Тайная смерть Катарины Кох [Алексей Парло] (fb2) читать постранично


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]

Алексей Парло


ТАЙНАЯ СМЕРТЬ

КАТАРИНЫ КОХ


СОВРЕМЕННЫЙ РЫЦАРСКИЙ РОМАН


Часть I


КАРТИНА ЕЩЁ НЕ БЫЛА НАПИСАНА


Медленно плыли длинные полосы облаков, облизывая на ходу закатными языками оранжевый диск Солнца, запутавшийся в коллективных телеантеннах. Изломы городского горизонта подчеркивали начало вечера. Кто–то медленно и плавно поворачивал ручку громкости, выключая звуки городского дня. И реже становился поток автомобилей и троллейбусов, и толпа постепенно меняла окраску, приспосабливаясь к яркости вечерних дел, за которой прятались нежные вздохи и тихие признания, тёмные дела и светлые, радостные слова. Стороннему наблюдателю было бы совсем просто увидеть всё это, но наблюдатель занят многообещающим взглядом влажных глаз с длинными пушистыми ресницами... А в общем–то, всё идёт как обычно, и каждый горожанин без труда представит и почувствует всё это, а очутившись здесь, быстро растворится во множестве лиц, слов и неотложных, хотя и не особенно важных дел.

Кафе называлось "Лада". Неизвестно, кому в голову пришло это название – ничего славянского в интерьере не было и в помине. Скорее, наоборот, сводчатые потолки и стрельчатые окна навевали мысли о готике, химерах на крыше Нотр–Дам–де–Пари, полёте баховских фуг, тщательно выбритых тонзурах, коричневых хламидах иезуитов, подпоясанных вервиями, но... "Лада". Впрочем, разве дело в названии? Достаточно того, что это было одно из лучших кафе в городе. По крайней мере, мне всегда так казалось. Я занял свой любимый столик, рассчитанный на двоих. Столик прятался в углу между колонной и окном. Разноцветные блики витражей расцвечивали тёмную полированную столешницу, или это радужное сияние нарушало устоявшийся порядок мыслей, внося в них хаос и сумятицу.

Я машинально посмотрел на часы. 18:32... В этом она вся, жидкие кристаллы рисуют её очень точно. И в общем, всё закономерно – её опоздание, пляска красок на блестящем дереве, ленивые движения официанта. Посетителей мало, музыканты тихо настраивают инструменты, все звуки приглушены. Аквариум... Интересно, какая роль отведена здесь мне? Гуппи? Телескоп? Ну, она–то, понятно, золотая рыбка. На меньшее она не согласится, принимая во внимание расстановку сил в нашей игре.

18:41. Пальцы слегка дрожат – последний рабочий день был достаточно трудным, восемнадцать (опять восемнадцать!) больных по записи, плюс четырнадцать по острой боли. Надо же, прорвало! Все как будто ждали этого дня, щипцов не хватило. До сих пор ощущаю запах крови... Он – дантист–надомник Рудик... Жаль, что Грюндига нет1. На сто десять рублей не разгуляешься.

– Что будете заказывать? – тонкие пальцы сжимают ручку, перламутровый лак на ногтях, тонкая белая блузка, сквозь которую просвечивает что–то сладкое, волосы, стянутые в узел на затылке, нарочито строгое лицо, но яркая помада. В "Ладе" появилась новая официантка.

– Меня зовут Володя, а вас?

– Это в меню не входит. Что будете заказывать?

– Бутылку токайского...

– Токайского нет. Шампанское, коньяк.

– Тогда бутылку шампанского и сто грамм коньяка. И ваше имя. В порядке компенсации за токайское.

– В порядке компенсации? – она улыбнулась. – Катя.

– Катя?

– Удивлены?

– Да, пожалуй. Имя редкое сейчас. Вас, наверное, назвали в чью–то честь?

– Это неважно. Тем более, что отсутствие токайского я компенсировала. Больше ничего заказывать не будете?

– Две шоколадки, фрукты, пачку "Космоса".

– "Космос" моршанский.

– Тогда болгарские. Одну минуту.

И действительно, через минуту я получил заказанное плюс лёгкую улыбку. Девушка, наверное, недавно в системе общепита, иначе она бы знала, что мой интерес к её имени – не более, чем способ обратить на себя внимание. А, обратив на себя внимание, выделившись из остальной массы жующих и пьющих, всегда легче получить желаемое.

18:56. Как бы мне не пришлось приглашать Катеньку за свой столик. Терпеть не могу вот так вот сидеть и пить в одиночку, да и шампанское, кстати, тоже терпеть не могу. Блики от витражей, наполовину скрытые принесённой посудой, тускнеют и тускнеют. Сквозь узоры на стекле видно, как зажглись фонари на улице.

– Простите пожалуйста. – Молодой человек, подошедший к столику, был слегка "подшофе". – Вы не могли бы пересесть вон за тот столик? Там как раз одно место. Понимаете, я с девушкой...

– А с чего вы взяли, что мне нужно именно одно место?

– Ну, вы уже полчаса сидите один...

– А вы не заметили, что столик накрыт на двоих?

– Но она, наверное, уже не придёт.

– Слушайте, возвращайтесь на своё место и не мешайте отдыхать. Тем более, что она уже пришла.

19:11. Блики на столе совсем погасли...

– ...Здравствуй. Давно ждёшь?