аббревиатура - P.S. - для обозначения приписки к законченному и подписанному письму.