Космическая полиция [Диана Дуэйн] (fb2) читать онлайн
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
[Оглавление]
Диана Дуэйн, Питер Морвуд Космическая полиция
Убийца мозга
Закон кончается за пределами атмосферы.Тяжело дыша, он привалился спиной к грязной стене коридора. Сейчас он был бессилен сделать что-либо еще. По спине щекотно бежал пот. Он не шевелился. Не осмеливался. Неверное движение, случайный звук — и конец. Там, внизу, громко переговаривались преследователи. Они понимали, что им нечего бояться. Они были в знакомой обстановке — в темноте, в коридорах, которые они знали куда лучше, чем он. Он выругался про себя. Не следовало позволять собственному любопытству завлекать его сюда. Но любопытство было его врожденным пороком, как всегда говорил Эван. Он еще раз глотнул воздуха, думая об Эване. Будь он здесь, все было бы куда проще. — Тут его нет, — сказал кто-то в конце коридора. «Да, как будто читают мои мысли. На сей раз именно так. Ты попал в точку, малыш». Послышался шорох, шарканье. «Ну ни капельки не бережется, — подумал он. — Или они настолько его ни в грош не ставят, что даже не пытаются двигаться осторожнее, хотя могут нарваться на пулю или удар». Он окинул взглядом ближайшую к нему часть коридора. Типичный заброшенный нижний уровень: грязь, растрескавшиеся панели, все кругом расписано замысловатыми знаками местных контрабандистов — этакий местный запутанный гербовник. Один значок поверх другого, у других подрисованы детали, говорящие о смертях и переменах власти в бандитских кланах. Сколько недель он провел, разбираясь в их языке, чтобы расследовать дело, чтобы понять, кто сейчас у власти, кто подкуплен, у кого козыри. Но что-то пошло не так. Он был вынужден признать, что вел себя слишком беспечно. Но поверить в то, что кто-то мог его раскрыть, он просто не хотел. И теперь приходится расплачиваться за просчеты. Разве что ему невероятно повезет. Он в отчаянии посмотрел на грязные, расслаивающиеся композитные панели. Наверняка за одной из них есть запасной выход. Обычно в базовом блоке одна из трех панелей была полой, за ней не шли провода или трубы. Но которая именно? — Пошли назад, — предложил кто-то в дальнем конце коридора, где столпились преследователи. Судя по голосу, этакий подающий надежды юнец. Новая кровь, значит. — Возьмем его у него дома. Это было бы куда предпочтительнее. Дома у него хватало оружия, чтобы любое нападение на его жилище стало весьма интересным зрелищем. Кроме того, его единственная надежда заключалась в том, что они действительно подумают, будто он пошел вниз. Но даже если и так, они захотят выяснить, каким образом он от них ускользнул. У него имелось некоторое преимущество — он был лучше вооружен. Но перевес не слишком велик, да и боеприпасов надолго не хватит. Преследователей не более двадцати и не менее десятка, насколько он мог судить по их шагам, когда они нагнали его за километр отсюда. А сейчас они были настороже, надеясь, что потом уже осторожничать не придется. Он устроил им тяжелую гонку, но со следа их сбить не удалось. Интересно, сколько им дали за него? Или чем пригрозили в случае, если он сбежит? «Не все ли равно. Спокойно, спокойно. Прикинем-ка шансы». Шанс всегда остается — оценивать шансы в армии учат в первую очередь. Темный конец коридора, панели по обе стороны — вот и все возможности на данный момент. Судя по виду, ни одна из панелей сейчас не поддастся — самые легко поддающиеся всегда носят на себе наспех заделанные следы ломика — когда денег не хватает на замену старых панелей. Возможно, здесь время от времени не одна панель подвергалась взлому, поскольку ниже располагался оживленный рынок медных кабелей и ворованных дискет. Единственной проблемой было то, что ни на одной из панелей не было оставленных контрабандистами значков, по которым он мог бы понять, ведет ли эта панель куда-нибудь. — Никаких «назад», — хрипло и мрачно проговорил кто-то там в конце коридора с характерным гнусавым акцентом местного уроженца. Именно этот голос и пустил по следу шайку, загнавшую его в этот темный туннель. Он понимал, что, сунувшись в незнакомые туннели, которые еще не успел изучить как следует, затевает опасную игру. Всего несколько мгновений назад он думал, что выберется… Выстрел из бластера едва не накрыл его. Панель в полусотне ярдов от него пошла пузырями и задымила. Он не пошевелился. Его явно хотели вспугнуть. Они не собирались так просто отпускать его. Он прикинул возможности. Пол? Безнадежно, тут сплошной металл. Внизу был такой же технический этаж, как этот. Возможно, он тоже разбит на сектора, но в целом это точно такой же куб без окон и выходов. Потолок? Он глянул вверх и понял, что здесь тоже не найдет пути к спасению — точно такая же рифленая сталь в дюйм толщиной, как и пол, явно отштампованная на одном и том же орбитальном заводе. С его бластером дырку в таком не проделаешь. — Ладно, мы только попусту теряем время, — пробурчал мрачный голос. — Пошли. — Послышались шаги, шаркающие, неохотные. Может, этот выстрел был предназначен в конечном счете для одного из них? Сейчас это не имеет значения. Шансы! Дальше по коридору? Там коридор будет Т-образно расходиться, он ясно видел это даже в темноте. В одном из концов тупик. Он знал это, поскольку на прошлой неделе ходил по точно такому же коридору уровнем выше. Другой конец подходит к Г-образному отростку и выходит в параллельный коридор. В нем точно есть боковые выходы в панелях, он это знал, он видел это по дороге сюда. За пять секунд он откроет панель, а потом — в трубы, там уж он будет в безопасности. Коммуникации они тоже знают лучше, чем он, но там они не смогут наброситься на него скопом, а это ему на руку. Еще один плевок пламени растекся по панели прямо перед ним. «Уже ближе», — подумал он, хотя жаловаться было не на что — вряд ли иначе ему удалось бы оценить радиус действия их оружия. Характерный визг сказал ему, что это был не армейский бластер, а всего лишь «уэбли-16» без магазина, перезаряжающийся вручную. Ограниченный радиус, ограниченная мощность, низкая скорострельность. Все это в его пользу. Он прислушался, дождался, пока они пойдут в ногу — в подобных случаях они всегда сбиваются в стадо, — выступил из ниши, вздохнул и выстрелил. Двое упали. Один громко выругался, у другого в голове появилась лишняя дырка, так что ругаться он уже не мог, впрочем, ни на что другое парень тоже уже не был годен. Он прицелился в ближайшую панель и жег ее лучом достаточно долго, чтобы повалил дым. Кашель, проклятья и злобный рев послышались из мрака, когда он, пригнувшись, бросился вперед быстро, как мог, оглядываясь на бегу через плечо. Из дыма выстрелили еще дважды, но он не беспокоился — дым не давал преследователям хорошо прицелиться. — Взять его, козлы! — проревел тот же самый злобный голос откуда-то из клубов дыма. Он едва удержался от смеха — ему нравилось слушать такое. Между ним и концом коридора была еще одна ниша. Спрятаться в ней на мгновение или рвануть прямиком? Топот приближался, он решил не прятаться. Правое ухо обжег выстрел, он успел пригнуться. Он упал, перекатился, снова вскочил на ноги и нырнул в правое ответвление Т-образного коридора, который должен вывести его… …и попал в тупик. «Никаких «назад», — приказал тогда тот мрачный голос. Топот и яростные крики приближались. Он в отчаянии озирался по сторонам, выискивая хоть какой-то выход. Стены, пол, потолок — всюду сплошной металл. Внутренний голос сказал ему: «Тебя загнали. Как скотину. С самого начала, с якобы случайной встречи двумя уровнями выше это была хорошо спланированная охота. Ты столкнулся с чем-то куда более опасным, чем просто шайка контрабандистов. Как долго они тебя поджидали, чтобы загнать сюда? И кто среди них может угадывать твои мысли за несколько дней до того, как приходят они тебе в голову?» Единственной мыслью, на которую у него сейчас оставалось время, была мысль о его записях, о медленно, по крупицам собранной информации, которая теперь никогда не попадет в руки Космической полиции. Только он знал, где они находятся. А передать записи кому бы то ни было он уже не успеет. Вся его кропотливая работа пошла прахом. Мгновением позже в дальнем конце коридора из-за угла вынырнуло что-то темное — кто-то совершенно в открытую высматривал его. Конечно, не совсем в открытую. Он снес полбашки контрабандисту и поджарил морду тому, кто высунулся ниже. Скоро у него кончатся заряды, но преследователи этого не знают. Выстрелы. Но не в него, в панели коридора. Панели запузырились, задымились. Он закашлялся. Чего они хотят? Не понимают, что сами отравятся этим дымом? Кашель душил его все сильнее. Он не мог даже как следует прицелиться. Легкие пылали. Кто-то подошел к нему, выбил «уэбли» из его рук. Глаза слезились, горло распухло. Он поднял взгляд и увидел их. Они стояли вокруг — с носовыми фильтрами и в масках. Значит, охота была более целенаправленной и подготовленной, чем он думал. И тут он внезапно осознал, что вся его работа будет уничтожена. Если они так хорошо знали обо всех его передвижениях, то наверняка знают, где хранятся все собранные им доказательства. Он еще успел пожалеть того, кто придет ему на смену…Старая бандитская поговорка 2050 года
* * *
Джосс О’Баннион смотрел на экран со смешанным чувством удовольствия и досады. Он терпеть не мог вынужденных отпусков — сам только что себе это говорил. Но теперь отпуску пришел конец, и он ощущал досаду. На экране его небольшого ноутбука светилось сообщение. Вполне обычное сообщение для сотрудника Космической полиции Солнечного патруля. Цифры и идентификатор отправителя вверху экрана, затем имя Джосса, а потом уже содержание. Дурные новости. Но сначала его взгляд остановился на идентификаторе отправителя. Он был необычным. «С каких это пор они посылают сообщения на Луну через Л5? Что стряслось с сателлитом Эндимиона? Наверное, опять накрылся. Так всегда бывает, когда связываешься с дешевыми подрядчиками…» Послание под идентификатором гласило: «СВЯЖИТЕСЬ С УПОЛНОМОЧЕННЫМ В ЮЖНОМ ОФИСЕ ЛУНА / MOPE СПОКОЙСТВИЯ ДЛЯ ПОЛУЧЕНИЯ ИНСТРУКЦИЙ И НАЗНАЧЕНИЯ». Здрасьте вам. Никаких объяснений, ни единого намека. Они, однако, в своем репертуаре. Внизу, под знаком «лично», была приписка от его начальства: «ПАРЕНЬ, ДЕЛО ПЛОХО». Джосс вздохнул, потянулся и посмотрел сквозь прозрачную часть купола. На ближней стороне Луны стоял полдень. Он длился уже несколько дней и простоит еще долго. От скал тянулись длинные острые тени, разливаясь озерами в каждом кратере. Хотя тут не было воздуха, чтобы сгладить очертания теней, свет все равно создавал впечатление настоящего земного полудня. Ему захотелось натянуть скафандр и пойти еще немного пособирать всякие камешки, хотя времени для этого уже не было. Работу над статьей о влиянии давления на образование лунных пород придется отложить до следующего отпуска. Джосс вздохнул, снова перечитал сообщение на экране, подумал: «А мне-то говорили, что еще не скоро найдут мне напарника. Охохонюшки…» Часть его сознания все еще недовольствовала по поводу прерванного отпуска. Он намеревался снять дом по крайней мере на две недели, а сколько он тут пробыл? Три дня? Хорошо, что он взял арендную страховку: она хотя бы покроет расходы на залог за воздух и пеню за преждевременный отъезд. «Другой напарник…» Не так много времени прошло с того времени, как он лишился первого напарника. Они с Морой расстались вполне дружелюбно с полгода назад. Она отправилась работать в рядах стражей порядка на Плутоне, а он вернулся на Луну, чтобы помогать проводить статистические исследования по изменению картины криминала на Луне за последние десять лет. Джосс тосковал по Море, но недолго. Уже постфактум он признался себе, что их партнерство было не слишком действенным. Он не очень понимал почему, но по различным косвенным признакам он наконец догадался, что кое-кто весьма охотно оставил его ради работы на Плутоне. Это заставило его задуматься о том, годен ли он вообще для работы в тандеме. «Но начальство вроде бы считает, что да. Однако начальство не всегда право…» Джосс вздохнул и отодвинул ноутбук. Послание было получено — служба связи знала, что он прочел письмо, и знала когда. Так что если он станет тянуть с получением инструкций, у него будут неприятности. Он даже не сможет оправдаться тем, что ему нужно упаковать вещи. За эти три дня отпуска он и распаковаться-то не успел. Единственным, что ему оставалось собрать, был двадцатифунтовый рюкзак с герметически упакованными и надписанными камушками, которые он успел насобирать здесь. Джосс встал и пошел к шкафу, встроенному в центральный сервисный блок купола. Ему действительно претило уходить отсюда по первому же вызову. Только-только стал привыкать к уюту и очарованию этого жилища — и на тебе. Оно было со вкусом обставлено в старинном духе — настоящий датский модерн, доставленный с Земли. Холодные чистые линии мебели, все в серо-белых тонах, молочная белизна матового купола и неукротимая чернота и белизна наружного мира. Джосс обогнул гордость коллекции — настоящее кресло работы Сааринена — и открыл шкаф. Брюки, форменная рубашка, ботинки. Он окинул себя взглядом в большом зеркале на обратной стороне двери шкафа, пригладил петлицы на рубашке и подумал, что неплохо бы еще и подстричься. «Да ладно, если я им нужен так срочно, то переживут». Судя по отражению в зеркале, выглядел он вполне прилично — мужчина порядком за тридцать, смешанного расового происхождения. Рыжие волосы говорили об ирландской крови, легкое жилистое сложение и слегка тяжеловатые веки достались ему от материнской восточной и полинезийской крови. Лицо не слишком простоватое, но и не чересчур жесткое — холодные глаза и дружелюбное выражение. Как говаривала Мора, лицо не полицейское и вообще никакое. Раз или два это сослужило ему хорошую службу, когда он работал в штатском. Но одному богу известно, пригодится ли ему это там, куда его направят сейчас. Джосс поднял брови, задумчиво разглядывая себя в зеркале, затем вытащил свои так и не распакованные сумки и приказал шкафу закрыться. Приоткрыл одну и несколько минут запихивал туда камни. Затем снова закрыл и сунул обе сумки в воздушный шлюз. Скафандр все еще висел на месте. Он пробежал взглядом по индикаторам и сигнальным устройствам. Трижды проверил все — воздух, регулятор, усталость материала, поляризатор, воду, неприкосновенный запас, балласт. Все индикаторы горели зеленым или находились в верхнем положении. Правда, многие удивились бы, увидев, как мало даже для уроженца Луны он берет балласта. Ну и пусть удивляются. Зачем таскать с собой лишний вес или перетруждать мускулы, и плевать, что балласт придает вам маневренности или увеличивает силу сцепления. Плевать, что там говорят насчет убывания мускульной силы современного человечества. Он полагался на таблетки, поддерживавшие внутримускульный электролитический баланс на нужном для такой силы тяжести уровне, и наслаждался сколько мог невесомостью — или даже больше, чем просто невесомостью. Он натянул скафандр, загерметизировал его, проверил подачу воздуха, терморегуляцию и под конец, традиционно для себя, нацепил значок полицейского. Прежде чем пристроить шлем, он посмотрел на нагрудную пластину, слегка изогнув шею, чтобы проверить, все ли в порядке. На голограмме светилась золотая звезда, пять кругов и его идентификационный номер. Носить все эти регалии было не просто делом чести. Любой полицейский имел право на бесплатный проезд во всей Системе, и Джосс намеревался поймать такси, а не добираться общественным транспортом. Зачем набиваться в шаттл, рискуя быть вышвырнутым оттуда какой-нибудь железякой вроде автоконтролера из-за того, что ты забыл повернуть значок вверх лицевой стороной. Он вздохнул, надевая шлем, включил поляризатор и окончательно загерметизировал скафандр. «Новый напарник, — думал он, закрывая с помощью карты вход в купол и бросая ее в кодированный ящик у двери. — Означает ли это, что мне светит столкнуться с новой Морой? И куда нас зашлют? Надеюсь, не на Плутон. Терпеть не могу холода». Джосс уложил груз на автоносильщика, открыл внешний шлюз, глянул на дорожку, уходившую к Апеннинам, извиваясь среди низких пыльных холмов и частично закрытых куполов других коттеджей для отпускников. Теперь уж ему будет не до прогулок. Только короткий путь к остановке и поездка в порт, где он сядет в шаттл. Ну хотя бы пешая прогулка до остановки, и то хорошо. Сейчас было не ниже минус ста по Цельсию, вполне в пределах функционирования скафандра. Приятная прогулка в теплый лунный полдень. Джосс вздохнул и потопал к остановке. Автоносильщик выдвинул свои ножки-палочки и двинулся следом, оставляя позади облачка блестящей пыли.* * *
Несмотря на свою важность, штаб-квартира Космической полиции — Солнечного патруля — выглядела не особо презентабельно. Рядом возвышался огромный музей базы — Игл Бэйз, что страшно раздражало местных. Игл Бэйз был сущим архитектурным ублюдком. Его острые голые шпили торчали во все стороны. Это было отрыжкой школы Нефункциональной архитектуры начала 20-х. Повсюду зеркальная пластиковая пленка и идиотская проволока. В свое время идея покрыть всю базу Транкилити Бэйз куполом, дабы сохранить ее на века, казалась хорошей идеей, хотя некоторые и указывали, что сама атмосфера Луны, в которой не было ни эрозии, ни ветров, прекрасно сохранит базу, так что хватит простой ограды и силового поля. Но другие напомнили, что произошло со Стонхенджем, и лунное правительство с неохотой сдалось и укрыло базу с помощью сооружения, которое некоторые называли строением, возведенным назло, и сравнивали с оргией вешалок под пластиковым тентом. Штаб-квартира Космической полиции ютилась (или так казалось) в тени к северу от Игл Бэйз между этим сооружением и строгим шпилем Дома Закона. Конечно, штаб-квартира состояла не из одного только купола. Под ним проходило огромное количество туннелей, прокладывались другие, и люди шутили, что первое, на что натыкается человек, прибыв на другую планету, это купол полицейского участка. На самом куполе снаружи был только один знак — знак Космической полиции. Девять концентрических кругов и в центре затменное солнце. Перед главным входом в лунном грунте была вырезана и заполнена сталью, отполированной песком, надпись глубиной в несколько футов: CEDANT ARMA TOGAE[1], гласила она. Обычно никто из полицейских не пользовался этим входом, он был предназначен для туристов, совершавших обычное турне по местным достопримечательностям, и для официальных гостей. Лично Джосс всегда испытывал некий трепет перед главным входом, в чем никогда бы не признался никому. Однако он подозревал, что подобное ощущение было знакомо многим. Он вышел из автобуса на вокзале и тут же попал в толпу туристов, стоявших в длинной очереди в музей. Ему пришлось дважды останавливаться, пробиваясь сквозь толчею, чтобы его несчастный автоносильщик успел догнать его, так как он дважды терял его сигнал в толпе. Некоторые туристы указывали на него или отпускали замечания по поводу его значка. Он надеялся, что лестные. Случайно он перехватил пару фраз, и были они вариацией на тему «когда надо, их днем с огнем не сыщешь». Наконец Джосс выбрался из толпы и направился к куполу шлюза черного хода. Конечно, эти люди были отчасти правы. Когда приходится контролировать миллионы кубических миль космоса одной только Солнечной Системы, оставив на произвол судьбы неосвоенное пространство за поясом астероидов, на каждый камень по полицейскому не посадишь, даже если бы ты обучил и вооружил все население Земли. Шлюз с шипением раскрылся, впуская его после идентификации значка. Джосс ввалился внутрь вместе со следовавшим за ним по пятам автоносильщиком и маленьким облачком пыли. Шлюз закрылся. «Наверняка эту штуку программировал землянин — ишь как прыгает, — подумал Джосс, отряхиваясь от пыли после того, как шлюз закрылся. — Никакого изящества». Снова шипение — в шлюз входил воздух. Шипение ослабло, затем прекратилось. Открылся внутренний шлюз. За ним была обычная раздевалка — крюки на уровне головы и скобы для шлемов на транспортере, который уходил в отсек для хранения скафандров. Джосс, пыхтя, стянул с себя скафандр, подумывая, уж не набрал ли он лишнего веса во время отпуска, повесил скафандр, поместил багаж прямо под ним и махнул рукой, приказывая сенсорам транспортера запускать его. Транспортер с лязгом двинулся, и Джосс направился к выходу из раздевалки. За раздевалкой в большом помещении находилось отделение связи. Оно было накрыто куполом примерно в треть километра в диаметре. Помещение было забито столами и пультами, компьютерами и прочим оборудованием, о назначении которого Джосс и понятия не имел. Каждый полицейский, однако, знает звук устройства связи, и каждый офицер знает хотя бы одного из своих уполномоченных по голосу, реже — в лицо. Есть голос, который передает данные и приказания на твой экран или по телефону, этот же голос может сказать пару слов утешения или выдать глупую шуточку, когда ты отчитываешься. Этот голос принадлежит определенному офицеру. Голос Джосса имел имя Телия, Ти, был он слегка резковат, но обычно дружелюбен, со странным акцентом, напоминавшим одновременно и старинный славянский, и протяжный южнотихоокеанский. Она всегда ругала его за слабость и передавала ему приказы и информацию с каким-то раздражением и недоверием, что весьма забавляло Джосса. Шагая через комнату к лифту, Джосс озирался по сторонам. Кругом несколько сотен людей в униформе набирали что-то на клавиатурах или говорили по переговорным устройствам в трубки с глушителями. Интересно, кто из них Телия. Правда, сейчас не время выяснять… Один из лифтов в центре купола, как обычно, стоял открытым и ждал. Джосс вошел. — Четырнадцатый, — сказал он. Лифт ответил «Спасибо», закрыл дверь и пошел вниз с такой внезапностью, что Джосс на мгновение завис в нескольких футах над полом. Вцепился в поручни и начал перемещаться вниз, пока через несколько секунд лифт не стал замедлять движение. Ну, хоть ехал недолго, это вам не спуск на 9-й уровень, где располагались личные кабинеты офицеров в так называемой «общаге». У инспекторов в штаб-квартире были некоторые преимущества и кабинеты неподалеку от верхнего уровня. По мнению старшего инспектора, если человек справляется с неподъемной кучей работы, он должен быть вознагражден дополнительной нагрузкой. — Четырнадцатый, — сообщил лифт. Дверь отъехала в сторону. Джосс вышел в центральную приемную, приветственно махнул рукой молоденькой секретарше, сидевшей за коммуникационным пультом отдела Инспекторов, и проследовал мимо нее через приемную в сектор Инспекторов. Дверь была, как всегда, открыта. Джосс некоторое время всматривался внутрь, затем вошел. В приемной, кроме него, никого не было. Кругом только деревья в кадках да переплетение ползучих растений. Джосс помнил их по прошлому разу, когда его отправляли на задание вместе с Морой. Инспектор была родом откуда-то из области Карибского бассейна и потому весьма серьезно относилась к своим растениям. Он сел в кресло из парусины — инспектор любила еще и старину — и едва успел устроиться, как дверь отъехала в сторону и начальственный голос произнес: — Входите, О’Баннион. Он вошел. — Садитесь. Ну, как ваша коллекция минералов? «Откуда она знает?» — подумал Джосс. Лукреция Эстерхази откинулась на спинку кресла и смерила его своим темным буравящим взглядом. Одним из ее прозвищ в штаб-квартире было Борджиа, и, похоже, оно очень ей подходило. В ее облике было нечто сицилийское или, по крайней мере, что-то южноальпийское земное, если судить по ее иссиня-черным волосам, оливковой коже и злому, острому лицу. Эстерхази славилась своей способностью выяснить все, что угодно, про кого угодно. Несомненно, это способствовало ее быстрому продвижению с должности частного детектива на пост старшего следователя, потом она доросла до помощника инспектора и окружного инспектора, и все это за какие-то шесть лет. Однако неприятно сознавать, что этот коварный разум копается в твоем прошлом и настоящем и выкапывает бог весть что. — Неплохо, — ответил на вопрос о камнях Джосс. — Гариотиты малость разочаровывают, но если бы они просто так лежали на поверхности и ждали, пока их подберут, не было бы никакого интереса в их коллекционировании. Лукреция подняла брови и бросила взгляд на один из своих экранов. На ее столе было этих самых экранов куда больше, чем Джосс когда-нибудь видел за раз. Кроме того, здесь имелись трехмерные визоры, настоящие, не какие-нибудь там синтезаторные стереоплатформы. Она что-то набрала на клавиатуре одного из них, и взгляд у нее стал холодным, как будто она услышала какие-то весьма неприятные новости, но сделать ничего не могла. — Я не люблю прерывать чужой отпуск, даже если этот отпуск посвящен сбору камней и посещению дорогих ресторанов, — заявила она, — но тут кое-что произошло. — Вы нашли мне напарника? Она оторвалась от экрана и посмотрела на него. Вздохнула и отодвинула клавиатуру. — Обычно это делает компьютер, — ответила она. — Он гораздо лучше разбирается в вопросах совместимости, чем я, мне-то приходится делать это интуитивно. Но есть люди, которых можно на долгое время оставить без напарника, есть и такие, которых компьютер не может оставить без напарника и на пять минут. — И я из тех, которых не оставляют в одиночестве? — Вы из тех, до кого компьютеру мало дела, — ответила она. Джосс сдержал эмоции. Лукреция усмехнулась своей всепонимающей улыбочкой. — Один из людей другого инспектора Лунной Области сейчас остался без напарника, — сказала она. Джосс сдержал дрожь. Но от воображения самого худшего, что могло случиться с этим самым погибшим напарником, его не могли удержать даже приличия. Как это случилось? Разгерметизация при взрыве? Выстрел в спину? Убийство тупым предметом? Голыми руками? — Напарника застрелили на Фридоме II, — продолжила Лукреция. На сей раз уже Джосс поднял брови. — Я жил там некоторое время, пока учился в колледже, — сказал он. — Стажировка перед выпуском из Корнелловского института. — Знаю. Выглядит так, будто его убили бандиты, но этот офицер не работал с бандами. Погибший был назначен напарником волевым решением… — …а я как раз оказался свободен, — вставил Джосс. Лукреция посмотрела на него. — Вы просто обязаны оказаться полезным для этой команды, — сказала она, — поскольку вы явно слишком хорошо о себе думаете. Оставшийся в живых член тандема — высококвалифицированный специалист. Компьютер решил, что ваш и его основной профиль хорошо совпадают. Этого недостаточно, чтобы назначить вас волевым решением, не в моей власти вмешаться, но… Она уставилась в другой экран, затем сказала — видимо, своему коммуникационному имплантанту: «Не сейчас, Дъердь. У меня болит голова». Затем снова посмотрела на Джосса. — Совпадение неплохое, и я хочу, чтобы вы выполнили эту работу. Вы поняли меня, Джосс? Я хочу узнать, кто убил нашего офицера на Фридоме. Это был чрезвычайно одаренный человек, и отнюдь не беспечный. Очень умный… но, видимо, недостаточно для того, чтобы остаться в живых. Посмотрим, справитесь ли вы с этой проблемой вдвоем. Джос кивнул. — И с кем я буду работать? — Он ждет в холле. Вы вскоре с ним увидитесь. — Лукреция снова ухмыльнулась, пожевала губу и сказала: — Мы не до конца уверены в том, над чем именно работал его напарник. Сначала он был одним из свободных наблюдателей на Л5 и колониях лунной орбиты, задачей которых было предотвращение неприятностей до их возникновения. Мы получали от него отчеты, по которым нам было ясно, что он считал обстановку напряженной. Он много внимания уделял штаб-квартирам расположенных там фармацевтических компаний. — Наркотики? — спросил Джосс. — Он так не думал, но мне кажется, что потом он изменил мнение. Поначалу он должен был отследить утечку информации, это крайне тревожило некоторые фармацевтические компании. — Промышленный шпионаж? Но это не наше дело. — Да, если бы «БурДжон» и МСД не возрыдали о помощи. У этих компаний слишком много политических связей на Земле, причем не в одной стране, чтобы оставить их моления без внимания. Космическая полиция решила, что лучше заняться этой проблемой самим, чем препоручать ее частным детективам. — Лукреция склонилась к экрану, ввела пару знаков. — Все относящиеся к делу файлы — в компьютере. Когда сочтете нужным, сгрузите их. В любом случае отчеты погибшего стали очень нечастыми за последние пару месяцев. И, в целом, не слишком объемистыми. В одном из отчетов имелась кодовая группа, указывающая на подозрения, что отчеты кто-то просматривает. Джосс был удивлен. — Я думал, что такое невозможно. — Мы тоже. И я хочу выяснить, в чем тут дело. Часть нашей деятельности направлена на защиту связи. И если кто-то умудрился поставить под угрозу наши средства сообщения, то я хочу узнать об этом прежде, чем высшее руководство. Вы поняли намек? — Понял. Лукреция слегка выпрямилась в кресле. — Вот что еще. Глиндауэр, это ваш будущий напарник, наверняка покажется вам немного консервативным. Немного занудным и неповоротливым. Не обращайте на это внимания, но и не упускайте из виду. Его психологическую оценку получите вместе с его послужным списком. Джосс усмехнулся краем рта. Глиндауэр, где бы он сейчас ни был, явно просматривал его собственное личное дело, если уже не просмотрел. Джосс прекрасно знал, что было в его досье, когда он работал с Морой — напарнику позволялось показывать досье, если он того хотел, — но одному богу известно, что может быть там сейчас. ЖЕНЩИНА СБЕГАЕТ НА ПЛУТОН ОТ СВОЕГО НАПАРНИКА… — Это постоянное назначение? — спросил Джосс. Лукреция несколько мгновений молча смотрела на него. — По желанию, — наконец ответила она. — Компьютер говорит, что у каждого из вас свои тараканы в голове. — Она фыркнула. — Словно я нуждаюсь в подобных замечаниях от машины, особенно в отношении вас. Посмотрим, как вы сработаетесь, Джосс. Это конкретное дело заботит меня в первую очередь. Потом — решайте сами. Но выясните, кто убил напарника Глиндауэра. Наверху, — она возвела очи горе, — очень хотят узнать, кто убил такого умного и результативного работника, которого того гляди должны были перевести в старшие инспектора. И я тоже хочу это узнать. Не только потому, что мне нравится эта должность, но и потому, что вам тоже нравится ваше звание. Джосс кивнул. — Думаю, вы уже достаточно большой мальчик, чтобы самому представиться вашему новому напарнику, — сказала Лукреция. — Глиндауэр находится в комнате 18А, дальше по коридору. Прежде чем отправиться на задание, проверьте все. Когда будете готовы, свяжитесь со мной и скажите, что, по вашему мнению, еще понадобится. С интендантством я все улажу. Теперь валите отсюда и оставьте меня заниматься моей грязной работой в одиночестве. Джосс встал и, не попрощавшись, пошел к двери. Лукреция была не из формалистов. — О’Баннион! — крикнула она вслед. Он обернулся. Она снова ухмылялась. — Проверьте еще и ваш счет. Я не хочу снова объясняться с Чжибенем насчет, дери их Будда, полудюжины бутылок «Шато Фэсни-Пантс» 2016 года! — Но это же ради дела, — возразил он. — Поэтому вы до сих пор и служите у меня, — заявила Лукреция с таким видом, будто бы только что глотнула уксуса. — Теперь пошел вон! И он пошел.* * *
Джосс остановился перед дверью комнаты 18А. Вдруг ощутил, что у него вспотели ладони. Тихо рассмеялся. С полицейским всякое может случиться — можно и пулю словить, и под пытку угодить, подготовка к этому входила в их тренинг, и потому предполагалось, что при встрече с незнакомым человеком они не должны испытывать особого волнения. «Когда меня будут подготавливать в следующий раз, внесу кое-какие предложения насчет изменения в программе тренинга…» Он постучал. — Войдите, — раздался грубый голос, и дверь отворилась. 18А оказалась комнатой отдыха, уютно обставленной кушетками и информационными терминалами. В псевдоокне сейчас виднелся Сатурн в первой четверти, каким его можно было увидеть с одной из его ближних лун. Кольца стояли почти в плоскости взгляда, красноватая поверхность планеты была чуть припорошена метановым снегом. В дальнем углу комнаты сидел мужчина с клавиатурой на коленях. Он был настолько высок и грузен и в нем проглядывало нечто настолько грубое, что Джосс с трудом совместил этот облик и холодную неяркую обстановку комнаты. Не то чтобы одежда мужчины выбивала Джосса из колеи — Глиндауэр был в так называемой «долговременной» или походной униформе, которую предпочитают носить патрульные, работающие в космосе или в тех местах, где климат не контролировался. Просто его будущий напарник был слишком крупным для этой комнаты. «Землянин», — поначалу подумал Джосс, поскольку за несколько поколений рождавшиеся в космосе люди стали чуть меньше ростом. Нет, пожалуй, этот человек не мог быть чистокровным землянином, он был родом откуда-то из тех мест, где земляне становятся крупнее, чем обычно, даже по сравнению со стандартами двухсотлетней давности. Глиндауэр посмотрел на Джосса. По лицу его было видно, что ему случалось попадать в тяжелые переделки. Шрамы, пара старых ожогов, нос сломан по крайней мере дважды. Большая, чем обычно, асимметрия лица говорила еще и о сломанной челюсти. Но глаза просто ошеломляли. Пронзительно-серые, очень светлые, особенно из-за темных ободков вокруг радужки. Глаза всевидящие, но вовсе не холодные, как могло бы показаться. Они были жгучими, любопытными и затягивающими, и Джосс вдруг сам ощутил невольное любопытство, ему захотелось узнать, что этот человек видит в нем самом. Лицо Глиндауэра оставалось неподвижным, но когда он встал, любопытство в его глазах, как показалось Джоссу, стало сильнее. — Видимо, вы и есть О’Баннион, — сказал он, протянув здоровенную лапищу. — Джосс, — произнес Джосс, удивляясь самому себе, — чтобы начать обращаться друг к другу по именам, им с Морой понадобилось месяца три. Все это время они, следуя мифу о напарничестве, называли друг друга по фамилиям, считая, что это очень по-взрослому и вообще здорово. Но тем не менее, не желая слишком фамильярничать, он ответил: — А вы, верно, Глиндауэр? Глиндауэр кивнул. — Почти в точку. Меня зовут Эван. Ну, сядем? Джосс сел на подлокотник кресла. — Эван, — повторил он. — Я верно произношу? Глиндауэр насмешливо глянул на него. — Да уж получше многих, — ответил он. — Не берите в голову, со временем привыкнете. Вы успели прочесть мои записи? Джосс покачал головой. — Лукреция сразу же вытолкнула меня сюда. — Вот как, — сочувственно проговорил Глиндауэр. — Эту женщину можно утихомирить лишь камнем по башке. — Он нахмурился, глядя на экран, затем выключил его. — Как я понимаю, она рассказывала вам о Лоне. О моем бывшем напарнике. — Совсем немного. Только о том, что с ним случилось. Глиндауэр сел в жесткое компьютерное кресло, которое протестующе скрипнуло под его тяжестью. — Лон умер плохо, — проронил он. — Мне кажется, что хороших смертей не бывает. Глиндауэр исподлобья глянул на Джосса. — Можно умереть и получше, — возразил он. — Я уверен в этом. Но Лон был умным парнем. Слишком умным, чтобы дать себя загнать стае бандюков. Джосса заинтересовало это словечко. — Вы были за Поясом астероидов? Глиндауэр кивнул и слегка потянулся. — Год прослужил в патрульных за зоной Юпитера. Лон работал на базе и корабле. Я был сьютом. Джосс кивнул. Ему и вправду стало интересно. «Выходит, Лукреция предназначила мне стать мозгом в нашем тандеме сил и разума». Это было первым признаком того, что задание будет опасным, но и даст возможность к повышению, поскольку использование сьютов — силовых экзоскелетов — так еще называли тех, кто в них работал, — было разрешено только Солнечному патрулю и некоторым планетарным военным подразделениям. Сьюты выдавались даже не всем полицейским — только определенным офицерам. — Я служил в БВС, — сказал Глиндауэр, — в британской части Евросоюза. Во время специальной армейской операции. Ну, ты знаешь. Джосс кивнул. Это вам не жук чихнул. БВС — Британские вооруженные силы министерства обороны Великобритании славились стойкостью и точностью выполнения поставленной задачи. По старой традиции, они были единственным вооруженным полицейским подразделением в Великобритании — отсюда и название. — А почему вы уволились? — По возрасту, — с насмешливым видом ответил Глиндауэр. — Да, мне стукнуло сорок. Кому сейчас может прийти в голову подобное? Но они малость консервативны и уверены, что только молодые рефлексы способны выполнить то, чему тебя обучали. — Он ухмыльнулся, все его лицо пошло морщинками, почему-то став более суровым, чем когда он просто смотрел на Джосса. — Ну, я и перешел на другую работу. Лицо его снова разгладилось. — В БВС, — сказал он, — нас натаскивали как одиночек. Сам знаешь пословицу — «Ты и твой сьют могут полагаться только на самих себя». Я не сразу сумел сломать этот стереотип. И не сразу понял его суть… Джосс сидел тихо, пока Глиндауэр не обернулся к нему. — Вы бывали на Л5? — спросил он. — По службе, нет. Моя сестра лет десять назад эмигрировала на Фарфланг, и я пару раз навещал ее там. — Глиндауэр пожал плечами. — Я не особо задумывался об этом месте. Оно для меня чересчур… обжитое, что ли. Джосс кивнул. — Вы не против, если я воспользуюсь компьютером? — Да, пожалуйста. Джосс подтащил к терминалу еще одно легкое кресло, набрал код доступа и приложил палец для идентификации. — Опять ты, — послышался голос Телии. — Что за мусор они переслали мне для тебя? Не говори, что ты отправляешься на одну из этих жестянок. — Боюсь, именно так. — Я была там однажды на плановом туре, — сказала она. — Все время, кроме последней недели, меня мутило от разницы в силе тяжести… а когда я наконец смогла есть, жратва там оказалась препаршивой. — Я не собираюсь ходить там по ресторанам. Ты еще не подготовила мне реферат по полученным материалам? — Кое-что, но будет еще. Даже я не могу вводить информацию быстрее. А что тебе нужно в первую очередь? — Прежде всего карту. — Это есть. Вот. Эван, вы получили все, что нужно? — Да, Ти-бах[2]. Джосс с интересом посмотрел на него. «И у вас тоже она?» — беззвучно одними губами произнес он. Эван кивнул, слегка округлив глаза. Джосс улыбнулся. Экран замерцал, показывая карту Фридома II. Это была одна из старейших колоний типа Л5, построенная в старинной манере — в виде цилиндра, две трети которого были сплошными, а одна треть — прозрачной. Этакое «окно» из прозрачного материала повышенной прочности с видом на звезды. В середине цилиндра находилось свободное пространство с искусственным солнцем, чтобы снабжать ультрафиолетом растения, размещенные на верхнем «внутреннем» слое и для освещения «нижних уровней», более-менее похожих на многоквартирные дома, «размазанные» по трем четвертям цилиндра. Вся структура напоминала улей с вспомогательными службами, лифтами, лестницами, учтенными и неучтенными входами и выходами. «Не хотелось бы мне в таком месте бегать от убийц», — подумал Джосс. — Я некоторое время жил там, пока учился в колледже, — сообщил он Эвану. — Но теперь это не лучшая из колоний Л5. На новых и жизнь дороже, и дело вести накладнее… словом, только крупнейшие компании и очень богатые люди или обладающие каким-нибудь большим талантом в каком-нибудь полезном деле могут себе позволить жить там. А здесь, — Джосс ткнул пальцем в экран, — почти все куплено в рассрочку. Правда, за последнее столетие все страшно обесценилось. Обычное дело — отложенный ремонт или ремонтные подрядчики пускают выделенные на коммунальные нужды деньги якобы на системы обеспечения. — Вы хотите сказать, что подрядчики просто кладут в карман свой обычный процент, — сказал Глиндауэр. Джосс кивнул. — Фармацевтические компании, переехавшие туда в середине двухтысячных, до сих пор по большей части остаются там. Их офисы, оборудование и прочее уже давно окупились, так что им нет смысла куда-то перебираться. Их часть Фридома шикарно устроена. Но остальное… — он пожал плечами. — Там только-только начинает концентрироваться весь бизнес. Некоторые охотятся на быстрые баксы. Другие хотят воспользоваться преимуществами низких налоговых ставок… — Прошу прощения… быстрые баксы? — Извините. Быстрые креды. Глиндауэр снова потянулся. — Понял. То есть, насколько я понимаю, это место стало прибежищем для, ну, бизнеса с низкими накладными расходами и высокими доходами? — Да. Основная проблема заключается в торговле запрещенными наркотиками, пусть и не такая острая, как обычно, поскольку пространство для выращивания растений ограничено. Но разрешенные наркотики растут как на дрожжах. Другая язва — игорный бизнес, жульничество с налоговыми выплатами, поскольку там налоговый рай. И так далее. Глиндауэр несколько мгновений молча рассматривал карту. — Где может находиться двадцать шестой уровень, коридор А19? — спросил он. Джосс ткнул в клавиатуру, и карта превратилась в схему. Джосс понял, что так не разберешься, и еще раз нажал клавишу, превратив схему в диаграмму. Набрал координаты, и где-то в глубинах Л5 запульсировала красная точка. Глиндауэр, нахмурившись, посмотрел на нее. Джосс вздохнул. — Не лучшее соседство, — сказал он. — В таких колониях обычно так — чем больше у тебя денег, тем ближе к «поверхности» ты живешь. Чем меньше денег, тем глубже. Многие из местных уроженцев, работающих на компании, не имеют денег, чтобы переселиться в место получше или вообще чтобы прожить на эти деньги. На нижних уровнях привольно чувствуют себя только банды. И служба безопасности Фридома в лучшем случае поддерживает дела в состоянии равновесия. Глиндауэр фыркнул. — То есть заперли бандитов внизу и не дают им беспокоить порядочных граждан, живущих на верхних уровнях, где светло и хороший воздух? — Что-то вроде этого, — ответил Джосс и на мгновение отвел взгляд от лица Глиндауэра, увидев в его глазах тоску. Но Глиндауэр уже наклонился к экрану. — Эх, Лон,парень, — тихо проговорил он, — какого же черта тебя туда понесло? Джосс ничего не сказал, просто сидел тихо и прислушивался к дыханию собеседника. Оно было спокойным, хотя был в нем какой-то надсадный хрип. Через мгновение Глиндауэр выпрямился и вздохнул. — Ну, значит, отправимся туда и разберемся. Так? — обернулся он к Джоссу. — Как только будем готовы, — ответил Джосс. — Мне бы хотелось провести собственное маленькое расследование перед отлетом… просмотреть отчеты вашего напарника и все такое. — И сколько это у тебя займет времени? Джосс задумался, посмотрел Глиндауэру в глаза. — Думаю, весь завтрашний день. Если вы не слишком торопитесь. Глиндауэр кивнул. — Не слишком. Я хотел бы уехать… но, с другой стороны, мой сьют еще некоторое время пробудет у техников. Пусть поработают над ним еще денек. — Без проблем, — сказал Джосс. — У меня тут есть квартира на другом конце города. Телия даст адрес. Может, пообедаем завтра вместе? Я к тому времени уже закончу. — Решено, — заявил Глиндауэр и снова протянул руку. Джосс пожал ее, ощутив силу нового напарника. Но тот не пытался ломать ему пальцы, что порой выделывали другие, чтобы продемонстрировать свою силу. «Наверное, понимает, что в этом нет нужды, — подумал Джосс. — Он бы одной рукой мог переломить меня пополам». — Завтра, — сказал Джосс и вышел в задумчивости.* * *
Всю ночь Джосс просидел над отчетами. По большей части Лон сделал их перед отъездом. Тут мало что можно было раскопать. Как и говорила Лукреция, все началось с жалоб двух крупнейших фармацевтических компаний, по-прежнему находившихся на Фридоме, а именно «БурДжон С. А.» и «МСД Лимитед». Они входили в список сорока или пятидесяти компаний, все еще сохранявших транснациональный статус по старым законам, относившимся еще ко времени до Объединения. Они были приравнены к суверенным нациям, имели представителей в ООН и среди корпораций считались чуть ли не королевским родом. Благодаря тому, что на Земле они владели собственностью почти в каждой стране, они считались мощными союзниками, так что даже Солнечный патруль, стоявший выше политики, был вынужден прислушиваться к их жалобам. Их влиятельность обусловливалась, конечно же, не только экономическими причинами. Исследования «МСД» за последние тридцать лет привели к созданию ретровируса, решившего проблему страшной болезни — иммунодефицита, чумы двадцать первого века. А «БурДжон» создал «Каприз риккетсии», неохламиду, «расщепитель гена жизни», применяющийся при лечении практически всех известных разновидностей рака. Немудрено, что эти фармацевтические компании имели репутацию спасителей человечества. И когда они на что-либо жаловались, чувство вины или благодарности побуждало нацию или другую компанию предоставить им все, что они просят. В этом случае все началось с жалобы «БурДжона» на то, что происходит утечка секретной информации, касавшейся разработки нового лекарства. Обычно подобные случаи расследовала их собственная служба внутренней безопасности или служба безопасности Л5. Но оказалось, что они не могут ничего сделать. Информация потенциальной стоимостью в десять миллионов кредитов просачивалась наружу — хуже того, уходила в исследовательские лаборатории других компаний, причем с завидной регулярностью. Если такое будет продолжаться (так говорили представители «БурДжона» другим транснациональным корпорациям и представителям правительств), то вскоре то же самое случится и с сетью связи других компаний, банков или разведслужб. Это вызвало ожесточенную грызню в ООН по поводу того, что Космическая полиция могла бы и уделить внимание жалобам, поданным ее руководству. Хотя большинство национальных правительств Земли входили в наднациональную структуру ООН, пользовались единой законодательной и денежной системой (в чем-то похожей на старые системы ЕЭС), многие по-прежнему сохранили свои разведки, считая, что их собственная разведка лучше общей, входящей в структуру ООН. И мысль о том, что разведка на их личном национальном уровне будет скомпрометирована, была для них просто неприемлемой. Потому Космическая полиция занялась этим делом и послала напарника Эвана, Лона Салоникиса, на Фридом разобраться. Чтобы агент был вне подозрений, его временно исключили из тандема с Эваном — присутствие сьюта сразу же насторожило бы преступников. Однако довольно долго не было никаких заметных результатов. Лон получил место в отделе коммов Фридома II, но поначалу ничего подозрительного не обнаружил. Неудивительно — только телекоммуникации на Фридоме передавали в день около девяноста гигабайт. Это было все равно что искать иголку в стоге сена. Но Салоникиса выбрали для этого дела не зря — связь была для него и хобби, и прежней работой. До поступления на службу в Солнечный патруль он был системным дизайнером в «ОТ-энд-Т». И через несколько месяцев он действительно нашел кое-какую зацепку. Салоникис создал и спрятал в системе передачи компьютерной информации Л5 маленькую незаметную подпрограмму, проверявшую метку каждого передаваемого пакета, которая сообщала принимающей системе, какое количество буквенных и цифровых символов содержит каждый и сколько байтов все это вместе должно составлять по сравнению с тем, сколько на самом деле информации содержит пакет. А дальше была уже рутинная работа по сверке расхождений в передаваемой информации. Лону не составило особого труда спрятать свою мышеловку. Через некоторое время он поймал пару мышек. Он засек пакеты информации, передаваемой на Землю каждые две недели, содержавшие сорок-пятьдесят лишних по сравнению с заявленным количеством байтов информации — всего по четыре-пять букв. Но когда Лон их увидел, он сразу узнал кодовую группу. Он записал эти кодовые группы примерно тогда же, когда перестал передавать отчеты по обычной связи Л5 для Космической полиции. Затем отчеты вообще прекратились. А потом его убили. Джосс откинулся на спинку кресла. Он был у себя дома, стояла поздняя ночь, и он начинал понимать, почему Лукреция вызвала именно его. Похоже, Лона разоблачил некто весьма информированный… и убрал его очень чисто, очень быстро, чтобы продолжать свое дело как прежде, — каким бы это дело ни было. Но в Космической полиции решили, что пусть на Фридоме II так или иначе узнают о продолжении расследования. Джосса это не слишком радовало. Однако в этом был свой смысл — если преступники начнут в спешке заметать следы, то обязательно на чем-то да проколются. «Но все же я не эксперт по связи. Лукреция от меня хочет еще чего-то, кроме расследования… Плюс ко всему в напарники дала этого громилу…» Он потянулся к чашке с чаем, увидел, что тот уже остыл, и пошел долить кипятку. «Наверное, я должен чувствовать себя польщенным, — подумал Джосс. — До сих пор вся моя работа ограничивалась рутинным расследованием…» Он скривился, наливая чай. Физически он был тренирован не хуже любого другого космополицейского, что в первую очередь от них и требовалось. Он умел обращаться с оружием и драться без оружия, владел шестью или семью способами защиты — и все это за девять тысяч кредитов в год. Но ему не нравилось драться, и он подозревал, что некто в отделе кадров (или сама Лукреция) это заметил и позволил ему по возможности пускать в дело прежде всего мозги, а уж потом оружие. Джоссу пришлось признаться себе, что даже для космополицейского он весьма неплохо докапывается до сути дела. Он был так называемым «копателем». «Начальство хочет, чтобы я раскопал это дело. И потому мне в напарники назначили этого громилу, чтобы он берег меня от неприятностей». Это немного раздражало… только вот Салоникис, очень талантливый, судя по его отчетам, офицер, много раз награжденный, не дожил до конца своего расследования, и никаких следов от его работы не осталось. Его квартира на Фридоме была обыскана с первого взгляда непрофессионально, но, по сути дела, с невероятной тщательностью, и все его записи, пленки, флэш-карты либо исчезли, либо были уничтожены, либо с них стерли данные. «Почему он просто не послал все это по сети? — в сотый раз подумал Джосс. — Теперь все будет в тысячу раз труднее…» Но если Лон считал сеть ненадежной… тогда понятно. И куда больше причин, чтобы послать на Фридом именно такой тандем — мозги плюс мускулы. Любой, кто найдет способ взламывать коды и прочую внешнюю и внутреннюю защиту самой защищенной коммуникационной сети, ничтоже сумняшеся перережет кучу народу, чтобы сохранить свое открытие в тайне… или не позволить Космической полиции прикрыть всю эту лавочку. Справиться с таким противником будет нелегко. Может понадобиться немалая физическая сила. Для этого и нужен сьют. Джосс снова сел за терминал, улыбнувшись той чести, которую оказала ему Лукреция. Быть в команде с громилой — это прямо-таки конфетка. С другой стороны, в данном конкретном случае он ощущал рядом с этим человеком какую-то ущербность. Он нажал на клавишу и снова вызвал на экран послужной список Эвана. Поначалу ничего особенного там не было — родился и вырос в Уэльсе в семье биржевого маклера. В школе учился достаточно хорошо, чтобы получить стипендию Торговой ассоциации для обучения в любом университете по выбору. Вместо этого он пошел служить в земную полицию, в свободное время получил степень в области социологии и теории правоохранительных организаций в Открытом Университете. Его начальство быстро оценило таланты юноши — его продвигали, пока он не попал на заметку Британских вооруженных сил. Там он и нашел себя. Джосс коротко хихикнул, вспомнив, что Эван как бы между прочим упомянул о своей службе в БВС, будто бы в этом не было ничего особенного. Но в его послужном списке значились третьи Фолкленды, Земля Принца Уильямса, восстание в Капской области, Брэдфорд и еще несколько других грязных терактов, включая случай с заложниками в Саутуорке. Наверное, последний случай такого типа на Земле, когда в заложники были взяты жители целого дома… затем всего города. И все были освобождены без единой жертвы, если не считать самих террористов. Они были уничтожены с тщательностью, которую местные средства массовой информации пытались скрыть (не слишком успешно) и которая, как говорили, стала решающим фактором в последующем резком падении терроризма во всем мире. Эван возглавлял операцию и был среди ее тактических разработчиков. «И этого человека списали», — покачал головой Джосс. Задумался. После осады Саутуорка ведь проводилось расследование. Никто не мог сказать ничего, кроме хорошего, о людях из БВС. Да никто тогда и не осмелился бы. В конце концов Эван и еще трое были награждены за их участие в деле. Но затем ему и еще одному из награжденных предложили уйти в отставку. Конечно, с пенсией, со всеми почестями, причем «совершенно добровольно»… Кроме того, в отчете по расследованию инцидента имелись намеки на то, что некоторые члены правительства были несколько… встревожены склонностями, которые люди из БВС вроде бы проявили во время разборки с террористами. «Идиоты, — подумал Джосс. — А что еще им было делать? Сказать террористам — извините, пожалуйста, но мы вас сейчас будем убивать? Стрелять в них, рыдая, а не радуясь? А ведь эти сукины дети собирались сбросить на город атомную бомбу!» Однако, судя по некоторым аспектам карьеры Эвана, по мнению некоторых политиканов, он слишком уж хорошо выполнял свою работу. Или кто-то в верхах боялся, что такой герой, оставь его на гражданской службе, слишком легко может занять их место? В любом случае — Джосс отметил для себя — с этим «рыцарем в сверкающих доспехах» нужно держать ухо востро и не заходить слишком далеко в шуточках на его счет. Джосс пролистал послужной список. После того как Эван поступил на службу в Солнечный патруль, он и здесь быстро начал подниматься по служебной лестнице. Ничего удивительного. Полицейских всегда не хватало, а человек с умом и — придется признаться — с безжалостностью Эвана был слишком хорош для того, чтобы оставить его управлять налаженной таможней какой-нибудь внутренней планеты или вести кабинетную работу. Кое-где в Солнечной системе имелись места, где безжалостность была просто необходима. Итак, Эван успел поработать за Поясом астероидов, где охотился на рэкетиров, убивавших старателей из-за участков. За Ураном он боролся с организованной преступностью в метановом бизнесе, на Марсе помогал разрушить воровской синдикат, грабивший раскопки древних городов. Джосс покачал головой. Кампания была серьезная… и хорошо, когда есть кому прикрыть тебе спину в отчаянной ситуации. Он подозревал, что и там, куда они направляются, будет не легче… «Надеюсь, я буду полезен. Возможно, Глиндауэр считает, что у меня еще молоко на губах не обсохло…» Но у Джосса было преимущество — он хорошо знал Фридом II и обычаи его обитателей, которые были отнюдь не такими общеизвестными, как поведение молодчиков Пояса. «Нет уж, в этом я не новичок». Он вздохнул и вызвал на экране изображение, которое в последние несколько часов не выходило у него из головы, — убитый Салоникис лежит ничком в тесном туннеле где-то в нижних уровнях. То, в каком виде оставили его тело, явно означало предупреждение. Джосс слышал об этом в колледже. Ритуальное осквернение трупа было равносильно подписи одной из банд. Похоже, эта традиция еще жива. Джосс снова ударил по клавише, выключая экран. В данной ситуации, вне всякого сомнения, имелась еще одна особенность, о которой каждого полицейского предупреждали во время подготовки, — никогда нельзя смешивать само расследование с тем фактом, что ты расследуешь убийство соратника-полицейского. Гнев, который загорался в душе при виде этого истерзанного, обожженного тела, был всего лишь средством для успешного расследования убийства. Полицейский должен позаботиться о том, чтобы расследование не превращалось в вендетту, — такая у них работа. Конечно, полицейский не должен позволять мешать его работе и мыслям о том, что подобное может случиться с ним самим. Инструкторы могут лишь предложить способы, как справиться с этим чувством. Но в данной области Джосс не слишком преуспел. Он подозревал, что ему придется усиленно попрактиковаться…* * *
Эван пришел следующим утром, и они занялись анализом информации, пытаясь составить хоть какой-нибудь план действий. Проблема (как сразу же признался Джоссу Эван) состояла в том, что Салоникис сумел передать очень мало информации. Оставалось только лететь на Фридом, поселиться там и начать осматриваться. Все утро Эван с большим трудом воспринимал все высказывания Джосса, и тот начал уже думать, что с его новым напарником что-то явно не так. «Что там несла мне Лукреция насчет него?» — припоминал он. Но серые глаза Эвана были непроницаемы. Они сошлись на том, что завтра вылетают на Фридом, и Глиндауэр несколько торопливо удалился. Джосс провел весь день, упаковывая все необходимое для долгого пребывания на планете, — в конце концов, Салоникис прожил там три месяца и обнаружил лишь верхушку айсберга. Конечно, они не все время будут работать. Нужно будет и отдыхать. Космическая полиция поддерживала увлечения своих сотрудников — чем веселее хобби, тем лучше, особенно если им приходится подолгу бывать в космосе. Даже стабилизационная подготовка офицеров для работы в команде не могла помочь справиться со скукой, когда подолгу болтаешься в двухместном корабле где-нибудь за Юпитером. Джосс любил историю. Он собрал неплохую коллекцию видео на флэш-картах. На них были записаны передачи зрелищ архивного значения, о которых многие из ныне живущих даже и не слышали, а остальные — не смогли бы понять. Вместе с его выходными костюмами было запаковано штук двадцать-тридцать таких записей — видео и кабельные передачи, копии старых фильмов, снятых еще на пленке. Мора нещадно высмеивала его за подобное пристрастие, и, пока он не научился платить ей той же монетой, обзывая ее ретроградкой за любовь к вышиванию, покоя ему не было. Укладывая последние два фильма в запасные ботинки, он мимоходом подумал — а как Мора будет доставать на Плутоне тонкую шерсть для вышивки? Поверх всего были уложены несколько журналов. В колледже Джосс обнаружил у себя способности к химии, с легким уклоном в органику. И его собрание лунных камней было неким способом поддерживать это увлечение. В них всегда находилось что-то интересное для него, какой-то отзвук чуда, особенно когда он обнаруживал там, во внеземных породах, следы органики. Раскопки на Марсе интересовали его в первую очередь из-за окаменелых аминокислот, а не тем, что ученые надеялись отыскать там какой-нибудь артефакт. На Л5 у него будет мало возможностей заниматься биогеологией, но на его ящик по крайней мере будет приходить почта, так что он не отстанет от прогресса в этой области. Вот и все. Шаттл уходит завтра в полдень. Джосс рано лег спать, и когда переговорник у двери сообщил ему о посетителе, он был уже одет в форму. — Это Глиндауэр. — Входите, — сказал он, и гигант последовал приглашению. Когда Глиндауэр вошел, Джосс чуть было не выронил чашку прямо на упакованный баул — гость вскрикнул и бочком-бочком отскочил на пару футов, чтобы не попасть под горячий чай. Джосс и прежде видел силовые сьюты, но таких — никогда. Как правило, между сочленениями экзосьютов виднелись хотя бы отчасти руки-ноги хозяина. Но этот был похож на гладкую оболочку, этакий матовый панцирь, с виду вроде бы из твердого графлара, с темным оружейно-металлическим отливом. От ног до головы он был в семь футов высотой, ну, может быть, чуть больше. Щитки, прикрывавшие руки от локтя и ноги от колена, повторяли рисунок мускулатуры Глиндауэра, и без того достаточно внушительной, а панцирь еще усиливал впечатление. Но предплечья и голени были по крайней мере раза в два толще его собственных рук и ног, прикрытые обтекаемыми щитками, начинавшимися где-то в дюйме от запястий и кончавшимися у локтя. Грудь прикрывал сплошной тускло-серый панцирь, чью однообразную поверхность нарушал лишь знак Солнечного патруля, сделанный тоже из графлара, под стать всему доспеху. Это имело смысл — смешно, если значок окажется самой уязвимой частью твоей униформы. Шлем сьюта был сплошным сверкающим изогнутым зеркалом — пока вдруг его нижняя часть не поднялась вверх. Глиндауэр с ухмылкой глядел на Джосса. — У тебя такой вид, словно ты увидел призрака. Ну, как тебе моя боевая раскраска? Джосс рассмеялся и поставил чашку на автоподнос, чтобы тот вымыл и высушил ее. — Я думал, что графларовый сьют нельзя повредить. — Нет-нет, — ответил Эван. — Если напорешься на угольный астероид, то можно изрядно поцарапаться. Некоторые из них прямо-таки набиты техническими алмазами. Пуля, выстрел из бластера тоже могут наделать проблем. Повредить внешнее покрытие, знаешь ли. Подпортить вид. — Он хмыкнул. Джосс влез в свой форменный комбинезон и застегнул его, окидывая сьют взглядом сверху вниз. — Однако ты же не так высок… Глиндауэр поднял ногу, посмотрел на ботинок. — Знаю, — ответил он. — Это все сенсоры обратной связи, гироскопы и компенсаторы гравитации. — Бульдозер, — пробормотал Джосс, вешая на багаж бирку. — Что? — Не бери в голову. — Давай, я понесу, — сказал Глиндауэр, потянувшись за багажом. — Да нет, тут все легкое… Глиндауэр взял под мышку и багаж, и автоносильщика — в сумме вес килограммов этак в восемьдесят. — Скажи ему, чтобы не брыкался, — обратился он к Джоссу, когда носильщик беспомощно задрыгал в воздухе ножками. Джосс косо глянул на механического помощника и деактивировал его. Носильщик поджал ножки с укоризненным вздохом уставшего раба. — Готов? — спросил Глиндауэр. — Угу. Джосс запер квартиру, ласково погладил на прощание автоохранника и вместе с Глиндауэром вышел в коридор, ведущий к шаттлам. По дороге он никак не мог отвести взгляд от сьюта. «Но и другие тоже», — думал он. Эван шагал вперед, как гигант с игрушечным чемоданчиком под мышкой, и люди, шедшие по тротуарам, останавливались и смотрели на него. Джосс на мгновение почувствовал себя ребенком — малыш рядом со своим огромным папочкой в доспехе на прогулке. Но инструктора во время подготовки предупреждали его и о таком ощущении. Джосс в два счета отделался от этого чувства. — Поправь меня, если я ошибаюсь, — сказал он, — но ведь это не стандартный сьют космополиции? — Точно, — отозвался на ходу Глиндауэр. — По-моему, у них ничего подобного нет. Что, несомненно, является следствием предрассудка. — Он снова совершенно неприлично хмыкнул. — Когда меня взяли на службу, я выбил у начальства кое-какие привилегии. Я сказал, что хочу оставить себе свой бэвээсовский сьют. Да, шуму было много, но когда они узнали, что меня готовы взять в Миротворческие Силы Солнечной системы, — он произнес это «они» со смесью удовольствия и презрения, — то сказали — ладно. Эван должен получить самое лучшее, пусть берет. Ну, мне и разрешили. — На мгновение Эван нахмурился. — Конечно же, после того, как сьют ободрали. — Ободрали? — поднял брови Джосс. — То есть там было оружия больше, чем сейчас? Эван насмешливо глянул на Джосса. — Сейчас при мне только два крупнокалиберных ствола и автоматический гранатомет. И, представь себе, почти никаких боеприпасов. И еще этот бесполезный контейнер, — он похлопал себя по вздутию на спине. — Видит небо, незачем мне таскать на себе полкварты спирта, кислоты или слезоточивого газа. — Он нахмурился, затем его лицо просветлело, словно он вспоминал лучшие дни. — А было у меня, — сказал он, заговорщически понизив голос, — два тераваттных лучевика, огнемет и мини-пистолет Вулкана-Гатлинга. Отличная штучка, скажу тебе! Вскрывает броневик, как консервную банку. Три тысячи выстрелов в минуту и всего десять килограммов вместе с системой охлаждения. — Ничего себе, — проронил Джосс, чуточку опешив от мысли, что человек носит на себе лучевик, не говоря уж о возможности вскрыть ничего не подозревающий танк, словно консервную банку. Он знал, что такое оружие существует, но столкнуться лицом к лицу с тем, кто им пользовался, — совсем другое дело. — И еще было сенсорное устройство, — продолжал Эван. — Для невидимой части спектра. Невыносимо вспоминать. Они все сняли со сьюта, все! Сказали, что обязаны соблюдать межпланетное соглашение о паритете вооружений. Ха. — Джосс усмехнулся, он никогда не слышал, чтобы кто-то говорил «Ха», разве что в старых фильмах, например, в «Рождественской Песне». — И вот, приходится носить это жалкое подобие настоящего сьюта, — сказал Эван. — Ну ладно. Думаю, для нашего дела хватит. — Надеюсь, — откликнулся Джосс. — У меня просто голова кругом идет, как подумаю, что ты одним таким бластером можешь снести здание! Эван бросил на него немного настороженный взгляд. — Хватит и мускулов, — ответил он. — Зависит от здания. Джосс кивнул. «Определенно, — подумал он, — хорошо, когда в плохом месте рядом с тобой верный человек. Разве только от сьюта может срикошетить…» Они сошли с движущегося тротуара и через шлюз вышли к шаттлам. Проверка удостоверения личности и билетов на контроле была минутным делом. Эван сдал багаж и усыпленного носильщика. Затем они стали ждать посадки. Шаттл стоял за стенами прозрачного купола. Стандартный двухцелевой зверюга, совершавший обычный рейс по треугольнику: Луна — Земля — космическая станция. Химические двигатели для планетарного маневра, вихревой субсветовой двигатель для дальнего пробега и аэродинамически приспособленные для приземления дельтообразные крылья, оставшиеся почти неизменными с середины двадцатого столетия. Этот был покрашен в серебряный и красный цвета Торговой ассоциации. Он стоял, роняя капли жидкого азота из струйных двигателей по бокам, пока в него грузили багаж. Джосс зевнул, украдкой примечая восхищенные взгляды, устремленные на Глиндауэра. — Похоже, ты вызываешь большой интерес у окружающих, — заметил он. — Думаешь, это хорошо? — ответил Глиндауэр, осматриваясь по сторонам. — Кто-то знает, что мы улетаем, — сказал Джосс. Лукреция уж постаралась. — Думаю, это не причинит нам особого вреда. — Надеюсь, — ответил Глиндауэр и уставился на загружаемый шаттл. Джосс, всей кожей ощущая взгляды, устремленные на него самого, тоже предпочел надеяться на лучшее.* * *
Она сидела за работой, когда поняла, что умирает. Должно быть, она не заметила самых первых, ранних симптомов — разве что совершенно забыла сегодня позавтракать, и уровень сахара у нее в крови был очень низок. Поначалу она именно этим объясняла свое состояние, когда перед обеденным перерывом начала чувствовать усталость и недомогание. Она прервалась, чтобы порыться в сумке и достать что-нибудь сладкое. Обнаружила грязный бесформенный кусочек печенья, провалявшийся там, наверное, с месяц, и рассеянно сунула его в рот, вернувшись к работе. Работа всегда поглощала ее без остатка. Потому она и стала принимать наркотики — ее начал раздражать факт, что обычная бумажная писанина может так затягивать. Она услышала от друзей о гипере, о том, что при его помощи можно и работу выполнять, и одновременно заниматься другими делами, причем выполнять работу можно значительно лучше. Наркотик был очень дорог, но она уже давно потеряла интерес ко многому, на что можно потратить деньги. Это был хороший ход. Теперь интерес к жизни вернулся к ней, а сама ее жизнь разделилась на две взаимодополняющие половинки — одна часть ее «я» действовала на автомате, другая сидела и смотрела. Автоматическая часть делала работу с невероятной легкостью. Глядя назад, она сокрушалась, что прежде столько времени тратила на освоение сети, составление правильных расписаний, на то, чтобы заставить компьютер сделать то, что она хочет. Теперь работа шла как бы сама собой, оставляя ей время на все прочее. И окружающее обрело смысл. Теперь она понимала любой оттенок выражения лица Карла, сидевшего напротив нее в другом конце комнаты, когда тот принимал звонки от инспекторов и служащих, по его репликам могла логически вычислить, что отвечают на том конце, пусть даже он выключал голосовую связь. По движению век она могла понять, что сейчас думает ее шеф Харв, перехватывала каждую тупую, амбициозную или распутную мысль этого старого вонючего козла. Она могла за несколько минут предсказать, какие файлы попадут на ее терминал, кого из подчиненных вызовут на ковер, кому светит или не светит повышение и за что, с кем провел ее шеф эту ночь, или с кем будет спать завтра, или через неделю. Два слуха, сложенных вместе, говорили ей о том, как вести работу в офисе в следующем месяце. И удовольствие от этого она получала невообразимое. И никто не подозревал об этом. Она сидела на своей удобной виртуальной горе, глядя сверху на всех, кто с ней работал, на их делишки, любовные интрижки и столь поглощавшую их ненависть друг к другу. Порою ее так и подмывало рассмеяться, но она сдерживалась. Иначе игра сорвется. Иногда, правда, это начинало ее утомлять. Тогда все казалось такой бесполезной тратой времени, такой бездумной суетой, в которую все вокруг нее погружались со смехотворной страстью. Неужели они не видят, что любое движение, любое слово — все предопределено их собственными или чужими делами и словами, сказанными и свершенными только что, несколько дней назад, неделю назад? Наверное, нет. В такие периоды единственным выходом оставалась новая доза. Тогда дела снова обретали глубину, возвращался интерес к этой игре, и автоматическая часть ее «я» становилась такой быстрой и точной, что у нее оставалось все больше времени на наблюдение за суетой вокруг нее. Однако сегодня она ощутила головную боль, что само по себе было необычно. Голова у нее уже давно не болела — когда она интересовалась окружающим, у нее просто не было времени на болезнь, поэтому она заставляла свое тело превозмогать все эти мелкие хвори, которые оно пыталось ей навязать. Похоже, печенье не помогло. Наверное, нужно взять денек отгула, пойти домой, принять еще дозу и потом снова вернуться к работе. — Джоанна, ты в порядке? — позвал ее со своего места Карл. Она посмотрела на него, удивилась тому, что это требует усилий, причем сознательных. Обычно автоматическая часть ее «я» вела за нее все разговоры с сослуживцами, а другая ее часть с удовольствием впитывала все глубинные нюансы общения, читая их мысли по выражению лиц и наслаждаясь этим. Но теперь, когда она глядела на Карла, она не сумела не только дать быстрый и остроумный ответ, который обычно выдавала без раздумий, она даже не могла придумать никакого ответа… — Ты в порядке? — спросил он. — Ты что-то побледнела. Она открыла было рот, но не смогла произнести ни звука. Это снова случилось. Такое уже было один раз, тогда это ощущение длилось всего мгновение, но оно было так ужасно, что она тогда бросилась домой и сильно увеличила дозу. Но сейчас она не могла этого сделать. Нет-нет, можно, нужно только сказать, что ей плохо, тогда она сможет пойти домой, полчаса-то она продержится… Но она не смогла извлечь ни звука из пересохшего горла. Однако это было еще не самое страшное. Ужас охватил все ее существо, сердце стало биться все чаще и чаще. Это ощущение не проходило, лучше ей не становилось. То, что случилось тогда, продолжалось сейчас. Она теряла все. И это не кончалось. Она буквально чувствовала, как из нее уходит четкость восприятия, озарение — уходит, словно кровь из раны. Она теряла все сразу. Она становилась такой, какой была прежде — прежде, чем вкусила наркотик, — и мысль эта ужасала. Она едва помнила дни до раздвоения ее «я», когда она и понятия не имела о том, что можно предугадывать чужие слова, когда работа захватывала ее и она даже уставала от нее. Когда она была одинока и хотела чем-то отвлечься, чтобы не думать о себе. Но сейчас Карл смотрел на нее. Вот он встает и идет к ней, а она не может даже представить, что он собирается сказать или сделать… Все ушло — всезнание, власть, холодная наблюдательность, понимание. Ее мозг был как снег на солнце, он плавился под светом офисных ламп, мысли и воля испарялись, словно иней в вакууме, — она однажды видела такое. И это уходило с болью. Она ощущала, как выкипает каждая частичка ее «я», как разгорается внутри чудовищный жар. Она утратила чувство времени, память, она не узнавала лиц собравшихся вокруг нее людей… она лежала на полу. Каким образом она сюда попала? Все слилось в один сплошной кошмар. Ей становилось все хуже и хуже. Что-то было не так, чудовищно не так, и она не могла сказать почему. Почему она не может думать? Что с ней? Где она? И кто это кричит, и почему он никак не замолчит? Почему они никак не замолчат? Крик стал невыносимо громким, она уставилась на свет. И затем крик наконец утих, молот перестал колотить в голову. Кто она? Где она? Только не смерть…* * *
Они подлетали к Фридому под углом, рассчитанным на то, чтобы произвести наибольшее впечатление на туристов, — облетели с теневой стороны, чтобы Солнце вдруг возникло в стеклянном окне Л5 и лучи его радугой брызнули в стороны, и все вокруг залило ослепительно холодным белым светом, придав станции вид куда более приличный, чем было на самом деле. Откуда-то сзади, из глубины салона послышались аплодисменты. — Туристы, наверное, — прошептал Джосс. Глиндауэр хмыкнул. — Вскоре они столкнутся с грубой реальностью. Посадка в док заняла минут десять. Джосс окинул колонию взглядом снаружи, и дурное предчувствие охватило его, усиливаясь с каждой минутой. Он вспомнил, как приехал сюда учиться — как же давно это было… На самом деле прошло всего семь лет. Он тогда был поражен видом колонии из космоса — все такое новенькое, такое сверкающее. Но теперь он не был уверен в том своем первом впечатлении. Он замечал разбитые или обожженные внешние панели, заплаты из соединенных вместе других панелей. Некоторые части окна Л5 были заделаны непрозрачными панелями, делая его похожим на залатанные крыши старинных железнодорожных вокзалов. «Нет, когда я тут был в первый раз, все выглядело не так плохо. Или просто я был слишком восторженным, чтобы все это замечать? Не могло же все прийти в такой упадок за какие-то семь лет?» Вхождение в док было делом простым. Шаттл подошел к зоне высадки с нулевым тяготением и встал в причальные скобы. Эван поднялся с сиденья задолго до того, как объявили о том, что можно отстегнуть ремни. Джосс пошел за ним, шепча: — Ты подаешь плохой пример пассажирам. — Ну тогда подай хороший пример и арестуй меня, — отозвался Эван. Джосс побрел следом за напарником к воздушному шлюзу, не понимая — то ли его щелкнули по носу, то ли еще что-нибудь в подобном духе… Команда шаттла, занимавшаяся разгерметизацией шлюза, глянула на Эвана, точнее, на его сьют, и поторопилась поскорее закончить работу. Дверь шлюза отошла в сторону, открыв обычный переходный туннель из фибергласса и резины. Лампы, вделанные в потолок и пол, указывали путь в приемный отсек Л5, как будто тут было куда еще идти. Джосс оттолкнулся и полетел к лееру. Схватился за него и, перебирая руками, начал продвигаться вперед. Эван последовал за ним. До другого конца было ярдов пятьдесят. За спиной у них в туннеле послышалась болтовня туристов. — Я и не думал, что сюда кто-то может поехать ради развлечений, — сказал Эван. — Жить и работать — может быть, хотя лично я сюда не поехал бы. Но в отпуск… — он покачал головой. — В основном сюда приезжают из-за казино, — откликнулся Джосс. — Как в Лас-Вегас. Тут больше нечего делать. — Куда-куда? — Лас-Вегас. Это такой город в Северной Америке. Казино стали для него тем же, что для этой колонии. Легко добираться и дешево жить, так что игроков сюда так и тянет. Эван поднял брови, когда они выбрались из коридора в сферическую комнату, где находился иммиграционный отдел. — Нет, меня сюда не тянет, — сказал он. — Есть места для отпуска и получше. — Уэльс? — спросил Джосс. Эван глянул на него. Они пробирались по протянутому через комнату лееру к одному из контрольных пунктов. — Ты бывал там? — спросил Эван. — Нет. Только в Лондоне и Шотландии. Эван покачал головой. — В Шотландии кое-где есть похожие места. Но северный Уэльс… — он чуть улыбнулся. — Там, говорят, стало не так тихо, как в старину, но все равно это чудесное место для спокойного отдыха. Доброе утро, сэр. Или какое там у вас время суток. Чиновник службы иммиграции, молодой длинноносый блондин в униформе, устало посмотрел на их жетоны и сказал: — Сейчас полдень, но я рад вам. Вы по делу или на отдых? — Боюсь, что по делу, — ответил Джосс. — Надеюсь, вам будет сопутствовать удача, — проронил чиновник, вынимая то, что поначалу могло показаться очень большой ручкой, но на поверку оказалось аппликатором микрочипов. — Это позволит вам всюду проходить беспрепятственно и даст привилегии при входе и выходе в автоматизированные двери. Вам не придется заботиться об этом до следующего вашего визита к нам. Куда поставить? — На жетон, пожалуйста, — сказал Джосс, и чиновник ткнул кончиком аппликатора в жетон Джосса. Крошечная, как булавочная головка, микросхема электронной визы прилипла к жетону с помощью электростатического заряда, как будто всегда там была. — А вам, сэр? — Она пуленепробиваема? — спросил Эван. — Даже не знаю, — ответил чиновник. Джосс подумал, что, наверное, его впервые об этом спрашивают. — Тогда сюда, — сказал Эван, показывая на левую подмышку. Иммиграционный чиновник со слегка обалделым видом прижал аппликатор туда. — Весьма вам благодарен, — изрек Эван, проплывая дальше. Джосс мило улыбнулся молодому человеку, оттолкнулся и поплыл по воздуху за Эваном. — Это ты нарочно? — спросил он не очень громко, едва удерживаясь от смеха. — Ну, надо же показывать пример законопослушности, — ответил Эван и поплыл к противоположному шлюзу. Прямо за ним оказалась другая сферическая комната, чуть поменьше первой. Здесь находилась схема станции. Они остановились перед ней. — Мы здесь, — ткнул Джосс в исцарапанное подсвеченное стекло, так же, как это делали тысячи приезжих до него. — На лифте вниз до вращающегося шестичасового уровня, затем по скользящему тротуару до полей, потом эскалатором в административный отсек. Они оттолкнулись и поплыли к лифту. — Поля? — спросил Эван. — Сельскохозяйственные фермы. — Джосс вызвал лифт. — Ты заметил, что цилиндр разделен на, так сказать, слои? В каждом из них своя магистраль давления. К примеру, этот был построен тогда, когда строители еще серьезно опасались разгерметизации в случае взрыва. Другие слои более шумные из-за близости систем жизнеобеспечения и двигателей, потому в них расположили сельскохозяйственные фермы, а не жилые районы. — Поля, — повторил Эван с некоторым сомнением в голосе, когда они вошли в лифт. — Это при отсутствии гравитации? — Гравитация есть, хотя и низкая, — возразил Джосс. — Некоторые растения куда лучше растут при низкой гравитации, где-то в одну десятую нормальной земной. Но мало что из выращенного в таких условиях стоит употреблять в пищу. Надо бы тебе посмотреть на помидоры, вызревающие на верхних уровнях. Вот такие здоровенные! Эван взглянул на Джосса со смешанным выражением недоверия и отвращения. — Наверное, на вкус вода-водой. — Нет. Понимаешь, они получают столько ультрафиолета, что просто не могут содержать столько же воды, как обычные помидоры. Они начали опускаться на пол, когда лифт вышел из центрального района нулевого тяготения и поднялся на уровень, где вращение начинало оказывать эффект. Эван все еще качал головой. — Не убедил, — сказал он. — У растений просто обязано быть небо над головой. — У них и есть… — Нет, ты вырос на Луне, поэтому тебе все это только кажется. — Джосс поднял глаза, услышав в голосе Эвана странные нотки. Жалость? Неужто? Трудно поверить, чтобы человек, такой суровый с виду, такой самодостаточный, мог испытывать жалость к кому-либо. «Кроме того, я не уверен, что хочу от него жалости… Спокойно. Спокойно». — Каждому свое, — изрек Джосс, когда они вышли из лифта и направились к ленте тротуара. Там сейчас было мало народу, но почти все были в легких облегающих защитных рабочих комбинезонах, либо в очень легкой одежде, весьма подходящей к местному контролируемому климату, — шортах и майках, или в красиво наброшенных на тело кусках ткани, или в коротких облегающих костюмах из металлизированной ткани, становившейся то прозрачной, то зеркальной, согласно ностальгически-сумасшедшей моде этого сезона. Прохожие пялились на Эвана, словно тот был с Марса, что, соглашался Джосс, вполне могло соответствовать действительности. — Как ты только это терпишь? — спросил он. — Что? — Да все эти взгляды. Эван искоса глянул на него, потом снова улыбнулся. — А ты что-то заметил? Иногда я не замечаю, а иногда поднимаю забрало и отвечаю взглядом. Вот тут их и передергивает. Джосс хихикнул. — Понял. Эван кивнул. Помолчал. — Нас отучают от такого. Но, мне кажется, от этого никогда не отучишь. По крайней мере, со мной не вышло. И мне не кажется это разумным. В конце концов, прямой взгляд — это знак угрозы, даже если на тебя пялятся и без умысла. И незачем нарочно отключать одну из защитных систем организма. Они перешли с обычного тротуара на скоростной, пронеслись через поля, загибавшиеся вверх к горизонту в нескольких милях от них. Пшеница волновалась под искусственным ветром. Но она была одновременно в шести стадиях роста — от посевов до колосьев в рост человека. Эван поднял брови. — Дома расскажу — не поверят. — Это все из-за гравитации. Эван кивнул. — Как ты думаешь, — спросил он, — из-за чего погиб мой напарник? Джосс уставился на него, сбитый с толку внезапной сменой темы разговора. — Думаю, — сказал он, — Лон слишком близко подобрался к причине утечки информации. Возможно, даже к виновнику. Или каким-то образом наткнулся, — Джосс немного помолчал, поскольку не был уверен в этом предположении, — на нечто куда более опасное, чем просто утечка. — На то, чего он никак не ожидал. На то, что застало его совершенно врасплох, — медленно кивнул Эван. — Значит, его убийцы сделали это скорее всего от страха. Но теперь они начеку. И знают о нашем появлении. И у них было время, чтобы составить план, как разобраться с нами… или хотя бы начать составлять такой план. Джосс кивнул. — Похоже. Он огляделся и вздохнул, когда тротуар пронес их через одну из главных разделительных диафрагм между секциями. Следующее поле представляло собой нескончаемые мили — пятьдесят или шестьдесят — кукурузы, дозревшей до молочной спелости, и это лишь в верхнем слое. На верхних уровнях были культуры, требующие наибольшего ухода, в отличие от гидропоники, выращиваемой на нижних уровнях, где производили товарные злаковые культуры. — Меня так и подмывает, — сказал Джосс, — немного поиграть в идиота, чтобы они на нас махнули рукой, прежде чем мы начнем заниматься делом по-настоящему. Найдем утечку… но сперва надо отыскать записи Лона. — Если они еще существуют, — откликнулся Эван. — Да, если. Еще милю или две они созерцали поля зеленой кукурузы. — Я согласен с тобой, — произнес наконец Эван. — В прежние времена бывали тупые полицейские. Ну, поиграем в таких. — Некоторое время. Эван ухмыльнулся. Это была не обычная его ухмылка. Джосс только глянул и тут же отвел глаза, надеясь в ближайшее время больше ее не видеть. В конце сельскохозяйственного отсека они заметили пункт пересадки и остановились, пока Джосс оглядывался, определяясь по месту. Когда он здесь учился, пересадка представляла собой простую лестницу из шести длинных многоступенчатых эскалаторов, использовавшихся для перехода с одного уровня на другой в центральной секции. Теперь же вокруг и под опорами эскалаторов возник стихийный рынок. Навесы и палатки были повсюду, прикрывая маленькие столики с ювелирными украшениями, произведениями искусства, одеждой ручной работы, едой, питьем, коврами, старьем всякого рода. Между палатками расхаживали люди, по одежде которых было сразу понятно, что это туристы. Они покупали, торговались, болтали и рассматривали товары. — Сюда, — наконец сказал Джосс, выбирая эскалатор. Они встали на него. Пока они поднимались, Эван разглядывал пестрое сборище палаток. — Блошиный рынок, — буркнул он. — Да, — согласился Джосс, наклоняясь вперед и тоже глядя вниз. — Здесь по крайнеймере три блохи работают по карманам. Эван фыркнул. — Я не в этом смысле. Просто у нас так называют рынок, где продается старое барахло, которое никто не покупает, а лишь воруют ради забавы. Здесь продают туристам именно барахло, живописные тряпки, которые они везут домой как сувениры. — Эван слегка нахмурился. — Но такие рынки — признак того, что в колонии производят мало действительно пользующихся спросом вещей. Джосс на мгновение задумался. — Стало быть… — А тут есть таможенные льготы? Ну, закон, по которому можно вывезти сверх разрешенного, если вывозишь еще кое-что из произведенного здесь? — Конечно, — сказал Джосс. Эван опирался на поручни эскалатора. На одном из уровней тот раскрылся в обе стороны, чтобы позволить людям выйти. — Что-то вроде этого было на Поясе. Жалкое зрелище. Старухи и старики — старатели, поисковики, пилоты — устроили рынок под старым потрепанным куполом на Эосе. Продавали всякий хлам вроде того, что ты видел. Или не продавали. Половину времени просто сидели там в надежде, что туристы что-то купят. — Он снова нахмурился. — «Посетите дикий и бурный мир старателей, мир последнего фронтира!» — проговорил он с горечью, подражая какому-то давным-давно прозвучавшему и явно ненавистному голосу. — «Привезите домой воспоминания о неукротимых Внешних Пределах, где настоящие мужчины…» А, да пошло все к чертям! Джосс кивнул, глядя вверх. Ему было неуютно. Его воспоминания о Фридоме — чистые, живые, яркие — разбивались о какую-то изношенность, которая бесстыдно выпирала сейчас наружу, словно обломанные концы кости. Он видел грязные, грубо залатанные панели пола, видел грязь там, где ее прежде никогда не было, чувствовал в воздухе какое-то зловоние, словно кондиционирование не функционировало. Он был в замешательстве. Слава богу, лишь в первые минуты. Должны быть и более ухоженные сектора. Но первое впечатление — самое важное, так им говорили. Оно даже важнее, чем кажется, и надо ему доверять в такой же степени, как интуиции. У полицейских интуиция хорошо развита, хотя Джоссу всегда было трудно полагаться на свою. Один из его инструкторов говорил: «Ты слишком полагаешься на логику». Но теперь растерянность и смутное чувство беспокойства взяли верх над ней. — Нервничаешь? — внезапно спросил он у Эвана. — Что? Джосс почувствовал, что краснеет. Именно это он всегда хотел научиться контролировать, правда, так и не преуспел в подобном стремлении. — У тебя никогда не бывает предчувствий? — спросил он. Обычно его инструктор задавал ему этот вопрос. Эван окинул его долгим взглядом, и Джосс ощутил, что краснеет все сильнее. — Иногда бывает. Дома мы называем это хиви. Это не совсем интуиция, скорее предвидение. — Оно когда-нибудь помогало тебе? Эван вздохнул. — По работе — мало. Иногда на скачках. А что говорит твоя интуиция? Джосс покачал головой: — Не уверен. Но мне что-то здесь не нравится. — Мне тоже, — ответил Эван. — Мне не нравится болтаться на орбите в этой жестянке. — Джосс удивленно посмотрел на него. — Подумай, если нам придется сматываться, то у нас нет даже своего корабля. Скажу только одно — когда начнется стрельба, неплохо, чтобы в порту нас ждал шаттл. На уровне под административными офисами на эскалатор вошло много народу. — Я думал, что ты просто закроешься в своем сьюте и прекрасно будешь действовать и в вакууме, — сказал Джосс. — Ну, струйные рули и все такое… Эван навис над ним — по-настоящему навис всей своей огромной массой серой стали и оружия, так что стоявшие рядом люди подались в стороны. — Джосс, мальчик мой, — ласково прошептал он, — пусть ты и вырос при низком тяготении, пусть у тебя косточки ломкие, словно у птицы, пусть ты худосочный сопляк-новобранец, я не оставлю тебя рядом с теми подонками, которые сотворили такое с Лоном. И если бы даже ты мне нравился куда больше, я постарался бы затолкать и тебя в этот сьют. Возможно, кое-что из того, что тебе потом могло бы пригодиться, туда и не влезет. Потому, — сказал он, снова выпрямляясь и говоря уже нормальным голосом, — держи в голове расписание шаттлов, ладно? Джосс кивнул, улыбнувшись, но в душе начал составлять для Лукреции весьма едкий рапорт. — Выходим здесь? — с невинным видом осведомился Эван. — Да, — ответил Джосс и пошел впереди. Административный уровень оказался единственным местом, где Джосс не заметил признаков упадка. Здесь было просто шикарно — ковры вместо кафельных или композитных напольных панелей, гобелены или текстурированные настенные покрытия вместо формованных панелей с цветными или рельефными узорами. По всему уровню — верхнему в центральном отсеке — были широко разбросаны рабочие здания с открытой планировкой. Весь уровень представлял собой остров в небесах — в милю длиной и две мили шириной, застроенный маленькими офисными комплексами, похожими на коттеджи. Над островом куполом выгнулось черное небо, усыпанное звездами, светившими сквозь огромное окно станции. Джосс остановил проходившего мимо гражданского служащего — человека с характерным усталым сытым лицом, по которому было ясно видно, что у его обладателя спокойная гарантированная работа, — и спросил, как пройти к офису управляющего станцией. Эван ласково посмотрел на чиновника, и тот ринулся прочь в три раза быстрее, чем до того, как Джосс остановил его. — Должен сказать, — заметил Эван, — что я сначала заглянул бы в местное полицейское управление. Джосс покачал головой. — Мы начнем с самого верха и пойдем по нисходящей. — Он украдкой глянул на Эвана. — Если ты прав в своих догадках, то наш дружок, которого мы собираемся взять за жабры, может вращаться в более высоких сферах, чем подозревает или вообще догадывается полиция. И мне кажется, что как только он нас увидит, то сразу завертится. — То есть когда увидит меня. — И твой серый фланелевый костюм, — добавил Джосс. — Ты, дружище, прямо Красный Всадник. — Не понял. — Объясню потом. Они вошли в офис управляющего станцией и увидели, что там царит паника. Офис, по крайней мере его первый этаж, занимал целиком один из маленьких коттеджей, построенных на административном острове. За столами и пультами почти никого не было. Хорошо одетые люди стояли группками и шушукались, и вид у них был весьма нервный. Когда Джосс с Эваном вошли, люди стали оборачиваться, и постепенно во всем помещении воцарилась гробовая тишина. «Вот в чем дело, — подумал Джосс. — У них кто-то внезапно умер. Готов поспорить, и часу еще не прошло. Интересно…» Молоденький рыжий секретарь в консервативном темном деловом костюме обратился к ним с совершенно убитым видом. — Вы пришли по поводу Джоанны Мэлори? — спросил он. — И по этому тоже, — ответил Джосс и представился: — О’Баннион, Глиндауэр. Солнечный патруль. — Пожалуйста, проходите. Молодой человек направился к роскошной стеклянной комнатке с дверью. Все поворачивали головы им вслед, пока они шли через офис. Секретарь нес что-то насчет того, что вот-вот прибудет местная полиция и о их полном согласии сотрудничать… Джосс рассеянно кивал, глядя по сторонам и пытаясь определиться с первым впечатлением. Окружающие отводили глаза с виноватым видом людей подозревающих, что каким-то образом втянуты в преступление. И пускай они ничего не совершили, но могут вскрыться многие их грешки, за которые запросто выставят с работы. Стеклянные двери пропустили их. Это был маленький офис в офисе, с двумя столами, компьютером и шкафчиком для хранения папок. Все было, по мнению Джосса, до отвращения чистенько и опрятненько. В углу кабинета стояли трое, держась как можно дальше от столов. А на полу лежал еще один человек, молча глядя в потолок, в неудобной позе, в которой живой долго пролежать не сможет. Это была хорошо одетая, холеная молодая женщина, красивая — если не считать выражения ее лица. — Понятно, — сказал Джосс, хотя на самом деле ничего не понимал. Он знал, что уверенность или по крайней мере уверенный вид дает куда большие результаты при расследовании, чем осторожное «я не знаю». Он склонился над телом и быстро проверил пульс — никогда ведь не поймешь по виду, — затем степень окоченения, наличие трупных пятен, температуру и прочие признаки. — Минут двадцать как умерла, — глянул он на Эвана. Затем посмотрел на старшего и наиболее консервативно одетого из троих находившихся в комнате, а именно на женщину лет сорока пяти, невероятно очаровательную — с седыми волосами и холодным, почти скульптурным лицом, искаженным гневом. — Наркотик? — спросил он. Ее лицо стало еще более злым. Джосс не дал ей разразиться гневной тирадой, встал и протянул ей руку. — Прошу прощения, — сказал он. — Нельзя забывать о вежливости. Джосс О’Баннион, Солнечный патруль. А это мой напарник Эван Глиндауэр. Взгляды всех присутствующих обратились на Эвана, точнее, на его сьют. Характерное помаргивание тут же сказало Джоссу, что им не очень нравится количество вооружения этого сьюта, тем более когда оружие направлено на тебя. Джосс подумал, что если бы побольше народу реагировало вот так же, то и стрелять никогда не приходилось бы. Наверное, это хорошо, хотя почему в таком случае в Великобритании еще остались преступники, если учесть, что в период службы в БВС пушка у Эвана была в три раза больше и страшнее, чем сейчас. — Мы ждали вас, — сказала женщина, пожимая руку Джосса. «Крепкое пожатие, — подумал Джосс. — Уверенное. Но не агрессивное. Сухие ладони». — Я Доррен Орсьерес, — представилась она, — глава службы информации Фридома. — А, — сказал Джосс, — аварийная команда. Раздражение на ее лице слегка улеглось. — Боюсь, да. Тут произошло что-то совершенно непонятное. «Да уж, когда кто-то чуть ли не в штаб-квартире корпорации падает замертво от передозировки прямо среди рабочего дня». — Разумеется, очень хотелось бы, чтобы это расследование проводилось в режиме секретности… «Конечно. А то туристы разбегутся», — подумал Джосс. — Естественно. Мы намерены работать в тесном контакте с вами и местной полицией. Я не вижу пока ничего, что не позволяло бы привлечь к следствию местную полицию и передать расследование Солнечному патрулю. Женщина слегка поморщилась, затем снова успокоилась. Джосс отметил эту реакцию. Надо над этим подумать. — Как я понимаю, ваша медицинская служба уже побывала здесь, — сказал он. — Они едут. Полиция тоже. Джосс едва удержался от удивленного возгласа. Неужели в секторе Л5 медикам нужно двадцать минут, чтобы добраться до места? Еще один дурной знак. — Вы сказали, что ожидали нас, — обратился Джосс к миссис Орсьерес. — Да. Мы получили сведения от Космической полиции. Как я поняла, один из ваших сотрудников здесь погиб. Мы поможем вам чем сможем. Джосс небрежно кивнул, еще более небрежно, чем она, в то же время вспоминая фотографию трупа Лона. Интересно, видела ли она этот снимок? Конечно, поскольку является главой службы информации. Как же можно с таким спокойным видом говорить о таком убийстве? Наверное, частью их бизнеса как раз и стало сокрытие преступлений или преуменьшение их количества, чтобы не пугать туристов. «Только вот пойдет ли это им на пользу, когда их самих занесет туда, куда не надо, и их там прирежут…» Дверь отворилась, и ворвались медики — две женщины, одна молодая, другая средних лет, с шестилучевой Звездой Жизни на рукаве, и мужчина лет тридцати — все в белых обтягивающих костюмах и со встревоженными лицами. Пока один из ассистентов раскрывал носилки, старшая женщина проверила пульс и степень окоченения, затем оттянула у покойной веко и нахмурилась. Отпустила его, снова оттянула. — Еще реагирует, — сказала она Орсьерес, затем глянула на Джосса, нахмурилась еще сильнее. — Она принимала гипер, — сообщила медичка. — Гипер? — переспросил Эван. Его рокочущий бас, отдавшись от стенок шлема, прозвучал глухо и зловеще, хотя Эван и старался говорить потише. Все уставились на него, словно удивленные тем, что он вообще способен разговаривать, они явно не считали его разумным существом. «Да как он такое терпит? — подумал Джосс. — Неужели всякий, кто видит сьют, считает, что внутри доспехов сидит обезьяна?» Врач посмотрела на Эвана и сказала: — Два-гидро-шесть-пропало-метенпардразин. Джосс поднял брови. Наркотики использовались уже много сотен лет, и полицейские, так же как химики, знали самые известные. Но этот был для него новым. Ему доводилось производить синтез различных веществ, и он знал пардразиновую группу. Она внедрялась в нейрорецепторы мозга практически навсегда, делая их нефункциональными достаточно надолго, чтобы не повышать дозу постоянно. Проблема состояла в токсичности на поздних стадиях привыкания. — Ассоциативный рецептор? — спросил он. — Наверняка почти исключительный наркотик. Как его называют? — Мозгосос, гипер, убийца мозга, мозгобой, психер, стружки, умник. Это самые расхожие названия. — Врач смотрела на Джосса уже менее презрительно. — Вызывает эйфорию? — Нет. Усиливает мозговую деятельность. Резко снижает сопротивление миелиновых оболочек мозга. Поначалу ничего опасного, но потом… — Она принимала мозгосос? — ошарашенно спросила Орсьерес. — Ничего себе. Вы не могли бы поскорее забрать тело? Врач и его ассистенты подняли тело, уложили на носилки, выпрямили покойной руки и ноги. — Нетипичное окоченение, — заметил Джосс. Врач кивнула, сунула руку в карман и протянула ему визитку. — Вы наверняка захотите поговорить со мной после того, как я сделаю аутопсию. Через несколько часов будет готово. — Спасибо, — сказал Джосс, посмотрев на визитку. — Мы к вам заглянем. На карточке было написано: «Лайла Орловски, дипломированная медсестра, доктор медицины, ММУ». Он был удивлен. Что здесь делает сотрудник Межпланетного Медицинского Университета? Обычно они работали в куда более высокооплачиваемых учреждениях, чем это. Санитары унесли тело. Врач вышла последней, демонстративно не закрыв за собой дверь. Один из секретарей так же демонстративно подошел и закрыл ее. — Извините, — сказала Орсьерес Джоссу. — Вид смерти выбивает меня из колеи. — Она глянула на Эвана. — Ну, это можно понять, — откликнулся Джосс. — И что вы собираетесь делать? — Сначала где-нибудь обоснуемся. Надеюсь, начальство забронировало для нас номера в какой-нибудь гостинице… — В «Хилтоне», — сказала Орсьерес. — Один из моих подчиненных с удовольствием проводит вас. А что потом? — Думаю, пара дней нам потребуется для того, чтобы осмотреться, — ответил Джосс, — ознакомиться с местом, провести предварительные допросы, заглянуть в квартиру убитого и так далее. Конечно, нам хотелось бы пообщаться с вашей полицией, чтобы прикинуть, какие ниточки она может нам дать. Затем уже приступим к работе вплотную. — Понятно, — кивнула Орсьерес. — Я буду в дирекции станции, так что, если вам что-то понадобится, сразу же звоните мне. — Она немного помолчала. — А как насчет этого… — она кивнула в сторону того места, где только что лежал труп. Джосс кивнул. — Можете полагаться на наше молчание, — сказал он. — Средства массовой информации мы оставим вам. — Он обаятельно улыбнулся ей. — Благодарю вас, — улыбнулась она в ответ. В это мгновение дверь снова открылась. Снова вошли люди в форме — на сей раз местной полиции, — темной, облегающей, сверкающей знаками различия, нашивками, жетонами и бог весть чем еще. Джосс едва сдержал усмешку. «Чем ярче форма, — говорила его инструкторша по психотренингу, — тем сильнее ее хозяин стремится к власти и тем сильнее он сомневается в своем праве эту форму носить, равно как в своих способностях. И еще смотри на головные уборы. Они тоже весьма показательны». «Ну, хотя бы шляп у них нет», — подумал Джосс. Правда, большего количества бесполезных украшений Джосс не видел нигде и никогда, разве что в старинных видеофильмах, на мундирах южноамериканских диктаторов. Если бы эти полицейские могли несколько минут простоять неподвижно, они вполне сошли бы за рождественские елки. Их пистолеты та же инструкторша наверняка описала бы как «необоснованно большие, цилиндрические, черные и явно являющиеся фаллическими символами». Ее насмешливо-презрительное отношение к оружию было основано на том, что она считала его предназначенным в первую очередь для того, чтобы придавать носителю сексуально-агрессивный вид, а не для того, чтобы реально остановить преступника. Она говорила, что ношение оружия в первую очередь заставляет хозяина работать не мозгами, а гениталиями. Три офицера оглядывались по сторонам в некоторой растерянности. Тот, у кого было больше всего прибамбасов на мундире, седеющий мужчина лет пятидесяти пяти, с близко посаженными глазами и скептической складкой у брезгливого рта, озирался с видом глубокого неодобрения. Этим неприязненным, полным спокойного презрения взглядом он окинул Орсьерес и всех присутствующих по очереди. Наконец он посмотрел на Джосса и Эвана. — И где тело? — спросил он. — Тело отправлено в медицинский отсек, — гневным взглядом ответила полицейскому Орсьерес. — Женщина умерла от передозировки. Полицейский с отвращением отвернулся. — И вы вызвали нас из-за наркоманки? — Наркоманка, как вы ее назвали, — сказала Орсьерес, — была одним из наиболее ценных наших работников. Этим делом заинтересовалось руководство, господин Соренсон. Кое-кто не выполняет свою работу, и полицейский департамент взял это на заметку. — И тогда вы вызвали этих гребаных космокопов, — проворчал он, оборачиваясь к Джоссу и Эвану, словно они были во всем виноваты. — Офицеры О’Баннион и Глиндауэр прибыли сюда для расследования смерти своего коллеги Салоникиса, убитого на прошлой неделе, — ответила Орсьерес. — Здесь они оказались случайно… Но мне кажется, что я могу взять на себя труд и представить вас друг другу, вместо того чтобы отправлять их разыскивать ваш департамент. И, кстати, нам с вами нужно будет поговорить о времени реагирования на вызов вашей и прочих служб экстренной помощи. Мы находимся в самом центре станции, но почему-то вы добирались сюда двадцать минут, хотя до ваших офисов всего десять минут пути. — Проблема заключается в комплектации штата, — неохотно выдавил из себя Соренсон, словно отвечал на этот вопрос уже в сотый раз. — Прежде чем нам урезали бюджет… — Вы сами заявили при реорганизации, что можете обойтись минимальным штатом. — Извините, — сказал Эван, — но, может, мы все же представимся друг другу? Все снова обернулись к нему. Джосс поймал себя на мысли, что игра в тупого копа — умного копа имеет свои преимущества. Но то, как относятся к Эвану, раздражало его. Трое станционных полицейских пялились на могучие руки Эвана с таким видом, словно понимали, что их огромные карабины ничто по сравнению с изящным, незаметным оружием, которое он сейчас так небрежно скрестил на груди. Эван ласково улыбался. Орсьерес изобразила смущение. — Ах да, извините меня. Шеф Эдвард Соренсон, глава полицейского управления Фридома. Офицеры О’Баннион и Глиндауэр. — Очень рад, — откровенно соврал Соренсон, совершенно не беспокоясь о том, что это было всем понятно. — Если понадобится помощь, обращайтесь ко мне. Буду счастлив принять вас у себя в офисе, когда вы будете готовы. Мои люди в вашем распоряжении. — Он обернулся к Орсьерес с раздраженным видом. — А о вашем вмешательстве в дела полиции я подам рапорт по начальству! И посмотрим тогда, кто и что кому скажет. Всего наилучшего. И он вышел, тоже не закрыв за собой дверь. Джосс перевел дыхание. Становилось все интереснее и интереснее. — Возможно, нам лучше двигать отсюда, — сказал он. — Думаю, сейчас мы мало что можем сделать. Как только мы поселимся, миссис Орсьерес, мы найдем время посидеть и поговорить с вами о некоторых вещах. Если вы введете нас в курс дела… — В любое время, — ответила она Джоссу. — Просто позвоните мне. Простите за все эти неприятности. Недавно у нас тут была некая перетасовка в департаменте и перераспределение фондов, и я боюсь, что мы кое-кому наступили на хвост. Джосс неопределенно пожал плечами. — Мы будем очень осторожны, чтобы не навредить еще сильнее, — заверил он. — Я буду вам очень благодарна, офицер О’Баннион. Заходите в любой момент. Они вышли из офиса и медленно направились обратно, к эскалаторам. — Ну-ну, — негромко проговорил Джосс. — В экий гадюшник мы попали. Эван огляделся и тихо сказал: — Когда придем в гостиницу, надо проверить насчет слежки. — То есть? — удивленно воззрился на него Джосс. — Здесь все напичкано камерами слежения. Не удивлюсь, если они напрямую передают и звук. Джосс кивнул. Эван осторожный человек. Он и сам ощущал, что не должен говорить вслух все то, что у него на уме. — Куда сначала? — спросил он. — В офис врача? — Думаю, да. Я хотел бы посмотреть аутопсию. Джосс достал визитку, посмотрел адрес, они пошли в справочную и выяснили, куда идти. — Тремя уровнями выше, на середине местной магистрали давления, — сказал Джосс. — Очень приятный район, на полпути от атриума центральной магистрали давления. — Странное место для морга, — сказал Эван, когда они поднимались по эскалатору. — Начинаю подозревать, что это частное заведение, — откликнулся Джосс. Так и оказалось. Это был жилой район, «небом» которому служило пустое пространство между двумя островами над ним. Дома представляли собой не простые кубики без окон, как на нижних уровнях, а утопали в зелени садиков, огражденных высокими стенами с двойными дверями. На некоторых были дорогие бронзовые таблички с именами хозяев, на некоторых не было ничего. На той, которую они искали, была простая пластинка из анодированного серебра с надписью: «Часы работы морга от 8 до 17 с понедельника по пятницу». — А если кто-то умрет в субботу? — пробормотал Джосс. — Записываются в очередь, — сказал Эван. — Или сваливают прямо у стенки. Или соседи разбирают на удобрения. — Он заглянул через проулок в садик соседнего дома. — Красивые яблони. Таких не вырастишь без навоза или органического удобрения. — Последние слова он особенно подчеркнул, и Джосс даже хрюкнул. — Тихо, — сказал он и нажал кнопку домофона. — Да? — ответил раздраженный голос. — Доктор Орловски, это Глиндауэр и О’Баннион. — А… Дверь со щелчком отворилась. Они вошли в ворота и очутились в пустом дворике, мощенном камнем и огражденном каменными стенами. Или тем, что казалось камнем. Джосс подозревал, что это скорее всего композит, хотя на ощупь он оказался холодным. Интересно, каков у него состав. В одной из стен была дверца с надписью «Морг». На двери справа никакой надписи не было. Через стену перевешивались ветви деревьев и лозы. — Дама или тигр? — спросил Джосс. — Что? Да не темни ты… — Ты еще не видел, как я темню, — заверил напарника Джосс, направляясь к двери морга. — Подожди, еще увидишь. Добрый день! — Входите, — раздался голос врача. Джосс толкнул дверь. За дверью была большая чистая медицинская лаборатория, повсюду — нержавеющая сталь, кафель и несколько больших столов посередине. На одном из них лежала женщина, умершая на административном острове. Доктор Орловски стояла, склонившись над телом. На ней были резиновые перчатки, передник и маска, в руке — скальпель. — Я не думала, что вы придете так быстро, — небрежно бросила она, не поднимая головы. — Посидите немного, джентльмены. Мне нужно еще кое-что проверить. Эван сел на скамеечку у стены, с интересом уставившись на старинную гравюру «Анатомии Грея», висевшую на стене в рамочке. — Центральную нервную систему смотрите? — спросил Джосс. Она на мгновение оторвалась от работы и глянула на него. — Угу. Вы фельдшер или что-то в этом духе? — Химик-органик, — ответил он. — Ага. Как там вы себя назвали? Джосс? — Да. — Очень рада. А как зовут вашего большого друга? — Эван. — Кроэсо, — сказала врач. Эван удивленно поднял взгляд. Орловски рассмеялась. — Мой шурин валлиец. Вы никогда не встречались с таким наркотиком? — Нет, — ответили они оба. — Ну, так познакомитесь, — сказала Орловски, — и тысячу раз пожалеете о своем знакомстве. Известные наркотики, вроде крэка или лонгласта, по сравнению с этим — все равно что сода. — Вы говорили, что он называется два-гидро-шесть-пропало-метенпардразин, — сказал Джосс. — Да. Вся разница именно в этих функциональных группах. — Она посмотрела на Эвана, отбрасывая в сторону какой-то мокрый пурпурный шматок. — Не стану утомлять вас деталями. Но после долгого применения наркотик делает часть нервной системы невосприимчивой к обычным химикатам, влияющим на нервные рецепторы, которые управляют такими вещами, как функции коры головного мозга — памятью и логикой. Этот наркотик имеет тяготение к месту, в котором пересекаются функции правой и левой половин головного мозга. — Химические рецепторы и их расположение в мозгу работают как ключ и замок, — пояснил Джосс Эвану. — Некоторые из них выбирают определенное место и выказывают такую предрасположенность к нему, что блокируют доступ химических веществ, предназначенных именно для этого «замка». Некоторые из них разрушают это место, так что предназначенные для него химические вещества вообще не могут потом к нему поступать. — Ради бога, я читаю «Сайнтифик Америкэн», — проворчал Эван. — Не надо мне проповедей. Просто ответьте на вопрос — зачем человек принимает подобную дрянь? — Этот наркотик вызывает гиперпроцесс, — сказала врач. — То есть? Орловски сделала надрез, с любопытством посмотрела на кусочек ткани, взяла его и отложила в сторону. — Он ускоряет скорость передачи нервных импульсов в «белом веществе». И временно увеличивает степень взаимосвязи нейронов в ассоциативной сети, — добавила она, глядя на Джосса, который открыл было рот, чтобы заявить, что такое невозможно без появления дополнительных нервных соединений. Врач сделала еще один надрез. — Это изменение виртуальное и временное, — сказала она, — в чем, собственно, и состоит проблема. Сам наркотик привыкания не вызывает, но эффект… Она отвернулась, достала из стальной кюветы на соседнем столе с колесиками пилу для кости и склонилась над черепом умершей. Эван поморщился от дребезжащего звука. — Когда вы принимаете терапевтическую дозу наркотика, то получаете доступ к большей части своего мозга. Используете ее эффективнее, чем прежде. Возвращаются забытые воспоминания. Логические функции срабатывают быстрее. Все мыслительные процессы ускоряются в десять, а то и в сто раз в зависимости от вашего персонального отношения к этому реактиву. Некоторые более предрасположены к этому химикату, чем другие. — Послышался громкий хруст. — Вы никогда не занимались анатомией? — спросила она. — Это входит в нашу подготовку, — ответил Джосс. — Тогда подойдите и посмотрите. Эмоции, — сказала она, снимая верхушку черепа, словно ермолку, — усиливаются не в такой степени, как отчужденность. Это интересно в научном смысле, но поди раскопай! Не подадите вон тот отсос? Спасибо. Ножная педаль с вашей стороны. — А где ваш ассистент? — спросил Джосс. — У меня его нет, — ответила врач. — Мне урезали финансирование. Вот здесь, пожалуйста. Этот кусочек. Да. — Она взяла еще один нож и сделала надрез, затем другой и достала тонкий белый срез ткани. — Вот, — сказала она, — тут пересечение ассоциативной сети мозга. Эта ткань должна быть губчатой, серо-белой. Посмотрите. — Она отщипнула кусочек среза. — Посмотрите на белое месиво вот здесь. Это остаток чрезмерно стимулированной миелиновой оболочки. Она не предназначена для того, чтобы передавать нервные импульсы с такой скоростью, как ее заставлял наркотик. Этот остаток создает сопротивление ускоренной передаче импульсов. — Я бы хотел узнать о физических симптомах, — сказал Джосс. — Конвульсии и все в таком роде. — Наркоман, — сказала Орловски, — никогда не живет долго. Конвульсии начинаются, когда наркотик принимается в умеренных дозах. Но никто никогда не останавливается на этом. — Понятно, — помотал головой Эван. — Если вы можете усилить ваши мыслительные способности в десять-двадцать раз, то каковы же ощущения, когда вы начинаете снижать дозу? — Его не просто так называют мозгососом, — сказала врач, бросая срез в банку для образцов. — Я слышала, что он способен запросто превратить нормального человека в идиота. — И потому его жертвы никогда не снижают дозу, если могут позволить себе подобную роскошь. Орловски кивнула и взяла еще один образец белого вещества. — Большинству это не по карману, — сказала она. — Думаю, что этот фактор как раз и является лимитирующим для роста уровня смертности. Но это… — она показала на тело, отойдя к столу с инструментами, где кроме прочего стояли еще электронный микроскоп и дерматом. — У этой женщины нет некоторых клинических симптомов, к которым я привыкла. — Она положила образец в дерматом, затем опустила его в подготовительную охладительную камеру микроскопа, чтобы дегидратировать. — Откуда поступает наркотик? — спросил Эван. Орловски повернулась к нему и оперлась на стол, скрестив руки на груди. — Хотелось бы мне знать, — сказала она. — Мне кажется, что он местного происхождения. Мы не уверены в методе его производства, но здесь мало химикатов для экспериментов с наркотиками. Я думаю, что ключевую часть вещества создал где-то в другом месте профессионал высокого уровня, но разработку заканчивал явно любитель. Между Землей и здешними краями можно найти чертову уйму талантливых любителей. — И вы не нашли никаких фабрик? — спросил Джосс. Орловски покачала головой. Морозильник загудел. Она достала срез и сунула его в дегидратационную камеру. — Конечно, если вспомнить, что это место похоже на огромный термитник и что преследование тех, кто мог бы оказаться замешанным в этом деле, скажем так, проводилось не слишком активно. — Не хватает фондов? — поинтересовался Эван. Глаза Орловски расширились от подобного юмора. — Что бы вы там ни думали, — сказала она, — вот, смотрите. Она повернула электронный микроскоп, подобрала силу поля, чтобы стали четко видны выступы и впадины. Джосс с большим интересом смотрел на это, но ничего сказать не мог. Орловски щелкнула языком. — Худо дело, — заявила она. — Очень плохо. Гляньте на рецепторы. Видите эти чашечкообразные образования? Обычно у людей, некоторое время принимающих наркотик, возникают лезии там, где генерирующие точки были перевозбуждены для того, чтобы производить больше нейротрансмирующего вещества, чем обычно. Но это вовсе не лезии. — То есть, — предположил Джосс, — эта женщина каким-то образом приняла значительно больше привычной дозы? — Да. Это плохо. Обычно, насколько мы знаем, этот наркотик поступает очень малыми партиями, так что если у кого и есть деньги, достать его столько, чтобы получить такую передозировку, просто невозможно. — Стало быть, поставки возросли, — сказал Джосс. — Пятая смерть на этой неделе, — ответила Орловски. — Обычно умирал один человек в неделю. И, судя по образцам, дозы возросли. — А не может ли быть так, — сказал Эван, — что наркотик прежде производили в другом месте и ввозили сюда, а теперь стали производить прямо здесь? Результатом этого и явилось увеличение его количества. Орловски пожала плечами. — Может быть. Но опять же похоже, что полицию интересует нечто другое. Джосс оперся на стену. — Например? Эван предостерегающе поднял палец, указывая на потолок и на углы комнаты. Джосс посмотрел на него, понял и внезапно закашлялся. Орловски озадаченно переводила взгляд с одного на другого, затем спросила: — Вам воды или чего покрепче? — Да, воды, пожалуйста, — задыхаясь, попросил Джосс. Она принесла ему стакан, не глядя на потолок. — Ладно, — сказала она, когда Джосс сделал несколько глотков и перестал кашлять, — я положу труп в холодильник до окончания следствия. Могу я чем-либо еще вам помочь? — Мы пришли сюда в первую очередь для того, — сказал Эван, — чтобы спросить, нет ли у вас копии аутопсии моего прежнего напарника. — Без проблем, — заверила его Орловски. — На флэш-карте или дискете? — На дискете, если можно, — попросил Джосс. — Хотя можете переслать ее в Космическую полицию по обычным каналам. — Хорошо, — сказала Орловски. — Если вам еще что-то от меня нужно, спрашивайте, не стесняйтесь. — На сей раз она глянула на потолок и проводила их к двери. — Где вы остановились? — В «Хилтоне». — Там есть хорошие рестораны, — сказала она. — Особенно мексиканский на нижнем этаже. — Сходим, — пообещал Джосс. — Мы свяжемся с вами. Они отправились на верхний уровень, где был расположен отель. Джосс пытался обдумать все, что они видели и слышали. — Любопытный наркотик, — сказал он. Эван фыркнул. — Не хотел бы я тут жить. Видит бог, я ненавижу наркотики. Джосс кивнул. — Особенно специализированные. Беда в том, что совсем нетрудно найти точку мозга и создать молекулу, которая будет подходить к ней куда лучше, чем та, которую производит организм. А в мозгу столько этих самых чертовых точек, и каждая только и ждет, когда какая-нибудь беспринципная тварь займется ими… Они сошли с эскалатора на верхнем уровне, сверились со справочной и пошли в направлении «Хилтона», еще одного здания, построенного на острове почти в самой его середине. В большой центральный атриум каскадами спускались зеленые растения, создавая подобие тропического леса, в котором находились рестораны и приемная. Когда они шли к столику портье, Эван чихнул. Джосс посмотрел на него. — Сенная лихорадка, — снова чихнул Эван. — О господи… Они предъявили свои удостоверения, и на них привычно уставились, разинув рот (Джосс понял, что это все больше раздражает его), затем им вручили карточки с кодовой информацией Космической полиции. — Ваши вещи уже в номере, господа, — сказал клерк, передавая им карточки. — Пятый этаж, бизнес-уровень. Просто вставьте вашу карточку в щель лифта. — Благодарю вас, — ответил Эван и снова чихнул несколько раз подряд, причем очень громко. Они поднялись к себе. Двойной номер со спальней для каждого. Багаж действительно был уже там, и Эван едва глянул на него. Он начал обход комнаты. Отодвигал шторы, заглядывал под постели. Включив визор, шарил по углам. Джосс смотрел на это с некоторым восхищением, но не говорил ничего. В одном месте Эван снова расчихался, поднял с пола в углу что-то скрытое шторами и вытащил из сьюта флэш-карту, судя по виду — вроде тех, что вставляют в портативные записывающие устройства. Все еще чихая, Эван пошел к своему багажу, набрал код, открывающий его чемодан, вынул оттуда маленькую черную коробочку, вставил туда флэш-карту и затем показал Джоссу предмет, находившийся у него в руке. Это был микроскопический звуковой рекордер вроде тех, что использовались для наружного наблюдения. — Думаю, мне пора принять антигистамин и полежать, — сказал Эван, опуская «жучок» в черную коробочку. Закрыл ее и бросил в чемодан. Из коробочки донеслось тихое чихание. Джосс удивленно поднял брови. Эван ухмыльнулся и пошел в ванную, продолжая чихать. Через пару минут вернулся. — Похоже, тут был только один «жучок», — сказал он. — В мой сьют встроен радиочастотный глушитель. Он позаботится обо всех «жучках», которые я проглядел. Боюсь, что, пока мы здесь, нам лучше не смотреть местное видео. Джосс улыбнулся и сел на диванчик. — У меня есть свой плеер, тоже защищенный. Интересно, а кто нам подбросил этих «жучков»? — Думаю, скоро узнаем, — сухо ответил Эван. — Как только будет обнаружено, что все подслушиваемое ими — игра, они постараются всунуть сюда другой «жучок». Меня интересует одно — это обычная практика прослушивать все комнаты на административном уровне или подобную честь оказали только нам? — В любом случае, — сказал Джосс, — у нас есть пара дней до того, как эти ребята почуют неладное. — Он немного подумал, потом добавил: — Лон не упоминал в своих ранних отчетах, что его подслушивали? — Да. Но потом он больше об этом не говорил. Возможно, считал, что его отчеты просматриваются… — Эван уставился в пол, затем покачал головой. — Думаю, завтра мы обследуем на этот предмет его квартиру. Джосс скривился. — След мог уже остыть. Кто бы ни был виновен в этом убийстве, у него было полно времени убрать все, что могло бы оказаться полезным для нас… или что они считали полезным для нас. — Он посмотрел на Эвана. — Нет, мы можем только ждать, как развернутся события. Эван взял меню и просмотрел его. — Матушки! Да ты посмотри на цены! Восемь кредитов за апельсиновый сок! — Хорошо, что у нас расходы за счет Патруля, — успокоил его Джосс, откидываясь на спинку дивана и глядя в потолок. — Ты заметил, — сказал он, — что Орсьерес велела увезти тело до прибытия полиции? — Да. — Странно. — Я сам об этом подумал, — сказал Эван. — Но не было времени поговорить об этом. Джосс кивнул. — У тебя здорово получается изображать этакого молчаливого громилу. — Это отличная маскировка, — проговорил Эван не без иронии в голосе, отбрасывая в сторону меню. — В любом случае меня поразило, как странно относится миссис Орсьерес к необходимым полицейским процедурам. — Разве что она намерена позаботиться о том, чтобы полиция нашла поменьше улик. Как ты думаешь, это борьба между ведомствами? — Возможно. И мне не хочется влипнуть во все это, особенно если мы намерены получить хоть какую-то помощь от этих бедных ряженых. Джосс кивнул и позволил себе ухмыльнуться. — Ты тоже обратил внимание на их форму? Эван расхохотался. — Господи Исусе, а карабины-то! Будто среди них нет Джона Томаса! — Что-что? — Потом объясню, — усмехнулся Эван. — Но завтра мы пойдем и прижмем здешних копов в их собственной берлоге прежде, чем осмотрим жилище Лона. Они опечатали его для нас. — Хорошо, — сказал Джосс, глядя на маленькую черную коробочку, которая все еще тихонько чихала через различные интервалы. — Полагаю, ты собираешься чихать на них все время, пока мы здесь. — Нет, если только у них в конторе нет растений. Но я что-то сомневаюсь в этом. Но уж если я начал, так буду продолжать, как бы это ни сказалось на моей гортани. Этот трюк хорошо срабатывал прежде. Он обернулся и коснулся чего-то. Раздался слабый щелчок, и на доспехах Эвана вдруг обозначились сочленения, которых раньше не было видно. Эван обвел пальцем одной закованной в металл руки по внутренней стороне другой, и перчатка раскрылась от запястья до локтя. Эван снял ее. Часть за частью он снимал доспехи, оставшись в конце концов в шортах и майке. Сьют грудой деталей лежал на постели. — Сколько все это весит? — спросил Джосс, изумленный этим своеобразным стриптизом. — Военная тайна, — с насмешливой суровостью ответил Эван, затем рассмеялся. — Килограммов сорок. Постепенно привыкаешь. — Нет, только не с моими костями, — фыркнул Джосс. — Ты-то да, я уверен… — Он положил ноги на столик перед диванчиком и вздохнул. — Все это мне почему-то очень не нравится. — Тебе тоже, — покачал головой Эван, сел и, словно огромный тяжелый башмак, стянул один из наголенников. — Тут и спрашивать нечего. Тут вообще многое не так. Куча вопросов, на которые нет ответов. — Он стянул другой наголенник. — Люди что-то скрывают. И никто не рад нам, совершенно никто. — Ну, с Орловски все было вроде бы нормально, — сказал Джосс. — Да, — согласился Эван. — Странно, почему… — он отбросил наголенник и с наслаждением растянулся на диване. — Ну-ну… со временем все прояснится. — Ты слишком веришь в будущее, — сказал Джосс. Эван наклонил голову набок и посмотрел на него. — Ну, дурное-то все предсказывать горазды. Но в историю можно войти только тогда, когда ты предсказываешь хорошее, а оно потом берет и сбывается. Джосс рассмеялся. — И это говорит твое хиви? — Нет, вот это, — Эван многозначительно постучал себя пальцем по лбу. — Буду весьма благодарен, если ты научишь и меня, — сказал Джосс, вытаскивая свой ноутбук и открывая его. — При нашей работе, — с сомнением проронил Эван, — это вряд ли получится…* * *
Полицейское управление Фридома представляло собой комплекс офисов, встроенных в один из островов, выступавших из центральной магистрали. Почти все его маленькие кубические кабинеты были без окон, что совершенно не вязалось с современными понятиями о хороших рабочих условиях. Особенно в таком замкнутом месте, как Л5, где отсутствие свободного пространства было просто губительно для психического состояния живущих и работающих тут людей. Пока они с Эваном шли по коридорам к кабинету шефа полиции, Джосс смотрел на жуткую грязь и какую-то тусклость этого места и думал, что упадок общей эффективности службы наверняка связан с тем, что копам приходится работать в подобной кроличьей норе. Офис шефа полиции был чуть побольше, чем остальные, попавшиеся по дороге Эвану и Джоссу. Однако вид офиса был такой же неухоженный. Сидя в приемной и глядя по сторонам, Джосс вдруг сообразил, что Эван был совершенно прав насчет растений. Тут их не было. Голые стены, пара пластиковых столов с выщербленными столешницами, куча зачитанных журналов «Полицейская методика» двухлетней давности, пластиковые стулья, по неопрятному виду и дизайну которых можно было понять, что они прямо-таки антикварные и вот-вот развалятся. За дверью кто-то орал в переговорник. Эван поначалу молчал, просто смотрел на молодого полицейского, сопровождавшего их сюда. Забрало сьюта было опущено, так что были видны только серые, ничего не выражающие глаза. Полицейский забеспокоился, заерзал, затем встал, что-то неразборчиво пробормотал и выскочил прочь. Джосс с некоторым недоумением посмотрел ему вслед, а Эван нажал подбородком кнопку внутри шлема и поднял забрало. — Нервный парень, — сказал он, выкатив глаза. Джосс хохотнул. — Это эффект темных очков. — Темнишь. Объясни, пока есть время. — Темные очки некоторое время назад очень любили носить земные полицейские, — сказал Джосс. — Это хорошо видно по старым фильмам. Были очки, которые называли чипсами… Дверь отворилась, выглянул шеф полиции, посмотрел на них, и его круглоелицо нахмурилось. — Где Льюис? — Наверное, пошел искать Кларка, — невинным тоном ответил Джосс[3]. Шеф полиции уставился на него так, будто бы он был с Марса и вид у него такой омерзительный, что даже пинка дать противно. — Думаю, у него прихватило живот, — так же невинно добавил Эван. — Вы готовы нас принять? — Входите, — буркнул шеф, поворачиваясь к ним спиной. Кабинет был очень похож на приемную — простая потрепанная мебель, совершенно непригодные для человека стулья, стол, на котором лежали только четыре листа бумаги и стоял компьютер. Джосс с крайним недоверием посмотрел на стол. Ни у одного шефа полиции не могло быть так мало работы. — Вы еще не были там? — спросил Соренсон. — На квартире вашего сослуживца? — Нет, — покачал головой Эван. — Мы решили сначала поговорить с вами. — Ну и зря, — проворчал Соренсон. — Вся информация в отчете, если вы его читали. — Читали, — сказал Джосс. — И у нас возникли кое-какие вопросы. Он достал ноутбук, вызвал на экран отчет, просмотрел его, отыскивая нужные абзацы. — Прежде всего нам бы хотелось узнать, каковы ваши успехи в поисках убийц? Этот отчет идет под номером 18–3, и в нем говорится, что арестов произведено не было. — До сих пор глухо, — сказал Соренсон, окидывая обоих настороженно-брезгливым взглядом. — Но вы собираетесь кого-нибудь арестовывать? — спросил Эван. — Вы, джентльмены, — сказал Соренсон, произнеся это слово так, что стало понятно, что ему плевать на всех джентльменов в целом и на этих двух в особенности, — должны сами понимать. Это вам не чистое убийство в космосе. Эти станции типа Л5 похожи на города, зарывшиеся головой в землю… И многие здесь предпочитают жить именно так. Люди могут жить тут месяцами, ни разу не выходя на свет. Джосс подумал о последнем деле Эвана, о «чистом убийстве в космосе», и предпочел придержать язык. — И, конечно, никто не ждет, что полиция сама спустится в городские недра, — мягко добавил Эван. — Конечно, нет, — ответил шеф, явно несколько удивленный тем, что кто-то так хорошо понимает ситуацию. — Если бы у нас было нормально с фондами, а то каждые три месяца приходится менять весь штат. Крутимся как можем. Да вы сами знаете. — Да уж, — ответил Джосс. — Жаль, что вашего парня убили, — сказал шеф. — Я не знаю, почему он забрался так глубоко, там не те места, где следует разгуливать. Он полез в ящик стола, вытащил сладкую плитку, предложил Джоссу и Эвану. Они отказались. — Там повсюду шныряют контрабандисты. То и дело приходится их выкуривать, когда они подбираются слишком близко к верхним уровням. Но, как правило, у каждой банды своя территория. Преступники не осмеливаются проникать слишком далеко от них. Разве что люди с верхних уровней начинают совать нос не в свои дела. — Соренсон задумчиво жевал плитку. — Мне кажется, что вашего приятеля приняли за кого-то с верхних уровней, кто рыщет внизу в поисках того, чего больше нигде не мог найти. — Вы о наркотиках? — спросил Джосс. — Да. Некоторые копы ими балуются. Думаю, некоторым космокопам они тоже могут понравиться, — бесцеремонно ляпнул Соренсон, не глядя им в глаза. Джосс начал потихоньку закипать, но старался сохранять спокойный вид. — А эта Мэлори, которая умерла вчера, — вставил Эван, — такое часто бывает? — Дохнут как мухи, — с презрением ответил Соренсон. — Нам говорят — остановите торговлю наркотиками, а денег на оружие или усиление штата не дают. Вот такие нам, — сказал он, окидывая взглядом сьют Эвана, — пригодились бы. — Понимаю, — спокойно сказал Эван. — Не берите в голову. Мы хотели бы осмотреть жилище моего бывшего напарника, а также все улики и свидетельства, которые вам удалось собрать. — Рад помочь. — Соренсон смял обертку плитки. — Квартира до сих пор опечатана. Все вещдоки внизу, в Бюро. Правда, не думаю, что вы там много чего найдете. Его квартиру хорошо прошерстили. — Кроме этого, — сказал Джосс, — мы хотели бы продолжить его расследование об утечках информации. С кем мы могли бы поговорить на этот счет? — Да с Орсьерес, — ответил Соренсон, скривившись так, словно от одного этого имени ему становилось кисло во рту. — Возможно, с Лассманом из отдела связи. Он из старших техников, помогал нам однажды с электронной слежкой. — А вы часто прибегаете к ней? — спросил Джосс. Соренсон пожал плечами. — По постановлению суда. — Однако после этих слов он задумчиво замолчал. — Ладно, — проронил он наконец. — Если вам что-то будет нужно — звоните. В Бюро вам дадут ключи от квартиры вашего бывшего напарника. Они распрощались и торопливо вышли. Офицер снаружи показал им дорогу в Бюро, в мрачную кладовку, которой заведовала угрюмая женщина-полицейский, постоянно жующая резинку и выдувавшая пузыри. Эван вызвал на экранчике своего сьюта номера вещдоков и показал их женщине. Та пошарила на полках, полных каких-то грязных свертков, и наконец выдала им пакетик с бумагами и флэш-картами. Она бросила пакет на стол и сунула им грязный захватанный листок для подписи. Джосс еле сдерживался, наблюдая за Эваном и думая, как это образованный человек может писать что-то так медленно, словно на каком-то уроке чистописания. Женщина злилась все больше и больше. Сейчас Джоссу это даже нравилось. Они забрали пакет и пошли прочь к лифтам. Эван молчал, пока они снова не оказались на тротуарах верхних уровней. Затем выдохнул так, что звук отдался от стенок шлема. — Идиоты, — сказал Джосс самому себе. — Хуже, — возразил Эван. — Я надеялся хотя бы на слабую помощь с их стороны. И что мы получаем? Гнилые копы, копы на игле, если судить по словам Соренсона. Он даже не пытается этого скрывать. — Возможно, догадывается, что мы и сами скоро это поймем. — Но мне хочется дать ему по башке совсем по другой причине, — тихо проговорил Эван. — Он думает, что и мы такие же. И Лон в частности. — Лицо его было холодным и неподвижным. — Спокойно, — предостерег напарника Джосс. Эван снова вздохнул. — Хорошо, хорошо. Они немного постояли. Джосс протянул руку и взял пластиковый пакет, повернув его так, чтобы Эван мог посмотреть на него. Там лежала окровавленная рубашка Лона, смятая и разодранная, брюки, нижнее белье, все в таком же состоянии, карта-ключ к его квартире, грязный от порошка для снятия отпечатков пальцев. Немного денег — пара-другая ассигнаций, лежавших в одном из карманов. Какие-то бумаги с цифрами и адресами. — Не так уж много для начала, — сказал Джосс. — Особенно для того, чем мы интересуемся, — откликнулся Эван. Вынул карточку, прочел адрес. — Дипдэйл-Корт?[4] — Глупые названия всегда сопровождают человечество, куда бы оно ни забиралось. Напомни мне, чтобы я потом рассказал тебе об одном предприятии на Луне, которое называлось «Лесная лощина». Эван недоверчиво хмыкнул. — Куда мы идем? — На три уровня вниз. Не слишком плохой район, но и не роскошный. Что-то вроде анклава перспективных профессионалов. По крайней мере, так было в те времена, когда я тут учился. Наверное, Лон не хотел привлекать особого внимания. Эван кивнул, и они отправились вниз. Некоторое время оба молчали. Джосс злился все больше — на это место, на то, что здесь произошло, на поведение почти всех, с кем они сталкивались, за исключением, возможно, доктора Орловски. Почему она была так готова помочь, когда все прочие считали работу космополиции, и их двоих в особенности, пустой тратой времени? Но одно они поняли четко: что бы они тут ни делали, рассчитывать на помощь практически не приходится. Ну хоть бы не очень мешали. Джосс весьма серьезно задумался насчет совета Эвана держать в уме расписание отлета шаттлов. — Это наш уровень? — спросил Эван. — Вроде бы. Теперь перейдем на тротуар. Нижние уровни располагались по отношению к верхним ступеньками так, чтобы в промежутки можно было увидеть далекое звездное небо и яркую подсветку под «крышей». Джосс поднял взгляд и заметил кое-что, чего он давно не видел. Искусственное солнце на миг заслонила тень с майларовыми крыльями и длинным хвостом. Сверху спускался змеефлайер, на которых летали многие любители этих ультралегких летательных средств. Иногда их использовали для перевозок. Пользовались ими обычно при полетах между верхними уровнями, где вращение станции сказывалось минимально и вес был наименьшим. Эван тоже увидел где-то в вышине тень его крыльев. — Я видел снимки таких штучек, — сказал он. — Наверное, это забавно. Джосс кивнул, опершись на поручни тротуара. — Да, если знаешь, как с ними обращаться. Я был в одной из акрокоманд, когда учился в колледже. У нас проходили состязания с командами из других Л5. Порою они бывали весьма жесткими. — Он чуть улыбнулся своим воспоминаниям. — Иногда змеюкали друг друга, когда удавалось. — Я уже говорил, что понимаю не все твои слова. Джосс хихикнул. — Нет, это не старинное слово, это неологизм. Вместо того чтобы показывать фигуры высшего пилотажа, мы затачивали до остроты ножа края наших крыльев. Обычно из нейлона. А потом во время полета пытались срезать у других крылья или руль. Если делать это достаточно осторожно, никто не пострадает. — А если нет? Джосс покачал головой. — Мы были осторожны. Но другие — нет. Тут по ночам устраивали гонки на змеях, когда солнца выключают и полиции, гм, трудно ловить воздушных нарушителей. Эван задумался. — Здешняя полиция вообще не суется в опасные места, — сказал он. — И сомневаюсь, что они осмеливаются летать. По крайней мере, добровольно. — Я, кроме того, сомневаюсь, — добавил Джосс, — что сегодня им хватило бы на это денег. Эван фыркнул. — Нет, правда, — сказал Джосс. — Если у полиции так мало денег, что, по их словам, им даже не хватает на оружие, то у них вряд ли имеются ультралегкие змеи. Хорошие очень дороги. В основном люди сооружают их сами. И если происходят несчастные случаи, то по большей части из-за того, что любители полетать не могут себе позволить купить — или украсть — более качественные материалы. Даже искусный летчик может погибнуть из-за плохого материала конструкции. — Это ясно, — согласился Эван. — Мы уже на месте? — показал он пальцем. — Да. Сходим. Дипдэйл-Корт представлял собой группу городских домов, расположенных вокруг внушительного двора. Весь комплекс окружала стена, по верху которой шла колючая проволока. В цемент были вмазаны битые стекла не только поверху, но и снаружи. Джосс глянул на эту картину в некотором удивлении. Соседство тут было не такое, чтобы так огораживаться… перемены явно недавние. По слегка изгибающейся дорожке они подошли к встроенным в стену воротам. Джосс много видел таких в «садовых» секторах на Луне: щели почтовых ящиков, надежно запертые железные створки с колючей проволокой наверху, коробка переговорника, кодовая панель и щель для карточек. Ворота с легким ржавым скрипом отворились. — Шесть Б, — сказал Эван. — Думаю, это здесь. Наверное, это и есть шестой. Перед входами по бетонному руслу тек ручеек, цвели водяные растения, хотя тут было больше водорослей, чем чего-либо еще. В одном из маленьких прудиков плавала, сунув голову под крыло, спящая утка. В это время дня весь двор казался покинутым. Похоже, все на работе. Шесть Б, как и прочие городские дома, был построен из квазикирпича. Перед ним расстилалась маленькая огороженная лужайка. Трава была пластиковая, живая изгородь — настоящая, но привяла из-за недостатка полива. Дверь была сильно исцарапана, с одной стороны на металле виднелась вмятина, там, где дверь взломали, возможно при помощи такого примитивного орудия, как лом. Эван вставил карточку в щель рядом с дверью, подождал. Ничего не произошло. Он попробовал еще раз, на сей раз толкнув дверь. Она с трудом открылась. Скорее всего покоробилась после взлома. За дверью находился холл, весь заваленный обломками мебели. Недорогой, как заметил Джосс, но редкого дизайна и стиля, говорившего о хорошем вкусе. Правда, это все было до того, как ее разнесли в щепки. Они осторожно вошли, прокладывая себе путь среди обломков. Кто-то действительно, словно в приступе мести, разнес здесь все. Сиденья стульев были распороты на лоскутья и разбросаны тут и там. Они вошли в гостиную и увидели, что здесь все тоже перевернуто вверх дном — софа и раскладная кровать вспороты, повсюду валялась набивка. Ящики столов и шкафов вытащены, их содержимое тоже разбросано. Окна выбиты, это было проделано в самом конце, судя по тому, что стекла лежали поверх всего. Эван стоял посреди этого разгрома, качая головой. — Просто не могу поверить, — сказал он. — Полиция тут была? — Была, — ответил Джосс. — Зашла и ушла. Увидели то, что мы видим сейчас. Тут ничего не искали — тут просто устроили погром, чтобы напугать всякого, кто войдет. — Ну, при таком разгроме нетрудно испугаться. — Нет. Но, Эван, подумай, поджигать-то было зачем? Посмотри на кровать, на стол, на шторы, господи ты боже мой! Это было сделано для устрашения. Нет, они не собирались поджигать весь дом, они были более осторожны. В отчете говорится, что ничего ценного найдено не было. Конечно же, потому что ничего и не искали! Это место — золотая россыпь! Идем-ка посмотрим. И они начали рыться в обломках. Джосс поставил свой ноутбук на видеозапись и стал записывать все, уделяя особое внимание обломкам, которые были явно перевернуты или перетряхнуты. Похоже, полиция мало к чему прикасалась. Были места, где погромщики подожгли рабочие бумаги, которые потом равнодушно перевернула полиция, совершенно исключив всякую возможность для экспертов хоть что-нибудь сделать с этими обгорелыми остатками. Тут и там валялись раздавленные каблуком флэш-карты вроде тех, что вставляются в ноутбук, обломки кремния были вдавлены в ковер. Поверх обломков кое-где бросили и подожгли бумаги. Джосс покачал головой при виде всех этих разрушений, однако собрал самые большие куски флэш-карт и посмотрел на них. Они были явно разломаны, а не раздавлены. — Ти? — сказал он своему ноутбуку. — Мгм? — ответил усталый голос, как всегда, сразу же. — Помнишь, я спрашивал тебя, можно ли что-нибудь сделать со сломанной флэш-картой? — О-х-х… А я ответила, что посмотрю. И посмотрела. Все зависит от величины обломков и от того, сколько данных сохранилось в обломке. При определенных размерах подключается способность флэш-карты хранить голографическую память, в таком случае можно восстановить память всей флэш-карты. Но если этот порог не достигнут или объем памяти был слишком велик, то ничего не добьешься. А что у тебя? — Осколки и обломки. Перешлю с курьером. Если, конечно, смогу ему доверять. Не поищешь ли кого из наших на Луне, чтобы его послали сюда на денек? — Хорошо. Жужжание передачи утихло. — Найдется на кухне сумка, или мусорное ведро, или что-нибудь еще? — спросил Джосс Эвана, опускаясь на колени над другой грудой горелого мусора. — Посмотрю. Джос обходил комнату с ноутбуком, записывая, затем взял ведро, которое принес Эван, и начал осторожно собирать туда обломки модулей, стараясь по возможности не рассыпать слои. — Эй, — вдруг сказал Эван, — у тебя кровь. Джосс удивленно посмотрел на руки — он действительно порезался осколком стекла. — Эх, болван, — сказал Эван. — Дай-ка мне. Вместе они прошлись по комнате, собрав остатки флэш-карт. В прихожей Джосс постоял, осматриваясь, не нашел ничего такого, что стоило бы забрать, и тут с изумлением заметил, что кто-то пробил дырку в стене, затем затолкал туда туалетную бумагу и полотенце и поджег. — Что ты ищешь? — с добродушной насмешкой спросил Эван. — Лон порой выделывал непонятные вещи, но писать на туалетной бумаге — до такого он не доходил. Джосс покачал головой. — Посмотри-ка на эту дырку, — сказал он. — Прямой удар ногой, так? — Похоже. — Нога маленькая. И удар прошел невысоко. Эван уставился на дыру. — Ребенок? Женщина? — Возможно, ребенок. Для женской ноги маловата. Дело в том, что банды часто берут на дело детей от девяти до двенадцати лет. Они гораздо послушнее до того, как у них начинают бурлить гормоны. Эван нахмурился. — Грязное дело. Детишек впутывать… Джосс тряхнул головой. — Многие из этих детишек прекрасно понимают, на что идут, и предпочитают это тихой домашней жизни. Они получают за это куда больше денег, чем за стрижку газонов. Эван глянул через дверь на пластиковую траву. — Я сказал бы, что это невеликий труд. Они еще раз обошли жилище, высматривая, не упустили ли чего важного. Джосс стоял в дверях спальни, глядя на мешанину постельного белья, одежды и мебели. Ничего. На прикроватном столике жгли какие-то бумаги, как и в гостиной. Он осторожно взял обгорелую бумагу и положил ее в ведро. Повинуясь внезапному порыву интуиции, он схватил одну из подушек и отбросил в сторону. Пусто. Сорвал простыню с постели. Ничего. Подумал, чуть толкнул кровать. Отметины на ковре говорили о том, что ее давно не передвигали. Заглянул под кровать. Ничего — только пыль. Неудивительно — у Лона было мало времени на уборку дома. Среди пыли лежала смятая бумажка. Он достал ее и развернул. Пустая. Но на ней виднелись слабые вмятинки, как будто кто-то что-то писал на листке, лежавшем поверх этого… Он сунул листок в карман. — Что там? — послышался из соседней комнаты голос Эвана. — Возможно, ничего, — ответил он неуверенно. — Ты больше ничего ценного не нашел? — Нет. Идем. Они пошли к входной двери. Когда они вышли, Эван посмотрел на следы взлома и сказал: — Не слишком-то профессиональная работа. Мы с тобой обошлись бы кредитной карточкой. Джосс фыркнул. — Может, и того не понадобилось бы. Но вот что меня занимает — о чем нам еще наврали? — Начинаю подозревать, — сказал Эван, — что тут вообще все сплошное вранье.* * *
Они вернулись в отель, заказали самый большой запечатывающийся почтовый контейнер и осторожно уложили туда ведро вместе с содержимым, обложив ведро гостиничными полотенцами, чтобы его не слишком трясло. — У тебя будут неприятности, — предупредил Джосс, когда Эван заталкивал в контейнер последнее полотенце. — Ты меня спасешь, — сказал Эван, опуская крышку контейнера и проверяя печать. — Ты сообщник. В похищении полотенец. — Он фыркнул. — Мы оставим им в гостиничной сети послание и попросим записать на наш счет. Думаю, они будут так потрясены нашей честностью; что вообще ничего с нас не возьмут. Но это создаст нам репутацию людей честных и неподкупных. Теперь хмыкнул Джосс. Эван обиженно посмотрел на него. — Некоторые из нас, — сказал он, — воспитаны правильно. Мелочи — вещь важная. — Особенно здесь, — согласился Джосс, беря маленький адресный монитор контейнера и набирая адрес лаборатории судебной экспертизы в Море Спокойствия. — Тут действительно все прогнило. — Причем везде, — покачал головой Эван. — Мне трудно представить, что половина этих копов с их игрушечными карабинами куплены. — Он посмотрел на внутреннюю сторону запястья, где в доспех был вмонтирован хронометр. — Они могут доставить нам много неприятностей, но, честное слово, пусть только попробуют. И я сам намерен устроить им взбучку. Когда у нас встреча с представителями «БурДжона»? — В половине второго. — Хорошо. Еще есть время. Хочу пойти и взглянуть на место, где погиб Лон. Джосс сначала поднял было брови, затем кивнул: — У тебя оружие заряжено? Эван улыбнулся. Это была улыбка, совершенно отличная от его обычной ухмылки. — А твое? Джосс пожал плечами. Он относился к оружию со смешанным чувством. С одной стороны, Джосса привлекала его мощь и эффективность, с другой стороны, он считал, что в работе полицейского такое грубое оружие, как карабин, должно применяться очень редко. Но ему пришло в голову, что его мнение на этот счет вряд ли кто будет учитывать. Применение оружия — это такая вещь, о которой нужно думать в рамках закона, так их учили. — Все в порядке, — сказал он, — и запасные обоймы тоже под рукой. — Он немного помолчал, потом добавил: — Вряд ли нам следует ходить туда, где ослабление силы тяжести будет создавать нам проблемы. Эван усмехнулся и посмотрел на правое запястье, где открылось, а потом защелкнулось еще одно отверстие. — Мы мыслим одинаково, — сказал он. — Иногда мне кажется, что люди сейчас уж слишком полагаются на легкое оружие. Они забыли, каково это, когда в тебя стреляют чем-то тяжелым да еще с большой скоростью. Ну, мы напомним. Джосс глянул на Эвана, не понимая, о чем это он, затем оставил эту мысль. — Вот, — сказал он, вынимая ноутбук и вызывая схему станции. — Мы здесь. А двадцатью уровнями ниже… — Там нет островов, — проронил Эван. — И нет вида на центральные районы с нулевым тяготением. — Это все равно что обитать в жилом комплексе в тридцать этажей в высоту и в восемь миль длиной, — развил его мысль Джосс. — Окон нет, только в крайних отсеках. Однако почти все они заняты производствами, которым требуется для работы сила тяжести, близкая к единице. Например, для кое-какой гидропоники, которой нужно, чтобы корни были «тяжелыми». Но не всем, кто тут живет, есть дело до гравитации… и не многие стремятся жить на верхних уровнях. Наверху жить дорого. Те, кто живет внизу, живет там потому, что не может позволить себе ничего получше. — Ты говоришь мне, что мы едем в весьма специфический микрорайон, — сказал Эван. — Это я очень хорошо понимаю. Думаю, даже лучше, чем ты себе представляешь. — Там, куда мы идем, — продолжал Джосс, — нет жилых домов. Это гораздо глубже. Там только закрытые или заброшенные заводы. Когда местные полицейские перестали патрулировать эти уровни, предприятия перебрались в другое место или были переведены на другие станции. — Он посмотрел на свой ноутбук и сказал: — Я хочу узнать, почему эти производства так легко покинули свои цеха. Неужели здесь все так дешево? Это же совершенно невообразимо для бизнеса — так запросто бросить часть станции. Что случилось с этими людьми? Эван покачал головой. — Одному богу известно, найдем ли мы ответы на эти вопросы. Ладно, пока пойдем и зададим свои вопросы им.* * *
Джосс кое-как справился с неприятными впечатлениями от того, с чем они встретились на верхних уровнях. Возможно, он просто ожидал, что эта часть станции будет выглядеть именно так. Однако то, что они увидели внизу, было просто ужасным. Естественно, что все пришло в упадок не сразу. Семь или восемь уровней, через которые они спускались, выглядели достаточно пристойно. Но где-то на пятнадцатом уровне внезапно закончилась та ступенчатость расположения жилых кварталов, которая позволяла хотя бы изредка видеть звездное небо. Еще несколько уровней все было более-менее, но в то же самое время нарастало ощущение тревоги. Уже не было домов, окруженных стенами, двери все больше теснились друг к другу, а значит, квартирки за ними были куда меньше, чем на верхних уровнях. На стенах все чаще стали попадаться значки различных банд, намалеванные или выцарапанные на стенах, вырезанные на полу и потолке. По мере спуска они встречали все меньше и меньше людей. А у немногих, попадавшихся навстречу, был вороватый или беспокойный вид, чего Джосс не замечал на лицах тех, кто жил на верхних уровнях. Чем дальше они спускались, тем меньше становилось эскалаторов и тротуаров, но и эти немногие чаще всего не работали. Из них варварски вырвали контрольные панели либо забили в механизм какие-то ошметки, а в одном случае эскалатор был просто разворочен взрывом. Эван смотрел на все это с каким-то извращенным восхищением. — Талантливый любитель, — прокомментировал он. — Его талант весьма пригодился бы в армии. Джосс брезгливо посмотрел на развороченную часть эскалатора, которую им пришлось обойти. — Их бы силы да в мирных целях, так? Эван чуть нахмурился. — А ты сам? Как бы ты жил в таких трущобах? Надо же давать выход гневу, и у кого-то внизу ведь хватило и изобретательности и осторожности соорудить такую бомбу. Кто-то потратил на это свои деньги, которые мог бы пустить на пиво. Или на хлеб. Однако показал остальным, сколько тут, внизу, накопилось гнева. — Думаю, — сказал Джосс, — что если ты любишь взрывать, так лучше сделать это профессией, получать за это деньги и награды, как в Патруле или армии. Но, с другой стороны, ребята из банд как раз этим и занимаются. Кто-то платит им и награждает за взрывы. Хотя и не тот, кому следовало бы. — Это по нашему мнению, — ответил Эван. — Но, как мне кажется, оно их не слишком заботит. Они все спускались и спускались по лестницам, полуразбитым эскалаторам, которые сейчас мало чем отличались от лестниц, пару раз по приставным лестницам через служебные люки, там, где обычные лестницы были завалены мусором, обгорелой мебелью, представляя собой стихийные, но достаточно прочные баррикады. Некоторые лестницы были перегорожены коряво приваренными стальными брусьями, так что приходилось искать обходные пути. Но все пути вели вниз. — Facilis decensus Averni, — проговорил Эван, — sed revocare gradum superasque evadere ad auras, Hoc opus, hic labor est… — Что? Эван с некоторым удивлением посмотрел на него. — Ты что, нигде не учился, парень? — Потом усмехнулся. — Или я могу темнить не хуже тебя, когда мне этого хочется? — Это меня бы не удивило. Что это значит? — Путь вниз легок, — ответил Эван. — А вверх подняться трудно. — Я счастлив, что ты мне это поведал, — ответил Джосс. Они продолжали спускаться. Жилых помещений тут уже не было или, по крайней мере, не было строений, для этого предназначенных. Кругом находились производственные помещения, несколько мрачных фабрик, забранных укрепленными панелями и скалящихся развороченными системами сигнализации. Все панели были размалеваны, выщерблены, выжжены лучевиками, наполовину ободраны. Другие фабрики были давным-давно закрыты, разграблены и переделаны под жилье бомжами. Снаружи они были укреплены уродливыми сооружениями вроде каких-то острых кольев или самодельной (а может быть, где-то украденной) колючей проволоки. Перед некоторыми дверьми тоже была натянута проволока, в дверях или рядом с ними были спрятаны самострелы, что напоминало Джоссу грубые ловушки, изобретенные террористами во времена древних лесных войн на Земле. Там, где не было дверей, тянулись длинные полутемные туннели длиной футов этак в четыреста. Попадались глухие ниши, которые некогда были дверными проемами, но теперь были заделаны. Свет был слабый, и чем дальше, тем тусклее он становился. Световые элементы и платы давно разворовали, те, которые невозможно было украсть, разбили — скорее всего просто со злости. — Прямо военная зона, — пробормотал Джосс, потрясенный ужасающей разрухой. — Так оно и есть, — ответил Эван. — Припомни, сколько народу мы видели за последние двадцать минут? «Ни одного», — подумал Джосс. — Но мы же слышали их… Это было так — повсюду шорох, шепот, звук внезапного падения там, где падать вроде бы нечему. — С каждой минутой, — спокойно произнес Эван, оглядываясь по сторонам, — становится все очевиднее, что вот-вот что-то случится. «Изумительно», — подумал Джосс, подавляя желание почесать спину. Ощущение зуда возникало у него всегда, когда кто-то исподтишка наблюдал за ним. Он погладил свой «ремингтон», однако большего себе пока не позволил. «Незачем провоцировать что бы то ни было. Но будь у меня хоть что-то на голове, я бы чувствовал себя куда лучше». Пуля свистнула прямо у него над ухом и врезалась в противоположную стену — не слишком сильно, но Джоссу хватило и этого. Судя по звуку, это было не очень скорострельное оружие и стреляли совсем рядом. «Хорошо бы шлем», — подумал Джосс, затем обернулся, чтобы найти место, откуда стреляли. Кто бы то ни был, он хорошо спрятался. В такой помойке это нетрудно. Он пригнулся. Эван уже стоял на колене, пригнувшись, и осматривался. Ничего… — Что ты… — начал было он говорить Эвану, но увидел ничего не выражающее блестящее серое забрало, отворачивающееся от него. — Три целых четыре десятых метра отсюда, — ответил Эван. — За углом. Я вижу его тепловой контур. — Ага, — ответил Джосс. Эван поднял руку, словно показывая направление, и из-под руки плюнуло пламенем. В трех метрах от них в стене образовалось аккуратное дымящееся отверстие. «Четыре десятых», — повторил про себя Джосс, когда установилась тишина. Только мягкий удар, как будто кто-то упал. Джосс вгляделся в полумрак и прислушался. Послышался тихий шорох. — Насколько я понимаю, этот тип не уходит, — прошептал он. — Конечно, — ответил Эван, слегка шевельнувшись, — они хотят удостовериться, что это не случайность. Тут их еще парочка. Хочешь еще одного? — Не особенно, — признался Джосс. — Но увижу — пристрелю. — Чего уж тут видеть. Слева от тебя, чуть вниз. Джосс выхватил «ремингтон», прицелился. У него тоже был тепловой прицел, но в здешних условиях он не слишком успешно работал. Обшивка стен была хорошим теплоизолятором, контур тела размывался, и прицеливаться было сложно, фотодиоды показывали только какое-то пятно. — Нет, — сказал Эван. — Еще чуть левее. Вот так. Чуть выше. Ставь на полную мощность, а то тут панель укрепленная. Джосс выстрелил. Послышался вопль, звук падения. — Неплохо, — прокомментировал Эван. — Это два из четверых. Один, возможно, выживет и предупредит своих приятелей. Еще один наверняка уж это сделает. — Они не поймут, как был застрелен последний, ведь у меня нет даже скафандра… Когда Эван ответил, Джосс был уверен, что в голосе его звучит та самая ухмылка: — Значит, неплохо иметь на себе хотя бы немного защиты, а? Ладно. Теперь моя очередь. Джосс смотрел, как Эван очень медленно выпрямляется. В дымной тишине жужжание систем обеспечения казалось невыносимо громким. В этом полумраке его напарник казался невероятно высоким. Эван сделал несколько шагов вперед, остановился — ради эффекта? Затем он вытянул руку и просто погрузил ее в стену до самого плеча. Постоял немного в неподвижности, потянул. Панель затрещала, выгнулась и подалась, а за ней вывалился человек, которого Эван держал за плечо. Это была молодая женщина в рваном облегающем костюме с разноцветными тряпочками, обвязанными вокруг рук и ног. Она была грязной, от нее воняло, сальные светлые волосы были заплетены в косу и подвязаны на затылке кожаным шнурком. Ее острое юное личико было искажено оскалом страха, боли и вызова, но, когда она подняла глаза на безликую серую маску, склонившуюся над ней, увидела дымящееся дуло под мышкой, на лице ее остался только страх. — Один мертв, тот, у кого был «хеклер и кох», — как бы продолжая разговор, произнес Эван. — Не стоит тебе возвращаться за ним — мой напарник всадил ему заряд прямо в жирную рожу. Другой, возможно, и выживет, но его правой руке каюк. Так, а что сделать с тобой? Он слегка встряхнул ее, добродушно, как терьер трясет крысу, которая уже не может убежать. На лице ее нарисовался такой ужас, что Джосс и представить себе не мог, затем он сменился яростью. — Я тебе хрен откушу, если ты ко мне сунешься! — завизжала она, размахивая руками и выискивая хоть какое-нибудь местечко на теле Эвана, куда можно было бы стукнуть и не удариться самой. Бесполезно, хотя Эван и чуть ослабил хватку. — Слишком много о себе воображаешь, — наконец заявил он. — Я бы не глянул на тебя, если б ты была даже десятью годами старше, отмылась как следует да еще заодно прикупила себе мозги. Забирай свою задницу и скажи своим хозяевам, что у нас с напарником тут дело. Будут вмешиваться — подохнут. Никаких переговоров, никакой пощады, если начнут стрелять. Просто поджарятся, как бекон. Если кто захочет их потом сожрать — будьте любезны. Теперь подбери сопли и вали отсюда. А свой лифчик отнеси туда, где ты его сперла, — он тебе еще не скоро понадобится. — С этими словами он отшвырнул девицу на треть туннеля так, что она потом еще метров пять-десять проехала на пятой точке. Она поднялась на ноги, повернулась к ним лицом и несколько метров пятилась по туннелю на четвереньках. Эван стоял, скрестив руки, и смотрел на нее. Джосс задумчиво покачивал в руке «ремингтон». Девушка нырнула за угол и исчезла. Бросив «ремингтон» в кобуру, Джосс глянул на Эвана. — Ты умеешь обращаться с женщинами, — в восхищении произнес он. — Да ладно, — буркнул Эван, — спиши это на мою загубленную юность. Но от нашей встречи грядущие события будут куда интереснее. Ну, куда дальше? — Еще два туннеля вниз, — ответил Джосс, — и мы на месте. Они снова отправились в путь. — А покойник, — сказал Джосс, — это я его убил? — Мне показалось, что стоило… — сказал Эван чуть потише. — В конце концов, у тебя нет сьюта… А еще мне показалось, что следует дать им понять, кто из нас двоих послабее. Джосс рассмеялся. — Снова поиграем в хорошего копа — плохого копа? — Ничего-ничего, особенно если принять во внимание, что их тут чуточку больше, чем нас. Мы должны воспользоваться всеми нашими преимуществами… Они повернули за угол, осмотрели лежавший перед ними туннель. В конце послышался шорох — кто-то поспешно и запоздало убирался подальше от них. — Вести распространяются быстро, — заметил Джосс. — Другая группа будет просто наблюдать за нами. Эван немного постоял, затем сказал: — Их человек пять. Я вижу, где они были. Тепловой след немного размыт, но вряд ли его могли оставить более пяти человек. И при себе у них не было ничего особенно горячего, с чем мы не могли бы справиться. По крайней мере, я не вижу. Сколько нам еще идти? — Метров сорок по туннелю, затем снова за угол. — Хорошо. Они неторопливо двинулись дальше, глядя по сторонам на знаки банд. Один и тот же повторялся постоянно — нечто вроде спирали, перечеркнутой зигзагом. Через сто метров был последний поворот. За ним лежал короткий коридор, заканчивавшийся тупиком, и панели с одной стороны его были обожжены. На одной из них были выжжены слова: «Тут дохнут копы», а под ней та же спираль и зигзаг. Кровавые пятна на стенах и полу были тщательно обведены краской, чтобы ни у кого не возникало сомнений. Джосс постоял немного. — Ладно, — сказал он. — Итак? — С каждым нужно разговаривать на его языке, — спокойно ответил Эван, оторвал панель от стены, сломал о колено пополам, затем еще раз пополам, а остальное искрошил руками, как крекеры. Джосс кивнул, достал «ремингтон», дал полную мощность и поджег обломки. Те вспыхнули мгновенно — «ремингтон», поставленный на полную мощность, запросто прожигал сталь, хотя это требовало частой перезарядки. Они стояли и глядели на горящую панель, несмотря на едкий дым, который весьма досаждал Джоссу, но он скорее умер бы, нежели показал это. — Итак, мы сделали первое заявление, — изрек Эван. — Ну, пошли. — И, взглянув на спираль с зигзагом, он поднял руку и небрежно перечеркнул ее крест-накрест лазерным лучом. — Мы еще вернемся, — сказал он. Они повернули прочь и начали долгий подъем назад.* * *
— Вы опоздали, — заявила секретарша в офисе «БурДжона». — Ну, так занялись бы другими делами, — спокойно возразил Эван. Она уставилась на него. — У нас свои дела, — так же спокойно добавил Джосс. — К несчастью, наши дела не из тех, которые можно улаживать из офиса, не замарав ручек. — Он чуть улыбнулся, ясно показывая: мы-то знаем, кто занимается настоящим делом. Это уже помогало ему раза два. — Мистер Онага ждет нас? — Д-да, — пробормотала секретарша, глядя на шлем Эвана. Забрало было опущено, и на нее бесстрастно взирала безликая маска. — Входите. Офис местного председателя процветающей фирмы «БурДжон» был роскошен, как Джосс и ожидал. Но он не ожидал, что за столом окажется помятый человечек в облегающем комбинезоне, напыленном на его тело, судя по виду, чуть ли не в прошлом веке, еще до того, как эта технология достигла совершенства, так что вид у председателя был по меньшей мере непрезентабельный. Да и стиль был какой-то древний, с этими скучными полосками «цвета крови», но Джосса сейчас сильнее занимала мысль о том, что некоторым лучше бы вообще не носить облегающих комбинезонов, даже если профессия и требует от них одеваться стильно. Мистеру Онаге следовало бь сбросить килограммов этак тридцать веса, если ему не наплевать на свое здоровье. «С другой стороны, — подумал Джосс, — всегда есть люди, которые предпочитают жить в условиях низкой гравитации, чтобы оставаться толстыми и ничего не предпринимать против этого… по крайней мере, в течение многих лет после того, как им приходилось бороться с весом в условиях нормального тяготения, чтобы не умереть от сердечного приступа». — Садитесь, — сказал пухленький Онага, и они опустились в столь же пухлые кресла, приготовленные для них у стола. Ну, здесь стол завален работой, отметил Джосс. Флэш-карты, дискеты, распечатки, некоторые распечатки и флэш-карты скреплены друг с другом. Часть распечаток были рекламными: на гладкой бумаге, яркие, светящиеся — шедевр рекламной съемки. Онага что-то набирал на клавиатуре лежавшего на его коленях ноутбука — не потому, что так ему было удобнее, а просто не мог дотянуться до стола. Эван посмотрел на Джосса, и забрало шлема поднялось со слабым шипением гидравлики. Джосс не слишком еще научился читать по лицу Эвана, но сейчас ему показалось, что тот смотрит на Онагу с тщательно сдерживаемым насмешливым неодобрением. Джосс сделал напарнику знак бровями и сел в кресло, тут же усомнившись в том, что это была хорошая идея. Кресло было из тех, что оборудовано сенсорами, которые считают пульс и снимают энцефалограммы в любой точке контакта с кожей и передают успокаивающие импульсы и вибрации на любой законно допустимой частоте. «Ладно, попробуем, — подумал Джосс. — Если оно поможет мне расслабиться после всего этого, то ради бога». Наконец Онага закончил работу и посмотрел на них. На лице его возникло то самое страдальческое выражение, которое Джосс видел на лицах перегруженных работой людей. Его седые волосы тоже выбивались из общепринятого стиля, поскольку каждый мог позволить себе пройти курс омоложения фолликул. Глаза его почти тонули в морщинках — просто удивительно для азиата. Старый, усталый, измученный человек — говорил весь его облик. Очень усталый — говорили глаза. — Как я понимаю, вы прочли отчеты, из-за которых ваш сослуживец сюда прибыл, — сказал он. Джосс кивнул. — Прочли что смогли. Некоторые из них написаны на таком химическом жаргоне… — он не упомянул, что для него это не составляло труда. — Остальные… что же, если говорить прямо, они мало чем могут помочь в решении вашей основной проблемы, касающейся утечки в коммуникационной сети. То, что могло бы нам пригодиться — касательно наркотиков и их употребления, — помечено грифом «секретно» и изъято из дела. Онага посмотрел на Джосса с большим подозрением. — Офицер, я боюсь, что вы не понимаете суть проблемы. Вся беда в том, что эта информация вообще была рассекречена. Наши юристы сказали, что вряд ли эта информация поможет вам в вашем расследовании.. — Ну, это меня не удивляет, — ответил Джосс, — но, надеюсь, они сказали вам, что мы имеем полномочия получить эту информацию немедленно, минуя юрисдикцию местных законодательных органов? Я очень не люблю к этому прибегать, особенно когда в этом нет необходимости — ведь мы разумные люди, не так ли? Джосс впился взглядом в глаза старика. Даже компания ранга «БурДжон» со всеми ее связями не захочет ссориться с местными властями, выдвигая жалобу против прерогатив Солнечного патруля. Прерогативы все равно будут подтверждены, суд обозлится на пустую трату времени, в прессе начнется шумиха, и когда «БурДжон» в следующий раз будет втянута в судебное разбирательство, скажем, с неудачливым потребителем, то результаты могут оказаться не в пользу компании. Джосс видел, что Онага все это понимает. Огоньки гнева и негодования в его глазах потускнели, хотя все еще были заметны. — Ну, хорошо, — проронил Онага. — Полагаю, что понимаю вас. Но вы тоже должны понять меня. Если я выдам вам эту информацию, она не должна уйти дальше вас двоих, пока расследование не закончится. Наши коммуникации здесь до сих пор под сомнением, так что самые важные материалы мы теперь вообще пересылаем на Землю с курьером. Джосс с Эваном кивнули. Онага с тяжелым вздохом повернулся к терминалу, очистил экран и вызвал другие данные. Подождал, пока они появились на экране, поморщился, словно бы во всем была виновата электроника, ткнул в клавиатуру, и на стол беззвучно скользнули две распечатки. Он протянул их Эвану и Джоссу. Эван посмотрел на свою с обычным тупым выражением. Джосс слегка улыбнулся и просмотрел свою распечатку. Это была более полная версия первоначального отчета, с химическими названиями и молекулярными структурами упомянутых в отчете химикатов. Некоторые термины Джосс просто не понимал, но краткое описание каждого многое объясняло — на «химическом жаргоне». Одно из соединений оказалось вакциной, описание ее было невероятно запутанным, и Джосс решил, что она наверняка предназначена для лечения обычной простуды. Другие описания были намного яснее — в частности то, в котором шла речь о совершенно новом антибиотике. Для области, в которой чуть ли не каждый день заново открывают пенициллин, это было действительно событием. В третьем документе описывался стимулятор восстановления костного мозга, заметно сокращающий время регенерации. Конечно, все это было очень интересно, но кража любой из этих формул не стоила затраченных кем-то усилий. Разве что антибиотик. Но он только-только проходил стадию практического испытания, так что ни одна уважающая себя компания не станет заниматься похищением его формулы прямо сейчас. «Куда разумнее подождать, пока разработчики потратят деньги на испытания и выяснят, на самом ли деле вещество действует. В конце концов, средства от насморка производят уже четыре сотни лет…» Однако среди описаний одно все же привлекло внимание Джосса, едва он его увидел, и заставило вернуться к нему позднее. В молекулярной структуре этого лекарства было что-то не так. Там имелись гидроксильные кольца, которые никто не мог бы пришить, как ни кромсай связи, и другие странности. Джосс некоторое время рассматривал структуру, затем покачал головой и обратился к описанию. Оно было еще более запутанным, чем описание антибиотика. Джосс и не думал, что такое возможно. — А что это за «вещество8188»? — спросил он. — Да? — уставился на него Онага, и на сей раз в его глазах стоял откровенный панический ужас. «Надо же, когда его испугаешь, он выглядит моложе», — подумал Джосс. — Где настоящая структура? — спросил он. Онага продолжал пялиться на него. Джосс ответил ему тем же, но с оттенком легкого раздражения. — Мистер Онага, — сказал он. — Космическая полиция, как правило, посылает на расследование специалистов. Мне очень не хотелось бы вас арестовывать за попытку обмануть офицера Солнечного патруля, находившегося при исполнении обязанностей. Онага даже посерел и снова забарабанил по клавиатуре. — Я не хотел вас оскорбить, офицер, — торопливо проговорил он, продолжая работать с клавиатурой, — но вы же понимаете, какая это важная информация, речь идет о миллионах и миллионах кредитов… Джосс молча посмотрел на него. Ничего, пусть попотеет. Попытка обмануть офицера из Солнечного патруля грозила тюрьмой всей компании, если случай будет сочтен достаточно серьезным… и офицер будет первым судьей. На стол скользнула очередная распечатка, и Онага трясущимися руками протянул ее Джоссу. Джосс кивнул, улыбнулся — снова рассчитанной легкой улыбкой — и стал читать подлинное описание. На сей раз структура молекулы выглядела нормальной. Не особенно сложная, так какого же черта?.. Он посмотрел на химическое название — настоящее название, мысленно разложил молекулу на составляющие, составил свой образ молекулы и прикинул, каким образом она взаимодействует с кожей, поскольку это тоже было важно. Потом спросил: — Я хотел бы узнать — это препарат кожи? Онага кивнул уже спокойнее, но вид у него был по-прежнему мрачный. — А этот коллагеново-протеиновый комплекс, — Джосс постучал пальцем по распечатке, — это же фракция, извлеченная из живого организма, так? Что-то типа плаценты? — Свиная, — почти прошептал Онага. Джосс кивнул и глубоко вздохнул. — Крем от морщин, — сказал он наконец. — Или, скорее, его активный ингредиент. Эван внимательно посмотрел на него, затем снова на Онагу. Джосс в первый момент этого не заметил. — Итак, у нас остается два варианта, — сказал он. — Простите, если снова буду откровенен, но я не хочу тратить ни ваше, ни мое время. Это соединение в первой распечатке назвалось побочным продуктом, который должен производиться на орбите. Это, несомненно, должно поднимать цену крема на Земле. Все прекрасно и замечательно. Но во второй распечатке говорится, что активный компонент крема делается из плаценты свиньи. Стало быть, на Фридоме разводят свиней для удовлетворения требований Закона об описании товаров? Или нет? Он на мгновение оторвал взгляд от описания и посмотрел на Онагу, но тот трясся так, что ничего не мог ответить. — В любом случае, — продолжал Джосс, — во втором описании, — я надеюсь, что оно настоящее, — вроде бы говорится, что данное вещество на определенное время сокращает морщины. А результаты долговременного исследования по подкожному впрыскиванию препарата тоже выглядят неплохо, если данные верны. Если дело в этом, то я не сомневаюсь, что это вещество вы передадите вашему косметическому отделению, или продадите посреднику, или другой земной косметической компании по весьма высокой цене. Так что об этом более нет нужды говорить. Теперь другой вариант, — сказал Джосс. — А состоит он в том, что первое описание, а возможно, и оба, является преднамеренной дезинформацией, которая распространяется вами для того, чтобы сбить с толку промышленных шпионов. Мистер Онага, я прихожу к выводу, что ваши представители обратились в Космическую полицию для того, чтобы сделать вид, будто бы вы действительно встревожены настоящей утечкой информации. Невзирая на положительный эффект, который это произведет на ваших конкурентов, трата впустую времени полиции едва ли будет первым пунктом в списке обвинений, которое будет предъявлено вашей компании по этому делу. Я предлагаю вам бросить эту игру. Онага так отчаянно замотал головой, что волосы его выбились из-под придерживавшей их повязки и захлопали, как флаг на ветру. Джосс едва удержался от смеха — это нарушило бы благотворную атмосферу беседы. — Джентльмены, джентльмены, — затараторил Онага. «Ага, — подумал Джосс, — он в отчаянии, он уже не считает нас простыми копами». — Вы ничего не поняли. Косметическое отделение «БурДжона» содержит все остальные — мы не получаем и половины этого от наших фундаментальных исследований… — Восемь и восемь десятых миллиарда кредитов против одиннадцати и пяти десятых миллиона за лекарства в прошлом году, — сказал Джосс, — но кто считает? Онага глотнул воздуха и продолжал: — Продукт вроде этого может существенно расширить эти рамки, более чем существенно… — Конечно, — согласился Джосс. «Стало быть, компания ищет что-нибудь, способное принести прибыль. Этот крем против морщин должен перевернуть весь рынок с ног на голову. Но тот, кто продает этот крем, захочет узнать, каким образом его сварганили, а это уже секретная информация». — Хорошо, — сказал он, помолчав. Задумался, пока Онага пытался привести в порядок себя и свою прическу. — Я жду от вас подлинной информации, и немедленно. Мы живем в «Хилтоне». Кроме того, я хочу узнать побольше о том, как вы передаете информацию на Землю. Онага кивнул. — Обычно все проходит через главную станцию связи Фридома, — ответил он, — за исключением самых важных материалов, которые, как я уже говорил, мы отсылаем с курьером. Наши связисты просто передают информацию в главный офис через порт в станционной сети. — Насколько я понимаю, вы предпринимаете обычные меры предосторожности, — сказал Джосс. — Часто меняете шифры, разные люди пользуются разными кодами… — Конечно. — Как вводятся новые коды? — Через станционные коммы. Кроме редких случаев. Наша охрана предложила нам передавать шифрованные материалы с курьером, пока не будет обнаружен канал утечки. — Весьма разумно, — сказал Джосс. — Кто является шефом вашего комма? — Тревор Литовински. Я предупрежу его, что вы нанесете ему визит. «Ты очень хочешь поскорее от нас избавиться, разве не так? — подумал Джосс. — Ничего, уже скоро». — Он давно у вас работает? — Два года. — Ясно. После полудня мы к нему зайдем. Благодарю вас за содействие, сэр. Надеюсь, мы вскоре сможем представить вам кое-какие результаты. Они попрощались и пошли обратно через весь офис. Доспехи Эвана, как всегда, привлекали внимание, но сейчас Джосс почти не замечал этого. Когда они уже довольно далеко отошли от здания «БурДжона» и оказались под платанами, качавшимися под искусственным ветром, Эван тихонько сказал: — Крем от морщин! — Да, — ответил Джосс. — Именно из-за этого Лон сюда и прилетел. — И из-за этого погиб… — Возможно. Но я пока не могу сделать окончательного вывода. Что скрывается в этой формуле, если она заставила его отправиться на нижние уровни? Эван помрачнел как туча. — Не знаю. Но хочу понять. Я еще спущусь туда попозже. Ну, не совсем туда, не так глубоко, думаю. Повыше, где банды более сговорчивы. — Или где их легче купить? — Да. Взятка — хорошее средство, и мы имеем право его использовать. И я им воспользуюсь. Пойдешь со мной? Джосс тихонько вздохнул, глядя на небольшой пруд, мимо которого они сейчас шли. Среди зеленых водорослей сновали маленькие рыбки. — Да. Но на сей раз я надену защиту. — Может, будет лучше, если ты этого не сделаешь. Последний раз ты себе заработал некоторую репутацию, слухи уже пошли, я уверен. — Ага, а в следующий раз у меня будет репутация мертвого копа, — состроил кислую мину Джосс. Однако в словах Эвана был смысл. — Ладно, подумаю. Эван кивнул, затем сказал: — Это было здорово — твой трюк с бумагами. Должен признаться, что для меня все это звучало как полнейшая абракадабра. — Это моя специальность. Ничего особенного. Но — крем от морщин? Эван покачал головой. — Если Лон погиб из-за этого, — сказал он, — то я суну этого Онагу башкой в чан с этим самым кремом и продержу там до тех пор, пока пузыри не прекратятся. — Мы сделаем это вдвоем, напарник, — пообещал Джосс. — Ну, пойдем пообедаем? А затем в отдел коммов. — Да, мужчинам надо есть, — согласился Эван. — Я хотел кое о чем тебя спросить, — проронил Джосс. — Когда ты подолгу торчишь в своем доспехе и тебе вдруг приспичит… — Ради всего святого, только не перед едой! — взмолился Эван.* * *
Шеф отдела связи «БурДжона» оказался для них настоящим сюрпризом. Тревор Литовински был чрезвычайно интеллигентным, очень умным, вежливым человеком и искренне пошел им навстречу. А еще ему было шестнадцать лет. Это был приятный компанейский парень, бритый наголо, как было в моде несколько лет назад, в модной мешковатой одежде выросшего на Земле человека, считавшего непристойной любую одежду, которая демонстрирует твою настоящую фигуру. — А у них не было другого выбора, кроме как взять меня на работу, — весело сказал он, когда секретарь провел их в его кабинет. Здесь все было полно веселого шума, что вызвало восхищение даже у Джосса. Пришлось обследовать несколько кресел на предмет пригодности для сидения, прежде чем нашлась пара таких, которые можно было безбоязненно освободить без того, чтобы полностью нарушить систему хранения документов, нагроможденных на них слоем в три фута. — Мой папаша работал с коммами до самого ухода на пенсию года два назад, — сказал Тревор. — Я вырос в доме, забитом терминалами, которые были связаны с Главной Системой. Папа предпочитал по возможности работать дома, понимаете ли. Когда он постарел, он стал специалистом по разрешению проблем. Он приходил в офис только тогда, когда без него не могли справиться или когда надо было кому-то надавать лично. — Тревор фыркнул. — Но дома папа встроил себе всевозможные «черные ходы» в программное обеспечение доступа, так что ему не приходилось иметь дела с протоколами защиты и идентификации. Потом уже никто не мог сказать, откуда он на самом деле подключается к связи — из офиса или из туалета. — У вашего отца был терминал в клозете? — изумился Эван. Тревор пожал плечами. — Он говорил, что там ему лучше всего работается. — Говорил? — спросил Джосс. — Да нет, он жив-здоров, — ответил Тревор. — Он уехал на Парадиз. Наверное, я скоро тоже туда уеду. Джосс еле удержался от того, чтобы присвистнуть. На Парадиз Л5 не уедешь, если у тебя нет увесистой мошны. И то, что этот шестнадцатилетний юнец думает о переезде туда, даже не достигнув совершеннолетия, свидетельствует о высоких заработках, которые платит «БурДжон» людям на таком посту. Это также дает возможность предположить, что они ради денег украдут информацию откуда угодно. Но могут быть и другие причины… — Короче, — сказал Тревор, — когда мне стукнуло двенадцать, я уже знал об этой системе больше, чем те, кто ею пользовались и получали деньги за работу в ней. Я устроил себе кучу лазеек и так пошарил в системе, даже в ее секретных частях, что они решили взять меня на работу, прежде чем это сделает кто-то другой. — Он усмехнулся. — И это тоже хорошо. Я внес в систему ряд усовершенствований, которые они не разгадали бы и за несколько лет. — Очень патриотично с вашей стороны, — сказал Эван. Тревор услышал холодные нотки в его голосе и рассмеялся. — Да я никогда никому не сделал бы ничего плохого. Это просто разбило бы сердце моего папы. Нет, я честный работник. По большей части. — Он снова усмехнулся. — И я действительно значительно улучшил их систему, особенно алгоритмы передачи. Это за первый год сэкономило им три четверти миллиона. Они были потрясены. — Вот о протоколах передачи мы как раз и пришли с вами поговорить, — сказал Джосс. — Если бы вы намеревались похищать информацию и передавать ее через коммы Фридома, то как бы вы это сделали? — Ой, да такое все делают, — ответил Тревор, задумчиво откидываясь на спинку кресла. — Тут куча способов. — Все? — Уверен. Я же говорил вашему приятелю, что… — он осекся, — простите, я совсем забыл. Я хотел сказать вам, что мне очень жаль. Он был приятным парнем. — Да, — проронил Эван. — Нам бы хотелось услышать то, что вы ему говорили. От холода, звучавшего в голосе Эвана, у Тревора малость поубавилось веселости. — Да ничего такого, за что можно было бы убить. Я провел его в отдел связи, так же, как проведу и вас. Познакомил с Джорджем Алессандро — он координатор коммов Фридома, — и после я его больше не видел. Мне было тяжело узнать, что его убили. — Нам тоже, — сказал Джосс, задумавшись на мгновение. — Вы говорите, что все воруют информацию… — Пытаются, — поправил Тревор. Самоуверенность отчасти вернулась к нему. — Одной из причин, почему меня взяли на эту работу, была необходимость отлова тех других, кто это делает. — Других… — Послушайте, — сказал Тревор. — У меня на Земле девушка. Знаете, сколько стоит позвонить отсюда в Де Муайен? Нет, у вас связь бесплатная. Ладно, я скажу вам, что отдел коммов Фридома весьма серьезно борется за свое положение монополиста в этом деле. Конечно, львиная часть доходов станции идет именно отсюда. Надо быть просто идиотом, чтобы не попытаться разок позвонить на халяву, если есть возможность. — И многие на станции знают, как это можно сделать? — спросил Эван. — Вы просто обалдеете. Большинство служащих умеют это. Именно потому почти всем, кто работает в системе связи Фридома, предоставляется свободный доступ, чтобы не было соблазна. Психологи в бухгалтерии говорят, что если нет нужды что-то красть, то красть и не будут. — Тревор снова усмехнулся. — Похоже, я их понимаю. Короче, есть много способов добыть информацию, особенно из телефонных разговоров. Звонки с чужих номеров, несуществующие номера — этого полным-полно. Многие из нас знают, как добраться до списка несуществующих номеров и как создать новые. А передавать данные еще проще. Существует столько способов прицепить хвост к информационному пакету, что просто ошалеть можно. Я занимаюсь разработкой методов пресечения новых вариантов. На самом деле мне платят за то, что я как раз изобретаю способы обмана системы, чтобы потом с ними бороться. Эван исподлобья посмотрел на него. — Такое заявление, — сказал он, — делает вас первым подозреваемым. Тревор грустно улыбнулся. — Так сказал и ваш друг. Возможностей-то у меня до кучи. Больше, чем у любого на станции, кроме разве что Джорджа. Мало того, тут работают главы коммов других больших компаний. Но найдите мотивацию. У меня ее нет. Так же вам придется исключить всех, чей род работы откровенно указывает на то, что они знают, как вытворять такие штучки, — если не считать тех, кто случайно узнал, как это делается, но чье положение не позволяет заподозрить их в том, что они такое умеют. Джосс немного подумал. — Давайте пока забудем об этом, — сказал он. — Расскажите лучше, как, например, идет отсюда телефонный звонок на Землю. — Да это не слишком отличается от наземной системы связи, — сказал Тревор. — Берете трубку и набираете код. Местная АТС устанавливает код вызывающего абонента, смотрит на код назначения и устанавливает тариф. Затем посылает вызов — на этой стадии он пока в состоянии запроса — главной системе коммутации Фридома. Она проверяет право вызывающего абонента на данный звонок и тариф. Сохраняет информацию об осуществлении связи, затем в виде пакета аналогово-цифровых данных передает ее с главной системы коммутации на одну из трех тарелок-передатчиков на внешней поверхности станции, в зависимости от того, который сейчас лучше сориентирован на земные спутники связи. Тарелки сами по себе «умные» — они выбирают ту частоту передачи и ищут тот спутник из пятнадцати-двадцати доступных в данный момент, сигнал на который будет наиболее сильным и передача наиболее короткой. Затем пакет информации передается на спутник, который уже направляет его в подходящий центр связи на Земле, а потом уже в местную телефонную компанию и так далее. Этот процесс повторяется шестьдесят раз в секунду, пока не устанавливается связь. Затем пакет возвращается обратно, подтверждая установление связи, и после этого каждый передаваемый пакет информации идет с номером, показывающим, сколько стоит звонок, и так далее. Джосс выпрямился и задумался. — Значит, есть несколько различных пунктов, где можно прицепить дополнительную информацию, если это кому-то понадобится. Тревор рассмеялся. — Несколько? Да их сотни! Я выдал вам упрощенную версию. Курс, который я читаю для промежуточного звена служащих коммов, занимает четыре недели. Любой пакет речевой информации имеет десятки, даже сотни полей с расчетной информацией, информацией о силе сигнала, изменении адреса, навигационные данные для спутников, данные о компьютерах, в которые были посланы копии, и так далее. Пакеты данных имеют гораздо больше полей, поскольку они уже сжаты, когда приходят на центральный пункт передачи, и могут содержать больше информации в сообщении такого же размера. Данные адреса тех, кто посылает пакет или файл, или исходящего компьютера, сети, в которую он входит, адрес компьютера передачи данных Фридома, адрес компьютера назначения, системы этого компьютера, адрес пользователя, ID номер, как вы его называете… — Тревор помахал рукой в воздухе. — И еще целая куча всякого такого. Информация может быть добавлена к любому из этих полей. — Замечательно, — еле слышно пробормотал Джосс. — Ага, — ответил Тревор, покачиваясь в кресле, — но, видите ли, всегда остается след. Вы не можете манипулировать с размером пакета, не оставляя следов. Первоначальное число битов информации в пакете будет отличаться от получаемого на выходе после того, как с пакетом произведут махинации. Конечно, существуют способы скрыть эти следы, но иногда мошенник забывает сделать так, чтобы изменения казались вызванными естественными причинами. И в каждой передаче очень много пакетов, которые нужно изменить, даже такие, которые занимают всего несколько секунд. Существует столько же способов провалить фальсификацию данных, сколько ее совершить. Даже больше. — Но если кто-то найдет новый способ, — сказал Эван, — то вам придется точно знать, где искать, чтобы схватить жулика за руку. Тревор чуть покачал головой. — Необязательно. Зависит от типа фальсифицированных данных. Если передавалась речевая информация, это весьма упрощает дело. — Похоже, что в нашем случае была не речевая информация, — сказал Джосс. — Незаконная передача документов и файлов. — Графических? — спросил Тревор. — Да. — Это чуть легче отследить, — сказал Тревор. — Даже сейчас графические файлы передаются медленнее, чем прочие. Существует еще проблема шумов, особенно сейчас, во время солнечной бури. Он снова откинулся на спинку кресла и пощелкал ногтем по зубам. — Вот что, — заявил он наконец. — Если бы у вас был образец той самой краденой информации, не слишком важной, чтобы ее можно было выдать мне, я сказал бы вам, каким путем ее лучше всего передать. Сейчас это самое большее, что я могу для вас сделать, пока вы не дадите мне более четких указаний. — Думаю, нам некоторое время придется поскучать без этой информации, — сказал Джосс. — Но мы можем пока оставить вам по крайней мере один файл. Я скину вам его по сети, если дадите адрес. Тревор вытащил клавиатуру, набил комбинацию букв и цифр и показал Джоссу, а тот записал ее в свой ноутбук. — Это мой личный код, — подчеркнул Тревор. — Хочу похвалиться, что даже тот волкодав-технарь, поставленный от начальства, чтобы следить за мной, — он показал пальцем в сторону офиса Онаги, — не знает, где находится этот код и что он означает. — Паренек снова хмыкнул, стирая с экрана надпись. — Он хорошо запрятан, поэтому все, что вы оставите у меня, будет надежно защищено. Джосс улыбнулся в ответ, понимая, что они наткнулись на самого ценного человека — потенциального жулика, который не свернул на кривую дорожку. В случае Тревора, юный талант даже не успел поддаться соблазну и ловил жуликов в своей епархии немного успешнее любого полицейского. — Отлично, — сказал Джосс. — Мы обязательно воспользуемся вашей помощью. — Я провожу вас в отдел связи Фридома, — предложил Тревор. — Вам стоит познакомиться с Джорджем, он может вам очень помочь. Или, точнее, ему стоит с вами познакомиться. Иногда он бывает чудной, но это не проблема. — Чудной? — спросил Эван. — Да просто псих, — ответил Тревор. Они поднимались на лифте к уровням отдела связи «БурДжона». — Каждую минуту оглядывается, словно кто-то за ним гонится. Ему нужно время, чтобы к вам притереться. Ему не нравилось, что тут ошивается космополицейский. Думаю, вам с ним повезет. Обидно будет, если вы подойдете к нему не с той стороны. Джосс бросил взгляд на Эвана. — Постараемся не ошибиться, — сказал он, — но его помощь нам понадобится в любом случае, с какой бы стороны мы к нему ни подошли. Тревор покачал головой. — Это уж как повезет, — ответил он. Вместе они поднялись на административный остров. С него на другой остров поднимался мост с поручнями. С первого взгляда сооружение, расположенное на нем, казалось похожим на скопление средневековых башен из стали, хрома и стекла. В окнах виднелись цветные огни. — Это, — пояснил Тревор, — так называемый телефонный город. — Он тихонько рассмеялся. — Им надо было бы написать на вратах: «Оставь надежду всяк, сюда входящий». Джосс озадаченно посмотрел на Тревора, но тот лишь покачал головой и снова рассмеялся. — Да вы и сами скоро поймете. Это потому, что они, мгм, не слишком организованны. Надеюсь, это несколько облегчит вам работу. Они вошли в дверь без надписи и несколько мгновений простояли в пустой приемной, пока Тревор, наклонившись через стол к секретарю, что-то шептал ему. Секретарь, человек средних лет с длинными черными волосами, заплетенными в косу, и с ухмылочкой на лице, перестал ухмыляться и уставился на Джосса с Эваном. В первую очередь на Эвана. Джосс вздохнул. — Сюда. — Тревор показал им на лифт позади стола секретаря. Они вместе вошли в душную кабинку, не говоря друг другу ни слова. Эван занимал две трети пространства, и Джосс резко ощущал металлически-графитовый запах с легким привкусом дыма горелой панели. Джосс чихнул. Двери лифта открылись, и они увидели большую комнату со стеклянным потолком, выходившим прямо на внешнее окно Л5, к чистому солнечному и звездному свету. Между терминалами, сконцентрированными вокруг многочисленных светящихся колоннообразных структур — узлами главного компьютера управления департамента связи, — ходили люди. Сначала один-два работника обернулись посмотреть на них, затем все больше и больше. Опустилась тишина, хотя здесь и без того было не слишком шумно. Тревор подвел их к терминалу, огибавшему одну из узловых колонн справа. На нем стояли только дисплей и клавиатура. У дисплея застыл, злобно глядя на него сверху вниз, высокий темнокожий человек с кудрявыми волосами и энергичным резким лицом, словно вырезанным ножом. В глазах его пылал еле сдерживаемый гнев, и Джосс подумал, что вряд ли здесь можно надеяться на сотрудничество. Но когда тот посмотрел на Эвана, гнев его испарился, сменившись чем-то вроде задумчивого изумления. — Офицеры О’Баннион и Глиндауэр, Солнечный патруль, — весело доложил Тревор. — Они здесь по делу об утечке информации из «БурДжона», Джордж. — Думаю, вы сейчас скажете мне что-нибудь насчет неблагонадежности моих сотрудников, — откликнулся Джордж Алессандро с видом человека, который с удовольствием готов броситься в спор. — Что у меня в отделе жулики, что я не умею набирать сотрудников… — Ничего подобного, сэр, — возразил Эван, прежде чем Джосс успел открыть рот. — Просто мы хотим разобраться в том, как работает ваша система, чтобы понять, откуда начинать расследование. Мистер Литовински говорит, что вы лучший специалист и могли бы все это нам объяснить. Джосс улыбался, держа рот на замке. Аллесандро так и пожирал взглядом броню Эвана — без единого намека на страх, скорее с восхищением. «Синдром технаря», — подумал Джосс, более чем довольный. Может, в конце концов все обернется к лучшему. — Ладно, — сказал Алессандро. — Я тут ошиваюсь дольше остальных и половину этих систем сделал сам, так что все вам покажу. — Он окинул неприязненным взглядом дисплей на своем столе и зашагал к центру комнаты. — Идем, посмотрите на все эти потроха в действии. Эван последовал за Алессандро с выражением вежливого интереса на лице. Тревор на мгновение задержался. — Как вам удалось? — спросил он. — Это самая длинная тирада без матюгов, которую я от него слышал за последние два года! Джосс пожал плечами. — Мне тоже интересно, — сказал он. — Как думаете, теперь все пойдет гладко? — Должно быть. Свяжитесь потом со мной, если он ляпнет что-нибудь непонятное. — И Тревор, насвистывая, удалился. Джосс разбудил свой ноутбук и прошептал: — Ти, ты слышишь? — Естественно, — пискнул ему в ухо голосок. — Похоже, у вас прекрасная экскурсия. Это действительно будет о-очень интересно. Джосс зашагал следом за Эваном. Около часа они разглядывали машины, ходили вокруг машин или заглядывали в машины, Алессандро постоянно что-то рассказывал своим рокочущим голосом, Эван кивал и задавал в нужный момент нужные вопросы. Пару раз Джосс видел, как он тайком тычет в определенную точку на своей броне. Джосс подозревал, что там находится устройство для трехмерной записи, хотя он и не совсем понимал, зачем Эван берет на заметку каждую плату или флэш-карту. «Кроме того, — подумал он, — возможно, он тоже делает записи для Ти». Казалось, этому не будет конца. Джосс держал рот на замке и следовал за своим напарником, пялясь вместе с ним на панели и платы, а Эван все улыбался, и кивал, и задавал вопросы о ширине полосы, частотах и отношениях синусов, и Алессандро с каждым вопросом становился все более и более разговорчивым. Люди ошеломленно смотрели на доспехи Эвана. «Да каким же нужно быть человеком, чтобы спокойно работать в такой обстановке?» — думал Джосс. Когда Эван попросил разрешения поговорить с людьми, настроение Алессандро немного упало, но не до полного охлаждения. — Вам всех сразу или по одному? — спросил он. — Я не могу прекратить работу всего отдела из-за одного полицейского. Джосс поднял брови, но ничего не сказал. — Лучше по одному, — ответил Эван, — если у вас найдется спокойное местечко. Не хочу мешать работе остальных сотрудников. — Да вы и не смогли бы помешать, — ответил Алессандро с грубоватым удовольствием. — У меня есть небольшая спокойная комнатка. Принести вашему помощнику кофе? Эван моргнул. — Наверное. — Отлично. Идите вон туда. Вам принесут. В каком порядке приводить людей? В алфавитном? — Хорошо. Стеклянная дверь простой маленькой комнатки закрылась за ними. Эван сел на один из четырех стульев, стоявших у заляпанного пластикового стола, и сказал: — А почему мне не предложили кофе? — Наверное, он думает, что тебе хочется чаю. Эван хмыкнул. — Пожалуй, он считает меня роботом или чем-то вроде этого. Он технарь во всем, парень. — Да я уж понял. Принесли кофе — один стакан, вместе с сахаром и настоящими сливками. Джосс посмотрел, пожал плечами. — Ты пьешь с молоком? — Обычно да. И с сахаром. Джосс приготовил кофе, передал его Эвану, и они стали пить его по очереди, передавая друг другу. — «Ваш помощник», — проронил через некоторое время Эван. — Извини, что я его не поправил. Я просто не хотел подливать масла в огонь. Джосс усмехнулся. — Все нормально. Вскоре стали приходить люди, начиная с Аренса и Алсопа, потом пошли всякие там Делакруа, Каркуазы и Фарухи. Джосс с Эваном по очереди задавали им обычные вопросы, выстраивая их порядок в зависимости от того, на какой из вопросов допрашиваемый наиболее сильно реагировал, положительно или отрицательно. Они спрашивали людей очень спокойно, поскольку целью их расследования было не переполошить, а по возможности успокоить людей. Они не хотели разворошить что бы там ни было — пусть все идет своим чередом. Вопросы были простыми — имя, адрес, сколько работаете на компанию, что вы тут делаете, нравится ли вам работа? — и так далее. Но Джосс выискивал другое, так же как Эван. Нервозность, нежелание смотреть в глаза, резкие жесты — это на одном уровне; внешний вид — выглядит ли человек как тот, кому нужны деньги? Или у него их больше, чем он получает на работе? Потом следовал «пробный шар» — вы знаете, что со станции уходит налево информация? Почти все знали, но реакция была разной, и эта реакция — от потных ладоней до бегающего взгляда — многое говорила Джоссу. Он гордился тем, что обучавшие его психологи сделали хорошую работу. Наверное, и Эван тоже был неплохо обучен, возможно, даже лучше его, и это слегка успокаивало Джосса. По крайней мере, он был уверен, что его напарник не упустит какую-нибудь мелкую деталь, которую прохлопает он сам. Они покончили с Ханраханами, Ли и Карпусами прежде, чем нашли что-то действительно интересное. Женщина по фамилии Лавстофт, слишком плохо одетая для такой высокооплачиваемой работы, не захотела рассказывать, на что она тратит свои деньги, странно прикусывая губу и моргая; такой же нервный тик проявился и у другого молоденького сотрудника по фамилии Малави, слишком агрессивного и не желавшего отвечать на вопросы, хотя трудно было сказать, от чувства ли вины или просто потому, что Эван ему не нравился. Эван чуть надавил на него, чтобы понять почему. Но таких было только двое, пока они не дошли до Прзно. Джосс сразу же сделал стойку, как только увидел этого человека, хотя и не понимал почему. Это его раздражало. Его учили, как и любого копа, «унюхивать» преступника. Не слишком много, конечно, поскольку эта способность была весьма неопределенной и ее трудно было оттачивать, даже если она ощутимо проявлялась. Но теперь его интуиция говорила ему — «Вот он! Вот он!» — хотя никаких причин для этого вроде бы не было. Этот человек выглядел совершенно обыкновенно, даже казался немного туповатым. Среднего роста, одетый не хуже и не лучше, чем подобает, говорил нормально и был несколько утомлен всей этой процедурой. Когда дошло до похищения данных, он кивнул, словно это было самой обыкновенной вещью. — Да-да, — сказал он, — такое часто бывает. Охрана то и дело шныряет вокруг. Существует столько способов это сделать… Эван, который вел допрос, изобразил вежливую неосведомленность, и Прзно принялся распространяться о передаче пакетов информации на спутники, технологии «вброса» и посылки. — Это самое слабое звено в системе, — пояснил он, откидываясь на спинку кресла. — С самого начала надо было бы это учесть, но никто и не подумал, что это можно использовать в таких целях. Можно прицепить сигнал где угодно, от наземной линии связи до спутников и шаттлов, иногда прямо в ходе связи, по проводу или через флэш-карту, для этого не потребуется даже прямого доступа к системе. Дырок полно. — Итак, — сказал Эван, — если вы хотите поймать кого-нибудь на месте преступления, то где лучше искать? — Зависит от типа посылаемых данных, — ответил Прзно. — Одни виды связи лучше других. Зависит и от качества передачи… «Он! Это он!» — кричала интуиция Джосса. Но ведь не было никакого повода подозревать Прзно, кроме того, бывало и так, что интуиция обманывала Джосса. Он отбросил подозрения, как обычно поступал в тех случаях, когда не было никаких конкретных подтверждений. В конце концов, интуиция — это вторичное, в повседневной рутинной работе куда важнее логика. Эван закончил с Прзно, поблагодарил его и отпустил. Неожиданно подали еще кофе — его принес один из служащих, которого уже допрашивали. Эван изумленно посмотрел на стакан, налил в кофе молока, размешал сахар и, как только закрылась дверь, протянул Джоссу. — Ты тоже заметил? — спросил он. — Мгм? — Да ради бога, не хмыкай ты! Я ведь тоже коп ученый. Я же заметил, как ты начал дергаться, хотя он этого не просек, слава богу. Это наш клиент, я уверен. — Почему? Эван покачал головой и отпил кофе, когда Джосс вернул ему стакан. — Черт его знает. Но теперь мы это потихоньку выясним. Ладно, пока разберемся с остальной толпой. Сколько их там осталось? — Тринадцать. — Ладно, — сказал Эван, — возможно, у него где-то есть сообщник. В таких местах трудно хранить секреты. Я бы не удержался назначить свидание одной-двум девушкам и посмотрел бы, что можно выяснить таким образом. — Ах ты, женоненавистник! — подковырнул напарника Джосс. Эван насмешливо глянул на него. — Не слышал от тебя прежде заявлений о стиле жизни, — сказал он, — и мне кажется преждевременным предполагать, что ты собираешься назначить свидание паре-тройке мужиков, чтобы сравняться в счете. Джосс расхохотался. — Ты — сукин сын, — заявил он. — Не бери в голову. Давай покончим с этим. Они еще полтора часа промаялись с Розенблюмами, Смитами, Унтермейерами и Вооненами и даже с одним Ззи, немного обалдевшим потомком человека, который хотел, чтобы его фамилия стояла в телефонной книге последней. В дальнейшем никто в семье не решил переменить фамилию. А потом дневная смена начала подходить к концу, и весь этаж наполнился новыми лицами. — Мы поговорим с остальными завтра, — сказал Джосс, сминая пластиковый стакан и выбрасывая его в мусорное ведро. — И с ночной сменой тоже. — Конечно, — ответил Эван, — но мне кажется, что мы уже нашли его. Он работает в смену, когда идет наиболее оживленная связь — от открытия Токийской биржи до закрытия Нью-Йоркской. Это не просто совпадение. В таком потоке сообщений может затеряться что угодно. Посмотрим. Я хочу просмотреть его рабочие записи. Кроме того… — Обед? — с надеждой спросил Джосс. У него от кофе заболел желудок. — Да. И небольшая прогулка. Джосс понял, что обед ему не поможет.* * *
К собственному ужасу, Джосс сам назвал места, куда можно пойти прогуляться. Со студенческих дней он знал, где тут наиболее безопасно. Районы вроде Маленькой Италии или Нижнего Нобруска были весьма приятны — длинные широкие коридоры, открытое звездное небо, маленькие кафе и магазинчики, готовые принять и туристов, и местных уроженцев и избавить их от кредитов как можно безболезненнее и оперативнее. Ему самому всегда нравилась Маленькая Италия с ее нескончаемым гастрономическим праздником. На втором году обучения ему пришлось позабыть о посещениях этого места, потому что при малой силе тяжести тут было легко набрать вес, особенно при замедленном обмене веществ. А потом от этого лишнего веса было бы трудно избавиться. Но имелись и другие знакомые ему места, о которых шепотком рассказывали однокашники, в которых, кроме различных сортов спагетти и тортов, можно было получить кое-что другое. Места, где можно купить наркотики, играть по более высоким ставкам, чем разрешено законами станции, переспать с проституткой или напороться на грабителей, если ты хлопаешь ушами, или (если ты уже совсем растяпа) попасть на нож. Названия таких мест передавались в студенческой среде шепотом — Гулаг на двенадцатом, Север на северо-западе, Переулок незакрепленных панелей (из-за трупов, которые якобы были погребены там под стальными листами). Джосс, которого весьма беспокоила подростковая преступность, в точности выяснил, где эти места находятся, чтобы ненароком туда не попасть. Теперь, сидя в номере гостиницы, он рассказал о них освобождавшемуся от доспехов Эвану, и тот задумчиво кивнул. — Ты спятил? — спросил Джосс. Эван спокойно посмотрел на него. — Боишься распугать детишек? — подковырнул он. — Это же прогулка ради ознакомления — и для них, и для нас. — Он снял второй наголенник, бросил его на постель и пошел в гардероб, чтобы надеть свою обычную униформу. — Убийцы Лона, — сказал он, — знают, что мы здесь. Те, кто заправляет тут делами, знают, что мы здесь. Теперь пора дать знать об этом и тем, кто посередине. Джосс, сцепив руки, откинулся на спинку кресла. — Думаешь, что тот, кто ворует данные, — сказал он, — использует посредника из банд? Эван удивленно посмотрел на него, натягивая комбинезон. — Нет, я имел в виду другое. Тем не менее рассказывай. — Ладно, — сказал Джосс. — Предположим, мы воруем информацию у одной фармацевтической компании для другой. Естественно, за деньги. — Пока не найдем другого мотива, да. — Хорошо. Как тебе собираются платить? Электронный перевод оставит след. Почти любой перевод оставляет след, и в конце концов тебя найдут. А если ты работаешь в одной из этих компаний, то тебе страшно не хочется оставлять следов. Потому что расплачиваться придется очень дорого. Но если у тебя есть кто-то третий, кто передает тебе деньги прямо в руки, причем кто-то не из знакомых тебе людей, кто-то остро нуждающийся в деньгах, тот, кто будет молчать, кто привычен к отмыванию денег. Кто-то, от кого ты, как фармацевтическая компания, сможешь в случае чего спокойно избавиться… — Надо малость подтянуть, — сказал Эван, натягивая брюки, но лицо его было задумчивым и хмурым. — Подумай — банды уже долгое время занимаются случайным нелегальным бизнесом. Почти все, время от времени. От проституции и продажи наркотиков много денег не получишь. Иногда эти источники дохода иссякают, и на время приходится становиться «честными» гражданами. Их нанимают вышибалами, телохранителями… — Джосс усмехнулся. — Я слышал, что одна дама как-то наняла половину банды для переустройства ее сада. Эван встал и направился в ванную. — И был от них толк? — Судя по тому, что я слышал, выше крыши. Они очень любили копать и сажать растения. Потом полиция откопала там шесть трупов. Из ванной послышался плеск воды. — Ну-ну… Мне кажется, мы должны заглянуть еще кое-куда. — Что ты имеешь в виду? — спросил Джосс. — Как я и сказал, верхушка знает, что мы здесь, и те, кто убил Лона, тоже знают. Мне кажется, хорошо бы дать знать об этом и прослойке. Тем, кто гонится за быстрыми кредитами. Тем, кто хочет выяснить, чего нам надо, и узнать, не перепадет ли им чего от этого. Они всегда крутятся у горяченького. И они смогут нам кое-что рассказать. Джосс некоторое время сидел молча. Он думал, что Эвана в первую очередь заботит смерть Лона, а не утечка информации, будь прореха, сквозь которую она утекает огромной, как рухнувшая голландская плотина, или крохотной, как дырка в шлеме скафандра. «Но это понятно, — подумал он. — Надеюсь только, что одно не станет мешать другому…» — Итак, куда же мы пойдем? — спросил Эван, появляясь из ванной. Он застегивал пояс, на котором висел не особенно привлекательный с виду «ГЕ-люгер». Маленький карабин с коротким стволом полностью тонул в огромной лапище Эвана и вряд ли мог хоть кого-нибудь испугать. На Джосса он тоже не произвел особого впечатления, тем более если принять во внимание, куда они собрались. — Сан-Паули, — сказал он. — Около шести уровней вниз, на границе нормального тяготения, там, где парки верхнего уровня переходят в поля. Похоже, туда по ночам приходят порезвиться ребятишки. Там хорошее местечко для поножовщины. Там никто не живет, некому вызвать полицию. Эван фыркнул. — Если она вообще приедет! — Ну, копы могли бы добраться туда на аэрокарах, поскольку там можно пройти по оси. Но ты прав, они все равно не приедут. Там одни бары да забегаловки, но никто не живет. — Джосс немного подумал. — Похоже на городок вдали от деловых центров. Фермеры ездят на работу за город, знают, что ничего не украдут, — скот держат выше, под хорошей охраной. Но наверняка случайные налеты за свининкой случаются. — Свинина, — чуть улыбнулся Эван. Затем улыбка погасла. — Значит, это именно их плацента идет на тот самый проклятый крем от морщин. — Если производитель действительно использует свиней, выращенных здесь, — сказал Джосс. — Честное слово, я не вижу выгоды от выращивания свиней в космосе. — Ну, разве что если задаться целью вырастить целого свиномамонта, — предположил Эван, приводя себя в порядок перед зеркалом. — Ого! Эван довольно посмотрел на Джосса. — Ладно, все путем. Идем посидим там, где нас можно будет найти, и посмотрим, что мы сумеем отыскать сами.* * *
Итак, они отправились в Сан-Паули и сели за столик в уличном баре под «вечерними» фонарями, глядя на дальний край уровня, лежащего за воздушным пространством на другой стороне станции. Где-то еще ниже уровни становились сплошными, а не серией островков. Зеленые парки тянулись к большой, безликой, занимавшей три четверти окружности «правой» стене магистрали давления. Ближе к стене земля была желтой от созревающей твердой пшеницы. Здесь горели мощные лампы, подвешенные на проволоке по периметру поля. Они пылали даже сейчас, чтобы ускорить созревание урожая, но сверху лампы были прикрыты, чтобы их свет не раздражал глаз тех, кто находился выше. Поле казалось отсюда огромным, чуть шевелящимся гобеленом, вышитым золотом на фоне окружающей темноты. Прямо у стены виднелись коричневые лоскуты земли, ждущей новых посевов. Эван потянулся, допил пиво и вздохнул. — Свиньи, — сказал он. — Хм? — удивленно оторвался от пива Джосс. Он был погружен совсем в другие размышления — о запущенности этого места. Последний раз, когда он тут был, здесь было очень уютно. А теперь и цены на пиво выросли, и посетители поглядывали на них довольно неприязненно. Если Эван хотел, чтобы весть о том, что здесь появились космические копы, разошлась как можно шире, то сейчас Джосс был готов побиться об заклад, что об этом знает теперь половина населения станции. Когда они сюда пришли, очень многие из клиентов полезли в карман за мобильниками, но теперь беспокойство выражалось только во взглядах, полных недружелюбия, нервозности и зависти. — Что ты сказал? — Я сказал — свиньи. Чувствуешь запах? — Что-то чувствую, даже пиво его не отбивает. — Это запах навоза. Они удобряют то поле внизу свинячьим дерьмом. — Могли бы воспользоваться искусственным удобрением, — ответил Джосс и безнадежно вернулся к пиву. — Ты спятил. Настоящему нет замены. Целое столетие пытались заменить навоз химическими удобрениями, и ничего хорошего из этого не вышло. Работает только настоящий навоз. — Читайте очередной выпуск «Международного сельскохозяйственного журнала», — пробормотал себе под нос Джосс. — …вкотором рассказывается о растворе Лонгро для овец, — радостно продолжил Эван, — а также о средстве Гарри против трематод. Думаешь, я в детстве такого не видел? Джосс, старик, ведь будущую жратву где-то производят, а я вырос как раз в таком месте. — Как мне кажется, в основном в месте производства баранины, — сказал Джосс. — В северном Уэльсе ведь больше ничего не растет. — Да, кроме скал, — ответил Эван. — Овцы, кое-какие овощи и фрукты, насколько я знаю. Все занимались сельским хозяйством после того, как кончился уголь, и до того, как пришли космолетчики и превратили весь край в Иондрайв Вэйл, — улыбнулся Эван. — Наверное, там все сильно изменилось. — О да, — ответил Эван. — Люди быстро разбогатели и не знали, что им делать с деньгами. Некоторые до сих пор чувствуют себя неуютно. — Джосс никогда прежде не видел на лице Эвана тоски. — Например, один из моих дядьев. «Все из-за этих денег, — сказал он мне однажды. — И за что? За то, что половина земли нашего отца — сплошной гранит, в котором они собираются хранить свои, как их там, изотопы. Горсточка, которой и на грузовик-то не хватит. Эти ребята просто чокнутые — так он сказал мне. — Но если чокнутый сует тебе в руки золото, то бери его во имя господа и благодари его за это сумасшествие». — Еще? — спросил Джосс, когда Эван при последних словах прикончил пиво и улыбнулся. — На сей раз плачу я. — Он снова ткнул в панель на столе и наклонился, чтобы протереть стол. Это была одна из варвароустойчивых панелей, но кто-то успел, однако, над ней основательно потрудиться. Там, где ее пытались расковырять ножом, виднелись лишь слабые царапинки, и немного более глубокие там, где кто-то алмазным стеклорезом нацарапал сердце и «РП+ТД навсегда», — может, нарочно, может, в порыве страсти. По всему столу виднелись следы хулиганства — горелые пятна, царапины от ножей и прочее. — Да, подозрительное тут местечко, — тихо проговорил Эван, когда официантка принесла еще пива. Комбинезон на ней был такого покроя, что клиент сразу понимал — она продает не только спиртное, если, конечно, хорошенько попросить и присовокупить к этому соответствующий стимул. Эван повернулся к ней еще с одним прежде не виданным Джоссом выражением на лице — не с обычной своей ухмылкой, а с почти милой улыбочкой, словно они с ней были тут самыми приличными людьми и оба понимали, что она работает официанткой, пока в следующей постановке «Венецианского купца» ей не дадут роль Порции. Девица ответила ему улыбкой, почти жеманной, и вернулась в забегаловку. Когда дверь закрылась за ее спиной, Джосс обратил внимание на надписи, испещрявшие весь фасад. Похоже, их писали спреем, поскольку сама забегаловка была облицована композитом под дикий камень, скрепленный известкой. Тут тоже поработали ножом, по большей части безуспешно, судя по малочисленности и величине щербинок. Но рисовальщики потрудились на славу, и на фасаде красовались в большом количестве знаки всевозможных банд, нарисованные яркими красками. Эван проследил за взглядом Джосса и кивнул. — Не одна тут резвится, — сказал он. — Нет… судя по всем признакам, тут нейтральная территория. — Хорошо. — Но шайка, которая нам нужна, тут не пасется. — Однако может и пастись… — Вы кого-то ищете? — тихонько спросил кто-то за спиной у Джосса. Он поднял глаза и увидел, что Эван смотрит ему за спину, небрежно подпирая подбородок кулаком. «Люгера» на виду не было. Джосс обернулся, не слишком быстро — он не делал такой ошибки — и увидел лицо, которое могло бы принадлежать классической скульптуре, если бы не было так густо покрыто шрамами и замысловатой татуировкой. Скарификация с внедрением имплантов для облегчения бодибилдинга вошла в моду лет десять назад. Обычно люди ограничивались изменением формы головы или скул, плеч или рук. Но некоторых идея «скульптурирования» человеческого тела весьма увлекла, и умеренность они считали просто трусостью. Обладатель этого лица явно не желал себя ограничивать. Лоб и щеки были покрыты шрамами и татуированы завитками ярко-голубого и металлически-золотого цветов. В центре завитков были вставлены алмазы, тут и там по лицу вживили под кожу фотодиоды, видимые лишь как маленькие бугорки, скрытые узорами. Молодой человек явно считал, что сейчас слишком рано, чтобы их включать, или просто не хотел привлекать к себе внимания в темноте. Одет он был в темно-серый обтягивающий костюм, причем отчасти этот цвет был таким и от грязи, поверх был надет черный рваный комбинезон. И кинжал у него был тоже черный — от лезвия до рукояти, черная тусклая полоса, прикрепленная к предплечью. Но Джосс обратил внимание только на серебряную полоску заточенного как бритва лезвия. — Зависит от того, — сказал Эван, — что у тебя есть. Сядешь? — Спасибо, постою. — Пить будешь? — спросил Джосс, чтобы не оставаться в стороне. — «Палец черной смерти», — ответил молодой человек, чуть переместившись, чтобы бросить взгляд на панель заказа на столе. Он набрал на ней двойной заказ, не глядя на Эвана. Джосс слегка расслабился и, воспользовавшись тем, что парень больше не торчит у него за спиной, улучил мгновение и рассмотрел его повнимательнее. Парню было не более восемнадцати. Судя по очень высокому росту, в добрых шесть футов, хрупкому сложению и легким костям, он вырос здесь. Когда Джосс учился в школе, таких называли детьми туннелей. Принесли выпивку. Официантка подала им пиво, парню — бренневин, они чокнулись и выпили. Парень одним глотком ополовинил стакан, и Джосс поблагодарил бога за то, что у него не такие потроха, как у этого парня или, по крайней мере, не его вкусы. Бренневин не просто так называли «потом пантеры». — Ну, — сказал Джосс, глотнув пива, — начнем? Парень пожал плечами. — Познакомимся? Снова то же самое. — О’Баннион, — сказал Джосс. Показал на Эвана. — Глиндауэр. — Ха, — сказал парень Джоссу, — звучит как-то не по-шоновски. Теперь пожал плечами Джосс. Большинство жителей нижних уровней, как он в свое время слышал от приятелей, которые любили там порезвиться, предпочитали жесты словам. Пожимание плечами в сочетании с различными выражениями лица и поведением могло выражать сотни вещей, но в основном контексте языка и кинесики[5] всегда означало «а мне, в общем-то, безразлично». А если не безразлично, то это дает другому потенциальную власть над тобой, следовательно, он становится для тебя угрозой. Невыразительность речи — это главное, а еще было принято оставлять в предложении лишь самые необходимые слова. Это чем-то напоминало технику интервьюирования, когда слух как бы «расфокусирован», улавливая лишь те слова, которые собеседник особенно подчеркивает, поскольку только они имеют значение. Подобное происходило не потому, что жизнь на нижних уровнях была слишком коротка, хотя кое-кто действительно умирал молодым. Просто всем было слишком скучно разговаривать о чем-либо, кроме самого насущного — еды, секса или власти. Имелось всего несколько важных глаголов, и по большей части значение они имели пренеприятное. Существительные в основном были туземными, имелось много прилагательных, а этого словечка Джосс не слышал много лет. Он рассмеялся. — Вполне по-шоновски! — Глиндауэр, — кивнул на Эвана парень. — Это по-каковски? — По-валлийски, — ответил Эван. — Глиндауэр был королем. — Ха, королем, — удивленно фыркнул парень. — Королем, — спокойно подтвердил Глиндауэр, улыбаясь. — Давно. Кое-кто пытался влезть на его территорию. Он перебил их. Кучу народу. — Эван взял свой стакан и отпил пива. — Мой предок, — добавил он и отпил еще. Ухмылка сползла с лица парня. — Лады, — буркнул он. — Я Плясун. Они кивнули. — Еще? — Эван кивнул на бренневин. — М-м-м. — Лады, — он набрал заказ. — Сядешь? — Не-а. — У меня шея затекла на тебя смотреть, — косо глянул на парня Джосс. Плясун малость подумал, затем подвинул стул и сел, развалившись на стуле. — Сам по себе? Плясун покачал головой. — Повязан. — С кем? Плясун беспокойно хмыкнул, затем сказал: — Знаешь Эскадрон? Джосс покачал головой. — Мы чужаки. — Не ты, — ответил Плясун. — Сейчас — да, — сказал Джосс. — Прежде — нет. Сейчас я чужак. Я не слышал об Эскадроне. Плясун кивнул. — Они грохнули вашего копа. Эван кивнул, словно бы уже знал это. — Ты? — Я в Отпетых, — ответил Плясун. Это название было знакомо Джоссу. Оно много лет переходило от банды к банде. Дело заключалось не в преемственности. Обычно банду вырезали подчистую или рассеивали, и другая банда, в силу «традиции», принимала их название, если кто-то что-то о них помнил. Названия были более подвержены перемене, чем территории. — Ну, — подтолкнул немногословного собеседника Джосс, когда снова принесли выпивку. Эван уже выпил свое пиво. «Интересно, — подумал Джосс, — может, Эван принял антиметаболик перед выходом из отеля?» Он-то сам это сделал. Похмелье он очень не любил, так же, как космическую болезнь и центрифуги. — Стало быть, — сказал Плясун, — ищете Эскадрон? — Уже нашли, — чуть насмешливо ответил Эван. — Ты наверняка слышал об этом. — Мы их не искали, — заявил Джосс, откидываясь на спинку стула и глядя на Плясуна как на безопасное ничтожество. — И в тюрягу их сажать не собирались. У нас другое дело. — Он отпил из стакана. У Плясуна был слегка растерянный вид. — А я думал, вы пришли за ними, — пробормотал он. — С ними мы разберемся потом, — ответил Эван, даже не пытаясь скрывать довольную усмешечку, словно дело было уже в шляпе. И Джосс подумал, что это еще одно выражение лица напарника, которое он не хотел бы снова увидеть. — Сейчас мы ищем кое-что еще. Плясун поднял брови, фотодиоды на его лбу сошлись вместе, вспыхнули и снова погасли. — Наемников, — добавил Джосс. — Я знаю, где они водятся, — заявил Плясун. — Да нам не надо новых, — сказал Эван. — Нам нужны такие, что уже сейчас на кого-нибудь работают. Плясун с подозрением глянул на них. — Хотите в долю? — Возможно. Зависит от наемников. Повисло молчание. Все молча пили. — Таких много, — сказал наконец Плясун. — То и дело снуют. Не скажешь, кто чем занимается. Могут и грохнуть кого по заказу. — Нам этого не надо, — возразил Джосс. — Нам просто нужны наемники. Плясун немного поразмыслил. — Могу пустить слух, — сказал он и молча уставился на них. — Выгорит дело, разумеется, получишь куш, — пообещал Эван. Джосс хотел бы, чтобы им не пришлось все улаживать именно так. — И за услуги. Эван кивнул. — Цена? — Сто. Эван покачал головой. — Пока не за что столько. — Полсотни сейчас. Полсотни за первого. Потом по десятке за каждого. — Десятка за каждого из десяти, — сказал Эван. — Потом по двадцать до двадцати. И так далее. Джосс сидел с непроницаемым лицом. Эван оказался коварным типом. Первый из тех, с кем им доведется контачить, может оказаться самым бесполезным. Возможно, самыми ценными в смысле информации окажутся именно последние. А тот порядок платежей, который установил Эван, гарантирует то, что наемники будут приходить. — Идет, — согласился Плясун и протянул кулак. Эван повторил его жест, они слегка ударили кулак о кулак. — Куда? — Сюда. Завтра вечером, попозже. Плясун кивнул, допил свое пойло и откинулся в кресле, испытующе глядя на них. — Зачем? Эван усмехнулся, вертя в руках стакан и разглядывая его. — А как по-твоему? — Кто-то делает какое-то дело, которое вы сами хотели бы загрести, — предложил Плясун. Джосс кивнул. — Можно и по-другому, — сказал Плясун. — Можно, — согласился Эван. Усмехнулся и уставился в стакан. Плясун прямо-таки вертелся от любопытства. — Хочу в дело, — сказал он. — Ты уже в деле, — поднял брови Эван, — насколько это сейчас возможно. — Дело в кредах? — предложил Плясун. Джосс посмотрел на Эвана. Эван слегка округлил глаза, словно говоря: «Врубаешься?» — Да, — ответил Джосс. — В кредах. — Будете переправлять деньги? — Возможно, — сказал Джосс. — Пока присматриваемся. — Этим занимаются многие, — процедил Плясун. Затем помолчал, подозрительно нахмурился и сказал: — Сперва покажи хрусты. Теперь пришел черед Джосса глянуть на Эвана. Тот сунул руку в карман и вытащил два кредита по полсотни. Один пододвинул к Плясуну. — Это на ребят, — сказал он. — Теперь колись. Плясун схватил кредитку, сунул ее куда-то в самые недра своей одежки и снова сел. — Я слышал, сейчас тут крутятся большие деньги. — И давно? — спросил Джосс. — Год или около того. — А кто тянет за ниточки? — Один тип, — ответил Плясун. — Я мало о нем знаю. Это дело Тикеров. — Тикеров? Плясун показал на один из значков, испещрявших стены закусочной, похожий на стилизованное изображение кошки с оскаленной мордой. — Это они. Думаю, они мастырят там, внизу, наркоту для какой-то шишки. Под шишкой он имел в виду наркодельца, человека, у которого был заводик, где из сырья делали это зелье. — И какие объемы? — спросил Джосс, имея в виду вовлеченные в дело деньги. Плясун показал раскрытую ладонь. Значит, аж пятизначные числа. Впечатляет. — А что за наркота? — Без понятия, — ответил Плясун. — Выясню. — Он протянул было руку к полусотенной на столе. Эван тихонько убрал ее. — И часто отправляют товар? Плясун пожал плечами: — Где-то раз в десять дней. «Сто пятьдесят тысяч кредитов в месяц… и постоянно…» — Я хочу с ними переговорить, — сказал Джосс. — Может, предложу им что получше. Плясун обалдело посмотрел на него. — Или кому-нибудь другому, — добавил, поразмыслив, Джосс. Изумление на лице Плясуна сменилось алчностью. — Может, и мне предложишь что получше, — сказал он. — По сотняге за каждого… Эван просто посмотрел на Плясуна. Спокойно, ровно посмотрел, показывая взглядом, что собеседника надо отшлепать… возможно, даже топориком. Рот Плясуна дернулся, фотодиоды вспыхнули снова. Он явно притормозил. — Лады, — сказал он. — Завтра. В это же время? — Сойдет, — кивнул Эван. — Ну, высокого тебе полета. Плясун кивнул обоим и пошел прочь. Эван глотнул еще пива, а когда Плясун окончательно исчез из виду, посмотрел на Джосса и еле слышно произнес: — Предложение получше! — Думаешь, они нам не поверят? — с невинным видом поинтересовался Джосс. — Хотелось бы, ей-богу, — сказал Эван. — Хотелось бы мне вернуться домой к моим долинам. — Он поставил стакан. — Ты чокнутый. Джосс покачал головой. — Ты хотел разворошить их гнездо, — сказал он. — Вот и посмотрим. Любая шайка, которая не прочь срубить деньгу, будет нашей. И руку даю — среди тех, кто попытается залезть нам в карман, найдется и тот, у кого есть зуб на Эскадрон, и он предложит нам разделаться с ними. — Недурная идея, — согласился Эван, рассеянно глядя на пшеничные поля. — Пара недель такой жизни, и Эскадрон сам полезет разбираться со мной. — С нами, — поправил Джосс. Эван резко глянул на него, затем его взгляд смягчился. — Да, я забыл. Джосс несколько мгновений молчал. «Ты для него новый напарник, — говорил он себе. — Так что нечего ждать, что он так скоро станет считать себя своим. Человек, лишившийся напарника, должен привыкнуть к новому положению, а это требует времени…» — Извини, — проронил Эван. Но глаза его оставались холодными. Джоссу было неуютно. «Я не могу давить на него. Он занимается этим делом куда дольше, чем я. Но у космополицейского нет времени на месть и сведение личных счетов. Стремление к мести ослепляет, человек не видит ничего вокруг и погибает. Это может погубить и тех, кто рядом с ним…» — Извини, — повторил Эван, поднимаясь. — Ну как? На сегодня все? — Похоже, — ответил Джосс. «А голова обо всем будет болеть у меня завтра…»* * *
На следующий день они встали рано. Снова пришлось допрашивать сотрудников отдела коммов Фридома, на сей раз ночную смену. Снова разные люди — порой нервные, растерянные, неуверенные, раздраженные или любопытствующие — проходили через их комнатушку и отвечали на их вопросы, пялясь на сьют Эвана. На сей раз реакция допрашиваемых уже начала забавлять Джосса. Некоторые смотрели на сьют в ужасе, другие в восхищении. Одна из служащих раздраженно спросила, не является ли Эван продуктом военно-промышленного комплекса. — Только промышленного. Пока, — спокойно ответил Эван, и молодая женщина смущенно замолчала. Несколько человек расспрашивали о сьюте. Эван вежливо отвечал и снова спокойно и неторопливо возвращался к собственным расспросам. Но Джосс не заметил никого, ни единого человека, который бы не обратил внимания на сьют. Ему пришло в голову, что этот сьют люди вполне могут счесть за оружие, даже не зная о том, чем он снабжен. Это был символ, и он ощутил, что его собственный символ — форма, которую он носил, — бледнела рядом со сьютом Эвана. «Завидую я, что ли? — подумал Джосс. — Если так, то это нехорошее чувство по отношению к напарнику». Они покончили с допросом и занялись своими заметками. Появилась пара намеков — люди, которые работали с записями и банковскими счетами, — но ничего конкретного. Джосс выпрямился и, нахмурившись, уставился на свой дисплей. — Ну, мы и не ждали, что у кого-то на лбу будет написано: «Я — вор». Но хотелось бы, чтобы нашлась хоть какая-нибудь зацепка поосновательнее. — На которую тебе наплевать, — усмехнулся Эван. — Нет, — ответил Джосс. — Вовсе нет. Нет конкретных фактов, на которые мы могли бы опереться. Ничто не указывает на вину Прзно. — И все же, — не очень уверенно возразил Эван, — подождем. Мы еще не допросили всех из ночной смены. В ночную смену удобней обтяпывать всякие делишки. Чем меньше народу в помещении, тем больше у тебя времени и возможностей для разных махинаций, если кража данных вообще занимает много времени. — Мы не знаем, — ответил Джосс. — Тревор сказал, что большую часть грязной работы можно провернуть через личный терминал. — Стало быть, мы поставим «жучка» в личный терминал Прзно, — сказал Эван. — Неплохая идея. Разрешение получим без проблем. Даже и спрашивать не придется. Мы можем понатыкать их в любой терминал, к которому он хотя бы прикасается. — Незаметно для него? — спросил Джосс и добавил: — Хотя, смею предположить, малыш Тревор может нам дать в этом вопросе дельный совет. — Вот-вот, — согласился Эван. — Что у нас дальше по плану? — Возможно, нам придется на время разделиться, — ответил Джосс. Он задумчиво вызвал на экран своего дисплея дважды отмеченный отчет под названием «Микаэль Прзно». Далее следовало несколько разрозненных параграфов. — Я хочу сделать еще кое-какие запросы по нашему подозреваемому. А у тебя, как мне кажется, свои планы… Эван почти по-хулигански глянул на него. — Я думал, не пойти ли мне еще побродить по злачным местам, если ты подбросишь мне пару идеек, куда именно направиться. — Легко, — ответил Джосс, отрываясь от чтения записи допроса Прзно. Его ноутбук, поставленный на аудиозапись, тщательно зафиксировал все, что говорил Прзно, но произношение приходилось то и дело выправлять, иначе слова, произнесенные допрашиваемым себе под нос, просто невозможно было бы разобрать. — Можешь попытать счастья на нижнем одиннадцатом, это через… — и тут он замолк. — Куда? — Подожди-ка минутку. — Джосс сравнивал то, что видел на экране, с тем, что он помнил на слух. К его удивлению, все совпадало! Очень интересно. — Эван, посмотри-ка сюда. — Он передал ноутбук напарнику. Эван просмотрел запись, нашел отмеченный Эваном отрывок. — «Можно прицепить сигнал где угодно, от наземной линии связи до спутников и шаттлов, иногда прямо в ходе связи…» Эван поднял глаза: — Шаттл? — Я хочу поговорить с Тревором, — сказал Джосс. — Давай, сынок, — радостно согласился Эван. — Похоже, он кое о чем забыл нам рассказать. — Да. Интересно, почему? — Скажи мне потом, куда лучше пойти, ладно? — Да вот, — он набрал адреса в ноутбуке Эвана, вдобавок отметив их на карте. — Вот тут держи ухо востро. Там бывает горячо, но днем должно быть тихо. — Думаю, справлюсь, — ответил Эван. Джосс чуть усмехнулся. — Да уж. Встречаемся в отеле? — Да.* * *
Кабинет Тревора был сейчас еще в большем беспорядке, если такое вообще возможно себе представить. Он глянул на Джосса слегка отсутствующим взглядом — если учесть, что работал Тревор одновременно на трех терминалах. — Опять вы? — проронил он. — А где ваш консервный приятель? Джосс сел и холодно посмотрел на него. — Почему вы нам не сказали, что данные можно передавать через шаттл? Тревор очистил терминалы. — Ну, во-первых, таким способом мало что передают, — ответил он. — Обычно мы обращаемся к шаттлам во время солнечной бури, когда передача через спутники не может пробиться сквозь помехи. В конце концов, краденая информация дорого стоит. В такое время легче заложить информацию в компьютеры связи шаттла и перебросить ее на спутники с земной орбиты, когда шаттл пролетает мимо них. Это дороже, чем гнать инфу прямо через станцию, но куда дешевле, чем заново передавать потерянные данные отсюда… Джосс немного успокоился. У Тревора был довольно замотанный вид. Похоже, он не спал всю ночь. — Тут замешаны деньги, не так ли? — спросил Джосс. — Вы даже не представляете какие! — Тревор отодвинул пачку распечаток, чтобы облокотиться на стол, и, опустив подбородок на руки, протер глаза. — Между прочим, — сказал он, — у нас этой ночью опять была утечка. Я уже собирался вызвать вас. — Да? — Да. По крайней мере, мне сказали об этом ночью. Меня вытащили из постели… ладно, не берите в голову. Я только что открыл файл — никаких записей о доступе, по которым можно было бы сделать вывод, что кто-то залезал в него в промежуток времени между тем, когда файл был прислан из Исследовательского отдела и закодирован для пересылки. — Ничего существенного. — Ничего. Мы все передаем с курьером. Но там, наверху, все встали на рога. У них на носу совещание акционеров, и если все выплывет наружу… — Тревор ухмыльнулся. — Вы знаете, что даже ваше присутствие здесь считается секретной информацией? Похоже, наверху считают, что если факт присутствия космополицейских в «БурДжоне» выплывет наружу, то это им аукнется. Поэтому в офисе на Земле мало кто об этом знает. Ну, еще те, кто здесь работает. Но больше никто. — Если кто-то отсюда решит позвонить своей тете и расскажет, что тут расхаживает полицейский в консервной банке, — заметил Джосс, — то эта информация очень быстро перестанет быть секретной. Ладно, поживем — увидим. А пока я хотел бы кое-что у вас узнать. Есть ли вероятность того, что команда шаттла может повлиять на передаваемую через него информацию? Тревор на минуту задумался. — Обычно нет. Исходящие пакеты идут одним сообщением. Для комма оно представляет собой единый файл, при его передаче используются обычные навигационные ориентиры на спутниках связи для определения момента начала передачи. Затем вызываемый спутник связи разбирает сообщение на составляющие. Обычно команда шаттла считает это неудобством. — Но если пилот шаттла хочет вмешаться в процесс передачи… — Ой, пилот или офицер связи может залезть в файл, но я не уверен, что хоть кто-то из них знает, как это сделать или как потом замести следы. Это работа тонкая. Кроме того, им пришлось бы это делать во время полета. Это обязательно было бы замечено. — Как? — спросил Джосс. — Если подумать, то как бы вы могли это заметить, если бы это происходило прямо здесь? Тревор вздохнул. — Пришлось бы все время стоять за спиной у подозреваемого, — ответил он. — Что я и собираюсь делать, в каком-то смысле. Наверху все просто по потолку бегают. Джосс подумал об Онаге. — Если нужно, — сказал он, — я могу на время вас отмазать. — Нет, — ответил Тревор. — Если утечка шла из моего отдела, я должен найти ее. Обязан. — Он с надеждой посмотрел на Джосса. — А у вас есть идеи? Подозреваемые? Пришлось говорить правду. — Ничего, кроме смутных подозрений, — вздохнул Джосс. — Будем работать с тем, что есть. Но, похоже, это займет некоторое время. Эта штука с шаттлом — самое интересное, что мне доводилось слышать. Тревор снова потер глаза. — Это малость затрудняет дело… но если вы думаете, что существует реальная возможность утечки через шаттл, я помогу вам как сумею. — Было бы неплохо, — Джосс встал. — Позвоните, если найдете что-нибудь стоящее. Он пошел прочь, чувствуя на себе любопытные взгляды людей. Джосс отвечал на эти взгляды, пока люди не опускали глаза. Он подумал, что, если бы у него был пистолет, он начал бы стрелять.* * *
Он хотел найти местечко, чтобы сесть и спокойно подумать, что делать дальше. На Фридоме было мало парков. Их проектировщики были (причем правильно) напуганы результатами исследований, касавшихся эффекта перенаселения и синдрома клаустрофобии у обитателей космических станций. Джосс припомнил несколько любимых местечек и выбрал лучшее, на одном из самых верхних уровней станции. Этот парк во времена его учебы называли «Волшебной горой». У парка было и официальное название — в честь какого-то земного политического деятеля, но Джосс понятия не имел о том, кто это такой. В районе главной магистрали давления парк возвышался над бизнес-островками, опираясь на высокие опоры, и был заметен отовсюду. Змеепланеристы по ночам и любители полета на более легальных легких флайерах днем любили проноситься между этими опорами на большой скорости. Иногда кто-нибудь на эти опоры налетал. Обычно никто из людей внизу не получал травм, но вот пилот, как правило, разбивался насмерть. Слишком низкая гравитация — почти нулевая — не позволяла уравновесить эффект столкновения двух масс при помощи обычной инерции и затраты кинетической энергии. На Волшебную гору поднимались лифтом по одной из опор, хотя многие любили взлетать туда на флайерах, и потому поблизости от парка находилась метаново-спиртовая заправка. Вообще там не было ничего особенно горного. Парк занимал около пятидесяти акров плоской территории с игровыми полями и большими зелеными участками. В его центре был «дикий» участок с полевым лугом и холмами, тщательно засаженными деревьями, и подлеском. Джосс подумал, что не стоит раскапывать эти холмы. Корни деревьев наверняка растут не в земле, а в скрытых холмами гидропонных подложках. Но выглядели деревья весьма солидно, и даже в свете искусственного солнца, висящего где-то в миле от них, они казались совсем земными. Именно поэтому Джосс всегда любил это место — оно было похоже на Землю, но без ужасного тяготения, от которого ему всегда хотелось лечь и уснуть на неделю. Он мог там прыгать так же легко, как в своем лунном детстве, причем даже еще легче, мог прилечь под деревом, глядя на достаточно высокое небо и слушая песни птиц. Он выбрал скамеечку, присел и посмотрел вверх, на прозрачный купол, где сквозь свет искусственного солнца пробивались звезды. Между ним и звездами скользил со звонкой песней жаворонок. Птиц сюда завезли только определенных — никаких паразитов вроде воробьев, например, — причем птицы служили здесь истребителями насекомых, проникавших сюда с зерном. Тут водились даже хищные птицы. Где-то неподалеку от левой стороны магистрали давления, на шельфах верхнего офисного островка разводили сапсанов. Джосс однажды видел одного из них и не мог забыть этой самой быстрой земной птицы, взращенной в космосе и достигшей всего десятой доли своего обычного веса. Сокол несся сквозь воздух станции со скоростью около трехсот километров в час. Падение сокола на Фридоме было кратким, но смертельным для жертвы. Джосс вытащил свой ноутбук и снова вывел на экран отчет Прзно. Посмотрел на расшифровку… затем активировал свой имплант связи. — Ти? — Я здесь, — последовал ответ. — Сегодня утром получила вашу посылочку. — Она в порядке? — Да. Полотенца я отсылаю назад. Джосс рассмеялся. — Все пытаешься не дать мне вляпаться в неприятности. А как флэш-карты? — Я отправила их к аналитикам вместе с бумагами из этого пакета. Посмотрим, что они смогут сделать. Мария не особенно надеется. — Ладно, если что найдут, дай мне знать. Кстати, не скачаешь ли ты файл с моего ноутбука? — Который? — Под названием «Прзно». — А что это такое? Какой-нибудь лосьончик? — Ти… — Уже скачала. — Повисло молчание. — Туповатый мужик. — Мне сдается, что это как раз одна из тех связей, которые мы ищем. — Ты хочешь, чтобы я его проверила. — Если ты не против, Ти. Не упусти ничего. Я хочу знать о нем все вплоть до того, как часто ему меняли подгузники. — Извращенец. — Ти… — Считай, что все сделано. Что еще? Джосс немного подумал. — Если сможешь, составь список, сколько раз в неделю ведется передача с одного из шаттлов Л5 на спутники связи Земли. — Легко. — И еще я хотел бы получить список пилотов, которые производят такую передачу, а также график их работы. И информацию об их банковских счетах. Повисло короткое молчание. — Пара-другая таких запросов интереса не вызовет, — сказала Ти. — А вот целая серия запросов кое у кого вызовет встречные вопросы. И в первую очередь у Лукреции. — Пусть спрашивает. Эта информация нам нужна. — Я передам ей твои слова. — Передавай. Джосс еще немного посидел, изучая текст на экране, затем отключил ноутбук. — Тебя что-то тревожит? — спросила Ти. Джосс сидел, глядя на птиц, которым достаточно было лишь точных коротких взмахов крыльев, чтобы парить в вышине, — при нормальной силе тяжести они махали бы крыльями постоянно. — Да, немного, — откликнулся он. — Ти, если я попрошу тебя нарушить конфиденциальность, что ты скажешь на это? — Вероятно, что-нибудь вроде «Цвет моего белья — не ваше дело, хам». Как и в прошлый раз. Джосс вздохнул. — Этот список займет три минуты передачи через шаттл, — сказала она. — Ну, что там у тебя за сложности? — Как давно ты знаешь Эвана? Молчание. — Некоторое время. — Он никогда не казался тебе немного опасным? Ти рассмеялась. — Ну, Джосс. Это предмет квалифицированной оценки, которая не передается оперативникам. Ты сам прекрасно это знаешь. — Я просто беспокоюсь за него, вот и все. — Когда я встречу космокопа, который не тревожится за своего напарника, уволюсь в тот же день, — заявила Ти. — Жди еще одного списка. — Перестань уходить от ответа! — Я никогда не делаю ничего подобного, — отозвалась Ти. Небольшая пауза, далекий перестук клавиатуры. — Расскажи, в чем проблема. Только четко. — Мне кажется, что гибель прежнего напарника настолько сильно его занимает, что он может упустить нечто важное. Тут многое не в порядке. Огромные суммы денег переходят из рук в руки… а это означает большую проблему. Люди пялятся на сьюта и жаждут, чтобы он убрался подальше и не совался в их дела. — Получай, — сказала Ти. Ноутбук Джосса заработал на прием и хранение информации. Счетчик передачи начал складывать блоки данных. — Джосс, — продолжала Ти, — никогда не бывало так, чтобы сьют нравился абсолютно всем. Сейчас Эван уже привык к этому. И любой, включая тебя, может точно так же привыкнуть, так что это уж на твое усмотрение. Ты просто не научился приспосабливаться, вот и все. — Особенно, когда я не уверен в том, к чему я приспосабливаться не хочу… Ти тяжело вздохнула. — Тебе нужно время на притирку, и я постараюсь устроить тебе это. Через секунду можешь переговорить с любым из наших советников. — Нет-нет, не надо… Ти фыркнула. — Бывали времена, когда и у меня возникали сомнения. Не бери в голову. Передача завершена. — Она снова на миг замолчала. — Интересные совпадения, — сказала она. — Несколько попаданий в три-сигма, по крайней мере, на моем компе. Построй один-два графика зависимости времени утечки от расписания работы файлов. Джосс приказал ноутбуку наложить списки друг на друга. Три утечки из семи произошли, когда шаттл был на околоземной орбите. — Маловато для радости, — сказал он, конвертируя в голове всеобщее время, которым были отмечены утечки, в станционное. — Время утечек в лучшем случае приблизительно. Разброс от минуты до трех часов… время загрузки и реальной передачи могут настолько сильно различаться. — А может, и больше? — предположила Ти. — Нет, коммы станции гарантируют передачу в течение трех часов, иначе плата возвращается. А деньги они терять не любят, с вашего позволения. — Судя по вашему вчерашнему отчету, так и есть, — хмуро согласилась Ти. — Ладно, я ликвидирую свои оценки по три-сигме. И все же мне эти совпадения кажутся важными. Я думаю, что тебе следует переговорить с пилотами шаттла. — Принято. — Джосс просмотрел список фамилий. Их было около пятнадцати. Пилоты работали на компанию, принадлежавшую земному правительству, и порой обслуживали другие станции той же серии или Луну. Джосс немного поработал над списком, чтобы посмотреть, не найдет ли он одного-двух пилотов, которые дежурили на шаттле в момент утечек. — Черт, повторений нет, — ругнулся он. — Каждый раз новый пилот. — Значит, это не единственный способ. Что-то может уходить прямо со станционных коммов… или еще как-нибудь. — Но ведь некоторые утечки шли именно с шаттлов, — возразил Джосс. — В конце концов, интуиция меня не подвела. Ти рассмеялась. — А тебя это удивляет? — Нет, просто подтверждает мои мысли… наверное. — Ладно. Минуточку… — Что там? — Тихо! Джосс замолчал, барабаня пальцами по клавиатуре. Неподалеку из травы взлетел дрозд, подпрыгнул, замер, прислушался, склонив головку. — Из Аналитического отдела, — чуть позже сказала она. — Для тебя. «Насчет наличия содержания информации во фрагментах флэш-карты — положительно. Начали реконструкцию и расшифровку». — Я всех их поведу во дворец Селены, когда вернусь! — возликовал Джосс. — Передай им! — А платить будешь сам? — саркастически хмыкнула Ти. — Ты что, взятки берешь? — Следите за язычком, леди. Некоторые здесь именно так и думают. — О господи, — ответила Ти. — Присмотри за Эваном. Джос выдохнул. — Я и так. — Хорошо. Пора, Джосс. Когда добуду что-нибудь интересное, свяжусь с тобой. — Уж ты найдешь. — Отбой. Джосс несколько мгновений сидел молча. Дрозд сделал несколько быстрых шажков, снова прислушался, затем подпрыгнул в воздух и одним ударом вонзил клюв в землю. Мгновением позже он выдернул из земли червяка. Червяк изо всех сил выворачивался, но дрозд с ним справился. — Мы с тобой одной крови, — сказал Джосс дрозду, встал как можно осторожнее и пошел к стоянке шаттлов поговорить с пилотами.* * *
Шаттл-порт на правой стороне цилиндра станции был куда больше, чем казался при отлете. Джосса это не удивляло — ведь порт был таким оживленным, через него каждый день проходило столько грузов. При четырехсоттысячном населении станции это означало большой ввоз продуктов питания и прочих необходимых вещей, сколько бы их тут ни производилось, плюс огромное количество материалов и товаров, которые в космосе не произвести. Сам порт тянулся почти на половину мили по поверхности цилиндра, остальные подсобные помещения располагались под самой обшивкой по всей длине станции. Там было место для парковки транзитных шаттлов на внешней поверхности рядом с входами в таможенный и иммиграционный отсеки, но обычно внутри в зоне нулевого тяготения на фале плавали один-два шаттла, окруженные лесами, вокруг которых болтался маленький тендер с ремонтной бригадой или без оной. Джоссу нужен был офис, но он счел своим долгом зайти в ангар, чтобы по первому разу осмотреться. Ангар был подогнан под размер станции, как и все здесь. Джосс не хотел признаться в этом самому себе, но помещение показалось ему несколько тесноватым. На Луне, где чаще вырезали жилье в камне, чем возводили закрытые строения, жилое пространство обходилось не так дорого, и такие большие пространства, как Верхний Купол или даже более объемные, были не в диковину. Но на Фридоме прозрачная крыша всегда казалась ему чересчур близкой, даже на верхних уровнях, где небо было в миле от них. В центре ангара плавали техники, занимаясь своими делами. Прямо над головой можно было увидеть людей, передвигающих грузовые вагонетки по дальней «стене», на самом деле — дальнему полу, находящемуся в трех милях отсюда, причем казалось, что передвигались они вверх ногами. Там, где гравитация была слабее всего, на подпорках в пространство ангара внедрялись маленькие кабинетики. Некоторые из них были передвижными, будучи прицепленными к маленьким тягачам. Джосс добрался до самого конца той части цилиндра, где поддерживалась гравитация и вокруг входных люков располагались офисы и жилые помещения для команд транзитных шаттлов. Большинство их было расположено в районе половинного тяготения, что слегка успокоило Джосса. Он не любил долго сидеть на стуле при тяготении больше, чем в половину нормального, — у него от этого начиналась крапивница. Секретарша в офисе транспортных линий очень обрадовалась его приходу — по крайней мере внешне. Джосс посмотрел на нее с интересом и легким сожалением. Она была из тех, кого в его старых видео называли несовершеннолетними. И хотя законы, принятые на разных станциях, смотрели на возраст по-разному, девица, на его вкус, все равно была слишком юна. Она была очень симпатичной афро-латиноамериканской полукровкой, с ворохом кудрявых блестящих черных волос и скулами фотомодели. На ней был красный в обтяжечку комбинезон, так что Джосс не знал, куда глаза девать. Малышка была готова поведать ему о чем угодно — особенно о своем коде связи. — Извините, — сказал он, подозревая, что она клюнула на его форму, а не на него самого. — Мне нужно, — он сверился с ноутбуком, — переговорить с мистером Пулом. — Сейчас вызову, — сказала девушка и пробежалась пальцами по клавиатуре. — Офицер… — О’Баннион, — представился Джосс. — Спасибо. Он пошел и сел там, где ему не мозолил больше глаза комбинезончик девушки. Вскоре появился и Пул — высокий хрупкий мужчина, лысеющий, с приятным лицом. Он был в чем-то вроде пилотской формы, обычный летный комбинезон, но без знаков отличия. — Рад вас видеть, офицер, — сказал Пул. — Идемте ко мне в кабинет и поговорим, о чем вы там хотели. В кабинете Пула была стеклянная стена, выходившая в сторону ангара. Он показал Джоссу на сиденье. — Чем могу быть полезен? — Простите, — сказал Джосс, — но вы вроде бы не особенно удивились, увидев меня. — Да нет, — ответил тот. — Когда мы узнали о вашем приезде, все были готовы побиться об заклад, что вскоре вы придете сюда. Так же, как другой офицер — тот, которого убили. Мне очень жаль. — Да, — ответил Джосс. — Нам тоже. — Думаю, вы продолжаете то же расследование — утечку данных. — Да. Я просто хотел исключить из нашего расследования шаттл. Вы сами понимаете, что мы обязаны рассматривать все вероятности. — Конечно, — сказал Пул. — Кого бы вы хотели увидеть? — Пилотов и офицеров связи. Пул достал клавиатуру и набрал код. — Два пилота и два офицера связи сейчас на Фридоме, — сообщил он примерно через минуту. — Двое на станции, в жилом районе, двое других — в «Хилтоне», они с лунной базы. Как вы будете с ними встречаться? — Пойду к ним сам, если это удобно, — ответил Джосс. — Не вызывайте их, достаточно адресов. Мистер Пул скачал информацию на ноутбук Джосса. — Чем еще могу помочь, офицер? — Спасибо, пока все. Пожалуйста, дайте мне знать, когда прилетит кто-нибудь из пилотов. Я хотел бы поговорить и с ними тоже. — Джосс помолчал. — Вот еще что. Кто-нибудь, кроме пилота или офицера связи, имеет перед полетом доступ к компьютеру связи шаттла? Пул немного подумал. — То есть, когда данные загружены? Только люди из отдела связи Фридома, причем по дальней связи. Наши работают лишь с бортовыми компьютерами после того, как их короткая память вычищена, а так делается после каждого полета. — Но вы все-таки сохраняете записи сообщений о… ну, всяких, содержание короткой памяти? — Да, конечно. Все это заносится в архивный модуль. Уставы предусматривают сохранение всей информации в течение года, на случай расследования каких-либо происшествий и нарушений. Обычно мы стараемся хранить ее два года — мало ли что… — Возможно, мне придется просмотреть эти записи, — сказал Джосс. — Я дам вам знать в случае необходимости. — Позвоните, если понадобится. Джосс вежливо поблагодарил Пула и вышел, подмигнув на выходе молоденькой секретарше. Она уставилась на него круглыми глазами. «Обязанности, — с легким сожалением подумал Джосс. — Служебный долг…» Остаток утра он провел в беседах с пилотами и офицерами связи. Трое из них — капитан Роуз и офицеры связи О’Далах и Кунь — оказались женщинами. Роуз и О’Далах были с лунной базы. Кунь и капитана Йенсена, мужчину лет сорока, только что перевели с одной из гиперпланерных земных служб. Все они удивились, увидев его, однако разговаривали с ним спокойно и охотно, почти дружелюбно. О’Далах знала большинство тех же ресторанчиков в Море Спокойствия, что и он сам, и подсказала ему еще несколько новых. Ни в одном из допрашиваемых Джосс не заметил и намека на вину. Последний разговор у него был с Йенсеном, после чего он почувствовал себя чуточку не в своей тарелке. Бог его знает, что там у Эвана на уме, но Джосс жаждал хоть какой-нибудь зацепки, чтобы рассказать Эвану о ней во время их вечерней встречи. Делать ему было нечего, и он отправился в «Хилтон» поработать с тем, что ему уже удалось разузнать. Информации накопилось много, а вот взяться за нее можно было с очень разных концов. Он засел в баре в вестибюле «Хилтона», где можно было следить за всем, происходящим вокруг, и начал работать. Когда он вызвал меню, на экране появился сигнал срочной связи. — Ти? — спросил он, включая имплант. — Просто весточка от Лукреции, — откликнулась она. — Посмотри в памяти. — Нашел. От аналитиков есть что-нибудь? — Пока ничего. А чем порадуешь ты? — Ждите в скором времени. Знаешь ресторан под названием «Ипократ»? — М-м… В Море Спокойствия? — Он самый. Говорят, там подают хорошую мусаку. Ти фыркнула. — Да, у тебя точно был веселый денек. Хотя не такойвеселый, как у твоего напарника. — Да? А где он? — Где-то на нижних уровнях. Сидит с какими-то местными беднягами, которые пытаются напоить его до положения риз. Должна сказать, пустое занятие. — Ну, если он накачался антиметаболитом… — Эван? Да он терпеть не может химии. Джосс обдумал этот факт. Действительно, в чемодане Эвана, кроме витаминов и белковых таблеток для ванной, он не видел упаковок специально разработанных для космической полиции антиалкогольных метаболитов. — Он сейчас занят? — Очень. Когда у него выдастся свободная минутка, связать его с тобой? — Будь так любезна. Джосс прочел послание Лукреции. Оно гласило: «МНЕ ХОТЕЛОСЬ БЫ В СЛЕДУЮЩЕМ ВАШЕМ СООБЩЕНИИ ПОЛУЧИТЬ ПОДТВЕРЖДЕНИЕ НЕОБХОДИМОСТИ МАССОВЫХ ПРОВЕРОК БАНКОВСКИХ СЧЕТОВ. ПОКА ЭТО ОДОБРЕНО, НО ТАКИЕ ВЕЩИ ВЫЗЫВАЮТ БОЛЬШЕ ПРОБЛЕМ, ЧЕМ РЕШАЮТ. ЭТО ЕЩЕ И ДЕНЕГ СТОИТ. УМНЫЙ — В НАШЕМ СЛУЧАЕ КОСМОКОП — ПОЙМЕТ. ПРИШЛИТЕ КАК МОЖНО СКОРЕЕ ОТЧЕТ О ВАШИХ СОВМЕСТНЫХ РАСХОДАХ». — Чудесно, — сказал он самому себе, прикидывая, сколько успел потратить Эван и что скажет об этом Лукреция. Ее реакцию никогда нельзя было угадать. Иногда, если дела шли хорошо, она просто на удивление снисходительно относилась к трате денег Патруля. Но если она чуяла, что дело продвигается слишком медленно, то затягивала кошелек настолько, что хватало лишь на хлеб да воду. Интересно, что будет на сей раз? Счета служащих отдела связи Фридома были теперь ему доступны. Он начал просматривать их, выискивая совпадения с датами утечек, — депозиты вне обычного графика, например, или счета с неполной документацией. Таких он нашел только два. Один был чек для служащего отдела связи на 1533.18 кредитов, выигрыш на футбольном тотализаторе со всеми прилагающимися кодами, и проследить его прохождение можно было вплоть до Литтлвудского Тотализатора на Земле. Никаких нарушений в передаче не было. Второй вклад представлял собой деньги, полученные по завещанию незамужней тетки, след вел в контору адвоката в Манитобе. Больше ничего необычного не было, никаких сумм, достойных быть платой за информацию такого класса. Джосс сидел, барабаня пальцами по столу, и думал. Вероятно, нет, скорее всего именно так и есть, счет, на который приходят деньги для определенного человека, открыт не на его имя. Хорошо. Если удастся обнаружить, откуда поступают деньги, можно будет еще раз просмотреть регистрацию вкладов Фридома и найти счет, на который поступают деньги. «Если я буду знать, откуда идут деньги, мне, вероятно, не придется…» Он замер, затем снова взялся за клавиатуру и нашел код связи Тревора. Джосс набрал код и стал ждать. «ДА?» — через несколько минут появилось на экране. — Тревор? — сказал Джосс, глядя на то, как ноутбук переводит звук в буквы. «ВЫ ПОЙМАЛИ МЕНЯ ЗА СТОЛОМ», — ответил экран. Трудно было сказать, печатал ли Тревор или пользовался преобразователем. — «В ЧЕМ ДЕЛО?» Джосс помолчал. — Вы смотрели старые видеофильмы? — спросил он, чуть помедлив. «НЕ ПОНЯЛ». — Вы иногда выдаете странные идиомы. «ВЫ ТОЖЕ, ПРОМЕЖДУ ПРОЧИМ». Это Джосс понял и усмехнулся. — Сейчас не берите этого в голову. У меня есть к вам вопросы. «ЗАМЕТАНО. ТОЛЬКО ПЕРЕФРАЗИРУЙТЕ». Джосс снова рассмеялся. — Если бы вы хотели забраться в записи бухгалтерии «БурДжона», вы могли бы это сделать? «ЭТО ВООБЩЕ ВХОДИТ В МОИ ОБЯЗАННОСТИ». — А не оставляя следов? Тишина. «НАВЕРНОЕ. А ЗАЧЕМ»? — Хочу провести сравнение между некоторыми данными, которые я получил здесь, и данными из компьютеров «БурДжона». Даты и время. «ДУМАЮ, Я МОГУ ЭТО ВАМ УСТРОИТЬ. ЭТО ЗАЙМЕТ ПАРУ ЧАСОВ». — Хорошо. Вот еще что. Можете ли вы забраться в какую-либо из банковских программ? «НА ФРИДОМЕ?» — Снова молчание. — «ЗА ТАКОЕ МОГУТ И ПОСАДИТЬ». — Не посадят, если это нужно космополиции. «Я БЫ ХОТЕЛ ПОЛУЧИТЬ ПИСЬМЕННОЕ РАСПОРЯЖЕНИЕ, ОФИЦЕР. БАНК СВИЦЕРРА И ИХ ПРИЯТЕЛИ ЗНАЕТЕ КАК ОТ ЭТОГО ПСИХУЮТ?» — Понял. Я просто хочу кое-что сравнить. «НЕПРИЯТНО ЭТО ГОВОРИТЬ, — через некоторое время снова ожил экран, — НО ЭТО ВЫПОЛНИМО. Я ЗНАЮ КОЕ-КОГО В БАНКЕ СВИЦЕРРА И В АНГЛИЙСКОМ БАНКЕ. МЫ ОБМЕНИВАЕМСЯ ПРОГРАММАМИ». — Отлично. Назначайте время. Только не сегодня и не завтра вечером. Мы проводим кое-какое расследование в отделе связи. «ТОГДА ПОСЛЕЗАВТРА ВЕЧЕРОМ. ОНИ СТАНУТ СВЯЗЫВАТЬСЯ С ОФИСАМИ НА ЗЕМЛЕ… В ЭТО ВРЕМЯ ОНИ ВРЯД ЛИ ЗАМЕТЯТ ПОДВОХ. СБРОСЬТЕ МНЕ СООБЩЕНИЕ ПО ЭТОМУ АДРЕСУ». — Спасибо. Экран погас. Джосс встал и пошел искать Эвана.* * *
Он нашел его в той же самой забегаловке, на сей раз внутри. Джосс подозревал, что полуденное освещение было слишком ярким для некоторых из собеседников Эвана. Когда он впервые остановился в дверях этой забегаловки, все стало внезапно децибел на двадцать тише, чем обычно, и со всех сторон на него уставились хмурые рожи. С виду это казалось вполне туристическим местечком — или когда-то им было — с потолочными балками и «каменным» полом, исцарапанными «деревянными» столами. Хозяева из кожи вон лезли, чтобы забегаловка стала похожа на Старый Английский Паб, отчасти даже преуспев в этом, но переговорники и терминалы, понатыканные всюду, разрушали впечатление. Сейчас на полной громкости транслировали бейсбольный матч из Цинциннати, и порой рев толпы и голос комментатора, вещающего о неудачной попытке питчера, были самыми громкими звуками в заведении. Джосс немного постоял, жалея, что у него нет шляпы, чтобы снять ее и тем показать, что он тут не за тем, чтобы кого-то загрести, а просто так, возможно, даже ради выпивки. Через несколько секунд неприязненные физиономии стали отворачиваться, и он вошел внутрь. По крайней мере, стойка казалась по-настоящему старой — настоящее дерево в пятнадцать футов длиной, с изощренной викторианской резьбой, с бронзовыми поручнями на изукрашенных отполированных слоновьих головах. Бармен, склонившись над стойкой, разговаривал с очередным клиентом, бритой наголо девицей, одетой, по мнению Джосса, в лохмотья, которыми она через определенные интервалы туго обмотала тело. Девица смерила Джосса взглядом, когда тот облокотился на стойку, громко фыркнула и пошла прочь. Бармен посмотрел на Джосса. Это был худощавый узкоплечий мужчина с головой, выбритой полосками. С каждой из полосок на спину спускалась косичка. На лице его виднелись застарелые ожоговые шрамы, на руках — тоже. Трудно сказать, как он их получил — в результате несчастного случая или при выстреле из бластера. Он склонил голову набок, вытер ладони о комбинезон и обвел руками бар. — Тут повсюду друзья, — сказал он. — Пить будете? — Пиво, — ответил Джосс. — Легкое, пожалуйста. Бармен, не говоря больше ни слова, отвернулся. Джосс обошел стойку и направился к Эвану. Тот сидел в конце зала в окружении пяти самых неприятных на вид женщин, которых Джоссу когда-либо приходилось видеть. Их одежда — от модной и нарочно порванной до совершенно чудной — кожа, килты, трико с самыми вызывающими декольте на свете. К нему с холодным любопытством повернулись иссеченные шрамами раскрашенные лица. — Это мой напарник, — представил его Эван, когда Джосс пододвинул к столу раздолбанный деревянный стул. Джосс окинул собрание взглядом, кивнул им как бы между прочим и посмотрел на Эвана. — Мы говорили об оплате, — сообщил Эван. — А, да, — сказал Джосс. — Лукреция тоже интересовалась этим. Эван чуть округлил глаза. — А почему бы и нет, — пробормотал он. — Ладно, с ней мы разберемся попозже. Сейчас мы обсуждаем передачу информации на нижних уровнях. И ее распространение. За этим последовала тихая, но самая ожесточенная торговля, которую только помнил Джосс с последнего своего посещения аукциона Кристи в Море Спокойствия. Они грызлись три четверти часа, выпили шесть пинт пива, пять стаканов разного крепкого пойла и уничтожили три тарелки чего-то похожего на начо[6], хотя Джосс подозревал, что сыр был скорее в родстве с соевыми бобами, чем с коровой, а скотч не бывал к Земле ближе чем геостационарная орбита. В конце торга около двух тысяч кредитов наличными перекочевали из рук в руки, и разномастные девицы отправились по своим делам явно весьма довольные. Одна даже пожала Джоссу руку и сказала, что иметь с ними дело — просто удовольствие. Джосс улыбнулся и вежливо поблагодарил ее, в душе желая все-таки знать, в чем, собственно, это дело заключается. Стало тише — половина народу покинула забегаловку. Джосс осознал, что эти посетители были скорее всего наблюдателями из различных банд, не принимавших участия в делах Эвана, но весьма интересовавшихся ходом дел. Он подождал, пока все вышли, и, когда шум затих и ему принесли пиво, он сказал: — Ну, давай. Эван допил свое пиво и поставил стакан. — Похоже, что сейчас здесь побывали представители шести крупных банд, — начал он, — и около восьми подчиненных, помогающих основным. Шесть главных и несколько малых банд работают на различные компании и людей на станции. Включая и ту, что заявляет, будто бы их люди убили Лона. Джосс несколько мгновений сидел неподвижно. — Заявляет? Эван покачал головой. — Я не совсем в этом уверен. Есть вероятность того, что это дело рук другой банды, пытающейся переложить вину на ребят из Эскадрона. Они замышляли уничтожить банду руками разгневанных космополицейских. Добились своего. — Или думают, что добились. — Ладно, — сказал Эван, — завтрашнее небольшое представление не оставит у них сомнений. — Кому «им»? — И Эскадрону, и другим бандам, которые хотели бы, чтобы с Эскадрона сбили спесь. Сегодня я разговаривал с представителями всех. — Эван криво усмехнулся. — Все пытались натравить нас на своих соперников. Я услышал столько обвинений в адрес друг друга, что обалдеть можно. Причем мне даже пытались всучить взятки. Крупные. Джосс улыбнулся. — По крайней мере, они думают, что это большие деньги. Они были ошарашены, когда узнали, что мы платим куда больше, чем тутошние копы. «Мы платим»? — Стало быть, ты был прав, — сказал Джосс. — О да. Наш приятель Соренсон… — Эван чуть не плюнул. — Он неплохо зарабатывает, доложу тебе. Банды отстегивают ему приличные бабки, чтобы он не выгонял их с хлебных мест. Джосс шумно выдохнул. Неприятно обнаруживать, что твои подозрения подтверждаются. Но это объясняло, почему совершенные бандами убийства так плохо расследуются, в том числе и убийство Лона. — Как бы то ни было, — сказал Эван, — я сам кое-кого купил. Нескольких бандитов, которые, наряду с работой на обычных хозяев, по ходу дела еще и поглядывают, что, где и как. Нам нужны конкретные люди для работы — мы узнаем, кто и за что кому платит, и так далее. — Хорошо. Но… — Джосс пододвинул Эвану ноутбук. Тот просмотрел отмеченные Джоссом файлы. — Да, ты время даром не терял. — Можно сказать и так. Эван, у нас проблемы. — Да? — Все это с виду вроде бы в порядке… но я не уверен, что в тех файлах, которые нам переслала Ти, никто не успел уже покопаться. Тот, кто знает, как организовать утечку данных, может их и подделать, когда они идут к нам через коммы. — Ты имеешь в виду, что кто-то взламывает шифры Патруля… — Вспомни — Лон подозревал что-то вроде этого. При этих словах Эван заметно занервничал. — Вот, значит, как, — тихо проговорил он. — Бог знает, что им уже удалось подслушать… — Да. Нам нужно быть поосторожнее в высказываниях, даже при обмене информацией с Ти. Кроме того… — И он рассказал Эвану о разговоре с Тревором насчет бухгалтерии. — Сынок, это не слишком-то законно, — вздохнул Эван. — Особенно без разрешения Патруля… а я сомневаюсь, что мы его получим. — А у тебя есть другой способ отыскать здесь истину? Мы с таким же успехом можем работать с завязанными глазами. А те, с кем мы боремся, не станут терзаться угрызениями совести из-за того, что их дела малость незаконны. Эван нахмурился. Джоссу принесли пиво. Он выпил и посмотрел на напарника. — Давай немного подождем, — сказал Эван. — Я хотел бы найти другой способ. Не хочу нарушать присягу. — Я тоже, — ответил Джосс. Потом добавил: — И сколько мы будем ждать? — По крайней мере, пару дней. Закончим допросы служащих отдела коммов, немного последим за нашим первым подозреваемым, а уж потом… Ох, если нас поймают… Джосс подумал, как в этом случае будет выглядеть физиономия Лукреции. — Да уж… Эван покачал головой и встал, когда Джосс покончил с пивом. — Если бы для нас все было так просто, как думает Соренсон, — сказал он. — Я много бы отдал за то, чтобы кого-нибудь пристрелить без особых раздумий… — И я тоже, — ответил Джосс.* * *
Они рано поужинали, затем вернулись в свой номер, чтобы попытаться немного поспать. Любой космополицейский, которому приходится работать ночью, имеет в запасе арсенал таблеток, чтобы по необходимости заснуть сразу, но ни Джосс, ни Эван в них особенно не нуждались. Что бы там медики ни говорили насчет отсутствия побочных эффектов, у них всегда оставалось ощущение, что от таблеток притупляется бдительность. Джосс предпочитал просто смену графика и, как прочие полицейские Патруля, был обучен технике самовнушения, чтобы такая перемена прошла безболезненно. Перед сном Джосс получил немного приятных эмоций — в памяти его ноутбука появилось послание: «ЕСТЬ ИДЕЯ. ПЕРЕД НОЧНОЙ СМЕНОЙ ЗАЙДИТЕ КО МНЕ. Т.» «У парнишки котелок варит, — подумал он, укладываясь в постель. — Интересно, что он придумал? Наверное, кое-что покруче, чем наш приятель Прзно»…* * *
Эван облачался в свои доспехи для последнего и решительного боя в отделе связи. — Ты действительно уверен, что хочешь этого? — спросил Джосс, когда тот покончил со сьютом. — Мы же собирались всю ночь наблюдать за народом в отделе, после того как покончим с допросами. — Все будет в порядке, — ответил Эван. — Ты же сам знаешь, что это не так уж и тяжело. — Он рассмеялся и проверил контакты и застежки на боку, прежде чем заняться кирасой и верхней частью. — По крайней мере, — добавил он, — обжираться я не собираюсь. Джосс был несколько удивлен этим. Он проверил пистолет в кобуре и поинтересовался: — Тебе приходится сидеть на диете или ты просто регулируешь свой вес? Эван тихо фыркнул, надевая кирасу. — Ох, парень, видит бог, я не выношу вида тортов, пудингов, шоколадного мороженого — всего, где есть сливки. Для человека моего происхождения невыносимо ограничиваться одним постным мясом и овощами. — Он расстегнул один из рукавов и засунул руку между подложками из пеноматериала с нейроконтактами, затем тщательно застегнул его. — Но, думаю, к этому можно привыкнуть. Даже не помню, когда мне в последний раз приходилось есть настоящую булочку с заварным кремом. — Он взял второй рукав. — Чем только не жертвую ради торжества справедливости… Джосс с любопытством рассматривал внутреннюю часть второго рукава. — Забавно, — сказал он, — я думал, что там куда больше проводов. — Нет, — ответил Эван, — в том-то вся прелесть. Все они спрятаны прямо под внешней оболочкой. Схеме нужно охлаждение — это второй слой. Затем отрицательные обратные прокладки — они должны быть очень мягкими, чтобы не мешать работе. Они улавливают напряжение мускулатуры и «отталкиваются» от любого твоего движения. Схема чувствует эти импульсы и заставляет сьют двигаться соответствующим образом. А чтобы сьют работал как следует, нейропенная прокладка должна быть очень толстой. И если после интенсивного использования она «уминается», мне приходится ее менять. — Он застегнул второй рукав. — По крайней мере внутри не холодно. — Должно быть, ты там просто исходишь потом, — предположил Джосс. Эван потянулся за шлемом. — Да, — согласился он, — и когда пена изнашивается, запашок становится еще тот… — Он умолк. Джоссу пришло в голову, что пена и сейчас уже… того, но он промолчал. — Готов? — спросил он. — Сейчас, — ответил Эван. Он поискал взглядом ноутбук. Увидел черную коробочку, в которую положил «жучки» и их нейтрализатор. Постоял, прислушиваясь. Джосс с любопытством подошел к коробочке и склонился над ней. Коробочка не чихала. Он посмотрел на Эвана и приложил ладонь к уху знаком «нас подслушивают». Эван чуть удивленно ухмыльнулся и показал Джоссу на дверь. Когда они вышли и уже изрядно прошли по коридору, поскольку стало слышно мягкое жужжание лифтов, Эван сказал: — Я все думал — когда они наберутся храбрости. Попомни мои слова, сегодня они заберутся к нам в номер и будут рыться в наших вещах. Надеюсь, ты ничего важного там не оставил. Джосс покачал головой. — Ну, мое грязное белье особого интереса не представляет, пусть себе роются. Все важное вот здесь, — он тихонько тряхнул свой ноутбук. Эван задумчиво посмотрел на свой. — Помню, — сказал он, — как неохотно Лон позволял передавать информацию по этому делу даже по связи Патруля. Как ты хранишь свои файлы? — На флэш-картах, — ответил Джосс. — В закрытом багаже. — На твой взгляд, замок надежен? Джосс немного поразмыслил. — Вот когда ты мне об этом напомнил, — сказал он, — я как-то уже не уверен. Если у кого будет достаточно времени и желания — то откроет. — Думаю, нам лучше отправить еще один контейнер с курьером, — предложил Эван, когда подошел лифт. — Не хотелось бы, чтобы что-то случилось с нашей информацией. — Согласен, — кивнул Джосс. Хотя ему сейчас пришло в голову, что очень не хотелось бы, чтобы что-то случилось с ними самими. Как с Лоном. Все записи Лона, все, что ему рассказал о нем Эван, свидетельствовало о том, что Лон был чрезвычайно осторожным парнем, как в смысле ведения расследования, так и в смысле хранения материалов. Где же он прокололся? Что еще более важно, не совершают ли они сейчас ту же самую смертельную ошибку? «Будь оно все проклято», — подумал Джосс.* * *
Все началось прямо этим вечером, когда они пришли в «БурДжон» в кабинет Тревора и обнаружили, что его нет на месте и никто не знает, куда он делся, или что он делает, и когда он вообще вернется. В офисе все бросали на них исподтишка короткие неприязненные взгляды. Эван стоял со спокойным мрачным видом, пока Джосс писал на листочке записочку типа «Мы тут были». Когда они снова вышли, Эван тихо спросил: — Готов побиться об заклад, у них опять произошла утечка. Джосс подумал. — Рановато, — ответил он. — По крайней мере, если ориентироваться по той схеме, которую мы успели выработать. Эван вздохнул. Они пошли к тротуару, который вел к островку станционных коммов. — Мне вдруг пришло в голову, — сказал он, — что можно сделать так, чтобы утечки происходили автоматически… и разбросать улики таким образом, чтобы следователь был сбит с толку. — Это мысль, — согласился Джосс. — Правда, тут есть одна закавыка… Эван сделал заинтересованный вид. Они встали на тротуар. — Ты способен, — спросил Джосс, — поймать нашего юного друга на месте преступления, если он этой ночью будет делать что-нибудь этакое? — Трудно сказать, — ответил Эван. Он огляделся, словно пытаясь отыскать нечто, на что можно было бы отвлечься, но ничего не нашел. — Я сейчас думал, как бы заставить его забеспокоиться. Для злоумышленника такое состояние вполне нормально. Джосс не смог удержаться от смеха. — То есть, даже если бы у него это было написано на лбу, ты не понял бы? — Увидим, — ответил Эван. И до самого отдела связи он больше не произнес ни слова. Джосс был вынужден признать, что им остается только торчать здесь без толку да успокаивать себя тем, что держат это место под наблюдением. Они зарегистрировались у смотрителя вечерней смены — пухленькой молоденькой женщины по фамилии Майер — и стали просто расхаживать туда-сюда, останавливаясь время от времени за спиной работающих и заглядывая в экраны, когда передавались или принимались данные. Джосс был изумлен, обнаружив, что персонал говорил о данных так, словно это было нечто физическое — груз кирпичей или цистерна молока, этакий податливый материал, на который можно повесить ярлык, который можно отформатировать, слить в одно или разделить, сунуть в ящик или сбросить, как в старину бросали газеты на лужайку перед домом. Разговоры эти были интересны, но Джосс переходил от компьютера к компьютеру, все более разочаровываясь и осознавая, что он почти не понимает суть происходящего здесь. Эван, который вроде бы понимал в этом куда больше, тоже не слишком преуспел и вряд ли догадывался о том, что происходит у них прямо перед носом. В этой смене работал и Прзно, и Джосс старался держаться от него подальше. Незачем пугать его, иначе он побоится сделать то, на чем они хотели его накрыть. Но все же время от времени проходил мимо него по дороге в туалет — Джосс пил чаю больше, чем обычно, поскольку это давало вполне нормальный повод попутно задавать Прзно глупые вопросы. Поначалу Прзно отвечал чуточку дергано, затем успокоился. Он действительно немного успокоился после первого часа их пребывания здесь и целеустремленно обращался то к терминалу, то к порту, легко и непринужденно работая с клавиатурой, вводя и вынимая дискеты, как человек, которому долгая практика позволяла работать так же легко и просто, как танцевать. Прзно также (с завистью отметил Джосс) набирал на клавиатуре данные с такой скоростью, какая Джоссу и не снилась. Сам-то он печатал как курица лапой. Он четыре раза подряд провалил в Патруле экзамен по печатанию, и Лукреция продолжала долбить его по этому поводу, заставляя снова и снова сдавать этот экзамен. Джосс подозревал, что она делала это потому, что просто не могла понять, как такой одаренный человек может так путаться в собственных пальцах. (Естественно, сама-то она печатала со скоростью ветра и поэтому не могла ему посочувствовать.) Джосс вздохнул и побрел прочь. На полдороге он обернулся и выглянул в одно из центральных окон отдела. Ночное солнце было отключено — или, точнее, светилось не ярче светлячка. Исследования станционной окружающей среды давно показали, что неразумно погружать ее в полную тьму — это могло привести к сдвигам в психике людей. Он немного постоял спиной к помещению, не сомневаясь, что Эван ничего важного не упустит. Кроме того, если его станут считать лохом, то в одну прекрасную ночь, когда он будет здесь один, кто-нибудь расслабится и проколется… и тогда он получит свою добычу. Ничего, пусть думают, что он раздолбай. Из центрального окна отдела открывался прекрасный вид на окно станции и звезды. Они ярко горели в темноте. Порой они тускнели, загораживаемые теми панелями-заплатками, которые он увидел на подлете. «Странно, — подумал он. — Вроде бы армированные стеклопанели не так уж и дороги…» Разруха снова заявила ему о себе той неопрятностью, которую он чувствовал и видел на Фридоме повсюду. «Очень странно. Почему тут все разваливается? Почему никому нет до этого дела»? Позади он услышал тихое жужжание систем сьюта Эвана, проходившего мимо него от терминала к терминалу. Где же Тревор? Положим, произошла еще одна утечка. И если уж такой умный парень, как Тревор, ее не обнаружил, то что смогут они? «Пораженческие мысли, — обругал себя Джосс и тут же выбросил их из головы, как его и учили. — Рано сдаешься — успеха не добьешься». Он встал и пошел постоять за спиной у сотрудников, работавших рядом с Прзно. Тремя часами позже, когда смена закончилась, Джоссу показалось, что эти люди вовсе и не беспокоились. Он не заметил ничего даже отчасти подозрительного. Когда они с Эваном пошли к выходу отметиться у смотрителя утренней смены, он бросил на Эвана взгляд, говоривший «Я тебя предупреждал». Эван пожал плечами, сказал смотрителю «пока» и вышел из двери. — Пойдем позавтракаем? — предложил он. — А ты когда-нибудь думаешь о чем-нибудь, кроме жратвы? Эван рассмеялся. — Это лучше, чем торчать здесь всю ночь и терзать свой желудок здешним чаем, — сказал он, — и кукситься от этого. Посмотрел бы ты на свою рожу. Ты же всех распугал! — Что? — Да-да. Думаю, наверху уже пошли слухи о нашей небольшой вылазке на нижние уровни. Они ожидали чудес от сьюта, но эта твоя последняя выходка… — Эван тихо рассмеялся. — Они, наверное, считают тебя теперь маньяком-убийцей. Я чуть не обмочился, сдерживая смех. — Ладно, спасибо тебе большое, — вяло отгрызнулся Джосс. — Я, право же, не хотел устраивать бурю в твоей консервной банке. Эван прямо-таки взревел от смеха. — Тебе обязательно нужно позавтракать, — заявил он. — Успокойся, и пошли. Они вернулись в «Хилтон», когда солнце снова стало разгораться, и засели в уголке кафе в вестибюле. Джосс старался не злиться на грубоватый юмор Эвана, и ему это удалось после пары яиц-пашот. После этого мир показался не таким уж поганым. Когда он расправлялся с третьим яйцом, позади раздался голос: — Да, вас отыскать — еще та задачка! Он оглянулся. Это был Тревор. Вид у него был куда более измотанный и осунувшийся, чем во время их последней встречи. Эван вилкой показал ему на стул. — Сядьте, бога ради. Видок у вас — краше в гроб кладут. Вот, возьмите чай. Тут его не умеют готовить. Что, ночка выдалась тяжелая? Тревор рухнул на стул и кивнул. Протер глаза и одним глотком осушил чашку чаю, предложенную Эваном. — Меня всю ночь трясли там, наверху, — сказал он, наливая себе еще. — Простите, что не встретился с вами. А как ваши дела? — Глухо, — ответил Джосс. Тревор кивнул. — Можно понять. Между прочим, у меня для вас есть подарочек. Вдруг поможет. — Ага, — сказал Эван. — Хорошо. Минуточку. Опять такая же утечка? Тревор устало кивнул и прикончил вторую чашку чаю. — На сей раз сперли рекламный материал. Не катастрофа, но… — он помотал головой. — На Земле в нашем офисе народ просто по стенкам бегает из-за утечек. Они говорят, что из-за всего этого бардака, безопасности ради, надо закрыть отделение фирмы на Фридоме. Джос был удивлен. — И они могут это себе позволить? — Вероятно. У них еще три орбитальных производства… а это самое старое. Возможно, они и так закроют его. Я видел кое-какие отчеты… — Тревор вздохнул. — Мне не следовало бы говорить об этом, да черт с ним! В нашем отделении компании доходы резко упали. Эван медленно кивнул. — Стало быть, потому наверху и паникуют. Тревор выкатил глаза, показывая, что паника — это не то слово. — Ладно. Так что там у вас? Тревор сунул руку в карман и достал что-то маленькое, темное, плоское и круглое, около сантиметра в диаметре. Джосс посмотрел и покачал головой. — «Жучок»? — Не просто «жучок». Этот чувствителен к радиочастотам. — Вот как, — тихо проговорил Эван. Тревор передал маленький предмет Джоссу. — Спрячьте его. Это нелегально. — Да? — Он «всасывает» сигнал, — негромко сообщил Тревор. — Знаете, сколько наши компьютеры выдают сигналов на той или иной частоте? — Я думал, что у вас все оборудование защищено, — сказал Джосс. — Да, опасное для жизни. Все оборудование, испускающее высокочастотное излучение, достаточно надежно заэкранировано, чтобы не мешать расположенному рядом другому оборудованию. Особенно секретные и высокоточные аппараты. Иначе, когда вы их поставите рядом, можно будет читать выходные данные с одного терминала на соседнем. — Но если они экранированы… — Они и экранированы, — ответил Эван с заговорщической улыбкой, — но никогда нельзя задержать излучение полностью. Всегда существует небольшая утечка. И если у вас есть достаточно чувствительный приемник… Джосс слегка усмехнулся. — Понятно. И к чему подключается эта штуковина? — Ни к чему, если речь идет о микроволновой связи или обычных беспроволочных методах передачи информации. Подключение этой штуки сразу бы поставило все вокруг вверх тормашками. У нее молекулярная память. Джосс поднял брови. Молекулярная память была невероятно эффективной и компактной, но представляла собой вовсе не микросхему. — Стало быть, — сказал он, — надеваем эту штуку на подозреваемого, и она считывает все, что он делает на компьютере или при работе с любым электронным прибором, так? Тревор кивнул и налил еще чаю. — Когда покончите со следующей сменой, снимите ее и просмотрите запись. Если нужно, скачайте на ноутбук. Эван сидел, задумчиво рассматривая свои тосты и мармелад. — А почему вы не воспользовались этой штукой прежде для решения ваших проблем? Тревор вздрогнул, затем вздохнул и сказал: — Я получил ее только неделю назад. Контрабандой. Я хотел было ею воспользоваться, но… — …но за нелегальное использование таких «жучков» дают от пяти лет и выше, да-да, я знаю, — продолжил за него Эван. Он взял тост и стал намазывать его маслом. — Ничего. Видит бог, я подумывал об этом и уж сумел бы убедить наше начальство в том, что нам это ну просто необходимо. — Аминь, — заключил Джосс. — Думаю, мне придется еще пару смен провести в отделе связи, тогда я и посажу там эту штучку на… — он замолчал, проглотив имя, — и посмотрю, что будет. — Это должно весьма нам помочь, — подал голос Эван. — Ты умный парень, Тревор. Очень умный. Тревор даже зарделся. — Я должен идти, — сказал он, вставая. — У меня обеденный перерыв. — Тогда ешь, — предложил Эван, передавая Тревору тост с таким суровым видом, что тот не осмелился протестовать и, слабо улыбнувшись, съел его. — Это пойдет тебе на пользу, — заявил Эван. — Мармелад все лечит. А теперь беги. Тревор и побежал. — Приятный паренек, — сказал Эван. — Я рад, что он с нами. — По крайней мере, так кажется, — ответил Джосс. Эван задумчиво кивнул. — Верно. Рано еще принимать все на веру. Каковы твои планы на сегодня? — Сначала посплю. А затем еще раз поговорю с пилотами. — Думаешь, что-то там откопать? — в голосе Эвана появились странные суховатые нотки. — Надеюсь, — ответил Джосс. Он выдержал небольшую паузу, потом спросил: — Ты не передумал насчет Прзно? — Нет. Задницей чую — он замешан в этом деле. — Эван откинулся на спинку стула и взял другой тост. — Но мне кажется, что твоя интуиция и мое чутье впряжены в одну повозку. — То есть ты считаешь, что данные воруют обоими способами? — Надо быть непредубежденным. Джосс провел ладонями по лицу. — Тогда, — сказал он, — после пилотов я пойду к таможенникам и расспрошу их о том, как контролируются полетные команды по прибытии и отбытии. Если они, конечно, это делают. — Гм, — промычал Эван. Теперь была его очередь делать задумчивый вид. — Думаешь о подключении к сети? Посадить вот такую штучку в компьютер, запустить нужную программу — и никто не заметит, что ты отослал маленькую весточку. — Я хочу поговорить об этом с Тревором. Это засело у меня в голове. — Да, хитро, — с довольным видом промолвил Эван. — Ты хитрец, и мозги у тебя ой какие коварные! — Он посмотрел на третий тост, затем отодвинул его. — Ты мне нравишься. — Надо же. А какие планы у тебя? — Использовать свою наемную рабочую силу, — ответил Эван, — для небольшой слежки. — За Прзно? Эван моргнул. — Разумеется, ничего противозаконного. Но я должен знать, что он делает в нерабочее время. Джосс усмехнулся. — Меня это тоже очень интересует, офицер Глиндауэр. Эван скривился. — Глундоур, — сказал он. — А куда делась «ау»? — Здесь должно звучать «оу». — Но «и»… — Произносится как «у». Или шуа. — Как что? Эван откинулся на спинку стула и, в конце концов, взял последний тост. — И чему только их учат в школах? — пробормотал он.* * *
После пяти часов сна Джосс не слишком-то хорошо себя чувствовал, как обычно бывало в случаях, когда он выбивался из колеи, работая над делом. Проснувшись окончательно и приняв горячий душ, он постучал в дверь комнаты Эвана. Тишина. Он осмотрелся — пусто. Никаких записок. Эван был слишком осторожен, чтобы разбрасывать повсюду записки в такой ситуации, когда любая связь ненадежна. Он вернулся к себе, проверил все как можно тщательнее на предмет «жучков» — всегда есть возможность, что его только-только приладили, но детектор не показал ничего. Ладно. Он коснулся клавиатуры и мысленно произнес: — Ти? — На месте, как всегда, — ответила она ему через имплант. — От Эвана ничего нет? — Он сказал, что пойдет поищет для тебя валлийскую грамматику. Что-нибудь про этот булькающий язык, чтобы улучшить твое произношение. — Да, без этого мне никак, — согласился Джосс. — Как там аналитики? — Не очень. Флэш-карта была очень сильно повреждена. Частично можно восстановить. Но другие — с концами. — Ладно. Есть что-нибудь от Лукреции? — Тишина и покой. — Ну, хоть что-то приятное. Больше не спрашивает насчет наших расходов? — Вы еще не подали докладную. Джосс вздохнул. — Эван пообещал, что сделает сам. — Не бери в голову. Ладно, если он будет меня искать, скажи, что я пошел к шаттлам, затем в таможню, а потом к управляющему станцией. Хочу еще кое о чем их расспросить. И посмотрю, могут ли они мне чем-нибудь помочь. — Подробности? — Пока нет. — Ты просто не хочешь выглядеть идиотом, — сказала она, — если все, что ты предполагаешь, окажется дохлым номером. — Без комментариев. Однако она позволила себе один, довольно грубый, комментарий. — Успокойся. Как насчет банковских счетов? Джосс вздохнул. — Придется к ним вернуться. Работа идет медленно. Компьютер штука умная, но иногда я просто не могу в точности выразить то, чего я хочу. — Тебе нужно попрактиковаться в программировании. Тебе нужно… Джосс остановил Телию до того, как его собеседница начала свою Любимую Лекцию Номер Шесть в сотый раз. — Но чего же ты хочешь? — спросила она, немного помолчав. — Найти иголку в стоге сена. — Что? Клянусь, кому-то надо выйти за тебя замуж и купить тебе новые мозги, потому что у тебя в твоих собственных полная каша. Антиквариат. Джосс рассмеялся и отключил связь.* * *
Следующая группа персонала шаттлов оказалась бесцветной и тупой настолько же, насколько предыдущая была интересной и яркой. В ней были три пилота и четыре человека из пассажирской обслуги — двое с Лунной базы, четверо жили на Фридоме или другой соседней станции, Фарфлунге. Джосс всем им задавал самые провокационные вопросы, какие только мог выдумать, и ничего существенного в ответ не получил. Оставалось переговорить еще с тремя командами, но они появятся лишь в конце недели, так что Джосс пошел в таможню. Таможенники были веселым народом, который считал, что их работа состоит из долгих периодов тошнотворного безделья, перемежаемого периодами бешеной активности и еще более тягомотными периодами бумажной писанины. Начальник, крупный компанейский мужчина по имени Пат Хиггинс, провел Джосса по своим владениям — отделу контроля пассажиров, комнате для допросов, собственному центру с базой данных, — стараясь помогать чем только можно, то есть не слишком. — Да мы вообще не шмонаем команды, — сказал он, — разве что применяем обычные пассивные средства. Вежливость то есть. Кроме того, наркодетектор вполне позволяет засечь контрабанду, разве что она слишком хорошо запрятана. Но при чрезмерном экранировании объект волей-неволей становится крупным, так что рентгеносканирование засекает его еще до детектора. Джосс вздохнул, глядя сквозь поляризованное стекло в таможенный сектор, где сейчас проходили досмотр очередные туристы. — А ваши сканеры засекают что-нибудь вроде микроэлектроники, если она не экранирована? — спросил он. — Вряд ли. У нас есть подслушивающие устройства для детектирования электроники по низкому латентному «почерку мощности». Стандартное антитеррористическое оборудование. Но маленький чип… — Хиггинс задумался. — Вряд ли. Если учесть, сколько микроэлектроники здесь производится, то у нас просто ничтожно мало оборудования для детектирования подобной контрабанды. И мы не обыскиваем улетающих. Они проходят обычный досмотр. Джосс покачал головой. — А что будет, если вас попросят обыскать улетающих? Хиггинс расхохотался. — Вы спятили? Нам же тогда надо платить за сверхурочные. А станционной администрации это придется не по вкусу. Скажут, что это плохо для рекламы. — Да, худо дело, — согласился Джосс. Хиггинс усмехнулся. — Вы мне нравитесь, — сказал он. — Понимаете, офицер, на нас спускают всех собак, как только тут происходит что-либо незаконное. Но нам не дают ни денег, ни людей, ни оборудования для того, чтобы не происходило никаких проколов. Честно говоря, я не против того, чтобы наверху зашевелились. — Думаю, они даже забегают, — успокоил его Джосс. — Я буду держать вас в курсе. — Он немного подумал, потом добавил: — Насколько я понимаю, тут происходит немало противозаконного. Хиггинс по-прежнему улыбался, хотя улыбка его стала мрачноватой. — Да, — подтвердил он. — Многое совершается во время перевозки грузов… многими способами. Мы засекаем один способ, затыкаем дырку, но находится умник, который просачивается другим путем. — Он вздохнул. — Пусть это покажется кощунством, но сама обстановка на станции подталкивает к этому. Тут куча народу, которому нечем жить, кроме как наркотиками… и наркотики держат их в узде. Это очень удобно для всех заинтересованных лиц. База налогообложения станции не теряет ничего из-за массовой иммиграции… налоговая ставка выплат компаний на поддержание станции остается высокой… — А, — проронил Джосс, — опять деньги. — Как обычно, — сказал Хиггинс. — Неужели, офицер, вы думаете, что мы в таких условиях будем обыскивать улетающих? — Я думаю, что могу попросить вас об этом, — заявил Джосс, — если расследование этого потребует. — Вы просто предупредите меня, ладно? — сказал Хиггинс. — У меня часть народу уходит в отпуск. Мне хотелось бы отпустить их пораньше, чтобы они не разочаровались, а с остальными придется подумать, чтобы равномерно распределить дополнительное рабочее время. Джосс кивнул. — Без проблем. Но досмотру подвергать нужно только команды шаттлов. — Думаю, что и большинство пассажиров тоже, — сказал Хиггинс. — И содержимое контейнеров. Тогда никто не станет жаловаться, что мы обыскивали кого-то одного или нарушили чьи-то гражданские права. Это помешает вашему расследованию. — Хорошо, — согласился Джосс. — Но так у ваших ребят будет еще больше сверхурочного времени. Хиггинс усмехнулся. — С вами очень приятно иметь дело, офицер О’Баннион. — С вами тоже, инспектор Хиггинс.* * *
Джосс шел в административный отдел станции, раздумывая, как бы повежливее уведомить их, что он собирается серьезно подпортить им туристский бизнес. «Это не моя проблема, — решил он, шагая по галерее к административному острову. — Они просили помощи. Стало быть, обязаны помогать нам в любом случае, нравится им это или нет». — А, офицер О’Баннион, — послышался голос сзади. — Ручаюсь, вы несете нам дурные новости. Джосс удивленно обернулся. Это была Доррен Орсьерес, глава здешнего пиара. — Пока не такие уж и плохие, — возразил он. — Но с чего вы взяли… — У вас такая физиономия, — сказала она. — От этого и пластик скукожится. Как я понимаю, вы мало что раскопали. — Он приноровился к ее шагу, и они вместе пошли к зданию администрации. — Осколки мозаики, — проронил Джосс. — Я не уверен, что из них когда-нибудь сложится полная картина. — Хочу сказать, что вы раскинули широкую сеть. В смысле всех этих компьютерных розысков. Джосс поднял брови в легком удивлении. — Неужто вы заметили? — О да. Бухгалтерия утром получила крупный перевод от Космической полиции за предоставление баз данных по счетам и всякое такое. Ваше присутствие здесь весьма доходно, господа. — Она мило рассмеялась. — Так что копайте на здоровье! — Ловлю на слове, — сказал Джосс. Они вошли в открытые двери и пошли к кабинету Орсьерес. — А вы получили информацию от бухгалтерии? — О да. Правда, скорее в виде слухов, ловля коих, кстати, является частью моей профессии. Действительно большие деньги. И счета, — хихикнула она, когда они вошли в ее кабинет, и бросила на стол конверт. — Счета за что? — Да за все. За скрепки, за воздух, за связь, за транспорт. На прошлой неделе у нас один парень мотался с Луны и обратно двенадцать раз! — Связь? — спросил Джосс, сев в предложенное Орсьерес кресло. — Личные счета служащих отдела связи? Она слегка покраснела. — Я знаю, это считается конфиденциальной информацией, — сказала она, — но разговоры идут. По крайней мере в кулуарах. Безобидные разговоры. Я уверена, что они не рассказывают… — Господи, да я тоже более чем уверен. Миссис Орсьерес, если мне придется сделать запрос… — Доррен. Джосс улыбнулся ей. — Ладно, Доррен. Если мне понадобится сделать запрос о личных делах живущих здесь служащих отдела связи по поводу необычно крупных сумм вкладов… Она оглянулась с задумчивым видом на шкаф, словно выискивая что-то. — Вам много чего придется просмотреть. У нас порядочно абонентов. — Возможно, но мне достаточно скачать все списки в компьютер и сделать кое-какие корреляции. Она откинулась на спинку кресла. — Офицер, неужто вы думаете, что передавать краденую информацию можно по обычной телефонной сети? — Джосс, — сказал он. — Пожалуйста, называйте меня просто Джосс. — Ладно, Джосс. Спасибо. Итак, вы серьезно? Он пожал плечами. — Это вероятность, которую мы не должны упускать из виду. Я хотел бы рассмотреть ее прежде, чем все замешанные в этом деле получат по заслугам. Она нахмурилась. — Вам придется вызывать по повестке всю бухгалтерию отдела связи, — сказала она. — Порой они вспоминают о правах. — Все в рамках закона, — заверил ее Джосс. — Считайте, что дело сделано. Орсьерес уставилась на него, затем расхохоталась. — Я все забываю, — сказала она, — что у вас, космокопов, есть на это права. После общения с нашей доморощенной полицией это отрезвляет… — Да, — согласился Джосс. — Не берите в голову. Насчет повесток я позабочусь позднее. Доррен, вы мне чрезвычайно помогли. Она улыбнулась, тряхнув серебристой шевелюрой. — Готова и дальше помогать вам в любое время. — Может, поужинаем вместе? — услышал Джосс свой голос. Она снова улыбнулась, хотя не так открыто. — Может быть. Мне нужно проверить свое сегодняшнее расписание. Нет, сегодня вечеромне могу. Работа. — Я вам позвоню, — сказал Джосс. Он вышел из кабинета. «Если Эван раскопает что со своими панками, — подумал он, — то я немного пороюсь самостоятельно». Он вышел, страшно довольный собой, и направился в бухгалтерию отдела связи.* * *
— Ты скоро получишь нагоняй, — чуть позже сообщила ему Телия, когда он сидел в тихом уголке одного ресторанчика, несколькими уровнями ниже отдела связи. Ресторанчик изо всех сил старался быть русским, но — не получалось. Там стоял странный, но неистребимый запах кошачьей мочи. Джосс не мог понять, откуда — тут же не было кошек. Бефстроганов здешний, мягко говоря, не вдохновлял, но он уже не обращал на это внимания. Ноутбук стоял на середине стола рядом с почти опустошенной тарелкой блинов, и он набирал данные быстро как мог. — Лукреция, — продолжала Телия, — взвилась под потолок, когда увидела счет. Если еще учесть счета за повестки, которые пока туда не вошли… — А ты потеряй их в сети на денек-другой, — попросил, продолжая печатать, Джосс. — Очень тебя прошу. Заклинаю всеми святыми. — Ага, а у меня появится дырка в пенсионной страховке. И еще уволят на фиг. — Честно говоря, нет. Если от этого будет какая-нибудь польза, мы сэкономим себе несколько недель работы. Это все абсолютно законно. — А если нет… — Телия вздохнула. — Знаешь, если Эван раздал в качестве взяток шесть тысяч триста кредов, то ты, как я думаю… — СКОЛЬКО? — Тихо. Все в порядке. Ты собираешься делать дело или как? Я же должна получить данные. Ты ведь так трясешься над ними… — Вот, — сказал Джосс и запустил программу корреляции. Экран погас и несколько секунд был темным. — Что-то должно уже появиться, — тревожно проговорил Джосс. Телия фыркнула ему в ухо. — Ага, ты закачал туда такую кучу данных, что можешь пойти и спокойно пообедать. Джосс выпил еще стакан чаю с вареньем и посмотрел на экран. Пусто. — Сломал я его, что ли, — пробормотал он. — Так тебе и надо, — сказал она. — Загнать такую кучу в такой маленький компик… На экране возник небольшой список имен. Джосс дважды прочел его. У него глаза полезли на лоб. — Боже мой… — выдохнул он. — Скачивай же, ради бога! — взвилась Телия. Он ткнул в нужную клавишу и сел, уставившись в экран. — Ты это искал? — спросила Телия. — Джосс, проснись! Луна вызывает Джосса! — Сесил Т. Йенсен, — тихо сказал он. — Посмотри на этот счет. — А кто это? — Повисло молчание. — Черт! У него наверняка на Марсе девушка! — Он пилот шаттла, — радостно сообщил Джосс. — Один из тех, с кем я говорил вчера. Приятнейший человек, скажу тебе! — Но если он ворует данные, то почему таким образом, а не используя какую-нибудь защищенную линию через шаттл? — Прячется на самом виду! — объяснил Джосс. — Или действительно не знает, как безопасным образом осуществить передачу с шаттла, чтобы ее не засекли. По крайней мере, при помощи обычных систем связи… Джосс пометил это имя, набрал другую комбинацию кодов. Экран снова потемнел, на сей раз не так надолго, затем появился более полный перечень телефонных разговоров Йенсена. — Смотри, все звонки — на Луну, — сказала Телия. — А теперь посмотри в конец расчетной информации, — откликнулся Джосс. — Доступ в систему закрыт. Очень интересно. Джосс еще глотнул чаю. — Хотелось бы мне под этим углом посмотреть его банковскую расчетную информацию, — сказал он. — Это должно оказаться очень интересным. И поскольку его доступ сейчас закрыт, то если он попытается передать что-то еще, мы возьмем его на месте. Он должен будет воспользоваться чьим-то телефонным номером или компьютером… — Или шаттлом, — добавила Телия. — Ой, Джосс, посмотри-ка, кто отменил код доступа! Мистер Дезинфекционист! Джосс посмотрел в низ страницы. — Код отменен, — сказал он. — Последний запрос недействителен… — номер служащего отдела связи станции и, наконец, имя. М. ПРЗНО. Джосс задумчиво улыбнулся. — Возможно, совпадение, — предположил он. — Поспорим! — возразила Ти. Джосс покачал головой, скачал Телии содержимое экрана и очистил его. — Ты все получила? — Загнала в постоянную память. Послать копию Лукреции? — О да, пожалуйста, — сказал Джосс, потирая руки. — А где Эван? — Опять где-то внизу. Он оставил мне карту. Карта появилась на экране Джосса. Это был еще один нейтральный район, очередная забегаловка, где банды встречались и улаживали дела. — Ладно, — проронил Джосс, — будь так добра, скажи ему, чтобы он связался со мной. — Не задирай нос, — подколола его Телия. Джосс хмыкнул и подозвал официанта.* * *
Он нашел Эвана шестью уровнями ниже. Тот сидел у стены бара неподалеку от ферм. Бар выходил в неопрятный коридор с низким потолком. Кто-то выкрасил его в черный цвет и разрисовал флуоресцентными звездами. Эффект получился невероятно удручающий, особенно в тех местах, где «небо» облупилось. В баре наверняка было так же тоскливо и, наверное, так же темно, как в угольной шахте, насколько ее представлял себе Джосс. «Может, потому Эвану тут и нравится», — подумал он. Эван сидел у стены с пивом в руке. Рядом с ним — двое с одной стороны и трое с другой — пятеро людей с нижних уровней, причем каждый из них дал бы Плясуну фору. Одно существо из пятерки, непонятного пола, было чем-то вроде человекотигра, все в шерсти и полосах да еще и в меховой набедренной повязке. Другой был чернокожим, но не от природы, а просто крашеный, причем даже внутренность рта была выкрашена в черный. Остальные трое были более-менее похожи на Плясуна — те же яркие тряпки и еще более замысловатые шрамы. Один из соседей Эвана, судя по формам, женщина, по лицу вообще не определялся. Глаза ее были спрятаны между коническими выступами плоти, что делало ее смутно похожей на варана. Голова была выбрита и покрыта рельефным цветным узором. — Привет, — сказал Джосс. Эван ответил ему, подняв стакан. — Мой напарник, — сообщил собравшимся Эван. — Что будешь, Джосс? — Пиво… Один из пяти кивнул и исчез в темноте бара. Джосс глянул на Эвана и спросил: — Говорил нынче с Ти? — Да, — ответил Эван с азартным блеском в глазах. — Потом. Это Лала, Кракау, Бочка, Морри. В баре Сивни. — Рад, — ответил Джосс и сел рядом с Кракау, тигрочеловеком, и Бочкой, женщиной с глазами ящерицы. — Эти дамы и господа, — продолжал Эван, — пришли по нашей… рекламе. — Наемники? — Работаем на того, у кого много бабок, — ответила Бочка неожиданно мягким грудным голосом. Она с интересом глянула на Эвана. Он ласково посмотрел на нее в ответ. — Мы разве еще не договорились? Вроде бы все уже улажено. — Не уверена, — возразила Бочка. Появился Сивни с пивом для Джосса. Все замолчали, пока Джосс не сделал первый глоток — видимо, это был такой странный знак вежливости. Затем Бочка сказала: — Я не понимаю, чего ты хочешь… и во что мы все вляпаемся. Эван отпил пива и заявил: — Это мое дело. Особенно при таких ценах. — Мы просто не хотим, чтобы нас перерезали, когда мы станем тебе не нужны, — неожиданно звонким сопрано произнес Кракау. — Мои гарантии уже переданы Космической полиции, — мягко ответил Эван. — И их не осмелятся нарушить даже здешние копы. Вы достаете мне нужную информацию — или человека — и не пожалеете. Повисло молчание — знак согласия, пусть и неохотного. — Когда? — спросил Эван. — День, — ответила Бочка. — Или два. Награда — за каждого? Эван кивнул. — Сделаешь — получишь. — Лады, — сказала Бочка. Все пятеро кивнули Эвану и Джоссу и растворились в темном грязном коридоре. Эван смотрел им вслед почти ласково. — Нервные ребята, — сообщил он. — Куда им до меня, — отозвался Джосс. — Что тебе рассказала Ти? — Обо всем, что ты нашел. — Эван глотнул пива, с улыбкой посмотрел в стакан. — Напарник, ты знаешь свое дело, честное слово! Джосс даже застыл от неожиданности. Затем вздохнул и спросил: — С чего ты так расщедрился? — Я еще народу нанял. Похоже, мы подбираемся к очень интересному делу. Эти ребята принадлежат к банде, о которой упоминал Плясун, — к Тикерам. Из них очень мало кто работает как курьер, передающий наличные. Вообще-то нам следует поделиться добытой информацией с местной полицией, когда покончим с нашей работой. За исключением информации о наших осведомителях. Половина организованной преступности здесь развалится, если ты пару раз накроешь передачу денег. А еще, — Эван снова улыбнулся, — я пристроил ту штучку, которую дал нам Тревор, у Прзно. В свете того, что тебе удалось обнаружить, это будет весьма интересно. — Жаль, что у Тревора нет еще одной такой штуковины, — сказал Джосс. — Для Йенсена. — А где он? — Сейчас на Земле, пересиживает ночь. Завтра полетит назад. — Хорошо. — Эван допил пиво и поставил стакан рядом с остальными, выстроенными в линию вдоль стены. — Мы можем только ждать. Наш шпион появится завтра поутру. И тогда… — Увидим, — сказал Джосс. — Но это ожидание… Временами мне просто хочется кого-нибудь пристрелить. Эван рассмеялся. — А я-то думал, ты любишь решать все логическим путем. Не желаешь занять у меня мои доспехи? Джосс негромко хохотнул и сказал: — Идем-ка поужинаем.* * *
Вечером Джосс, как и намеревался, отправился в отдел связи на очередное дежурство. Прзно в эту смену снова работал, согласно расписанию. На сей раз держался он холодно, словно преодолел свой страх перед Джоссом. Джосс, со своей стороны, бесцельно слонялся по отделу, заглядывая через плечо тому или другому, но не приближался к Прзно, поскольку тот явно ничего особенного не делал. У Джосса снова заболел желудок от местного чая, но на сей раз он подготовился — у него было достаточно таблеток, чтобы хватило на несколько дней. Вторую часть смены он старательно изображал из себя усталого до чертиков копа, положив ноги на стол и решая на экране кроссворды. Утро прошло без событий. Джосс попрощался и вернулся в «Хилтон». Эван все еще спал. Джосс пожал плечами — этот человек умеет засыпать на месте — и отправился вниз на завтрак. Когда он покончил с едой и пошел к выходу, один из клерков у конторки приема окликнул его: — Офицер! — Да? — Вам тут послание, сэр. Клерк скользнул в дверь офиса за конторкой и передал Джоссу маленький пухлый пластиковый конвертик. Джосс поблагодарил и пошел прочь, чуть улыбаясь. Он не стал открывать конверт. Внутри был твердый круглый предмет. Джосс поднялся к себе и тихонько постучал в дверь Эвана. — Давай вставай, — сказал он и пошел к себе. Поставил ноутбук в режим детектирования «жучков» и проверил все углы. Через несколько минут в комнату ввалился Эван в кошмарном кашемировом халате, которым Джосс тайно восхищался. — Ах какой шикарный прикид! — сказал он, когда Эван шлепнулся в кресло. — Отвяжись, — буркнул Эван. — Ты знаешь, когда я вчера лег? — Начхать. Посмотри-ка сюда! Джосс отложил ноутбук, сломал печать на конверте и вынул маленький радиочастотный «жучок». — Поглядим, — сказал он, открывая одну из панелей на его боку. — Обычного поверхностного контакта хватит? — Должно хватить. «Жучок» прилип к металлокремниевой пластине. — Ну, начнем, — сказал Джосс и сел за клавиатуру, приказав выделить процедуру, с помощью которой «жучок» выдает свое содержимое, и затем подсоединился к компьютеру Космической полиции. Ти на вызов не ответила, но это не смутило его. Он свяжется с ней потом, а сейчас ответил один из ее сменщиков, Ивар. — Как дела? — спросил он Джосса. — Все лучше и лучше. Ивар, я не уверен, что мы сможем сохранить это в ноутбуке… — Проблемы? — Нет, не с компом. Ти тебе расскажет. Просто скопируй то, что мы послали, и спрячь где-нибудь в безопасном месте. Готов? — Открыл файл. Джосс приказал ноутбуку показывать на экране любой сигнал, поступающий от «жучка», и набрал код разгрузки памяти. Некоторое время ничего не происходило, и Эван обеспокоенно глянул через плечо Джосса на экран: — Сломался? Джосс не сводил глаз с пустого экрана. — Или Прзно как-то умудрялся «глушить» его? — Не торопись. Джосс немного подумал, затем попытался сделать по-другому. Приказал ускорить процесс разгрузки. Еще несколько секунд ничего не происходило, затем экран вдруг ожил и начал с бешеной скоростью выдавать информацию — страницу за страницей. — Ой-ой! — взвыл Джосс и снова замедлил процесс. — Запись шла в реальном времени, вот в чем проблема, — бросил он через плечо Эвану. — Надо просто приказать «жучку» пропускать пустые страницы. Пришлось еще несколько секунд повозиться с клавиатурой. Потом ноутбук снова начал выдавать информацию. Джосс нажал паузу, чтобы просмотреть первую страницу, и увидел, что это обычная процедура входа в систему связи. Он снова запустил процесс. Еще несколько страниц. Это были меню станционных коммов с запросом оператору Прзно о назначении рассылки, очередности, объему данных, которые следовало запаковать в отдельный пакет. Они смотрели, как на экране появляются слова, которыми Прзно задавал машине инструкцию. Скорость набора становилась все выше и выше. — Смотри-ка, — заметил Джосс, — вошел наконец в свой ритм. Наверное, сто двадцать слов в минуту. — Ты просто завидуешь, вот и все, — подколол его Эван. — Ай, да заткнись! Данные шли страница за страницей. Некоторые были с помехами — случайные записи излучения соседних компьютеров, поскольку Прзно переходил с места на место. Затем он возвращался к своему терминалу или работал на другом — и сигнал снова становился чистым и сильным. Но пока ничего криминального обнаружено не было. И вдруг внезапно все переменилось. В середине множества данных для одного из спутников связи Земли они увидели длинный ряд каких-то непонятных значков, с виду помехи помехами. Этого добра было на целый экран. Через секунду все исчезло. Экран снова показывал мастер-меню отдела связи. Передача данных продолжалась обычным порядком. Джосс с Эваном переглянулись. — Ты что-нибудь понял? — спросил Эван. — Ничего. Но, могу поспорить, Ти сумеет с этим справиться… или один из ее приятелей, аналитиков или шифровальщиков. — Джосс чуть усмехнулся. — Ивар, — сказал он, — позаботься, чтобы эта абракадабра и все на нее похожее было помечено в вашем отчете для Телии. Пусть она обратит на них внимание. Она знает, что искать. — Так точно, босс. Еще указания будут? — Оставайтесь на связи, пока не скачаете все данные. Это настоящая бомба, и я не хотел бы потерять эту информацию, нажав не на ту кнопку. На том конце послышалось хихиканье, но комментариев не последовало. У Эвана был озадаченный вид. — Телия, — проворчал Джосс, — считает, что я совершенный болван и, кроме велосипеда, справиться не смогу ни с какой машиной. Она зовет меня «технобалдой». Эван рассмеялся. — Не похоже на тебя. Данные все появлялись и появлялись. Затем последовал перерыв. Длинный. — Обедать пошел, — прокомментировал Джосс. За это время на экране пару раз промелькнула какая-то абракадабра. — Хмм… — протянул Джосс. Но Эван посмотрел попристальнее и сказал: — Нет… я с таким «жучком» уже дважды работал, и проблему составляла как раз неверная интерпретация. Видишь, как повторяются буквы? Если все это представить в графическом виде, ты получишь синусоиду. Это излучение микроволновой печи. Джосс рассмеялся. — Век живи — век учись… — Такая штука однажды чуть не испортила все результаты отличного наблюдения, — сказал Эван. — Тогда мы были в Богсайде… Снова данные, другой вход в систему, другой запрос — доступ к публичной системе связи. Почему не к станционной системе? — Проверяет почтовый ящик? — спросил Эван. — Возможно. Они следили, как Прзно набирает номер ящика и пароль. Там было несколько посланий, совершенно обычных счетов. Один из местной бакалеи, другой за прокат каких-то развлекательных дискет и послание, судя по коду отправки, вроде бы с общественного терминала, с платного ящика, а не с личного. Прзно проигнорировал два первых послания, но приказал машине открыть третье. Там была только одна строка: «ЗАВЯЗЫВАЙ, ИЛИ ТЕБЕ КОНЕЦ» Джосс и Эван переглянулись. Слова некоторое время оставались на экране, словно Прзно сидел, тупо пялясь на них. Затем он приказал стереть послание — ответить он не мог. Снова пауза. Затем Прзно закрыл ящик и вернулся в систему станционной связи, на сей раз запустив стандартное меню проверки самой системы. Долгое время шла проверка. Просмотр записи подходил ко времени смены персонала, когда в комнате ожил экран внутренней гостиничной связи. — Да? — спросил Эван. — Внизу для вас посылка, офицер. И… мгм… ну, тот, кто ее доставил, ждет ответа. — Будьте добры, принесите ее сюда, — сказал Эван. — Не хочу, чтобы… почтальон ждал слишком долго. — Белье? — спросил Джосс. — Нет. Я стираю сам. Просто я взял на себя смелость, — сказал он, — попросить одного из наших юных друзей с нижних уровней оказать мне эту любезность. У них есть чудесное маленькое видеооборудование. Наверняка у кого-то сперли, но сейчас это не наше дело, и в любом случае срок давности мог уже истечь. Ну я и решил, что неплохо было бы иметь, кроме электронной, еще и видеозапись вечерних событий. И мы будем это делать, пока не отпадет необходимость. — Хорошая мысль. — Попытаюсь, — откликнулся Эван. — Очень интересное послание. То, последнее. В дверь постучали. — Войдите, — сказал Эван. Вошел один из служащих регистрации отеля с другим пакетом. На сей раз пакет был куда более своеобразным. Он был завернут в дешевое полотенце из общественного туалета. Служащий отеля нес его так, словно тот вот-вот взорвется или заразит его какой-то сомнительной болезнью. — Спасибо, — улыбнулся ему Эван. — Пожалуйста, передайте это курьеру, — он протянул полусотенную. — А это вам, — он дал служащему еще полсотни. Тот горячо поблагодарил Эвана и заторопился прочь. — Слушай, а мы не слишком разбрасываемся деньгами? — спросил Джосс. Эван спокойно улыбнулся, разматывая полотенце. — Деньги Лукреции служат хорошему делу, — ответил он. В полотенце оказалась маленькая видеокассета вроде тех, что любят вставлять в камеры туристы. Он посмотрел на ноутбук. — Тут уже все? — Почти, — ответил Джосс. Он ждал, когда закончится перекачка данных. Еще данные — проверка компьютеров связи. Все вроде бы шло в рабочем порядке. Затем Прзно вышел из системы, и на экране побежали помехи с других терминалов, мимо которых он проходил. — Все, — сказал Джосс. — Получили, Ивар? — Все в памяти. — Ждите еще. Сейчас будет видео, — добавил Эван. — PDRC формат. В импланте послышался тихий звук работы на клавиатуре. — Готово. Эван снял «жучка» с ноутбука и нажал пару клавиш. На экране появилось видеоизображение. Не очень хорошее — на ноутбуке передача цветов никогда не была особо качественной — и зернистое из-за плохого сигнала. Изображение сопровождалось звуком, как будто кто-то бормотал себе под нос, не слишком хорошо понимая, как работать с этой механикой. У снимавшего дрожали руки, но не слишком сильно, так что изображение не искажалось. Это был дом-башня на одном из верхних уровней. Окно во всю стену на нижнем этаже. Шторы отсутствовали. Помещение было обставлено в современном стиле, хотя и несколько сумбурно. Кто-то сидел у окна с чашкой кофе за столиком, заваленном книгами. Внезапно он выпрямился и прижал что-то к лицу. Это был маленький ингалятор, как у астматиков. Через секунду человек положил ингалятор, встал и появился в поле зрения камеры. Это был Прзно. — В его медицинской карте есть что-нибудь насчет проблем с дыхательной системой? — тихо спросил Эван. — Ни слова. Ни единого словечка, — ответил Джосс. В голове его бешено проносились разные мысли. Если то, о чем он подумал, окажется правдой… Камера задрожала, послышался шорох, словно кто-то отложил ее в сторону, экран потемнел, но не окончательно. Через пару секунд снова появилось изображение — на сей раз изнанки потрепанного пиджака. — У этой штуки хорошие дистанционные линзы, — заметил Джосс. — Будем надеяться, что после пребывания под полой у этого парня они останутся в прежнем состоянии, — откликнулся Эван. Прошло еще несколько минут. Затем внезапно картина сменилась, как будто кто-то выхватил камеру и направил ее на двух мужчин, один из которых только что покинул жилой квартал и находился на полпути к небольшой садовой террасе, направляясь к ближайшему тротуару. Камера засекла момент, когда к нему подошел другой мужчина и что-то торопливо сказал ему на ухо. Камера была слишком далеко, чтобы расслышать слова, а оператор не рискнул подходить ближе. Были слышны только особенно громкие слова, перекрывавшие звук дыхания того, кто снимал. — …гребаный… не могу… нужно прямо сейчас, я не могу… Голос становился все громче. Первый мужчина, Прзно, пытался отвязаться от второго, но тот бросился за ним, схватил за руку. Прзно стряхнул его руку. — …все вверх дном… — почти выкрикнул второй, затем попытался взять себя в руки, снова вцепился в Прзно, рванул его к себе. На сей раз Прзно не удалось вырваться. Второй сказал что-то очень тихо, так что камера не зафиксировала. Прзно заговорил. Он произнес всего несколько слов, которые тоже невозможно было расслышать. Второй отпустил Прзно не то чтобы нехотя, но так, словно передумал что-то делать… Камера следила за Прзно. Второй человек исчез из поля ее зрения. — Черт, — тихо выругался Джосс, — черт, черт! — В чем дело? — спросил Эван. — Второй, — ответил Джосс, — был наш приятель Сесил. Пилот шаттла. Черт, была бы вторая камера… Глаза Эвана вспыхнули. — Да, — сказал он, пока они смотрели на экран, глядя на удаляющегося Прзно. — Ладно, сейчас уж ничего не поделаешь. Прзно шел к зданию связи. «Юный друг» Эвана сопровождал его до самого входа. Прзно ни разу не оглянулся по сторонам. Когда он вошел в здание, камера снова скрылась под пиджаком снимавшего. Эван задумчиво рассматривал фактуру подкладки. — Надеюсь, — сказал он, — что мой парень потратит часть той полусотни кредов, что я ему дал, на новую одежду. Эта того и гляди расползется. — Этот пиджак и есть новый, — возразил Джосс. — В этом году снова в моде потертая ткань. Эван вздохнул. — Избави меня боже от гонки за модой! — Да, — согласился Джосс. — Сьют у тебя пошит в классическом стиле… Эван фыркнул и снова вернулся к экрану. Шорох, звук шагов. Затем камера снова вынырнула наружу, уже на некотором расстоянии от здания отдела связи. Она была наведена на тот этаж, где работал Прзно, но сквозь окно было видно только его фигуру, склонившуюся над терминалом, и работал он все быстрее, быстрее и быстрее… Затем кассета кончилась, и экран потемнел. Джосс посмотрел на Эвана. — Скорость просто обалденная, — сказал он. — Готов поспорить — он на игле. Эван медленно кивнул. — Вопрос сейчас в том, — отозвался он, — случайно ли наш герой принял дозу? Или это совпадение? Или тут нечто большее? — Что-то настолько большее, что из-за этого решились убить Лона, — предположил Джосс. — Думаю, ты прав. Но что именно? Он осекся. — Мы зашли в нашем расследовании намного дальше, чем Лон, — сказал Эван. — Он тоже разговаривал с пилотами шаттлов, как ты. Он побывал в отделе связи. Вопрос в том, увидел ли он то же самое, что и мы? На верном ли мы пути? — Если на верном, — мрачно проронил Джосс, — то нас пора резать. Я намерен все время носить свой защитный комбинезон. И, будь я на твоем месте, не вылазил бы из брони. Какое бы впечатление это на других ни оказывало. Эван кивнул. Лицо его было задумчивым. — У меня появилась для тебя идейка, — сказал он. — Может, этот парень ворует информацию, чтобы платить за наркотики? — Ты слышал, что я говорил о защите? — Да, пресвятая дева, да! — раздраженно ответил Эван. — Я хочу знать, как во все это вляпался пилот? Неужто весь этот мусор, что мы видели, — лишь для отвода глаз? Неужели информацию воруют именно через шаттл? — Или, — сказал Джосс после минутного раздумья, — тут творится нечто более важное? Например, торговля наркотиками, а кража информации — на втором месте? Эван вынул видеокассету, повертел ее в руках. — Знать бы, как это все происходит, — сказал он. — На Земле наркотики не слишком распространены. Стало быть, их производят где-то еще. — На Луне? На орбите? Эван кивнул. — Стало быть, нам нужно посмотреть, как их доставляют оттуда. Думаю, на Луне это уже замечено. Несомненно, вскоре они будут поступать на Землю в больших количествах, если дело выгорит. И если Лон близко подобрался к тем, кто это делает, то тут замешаны такие деньжищи, что из-за них могли убить и космополицейского. — Он нахмурился. — Тут суммы покрупнее, чем от промышленного шпионажа. — Думаю, — сказал Джосс, — что нам надо поговорить с таможенниками. Сам понимаешь, втайне. — Мне тоже не хотелось бы кончить в крематории, — сказал Эван. — Мамочка завещала мне умереть в собственной постели. — Проблема одна, — сказал Джосс, — вдруг кто-нибудь из таможенников тоже замешан в этом деле? Такое прежде бывало. — Грязная мысль, — откликнулся Эван. — Но сейчас это не имеет значения. Не будем создавать лишних проблем. Разве что… Короче, что ты думаешь? — Это не Пат Хиггинс, — заявил Джосс с полной уверенностью. — Но у него работает много народу. И платят им не ахти. Эван встал, снова завернулся в халат. — Не думай сейчас об этом. Молочная кислота и низкий сахар в крови доведут тебя до нервного срыва. Иди и поспи. — А ты куда? — спросил Джосс. — Сделаю несколько вежливых звонков. Ничего опасного, честное слово. — Свежо предание, — буркнул Джосс, но спорить не стал. Ночь была долгой, он насмотрелся всякого, и теперь его охватила сильная усталость. Он пошел к себе, закрыл дверь, упал на кровать и тут же заснул.* * *
Разбудил его через несколько часов назойливый визг телефона. Джосс, моргая, уставился на хроно, тихо выругался и перекатился на другой бок, уставившись в потолок. — Да, — сказал он. — О’Баннион на связи. — Тебе пора вставать, — послышался голос Эвана. — Я и так уже встаю, — ответил Джосс, садясь на кровати и протирая глаза. — Нужно идти следить за ночной сменой. — Уже нет. — То есть? — Давай лучше сюда. Четырнадцатый остров. Это был тот самый остров, на котором располагался квартал, где жил Прзно. — Господь зовет, Бэтмен, — тихо сказал Джосс. — Иду. — Что? — спросил Эван и, вздохнув, прервал связь. Джосс натянул форму, посмотрел на защитный комбинезон, вздохнул и отказался влезать в него. «Чтобы черт побрал всех этих пиарщиков», — подумал он, но делать было нечего. Коп, у которого вид такой, словно он чего-то опасается, работает неэффективно, что бы он сам ни думал. Он схватил ноутбук и пошел прочь. Или пошел было. Поскольку, чуть приоткрыв дверь, он увидел грязный клочок бумаги, упавший к его ногам. Джосс осторожно развернул бумагу. «РАЗГОВОР», — было написано там по-детски корявыми заглавными буквами. Под словом стоял значок, в котором он узнал татуировку, украшавшую запястье Плясуна. Он осторожно сунул записку в карман и пошел по коридору. Передняя часть четырнадцатого острова была забита людьми — любопытными зеваками и местными копами, стоявшими тут и там и изображавшими бурную деятельность. Над ними возвышался в своей броне Эван, и от этого они казались еще более бесполезными, чем на самом деле. Копы столпились у входа в квартал, не давая людям выйти наружу (или войти), — через стеклянные стены нижних этажей было видно, как обозленные жильцы пытаются выйти, а полицейские их не пускают. Джосс пошел прямо к группе у дверей. Все местные полицейские, как один, злобно воззрились на него. Джосс в ответ мило улыбался и кланялся. — Сдается, тут случилось нечто несвоевременное? — спросил он у Эвана. — Да уж, — ответил Эван и повернул к двери. Вошли они вместе. Футах в двадцати от дверей они увидели Прзно, лежавшего, скорчившись, на террасе. Его застрелили из игломета, причем всадили не один заряд. По меньшей мере сотня металлических иголочек длиной в дюйм и толщиной в два человеческих волоса торчали из его лица и верхней части тела. Нейротоксин, которым они обычно были заряжены, сделал свое дело. Яд кобры не сумел бы убить Прзно быстрее, поскольку ни одна кобра не смогла бы сделать так, чтобы последние несколько секунд жизни он ощущал, как его глаза вытекают из крошечных дырочек, проделанных иглами, вошедшими до самой сетчатки. Других повреждений, по крайней мере видимых сразу, не было. Его домашний комбинезон был цел. Рядом с убитым на полу лежал пустой кошелек и пакет из бакалейного магазина — он явно ходил за покупками. Джосс посмотрел на труп и покачал головой. — Кто-нибудь видел убийство? — спросил он, глядя на местных полицейских. Четверо ближайших к нему офицеров заговорили все сразу. После некоторого разбирательства Джосс понял, что было пятеро или четверо свидетелей. В описании внешности убийцы они не сошлись, но все они — из входящих или выходящих жителей — видели, что Прзно шел к лифту в центре здания. Убийца выскочил из-за маленького киоска с прохладительными напитками — киоск был тогда закрыт — и потребовал от Прзно деньги. Нападавший был в темном, на голову натянут черный капюшон, вот и все, в чем сходились свидетели. Они также сходились в том, что Прзно уронил пакет, поскольку был перепуган, затем с трудом открыл кошелек и отдал убийце деньги, которых было там не более нескольких кредов. Тогда грабитель застрелил его, выстрелил несколько раз, как и предполагал Джосс, и пригрозил свидетелям. Они бросились на пол или с воплями побежали к лифтам. Но никто не видел, куда делся убийца. — А где они сейчас? — спросил Джосс у ближайшего полицейского. — Их там, внизу, допрашивают. — Мы бы тоже хотели с ними поговорить, — сказал он, — после того, как вы закончите. Пожалуйста, дайте нам знать. — Он вежливо раскланялся с остальными офицерами и вышел следом за Эваном. Эван опустил забрало — к Джоссу повернулась безликая маска. — У меня такое чувство, — сказал он, — что дела теперь будут разворачиваться очень быстро. — Похоже, ты прав, — согласился Джосс, вытаскивая из кармана клочок бумаги. — Вот, смотри. Эван взял клочок бумаги и взглянул на каракули. — Это наш приятель Плясун, — сказал он. — Я так и подумал. Они направились к тротуару. — А пока, — предложил Джосс, — пойдем-ка поговорим с Сесилом-пилотом. Внутри шлема сьюта раздался тихий смех. — Ты думаешь, он связан с этим убийством? — Возможно, не напрямую. Но заслуживает внимания. Он мог нанять убийцу, чтобы избежать неприятностей. Эван кивнул на ходу. — С виду очень похоже на ограбление. Стало быть, кто-то хотел, чтобы это было похоже на ограбление… или это действительно было ограбление. — И ты готов поспорить? — сказал Джосс. — Какое любопытное совпадение — как только мы начали за ним следить, тут его и убили. Когда они дошли до тротуара, Эван мотнул головой. Забрало поднялось, открывая немного озадаченное лицо. — Возможно, что и нет, — сказал он. — Но, Джосс, мотивы! Если человека допрашивали, это еще не повод его убирать! — Разве что кто-нибудь подумает, что его того и гляди арестуют и он расколется. — Ты имеешь в виду кого-то, замешанного в контрабанду. — Или в наркобизнес. Эван стоял в задумчивости, скрестив руки. — Должен сказать, что последнее кажется более правдоподобным. — Я тоже так считаю. — Джосс стоял молча, пока тротуар пронес их через воздушный барьер к началу сельскохозяйственной зоны. Он посмотрел на золотое море пшеницы, волнующееся под искусственным ветром. — Я имел в виду оружие, — сказал он наконец. — Таких штук у мелких бандитов нет. — По меньшей мере обычно нет, — Эван посмотрел на поля, вскоре уступившие место виноградникам, над которыми были протянуты дополнительные линии освещения, чтобы ускорить созревание. — Итак, кто бы это мог быть? Поставщик? Или убийцу подослал кто-то, стоявший над поставщиком? Джосс покачал головой. — Надеюсь, выясним. Напарники несколько раз переходили с одного тротуара на другой, направляясь к той забегаловке, где они впервые встретились с Плясуном и где Эван завербовал своих первых курьеров. Сейчас там было очень спокойно — снаружи ни души. — Думаю, рановато для толпы, — сказал Джосс. — Вероятно, — отозвался Эван, когда они входили в темный проем забегаловки. Там сидело всего несколько человек. С обычным изумлением или чуть ли не ужасом они уставились на Эвана. Пара из них попыталась сделаться как можно меньше, сгорбившись изо всех сил. — Два пива, — сказал Джосс, глянув на Эвана. Бармен обслужил их с непроницаемым видом, но когда Джосс отвернулся, Эван заметил, как тот снова тревожно нахмурился. Они вышли и снова сели за столик у двери, прислонившись спиной к стене. — Боюсь, шеф малость нервничает при виде нас, — проговорил Джосс, отпивая из стакана. — Я не стал бы его винить, — сказал Эван. — Если бы кто-то в танке въехал в мой бар, я тоже был бы очень рад, когда он убрался. И если бы он опять вернулся, я захотел бы как можно скорее увидеть его спину. Танки притягивают… Когда Эван поставил стакан, тот разлетелся. Джосс нырнул в сторону и спрятался под ближайший стол, выхватывая «ремингтон», а Эван встал, отшвырнув в сторону стол, за которым они только что сидели. Забрало шлема упало, и Эван вскинул руки, резко повернувшись. Снова выстрелы — безошибочно узнаваемый треск бластеров. «Какая прелесть», — подумал Джосс, изощренно ругая себя и клянясь больше не обращать внимания на пиар, как бы ему ни было стыдно. Он повернулся поудобнее и прикинул, откуда стреляют. Это было трудно определить. Забегаловка выходила на длинную террасу, дальше остров обрывался вниз, так что оттуда стрелять не могли. А вот справа или слева — пожалуйста. Возможно, стреляли с двух сторон. Справа обзор был лучше — по крайней мере, там было меньше столов. Джосс прицелился между ножками столов и, хотя никакого движения не заметил, выстрелил в ту сторону… Слева нашел свою мишень Эван. Похоже, он решил вернуть должок натурой. Джосс услышал двойной звук вращающихся механизмов, тихий синхронный вой, внезапно оборвавшийся. Затем послышался звук, очень похожий на проливной дождь, обрушившийся на жестяную крышу дома, — хотя Джосс видел очень мало гроз и еще меньше жестяных крыш, разве что в старых видео. Двойной пистолет взревел, и металл разнес стену в клочья. Что-то вывалилось из стены, побежало, упало — но это не спасло беглеца. Вращательный механизм был устроен так, что выстрелы ложились не по прямой, а по эллипсу, накрывая поле вероятности. Нападавший как раз и влетел в это поле, и его просто разнесло, как до того стакан Эвана. Несколько клочьев, не попавших в поле огня, остались целыми и упали на землю — стопа и кусок головы. Эван повернулся, выискивая очередную цель. Джосс заметил ее первым. Справа кто-то, низко пригибаясь, пытался стрелять. Опять треск, на сей раз ближе. Тот, справа, был вооружен автоматом, который бил короткими очередями. «Вот-вот, — подумал Джосс, — у тебя может быть отличный прицел, электроника и все такое прочее…» Он прицелился и нажал спуск. Пуля попала как раз в локоть стрелявшего. Тот подскочил, автомат отлетел в сторону, другая рука дернулась. «А вот как тебе понравится это?» — подумал Джосс и точно всадил вторую пулю в другой локоть. Убийца завопил и нырнул в укрытие. Тишина. Эван стоял в своих доспехах, осматриваясь, словно выискивал того, кто осмелится ее нарушить. Послышался шорох, как будто кто-то, превозмогая боль и истекая кровью, пытается отползти в коридор, идущий прочь от забегаловки. Всхлипы вскоре затихли вдалеке. Джосс выполз из-под стола, отряхиваясь от пыли. Это было практически бесполезно. Он был весь в пиве, и теперь от него несло, как от пивоварни. Бедро жгло. Он с удивлением посмотрел вниз и увидел осколок стекла, торчавший из ноги. Он осторожно вытащил его и отбросил в сторону. Эван вернулся и начал ставить столы на место. — Что ты говорил о танках? — спросил Джосс после пары безуспешных попыток стряхнуть с себя пыль и мусор. — Ты хотел сказать, что место, куда съезжаются танки, притягивает то, что по этим танкам стреляет? — Надо будет следить за языком, — сказал Эван, поднимая забрало. Он поставил очередной стол и скамью, что была рядом с ним, проверил, не залиты ли они пивом. Затем сунул голову в дверь и весело крикнул: — Еще два пива! Джосс сел, тяжело дыша. Эван сел рядом с совершенно невозмутимым видом. Джосс разозлился. — Ты когда-нибудь потеешь? — В этой штуковине стараюсь не потеть, — ответил Эван. Надо отдать справедливость, он слегка задыхался. — Но, должен признаться, пульс у меня малость частит. — Он сглотнул. — Отличная была перестрелка. — Он пролил твое пиво, — сказал Джосс. — Или его приятель. Я разозлился. — Напомни, чтобы я не пролил твое. — Ага. Второй заказ появился чрезвычайно быстро. — Шумные у вас соседи, — спокойно сказал Эван бармену, когда тот появился с пивом. Бармен что-то проворчал и пошел прочь, глянув, однако, на осколки стекла в нескольких ярдах от них. Остатки стены были заляпаны ярко-красным. По большей части красным, за исключением серых и белых клочьев чего-то, прилипшего к ней. Эван покачал головой, глядя на все это, затем поднял стакан и на сей раз немного подождал, прежде чем выпить. Ничего не произошло. Он сделал большой долгий глоток и изрек: — Не рой другому яму, сам в нее попадешь. — Что? — удивился Джосс. Эван усмехнулся. — А, — сказал он, — очко в мою пользу. А теперь рассказывай — что это за Бэтмен такой? Только не говори, что это такой парень из старинных ВВС! Думаю, ты вовсе не это имел в виду. Джосс рассмеялся и рассказал ему о Бэтмене, пока они занимались пивом. То и дело кто-то из сидевших в баре подходил к дверям забегаловки, выглядывал оттуда и снова нырял внутрь, видя, что Джосс и Эван по-прежнему сидят за столом. — Все в порядке, — говорил Джосс, — давай иди! Но никто так и не вышел. — Нервничают, — заявил Эван, глотнув пива. — Интересно, они знают больше нас или как? — Он поднял голову. — Шаги, — сказал он. — Я ничего не слышу. — У меня в ушах микрофоны. Мне кажется… За углом послышались шаги. Спокойные, неторопливые. Это был Плясун, одетый так же, как прежде. «А есть у него вообще другая одежда?» — подумал Джосс и с удивлением заметил, что его ладонь снова легла на «ремингтон». Эван сидел, положив руки на стол со вполне мирным видом, если не знать, конечно, что у него спрятано в рукавах. Плясун подошел к ним и сел рядом, но сначала долго смотрел на разрушенную стену и размазанные по ней человеческие останки. Садился он медленно, осторожно, нервно поглядывая на Эвана. — Мне не хотелось бы думать, — сказал Эван, — что нас тут ждали. Разукрашенное шрамами лицо Плясуна побледнело. — Нет-нет, ни в коем случае! — забормотал он. — Скажи чего поубедительнее, — сказал Эван. — Ладно, не бери в голову. Хотел поговорить? Говори. — Я… да, — сказал Плясун, совершенно выбитый из колеи. Джосс покачал головой и сунул голову в открытую дверь бара. — Еще одно пиво, пожалуйста! — крикнул он и повернулся к Плясуну. — Или бренневин? — Пиво, ликер, что угодно… Принесли выпивку. Плясун сразу же пролил на себя половину своего пива и сидел, трясясь и глядя на лужу. — Давай, — сказал Эван. — У них тут нет ушей. Они боятся услышать слишком много. Просто говори потише. В чем дело? Плясун что-то пробормотал. — Говори, — спокойно приказал Джосс. — Мисс Уши-Радары, будь она здесь, могла бы тебе это подтвердить, но я не могу. — Я не все вам тогда сказал, — проговорил Плясун, не поднимая глаз. — Неудивительно, — ответил Эван, прислонившись спиной к стене. — Стало быть, ты прикарманил наши денежки? Плясун ошарашенно посмотрел на него, затем воскликнул: — Нет-нет, вовсе нет! — Так ты ничего не прикарманил? — Нет! В смысле, чуть-чуть. Но не все, нет! — Ну, так в чем дело? — спросил Джосс. — Дело в том покойнике. — А, в этом. — Эван сквозь полуприкрытые веки смотрел на стену. — Учебная стрельба, понимаешь ли. Такое случалось и раньше. — Я не об этом трупе. О другом. Эван поднял брови. — Тот, на четырнадцатом острове? — спросил Джосс. Плясун кивнул. — Я знал его. — Да уж, — согласился Эван. Повисла пауза, во время которой Плясун пил пиво. Затем он вдруг встал. — Я сказал слишком много. Слухи уже идут. Эван взял его за локоть и посадил на скамейку. — Поздно, дружок. Ты уже здесь. Об этом тоже пойдут слухи. Можешь спокойно рассказывать, зачем пришел. Если тебя прикончат, будет обидно погибать ни за что. — Да, — с жалким видом ответил Плясун, сгорбившись на стуле. Голос его упал до шепота. — Им по фигу. Кучу народа перерезали просто так. — Или за что-то, — сказал Джосс. — За наркотики. Плясун поднял голову и посмотрел на Джосса с таким ужасом, что на это было просто страшно смотреть. Под иссеченной шрамами маской сейчас был виден смертельно перепуганный паренек. — Они чокнутые, понимаете? — сказал он. — Вы делаете не то, говорите не то, причем все сразу! Вы просто мясо! — Ну, иногда мясорубки ломаются, — возразил Джосс, глядя на развороченную стену. — Поэтому мы здесь. Говори. — Ты знал того типа, — сказал Эван. — Прзно. Плясун несколько секунд сидел неподвижно, затем еле заметно кивнул. — Я ему кое-что передавал, — сказал он. — Имен не знаю. Только лица. — И забирал кое-что у него. И передавал деньги еще кое-кому, — добавил Джосс. Плясун снова кивнул. — Имен не знаешь, — сказал Эван. — Только лица. Еще один кивок. — Наверное, ты много кому всякое передавал, — предположил Джосс. Он старался говорить ровно, как если бы общался с самоубийцей, стоявшим на карнизе. — Некоторым. У одного курьера никогда не бывает много клиентов, — Плясун невесело улыбнулся. — Они говорят, от этого начинаешь задумываться. — Кто такие «они»? — спросил Эван. — Поставщики? Кивок. — А Прзно? Ты мало с ним работал? Много? — Много. Оптовые поставки. Джосс задумался — вдруг Мэлори из отдела связи как раз одна из тех, кого снабжал Прзно? Надобудет взглянуть на его дело, возможно, обнаружится кое-какая информация. — Затем он передавал тебе наличные… — А я передавал их… — Другому курьеру, — подхватил Джосс. Он посмотрел на Эвана, думая о том, что люди, которых тот допрашивал, могли через Плясуна иметь связь с поставщиком. Плясун снова уставился в пиво. — Мне это больше не нравится, — тихо сказал он. — Сначала-то было неплохо. Хорошие деньги, много выпивки, Тикеры глядят на тебя с уважением… — Он нервно огляделся, затем снова опустил взгляд. — Этот… Прзно… Его шлепнули. Возможно, следующий я. — Он долго молчал. — Я не хочу… — Понятное дело, — суховато проговорил Эван. — Посмотрим, что мы сможем для тебя сделать. Кто тебя снабжает? Плясун помотал головой. — Говори, — сказал Джосс. — Нет, я не могу, — ответил Плясун. — Парень, одетый как говновоз. — Джосс решил, что это скорее всего означает работника станционной санитарной службы. — Капюшон на башке, глаза закрыты марлей. То есть ничего не видать. Приносил заказы и еще немножко сверху. Мелкие дозы. — Бесплатные подачки для потенциальных клиентов, — сказал Джосс. — Ты колешься? — спросил Эван. Плясун злобно глянул на него, затем уставился в стол с тупым упрямством. — Один раз. Эта штука слишком быстро убивает. И ты опускаешься. Опускаешься, коп! Хочешь почувствовать себя гением, а потом вдруг идиотом? И понять, что ты на самом деле и есть идиот? — Плясун с горечью посмотрел на них. — Лучше оставаться идиотом, но живым. Так легче. — А откуда твой поставщик? — спросил Джосс. — Слухи-то ходят? — Нет. Никто не знает. И откуда наркота — тоже. Просто приходит, вот и все. — Было бы неплохо, — сказал Джосс, — все же узнать, откуда все это берется. Это намного упростит нам задачу. Мы узнаем, откуда все берется, прихватываем поставщика и увозим его с собой. — Он пожал плечами. — И больше никого не убьют. — Ага, только вас двоих, — с сомнением ответил Плясун. — У тебя много приятелей, — сказал Эван. — Пустишь словечко. Они приходят ко мне, говорят, откуда берется наркотик, я плачу за это деньги. Большие. В десять раз больше, чем поставщик платит за месяц. «О господи, что скажет Лукреция!» — подумал Джосс. Однако он был вынужден согласиться, что это мудрый ход. Нужные курьеры поймут, что, если принесут Эвану то, что он хочет, они спокойно могут бросить свою работу. Чтобы их к такому подтолкнуть, нужен сильный стимул, и Эван дает им его. — В десять раз! — ахнул Плясун. Эван поднял обе ладони: — Посчитай. Плясун встал. На сей раз Эван не пытался его остановить. — Посмотрим, — сказал паренек и пошел туда, откуда пришел, уже немного спокойнее. Джосс оперся спиной на стену, глядя ему вслед. — Итак… — проронил он. — Ты был прав, — откликнулся Эван. — Низко кланяюсь мастеру. — Он поклонился, скрипя доспехами. Джосс тихо рассмеялся. — Спасибо, — сказал он, — но я пока даже не приблизился к званию мастера. Мы упустили кучу информации. И я хочу поговорить с тем самым пилотом. — Тогда идем, — предложил Эван, поднимаясь из-за стола. Он глянул на стену, на длинную дыру в ней. — Мне кажется, что нам следует вызвать полицию. — Думаешь, они придут? — спросил Джосс по дороге к тротуару. — Если не они, — ласково ответил Эван, — то хоть дворники.* * *
Напарники вышли у стоянки шаттлов и направились к офисам. Мисс Лакомый Кусочек в приемной с восхищением посмотрела на Эвана и была с ним весьма скромна и вежлива. По крайней мере, она дала ему свой телефон так же быстро, как прежде Джоссу. Джосс с удовольствием увидел, что Эван краснеет. — Мистер Пул на месте? — спросил Джосс. — Да. Я сейчас вызову его. — Спасибо. Через несколько секунд появился Пул, радостно поздоровался с Джоссом и обменялся рукопожатием с Эваном, словно на нем вовсе не было сьюта. Джосс подумал, что Пул просто замечательно ведет себя. — Мы ищем капитана Йенсена, — сказал он. — Хотим задать ему еще несколько вопросов. — Боюсь, его нет, — ответил Пул. — Нам пришлось отправить его в рейс около двух часов назад. На эти выходные ожидается наплыв туристов — половина Европы на банковских каникулах, — и наш наземный офис настоял на том, чтобы мы организовали несколько дополнительных рейсов. При обычном расписании он вернется завтра ночью или послезавтра утром. — Но до этого он был здесь? — спросил Эван. — О да. Пришлось вытаскивать его из постели. Ему это не слишком-то понравилось. Но мне тоже. — Вы сами разбудили его? Или просто позвонили? — спросил Джосс. Пул озадаченно посмотрел на них. — Позвонил. К сожалению, я был слишком занят в офисе и не мог поднять его лично. — Да, конечно, — сказал Эван. — Ладно, когда он вернется, пожалуйста, дайте нам знать. Только не предупреждайте его заранее. — Ага, чтобы не подпортить допроса. — Понял, — кивнул Пул. — Без проблем. Они вышли к ангару, где сейчас не было шаттлов и почти не наблюдалось обслуги, потому что и обслуживать было нечего. — Что теперь? — спросил Джосс. Эван вздохнул. — Будем делать то, что должно, пока не вернется Йенсен. Хотя, думаю, здесь ты мог встать на ложный след. Джосс немного подумал. Ему тоже пришла в голову та же мысль. Еще хуже — он основывался только на интуиции, и от этого ему было не по себе. — Ладно, — сказал он, — посмотрим. Думаю, надо сообщить местной полиции о небольшой разборке там, внизу. Эван усмехнулся. — Да, — сказал он, — небольшое безобидное представление сейчас не помешает.* * *
Но, кроме этого представления, им нечем было похвастаться вплоть до послезавтрашнего утра. Эван продолжал нанимать народ, пытаясь по ходу дела выяснить, кто устроил нападение в забегаловке. Ходили слухи, что это Тикеры, та банда, что расправилась с Лоном, но Эван еще не был готов делать выводы. Вместо этого он спокойно собирал все слухи, как ложные, так и правдивые, которые ему приносили его информаторы. Джосс продолжал наблюдать за работой в отделе связи, хотя не был уверен, что дело того стоит. Разве что, если кто-нибудь за ним наблюдает, он может прийти к мысли, что космополицейские сбиты с толку. «Тут и притворяться не надо, мы и так ни фига не понимаем». Единственным лучом света в темном царстве стало послание от Тревора. «Я БЫЛ ЗАНЯТ, НО НАШЕЛ СВИДЕТЕЛЬСТВО ОЧЕНЬ КРУПНОГО ПОДКЛЮЧЕНИЯ К ПРОГРАММНОМУ ОБЕСПЕЧЕНИЮ БАНКОВСКОЙ СИСТЕМЫ В ПОСЛЕДНИЕ НЕСКОЛЬКО МЕСЯЦЕВ. МНОГИЕ ФАЙЛЫ НЕ СООТВЕТСТВУЮТ БЭКАПАМ И ВРЕМЕНИ СОЗДАНИЯ. Я НЕ МОГУ ВЫТАЩИТЬ ИХ СОДЕРЖИМОЕ, СЛИШКОМ МНОГО ЗАЩИТЫ». Читая послание, Джосс улыбнулся. Насколько он знал Тревора, проблема будет вскорости решена. Он только надеялся на то, что парень сумеет вытащить информацию так, что злоумышленник не обнаружит слежки. Больше ничего интересного не происходило до самого завтрака. Когда экран его ноутбука внезапно вспыхнул, Джосс, поспешно проглотив кусок, произнес: — О’Баннион слушает. — Это Пат Хиггинс из таможни. Офицер, не могли бы вы или ваш напарник спуститься к нам? Мы тут нашли кое-что интересное. — Уже идем, — ответил Джосс. Эван проглотил последний кусочек тоста и бросил в рот корочку. В полусферическом зале таможни толпились новоприбывшие. Хиггинс встретил полицейских в дверях с довольным и одновременно злым видом. — Вы что-то нашли, — с налету начал Джосс. — Более того. Это было у Йенсена. — Что? Хиггинс впустил их, провел мимо бюро приема в маленькую комнатку опроса экипажа. Вдоль стен шли полки со сверкающим стальным инструментарием для исследования экскрементов подозреваемых в перевозке контрабанды внутри тела. Над унитазом со встроенной решеткой было написано: «ПОЖАЛУЙСТА!!! УБИРАЙТЕ ЗА СОБОЙ! ПОСЛЕ ВАС ТУТ СИДЕТЬ ДРУГИМ!» На стальном столе посреди комнаты несколько человек в униформе таможни вертели что-то похожее на целлофановый мешочек с конфетами. Джосс склонился над ними. — О нет, — сказал он. — О да, — ответил Хиггинс. Он взял из раковины кювету и протянул ее Эвану. В кювете лежал разрезанный пополам леденец. Он был заполнен белым порошком. — Я такого не видел уже много лет, — сказал Хиггинс. — Наркотик засовывают во что-то термостойкое, а потом погружают в кипящий сахарный сироп, пока эти штуковины не становятся похожими на твердые леденцы. — Он поставил кювету на место. — По отчетам, только Йенсен изо всей команды покидал борт на Земле. — Где он? — В одной из комнат для допроса, дальше по коридору. Эта дрянь была у него в руках. Он говорит, что никогда прежде ее не видел, что ему эту упаковку подбросили. Защищается как лев. — Хиггинс пожал плечами. — А ультразвук ничего на дал? — Нет, — ответил Хиггинс, — но так порой бывает. Мы лишь хотели удостовериться до конца. Просто удивительно, как сильно влияет на память хорошая клизма или угроза оной. — Он мило улыбнулся. Джосс сделал себе заметку никогда не подходить к этому человеку близко, ежели у него в руках будет клизма. Эван подошел к столу и взял один леденец. Он был завернут в целлофановую обертку, на пакетике стояла марка земного предприятия. — А что, если бы эта штука попала в руки ребенку? — Он повертел леденец в пальцах. Хиггинс мрачно посмотрел на него. — На полчаса он стал бы самым умным ребенком на Земле. А затем он бы умер. Тут в одном леденце доза на полсотни взрослых. Наркотик очень концентрированный. Его молекула присоединяется к рецептору. Обычно его разводят в какой-нибудь среде, иначе объемы дозы будут слишком малы, чтобы их можно было отмерить вручную. Но это чистый наркотик. Я чище и не видывал. И не хочу видеть. Джосс согласился. — Можно взять образец? — Да пожалуйста, — ответил Пат, с отвращением глядя на пакетик. — Там этого добра… — Как вы считаете, когда вы закончите допрос Йенсена? — спросил Эван. — Думаю, к вечеру. Мы хотим вывести из его желудка все, что там может быть. — Снова милая улыбка. — Свяжитесь с нами после обеда. — Свяжемся, — сказал Джосс, и они с Эваном вышли из таможни, окинув взглядом туристов. — Может, один из них и подсунул ему наркоту, — предположил Эван. — Ну, это уж притянуто за уши. Обычно команда мало контачит с пассажирами, разве только когда рассказывает им, что они видят в окно. — Все равно, — ответил Эван, — неплохо бы просмотреть таможенные декларации пассажиров. Джосс кивнул. Ничего плохого в этом он не видел. — Идем в администрацию, — сказал он. — Хочу переговорить с Доррен Орсьерес.* * *
Орсьерес не было в офисе, и ее компьютер не отвечал. — Она на ланче, — сказал ее помощник, приятный молодой человек в темном костюме. — У нее такое правило — она никогда не совмещает работу и еду. Она говорит, что только так можно не спятить. Я могу чем-нибудь помочь вам? Она велела мне показать вам все, что вы захотите. — Нам бы хотелось, — сказал Джосс, — чтобы вы свели нас с каким-нибудь ответственным лицом из исследовательского отдела одной из фармацевтических фирм. У меня есть к ним вопросы. Хотя я предпочел бы кого-нибудь из «БурДжона». Помощник немного подумал. — Насколько я понимаю, здесь есть несколько вольнонаемных ученых, работающих на фармацевтические компании, — сказал он. — Как правило, официально их работа финансируется с Земли. — Молодой человек повернулся к своему компьютеру и набрал какую-то комбинацию, нахмурился, затем набрал еще раз. — Вот, доктор Лоренц. Мне кажется, что он выполнял какую-то работу для всей станции, что-то вроде исследований по окружающей среде. — Он ткнул еще в одну клавишу, и на стол упали распечатка адреса и маленькая карта. — Вот, — передал он лист Джоссу. Джосс глянул на листок. Ученый работал дома, в престижном районе неподалеку отсюда. — Большое спасибо, — сказал он. — Пожалуйста, передайте Доррен привет. Нам очень жаль, что мы ее не застали. — Думаю, взаимно, — улыбнулся молодой человек и снова погрузился в работу. Эван удивленно посмотрел на Джосса, когда они вышли. — Интересно, кого же ты окучивал, пока я трудился на нижних уровнях? Джосс улыбнулся. — Иногда полезно иметь друзей наверху. Но между нами ничего не было. Просто времени не хватило. — Однако я не знаю, что она рассказывала своим сослуживцам. Джосс рассмеялся. — Надеюсь, что только хорошее. Они встали на тротуар, ведущий к станционному порту. Туда они еще не ездили. — Там наверху прежде был лес, — сказал Джосс, — когда здесь пытались наладить местное бумажное производство, чтобы не платить запредельные пошлины за импорт бумаги. Только мягкие породы дерева. — Он огляделся с высоты виадука, по которому бежал тротуар. — Вон там, — показал он. Все было почти так, как прежде, — легкий туман стоял над вершинами деревьев, тянувшихся длинными прямыми рядами. Лес следовал изгибу стены станции, поднимаясь вправо и вверх, к окну. Эван изумленно вздохнул. — Как в Шотландии, — сказал он. — Только это не лес, это плантация. В лесах деревья не растут рядами, словно солдаты в строю. — Как смогли, так и сделали, — проронил Джосс чуть обиженно. Однако ему пришлось признать, что в этой упорядоченности таилась некая ущербность — в таком лесу не хотелось гулять. Они продолжали ехать вперед. Со «дна» станции поднимались жилые острова. А под полом могли скрываться многие и многие уровни жалких туннелей и столь же жалкого жилья, но отсюда их видно не было. Острова были сгруппированы, поднимаясь вверх уступами. Среди них были разбросаны парки и озерца, рядом с которыми обычно располагались дома-башни или группки небольших домов. Некоторые из островов представляли собой один высотный дом, а другие — сплошной парк. Остров, к которому они направлялись, был смешанной структуры — одна часть, индустриальная, была занята фармацевтической компанией «Уиллис». Здесь располагались ее штаб-квартира, на верхних этажах основной башни находились лаборатории. Здесь же стояли дома служащих наряду с арендованным жильем и сдаваемым, по большей части на выходные. Это было приятное место, вид здания скрадывался соседством с деревьями, на удивление старыми и большими. — Интересно, сколько же стоило перевезти их сюда и посадить? — спросил Эван. Джосс покачал головой. — Возможно, они были нарочно выращены такими, — сказал он. — Некоторые садовники, работающие при низком тяготении, могут вырастить совершенно невероятные вещи. — Нет, это в любом случае выше моего понимания, — ответил Эван. — Однако хорошее местечко. Они сошли с тротуара на остановке «Остров Уиллис» и предъявили свои идентификационные карточки охраннику у подъемного моста. Охранник показал им дорогу. — Вон туда, — сказал Эван, когда они перешли по мосту на остров. До лежавшего внизу острова было четыре сотни футов открытого пространства и еще две сотни до следующего, если пролетишь мимо первого. Джосс глянул вниз и поежился. Иногда его охватывала боязнь высоты, и это как раз был такой случай. — А вот если бы я сорвался… — сказал он. Они подошли к башне и сверились с картой. Доктор Лоренц жил, похоже, за нею в группке двухэтажных домиков, которые называли коттеджами. Они обогнули башню и миновали ландшафтный парк. — Это не клонированные, — сказал Эван, глядя на деревья. — Это столетняя араукария, или «я монах». Джосс посмотрел на огромное дерево с корявыми сучьями, змееподобными ветвями и сказал: — А я принял бы эту штуку за что-то с Марса. Эван добродушно хмыкнул. Они обогнули дом и направились к коттеджам. Это было самое спокойное местечко, какое только можно вообразить. Свет искусственного солнца падал сквозь листву кленов и высоких дубов на аккуратно подстриженную траву, в которой играли дети, прыгая и «гуляя по Луне» в условиях низкой гравитации. Мамаши толкали по дорожкам коляски, кивая и улыбаясь Джоссу, хотя большинство опасливо поглядывали на Эвана. Дети с восторгом смотрели широко открытыми глазами и показывали пальцами, хотя совсем не враждебно. Эван понемногу начал улыбаться. Сами коттеджи были такими хорошенькими, такими сладенькими, что, на взгляд Джосса, прямо-таки вызывали приступ диабета. Они были расположены вокруг улочек, заканчивающихся тупичками, и все ПОКРЫТЫ СОЛОМОЙ! Джосс даже не хотел думать, сколько стоила доставка настоящей соломы с Земли. Коттеджи очень напоминали особняки, но отделка варьировалась от золотистого «камня» до псевдотюдоровской черно-белой с внешними балками архитектуры. — Тот, кто проектировал эти коттеджи, — тихо сказал Джосс, — учился в Калифорнии. Эван рассмеялся. — Да, немного странно, — согласился он. — Особенно когда повсюду торчат «тарелки». Не очень-то по-тюдоровски. Пошли. Они нашли нужный дом. Двухэтажный, под соломенной крышей, с «кирпичными» стенами и окнами в свинцовых переплетах. На дверях не было звонка или кнопки какого другого сигнала, потому он постучал в дверь и принял самую «неугрожающую полицейскую позу». Дверь отворилась — она была старинной, с настоящими петлями. В дверях стояла, с любопытством глядя на них, девочка, одетая по земной моде в свободные шорты, заляпанные кое-где чем-то вроде краски. У нее была крепкая квадратная челюсть, слишком крупная для ее лица, однако совершенно не портившая его. Ей было лет двенадцать. У нее была темная кожа, огромные яркие карие глаза и очаровательная улыбка, которая все шире расплывалась на ее лице при виде гостей. — Добрый день, — сказал Джосс. — Мы ищем доктора Лоренца. Он дома? — Привет! — еще шире улыбнулась девчушка, если это вообще было возможно. Однако больше она ничего не сказала. Джосс был в некотором замешательстве. — Привет, — ответил он. Она смерила взглядом Эвана, радость на ее лице расцвела еще ярче. — Привет! — Привет, малышка, — ответил и он, с некоторым удивлением глядя на Джосса. — Иду, иду! — послышался голос из глубины коттеджа. — Извини, Беваль. На пороге появился мужчина. Ему было лет пятьдесят-шестьдесят. Коротко подстриженные седые волосы, бородка с сильной проседью, небольшой животик. Одет он был столь же небрежно, как и девочка. Он смотрел на Джосса, потом на Эвана со все возрастающим удивлением. — Чем могу помочь, джентльмены? — спросил он. — Как вижу, вы из Солнечного патруля? — Да, сэр, — ответил Эван. — Офицеры Глиндауэр и О’Баннион. Администрация станции посоветовала мне связаться с вами. Мы надеемся, что вы сможете помочь нам в расследовании, над которым мы работаем. — Конечно, — ответил он. — Пожалуйста, заходите, джентльмены. Я Хараль Лоренц. Ох, извините, — сказал он, — это моя дочь Беваль. — Милое имя, — заметил Джосс, улыбаясь девочке. Она улыбнулась в ответ и сказала: — Привет! — Другого ответа не было — ей было просто приятно, она не понимала, в чем дело. У Джосса дрогнуло сердце, как это бывало всегда при встрече с умственно обделенными людьми. Это всегда казалось ему нечестным — он нормальный, а у кого-то другого поврежден разум, пусть и не очень сильно. — Моя дочь умственно отсталая, как вы уже догадались, — сказал доктор Лоренц. — Это проявилось в три годика и развилось с возрастом. Вот потому я и работаю дома. — Он провел их через маленькую переднюю в гостиную. Она была весьма уютно обставлена в современном стиле. Три удобных мягких кресла стояли вокруг низкого столика в центре комнаты. С четвертой стороны находился псевдокамин. — Иди, Беваль, — сказал доктор Лоренц, — ты рисовала. Будешь еще рисовать? — Хорошо, — сказала девочка, очаровательно улыбнулась Джоссу и Эвану и чуточку неуклюже вышла через другую дверь. — Прошу вас, садитесь, джентльмены, — сказал Лоренц. — Кофе, чай? — Нет, спасибо, — ответил Джосс. Лоренц сел напротив них. — Чем могу помочь? Джосс порылся в кармане и достал завернутый в целлофан «леденец». — Это образец наркотика, который пытались нелегально провезти на станцию. Его еще называют «убийцей мозга». Лоренц с любопытством взял леденец, повертел его в пальцах, развернул. — Внутри этой штуки? В сахарной оболочке? — Да. Нам бы хотелось выяснить, есть ли возможность найти хотя бы намек на то, где произведен наркотик. Лоренц посмотрел на Джосса. — Это трудная задача, офицер. — Он встал, нахмурившись. — Тем не менее в наркотиках обычно имеются какие-либо примеси, как бы тщательно их ни очищали, так что можно отчасти вычислить их источник. — Он пошел к одной из дверей. — Идемте. Возможно, я найду вам хоть какой-нибудь след. Дверь выходила на лестницу, ведущую на верхний этаж. Там были еще двери. Дверь справа открывалась в большую комнату, набитую лабораторным оборудованием, — вдоль стен стояли столы, а посреди комнаты возвышался электронный микроскоп с высоким разрешением. — Господи! — воскликнул Джосс, глядя на хозяйство доктора Лоренца. Это была мечта любого химика — новое оборудование самых лучших фирм, и все вокруг в полном порядке. Лоренц бросил через плечо взгляд на Джосса и улыбнулся. — Вы работали в этой области? — спросил он. — Да, и всегда мечтал о такой лаборатории! — с трудом сдерживая зависть, Джосс осматривался по сторонам. — В том, что тебя считают удачливым ученым, есть свои преимущества, — сказал Лоренц, — как и в положении внештатного сотрудника. Компании дают интересную работу… — Он тихо рассмеялся, укладывая половинку леденца на маленький лабораторный поднос и со смачным хрустом разбивая его молоточком. Эван осматривал комнату, Джосс наблюдал, как доктор Лоренц берет маленький шпатель и металлическую пластинку, отбирает микроскопическую дозу белого порошка — с половину булавочной головки — и кладет ее на пластинку. — Ну вот, — сказал ученый и понес ее к микроскопу. Он поместил пластинку в вакуумную камеру, послышалось короткое шипение. — Догадываюсь, что это как-то связано с молодой женщиной, погибшей на днях от передозировки? — Только косвенно, — заверил Лоренца Эван. — У нас есть несколько вопросов об этом порошке. Лоренц покрутил ручки на высоком цилиндре микроскопа. — Вот — сказал он, — готово. Посмотрим. Он коснулся клавиатуры, и экран микроскопа в квадратный фут площадью ожил. Джосс восхитился еще сильнее. — Он у вас и цветной! — Это квазицветное изображение, — уточнил Лоренц. Все трое впились взглядом в россыпь больших кристаллов, похожих на трехмерные снежинки. — Ну, по крайней мере на половину вашего вопроса я могу ответить. Это вещество производится при очень низкой гравитации, примерно в одну десятую нормы. Посмотрите на структуру кристалла. Такую трехстороннюю симметрию нельзя получить нигде, кроме как на орбите. Джосс и Эван переглянулись. — Значит, его делают на станции, — сказал Джосс, — и, возможно, не только его. Так что нет смысла доставлять его контрабандой откуда-то извне. Эван медленно кивнул. — Какова вероятность того, что это делается на Луне? — Слишком большая гравитация, — ответил Лоренц. — Теперь, — сказал он, — я собираюсь вычислить настоящее местоположение производства. Проведу кое-какой анализ и посмотрю, следы каких элементов присутствуют в составе вещества. Это самое большее, что я могу для вас сделать. — Если вам удастся это, мы будем вам очень благодарны, — заверил ученого Джосс. — Если мы вам понадобимся, вы найдете нас в «Хилтоне». — Хмм, — протянул Лоренц, глядя на образец и показания микроскопа, затем он покачал головой и рассмеялся. — Позвольте мне вас проводить, — предложил он, — прежде чем я окончательно залезу во все это. Слишком интересно. — Он чуть улыбнулся. — Мне всегда нравились детективы. Никогда не думал, что сам стану участником подобной истории. Джосс тоже улыбнулся, и они пошли к лестнице. Там их встретила Беваль, с радостной улыбкой размахивающая потертой кисточкой. — Идем рисовать! — обратилась она к Джоссу и Эвану. — Попозже, малышка, — сказал Эван. — В другой раз. — Серый, — сообщила ему Беваль, сияющими глазами глядя на доспехи Эвана. — Ага, — улыбнулся он в ответ. — Теперь все будет в порядке. Они пошли к двери. — Доктор, позвоните, если что выяснится, — сказал Эван. — В этом деле нам важна любая помощь. — Без проблем! — ответил Лоренц, открывая перед ними дверь. Они помахали рукой Беваль, доктор Лоренц ласково увлек ее в дом и запер дверь. — Чудесная девочка, — сказал Джосс. — Мне жаль ее. — Да, — согласился Эван. — Ты знаешь, что она разрисовала тебя? — сказал Джосс, глядя в спину Эвану. Эван рассмеялся. — Может, она подумала, что серый мне не идет. А, пустяки! Они медленно шли по мосту, глядя по сторонам. Над их головами парил жаворонок, едва шевеля крылышками при такой силе тяжести и на лету издавая звонкие трели. — Мне кажется, что у кого-то дома есть дядюшка Эван, который привык к тому, что его мажут краской и так далее, — сказал Джосс. — О да. — Эван махнул рукой охраннику в конце моста, и они вышли. — Трое детишек моей сестры любят выделывать подобные штучки, когда я приезжаю. Они хвастаются мной перед соседскими ребятишками. «Наш дядя Эван самый сильный, самый большой…» — Он рассмеялся. — Однажды я сам слышал, как младший, Иэн, ему пять лет, говорил одному из своих приятелей: «Дай мне поиграть твоим космическим кораблем, а не то позову дядю Эвана, и он разнесет его из своего пистолета». Джосс хихикнул. — Стало быть, ты представляешь собой семейные вооруженные силы? — Да вроде того. — Они подошли к тротуару, постояли немного, чтобы толпа сходящих рассосалась. — А у тебя нет? В смысле — семьи? Джосс покачал головой. — Мои родители рано умерли. Сестер и братьев у меня нет. Пара кузенов, но мы никогда не были близки. — Странно, наверное, — сказал Эван, становясь на тротуар. — Не могу себе даже представить, чтобы родственники не обрушивали на меня шквала перепуганных писем, когда я сообщаю им, что меня переводят в другое, новое место. Они набрасываются на меня и требуют, чтобы я выбил себе работу в каком-нибудь тихом уголке на Земле. Наверное, интересно самому принимать решения о том, что тебе делать, куда идти, когда на тебя никто не давит. Когда не приходится оглядываться на семью. Джосс покачал головой. — Мне трудно представить, что кто-то будет у меня спрашивать об этом, — сказал он. — Я уже привык все решать сам. Эван кивнул, глядя на лес, когда тротуар нес их мимо него. — Им надо тут посадить хвойные деревья. Ладно, не бери в голову. Послушай, приятель, что мы будем делать со всем этим? Джосс вздохнул. — Если наркотик поступает с другой станции, то возникает вопрос — кто передал его Йенсену? — Или подбросил. — Думаешь, он не врет? — Пока мы не выясним, что он врет, — сухо проговорил Эван, — я полагаю, что нужно учитывать и эту версию. Джосс скривился. — Конечно, ты прав. — Он взвесил в руке ноутбук, включил его в активный режим и несколько мгновений пялился на экран, на котором возникло меню. — Думаю, мы повидаемся с ним. — Я тоже об этом думал. Внезапно Джосс увидел, как одна из иконок в меню замигала. — Послание. — От кого? Он чуть усмехнулся. — От Доррен Орсьерес. — Ага, — протянул Эван, понимающе глядя на Джосса. — Тогда молчу и не задаю вопросов. Джосс просмотрел послание. — Нет, она просто хочет поужинать. — Как понимаю, ужин предполагается на двоих. — Думаю, да. Однако она передает тебе привет. — Очень мило с ее стороны, — сказал Эван. — Хмм… — Джосс стер послание, но появилось новое. — Хмм… — Что такое? — Еще одно. — Джосс посмотрел на адрес отправителя. — Похоже, с общественного терминала. — Он снова нажал клавишу. — Просто файл, — сказал он. — Не послание, одни цифры… — Он осекся. Эван заглянул ему через плечо. — Так что там? — Счета, — сказал Джосс. — Так, подержи-ка минуточку. — Он протянул ноутбук Эвану. Тот взял его так, чтобы Джосс мог печатать обеими руками. — Сравнить файлы, — бормотал он. — Эван, я думаю, что это от Тревора. Или кто-то оказал ему услугу. Кто бы то ни был, этот человек очень осторожен. Никаких идентификаторов. Но мне кажется, что мы с ним уже встречались… На миг воцарилось молчание. Затем Джосс сказал: — И тут приходит парень и дает тебе сотню долларов… Эван косо глянул на него. — Сейчас я дам тебе по шее, парень… — Тихо, тихо! Посмотри-ка! — Джос повернул к нему экран так, чтобы Эван мог увидеть текст. Экран был разделен надвое. С одной стороны шли колонки знаков — вклады и деньги, снятые со счета. С другой стороны шел тот же самый список, но с дополнением — огромные четырехзначные суммы. — Ну-ну, — проронил Эван. — Стало быть, это неотредактированный вариант банковского счета Прзно. Джосс кивнул. — А теперь сравни. — Он снова повернул ноутбук и поработал с клавиатурой. — Я велел сопоставить даты вкладов со сменами, в которые работал Прзно за последние два месяца. И его выход в систему в те дни, когда его на работе не было. — Снова пауза. Появились даты, и Эван посмотрел на экран. — Он менял смены, — тихо сказал он, — но каждый раз была утечка, сидел он на работе или выходил в систему из дому. — Вот что и сбило нас с толку, — сказал Джосс. — Он выходил в систему из дому… вероятно, заходил через главный компьютер и активировал какую-нибудь программу, которую засунул туда раньше. Спрошу Тревора — не сможет ли он ее найти. Однако в любом случае была утечка. И каждый раз после того, как он отправлял данные, на его счет поступали деньги. Без промедления. — Джосс улыбнулся. — Кто-то весьма пунктуален. — И в тот же день их снимали со счета, — сказал Эван. — Либо наличными, либо электронным переводом. — Думаю, переводом. Наличный вклад требует подписи, а электронный перевод можно осуществить, не оставляя следа. Если наличность кладется в машину, она просто пересчитывает и проверяет подлинность купюр, а кто делает вклад — ей дела нет. Как и до того, кто его берет. Эван кивнул. Джосс очистил экран и быстро набрал послание на тайный адрес Тревора, благодаря его за помощь. Затем немного помолчал в задумчивости. — По этим датам, — сказал он, — можно представить события так: Прзно посылает ворованную информацию, получает деньги, покупает наркотик, принимает дозу. Потому что — посмотри сам — после этого и этого перевода он брал отгулы. Первый — так называемый «больничный день», второй — отгул по расписанию. — Все это, конечно, прекрасно, — сказал Эван. — Но тогда возникает другой вопрос. Во время работы он дозу не принимал, насколько можно понять. Может, боялся, что его застукают. Но кто знает? Но если так, почему он принял дозу прямо на работе, в тот последний день, когда ты там был? Возможно, даже два раза, потому что и в первый день, и в тот, когда ты дежурил уже один, он вел себя одинаково. Джосс подумал. — Ты меня поймал. Но, может быть, он просто выбился из графика? — Возрастающее привыкание, — заявил Эван. — Из того, что нам рассказала доктор Орловски, можно сделать вывод — достижение порога наступает достаточно быстро. — Да, — ответил Джосс. — Пару раз переберешь, и изменение в положениях рецепторов становится слишком глубоким. На самом деле, интересно, сколько бы Прзно еще протянул, если бы его не пристрелили. Эван мрачно посмотрел на него. — Интересно, а кто-нибудь еще это знает? — Ты о чем? — сделал стойку Джосс. — Положим, у него имелась информация, которая была кому-то очень нужна. И тот хотел ее получить срочно, прежде, чем мозги Прзно окончательно размякнут, — нахмурился Эван. — Или кто-то знал, что Прзно слишком близок к срыву, и мог выдать что-то важное, будучи в больнице, так что преступник поспешил ускорить его конец, замаскировав убийство под ограбление… — Это все весьма зависит от обстоятельств, — сказал Джосс. — Я знаю, — вздохнул Эван. — И все равно… мне кажется, что с Прзно что-то пошло не так. Причем весьма сильно. Только вот что? Хоть бы намек… — Он замолк на мгновение, пожевал губу и спросил: — А что насчет Йенсена? Джосс посмотрел на экран, затем отключил ноутбук и сунул его под мышку. — Я не столь уверен сейчас, что он связан с утечкой информации. Но вот с наркотиками… — Связь есть, — ответил Эван. — И, думаю, была всегда. Просто мы ее не искали. — Возможно, Лон тоже, — сказал Джосс. От этой мысли ему стало как-то холодно. Они уже явно знали больше его… стало быть, являлись куда более вероятными кандидатами в покойники. — Спокойно, — проронил Эван и добавил: — Мы не проехали нашу остановку? Джосс с удивлением огляделся. Они уже были на полпути вниз, почти в зоне полей. — Опаньки, наверное, проехали. И куда мы теперь? — Сейчас решим. Пойдем перекусить. А потом — в таможню. — Мне это нравится. Я очень хотел бы поговорить по душам с капитаном Йенсеном. Эван улыбнулся. — Я пойду с тобой. А теперь насчет утки…* * *
Когда они спустились после обеда в таможню, там было немного потише — пассажиры разъехались по отелям, и таможенники в основном работали с бумагами. Пат Хиггинс сидел, облокотясь на стол в секретной комнате таможни. Когда они вошли, он им кивнул. — Есть еще что интересное? — спросил Джосс. Хиггинс покачал головой. — Йенсен поет все ту же песню, — ответил он. — Говорит, что никогда прежде не видел этих леденцов, никогда не сходил с шаттла, разве что в терминале; и, должен сказать, это правда, мы проверяли. Он бы и покурить едва успел. Похоже, он как раз это и делал. — Ну, за это время многое может случиться, — сказал Эван. — И как вы его обрабатывали? — Как обычно, по принципу «добрый полицейский — злой полицейский». — Хиггинс глянул на молодого белокурого человека, который в сторонке печатал отчет. — Вон, Куволик был у нас злым полицейским. Он также обыскивал его. При звуке своего имени Куволик поднял взгляд. Джоссу показалось, что этот парень вполне потянет роль плохого полицейского. Сейчас лицо копа было спокойным, но черты его говорили о том, что если молодой человек захочет, то рожа у него будет прямо-таки сатанинская. — Да, сэр? — спросил он. — Ничего, Ки-Мак, продолжай работу. Но потом ты можешь нам понадобиться. — Хиггинс обернулся к Джоссу и Эвану. — Ну что, господа мои? Хотите опрокинуть по рюмочке? Джосс хмыкнул. — Думаю, потом. Хиггинс подвел их к маленькой комнате, в которой держали Йенсена. Дверь была зеркальной, так что им было видно сидящего Йенсена, а ему их — нет. Пилот был явно не в своей тарелке. Напротив него сидела молоденькая хрупкая женщина-офицер и спокойным тоном задавала ему вопросы. Йенсен отвечал вполне любезно, но был явно на пределе, что, по мнению Джосса, могло посодействовать допросу. Комната была предназначена для личного досмотра — в углу красовался унитаз с решеткой, которым, видимо, только что воспользовались. — Это наша Мэг Дэвис, — сказал Хиггинс. — Она совсем недавно начала допрос. Хотелось бы мне дать ей еще несколько минут, если вы не против. Мэг свое дело знает. — Как хотите, сэр, — ответил Эван. Они сели в кресла в холле и стали ждать Мэг. Она вышла минут через пятнадцать. Дверь за ней закрылась, она заперла ее и постояла немного, прислонившись к стене, глядя на Хиггинса, Джосса и Эвана. — Добрый день, господа, — поздоровалась она наконец. Затем обратилась к Хиггинсу: — Пат, он стоит на своем. Он в точности повторил ту хронологию событий, которую мы раньше вычислили с Джоди и Ки-Маком. Хиггинс пожал плечами. — Ему еще раз повезло. Господа, хотите посмотреть запись его ответов или попробуете сами? — Лучше по горячему следу, — сказал Джосс. — Нет, спасибо, — в один голос с ним ответил Эван. Хиггинс рассмеялся. — Видать, про вас, космокопов, не врут. Он вышел. — А что говорят? — крикнул было ему вслед Джосс, но Хиггинс уже ушел к себе. — Прошу, сэр, — сказала Дэвис, протягивая Джоссу карточку-ключ. — Если меня не будет рядом, когда вы закончите, отдайте ее Пату. — И она пошла по коридору следом за Хиггинсом. — Так что же говорят? — спросил Джосс у Эвана. Эван рассмеялся. — Идем. Они вошли. Йенсен посмотрел на них настороженно, но вроде бы даже обрадовался Джоссу. Но когда, чуть нагнув голову, в комнату вошел Эван, Йенсен побледнел. От этого его вид не улучшился. У него было грубовато-приятное лицо, внушительная седая шевелюра — таких парней в экипажах шаттлов любят за компанейский характер. Но сейчас он казался преждевременно постаревшим, потным и усталым. — Капитан Йенсен, — сказал Джосс, — думаю, вы будете не против, если мы зададим вам несколько вопросов. — Вы уже говорили со мной, офицер, — безразлично ответил Йенсен. — И вы определенно понимаете, что я не такой дурак, чтобы заниматься наркотиками. Я профессионал, мне осталось шесть месяцев до пенсии… — Давайте, вы расскажете нам, — предложил Эван, и его голос гулко пророкотал под шлемом, — о всех ваших передвижениях после того, как вы вчера покинули станцию. Йенсен устало вздохнул, как человек, который уже двадцать раз рассказывал одну и ту же историю, а теперь ему приходится рассказывать ее в двадцать первый раз. Он начал говорить. Джосс делал заметки, а Эван задавал вопросы. Йенсен сказал, что его разбудил звонок Пула, сообщившего ему о необходимости срочно явиться на работу. Он оделся и пошел прямо на стоянку шаттлов, как всегда, провел процедуру подготовки к полету, просмотрел компьютерный план распределения топлива и грузов, проверил накладные и так далее. Когда груз был наполовину уложен, он облетел шаттл, проверяя его внешнее состояние, затем поднялся на борт и вместе со вторым пилотом, который прибыл примерно в завершающей трети процесса, проверил внутренность корабля. Они закончили на пятнадцать минут раньше, взяли на борт пассажиров, и шаттл стал ожидать окошка для отлета. Они сделали хороший рейс к орбитальной лунной фабрике, где около часа ждали, пока сменится часть команды салона и высадятся некоторые из пассажиров, взяли еще пассажиров и покинули фабрику, отправившись на Землю. Обычная посадка, обычная проверка, Йенсен вышел в терминал размять ноги и дать немного отдохнуть глазам. — А ваша сумка была при вас? — спросил Эван. — Нет! — ответил Йенсен тоном человека, смертельно уставшего отвечать на один и тот же вопрос. — Она оставалась в шкафчике на палубе. — И она лежала там с тех пор, как вы поднялись на борт на Фридоме? — Да! — И никто к ней не прикасался и не подходил близко? — Нет. Шкафчик был заперт, как я уже и говорил вашим людям. — Замок был надежен? — Закрыт при помощи моей личной комбинации кодов. Меня ни разу не обворовывали, да и зачем? — А кто еще знает эту комбинацию? — Никто, конечно же. Иначе зачем и запирать? — Стало быть, сумка была при вас или заперта с того самого момента, как вы стартовали с Фридома. — Да! — Она была при вас все время, — спросил Джосс, — с того времени, как вы вышли из своей комнаты на станции, до того, как вы добрались до шаттла? — Да, — раздраженно ответил Йенсен. И вдруг сказал: — Нет! — Нет? У Йенсена был озадаченный вид. — Нет… Я положил ее на стол, когда был на стоянке шаттлов. Когда я проверял предполетные данные. — Вы выпускали ее из виду? — спросил Джосс. — Вроде бы нет, — ответил Йенсен. — Ни разу? Ни на секунду не спускали с нее глаз? Когда смотрели на экран, когда с кем-нибудь разговаривали… — Да нет, конечно же… — Йенсен внезапно замолчал. — Ладно, — сказал Эван. — Когда вы вернулись на шаттл, что было потом? — Нас поставили на салазки, мы запустили двигатели, царапнули шлюз и снова вышли на орбиту. — Говорил он с едва заметным отвращением. — Такое сейчас нечасто случается. Обычно мы проходим без сучка без задоринки. А тут такое. — Вы покинули шаттл, и у вас в сумке при осмотре нашли упаковку «леденцов», — сказал Эван. — Да. — Йенсен замолчал. Джосс глянул на Эвана. — Спасибо, сэр, — сказал он. — Чуть попозже мы хотели бы поговорить с вами и о ваших счетах. — Он не стал обращать внимания на внезапную бледность капитана. Они с Эваном встали, вышли и заперли за собой дверь. За дверью ждал Хиггинс. — Судя по его словам, — сказал Эван, — была по крайней мере одна возможность подсунуть ему улику. Хиггинс кивнул. — Да, была. — Этот наркотик произведен на орбите, — сказал Джосс Хиггинсу. — Вы знаете об этом? — Наши химики так и говорят, — ответил Хиггинс. Они молча переглянулись. — Кто-то хочет заставить нас поверить, что эта дрянь приходит с Земли, — сказал Джосс. — Или еще откуда. Хиггинс нахмурился, скрестив руки на груди. — Слухи о подпольных фабриках по производству наркотиков на Фридоме ходят давно, — сказал он. — Проблема в том, что это не наша епархия. Это дело полиции. — А полиция… — Джосс осекся. Хиггинс рассеянно смотрел на потолок. — Ладно, — сказал Джосс. — Фабрика может находиться там, на нижних уровнях. — Там могут и убить, — тихо добавил он. — Если начнут что-то подозревать или если слишком близко подберешься к сути дела. Эван с Хиггинсом уставились на него. Лицо Эвана было слишком спокойно, чтобы что-то по нему прочесть. Хиггинс медленно кивнул. — Они же так и не нашли заметок вашего напарника, да? Эван покачал головой. — Осколки флэш-карт, вот и все. Он подозревал, — очень осторожно продолжил Эван, — что его корреспонденция просматривается. И никогда не доверял результатов своего расследования средствам связи. Хиггинс опять кивнул. — Хорошо. Господа, я должен сказать, что собираюсь отпустить Йенсена. Похоже, что он, сам того не зная, служил для кого-то курьером. — Он должен предстать перед судом, — ответил Джосс. — Да, но я собираюсь порекомендовать отпустить его. У меня нет оснований держать его здесь. Подозрения в соучастии недостаточно для ареста, если его личное дело безупречно, а то, что он рассказывает, совершенно совпадает с фактами. — Тем не менее, — сказал Эван, — неплохо было бы проверить некоторых людей из офиса порта… вы не против? — Это ваше право, — сказал Хиггинс. — И наше. Пойдете первыми или предоставите нам? Я не хочу наступать вам на ноги. Джосс посмотрел на Эвана. Тот пожал плечами. — Давайте сначала вы. Вы же знаете это место куда лучше нас… и, возможно, найдете то, что мы потом, идя по вашим следам, сможем использовать, если дело будет уже не в вашей компетенции. — Отлично, — сказал Хиггинс. — Если что найдем, сразу дадим знать. Они поблагодарили его и вышли изтаможни. По дороге домой Эван почти все время стоял на тротуаре, скрестив руки и нахмурившись. — Вряд ли у них что-нибудь получится, — вырвалось у Джосса. Эван помрачнел еще сильнее. — Все идет не так, — сказал он. — Я привык к тому, что дело начинает проясняться намного раньше. В противном случае у меня начинает возникать ощущение, что я знаю о деле меньше, чем в самом начале. — Хочется кого-нибудь пристрелить? — спросил Джосс. — Лично мне — очень. Эван чуть расслабился. Под конец он даже рассмеялся. — Думаю, мы скоро изловим свой шанс. Утром иду вниз. Хочешь пойти со мной и попробовать на прочность свой защитный комбинезон? — Офицер, — сказал Джосс, — я был бы польщен. — Офицер — что? — Офицер — сэр. Оба рассмеялись. — Твой чертов акцент, — начал было Эван. — Глундоооор, — протянул Джосс. Эван легонько ткнул его. — Расист. Я донесу на вас, офицер О’Баннион. Это была, пожалуй, самая бородатая шутка из известных Джоссу. Он улыбнулся. — Ладно-ладно, — сказал он. — Подумай об уровне сахара в крови. — Обед был дерьмовый, — пожаловался Эван, — все второпях. Думаю, мне нужно пообедать еще разок. — А мне пригласить Доррен Орсьерес выпить. Эван насупил брови с грозным видом. — Не опозорь Патруля, — сказал он. — Или чего еще. Джосс усмехнулся, но не удосужился ответить.* * *
Полицейскому не обязательно носить форму вне рабочего времени, но Джосс любил покрасоваться — он и так редко ее надевал. Рабочая форма Патруля была к тому же весьма симпатичной — черная с серебром, с белым воротничком, черные брюки в обтяжку и мягкие сапоги. Выйдя из отеля, он увидел, как люди поворачиваются в его сторону, и обрадовался, что на сей раз это происходит не из-за Эвана. Доррен предложила встретиться в гриль-баре на одном из «игровых» островков внизу, в известном месте развлечений. Туда можно было добраться на лифте, расположенном в одной из опорных колонн. Он вышел из лифта в подобие тропических джунглей, во влажный воздух, в шепот водопадов среди цветов и зелени, к столикам под бамбуковыми фонариками. «Чудесно, — подумал Джосс. — Остров фантазии наяву». Он прошел через заросли ко входу в гриль-бар. Бар был открытым, пальмы и растения в кадках разделяли столики, а стойка была вырезана в стволе чудовищного баобаба, все еще покрытого листвой и лианами, по которым спокойно мог бы прыгать и Тарзан. Доррен сидела у стойки в золотистом облегающем костюме. Она что-то потягивала через соломинку из кокосового ореха. — Для завершения гедонистической картины, — сказал Джосс, — не хватает бумажного зонтика. Она улыбнулась и пододвинула ему кресло. — Чтобы не капало мне в напиток? — добавила она. Джосс усмехнулся и повернулся к барменше, заказав ей «Мохнатую Лягушку». Пока девица смешивала напиток, он осмотрелся по сторонам и сказал: — Я почему-то не думал, что вы назначите встречу в таком… — Туристическом месте? — спросила она. — Или таком безвкусном? — Гм, — проронил Джосс. — Может быть, старомодном? — Вижу, вас обучают и дипломатии. — Она еще отпила из ореха. Уголком глаза Джосс уловил движение. Он повернул голову и с легким изумлением увидел трехфутовую игуану, ползущую к нему по стойке. — Ух ты! — воскликнул он. Доррен рассмеялась. — Это Горго. Любимчик хозяина. У него сейчас пробежка по заведению. — Скорее прогулка, — возразил Джосс. — Вроде бы игуаны не любят быстро бегать. Горго. Мне нравится. Он охотится за местными «ночными бабочками», так? — О да, — сказала Доррен, вынула соломинку из ореха и покрутила ею в воздухе. — Эй, Горго! Хочешь манго? Игуана неторопливо потопала к кусочку манго, который положила на стойку Доррен, и начала расправляться с ним, быстро откусывая и неторопливо глотая. — Интересно, а это имя что-нибудь означает? — поинтересовалась Доррен. — Мне кажется, это что-то полинезийское. — Да, из старого видео. — Принесли коктейль Джосса. Он поднял бокал. — Ваше здоровье! — A votre sante! — откликнулась она. — А фамилия Орсьерес и правда французская? — спросил Джосс. — Да, старинная. — Она поискала в своем кокосе еще кусочек манго. — Ирландско-квебекская смесь. Нечестивый союз. — По крайней мере, интересный. — Джосс посмотрел на заросли. Несколькими уровнями выше, где-то в четверти мили от них маячил административный остров со своими башнями. В окнах отражался искусственный закат. — Ну как, в конторе утихло? — спросил он. Доррен кивнула со слегка усталым видом. — Там тяжелая обстановка. Никто не думал, что человек вот так запросто может упасть на пол и умереть… — Она покачала головой. — Бедняжка Джоанна. Она всегда была немного нелюдима. У нас в офисе многие не понимали, почему она такая… — Доррен снова отпила. — Извините, — сказал Джосс. — Да нет, все в порядке. — Доррен встряхнула орех и отложила его в сторону. — Еще? — Да, спасибо. Джосс кивнул барменше и показал на орех. — Послушайте, — сказала Доррен, — мне очень жаль, что я не застала вас сегодня в офисе, но Ричи наверняка дал вам ту информацию, которую вы просили. — Да, — подтвердил Джосс. — Доктор Лоренц здорово нам помог. — Вы видели его дочку? — спросила Доррен. Джосс кивнул. — Разве она не чудо? Мне даже чуточку стыдно, что она такая… — Мне тоже. Принесли напиток Доррен. — Спасибо, — сказала она, подняв орех за здоровье Джосса. — Отец ее обожает. Некоторые фармацевтические компании предлагают ему огромные деньги, пытаясь переманить его к себе, но он отклоняет все предложения. Однажды он сказал мне, что никто еще не смог ему предложить ничего такого, ради чего он согласился бы разрушить жизнь дочери. — Несомненно, — произнес Джосс, улыбаясь, — такая личность — замечательная реклама для станции. — Честно говоря, да, — кивнула Доррен, — и я не премину этим воспользоваться в случае чего. — Она на мгновение оставила свой коктейль, и Горго сразу же направился к ней, явно намереваясь сунуть голову в орех и поймать там кусочек манго. — Мы умеем делать дело, уж поверьте. Джосс кивнул. — Я кое-что заметил здесь, — сказал он. — По сравнению с теми временами, когда я тут учился, это место стало каким-то… нежилым, что ли. — Вы хотите сказать, что оно приходит в упадок, — досадливо кивнула Доррен. — Этого в отчете не будет, — заверил Джосс. — Да, вы тут бывали прежде, так что не могли не заметить. В последние годы мы очень много потеряли. Компании, которым предложили лучшие условия аренды на других станциях, например, на Парадизе, нашли способ разорвать с нами договоры об аренде. Соответственно, резко упал уровень поступающих налогов, оборот наличности, возросла безработица… А затем поменяли закон, и Парадиз с Фарфлунгом получили право устанавливать зоны свободной торговли с минимальным корпоративным налогообложением. — Она вздохнула. — Крупные компании остаются здесь по большей части из-за того, что у них самих финансовые трудности, или потому, что никто не сделал им лучшего предложения. Чтобы привлечь клиентов, мы снижаем ренту и арендную плату ниже разумного уровня. — Она покачала головой. — Поэтому теперь тут рай для «свободных художников». Взять хотя бы Лоренца — поначалу он приехал сюда по гранту института Уилбура-Берна, который финансирует застопорившиеся исследования. — Похоже. — Да, но на их грантах не разбогатеешь. Не так много мест, где Хараль мог бы жить в таком же комфорте и так же заботиться о своей дочери, как здесь. Он может работать на них и в то же самое время подрабатывать — у нас, в частности, — получая кругленькие суммы. Так что не все страдают. — Однако нижние уровни… Доррен мрачно кивнула. — Не скажу, чтобы это было моим любимым местом. Вы и представить себе не можете, сколько усилий мы прилагаем для того, чтобы не допускать туда туристов. — Она фыркнула. — Был тут один дурак с Земли, который хотел устроить «охотничий тур» на нижних уровнях. Сафари на людей! И если бы я не вышвырнула его из офиса, то он, наверное, потребовал бы у меня еще и дозволения увозить домой трофеи. Головы бандитов. Так что извините. — Она снова припала к соломинке. — Довольно странно, — сказал Джосс. — Вы не знаете и половины, — проронила Доррен. Вздохнула и подперла голову рукой. — Иногда мне хочется просто закрыть все выходы к югу от уровня ниже восемнадцатого и отделить их от станции, как ступень ракеты. — Она кисло улыбнулась. — Но тогда нам вкатят счет за загрязнение космического пространства. — Раздел шесть ноль четыре Общего Кодекса, — печально напомнил Джосс. — «Всякий, кто сознательно отделяет большую часть станции типа Л5 или способствует этому, или подстрекает к этому…» Доррен рассмеялась. — Ах, так вам еще прививают и чувство юмора? Или вы сами им обзавелись? — Не знаю, есть ли в бюджете Космической полиции такая расходная статья, — ответил Джосс. — Правда, некоторые его статьи сами по себе весьма смешны. — Все мы, — сказала Доррен, — либо мало получаем, либо перерабатываем. А ваш дружок в сьюте наверняка уже всю спину себе сломал, таская его на себе повсюду. Он что, на самом деле такой страшный, как кажется? — Эван? Да он ласковей котенка, — улыбнулся Джосс. «Однако, — подумал он, — не надо тянуть за хвост кота с двумя автоматами». — Трудно поверить, но, когда он появляется, все сразу становятся ужасно серьезными. Джосс пожал плечами. — Что поделаешь. Он бывает весьма забавен. Доррен кивнула и сказала: — А вы? Джосс изо всех сил постарался выглядеть скромным. — Мне говорили, — сказал он, — что у меня есть некоторый лицедейский талант. Доррен подняла брови. — Еще выпить хотите? — спросила она. — На сей раз за мой счет. Джосс улыбнулся.* * *
Вернулся он поздно. Экран его ноутбука горел. У Джосса в животе похолодело от нехорошего предчувствия. Он почти не хотел читать послание, но однако нажал клавишу. На экране появилась надпись заглавными буквами: «НЕМЕДЛЕННО СВЯЖИТЕСЬ СО МНОЙ. Л.». «Эхе-хе, — подумал Джосс, и нехорошее чувство усилилось. — Наверняка она уже получила счет по нашим расходам». Он набрал код голосовой связи. — Вызываю Лукрецию. Затем сел и с полминуты трясся, пока не установилась связь. — Эстерхази, — раздался резкий голос. Видеоизображения не появилось. Джосс поежился — с таким он уже сталкивался. У Лукреции бывали моменты, когда она не хотела занимать частоту ради удовольствия видеть твою физиономию. И почти всегда это предвещало очень большие неприятности. — Вы знаете, который сейчас час, О’Баннион? — Мы были несколько заняты, мэм, — ответил Джосс. Немного формальностей никогда не помешает, когда она разговаривает с тобой вот так. — Я тоже. Верховный комиссар получил жалобу от «БурДжона» и их партнеров с Фридома на то, что вы до сих пор не добились никаких результатов. Утечка информации продолжается. Я, естественно, отвечаю всем, что вы делаете все возможное, причем в чрезвычайно сложной ситуации. Я посоветовала комиссару, — в ее голосе послышались нотки, весьма насторожившие Джосса, — чтобы он показал им ваши счета, дабы они не думали, что мы уделяем делу недостаточно внимания. «О нет, — подумал Джосс. — Вот и стряслось». — Они малость успокоились, — сказала Лукреция. — Но зато теперь кирпичи сыплются на мою голову, поскольку я сказала верховному комиссару, что послала самых лучших. Он вполне обоснованно спрашивает меня, почему я позволяю вам тратить изрядную часть бюджета Космической полиции на следующий год, в то время когда нам необходимо приобрести очередной космический корабль? И что я могла ему ответить, О’Баннион? Я попала в не слишком приятное положение. — Ну… да, — промямлил Джосс. — Эван провернул тут одно дело… затратное… — Джосс, мне наплевать, кому вы там даете взятки. Я уверена, что это необходимо, но он хоть бы делал вид, что экономит деньги, черт побери! Вбейте же ему это в его тупую башку! — Да-да, мэм. — Помните — вы одна команда, вы обязаны направлять его по правильному пути. Да, я знаю, у него душа болит за Лона, но я не хочу предвзято относиться к вашей работе! Вы поняли? — Понял. — А теперь поговорим о вас. Вы закончили копаться во всех банках и бухгалтериях станции? Представляете, что будет, когда об этом прознают защитники гражданских свобод, если вы не представите результатов по расследованию утечки информации раньше, чем они до вас доберутся? — М-м-м… понял. — Так что лучше, сынок, беритесь-ка за дело, или вашей заднице придется отвечать вместе с моей. А время поджимает, так что если не справитесь, то вам будет очень больно об этом вспоминать. Capisco? — Понял. Capisco. Повисло молчание. Затем послышался короткий смешок. — Черт тебя побери, — сказала Лукреция, — порой вы стервец стервецом с вашей дисциплиной, и мелочностью, и языками. Ладно, не берите в голову. Вы можете добавить еще что-нибудь к вашему отчету? — Сию минуту — нет, — ответил Джосс, чувствуя себя как побитая собака. — Вы не слишком откровенны, — сказала Лукреция. — Да, вам тут приходится такое дерьмо расхлебывать… Что-нибудь новое насчет пилота шаттла есть? — Нет. По крайней мере, ничего нельзя сказать о его причастности к краже информации. Зато начинает проясняться кое-что другое. Опять короткое молчание. — Да, ваше подозрение о связи одного с другим интересно. Думаю, вы правы. У меня тоже есть для вас новости с Земли. В последние два дня огромное количество этого зелья вдруг появилось на улицах Нью-Йорка, Москвы и Лондона, не считая других мест. Похоже, была доставлена большая партия. И если она пришла с Фридома, как вы подозреваете, тогда все это проскользнуло прямо под носом у нас. И у таможни. — Господи! — ахнул Джосс. — Да, этот факт отмечается повсеместно, — сказала Лукреция, — и лучше бы вам двоим найти что-нибудь стоящее прежде, чем верховный комиссар или кто еще попросит меня послать других полицейских расследовать это дело отдельно от вас. — О господи, Лукреция, не делай этого! — Джосс вскочил и зашагал взад-вперед по комнате. — Это же разрушит всю нашу работу! — Тогда шевелись. А то веревка уже ждет и шею тебе намылят. Я хочу, чтобы твоя железная репутация Лучшего Из Корпуса оставалась непоколебимой. И моя тоже. — Теперь ее голос звучал сардонически. Стало быть, все в порядке. — Однако в целом вы работаете неплохо. Просто продолжайте в том же духе, хорошо? — Вы будете нами гордиться, — заверил Джосс. — Не надо меня улещать, ладно? Просто делайте свое дело, — по-прежнему сардонически. — Все в порядке? — Да, мэм. — И кончайте свои поздние прогулки. Фигуру испортите. Отбой. Джосс с облегчением выключил ноутбук. Через пару секунд в дверь номера постучали. — Войдите, — сказал он. В дверях, облокотившись на косяк, стоял Эван. — Ну, все шкуры спустила или хоть одну оставила? — Достаточно, чтобы прикрыть то, что не прикрывает униформа, — ответил Джосс, расстегивая воротничок. К его ужасу, он был мокрый, как мочалка. Джосс отшвырнул его в сторону. — Да, этого у нее не отнимешь, — сказал Эван. Он сел в кресло у постели и глубоко вздохнул. — Однако у нее есть на то причины. — И право. — Право? Как бы это противно ни звучало, это так. — Эван был в своем замечательном халате. Вид у него был мрачный. Он потер лицо и тихо застонал. — Завтра собираюсь надавить на моих приятелей с нижних уровней. Или начну требовать возврата денег. — Это будет весьма любопытно. Эван хмыкнул. — А что ты думаешь насчет завтрашнего уплотненного графика? Джосс вздохнул. — Возможно, вернусь на свой наблюдательный пост. Сначала свяжусь с Тревором, узнаю, нет ли чего для меня. Затем отправлюсь в отдел связи… поскольку хоть один из нас должен изображать, что делает то, для чего нас сюда прислали. — И это делаешь именно ты. — Эван откинулся на спинку кресла. — И что же ты думаешь найти? Джосс выбрался из форменной куртки и плюхнулся на стул. Внезапно он ощутил страшную усталость. — Возможно, я уже всех достал, — сказал он, — но полицейский должен показывать, что он на посту, или не так? — Ну, я слышал такое. — Эван поскреб затылок. — А как ты, извини, провел вечерок? — В основном трепался и кормил игуану, — сказал Джосс. — Доррен приятная женщина. Но она так погружена в свою работу… вряд ли она может позволить себе расслабиться. — Конечно, она вовсе не похожа на тебя. — Разумеется. — Теперь Джосс потер глаза. — Святые небеса, когда я последний раз смотрел видео? — Кстати, ты так и не досказал мне про этого… Бэт кого-то. Или другого? Кинг-Канга? — Конга. Неужто у тебя, копа, такая плохая память на имена? — Имена людей я помню, — сказал Эван. — А вот гигантских макак… — Горилл. — Все равно. Вытаскивай свою дурацкую машинку и покажи эту вершину культуры. — Посмотри вон там, — сказал Джосс, указывая на сумку, которую он так и не удосужился распаковать. — У нас нет ничего выпить? — Можем заказать. — Эван вытащил пачку видеомодулей и начал читать заголовки. — Медер, ты глянь только на это! «Я люблю Люси». «Моя мама — машина». — Он помолчал. — Господи, классика. Поболь-и-Кум. У тебя есть кое-какой вкус. Но «Звездные войны»? Что это за чертовщина? — А, очень познавательная картина. — Джосс весело забрал у него дискету. — Закажи ужин в номер. Приобщимся к культуре, прежде чем снова вступить в схватку с силами зла. — Ну, тут прежде надо бороться с мозгами, — возразил Эван. — Приобщение к шедеврам культуры! — Однако он подтянул кресло к портативному экрану и взял ноутбук, чтобы сделать заказ. — Давай посмотрим вот это, — сказал Джосс и включил видео. Эван немного помолчал, затем сказал: — Лошадь поет. А мы ведь еще даже и не пили. Нечестно. — Подожди немного, — ответил Джосс.* * *
Утром Джосс вновь пришел в отдел связи. Настроение у него было задумчивое. Они с Эваном засиделись за разговором до глубокой ночи, когда уже устали от просмотра старых фильмов, и оба пришли к выводу, что сейчас они таки нащупали какую-то связь между гибелью Прзно и утечкой информации. — Судя по тому, как ему передавали деньги, — мрачно проговорил Эван, — я сомневаюсь в том, что все мои расследования об обороте наличности не были напрасны. — Давай надеяться на лучшее, — сказал Джосс. — Особенно после этого звонка Лукреции. Ты вот о чем подумай, Эван. Не могут деньги проходить без следа. Только если ты успеешь подчистить все прежде, чем заметят… — Вообще-то все должно оставлять след, — сказал Эван. — И перед нами встает проблема, которую не может решить Тревор. Где производится эта подчистка? Кто имеет доступ, способности и знает ноу-хау, чтобы производить такую подчистку? — Опять программисты, — горестно вздохнул Джосс. — Думаю, мы оба выбрали не ту профессию. Надо были идти в программисты и зашибать себе деньгу таким способом. — Ну-ну, — сказал Эван. — Не отчаивайся. Давай попросим Тревора еще кое-что для нас сделать. Но между тем, если на Землю поступают большие партии наркотиков, это означает, что кто-то или целая группа личностей занимается их перевозкой. И если тут есть подпольная фабрика, то мне надо идти вниз. Джосс выпрямился, задумчиво глядя в стакан со скотчем. — Если бы я был наркобароном, — сказал он, — я постарался бы не транспортировать наркотик слишком далеко. Меньше шансов, что поставки засекут, да и меньше народу будет знать об этом. — Здраво мыслишь. — Хорошо. Тогда я попытался бы спрятать кое-что рядом с грузовым отделом. Не совсем близко, но там, куда копы не суются. Эван с задумчивым видом пододвинул к себе ноутбук, вызвал на экран карту Фридома и вращал изображение длинного цилиндра до тех пор, пока не нашел нужное место. — Вот здесь, — сказал он, показывая на точку в нижней трети цилиндра. Там был большой склад нулевого тяготения и гермохранилища у самой стоянки шаттлов. — Теперь смотри, — сказал он. — Гермошлюз должен находиться посередине из-за тяготения. А здесь, — он показал на область на полпути от люка, — опять начинаются закрытые уровни. Они отмечены как индустриальные. Отлично. Но мы знаем, что примерно отсюда, — он показал место на расстоянии двух третей пути от обшивки станции, — начинаются покинутые уровни. Или, скорее, их заняли низовики. Отсюда недалеко до грузовых складов. Джосс кивнул. — Верно. Ты, стало быть, считаешь, что некоторые из грузчиков подкуплены. Вполне возможно, что наркотик поступает именно отсюда — так же, как деньги. — Он нахмурился, вглядываясь в карту. — А где был убит Лон? Эван коснулся клавиши. На экране загорелась точка. Она была на окраине одного из блоков на нижних уровнях, о которых они как раз и говорили. — Возможно, это совпадение. — Джосс выступил в роли адвоката дьявола. — Возможно. Тикеры, та банда, что убила его, как раз и контролируют эту территорию. — Эван нажал еще несколько клавиш, чтобы обозначить территорию Тикеров. Она накрывала уровень, на котором, как считали они оба, производится наркотик. Несколько мгновений напарники сидели молча, глядя на карту. — Да, тут есть над чем поработать, — проговорил Джосс. — Есть. И есть в кого пострелять. Джосс кивнул. — Полагаю, придется. — Он вздохнул. — Ладно. Как я и говорил, пойду на обычное дежурство. Но потом мы возьмем у таможенников детектор наркотиков и прогуляемся по нижним уровням. — Прихвати с собой защитный комбинезон, — мгновенно помрачнел Эван. — Без вопросов. Но прежде я навещу Лоренца, когда покончу с отделом связи, и посмотрю, нет ли у него чего для нас. — Ты можешь просто позвонить ему. Джосс зацокал языком. — Ну-ну. Ты же помнишь, чему нас учили: «никакое общение с помощью средств коммуникации не заменит личного общения. Мелочи, которые можно упустить даже по видеосвязи, можно уловить при личном допросе. К тому же субъект не может скрыть…» — Да черт бы тебя побрал, ты что, все это запомнил наизусть? А ничего получше тебе в голову не пришло? — Поющие лошади? — Ой, да заткнись ты!* * *
Итак, Джосс отправился наблюдать — на сей раз за работой дневной смены. Это было просто одуряюще утомительно и, главное, не принесло ничего нового. Персонал уже перестал обращать на него внимание, что, вероятно, было на пользу, но ничего нелегального никто не совершал, что ничем не могло помочь Джоссу. «Жучок» Тревора лежал у него в кармане, но интуиция не подсказывала ему, на кого можно было бы прицепить эту штуковину. Потому Джосс оставил это дело и просто слонялся между терминалами, пытаясь высмотреть что-нибудь полезное. Он уж совсем скис и потому страшно обрадовался концу смены, когда смог снова пойти в местный парк. Он ехал на тротуаре, когда его ноутбук ожил. — О’Баннион, — сказал он. — Да-да, — ответил голос, который он сразу не узнал. — Плясун? — Да. Слушайте, мне нужен другой коп. — Я не знаю, где он сейчас, — ответил Джосс. — А я могу помочь? — Да вряд ли, — ответил, словно извиняясь, Плясун. В его голосе слышалась неприкрытая тревога. — У меня нет времени выбирать меньшее из зол. — Ну как хочешь. Оставишь сообщение? — Хм. — Пауза. — Слушайте, мне кто-нибудь нужен. Тут проблемы. — Плюнь, — ответил Джосс. — Приходи ко мне. Знаешь, где находится восемнадцатый уровень? Остров компании «Уиллис». Жди меня там в парке. — Сколько ждать? — спросил Плясун. Сейчас он говорил еще более взволнованно. — Недолго. У меня тут короткая «стрелка». — Ладно, — связь прервалась. Джосс немного подумал. Лоренц не ждет его, так что можно сначала заскочить в парк. Парк находился на маленьком островке. На него можно было попасть с разных сторон, с разных уровней. Это было милое местечко со старыми деревьями, которых было много на острове «Уиллиса». «Благотворительность корпорации», — подумал он, входя на парковый остров и оглядываясь по сторонам. По краям остров был огражден холмами и рвами с водой, чтобы никто не упал вниз. Холмы густо поросли кустарником и деревьями, скрывая все искусственное. Место было очень спокойное, деревенское — даже скамейки и беседки, разбросанные повсюду, сделали из неошкуренного дерева. После работы тут отдыхало довольно много народу. В большой песочнице возилось около десятка детишек. Они рыли песок, кричали, а две хорошо одетые дамы сидели и смотрели на них с ленивым благодушием. Другие проходили мимо с колясками или совершали пробежку, высоко подскакивая из-за низкого тяготения. Джосс огляделся по сторонам в поисках Плясуна. Но ландшафт был таков, что нелегко было сразу видеть все подходы. Он уселся на скамеечке, глядя туда, откуда, вероятнее всего, появится Плясун, прислонился спиной к тонкому буковому дереву и стал ждать. Через пять минут сзади послышались шаги. Он медленно обернулся. Это был Плясун. Поверх своих обычных пестрых тряпок парень надел плащ, чувствуя, наверное, что это место для него слишком шикарно. — Проблемы, — сразу же выложил он. — Именно? — Кто-то меня вычислил, — сказал Плясун. — Вы должны что-то сделать. Пошел слух, что я… Джосс услышал звук выстрела из бластера и сразу же инстинктивно упал, рванув за собой Плясуна. «Господи», — подумал он, услышав крики. Он сбросил с себя Плясуна и выглянул из-за скамейки. Увидел какую-то тень среди рододендронов и толокнянки ярдах в ста от них, у небольшого холмика, услышал треск в кустах. «Не умеет тихо ходить по лесу, слава тебе господи. Низовик…» Он выхватил свой «ремингтон» и выстрелил. Сзади опять завопили, но он не мог тратить время. Кто-то одетый во что-то среднее между городским камуфляжным спортивным костюмом и лохмотьями низовика ломился через кусты к выходу. «Не уйдешь, — подумал Джосс. — У меня есть к тебе вопросы». Он взял цель и всадил стрелку пулю в руку. Тот упал, перекатился, вскочил на ноги. Повсюду бегали и вопили люди, но некоторые стояли на месте, оцепенев от страха. — С дороги! — орал Джосс во всю глотку. — Солнечный патруль! Стой или умрешь! Стрелок продолжал бежать прямо на ребенка в песочнице. «О господи, нет!» — думал Джосс, несясь за стрелком. Но тот был слишком далеко впереди, в сотне ярдов. Стрелок схватил ребенка и заорал: — Я ее прикончу, легавый! Теперь сам стой! Стрелок держал пистолет у головы девочки. Джосс замер, поскольку это обычно самое разумное, что можно сделать в таком случае, и когда убийца заорал: «Брось пистолет!» — он представил, что снова находится на Луне, очень осторожно, но очень быстро прицелился убийце прямо в глаз, сосредоточился и выстрелил. У мишеней глаза всегда черные. Эти были другого цвета, но они вдруг стали черными, а потом из них плеснуло пламя. Убийца конвульсивно дернулся и упал. Послышался приглушенный треск, когда давление испарившихся мозгов разнесло его череп изнутри. Джосс стоял посреди плача, криков и визга, чувствуя, как его вдруг прошиб пот, да так, словно он — живая дождевальная установка. Он обернулся, ища взглядом Плясуна. Тот все еще лежал ничком, с дрожью глядя на Джосса. — Иди отсюда, — окликнул он парнишку. — Иди в «Хилтон». Жди меня там. Скажешь, что я велел. Я позвоню и предупрежу. Плясун с трудом поднялся на ноги и пустился бежать. Джосс сунул «ремингтон» в кобуру и подошел к убитому и девочке. Она стояла, не отрывая взгляда — не от убитого — от него. — Ты в порядке? — спросил он, подходя к ней. И замер. — Привет! — с улыбкой сказала она. Это была Беваль Лоренц. — Привет, малышка, — ответил он, на миг бросив взгляд на убийцу. Тот был мертв. Точнее, она была мертва. Половину ее лица снесло выстрелом, что в данный момент весьма устраивало Джосса. Он отвернулся от трупа и повел Беваль прочь. — Ты меня помнишь? — Ты добрый полицейский. Джосс невольно рассмеялся, хотя обстоятельства вовсе не располагали к этому. — Да. Я офицер О’Баннион. — Ммбанннн, — протянула она с непередаваемым удовольствием. — Довольно похоже на джаз, — сказал Джос и активировал свой имплант, когда от группы остальных детишек к нему побежала женщина. — Ти? — Я тут. — Звякни в «Хилтон» от моего имени. Скажи, что к ним сейчас явится молодой человек и будет спрашивать меня. И они весьма помогут мне в расследовании, если отведут его в кабинет управляющего и устроят со всеми удобствами. И еще скажи им, чтобы они приказали охране повысить бдительность — могут возникнуть проблемы. И вызови мне Эвана. Он мне очень нужен. — Сейчас. Ох, да, аналитики… — Потом. Женщина остановилась футах в шести от Джосса и сказала: — Офицер… — О’Баннион, мэм. Прошу прощения за все это… — Он коротко оглянулся. — Вы опекаете дочку доктора Лоренца? — Да, она приходит в нашу группу два раза в неделю. Он так много работает, и она… Женщина была одета по земной моде, в мешковатую одежду — явно не просто так, а чтобы показать другим, что она может позволить себе приобрести импортный товар. Она сначала побледнела, затем покраснела — наверное, от мысли, что Джосс может ее обвинить в безответственности по отношению к детям. — Ох, офицер, я не знала, что она собиралась… — Мадам, вы ничего не могли бы сделать, — сказал он. — Я просто хотел вам сказать, что отведу ребенка к отцу, как только приедет местная полиция. Так что если вы не хотите оставаться — не надо. Несомненно, другим детям тоже нужен присмотр. — Спасибо, — сказала она, побежала к толпе скулящих детишек и вместе с другой женщиной поспешно повела их прочь. — Идем, Беваль, — сказал Джосс, — поработаем с моим ноутбуком. Он взял ее за руку и подвел к скамейке. Она взяла ноутбук и начала вертеть в руках. — Папа, — сказала она. — У твоего папы такой же? Хочешь подержать? Вот так, чтобы я мог на нем печатать. — Джосс открыл директорию связи и набрал код станционной полиции. — Полиция, сержант Редпат, — послышался ответ. — Сержант, это офицер О’Баннион из Солнечного патруля. Я в парке к югу от «Уиллиса». Тут у нас труп. Вооруженное нападение, попытка захвата заложника. Если вы пришлете местный патруль, я буду весьма благодарен. — Уже, сэр, — ответили на другом конце. — Минут через пять будут. На самом деле прибыли они через девять минут. Джосс сидел на скамеечке и болтал с Беваль, держа труп в поле зрения и показывая любопытным, что их присутствие здесь вовсе не обязательно. Когда он увидел троих полицейских, бегущих через мост с оружием на изготовку, Джосс встал и первым делом набрал код, отключая ноутбук. — Ну, малышка, — сказал он, — сиди тут и тыкай в любые клавиши, ладно? Она радостно кивнула и начала колотить по панели, пробуя ее на прочность. Джосс отвернулся и пошел туда, где полицейские склонились над телом. Он посмотрел на их карабины и сказал: — Спасибо, уже не надо. Они убрали оружие со слегка глуповатым, по мнению Джосса, видом. — Что случилось? — спросила женщина с сержантскими нашивками. — У меня была встреча в ходе проводимого мной расследования, — ответил Джосс. — Тут появилась эта дамочка и напала на нас. У нас не было времени выяснять, в кого именно она целилась. Она бросилась бежать, затем схватила эту девочку и угрожала ее убить. Это дочь доктора Хараля Лоренца, но вряд ли убитая об этом знала. Скорее всего ей было все равно, она просто хотела ею прикрыться. — Джосс глубоко вздохнул. — Я не мог ей этого позволить. Полицейские посмотрели на труп. — Как далеко вы стояли? — спросила сержант. — Ярдах в ста. Младшие полицейские переглянулись. — Вот и все, — сказал Джосс. — Я вам еще нужен? Для формальной записи показаний? Если хотите, я вам перешлю файл, но сейчас я спешу в другое место. — Нет, нам больше ничего не нужно, — ответила сержант. Она с отвращением пнула труп, затем посмотрела на Джосса. — Хороший выстрел, офицер. — Я бы предпочел поспать, а не пострелять, — сказал Джосс. — Но все равно спасибо. Он вернулся к Беваль, которая на сей раз с энтузиазмом колотила ноутбуком по скамейке, напевая в ритм что-то немелодичное. — Идем, Тонделайо, — сказал он, ласково высвобождая из ее рук ноутбук, — пойдем к папе? — Папа! — Беваль подпрыгнула и взяла его за руку.* * *
Дверь в дом Лоренца отворилась, и доктор с чрезвычайным удивлением посмотрел на Джосса и с еще большим удивлением — на дочь. — Почему… офицер, почему Беваль? Где мисс Мэлони? — В парке была перестрелка, доктор, — сказал Джосс. — Никто, слава богу, не пострадал, кроме нападавшей. Поскольку я все равно шел сюда, я решил отвести вашу дочку домой. — Это очень хорошо, что вы зашли, у меня для вас кое-что есть… Но расскажите же, что случилось! Входите, пожалуйста… Джосс вошел и с огромным удовольствием сел. Только сейчас наступила реакция. У него задрожали колени — так будет, пока ему не удастся что-нибудь съесть. Это обычное самовнушение, он это прекрасно знал, но важно только то, что оно действует. Когда он кончил рассказывать Лоренцу о происшествии в парке, его немного отпустило, но теперь трясти начало Лоренца. — Господи, — прошептал он, — господи, как же такое может быть? — Он посмотрел на Беваль, которая снова радостно колотила по ноутбуку Джосса. — Мне страшно подумать, что из-за того, что я не удосужился ее забрать, ее могли бы застрелить или… или… — Вы тут ни при чем, сэр, — сказал Джосс. — Она просто немного отошла от своей группы. Он не был уверен, что Лоренц его слышит. — Как же тяжело, — сказал Лоренц, — одновременно работать и заботиться о ребенке! Я делаю для нее все, что могу, но ей ведь нужно играть с другими детьми… — Конечно, нужно, — сказал Джосс. — Все кончилось хорошо, сэр. Не надо лишать ее удовольствия из-за этого происшествия. Вы тут правда ни при чем. — Мать сказала бы иначе, — ответил Лоренц, устало проводя рукой по волосам. Он вздохнул. — И была бы права. Я — носитель рецессивного гена синдрома Кройнац-Виггена. Джосс покачал головой. — К несчастью, я не знаю, что это такое. — Синдром расстройства психики, — сказал Лоренц так, что стало ясно — он уже тысячу раз произносил эти слова. — Ассоциативная сеть в мозгу эмбриона сложилась неправильно, отсюда хронические перебои в химических нейротрансмиттерах. Мозг растет, физически он нормальный, но большая его часть не сообщается с остальной частью. Слава богу, моторная функция обычно не нарушается. Но высшая кора мозга… — Он осекся. — Мне очень жаль, — тихо произнес Джосс. — Да-да, — вздохнул Лоренц и сел в кресло. — Заторможена, но хоть жива. Я очень вам обязан, офицер. Джосса охватил жар. — Сэр, спасибо вам. Хотя я спокойно могу сказать, что для любого сделал бы то же самое. — Я понимаю, — вздохнул Лоренц и потянулся. — Очень печально, — проговорил он, — что это место приходит в упадок. Когда мы сюда приехали, о преступлениях и слуху не было. Или все они совершались на уровне «белых воротничков». А теперь… — Он покачал головой. — Какой-то ужас. Воровство, грабежи, убийства, промышленный шпионаж, и еще бог знает что… — Джосс открыл было рот, но Лоренц не смотрел на него, он смотрел на Беваль, колотившую по ноутбуку Джосса. — Только на прошлой неделе здесь, в «Уиллисе», был уволен глава отдела химической технологии. Как заявили, за промышленный шпионаж. Похоже, его уже дважды увольняли с предыдущих должностей за нечто похожее, но он умудрился подделать запись в регистрации работы по найму. — Лоренц покачал головой и посмотрел на Джосса. — И как только им это удается? Все время говорят, что такого больше не допустят… Джосс покачал головой. — Некоторые преступники весьма изобретательны, — сказал он. — Особенно когда перед ними есть некая цель. — Да, вы правы. Что возвращает меня к тому образцу, который вы принесли. Я провел все анализы, которые только мог. Имеются слабые следы углерода. Пыль, смешанная со следовыми количествами каких-то тяжелых углеводородов, что-то типа бензольных колец… — …то есть следы жидкого топлива, — сказал Джосс, — вроде того, что используются в маневровых двигателях шаттла. — Да-да. Вы ведь сами химик, насколько я понимаю? — Был когда-то. — Джосс немного подумал. — И все равно, боюсь, этих результатов маловато для расследования. — Он поймал себя на слове прежде, чем успел сказать, что наркотик, наверное, запаковывали или обрабатывали неподалеку от места, где держат шаттлы или другие средства передвижения, которые работают на жидком топливе. Он тяжело вздохнул и встал. — Ладно, сэр, благодарю вас за помощь, хотя и не уверен, что из этого мы много сумеем извлечь. — Он повернулся к Беваль. — Мне пора, малышка. — Пока, — сказала Беваль, колотя ноутбуком по столу, — пока, пока, пока… — О господи! — воскликнул Лоренц, но Джосс рассмеялся. — Ничего, гарантия еще не кончилась. Ладно, малышка, давай его сюда. — Он осторожно взял ноутбук у девочки. Беваль продолжала напевать «пока-пока», глядя на него сияющими глазами. — Спасибо за помощь, доктор, — сказал Джосс. — Если мы сумеем придумать для вас задачку посложнее, мы свяжемся с вами. — Всегда рад, — заверил Лоренц, провожая Джосса. — Офицер, я очень вам благодарен. Очень. — Всегда рад помочь, — эхом откликнулся Джосс, снова чувствуя жар во всем теле. Он помахал рукой Беваль и вышел.* * *
Мрачный и встревоженный, Эван ждал его в «Хилтоне». — Все в порядке? — спросил Джосс, когда они пошли к кабинету управляющего. — У тебя малость напряженный вид. Эван тихо рассмеялся. — Интересный денек выдался, — сказал он. — Похоже, некоторые из моих информаторов там, внизу, провалились. — То есть? — Мертвы, — сказал Эван. — Твоя работа? Эван выкатил на него глаза. — Нет. Это кто-то другой. Возможно, не один. В маленькой приемной перед кабинетом управляющего стоял сам управляющий, что-то набирая на клавиатуре ноутбука. Когда они вошли, он поднял голову. Хозяин кабинета принадлежал к разряду людей старой закалки, которые были знакомы Джоссу по старым видеофильмам. Он держался так, словно на нем был смокинг, хотя на самом деле его одежду составляли застегнутый на все пуговицы пиджак и килт. А на лице его было написано, что все проблемы, возникающие в его смену, будут решены как можно деликатнее и тактичнее. А потом все будет рассказано старшему менеджеру или обсуждено за пивом в клубе. — Сэр, — спросил Джосс, — мой техник выходил на связь с вами? — Да. И тот джентльмен, — подчеркнул он еле заметно, явно показывая, что Плясун ему доверия не внушает, но он верит Джоссу на слово, — сидит у меня в кабинете. — У вас в отеле есть комнаты, особенно тщательно охраняемые? — спросил Эван. — Этот молодой человек очень нам нужен… и я не хотел бы его сажать ради его же безопасности в камеру, пока все не утрясется. Мне это кажется в лучшем случае невежливым, если уж не говорить о неудобствах. Управляющий кивнул. — У нас есть малодоступный этаж, — сказал он, — предназначенный для менеджеров и бизнесменов. Я могу предоставить вам номер там. — Большое спасибо. Прошу, запишите это на наш счет. И, пожалуйста, прикажите вашим людям устроить молодого человека со всеми возможными удобствами. Его только что пытались убить. Глаза управляющего расширились. — Конечно, офицер. Он здесь останется надолго? — Не очень, — ответил Эван. — Мы уже подошли к концу расследования. Джосс подумал, что этот слух весьма накалит обстановку для них обоих. Однако неплохо бы сбить с толку тех, кто может их подслушивать. Он постучал в дверь кабинета. Ее открыл изнутри один из охранников отеля. В кабинете, в пухлом кожаном кресле за заваленным бумагами столом сидел Плясун — маленький, перепуганный и выбитый из колеи. — Все в порядке, — сказал Джосс охраннику, который кивнул и быстро вышел, явно радуясь тому, что освободился от общества такого опасного с виду типа. Джосс чуть округлил глаза и сел на краешек стола, а Эван закрыл за собой дверь. — Ты сюда добрался без проблем? — спросил Джосс. — Никто не гнался за тобой? Плясун помотал головой. Он дрожал. — Пошел слух… — пробормотал он. — Вы конченые люди… все, кто говорил с вами, убиты. — Хмм, — задумчиво протянул Эван совершенно спокойным тоном. — Интересно. Наверное, мы кому-то прищемили хвост, Джосс. Джосс кивнул. — Слушай, Плясун, — спросил он, — ты ведь хочешь жить? А? Ну вот, мы тоже. Но если мы не получим никакой действительно важной информации, нас вскоре убьют, так же, как первого полицейского, после чего настанет и твоя очередь. Нам нужна твоя помощь. Сейчас ты пойдешь в свою комнату, я оставлю тебе диктофон, и ты наговоришь все, что ты знаешь о нижних уровнях и той торговле, которая там ведется, кто этим заправляет — все, что ты об этом думаешь, все. Понял? Если что-то понадобится, вызови управляющего ЛИЧНО и спроси его. И тебе принесут все, что нужно. Просто сиди спокойно, наговаривай запись и не паникуй. — Да я уже трясусь, — буркнул Плясун. Эван чуть улыбнулся. — Это ненадолго, — заверил он. — Ладно, — ответил Плясун, хотя и немного скептически. Джосс помахал ему рукой и открыл дверь. Сказал стоявшему снаружи охраннику: — Этот парень пойдет наверх в одну из специальных комнат. Проводите его, пожалуйста, и проследите, чтобы у его дверей постоянно была охрана. Он не под арестом, мы просто хотим, чтобы до него никто не мог добраться. Охранник кивнул, и Джосс с Эваном вышли из кабинета управляющего. — И сколько народу пыталось тебя пристрелить, когда ты бродил внизу? — спросил Джосс. — Четверо. Джосс вздохнул. — Да, мы действительно кому-то здорово прищемили хвост. — Будем надеяться, что нам самим его не прищемят, — ответил Эван. — А как провел день ты? Джосс рассказал. А потом поведал о разговоре с доктором Лоренцем. — Мне вот что интересно, — сказал он. — Он как-то уж чересчур вежлив. Чересчур разговорчив. Словно пытается направить меня куда-то не туда. Ушел от темы, зачем-то говорил мне об управляющем лабораториями «Уиллиса». — Возможно, нам следует разобраться с ним, — сказал Эван. — Пока Лоренцу можно было доверять. Я бы тоже хотел посмотреть, что из этого выйдет. И я еще раз хочу поговорить с Йенсеном о его встрече с Прзно перед тем, как того убили. Джосс вздохнул. — Мы можем разделиться, — сказал он, — но меня не покидает странное ощущение, что, если мы разделимся, нас перестреляют. Что скажешь? — Зануды любят компанию, —ответил Эван. — Кстати, ты так и не надел защиту. — Скоро надену. Давай-ка сходим в административный отдел, пока они не закрылись, и выясним, что они знают о происходящем.* * *
Когда они вышли на административном острове, им пришлось пробиваться через встречную толпу — уже наступил конец рабочего дня. — Черт, — выругался Джосс, — они наверняка закрылись. — Нашу пиарщицу окучивал ты, — сказал Эван. — Придумай же что-нибудь ради бога. Джосс задумчиво кивнул, и они пошли к офисам. Честно говоря, на Деймосе или Плутоне было народу больше, чем здесь сейчас. Все было пусто — пустые терминалы и столы. Усталый охранник сидел за столом в приемной, читая с экрана выпуск «Наблюдателя» и ежесекундно хлопая пузырями из жвачки. Джосс поморщился и спросил: — Доррен Орсьерес на месте? — Нет, — ответил охранник, не поднимая взгляда. — Вообще-то она на месте, — возразил Эван, вглядываясь в стеклянные кубы кабинетов в задней части офиса, где сидели Доррен и худой высокий мужчина лет тридцати с начинающей лысеть макушкой. Они о чем-то оживленно спорили. Доррен стукнула кулаком по спинке кресла и отвернулась от собеседника. — Мы закрыты, — ответил охранник, по-прежнему не отрываясь от экрана. — Сынок, — сказал Эван, — мы из Солнечного патруля. Если хочешь узнать, насколько вы закрыты, продолжай сидеть и не обращать на нас внимания. Мы закроем всю станцию, а потом, когда люди узнают, почему это произошло, единственное место, где ты найдешь работу, будет фабрика удобрений на Тритоне. И тебе там найдется местечко удобрения. — Он ласково улыбнулся. — Знаешь, на молодых людей, напичканных нитритами, там большой спрос. Охранник впервые оторвался от экрана, увидел сьют Эвана, форму Джосса и побледнел. Он встал и побежал сломя голову прямо к стеклянному кабинету. — Где ты такого набрался? — еле слышно спросил Джосс. — Да из твоих видео. С Клинтом Вествудом вроде бы? Тот, с большой пушкой… — Ладно, — ответил Джосс. Охранник распахнул двери, что-то быстро сказал. Доррен выглянула наружу, ее собеседник тоже. Выражение их лиц трудно было разобрать. Раздражение или шок. Доррен посмотрела в сторону и что-то сказала. Джосс вздохнул. По губам он умел читать, но не когда от тебя отворачиваются. Высокий мужчина вышел из кабинета, затем из офиса мимо Джосса и Эвана. Он глянул на них, стараясь не встречаться с ними глазами — Джосс знал такой взгляд по рассказам опытных полицейских и таможенников. Этот взгляд говорит — «я невиновен», хотя на самом деле у человека рыльце в пуху по самые уши. Охранник снова прошел в заднюю часть помещения, и Доррен вышла к ним. — Вы что-то поздно работаете, — сказала она. — В космосе такая вещь, как вечер, отсутствует, — ответил Джосс, вольно перефразируя старую поговорку Солнечного патруля. — Мы хотели бы немного порыться в записях административного отдела. Доррен изящно пожала плечами. — Почти все наши компьютерщики ушли, — сказала она. — Извините. Я не особенно в этом разбираюсь, но даже если бы и понимала что-нибудь, так поздно мне в систему не войти, кодовый ключ у начальника компьютерного отдела. Джосс изогнул бровь. — Мы можем подождать до завтра. Скажите, а Иэн Моган часто приходит к вам в конце рабочего дня поболтать? Доррен была несколько удивлена. — Мы встречаемся время от времени. У него возникли проблемы с бизнесом, но это не значит, что у него нет личной жизни. — Вы друзья? Доррен сердито глянула на него, через секунду успокоившись. — Разве это касается вас? — спросила она. — Да, когда-то были. Здесь нет никакого секрета. — Она вздохнула. — Но все к лучшему. К сожалению, наше общее дело временами сводит нас вместе. — После работы? — спросил Эван. — Офицер, — холодно ответила Доррен, — некоторые контакты, скажем так, лучше осуществлять не во время рабочего дня. Наверняка вы понимаете, о чем я. — Она вздохнула и добавила: — У нас с Иэном ребенок. Мы больше не встречаемся, разве что здесь, при подобных обстоятельствах. — А уладить это дело между собой вы не пробовали? — спросил Джосс. — Терпеть не могу встречаться с этим человеком в неофициальной обстановке, — ответила Доррен. — Господа, а вам необходимо все это посмотреть прямо сейчас? Мне вызвать всех служащих и заплатить им за переработку или подождете до утра? — Времени ждать у нас нет, — сказал Эван. — Вполне хватит и одного человека, который может войти в систему. Так что мы вас не задерживаем. Доррен в замешательстве посмотрела на Эвана. Он не подал виду, даже если и заметил ее взгляд, а доспехи прекрасно защищали его от всяких эмоций, так же, как от дождя или космических лучей. — Ладно, — сказала она. — Сейчас я вызову специалистку. — Доррен отвернулась и некоторое время тихо разговаривала через голосовой терминал. Выпрямилась. — Сейчас она кормит грудью ребенка, но будет минут через пятнадцать. А я пошла ужинать. Джосс… — Она кивнула ему и вышла. — Нахалка, — сделал вывод Эван, искоса глянув на Джосса. — Так в чем тут дело? — В Иэне Могане, — ответил Джосс. — Это тот самый парень, о котором я тебе рассказывал. Управляющий лабораториями «Уиллиса». Я совсем недавно видел его снимок. Эван тихонько присвистнул. — Этакая случайная встреча, — сказал он. — Мне это кажется довольно важным, — заявил Джосс. — А насколько — увидим, когда получим информацию. Они сели и стали ждать. Через некоторое время из недр офиса вышел охранник и снова занял свое место, время от времени злобно зыркая на Эвана, когда тот не видел. А Джосса он прямо-таки жег взглядом, невзирая на то, смотрит он или нет. Джосс усмехнулся самому себе и сел, скрестив руки на груди, отвечая взглядом на взгляд и чувствуя себя втянутым в драку. Минут через пятнадцать в дверь быстро вошла молодая блондинка с переноской через плечо, в которой лежал ребенок. Ребенок тоже был белокуреньким и с восхищением смотрел на Эвана серыми глазенками. — Добрый вечер, — сказала она. На ней было платье с рюшечками — первое, которое он увидел здесь. Мягкое струящееся платье с цветочным узором, из-за чего она казалась очаровательно старомодной. — Я Кэролайн Смит. Это вам нужен доступ в систему административного отдела? — Да, мэм, — сказал Джосс, поднимаясь ей навстречу. — Будьте так добры. Она улыбнулась. Хотя в ее взгляде и была досада, но не слишком сильная. — Хорошо. Что именно вам нужно? — Послужной список и биография Иэна Могана. Кэролайн опустилась в кресло перед одним из терминалов и движением, похожим на то, которым обычно гладят кошку, коснулась клавиш. — По буквам, пожалуйста. Джосс назвал имя. Кэролайн снова нажала несколько клавиш, и экран ожил. На нем появились две-три строки. — Извините, — сказала она, — эти данные засекречены. — Что? — Посмотрите сами, — сказала она, указывая на экран. «ДОСТУП ТОЛЬКО ДЛЯ АДМИНИСТРАТИВНОГО ПЕРСОНАЛА ВЫШЕ 8 РАНГА И ГЛАВ ДЕПАРТАМЕНТОВ. Д. ОРСЬЕРЕС» — Ввирион ан дав! — тихо ругнулся Эван. Джосс поднял брови. — Вы ничего не можете с этим сделать, Кэролайн? — Извините, — сказала она, снова коснувшись клавиш. Экран потемнел. — Это все? Джейсону скоро спать… иначе он выбьется из режима. — Она улыбнулась Эвану. — Мне было бы неприятно вызывать вас на кормление в два часа ночи. Хотя, — добавила она, — соседи были бы в восторге. Эван рассмеялся. — Спасибо, мадам, но я откажусь. Благодарю вас за то, что вы пришли. — Это все, чем я могла помочь, — сказала она. — В любом случае рабочий день окончен. Доброй ночи, господа. Она встала и снова выпорхнула в дверь. Малыш Джейсон все не сводил глаз с Эвана. Когда дверь закрылась, Джосс сказал: — Экая подлянка со стороны Доррен! Эван коротко рассмеялся. — Если хочешь, я могу ее привести. — Нет, я сам. — Ах да, — сказал Эван. — Мы же играем в доброго полицейского — злого полицейского. Ты у нас добрый. Ладно, я буду злой. Думаю, я смогу ее найти. Джосс потянулся и вздохнул. — Ладно. Но что ты будешь с ней делать, когда поймаешь? Эван недобро усмехнулся. — Просто приведу ее сюда. И нашу подружку Кэролайн тоже. Тут что-то затевается. — Ладно, называй это как хочешь, — сказал Джосс. — Я возвращаюсь в отель. Понадоблюсь — вызывай. — Иди и больше не греши, — напутствовал его Эван. — Да как я могу не грешить больше, если я вообще еще ни разу не согрешил? Эван хитро посмотрел на него. Джосс расхохотался. — Иду, — сказал он.* * *
Джосс вышел из здания администрации и, совершенно несчастный, встал на тротуар. «Что-то грядет, — думал он. — Эван прав, что-то того и гляди стрясется. Надеюсь, мы оба останемся целы». Тротуары были куда более пустыми, чем в те времена, когда он тут учился. «Или просто у нас было другое расписание и я не замечал, как все это меняется в течение рабочего дня?» Почти не задумываясь, он добрался до Четырех Перекрестков, большой многоуровневой развязки, и спустился на семь уровней вниз, на институтский остров. Колледжи Фридома не представляли собой ничего особенного — обычное техническое ответвление системы Кембридж/Колумбийский Университет. Отсюда выходили техники, пилоты, инженеры и химики чуть выше среднего уровня. Остров был очень маленьким. На нем располагались четыре высоких уродливых здания, построенных неким неизвестным учеником Миеса ван дер Роха. Перед одним из них, а именно общежитием, возвышалось стальное Древо Жизни. Среди здешних студентов ходила легенда, что в весенние ночи вокруг него пляшут студентки, срывая с себя бальные платья. Джосс усмехнулся, проезжая мимо железобетонных конструкций с узкими оконцами. Где-то сейчас все его однокашники? Он с трудом вспоминал их имена, хотя лица сразу же вставали в памяти. Все это было так давно… Но для него все ушло в прошлое после выпуска. Джосс оглядывался вокруг, когда тротуар нес его мимо колледжа. Это место всегда выглядело довольно убого. Островов становилось все меньше по мере приближения к концу этого отсека вдоль магистрали давления. Следующий отсек занимали сельскохозяйственные уровни, как он уже показывал Эвану. В центре отсека, над фермами, располагался цилиндр складов. Здесь не было тротуаров, но по обеим сторонам и в центре тянулась канатная дорога. Цепляешься за нейлоновый кабель и на руках подтягиваешься туда, куда нужно. Сила тяжести здесь была близка к нулю. Во времена юности Джосса они тут устраивали оргии. Склады никогда не запирались, разве что когда в них что-то хранилось. Это все равно не имело смысла, поскольку груз обычно находился в контейнерах с кодовым замком. Внезапно при виде этих складов Джосса охватило чувство ностальгии. «Почему бы и нет? Просто посмотрю, а потом пойду домой». В конце второго отсека магистрали давления он перешел на другой тротуар и увидел маленький канатный вагончик, похожий на капсулу витамина, закрепленную на двух петлях. Она шла вверх. Это был вагончик для перевозки грузов на тротуар и остров. Он сел в вагончик и нажал рычаг. Дверца вагончика затворилась. Он вцепился в поручни. Уши заложило от потери веса, желудок свело. Когда капсула остановилась, он выбрался наружу, схватился за ближайший канат, что тянулся к центральному канату в центре цилиндра складов. Наверху было тихо. Удивительно тихо, если учесть, что там, внизу, живет четверть миллиона людей. Звук словно бы не долетал сюда так, как это было бы на Земле. Слабый искусственный ветерок поднимался с ферм. Казалось, что тут, в центре, все само по себе затихает. Джосс добрался до центральной канатной розетки и отпустил канат, который тянул его наверх, взявшись за тот, что шел вдоль внутренней поверхности пустого цилиндра. Он поплыл мимо огромных пустых грузовых складов — больших, похожих на амбары сегментов цилиндра с запечатанными контейнерами, державшимися на магнитах или закрепленных скобами на белых стальных стенах. «Вот здесь, — подумал он, — здесь была у нас прощальная вечеринка перед моим отъездом. Целая куча выпускников…» Сверху послышался какой-то шорох. Джосс позволил канату еще немного протащить его, но начал перебирать руками в обратную сторону, чтобы оставаться на месте, пока не погасил влекущего его вперед ускорения. Через несколько секунд он вообще бросил канат, лишь чуть-чуть продвигаясь вперед. Он умел вести себя при нулевой силе тяжести, но даже в дни своей юности он не мог при таком маневре оставаться совершенно неподвижным. Всегда оставалась некоторая инерция. Он дрейфовал вперед, немного отталкиваясь, чтобы свести движение до минимума. «Откуда этот звук»? Снова. «Через секцию», — подумал он и взвесил шансы. Взяться опять за канат? Или остановиться здесь и ждать? Снова шорох, на сей раз чуть по-другому. Шевелится первый, или тут есть еще один. В этом случае ждать бессмысленно, а идти назад — безумно. «Да пошли вы к черту», — подумал Джосс, схватился за канат и стал как можно быстрее перебирать руками. «Ремингтон» был под рукой — он проверил. Добравшись до интересовавшего его уровня складов, он бросил канат и описал тщательно выверенную кривую, сжавшись в комок, чтобы погасить инерцию. В открытый склад он влетел, как пушечное ядро. Вход был метров пятнадцать на пятнадцать, не меньше, так что опасность врезаться в стенку ему не грозила. Тут было полно грузовых контейнеров, нагроможденных друг на друга словно грязно-белые или серые обувные коробки. Джосс раскинул руки и ноги, чтобы замедлиться, ухватился за один из контейнеров и вцепился в скобу. Затаился, сдерживая дыхание. Шорох. Опять шорох. Глухой стук. Трудно было понять, откуда именно идет звук. Джосс пошел по слуху. Засек, откуда слышится шорох — от третьего контейнера позади него, из промежутка между ним и следующим. Там был небольшой зазор. «Ладно», — подумал он и тихо, как мог, стал подбираться туда, держась за скобы контейнеров. У дальнего угла третьего контейнера он замер и осторожно заглянул за угол. Никого — только еле уловимая вонь давно не мытого тела. «За ним, — подумал он. — На их месте я попытался бы загнать меня между этими двумя контейнерами, а потом подтолкнул бы верхний». Откуда-то слева из-за двух контейнеров метрах в десяти от него послышался шорох. «Ага», — подумал Джосс. Он поднялся по «передней» стороне левого контейнера, забрался на него сверху и медленно, бесшумно стал по нему передвигаться. Когда он был где-то на полпути, контейнер стал двигаться вертикально. Кто-то толкал его снизу, все сильнее и сильнее, к потолку склада. Джосс поднял взгляд и с ужасом увидел потолок в двух метрах над ним, в метре… Он скатился с контейнера, с его левой стороны и свалился прямо на двух человек, толкавших контейнер вверх. Они попытались схватить его. В первое мгновение Джосс увидел лишь темные силуэты в черных и камуфляжных тряпках, ощутил вонь. Он оттолкнулся, его привычка к нулевому тяготению снова себя оправдала. Послышался треск, и его ладонь стала мокрой и красной. Ему потребовалось не более секунды, чтобы прийти в себя. Итак, их трое. Сопляки. У одного нож, у второго обрезок трубы, но огнестрельного оружия он ни у кого не заметил. «Отлично», — подумал он, доставая «ремингтон». Первому, с трубой, он прострелил колено. Хлопок, облачко дыма, выплеск жидкости из суставной сумки, затем кровь. Немного. Труба отлетела, вращаясь, звякнула о другой контейнер, а низовик, схватившись за размозженное колено, свернулся клубком, и его отнесло в сторону. Джосс обернулся, оттолкнулся от соседнего контейнера, чтобы выйти на одну линию с другим убийцей в грязных серых лохмотьях и с ножом в руке. «Хорошо», — подумал он и выстрелом выжег нож из руки девушки. Смрад горящего мяса в воздухе усилился. Девушка тут же упала в обморок — неудивительно, если учесть, как болезненны такие ожоговые ранения в руку. Он схватился за скобу одного из неподвижных контейнеров и притаился. Шорох. «Не сейчас». — Он и остался на месте. Контейнер, за который Джосс держался, был прикреплен к полу склада. Следующий можно было сдвинуть с места, но не этот. Он сидел неподвижно, сдерживая дыхание. Ждать. Ждать. С дальнего конца его контейнера послышался шорох. За угол его схватилась чья-то рука, и кто-то начал огибать контейнер. Джосс прицелился туда, где, как он предполагал, должен появиться глаз. Показалась голова. Другая рука — грязная ладонь, в которой был зажат приклад. Потом появился и сам здоровенный омерзительный бластер. «Сейчас», — понял Джосс и нацелил на бластер свой «ремингтон». Бластер взорвался в руке у хозяина. Вопли. Джосс по-прежнему сидел неподвижно, прислушиваясь. Шорохи прекратились. Он подождал еще немного. Тишина. Джосс выскользнул из-за контейнера и огляделся. Двое, которых он подстрелил раньше, по-прежнему были вне игры. Оба корчились от боли. У третьего из обрубка руки обильно била кровь, рассеиваясь в невесомости шариками и растекаясь пятнами по всему, с чем шарики соприкасались. Джосс подобрался к этому низовику — молодому человеку с льняными волосами, в серо-зеленом камуфляже. Он извивался от боли, вцепившись в обрубок руки. — Эй, ты, — сказал Джосс. — Давай сюда. На юноше был пояс из грубой холстины. Джосс сорвал с него пояс и замотал вокруг руки, чтобы остановить обильное кровотечение. — Итак, — спросил Джосс, — чья это была идея? — Отвянь, легаш, — еле слышно простонал юноша, безуспешно отталкиваясь от Джосса. — Тебе конец! — Ну, раньше-то тебе, — ласково проговорил Джосс. — Кто тебе заплатил? — Он поднял «ремингтон». — От… — Слишком кровоточит, — задумчиво произнес Джосс. — Надо прижечь. — Нет! — Кто тебе заплатил? — Нет… — Да, действительно сильно кровоточит. — Джосс аккуратно наставил «ремингтон» на рану. — Женщина! Женщина! — заорал юноша. Джосс вопросительно посмотрел на него. — А именно? — Со станции! Сказала, иди за ним и убей. Чтобы выглядело как несчастный случай. Мы поднялись с другой стороны… — Имя, сынок, — поторопил он, снова поднимая «ремингтон». — Орсирс, вроде… Дорн… — Спасибо, — сказал Джосс, отшвыривая низовика. Активировал имплант. — Ти? — Тебя где носило, парень? — Был занят. Вызови станционную медслужбу. Ранения. Третий центральный внутренний склад, номер… — он прищурился, чтобы разглядеть номер склада, — шестнадцать. Ранения третьей степени. Вызови еще и полицию. Массовый арест, вооруженное нападение и так далее. Показания дам потом. Сейчас у меня другие дела. — Прежде, чем ты ими займешься, — сказала Ти, — может, выслушаешь результаты работы аналитического отдела? Аналитик сидит тут уже несколько часов. — Давай, только коротко. — Это касается той флэш-карты, что ты прислал. Судя по остаткам информации, которые удалось восстановить, там была схема. — Господи, — проронил Джосс. — Насчет того листочка бумаги. Кто-то написал на листке, который лежал на нем, слово «четырнадцатый». Джосс кивнул. — Ладно. Скачай побыстрее карту в мой ноутбук. Скажи Эвану, что я возвращаюсь со складов… и что у меня для него небольшой сюрприз. — Хорошо. Кстати, у меня для тебя послание от него. Он просит тебя встретиться с ним в «БурДжоне». Он сейчас разговаривает с твоим приятелем Тревором. — Уже иду. Джосс оттолкнулся от контейнера и поплыл в коридор, прочь от стонов извивающихся от боли низовиков. «Четырнадцать!» — думал он, схватившись за канат и спускаясь на уровень острова.* * *
Офис Тревора был почти пуст. Все нормальные люди, работавшие по графику, давно разошлись по домам. Один Тревор сидел и что-то выстукивал на клавиатуре, а за его спиной, склонившись в восхищении к экрану, стоял Эван. — Ага, — буркнул Эван при виде входящего Джосса. — Вижу, ты опять вляпался. — Прямо никуда нельзя меня отпустить одного, — ответил Джосс. — Ужас какой-то. Что случилось здесь? — Я поймал местное начальство на попытке умышленного обмана следствия и препятствовании ему, — официальным тоном произнес Эван. — Вследствие этого я принял меры для ведения расследования должным образом. — Короче, ты решил влезть в систему, — с удовольствием откликнулся Джосс. — Мне это нравится. Привет, Тревор! Юноша ухмыльнулся в ответ. — Мне всегда хотелось проделать безнаказанно что-нибудь подобное, — заявил он. — Просто праздник какой-то! — Стало быть, ты залез в компьютер административного отдела? — Джосс пододвинул себе стул. — Ага, — ответил Тревор. — Как нечего делать! — Он хихикнул. — Я же сам разрабатывал систему безопасности! — Итак, что тут у нас? — Ну, — торжественно проговорил Эван, скрестив руки на груди и прислонившись к ближайшей перегородке, — сначала я посмотрел на личное дело нашего друга Иэна Могана. И он оказался очень нехорошим парнем. — Эван покачал головой, цокнув языком. — На его счету около восьми случаев промышленного шпионажа. В компьютере находятся две версии его личного дела — одна в открытом доступе, а другая — настоящая — в закрытом. — Эван улыбнулся Тревору. — Была в закрытом. Джосс подпер щеку рукой. — Как я понимаю, вторая использовалась в целях шантажа. — Похоже. А если учесть наши предположения насчет складских отсеков на нижних уровнях… — Не забывай о центральных. — Верно. Тревор, будь хорошим мальчиком и проверь центральные осевые склады. Джосс, надо же, какой сюрприз! Мы обнаружили, что склады на нижних уровнях имеют своих арендаторов. Конечно, имена невозможно связать ни с одним корпоративным владельцем. Или постоянным владельцем. Но догадайся, кто платит ренту? — Просвети меня, — ответил Джосс. — Управление станции. И знаешь, кто подписывает счета? — Доррен Орсьерес? — улыбнулся Джосс. — Ну и проницателен же ты, — восхитился Эван. — Не ругайся. Эван рассмеялся. — Думаю, мы сходим навестить эту даму. Причем не в частном порядке. — После этого, — сказал Джосс, — мне как-то не хочется встречаться с ней в неофициальной обстановке. — Ты прав, — сказал Эван. Он посмотрел на Тревора. — Ну, как у нас дела? — Я зашел, — сообщил Тревор. — Куда? — спросил Джосс. — В станционный компьютер. Нашел лазейку, — с хитрым видом ответил Тревор. — Ее оставил ваш приятель Прзно. Эван дал мне разрешение пошуровать в его ящике. А там как раз и лежали все коды. Тревор оторвался от клавиатуры ровно настолько, чтобы радостно потереть руки. — Что теперь? Эван задумчиво прикрыл глаза. — Уничтожь схему связи Доррен Орсьерес. — Запросто, — ответил Тревор. Он стал выводить на экран данные — страницу за страницей, несколько минут впечатывал что-то в одну из них, затем ударил по последней клавише и удовлетворенно сказал: — Готово. — Отлично, — похвалил его Эван. — А как насчет центрального уровня? — Думаю, машина уже закончила поиск. — Тревор нажал другую клавишу. Джосс наклонился к экрану, чтобы прочесть то, что на нем появлялось. Эван тоже посмотрел на экран и довольно улыбнулся. — Да, — сказал он. — Те же липовые имена. Ситуация такова, Джосс. Наркотик производится в условиях невесомости, его перевозят вниз и хранят на нижних уровнях, потом наркотик доставляют на шаттлы. — Все, что нам сейчас надо знать, — сказал Джосс, — так это как… Эван улыбнулся, набрал код связи. — Да? — ответил женский голос. — Доктор Орловски, — сказал Эван, — это офицер Глиндауэр. Мы можем позаимствовать у вас шприц? — Конечно. Спускайтесь и берите. — Нам нужен большой, — добавил Эван. — Дам лошадиный. — Отлично. Мы скоро будем.* * *
Они подъехали к Орловски и забрали шприц. Он действительно был огромным, и она с подозрением посмотрела на них, когда увидела, с каким удовольствием полицейские его разглядывают. — Вам туда ничего не набрать? — Обычный раствор поваренной соли. Орловски с недоумением встретила эту просьбу, однако пожала плечами и наполнила шприц. — Надеюсь, он послужит доброму делу? — Несомненно, — заверил ее Эван.* * *
Квартира Доррен Орсьерес находилась в одном из домов, построенных компанией. Располагалась она неподалеку от административного острова. Красивые дома на собственном острове с окружавшим их собственным парком. Охранница у начала подъемного моста без вопросов впустила их, дружески кивнув Джоссу. Эван искоса глянул на эту сцену, но Джосс рассмеялся в ответ. — Подозрительный ты тип! — Потому еще и жив, — ответил Эван. Они вошли в дом, поздоровались с охранником и вызвали Доррен по переговорнику. Тот молчал. — Похоже, вышла, — с невинным видом сказал Эван охраннику. Тот пожал плечами. — Проходите, ребята, я вас знаю. — Спасибо, — ответил Эван. Они поднялись на шестой этаж и нашли скромную серебристую дверь квартиры Доррен. Джосс постучал. Дверь отъехала в сторону. Доррен смотрела на них досадливо-потрясенно. — О нет… — Да, — ответил Эван и схватил ее за руку своей лапищей, затянутой в перчатку. Такой хватки не выдержала бы и сталь, а уж человеческая плоть противостоять никак не могла. Он оттеснил ее в гостиную и насильно усадил на один из диванчиков, обтянутых натуральной замшей. Он держал ее сзади, пока Джосс не сел перед ней. — Так, значит, это вы вывели из строя мою связь! — сказала она. Она была потрясена, но теперь в ней начал закипать гнев. — Это нарушение моих гражданских прав, я… Она осеклась, кровь внезапно отхлынула от ее лица, когда она увидела в руке Джосса шприц, его размеры и ампулу, полную чего-то прозрачного. — Да, — сказал Джосс. — Мы нашли довольно много наркотика у бедняги Йенсена. Он проделывал и другие вещи, с которыми мы разберемся отдельно, — Джосс сделал непроницаемое лицо, чтобы она не могла ни о чем догадаться, — но в этом он не виноват. — Джосс посмотрел Доррен в глаза. — Проблема в том, — тихо сказал Эван, — что наркотик может сделать вас на краткое время умной, очень умной… но это не поможет вам стать внимательной. Всегда бывают проколы. Как, например, в квартире Лона Салоникиса. Там все перевернули вверх дном, чтобы с первого взгляда могло показаться, будто бы там уже нечего искать. И правда, после того, как вы и ваши прикормленные низовики все там разнесли, ваша нищая полиция не смогла найти ничего, что могло бы ей помочь в расследовании. Если бы им платили лучше, — сказал Эван, — им бы не пришлось брать взятки, так вы сказали? Они не были бы такими жалкими, загнанными людьми, которым нет дела ни до чего, кроме зарплаты. — Однако это, несомненно, сослужило вам хорошую службу, — подхватил Джосс, философски глядя на шприц. — Ладно. Мы вершим правосудие. Это наша работа, в конце концов. Мы узнаем то, что нам нужно, иначе вы умрете, как умерла несчастная Джоанна Мэлори и многие другие. И никто не станет задавать ненужные вопросы о вашей смерти, если мы поклянемся, что другого выхода не было. Маска бесстрастности на ее лице дрогнула, но в глазах мелькнуло коварство. — Я доверяла тебе, — начала было она. — Если бы вы сами стоили доверия, — ответил он, — то такого не случилось бы. — Мы хотим знать, — сказал Эван, — местоположение фабрики по производству наркотика и расположение его складов на нижних уровнях. Мы хотим знать, каким путем он покидает станцию в таких больших количествах прямо под носом у таможни. И узнать это мы хотим прямо сейчас. — Я ничего не скажу! — крикнула Доррен, безуспешно пытаясь вырваться из хватки Эвана. — Это ваше дело, — сказал Джосс, взяв шприц. Она попыталась увернуться, но Джосс прижал шприц к ее руке и нажал кнопку. Послышалось еле слышное шипение одновременно с перепуганным воплем Доррен. Джосс посмотрел на шприц — он опустел почти наполовину. — Зная вашу службу безопасности, — сказал он, — я думаю, что у нас осталось очень мало времени на обсуждение. Если они минут через десять возьмут вас под кайфом… — Это не я! — быстро заговорила она. — Меня заставили. Это было легко. Я не… — Где расположен склад? — спросил Джосс, думая о карте Лона, и добавил: — Советую вам как можно скорее ответить, прежде чем мы передумаем. По милости ваших карманных бандитов этот человек потерял друга. Сейчас он уступчив, но я сомневаюсь, что он будет против того, чтобы посмотреть, как вы умрете от передозировки, если станете упираться. Она задрожала и покраснела. Это было случайностью. Джосс знал, что это всего лишь результат введения большого количества соли, но его легко было принять за первое проявление действия наркотика, особенно тому, кто никогда прежде не кололся или кололся редко. — Четырнадцатый уровень, шестой сектор, — задыхаясь, проговорила она. — Там склад. «Четырнадцатый», — подумал Джосс и вспомнил скомканный листок желтой бумаги. — А центральный склад? — Третий сектор на стороне порта. — Доррен сглотнула. Джосс посмотрел на Эвана и кивнул. Не так далеко от «Уиллиса». Похоже, некоторые химики этой компании были не прочь подзаработать, когда подворачивался случай. Доррен дышала, как рыба. Внезапно она начала успокаиваться. Она посмотрела на Джосса со все возрастающей радостью. — Это не наркотик! «Охо-хо, — подумал Джосс. — Долго же до тебя доходило». — Я больше ничего не скажу, — отрезала она. Гневно глянула на Эвана. — Либо арестуйте меня, либо отпускайте. — Ах да, — сказал Эван, — вы арестованы. Властью, данной мне Солнечным патрулем, я объявляю вас подозреваемой, беру вас под арест, запрещаю вам всякую связь с внешним миром до изменения вашего статуса. — Он поднял ее как куклу, сунул под мышку и посмотрел на Джосса. — Куда ее денем? — Да в полицейский участок, — сказал Джосс. — Они не станут помогать ей в побеге… при такой-то зарплате.* * *
Поначалу народ в участке просто остолбенел, когда Эван с Джоссом привели Доррен, но потом почти на всех лицах появилось спокойствие, под которым тщательно пряталось злорадство. Эван с Джоссом подписали приказ о содержании Доррен без всякой внешней связи до окончания расследования и вернулись в «Хилтон» для последней консультации перед уходом. — Ти? — спросил Джосс. — Я уже подумала, что обо мне совсем забыли, — последовал ответ. — Скажи Лукреции, что мы произвели первый арест. Дело сдвинулось с мертвой точки. Послышался приглушенный звук аплодисментов — где-то в сотне тысяч километров, у пульта Телии. — Долгонько же вы, — сказала она. — Дело еще не закончено. И последний этап — самый сложный. — Ладно, если что — зови на помощь. Остальная информация с модуля Лона уже в памяти твоего ноутбука. Вернешься — увидишь. — Спасибо. Они вернулись к себе, и Джосс сразу бросился к ноутбуку. Включив его, он увидел, что Эван уже стоит над своим и медленно кивает. — Четырнадцатый, — проговорил он. Джосс вызвал карту станции, зажег точку, которую указала Доррен, и отметил место, где убили Лона. Эти два пункта были совсем рядом, в нескольких сотнях ярдов друг от друга. — Да, — сказал Эван, — весело будет туда вломиться. Наверняка оба склада хорошо охраняются. — Думаю, не слишком, — возразил Джосс, глядя на сьют Эвана. Тот тихо рассмеялся и вернулся к экрану. — Мы будем посмотреть, — усмехнулся он. — Недурно было бы пригласить на это дело полицию. Видит бог, им не помешает немного поразмяться — те, кто НЕ берет взяток, некоторое время разыскивали эту фабрику. Да и лишние карабины нам не повредят. Джосс кивнул и стал просматривать остальные данные с дискеты Лона. Это были уже не графические материалы. Обрывки текста со множеством пробелов, однако понять смысл можно было. Заметки Лона пестрели упоминаниями о Прзно. Он был уверен, что этот человек каким-то образом связан с перехватом его сообщений в Космическую полицию. Джосс не знал, что с этим делать — если у Лона и были прямые доказательства, в записях об этом ничего не говорилось, а Прзно допросить, к сожалению, было уже невозможно. — Если Прзно сидел на игле, — сказал Джосс Эвану, — то, полагаю, он действительно мог найти способ засекать частоты Лона, когда находился в состоянии гиперактивности. — Может быть, — согласился Эван, нахмурившись. — Хорошо, что это знание он унес с собой в могилу. — Надеюсь. Джосс просмотрел еще пару страниц. Лон тщательно расследовал деятельность всех химиков на станции. Наверное, эта работа отняла у него несколько месяцев… но когда он дошел до Лоренца, то вдруг резко остановился. Его записи о Лоренце были куда более подробными, чем в случае прочих. «ЛОРЕНЦ РАБОТАЛ НАД КОРПУС-КАЛЛОЗУМ В ТЕЧЕНИЕ ШЕСТИ ЛЕТ, — говорилось в отчете. — СЕЙЧАС ТАКИЕ ИССЛЕДОВАНИЯ НА ЗЕМЛЕ ПО БОЛЬШЕЙ ЧАСТИ ЗАПРЕЩЕНЫ, ВОЗМОЖНО, ЭТО ПОСЛУЖИЛО ПРИЧИНОЙ ПЕРЕЕЗДА ЛОРЕНЦА СЮДА. — Здесь был разрыв. — …СВОБОДНОМУ НАЙМУ, ЧТОБЫ ЗАРАБОТАТЬ НА ЖИЗНЬ, ИСПОЛЬЗУЯ ГРАНТ НА ЧАСТНЫЕ ИССЛЕДОВАНИЯ В ОБЛАСТИ КК-ТЕРАПИИ». Несколько мгновений Джосс сидел неподвижно, затем тяжело вздохнул. Посмотрел на Эвана. Тот тоже читал. Он поднял взгляд на Джосса и, нахмурившись, отодвинул в сторону ноутбук. — Каким же дураком я себя чувствую, — сказал он. — Я-то считал, что за всем этим стоит какой-нибудь грязный наркобарон… — А вместо этого, — продолжил Джосс, — мы находим человека, который ищет средство для того, чтобы хоть как-то излечить ассоциативное расстройство у своей дочери. Он срывается с места, покидает Землю, переезжает сюда, находит работу… — И поскольку исследования, которые интересуют его НА САМОМ ДЕЛЕ, отчасти нелегальны и кое-что крупные фармацевтические компании финансировать не стали, он начал пробовать свои средства на себе. — И изобрел «убийцу мозга», — сказал Джосс. — Вероятно, в ходе поиска чего-то другого. Все, что могло помочь его дочери, должно искусственным образом усиливать связь между различными частями ассоциативной сети мозга. Лоренц нашел такое средство — и обнаружил, что оно в конце концов разрушает мозг. Оно не могло ей помочь. — Но оно могло пригодиться, — тихо проговорил Эван, — другим. Они стали ему за это платить. А побочный эффект — их личное дело. — И это, в конце концов, могло принести ему деньги для продолжения исследований… Джосс отодвинул ноутбук. — Готов поспорить, — сказал он, — что его банковский счет подтвердит нашу догадку. Он должен получать и некий процент с продаж, и солидный гонорар за поставку. Проверим потом, после ареста. Но, Эван… мы так и не знаем, каким образом наркотик отсюда уходит. Если он не скажет, мы ничего не узнаем. Товар явно спрятан так хорошо, чтобы никакой профессионал не смог его обнаружить. Эван кивнул. — Если все обстоит именно так, — сказал он, — то этот человек куда более опасен, поскольку он загнан в угол и чувствует за собой вину. Он дал нам ключ к разгадке. Помнишь? Его жена сказала ему — это твоя вина. Потому она и ушла от него. Возможно, это действительно его вина, но он любит своего ребенка и готов на все, чтобы вылечить ее. — Готов даже убивать других детей, — подхватил Джосс, — столько, сколько нужно для продолжения его исследований, которые помогут ей… Эван встал. — Идем и выясним, так ли это. — А если так? Что будет с его дочерью? Эван не ответил.* * *
В деревьях вокруг коттеджей пели птицы. На центральной лужайке играли детишки, среди них была и Беваль, которая с энтузиазмом помогала другому ребенку заколачивать камень в дерн другим камнем. — Копы! — радостно завопила она, как только их увидела, вскочила и бросилась к ним. — Привет, Беваль, — сказал Джосс. — Где твой папа? Она показала на дом, затем посмотрела на Эвана и радостно воскликнула: — Красить! — Ой нет, — проронил он, погладив ее по голове. — Не сегодня. Джосс выдавил улыбку. — Мы скоро вернемся, малышка, — пообещал он, и напарники направились к дому. Джосс постучал. Через несколько минут Лоренц отворил дверь и с удивлением посмотрел на них. — Входите, господа. Они вошли, Лоренц усадил их в гостиной. — Я надеялся, что вы придете, — сказал он. — Я провел еще несколько анализов образцов, которые вы принесли. В них обнаружилось следовое количество весьма специфического компонента, соединения иридия, которое я в последний раз не заметил из-за пыли. Думаю, я знаю расположение… — Радиус три, на стороне порта? — спокойно продолжил Эван. Воцарилось долгое молчание. Лоренц переводил взгляд с одного на другого. — Извините? — Доктор, мы знаем, где находится фабрика, — сказал Джосс. — Мы знаем, что вы помогали в производстве «убийцы мозга», получая крупные суммы наличными от оптовиков, которые закупали наркотик у вас и перепродавали другим людям, здесь и на Земле. Мы собираемся арестовать вас. Но сейчас мы хотели бы поговорить с вами о способе доставки наркотика с Фридома на Землю. И от степени вашего добровольного сотрудничества с нами будет зависеть мера наказания, которая будет к вам применена. Лоренц сел. Он просто оцепенел от ужаса, лицо его стало почти белым. — То есть… — Сэр, будет лучше, если вы расскажете нам все, о чем мы вас спросим, — вклинился в разговор Эван. Лоренц потер лицо. — А кто расскажет мне о том, что хочу знать я? — произнес он в пространство. — Что будет с моим ребенком? Джосс с Эваном переглянулись. — Дело только в ней, — тихо продолжал Лоренц. — Разве непонятно? Когда она родилась неполноценной, я не мог просто так сидеть и смотреть. Я должен был что-то сделать. Я должен был сделать все возможное, во что бы то ни стало. Это я виноват в том, что она родилась такой… — Сэр, — сказал Джосс, — я вынужден возразить вам. Ген, носителем которого вы являетесь, передается в одном случае из шестисот… если у матери имеется необходимый усиливающий рецессивный ген. Так что виноваты не вы один, если это вообще можно считать виной. — А разве это не ваша работа? — спросил Лоренц с горькой насмешкой. — Разве не ваше дело — выносить обвинение? И вы наверняка понимаете, каково это — выносить приговор самому себе. Мой приговор подтвердился. И нет смысла всю жизнь терзаться. Лучше сделать хоть что-нибудь, попытаться исправить положение. — Лоренц усмехнулся. — У меня хорошо получилось с местами рецепторов, должен признаться. Однако недостаточно… или не совсем удачно. Но скоро я сделаю то, к чему стремился. Он начал оживать. — Я подошел очень близко, — проговорил он почти умоляюще. — Я нашел, как замещать места нейротрансмиттеров без разрушающего эффекта, без истощения и уничтожения их положений! Мне осталось лишь сделать соединение стабильным… — Доктор, — сказал Эван, — если вы не хотите усугубить ваше положение, вы должны говорить с нами по делу. Прошу вас, расскажите о том, как наркотик вывозят со станции. Он уходит явно не в готовой для употребления форме, мы это знаем — иначе детекторы таможни зафиксировали бы его… — Вы не понимаете, — упрямо заявил Лоренц. — У меня нет времени. Я почти решил проблему, над которой работал шесть лет… Эван встал. Джосс тоже, но (подумал он) вид его был не столь внушителен, как у Эвана. Удивительно, как этот человек умеет подавлять своим видом, если захочет. — Доктор, — прервал Лоренца Эван, — боюсь, мы должны вас арестовать. Есть ли у вас на станции родственник или друг, которому вы могли бы доверить заботу о вашей дочери, пока ей не назначат опекуна? Лоренц побледнел как смерть. — Нет, ей нельзя, я же говорил вам! У Джосса сердце сжалось от жалости. Становилось все очевиднее, что этот человек работает на износ. Ему осталось недолго. И дальнейший разговор с ним был лишен смысла. — Если вы не хотите нам помочь, — сказал Джосс, — нам придется уладить это дело самим. — Он посмотрел на Эвана. — Может, Орловски? Эван кивнул. — Доктор, — сказал он, — пожалуйста, соберите вещи. Мы отправляемся в полицейское управление. Лоренц весь сжался. — Все, — пробормотал он. — Все кончено. — Боюсь, что так, — холодно согласился Эван. — Собирайтесь. Лоренц встал. Мгновение стоял, покачиваясь, затем повернулся к столику, прикрепленному к стене, на котором лежал его ноутбук и другие вещи. За спиной у Джосса открылась дверь. Он обернулся и увидел Беваль, которая вприпрыжку вбежала в дом с криком: — Папа, раскрасить копов! …и тут кулак Эвана врезался ему в бок, швырнув его на пол, с линии выстрела игломета. Попади эти иглы в него, этого хватило бы, чтобы убить его несколько раз. С полу он увидел, как Эван с непостижимой скоростью бросился к Лоренцу. Тот снова выстрелил, и Джосс прикрыл голову — иглы отскакивали от брони Эвана и сыпались на пол. Затем все кончилось — Эван вырвал у Лоренца игломет и отложил его в сторону, как вещественное доказательство, хотя по его лицу было видно, что он с удовольствием раздавил бы это оружие, как клопа. Он схватил Лоренца и встряхнул его. — Не надо! — раздался крик сзади. Эван обернулся, Джосс вскочил с пола, стараясь не оцарапаться о ядовитые иглы. На дергающемся личике Беваль было написано страшное горе. — Ладно, — сказал Эван. — Идемте, доктор. Джосс? — Я отведу ее к доктору Орловски, — ответил Джосс. Противоречия терзали его — они арестовали тех, кого должны были арестовать… но почему он не ощущал радости, почему он был так несчастен? Он взял Беваль за руку и сказал: — Погуляем, малышка? Я хочу познакомить тебя с очень хорошей женщиной. У нее в саду столько цветов! — Хорошо, — сказала Беваль. — Пока, папа. За спиной Джосс услышал рыдания. Мужские. Он ожесточился сердцем и повел ребенка прочь.* * *
В полиции были приятно удивлены очередным арестом и с удовольствием приступили к допросу Лоренца. Вернувшись, Джосс застал Эвана в расстроенных чувствах. Все было так, словно они отняли у Лоренца дом, разлучили с дочерью, разбили его жизнь. «К тому же, — печально подумал Джосс, — возможно, девочку никогда не удастся вылечить, и в этом отчасти виноваты мы, потому что ему, может, и вправду лишь чуть-чуть не хватило времени, чтобы закончить работу…» Лоренц долго пытался привлечь к своей работе интерес многих людей на Фридоме — в особенности это касалось Доррен Орсьерес. Она рано узнала о наркотике и решила урвать свой кусок. Поскольку ее положение позволяло ей знать почти обо всем, что происходит на станции, как по официальным, так и по неофициальным каналам, она могла сделать так, чтобы все относящееся к торговле наркотиком оставалось тайной. Она покрывала все, а ее доходы от торговли адским зельем помогали ей покупать молчаниемногих — в банках, в отделе связи, где Прзно был основным ее представителем, в отделе сдачи в ренту помещений, распоряжавшимся размещением и инспекцией грузов… в других местах. Как оказалось, Йенсен был вообще ни при чем. Леденцы с начинкой из наркотиков ему подсунули по приказу Доррен прямо на станции. То, что именно Прзно отменил код доступа Йенсена, — лишь случайное совпадение, причем все это произошло в ходе обычной рутинной работы. Доррен это было на руку — так появлялся еще один подозреваемый в убийстве Прзно. Ее сообщник в последнее время слишком нервничал и заставлял ее опасаться, что он расколется. Утечка информации была еще одним источником средств для вложения их в производство наркотиков. За кражу информации всегда платили наличными, а Прзно отвечал за ее передачу — через встроенный в схему компьютера чип или прицепляя данные к пакетам официальной информации, что помог им обнаружить Тревор. Когда наркокартель накрыли, утечка информации тоже прекратилась. Джосс облегченно вздохнул при мысли, что поскольку они решили проблему, ради которой их сюда прислали, то Лукреция не поотрывает им головы за расходы. Космической полиции было все равно, что именно сработало, если оно сработало. Но важнее всего было для Джосса то, что Лоренц своим бесцветным усталым голосом, каким он говорил все время после ареста, рассказал о том, как наркотик переправляли на Землю, и они с Эваном немедленно отправились в таможню к Пату Хиггинсу. У того был загнанный вид — только что прибыл шаттл, и ему не хватало людей. Но для Джосса с Эваном у него нашлась минутка. — Мы можем посмотреть какой-нибудь контейнер? — спросил Джос. — Ради бога, — ответил Хиггинс. В конце причала был закрытый грузовой отсек. Войдя туда, Эван огляделся и взял ближайший контейнер. — Давайте откроем, — сказал он. Хиггинс озадаченно посмотрел на него. — Ну, давайте. И подошел к контейнеру. Он был небольшой, метра три на три. Хиггинс коснулся ключом таможенной проверки крышки, и та открылась. Внутри лежали разные пакеты, покрытые ради сохранения вакуума полимерной пеной. Все они были погружены в обычную массу полимерной стружки для теплоизоляции и предохранения от ударов. Джосс выгреб пригоршню стружки. — У вас есть микроволновая печь? — спросил он. — Конечно, — совершенно обалдев, ответил Хиггинс. — Идемте. Они вернулись в таможню. Хиггинс провел их в комнатку, где служащие обычно перекусывали. В стену была встроена микроволновка. — Ну вот, — показал он. Джосс положил стружку на салфетку и сунул все это в печь. Включил ее на несколько минут на низкую мощность. — Вы знаете, что такое клатрат? Хиггинс заинтересованно покачал головой. — Это химическое соединение со структурой, похожей на маленький ящик, — сказал Джосс. — Таких в природе много. Существует немало минералов со структурой, в которой замкнуты другие вещества. Прежде всего вода. В результате вы получаете вещество, совершенно отличающееся по свойствам от первоначального и от того, которое попадает в «клетку». Таймер печи зазвенел. Джосс открыл дверь и вынул пластиковую салфетку. На ней лежала кучка белого порошка. — Лоренц синтезировал для своих целей клатрат из сшитого полимера, — сказал Джосс. — В конце процесса каждая молекула наркотика окружается «стенками» из полимера. При нагреве полимер просто испаряется. На лице Хиггинса появилась улыбка. Неприятная, но страшно довольная. — А когда эти контейнеры попадают на Землю, — подхватил он, — кто-то приходит, сметает в кучку пластиковую стружку и уносит ее. — И через полтора часа продает добычу на улице по пятьсот кредов за грамм, — сказал Эван. У Хиггинса был такой вид, будто он вот-вот пустится в пляс. — О господи! — воскликнул он. — Ну и работенки будет у нас в эту неделю! Он вылетел в зал таможни, чтобы переговорить со своими людьми. Эван с Джоссом с улыбкой посмотрели ему вслед и пошли прочь.* * *
Составление рапорта для Лукреции в приемлемой форме, чтобы она одобрила их отбытие, заняло несколько часов. Сначала они поговорили с Плясуном, который все еще трясся в «Хилтоне». Эван предложил ему (поскольку имел на то право) сумму на переезд. Скорее всего на Фридоме парню уже не будет спокойной жизни, а Космическая полиция не бросает на произвол судьбы тех, кто ей помогал. Когда рапорт был готов, они оба вызвали Лукрецию по голосовой связи и официально отчитались перед ней. Затем повисла долгая пауза, пока они скачивали со своих ноутбуков данные для нее. — И вы думаете, что я все это прочту прямо сейчас? — послышался изумленный, раздраженный голос. — Тут же работы на неделю! Погуляйте пару деньков и возвращайтесь. Я найду для вашей парочки другую работенку. Кто-то нелегально продает недвижимость в болотах Тритона, или что-то в этом роде. — Да, мэм. — Джосс переглянулся с Эваном. — Вы только что спасли дело, потому я не буду спрашивать вас насчет ваших расходов, — добавила Лукреция. — Но не думайте, что я забыла об этом. Джосс с Эваном одновременно прокашлялись и не сказали ничего. — Ладно, не берите в голову, — успокоила их Лукреция. — Уже скорешились! Ладно, встретимся через два дня. — Она прервала связь. Экран потемнел. — То есть как это — скорешились? — спросил Джосс. — Объясню в другой раз. — Эван потянулся и стал снимать с себя сьют, деталь за деталью. — Целых два дня, — сказал он. — И что же мы будем делать? Джосс немного подумал. — У меня есть коллекция видеофильмов, — сказал он. — Я рассказывал тебе о «Свиньях в космосе»? — Звучит весьма уместно, — ответил Эван, швыряя через комнату очередную деталь сьюта. — Давай разнесем это заведение, а? Джосс даже застонал, услышав в лирическом голосе своего напарника зловещие нотки. — Да ладно, — сказал он. — Я посмотрю расписание шаттлов. — Ты так и не выучил его наизусть, — возмутился Эван. — Эх ты, глупое создание! Сколько же лет придется тебя муштровать? Джосс коротко рассмеялся и начал упаковывать пожитки…Станция смерти
Закон — как паутина: мелкие мушки застревают, а осам и шершням она нипочем.Свифт«Критические заметки о способностях разума»
Молю о слабом утешенье.Два часа назад они миновали Юпитер и теперь летели в направлении Внешнего Пояса. Эван поглощал спагетти, приготовленные по собственному рецепту, и читал сообщение от своего диспетчера, терзаясь вопросом, от чего именно у него будет расстройство желудка — от спагетти или от сообщения. — Бога ради, — взмолился Джосс, — не ставь это сюда! Ты же попортишь обивку! Третьей причиной возможных желудочно-кишечных страданий мог оказаться его напарник. — Да не суетись ты. Это же просто спагетти. — А томатный соус кислый. Ты попортишь обивку! — А, вот ты о чем, — вздохнул Эван, забирая тарелку с правого сиденья и переставляя ее на панель управления, расположенную между ними. — Знаешь, моей маме ты бы понравился. — Сюда тоже не ставь! Внутри корабля было очень чисто и опрятно — да и как иначе, если Джосс уже раз шесть все здесь перемыл с тех пор, как патрульные покинули Землю. Эвану поначалу было трудновато привыкать к ужасающей аккуратности напарника. Но чего же ждать от зеленого космокопа, у которого еще молоко на губах не обсохло, да плюс к этому он только что получил свой первый корабль? — Его просто необходимо немного извозить, — назло проворчал Эван, отворачиваясь от раскудахтавшегося Джосса. — Ты хочешь, чтобы любой, кто нас увидит, подумал, что мы этакие чересчур борзые новички с Земли? Видит бог, я этого не хочу. Излишний блеск привлекает внимание. Джосс подошел и, наклонившись над креслом Эвана, с подчеркнутой нарочитостью убрал пластиковую миску со спагетти с консоли между двумя передними сиденьями. — Интересно, а кто страдал над последним гермопокрытием, охал да ахал, указывая, куда наложить защитный слой? Ханжа! — А ну верни! — крикнул Эван вслед Джоссу, уносившему спагетти, но зов его остался без ответа. Они почти прилетели, и Джосс уже был в кухонном отсеке, наводя порядок и там. Эван выпрямился и снова вздохнул, глядя сквозь плексигласовый иллюминатор на обманчиво неизменное черное небо, усыпанное звездами. Верно говорят: получить новенький корабль в самом начале партнерства — это что-то. Причем вполне неплохой корабль, не какая-нибудь там двухместная консервная банка, а космический вездеход с отдельными каютами, с собственной дезактивационной камерой и обалденной оперативной памятью. И это было весьма кстати — там, куда они направлялись, им очень понадобится компьютерная оперативная память. Даже гиперфорсированный цифровой сигнал не может передаваться быстрее скорости света, и за орбитой Марса запаздывание сигнала из лунной штаб-квартиры Солнечного патруля составит два с половиной часа. Ежедневное общение с консультантом СП было выше всех похвал, однако привыкнуть к запаздыванию было трудновато. Знакомый голос их оператора на связи, Телии, впервые за много месяцев звучал не в наушниках. Как старший в тандеме, да еще в хорошем настроении после успешного завершения прошлого задания, Эван сумел добиться того, что к обычному вооружению корабля добавили еще кое-что. Другие космокопы такого и не видели у себя на борту. Это ничего не стоило — не подумайте плохого, просто Эван использовал свое глиндауэровское обаяние и надавил кое на кого в отделе оборудования кораблей в штаб-квартире СП, пока их с Джоссом начальство — инспектор Лукреция — успешно пользовалось другими методами воздействия. Ну, по большей части другими. — «ПУНКТ ТРИ, — огласил компьютер сообщение, светившееся на экране ноутбука Эвана. — Расходы. Я понимаю, что ваше расследование на Фридоме потребовало больших денежных затрат, но старший инспектор приказал мне внушить вам, что в дальнейшем траты в размере вашего почти годового жалованья на поимку какого-то наркодельца поощряться не будут. Предстоящее вам расследование должно стать малозатратным. И из того, что вам дали новенький корабль, вы не должны делать вывод, будто бы можете разбить его, использовать не по назначению или для развлекательных прогулок. Просто мы сочли, что если два наших офицера будут доставлены на астероиды обычным рейсовым транспортом, то это будет неправильно истолковано…» Эван покачал головой и ткнул пальцем в клавиатуру, вернувшись к началу документа. Послание удручало своей затянутостью — Лукреция была слишком занята, чтобы лично встретиться с ними перед их отлетом с Луны, она занималась обеспечением безопасности при открытии новой станции типа Л5, Хайлендз. Это было большое дело, весьма значимое для Объединенных Планет. Миллиардные вложения, тысячи ученых и исследователей, совместная работа на благо человечества и фа-фа ля-ля, фа-фа ля-ля… Рекламные писаки уже несколько месяцев трубили об этом великом событии на каждом углу. Эвана начало от всего этого с души воротить еще до того, как вся эта бодяга обернулась главной головной болью для его инспектора, в результате чего Лукреция стала еще злее и въедливее. Ему хотелось, чтобы после завершения расследования на Фридоме она уделила бы им хоть минутку и проронила хоть бы несколько слов похвалы. Но такого счастья им не выпало, как сказал бы Джосс. У Лукреции дел было невпроворот, да и будь у нее время, она, как подозревал Эван, сухо спросила бы: а чего вы хотите? Чтобы вам за это памятники поставили, что ли? Он вздохнул и продолжил чтение. — Не знаю, что ты такого там напихал в соус, — раздался за его спиной голос, — но тарелки отмыть невозможно. Его нужно продавать как универсальный клей! А ты изучаешь Билль о правах? — Да тут, почитай, вообще никаких прав нет, — проворчал Эван и глянул на напарника. Джосс О’Баннион был ниже ростом, чем большинство космополицейских, но Эван, оператор энергосьюта, давно уже усвоил, что способности человека не зависят от его роста. У Джосса имелось, определенное преимущество — не слишком выдающееся или запоминающееся лицо под коротко стриженными волосами. Восточного типа, но с обычной среднеевропейской, примесью — французско-финской и черт-те какой еще. Джосс был хорошо сложен, но этим не кичился, находился в прекрасной форме, быстрый, с отличной реакцией, когда дело касалось оружия. Все эти качества Эван ценил. Но еще больше он ценил умение Джосса разбираться в машинерии, особенно в компьютерах, а также его способность находить верный путь в самых сложных хитросплетениях лишенных логики событий. Всего этого было почти достаточно, чтобы извинить в глазах Эвана его чудовищный аккуратизм. Он посмотрел на Джосса с чем-то вроде великодушной снисходительности. — Ты никогда не снимаешь униформу? Даже когда готовишь? — Ага, чтобы замарать свою цивильную одежду! Эван фыркнул. — Там, куда мы направляемся, чистка стоит дорого. — Ну а что дешево? — Джосс сел в кресло, откинулся на спинку и потянулся к ноутбуку, лениво вызвав на экран то же самое послание, которое сейчас изучал Эван. — Ага, малость прижали нас с деньгами. Старший инспектор, как вижу, не одобряет увеличения наших расходов. — Ну, при нем всегда то густо, то пусто, как я слышал, — ответил Эван. — Мгм, — буркнул Джосс. — Ладно, постараемся все держать под контролем. Вряд ли там понадобятся большие взятки. Обычно большие деньги связаны с наркотиками — слишком высоки ставки, поэтому люди ждут крупных подачек. Но на астероидах быстро деньги не сделаешь. Разве что только на далеких. — Или на Райской Скале, — сказал Эван. На астероидах всегда ходили байки о внезапной фантастической удаче, когда астероид оказывался вдруг настоящим сокровищем, будучи либо гигантским драгоценным камнем, либо куском золота. Такие иногда находили. Но когда старатель выплачивал долги местным спонсорам или налоговикам, от сокровища оставались рожки да ножки. — Хм-м-м, — протянул Джосс. — Думаешь, мы на сей раз летим за этим? Кто-то спер у бродячего старателя палладий на миллиард кредов? Эван расхохотался. — Ты опять смотрел свои дурацкие видики? Старатели с осликами, бородатые старикашки с дурацким акцентом? Как там это называлось? «Сказки Долины Смерти?» — «Дни Долины Смерти». Эван опять хмыкнул и сделал вид, что погружен в чтение того, что было на экране, прежде чем Джосс успел снова завести свою волынку о некоем ведущем программы, которая транслировала старые видеофильмы. Этот ведущий пошел в политику и даже где-то куда-то был избран. Когда речь шла о деле, Джоссу можно было доверять на все сто. Он скорее пропустил бы мимо ушей все свидетельства, чем неверно истолковал бы хоть один факт. Но когда речь заходила о его собрании видеофильмов, напарника начинало заносить. — Думаю, — сказал Эван, — в космосе найдется что-нибудь поважнее, чем споры за право на добычу. Хотя бывает и такое. — Да нет, ты прав. Эван взглянул на предмет разговора. Пояс астероидов был странным местом, непохожим на те участки космоса, которые уже начал осваивать человек. Повсюду, согласно старому порядку, на поверхности планеты или в поселении действовали законы, установленные местным правительством. Но этот закон, как в поговорке, кончался за пределами атмосферы. Кончался там, где небо становилось черным. И там уже начиналась власть Солнечного патруля. Но на Поясе не было атмосферы, за исключением куполов старых поселений или врезанных в камень новых. И правительство там называлось по-другому, не как во внутренней части Системы. Ни один из членов расплывчатой Конфедерации миров и поселений, которую представляли собой Объединенные Планеты, никогда не пытался предъявлять какие-то особые права на какой-либо из астероидов. Это было благоразумно, поскольку расстояния и дороговизна сделали бы невозможным поддержание там власти закона. Астероиды вообще было практически невозможно контролировать. Солнечный патруль имел несколько станций в районе Пояса и на колониях, располагавшихся на крупнейших из астероидов или в их больших скоплениях. Но политика была по большей части попустительской, просто потому, что иначе не получалось. Даже если сюда направить все силы космополиции, по полицейскому на каждый камешек не посадишь. На Поясе закон был вещью неопределенной. Любое законодательство местного астероидного правительства действовало только на данном астероиде. Но выше его поверхности, выше крыши самого высокого купола закон кончался. И до следующего астероида никакого закона не было вообще. И вот тут власть осуществлял уже Солнечный патруль. Теоретически все местные стражи порядка должны были с ним сотрудничать. Но только теоретически. Разумеется, никто не хотел, чтобы его территорию объявили опасным местом, куда Солнечный патруль и сам не сунется. Однако такое сотрудничество имело столько нюансов, что космополицейские учились работать самостоятельно, не слишком полагаясь на помощь со стороны местных властей. Если возникала настоящая опасность, то снова приходилось полагаться на самого себя. Был Космокорпус на Марсе, другой — на орбите Юпитера, но с орбит этих планет добираться до Пояса все равно пришлось бы не меньше недели. Потому Пояс оставался и местом великих возможностей — поскольку там постоянно обитали те, кто выбрал себе такую жизнь, — но порой и местом весьма опасным. Что и было видно из сообщений. «СИТУАЦИЯ: штаб-квартира СП в последнее время получает многочисленные донесения об исчезновении гражданских лиц и членов Патруля в районе Пояса астероидов. За последние три стандартных месяца количество таких донесений возросло по сравнению со средним ожидаемым на двадцать девять процентов. Статистики СП не считают такое количество исчезновений подозрительным, но отмечают, что это все же выходит за рамки случайных отклонений. Вероятность случайности остается, поскольку за последние три года количество таких необъяснимых исчезновений было существенно ниже ожидаемого. Тем не менее отдел статистики прибегнул к анализу этих данных по методу хаос — порядок, и им кажется, что этот скачок не согласуется ни с одним из возможных в данном случае вероятностных скачков. ОБСУЖДЕНИЕ: на прилагающейся карте указываются районы, в которых имели место исчезновения. Около восьмидесяти процентов случаев приходится на район возле станции Уилланс близ Малой Цереры. Обстоятельства исчезновения указаны в приложении. От действующих в данном районе сил Космокорпуса не поступало никаких новых сообщений об опасности для навигации или каких-либо еще возможных причинах для исчезновений». — Ох, — тихо вздохнул Эван. Он не слишком высоко ставил Космокорпус. Его вояки казались ему мягкотелыми, слишком высокооплачиваемыми бездельниками и паразитами. Он знал, что Космокорпус точно так же думает о Солнечном патруле. Да что тут косточки перемывать. В конце концов, он был убежден в том, что Космокорпус не способен отыскать даже собственный нос. — Что? — воскликнул с соседнего сиденья Джосс. — Наши дружки в синем? — Опасность для навигации, — презрительно отозвался Эван. — Словно их заботит хоть что-то кроме того, по чему они смогут пальнуть. Они же не заметят камня, который слишком мал, чтобы его стоило разнести. Да плюнь, не бери в голову. — Ну и хорошо. По крайней мере, на нас они внимания обращать не будут, — весело ответил Джосс. — Так что никто нам не помешает. — Вот и отлично! — А ты, — сказал Джосс, — просто завидуешь им, потому, что у них полностью укомплектованные военные сьюты, а у тебя такого нет. Это было почти в бровь, так что Эван ничего не ответил. Когда он служил в земной полиции страны, которая некогда была Соединенным Королевством, а теперь просто стала частью Конфедерации, он числился в Подразделении Вооруженных Сил и привык к самому лучшему мобильному сьюту — надлежащим образом вооруженной подвижной броне, в которой можно проломиться сквозь кирпичную стену, или разметать строй вражеской пехоты, или явиться в банк прямо в момент вооруженного ограбления, причем единственное, что могло в данном случае заботить, так это способ доставки преступников в отделение — под мышкой или в мусорных контейнерах. Но когда он покинул Вооруженные Силы — слишком уж его хвалили, слишком уж он был хорош, слишком о многом задумывался, — начальство сочло, что это уж чересчур, и его проводили, попутно ободрав его сьют. «Космополицейский несет с собой мир, он не солдат, — так ему сказали. — Кроме прочего, многое из вооружения сьюта проходит под грифом «секретно», так что, Эван, старик, ты уж прости…» Он ругнулся по-валлийски, но потом плюнул, отправился на Луну и прошел подготовку на космополицейского. Его сьют был лучшим полицейским сьютом, какой только можно вообразить — в отличном состоянии, легкий в движении, с виду не особенно заметный (что весьма полезно в бою). Но все равно он порой чувствовал себя голым, когда думал о том оружии, которое было у него прежде, чем начались все эти неприятности. Он не мог позабыть о плазменной пушке, гелиево-кислотных лазерах и карабине с ядерными зарядами. Особенно о последнем. Он так и не успел попробовать его в деле. Но как же придавало уверенности ощущение его тяжести! — Может быть, — ответил Эван напарнику. — Да они все равно не знают, что с ними делать, — произнес Джосс. — У них просто не хватает для этого извилин. — М-м-м, — протянул Эван, чувствуя, что если он слишком уж радостно согласится, то это выдаст куда больше, чем он хотел бы. «НАЗНАЧЕНИЕ: вы направляетесь для обследования отмеченного района и проведения расследования. Цель — определение вероятной причины этих исчезновений и проверка: действительно ли они выпадают из статистики, или это просто колебание случайностей. Оптимальная продолжительность миссии — один стандартный месяц». — Они сбрендили, что ли, — тихо проронил Джосс и покачал головой. Эван посмотрел на него. — Ну, у тебя и жаргончик! — Да ты посмотри, — сказал Джосс, — они ограничили наши расходы месячным жалованьем! Да на такое даже не прокормишься! — Сам виноват, — упрекнул напарника Эван. — Надо было не с кораблем возиться перед отлетом, а наедаться впрок. — А смысл? — вздохнул Джосс. — Там не было хороших ресторанов. — «Мишлен Гайд» говорит другое, — ответил Эван. Джосс расхохотался: — Да ты уж так набил себе брюхо, что у тебя даже глаза должны покоричневеть — ведь, по-твоему, верх кулинарного искусства — поджаренный сыр! — Увы, — ответил Эван. — Тут ничего не поделаешь. Мерзкий национализм. Никак не угомонится. С переднего пульта прозвучал сигнал тревоги, похожий на визг запихнутой в корзинку гагары. — О господи, мы же еще не могли добраться до района Уилланса! — воскликнул Джосс, крутясь вокруг пульта. — Надо же — уже добрались… Эван с подозрением посмотрел на пульт. — Слушай, а ты не можешь его заткнуть? — Нет, это автоматика, — ответил Джосс. Отключать сигнал он не стал, а вместо этого наклонился вперед и с интересом посмотрел на надписи на панели управления. — Я послежу. Кроме прочего, скоро мы кое-что увидим. Эван уставился в стекло, но ничего не увидел — ни проблеска света, кроме искорок звезд, все слегка поворачивалось в одну сторону. Это было еще одно непривычное обстоятельство при работе в открытом космосе, вдалеке от планет, где не было никакого крупного объекта, чтобы по нему ориентироваться. Тут не увидишь предмета, пока буквально не наткнешься на него, и слава богу, если не врежешься. И хотя астероиды никогда не находились так близко друг к другу, как об этом рассказывалось в байках, несчастные случаи все же происходили. Ошибки систем навигации, внезапные изменения в курсе или орбите астероида, ошибки пилотов. Правда, некоторые несчастные случаи могли быть замаскированы под более невинные. При ближайшем рассмотрении такая вероятность существовала. — Это сигнал их стыковочной системы, — сказал Джосс. — Посмотрим, как здесь работают. — Ради бога, иди по нему, — сказал Эван. — Я еще не хочу превратиться в блин. Некоторое время оба смотрели в плексигласовое окно, но ничего не видели. Звезды перестали вращаться, и корабль лег на определенный курс. — Ты ведь был здесь по какому-то делу, да? — спросил Джосс. — Пару лет назад, прежде чем меня упекли на канцелярскую работу на Луне. Но я был на другой стороне Пояса, за станцией Хайлайт и Крус. Это крупнейшие поселения. Местные города — по меркам тамошних обитателей. И жизнь там дешева. — Наверное, это нам на руку. — В смысле, если нас пристрелят, — сказал Эван, — то не из-за денег? Джосс ошеломленно посмотрел на него, но долгое время просто молчал. — Вон, — сказал он наконец, — видишь? Эван уставился в иллюминатор. — Нет. — Там, в левом нижнем углу. Эван присмотрелся. — Слушай, на нем вроде красный огонь? — Да. — Да ведь вроде бы должен быть зеленый? Если это входной маяк. Джосс дал увеличение и посмотрел в окуляр. — Похоже, он сгорел. На самом деле причал с другой стороны. — Замечательно, — сказал Эван, откидываясь на спинку кресла и нашаривая ремни. — Сам им штраф выпишешь или предоставишь мне? — Нет, не буду, — ответил Джосс. — Сначала разберемся. Он поискал свой ремень и пристегнулся. Станция Уилланс в окне росла, закрывая обзор, и Эван начал понимать, почему старатели и арендаторы по другую сторону Пояса не слишком жаловали подобные пристанища. Астероид был достаточно крупным, чтобы в нем можно было вырезать куб около восьми километров в длину и пяти в ширину — этакая картофелина в космосе, — но вся ее поверхность была выщерблена куполами, так что напоминала прыщавую кожу. А купола — некоторые прозрачные, другие матовые — были устаревшего, непрочного каркасного типа, а не армированными «Фуллерами», которые вытеснили первый тип почти сразу, как только люди стали селиться в куполах. Станция одряхлела, это было видно с первого взгляда, и никто не старался модернизировать ее. Это можно понять — стройматериалы тут стоили дорого, рабочих найти трудно, а удержать — еще труднее, особенно хороших рабочих. Но здесь твоя жизнь зависит от крепости твоего купола. — Здесь никогда не было разработок, — сказал Эван, глядя на Джосса. — Не было смысла — ответил Джосс. — Астероид представляет собой смесь горных пород и скалу. Тут нечего разрабатывать. Однако поблизости довольно много железоникелевых астероидов. Этого достаточно, чтобы здешняя станция могла неплохо существовать как торговая база и центр кредитования. — И, как я понимаю, управление и владение тут самостоятельные, — сказал Эван, глядя на Центральный Купол, в то время как система контроля станции вела их корабль на посадку. Купол был залатан, причем не слишком хорошо. Местами заплатки из ламинированного пластика перекрывались заплатками из композитного пластика так, что Эван задумался об уровне обслуживания станции. В стороне от Центрального Купола был другой, поменьше, тусклый, но тоже залатанный, по его окружности шли люки, разделенные посередине, — знакомые входы в швартовочный док. Проблема заключалась только в одном — люки были закрыты. Эван видел, что приближаются они очень быстро… У Джосса был раздраженный вид. Он потянулся к рычагу. — Станция Уилланс, станция Уилланс… — растерянно произнес он. Что-то сделал на пульте, затем снова стал вызывать: — Станция Уилланс, это Солнечный патруль, борт СДЗ-8064, пожалуйста, отвечайте. Молчание. Джосс что-то сказал еле слышно — Эван не уловил, дернул штурвал и забарабанил по клавиатуре, чтобы побыстрее перенастроить работу моторов. Эван стиснул зубы, затем расслабился, припомнив, что это неправильно. Надо было бы закрыть глаза, но нет смысла умирать, так и не поняв, что происходит. Потому он продолжал смотреть на уродливые рассеченные круги входных шлюзов, все приближающиеся к ним — только чуть-чуть медленнее, чем раньше… — Ну, давай, давай же! — шипел Джосс. — Давайте же, кретины! Он просто колотил по пульту. Эвана прошиб пот, он не понимал, костерит Джосс аппаратуру или тех, кто сидит на астероиде. В любом случае он был бессилен чем-либо помочь — управление кораблем находилось в компетенции Джосса. Двери шлюзов все приближались. Он услышал тихое шипение ракетных двигателей — внутри корабля было слышно только это, — оно становилось все сильнее… — Если вы разобьете мой новый корабль, — бормотал Джосс, — я вас всех в фарш покрошу! Я из вас гамбургеров понаделаю и скормлю первой же попавшейся собаке! — Он выстроил все посадочные двигатели в одну конфигурацию и застыл, вцепившись в пульт. Больше он ничего сделать не мог. — Твой корабль? — спросил Эван, глядя на надвигающийся док и недоумевая, почему у него не проносится перед глазами вся его жизнь. — Господи, — воскликнул Джосс, — сработало! — Да? — начал было Эван, но в то же мгновение понял, что корабль и вправду тормозит уже сильнее, так что двери шлюза, бывшие сейчас не более чем в пяти сотнях метров, стали приближаться чуть медленнее, потом еще медленнее… — А мы сможем остановиться? — Хороший вопрос, — ответил Джосс. Эвана прошиб холодный пот. Они приближались все медленнее и медленнее, двери были в четырехстах метрах, в трехстах, в двухстах… — Я думал, что это вообще-то наш корабль, — сказал Эван, безуспешно пытаясь поддержать разговор. — Верно, — ответил Джосс. — Ну давайте, идиоты, давайте! Тут что, никого нет? …они все замедлялись и замедлялись, скорость была уже пятьдесят метров в секунду, затем десять… Эван смотрел, как показатель на пульте бесстрастно отсчитывает метры, цифру за цифрой, как падает скорость. Но и на десяти метрах в секунду можно угробиться, если обшивка будет пробита и воздух вытечет. Если, конечно, не считать обычного шока в результате удара, скажем, о купол или возможности оказаться на линии взрывной декомпрессии с силой давления в тысячу тонн на квадратный дюйм… Джосс отчаянно ругался. Теперь они шли на пяти метрах в секунду, двери дока были уже в семидесяти метрах. Четыре, три метра в секунду — эта цифра зависла на экране почти на целую бесконечность. Ну почему торможение кажется под конец таким долгим? Два метра, полтора… …и шлюз уже прямо перед ними, прямо перед иллюминатором, круглый нос корабля бьет в дверь. Какую-то кошмарную долю секунды кажется, что он замер, поджидая, пока обстановка утрясется. Эван прямо-таки увидел, как физические законы играют друг с другом в «камень-ножницы-бумагу», всем своим существом слыша скрежет обшивки, который через мгновение сменится гулким ударом, после которого уже не будет ничего… А потом они начали обратный ход — полметра в секунду, затем все быстрее, поскольку двигатели были установлены именно так. Джосс стал ругаться еще сильнее и снова забарабанил по клавиатуре. — Ну, а это вам как? — чуть не взревел он. — Дверной звонок не работает! Мы что, слишком тихо постучали? Просыпайтесь! Эван вытер лоб. Двери шлюза перед ними стали медленно раскрываться. Сам док представлял собой обычную металлическую коробку — пятьдесят на пятьдесят метров, встроенную в купол, чтобы избежать утечки воздуха. Там было темно — половина ламп вообще не горела, а остальные горели вполнакала, даже в треть. В любом случае тут было очень темно, и темнота эта только подчеркивала тут и там заваренные трещины в обшивке. Похоже, некоторые пилоты были не столь осторожны при входе в док, как Джосс. Пока двери шлюза за ними закрывались и Джосс отключал все двигатели, кроме векторных, Эван сказал: — Если тут всегда так, то я не удивляюсь, что люди сюда не возвращаются. Джосс кивнул и прибавил: — Вопрос в том, случайно ли это. Эван поднял брови. — Но почему бы кому-то желать нам зла? — Вопрос прозвучал иронично. — Куда бы ты ни ехал, всегда и везде найдутся те, кому плевать на космокопов. И как бы они могли среагировать так быстро, если бы хотели нам навредить? — Им для этого не нужна голосовая связь, — сказал Джосс. — Ответчик нашего черного ящика общался с компьютером их радара полтора часа, может, больше. — Ну, так это сужает список подозреваемых, — сказал Эван. — Это народ из радарной обслуги станции. Лучше бы придумали для нашего устранения способ получше, чем так привлекать к себе внимание. — Мы малость заражаемся паранойей, не так ли? — вздохнул Джосс. — Терпеть не могу спешки, — пробормотал Эван. — Нужно придумать кораблю хоть какое-то имя, — сказал Джосс, когда двери шлюза перед ними стали открываться. — Может, «Эй, ты»? — предложил Эван. Джосс очень осторожно перевел корабль на нижние двигатели, но подождал, пока створки дверей не разошлись в стороны до конца, открыв хорошо освещенное круглое пространство около двухсот метров в диаметре. По кругу стояли меньшие корабли, были видны выпуклые пузыри там, где с этим куполом стыковались другие, видимо, склады. — Не пойдет, — сказал Джосс. — Нужно нормальное имя, чтобы было кем клясться или кого ругать. — Похоже, ты обойдешься и так. — Нет, это другое дело. — Джос повел корабль к свету. — Хорошо обругать можно лишь что-то конкретное. — Ну, так у тебя сейчас появится шанс, — сказал Эван, глядя в ангар. Из бокового купола в спешке выскочили люди — двое мужчин и женщина в комбинезонах с теплоизоляцией, весьма популярных в таких местах, где не во всякой комнате или коридоре имеется центральное отопление. — Тихо, тихо, — сказал Джосс, с оскорбительной точностью нацеливая корабль на центр ангара. Эван был счастлив ощутить слабое дребезжание, говорившее о том, что шасси коснулось пола. А когда Джосс заглушил последний маневренный двигатель и моторы, в кабине тоже все начало потихоньку успокаиваться. — Мы сели? — спросил Эван. — Да. Хочешь перед выходом надеть униформу? — Да. Через минуту буду готов. Думаю, у тебя пока есть чем заняться, — сказал Эван, и Джосс прошмыгнул мимо него к переходному шлюзу. — Дурачье, — бросил он на ходу, выскочил во внутреннюю дверь и секундой позже закрыл ее. Эван усмехнулся самому себе. Он направился в свою каюту, взял из шкафа форму и натянул ее. Хотя она и хорошо смотрелась — черная с серебром, — но он предпочел бы поначалу появиться не в ней. Эван ласково посмотрел на серый, цвета оружейного металла сьют, висевший на одной из стен каюты. Когда он появлялся в нем в том месте, которое должен был контролировать, это производило неизгладимое впечатление. Нет ничего плохого в том, чтобы напомнить людям, которых ты должен защищать, что рядом с ними есть тот, кто при помощи устройства, вмонтированного в шлем, может видеть в дыму или во тьме — или и там и там сразу, — в одиночку может поднять тонну веса или пройти сквозь стену, не говоря уж о том, чтобы прострелить или прожечь ее. А уж что подумают об этом те, кого ты будешь ловить, так чем они станут осторожнее, тем лучше. Так Эван думал всегда. Пуганый преступник чаще ошибается. Однако на сей раз он просто коснулся застежек комбинезона, закрывая его наглухо. Проверил, хорошо ли держится жетон Солнечного патруля, и взял лучевик системы «Винчестер». Это было отличное оружие. Возможно, не столь действенное, как привычный в былое время лучевик «хеклер и кох», который мог за пару секунд прожечь стенку шлюза. Или как его любимый, сделанный по заказу фирмой «Холлэнд и Холлэнд» ракетомет, что обошелся ему в два месячных жалованья, но дело того стоило. Но здесь, в чувствительной к давлению среде, ракетомет не годился. Однако «винчестер» с виду был оружием средненьким — важное качество как для лучевика, так и для сьюта, — был легок и надежен. Стенам от него вреда не будет, но вот людям… Он чуть улыбнулся, сунул лучевик в кобуру и пошел к шлюзу. Как только он вышел из корабля, мимо него торопливо пробежали люди, вышедшие за пару минут до этого из бокового купола. Мужчина лет под сорок с лицом, сильно изуродованным ожоговыми шрамами, высокий и худой, и женщина уже за сорок, слегка полноватая седеющая блондинка. Они походя глянули на него, но не остановились. — Извините, — начал было Эван. — Мы тут не работаем, — торопливо произнес мужчина, а женщина добавила: — Вы не уберете эту штуку с середины, чтобы люди могли пройти? — И оба без лишних слов поспешили дальше. — Хм-м-м, — промычал Эван и пошел к носу корабля, где Джосс горестно обозревал обшивку. — Новенький, — стонал он. — Господи ты боже мой! Это покрытие нанесли всего несколько часов назад! Посмотри! Эван посмотрел и увидел на носу крошечную выбоину и содранный лоскуток краски. — Хорошо, что мы не разбились, как яйцо, — сказал Эван. — Ну подумаешь, чуть-чуть сорвали краску. Скажем, что кого-нибудь протаранили. Джосс фыркнул, затем глянул через плечо на третьего человека. Это был мужчина лет двадцати с небольшим, очень хрупкий и невысокий. Он прошел мимо них вслед за первыми. — Извините, — сказал Джосс, — не будете ли вы так любезны… Молодой человек бросил на них взгляд, смачно плюнул на пол и, не останавливаясь, пошел дальше. Джосс с отвращением посмотрел на пол, затем на Эвана. — Не слишком радушная встреча, — заявил он. — А еще они говорят, чтобы ты убрал корабль с дороги, — сказал Эван. — Еще чего, — ответил Джосс. Однако оценивающе посмотрел вслед молодому человеку. — Ладно, незачем лишний раз злить местных. — Пока незачем, — кивнул Эван. Это заняло всего пару минут. Другой корабль, принадлежащий тем троим, сразу же начал греть двигатели. Он был похож на другие, стоявшие в ангаре, и во всем являлся противоположностью патрульному кораблю — уродливый, тяжелый, поцарапанный, похожий на конгломерат спаянных вместе металлических коробок, покрытых древней неотражающей черной краской. Все покрытие облупилось, было испещрено царапинами и выбоинами от ударов маленьких астероидов или столкновений с другими кораблями, насколько мог судить человек, в этом сведущий. На этом сооружении были неуклюжие двигатели, не мобильные, а просто приваренные намертво, а еще в хвосте имелось что-то вроде потрепанного ионного двигателя, державшегося на металлических полосах и честном слове. Эван поднял брови и отвернулся. Он мог дразнить Джосса, говоря о матерых старателях с осликами, но ему вдруг пришло в голову, что люди из кинофильмов были, наверное, в большей безопасности в своем окружении, чем эта тройка — если они, конечно, на самом деле старатели. Многие из приехавших были довольны своим образом жизни. Может, им нравилась здешняя свобода, поскольку здесь не было такого жесткого контроля, как в мирах внутренней части Системы. Никто не спрашивал каждые пять минут твой идентификационный номер, да и не нужен он был здесь. Окружающих не интересовал твой банковский или кредитный счет и то, каким путем ты нажил эти деньги. Всегда есть люди, которые предпочитают, чтобы у тех, с кем им приходится иметь дело, было не слишком безоблачное прошлое… Джосс вернулся через несколько минут и стал рядом с Эваном. Они смотрели на улетающий корабль. — Когда мне было шесть лет, я соорудил такой у нас на заднем дворе, — заметил он. — Только коробки были картонные. И летал он лучше. — Так он еще и летал? — О да, — ответил Джосс. Они пошли к самому большому пузырю, ведущему в другой купол. — Однажды мы снесли им крышу гаража. — Пилот, как я понимаю, остался в живых. — Конечно. Но с тех пор мне очень не нравится, когда на меня быстро летит что-то большое. Вроде планеты или дверей посадочного шлюза. Эван чуть усмехнулся. Они прошли через шлюз в другой купол. Двери сами не закрывались и не открывались. Джосс посмотрел на контрольную панель, которая была сорвана, по видимости, с какого-то электроприбора, и сказал: — Похоже, им наплевать на утечку воздуха. Эван покачал головой. Уровень разгильдяйства здесь был почти невероятным, но после посадки, какую они пережили, поверить можно было еще и не в такое. — Да, похоже. — И ни оркестра. Ни толпы встречающих. Нет даже тех, благодаря кому мы чуть не разбились в лепешку. Как-то негостеприимно получается. Эван пожал плечами: — Я бы сам хотел их увидеть. И увижу раньше или позже. Но что касается формальностей, то тут нет того, к чему ты привык. Станции вроде этой не так обеспечены персоналом, как станции внутренней части. Тут нет ни таможни, ни иммиграционного отдела, или управляются они не так, как ты ожидаешь… Иногда даже в компьютер ничего не записывается… преднамеренно. Я знаю места по ту сторону Пояса, где всем наплевать, откуда ты или что ты натворил, пока у тебя есть деньги. Очень многие считают, что так и должно быть. Эван увидел, как скривился Джосс. Он знал, что Джосс все прекрасно понимает. Как он подозревал, ему дали в напарники Джосса именно потому, что тот был очень сообразителен и много знал даже о том, с чем ему самому сталкиваться не приходилось. Такой человек был наилучшим напарником для оператора сьюта. Но Эван также подозревал, что жуткая безалаберность этого мира очень раздражает Джосса, который вырос там, где властвовал порядок. На Луне все было четко регламентировано и находилось под надлежащим контролем. Бардак астероидов наверняка будет для него большим испытанием. Эван обязан позаботиться о том, чтобы это не стало слишком большой проблемой для Джосса, но в то же время никто не мог дать гарантии, что ему самому от этого не придется солоно. Маленький купол, в который они вошли, служил хранилищем для средств передвижения, а также станцией техобслуживания. Тут было еще несколько кораблей, в основном на одного-двух человек, все в разной стадии ремонта. Некоторые представляли собой просто скелет, другие были собраны из частей других кораблей. Нередко это выглядело топорно, а иногда сооружение просто представляло опасность для жизни. И в этом виноваты были сами производители кораблей, начавшие поставки, когда Пояс только-только осваивался. Большинство прибывавших сюда обладали очень скромным капиталом, и кораблестроители сочли, что если они хотят хоть что-нибудь заработать, то лучше выйти на рынок с чем-нибудь дешевым, простым, легко заменяемым. Таким образом «VW», «Шкода» и «Лада» решили снизить потенциальные потери. Они и другие ведущие компании объединили свои фонды на научные разработки и стали широко выпускать корабли единого типа, части которых можно быловзаимозаменять согласно пожеланиям владельцев — тяжелые грузовые корабли, корабли с дополнительными багажными отсеками, с более крупными двигателями, с лучшими генераторами, устанавливая внутри или снаружи кораблей большее количество оборудования. Естественно, тот, кто купил корабль с рук, мог обнаружить, что это не совсем то, что он ожидал увидеть. Тогда он мог отделить неработающий модуль или просто выбросить его и добавить другой, возможно, купив его у того же самого дилера. В пределах одной марки, разумеется, части модулей отлично стыковались и работали. Но если у тебя корпус «VW», а ты хочешь к нему присоединить грузовой модуль «Лады», который больше, чем у «VW», то что делать? Ты-то не намеревался покупать корабль полностью с частями «VW», хотя сама фирма именно этого и хочет. Увы, совместные разработки оказались не настолько уж совместными. Потому ты идешь к местному механику и за соответствующую плату он переделывает модули так, чтобы они стыковались. По крайней мере, ты на это надеешься. Естественно, гарантии на такое сооружение тебе никто не даст, и если что-то стрясется, ты того механика потом нигде не найдешь днем с огнем. За первые двадцать лет с начала разработки Пояса погибло механиков не меньше, чем старателей, причем именно от рук последних. После этого те, что выжили, набили руку и в свою очередь воспитали себе замену, которая знала, что и как делать. Джосс с некоторым презрением глянул на поделки станционных механиков. — Не хотел бы я, чтобы кто-то из здешних умельцев прикасался к нашему кораблю, — пробормотал он. — Я тоже, парень, — отозвался Эван. — Ты запер его? — Да, черт побери. Он на голосовом коде. Эван улыбнулся: — Просто следи за собой, чтобы не ляпнуть чего-нибудь, похожего на код отпирания двери. Джосс рассмеялся: — Шутишь? Здесь замок другого типа. Наш затребует твой пульс и энцефалограмму. Эван был поражен. — Ты снова что-то переделал! — Да мы две недели летели с Земли, чем же мне было заниматься все это время — старые видики смотреть? — Ох, — вздохнул Эван. Он умел улавливать мягкую насмешку. — Ладно, не бери в голову. И насколько близко нам нужно подойти к этой штуке, чтобы она сработала? Сможет машинка опознать нас, если нам придется к ней бежать? — Конечно. Это ее дело. Потом сможешь сам проверить. А пока нам нужно узнать местное время. — Две тысячи, — сказал Эван. — Я видел хроно на тех ребятах, что пробежали мимо нас. — Надеюсь, что они ведут отсчет не по личному времени, — сказал Джосс, — и на самом деле три часа пополудни. Или восемь утра. Эван лишь улыбнулся и показал на дверь в соседний купол. Над ней светилось «2002». — Шутник, — протянул Джосс, хотя довольно весело. — Ладно, в радарной кто-нибудь да должен быть. Мы же просто обязаны нанести им визит. — Я как раз об этом и подумывал, — с охотой отозвался Эван. — Однако поздновато идти в станционное отделение полиции и прямо на месте брать у них интервью. Это может подождать до утра. — Кажется, да. — Тогда после радарной пойдем поищем, где бы перекусить. — Да уж. — И выпить! — с удовольствием подхватил Джосс. На их корабле, как и во всем Солнечном патруле, был сухой закон. — Господи, ну и идейка! — сказал Эван. Они прошли через шлюз в другой купол, дверь в который тоже не была закрыта. За спиной у них из-за стоявшего на ремонте корабля показался высокий худой человек и, посмотрев им вслед, поправил пистолет на поясе.Шекспир. «Король Джон», действие 5, акт 7
* * *
Когда они добрались до радарной установки, Джосс был готов порвать кого-нибудь в клочья, но там оказался один-единственный техник, нескладный и совсем молоденький, который, увидев их, до смерти испугался. Старшие техники оставили его здесь одного и приказали ничего не трогать, поскольку в самом разгаре был ремонт системы автошвартовки. Действительно, ее части лежали на полу. Остальные техники ушли на обеденный перерыв, поручив ему просто присматривать за помещением и сидеть спокойно, поскольку в течение ближайших дней не ожидалось прибытия кого бы то ни было. Он слышал Джосса, но не смел ничего коснуться, да и просто не знал, что тут нажимать. Джосс с Эваном едва успокоили бедного паренька. Незачем было ждать возвращения остальных техников, но напарники пообещали зайти завтра утром. Джосс подозревал, что этот чертов подлет к станции так и будет стоять у него перед глазами, пока он не заснет. Он был уверен в том, что утром сумеет разговаривать с техниками адекватно. Теперь нужно было где-то поселиться. Руководство станцией не имело гостиниц — это не их дело, так и было заявлено штаб-квартире СП, когда шла первичная подготовка к расследованию. Любая гостиница, естественно, примет поручительство или счет, но чтобы заранее забронировать номера — о подобном тут и не слыхивали. Политика обслуживания была такова — кто первый встал, того и тапки. Юный техник, как только преодолел первоначальный ужас перед двумя людьми в форме СП, причем один из которых был невероятно огромен и сверлил его яростным взглядом, сумел назвать им пару мест, где они могли бы остановиться. Гостиниц как таковых тут не было — на Уиллансе не бывало много посетителей. Здесь имелись купола или отсеки в них, разделенные наподобие меблированных комнат. Юноша сказал им, куда идти, и они направились в глубь станции, хотя Джосс высказал пару опасений по поводу всего этого. Паренек быстро протараторил что-то вроде «третий поворот налево, четвертый направо, к югу от бара Мэрфи», словно не понимал, что они тут еще ничего не знают. Им пришлось довольно долго бродить среди куполов по полутемным запущенным, грязным коридорам. Джосс постоянно напоминал себе, что на маленьких форпостах вроде этого трудно устроить так, чтобы каждые полминуты здесь убирались. В коридорах повсюду был мусор, причем такой, который следовало пустить в переработку, и многомесячная грязь. Хуже того, тут не было никаких надписей на стенах. Подобная деталь свидетельствовала о том, что место здесь нежилое. Везде, где Джоссу приходилось бывать прежде, в такой же непролазной грязище были надписи на стенах и дверях — выражение ярости и отчаяния. А здесь словно бы ни у кого уже не осталось сил жаловаться или, что еще хуже, никому до этого не было дела. Люди, попадавшиеся им навстречу, имели вороватый или встревоженный вид. Джосс подумал, что это, возможно, было реакцией на их с Эваном пугающую форму. Даже на их улыбки никто не отвечал. Встречные поспешно ныряли за угол или в первые попавшиеся двери и исчезали с глаз. — Ну-ну, — сказал Джосс спустя минут двадцать, когда они наконец добрались до меблирашек. — Ничего, скоро привыкнут. — Мгм, — ответил Эван. Он больше смотрел на людей, чем на обстановку, но это был стиль их работы — в конце дня они часто сравнивали свои записи, и детали, которые он порой подмечал, были просто удивительными. Именно это больше всего понравилось Джоссу в Эване, этом громадном, тяжелом с виду человеке с холодными голубыми глазами, когда они начали работать вместе, — острый наблюдательный взгляд и умение чувствовать. Многие люди, впервые увидев Эвана, сразу же записывали его в тупые громилы с большим пистолетом и готовностью в любой момент пустить оружие в ход. Эта ошибка стоила многим весьма крупных криминальных доходов. Некоторым — жизни, но не потому, что Эван провоцировал их. Джосс считал, что люди просто не могут не выстрелить в полицейского в сьюте и при этом почему-то не думают, что в ответ тоже могут нарваться на пулю. Причем Эван не промахнется… Они подошли к двери дома — маленького купола сбоку от одного из самых маленьких коридоров. Сразу за дверью стоял стол, за ним сидел маленький лысый человечек с острым узеньким личиком и с таким выражением на нем, которое, как готов был поклясться Джосс, могло бы принадлежать жадному, цепкому ростовщику девятнадцатого века. Он смотрел на Джосса и Эвана как на каких-то баранов с деньгами, которых он сумеет остричь, а потом поддать им под зад. — Чем могу помочь? — спросил он таким тоном, что любой бы понял, что помощи как таковой ждать от него следует в самую последнюю очередь. — Мы бы хотели снять две комнаты, — вежливо ответил Джосс. — Надолго? — Трудно сказать, — ответил Эван. — У нас тут дело, которое займет некоторое время. Наверное, недели две. — Тысяча восемьсот кредов. Джосс недоверчиво глянул на Эвана. Это было куда больше, чем он предполагал. Понятно, что с чужаков возьмут в два-три раза дороже. Но в пять — это уже слишком. — Тысяча пятьсот. — Да у вас же расходы идут в счет выделенной суммы, — возразил человечек, — и вы нигде не найдете жилья дешевле. — Блеск в его глазах говорил: «Именно так, дорогие вы мои, поскольку я за несколько минут свяжусь со всеми тутошними ночлежками». — Ладно, пусть будет восемьсот, — сказал Эван. — И за услуги. — Ладно. — И воздух. — Минуточку, — вежливо вмешался Джосс, — мы оплачиваем кислород налогом за посадку. — Ну вы ведь его еще не заплатили, — хмыкнул человечек. — Должен же я возместить свои расходы? Вопроса «А откуда вы вообще об этом знаете?» не возникло ни у кого. Совершенно очевидно, что в таком месте слухи мчались быстрее корабля с ионным ускорителем. — Хорошо, — ответил Джосс, признавая свое поражение. — Пойдем посмотрим комнаты. Осклабившись, человечек повел их к занавешенному входу позади стола. За тяжелым и грязным полотнищем открывался коридор с выходившими в него дверями. Человечек открыл одну, потом соседнюю с ней. Джосс вошел и окинул взглядом обстановку: один расшатанный стул с пластиковым сиденьем и металлическими ножками и спинкой, одна односпальная кровать, застеленная застиранными серыми простынями, и страшно мятый матрас, продавленный так, будто на нем ночевало стадо слонов, одна раковина и фрешер, счетчик расхода воды, установленный прямо рядом, чтобы он маячил перед глазами во время бритья, и один стол со столешницей из композитного материала, прожженной сигаретами. Джосс глянул на Эвана, который осматривал свою комнату. Эван пожал плечами, словно спрашивая: «А у нас есть выбор»? — Ладно, — сказал наконец Джосс. — Давайте ключи. Человечек неуклюже протянул ключи. Стандартные флэш-карты, которые уже лет сто как были в ходу. Джосс поблагодарил его и сунул свою в карман. — А завтрак включается в стоимость номера? — невинно осведомился Эван. Хозяин посмотрел на Эвана так, словно если он откроет сейчас рот, то из него ругань хлынет, как многоножки из-под вывернутого камня. — Хорошо-хорошо, — успокоил его Эван. — Сами позаботимся. Вернемся попозже. — Он повернулся и вышел. Джосс вежливо кивнул хозяину, получил в ответ еще один злой взгляд и пошел следом за Эваном. Когда они уже достаточно далеко отошли — правда, в таком месте все слишком близко, и если они что-нибудь этакое отпустят по адресу хозяина, соседи сразу же ему доложат, — Джосс спросил: — Что ты хотел сказать насчет завтрака? — Там, откуда я родом, — ответил Эван, — домохозяева, которые сдают комнаты, обычно умеют приготовить приличный завтрак. Но думаю, здесь бы они тоже его готовить не стали. — Он блеснул глазами, невинно улыбнувшись. Джоссу показалось, что в стенах что-то прошуршало, когда они проходили мимо. Явно не мышки… Пока они петляли по грязным коридорам, следуя через купола туда, где близ жилых помещений сходились многочисленные коридоры, Эван рассказывал ему байки про кумберлендский соус, честерское сливочное масло и бара брак прямо с пылу с жару. У Джосса забурчало в животе. — Для человека, который нарывается на драку, ты делаешь это довольно своеобразно. — То есть? — Смеешься над тутошними завтраками? Ну давай. — Я просто странствующий сурок, — добродушно ответил Эван, но с хитринкой во взгляде, — и, если на меня смотрят именно так, это только к лучшему. Кстати, вот и бар. Они вошли. Это был очередной маленький купол, поменьше того, в котором располагались меблированные комнаты. Сама стойка была круглой, занимая середину помещения. По крайней мере, им так показалось с первого взгляда, поскольку освещения в баре практически не было. Слабо мерцали огоньки на столиках, несколько светильников горели по стенам. В баре сидели или стояли тут и там, привалившись к стенам, люди. Остальное трудно было разглядеть из ярко освещенного коридора. В нос им ударил едкий запах пролитого пива, дешевого джина и местной картофельной водки, а также пощекотали обоняние более приятные запахи стряпни. Джосс вошел первым, поскольку в темноте он видел немного лучше Эвана и еще потому, что ему претило, когда люди считали, будто бы он прячется за спиной своего спутника-громилы. Когда его глаза привыкли к полумраку, Джосс об этом пожалел. Бар начал утихать, как бывало в старых вестернах, когда там в салун заходил шериф. Все взгляды обратились к ним, все посетители уставились на их черно-серебряную форму. Люди застыли на месте неподвижно — разве что только руки медленно ползли, видимо, к пистолетам. Они с Эваном молча прошли к стойке. Хозяйкой была молодая женщина с длинными темными волосами и тоже длинным угрюмым лицом, довольно симпатичным, но серьезным. Джосс удивился — что она делает в таком месте, затем выругал себя за то, что мыслит штампами. — Пиво, пожалуйста, — негромко произнес он. Эван тоже заказал пива, отдав ей свою кредитную карточку, чтобы барменша могла открыть им счет. Девушка кивнула и отошла к другой стороне стойки, где находились краны, чтобы налить им пива. Они стояли среди тяжелой тишины, пока Джосс не бросил как бы между прочим: — И что же все-таки насчет «Метеоров», а? Эван посмотрел на него как на чокнутого. Вокруг снова начались разговоры, хотя уже не такие оживленные, как до их прихода. — Сам знаешь, — ответил Эван, — у них в этом году шансов нет. Выиграют токийцы. — Ни фига. Особенно после этих последних трех сделок. Принесли пиво и кредитку Эвана. — Жаль, — сказал Джосс, когда бар снова загудел, — что у нас нет шляп. А то сняли бы. Эван улыбнулся. Было принято, чтобы полицейский вне службы снимал шляпу или шлем, входя в бар, чтобы в обеденный перерыв выпить пинту пивка. А коп, который входит в бар в шляпе, явно собирается задать кому-нибудь пару неприятных вопросов, так что шляпа на голове у копа мешает завсегдатаям наслаждаться вкусом выпивки. — Наверное, — сказал Эван, — нам надо бы носить на груди светящуюся надпись: «МЫ ПРИШЛИ ПИТЬ ПИВО». Они выпили, и Джосс со все возраставшим дурным предчувствием осмотрелся по сторонам. Люди сидели за столами и смотрели на них, блестя глазами, хотя резких движений никто не делал. — Когда мы начнем задавать вопросы, — тихо сказал он, — эти люди мало чем смогут нам помочь. — Ну, не будь таким пессимистом, — ответил Эван. — Мы только что прибыли сюда, и они не знают, чего нам надо. Вряд ли кто-нибудь из них будет против того, чтобы мы нашли их пропавших партнеров. — Разве что кто-нибудь из них сам это дело организовал. Эван еще отпил, поставил кружку и потянулся к миске чего-то, похожего в полумраке бара на соленые чипсы. Пододвинул их к себе, затем уставился на них в недоумении. — Кара ду, — сказал он, взяв одну штуку и рассматривая ее, — что это такое? Джосс взял мисочку, посмотрел в нее, затем улыбнулся и тоже взял одну штучку. — Видел бы ты, как ты на них пялился, — сказал он, откусив кусочек. — Это свиные хвостики. Эван озадаченно посмотрел на него: — Свиные хвостики? Это что, такие крекеры? — Свиные хвостики. Хвосты свиней, жареные свиные хвосты. А вот еще и ухо, посмотри-ка. Эван недоверчиво глянул на него. — Ухо? И ты это будешь есть? — Смотри. Ты ведь сам из страны свинины, неужели ты ни разу не ел свиных хвостиков? Бедняга. Последний раз я наворачивал их в Провансе несколько лет назад. Наверное, тут живет какой-нибудь француз. Смотри, они солененькие. От них еще больше хочется пить. Эван улыбнулся, прекрасно понимая, о чем говорит Джосс. — Ты же не серьезно про «Метеоров», правда? Джосс посмотрел на него, хрустя хвостиком, и увидел, как Эван оглянулся. Он тоже обернулся, неторопливо, словно случайно. Поначалу он увидел одну только бороду. Судя по коже, человеку было немногим больше сорока, но его рыжая бородища закрывала все от груди до бровей, оставляя на виду только нос — маленький и похожий на поросячий пятачок. На нем была свободная мягкая рубаха, белая, но в пятнах, стеганая, такую носили под скафандром. У него были узкие внимательные глаза. О цвете их при таком освещении судить было невозможно, разве что можно было понять, что они очень светлые. Росту в нем было не меньше двух метров, так что Джоссу пришлось немного задирать голову. — Добрый вечер, — сказал он и протянул ему хвостики. — Закусишь? Гигант взял мисочку, однако покачал головой и улыбнулся Джоссу. Джосс не был уверен, что это приятная улыбка, однако пока повременил с выводами. — Мне это кажется каким-то людоедством, — медленно проговорил рыжебородый скрипучим голосом. Джосс посмотрел на хвостики, затем снова на бородача. Неуверенно улыбнулся. — Тут вас обычно мало бывает, — сказал бородач. В темноте за ним послышалось движение. Джосс не пошевелился. Эван был рядом, пока этого хватит. — Дела, — ответил Джосс. — Но они потерпят до завтрашнего утра. — Что за дела-то? — Да некоторые из людей, что тут работали, пропали, — вступил в разговор Эван. — Многовато их что-то пропало. Вот мы и хотим выяснить, в чем тут дело. Но, как сказал уже мой напарник, это потерпит до завтра, мистер… — Смит, — ответил бородач. Из дальнего угла бара послышался смех в ответ на его шутку. — Смит, — повторил Эван, весь сама вежливость. Он совершенно ясно показал, что прекрасно понимает, какой это «Смит». — Глиндауэр. Мой напарник О’Баннион. — Джосс дружески кивнул бородачу. — Что будете пить, сэр? — Да уж не эту мочу, — ответил «Смит», отворачиваясь от них и пряча лицо в бороде. — Лапуля, дай-ка «Столичной». Джосс облокотился на стойку, взял еще один хвостик и начал медленно его жевать, глядя на Эвана. У того был совершенно смирный вид. Он потягивал пиво и между глотками сказал Джоссу: — Я все же продолжаю думать, что ты не на то поставил. — А откуда ты знаешь, что я поставил? — возмутился Джосс. — Ой, да ну! Может, ты по пути сюда и занимался программированием или чем там еще — иногда, но я знал, что ты перед отлетом делал ставки. — Кто-то проболтался, — пробормотал Джосс. Эван хмыкнул: — Ты же с Телией поспорил, так? — Так, значит, эта!.. Принесли выпивку «Смита». Как бы он там ее ни называл, водка в его стакане имела к Москве такое же отношение, как и этот астероид, поскольку она тоже была из картофеля. «Смит» закинул голову и заглотал враз полстакана, удовлетворенно рыгнув. Джосс продолжал жевать свиной хвостик, удерживаясь от комментариев. — Ты на лошадей ставил? — внезапно спросил «Смит» у Джосса. — Нет, — удивленно ответил Джосс. — Мне они никогда особенно не нравились. Я как-то все больше увлекаюсь бейсболом. «Смит» снова жутковато усмехнулся и хихикнул. — Это для крутых, — проговорил он сначала себе под нос, а затем крикнул на весь бар: — Крутое пари! У нас тут крутой, ребята. Мистер коп играет как крутой! Джосс смотрел на него все с тем же выражением лица. — А вы тут на что ставите? — На лошадей, — ответил «Смит». — На драки. На то, кто вернется. Джосс кивнул. Он знал так же, как все здесь присутствующие, что в год пропадает определенный процент людей. Он знал, что делаются ставки на тех, кто, вероятнее всего, не вернется. Но сейчас ему показалось, что было бы не к месту говорить об этом. Однако кто не рискует… — И как? — негромко спросил он. — Выигрываешь? Бородач сузил глаза. — Грязный вопрос, — сказал «Смит». — Может, кто потерял на этом друга. Может, ему худо. — Может, — равнодушно отозвался Джосс. — Может, оттого, что проиграл. Эван легонько ткнул Джосса в бок. Джосс ответил тем же, давая понять, что прекрасно знает, что делает… или по крайней мере на это надеется. «Смит» рассмеялся себе в бороду: — Может. Я несколько раз выигрывал. Так, чушь. Это нетрудно. — Ага, оно так, — ответил Джосс. — Только дурак в космосе не ставит на такое. «Смит» оглянулся через левое плечо на кого-то, только что вошедшего в бар, высокого тощего человека с лицом, настолько похожим на топор, что Джосс прямо глаз не мог от него отвести. Глаз у вошедшего, можно сказать, не было, поскольку они были посажены невероятно близко к носу, а сам нос был шириной дай бог в полдюйма по всей длине и кривой. «Интересно, — подумал Джосс, — врезается ли он носом в стекло шлема или у него шлем изготовлен специально на заказ?» — Слышал, Дин? — сказал «Смит». — Мистер коп говорит, что в космосе только дураки не делают ставок. Стало быть, мы с тобой умники, каких свет не видывал. Дин не ответил, просто посмотрел на Джосса с непередаваемой злобой. Почему у него такое ощущение, что по крайней мере один человек в этом баре принимает иронию за наезд? «Смит» снова повернулся к Джоссу, недобро усмехаясь. — Как я понимаю, мы все тут очень умные, поскольку мы тут все в космосе на новеньких кораблях и с кучей кредов в кармане, — сказал он. «Ага, уже двое», — подумал Джосс. Он ничего не сказал, когда у него за спиной возник третий, здоровенный тип, даже больше Эвана. Он не обернулся. Сейчас казалось неразумным делать что-либо, кроме как смотреть на «Смита» и его тощего долговязого приятеля. И хорошо, что он так поступил, поскольку внезапно кулак тощего полетел ему прямо в физиономию. Какое-то мгновение он был ошарашен — это нечестно! — но сработал рефлекс, и Джосс уклонился от кулака, но сразу же попал в объятия стоявшего у него прямо за спиной третьего. Тот прижал руки Джосса к телу. «Смит» приготовился было двинуть Джосса под дых — не так, чтобы противник упал и его можно было бы потом спокойно избивать, а так, чтобы сразу переломить ему позвоночник. Джосс перенес вес чуточку вперед, нашел нужное положение и швырнул того, кто его держал, башкой прямо в «Смита», они оба удачно врезались в стойку и сползли на пол. К несчастью, в этот момент все присутствовавшие в баре повскакали с мест и бросились к стойке. Джосс уже много лет не бывал в драке, в настоящей драке, когда ломают стулья и все такое прочее. Но он на удивление быстро вспомнил последний свой опыт — хватай все, что бьется, и швыряй на пол, чтобы оно не превратилось в оружие, держись подальше от стульев с ножками из стальных трубок, чтобы тебе не разнесли башку, старайся не разбить зеркало за стойкой, поскольку с его помощью можно увидеть, кто сзади пытается на тебя наброситься, не давай загонять себя в угол, потому что там на тебя легко насядут человек пять-шесть и жизнь у тебя сразу станет весьма сложной, следи за полупустыми стаканами, чтобы тебе не плеснули выпивку в лицо. Также удивительно, что выполнить большинство из этих условий оказалось чрезвычайно сложно. Джосс прекрасно знал, что не посмеет воспользоваться оружием. Не только потому, что это было непрофессионально, следовало постараться уладить ситуацию без стрельбы. Если он сейчас начнет стрелять, то потом будет совершенно невозможно допрашивать этих людей. Конечно, с пистолетом все было бы куда проще, но времени думать у него не оставалось — на него летела очередная туша. Он уклонился и тут же налетел на кулак. Его тренер всегда говорил: «Боковые блоки твое слабое место». «Наверное, он был прав», — думал Джосс, отшатываясь в сторону. Что-то пролетело у него перед глазами — один из завсегдатаев бара, которого блестяще метнул Эван. «У него это так легко получается», — завистливо подумал Джосс, когда другой из здешних собрался было еще раз двинуть ему в ухо. Джосс разозлился — у него до сих пор в голове звенело — и поставил блок так жестко, что затрещали кости нападавшего, затем мимо его носа пролетел еще чей-то кулак. Джосс цокнул языком, делая противнику подножку и пришибая его сверху столом, чтобы дать парню пару минут кое о чем поразмыслить. Он на миг остановился, поискав взглядом Эвана. У того все шло прекрасно. Одной рукой он держал за шкирку «Смита», другой еще одного типа и бил их головами друг о друга. Звук получался совсем немузыкальный. «Не переусердствуй», — подумал Джосс, слегка сожалея, что добавил Эвану хлопот. Когда кто-то схватил его за правое плечо сзади, он мгновенно повернулся и нанес удар слева. Женщина, стоявшая позади него с занесенным кулаком, сползла на пол. — Ах ты, дерьмо! — выругался Джосс, но тут на него насели сразу трое. Он согнулся, и кто-то навалился ему на голову. Момент был неприятный. Джосс ударил прямо туда, где была цель, прежде чем это случилось. Это был направленный удар, возможно, чересчур сильный, но зато в результате один из нападавших довольно долго не сможет заниматься любовью. Характерный визг подтвердил его догадку. Ему оставалось только побыстрее переместить нижнюю часть тела, чтобы и ему не врезали так же. Мгновением позже тот, кто ему навалился на голову, отлетел в сторону, судя по глухому удару и последовавшему за ним воплю. — Пошли, сынок, — услышал он голос Эвана, и здоровенная ручища напарника подхватила его за локоть и подняла на ноги. — Минуточку, надо закончить, — ответил Джосс, торопливо оглядываясь по сторонам. — Да их тут только… — он быстро подсчитал народ в наступавшей толпе, — да их тут только тридцать! Эван пятился к двери, таща за собой Джосса. Выбора у Джосса было не больше, чем у тех людей или тяжелых предметов, которыми только что швырялся Эван. — Почему ты устроил все это тогда, когда я был не в сьюте? — спросил его Эван. — То есть как это я устроил! — взвился Джосс. — Я бы просто вымел всех отсюда, — произнес Эван укоризненно, но не слишком громко, поскольку человек пятнадцать из тридцати следовали за ними, пусть и держась на безопасном расстоянии. — Теперь нас выкинули из бара. Это подрывает мою репутацию. — Выкинули… никто нас не выкинул! — орал Джосс. — Мы уходим сами! — Да заткни ты свое хайло, — добродушно ответил Эван. — По крайней мере, своего мы добились — теперь все на станции захотят с нами поговорить, чтобы прикинуть, не смогут ли они с нами подраться. Нет худа без добра. Ну пошли, надо вымыться и чего-нибудь перекусить.* * *
Полицейский участок станции находился под куполом. Эван был просто шокирован — по правилам, он должен был находиться в помещении, вырезанном в астероиде, хотя бы ради безопасности самого участка, если уж не его персонала. Не в первый раз этим утром им приходилось переживать потрясение, и они уже начали к этому привыкать. Когда утром они наконец вышли — Эван после продолжительной борьбы с фрешером, который оказался с дефектом и прочистить его булавкой, как везде в Солнечной Системе, не удалось, — хозяин, этот сморчок, попытался выбить из них еще денег по счетам, не оговоренным вчера вечером, включая общий налог на кислород, не существовавший в природе. Эван оперся на его выщербленный, заляпанный стол и лучезарно улыбнулся. Это была его обыкновенная техника, которой он с гордостью пользовался. Господь наградил его огромным ростом, выше двух метров. Он терпеть не мог этим пользоваться, но хозяин откровенно напрашивался. Его просто необходимо было как следует припугнуть, причем это должен был сделать не какой-нибудь лиудллих — старатель или грабитель, — а тот, на чьей стороне закон. Эван стоял, сузив глаза. Лицо его становилось все более угрожающим, он наклонялся все ближе и ближе, зачитывая хозяину соответствующую статью и параграф местного законодательства. Он еще не успел почистить зубы, поскольку фрешер сломался где-то на полпути между стрижкой и бритьем. Сморчок сжался и уполз в свою конуру, бормоча что-то насчет изменения в законодательстве и что он позвонит на станцию. Обратно он уже не появился. Эван был удовлетворен. Джосс тоже. Он оставил Эвана разбираться с хозяином, а сам пошел заняться отложенным со вчерашнего дня делом — разговором с обслугой посадочного комплекса. — Может, они уже знают о вчерашнем мордобое, — сказал Джосс Эвану, когда они вместе направлялись к полицейскому управлению станции. Эван рассмеялся. — Вряд ли кто-нибудь на расстоянии светового часа отсюда еще не слышал, — сказал он. — Тут нечего делать, кроме как работать и обсуждать слухи. Джосс фыркнул. — А как твой разговор с персоналом радара? Джосс закатил глаза. — Увы. Я совершенно уверен, что они даже не думали о том, что кто-то может разбиться. Похоже, у них не хватает людей, и они работают с такой аппаратурой, какой я не видел с институтских времен. Ну я малость поорал, но так, для проформы. Может, будут повнимательнее, но как им работать, когда у них все оборудование на вакуумных лампах? — Он поморщился. Вид у него был такой болезненный, что Эван тут же спросил: — У тебя болит голова? — Да нет. Просто кажется, — Джосс пожал плечами, — что сегодня утром все выглядит еще грязнее. — Как бы это странно ни прозвучало, — сказал Эван, — но я тебя понимаю. — Он вспомнил о головке фрешера, о том, сколько ему пришлось с ней ковыряться. — Ты был прав. Впечатление такое, что люди тут чересчур перегружены, куда больше обычного. В баре наверняка не производится даже минимальная уборка. — И все прочее, — сказал Джосс. — Утром я получше рассмотрел этот космический булыжник. — В этом я тебе доверяю, — сказал Эван, лишь отчасти подшучивая над ним. Джосс был любителем-геологом и спелеологом, и если найдется пещера, в которую можно залезть, то он туда залезет. — И что ты там делал? Половицы поднимал? — Да здесь нечего поднимать. Мы на голой, стесанной до плоскости скале. Изоляция куполов из старого кремниевого клатрата. — Див, — тихо проговорил Эван. — «Дешевле не бывает!» Это, почитай, все равно что поставить купол на резиновый фундамент… — По крайней мере, не дороже. Эван, здешние астероиды еще хуже, чем говорится в отчетах. Это конгломераты железа и его окиси. Я могу даже без своего аналитического оборудования сказать, что тут до одного процента этого металла. Правда, по местным меркам, это не слишком богатое месторождение, и даже если бы этот астероид весь пустить в переплавку, я не уверен, окупит ли это затраты на основание здесь поселения. Он слишком беден. Эван покачал головой. Все складывалось в убедительную картину дешевого убожества. Залатанные купола, грязь, убогое окружение, убогие люди — все, кого они видели вчера в баре, несли на себе отпечаток крайней нищеты. Похоже, тут не было ни одного преуспевающего старателя, гордившегося своим успехом, не было даже намека на то, чтобы кто-нибудь нашел хорошее месторождение. Не похоже, чтобы тут у кого-нибудь был хотя бы безубыточный бизнес. Люди сидели со своей выпивкой, как с драгоценностью, и полезли в драку не по злости, а от тоски. На это было просто больно смотреть. Чем-то это напоминало Эвану Уэльс в старину, в период между широкой добычей угля и натиском высоких технологий, когда половина страны сидела на пособии по безработице. Людям было плевать на работу и вообще на все, дух их был сломлен годами нищеты. Это сравнение очень тревожило его. — Ты говорил мне, — сказал он, — что тут неплохо идет разработка железоникелевых месторождений. Джосс кивнул: — Так говорится в отчетах. Но пожалуй что, лучше я пойду и посмотрю сам, если время позволит. Хотя оборудования у нас для этого недостаточно, но если возникает необходимость, то химический анализ я проведу. Так что затаскивать весь астероид в корабль не понадобится. Хватит кернов. Эван кивнул. Они подошли к куполу полиции. В первую очередь и официально это был офис Солнечного патруля, но он также служил штаб-квартирой местному маленькому контингенту полицейских сил, которые одновременно выполняли функцию сил безопасности. Когда напарники вошли в нормально на сей раз открывшиеся двери — слава богу, не пришлось прибегать к отвертке, — Эван едва удержался от ругани, так тут было убого. И это было представительством Солнечного патруля? Купол едва-едва достигал размера приличного лунного офиса. Снаружи и внутри он был много раз залатан, свободного места было мало, все вокруг забито архивными модулями и пачками распечаток, рабочий стол почти терялся среди подобных нагромождений. И посреди всего этого разгрома сидел несчастный юный офицерик. Он поднял взгляд, да так и застыл с раскрытым ртом. Он был невероятно рыж, весь в веснушках, ему было немногим больше двадцати. Он вскочил, приветствуя их, и Эван подумал: неужто он сам вот так выглядел, пока не вырос? Паренек был долговяз и неуклюж, но обещал в будущем стать крупным и широкоплечим. — Заходите, пожалуйста! Я никого не ждал, меня не предупредили… — поспешно заговорил он. — Не думаю, что вас вообще собирались ставить в известность, — сказал Джосс, пожимая ему руку. — Джосс О’Баннион. Это мой партнер Эван Глиндауэр. — Ноэл Хайден, — представился молоденький полицейский. Эван был приятно удивлен его крепкой хваткой. Если так пойдет дело, то в барах у него проблем не будет — похоже, именно поэтому Солнечный Патруль и направил его сюда работать в одиночку. — Заходите, садитесь, — предложил Хайден, показывая им на стол и извлекая из-под кип бумаги стулья. — Не думал, что кого-нибудь так быстро пришлют. Я, честно говоря, вообще не думал, что пришлют хоть кого-то. Эван сел и поставил свой ноутбук на голосовую запись. Увидел, что в ящике куча посланий. Наверное, ночью бортовой компьютер наловил для него немало всякой всячины из штаб-квартиры. Ладно, подождет. — Значит, это именно из-за ваших отчетов весь сыр-бор разгорелся, — сказал Джосс. Хайден кивнул: — Надеюсь. Эти исчезновения продолжаются уже довольно долго, так что обстановка тут немного накалилась. — Более, чем немного, — заметил Эван. Ноэл мягко улыбнулся — слишком хитро для такого юного человека. — Да, думаю, вчера вы прошли проверку. Тут за двадцать лет не было ни единого полицейского, которого не пропускали бы через такое. Но вам досталось несколько больше обычного. — А я-то уж думал, что тут всегда так, — проронил Джосс. — Все нервы, — вздохнул Ноэл. — А вас там оказалось аж двое, да еще один такой большой. Эван задумчиво поднял брови. — Чаю? Кофе? — спросил Ноэл. — Нет, спасибо, — ответил Джосс. Эван покачал головой. — Ладно. Тогда… — Он стал рыться в бумагах на столе. Похоже, раскопки могли затянуться — бумаг на столе было столько, что ими можно было бы обклеить весь купол изнутри. «Кстати, неплохая идея, — подумал Эван. — Не будет видно заплат». — Это началось месяца два назад, насколько я понимаю, — сказал Ноэл. — По крайней мере, до этого срока я могу все отследить. Хотя аналитики штаб-квартиры после статистического анализа вплоть до прошлого месяца не нашли ничего подозрительного. — Ноэл хмыкнул. — Они не принимают в расчет ощущений, но вот побудешь тут пару лет, так нутром начнешь чуять, где настоящий несчастный случай, а где что похуже. Джосс был немного удивлен. — А сколько вы тут уже работаете? — Да лет восемь, — улыбнулся Ноэл. — Ой, да не смотрите вы на мою физиономию. Мне уже тридцать восемь. Эван усмехнулся: — Стало быть, у вас где-нибудь в шкафу запрятан портрет, который стареет вместо вас[7]. — Вот-вот. Одно из моих прозвищ — Дитенок. — Ноэл довольно ухмыльнулся. — Все, кто сюда прилетает, совершают вполне предсказуемую ошибку — в баре. Джосс хихикнул. Ноэл продолжал смотреть на бумагу. — Короче, около четырех месяцев назад стали пропадать люди. Не то чтобы раньше такого не было. Старательство — небезопасное ремесло, что ни говори. Одна механика этого дела может привести к гибели. Дешевый скафандр разгерметизировался, корабль сломался, связь дала дуба или просто не работает, — добавил он, — возможно, из-за того, что с ней кто-то помухлевал. Тут такое сплошь и рядом, люди просто отключают связь, чтобы никто не вычислил их участка. — Придется найти нормальный метод учета заявок на участки, — сказал Джосс. — Угу, — кивнул Ноэл, продолжая рыться в бумагах. — Хуже всего, что я не вижу системы. Поначалу я думал, что исчезновения связаны с незаконным захватом чужих участков. Но это весьма легко вычисляется. Слухи тут ходят повсюду, так что особого труда не составит вычислить, кто кому о чем рассказывал. Кто завидует, кому не повезло, у кого дела идут плохо, и так далее. В результате обычно бывает простая и грубая разборка со смертельным исходом. Просто стреляют или что еще. Иногда бывают случаи вредительства, но редко. Похоже, народ чует, что это будет стоить слишком больших хлопот, да и попасться можно легко. Кроме того, механики тут работают весьма старательно, поскольку, если корабль улетает и не возвращается, это вредит их репутации, даже если совершенно очевидно, что они тут ни при чем. Джосс кивнул. — Каков на станции состав населения? — Смешанный, конечно же, но по большей части русские и японцы. Довольно много народу из стран Балтии и Центральной Европы. Кстати, в центральном куполе могу порекомендовать заведение Сатры — там хорошие ростбифы. У Джосса брови поползли вверх. — Тут есть ресторан? — Ну, хотя здесь и Пояс Астероидов, — с улыбкой заявил Ноэл, — но все же не край света. А, вот, наконец-то! — Он вытащил распечатку и протянул ее Джоссу. — Читайте. Джос просмотрел распечатку. — Это был первый показавшийся мне подозрительным случай, — сказал Ноэл. — Корабль Юрия Брунова «Вастап». Юрий был не из тех, кто позволит другим наложить лапу на свой участок. Приятный спокойный парень, без нужды не стрелял… — А как выяснить, когда эта самая нужда настает? — тихо спросил Эван. Ноэл откинулся на спинку стула и вздохнул. — Ну уж вы-то имеете в этом опыт. Хотя, как я понимаю, убивать вам не приходилось. Эван покачал головой. — Из-за захватов участков — нет. В основном из-за наркотиков. — Вот в этом и заключается проблема, — сказал Ноэл. — Кто-то пытается заграбастать чужой участок, получает пулю. Хозяин возвращается с трупом и заявляет о самообороне. Иногда свидетелей не бывает, да и откуда им взяться, если семейные корабли уже вышли из моды, народ летает на одиночных, поэтому не докажешь, что это не было самообороной. Если, конечно, труп вообще остается. В невесомости трупы не удерживаются на поверхности малых астероидов. И вполне можно понять, что человек, в которого секунду назад стреляли, не особенно склонен ловить улетающий труп того, кто только что пытался его убить. К тому же, чтобы взять тело на корабль, придется выбросить часть руды. Многим это явно не кажется стоящим делом. — Ноэл вздохнул. — Так что с habeas corpus тут кое-какие проблемы. И судьи обычно отказываются рассматривать такие случаи, поскольку рассмотрение их слишком часто заканчивается либо обычным закрытием дела, либо присяжные не могут прийти к какому-нибудь выводу. Нет, — добавил Ноэл, — когда доходит до дела, приходится полагаться на чутье. Тут правосудие зачастую вершат сами люди. Приучаешься не слишком вмешиваться. Но если кто-то пытается взять закон в свои руки, то, как правило, он и гибнет от рук закона. Слухи здесь распространяются быстро. Эван кивнул. — Короче, — продолжал Ноэл, — «Вастап» был пятидесятитонным кораблем, небольшим мобильным заводиком по переработке руды. Тут у нас довольно много народу предпочитает перерабатывать руду самостоятельно. В этом есть определенная выгода — не нужно тратить деньги на топливо для вывоза отходов переработки, которых будет процентов девяносто от общей массы. Так что лучше уж самому. Конечно, в смысле энергозатрат это дороже, чем просто вывоз переработанной руды, но если ты постоянно привозишь и перелопачиваешь достаточное количество сырья, то через несколько лет ты перевалишь уровень безубыточности. Юрий уже его перевалил. Несколько лет назад он женился, завел себе «летний домик» на станции «Дача» возле Юпитера, по полгода пахал, а другие полгода проводил со своими женами. Словом, на этот раз Юрий только-только начал свой рабочий год. Отправился в полет и не вернулся. А пилотом он был опытным и осторожным. — Да уж, — сухо ответил Джосс, — тут без осторожности никак. Ноэл хмыкнул: — Я слышал о ваших вчерашних проблемах. Я после завтрака уже привлек техников к ответственности. Извините, что не слишком крупно их оштрафовал. Они и так мучаются с неадекватным оборудованием, как все мы здесь, и нам в последнюю очередь нужно тут посадочное оборудование, которое угрожало бы жизни космополиции. — Да нет же, господи, все верно! — воскликнул Джосс. — Я знаю, что такое смотреть сквозь пальцы. Ноэл кашлянул. — Короче, Юрий всегда составлял план полета и всегда его придерживался. Он не был человеком риска. Он направлялся к району, в котором уже проводил разработки, это примерно тридцать тысяч километров отсюда на противоположной стороне орбиты и около пяти тысяч километров вверх. Словом, по соседству. Но в этом районе, как говорится, на всех хватит, так что пока нет опасности, что месторождение истощится. Там много железоникелевых руд, хотя железа в них больше, причем уровень содержания его в руде выше обычного, так что дело того стоит. — А не было ли сигнала бедствия или чего-нибудь вроде того? — спросил Джосс. — Да нет, — ответил Ноэл, — но беда в том, что даже если такой сигнал и был, остается задержка во времени, и зачастую вы оказываетесь слишком далеко от места бедствия, чтобы успеть сделать хоть что-то. Среднее время ответа здесь составляет шесть часов, а иногда и больше, если человек забрался к черту на кулички. Но многие вообще к этому относятся чересчур беспечно и не берут с собой достаточного аварийного запаса кислорода. Они считают, что на это уйдет чересчур много топлива и места и что вообще никакой аварии у них случиться не может. — Ноэл пожал плечами. — С этой точки зрения можно сделать вывод, что естественный отбор по-прежнему существует. — Да, он находит свои пути, — согласился Эван. — Сделать что-нибудь для этих людей мы уже бессильны, — сказал Ноэл. — Но тех, кто попадает в заваруху и остается в живых, мы обычно спокойно доставляем назад в течение десяти-четырнадцати часов. Я либо сам вылетаю по вызову, либо наши добровольцы на легких грузовозах или кораблях с мощными двигателями, если я занят. — И кто же эти добровольцы? — спросил Джосс. — Хорошие ребята. Дав Мьенн и Жоан Сельвино.Они главы здешних больших семейств. Возможно, последних, что здесь остались. Поскольку возле Марса и Юпитера условия для жизни получше, многие увозят свои семьи туда, — вздохнул Ноэл. — Мы постепенно превращаемся в город-призрак… город одиночек. Это немного грустно. Мне не хватает детворы. Эван начал понимать, почему здешние места производят такое тягостное впечатление. — Короче, — спросил он, — этот парень пропал, и никаких следов маяка или сигнала бедствия? — Нет. Обычно, если мы ищем мощный маяк, то мы его находим даже на другой стороне Пояса. Но никакого сигнала от маяка Юрия мы не нашли. Это означает, что его корабль уничтожен или передатчик отключен. А вот в это мне поверить трудно. Юрий весьма трепетно относился к безопасности — мы когда-то давным-давно забирали его после несчастного случая, когда у него отказал мотор, причем не по его или механика вине, так вот — я не видел человека, который серьезнее бы относился к черному ящику. — Значит, кто-то уничтожил его. — Или он слишком далеко вышел за пределы зоны достижимости сигнала, что тоже маловероятно, — сказал Ноэл. — Он не был любителем дальних прогулок, у него и тут дела шли неплохо. Кроме того, корабли-переработчики и не могут забираться слишком далеко, им нужна энергия для плавилен. Так что… — Но вы не думаете, что кто-нибудь мог попытаться наложить лапу на его находку? — спросил Джосс. — Да навряд ли. Смысла нет. Понимаете, по большей части такое происходит, когда кто-нибудь думает, что другой нашел нечто этакое — месторождение с невероятно высоким процентом содержания металла или что-то необычное. Не металл, скажем, а кое-что подороже. Но такое случается тут нечасто. Последний раз это была находка драгоценных камней лет шесть назад. Забавно, но нашел их тоже Юрий. Однако находка была небольшой, технические алмазы всего на каких-то пять тысяч кредов. Остальной его груз, обычный чугун, принес ему в три раза больше. Ноэл опять порылся в бумагах и вытащил еще несколько распечаток. — Затем были вот эти исчезновения: «Одиночка» Леса Бьянко, «Полумесяц» Жизель Болленюерг, «Коперник» Дэйла Фиссо, «Люси» Ралла Бевокиса. В течение пятидесяти дней, один за другим — и никаких совпадений по месту, по времени или чему еще. Судя по плану полетов, все шли в разных направлениях. И все не вернулись в контрольный срок. — То есть вы имеете в виду, что они не планировали возвращаться в какой-то определенный срок, но могли подлететь достаточно близко, чтобы дать знать о своих планах? Или остановиться на другой станции и послать весть оттуда? — спросил Джосс. — Верно. Один корабль, «Коперник», мы обнаружили случайно. Кто-то со станции Камбрэ наткнулся на него, возвращаясь к себе. Переговорник работал, но никаких следов Дэйла мы не обнаружили. В обшивке была огромная дыра, все топливо вылетело в космос. Бывает, — пожал плечами Ноэл. — Это была старая атомная посудина, они в лучшем случае капризны. Не понимаю, почему люди до сих пор ими пользуются, разве что из-за дешевизны. Эван нарочно не смотрел на потолок и на все то, что он успел заметить прежде, — сильно потрепанный аварийный комплект для латания купола рядом с одним из архивных модулей на случай, если функция герметизации купола вдруг откажет. — А как насчет регистрации заявок? — спросил он. — У нас есть регистратор, как и во многих местах Пояса астероидов. Никто не хочет из-за этой процедуры мотаться на Марс или Юпитер. Люди хотят одновременно и время провести, и запасы пополнить. Контора находится в Центральном Куполе. Заявки по-прежнему надо делать лично, автоматизации у нас тут на этот счет нет, и различные станции раз в месяц обмениваются информацией, чтобы удостовериться, что нет ошибок, поскольку астероиды имеют тенденцию дрейфовать. Или сталкиваться. — Ноэл ухмыльнулся. — Мы даем заявителю маркировочный стержень, который тот помещает в астероид. Вроде вот этого. — Он полез в один из ящиков стола, немного пошарил там и вынул оттуда нечто типа запаянной стальной трубки в полтора дюйма в радиусе и два фута длиной. — Он передает номер заявки и имя владельца участка, так что все, у кого есть нормальный приемник, слышат сигнал. Тут у всех имеются такие приемники. Кроме того, вырвать этот цилиндр из камня можно только бомбой или лазерным буром, а такая операция всегда оставляет след. Можно сказать, эти штуковины предельно вороустойчивы. — Но, как я понимаю, бывают и исключения? — сухо заметил Джосс. — Конечно. Что один сумеет изобрести, то другой сумет сломать. Нам попадались очень искусные кражи, порой и подлоги. Но подлоги легко отследить, поскольку они не соответствуют нашим записям. И кража тоже оставляет след. Однако большинство старателей считают слишком накладным делом возиться с этим ради очередного куска железа, когда где-то в пятидесяти километрах найдется и получше. — Давайте пока забудем об исчезновениях, — сказал Джосс. — А в последнее время у вас никто не пытался перехватить чужую заявку? — Да, была пара случаев. — Ноэл снова пустился в раскопки, но на сей раз особо глубоко ему зарываться не пришлось. — Извините, — сказал он, просматривая груды листков, — но у меня данные только за несколько месяцев, и мы ждем еще информацию, чтобы закончить дело. Приходится держать бумаги вот в таком виде, если я хочу, чтобы все необходимое было под рукой. — А нам давно обещают, что освободят нас от бумажной работы, — вздохнул Эван. — Начинаю сомневаться, что мы до этого доживем. — Вот, — сказал Ноэл и протянул Эвану несколько листков. Тот глянул на них и передал их Джоссу. — Это был очень перспективный астероид, — сказал Ноэл. — С хорошим содержанием железа. Хэк Ваведа застолбила его месяца два назад. Она пропустила регистрацию, и я отправился ее проведать. Нашел участок — но ни корабля, ни Хэк не обнаружил. Никаких признаков, что она ушла, никаких намеков на то, что могло произойти. — Ноэл покачал головой. — Жаль. Приятная была женщина. — Я хотел бы посмотреть на это место, — протянул Джосс, перебирая бумаги, — и на все остальное. — Я вас отвезу, — предложил Ноэл, поднимаясь из-за стола. — Торопиться некуда, — сказал Эван. — Думаю, сначала вам кое-что нужно сделать… — И он кивнул на разбросанные бумаги. — К несчастью, да, — сказал Ноэл, — но любой с радостью бы сбежал от такой работы. Я решил было все тут спалить к такой-то матери, — добавил он, — но я по совместительству еще и начальник пожарной охраны, так что поджог выглядел бы нелепо. Подождите секунду, я надену скафандр. Они вернулись к куполу ангара. Ноэл ошеломленно замер, увидев корабль. Он не мог отвести от него взгляд. — Я как-то раз видел такой, — сказал он, — на видео. И никогда бы не подумал, что они существуют на самом деле. — О, вполне существуют, — заверил его Джосс, — и вам бы не по вкусу пришлось получить втык за перерасход топлива. — Он говорил необычно холодно. Эван вопросительно посмотрел на напарника. Джосс пожал плечами, словно говоря: «Потом объясню». — Откройся, — сказал он, и корабль послушно отворил вход в шлюз. Ноэл восхищенно оглядывался по сторонам. — Даже пахнет как новенький. — Это ненадолго, — заметил Эван и пошел вперед, чтобы приготовить третье сиденье в передней кабине. — Подождем, пока мой напарник приготовит цыпленка с сорока зубчиками чеснока. — Сорок зубчиков… — Ничего страшного, честное слово, — отозвался Джосс. — Порой, только попробовав это блюдо, люди убеждаются в том, что чеснок вполне приличный овощ… — Да уж, — сухо отозвался Эван. — Овощ, от которого некоторые твои внутренности начинают разговаривать в тот момент, когда им лучше было бы помолчать. Ноэл только моргнул и удержался от комментариев. — Вы только гляньте на каюты! — воскликнул он, стоя в дверях Эвановых апартаментов. — Какого же хрена вы остановились у Морри? После сражения с головкой фрешера у Эвана тоже возник этот вопрос. — Думаю, из-за необходимости не отрываться от народа, — пояснил он. — Так легче работать, чем когда тебя считают надутым копом, который сидит в своем корабле, вместо того чтобы опекать местный бизнес. Даже если этот бизнес приносит доходы в пять раз выше нормального. Они пристегнулись, Джосс запустил двигатели на короткий старт и включил передатчик. — Станция Уилланс, — произнес он, — это корабль Солнечного патруля номер СДЗ-8064. Тот самый, с ободранным покрытием, — добродушно добавил Джосс, но Эван, глянув на лицо напарника, сообразил, какую грозу сегодня утром пришлось пережить техникам, и слегка улыбнулся самому себе. — Угу, СДЗ, вас понял, — ответил довольно робкий женский голос. — И какого цвета у вас покрытие? — Новое, — ответил Джосс, но на сей раз он чуть улыбнулся. — Мне очень жаль, СДЗ. У меня есть немного лака для ногтей, может, одолжить? Джосс расхохотался: — Спасибо, мэм. Если пожелаете, после работы встретимся в «Астории». — Это был тот самый бар. Эван продолжал улыбаться. Джосс никогда не упускал случая сказать женщине приятное, невзирая на ее внешность. Он не делал предпочтения при флирте, и это весьма забавляло Эвана, причем уже не в первый раз. На той стороне провода послышался смех. — Вы на связи, СДЗ? Сейчас куда-то отправляетесь? — Прогуляться. Ноэл, у вас есть координаты для этой милой дамы? Ноэл наклонился к переговорнику: — Сесиль, мы летим за маяк Осаско-Пойнт, против орбиты, шестьсот километров от маяка и около шестисот в минус. — Поняла, Ноэл. Сейчас подходящее время. Никого в полете, кроме старого Влада Маришаля с дружками, приемник один точка четыре четыре три по оси ординат четырнадцать, шестнадцать километров, сто пятьдесят плюс. — Принял, Сесиль, — сказал Джосс. — И знаете, насчет утреннего происшествия… — Думаю, ноги прирастут. Вы были правы. Все в порядке. Джосс хмыкнул: — Ну, спасибо. — На здоровье, мистер Лапочка Джосс О’Баннион, доброй охоты. Открываем шлюз. Отбой. Джосс прекратил связь и повернулся к Ноэлу. — Мистер Лапочка Джосс О’Баннион? Ноэл невинно посмотрел на него. — Думаю, слухи быстро расходятся, — сказал он. — Похоже, многие оценили вчерашнее представление. Я слышал, что вашему напарнику пришлось уволакивать вас прочь, чтобы вы никого не прикончили. Эван опять улыбнулся, правда, уже более натянуто. Шлюз открылся, Джосс включил нижние двигатели и повел корабль наружу. Задние двери закрылись, воздух вышел, открылись внешние двери. Ноэл вздохнул и сказал: — Еще сотня кредитов. Эван был потрясен. — Да там воздуха было не больше чем на двадцать! Ну от силы на двадцать пять. Ноэл криво усмехнулся: — Только не здесь. Слишком далеко доставлять. На Уиллансе нет воды, так что мы не можем добывать кислород из нее. Мы покупаем наш воздух в складчину с другими станциями в этой части Пояса, но наши поставщики на Юпитере говорят, что они едва-едва окупили поставку с Земли оборудования для производства кислорода… Они вошли в ночь. Эван смотрел, как Джосс с улыбкой на лице намечает нужный курс. «Он любит этот корабль», — думал Эван, а Ноэл показывал Джоссу, на какую частоту установить коммы, чтобы засечь сигнал маркировочного цилиндра. В этой части Вселенной космические путешествия не особенно вдохновляют. Джосс вышел сварить кофе себе и Ноэлу. Чай, который он принес Эвану, оказался вполне приличным. Кроме как гонять чаи, делать было нечего. Чихнули ионные ускорители, и Ноэл испуганно посмотрел на Джосса. — Что это? — Двигатели, — объяснил Джосс, снова опускаясь в правое сиденье с удовлетворенным видом кота, который только что сожрал канарейку, да еще и сметанки после этого получил. — Примерное время прибытия — семь минут. Ноэл выкатил на него глаза. — Так что же у вас тут за двигатели? Джосс откинулся на спинку сиденья и заговорил на таком жаргоне, что у Эвана чуть глаза на лоб не полезли. Нет, однажды он уже слышал такое — когда они с Джоссом выбирали корабль, тот разговаривал на таком же языке с инженером в кратере Андроник. Почти полтора часа они толковали о форсаже, «утечке» ионов, «грязной» генерации и еще бог знает о чем. Эвану пришлось пойти выпить. Но здесь он не мог сделать и этого. — Что там мигает? — спросил он наконец, когда терпение его окончательно иссякло. — Где? — торопливо обернулся к пульту Джосс. — А, это. Это сигнал коммов. Вот твой маркировочный цилиндр, Ноэл. — Уже? Тогда надо бы затормозить. — Без проблем. Эван, прищурившись, посмотрел в иллюминатор. Когда он впервые прилетел сюда, то думал, что Пояс кажется (с внутренней стороны) чем-то вроде увеличенной картинки с астероидами, к которой привыкли на Земле или лунах внешних планет, где все такое же резко черно-белое, как на Луне. Да, тени тут были резкими, но свет был отнюдь не так ярок. Освещение было примерно такое же, как пасмурным зимним днем в Уэльсе, когда солнце стоит низко-низко. Тогда даже в ясный день свет рассеянный, холодный, тусклый. Тут тоже было так, когда свету было куда падать. И свет этот был холодный и ясный, но слабый и скудный. Неудивительно, если учесть дальность. Также не было и такого, чтобы астероиды толпами кружились вокруг корабля, угрожая в него врезаться. Эван тогда еще не мог представить себе другой части Пояса — более плотной, когда ты стоишь на одном астероиде и видишь другой невооруженным глазом. Они приблизились к маленькому астероиду в полкилометра длиной, похожему на смятый ботинок. Он был весь в дырках, выжженных энергетическим оружием, судя по гладким, оплавленным стенкам. Эван кивнул, когда Джосс сбавил скорость и подошел поближе. — Собираешься нас высадить? — Так безопаснее, — сказал Джосс. — Если эту штуковину толкнуть, она начнет вращаться. Спасибо, я не хочу еще раз поцарапать свое покрытие. — Твое покрытие? — мило изумился Эван и вышел надеть скафандр. Он облачался в него впервые за несколько дней и был рад случаю. Быстро разделся до шорт и начал надевать сьют — часть за частью. Сначала сунул ноги в ботинки, надел наголенники и набедренники, затем спинную части кирасы и переднюю. Тихое шипение закрывающихся швов прозвучало музыкой для его ушей. Сьют был только что из техосмотра — в него вложили новенькие пенные прокладки нейро- и обратной связи. Оптика шлема и электроника отлажены, негативные контуры обратной связи установлены заново, сочленения тоже отлажены, вследствие чего сьют стал реагировать чуть быстрее. Это следовало бы делать пару раз в год, чтобы «встроенный» в конкретный сьют человек мог приспособиться к нему, иначе сьют начинает опережать в своей реакции движения человека и двигаться чересчур легко и неряшливо. Окончательно присоединив наплечники и наручи, Эван порадовался отладке сочленений, но еще больше его обрадовала замена контуров обратной связи. Они превращали движения его мускулов в куда более мощные движения сьюта, но это не та штука, которую можно просто сдать в чистку. А когда ты пару месяцев попотеешь в нем, то ты любого преступника просто отпугнешь, как комара, одним своим запахом. В космическом-то вакууме хорошо — никто не учует твоего приближения. Он проверил внутреннюю и внешнюю части наручей, куда были встроены стволы, нашел, что все в порядке, надел перчатки и закрыл швы. Затем потянулся за шлемом. Несколько мгновений смотрел на свое отражение в серебристо-серой поверхности. Он знал, что некоторые видят в этом лишь слепую злобу и угрозу, поскольку обычно не видно ни лица, ни глаз. Эвану было все равно. Это тоже было оружием, и он пользовался им так же сознательно, как своими стволами, даже еще откровеннее. Он надел шлем, закрыл швы и вышел в коридор. В передней кабине Джосс и Ноэл сидели в своих скафандрах, держа под мышкой шлемы, и смотрели на него. Джосс — спокойно, поскольку уже привык, но Ноэл был просто ошеломлен. К такому Эван тоже давно привык. — Готовы? — спросил он. — Да, — ответил Джосс и надел шлем. Ноэл пошел следом за сьютом. Вместе они вышли в шлюз, Джосс нажал кнопку, закрывая внутренние перегородки и выпуская воздух, затем открыл внешние двери. Здесь гравитация была почти нулевая, так что двигались они при помощи персональных реактивных двигателей, медленно и осторожно. Джосс двигался чуть впереди, внимательно рассматривая поверхность. Ноэл летел следом. Он направился на другую сторону. — Похоже, это самая большая дыра, — сказал он. — Заглянем? — Конечно, — отозвался Джосс. Эван слегка помедлил на краю огромной дыры, подняв глаза вверх. Давно он не видел такого неба, особенно с поверхности маленького астероида. Тут свет был не столь ярок, как на земной орбите, и значительно холоднее, но все равно Пояс был виден, особенно близкие объекты. Самые крупные и лучше всего отражающие свет астероиды тянулись вдаль яркой размытой цепочкой, видной невооруженным глазом, если их наиболее отражающие стороны были более-менее повернуты к тебе. То тут, то там звездочкой вспыхивал, поворачиваясь, астероид, словно бледная искра в молочном мерцании миллионов своих собратьев. Ближе к Солнцу астероиды словно сбивались в кучу, полоса становилась ярче, но оставалась все такой же размытой, пока окончательно не тонула в сиянии Солнца, на которое по-прежнему больно было смотреть невооруженным глазом. Эван стиснул зубы, этим движением опуская фильтры, и несколько мгновений смотрел на Солнце, успев отметить маленькие точечки спикул по краям. «Солнце спокойно, солнечной бури нет, так что не о чем беспокоиться. Это уже что-то». Он снова вернулся к дыре. Явно проделана энергетическим оружием. Само по себе это казалось странным — взрывать было бы дешевле. Но если кто-то хотел захватить чужой участок, то сделать это лучевиком мог, несомненно, быстрее. Эван наклонился, чтобы ощупать край дырки. Никакой осыпи — резали быстро, мощным лучевиком. Тут побывал кто-то весьма хорошо экипированный, кто-то не желающий ждать, тот, кто мог позволить себе тратить энергию. Он шагнул в провал и дал ускорение, чтобы войти внутрь, — другого способа «упасть» в него не было при такой-то ничтожной гравитации. Джосс и Ноэл включили свои фонарики — понятно, внутри было темно, как у негра в желудке, а они уже забрались довольно глубоко внутрь астероида. Джосс остановился у одной из стен и ощупывал рукой поверхность. — Лучевик, это очевидно, — сказал он Эвану. — И очень мощный. Иначе маркер не расплавишь — только если испарить на месте. Эван кивнул и сказал: — Ноэл, а у кого в окрестностях имеется такое оборудование? — Да есть у пары-другой, но у всех алиби. Человек десять — это примерно пятнадцать процентов зарегистрированных старателей. Когда вернемся, я дам вам статистику. Если хотите. — Это пригодится. — Эван видел, как Джосс, перебирая руками, исследует стену, задерживаясь то тут, то там, чтобы рассмотреть камень повнимательнее. — Нашел что-нибудь? — Не уверен, — послышался ответ. Джосс обычно говорил таким голосом, когда он был именно уверен, но пытался казаться вежливым. — Ноэл, — спросил он, — вы брали пробы здешних образцов? — Да нет. Вроде бы незачем было, — удивленно отозвался Ноэл. — Если вы не против, я сделал бы анализ. — Он достал из рюкзака портативный прибор для анализа, небольшую широкую трубку дюймов шести в радиусе и в фут длиной. — Ну вот, — сказал он, — сейчас сделаем, если только я сумею удержаться, чтобы эта штука меня не раскрутила. Последние две недели возникали кое-какие проблемы с вращательным моментом, но я вставил новое алмазное кольцо, так что все должно быть в порядке… Звука, конечно же, слышно не было, но Эван видел, как Джосс то напрягается, то расслабляется, чтобы не дать трубке вращаться при работе внутреннего сверла. Возможно, у него сейчас появилось исследовательское настроение — можно ведь было просто испарить образец и провести анализ, но, кажется, он хотел оценить хрупкость и текстуру материала. Эван вздохнул. Хобби Джосса проявлялись в самые неожиданные моменты, но, пока они не слишком тормозили дело, Эван не противился. Все, что держало этот живой ум в рабочем состоянии, было ему на пользу. — Готово, — сказал Джосс и сделал что-то с внешней трубкой. Ноэл с любопытством смотрел на его манипуляции. — И когда будет готов анализ? — спросил он через несколько мгновений. — Скоро, — ответил Джосс, отталкиваясь от стены и направляясь к другой точке. — Ноэл, ведь моя фамилия не Спок. — А кто такой Спок? — удивленно спросил Ноэл. — Детский врач, — сказал Эван. — У него еще с ушами было плохо, да? — Ха, — произнес Джосс тоном, который предполагал, что Эвану нужно посмотреть еще некоторое количество старых видеофильмов — для его же блага и для того, чтобы прикрыть чудовищный недостаток культурного образования. Эван вздохнул. Джосс приложил трубку к другой точке. Эван отвернулся, чтобы окинуть взглядом астероид. Поверхность была по большей части такая же — серовато-коричневый камень и кое-где металлический проблеск железа или никеля, там, где металл подчистую улетучился из породы, оставались кристаллические выступы, которые, стесываясь и отполировываясь, оставляли характерные видманштаттеновые полосы, показывавшие наличие чистого метеоритного металла. Здесь таких оставалось немного, но все равно — любой грабитель забирает с астероида сколько сможет, бросая остальное, что не успел или не сумел загрести. Действительно, около девяти десятых астероида было вычерпано, причем аккуратно, словно кто-то выедал арбуз, высверливая дыры в его корке, вместо того чтобы просто разрезать его пополам. «Но почему этот гад именно так и не сделал? Почему?» — думал Эван. Надо будет спросить у Джосса. — И здесь, — сказал Джосс, отбирая пробу в третьей точке. — Еще одну наудачу. — На сей раз, на радость Эвану, он взял пробу путем обычного выпаривания. Что-то неприятное было в этом месте, и он с удовольствием поскорее убрался бы отсюда и отправился на поиски кого-нибудь, на кого можно завести дело. Ведь кто-то прилетел сюда, скорее всего убил хозяина участка, ограбил его и удрал, уверенный в том, что найти его или ее будет невозможно или чрезвычайно трудно. Эвану было противно думать о такой хладнокровной жестокости, но еще противнее ему было болтаться возле реального свидетельства всего этого. — Готово, — сказал Джосс. — Пошли отсюда. — И что там? — спросил Ноэл. — Пока еще обрабатывает. Пошли наверх, я хочу кое на что посмотреть. Они выбрались на поверхность и опустились на астероид как могли гладко, хотя оставаться на поверхности при такой низкой гравитации было чрезвычайно трудно. — Ну вот, — сказал Джосс, поворачивая тот конец трубки, на котором выводились данные, к свету, чтобы Эван и Ноэл могли увидеть. — Видите этот маленький график? Это содержание металла относительно количества пустой породы. А вот результат трех анализов. Эван заглянул Джоссу через плечо. На графике виднелись три вертикальные полоски, не слишком отличавшиеся по высоте, а сверху, высоко над ними, шла красная линия. — И что это? — спросил Эван. Джосс посмотрел на Эвана, и тот даже в рассеянном свете сумел различить на его лице живейший интерес. — А это ценность участка, — сказал Джосс. — Обычное соотношение. Тут нечего было выковыривать. Ноэл уставился на него. — Но этого не может быть! Когда мы регистрировали заявку, там указывалось куда большее содержание! Никто не стал бы тратить силы на грабеж обычного участка! — Да, все верно, разве не так? — сказал Джосс, совершенно непонятно отчего довольный. — Давай поищем маркировочный стержень, а? Так они его не видели, но в скафандр Ноэла был встроен приемник, настроенный на частоты маркеров, и он повел их прямо к нему. Пришлось перепрыгнуть через пару расщелин, а сразу за ними, после того как полицейские осторожно опустились на камень, они нашли стержень. Он торчал из камня всего на дюйм. — С ним ничего не делали, — сказал Ноэл. — Сигналы точно те, что я проверял пару месяцев назад. Та же частота, тот же код. Джосс кивнул, снова вытащил свой анализатор и проверил грунт рядом со стержнем в двух точках. — Гм, — снова сказал он. — Эван, ты не проплавишь тут дырку? Этак в полметра глубиной? — А шириной? — спросил Эван. — Тридцати сантиметров хватит? — За глаза и за уши. Эван быстро пробежался пальцами по сьюту, активируя лучевик, и указал пальцем на землю. — Берегите глаза, — сказал он, снижая уровень света, который пропускало его забрало. Джосс и Ноэл отодвинулись. Через две секунды все было готово. Легкий кристаллический снежок падал в вакууме вокруг них — это испарившийся камень возвращался в твердое состояние и притягивался назад к астероиду. — Ну как? — спросил Эван. — Фокусник, — ответил Джосс и наклонился над дырой, чтобы ввести в нее анализатор. Взял еще одну пробу, затем снова вынул устройство. — Теперь посмотрим. Они снова посмотрели ему через плечо. Все три пробы зашкаливали выше красной линии. — Ох ты! — тихо произнес Ноэл. — Ошибка в пробе. Поверхность богата металлом, но не нутро. — Не уверен, — ответил Джосс, глянув на Эвана. — Верно, — нахмурился Эван. — Зачем кому-то грабить чужой участок, если анализ показывает низкий уровень металла? И если грабитель сам сделал свой анализ — думаю, так и было, — то зачем потрошить астероид, когда нутро ничего не стоило? Все трое немного постояли, раздумывая об этом. — Мне нужно посмотреть на кое-что еще, — сказал Джосс и запрыгал по поверхности астероида. Ноэл в замешательстве глянул на Эвана. Тот покачал головой. Вместе они смотрели, как Джосс скачет по астероиду, затем возвращается, внимательно рассматривая почву, затем прыгает в сторону, потом в другую и наконец возвращается к ним. Он остановился, упал на колени, пошарил по поверхности. — Эван, — сказал он, — сколько может поднять твой сьют? Назови верхнюю планку, пожалуйста. Эван удивленно поднял брови. — Девять тонн, но мне только что отладили механику, так что чуть меньше. — Гм, — ответил, выпрямляясь, Джосс. Он запрыгал к ним, по грубой спирали приближаясь к стержню. — Гм, — снова протянул он, опять опустился на колени и обследовал другой участок поверхности. — Ты прямо как знахарь, — с добродушным восхищением произнес Эван. — Ради бога, объясни, что ты делаешь? Джосс подскакал к ним. — Как думаешь, при нулевом тяготении ты потянешь тридцать-сорок тонн? Эван прикинул в уме. — Очень возможно. Только дай мне точку опоры. — Отлично. Как насчет… — Джосс снова попрыгал прочь, на сей раз налево, остановился метрах в пяти от стержня, у маленькой расщелины, и показал вниз. — К примеру, тут? Эван допрыгал до него и заглянул в нее. — И что я должен оттуда вытащить? — Да вот это, — ответил Джосс, указывая на другую сторону расщелины и кусок породы, включающий стержень. — Ты сбрендил? — сказал Эван. — Оторвать кусок от астероида? Но какого… — Но еще произнося эти слова, он уже пристально разглядывал маленькую расщелинку не более фута шириной. Он включил фонарик на шлеме и наклонился поближе. Рисунок камня с одной стороны расщелины не совпадал с рисунком другой стороны. — Исусе! — воскликнул он. Он расставил ноги, согнул их в коленях, вцепился в камень со стороны передатчика и начал тянуть. Камень скрипнул под его перчатками. Чуть ниже он поискал еще, за что бы ухватиться, не нашел, сунул пальцы в расщелину чуть глубже, присел чуть сильнее и опять потянул. Ничего не произошло. Эван слышал, как скрипит сьют, как он пытается усилить его мускульные импульсы. И продолжал тянуть. Никакого результата. Интересно, выдержат ли его контуры? Иногда такое случается, когда пытаешься поднять что-нибудь очень тяжелое, например, оторвать кусок планеты… Перед глазами его — точнее, под закрытыми веками — вспыхнули сигналы перенапряжения, но он все тянул и тянул. Хотя безрезультатно. Нет, минуточку. Что-то подалось. Нет. Показалось. Горизонт немного изменился. Стержень отклонялся прочь от него. Кусок астероида в пятьдесят футов в поперечнике отрывался от поверхности — ближняя часть поднималась, дальняя уходила вниз. Большой грубый полукруг породы теперь поднялся уже над поверхностью на полтора фута… — Довольно! — крикнул Джосс. Эван отпустил камень, но тот вел себя как и должно при нулевом тяготении. Он продолжал подниматься, пока инерция наконец не остановила его движения. Тогда он снова начал опускаться, подняв тучу пыли. — Жаль, что на тебе не было сьюта вчера в баре, — сказал Джосс. Эван увидел, как Ноэл повернулся к Джоссу, и пожалел, что тут так мало света, потому что он многое бы отдал за то, чтобы увидеть выражение его лица. — Но что ты теперь скажешь! Эван тоже чувствовал себя задавакой, хотя и не был уверен в том, что его мышцы завтра скажут ему насчет его подвига. — Кто-то, — сказал он, — вырезал передатчик вместе с куском породы и перетащил на другой астероид. Вырезал в астероиде подходящую дырку и вставил туда этот кусок. Они оба посмотрели на Ноэла. Тот был просто ошарашен. — Стало быть, астероид, на который заявила права Хэк, находится где-то совсем в другом месте? С огромной дырой в боку? — Поищем, — сказал Джосс, направляясь к кораблю. — Он не может быть далеко. Если бы мне пришлось тащить такую хреновину, я постарался бы не попасться. Я постарался бы, чтобы мне пришлось лететь не более пяти минут до места, где буду вынужден вырубать дырку, чтобы сунуть туда эту штуку. Стало быть, ее астероид поблизости. Идемте. Они поспешили следом за Джоссом.* * *
Проискали они целых три часа, поскольку в непосредственной близости было около восемнадцати астероидов и на осмотр каждого требовалось время. Джосс костерил корабль за то, что ему недоставало маневренности (хотя вполне доставало), его систему сканирования за недостаточную чувствительность (хотя и она была вполне достаточной), пока они шныряли по округе, осматривая скалу за скалой. И они отыскали нужный астероид. Он был пятнадцатым. Небольшой, очень длинный, формой похожий на огурец. На одном его конце имелся грубый сферический вырез. Джосс немного поколдовал у пульта, затем сказал: — Вообще-то сканер не предназначен для этого, но могу сказать, что этот астероид очень похож по составу на тот кусок, в который был врезан маркировочный стержень. Ноэл прикусил губу. — Если бы у меня было такое оборудование, — сказал он, — и время для работы с ним… — Это не ваша вина, — успокоил его Эван. — Вы хоть сами работаете на полную катушку. — Он посмотрел на Джосса и сказал: — Мы должны очень внимательно осмотреть этот астероид. Джосс кивнул и начал медленно огибать астероид по сужающейся спирали. Там особо нечего было смотреть, по крайней мере, визуально уже ничего нельзя было обнаружить. Но зато было видно, что и этот астероид выпотрошен так же, как первый, причем весьма умело. Джосс печально покачал головой, когда они приблизились по спирали к дальнему концу астероида. — Итак, — сказал он, — мы имеем дело с грязным подонком. — Или с кем-то, кто хочет замаскировать убийство под обычный грабеж, — сказал Эван. Джосс кивнул: — Да. Не хотелось мне об этом говорить. Не стоит раньше времени разжигать психоз. Нужно поискать, есть ли хоть какое-то свидетельство в пользу подобной версии. Он немного посидел и подумал, затем снова вернулся к пульту. — Посмотрим, — сказал он, — что еще мы сможем здесь откопать. Через мгновение все было готово. Эван наклонился вперед, чтобы посмотреть на экран. Джосс поколдовал с выходными данными — на экране было лишь что-то вроде размытого светящегося шара. — Опять сломал? — Нет, — рассеянно ответил Джосс. — Я вывел на экран результат сканирования. Просто устанавливаешь радар… ладно, потом расскажу. Это займет время — тут слишком много камня и руды, они ослабляют сигнал. — Он склонился к экрану и, глядя на него, что-то проделывал с панелью управления. — А что ты имел в виду, когда сказал «опять сломал»? — Ничего, — ответил Эван. — Просто ты оставил его установленным на радар, и не моя вина, если компьютер… — Тссс! Эван замолк, улыбаясь. Послышалось тихое шипение двигателей, когда Джосс повел корабль от астероида, из которого был вырезан маркировочный стержень, к другому, находившемуся где-то в двадцати километрах. Опять ворчание двигателей, еще раз, потом еще. Затем молчание. Они медленно подошли к астероиду, тот появился на экране, превращаясь из искры в причудливый силуэт, словно слепленный из нескольких комков. — Хм, — раздраженно фыркнул Джосс. Расплывчатый шар света на экране стал больше и размытее по краям, а в центре свет стал более концентрированным. — Ничего хорошего? — спросил Эван. — Дальше по этой линии, — сказал Джосс скорее себе, чем Эвану. — Еще километров двадцать. Посмотрим. Снова шипение двигателей, снова дрейф в тишине. Они миновали комковатый астероид и последовали дальше. — Он не может быть далеко, — бормотал Джосс. — Даже при дрейфе он не может улететь так далеко. Надеюсь, что это не остатки кораблекрушения. — У нас тут не дрейфуют обломки кораблекрушения, — сказал Ноэл. — Это вам не земная орбита, где существует много других способов зарабатывать деньги. Здесь вознаграждение за спасенное имущество слишком велико, чтобы игнорировать его, а обработанный металл стоит подороже, чем руда. — Хорошо, — сказал Джосс и несколько минут больше ничего не говорил. Они продолжали дрейфовать. В иллюминаторе проплывали звезды. Джосс, ссутулившись, сидел в кресле и не сводил глаз с экрана. Свет в середине размытого шара становился все концентрированнее. — Так и должно быть, — говорил сам себе Джосс. — Так и должно быть. — Он нажал какую-то кнопку на пульте, и двигатели коротко взвыли, утихнув через пару секунд. Они начали разгоняться. Белый цилиндрик света на экране становился все ярче и ярче. — Посмотрите-ка сюда! — торжествующе проговорил Джосс. — Что это? — спросил Эван. Джосс выпрямился и выдохнул. — Это — металл под слоем камня. Металл под слоем создающего помехи камня. Половину видит радар. Половину — сканер. Существенный контраст в плотностях поверхности и подложки. Для разработки непригодно, потому что такой разницы в плотностях не бывает — на девяносто процентов! Инструмент просто не выдержит. Извини, Ноэл, но это, — он указал на экран, — это нечто, сделанное из чистой стали или другого сплава, находящееся под слоем камня. Он показал на астероид, к которому они приближались. Он был похож на две спаянные друг с другом по длинной стороне картофелины. Джосс снова нажал какую-то клавишу, и корабль начал огибать астероид. — Ну, посмотрим. Эван с интересом смотрел на поверхность астероида. Обычный камень — щербины от столкновений с другими астероидами, пыль, трещины, но все же что-то в этом космическом обломке материи вызывало интерес. — Джосс, — сказал он, — этот камушек чересчур живой, не так ли? Джосс кивнул: — Да. Что-то слишком уж резво он вращается. От обычных столкновений такого не бывает. Тут кто-то постарался. Причем недавно и не удосужился стабилизировать его орбиту. — Это вряд ли помогло бы преступнику, — сказал Эван, — если за него взялся наш Шерлок Холмс. Джосс усмехнулся. — Тут народ грубый, — проговорил он, еще что-то устанавливая на пульте. — Похоже, о физике они и не слыхивали. — Он глянул в иллюминатор. — Вон! — Что? Джосс снова забарабанил пальцами по пульту. — Мы прошли его. Секундочку, я сброшу скорость. Заняло это чуть побольше секунды, но с химическими двигателями так всегда. Эван сказал себе, что надо потерпеть. Они снова обогнули астероид, и Джосс снизил скорость так, что они теперь просто подползли к нему. — Прилетели, — сказал он. — Ну и что скажешь? Эван посмотрел вниз и усмехнулся — зло усмехнулся. Ошибки быть не могло — он уже видел подобное по ту сторону Пояса, правда, там таким способом прятали наркотики. — Скажу, что кто-то вырыл дырку, запихал туда что-то крупное, завалил сверху булыжниками и заплавил. — Что-то металлическое, — сказал Джосс, глядя на приборную панель, — и массивное, тонн на тридцать… а, Ноэл? Ноэл кивнул. — Примерно такой вес был в регистровом судовом свидетельстве Хэк, — сообщил он. — Ну а теперь, — сказал Джосс, потянувшись к другому участку пульта с закрытыми кнопками. Он коснулся покрытий в определенном порядке, крышки утонули в панели, открывая кнопки управления корабельным вооружением. — Теперь посмотрим, сумеем ли мы разобраться с этим, не повредив вещественных доказательств. — А ты уверен, что не хочешь, чтобы я спустился и просто откопал его? — спросил Эван. Он почти не шутил. Он снова разозлился и, возможно, с удовольствием развалил бы астероид на части. Джосс посмотрел на него так, что было видно — он борется с соблазном позволить Эвану это сделать. — Нет, лучше я. Он выбрал несколько кнопок, нажал их и сказал: — Рассеяние среднее. Это поможет снять три верхних метра породы. Три секунды. Эван набрал в грудь воздуха, затем выдохнул. Через мгновение иллюминатор побелел от отраженного астероидом орудийного огня. Пыль и пар ударили в иллюминатор, послышались шорох и звяканье, это по обшивке заколотили обломки камня. Когда свет погас и шум улегся, Джосс посмотрел в иллюминатор и поморщился. — Однако неприятно, — сказал он. — Предполагалось, что они настроены лучше. Всего метр породы сняли. Придется еще раз. Еще раз ослепительный свет залил кабину, и снова осколки камня забарабанили по корпусу. Эван увидел, как Ноэл поморщился. Он понимал его — Эвану всегда не нравился звук удара чего бы то ни было по корпусу корабля, в котором сидишь сам. Никогда не угадаешь — пробьет или нет. — Готово, — проронил Джосс. Эван посмотрел сквозь пыль. Металлического блеска он не увидел — после такой температуры вряд ли он останется, но заметил нечто исцарапанное, почерневшее, что явно не могло быть природным нутром астероида. Был виден угол грузового модуля, хотя выстрел бортового орудия его немного оплавил. — Знакомо? — сказал Джосс Ноэлу. Тот был потрясен. Кивнул: — Это корабль Хэк. — Тогда нам нужно его вытащить, — сказал Джосс. — Может ли нам кто-нибудь с этим помочь? Не слишком разумно одновременно выкапывать вещественное доказательство и исследовать его. — Это да, — сказал Ноэл. Бледно улыбнулся и прибавил: — Да, влетит мне за бюджетные деньги. — Ну, это не ново, — сказал Джосс. — Для того бюджет и пишется, чтобы его превышать. Еще нам хотелось бы получить от тебя отчеты о других ограблениях участков и пропавших людях. Возможно, мы обнаружим еще несколько таких случаев. Нам нужно посмотреть, нет ли в них закономерности. Джосс медленно развернул корабль и осторожно повел его от астероида. Он коснулся пульта. — Если хочешь, зови меня подозрительным психом, но я хочу сунуть сюда одну из наших маленьких хоккейных шайбочек. — Шайбочек? — изумился Ноэл. Эван улыбнулся: — Не спрашивай его. Это сенсор движения с небольшой камерой — да, Джосс? Корабль еле заметно дрогнул, когда что-то вылетело из его кормовой части. — Готово, — сказал Джосс, глядя на приборную панель. — Наша игрушка закрепилась на своей шпильке глубоко и крепко. И если кто-нибудь сюда припрется и начнет мухлевать, мы узнаем. Мы же не знаем, в конце концов, кто может следить за нами. И если так, то он оставит след. — Он улыбнулся. Ноэл покачал головой. — Мне бы такую технику. Но нам дают только треть необходимого. Джосс запустил двигатели, закончил разворот. — Ладно, вам хоть прислали нас, — сказал он. — Возможно, мы чем-нибудь сумеем помочь. В любом случае давайте-ка вернемся и займемся разбором дел.* * *
Несколько часов спустя Эван оставил Джосса, который самозабвенно закопался в корабле, скачивая данные с компьютера Ноэла. — Ты уверен, что не хочешь прогуляться? — спросил Эван. — Нет-нет, — отозвался Джосс из своей каюты, где наговаривал информацию с распечаток. — Черт! — Он перестал корректировать написанное, бросил листок бумаги на пол и взял другой. — Почему ты не читаешь с экрана? — спросил Эван. Джосс покачал головой. — Мне так легче думается. К тому же Ти попыталась усовершенствовать мой алгоритм распознавания голоса и что-то там намудрила — он теперь выдает все на экран с ошибками. На фиг мне для этого машина, я и сам умею ляпать ошибки! Ладно, иди. А я хочу скачать максимум информации. Жаль, что я не попросил поставить оптический сканер, но кто же знал, что придется возиться с бумажками? — Верно, — сказал Эван. — Ладно, послушай, я пойду перекусить. Скоро вернусь. — Да, кстати… — Джосс покопался в куче бумаг, вынул ноутбук и отдал его Эвану. — Ты еще не читал свою утреннюю почту? — Я возился с сантехникой, — ответил Эван, ловя ноутбук. — Будь я проклят, если еще раз буду ночевать в этой дыре! — Возможно, нам придется это делать по очереди, — сказал Джосс, снова вернувшись к клавиатуре. — Однако посмотри на это. Эван включил свой экран и вывел почту. «Черт!» — подумал он, увидев послание от Лукреции. Он пропустил адресные строки и коды и прочел: «ЧТО КАСАЕТСЯ РАСХОДОВАНИЯ ТОПЛИВА. Ваш компьютер сообщил мне, что вчера вы за пятнадцать минут израсходовали почти все отпущенное вам ракетное топливо. Я предупреждала вас насчет прогулок на вашем корабле. У вас было две недели на отдых». — Что? — взорвался Эван. — Эта паршивка и соску у младенца изо рта вырвет, если решит, что она ему чересчур нравится! — Полегче, — сказал Джосс, бросая на пол очередную бумажку. — Кто знает, может, она тут нам «жучков» понатыкала? — Очень на это надеюсь! Лукреция, ты сухая, как вобла, зануда! — нарочно погромче произнес Эван, глядя в потолок. — Она думает, мы это топливо ради удовольствия тратим, что ли? Мы оба уже давно были бы мороженым вяленым мясом… Джосс рассмеялся: — Я сказал тебе просто для того, чтобы ты понял, что наша миссия заранее распланирована. Если хочешь выпить, то пойди возьми себе пивка. Эван хмыкнул: — Ладно. Ты уверен, что не хочешь пойти со мной? — Нет, честное слово. Ты лучше принеси мне что-нибудь, если не трудно. И не ввязывайся в драку. Эван добродушно фыркнул и вышел. Джосс был немного помешан на этом — беспокоился о том, о чем беспокоиться не было нужды. Эван не придавал этому большого значения. В поведении Джосса имелся один любопытный выверт — когда делашли хорошо, он вообще переставал осторожничать, разве что занимался логическими упражнениями. Он не становился беспечным — он просто переставал беспокоиться о том, чему беспокойство уже не поможет. Эван вышел из ангарного купола и пошел по коридорам станции. Джосс прав — тут куда грязнее, чем можно было бы вообразить. «Станция умирает», — подумал он. Но Ноэл сказал, что здесь есть места более приятные, и одним из таких мест был бар, который он им с Джоссом порекомендовал. Эван был полностью уверен, что идет в нужном направлении, хотя разобраться здесь было трудно. Прохожие смотрели на него так, словно он марсианин, но некоторые довольно дружелюбно кивали. Многие были в старомодных облегающих комбинезонах — залатанных или скомбинированных с другой одеждой. Это говорило о том, что и новую одежду тут добыть нелегко или она слишком дорогая. Иногда трудно было согласиться с Ноэлом в том, что Пояс — еще не конец Вселенной. Он все же находился слишком далеко, и импорт влетал в копеечку. «Ну, им хотя бы выпивку ввозить не приходится, — подумал Эван, принюхиваясь. — Или не всю». Здесь совершенно явно пахло спиртом. Картофельным, понял он, завернув за угол. Запах разлагающейся картошки ударил ему в нос. «А где такая вонь, там и бар», — подумал он, увидев неподалеку открытую дверь в небольшой купол. Дверь была покрыта металлической пластиной с намалеванным на ней названием «САЛУН «ПОСЛЕДНИЙ ШАНС». Кто-то здесь не без юмора — пластина была загрунтована под старое дерево. В некоторых местах грунтовка облупилась, открывая стальную подложку, хотя в целом это не нарушало эффекта. Эван медленно вошел, ища взглядом стойку. На низком потолке висели светильники, и, случайно или намеренно, бар выглядел как старинные земные бары — желтый металл (не настоящая бронза, конечно же), обтянутые кожей скамьи и стулья (разумеется, пластик). Сама стойка располагалась с одной стороны купола, выполненная из того же композитного темно-коричневого пластика с резьбой в виде георгианских завитков и листьев аканта. Если это был салун, то он больше всего напоминал пивные бары Белфаста и Ливерпуля, и совершенно очевидно, что наткнуться на такое заведение между Марсом и Юпитером — еще то потрясение. Эван подошел к стойке и привлек внимание бармена — высокого чернобородого мужчины с холодными глазами. — Пиво есть? — спросил Эван. — Четверть литра? Половину? — Половину, пожалуйста. Бармен начал наливать пинту. Эван прислонился к стене и окинул взглядом завсегдатаев. Они очень напомнили ему публику из бара, в котором они с Джоссом были вчера вечером, — те же сутулые спины, то же благоговейное отношение к выпивке, такие же разговоры шепотом. И устремленные на него взгляды были явно нелюбезными. «Опять, — подумал он. — Нет. Я не уйду, но и затевать ничего не буду. Выпью себе пивка, поужинаю…» Кто-то подошел к нему. Эван повернул голову с улыбочкой на лице. И чуть не поперхнулся. — О, мистер Смит! — сказал он. — Как вы чувствуете себя после вчерашнего? «Смит» несколько секунд молчал, что, по сути дела, ничего не значило — все было написано у него на морде. Лицо его почти на треть распухло. Его избили со знанием дела, и, кто были эти умельцы, Эван прекрасно знал. Зрелище впечатляло. — Ничего, — ответил «Смит». И тут что-то сильно уперлось в ребра Эвана. — А сейчас будет еще лучше. Другие посетители бара стали подниматься со стульев. Эван выругал себя за то, что позволил себе расслабиться после сегодняшних трудов и от приятного вида бара. Тут было светло и просторно, совсем не как в той забегаловке. Он позволил себя облапошить. Это было ошибкой. Народу здесь было больше, чем во вчерашнем баре. Джосса поблизости не наблюдалось, возможности его вызвать тоже не было, особенно когда тебе в бок уткнулось дуло бластера. Эван глубоко вздохнул, и это слабое движение помогло ему ощутить отверстие. По меньшей мере — три четверти дюйма. «Ох, тетушки мои незамужние, сейчас в боку у меня будет дырища, в которую спокойно можно будет пропустить трубу подземки, если не случится чуда. Ну хоть не нож…» С трех сторон его окружали враждебные физиономии. Насколько он мог понять, бластеров больше ни у кого не было, но по выражениям этих морд было ясно, что они очень хотели бы сейчас иметь их в руках. Эван поймал себя на том, что пялится на эти щербатые рты, обожженные радиацией хари, перебитые носы и разбитые губы, плешивые, лысые, всклокоченные башки, каких он не видывал с тех пор, как работал по ту сторону Пояса, где народ тоже не особенно заботился о своей внешности и беспечно совался под радиацию. Многие из этих типов через десять лет схлопочут рак, но вряд ли сейчас их это заботит. Сейчас для них куда актуальнее его смерть. «Смит» скалился ему в лицо. — Вы, копы, — говорил он, — много о себе понимаете, наезжаете на работяг, затеваете драки в барах. Но ты не такой крутой в одиночку-то, а? — Он утробно расхохотался, разя водочным перегаром и дурной жратвой. — Нет, не такой крутой. А сейчас мы проделаем в тебе такую аккуратненькую дырочку, ежели ты отсюда… Обычно на третьей фразе такой глумливой болтовни самое время действовать, это Эван уяснил еще несколько лет назад. Он и начал действовать, не сводя глаз со «Смита», — просто схватил его за руку с бластером и быстрым движением повернул оружие дулом в брюхо ему самому. У «Смита» глаза на лоб полезли. — Ну давай, нажимай на курок, — мягко промолвил Эван. — Валяйте, мистер «Смит». Или вам помочь? — Он нащупал палец «Смита», лежавший на курке, почувствовал, как тот пытается соскользнуть. Эван чуть прижал его и начал давить. — Видите ли, — сказал Эван, — вы можете сесть за нападение на офицера Солнечного патруля. Разумеется, если вы доживете до тюрьмы. — Он надавил посильнее. — Возможно, вы кончите с дыркой в жирном брюхе. Как и те, кто сейчас стоит у вас за спиной, — задумчиво добавил Эван. Народ за спиной у «Смита» мгновенно юркнул в стороны. «Это ненадолго, — подумал Эван. — Я не могу позволить себе взять его в заложники, потому что буду выглядеть идиотом. Если я хочу, чтобы они потом вообще с нами разговаривали, я должен драться сам. Черт, почему я снял сьют?» — Кроме того, было бы непростительно тратить деньги налогоплательщиков на бумажную работу после вашего убийства. Не считая того, что уборщики, вероятно, будут на меня сердиты. — И с этими словами он наступил «Смиту» на ногу, рванув на себя бластер. «Смит» выпустил оружие и с воплем бросился в сторону. Немедленно на Эвана набросились трое. Он не осмелился стрелять. Вырвал из бластера зарядный блок, швырнул его в одну сторону, сам бластер в другую и пошел врукопашную. Следующие несколько мгновений превратились для него, как всегда, в серию отдельных картинок. В локоть (хрясь), по колену (промахнулся, со второго раза попал), под дых (перестарался, человек отлетел в сторону, совершенно уже не владея телом, что сулит ему впоследствии долгую отлежку на больничной койке или вообще вечную — в морге). Затем кто-то обхватил Эвана сзади, он стряхнул его с себя, к нему прилип другой, слишком тяжелый, чтобы так запросто от него отделаться, кто-то врезал ему по голове сбоку, удар по почкам, внезапная вспышка боли в спине, глухой удар в спину — били не его, а того, кто висел у него на спине, просто удар был так силен, что отдался через чужое тело. Один из державших его отцепился. Эван схватил освободившейся рукой второго и швырнул его на стойку. Шмяк! Это ему по ноге попал стол и покатился по полу, словно бильярдный шар. Перед его глазами кто-то пролетел. Здоровенный лысый мужик. «Джосс пришел», — подумал Эван и обернулся, радуясь, что кавалерия наконец спустилась с холма. Еще один тип пролетел более-менее горизонтально. Человек, стоявший в дверях, швырнул его легко, почти без усилий, затем врезался в клубок из вцепившихся друг в друга посередине бара четырех забияк. Это была женщина — гибкая и тонкая, вряд ли больше 125 фунтов весом и почти двухметрового роста. Длинные черные волосы закрывали ее до пояса, одета она была в грязный серый комбинезон и в стеганый черный жакет поверх него, на ногах — тяжелые башмаки вроде тех, что встраивают в скафандры. И сейчас она уверенно направляла один из них прямо в брюхо очередному драчуну. Она коротко глянула на Эвана, когда тот, кому она врезала, отлетел в сторону, но тут на него набросился еще один здоровенный, как медведь, мужик, почти с Эвана величиной. Эван не стал тратить время, а просто ткнул ему пальцем в гортань и шагнул в сторону, чтобы врезать высокому тощему типу, стоявшему у того за спиной, отчаянно пытавшемуся вставить зарядный блок в бластер. И то и другое снова полетело в разные стороны, а тощий рухнул на пол. Тут же вместо этой парочки возник угрюмый коротышка с металлическим стулом в руках — и стул и коротышка описали красивую дугу и приземлились на тощего. Эван обернулся к женщине, задумчиво потиравшей руки. — Еще кто остался? — спросил Эван, обращаясь ко всем в баре и обводя публику грозным взглядом. Те, кто не вставал со своих мест, отрицательно трясли головами или опускали глаза, с преувеличенным интересом начиная что-то рассматривать в своих стаканах. — Отлично, — заявил Эван. Посмотрел на бармена и сказал: — Позвоните Ноэлу Хайдену и скажите, чтобы он забрал этого козла и вышвырнул через шлюз в одних подштанниках. А потом, — повернулся он к женщине, — спросите у дамы, чего она желает выпить. Она кивнула, улыбнулась ему, подошла к бару, подняла стул, затем другой, села на один, положила на другой ноги, глядя на Эвана. Так он познакомился с Мелл Фонтене.* * *
Джосс потянулся, бросил на пол последний лист бумаги, выпрямился и несколько раз согнул и разогнул пальцы. «Не было в моей жизни ничего полезнее, — подумал он, — чем курсы по скоропечатанию». Он побарабанил пальцами по подлокотникам. Нужно было проанализировать кучу данных, и он не сразу поймет, в чем тут дело. Одно было ясно — исчезновения начались куда раньше, чем считал Ноэл. По крайней мере, уже месяца четыре. Возможно, тут задействовано более одного статистического фактора, но пусть над этим детально поработает компьютер. А сейчас он займется тем, что непосредственно занимает лично его. Он откинулся на спинку кресла и улыбнулся себе самому. Предчувствие в их тандеме обычно было свойственно Эвану. Поначалу Джосс над этим смеялся, потом понял, что это не так уж и смешно. Иногда это чувство, к его удивлению, срабатывало. Ему от этого становилось неуютно — сам-то он полагался на логику, неспешное обдумывание, работу шаг за шагом. «Однако приходится учиться», — подумал Джосс, встал и направился к панели связи. Коснулся ее и сказал: — Станция Уилланс, это корабль СП СДЗ 8064. Есть кто дома? — Конечно, мистер Лапочка О’Баннион, — ответил веселый голос. — Как насчет пойти выпить? Вы мне обещали. — Ой, черт! — Как я люблю такие возгласы! — послышался ответ. — Какой энтузиазм! — Простите, Сесиль! Я тут просто утонул в бумагах, словно в сугробе! — Он печально окинул взглядом каюту. Груды бумаги и вправду белели, как снега Кранс-Монтаны в канун Рождества. — Во сколько вы сегодня освобождаетесь, Сесиль? — Мне осталось еще пару часов. Один из моих людей свалился с какой-то болячкой. — Надеюсь, не зараза? — Нет, что-то съел, — ответила Сесиль. — Какую-то венгерскую штуку у Сатры. — Господи! — воскликнул Джосс. — И это лучший здешний ресторан… — Вы шутите? — изумилась Сесиль. — На этом жалком булыжнике целых пять хороших ресторанов, и двумя из них управляют мои ребята. Джосс удивленно покачал головой. — Сесиль, я клянусь, что свожу вас во все пять. Снова смех. — Мистер Лапочка О’Баннион, я готова поспорить, что вы так говорите всем девушкам. — И что?! — воскликнул Джосс. — Иногда ведь срабатывает. А насчет пойти выпить, Сесиль, тут вот какое дело. Мне еще нужно час-полтора, чтобы слетать кое-куда насчет вознаграждения за спасение имущества. Надеюсь, к тому времени у вас не отпадет охота выпить? — Думаю, нет. Просто позвоните мне, когда вернетесь. Теперь вы знакомы с дистанционным управлением дверями ангара? — Это первое, что я проверил, — сказал Джосс. — Я говорил вам, Сесиль, что это дело не такое, каким кажется. Мне пообещали славу и деньги. Но я заработал бы больше, будь я простым секретарем. И не пришлось бы таскать на себе все эти пушки. Смех. — Всегда думала, что мальчики любят пистолетики. — Их все время надо чистить, а это доставляет неудобства, — ответил Джосс. — А если еще с пистолетом в кармане на что-нибудь наткнешься, то все ноги будут в синяках. Ладно, не берите в голову. Я собираюсь сейчас выбраться отсюда и сделать кое-какую полицейскую работенку. — Удачи. Отбой. Джосс вздохнул и стал собирать с пола бумажки, сложил их кучей на постели и закрыл свою каюту. Он наведет тут порядок попозже. Сейчас его терзали подозрения, которые отвлекали его от уборки. Он был рад отвлечься. Он вернулся к пульту управления, побарабанил по нему пальцами, начал процедуру, которая откроет двери ангара. Затем стал прогревать векторные двигатели и ионные ускорители. Послышался странный шум. Он остановился и прислушался. Какое-то непонятное завывание. Джосс считал, что знает все шумы своего корабля, но ведь он всего несколько недель работал на нем. — Хм, — хмыкнул Джосс и прекратил прогрев двигателей. Немного посидел, задумчиво глядя на пульт. Сначала он думал о странных заплатках на куполах, о причудливо спаянных из различных частей кораблях в ангаре. Затем о работе, которую нужно сделать, и о том, как мало он успеет, если будет следующие два дня ковыряться в двигателях. Он нажал другую кнопку. — Станция Уилланс, — сказал он наконец, — это СДЗ-8064… — Уже готовы, мистер Лапочка О’Баннион? — спросила Сесиль. — Увы. Сесиль, у вас тут есть хороший механик, которого можно было бы срочно вызвать? Действительно хороший механик? — А у нас других не бывает, — мило ответила Сесиль. — Остальные как-то перевелись. — Ладно, — согласился Джосс. — Давайте сюда вашего хорошего механика. — Сейчас пришлю. В данный момент он не на дежурстве, так что придется немножко подождать. — Ничего. Мне все равно нужно посмотреть свалку того самого спасенного имущества. Пройдусь пешочком. — Это пойдет вам на пользу, — ответила Сесиль, — особенно если вы собираетесь повести меня по ресторанам. Джосс усмехнулся. — Сесиль, — сказал он, — а как вы выглядите? — Высокая, без шеи, у меня разит изо рта, а еще у меня шесть внуков. — О, — сказал Джосс, — так вы опытная женщина! — Ладно, не берите в голову. Прогуляйтесь в свое удовольствие. Только не забудьте про дырки — тут есть довольно глубокие. — Хорошо, бабушка. — Для вас — миссис бабушка, мистер Лапочка О’Баннион. Отбой. Джосс засмеялся и отключил связь. Затем вернулся в каюту и снял с держателей скафандр.* * *
Прогулка была приятной, пусть и долгой. Свалка располагалась довольно далеко от жилой части станции. Представляла она собой обычный кратер, немного ошлакованный, чтобы, когда на уже стоявшие там корабли наваливали новые, те не сползли бы и не улетели. Судя по словам Ноэла, там всегда стояло четыре-пять кораблей. Эксперты по оценке прилетали каждые месяц-полтора, чтобы определить размер выплаты и забрать уже оцененные разбитые корабли, готовые к переплавке. Джосс хотел посмотреть, нет ли среди них обломков кораблей, которые числились пропавшими, и поговорить с теми, кто их привез. Хотя Ноэл не узнал ни одного из кораблей, но Джоссу казалось, что у Ноэла был такой завал работы, что он просто мог что-то пропустить. «Тут должны нести службу не меньше четырех космокопов», — раздраженно думал он, легко прыгая по астероиду. Сейчас солнце находилось по другую сторону астероида, и было темно, как на обратной стороне Луны. Никакого освещения, кроме прыгающего круга света от фонарика на шлеме и огонька инерциального радиолокатора внутри скафандра, который был настроен по координатам свалки. Он видел, как из-под его ботинок взлетают клубы пыли — не настоящей, конечно же, а следов многовековых микростолкновений с метеоритами. «Да, тут явно не хватает людей, чтобы содержать это место в порядке, — думал Джосс. — На бедного Ноэла приходится около шестнадцати миллионов кубических километров космоса. И ни гроша денег. Бедняга». Джосс немного постоял, сверяясь с показаниями радиолокатора. Даже на таком маленьком планетоиде можно заблудиться. Но Джосс вырос на Луне и обладал рефлексами человека, который видел, как его двенадцати-тринадцатилетние приятели, позволив себе стать беспечными, уходили и не возвращались. Один раз даже не нашли тело. «Наверняка оно лежит на дне какого-нибудь кратера под слоем лунной пыли», — подумал Джосс. Но зато те, кто выживал, приучались быть осторожными. Он снова сверился с радиолокатором. «Нужно взять немного левее. К солнцу». Он прыгнул в сторону и поскакал к близкому горизонту, за которым лежала свалка. «Ох и бардак», — подумал он. Свалка представляла собой огромную яму, забитую искореженным металлом — круглые обломки, угловатые обломки, подпорки и подушки торчат вверх, как лапки гигантских жуков, все в страшном беспорядке, словно коробка с игрушками ребенка-великана. «Да тут черт ногу сломит». Джосс подскочил к яме. Она была в одну девятую мили в поперечнике и не более ста футов глубиной. Он немного подождал, чтобы активировать небольшой справочный экран на запястье, в базу которого были занесены все модели и регистрационные номера пропавших кораблей. Этот экран был связан с его ноутбуком на борту корабля. «Ну, начнем», — подумал Джосс и радостно прыгнул в яму, дабы приступить вплотную к канцелярской работе. Примерно три четверти часа он ходил вокруг кучи, то и дело останавливаясь, чтобы поподробнее рассмотреть детали. Сейчас тут было около тринадцати кораблей. Ноэл говорил, что последний раз их увозили месяца два назад, причем кораблей скопилась такая куча, что оценщики не очень торопились прилететь сюда снова по графику. Тут была просто потрясающая коллекция разнообразного мусора: старинные «VW» сорокалетней давности, «Лада» лет пятидесяти. «Господи, как же она столько протянула!» — подумал Джосс, поскольку «Лада» считалась отнюдь не лучшей маркой и анекдотов по ее поводу было больше, чем по поводу остальных марок. «Да ладно, может, она как раз полсотни лет назад и дала дуба…» Было похоже на то. На ней не имелось никаких отметин, кроме обычных следов ударов и вмятин. Джосс отметил ее номер у себя на экране и пошел к следующему мертвому кораблю, изумляясь, как это фирма до сих пор жива-здорова, когда ее корабли имеют такую низкую репутацию. «Наверное, всегда найдутся люди, готовые купить дешевку и сорвать свой шанс, пока эта рухлядь работает…» Он медленно исследовал свалку, обойдя почти половину ее, когда солнце вдруг вынырнуло из-за горизонта. Отовсюду мгновенно протянулись длинные черные тени, тут же лишив его ощущения направления. Этот «день» не обещал быть долгим. «Ну так воспользуемся им на всю катушку», — подумал Джосс. Он остановился у обломков старой «Шкоды» — среднего грузового корабля — и осмотрел его. Двигатели у него вырвали — понятное дело, эти детали было проще всего приспособить к любой посудине, если знаешь как. Большая квадратная грузовая камера — вот и все, что осталось от корабля. Ее посадочные подпорки сломались под тяжестью верхнего корабля, «Шевроле». Его двигательный модуль был расколот, как яйцо, кабели и разъемы свисали наружу, пыльные и потрепанные. Джосс наклонился, чтобы посмотреть поближе, смахнул пыль и увидел на металле царапины и вмятины от большой кувалды, которой и разворотили модуль. Он кивнул сам себе, сверившись с базой данных. Там числилась «Шкода» примерно такого же возраста. Он пробрался к ней через свалку и поискал передние переборки, на которых должен быть вырезан регистрационный номер. Однако переборки были вырваны. Ну, бывает и такое. Многие, кто подбирает разбитые корабли, боятся, что привезенный ими корабль погиб не в результате несчастного случая, а был кем-то нарочно уничтожен. И, чтобы не попасть часом под следствие, они выжигают регистрационные номера. И все же… Он снова посмотрел на данные «Шкоды». Как и та, она была 38-й модели, с тем же грузовым модулем. Но не было твердых доказательств тому, что это та самая, пропавшая. Даже если и так, выходит, ее притащили сюда через половину Пояса. «Да кто станет тащить так далеко обломки? — подумал он. — Это же бессмысленно…» Он постоял немного, затем заглянул поглубже. Там трудно было что-нибудь как следует разглядеть — фонарик на шлеме был слишком слабым, чтобы высветить детали, его тусклый свет падал на искореженный металл, но почти не давал возможности понять, из-за чего его так скрутило. Джосс вздохнул. «Придется вернуться и разобрать всю эту кучу с помощью подъемника», — подумал он, снова обходя свалку. Он брел по пыли. «VW» больше не попадались, но неожиданно попался «Роллз». «Видимо, разнесли его уж совсем дальше некуда, — подумал он, глядя на обломки. — Обычно они дают гарантию на что угодно, кроме взрыва генератора». Похоже, с кораблем именно это и произошло. Джосс перебрался через несколько сломанных распорок и коснулся обшивки «Роллза». Гладкая. «Роллз» был одним из производителей, которые выпускали не модульные корабли, а законченную модель с длинными, на удивление изящными линиями. Даже на их грузовые корабли было приятно смотреть. У этого были дыры в корпусе в трех местах. Металл лоскутами загибался внутрь, словно картонный корпус шутихи. «Бомбы, — подумал Джосс. — Или, скорее, ракеты. И большие. У кого могут быть такие штучки? И почему стреляли в старательский корабль»? Им овладело любопытство. Он снова полез в свалку, пробрался мимо «Роллза», где между покореженными кучами металла имелось нечто вроде прохода. Он осторожно протиснулся между ними и оперся на ближайший корабль, очень потрепанный «VW». Джосс находился у его передней части, совсем рядом с регистрационными номерами. Он наклонился, чтобы проверить их, и нашел их в списке. Этот корабль, согласно отчетам, пропал где-то на полпути, пересекая Пояс, точно так же, как «Шкода», которая показалась ему подозрительной. Но на сей раз у него появилось четкое доказательство. Джосс продолжил исследование корпуса корабля, стараясь не повредить скафандр — хотя он и был очень крепким, тут, в такой тесноте, будет трудно быстро заклеить разрыв, так что погибать из-за этого не хотелось. Он добрался до двигателя. На первый взгляд, что весьма его удивило, двигатель был вроде бы на месте. Но когда он посмотрел в дыру на боку гондолы двигателя, то понял, ЧТО тут на самом деле произошло. Около половины двигателя словно бы выдрали оттуда. Конечно же, не буквально — кто-то проделал в боку корабля дырку каким-то энергетическим оружием. Двигатель просто испарился, а то, что уцелело, по краям оплавилось. Ближе к краям пробоины оплавленная обшивка прикрыла двигатель, так что сохранились обрывки кабеля и трансформаторная колода. Джосс наклонился поближе и задумчиво выдохнул. «Нет, у старателей такого оружия не бывает. Им оно просто не по карману, — подумал он. — Это уже уровень вооружения военного корабля. Получше даже, чем у нас. Возможно, даже лучше, чем у Космического корпуса. У кого же может водиться такое?» Он очень осторожно повернулся и стал выбираться наружу из темноты. Освещение начало меняться. Конечно, беззвучно, но самого изменения хватило, чтобы ошарашить Джосса — это был не закат Солнца, хотя тот был уже близок. Освещение менялось от того, что куча покореженных кораблей… шевелилась. «Идиот, — сразу же подумал он, застыв на мгновение и глядя на происходящее. — Полез сюда в одиночку да еще сказал по открытому каналу, куда иду. Если выживу, то, богом клянусь, стану посылать сообщения только на бумаге, да еще закодированными…» Он посмотрел вперед, против света, и увидел, что куча кораблей весьма заметно сместилась. Кто-то толкал на него железные махины. Кто-то очень хотел его здесь зарыть. В это мгновение Джосс был прежде всего зол, и это пошло на пользу — страх придет потом. Сейчас он только помешал бы. «Они не могут точно знать, где я, — подумал он. — По крайней мере это утешает. Посмотрим, сумею ли я выбраться вовремя и застать их врасплох». Он прижался к корпусу «Роллза». На сей раз он кое-что услышал — не ушами, а через вибрацию корабля, на корпусе которого лежала его ладонь. Долгий, низкий, скрежещущий рев. Что-то перемещалось совсем рядом. Он запаниковал и стал лихорадочно выбираться наружу. Свет катастрофически быстро тускнел. Солнце весьма некстати решило зайти. «Ну давай, давай!» — взмолился Джосс всем силам, которые могли его сейчас слышать. Одновременно мотнул головой, выключая фонарик на шлеме. Может, и он ничего не увидит, но тому, кто пытается его убить, будет не легче. Не слыша и не видя его, они не смогут ничего сделать. Он тоже, но хоть шансы будут равны. В это время вся куча катастрофически начала ползти, захлопывая ловушку. Когда он стал протискиваться к оконцу, сквозь которое виднелся кусочек неба со звездами, «Шкода» и «Роллз» начали быстро сближаться. Он торопливо огляделся по сторонам, прижал руки. И сделал это вовремя — с другой стороны на «Роллз» с глухим стуком свалился «VW». Сквозь скафандр Джосс ощутил шорох и скрип. Поморщился — впечатление было такое, словно по нему протопал многоногий слон. А вот что было бы, если бы «VW» прижал его руку к «Роллзу»… Руку бы оторвало начисто, и непонятно еще, от чего он умер бы раньше — от потери крови или от недостатка кислорода. Джосс немного постоял, переводя дыхание, затем начал протискиваться позади «Шкоды». Это стало несколько труднее. Он ощущал, как острые края металла врезаются в его скафандр, давят в спину, царапают. «Только не прорвись, держись», — умолял он свой скафандр и Б. Ф. Гудрича, разработчика оного, медленно, но упорно продвигаясь вперед, поскольку при быстром движении скафандр было бы куда вероятнее прорвать. «Все равно… как давно я менял свой ремонтный комплект? И если все же прорвется — как быстро я успею заметить дыру на спине и поставить заплатку вслепую?» Насколько он мог судить, до открытого пространства оставалось около трех футов, когда свет исчез окончательно. Он осторожно протискивался и поворачивался, прокладывая себе путь вперед. Опять движение, которое он скорее почувствовал, чем увидел. Груда металла застыла. И спереди и сзади в него упирались подпорки. Одна упиралась в него прямо под кирасой, где было много чувствительной электроники и воздухопровод. Короче, все жизнеобеспечение. А сзади шел подвод кислорода. Он был пришпилен надежно, как жук булавкой. Через металлические подпорки, упиравшиеся в грудь и спину, он чувствовал усиление давления, отдаленный скрежет металла… Несмотря на это, он продолжал осторожно продвигаться вперед. Подпорка, упершаяся в него спереди, давила как раз на солнечное сплетение. Выбираясь, он еле удержался от рвоты, поскольку любое резкое движение грозило повреждением скафандра. Впрочем, медленное тоже. Рядом снова все задвигалось, и вдруг давление на спину ослабло. По-прежнему что-то давило сверху на шлем, и через него он ощущал зловещий дребезжащий рев. Джосс подался назад, уклоняясь от давления на живот, и медленно, осторожно, но все же как мог поспешно стал протискиваться вперед. Еще фут-другой, и он на свободе. Еще немного… …он рванулся и выбрался на открытое пространство, перевернувшись в воздухе, чтобы не упасть лицом вниз. Вместо этого он тяжело рухнул на бок, подскочил, откатился от свалки. После пары падений сумел остановиться и посмотреть на свалку с этой стороны. Металл рушился вниз, поднимая тучу пыли, которая, взлетая повыше — над горизонтом астероида, — становилась серебристой в лучах солнца. «Ну ладно», — зло подумал Джосс, поднимаясь на ноги. Пригнувшись, он осторожно запрыгал в темноте вокруг свалки. Достал «ремингтон» из кобуры, взвел курок. Обычно он не любил стрелять по людям. Но сейчас у него руки так и чесались. Он остановился, прислонившись спиной к корпусу развороченного корабля, накренившегося немного в сторону от свалки, и выглянул. Никого. «Ну иди же, — подумал он. — Ну, неужто ты не хочешь полюбоваться на мой труп, а»? Никакого движения. Потом новый клуб пыли с другой стороны свалки. Новое оседание или все шуточки мрака? Или что еще? Джосс обошел корабль, к которому он прижимался, постоял немного, поскольку, хотя его глаза и привыкли к темноте, все равно было темно, хоть глаз выколи. Свет. Вспышка. «Господи, спасибо тебе за глупых преступников!» — возблагодарил творца Джосс, как чуть раньше Б. Ф. Гудрича. Еще чуть-чуть продвинулся вперед. Свет исчез, снова появился, опять исчез. Ручной фонарик, причем очень мощный. «Вот козел-то»! — удовлетворенно подумал Джосс, следя за тем, как свет то тут, то там пробивается сквозь груду металла. «И что теперь? Зайти с другой стороны и взять его? Или зайти со спины?» Джосс порой впадал в романтическое настроение. Он любил старинную вежливость и традиции, особенно касающиеся честной игры. Но дураком он не был. «Сзади», — решил он и направился следом за фонариком насколько мог незаметно и бесшумно, хотя в здешних местах бесшумность была, в общем-то, не нужна. Просто трудно было отделаться от старой привычки. Снова мелькнул свет. «Ага, — подумал Джосс, — что-то высматривает». Отраженный от груды металла свет показал ему неизвестного — человека в латаном скафандре и закопченном шлеме. Джосс мог бы узнать эти заплаты, их расположение, если еще раз придется столкнуться с этим типом, хотя при таком слабом освещении цвета были не слишком различимы. «Ну давай, солнышко, — подумал он, прячась за кусками покореженного металла. — Ну иди же, я хочу получше посмотреть на того, в кого я сейчас всажу заряд». Джосс не слишком хорошо видел цель, а убивать этого типа ему вовсе не хотелось. В руку или в ногу, быстренько залатать скафандр — и полный порядок. Фонарик скрылся за кораблями, и фигура снова погрузилась во мрак, свет лишь слегка отражался от земли. Джосс закусил губу и подобрался поближе. Человек стоял, думая непонятно над чем, затем снова пошел вокруг свалки. Джосс вздохнул. «От долгого торчания здесь мы моложе не станем», — подумал он. Их разделяло не более ста ярдов. Джосс поднял «ремингтон», не осмеливаясь воспользоваться радаром, опасаясь, что у скафандра того типа есть система предупреждения. «В ногу, — подумал он, — лучше в ногу, рука слишком близко к важным органам тела…» Он мягко нажал на курок, из дула протянулся белый луч прямо к колену незнакомца. По чистой случайности незнакомец смотрел вниз, иначе бы у Джосса был шанс выстрелить еще раз, прежде чем он — или она, поскольку скафандр был маленьким — сделал шаг. Но мишень подскочила при виде луча «ремингтона», быстро обернулась и начала вертеть фонариком во все стороны. Джосс нырнул под искореженную половину «VW» и пригнулся, когда луч прошел над его головой. Потом высунулся и выстрелил еще раз. Но на сей раз незнакомец не стоял на месте. «Паникует», — подумал Джосс, с облегчением и одновременно с раздражением глядя, как тот вовсю улепетывает прочь от свалки. Черт! Он поднял «ремингтон», упер его в останки «VW», увеличил мощность, чтобы скомпенсировать дистанцию, сузил луч и еще раз выстрелил. Фигура выпрямилась, тяжело упала и подпрыгнула несколько раз. «Какого черта?» — подумал Джосс и тут же понял, что попал, — именно воздух, вырвавшийся из скафандра, заставил беглеца в первое мгновение выпрямиться. Нащупывая ремонтный комплект, Джосс бросился к упавшему. Но у жертвы были другие планы. Не сгибая раненой ноги, бандит быстро-быстро попрыгал прочь, искусно маневрируя на неровной поверхности, и вскоре скрылся за горизонтом, что для такого маленького человека означало две сотни ярдов. Джосс выругался и бросился следом. Но, когда он сам пересек горизонт, высматривать уже было некого. Его добыча ускакала сейчас уже раза в два дальше и скорее всего улизнула в туннель, который вел к станции. Джосс знал, что они тут есть, но еще не успел их обследовать. Он стоял с пистолетом в руке, злой до чертиков и в то же время ликующий. По крайней мере, скафандр преступника он узнает. Довольно просто будет осмотреть здесь все скафандры, но это может пока подождать. Сейчас ситуация изменилась радикально. Они с Эваном явно затронули нечто, заставившее как минимум одного человека желать Джоссу смерти, чтобы тот не нашел чего-то важного. Джосс кое-где наставил себе синяков, но это все пустяки — хоть дырок нет. Сейчас нужно просто вернуться и послать, сообщение в штаб-квартиру на Луне. Может, Лукреция перестанет трястись над финансированием на топливо…* * *
Эван откинулся на спинку кресла и спросил: — Вы часто здесь бываете? Она рассмеялась: — Готова поспорить, так вы говорите всем девушкам. Ну, следующий штамп? Эван чуть покраснел. Это само по себе было настолько редким событием, что он покраснел еще сильнее. Она выпрямилась и сделала глубокий глоток. Скривилась. — Недоварена, — сказала она бармену. — Ты ее из объедков гонишь, что ли? Бармен довольно дружелюбно зыркнул на нее и не удостоил ответом, занявшись протиркой стаканов. Мелл посмотрела на Эвана и сказала: — Не стоило мне ругаться. В прошлом месяце они пытались гнать водку из сои, так что до сих пор не могут отделаться от запаха. Эван покачал головой. — Звучит неаппетитно. — Вы себе и не представляете, насколько. Эван очень пытался держаться непринужденно и не слишком заинтересованно, но ему это не удалось. Мелл Фонтене, сидя за столом, казалась еще красивее, чем во время драки. Когда она сидела спокойно, можно было видеть свет мысли в ее зеленых глазах. Выражение ее лица постоянно менялось — презрительное, веселое, заинтересованное, задумчивое, они сменяли друг друга, совершенно безотносительно к теме их беседы. От этого хотелось сказать что-нибудь этакое, чтобы заинтересовать ее и вызвать на ее лице наконец нормальную реакцию, а не то выражение, которым она привыкла прикрывать свои эмоции по какой-то только ей известной причине. — Вы собираетесь мне рассказать, — предположил он, — почему вы полезли в эту драку. — Да неужто? — проронила она, рассеянно глядя в пустой стакан. Поставила его на стойку и пододвинула к бармену. — Повтори, пожалуйста. Знаете, — обратилась она к Эвану, — тут довольно тесное сообщество. И каждый чужак вызывает чуть больше внимания, чем общепринято. — Похоже на то, — печально согласился Эван. — А с вами — так еще хуже, — сказал она, — вы работаете на правительство. — Нет, — попытался возразить он. — Для нас — да, — настаивала она. — Точнее, для этих людей. Эван поднял брови: — Так это «для нас» к вам не относится? — О нет, — сказала она. — Я независимый подрядчик. Спасибо, Майк. — Она сделала большой глоток. Эван рассмеялся: — Я думал, что здесь все такие. Кроме разве что бедняги Ноэла. — Бедняга Ноэл, — чуть улыбнулась она. — Ну, к нему-то мы уже привыкли. — За восемь лет, — сказал Эван, — я бы уж точно привык. — Так бывает во всех маленьких сообществах, — заметила Мелл. — Некоторые люди никогда не вписываются в общество, как бы они ни старались, некоторые никогда не будут в него приняты, пусть даже и родились здесь. Ноэл принят потому, что сидит тут по приказу, и потому, что ему не все равно. Но вы и ваш приятель… — сказала она, отпивая еще глоток. — У вас другая задача. — Не совсем так, — сказал Эван. — И некоторые здесь, — продолжала Мелл, — не уверены, что ваше расследование не приведет к каким-нибудь радикальным переменам. Многие тут замешаны в кое-каких делах, скажем так… находящихся на грани. — На грани закона, хотите вы сказать, — уточнил Эван. Она кивнула и смахнула длинную черную прядь с лица. Это был ее обычный жест, Эван заметил, что она смахивала волосы с лица и без особой нужды. — Именно так, — сказала она, и Эвану послышалась в ее голосе еле уловимая насмешка, а блеск ее глаз лишь подтвердил это. — Но ведь и незаконность тоже может быть на грани закона. Но большинство приехавших сюда жить занимаются то той, то иной халтуркой и еще кое-чем, к чему они не хотели бы привлекать особенного внимания. А люди вроде вас, — она откровенно насмешливо сверкнула глазами, — заставляют остальных нервничать. Никто не хочет, чтобы его статус-кво был нарушен. Эван коротко вздохнул и сам сделал большой глоток. — Я не слишком заинтересован в нарушении их статус-кво. К несчастью, тем, кто нас направляет в самые глухие уголки космоса, издалека кажется, что мы занимаемся какими-то делами, не имеющими отношения к проблемам, ради которых нас сюда послали. Кроме того, — проворчал он, — у нас на это нет денег. — От вашего хозяина я слышала другое, — с хитрецой произнесла Мелл. — От этого ворюги? — прорычал Эван. — Ему следовало бы постыдиться сдавать комнаты в таком состоянии! — А вы что, ожидали увидеть «Хилтон» и серебряные подносики? Это разозлило его. — Леди, — сказал он, — я прожил пять месяцев в маленьком куполе на Хайлайте, где потолки залатаны еще круче, чем здесь, и если два раза в месяц давали воду, чтобы помыться, так это уже было событием. Но, по крайней мере, когда воду давали, она была чистой, и вам не приходилось половину утра тратить на то, чтобы соскребать грязищу с сантехники! — Эван глотнул еще этой ужасной водки, чтобы успокоиться. Но от этого он просто перенес свою злость на водку. Ему начинало казаться, что от нее разит прогорклым, многократно пережаренным маслом. — Этот тип, — произнес он с достоинством, — ворюга. Но я же не посадил его. Я ловлю другую рыбу. Мелл немного подумала. — Это вы так говорите. Я думаю, вам нужно дать шанс зарекомендовать себя. — Покорнейше вас благодарю, — ответил Эван. — Ого! — рассмеялась она, качаясь на стуле. — Один — один. — Да уж, — коротко хохотнул Эван. — Ладно, не берите в голову. Послушайте, мадам Маятник, мадам Непостоянство, вы так и не сказали мне, что заставило вас ввязаться в драку. — Возможно, жалость? — предположила она. — Минутное затмение рассудка? Любопытство? — Любопытство — это я принимаю. Она пожала плечами. — Просто у вас была интересная техника. Да и соотношение сил, на мой взгляд, сложилось уж чересчур не в вашу пользу. — Ха! — хмыкнул Эван. — Я сказал бы, что с подобным благородством вы тут малость не на месте. Но правила вы знаете. Одна потасовка, один коп. — Но сюда прислали вас двоих. — И что? Мы уже побывали в двух потасовках. Может, теперь-то мы сможем нормально работать. — Третья драка обычно за счет заведения, — снова сверкнула глазами Мелл. И что на сей раз было в ее глазах? Приязнь? Эван вздохнул немного раздраженно — у этой женщины настроение меняется быстрее, чем настройка лазера. — То есть вы подразумеваете, что я еще раз столкнусь с так называемым мистером Смитом? — С кем? — Ну, с тем типом, с которым я только что подрался. — А, вы имеете в виду Лейва-Турка? — Кого-кого? — Лейва-Турка, — рассмеялась она. — Что-то у него не очень турецкое имя. — Да нет, — ответила Мелл. — Но его все так называют. Мне кажется, что у него в предках русские, или финны, или еще кто-то в этом роде. Но сам он с Луны. — Так откуда турецкая-то кровь? — Думаю, он пристукнул какого-нибудь турка, — сказала Мелл. — Возможно, при попытке захвата участка. Эван прикончил выпивку и пододвинул стакан бармену, чтобы тот повторил. — Похоже, такое тут творится куда чаще, чем в других частях Пояса. Мелл вздохнула и пригубила свою выпивку. — Было бы честно, если бы астероиды с высоким содержанием металла распределялись по всему Поясу равномерно, но — увы. Взрыв, породивший их, в геологическом смысле произошел слишком недавно. Распределение выровняется лишь через несколько тысяч лет. И что к тому времени останется разрабатывать? — Она сидела в задумчивости. — Но пока люди очень серьезно относятся ко всему, что им удается здесь найти. И многие считают, что в более богатых частях Пояса конкуренция слишком жестока. Большие компании производят разработки при помощи своих «пылесосов», выгребая астероиды изнутри, и независимые старатели могут себе позволить лучшее оборудование, чем большинство здешних жителей. — Она глядела в стакан, вращая его в пальцах. — Поэтому страсти тут кипят довольно бурные. Хотя, как мне кажется, инциденты случаются куда реже, чем можно было бы предположить. Однако люди склонны к скрытности. — Она подняла на него взгляд. — Так что, когда сюда прилетает пара космокопов на новеньком корабле и заявляет, что намерена разобраться со случаями захватов чужих участков, многим это не нравится. Даже тем, кто в этом не замешан. А те, у кого рыльце в пуху, начинают задумываться, совпадают ли понятия о правосудии этих космокопов с новенького корабля с их собственными понятиями. Эван задумчиво посмотрел на нее. — Кроме того, — добавила Мелл, опять отбрасывая со лба прядь волос, — некоторые обитатели станции весьма интересными способами скрывают свои участки. Они не очень охотно выдают информацию насчет того, как у них идут дела. Для многих сокрытие участков единственное, что не дает им потерпеть полное банкротство. — Я не собираюсь никого доводить до банкротства, — сказал Эван, — или чего-нибудь подобного. Я хочу выяснить, почему за последние несколько месяцев пропало людей больше, чем обычно. И я хочу узнать, почему некоторые прилагают такие усилия, чтобы замаскировать убийство под обычный захват участка. Мне кажется, это вполне законный интерес. Разве не так? Она посмотрела на него из-под упавшей на лоб челки. — А волосы не мешают вам, когда вы в скафандре? — вдруг спросил Эван. Мелл улыбнулась: — Я забираю их в хвост на затылке. А что вы имели в виду, когда сказали «одна потасовка — один коп»? Эван досадливо запыхтел, поскольку не желал возвращаться к этой теме, затем, смирившись, рассмеялся. — Старая история. В свое время на Земле существовала группа стражей порядка, называемая «Техасские рейнджеры». Район, который они патрулировали, был очень диким, там было полно грабежей, убийств, всякого шороху… Мелл удивленно посмотрела на него. — Шороху? То есть люди шуршали? — Да нет. В смысле всяких неприятностей. Короче, эти самые рейнджеры были ребятами весьма решительными и крутыми.Например, был там один седельщик, у которого сперли целую партию седел, и он попросил рейнджеров ему помочь. Ну, они и помогли. Где бы они ни были, если им попадался кто-нибудь в краденом седле, они просто стреляли в него. И вернули все седла, — сказал Эван, наслаждаясь ее ошарашенным видом. — Правда, через год седельщик ушел на покой. — Очень эффективно, — сказала она. — Ну вот. Был в Техасе город, в котором начались беспорядки и грабежи. Послали сообщение в штаб-квартиру рейнджеров. «У нас тут бунт, пришлите команду рейнджеров», — просили они. А в ответ получили: «Один бунт, один рейнджер». — Эван холодно усмехнулся. Это была любимая история Джосса, и он рассказывал ее с удручающим постоянством. — И вы, стало быть, как рейнджеры? — Сходство есть, — сказал Эван, — но мы стараемся стрелять не так часто, как эти ребята. А теперь вернемся к Лейву-Турку. С чего он на нас взъелся? — Взъелся? Да не дурите. Лейв же чокнутый. Он тут на всех наезжает по любому поводу. Но вы вызываете у него особую неприязнь. Не знаю, откуда он достал оружие. Никто из местных ему не дал бы бластера. Эван запомнил это на будущее. Пригодится для расследования. — Ладно, не берите в голову. Мы с напарником вскорости собираемся поговорить с тутошним народом. Как только закончим предварительную подготовку. Вы слышали, что мы обнаружили? — Корабль Хэк, — сказала она. — Да, слышала. Будете высвобождать корабль утром, да? — Как только свяжемся с добровольными помощниками. — Он склонил голову набок. — А вы не хотите помочь? — Не моя функция, — сказала она, — я техник. Могу, однако, назвать несколько имен. Эван кивнул, одновременно думая: «Техник? Стало быть, она занимается поддержанием порядка в этом месте? Или, точнее, не занимается? Господи, спаси нас…» — Мне нужны хорошие операторы с добывающим оборудованием, — сказал он, стараясь не слишком выдавать себя, — которые будут осторожно обращаться с находкой. Естественно, я хотел бы сверить ваши рекомендации с Ноэлом. — Если хотите, — предложила она, — я встречусь с вами утром в его кабинете, и вы сможете сразу же с ним поговорить. Я знаю большинство здешних операторов с тяжелым оборудованием. — Хорошо. — Эван вздохнул и глотнул из стакана. — Если Лейв-Турок такой уж псих, — спросил он, — то почему не отправить его туда, где ему могли бы помочь? — Да потому, что его уже двадцать раз туда отсылали, — грустно ответила Мелл. — Здешний врач дает ему лекарство и успокаивает. Лейв жил тяжело, упорно работал, потом потерял жену и детей в крушении, когда сам был на разработках. Так зачем увозить его туда, где его будут держать в обитой звукоизоляцией комнате? Пусть себе живет здесь, где о нем могут позаботиться. С этим было трудно поспорить. Эван кивнул. — А вы? — спросил он. — Вы-то что здесь потеряли? — А, — сказала Мелл, — переходим на личности? Майк, помнишь, что случилось с тем, кто последний раз попытался со мной фамильярничать? — Ты за него вышла, — ответил бармен и снова занялся протиркой стаканов. — Считайте, что вы меня предупредили, — кротко ответил Эван. — Ладно, проехали. Я просто хотел поговорить. Мелл снова откинула с лица волосы со слегка растерянным видом. — Правда? То есть не все ради расследования, вы еще умеете и просто разговаривать? Эван не мог удержаться от улыбки. — Ну, для расследования требуется многое, но иногда я не прочь и просто поговорить. А вы? Вы никогда не пытались говорить просто так, без того, чтобы сбить человека с толку, спровоцировать его или оскорбить? Мелл рассмеялась: — Ах-х-х… снова сравняли счет! Несколько мгновений оба сидели молча, покачивая стаканы в руках. — Я родилась на Марсе, — начала Мелл. — Обычное дело — маленькое терраформированное поселение в глубоком кратере. Фермерство для производства кислорода, бурение водяных скважин и так далее. Немного археологии, но никто не принимал этих искателей черепков всерьез. У отца с матерью был гараж. — Мелл чуть улыбнулась. — Они научили меня моему делу. Начали с глиссеров, обдирая бедняг-археологов, затем занялись ионными ускорителями, когда развернулись работы на Поясе. Некоторое время родители работали дилерами на «Опеле». — Она поморщилась. — Вскоре дело пошло на убыль, ну и хорошо, всем нам это жутко не нравилось. Это была одна из тех ошибок, которые когда-нибудь да совершаешь. Когда папа умер, а я достаточно повзрослела, чтобы начать принимать решения самостоятельно, я приехала сюда. Мне это показалось наиболее приемлемым, к тому же в нашей семье эмиграция — дело обычное. Папа улетел с Луны примерно в том же возрасте, в каком я отправилась на Пояс. Это было первое место, куда я уехала, и с тех пор я тут и сижу. Эван кивнул. — А вы? — спросила она. — Вас же не старший инспектор таким придумал. Эван рассмеялся и сделал бармену знак принести еще выпивки, думая про себя, что последнее, что породил старший инспектор, — это до предела идиотский бюджет. Он рассказал ей немного про Уэльс, про то, как он там рос, об этом рассаднике индустрии и бизнеса, о том, как на него постоянно давили, торопя что-то из себя сделать. Память о прошлых днях нищеты и безработицы еще не окончательно улетучилась. Затем служба в армии, подготовка для работы в сьюте, случайные полицейские акции. Всегда оставалось ощущение, что что-то утрачено, недоделано. Странно, но когда его списали в запас, злость прожила в нем недолго. Затем гибель его первого напарника по Солнечному патрулю. Расследование, закончившееся уничтожением круга наркоторговли, которая и привела к этой смерти. Наконец, работа с Джоссом. Получился на удивление краткий и сухой рассказ, несмотря на все мысли, кровь и слезы, что были в нем. Когда Эван наконец закончил, он не был уверен даже в том, что Мелл его слушала. Она наполовину осушила свой стакан, и вид у нее был слегка усталый. — Извините, я совсем вас заболтал, — вздохнул он. — Да нет же, господи! — воскликнула она, хотя по ее голосу этого не было заметно. Но она отодвинула выпивку. — Как я понимаю, — сказала Мелл, — копа вроде вас обычно считают просто здоровенным тупым куском мяса? Эван чуть улыбнулся. — Я не всегда пытаюсь развеивать это впечатление, — сказал он. — Подобный имидж иногда работает мне на руку. Она посмотрела на него с некоторым раздражением. Эван просто пожал плечами. — Ладно, — сказала Мелл. «Мне в голову лезут совсем левые мысли», — почему-то без обычного удивления подумал он. Она была определенно интересной женщиной. «Даже более того. Она ведь и драться умеет». — Где вы научились драться? — спросил он. — Нет, серьезно. Она тихо рассмеялась: — Детство на Марсе учит многому. Растешь быстро. Кое-где на планете отношение числа мужчин к числу женщин по-прежнему остается высоким. И многие мужчины привыкли брать то, что им хочется. — Она улыбнулась. — Незачем сдаваться им без драки. А здесь временами представляется случай попрактиковаться. — Даже чаще, чем просто временами, — сказал Эван, отодвигая на всякий случай в сторону свои совершенно не относящиеся к работе мысли. Если эта женщина заподозрит, о чем он думает, она ему башку отгрызет. Но в то же время эти мысли были приятны. «Черт, за мысли же не расстреливают. Пока». — Да вся эта практика ломаного гроша не стоит, — улыбнулась она. Эван расхохотался. — Знаете, — сказал он, — я такого не слышал с тех самых пор, как покинул Уэльс. Она подняла брови. — А что, цены выросли, что ли? Эван покачал головой. — Тогда послушаем. «А что? — громко сказала одна часть его «я», а другая часть прокомментировала: — Ну выбьет она тебе мозги, вот и все. Зато самым интересным за последнее время образом». — Вы можете быть жестокой, — проронил он наконец. — Это я опасно фамильярничаю. И пока еще я не готов жениться. Она коротко сверкнула глазами. Это было заметно даже в полумраке. — Забавно, но я тоже. — Я тут подумал, что в другое время в другом месте я был бы очень рад пригласить вас на ужин. — Другое время, — сказала она, — настанет, когда вы закончите свое расследование, а другое место будет где-то там, где рестораны получше. Эван подумал — а вдруг их комнаты прослушиваются? Но сейчас он просто кивнул и сказал: — Довольно близко попали. Мелл посмотрела на него. «Потрясающе, — подумал Эван. — Ее глаза зеленые даже в такой темнотище. Прямо будто у кошки». — Должна заметить, — сказала она, — что у нас тут есть вполне приличные рестораны. Что бы там ни говорил «Мишлен Гайд». Снобы чванливые, — добавила она, слегка улыбаясь. — Ага, — сказал Эван. — Тогда как только закончим… — Я люблю мусаку, — сказала она. — И еще тут готовят чудесную свинину в тандыре. — Свинину? Необычно, — сказал Эван. — Повар у нас — замечательный китаец, — пожала она плечами. — Мне еще нравится его чилли. А смесь на тандыре просто смертельна! Эван открыл было рот, чтобы сказать что-то, как он отчаянно надеялся, умное, но так и не успел — послышались настойчивые сигналы. — О черт, — выругалась Мелл, — многовато за один вечер. Меня вызывают. — Она соскользнула с кресла и улыбнулась Эвану. Его внезапно прошиб пот. — Доброй ночи, Эван, — проронила она и поспешила к выходу. Эван еще некоторое время смотрел в стакан, потом одним глотком прикончил его содержимое. Поднял взгляд и увидел, что бармен задумчиво смотрит на него. — Очень милая женщина, — сказал он, неспособный сейчас думать ни о чем другом. Бармен нечленораздельно хмыкнул и отвернулся. Эван сполз с кресла и пошел к выходу, насвистывая какую-то песенку.* * *
Джосс проторчал добрых двадцать минут в корабельном фрешере, прежде чем снова ощутил себя готовым к очередной вылазке. Обычно после того, как в него стреляли, его весьма основательно прошибал пот, причем какой-то особенно кислый, резкий, пропитывавший не только его одежду и волосы, но всю душу. Поэтому для того, чтобы его смыть, требовалось немало воды и мыла. Он только что заполнил баки водой из станционных запасов и, не торгуясь, заплатил запредельную цену. Пусть Лукреция говорит что хочет. В нее-то не стреляли. Когда он вышел, то отправился в бар, в котором побывал вчера вечером, а именно — в «Асторию». Не раздумывая, вошел внутрь. Он был в форме, с открытой кобурой и с тем выражением лица, которое, как он надеялся, примут не за примерзшую к физиономии перепуганную улыбку, а за выражение лица человека, который даст по морде, если его заденут. Люди поворачивались к нему и окидывали оценивающим взглядом — он отвечал тем же. И люди опускали головы и отворачивались так же быстро. Он подошел к стойке, где, кроме него, сейчас находилась лишь какая-то дамочка, и громко заявил: — Я пришел выпить с Сесиль, самой прекрасной женщиной на всех девяти планетах, и любой, кто мне помешает, схлопочет пулю. — Помолчал и добавил: — А затем его посадят за нарушение порядка и поведение, оскорбляющее общественность. Так что, если вы что-то затеваете, ради бога, начинайте прямо сейчас, чтобы честным людям не пришлось всю ночь дожидаться начала шоу. Повисла тишина. Мертвой ее нельзя было назвать — кто-то давился смехом, и тишина эта была куда менее зловещей, чем в прошлый раз. Сидевшая у бара дама обернулась со словами: — Мистер Лапочка О’Баннион, а я-то думала, что вы сбежали и зазря подняли меня. — Мадам, — торжественно произнес Джосс, склоняясь к ее руке, — я не пережил бы, если бы потерял вас. К несчастью, — он выпустил ее руку, — мне пришлось ненадолго выйти, и какой-то идиот попытался меня убить, но на сегодняшний вечер все улажено, и я могу немного расслабиться. Что вы желаете выпить? — спросил он уже нормальным тоном. — Джин с тоником, с вашего позволения, — ответила Сесиль и пододвинула ему стул. Джосс улыбнулся ей. Сесиль была около пяти футов ростом, из тех женщин, которых называют приятно полными. Волосы у нее нельзя было назвать иначе как розовыми, поскольку от природы-то они были красновато-рыжими, а теперь красиво серебрились. Лицо ее было испещрено лукавыми морщинками, в первую очередь от улыбок, но сказать, сколько ей на самом деле лет, было невозможно. Да Джосс и не думал об этом — глаза ее были молодыми, почти кокетливыми. — Ваш механик скоро придет, — сказала Сесиль, когда им с Джоссом принесли выпивку. — Простите за опоздание, но трудно найти человека, который бы одновременно и вызов принял, и смог провести нужную вам работу. — А, не берите в голову, — отозвался Джосс. Он сделал большой глоток и подождал мгновение. — Что-то в этом джине… этакое. — Экстракт можжевельника, — объяснила Сесиль. — Он синтетический. Мы не можем позволить себе тратить гидропонное пространство на выращивание ягод можжевельника. Джосс пожал плечами. — Пока вы тут выращиваете свиней, — сказал он, — мне все равно. — И он потянулся за свиными хвостиками. Сесиль с удивлением и неким восхищением посмотрела на него. — Откуда вы узнали, что мы выращиваем свиней? Джосс повертел в воздухе пальцами. — Базовые исследования, мадам. Такую относительно низкобелковую и деликатесную пищу, как свиные ушки и хвостики, дороговато импортировать. Но если вы сами выращиваете свиней, то выбрасывать их ушки и хвостики просто преступно. Да и вкусные они. — Джосс вытащил один из миски и захрустел. — Кроме того, пока я тут прогуливался, я прошел мимо сельскохозяйственного купола, в котором их держат. Сунул нос в шлюз. Я видел, как их кормили снятым молоком и сывороткой, которые остаются у вас от переработки молока. Очень разумно. Сесиль засмеялась: — Один мой внук — сыродел, второй работает в гидропонном отсеке, выращивает зерно, которым мы кормим наших коров. Как говорит Рэнди, мы съедаем всего десять процентов того, что производим. — В отчетах то же самое, — сказал Джосс. — Я, понимаете ли, заглянул в станционную компьютерную. Сесиль подняла брови. — Так вот откуда были эти протоколы передачи. А я-то все гадала! — Вы заметили? — улыбнулся Джосс. Ему очень хотелось это выяснить. — Три часа назад? Да, заметила. Бога ради, передавайте, — сказала Сесиль, — пока ваше программное обеспечение не вызывает сбоя в нашем оборудовании. — Думаю, такого не случится, — заверил ее Джосс. — Но я был удивлен тем, как легко добраться до вашей базы данных. Какая же часть данных станции проходит через ваши руки? Сесиль рассмеялась: — Вся. Неужто вы считаете нашу станцию такой крупной, чтобы каждый бизнес оснащать компьютером? Нет, конечно же. Радары и все прочее находится в нашем ведении потому, что таким образом они всего ближе к компьютерам, которые ими управляют. Нет смысла размещать их где-либо еще. И если с ними что-то случается, так быстрее их исправить. Джос был слегка ошарашен. — Но ваши резервные копии… Сесиль печально покачала головой. — Вы слишком долго находились близко к Солнцу. Мы не можем позволить себе полного дублирования, особенно долговременного. Приходится латать дырки и заставлять работать технику, если что ломается. Как вы думаете, что случилось тогда, когда вы чуть не врезались на подлете в купол? — Она чуть снизила тон. — Надо было чуть раньше дать нам знать о своем приближении. — Обычно лучше всего действовать врасплох, — возразил Джосс. — Но вы выбросьте все это из головы. Проехали. Несколько минут они сидели молча и пили. — А вот что я хотел бы узнать, — сказал наконец Джосс очень спокойным голосом, — так это, кто здесь мог бы подслушивать переговоры базы с кораблем. Например, наш с вами утренний разговор, когда я был в ангаре. Сесиль озадаченно посмотрела на него. — Да любой, кто настроится на нашу частоту, — ответила она. — Мы не можем себе позволить ни новомодных кодировщиков, ни всякого такого. У очень многих тут дешевые передатчики, причем несовершенные, и мы должны иметь возможность слышать их сигналы. Джосс кивнул: — Понимаю. — Он немного подумал. — Сесиль, а вы храните записи дневных передач? — Три месяца, — сказала она. — Так полагается по закону, но обычно их почти не запрашивают. Я не помню, чтобы за все время моей работы их хотя бы раз прослушивали. То есть уже пятнадцать лет. — Стало быть, вы просто отслеживаете переговоры корабля с базой и между близкими кораблями. — Да, на основной станционной частоте. — Но не встроенные в скафандры передатчики. — Вы знаете, сколько для этого понадобится памяти? Это просто невозможно, мистер Лапочка. Имеется восемнадцать-двадцать отдельных каналов для таких переговоров, причем частота очень отличается от частот, выделенных для кораблей. Мы из сил выбиваемся, чтобы отслеживать их. Мало кто из нас согласен работать тут за такую плату. А люди всегда еще мухлюют с частотами, стараясь, чтобы их переговоры невозможно было отследить. Скафандры у нас работают на ультракоротких частотах, причем по всему спектру, и их обладатели треплются целый день. Он вздохнул. Все, как он предполагал. У Джосса мелькнула было мысль собрать какую-нибудь хреновину для отслеживания, но и у его бортового компьютера на это памяти не хватит. У него другое предназначение. — А есть ли какие-нибудь записи другого типа о том, куда направляются люди в скафандрах? Сесиль печально покачала головой. — Джосс, — сказала она, — у нас нет такого уровня организованности. Мы что-то вроде Юкона во времена «золотой лихорадки» или Внутренней Монголии. Из большого мира к нам приезжают люди, привозят деньги или товары. Мы же отправляем туда сырье, но баланс нашей экономики сильно сдвинут в сторону экспорта, мы не можем позволить себе инспектирования — или, точнее говоря, шпионажа, — хотя на внутренних планетах это воспринимается сегодня как нечто вполне привычное. И думаю, нам этого и не нужно. Сесиль выпрямилась и взяла стакан обеими руками, гоняя лед по поверхности напитка. — Когда я сюда приехала, — сказала она, — давным-давно, после того как отбыла срок за убийство. — Глаза ее сверкнули, когда она заметила, как он пытается скрыть свою реакцию. — Да-да, я убила своего первого мужа. Когда он первый раз меня ударил, я сказала ему, что больше такого не допущу. Когда я вышла из тюрьмы, жизнь стала для меня сущим кошмаром. Я не могла найти работу из-за своего преступного прошлого. Никого не интересовало, что я уже отсидела свой срок. Я не могла получить заем, не могла содержать приличное жилье. Любой, кто хотел, мог узнать все о моей жизни, вплоть до того, сколько у меня денег в копилке, просто ткнув в нужную клавишу. На Луне было не лучше, на Марсе тоже. Мне подвернулся случай эмигрировать, что я и сделала. Здесь, если я что-то покупаю в кредит, я просто расписываюсь, и этого хватает. Если я заключаю с кем-нибудь контракт, то хватает слова. И поскольку тех, кто нарушает слово, просто вышвыривают туда, где нет воздуха, — слегка усмехаясь, добавила она, — то большинство народу тут слово держит. Жизнь тут не такая, как во внутренней Системе, но она имеет свои положительные стороны. И никто здесь не отыщет в моей прошлой жизни ничего такого, о чем я сама не могла бы рассказать. Вряд ли у кого-нибудь есть такая аппаратура слежения, как ваша. Впрочем, я не против, у вас вполне честная физиономия. — О, не говорите так! — воскликнул Джосс. — И это после всех моих усилий выглядеть крутым! — Да успокойтесь, бедняга. Ну, крутой вы, крутой. Это ведь обычная ваша физия, не так ли? — добавила Сесиль, потягивая из стакана. — Этот вежливый, невинный вид! Никто и не заметит, какие за этой ширмой крутятся колесики. Ну-ну, — сказала она, встретив ошарашенный взгляд Джосса. — У меня ведь есть внуки. Думаете, все это мне в новинку? — Конечно же, нет, — сказал Джосс. — Видит бог, я даже и не думал! — И врете вы весьма искусно, — добавила она. — Короче. — Она понизила голос. — Вы спрашивали про скафандры. Нет никакой возможности регистрировать уход и приход каждого человека. Здесь около восьмидесяти переходных шлюзов, разбросанных по всему астероиду. А может быть, и больше. Люди порой строят новые. Вы сказали, что кто-то подслушал наш разговор и попытался проделать с вами грязный трюк. — Довольно близко, — согласился Джосс. — Сесиль, вы меня с ума сведете. Я тут уже два дня торчу, ничего не сделал, только подрался в баре. Она задумчиво посмотрела на него. — Иногда и этого достаточно, — сказала она. — Но я не думаю, что это из-за вашего расследования. Просто вы напоролись сдуру на Лейва-Турка. Так всегда бывает. — Лейв-Турок? — А вы к тому же копы. А копов всегда малость лупят, когда они впервые сюда приезжают, чтобы напомнить им, что это не с бумажками возиться. — Ага, а я прямо так бы и спутал одно с другим, — сказал Джосс. — Уж поверьте, обязательно бы перепутал. Его кресло в кабине корабля не слишком годилось для долгой работы с клавиатурой, и спина напоминала ему об этом. — Гм, — хмыкнула Сесиль. — Ну, в любом случае этого маловато для того, чтобы пожелать вас убить. Наверняка уже ходят слухи о том, зачем вы здесь, — по крайней мере, то, что вы сказали в баре. Тут некоторые люди довольно скрытны, но не настолько, чтобы попытаться вам помешать. Так что случилось-то? Джосс вкратце рассказал ей. Сесиль немного помолчала, затем сказала: — Мне кажется, что вы поступили совсем по-дурацки, мистер Лапочка. Даже если бы вы никого не вспугнули, даже если бы никто не пытался устроить вам пакость. Движение астероида нестабильно. То и дело происходят внутренние сдвиги почвы. — Дело в том, что кто-то попытался помочь этим смещениям, — возразил Джосс. — Но мне, по крайней мере, удалось зацепить его. Может, впредь будет поосторожнее. — Или будет действовать более решительно и в следующий раз устроит вам ловушку получше, — сказала Сесиль. — Скажите, а вы опознали бы этот скафандр? — Сразу же. Тренировка наблюдательности имеет свои преимущества. — Хорошо, — сказала Сесиль. — Слушайте. Многие не держат скафандры дома, потому что обычно просто не хватает места. Их сваливают у шлюзов, через которые человек обычно входит и выходит. Могу поспорить, если вы пороетесь у шлюзов, то найдете там этот самый скафандр. По крайней мере, это вам укажет, в какой части станции живет тот, кого вы ищете. Джосс немного подумал. — Придется поработать ногами. Но, Сесиль, какая гарантия, что место, где я найду скафандр, действительно будет связано с местом жительства преступника? Если бы я пытался кого-то пристукнуть, я оставил бы скафандр как можно подальше от своего жилища. Я бы вообще избавился от него. Этот должен понимать, что если я достаточно хорошо разглядел его, чтобы выстрелить, то уж скафандр я разглядел точно. Сесиль поджала губы и кивнула: — Верно. Но я не думаю, чтобы кто-то здесь расщедрился настолько, чтобы выбрасывать скафандр. От него могли избавиться по-другому, например, через некоторое время пустить в переработку. Джосс кивнул: — Ладно. Кроме всего прочего, я не горю желанием отправляться на поиски в одиночку. Я просто хочу понять мотив этого нападения. Убийство без мотива меня раздражает. Сесиль посмотрела на него. — Вы сами знаете, что представляете здесь то, от чего многие из здешних жителей стараются держаться подальше. Организованность, налоги — ладно, от этого они не бегут, — правительственная слежка, всякие неприятности. Я понимаю, это не ваша вина. Вы делаете нужную работу. Но некоторые здесь смотрят на это по-другому. Может, просто злоба. Хорошо, что вы стреляли в нападавшего. Пойдут слухи, и те, кто собирался подставить вам ножку, крепко призадумаются. Джосс вздохнул, подумал о том, что ему еще сказать, и выдохнул. — Если услышите, — попросил он, — о человеке, которому срочно нужна медицинская помощь… Ну, несчастный случай с лазером или что-то вроде… Сесиль посмотрела на него. — Возможно. И если я найду способ сообщить вам об этом, мистер Лапочка, не ставя под сомнение мою здешнюю репутацию, я постараюсь. Но мне с этими людьми жить. А стукачи тут долго не живут. — Я заметил, — тихо сказал Джосс. — Хорошо. И — спасибо. Кстати, что будете пить дальше? — То же самое, — ответила Сесиль. — Двойной.* * *
— Ага, очередная вспышка дикого национализма, — сказал Джосс, когда Эван вышел из шлюза. — Что-что? — Да ты опять поешь эту песенку про жареный сыр. Спасибо, хоть еще не затянул «Людей из Харлеха». — Я никогда не пою ничего подобного! — возмутился Эван. — Поешь-поешь. Все время, особенно во фрешере. И, как правило, себе под нос. — Наверняка в голос, — возразил Эван. — Ладно, затихни, Суперваллиец! — оторвался Джосс от клавиатуры. — Посмотри-ка. Эван взглянул на экран через плечо Джосса. — Ну, вижу много регистрационных номеров, — сказал он, — значение которых мне трудно представить. Предполагаю, что ты мне это сейчас объяснишь, поскольку, как я замечаю, тебя прямо-таки распирает от нетерпения. — Мне куда интереснее выяснить, кто меня пытался убить, — ответил Джосс. — Опять ходил в бар? — спросил Эван. — Это ты меня спрашиваешь? — сказал Джосс, и Эван чуть покраснел. Джосс с интересом отметил подобную подробность, но пока промолчал. Он рассказал о своей экскурсии к кладбищу кораблей. — Ну ты и дурак, — заявил Эван в конце повествования. — Почему ты не дождался меня? — А кто знал, когда ты выберешься из очередной потасовки в баре? — спросил Джосс. Эван снова покраснел. «Господи, — подумал Джосс, — да что с ним сегодня творится?» — Кроме того, кто бы мог подумать, что какой-то тип может мне такое устроить? Ведь металл толкать куда как непросто. — Он застыл на мгновение, обдумывая свои слова. — К тому же, — продолжал он, глядя на Эвана, — как такое можно сделать в одиночку? Без подъемника? Вообще без оборудования? Когда я выбрался из-под металла, там были только следы ботинок и ничего другого. Эван задумчиво посмотрел на него. — Кто-то пришел туда заранее, — сказал он, — и вырезал определенные куски металла, сделав любое пристальное исследование этой свалки опасным. Как тебе это? — Это было бы заметно, — ответил Джосс. — А почему? В ночную смену — а она тут есть, хотя люди старается отдыхать в поздние часы — кто заметит одинокого человека с плазменным резаком? Джосс кивнул. — К тому же, даже если и имеются свидетели, люди стараются держать язык на привязи. Возможно, здесь ты прав, напарник. — Давай на днях разберем эту кучу, — предложил Эван. — Я так и так собирался это сделать. Хочу посмотреть, сколько там может оказаться кораблей из тех, которые мы ищем. Возможно, больше их там не будет — не очень разумно прятать их там. — Джосс пролистал несколько страниц и вывел на экран график. — Но ты посмотри вот сюда. Эван наклонился поближе, чтобы рассмотреть снимок дыры в боку «VW». — Что за чертовщина? — выругался он. — Вот-вот, — отозвался Джосс. — Что могло ее проделать? — Только боевое оружие, — ответил Эван. — Причем нестандартное, — сказал Джосс. — Это, дружок, какая-то совершенно новая марка оружия. Что-то из этого, стреляющего заряженными частицами, или из этих чертовых обогащенных мюонами модулированных лазеров на благородных газах, на которые ты облизывался в «Джейн» в прошлый месяц. — Я никогда не облизываюсь на оружие, — ответил Эван и снова покраснел. — Ха! — ответил Джосс. Любопытство привело его в хорошее настроение. — Не бери в голову. Кто-то играется с уникальным оружием, которого еще нет на вооружении даже у Космического корпуса, потому что оно еще не прошло полной проверки. То есть, скажем так, цена еще не настолько упала, чтобы ребята из отдела Комплектации могли его купить с одобрения скряг из отдела Финансирования. Это весьма неприятные для нас новости, дядя Эван. Это значит, что где-то тут шатаются люди, вооруженные куда лучше нас. Черт, лучше, чем Космический корпус! И этим чертовски хорошо вооруженным ребятам начинают докучать люди, которые застукали их за чем-то нехорошим. Может, даже не так. Может, просто кто-то оказался не в том месте и не в то время. Но ставлю пять против десяти, что ребята с таким оружием как-то связаны с этими исчезновениями. И еще десять против двадцати, что кто-то уже решил избавиться от одного из ведущих расследование, пока ты в баре расточаешь улыбки девушкам. А? Эван отчаянно покраснел. — А я-то думал, что ты пошел набить кому-то морду, — с удовольствием произнес Джосс, — чтобы сравнять счет, или похвастаться силой, или что еще. Кто она? — Мелл Фонтене, — ответил Эван. — Она из техников. Джосс выпрямился и выслушал рассказ Эвана. Конечно, все это было интересно, но некоторые моменты смущали Джосса. — Знаешь, — сказал он, — я не совсем уверен, что тебя не подталкивают к определенным мыслям. — Что? — А вдруг она и этот самый Турок в сговоре? Что скажешь? Она прямо-таки тает от жалости к тому, кто чуть не ухлопал тебя. Если не считать, что эта дамочка появилась как раз в нужный момент. — И хорошо, что появилась, малыш! — Знаешь, — сказал Джосс, — я не стану спорить, что ее помощь пришлась очень кстати. Но вовсе не уверен, что все это произошло случайно. Так же, как мои маленькие неприятности на кладбище кораблей. Хотя кто-то очень старается, чтобы все это выглядело именно как случайность. — Нет, подожди… — И как удачно совпало, что эта леди знает всех местных старателей и может порекомендовать их нам для помощи в раскопках, — продолжал Джосс. — Ладно, посмотрим, что утром скажет о ней Ноэл. Насчет прочего… Знаешь, Эван, Сесиль тоже приятная женщина, но я не уверен, что могу доверять ей хоть на йоту. Я вообще не знаю, кому могу здесь доверять, кроме Ноэла, а Ноэл настолько занят, что не видит многого, что творится у него прямо под носом. Эван посмотрел на Джосса так, словно тот спятил. «Господи, — подумал Джосс, — почему это стряслось с нами именно сейчас?» — Успокойся, — снова сказал он. — Уладим часов за шесть. У нас обоих был тяжелый день, так что нужно еще переварить то, что мы выяснили. Если не учитывать того, что надо еще и поспать. Снаружи послышалось приглушенное звяканье по обшивке. Джосс пошел к одному из экранов, включил его, посмотрел и снова выключил. — Просто один из техников, — сказал он, — пришел посмотреть, что у нас с двигателем. Я оставил открытым для них внешний доступ к гондоле двигателя. Кто сегодня у нас спит — ты или я? Эван вдруг показался ему совершенно больным. Джоссу был знаком этот вид — точно так же Эван выглядел, когда они впервые увидели свои ужасные гостиничные номера. — Ладно, спим оба, — ответил Джосс, — и пошли к чертям все эти сложные отношения внутри общины. Завтра у нас будет трудный день великих раскопок. — Верно, — сказал Эван. Он пошел в свою каюту и закрыл за собой дверь. Джосс сидел у командного пульта и в задумчивости смотрел ему вслед.* * *
Проснулись оба поздно утром. Джосс встал первым отчасти потому, что данные, которыми он занимался вчера вечером, так и не выходили у него из головы, а отчасти потому, что в их тандеме он был «жаворонком». Эван же был «совой» и, если можно было, никогда не вставал раньше десяти, хотя обычно не ложился раньше трех ночи. Джоссу трудно было это понять, разве что в тех случаях, когда Эван засиживался в баре. Обычно это означало, что завтраком занимался Джосс, а Эван потом ныл, что его мама готовит лучше. Джосс к этому уже привык. Он сидел за компьютером с кружкой кофе, когда Эван выполз из своей каюты, одетый и умытый, но во всем остальном вид у него был жуткий, как бывало, когда он не успевал еще забросить в себя очередную партию белков. — С утречком, — сказал Джосс. — М-м-м-м… — промычал Эван. — Яйца в ядерном боксе, — продолжил он, — а чай — в кружке. — М-м-м-м… — послышался ответ. Джосс слегка усмехнулся и вернулся к просмотру списка пропавших кораблей. Снаружи по-прежнему слышалось металлическое звяканье по обшивке. Джосс абстрагировался от стука и поработал часа полтора. Эван высунулся из двери камбуза. — Они до сих пор возятся? — Да вроде бы. — Неумехи, — проворчал он. — Сколько же они колупаться-то будут? — Да ты сначала выпей чай, — предложил Джосс, хотя понимал, что это бесполезно. Эван уже шел к выходу, чтобы кое-кому вправить мозги. Джосс вздохнул и поднялся посмотреть. Эван стоял снаружи, глядя на торчавшие из-под гондолы двигателя ноги. — Извините, — сказал он, — но сколько же может потребоваться времени на элементарную отладку двигателя? Там же был всего-навсего какой-то шум… — Он вдруг осекся и издал горлом какой-то непонятный звук. Джосс вышел из люка. Механик немного выехал из-под корабля на своей черной тележке и посмотрел — то есть посмотрела — на Эвана с весьма понятным раздражением. Однако выражение лица ее было одновременно и странным и восхищенным. — Хороший вопросик для того, кто всю ночь проковырялся в вашем драндулете, пытаясь понять, почему эта жестянка барахлит! Джосс взглянул на Эвана и увидел, что тот покраснел до корней волос. «Ага!» — подумал он. — Эван, — сказал он, — ты мог хотя бы представить нас. Напарник посмотрел на него со смесью злости и обалдения. — Ну… Джосс О’Баннион — Мелл Фонтене. — Весьма польщен, мэм, и спасибо за то, что так задержались. Я видел, что вы начали работу еще вечером, но не хотел вас тревожить. Нашли что-нибудь интересное? Она уставилась на него снизу своими зелеными глазами. — Я нашла по крайней мере одну причину, которая создавала помехи в вашем векторном двигателе. И в свете последних событий решила проверить и остальные системы. — Да? — вопрошающе проронил Джосс и добавил: — Эван, у тебя чай остынет. Эван сообщил, куда Джосс может отправить этот чай. Джосс хихикнул — Эван окончательно проснулся. — Посмотрим, — сказал он. Мелл слезла с тележки, подошла к одному из своих ящиков для инструментов и что-то оттуда вынула. Протянула это Джоссу. Это было что-то твердое, завернутое сначала в бумажку, потом в пластик, с торчащими из него проводками и каким-то чипом, вдавленным спереди. — Господи, — прошептал Джосс, передавая предмет Эвану. — Я перерезала провода, как только это увидела, — сказала она. — Эту штуку сунули в одну из выхлопных труб вашего двигателя. Взрывчатку эту я знаю — такой пластит используют здесь для взрывных работ. А таких чипов я раньше не видела. Думаю, он чувствителен к давлению или что-то вроде этого. Джосс с интересом посмотрел на Эвана. — Надо же, — сказал он. — Это очень интересно, мисс Фонтене. Вы не нашли больше ничего этакого? — Пока нет, — ответила она, — но я бы хотела проверить еще кое-что. Кроме того, — улыбнулась она Джоссу, — я не так часто встречалась с кораблями такого типа. Я с удовольствием в нем полазила. — Ну тогда продолжайте, — заявил Джосс, похлопав Эвана по плечу. — Напарник, мы можем отойти на минуточку? Эван кивнул и пошел в корабль по-прежнему с ошарашенным видом. Джосс вежливо кивнул Мелл и пошел за ним. Эван сразу же отправился в камбуз за своим чаем. Джосс не так торопился и прежде всего проверил, заперт ли входной люк. — Я поражен, — воскликнул он. — Она просто красотка! Эван посмотрел на него поверх кружки. — Она к тому же крутой закваски. На твоем месте я держался бы с ней поосторожнее. — Спасибо, это я предоставляю тебе, — парировал Джосс. Эван снова покраснел. «Слишком просто, — подумал Джосс. — Я должен остановиться и перестать его дразнить». — В связи с нынешними событиями мне как-то не очень нравится, что она роется в кишках моего корабля. — Нашего корабля, — поправил его Эван, но довольно уныло. Джосс слегка усмехнулся. — Я хочу сказать, что она сама вполне могла засунуть нам в двигатель такую штуку… — Ей бы времени не хватило, — заявил Эван с некоторым раздражением. — Да нет. Она механик, так что к этой части станции у нее доступ есть. — Насколько я знаю, это мог сделать любой! — гневно зыркнул на него Эван. — Ты просто параноик. — Знаешь, когда кто-то запихивает в мой корабль маленькие пластиковые бомбочки, — возразил Джосс, — то я, естественно, становлюсь параноиком! — Он забрал у Эвана адскую машинку и оторвал чип. — Посмотрим, — сказал он и понес его к пульту. Джосс положил чип на пульт сначала той стороной, на которой был контакт, и запустил программу считывания информации с электроники. — Ну, вот — проговорил он, и компьютер стал послойно считывать схему. Джосс с интересом смотрел. — Это не просто таймер. Настолько я понимаю, эта штука «слушает» эмиссию ионных двигателей. Когда мы вылетели бы — как нынешним утром, — бум! И кранты. — Он засмеялся. — Неполадки в двигателе — так бы это выглядело. Новый корабль, еще не обкатанный как следует… какая жалость. И никто бы ничего не нашел, поскольку осколки в течение дня разнесло бы по всему Поясу, а сам корабль был бы в минуту сдан в лом, чтобы не дай бог Солнечный патруль не добрался бы до него. Готов поспорить. Эван просто посмотрел на Джосса. — Это мог сделать любой, — повторил он. Джосс вздохнул: — Конечно, ты прав. Но сейчас я собираюсь устроить одну хитрость, чтобы больше никто не смог забраться к нам на корабль. Это займет время, которого у нас сейчас нет. Но в настоящий момент никто в корабль не полезет, поскольку все будут знать, что мы этого ожидаем. — Он задумчиво покачал головой. — Думаю, полетим как есть. Правда, это раздражает. Тут кто-то слишком уж резво жмет на спуск. И вдобавок эта технология, — сказал он, показывая на лежащий на пульте чип, — слишком уж новенькая, на мой вкус. Тут затронуты большие деньги. Слишком большие для этой части космоса. Эван кивнул, но смотрел он на шлюз. Джосс усмехнулся. — Мне кажется, — сказал он, — лучше бы ты съел яйца. Судя по ее виду, тебе понадобятся силы. Эван швырнул в него кружкой. Джосс поймал ее и с удовлетворением заглянул внутрь. — Пойду-ка я еще чайку заварю. А ты иди поешь, и я тебе налью по второй.* * *
Через час они вошли в кабинет Ноэла. Тот умудрился немного разгрести бумаги и высвободить еще пару стульев. Когда они туда пришли, на одном из этих самых стульев сидела Мелл Фонтене. Эван кивнул ей и как бы невзначай сел подальше от нее. На другом стуле сидел крупный мужчина лет тридцати пяти, около двух метров ростом, с копной темных волос. У него была располагающая физиономия веселого щенка. — Офицер Глиндауэр, офицер О’Баннион, — сказал Ноэл, — а это мой помощник, Джордж Клостерс. Джордж помогает мне, когда возникает необходимость непосредственного наблюдения и оценки заявленного участка. Сегодня он поможет вам в раскопках и послужит буфером между вами и вольнонаемными рабочими. — Очень рад, — сказал Эван, следом за Джоссом пожимая руку помощнику. Пожатие было весьма крепким — пожатие уверенного в себе человека, которому никому ничего не нужно доказывать. Но посмотрел он на Эвана холодновато и чуть настороженно. «Из-за формы», — подумал тот. К такой реакции он уже привык. — Ноэл кое-что рассказал мне о вашей находке, — заговорил Джордж. — Я понял, что вам понадобится аккуратно поработать лазерным буром и всем таким, а не бластером. — Нет, ни в коем случае не бластером, — согласился Джосс. — Надо постараться не повредить корабль. Это будет нелегко, поскольку порода вокруг корабля оплавлена. Поверхность корабля, вероятно, сохраняет следы того, что произошло на самом деле. Но мы сможем все это понять, если не слишком сильно исцарапаем ее или обожжем. — Похоже, — сказала Мелл Ноэлу, — тут нужны будут люди неторопливые, осторожные. По-моему, подойдут Джо Зигер и Ваня Ростропович. Ноэл кивнул: — Эти подойдут. Что скажешь, Джордж? Джордж кивнул. — Кроме них, — проговорил он, — я бы предложил Дару Видич. У нее очень хороший лазер. Она со своим папашей несколько лет назад наткнулась на драгоценные камни, и потому на случай необходимости они держат хорошо отлаженное оборудование. — Отлично, — сказал Ноэл. — Как думаешь, когда мы сумеем собраться? — Да часа через два-три, — мрачно ответил Джордж. — Я сейчас всех вызову. — Отлично, — Ноэл посмотрел на Джосса. — Я слышал, вы сегодня утром нашли в своем корабле маленький сюрпризец. — Да, — ответил Джосс и для Джорджа описал бомбу. — Это совершенно невероятная технология, Ноэл. Очень плотная память, очень изящная вещь — палладиево-мышьяковый детектор настолько миниатюрен, что я такого и не встречал. Но, что всего важнее, эта штука чрезвычайно дорогая. Я был невероятно удивлен, встретив подобную вещицу в этой части космоса. Мне бы очень хотелось узнать, откуда она тут взялась. Ведь на станции хранятся отчеты об импорте и экспорте? Ноэл кивнул: — Они должны быть в центральном процессоре. Нужно — залезай. — Спасибо, — ответил Джосс. — Непременно слажу. Однако вряд ли найду что-нибудь вот так прямо. Думаю, что эта штучка привезена сюда контрабандой. Возможно, смогу понять, каким образом. Вот и займусь, пока не будет все готово для раскопок корабля. Однако кто-то реагирует очень быстро, пытаясь нам помешать. — Он посмотрел на Мелл и сказал: — Как думаете, мой корабль сейчас без сюрпризов? — Я не могу поручиться за жилой отсек, — ответила Мелл. — И еще я не осмотрела окна. Но двигатель в порядке, точно так, как показывает ваш компьютер. Импульсный генератор ионного двигателя был чуть не в норме, но я его подстроила. — Она улыбнулась. — Хороший корабль. Некоторые фабричные печати еще даже не сломаны. Я не привыкла к двигателям, в которых дырки не заклеены жвачкой или скотчем. Приятная перемена. — Рад, что вам понравилось, — сказал Джосс. — Вам не будет трудно прийти осмотреть наш корабль утром? Просто на всякий случай, чтобы удостовериться, что никто туда не лез? — Без проблем, — ответила Мелл. — Мой график некоторое время будет не слишком загружен. Аврал начнется, когда пойдет следующая волна прибывающих, недельки через две. Обычный ремонт после длительных полетов. — Отлично, — сказал Джосс. — Спасибо. А у тебя какие планы, Эван? — Я хотел бы переговорить с теми, кто видел Хэк перед ее последним полетом, — откликнулся Эван. Мысль о том, что она могла кому-нибудь намекнуть о возможной опасности, терзала его уже пару дней. — Друзья, семья. — Я могу дать вам адреса и имена, — сказал Ноэл, — но многие сейчас сами в полете. Есть семейка Друри, они ей вроде бы кузены, но они улетали как раз, когда вы были на подлете. Думаю, вы их видели. — Да, — ответил Эван, вспомнив молодого человека, который так выразительно плюнул в егосторону. — Как понимаю, в ближайшее время они возвращаться не собираются? — Не верю, что они оставили свой полетный план и график, если вы это имеете в виду, — ответил Ноэл. — Многие об этом даже и не думают. Эван вздохнул. К такому он привык еще на Хайлайте. — Это да. Ладно, посмотрю, что мне смогут рассказать другие. — Хорошо, — сказал Ноэл. — Если все, то приступаем. Все встали и разошлись по делам. Эван заметил, как Джордж, прощаясь, дружески похлопал Мелл по плечу. — Вы друзья? — спросил он, когда Джордж вышел. Мелл сверкнула на него зелеными глазами. — Наверное, — ответила она. — Это мой бывший. — Бывший муж? — Ага. Ну пока, — сказала Мелл и вышла. Эван постоял немного, осознав, почему Джордж так холодно глянул на него. «Ох ты господи», — подумал он и снова покраснел. Джосс стоял у него за спиной молча, но улыбка говорила за него. Эван наклонился вперед, чтобы посмотреть на список имен, который набрасывал Ноэл. — По большей части они живут в старом городе, самой древней части станции. Единственное место, где полно туннелей. Вы там заблудились, но там все блуждают. Ничего, не беспокойтесь, там любой покажет вам дорогу. — Он протянул Эвану список. В нем было всего четыре имени. — Вот эта женщина, — ткнул он в первую фамилию, — и этот мужчина, — указал он на вторую, — подойдут лучше всех. Это собутыльники Хэк. Думаю, вы их найдете, они сейчас по расписанию бодрствуют, насколько я знаю. — Хорошо, — сказал Эван. — Большое спасибо, Ноэл. Джосс. — Он махнул рукой напарнику и вышел прежде, чем успел снова покраснеть. Ситуация начинала оборачиваться неожиданной стороной, он не был к этому готов. Но поделать с этим ничего не мог, разве что просто смириться и принять все как есть. Но он никак не мог отделаться от впечатления, что зеленые, как море, всевидящие глаза продолжают смотреть на него.* * *
— Сесиль, — сказал Джосс, — как слышите? — Слышу вас хорошо, — ответила она. — Интересно — никогда прежде у нас не было канала кодовой связи. Просто не возникло необходимости. — Когда-то все бывает впервые, — ответил Джосс. Первое, что он сделал, вернувшись на корабль, так это написал новую программу для связи со станционным банком данных. Он был совершенно потрясен, когда увидел, чем они пользуются — полудохлой поблочной программой резервирования, когда один компьютер засылал информацию в перерыве между обработкой данных. Но фирменные программы были для здешних обитателей слишком дороги. Однако никто не узнает, если Джосс скопирует программы с корабельного компьютера — простейшие — и приспособит их для нужд станции. Теперь он по крайней мере будет уверен, что данные, которые он скачает из базы данных Уилланса, не будут запорченными. И, как побочный эффект, никто не сможет прослушивать его переговоры с базой. Он отчаянно надеялся, что кто-то будет весьма обескуражен этим. — Кстати, — спросил он, — нет ничего новенького насчет выброшенного скафандра? — Нет, — ответила она. — Не повезло. И ни к кому из медиков по поводу обожженной ноги никто не обращался. — Ладно, не все же должно всегда удаваться. По крайней мере, сегодня. Сесиль, я хочу скачать список торговых деклараций. Это он? — Джосс вызвал на экране ноутбука список файлов из памяти компьютера Уилланса и указал на один из них. — Да, — ответила Сесиль. — Хорошо, — откликнулся Джосс и приказал компьютеру скачать его в базу данных бортового компьютера. Пока шел процесс, Джосс спросил Сесиль: — Скажите, бабушка, если бы вы собирались сбить кого-нибудь со следа, как бы вы это сделали? — Я сказала бы, что направляюсь в другое место, — невинно промолвила она. — Это же делается на каждом шагу. Вы просто обязаны были сталкиваться с таким. Джосс рассмеялся: — Нет, я имел в виду, если бы вы были старателем. — Боже упаси. У них жуткая жизнь. — Короткая пауза. — Как я понимаю, вы хотите узнать, каким образом люди скрывают свои находки. — Чисто ради интереса. Сесиль рассмеялась. — Мистер Лапочка, — сказала она, — способов это скрыть куда больше, чем ободрать кошку. Не то чтобы я была специалистом в кошкодрании, у нас тут слишком много крыс для этого. Короче, маркировочный стержень передает вам координаты участка, если вы достаточно близко к нему подходите. Но ведь никто не хочет, чтобы кто-то подобрался слишком близко? Все хотят избежать неприятностей. Вы ведь заметили, что люди не любят оставлять маршруты полетов. — Да, — ответил Джосс, — и лишь тот факт, что Пояс занимает пятьсот миллионов кубических километров пространства, не позволяет им натыкаться друг на друга. Сесиль рассмеялась: — Лапочка, полетный план — изобретение внутренней части Системы. Здесь никому не надо знать, куда полетел кто-то другой. — Но этот план понадобится, если кто-то не вернется! Кроме того, — продолжал Джосс, — электроника, которая стоит у них на кораблях, не может предупредить их о приближении другого корабля, если только тот не взорвет бомбу. Многие владельцы кораблей в вашем ангаре, похоже, считают навигационное оборудование бесполезной роскошью. — Для многих это и есть роскошь, — ответила Сесиль. — Они не могут себе такого позволить. Им нужны буры, кувалды и взрывчатка куда больше, чем всякие прибамбасы для переговоров с другими кораблями. Короче, они не желают видеть другие корабли. — И у них нет этих самых прибамбасов, — сказал Джосс. — Но даже самые неуживчивые проходят рутинную проверку. — В основном — да, — согласилась Сесиль. — Они посылают нам сигнал каждую неделю или около того. Поскольку большинство циркулирует вокруг станции и по сужающейся спирали подходит к цели, это достаточно хорошо действует. — Посмотрим, — сказал Джосс, увидев, что перекачка данных закончилась. Он очистил экран и взялся за световое перо. — Стало быть, станция может находиться здесь, — сказал он, ставя на экране точку, — а старатель… ну, где-нибудь здесь. — Он нарисовал вокруг точки окружность. — И в различных точках круга или нескольких кругов — он же обычно совершает не один круг — старатель посылает сигнал. — Верно. — И сигнал, конечно же, направленный. — Да, по прямой. Мы можем построить очень грубый треугольник, если будет на то необходимость, — по оба конца астероида у нас установлены мачты приемника. Но это маловато для базовой линии, а измерения параллакса очень трудны. По большей части мы даже и не стараемся. — Ну, у вас, как правило, и необходимости в этом нет. Но злоумышленник, который идет по направлению сигнала, с хронометражем, может сделать весьма точную триангуляцию, если он сам на своем корабле находится километрах в пятидесяти-ста от станции и ловит поступающие сигналы. Он может использовать Уилланс как точку для базовой линии и установить трехмерные координаты точки, из которой исходит сигнал. — Да, может, — задумчиво произнесла Сесиль. — И если он проделает триангуляцию несколько раз, то вычислит в трехмерных координатах окружность и точно так же найдет участок. — Это потребует времени, но это вполне можно сделать, — сказал Джосс, что-то машинально вычерчивая на экране. — Я пытаюсь придумать способ, как помешать этому процессу. Молчание. — Знаете, — задумчиво проронила Сесиль, — я бы нашла способ послать сигнал из такой точки, в которой меня на самом деле не было бы. — А вы хитрюга, бабушка, — сказал Джосс. — Я бы тоже так сделал. Я бы сляпал какое-нибудь реле и выбросил его подальше с циркулярной орбиты. А сам подался бы куда-нибудь в другое место. — Но куда? — спросила Сесиль. — Да хоть в другую сторону. Если бы я был упертым индивидуалистом. — Да тут многие бы так поступили, — сказала Сесиль. — Пожалуй, более точным словом было бы «упрямец». — Вот-вот, — согласился Джосс, думая, что пора бы еще разок посмотреть «Дни Долины Смерти». — К несчастью, останется всего лишь обследовать четыреста миллионов кубических километров космоса, чтобы тебя найти. — Ну, мне это кажется даже преимуществом, — сказала Сесиль. — В этом есть смысл. — Джосс смотрел на экран, но помалкивал насчет того, о чем сейчас думал, — все, о чем они говорили, имело смысл только в том случае, если есть след или несколько следов, с которыми можно было бы работать. Но если их много и можно все их наложить на график одновременно, то тогда станет лучше видно, где искать это реле — или эти реле. Похоже, что их может быть больше одного. — Господи, — вздохнул Джосс, — прямо начать и кончить… А что вы сделали бы потом, Сесиль? — Джосс очистил экран, втихую приказав компьютеру вывести все записи о переговорах станции за последние три месяца, не сообщая об этом Сесиль. — Давайте пойдем пообедаем. Я знаю тут милый итальянский ресторанчик… — Которым владеет один из ваших внучат? — Понимаю, почему вы служите в полиции. Да-да, мистер Лапочка. Вы любите каламари? Джосс был приятно поражен. — Вы тут и кальмаров выращиваете? — Нет, — ответила Сесиль. — Но один из моих внуков прекрасно делает мясо кальмаров из сои. Компьютер вывел на экран сообщение, что задача выполнена. — Вы странным образом привлекаете меня, мадам, — сказал Джосс. — Ну, скажем, сегодня вечером? — Зависит от работы, — ответила Сесиль. — Смогу — свяжусь с вами. — Всегда рад. Увидимся, Сесиль. — Хорошо, мистер Лапочка. Джосс погладил клавиатуру, вызывая на экране голографическое изображение с командного пульта. Когда процесс был закончен, он начал строить трехмерный график и отмечал на нем точки, из которых в течение трех месяцев поступали сигналы от кораблей. Он знал, что это займет часа два, но зато потом у него будет материал для работы. Если повезет, Эван тоже найдет еще что-нибудь важное. По первым же точкам стало понятно, что очень многие пользуются этим приемом — первые несколько графиков показали сильно искаженные кривые и параболы. Так что теперь нужны были словесные свидетельства. «Эвану их не добыть, — весело подумал Джосс, занявшись построением графиков. — Люди слышат его забавный акцент, и их прямо сразу начинает тошнить…»* * *
Стакан вылетел из рук Эвана, и пиво выплеснулось на стойку бара, перед которой он стоял. Эван вздохнул, ударил наугад кулаком назад и попал в человека, который опрокинул его стакан. На сей раз драка была не более шумной и массовой, чем последние две, но зато у ребят были ножи. Эван терпеть не мог ножей. Их было значительно труднее отнимать, и, когда на них наступаешь, они ломаются не так легко, как пистолеты. «Какого черта я опять вылез без сьюта?» — подумал он, отвешивая тумака другому типу, который полез к нему через стол. — Ах, черт, — послышалось сзади. Ворчание, хруст, потом кого-то швырнули через все помещение. Еще чья-то морда отшатнулась от удара кулаком, причем кулак этот Эван узнал. — Вы знаете, что ваше умение общаться неприменимо к маленьким сообществам? — сказала Мелл и пнула в пах здоровенного мужика, пробиваясь к Эвану. — Что вы им такого сказали? — Да только поздоровался, — ответил Эван, отмахиваясь от мелкого мужичонки, полезшего было на него с ножом. Нужно было разобраться еще парнями с десятью, так что он начал серьезно подумывать о пистолете, связях с общественностью или их отсутствии. — Хоть Лейва-Турка нет, — добавил он, отключая врезавшегося прямо в него типа. — Эй, вы все, а ну утихли! — взвизгнула Мелл. В маленьком замкнутом пространстве звук ее голоса был особенно пронзителен, и большинство дерущихся побросали стаканы, бутылки и ножи просто от неожиданности. — Эван не хочет вам зла, козлы, он хочет найти того, кто убил Хэк, вот и все! А теперь заткнитесь и сядьте, или скоро у вас возникнут проблемы с кораблями, я обещаю! Эван оперся руками на стол и окинул толпу внимательным взглядом. Все смотрели на него — кто-то отложил в сторону бутылку или нож, и на лицах их было теперь куда больше приязни, чем он ожидал. «Возможно, — подумал он, — это потому, что им просто не хочется портить отношения с механиком, а не из-за уважения к моим благим намерениям». — Оставьте их в покое! — продолжала орать Мелл. — Сейчас они на нашей стороне. Эй, Люк, вспомни своего приятеля, с которым вы сорок лет работали и который вдруг пропал? Думаешь, случайно? А Мэри Ла-Бьянка и два ее сына, у которых был самый ухоженный корабль? Думаете, из-за поломки двигателя, а? А Дел Мариньи? А Лео Баллингер? Лица начали мрачнеть. — А теперь идите и расскажите Эвану все, что он спросит насчет недавно пропавших. Ему насрать на ваши участки, они ему не нужны. Он хочет узнать, кто убивает наших, а вы кормите его одним дерьмом! И вы сейчас прекратите дурить, иначе я вам всем пришлю счета! Помните, кто сколько мне должен, а? По собравшимся вокруг прошла заметная дрожь. Последний раз Эван видел такое, когда стоял в толпе у окруженного жилого дома и жильцам сообщили, что у засевших внутри террористов есть ядерная бомба. Он не мог бы сказать, что подобная реакция сейчас повергла его в великое горе. — Идите сюда, — махнула Мелл Эвану и показала на стол, о который каким-то чудом ничего не разбили. Он был мокрым, но Эвану было все равно. Он сел за стол, стараясь не казаться слишком самоуверенным или слишком расслабившимся. — Что будешь пить? — спросила Мелл, когда все вокруг стали поднимать стулья и снова рассаживаться. — А что предложишь? Она посмотрела на толпу. — Закажи «свилл». Эван заглянул в морские зеленые глаза с некоторым замешательством, затем обратился к подошедшему с тряпкой бармену: — «Свилл», пожалуйста. Тот кивнул и отошел. Вокруг Эвана все начали рассаживаться, не сводя с него глаз. Пожалуй, сейчас он предпочел бы драку, чем такое напряженное внимание к собственной персоне. У них был очень настороженно-любопытный вид, подозрительный и недоверчивый, смесь страха, отвращения и интереса. Эван почувствовал себя куда неуютнее, чем под дулами пистолетов. Но тут уж ничего не поделаешь, да и сьюта на нем не было. «Держись, парень», — сказал он себе, как в тот день, когда вышел из того дома с бомбой в руке. Он глубоко вздохнул и взял себя в руки. — Баба, иди сюда, — сказала Мелл невысокой седовласой женщине, которая в последний раз, когда Эван ее видел, лезла на него с ножом. Эван был рад, что все кончилось прежде, чем он успел швырнуть в нее стул. Она чем-то напоминала ему мать. К тому же Баба, по данным Ноэла, была одной из собутыльниц Хэк. Мелл присела к столу рядом с Эваном и сказала: — Расскажи ему о том, что было, когда ты в последний раз видела Хэк. И что она тебе говорила. Во время короткого молчания бармен принес ему напиток со льдом в высоком стакане. Эван с трепетом посмотрел на сосуд. Слишком часто во время службы в армии ему подавали невинный с виду стаканчик, содержимое которого потом доставляло ему немало неприятностей — сразу или чуть попозже. Но он взял стакан, поблагодарил бармена и окинул взглядом посетителей. — Спасибо, — сказал Эван всем. Они смотрели на него, словно чего-то ждали. Он посмотрел на бармена: — Они ничего не хотят заказать? Люди вокруг стола замотали головами. — Да ладно, — сказал Эван. Он снова вспомнил мать и то, как его улещивали печеньями в доме тетушки, умоляли съесть еще хоть один кусочек, хотелось ему этого или нет. Люди снова замотали головами. Эван чуть стиснул зубы. — Нет, вы просто должны со мной выпить, — произнес он, улыбаясь, как улыбнулся бы своей тетушке в отместку за все послеобеденные часы, когда его пичкали едой да такой степени, что он не мог встать из-за стола. — За мой счет, естественно. Тут же начались разговоры, человек шесть подскочили к бармену, хватая его за рукава и делая какие-то заковыристые заказы. Эван сидел, улыбаясь, и ждал, пока они получат свою выпивку. Это заняло некоторое время, а потом по воздуху поплыл запах «свилла», говоривший о том, что это такой напиток, который не всякий храбрец осилит. Ну, Эван уже давно вышел из школьного возраста, когда какой-нибудь умник может сдуру смешать пиво с чем покрепче и с сухим льдом или с металлическим натрием. Он не осмеливался бросить взгляд на Мелл. Она тихо сидела рядом с таким же напитком, как принесли ему. Сейчас она молчала и ничего не делала. Когда все получили выпивку, Эван сказал: — Сланте ва, — и одним глотком осушил стакан. Он понимал, что на него смотрят. Он просто быстро его выпил, не пытаясь наслаждаться вкусом. Впрочем, смаковать тут особо было нечего. Несколько минут он не дышал. «Космокопу можно и не дышать», — убеждал себя Эван, стараясь не закашляться. Впечатление было такое, словно у него онемели голосовые связки и кто-то изнутри головы лупит по глазам маленьким остреньким молоточком, в горле словно граната разорвалась, а в низу позвоночника словно запалили доменную печь. Интересно, сколько времени он не сможет ходить? Чуть позже он обнаружил, что уже способен дышать и что люди смотрят на него и аплодируют. Он сумел выдавить слабую улыбку и взглянул на стакан, опасаясь, что разбил или перевернул его. Как ни странно, стакан был цел и стоял как надо и, к счастью, был пуст. Эван подавил желание потрясти головой, глубоко вздохнуть или сделать еще что-нибудь, на что его сейчас тянуло. Он сосредоточился на разговоре с окружающими его людьми, понимая, что должен говорить осмысленно. Он не был уверен, что ведет себя нормально, но, поскольку остальные вокруг пили то же самое, Эван решил не слишком об этом беспокоиться. Он повернулся к Мелл и, пока те, с кем ему надо было поговорить, расслаблялись, сказал: — Что там намешано? Она улыбнулась. — Промышленный спирт. И кое-что еще. — Ог див, — буркнул Эван. Поднял взгляд и сказал: — Бармен? Можно повторить? Все вокруг казались страшно довольными. «Наверное, последствия будут похуже, чем после драки, — подумал он, — но, черт побери, коп должен выполнять свои обязанности». Сколько он там просидел, он не мог сказать. Он говорил с какими-то людьми, по большей части с седой женщиной, Бабой. Она не слишком много могла рассказать ему о своей приятельнице Хэк, о том, куда та собиралась отправиться, припомнив лишь, что Хэк будто бы сказала, что ее участок хорошо замаскирован, хотя и не уточнила, как именно. К несчастью, Баба сама не была старателем, потому в технике мало понимала. — Но она говорила, — припомнила Баба, — что не думает, будто его удастся скрывать долго. Она всегда говорила, что на ее участок кто-нибудь может наткнуться случайно. «Все это чушь», — говорила она мне. — Баба покачала головой. — Просто чушь. Думаю, она была права. Пожилая женщина вдохнула и хлебнула из стакана. Эван посмотрел на Мелл и увидел, что у нее какое-то странно напряженное лицо. — Чушь? — спросила она. — Баба, она точно сказала «чушь»? Или Лэнгтонова Чушь? Баба подняла взгляд, нахмурилась: — Может быть. Это было давно. Она всегда говорила: «Все от чуши». — Это старая заброшенная станция, — объяснила Мелл Эвану. — Она обанкротилась пятнадцать лет назад. Она слишком маленькая, чтобы кто-нибудь снова занялся ею. Ее полностью ободрали, остались только пустые купола и маяк, который сигналит, что станция закрыта. Эван кивнул, записывая информацию, и повернулся к остальным. Еще многие могли поведать ему о своих исчезнувших друзьях, но опять же они мало что могли рассказать о конкретных фактах — координатах и так далее. Эван был разочарован, однако нехватка фактов компенсировалась тем, что люди теперь относились к нему вполне дружелюбно и в будущем наверняка станут ему помогать. По крайней мере, теперь он может спокойно входить в бар — никто не будет затевать драку. Ну хоть повседневная жизнь наладилась. Он взглянул на Мелл, которая сидела на стуле, откинувшись на спинку, со стаканом «свилла» в руке. Холодные зеленые глаза задумчиво смотрели на него. — Вы прирожденный гид, — заявил Эван, когда вокруг народ начал активно перешептываться. Мелл склонила голову набок. — Мне кажется, он вам просто необходим. Поначалу Эвану было неприятно это сознавать, но внезапно раздражение оставило его. Может, он просто был пьян. — Наверное, вы правы, — согласился Эван. — Спасибо, я вам обязан, кариад. Ее брови поползли вверх. — Осторожно. Я могу ведь и выводы сделать. Эван тоже в ответ поднял брови. — Думаете, напугали? — Вас? — рассмеялась она. — Если и так, то этого не видно. Это не в вашем стиле, насколько я понимаю. Эван чуть усмехнулся: — Ну, тогда ладно. Она протянула ему руку. Он пожал ее. Они встали и вышли, оставив шепотки и слухи за спиной.* * *
— Думаю, он занят, — сказал Джосс Джорджу. — Так что поехали. — Все готово, — отозвался Джордж из своего корабля в другом конце ангара. — Поехали. — Сесиль? — сказал Джосс. — Мы отправляемся. Придет Эван, скажите ему, что мы вернемся через пару часов. — По последним сведениям, он в Старом Городе, в «Дырке-в-Стенке». Вроде бы драка. — О нет! Он в порядке? — О да. Насколько я знаю, сидит себе и пьет. Джосс хихикнул: — Значит, дело идет на лад. Мы справимся и без него. До встречи, Сесиль. — Аста ла виста[8], мистер Лапочка! Джосс уже довольно долго прогревал двигатели, тщательно прислушиваясь к их гулу. Кроме того, прежде чем их запустить, он провел диагностику всех систем, о каких только мог вспомнить. Все было в порядке. Он уж и не знал, к добру это или к худу. Если бы кто-нибудь попытался теперь подстроить ему сюрприз, то наверняка он сотворил бы нечто этакое, чтобы Джосс не сумел ничего засечь. «Слабое утешение, — подумал он, поднимая корабль на нижних реактивных двигателях, — сознавать, что гибнешь от чего-то совершенно неожиданного». Он провел корабль в шлюз, подождал, пока двери за ним закроются, а внешние створки разойдутся. Двери открывались медленно, и он вывел корабль наружу. Сейчас он гораздо лучше «чувствовал» управление, чем две недели назад, и еще больше наслаждался поведением и движением корабля. Даже на ориентационных двигателях он быстро и легко маневрировал и все легче шел на ионных ускорителях. «Наконец-то обкатался, — подумал Джосс. — Или приятельница Эвана подработала его». Приятельница Эвана. Джосс чуть похихикал над напарником и повел корабль прочь от Уилланса, где уже ждали старта три старательских корабля. Обычно Эван был страшно консервативен — он даже не смотрел на женщину, хотя мог быть достаточно галантен, когда ему этого хотелось. Но теперь… он же краснеет! Это было забавно — если не обращать внимания на подозрения Джосса насчет того, что она могла быть каким-то образом замешана в дело, которое они сейчас расследуют. «В таком маленьком поселении, где все друг друга знают, почти все хоть как-то в этом замешаны… Значит, придется переработать несколько больше информации». Он увидел, как позади него вышел из шлюза корабль Джорджа. — Всем привет, — сказал он трем остальным кораблям, — координаты у вас есть. Поехали. — Хорошо, — ответили ему с одного корабля и: — Понял, — с другого. А дама с резким восточноевропейским акцентом спросила: — Эй, мистер Лапочка, как вы зовете свой корабль? Джосс весело фыркнул. Он чувствовал себя настолько влюбленным в этот корабль, что не возникло необходимости в каком-либо имени, да и вообще как-нибудь называть его было бы просто кощунством. — Да у него еще нет имени, — ответил Джосс. — Это плохо, — послышался ответ. — Плохая примета летать на корабле без имени, Лапочка. Он может на вас обидеться. — Ну и что делать? Та, с восточноевропейским акцентом, захихикала: — Дать хотя бы прозвище. Но вы этого не можете сделать. Должен кто-то другой. Когда появится настоящее имя, вы наречете корабль надлежащим образом и обмоете это, как положено. Но настоящее имя дает тот, кто дает и прозвище. — Еще один хитрый способ собраться и выпить, — засмеялся Джосс. — А как же! Разве отыщется причина лучше? Большая драка, свадьба, рождение ребенка, крещение, наречение имени кораблю, похороны, поминки — что ж еще? — Тут вы правы, — сказал Джосс. Он запустил ионные ускорители, остальные сделали то же самое, и двинулись они все вместе. — Ну и какое же будет у него прозвище? Воцарилось короткое молчание. — Вы просите меня дать ему имя? Джосс помолчал. — Мадам, я прошу вас наречь мой корабль. Снова молчание. Затем тот же голос произнес: — Мы называем вашу посудину «Носуха». Понимаете ли, она именно носом и стукнулась… Джосс не мог удержаться от смеха. Он же так переживал из-за этой царапины… — Вполне годится, — откликнулся он. — Вернемся — присвоим официально. Теперь смеялись и на двух других кораблях. — Мистер коп, — сказал один из пилотов, — а вы не совсем безнадежны. — Надеюсь, — ответил Джосс. Минут двадцать они разгонялись, затем начали тормозить. Перед ними возник астероид Хэк со срезанным концом и небольшим кратером, из которого торчал край обшивки корабля. Джосс подождал, пока остальные подойдут, и сказал: — Вот он. Нам нужно его вырезать. Дамы и господа, при высвобождении корабля нам нужно быть предельно аккуратными. Я не хочу, чтобы мы упустили хоть что-то. Возможно — или нет, — нам придется долго восстанавливать корабль по частям прямо на месте или уже дома, но любой осколочек металла может оказаться как раз тем самым свидетельством, которое даст нам ключ и укажет на убийцу. — Мы постараемся, — отозвался женский голос с восточноевропейским акцентом. Корабли опустились на дальнем конце астероида, и через несколько минут пилоты появились с легким оборудованием и генераторами. Джосс посадил «Носуху» — он снова рассмеялся, имечко начинало ему нравиться — последней, рядом с кораблем Джорджа, надел скафандр и вышел. Они провозились шесть часов. Работа была непростой. Порода, которой забросали корабль Хэк, оплавилась неровно. Очень твердая скальная порода внезапно сменялась какими-то осколками, и пыль с обломками разлетались в стороны, когда лазерный бур проваливался в легко поддающуюся мешанину. Разлетающиеся камни представляли собой проблему. Даже новое лицевое стекло скафандра Джосса было поцарапано. Он с завистью посмотрел на более прочные композитные лицевые стекла скафандров старателей, думая, что и Солнечному патрулю неплохо бы раскошелиться на подобные материалы. Однако корабль медленно начал появляться из груды наваленного на него хлама. Джосс попросил помощников оставить двери напоследок, поскольку важнее всего был отсек двигателя. Ему было интересно посмотреть, что произошло с кораблем. Джордж спросил: — А что вы хотите найти? Джосс придвинулся к нему поближе, чтобы его слова не услышал никто другой, и спросил: — Вам не приходилось слышать о военных кораблях в этом районе? Джордж с опаской посмотрел на Джосса. — Бывало. Порой пропадает корабль, а потом узнаем, что в этом районе проводят «плановые маневры» ребята из Космического корпуса. Тогда мы требуем, чтобы нам сказали, что произошло с нашим кораблем, но никогда ничего выяснить не удается. Такого не было уже несколько лет, но раньше бывало, пока дела тут несколько не утряслись. Джосс вспомнил старинные предания о рыболовецких судах, сети которых цеплялись за подводные лодки. В лучшем случае лодки тащили их десятки или сотни миль, а в худшем их вообще никто и никогда больше не видел, потому как служба безопасности не позволяла даже признавать, что подлодки вообще появлялись в этом районе. «Интересно, — думал Джосс, — сколько исчезновений можно отнести на этот счет? Неужто Солнечный патруль послал нас гоняться за призраками ради неких политических целей?» Но то, что сейчас лежало перед ним, требовало исследования, замешана тут политика или нет. Джосс снова вернулся к гондоле двигателя, которая сейчас высвобождалась из-под мусора. Блок был полузасыпан пылью от бурения, но образовалось что-то вроде тропинки, ведущей к боку корабля, торчавшего из раскопа. Лара, та самая женщина с восточноевропейским акцентом, стояла там с маленьким буром, короткими ударами кроша камень и отгребая в сторону обломки старым шанцевым инструментом. Джосс взял его и кивнул ей. Лара снова отколола кусок камня, и Джосс несколько минут отгребал в сторону обломки. Затем он остановил ее и сказал: — Вот, видите закраину? Это был острый, искривленный кусок металла, торчавший из обшивки корабля под углом почти в сорок пять градусов. Джосс не мог видеть выражения лица Лары за поляризованным стеклом шлема, но она несколько минут стояла неподвижно, затем сказала: — Взрыв, да? — Да, выглядит именно так, мэм, — сказал Джосс. — Но давайте посмотрим поближе. Они вместе стали расчищать края дыры и, когда пробоина открылась, расчистили внутренность гондолы. Пробоина оказалась по меньшей мере в три фута шириной, по сторонам торчали острые края металла. Лара печально смотрела на оплавленные и спутанные кабели и батареи. — Топливная ячейка, — сказала она. — Они часто взрываются. У меня такое впечатление, что конструкция у них несовершенна. Недостаточно перегородок, недостаточно защиты. Джосс помолчал, затем погладил Лару по плечу и сказал: — Продолжаем работать. Я сейчас вернусь. Он подошел к носу корабля, где трудились Джордж, Джо и Ваня. Ваня возился у носового люка. — Посмотрим, сможем ли мы войти внутрь, — проронил Джосс и присоединился к ним. Около получаса им понадобилось на то, чтобы очистить дверь от обломков и пыли. Когда они освободили ее, Джосс и Ваня взялись за бур и ломик, чтобы открыть дверь. Внутри было темно, пыльно. Страшный беспорядок. Корабль Хэк был довольно свободным, поскольку все тут было маленьким, так что хватало места и для немногих ее пожитков. Теперь все было рассыпано по полу — грязное, обожженное, пыльное. Книги, инструменты, запасной скафандр, тарелки, одеяло, лакированный чайный поднос. Разбитые чашечки. Поверх всего лежало тело Хэк в скафандре. В первое мгновение никто не мог двинуться с места. Затем Джосс шагнул вперед, медленно и осторожно перевернул тело. Оно было твердым как доска — немудрено, если учесть, сколько оно пролежало в вакууме. Стекло шлема было все в паутинке трещинок, расходящихся от одной аккуратной дырочки. Лицо покрыто маской замерзшей крови. Джосс стиснул зубы. «Когда-то она была очень привлекательной женщиной…» Но вслух он ничего не сказал. Он осторожно положил ее, встал и пошел на корму корабля. Вход в машинное отделение был маленьким и узким. Джоссу пришлось повозиться, прежде чем он сумел его открыть и попасть внутрь. Когда он прополз туда, его почти не удивило то, что он там увидел. В боку топливной ячейки была аккуратная маленькая дырка. Джос коснулся ее перчаткой, стер пыль. Почти никакого обугливания по краям. Кто-то, обладающий мощным энергетическим оружием, поставил его на полную мощность и проделал эту дыру, так что вполне понятно, почему с другой стороны ячейка взорвалась. Джосс стоял в задумчивости. Перемена планов по ходу дела? Кто-то уничтожил корабль, а потом решил — а вдруг кто разгадает, что это маскировка? Так что лучше корабль спрятать и перебросить маркировочный маяк на другое место, чтобы еще больше запутать дело. Если Джоссу нужно было окончательно удостовериться в связи этих случаев с военными, то теперь доказательства лежали перед ним. Проблема, однако, состояла в том, что он не был уверен в наличии у военных подобного вооружения. Да, такое оружие существовало, и кто-то явно его купил. И воспользовался им. Но кто? Он вернулся к людям, стоявшим над телом Хэк. — Давайте закончим с раскопками корабля, — сказал он, — чтобы привезти его назад и похоронить Хэк достойно. — Это взрыв топливной ячейки? — спросила Лара. — Нет. Кто-то постарался создать видимость этого. Но взрыв был вызван снаружи. Кто-то вошел в корабль, застрелил женщину, вышел и подстроил взрыв, чтобы все выглядело как несчастный случай. А потом решил, что лучше закопать корабль. Расскажите это своим друзьям, пусть слух распространится. Я хочу знать обо всех случаях в этом районе, связанных с военными. Слухи, любой бред — я хочу знать все. Этим вечером я буду в «Астории». Я намерен выяснить, почему убили Хэк. Попросите своих друзей помочь мне. Они молча кивали. — Давайте, — сказал Джосс, — закончим с раскопками. Пора домой. Прежде чем они смогли подготовить корабль к буксировке, прошло еще два часа. Джоссу страшно не хватало так называемых «лучей захвата» из старинных фильмов, но реальная технология еще не зашла так далеко. Пришлось тащить его на стальных канатах между двумя кораблями. Работа дерганая и кропотливая, которую Лара и Джо тем не менее выполнили филигранно. «Лучше, чем это сделал бы я», — подумал Джосс. Они оставили корабль неподалеку от кладбища кораблей. Джордж тоже приземлился поблизости, чтобы присматривать за ним, пока кто-нибудь из местной службы безопасности не установит здесь наблюдения. Джосс отвел «Носуху» назад, в ангар, и пошел искать Эвана. Он буквально налетел на него в одном из коридоров, ведущих в купол. — Ну, повезло? — спросил Джосс. Эван покраснел. — Да я не в этом смысле, — улыбнулся Джосс и потрепал Эвана по плечу. — Идем, тебе явно надо выпить кофейку. То есть от тебя разит так, что надо срочно выпить кофе, — уточнил он. — Что ты пил? — «Свилл», — ответил Эван. Он моргал, словно свет резал ему глаза. — Верю, — сказал Джосс. Вместе они пошли на корабль. Как только шлюз закрылся, Джосс сообщил: — Мы только что извлекли из-под груды камней корабль Хэк. — И?.. — Кто-то вспорол его высокомощным лазером, — сказал Джосс и описал остальные подробности. Эван сел, нахмурившись. — Чайку хочешь? — Да, — ответил Эван. — Я все пытаюсь понять, почему после того, как было сделано все, чтобы корабль выглядел так, будто бы взорвался сам, его решили спрятать? Ведь если бы его отвезли на свалку, никто ничего бы и не заметил. — Я тоже в тупике. Может, тот, кто всем этим заправляет, внезапно отдал другой приказ? Эван вздохнул: — Мы ничего не узнаем, пока не найдем виновника. — Я намерен послать сообщение Лукреции и спросить, не сможет ли она чего выяснить насчет секретных военных операций в этом районе, — заявил Джосс. — Не думаю, чтобы ей кто-нибудь что-нибудь рассказал, — вздохнул Эван. Джосс пожал плечами: — Стоит попытаться. Как понимаю, твоя встреча с местным населением прошла успешно? — Я опять ввязался в драку, — ответил Эван. Но он явно едва сдерживал улыбку. — И что? — как бы между прочим спросил Джосс. Эван снова покраснел. — Послушай, — хохотнул Джосс, — если ты ждешь поздравлений, то я тебя поздравляю. Она милая женщина. Просто будь поосторожнее с языком. — Джосс, — сказал Эван, — она очень помогла нам. Без нее со мной сегодня никто бы и разговаривать не стал. — В голосе его звучало чуть ли не страдание, такого Джосс прежде не замечал за ним. — Все в порядке. Но я так и не понимаю мотива. Тут происходит что-то важное, и любой, кто слишком близко подходит к истине, погибает. И мы рискуем попасть в это число. Джосс сел и вызвал на экране ноутбука график, над которым он работал во время разговора с Сесиль. — Глянь-ка, — сказал он. — Может, выловишь отсюда что полезное для себя. Я нанес названия кораблей. Эван сел рядом с Джоссом и начал думать над графиком, состоящим из вложенных друг в друга кругов и эллипсов, построенных по радиосигналам. — Не знаю, — проговорил он наконец. — Мне рассказали много всякого, но очень мало о координатах точек, куда направлялись исчезнувшие корабли. Кто-то постучал. Джосс приказал кораблю открыть дверь. Вошел Джордж. Джосс кивнул ему: — Все в порядке? — Все, — ответил Джордж, глядя на Эвана. — Местная служба безопасности взяла корабль под охрану. Хотя я не думаю, чтобы могло произойти что-то этакое. — Я тоже, — ответил Джосс, с некоторым интересом замечая взгляды, которыми обменялись Эван и Джордж. Холодные и оценивающие. «Ой-ой», — подумал он и решил потом поговорить с Сесиль, если не передумает. — Джордж, — обратился к вошедшему Джосс, — я говорил с Сесиль о результатах, полученных после того, как я нанес на график данные по связи с кораблями старателей. Вы знаете регистрационные номера и время исчезновения кораблей? — Слишком хорошо, — ответил Джордж. — Это ведь я делал первоначальный список для Ноэла, когда у него возникли подозрения. — Отлично. Сейчас я выведу график на голографе. Посмотрим, сможете ли вы мне помочь с кое-какими деталями. Над панелью карты в воздухе возникла в трехмерной системе координат мешанина окружностей, эллипсов и парабол, очень напоминающая клубок спутанных ниток. — Это официальные результаты радиопроверок, насколько я сумел их привязать к местности, — сказал Джосс. — Красные — это корабли, которые пропали. Все они, как можно заметить, идут по направлению вращения станции, но нам это не поможет, просто пришлось бы исследовать половину Пояса. Джордж уставился на изображение: — Мы и не догадались построить подобный график. Даже если бы и догадались, то наши машины просто не справились бы. Тут я вряд ли вам помогу конкретными цифрами. Скорее слухами. Вот этот, — он указал на узкий красный эллипс, — был «Катти Сарк», так? Незадолго до своего исчезновения Ник сказал мне, что он работал в квадрате пять пятнадцать по этой координате и девять двенадцать по этой. Это диагональный курс, между осями X и Z, где-то здесь. — Он показал на пустую часть голограммы, Джосс тут же отметил место точкой. — Но сигналы от него поступали отовсюду по эллипсу, только не из этой точки. Эван внезапно насторожился. — А где находится Лэнгтонова Чушь? — спросил он. — Баба сказала мне, что Хэк собиралась поработать где-то в районе Лэнгтоновой Чуши. Джордж удивленно посмотрел на него. — Да прямо здесь и находится, — сказал он, указав на точку километрах в ста от того места, которое Джосс только что отметил. Джосс отметил и эту точку. — Это, — тихо сказал он, — в смысле статистики значения не имеет. Видите, что у них общего? — Нет, — в один голос ответили Эван и Джордж и в некотором замешательстве переглянулись. — Если вы проведете между ними прямую, — пояснил Джосс, — то она как раз попадает в интервал максимального расстояния для передачи между точками проверочного сигнала обоих кораблей. Обе точки, вероятно, находятся в фокусах эллипса. Но все равно остается слишком много пустого пространства… Так, ну-ка давайте выкладывайте все слухи, какие вам удалось накопать, важные они или нет. Еще час они провозились с графиком, отмечая точки и размытые шары, указывавшие на вероятные районы, в которые направлялись пропавшие люди. Когда работа была закончена, первоначальный клубок ниток почти не был виден под точками и ватными шариками вероятностей. Но небольшое пространство внутри «клубка» оставалось свободным, и в середине его проходил тот самый участок максимального расстояния передачи, на который указал Джосс. — Он смещается, — сказал Джосс, когда они сели передохнуть и выпить чаю или кофе. — Но эти корабли с помощью реле посылали ложные сигналы. Реле где-то здесь. — Он показал на маленький клубок точек и пятен. — Не слишком большое пространство для проверки. Куб где-то в три сотни миль. — Детская игра, — сухо и иронично произнес Джордж. — Это точно. Джордж, а что находится здесь? — Ничего. Тут пусто — уровень распределения астероидов здесь очень низок. Я бы удивился, если бы тут нашлось пятнадцать-двадцать астероидов более чем в километр длиной. — Очень хорошее место, чтобы спрятать реле. Высоко, почти над плоскостью орбиты, отличное покрытие всех точек ложных сигналов. Вряд ли кто на него натолкнется, поскольку никто сюда и не забирается. Старатели уж точно. Они переглянулись. — Когда летим? — спросил Джордж. Джосс посмотрел на Эвана. — Я не прочь бы протрезветь окончательно, — ответил тот, — после такого утречка. Понадобится хоть один вечер. — Тогда завтра утром, — кивнул Джосс. — Отлично. — Джордж? Ноэл сможет вас отпустить? — Думаю, да. Я поговорю с ним и дам вам знать. — Тогда все в порядке. Джосс заметил, каким взглядом смерили мужчины друг друга. — Я собирался сбегать к Ноэлу и занести ему копии всего этого, — сказал он, работая с пультом связи и нажимая кнопки, чтобы получить твердую копию. Секундой позже из щели показалась дискета. — Скоро вернусь. Он пошел к шлюзу, тихонько насвистывая себе под нос. Он с самого начала работы в тандеме усвоил одну вещь — иногда в некоторые вещи не стоит вмешиваться. Даже если ты подыхаешь от любопытства…* * *
— Я просто хотел сказать, — начал Джордж, — чтобы ты вел себя осторожнее. Эван ответил ему холодным взглядом, стараясь не выдавать своих чувств. — Это можно понимать по-разному, — проронил он. — Она непростой человек, — продолжал Джордж. — Очень непростой. — На мгновение он помрачнел. — Я понимаю, — согласился Эван. Это бесило. Ему очень хотелось возненавидеть этого человека. Но Джордж был слишком симпатичен, слишком умен — это уж слишком опасно, напомнила какая-то часть сознания Эвана, но остальная часть тут же заставила ее заткнуться. Но ведь это правда. Мелл когда-то любила его. Мелл бросила его. — Она очень тепло говорит о тебе, — сказал Эван. Это было самым безобидным, что он мог придумать. «Черт! Что сказать о женщине, после которой у меня в голове остаются одни только штампы»? — Поздновато, — ответил Джордж. Что было в его взгляде? Искра сожаления? Эван отчаянно надеялся на это. Мелл не распространялась о причинах своего разрыва с Джорджем, разве что упоминала о том, что разрыв этот оказался болезненным. Насколько Эван понимал, это произошло не по вине Джорджа. Но все же его злило, что кто-то посмел причинить ей боль, пусть даже на то имелись какие-то причины. А этот человек сделал ей больно. Ах, почему он не в сьюте! Почему он вообще не где-нибудь еще. Где угодно… — Вы заработали себе хорошую репутацию, — мрачновато проговорил Джордж. — Но вы приехали и уедете… — Он осекся. — Я не хочу, чтобы ей было больно. Эван едва сумел подавить приступ смеха. Его собеседник тоже как-то странно скривился — словно воришка, который вынужден признаваться, пытаясь держать себя в руках. Интересно, а как выглядит он сам? — Да я тоже не хочу делать ей больно, — сказал он. Больше ничего придумать не мог. — Дауж вижу, — буркнул Джордж, и на секунду в его глазах вспыхнул гнев. Эван не привык к таким взглядам. В руках у него ничего не было, сьют висел в каюте, и, более того, этот человек был его союзником. «Да пошло все к чертям!» — Это уж оставь мне, — сказал Эван. Он старался говорить как можно безобиднее. В конце концов, кто знает, что этот человек о нем думает? Роскошный коп в новеньком корабле, прямо-таки рыцарь на белом коне… Он должен понять, что Эван не собирается никому перебегать дорогу. Но эти зеленые глаза… Этот мягкий голос… «Как я могу быть уверен?» — Слушай, — начал Эван, почти отчаявшись. «Надо хотя бы на время заключить перемирие…» Джордж встал и коротко кивнул Эвану. Эван ссутулился в кресле и издал вздох, похожий на стон. Затем он встал и пошел в кабинку фрешера, чтобы приготовиться к нынешнему вечеру. И ко встрече с ней.* * *
Джосс встал рано. Эвана еще не было, и при нынешних обстоятельствах вряд ли следовало его вскоре ожидать… Пульт, который он вчера после обеда незаметно оставил включенным, записал разговор Эвана с Джорджем, который Джосс и прослушал со смешанным чувством, после чего стер. Не совсем порядочно совать нос в чужие дела, но обстоятельства не были обычными. Послышался стук по обшивке. «Наверное, Мелл проводит утренний осмотр, — подумал Джосс. — Стало быть, Эван скоро вернется». Он приказал пульту провести проверку систем, как только она уйдет. Не то чтобы он не доверял Мелл, просто… да ладно, просто не доверял, и все. Он высунулся из шлюза. — Доброе утро, мадам, — сказал он и осекся, поскольку осознал, что это была вовсе не Мелл, а высокий тощий мужчина в выцветшем черном комбинезоне, и мужчина этот ковырялся в одном из направляющих двигателей. — Эй! — крикнул Джосс. Мужчина поднял настолько изуродованное радиационными ожогами лицо, что едва можно было определить, где тут нос. Только глаза были живыми — и в настоящий момент испуганными. Человек уронил какую-то металлическую палку с округлым концом и бросился к ней. Он хромал. «Да это же тот самый тип с кладбища кораблей»! — подумал Джосс, выскочил из шлюза, выкрикнул приказ запереть вход, кинул взгляд на выхлопную трубу и увидел, что оттуда торчит какая-то железяка. Он выхватил бластер и бросился за убегавшим. — Стоять! — заорал он, хотя это и было бесполезно, но таковы правила Солнечного патруля. — Солнечный патруль! — Человек продолжал улепетывать, прихрамывая, но достаточно быстро. Он выскочил из ангара, рванул по коридору, пробежал два поворота, нырнул в третий, выходящий на основное пересечение коридоров. «Черт!» — подумал Джосс, поскольку на пересечении находилась парковка электротележек, которые здесь использовали для перевозки грузов и катались на них сами, когда идти было лень иди просто хотелось позабавиться. «Ну, хоть дальше бежать не придется. Надеюсь, хоть одна из них будет с заряженным аккумулятором…» Он нырнул в коридор и добежал до его соединения с остальными. Там стояло около пятнадцати розовеньких тележек, и беглец уже сидел в одной из них. Он завел ее и устремился прочь, завернув за угол. «Черт побери!» — подумал Джосс. За несколько дней он познакомился со здешними местами и понял, что этот тип направляется в Старый Город. Там, в узких запутанных туннелях, можно неделю гоняться за ним и не поймать, ежели только тот сам не захочет попасться. Все равно надо попытаться. Джосс вскочил в одну из тележек, включил зажигание и помчался за беглецом быстро как мог. Ситуация была хуже некуда. Беглец имел фору, кроме того, находился у себя дома. Джосс мог только попытаться догнать его и прострелить ему шины. А на поддержку нечего и надеяться. Ноэл ничем ему не мог помочь, а Эван… Джосс фыркнул, обогнул изумленную женщину, выглянувшую из дверей. — Простите, мэм! — крикнул он, ведя тележку одной рукой и держа другой бластер. Беглец впереди почти исчез. Оттуда слышались удивленные вопли, когда на пути беглеца попадались пешеходы или люди на других тележках. «Эх, мне бы сирену», — подумал Джосс, резко сворачивая за угол, еще раз налево, направо… Беглец снова был перед ним. Смотреть тут было бесполезно — слишком много поворотов. Джосс преследовал по звуку. Он резко повернул, чуть не перевернулся. Беглец был в сотне ярдов впереди, катил вниз по довольно длинному коридору без поворотов. «Ага», — подумал Джосс и прибавил скорости. Он начал приближаться. На сей раз судьба была к нему благосклонна, поскольку преступнику попалась тележка с полуразряженным аккумулятором. Джосс все приближался, увеличивая скорость до двадцати километров в час, двадцати пяти… Они приближались к Т-образному пересечению туннелей. Тележка впереди него повернула за угол… …и тут из коридоров с обеих сторон, ярдах в пятидесяти впереди, вылетели другие тележки, две с одной стороны, три с другой. Джосс ударил по тормозам, стараясь запомнить лица и одновременно управлять тележкой. Бесполезно — его развернуло, тормоза отказали, затем снова сработали, его занесло юзом, он ударился боком о стену и несколько секунд сидел, приходя в себя от удара. Прежде чем он сумел что-нибудь сделать, тележки сорвались с места и исчезли в ответвлениях коридоров. Джосс еще немного посидел, переводя дух, затем убрал бластер. «Черт!» — выругался он. Однако он не мог не улыбнуться при этом. Теперь у него появилось недостающее звено. Саботаж был не случайным. Организованным. Его нарочно заманивали в этот коридор, а вредителя, этого типа, который пытался убить его, выручили дружки. Их пятеро. Более того, они постарались сделать так, чтобы вредительство было приписано Мелл. Они явно знали, что она намеревалась совершить утренний осмотр. Или, возможно, даже подстроили так, чтобы она его проводила? А вдруг Мелл была на их стороне? Джосс вернулся на «Носуху». Это заняло у него около получаса — он совершенно заблудился в этих коридорах. Вернувшись на корабль, он тщательнейшим образом проверил его снаружи. Ничего. Джосс посмотрел на забитый выхлоп двигателя. Если бы он проглядел это, то при попытке поднять корабль двигатели просто взорвались бы, разворотив заднюю обшивку и его каюту. «Старо, старо», — подумал он и поднял металлическую палку, чтобы выковырять мастику прежде, чем она застынет. Закончив работу, он пошел на борт и провел диагностику. Процесс прошел до половины, когда загорелся красный сигнал — что-то было не так с ионными ускорителями. Джосс заново прикинул количество народу, участвовавшего в саботаже, — пока он гонялся за преступником на тележке, кто-то сломал в корабле кое-что еще. «Интересно, — подумал Джосс, намереваясь поднять чехол двигателя, — заметила бы Мелл это во время своей проверки?» Он вернулся к себе сварить чашечку кофе.* * *
— Похоже, закоротило в одной из схем лучевого генератора, — сказала Мелл слегка приглушенным голосом, поскольку она лежала на своей тележке под брюхом корабля. — Заменить можете? — спросил Джосс. — Только не со станционного склада, — сказала она. — Вы же прилетели сюда на корабле совершенно новой марки, так что с запчастями будут проблемы. Если бы вы летали на «VW», тогда я смогла бы что-нибудь сделать. — Да, «Носуха» уж совершенно не «VW», — сказал Джосс, вылезая из входного шлюза. — «Носуха»? — удивился Эван, с некоторым презрением уставившись на напарника. — Надо же было как-то назвать корабль, — сказал Джосс. — А то он обидится. Мелл, посмотрите, это та деталь? — Он показал ей маленький пластиковый пакет с полоской антистатика. Она протянула из-под брюха корабля руку, взяла его и утащила вниз. — Да, — ответила она. — Я надеялась, что у вас найдется замена. — У нас тройной комплект, — вкрадчиво произнес Джосс, — только вот дубликатов мозгов нет. Чайку хотите? — Да, спасибо. Я не завтракала. — Ты невнимателен к даме, — сказал Джосс Эвану. — Пошли. Эван не знал, принимать ли этот упрек всерьез, потому молча последовал за Джоссом на корабль. — Что-то не так? — Просто кое о чем я не хотел говорить при ней, — ответил Джосс и закрыл дверь. Эван сел и выслушал со все нараставшим изумлением рассказ об утренних событиях. — Значит, тут действует целая организация, — сказал он наконец. — Да. И они начинают нервничать. — И ты тоже, судя по тому, как идут дела. — Думаю, причина у нас на это есть, — сказал Джосс. — Надо вести себя предельно осторожно, Эван. Я не хочу, чтобы этим самым сверхмощным лазером проделали дырку в боку моего корабля. Спасибочки. — Да уж, — отозвался Эван. — Тут я с тобой согласен. Где сегодня утром Джордж? — Он уже ждет нас у станционного маяка. Как только Мелл закончит, мы вылетаем. — Джосс посмотрел на Эвана с некоторой жалостью. — Ты в порядке? Эван громко рассмеялся. Несмотря на сложности, ему никогда не было так хорошо, как сейчас. Но как же объяснить это Джоссу? — Я так понимаю, что все в порядке, — сказал Джосс. «Как же ему рассказать? — думал Эван. — Я никогда прежде не любил — или не любил так. Я не знаю, что мне делать, и, Див, мне наплевать…» — Ты правильно понимаешь, — сказал он наконец. — Правда, не беспокойся. «Все равно ведь будет», — подумал Эван. — Все равно ведь буду, — тут же отозвался Джосс, и оба рассмеялись. Но Джосс смеялся чуть напряженнее, чем обычно. — Да, — сказал Эван, — будешь. Я так и думал. Ну, трясись на здоровье. Ладно, надо делать дело. Джосс кивнул. — Идем посмотрим, как у нее идет работа, а потом полетим искать реле.* * *
Они вышли в холодную тьму. Пока они добрались до нужной точки, они совсем вымотались. Не то чтобы это была некая определенная точка — нужно было обшарить довольно большую область пространства, прислушиваясь к тихому электронному шепоту реле, которое могло передавать сигналы, а могло уже и замолчать. Джосс настроил электронные «уши» корабля так, чтобы те улавливали любой намек на радиосвязь, исходившую из области, более-менее близкой к указанной в отчетах. Но пока космос молчал. А Эван упорно думал о своем… — Ты наверняка знаешь обо всем этом немного больше, чем говоришь. Смех. — Я попала в старинное кино, — сказала она. — Когда очаровательный коп соблазнит меня, я выложу ему все свои секреты. Расскажу, где спрятано золото. И то, как я шпионю на правительство. Она рассмеялась снова — горько и сухо. — И тут из гардероба вылезают вооруженные бандиты и набрасываются на тебя, разве не так? Нет, не выйдет. У меня нет гардероба. Подожди, я придумала. Влезает фотограф с этой старинной камерой со вспышкой. И тебе домой присылают письмо с фотографиями и запиской: «Не лезь в это дело, или этот снимочек попадет в местное полицейское управление». Эван рассмеялся. Он пощекотал ее, а она взвизгнула и ударила его подушкой. — Нет, я серьезно. Ты, похоже, всех тут знаешь. Я никак не могу отделаться от ощущения, что ты знаешь еще что-то важное для нас. Если бы только понять, что именно. — А, — сказала она. — Проницательность. — Мелл, говори! — Эван, орясина тупая! Слушай и перестань глядеть на меня собачьими глазами. Ты пытаешься вести себя со мной, как с глупенькой красоткой. Ну, так получай в ответ. Естественно, я знаю о многих незаконных вещах, которые здесь происходят. Люди всегда делают механикам особые предложения, от которых, по их мнению, механик не сможет отказаться. Только… — Только? — Только у меня, как правило, на это не хватает времени. Я предпочитаю жить спокойно. — Как правило? — Слушай, я что, дева Мария? — Честно говоря, у меня такого впечатления не создалось… нет. — Он хохотнул. Она опять ударила его подушкой, уже посильнее. — Слушай, — сказал она, посерьезнев. — Тут всякого народу хватает. Некоторые размахивают кредитками и пытаются заставить людей кое-что для них сделать. Иногда это удается, потому что, черт побери, деньги всегда нужны! Многим из здешних старателей приходится заботиться не только о себе и своих кораблях. Остальные это понимают. Никто не станет мешать безобидному бизнесу. Никто не станет привлекать внимание больше, чем нужно. Если случается что-то действительно серьезное, тут уж ничего не поделаешь. Но совершенно невинное… — Она осеклась. — Стало быть, ты временами все же проделывала кое-какие «невинные» трюки. Она спокойно посмотрела на него. — Ты думаешь, что я действительно могу быть замешана во что-то дурное? Ты действительно так думаешь? Он прямо-таки уставился на нее. Холодные, слегка печальные глаза смотрели на него из-под завесы волос. — Нет. Конечно, нет. Но я должен был спросить. Она грустно кивнула. — Причем я знал, что ты не расскажешь мне. — Но я рассказала бы, — ответила она. Помолчала немного и добавила: — Думаю, рассказала бы. Эван вздохнул, прижал ее к себе, поцеловал, погрузился в нее, утонул в ее глубине… — Не то, — сказал Джосс по переговорнику Джорджу, качая головой. — Это нормальный корабль. Проверь экран. Я их отметил. — Мой экран не воспринимает твоих дурацких меток, — произнес Джордж довольно добродушно, хотя в его голосе звучала насмешка. — Не хватает графической емкости. — О боже, — вздохнул Джосс. — Ладно, не бери в голову. Возьми свой стеклограф и нанеси точку с координатами, м-м, два шесть восемь — девять четыре, потому что это нормальный движущийся корабль, а не то, что мы ищем. Я думаю, мы все еще слишком близко. — Хорошо, отметил, — сказал Джордж. Джосс вздохнул, снова сел и потянулся. — Едва могу справиться с волнением, — обратился он к Эвану. — Да и тебя вроде бы зацепило. Эван глянул на Джосса и не смог удержаться от улыбки. Несмотря на все его усердие, тщательность, методичность в работе, Джосс уставал от длительных выслеживаний, когда приходилось подолгу торчать в ожидании чего-то важного. — Пошел бы ты посмотрел киношку или что, — предложил Эван. Джосс слегка улыбнулся. — Это ты подстрекаешь меня пойти посмотреть фильм? — сказал он. — Это же историческое событие. А что я должен посмотреть? Эван немного подумал. — Как насчет того, с мышкой? — Твои вкусы, — заметил Джосс, — нуждаются в воспитании. — Неужто прямо-таки все? Джосс поднял брови. — Некоторые из них совершенно девственны, — заявил он. Пульт запищал, Джосс обернулся, нажал кнопку и сказал: — Не обращай внимания, Джордж. Это еще один корабль. — Понял. — Никаких мышек, — обратился он к Эвану. — Об этом поговорим потом. У тебя такой вид, будто ты малость того. — Не совсем, — ответил Эван, понимая, что это дело безнадежное. Джосс достаточно давно знал его, чтобы научиться угадывать его настроение. — Похоже, Джордж может стать для тебя небольшой проблемой, а? Эван поднял глаза и сказал: — Хотя мы и напарники, мне кажется, что этот вопрос обсуждать мы не будем. — А мне кажется, лучше обсудить, — возразил Джосс, — поскольку это влияет на твое поведение. Причем сильно влияет. Обычно в таких ситуациях ты твердо стоишь на земле, а не витаешь в облаках. Эван вздохнул: — Если дойдет до дела, то никакой разницы не будет. Джосс скептически покачал головой. — Откуда ты знаешь? Ты же сам говорил, что с тобой такого никогда прежде не бывало. — Я сказал, что разницы нет! — Ладно, — покладисто отозвался Джосс. Пульт снова запищал. — Оставим на потом. — Он посмотрел на пульт, потом на экран и вдруг выпрямился. — Джордж, — сказал он, — что у тебя в точке ноль ноль шесть и один девять вверх? — Сигнал корабля, — послышалось после паузы. — Очень сильный. — Неудивительно, — сказал Джосс. — Если метка у меня на экране верна, то он вчера чуть не рухнул на меня на кладбище кораблей. — Мать твою! — радостно ругнулся Джордж. — Это да, — согласился Джосс, а Эван поспешно подошел к нему и воззрился на экран. Сигнал на нем мигал. — Смотри-ка, — сказал Джосс. — Видишь вот это ослабление? Этот сигнал выдрали из астероида в сотне километров отсюда. А тому, кто на Уиллансе принимает сигналы, кажется, будто бы он идет вот из этой точки. Интересно, не стоит ли еще одно реле на этом камушке? Или просто телескоп-рефлектор? — Он склонился над пультом. — Ладно. Джордж, ты засек приблизительное направление сигнала? — Ага. Пусть слабенький, но я взял две точки. — Вторичное отражение, — определил Джосс. — Отлично. Ты поймал. Более сильный — тот, что нам нужен. Здесь относительная сила сигналов ясно видна, но на Уиллансе эту разницу уловить невозможно, — пояснил он Эвану, который работал со своим пультом. — Там они вовсе не могут поймать первичный сигнал реле. Отличная система! Какой же хитрый тип ее изобрел! — Надеюсь, у этого типа ум еще остался, — отозвался Эван. — Трудно сказать, — ответил Джосс. — Но скоро мы кое-что узнаем. Джордж, ты идешь на первичный сигнал? — Прямым курсом. — Тогда держи в уме и наш сигнал. Тут не то место, чтобы пихаться локтями. Эван, готовь сьют. Если камень небольшой, то я бы хотел, чтобы ты рассмотрел его поближе. Эван кивнул и пошел к себе. — Могу, если хочешь, принести эту хреновинку. Джосс задумчиво посмотрел ему вслед. — Хм. Не знаю. Думаешь, это нужно? Если кто-то заметит, что с реле поработали… В этом был смысл. — Нет, — сказал Эван, начиная надевать сьют. — Я тебя понимаю. Давай не будем его трогать. Сколько нам до цели? — Трудно сказать точно, но вряд ли больше получаса. — Минут двадцать, — сказал Джордж. — Сейчас сигнал куда сильнее. Они подошли ближе. Рубку заполнил тихий писк. Через некоторое время в рубку вошел Эван и глянул на экран через плечо Джосса. — Знаешь, как ты топаешь в этой штуковине? — произнес Джосс, вовсе не раздраженно, а очень весело. — Хорошо, что тут никто не спит. А то точно бы проснулись. Эван хмыкнул: — Верно, сьют сделан не для того, чтобы ходить на цыпочках. Ну, сколько еще осталось? — Ты и вправду хочешь выйти? — спросил Джосс. — Минут десять. Джордж? — Я рассчитываю на восемь, — ответил тот. — Начинаю торможение. — Я, пожалуй, тоже, — сказал Джосс, пододвигая к себе клавиатуру. Эван оперся на стену кабины, когда тяготение стало меняться. — А ты представляешь, как эта штука может выглядеть? — спросил он. Джосс покачал головой. — Думаю, что она состоит из батарей, поскольку должна испускать весьма концентрированные лучи. Солнечные батареи тут не подошли бы. Скорее, ядерные или химические. Какие — не знаю. Но они должны быть весьма массивными. — Понял, — сказал Эван, радуясь, что его предупредили. Невесомость — штука хорошая, но тяжелые предметы сохраняют свою массу, что бы там ни происходило с их весом, и беспечность могла бы привести к несчастному случаю. — Когда мы ее увидим, — сказал Джосс, — мы сможем понять, как сигналы посылались на предметы, находящиеся очень далеко. Возможно, даже поймем, куда они посылались, если я смогу залезть в программное обеспечение реле. — Думаешь, это тебе удастся? — спросил Эван, надевая шлем. Джосс выразительно согнул и разогнул пальцы. — Дай только дорваться! — Ты выбрал не ту профессию, — сказал Эван. — Тебе надо было податься в медвежатники или шпионы. Джосс улыбнулся и вернулся к пульту. Эван закончил закрывать швы и сочленения сьюта и пошел посмотреть в передний иллюминатор. — Что-то слишком быстро, — сказал Джосс, нажимая клавиши. — Смотри, вот и Джордж. Эван увидел отдаленный блеск солнца на обшивке корабля Джорджа — типичное для станции сооружение, соединенные вместе шар и куб с подпорками. Его корабль трудно было бы не заметить, поскольку он был размалеван в веселую черно-желтую полоску, словно оса, и был страшен (по мнению Эвана) как смертный грех. — Да, его не заметить нельзя, — ответил Эван. — Ага, — сказал Джосс. — Осталось три минуты. Ты что-нибудь видишь? У меня на экране, прямо по курсу, небольшая масса. Судя по сигналам, мы идем точно на нее. Эван надел шлем и мотнул головой, включая бинокулярный усиливающий светофильтр. — Там что-то есть, — сказал он. — Метра в полтора длиной, насколько я могу судить. Трудно сказать — других-то ориентиров нет. Джосс кивнул и начал активно работать с тормозными двигателями. — Ну вот, — сказал он. — Мы на финишной прямой. Джордж, ты уже видишь эту штуку? — Вас вижу. Но ничего больше. — Эван засек ее. Она в восемнадцати сотнях метров под нами. Уже близко. Несколько секунд ответа не было. Затем Джордж сказал: — Засек. — Там и встретимся, — сказал Джосс, совершая кое-какие операции на пульте. — Через минуту. Эван выглянул в иллюминатор и увидел, как к ним медленно приближается небольшой предмет. Они прошли мимо него. Он был похож на две спаянные вместе пивные банки, на которые сверху положили еще одну. Джосс еще раз поработал маневровыми двигателями, отключил их и оставил корабль в неизменном положении. Корабль Джорджа приблизился и завис рядом. — Малыш, — сказал Джосс Эвану, — знаешь тот кабель, что висит на стене в шлюзе? — С этими дурацкими головками? Да. — Возьми его с собой и вставь одну из этих самых головок в разъем на носу корабля. Если я не смогу выпотрошить это реле на расстоянии, придется прибегнуть к грубым методам. — Физический контакт? — холодно спросил Джордж, высказывая свое мнение, которого, впрочем, никто не просил высказывать. — Примитивно. — Я не шучу, — сказал Джосс. Он посмотрел на Эвана, который уже шел в шлюз. — Будь осторожен, — предупредил он. Эван улыбнулся, поскольку Джосс не мог этого видеть. — Буду. Он вышел в шлюз, взял канат и закрыл за собой внутреннюю дверь. — Воздух будешь втягивать? — спросил он у Джосса. — Учитывая, сколько мы за него платим на Уиллансе, следовало бы этого ожидать, — ответил тот. Вместе с воздухом из шлюза исчезли все звуки. Эван снял кабель, надел моток себе на руку и взялся за скобу на обшивке справа от него. Подтянулся. Перед ним Джосс освещал реле. — Похоже, ты прав насчет батарей, — сказал Джордж. — Вон те две жестянки внизу. — Угу, — согласился Джосс. Вставляя кабель в разъем, Эван слышал в наушниках пощелкивание клавиатуры Джосса. — Хм-м-м… — Что, не поддается? — спросил Эван. — Хм-м-м-м… — ответил Джосс. — Там кодовый фильтр на выходе. Дерьмо. Для Эвана это все звучало, как китайская грамота. — Что, не справляешься? — Потребуется несколько минут, — ответил Джосс. — Терпение. Эван подобрался к реле, оторвавшись от корабля и на миг включив скафандровый двигатель. Остановился на небольшом расстоянии от реле и включил нагрудный фонарь, чтобы осветить его. Черная поверхность, как, впрочем, следовало ожидать, была исцарапана в результате столкновений с микрометеоритами. — Как думаешь, эта штука может быть оснащена ловушкой? — спросил он Джосса. — Непохоже, однако следует проверить. Приблизь к ней руку, но не прикасайся. Эван так и сделал. — Отлично… убери. Эван послушался. — Никаких изменений у меня в приборах, — сказал Джосс. — Это хорошо? — Она не срабатывает при приближении предмета, — сказал Джосс. — Правда, может сработать на изменение давления. — Великолепно, — ответил Эван. — Может, мне ее просто стукнуть и посмотреть, что выйдет? — А сьют выдержит? — встревоженно отозвался Джосс. — Ну, если там ядерный заряд, то мне придется туго, — сказал Эван, оглядывая реле. — Но я не думаю, что эта штука достаточно велика, чтобы содержать в себе критическую массу, даже при сжатии. Так что попытаюсь. Он легонько ткнул реле указательным пальцем правой руки — такой тычок мог проделать дырку в кирпичной стене. Ничего. — Иногда ты ведешь себя как полный кретин, — пробрюзжал Джосс. — Почему бы просто не отойти подальше и не запустить в него камнем? Эван хмыкнул: — Ну и что за трагедия? Джосс сказал ему, что он думает про эту трагедию. — Да ладно уж теперь-то, — сказал Эван. — Как у тебя дела с этой штукой? Уже выпотрошил? — Кто бы ее ни сляпал, — проговорил Джосс сквозь стиснутые зубы, — он не имел никакого понятия об утонченности. Тут все на проводах. — Так дешевле, — сказал Джордж. Он изо всех сил старался быть полезным, но понимал, что ничем помочь не сможет, однако не хотел оставаться в стороне. — Хм-м-м… — протянул Джосс, и Эван, похоже, понял, с чего он так разворчался. Джосс привык считать, что нет на свете схемы или механизма, которые он не смог бы перехитрить, уговорить или разобрать. — Так цеплять кабель? — спросил Эван. — Давай, черт побери! — отозвался Джосс, злой донельзя. Эван осторожно продвигался вокруг реле, высматривая, где тут может быть коммуникационный порт. Верхняя часть реле была гладкой и неповрежденной. Он включил двигатели и поплыл вокруг нижней части. — Гм, — сказал он. — Ничего нет. Посмотрю внизу. — Джордж, — послышался голос Джосса. — Видишь? — Что? — ответил Джордж, когда Эван принялся изучать дно «пивных банок». Там тоже не было ничего похожего на коммуникационный порт. — Какая-то тень на один ноль один и три пять вверх. Молчание. — Джосс, — вклинился Эван, — эта штука запаяна, как банка с джемом тети Элли. Никаких дырок. Джосс зарычал. Эван чуть не расхохотался, но сумел удержаться. — Я ничего не вижу, — сказал Джордж. — Черт. Ладно. Я тоже уже ничего не вижу. Наверное, свет от чего-то отразился. Эван, проделай там дырку. — Где? — спросил Эван, окидывая взглядом реле. После короткого молчания: — Лучше наверху. Теперь видишь маленький провод на конце кабеля, где все выходы порта? Тот, с «крокодилами» на конце? На сей раз молчал Эван. Затяжная неловкая пауза, потом он сказал: — Нашел. — Присоедини его к чему-нибудь. Радиоустройства обычно дают утечку сигнала. Возможно, мне удастся несколько потревожить его кишки… Эван хмыкнул, на секунду включил двигатели, чтобы обогнуть верхнюю часть сооружения. «Теперь не слишком глубоко», — подумал он и двинул кистью, поставив лучевик под мышкой на широкий луч. Опустил поляризатор и секунды три держал луч на верхней части реле. Металл выкипел. Когда пар рассеялся, Эван заглянул внутрь и увидел какие-то провода и кабели. «Отлично», — подумал он и подсоединил «крокодилы», постаравшись сделать контакт понадежнее. — Готово, — сказал он Джоссу. — Хорошо. Посмотрим… — Похоже, я уловил какое-то эхо, — вдруг сказал Джордж с легким удивлением в голосе. — И вряд ли это отражение. — Ах ты, черт! — закричал Джосс. — Присматривай за ним, ладно? Давай же, ты, чертова жестянка, выливайся! Эван висел возле реле, слушая ругань и треск клавиатуры, которую, судя по звукам, швыряли и пинали по всей кабине. Ответ был вычурным и оригинальным, но содержал мало информации. — Сигнал усиливается, — сказал Джордж. — Кто бы это ни был, идет он на хорошей скорости. Мне послать идентификационный сигнал? — Лучше не надо, — сказал Джосс, замолк на мгновение, потом выругался. — Мать твою! Эван, назад! Эван не стал спрашивать, с чего это Джосс так взвыл, а включил двигатели и, чертыхаясь, поскольку ему казалось, что движется он слишком медленно, полетел к кораблю. Все это заняло несколько секунд, но ему показалось, что прошла целая вечность до того, как он схватился за скобы на обшивке и, торопливо перебирая руками, стал подбираться к шлюзу. Джосс начал разворачивать корабль, и Эвана замотало, как флаг на ветру. — Что ты творишь, урод? — заорал он, схватившись за последнюю перед входом скобу. Ответ последовал немедленно. Полоса иссиня-белого пламени прошла прямо перед ними. Она была метра три шириной, и, бун Див, в ней виднелись бледные горячие полосы энергии, обвивавшие друг друга, как длинные плоские синусоиды, как пряди сжатого пламени, от чего катафоты на раструбах выхлопов двигателей вспыхнули. Эван открыл шлюз, нырнул внутрь и захлопнул его за собой. Через мгновение шлюзовую камеру заполнил воздух, внутренняя дверь отъехала в сторону, и Эван ввалился внутрь. Как только Джосс снова повернул корабль, инерция откинула Эвана к стене. — Вот так сюрпризец, — ругнулся Джосс. — Черт! Я почти взломал ее! Еще одна голубоватая полоса прошла прямо у них перед носом. На сей раз она была шире, и синусоиды были куда виднее, и было это страшно. — Джордж, беги как можно быстрее! — проорал Джосс. — Не тяни! Не отвечай! Беги! По экрану нельзя было понять, что делает Джордж. Джосс увеличил изображение, чтобы видеть только одно — приближающийся корабль. Его изображение было достаточно близким, чтобы при увеличении показать его очертания. Куб. Шар. Подпорки. — Знакомо выглядит? — сказал Джосс. — Это рудовоз, — определил Эван, не до конца веря глазам своим. — У какого же старателя может быть такое оружие? — Это не старатель, — возразил Джосс, отчаянно щелкая клавишами и креня корабль на борт при помощи маневровых двигателей. На камбузе вещи посыпались на пол. — Я все же настаиваю, чтобы ты убирал свою чашку, когда допьешь чай. — Не старатель, — согласился Эван. — Но маскируется под него. — Посмотри на их вооружение, — сказал Джосс. — А теперь на двигатели. Они не могут поставить на эту посудину нормальный двигатель, поскольку он тотчас же выдал бы их. Они смогли только присобачить лучшие в Системе пушки, чтобы выслеживать людей и убивать их, как сделали это с Хэк. О господи, Джордж, удирай! — Он ушел? — спросил Эван, внезапно испугавшись. До него дошло, что если Джордж не вернется, то ему придется отвечать перед Мелл. И не без причины. — Не знаю. О господи, давай, ты, дура железная! Давай, «Носуха»! Корабль резко повернул в другом направлении. Голубая полоса прошла прямо перед носом, промахнувшись всего на двадцать метров. Джосс дал по ионным ускорителям, корабль рванулся вперед. Эван вцепился в кресло, подтянулся и вполз в него, нашаривая ремни. Кресло не было рассчитано на человека в сьюте, длины ремней не хватало. — Плюнь, — сказал Джосс. — Просто держись! — Он склонился над пультом, лихорадочно треща клавишами. — Неидентифицированный корабль, вас вызывает Солнечный патруль. Прекратите стрелять и приготовьтесь принять на борт космополицейских, или мы открываем огонь. Ответа не последовало. Джосс пожал плечами. — Ладно. Я дал им шанс. Эван кивнул, вцепился в кресло и молча стал молиться. Как ни странно, в этот момент, когда его швыряло туда и сюда, когда рядом орали и ругались, когда он был беспомощен, он вспомнил молитвы. Джосс взмок, лицо его было сосредоточенно и перекошено такой яростью, какой Эван никогда прежде не видел. Джосс не смотрел в иллюминатор — только на экран радара, словно от этого зависела его жизнь. Впрочем, так и было. Он коротко хохотнул, когда очередной выстрел прошел мимо. — Мы ходим кругами друг вокруг друга, — сказал он. — Эта чертова штука зафиксирована. — Что? — Зафиксирована. Ее присобачили к носу корабля на жесткой раме. Или внутри, но тоже жестко. И эта хреновина не может двигаться, иначе мы были бы уже на том свете, — сказал Джосс и хохотнул. Этот смешок был совершенно не характерен для Джосса. Эван присмотрелся к своему напарнику и вздрогнул. — Они могут палить только по прямой. — А мы, конечно же… — Смотри, — сказал Джосс, манипулируя с клавиатурой. — Лучше всего то, что он не может убежать. — Не может? — Не так быстро, как мы. Ну, «Носуха», милая, давай! Давай… Корабль начал вибрировать. — Хорошо, что Мелл нашла то, что этот гад успел повредить, — сказал он как бы между прочим. — Именно сейчас мы могли бы отправиться на тот свет. Или еще раньше, даже не успев сюда добраться. Видимо, мы слишком близко подошли к сути, Эван, дружище, потому что кому-то прямо не терпится нас прикончить. — Должен быть другой способ подтвердить твою правоту, — сказал Эван, все еще пытаясь нашарить ремни, пока Джосс совершенно непредсказуемо швырял корабль туда-сюда. — Возможно, — осклабился Джосс, — но это будет не так весело. — Он начал мычать себе под нос какую-то мелодийку, которую Эван никак не мог узнать. «Спятил». — Что-то не узнаю, — сказал Эван, тоже стараясь говорить непринужденно. — Возможно, — очень весело ответил Джосс. — Ее напевают, когда катят вниз с Холма Покойника тележку, у которой вот-вот отвалятся колеса. — Он снова замычал. Это была перевранная донельзя версия увертюры к «Вильгельму Теллю». Эван вздохнул. «Эта штука помогает ему, как мне — молитва, — подумал он. — Я не должен сетовать…» Корабль снова содрогнулся, ионные двигатели зарычали с большим энтузиазмом. — Отлично, — тихо проговорил Джосс, — отлично, несчастный ты сукин сын. Ну, давай. — Корабль снова содрогнулся, на сей раз сильно, словно что-то толкнуло его в бок. — Снаряд пошел, — сказал Джосс. — Пять секунд. Корабль снова вильнул. Еще одна полоса голубого пламени прошла прямо перед передним иллюминатором, и опять настолько близко, что синусоиды были ясно видны. «На самом деле очень красиво», — подумал Эван, и вдруг луч погас. Джосс завопил от удовольствия. — Это генератор, — орал он. — Точнейший хирургический удар! Теперь посмотрим, что с ним творится. Завывание двигателей «Носухи» чуть утихло. — Неизвестный корабль, — снова проговорил Джосс в коммуникатор, — приготовьтесь принять на борт полицию. Любая попытка открыть огонь повлечет за собой немедленную кару. Эван задумчиво посмотрел на Джосса. — Так ты не будешь их взрывать? — А тебе нужна полная победа? — рассмеялся Джосс. — Да нет же, дурачина! Мне нравится хорошая драка, но эти люди, кто бы они ни были, — свидетели… Ослепительная вспышка осветила иллюминатор. Он сразу же автоматически поляризовался, но даже и при этом им обоим пришлось отвернуться. Только мгновением позже они смогли увидеть размытый шар пламени на том месте, где еще секунду назад находился чужой корабль. — Мать твою, — ругнулся Джосс, глядя на пульт. — Дерьмо. У них было и ядерное оружие. Ну хоть у меня его нет. А то испарились бы они на месте. — А как наш щит? — спросил Эван. — О, переживем. Но, черт побери! — вскричал Джосс, глядя на пульт, и лицо его стало свирепым. — Последний выстрел уничтожил реле! — Ты ничего не успел из него вытянуть? — Ни буковки! Ох, чтобы все это провалилось! Эван покачал головой. — Ладно, — наконец произнес он. — В одном мы теперь можем быть точно уверены — мы идем в правильном направлении. — Ага, — сказал Джосс. — Но, черт побери, знаешь, во сколько мне обошелся этот кабель? На это Эвану нечего было ответить. — Ладно, — помолчав, заявил Джосс. — Поехали домой. Я хочу сделать отчет. А потом я хочу подумать. А после — задать пару вопросов. — Например? — Например, кто знал, что мы направляемся сюда, — сказал Джосс. — Сесиль я не говорил. — Ну, Джордж точно знал. — Да, и смылся в самый подходящий момент! — Ты же приказал ему! — взвился Эван. — Он даже ни разу не выстрелил, чтобы нам помочь, Эван. Когда мы вернемся, для него будет лучше, если у него на борту не найдется даже водяного пистолета, или я за себя не отвечаю. А кто еще знал? Эван смущенно посмотрел на Джосса. — Ну, Мелл, конечно… — Конечно. — Джосс, ты не свихнулся, а? Что тебе лезет в башку? — То, что кто-то на станции, — сказал Джосс, — передает кое-кому сведения о том, куда мы направляемся. Эван, мы тут пяти минут не пробыли, когда появился этот тип! Это тебе ни о чем не говорит? Эван несколько мгновений сидел неподвижно, стараясь сдержаться. — Говорит, — произнес он наконец спокойно-спокойно. — Но все это в лучшем случае сомнительно. И ты это знаешь сам. Джосс уловил знакомый тон и в свою очередь постарался сдержаться. — Хорошо, Эван, — сказал он. — Но все равно это следует рассмотреть. Лучше сам задай своей подружке пару-тройку вопросов. Эван опять помолчал, затем сказал: — Мне кажется, что в данной ситуации это не подойдет. Разве не так? Хочешь у нее что-нибудь спросить — спрашивай сам, офицер. На сей раз Джоссу пришлось взять себя в руки. — Спрошу, — сказал он. — Но это может и подождать. Прежде всего давай-ка вернемся на Уилланс и удостоверимся, что в этой заварухе наш корабль всего лишь тряхнуло.* * *
Возвращение домой было долгим и спокойным. Никто из них не высказывал особого желания разговаривать друг с другом. На борту было необычно напряженно и из-за этого тяжело. Джосс первым нарушил молчание. — Ты пойдешь со мной, — спокойно сказал он, не то чтобы приказывая и не то чтобы прося. Просто считал, что его громила отправится за ним без всяких объяснений. Он ошибался. — Куда? — спросил Эван. В его голосе и взгляде, устремленном на Джосса, в том, как он тщательно выговаривал слова, было какое-то упрямство и вызов. Он знал — куда и почему, потому и упирался, ожидая, что Джосс ответит прямо. — К Мелл, — Джосс пробежался по клавишам ближайшего пульта, как будто у него были другие дела, кроме управления кораблем. Он посмотрел Эвану прямо в глаза. — Я хочу быть абсолютно уверенным насчет твоей подружки, а сейчас я не могу этого сказать. Эван почувствовал, как кровь зашумела в ушах, как подпрыгнул в крови адреналин, как распирает легкие воздух. Сьют скрыл все это, а выражение лица он контролировал, так что единственное, Что мог заметить Джосс, было легкое замешательство с ответом. Затем Эван совершенно спокойно ответил: — А зачем? — Что же, офицер Глиндовер, — на сей раз Джосс произнес его имя совершенно верно, по-валлийски, — в нас только что стрелял корабль, чья команда не сможет ответить на наши вопросы, корабль, который непонятно с какой целью оснащен мощным оружием. И я думаю, поскольку у нас довольно мало подозреваемых, которые знали, что, как и почему, мы начнем с того, кто ближе всего нам обоим. — Ты оскорбляешь меня, О’Баннион, — сказал Эван. Он был действительно возмущен, причем изрядно. Возможно, это происходило потому, что в других ситуациях он был уверен в своей правоте, а сейчас он не был ни в чем уверен. Именно поэтому скорее всего он и злился, прячась за формальные обращения и чопорную раздражительность, вместо того чтобы позволить Джоссу настоять на своем. Оба это понимали. Оба видели, к чему ведет подобный разговор, и оба замолчали одновременно. Внезапная тишина была еще оглушительнее, чем медленное, вежливое повышение накала разговора. Они переглянулись, не зная, как принимать каждое последующее слово или даже дыхание. — Ладно, — сказал Эван. — Твоя очередь. Мы не получили никаких заметных повреждений? Джосс помотал головой. — Нет, но диагностика не может заметить тех повреждений, которые меня беспокоят. Ты имеешь хоть какое-то понятие о том, какая температура у этого чертова модулированного лазерного луча? — Ни малейшего, — последовал ответ. Джосс хмыкнул. — Пятьсот тысяч по Цельсию или около того. Беда в том, что сенсоры обшивки просто неспособны детектировать такую температуру. Оценка может быть изрядно заниженной. — Заниженной? — аж поперхнулся Эван. «Див»… — Так это же выше, чем в центре многих звезд! — Почти всех, — сказал Джосс. — Даже от ничтожного соприкосновения с этим лучом наша обшивка просто выкипела бы. Вакуум — великолепный изолятор, но никогда не давай такой штуке прикасаться к тебе. Тут даже прямого удара не надо, будь то человек или корабль. Эван помотал головой. — Как же они это делают? — Возможно, ядерный синтез, — сказал Джосс. — Это технология для тебя. Неужто Космический корпус не возжелал бы такого? — Не уверен, что правительство позволило бы им обзавестись подобным оружием, — тихо сказал Эван. — Но надо бы подкинуть им такую мысль. Как думаешь? — У кого-то в голове такая мысль уже появилась. Эван, кто эти люди? Эван покачал головой. — Это не наркодельцы, — сказал Джосс. — Здесь просто ни у кого нет таких денег, чтобы это место привлекало торговцев наркотиками. А кто еще может позволить себе такое оружие? И сколько еще кораблей с таким же вооружением шныряет здесь? Эван посмотрел на Джосса и задумался. — Можно через СП сделать запрос, какая из производящих подобное оружие компаний недавно продавала его и кому. Джосс вздохнул. — Они будут против. Черт, большинство таких компаний расположено на Земле, то есть они вне нашей юрисдикции, так что повестку мы им послать не сможем. — У них есть офисы, — сказал, блеснув глазами, Эван, — на Луне. В их компьютерах могут быть копии или записи насчет подобных сделок. Джосс, надо же с чего-то начинать, если учесть, — он хмуро глянул на Джосса, — что другие методы расследования результатов не дали. Джосс тоже нахмурился. Затем его лицо просветлело. — По крайней мере, Лукреции будет что делать, кроме как жаловаться на наши расходы. Эван вдруг понял, что за последние два дня не заглядывал в почтовый ящик. Он был ошеломлен этим. «Может, Джосс прав? — подумал он. — И она влияет на мою работоспособность? О господи, да как я без нее могу работать?» — Есть и вот что еще, — продолжал Джосс. — Даже если на Луне и сохранились нужные нам записи, ты сам прекрасно знаешь, что сертификат на конечную продукцию будет подделан. И мы так и не узнаем, кому и куда на самом деле были проданы эти самые модулированные лазеры. Они наверняка хорошо замели следы. — Но хоть с чего-то начнем, — сказал Эван. — Сейчас мы знаем только то, что кто-то делает что-то нелегальное. И в этом замешаны большие деньги, судя по наличию такого оружия, если не что похуже. Что они хотят от таких пушек? Что они затевают? Джосс быстро забарабанил по пульту. На экране замигал сигнал маяка Уилланса. — Тянуть с этим мы тоже не можем, — бросил он, не отрываясь от работы. — Они перебежали нам дорогу, потому что мы слишком близко подобрались к тому, что они тут делают. Кто-то попытается спрятать следы. — Или нас. Футов на шесть в астероид. Джосс кивнул. — Чем скорее, тем лучше. Станция Уилланс, это корабль СП «Носуха». Шлюз чист? — Все чисто, мистер Лапочка, — откликнулась Сесиль. — Входите. — Сесиль, вы хоть когда-нибудь спите? — спросил Джосс. — Зависит от того, кто меня вызывает. — Потом, Сесиль. Мы поймали кое-какую рыбку. Джордж вернулся? — Да. И довольно поспешно. — Да уж, — сказал Джосс, стараясь говорить непринужденно. Однако Эван видел его лицо и не был уверен, что таким же непринужденным тоном его напарник будет разговаривать с Джорджем. — Отлично. Вызовите, пожалуйста, Ноэла и скажите ему, чтомы через десять минут будем у него в кабинете. — Прямо сейчас и сделаю. Конец связи.* * *
Они нашли Ноэла на своем месте в кабинете. Вид у него был слегка возбужденный. Сейчас это весьма удовлетворяло Эвана — он сам был возбужден. — Вы в порядке? — спросил Ноэл, прекратив разбираться с очередной пачкой бумаг и поднимаясь им навстречу. — Джордж только что был здесь, причем малость не в себе. — Это уж точно, — сказал Джосс, — поскольку кто-то с ядерным лазером пытался насыпать ему соли на хвост. И нам тоже. — С чем?! Джосс рассказал ему. Ноэл сел прямо на кучу бумаги. — Господи, — пробормотал он, — да у Джорджа на корабле вообще нет оружия! — Я так и думал. Ладно. Ноэл, кто-то на станции поставляет информацию тем, кто виноват в исчезновениях людей. — Что? — Я собрал радарные сигналы пропавших кораблей, — пояснил Джосс. — У вас в диспетчерской они находятся в файлах системы управления и опознавания. Корабль, напавший на нас, имеет сигнал, совпадающий с сигналом одного из пропавших полтора месяца назад кораблей, причем на кладбище кораблей его нет. По крайней мере, насколько я знаю. Ноэл, я хочу разобрать кладбище, чтобы проверить список кораблей и уточнить, насчет каких мне не беспокоиться. Поскольку остальные, возможно, собираются открыть на нас охоту. Ноэл кивнул. — Сделаем. — Не позже нынешнего вечера. И нужно выяснить, кто передает информацию людям, которые пытались нас уничтожить. И как это делается. И, если можно, почему. И есть еще кое-кто, кого я хотел бы отыскать, — он описал тощего человека с покрытым шрамами лицом, который нынешним утром копался в корабле. — Этот парень пытался вчера меня прикончить на кладбище кораблей. У него имеется пятерка дружков. Они успешно помогли ему удрать от меня. Действовали организованно. Вредительство было спланировано, и спланировано хорошо. То, что они сделали с нашим кораблем или пытались сделать, прикончило бы нас наверняка. И, несомненно, разом решило бы все их проблемы. Но я люблю создавать проблемы. — Джосс при этом так осклабился, что Эвану показалось, будто кое-кому он готов создать еще пару проблем, если не что-то похуже. — Короче, я хочу найти и арестовать этого типа. Распусти слух, что СП за него сразу же даст пять тысяч кредитов. — Джосс чуть улыбнулся, а Эван внутренне скривился от мысли, что на этот счет скажет Лукреция. Ноэл аж округлил глаза. — Пять тысяч? — Думаю, это спровоцирует кое-какие события, — сказал Эван, — причем именно те, которые нам нужны. — Верно, — отозвался Джосс. — О да, тысяча сверху, если этого бандюгу приведут до одиннадцати вечера сегодня же. Нас тут, возможно, не будет в это время, но, как только вернемся, мы его заберем. А ты поработай с ним пока, чтобы он размяк к тому времени. Дай ему знать, что в его случае мы решили применить расширенное право. — Эван одобрительно кивнул. «Расширенное право» означало то, что космополицейский мог взять на себя функции судьи, присяжных и палача в одном лице, чтобы предотвратить беспорядки в подотчетном ему районе. Такое не слишком часто применялось, но если суд СП признавал правомочность действий, то никакой другой суд не принимал апелляций. — Посмотрим, что еще? — Джосс немного подумал. — Сейчас это должно сработать. Вот что еще, Ноэл… — Все, что угодно. — Почему все тележки у вас покрашены в розовый цвет? Ноэл несколько мгновений пялился на него, затем рассмеялся. — О, это по традиции. Уилланс — швейцарская фамилия. Основатель станции приехал из Базеля. В Базеле у них был городской прокат велосипедов, их мог брать любой. Если вам нужно, к примеру, куда-то поехать, берете велосипед из пункта проката или просто на улице, где хотите. Все они были покрашены в розовый цвет. Когда Уиллансы прилетели сюда, они то же самое сделали с тележками, вот и все. Джосс покачал головой. — Ладно. Эван? — Думаю, нам нужно задать некоторым людям кое-какие вопросы, — сказал тот Ноэлу. — Если увидишь Мелл Фонтене, то я был бы очень благодарен, если бы ты сказал ей, что мы ее ищем. — Ладно, — кивнул Ноэл.* * *
Эван шел первым. Он теперь хорошо знал эту дорогу, извилистый путь по коридорам в Старый Город, где потолки становились ниже, стены сдвигались, воздух холодел, а местность понижалась, свидетельствуя о том, что они углубляются в камень. На самом деле это был очень маленький район, всего в полмили в поперечнике, но туннели извивались, подходя к тем местам, где природные полости в камне облегчали задачу по вырезанию в них пространства для жилищ. — Вниз, — сказал Эван, — за угол. Джосс бесстрастно кивнул. Они подошли к двери Мелл. Эван поднял было руку, чтобы постучать. Но дверь не была заперта. — Мелл? — позвал Эван, заглядывая внутрь. — Где она? — крикнул кто-то изнутри и вылетел им навстречу, наткнувшись с разбегу на Эвана. Он упал бы, не будь на нем сьюта — пошли к черту эти контакты с местным населением, подумал он, выходя из корабля, — и потому эффект получился такой, словно Джордж налетел на кирпичную стену. Это был Джордж собственной персоной. Он отскочил, встал, пошатываясь, и снова бросился на Эвана. На сей раз Эван поймал его, мягко, насколько мог, и держал. Джордж пытался вывернуться из его хватки, но это было совершенно бесполезно. — Черт бы вас всех побрал! — ревел Джордж. — Это все вы виноваты! Где она? Эван встряхнул Джорджа, так, чуть-чуть, и быстро поставил его на ноги. Что-то было слишком нелепое в том, чтобы удерживать такого сильного и разгневанного мужчину за шкирку, как ребенка. — Успокойся, Джордж, — сказал он. — Мы не знаем, где она. Мы ищем ее. Что тут случилось? Джордж злобно глянул на Эвана и показал в комнату, повернувшись к ним спиной. Эван вошел и огляделся по сторонам. — Господи, — сказал он и выдохнул. Только вчера тут все было опрятно-сурово, как только можно пожелать. Мебель и вся обстановка были элегантны, просты, без украшений, в основном белого цвета, несколько предметов представляли собой настоящий старинный датский модерн. Наверное, Мелл потратила на них изрядную часть своих сбережений. Обстановка особенно выигрышно смотрелась на фоне круглых каменных стен, но сейчас половина мебели в гостиной была опрокинута и переломана, разбросана по полу вместе с книгами, посудой, одеждой. В другой комнате — спальной все было тоже перевернуто вверх дном. Как опрятно тут было вчера, как спокойно мерцал в тусклом свете свечей оранжевым, бежевым и коричневым на стене над кроватью эскимосский ковер! Но теперь он валялся на полу, и все белье с кровати было сорвано. — Никаких следов взлома, — сказал Джосс, и его деловой голос вырвал Эвана из воронки поднимающегося в душе страха. — Она знала того, кто тут все так разнес, она сама впустила его. Эван посмотрел на Джорджа, Джордж на Эвана. — А ну перестаньте! — рявкнул Джосс. — Ни у кого из вас не было на это ни времени, ни возможности. Эван был со мной, и ты, Джордж, тоже этого сделать не мог. Я держал тебя на радаре и знаю, что ты приземлился минут за пять до нас. Итак, кто бы мог сотворить такое? Джордж покачал головой. — Никто бы не сделал этого, — выкрикнул он, — если бы она не встретила тебя! Эван побледнел. — Так это или нет, — сказал Джосс, — это нам сейчас не поможет. И, Джордж, как бы мне ни неприятно было это говорить, но сейчас мы имеем дело с проблемой ничуть не более важной, чем исчезновения людей. Хотя все это наверняка связано. Я надеюсь, что, решив одну из этих проблем, мы решим и другую. А теперь, — он схватил Джорджа за грудки и поднял его, — ты будешь думать, у кого бы в округе могло быть столько денег, чтобы купить пушку вроде той, которой чуть не подпалили тебе задницу. Когда надумаешь, приходи. Мы тут некоторое время пробудем. Но ради бога, не веди с нами переговоров на открытом канале. Джосс пошел в спальную, быстро осмотрелся и вышел, покачивая головой. — Разгром, — сказал он, — но не более. Ни следов выстрелов, ни крови. Эван включил одну из анализаторных плат в шлеме и осмотрел комнату в поисках химикатов и ярких инфракрасных следов, но искать тут было нечего. — Была борьба, — сказал он, — кто-то вытащил ее из квартиры. Зная Мелл, можно сказать, что их было несколько. Джосс кивнул. — Наверное, мои утренние приятели. Черт! Я очень хочу найти того типа! — Он еще раз прошелся по комнате, рассматривая обстановку. — Она его знала, — негромко сказал он. — Но она тут знала всех. — Почти, — кивнул Джордж. — Замечательно, — сказал Эван. — Остается только допросить каждого человека на станции. — Ну, у нас есть кое-какие наметки, — успокоил его Джосс. Джордж непонимающе посмотрел на него. Джосс, собственно, этого и хотел. — Эван, возвращаемся на «Носуху» — нам кое в чем надо покопаться. Джордж, не покидай город. Джосс вышел из комнаты. Эван пошел за ним следом, бросив на Джорджа сочувственный, как он надеялся, взгляд. Он не был уверен, что Джорджу этот взгляд показался именно сочувственным, поскольку тот скривился и отвернулся. Внутри Эван был весь страх и гнев, но он старался не выдавать этого и пошел следом за Джоссом. Работать.* * *
— Чертовы два с половиной часа, — тихо проговорил Джосс, снова усевшись за клавиатуру пульта управления. — И бог знает, сколько еще ждать, пока они получат информацию от фирм — производителей оружия. Если вообще получат. Может, я вообще уволен, — пробормотал он. — Работа на внутренних планетах и все такое прочее. — Просто добудь информацию, ради бога, — сказал Эван, — и не трясись насчет своего увольнения. Мы готовы? — Да, — вздохнул Джосс. — Ты уверен, что все взял? Погоня будет долгой. — Не все, — спокойно сказал Эван. — Да, — отозвался Джосс, — так. Диспетчерская Уилланса, это «Носуха». — Слушаю, мистер Лапочка. — Мы уходим. Отсутствовать будем долго, план полета не задан. Увы, определенного ничего сказать не могу. Если кто-нибудь станет нас разыскивать, скажите, что мы свяжемся с ними позже. — Хорошо. Доброй охоты! — Вашими устами бы да мед пить, Сесиль! — ответил Джосс и отключил связь. — Она, наверное, никогда не спит, — сказал он, поднимая «Носуху» и набирая код открывания шлюза. — Или у нее есть клон-близнец. Эван сел рядом с Джоссом и посмотрел в иллюминатор. — Как бы то ни было, — сказал Джосс, — никто не знает, куда мы летим. Может, кто-то догадается, если что-то услышит от Джорджа… или еще кого. Потому мы пойдем в тот район по широкому кругу. Это займет день-два, пока не придут данные. Тогда и увидим, кто проявится. — Если проявится, — сказал Эван. — Проявится-проявится. Слишком многое поставлено на кон. Мы разок уже сунулись кое-куда и нашли то, чего не должны были находить. Значит, кто-то будет следить, чтобы это не повторилось. И я догадываюсь, что слухи о том, что мы сегодня делаем на Уиллансе, вызовут там, рядышком, кое у кого интерес. Будет больше, чем обычно, прилетов и отлетов. На самом деле я на это рассчитываю. Так что летим отсюда, тихо-мирно… и будем ждать.* * *
И они стали ждать. На середине второго дня пути Джосс осознал, что Эван тупеет от ожидания. Проблема заключалась в том, что наблюдение было компьютеризировано. Не приходилось смотреть на экраны, потому что компьютер вел наблюдение лучше людей. Они болтались в космосе неподалеку от того места, где не так давно находилось реле, и ждали. Они поляризовали иллюминатор, чтобы проходил лишь видимый свет, и соблюдали радиомолчание, за исключением тех мгновений, когда посылали короткий ответный сигнал подтверждения получения информации из дружественных источников. Джосс смотрел на показания системы слежения, а в перерывах готовил, крутил старые видео, разгадывал кроссворды, которые выдавала встроенная в ноутбук программа, порой спал. Эван пытался читать, но у него это не получалось. Тогда он занялся полировкой сьюта. Джосс подозревал, что это, по сути своей, есть проявление чего-то еще. Чего именно — он толком не знал. Когда Эван в четвертый или пятый раз принялся за полировку сьюта, Джосс пожал плечами и стал читать сообщение Ноэла о радарных сигналах кораблей с корабельного кладбища. Сообщение было отослано не напрямую к ним, а из опасения подслушивания — через Луну. Особенных открытий в нем не было — на кладбище не обнаружили ни одного пропавшего корабля, но Джосс занес их сигналы в компьютер на случай, если кто продаст их каким-нибудь личностям, жаждущим оборудовать эти развалины новейшими лазерными пушками. Конечно, пришла и другая информация, которая могла несколько развлечь Эвана хотя бы на время: «Касательно ваших трат. Я поверила вашим уверениям в том, что эта миссия не будет слишком дорогой, что вы не будете швыряться во все стороны деньгами на взятки и милостыню. Молитесь, чтобы старший инспектор был встревожен донесением о том, что в вас стреляли, так же, как встревожена я. Вряд ли кто одобрит ваше предложение награды за срочную доставку преступника, поскольку такие траты будет весьма сложно объяснить в верхах. От вас ждут добротной, спокойной работы, а не межпланетных салочек. Кроме того, ваши счета за бары меня тоже настораживают. Я понимаю, что порой нужно умаслить местных, но вы это делаете так, словно живете в эпоху паровых двигателей. Пожалуйста, следите за этим, поскольку инспектор может решить, что таким хитрым образом вы просто под сурдинку набираетесь в шкафу». Джосс фыркнул. — У нас и шкафа-то нет. — Он отодвинул клавиатуру. — Ну, что еще мисс Скряга говорит там от своего имени? Эван как-то странно посмотрел на него, затем сказал: — Немного, правда она сообщает, что на подборку информации о производителях оружия понадобится время, и так далее, и так далее… Джосс вздохнул. — Весьма характерно. Какого черта служить в полиции, если ты не можешь… — Он осекся. — Ладно. Не бери в голову. Я до сих пор не понимаю их проблем. Компьютер тихонько запищал. Такое случалось по двадцать-тридцать раз на дню, это был сигнал далекого радара, не представлявшего никакого интереса. Но надежда умирает последней. Джосс подошел к экрану. — Гм-м-м, — промычал он. — Прекрати! — возопил Эван. — Что там опять? — Трудно сказать. Явно какая-то мишень. И идет нашим курсом. Хм-м-м… — Слушай, тебе нужно сделать хм-м-м-эктомию! — сказал Эван, подходя к голографу. Он увидел маленький сигнал радара, бледно-оранжевый, над плоскостью участка Пояса, в котором они находились, идущей в нескольких сотнях километров по направлению к Солнцу, судя по осям координат на голограмме. — Пусто, — сказал Джосс. — Не туда идет. — Он вздохнул и плюхнулся в кресло у командного пульта, снова потянувшись за ноутбуком. Эван сел рядом, глядя в пустой иллюминатор. — Где-то она сейчас, — проговорил он. Джосс покачал головой. — Мне это тоже интересно, — сказал он. — Вряд ли она вдруг взяла и уехала. — Он вздохнул и отложил ноутбук. — Разве что все это подстроено, и она все время работала на них, а они таким образом одновременно и похитили ее, и вывели из-под подозрений… Эван снова нахмурился. Джосс сдержал улыбку — он уже привык к такому взгляду. — Почему ты всегда подозреваешь людей в самом худшем? — Потому что потом, когда я узнаю их с самой лучшей стороны, это становится для меня приятным сюрпризом. Пульт снова запищал. — Чертова хреновина! — взвился Джосс, отшвыривая ноутбук и бросаясь к экрану. — Надо ее перекалибровать. Слишком чувствительна. Эван взял ноутбук Джосса и посмотрел на него. — Слово из пяти букв, обозначающее усталость? — Мне кажется, ты сейчас способен мне его назвать, — сказал Джосс. — Хм-м-м-м… Эван был готов швырнуть в него ноутбуком. — Нет-нет, это я так промычал. Тут интересная штука… — Ну? — Ага. Вот, посмотри на этот последний след. Мы видели его утром, он описывал большой круг. Посмотри-ка. Эван посмотрел на голограмму, на которой Джосс вывел предыдущий курс и спроектировал на него нынешний. — Ну, что скажешь? — Вот это и скажу. Он как раз поменял курс. Идет вот сюда. — Джос показал на маленькую красную точку, отмечавшую их положение в пространстве. И линию между ними и внезапно ставшим подозрительным кораблем, направленную прямо туда, откуда прошлый раз появился корабль с лазерной пушкой. — Туда! — воскликнул Эван. — Нет. Мы будем ждать здесь. Пусть пройдет мимо нас спокойно. Что скажешь? — Хорошо. — Нет, я не об этом. Я о слове из пяти букв, обозначающем усталость. Ну, где твое классическое образование? — Отец всегда говорил, что кроссворд — развлечение для вульгарного ума. — А он и «Таймс» не читал, да? Ладно, напиши «скука». Теперь я смогу узнать, что там такое пятьдесят четыре по вертикали. Они сели, положили между собой ноутбук и по очереди стали наблюдать за голограммой. Заинтересовавший их след приближался к ним по кругу. В самой близкой точке он подошел к ним километров на десять. Корабль снизил скорость, завис, затем снова отошел прочь от интересующей их линии и опять направился к Солнцу. — Черт, — выругался Эван и вернулся к 23 по горизонтали. Джосс посидел немного, пытаясь успокоить сердцебиение и найти слово из восьми букв, обозначающее нападение, в котором вторая и четвертая буквы были С и А. Пульт снова запищал. — Я так и знал, — прошептал он. — Эскалада. Штурм. — Я так и знал, так и знал. — Джосс подскочил к голограмме, чтобы присмотреться получше. — Посмотри на него! Корабль снова сменил курс, уходя назад вдоль интересующей их линии в пустоту. — Туда. — Джосс почти плясал от радости. — Они думают, что нас тут нет. Они ведут себя так, как мы, тратят время, чтобы посмотреть, не набросимся ли мы на них, а мы не набросимся. И теперь они уходят… — Куда? — спросил Эван. Джосс покачал головой. — Ты меня понимаешь, напарник. Туда, где можно держать все закупленное оружие и куда не суют свой нос соседи. Место, куда можно свозить разграбленные корабли. — Астероид в стороне от накатанных путей? — Возможно. Я бы так и сделал. Это дешевле, чем строить станцию. Но кто это… кто же это? — Пошли! — Нет. Еще нет. Они прождали еще три часа. То и дело след, за которым они наблюдали, описывал дугу в стороне от настоящего направления своего следования, затем снова возвращался к нему. Джосс следил за ним, потирая руки, затем возвращался к поиску слова под номером 36 по горизонтали, обозначавшего итальянский сыр с буквой «з» в середине. Эван полировал сьют, и Джосс не поддразнивал его. В конце концов, им оставалось только идти по следу…* * *
Они преследовали корабль полтора дня, продвигаясь медленно-медленно, держа добычу на самой границе зоны чувствительности бортовых детекторов. Джосс надеялся, что детекторы противника уступают приборам «Носухи». Они могли видеть уходящий корабль только благодаря анализатору сигнала, который перед отлетом с Луны им поставили по настоянию Джосса. Тогда Эван думал, что Джосс просто выпендривается перед техниками, требуя присоединить к компьютеру штуковину непонятного назначения. Теперь ему так не казалось. Когда прошло полтора дня, что-то случилось со следом — он стал размытым, словно вблизи появились другие объекты, мешавшие сигналу. — Вот, — сказал Джосс Эвану, снова уставившись на голограмму. — Что скажешь? Эван посмотрел на голограмму. — Сейчас мы высоко над плоскостью Пояса. Но тут все же может быть некоторое количество блуждающих объектов. — Конечно, — сказал Джосс. — Итак, сохраняем радиомолчание и медленно приближаемся. Эван кивнул. — Скорее бы Лукреция достала эту клятую информацию о пушках. — Мне бы тоже этого хотелось. Но сейчас у нас есть и другие дела. В этих местах, судя по астрономическим картам, нет поселений. Мы совершенно явно наткнулись на некую незаконную операцию. Я думаю, что мы должны поближе посмотреть на все это и получить более четкое представление о том, что происходит, прежде чем посылать отчет. Джосс выжидающе посмотрел на Эвана. Тот кивнул. — Я согласен. — Тогда приступаем. Еще один день они крались в темноте. Эван уже не так активно полировал свой сьют и выяснил, что 36 по горизонтали — это горгонзола. Джосс проверял оборудование и ругался себе под нос. Ему страшно хотелось включить ионные ускорители и пролететь все расстояние в один миг, но это был самый верный способ угробиться. Он предоставил компьютерам следить за полетом по длинной, с виду совершенно случайной гиперболе, прекрасно понимая, что нельзя идти за кораблем напрямик, а сам лег, стараясь заставить себя читать «Гордость и предубеждение»[9]. Под конец дня они нашли астероид. Они засекли более четкий след корабля, который преследовали раньше. Джосс имел под рукой список радарных сигналов кораблей, и когда они стали огибать этот далекий корабль, компьютер выдал список сигналов, которые они узнали. Джосс искоса посмотрел на Эвана и спросил: — Знаешь, кто это? — Кто? — Это очередной корабль, сделанный из обломков исчезнувших. Нетипичная кривая энергии, насколько я могу судить по этому сигнальчику. Как и у того первого приятеля. Слабый двигатель, но мощное оружие. — Патруль? — спросил Эван. — Выслан, чтобы узнать, что случилось с тем, первым кораблем? Джосс задумчиво кивнул. — Похоже на то. И еще затем, чтобы уничтожить того, кто прикончил их товарищей, если получится. Как ты и сказал — патруль. Но он не нашел то, что искал, — то есть нас, так что летит домой. А дом его здесь. Он показал на более крупный, размытый след на голограмме. В его окрестностях медленно проступали другие следы, некоторые объекты двигались очень быстро, их точки меняли цвет от красного к голубому, словно при эффекте Допплера. — База, — сказал Эван. — И для довольно больших кораблей, — добавил он, посмотрев на показания массы и размера некоторых объектов, следы которых они видели вокруг базы. — Да. Но маленьких кораблей гораздо больше. И некоторые из них с супермощными двигателями. Видишь вот этот? Какой же двигатель они впихнули в его обшивку? Или даже хуже, — добавил Джосс, — какое оружие они припаяли к нему? Как думаешь? — Не вопрос, — мрачно ответил Эван, — уж припаяли так припаяли. Джосс кивнул. — Дело становится все интереснее. Подойдем поближе? — Думаю, да. Джосс кивнул. Впервые за долгое время он снова сидел за пультом управления и сам управлял кораблем. — Ну, — сказал он, — пошли на цыпочках. Еще шесть часов они подбирались к станции. Когда у людей есть деньги на новейшее оружие, не угадаешь, какое оборудование слежения у них имеется. Однако еще не изобрели такой системы, которая могла бы отследить путь объекта, который едва перемещается. Джосс подводил корабль все ближе и ближе, со скоростью едва ли большей, чем у пешехода, хотя он чуть с ума не сходил от нетерпения. В семидесяти километрах он вообще остановил «Носуху», оставив работать лишь маневровые двигатели. — Думаю, пора прикинуть наши шансы, — сказал он Эвану. Эван сел рядом с ним и кивнул. Оба уставились на голограф. В середине экрана висел астероид — довольно большой, примерно десять на пять километров. Отраженный сигнал радара говорил о том, что в нем много полостей — похоже, его активно разрабатывали. У его поверхности стояли на приколе различные корабли. То и дело сигнал показывал, что от него отходит какой-нибудь корабль. Вокруг астероида постоянно вертелись пять-шесть небольших суденышек. — Ближний патруль? — сказал Джосс Эвану. — Держатся на расстоянии километров в десять. — Возможно. А может быть, это какие-то учебные маневры. Джосс кивнул. — Прилетающих кораблей почти нет, но вот вылезает много чего, причем идут они к Солнцу. Суда покрупнее. Грузовые? Эван наклонил голову набок, задумался. — Может быть. — А вот и наш дружок, — сказал Джосс, — только что выскочил. Видишь? Наверное, для осмотра. Проверит, так сказать, покрышки и воду и пойдет пострелять по копам, которые уделали их корабль. Любой, кто будет смотреть на эту посудину, не отмечая специфических радарных сигналов, увидит всего лишь очередное старательское судно. Пока выстрел не отправит этого наблюдателя к праотцам. Эван посмотрел на него. — Этак очень удобно спрятать целый небольшой флот. Там, ближе к Солнцу, вряд ли кто будет дважды проверять потрепанный траулер с регистрационными номерами Пояса. Бедный кузен едет из медвежьего угла полюбоваться на огни большого города. — И везет свои пожитки, — добавил Джосс. — Мне очень хочется пойти туда и взорвать их всех к такой-то матери, — сказал Эван, — но мне кажется, что у них пушек побольше, чем у нас. Что думаете, офицер О’Баннион? — Офицер Глиндауэр, — откликнулся Джосс, — мне кажется, что сейчас самое время сидеть тихо-тихо и отчаянно звать на помощь. Он пошел к своему компьютеру и отправил послание Лукреции.* * *
Прошло два с половиной часа, потом еще два с половиной часа, и тянулись они бесконечно долго. — Слово из шести букв, диатриба[10]. Что за хреновина? — спросил Эван. Джосс покачал головой, не сводя взгляда с голограммы. Эван вздохнул и откинулся на спинку кресла. Джосс уже довольно долго так сидел, и в таком состоянии разговаривать с ним было невозможно. Бабушка Эвана сказала бы, что он одержим, то есть человек мрачный и опасный для общества, но в устах бабушки это слово означало любого человека, который ей не нравился. Обычно она толкала всякого, чья физиономия ей не нравилась, причем для своего возраста довольно крепко толкала, и спрашивала: «Эй, чего хвост поджал»? Эван был бы не прочь сейчас поговорить с бабушкой. Но был еще один человек, с которым он поговорил бы с куда большим удовольствием. — Ни гроша, — сказал он Джоссу. — А? — Ни гроша твои размышления не стоят. Джосс потянулся и выпрямился, скорчив раздраженную физиономию. — Я думаю, что они стоят дороже! Эван скривился. — Может, кто так и считает. Но знают ли они тебя? — Пользы от тебя… — сказал Джосс. — Что Лукреция тянет? Вот о чем я думаю. — Меня это тоже беспокоит, — признался Эван. Несколько мгновений висело тягостное молчание. — Понимаешь, — сказал Джосс, — даже если нам на помощь вышлют весь этот чертов Космический корпус, сколько они будут сюда лететь? — Да, это проблема. И как сюда подойти незаметно? А если их разнесут на куски? Джосс кивнул. Вывод напрашивался сам. Космический корпус славился быстротой своих кораблей, о которых в Солнечном патруле говорили как о «драпающих с девятикратной скоростью», а также тяжеловесным и устаревшим оружием, которое скупо и неспешно закупал отдел снабжения, даже новейшие резиновые ремни считающий «безосновательно сложным и склонным к отказу в боевых условиях» оборудованием. Проблема заключалась в том, что Космокорпусу, в общем-то, нечего было делать, поскольку планеты объединились в Федерацию. Нации Земли жили в мире, планетам было экономически невыгодно воевать друг с другом. В каждом мире имелись свои ресурсы, жизненно необходимые другим мирам, и тому, кто пытался напасть или вторгнуться на чужую планету, не более чем через месяц грозил полный экономический крах. А космические полеты стоили дорого и, возможно, еще несколько веков будут столь же невыгодны. Космический корпус существовал до сих пор только потому, что когда кто-нибудь предлагал его разоружить, то сразу же начиналась грызня, точно такая же, как много лет назад, когда кто-то высказал мысль, что Швейцария только выиграет от того, что ее армия будет распущена. Космический корпус воспринимался как мощная миротворческая сила, как старинные вооруженные силы ООН, и люди стояли за него стеной. Они просто привыкли думать, что мир зависит от Космокорпуса, а не от них самих. Но Космокорпус оказывался совершенно бесполезным, когда речь шла о быстрой мобилизации, в случае любой военной интервенции, когда еще не доходило до планетарных бомбардировок. — Когда они появятся, — мрачно предположил Джосс, — здешние посудины вылезут вперед и разнесут их в клочья. Вот и все. Их здоровенные корабли, что шныряют повсюду в округе, маневренны, как морские слоны в раковине. Эван кивнул. Но когда он поднял взгляд на Джосса, на лице его был ужас. — А ты не думаешь… — Что? — Ты не думаешь, что они тянут с ответом потому, что ждут, чтобы мы сами разобрались? Джосс с несчастным видом посмотрел на него. — Одна драка, — сказал он, — один рейнджер. — Иногда мне хочется дать тебе в морду. — Может, еще и недостаточно хочется, — сказал Джосс, — но, к счастью, это всегда у тебя проходит. Они несколько мгновений смотрели друг на друга. — Нет, — сказал наконец Джосс. — Меня в такие моменты охватывает паралич. Это нам малость не по зубам, парень. Вот если бы у нас были еще и пять тяжелых крейсеров — тогда да. Но в одиночку? Эван покачал головой. — Подождем. Они оба снова сели и несколько секунд слушали тишину. — А что, если мы вообще не получим ответа? — спросил Джосс. — Скажем так, в течение нескольких дней? Эван поднял брови. — К тому времени нас кто-нибудь обнаружит. Мы не так уж далеко от их базы. — Если не будем двигаться, то нас не заметят. — Все равно, Джосс, шансы, что они рано или поздно на нас наткнутся, по-прежнему высоки. Мы должны хоть что-то предпринять. — Жуткая мысль, — буркнул Джосс и демонстративно вернулся к «Гордости и предубеждению». Эван склонился над кроссвордом и снова начал искать слово из шести букв. — Эван, — вдруг проговорил Джосс, — ну расскажи мне хоть что-нибудь. Эван поднял брови и посмотрел на него. — Ты действительно думаешь, что любишь ее? У Эвана отвалилась челюсть. Затем он закрыл рот. Подумал. — Думаю, что люблю, — сказал он, отодвигая ноутбук и складывая руки на груди. — Она везде. Я не могу не говорить о ней, даже когда это звучит глупо. Я не могу поверить дурному, что говорится о ней, даже если это может оказаться правдой. У меня словно часть души отняли, — он покачал головой. — Не знаю, как еще можно об этом сказать. Джосс посмотрел на него почти с жалостью, как показалось Эвану. Посмотри на него так кто другой, Эван не стерпел бы. Но это был Джосс. Хотя это было все же забавно. — И что ты собираешься с этим делать? — спросил Джосс. — Твой образ жизни, если это можно назвать жизнью, не подходит для человека женатого. Если ты, конечно, к этому стремишься. Правда, можно и не жениться. К тому же есть и женатые копы… — Я и не думал, что ты начнешь давать мне советы, — суховато ответил Эван. Джосс отмахнулся. — Не будь дураком. После этого он замолчал. Эван посмотрел на него и покачал головой. — Джосс, — сказал он, — я не знаю, что мне делать. Честное слово. Я просто хочу знать, где она. Я просто хочу… Джосс кивнул и снова взялся за книгу. — Хорошо, — произнес он голосом человека, который очень сожалеет о том, что начал разговор. Один из сигналов на пульте снова запищал, и Джосс вскочил чуть быстрее обычного. Он подсоединил звуковые сигналы к радару и масс-сканеру, следуя общему правилу. Хотя они были достаточно высоко над плоскостью Пояса, все равно оставался шанс, что какая-нибудь случайная каменюка в них да врежется. К тому же была и более серьезная опасность того, что кто-нибудь их обнаружит и проделает дырку у них в боку каким-нибудь снарядом или чем похлеще. Джосс стоял у голографа, на котором увеличил изображение, чтобы лучше видеть. — Просто еще пара кораблей вынырнула из астероида, — сказал он. — Похоже, очередной патруль. — А тебе не кажется, что они как-то засуетились? — спросил Эван. Джосс пожал плечами. — Трудно сказать. С точки зрения статистики — вряд ли. — Ну, чего там еще новенького? — посмотрел на голограф Эван. — Э, подожди-ка. Это был еще один? — Да, — сказал Джосс и сел. Пару минут он смотрел на голограф. Еще одна маленькая яркая точка появилась на голограмме — еще один корабль. И еще. — Это больше, чем мы раньше видели вместе и сразу, — сказал Эван. — И еще несколько подходят. Что это? — спросил Джосс. Они наблюдали за тем, как из астероида один за другим появляются корабли. — Уже десять! — заметил Эван. — Смотри, они выстраиваются! — воскликнул Джосс. Некоторое время перемещений не было. Затем появился одиннадцатый корабль, встал во главе строя и медленно повел их прочь. К Солнцу. Джосс с Эваном переглянулись. — Сколько же их тут всего? — спросил Эван. — Пятнадцать по меньшей мере, — ответил Джосс. — Короче, я насчитал пятнадцать радарных сигналов, включая пять, принадлежащих пропавшим кораблям. — Он сел за пульт и начал что-то набирать. — Мне нужно на это посмотреть. Если хочешь, последи пока вместо меня. — Ладно, — сказал Эван. Но никаких перемен не было — корабли в боевом порядке просто удалялись от астероида. — Куда они идут? — спросил Эван. — Через минуту скажу, — ответил Джосс. — Сейчас я работаю над кое-чем другим. Они по-прежнему держатся вместе? — Да. — Хорошо. Некоторое время стояла полная тишина, пока Джосс работал с пультом. — Вот, — сказал он, и на голографе появились сигналы черных ящиков каждого корабля, идентификационные номера и название. — Они разделяются, — сказал Эван. — Я так и думал, — отозвался Джосс. — Следи. Он снова вернулся к пульту. На голографе появился путь всей группы кораблей, длинная линия, выходящая за пределы дисплея и слегка искривленная. Джосс увеличил шкалу. Линия продлилась, поднялась над плоскостью Пояса и изогнулась внутрь. — Вот оно, — сказал Джосс. — Я так и думал. Посмотри на идентификационные номера. Они менялись. Один за другим последовательности букв и знаков менялись на другие. — Фальшивые ответчики, — сказал Джосс. — Краденые. Посмотри на них. Эван глянул на примечания, выведенные Джоссом внизу голограммы. — Некоторые, — сказал он после короткого раздумья, — с Уилланса? Так? Джосс кивнул. — Причем часть кораблей не заявлены как пропавшие. Пока. Видишь вон тот, слева? «Жаворонок». Этот корабль принадлежит людям, которых мы встретили при прилете. Помнишь, один еще плюнул в нашу сторону и велел убрать «Носуху» с дороги. — Он помрачнел. — Спорим, что те пилоты мертвы? — Не стану отнимать у тебя деньги, — тихо проговорил Эван, глядя на то, как меняются остальные номера. — И теперь они идут во внутреннюю Систему. Поодиночке. Кузены из провинции едут полюбоваться на огни столицы… И идут они не к Марсу, тогда им нужно было бы повернуть в другую сторону. Они идут к Земле. — Он посмотрел на Джосса. — Что же произойдет близ Земли через несколько дней? Джосс посмотрел на него с совершенно непонятным выражением лица. — Не помнишь? Да, мы же были заняты. Эван уставился на Джосса. — Я тебе что, календарь? И тут он умолк. — О господи, открытие Хайлендз Л5! Разве не так? Все эти очень-важные-персоны в одном и том же месте, инвестиции, кооперация. Какая замечательная мишень для террориста! Взять в заложники… — он задохнулся, — или взорвать к такой-то матери… — Да, похоже на то. Один бог знает, почему. Но у нас мало времени на выяснение подобных вопросов. Они не могут идти быстрее, чем обычно летят корабли их типа, иначе раскроются. В лучшем случае они доберутся до земной орбиты часов через тридцать шесть. Ах, если бы мне удалось выковырять Лукрецию из ее норы! Но в голове у Эвана было другое. — Слушай, Джосс, — сказал он. — Сейчас нам о другом надо думать. Сейчас там, на базе, наверняка не осталось оружия. Джосс с ужасом посмотрел на Эвана. — Ты о чем это? Лучше молчи. Ты просто насмотрелся киношек. У тебя в голове какая-то бредятина, вроде смерти ради славы! — Нет, смерть сейчас в мои планы не входит, — ответил Эван, — а слава, как ты мне всегда говорил, слишком раздута. Утихни. Джосс, почти все их корабли сейчас ушли. Зачем нам Космический корпус? — Вопрос чисто риторический, — ответил Джосс. — Но есть и другие соображения, валлиец ты непробиваемый. Мы не можем быть абсолютно уверены в том, что эти ребята направляются к Земле. Они могут сменить курс. Во время патрулирования они многократно проделывали подобное. — Но это не патрулирование, — возразил Эван, — и мы это прекрасно знаем. Это боевая группа. Я знаю, что ты хочешь последовать за ними, но в этом нет смысла! Если они нас заметят — а чем дольше мы будем висеть у них на хвосте, тем это вероятнее, — то мы трупы. Они покрошат нас, как чеснок для соуса к спагетти. Да и за кем мы пойдем? Они же разделились. Идут, как я думаю, по гиперболической орбите. Построй графики и посмотри, но не трать времени на преследование. — Ты, — сказал Джосс, — просто хочешь залезть в свой сьют и разнести эту базу! — Конечно, нет, — ответил Эван. И усмехнулся. Джосс в упор посмотрел на него. — А что буду делать я, пока ты будешь играть в солдатики? Эван вздохнул и сказал, осторожно подбирая слова: — Будешь нейтрализовывать. Джосс сузил глаза. В душе Эван обрадовался — он знал это выражение лица напарника и понял, что сумел заинтересовать Джосса. — В конце концов, я не могу ничего сделать без надлежащего прикрытия, — сказал он. — Тебе придется самому устроить небольшой разгром. Мы можем разнести базу в несколько минут. Уничтожить радары, испортить входные шлюзы, закрыть внутри намертво всех, кто там остался. А вот тогда я уже пойду с ним разбираться. — Ни в коем разе, — проронил Джосс, но Эван видел, что он напряженно раздумывает. — Ладно. Я вынужден согласиться с тем, что преследовать их сейчас бесполезно. — Иду надевать сьют, — сказал Эван. — Нет, ты подождешь, тупица валлийский! — заорал ему вслед Джосс. — У тебя что, крыша поехала? — Что? — Если те, кто покинул базу, — сказал Джосс с подчеркнутым спокойствием человека, который пытается объяснить слепому, что такое радуга, — если они узнают о том, что мы делаем, то они вернутся и уделают нас. Вот в этом вся суть. Твоя лирическая жизнь, мои кроссворды, великий роман, который я еще не дописал… — Я прочел первую главу, — сказал Эван. — Он не так уж и плох. — Что?! — Да, — сказал Эван, — и еще нашел жучка, которого ты подсадил мне четыре дня назад. Джосс обомлел. — У нас скелета в шкафу не спрячешь, потому что шкафа нет, это так, — продолжал Эван. — Так что давай больше про это не будем, ты, чертов соглядатай, ирландский террорист! Джосс буквально повесил голову. Эван никогда прежде не видел его таким, так что просто стоял и любовался. — Короче, — сказал Эван, — если твоих мудрых мозгов хватит на то, чтобы быстро перерезать их коммуникации, никто вообще ничего не узнает. А что ты не сумеешь придавить при помощи твоих хитрых машин, я просто разнесу. — Мой кабель, — печально проронил Джосс. Но в глазах его появился подозрительный блеск. Эван развивал успех. — Разве не ты на прошлой неделе говорил мне о том, как легко отсечь определенные частоты на коротком расстоянии? А? На твоем жаргоне супергетеро что-то там. Ну, так и сделай! Вычисли их частоты и заклинь намертво. А потом я найду их передающие мачты и тарелки и снесу к чертям. Или ты. Звать на помощь они не смогут, три пятых их сил ушли… — Ага, а пять кораблей остались, и я должен с ними разбираться! — На-на-на-наааа… — тихонько пропел Эван, подражая Джоссу. Джосс, почти убежденный, посмотрел на него. Глаза его кричали — да, но он отрицательно покачал головой. — Ты даже не знаешь, кто такой Билл Косби[11]. — Я был бы весьма рад узнать, — ответил Эван, — но если мы будем здесь торчать и дальше, то кто-нибудь из них вылезет патрулировать окрестности, и тогда у меня уже не будет этой возможности. Соберись с мыслями, Джосс, бури. Джосс сдвинул брови, затем вдруг расслабился. — Судьба на стороне смелых, — сказал он. — Или что-то вроде этого. Но ждать, пока в штаб-квартире пошевелят задницей, мы не можем. — Он покачал головой. — Что там у них стряслось? — Ну, если повезет, то мы получим ответ, когда все будет кончено. А пока давай-ка подготовимся. Подумаем немножко. — Ага, — отозвался Джосс. Задумчиво посмотрел на радарное изображение астероида. — Впечатление такое, что внутри он почти пустой. Выработан и теперь используется для обслуживания техники и так далее. — И для укрытия кораблей. — Стало быть, местного населения там почти нет. — Думаю, да. По большей части, команды кораблей и техническая обслуга. Невозможно содержать много народу при подготовке большой полувоенной операции. И дело не в затратах. В первую очередь — в безопасности. А когда слишком многие слишком много знают, ни о какой безопасности не может быть и речи. Джосс кивнул. — Верно. Так что там нас вряд ли ожидают двенадцать миллионов штурмовиков. Как думаешь, сколько тебе времени понадобится, чтобы добраться до жизненно важных пунктов? Полагаю, ты хочешь отключить основной генератор и уничтожить компьютер, управляющий радаром. Его я накрыть не смогу, хотя антенны и тарелки проблемы не составят. Но компьютер нужно уничтожить. Иначе включится сигнал тревоги, и наши приятели вернутся и испортят нам всю музыку. — Пока не могу прикинуть. Думаю, придется разок обойти астероид вблизи, — сказал Эван. — Километрах в двадцати, чтобы получше обследовать его с помощью нашего радара и масс-детектора, а также твоего детектора радиочастот. После этого я могу десантироваться. — Десантироваться? — спросил Джосс. — А как иначе? Думаешь, я попрошу тебя высадить меня на эту глыбу? Дурак ты, что ли? Ты будешь летать вокруг и разнесешь все, насколько сможешь, а потом будешь охранять меня снаружи. Я выйду из шлюза и сам спущусь на астероид. Постарайся в этот момент подойти поближе. — Естественно, — сказал Джосс. — Иначе ты неделю будешь туда ползти на своих игрушечных двигателях. — Я думал, ты знаешь, что я могу делать по двадцать миль в секунду, когда захочу. — Врешь ты все, — сказал Джосс. — Ладно. Я начинаю разведывательный полет. А ты лучше отошли известие Лукреции и прикажи компьютеру его зашифровать и запаковать. Я не хочу, чтобы эти гады с лазерными пушками пронюхали хоть что-нибудь. Мы не начнем штурм раньше чем через три часа. Я хочу установить между мной и ними хороший буфер. — Это нормально, — согласился Эван, да тут и не с чем было спорить. Джоссу пришлось немного повозиться, чтобы установить диапазон разведки, затем они сновапринялись ждать. Эван тяжело это переживал, хотя его сьют был готов к очередной полировке и кроссворды отвлекали от тяжелых мыслей. Мелл все время стояла у него перед глазами. Он составил донесение Лукреции, описывая то, что они намереваются сделать и когда примерно. Снова и снова проверил свой сьют, особенно вооружение. Его лучевики были перезаряжены, а в контейнере за спиной лежал хороший запас ракет. Вся электроника была в порядке. Больше делать было нечего. Оставалось только ждать. Так прошли два часа. От Лукреции по-прежнему не было ни слова. Джосс посмотрел на пульт управления и сказал: — Пора. Эван надел сьют. Его слегка потряхивало. Обычно он работал в сьюте хоть в какой-то атмосфере. Конечно, сьют был вполне приспособлен для работы в космосе. Но он мог пострадать в тех же самых случаях, которые приводят к повреждению обычных скафандров. А при напряженной работе могла подвести прокладка. Насколько он знал, сьют был в превосходном состоянии. Вскоре он проверит это на деле. Джосс уже работал с пультом. — Все в порядке, — сказал он, — сейчас начну разведку. Лучше забирайся в сьют. Закройся крепко и быстро. Я просканировал их частоты, в основном ультракороткие, на первом проходе я заблокирую их, а на втором — остальные. Но чем позже они заподозрят, что творится нечто неладное, тем лучше. Готов? Эван сел рядом с Джоссом. Он уже успел подогнать ремни. — Поехали, — ответил он. Джосс включил ионные ускорители. Это была бешеная гонка, они летели даже быстрее, чем когда удирали от вооруженного старательского корабля. Джоссу словно было все равно, что может сделать ускорение в несколько g с человеческим желудком. А Эван уже начал сожалеть о том, что позавтракал спагетти «карбонара». Он так и сказал Джоссу. — А не надо есть то, что так быстро просится наружу, — ухмыльнулся Джосс. Эван выкатил на него глаза — не очень получилось, потому что «Носуха» как раз шла по верхней части гиперболы вокруг астероида. Он стал смотреть на голограф. На нем начали появляться некоторые подробности — тут и там он видел антенны, как на Уиллансе, тарелки передатчиков, купола над генераторами, питавшими всю аппаратуру. — Думаю, это достанется тебе, — сказал Джосс. — А мое дело — здесь. Он указал на искусственно расширенные дыры на поверхности астероида. — В них шлюзы. Если я верно сделал корреляцию показаний радара и масс-детектора, то в каждой такой дыре — ангар. Если вынести двери, то потом починка им дорого аукнется. Если у них вообще будет это «потом». Если я все сделаю как надо, то ни у одного из кораблей там, внутри, этого самого «потом» не будет точно. В то же время я надеюсь, что у них имеются автоматические перегородки, и оставшиеся там людишки не погибнут от декомпрессии после взрыва. — Хорошо, — сказал Эван. — Я постараюсь не слишком долго возиться после того, как ты вышибешь шлюзовые двери. — Да уж, постарайся, — сказал Джосс, — потому что мне будет трудновато забрать тебя, если ты вляпаешься. А если я врежусь в астероид, Лукреция закроет счета нам обоим. — Такая уж она скряга, — согласился Эван, слегка отпуская подлокотники, когда ускорение немного ослабло при спуске с гиперболы. — Пока ты будешь там, — продолжал Джосс, — найди место, где у них расположены компьютеры. Возьми вот эту штуку, — он сунулся куда-то под пульт и передал Эвану маленькую черную коробочку. — Это отмычка для неподатливой машинерии. Я смогу внедриться в их компьютер, если ты подсоединишь эту штуку к разъему или любому обнаженному проводу. Нужно будет, делай дырку. Эх, был бы у меня мой кабель… — Тебе понадобился бы куда более длинный, — сказал Эван, заталкивая коробочку в один из тугих контейнеров на предплечье, в котором примостились несколько запасных гранат. — Ты прав, но мне все равно его жалко. Эти «крокодилы» очень удобны. Если ты присоединишь эту штуку куда нужно, то я скачаю всю память их компьютеров, по крайней мере ту, что находится там сейчас, в наш. И кое-что в этой информации объяснит нам, почему наши друзья так торопятся и куда. И кто знает, что мы там еще найдем? Сделай это в первую очередь, если сможешь. Потом побегай вокруг и устрой шухер, чтобы отвлечь внимание. А то ведь помешают забрать информацию. — Думаю, что смогу устроить что-нибудь в этом духе, — пообещал Эван. — Не сомневаюсь. Ладно, — сказал Джосс. — Посмотри как следует на эту голограмму. Не хочешь скопировать ее в свой наручный компьютер? — Я уже занес. — Хорошо. Когда все сделаешь, сигналь, и я тебя заберу. И держись подальше от шлюзов, пока я с ними не покончу. — Хорошо. — Ладно. Эван… Чуточку смущенно Джосс протянул ему руку. Эван принял ее. — Ни пуха тебе, ни пера, дубина валлийская! — сказал Джосс. — Иди к черту, — отозвался Эван и пошел в шлюзовую камеру. Он ощутил увеличение нагрузки, когда Джосс снова на ускорении вторично повел корабль вокруг астероида, на сей раз и вправду близко. — Я буду стрелять! — крикнул ему Джосс. — Так что, ради бога, не лезь под выстрел! — Первое, чему нас учили в десантной школе, так это уходить с линии атаки, — ответил Эван, входя в шлюзовую камеру и герметизируя шлем. — Да? А второе? Эван сказал ему. Джосс хохотал так, что даже поперхнулся. — Все готово, — сообщил Эван. Джосс перевел дыхание и спросил: — Твои коммы настроены на шифрованную передачу? — Да. — Отлично. Никогда не помешает лишний раз проверить. Пятнадцать секунд. Эван закрыл внутреннюю дверь шлюзовой камеры «Носухи», подождал, пока выйдет воздух, и открыл внешнюю дверь. Звезды закружились у него перед глазами — Джосс делал резкий поворот. — Десять секунд. Назад и налево, как только повернешь замок, — сказал Джосс. — Это на дальнем конце астероида, первая антенна. — Давай. — Пять секунд. Три, два, один, прыгай! Эван оттолкнулся от шлюза и включил свои двигатели, направляясь налево и вниз. За спиной у него бесшумно проскользнул корабль, тускло блеснуло солнце на широком серебристом параболическом раструбе ионных ускорителей. Эван сжался в комок, дал импульс двигателям на ногах и устремился к поверхности астероида. Справа «Носуха» пошла к отверстию первого шлюза, намереваясь не войти в него, а просто пройти очень близко. Во время прохода две яркие полосы метнулись от ее борта в провал, а мгновением позже оттуда взметнулся клуб голубого огня и пыли. Пламя через мгновение погасло, но пыль продолжала подниматься оттуда, куда попали ракеты, расползаясь пятном, которое уже сейчас было шириной в четверть километра. Эван немного развернулся, выискивая первую мишень — антенну связи на узком конце астероида. Ждать смысла не было — он и отсюда мог нанести очень точный удар. Он поднял руку, нацелился на основание антенны и согнул палец, чтобы нажать спуск на ладони. Из руки вырвалась ракета, слегка оттолкнув его назад. Он, не раздумывая, подогнул колени, подкорректировав падение при помощи ножных двигателей, и выстрелил еще раз — для полной уверенности. «Иногда кабели для таких устройств специально укрепляют…» Эван молча считал. На слове «пять» антенна взорвалась, рассыпавшись дождем металлических и каменных обломков. Вторая ракета снесла место, на котором была установлена антенна, проделав в камне углубление в два метра и обнажив глубоко скрытый внутри кабель, теперь уже оборванный. «Хорошо», — подумал Эван и вернулся к насущной проблеме — надо было все же нормально приземлиться. Поверхность астероида оставалась метрах в трехстах внизу и быстро приближалась. Это было несложно — космокопов учили посадке в условиях невесомости, гоняя их до тех пор, пока она не становилась такой же привычной, как прыжок с нижней ступеньки лестницы. Он приземлился, крепко ударившись — сьют хорошо отладили, так что он отскочил от поверхности сильнее обычного. Первый прыжок был по меньшей мере в пятьдесят метров в высоту и перенес его почти ко второй группе антенн, к тарелкам. «Какой дурак понавтыкал их все вместе?» — рассеянно подумал Эван и выпустил вторую ракету. «Наверняка так проще прокладывать кабель, но ведь может ночью прийти злодей и сделать что-нибудь в этом роде…» Антенны разлетелись в куски, которые, отскакивая от поверхности астероида, полетели во все стороны. «Так, с высокочастотными и ультракороткими покончено, и с микроантеннами тоже, если они у них были. Когда доберусь до следующих…» Он запрыгал быстрее, удивляясь, что его еще никто не попытался убить. Что они там делают? В карты режутся? Когда Эван в очередной раз коснулся поверхности, по астероиду прошла дрожь. «Джосс», — подумал он и менее чем через тридцать секунд увидел силуэт «Носухи», шедшей чуть ли не на бреющем полете, метрах в пятидесяти над астероидом, прямо на очередной вход в шлюз. Эван заметил, как туда входят ракеты. Снова всплеск пламени и пыли, и Джосс опять исчез за горизонтом астероида. «Див, ну он и дает!» — восхищенно подумал Эван, быстро подбираясь по серо-коричневому камню к очередной антенне. Ракета была уже наготове. Внутри ему они не понадобятся — для дверей и стен у него есть гранаты, а для всего остального — заряженный лучевик. — Новости от Лукреции, — послышался в наушниках голос. — Они тебе не понравятся. Подробности позднее. Сейчас сделаю еще одну большую дырку, и все пять птенчиков — в гнездышке. — Понял, — ответил Эван и выпустил ракету в очередную антенну. Попал в основание, и антенна повалилась. Он подскочил поближе, чтобы проверить. Кабель не был порван. Тогда он перерезал его лучевиком — кабель превратился в облачко серебристого тумана, дыма и искорок. Эван повернулся и направился к ближайшему развороченному входному шлюзу. Ласточкой вошел внутрь, придав себе ускорение двигателями сьюта. Двери шлюза внизу были прежде массивными полукругами, но теперь их разорвало взрывом, металл вогнулся внутрь. Он проплыл в шлюз сквозь вторые двери, которые снаряды Джосса тоже пробили, и дальше, в то, что раньше было ангаром. Ангар представлял собой круглое помещение, вырезанное в скале. Корабли стояли на приколе по его стенам и на полу. Это были старательские корабли — когда-то были. Джосс выжег их лазером. Как он умудрился это сделать, Эван понятия не имел. Он не видел, как это происходило. В стенах ангара было несколько дверей с воздушными шлюзами. Эван выбрал среднюю, открыл ее и заглянул внутрь. Там по-прежнему горел свет — Джосс еще не накрыл генератор, что было на руку Эвану. По всей станции завывала сирена. Ну, этого вряд ли возможно было избежать, раз уж Джосс взорвал двери и уничтожил корабли в ангаре. «Плевать». Эван определенным образом моргнул, опуская чувствительный к излучению фильтр. Он искал радиочастоты: компьютеры, которые так жаждал найти Джосс, должны были до сих пор испускать их. Смутное свечение появилось слева. Он посмотрел туда, огляделся и запрыгал по коридору. Здесь было так, как, по идее, должно было быть на Уиллансе — чисто, опрятно, все с иголочки. Причем на удивление новое — этим коридорам не могло быть больше года. Навстречу выскочил человек с карабином. Выстрелил в него. «Бластер?» — с удивлением подумал было Эван, но в него полетела очередь. Обычно там, где с воздухом было напряженно, никто из бластера не стрелял, предпочитая лучевики. В любом случае механическая система сьюта позволила ему сохранить равновесие. Он чуть покачнулся и пошел прямо на пули. Человек в ужасе посмотрел на него, обойма у него кончилась, он бросился бежать, меняя ее на ходу. Эван поднял правую руку и позволил встроенному пистолету договорить за него. Человек упал на пол в конвульсиях среди брызг крови. Эван прошел мимо него и посмотрел на указатель в развилке коридора. Надпись была на японском, одновременно на канджи и катакана[12]. «Классическое образование не позволит мне сказать больше», — печально подумал Эван. Он не понимал по-японски. Сверился с детектором частот — тот по-прежнему указывал налево. Он наугад поднял голову вверх, затем опустил, чтобы проверить, не изменится ли чего. «Вверху вроде бы чуть сильнее. Ладно, значит, мне нужен лифт». Он затрусил по коридору, внимательно следя за дверьми. Никто не появлялся из них, что удивило Эвана. «Это место и вправду совсем опустело», — подумал он. Но и это его вполне удовлетворяло. Из-за угла навстречу ему выскочила группа людей, все были вооружены. Эван заметил, что они одеты во что-то, вроде формы, нашивки со знаками различия на рукавах, и даже нашивки с именами. Но сейчас у него было над чем подумать, кроме этого. На сей раз в руках у них были и лучевики, и бластеры. Но отражающая система его сьюта как раз и предназначалась для этого, и не зря Эван его полировал. Блеск был частью защиты, как и теплозащитная подложка под ним. Он пошел прямо в струю огня, навстречу пулям, которые отлетали от него, а лучи бесполезно отражались от сьюта. «Хорошо же, — думал он, — посмотрим, сумею ли я оставить вас в живых». Он начал стрелять — прицельно и решительно — по головам. Он перестрелял всех, одного за другим, одиночными выстрелами из автомата, не желая тратить заряды. Остался только один соперник. На лице его рисовался панический ужас — Эван прекрасно понимал его. Ужас от одного вида безликого неуязвимого гиганта, наступающего на тебя, сам по себе был оружием, которым Эван давно уже научился пользоваться. Человек выпустил в него всю обойму без всякого результата и бросился бежать. Эван очень точно швырнул лучевик, попав человеку под колени. Беглец с воплем упал. Эван подскочил к нему, схватил за шкирку и рывком поднял на ноги, встряхнув хорошенько, чтобы вывести из шока. — Где главный компьютер? — прорычал он. Тот в животном ужасе уставился на него. — Где компьютеры? — повторил Эван и для пущей убедительности схватил его за глотку и малость стиснул. По большей части люди это понимают хорошо, особенно если знают немного о силе сьюта. Никто не хочет, чтобы ему свернули башку, как цыпленку. — Э-э-эт-т-тажом в-в-выше, — еле выдавил из себя пленник. — В д-д-дальнем к-к-онце. — Спасибо, — ответил Эван. Он ударил его по голове, достаточно крепко, чтобы тот поспал денек, и бросил его. Всегда приятно получить подтверждение, что твоя аппаратура не ошибается. Он свернул в главный коридор и наткнулся на еще одну группу. На сей раз их было около десяти, с высокомощными лучевиками. Эван двинулся к ним навстречу, стреляя, поскольку не хотел, чтобы они все скопом начали стараться проделать дырки в его броне. Внутри могло стать жарко. «А я только что поменял пенопрокладку, — подумал он. — И опять она вся пропотеет». Они падали один за другим, поскольку у них-то защиты от луча его «винчестера» не было. Переступая через тела, он наклонился, чтобы взять один из их карабинов. Это было очень качественное оружие, по виду фирмы «Тошиба», хотя без обычного фирменного знака на стволе. «Частная фирма? — подумал он. — Очень, очень интересно. Если бы я прежде не знал, что в этом деле замешаны большие деньги, то сейчас бы точно понял». Он подошел к лифту. Обычно Эван предпочитал лестницы, но сейчас лифт был предпочтительней. Лифт все еще стоял на этаже — видимо, та самая группа, что напала на него, как раз на нем и спустилась. Он вошел, снова увидел надписи по-японски, хотя цифры были арабскими. Этот этаж был шестым, судя по горевшему индикатору. Он нажал седьмой и стал ждать. Двери закрылись, лифт загудел. Затем он остановился, и двери открылись. И тут кто-то метнул гранату внутрь. «Нарушение порядка», — подумал Эван. Он поймал гранату и вышел из лифта. Небольшая группа людей в комбинезонах смотрела на Эвана в полнейшем шоке, а когда он швырнул гранату им обратно, ужас на их лицах стал просто неописуемым. Граната взорвалась. Когда дым немного рассеялся, он проверил показания детектора радиочастот и пошел на сей раз направо, переступая через кровавые ошметки. Постоял, глядя на то, что осталось от одного из тел. Только торс с остатком руки, висевшей на лоскутьях плоти. На плече была нашивка, такие он уже видел прежде, а под ней знак отличия. Эван наклонился, чтобы получше рассмотреть. Это был стилизованный синий дракон. Он выпрямился, нахмурившись. Он уже видел этот знак — этот логотип — много раз, как и все, кто живет на Земле. Синий дракон красовался на упаковках сотен видов продукции — от машин до пищевых продуктов. Эван немного порылся в памяти, затем вспомнил название корпорации: «ТКБ интернэшнл». Одна из транснациональных корпораций. «И управляется японцами», — подумал он. Он подумал о японских надписях на стенах, нахмурился и пошел вперед. Некоторое время ему никто не попадался. Это ему было на руку. «Я мог бы подумать, что тут меньше народу, чем я предполагал. Но это свидетельствует о наличии большого штата обслуги. Интересно, что они тут еще делают, кроме оружия? И к чему они готовятся? Они явно отлично вооружены». Когда он завернул за угол, то напоролся на очередь. «Нет, мне это уже надоело», — подумал он. Ему пришлось прилагать изрядные усилия, чтобы держаться прямо. Кто-то палил в него из станкового пулемета. Он шел навстречу потоку пуль, словно против ветра, медленно поднимая руку. Это был пулемет со скоростью стрельбы в шестьсот пуль в секунду, со щитом, прикрывающим стрелка. «Я близок к цели», — подумал Эван, подходя к пулемету вплотную. Пули отлетали от его брони под невероятными углами. Он схватил пулемет за ствол и перевернул его. Стрелок упал навзничь. Эван застрелил его и пошел дальше, остановившись лишь для того, чтобы посмотреть на униформу. На ней тоже был синий дракон. Затем снова вернулся к показаниям детектора радиочастот. Показания говорили о том, что источник очень близко. «Они быстро мобилизовались, — подумал он. — Это явно военизированная организация. Бумажные чиновники вряд ли так шустро отреагировали бы на вооруженное вторжение. И оружие у них отличное. Ну, это им не поможет». Он остановился у развилки, посмотрел в обе стороны, чтобы свериться с показаниями детектора. Он показывал, что надо идти направо. Он и пошел туда, миновал одну дверь, и тут сигнал начал ослабевать. «Ага», — подумал Эван и попытался открыть дверь. Она была заперта. Ладно, и на это найдется управа. Он прислонился к двери и хорошенько надавил. Она поддалась не сразу. «Укреплена, — подумал он. — Замечательно. Стало быть, тут что-то важное. Но я не должен повредить оборудование — Джосс мне голову оторвет». Он налег еще раз на дверь, нашел точку равновесия и надавил, на сей раз в полную силу. Дверь заскрипела, не поддаваясь. «Усиленные петли, — подумал он, — прямо внутри…» Он нанес несколько прицельных ударов по этой точке двери своей бронированной перчаткой и снова надавил. Сьют протестующе взвизгнул. Он продолжал давить. Дверь упала внутрь, Эван следом. Он вскочил на ноги, ожидая выстрелов и заранее злясь — так ведь и оборудование недолго повредить в перестрелке. Но в комнате никого не было. «Отлично», — подумал он и осмотрелся. Комната носила отпечаток той стерильности, что была присуща компьютерным комнатам уже несколько столетий. Вдоль стен шли черные кабинки, а в центре стоял стол для тех, кто пользовался компьютером и ухаживал за ним. Он выбрал одну из кабинок прямо в углу и увидел, что она чуть отстоит от стены. Он просунул руку, нашел вентиляционную панель и осторожно оторвал ее. Открыл контейнер на предплечье и достал ту штучку, что сунул ему Джосс, затем посмотрел, не найдет ли открытого контактного разъема. К счастью, это была машина со сменными модулями, и ее разъемы были как раз такими, как нужно. Эван присоединил коробочку Джосса к одному из них и впервые нарушил радиомолчание. — Жду подтверждения, — сказал он. Пауза. Затем: — Понял ясно, — ответил Джосс, — и подтверждаю дважды. Не беспокойся, делай свое дело, а я поработаю здесь. — Хорошо, — сказал Эван. Поставил вентиляционную заглушку на место и пошел посмотреть еще чего-нибудь интересного. Что-то тянуло его. Какой-то намек, чувство, что он должен еще что-то сделать. Эван привык доверять своим ощущениям. Выйдя из компьютерной, он постоял и сказал своему предчувствию — ладно, веди. Куда ты хочешь пойти? Первое мгновение не было ничего. Потом он подумал, что надо пойти чуть подальше направо. Он и пошел.* * *
Джосс, исходя потом от нетерпения, сидел за пультом. У него было шесть детекторов для отслеживания любых намеков на радиопереговоры, повышения уровня радиации выше обычного, движения вне корабля. Все они работали, но сейчас он никак не мог заставить себя верить их показаниям. Черная коробочка, которую он дал Эвану, была уже на месте и функционировала. Или, по крайней мере, начнет, как только Джосс решит, какой запрос ей поставить. Эван был достаточно сообразителен, чтобы установить ее близ одного из блоков обработки данных. «Или ему просто повезло. Потом узнаем». Но сейчас Джосс видел на экране сплошную абракадабру шестнадцатеричных кодов. Машина выполняла какую-то программу, понять которую он не мог. Он приказал логическому пробнику пошарить в окрестностях и посмотреть, не найдется ли еще чего интересного. Пробник показал, что память статична, не задействована. Прекрасно, но сейчас Джоссу было нужно не это. Он хотел найти файлы, не программы. Он приказал искать обычные файлы. Это привело к тому, что на экране возникла очередная абракадабра. Во всей системе черная коробочка не могла найти ни единого файла узнаваемого типа. «Ах, дерьмо, — подумал Джосс. — Никто никогда такой защиты не ставит. Похоже, кто-то закодировал даже таблицы распределения файлов, перемешав описания файлов с их размером, данными и так далее. Тогда уж точно получится такой результат». Он велел черной коробочке войти в систему, затем установил ее на передачу данных в компьютер «Носухи» и снова начал просматривать закодированную таблицу распределения файлов. Как только он ее заполучил полностью, он запустил программу дешифровки, над которой время от времени работал все эти месяцы с дамами из лунного шифровального отдела. Кодирование стало еще одним хобби Джосса с тех самых пор, как отец подарил ему на восьмилетие старинный декодер. Когда он стал постарше, это хобби ему пригодилось, и, возможно, сегодня оно ему пригодится как никогда. Компьютер, естественно, работал бесшумно. Иногда Джоссу хотелось, чтобы было иначе — чтобы все время сновала каретка печатающего устройства, чтобы все время вспыхивали огоньки. Но на самом деле все это было неважно. Он предпочитал скорость любым огонькам, особенно сегодня. Мучительно долго ничего не происходило. Джосс с ума сходил от нетерпения. Если у них не будет доказательств, которые явно содержатся в этих файлах, они с Эваном угодят в такую задницу, что им и не снилась. Или обоих вышвырнут из Солнечного патруля к такой-то матери. «Ну, давай, давай, железка, работай!» — думал он. Машина сидела и думала… И ничего не говорила. «Ну, давай, давай…»* * *
Эван шел по станции. Он брел по коридору уровнем ниже того, где располагалась компьютерная. Он двигался спокойно, внимательно наблюдая за развилкой коридора ярдах в ста впереди. Заслышав шаги, он спрятался в дверную нишу, там и оставался некоторое время. В развилке появился человек с большим свертком под мышкой. Он остановился, осмотрелся по сторонам и торопливо пошел дальше. Эвана разобрало любопытство. Он подождал секунды три, затем бесшумно побежал по коридору следом. Опять пришлось нырнуть в сторону — следом за первым появился второй человек в комбинезоне и бейсболке. Он явно торопился догнать первого. Эван подождал пару секунд, затем сам поспешил за ними. Остановился у поворота коридора, чтобы посмотреть, куда эти двое направляются. Оба шли прямо. Эван подождал и очень тихо последовал за ними. Они не воспользовались лифтом, а пошли по лестнице в конце коридора — сначала высокий со свертком, потом тот, пониже, в бейсболке. Эван подождал еще, затем стал тихо спускаться следом. Они спустились на четыре уровня. В памяти его встроенного в шлем компьютера хранилась карта тех помещений, где он уже побывал, и потому он понял, что они направляются куда-то к шлюзу, через который он вошел. Это были хорошие новости — если нужно будет срочно выбираться отсюда, он сумеет это сделать. Вдруг, когда они спустились еще на пару уровней, звук шагов затих. Эван поспешил вниз тихо как мог. Он выключил детектор радиочастот, включив вместо него детектор инфракрасного излучения. Теперь он видел в воздухе тепловой след беглецов и был уверен, что не упустит их. Здесь, кроме них, довольно давно никого не было, так что след был четким. Один, того, что повыше, был холоднее, другой, человека пониже, был горячей, но оба вошли в одну и ту же дверь. Оба следа вели направо, где эти люди исчезли за углом. Он последовал за ними. Он чувствовал, что нашел что-то горяченькое, причем буквально, когда увидел на черной стене желтый трилистник и стрелку, указывающую вперед. Оба следа вели туда. «Мать твою, — подумал Эван, — реактор!» Он заторопился. Ему пришло в голову, что в том свертке у первого парня под рукой могло оказаться что-то очень мерзкое… Он остановился у поворота, огляделся. У следующего поворота виднелась открытая дверь, и в нее как раз нырял тот, поменьше, в бейсболке. Эван слегка взмахнул рукой, перезаряжая лучевик. Затем двинулся вперед. Из открытой комнаты послышался вопль. Эван бросился вперед с лучевиком наготове. Достигнув двери, он увидел две фигуры, сцепившиеся в яростной схватке на полу. Сверток валялся в стороне. Бейсболка слетела с головы одного из дерущихся, когда тот попытался встать на ноги… …и длинные черные волосы рассыпались по плечам. Эван чуть не задохнулся, сердце на мгновение замерло. Он бросился вперед, схватил сверток и швырнул его в стену с такой силой, что стена едва устояла. Послышался глухой удар, и секундой позже на пол посыпалась труха. Затем Эван бросился на мужчину на полу, который вцепился в Мелл, схватил его за грудки и рванул так, что голова у того оторвалась и отлетела в дальний угол комнаты, грохнувшись на пульт управления. Эван повернулся, поднял забрало. — Мелл… Она потрясенно смотрела на него, затем кинулась к нему и обняла его сьют. Эван молча решил как можно скорее от него избавиться. — Где тебя черти носили? — сказала она. — Что ты здесь делаешь? — спросил он. — Они привезли меня сюда. Эти типы с Уилланса. Эван, я их знала! Некоторые даже останавливались в моем доме. Они сказали, что у них есть для меня ремонтная работа, но не сказали, какая именно, и потому я заподозрила неладное и ответила, что занята. Тогда они повысили плату. — Она пожала плечами. — Мне нравятся деньги, но не настолько, чтобы делать ту работу, которая мне не нравится. Тогда они увели меня силой. Вытащили меня, приволокли сюда, дали эту груду никчемного железа и велели сваривать вместе грузовые блоки и блоки двигателей. — Она смахнула со лба волосы таким знакомым жестом. — Думаю, потом они устанавливают на них какое-то дополнительное оборудование… — Я знаю, кариад. Слушай, у нас сейчас нет времени. Надо найти тебе скафандр и вывести тебя отсюда. — Эван раздраженно осмотрелся и добавил: — Этот тип решил взорвать пульт управления реактором? Разве он не знал, что реакция выйдет из-под контроля и все тут взлетит к такой-то матери? — Думаю, они хотели уничтожить улики. Я поняла, что кто-то ворвался на станцию, подумала, что это можешь оказаться ты. Я не хотела, чтобы улики были уничтожены. Они тебе пригодятся. Эван, тут народ совершенно чокнутый. Они собираются расколоть мир, расколоть Союз Планет. Загнать мир в то состояние, в котором он был до образования Союза. — Отдельные государства? — с негодованием ответил Эван. — Снова все эти войны? Ты спятила? — А им эта мысль не кажется сумасшедшей, — ответила Мелл. — Сдается, они тайно производят оружие. Но сами они просто сумасшедшие, Эван! Просто фанатики. Я все время слышала их разговоры, и у меня волосы дыбом вставали! Все про «умереть или победить…». — Замечательно, — сказал Эван. — Ладно, пошли. Они вместе вышли в коридор. Он был весь в мусоре из того свертка, который Эван вышвырнул из комнаты, а в стене зияла здоровенная дыра. — Прекрасно, — сказал Эван и запустил руку в дыру, схватившись за проволочный каркас. — Посмотрим. Отойди-ка малость, Мелл. С подозрением глядя на него, она отошла. Эван схватился покрепче и потянул. Секция стены футов в десять отошла вместе с каркасом и пластцементом. — Закрой дверь, ладно? — попросил он. Мелл захлопнула дверь. Эван заплавил ее лучевиком, затем навалил на нее секцию стены, заблокировав дверь накрепко. — Это не даст никому из оставшихся тут в живых повторить попытку, — объяснил он. — По крайней мере, пока Джосс не закончит работу, а потом уже будет все равно. Но я не думаю, что тут остался кто-нибудь живой. Ладно, пошли поищем тебе скафандр, и я отбуксирую тебя на корабль. Я не хочу больше тут ошиваться.* * *
Джосс сидел за пультом и тихо ругался себе под нос. Программа дешифровки тоже сидела, и думала, и ничего не делала — или так казалось. — Ну, давай, тупая куча кодов, — прорычал Джосс, — давай, работай! Ничего. Может, зависла. В конце концов, это была лично им написанная программа. В таких всегда можно где-нибудь допустить ошибку. И тут на экране начали возникать названия. — Ага! — с облегчением произнес Джосс. — Это я и хотел увидеть. Он понятия не имел, что скрывается в этих файлах. На анализ уйдут часы, возможно, дни. Но сначала надо было их добыть, а станционная система явно воспротивилась бы этому. Или попыталась бы. Джосс усмехнулся. Он набрал на пульте несколько команд. Черная коробочка на астероиде проснулась и послала в главный процессор станционного компьютера короткий импульс. Вероятно, это было самой легкой стадией — запустить в систему вирус. Вопрос в том, скоро ли он подействует. Джосс думал, что разобрался в программном обеспечении компьютера. Стандартные программы, не заказные. Это хорошо. Но любой умный программист может построить хорошую систему защиты, если он фанат своего дела или просто веселый человек. Невозможно было сказать, что происходит, по крайней мере, пока вирус не размножится. Когда же он возьмет под контроль главный процессор, то станет ясно. А пока придется ждать. Вирус был достаточно хитрый — он сам копировал себя во многих местах, причем слишком быстро, чтобы резидентная антивирусная программа успела что-нибудь с ним сделать. Оставалось десять минут на то, чтобы перекачать все содержимое компьютера в базу данных «Носухи». «Эх, был бы у меня кабель, все пошло бы куда быстрее», — с сожалением подумал Джосс. В шлюзе послышался шум. Джосс даже не испугался — шлюз был закодирован на голос, так что он прекрасно знал, кто там может быть. Хотя и рановато вернулся. — У нас компания, — весело сообщил Эван. — Да? — Джосс обернулся и увидел позади Эвана Мелл. — Ну-ну! Вот куда вас занесло! — Я нашел ее, — пояснил Эван, — когда она пыталась пристукнуть парня, который собирался взорвать станцию. Ты не успел и сообразить, что произошло. Джосс чуть усмехнулся. — Мелл, — сказал он, — если я неверно о вас судил, то извините меня. У вас просто дар выглядеть подозрительной. — Ну, как дела у нас? — спросил Эван. Джосс злобно посмотрел на экран. — Пока пусто. Я все еще заражаю компьютер. Или пытаюсь заразить. Но зато у меня теперь есть все нужные мне файлы. Тут такая куча, Эван! В основном — текстовые. — Хорошо, — сказал Эван. — Все на станции прекрасно вооружены, хотя и без сьютов. Это щедро финансируемое военизированное подразделение, которое поддерживает по крайней мере одна из японских корпораций. — Они говорили — «ТКБ», — сказала Мелл. — Эван, они этим гордятся, они хвалятся этим! Я видела, как пару дней назад один из их младших командиров проводил здесь инспекцию. Меня тогда как раз привезли для работы с их жалкими кораблями. — Она сердито посмотрела на Эвана. — И некоторые из них принадлежали людям, которых я знаю! Или знала. — Это мне известно, — вздохнул Эван. — Ага! — воскликнул Джосс. — Готово! — Ладушки, — сказал Эван. — Бросаем конфетки и бежим. Кстати, что нам пишет Лукреция? Джосс скривился. — Она понимает, что творится, и разделяет наши подозрения. Есть только одна проблема. Для этого всемирного мероприятия уровень безопасности чрезвычайно низок. В основном упор делается на такие аспекты проекта, как братство и сотрудничество. То есть, если поблизости будут болтаться ребята из Космокорпуса, — Джосс поморщился, — это неблагоприятно скажется на рекламной кампании. Так что помощи от них ждать не следует. И открытой мобилизации Космокорпуса тоже не будет. Иначе это заметят, — говорит Лукреция. И, к несчастью, всем этим цирком командует инспектор, этот козел в медалях, а от него поступил приказ, чтобы в смысле безопасности все было именно так, как заявили общественности. — Значит, нам придется разбираться самим, — с отвращением произнес Эван. — Джосс, они нам мало платят! — Да когда они нам хорошо платили! — отмахнулся Джосс. — По мнению Лукреции, это именно та самая «одна драка». И даже если мы и получим помощь, она будет неявной. И никаких пушек. Эван вздохнул. — Вот, значит, как. Мелл, ты решай. Идешь с нами? Остаешься? Мне лично кажется, что тебе следует остаться. Она холодно посмотрела на Эвана. — Ты считаешь, что мне не место в играх больших мальчиков? — Я бы предпочел, — сказал он, — чтобы ты оказалась в таком месте, где шансы схватить пулю были бы пониже, чем там, куда мы направляемся. — Да уж. — Мелл, послушай. Тебе известно, что я знаю тебя лучше, чем… — Ты так думаешь. Ты… — Мелл, — сказал Джосс, — подумайте о призовых за лом. Оба уставились на него. Джосс пожал плечами, одним глазом наблюдая за системой слежения, другим — за перекачкой данных. — Мне только что пришло в голову, что эта станция теперь ничья. По крайней мере, живых тут уже нет. — Сенсоры не показывают никакого передвижения в надземной части, — сказал Джосс. — А о том, что у нее внутри, вы знаете лучше меня. — Там никогда не бывало одновременно больше сорока-пятидесяти человек, даже когда станция была вся заполнена, — сказала Мелл. — Я сам уложил примерно двадцать пять, — добавил Эван. — Вот-вот. Мелл, если вы тут останетесь, то сумеете подготовить к полету один из оставшихся кораблей. Я видел там парочку явно незаконченных. — Я не слишком торопилась, — сказала Мелл, чуть улыбнувшись. — Я не люблю, когда меня заставляют работать без контракта. — Если вы все же хотите улететь, — сказал Джосс, — то вспомните — на станции сейчас никого нет и первый, кто сюда прилетит, станет ее владельцем. Мелл посмотрела на Эвана. Он поднял брови. — Хорошо, — согласилась она. — Когда улетаете? — Сейчас, подожди немного, — произнес Эван чуть обиженно. — Я просто спросила, — сказала Мелл. — Мне надо еще пару часов, — добавил Джосс. — Я отправлю Лукреции еще одно сообщение о том, что тут происходит. Затем уходим. Я почти все закончил. Пока будете здесь, Мелл, постарайтесь заблокировать компьютерную комнату. Компьютеры послужат вещественным доказательством. — Без проблем, — ответила она. — А пока, — предложил Эван, — поужинаем? — И он почти с любовью посмотрел на Джосса. — Мой напарник бесподобно готовит спагетти «карбонара». Джосс выкатил глаза. — К сожалению, у нас нет вина. — Я могу принести бутылочку, — сказала Мелл. — У них там навалом этого добра. — Она помолчала и улыбнулась. — У меня то есть. — Господи, — воскликнул Джосс, потрясенно глядя на Эвана. — У них наверняка была куча денег. Импортировать вина на Пояс! — Сейчас ничего против не имею, — сказал Эван. — А ты не думаешь, что это сочтут злоупотреблением спиртным на службе? — спросил Джосс. Эван демонстративно снял шлем и швырнул его на кресло командира. — Да, — сказала Мелл, — маневровые двигатели этого сьюта заряжены. Я просто сбегаю и принесу пару бутылок. — Одной хватит, — сказал Джосс. — Нам завтра мир спасать. — Джосс! — Ну ладно, — согласился Джосс, увидев выражение глаз Эвана. — Ладно, две. — Только недолго, — сказал Эван Мелл, когда она снова надела шлем. Это было замечательное красное вино. После ужина Джосс сидел, держа в руке бокал, и просматривал файлы из базы данных. «Они оба сошли с ума», — подумал он. Когда щелкнул замок каюты Эвана, оттуда вышли Эван и Мелл, лишь слегка растрепанные. Эван ухмыльнулся Джоссу с видом закоренелого грешника. Джосс поднял бровь, затем сказал: — Почему бы вам двоим не открыть вторую бутылочку и не достать свои ноутбуки? У нас тут интересные вещи. Эван пошел за вином и наполнил бокалы, пока Джосс искал еще один ноутбук для Мелл. Она немного поиграла с клавиатурой, чтобы приспособиться, затем сказала: — Господи! Все это? — Да, материала тут много, но я выбрал для вас самое интересное. Эван уселся рядом с Мелл, достал свой ноутбук. Они начали просматривать данные, и воцарилась уютная тишина. — «ТКБ», — после короткого молчания произнес Эван. — Да. И еще некоторые. Но я думаю, что здесь замешано руководство «ТКБ» и в особенности один человек, который всем тут и заправляет. Здесь много меморандумов, переписки между офисами — все с виду невинное. Копии материалов с Земли, с адресами. Это нам пригодится, — сказал Джосс. Мелл просмотрела кое-что. — Все это похоже на административную переписку, — удивленно сказала она. — Пока не начинают говорить об оружии. И они не продают его, они его используют. — «ТКБ» много потеряла после Объединения, — сказал Эван. — Так ведь? Корпорация была могущественнее иных земных правительств — пока существовали правительства, копающие друг под друга. И вдруг у нее выбивают почву из-под ног, она теряет свое влияние. Мелл кивнула. — И войн стало меньше. Они же кучу денег зарабатывали на вооружениях до Объединения! — Разумеется, они вкладывали деньги и в другие предприятия, — сказал Джосс, — они не дураки. Но семья, управлявшая компанией, должна была почувствовать, что былая малина закончилась, и что виной этому — Объединение. А семья эта не из таких, что сидят, сложив лапки, покоряясь судьбе. Тут много интересных файлов о грязных трюках в промышленности за последние сто лет. Мелл даже открыла рот, читая что-то на экране. — Гляньте-ка, — сказала она. — В настоящее время планируемая прибыль по сравнению с предыдущими годами существенно ниже, что требует радикальных мер. Дестабилизация перечисленных далее политических структур может привести к обычным позитивным спекуляциям на рынках, согласно принципу «жадность и страх». — Она обеспокоенно посмотрела на Джосса. Джосс вздохнул. — Да. Это девиз биржевых брокеров. Люди вкладывают деньги из-за жажды наживы или из-за страха. Когда ситуация угрожающая или политически нестабильная, рынок на подъеме. Когда ситуация стабильна, рыночная активность ослабевает. Она помотала головой. — Жуть какая. Ну, хоть понятно стало. Но такого я на станции не слышала. Там говорили больше о… — она скривилась от отвращения, — о чем-то расистском. Национализм так и пер из них. Мол, просто необходимо, чтобы государства жили по принципу «каждый за себя», причем одно должно возвышаться над остальными. Джосс кивнул. — Да, это тоже. Когда я впервые наткнулся на это название, я провел небольшой анализ. Дирекция «ТКБ», в которую входят несколько членов одной семьи, жаждет возрождения Японии, причем такой, чтобы все обновленные государства подчинялись ей фактически, если уж не официально. — Ну они и загнули, — почти восхищенно проговорил Эван. — Им не нравится нынешнее положение дел в мире, и они обвиняют современный мир в своих проблемах, — сказал Джосс. — И хотят вернуть его к прежнему состоянию. Точнее, к такому, которое они считают правильным. На мой взгляд, это бред. Но у них куча денег, которых хватит, чтобы устроить заваруху в весьма крупных масштабах. Например, дестабилизировать Союз. Представляешь, что будет, если эти чокнутые действительно взорвут Хайлендз? Не думаю, что это вызовет войну, но доверие стран друг к другу будет сильно подорвано. Это приведет по меньшей мере к дестабилизации. И рынок почти точно пойдет вверх. Мне невыносима даже мысль о том, что эти ублюдки нагревают руки на терроризме, — ты сам видишь из этих отчетов, что они весьма умело заметают следы. — Они могут себе это позволить, — тихо сказал Эван. — Этот отчет — просто конфетка. Здесь, на Поясе, куча денег потрачена на уплату старателям, чтобы те держались подальше от определенных районов. Других, которые не хотели слушать, убивали и подкупали штат станции, чтобы те закрывали глаза на кое-что. — Он посмотрел на экран. — И все подписи — людей из правления «ТКБ». Разные люди из семьи Такавабары. Джосс кивнул. — Кстати, тут есть еще кое-что интересное. Посмотри на следующий список файлов, нет, на следующий. Вот этот — список деклараций базы. Последние поставки. Эван посмотрел и поцокал языком. — Господи! Кто-то сумел заполучить сьют! И недешевый — фирмы «Крупп−Тонагава». — Это хороший? — спросила Мелл. Эван коротко, хрипло хохотнул. — Чуть ли не лучший. В основном их поставляют наземным войскам. Космокорпусу это не по карману. А жаль, — добавил он. — В этом сьюте много всяких штучек. — И заметь — кто получил сьют. Эван кивнул. — Такавабара, — нахмурился он. Джосс вздохнул и отодвинул ноутбук. — Я уже отослал все это Лукреции. Но не думаю, что сумею переменить ее мнение. А если бы подобное и удалось, то нет гарантии, что полученные нами сведения окажут влияние на инспектора. Придется работать так, словно помощи не будет. Если ты посмотришь на «план действий» в третьем списке, то увидишь, что именно они собираются сделать. Теперь мы хотя бы знаем, чего можно ожидать, и это уже неплохо. Они заложили бомбы на Хайлендзе, на случай провала вооруженного нападения. Лукреции придется с этим разбираться. Но насчет остального… Эван скорчил гримасу. — Пожалуйста, Джосс и Эван, — проскрипел он, имитируя голос начальницы, — разнесите одиннадцать кораблей, вооруженных лучше, чем вы, и, возможно, набитых взрывчаткой и ядерными снарядами, судя по тому, который вы угробили вчера. И тихо, тихонечко. У вас для этого есть рогатка. — Ну, унас имеется кое-что чуть получше рогатки, — отозвался Джосс, похлопывая по пульту управления «Носухи». — Но положение все равно аховое. Эван тихо рассмеялся, вздохнул и повернулся к Мелл. — Нам пора собираться, — сказал он. Она смотрела на него некоторое время, потом сказала: — Пойду надену скафандр. Джосс занялся другими делами, нарочно отвлекшись от дальнего конца корабля. Через некоторое время вышла Мелл в скафандре, за ней — Эван. — Не подзарядить твои маневровые двигатели? — спросил Джосс. — Нет, все в порядке. — Тогда доброго пути, — сказал Джосс, — и, ради бога, не выпивай все это вино! Когда вернемся, нам захочется кое-что отметить. Она горячо кивнула. Затем без лишних слов притянула к себе Эвана и поцеловала его так, что у того на лбу едва не выскочила шишка. — Девять целых четыре десятых балла, — прокомментировал Джосс. Мелл хихикнула. — Тебя — потом. Эван, не дай ему вляпаться в неприятности. — Я всегда пытаюсь, — сказал Эван. — Но на это у меня уйдет вся жизнь… Мелл улыбнулась, закрепила шлем и вышла в шлюз. Эван закрыл его у нее за спиной и помахал ей в маленький иллюминатор. Несколькими мгновениями позже она исчезла, и он закрыл и внешнюю дверь шлюза. Джосс потянулся к пульту и начал запуск ионных двигателей. — Мы проследим, чтобы она нормально добралась до станции, — сказал он, — а затем рванем отсюда. Нам придется идти домой по другому курсу да еще и разделать под орех тех гадов на земной орбите. — А мы сможем? — сказал Эван. — Посмотрим, — ответил Джосс и погрузился в работу.* * *
— С точностью до миллиметра, — фыркнул Джосс. — Кончай ныть, — послышался голос у него в ушах. — Господи, как же приятно тебе это говорить! Я столько дней с тобой не контачила. — Да, шуму было мало, — сказал Джосс Телии. Они опять находились на околоземной орбите, и снова она, Лукреция и остальные члены Солнечного патруля были в зоне прямой речевой связи, ответ запаздывал всего на полсекунды. К сожалению, толку от этого не было. — Слушай, — сказал он, — я указал тебе не менее пяти мест, где на Л5 заложены эти треклятые бомбы. Так какого же черта они там роются? Мы не можем начать операцию, пока они там не разберутся! — Последнее, что я слышала, — ответила Телия из безопасного центра на Луне, — они нашли бомбы во всех тобой указанных местах. Сейчас они как могут прочесывают станцию. Но ты сам знаешь, что никто не должен заметить этого. Джосс побарабанил пальцами по пульту. У него за спиной, в своей каюте Эван забирался в сьют. — Когда будут известны результаты? — спросил он. — Сказали, что через двадцать минут. Джосс зарычал. — Да через двадцать минут начинается церемония! — Я знаю. — Джосс, — буркнул Эван, — кончай ныть. Я взял твои игрушечки с собой, а у них против этого нет никаких шансов. — Я всегда предполагал, что ты в первую очередь используешь против них эти хитрые штуковины, — мрачно отозвался Джосс. Он еще никогда не пробовал их в деле и, как обычно, перед первым испытанием чего бы там ни было мандражировал. Эван вышел с небольшим набором черных коробочек в мешке, каждая была со своим отдельным магнитным креплением. Он закрепил мешок на груди. — Знаешь, — сказал он, — я смогу сделать двадцать метров в секунду. — Надеюсь, что этого хватит. Черные коробочки содержали мощный передатчик, который по идее был способен войти в систему корабля через обшивку, а также производную вируса, уничтожившего компьютерную сеть на подпольной базе. Средства связи корабля должны быть завязаны на компьютер, иначе ничего не удастся сделать. Вирус внедряется через коммы в компьютер и блокирует все, к чему прикасается, включая навигационный компьютер, вооружение и систему наведения снарядов. Тогда любой патрульный корабль сможет запросто расстрелять корабль террористов. Но имеются и определенные сложности. — Я вот что думаю, — сказал Джосс, — вдруг кто-нибудь из этих сукиных детей успеет выпустить снаряд при помощи дистанционного управления? Он уже не вернется назад, даже если я и успею заразить компьютер. — Значит, не давай им стрелять, — предложил Эван. — Обхитри. — Надоело слушать. — Да не беспокойся ты так, — сказал Эван. — Я разнесу все, что смогу разнести. Ты просто не позволяй им палить в меня из этих чертовых лазеров. У Джосса был несчастный вид. Лучшим способом выполнить просьбу напарника было отвлечь огонь на себя. Корабль с черной коробочкой на борту не сможет в него палить — лазер не станет работать без компьютерного контроля. Только вот удастся ли прицепить коробочки ко всем кораблям? — То есть ты говоришь, чтобы я выжал из нашей «Носухи» все, что возможно, — сказал Джосс Эвану, когда тот направился к шлюзу. Он посмотрел на голограф, который показывал несколько вражеских кораблей, уже выстроившихся в боевой порядок и делавших вид, что медленно курсируют здесь по каким-то своим делам. — Ты уверен, что с тобой все будет о’кей? — Уверен. Эван вошел в шлюз. — Ты знаешь нужный нам курс? — спросил он. Джосс кивнул. — Я проскальзываю за эти два первых корабля. Ты сможешь по очереди раздолбать их, только держись подальше от их носовых частей. Я не хочу, чтобы тебя поджарили, как в микроволновке. — Постараюсь не попасться. И дверь закрылась у него за спиной. — Не постараешься, а сделаешь, — сказал Джосс. Он запустил ионные ускорители на низкую мощность. Сейчас он должен был прикидываться кораблем Патруля, который просто пролетает мимо. По пути сюда ему пришлось поменять свои регистрационные номера и позывные — он не хотел, чтобы эти бандиты опознали тот самый корабль СП, который рыскал в районе Уилланса. Они же не идиоты. На экране он мог отследить процесс установки и расположение черных коробочек. Там были одиннадцать окошек, в настоящее время пустых. Джосс более всего хотел бы, чтобы Эвану удалось прикрепить их тихо и без проблем. Тогда он активировал бы их все сразу, на всех кораблях отказала бы система связи, двигатели бы вышли из-под контроля. Но в первую очередь отказали бы эти кошмарные лазеры. Так и будет, если все сработает. — Мы на месте, — сказал он Эвану. — Тебе пора выходить. — Готов, — ответил Эван и покинул борт. — Ти, есть новости от саперной команды? — Пока ничего нового, — ответила Телия. — Я дам тебе знать. Кстати, как там рестораны? Джордж расхохотался. — Потом расскажу. У «Мишлен» оказалось в запасе немало сюрпризов. Внезапно одно из окошек начало заполняться данными. Одна из черных коробочек ожила. «Слава богу! — подумал Джосс. — И что она оттуда выкачает?» Он молча ждал. Если бы он посмотрел в иллюминатор, то увидел бы сверкающую на солнце станцию Хайлендз. Это была очень красивая станция, одна из станций нового дизайна, с раскинутыми в стороны панелями, напоминающая изящную серебряную водомерку, танцующую (сейчас) на синей капле земного шара. Проснулось еще одно окошечко. «Два из одиннадцати. Лучше, чем ничего. Эван, что ты такое сотворил с собой, что передвигаешься так быстро»? Эван отказался взять дистанционный буксир, заявив, что он будет слишком привлекать внимание, в то время как сьют слишком мал для радара, да и визуально его трудно заметить. Единственная предосторожность, которую он предпринял, это покрыл сьют черной краской из распылителя, чтобы незаметно подкрадываться в космосе. Джосс глянул на пятна, оставшиеся на стенах после этой процедуры, и улыбнулся. Третье окошечко ожило, изображение немного задрожало, затем стабилизировалось. «Хороший, прочный контакт, — подумал Джосс. — Хорошие данные. Но вот следующие присобачить будет не так легко. Корабли находятся дальше…» — Засекли шифрованную передачу, — сказала Ти. — На отмеченной частоте. — Надеюсь, они ничего не заподозрили, — тихо сказал Джосс. Еще одно окно ожило. Чуть задрожало, стабилизировалось. — Четыре, — сказал Джосс. — Ти, я не понимаю, как ему удается. Он и правда не шутил насчет двадцати метров в секунду! Еще одно окошко ожило. А затем на голограмме возникло согласованное движение. — О нет, — простонал Джосс. — Эван? Началось. — Давай! — сказал Эван. Джосс запустил первые пять установленных коробочек. Каждое окошечко заполнилось бешено сменяющими друг друга шестнадцатеричными кодами, когда коробочки заблокировали внешнюю связь и начали уничтожать внутренние связи корабля. Пять кораблей на дисплее зависли и начали терять скорость. Остальные же стали ее набирать. — Эван, тревога, — сообщил Джосс. — Они знают. Номер одиннадцать, флагман, направляется назад. Остальные тоже разворачиваются. Осталось два километра. — Вижу, — ответил Эван. Он висел в пространстве с небольшим контейнером, опустошенным лишь наполовину. И вот это беспокоило больше всего. Неподалеку от Хайлендза он видел металлический блеск старательских кораблей, разворачивающихся в их направлении. Более того, на встроенном внутри шлема экране он видел их предполагаемый курс. Все орбиты сходились к Хайлендзу — чтобы разнести станцию, врезавшись в нее, в крайнем случае. Один из кораблей был в каком-то километре от него, и если он сам не будет двигаться, то вскоре пройдет метрах в трехстах. Но Эван не стал ждать. Корабль шел слева направо и вверх. Он включил ножные двигатели и не стал выключать их, невзирая на ощущение отливающей от головы крови. Он торопился, кроме того, нейропенопрокладка в его сьюте на этот случай имела сжимающие подушечки в ногах. Он подобрался к кораблю снизу. Корабль был сделан из блоков «VW» — коробка и маленькое помещение для пилота. Ионный отражатель был превосходной целью. Эван кинулся в погоню, прошел под углом, чтобы избежать потока ионов, и вытащил гранату из одного из контейнеров на ноге сьюта. Это была очаровательная комбинация высокой и допотопной технологий — в ней имелся детектирующий ионы чип, небольшой двигатель, и заполнена она была пластитом. Граната влетела в раструб, как птенчик в гнездо, и взорвалась, что уж совсем несвойственно птенчикам. Половина кормы корабля просто отвалилась, остальное взорвалось из-за декомпрессии. Один из трупов пролетел в двадцати метрах от Эвана, помахивая рукой, словно приветствуя его или, точнее, прощаясь. Эван не смотрел на него — его больше интересовало то, как развалился корабль. «Немудрено, что им понадобилась Мелл, — подумал он, — а вот почему…» Неподалеку еще один корабль сменил курс, направляясь к нему. Вряд ли его видели, но он все равно сжался, свернулся клубочком и стал ждать. Корабль быстро приближался. Эван ждал. Его несло по инерции со скоростью в пятнадцать метров в секунду, и он подумал, что если ему удастся не слишком напоминать человека, то он сойдет за какой-нибудь осколок. Он по-прежнему висел, свернувшись, и старался думать о чем-нибудь прекрасном. Мелл… — Мы оба были дураками, правда? — сказала она ему тогда. — А ты так и остался дураком… — Да, — согласился он. — Что теперь будем делать? — Не очень представляю. Мы оба не хотим обременять себя браком. И оба не хотим менять свой образ жизни, но и потерять друг друга не хотим тоже. — Ты словно подводишь итог. — Так что же делать? — Пока каждый сделает свое дело. А потом… — Потом будет потом.* * *
Второй корабль подошел совсем близко. «Пять парализованы, — подумал Эван, — один уничтожен, стало быть, о шести нечего волноваться. Остается пять. Вроде вот этого». Второй корабль был уже не далее чем в двух сотнях метров и теперь тормозил, входя в тучу обломков, оставшихся после взрыва. Эван увидел дуло установленного на носу орудия, когда корабль проходил прямо над ним, и решил ни в коем разе не попадать под выстрел. Он распрямился, дал хороший импульс двигателями и попытался схватиться за что-нибудь. Это заняло у него секунд десять, но наконец ему удалось вцепиться в скобу на подпорке и подтянуться к одному из шасси корабля. Это была «Лада», передняя часть в виде куба, задняя — сферическая, посередине нечто вроде осиной талии. Он осторожно продвигался вперед, не слишком волнуясь, слышно это изнутри или нет. Он уперся спиной в кабину, схватился за подпорку грузовой части с такой силой, что пальцы его перчатки чуть ли не погрузились в сталь. И начал толкать. Сильнее. И еще раз. Корабль развалился по центральному шву. Даже сьют Эвана не смог удержать его в полутора футах от центра декомпрессионного взрыва. Его вынесло, как корковую пробку из бутылки с шампанским, и добрых полминуты он вращался в невесомости, пока не сумел снова восстановить контроль над своим движением, чтобы начать постепенно замедляться. Вспышка голубого огня прошла настолько близко, что чуть не задела его вытянутую руку. Невероятно, но даже в вакууме он буквально ощутил жар луча. Выстрел шел откуда-то сзади. Он снова свернулся и с помощью двигателей отлетел в сторону. Корабль прошел в сотне метров над ним, продолжая стрелять, правда, в пустоту — как и сказал Джосс, орудие было закреплено намертво. «На самом деле надо было бы установить его ближе к центру корабля», — подумал Эван. Он пустился следом за кораблем, молясь, чтобы успеть добраться до него прежде, чем тот развернется. Вообще, хорошо, что они охотятся за ним, а не наоборот. Это сохранит ему горючее для ножных двигателей. «Лукреция мне устроит разнос», — подумал он. Он включил двигатели, и тут ему стало нехорошо — корабль разворачивался. Но он был гибче, он увернулся быстрее. Нырнул кораблю под брюхо, туда, где находились подпорки. На сей раз это был «VW», не обычный куб, а модели «пассат», более дорогой рудовоз. Он был покрепче. Эван вздохнул и достал еще одну гранату, засунул ее в раструб ионного ускорителя и быстренько оттолкнулся от корабля. Тот взорвался у него за спиной. Эван свернулся, чтобы как можно меньше подставляться под осколки, затем распрямился и осмотрелся. За Хайлендзом беззвучно расцвел голубой шар пламени. — Это ты? — послышался в ушах торопливый голос Джосса. — Нет. Я занимался другим делом. — Стало быть, взорвался один из моих «паралитиков». Наверное, он был под завязку напичкан бомбами, — с оттенком восхищения произнес Джосс. — Списываем в утиль. Скольких ты еще уделал? — Троих. Но я сейчас, похоже, далековато от центра событий. — Мне бы так, — отозвался Джосс. «Давай, «Носуха», давай. Мы сможем! А если не сможем — то мы покойники». На него шли двое. Флагмана среди них не было. Беда заключалась в том, что двигатели у них были специально приспособлены для того, чтобы нести подобное вооружение. Они стреляли и явно не собирались просто покалечить его и продолжить свое дело — они собирались его уничтожить, потому как он их достал. Было бы неплохо разъярить их еще посильнее, но сейчас разумнее заняться спасением собственной шкуры. Во-первых, если его корабль уничтожат, пять парализованных кораблей снова оживут, и Эвану придется разбираться и с ними. А голос у Эвана был уже слегка усталый, так что, подумал Джосс, надо бы самому разобраться с нехорошими парнями. И остаться в живых, что само по себе тоже неплохо. Два корабля сидели у него на хвосте, но, даже будь у них двигатели в два раза сильнее, чем у «Носухи», маневренности им не хватало. Он нырял и крутился вокруг, уворачивался, что, в частности, было одной из причин их ярости. Он также позволил им порой пальнуть в себя, что было, конечно, глупо, но давало им надежду на то, что в другой раз они таки попадут в него. Пусть войдут в азарт, это будет ему на руку. Один из кораблей снова выстрелил, но Джосс заметил, как тот целится, и вильнул метров на пятьдесят в сторону. Корабль позади него начал разворачиваться, другой старался выйти вперед, чтобы взять Джосса в «вилку». Он был категорически против этого. Он ударил по клавишам пульта, ушел с их плоскости в сторону Земли. Официально это запрещалось, но он хотел увести их как можно дальше от Хайлендза. Возможно, собственная логика подсказывала им, что сейчас безопаснее держаться в стороне от Хайлендза. Ведь некоторые из их кораблей вдруг чудесным образом вышли из строя, а остальные превратились в обломки и замерзший воздух. Наверняка они поняли, что кто-то разгадал их замыслы. «Если бы я был фанатиком, готовым умереть ради своего дела, — подумал Джосс, — что бы я сделал?» Ответ заключался в самом вопросе. Джосс продолжал отступать к Земле, но уже не так быстро. Преследователи тоже притормозили, но не оставляли его в покое. Если бы ему удалось притвориться, что у него кончается топливо или возникла какая-нибудь неполадка… Они приближались. Он даст им еще несколько секунд форы. — Ти, — сказал он, — возможно, получится. — Удачи, — откликнулась она. — Ну, давай, милая, — сказал он «Носухе» и резко завалил ее набок, как никогда не делал прежде. Она даже застонала — он впервые слышал такой звук от корабля. Корабли позади него попытались развернуться, но не смогли сделать это достаточно быстро. Джосс швырнул «Носуху» обратно, описав резкую кривую в другую сторону, затем вверх, и нажал на спуск. Ракета попала в ближайший корабль. Второй влетел в разлетающиеся обломки и попытался уйти. «Нет, не уйдешь», — подумал Джосс и бросился следом. Пусть уж лучше этот фанатик гоняется за ним, а не возвращается к Хайлендзу. Проблема заключалась в том, что одиннадцатый корабль, флагман, все еще оставался целым и невредимым и болтался где-то поблизости. «Неужто мне нарочно позволили порезвиться, — подумал Джосс, — потому что этот тип просто хочет убрать нас с Эваном с дороги, чтобы разделаться со станцией? Черт, Лукреция, ты, наверное, возомнила, что мы собираемся спасать твой пятимиллиардный кусок за рекламную кампанию, а ты будешь спокойно просиживать штаны или что там у тебя!» На этот вопрос тоже был ответ, а именно в виде отсутствия других кораблей Солнечного патруля в данном районе. Джосс выругался. — Прости, «Носуха», это я не на твой счет. Он продолжил погоню за оставшимся бандитом. Тот убегал. Быстро, даже не пытаясь повернуться к Джоссу. Но тем не менее он старался снова прорваться к Земле. «Может, он не такой уж фанатик, как я думал, — сказал себе Джосс. — Несомненно, у них там есть нора. И он знает, что я не могу гнаться за ним дотуда». Джосс усмехнулся. Перед ним, виляя из стороны в сторону, шел к Земле бандитский корабль. Он рванулся за ним. Джосс сделал то, что всегда хотел сделать, — запустил ионные ускорители на полную мощность. Они послушались даже лучше, чем он ожидал. «Спасибо Мелл», — подумал он и улыбнулся еще шире. Он медленно настигал беглеца. Иллюминатор стал мутнеть от внешнего тепла. «Атмосфера», — подумал Джосс и поднажал еще, сев прямо на хвост бандиту. Он не мог стрелять — в атмосфере его орудия автоматически отключались. Он был уже в полусотне метров, в тридцати… Для бандита это было уже слишком. Он повернулся, рванулся вперед и вверх, из атмосферы, обратно в космос, еще быстрее, чем прежде. «Хорошие двигатели, — подумал Джосс, — но мои лучше». — Давай, «Носуха»! Давай, милая! — проорал он, тряся клавиатуру, словно это могло помочь. Оставалось всего несколько метров до того, как его орудия будут разблокированы. Беглец сделал еще один отчаянный рывок — этого хватило, чтобы блокада была снята. Джосс вряд ли мог идти быстрее, да и маневренность тут ему не была нужна. — Вперед, «Носуха»! — взмолился он. — Давай! Внезапно корабль ускорился еще на пять метров в секунду. Не много, но хватит. Орудийные шлюзы открылись. Джосс нажал на спуск и бросил «Носуху» в сторону быстро, как мог. Корабль перед ним расцвел тремя взрывами — от попадания ракеты и двух собственных бомб. Он дышал тяжело, словно только что выиграл гонку. — Сделал, — сказал он Эвану. — Все. Остался только босс. Ответа не было. — Эван? — спросил Джосс. Молчание. — Эван?! — Не ори, — послышался голос Ти. — Он занят. Я потом подсоединю тебя.* * *
Показания датчиков в шлеме Эвана сообщали ему тревожные вещи насчет состояния его сьюта. Но сейчас у него не было времени для беспокойства. Он смотрел на носовое орудие последнего корабля, единственного изо всей флотилии, который не был переделанным старательским кораблем. Это был новенький, сверкающий, красивый, гладкий корабль, маленький, сделанный на заказ. Этот корабль стоил немало — и содержимое корабля тоже, подумал Эван. Его приближение было замечено, что несколько удивило Эвана, поскольку он старался быть предельно осторожным. Но корабль медленно, без выстрелов шел прямо на него. Пару минут Эван висел в пространстве, глядя на корабль. Он устал ждать. Дуло лазера, слегка светясь, уставилось ему в глаза, — лазер был в состоянии боевой готовности. Он посмотрел мимо, в иллюминатор кабины пилота, и включил переговорник в шлеме. — Говорит Солнечный патруль, — сказал он. — Сдавайтесь немедленно, это облегчит вашу участь. Повисло молчание. Затем послышался смех. — Офицер, — раздался голос, — вы и правда думаете, что мы воспримем это серьезно? — Окажите мне такую любезность, — сказал Эван, — раз уж я зашел так далеко, что оказал любезность вам. Снова молчание. — Офицер, я не расслышал вашего имени. — Глиндауэр, — отозвался Эван. — Эван Глиндауэр. — Офицер Глиндауэр. Вы должны понимать, что мы собираемся выполнить свою миссию, невзирая на ваши попытки помешать нам. — Вы тоже должны понимать, что я вряд ли позволю вам просто так отсюда уйти, — сказал Эван. — Особенно вам, лидеру преступной группы. Мистер Такавабара, насколько я понимаю? Именно это имя наиболее часто встречалось в документах вашей базы — имя нынешнего главы клана. Я ожидал от вас большего. Снова молчание. У Эвана пот струйками потек со лба, когда он увидел показания датчиков, говорящие о том, как мало осталось у сьюта горючего для маневрирования. — Вы на диво хорошо осведомлены, офицер Глиндауэр. Эван улыбнулся и продолжал твердым голосом: — Да. Но я не могу понять одного: неужели вы настолько слабо верите в свое дело, что боитесь выйти из корабля и сразиться сами? — Мудрый военачальник, — ответил холодный голос, — не идет на поводу у страстей, а руководствуется логикой и законами битвы. — Да, так сказал Лао Цзы. Но он сказал также «Нет радости в победе, завоеванной благодаря советам подчиненных и заимодавцев». — Офицер Глиндауэр, вы не имеете понятия… — Я знаю, что не экономические аспекты терроризма подвигли вас на подготовку этого избиения, — сказал Эван. — Вы можете обманывать ваших подчиненных и бизнес-партнеров, но не меня. Даже не читая самых интересных заявлений из базы данных вашего компьютера, я узнаю старинный оголтелый национализм, как только вижу его проявления. — Глиндауэр, — задумчиво произнес голос. — Да, наверное, вы понимаете суть. — Как никто, — подтвердил Эван. — Но я также знаю, каким чувствам, порождаемым национализмом, я должен противостоять. Ненависти и страху. Можно оставаться валлийцем или японцем, не тратя времени на разжигание старых распрей и убийство старинных врагов — экономических или каких еще. Тем не менее, мне кажется, что вы просто молитесь на свой национализм со всеми его бесполезными застарелыми ненавистью и гордыней. — А почему бы и нет? — В стылом голосе стала пробиваться горячность. — Мы всегда были лучшими, наша промышленность много веков управляла миром. Но что мы теперь? Мы даже не дом, не власть, у нас не осталось даже того, что можно было бы назвать страной! — Первые среди равных. — Да кто захочет быть первым среди таких равных? — Голос был полон презрения. — Среди наций торгашей, политических воротил, черни, которая мнит себя равной прочим? Хилый, жалкий мир! Пусть лучше вернутся к старому, пусть грызутся и дерутся за власть, это им больше подходит! И нам тоже. — Вот как вы думаете, — сказал Эван. — И, несмотря на свои горделивые слова, вы сами не будете драться. Вы боитесь. И чего стоит после этого вся ваша честь? Но вы обманываете себя, считая, что она у вас еще осталась. — Вы ничего в этом не понимаете. — Вот в этом я как раз и понимаю. Я пришел на вашу базу и разнес ее, когда получил доказательства убийств, которые совершали вы со своими людьми. Тех, кто вышел против меня, я оставил лежать в луже их собственной крови. Я вернул себе женщину, которую вы похитили. Я голыми руками разорвал два ваших корабля. Я, представитель того самого хилого, жалкого мира, бледного подобия былого величия, всего, что вы так ненавидите и боитесь. А вы сидите в корабле под защитой своих пушек и боитесь высунуть наружу нос! Боитесь в бою со мной доказать правоту своих слов. — Эван нарочито не скрывал презрения. — Вы не стоите даже последнего из тех несчастных, которых я прикончил сегодня, — они дали слово умереть за вас и сдержали его, погибли, веря в ту иллюзию, что вы им нарисовали и за которую не желаете драться. Вы жалкий трус, и, будь вы сейчас передо мной, я отобрал бы у вас меч и сломал его у вас на глазах. — Попытайтесь, — послышался тихий ответ. — Спросите тех, кого я сегодня убил, — ответил Эван, — насколько успешны были мои попытки. Повисло долгое-долгое молчание. — А если я вас убью, — послышался вопрос, — какую вы получите от этого выгоду? — Когда сразимся, — ответил Эван, — тогда мы оба и увидим, в чем настоящая сила. — Если вы так много знаете обо мне, — ответил голос, — то вы должны знать и о том, как я вооружен. — Я знаю, что на вас и какое у вас оружие, но насколько вы вооружены — это другой вопрос. — Даже если вы вдруг и умудритесь меня убить, — сказал Такавабара, — мои люди не перестанут бороться. И я не прикажу им остановиться. Они еще уничтожат вашу драгоценную станцию, а вместе с ней — и весь ваш дурацкий Союз. — О ваших людях мы позаботимся, — очень спокойно ответил Эван, гораздо спокойнее, чем он чувствовал себя на самом деле, поскольку он не был уверен в службе безопасности станции. Но сейчас было не время выдавать свои сомнения. — У вас ничего не осталось, кроме этого корабля. И человека, который сидит в нем и прячется за своей пушкой. Он замолчал, переводя дыхание. «Спасибо дискуссионному клубу, — подумал он, — спасибо классическому образованию. И спасибо тебе, Ивлин Вуд». Курс быстрого чтения был одним из лучших его воспоминаний, а еще он умел читать вслух телефонную книгу с выражением. Поставленный голос с валлийским акцентом — это тоже большое дело. — Ну? — спросил Эван. — Синий дракон готов выйти против Красного[13]? Или ты предпочитаешь пристрелить меня, чтобы потом мой напарник пристрелил тебя? Нет, человек чести устроен по-другому, иначе, чем ты, — добавил Эван. — Он загнал бы тебя как зверя и прикончил, а потом оплакал. Долгое, очень долгое молчание. — Офицер Глиндауэр, — послышался голос. — Я скоро выйду. Эвану не пришлось долго ждать. Он появился из шлюза, оснащенного лифтом и магнитной площадкой, чтобы притягивать подошвы ботинок. Явился, словно маг из какого-то спектакля или как ожившее божество, спускающееся с пьедестала. Сьют Такавабары был абсолютно черным и чуть поблескивал в отраженном от Хайлендза свете. На спине его горбом выпирал контейнер, в котором, как знал Эван, находятся ядерные снаряды, причем вдвое большие, чем те, которые были у него в сьюте, когда он еще служил в армии. «Ну, и то хорошо, что в ближнем бою он поостережется пустить их в ход, — подумал Эван. — Надо увериться, что он их не запустит в станцию, если это то, что я думаю. Бог знает, что у него там на самом деле». В прикрывающую руки броню явно встроены два бластера — это было характерно для сьютов фирмы «Крупп» — парные лучевики и огнемет, возможно, даже два. Имелись еще и ракеты — восемь в наплечных контейнерах, две наводящиеся по тепловому излучению в наспинном контейнере нормальной конфигурации. Против человека они не особенно эффективны. Но вот для станции… Эван проверил свой арсенал, посмотрел на то, что собой представлял этот человек, и вздохнул. «Я сам нарвался. И что я теперь буду с ним делать? Бить его палкой? А для пользы расследования я должен сохранить его в живых как свидетеля. Может, сейчас мне удастся уговорить его сдаться? Ага, а может быть, свиньи научатся летать…» В тактическом смысле ситуация была хуже не придумаешь. Такие труднее всего улаживать. Необходимо не дать врагу использовать оружие дальнего действия, заставить его взяться за близкодействующее… и отвлечь его на себя. Легче сказать, чем сделать. А у Джосса и так дел выше крыши, да и убирать грязь, если что останется, ему тоже недосуг. «Нет, Эван, дружище, — подумал он, — выпутывайся сам». Эван еще раз проверил показания датчиков. Топливо для маневровых двигателей было на исходе, но тут уж ничего не поделаешь. «Да и не собирался я гонять этого парня по округе», — подумал он. Он привел все системы сьюта в боевую готовность, дал небольшой импульс двигателям, направивший его к Такавабаре, и несколько мгновений прислушивался к показаниям системы. Он услышал тревожное гудение — его сьют улавливал излучение энергии сьюта противника, и гудение было более высокое, чем свойственно энергетике сьюта. «Неудивительно, — подумал Эван. — Глава компании вполне мог заказать для сьюта что-нибудь сверх обычного. Но что же может жрать энергию с такой силой? И на чем же работает такой генератор»? Незачем было раздумывать. Теперь противники были слишком близко, они пока лишь передвигались, прощупывая друг друга и выискивая у соперника слабые места. «Если таковые у него имеются», — отозвался из глубины сознания предательский голос. Сьют Такавабары был совершенно черным. Глухой шлем, лишенный даже того намека на лицо, какое было у шлема Эвана, огромные вздутия на голенях и руках — глядя на этот сьют, человек должен был увидеть гиганта, монстра, урода, который оторвет тебе голову и схрумкает ее на десерт. Рядом с ним Эван чувствовал себя, как лилипут, как Давид перед Голиафом. Он чуть улыбнулся. Улыбаться полезно. Теперь их разделяло не более пятидесяти метров. Безликий шлем изучал его. Одна рука чуть шевельнулась, словно что-то отодвигая в сторону. Что-то темное, маленькое появилось из-под этой руки. Эван среагировал, не раздумывая, мгновенно активируя бластер, который он, к счастью, перезарядил, как только они покинули чувствительный к изменению давления Уилланс, — там такими зарядами стрелять было просто нельзя. Активация бластера замедлила его собственное поступательное движение, что тоже пошло на пользу. Его выстрел встретил мини-ракету на полпути. Взрыв. Окно в забрале шлема поляризовалось, затем деполяризовалось, защитив его от вспышки и избавив от ненужных деталей. Но вой его звуковой сирены предупредил Эвана о том, что еще две мини-ракеты устремились к нему, пока первая еще взрывалась. Шлем его был темным, но Эван не был слеп. На внутренней стороне шлема мгновенно возникло изображение, указывающее курс приближающихся ракет. Эван поднял руки и снова выстрелил из бластеров, на сей раз широким лучом, как охотник сбивает одновременно несколько птиц. Обе ракеты взорвались. Выстрел бластера прошел прямо возле его ноги, и Эван, включив сразу все двигатели, быстро отскочил в сторону, прибавив себе скорости еще и выстрелом из бластера. Сигнальная система предупредила о большом выплеске энергии, дисплей в шлеме показал пунктир световых полос, тянущихся за ним, шире, чем обычный лазерный луч. Его шлем деполяризовался как раз вовремя, чтобы показать ему, как Такавабара поворачивается в его сторону. Эван поднял руку вверх и выстрелил, чтобы придать себе импульс по направлению вниз, как раз в тот момент, когда модулированный лазер полоснул лучом прямо у него над головой. — Отбери у меня этот меч, — сказал Такавабара, — если сумеешь. Он сошел с пьедестала, оттолкнулся и поплыл. Выстрелил еще раз. «Невероятно, — подумал Эван. — Для того чтобы этот чертов лазер сработал, необходима мощь бортового компьютера!» Дело в том, что кристалл лазера возбуждается точнейшими световыми импульсами, а поджиг управляется модуляционным алгоритмом, который задает смещение энергетических состояний кристалла с точностью до миллисекунды. Такой тонкий контроль можно осуществлять лишь при помощи компьютера с огромной вычислительной мощностью и чудовищной памятью. Такую штуку невозможно загнать в один чип или сделать из нее нечто портативное, чтобы встроить в сьют. У Эвана во рту пересохло. Он постарался не обращать на это внимания. «Пошло все на хрен, пора действовать!» Он выбрал один из дополнительных тепловых детекторов, задал функцию наведения по тепловому излучению, поднял левую руку и выстрелил в Такавабару. Второй, третий раз, затем нацелил правую руку на поднимающуюся руку противника, поставил на минимум и дал долгий импульс секунды на четыре. Такавабара поднял руку, снова полоснул лазером, взорвав первую ракету, затем вторую. Третья едва не попала в него, пройдя вскользь близ правой руки и отбросив ее назад. Эван чуть улыбнулся. Нужна всего лишь маленькая ошибка. Да, этот человек вооружен до зубов, но, возможно, именно поэтому он с трудом реагировал на приемы, которые хорошо известны людям, носящим менее усовершенствованные сьюты. Затем мир разлетелся на части, когда в Эвана полетели пули, бросая его туда и сюда, переворачивая вверх ногами. Гироскопы его сьюта взвыли, пытаясь снова стабилизировать сьют, а система отслеживания просто взбесилась. Град пуль сносил его так, как не под силу никакому свинцу. «Обедненный уран, — подумал Эван чуть ли не восхищенно, переворачиваясь и крутясь, стараясь остановиться. — Отлично. Хотя дороговато». Он попытался включить двигатели, чтобы уйти с линии стрельбы. Но топливо было почти на исходе. В то же время опять взвыла сигнализация, предупреждая об очередном выбросе энергии. Перед выстрелом из лазерного ружья она выла по-другому, сейчас это была серия коротких гудков. Эван сглотнул, включил еще один из детекторов, снизил его чувствительность до минимума, приказал следить и за выбросом химических веществ. Ракета пошла, и несколько мучительно долгих мгновений никакого ответа не было. Эван все еще шатался под градом пуль. Снова луч лазера прошел мимо. «Нарочно, что ли? — подумал Эван. — Или настолько распсиховался, что не может попасть в упор?» Наконец ракета нашла цель. Эван увидел начало столкновения и зажмурился, не доверяя даже поляризации шлема (хотя он приказал полное затемнение), свернулся в клубок. Секундой позже пришла яркая, как солнце, вспышка и ударная волна. Они находились слишком близко к Земле, так что тут не было полного вакуума, и все свободные молекулы в этой точке пространства образовали обычную ударную волну, когда ядерные заряды, которые нес Такавабара, взорвались. «Чуть не килотонна, — подумал Эван с некоторым профессиональным интересом, когда поток пуль вдруг иссяк. — Посмотрим, как переживет это его броня». Сам он просто висел в пространстве, подтянув колени к подбородку, и смотрел на расширяющееся облако. Дисплей шлема показывал распространение рассеянного розового тумана — не слишком горячего. Но разрушительного для всего, с чем он соприкоснется. Затем облако «схлопнулось». «Как там у него с радиационной защитой? — подумал Эван. — Придется потом хорошенько проверить свой дозиметр». Если ты светишься в темноте, то нет смысла охотиться в потемках за плохими парнями. Но если Лукреция надеялась все это провернуть втихую, то теперь дела уже не замнешь. Половина станции сейчас прилипла к окнам и смотрит сюда, не понимая, что происходит… …и тут что-то сильно ударило его в спину, то, чего ему не показал его дисплей. Эван распрямился, задохнувшись от боли, на мгновение подумав, что его сьют дал трещину. Мало того, его держали. «Ну и двигатели у него», — подумал Эван, ощутив хватку Такавабары. Он понял, что взрыв просто ослепил на мгновение его систему ближнего слежения. «Об этом тоже придется поговорить с механиками», — подумал он, вступая в борьбу. Будь они в условиях нормального тяготения, он просто схватил бы противника за голову, но здесь это невозможно, поскольку рычага не было. У противника более сильные двигатели, в любом случае больше топлива, так что нечего и пытаться сбить гироскопы Такавабары. «Надо перевернуться, — отчаянно думал он, сопротивляясь изо всех сил, — повернуться к нему лицом»… Ведь если не повернуться к противнику лицом, так и не поймешь, куда направлен этот проклятый лазер. На таком расстоянии он не промахнется. «Я бы тоже не промахнулся», — подумал Эван и сосредоточил свое внимание на нижней части сьюта. У каждого сьюта, говоря буквально, есть своя ахиллесова пята. Еще никто не сумел убедить производителей сьютов в том, что надо усилить стопы, а, согласно мнению любителей боевых действий в сьютах, именно они и являлись самой предпочтительной целью и уязвимой точкой. Беда была в том, что Эвана по-прежнему держали сзади, причем противник был в сьюте, у которого сопротивление на разрыв и излом раза в два выше, чем у его собственного сьюта. Давление возрастало. «Наверное, я уж чересчур расхвастался по поводу того, что разорвал его корабли голыми руками», — подумал Эван, делая единственно возможную сейчас вещь — напрягая все, что было внутри — ноги, руки. Затем он вдруг перестал сопротивляться… Противник брыкнул ногой — он имел слишком мало опыта работы в невесомости, потому не знал, что делать. «Отлично», — подумал Эван, направил свой левый автомат на ногу сьюта Такавабары и дал полную скорость. Очередь — пусть не обедненный уран, но и этого хватит — ударила в металл на скорости около 500 километров в час. Эффект был такой, словно Такавабару кто-то рванул за ногу и оторвал от Эвана. В любом случае он отцепился от него. Поток пуль оттолкнул его вниз, среагировать и включить двигатели он не успел. Момент был довольно скользкий, как только он придет в себя, то начнет палить. Эван резко повернулся, вцепился в то, во что успел — в руку, — и рванул Такавабару, стараясь отвести его в сторону от себя. «Пошло все к чертям, — думал он, — это все равно невозможно. Он не может стрелять из этого лазера»! Луч вырвался из запястья у самого его носа, шлем Эвана потемнел, жар был почти ощутим, и Эван даже вздрогнул от странного ощущения — ведь через сьют невозможно почувствовать жар, тем более в космосе. «Плевать! — Он ударил Такавабару в живот, чтобы выиграть время. — Он все равно стреляет…» Снова выстрел. Эван начал злиться: не потому, что сама ситуация была нелепой — держишь тигра за хвост и не можешь отпустить — а потому, что все это было просто невероятно. Он отбил другую руку Такавабары в сторону, достаточно сильно, чтобы сломать что-нибудь внутри брони. Он очень на это надеялся. Он ударил еще раз, и еще, они оба завращались от этих импульсов. «Все это нечестно — и он сам, и этот навороченный сьют, и нарушение правил, причем совершенно бессмысленное…» И тут ему в голову пришла идея. В то же самое время Такавабара схватился за нагрудный мешок Эвана и начал его отрывать. «О нет, не выйдет!» — подумал Эван и вцепился в другую руку японца. Они сцепились намертво. Эта ситуация не сулила Эвану ничего хорошего. Из руки, в которую не был встроен лазер, летели пули, колотя по шлему и нагрудной пластине его сьюта. Он задыхался, не слыша собственных мыслей, даже если бы мысли издавали хоть какой-то шум, и молился, чтобы шлем и нагрудная броня выстояли на таком близком расстоянии. Для такого они не были предназначены. Но, похоже, пока они держались. Что-то ударило его под колени. Не обращая внимания на боль, он сосредоточился на нагрудном тканевом контейнере, стараясь оторвать пальцы Такавабары от ткани. Это был кевлон, теоретически не рвущийся, но, похоже, те, кто изготовил сьют Такавабары, об этом не знали, потому что ткань рвалась. «Наверняка он догадывается, что здесь, — подумал Эван со злой радостью, — и раз он так реагирует, то я на правильном пути»! Внезапно он отпустил кисть Такавабары и сам сунул руку в остатки мешка, умудрившись схватить две черные коробочки Джосса. Оставалась одна проблема — на несколько секунд отвести от себя этот проклятый лазер, только на несколько секунд… Он все еще висел на другой руке Такавабары — на той, в которой был лазер. Японец пару раз выстрелил в пустоту, но Эван был уже почти за гранью страха. «Пока он не пальнул мне в спину…» Он крутанулся, отшвырнул дико размахивающую руку Такавабары и, осторожно вернувшись в прежнюю позицию, дважды сильно ударил Такавабару по шлему — лишний раз на всякий случай. Оттолкнул его и последний раз включил двигатели. Результат был ничтожный — датчики показали отсутствие топлива. Он тревожно оглянулся на Такавабару. Тот слабо шевелился — из-за удара Эвана или по каким-то другим причинам, сказать было сложно. Эван не стал раздумывать. Даже самый лучший шлем не мог спасти от тяжелого «механического» удара вроде этого. Эван сделал в своем шлеме кое-какие усовершенствования, так что ему приходилось иметь дело по большей части со звуком, чем с ударом. А вот броня Такавабары, видимо, была сделана без учета возможности того, что кто-то подберется достаточно близко, чтобы совершить нечто столь грубое и низкотехнологическое — просто-напросто стукнуть. Эван завел руку за спину и выстрелил из автомата. Короткими очередями он подтолкнул себя в нужном направлении, продвигаясь чуть быстрее, чем при помощи двигателей. Он еле удержался, чтобы в буквальном смысле слова не побежать. Все в состоянии испуга начинают дергаться, особенно когда враг находится за спиной. Он тяжело дышал. С некоторой тревогой он посмотрел на указатель уровня кислорода — низковато. Он переключил сьют на рециклизацию, надеясь, что это не займет много времени. Рециклизатора обычно хватало на полчаса, потом его надо было менять. Он оглянулся. Легкое движение. «Слабовато я его стукнул, — с сожалением подумал Эван. — Как бы я ни бахвалился, этот тип заставил меня вести себя как простой полицейский. — Он хохотнул. — Надеюсь, у меня на могиле такого не напишут. Просто нечего будет сунуть в могилу». Корабль был всего в десяти метрах. Он приближался со слепой стороны, снизу. Несомненно, Такавабара оставил своим людям приказ не стрелять. Наверняка был уверен, что сумеет прикончить Эвана сам. «Высокомерный тип», — подумал Эван, касаясь корабля. Подтянулся на скобах, нашел панель подзарядки, с трудом открыл ее и подсоединил к контактам коробочки Джосса. Снова услышалвой, свидетельствовавший о выбросе энергии. Обернулся к Такавабаре. Тот плыл к Эвану, направив на него и на свой корабль руку с лазером. Эван не сомневался, что он будет стрелять. Жизнями своих людей японец дорожил мало. Вой становился все громче. Эван висел на обшивке, глядя на приближающегося врага. Вой стал просто непереносимо оглушительным. И вдруг он оборвался. Ничего не произошло. Ни теплового выброса, ни вспышки, ни голубой полосы модулированного лазерного луча… Такавабара висел в пространстве, направив на него руку, но все было напрасно. Эван улыбнулся. «Связь с бортовым компьютером, — понял он, — иначе ничего бы не вышло. У сьюта просто не хватило бы мощности. А теперь…» Он взобрался на корабль. Такавабара шел к нему на двигателях, но медленно. Возможно, не понял той штуки, которую проделал Эван с его лазером, или просто не считал это важным. «Он всего лишь содержимое сьюта», — подумал Эван, подбираясь к лифту корабля Такавабары, к его пьедесталу. Как только он к нему подобрался, тот втянулся — те, кто оставался на корабле, сейчас не могли в него стрелять, но понимали, что он может попасть внутрь и добраться до них. Правда, Эван об этом не думал. Он схватил платформу лифта прежде, чем та ушла в обшивку, и задержал ее. Упершись ногами в обшивку, он ощущал рев сопротивляющейся механики. Эван улыбнулся и потянул сильнее. Рев прекратился. Затем платформа оторвалась. Он немного подержал ее, глядя на приближающегося Такавабару, который пытался изо всех сил притормозить двигателями, внезапно осознав, что не сможет попасть на борт собственного корабля, и теперь он вместе с Эваном отрезан здесь, в космосе. Эван задумчиво взвесил платформу в руке. В университетские годы он был неплохим метателем диска. Интересно, шлем Такавабары отлетит вместе с головой или просто сломается шея, а шлем останется на месте? Его так и подмывало проверить. Но Лукреция будет в ярости. Возможно, она уже в ярости из-за всех этих ядерных взрывов и прочего. Попасть под действие закона об окружающей среде и так неприятно, а тут еще будет грозить расследование по поводу того, почему Эван прикончил подозреваемого. Эван отбросил платформу в сторону. И тут его настиг взрыв. Удар был сильным. На несколько мгновений он потерял сознание — мир возвращался серией картинок вроде слайдов, фрагментами вспышки и угольно-черного дыма, а над всем этим — сверкающая, как новенькая игрушка, станция Хайлендз. Когда сознание окончательно к нему вернулось, он почувствовал боль в ногах и понял, что его спасло — он стоял на чем-то взорвавшемся, но площадь контакта с ударной волной оказалась слишком малой. Он на высокой скорости летел во тьме. Под ним клубилось черное облако, в котором уже погас огонь. Неподалеку висела «Носуха», светя прожекторами сквозь черноту. — Кончай палить во все, что видишь! — крикнул Эван. — Извини, — послышался в наушниках голос Джосса. В нем присутствовал какой-то металлический призвук, словно передающий контур был немного поврежден. — Но я слышал их переговоры. Хорошо, что ты присоединил мои игрушечки к их обшивке. Они готовились выпустить ракеты и взорвать себя и все, что было в корабле, чтобы уничтожить и тебя, и своего босса. — Неудивительно, — сказал Эван. — Ты хоть бы предупредил меня, что подходишь! — Слишком высок был шанс, что они перехватят наши переговоры, — ответил Джосс. — Кроме прочего, я в первую очередь должен был садануть по ним, чтобы уничтожить все их оружие. Ты же не хотел бы, парень, чтобы они пальнули по станции со всех стволов? — А где Такавабара? — Я ищу его. Поймал слабые сигналы. По крайней мере, его сьют еще жив, если он сам уже вдруг покинул нас. Но будем надеяться, что еще нет. — Рассказывай, рассказывай, — отозвался Эван. — Лукреция с нас обоих шкуру спустит! Надо было дать мне повозиться с ним подольше. — Спасибо, я предпочитаю видеть тебя целым куском, а не нарезкой, — ответил Джосс. — Я тоже, — добавила Телия. — Ты был неподражаем! Эван улыбнулся. — Женщина, которая знает, когда молчать, — сказал он, — дороже золота. — Спасибо. Я понимаю. — А, вот он. Цел! — вдруг воскликнул Джосс. — Я взял его. Почему ты не идешь домой? — Да я бы рад, — ответил Эван и направил автомат в сторону от корабля, — только ноги болят. — А что у копа не болит? — откликнулся Джосс.* * *
Составление доклада отняло у них всего пару дней по возвращении на Луну. Джосс и Эван были довольны тем, что корабли старателей уже не будут пропадать так часто. Данные, которые они добыли, пропустили через щепетильнейший анализ как Солнечного патруля, так и юристов различных стран на Земле, и националистические террористические группы, созданные или финансировавшиеся Такавабарой, теперь надолго вышли из строя. Многие правительства подозревали Такавабару в незаконной деятельности, но доказательств не было. Теперь же их было в избытке. Сам он был арестован и лежал в госпитале на Хайлендзе (ирония судьбы!), где имелась современнейшая система для поддержания жизни человека, пострадавшего от гипоксии, сотрясения мозга, соматического шока, отказа почек и многочисленных травм, свидетельствовавших о жестоком избиении. Что касается пиратской базы, то она теперь принадлежала Мелл. Эван был весьма удивлен, но во время доклада никто и словом не обмолвился об их расходах или возникшей по их вине угрозе окружающей среде. Но медалей им тоже не дали, хотя они с Джоссом искренне считали, что вполне заслужили награду. Лукреция посмотрела на них совершенно непонимающим взглядом. — Вы что-то о себе возомнили? — поинтересовалась она. — Думаете, вы совершили что-то особенное? Мы направили вас сделать работу. Вы ее выполнили. Если так пойдет, то я за любую бумажку у себя на столе должна буду давать медаль! Джосс с Эваном переглянулись. — Но мы сделали почти невозможное, — сказал Джосс, — причем без подмоги, даже без всего необходимого! Это все же заслуживает хоть какого-нибудь признания! Лукреция сочувствующе посмотрела на них как на безнадежных идиотов. — Вы оба сотрудники весьма умные и способные, — сказала она, — даже если тратите свои серые клетки на пойло, которое сами дрожжи стыдятся признавать алкоголем. Вы сделали именно то, что я от вас ожидала, повернув неприятную ситуацию в свою пользу. Вот когда вы совершите нечто такое, что меня удивит, тогда я дам вам по медали. А сейчас выметайтесь-ка отсюда, пока я не передумала насчет двухнедельного отпуска. И я хочу, чтобы ваши отчеты лежали у меня на столе не позднее завтрашнего полудня. — И Лукреция начала рыться на столе, явно подыскивая, чем бы тяжелым в них запустить. Они сочли разумным убраться из ее кабинета как можно скорее. — Никакой благодарности! — вздохнул Джосс. — Ни словечка! Знаешь, надо показать им, как мы недовольны. — И что ты предлагаешь? — спросил Эван. Джосс задумался. — А идем-ка проверим, так ли стыдливы пивные дрожжи! Эван усмехнулся, они вышли наружу и направились к ангарам.* * *
Четыре дня спустя они уже были на Уиллансе. Через семь дней они все еще оставались на Уиллансе, и вечеринка, которую они там начали, так и не могла закончиться, перетекая из одного бара в другой. Эван даже утратил счет заведениям, которые они успели посетить. В перерывах Джосс строчил оптимистические заметки для «Мишлен Гайд». Тайская кухня на Уиллансе была просто превосходной. С того мгновения, как Уилланса достигли сведения о том, что нашли и сделали Джосс с Эваном, отношение к ним общества радикально переменилось. Все, даже Лейв-Турок, не могли поздравить их просто так, без выпивки. Лейв завязал было с Эваном драку, не по злобе, а по старой памяти, и чуть не половина посетителей бара тут же бросилась его унимать, а другая, не участвовавшая в свалке, кинулась извиняться за него перед Эваном. Чуть позже Лейв оклемался и даже спел вместе с Эваном (к его полнейшему изумлению) «Гостеприимные долины» на безупречном северном валлийском. Эван долго удивлялся, пока кто-то не выставил баклагу домашней медовухи. На пару дней он тут же забыл о Лейве и вообще обо всем на свете. На седьмой день назначили празднование наречения «Носухи», ее новое покрытие подвергли тщательному испытанию, обливая каждый дюйм обшивки свежим самогоном, и ее имя, или нечто близкое к этому, произносилось на языках всех наций, представители которых проживали на Уиллансе. Мелл с Эваном стояли в сторонке, глядя, как Джосс, вместе с крестильной командой, обходит корабль с бутылкой самогона в руках, следя, чтобы ничего не упустили. — Не хочу, чтобы у нашего корабля оставались уязвимые точки! — кричал он из разящей перегаром толпы, когда они обходили корабль. Эван еле заметно улыбнулся. — Вот и все, — сказал он. — Ммм? — Я про наш корабль. Мелл кивнула. Улыбка ее была чуть мрачноватой. — Ну, что же, — проронила она. Эван посмотрел на нее, и вместе они пошли прочь, к внутренним дверям ангара. — Ну, — сказал он, — теперь ты богатая женщина, владелица космической станции. — Придется ее содержать, — ответила Мелл. Чуть улыбнулась. — Здесь никто не станет пытаться отнять ее у меня. Но другие могут счесть ее легкой добычей. — Она с укоризной глянула на Эвана. — Вы, ребята, хорошо поработали с системой защиты. Мне, пожалуй, придется угробить миллион для ее замены. — Можешь сдавать компьютерное время, — предложил Эван. Она кивнула. — У меня уже есть брокер на Марсе, который подыскивает для меня контракты. Здесь мало таких мощных компьютерных установок. Это ценный ресурс. К тому же Солнечный патруль выплатил мне наградные за данные Такавабары, так что и это поможет. Станция скоро снова начнет работать уже как ремонтная база и информационный центр. Дай мне год или около того. Она искоса глянула на него. — А ты? — сказала она. — Теперь ведь вы прославились на всю Солнечную Систему как сокрушители опасной националистической группировки. Он расхохотался, хотя и не совсем от души. — Знаменитость. Не будем, ладно? СП приписал все заслуги себе. Таково наше с ним соглашение, так что наши личные подвиги значения не имеют. — Он пожал плечами. — Но через неделю у нас появится очередное задание. Бог знает где. — А есть возможность, что ты когда-нибудь оставишь свою работу? — спросила Мелл. Эван чуть печально посмотрел на нее. — А надо? Она грустно вздохнула: — Не знаю. Правда, не знаю. Сейчас в голове сплошной туман. Или был до последнего времени. — У меня тоже, — сказал Эван. — Но что бы ни случилось, ты должна знать… это было потрясающе. Она подняла взгляд и улыбнулась чуть-чуть, но у него от этого взгляда дух захватывало. Сейчас сердце тоже замерло. Но, когда оно снова забилось, Эван все понял и улыбнулся в ответ. — И для меня тоже, — откликнулась она. — Может, мы еще встретимся. — Может быть, — ответил Эван. В конце концов, между «может быть» и «никогда» или «невозможно» — целая Вселенная… Они снова посмотрели на сумасшедшую команду, все еще поливавшую корабль самогоном. — Думаю, — сказал Эван, — если мы сами не обольемся этим пойлом, то будем от этого запаха под мухой всю следующую неделю. — Похоже на то. — Она огляделась, потом посмотрела вниз и подняла что-то, валявшееся рядом с распростертым телом Лейва-Турка. — Как вам этот аэрозольный баллончик? — Не против, — ответил Эван и взял бутылку. — А я знаю тут прекрасный непальский ресторанчик… — Веди, — сказал Эван. — Но дело — прежде всего. Вместе они подошли к кораблю и стали обливать друг друга самогоном.Красная планета
* * *
Джосс О’Баннион напевал песенку. Вроде бы ничего особенного — только Эвана это чуточку раздражало. Джосс всегда пел что-нибудь мажорное, если, конечно, человеческое ухо могло в этом разобраться. И пел он обычно так громко, что стены их маленького корабля просто содрогались от эха. Эван подумал, что если бы компьютеры обладали ушами, то они у них уже давно завяли бы. И очень надеялся, что умные приборы все-таки этого не слышат. Ах, если бы и ему оглохнуть… К тому же в детстве Эвана приучили к другим песням.* * *
Они проследили, чтобы «Носуху» устроили в одном из подземных «гаражей», куда с посадочной площадки добирались при помощи лифтов или по пандусам. Поставили корабль на голосовой код, отметились у дежурного и, отказавшись от немедленного таможенного осмотра, пошли по подземному коридору, который тянулся примерно на полмили, в иммиграционный отдел Уэллса. Для людей со значками Солнечного патруля иммиграционный контроль — всего лишь формальность, так что прошли они его быстро, под обычными взглядами туристов, стоявших на проверку тремя длинными очередями в немного обветшавшем блочном куполе. В униформе был один Эван, если таковой считать его сьют. Ему не было необходимости носить сейчас и здесь форму, но он подумал, что так, на себе, будет легче нести его багаж. А еще он хотел, чтобы сьют был с ним в Верхнем Сайденхеме. «Несчастная разборная оболочка, всего-то», — подумал он. Остановившись у стола, он постучал пальцем по значку, и Джосс тоже показал усталому иммиграционному чиновнику свой значок. «Надеюсь, им хватит деликатности не слишком смеяться», — подумал Эван. Туристы же пялились на него так, словно он был инопланетянином. Истории о сьютах и людях, которые их носят, уже давно стали прямо-таки легендами, и, несомненно, многие считали, что у сьюта снаружи ядерное оружие, а внутри — чокнутый псих. «Ладно, — подумал Эван, — одно из двух…» Порой эти сказочки оправдывали себя… особенно если после подобных рассказов кое-кто задумывался прежде, чем стрелять в человека в сьюте. На таможне было интереснее, чем в иммиграционном отделе. Эвану пришлось заполнять декларацию на сьют, поскольку он находился на Марсе не по службе, но у него все бумаги были уже готовы. Он протянул дискету чиновнику, с интересом глядя на Джосса и офицера, который досматривал напарника. Джоссу пришлось открыть свой баул с записями, и служительница таможни, низенькая настырная дамочка с коротко подстриженными волосами, просматривала их со слегка брезгливым видом, как садовник высматривает слизняков. — Порнография есть? — спросила она. Джосс широко раскрыл глаза от изумления. — Мадам! Это было бы нарушением шестнадцати различных статей уголовного кодекса четырех планет и девяти административных округов, и я не хотел бы их вам цитировать, поскольку вы сами их прекрасно знаете. Я могу показать вам «Скуби-ду», оригинал «Одинокого Странника» и восемнадцатилетний архив песенного конкурса Евровидения, но порнографию! — Он помолчал с задумчивым видом. — Правда, вы можете предъявить обвинение за конкурс Евровидения… — Валите отсюда, — буркнула таможенница и подтолкнула к Джоссу его баул. Он закрыл его и пошел следом за Эваном. Эван тихо рассмеялся, когда Джосс подошел к нему. — Наверное, она думала, что у тебя там котенок, — сказал он. Джосс бросил на него косой взгляд. — Ладно-ладно, — откликнулся он, — я не провозил клубнички, так что нечего на меня так вот пялиться. Эван поднял брови. — Слишком дорого для продажи здесь, а? — Эван, — сурово начал Джосс, — таможенные правила… Эван хмыкнул. — Давай, — предложил он, — лучше поедем в отель, пока я окончательно не утратил к тебе доверия. «Хилтон» был главным отелем в Уэллсе и вполне оправдывал свое звание. Почти половина его — старая половина — была подземной. Остальное представляло собой небоскреб в стиле возрождения ван дер Роха и было похоже на стеклянную коробочку, отражавшую окружающие здания. Они подъехали туда на маленьком монорельсовом открытом «автобусе», который катился по рельсе, утопленной в полу еще одного подземного коридора. — Тут настоящий муравейник, — заметил Джосс, глядя по сторонам на другие коридоры, туннели и этажи. Эван кивнул. — У них здесь было много времени, чтобы все это выкопать, — сказал он, — да и почва под Уэллсом стабильнее в смысле марсотрясений. У них там двадцать-тридцать уровней внизу, но, похоже, дальше закапываться никто не хочет, раз уж цены на наземные сооружения стали снижаться. Конечно, людям приятнее видеть перед собой небо… Вот мы и на месте… Они стояли у входа в гранд-отель. Внешне «Хилтон» выглядел аскетично, но вход был выполнен в духе позднего декаданса — широкие ступени, покрытые красным ковром с бронзовыми держателями, полукругом спускались к стоянке. Вокруг возвышались псевдокоринфские колонны из белого мрамора, мерцала полированная бронза, а перед сверкавшими как бриллиант стеклянными дверьми стоял швейцар, обвешанный медалями так, как мало какой из генералов, которых приходилось видывать Эвану. Джосс окинул взглядом все это великолепие с совершенно спокойным видом. Они вошли. «Вообще у сьюта есть одно хорошее качество, — подумал Эван, — такой багаж никто не попытается у тебя спереть. Просто побоятся, что случайно что-нибудь не там нажмут и не переживут этого». Вестибюль был обычным — белый мрамор, старинные скульптуры и вазы на постаментах, резной тик и травленое стекло. Они зарегистрировались, получили карточки и пошли искать лифт, сооружение из стекла и бронзы, похожее на ночной кошмар Тиффани[16]. — Может, лучше было остановиться в «Марриотте»[17]? — сказал Эван, когда дверь лифта закрылась за ними. — В «Хилтоне» у нас особый тариф, — напомнил Джосс. Эван вздохнул. Им платили хорошо, но не настолько, чтобы прожигать деньги во время отпуска. — Наверное, перевозка всей этой роскоши влетела им в копеечку. Прикинь — около тысячи кредов за фунт… Джосс рассмеялся. — Когда они строили эту штуку, они считали, что этот отель станет культурно-индустриальным центром Марса, поскольку тут проводились и археологические раскопки, и горные разработки. Однако златых гор это не принесло. — Эх-х… Джосс осклабился. Эван давно уже отчаялся отучить его от каламбуров. — Послушай, отель стоит посмотреть хотя бы из-за обстановки. Такого больше нигде не увидишь. Знаешь, сколько требуется времени на такую резьбу, как вот у этой стойки бара? Лифт остановился. Они вышли в коридор, со вкусом украшенный золотом и слоновой костью и устланный таким ярким алым ковром, что тот полыхал даже в приглушенном свете. Эван еле удерживался от того, чтобы опустить светофильтры в шлеме. — Какие номера наши? — У нас люкс. Семьсот двадцать три. Они нашли свой номер и открыли его. Эван вошел внутрь, поставил свой чемодан и замер. — О нет! — Да входи же, Эван! Гостиная была выдержана в старинном голливудском стиле — вроде приемной в борделе. Изумрудно-зеленые бархатные шторы с фестонами, повсюду коврики цвета слоновой кости в дюйм толщиной, мебель, которая изо всех сил безуспешно пыжилась выглядеть творением во вкусе Луи XV. Эван вздохнул и огляделся по сторонам. — Тут что, все комнаты такие? — Думаю, некоторые еще хуже. Эван не мог себе представить ничего более ужасного, да и не пытался. — Ладно, — сказал он, заглянув в одну из спален, и поморщился. — Никогда прежде не спал в четырехспальной кровати. И не уверен, что смогу. Джосс заглянул в другую комнату. — Боюсь, выбора у тебя нет. — Ладно. — Эван снял шлем и стал осматриваться. На самом деле комнаты были оборудованы неплохо — всевозможные средства связи, бар, закусочная. Хорошо осесть здесь на пару недель, но будь он проклят, если он притащит сюда хоть одного парня из Сайденхема. А то про него будут говорить такое… — Тут две ванны, — послышался слегка удивленный голос Джосса. Эван пошел посмотреть на свою ванную. — И здесь тоже. Зачем вторая-то? Для стирки? Он был слишком далеко, чтобы услышать ответ Джосса, различил только тон — похоже, к лучшему, что не разобрал слов. Выйдя, Эван с умеренным одобрением посмотрел на кровать, которая тоже была достаточно большой, чтобы ей могли присвоить собственный почтовый индекс. Хорошо, что здесь хотя бы догадались сделать кровати достаточно длинными, чтобы человек шести футов ростом не свисал с нее во сне. В комнате имелись средства связи и еще один бар. — Тут такие большие шкафы, — послышался голос Джосса из гостиной. — Выпить хочешь? — Хм, попозже, — откликнулся Эван, начиная серию кодовых движений, размыкавших внутренние сочленения его доспеха. — Ладно! — крикнул он наконец. Скотч и воды. — А какой скотч? И какую воду? Эван рассмеялся и вышел еще раз глянуть на бар. Через несколько минут он переменил свое мнение о гостинице. Мягко говоря, бар был тоже неплох. Ради этого можно и приятелей сюда привести без особого смущения, пусть сам номер и выглядит, как бордель. — Давай, упаковывай свою броню и пошли прогуляемся вниз, — предложил Джосс. — Да тебя просто-напросто тянет в ресторан, — сказал Эван, стягивая наголенники. — Чревоугодник. Подожди, сделаю пару звонков. А ты, кстати, не думаешь, что надо бы звякнуть в штаб-квартиру и сообщить, что мы на месте? Джосс что-то проворчал, однако достал телефон и набрал код Солнечного патруля. — Да им все равно, — сказал он через несколько мгновений. — Они передают нам привет и поцелуй и желают приятно погулять эти две недели. «И завидуем каждой минуте вашего отпуска», — прозвучало у него в ушах из импланта в дюйме под ушной раковиной. — Ти, — сказал он, — мы пришлем тебе открыточку. «Ты и с Уилланса обещал. И ничего не прислал. Врунишка». Здесь запаздывание между вопросом и ответом составляло не более трех секунд, но вряд ли это будет создавать проблемы. Телия служила посредником между штаб-квартирой и ними, а также была их ассистентом в расследованиях, экспертом по связи и мальчиком на побегушках. Ее должность называлась «диспетчер», но спокойно можно было бы назвать ее «всезнайкой». Она была третьей в их команде и считалась бесценным сотрудником. Эван часто задавался вопросом: для скольких еще полицейских команд Телия была почти третьим участником? Но ей не разрешалось этого говорить, и (как подозревал Эван) она все равно не проболталась бы, просто из вредности. — Отлично. Что тебе прислать? Снимки археологических раскопок? Или открытки со скалами с изваяниями человеческих лиц? — Эван осмотрелся и добавил: — Или картинки из странного быта местных жителей? Пауза. «Я все вижу через ноутбук Джосса. Боже мой. Джосс, ты сказал, что получил скидку, и теперь я вижу, почему. Они не подарят тебе, часом, солнечные очки, когда ты снова тут поселишься?» Потом откуда-то издалека, из окрестностей Луны, донесся громкий дружный смех. Джосс, усевшийся на канапе в стиле якобы Луи XV, выглядел чуточку сконфуженным. Эван расхохотался. — Дай ему передышку, Ти — сказал он. — Знаешь, сколько потребовалось времени на то, чтобы сделать резьбу в баре? — Ладно-ладно, — отозвался Джосс, — ну да, замшелое тут местечко. Но оно колоссально замшелое. И никаких полумер. «Тут уж не поспоришь, бвана. Когда вернешься, надо будет вживить тебе чип с чувством вкуса». — Хорошо, подумаем, — ответил Джосс. — Послания есть? «Да. Лукреция говорит, что вы, как всегда, джентльмены во всем, и желает вам хорошо отдохнуть». — Как всегда! На это из импланта ничего не последовало. — Это все принятие желаемого за действительное, с вашего позволения, — сказал Джосс, отключая ноутбук. — Ладно, они знают, что мы на месте. А теперь пойдем чего-нибудь поедим. Эван поднял брови. — А ты способен думать о чем-нибудь, кроме жратвы? — Да, — ответил Джосс, — но тебе ведь надоело слушать про видики, ты же сам все время ныл. Там внизу есть обалденный китайский ресторанчик… — Подожди пару минут. Я должен позвонить. Эван закончил с доспехом, открыл кейс, раскрыл складную вешалку и аккуратно повесил на нее все свои вещи. — Похоже, матушка крепко воспитывала тебя в детстве, — прокомментировал Джосс из соседней комнаты. — Да, — сказал Эван. — Она всегда заставляла меня снимать оружие перед обедом. — В последнюю очередь он взял шлем, проверил батареи и повесил его на верх вешалки. Затем он сел на постель, достал свой ноутбук и назвал код связи. На экране через мгновение появилось лицо симпатичной женщины в форме. — Офис командующего Хантли. — Это Эван Глиндауэр, — сказал Эван. — Крис у себя? — Минуточку, сэр. — Экран погас, затем снова вспыхнул. — Эван! Я не ждал тебя так рано! — На него смотрела физиономия, расплывшаяся в улыбке до ушей. Одна щека была перемазана машинным маслом. Крис Хантли откинула волосы с лица и рассмеялась. — Ты поймал меня в мастерской. — Надеюсь, ничего серьезного? — Рутинный осмотр, — сказала она. — С этим новым сьютом возни больше обычного. Эван тоже улыбнулся. — Хочу увидеть этого малыша. Крис пошевелила бровями. — Подожди немного. А я хочу увидеть твою физиономию, когда ты возьмешь в руки вот эту новую плазменную пушку… Эван вздохнул. — Жаль, что с собой взять не удастся. Каков распорядок? — Большинство наших сегодня вечером на дежурстве, так что лучше завтра. — Значит, завтра. Ланч? — Ланч и все прочее. Затем всей толпой обедаем. — Отбой. До завтра. — Отбой, — сказала Крис, и экран погас. — Ну вот, — заявил Эван, — пять минут на одевание, и можем отправляться на твой обед. — Ты говорил, что пойдешь повидаться с ребятами, — с укоризной проронил Джосс. — С ребятами! — Если ты еще раз станешь прослушивать мой канал… — А я тут при чем? Ты, сынок, сам оставил канал открытым. Я думал, что ты хочешь похвастаться. Если бы я знал, что офицеры вооруженных сил Федерации выглядят так, как эта дамочка, то я бы выбрал другую карьеру. Эван хмыкнул и пошел переодеваться, снова и снова предвкушая встречу с «ребятами» из подразделений операторов сьютов, разговоры о старых добрых временах, о том, какие прежде были классные военные сьюты, не то что жалкие, выхолощенные гражданские модели для несчастных, ничего не подозревающих офицеров Солнечного патруля. — Хочешь сказать, что можешь думать о таком даже в этом отеле, набитом другими фанатами видиков? Ты меня прямо поражаешь. — Заткнись и поторапливайся. Я хочу есть.* * *
Конечно, до обеда дело дошло не так скоро, как хотелось бы, поскольку Джосс сначала решил спуститься и зарегистрироваться на конвент. До и после открытого аукциона велась активная закулисная игра — наиболее напористые участники торгов проворачивали махинации всякого рода, устанавливали цены, и Джосс хотел, чтобы некоторые из них узнали о его приезде. После регистрации он потащил Эвана в одну из комнат для развлечений в подземной части отеля, где они стояли у задней стены в сигаретном дыму за спинами смеющихся и аплодирующих какому-то непонятному зрелищу людей. Эван смирился с этим, решив принять это за наглядный урок истории — еще один пример странного времяпровождения, которое люди в старые добрые времена называли представлением. Наконец, они выбрались оттуда — в основном из-за угроз Эвана пойти в какой-нибудь другой ресторан. Эта перспектива Джоссу не улыбалась, так что они вышли из отеля и, спустившись по длинному туннелю от дверей отеля к эскалатору, поехали в парковый купол, а затем оттуда поочередно на нескольких лифтах поднялись наверх. — А-а-тлично, — протянул Эван, как только они вышли из дверей последнего лифта. — По-прежнему на месте. — Он направился через атриум ко входу в ресторан. Вход, как и подобает зданиям такого типа, был низеньким, перекрытым остроконечной китайской аркой, выкрашенной темно-зеленым, алым и золотым. Над входом не было никаких иероглифов, только красная неоновая надпись — «Сычуань». Даже эта неоновая надпись была маленькой, опрятной, выполненной определенно со вкусом. Это был совершенно ординарный китайский ресторанчик. Они видели много таких, даже на Уиллансе имелся один, хотя колонны там были из стали, являясь частью конструкции станции. Джосс чуть искоса глянул на Эвана. — Минуточку! По-прежнему на месте? Ты хочешь сказать, что знаешь этот ресторанчик? — Судя по его физиономии, он был готов выдать пару-другую крепких словечек. — А я-то думал, что открою его для тебя! — Ну надо же где-то питаться, — осклабился Эван. — А когда ты только что вылез из археологического раскопа, причем вся эта планета — один большой раскоп, — то нужно съесть что-нибудь этакое, чтобы отбить вкус марсианской пыли. — Но ты же был в сьюте, — напомнил Джосс. — Так что тебе в рот пыль набиться не могла. — Див! После всех этих видиков, которые ты заставлял меня смотреть, ты вполне способен выстраивать факты в логическую цепочку. Открылась дверь, и в атриум вышли две пары. Они весело переговаривались, смеялись, и вид у них был сытый и довольный, что еще сильнее обрадовало Эвана. А когда он почуял запах, который тянулся следом за выходящими, его радость переросла чуть ли не в самодовольство. «Сычуань», как и все закрытые маленькие помещения, был оборудован прекрасными воздухоочистителями, но слабый, дразнящий смешанный аромат чеснока и имбиря, кунжутного масла и горячей фасолевой пасты все равно оставался. Эван с огромным удовольствием посмотрел на физиономию Джосса. — Ну, не передумал? Может, махнем в итальянский ресторанчик? Или в русский «Ярослав Всеволодович» там, наверху? — Да пошел он! До конца недели по крайней мере. Эван хихикнул. — Это будет малость получше твоих тупых маппет-шоу. Верно говорят — не знаешь, где найдешь. Ты даже и понятия не имеешь, что именно, Джосс-бах. Никогда и нигде более я не вонзал вилку в такие замечательные китайские блюда — да-да, я ем палочками, но не будем придираться к красному словцу. — Я так понимаю, что у них есть саке? — Да, малыш. И шаосинь. О да, и каолян, и му-таи для дураков… — …вроде некоторых космокопов. Ладно, ты тут так и собираешься стоять и расписывать мне прелести китайской кухни, пока у меня кишки не запоют романсы?* * *
Интерьер был неярко освещен светильниками, утопленными в стенах, и фонтаном с подсветкой, расположенным в самой середине зала. В фонтане резвились рыбы — карпы и огромные пятнистые караси. Они поднялись к поверхности посмотреть на проходивших мимо Джосса и Эвана. Это предполагало, что и рыбы привыкли к здешней еде. Когда ни один из офицеров Солнечного патруля не одарил их подачкой, рыбы снова ушли на дно, выпуская в знак возмущения людской черствостью огромные пузыри. Как обычно в ресторанах, никто из клиентов даже не заметил появления напарников, да и снующие повсюду официанты не обращали на них внимания. Для них это не представляло проблемы, поскольку оба, особенно Эван, привыкли к тому, что при их появлении в форме все взоры устремляются к ним и воцаряется неловкая тишина. Хорошая штука анонимность! Все шло прекрасно, пока поджарый китаец в рубашке с короткими рукавами не оторвал взгляд от экрана на стойке с кассой, привычно протянул руку и тут увидел Эвана. Он уставился на него так, что у Джосса рука зачесалась схватиться за пистолет. Эван бывал на Марсе и прежде по делам Патруля, и похоже, что у него здесь могло остаться достаточно врагов, поскольку то расследование он довел до конца. — Подделываешь счета, Дэвид? — сказал Эван. — Тогда мне достанется мой горячий остренький соус. Китаец улыбнулся, и улыбка эта тотчас же свела на нет все подозрения. — Эван! Эван Глиндауэр! — совершенно правильно произнес это имя китаец. — С возвращением на Красную планету! И они с улыбками и смехом бросились пожимать друг другу руки. Джосс посмотрел на Эвана так, что тот понял — его напарник сделал несколько мысленных замечаний насчет Дэвида Лю. Возможно, он отметил, что даже застигнутый врасплох китаец не обращался к Эвану «офицер Глиндауэр», хотя чувствовалось, что Дэвид чуть-чуть запинается, облекая свое приветствие, так сказать, в гражданскую форму и пропуская полицейское звание Эвана. А Эван увидел, как Дэвид окинул Джосса коротким сухим оценивающим взглядом, вероятно, обозначив его ярлыком «не опасен». Потом глянул на Эвана, спрашивая взглядом: «Этот тоже без формы?» УДжосса после обмена рукопожатиями с Дэвидом вид стал слегка озадаченный. «Возможно, — подумал Эван, — Джосс заметил мозоли на ребре этой небольшой изящной руки». — Кунг-фу, айкидо и немного джет-кун-до, — проронил Дэвид, отвечая по крайней мере на один из вопросов, вертевшихся у Джосса в голове. Китаец коротко улыбнулся уголком рта, что было сейчас куда уместнее, чем его прежняя широкая улыбка. — Поддерживаю себя в форме. «И благодаря этому ходишь вооруженный до зубов», — подумал Эван, пока Дэвид доставал им меню. Подошел официант и сообщил, что столик для них готов. Дэвид посмотрел на столик и покачал головой. — Надо побольше, — сказал он, глянув на Эвана. — В смысле, если ты по-прежнему заказываешь столько же, сколько и раньше. — Возможно, даже вдвое, — ответил Эван. — Джосс любит китайскую кухню. А Лон не любил. Краем глаза Эван увидел удивленную физиономию Джосса, но как только тот заметил, что на него смотрят, снова изобразил невозмутимый вид. Он и сам себе удивился. Даже сейчас он редко упоминал в разговоре имя своего прежнего напарника. Лон Салоникис был убит в начале расследования грязной аферы с наркотиками на станции типа Л5, Фридом-II. Довольно долго Эван обвинял себя в том, что вовремя не оказался рядом, и считал Джосса человеком второго сорта. Когда это ощущение ушло, он перестал вспоминать в разговорах Лона. Сейчас это получилось впервые, причем по совершенно пустячной причине. Дэвид знал бывшего напарника Эвана, когда тот вместе с ним работал на Марсе, и его молчание было всего лишь данью хорошему тону. Они наконец сели за большой стол человек на шесть, и когда Дэвид пошел проверить, все ли в порядке в ресторанчике, Джосс обвел жестом бескрайний белый лен скатерти и выразительно прокашлялся. — Знавал я одного человека, который не мог даже посмотреть на шоколадный торт без опасения сразу же растолстеть на пару размеров. Так для чего такой простор? Здесь подают низкокалорийные подливы? Постную утку? — Отпуск, — коварно усмехнулся Эван. — Три недели. И даже стряпня тетушки Гвинет не заставит меня заплыть жиром за пару недель настолько, чтобы я не спустил его за оставшуюся третью. Сычуаньская кухня — именно эта сычуаньская кухня — не составит никаких проблем. Короче, хотя закуски подают на отдельных тарелочках, порции очень маленькие. Как раз чтобы распробовать. — Ну это твоя фигура, офицер Глиндауэр, тебе решать. Возможно, придется вставить между сочленениями твоего сьюта эластичные прокладки, а то ведь не влезешь. — Ценю вашу заботу, офицер О’Баннион. А теперь попробуй-ка вот эти маринованные овощи, пока я все не сожрал. Вскоре принесли еду, и сразу же стало понятно, зачем им такой большой стол. Крошечные блюдца, мисочки, тарелочки с соусами от нежнейших до острейших. Эван оставлял после себя действительно чудовищное количество посуды. А это были всего лишь закуски. Были там и супчики, и хрустящие овощи в горячем маринаде, с которых началась трапеза и которые все время подносили в течение обеда в крошечных количествах, но с каждым разом в них было все больше специй. — На Марсе обнаружены двое космополицейских, закормленных до смерти, смотрите в одиннадцать, — объявил Джосс после первой перемены блюд, когда они очистили тарелки. — Что в одиннадцать? Извини, ты опять темнишь. — Эван поднял с тостом чашечку саке. — За все непонятности, включая и то, что мы тут сидим и ни о чем не думаем, кроме как о нас самих! — Второй тост мой, — заявил Джосс, потянувшись к бутылочке — неудивительно, что и бутылочки тут были крошечными, — в серебряном ведерочке с кипятком, над которым клубился пар. Когда его вынесли из кухни и поставили на край их стола, он привлек взглядов не меньше, чем мог бы привлечь сьют. Он снова налил Эвану, а потом, невзирая на этикет, поднял свою чашечку. — За всех правонарушителей, которые не знают, где мы… Серебряное ведерочко издало булькающий звук, когда гидростатическое давление попыталось сжать его несжимаемое содержимое, затем из дырок, возникших по бокам, выплеснулись две струйки кипятка. «Мелкокалиберная сверхскоростная пуля», — услужливо подсказал Эвану внутренний голос, и все вдруг замедлилось. «Поставлен на одиночный выстрел. Вот как…» Это было очевидно. Если бы кто-нибудь из купивших такое оружие на черном рынке начал стрелять тут очередями, то даже шеф-повар Дэвида не разобрался бы, где тут ма-по дофу и где те, кто это блюдо заказал. А те, кто это блюдо заказал, пусть и были в форме, но не при оружии, потому как находились в отпуске. У всех полов во всех ресторанах, даже таких, как «Сычуань», есть один серьезный недостаток. Они очень жесткие. Когда Эван кувыркнулся через плечо, чтобы уйти с линии атаки, откуда бы ни стреляли, у него от удара вылетел чуть не весь воздух из легких. Ударная волна от второго выстрела, прошедшего прямо у его живота и разнесшего дубовую панель, выбила из его легких остатки воздуха так же успешно, как было бы при прямом ударе под дых. Он откатился в сторону под укрытие чего-то прочного, изо всех сил стараясь снова вздохнуть. Остальные посетители вопили, забиваясь в отдельные кабинетики или ныряя под столы, что в данном случае могло бы помочь как мертвому припарки. Однако особой угрозы для них не было, поскольку убийца по-прежнему старался бить прицельно. Эван расслышал еще два выстрела — целились в Джосса, который спрятался, сжавшись в комок, за резным каменным фонтаном. Отрывистый звук одиночного выстрела из ствола с глушителем. Но если парню дать очухаться, то он и очередями стрелять начнет и разнесет тут все в клочья. «Только так можно быть уверенным» — всплыла в голове цитата. Затем он услышал глухой удар. Это был не выстрел. Звук был другой, какой-то сочный, мгновением позже он услышал, как оружие упало на край фонтана и плюхнулось в воду, к бурному неудовольствию рыб. Эван сунул в фонтан руку, чтобы нащупать оружие в воде глубиной фута в два среди двух десятков перепуганных рыб. Вынырнув из-за края фонтана, он посмотрел, что там поделывает Джосс. Ничего он не поделывал. Хотя по виду его физиономии, выглянувшей из-под разнесенного в щепки стола с бывшим обедом, было видно, что действовать он готов в любую минуту. И устроит он что-нибудь очень неприятное, например, загонит кое-кому кое-куда палочки для еды. А убийца тоже был здесь, у двери. Только сейчас он уже не был похож на убийцу, поскольку Дэвид Лю выбил оружие из его руки и по ходу дела размозжил ее. Однако тот продолжал дурить. Вместо того чтобы драпать, пока можно, он встал в позицию киба-дачи и выставил вперед здоровую руку со скрюченными, как когти, пальцами. У Дэвида тоже была только одна рука, потому что в другой он держал мисочку дан-дан мян, приготовленной специально для Джосса с Эваном. Повернуться и поставить мисочку он не мог — слишком опасно, а использовать ее как оружие было просто немыслимо, хотя бы потому, что слишком мало школ использовали в качестве оружия лапшу. Эван Глиндауэр благодарно кивнул, затем плотоядно глянул на неудавшегося киллера. — Ты арестован, — сказал он. Тот сделал короткий выпад левой рукой, в которой внезапно оказался нож. Он не успел прицелиться, как Дэвид Лю повернулся на левой ноге и ударил ребром правой стопы. Каблук жесткого ботинка ресторанного менеджера ударил по руке киллера словно молоток. Тот взлетел и рухнул на пол. Нож торчал у него под самым носом. Потом вскрытие покажет, что умер он прежде, чем коснулся пола, но тому, кто его прикончил, не требовался коронер для того, чтобы в этом убедиться. Несколько мгновений метрдотель «Сычуани» смотрел в пространство, затем пришел в себя. Чуть-чуть успокоился и ресторан. Однако все равно посетители разбежались чуть ли не в мгновение ока. И только когда они ушли, Дэвид выпрямился и расправил плечи. Затем он повернулся к Эвану и покачал головой. — Давно не практиковался, — виновато проговорил он. — Слишком сильный удар и слишком высоко. — Зато быстро, — вмешался Джосс. — А это главное. Спасибо. Эван кивнул. — Дважды спасибо. Дэвид пожал плечами. Лицо его снова стало бесстрастным, что бы там ни творилось у него в душе. — Он пытался напасть на моих друзей, — сказал Лю. — И посмотрите, что он сделал с моим рестораном! Жаль, что я не узнаю, почему он это сделал. — Старая банда, — предположил Эван, — еще из тех «черных археологов». Мы никогда не были уверены, что накрыли их всех. Похоже, кое-кто ушел. — Вижу. — Может, у Дэвида все и кипело в душе, но по его интонации этого совершенно не было заметно. — Лапша остыла, — сменил он тему разговора. — И остальной ваш обед… не в порядке. — Это еще вежливо было сказано — и остатки стола, и обед, и мебель были перемешаны, превратившись в экспонат для футуристической выставки. — Я закрою двери до прибытия полиции, а потом продолжим обед. А пока, Эван, мне хотелось бы выпить. Моу-таи. И не буду вас дразнить за пристрастие к нему. Ну, только разок, может быть…* * *
Они не торопились с обедом, но и не затягивали его. Приехала местная полиция, осмотрела место происшествия, взяла показания у Джосса с Эваном. Напарникам сказали, что их хотят видеть завтра, хотя по лицам полицейских можно было понять, что им не очень хотелось бы встречаться с людьми, которые вызывают подобные нападения. Пока Эван попридержал свои соображения при себе. Он уже начал мысленно составлять отчет, проклиная идею поехать в отпуск на Марс. «Прав был Джосс, — думал он. — Надо было просто рвануть на темную сторону Луны и от всего отключиться. — Он отбросил эту мысль. — Фигня. Никто не испортит нам остального отпуска, разе что мы сами не допустим этого». Дэвид дал им с собой в гостиницу коробку дан-дан мян и укоризненно посмотрел на них. — С тобой постоянно одно беспокойство, — проговорил он. — Сколько ты собираешься пробыть на Марсе? Эван чуть покачал головой. — Если так пойдет, — ответил он, — то это еще тот вопрос. — Пару недель, — сказал Джосс. — Не грустите, черт вас побери! — Когда мы приведем в порядок ресторан, — согласился Дэвид, — заходите. Я так и не угостил вас настоящим остреньким, как обещал. — Отлично, — с преувеличенным энтузиазмом согласился Эван. Половина слизистой оболочки его желудка уже сдалась под натиском чилли еще до начала перестрелки. Значит, и всей ей придет конец. — Заметано. Они распрощались и отправились назад в отель. — Ты не рассказывал мне, что эти типы пытались тебя прикончить, когда ты был тут в последний раз. Эван пожал плечами. — Порой бывают тяжелые времена. Джосс фыркнул. — Может, тебе следует остаток отпуска прощеголять в своих стальных подштанниках? — Я собираюсь в Сайденхем, где все будут в таких же подштанниках, — ответил Эван, — и если кто-нибудь попытается стрелять, то он получит неприятный сюрприз. Все будет в порядке. А вот за тебя мне беспокойно. Ты останешься в отеле — без формы, без оружия, а ведь тебя видели со мной. — Вряд ли кто ради меня попытается ворваться на конвент видеофанатов. — Да? А ты подумал о невинных людях? — Черт, — ругнулся Джосс, — да чтоб ты провалился со своими идеями провести отпуск на Марсе! — Джосс, — спокойно намекнул Эван. — Заткнись, а? Они вернулись в номер, и Эван пошел за ноутбуком, чтобы составить послание для Лукреции. — О господи, — послышалось из комнаты Джосса. — Что там? — Посмотри на экран. Эван достал ноутбук из ящика. Он пищал, мигал экраном, чуть ли не прыгал. «СРОЧНО», — горело на экране. Он вздохнул и заглянул в буфер. На экране поползли коды — обычная почтовая рутина, — затем само письмо. «АКТИВАЦИЯ», — говорилось в нем среди многого прочего, затем кодовый адрес лунной штаб-квартиры, а потом уже сам текст. КОРАБЛЬ СОЛНЕЧНОГО ПАТРУЛЯ СДЗ-9093 ПРОПАЛ С ОРБИТЫ МАРСА / ПОЛЕТНЫЙ ПЛАН УКАЗЫВАЕТ КОНЕЧНОЙ ЦЕЛЬЮ БАЗУ У ГОРЫ ОЛИМП / НА СИГНАЛ НЕ ОТВЕЧАЕТ / ИССЛЕДУЙТЕ МЕСТО ПОСАДКИ / ОТЧЕТ КАК МОЖНО БЫСТРЕЕ / ДАЛЕЕ РЕЗЮМЕ / ЛУКРЕЦИЯ. Эван вздохнул с несчастным, слегка озадаченным видом. — Какого черта? — тряхнул он головой. — С каких пор мы следим за межпланетным сообщением? — С тех пор, как пропавший корабль заимел на своем борту прототип кодера−декодера широкого спектра, находящегося на вооружении Солнечного патруля, — отозвался из гостиной Джосс. Эван побледнел, выругался, и наслаждаться вкусом дан-дан мян ему уже не хотелось.* * *
Как выяснилось, резюме уже заложено в память их ноутбуков. И если они не смогут найти пропавший корабль, то дело будет плохо. Система связи являлась как раз одним из тех факторов, которые делали Солнечный патруль именно тем, чем он был. Без быстрой, точной, защищенной связи не может функционировать ни одна полиция, тем более та, что разбросана по девяти секторам космоса. Патруль в год тратил на оборудование и программное обеспечение системы связи больше, чем на все прочее, включая жалованье и корабли. За прошлый год Патруль в этой области немного притормозил. В конце концов, что один человек может изобрести, то другой человек может распутать, особенно когда преступники так заинтересованы в том, чтобы взломать коды и закрытые каналы, по которым СП передает информацию. Кодированная система скоростной передачи пакетов информации, которую СП использовал в последние восемь лет, в прошлом году была взломана. Само по себе это не стало великой катастрофой — ребята из отдела шифровки ждали такого и давно уже разрабатывали более стойкую систему. Сейчас она была готова. Джосс посмотрел на длинную цепочку символов, следовавшую за ее названием в резюме, и вздохнул. Шифровальщики были такими же фанатами аббревиатур, как Эван и его друзья — фанатами сьютов. ПЕНМБСВФ — так называлась новая система, и это Джоссу не говорило ничего. Но из резюме стало понятно, что в смысле защиты связи эта система представляла собой нечто совершенно новое, надолго опередившее время, почти не поддающееся взлому… пока. К письму была приложена еще одна статья, более детальное описание системы. Ради любопытства он вызвал ее на экран… и увидел, что там полно слов вроде «однозначные пакеты», «краткая адресация», «предотсылочное сканирование», «внережимность», «Z-маскировка» и всякая прочая техническая белиберда, включая совершенно непонятный термин «ВАЗУ». Джосс закрыл статью и с облегчением вернулся к резюме. Программное обеспечение и «железо» прототипа, включая новую систему, было отправлено с Луны для испытаний на Марсе в маленьком спутнике, который находился в пропавшем корабле. Все протекало спокойно, только корабль не пришел в назначенный срок. Он не связывался с диспетчерской Марса, не сообщал о каких-либо неполадках. Он просто исчез. Эван вышел из своей комнаты и заглянул в экран через плечо Джосса. — Может, ничего и не случилось, — сказал он. — Просто сбой системы или что еще… Джосс с кривой усмешкой посмотрел на него снизу вверх. — Спорим? — Нет уж, — сказал Эван, — судя по тому, как нам везет, спорить не буду. Ты думаешь, что его похитили? Джосс вздохнул. — Если связь СП некоторое время прослушивалась, — сказал он, — то кто-нибудь мог подслушать насчет возможной отправки прототипа и решил спереть его. Будь я вором, я бы попробовал. И по меньшей мере нашел бы покупателя. А в лучшем случае я подыскал бы кого-нибудь, кто сможет эту систему спокойненько разобрать и потом воспользовался бы этим для внедрения в связь СП. Они же не станут выбрасывать в мусорную корзину всю свою работу из-за того, что один прототип украли! — Значит, нужно его найти, — сказал Эван. — У нас есть полетный план пропавшего корабля? — Вот. — Джосс нажал клавишу, и на экране возникла карта Марса. — Здесь дополнительные сведения диспетчерской Марса касательно пути корабля. Корабль должен был выйти на орбиту вот здесь, — показал он, — и далее идти по полетному плану через Рексэм к расщелине Нилтона возле горы Олимп. По данным вахтенного журнала, они выходили на связь с центром в Рексэме вовремя, для проверки местонахождения. Но после этого — никаких следов. — Стало быть, они должны были следовать этим курсом… — Эван провел линию от Рексэма к Олимпу. — Да, примерно так. Там только археологические и геологоразведочные лагеря. И еще вот это. Эван посмотрел на карту, и глаза его округлились. — Гробница? Там что, похоронена какая-то знаменитость? Джосс покачал головой. — Да, ничего хорошего не могу сказать про твое классическое образование, — печально произнес он. — Ладно, забудь. Это просто название. И название навигационного маяка. Эван вздохнул и пошел в свою комнату. — Я и распаковаться-то не успел, — сказал он. — Скоро взойдет солнце. Будь я на твоем месте, малыш, я бы малость покемарил. Джосс, прищурившись, посмотрел ему вслед. — Может, ты все же будешь изъясняться по-английски? — Только под дулом пистолета, — отозвался Эван из соседней комнаты, перекрывая электронный скрип и писк проверяемой аппаратуры доспеха. — Я говорю, надо поспать. Джосс печально вспомнил о том, как собирался отоспаться. А после — завтрак в постель, медленная прогулка по выставочному этажу отеля, а затем долгожданное представление коллекции целой аудитории ценителей… «Мечты, мечты», — подумал он, бросаясь в постель. Затем крикнул: — Хочешь посмотреть видик перед тем, как отключиться? В ответ Эван что-то прорычал, явно не по-английски, сквозь продолжающееся щелканье и попискивание электроники. Джосс усмехнулся, порылся в сумке, вынул диск, сунул его в щель комнатного видеоплеера и поставил звук на минимальный.* * *
— Я проведу ее внутрь, — сказал Джосс, и впервые Эван даже и не пробовал возражать. «Носуха» шла из космопорта Уэллса к расщелине Нилтона по простой баллистической дуге, почти не выходя за пределы атмосферы. — Вот твой городишко, — обратился Джосс к напарнику, кивая на иллюминатор. Эван, сидевший в переднем кресле «Носухи», вытянул шею. — Это город? — тихо спросил он. — Десяток развалюх да посадочная площадка. Джосс хмыкнул. — Ты видывал и не такие дыры. — Да, с единственным пабом и заправочной… но мы такое не называем городом! В лучшем случае деревушка. Джосс пожал плечами. — Ну это обсудим потом. По этой прямой летел тот корабль. Протри-ка свои глазки. Эван опустил забрало и увеличил обзор. Джосс занялся пультом, приказывая сенсорам искать на частоте СП сигнал бедствия и устанавливая чувствительность на максимум. Если корабль разбился, сигнал наверняка будет очень слабым или работает в случайном режиме. — Начинаю посекторный осмотр между Олимпом и этой точкой, — доложил Джосс, устанавливая экран автопилота и нанося на него сетку. — Вряд ли мы сможем что-нибудь сделать еще до прибытия подкрепления. — Верно, — отозвался Эван. Следующие два часа они почти ничего не говорили. «Носуха» сновала взад-вперед над розоватой марсианской поверхностью под темно-лиловым небом. По крайней мере, погода способствовала поиску — день еще не разгорелся настолько, чтобы наступило время сильного ветра, и пыль лежала спокойно. Но когда почва нагреется сильнее, погода испортится. Джосс то торчал у иллюминатора, то возился с приборами, пытаясь выжать из них максимум чувствительности. Все было бесполезно. Для исследований на поверхности планеты Эван был снаряжен куда лучше Джосса, а что до инструментов, то Джосс начал подозревать, что тут просто нечего искать. Настроение его испортилось. Уничтожить корабль СП и его передатчик — дело очень нелегкое, и то, и другое было весьма устойчиво к механическим повреждениям, так что их пришлось бы разбирать буквально по молекулам, и только при помощи ядерного оружия. «А уж следы ядерного взрыва мы бы заметили… наверное». В противном случае потребовалось бы специальное оборудование, чтобы разобрать передатчик и прекратить передачу сигнала. Джосс нахмурился. Он видел, как нечто подобное проделывали с гражданскими передатчиками. Вряд ли такое можно сделать с передатчиком СП — уж цивилам это точно не под силу. Во-первых, у них нет нужных инструментов. «По крайней мере, насколько я знаю…» Джосс вздохнул и снова вернулся к экрану. Автопилот пошел на очередной круг. Эван по-прежнему смотрел в окно. — Сколько уже? — Два часа десять минут. Эван покачал головой. — Только красные скалы. Песок и щебень. Черт, Джосс, а вдруг мы не там ищем? Мы же смотрели лишь вероятный курс. И никакого следа передачи, насколько я понимаю… — Он с надеждой глянул на экран. — Пусто. Мне кажется, нам понадобится помощь. Эван вздохнул и поднял забрало. — Но этот район наиболее вероятен. Просто нужно больше деталей. И получше узнать местность. Джосс мрачно кивнул. Он ненавидел моменты, когда техника себя не оправдывала. — Ну, что, заглянем в этот городишко? Эван хмыкнул. — Городишко. Да уж. Посмотрим, не помогут ли нам местные жители. — Вряд ли у них есть нужное оборудование. Разве что скиммеры. — Это так. Но они знают здешние места куда лучше нас и могут заметить мелочи, которые мы можем второпях пропустить. Груда камней или куча песка ничего не скажет нам, но местные могут припомнить, что ее на прошлой неделе тут не было. Даже в таких местах, где вокруг поселения на многие мили нет ничего, кроме песка, местные все замечают. Идем. Джосс взял управление на себя и повел корабль на посадку, поскольку подозревал, в каком состоянии может оказаться посадочная система Гробницы. Он не хотел повторения инцидента на Уиллансе, когда они чуть не разбились. Во-первых, у Эвана на сей раз при себе был полный комплект боеприпасов, во-вторых если они начнут тягаться с Марсом, кто крепче, то Марс, несомненно, победит. Джосс не желал с ним спорить. Когда «десять развалюх» показались в поле зрения, Джосс включил переговорник. — Диспетчерская Гробницы, корабль СП СДЗ-8064 просит разрешения на посадку. Прием. В ответ послышалось лишь тихое потрескивание статики. У Эвана брови поползли вверх. — Может, они тоже ищут разбившийся корабль? — Все, что ли? Не оставили даже дежурного в диспетчерской? — заморгал Джосс. — О да. Такое здесь часто случалось, когда я тут был. — Он вдруг ухмыльнулся. — Несчастных случаев не было, а вот сердечных приступов хватало. — Великолепно. Только подумай… — Приближающийся корабль — это запись. Посадочная система не отмечает наличия другого воздушного движения в данном районе. Пожалуйста, переходите на ручное управление и после посадки подкатывайте к причалу номер три. Спасибо. Диспетчерская Гробницы. Отбой. — Запись? — недоверчиво отозвался Джосс с почти театральным возмущением. — В диспетчерской — автоответчик? — Прогресс, — с удовлетворением проронил Эван. — Во многих местах тут прежде и такого не было. — Это место нравится мне все меньше и меньше, — заметил Джосс, — а я его ведь еще толком и не видел. — Не суди по обертке, малыш, — снова ухмыльнулся Эван, даже шире, чем прежде. Джосс не выдержал и рассмеялся. — Это книжка в простой коричневой обложке, — сказал он. — Оригинальную обложку оторвали и так продают ради быстрой прибыли. — Опять непонятно, что ты несешь. — Просто собираюсь тебе показать, сколько ты упустил в школе, не читая вместе с остальными ребятами комиксы. — Джосс снова вернулся к детекторам «Носухи». Согласно показаниям, дерьмовая диспетчерская Гробницы говорила правду, но он все равно оставался настороже, доверяя экрану и своим глазам больше, чем записанному компьютерному голосу — тот был прерывистым и чертовски ему не нравился. К счастью, Джоссу и не нужно было его любить. «Носуха» прошла на бреющем полете над одинокой запущенной посадочной площадкой. Двигатели, как обычно, вздымали марсианскую пыль, когда Джосс повел ее на тракторном ходу, а не на обычных салазках. Сейчас редко где корабль приходилось подводить к парковке. Мало кто был способен вести несколько килотонн с достаточной осторожностью, чтобы корабль просто тихо подъезжал к месту, вместо того чтобы заново зайти на посадку, снося по дороге все, что попадается под выхлоп. Обычно, если после посадки требовалось еще какое-то движение, нужны были либо электромагнитные отражательные салазки, тракторная тяга или встроенные в пол посадочной площадки рельсы. Интересно, что из этого здесь имеется?.. Джосс постарался мысленно усмехнуться и не смог. Это все равно что желать несбыточного. Однако если что и случится, то это не будет неожиданностью. Он отметил, что посадочная площадка и с полдюжины причалов оборудованы усиленными уступами, чтобы любой взрыв направлять вверх. Мягко говоря, это не позволит какому-нибудь косорукому пилоту разрушить скромное оборудование площадки, если тому взбредет в голову лихачить. А если рассматривать все это цинично, то в этих самых уступах могут покоиться останки тех, кто не привык пользоваться инструкциями диспетчера-автоответчика. Кстати, не хватало гудка, после которого Джосс мог бы оставить такое сообщение Главному Диспетчеру, если таковой тут водился, такое сообщение, что тот долго его не забудет. Послышалось звяканье — салазки «Носухи» коснулись поверхности Марса, обнадеживающе твердой. Когда Джосс нашел взглядом третий причал, у корабля осталось еще достаточно инерции, чтобы просто докатиться до места, лишь чуть-чуть помогая себе направляющими двигателями. Естественно, если сейчас они ошибутся, то взлет будет чреват куда большими приключениями. — Ой-ой! — воскликнул Эван. — У них нет даже ресторанчика при парковке! — А и будь он, я туда не пошел бы. Наверняка он был бы препоганейшим, мерзким, грязным… — А если это очаровательный салун в старинном духе, полный замечательных персонажей? — Знаешь, я уже отряхнул прах этого самого старинного духа со своих ног. Как говорится, конский навоз оставляйте на улицах. — Когда я в последний раз был на Марсе, лошадей тут не водилось. — Ты прекрасно понимаешь, о чем я! Ладно. Посмотрим, сможем ли мы отыскать этот треклятый декодер и снова вернуться к отдыху. После пятидесяти лет терраформинга на Марсе больше не нужно было носить громоздкие скафандры, и астронавты, первыми сделавшие шаги по поверхности Марса, как шоколадные человечки, завернутые в фольгу, позавидовали бы Джоссу и Эвану в их легких скафандриках для условно пригодной для жизни окружающей среды, или УПЖСах. Самой тяжелой частью скафандриков были элементы питания и система воздухообмена. Остальное выглядело, как высотный компенсирующий костюм военных пилотов конца двадцатого века — сплошной комбинезон с легким шлемом, с карманчиками, трубками и проводочками. У УПЖСов космической полиции имелись некоторые дополнения — кроме наплечных щитков, улучшенной системы связи, в сам скафандр была встроена легкая защита корпуса, так что заметно ее не было, а также система наведения для любого типа ручного оружия. Но даже и при этом гражданские и полицейские УПЖСы были пригодны лишь для ношения днем. Пройдет еще много лет терраформинга, прежде чем марсианские ночи станут более милосердны не только к лишайникам, а, что бы там ни думали преступники, полицейские стояли на эволюционной лестнице куда выше примитивных растений. Гробница с земли казалась более привлекательной, чем с воздуха. На придирчивый взгляд Джосса, городок куда больше напоминал те, что он видел в классических вестернах. Атмосфера была точно такой, как в старинных фильмах, если не считать цвета пыли и вида зданий. Не хватало лишь конского навоза на улицах. И людей с «кольтами». Эта мысль побудила Джосса поставить «Носуху» не только на голосовой код. Несмотря на удивленный вид Эвана, он запустил на низкой мощности охранную систему корабля, «Сторожевого пса». Ему очень хотелось бы, чтобы Эван что-нибудь возразил. Но возражений не последовало, по крайней мере, вслух. Система была достаточно надежной — она не попыталась бы разнести техобслугу Гробницы, если бы здесь таковая водилась. Разве что какие-нибудь злоумышленники перепутали бы техническое обслуживание с вредительством. Такие попытки уже бывали, и Эвану, Джоссу и «Носухе» очень повезло, что они не взорвались. — В нас уже стреляли, — напомнил Джосс, чуть-чуть агрессивнее, чем следовало бы. — Я не хочу рисковать. — Все в порядке, малыш, — ответил Эван. — Но почему ты был против того, чтобы я надевал сьют? — Я просто не думаю, что нам придется при поисках декодера иметь дело с таким уровнем огневой мощи, чтобы залезать в сьют. — Но ведь в нас уже стреляли, как ты верно заметил. И ты решил, что нужно поставить «Сторожевого пса». — Эван склонил голову набок, чтобы посмотреть, как Джосс будет выкручиваться. Но тот неожиданно для самого себя ухмыльнулся. — Нам также понадобится помощь добропорядочных жителей Гробницы, которые знают эту часть Марса намного лучше нас. Думаю, они будут куда сговорчивее, если ты не появишься в городе в подобии медицинского автоклава. — А, души и сердца… Как нас учили на службе. Что ж ты раньше не сказал.От посадочной площадки до центра города было недалеко. Но даже если бы и далеко, им все равно пришлось бы идти пешком, потому как Гробница не могла похвалиться ни тротуарами, ни такси. Джосс смотрел на пыльную главную улицу со странным ощущением, что он действительно попал в старый фильм. На такой улице должны были бы стоять спутанные лошади, а вместо низких геодезических строений — обшитые досками дома. Он почти ждал, что первый, кто попадется им навстречу, будет в ковбойской шляпе. Надетая на шлем УПЖСа, она выглядела бы действительно нелепо. — Хорошенькое название, — послышался сзади голос Эвана. — Красный город призраков. — Джосс обернулся. «Интересно, у его напарника то же самое ощущение вестерна или он опять непонятно шутит?» И тут между ними прошел выстрел. На сей раз это была не пуля. Это была тонкая полоска фиолетового света, рассыпающая искры там, где энергия луча ионизировала частички пыли. Выстрел прошел так близко, что Джосс почти ощутил жар. Они с Эваном мгновенно отпрыгнули в разные стороны и бросились на землю, выхватывая оружие и готовые ответить в любой момент. Только вот стрелять было не в кого. Вспомогательный детектор теплового излучения в шлеме Джосса активировался сразу же, как только он выхватил свой «ремингтон», но детектор движения и тепловой детектор не видели цели. В трехстах ярдах быстро таял тепловой след выстрела, и это было все. Джосс поднялся с земли, тяжело дыша. Ему хотелось кому-нибудь набить морду. — Мне надоело, — медленно проговорил он, — что в меня стреляют. Сначала пули, потом лучевик. Рано или поздно они таки попадут в меня. — Возможно, — ответил Эван. — Но, в конце концов, это всего лишь тепловой луч. — Он встал, отряхнулся, сунул пистолет в кобуру и тем самым отключил тепловые детекторы в шлеме. — Кто бы ни стрелял, он находился достаточно близко, чтобы попасть в нас обоих, если бы он этого хотел. Джосс согласно кивнул. С трехсот ярдов стрелять из лучевика — все равно что бить прямой наводкой. — Предупреждение? О чем? О том, что кто-то знает о нашем появлении? Неудивительно, если пару часов назад они связывались с диспетчерской Уэллса. Или нам говорят, чтобы мы выметались из города? — Ох и любишь же ты мысленные игры! — криво улыбнулся Эван, что было вполне понятно в данной ситуации. — Я бы сказал, что нас таким образом приветствуют и напоминают, что здешний народ носит не только «кольт» сорок пятого калибра. Нас предупредили, вот и хорошо, причем с помощью лучевика, так что все сказано четко и ясно. — Отлично. Ты куда внимательнее смотрел старые видики, чем я думал. Вопрос в том — кто стрелял? — Может, мы никогда об этом не узнаем, Джосс-бах. Я помню этот Марс. Понимаешь, археологические раскопки расположены не под «Хилтоном». Это медвежий угол, где человека ценят по величине, м-м-м, дула его пистолета. — Ага, пистолетный фаллический фетишизм. Блестяще! Чуяло мое нутро, что это местечко придется мне не по нраву. — Даже здешний бар? Джосс ожидал чего-то в подобном духе. Хотя за пять минут до этого у него просто не было возможности осмотреть достопримечательности, да и купола здешних домов отличались друг от друга не больше, чем яйца в коробке, но на втором куполе слева имелась надпись «Бар и салун», причем такими большими буквами, что не заметить их было просто невозможно. Хотя каллиграфия и хромала, но смысл надписи был кристально ясен. Это была их первая остановка. Джосс еле слышно зарычал. Все их расследования всегда начинались с драки — униформа Джосса и габариты Эвана просто притягивали завсегдатаев кабаков, которым нужно было кому-то что-то доказать. На сей раз потасовка казалась еще более неизбежной, чем обычно, поскольку обеспокоенность местного населения уже была продемонстрирована. По крайней мере одного из них, того, у кого имелся лучевик. Но в любом случае в таком месте, как бар, легче всего добыть нужную информацию и найти, с кем поговорить по делу. — Для бара я сделаю исключение, — сказал Джосс, — но только если от этого будет польза. Иначе я останусь при своем мнении. — Я принимаю ваши возражения, офицер О’Баннион. Эван снова отряхнулся и поправил несколько скособочившееся при падении снаряжение. — А теперь пойдем посмотрим, есть ли кто дома. Они остановились между внешними и внутренними дверями шлюза бара, чтобы снять дыхательное снаряжение, как того требовал обычай. Даже здесь ношение маски в баре сочли бы скрытым оскорблением хозяев. Судя по физиономии Эвана, им с Джоссом пришла в голову одна и та же мысль. Очень легко избавиться от нежеланных гостей, подстроив несчастный случай в шлюзе, и, несмотря на то что Эван предпочел не обращать внимания на предупредительный выстрел — Джосс никогда такого не упускал из виду, — это явно говорило о том, что коп в униформе здесь гость явно нежеланный. «Черт побери этот этикет», — подумал Джосс и нажал кнопку рециклирования. Они не снимали масок, пока за ними не закрылись внутренние двери. Было ли причиной этому оскорбительное ношение масок, или присутствие двух чужаков в городке, который не пользовался успехом у заезжих посетителей, или их полицейская форма, но все разговоры утихли и головы повернулись к ним. Лишь тапер не сразу закончил свою игру. Джосс не удивился — чужаков просто обязаны были так встречать. Он бы куда сильнее встревожился, если бы никто не обратил на них внимания. Он сразу бы стал искать причины такого нарочитого безразличия. А тишина и настороженность, затаенная или открытая, была в данной ситуации совершенно нормальной реакцией. А Эван, возвышавшийся за спиной у Джосса, добавлял напряженности. Он отключил дыхательную систему и закрепил ее на плече. Однако шлем намеренно не снял. Уже в течение двухсот лет считалось, что коп, не снимающий в баре шляпу, кепи или шлем, находится здесь по делу. Если же он их снимал, то, значит, он зашел сюда просто так, не по службе, пропустить стаканчик-другой. Было много случаев, когда забывчивость новичка вызывала панику и драку. За свою службу Джосс не раз такое видел. И в самый первый раз было именно так. Никто не бросился опрометью к двери, так что у Джосса немного отлегло от сердца. Вместе они подошли к стойке. Джосс прямо чувствовал взгляды, сверлившие его застегнутую кобуру. Это, впрочем, ничего не значило, поскольку обычная застежка давно уже была заменена такой, что не мешала выхватить «ремингтон» в мгновение ока. Однако Джосс не собирался никому угрожать оружием. Пока он ограничился осмотром рядов бутылок. Наклейки, иногда даже форма бутылок были ему знакомы, но содержимое вводило в недоумение. Розовый джин обычно смешивался на заказ с «Ангостурой»[18]. Но в бутылке, еще не смешанный, он не бывает розовым, и тем более ядовитого медно-леденцового оттенка, который сейчас красовался под маркой «Танкерей». — «Дьюарз»[19] — вечен и неизменен», — процитировал Эван, подходя следом. — Тогда почему он синий? — Без понятия, — ответил Джосс. — Я же не местный. С той самой минуты, как напарники вошли, бармен занимался обычными барменскими делами — протирал стаканы и стойку. Но он делал это так усердно, что сразу становилось понятно — у него просто нет ни минутки времени на очередного клиента. Так же было понятно, что если он с таким же усердием будет продолжать протирать стакан или тереть стойку, то протрет и то, и другое до дыр. Он смотрел на Джосса с Эваном с очень знакомым обоим выражением. Это была не то чтобы открытая враждебность, но маска тупого безразличия, которую надевают в тех случаях, когда хотят, чтобы незваные гости ушли сами — только надо подольше не обращать на них внимания. Может, с местными это и прошло бы, но только не с офицерами Солнечного патруля. Их не раз пытались заставить себя чувствовать не в своей тарелке такие профессионалы, которые не считались со средствами. Так что грубость бармена мало чем могла испортить песню. Наконец Эван постучал костяшками пальцев по стойке. Не особенно громко и не слишком нетерпеливо, но в тишине бара, где все разговоры упали до шепота, это прозвучало как выстрел. Бармен тут же услужливо подскочил к клиентам, и Джосс внутренне вздохнул. Похоже, Гробница была очередным городком, где единственным способом заставить себя уважать была грубость или угроза. Хоть иногда бы их посылали туда, где самой страшной угрозой со стороны копа была бы угроза не дать на чай… — Доброе утро, — произнес Эван тоном, подразумевающим, что прелесть данного утра должна подвигнуть бармена к сговорчивости. — Космическая полиция. Глиндауэр. — Он кивнул на Джосса. — О’Баннион. — Доброе, — буркнул бармен, словно выругался. — Прошлой ночью в этом районе пропал корабль СП, — сказал Эван. — Мы хотели бы поговорить с местным представителем полиции и начать поиски. Скажите, пожалуйста, где находится его офис? — Пятый купол справа, как выйдете, — ответил бармен. — Спасибо, — ответил Эван. Посмотрел на Джосса с выражением «Ну, кто из нас пойдет?» — Ты иди, — сказал Джосс. — Солнце еще низко. Я успею пропустить стаканчик. — Он снял шлем. — Ладно. Эван пошел в шлюз, а Джосс снова занялся изучением бутылок на полках позади стойки. Он еще не решил, чего ему хочется — странный цвет содержимого в бутылках со знакомыми этикетками явно ослабил его жажду. Да и обстановка в баре не очень вдохновляла. Он вздохнул. — Ладно, — сказал он, — какую отраву тут принято пить, дружище? — Это была стандартная киношная фраза для данной ситуации — собственно, он и задумывал ее такой. Если он собирается поболтать с местными, то он должен быть готов к тому, что они начнут отпускать на его счет обычные шуточки. — Ну, — ответил бармен, — копы обычно заказывают цианид. — Прямо так или со льдом? — дружелюбно поинтересовался Джосс. Бармен рассмеялся. То есть рот его растянулся до ушей, и он выдавил из себя три «ха-ха». — Славная шутка! Запомню, офицер! Ха-ха-ха… — Второй раз эти три «ха» получились ничуть не приятнее и не дружелюбнее. — Короче, — сказал Джосс, — я сегодня улетаю, так что лучше заказать что полегче. Имбирное пиво или что еще. Но когда мой напарник вернется, он захочет выпить чего-нибудь более пикантного. Виски с водой. Послабее. — Шотландское, ирландское или бурбон? — Ирландское. Вон то зеленое в конце полки. Бармен взял бутылку, покачал головой и поставил ее на место. — Прошу прощения, сэр, — сказал он, — но это водка. Ирландское вот. — Оранжевое? — Да, сэр. «Бушмиллз». Из Северной Ирландии. Джосс с подозрением смотрел на жидкость. Она была даже не апельсиново-оранжевой, а ядовитого флуоресцентного цвета Службы Воздушного Спасения. Но самым странным было то, что пахла эта бурда действительно совсем как виски. — Из Северной Ирландии? — спросил он. — Предки этого виски, возможно, и да, но конкретно эта бутылка, похоже, давно осталась за бортом. — Джосс покачал головой и пожал плечами. — Ладно. Только воды не забудьте. И побольше. Плеснув ему виски, бармен сразу же занялся чем-то на дальнем конце стойки. Джосс посмотрел на него, осторожно взял стакан Эвана и принюхался. «Да, это явно прошло без акцизного сбора, — подумал он. — И не многовато ли крепкого пойла для такого маленького поселения? Похоже, цвет — чья-то шутка. Без выдержки в бочке все, от виски и бренди до кампари, будет выглядеть как чистый уайт-спирит». Он задумчиво попробовал имбирное пиво. «Наверное, по этой причине в нас сегодня и пальнули. Просто кто-то трясется из-за своего самогонного аппарата». Может, этот кто-то допер, наконец, что им с Эваном нет дела до самогонщиков, и малость расслабился? Он надеялся на это. Пропал корабль, и его нужно найти. Бармен снова начал протирать дырку в стойке. Джосс принялся обсуждать с ним погоду в этакой добродушной манере, когда совершенно наплевать, отвечает тебе собеседник или нет. Он таки вынудил бармена что-то сказать в ответ. Но здесь разговор о погоде отнюдь не был таким пустым, как кажется. Если внезапно начнется пыльная буря, то поиск корабля превратится в настоящую каторгу, хотя и сейчас это был не выезд на пикник. Цепочка геосинхронизированных спутников следила недреманным электронным оком за изменениями марсианского климата, увы, они только наблюдали и записывали, но погодой не управляли, и песчаная буря могла разразиться и так же внезапно прекратиться когда угодно. За несколько часов все следы, место аварии и возможные изменения в топографии данного района занесет, так что только местные смогут найти дорогу. — Тут у вас кто-нибудь работает проводником? — через некоторое время спросил Джосс. — Нам может понадобиться один-два. — Есть кое-кто, — ответил бармен. — Они сейчас по большей части в геологоразведочных лагерях. Приезжают время от времени. Или можно вызвать из Скотта. Джосс запомнил это и полуобернулся к остальным посетителям бара. Они разбились на две части — одни смотрели на него, другие усердно пялились в свои стаканы. Джосс перехватил взгляд мрачного лысого типа с черными усами, закручивавшимися к ушам, и в знак приветствия поднял стакан. Тот ответил ему взглядом «чтоб ты провалился», однако с интересом посмотрел на стакан. — Для этого господина, пожалуйста, тоже, — сказал Джосс иподождал, пока бармен принесет еще выпивки. Это было что-то синее со льдом. Джосс поднял брови, взял стакан и подсел к лысому. — Повезло нам нынче с погодкой, — произнес Джосс с улыбкой. — Кому это «нам», кемо сабе? — буркнул лысый. Джосс опасно просиял. — Вы тоже смотрели этот фильм? Лысый чуть менее враждебно глянул на Джосса. — Вы знаете, что это фильм? — удивленно спросил он. — У меня полная коллекция оригиналов, — негромко ответил Джосс, — и все шесть пародий. Я О’Баннион, — представился он и протянул лысому руку. — Физлер, — ответил тот. — Лоренц Физлер. — Он ошеломленно пожал Джоссу руку. — А чем вы еще увлекаетесь, мистер Физлер, кроме зрелищ, которые в наше время большинство людей считают слишком странными? Физлер слегка усмехнулся. — По большей части разрабатываю лишайники. — Это нечто вроде добычи воды? Физлер на сей раз громко рассмеялся. — И такое я тоже делал. Когда я был маленьким, мама мне показывала что-то подобное. — Он сделал большой глоток. — Не берите в голову. Вы, видать, никогда прежде не бывали на Марсе. — Впервые в жизни. — Хорошо. Я имею в виду не обычный плаун. Здешние лишайники того же вида, что и земные, но пожестче. Любят камень, любят по нему расползаться. Чтобы взять их, приходится крошить камни. — А как же при этом не повредить лишайник? — Повредишь обязательно, — сказал Физлер. — Тут нужны три разных процесса. Ультразвук, механическое давление, возбуждение. Сейчас для этого используется много оборудования, которое прежде применялось при добыче полезных ископаемых. Затем увлажнение, уплотнение, снова давление, увязывание в тюки — и лишайники в больших брикетах размером с картонную обувную коробку идут к фермерам, выращивающим плаун. Джосс заморгал. — А зачем он им? — На удобрение. — Когда Джосс снова заморгал, тот рассмеялся. — Мистер, да вы знаете, сколько стоит импортировать удобрения с Земли? Это экономически невыгодно. Разве что продукт жизнедеятельности человека да отходы от переработки овощей и мяса — других полезных органических веществ на планете нет. А лишайников тут навалом, в них хорошее содержание азота, это возобновляемый ресурс, поскольку мы сажаем их тут повсюду вокруг разрабатываемых участков. — Похоже, дело того стоит, — сказал Джосс. — Но что же вы делаете с распыленными камнями? — С мякиной-то? Продаем пластцементным заводам в Уэллсе. Это экономит им затраты на распыление камней для собственных нужд. — Выгодное дельце, — сказал Джосс. Физлер исподлобья посмотрел на Джосса, сдвинув густые, почти как усы, брови. — Не такое выгодное, как прочие, — произнес он вполголоса. Джосс постарался не выдать своей заинтересованности. — А? Физлер допил стакан, сглотнул, глянул на дверь и сказал: — Кое-кому тут вряд ли понравится ваше присутствие. И кое-кому оно уже не нравится. Джосс восхитился почти дзэнской формулировкой и несколько мгновений сидел молча, ожидая продолжения. Но Физлер ничего больше не сказал, и Джосс отметил, что на него смотрят. Он отхлебнул пива и спросил: — А тут все еще ведутся разработки? Физлер покачал головой. — Не так активно, как несколько лет назад. Когда тут нашли металл, все так и загорелись. Но я-то не был уверен, что это не надувательство. И не уверен, что ученые понимают, о чем говорят. Джосс кивнул, не желая начинать спор. Это было восемь лет назад — кто-то нашел под слоем вечной мерзлоты слой окислов железа. Ничего особенного — разве что анализ показал, что это железо не может быть природным. Следы углерода свидетельствовали о том, что окислы — продукт коррозии полудюймового слоя стали. Поскольку человек всего шестьдесят лет осваивал Марс, а открытие было сделано вдалеке от первых поселений, то многие утверждали, что это надувательство. Но другие указывали, что вряд ли кто станет зарывать пластину стали в полтора дюйма толщиной, полкилометра шириной и восемнадцать километров длиной в марсианский грунт шутки ради. Кроме того, данные углеродного анализа показывали, что Полоса ржавела в течение нескольких тысяч лет. А если марсианский климат всегда был таким же сухим, как сейчас, то на это ушло бы никак не меньше времени. Открытие, естественно, породило волну раскопок, «находок», публикаций, обвинений, контробвинений, очередных раскопок, и так далее, и тому подобное… Джосса в свое время это тоже захватило. В Марсе всегда таилось нечто, привлекавшее землян, заставлявшее их чересчур верить сказкам о каналах, днах высохших морей, инопланетных принцессах, скалах в форме изваяний человеческих лиц и всякой прочей бесконечной ерунде. Тогда он думал, что это всего лишь очередное проявление желания найти хоть что-нибудь, подтверждавшее гипотезу о том, что давным-давно еще кто-то жил в Солнечной Системе. Джосс считал, что теперь, когда люди заселили Марс, ситуация утрясется. Вместо этого она даже ухудшилась. На планете по-прежнему повсюду шли археологические раскопки, поскольку вопрос о том, откуда взялась Полоса, так и не был разрешен к взаимному удовлетворению. И, как всегда, когда люди находят нечто экстраординарное, раскопкам сопутствовали угрозы, воровство, рэкет, шантаж, а порой и убийства. Именно из-за этих преступлений сюда и направили в конце концов некоего валлийца — оператора сьюта из сил СП — вместе с его напарником. И они расследовали преступления настолько успешно, что мало кто из преступников после этого смог предстать перед судом. Но сейчас Джосс задвинул мысли о подобных делах подальше. — А вы обычно работаете близко к здешним местам, мистер Физлер? Физлер покачал головой. — Нет. Я приехал сегодня, чтобы отовариться. Обычно я держу свое оборудование к югу и западу отсюда. Здесь скалы вплоть до самых гор уже очищены и снова засеяны спорами лишайников. Они только через несколько лет будут пригодны для сбора урожая. Джосс кивнул. Если так, то вряд ли Физлер что-то видел. — А прежде вы тут работали? — Пару лет назад. — Как вы думаете, вы заметили бы изменения в ландшафте? — Наверное. Тут самое паршивое — пыль. Она все время передвигает различные предметы, но вряд ли способна изменить пейзаж. По крайней мере, быстро. Порой бывают марсотрясения, но поскольку тут все, как видите, довольно плоское, то вряд ли что способно упасть. Трещины попадаются. Но больше ничего. Джосс кивнул на стену, в направлении горы Олимп, скосив взгляд на дверь — шлюз открывался. — Вряд ли такой ландшафт можно назвать довольно плоским — при таких-то горах! Физлер улыбнулся ему — чуть более сердечно. — Привыкнете через некоторое время. Джосс покачал головой. — К горам высотой в двенадцать километров? Дверь открылась. На пороге стоял Эван. Он поднял забрало. Джосс посмотрел на его лицо — такого выражения он раньше не видел — и втихую расстегнул кобуру. Эван окинул взглядом бар. — Необходимо немедленно позвонить в полицейское управление Уэллса! Все уставились на него. — Мне очень жаль, — продолжил Эван, — но кто-то застрелил вашего шерифа прямо на улице.
* * *
Серый купол в конце единственной улицы Гробницы не был отмечен ни знаком СП, ни знаком Марсианского полицейского управления. Но прямо над входом серебряной краской была нарисована звезда с надписью «ШЕРИФ». Кто-то попытался уничтожить и изображение, и слово выстрелами из сверхскорострельного крупнокалиберного автомата. Первым порывом Джосса было повернуться к Эвану и сказать: — Это, по-твоему, тоже шутка, да? Но тело, лежавшее в рыжей пыли перед куполом, лишало ситуацию всякого юмора, даже скрытого. Человека разрезало пополам, серые, белые или сочащиеся красным — кости, клочья легких, ошметки мозга — валялись повсюду. Весь купол был заляпан кровью, быстро подсыхавшей на сухом морозном воздухе, окутываясь инеем из сублимирующейся из тканей воды. Точно так же могла перерезать тело старинная цепная пила, но не настолько четко, если только это слово было здесь уместно. Верхняя часть тела лежала на улице как-то странно скрученная — хотя тут вряд ли осталась половина тела, чтобы ее скрутить. Холод и сушь превратили его в подобие незаконченного манекена, из которого торчали клочья черной и красной кожи в тех местах, куда будет прикрепляться остальное. — Они дождались, пока он выйдет, застрелили его и ушли, — сказал Эван. — Следов попытки взлома внешней двери не видно. — Стало быть, он их увидел, и узнал, и сам вышел к ним, — сделал вывод Джосс. — Похоже на то. Посмотрим, трогал ли кто панель вызова… хотя вряд ли там оставили отпечатки. На таком холоду никто без перчаток не ходит — шкуру берегут. Стало быть, они вызвали его карточкой. — Эван раздраженно склонил голову набок. — Похоже, что так. — Чьей? Почему? И кто они такие, черт побери? — Вот, Джосс-бах, вопросы, на которые мы хотели бы найти ответ. Но это грязное дело придает совсем новый оттенок заданию, которое привело нас в эту дыру. Мы — ближайший наряд. — Не тот случай. Мы нашли тело, но расследовать не нам. Гробница… — Он осекся, когда кто-то из толпы, последовавшей за ними из бара, протянул ему грязную скатерть, чтобы прикрыть тело шерифа. — Пусть тут и был выборный шериф, но подчинялся-то он Марсианскому полицейскому управлению Уэллса. Мы должны лишь дождаться группы по расследованию убийств. А потом заняться собственными делами. Их у нас куча. Несколько секунд Эван Глиндауэр едва сдерживал злость от того, что придется сидеть тут и ничего не делать. Затем он пожал плечами, преодолевая эмоции. — Ты прав. Мы и так тут слишком наследили. А для того, чтобы выполнить нашу задачу, у полиции нет оборудования. Он проговорил все это довольно спокойно, но было видно, что ему ненавистно каждое слово. Джосс прекрасно понимал, как сейчас чувствует себя Эван. Под маской его собственного спокойствия начинал разгораться огонь ярости. В груди ныло. Но приказ есть приказ, и нужно следовать полицейской процедуре — не высокомерным парням из Солнечного патруля нарушать ее. Не будь на нем дыхательной маски, он плюнул бы от злости. Но пришлось ограничиться глубоким вздохом, от которого огонь внутри лишь разгорелся. — Идем, Эван. Вернемся на «Носуху» и пошлем сообщение. — И проведем кое-какую воздушную разведку. — Эван посмотрел на прикрытые скатертью останки и сжал тяжелые, как молот, кулаки. — Если я не уберусь из этого городишки в течение нескольких часов, то, боюсь, и вправду кого-нибудь пристукну…* * *
Напарники подождали, пока не приедут люди из полицейского департамента — трое угрюмых полицейских в пыльных красных УПЖСах. Они сразу же пошли в дом шерифа и стали искать отпечатки. Эван с Джоссом занялись авиаразведкой, и когда они вернулись тремя часами позже, ребята из Уэллса все еще были на месте. Ничего не изменилось, только тело убрали. Кто-то привел флиттер, и теперь разорванное пополам тело лежало в нем в черном пластиковом мешке. Настроение у Джосса было куда паршивее, чем перед отлетом. Их поиски ни к чему не привели. Слишком большой участок придется обследовать, без помощи тут не обойтись, однако не похоже было, что присланная из Уэллса группа получила насчет этого инструкции. Как известила их Ти, в скором времени помощи ждать не придется. На Марсе базировались только три пригодных для поисков корабля СП с достаточной дальностью. Два из них сейчас разыскивали пропавший частный корабль, третий стоял на техобслуживании и будет готов только в конце недели. — Чертов бюджет, — ругнулся себе под нос Эван. — Ну и как мы тут сможем что-нибудь сделать? — Сам виноват, — отгрызнулся Джосс. — Это ты у нас все время совершаешь невероятные подвиги. У тебя репутация великолепного работника, и следующим твоим подвигом будет спасение галактики. — Не я, Джосс, дорогуша моя. Это ты со своими невероятными мозгами втянул нас в эту историю. Джосс выкатил на него глаза и пошел к старшему полицейскому, невысокому человеку с морщинистым лицом и унылой физиономией. — Офицер Латэм, — спросил он, — вы что-нибудь нашли? Латэм посмотрел на него с усталой насмешкой. — Офицер О’Баннион, — ответил он, — эти люди не желают нам ничего рассказывать. Суд округа Уэллс может прислать им повестку для допроса, но я не вижу смысла в подобной трате сил и времени. При нашей бюрократической системе бумаги будут продвигаться несколько месяцев, возможно, даже год. Да и вряд ли мы узнаем больше, чем сейчас. — Он прислонился к флиттеру. — Мы можем только забрать беднягу в морг и передать ребятам из Суда по общественным делам, чтобы они занялись его завещанием, если он его оставил. Подошел Эван, посмотрел на Латэма, потом на флиттер. — Тут могло бы находиться и побольше полиции… Латэм взглянул на Эвана без малейшего пиетета, с которым люди обычно смотрели на сьютов. — Хорошо бы так, офицер Глиндауэр. Но это поселение даже и поселением официально не считается. Тут нет ни местной администрации, ни местного законодательства. Ничего подобного. Тут только местные жители. Единственное действующее здесь законодательство — межпланетное право, которое мы поддерживаем через пень-колоду. Те, кто приезжает сюда жить, делают это не ради исполнения закона. Наоборот, они едут к черту на рога, чтобы убраться подальше и от закона, и от правил, и от надзора. А шериф им нужен… — он тихо рассмеялся, — просто потому, что им требуется свидетель, чтобы иметь оправдание для ответа выстрелом на выстрел. Бедный старина Джо… — Полицейский посмотрел на флиттер, снова отвел взгляд. — Он заслуживал лучшей участи. Я никогда не мог понять, почему он оставался здесь, но… — Латэм пожал плечами. Джосс кивнул. — Ладно, — сказал он. — Не будем отрывать вас от работы. У нас свои заботы. Если мы можем вам чем-нибудь помочь… — Мы вас позовем, — проронил Латэм. Эван с Джоссом пошли к «Носухе». Марсианская ночь наступала быстро. Небо совсем почернело, если не считать широкой лиловой полосы над горизонтом и легких облачков пыли над краем садящегося солнца от поднимавшегося ветра. — Думаю, переночуем здесь, — сказал Джосс, с сожалением вспоминая о «Хилтоне». — Если вдруг прибудет подмога… — Да, — согласился Эван. — А если утром помощи не будет, придется найти другой способ завершить дело. У Джосса глаза полезли на лоб. — Ах, этот вечный долг! — воскликнул он. — Немыслимое мы сделаем сразу… невозможное займет чуть больше времени… — И чем меньше времени, тем быстрее начнем, — сказал Эван и зашагал вперед. Джосс усмехнулся и последовал за ним во тьму.* * *
Эван проснулся злой, каким не бывал уже очень давно. Он привык к негостеприимности маленьких городков, в том числе и на Марсе, но на сей раз ему показалось, что тут сильно перегнули палку. Творилось что-то не то. «Да уж конечно, — уныло подумал он. — Когда это СП посылал тебя туда, где все в порядке»? Но ощущение неестественности происходящего все равно не проходило. Мелкое мошенничество и жульничество, которыми тут попахивало, явно не стоили такой злобы и страха. И уж явно из-за этого не стоило убивать шерифа, разве только в маленьких городках какие-то свои приоритеты. Возможно, что убитый был суровее своего предшественника, и кто-то указал ему на это самым прямым и непосредственным образом. В конце концов, пальбу в них с Джоссом из плазменного лучевика, просто чтоб дать им понять, чтобы они убирались, вряд ли назовешь тонким намеком. Он вздохнул и пошел приготовить себе чаю. Джосс, наверное, еще дрыхнет. Напарник лег поздно — составлял отчет для штаб-квартиры. Это характерно для него — добросовестно засесть за отчет после того, как в него стреляли и когда на глазах у него убили другого, прямо на пороге собственного дома. «Все равно, — думал Эван, надевая форменную водолазку, — по-иному он, наверное, не может. Каждый из нас реагирует по-своему. Я вот пью чай». Маленький камбуз был стерильно чист — опять дело рук Джосса. Несмотря на все его шуточки насчет уборки в отеле, Джосс был просто параноиком в смысле чистоты на корабле. «Наверное, потому, что это его первый корабль», — подумал Эван… затем рассмеялся. Ведь и у него самого это был первый корабль. Он вскипятил воду, вытянул пару пакетиков чая из пластиковой коробки, где держал их Джосс, подумал, достал третий и сунул их в воду. Затем сел и задумался. Сегодня они хотели провести более детальный осмотр местности. Вчера почти весь день пропал даром из-за убийства шерифа Гробницы. Возможно, Джосс как раз и доложил об этом в своем отчете. Эван решил посмотреть на текст в ноутбуке Джосса чуть позже. А пока чай заваривался, он решил взглянуть, что там в ноутбуке у него самого. Он принес его из каюты, проверил часы. На Луне раннее утро, тут немногим позже. Он включил имплант. — Ти? Обычная трехсекундная пауза. «С чего ты так рано поднялся?» — День будет тяжелый. Скажи-ка мне, какое разрешение сейчас у наших тутошних спутников слежения? Снова пауза, потом вздох. «Не больше обычного… только эти спутники принадлежат Космокорпусу. Безопасности». — Жуть какая, — сказал Эван. — Ладно. Хочу получить все снимки воздушного коридора Нилтона, которые только можно. Вот, — он подтянул к себе ноутбук, вызвал карту, которую ему скачал Джосс, поставил режим касания и обозначил кругом интересующий его район. — Здесь. Можем получить снимки? За последние сорок восемь часов, самое высокое разрешение, которое только возможно. «Сделаю что смогу. Придется подождать. Сам знаешь, каково вести с ними дела». — Я думал, мы на одной стороне, — сказал Эван. Они и были на одной стороне, но верно было и то, что Космокорпус считал, будто Солнечный патруль сует нос куда не надо, и потому не стоит давать им «чувствительную» информацию, а Патруль по большей части считал Космокорпус пережившими свое время «миротворцами» с большими пушками и преувеличенным самомнением. — Короче, скажи им, что тут дело касается жизни и смерти, и так далее. Постарайся малость расшевелить их. Не получится — натрави на них Лукрецию. Уж она им устроит. «Да уж, — откликнулась Телия с оттенком плотоядной радости. Лукреция терпеть не могла Космокорпус больше, чем прочие. — Еще что-нибудь?» Эван подумал — не рассказать ли об убийстве шерифа Гробницы, затем раздумал. Зная Джосса, можно быть уверенным, что это есть в его ночном отчете. Краткое упоминание, не больше. Местные разборки, какими бы они ни были, не имели отношения к их миссии. — Это сущая дыра, все нас ненавидят потому, что мы чужие, никто не хочет ничего нам сообщать. «Как обычно». — Скажи, почему нас не посылают куда-нибудь в цивильное место? «Не знаю… Но вы же были в цивильном месте. В «Хилтоне». — Так, вижу, у тебя проявляется сахар в крови. Ладно, достань мне снимки. «Сейчас». Чай уже совсем почернел. Эван налил себе чашку без сахара и молока и занялся просматриванием файлов на экране. Было несколько новых — ночной отчет Джосса, копия для Эвана, которую Джосс пунктуально ему всегда оставлял. Он прочел его — это был четкий, подробный рассказ о событиях прошлого дня и анализ их, проведенный Джоссом.«Большинство так называемых местных предпринимателей занимаются нелегальным или почти нелегальным бизнесом. Однако чувствуется влияние кого-то (возможно, не одного) более сильного, тоже действующего в этом районе, контролируя или пытаясь контролировать различные аспекты экономики города. Трудно сказать, связаны ли эти факты с делом, ради которого мы здесь. Люди, с которыми мы встречались, чересчур взволнованны, но, возможно, это связано с вероятным убийством местного шерифа».«Вероятным убийством». Эван фыркнул. То, что они видели, вряд ли назовешь самоубийством. Но Джосс, как всегда, корректен и не желает называть убийство убийством, пока суд с ним не согласится.
«Первой реакцией на это происшествие было прибытие полицейских Солнечного патруля, а не Планетарного Полицейского Департамента, что, возможно, усугубит, а не разрядит неприятную ситуацию».Эван пил чай и раздумывал над отчетом. Обычно, когда поселение теряет своего единственного стража закона, появление другого, причем любого, приветствуется, особенно в таком удаленном и заброшенном месте, как Гробница. Но реакция на их прибытие, пусть и по иному делу, была далеко не дружелюбной. «Может, они боятся, что с нами случится то же самое, что и с их шерифом?» Это было бы по крайней мере понятно. Люди, живущие в тихих местах, не любят стрельбы и убийств — от них только копы, ненужное внимание властей и проблемы. Или, как говорилось в отчете, они опасаются, что ими и так уже заинтересовались и неприятности уже начались. «Ладно, будем надеяться, что меня не пристрелят, — подумал Эван, допивая чай. — По крайней мере, не нынешним утром. Пора снять УПЖС и дать кое-кому понять, что проблемы действительно уже начались». Он вымыл и высушил чашку, поставил ее на место и пошел умываться. Через полчаса он уже был в сьюте и набивал Джоссу в ноутбук послание: «Пошел за утренней газетой. Скоро вернусь». Взял свой ноутбук, вышел из «Носухи», закрыл ее и побрел в город. На улице было мало людей, а те, что попадались ему навстречу, смотрели на него с чрезвычайным подозрением, порой перебегая на другую сторону улицы, чтобы только не встречаться с ним. В нынешнем его настроении ему было наплевать на подобные тонкости. Он не намеревался разгуливать по Марсу с открытым забралом, а с опущенным забралом у него был куда более угрожающий, чем обычно, вид — безликая серебристо-стальная фигура, в шлеме которой ты видишь лишь свое собственное отражение. Сейчас Эван даже радовался этому. Пусть немного подумают о его присутствии здесь. Его будет потруднее застрелить, чем беднягу шерифа, что несколько облегчит работу им с Джоссом. Однако у него на уме сейчас было другое дело, кроме создания ореола угрозы. Он направлялся к куполу магазинчика, мимо которого они проходили вчера. Эван подумал о своей матери, которая когда-то говорила ему: «Если хочешь что-то разузнать, кариад, сходи в магазинчик за углом, купи пинту молока и булку, только не торопись. Вскоре ты узнаешь достаточно». Он подошел к куполу, нажал на кнопку входа. Послышалось механическое гудение, но шлюз не открылся — дверь заело. Эван вздохнул, отложил ноутбук, положил руки в перчатках на створки двери и толкнул. Те со скрипом разъехались в стороны. Эван вошел, снова сдвинул их, проверил, что они закрылись как следует, подождал, пока камера заполнится воздухом. Ничего не происходило. Он снова вздохнул и сделал то, что так часто уже проделывал на Марсе — обернулся и пнул покрепче внешнюю дверь. Воздух с шипением стал заполнять камеру. Эван покачал головой. Хлипкие же эти здешние устройства для запирания дверей. «Ладно, — подумал он, — проблема не в дверях. Проблема в том, что закрывающему их механизму стукнуло уже полсотни лет, а ни у кого нет ни денег, ни времени на замену». Камера заполнилась воздухом, внутренние двери разошлись в стороны. Раздался звонок, сигнализирующий о том, что в магазин вошел клиент. Эван чуть улыбнулся знакомому звуку и огляделся по сторонам. В магазине было куда опрятнее, чем он думал, и куда многолюднее. Большая часть помещения заставлена полками высотой в пятнадцать футов посередине купола или в семь футов по его краям. На полках имелось все, что может понадобиться в таком поселке. Инструменты лежали так, чтобы показать их в наилучшем виде — буры, пневматические и лазерные, новые и подержанные, запчасти к ним, множество запчастей для скиммеров и пескоходов — почти все подержанные. УПЖСы, рабочие комбинезоны и обычная одежда лежали сложенными на полках. Наборы инструментов и маленькие приборы (опять же подержанные). В одной стороне были полки с продуктами — с пухлыми упаковками муки, сахара и других товаров, а также более мелкие упаковки всяких вкусностей в слегка помятых обертках с надписями на всевозможных языках, словно они проделали долгий путь. Эван улыбнулся и поднял забрало. Тут можно найти что угодно, было бы время искать. И наплевать, что у этих вещей до тебя было еще пять владельцев. — Могу я вам чем-нибудь помочь? Это был не привычный рык, которого он почти ожидал. К удивлению Эвана, в голосе присутствовал четкий британский акцент, откуда-то из центральной Англии, насколько он мог судить. Он обернулся и увидел перед собой высокого полного темнокожего мужчину в облегающем комбинезоне атмосферного давления. Дыхательная маска висела на плече, как небрежно сдвинутый в сторону галстук. Человек с любопытством, но без враждебности смотрел на него, что было приятно. — Да, спасибо, — откликнулся Эван. — Я искал, откуда здесь можно отослать открытку. — Да отсюда, — с довольным видом произнес хозяин магазина. — Вон там. Могу ли я вас спросить, где вы обзавелись таким акцентом? — Надеюсь, он достался мне честным путем, — ответил Эван и пошел следом за хозяином в конец купола. Там, напротив двери, был вход в другой купол, а в нем вдоль стен еще полки, заваленные бумагами, продуктами, чеками, а также кредитный терминал и счетная машина по меньшей мере 1900-х годов, и куча прочей дребедени. — В любом случае я родом из Уэльса. Эван Глиндауэр, Солнечный патруль. Хозяин рассмеялся. — Рад познакомиться, офицер Глиндауэр. Скотт Вирендра из Бирмингема, Англия. Не так давно приехал. — Он протянул руку, и Эван осторожно пожал ее — в сьюте пожимать руку нужно очень осторожно. — Что вы хотите отослать? — У меня с собой. — Эван достал ноутбук. — Если у вас есть стандартный разъем ЛП-12… — Да, прямо здесь. — Хозяин наклонился и достал неприглядный пластиковый мешок с проводами и начал в нем рыться. — Где-то тут… ага. — Он нашел кабель, вытащил его и вставил один из его концов в почтовую машину старинной модели, на которой, как на полке, стояло с полдюжины руководств для ремонта скиммеров. — Текст или картинка? — И то и другое. — А как будете платить? — Наличными. Вирендра чуть скептически, но без раздражения посмотрел на него. — У вас в этой штуке есть и карманы? Эван рассмеялся и отогнул клапан одного из ручных контейнеров, вынув маленькую пачку бумажных денег. — Не там, где обычно. — Тогда начнем, — сказал хозяин и вставил штекер в ноутбук Эвана. — Загоняйте материал в машину, посмотрим, сможем ли мы заставить ее работать. Эван кивнул, нажал кнопку на клавиатуре. Он передавал в штаб-квартиру отредактированный отчет Джосса — наверное, его получение изумит Лукрецию. По крайней мере, пока она не получит более частного письма через имплант и Телию, в котором будет объяснено, что происходит. А в документе, который он сейчас пересылал, не было ничего особенного, однако Эван добавил пару шокирующих строк насчет пропавшего корабля. «Интересно, смогут ли они найти его и где?» Пока шла передача, Эван осмотрелся по сторонам и сказал: — А газета у вас в городе есть? Я надеялся купить. — У нас есть листок, — сказал Вирендра. — Тут немного новостей. Еще имеется служба новостей по кабельному каналу. Нам посылают краткие новости и все такое. У нас одни объявления. — Местные газеты не очень меняются, — улыбнулся Эван. — Как наши в Лланголлене. — Я раз был в Лланголлене, — сказал Вирендра. И его понесло — только минут через пятнадцать он снова вернулся к теме Марса. На самом-то деле он трепался минут двадцать пять, но Эвану было все равно. Вирендра не просто болтал — он умел артистично рассказывать, а это большая разница. Он был — с полицейской точки зрения — просто кладезем информации, поскольку, хотя его рассказы были, несомненно, приукрашены, в них скрывалось рациональное зерно метких наблюдений. Именно это, как потом понял Эван, заставило его выслушать длинную преамбулу. Он давно уже привык к вымыслу, поскольку был копом и часто сталкивался с откровенной ложью. Но Вирендра не врал, хотя в рассказе его было много явных преувеличений, заметных для того, кто хотя бы немного знал об истинном положении дел. Разглагольствуя об Уэльсе и центральной Англии, он упоминал о событиях и местах, которые Эван знал, причем с такой точностью, что если убрать приукрашивания, то его рассказ мог бы выдержать перекрестный допрос в суде. Эван мысленно отметил этот факт. Люди вроде Скотта Вирендры были надоедливы до чертиков, особенно когда берут тебя за грудки в баре, но часто они просто дар божий для полиции. Единственным недостатком замкнутых маленьких сообществ вроде Гробницы является то, что свидетеля приходится убеждать в том, что разговор с Эваном или Джоссом не повредит его приятелям. Если, конечно, его нужно убеждать. Эван чуть улыбнулся своим мыслям, поскольку Вирендра уже раз пять ляпнул то, что лучше было бы держать при себе. Для хорошего, то есть плохого полицейского этого было бы достаточно, чтобы взять его под белы руки и отвести в ближайший участок «для более тщательного допроса». — Кто там, пап? — послышался голос из-за двери, которую Эван принял за вход в другое складское помещение. Возможно, там находилась жилая комната, поскольку вышедшая оттуда девушка была без УПЖСа — первый случай с момента прибытия их с Джоссом в Гробницу. — Пап, я же спросила… Ой! Это была одна из набора стандартных реакций людей на сьют. Эван знал почти все оттенки этого возгласа. Однако конкретно в этом слышалось нечто новое. Не только потому, что это произнесла молоденькая девушка — в ее тоне было больше приятного удивления, чем обычно. Она была высокая и смуглая, как и ее отец, но гораздо стройнее. Черные ее волосы были заплетены в длинную косу по индийскому обычаю и, по мнению Эвана, представляли большую проблему при надевании шлема. — А, Кэти. Офицер Глиндауэр, это мой бухгалтер, менеджер и дочь, Кэтрин. — Сразу видно, папочка, что у тебя на первом месте, — улыбнулась Кэти. — Доброе утро, офицер. Приятно познакомиться. Эван снова протянул руку, не сжимая пальцев, что должно было символизировать рукопожатие в сьюте, но Кэти Вирендра энергично пожала его запястье. Сейчас, преодолев удивление, она просто прыгала от возбуждения, глядя на его графларовую броню. Все это было так непохоже на то, как его встретили в баре, однако он не собирался из-за этого отказываться от теплой встречи. — Насколько я понимаю, — сказала она, окидывая его долгим, задумчивым взглядом, — вы прибыли сюда в своем ходячем контейнере, чтобы прижучить тех ублюдков, что пристрелили Джо? — Кэти! — возмутился было Вирендра, хотя Эвану показалось, что он скорее играет на публику ради приличия. Видно, Кэти зла на язык, и папаша много лет пытается обуздать его. Или ее самое. В таких местах, как Гробница, дети взрослеют быстро и в первую очередь усваивают более обширный и выразительный лексикон, чем те, что растут в более спокойной обстановке. Хотя если она собиралась шокировать новоприбывшего чужака своим «ублюдком», то малость промахнулась. Эван чуть ли не улыбнулся, но вовремя спохватился, подумав, что даже обычные школьные дворы часто являются рассадником большего сквернословия, чем военные лагеря. Да и Кэти уже не была школьницей. Ей минуло хорошо за двадцать — достаточно молода, чтобы зажигаться при виде чего-то необычного, но достаточно взрослая, чтобы ее эмоции были лишены подростковой легкомысленности. — Нет. Мы с напарником здесь по другому делу. Когда вашего шерифа убили, мы еще были в воздухе. Но мы связались с полицейским департаментом Уэллса, и вчера они прислали сюда ребят из убойного отдела. — ПД. — Кэти Вирендра произнесла эту аббревиатуру так, словно бы это было обозначение какого-то вируса, а не название организации. — Видела я этот сброд. Да свяжи им руки, они не найдут собственной задницы! — Кэтрин! — снова возопил ее отец, на сей раз куда более гневно. — Придержите язык, юная леди! — Да иди ты со своей «леди»! Пап, ты сам знаешь, что тут творится, так чего ж делаешь вид, словно ничего не произошло? Я видела, что осталось от Джо, и никто — даже мамочка — не сможет сделать так, будто бы все уже кончилось! — Вы видели? — Эван был несколько удивлен, хотя и не так, как мог бы удивиться при других обстоятельствах. В марсианских дальних поселениях жизнь учит детей не только ругани. Тут часто случается видеть смерть, причем весьма некрасивую, так что приходится с этим как-то свыкаться. — Это не зрелище для молодых девушек, — заявил он. Кэти еще раз смерила его взглядом и уперла руки в бока. — Офицер Глиндауэр, — сказал она, — уже давно никто не разговаривал со мной таким тоном, и я, так и быть, приму это за комплимент, а не за оскорбление. Тут вам не номер в «Хилтоне», и даже несчастные случаи здесь куда грязнее, чем в городе. Я только мельком видела то, что лежало на улице, я была среди тех, кто постарался, чтобы он не остался там валяться. Вы не могли заметить меня — люди в упэжесах все похожи. Но Джозеф Чернявин был мне другом. Нашим другом. Эван опустил голову в знак извинения. Ему было немного стыдно. Обычно он не говорил ничего неуместного и понимал, что сначала надо подумать, а потом уже говорить. — Извините, — произнес он наконец и выдавил кривую улыбку. — Похоже, я слишком много времени во время отпуска проводил с мамой в Мерионете. Она весьма старомодна. Ей бы Марс совсем не понравился. — Кэти с отцом смотрели на него, и отец медленно кивнул, словно признавая его правду. — Слишком много пыли — а она такая аккуратистка. Вирендра засмеялся, понимая, что хочет сказать Эван, но Кэти просто округлила глаза. Во время их разговора Эван достаточно много услышал о жене Скотта, чтобы понять, по какой причине миссис Вирендра не поехала на Марс. Насколько он понял, развод был неизбежен, но разошлись они полюбовно, а глядя на плод их супружества, становилось совершенно ясно, почему Кэти не осталась с матерью. Удивительно, что она так долго оставалась с отцом, поскольку девица явно относилась к тому разряду чад, которые мамаши называют «оторвами». Проще говоря, чертовски своенравный ребенок. — Ладно, мистер Глиндауэр, думаю, вы тут не для уборки, так ради чего же вы прилетели, если не убийц ловить? Полюбоваться на пейзажи? Ради прекрасной погоды? Или это Большой Полицейский Секрет? — Кэти присела на край стола, качая ногой, и вызывающе смотрела на Эвана — ну, скажи что-нибудь насчет моего наглого тона! Эван ограничился взглядом на ее отца, в котором ясно читалось, что бы он, Эван Глиндауэр, сделал, если бы эта маленькая нахалка была его дочерью. Даже если он ошибся в ее возрасте лет на десять, она все равно была уже слишком взрослой, чтобы строить из себя капризную девочку — по крайней мере, безнаказанно. — Вряд ли это можно считать секретом, если кто-нибудь даст себе труд проверить записи вашего автоответчика, который изображает из себя здешнего авиадиспетчера, — сказал он. — Диспетчерская Уэллса передала ему наш полетный план, предполагаемое время прибытия и цель нашей миссии на случай, если нам понадобится помощь на месте. — Вы про разбившийся корабль? Так это правда? — Конечно, правда! Ради бога, зачем нам… — Он осекся, осознав, что она хотела сказать. И если бы это озарение, как в старых видиках Джосса, превратилось в ореол вокруг его головы, то он был бы не ярче, чем свечение внутри светлячка. — Так вы думаете, что мы дали оповещение о кораблекрушении на широкой волне лишь для прикрытия чего-то другого? — Девушка уставилась на него с таким ошарашенным видом, что Эван даже почувствовал удовольствие от того, что сравнял счет. — Мистер Вирендра, — сказал он, не обращая на нее внимания, — сколько бы вы тут с вашей дочерью ни прожили, это слишком долго для нее. Вирендра нарочито пожал плечами, показывая, что он сотни раз уже говорил себе то же самое и что это уже у него в зубах навязло. — Все равно плохо, что нам приходится полагаться на людей из ПД. Хотя я бы предпочел, чтобы она порой придерживала язык, я сам, как и многие в этом городе, согласен с Кэти в ее мнении о полиции. Они вряд ли возьмут убийцу, а вот осиное гнездо разворошат точно. И когда жалить станут нас, копы будут уже далеко. Эван чуть расслабился. Получилось! Вирендра начал рассказывать то, к чему осторожно подталкивал его Эван. Допросом такого никогда не добьешься. А тут можно выйти на много интересных направлений. Вирендра начал сам, с такой прямотой, что это чуть не застало Эвана врасплох. — Вы с напарником вчера были в баре, — сказал он. Эван кивнул — это наверняка стало известно всей Гробнице прежде, чем они успели заказать выпивку. — И вас наверняка поразило разнообразие алкогольных напитков в таком маленьком поселении. — Эван снова кивнул, но на сей раз он был куда внимательнее, чем можно было понять по его рассеянному взгляду. — Должен вам признаться, офицер Глиндауэр, что не все эти напитки доставляются сюда легальным путем. Услышать такое от одного из местных было, право же, неожиданно. А то, что это облекалось в столь обтекаемую форму, вполне могло рассмешить. Эван чуть не заржал, но спохватился и вежливо прокашлялся. — Прошу прощения, — сказал он и еще несколько раз кашлянул. — Извините. Когда у меня так вот першит в горле, надо переждать, пока пройдет. Пыльно тут. Если треснет шлем — то конец. — На этот случай, офицер, — вмешалась Кэти Вирендра, которая прекрасно поняла, что Эвана душит смех, поэтому была особенно холодна и жеманна, — надеюсь, что никто вам шлем не раскокает. — Она чуть заметно усмехнулась. — Рад буду выпить за это, — ответил Эван улыбкой на ее слова. — Мистер Вирендра, — осторожно проговорил он, — я надеюсь, что вы все взвесили, прежде чем откровенно разговаривать со мной, так что мне не нужно вас предупреждать и этот разговор останется между нами. — Эван понимал, что превышает свои полномочия, но устав Солнечного патруля разрешал своим офицерам трактовать закон довольно гибко. Это была первая заповедь, что записана в уставе черным по белому и которую знал наизусть каждый умный полицейский: хорошо, если ты ловишь виновного в мелком преступлении, но плохо, если из-за этого ты пропускаешь преступление тяжкое. Эван понимал, что тут крутится что-то похлеще простой контрабанды алкоголя. Он чувствовал это, нюхом чуял. Он несколько мгновений смотрел на Вирендру. — Мы уже догадались о контрабанде, — продолжал Эван. «Это не даст ему подумать, что он отвел нам глаза». — Вся тонкость заключалась в пропорциях — сколько доставляется, сколько производится на месте, все такое. Это дело полиции. Но это место как-то не тянет на рынок сбыта алкоголя. Город-то маленький. Так что позвольте мне сделать предположение — единственным напитком неместного производства является то, что первоначально было налито в бутылках. А это, вероятно, доставляется легально, по бутылке за раз, так? Я прав? Вирендра побледнел, как только может побледнеть человек его происхождения, однако кивнул и даже сумел ответить Эвану улыбкой. — Либо бутылка за раз, либо нелегально, — ответил он. — Моя семья держит магазинчики с середины двадцатого века, и чем дальше приходится перевозить товары, тем дороже они становятся по прибытии. Все оборудование, которое вы видите здесь, офицер Глиндауэр, необходимо для работы или для жизни, да просто для выживания! Большая часть сменила уже двух-трех хозяев, прошла ремонт, техосмотр, кое-что было заменено, снято или, наоборот, добавлено… — Я понял. — И если такие предметы первой необходимости приходится использовать до полной непригодности потому, что их слишком дорого сюда поставлять, то понимаете, сколько стоят предметы роскоши? Вы можете купить «Глен-как-его-там» в крупных отелях Уэллса, но вы когда-нибудь думали, что сначала его доставили через море в Скай, а потом на Марс? Цена возрастает настолько, что здесь себе его могут позволить только очень богатые люди. И они пьют его, офицер Глиндауэр, не потому, что он действительно хорош, а потому, что он дорогой, потому, что это импортный товар, не для таких, как мы! Я могу с гордостью сказать, что виски, джин и бренди, которые мы гоним здесь, на вкус не хуже настоящих, и старатели могут себе их позволить. И они пьют их с гордостью, потому что они сами их гонят или их друзья. И прежде всего они никому за это не обязаны, поскольку эти напитки — марсианские! — Именно так, — коротко отозвался Эван. — Перья из подушек. — То есть? — заморгал Вирендра, словно зашел куда-то не туда. — Так у нас говорят священники, когда договариваются о плате за проповедь. «За соверен я прочту вам прекрасную ученую проповедь, за два прочту так, что женщины будут рыдать, за три я буду читать проповедь так, что у вас полетят перья из подушек. — Он усмехнулся. — Когда предпочитаете получить свои три соверена? Сейчас или позднее? — Вы смеетесь над моим отцом! — зло и напряженно проронила Кэти Вирендра, с тем неприятным оттенком, который, как полагал Эван, часто вызывал нарекания в подобных ситуациях. Нет ничего плохого в том, что ты защищаешь свою семью или себя самого, но Кэти уже переступила грань, за которой защита превращается в нападение. Такова уж она была. Несмотря на свою симпатичную внешность, она была самым задиристым человеком, которого он только встречал, и заводилась она, как говорится, с пол-оборота. — Ни над кем я не смеюсь, — возразил он, и если голос его прозвучал устало, так это потому, что она начинала его раздражать. — Меня просто поразила его горячность. Нет ничего плохого в том, чтобы гордиться своими достижениями и стремиться к новым — иначе все мы сидели бы на своей планете и делали бы неверные выводы из речей других. Потому, хотя это для вас и трудно, помолчите. Кэти уставилась на него с открытым ртом и набрала было воздуху, чтобы ответить, затем решила, что лучше будет помолчать, и села в кресло за отцовским столом с совершенно смирным видом. Эван снова повернулся к ее отцу. Скотт Вирендра смотрел на него с затаенной осторожностью, которую Эван узнал по опыту. Это был взгляд человека, который только что осознал свои слова и понял, что наболтал лишнего. Это, в общем-то, было именно так, да и поворачивать назад было поздно. Эван молча рассматривал его несколько секунд, а затем очень вежливо спросил: — А теперь скажите-ка, на какое осиное гнездо вы намекали? — Раз уж начал, папа, так заканчивай, — сказала Кэти. — Думаю, с офицером Глиндауэром разговаривать куда приятнее, чем с народом из полицейского департамента. По крайней мере, — она обожгла Эвана взглядом кофейных глаз, — я на это надеюсь. — Обычно такие дела решает суд, — произнес Эван какможно формальнее. Его и прежде не раз пытались испепелить взглядом, так что всегда лучше пресечь подобные попытки в корне, прежде чем люди станут делать неверные выводы насчет отношений офицеров и свидетелей. — Но я уже сказал, что наш разговор останется между нами. Так что давайте, выкладывайте до конца. Начинайте с шерифа. Он был из местных, у него тут было много друзей. Как он был связан с бутлегерством? Взятками? Он кому-то урезал долю? — Да нет. — Не верю. Что-то должно в этом быть. — Хорошо. А, может, он пил, когда хочет, вместо того чтобы охранять эту самую выпивку? Эван скривился. — Попытайтесь придумать что-нибудь получше, мистер Вирендра. Пьянство не стоит убийства. — В Уэллс-сити, может быть, и нет. Или еще где на внепланетных посадочных станциях. Но здесь — другое дело. У нас тут только атмосферная прослойка. Все, что мы получаем, приходит из Уэллса или Гершеля, и хотя они не могут делать такой высокой наценки на то необходимое, что я держу на складе, когда доходит до предметов роскоши, то тут каждый в цепочке лезет в посредники. Мы не можем перекупать их, как делают большие отели. Мы платим сколько просят или обходимся без них. — Или делаете свое. — Понимаете? — Думаю, да. Но разве ваш шериф не рассказывал вам, что правила акцизной и налоговой службы считают местное производство пива и вина совершенно легальным бизнесом, пока оно производится для внутреннего пользования? — Эван не цитировал правила, поскольку он просто не знал их наизусть, с другой стороны, не хотелось казаться канцелярской крысой. — Все это прекрасно, офицер Глиндауэр, но это не оправдывает самогоноварения. Я это знаю, потому что офицер Чернявин специально просматривал по нашей просьбе эти самые правила. — Но Джо смотрел на это сквозь пальцы, — вмешалась Кэти, — пока пойло шло для внутреннего потребления. Он, конечно же, все знал, все видел, но молчал. Ему не нужно было возникать — пока никто не пострадал, за исключением крупных городских поставщиков, а он полагал, что они делают все по закону. — Он полагал, что никто от этого не несет убытки, да? Пока сам не словил пулю у дверей своего офиса. Знаете, я видывал примеры, когда резали глотки, мистер Вирендра, но ведь для этого нужна причина. Скотт Вирендра осознал наконец, к чему клонит Эван, и у него глаза полезли на лоб. — Это не поставщики, офицер Глиндауэр! — торопливо заговорил он, замахав руками. — Я не это имел в виду, нет! — Тогда кто?! — рявкнул Эван. — Если вы так уверены, что это не они, тогда вы должны знать, кто. Ну? — Это были… — Торговец запнулся, искоса глянув на дочь. Она полностью проигнорировала его взгляд, глядя в упор на Эвана, словно пытаясь прочесть его мысли, так же как до этого он читал ее. Не найдя моральной поддержки, Вирендра прокашлялся, словно слова застряли у него в горле, снова посмотрел на Эвана и сказал: — Это была банда Гарри Смита. — Банда Гарри Смита, — проговорил Эван, словно бы пробуя слова на вкус и не находя в них изюминки. Да, в них не хватало убедительности. В таких местах, как Гробница, разговоры о банде того-то и того-то, о негодяях в черных шляпах его не слишком впечатляли, будучи наполовину враньем. Того гляди еще про конокрадов речи заведут. Любой коп, достойный своего значка, не примет эти байки за показания, в лучшем случае сочтя их очередными сказками, и отбросит весь рассказ в целом. Хорошо еще, если не обвинит беднягу в трате времени полиции, добавив к этому целый букет более мелких обвинений. И все же… Эван вспомнил другие, не столь давние времена, когда они с Джоссом расследовали дело о захвате чужих старательских участков. Естественно, никаких золотых жил там не было, просто пригодные для переработки астероиды. Преступление было совершенно одинаковым, что в старину, что сейчас — кто-то нашел месторождение, разведал его, но потом пришли ребята со стволами. Кого-то согнали с участка, кто-то отказался и получил пулю. Как шериф Джозеф Чернявин. «От чего отказался»? — подумал Эван. Именно потому он и не смеялся, не отбрасывал в сторону всю информацию, которую собрал, и именно потому голос его, когда он заговорил, звучал гораздо мягче. — Хорошо. Значит, банда. Почему же они убили вашего шерифа? Вирендра покачал головой. — Я с ними не знаком. Почти. Они редко показываются рядом с городом. Что же до Джо, все, что я могу придумать, так это… — он вздохнул, печально покачал головой. — Может, местный алкоголь стал чересчур популярен? Вы могли видеть его в Уэллсе — такой яркий цвет трудно проглядеть. Многие считают, что пить местное пойло модно… даже моднее, чем импортное. Эван прекрасно понимал, о чем говорит Вирендра. Он видел самогон в поддельных фирменных стеклянных банках в Северной Америке, и в керамических(!) бутылках в Ирландии, и в глиняных бутылках в Турции. «Пейте замечательное, убойное, жестокое местное пойло! — гласили рекламные лозунги. — Получите настоящий кайф»! — Стало быть, — сказал Эван, — ваш Гарри Смит увидел, что на разрешенном местным законом производстве можно быстро сделать деньги. И как давно? — Месяцев десять. Возможно, год. Поначалу он на это не особенно обращал внимания. Денег в этом замешано не так много, так что это было лишь побочным заработком. — Побочным по отношению к чему? В чем состоял его основной бизнес? — Эван снова заговорил резко, поймав Вирендру на слове прежде, чем тот успел замять его. Стандартная техника допроса малой интенсивности — возможно, «побочный заработок» был просто фигурой речи, но, вполне вероятно, хозяин магазинчика знал больше, чем намеревался рассказать. — Старательство скорее всего. — Эван поднял бровь, но промолчал. — Убийца местный, в противном случае он просто не знал бы, на кого тут надавить. А значит, он старатель. Тут все старатели, кроме меня. — Даже так? Тогда где мне найти этого Гарри Смита? — Я не знаю. — Мистер Вирендра, менее покладистый коп давно бы утратил всякое терпение от ваших «не знаю». Объяснитесь. — Некоторые… бутлегеры говорили, что слышали, как те, кто угрожал им, упоминали это имя. Гарри Смит. Только в списке старателей Гробницы такого нет. — Да тут около двадцати тысяч квадратных километров в округе, офицер Глиндауэр, — услужливо вставила Кэти. — Это много даже для копа, за которого ходит его сьют. Эван и не глянул в ее сторону. — Великолепно, — сказал он. — Позвольте-ка: в дыхательных масках все они выглядят на одно лицо. Да еще и стекла шлемов наверняка поляризованы. — Боюсь, что так. — О боже. Ладно, подытожим. Что мы имеем? Мелкое местное производство, которое местные бандюги и их сообщники превращают в источник своего дохода. И что дальше? — А дальше — больше, — спокойно ответил Вирендра. — Выпивка становится сначала модной, потом приемлемой, потом популярной, спрос на нее просто зашкаливает, и производство ее становится не побочным, а основным способом получения дохода. — Это не Гарри Смит, — нахмурился Эван. — Это уже Аль Капоне. Хотя ему хотелось узнать от Вирендры побольше подробностей, он уже и так догадывался об остальном. И это отнюдь не было связано с видиками Джосса. В его подготовку входила запретительная часть — самая тупая и недальновидная часть законодательства. Насколько знали люди из СП, ничто не ново под Луной, в смысле преступлений. Они лишь модернизируются, вот и все. Вот поэтому история правонарушений преподавалась так тщательно, чтобы нынешнее поколение училось на опыте предыдущих. И на ошибках. Именно отмена запретительной части привела к тому, что в США организованная преступность смогла укорениться и пришлось выкорчевывать ее более столетия. Обстановка переставала казаться сценкой из старинного фильма про Дикий Запад, превращаясь в нечто куда более грязное. Эван поймал себя на мысли, что думает об оружии, убившем Джо, — о скорострельном автомате. «Назовем это… — Его разум подыскивал нужное слово. — Автоматом Томпсона. Примитивная технология или новейшая — результат один, а жадность и жестокость в течение столетий мало изменились». — Насколько я понял, ваш шериф почти год знал, что тут процветает рэкет? — Они держали это в секрете сколько могли, — ответил Вирендра. — Ребята, которые разрабатывают лишайники в окрестностях Гробницы, — народ крутой, иначе в пустыне не выживешь. Но крутость не спасает от вооруженных парней. Даже если ты крут и пытаешься с ними бороться, безопаснее все же сделать то, чего они требуют. Кое-кто спорил. Сказали Смиту, чтобы он засунул свои требования… сами знаете, куда. А потом с этими ребятами произошли несчастные случаи. Знаете, что может приключиться с собирателями лишайника, офицер Глиндауэр? Настоящий, обычный, рутинный несчастный случай. Точнее, два случая. Эван подумал об ультразвуковых распылителях, которые применялись для отделения лишайника от камня, о хрупкости УПЖСа, об уязвимости живого тела, которое должен оберегать сьют, и кивнул. — Я уже бывал на Марсе, — сказал он. — Я знаю. — Тогда вы должны понимать, почему большая часть народу предпочитала помалкивать. Пока Джо не раскопал все это. — Выяснил причину двух убийств, но не передал сведений в высшие инстанции? Какого черта он молчал? — По двум причинам, мистер офицер, — вмешалась Кэти Вирендра. — Во-первых, насколько я слышала, об убийствах никто и не говорил. Вы же помните, это были несчастные случаи. Случайность — так, думаю, вы бы это назвали. Во-вторых, Джо наверняка опасался, что любое расследование может повредить ему, вскрыв тот факт, что он почти год закрывал на все глаза. — Думаю, ему предложили взятку за то, чтобы он был слеп и глух, — предположил Скотт Вирендра. — Наличные, долю в деле. Наверняка именно так действовала банда Смита. Они на все решились бы ради того, чтобы дело шло гладко. Все для своего спокойствия. — А он отказался, — сказал Эван. Легко говорить. «Может, отказался или взял деньги и расслабился. А потом они вернулись и позаботились о том, чтобы он замолчал навеки. Ублюдки». — Не знаю, — ответил Вирендра. — Но он мог взять долю с прибыли и в этом году, и за следующий… Во внешнем куполе послышался звонок, говоривший об открывании шлюза, и Вирендра замолчал с испуганным видом. Эван удивился было, почему, затем вспомнил, что тот рассказывал о Гарри Смите и его ребятах с закрытыми лицами. Если видно только поляризованное стекло шлема и подобное хоботку насекомого устройство для дыхания, то они могут быть кем угодно. Даже покупатель, который только что вошел, тоже может оказаться из их числа. Эван слышал движение за дверью — новопришедший блуждал в лабиринте полок с товарами. Шаги были обычными, не крадущимися, это успокаивало. После того, что он услышал — и, что еще важнее, после того, что он увидел за этими словами в лице Вирендры, — у Эвана Глиндауэра стали недвусмысленно чесаться пальцы правой руки. — Хорошо, — спокойно сказал он, — может, пойдете обслужите покупателя? Несколько секунд хозяин не шевелился, затем неохотно пошел к двери. Остановился. Даже сквозь его комбинезон было видно, как он напряжен. Вирендра отступил назад и вбок, выглянул из двери и облегченно улыбнулся. Вошедший не казался особенно страшным, хотя Эван по опыту знал, что при современном оружии это ровным счетом ничего не значит. Тем не менее Эван чуть расслабился — больше из-за поведения Вирендры, чем из-за безобидного вида покупателя. Точнее, покупательницы. Это была женщина не выше пяти футов двух дюймов ростом, рыжая, белокожая, вся в веснушках. И потому Эвана не удивило, когда она представилась как Хелен Мэри Камерон. Все сомнения насчет ее происхождения отпали, как только она заговорила. — Не ожидала застать вас в такой компании, мистер Вирендра, — произнесла она с сильным шотландским акцентом, несколько ошарашенная видом Эвана и сьюта. — И вас, сэр, я не ожидала увидеть здесь, когда в городе полно дел для вас. — Критический разбор при первой встрече является определенным признаком, — сказал Эван, — но он либо обоснован, либо нет. Так что стоит за вашими словами? — За моими словами стоит то, что шериф убит, что полицейские перерыли его офис, поэтому я не думала, что вы будете задавать мне подобные вопросы, офицер Глиндауэр. — У полиции свои задачи, мисс Камерон. У меня — свои. И они не совпадают. — Осторожнее, Хелен Мэри, — сказала Кэти Вирендра. Она начала копаться в старых бухгалтерских книгах отца, лежавших у него на столе, но Эвана эта имитация бурной деятельности вовсе не впечатлила. — Не вступай в разговоры с офицером Глиндауэром, если не знаешь в точности, где ты была в девять вечера, причем с точностью до десятой доли секунды. Если это было шуткой, то получилась она плоской, причем это показалось не только Эвану, которого шуточки Кэти уже достали. Хелен Мэри Камерон посмотрела на нее поверх бронированного плеча Эвана и фыркнула. — Скорее всего я возилась со своим, черт его дери, упаковочным прессом, как обычно. Скотт, у меня опять полетел главный гидравлический вентиль флаттера. Похоже, на сей раз с концами. У тебя тут нигде не завалялся ББ-220 по приемлемой цене? — Возможно, возможно. Но почему бы Эндрю просто не купить новый пресс? Наверняка он в прошлом году потратил на ремонт и запчасти вдвое. — Порой ремонт и запчасти стоят недорого, а за новое оборудование приходится выкладывать много и сразу. Вот потому. Они пошли к полкам. Вирендра убеждал, Камерон не поддавалась. Эван с умеренным интересом прислушивался к разговору. Разговор был неинформативен, но тон речи Вирендры и перемена манеры разговора была любопытна. Его нервозность полностью испарилась, несмотря на то что он недавно сказал, будто не знает людей из банды Смита, поскольку все они в масках. Наверное, потому, что он и его дочь хорошо знали эту рыжеволосую, причем давно. Может, так же давно, как шериф Джо Чернявин знал своего убийцу. Отмахнувшись от мрачных мыслей, Эван стал думать о том, что сейчас поделывает Джосс. Ответом ему был очередной звонок и голос, назвавший его имя. — Я тут, — ответил он и, припомнив, что из себя представляет внешний купол, уточнил, — за мукой и сахаром, в конторе. Джосс появился через несколько секунд. Эван так и не успел сказать, где именно находятся мука и сахар, поскольку рядом не было хозяина, который мог бы разъяснить, а так большая часть товаров Вирендры казалась мешками с сахаром и мукой. — Значит, за газеткой пошел? И какие новости? — Для нас — не много, — ответил Эван, зная, что Кэти смотрит на них из-за стопки гроссбухов, словно напоминая ему, что разговор с ее отцом закончен. — В основном все это информация для полиции, а ты сам знаешь, что местная полиция не любит, когда чужаки вмешиваются в их дела. Кэти снова опустила голову и сделала вид, что занята работой, затем резко выпрямилась с перепуганным видом, когда Хелен Мэри Камерон вернулась в контору и спросила: — И что тут они наговорили вам о банде Гарри Смита? «Банде Смита?» — беззвучно произнес Джосс, глядя на Эвана. Тот жестом приказал ему молчать. — Не больше, чем известно всему городу, — ответил Эван. — Бутлегерство, вымогательство и убийства. Картинка замечательная, но это все нас не касается. — Что? Но вы же полиция! Тогда зачем вы здесь? — Поисковая миссия. В этом районе пропал корабль Солнечного патруля. Нас послали найти его и доставить команду назад. А что до нашего полицейского долга, мисс Камерон, то мы, конечно, полиция, но преступники, которые гнездятся в Гробнице, под нашу юрисдикцию не подпадают. К несчастью, поскольку на Марсе есть свой полицейский департамент, они… — …делают то же, что и всегда. То есть ничего! — К удивлению космокопов, она готова была расплакаться. — Вы хорошо знали шерифа? — спросил Джосс как можно деликатнее. — Да плевала я на шерифа! — взорвалась Хелен Мэри, затем взяла себя в руки и покачала головой. — Черт, да, я знала его хорошо, мне жаль, что он погиб, но меня больше волнует мой отец! И слова хлынули из нее потоком — она рассказала о том, как три дня назад ее отец уехал в их большом грузовом скиммере на север от Гробницы в местность, известную как Пустошь. Говорят, там у Гарри Смита логово, и там эти ребята собираются, когда снимают с себя маски порядочных горожан. Эндрю Камерон в это не верил — любое логово банды будет слишком заметно в местах, где все знают каждый камешек, и вряд ли бандиты сами распускали такие слухи. Как бы то ни было, Эндрю Камерон хотел разведать новые скопления лишайников, к которым никто не прикасался с тех пор, как начались вылазки бандитов. — И уже три дня о нем ни слуху ни духу! — Может, сломался передатчик? Или скиммер? — Эван пытался заставить Хелен Мэри посмотреть на дело боле оптимистично, хотя насчет случившегося его терзали сильные сомнения. Если Эндрю Камерон наткнулся на что-то, чего не должен был видеть, то хотя бы ради своей репутации ребята Гарри Смита должны были позаботиться, чтобы сведения о них не дошли до властей самым быстрым путем. — В конце концов, из того, что вы тут говорили, я понял, что оборудование вашего отца требовало постоянного ремонта, чтобы поддерживать машину и передатчик в рабочем состоянии. — Он не позволил бы передатчику сломаться. — Но если у скиммера что-то случилось с аэродинамикой, то при ударе могло что-нибудь отвалиться, и тут уж ваш отец ничего не смог бы поделать. Так что он, может быть, просто сидит и ждет, когда вы соберете поисковую партию и вытащите его оттуда. — Как будто я могу хоть одного человека отсюда вытащить и упросить отправиться в Пустошь на поиски, когда они боятся собственной тени! Джосс легонько погладил Эвана по затылку — стучать по его броне было бы бессмысленно — и сказал: — Мы летим в Пустошь. Мы ищем пропавший корабль, так почему бы нам не поискать и вашего отца? — Он помолчал — пауза, на вкус Эвана, была почти театральной, затем задумчиво посмотрел на молодую женщину. — Нам нужен проводник, Хелен Мэри. Насколько хорошо вы знаете окрестности? — Неплохо. — Она глубоко вздохнула, словно отгоняя страхи начет того, что они, возможно, увидят в Пустоши, и медленно выпустила воздух сквозь зубы. Затем улыбнулась. — Ну считайте — у вас есть проводник. — Так все же расследование ведет не полиция, — вмешалась Кэти Вирендра, — а Солнечный патруль? Вы говорите, что не хотите вмешиваться в здешние дела, потому что мы под местной юрисдикцией и это их участок. А пропавший корабль тоже на их участке. — Но это наш корабль, и отношения к ним он не имеет, — ответил Джосс куда любезнее, чем Эван, поскольку ему не пришлось испытать на себе злой язычок Кэти. — Тут области юрисдикции перекрываются, а мы оказались на месте. Солнечный патруль ищет свое, но если вы оказываетесь на месте происшествия, то вы делаете что можете для других потому, что другие делают то же самое для вас. — Даже если ты в отпуске, — добавил Эван. — Так вы и в отпуске носите сьют? — Он всегда со мной. Как швейцарский армейский нож. — Эван резко повернулся, тихонько взвизгнули сервоприводы, поднял руку и помахал Скотту Вирендре на прощание, затем опустил забрало. — Идемте, Хелен Мэри, офицер О’Баннион. Посмотрим, что нам удастся найти.
Последние комментарии
31 минут 40 секунд назад
8 часов 36 минут назад
8 часов 56 минут назад
9 часов 21 минут назад
9 часов 25 минут назад
18 часов 55 минут назад