Программист [Владимир Леонидович Ильин] (fb2) читать постранично


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]

Владимир Ильин ПРОГРАММИСТ

— А кто вы по профессии, если не секрет?

Вообще-то, я привык отвечать на такие вопросы автоматически. Что-нибудь вроде: «Слесарь-сантехник Большого адронного коллайдера». Или: «Сбиватель летающих тарелок». А еще: «Миллиардер в отставке»…

Но теперь, сам не зная почему, я мешкаю. Примерно две миллисекунды, не больше — но для меня и это странно.

Что со мной, черт возьми? Почему язык мой словно присох к нёбу и не желает нести пошлятину?

Наверное, дело в том, что девушка оказалась совсем не такой, как на фото, посредством которого я заочно познакомился с ней. Там было только ее лицо — довольно симпатичное, хотя и испорченное неумелым макияжем. Его вполне можно принять за маску, одну из тех миллионов, что существуют вокруг нас. Все равно что безликость манекенов или рекламных красоток: глянешь — и тут же забудешь.

А в реальности она — маленького роста. И вся — какая-то сжавшаяся. Словно ежесекундно опасается чего-то. Этакая синичка, для которой мир полон смертельных опасностей в виде мальчишек с рогатками, хищных котов и кружащих высоко в небе коршунов…

В следующий раз надо требовать не просто портрет, а фото во весь рост. Причем — с разных ракурсов. А еще лучше — видеозапись. Естественно, со скрытой камеры… Зефир, конечно, будет возмущаться. Подумает, что я капризничаю. Сколько лет работаю с ним, а до его заплывших жиром мозгов все никак не дойдет, что у меня — свои методы. Ничего. Перебьется. Может, и пожалеет, что связался со мной, но интересы дела — превыше всего…

Но все это — фон длиной в две миллисекунды, по окончании которого я, неожиданно для себя самого, изрекаю:

— Не секрет. Я — Программист.

Она окидывает меня быстрым («птичьим»!) взглядом, в котором сквозит легкое удивление. Наверное, потому, что при мне нет ни ноутбука, ни прочих «дивайсов».

А если серьезно, я ведь в самом деле должен был представиться ей иначе. Кинорежиссером, например. Или актером — из еще не знаменитых, но подающих большие надежды. Для формирования у собеседницы хотя бы мимолетного интереса к своей особе с первых минут спонтанного знакомства.

Черт знает, что на меня вдруг нашло!..

— И что же вы программируете? — вежливо уточняет она, и голос ее уже балансирует на грани равнодушия, предвещающего быстрое расставание.

Еще пара стандартных реплик — и я ее потеряю.

А может, рискнуть и сыграть в открытую? Неужели тебе не надоело притворяться? Попробуй хоть разок нанести удар не в спину, а в лицо! Прямо вот в эти, доверчиво распахнутые серые глаза. Или ты боишься, что в решающий момент у тебя дрогнет сердце?

Вот блин! Сердце… Неужели у такого монстра, как я, может быть сердце, способное ощущать слабые уколы совести?

— Не что, а — кого… Так будет точнее, — вслух говорю я.

— Как это? — простодушно удивляется она, и ресницы взлетают к бровям. Теперь Синичка явно забыла о подстерегающих ее опасностях. — Я не поняла…

— Дело в том, что я программирую людей.


* * *
Первая книжка по НЛП попала мне в руки, когда я еще учился в школе. На обложке значился псевдоним какого-то шарлатана, выдававшего свой опус за гениальное открытие. Брошюрка была изготовлена самиздатовским способом. Некоторые слова были смазаны, и тогда текст приходилось додумывать. Трудно представить, сколько времени я затратил на эту дрянную книжонку! Почти как те ученые, которые когда-то пытались расшифровать древнеегипетские иероглифы.

Зато в итоге я запомнил сей ненаучный труд почти дословно. Любой текст можно вызубрить, как «Отче наш», если прочесть его сотню раз.

Главное, что я почерпнул из откровений Спиридона Унгуса, доктора неведомых мне тогда парапсихологических наук: любого человека можно запрограммировать, как робота, на совершение определенного поступка. Или ввести его в то или иное ИСС — измененное состояние сознания. Причем без помощи наркотиков, химических препаратов, гипноза и прочей дребедени. И не за длительный срок, как это практикуется, например, при педагогическо-воспитательных потугах, а быстро и эффективно. Практически мгновенно. И при минимальном внешнем воздействии «программиста».

А средство, которое предлагал автор книги, было настолько невероятным и простым, что оставалось лишь удивляться, почему это никому не приходило в голову на протяжении многих тысячелетий.

Слово — вот что было инструментом программирования людей. И не какое-нибудь суперзаклинание вроде сказочного «Эники-беники». Оно могло быть самым обычным — из тех слов, что люди слышат и произносят ежедневно, не придавая им особого значения.

Довод, который приводил доктор Унгус в подтверждение своей правоты, убивал наповал своей простотой и неотразимостью. Ну да, а как же иначе? Ведь сам Господь активно пользовался вербальным программированием при сотворении мира! Помните? «В начале было Слово»…

Нужно ли говорить, как