Призрак Жабьей заводи (СИ) [AnyaSolo] (fb2) читать онлайн


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]

========== Тихое место ==========


- Смотри, Мэй! Разве здесь не чудно? - воскликнул Грис, с удовольствием обводя взглядом заросший вьющейся жимолостью берег. Уголок дикой, не тронутой беспокойными сородичами природы радовал своей красотой. Однако Мэй вовсе не выглядела счастливой.

- Лунные крылышки, ну почему мы не можем жить, как все? - хмуро поинтересовалась она. И у неё, несомненно, были причины для недовольства. Малыш Эни, заметно прибавивший в весе за последнюю луну, беспокойно прыгал по её спине, а с шеи свисал тяжёлый мешок с домашним скарбом. Грис забрал у Мэй сына и ласково потёрся носом о её щёку.

- Милая, я просто хочу, чтобы мы с тобой просыпались от того, что выспались, а не от того, что соседи затеяли уборку. Мне не хочется знать, вернулся ли гуляка Крейл домой до полудня, и пустила ли его жена в нору. И сколько раз за день Лайзи поцеловала Чиенна, меня тоже абсолютно не интересует. А ещё - надоели лепёшки помёта, пролетающие мимо ушей, стоит высунуть голову из норы, постоянные крики и полётные песни*, теснота в воздухе с вечера до утра… Мы можем как-нибудь обойтись без всего этого?

- Ну да, - грустно ответила Мэй, - А заодно без друзей и родни.

Грис тут же обнял жену и, целуя кончики её ушей, сказал:

- Зря ты так. Посёлок Айолу совсем недалеко, всего лишь вон за той излучиной, да и Трайу не намного дальше. Будем летать друг к другу в гости. А там, глядишь, кому-нибудь из ребят тоже надоест жить в толпе и он решит перебраться сюда…

- Ах, Грис, это было бы очень хорошо, - вздохнула Мэй, обводя взглядом густые заросли ивняка на противоположном берегу, - Но мне кажется, что больше таких сумасбродов, как ты, не отыщется. Здесь… уж слишком тихо и уединённо. От этой тишины мне становится не по себе.

Грис проследил за её взглядом и на миг тоже ощутил необъяснимое беспокойство, но, не желая вгонять Мэй в ещё большую тоску, встряхнулся и бодро заявил:

- Не будем выдумывать себе лишних тревог. Между прочим, послезавтра ребята обещали нас навестить, так что ты даже соскучиться толком не успеешь.

- Э нет, Грис, - грустно отозвалась Мэй, - У Ялиной дочки пока даже ушки не открылись, а Айа скоро должна родить. Так что послезавтра их мужья прилетят навестить тебя, а я тут, вроде, и ни при чём.

Грис вздохнул.

- Хочешь, вернёмся назад, в посёлок Трайу?

Мэй с надеждой подняла на мужа глаза, но тот смотрел на неё так жалобно и тоскливо, что она взяла себя в руки и твёрдо сказала:

- Ну вот ещё, глупости. Стоило тащиться в такую даль только ради того, чтобы посмотреть на кусты! Давай лучше начнём окапываться, неохота дневать под открытым небом.


Поработать пришлось изрядно, зато к утру была почти готова уютная и просторная нора. Осталось лишь расширить чуток кладовую да натаскать в спальню травы. Но в это утро все слишком устали, чтобы заботиться о подобных мелочах. Наскоро перекусив принесённым с собой кроликом, всё семейство повалилось спать прямо на голом полу, и даже остатки ужина Грис бросил на берегу, у воды. Ни сил, ни желания прибираться у него уже не осталось.


И как же славно было проснуться на следующую ночь на вечерней заре, среди покоя и мирной тишины! Позёвывая, Грис выполз на леток, сладко потянулся, окинул взглядом подножие обрыва… Вечерняя расслабленная сонливость вмиг исчезла, словно его обдало холодной водой. Днём под норой явно кто-то побывал. В пропаже огрызков кролика Грис не видел ничего странного. Мало ли мелких мусорщиков рыщет вдоль реки, пока крылатые крепко спят? Гораздо больше его насторожило исчезновение кучи грунта, которую они с Мэй вчера извлекли из своей норы. Кому могла понадобиться вся эта перекопанная земля?


Впрочем, при ближайшем рассмотрении выяснилось, что земля никуда не делась. Просто кто-то сбросил её в воду и аккуратно разровнял остатки, пригладив их сверху веточкой. Грис внимательно осмотрел весь берег, но не нашёл ни одного следа, который подсказал бы ему, кто это сделал и зачем. Любопытство заставило его описать пару широких кругов над заводью и даже чуть пролететь вдоль заросшего кустами склона в сторону устья Ночь-реки. Ничего приметного там не обнаружилось. Грис подцепил из воды большую рыбину и уже повернул было домой, но вдруг ему на глаза попался лаз, похожий не то на пещерку, не то на вход в нору. Разросшиеся ветки хорошо скрывали дыру в стене от любого, кто вздумал бы осматривать склон с воздуха, и только случайный порыв ветра на миг обнажил её, чтобы тут же спрятать вновь. Опустившись на ближайшее чистое место, Грис закрепил рыбину в корнях куста и юркнул в заросли, желая рассмотреть свою находку поближе.


Это и впрямь была нора крылатого, но из неё не пахло жильём, к тому же побеги жимолости частой сетью заплели леток. По всему было видно, что жилище покинуто много разливов назад. Прижавшись поплотнее к стене, Грис заглянул под тянущуюся к свету молодую листву, покрутил головой и обнаружил поблизости ещё несколько брошенных нор. Некоторые из них обвалились, выходы из других заросли кустами и жёсткой травой. Казалось, необитаемый посёлок пуст, и всё же Гриса не оставляло смутное ощущение, что он здесь не один. Он протиснулся между ветками ко входу в нору, показавшуюся заросшей чуть меньше прочих, и был вознаграждён за упрямство: на летке его ждал отчётливо отпечатанный в глине след. След крылатого.


Неизвестный побывал у заброшенных нор совсем недавно, отпечатки когтей ещё хранили чёткость, не успев заветриться и обкрошиться. Но при этом Грис был абсолютно уверен, что за ночь не видел в воздухе ни одного сородича и не слышал ни единой полётной песни. Между тем след на летке выглядел так, словно неизвестный крылатый приземлился у норы и заполз в неё. Вот только сделать это было невозможно: ветки закрывали взлёт в небо так плотно, что сам Грис, к примеру, не рискнул бы садиться здесь, даже зная точно расположение летка.

- Эй! Есть кто? - без особой надежды позвал он. Ответом была мёртвая тишина. Грис вздохнул, в недоумении пожал плечами и пополз назад, туда, где оставил рыбу. Приближалась пора обеда, к тому же наверняка Мэй уже заждалась его и начала волноваться.


На следующую ночь Нуар с Рэем, как и обещали, прилетели навестить друзей. Обрадовавшись возможности поразмять крылья, Мэй поручила мужу следить за Эни и умчалась на простор, а Грис, Рэй и Нуар расположились на гребне обрыва, любуясь красками уходящей ночи. Тёплый ветер гулял над рекой, и лес мягко шелестел отдохнувшими от дневной жары листьями. Маленький Эни за их спинами копошился в траве, пытаясь поймать светлячка.

- Не, - сказал, наконец, Нуар, - Устроился ты, конечно, круто. Место тихое, рыбы валом… Но послушай, луннокрылый, неужто тебя не напрягает то, что ты тут совсем один?

- Как это один? - усмехнулся Грис, - Нас аж трое: я, Мэй и Эни, а это уже, считай, целый клан.

- Угу, клан Грису. Из одного ловца. А что говорит Мэй?

Грис улыбнулся счастливо и беззаботно:

- Жалуется, что не сможет часто видеться с подругами. И утверждает, что ей здесь не по себе.

- Слышу голос разума, - заметил Рэй, - Хоть кто-то в вашем “клане” способен правильно, по-взрослому оценить ситуацию. Грис, здесь опасно.

- Разве? Мы с Мэй провели в Жабьей Заводи уже целых две ночи и за это время не встретили в ней никого опаснее комара.

Нуар, фыркнув, отвесил другу ласковый подзатыльник.

- Хорош дурачиться, это не шутки, - сказал Рэй, нахмурившись. - Что будет, если твою нору вдруг обнаружит бескрылый? Или дикий кур? У тебя ребёнку всего один разлив. Как быть, если ты, не приведи Летящий, заболеешь или повредишь крыло?

- Буду тогда сидеть дома и следить за Эни, пока не выздоровлю. Мэй, если хочешь знать, охотится куда лучше меня. А что касается бескрылых и прочей нечисти, то я им просто невыгоден. Кто станет лезть на обрыв ради одной-единственной норы?

Нуар легонько похлопал Рэя крылом по плечу.

- Брось, братан. Если Грис вбил себе в голову, что хочет жить на отшибе, словно какой-нибудь тхаку**, то его и сам Летящий не переубедит. Но знаешь что, Грис? Думаю, в ближайшую луну я буду постоянно занят и больше не смогу выбираться проведать тебя. Айа должна родить с ночи на ночь. Так что если захочешь увидеться, прилетай к нам сам.

А Рэй, хмуро кивнув, добавил:

- А ещё лучше, перебирайся обратно на Майвин, пока не случилось какой-нибудь беды. Это плохое место, Грис. Здесь раньше был посёлок клана Найкиру.

- Да? - встрепенулся Грис,- И почему же они покинули заводь?

- А они её и не покидали. Посёлок уничтожила чёрная гниль. Мать рассказывала мне, что это за болезнь. Сперва крылатый слабеет, становится вялым и очень горячим. Через две-три ночи его тело покрывается множеством зудящих болячек, которые вскоре превращаются в язвы, и кожа начинает отваливаться, отгнивать лоскутами. Потом крылатый умирает. Найкиру умерли все, от мала до велика. И те, кто прилетал к ним, тоже умерли. С тех пор прошло уже десять разливов, но на месте их посёлка никто не селится и не роет нор. Ловцы тоже стараются лишний раз сюда не заглядывать. Болтают, будто в Жабьей заводи бродит призрак, мёртвый тхаку со сгнившими крыльями, и любой встретивший его вскоре заболеет и умрёт. Кое-кто, правда, считает, что это не призрак чёрной гнили, а последний из Найкиру: он умер, но не может отправиться к Летящему, так как некому опустить его тело в реку.

- Бред, - заметил Нуар, - Сколько раз здесь охотился, и никогда никого не встречал.

- Да я тоже думаю, что призраки - это больше детские страшилки и хмельная болтовня, - поморщился Рэй, - Но эха без голоса не бывает. Сдаётся мне, что просто в этих местах болтается какой-то подозрительный тхаку. Мрак знает, кто он, почему поселился на месте вымершего посёлка и за что его выперли из клана. Так что будь осторожен, Грис, и держи ухо востро.


Под утро, попрощавшись с гостями, Грис и Мэй вдвоём сидели на бровке обрыва. Око медленно поднималось из-за виднокрая, заливая небо слепящим светом. Вдруг игравший на полянке Эни с жалобным писком кинулся к отцу и всем телом прижался к нему.

- Что случилось, малыш? - спросил Грис, осторожно гладя его крылом.

- Там этот! Я его видел!

- Кого, милый?

- Мёртвого тхаку. Я его боюсь…

Спрятав сына под крыло, Грис прошерстил тревожным взглядом заросли жимолости вокруг.

- Ну хватит, - строго сказала Мэй, - Никаких мёртвых тхаку не существует. А если даже один такой случайно забредёт сюда, я задам ему отменную трёпку, и он пожалеет о том, что сунулся к нашей норе. Всё, Эни, тебе пора спать.


Уложив малыша, Мэй снова выглянула из норы. Грис по прежнему сидел на летке, чутко вслушиваясь в звуки наступающего дня.

- Вот и оставляй с вами ребёнка! - возмутилась Мэй шёпотом, - Уж не знаю, о чём вы при нём болтали, но он еле заснул!

- Не сердись, милая. Просто у малыша слишком живое воображение. Рэй пересказал мне кое-какие местные страшилки, а Эни услышал… Оказывается, когда-то тут жили крылатые, но посёлок давно заброшен, вот о нём и болтают всякую чепуху.

- То-то мне здесь сразу не понравилось, - буркнула Мэй. Но тут из норы донёсся тихий плач.

- Лечу, сынок! - откликнулась она и проворно вернулась в спальню. А Грис, ещё раз безо всякого результата пробежав взглядом по притихшим кустам, решил нынче лечь спать в коридоре. Что бы не бродило по этим берегам, с ним оно встретится раньше, чем доберётся до его семьи.


Среди дня его разбудил неясный шорох снаружи. Моментально стряхнув с себя дрёму, Грис расправил уши и повернул голову к выходу. У летка было пусто. Полуденное Око заливало окрестности зловещим, непроглядным жаром. Чувствуя, как в душе поднимается волна глухого раздражения, Грис выполз из норы - и едва не вляпался в огромную кучу дерьма. Весь помёт, скопившийся на берегу из прошедшие три ночи, кто-то заботливо собрал и свалил при входе.

- Мрак забери! - тихо ругнулся Грис.

- Что там? - тревожным шёпотом поинтересовалась Мэй. Грис невольно вздрогнул: он не заметил, как жена проснулась и подползла вплотную.

- Да так, ничего, - проворчал он, смахивая вонючую кучу вниз, пока Мэй её не увидела, - Мусора ветром накидало. Ветки и всё такое. Вечером схожу выдеру кусты выше норы, чтобы на леток не сыпалась всякая дрянь.


Комментарий к Тихое место

*Полётная песня - особый крик в ультразвуковом диапазоне, издаваемый крылатым во время полёта. У каждого крылатого она своя.

**Тхаку - изгой.


========== Кто притаился в кустах ==========


Поворочавшись немного с боку на бок в беспокойной полудрёме, Грис понял, что больше ему не заснуть. Он потихоньку вылез из норы. Послеполуденное Око жгло свирепо и ярко, заливало окрестности слепящим жаром. Куча дерьма опять лежала на летке перед самым входом и исходила густой вонью. “Мрак подери, - подумал Грис, снова спихивая её под обрыв, - Уже даже не смешно. Найду, кто это делает - оборву крылья по самые пятки. И ведь так тихо прилетает, гад! Кстати, непонятно, как он вообще летает по такой светлоте без полётной песни, не видно же ни зги.”


Ещё чуть поразмыслив, Грис пришёл к выводу, что прежде всего следует сгонять туда, где ему прошлой ночью попался на глаза след чужого крылатого. Даже если житель заброшенного посёлка не виноват в возникновении кучи на летке, он может знать, кто и зачем так странно забавляется. Грис зажмурился поплотнее, чтобы Око не жгло глаза, и поднялся в воздух, ощупывая обрыв своей полётной песней.


Прогалина в кустах, на которую он садился вчера, нашлась без особого труда. Зацепившись когтями за грунт, Грис снова прижался к склону и заглянул в прохладный полумрак под цветущими ветвями. Всё было так же, как в прошлый раз: тишина, запустение, обвалившиеся и заросшие молодыми побегами кустарника норы. И - чёткий, свежий след когтей на летке перед одной из них. Грис подполз поближе, поскрёб когтями стену возле входа. В ответ не раздалось ни звука, как, впрочем, и следовало ожидать. “Эй, - позвал Грис, - Я знаю, что ты здесь. Вылезай, или я сейчас зайду к тебе сам.” Тишина в норе никак не откликнулась. “Ну что ж, молчание - знак согласия,” - громко сказал Грис и нырнул в коридор.


Хозяин норы был дома. И хозяйка тоже. Они лежали, обнявшись, на давно истлевшей и рассыпавшейся в пыль траве, а между ними свернулся клубочком чёрный, сморщенный младенец. Видимо, все трое умерли в самый разгар суши: жара превратила их тела в кости, туго обтянутые ссохшейся плотью. “Прости, крылатый, я не знал,” - шепнул Грис, поспешно пятясь к выходу. Оказавшись снова под небом, в тени жимолости, сквозь которую местами пробивались зловещие лучи Ока, он ещё раз внимательно осмотрел след на летке. Отпечаток был свежим, оставленным не позднее полудня. “Нет, этого не может быть, - подумал Грис, - Мёртвые не ходят и не летают. А призраки не оставляют следов. Значит, здесь что-то другое. Не посмотреть ли повнимательнее, что делается у остальных нор?”


Неторопливый осмотр посёлка привёл к любопытным результатам: ни у одной из обвалившихся нор Грис не заметил ничьих следов. Зато среди уцелевших одни были отмечены многочисленными следами, другие явно никто не посещал с последних дождей. Но совсем свежие следы обнаружились лишь возле трёх нор. В одной из них Грис уже побывал, входы в две другие заросли так основательно, что соваться туда не возникло никакого желания. Вместо этого Грис заглянул в некоторые из нор со старыми следами и вовсе без следов на летках. В них было пусто, а на полу спален почему-то лежали охапки ласточкиной травы*, где сухие, почти рассыпавшиеся от ветхости, где посвежее. Это казалось весьма странным: каждый крылатый знает, что ласточник ядовит, и никто в здравом уме не станет класть его в подстилку.


Кое-что интересное нашлось и снаружи. Даже не слишком усердствуя, Грис легко отыскал две тропинки в кустах, ведущие от посёлка к открытым местам, позволяющим безопасно взлететь. Судя по всему, кто-то ими регулярно пользовался. Третий проход выглядел подзаброшенным, зато он был настолько широк, что позволял лететь по нему, а не только ползти, цепляясь когтями за стену. Притом свешивающиеся со стены гибкие ветки надёжно укрывали летящего от зноя и посторонних глаз, образуя невидимый со стороны заводи зелёный тоннель. Решив разведать, куда он ведёт, Грис расправил крылья и полетел.


Сначала всё шло просто прекрасно: места было достаточно, и обзор хорош. Потом тоннель сделал пару резких поворотов и заметно сузился. Почувствовав, что цепляет когтями за ветки и спеша вырваться на простор, Грис прибавил ходу, но вопреки его ожиданиям тоннель всё не заканчивался, а только становился уже и неудобнее для полёта. Грис тихонько ругнулся и сел, вонзив когти в грунт. И тут же обнаружил, что запутался в переплетении каких-то буро-зелёных стеблей. Он попытался снова подняться в воздух, но места оказалось слишком мало для доброго взмаха крыльями. Тогда он крутанулся, пытаясь раздвинуть ветки и заодно осмотреться. Едва он сделал это, тоннель внезапно схлопнулся и спереди, и сзади, стянулся тугим узлом. Только рванувшись ещё разок и окончательно запутавшись, Грис понял, что попал в сеть. В отчаянии он снова и снова ложился на крыло и переворачивался через спину, пытаясь высвободиться, но сеть только теснее наматывалась на него, и наконец, крылья и вовсе оказались плотно прижаты к телу. Грис дёрнулся и тут же бессильно повис, взвыв от боли: сеть сжала и выгнула до искр из глаз неловко подвёрнутое крыло.


Вот теперь он испугался по-настоящему. Конечно, мало радости попасться охотнику из бескрылых, но это хотя бы быстрая и относительно лёгкая смерть. А что если сеть давно заброшена? Сколько он сможет провисеть вот так без еды и воды, без надежды на спасение? Что подумает Мэй? Догадается ли начать его искать? И как назло даже кричать бесполезно, всё равно никто не услышит: закат нескоро, да и редко крылатые ловцы посещают эти места. Мэй же слишком далеко, на другой стороне обрыва. Скорее всего, она не начнёт волноваться о нём раньше середины ночи, ведь Грису и прежде случалось задерживаться на охоте. Да и потом, даже сообразив, что его нет слишком долго, вряд ли Мэй рискнёт удаляться от норы, ведь Эни ещё слишком мал, чтобы оставить его без присмотра, но уже слишком тяжёл, чтобы отправиться на поиски вместе с ним. Крыло между тем нехорошо затекло, спина и шея разнылись от неудобной позы, к тому же ячейки сети больно врезались в шкуру. А луч Ока, заглядывавший в прогалину между ветвями, понемногу приблизился, потом вполз на лицо, и не было никакой возможности спрятаться от его раскалённых поцелуев.


Время тянулось бесконечно. К ночи Око спряталось за виднокрай, но по-прежнему мучило, отнимало последние силы: раскалённая им за день стена дышала жаром, под ветвями жимолости скопилась горячая духота. Грис уже не пытался высвободиться или хотя бы принять удобное положение. О Мэй с Эни он тоже больше не думал, просто висел неподвижно, ловил воздух пересохшим ртом и ждал конца. Или чуда.


Вдруг выше по склону зашуршали кусты, посыпались мелкие камушки, и сиплый голос окликнул его:

- Эй, крылатый! Ты жив? Я сейчас спущусь и помогу тебе!

Голос принадлежал пусть незнакомому, но всё же соплеменнику, кем бы он ни был.

- Поскорее, ради Летящего, - еле слышно взмолился Грис.

- Терпение, - отозвался неизвестный благодетель, и Грис с радостью отметил, что голос прозвучал уже гораздо ближе, - Только чур, не орать, не блевать и в обморок не падать. А лучше вообще прикрой глаза.

Об этом можно было и не просить, Грис сам опустил обожжённые Оком веки. Затрещали ломающиеся ветки, сеть резко дёрнулась и провисла.

“Держаться за стену сможешь?” - спросил неизвестный. Грис в ответ только застонал. Затёкшие мышцы не слушались и на любые попытки пошевелиться отзывались дикой болью. “Понятно. Тогда терпи.” Ещё несколько рывков - и сеть опустилась к корням растущих ниже по склону кустов. Грис оказался прижатым к стене крепкими старыми ветвями. Верёвки больше не впивались в тело, и занемевшую шкуру тут же словно пронзили тысячи иголок. “Не орать,” - подумал Грис, стискивая зубы. Его спаситель между тем просунул под одну из ячеек сети что-то твёрдое и холодное, дёрнул несколько раз, верёвка натянулась и лопнула. Так, ячейка за ячейкой, неизвестный крылатый потихоньку резал сеть, а Грис маялся, не смея поторапливать, но настойчиво мечтая о том, чтобы наконец разогнуться и выпрямить крылья. Чтобы хоть как-то скрасить ожидание, он спросил:

- Кто ты, друг? Какая удача, что ты меня заметил!

- Вообще-то, в нашей встрече нет ничего особо удачного. Просто это мой берег, - не слишком дружелюбно буркнул незнакомец, - А вот ты какого мрака шастаешь где попало? Жена уже вся извелась, дитё есть хочет, а он, видите ли, по чужим норам шарится.

- Ты знаком с Мэй?

- Я и с тобой тоже типа знаком. Это ведь твоя нора на полуденном склоне?

- Моя. А что?

- Дерьмо за собой собирать надо и закапывать. Всего-то три ночи прожили, а уже угадили весь пляж.

Грис аж подпрыгнул от возмущения, обернулся и широко распахнул глаза, собираясь высказать всё, что он думает о куче, регулярно возникающей на летке его норы.

- Так это тво… - начал было он, и осёкся, едва разглядел того, кто склонился над ним. Слова разом застряли в глотке, волосы на загривке встали дыбом, а сердце пропустило несколько ударов подряд. Несомненно, когда-то это было крылатым, но сейчас… Его кожа ссохлась грубыми жгутами, как у тех троих, в норе, и местами истлела. В щеке зияла дыра, сквозь которую Грис ясно видел крепкие белые зубы. Перепонка на левом крыле тоже была покрыта дырами и грубыми рубцами, а два пальца и вовсе отгнили, из суставов торчали лишь почерневшие кости первых фаланг. В изуродованном крыле мёртвый крылатый держал странный коготь, чёрный, со светлой, остро отточенной каймой, растущий из обмотанного кожаным ремнём пальца. Недобро сверкнув глазами, это жуткое существо растопырило голые, лишённые перепонок ушные хрящи и с мрачной насмешкой произнесло:

- Дышать не забывай, друг.

Грис в панике зажмурился и вжался спиной в куст. Не сразу до него дошло, что кем бы ни было это страшилище, оно не собирается причинять ему вред. Когда же дошло, Грису стало безумно стыдно. Собравшись с духом, он снова открыл глаза и заозирался в поисках своего спасителя, но тот беззвучно исчез, не оставив ни запаха, ни следов.

- Где же ты? - крикнул Грис. - Я не хотел тебя обидеть!

Откуда-то сверху донёсся едва слышный ответ:

- Всё нормально. Я понимаю, что видок у меня нынче не из приятных.

- Вернись, пожалуйста. Обещаю больше не шарахаться. Я не буду на тебя смотреть.

- Нет уж, хватит. Сеть я разрезал, дальше выбирайся сам. И больше никогда сюда не прилетай.

- Постой, скажи хоть, как тебя зовут! Должен же я знать, для кого просить милости у Летящего!

Некоторое время Грис слышал только тихий шелест листвы, а потом ветерок донёс до него печальный вздох:

- Эх… Альвис Найкиру, вот как меня звали прежде. А теперь зовут - мёртвый тхаку, однокрылый Аль. Напомни при случае Летящему обо мне.


Больше последний из Найкиру общаться с Грисом не захотел. Грис окликал его, вслушивался в тихие звуки ночи, но мёртвый тхаку если и был где-то рядом, то ничем своего присутствия не выдавал. Через прорезанную Алем дырку Грис осторожно вылез из сети, потрогал прочные верёвки, из которых она была связана, и крепко задумался. Сам он ни за что не смог бы вырваться на свободу, да и освободить другого крылатого, попавшего в сеть, скорее всего, не сумел бы. Странный коготь Аля был намного острее его когтей и зубов.

- Доброй охоты, однокрылый, - сказал Грис на прощание, покидая посёлок, - Извини, что не зову в гости, но если вдруг тебе потребуется какая-нибудь помощь, обращайся. Я постараюсь научиться не бояться тебя.


Комментарий к Кто притаился в кустах

*Ласточкина трава, ласточник - чистотел.


========== Семейные обстоятельства ==========


Взмахнув пару раз крыльями на пробу, Грис решил всё же идти домой пешком. Всего-то надо было вскарабкаться по склону вверх да пересечь небольшую пустошь на вершине обрыва. Ну и потом спуститься по полуденному склону к норе. Но то, что после отдыха и доброго обеда кажется пустяком, выглядит совсем иначе после бессонного дня, половину которого пришлось к тому же провести в ловушке. С трудом перевалившись через бровку обрыва, Грис лёг на землю носом вниз, раскинул крылья и замер, выравнивая дыхание. Вдруг что-то большое и довольно тяжёлое с размаху плюхнулось ему на спину, запрыгало по ней, захлопало крыльями и жизнерадостно завопило:

- Папа! Папа! Мам, смотри, я папочку нашёл!

“О нет,” - подумал Грис, а вслух, перевернувшись на спину и стряхнув с себя Эни, сказал:

- Я тоже рад тебя видеть. Осторожнее, сынок.

Но Эни не умел осторожнее. С счастливым визгом он снова запрыгнул на Гриса и принялся скакать по нему, больно пихаясь ладошками и тощими коленками.


Возможно, Мэй тоже была рада увидеть своего мужа, но когда она опустилась на землю рядом с ним, выражение её лица говорило совсем о другом.

- Где тебя носит? - рявкнула она, воинственно растопырив уши, - Ты вообще в небо смотришь, за луной следишь?

- Не волнуйся, - сказал Грис самым миролюбивым тоном, на который только был способен, - Я просто летал осмотреть полуночную сторону обрыва и даже не думал, что так сильно задержусь. Увлёкся немного.

- Увлёкся? Немного? Да ты просто смылся на пол ночи в неизвестном направлении, наплевав на то, что у нас кладовая пуста и в спальне на полу голяк! В самом деле, какие мелочи!

- Я вовсе так не думаю. Понимаешь…

- Что тут понимать? Ты затащил нас в какую-то мрачную глушь и бросил на пол ночи одних, без еды и подстилки! Раскрой глаза, Грис, тут не посёлок, в котором всегда можно попросить помощи у соседа!

- Да ладно тебе, Мэй. Вы же всё равно гуляете на пустоши. Могла бы поймать мышку на перекус. А трава подождёт, её успеется натаскать, пока Эни обедает.

- Попробовал бы сперва сам сделать то, о чём сейчас говоришь.

- Запросто. Уверен, у меня всё получится.

- А это ещё что? Ну-ка, Эни, слезь с отца…

Ссадив малыша на землю, Мэй принялась внимательно изучать вспухшие следы сети у Гриса на плечах и шее. Тот поёжился под её суровым взглядом и буркнул:

- Ничего страшного. Так, пустяки.

- Пустяки, говоришь? - Мэй свирепо сверкнула глазами, - Ты попал в сеть! У тебя вся спина в синяках и ссадинах! Теперь-то мне ясно, почему ты тащился домой пешком! О Летящий, с кем я связалась! Этому крылатому не хватает мозгов даже на то, чтобы не влипать в неприятности, пока у него в норе маленький ребёнок! Дальше так жить нельзя, мы завтра же собираемся и улетаем обратно, на Майвин!

Грис нахмурился, но сказал довольно мягко:

- Нет, милая. Завтра мы займёмся заполнением кладовой. Я наловлю мышей, а ты почистишь их и развесишь сушиться.

- Отлично! Тогда завтра на Майвин улетаем мы с Эни! А ты можешь оставаться здесь один и без помех заниматься чем тебе угодно!

- Никуда ты не полетишь, - ответил Грис, чувствуя, как гнев поднимается в душе мутной волной.

- Интересно, кто мне запретит! - заорала Мэй, по-боевому вскидывая крылья.

Понимание того, что в этом она абсолютно права, несколько отрезвило Гриса. Чтобы Мэй не кинулась в драку, он крепко обнял её, прижал к себе, и только потом шепнул ей в самое ухо:

- Женщина, ты в состоянии прекратить препираться и просто послушаться своего собственного мужа?

- Пусти сейчас же, - прошипела в ответ Мэй, - Эни смотрит.

- Так мы ведь ничего предосудительного не делаем. Я просто обнимаю свою любимую жену. Крепко и бережно. А будешь вырываться - ещё и поцелую.

В ответ любимая жена заявила проникновенно:

- Грис, я тебя сейчас укушу.

- Ну и будет у тебя муж не только весь в синяках, но ещё и обкусанный. Подружки засмеют.

Она фыркнула и расслабила крылья.

- Эй, ты не убьёшь меня, если я тебя сейчас отпущу? - спросил он с улыбкой.

- Ладно уж, живи. Но насчёт завтра я не передумала, - упрямо ответила Мэй.


Больше они не заговаривали о планах на завтра. Едва Грис сказал, что сейчас полетит и поймает что-нибудь на обед, Мэй тут же воскликнула:

- Обойдёшься! Теперь твоя очередь сидеть с Эни и гадать, куда я запропастилась.

- Да не вопрос. Не так уж сложно последить немного за ребёнком. А пока он играет, я, может, поймаю здесь пару мышек.

- Ну-ну, - насмешливо хмыкнула Мэй, - Если у тебя вдруг появится лишнее мгновение, лучше травы на подстилку нарви.


Грис согласился даже с некоторым облегчением: всё-таки крыло побаливало, и к тому же очень хотелось спать. Не учёл он только того, что Эни отлично выспался днём, а теперь был намерен как следует порезвиться. И во всех его забавах требовалось активное участие отца.

- Давай играть, - заявил он, едва Мэй взмыла в небо. - Ты будешь мышь, а я буду на тебя охотиться.

- Хорошо. Только я буду очень уставшая мышь.

С этими словами Грис завалился на травку и прикрыл глаза. Эни завопил во всё горло, вскочил ему на спину и принялся весьма чувствительно трепать за загривок.

- Так неправильно, - сказал Грис, осторожно отрывая от себя юного ловца, - Ты должен был сначала сделать хотя бы пару кругов над поляной, поискать меня. Мыши же обычно не сообщают ловцам, где они собираются спать.

- Тогда прячься, а то получится не по взаправдашнему!

- Ну ладно. Только ты не должен смотреть, куда я прячусь. Давай договоримся, что твоя нора будет вон у того куста. Лети домой, а я пока побегу по своим мышиным делам.

Эни охотно закивал. Грис поставил его на ноги, слегка подпихнул в сторону кустика, росшего на безопасном расстоянии от обрыва, и снова улёгся.

- А почему ты никуда не бежишь? - с некоторым разочарованием в голосе тут же спросил Эни.

Грис тяжко вздохнул.

- Видишь ли, Эни, мыши не любят, когда ловцы за ними следят. Я побегу только тогда, когда ты улетишь домой.

Эни снова повеселел, растопырил крылышки и неуклюже побежал в сторону куста. Надеясь на то, что нора крылатого всё-таки требует некоторого обустройства, Грис улёгся на траве поудобнее и снова закрыл глаза. Но стоило ему задремать, рядом раздался топот маленьких ножек, а потом Эни свалился на него и закричал:

- Поймал! Пап, ты какая-то совсем ленивая мышь. Почему ты никуда не бегал по своим мышиным делам?

- Неправда, я бегал, - пробурчал Грис сквозь сон, - Просто ты не видел, потому что в это время сидел в своей норе.

- А я там не сидел. У меня в норе жена и детишки, так что там тесно.

- М… А у тебя жена добрая?

- Да, прямо как наша мамочка. И такая же красивая. И если я не принесу домой мышь, она меня покусает.

- Зачем? - удивился Грис.

- Как зачем? На удачу! Мама же всегда так говорит!

Грис задумчиво почесал за ухом и подумал, что, похоже, им с Мэй следует потише выяснять отношения, даже если кажется, что Эни в это время крепко спит.

- А детишек у тебя много? - подкинул он вопрос для поддержания беседы. (Беседовать можно даже с закрытыми глазами, это куда проще, чем быть мышью, на которую охотится голодный ловец.)

- Ага. Целых двое. Но мы потом ещё вырастим. Слушай, папа, а давай вы с мамой вырастите мне братика? Втроём играть гораздо веселее. Ты бы тогда мог быть настоящим козлом, а мы бы на тебя охотились… Пап, чего ты смеёшься? Ты тоже думаешь, что это будет весело?

- Очень. Всегда мечтал узнать, каково быть настоящим козлом.

- А мама говорит, что ты умеешь.

- Правда? Ну, ей виднее… В любом случае, для такой игры надо ещё вырастить братика.

- Тогда давай поскорее.

- Что поскорее? - удивился Грис.

- Братика выращивать.

- Нет, милый, без мамы ничего не получится.

- Правда? А жаль. Представляешь, вот было бы здорово: она прилетает, а нас тут уже трое… Уууу…

Раскинув крылышки, Эни вдруг со всех ног помчался вокруг пустоши, а потом резко свернул в сторону обрыва. Грис подскочил и кинулся следом, догнав его только у самой бровки.

- Эни, так делать нельзя!

- Почему? Играть в догонялки весело!

- Конечно, весело. Только давай ты будешь убегать не к обрыву, а к кустам.

- А там неинтересно, к кустам ты за мной не бежишь.

“И вот так каждую ночь, без остановки, - подумал Грис, - Бедная Мэй. Но когда я прилетаю с охоты, Эни чаще всего спит. Интересно, что Мэй с ним делает, чтобы он заснул? Может, если он устанет как следует, то будет вести себя поспокойнее?” На всякий случай оттащив Эни подальше от края обрыва, Грис посадил его под куст и сказал:

- Знаешь что? Давай я буду дикий кур, а ты - крылатый. И я буду тебя ловить!


Когда Мэй вернулась с крупной рыбой в зубах, совершенно измученный дикий кур из последних сил отбивал атаки свирепого ловца. Оба были потные, взъерошенные, по уши в пыли и грязи, но весьма довольные друг другом.

- Я вас таких в нору не пущу! - в ужасе воскликнула Мэй, - И кормить не буду, пока не отмоетесь!

- А когда отмоемся? - с надеждой спросил Грис.

- Тогда принесёшь Эни сюда. А пока он ест, натаскаешь в спальню травы.

- А как же я? Мне что, рыбы не полагается?

- Ну… Ты же, вроде, собирался тут помышковать, пока Эни играет? Не успел? Надо же, вот странно… Тогда уложишь Эни спать, и лети, поохоться немного, подвигай крылышками. Только не сильно загуливай, ты должен вернуться домой до того, как он проснётся.

- Слушай, Мэй, я всё понял, - жалобно сказал Грис, - Каюсь, был неправ. Давай лучше я сгоняю за рыбой на ужин, а ты тут с Эни как-нибудь сама?


========== С другого берега ==========


Остаток ночи был весьма удачен: Грис поймал пару щук на ужин, а потом подстерёг куропатку. Возвращаясь к норе, он был почти уверен, что Мэй оценит улов и забудет хотя бы на время о своём решении вернуться в посёлок. Каково же было его удивление, когда дома он застал одного только сладко спящего Эни…


Снова высунувшись из норы, Грис сразу услышал короткую и решительную полётную песню своей жены. Через миг Мэй уже вцепилась когтями в стену возле летка. Она выглядела встревоженной и очень грустной.

- Что случилось? - спросил её Грис, - Где ты была?

Мэй кивнула в сторону заводи:

- Нуи прилетел. Вон он, на ветке большой ивы. Видишь? Ах, Грис, у них с Айей случилось такое несчастье… Слетай, поговори с ним, прошу тебя. Ему, бедняге, совсем скверно.


Грис не сразу заметил крылатого на противоположном берегу. Тот лежал на толстой ветке, понуро свесив голову, и смотрел в спокойную воду под собой. Грис опустился рядом с ним. Только тогда Нуар повернул к нему усталое лицо.

- Гри…

Услышав этот тоскливый звук, Грис невольно вздрогнул, но спрашивать ни о чём не стал: упрямый и гордый, Нуар не любил жаловаться сам, и ещё меньше любил, когда с жалостью к нему приставали другие. Долго они просто сидели молча, прижавшись друг к другу, и вместе смотрели, как на небе медленно расцветают предвестники зари. Наконец, Нуар решился. Он повернулся к Грису, опустил ему голову на плечо и тихо проговорил:

- Дружище, ну почему всё так несправедливо? Она прожила всего лишь одну ночь.

Грис молча слушал и терпеливо ждал.

- Да, я знаю, малышня часто мрёт, и это нормально, - сказал Нуар с нажимом, словно возражая кому-то невидимому, - Но мы с Айкой так ждали, надеялись… Как думаешь, могло это случиться от того, что мы сделали что-нибудь неправильно?

- С чего ты взял? Просто есть вещи, которые от нас не зависят. Кому-то суждено прожить тридцать разливов, кому-то - всего одну ночь. Грустно, конечно, но это - воля Летящего, ничего больше… А что Айа?

Уши Нуара повисли ещё печальнее.

- Плачет. Скажи, дружище, а как вы с Мэй ухаживали за Эни, когда он только родился?

Грис в задумчивости почесал лоб.

- Да я во всё это особо не вникал. Таскал Мэй мясо, воду, траву, а с малышом она занималась сама. Что там разберёшь? Козявочка себе и козявочка, спит да ест. Рэй в детях понимает гораздо больше моего, с такими вопросами ты бы лучше к нему…

- Ну нет, - сказал Нуар резко, - Что хорошего мне может сказать этот суперправильный зануда? Он же не то, что я, у него и дом в три спальни, и подстилка каждый день свежая, и кладовая всегда битком, мать с женой могут даже не охотиться, и таких сытых и довольных детских рож, как в его норе, ещё поискать… А тут я такой, со своими заразными блохами…

Он замолчал и еле слышно шмыгнул носом, а потом быстро провёз крылом по лицу. Грис сделал вид, что ничего не заметил. Вместо этого он спросил:

- Что ещё за заразные блохи? Впервые слышу.

- Рэй сказал, у некоторых крылатых живёт в крови какая-то дрянь. Взрослым от неё ничего не делается, а мелкие умирают. Но заразиться они могут только через укусы блох.

- Значит, ты всё-таки разговаривал с Рэем… А почему решил, что дело именно в тебе? Трайу - большой посёлок, и почти у каждого там блохи. У нас с Мэй их тоже было полным-полно.

- А сейчас нет? Как вы от них избавились? Пойми меня правильно, Грис, я хочу знать, что делать, чтобы это безобразие не повторилось.

- Мы же переехали. На новом месте пока чисто. Кстати, я вспомнил: Эни тоже родился как раз в новой норе. Старую накануне завалило.

Нуар, слегка оживившись, спросил:

- Луннокрылый, ты не будешь против, если мы с Айкой тоже переберёмся жить в Жабью заводь?

- Мы с Мэй будем рады. Но не торопись, Нуи, дай Айе немного подумать. Ей, наверное, сейчас не до переселений.

Нуар тут же сник и тихо сказал:

- Я, вообще-то, из-за неё к тебе прилетел. Понимаешь, дружище, она совсем раскисла, даже из норы вылезать не хочет. А я… Я просто не могу на это смотреть. И не знаю, чем ей помочь. Отпусти ко мне Мэй на две-три ночи, а? Пусть поговорит с Айкой, растормошит её немного…

- Конечно, пусть попробует, - кивнул Грис. И потом только сообразил, что все эти две-три ночи ему придётся безотрывно следить за Эни. Он вздохнул украдкой, но утешился мыслью о том, что если рядом поселятся друзья, Мэй, возможно, перестанет тосковать и раздумает рваться назад, в посёлок.


Проводив Нуара и Мэй, Грис собрался было лечь спать, но снаружи до его ушей донеслась ещё одна знакомая полётная песня. “Вот ведь не спится некоторым,” - с раздражением подумал он, но на всякий случай выглянул из норы.


Рэй сидел на той же самой ветке, где недавно Грис беседовал с Нуи. Зябко закутавшись в крылья, он смотрел в поднимающийся над водой туман. Грису совсем не понравились его неподвижность и унылый вид. Он быстро пересёк реку и присел рядом.

- Что случилось?

- Ничего, всё в порядке, - с тяжёлым вздохом отозвался Рэй, - Привет, Грис. Я не хотел тебя беспокоить, просто подумал: дай посижу немного…

- Ну, тогда не буду мешать, - и Грис уже расправил крылья, но Рэй вдруг тихо и жалобно позвал:

- Побудь, пожалуйста, со мной, если тебе не в тягость.

Это было так непохоже на рассудительного, всегда уверенного в себе Рэя, что Грис сразу раздумал улетать. Помолчав ещё пару мгновений, Рэй снова тяжко вздохнул. А потом сказал, не поднимая головы:

- Грис, как же тебе повезло… Ты живёшь с крылатой, которая умеет держать рот закрытым.

Грис тихонько хмыкнул, вспомнив их с Мэй недавнюю перебранку, но возражать не стал. Похоже было, что Рэю требовалось кому-нибудь выговориться, стряхнуть осевшую на сердце пыль. Поэтому Грис просто спросил:

- С Яли поругался?

- Если бы только, - с трудом выдавил из себя Рэй, глядя в воду. А потом он обернулся к Грису и заговорил взволнованно и торопливо:

- Нрав Яли и её острый язык давно мне известны, я знал, что ловлю, когда звал её жить к себе в нору. Но я думал, что вместе нам будет хорошо и весело, что мы славно заживём вместе с мамой и сестрой…

- По-моему, у вас неплохо получилось. Мэй, например, наотрез отказалась жить на острове, рядом с моей роднёй. А отца Айи до сих пор трясёт при одном только упоминании о Нуаре.

- Скажешь тоже, Нуар… Ему плевать на всех с высокой бровки. Главное, что Айа от него без ума. Он ведь сильный и умеет драться.

- Ну и что в этом хорошего?

- Его уважают.

- Кто?

- Да хотя бы его собственная жена!

- Вот уж не думал, что тебе не даёт покоя Нуарова слава драчуна и безобразника, - усмехнулся Грис, - Яли, по крайней мере, не приходится постоянно волноваться о том, что её мужа поломают в какой-нибудь дурацкой драке.

- Угу. Она просто спокойно презирает меня.

- Ничего подобного. Будь это так, Яли ни за что не стала бы с тобой жить. А она живёт, и детишек твоих растит. Разве ты этому не рад?

Рэй снова вздохнул.

- Ах, Грис… Ты и представить себе не можешь, что такое большая семья! Семеро крылатых в одной норе, притом больше половины из них - бабы! Иной разхочется бежать из этого ракшасника на край света, лишь бы хоть немного побыть в тишине!

- Шумно дома, да?

- Не то слово! Малышка плачет, мама с Яли без остановки бранятся между собой, а если вдруг одной из них нет дома, вторая принимается орать на меня. Зато сестрёнка прилетает только для того, чтобы поесть да выспаться. И ест больше, чем мы с Яли вместе взятые.

Грис сочувственно кивнул: всем известно, что недавно вставшие на крыло детишки весьма прожорливы.

- Зато мать у тебя, вроде, неплохой ловец, - сказал он, желая хоть чем-то подбодрить друга.

- Не охотится она. И Яли не отпускает. А стоит ей намекнуть, что неплохо бы либо слетать за едой, либо немного последить за детьми, сразу начинаются упрёки и слёзы. И нытьё на тему того, какие мы с Яли скверные родители.

- Она неправа, - серьёзно заметил Грис. - Вы прекрасные родители, и у вас замечательные дети, умные и здоровые.

- И их четверо, - мрачно сообщил Рэй, - Четверо, серый, за три разлива! И все без остановки хотят жрать! Иногда я начинаю думать, что лучше бы их вообще не было. Ужасно, правда?

Грис пожал плечами.

- Не особо. Почти у всех иногда появляются подобные мысли. От этого очень помогает поесть и как следует выспаться. Хочешь проверить? Могу накормить тебя куропаткой и устроить на днёвку у нас в кладовой.

Рэй посмотрел на него с горячей благодарностью и сказал:

- Хотел бы я быть хоть в половину таким же мудрым, как ты… Знаешь, что? Я в последнее время много размышлял о нас с Яли, и пришёл к выводу, что нам будет полезно пожить отдельно от мамы. Ты не станешь возражать, если мы выроем нору рядом с тобой?

- Ройте, конечно, - сказал Грис, - Похоже, скоро у нас тут соберётся новый клан.

А про себя он со стыдом подумал, что легко быть спокойным и рассудительным, пока речь идёт о чужих трудностях и огорчениях. Зато как всё запутывается и усложняется, стоит задуматься о своих…


========== В поисках Эни ==========


Грис уже который раз прочёсывал берег, снова и снова прокручивая в голове одну-единственную мысль: как такое могло произойти? Почему? Ведь всё шло замечательно, и ничто не предвещало беды…


Ночь начиналась на редкость удачно. На вечерней заре, пока Эни ещё спал, Грис успел поймать несколько мышек на завтрак. После он посадил сына к себе на спину и спустился с ним под обрыв. Сперва они вместе копали яму. Это было весело. Эни прятал в неё голову и плечи (больше ничего не помещалось), а Грис делал вид, что не может его найти. Когда яма была готова, а Эни вдоволь наигрался, Грис прибрался под норой: собрал весь раскиданный у воды помёт и закопал. Эни старательно помогал ему таскать лепёшки, засыпать яму и утаптывать над ней песок. После этого малыша, конечно, пришлось отмывать, а потом ещё и сушить, спрятав под крыло, а когда его мягкий пух хорошенько просох, Эни заявил, что снова хочет есть. Но сидеть в одиночестве в норе он наотрез отказался. Пришлось лететь на пустошь вместе. Там Грис попросил Эни подождать немного и отправился ловить мышей на обед, а потом услышал, как в заводи плеснула большая рыба, и решил сгонять за ней. Грис был уверен, что управился очень быстро, но когда он вернулся с рыбой в зубах, на пустоши только ветер шевелил сухую траву. Эни исчез.


Похолодев от ужаса, Грис первым делом метнулся к кромке обрыва. Упав с такой высоты, маленький крылатый наверняка разбился бы насмерть. К счастью, берег внизу оказался чист и пуст. Гриса, правда, посетила неприятная мысль о том, что Эни мог свалиться в воду, но прежде, чем отправиться прочёсывать берег ниже по течению, он решил осмотреть как следует пустошь.


Открытая её часть не дала никаких намёков на то, где искать. Следы Эни, и старые, и совсем свежие, густо покрывали землю, разбегаясь во всех возможных направлениях. “Спокойно, - подумал Грис, - Без паники. Будь я Эни, куда бы я пошёл?” За небольшой вытоптанной полянкой начинались такие заманчивые заросли жимолости… Мало ли в них таится опасностей для не умеющего летать малыша? Лисы, зубатки, сеть бескрылого… А за кустами - снова обрыв, полуночный склон и посёлок Найкиру. Грис нервно вздрогнул и кинулся в заросли. Ну конечно, какой мальчишка устоит, увидев на склоне сразу столько заброшенных нор!


Однако и полуночный склон, насколько Грис мог его видеть, тоже был пуст. Оставалось только заглядывать во все норы подряд и надеяться, что Эни не застрял в какой-нибудь трещине под землёй. Кроме того, нельзя было упускать из виду и край обрыва. Грис решил для себя, что после каждых пяти нор будет облетать пустошь, а заодно осматривать полуденный склон и берег под ним.


Примерно к тридцатой норе Грис начал понемногу терять надежду. “Возможно, пока я тут глотаю пыль, Эни где-нибудь плачет и зовёт на помощь, - думал он тоскливо, - Хоть бы следок какой-нибудь увидеть, хоть малейший знак! Ясно одно: сидеть на месте дольше нельзя, пора обыскать берег ниже по реке.”


Приняв такое решение, Грис взмыл в небо, последний раз окинул взглядом полуденный склон и обрыв над ним… И едва не свалился в воду, не зная радоваться или уже перепугаться всерьёз! Стоя на самом краешке бровки, на фоне ясного ночного неба, Эни радостно махал ему крылом! Глазам своим не веря, Грис кинулся к нему и закричал: “Замри! Стой, где стоишь, не двигайся!”


Никогда в жизни Грис ещё не летал так быстро. Он даже не сумел вовремя погасить скорость и просто врезался в Эни, налетел на него, отталкивая как можно дальше от смертельно опасного края, обнял крыльями и крепко прижал к себе. В последний миг ему удалось извернуться так, чтобы не упасть на малыша. Грис здорово приложился о землю, исцарапал крыло и бок, но всё это уже не имело ни малейшего значения. Главное - Эни был жив, цел и невредим.

- Папа, зачем ты меня ловишь? - обиженно воскликнул он, - Пусти, жарко!

- Малыш, - сказал Грис, не торопясь разжимать объятия, - Разве можно вот так убегать? Ведь ты мог упасть со стены и разбиться!

- Ты бы тогда рассердился? - проговорил Эни несколько удивлённо.

- Я бы тогда огорчился. Очень-очень. Для нас с мамой это было бы большое несчастье.

Эни засопел виновато и пробурчал:

- Ну ведь ничего страшного не случилось, верно? И потом, я лазил по стене не один, а вместе с Алем.

- С мёртвым тхаку?!

Эни высвободился, наконец, из его крыльев и сказал с серьёзным и важным видом:

- Мама говорит, никаких мёртвых тхаку не бывает. У тебя, папочка, слишком живое воображение.

- А кто же тогда такой твой новый знакомец?

- Аль? Он живой, и вовсе никакой не тхаку. У него просто крылышка нет, поэтому он не летает вместе с другими крылатыми. Зато он умеет очень здорово лазить.

- Понятно, - с трудом выдавил из себя Грис. - И что вы с Алем делали, пока я тебя искал? Где ты вообще его нашёл?

Тут Эни заметно смутился. Он сперва отвернулся, потом спрятал голову под крыло, и оттуда тихонько сказал:

- Это Аль меня нашёл, а не я. Я тогда немножко свалился со стены за кустами, застрял в ветках и никак не мог вылезти. А Аль меня увидел и вытащил.

Грис недовольно покачал головой.

- Зачем тебя туда понесло? Разве ты не видел обрыва?

- Видел. Но там были чьи-то норы, и мне стало интересно, кто в них живёт. Вдруг у них тоже есть дети?

- И как, выяснил что-нибудь?

- Нет. Аль сказал, что туда ходить нельзя. Он вообще сначала выглядел таким сердитым, я даже испугался. Но потом оказалось, что он вовсе не злой.

- Пожалуй, мне стоит отнести ему связку жирных мышей, - прошептал Грис.

- Думаешь, Алю нужны твои мыши? Он и сам их может наловить, сколько угодно, - уверенно заявил Эни. - Он и меня научил. Оказывается, это не так уж трудно. Пап, почему ты никогда не берёшь меня с собой на охоту?

- Потому, что ты ещё маленький и не умеешь летать.

- А вот Аль говорит, что летать совсем не обязательно…

- Да? Как же вы тогда ловили мышей?

- О, это было весело! Идём, пап, я тебя научу!

Эни схватил ошарашенного Гриса за крыло и изо всех сил потянул его за собой.


Земля под кустами жимолости была сплошь изрыта мышиными норками. Их обитатели, надёжно укрытые землёй и переплетением корней, могли не бояться когтей крылатых, пока голод, жажда или любопытство не заставят их выглянуть наружу. Эни хитро подмигнул отцу и кинулся к ближайшему кусту. Там он принялся прыгать, дёргая за ветки и весело топоча ногами. Куст заходил ходуном. Испуганные мыши прыснули из нор на поверхность.

- Лови! - закричал Эни, звонко шлёпая крыльями по земле. Грис опомнился и тоже ударил крылом, разом прихлопнув трёх мышей. Свою мышь юный ловец великодушно протянул Грису:

- Ешь. Мама говорит, ты слишком худой.

- Ешь сам, ведь тебе нужно расти.

- Я уже сытый. Мы с Алем целую кучу мышей набили. Я прыгал, а он их крылом…

- Вы молодцы, - кивнул ему Грис, - Но я очень прошу тебя, Эни: если ты вдруг снова надумаешь пойти в гости к Алю, бери и меня с собой.


Утром, когда Эни крепко заснул, Грис прилетел на полуночный склон, опустился на стену рядом с заброшенным посёлком и позвал:

- Альвис! Ты дома?

Ответом ему была тишина.

- Я просто хотел поблагодарить тебя за Эни, - сказал Грис громко, - Что я могу сделать для тебя?

- Лучшей благодарностью для меня было бы узнать, что вы отсюда убрались, - раздался тихий голос у Гриса за спиной.

Грис заставил себя обернуться спокойно и неторопливо. Аль сидел на летке одной из заросших нор. Теперь, рассмотрев его на ясную голову и в ночной темноте, Грис понял свою ошибку: конечно же, перед ним сидело живое существо. Обычный крылатый, только очень сильно обезображенный болезнью. Его лицо, шею и грудь покрывали грубые рубцы, шерсть между ними росла редкими клоками, на щеке зияла плохо зажившая рана, а изуродованное крыло и уши довершали неприглядную картину. Но правое крыло, не затронутое болезнью, было прекрасно: длинное, блестящее, радужно-чёрное.

- Почему ты так стремишься от нас избавиться? - спросил Грис, - Разве пара-тройка нор на полуденном склоне чем-то помешает тебе?

- Я всё объясню, - ответил Аль со вздохом, - Я уже понял, что от тебя легко отделаться не удастся. Но сперва давай поужинаем. Как насчёт рыбы?

- Я поймаю, - охотно предложил Грис.

- Нет уж. Я приглашаю - мне и угощать. Идём вниз. Вернее, это я пошёл, а ты, конечно, можешь лететь. Встретимся на пляже.


========== Скрытое зло ==========


Грис ожидал, что однокрылый потратит на спуск к воде гораздо больше времени, чем он сам, и потому не стал торопиться. Альвис же запустил покалеченное крыло в нору и выгреб оттуда странную “лапку” с тремя острыми когтями, привязанную к концу длинной и толстой верёвки. Надёжно вбив когти “лапки” в землю на летке, он пропустил верёвку под крылом, протащил за спиной наискосок, снова вытащил её вперёд из-под ноги, свободный конец скинул под обрыв, и, то понемногу отпуская верёвку, то крепко прихватывая её, довольно быстро поехал вниз. “Ну и дела, - подумал Грис, - Так вот, значит, как ты летаешь без полётной песни. И уж конечно, когда висишь на верёвке, не оставляешь следов. Зато след от “лапки” на летке как раз будет похож на тот, что оставляют когти крылатого при приземлении.”


Когда Грис спустился, Аль уже сидел неподалёку от берега на торчащей из воды коряге. Грис пристроился рядом. Вместе они молча разглядывали чистое песчаное дно и снующих в прозрачной воде серебристых мальков. Аль ловил кружащихся над ним мух, слегка сминал их когтем и кидал в реку. Наконец, Грис не выдержал:

- Чего мы ждём?

- Рыбу, конечно. Нормальную, а не эту мелкоту.

- То есть ты не гоняешься за рыбой, а просто ждёшь её?

- Ну вот ещё, - раздражённо отозвался Аль, - Я не настолько туп. Просто ждать можно аж до самого разлива. Надо сделать так, чтобы рыба точно пришла.

Грис с сомнением покосился на своего соседа.

- И как же ты собираешься её пригнать?

- Ты сейчас рассуждаешь, как крылатый: раз рыба, значит, её нужно гнать. А ты думай, как рыба. Если бы ты был рыбой, куда бы ты поплыл?

- Туда, где есть еда…

- Всё верно. Приятно иметь дело с крылатым, который головой не только ест, - и Аль, кривовато ухмыльнувшись, кинул в воду очередную муху. Мальки жадно принялись её клевать. Вдруг из-под коряги выскочила длинная, зелёно-пятнистая щука. Она схватила малька и в тот же миг сама оказалась насажена на острые когти крылатого.

- Здорово придумано, - искренне восхитился Грис.

- Думать вообще полезно, - серьёзно ответил Аль, - Жаль только, что большинство наших этим не утруждаются. Ещё бы, ведь тогда им пришлось бы хоть ненадолго заткнуться и перестать хлопать крыльями.


Аль вылез на берег, разделил свою добычу на двоих и протянул половину щуки Грису. Свою часть он не стал рвать зубами. Вместо этого Аль вынул из пристёгнутого ремнём к лодыжке чехла уже знакомый Грису коготь с острой светлой каймой и начал резать им рыбу на небольшие куски.

- С зубами непорядок? - сочувственно поинтересовался Грис.

- Ага. Рухнул неудачно, сломал клык. На одну сторону теперь особо не погрызёшь. А с другой-то зубы стираются…

Кости и рыбью требуху Аль, ни мига не задумываясь, собрал в кучку и аккуратно закопал. И, не дожидаясь вопросов, сварливо буркнул:

- Закапывать надо не только дерьмо. Объедки тоже.

- Зачем? В посёлках обычно никто так не делает.

- Посёлок в любом случае не спрячешь, там всё это не имеет значения. А я стараюсь жить как можно неприметнее, потому что, в отличие от тебя, не могу в любой миг просто подпрыгнуть и улететь. Поневоле приходится быть осторожным, чтобы не приманивать бескрылых. И мне это неплохо удавалось до тех пор, пока мрак не принёс в заводь тебя вместе с твоей шумной семейкой и беспокойными друзьями. Чего вам на старом месте не сиделось? Поналетели, весь берег угадили, нору вырыли на самом видном месте… На следующий же день после вас сюда притащился бескрылый и поставил в кустах сеть. Ну ладно, ты сам в неё и угодил, а я на твоё счастье оказался рядом и тебя вытащил. А что было бы, застрянь в сети я? Стал бы ты меня вытаскивать? Не думаю. Скорее всего, ты бы при виде меня наложил тридцать три лепёшки и со всех крыльев умчался прочь.

Грис вздохнул: увы, в словах его собеседника было много правды. Аль же, как ни в чём не бывало, продолжил:

- Так что сам понимаешь, мне от вашей компании никакой радости, одно беспокойство.

- Действительно, нехорошо получилось. Я даже не думал, что бескрылый станет суетиться ради одной-единственной норы.

- Чего уж теперь, - махнул Аль огрызком крыла, - Не огорчайся. От бескрылых иногда даже польза бывает. Я вот у одного нож спёр, у другого - крюк… Верёвки они тоже иной раз вполне годные бросают.

- Послушай, Аль, - сказал Грис терпеливо, - Я же вижу, ты никакой не тхаку, а нормальный крылатый, к тому же неплохой ловец. Почему ты торчишь один в этих кустах вместо того, чтобы присоединиться к какому-нибудь клану? Ведь тогда тебе не пришлось бы постоянно волноваться о своей безопасности.

- Например, вот поэтому, - хмуро отозвался Аль, растопырив голые хрящи ушей и покалеченное крыло.

- Хочешь, перебирайся ко мне, на полуденный склон? Я познакомлю тебя с Нуаром и Рэем. Увидишь, они нормальные парни и быстро привыкнут к тому, как ты выглядишь. Будем жить вместе, как маленький клан.

На какой-то миг лицо Альвиса оживилось, но потом он вздохнул, отвёл глаза и сказал серьёзно и строго:

- Нет. Не могу. А вам всем следует как можно скорее выметаться из Жабьей заводи. Поверь, луннокрылый, я говорю всё это не из вредности и не потому, что мне нравится тухнуть тут одному. Я расскажу тебе сейчас, в чём дело, а ты уж сам решай, верить мне на слово или нет.

Тебе сколько сейчас? Разливов одиннадцать-двенадцать? Вот и мне было примерно столько же, когда посёлок уничтожила чёрная гниль. Клан Найкиру в ту пору был одним из самых сильных и многочисленных на реке. Посёлок в Жабьей заводи насчитывал полторы сотни нор, и поверь мне, окопаться здесь звали далеко не всех подряд. Ну а мне просто повезло, мои родители были Найкиру. Я женился, вырыл нору посреди полуночного склона и считал, что настоящая жизнь только начинается.

Лучшим местом для норы всегда считался именно полуночный склон обрыва: течение вдоль него совсем тихое, к тому же стена заросла жимолостью, и потому почти не осыпается. А полуденную сторону постоянно подмывает во время разливов и ливней. Понятное дело, полуночный склон всем казался и удобнее, и безопаснее. Но то, что выглядело достоинством, на деле оказалось скрытым злом.

Жили мы тесно, и потому только самые старые норы копались по всем правилам: с поворотом в середине коридора, так, чтобы спальня оказалась поближе к стене и прогревалась Оком. Новые приходилось строить, больше думая о том, как не обрушить нору соседа. Коридоры стали делать почти прямыми, спальни и кладовки углублялись всё дальше в стену. В таких норах, конечно, гуляли сквозняки, и было весьма холодно в разлив, но кто ж об этом беспокоился! Некоторые даже считали, что глубокие норы лучше, потому что, копая их, не приходится постоянно натыкаться на корни кустов. Вскоре оказалось, что не одни мы такие хитрые. До нас тут уже кое-кто жил. Один из моих соседей, расширяя кладовую, наткнулся на старые кости в земле. Они когда-то принадлежали крылатому. Парень, понятное дело, вытащил их наружу и опустил в реку ниже заводи, туда, где течение поживее. Вроде бы, он всё сделал правильно, но это не принесло ему добра. Уже к утру мой сосед начал кашлять, ноздри и губы у него покрылись волдырями, а вечером он просто не проснулся. Мы опустили его тело в реку. Через пару ночей все, кто его провожал, тоже заболели, и тогда уже стало точно видно, что это - проклятье Летящего, чёрная гниль. Волдыри появлялись и во рту, и в носу, и под крыльями, а потом они лопались и на их месте образовывались глубокие чёрные язвы, окружённые новыми волдырями. Все, кого не коснулась зараза, поспешили покинуть посёлок, а заболевшим осталось только сидеть по норам и ждать встречи с Летящим. Мы с моей Чией заболели одни из первых. На восьмую ночь она умерла. Я валялся в норе рядом с ней и думал, что недолго нам быть порознь.

Не знаю, почему я не помер. Может, потому, что однажды вылез попить и не смог вернуться обратно в нору. Крыло у меня уже во всю гнило и дико болело, так что двигаться было почти невозможно, да и сил никаких не осталось. Я заполз в камыши и валялся там у самой воды. Когда приходил в себя, пил, иногда жрал лягушек. Мрак знает, сколько всё это продолжалось. Просто в одну паршивую ночь язвы у меня на морде и под крыльями вдруг начали подсыхать, а на ладони вскрылось несколько здоровенных гнойников. Раны очистились и мне стало намного легче, но на месте язв на крыле и ушах остались дыры, к тому же два пальца совсем перестали слушаться и сделались, как деревянные. Я их отгрыз, чтобы не мешали.

После я ходил в посёлок, искал других выживших. Не нашёл никого. Все норы были либо пусты, либо их хозяева умерли. Я слонялся по всем норам подряд и надеялся, что заболею снова, и тогда уж точно умру, но ничего такого не происходило. Зато начали появляться желающие узнать, что же стряслось с кланом Найкиру. И тогда до меня дошло: видно, Летящий сохранил мне жизнь для того, чтобы не позволить заразе расползтись дальше. Я стал показываться всем прилетающим в заводь, нарочно их пугать. Тогда-то среди крылатых и разлетелись всякие россказни о мёртвом тхаку. Не самая приятная слава, но своей цели я достиг, любопытных сильно поубавилось. Остались, правда, всякие любители острых ощущений, которых мышью не корми - дай попугаться. К таким я подходил поближе и говорил, что раз они меня увидели, то теперь непременно заболеют чёрной гнилью. Брехня, конечно, но действовало безотказно.

Я надеялся, что оставшиеся без пригляда норы постепенно обрушатся, и чёрная гниль снова скроется под землёй, но не тут-то было. Через три-четыре разлива от нор на полуденном склоне, действительно, не осталось ни следа, зато полуночная сторона обваливаться не собиралась. Тогда я начал сам понемногу закапывать норы. Их было около семидесяти, многие очень глубокие и с несколькими спальнями, так что работёнка оказалась непростой. Но пока я не закончу её, уходить мне отсюда нельзя. Я уже полностью закопал тридцать нор, а в остальные постоянно приношу ласточник и полынь. Говорят, их запах сдерживает заразу.

- Так вот оно что, - пробормотал Грис задумчиво, - А я-то удивлялся: зачем ласточник?

Аль насторожился.

- Ты что, лазил в норы?

- Ну да. В тот день, когда попал в сеть, и вчера, пока разыскивал Эни…

- Да ты ненормальный! - рявкнул Аль, резко хватая Гриса за крыло. Тот шарахнулся от неожиданности, но Аль держал цепко. Он подтащил Гриса к себе и принялся тщательно изучать внутренние поверхности его крыльев, губы и ноздри.

- Вроде, чисто, - тихонько ворчал он при этом себе под нос, - Хотя… Времени-то ещё прошло всего-ничего…

Наконец, закончив осмотр, он отпустил Грисово крыло и возмущённо заорал:

- Да откуда ты такой взялся на мою голову, мышь любопытная? Проваливай из заводи, пока цел! На полуденном склоне тоже нельзя ничего копать, там двадцать заражённых нор! Тебе повезло не наткнуться ни на одну из них, но нельзя же дразнить мрак вечно!

- Думаешь, я мог заразиться? - испуганно спросил Грис.

- Пока ничего не видно. Но кто знает… Болезнь не всегда проявляется сразу. Одно скажу наверняка: бояться уже поздно.

- И что ж мне теперь делать?

- Ждать. Сказать жене, пусть каждую ночь осматривает тебе и крылья, и рожу. Найдёт в течение луны хоть один подозрительный прыщ - тогда сразу возвращайся, будем вместе думать, что с тобой делать. Всё. Давай, проваливай уже отсюда. Надеюсь, больше не увидимся.

И Альвис, нахохлившись, поковылял к своей верёвке.


========== Клан Грису ==========


В посёлке Айолу стояла тишина. Все спали. Одна только Мэй проснулась внезапно, словно услышала чей-то зов. Торопливо, но тихо она выскользнула на леток норы. Было совсем рано: Око ещё не опустилось за виднокрай, небо слепило яркими красками и в воздухе пахло догорающим погожим днём. Внизу, под стеной, Мэй вдруг увидела Гриса вместе с малышом Эни. Они сидели на песке, у самой воды.

- Мальчики? - радостно воскликнула она, не веря своим глазам. Грис помахал крылом. Мэй кинулась к нему, и Грис, любуясь её силуэтом в слепящем закатном небе, вдруг понял, как сильно соскучился по своей жене за то недолгое время, что провёл с ней врозь. Она была такой красивой в этот миг, яркой и счастливой, той самой девочкой, которую он впервые встретил на порогах два разлива назад и полюбил навсегда. А ещё он вдруг увидел, что её легкая фигурка едва заметно изменилась. Мэй снова ждала малыша. “Почему я там, в заводи, ничего не замечал? - удивлялся он сам себе, - Почему я вообще все эти ночи был к ней таким невнимательным?”


Мэй опустилась на землю, побежала к нему, а потом вдруг остановилась не дойдя всего лишь пары шагов.

- Грис…

- Милая, - торопливо заговорил он, стараясь не растерять остатков своей решимости, - Я должен сказать тебе кое-что.

- Я тоже.

- Мэй, но это важно…

- И у меня тоже. Дай сначала скажу я!

- Женщина, не перебивай же ты меня хоть раз в жизни!

Мэй в сердцах топнула ногой:

- Вот упрямый! Тебе лишь бы сделать всё по-своему!

- А тебе лишь бы спорить! Ну да ладно, говори, я слушаю.

- Нет, теперь давай ты говори первым, - тут же нахмурилась она.

- О Мэй, - вздохнул Грис, виновато уставившись себе под ноги, - Я просто хотел сказать, что очень люблю тебя.

Мэй подняла на него удивлённые глаза.

- Правда?

Грис спокойно кивнул, в душе чувствуя себя предателем и последним лжецом. Не то, ах, совсем не то он собирался сказать! А Мэй тут же прижалась щекой к его щеке и шепнула:

- Какие же мы с тобой…

- Красивые? Умные? Счастливые? - принялся ласково подсказывать ей Грис.

- Бестолковые! Там, в Жабьей заводи, я вела себя так глупо: злилась, орала на тебя, придиралась ко всему подряд… А ведь причина была не в заводи, и уж тем более не в тебе. Я просто струсила самым позорным образом. Понимаешь, лунные крылышки, мне прежде никогда не доводилось жить вне клана, почти одной. Мне всё казалось, что с тобой непременно случится что-нибудь страшное, а мы с Эни останемся одни и пропадём. И очень хотелось, чтобы ты поскорее решил вернуться к другим крылатым…

- Но я же предлагал тебе в самом начале…

- Это совсем не то! Согласившись, я поступила бы трусливо, а ты бы считал, что по моей вине не можешь жить так, как тебе нравится.

- Нет, Мэй, ты ни в чём не виновата. Это я повёл себя легкомысленно и думал только о себе. Я видел, что тебе неуютно, но счёл это обычными капризами, решил, что ты со временем привыкнешь… Мы же семья, верно? Хорошо должно быть всем, ни один из нас не должен терпеть или привыкать ради прихотей другого. Ты тоже имеешь право жить там, где тебе нравится.

Мэй мягко улыбнулась.

- А я для себя уже нашла такое место. У меня было целых две ночи на то, чтобы подумать как следует. Знаешь, ведь я сперва была даже рада тому, что сбежала с Нуаром в посёлок Айолу, а потом… Потом поняла, что мне хорошо только там, где ты. А без тебя грустно и одиноко. Я серьёзно. Если я когда-нибудь сгоряча начну говорить совсем другое, не верь. На самом деле я хочу жить только вместе с тобой, куда бы ты не вздумал отправиться. Хоть в Жабью заводь, хоть на острова, хоть вообще в Сухой Лог.

“Мамочка родная, что же делать,” - в полной панике подумал Грис. А вслух с трудом выдавил из себя:

- Мэй, по поводу Жабьей заводи. Ты была абсолютно права, в ней нельзя селиться. Обрыв заражён чёрной гнилью. Я там лазил везде, и возможно, скоро заболею. А может, и нет.

- Ну и что?

- Пока это не выяснится наверняка, нам придётся пожить врозь. Недолго, всего лишь одну луну.

Мэй тут же увесисто шмякнула мужа крылом между ушами. И пояснила:

- Это для прочистки мозгов. Ты что, ничего не понял? Я собираюсь жить там же, где и ты.

- Но Мэй! А вдруг я болен?

- Может быть. И что?

- Возможно, я заразный и скоро умру!

- Тогда я тем более не собираюсь ждать целую луну! Вдруг это последняя луна, которую нам суждено провести вместе?

- Но ты же можешь заразиться от меня!

- Ну что ж… Значит, такова моя судьба.

- А как же Эни?

Этот вопрос заставил Мэй задуматься. Но не надолго.

- Мы ведь семья, верно? - решительно заявила она, - Значит, куда один, туда и все.

- Вот что с тобой делать? - вздохнул Грис, - Ты ведь в любом случае поступишь по-своему… Тогда собирайся, мы возвращаемся в Жабью заводь.

На миг Мэй застыла с раскрытым ртом, а потом уши у неё воинственно растопырились, ноздри затрепетали.

- О Летящий! - вскричала она, - Я вышла замуж за сумасшедшего! То есть тебе наплевать, что там кругом зараза и в случае чего помощи не дозовёшься?

Грис набрал в лёгкие побольше воздуха, чтобы высказать супруге всё, что он об этом думает, но сверху вдруг завозились и чей-то недовольный голос произнёс у них над головами:

- Может, хватит уже орать? Расшумелись под норами ни тьма ни закат!

- Нормальные крылатые, вообще-то, спят ещё, - сонно добавили откуда-то справа. Ясный, юный девичий голосок возразил:

- Ах, что вы понимаете! У крылатых судьба решается!

- Тоже мне, судьба у них! А ребёнок без присмотра, задницей в холодной воде сидит! - строго заявил голос постарше.

И тут же кто-то полюбопытствовал:

- Они всё-таки договорились, где будут жить?

- В жопе какой-то, чуть ли не в Сухом Логе.

- Во дают!

- Эй, луннокрылый! У меня в Сухом Логе двоюродная сестра. Передашь привет?

- Беру свои слова обратно, - смеясь, сказала Грису Мэй, - В заводь - так в заводь. Там, по крайней мере, можно ругаться в своё удовольствие: без свидетелей и в любой миг.


Полночь вновь застала Гриса и Мэй в Жабьей заводи, на пляжике под их собственной норой.

- Как же здесь всё-таки красиво! - сказал Грис, с удовольствием окидывая взглядом увитый жимолостью полуночный склон.

- Не вижу в этих зарослях ничего красивого, - хмуро заметила Мэй, - От них только мусор да рассадник клещей и блох. Хотя я слыхала, что некоторые нарочно сажают подобную дрянь вокруг нор: вроде как, она не даёт берегу осыпаться.

Грис встрепенулся.

- Как ты сказала? Не даёт осыпаться?

- Ну да. Корни удерживают грунт…

- Мэй, какая же ты умница! - воскликнул Грис, - Жди, я сейчас вернусь!

Он ссадил со спины Эни, расправил крылья и умчался куда-то вдоль обрыва.


Выползая из своей норы, Аль меньше всего ожидал услышать знакомую полётную песню. “Вот ведь дурень беспокойный! Сказали же ему: проваливай, пока цел, - подумал он сперва, а потом с тревогой добавил про себя, - Или всё-таки заболел?”

- Эй! Альвис, ты дома? - крикнул Грис, опускаясь на прогалину в кустах.

- Дома, дома. И пока не оглох. Чего орёшь?

- Я вернулся!

- Значит, заболел, - огорчённо выдохнул Аль.

- Нет, нет, всё в порядке.

- Чего тогда прилетел? Тебе что, по башке дать для прояснения в мозгах?

- Это не обязательно. Я просто подумал, что мне всё равно ближайшую луну придётся держаться подальше от других крылатых. Так что мы с Мэй поживём пока на полуденном склоне, в своей норе.

Аль недовольно потянул носом, и Грис торопливо добавил:

- Обещаю, что не буду больше никуда лезть и ничего копать.

- То-то же… И за мальцом своим как следует следи, он у тебя ого какой шустрый.

- Но я решил, что будет как-то глупо сидеть тут на попе ровно и ничем тебе не помогать…

- Нет, ну ты точно напрашиваешься! - воскликнул Аль, замахиваясь здоровым крылом.

- Подожди, выслушай меня сначала! Ты ведь вынужден закапывать норы, потому что они не обваливаются? Я, кажется, придумал, как сделать эту работу гораздо быстрее. Склону не дают осыпаться корни кустов. Надо просто выдрать жимолость выше нор и немного подкопать бровку. Когда начнутся ливни, она обвалится и все норы закроет осыпью!

Аль задумчиво почесал за огрызком уха.

- Уверен?

- Нет. Но стоит попробовать. Ты ведь уже просидел здесь почти десять разливов, так что ничего не потеряешь, если подождёшь ещё один, верно? Зато если всё получится, через несколько лун будешь свободен, как ветер.

- Может, ты и прав. Попробуем сделать так.

- Тогда давай начнём завтра. Сеночь мне придётся нору в порядок приводить. Я полетел, а то мои ещё не обедали.

Грис приготовился было взлететь, но Аль вдруг окликнул его:

- Эй, крылатый! А ведь я даже не спросил, как тебя зовут.

- Грис.

- Просто Грис? Разве ты тхаку?

- Нет. Просто я сам по себе.

- Сам Грис, значит? - улыбнулся Аль, - Предводитель клана из одного ловца?

- Ну почему же? Нас трое: я, Эни и Мэй.

- Слушай, насчёт того твоего предложения. Ну, когда ты звал меня в свой клан. Ты не передумал?

- Конечно, нет. Буду рад охотиться вместе с тобой.