Перемены (СИ) [GrenkaM] (fb2) читать онлайн

========== Пролог ==========

Металл стекал каплями по оплавленным воротам опустевшей базы Сопротивления. Позади копошились штурмовики, собирая уцелевшую аппаратуру, чтобы аналитики Первого Ордена могли выпотрошить эти жалкие остатки в поисках крупиц важной информации — контактов союзников, которым был отослан сигнал бедствия.

Всё это сейчас казалось не больше чем мышиной возней. Гораздо интереснее было смотреть, как металл скатывается слезами и застывает на полпути к выжженной красной почве планеты.

Я наблюдал за остывающими воротами, и вдруг сознание разделилось — но не так, как раньше, на Свет и Тьму. Не на Кайло Рена и Бена Соло. Тот-который-я будто отделился от тела и наблюдал откуда-то чуть сверху и позади, как к Тому-который-не-я подходят офицеры, вероятно, желая доложить, но замечают глубокую задумчивость Верховного лидера и тихо уходят, чтобы не попасться под горячую руку неуравновешенному Магистру рыцарей Рен, безрассудному и страшному в своем гневе.

— Дожили, — усмехнулся Тот-который-я. — Вот ты и добился всего, чего хотел. И что теперь будешь делать? Сейчас твои приступы ярости перешли на новый уровень: раньше ты кромсал мечом корабль, не задумываясь о последствиях, теперь же как бешеный пес бросаешься за несчастными остатками Сопротивления, выставляешь себя дураком перед Хаксом и офицерами, дерешься с проекцией дядюшки, пока недоджедай на корабле твоего отца увозит тех, ради кого ты сюда явился, в закат.

Память услужливо подкидывает картинку за картинкой: всё, что связано с ней — Такодана, комната допросов, лес на Старкиллере, моменты разговоров, навязанных Узами, ее появление на корабле Сноука и, наконец, последнее — ее лицо во всех деталях, перед тем как закрылся люк Сокола.

Как же драматично. Связь оборвала закрытая дверь. Странно, но всё это не вызывает тех эмоций, что и раньше. Не хочется мстить, уничтожать, выть от боли и очередного предательства, от невыносимого чувства собственной никчемности. Остается лишь со смесью сарказма и жалости смотреть на себя самого, стоящего у оплавленных ворот повстанческой базы, и букашек-служащих, которые боятся приблизиться к психопату, ставшему волею судеб Верховным лидером Первого Ордена.

— О, Хакс идет. Сейчас начнется веселье. И как ты справишься с этим, Рен? После того как он видел твой позор?

— Верховный лидер? — Хакс явно насмехается. — Вы уже закончили здесь? Если больше не планируете здесь ни с кем воевать, может быть, вернемся к делам Первого Ордена?

Тот-который-не–я медленно оторвался от созерцания остывающего металла и повернулся к генералу.

Бессмысленно тратить время на разговоры. Я посмотрел на Хакса и, обездвижив его, забрался к нему в голову посмотреть генеральские мысли. Давно нужно было это сделать, есть на что глянуть.

Вот он ябедничает на меня Сноуку, придумывая красочные подробности моей слабости и некомпетентности. Вот он стоит надо мной в тронном зале после боя и тянется за бластером. Вот его раздражение на мостике во время смехотворного противостояния с сопротивленцами и мрачное удовлетворение от последствий моего поединка с тенью Скайуокера. Вот он смотрит на меня с презрением, когда я опускаюсь на одно колено посреди покинутой командной комнаты повстанцев. Мда уж. А как он бесится! Не может смириться с тем, что такое ничтожество, как я, посмело отнять у него шанс править Галактикой. Он уже строит планы, как избавиться от меня. Хороший генерал.

Хакс начинает судорожно дергаться, пытаясь разорвать захват Силы, понимая, что я сейчас вижу все его мысли, все его намерения (ох, да я прямо как Сноук уже — не стоит увлекаться, а то можно и закончить, как он).

— Тише, Арми. Не сопротивляйся. Ты же не хочешь, чтобы подчиненные увидели твой позор. Я буду говорить, а ты слушай. Я знаю, что ты меня ненавидишь. Знаю, что ты хотел меня убить. И если ты надеешься остаться в живых и на своем месте — ты должен подчиниться мне сейчас. Если почувствую хоть искру неповиновения в тебе, я убью тебя. Показательно и жестоко, — мой голос в голове генерала звучит очень холодно, в последних словах усмешка.

Несколько визуальных образов и толика фантомной боли от раздираемого Силой на куски тела — и генерал больше не сопротивляется. Он признал во мне Верховного лидера и готов выполнять приказы. Пока готов, думаю я, понимая, что этот разговор с Армитажем Хаксом еще не закончен. Но на сегодня с него довольно.

Сила медленно выпускает генеральское тело из своих тисков, а я вытекаю из его мыслей, но не окончательно. Теперь я стану всегда его контролировать. Сноуковский выкормыш будет жить на коротком поводке.

Как странно, вся эта процедура заняла лишь несколько секунд. Со стороны могло показаться, что Хакс только подошел ко мне с докладом и ожидает приказа.

— Генерал, заканчивайте здесь. Вся аппаратура, которая может содержать информацию касательно Сопротивления, должна быть собрана и доставлена на корабль. Я жду подробного отчета от наших аналитиков к вечеру. Второе. Сразу после прибытия пришлите мне дроида с информацией о всех проектах Первого Ордена с доступом Верховного лидера. Всех, генерал. Если вы «упустите» что-то, последствия вам не понравятся. Третье. Отправьте оповещения рыцарям Рен — я жду их до завтрашнего утра. И организуйте заседание Совета командующих силами Первого Ордена как можно скорее.

— Слушаюсь, Верховный лидер! — что-что, а лицо Хакс держать умеет — гены.

— Через час жду вас к себе с отчетом о текущем состоянии наших кораблей после атаки крейсера сопротивленцев. Свободны.

Я отвернулся от генерала, возвращаясь к созерцанию ворот, но успел заметить, что из Хаксового носа потекла тонкая струйка крови — ментальная порка не прошла для него бесследно.

— Да ты прямо кремень, старина! — ответвленный я одобрительно хмыкнул откуда-то чуть сверху и позади, постепенно втягиваясь обратно в мое же сознание, которое только что хладнокровно разобралось с одним из своих врагов. — Теперь главное понять, что делать дальше, и не думать о мусорщице.

Объединенное сознание полыхнуло болью.

— Как же, не думать, — захотелось что-то сломать, уничтожить, разбить, но как-то фоново, без огня. Наломался уже сегодня.

========== (Не)Выход ==========

Рассуждать про странное «разделение сознания» не особенно хотелось. Скорее всего, это следствие переутомления, а может я наконец-то сошел с ума. Так долго балансировать на грани, терпеть в голове Сноука, разрываться на части после всех этих предательств и убийств, чтобы сломаться, глядя вслед улетающему Соколу? Да уж, занятный исход.

Тогда почему я сейчас мыслю так трезво? Впервые за многие годы. Это не совсем здоровое спокойствие, но мне здоровое, наверное, и не светит.

— Верховный лидер! — из размышлений выдернул храбрящийся офицер. Боится, но делать нечего, нужно доложить. — Мы готовы покинуть планету, ваш шаттл готов к отлету.

— Хорошо.

По пути к кораблю оглядываюсь по сторонам. А здесь по-своему красиво. Буду иметь эту планету в виду, может, сделаю тут секретную базу или еще что. Сопротивление все равно сюда больше не сунется.

Сопротивление. Пара десятков человек, Предатель, Лучший Пилот, Недоджедай и Мать-Генерал…

О, вот опять начинается. Похоже, теперь разделение сознания — это новый защитный механизм при эмоциональном скачке.

— Ну и ладно, зато не будешь попадать в дурацкие ситуации, как с этими твоими постоянными погромами. Лучше уж самому с собой разговаривать. Когда ты начинаешь психовать, появляюсь я и зависаю над тобой со всеми твоими эмоциями, а ты там дела решаешь. Тихо, спокойно, почти мирно. И никакого материального ущерба, — «выносная» часть сознания позубоскалила, но разделения не произошло.

Надо, надо разобраться, что со мной происходит.

Но сейчас нужно решить, что делать с Сопротивлением. Гоняться за ними по всей галактике — это идиотизм чистейшей воды. Возможно, расшифровка данных с их аппаратуры даст какие-то зацепки. Можно разослать разведчиков. Кроме того, я отчетливо почувствовал, что мать жива — ее след в Силе здесь был особенно четкий. Я всю жизнь носился с идеей оторвать себя от семьи, уничтожить их всех, но теперь я даже рад, что она жива. Я точно сошел с ума.

Интересно, Му… нет, Рей расскажет ей про Узы Силы?

Ну какой смысл ее после всего мусорщицей называть? Зачем врать себе? Она запала мне в душу. Прилетела к Сноуку в лапы ради того, чтобы спасти. И даже когда я держал над ней меч, верила, что не наврежу ей. Да я бы и не смог. Никогда не мог, на самом деле: ни на допросе, ни в лесу на Старкиллере. Она, небось, думает, что победила меня тогда. А я, черт возьми, просто не мог поднять на нее руку. И никогда не смогу, по правде говоря.

Как бы я хотел избавиться от этих Уз. Никогда больше ее не видеть, не слышать. Безумно стыдно за свою слабость. За то, что размечтался о «светлом будущем» с ней. Я никогда не стану тем, кого она сможет принять, не то что полюбить. Ее сострадание относилось к Бену Соло, а им мне уже не быть. Она это поняла, и я видел по ее лицу, что она думает по этому поводу, перед тем как она захлопнула тот люк. Ее ожиданиям в отношении меня никогда не осуществиться. Значит, и видению, где мы вместе, не суждено сбыться.

Я годами укрывал свои мысли от Сноука и сейчас смогу. Окунувшись в Силу, мое сознание начало создавать барьер, что отрежет меня от Рей. Я не могу разорвать Узы. Я не могу ее убить. Но могу отгородиться от нее так, что она больше не будет чувствовать меня. Возможно, со временем связь ослабеет. Но пока что ментальный щит — мой единственный выход.

— Верховный лидер, через две минуты мы прибудем на корабль.

Да, корабль. Тысячи глаз будут смотреть на меня, не зная, чего ждать от нового Верховного лидера. А я и сам не знаю. Нельзя показать слабость. И почему этот щит отнимает столько сил?

Я только вошел в свою каюту, как почувствовал, что сейчас произойдет очередной сеанс связи. Черт. Я смог закрыться от нее, но эти форс-голосессии контролировать пока не могу. Черт.

Она появилась, и я понял, насколько сильно просчитался. Связь не становится слабее, она только усиливается. Теперь я мог видеть часть ее окружения. Рей сидела на койке в каюте Сокола — я видел это так же отчетливо, как и свой стол, за которым появилась проекция.

Как же я не хочу с ней говорить! Всё, что угодно, только не это. Машинально, руководствуясь скорее эмоциями, чем здравым смыслом, я протянул к ней руку и, пока она не успела осознать, что связь установилась, послал ей ментальный импульс, погружая в сон. Рей безвольно повалилась на койку, а я мешком рухнул на колени. После установки щита это усилие оказалось чрезмерным.

— Сначала ты цитируешь Сноука, а теперь поступаешь, как дядюшка Скайуокер? — ехидно захихикал голос в подкорке. — Угробить себя решил, прямо как он? Не ты ли вещал Рей, что применять Силу на таком расстоянии губительно? Теперь ты каждый раз будешь себя понемногу убивать, когда Сила вас будет соединять, потому что ты, трус, не можешь поговорить с ней?

— Вот сарлакк, — нелепости ситуации добавляло то, что ругал я сам себя, а усыпление Рей отняло у меня столько сил, сколько не отнимал даже многочасовой бой с применением Силы.

Связь начала таять, но я успел заметить, что, до того, как нас соединило, Рей плакала. Блестящие дорожки отчетливо виднелись на щеках. Действительно, ведь она наверняка почувствовала, что Скайуокер ушел в Силу, не из-за тебя же она плачет, дурак.

— Ну, теперь хоть поспит немного, — ткнулась непрошеная мысль.

Рей в Соколе пропала из виду, а я уселся на пол, пытаясь отдышаться. Нужно взять себя в руки, сейчас придет Хакс с докладом. После нужно сосредоточиться на планах касательно Первого Ордена (где этот чертов дроид?), встречах с рыцарями и командованием. Сейчас не время, ох как не время тратить силы на Рей.

— Но иначе ты не можешь, дубина. Ты еще не готов с ней говорить. И, возможно, не будешь готов никогда. Соберись, тряпка, и встань с пола. Хакс уже у дверей.

========== Арми Хакс ==========

— Хакс, какого он приперся?

— Ты сам ему приказал.

— Ладно, пусть.

— Пусть что?

— Пусть входит.

— Но он же еще не стучал.

— За хитрозадость ответишь!

— Да, конечно… Вот сейчас постучит.

— Верховный лидер?

— Входите, генерал.

— Разрешите доложить. На восстановление Превосходства понадобится семь стандартных суток. Необходимые человеческие ресурсы и кредиты в наличии. Данные о членах Сопротивления, которые, вероятнее всего, уцелели в последней битве, отправлены на ваш датапад. Дроид с полной информацией по проектам Первого Ордена прибудет через полчаса. Все рыцари Рен уведомлены о необходимости прибыть на корабль в течение суток. Рыцарь Дерек Рен откликнулся первым. Он будет здесь через один стандартный час. Сообщения командующим силами Первого Ордена отправлены. Как только согласуем время экстренной встречи, я лично поставлю вас в известность, — Хакс выдохнул и закончил отчет, вытянувшись по струнке.

— Спасибо, генерал, свободны, — сейчас я не готов был серьезно разговаривать с Хаксом. Потрачено слишком много сил.

Я почувствовал, что в Арми Хаксе вновь зреет непокорность. Но сейчас ей нужно было дать оформиться в реальные дела, иначе он никогда не выучит свой урок.

Впрочем, благодаря установленной мною связи, я понял, что, хоть Хакс и вынашивает план заговора, сейчас он выполнил все поставленные перед ним задачи превосходно. Он не лгал в своем докладе, и мне этого на данный момент было более чем достаточно.

Нужно дождаться Дерека и всё ему рассказать. Он поймет. Он посоветует.

Отвлекшись на свои мысли, я не заметил, что Хакс всё еще находится в моем помещении.

— Я отпустил вас, генерал. Или у вас есть еще что-то, что вы хотели бы со мной обсудить?

— Девчонка, что убила Сноука. И Сопротивление. Я знаю, что вы, Верховный лидер, не считаете нужным преследовать их сейчас, но я хочу подчеркнуть, насколько важно для Первого Ордена найти и наказать лидера Сопротивления Лею Органу и джедая, что расправилась с предыдущим Верховным лидером,— каждая фраза Хакса безукоризненно выверена. Не к чему придраться. С точки зрения Сноука и Первого Ордена, он стопроцентно прав. Но не для меня. Не после всего. Не в отношении моей матери и Рей.

— Генерал Хакс, каков приоритет Первого Ордена?

— Установить благосостояние и порядок в Галактике! — без запинки, но с удивлением отвечает генерал.

— Какое отношение это имеет к поимке двух десятков человек? — резонно спрашиваю я.

Генерал явно теряется, но нить, которую я протянул между нашими сознаниями, говорит, что он уже что-то задумал. Он готов выкорчевать неугодную повстанческую заразу раз и навсегда, чего бы это ни стоило. Ему непонятно, почему медлит Верховный лидер. Стоит заручиться поддержкой нескольких генералов и, несмотря на все угрозы, он сместит Рена. Он готов на всё во благо Первого Ордена. Сегодня, всего через три часа, состоится судьбоносная встреча с генералами.

— Генерал, вы свободны. Как только Дерек Рен прибудет, направьте его ко мне. Позаботьтесь о каютах для всех рыцарей Рен. Спасибо за службу!

Хакс скривился, щелкнул каблуками и удалился. Несмотря на то, как сильно раздражает меня этот субъект, я понял, насколько он верен Первому Ордену. В какой-то мере, он готов пожертвовать собой ради общего блага, в которое верит. Моя же задача в том, чтобы скорректировать его понимание общего блага, соотношение лояльности и личных амбиций так, как мне это выгодно.

Но для этого нужно дождаться, когда он сделает первый шаг против меня.

С этим всё понятно.

Арми Хакс как был, так и остался эмоционально ограниченным цепным псом Сноука. Его потенциал подавлялся точно так же, как и мой, как и рыцарей Рен.

Хаксу-то я помогу раскрыть себя. Но поверят ли мне рыцари?

Штурмовик, дежуривший у двери, постучал и сообщил, что прибыл дроид.

— Впускайте.

Как же я хочу спать. Но падшим нет покоя ни в жизни, ни в смерти. Я погружаюсь в медитацию, в то время как дроид начинает загружать информацию про все темные и светлые дела Первого Ордена.

По большому счету, итог всего этого для меня решит разговор с Дереком. Но это будет не раньше, чем через час. А сейчас мне нужно понять, что от меня всё это время скрывали.

========== Ты уже всё решил? ==========

Погрузиться в дела Первого Ордена полноценно не получилось.

Информации, к которой у меня прежде не было доступа, оказалось слишком много. По сути, всё, чем занимался до этого времени Орден — убивал, уничтожал, терроризировал. Все планы гармоничного развития общества были заброшены в дальний ящик. Я видел сотни предложений по установлению мира на подконтрольных планетах, но от них отказались в угоду железному кулаку.

Пока я мотался по Галактике, якобы уничтожая наследие джедаев, Сноук просто купался в крови. Как я мог быть таким дураком все эти годы? Еще и других за собой привел к этому маньяку.

Так, оставим рефлексии на потом. Сейчас нужно найти что-то вменяемое в этом хаосе разрушений и убийств под названием Первый Орден.

А, вот социально-экономический эксперимент в одной из систем. Наместнику удалось выбить разрешение на его проведение, и он регулярно присылает отчеты. Ну-ка, ну-ка, посмотрим. Ага.

— А что, власть, наращивание силы тебе уже не интересны? С чего это ты вдруг такой добренький стал?

— Ох, заткнись. Может я просто не хочу закончить, как Сноук: исковерканным темным властелином в золотом халате, единственное удовольствие которого — чужие страдания?

— Сила, да ты прямо светоч мудрости и столп спокойствия. Ты уже решил, что скажешь Дереку? Потому что он уже на подходе.

— Правду.

— Про Сноука?!

— Всю.

— Ты понимаешь, чем это может для тебя закончиться? Ты даже не знаешь, насколько каждый из твоих рыцарей был действительно верен Сноуку. Я уже молчу о том, как они отреагируют на твою связь с Рей, на то, что ты думаешь о Балансе Силы! Вспомни, ты ведь сам их заставил перейти на Темную сторону, стоя в окружении трупов дядюшкиных падаванов, с пылающим храмом за твоей спиной. Какой реакции ты от них ждешь, когда скажешь им, что вытравливать из себя Свет было ошибкой? Что каждый из вас может быть намного сильнее, если использовать обе стороны Силы? Что можно не разрываться на части, не изнурять себя постоянной болью, не вызывать припадки ярости, а черпать из обоих источников? Что убийство падаванов Люка, разрушение храма, служба Сноуку — всё это было огромной ошибкой? Ошибкой, к которой ты их подтолкнул.

— Знаю.

— Я знаю, что ты знаешь, идиот. Я и есть ты. И ты - долбаный самоубийца.

— В этом есть один плюс. Если рыцари меня убьют, мне не придется разбираться с Галактикой.

— И с Рей.

— Да. Она станет свободна от этой дурацкой связи с Монстром.

— Как благородно. А ты, умник, подумал о том, как ей с этим жить потом? Кто ее учить будет?

— Ну, учиться у меня она всё равно не хочет. Может, мать расскажет ей, как жить с Силой.

— Похоже, ты уже продумал все детали.

— Похоже.

Чувство разделения сознания пропало, и я вновь обратился к информации об экспериментальной системе, оставляя для себя пометку вернуться к ней после разговора с Дереком. Если будет кому возвращаться.

Ощущение приближения старшего Рыцаря Рен становилось всё более отчетливым. Знакомое воплощение мощи и железного спокойствия, постоянно сопровождающее Дерека.

Когда мы только познакомились, я был мальчишкой — сплошные уши и локти, он же, будучи старше меня на 10 лет, был уже мужчиной. Он показал мне, как постоять за себя без помощи Силы, когда меня задирали другие ученики. Он учил меня, как правильно поставить себя, как реагировать на подначки, когда драться — не вариант. Он первый поддержал меня в тот страшный день в храме.

Я усмехнулся. Он мог бы вполне соперничать со мной за лидерство, но почему-то не стал. Уверен, именно он, в случае чего, возглавит рыцарей, и, вероятнее всего, его руководство будет более продуктивным.

От воспоминаний отвлек стук в дверь.

— Верховный лидер?

— Приветствую, Дерек Рен.

========== Дерек ==========

Старший Рыцарь Рен вошел, и я поднялся ему навстречу. Он был в полном рыцарском облачении, включая маску. Ха, я и не подумал, как всё это смотрится со стороны. Магистр рыцарей Рен без маски, со шрамом через всё лицо, ещё и Верховным лидером величать нужно — Дерек наверняка в шоке, жаль, что лица не видно.

— Приветствую, Верховный лидер Рен!

Правильно, при открытой двери с караулом из штурмовиков лучше соблюдать протокол. Я почувствовал: у Дерека много вопросов, но он знает, что задавать их пока рано.

Как только мы остались одни, рыцарь снял свой шлем. Как же давно мы не видели лиц друг друга. И, возможно, никогда бы не увидели, если бы не череда последних стремительных событий.

— Ты не Вейдер. Ты всего лишь дитя в маске, — презрительное шипение Сноука прожигает дыру в душе даже в виде воспоминания. Именно в тот момент я понял, насколько прав отец. Сноук презирал меня. Все его льстивые речи по поводу наследия Вейдера были просто приманкой для тщеславного неуравновешенного идиота.

— Кайло, что случилось? — голос Дерека вырвал меня из воспоминаний.

Он практически не изменился с тех пор, как я видел его в последний раз. Конечно, прибавилось немного морщин, но сила его осталась прежней. Он остался воплощением уверенной мощи. Почти с меня ростом, но сложение такое… капитальное, и при этом ни грамма лишнего веса. Голубые проницательные глаза, упрямый рот, немного выдвинутая вперед челюсть, хвост светлых волос на затылке. Ему сейчас около сорока, но весь его облик и Сила говорят о бурлящей в нем энергии.

Я заметил, что Дерек не изменил своему любимому оружию — очень тяжелому мечу, который даже в выключенном состоянии опасен — его гарда обоюдоострая, два заточенных крыла крепчайшей стали. Когда рыцарь не считал нужным включать меч, он использовал его как боевой топор.

— А что ты знаешь? — мне нужно было понять, какие слухи уже дошли до Дерека.

— Я почувствовал смерть Сноука. Получил сообщение, в котором ты значишься новым Верховным лидером. Я вылетел сразу. Больше ничего не знаю, — рыцарь Рен, как всегда, предельно лаконичен.

— Присаживайся, — я указал на стул напротив себя. — Нам нужно поговорить.

— Но не вслух, — добавил я телепатически. — У Хакса есть уши везде, и мне не хочется, чтобы содержание нашего разговора стало достоянием дражайшего генерала.

Дерек нахмурился. Он очень не любил телепатическую связь. Ему было сложнее всех привыкнуть к постоянному присутствию Сноука в голове, и он всегда противился сеансам телепатической связи между рыцарями, пока это не доходило до прямого неподчинения приказу.

— Иначе нельзя. Прости, — мне было искренне жаль, но разговаривать вслух о том, что произошло, я не собирался.

— Хорошо. Давай уже скорей покончим с этим, — даже мысленный, его ответ просто сочился недовольством.

Я усмехнулся. Это еще не всё, друг. Придется тебе сегодня потерпеть меня в своей голове. Правда, потом ты можешь захотеть снести мою этим своим топором. Посмотрим.

— Это я убил Сноука, — шок и непонимание закружились в его мыслях, но не отразились на его лице. — Впусти меня. Я покажу.

И я показал. Показал всё, что происходило со мной с тех пор, как рыцари отправились по своим заданиям. Практически ежедневные пытки и издевательства, которые якобы должны были погасить ненавистную искру Света во мне. Ковыряние в мозгах, чтобы “разбередить мятежную душу”, растравить ярость, довести душевную боль до уровня невыносимой муки, которую можно утолить только насилием. Приказ убить отца. И мое опустошение, после того как я понял, что это просто трюк, убийство Хана Соло не могло, не должно было сделать меня сильнее, и Сноук знал это. Он просто хотел с головой окунуть меня в боль и безумие, ослабить меня для своих манипуляций, чтобы его ручной убийца-психопат не вышел из-под контроля до тех пор, пока не придет время его уничтожить и приблизить следующего. Его, Дерека. А потом следующего, и так далее, сколько будет нужно.

Я показал, как я сразил Сноука, и остановился на этом.

— Мне есть еще что показать тебе, Дерек. Но я сделаю это только в том случае, если ты мне сейчас поклянешься никогда не преследовать ни самому, ни с другими рыцарями девушку, которую я покажу.

— Девушку? У тебя есть моя клятва, Кайло. Даю слово, что ни я, ни один из рыцарей Рен никогда не сделает ничего, чтобы навредить ей.

Как ни странно, Дерек не выглядел удивленным или разозленным тем, что я ему показал. Но его клятве я поверил. Дерек Рен всегда держит свое слово.

И я показал ему Рей. Первую встречу на Такодане и допрос на Старкиллере, момент, когда установилась наша связь в Силе. Дуэль в лесу, когда я заполучил этот замечательный шрам — тут уже Дерек не удержался от мысленного сарказма: “Всемогущий Кайло Рен, ты забыл, как пользуются световым мечом?” — и осекся, понимая, почему я тогда проиграл.

Я показал ему, как Сила связывала нас через миллионы парсеков, и как мы разговаривали. Что во время этих разговоров я начал обретать Баланс, будто бы ее Свет в тот момент уравновешивал мою Тьму, и каким сильным я чувствовал себя в эти минуты. Как я начал задумываться о балансе Силы, о том, что, возможно, Свет — не враг.

Дерек дернулся, как от удара. Его мысли смешались от шока, ярости, обиды, непонимания и… еще чего-то, чего я не понял. Хотя нет, наверняка, показалось. Просто сумятица в его голове была тотальной.

— Мне продолжать?

— Да.

Свет — не враг. Скайуокер заставлял нас отречься от Тьмы, Сноук — от Света. Но это невозможно. Человек не может отсечь часть собственной души и стать полностью темным или полностью светлым. Это главный урок Энакина Скайуокера — Дарта Вейдера, который мы должны были выучить еще в детстве, но нам старательно мешали увидеть суть. Путь к неограниченному познанию Силы лежит через Баланс. Адепт должен не искоренять в себе что-то, а сбалансировать себя и черпать силу из обоих источников.

В заключение я показал ему, как Рей прилетела за мной на корабль Сноука, а я отвел ее в тронный зал и наблюдал, как тот пытал ее — даже вспоминать это было больно. Наиболее детально я остановился на нашей битве с преторианцами — Дерек, как никто другой, знает, чего стоили эти бойцы. Сноук частенько раньше развлекался, заставляя Рыцарей Рен драться с преторианцами. К концу спарринга в строю оставались только я сам и Дерек. Но это никак нельзя было назвать достойным завершением поединка: все восемь Сноуковских бойцов стояли на ногах и спокойно могли уложить двоих выдохшихся рыцарей. Силу против них использовать было бесполезно — Сноук как-то добился того, что вся его гвардия имела к ней полный иммунитет. Видно, опасался чего-то такого. Но это его не спасло.

Дерек аж присвистнул, увидев, как мы вдвоем с Рей сразили красных. Он знал, что с нашими силами это было невозможно. На его немой вопрос: “Что это вообще было?” — я мысленно ответил коротко: Баланс.

Несколько минут Дерек молча переваривал информацию. Мы разорвали ментальную связь, и я погрузился в воспоминания. Перед глазами навязчиво всплывало, с каким разочарованием смотрела на меня Рей, перед тем как захлопнуть люк Сокола. Если рыцари примут решение меня казнить, мне хотя бы не придется с этим жить всю оставшуюся жизнь.

Мысленный вопрос Дерека вернул меня в настоящее.

— А что теперь с этой девушкой, Рей? Ваша связь всё еще действует?

Немного не то, что я ожидал услышать после рассказа о Сноуке и Силе. Но нужно ответить.

— Да. Я установил ментальный щит, чтобы она не могла меня чувствовать, но сегодня связь снова включилась и была сильнее, чем раньше — я видел ее окружение.

— Вы говорили?

— Нет,— Дерек продолжал удивлять своими вопросами. К тому же мне не хотелось об этом говорить. — Я ее усыпил.

Брови Дерека взмыли вверх.

— Но это невозможно на таком расстоянии!

Я нахмурился.

— Почему? Скайуокер же спроецировал себя на Крейт. Я с ним дрался.

— Кайло, исходя из того, что ты мне показал, ты не взаимодействовал с ним, не касался его. Он даже чертовых следов не оставлял. Всё, что он делал, это провоцировал тебя и уклонялся от твоих ударов, чтобы дать сопротивленцам время сбежать. Единственный материальный объект, который он спроецировал — игральные кости Хана Соло. Его убило то, что он спроецировал себя на очень большое расстояние и длительное время, а также создал малюсенький материальный объект, который растаял в момент его смерти. Он не пытался применить Силу, будучи проекцией. Потому что это невозможно. Тебе нужно понять, что это было, Кайло. Не пытайся это повторить. Даже с твоей новообретенной силой очередная попытка может тебя убить.

— Хорошо, — ответил я вслух без особого энтузиазма.

Чего он тянет? Зачем расспрашивает про Рей, про Узы? Я, блин, только что сознался в убийстве Сноука и сказал, что принял Свет, равно как и Тьму. По сути, я предал всё, во что верили рыцари Рен, всё, через что они прошли из-за меня. Я предал их.

— Кайло… Бен.

— Не надо, Дерек. Не говори ничего сейчас. Обсуди с остальными, когда они прибудут. Я приму любое ваше решение. Я не буду сопротивляться. У меня есть только две просьбы: чтобы это осталось между рыцарями Рен, и чтобы вы не преследовали Рей и мою мать. Когда будете готовы принять решение, мы спустимся на Крейт и я отвечу за всё, через что вы прошли из-за меня. А сейчас иди. Мне еще с Хаксом разбираться.

Дерек явно хотел что-то сказать, но потом передумал. Молча встал и вышел из моего отсека. Когда за ним закрылась дверь, я почувствовал себя так, будто готов развалиться на куски прямо сейчас. Но не время: Хакс уже пошел на встречу с мятежными генералами, и мне нужно было раз и навсегда разобраться с этим подковерным бунтом.

========== Ты вспомнишь. Я помогу ==========

Я шел по спящему кораблю в сопровождении отряда штурмовиков к месту, где Хакс встречался со своими подельниками, и размышлял о реакции Дерека на мой рассказ. Да, он был удивлен, но как-то не слишком. Будто ожидал чего-то подобного.

— Ну обычно завершающий ученичество ситх убивает своего учителя. Чему тут удивляться.

— Да, только я не ситх! — отмечая, какими злыми вышли эти слова, я понял, что чуть не произнес их вслух. — Рыцари Рен никогда не планировали становиться ситхами, да и Сноук, думаю, им не был.

Чертов Дерек. Зачем все эти вопросы о Рей? Только разбередил воспоминания. В груди начали подниматься уже забытые за этот странный день злоба и боль. Скорей бы всё закончилось. Нужно только с Хаксом разобраться.

Открывая дверь в отсек, где скрывались заговорщики, я окунулся в Силу — хотел провернуть дело максимально чисто.

Они сидели в небольшой, тускло освещенной комнатке, где пять складных стульев ютились рядом с какими-то швабрами и порошками.

— Серьезно, Хакс? Ты решил спрятаться от меня в кладовке? Планируешь свой маленький бунт, заодно подсчитывая, сколько веников нужно Первому Ордену? Да ты просто смешон!

Сила парализовала всех пятерых. И вовремя, потому что двое из них уже потянулись за личным оружием.

— Разоружить. Обыскать. Этих в камеры, под круглосуточное наблюдение. С генералом Хаксом я переговорю. Сам. Здесь. Оставьте нас.

Штурмовики бросились выполнять приказ, пока я разглядывал Хакса. В какой момент талантливый и, в общем-то, мягкий парень превратился в злобную крысу, которая получает удовольствие от массовых убийств? Посмотрим.

Конвой увел всё еще ошарашенных генералов, оставив меня наедине с Арми Хаксом.

— Пришла пора хорошенько покопаться в твоей голове, генерал, — прошипел я угрожающе, наполняя каждое слово обещанием мучительной смерти.

Хакс покраснел, жилы на лбу вздулись, страх его был практически осязаем.

Маленький рыжий мальчик приносит домой тощего рыжего котенка. Это его лучший друг, ведь другие только смеются над ним. Над тем, как он заикается, когда его заставляют на уроках отвечать у доски. Над тем, как он краснеет и теряется, когда ему нужно к кому-то обратиться.

— Ты ничтожество, — сплевывают в его сторону старшие курсанты. — Если бы не папочка, тебя бы никогда в жизни не взяли в Академию. И ничего, что в свои восемь он уже знает гораздо больше, чем все они вместе взятые. Он рыжий, щуплый, заикающийся незаконнорожденный «золотой ребенок» — дальше они не смотрят.

Вечером отец заходит в его комнату и молча стоит в дверях. Подходит к нему. Берет на руки котенка, тот ластится, пытаясь устроиться поудобней в больших ладонях. Одним резким движением отец ломает животному шею и бросает трупик на пол, к ногам ребенка.

Маленький мальчик неделю ничего не ест и еще очень долго плачет по ночам. С того самого дня не разговаривает с отцом.

У Армитажа Хакса и сейчас текут слезы. Не высыхая, катятся по щекам, кровь снова идет носом. Он так далеко спрятал эти воспоминания и даже забыл, что когда-то был тем самым мальчиком.

Вот оно.

— Арми, скажи мне, когда ты успел превратиться из чувствительного, эмоционального и доброго ребенка в чудовище, которое, не моргнув глазом, уничтожает целую систему?

Ответом мне был лишь жалкий, натужный полувсхлип, полувсхрип. Хакс был на пределе своих физических возможностей. Но я зашел слишком далеко, чтобы останавливаться сейчас. Он либо выучит свой урок, либо не выйдет из этой комнаты живым.

— Ты приказал себе не думать об этом. Но тебе снятся кошмары, хоть ты их и не помнишь. Знаешь, Арми, для не обладающего Силой ты чертовски хорош в том, чтобы ставить блоки на собственную память, заставлять себя забыть. Но это ничего. Ты вспомнишь. Я помогу.

Когда Старкиллер выпустил свой смертоносный заряд по Хоснианской системе, я стоял на мостике звездного разрушителя. Только регулярные «практики» со Сноуком, отточенная годами способность не показывать свою боль не позволили мне тогда рухнуть под тяжестью агонии, которая затопила Силу в момент гибели миллиардов живых существ. Многие из них были чувствительны к Силе, и их смерть оставила особенно четкий след — целые картинки, которые никогда не сотрутся из моей памяти.

Отец играет с маленькой дочкой на лужайке у дома, но вздрагивает, вглядываясь в небо. Он видит алые вспышки в небе и луч, несущийся к ним. В ту секунду, когда он осознает, что сейчас произойдет, все вокруг окрашивается красным. Он прижимает к себе ребенка и кричит. Кричит нечеловечески, вкладывая в вопль всю безысходность, боль и ярость, ведь он никогда не увидит будущего своей дочери, потому что кто-то там, далеко, скомандовал: «Огонь!»

И вот кто скомандовал «Огонь!» Генерал Первого Ордена Армитадж Хакс. Тот, кто так и не смог простить отцу бессмысленное убийство маленького животного. Он их убил. Он их всех убил.

Хакс уже просто воет. Захлебывается слезами, собственной кровью — похоже, он сильно прикусил язык. Чувство вины раздирает его на части, ставит на самую грань безумия.

Я отпускаю захват Силы, и он валится на пол. Сжимается в комок, будто пытаясь соединить края огромной дыры в груди, пробитой пониманием того, что он сделал.

— Убей меня, Рен, — хрипит Армитаж, — прошу тебя, убей меня. Я не смогу с этим жить.

Я опускаюсь на корточки рядом с ним.

— Нет, Хакс, ты будешь с этим жить. И всю оставшуюся жизнь будешь пытаться искупить то, что натворил.

— Как, впрочем, и я.

Вкладывая немного Силы в слова, я продолжаю:

— Ты больше никогда не будешь даже думать о бунте, Хакс. Ты приложишь все возможные и невозможные усилия, чтобы донести до командования: отныне наша цель — не захват новых систем, не террор, а утверждение мира и обеспечение благосостояния в тех мирах, где правит Первый Орден. И начнешь ты с генералов, которых сам подталкивал к бунту. Завтра поговоришь с ними в камерах. Если они одумаются — вернутся на свои посты. Если нет, ты разберешься с ними, как и со всяким другим, кто захочет вновь раздуть огонь войны в Галактике. Ты будешь верен мне, Первому Ордену и нашим общим целям. Хосниан не должен повториться. Никогда.

Я взмахнул рукой, погружая генерала в сон. Без внушения в конце можно было обойтись, но я не должен рисковать. То, во что Сноук превратил Армитажа Хакса, исковеркав его душу, используя его слабости, боль и страхи, не должно править Первым Орденом и Галактикой, если завтра рыцари решат казнить меня. Теперь я спокоен.

— Охрана. Отнесите генерала в медблок. Постарайтесь сделать так, чтобы его в нынешнем состоянии никто не видел. Если спросят, он по моему приказу работал над выявлением мятежников в командном составе Первого Ордена. Во время доклада ему стало плохо. Пускай ему окажут медицинскую помощь. Оставьте с ним кого-то. Как только очнется, сразу сообщите мне. Выполняйте.

Отпустив штурмовиков с бесчувственным Хаксом, я осмотрелся. От чрезмерного использования Силы на протяжении дня перед глазами плясали разноцветные точки. Еще немного, и я сам свалюсь на все эти порошки-тряпки. Нужно срочно добраться до каюты. Слабость нельзя показывать никому.

Шатаясь, я побрел по коридору к себе. С пятого раза попав по электронному замку ключ-картой, ввалился в каюту и упал прямо в коридоре. Двигаться не было сил. Дышать не было сил. Слишком много их я потратил сегодня, слишком мало спал в последнее время.

Как-то лениво подумалось, неужели это всё? Вот так уйду, прямо как Скайуокер, истратив себя всего за раз? Ну и ладно. Дереку не придется пачкать моей кровью свой замечательный топор. Хакс завтра очнется и посмотрит на мир другими глазами. Может, даже рыжую кошку заведет. Первый Орден возьмется за то, чем должен был заняться давно. А Рей наконец-то освободится от монстра.

Да… Рей. Ну сейчас-то можно о ней подумать, правда? Напоследок, так сказать.

— Рей…

========== Вот и всё, чего я хочу ==========

Я не могу понять, где нахожусь. Только что умирал от истощения на полу своей каюты, и вот стою в каком-то непонятном месте. Это ванная, что ли?

Всё кажется смутно знакомым, но память почему-то не дает никаких подсказок. Помещение похоже на часть старого, но богатого дома: прямоугольный мраморный резервуар, даже маленький бассейн, в котором плещется горячая вода с ароматными маслами.

Кто, скажите на милость, может сейчас позволить себе ванну с водой?

Остальная обстановка ванной — под стать роскошному бассейну. Вычурный столик с какими-то бутылочками, кушетка для отдыха, обитая бархатом глубокого синего оттенка, белоснежные полотенца и тяжелый халат… Такое ощущение, что кто-то со знанием дела подготовился к водным процедурам.

— Кто-то знает толк в удовольствиях, — пытаюсь вспомнить, когда я сам последний раз принимал ванну.

— Года в четыре. Помню, как мать мыла волосы пахучим шампунем. И запах масел, кстати, очень знакомый.

Будто ответ на незаданный вопрос, за дверью слышатся голоса.

— Рей, детка, тебе нужно отдохнуть, отвлечься, — в голосе Леи Органы звучит неподдельное волнение. — Ты сама не своя после нашего спасения с Крейта. Сначала плакала все время, а с тех пор, как мы прилетели сюда, прерываешь медитацию, только когда уже не в состоянии удерживать концентрацию. Ты так уничтожишь себя.

Ничего себе. Рей недолго знала дядюшку, таким странным и явно не радостным, как я помню, было знакомство, но, тем не менее, так себя изводит. Неужели она не понимает, что его уже не вернуть?

— Вы не понимаете. Он не мог вот так просто взять и умереть. Не мог оставить меня одну. Не после всего, что было, — ее голос срывается на последних словах, я слышу, как она рыдает взахлеб, будто из нее вынимают душу.

— Я больше не чувствую его.

Ее шепот сквозь рыдания почти не слышен, он режет меня без ножа. И я понимаю, что уже даже не важно, что она плачет по тому, кто принес мне столько боли. Хочется, чтобы она перестала так убиваться, хочется обнять, успокоить, защитить. Но сомневаюсь, что она будет рада меня видеть. Ведь, прямо или опосредованно, именно я виноват в смерти Люка.

— Ну, ну, дитя, не убивайся так, — успокаивает ее мать, и я почти вижу, как она обнимает Рей и медленно гладит по голове. — Пойдем, я тебе ванну приготовила. Расслабишься немного. Потом поспишь, а завтра будем думать, что со всем этим делать.

Что?! Черт! Черт! И куда же мне деваться? Они сейчас зайдут, Рей меня увидит! Могу себе только представить, что она скажет убийце Люка Скайуокера, монстру.

Проклятые Узы, чертов странный сеанс связи! В этот раз я полностью в ее окружение спроецировался. Только я. Целиком и полностью, здесь, на Набу. Да, теперь я вспомнил это место. Это старый сенаторский дом, который достался матери в наследство от приемных родителей. Они уже открывают дверь!Что же мне делать?

В трусливом порыве я метнулся к тяжелой портьере у закрытого окна и спрятался, стараясь не дышать.

— Видел бы ты себя со стороны, чудище. Прячешься в ванной за занавеской. Может, еще в тумбочку залезешь? Ты представляешь, что будет, если они там тебя найдут? Твои «практики» со Сноуком, которыми ты Хаксу похвалялся, покажутся тебе раем.

— Ой, да заткнись ты.

— Вот так, Рей. Раздевайся и залезай в ванну. Полежишь полчасика, отмокнешь, и жизнь снова заиграет всеми красками, — преувеличенно жизнерадостно приговаривает мать.

Что? Раздевайся? Ох. Теперь она меня еще и вуайеристом считать будет, подумает, что я подглядываю за ней. Монстр и извращенец. Отлично.

Я услышал шорох одежды и плеск воды.

— Отдохни, Рей. Пожалуйста, — мать вышла, прикрыв дверь.

Мне оставалось только взывать к Силе, чтобы этот странный сеанс поскорее закончился.

Портьера пахла пылью. Я взаимодействовал с окружающим, как будто действительно здесь находился.

Рей снова начала тихо плакать. Похоже, она сдерживалась, только чтоб не расстраивать Лею. Я чувствовал ее горе как свое собственное, ощущал соленые дорожки на щеках, гул в голове от неудачной медитации, уставшие, ватные руки-ноги.

Да здесь воды — на месяц шикарной жизни на Джакку, такое использование ценного ресурса просто возмутительно.

Но взвихрившаяся случайная эмоция схлынула, оставив лишь апатию и невыносимое, бесконечное чувство потери.

Я уже готов был выйти из своего тайника и на коленях умолять ее отомстить за Люка, убить монстра, чтобы хоть немного утихомирить этот кошмар, который затопил ее душу, но от отчаянного шага меня спасла внезапно воцарившаяся темнота.

Черт, и что это? Не сразу до меня дошло, но я вспомнил: в этом доме такое иногда случалось. Старая проводка не выдерживала напряжения от множества технических приборов, с которыми она не справлялась. В старом сенаторском доме часто выбивало пробки.

В ванной было темно, хоть глаз выколи. И мне бы порадоваться — теперь Рей точно меня не увидит. Но я почувствовал волну паники, которая начала подниматься в ее груди, — явный предвестник скорой истерики.

Одна. Одна, совсем одна в темноте. Столько воды, но ее не выпить. Она не нужна. Никому не нужна. Никто из ниоткуда.

— Не хочешь по-хорошему? Будет по-плохому, — ее уже совсем безумная мысль затерялась в ощущении недостатка кислорода.

Чтоб меня! Девчонка угробить себя решила? Утопиться в ванной?

— Да вы с ней прямо сладкая парочка с суицидальными наклонностями. Он пафосно мечтает о смерти от рук собственных рыцарей, она пытается утонуть в ванной с аромамаслами. Да что ты стоишь, пень?! Спасай ее, черт бы тебя побрал!

Очнувшись от внезапного оцепенения, я в один прыжок оказался у ванны. Схватил ее, вытащил из воды. Слава Силе, она еще не успела захлебнуться, пустить воду в легкие. Оказавшись на поверхности, судорожно втянула в себя воздух, не видя, не понимая, кто ее вытащил и что происходит.

Я по памяти нашарил халат и, как мог быстро, обернул щуплое тело в мягкую ткань. Хорошо все-таки, что она меня не видит, спасение мной может вызвать очередную попытку суицида.

— Это ты? — наполовину вопрос, наполовину утверждение. Какое-то странное облегчение, переплетенное с тоской в голосе. Неужели она думает, что я Люк?

Я молчу, плотнее запахиваю на ней халат, несу на кушетку.

— Ты пришел попрощаться?

Молчу, нашаривая полотенце, но валится вся чертова стопка.

— Чего ты хочешь?

Оборачиваю ей голову, пытаюсь просушить волосы.

— Чтобы ты жила, Рей. Вот и всё, чего я хочу.

Чувствую, как она дергается всем телом, услышав мой голос.

Да уж, конечно. Монстр к ней прикоснулся, как же тут не вздрогнуть от отвращения.

— Пожалуйста, больше никогда, слышишь, никогда так не делай. Не смей! — теперь уже мой голос срывается в конце предложения.

Я чувствую, что она силится что-то ответить, но дыхания не хватает.

Связь начинает таять и я снова, как несколькими часами ранее, погружаю ее в сон. Надеюсь, мать поймет, что произошло, и будет получше приглядывать за ней.

Первое, что я ощущаю, очнувшись на полу в коридоре своей каюты, — это мокрая насквозь одежда и слезы на щеках.

========== Шах тебе, мой преданнейший ученик ==========

— Очнулся — это громко сказано. Очень громко. Ты, друг мой, на грани комы. «Силовой комы» — хехе.

— А ты чего ржешь? Ты же вместе со мной сгинешь. К тому же, я иначе поступить не мог, сам понимаешь.

— Да уж, не заставил ты дядюшку и Сноука долго ждать. Интересно, оставляют такие, как ты, после себя призраков Силы?

Сознание плавилось в липком и вязком Ничто, спаянном с тупой, фоновой болью. Глаза, вроде, открыты, но ничего не видят. Даже пропало отвратительное ощущение мокрой одежды, липнущей к телу, и следов от слез, стягивающих кожу на лице.

— Интересно, долго ты тут будешь валяться, пока тебя найдут? Ты злобный и истеричный Верховный лидер, который уложил генерала Хакса на больничную койку только потому, что тебе не понравился его доклад. Так все подумают. Все тебя боятся. Никто не придет тебя искать, разве что Дерек после разговора с рыцарями. А ты к тому времени будешь уже давно готов.

— Ну и ладно.

Воображение подкинуло очередную подлянку, изобразив в вязком Ничто Люка Скайуокера.

Он выглядел, как на Крейте, таким я его запомнил за годы ученичества.

— Ну привет, малец. Вот мы и увиделись.

— Да, мой преданнейший ученик, хоть ты и недавно нас прикончил, мы тут уже вовсю готовимся к твоему прибытию.

Ох, да ладно. Моему воображению лечиться надо. Вот бы что-нибудь приятное перед смертью показало. Так нет, привиделись чертов дядюшка и Сноук в своем дурацком халате.

— Видишь, Скайуокер, ты так его впечатлил своим эффектным последним выходом, что он решил незамедлительно это повторить, — Сноук уже злорадствовал вовсю. — Детка, ведь тебя предупреждали, что нельзя расходовать так много Силы — угробишься. Но нет, ты же героем решил заделаться. Хотя с Хаксом недурно проделано. Не одобряю, но недурно. Мы тут, знаешь ли, ставки делаем, сколько ты протянешь. Скайуокер считает, что пару часов. Я думаю, меньше. Правда, есть тут еще один, который ставит на то, что ты выгребешь, но у него шансов на победу мало.

Рядом с Люком воплощается третья фигура. Молодой парень в одеянии джедая со странными глазами.

— А ты уже выбросил мой шлем?

— В-в-ве…

— Э-на-кин. Повторяй за мной, маленький извращенец. Э-на-кин. И можешь не звать меня дедушкой, я младше тебя, между прочим. Чтоб я больше не слышал твоего нытья возле моей оплавленной головешки. Тут все ржут над тобой. И да, вы двое. Чему вы его вообще учили? Как он дошел до жизни такой?

— Он сжег мой храм. Пусть скажет спасибо, что я его медитировать научил и рассказал, как меч собрать. Ну, и показал, как камни поднимать.

— Видели мы его меч. Я вот научил его в мозгах копаться. А всё остальное показывать мне было невыгодно. Зато я хорошо развлекся, пытая его молниями.

— Мда уж. Слушай, Бен, или как там тебя, Кайло. Чтобы выжить сейчас, нужно три вещи. Первое. Хотеть, черт возьми, жить! Я видел сегодня, что ты жить не хочешь. А как же искупление? Или это только сказочка для Хакса? Девушка его бросила, видите ли. А ты знаешь, что если взаправду умрешь, ей тоже несладко придется? Не думал об этом, я вижу, в своем патетичном страдании. Второе. Тебе нужно, чтоб кто-то пришел. Ну, это не проблема. Дерек ощутил волнение в Силе и уже спешит сюда. Потерпи еще пару минут. И третье — главное. Чтобы очнуться, тебе нужна Рей. Нужно, чтобы она была хотя бы поблизости и ее Свет через Узы подпитал твою Силу. Без этого ты можешь очень долго валяться овощем. Медицина Первого Ордена поддержит твою жизнедеятельность, но ты не очнешься.

— Рей не придет. Она меня ненавидит.

— Посмотрим. Ладно. Дерек уже на подходе. Не подведи меня, парень. Я на тебя поставил и не хочу продуть этим старым козлам.

Видение пропало так же внезапно, как и появилось, уступая место липкой болезненной пустоте. Спустя пару ударов сердца я услышал, как Дерек срывает дверь в мой отсек с помощью Силы.

— Верховный лидер! Что с вами?! — в его голосе неподдельный страх.

Он переворачивает меня на спину, щупает пульс.

— Эй, вы! Немедленно доставить сюда медиков! Подготовить медблок! — Дерек продолжает сыпать приказами. Ох, как же громко он говорит. Когда шаги посторонних стихли, он снова склонился надо мной.

— Кайло, да что с тобой?! Очнись! Бен! — и он туда же, ну. С этим дурацким именем. Я чувствую, что он поднимает меня и наполовину несет, наполовину волочит к койке.

— Что произошло, почему ты весь мокрый?

Ха-ха. Ты не поверишь, братишка.

— Я знаю, что ты меня слышишь. Я чувствую, что ты жив, но на краю. Покажи мне, что произошло, пожалуйста! — в его голосе искренняя мольба.

Сознания касается ментальный импульс. Я чувствую Дерека в своей голове.

— Покажи мне, — умоляет он уже мысленно.

Как же я чертовски устал. Ничего не хочется. Оставьте меня в покое. Прав Энакин, я не хочу жить.

— Бен, пожалуйста…

Ладно, если ты от меня отстанешь потом. Я показываю Дереку всё, что произошло после того, как он оставил меня — разговор с Хаксом, происшествие в ванной сенаторского дома. Призраков не показываю — это уже совсем бред.

— Ах ты ж чертов идиот! Я же тебя предупреждал! — взрывается он, когда видит мою последнюю эскападу. — И что мне теперь с тобой делать?!

Ничего. Ничего не делать. Просто отстань.

И как будто это последнее усилие истощило меня окончательно, ниточка сознания рвется, и я погружаюсь в блаженное небытие.

***

В следующий раз мое квазисознание (а как назвать состояние, когда ты ничего не видишь, не можешь двигаться, но как-то вылавливаешь звуки из окружающего пространства?) возвращается, когда я слышу разговор Хакса и Дерека.

Генерал, похоже, уже отошел от нашей с ним беседы, но еще не совсем, судя по слабому и тусклому какому-то голосу.

— Рыцарь, я не знаю, где их искать. Данные, которые мы собрали на Крейте, не дают никаких зацепок, куда они могли бы улететь. Все мои лучшие аналитики работают над этим, мы разослали срочный запрос по шпионской сети, но ответа пока нет.

— У нас очень мало времени, генерал.

— Я знаю. Мы делаем всё возможное.

— Держите меня в курсе.

Дерек уходит, а я пытаюсь понять, зачем ему информация про местонахождение Сопротивления. Ужасная догадка наводняет страхом. Он ищет Рей. Но зачем? Ох, Дерек, как ты мог?! Ты же клялся мне!

Страх сменяется яростью, болью безысходности, снова страхом. Пока я валяюсь тут овощем, они будут охотиться за Рей.

Из водоворота мыслей выдергивает ощущение, что кто-то держит меня за руку.

Это что, Хакс?! Ей, генерал, ты чего?

— Рен, я знаю, что ты меня слышишь. Я хочу, чтоб ты знал, у нас очень серьезные проблемы.

Он отпускает мою руку, и я понимаю, что он прячет лицо в ладонях, пытаясь сосредоточиться. Похоже, генерал давно не спал.

— Тебя нет уже четыре дня. Ты валяешься тут, пока генералы с Внешнего кольца планируют бунт. Я провел с ними совещание, как ты и велел, но есть причины, Рен, почему некоторых отправляют сторожить границы Первого Ордена на Внешнем кольце. Эти генералы — радикалы. Они хотят крови и только крови. Они занимаются у себя такими зверствами, что страшно представить, а тут я со своим сообщением о смерти Сноука, и что ты временно выведен из строя, и о наших новых целях. Они обвинили меня, Рен, что я сверг Сноука, а тебя использую, как ширму и скрываю, что сам узурпировал власть. Генералы поставили мне ультиматум. Или в течение трех дней я предъявляю им тебя живого и невредимого для разговора, или они выдвигаются к месту нашей дислокации со всеми своими силами. По правде говоря, им плевать, жив ты или нет, и каким чудесным образом генерал Хакс смог одолеть двоих самых сильных форсъюзеров Галактики. Они просто взорвут наш флагман к чертям через три дня и примутся делить власть .

Это будет не Хосниан, Рен. Это будет конец. Поэтому лучше тебе проснуться.

Хакс снова взял меня за руку. Похоже, генерал совсем отчаялся. Всё, во что он верил, развалилось после нашего разговора. Всё, во что он только начал верить, разваливалось сейчас.

— Я знаю, что ты убил Сноука, Рен. Я видел это в твоей голове во время нашего, хм, «разговора».

Упс.

— Я знаю, почему ты его убил. Я хочу, чтоб ты знал, что я знаю. Я не сдам тебя. Еще я увидел, как ты относишься к той девушке, Рей, — Хакс хмыкнул. — Ты никогда толком не умел скрывать свои эмоции, даже когда носил маску.

Черт.

— Я хочу, чтобы ты знал. Если ты не очнешься и генералы с Внешнего кольца придут за нами, я сделаю всё возможное, чтобы обезопасить ее и твою мать. Они будут числиться в базах Ордена, как погибшие во время последней битвы с Сопротивлением. Их никто не станет искать. Это всё, что я могу сделать. Дерек считает, что девушка может тебе помочь. Именно поэтому мы ее сейчас ищем. Он послал на ее поиски всех рыцарей. Но у нас нет никаких зацепок, а время на исходе. Не знаю, как ты это сделаешь, но лучше бы тебе очнуться.

Хакс сильнее сжал мою руку, встал и вышел.

Оу. И что мне теперь со всем этим делать?

Судьба чертовой Галактики зависит от того, проснусь ли я, а это, в свою очередь, зависит от того, найдется ли девушка, которая меня ненавидит за убийство своего учителя, и согласится ли она мне помочь. И надо успеть за три дня.

— Такое положение можно смело назвать безвыходным. Шах тебе, Кайло Рен. Мой преданнейший ученик.

========== Блефуй так, будто от этого зависит твоя жизнь ==========

Сознание возвращалось постепенно, закипая, как вода в чайнике.

Сначала прогревалось общими ощущениями, потом медленно впускало пузырики чувств, звуков, и в финале забурлило мыслями, образами, отголосками Силы. Меня будто окунули в чан с кипящими химикатами — липкое Ничто, в котором я плавал непонятно сколько, испарилось, ошпарив меня остротой реальности.

Это было больно. Очень. Но это ерунда по сравнению с тем, как обстояли дела с телом.

— Теперь я понимаю, как себя чувствовал Хан Соло, когда его разморозили из углеродной ванны, любезно прописанной Вей…

— Эй там, на галерке, Бен, который Кайло! Я же, кажется, просил?!

— Прости, Энакин. Но вряд ли герой-джедай Энакин Скайуокер стал бы замораживать Хана Соло в углероде?

— Ой, не скажи, Бенни, твой папаша был тем еще… кхм. Думаю, что и в мою бытность джедаем я бы с ним «по душам» поговорил. Не знаю, что в нем Лея нашла.

— Бенни?!

— Да ладно, не кипятись. Проехали.

— Погоди, ты что, мои мысли читать можешь?

— Ну-у-у, я, как победитель пари, пришел тебя, так сказать, поздравить с пробуждением, спящая красавица. Эти двое «мастеров» курят пристыженно в сторонке, но Сноук явно что-то замышляет. Береги голову, дядя.

— В смысле, я что, очнулся?

— Не тупи.

— Это значит, что Рей…

— Да, она где-то здесь, на корабле.

— В смысле, «где-то»?

— Ни рыцари, ни Хакс не нашли ее. Значит, она как-то сама пробралась. Она снова прилетела по твою душу, Бе-е-е-ен.

Призрак хохотнул и пропал из мыслей. А я остался, погружаясь в агонию одеревенелого тела и сумбур предположений.

Зачем Рей прилетела? Шпионить для Сопротивления? Или, может, до нее дошли слухи, что я при смерти, и она решила добить, так сказать, полуживого монстра? Да нет, она слишком добрая для этого.

— Ага, добрая. Вспомни, как она смотрела на тебя в лесу на Старкиллере, после того как распахала тебе лицо. Если бы не та трещина, что вас разделила, она бы, вероятно, добила тебя. И была бы права. Ты вполне это заслужил.

— Ты правда так думаешь?

— Нет, это ты так думаешь. Я и есть ты, забыл?

— Блин, с этими всеми голосами в голове я уже не знаю, кто где. Я схожу с ума?

— А ты как считаешь?

— Короче. Я проснулся, и это на данном этапе хорошо. Нужно разобраться с генералами Внешнего кольца. Но прежде нужно убрать Рей с корабля. Она не должна попасть под обстрел.

— Очень благородно. А как ты ее найдешь? На флагмане десятки тысяч человек.

— Не знаю. У Хакса спрошу.

— О-о. У тебя новый дружок? Понравилось, как он ручку тискал?

— Фу, заткнись.

— Я-то заткнусь. Но есть еще кое-что. Ты пока только приходишь в себя и еще не очень чувствуешь это, но у тебя почти нет Силы. Фонового присутствия Рей хватило только на то, чтобы ты очнулся. Ты сейчас, грубо говоря, только тень форсъюзера. Даже карандаш Силой не подвинешь.

Черт. Ладно, нужно вставать и топать руководить Галактикой.

Легко сказать, трудно сделать. Под громыхающий аккомпанемент каких-то посудин, инструментов и капельниц я, как был, свалился на пол, не справившись с затекшими конечностями. О, Сила, тело будто чужое, еще и мочевой пузырь вот-вот взорвется. Где тут, черт побери, туалет?!

— Да уж. Хорош Верховный лидер, ничего не скажешь.

Наконец-то прикатил меддроид. Хватаясь за железяку, я с горем пополам добрался до уборной и попытался привести себя в порядок. Из зеркала на меня смотрел хмурый тощий субъект с лицом землистого цвета и замечательными фиолетово-малиновыми кругами под воспаленными глазами. В сочетании с фирменным соловским носом и торчащими ушами получалось что-то похожее на странную птицу с планеты Бату, которая «не отличается умом и сообразительностью, но чувствительна к Силе». Ах нет, теперь я, ко всему прочему, и Силы не имею. Просто мужчина мечты. Рей как увидит, так и набросится, изголодавшись от страсти.

Когда я вернулся в медблок, меня уже ждали Дерек и Хакс. Лица у обоих выражали что-то между облегчением, радостью, недоверием и раздражением. Смешно, в общем.

После созерцания себя в зеркале выражения их лиц окончательно пошатнули мой и без того слабый самоконтроль, и я абсолютно по-идиотски захихикал.

Хакс закатил глаза, Дерек скрестил руки на груди и отвернулся.

Давясь смехом, я добрался до своей койки и сел, пытаясь успокоиться.

— Верховный лидер?

Это Хакс. Решил меня урезонить. Я налил себе воды в стакан, отпил глоток, пытаясь сконцентрироваться. Сейчас не время для истерических припадков. Есть дела поважнее.

— Генерал.

— Мы рады, что Вы снова с нами.

— Сколько дней меня не было?

— Сегодня утро пятого дня.

— Значит, у нас чуть меньше трех суток до истечения ультиматума Внешних генералов.

— Да, но как…?

— Я слышал вас, генерал. И… Спасибо, Армитаж.

Хакс покраснел, Дерек повернулся, выгнув бровь, но ничего не сказал.

— Как ты очнулся?

Понимая, что, кроме нас троих, этот разговор никто не услышит, а Хакс уже в курсе всего, Дерек решил обойтись без обиняков, махнул генералу рукой на стул и сел сам.

— Рей на корабле.

На лице Хакса отобразился глубочайший шок, Дерек аж вздрогнул.

— Мы ищем ее по всей Галактике, а она здесь? Но как? Как ты узнал? Как давно?

— Исходя из того, что мне… что я знаю, я мог очнуться только тогда, когда она оказалась поблизости. Ее Свет через Узы смог подпитать мою Силу, что, в свою очередь, вернуло меня к жизни. Я не знаю, где она. Но в медблоке ее не было точно. Ее далекого присутствия хватило только для того, чтобы проснуться. Я сейчас ее не чувствую. Дерек, я пока очень слаб в Силе. Я практически обычный человек сейчас.

Хакс чуть не свалился со стула. Дерек нахмурился, как туча. Так-то, дружочки. Всемогущий Кайло Рен отправляется на скамейку запасных. Ладно, мы еще повоюем.

— Генерал, у вас есть мысли, как Рей могла здесь оказаться?

— Если честно, да. Мы сегодня завезли новую партию рабочих, которые должны закончить ремонт корабля. Наверняка, она попала сюда с этой группой. Мы могли бы собрать их всех в одном зале, чтобы найти ее.

— Нет, пока не нужно. Разберемся с этим позже. Сейчас я хочу, чтобы вы связали меня с мятежными генералами.

— Слушаюсь.

— Дерек, свяжись с рыцарями. Перешли им координаты наших лояльных частей (Хакс, предоставьте рыцарю список). Пускай немедля отправляются, связываются с командующими и собирают флот здесь. На местах оставить только корабли, необходимые для поддержания порядка в системе. О том, что происходит передислокация, должен знать только рыцарь и командующий. Для остальных пускай это будут учения и проверка гипердвигателя.

***

Щуплый синий генерал с темными волосами, зачесанными на пробор, и аккуратненьким столбиком усов под хищным носом сверкал на меня красными глазами из-под большой фуражки.

— Магистр Рен?

— Что вы сказали, генерал?

В моих словах обещание очень, очень мучительной смерти. А потом воскрешения и еще раз очень мучительной смерти. Что-что, а стращать подчиненных я у Сноука научился. Плюс гены, спасибо, Энакин. Краснотой глаз я сейчас почти не уступал самому генералу, что в голопроекции можно было принять за фирменный ситхский взгляд. И этот взгляд сейчас сдирал кожу с синего. Живьем. Я и правда был зол. Страшно болела голова, тело все еще не слушалось, а Силы не прибавлялось. Если бы не это, я бы уже буквально разорвал мятежного генерала на клочки прямо на его мостике. Но приходилось играть в игру. И это ох как бесит, до исступления просто.

— В-верх…

— Генерал!

Я взревел так, что стоящий рядом Хакс аж подпрыгнул.

— Мое разочарование вашими действиями не имеет границ! — Хакс дернулся еще раз, и едва заметно неодобрительно на меня покосился. — Вы мало того что ослушались моего прямого приказа, но еще и поставили под сомнения полномочия моего представителя.

— Верховный лидер, я могу объяснить…

— Вы объясните. Через трое стандартных суток вы лично прибудете на Превосходство для доклада и принесете все необходимые объяснения.

Мой тон не оставлял простора для трактовки того, что именно случится с генералом, когда он прибудет на флагман для доклада.

— Слушаюсь, Верховный лидер.

Синеголового трясло, но я увидел в его красных глазах злой огонек.

Я отключился, не прощаясь.

Хорошо. Ты, мой сладкий, станешь отличным козлом отпущения. Если, конечно, я верну себе Силу. Если нет, бой будет яростный, но короткий. И после него вопросы Силы меня волновать уже не будут. Черт, я даже призрака за собой не оставлю. Обидно.

Дерек и Хакс смотрели на меня в полнейшем шоке. Спустя секунду, Дерек усмехнулся и отвел глаза. Да-да, друг, твоя школа.

Бен, даже если ты знаешь, что слабее, они не должны этого понять. Покажи им, что у тебя самые большие и крепкие яйца в Галактике. Блефуй так, будто от этого зависит твоя жизнь.

Да уж, зависит. И не только моя.

— Рен, вы только что…

— Да, Хакс.

— Но это же…

— Я знаю.

— Тогда нам нужно срочно найти Рей.

— У вас есть идея, как это сделать?

— Вообще-то есть. Но вам она вряд ли понравится, Верховный лидер.

Мы с Дереком одновременно взглянули на генерала. Его вид не предвещал ничего хорошего.

***

— Что?! Не-е-ет! Ты шутишь, Арми! Радо… Радиол… Радиолокационный техник? Мэтт?!

— Рен. Вам нужно найти девушку без шумихи, без слухов. Это идеальное прикрытие. Без маски вас видел только командующий состав. Мы вас переоденем, загримируем и командируем на сектор работ, где занята группа новоприбывших. У вас будет возможность найти Рей и поговорить с ней, не привлекая лишнего внимания. Как только вы ее найдете, сообщите мне ее имя, и я назначу вас напарниками на ночную смену. Как бы там ни происходило ваше насыщение Силой, суток вам должно хватить.

Дерек только хрюкнул.

— Генерал Хакс! А ну прекратите эти грязные намеки!

Мой идеальный образ оскорбленного достоинства был испорчен, когда я начал немилосердно краснеть.

Дерек отвернулся и захрюкал чаще.

— Верховный лидер, я ничего предосудительного не имел ввиду. Я в курсе про целибат.

Хакс с невинным выражением лица хлопал рыжими ресницами.

Это уже слишком. Уши просто пламенеют. Была б Сила, придушил бы гаденыша. Схватив страшный светлый парик, огромные уродливые очки и несуразный комбинезон с бейджиком «Мэтт, радиолокационный техник», я пулей метнулся в уборную.

Развернувшись на полпути, ощерился в ответ:

— Для рыцарей Рен целибат не обязателен!

Уже захлопнув дверь, я услышал, как бьется в истерике Дерек.

========== С расстояния носа! ==========

— Нет, ну это никуда не годится, Рен. Вы вообще догадываетесь, что значит работать под прикрытием? Да вас сейчас хоть в костюм вуки одень, всё равно будет понятно, что идет Верховный лидер в гриме. Лицо попроще сделайте. И, кстати, гримировать все-таки придется. Шрам слишком заметен, да и больно нездорово, простите, вы сейчас выглядите. Распугаете мне персонал, начальник смены начнет что-то подозревать и наломает дров. Нам этого сейчас не нужно.

Хакс недовольно оглядывал меня с головы до ног. Дерек, хоть и справился с истерикой, подозрительно сдерживал дыхание, стараясь снова не расхохотаться.

Да уж. Выглядел я, конечно, замечательно.

За время комы я сбросил вес, а поскольку лишнего у меня и не было, то выглядеть бы мне сейчас, как культуристу, который просушился перед конкурсом, только маслом еще намазаться, если бы не мой рост, что всё впечатление сводил на нет, и рожа, которой без грима можно было детей пугать.

На этом условный позитив заканчивался. Комбинезон, который, похоже, сняли с вуки, висел на мне мешком. Несуразный парик торчал во все стороны, голова под ним немилосердно чесалась. Очки — это тотальный кошмар. И как люди эти иллюминаторы на носу вообще носят? Как через них нормально смотреть?!

— А ты, Арми, прямо гений шпионажа у нас, да?

Я готов был провалиться сквозь пол, только бы не стоять тут дурак-дураком в этом нелепом виде.

— Можно сказать, неплох. Вы же знаете, Рен, я все-таки Военную академию закончил с отличием. У нас целый профильный предмет был посвящен работе под прикрытием. У меня зачет по спецгриму.

Генерал являл собой потешное зрелище: силясь не рассмеяться надо мной, он еще и умудрялся раздуваться от гордости.

— И что, генерал, у вас и гримировальный набор есть?

Это уже Дерек, в его голосе насмешка. Спасибо, друг.

— Конечно, — Хакс вроде и не обиделся, чтоб его. — Я даже иногда им пользуюсь.

— Что?! — мы с Дереком одновременно попятились.

— Что? — Хакс не понял, что нас так шокировало. — Я иногда спускаюсь на нижние уровни корабля, чтобы понять, какие настроения среди подчиненных. А вы о чем подумали?

— Ну-у-у… Мы об этом и подумали, да.

— Так, короче. Будем гримировать вас, Рен. Соберитесь. Я сейчас вернусь с инструментами.

О, нет. Только не это. Пожалуйста. Я не переживу позора.

Когда Хакс вернулся, я готов был уже пожалеть, что проснулся.

— Скажи ему, пусть сделает из тебя симпатичную девушку. Волосы у тебя подходящие.

— Ох, ты еще мне поговори.

— Что вы сказали, Рен?

— Ничего, это я сам с собой.

Хакс с видом заправского экзекутора надел перчатки и открыл свой страшный чемоданчик. Там обнаружилась куча разных баночек, каких-то карандашей и тюбиков. В отдельном отсеке лежали непонятного назначения инструменты, похожие на пыточные, и большой набор кисточек.

— Кхм. Генерал, вы говорили, у вас был зачет по этому делу. А какую отметку вы получили? — Дерек казался искренне заинтересованным в процессе.

Хакс немного резче, чем нужно, бросил на стол какие-то круглые мягкие штуки неизвестного происхождения.

— Удовлетворительно. Это была моя самая низкая оценка за весь тот курс. Старая карга сказала, что я линзы подобрал на полтона светлее, чем нужно к тому типажу, который мне задали воплотить.

Пока он говорил, Дерек приволок кресло, заставил меня сесть и снять дурацкие очки. Похоже, он искренне забавлялся моим дискомфортом. Хакс же деловито выдавливал на палитру какую-то светлую пасту разных оттенков и смешивал их, с прищуром поглядывая на меня.

— А ничего, что у меня светлые глаза?! И даже самые темные зеленые линзы не дают нужного оттенка! Ничего, что мне пришлось покрасить волосы, брови и ресницы ради этого долбаного зачета и еще месяц потом ходить с пятнами автозагара по всему лицу, что твой долматинец? — Хакс с такой силой двинул палитрой об стол, что мы аж подпрыгнули.

— Удовлетворительно! За несоответствие цвета глаз на полтона! — генерал не на шутку разошелся, размазывая яростно светлое нечто той самой белой круглой штуковиной.

— Эй, приятель, полегче. Мы не хотели тебя расстроить. Просто мы с таким видом деятельности никогда не сталкивались. Мы можем Силой создавать небольшие иллюзии или отводить взгляды от наших лиц, чтобы никто не запомнил конкретных черт. Ну в крайнем случае просто внушаем, что человек нас не видел или видел не нас, — Дерек явно хотел разрядить обстановку, но Хакс поежился.

— Уж кому, как не мне, знать про ваши мозгоправные штучки. Знаешь, Рен, я всё еще продолжаю вспоминать. — Последнюю фразу он прошептал еле слышно.

Ох. Прости, дружище. Но у меня не было другого выхода.

Он глубоко вздохнул, заставляя себя сосредоточиться.

— С вами Рен, сложно сделать что-то действительно кардинальное. У вас слишком, кхм, яркая внешность. Цвет глаз вообще не поддается коррекции. Разве что на красный, — если к Хаксу вернулась способность ехидничать, значит, он уже справился с собой. — Но мы этого делать не будем. Я попробую только немного освежить цвет лица, скрыть синяки под глазами… посмотрим, что получится. Приготовьтесь. Я сейчас буду наносить на ваше лицо грим. Не дергайтесь и не гримасничайте. Мне тоже это удовольствия не доставляет, знаете ли.

Сомневаюсь. Вам бы лишь поиздеваться надо мной.

Спустя двадцать минут, показавшихся вечностью, на протяжении которых я раз сто уже мысленно убил Армитажа Хакса, бесконечно мазавшего мое лицо чем-то мерзким, а Дереку пришлось держать мои руки на подлокотниках кресла Силой, поскольку я порывался придушить его физически, генерал закончил свои издевательства и показал мне результат.

Если бы я не знал себя — не узнал бы ни с первого взгляда, ни со второго. Цвет лица был здоровее, чем когда-либо в жизни. Я всегда отличался бледностью и несуразной угловатостью, будто меня недокармливают. Сейчас же я смотрел на загоревшего парня со слегка вытянутым лицом и с нормальными чертами. Да, губы чуть пухловаты, но не слишком, и нос вроде большой, но не очень. Шрама же вообще, практически, не было видно. Это точно был не Кайло Рен, мрачный и таинственный адепт Темной стороны Силы. Это был Мэтт. Простой парнишка откуда-то из солнечной местности. Рей бы такой понравился, наверное.

— К-к-как?..

— Это я еще не старался. Ты же вертишься, как змея на сковородке, и гримасничаешь, будто тебя режут, — голос Хакса звучал ворчливо, но довольно. — С глазами, как я и говорил, ничего не сделаешь, но брови можно было бы покрасить…

— Не перегибайте, генерал! — рявкнул я скорее со страхом, чем со злобой. — И так результат… Впечатляющий.

— Как скажете, Верховный лидер, — генерал явно пытался подавить смех.

— Кайло, ты и правда на себя не похож. Хорошая штука этот ваш грим, Хакс, — Дереку явно понравился итог моих страданий.

— Теперь самое главное. Этот грим стойкий, но нужно соблюдать несколько правил, чтобы он не поплыл. Первое. Не заходить в очень теплые и влажные помещения. Второе — не умываться. Можно сбрызнуть себя холодной водой — это максимум. Третье — не тереть сильно лицо. Если будете следовать этим правилам, Рен, никто посторонний в течение суток не поймет, что это вы. Но вы должны понимать, что с близкого расстояния кто-то, кто с вами знаком, вас непременно узнает. Грим — не панацея, он не делает вас другим человеком.

Последней фразой он явно на что-то намекал.

— С насколько близкого расстояния меня могут узнать?

— С очень близкого.

— Конкретней!

Хакс беспомощно посмотрел на Дерека. Тот только ухмыльнулся, пожав плечами.

— С расстояния носа! — слишком невозмутимо сообщил генерал.

Я снова почувствовал, как краснею под всеми этими слоями краски.

========== Знания по технической части ==========

Хакс выдал мне карту нижних уровней корабля и коммлинк, с помощью которого я должен сообщить ему имя, под которым Рей проникла сюда, чтобы он назначил нас на, кхм, ночную смену.

Когда генерал, посмеиваясь, удалился на мостик, Дерек задержался в дверях отсека.

— Ты хоть немного представляешь, что делать, чтобы Сила вернулась к тебе?

Друг, я не представляю, как я заставлю себя к ней подойти, не то что как заговорю или попрошу помочь с восстановлением Силы. Я еще слишком хорошо помню ее рыдания, желание утонуть из-за того, что убил Скайуокера. Я слишком хорошо помню ее взгляд у люка Сокола. Если бы был какой-то другой путь! Если бы от того, состоится ли наша встреча, зависела только моя жизнь, я бы сам себе шею сломал, чтобы даже не думать о том, как она на меня посмотрит в этот раз. Но тебе, Дерек, о моих кошмарах знать не обязательно. Ты и так во всё это влип больше, чем я когда-либо осмелился бы тебя попросить, особенно после всех этих откровений по поводу Сноука и Силы…

Я просто пожал плечами.

— Разберусь на месте. Ее присутствия здесь хватило для того, чтобы я очнулся. Может, просто послоняюсь рядом с ней на приличном расстоянии и, так сказать, подзаряжусь, — я криво усмехнулся, пытаясь перевести тему. — Я ведь совсем слаб по технической части, Дерек. Не знаю, справлюсь ли.

Дерек как-то странно замялся.

— Ээээ… Ну, Кайло, если ты собираешься просто «послоняться», то знания, кхм, технической части тебе сейчас и не понадобятся… Черт, Бен, ты что, действительно никогда не…? О, Сила, только не говори, что тебе нужно объяснять, как быть с женщиной?! — Дерек еще никогда не выглядел таким смущенным и растерянным.

— О да. Объясните кто-нибудь великовозрастному Верховному лидеру, откуда берутся дети!

— Что?! Дерек… Я не… Черт, я говорил про техническую часть корабля. Я слабо понимаю, в чем задача радиолокационного техника! А не… Я не собирался… И вообще!

Я бы еще долго лепетал что-то, пытаясь провалиться сразу в открытый космос, только бы не поднимать на Дерека глаза, но рыцарь быстро подошел ко мне, положил руку на плечо.

— Сила, Бен. Неловко вышло, прости. С техникой — ерунда. Если ты в 12 лет сумел угнать дядюшкин X-wing, чтобы попробовать исполнить трюки каскадеров-профессионалов, то с этой старой развалиной у тебя проблем точно возникнуть не должно.

И немного подумав, всё же добавил:

— А обо всем остальном мы поговорим, если ты захочешь, за бутылкой доброго виски, когда всё это закончится. И если уж быть совсем откровенным, то особых премудростей в этом тоже нет.

Подмигнув мне, Дерек поспешил ретироваться вслед за Хаксом, оставив меня умирать от стыда и задыхаться от ярости и страха.

— Так, возьми себя в руки. А то сейчас свалишься. А тебе еще работать. Дыши. Вдох-выдох. Вдох-выдох. Это не свидание. Возможно, тебе даже не придется подходить к ней близко. Походишь хвостиком немного, подпитаешься и уйдешь тихонечко спасать Галактику. Скажешь Хаксу посадить ее на TIE, она улетит, и ты больше никогда ее не увидишь. Поднимешь щиты, научишься контролировать Узы, избегать связи… Дыши. Дыши…

— Ты правда в это веришь?

— Я пытаюсь тебя успокоить, дубина. Тебя чуть удар не хватил. Могли бы уже и не откачать, знаешь ли. А Хакс так старался сделать из тебя человека. И по поводу Дерека. То, что ты сказал про техническую часть, действительно звучало странно. И, вообще-то, тебе бы не помешало наконец-то хоть немного узнать об этом, ты не считаешь? Надеюсь, ты доживешь до этой обещанной бутылки виски.

— Ладно. Я просто не буду об этом думать.

— Ага. Ты последние пятнадцать лет об этом очень старательно не думал. И практически ежедневно кромсал ни в чем не повинную технику своим большим мечом.

— Если бы ты не был мной, я бы тебя убил.

— Всё, хватит разглагольствовать. Пошли уже Силу искать и радиолокацией заниматься, будь она неладна.

Пользуясь Хаксовой картой, я с огромным трудом нашел место, куда должен был прибыть на работу радиолокационный техник Мэтт. В одном из тесных коридоров флагманова подбрюшья меня встретила крепкая женщина со строгим лицом и сказала, что у нее приказ от генерала прикрепить особо ценного специалиста (еще и издевается, козел) к новоприбывшей группе техников. Тетка осмотрела меня с ног до головы и, скептически хмыкнув, повела дальше, что-то бормоча про то, что не нужны ей начальственные любимчики, у нее и своих людей хватает, думай, что этому дылде теперь поручить.

Запоминать хитросплетения коридоров я даже не пытался — был очень занят, пытаясь успокоить сердцебиение. Даже вспомнил чертову дыхательную технику чертова Люка. Видимо, я слишком сильно погрузился в себя, потому что внезапно столкнулся с мощной теткиной грудью, поливаемый ведрами того, что, с очень большой натяжкой, можно было назвать недовольством. Называть это так было бы большим, очень большим преуменьшением.

— Ты что, оглох?! С кем я тут разговариваю, со стенкой, что ли? Будешь так себя вести — мигом вылетишь отсюда, и никакой Хакс тебя не спасет. Тебе понятно?! — тетка яростно воззрилась на меня.

Месяц, да что месяц, десять дней назад я бы уже давно придушил ее и пошел дальше по делам. И сейчас хотелось, но я понимал, что без нее мне здесь не сориентироваться. Еще и с Хаксом потом объясняться.

Я вытер ладони о штаны и прокашлялся.

— Прошу прощения, мэм. Я просто перенервничал. Для меня здесь всё в новинку. Я знаю, какая это большая ответственность…

Удивленная моей покорностью, начальница моргнула, а потом как-то сразу сникла.

— Прости, Мэтт, что я на тебя набросилась. Мы работаем практически круглосуточно, время поджимает, а дел еще непочатый край. И эти слухи про бунт генералов. Скорее бы уже Верховный лидер со всем разобрался.

Черт. Я даже пожалел, что так разозлился на нее. Псих истеричный. Тут обычные люди просто делают свою работу. Тебе на благо, между прочим. Они погибнут, если ты облажаешься, Верховный лидер Кайло Рен.

— Мэм, просто скажите, что мне делать.

— Хорошо. Для начала займись кальцинаторами в этом секторе. Подробную карту сектора найдешь на датападе. Его и необходимое оборудование тебе выдаст дежурная вон там, за стойкой. Хорошего дня, Мэтт.

Начальница попыталась нервно улыбнуться и побежала по своим делам, то и дело окликая подчиненных, а я уныло побрел к дежурной.

— Что такое кальцинатор, мать вашу?!

***

Два часа и пару сотен седых волос спустя я всё еще сидел у первого кальцинатора (я так и не понял, что из этих коробочек является кальцинатором) и наобум тыкал какие-то провода в какие-то разъемы.

Надо мной собралась целая толпа доброхотов, которые то и дело комментировали то, что я делал.

— А это кто вообще?

— На бейджике сказано «радиолокационный техник».

— Ему сказано перекоммутировать кальцинаторы в нашем секторе, а он даже не знает, как прибор выглядит, судя по всему.

— Ну что же ты делаешь?!

Одна зрительница, судя по всему, бригадирша, особенно заходилась.

— Да он вообще безрукий! Позовите сюда начальницу смены! Он только задерживает всех нас!

— Замолчите, пожалуйста, вы меня нервируете! — я уже еле сдерживался, чтобы не послать всю эту затею к чертям или, на крайний случай, позвонить Дереку, Хаксу, кому угодно, чтоб мне рассказали, что такое кальцинатор и как его перекоммутировать.

Последний визг бригадирши окончательно вывел меня из себя, и я со всей дури двинул кулаком по стене. Осталась вмятина. На стене и, судя по боли, на моих костяшках тоже. Все испуганно притихли.

Я уже было собрался встать и углубить вмятину на стене с помощью головы визгливой особы, как вдруг…

— Что здесь происходит?

Все повернулись на новый голос, а я, наоборот, поглубже забился в люк, из которого только что вылез, разве что проводов сверху не набросал, чтобы спрятаться.

— Рей…

========== Черный… Хороший цвет ==========

— Да тут начальство прислало намкакого-то олуха, он нам всю работу стопорит!

Это, похоже, всё та же ненавистная бригадирша.

— И вы решили над ним дружно понависать, вместо того чтобы заниматься делами?

Рей решила за меня вступиться, что ли?

— А кто ты такая, чтобы мне указывать?

Ну все, молись, теперь уж точно прибью. Я начал активно выпутываться из проводов с самыми убийственными намерениями, но, видимо, так старательно с перепугу засунулся в этот долбаный люк, что просто застрял.

— Я только говорю, что у вас всех много дел, а я закончила со своими заданиями до обеда, так что могу помочь новичку, чтобы его несделанная работа никого не задерживала. Ну растерялся парень, с кем не бывало…

Похоже, Рей была намного эффективней в рабочей и социальной коммуникации, чем я. Зрители начали постепенно расходиться, и даже бригадирша больше не верещала. Но я тебя запомнил…

Стоило рабочим разойтись, как меня бросило в холодный пот. Вот он я, стою на четвереньках, застряв передней частью в чертовом люке, а надо мной стоит Рей и собирается помогать мне с кальцинатором.

— Эмм. Привет. Может, ты вылезешь оттуда, чтобы я могла тебе помочь? Или ты застрял? Тебе помочь выбраться?

Можно, я просто умру? Прямо здесь, не сходя с места. Тем не менее перспектива того, что она будет мне помогать вылезать из этой дыры, выглядела еще плачевнее. Я начал усиленно брыкаться и в конце концов, запыхавшись, прилично ободрав оба плеча, выбрался и упал на колени в куче разворошенных проводов.

Рей осторожно опустилась рядом на корточки.

— Эм-м-м, как тебя зовут?

Я впал в ступор. Просто не мог пошевелится, ответить, взглянуть на нее. Сердце колотилось, ладони потели, зрение стало сужаться до тоннеля… И вдруг резко стало легче. Сознание разделилось, как и тогда, в первый раз, на Крейте, и я почувствовал, что могу вздохнуть.

— Слышь, ты, паникер хренов, отвечай уже. Девушка ждет. Я тут долго не продержусь с этим эмоциональным кошмаром. Успокойся ты, хоть немного!

— Мэтт, меня зовут Мэтт. А тебя как?

— Рей. Я инженер-механик. Очень приятно, Мэтт. Давай разберемся, что тут у тебя. Какое твое задание на сегодня?

— П-п-перекоммутировать кальцинаторы в этом секторе.

Рей подняла с пола мой датапад и начала что-то там клацать.

Я пошевелился. Разделение сознания не пропадало, эмоции по-прежнему были почти под контролем. Нужно успокоиться, взять себя в руки. Если я снова впаду в ступор, ничем хорошим это не закончится. Я пересел с коленей на корточки, аккуратно покосился на нее. Она особенно внешность не меняла. Только волосы распустила и очки в тяжелой роговой оправе надела. Ну и одежда, конечно, другая. Хотя, наверное, она тут стандартная, видимо, ей по прилету выдали. Выглядит она как-то… осунувшейся, что ли. Где-то внутри сильно кольнуло. Глаза, вроде, красные, но за очками не поймешь. Интересно, а почему она не поменяла имя? Может и мне не стоило?

— Ага, радиолокационный техник Кайло Рен. Красиво звучит. Все, приготовься, больше не могу дистанцироваться — у тебя же практически нет Силы. Главное, дыши…

Ощущение раздвоения постепенно пропало, и меня накрыл шквал эмоций. Но в этот раз я был готов. Пара судорожных вздохов — и паника взята под контроль, запихнута куда-то в дальние уголки сознания. Мое сбивчивое дыхание не укрылось от Рей, когда она наконец оторвалась от датапада.

— Тебе плохо, может, сходишь в медблок?

— Нет, спасибо за беспокойство. Всё в порядке.

— Ну ладно, смотри. Я до обеда смогу помочь тебе разобраться с несколькими штуками, чтобы ты потом смог остальное доделать сам. Хорошо?

— Да, Рей, спасибо тебе.

Краем глаза я заметил, как она улыбнулась. Ох.

— Ну что ж, давай начнем. Вот эта черная коробочка — кальцинатор. Вот эти провода нужно подсоединить к этим разъемам, по три с каждой стороны. Видишь, вот так. Каждый разъем помечен тем же цветом, что и провод… Эй, Мэтт, ты меня слушаешь?

Я завороженно наблюдал, как ее руки порхают над кальцинатором, и ощущал, что что-то переворачивается внутри. Наивный, я думал, что смогу заблокировать Узы, смогу жить дальше, никогда не видя ее, возможно, даже со временем выбросить из головы. Этого никогда не случится. Мусорщица Рей с Джакку всегда будет с тобой, Кайло Рен. Она пустила корни в твоей душе еще на Такодане, а Узы просто довершили начатое. Теперь, буквально, твоя Сила зависит от нее. Она прилетела на этот чертов корабль во второй раз. Стоило ей прилететь, и ты очнулся от долбаной комы. Ты не сможешь стать цельным без нее. Никогда.

— Эй, Мэтт!

— Да, прости. Я просто задумался, как всё на самом деле просто, а я слишком глуп, чтобы увидеть очевидное.

Я, наконец, поднял на нее глаза. Она улыбнулась в ответ, но, похоже, не узнала меня.

— Спасибо тебе, Рей.

— Да не за что. Пойдем разберемся со следующим — сам всё попробуешь сделать. Если не будет получаться или возникнут вопросы — не бойся, я помогу.

Ох, Рей.

Я распутал руки-ноги и поднялся. Рей как раз закончила с кальцинатором и устанавливала дверцу от люка на место. Я постарался привести себя в порядок, зачесал побольше парика на лицо, поднял воротник, поправил очки и ссутулился. Неумеха Мэтт готов к работе.

— Ох, ну ты и высокий, — сказала Рей, поднимаясь.

— Ем много кальция, — отозвался я.

Она искренне расхохоталась, но потом как-то резко сама себя оборвала.

— Ладно. Следующий кальцинатор вон за той колонной. Пойдем, глянем на него.

Еще три кальцинатора мы перекоммутировали почти молча. Я сам себе удивился, как я мог так затупить, что чуть не сорвал всё дело. Это было просто элементарно. К тому же я начал вспоминать, что уже делал когда-то что-то подобное с отцом на Соколе. Если бы не эта глупая паника… Успокоительные пропить, что ли? И пока мы работали, меня начал беспокоить другой вопрос — мы уже больше часа рядом, практически плечом к плечу, но у меня Силы как не было, так и нет.

— Ну всё, Мэтт, пошли обедать. Тут, в твоем датападе, отмечены все следующие точки…

— Обедать?

— Ну конечно! Я ни за что не пропущу обед!

Похоже, ее правда прельщала перспектива отведать столовской еды. А, ну да, ей же приходилось голодать на Джакку.

В обеденное время коридоры оживились. Работники стекались отовсюду в большое помещение, где, судя по всему, обедали только новоприбывшие. Я представил себе на секунду, если бы все сотрудники флагмана обедали в одном месте, и меня аж передернуло. Это же десятки тысяч человек. Жуть. В этой столовой нас набралось человек восемьдесят, и то это было чертовски много.

Пока мы шли в столовую, Рей встретила какую-то подружку и шла впереди, болтая с ней о чем-то. Я плелся за ней, не особо беспокоясь о том, что иногда на кого-то наступаю или толкаю. Почему молчит Сила? Может, мне уже никогда не восстановить свои способности? Может быть то, что я пришел в себя — это прощальный подарок Силы, шанс сделать что-то правильное, будучи обычным человеком? Тогда нужно поскорее убрать Рей с корабля, эвакуировать гражданских на Крейт, и готовиться к битве с генералами. А ну-ка, ну-ка… Эту мысль нужно развить.

— Мэтт, ты что будешь есть?

Я не заметил, как подошла наша очередь на раздаче.

— А? Можешь заказать то же, что и себе, пожалуйста?

Рей странно на меня посмотрела и молча начала накладывать еду из каких-то кастрюль в две тарелки. А, самообслуживание. Я взял у нее свою тарелку, стараясь не касаться руки.

— Прости, задумался.

— Ты вообще-то постоянно в облаках витаешь. О девушке, что ли думаешь?

— Что? Нет… Я…

— Расслабься, я пошутила. О, пойдем там сядем.

Мы сели за столик, где уже сидели двое. Тучный штурмовик, видимо из охраны этой группы, и лейтенант-снабженец сектора. При виде лейтенанта я, правда, немного напрягся, хотя вряд ли он видел меня, но расслабился, когда тот скользнул по мне совершенно равнодушным взглядом.

Я устроился у стены, рядом с Рей, чтобы не дать ей лишний раз себя разглядывать. Еда. Когда я ел последний раз? Не помню. Похоже, еще до Крейта. Наверное, во время комы в меня вливали что-то, раз я не чувствовал голода всё это время. Желудок отозвался на эту мысль громким урчанием.

— Простите.

Мужчины ничего не сказали, молча уплетая свою еду, а Рей решила меня подбодрить.

— Ничего. Мой собственный желудок, Мэтт, слишком часто со мной раньше так разговаривал, чтобы я обращала на это внимание. Ты ешь.

И я ел. Еда была питательная. Это всё, что можно было про нее сказать наверняка. Я старался не думать, что это, в то время как Рей уплетала свою порцию с завидным аппетитом. Лишь расправившись с большей половиной своего подноса, она остановилась, чтоб передохнуть.

— Итак, парни, что вы думаете про нового Верховного лидера?

Я аж подавился. Вот это поворот. Штурмовик участливо на меня покосился, приподнялся и постучал по спине. Лейтенант скривился.

— Мэтт прав, лучше нам тут, Рей, не говорить о политике.

— Зак, да какая политика, мне просто любопытно. Девочки про него столько сплетничают, мне просто интересно узнать, что думают парни.

Сплетничают? Про меня?!

— Да нет, дурак, она просто выкручивается, чтобы выудить информацию!

— Что ты думаешь, Тим? — это она штурмовика спрашивает.

— Я видел его пару раз издалека, когда он был Магистром Рен, — задумчиво протянул тот. — Мужики говорят, в бою он ничего. Только истерит часто и мебель ломает. Но еще я слышал, что его какая-то баба на Старкиллере под орех отделала. Хакс его чуть живого к Сноуку притащил.

А чтоб тебя, Тим. Знал бы ты, что оба персонажа сидят перед тобой, помер бы от шока.

— Зак?

— Для меня главное, чтобы он с генералами с Внешнего кольца разобрался. Слышали ведь, что они бунтовать надумали? Утопят эти упыри Галактику в крови, если Кайло Рен их не приструнит, помяните мое слово.

Ох, старина, не в бровь, а в глаз.

— А еще говорят, он болен сильно. Прошел слух, что уже пятые сутки без сознания. Но я этого не знаю наверняка.

— Пятые, точно пятые? Он жив вообще?

Рей аж подобралась вся, ожидая ответа. И почему ее это так беспокоит?

— Я не знаю, Рей. Это только слухи. Думаю, жив, иначе нам бы сообщили, что Хакс теперь Верховный лидер.

Он усмехнулся.

— Этот бы не тянул с самоназначением.

— А ты что думаешь, Мэтт?

— Я? Э-э-э…

Что же сказать-то?! Черт! Черт! Черт!

— Э-э-э. Я думаю, он накачанный.

— Он что?!

Вот сейчас бы и провалиться на этом месте! И что я такое ляпнул?!

— Ну, э-э-э, мой приятель рассказывал, что видел его без рубашки, так он вполне того, этого. У него восемь кубиков!

Восемь? Восемь? Что я несу!

— Восемь? Их всего, вроде, шесть бывает, Мэтт…

Они уже откровенно надо мной ржали. Даже лейтенант усмехнулся.

Я опустил глаза и пожал плечами.

— Это то, что мне рассказали, я сам не видел.

— Очень даже видел и даже рассматривал сегодня утром. И Рей тоже, между прочим, видела. Застеснялась и попросила прикрыться.

— Да уж. Эту сплетню точно нужно девочкам рассказать. Будем вечерами обсуждать пресс Кайло Рена.

Ох, нет. Сила, какой позор! Мне кажется, что даже сквозь Хаксов грим заметно, как я покраснел.

— Ладно, парни. Приятно было поболтать. Мне работать надо. Увидимся за ужином.

Похоже, она куда-то торопится. Блин. Нужно с ней поговорить, у нас совсем мало времени. Если я ее сейчас отпущу, непонятно, когда потом еще найду.

— Рей, подожди. Не могла бы ты меня провести обратно в мой сектор? Я не запомнил дорогу, боюсь потеряться и снова завалить работу.

Рей состроила гримасу. Похоже, у нее были другие планы.

— Да, Мэтт, конечно. Пойдем.

— Спасибо тебе. Парни, приятно было познакомиться.

Те кивнули в ответ, а я пошел за Рей.

Часть пути мы прошли молча. Потом я наконец собрался с духом.

— Рей, а почему тебя так интересует Кайло Рен?

Она взглянула на меня с опаской, но потом расслабилась.

— Слушай, а твой приятель, что видел его без рубашки, он кто?

— Э-э-э, ну он бывает на офицерской палубе. Убирает медблок.

Я лихорадочно фантазировал на ходу.

О-о-о-ого! Вот это реакция! Рей резко развернулась и схватила меня за руку.

— Медблок?! Это там он его видел?!

— Ну да.

— Так он правда без сознания?! При смерти?!

— Я не спрашивал, а он не говорил. Да что тебе до него, Рей?!

Она замялась на минуту, будто взвешивала что-то, а потом выпалила:

— Мне нужно его увидеть!

— Что?! Кайло Рена?! Зачем?!

— Я не могу сказать. Но это очень важно! Твой приятель может меня туда провести?

— Я…

Настойчивое дребезжание коммлинка не дало мне закончить.

— Секунду.

Я отошел на пару шагов в нишу с каким-то инвентарем. Это Хакс. Как всегда, не вовремя, но нужно ответить.

— Да! — рявкнул я значительно резче, чем требовалось.

— Рен, вы нашли девушку? — Хакс, как всегда, сама выдержка.

— Да.

— Как ее зовут. Мне нужно срочно отдать распоряжения.

Точно, ночная смена.

— Рей.

Стараюсь говорить так, чтобы она не услышала.

— Она что, рядом?

Ох, Арми, какой ты догадливый.

— Так… Ищу среди новоприбывших девушку с таким именем. Есть. Вот черт!

Повисла секундная пауза.

— Что?!

— Вам это не понравится, Рен.

— Да говорите уже!

— Я скажу, но, Рен, ты должен держать себя в руках, слышишь. Главное, не провали свое прикрытие. Уходи как можно скорее. Главное — это прикрытие, ты понял меня?

Да что он такое несет, мать его! Слышно, как тяжело вздыхает.

— Здесь значится ее фамилия, Рен. Она здесь проходит, как Рей Дэмерон.

Демерон? Кто такой Д…

— Что?! Что ты сказал?!

— Мать твою! Уходи оттуда, Кайло. Срочно! Дерек! Забери его оттуда! Д…

Я не чувствую, как коммлинк превращается в комок металла в руке. Как какие-то железяки и стекло вгрызаются в ладонь до самой кости. Это ерунда. Слишком много боли внутри. Целая вселенная чертовой боли.

По Дэмерон. Она вышла за него. Она вышла замуж за лучшего пилота Сопротивления. За человека, в чьем разуме я увидел, как к нему относится моя мать — он давно заменил ей непутевого сына, которого она стыдится и ненавидит. Которого она похоронила публично много лет назад на пепелище Храма джедаев. Теперь и Рей. Моя Рей стала его женой. И прилетела на мой флагман, чтобы добыть мою голову в качестве свадебного подарка?

Перед глазами зависает красная пелена. По Дэмерон отнял у меня всё. Он должен умереть. Они на Набу. Мой Сайленсер в ангаре. Я сейчас…

Краем глаза успеваю заметить фигуру в черном на другом конце коридора. Это что-то значит… Черный… Черный… Дерек! Рыцарь замораживает всех в помещении, в том числе и Рей, которая смотрит на меня во все глаза. Он протягивает руку ко мне. Черный… Хороший цвет. Небытие.

========== У тебя есть шанс. Не упусти его ==========

— А теперь и мат тебе, мой преданнейший ученик. Твоя война окончена, не начавшись. Девушка сошлась с твоим врагом. Мать тебя ненавидит. Мои верные генералы уже в пути и скоро не оставят от тебя и твоих прихвостней даже воспоминания. А от тебя, хе-хе, даже призрака не останется. Как жил убожеством, так и сгинешь…

— Никогда не думал, что соглашусь со Сноуком, но тут он прав. Девочка сделала правильный выбор, малец. Джедаем ей все равно не стать — некому учить, а По хороший парень. Он сделает ее счастливой. От тебя ей всё равно только одни страдания.

А. Опять это мерзкое Ничто. Опять эти глюки. Даже злиться и прогонять их нет сил. К тому же, они правы. Ох, как правы.

— Эй, вы! Пошли. Отсюда. На хрен.

Это кто еще? А, Энакин.

— А чего это ты раскомандовался?

— Слышь, сын. Вали отсюда по-хорошему, а? Пока я на тебя не разозлился.

— А что ты ему сделаешь, мне просто любопытно?

— Он знает. А тебя тут вообще быть не должно, сопля в халате. Я сказал, свалили отсюда быстро!

Ощущение Люка и Сноука пропало.

— Эй, там… Татуин вызывает Кайло Рена! Как слышно меня? Прием!

— Энакин… Спасибо, что прогнал их. Но не мог бы ты оставить меня одного?

— Чтобы ты мог тут пафосно пострадать? Нет уж, дудки. Дерек тебя усыпил, но скоро ты проснешься, а нам нужно многое обсудить. А поскольку ты у нас сейчас Силой не блещешь, это единственное состояние, в котором ты способен меня воспринимать. Так что соберись в кучку.

— Да нечего собирать, Энакин! Ты слышал, что они говорили. Я всё. Дохлый номер. Ничтожество. После Крейта я решил, что способен на что-то хорошее — и к чему это привело? Генералы вот-вот развяжут новую кровавую войну. Всё, к чему я не прикасаюсь, страдает. Нет, лучше уж лежать и не рыпаться. А то еще хуже будет.

— Да куда уж хуже.

— Что?

— Ничего. Я хочу только сказать, что знаю, каково это, Бен. Когда твой мир разваливается на части, а все попытки собрать его, починить, спасти оборачиваются еще большим кошмаром. Ты знаешь, кем я был. Ты знаешь, кем я стал. Но ты вряд ли знаешь, как я стал Дартом Вейдером.

— Этого никто не знает. Официальная версия…

— Знаю я все их версии. Дерьмо собачье. Ты знаешь, что у меня была жена, Бен. Я был джедаем, целибат, отречение от эмоций, привязанностей, все дела. Но я никогда особо не заморачивался по поводу этих правил. К тому же я полюбил Падме задолго до того, как стал джедаем. Я был ребенком — для меня любить ее было так же естественно, как дышать. Она просто стала частью меня. Когда мы встретились снова, моя любовь к ней стала центром вселенной. Я был тщеславен, любил битвы, упивался Силой, но она была моим смыслом. Мы долго шли к тому, чтобы быть вместе. Она — королева, сенатор. Я — бывший раб, джедай. Эти условности сковывали нас до того момента, пока мы не оказались на пороге смерти. Мы чудом выбрались из той передряги и вскоре поженились. Я был самым счастливым человеком в Галактике. Мы скрывались, но все, конечно же, знали про нашу связь. Джедаи молчали, им было не с руки на тот момент портить отношения с самым сильным форсъюзером Галактики. Война, понимаешь ли. Но они мне не доверяли, напряжение между мной и членами Ордена росло, а я был слишком наивен, чтобы понять, в чем дело. И нашелся человек, что умело воспользовался моими слабостями.

Его слабости при умелом обращении можно превратить в оружие.

— Да, именно. Палпатин хорошо знал про наши отношения с Падме. Я думаю, он следил за нами. Отслеживал он и мои конфликты с Орденом, регулярно подливая масла в огонь, когда выпадала возможность. Когда Падме забеременела, мне стали сниться кошмары. Спустя годы я понял, что это Сидиус насылал на меня эти видения, но тогда я не мог соображать. Не мог думать. Я был в ужасе. Я кинулся к Йоде, на мой взгляд, самому мудрому из Ордена, но услышал только «смирись». Я метался в собственном разуме, как зверь в клетке. Падме, моя Падме. Мой свет. Моя любовь. Я не мог дать ей умереть. Я должен был сделать что-то.

И тут на сцену выходит Сидиус со своими намеками на то, что существует возможность спасти ее. И только Темная сторона Силы может предоставить этот шанс. Темная сторона? Да плевать! Я бы взорвал Галактику, если бы только это спасло ее. Так я преклонил колени перед Владыкой Сидиусом и стал Дартом Вейдером. Ты знаешь, что я сделал потом.

Эти слова дались ему нелегко. Призрак помолчал немного и продолжил.

— Ты рассказывал моему шлему, что хочешь завершить то, что я начал. Что ж, ты неплохо продвинулся: убил кучку детей, разрушил храм Джедаев, пытал женщину, которую любишь, предлагал ей править Галактикой, а сам пытался разрушить всё то, что ей дорого. Да, Бен, когда Падме прилетела за мной на Мустафар, я чуть не задушил ее в припадке ревности. Она выжила, но я узнал об этом уже спустя годы. Я жил с мыслью, что собственноручно убил женщину, которая была смыслом моей жизни. Ты думаешь, что знаешь, что такое боль, Бен. Тебе сейчас больно. Но представь, если бы ты очнулся сейчас, а тебе сказали, что ты в том своем припадке в коридоре убил ее?

На секунду я забыл, как дышать.

— Я не… Она?

— Она жива, Бен. Дерек успел вовремя. Возможно, ты бы и не поднял на нее руку. Но ты готов был убить того, кто ей дорог. Я не убивал Падме, но я убил ее, Бен. Я уничтожил всё, что ей было дорого, всё, во что она верила. Я сделал это ради нее, но это не имеет значения. Она умерла, потому что она не хотела жить в мире, где человек, которого она любит больше жизни, превращается в монстра ради нее.

Он помолчал.

— Ты всё еще хочешь продолжать то, что я начал? Не отвечай. Подумай. Есть еще кое-что. Это важно, Бен.

— Слушаю.

— Пока я был Дартом Вейдером, я жил в тотальном аду. Я подпитывал свою ярость болью и наоборот. Я жил, потому что считал себя недостойным смерти. Я уничтожал всё вокруг, потому что в этом мире для меня больше не было ничего, достойного жить. Сидиусу даже не нужно было ковыряться в моих мозгах, в какой-то момент он перестал это делать. Именно поэтому я смог убить его в конце. Когда я узнал, что мои дети выжили, я очнулся. Конечно, я уже слишком далеко зашел, чтобы даже думать об искуплении. Но увидев Люка, я впервые за многие годы подумал, что смогу сделать что-то правильное. Избавиться от Сидиуса, остановить войну… Люк не понял, да я и сам толком не ответил бы, чего я хотел в тот момент. Всё как-то в голове промелькнуло и пропало, когда он предпочел умереть, но не иметь ничего общего со мной. Он выжил. Нашел в себе силы простить меня. Я убил Сидиуса, умер, вернувшись на Светлую сторону, но это всё ерунда. Отвергнув тогда мою руку, Люк лишил меня шанса сделать что-то правильное, что-то хорошее. Что толку от моего призрака, темного или светлого, если война в Галактике всё еще идет?

Энакин снова помолчал, собираясь с мыслями.

— Я хочу, чтобы ты понял, Бен. Я умер, так и не получив шанс не то что на искупление, а вообще на то, чтобы хоть что-то изменить. У тебя есть этот шанс. Здесь и сейчас. С Силой или без. Рей подарила тебе этот шанс и тогда, в тронном зале, став причиной, по которой ты убил Сноука, и сейчас, вернувшись на корабль, вырвав тебя из небытия. Будь благодарен ей за это. Бен, нет уже Сноука в твоей голове, чтобы помешать тебе воспользоваться этим шансом. Не упусти его.

Призрак замолчал, а я еще долго не мог найти слов, чтобы сказать что-то в ответ.

— Спасибо, Энакин.

Он хмыкнул. Похоже, ему тяжело дался этот разговор.

— А ты… Ты встретился с ней, с Падме, там? После…

Он долго молчал. А когда ответил, его голос было трудно узнать, столько муки было в каждом слове.

— Нет, Бен. Падме не владела Силой. Ее здесь нет. Для меня это холодная, страшная и очень одинокая вечность, в которой я снова и снова проживаю самые страшные ошибки своей жизни.

Он плакал. Я не видел его, но я знал, что он плакал.

Спустя некоторое время он взял себя в руки.

— Есть еще несколько вещей, которые ты должен знать. Я увлекся этой душеспасительной беседой, а времени у нас в обрез. Надеюсь, я не зря тут душу перед тобой раскрыл.

— Не зря. Спасибо, Энакин.

— Ладно. Посмотрим.

— Энакин, что случилось с моей Силой? Я провел с Рей несколько часов, но она не вернулась…

— Это как раз то, к чему я хотел перейти. Насколько я понял, в какой-то момент после того, как ты вытащил Рей из ванной, ты разорвал связь с Силой. Сам.

— Я что?! Я не делал этого! Или делал?

— Бен, ты разорвал связь с Силой. Как Люк — в день, когда ты сжег храм. Я не знаю механизмов этого процесса, а он рассказывать не станет. Известно, что если форсъюзер разрывает связь с Силой, то только он сам может эту связь восстановить. Всё, что я знаю по этому поводу, сводится вот к чему: ты просто должен позволить себе снова соединиться с Силой. Что это значит — не спрашивай. У меня нет ответа. Придется думать самому.

— Но я же сегодня чувствовал отголоски Силы…

— Это Узы. Они сейчас неактивны, Рей не чувствует тебя, а ты ее, но Узы на месте. Через них, скажем так, от нее к тебе по капле просачивается ее Сила. Именно она дала тебе возможность проснуться, но не более того. Только ты сам можешь вернуть себе остальное.

— Я понял.

— Бен, наше время на исходе. Ты должен подумать еще о двух вещах. Первое: разберись уже наконец, что происходит в твоей собственной голове…

— В смысле.

— Если отбросить твои обычные проблемы, ничего необычного последнее время не замечал?

— А, это…

— Да, это. Это очень важно. Второе…

Его голос стал звучать тише, зато начал просачиваться фоновый шум извне.

— Продумай стратегию противостояния с генералами. Они не дети в песочнице и играют жестко. У тебя должна быть продумана каждая деталь и куча запасных планов. Если ты облажаешься — Галактика снова вспыхнет в огне жестоких войн. Не допусти этого, Бен.

Он пропал совсем, а я снова был в сознании. Поспешил открыть глаза, но тут же зажмурился, так полоснул по ним яркий свет медблока.

Пара неудачных попыток проморгаться, и я сфокусировал взгляд на Дереке. Рыцарь сидел возле моей койки на стуле и смотрел на меня нечитаемым взглядом.

— Нам уже пора перестать встречаться вот так, ты не считаешь, Дерек? Я должен каждый раз повышать твою рыцарскую зарплату, когда ты спасаешь мою задницу, — скорее прокаркал, чем произнес я, встречая его взгляд. Он ухмыльнулся, напряжение чуть схлынуло.

— Ты не платишь мне, Кайло.

— Вот черт. Придется по старинке. Спасибо, друг.

Он внимательно посмотрел на меня и кивнул.

— Как ты?

— Попить бы воды и умыться — буду в полном порядке.

— Ты понял, о чем я.

— Да. Я в порядке, Дерек. Я многое понял, пока валялся в отрубе. Буду паинькой. Кстати, классно проделано там, в коридоре.

Дерек скривился.

— Ты же знаешь, как я этого не люблю. Пришлось кое-кому стереть память, и всё такое. Но ты нас порядком напугал. Видел бы ты свои глаза. Хотя ты можешь посмотреть на свою руку. Мы тебя подлатали, но шрамы будут, будь здоров.

Я скосил глаза на забинтованную правую клешню. Боли не было, но судя по ее внешнему виду, руку медики буквально по частям сшивали.

— Рей?

— Она здесь. Я забрал ее вместе с тобой. Усыпил. Мы разместили ее в твоей каюте. В голову к ней не лазил. Она проснулась одновременно с тобой. Хакс пошел к ней.

— Зачем?

— Он хочет с ней поговорить. Не дергайся. После того, как ты вправил ему мозги, он стал очень приличным малым.

— Да он и был. Просто Сноук перекроил ему сознание так, как нам с тобой и не снилось. Когда я залез тогда в его голову, меня аж передернуло. Блок на блоке. Многое стерто, многое перепутано. Я снял всё, что мог, дал ему несколько установок, чтобы он не слетел с катушек, но он продолжает вспоминать. И для него это пытка. Дерек, я хочу попросить тебя. Если эта история с генералами закончится для меня плачевно, приглядывай за ним, пожалуйста. И за Рей.

Он посмотрел на меня долгим взглядом.

— У тебя уже есть что-то на уме?

— Да. Но я позже расскажу. Обещаешь?

— А куда мне деваться. У меня, похоже, по жизни роль няньки.

— Ха-ха. Не прибедняйся. Мы можем увидеть их разговор?

— Да, вот.

Он вручил мне небольшой датапад, где в режиме реального времени транслировалось видео из моей комнаты.

— Эй, откуда там камеры?!

— Установили, когда принесли туда Рей. Надо же за ней как-то наблюдать было.

Она сидела на диване, пытаясь сориентироваться. Дверь отсека открылась, Рей вскочила навстречу вошедшему Хаксу.

========== Дежавю ==========

Хакс вышел на середину комнаты и остановился в паре метров от Рей. Несколько секунд он просто смотрел на нее, после чего потер переносицу и начал говорить.

— Рей, меня зовут Армитаж. Ты в безопасности в…

Она вскинула руку, перебивая его.

— Ты отведешь меня к Кайло Рену.

Вот черт. Она пытается им манипулировать. Хакс скривился и потер лоб, будто у него зарождалась мигрень.

— Рей, не нужно этого. Я здесь за тем, чтобы поговорить.

Я вскинул брови и посмотрел на Дерека, он только хмыкнул.

— Научил его паре приемов на досуге.

Ну ничего себе. Дерек зря времени не терял. Если Хакс научился блокировать импульсы Силы, Рей его не заговорит. Это под силу только продвинутым пользователям. Ладно, посмотрим. Однако, Арми силен! Его подбрасывает от одной мысли о ментальном манипулировании, а он пошел к девочке-джедаю, которая смогла залезть в голову Кайло Рену, чтобы поговорить? Однако.

Я вижу, что Рей удивлена, но сдаваться не собирается. Она размяла шею, прикрыла на секунду глаза, а когда открыла, внимательно посмотрела на Хакса. Даже на экране было видно, что он вздрогнул всем телом, прежде чем схватиться за голову. Дерек рядом со мной напрягся. Я понял, что он контролирует ситуацию. Вероятнее всего, он уговорил Хакса установить ментальную связь, на всякий случай, чтобы заблокировать манипуляции Рей, если та зайдет слишком далеко. Похоже, они ко всему подготовились. Это впечатляло.

— Прекрати это! Немедленно! Ты не имеешь права напоминать мне о ней! Ты такая же, как она! Убирайся прочь из моей головы, я сказал!

Он согнулся едва ли не пополам, а потом резко выпрямился и потянулся за бластером. Я дернулся было, но Дерек меня удержал.

— Он не причинит ей вреда. Я уже заблокировал ее. Все нормально. Я вижу его мысли.

Хакс отстегнул бластер. Рей попятилась, теряя концентрацию, выбитая из колеи тем, что получила отпор. Генерал резко развернулся и отошел. Когда он оказался под камерой, я увидел на лице следы слез. Армитаж провел рукой по лицу и подошел к двери. Было слышно, что он отдал оружие дежурному штурмовику.

— Рей. Я сказал, нам нужно поговорить. Ты в безопасности. Я не наврежу тебе. Задавай вопросы, я отвечу. И отведу тебя к Кайло Рену.

У меня перехватило горло. Зачем он это делает? Я мог только представить, какие муки он испытывал сейчас: и физические, и душевные. Зачем он терпит это? Ради Первого Ордена? В этом нет никакой необходимости. Он мог просто дождаться, пока я очнусь.

— Дерек, зачем он пошел к ней?

— Хотел поговорить.

— Что она ему показала?

Дерек коротко взглянул на меня.

— Это личное.

— Дерек, черт побери, я слышал, что он ей сказал. Он знал, что она полезет в его голову, и всё равно пошел на это. Зачем он потащился к ней к ней, я спрашиваю?

— Она показала ему девушку, которую он любил когда-то давно. Она показала ему, будто та просит ее отпустить.

О, Сила. Это же жестоко, Рей.

— Он пошел туда ради тебя. Девушка, которую он любил, вышла замуж за другого. Он любил ее, но так и не смог заставить себя признаться. Всё откладывал. Попал в госпиталь с каким-то ранением, по глупости. Она навещала его, переживала. Он совсем потерял голову. Потом она пропала на несколько дней, но он не придал значения. Решил ей открыться, а когда выписался, узнал, что она уже замужем. За человеком, который долгое время издевался над ним в Академии. Узнал от общих знакомых. Больше они не виделись. Он заставил себя забыть ее. Но сегодня вспомнил. Лицо той девушки было у него перед глазами всё это время, поэтому Рей за него и схватилась. Но она не увидела всей истории.

Ох. Я почувствовал, как глаза начинает немилосердно щипать. Хакс пошел поговорить с Рей, потому что знал, на своем опыте знал, что я не смогу. Не смогу посмотреть на нее, поговорить с ней после всего, после того, что узнал. Он взял на себя весь груз объяснений, хотя для него это было чистейшей пыткой.

Тем временем, в комнате происходил разговор.

— Рей, ты можешь задавать мне вопросы, я буду отвечать.

— Вы будете лгать?

— Нет.

— Вы знаете, что я почувствую, если вы лжете?

— Да.

— Кайло Рен жив?

— Да.

— Он без сознания?

— Когда я видел его последний раз, он спал.

— Что с тем парнем, Мэттом. С ним что-то случилось?

— Мэтт и есть Кайло Рен, Рей.

— Что?!

На ее лице отчетливо отпечатался весь спектр эмоций от недоверия и шока до понимания и обиды, и… облегчения? Она прислонилась плечом к стене и сползла на стул.

— Мне казалось, что он… Я его совсем не… Как же я не поняла?

Вопросы явно не были адресованы Хаксу, но он ответил.

— В тот день, когда вы улетели с Крейта, Рен поставил ментальные щиты, чтобы ты не могла его чувствовать в Силе.

Хакс скривился, как будто приходилось делать доклад о том, чего он до конца не понимает. В сущности, это так и было. Рей подняла на него удивленные глаза. Она не могла понять, откуда генерал всё это знает и почему ей об этом говорит. Однако, Рей не перебивала, а он продолжал.

— Когда вечером этого же дня связь установилась, он усыпил тебя. Это и еще некоторые события вечера, — Армитаж поежился, — истощили его. Однако последней каплей стало то, что он физически взаимодействовал с тобой во время следующей связи. Он спас тебя, — Хакс пристально посмотрел на Рей, — а сам впал в кому.

Она вздрогнула.

— Он был в коме пять дней. Когда ты прилетела на корабль, он очнулся. Однако у него нет больше Силы. Он стал обычным человеком. Почему-то он считает, что ты можешь ему помочь восстановить эту потерю, но не знает как. Именно поэтому мы решились на этот маскарад. Он считал, что, просто побыв рядом с тобой, восстановится и сможет противостоять мятежным генералам Внешнего кольца. Согласно первоначальной задумке, вне зависимости от того, получится у него восстановить Силу или нет, спустя сутки ты должна была улететь к Сопротивлению. Но этого не произошло. Сила к нему не вернулась. А твое, — генерал сделал усилие над собой, — нынешнее семейное положение оказалось для него неприятным сюрпризом, и он не совладал с собой. Рыцарь Рен усыпил вас обоих. Тебя доставили сюда, его — в медблок. С ним всё в порядке. Вероятнее всего, он уже пришел в себя. Руку мы ему залатали.

При последних словах на Рей стало жалко смотреть. Она еле сдерживалась, чтоб не заплакать, но Хакс невозмутимо продолжал.

— Я удовлетворил твое любопытство?

— Да. Могу я его увидеть? — ее ответ еле слышен.

— Да, но немного позже. У меня есть еще что сказать тебе. Я хочу, чтобы ты знала, почему взбунтовались генералы. Рен приказал окончить войну. Он отказался преследовать вас и уничтожил все данные о Сопротивлении в базах Первого Ордена. Приказ, который настроил против него генералов — наша новая цель — мир и благосостояние систем, что находятся под управлением Первого Ордена.

Судя по выражению лица, Рей не верила своим ушам. Она знала, что генерал не врет ей, но не верила. Ну да, я ведь для нее монстр. Всё, пора заканчивать это. Хакс поступил как настоящий друг, взяв на себя всю тяжесть объяснений, но это ничего не меняет. Сила ко мне не вернется, значит, Рей здесь нечего делать.

Я тяжело поднялся с койки. Чертов парик, очки и клоунский наряд с меня сняли, грим смыли. Я был одет в темную свободную тунику и тренировочные брюки. Сойдет.

Дерек вопросительно глянул на меня, не понимая, что я собираюсь делать. Я лишь мотнул головой — то, что нужно. Пошатываясь, но постепенно приходя в норму, я пошел к двери. Уже на выходе я услышал голос Хакса.

— Рей, зачем ты сюда прилетела?

Ответа я уже не расслышал.

***

Штурмовик у моей каюты, увидев меня, вытянулся по струнке.

— Откройте.

Он ударил ключ-картой по замку, и дверь с шипением отъехала в сторону.

Что Хакс, что Рей замерли от неожиданности. Я не стал входить и остановился в дверях.

— Верховный лидер?

Меня всегда удивляло, как Хакс умеет перестраиваться на официальный тон. Другого быть и не может, за спиной у меня охрана. Мне бы его сейчас поблагодарить, хотя нет у меня тех слов, которыми я бы мог описать, что он для меня сделал. Я бы никогда не сумел сказать ей всего того, что сообщил он. Слишком больно еще, слишком стыдно. Но так лучше. Лучше, когда нет недопонимания, когда все карты раскрыты. Он не сказал ей того, что ей знать теперь уже не нужно, и за это я был ему благодарен еще больше. Надо покончить с этой драмой и заниматься делами.

— Генерал.

Рей было дернулась навстречу, но, встретившись со мной взглядом, села обратно. Я перевел взгляд на Хакса.

— Генерал, проследите, чтобы нашу гостью снабдили всем необходимым, в том числе, ТIE со всеми кодами доступа, которые позволят ей безопасно покинуть корабль и улететь в любую систему. Сегодня.

Хакс внимательно посмотрел на меня.

— Слушаюсь, Верховный лидер.

Рей опустила голову. Я отошел от двери, и штурмовик закрыл ее. Как и тогда, на Крейте, пока люк Сокола не разделил нас, я неотрывно смотрел на нее. Правда, сейчас она не смотрела в ответ.

========== Что ты такое? ==========

Мне нужно побыть одному. Слишком много событий. Слишком много людей. За последние несколько дней мир столько раз переворачивался, что меня уже тошнит. Я устал от этой крысиной беготни. Я кидаюсь из стороны в сторону и везде получаю удар током по носу. Раз за разом, куда бы я не ринулся, меня встречает одно и то же: боль, разочарование, катастрофа. Хватит уже бегать, сломя голову. Нужно включить мозг и сосредоточиться на том, что я делаю и зачем.

Я быстро шел по коридорам корабля без определенной цели. Вокруг было пустынно, если не считать охрану на дежурных постах, свет приглушен, значит, сейчас глубокая ночь. Я проспал больше десяти часов. Ох, Дерек, ты не должен был давать мне спать так долго. У нас слишком мало времени, чтобы подготовиться. Хотя я мог понять, почему он не разбудил меня раньше. Он не знал, как я поведу себя. Тот Кайло Рен, которого Дерек знал, проснувшись, начал бы крушить всё подряд и требовать крови, и побольше, побольше. Особенно крови По Дэмерона. И, возможно, крови Рей. Меня передернуло. Нет, Рей бы я не смог тронуть. Хотя после того, что рассказал мне Энакин, я был уже не так уверен в себе.

Опасения Дерека не подтвердились, но он имел причины для таких предположений. Он должен был быть готов к худшему, не имел права рисковать. Именно поэтому Хакс пошел к Рей. Знал, что она сделает, и все равно пошел. Дерек ненавидел ментальные манипуляции, а Хакс был глубоко травмирован ими. Они пошли на это ради меня. Чтобы оградить меня от большей боли, от необдуманных поступков. Они поступили как… друзья? Я никогда не думал, что у меня могут быть друзья. С раннего детства меня все только боялись из-за взрывного характера и неконтролируемой силы. В какой-то момент я сблизился с Дереком, но годы обучения у Сноука оставили нашу дружбу в зачаточном состоянии.

А Хакс… Я прокручивал события последних дней в голове снова и снова, но не мог понять мотивов генерала. С того самого дня, когда я залез ему в голову, он поступал по отношению ко мне так преданно и сердечно, как я даже представить не мог. Он знал, что я убил Сноука, и когда его, по сути, обвинили в узурпации власти, он не сдал меня. Он уничтожил информацию о Сопротивлении, моей матери и Рей. Его последний поступок вообще выходит за рамки моего понимания.

Я не заслужил такого отношения к себе. Я предал рыцарей Рен, я пытал Хакса, а Дерек и Армитаж последние дни только и делают, что жертвуют чем-то ради меня, из раза в раз. Мне нужно поговорить с ними. Поблагодарить. Вероятно, пришло время для той самой бутылки виски, обещанной Дереком. Хоть и по другому поводу. Ведь потом может и не наступить.

Рей. Как бы я не хотел сейчас думать о ней, мне нужно разобраться с тем, как относиться к ней дальше. Я наконец осознал, что люблю ее. Да, вот так просто. Энакин, Хакс, Дерек, даже чертовы Сноук с Люком это понимали, а я всё прятал голову в песок, не желая признавать очевидное. Но время самообмана прошло. Рей значит для меня слишком много, и то, что она никогда не будет со мной, не имеет значения. Если Дэмерон — ее выбор, я смирюсь с этим. Сегодня она улетит и будет в безопасности с родными и друзьями. Счастлива. Это всё, чего я хочу. Силы у меня больше нет, так что сеансов связи не будет.

Я очнулся от раздумий, понимая, что стою на пороге той самой комнатки, где Хакс планировал свой маленький бунт. Ох. Кажется, что это было жизнь назад, хотя прошло всего пять дней.

Именно то, что нужно. Я зашел внутрь и осмотрелся. Следы нашего «разговора», конечно же, убрали, и я вдруг задумался, что с теми генералами, которых Хакс подбивал к мятежу. Я так и не узнал, говорил ли он сними. Нужно будет не забыть спросить.

Я сажусь прямо на пол и закрываю глаза. Я никогда не думал, что Сила меня покинет. Такой опции не было даже в моих кошмарах. Я либо был форсъюзером, либо был мертвым. Как я мог добровольно отказаться от нее? Я прокручивал тот вечер в памяти в деталях, но не мог вспомнить ничего, что могло подтолкнуть меня к такому решению. Позволить себе снова принять Силу. Звучит как догма из джедайской книжки. Наверное, это она и есть. Над этой загадкой можно биться вечно, а вечности у меня сейчас нет.

Я вздрогнул. Вот так легко я расписался в том, что готов стать простым человеком? Кто ты без Силы, Кайло? Верховный Лидер с огромной ответственностью на плечах, которую он не может сбросить. Мои же несиловые умения сводятся к пилотированию и контактному бою с мечом или без. А, ну еще я кальцинаторы умею коммутировать теперь. Но это вряд ли спасет Галактику, как и упражнения с мечом. Будем делать ставку на то, что я еще не разучился летать. И думать. Кстати, про думать…

— Эй, ты там, как тебя?

— Сила, это ты мне? Вот это тебя приложило. Ты мало того, что сам с собой разговариваешь, так еще и имя собственное забыл?

— С именами у меня всегда была проблема, сам знаешь.

— Ага. Теперь их у тебя уже три, Мэтт. Ты в курсе, что тебе нужно будет как-нибудь определиться с одним? А то так и тронуться можно. Плюс, людям же надо как-то тебя называть.

— Я думаю, что пусть называют, как хотят. Мне без разницы. Но только не Мэтт. Слушай, хватит трепаться. Что ты такое?

— Фу, как грубо. Я тут заслушался твоими мысленными монологами и забыл, какой ты тупой. Не знаешь, что происходит в собственной башке.

— Я жду ответа.

— Ну жди. А мозги включить не пробовал?

— Ты — часть моего сознания. Часть, которая обладает определенной степенью автономности, достаточной, чтобы дистанцироваться от тела. При этом, другая часть сознания остается на месте и функциональности не теряет.

— Да ты просто Капитан Очевидность, Мэтт.

— Эй!

— Ну а как тебя назвать, если ты не понимаешь элементарной механики собственного сознания? Ладно, время поджимает. Объясняю, как для чайников. Ты с рождения форсъюзер, и Сила твоя велика. Ну, была, по крайней мере, но это не важно сейчас. Ты родился сбалансированным в Силе — равные части Света и Тьмы. Это и делало тебя таким сильным. Но никто — ни твоя мать, ненавидящая Тьму, ни Люк, панически ее боявшийся — не понимали этого. Они пытались искоренить в тебе Тьму, но только подтолкнули тебя к ней: непонимание, отвержение, в общем, всё вот это. А тут еще Сноук подкатил, и ты окончательно утратил Баланс. С самого раннего детства ты понял, что есть мысли, чувства, идеи, которые стоит запрятать подальше и никому не показывать, а то накажут. Так в твоем сознании появилось место, где хранились твои самые сокровенные секреты. Когда ты начал учиться у Люка и он впервые залез к тебе в голову, ты инстинктивно понял, что свои секреты тебе от него лучше спрятать. И начал строить некую ментальную конструкцию, которая не позволила бы никому увидеть то, что ты хочешь скрыть. И это работало. И с Люком, и со Сноуком. Почему, ты думаешь, смог его убить? Он и правда не видел твоих мыслей, они были защищены. А Люк, когда пытался тебя убить, увидел лишь твою реальную Силу и следы Тьмы — следы присутствия Сноука в твоей голове. Этого ему оказалась достаточно. Но суть не в том. Ты рос, учился, твоя Сила росла. Сноук научил тебя ментальным трюкам, которые ты неосознанно применил на себе. Так твоя ментальная конструкция получила, скажем так, автономный доступ к Силе и возможность аккумулировать энергию, чтобы оставаться защищенной, на тот случай, если Сноуку захочется покопаться в твоей голове, когда ты спишь или без сознания. Почему, думаешь, ты всерьез никогда не думал о девушках, о сексе? Все эти мысли моментально скрывались, чтобы Сноук их не увидел. Информации в этой ментальной конструкции накопилось очень много, доступ к энергии был неограниченный, и она начала функционировать параллельно с основным сознанием. Так появился я. Я не отдельная личность. Можно очень упрощенно назвать меня твоим альтер эго. Но это не совсем так. Я — это ты, ты — это я. Но у ментальной конструкции, которой я являюсь, больше информации. Я знаю то, о чем ты не мог позволить себе думать. О Свете, о дружбе, о любви. Ты сюда всего Бена Соло запихнул. Но и Кайло Рена тут более чем достаточно. А сколько тут мыслей о сексе! Чувак, ты самый закомплексованный мужчина во всей чертовой Галактике.

— Эй!

— Не эйкай мне. Слушай дальше. Когда ты убил Сноука, это прилично перетряхнуло твою голову. Когда Рей отказала тебе и выхватила у тебя меч, планка упала окончательно. Буря улеглась только тогда, когда Сопротивление улетело с Крейта, и оказалось, что в твоем сознании послетала куча блоков, от Люковых до Сноуковских и твоих собственных. Ты помнишь, как выглядело сознание Хакса, когда ты ему мозги вправлял? Вот похоже выглядело и твое собственное. Отсюда и заторможенность такая в первые несколько часов после этого. Тебе нужно было время восстановиться. Но я уцелел. Более того, скачок энергии дал тебе возможность разделять сознание. Это умели делать джедаи древности. Они это делали для того, чтобы наблюдать за тем, что далеко, оставаясь при этом в сознании в своих телах. Ты впервые неосознанно применил эту практику на Крейте, когда тебе нужно было взять себя в руки и урезонить Хакса. А поскольку относительно целой в твоей голове на тот момент оставалась только ментальная конструкция с секретами, ее ты и вынес, запихнув туда все эмоции, которые тебе в тот момент мешали. И тут проявилось то, что я обладаю вроде как своим собственным сознанием. Спаянным с основным, но всё же отличным. Слишком много бунтарства ты прятал все эти годы. Я могу отделяться по собственному усмотрению, если ты не против этого. Так получилось при встрече с Рей.

— Но ты зависишь от Силы. Я сейчас пуст, как карман мусорщика, — черт, надо же было именно так сказать, ну ладно. — Я сейчас силой не владею, не считая тех крох, что просачиваются сквозь Узы с Рей. Как я могу все еще слышать тебя?

— Ну, у меня тут довольно мощный аккумулятор, скажем так. Если не тратить энергию на дистанцирование — можно довольно долго еще существовать. К тому же, вся Сила от Рей после твоего пробуждения переходит ко мне. Так что хоть на голодном пайке, но продержусь.

— Ясно. Ладно, если я захочу объединить сознание и разрушить блок, это возможно?

— Вот сейчас обидно было. Ты что, меня убить хочешь?

— Я…

— Да не парься, я понял вопрос. Нет. Ты не можешь этого сделать. Это может сделать только другой очень, очень могущественный и умелый форсъюзер. И только с твоего согласия. Ты хорошо постарался, защищая свои тайны. И желания. Много, много желаний эротического характера.

— Блин. Ты так говоришь, будто бы я маньяк какой-то!

— Чувак, с твоим темпераментом и столькими годами подавления и воздержания, если бы ты это всё не запирал, уже б давно с катушек съехал. Ну или, вместо пыточной, забрал бы Рей с Такоданы в ближайшую комнату.

— Вот давай не будем про Рей.

— Опять подавление и отрицание. Ну давай. Только ты ведь и сейчас ее хочешь.

— Да, но в этом уже нет никакого смысла. Она вышла за Дэмерона.

— Да, неприятно вышло.

— А что с Силой? Ты знаешь, как ее вернуть?

— Прости, мимо, чувак. Я знаю только то, что знаешь ты, а ты знаешь только то, что сказал тебе Энакин.

— Ясно. Значит, будем без нее воевать.

— Видимо, придется.

— Ладно, пора двигать. А то Хакс с Дереком, наверное, уже с собаками меня ищут. Думают, что я повесился где-то в кладовке.

— А что, идея. Ты как раз в кладовке.

— Ой, да заткнись ты уже.

========== Имей смелость дать шанс. Себе, и не только ==========

Я нашел Дерека на мостике. Несмотря на поздний час, там копошились служащие, и рыцарь как раз принимал доклад от одного из дежурных офицеров. Я не стал подниматься к нему, остановился в коридоре, наблюдая за ним. Босой Верховный лидер в трениках — это не то, к чему нужно было лишний раз привлекать внимание персонала.

Офицер закончил доклад, получил указания от Дерека и отошел. Рыцарь обернулся ко мне. Я улыбнулся и мотнул головой, предлагая переместиться туда, где потише.

Как ни странно, этим самым местом оказался медблок. В каюту к себе мне идти не хотелось, к тому же, там еще могла находиться Рей, а мой замечательный наряд был уместен либо там, либо в медблоке. Надо привести себя в порядок на досуге. Надо же, я уже практически соскучился по своим черным рыцарским одеяниям. Может, и маску надеть, чтобы людей своим лицом не пугать? А, ну да. Из головных уборов у меня только шлем Ве… Энакина остался. Нужно будет сделать с ним что-то, как он и просил. Может, отвезти туда, откуда взял? Похоронить на Эндоре? Спрошу у него, если увижу.

Я зашел в свои временные стерильные апартаменты и забрался с ногами на койку. Все-таки ходить босиком по кораблю — удовольствие сомнительное, я прямо-таки продрог.

Дерек зашел следом и закрыл дверь.

— Я думал, вы с Хаксом переживаете, носитесь по кораблю и ищете меня, а ты узурпировал мой мостик? — спросил я, ухмыляясь.

Дерек закатил глаза и, скрестив руки на груди, облокотился плечом о стену.

— Кайло, я знаю тебя с тех пор, как тебе исполнилось двенадцать лет. Я отлично выучил это выражение лица, которое означает, — тут он расцепил руки, показывая пальцами кавычки, — «не-трогайте-меня-мне-надо-побыть-одному-не-влезай-убьет».

Дерек скорчил страшную рожу, видимо, имитируя это самое выражение.

— Я знаю, что тебе нужно было разобраться в себе, чтобы тебе никто не мешал. Я знаю, что ты не наделал бы глупостей, — он внимательно посмотрел на меня, — страшная минута прошла.

— Да, ты прав. Спасибо за это. И вообще за всё, — я замялся. Я еще не готов был говорить с ним по душам. — А где Хакс?

Дерек нахмурился.

— Я отправил его отдохнуть. Но он… Бен, он не в порядке. После того разговора с Рей. Как ты понял, я установил с ним ментальную связь. Я использовал тот канал, что ты создал, только, — он ухмыльнулся, — перекоммутировал его на себя. У него в голове… Там всё очень печально, Бен. И я не знаю, как, но до этого разговора он справлялся. Сейчас же он напрочь расклеился. Я думаю, тебе стоит поговорить с ним.

— Конечно.

Я поднялся.

— Где он?

— У себя. Мне нужно выслушать еще пару докладов, и я к вам присоединюсь.

Я, выгнув бровь, взглянул на него и усмехнулся.

— Напомни мне спросить у вас двоих, что вы сделали с Галактикой, пока Верховный лидер был в отключке.

Дерек хохотнул.

— Уверяю тебя, ничего такого, чего бы не одобрил Верховный лидер.

Он вышел из медотсека, я пошел следом. И только пройдя полдороги к Хаксовой каюте, я понял, что так и не надел ничего на ноги. Босоногий властелин мира. Да моя жизнь — это прямо анекдот какой-то. Не смешной.

Я постучал в дверь и стал ждать. Внутри было тихо, потом послышался какой-то шум, стук и приглушенное ругательство. Блин, а вдруг человек спит? А я тут приперся «апоговорить». Хотя вряд ли Дерек отправил бы меня к нему, если бы Хакс спал.

Дверь отъехала в сторону, и передо мной предстал Армитаж Хакс. В майке и таких же трениках, как у меня (они тут что, у всех одинаковые?), и босой. Черт. Я понял, что никогда не видел его в таком виде. Я встречался с ним только в официальной обстановке, и мысль, что он может выглядеть как-то иначе, чем идеально выбритый, причесанный и застегнутый на все пуговицы черного мундира генерал в начищенных до блеска сапогах, мне в голову не приходила.

Небритый, босой, взлохмаченный Арми Хакс в майке-алкоголичке выбил меня из колеи.

— А, Р-рен. Заходи.

Он что, пил?!

Я молча прошлепал за ним, понимая, что выгляжу не намного лучше. Нас бы обоих сейчас прямо на плакат о несгибаемой мощи Первого Ордена.

Его каюта была точной копией моей (хотя они здесь, наверное, стандартные). В углу небольшого общего отсека стоял диван, рядом столик и несколько кресел. На столике стояла на треть пустая бутылка виски и одинокий стакан.

Хакс заглянул в жилую часть, взял форменный пиджак и, накинув на плечи, обернулся ко мне, кивнув на бутылку.

— Будешь?

Я кивнул. Он криво усмехнулся.

— Присаживайся.

Хакс скрылся в кухонном блоке и вернулся со вторым стаканом. Я сел в одно из кресел. Он разлил виски по стаканам, сам сел на диван. Мы молча выпили. Жидкость приятно обожгла пищевод, в голове мгновенно зашумело. Вдруг вспомнилось, что ел я нормально сто тысяч лет назад. Нужно бы осторожней с виски. Но после первого глотка быть осторожней уже не хотелось. Хакс разлил еще по одной. Я наконец-то вспомнил, зачем пришел.

— Армитаж, я хотел поблагодарить тебя. За то… За то, что ты сделал.

Слова как-то плохо мне давались. Всё это очень глупо звучало.

Он только пожал плечами и выпил. Хакс явно думал о своем.

— Не за что.

Я выпил тоже. Может быть, сейчас не время, но я должен был спросить.

— Зачем?

— Зачем что?

— Зачем ты это сделал? Ты не обязан был идти на такие жертвы. Я знаю, чего стоил тебе тот разговор. Черт, Армитаж, ты последние дни минимум трижды буквально спасал меня. Почему?

Он откинулся на спинку дивана и молча посмотрел на меня.

— Потому что это самое малое, что я мог сделать. Ты правда не представляешь, что ты сделал для меня, убрав то, что настроил Сноук в моей голове?

Я только пожал плечами, глотнув из стакана. Хакс последовал моему примеру и продолжил.

— Рен, я далеко не святой. Я помню каждый шаг, который привел меня сюда, но я не понимаю, как я потерялся на этом пути. Я всегда был карьеристом, но не убийцей. И вот он я, человек, уничтоживший Хоснианскую систему. Я ненавидел отца за его бесконечную жестокость, за бесчеловечность. Но, как видишь, я переплюнул его.

Он скривился и провел рукой по глазам. Я сделал вид, что не вижу его слез.

— Только вот я не чувствую гордости. Один лишь ужас оттого, что я стал монстром и даже не понимал этого, Рен. Я заигрался в войну, в свою карьеру на крови, забывая, что всё это уже не учеба. За очередной спланированной и блестяще, — он скривил губы, — проведенной операцией стоят не хорошие отметки, а реальные человеческие жертвы.

Он ссутулился и спрятал лицо в ладонях.

— Мне страшно, Кайло. Страшно оттого, что я не знаю, где в этом монстре, которым я стал — Сноук, а где — я сам.

Он помолчал, справляясь с собой, и выпрямился. Хакс уже даже не скрывал, что плачет. Просто вытер слезы.

— Ты говоришь, что я тебе ничего не должен. Я тебе должен, Рен. До смерти должен. Потому что ты дал мне возможность вспомнить. Остановиться. Исправить что-то.

У меня перехватило горло.

Он помолчал немного, потом снова разлил виски по стаканам. Я выпил и немного прокашлялся.

— Как супермонстр со стажем, который ковырялся в твоих мозгах, скажу, что в твоих решениях за последние несколько лет было больше Сноука, чем ты можешь себе представить.

Он скривился.

— Не нужно меня утешать, Рен. Я не девица безутешная. Я взрослый человек, который готов принять последствия своих поступков.

— Ха-ха. Может, вы с Хаксом близнецы, которых разлучили в детстве? Слишком много у вас общего, ты не находишь? Даже страдаете одинаково патетично.

Я усмехнулся, Хакс заломил бровь.

— Я знаю одного человека, который прочитал бы тебе сейчас целую лекцию про «лучше поздно, чем никогда», про «не упусти свой шанс, у меня его не было», про силу жить дальше с тем, что ты сотворил и про трусость выбора «да, я монстр, накажите меня».

Хакс слегка покраснел, в глазах мелькнуло упрямство и злоба, но он ничего не сказал.

— Так вот, Арми, я не буду читать тебе лекций. Я только скажу, друг, что я отлично, черт побери, понимаю, о чем ты. Я тоже лажал по-крупному. Я тоже монстр. Мы не будем с тобой мериться, кто из нас больше натворил. Я только скажу, что не позволю тебе совершить благородное, но трусливое самоубийство чужими руками. Мы с тобой, два монстра, будем, надрываясь, плача и обливаясь кровью, исправлять то, что оба натворили, столько, сколько нам отпустит жизнь. И умрем с чувством хотя бы частично выполненного долга.

Хакс долго и молча смотрел на меня. В этот раз я ничего не мог понять по его лицу. Потом он встряхнулся и выпил свой стакан залпом. Я последовал его примеру.

— Ты прав, Рен. Это было малодушием. Спасибо. За всё.

Я видел, как созрела его решимость идти до конца. Понял, что он справится со своими демонами. Так странно, не обязательно обладать Силой, чтобы понимать людей. Я никогда раньше не пробовал просто спрашивать. Я всегда брал то, что мне нужно. Я вздрогнул, мысленно возвращаясь к Рей, и не заметил, что Хакс всё это время внимательно за мной наблюдает.

Он разлил остатки алкоголя по стаканам и задумчиво покрутил свой в руках, прежде чем отпить глоток.

— Рей прилетела на Превосходство, чтобы помочь тебе, Кайло.

Я вздрогнул и посмотрел на него.

— Я спросил ее в конце нашей беседы, она ответила. Она не хотела твоей смерти. Перестав чувствовать тебя, она подумала, что ты погиб. Потом, когда ты спас ее, ваши Узы на минуту открылись, и она почувствовала тебя. Как только смогла, прилетела сюда спасать тебя. Возможно, мне не стоило бередить твои раны, но ты должен знать об этом, — и уже намного тише добавил, — это больше, чем когда-то получил я.

Я смотрел на него в полнейшем шоке. Я догадывался, что Рей, судя по ее реакции, не собиралась меня убивать. Но услышать, что это так и есть — совсем другое дело. Ладно, со своими чувствами по этому поводу я разберусь потом. Я почувствовал, что Хакс снова впадает в штопор эмоций, может быть, даже более опасных, чем мысли о казни.

— Что произошло с тобой, Армитаж?

Он криво усмехнулся, задрав подбородок, чтобы слезы снова не потекли, но это не помогло. Он опять вытер их рукой.

— Я уверен, Дерек тебе уже всё рассказал.

— Да. Но он не сказал, как ты узнал.

Он закрыл глаза и откинул голову на спинку дивана.

— Ты знаешь, что мои отношения с сокурсниками и вообще с другими людьми были так себе. Но одна девочка — Рита, — он сделал над собой усилие, — почему-то относилась ко мне по-человечески. Сначала это были просто слова поддержки, когда меня в очередной раз оскорбляли другие. Это было на третьем курсе, я уже привык быть самым ненавидимым человеком в Академии, и меня это не задевало. Но она почему-то решила, что за меня нужно вступаться. Я всегда сидел один на всех занятиях, но однажды пришел и увидел ее за своей партой. Сидеть было больше негде, поэтому я пошел на обычное место, ожидая, что сейчас услышу привычное «Вали к своему папеньке, сопляк» или что-то в этом духе. Но она просто мне улыбнулась и подвинулась, чтобы я сел. Она начала дружить со мной, насколько можно было дружить с угрюмым, нелюдимым человеком, который привык разговаривать, только делая доклад по предмету. Постепенно я оттаял, мы начали общаться, иногда даже гулять. Один раз мы задержались чуть дольше после пар, и я пошел проводить ее. Они встретили нас за зданием Академии, их было четверо. Те самые, что больше всех задирали меня. Заводилу их звали Тео. Они уже привычно начали оскорблять меня, а я привычно не обращал внимания и шел мимо. Но Рита остановилась. Она кричала, что они не имеют права так себя вести, что они меня совсем не знают, и еще много чего, но Тео ей только бросил: «Заткнись, подстилка».

Он сжал кулаки.

— Я был ботаном, Рен. Конечно, я прошел необходимую физическую подготовку, но у меня не было шансов. Я очнулся в госпитале, с раной от чего-то вроде заточки в боку, сбитыми напрочь руками и рожей, что твоя слива, синей. Я ничего не помнил с того момента, как бросился на Тео. Я метался на койке, не помня себя от стыда и ужаса из-за того, что могло произойти с Ритой. Я пытался встать и идти ее искать, но набежали санитары, укололи мне что-то, и я вырубился. Когда я очнулся во второй раз, она сидела рядом, глядя на меня взволнованными глазами. Увидев, что я пришел в себя, она расплакалась и обняла меня так крепко, что у меня всё перед глазами поплыло от боли, но я был счастлив. Ох, как я был счастлив.

Он сглотнул и помолчал.

— Рита почувствовала, что мои раны еще не достаточно зажили для объятий, отпустила меня и виновато улыбнулась. Я был готов быть еще сто раз побитым, лишь бы она меня обнимала и улыбалась. Я так любил ее. Она вытерла слезы, немного поболтала, всё о каких-то пустяках, и убежала. А я лежал, привыкая к своему чувству. Я знал, что должен сказать ей, я хотел. Но решил подождать выписки. Она приходила еще два раза, но она ни разу не задерживалась, даже в глаза мне почти не смотрела. Я думал, она стыдится, что я не смог ее защитить. Мы так и не поговорили о том, что произошло. Она не давала возможности расспросить, а мне не хватило мужества настоять на разговоре. На третий день она не пришла. Я выписался и пошел сразу к ней, чтобы поговорить. На полпути из больницы я встретил тех троих. Тео с ними не было. Они начали ржать и шептаться, я было хотел пройти мимо, но тут один из них сказал: “Ну что, слизняк, девчонка твоя наконец-то нашла себе настоящего мужчину”. Я обернулся: “Что ты сказал?” Он ответил: “Ну как же, она что, не сказала тебе? Сегодня они с Тео расписались. Папочка-комендант Академии — это не то, что привлекает телок, да?”

Он взглянул на меня, криво усмехнулся и развел руками.

— Как видишь, Рен, я далеко не боец. Но тогда это меня не остановило. Так что я могу только представить, что бы ты натворил в том коридоре.

Да уж. Знаем. Однако, на мой взгляд, Армитаж прибеднялся. Он был худощав, но в целом неплохо сложен, и имел вполне действенную мускулатуру. Мелькнула мысль, что генерал, похоже, не только речи толкает и кораблем командует, но еще и тренироваться успевает. Интересно, чем он занимается?

Тем временем, Хакс продолжал.

— Я не помню деталей. Только некоторые картинки. Но один из них отправился в госпиталь надолго, другой потерял глаз, а третий успел недалеко отбежать, чтобы вызвать копов, но это его не спасло от множественных гематом головы и сломанных ребер. Думаю, в своем припадке я бы убил их, но заряд полицейского шокера отправил меня в нокаут. Когда я снова очнулся в больнице, понял, что тоже не отделался легко. Старая рана разошлась, на руках не было ни одного целого пальца, отсутствовало несколько зубов, а видеть я мог с очень большим трудом. Но это было ерундой по сравнению с тем, как меня разрывало изнутри. Она выбрала его, Кайло.

Он выпрямился и посмотрел мне прямо в глаза.

— Она выбрала другого, потому что я не смог ее защитить. От суда и серьезных последствий меня спасло только предписание явиться на корабль и приступить к работе третьим помощником капитана. Тут, думаю, папочка постарался, чтобы не портить репутацию. В первую же ночь на корабле я поклялся себе забыть Риту.

Хакс допил свой виски и снова откинулся на диван.

— Рита выбрала более сильного мужчину, который мог бы ее защитить. Ей не нужна была моя любовь. Больше я никогда не слышал о ней. Я никому не рассказывал этого.

Он помолчал.

— Я хочу сказать, что в твоей истории не всё так однозначно, Кайло. Она прилетела спасать тебя. Возможно, тебе стоит все-таки поговорить с ней. Потом.

Я смотрел на него и думал, что, видимо, неспроста у нас так много общего. Не бывает таких совпадений просто так.

— Арми, в твоей истории тоже всё не так просто.

Он поднял голову и недоуменно посмотрел на меня.

— Она боролась за тебя долгое время, терпела насмешки рядом с тобой и выслушивала, я уверен, кучу гадостей от подруг, заступилась за тебя перед этими идиотами для того, чтобы что? Чтобы выйти за того, кто больше всех доставал тебя и ее, назвал ее подстилкой? Арми, я не знаю, что там произошло. Но, на мой взгляд, такая благородная девушка не могла просто взять и выбрать самого сильного самца в стае.

У Хакса вовсю текли слезы, но он молчал. Он наклонился и спрятал лицо в ладонях.

— Давай договоримся, Армитаж. Если мы переживем противостояние с генералами, ты найдешь Риту, я найду Рей. И мы поговорим с ними. Хуже уже точно не будет, но лучше дать шанс высказаться той, что стала светом в твоей жизни.

Он не отрывал рук от лица, его плечи едва заметно вздрагивали, но он кивнул.

Спустя пару минут дверь с шипением отъехала в сторону, и зашел Дерек. Окинув нас недовольным взглядом, он закатил глаза, молча зашел в кухонный отсек и вернулся с кувшином воды, параллельно доставая откуда-то небольшую коробочку.

— Да уж, хороши. Я тебе сказал, Кайло, поговорить с ним, а не напиваться вместе с ним. Мальчишки…

Хакс аж плакать перестал. Мы оба возмущенно воззрились на рыцаря стеклянными глазами. Он прыснул, доставая из коробочки две какие-то таблетки.

— Ладно, страдальцы. Вот, выпейте это. Это мощный детокс. Через два часа вы будете трезвыми, как стеклышко. Через три я жду Верховного лидера Кайло Рена и генерала Армитажа Хакса в комнате для переговоров. Нам нужно обсудить, как мы будем разбираться с синеголовым и его приспешниками.

Мы проглотили таблетки. Дерек подошел к Хаксу и помог ему подняться. Он отвел шатающегося генерала в комнату, а я просто сидел и смотрел в одну точку, потому что каюта кружилась то в одну, то в другую сторону, а мне нужно было как-то умудриться не кружиться вместе с ней.

Закончив с Хаксом, Дерек пришел за мной.

— Хорошая работа.

Я попытался сфокусировать на нем взгляд. Он хохотнул.

— Пойдем, я помогу тебе, а то ты что-то подустал.

========== Всё, как на самом деле ==========

Мы вышли от Хакса и медленно побрели по коридорам корабля. Медленно, потому что мой расслабленный вес был трудноподъемным, как для моих заплетающихся ходуль, так и для Дерека, который принял на себя большую его часть. Так или иначе, зрелище мы являли собой весьма потешное, учитывая то, кем мы были: пьяный полуодетый Верховный лидер и из последних сил волочащий его рыцарь Рен.

На выходе из Хаксовой комнаты Дерек укрыл нас обоих от посторонних взглядов, но это было излишним — до самой моей каюты мы не встретили ни одной живой души. Однако записи камер видеонаблюдения стоит все-таки изъять. И как у меня получается думать о таких вещах, когда я и ноги-то с трудом переставляю?

У дверей каюты я изобразил вялый протест.

— Д-д-дерек, там же… я не…

— Успокойся, Ромео, она уже давно улетела. Хакс лично ее в TIE сопроводил и отправил восвояси.

Мы ввалились внутрь, и Дерек, как и пять дней назад, практически поволок меня из коридора в жилую часть. Он свалил меня на койку, а сам буквально упал на рядом стоящий стул.

— Ну ты и кабан, Бен. Вымахал, черт.

Я только икнул в ответ. Хмель уже начал отпускать, но икота изрядно портила мне самоощущение.

— Дерек, будь другом, принеси воды.

Он кивнул и ушел на кухню. Пока его не было, я принял более или менее сидячее положение, прислонился к стене, подобрав ноги в подобии позы лотоса, и закрыл глаза, собираясь с мыслями. Рыцарь вернулся с графином воды и стаканом, наполнив его, протянул мне. Я выпил половину, половину выплеснул на лицо.

— Присядь, Дерек, нам нужно поговорить.

Я не смотрел на него, но почувствовал, что он хочет возразить.

— Прости, но дальше тянуть нельзя. Расскажи мне, что решили рыцари.

Он глубоко вздохнул и опустился на стул. Я открыл глаза и посмотрел на него. По его лицу нельзя было прочесть ничего, кроме того, что он очень устал. Я невольно задумался, когда он спал в последний раз.

— Да уж, это ты, спящая красавица, только и делаешь, что валяешься в отрубе, пока другие вкалывают.

Я мысленно послал сам себя к черту. Дерек помолчал немного и сказал:

— Это был тяжелый разговор, Бен…

— Я так и думал. Дерек, я тебе уже говорил…

В голове как-то механически и обреченно начал формироваться план моей последней встречи с рыцарями, но после того, как…

— Ой, да заткнись ты! Бен, я знаю, о чем ты думал, рассказывая мне про Сноука, про Свет. Вижу, о чем ты думаешь сейчас!

Дерек раздраженно взглянул на меня.

— Ты думал, что я расскажу об этом рыцарям Рен, и мы всей компанией оскорбимся настолько, что придем тебя линчевать! Да как ты вообще додумался до такого — после всего, что было?!

Я решительно не понимал, что он имеет в виду. Всё же ясно, я предал то, во что они верили. Они имеют право требовать сатисфакции. Видимо, это отобразилось на моем лице, потому что он только всплеснул руками от возмущения. Однако, восстановив контроль над эмоциями, продолжил уже более спокойным, но не менее жестким тоном.

— Выслушай меня, не перебивая, Бен. Да, это был тяжелый разговор. Для многих этот разговор станет отправной точкой для переосмысления всей жизни. Но ни один, ты слышишь меня, ни один из них, после того, как они увидели то, что ты мне показал, ни один не посчитал, что ты поступил неправильно.

Он помолчал, позволяя мне переварить эту мысль.

— Неужели ты считаешь нас беспомощными щенками, которых ты за шкирку приволок к Сноуку? Или безвольными тряпками, которые всю ответственность за свои поступки перекладывают на лидера? Кайло Рен, ты считаешь своих рыцарей дураками и трусами?!

Он снова разошелся не на шутку. Дерек сверкал на меня глазами так, будто я сильно оскорбил его.

— Нет, Дерек, ты что, конечно, нет…

— Так вспомни, мать твою, как это было! Вспомни, почему мы пошли за тобой, и поймешь, почему готовы идти до конца!

В лагере у новосозданного Храма джедаев была какая-то гнетущая атмосфера. А может, мне просто так казалось, потому что у меня целый день немилосердно болела голова.

Как сомнамбула, я ходил с медитации на занятия, с занятий на тренировку, с тренировки на медитацию, натыкаясь на людей и предметы, не замечая привычных косых взглядов и усилившихся шепотков за спиной.

Наконец, Люк понял мою бесполезность и отправил меня спать, за что я был ему несказанно благодарен, поскольку на тот момент уже практически ослеп от боли. Я упал на койку и забылся в полудреме-полубреду с какими-то обрывочными кошмарами — картинки сменяли друг друга, но ни за одну я не мог ухватиться, оставались только ощущения — страх, ярость, кровь, дым…

Что-то внезапно выдернуло меня из водоворота сновидений, и краем пробуждающегося сознания я ощутил, как где-то поблизости активировался световой меч. Я распахнул глаза и, обернувшись, увидел Люка со страшным, в зеленом отсвете его меча, лицом. Это лицо с тех пор не покидало мои кошмары. Как и его меч, занесенный надо мной.

Он попятился и что-то сказал, но я не слышал его слов. Из одного лишь чувства самосохранения я призвал Силу, меч и, блокируя его оружие, обрушил здание. Выбравшись из завалов, я начал понимать, что произошло. Я стоял с мечом в руках над разрушенным домом, что похоронил под собой Люка Скайуокера — мастера-джедая, легенду Галактики, моего дядю, который только что пытался меня убить. Но вместо этого я убил его.

— Вейдерово отродье! — только сейчас я увидел, что стою в окружении соучеников, которые в шоке смотрят на меня и на разрушенный дом за моей спиной. Кричал один из старших Люковых падаванов, который, как я знал, уже долгое время подбивал против меня других. — Ублюдок убил мастера Скайуокера!

С этими словами он кинулся на меня, активируя меч. Только в самую последнюю секунду я успел среагировать. На чистых рефлексах отбил его первую атаку. Мой мир рушился на глазах, боль и ярость от предательства самого близкого человека удушающим валом поднимались откуда-то изнутри, угрожая напрочь затопить сознание.

Он бросился на меня во второй раз, я парировал и ударил в ответ. Когда он упал мертвым к моим ногам, вокруг меня начали по одному зажигаться световые мечи. Они кричали что-то, но я ничего не слышал. «Вейдерово отродье!» всё еще звенело в ушах. Я попятился, чтобы меня не окружили, и вдруг почувствовал рядом чье-то плечо. Я дернулся, но услышал голос Дерека.

— Спокойно, это я. Ты не один.

С ним было еще шестеро, тех, кого, как и меня, хотя в намного меньшей мере, травили за «неправильность»: двое были влюблены (Люк угрожал выгнать их, если они не откажутся от своих чувств), у других были детские травмы, которые затрудняли становление беззаветной веры в Свет, а у самого Дерека на тот момент был уже приличный военный опыт, который сам по себе опровергал ту черно-белую картинку, которую нам навязывал Люк. Мы были париями и теперь стояли плечом к плечу против тех, кто считал нас заразой, которую нужно искоренить и побыстрее забыть.

Когда всё закончилось, я рассказал им, что произошло. Рассказал им про Сноука. Про то, что есть другой путь. Место, где мы не будем изгоями. С планеты, где полыхал Храм джедаев, мы улетели все вместе.

Я очнулся от воспоминаний, резанувших душу застарелой болью, и поднял глаза на Дерека. Он внимательно смотрел на меня и, встретив мой взгляд, кивнул.

— Да, Бен. Мы пошли за тобой, потому что ты дал нам надежду на то, что где-то в этом мире есть место, где нас не будут считать порченными, нечистыми, заслуживающими лишь уничтожения уродами, за то, что мы не верим в черно-белый мир. За то, что мы видели Тьму. За то, что мы любим.

Какого черта эта долбаная каюта расплывается перед глазами? Я провел рукой по глазам, убирая предательскую влагу. Он продолжил:

— Ты никогда не прятался за нашими спинами. Сноук издевался над нами всеми, но то, что пережил ты за эти годы, нам и не снилось. И когда ты пришел к пониманию Баланса тем трудным путем, который не каждый из нас смог бы выдержать, ты рассказал об этом, ничего не скрывая. Ты привел нас к Сноуку, думая, что это следующий этап. Мы пошли за тобой добровольно. Что ж, этот этап пройден. И мы все идем за тобой дальше, Кайло Рен, потому что знаем, что ты нас никогда не предашь. Так что не смей предполагать, что мы можем повернуться против тебя.

Он закончил, а я не мог проглотить ком в горле, чтобы заставить себя ответить ему. Наконец я взял себя в руки.

— Спасибо, Дерек, друг. Я бы никогда не справился со всем этим один. С той самой ночи. Я надеюсь только, что сейчас я смогу оправдать вашу веру. Вы вложили в нее слишком много, чтобы я подвел вас еще раз.

Я помолчал. Вдруг навалилась какая-то вселенская усталость, замешанная на чувстве огромного облегчения: будто бы я годами держал на плечах гору, и вот только что сбросил ее к чертям.

— Завтра у нас день планов. Закончим со стратегией против синего, и я расскажу тебе, что задумал по поводу нашего нового учения. Даже если мы с тобой не переживем этот день, я хочу, чтобы выжившие рыцари встали на этот путь.

— Учения? — Дерек усмехнулся. — Так, может, ты себе фамилию Скайуокер возьмешь, раз уж ты новое учение предлагаешь?

Я фыркнул.

— У меня и без этого имен многовато, ты не считаешь?

— Да, есть такое. Но мне, например, Мэтт очень понравился…

— Так, я попрошу без оскорблений!

— Ну ладно, ладно, Кайло. Всё, хватит на сегодня трагических бесед. Поспи час, приведи себя в порядок… Побрейся, что ли… Через два часа нужно начинать строить планы по спасению Галактики.

Он поднялся и вышел.

— Чур, не опаздывать.

Я кивнул ему и сполз по стеночке на койку. Сквозь сон я услышал, как за рыцарем Дереком Реном, моим другом, закрылась дверь.

***

Я погрузился в калейдоскоп сновидений, сотканных из картинок последних дней: Сноук, преторианцы, красно-белые пейзажи Крейта, визгливая бригадирша с кальцинатором, Дерек с Хаксом постоянно рядом, и Рей, Рей, Рей… Постепенно картинки перестают кружиться, и я обнаруживаю себя в собственной каюте, смотрящим в черный потолок. Рядом явственно ощущается чье-то присутствие. Я поворачиваюсь и замираю. Она, Рей, спит рядом, на боку, спиной ко мне. На ней майка с чужого плеча и старые пижамные штаны. Она ёжится от холода, покрепче обхватывая себя руками, и я, не задумываясь ни на секунду, набрасываю на нее простынь. Ее силуэт мягко подсвечивает рассеянный свет из общей комнаты, кажется, будто от нее исходит какое-то неземное сияние. До одури хочется прикоснуться, удостовериться, что это не мираж, но я не решаюсь, просто смотрю. Просто считаю веснушки на худеньких плечах, просто любуюсь линией шеи… Рука, будто бы обретая собственную волю, тянется и, не дотрагиваясь, повторяет контур скулы, прочерчивая невидимую линию по лицу и шее вниз, до начала ключицы, пальцы пронизывает тепло её кожи, и тончайшие волоски плеча, словно наэлектризованные, тянутся навстречу невесомому прикосновению. Это совершенная магия, я готов лежать так вечно, но вдруг до исступления, до безумия захотелось зарыться в ворох ее волос, вдохнуть хоть на секунду запах, чтобы запомнить, унести частичку с собой. Я осторожно приподнимаюсь на локте и перемещаю тело вниз, одновременно придвигаясь ближе, ближе, но не касаясь. Замираю на секунду, не разбудил ли? Нет, дыхание ровное, не сбилось. Наклоняю голову, слегка зарываясь носом в волосы… Ох… Она пахнет мылом и чем-то пряным, головокружительным, похожим на имбирь. Так бы и растворился в этих ощущениях, в этом запахе. Пытаюсь запомнить каждую нотку, каждый оттенок, шелковистость ее волос на своей коже. От моего дыхания по ее шее бегут мурашки. Я бы всё отдал, чтобы поцеловать ее сейчас. Легонько прикасаюсь губами туда, где заканчивается линия волос и начинается позвоночник. От этого простого касания, тело пронизывают волны удовольствия. Я готов купаться в этих ощущениях бесконечно, но моя эйфория моментально улетучивается, когда Рей резко открывает глаза и оглядывается через плечо. Сила, пусть этот сон закончится сейчас! Я, будто застигнутый за чем-то постыдным, молюсь, чтобы наваждение пропало. О, пожалуйста! Ведь сейчас она закричит, оттолкнет меня! Нет! Только не это! Сила, прошу! Я замер. Я перестал дышать. Время остановилось. Она дернулась, резко поворачиваясь ко мне, и в необъяснимо неудержимом порыве обняла меня так, будто хотела растворить в себе, перепутывая ноги, сжимая-разжимая кулаки где-то под моими лопатками. Она то колотила меня, с силой сжимая собственные ладони, то гладила, как сокровище. Начала плакать, тяжело, навзрыд, уткнувшись куда-то в основание шеи. Три удара сердца спустя я смог обнять ее в ответ. Гладил ее по голове, успокаивая самыми нежными словами, что приходили на ум, распутывал непокорные прядки каштановых волос, изредка целуя в макушку. “Тише, тише, малыш. Не плачь”. Она заходилась рыданиями, не могла дышать. Ее судорожные всхлипы отдавались в моей груди болью. “Успокойся, всё хорошо. Дыши, дыши, пожалуйста”. Гладил ее по спине, чувствуя, что она просто не может вдохнуть — слезы душат. “Успокойся, любимая, я рядом. Всё хорошо”. При этих словах она вздрогнула, но я почувствовал, что она снова может дышать. Вдох-выдох. Вдох-выдох. Я понял, что испугался так же, как тогда, когда она решилась утонуть. “Любовь моя, прошу, не плачь, всё будет хорошо”. Она отстранилась, взглянула мне прямо в глаза. Я задохнулся от той тоски, что в них плескалась, бесконечного чувства вины, ярости, боли, обиды… любви. Она смотрела на меня, будто бы пыталась запечатлеть в памяти мои черты, а я… я просто купался в ее взгляде. Видел, что слезы текут, не переставая, что глаза красные, а лицо пошло пятнами, но это не важно. Моя Рей. Мой Свет. Самая красивая женщина в мире. Я неосознанно протянул руку к ее лицу. Вытирал слезы, убирал прилипшие пряди со лба. Она была такая живая, такая настоящая. Как же я хотел успокоить, укрыть, защитить… Чтобы больше никогда, никогда она не плакала так, как сейчас. Она высвободила руку, положила на мою щеку, вытирая мои слезы всей ладонью. Заправила прядь волос за ухо и… поцеловала меня. Всего лишь легкое касание губ к уголку моего рта, но оно перевернуло мой мир. По телу побежали электрические разряды, мозг начал отключаться. Она отстранилась, разглядывая как-то виновато, будто она сделала что-то запретное. Мой разум окончательно вырубился, освобождая место голым инстинктам. Я ринулся к ней так, будто нас разделяли тысячи миль, а не пара сантиметров. Я лихорадочно целовал ее везде, где мог достать, и она отвечала тем же. Мы путались носами, сталкивались зубами, пробовали на вкус слезы и волосы друг друга, пока не нашли губы друг друга и не слились в поцелуе, таком страстном и безысходном, будто это был наш последний в жизни поступок. Мы вталкивали невысказанное в уста друг друга, зная, что, сорвавшись с губ, сакральное потеряет свой смысл, оскудеет и опошлится. Но когда мы прервали поцелуй, пытаясь отдышаться, я выдохнул клятву, которая уже давно определила мою линию жизни:

— Я люблю тебя, Рей. Я буду любить тебя вечно.

И она ответила. Ответила, вторя мне:

— Я люблю тебя, Бен. Люблю навсегда и беззаветно.

Она растаяла в моих объятиях, а я, проснувшись, не в силах был сдержать стон.

Моя Рей. Моя. Во сне такая реальная и любящая. Ушла, заставив вспомнить. Она же теперь с Дэмероном. Потеряна навсегда.

— Странный сон.

— Да, раньше я таких не видел.Я всё это подавлял?

— Да, но я не об этом. Всё было как-то чересчур реально. Ладно, проехали. Тебе через полчаса нужно встретиться с Дереком и Хаксом. Пора привести себя в порядок. Помыться, побриться… И это, чувак, если ты не хочешь, чтобы Хакс подумал, что ты о-о-очень рад его видеть, я бы советовал тебе начать с холодного душа.

Спустя 15 минут я смотрел на себя в зеркало, пытаясь затянуть поясом болтающуюся, как на вешалке, форму, и понимал, что последние две недели развернули мою жизнь на 180 градусов. И я не мог, не имел права останавливаться сейчас, чтобы понять, что это значит. Похудевшее лицо в зеркале казалось моложе на несколько лет, но в глазах отражался груз всех чувств и ответственности, которые разделили мою жизнь на «до» и «после».

Я ухмыльнулся и надел плащ, который не носил со дня высадки на Джакку. Все банально, это единственное одеяние, которое скрывало, как сильно я похудел за последние дни. Никому нельзя показывать свою слабость. Особенно теперь. Когда мне есть за что сражаться. Для меня было жизненно важным, чтобы Рей никогда больше так не плакала, как в моем сне. Ради этого я замирю Галактику, чтобы никакие генералы, пришельцы, черти не составляли для нее угрозы. А остальное обеспечит По, мать его, Дэмерон.

========== Всё повторяется ==========

Я явился в переговорную за пару минут до назначенного Дереком времени. Оба — и он, и генерал — уже были на месте, рыцарь отдавал служащему распоряжения по поводу завтрака. Оба повернулись и отдали честь.

О, Дерек, я тебе полгалактики завещаю за твою предусмотрительность. Он вопросительно глянул на меня, я с энтузиазмом кивнул в ответ.

— Контролируй слюноотделение, дядя. Хотя бы пока в помещении посторонние.

— Верховный лидер, — Хакс поднялся мне навстречу.

Генерал привел себя в порядок настолько, что я даже позавидовал: черная форма сидела идеально — ни складочки. Надо у него портного одолжить, что ли. Мои собственные лахи по сравнению с его формой казались ветошью на пугале. Что ж, хорошо, что в этом изменчивом мире осталось хоть что-то незыблемое, даже если это педантичность Армитажа Хакса по отношению к собственному внешнему виду. Подумалось, что даже если Галактика будет полыхать, Хакс отложит все дела, пока не погладит пиджак. Я вспомнил его вчера и усмехнулся. Нервный срыв и ночные возлияния не прошли для генерала даром. Хоть он и был чисто выбрит, глаза его всё еще были красные, а круги под ними соперничали по цвету с моими. Да мы просто красавцы. Лица Галактики прямо.

Служащий щелкнул каблуками и покинул комнату, пообещав, что через пятнадцать минут прибудет дроид с заказом.

— Генерал, вам не кажется, что настал момент нам с вами еще раз прибегнуть к вашему чудесному гриму? Боюсь, подданные Первого Ордена не оценят новый имидж Командующего и Верховного лидера, — я ухмыльнулся, садясь за стол.

Хакс скривился, видно было, как его раздражает несоответствие своего внешнего вида собственным представлениям об идеале.

— Арми, ну нельзя быть таким педантом, серьезно!

— Боюсь, Рен, с подданными, как вы выразились, нам еще не скоро светит пообщаться. А генерал Френ не настолько хорошо разбирается в человеческих лицах, чтобы сделать такие выводы. Мы для него все на одно лицо, — Хакс откинулся на спинку кресла. — Насколько я знаю, он ненавидит человеческую расу. Люди на его кораблях занимаются только самой грязной работой и часто бесследно пропадают.

Последние слова Хакса убили напрочь глумливое настроение.

— Френ. Что мы еще про него знаем?

— Кроме того, что он хочет нас убить, захватить власть в Первом Ордене и заняться расовыми чистками? Он хороший тактик и стратег. Сноук считал его ценным сотрудником.

— Еще что-то?

— У него вроде как альянс с тремя другими генералами. Все они с Внешнего кольца. У каждого из них есть по звездному разрушителю.

Я присвистнул.

— Не такого тяжелого класса, как наш. Старше. Но не менее, знаете ли, разрушительных. Их объединенные силы втрое превышают наши, даже при условии, что лояльные генералы прибудут вовремя.

— Кстати про генералов. Хакс, что там с вашими подельниками, которых вы подбивали бунтовать против меня?

Глумливое настроение снова начало брать верх: за выбитым из колеи Хаксом можно было наблюдать вечно. Генерал густо покраснел.

— Рен, я…

— Расслабься, Арми, мы уже всё с тобой выяснили. Но про генералов я серьезно.

Он немного расслабился и глянул на Дерека, расположившегося с другого конца стола и с усмешкой наблюдавшего за нами.

— Мы с рыцарем поговорили с ними. Они лояльны и готовы служить Верховному лидеру и Первому Ордену.

То, как он произнес эти слова, означало, что к генералам было применено внушение. Ох. Видя мою реакцию, Дерек добавил:

— Мы не могли позволить себе потерять командиров в преддверии противостояния. Мы сделали то, что должно.

В комнату вкатился дроид с нашей едой, и несколько минут мы молча ели. Это. Было. Нечто. Я не задумывался, насколько был голоден, пока не понял, что проглотил в два раза больше своей обычной нормы. Я даже не успел заметить, что это была за еда. Кажется, яйца с макаронами. Сила, я начал понимать отношение Рей к еде. Хотя, увидев, что дроид помимо стандартного кафа приволок еще и голубое молоко, я подумал, что, пожалуй, никогда не буду настолько голодным, чтобы это пить.

Я откинулся на стуле, вдыхая бодрящий запах ароматного напитка. Генерал и рыцарь тоже покончили с едой и, судя по тому, с каким количеством еды мы совместно расправились, они были голодны не намного меньше моего.

Молча потягивая каф из кружек, мы подождали, пока дроид уберет тарелки. Когда он убрался, я нарушил молчание.

— Я так понимаю, пока я умирал, воскресал, перевоплощался в радиолокационного техника и валялся в медблоке, вы зря времени не теряли. У вас, похоже, есть план, как справиться с синеголовым фашистом?

Дерек с Хаксом переглянулись, и генерал начал.

— У нас есть общее тактическое понимание ситуации. Деталей операции мы еще не продумывали.

Он помолчал, собираясь с мыслями.

— Первое. Мы отправили людей на Крейт. Вчера они закончили приводить в порядок ворота и укреплять ходы естественного происхождения на старой базе Сопротивления, в частности, тот, через который они тогда сбежали. Я приказал доставить туда максимально доступный для нас сейчас запас воды, еды и медикаментов, а также всё необходимое, чтобы выдержать долгую осаду. Стенобитного орудия у Френа нет, как и целой Звезды Смерти, но мы всё же принимаем меры, чтобы базу было не так просто взять штурмом, как в прошлый раз. Кроме того, мы исследуем подземные пещеры планеты, чтобы продумать план эвакуации, если воздушный бой и последующая осада будут складываться не в нашу пользу.

Как только все приготовления будут закончены, гражданский персонал флагмана, половина контингента штурмовиков во главе с одним из лояльных генералов будут эвакуированы на Крейт, у генерала уже есть все необходимые приказы. Они должны закрыть ворота, соблюдать радиомолчание до тех пор, пока не будет понятен исход битвы, и ждать последующих указаний.

Кроме того, когда к нам прибудет подкрепление, гражданский персонал с их кораблей так же будет доставлен на Крейт. Там достаточно места и припасов для всех. На кораблях останется только необходимый персонал. Десять крейсеров с полными баками будут готовы эвакуировать людей в один из очень лояльных миров Среднего кольца в случае нашего поражения.

Это то, что мы успели спланировать. Воздушный бой мы еще не обсуждали, потому что, Рен, у синеголового, как вы его называете, есть дредноут. И это даже при всей мощи Превосходства и поддержке лояльных частей склоняет чаши весов не в нашу сторону.

Я должен был впасть в уныние, расстроиться, ведь это была действительно плохая новость, но, услышав ее, я просто не мог справиться с собой. Я захохотал.

С того самого момента, как Хакс начал говорить, меня не покидало ощущение дежавю. Всё повторяется. От глобального до микроскопического: история Галактики движется по спирали, и всегда есть Скайуокер, который решает ее судьбу. Взорвали Звезду Смерти, вот вам Старкиллер, добро и зло играют в догонялки, истории любви и предательства повторяются, даже чертовы битвы похожи, как две капли воды — меньше недели назад мы с дредноутом преследовали сопротивленцев до Крейта, теперь за нами самими с дредноутом пришел синий фашист. И все это, опять же, происходит над Крейтом. В этом есть какая-то галактическая ирония. А может, Сила просто следует по уже созданным шаблонам, как по маякам, давая, однако, возможность отдельным личностям в отдельно взятый момент поменять ее траекторию?

Отсмеявшись, я взглянул на генерала и рыцаря, которые смотрели на меня круглыми глазами.

— Я думаю, что мы должны поступить с ними так, как сопротивленцы поступили с нами. Однако продумать тактику получше.

Дерек с Хаксом продолжали молча глядеть на меня, не понимая, к чему я клоню.

— Ну, Дерек-то ладно. Его здесь не было. Но вы-то, Генерал Обнимашки, должны помнить?

Хаксово лицо медленно начало менять свой цвет от белого до красного, от красного до малинового, и снова до белого. Он открыл рот, видимо, собираясь наплевать на субординацию и послать меня куда подальше, но я его опередил.

— Армитаж, успокойся. Думаешь, ты тот, кому долбаный По Дэмерон доставил больше всех хлопот?

Он хмыкнул и отвел глаза.

— Я только хочу сказать, что мы используем тактику повстанцев, чтобы склонить перевес на нашу сторону. Ведь с дредноутом у По, мать его разэтак, вышло все-таки неплохо, правда?

Хакс закатил глаза и, посмотрев на ничего не понимающего Дерека, объяснил:

— Пилот отвлекал наше внимание, пока силы Сопротивления покидали свою базу на Ди’Куаре. А потом он сам уничтожил орудия дредноута, сделав его полностью бесполезным. Дальше в бой вступили их бомбардировщики и уничтожили наш дредноут. По гиперскорости мы отследили их сюда, до Крейта. Мы уничтожали их корабли, пока не остался один лишь крейсер. Тогда они посадили всех уцелевших на транспортники и отправились на Крейт. Мы были сосредоточены на обстреле их крейсера, но случайно узнали о том, что они улетают. Мы решили, что крейсер брошен, и переключили огонь на транспортники. Однако крейсер не был брошен. Вице адмирал Холдо осталась на своем корабле. Очень достойный командир. Я изучал ее битвы в Академии. Холдо послала крейсер в гиперпрыжок в нашу сторону. Отсюда у нас все эти замечательные разрушения и потери.

Дерек хмыкнул, обдумывая услышанное.

— Хорошо, я понял, в общих чертах. Что ты задумал, Кайло?

— Хакс, вы не могли бы узнать, можем ли мы взломать систему оповещения на кораблях противника? Я бы хотел отправить для нашего синего друга сообщение в тот момент, когда он явится по наши души. Такое, чтобы слышали все на его кораблях.

Генерал достал датапад и начал что-то записывать, кивая.

— Второе.

Я сделал паузу, он поднял на меня глаза. Я посмотрел на него, потом на Дерека.

— Мне в этой истории достается роль Дэмерона. Я, конечно, не лучший пилот Сопротивления, но летать вроде еще не разучился. Пока Френ будет наслаждаться нашим сообщением, я займусь дредноутом и его флагманом. Мне нужно будет столько пилотов, сколько у нас есть. Посадить всех, кто может летать, на всё, что летает.

Они начали было протестовать, но я перебил их.

— Без Силы я бесполезен во всем, кроме этого. Я буду делать то, что умею, так долго, как смогу, чтобы облегчить вам ваши задачи. Далее, Дерек. Тебе достается роль FN-2187, Финна.

Дерек непонимающе нахмурился, я отмахнулся.

— Хакс расскажет на досуге. Твоя задача, пока я буду там летать и стрелять, пробраться на флагман к синему и вносить сумятицу в его ряды изнутри.

Я усмехнулся.

— Залезать в головы, отводить глаза, душить, делать всё, что нужно, чтобы неразбериха на их корабле продолжалась как можно дольше. В идеале, тебе нужно добраться до Френа и взять его под контроль. Если он не поддается манипуляциям, убить его. Взять под контроль его помощника и вывести его флагман из игры. Но как минимум ты должен вывести из строя их гипертрекер, да так, чтобы это сошло за случайную поломку. Ты не в коем случае не должен обнаружить себя, если не подвернется возможность захватить мостик. Если, по какой-то причине, ты поймешь, что это невозможно, сообщаешь мне и убираешься оттуда к чертям. Я сам с ним разберусь.

Дереку это явно не нравилось, но он кивнул.

— Теперь вы, Хакс.

Я сделал паузу.

— Ты остаешься за старшего, генерал.

Я посмотрел внимательно на Армитажа Хакса и продолжил.

— Ты единственный из нас, кто умеет, — я ухмыльнулся и, передразнивая его голос, продолжил, — блестяще планировать и проворачивать масштабные военные операции. Мы с Дереком солдаты, ты — генерал. Поэтому ты остаешься на мостике и принимаешь на себя оперативное командование всеми силами, которые будут в нашем распоряжении. И, — я сделал особенное ударение на последних словах, — даже не вздумай, Арми, сыграть роль Холдо.

Он сжал челюсти и отвернулся.

— Командир должен до конца…

— Генерал!

Я взревел, хлопнув рукой по столу. Хакс аж подпрыгнул.

— Вспомни то, о чем мы вчера с тобой говорили, и следуй приказу. Ты понял меня?

— Слушаюсь, Верховный лидер.

Хакс всё еще не смотрел на меня. Я хмыкнул, перегнулся через стол и сжал его руку. Он вздрогнул.

— Посмотри на меня, Армитаж.

Он повернулся и взглянул мне в глаза.

— Так нужно, генерал. На нас надеются миллионы людей. Мы не имеем права их подвести.

Я отпустил его руку и сел, но взгляд не отводил.

— Если бой пойдет не по плану, если мы погибнем, я хочу, чтобы ты, Армитаж, эвакуировал остатки персонала с флагмана, приказал нашим оставшимся воздушным силам уходить в гипер, задал параметры гиперпрыжка в сторону вражеского флота, оставив дроида на контроле, и сам эвакуировался на Крейт. Пока они будут отходить от взрыва, ты воспользуешься вашей чудесной предусмотрительностью и уведешь всех с Крейта. Ты возглавишь Первый Орден, Армитаж. В случае моей смерти ты станешь Верховным лидером.

На Хакса было жалко смотреть.

— Н-н-нет, Кайло, я не…

Я откинулся на спинку стула и улыбнулся ему.

— Я не собираюсь умирать там, Хакс. В конце концов, я должен утереть нос чертову Дэмерону. Но мы должны продумать все возможные варианты развития событий. Мы не можем оставить Первый Орден без руководства. В конце концов, нужно же, чтобы кто-то объединил моральный авторитет Сопротивления и военно-политические мощности Первого Ордена, чтобы наконец устаканить Галактику. А я ох как не хочу общаться с матушкой, Арми.

========== Сила, приди ==========

Я оставил Дерека с Хаксом планировать детали операции: позже у них должен был состояться брифинг с командирами частей, Дерек собирался связаться с рыцарями. Я даже не стал делать вид, что что-то понимаю в их разговоре. Можно было бы, конечно, напрячься, вникнуть и поучаствовать, но меня с утра почему-то не отпускало какое-то легкомысленное настроение, и я позволил себе слинять от их серьезных тем, чтобы осмотреть свой Сайленсер. Последний раз я летал на нем, когда обстреливал крейсер сопротивленцев. Может, его нужно в порядок привести, или еще чего. Мое странное настроение не ускользнуло от Дерека с Хаксом, но они решили не протестовать. Всё равно в обсуждении военных тонкостей от меня было толку мало.

К тому же мне нужно было подумать над сообщением для Френа, «завещанием» для рыцарей, указаниями по поводу новых полномочий Хакса и приказа на случай моей смерти. Вспомнив, каким несчастным он выглядел, когда я ему сообщил о своем решении, я чуть было не заржал в голос. Его мечта была так близко, а он едва не плакал оттого, что она может наконец исполниться.

— И чего это ты такой довольный? Нашел вариант, как уйти красиво, и радуешься?

— Да ладно тебе. Что ты всё настроение портишь? Сам ведь знаешь, что это единственно правильный выбор.

— Знаю, но твоя веселость по этому поводу кажется даже мне нездоровой. А уж твои друзья так и подавно подозревают, что ты мозгами тронулся.

— Раз ты такой всезнающий и умный, ты в курсе, что больше, чем Силу и все ее проявления, я люблю только летать. Я правда рад шансу наконец-то налетаться вдоволь.

— Даже если это тебя убьет?

— Знаешь ли, за последние несколько дней перспектива смерти просто перестала меня волновать. Я не стремлюсь к ней, как вначале, но и не боюсь ее. Я просто сделаю то, что нужно. Если выживу заодно, это станет приятным бонусом.

— И ты ведь правда в это веришь.

— Ага.

— Псих.

— Подожди, я вот дойду до своей прелести, у меня еще и слюна капать начнет.

— Чем бы дитя не тешилось, лишь бы не думало, как Силу вернуть, да?

— Эй! Ну чего ты такой нудный? Позво-о-оль себе-е-е при-и-и-иня-я-ять Си-и-и-илу. Я что, по-твоему, должен остановиться сейчас посреди ангара и крикнуть «Сила, приди»?

— А что, это идея. Для такого дурачка, как ты — в самый раз.

— Не обзывайся.

— Не буду, если попробуешь, хотя бы попробуешь обратиться к Силе. Подумай, сколько жизней ты спасешь, если все-таки сможешь вернуть ее.

— Нытик ты, вот ты кто.

— Называй, как хочешь.

— Ладно, сейчас разберусь с моей пташкой и займусь этим.

Сайленсер оказался в полном порядке. Боекомплект полный, бак полный. Я залез внутрь, уселся в кресло пилота и мечтательно зажмурился. Рей ведь тоже любит летать. Уверен, она бы оценила… Эх, ладно. Спиритический сеанс «Сила, приди» начинается.

Я сосредоточился и глубоко вздохнул. Выделил отдельно все мысли и ощущения, что владеют мной в данный момент: возбуждение от предстоящей битвы, усталость от всех последних событий, страх, что что-то пойдет не так, беспокойство за Рей, за мать, за Дерека, за Хакса, за всех, кто может погибнуть, если я ошибусь, скорбь по тем, кто обязательно погибнет, если этот бой произойдет.

Я выделил их все и отпустил одну за другой. Нет эмоций, есть покой.

Я потянулся ко всему живому, что меня окружает и ощутил бессчетное количество искр жизни вокруг, я потянулся дальше — и ощутил бесконечную ткань Вселенной и космические тела, будто крошки на скатерти. Я погрузился в ощущение абсолюта, позволив своему сознанию полностью раскрыться.

Я чувствовал баланс мироздания, чувствовал Силу… Но не в себе. Я был будто бы отделен тончайшей пленкой от Силы, что плескалась вокруг. Я плавал в ней, как пузырек воздуха в масле, и казалось — вот, только одно касание, и я сольюсь с ней, она заполнит меня до краев… Но этого не происходило.

Концентрация моя начала слабеть. Меня понесло в обратном направлении через бесконечность космоса, сквозь Вселенную и Галактику назад на корабль, и в последний момент, перед тем, как очнуться, я ощутил знакомый импульс в Силе. Усилием воли, пытаясь хоть на секунду замедлить выход из медитации, я сконцентрировался на знакомом огоньке… Рей… Рей снова на корабле.

Меня выбросило обратно в кресло Сайленсера, будто рыбу на лед. Сердце колотилось, руки дрожали. Я не сразу смог встать, но заставил себя подняться и, держась за стенки, выбрался из корабля.

Ступив на пол ангара, я в изнеможении рухнул на колени. Нельзя задерживаться в медитации — так можно разорвать сознание на клочки, но… Рей снова здесь? Какого черта?! Дерек сказал, что она улетела, Хакс должен был отправить ее. О, Сила, нет! Что она здесь делает? Как мне теперь найти ее? Я не успею до атаки генералов!

Паника затопила меня, но придала сил подняться на ноги. Шатаясь, я побрел назад на офицерскую палубу: Хакс должен знать, как она снова попала на корабль, Дерек поможет найти ее в Силе… Понемногу страх отступал, его место заняли нетерпение и раздражение.

Эта несносная девчонка постоянно, постоянно ломает мои планы! Ну сколько можно?!

Я уже более или менее ровно вышагивал по направлению к переговорной, пытаясь приспособиться к новым вводным.

— Дядя, ты упускаешь одно. Сила к тебе не вернулась, но Рей ты почувствовал.

— И что это значит?

— Это значит, что она все-таки как-то связана с твоим нынешним состоянием. Что она все-таки может помочь тебе вернуть Силу.

========== Здравствуй, и снова здравствуй ==========

Я добрался до переговорной в самый разгар брифинга с генералами. Как бы я ни хотел найти Рей поскорее, я не мог выдернуть ни Хакса, ни Дерека для объяснений сейчас. От того, насколько тщательно они спланируют операцию, зависит огромное количество жизней. Значит, мне стоит попробовать самому.

Я ввалился в свою каюту, не имея никакого плана, что делать дальше. Взгляд упал на дверь комнаты для медитации. Я не был там… Я даже не помню, когда там был в последний раз. Стараясь успокоить дыхание, я вошел. В глаза бросился шлем Энакина — на своем обычном месте.

Ох. Знаю, тебе это не понравится, но я должен попробовать. Взяв в руки шлем, я опустился на колени и сосредоточился. Второй раз за день стал слой за слоем очищать сознание от эмоций, но теперь это давалось намного сложнее. В конце концов остался только я сам и шлем в моих руках. Я сосредоточился на нем, призывая того, кому он принадлежал.

— Энакин, я знаю, что ты меня слышишь. Ответь, прошу.

Я выждал несколько секунд, но ничего не произошло. Я усилил концентрацию до максимума, кровь зашумела в висках.

— Энакин, умоляю тебя. Мне нужно найти Рей. Она снова на корабле. Если она прячется где-то, то не узнает, что мы эвакуируем флагман. Она погибнет здесь, если я не найду ее. Прошу тебя, Энакин! Я должен ее спасти.

— Я же сказал тебе выбросить эту хрень! — он явно был в бешенстве. Я по-прежнему только слышал его голос, но не видел его.

— Я знаю, прости. Но только так я могу тебя хотя бы слышать. Прошу, если можешь, помоги мне.

— Да, это так, — он говорил уже спокойней, но всё еще был расстроен. Похоже, вспыльчивость и отходчивость — наша фамильная черта. — Но, черт возьми, Бен, это мерзко. Ты похож на фетишиста, ты знаешь это?

Он помолчал.

— Хорошо, я помогу тебе, но это в последний раз, слышишь меня? Ты сожжешь его. И только тогда я, может быть, подумаю, прощать тебя или нет.

— Энакин, я долго не продержусь с этой концентрацией. Ты можешь мне помочь?

— И да, и нет. Я не могу напрямую помогать тебе. Однако, я могу помочь тебе сделать правильные выводы. Но прежде тут кое-кто хочет поговорить с тобой.

— Да не хочу я с ним говорить!

Уж что-что, а ворчливый голос Люка я ни с чем не спутаю. Повисла секундная пауза, и Люк заговорил снова немного придушенным голосом.

— Бен, мне очень жаль. Прости, что пытался убить тебя тогда. Ну что, ты доволен?!

Последние слова предназначались явно не мне. Голова начала сильно болеть, пульс стучал молотом по стенкам черепа.

— Да, отлично, сынок. А теперь расскажи ему про отречение от Силы.

Послышалось недовольное ворчание, но Люк заговорил.

— Ты отрезал себя от Силы, наказав себя за то, что ты сделал с помощью нее. Как и я в свое время. Чтобы Сила вернулась, ты должен позволить себе принять ее. Ты должен быть прощен.

Сказав это, Люк пропал.

— Энакин, я…

— Да вижу я. Продержись еще пару секунд. Чтобы понять, где Рей, тебе нужно думать как она. Девочка, которая умеет только работать. Работать, чтобы не думать. Чинить, потому что сломано. Думай, Кайло, думай как она — и ты найдешь ее.

Он замолчал, а я повалился на бок, весь дрожа. Из носа текла кровь, руки тряслись, голова раскалывалась.

— Спасибо, Энакин.

Эти слова я уже прошептал в пустоту каюты. Рей здесь. Она просто вернулась на работу.

Полчаса поисков и пару десятков неудачных попыток спустя, я нахлобучил-таки на голову страшный Мэттов парик и даже умудрился спрятать под него все свои отросшие волосы (надо, надо наконец постричься, а то скоро на вуки стану похож). Для этого мне пришлось заплести косичку! Сила! Хорошо, что Хакс с Дереком этого не видят, они бы катались со смеху, наблюдая мизансцену «Кайло Рен и парик». Сожгу эту хрень вместе со шлемом Энакина!

С комбинезоном и очками было значительно проще, но к моменту моего полного перевоплощения в радиолокационного техника, будь он не ладен, я уже отчетливо и сильно хотел кого-нибудь убить. Или, на худой конец, разнести пару консолей.

Еще несколько минут ушли на поиски Хаксовой карты нижних палуб корабля. Хорошо, что они, снимая с меня этот маскарад, просто оставили всё это в моей каюте. Я был практически готов, если не считать того, что грим наносить не было ни времени, ни возможности. Будем надеяться, что Дерек внушил коллегам Мэтта что-нибудь вменяемое, и мне не придется сильно фантазировать по поводу своего отсутствия. Скажу, что болел. Да. Ударился головой и заболел. Очнулся со шрамом. Идеальное прикрытие.

Стараясь не быть замеченным на офицерской палубе, я прошмыгнул на нижние ярусы корабля и отправился на поиски приснопамятного сектора с кальцинаторами (кстати, из двадцати я только четыре перекоммутировал, перепадет сейчас — хе-хе. Непобедимый Кайло Рен боится великую и ужасную начальницу смены наемных рабочих на собственном флагмане).

— Ты бы подумал над тем, что сказал Люк, прежде чем найдешь ее, а?

— В смысле?

— В том смысле, Мэтт, что теперь она тебя уж точно узнает, и тебе нужно будет сразу же перейти к делу, а не прикидываться кальцинатором и пялиться не нее, как последний девственник… А, ну да.

— Вот закончится война, и я найду способ тебя уничтожить, помяни мое слово!

— Да я помню, чего уж там! «Я уничтожу тебя, и ее, и всё учение!» И что ты из этого выполнил? Люка не ты убил, как бы ты себе это не приписывал, он сам себя прикончил. Кто, как не ты, про новое учение давеча разглагольствовал? А теперь несешься сломя голову в нелепом наряде к девчонке, которую грозился уничтожить, но из-за которой уже раз чуть не отправился вслед за Люком и Сноуком. И это вместо того, чтобы заниматься своими прямыми обязанностями. Да ты просто пример последовательности, и слово твое — Закон.

— Вот козел.

— А, нечем крыть? Ладно, по сути. Люк сказал, что для того, чтобы Сила к тебе вернулась, тебе нужно прощение. Учитывая, что ты почувствовал, что Рей здесь, даже без Силы, вероятно, твое отречение как-то связано с ней. Логично было бы предположить, что ее прощение — это то, что тебе нужно.

— Ты только что заслужил право на помилование.

— Ой, как благородно. Благодарю вас, Верховный лидер Мэтт.

— Да иди ты!

Я уже отчаялся найти нужный сектор в хитросплетениях корабельных коридоров, как вдруг осознал, что стою перед дверьми в столовую, где мы с Рей обедали в прошлый раз. До обеда было еще далеко, но я понадеялся, что встречу тут кого-то, кто сможет меня сориентировать.

Я зашел внутрь и едва не подпрыгнул от радости. За столом, с грустным видом поедая маффин, в одиночестве сидела начальница смены. Я со всех ног бросился к ней, но затормозил, поняв, что не знаю, как ее зовут.

— Добрый день, мэм.

Она с удивлением подняла на меня глаза и воззрилась, как на привидение.

— Т-ты?!

Она смотрела на меня с таким видом, будто я восстал из мертвых. Черт, Дерек, что ты ей внушил?!

— М-мэтт? Ты же погиб! Несчастный случай! У меня никогда не было несчастных случаев, и тут это… Ты…

Черт бы тебя побрал, Дерек! Она побелела, как полотно, подбородок мелко затрясся. Да ее сейчас удар хватит! Мелькнула мысль, что, похоже, она действительно переживала, что один из ее подопечных погиб по-глупому…

— Мэм, всё в порядке. Я был при смерти, из-за того… того случая. Но я выжил. И почти цел, — я с усмешкой махнул на шрам. — Мне очень жаль, мэм, что из-за моей неловкости вам пришлось перенервничать.

Она вроде начала дышать.

— Но мне сказали, что ты не вытянул…

— Это можно назвать чудом, мэм.

И пока она переваривала мою сказку, я решил рискнуть.

— Мэм, меня отпустили из медблока ненадолго, повидаться с вами, сказать, что всё в порядке. Но я бы хотел еще увидеть девушку, которая была со мной во время… во время того, что случилось. Рей Д-Дэмерон, мэм. Инженер-механик. Я хотел бы убедиться, что с ней всё в порядке. Поблагодарить за помощь.

Начальница начала потихоньку приходить в себя.

— Рей… Рей Дэмерон… Да, помню. Она была там с тобой… Но пострадала меньше и вернулась почти сразу. Да, она…

Начальница вдруг подозрительно взглянула на меня.

— А где тебя держат, Мэтт? Не в нашем же медблоке.

Черт.

— Нет, мэм. На офицерской палубе. У них там есть какое-то экспериментальное оборудование по преодолению критических состояний. Они его еще не испытывали. А тут подвернулся я…

Я неловко пожал плечами.

— Они сказали, что нужно провести еще несколько тестов, и я буду готов вернуться к работе, мэм.

Она кивнула.

— Да, понимаю. Что ж, хвала жизни, они тебя вытащили, — она замялась. — Не то чтобы ты мне очень нравился… Это что ж нужно с кальцинатором сотворить, чтобы садануло током всех, кто в тот момент находился в коридоре, а, Мэтт?! Ладно, расскажешь, как выпишешься. Та-а-ак… Рей Дэмерон.

Она поклацала секунду в своем датападе.

— Да, вот. Она ремонтирует лифт на самом нижнем ярусе. Там, похоже, заклинил подъемный механизм. Давай свою карту, покажу, как попасть туда. Вот. По этому коридору направо, потом по лестнице вниз четыре пролета, потом налево и в тупик. Не заблудишься. Только, умоляю тебя, ничего не трогай руками, Мэтт.

Распрощавшись с начальницей и следуя ее указаниям, я добрался до нижней палубы. Выйдя с лестничной клетки в коридор, который вел к лифтам, я понял, что не могу сделать и шагу.

— Послушай, хватит уже этого, а? Ты взрослый мужик, или где? Возьми себя в руки, хоть раз в жизни поведи себя адекватно!

— Тебе легко говорить!

— Мне легко? Мне? Да я всю твою сознательную жизнь с твоими психами справляюсь! Ты из меня неврастеника сделал!

— Ладно, уймись, страдалец. Иду я, иду.

— Ну и иди. И не забудь прощения у нее попросить. Тебе Сила нужна.

— Угу.

Я пошел по коридору, чувствуя, что внутренности превращаются в желе, а в голове воет пожарная сирена. Еще пара метров. Вот…

— Привет, Рей.

========== Это был не сон ==========

Она сидела на корточках у дверей открытого лифта и увлеченно разбиралась в каких-то проводах контрольной панели — небольшой блестящий куб, утопленный в люк, справа от лифта.

Услышав мой голос, Рей дернулась, пытаясь одновременно вскочить и обернуться, потеряла равновесие и шлепнулась на пятую точку, окончательно запутавшись в ногах-руках. Очки слетели и повисли на одном ухе.

— М-м-м… К-к-ка… Б-Бен?

Я закатил глаза и присел рядом с ней на корточки, снимая очки. Оглядел и, машинально протянув руку, попытался снять и ее, но они запутались в волосах. Она дернулась, стараясь отодвинуться, параллельно пытаясь выпутать из прически чертову оправу. Я убрал руку. Ах да, похоже, я всё еще монстр.

Вздохнув, я попытался говорить как можно мягче.

— Рей. Зачем ты вернулась?

Она покраснела, отодвигаясь еще дальше и, подтянув колени к груди, остановилась, только упершись лопатками в стену. Черт, я не хотел ее пугать. Я тоже отодвинулся немного назад и сел прямо на пол, скрестив ноги. Поднял вверх пустые ладони, показывая, что у меня нет с собой меча.

— Рей, не бойся меня, пожалуйста. Я не сделаю тебе ничего плохого. Я не обижу тебя.

На ее лице отразилось упрямство.

— Я не боюсь тебя, Кайло Рен!

Ох, эта девчонка прямо мастерски выводит меня из себя. Спокойно, Кайло, спокойно. Я начал заново.

— Рей, завтра тут разверзнется ад кромешный. Мы эвакуируем персонал флагмана на Крейт. Я пришел попросить тебя улететь к Сопротивлению. Я не понимаю, зачем ты вернулась. Что-то случилось с ТІЕ? Какая-то поломка? Я дам тебе другой, только улетай отсюда, пожалуйста, Рей.

К упрямству добавилась злость. В сочетании с красным лицом и растрепанными волосами это бы выглядело потешно, если бы не абсурдность и опасность ситуации. Я не мог сидеть тут на полу весь день и уговаривать Рей улететь. На секунду я пожалел, что не могу усыпить ее с помощью Силы и отправить с надежным пилотом на Набу — вероятно, Сопротивление все еще было там.

— Не командуй мной! Ты мне не начальник! И вообще! Мне работать надо!

Ее крик вырвал меня из задумчивости. Я поднял на нее глаза, глядя, как она порывисто вскакивает и хватает какую-то тяжелую железяку — разводной ключ?

— Вообще-то, раз уж ты работаешь на моем флагмане, я как раз и есть твой начальник. Самая что ни на есть высшая инстанция. И положи эту штуку немедленно!

Я уже и сам был раздражен не на шутку. Я, значит, переживаю за нее, ношусь по кораблю, чтобы найти и отправить в безопасное место, а она тут строит из себя не пойми что! Тоже вскакиваю, она вскидывает голову, глядя мне в глаза с вызовом.

— А если не положу, то что?!

Резко разворачивается на пятках, не дожидаясь ответа, и заходит в кабину лифта. Я бросаюсь за ней, уже не в состоянии размышлять здраво. Я ее силой, черт побери, связанной в TIE запихну и отправлю на Набу! Глаза б мои ее не видели!

Рей, не поворачивая головы, замахивается своим тяжелым орудием и пытается в развороте припечатать им где-то в районе моего плеча. Я уклоняюсь — тяжелый ключ только чиркает по руке, чтобы со всей силы обрушиться на панель управления лифтом. Удар. Скрежет. Искры. Рей роняет ключ на пол. Двери лифта дергаются и закрываются, оставляя нас в темноте.

Да твою ж мать!

Я вжимаюсь в противоположную стенку, на случай если она еще чем-то в меня запустить хочет. Но она просто стоит. Несколько секунд только и слышно, что наше прерывистое дыхание.

На меня внезапно накатывает такая страшная апатия, что опускаются руки. Я со стоном сползаю по стенке на пол лифта, утыкаясь лбом в колени. Скорее чувствую, чем слышу, как Рей вздрагивает.

— Бен? Бен?! С тобой всё в порядке? Я не задела тебя?

Я молчу. Чертов Верховный лидер застрял в чертовом сломанном лифте накануне чертовой битвы с превосходящими силами чертова противника, от которой зависит судьба чертовой Галактики. Правильно говорил Сноук, жил ничтожеством, ничтожеством и сгину…

— Бен, да ответь же ты!

Она пытается сориентироваться, где я нахожусь, продвигаясь на ощупь по стенкам лифта.

— Нет, Рей, ты меня не задела.

Она доходит до меня и, поколебавшись, присаживается рядом.

— Всё хорошо?

— Да, Рей, всё хорошо. Кроме того, что мы застряли в поломанном лифте на нижних ярусах корабля. Эвакуация уже началась, и в суматохе никто не вспомнит, куда делись инженер Дэмерон и радиолокационный техник Мэтт. Никто не знает, где я, и прежде чем нас найдут, Хакс с Дереком вынуждены будут перетряхивать вверх дном весь флагман, вместо того чтобы планировать, как дать отпор генералам, которые нападут меньше чем через десять часов. Они могут решить, что я дезертировал, Рей. Оставил всех на погибель. А если даже и нет… я просто не успею сделать, что должен был. Вместо того чтобы носиться по кораблю в этом чертовом парике.

Я сдернул раздражающую штуковину с головы и в сердцах запустил в противоположную стену.

— А так всё хорошо, Рей.

Я почувствовал, что в ней снова зреет возмущение.

— Но я не просила…

— Рей, ты не просила. Но я пришел. Всё, точка. Я пришел, потому что испугался, что ты прячешься и не знаешь про эвакуацию, что ты можешь погибнуть тут, если бой пойдет не так.

Я помолчал.

— Зачем ты снова сюда прилетела, Рей Дэмерон? Я отправил тебя к твоим друзьям, к твоему… мужу. Туда, где тебя ждут и любят.

Я почувствовал, как она вздрогнула всем телом.

— Это не… Всё не…

Она начала плакать. Как в том сне. Ох, как же я устал. Сколько же она меня будет мучить? Я молчал, не делая попыток утешить, хотя каждый ее всхлип отдавался болью где-то в сердце.

— Так это всё было неправдой?

Она еле шепчет, пытаясь скрыть слезы.

— О чем ты, Рей?

Она не отвечала долго, пытаясь справиться с дыханием. Когда наконец заговорила, слез больше не было, но голос звучал совсем уж обреченно. Так, будто в ее жизни не осталось больше надежды. Я вздрогнул.

— Значит, это был просто сон. Не переживай, Бен. Я вытащу тебя отсюда, улечу со всеми на Крейт. Я больше не доставлю тебе хлопот.

О Сила! Я вспомнил, что именно так звучали мысли в ее голове, когда она пыталась покончить с собой. Я почувствовал, что она начинает подниматься, но, поймав за руку, дернул вниз. Она с тихим «ох!» упала на место. Я на ощупь схватил ее за плечи, развернул к себе.

Света, который просачивался сквозь щели лифта, хватало только, чтобы различить светлый овал лица и темные глаза.

— Какой сон, Рей?

— Это неважно.

— Важно, раз спрашиваю. Отвечай, какой сон ты видела?!

Я даже тряхнул ее немного. Она не сопротивлялась. Повисла в моих руках, как безвольная кукла. Я знал, что она сделает, если мы выйдем отсюда. Возможно, она не продумала еще как, но она собралась умереть.

— Сегодня под утро я видела сон. Вернее, я сейчас знаю, что это был просто сон, ложь. Я думала… Я думала, что наша связь восстановилась. Но я вижу, что ошибалась. Ты был в этом сне. Ты сказал мне кое-что. Но сейчас я поняла, что это ничего не значит. Это был только сон.

Она говорила сухо, будто бы через силу выталкивая слова, а я слышал их словно издалека. Значит, это правда? Всё, что случилось утром, было наяву? Она тоже это чувствовала. Она тоже… Понимание того, что произошло, вышибло из меня дух, и я отпустил ее.

Я сидел, ощущая, что темный лифт начинает кружиться вокруг, что руки стали вдруг слишком большими, а голова слишком маленькой, что горло внезапно заполнил весь песок Джакку, а у сердца вдруг обнаружился гипердвигатель.

— Это был не сон, Рей.

Я понял, что Рей меня услышала только потому, что она внезапно вскинула голову. Сознание сжалось до точки, а потом разлилось какой-то вселенской усталостью и грустью. Когда заговорил, то услышал свой собственный голос, будто со стороны.

— Это был не сон. Как я и сказал, я люблю тебя, Рей. Это правда.

— Но… как?

— Я не знаю. У меня больше нет Силы, и Узы не должны были связывать нас. Возможно, каким-то образом именно во сне Сила смогла связать нас.

Я отодвинулся от нее, не зная, куда себя деть. Лифт внезапно показался слишком тесным.

— Бен, я…

— Не нужно, Рей. Мы сказали многое друг другу в этом, — я криво усмехнулся, — сне. Я сказал тебе правду. Сказал то, что чувствую. Это ни к чему тебя не обязывает. Я не буду тебе докучать. Я просто хочу, чтобы ты была в безопасности и счастлива. Счастлива с теми, кого ты действительно любишь. Поэтому я отправил тебя назад к Сопротивлению. Поэтому хочу, чтобы улетела сейчас.

— Но я ведь люблю тебя, Бен!

Она выкрикнула эти слова как вызов, как оскорбление. И внезапно апатия схлынула, оставив лишь обиду и ярость.

— Так какого же черта лысого ты стала женой По Дэмерона, Рей?! Если ты правда любишь меня, почему ты выбрала его?!

Внезапно она рассмеялась. Не весело, скорее обреченно.

— На твой флагман, Бен, никому из ниоткуда попасть очень сложно.

Мой гнев улетучился так же внезапно, как и нахлынул.

— У меня ведь даже документов нет. Не было. На Джакку паспортов не выдают, они там ни к чему. Я не задумывалась об этом, пока не поняла, что мой единственный шанс попасть на Превосходство снова — это срочный набор рабочих для восстановления корабля. Но каким бы срочным ни был набор, наличие удостоверения личности всё равно было основным требованием. Ты спрашивал меня, зачем я прилетела? Зачем я вышла за Дэмерона? Вот тебе правда: я перестала чувствовать связь и решила, что ты погиб. Когда ты вытащил меня из ванны, — она запнулась, — я поняла, что ты жив, но ощущение, которое последовало за тем, как связь прервалась, просто выворачивало меня наизнанку. Я была готова на всё, чтобы помочь тебе, я знала, что ты на грани, и это убивало и меня. Я объясняла, плакала, умоляла, но Лея отказалась помочь мне попасть к тебе: “Дитя, я не Люк. Я не позволю тебе сделать глупость. Тем более, во второй раз”. Я не знала, что происходит с тобой, я не знала, что творится в Первом Ордене. Я не знала, как ты относишься ко мне после всего… после Сноука, после Крейта. Просто запрыгнуть в Сокол и прилететь я не могла, нужно было что-то придумать. А тут По начал ухаживать усиленно. Видимо,пытался отвлечь меня от моих истерик, но с далеко идущими планами. Я поначалу игнорировала его, а потом, когда он начал твердить что-то про целительную силу поцелуев, возьми да и ляпни «всё это только после свадьбы». Он начал развивать эту тему, подключилась Лея, мол из нас выйдет отличная пара, — она усмехнулась, — «Надежда галактики». Их совсем не смущало, что джедаи не заводят семей. И меня внезапно осенило — вот он, мой шанс получить документы.

Она перевела дух.

— Бен, мне очень стыдно, что я так поступила с ними. Но мой мир свелся к одной потребности: найти тебя и помочь тебе.

Она помолчала.

— Я нарочно подзадорила По, мол, он только шутит, никаких серьезных намерений нет и в помине, но на следующий день он радостно поволок меня к какому-то чиновнику, который за несколько лишних кредитов закрыл глаза на то, что у меня нет паспорта, и выдал мне новый. В котором я значилась женой По Дэмерона. Последующие несколько часов были самыми страшными в моей жизни. Они радовались, поздравляли, говорили, что последний джедай и правая рука главы Сопротивления, как муж и жена — это та искра, от которой вспыхнет пламя Сопротивления, что сожжет Первый Орден. Как же мне было стыдно смотреть им в глаза, зная, что я собираюсь сделать, как только празднование закончится. Я пыталась убедить себя в том, что я помогу тебе и вернусь, что смогу что-нибудь придумать. Что буду жить с По, может… может даже смогу его полюбить.

Она снова начала всхлипывать.

— Видимо, моя холодность и рассеянность расстроили его, потому что он сильно перебрал. Я ушла к себе, сославшись на плохое самочувствие, и начала готовиться к отлету. По пришел к моей каюте, требуя впустить его. Но я отшутилась, мол пьяный муж спит у себя, и он, немного потоптавшись, ушел. Я собрала вещи, оставила записку, что мне нужно уйти по джедайским делам на несколько дней, и незаметно покинула лагерь. На следующее утро я была уже на корабле, что вез рабочих сюда.

Всё время, пока она рассказывала, мне казалось, что с меня живьем сдирают кожу. Ох, Рей, любовь моя. Ты пошла на всё это ради меня. То, что она говорила, просто не укладывалось у меня в голове.

— Ты спросил меня, почему я вернулась. Когда ты зашел во время разговора с Хаксом, от тебя пахнуло таким холодом, я почувствовала, что не нужна тебе. Даже чтобы помочь с Силой. Ты Верховный лидер, а я мусорщица, никто. Но я была счастлива уже потому, что ты жив. Я улетела обратно к Сопротивлению. Но они были не рады мне. Они решили, что я их предала. Когда я рассказала всё Лее, она молча встала, развернулась и ушла. Через несколько часов пришел По. Он оскорблял меня, говорил, что я использовала его, что я такая же, как все. Он кричал, что думал, будто я особенная, а я просто, — у нее перехватило дыхание, — шлюха, которая в день свадьбы сбежала к любовнику.

Ох, Рей.

— Я попыталась ему объяснить, что между нами ничего нет, что мне было больно, потому что ты был при смерти, но он не стал слушать. Разозлившись еще больше, он крикнул, что все равно возьмет то, что принадлежит ему по праву, и схватил меня за руку. Поняв, что он имеет в виду, я оттолкнула его Силой. Он ударился о стену и на секунду потерял сознание. Возможно, это его отрезвило. Потому что он молча поднялся и вышел из моей комнаты. Я собрала все свои пожитки, оставила на тумбочке его кольцо и ушла. Взяв TIE, я полетела обратно. Мне просто некуда было больше идти. От мысли о том, чтобы вернуться на Джакку, меня бросало в дрожь, и я подумала, что здесь, на флагмане, я смогу немного прийти в себя. Здесь есть работа, есть где спать и что есть. Остальное не имело значения. Я знала, что не нужна тебе, но я не собиралась давать тебе знать, что я здесь. Мне просто нужно было несколько дней, чтобы прийти в себя среди тех, кто, по крайней мере, не ненавидел меня. Занять руки, быть нужной.

На последних словах ее голос сорвался от сдерживаемых рыданий. Не задумываясь, я одним движением преодолел разделявшее нас расстояние и крепко ее обнял. Какая же она маленькая. Моя Рей. Я бы убил этого чертового пилота медленно и жестоко за то, что посмел поднять руку на мою девочку, но понимал, что она не захочет. Ох, Рей. У меня не было слов. Я просто держал ее, гладил по спине, пока она не успокоилась. Я просто держал ее, когда услышал шаги в коридоре. Я просто держал ее, когда Дерек открыл двери лифта с помощью Силы. Я просто держал ее, когда он, взглянув мне в глаза, догадался, понял всё и, протянув руку, усыпил ее снова. Я просто держал ее, чувствуя, как сознание затухает, и зная, что она меня уже не слышит, прошептал:

— Прости меня, Рей. Прости меня за всё. Я буду любить тебя всегда.

========== Наваждение ==========

Я поднял ее на руки и понес, как тогда, на Такодане. Ох, лучше бы я не нашел ее тогда. Ничего бы не произошло. Ей бы не пришлось проходить через всё это. О Сила! Да что же я за монстр такой?!

Я шел, не замечая ничего вокруг, чувствуя себя роботом. Проржавевшей жестянкой, из которой вытекают все эмоции, будто топливо из пробитого бака.

Я всю жизнь жалел себя, считал непонятым, брошенным, нелюбимым… А эта девочка плюнула на всё, что было ей дорого, буквально пожертвовала собой, своей честью, достоинством, верой, теми, кого считала друзьями, единственной семьей, которую знала, чтобы спасти меня. Я всю дорогу творю не пойми что, а последствия моих поступков ложатся на других, и они несут эту ношу молча, а я, даже не оглядываясь, несусь рушить дальше. Я всё порчу, а расхлебывают другие.

Я не достоин такого отношения, не достоин их доверия, дружбы, а больше всего — ее любви.

Я очнулся у двери своей каюты, осознавая, что Дерек всё время был рядом, укрывая нас от взглядов. Мы зашли внутрь, я отнес ее на кровать, накрыл одеялом и вышел, тихо прикрыв дверь.

— Дерек, позови, пожалуйста, Хакса.

Рыцарь молча вышел.

Пока его не было, я переоделся и подготовил приказы о расширенных полномочиях Хакса, назначении Дерека его советником, а также распоряжения на случай моей смерти. Осталось два дела — сообщения для Френа и завещание рыцарям. С этим я разберусь потом.

В дверь постучали, и я пригласил их войти. Оба как-то странно, настороженно смотрели на меня.

— Садитесь. Это ненадолго.

Я собрался с мыслями.

— Дерек, как ты меня нашел?

— Я попытался найти тебя в Силе и даже будто бы что-то почувствовал, но внезапно обнаружил след Рей. Я понял, что она вернулась на корабль, а ты где-то с ней.

Что ж, это логично.

— Армитаж, у меня к тебе просьба. Если я погибну, Рей не должна остаться на улице. Проследи, чтобы она была в безопасности, чтобы у нее было всё необходимое: дом, деньги, работа. Сделай ей новые документы.

На минуту мне показалось, что в комнате потемнело и похолодало.

— Она, черт побери, вышла замуж, чтобы получить документы и попасть сюда. Она пожертвовала собой, чтобы спасти меня.

Хакс вздрогнул.

— Обещай, что ты найдешь Риту, Армитаж. Что ты поговоришь с ней. Чтобы не было, как… Ну?!

— Обещаю.

— Дерек, Сопротивление выгнало ее. Из-за меня. Моя мать, похоже, ненавидит всё, к чему я прикасаюсь. Она посчитала Рей испорченной, недостойной находиться с ними. Такой, какими Люк с падаванами считали нас. Дерек, пожалуйста, не оставляй ее в Силе. Научи ее. Ты сможешь научить ее, она поможет вам обрести баланс.

— Да, Бен, я обещаю тебе.

Я по очереди посмотрел в глаза своим друзьям.

— Спасибо вам. Она сделала слишком много для меня. Как и вы. Спасибо.

Я помолчал, пытаясь сосредоточиться. Первым заговорил Хакс.

— Рен, мы можем отправить ее куда-нибудь в безопасное место, пока она спит…

— Отправьте ее на Крейт. Если всё пойдет плохо, кто-то из вас должен быть рядом, чтобы она не наделала глупостей.

— Хорошо, Кайло. Не переживай, мы сделаем всё, что в наших силах. Я распоряжусь, чтобы ее доставили на планету и наблюдали за ней.

Хакс прокашлялся.

— Наша позиция по поводу Сопротивления остается в силе? Или, может быть, ты…

— Хочу убить пилота?

Это прозвучало спокойно, даже буднично. В комнате стало очень холодно. Наше дыхание стало вырываться облачками пара. Дерек вздрогнул и напрягся. Хакс сглотнул.

— Хорошо, что ты спросил, Арми. Потому что я очень хочу его убить. И мать. И всё Сопротивление. Лично.

Я призвал меч и активировал его.

— Я хочу убить их всех. За то, что они сделали с ней. За то, что заставили ее страдать.

Я развернулся и ударил наотмашь по стене. Полетели искры. В комнате запахло паленой пластмассой.

— По, который приставал к ней, когда ей было плохо, — удар; искры. — Всех ее друзей, будь они неладны, что поддержали эти приставания, хотя видели, что Рей страдает, — удар; искры. — Чиновника, что за взятку выдал замуж девочку без документов. Как рабыню, — удар; искры. — Мою мать, которая отвернулась от нее из-за того, что она спасла меня.

Я отвернулся от покалеченной стены и сделал шаг к ним. Дерек положил руку на рукоять меча.

— Я готов по кусочкам разрывать По Дэмерона за то, что он назвал ее шлюхой, потому что она летала ко мне. А ведь она же, вашу мать, умирала вместе со мной. Долбаные Узы не давали ей жить. Я бы воскресил его, чтобы убить снова за то, что этот ублюдок хотел ее изнасиловать. И ей пришлось защищаться от него Силой.

Я выключил меч. Тьма, Сила схлынули, оставляя гулкую пустоту и холодные соленые слезы на щеках. Я ощущал себя старым, разбитым, ничтожным, пустым.

— Но я не стану этого делать. Потому что всё это, всё это произошло из-за меня. Это. Я. Во всем. Виноват.

Я бросил меч и опустил голову. Холод в каюте из могильного постепенно превращался в просто пробирающий до костей. Наваждение схлынуло. Я слышал, как выдохнул Хакс и расслабился Дерек. Они думали, что я брошусь на них. А может, я бы и смог? Я же монстр.

— Я во всем виноват. Я — то зло, что отравляет всё вокруг. Всё, к чему ни прикоснется.

Дерек прокашлялся.

— Бен, ты сейчас…

Я поднял на него глаза.

— Ты сейчас призвал Тьму, Бен. Ты призвал Тьму и погрузился в нее. Твои глаза… — он сглотнул, — они изменились, Бен.

Он начал говорить быстрее.

— Ты не понимаешь? Ты принял Тьму без остатка, и Сила к тебе вернулась. Оглянись, она захлестнула всё вокруг. Но ты вынырнул. Ты отринул Тьму, погрузившись до конца. Так не бывает, Бен. То, что ты сделал — это невозможно.

Я смотрел на него, но слов не слышал. Они эхом отдавались в голове, отражаясь от стен искалеченной каюты, постепенно затихая. Я перевел взгляд на Хакса. Он смотрел… С пониманием? С уважением?

Их фигуры вдруг показались черно-белыми, такая боль пронзила виски.

Я схватился за голову и застонал. Они было бросились ко мне, но я их остановил.

— Довольно. На ваших датападах мои последние приказы. Ознакомьтесь с ними. При необходимости запускайте в работу. Дайте мне час, и я передам вам записи для Френа и для рыцарей. Встречаемся в переговорной. Оставьте меня.

========== Меня зовут Кайло Рен ==========

Граждане, симпатики и члены Первого Ордена! К вам обращается Верховный лидер.

Меня зовут Кайло Рен, и я в считаю, что войне в Галактике пора положить конец. Хватит воевать. Хватит проливать кровь. Пора вернуться к семьям и строить новую жизнь. Наша новая цель — порядок и благосостояние Галактики. Мир и счастье для ваших близких.

Но генерал Френ и его приспешники другого мнения. Они считают, что вправе выбирать, кому жить, а кому умирать. Они хотят уничтожить человеческую расу, а других покорить и сделать рабами. Они выступили против меня, потому что не согласны с тем, что Галактика заслуживает мира. Они делают вас пушечным мясом на острие собственных амбиций и нездоровых желаний. Они — враги Первого Ордена. Враги Галактики. Вы — нет.

Вы — та искра, от которой вспыхнет надежда на мир в Галактике.

Если вы хотите увидеть будущее своих детей, стать на страже нового мира, не подчиняйтесь приказам тех, кто хочет только смерти и крови. Делайте всё, что от вас зависит, чтобы остановить их.

Если вы пилот, при вылете сообщите свои позывные на наш канал. Если вы сотрудник крейсера, собирайтесь в группы и саботируйте работу на местах.

Первый Орден призывает патриотов. Первый Орден призывает тех, кто хочет жить в мире.

Мы призываем вас встать на защиту своего будущего!

***

Рыцари, друзья. Вы знаете меня и как Кайло Рена, и как Бена Соло.

Вы знаете, кто я. Вы знаете мою историю. Нашу историю.

Мы, парии для джедаев и недостойные для ситхов, стояли плечом к плечу в бесчисленных битвах. Когда-то нас заставляли принять чистый Свет, позже — чистую Тьму.

Пройдя сквозь годы бесконечной боли, ярости, чувства вины и стыда, я понял, что мы ошибались, позволяя себе верить в черно-белый мир. Не существует абсолютной Тьмы и абсолютного Света. Силен тот, кто познал Баланс.

Я жил могущественным форсъюзером, а умер обычным человеком. Но мне посчастливилось узнать, что значит черпать из обоих источников. Принять себя таким, как есть: со Светом и с Тьмой.

Если вы готовы примириться сами с собой, принять обе стороны Силы, я завещаю вам найти учение серых джедаев и следовать ему. Это то, что поможет вам достигнуть баланса как в собственных душах, так и в отношениях с окружающим миром.

Я хочу, чтобы ваш новый поиск возглавил и координировал Дерек Рен. Возможно, в ваших поисках вам сможет помочь светлый адепт Рей. Она помогла мне понять необходимость Баланса.

Я завещаю вам совместно основать новое учение, которое будет учитывать индивидуальные особенности каждого адепта и направлять к постижению Баланса Силы.

Я завещаю вам не вмешиваться в политику после окончания войны. Но до этого поддерживать Первый Орден в тех целях, которые поставил я, как Верховный лидер: мир и благосостояние в Галактике.

Я завещаю вам отправиться на поиски знаний и необученных форсъюзеров.

Я завещаю вам достичь Баланса и научить других.

Да пребудет с вами Сила, братья и сестры!

***

Рей, любовь моя.

Если ты слушаешь это сообщение, значит, меня уже нет среди живых. Мне доставляет невыносимую боль то, что ты можешь пострадать вследствие моей смерти, из-за Уз, что связывают нас.

Всё, что я знаю о них, сводится к тому, что с уходом одного из связанных Узы исчезают.

Тебе больно, мой свет, но это пройдет. Прошу тебя, ради меня, ради наших чувств, не делай глупостей. Просто живи. Прошу тебя, Рей, живи!

После моей смерти генерал Хакс возглавит Первый Орден. Он уполномочен привести в исполнение мое завещание по поводу тебя: документы, что связывают тебя с По Дэмероном, будут аннулированы, и ты получишь новые. Если ты не имеешь ничего против, я бы хотел, чтобы ты взяла мою фамилию — Рей Соло, — по-моему, неплохо звучит. Но ты можешь выбрать любую, какую захочешь.

Генерал обеспечит тебя работой на любой планете или корабле Первого Ордена. Он уполномочен снабдить тебя деньгами, домом и кораблем для личного пользования.

В свою очередь, Дерек Рен, что возглавит Рыцарей Рен, может научить тебя пользоваться Силой, он талантливый форсъюзер и мой друг. Прошу, не отвергай его помощь. Я завещал рыцарям Рен стать на путь серых джедаев — могущественных форсъюзеров древности, которые принимали и Свет, и Тьму, стремясь к балансу в Силе.

Я был бы счастлив, если бы ты помогла им в этом поиске. Ты стала моим Светом, уверен, что ты сможешь помочь и им принять Свет. Они же, в свою очередь, могут обучить тебя Силе. Вместе вы сможете основать новое учение.

Я люблю тебя, Рей. Полюбил в ту же секунду, когда первый раз увидел. Я смею надеяться, что ты когда-нибудь сможешь простить меня за всю боль, которую я тебе принес.

Единственная моя просьба: живи. Ты будешь счастлива. У тебя будут друзья и семья, потому что ты чудесная и удивительная. Ты достойна самого лучшего.

Живи, Рей. А я буду любить тебя. Всегда.

***

Я закончил с сообщениями и удивился, как мало времени заняло записать их. Я всё откладывал, не зная, что сказать, но как только принялся за работу, каждое слово выкристаллизовалось настолько, что казалось, будто я проговариваю текст прежде, чем успеваю продумать его.

Несмотря на погром, который я учинил в каюте, Рей так и не проснулась. Судя по всему, силовой сон, который наслал на нее Дерек, подпитывался ее собственной усталостью и моральным истощением, и когда я зашел в спальню, закончив с делами, она спала. У меня было еще пятнадцать минут до встречи с Дереком и Хаксом, так что я забрался в кровать прямо в одежде, обнимая ее, прижимаясь всем телом. Я хотел напоследок напитаться ею. Зарывшись носом в ее волосы и обхватив руками, я просто лежал и запоминал ее. Когда время истекло, я поднялся, поцеловав ее в лоб.

— Прощай, любимая.

Через полчаса ее увезут на Крейт. Скорее всего, я больше никогда ее не увижу.

Я медленно собрался, на секунду задерживаясь, запоминая ее черты. Она казалась такой, черт побери, юной во сне.

Закрыв дверь каюты, я усмехнулся. Нас уже в третий раз разделяет дверь. Третий раз за последнюю неделю кусок железа и пластика делит нашу жизнь на «до» и «после».

Хакс с Дереком были уже на месте, когда я вошел. Как и утром, рыцарь предложил поесть, но я отказался, а он не настаивал.

— Расскажите мне, как мы будем расправляться с Френом.

Услышав мой тон, они переглянулись, я отмахнулся.

— У нас нет права на поражение.

========== Постарайся выжить ==========

Хакс прикрыл глаза на секунду и, сосредотачиваясь, потер виски. Видимо, для генерала тоже было всего много за последние дни. Много, почти через край. Я невольно задумался, сколько подобных встрясок может выдержать человеческая психика, прежде чем системы начнут критически сбоить.

Последствия моего срыва давали о себе знать: в затылке поселилась тупая боль, я ощущал какую-то липкую слабость и ватность, будто тело обернули в несколько слоев защитной упаковочной пленки.

— А еще говорят, если лопать пупырышки на пленке, можно успокоиться. Не хочешь попробовать? А то ты своим срывом напугал их обоих до усеру. У Хакса вот, кажется, седые волосы появились. А у Дерека глаз дергается. Теперь имя тебе не Верховный лидер, а Красноглазый баламут.

Я мысленно приказал себе сосредоточиться. О красных глазах я подумаю позже, поговорю с Дереком. Не думаю, что Хаксу нужно, ко всему прочему, еще и в нюансы использования Силы вникать. С него, судя по его виду, и командования армией достаточно. О, кажется, он готов говорить.

— Рен, новости следующие. По нашим расчетам, противник прибудет сюда в течение ближайших пяти часов. Возможно раньше, но не позже. Мы решили оставить над Крейтом к этому моменту только Превосходство. Создать иллюзию, что мы действительно ждем генерала с докладом и занимаемся ремонтом флагмана. Наши щиты будут активированы, но мы перевели их на новую частоту, так что Френу покажется, что они отключены. Таким образом, мы дадим ему все возможности проявить себя. Если он атакует. Когда он атакует, несколько вещей должны произойти одновременно. Первое.

Хакс сделал паузу.

— Мы взломаем их систему оповещения и начнем транслировать закольцованную запись. Она у вас?

— Да, на этом носителе.

— Мы можем ее прослушать предварительно?

— Конечно, но позже.

— Хорошо. Второе. Дерек вылетает на замаскированном корабле на их флагман. Мы знаем, как обойти их щиты — наш технический специалист выдаст Дереку необходимые инструкции после нашего разговора. И третье…

Хакс скривился.

— Вы, Рен, — прошу отметить, что до сих пор считаю это безрассудным и неразумным, — вылетаете вместе с тремястами другими пилотами на встречу с дредноутом. Вы полетите на своем Сайленсере, а все наши ТІЕ, как и ТІЕ лояльных частей, уже промаркированы белой полосой по корпусу, чтобы минимизировать пальбу по своим.

Он снова сделал паузу.

— Кайло, ты точно не передумал? Ты не должен… Ты же Верховный лидер…

Я прервал его.

— Именно поэтому, Арми, мне и надо там быть. Хорош же я был бы, если бы, пока за меня гибнут люди, сидел на троне в золотом халате. Нет, Хакс, мое место там. Это не обсуждается.

Он поморщился, но кивнул.

— Наш флот в это время будет находиться в ближайшей системе, на расстоянии гиперпрыжка от нас. Как только бой завяжется, мы передадим им шифрованное сообщение о расположении сил противника и указания где, как и с кем вступать в бой. Они прыгнут к нам, и начнется веселье.

Хакс замолчал, заговорил Дерек.

— Я прибуду на их флагман и аккуратно, — он ухмыльнулся, — займусь гипертрекером. Потом проберусь поближе к мостику, чтобы понять, могу ли я вырубить Френа. Проанализирую ситуацию, доложу тебе и буду ждать указаний.

— Да. Дерек, если не получается с Френом, ты так же аккуратно, как пришел, пробираешься к своему кораблю и отчаливаешь оттуда. Я займусь нашим баклажанчиком синеньким. Ты же дальше поступаешь в распоряжение Хакса. Вы, сладкая парочка вояк, лучше знаете, что делать, когда диверсия не удалась.

Дерек только закатил глаза. Я улыбнулся и, переводя взгляд на Хакса, заговорил самым своим вкрадчивым голосом.

— Армитаж, мне стоит повторять свои предупреждения по поводу того, чтобы ты не возомнил себя Холдо? Ты помнишь, что мы договорились, как ты должен поступить, если поймешь, что бой проигран?

Хакс стиснул зубы и кивнул. Я сделал голос еще гаже.

— Я хочу услышать это Арми. Скажи это.

Он недовольно на меня зыркнул, но ответил.

— Да, я помню.

— Отлично. Я знаю, что ты меня не подведешь, дружище. У меня есть еще одна просьба.

Я подтолкнул к нему другой носитель.

— Это для Рей. На тот случай, если я все-таки не такой хороший пилот, как Дэмерон. Передашь ей, ладно?

Он скорчил гримасу, но кивнул.

— Конечно.

Хакс помолчал.

— Кайло, у меня вопрос.

— Уммм?

— Почему ты считаешь, что, стоит нам вывести Френа из игры, остальные генералы сдадутся? А если они просто продолжат без него?

— Ну, на этот случай у нас есть наш замечательный «не-холдовский» план. Но я считаю, что он не понадобится. Остальные генералы просто приспешники. Они хотят туда, где теплее, несмотря на весь свой экстремизм. Они решили, что нынешняя эскапада — это их шанс выбраться с задворок Галактики и подобраться поближе к сочному пирогу центра. Я бы хотел, Арми, чтобы ты тоже записал сообщение, которым мы порадуем наших бунтовщиков. Я бы хотел, чтобы ты в привычной своей манере, — я усмехнулся, — записал обращение к генералам, обещая им помилование, если они сдадутся и выдадут Френа. Они должны поверить, что мы готовы простить их, если они приведут нам своего предводителя. Умрет только он.

Хакс задумчиво уставился на меня.

— В этом есть смысл. Если вы не против, — он перевел взгляд с меня на Дерека, — я пойду прослушаю твое сообщение и запишу свое. Мне в ближайшее время нужно передать их шифровальщикам.

— Да, конечно, иди. Предлагаю через час собраться здесь и как следует подкрепиться.

Я почувствовал, как на меня нахлынула какая-то мрачная веселость и подмигнул Хаксу:

— Напоследок.

Он закатил глаза, но усмехнулся.

— Конечно.

Он вышел, и мы с Дереком остались одни. Я обернулся к нему.

— Дерек, прости меня за тот припадок в комнате. Я не знаю, что на меня нашло. Это было… Как наваждение. Внезапно мне показалось, что в мире не осталось больше Света. Только холодная, бездонная ярость, что разъедает разум, как кислота. Это пытка, Дерек. Если это то, что Сноук называл абсолютной Тьмой, которую мы должны были принять, то это просто страшно.

Он молчал, внимательно глядя на меня.

— На несколько секунд ты почувствовал, что значит быть ситхом, Бен. Теперь ты знаешь. Но меня удивляет другое. Как ты смог преодолеть это? Всё, что я знаю, свидетельствует: приняв безусловную Тьму однажды, форсъюзер не может вернуться.

— Я думаю, это всё догмы, Дерек — джедайские, да и ситхские. Сила есть Сила. Она ни хорошая, ни плохая. Темной или Светлой ее делают адепты. Сторону определяет то, как форсъюзер призывает Силу, как ее применяет. Джедаи убивали и извращали Свет. Ситхи пытались созидать, призывая Тьму. Баланс состоит в том, чтобы знать, как именно в каждом конкретном случае обращаться к Силе. Через покой или страсть, через сострадание или ярость. И главное, для чего. Поднимать камни ради того, чтобы поднимать камни — это бессмысленно и убого.

Он молча кивнул, соглашаясь.

— Осталось только понять, почему во время припадка Сила вернулась к тебе, хоть и в виде Тьмы.

— Мне показалось, что на секунду, под напором той безудержной ярости, в моем сознании упали все преграды. Для меня применять Силу так же естественно, как дышать, и я, не осознавая того сам, призвал Тьму. Если бы ситуация была другой, думаю, у меня получилось бы вызвать и Свет. Но такой силы позитивных эмоций мне долго еще не видать. К тому же, это было кратковременно. Я снова пуст.

— Ты не понял, что всё же нужно для того, чтобы вернуть Силу навсегда?

— Исходя из того, что я знаю, я сам отрезал себя от Силы, в наказание за то, что делал с ее помощью. Я думаю, что это связано с Рей. Я могу чувствовать ее иногда — именно так я нашел ее сегодня, зацепив след в медитации. Кроме того, Сила сегодня связала нас во сне, — я покраснел, — она спроектировалась ко мне в кровать.

Дерек хохотнул.

— Так вот почему ты такой странный был утром. И вы…

— Нет! Конечно, нет, Дерек! Я сказал ей, что люблю ее, она ответила, что тоже. Но она ведь все-таки жена другого мужчины. Это было бы неправильно… Так нельзя.

— Мда. И где ты таких сказочных понятий о жизни нахватался? Бен, жизнь коротка. Ты уже даже чертово завещание написал, твою мать. Ты через пару часов летишь на верную смерть и рассуждаешь, правильно или нет быть с женщиной, которую ты любишь, которая любит тебя, потому что она что? Вышла замуж на бумаге? Этот брак фиктивный от начала до конца, а ты воспринимаешь его за чистую монету, лишая и себя, и ее, может, последней возможности побыть счастливыми хоть недолго. Это просто глупо, Бен. Грустно и глупо.

Я опустил голову. Он был прав.

Пожав плечами, я отвернулся.

— Всё равно ее уже отвезли на Крейт. Дерек, вот мое завещание, о котором ты так кстати вспомнил, — я криво усмехнулся. — Отошли его, пожалуйста, всем рыцарям, если я отлетаюсь. Я хочу, чтобы ты возглавил рыцарей и вместе с Рей занялся поиском наследия серых джедаев. Пока война идет, помогай Хаксу, пожалуйста, потом — организуйте школу, ищите необученных форсъюзеров. Никто не должен жить так, как мы, мучаясь с Силой, не понимая, куда ее девать, какую «сторону» принять.

Он посмотрел на меня нечитаемым взглядом.

— Посмотрим.

— В смысле.

— Постарайся выжить.

Я тряхнул головой.

— Ладно. Тебе нужно отдохнуть перед вылазкой на флагман Френа, я тоже пойду помедитирую.

Я встал и пошел к двери.

— Увидимся на ужине.

***

На подходе к своей каюте я увидел неуверенно переминающегося с ноги на ногу офицера и двух штурмовиков. Под глазом у офицера красовался огромный синяк.

— Верховный лидер! — они вытянулись в струнку и отдали честь.

— Вольно. Что вы здесь делаете?

— Сэр, — офицер бледнел, краснел, потел, боялся.

— Ну!

— Нам было приказано забрать из вашей каюты спящую девушку и отвезти ее на Крейт, сэр. Когда мы пришли за ней, она внезапно проснулась и, — он сконфуженно махнул рукой на свое лицо, — она выставила нас, сэр. Сказала, что никуда не полетит, пока не поговорит с вами, сэр.

Ох, Рей.

— Свободны.

Они поспешно удалились, а я, собравшись с духом, открыл дверь и вошел, судя по всему, в клетку с разъяренной львицей. Дожить бы теперь до боя.

========== За то, что ты есть ==========

Я шагнул в каюту и остановился в коридоре. Рей сидела на полу посреди общей комнаты с закрытыми глазами и, судя по всему, медитировала. Я прислонился плечом к стене, просто наблюдая за ней. Ее поза, лицо излучали умиротворение и покой. Это выглядело очень красиво.

Спустя несколько секунд она глубоко вздохнула и открыла глаза. Взгляд, который она на меня кинула, трудно было назвать умиротворенным и вообще спокойным. Этот взгляд обещал мне долгую и мучительную смерть, но прежде долгий и мучительный разговор. Я вспомнил, что как-то так на меня смотрела мать, когда была очень, очень недовольна действиями маленького Бена Соло. Эффект от этого убийственного взгляда слегка терялся оттого, что она сидела на полу, а я смотрел на нее сверху вниз с высоты своего роста.

— У-тю-тю, какой маленький злобный порги! Какая она милая с этими тремя хвостиками!

Боюсь, если бы я сказал это вслух, моя смерть была бы очень мучительной. Но быстрой. На месте. Поэтому я только усмехнулся. Что? Даже мне не чуждо чувство самосохранения.

Тем временем Рей поднялась и уперла руки в бока.

— И как ты всё это будешь объяснять, Бен Соло? Или, лучше сказать, Кайло Рен? Потому что только чертов тупоголовый Верховный лидер мог так поступить!

Я выставил вперед руки, пятясь к двери.

— Рей, я могу объяснить…

Она наступала на меня, угрожающе наставив на меня палец.

— Уж лучше бы тебе это сделать, а то я за себя не отвечаю!

Я сдался и опустил голову.

— Рей, я лишь хотел, чтобы ты была в безопасности как можно скорее. Ты и так настрадалась из-за меня.

— И поэтому ты меня усыпил…

— Это не я, ты же знаешь, я не могу. Это Д…

Черт, вот так, на ровном месте взял и подставил друга. Рей остановилась, скрестила руки на груди и, прищурившись, посмотрела на меня. Я взял себя в руки и постарался говорить самым покорным тоном, на который был способен.

— Рей, прости меня, пожалуйста. Я не должен был так поступать с тобой. Я правда хотел как лучше.

Она не сильно впечатлилась моими стараниями, но руки опустила.

— Хотелось бы верить. Потому что ты не имеешь, черт побери, права решать за меня. Ты не можешь меня просто усыплять, когда тебе хочется, и делать всё, что тебе вздумается. Я уже во второй раз просыпаюсь в этой комнате, в твоей постели, не понимая, что происходит и как я здесь оказалась, пытаясь судорожно вспомнить, что было до того, как я проснулась, а потом приходят какие-то незнакомые люди, которые хотят запихнуть меня в TIE и отправить подальше.

Ох. Черт. Я никогда не думал об этом с ее точки зрения. Она же не решила, что я… О Сила! Я покраснел до корней волос.

— Рей, мне очень жаль. Я не подумал… Уверяю тебя, я не… ох.

Я даже сказать этого вслух не мог, только беспомощно посмотрел на нее. Она смягчилась.

— Я знаю. Я доверяю тебе, Бен. Понимаю, что ты хотел, как лучше. Но, пожалуйста, — она сделала паузу, — не делай больше так. Не принимай решений за меня, ладно?

— Да, Рей.

Мне всё еще было невыносимо неловко. Мы помолчали. Она глянула на меня, потом обвела взглядом комнату.

— Что здесь случилось? Это ты учинил весь этот погром?

Я пожал плечами.

— Угу.

— Почему?

Я поднял на нее взгляд и посмотрел в глаза. Она опять начала злиться.

— Только не говори, что ты разворотил свою каюту из-за того, что я тебе рассказала?

Я промолчал и отвернулся.

— Тебе не стоило принимать всё это так близко к сердцу. Я в порядке. Ничего не произошло.

Это меня взбесило.

— Ничего?! Ничего?! Ты рассказала мне, что выдала себя за Дэмерона ради документов, чтобы попасть на этот чертов корабль, и что он хотел с тобой за это сделать, и что моя мать тебя потом выставила взашей. Что всё это ты сделала ради меня! А теперь говоришь “ничего”?! Да я не знаю, как мне дальше жить с этим, Рей!

Я не заметил, как начал кричать, как подошел к ней. Понял, что последнюю фразу выкрикнул уже практически нависая над ней, глядя в глаза. Осекся, понимая, что меня затягивает в них, что она так близко. Я дернулся было, пытаясь отойти, но она не дала мне этого сделать. Обвила руками шею, нагибая к себе, и, не отрывая взгляда, поцеловала. Мягко, едва ощутимо. И отстранилась слегка, внимательно глядя на меня. Тело, деревянное и непослушное еще секунду назад, наполнила небывалая легкость. Я склонился ниже, обнимая ее за талию, привлекая к себе.

Я вернул ей поцелуй, медленно пробуя ее губы на вкус. Это было восхитительно. Они были мягкими и нежными, теплыми. Я купался в этой теплоте, исследуя ее, но не пытаясь проникнуть глубже. Когда я отстранился, мы оба слегка задыхались, она смотрела на меня едва расфокусированным взглядом. Мы одновременно потянулись убрать друг другу волосы с лица. Она издала смешок и, потупившись, уткнулась мне в грудь. Я прижал ее сильнее, положив подбородок на макушку.

Ох, Рей.

— Что мы с этим будем делать?

— Не знаю. Так много всего. Я готова развалиться на части.

— Давай просто посидим.

— Угу.

Я поднял ее на руки и понес на диван. Она бросила на меня взгляд, улыбнувшись.

— Тебе так нравится меня носить?

Я усмехнулся в ответ.

— О да, ты такая маленькая. Но возможность поднять тебя и унести, куда я хочу, очень поднимает мою мужскую самооценку.

Она захихикала и снова зарылась носом в мою форму. Я уселся на диван, всё еще держа ее на руках, устроил у себя на коленях.

— Эй, что ты там вынюхиваешь? Я начинаю беспокоиться, достаточно ли тщательно принял сегодня душ.

Она снова захихикала и подняла глаза.

— Ох, да ты просто невыносим, Кайло Рен.

Я чмокнул ее в нос.

— Не похоже, чтобы ты была слишком уж против.

Я помолчал, глядя на нее.

— Малыш, я хочу, чтобы ты улетела на Крейт сейчас. Пожалуйста.

И видя, что она готовится протестовать, продолжил.

— Рей, будет битва. Я не смогу сосредоточиться, если буду думать о тебе. Мне нужно, чтобы ты была в безопасности.

Она прищурилась.

— А где будешь ты?

Ох. Черт. Ей нельзя знать, где я буду и что я собираюсь сделать.

Женщины всегда правду чуют. Нутром.

Да уж, конечно. Враль из меня был всегда неважный, но нужно постараться.

— Здесь. На мостике. Я же Верховный лидер. Дерек с Хаксом бы с удовольствием меня в поролон завернули и спрятали подальше, дай им волю, — я усмехнулся, это была правда.

— Похоже, ты подружился с ним. С Хаксом. А он не такой уж плохой. Я иначе представляла себе человека, уничтожившего целую систему.

— Да это больше Сноук, чем он. Нахомутал всякого в его голове… Я его избавил от этого, и он стал более или менее собой. Но для него всё это очень тяжело.

— Да, я видела.

— Эй! — Я в шутку нахмурился. — Я сейчас что, должен начать ревновать?

Она засмеялась и, развернувшись вдруг, фактически оседлала меня. Оу. Она вцепилась руками мне в волосы, оттягивая назад голову, и приблизилась, вжимаясь бедрами. Скорчив страшную рожу и имитируя замогильный какой-то голос, приблизилась к моим глазам и прошипела:

— Ты не смеешь меня ревновать, Бен Соло.

Ох, Рей.

Мое тело отреагировало так, как ему полагается на эту внезапную близость, а она, конечно же, будучи прижатой ко мне, не могла этого не почувствовать. Черт, как стыдно. Я, ерзая, попытался отстраниться, чувствуя, что начинаю немилосердно краснеть.

— Рей, я…

Она рассмеялась снова, отпуская захват, но не меняя позы. Глаза ее сверкали даже в тусклом освещении каюты.

— Я приходила за тобой дважды, Бен. Каких еще доказательств ты хочешь? Ты нужен мне.

Какое-то животное удовольствие пронзило всё тело. Гормоны волнами накатывали, размазывая мозг по стенкам черепа.

— Н-н-нет. Я…

— То что мне нужно, я беру.

Этих слов было достаточно, чтобы разум мой отключился окончательно. Я пытался что-то говорить, но она накрыла мои губы своими, сразу же углубляя поцелуй. Двигалась мне навстречу, вжимаясь всем телом. Я отвечал ей, пока дыхание не перехватило, вздохнул только и приник губами к шее, легонько прикусив кожу около ключицы. Она тихонько застонала, зарываясь носом и руками мне в волосы, потом потянулась к вороту формы…

— Рей…

Она отстранилась, непонимающе и немного взволнованно глядя на меня.

— Бен, что-то не так?

— Я…

Ох. Как же мне стыдно. Я понимал, что если она хоть минуту еще будет продолжать, я не смогу сдержаться. Сила, как стыдно!

— Я не… Рей, я никогда раньше… не делал ничего такого… мне… мне нужно передохнуть.

Она внимательно посмотрела на меня, потом покраснела и захихикала. Черт! Я сейчас умру от стыда! Однако как бы ни жег меня стыд от собственной неопытности, он сделал свое дело, и уровень возбуждения снизился до контролируемого. Я снова мог думать, хотя бы частично, головой. Но Рей еще не закончила свою экзекуцию. Дьявольски ухмыльнувшись, она немного отстранилась и принялась расстегивать мою форму.

— Уммм… Бен, тебе нужен учитель. Позволь мне показать тебе…

Нет, она издевается! Это нечестно — цитировать в этой ситуации мои же собственные слова. Но укол ревности позволил мне мыслить здраво, и я сумел парировать.

— Ого, миссис Дэмерон. Вы так говорите, будто все-таки успели познать все прелести замужества.

Я тут же пожалел, что сказал это, учитывая, каким травматичным был для нее этот опыт. Но она не обиделась, а снова захихикала и стукнула меня кулачком по груди. С формой она уже почти справилась. Хихикающая Рей — это что-то новенькое и до невозможности приятное.

— Фу, дурак. Ничего подобного.

Она покраснела.

— Я тоже ничего подобного не делала никогда…

Волна всепоглощающего чувства собственничеста окатила меня. Моя Рей. Только моя. Я чуть было снова не потерял контроль.

— Так как же ты собралась меня учить?

Она не ответила. Закусив губу, она старательно выпутывала меня из формы. Раздев до пояса, оценивающе уставилась на дело рук своих.

— Дааа, Кайло Рен. Ты таки накачанный.

Она провела пальчиками от груди до пупка. Я еле сдержался и подавил, почти подавил полурык, полустон. От нее это не укрылось, и она усмехнулась.

— Даже лучше, чем я помню.

— А ты помнишь?

— Ну разве можно забыть вид Кайло Рена без рубашки…

Она продолжала, откинувшись назад, выводя рукой узоры на моей груди. Прослеживая линии шрамов. Старых и более свежих. Оставленных ею.

— Так много шрамов…

Голос хриплый и виноватый какой-то. Э нет, душа моя, так не пойдет…

— Так как ты собиралась меня учить, Рей? Для того чтобы учить кого-то, — я усмехнулся, — чему-либо, нужен если не практический опыт, то хотя бы теоретические знания.

Она отвлеклась и снова захихикала. О, так намного лучше.

— А, это… Смешно. Когда я прилетела с рабочими сюда на корабль, нас всех отправили на медосмотр. Всем девушкам вживили, — она замялась, — такую штуку… имплант. Ну… чтобы, ты понял…

— Да.

— А потом была часовая лекция, — она с ухмылкой закатила глаза, — о «культуре сексуального поведения на кораблях Первого Ордена». Они там всё рассказывали, показывали картинки и говорили об опасностях случайных… э-э-э… половых связей. Они сказали, что это обязательно к прослушиванию. Указание непосредственно от генерала Хакса.

Я заржал. Я ничего не мог с собой поделать. Так и представил Хакса, дающего указания по поводу сексуального воспитания работников корабля. Когда я отсмеялся, понял, что Рей недоуменно смотрит на меня. Я привлек ее к себе, обнимая.

— Генерал Обнимашки, похоже, оправдывает свое прозвище.

— А. Ох… А кто его так называет?

При этих словах веселости поубавилось, но я ответил.

— По. Когда троллил его перед тем, как уничтожить дредноут. Над ним потом весь флагман смеялся.

— По…

Она подняла голову и посмотрела мне в глаза.

— Не думай о нем очень плохо, Бен.

Я отвел взгляд и промолчал. Она отстранилась и посмотрела на меня в упор.

— Я не хочу, чтобы ты даже думал о том, чтобы мстить ему. Обещаешь, что не будешь?

Я молчал, но начал злиться. Она положила руку мне на щеку и развернула к себе.

— Пожалуйста, обещай.

Я кивнул через силу. Она внимательно вгляделась мне в глаза и тоже кивнула.

— Я не думаю, что он бы меня обидел. Он сильно разозлился, похоже, на минуту потерял контроль надсобой от ревности. Ты же тоже… тогда, в коридоре…

Я в шоке уставился на нее.

— Ты думаешь, я бы обидел тебя?

— Я… У тебя были такие глаза…

Ох. Боль и обида резанула похлеще сайбера. Я молча приподнял ее за талию и посадил на диван. Молча встал и пошел в душ — умыться. Вернувшись, я увидел, что Рей сидит на том же месте, где я ее посадил, и непонимающе смотрит на меня.

— Рей, если ты хоть на секунду допускаешь, что я могу обидеть тебя, думаю, нам не стоит продолжать. Не стоит забываться, когда имеешь дело с монстром.

Ее глаза еще больше распахнулись от шока, а я прошел в спальню за свежей формой. Она считает, что я мог… Сравнила меня с… Обида, такая острая, что на глаза навернулись слезы, сжала грудь. Надо привести себя в порядок… Отправить Рей на Крейт… Занять себя чем-нибудь до… А там…

Мысли путались, пальцы дрожали, пытаясь нашарить в темноте в шкафу одежду. С третьего раза удалось снять с вешалки форму, свалив при этом на пол всё, что там еще висело. Я со злостью выдернул, что мне нужно, и бросил на кровать. Так. Нужно собраться. Сосредоточиться. Я глубоко вздохнул и вдруг почувствовал, что маленькие руки обхватывают меня со спины. Рей уткнулась лицом куда-то мне под лопатки и прошептала:

— Прости, Бен. Прости меня, пожалуйста. Я не хотела тебя обидеть. Я знаю, что ты никогда бы не навредил мне. Я хотела сказать, что ты мог сорваться и устроить погром в том коридоре. Кто-то мог пострадать. Ты сам мог пострадать. Я видела твою руку. Прости меня, Бен. Ты не монстр. Ты никогда им не был.

Я услышал, что она начала всхлипывать. Чтоб меня. Тоже мне, королева драмы. Пафосно обиделся, а сам-то тогда испугался того же. История Энакина доказывает, что никто не застрахован…

Я развернулся и обнял ее.

— Прости, малыш. Я сам боялся этого. Я до сих пор боюсь, что тот, кто я есть, потеряет контроль и навредит тебе. Это один из моих самых страшных кошмаров.

— Ты тот, кого я люблю. Я верю тебе.

Ох, Рей.

Я почувствовал, что плачу, и не мог выдохнуть ни слова. Спустя некоторое время Рей подняла на меня глаза.

— Я хочу быть с тобой, Бен.

Даже при практическом отсутствии освещения я увидел, как она покраснела. Поняв, что она имеет в виду, осознавая, где мы по факту находимся, я покраснел не меньше.

— Я… я тоже хочу этого Рей. Очень… Но… Я не хочу, чтобы ты потом жалела. Столько всего за последние дни… Я не переживу, если ты, сделав этот шаг сейчас, сгоряча, потом пожалеешь об этом…

Она подняла на меня глаза и, легонько толкнув, заставила сесть на кровать, сама же опустилась передо мной на колени. От эмоций, что нахлынули на меня, я забыл, как дышать. Безумное желание, неизбывная потребность в близости, бесконечная любовь всколыхнулись в одном переворачивающем душу порыве, заставляя меня замереть. Она, неотрывно глядя мне в глаза, начала расшнуровывать мою обувь, а я всё не мог вздохнуть. Нужно остановить ее… Она не должна этого делать… Но я не мог пошевелиться, пришпиленный к месту ее гипнотическим взглядом. Расправившись с моей обувью, она сняла свою, а вслед за ней и свой рабочий комбинезон. Оставшись в белье, она снова встала на колени и посмотрела мне в глаза.

— Я никогда не пожалею об этом с тобой. Я больше не хочу быть одна. Как и ты.

Оцепенение внезапно покинуло меня. Подхватив за талию, я поднял и уложил ее на кровать, укладываясь рядом. Теперь моя очередь. Одной рукой я завел ее руки за голову, удерживая. Другой начал медленно исследовать ее тело, касаясь лишь легонько, вырисовывая узоры, наслаждаясь текстурой кожи, упругостью мышц. Я неотрывно смотрел ей в глаза, отмечая, как расширяются зрачки, учащается дыхание в ответ на мои действия. Когда она закусила губу и закрыла глаза, я наклонился и поцеловал ее. Это был глубокий, медленный поцелуй, который отдавался настоящим пожаром в паху, скручивал в узел внутренности, звучал набатом в голове. Мои пальцы быстро расправились с ее бандажом, и в тот момент, когда я впервые коснулся ее груди, она выгнулась дугой и глухо вскрикнула прямо мне в рот. Я потерял счет тому, сколько раз я проводил пальцами вверх и вниз по телу от ключиц до пупка, останавливаясь на самых чувствительных участках, дразня, пощипывая, лаская. Я давно уже не ограничивался ее ртом, целуя, исследуя губами, языком всё лицо, шею, плечи… Но в какой-то момент я остановился, касаясь пальцами низа ее живота рядом с бельем. Она не сразу, но открыла глаза, спустя несколько секунд взгляд ее сфокусировался на мне. Я заглянул ей в глаза.

— Рей, мне продолжать? Ты уверена, что хочешь продолжать? Я могу остановиться сейчас.

— Нет, пожалуйста, не останавливайся. Бен, не останавливайся.

Я отпустил ее руки, а сам встал с кровати, быстро снимая брюки. Я обошел кровать, опустился перед ней на колени и притянул за талию к себе. Она смотрела на меня с равными долями замешательства и желания в глазах.

— Ох… Бен, не…

— Тсс…

Я осторожно поцеловал ее в живот, легко проводя языком по напряженным мышцам. Руками нашел ее грудь, аккуратно поглаживая ее большими пальцами в такт поцелуям. Когда она расслабилась, я опустил руки, одним плавным движением снял с нее оставшуюся полоску ткани. Она было дернулась, чтобы прикрыться, но я успел перехватить ее руки.

— Рей, не нужно стесняться. Позволь мне поцеловать тебя.

Она издала стон, что-то на грани удовольствия и отчаяния, и, сдаваясь, расслабилась. Я снова стал целовать ее живот, постепенно спускаясь ниже, поглаживая руками внутреннюю сторону бедер, обследуя пальцами всю их округлость, отвлекая, расслаивая ощущения, не давая снова насторожиться от неприкрытой близости. Я опустился вниз и легонько провел языком, только начиная исследовать. Она была горячей и сладкой, пахла имбирем. Стоило мне только коснуться ее, она застонала и, выгнув спину, вцепилась пальцами мне в волосы. Я продолжал, постепенно углубляясь, пробуя ее, всё больше распаляясь от каждой волны дрожи, пробегавшей по ее телу… Вдруг она резко выгнулась, отпуская мои волосы и сминая руками простыни.

Я был возбужден. Настолько возбужден, что не знал, смогу ли вообще хоть что-то предпринять дальше. Я попытался сконцентрироваться, понимая, что мне будет сложно продержаться даже пару минут. Она отходила, ловила остатки ощущений, таких же новых для нее, как и для меня. Она открыла глаза и протянула ко мне руку.

— Я хочу тебя. Сейчас.

Я поднялся с колен, а она подтянулась выше на кровати, оглядывая меня.

— На тебя очень приятно смотреть. Иди ко мне.

Я опустился на нее сверху, удерживая свой вес на локтях.

— Я люблю тебя, Рей.

— Я знаю.

Она обвила ногами мою талию, открываясь мне навстречу. Я наклонился и поцеловал ее в губы, полностью отдаваясь ощущению прикосновения сначала к очень горячей и влажной мягкости, которая закрывала вход в… Ох, Сила! Это было практически больно. Больно сдерживаться, стараясь не кончить прямо сейчас, чувствовать, как моя плоть проникает внутрь, в тесноту, от которой начала кружиться голова. Наша разница в росте заставила меня прервать поцелуй, когда я начал продвигаться вперед, но ощутив преграду, я снова нашел ее губы. Рей… Я двинулся резко, входя до конца, чувствуя, как она вскрикнула и напряглась. Я не двигался, покрывая ее лицо поцелуями, убирая слезы. Я почувствовал, как она расслабляется понемногу, когда боль отступила, в то время как сам был уже практически на грани. Силой воли я приказывал себе держаться хотя бы еще немного… Я начал двигаться так аккуратно, как мог, а она открыла глаза и посмотрела на меня.

Я двигался медленно, чтобы не сделать ей больно снова, понимая, что вот-вот…

— Бен… Я так люблю тебя.

— Рей!

Судорогой свело пах, молния боли и удовольствия пронзила меня насквозь. Руки отказались меня держать, и, опустошенный, я повалился на нее сверху, скатываясь сразу же, чтобы не придавить.

Ох, Рей.

Как только экстаз отпустил меня, его место занял стыд. О Сила! Это было так убого. Как я мог так облажаться?

— Рей, прости, я…

Она приподнялась на руках, скользнув сверху, распластываясь на мне всем телом. Взяла руками лицо и повернула к себе, заставив взглянуть в глаза.

— Это. Было. Прекрасно. Бен. Ты слышишь меня? Спасибо тебе.

— За что?

— За то, что ты есть.

========== Согласен ==========

Комментарий к Согласен

“Ща это злой будет. Злой-презлой” (С)

Я не успел бы ответить ей, даже если бы знал что. От очередного позора меня избавил вызов коммлинка. Стараясь не показывать трусливую радость оттого, что мне не придется комментировать всё это, вдаваться в обсуждения, выслушивать ее жалость, я вздохнул и, пытаясь не смотреть Рей в глаза, пробормотал:

— Судя по чудесному выбору времени, это Хакс. Ты не против, если я отвечу?

Она выглядела расстроенной (да уж, было чем), но промолчала и легко соскользнула с меня. Я встал и, захватив брюки, направился к двери из спальни, но остановился, понимая, что нужно что-то сказать. Я обернулся, пытаясь отыскать в голове, наполненной обрывками мыслей и чувств, что-то подходящее ситуации, но слова не приходили. Чертово дребезжание коммлинка отвлекало, выводило из себя. Рей сидела, закутавшись в простыню, обхватив руками колени, глядя в одну точку. Вот оно. То, чего я так боялся. Разочарование.

— Рей…

Она подняла на меня глаза. Я не мог понять выражение ее лица, но постарался смягчить голос, как мог:

— Если тебе что-то нужно, просто скажи. Я вернусь через минуту.

Она кивнула, глядя на меня, но я понял, что думает она о своем. Я молча повернулся и вышел.

— Слушаю.

— Кайло, мне доложили, что Рей не улетела на Крейт…

Это таки Хакс, кто бы сомневался.

— Я знаю.

Он сделал паузу.

— Она с тобой?

— Да.

— Рен, если ты все-таки хочешь ее отправить — сейчас самое время. Нам сообщили, что Френ будет здесь через час.

— Приготовьте ТІЕ. Я приведу ее в ангар через пятнадцать минут.

Хакс помолчал, собираясь что-то добавить, но сказал лишь как-то очень мягко:

— Хорошо, Кайло.

Он отключился, а я всё стоял, уставившись в никуда. Как же мне не хотелось ничего решать. Хотелось рассыпаться прахом, раствориться в бесконечности космоса, не видеть, не чувствовать, не быть… Чертов слабак.

— Соберись. Возьми себя в руки. Хватит скулить и жалеть себя. Будет еще время порефлексировать. Сейчас нужно действовать. Начни с брюк.

— Что?

— Брюки надень, говорю, тупица.

Я надел брюки и зашел в спальню. Рей не поменяла позы. Похоже, ее захлестнуло то же оцепенение, что и меня.

— Рей, генералы вот-вот будут здесь. Соберись, пожалуйста. Через пятнадцать минут мы должны быть в ангаре.

Она подняла на меня глаза.

— Ты что, прогоняешь меня?

— Нет, Рей, конечно нет, но тебе нужно…

— Можно, я останусь с тобой? Пожалуйста…

— Нет. Я говорил тебе, что не смогу сосредоточиться на бое, если ты не будешь в безопасности.

— Ты не хочешь, чтобы я была рядом с тобой здесь?

О Сила! Дай мне мужество сделать, что должно. Она должна жить. Она должна быть в безопасности. Рей, любовь моя, прости за то, что я сейчас скажу. Ты просила меня не решать за тебя, но сама не оставляешь мне выбора. Я закрываю глаза, призывая всю свою волю, чтобы сказать одно простое слово.

— Нет.

Ее плечи опускаются. Она на секунду закрывает глаза, а во мне что-то будто обрывается. Прости меня, прости меня, прости… Я стою истуканом в дверях, пока она молча собирает свои вещи, и отступаю в строну, когда она проходит мимо. Замечаю на щеке слезу и сжимаю до боли кулаки, чтобы не привлечь ее к себе, вытирая слезы, прося прощения за всё…

Я слышал, как за ней закрылась дверь душа, и огляделся в поисках одежды. Найдя, облачился в форму, будто в защитный кокон, и как робот вышел из спальни. Рей уже ждала меня, стояла, просто глядя в пространство.

Я молча открыл дверь, и мы вышли. Ни одной мысли, ни одной эмоции не было, пока мы шли по коридорам уже пустынного корабля. Я не смотрел на Рей. Гораздо важнее, казалось, было вслушиваться в звук наших шагов, что эхом отражались от стен, как и тогда, на Крейте, наблюдать за остывающими воротами, лишь бы не смотреть, что происходит вокруг.

Мы вошли в ангар, и я отметил, что вокруг — ни души, хотя сейчас должна была кипеть подготовка к бою. Хакс… Я сообразил, что генерал приказал персоналу очистить ангар, чтобы мы с Рей могли попрощаться. Я заметил Армитажа возле одного из ТІЕ, готовых к отлету. Мы подошли, и он, кивнув Рей, обратился ко мне:

— У вас пять минут, Кайло. Больше дать не могу…

Сказав это, он развернулся и отошел в дальнюю часть ангара, чтобы обеспечить нам немного приватности, при этом, оставаясь в зоне видимости, чтобы, как только Рей улетит, запустить сюда пилотов.

Она стояла у трапа, опустив голову. Я обнял ее, не говоря ни слова, прижимая так крепко, как только мог. Я люблю тебя, Рей. Сказать бы, повторять бесконечно, но слова застряли в горле, и вытолкнуть их не представлялось возможным. Я отпустил ее молча.

Рей постояла еще секунду рядом, не поднимая головы, и, не взглянув на меня, забралась в ТІЕ, сразу же заблокировав дверь. Секунду спустя взрычали двигатели, и черный истребитель с белой полосой покинул флагман Верхового лидера Первого Ордена. В ту же минуту ангар заполнился гулом голосов, топотом множества ног, бряцанием оружия и писком дроидов. А я так бы и простоял тут вечность, глядя ей вслед, но подошел Хакс.

— Кайло, пойдем.

Я послушно развернулся и вышел за ним через боковую дверь. Мы оказались в небольшой комнате, судя по всему, кабинете дежурного. Хакс указал мне на стул, сам остался стоять, скрестив руки и прислонившись к двери.

— Кайло, что случилось?

Я только мотнул головой.

— Ты сказал ей, что ты собираешься сделать?

— Нет.

— Она хотела остаться?

— Да.

— Что конкретно она сказала?

— Спросила, может ли она остаться со мной.

— А ты сказал «нет»?!

Я кивнул. Что-то в его тоне зародило во мне глухое раздражение, и я поднял на него взгляд. Хакс смотрел на меня с неприкрытой злобой.

— Ты чертов идиот! Ты так увлекся своим самопожертвованием, что не видишь, что происходит с тобой, что происходит вокруг? Ты думаешь, мы не понимаем, что ты не собираешься возвращаться из этого полета? Что ты специально всё спланировал так, чтобы погибнуть там? А ты подумал, что будет с Рей, когда она узнает, что ты погиб? Что ты, черт побери, знал, что идешь на смерть, что обманул ее, чтобы она не остановила тебя? Ты думаешь, она сможет жить с этим после всего?!

Он не помнил себя от гнева. Я буквально видел ниточку, которая отделяла его от вспышки насилия. Но мне вдруг стало наплевать. Внезапно все эмоции, которые будто пропали в момент звонка Хакса, которых не было, пока мы с ней шли в ангар, которых не было, когда мы прощались, вернулись, буквально похоронив меня под собой.

— Это не твое дело!

Я рычал, почти нечленораздельно, но и его, похоже, уже понесло.

— Да очнись же ты, мать твою! Ты живешь в реальном мире, где есть люди, которые о тебе заботятся. Та, кто не сможет жить без тебя! Проснись же, наконец, от своих суицидальных фантазий! Если ты погибнешь там, ничего, черт побери, не изменится! Ты вещал мне про искупление, а сам решил трусливо покончить с собой в бесперспективной самоубийственной вылазке? И плевать тебе, что будет с теми, кому ты дорог!

— Я сказал, заткнись!

Не помня себя, я подскочил к нему, готовый разорвать, растоптать, уничтожить, но он не шелохнулся, лишь посмотрел на меня в упор с презрением и вызовом.

— Ты трус и лицемер, Кайло Рен.

Я ударил первым, метя в лицо. Стремясь смять, смести это презрительное выражение, заставить пожалеть о том, что сказал. Хакс уклонился, перехватывая мою руку, и использовал инерцию удара, чтобы припечатать меня об стену. Это выбило из меня дух, но не злость. Этот чертов рыжий хиляк будет мне указывать, как жить?! Я поставил ему подножку, но он потянул меня за собой, и мы упали, перекатываясь и сыпя проклятьями. Каждый пытался взять другого в захват, используя грязные приемы. Я ударил его головой в нос. Он расквасил мне губу. Я приложил его затылком об пол, он двинул меня ногой в пах.

Но внезапно нас оторвало друг от друга, расшвыривая в разные части комнаты. Дерек разнял нас, удерживая с помощью Силы. Несколько секунд я еще пытался брыкаться, вырваться из захвата, но обмяк, понимая, что это бесполезно.

— Что здесь, мать вашу, происходит?!

Он переводил взгляд с меня на генерала, постепенно ослабляя захват, готовый в любую секунду парализовать нас снова. Но удар об стену отрезвил меня, злость пропала, и я молча встал, не предпринимая никаких действий. Во рту явственно ощущался металлический привкус, разбитую губу нещадно саднило.

Хакс тоже, судя по всему, остыл. Он выглядел не лучше, чем я себя чувствовал: под носом кровь, на скуле ссадина, волосы растрепаны. Генерал тяжело поднялся, привалившись к стене.

— Рыцарь, возможно, вам удастся донести до нашего Верховного лидера, что он поступает глупо и трусливо, стремясь так благородно погибнуть во имя правого дела.

Его голос был буквально ядовит от сарказма и боли. Дерек внимательно посмотрел на него, а Хакс вдруг как-то сник и добавил:

— Дерек, он не сказал ей, что собирается сделать. Просто молча выставил с корабля.

Рыцарь внезапно показался мне на десять лет старше. Немного помолчав, он тихо ответил:

— Генерал, Верховный лидер принял решение. Мы не вправе его оспаривать.

Хакс вздрогнул и выпрямился, резко дернув подбородком. Метнув взгляд на Дерека, напустил на себя свой привычный невозмутимый вид и ответил официальным тоном.

— В таком случае, позвольте предложить вам отправиться на боевые позиции. Мы ожидаем нападения с минуты на минуту. Верховный лидер, на вашем корабле настроено несколько каналов спецсвязи: с кораблем и коммлинком рыцаря Рен, с мостиком, с другими истребителями для руководства боем, а также несколько резервных. Разрешите идти?

И, не дожидаясь ответа, не взглянув ни на меня, ни на Дерека, вышел.

Рыцарь постоял секунду, глядя в пол, поднял взгляд на меня, избегая встречаться глазами.

— Он прав. Мне тоже нужно подготовиться. Удачной охоты, Бен.

Дерек вышел, а я остался стоять, каждой клеточной тела ощущая внезапно опустевшую комнату.

Из оцепенения меня вывел резкий толчок и сигнал тревоги. Я встряхнулся и быстрым шагом вышел, направляясь к своему Сайленсеру. Под вой сирен я добежал до корабля и, запрыгнув в кресло пилота, включил связь.

— Пилоты Первого Ордена! — это Хакс, похоже, веселье началось. — Мы подло атакованы предателями. Генерал Френ и его приспешники хотят утопить Галактику в крови. Наш долг — остановить их. Верховный лидер Первого Ордена Кайло Рен лично поведет вас в бой. Вперед! За Галактику! За Первый Орден!

Что-что, а мотивировать генерал умеет. Похоже, Верховному лидеру тоже не мешало бы воодушевить бойцов. Я активировал канал связи с пилотами и чувствуя, как губы растягиваются в хищной усмешке, произнес:

— Они пришли за нами. Покажем же им, какой прием мы оказываем предателям. Удачной охоты, парни!

Воодушевленный рев трехсот глоток был мне ответом. Хе-хе. Выкуси, Арми. Что ты там говорил? Что лететь в бой лично — бессмысленно? Да теперь эти ребята готовы порвать противника на лоскуты. Однако безраздельно торжествовать мешала одна маленькая, гаденькая такая мыслишка:

— Ты трус и лицемер, Кайло Рен!

— Согласен.

========== Дредноут ==========

Мы вылетели из ангара в открытый космос, и на секунду у меня перехватило дыхание. Впереди, на расстоянии выстрела орудия, виднелись три огромных корабля. Один, судя по всему, флагман Френа, был почти размером с Превосходство, двое поменьше. Перед ними выдвинулся дредноут в полной боевой готовности. Такой себе плавучий остров в просторах космоса. Они сделали только один выстрел, тот, который я почувствовал как толчок, когда всю его разрушительную энергию погасил наш щит. Сейчас, судя по всему, на их кораблях транслировались наши с Хаксом сообщения, и Френ судорожно пытался их заглушить. Я усмехнулся: как, должно быть, бесится синий, слушая наши увещевания, как начинает коситься на подчиненных, понимая, что каждый из них может приставить бластер к его голове в любую секунду… Получи фитиль, фашист хренов!

Я снова активировал связь с пилотами.

— Всем экипажам! У нас несколько минут, пока они придут в себя. Наша задача — как можно скорее снять орудия дредноута и обезвредить его. Экипажи с первого по стопятидесятый берут на себя орудия, остальные отвлекают вражеские истребители. Я займусь автопушками. Если уничтожить их в момент раскрытия затвора, можно подорвать это корыто к чертям. Потанцуем, красавицы!

— Сила, где ты набрался такой пошлости? Кстати, поздравляю. Вышло немного коряво, но ты сделал это, жеребец!

— Отвали.

— Ну хоть девственником не помрешь. Правда, исправить свой конфуз уже не получится. Может, передумаешь умирать хотя бы ради этого? А то останешься в памяти Рей эдаким слюнявым скоро…

— Да ты достал меня уже! Я прямо сейчас об этот чертов дредноут расшибусь, если не заткнешься!

— Ой, боюсь-боюсь. Ладно, остынь. Итак, у тебя два самоубийственных плана на сегодня. Автопушки дредноута и флагман Френа.

— Я с тобой не разговариваю.

— Нет, ну я просто хочу уточнить. Предположим, что в дредноутах ты разбираешься лучше, чем в кальцинаторах, несколько зарядов в открывающееся жерло энергетического орудия запустят цепную реакцию, и дредноуту приснится каюк. Предположим, ты не изжаришься чудом, после того как взорвешь эти чертовы пушки. Представим на минуту, что взять Френа под контроль у Дерека не выйдет. И вот он, твой звездный час, о пафосный Верховный самоубийца. Как ты хочешь это сделать?

— Как Холдо. На скорости света припаркуюсь на его мостике. Щит меня не остановит, разрушения будут минимальные, жертвы тоже.

— Хаксу, значит, не разрешил юбку вице-адмирала примерить, себе оставил? Мило. Кстати, ты бы подумал о том, что он сказал.

— Не о чем думать.

— Ошибаешься, дядя. Подумай головой. Кроме очевидного, что ты, переспав с девушкой, для которой, это, кстати, тоже был первый раз, грубо выставляешь ее, говоришь, что не хочешь ее рядом, заставляешь ее чувствовать себя использованной. Кроме того, что на голубом глазу рассказываешь Хаксу сказки про искупление, про трусость самопожертвования, а сам как раз этим и занимаешься. Кроме того, что взваливаешь на Дерека поиски учений о Балансе Силы и форсъюзеров, а он, между прочим, не мальчик уже. Кроме того, что банально боишься принять тот факт, что тебя любят, понимают, что в тебя верят. Что есть минимум три человека, для которых ты дорог. И не важно, считаешь ли ты, что заслужил это или нет, — это факт. И это, мать твою, ответственность. Мы в ответе за тех, кого приручили. А ты этой ответственности боишься настолько, что предпочитаешь умереть.

— Ты не думал о том, чтобы стать священником? Проповедовать у тебя хорошо получается. А, ну да. Ты же не отдельная личность…

— Вот гад.

— Гад, которому ты мешаешь стрелять. Замолкни, каспер, они атакуют.

Пока я развлекался внутренним диалогом, мои бойцы уже расправились с орудиями дредноута, а его автопушки начали активироваться. Кроме того, у нас появилась компания. Большая. Бессчетные вражеские ТIE вытекали из чрев всех трех разрушителей, и с целеустремленностью пчелиного роя, защищающего свою матку, бросались на защиту дредноута. Наши начали гибнуть.

Не позволяя себе отвлекаться, я нырнул под брюхо дредноута, пытаясь стряхнуть с хвоста троих. Ну, поехали…

Я крутанул Сайленсер вокруг своей оси, разворачиваясь на сто восемьдесят градусов и сразу снял одного.

— Оххх, красота!

Второй дернул штурвал, пытаясь уйти от столкновения, и расшибся об обшивку дредноута — только искры посыпались.

— Эге, дядя. Нельзя с такими расшатанными нервами летать. Кто тебя вообще в TIE посадил?

Но третий оказался посноровистей, и вот уже мне пришлось резко уходить от его выстрелов. Парень меня умело прижал. Тем временем, пушки раскрылись почти полностью — еще секунда, и на месте, как я подозревал, мостика Превосходства будет замечательная такая обугленная дырка.

— Эй, приятель! Хакс мне дорог, как память! Если я решу его прикончить, то сделаю это сам!

Я снова крутанулся, полагаясь лишь на удачу, что попаду между его выстрелами, а стремительное сближение и хладнокровие дадут мне необходимую фору. И тут я увидел свой шанс. Вражеский TIE находился прямо на линии обстрела автопушек. Видимо, в пылу боя пилот забыл, где находится. Я выстрелил, целясь в верхнюю часть кабины, молясь Силе, чтобы точно попасть. Да! От попадания его закрутило и отбросило назад прямо на пушки. Я не стал дожидаться столкновения.

— Всем пилотам! Парни, валим отсюда, быстро, быстро! Дредноут сейчас навернется! Не дайте ему утащить себя за собой! Повторяю, всем пилотам! Приказ! Отлететь от дредноута на безопасное расстояние. Продолжим бой, когда с ним будет покончено!

Я скорее почувствовал, чем увидел, как железная громадина содрогнулась от внутреннего взрыва. Фокусирующий механизм был разрушен врезавшимся в него незадачливым истребителем, и готовый вырваться смертоносный заряд ушел обратно в жерло, разрывая всё на своем пути, запуская цепную реакцию, которая уничтожит изнутри этого левиафана.

Я на максимальной скорости ушел резко вверх, отмечая черно-белые точки, которые бросились врассыпную от гибнущего чудовища.

— Оооооо, да, детка! И кто теперь самый крутой? Кто тут, твою мать, самый крутой?!

Я откинулся в кресле, искренне наслаждаясь своим триумфом.

— Ты смотри, самоубийственный план номер один сработал.

— Умойся, нытик. Если бы я вас слушал, от мостика уже бы и головешек не осталось, а Френ бы праздновал победу.

— Не заносись. Тебе просто повезло.

Я дрейфовал в пространстве, наблюдая за гибнущим дредноутом, когда ожил Хаксов канал связи.

— Рен?

— Слушаю, генерал.

— Хорошо проделано с дредноутом. Роль Дэмерона вам удалась на славу, — слышно было, как он усмехнулся.

— Спасибо, Хакс.

— У нас тут непредвиденное обстоятельство, Рен.

Я напрягся. По голосу генерала было слышно, что он очень удивлен и раздражен, но еще… он что, смеется, что ли?

— Слушаю.

— Тут настоящий Дэмерон прилетел. Требует вас для разговора.

Что?!

— Он что, на корабле?!

— Да нет, летает тут вокруг. Соединить вас?

Какого черта ему нужно?!

— Ну давайте.

— Включите первый резервный канал. Переадресую его к вам.

Генерал отключился. Вот уж сюрприз, так сюрприз. Чего он сюда приперся? Может, сбить его под шумок? С того самого допроса мечтал потягаться с ним в умении летать…

Я проверил, отключены ли остальные каналы и активировал первый резервный.

— Привет, Рен. Я прилетел за Рей.

========== Не отвлекайся ==========

Я аж опешил от такой наглости. Даже не понял, чего мне больше хочется, расхохотаться или разозлиться. Я всё еще раздумывал, как отреагировать на это заявление, когда заметил, что бой возобновился. И перевес был явно не в нашу сторону. И хотя почивший дредноут утащил за собой множество вражеских TIE, многие наши тоже не выбрались. Навскидку из трехсот пилотов, которые вылетели со мной из ангара, в живых осталось не больше половины. Кое-где, в зареве пожара на дредноуте, мелькали черно-белые точки, но на каждый приходилось по пять, а то и больше френовых истребителей. Огонь вражеских звездных разрушителей давал прикурить Превосходству, и, хотя флагман был надежно защищен щитами, поддержки от него ждать не приходилось. Хакс постреливал в ответ, но не особо активно. Щиты защищали их так же хорошо, как и нас. Для того чтобы перевести бой в более горячую стадию, нужно было идти на сближение, а сейчас это было невозможно. Между флагманом Френа и Превосходством полыхала туша дредноута. Значит, мы сами по себе. Где же чертовы союзники? Почему молчит Дерек?

Смеяться расхотелось. У меня нет времени болтать с пилотом, зачем бы он сюда ни прилетел. Там мои люди гибнут. Я развернул истребитель и, набирая скорость, направился в самую гущу боя.

— Дэмерон, я занят, позвони попозже.

— И чем же ты занят? Наблюдаешь панораму из окна, прихлебывая каф? Да мне плевать. Отпусти Рей.

Подлетая к центру заварушки, немного в стороне я заметил тот самый легендарный крестокрыл Сопротивления, сильно выделявшийся среди однотипных TIE. Он просто висел в пространстве, не делая никаких маневров. Я увидел, как от водоворота боя отделились два вражеских истребителя, заходя к X-Wing с тыла с двух сторон. Обоих Дэмерон уже снять не успел бы, даже если бы увидел их приближение. Рей сказала, что не хочет его смерти… К тому же интересно было бы посмотреть, как этот заносчивый индюк, мнящий себя непобедимым, будет жить с пониманием того, что его спас Кайло Рен. Хе-Хе.

Я выстрелил, сбивая того, что подобрался ближе, Дэмерон отреагировал мгновенно, снимая другого и уходя резко вверх. Ко мне полетели сразу шесть черных пташек. Сейчас развлечемся.

— Прямо сейчас, По Дэмерон, — начал я, обращаясь к нему по связи самым гадким своим голосом, стараясь уйти от обстрела первой тройки TIE, — Верховный лидер Кайло Рен спас твою повстанческую задницу от истребителя генерала Френа. Можешь не благодарить.

Маневр. В сторону. Вверх. Разворот. Выстрел. Двое готовы. Осталось четверо.

— Может, стоило им дать тебя убить и взять себе твой позывной? Мне «Черный лидер» больше подходит, не считаешь?

Я хохотнул.

Вниз. Вправо. Выстрел. Один готов. Вверх. О, черт! Будто из ниоткуда на меня ринулся очередной TIЕ. Я так увлекся троллингом По, что упустил его. Трое сзади и один спереди. Взяли под перекрестный огонь. Дергаюсь резко влево, подставляя незащищенный бок, надеясь только на чудо, — и очередь срезает как под линейку выстроившихся для атаки черных.

— Настоящий Черный лидер только что спас твою ситхскую задницу, — услышал я насмешливый голос По. — Хотя правильнее было бы дать френовским псам убить тебя и избавить Галактику от твоего присутствия.

Вот черт. От злости я даже не заметил, как расстрелял оставшегося черного.

— Давай договоримся, я тут тебе помогу, раз ты не справляешься, а ты отпускаешь Рей. Твои парни черно-белые?

Я пропустил мимо ушей его последний вопрос. Разберемся без сопливых. О, вон еще десяточек подлетает.

— Я ее не держу. Ее вообще здесь нет. Но если я узнаю, что ты хотя бы подышал в ее сторону, повстанческое отродье, я тебя из-под земли достану. И буду убивать очень медленно.

Он изобразил возмущение.

— Да какое ты право имеешь указывать, что мне делать или не делать в отношении собственной жены?!

Ох, да ты сам напросился.

Это мстительное удовлетворение было даже приятней, чем отлично выполненный финт и двое отминусованных врагов. Губы сами собой растянулись в гадкой ухмылке.

— Вообще-то, По Дэмерон, имею. И, кстати, благодаря тебе. Спасибо. Ты своим идиотским поведением прямо ко мне ее и отправил. Так сказать, в объятия.

— Ах ты ж, су…

Дэмерона я, конечно, уел. Но стало как-то вдруг противно. Нашел, чем хвастаться. А главное, нашел место и время. Нужно заканчивать этот цирк и связываться с Дереком и Хаксом. Рыцарь молчит слишком долго уже, к тому же нужно понять, куда подевались союзники.

Отстрелив крыло у очередного черного, посылая его в штопор прямо в гущу его соратников, я продолжил уже серьезно и жестко.

— Послушай меня, Дэмерон. После того, что ты с ней сделал, после того как практически насильно взял в жены, не потрудившись разобраться, что с ней происходит, после того как оскорблял и пытался наложить на нее свои грязные лапы, я должен убить тебя на месте. Она, мать твою, умирала, а ты приставал к ней, придурок ты конченый! Так вот. Рей не хочет твоей смерти. Поэтому вали отсюда, пока я не передумал. Бой, знаешь ли, шальной выстрел… Вали так далеко, чтобы я тебя не нашел. И мамочку мою с собой забери. Вы ее, черт бы вас побрал, мало того, что чуть не угробили, так еще и выгнали, зная, что ей некуда идти. У меня нет слов описать ваш поступок. У меня не хватает фантазии, чтобы придумать вам обоим достойную казнь за это. Поэтому просто улетай, По Дэмерон. Ваш брак будет признан фиктивным и аннулирован. Не думай в ее сторону, не смотри, не дыши. Иначе тебе очень не понравится, что за этим последует.

Пока я говорил, во мне закипала та безудержная злоба, что овладела мной тогда в каюте. Я усилием воли заставил себя успокоиться, взять эмоции под контроль, и добавил:

— Всё, что я могу сказать тебе, пилот, — она в безопасности. Я ее не держал и ни к чему не принуждал. Она в порядке. Она здорова. Здесь, на поле боя, ее нет. После того как всё закончится, она будет свободна от Уз, от меня, от тебя. Она будет жить в свое удовольствие. У нее будет всё, что она пожелает. Она будет счастлива.

Последнюю фразу я произношу, как торжественную клятву. По долго молчит. Я сосредотачиваюсь на бое, стараясь вложить все всколыхнувшиеся было эмоции в методичный отстрел врагов. Иногда перед глазами мелькает крестокрыл. Я вижу, что По таки ввязался в драку. Черт, а он действительно хорош.

— Рен, я…

Что у него с голосом? Ему что… стыдно?!

Его прерывает вызов по каналу Дерека. Ну наконец-то. Я понял, насколько переживал за него, когда почувствовал, как отлегло от сердца. Слава Силе, ты жив, старый друг.

— Потом скажешь. Мне нужно принять звонок.

Я бесцеремонно обрубаю Дэмерона. Активирую линию рыцаря.

— Ну и какого лешего ты там так долго возишься, Дерек? Я тут уже соскучился.

— Кайло, — Дерек говорил приглушенно и очень тихо, — у меня плохие новости. Френ под какой-то очень мощной защитой. Я не могу к нему пробиться. Трекер я, конечно, вырубил, ковыряюсь тут потихоньку в башках, тут даже подполье образовалось. Несколько десятков офицеров и рота штурмовиков во главе с капитаном, но они даже подумать не могут о прямом бунте, будто их мысли против Френа что-то блокирует. Кстати, ваши с Хаксом сообщения, — он тихо усмехнулся, — возымели действие. Они где-то минут пятнадцать транслировались, пока их не удосужились вырубить. Надо было видеть синего. Как же он бесновался! Лично пристрелил двух адъютантов, — Дерек вздохнул. — Кайло, я ничего с ним не могу поделать.

Вот оно. Кристальная тишина вдруг зазвенела в ушах. Вот оно. Пора.

— Хорошо, Дерек. Спасибо. Убирайся оттуда по-тихому. Мы пойдем другим путем.

— Что ты задумал конкретно, Кайло?

Из расстроенного его шепот стал откровенно взволнованным. Э нет, дружище. Я тебе этого не скажу.

— Нет времени объяснять, Дерек. Выбирайся оттуда быстро. Свяжешься со мной из корабля. Конец связи.

Я блокирую канал, пока он не успел ничего возразить. Прости, дружище.

Несколько минут я просто дышу, пытаясь понять, что делать дальше.

Из задумчивости меня вырывает голос Дэмерона.

— Я всё слышал. Ты что, Твое Темнейшество, решил угробиться? Камикадзе а-ля Холдо?

Черт. Я что, не вырубил связь с ним? Черт. Черт. Черт.

Я так расстроился, что чуть снова не подставился под выстрел. Дэмерон снял несостоявшегося убийцу Верховного лидера.

— Не отвлекайся в бою. Ты превосходно летаешь, но позволяешь себе отвлекаться и лажаешь.

— Осторожней, Дэмерон. Это прозвучало почти как комплимент.

— И не надейся.

Мы помолчали. А неплохо было летать с ним в паре. Если бы он не был повстанческим мудаком, который доставал Рей, я бы с удовольствием полетал как-нибудь с ним на досуге. Он знает пару крутых финтов, которые я не совсем понимаю, как делать, да и у меня нашлось бы, что ему показать…

— Рен, я не хотел ее обидеть. Она очень мне понравилась, и я подумал, что неплохо было бы сойтись с ней поближе. Я видел, что ей плохо, но всерьез не верил в эту сказочку по поводу Уз Силы. Думал, ну перенервничала девочка. Придумывает разное. На нервной почве привиделась, — он усмехнулся, — особая связь с красавчиком темным принцем, который ее спас от страшного чудовища. Думал, романтические бредни воспаленного девичьего сознания. Я пытался ее как-то отвлечь, но получалось слабо. Потом она подколола меня по поводу свадьбы, и понеслась — то, что начиналось, как хохма, ни к чему не обязывающий флирт, закончилось штампом в паспорте. Для меня это было как-то быстро и внезапно. Я не собирался на ней жениться. Я, черт побери, ее едва знал. И вот он я — муж. Но приходилось держать лицо. Лея сделала из этого целое представление. Люди повелись. Я увидел, как загорелась надежда в их глазах. Я видел, что Рей рада этому всему не больше меня. Я видел, что она думает о чем-то другом, и когда она ушла, сославшись на недомогание, я решил пойти за ней и поговорить. Возможно, тайно аннулировать этот брак или что. Я прилично набрался на нервной почве, и в какой-то момент мне показалось, что может, всё не так уж и плохо. Девчонка недурна собой, сердце и мозги при ней. Символ для Сопротивления, опять же. Чего тебе еще надо, хороняка? Я погреб на заплетающихся ногах к ней, уже сам не зная, зачем. Поговорить или затащить в постель. Жена мне она или где? Но она меня не впустила и я, — ох, черт! Рен, убери того, что справа, я не успеваю. Спасибо! — она меня не впустила, и я убрался, где-то глубоко в душе радуясь, что так сложилось. Нужно всё обдумать на трезвую голову. Поговорить с ней по-человечески. Когда я утром увидел, что ее нет, что она ушла по каким-то мнимым джедайским делам, я потерял голову от волнения. Не находил себе места, пытаясь понять причины ее поступков, вспоминал ее поведение последние дни, понимая, что упустил что-то важное… — слева, слева! Да стреляй же ты! А! Ну так тоже можно! Красиво. Когда она вернулась и рассказала Лее, что она летала к тебе, я обезумел от ревности. Да чтобы какой-то истеричный сопляк, — внимательнее, Рен, не отвлекайся! — который к тому же мне мозги наизнанку вывернул, мне рога наставил с моей же женой? Я понесся к ней, не разбирая дороги. Разорался, как белый медведь во время оттепели. Ее слабые попытки объяснить раздражали меня всё больше и больше… И тогда я схватил ее за руку. Рен, на меня будто нашло какое-то безумие. Я не понимал, что делал. Когда она двинула меня об стену, всё пропало, и я, сгорая от стыда, поспешил уйти. Мне нужно было понять, что это было, как быть дальше, как извиниться перед ней. Да я не то что ей в глаза смотреть не мог. Мне на самого себя противно смотреть было. Когда она ушла, пытка стала прямо тотальной. Я представлял себе, что ты можешь с ней сделать, — да сосредоточься же, мать твою! Вот так. Там ещё два красавца… Были. Короче, я прыгнул в истребитель и полетел сюда. Я был готов на всё, чтобы хотя бы попытаться загладить свою вину перед ней. Черт, да я даже хотел, чтобы Хакс в меня пальнул. Это означало бы, что я искупил свою вину перед ней, но мне не придется смотреть ей в глаза.

Он помолчал.

— Так вот, Рен. Я вижу, что ты то же самое задумал. И это неправильно. Это трусость. Взрослые мужчины так не поступают. Особенно после того, — он хмыкнул, — как романтичная любящая девушка побывала, кхм, в твоих объятиях. Ты, как честный человек, жениться на ней должен, Кайло. А не увиливать от ответственности.

Я зарычал. Еще чертова Дэмерона мне не хватало в качестве советчика. Хакс с Дереком, мой собственный внутренний голос (предатель) , теперь еще и он — все указывают, как мне жить. А кто с Френом разбираться будет? Призрак Люка Скайуокера? Достали! И почему все лезут в мою личную жизнь?!

Внезапно я увидел, как из гипера начали выскакивать корабли союзников. Всё, времени больше нет.

Я сильнее, чем нужно, хлопнул по кнопке активации канала Дерека.

— Дерек, ты, черт побери, где?!

— Я еще на корабле… тут…

— Убирайся, черт побери, подальше от мостика! Живо! У тебя три минуты!

Я вырубил связь.

— Рен, она не захочет жить без тебя.

— Черт бы тебя побрал, По. Всё она сможет! А ты ей поможешь. Вот мой личный код. Она на Крейте. На вашей старой базе. Транслируй его на подлете к планете. Тебя пропустят. Найди ее. Будь рядом. Может, — я сглотнул, — и разводиться не придется. Дождись Хакса. Он возглавит Орден после меня. Он положит жизнь на то, чтобы остановить войну и установить порядок в Галактике. Свяжи его с моей матерью. Пускай объединят силы против таких, как Френ. Всё, давай! Сейчас тут будет очень жарко.

— Рен, не…

— Твою мать, Дэмерон. С этим синим ублюдком мой лучший рыцарь справиться неможет. Нас сейчас всех здесь положат. И кто, скажи мне, кто выступит против него? Сейчас — наш единственный шанс. Мой шанс всё исправить. Сделать что-то правильное. И я его не упущу. Вали отсюда, ну! А то я тебя сейчас сам к чертям на Крейт собью!

— У тебя боекомплект закончился.

— Я тебя сейчас Силой заставлю в открытый космос катапультироваться!

Он помолчал.

— Передать ей что-то?

— Нет.

Он помолчал еще, и я увидел, как крестокрыл разворачивается в направлении планеты.

— Да пребудет с тобой Сила, Кайло Рен.

Фу-ух. Наконец-то тишина.

Я активировал канал пилотов.

— Есть кто живой?

Ответом мне была тишина и какие-то помехи.

— Если кто-то меня слышит, приказываю, возвращайтесь на Превосходство. Повторяю, выходите из боя. Возвращайтесь на Превосходство. Прием.

Молчание. О Сила! Триста душ. Триста храбрецов купили нам немного времени. Ценой своих жизней. У меня защипали глаза, и я, проглотив ком в горле, сказал в пустой эфир:

— Спасибо. Спите с миром, друзья. Я за вами. Я иду за вами.

Я отключил канал и прикрыл на секунду глаза. Вот и всё. Пора.

Я люблю тебя, Рей. Я буду любить тебя всегда. Только живи, умоляю.

Я развернул Сайленсер в сторону флагмана Френа. Хорошо мы сегодня с тобой полетали, дружище. Задал предварительные параметры прыжка. И краем глаза заметил, что ко мне несется что-то черно-белое. Похоже, кто-то из пилотов выбрался. Но почему не отвечал? Я отвлекся, нахмурился, провожая счастливчика взглядом, и за секунду до того, как нажать на рычаг входа в гиперпространство, был подбит черно-белым истребителем и отправился в штопор в сторону Крейта.

— Да что же это такое, мать вашу?!

— А Дэмерон ведь говорил тебе, не отвлекайся.

========== Падение ==========

Комментарий к Падение

Ахтунг!

Эмм. Простите. Я не туда нажала и опубликовала случайно недописанную главу (не отвлекайся). Если вы меня читаете, прочтите её, пожалуйста, ещё раз. Извините-извините-извините!

От попадания по касательной меня завертело, приложило затылком о кресло так, что потемнело в глазах.

— Довыпендривался? Вот тебе твоя привычка летать без шлема.

— Что происходит, твою мать?!

Я пытаюсь активировать канал пилотов, но он по-прежнему молчит. Меня пронзает ужасная догадка… Но это потом. Нужно стабилизировать корабль, понять, куда меня несет. Судорожно сжимаю штурвал, пытаясь остановить безумное вращение. Резко включаются аварийные системы, но это лишь немного улучшает ситуацию. Один двигатель полностью вышел из строя, второй работает на четверть мощности и катастрофически греется. Если я хоть немного увеличу скорость, Сайленсер расцветет прекрасным ярким цветком в темноте космоса. Любой маневр может меня убить. Так. Не делать резких движений. Возможно, мне удастся совершить аварийную посадку. Главное — пройти атмосферу.

Я позволяю кораблю двигаться в контролируемом вращении, чтобы не перегружать оставшийся двигатель раньше времени. От этого начинает кружиться голова. Кажется, вот-вот и мои мозги достаточно взболтаются, чтобы пойти пеной из ушей. Пока я хоть что-то могу контролировать, нужно немедля связаться с Хаксом.

С третьей попытки попадаю по нужной кнопке, молясь, чтобы система связи не перегорела.

— Хакс, ответьте!

— Рен? Слу…

Я слышу, что Хакс принял звонок на громкую связь и обрываю его.

— Переведите разговор на коммлинк.

Секундная задержка, и я слышу, что генерал говорит со мной со своего персонального устройства.

— Что случилось? Рен, вы в порядке?

— Все нормально. Падаю.

— Что?! Куда?!

— Не тупи, Арми. Слушай. Я не знаю, сколько продержатся эти системы, так что просто слушай. Меня подбил черно-белый TIE, Хакс. Я связывался с пилотами, но никто не ответил. Все наши скорее всего погибли. И тут этот вынырнул из ниоткуда и уничтожил мой правый двигатель. Теперь я, что чертов волчок, несусь к Крейту, и посадка моя вряд ли будет мягкой. Арми, у меня две плохие новости. Первая. Если коротко, я подозреваю, что у Френа нашлось ведро белой краски и хватило мозгов продумать диверсию. Не выпускайте больше истребители. Всем, кто в бою, дайте приказ выйти из боя и проверьте личные позывные. Нельзя допустить, чтобы люди Френа попали на наши корабли.

Я сделал паузу. Черт. Я не ел сто лет, а ощущение такое, что меня сейчас вывернет наизнанку. Вдох-выдох. Вдох-выдох. Голова болит адски. Глаза пока лучше закрыть.

— Второе. Я не смог сделать то, что планировал, — прыгнуть на гиперскорости на мостик Френа, — а значит, избавиться от него здесь и сейчас не вышло.

Тут я услышал, как Хакс шипит что-то очень неприятное, но проигнорировал это.

— Дерек всё еще там. Свяжись с ним, пусть возвращается на флагман. Он говорит, что Френ под какой-то мощной силовой защитой. Он не может ее пробить. Возможно, все рыцари Рен, объединив свою Силу, смогут это сделать. Кроме того, на кораблях мятежных генералов зреют бунты, посеянные нашими сообщениями и их собственной жесткостью. Посему я хочу, Арми, чтобы ты закончил этот бой. Чтобы ты отступил, перегруппировал силы, послал шпионов на его корабли, и в следующий раз вы с Дереком и рыцарями, с хорошо организованными и вооруженными силами дали ему бой.

Я услышал, как генерал фыркнул, но связь начинала сбоить, и я испугался, что не успею сказать всего.

— Я поговорил с Дэмероном. Мы поняли друг друга. Он вменяемый парень, только наглый очень. Я отправил его на Крейт. К Рей. Он свяжет тебя с моей матерью, Арми. Вы должны объединить силы, чтобы закончить войну, если меня сейчас бесславно размажет по какому-то безымянному хребту красной планеты. Подпишите с ней торжественно мир. Дайте Галактике надежду. Я включу сейчас поисковой маячок — соскребите мои косточки, организуйте пафосные похороны — вот вам и формальный повод для мира.

Я выдохнул и помолчал. Приборы показывали, что атмосфера Крейта уже близко.

— Прости меня, Арми. Ты был прав в отношении меня. Я трус и лицемер. Но я хотел как лучше. Передай Рей то, что я просил, ладно?

Генерал фыркнул и ответил необычно жестко и серьезно.

— Кайло. Я пошлю за тобой спасательную группу немедленно. Не вздумай там погибнуть, слышишь? Хватит уже этих самоубийственных речей. Я рад, что ты не прыгнул на Френа. Посади свой чертов истребитель на эту чертову планету. Ты пилот или где? Или попросить Дэмерона проинструктировать тебя? Мы тебя вытащим. Всё, отбой.

И он отключился. Я недовольно насупился. Раскомандовался, блин. Посади… Легко ему говорить. Ладно, что там у нас. Входим в атмосферу. Ааааа! Черт! Горячо!

Мой покалеченный Сайленсер начинает немилосердно трясти. Системы не справляются с перегревом, и внезапно в кабине становится адски жарко и нечем дышать. Я пытаюсь вздохнуть, но только обжигаю себе дыхательные пути. От нехватки кислорода зрение начинает сужаться, сердце вот-вот взорвется… Я пытаюсь активировать механизм катапультирования, но он срабатывает только с третьего раза… Земля. Земля близко. Слишком близко… Меня выдергивает из погибающего корабля резко, так что я на секунду теряю сознание, — только чтобы прийти в себя от тошнотворного удара о твердую поверхность. Меня продолжает волочить куда-то, и я неимоверным усилием пытаюсь задержать, остановить это, когда до меня доходит, что нужно отсоединить парашют. Как… где… вспомнил. Внезапно костедробильное движение останавливается, и я плашмя падаю на землю Крейта.

Красное. Красное. Так много красного. Я не знаю, это моя собственная кровь или почва планеты. Руки стерты напрочь. Особенно левая. Видно, инстинктивно пытался защитить лицо. От одежды с левой стороны тела остались только ошметки. Соль с поверхности планеты начинает разъедать раны на месте ободранной кожи. Я чувствую горячую пульсацию в правом бедре. Вот это уже плохо. Похоже, задета артерия.

Пытаюсь перевернуться на спину, но тело не слушается. Удалось лишь немного поменять угол зрения так, чтобы вместо сплошной красной пелены мне представилось замечательное зрелище приземлившегося черно-белого TIE и фигуры, которая быстро направляется от него в моем направлении. Вот черт.

— Похоже, Френу достанется таки твоя голова. Как думаешь, он сделает из черепа кубок или повесит на стену как военный трофей? Я голосую за трофей. Может, со временем и Хаксову туда пристроит.

Я закрываю глаза, пытаясь совладать с лицом. Обидно все-таки, если синему принесут мою голову, а рожа вся такая перекошенная, глаза в кучку… Или, может, наоборот, скорчить чего-нибудь посмешнее? Чтобы побесить его напоследок…

Ох, как холодно. Уже даже не больно. Слабеющая пульсация в ноге ощущается филиалом ада в ледяном царстве. О, пилот подошел. Я его даже не вижу. Только слышу, как он торопливо топает ко мне и останавливается. Ожидая услышать щелчок взводимого курка, я все-таки закрываю глаза.

Но какого черта сквозь вонь крови и гари пробивается запах имбиря?

========== Прости себя, Кайло Рен ==========

Вот оно. Ставшее уже таким привычным Ничто. Что-то я зачастил сюда в последнее время. Правда, один я тут еще ни разу не был. Аж обидно как-то. Ни тебе глюков-призраков. Ни тебе внутреннего голоса, будь он неладен.

— Алё! Есть тут кто? Меня там убивают вообще-то! Чего вы меня сюда притащили?

— Беееенни-Бенни…

— Энакин?

— Я, значит, его воспитываю, просвещаю, наставляю на путь истинный…

Его вкрадчивый голос не предвещал ничего хорошего. Я сам такой часто использовал, когда разговаривал с врагами, перед тем, как… Захват Силы парализует меня, и я не могу вздохнуть. Горло будто сжали стальные тиски — фирменный трюк Энакина.

— А он, значит, слушает, кивает и делает всё наоборот!

Последние два слова он буквально прорычал и шваркнул меня об… Ну, наверное, пол. Я напомнил себе, что всё происходит в моей голове, а значит, тут не может быть ни захвата Силы, ни пола, об который меня можно шваркнуть.

— Вот не скажи, Бенни, — протянул самодовольно Энакин, — Я ведь все-таки самый потенциально сильный форсъюзер, когда-либо живший в этой Вселенной. Хоть и мертвый. Мастер-джедай, лорд ситхов, опять же…

— Никакой ты не мастер…

И снова этот ворчливый Люк. Похоже, после смерти он стал еще противнее. Послышался треск молнии, запах озона…

— Эй! Это было мое любимое кимоно, отец!

Явно довольный своим поведением, Энакин продолжал, будто ничего не случилось:

— Сильные форсъюзеры, Бенни, даже уйдя в Силу, могут взаимодействовать с реальным миром. Кто-то меньше, кто-то больше. Это зависит от уровня владения Силой и мотивации. Обычно нам это неинтересно. Мы развлекаемся сами с собой, вспоминая старые дрязги, битвы, смерти. Кое-кто и после смерти продолжает сражаться в том самом бою, что погубил обоих, будто бы даже не заметив, что оба умерли. Но ты привел Силу в большое волнение, Бенни. Ты убил Сноука, а он не собирался умирать. Он расстроился очень. Так сильно, что прямо сейчас он, — Энакин замялся, — скажем так, взаимодействует с Френом. Он направляет его действия и мысли, защищает его от влияния Дерека и не дает несогласным выступить против него. У него так хорошо получается, потому что Френ, хоть и не форсъюзер, но чувствителен к Силе. Мы тут, знаешь ли, напряглись, как бы не дошло до вселения. Никто никогда всерьез не рассматривал вопрос, возможно ли это. Но всё, что нам известно, говорит, что при правильном подходе это вполне возможно. Главное, чтобы носитель был не против, — а Френ явно не против, а очень даже за, — и чтобы он был чувствителен к Силе. Я не думаю, что вселение может быть перманентным, пока оригинальная личность жива, но убить ее тоже нельзя — тело не выдержит. Он просто будет постепенно усыплять дух Френа, не уничтожая его, а сам получит в пользование его мясной костюм, который он может спокойно бросить, когда ему надоест или он найдет другого носителя.

Он помолчал.

— Старая сопля в халате, будь он неладен, силен и умел. Он экспериментировал на тебе, Бенни, всю твою сознательную жизнь. И вот пришла пора воплотить эксперимент на практике. И если у него получится, равновесие слетит к чертям. Ты думаешь, тут мало душ, которые хотели глотнуть пресуществления? Разверзнется ад кромешный, как для живых, так и для мертвых, и поэтому, Бенни, тебе нужно его остановить.

Я разозлился. Да сколько еще можно, в конце концов, мне невыполнимых заданий давать?

— Эй, дедуля! Я тут умираю вообще-то! Ты не заметил? Хрясь об Крейт — и каюк! И чего это ты меня Бенни называешь?!

— Потому что ты меня бесишь! Как можно быть таким тупым?! Я тебе всё рассказал про свою жизнь, как важно не увлечься рефлексиями и самопожертвованием, которые на поверку оказываются лишь уходом от проблемы, а не ее решением. Когда ты говорил с Хаксом, я аж загордился тобой, а ты сам взял и всё испортил. И главное, упрямый какой! Ни Дерек, ни Хакс, который даже поколотить тебя пытался, чтобы до тебя дошло, ни чертов Дэмерон, ни даже ты сам, твое второе, адекватное «я», не смогли убедить тебя, идиот, в том, что ты выбрал ложный путь.

Он вздохнул.

— Послушай меня. Говорю в последний раз. Следующего просто не будет. Ты до него не доживешь. Смысл всего сущего — баланс. Посмотри правде в глаза. Ты хотел убить Френа ценой собственной жизни, хотя знал, что, если хорошо подумать, можно найти другой путь. Тебе было стыдно бросать своих друзей, Рей, но ты пошел на это, взваливая на каждого из них непосильную ношу: на Хакса — Галактику, на Дерека — поиск баланса в Силе, на Рей… Ох, парень, тут я тебе просто не завидую. Как человек, который был женат на королеве, я знаю, что говорю.

Он хохотнул.

— Могу дать только один совет. Покорное молчание, «щенячьи глазки» и признание всего, в чем она будет тебя обвинять. И ни в коем случае не перечь. Тебе повезло, что ты такой побитый весь сейчас… Быстрее пожалеет.

— Ты о чем вообще?!

— Увидишь. Так вот, Бенни, посмотри правде в глаза. Прими то, что ты больше не изгой, который укрывается болью, одиночеством и яростью, как доспехами. Ты пустил в свою жизнь и душу других людей. У тебя появились близкие. Это ответственность, прими ее. А еще прими то, что эти люди — Дерек, Хакс и особенно Рей, — приняли тебя таким, какой ты есть. Со всеми недостатками и достоинствами. Ты больше не можешь обманывать себя: «Я монстр, меня никто не любит, меня никто не простит». Они тебя простили и полюбили. Теперь твоя очередь. Прости себя, Кайло Рен. Прости себя, и к тебе вернется Сила. Ты найдешь свой Баланс.

Понимание этого простого факта поставило мой мир с ног на голову. Я даже осмыслить это сразу не мог, поэтому пошел простым путем. Я разозлился.

— А что, раньше сказать нельзя было?!

— Нельзя. Во-первых, я думал, что ты поймешь сам. Во-вторых, ты без Силы и слышать меня можешь только в пограничных состояниях. И, прикинь, вот оно, пограничное состояние, и вот он я, говорю тебе о том, что ты идиот, Бенни. В-третьих, у этого мира тоже есть правила, которые нельзя нарушать, и пока Сноук не решился на свою выходку, даже я был ограничен в действиях. Но теперь пришлось всё разжевать и вложить тебе в рот: прости себя — получишь Силу; получишь Силу — выживешь; выживешь — победишь Френа и Сноука с помощью Силы; победишь Френа и Сноука с помощью Силы — остановишь войну в Галактике; остановишь войну в Галактике — займешься Балансом. Вместе с Рей, — он усмехнулся, — только с детьми не торопитесь. Перед тобой два поколения Скайуокеров феноменально облажалось в воспитании потомства. Мой сын стал ворчливым отшельником, и единственная женщина, которую он поцеловал в жизни — его собственная сестра, которая вышла замуж за контрабандиста, но которая так хотела править, что не заметила, как муж ушел от нее, а сын переметнулся на Темную сторону. Вот что бывает, когда люди не готовы к детям, — я вдруг представил, как он погрозил мне пальцем, — так что смотри мне.

Он хохотнул.

— Кстати, зря ты так пафосно страдал из-за того, как получилось с Рей.

— Эй!

Он будто не расслышал.

— В первый раз у мужчин так бывает, даже если они не придерживались целибата до тридцати лет и не истощали себя всячески за несколько дней до взаимодействия. И кстати, это не было так уж позорно.

— О Сила! Вы что, подглядываете за живыми?!

— А чем нам еще заняться? Тут главная задачка — найти либо войну поинтересней, либо хорошее порно.

— Это же мерзко, Энакин!

— Да ладно тебе. Я пошутил. Никто за тобой не подглядывал. Я в твоей голове сейчас, забыл? А ты реально паришься по этому поводу. Так вот, не парься. Это как сражаться мечом — чем больше практикуешься, тем лучше результат.

Он помолчал.

— Ладно… Мне пора. Ты скоро очнешься…

— Погоди!

— Чего?

— Расскажи, как молнию вызывать, пожалуйста? А то Сноук в меня ими только швырялся, но не показывал, как они получаются.

— А, это просто. Тот же принцип, как и душить или таскать кого-то с помощью Силы. Но концентрируешь Силу не в поток, направленный на что-то, а на крошечную площадь на кончиках пальцев, или на ладони, как больше нравится. Сильная концентрация Силы на малой площади дает физическое воплощение молнии. Вызвать молнию не сложно, тем более с твоим потенциалом. А вот контролировать гораздо сложнее. Тебя слишком легко отвлечь, прав Дэмерон. А как только ты отвлекаешься, молния пропадает. И твой недожаренный противник убивает тебя.

— Ясно, спасибо, Энакин.

— Всё. Мне пора. Не подведи меня, Бенни. И не забудь: «щенячьи глазки» и покорность, и побольше-побольше.

— Да что ты несешь?!

Ох. Вот просто ох, как больно. Я и не знал, что так бывает. И как это я еще живой? Лежу на спине, под головой что-то мягкое. Раны обработаны даже вроде. Та, что на ноге, все еще плоха, но прямо сейчас не убьет меня.

Я чувствую, как чьи-то подозрительно знакомые руки протирают лицо от крови дезинфицирующим средством. Печёт.

— Ай!

— Ах, ты изволил очнуться, скотина?!

До меня постепенно доходит, что и голос тоже вроде бы знакомый…

— Ты чертов бессовестный, распоследний гад!

И ругается как-то знакомо…

— Ты сделал всё, что хотел, выставил меня вон, а сам решил покончить с собой?! Да у меня нет слов, чтобы обозвать тебя, Бен Соло, или, лучше сказать, Кайло Рен?! Потому что только чертов тупоголовый Верховный лидер мог такое придумать!

— Рей…

========== Войди. Я покажу ==========

Я почувствовал, как она что-то вколола мне в правый бицепс — наверное, сильное обезболивающее, потому что боль, вся боль, спустя пару секунд резко ушла, а неиспользованные эндорфины, видимо, решили устроить вечеринку в моем мозгу, и внезапно мне стало так хорошо, так приятно…

Я растянул губы в абсолютно идиотской и, судя по металлическому привкусу во рту, кровавой улыбке и произнес:

— Рееей, лю-ю-юбо-о-овь моя-я-я… Ты така-а-ая краси-и-ивая!

Что, наверняка, выглядело просто безумно, поскольку я не мог сфокусировать на ней взгляд, глаза упрямо разъезжались в стороны, и, честно говоря, я даже не был уверен, что произнес все слова в правильном порядке. Но главное — я сказал!

Я улыбнулся еще раз, чем вызвал возмущенно-взволнованный вопль:

— Бен Соло! Я тебе клянусь: если ты вытянешь — я своими руками тебя задушу! Или свяжу и закрою на всю оставшуюся жизнь в кладовке!

Уммм… последняя мысль показалась мне очень интригующей, что я продемонстрировал очередной безумной улыбкой.

Рей издала смешок, который сразу перешел во всхлип. Она продолжала протирать мое лицо, но я не протестовал. То, что это делает она, сводило на нет все неприятные ощущения.

— Я так испугалась, Бен. Я думала, что промахнулась и ты погиб…

Она что?! Внезапно я вспомнил, что предшествовало моему обмороку — черно-белый TIE, приземлившийся рядом, и тот пилот, который меня сбил, приближающийся ко мне.

И тут до меня дошло, что случилось. О Сила, какой я идиот! Да еще и Хаксу дезинформацию сообщил, он теперь параноить будет… Хотя как, как, мать твою, я должен был догадаться… А она… Как она догадалась, что я собираюсь сделать? Зачем?…

— Женщины всегда правду чуют. Нутром. Мог бы и доверять опыту Хана Соло в таких вопросах. Ты же помнишь, что он бросил напрямую обманывать мать, когда ты был еще ребенком. Уж очень плохо это для него заканчивалось. Он предпочитал молча сбегать… Кстати, заметь, она тебя второй раз чуть не убила… Ах, какая женщина! Мне б такую. Хотя она, вроде как, уже…

Видимо, мое недоумение отразилось на лице, потому что она продолжила, полуизвиняясь-полуобвиняя:

— Не думаешь же ты, что я послушная кукла, которую можно использовать и выбросить?! Ты бессовестный эгоист, Кайло Рен! Ты думаешь, я не поняла, что ты что-то скрываешь, что задумал что-то, чем не хочешь со мной делиться? К тому же мне было больно от твоей холодности после… — она коротко вздохнула, — мне нужно было разобраться с мыслями, понять, что происходит со мной и вокруг. Я поэтому и не полетела на Крейт. Ну и еще из вредности. Я же просила не решать за меня!

Она крикнула это так резко, что у меня заложило уши. Думаю, если бы я не валялся тут без живого места на теле, она бы и приложила меня хорошенько. Чем-то вроде гаечного ключа. По лбу. Пару раз.

— Я видела, как прилетели генералы. И собиралась уже было лететь-таки на Крейт, когда в моем TIE ожил канал пилотов. Я слышала, как Хакс сказал, что ты поведешь пилотов в бой. Слышала, как ты к ним обращался.

При этих словах она резче, чем нужно, провела тряпкой по моему лицу, сдирая засохшую корку крови. Похоже, ранка опять закровила. Ай!

— Я видела, как вы вылетели из ангара. Ты и кучка пилотов против дредноута и трех звездных разрушителей, тьмы истребителей. Ты обманул меня, Кайло Рен! Ты отправил меня на Крейт, зная, что…

Ее голос сорвался, и она начала плакать. Соленые слезы закапали мне на лицо, обжигая. Ох, Рей…

— И я решила, что раз ты так, то и я так! И пусть тебе будет стыдно, если я погибну! За то, что подло обманул меня! Я вступила в бой вместе со всеми. Мой канал связи был активен, и я слышала всё, что ты говорил. Всё, Бен. И последние твои слова: “Спасибо. Спите с миром, друзья. Я за вами. Я иду за вами”. Я поняла: ты хочешь сделать что-то. Что-то непоправимое. Я не знаю как, Бен, но я сосредоточилась на Силе, на наших Узах, и внезапно будто увидела размытый образ того, что ты задумал. Ты хотел поступить, как вице-адмирал Холдо!

Еще больше слезинок. Они капают часто-часто, размывая оставшуюся кровь, оставляя соленые, едкие дорожки на чистой коже.

— Ты хотел бросить меня! Ты хотел бросить меня здесь одну! Опять одну!

О Сила, Рей, прости меня, я был идиотом.

Она успокоилась немного и продолжила очищать мое лицо.

— Я поняла, что срочно должна что-то сделать. Долететь до тебя уже не успевала. Я решила подбить тебя аккуратно, чтобы принудить совершить вынужденную посадку. Но в спешке плохо прицелилась… О Сила, я едва не убила тебя, Бен!

Она снова заходится в рыданиях. Слишком много она плачет последнее время. Так не должно…

Внезапно я чувствую, что сознание снова начинает покидать меня. Если это случится, я уже не очнусь. Что бы Рей ни сделала с моими ранами, этого было недостаточно. Но есть еще шанс… С таким усилием, будто я гору решил сдвинуть голыми руками, я поднимаю руку, нахожу ее щеку и, проталкивая тонны песка, что оккупировали гортань, шепчу:

— Рей… В-войди. Я п-покажу.

Боюсь, что она не услышит, не поймет… Но Рей, моя умница, кивает. Я чувствую ментальный импульс, ее присутствие у себя в голове и мысленный вопрос:

— Как помочь тебе, Бен? Что мне сделать? Пожалуйста… Пожалуйста, не умирай!

И я показываю. Показываю, как лечить с помощью Силы, переливая свою энергию в другого. Как не истощить себя. Как понять, что нужно остановиться.

— Рей, я очень сильно люблю тебя. Прости, что был таким дураком.

Мысленная речь дается гораздо легче, и, хотя сознание гаснет с каждой секундой, я показываю. Показываю свои чувства. Все, без остатка: сначала заинтересованность и влюбленность, потом заботу и одержимость, боль отвержения, жгучую ревность, безумие, смирение, надежду, счастье, безумную страсть, благодарность, тоску… любовь — всё, что я чувствовал по отношению к ней с того момента, как впервые увидел. Я хочу, чтобы она знала, если… Она вздрагивает, и я слышу мягкое:

— Никаких если. Я тебя никому не отдам. Никуда не отпущу. Даже в Силу.

Я чувствую, что она выскальзывает из моего сознания, но не полностью. Кажется, будто она держит меня за руку, успокаивая перед болезненной операцией. Моя собственная рука падает, не слушаясь больше. Рей перемещается, стараясь не доставить мне лишней боли, и поворачивается боком — теперь моя голова лежит у нее на ногах так, что она может дотянуться рукой до моего раненого бедра.

Я делаю еще одно титаническое усилие и прижимаю ее руку к своей ране. Я ощущаю, как она сосредотачивается, как вокруг начинает вихриться Сила. Дикая, необузданная… Светлая — сострадание, любовь, забота; Темная — страх, ярость, обида, боль, стремление обладать, — Рей призывает Силу всей душой, всем своим существом… Внезапно, когда кажется, что вот-вот — и всё взорвется от безудержной энергии, Рей в одном порыве направляет всю эту мощь, вливая в меня, разрушая барьеры, наполняет меня, и лечит, чинит, латает, сращивает, заживляет… От переизбытка Силы, от интенсивности ее чувств я теряю сознание, но даже за гранью чувствую безудержную мощь океана энергии — нашей объединенной энергии, что пронизывает всё вокруг…

Постепенно шторм затихает, Сила отпускает нас, и мы просто дрейфуем в сознании друг друга, открывая секреты, признаваясь, раскрывая тайны, делясь нескромным и наболевшим, познавая…

Не знаю, сколько проходит времени, но из блаженной неги нас вырывает резкий звук взрыва и крошечное землетрясение. Я открываю глаза и вижу Рей, что склонилась надо мной, а над ее головой далекое, но от этого не менее жуткое зарево страшного взрыва. Дерек… Хакс… Френ! Сноук!

— Рей, любовь моя. Мы должны помочь им.

Она кивает, не открывая глаз.

— Как?

И я отвечаю мысленно.

— Я покажу.

========== Ты странный ==========

Комментарий к Ты странный

Ребята, заранее прошу прощения. Эта часть - сильно на любителя, и соответствует, наверное, своему названию. Но она необходима для того, чтобы понять, что будет происходить дальше, что Кайло задумал сделать, и о чем он просит Рей.

Если кого-то сильно покоробит такая форма подачи, напишу отдельно краткий пересказ в виде синопсиса. Пишите в отзывах.

Спасибо, что читаете!

Она снова погрузилась в мое сознание. Ох, черт. Резковато получилось. Надо будет ее как-то подучить на досуге.

— Скажи спасибо, что она вообще смогла это сделать. О, привет, Рей!

— Аааа! Бен! Бен, кто это?!

— О Сила… Рей, не кричи так, дорогая, пожалуйста. Если не хочешь мне мозги в гранатовые семечки прямо сейчас расквасить…

— Ох…

— Ну да, мы же не хотим, чтобы наш Бенни пускал пузыри и кушал пюрешку до конца своих дней.

— Ох…

— Ну скажи уже.

— Что… Что ты такое?

— Фу. И она туда же. И откуда она такой грубости нахваталась, не знаешь, Бенни? Может, уже представишь меня своей подружке? Или лучше сказать «нашей»?

— Что-о-о?!

— Так, всё, замолчите оба. Рей, это ментальная конструкция, которую я создал, чтобы прятать свои мысли от Сноука. Чтобы Сноук не ковырялся в моих мозгах, пока я сплю или без сознания, я снабдил ментальную конструкцию автономным источником энергии, и оказалось, что эта ментальная конструкция получила собственное сознание… иногда очень раздражающее.

— Как его зовут?

— Да никак! Никак его не зовут! Он не отдельная личность, он и есть я!

— Да ладно тебе. Не кипятись. Рей, он прав. Я не отдельная личность. Я — фрагмент его личности, который может отделяться от основной сущности и действовать по своему усмотрению, но не наперекор основному сознанию. Такой способностью обладали сильные форсъюзеры древности. Но они разделяли сознание намеренно и по науке. А Бен создал меня случайно, под гнетом обстоятельств, так сказать. Те, кто бывал в его голове — Сноук, Люк, рыцари, да и ты тоже — не замечали наличия защищенной от них части сознания. Бен всегда ее надежно укрывал: во-первых, чтобы никто не узнал его секрета, а во-вторых, чтобы не решили, что он шизофреник. Он, конечно, псих, но не настолько. Но сейчас почему-то он решил представить нас друг другу. Что ты задумал, Бен?

— Рей, я понимаю, что всё это очень странно…

— Да уж.

— Черт, если бы был другой путь, я бы не выставлял себя таким идиотом, ты не считаешь?

— Слушай, это всё немного необычно, но, в целом, вписывается в тенденцию…

— Какую еще тенденцию?!

— Ну… множественных личностей. Бен Соло, Кайло Рен, Мэтт… Теперь и это…

— Я не «это»!

— Нет у меня множественных личностей!

— Да ладно, парни, расслабьтесь. Просто расскажите, для чего я вам тут. В вашем, кхм, тесном мужском коллективе.

— Кошмар!

— О Сила!

— Ладно. Эмоции в сторону. Как ты поняла, я могу разделять сознание. Если мне удастся сообщить этому процессу достаточно энергии, я смогу спроецировать эту часть себя на разрушитель Френа и помочь Дереку, если он еще там, справиться со Сноуком и чертовым фашистом.

— Сноук что, жив?!

— Не совсем. Теперь он призрак Силы. Но эти призраки могут взаимодействовать с реальным миром. Энакин сказал…

— У тебя тут что, еще и Дарт Вейдер живет?!

— Да нет же! Он тоже призрак Силы. Как и Люк. Я видел всех троих. И не называй его Вейдером, он злится…

— Так, всё, это уже перебор. Просто скажи, что мне делать, а про вот это всё потом расскажешь.

— Ты еще не пожалела, что выбрала такого странного парня? По, к примеру, куда как попроще…

— Эй!

— Нет, не пожалела, каспер!

— Хе-хе. Уела она тебя, братишка. Ладно. О чем бишь я. Сноук, будучи призраком Силы, сейчас взаимодействует с Френом. Френ чувствителен к Силе, но не форсъюзер. Сноук защищает Френа от Дерека, манипулирует им и другими на корабле. Есть опасность того, что Сноук сможет вселиться во Френа, и тогда мы получим настоящий кошмар: следуя его примеру, другие призраки Силы ломанутся искать себе носителей, чтобы вернуться, так сказать, на второй заход. От совсем окончательного апокалипсиса нас спасет только то, что вселение может быть только добровольным и неполным. Но и без этого будет весело. Короче, мне… Черт. Ладно… Касперу нужно добраться до Сноука и оторвать его от Френа. Ты можешь это сделать?

— Да, пожалуй. Но понадобится очень, очень много энергии.

— Рей, для этого я тебе и показал всё это. Ты чувствовала, насколько мощной была наша объединенная Сила? Ни одному форсъюзеру не осилить такого, не вынести напряжения от такого количества энергии. Но вдвоем мы сможем. Сможем придать ответвленному сознанию достаточно энергии, чтобы спроецироваться на очень далекое расстояние…

— Ты думаешь, я смогу с ним взаимодействовать?

— Ну, он ведь призрак. Энергия. Ты тоже энергия, по сути. Только связанная с живым человеком. Если мы сможем передать тебе достаточно силы, то излишки ты сможешь аккумулировать и вызвать молнию, как учил Энакин. И Кайло Рен снова минусует Сноука. Теперь уже окончательно.

— Ты понимаешь, что это может уничтожить меня и оставить в твоих мозгах хорошую такую дырку в том месте, где ты меня разместил? Ты понимаешь, насколько большую дырку?

— Не совсем.

— Скажем так. Единственное, что тебя будет после этого волновать — не забыла ли Рей покормить тебя пюрешкой. И то не очень долго. Но это в том случае, конечно, если, подпитывая меня, вы оба не впадете в «силовую кому». А здесь, Бен, нет условий медблока Первого Ордена, чтобы поддерживать вашу жизнедеятельность. Правда, если Рей вовремя отсоединится, в Силу уйдешь только ты, и то если останется чему уходить. Но вообще план мне нравится.

— Не думаю, есть ли что-то еще, что мы можем сделать, если честно. Рей, что ты думаешь? Если ты не хочешь этого делать, я не буду настаивать.

— Ты попытаешься это сделать сам?

— Нет. Без тебя я не смогу. Свяжусь с Хаксом, отдам приказ отступать, пока их там всех не убили.

— И дать Сноуку время полностью завладеть Френом? Нет уж. С меня хватило одного живого Сноука. Я согласна. Но с одним условием. Вместе. До конца. Я не стану отсоединяться, если всё пойдет плохо.

— Рей…

— Без этого не будет остального.

— Ребята. Вы просто дадите мне знать, что время вышло, и я вернусь обратно. Поскольку ты, Бенни, будешь в основном передатчиком, то контролировать энергообмен придется тебе, Рей. Если ты почувствуешь, что силы на исходе, пошли ментальный импульс ему — я знаю то, что знает он, — и я возвращаюсь.

— Хорошо.

— Ну, как-то так.

Рей вытекла из моего сознания и несколько секунд сидела с закрытыми глазами, переваривая информацию, потом улыбнулась.

— Бен, а ты все-таки странный…

— …Но ты меня всё равно любишь?

— Да.

— Рей, нам обоим нужно подготовиться. Несколько минут помедитировать. Кроме того, мне нужно связаться с Хаксом и Дереком. Можно, я воспользуюсь твоим TIE для этого?

— Да, конечно…

— Эмм… э-э-э… Поможешь мне встать?

========== Я могу тебе доверять, генерал? ==========

Хоть Рей и подлатала меня, до хорошего, нормального или хотя бы до “о-сила-как-ты-вообще-себе-это-представляешь” состояния мне было далеко. Несколько унизительных попыток спустя Рей сумела взгромоздить меня на ноги. Пару секунд я угрожающе покачивался, болтая лохмотьями, в которые превратилась моя одежда, но сумел устоять и медленно побрел к TIE.

Краем глаза я заметил, что Рей дернулась было мне помочь, но передумала. Спасибо, добрая девочка, мое мужское самолюбие тебе очень благодарно за это.

Я шел и пытался понять, как я себя чувствую. Рана на ноге хоть и выглядела уродливо, но затянулась. Судя по боли, несколько ребер, возможно, сломанных при падении, еще не полностью срослись, но дышать я мог нормально. К моей коллекции шрамов добавился сплошной пояс мелких и крупных рубцов по всей левой части тела от покатушек по почве Крейта вслед за парашютом…

— Да ты, дядя, становишься похожим на Сноука. Как ты там говорил, не хочу закончить исковерканным Верховным лидером в золотом халате? Ну, сейчас тебе только халата не хватает.

— А халат бы не помешал. От одежды, блин, остались одни воспоминания. Даже неловко как-то стало перед Рей. Может, в TIE что-то найдется?

— Что, халат? К тому же, что там Рей нового увидит, а?

— Ох, заткнись.

— Хорошо. Но ты подумай вот о чем. Если Хакс узнает, что ты жив, здоров и в безопасности, не думаешь ли ты, что он может все-таки решиться на холдовский прыжок?

— Я боюсь, как бы не было наоборот. Я уже жалею, что сказал ему про Дэмерона и мою мать. Боюсь, он может решить, что ее одной будет достаточно, чтобы остановить войну, если он убьет Френа. Именно поэтому я прежде свяжусь с Дереком. Он же установил ментальную связь с Хаксом.

— Ты думаешь, он сможет чувствовать его мысли на таком расстоянии?

— Вряд ли. Но спросить-то можно.

С горем пополам, спустя сотню лет я добрался до TIE. Вот черт, я совсем забыл, что в обычных боевых машинах только канал пилотов установлен по дефолту. Все остальные параметры связи нужно вводить вручную. Благо, у рыцарей был свой экстренный канал, установленный на все наши средства связи, коды доступа к которому не менялись никогда. Я когда-то заставил всех выучить коды каждого. Капитан П-п-предусмотрительность собственной персоной набрал код Дерека и, слава Силе, получил ответ. Еле слышный, но ответ.

— Кайло, ты?

— Ну а кто еще?

— Хакс сказал, тебя сбили, ты на Крейте?

— Да, Рей сбила…

— Что?!

— Чтобы спасти от гиперпрыжка на мостик Френа.

— Что?! Ты… Ах ты ж гад!

— Ладно, ладно. А еще она мне Силу вернула!

— О! Обожаю эту девочку!

— Но-но!

— Что ты будешь делать?

— Есть одна мысль. На этот раз без самоубийства. Наверное. Но для этого ты мне нужен на флагмане Френа, недалеко от мостика. Где ты сейчас?

— Я все еще на флагмане. Не могу пока незаметно пробраться к кораблю. Тут бой в разгаре, Кайло. Крейсера союзников гибнут один за другим. У них ведь нет щитов Превосходства. Один разрушитель Френа частично выведен из строя. Но этого недостаточно. Люди гибнут.

Я сжал челюсти. Как же проще, когда отвечаешь только за собственную шкуру, да за напарника, прикрывающего твою спину. А тут… Ладно.

— Дерек, ты можешь почувствовать, о чем думает наш рыжий друг? Боюсь, он, узнав, что мне не удалась моя выходка, и понимая, что дело дрянь…

— Погоди, он как раз вызывает.

Дерек переводит разговор в режим ожидания, и я на секунду задумываюсь, сколько времени прошло с начала боя. Разборки с дредноутом были не очень долгими, дальше бой вместе с Дэмероном, потом падение, Крейт, Рей — казалось, что с момента, когда Хакс вышел из дежурки после нашей потасовки, минули не одни сутки, но, по факту, не могло пройти больше двух часов. Вообще, за последние… сколько? Семь? Семь дней? Сила, после Крейта, после той злосчастной битвы с проекцией Скайуокера, после смерти Сноука прошло семь дней! Неделя — а я будто успел тысячу жизней прожить…

Из задумчивости меня выдергивает ожившая связь с Дереком.

— Кайло, у меня плохое предчувствие.

Его голос звучит взволнованно.

— Он приказал мне убираться с корабля Френа любой ценой. И, как и ты, отключился, ничего не объяснив. Только вот я не могу… Он даже не дал мне сказать самого важного… Вы что, оба за идиота меня держите, что ли?!

Так кричать шепотом нужно еще уметь.

— Вот придурок. Ладно. Придется поменять план. Ты чувствуешь его мысли?

— Нет, только очень слабые отголоски… Решимость, чувство долга…

— Чертов идиот. Я ему руки оторву за эту глупую выходку. И ногу. Будет знать, как не подчиняться приказам. Дерек, не переживай. Я его достану. Не переживай, друг. Я не дам ему этого сделать!

— Да как, мать твою?!

— С помощью Силы!

Я вырубаю связь (Дерек меня убьет. Ну или руку оторвет. Разрешу ему оторвать одну у Хакса, может, он меня простит?) и бегу — стараюсь по крайней мере — к Рей, на ходу выкрикивая ее имя. Она вскакивает и оборачивается — судя по всему, прерывая медитацию — а я добегаю до нее и падаю на колени.

— Рей, нам нужно срочно… Там Хакс… как Холдо. А там Дерек!

Я выплевываю слова, пытаясь отдышаться. Ничего не понятно, но она кивает.

— Хорошо. Начнем.

Она вздыхает и садится, прислоняясь спиной к какому-то валуну, и поднимает на меня взгляд.

— Ложись. Ты не выдержишь концентрацию сидя, я же вижу.

Ох.

Я неловко укладываюсь на землю рядом с ней, но она перемещается и кладет мою голову на свои скрещенные ноги.

— И чего это ты такой стеснительный стал вдруг? Мне кажется, это уже неактуально.

Она убирает мне волосы с лица, аккуратно заправляя за ухо, наклоняется и нежно целует в лоб.

— Я бы хотела пережить всё это, Бен. Как минимум для того, чтобы повторить…

Я чувствую, что начинаю краснеть, а она секунду пристально смотрит на меня и закрывает глаза, успокаивая дыхание, сосредотачиваясь. Я следую ее примеру и почти сразу чувствую ментальный импульс.

— Ты готова, Рей?

— Готова, если ты готов.

— Тогда полетели.

Мощный импульс объединенной Силы двух самых могущественных форсъюзеров Галактики вливается в меня, выталкивает в пространство. На секунду я теряю ориентацию, но замечаю внизу двоих. Некто высокий и худой, израненный, в лохмотьях, лежит на земле; голова покоится на скрещенных ногах девочки в рабочем комбинезоне, ее ладони крепко держат его виски. Она представляет собой красивое зрелище. Он — жалкое. Мда. Ладно, хватит глазеть. Пора делом заниматься.

Как там это делается?

Сосредоточившись, я представляю себя на мостике Превосходства. В мгновение ока картинка меняется — я оказываюсь там, где задумал, только лицом не в ту сторону. В следующий раз нужно будет обязательно задать позицию… Оборачиваюсь и вижу Хакса. Генерал в полном одиночестве стоит на мостике, и я вижу, что он как раз задает знакомые мне не понаслышке параметры. Ах ты ж, маленький говнюк!

Я бросаюсь вперёд, с ходу, не церемонясь, проникая в его сознание. Хакс хватается заголову и падает на колени. Парализую его и смотрю, считываю, что генерал успел натворить, пока меня не было. Та-а-ак. Он отправил за мной спасателей, но их сбили, как только они покинули пределы щита Превосходства. Прежде чем взяться за Превосходство, Френ решил уничтожить корабли союзников, заставляя Хакса смотреть, как они гибнут. Из десяти погибло уже три. Это если не считать TIE. Генерал внял моему приказу, но по-своему. Наши TIE вылетали, но вернуться уже не могли. Пилоты летели в один конец. И умирали без счету. Армитажа Хакса раздирало на части чувство вины за все эти бессмысленные смерти. И когда оно стало невыносимым, он вспомнил о том, что я сказал ему про Лею Органу. Он даже приказ подготовил. От нас обоих. О принятии морального авторитета… Права преемственности и наследия… Огромный опыт руководства… Передать силы Первого Ордена под мудрое управление матери Верховного лидера Кайло Рена Принцессы Леи Органы. И поверх всего этого кошмара — лицо девчушки с глазами такими зелеными, что цвета такого и в природе, наверное, не сыскать, с длинными и светлыми, почти белыми волосами, собранными в пучок с помощью карандаша, только челка всё время падает на лицо… И убрать бы, но… Стоп! Это уже личное. Слишком.

— Ах ты ж, мать твою, Хакс!

— Рен?

— Руки. Я оторву тебе руки. А Дереку разрешу оторвать одну ногу.

— Что?

— Я же дал тебе четкий приказ по этому поводу, придурок ты этакий. Меня остановить хотел, а сам что? А ты в курсе, что Дерек все еще на флагмане Френа? Он не может улететь.

— Кайло, я думал, ты погиб… Я… Ты видишь, сколько смертей?

— И поэтому ты подставил мою мать? Ты знаешь, что она официально похоронила своего сына, джедая Бена Соло, много лет назад? Знаешь, что случилось с ее карьерой, когда все узнали, что она дочь Дарта Вейдера? Так ты решил на нее и Кайло Рена повесить?

Чувствуя его отчаяние, я уже мягче продолжил:

— Я чувствую твою боль. Я вижу, почему ты это сделал. Но ты собирался поступить опрометчиво и недальновидно, Арми. Как и я. Меня сбила Рей. Она спасла меня. Она вернула мне Силу. И мы вместе, слышишь меня, вместе со всем этим разберемся.

Я постепенно отпускаю его из захвата, понимая, что он уже не будет делать резких движений. Он опускается на пол, пытаясь отдышаться. Из его носа снова идет кровь. Второй раз за день я бесцеремонно обхожусь с генеральским носом. Он оборачивается по сторонам. Хе-хе.

— Да, Арми, я сейчас твой воображаемый друг. Я бы даже сказал, совесть. Физически я на Крейте.

— Но как?…

— С помощью Силы. И Френа со Сноуком так же отретуширую.

— Френа со Сноуком?!

— Долго рассказывать. Если коротко, то призрак Сноука защищает Френа. Как только я закончу здесь с тобой, я отправлюсь к ним на огонек.

— Но как?…

— Ну что ты заладил, цыц! Слушай. Во-первых, отдай приказ запустить наши TIE обратно на корабли. Меня сбила Рей — никакой диверсии не было. Во-вторых, прикажи всем кораблям союзников уходить от столкновения. Пускай поступят в точности, как сопротивленцы, когда уходили из-под нашего огня — надеюсь, горючего у них побольше. Оставайся на мостике и жди связи с Дереком. И подготовь дроида на всякий случай. Если у меня не получится, мы с Дереком оттуда слиняем, а ты покинешь Превосходство, оставив дроида. Больше никаких самоубийств. Френу кранты, а мы все встретимся на Крейте.

Я помолчал и задал вопрос, хотя и знал ответ.

— Я могу тебе доверять, генерал?

Мой друг поднялся, отвечая уверенно:

— Да.

========== Я вернулся, как и обещал ==========

Понимая, что Хакс сможет воспринимать меня, только если я в его голове, я его сразу предупредил:

— Арми, тебе придется потерпеть меня еще немного в своем сознании, иначе ты не сможешь меня слышать. Обещаю не подсматривать твои страшные тайны.

Он хмыкнул:

— Рен, ты так часто это делал за последнее время, что там уже ничего секретного не осталось.

Я изобразил праведное возмущение:

— Ты за кого меня принимаешь, Арми? На самом деле проникать в сознание — это… — я замялся, — как искать нужный документ в картотеке. Перед тобой миллионы файлов, но ты ищешь единственный, остальные пролистываешь, даже не обращая внимания. К тому же это не так уж и классно ощущается, как ты себе представляешь. Начнем с того, что, если я хоть на минуту ослаблю контроль, тот, в чьем сознании я нахожусь, увидит мое. Как увидел ты, когда узнал про Сноука и Рей. Во-вторых, этот процесс затягивает. И без должных навыков можно потеряться в чужом сознании, начать воспринимать чужие воспоминания, как свои. Тонкостей очень много. В любом случае этот процесс приятным не назвать — если вы оба, конечно, не хотите открыться друг другу. Хотя, как сам понимаешь, такое случается крайне редко. В частности, я сейчас не читаю твои мысли. А использую твой череп, как, грубо говоря, контейнер с микрофоном.

Хакс фыркнул:

— Вот спасибо. И как мне теперь всё это разви… расслышать? Без подобной ассоциации я точно обойдусь.

— Стереть тебе память? — сказал я так услужливо, как только смог, еле сдерживая смешок.

— Все-все, я пошутил.

— То-то же. Арми, свяжись, пожалуйста, с Дереком. Ты его очень расстроил своим поведением, так что советую подготовиться к экзекуции.

Генерал тяжело вздохнул и активировал канал связи с рыцарем.

— Дерек…

— Хакс, мать твою! Увижу — убью! Ты что это надумал?!

— Дерек, Верховный лидер меня уже вразумил. Так буквально, что я даже не хочу об этом думать. Так что давай обойдемся без эксцессов.

— Что он хочет сделать?

— Он в какой-то невидимой форме, и поэтому не знаю, как ты, а я могу его воспринимать, только если он фактически находится в моей голове. Что он сейчас, мать его, и делает. Он хочет добраться до тебя и покончить со Сноуком. Ты недалеко от мостика?

— Да.

— Жди гостя в голову.

Хакс отключается — видно, что он крайне раздражен.

— Ну всё, всё. Ухожу. Не забудь про TIE и повстанческую тактику для наших союзников.

— Не учи меня делать мою работу, Рен!

— Ладно-ладно, не кипятись. И позвони Дэмерону.

— Что?!

— Я отправил его на базу к Рей. Но Рей там нет. Дай ему данные моего аварийного маячка: пускай берет большую — очень большую! — аптечку, бластер и поскорее находит нас. Медпомощь, да и защита, в случае чего, нам не помешают, а на Крейте только он более или менее в курсе, что к чему. Но пускай, Арми — это очень важно! — он ни в коем случае нас не трогает, пока мы не очнемся сами. Если он попытается нас разбудить, мы погибнем. Передашь?

— Да.

— Ну, бывай.

Я выскальзываю из его сознания и, не задерживаясь больше ни секунды, представляю себя рядом с Дереком. Расчет меня не обманывает, и я оказываюсь… эм, это что, кладовка? Вижу Дерека, приникшего к крошечному окошечку, из которого открывается прекрасный вид на мостик.

Молясь, чтобы Дерек с ходу не заблокировал меня, осторожно проникаю в его сознание.

— Великий и ужасный рыцарь Дерек Рен прячется в кладовке?

Он едва не подскакивает, его сознание моментально выставляет щиты, готовые вытолкнуть непрошеного гостя.

— Бен?

— Ну не Хакс же.

— Да уж. Как он?

— Очень зол, но глупостей делать не будет. Покажешь, что тут у тебя?

— Бен, нет времени. Он только что отдал приказ — сближение и огонь изо всех орудий по Превосходству. А Хакс, я так понимаю, там фактически один, и ответить им точно не сможет. У нас пара минут, пока они все не приблизились на расстояние выстрела.

— Черт. Ладно. Будь начеку. Как только почувствуешь, что защита упала — выходи и мочи Френа.

— Мочи?

— Ну, убивай, казни, ликвидируй…

— Всегда приятно иметь дело со зрелой личностью, Бен.

— Я не собираюсь это выслушивать. Всё, я пошел.

Оставляю Дерека в его кладовке и перемещаюсь на мостик. Чудное зрелище открывается моим глазам, помимо обычной суеты мостика звездного разрушителя: генерал Френ собственной персоной стоит на командном месте — иначе не назвать особенное возвышение посредине мостика, которое поднимает его тщедушное тельце над любым, кто к нему подходит. Генерал возвышается над всеми в воинственной позе, широко расставив тоненькие ножки и встопорщив усы. Красные глазки злобно мерцают из-под огромной фуражки, на широких — очень широких! — плечах парадного кителя тихонько звякают в такт каждому генеральскому движению какие-то золотые висюльки. С очень воинственным видом он выкрикивает указания, то и дело сжимая-разжимая пальцы на рукояти бластера. У подножия мостика валяются два бездыханных тела — судя по загнанному виду подчиненных, к концу боя их будет значительно больше. Видимо, Френу очень нравится чувствовать себя стоящим на горе из трупов. Неважно, из каких: вражеских или собственных солдат, которым не повезло.

Всё это могло бы даже слегка напугать неподготовленного зрителя — если бы он не был духом, сотканным из Силы. А этому духу — то бишь мне — открывалось то, чего не видели другие. Воинственный синий человечек доходил… кхм… аккурат до чресел высоченной, по людским меркам, полупрозрачной фигуре в золотом халате. С моего места казалось, что Сноук сидит у Френа на голове. Огромная фуражка довершала сходство генерала с табуреткой.

Я не смог ничего с собой поделать и заржал:

— Сноук, ты нашел себе новый трон?

Призрак моего почившего мучителя медленно развернулся ко мне. Генерал, похоже, этого не заметил и продолжал командовать. Да так разошелся, что замахнулся и пнул в затылок пробегающего мимо офицера. Тот упал и поскорее отполз за ближайший угол.

— Да тут у тебя прямо тишь да гладь. Только детского хора не хватает для полного умиротворения.

Отсмеявшись, я прямо взглянул Сноуку в глаза:

— Ты что творишь, сопля в халате?

Он аж замерцал от ярости.

— Что… что ты такое?

— И он туда же. Я Кайло Рен. Тот, кто убил тебя.

И тут он сделал то, что всегда сопровождало мои кошмары. Он захохотал. Маниакально. Страшно. В этом смехе не было ничего веселого. Только адская глубина безумия, извращенное удовольствие от чужих страданий, наслаждение от хаоса и разрушений, которые он сеет вокруг. Я слышал этот смех годами, когда падал обессиленный, истекающий кровью к его ногам после бесконечных пыток. Когда он во время так называемого обучения калечил чуть ли не до смерти других рыцарей, и тогда… после Хосниан… Уничтожив миллиарды жизней, он почувствовал их агонию в Силе не хуже, чем я, — и тем, что мне всю оставшуюся жизнь будет сниться в самых страшных кошмарах, он искренне наслаждался.

— Меня невозможно предать, невозможно победить! Неужели ты этого еще не понял? Я вернусь и уничтожу всё, что тебе дорого, юный Соло. Ты ничтожество, и всегда им был. Всего-навсего цепной пес, который будет служить на коротком поводке, пока не придет время пристрелить его!

В его глазах появилось любопытство:

— Однако я нахожу занятным то, что ты зашел так далеко. Я вижу, что ты не призрак Силы, а нечто иное, — он помолчал, внимательно меня разглядывая, — ты научился разделять сознание, не так ли? И на сколько тебя хватит, дух? Ты истратишь себя, оставив пустую оболочку. После тебя ничего не останется.

Сноук склонил голову набок, будто раздумывая над чем-то.

— Я тебе сделаю предложение, юный Соло.

— Я весь внимание.

— Стань снова моим учеником. Прими мой дух, и вместе мы свершим великие дела. Я научу тебя, как управлять жизнью и смертью, как уничтожать миры силой мысли… Галактика падет перед тобой на колени, мой преданнейший ученик. Твоя мощь превзойдет всё, о чем кто-либо до тебя мог лишь мечтать. Сама Сила подчинится тебе!

Я изобразил раздумье и заинтересованность, постепенно приближаясь к нему.

— Заманчивое предложение, Мастер. А что не так с новым парнем?

Он презрительно глянул вниз на Френа.

— Этот кусок мяса не в состоянии выдержать мощи моего таланта. Только ты с твоим природным даром сможешь стать достойным вместилищем для м… для нас обоих.

Я сделал вид, что не расслышал оговорки, и еще немного приблизился.

— И вы простите меня за то, что я убил вас?

Он отмахнулся:

— Кто будет вспоминать такие мелочи, как бренное тело, когда впереди покорение Силы? Всей Силы!

Его несло, глаза маниакально заблестели:

— С твоей помощью все призраки склонятся предо мной. Я смогу направлять их по своему усмотрению, лишь пообещав перспективу пресуществления. Ситхи склонятся предо мной, джедаи склонятся предо мной. Я стану Властелином Силы!

Я приблизился настолько, что заметил, как в уголках его рта появилась самая настоящая пена.

— И для этого, Мастер, мне нужно будет разделить с вами сознание и тело?

— Да! Да!

Как там учил Энакин? Концентрировать Силу на кончиках пальцев… Ну, ребята, не подведите…

— Прости, Снуки, я не отношусь к парням, которые предпочитают столь интимное общество других мужчин. Если ты, конечно, мужчина, в чем у меня возникают сомнения, глядя на твой халат.

Он воззрился на меня с непониманием, но когда до него дошло, он зарычал, как ранкор:

— Заносчивый щенок! Я уничтожу тебя!

Я оказался на долю секунды проворнее и послал в него замечательный такой, переливающийся голубым и зеленым разряд. Он упал на колени, и Френ вместе с ним. Судя по всему, ощущения от разряда молнии передались и ему. Подчиненные заметили состояние своего генерала, но подходить боялись.

Сноук поднял на меня глаза.

— Думаешь, научился нескольким фокусам, дерзкий дух, и готов сразиться со мной? Я понял — тебя подпитывает еще и девчонка, раз ты смог вызвать эти жалкие искры. Что ж, думаю, ты будешь рад узнать, что я и на нее имею виды. Поддерживая тебя, она истощит себя настолько, что мне нужно будет просто прийти и взять ее тело. Ты сам пришел ко мне, юный Соло. Ты сделал всё, что я хотел. Выполнил свое предназначение.

Понимание того, что я натворил, пронзило меня, лишая концентрации, и в ту же секунду я оказался парализован, заморожен во времени и пространстве.

Сноук, сладко улыбаясь, поднялся с колен, а за ним и генерал, который сразу же схватил бластер и застрелил двух солдат, решившихся прийти к нему на помощь.

— Ах, юный Соло. Знаешь, какая твоя основная слабость? Тебя всегда было так просто отвлечь. А мусорщица сделала эту слабость роковой.

Он помолчал, усмехаясь и разглядывая меня. Я впервые задумался о том, каким он меня видит. Ведь я никогда раньше не был призраком.

— Ты будешь смотреть, щенок. Смотреть, как они умрут. Как они будут умолять о пощаде, а потом, — он ухмыльнулся, — о смерти. Я знаю, что ты сблизился с Дереком, с генералом Хаксом… Для них я придумаю что-нибудь особенное. А Френ исполнит всё, что я ему прикажу. Еще и от себя добавит. А потом я найду Рей. Овладею ею и заставлю убить тебя. Убить твое тело. Позволю ей осознать это, а потом запру ее сознание так, что она проведет вечность в муках от того, что она совершила. Этот кошмар станет ее реальностью. В нем она будет убивать тебя снова и снова, не в силах остановить это. И в теле Рей я приду ко всем, кто тебе дорог. Твоя мать и ее жалкая кучка повстанцев умрут от ее руки.

Он еще что-то говорил, но я не слушал. Я не мог этого допустить. Этого не должно случиться. Я закрыл глаза, сосредоточился и вызвал Рей.

— Мне нужен самый сильный импульс, на какой ты способна, — поскорее передал я ей, — а потом сразу прерывай связь.

Прошло несколько секунд, прежде чем она ответила:

— А как же ты?

— Я вернусь. Разорви связь, но поддерживай жизнь в моем теле столько, сколько сможешь с помощью Силы. Только не истощай себя. Ты должна жить, Рей, иначе Сноук придет за тобой и влезет в твое тело. Этого не должно произойти ни в коем случае. Как только почувствуешь, что больше не можешь — оставь меня. По с аптечкой на подходе, он поможет.

Чувствуя ее протест, я продолжал:

— Рей, любимая, прошу, верь мне. Я вернусь. Я обязательно вернусь. Я больше не оставлю тебя. Никогда.

— Я люблю тебя, Бен.

— Я люблю тебя больше.

Я открываю глаза и вижу, что Сноук, похоже, не прекращал разглагольствовать о карах, которые постигнут и этот мир, и тот, когда он войдет в полную силу. Пены у его рта заметно прибавилось. Он так увлекся, что упустил момент, когда Рей послала мне импульс, способный растереть в пыль весь этот звездный разрушитель. Он не почувствовал, что я освободился от его захвата, оставаясь при этом недвижим. Только когда сплошной поток Силы, концентрированной энергии, потрескивающей синими разрядами, ударил его в корпус, отшвыривая от Френа, он понял, как просчитался.

Сноук попытался отбиться собственной молнией, но с тем импульсом, что послала мне Рей, я был намного сильнее. Я не терял концентрации, не прерывал потока, и в конце концов он завизжал. Завизжал так страшно, что звук этот, похоже, проник в реальный мир, потому что служащие на мостике повскакивали с мест, зажимая уши, а многие просто попадали на пол.

Дерек, пожалуйста, сейчас! Не медли!

Сила импульса начала слабеть, и я понял, что остался сам по себе. На сколько меня хватит?

Вызвать молнию не сложно, но как только ты отвлекаешься, молния пропадает. И твой недожаренный противник убивает тебя.

Э-э-э, нет. Врешь, не уйдешь! Я тебя в этот раз достану, сопля в халате!

Под непрерывный истошный визг бывшего Верховного лидера я сконцентрировался до боли, до полного исступления и послал последний разрушительный заряд.

Я увидел, как, сорвавшись с пальцев, в Сноука летит нечто, которое уже и молнией назвать нельзя — воплощенная энергия, опустошающая все источники на своем пути. В мгновение ока весь мостик оказался обесточен, а сине-белая комета врезалась в призрака Силы, разрывая, испаряя его энергетическую сущность. Вспышка от столкновения на секунду ослепила меня и осветила всё вокруг, будто взявшаяся из ниоткуда шаровая молния. Шар чистой энергии завис посреди мостика и, устремившись в самую высокую его точку, будто двигаясь по следу остаточной энергии Сноука, поразил генерала Френа. Он даже вскрикнуть не успел. То, что ссыпалось на палубу корабля, сложно было назвать останками — просто кучка пепла и обугленных косточек.

Мостик погрузился во тьму, люди начали кричать. Я попробовал представить, как жутко и необъяснимо всё это выглядело для них: дикие крики, визги, шаровая молния из ниоткуда, поразившая злосчастного генерала…

Когда зажглось аварийное освещение, мостик заполнили штурмовики во главе с Дереком и капитаном в блестящей броне. Они что-то кричали, командовали, но я их не слышал. Внезапно мне стало так легко и приятно. Я глядел в транспластиковое панорамное окно мостика и понимал, что вот оно — то, чего я ждал всю эту чертову жизнь. Покой. Безраздельный, бесконечный, вечный покой. Оставить всю эту суету, слиться с ним… Но что-то безотчетно грызло меня. Что-то, о чем я забыл…

— Я вернусь.

Чьи это слова? Кто кому обещал?

— Я больше не оставлю тебя. Никогда.

Девочка в рабочем комбинезоне склонилась над кем-то в черной изорванной одежде. Он лежит на земле, голова на ее скрещённых ногах. Она касается руками его висков, будто самого бесценного сокровища, и вливает последние крохи, всё, что еще может дать, поддерживая жизнь, умоляя вернуться, как он обещал. Не оставлять ее одну, как он обещал… Как я обещал.

И внезапно я уже не на мостике Френа. Я вижу их. И осколком, лишь призраком самого себя, возвращаюсь, соединяюсь с тем, кем я был, кто я есть, становясь чем-то большим, чем я давно не был, практически растворяясь, пытаясь заполнить пустоту…

— Я вернулся, Рей. Как и обещал.

========== Крестики какие-то ==========

Я думал, что за свою жизнь достаточное количество раз приходил в себя после какого-нибудь очередного адского кошмара, чтобы знать, что такое боль. Как же я ошибался. Вернувшееся сознание придавило меня, будто звездный разрушитель, сверзившийся с небес, тело медленно прожаривали в пересекающихся лучах сайбера, а голова представляла собой эталонное средоточие боли — недосягаемый идеал, на который ориентируются изуверы всех времен и народов, когда пытают своих жертв.

Как же было бы хорошо сейчас снова отключиться. Хоть на пару секунд, чтобы не чувствовать эту боль… Внезапно я ощутил рядом какое-то движение: кто-то дотронулся до моей руки, и я почувствовал легкий укол — видимо, инъекция. Чьи-то руки разрезают остатки одежды над особенно серьезными ранами, где-то накладывают давящую повязку, где-то — обеззараживающий пластырь… Чьи-то руки. Чужие. Не Рей!

Прикладываю огромные усилия, чтобы просто открыть глаза. Всё расплывается, но я фокусируюсь на том, кто оказывает мне помощь. Мужчина… спустя секунду до меня доходит, кто это. По Дэмерон, лучший пилот Сопротивления. Почему он помогает мне? Где я? Где…

Память, будто наконец закончив перезагрузку, услужливо отвечает на все вопросы. Война. Генералы внешнего кольца. Крейт. Дерек, Хакс и Дэмерон. Сила. Противостояние со Сноуком на мостике Френа. Рей.

Еле разлепляя потрескавшиеся губы, пытаюсь выговорить, но не получается. Только отрывистые, рваные, задушенные звуки:

— Р-р…е…й…

Увидев, что я очнулся, Дэмерон прекращает свою деятельность и появляется в поле зрения.

— Вот уж не думал, Рен, что наша первая встреча после того допроса будет такой…

— Р-р…е…й…

Он внимательно смотрит на меня и серьезно отвечает:

— Она в порядке Рен. Я вколол ей успокоительное, она спит.

Он наклоняется, берет шприц и делает мне в руку вторую инъекцию. Спустя миллион лет боль от уровня эталонной начинает опускаться до просто невыносимой. Я немного фокусирую взгляд. Дэмерон это замечает и ухмыляется.

— Как сам?

Я прочищаю горло и каркаю в ответ:

— У тебя есть бластер?

Он удивленно вскидывает брови:

— Да, а что?

— Отстрели мне голову…

Дэмерон спокойно смотрит на меня и усмехается:

— Не думай легко отделаться. Неужели я тут полчаса тебя латаю, чтобы просто так взять и пристрелить?

Он возвращается к оказанию первой помощи.

— Не ной, девчонка, потерпи. Я тебе влил предельную дозу обезболивающего. Через пару минут будешь как новенький.

Я закрываю глаза. Рей здесь. Она в безопасности. Пытаюсь сосредоточиться на собственном сознании. Мысленно окликаю ту часть себя, которая сыграла ключевую роль в этом спектакле. Помнится, мне была обещана дырка в мозгах. Судя по тому, что я могу думать, говорить, а также вспомнил, где я, кто я и что произошло, до уничтожения выносной части сознания все-таки не дошло. Или дошло?

— Эй, ты там?

Тишина. Но спустя пару мгновений приходит не мысль, а смертельно уставшее, фантомное и ворчливое какое-то ощущение: «Отвяжись». Я внутренне усмехаюсь. Значит, ты все-таки выбрался из этого пекла. Ты сделал Сноука. Мы сделали гада.

Как и обещал Дэмерон, через некоторое время боль отступает достаточно, чтобы я снова открыл глаза и даже попробовал немного осмотреться по сторонам. Мой спаситель закончил превращать меня в мумию — повязок и пластырей у меня нет разве что на ступнях. Корпус, руки-ноги и даже моя многострадальная голова тщательно забинтованы. Похоже, Дэмерон подошел к этому со всей ответственностью. Либо ему просто показалось, что так будет смешнее. А может быть, и то, и другое.

Краем глаза я замечаю Рей. Она лежит недалеко от меня с подсумком под головой, накрытая курткой пилота. Я вижу, что ее грудь поднимается и опускается мерно, спокойно. Хорошо.

Обращаю внимание на окружающее. Недалеко припаркован спидер — видимо, это на нем По прилетел за нами. Самого пилота не видно. Пытаюсь поднять голову, но мышцы не слушаются, и я просто поворачиваю лицо в другую сторону. Дэмерон стоит невдалеке и, судя по всему, говорит с кем-то по коммлинку. Заканчивает и возвращается к нам.

— Ну, привет. Живой?

— Ты решил превратить меня в страшилку для детей? Забинтованного зомби?

— Да ты и так был зомби. Но не забинтованный, а свеженький. Будто только что из могилы. Я даже боялся к тебе подходить — вдруг ты вскочишь и попытаешься сожрать мои мозги.

Он оскалился, выкатил глаза и затянул, выставив руки вперед:

— Мо-о-озги… Кайло Рен хотеть мо-оо-згов По Дэмерона…

Я усмехнулся:

— Спасибо.

Он фыркнул:

— Забудь. В конце концов, ты первый спас меня от того френовского истребителя.

— А ты меня потом еще дважды.

— Трижды вообще-то. Но это неважно. После первого раза перестаешь вести счёт, приятель.

Я хмыкнул.

— Что произошло?

Он уселся на корточки рядом со мной, а я попытался опереться на локти, но оказался слишком слаб для этого, и закончилось всё тем, что я оперся головой о камень. По молча наблюдал за мной, и, когда я наконец-то угнездился, ответил:

— Я оставил тебя и улетел на Крейт. Твои люди соблюдали радиомолчание, поэтому я просто несколько раз транслировал твой код после входа в атмосферу и перед приземлением. Там всё как-будто вымерло, так хорошо они спрятались. Я замаскировал свой Т-70 и двинулся к тому проходу, по которому мы прошлый раз ушли с Крейта, пока ты, — он усмехнулся, — развлекался со Скайуокером. Там меня встретили два штурмовика и через секретный ход провели внутрь. Генерал, который там главный, был очень удивлен, увидев повстанческую знаменитость в своем убежище, но, нужно отдать ему должное, выслушал меня внимательно и, судя по всему, поверил. Дальше — больше. У меня отвисла челюсть, когда он сказал, что наконец-то благодаря Кайло Рену мы получили шанс закончить войну. Что у него брат поддерживает Сопротивление, и они уже очень долгие годы в ссоре. Что ты сделал с этими людьми, Рен? Мы всегда считали их безликими врагами, которых нужно только уничтожать, но когда я осмотрелся, я увидел людей. Обычных людей, которым страшно, но главная надежда которых — это мир.

Горло на минуту отказало мне, но я просипел:

— Я ничего не делал, Дэмерон. Они всегда такими были. Это ты поменял точку зрения и увидел в них людей, а не врагов.

Он медленно кивнул и продолжил:

— Генерал сказал, что у него были инструкции по поводу девушки, которая должна прилететь — разместить ее и приглядывать за ней. Генерал Хакс сказал: «Убедиться, что она никуда не убежит и не наделает глупостей до дальнейших указаний». Но она не прилетела, и генерал переживал: вдруг с ней что-нибудь случилось по дороге. Он предложил мне подождать с ними в убежище до дальнейших указаний Хакса. Я согласился и, чтобы занять руки, предложил им помочь с техникой. Они монтировали там разное оборудование на случай осады. Генерал позволил, и весь последующий час я занимался наладкой системы противовоздушной обороны для убежища Первого, мать его, Ордена — убежища, из которого этот самый Первый Орден выкурил нас всего неделю назад с помощью стенобитного орудия, шагоходов и одного сильно расстроенного, но где-то очень глубоко в душе доброго Верховного лидера! — он подавил смешок и продолжил уже серьезно с некоторой долей удивления. — Рен, я никогда больше не смогу стрелять в этих людей.

Он помолчал.

— Техники, похоже, простые работяги, не знали меня в лицо и сразу отнеслись нормально, а потом и инженеры подтянулись. Травили байки про какого-то непутевого радиолокационного техника Мэтта, который не знал, как выглядит кальцинатор, — он хохотнул. — Нет, ты прикинь, радиолокационный техник не знает, что такое кальцинатор! А потом он еще и умудрился угробиться. Черт, что же надо сделать с кальцинатором, чтобы долбануть током пять человек, да еще и самому угробиться? Кого вы там себе на работу набираете?

Я молча отвернулся, молясь, чтобы…

Дэмерон медленно продолжил, будто вспоминая:

— Но тут подключилась одна женщина — судя по всему, начальница. И сказала, что видела того самого Мэтта незадолго до эвакуации. Что он чудом выжил благодаря какому-то экспериментальному оборудованию, но у него остался шрам через все лицо. И что перед отлетом он очень переживал и искал одну девушку-инженера. Умницу, красавицу и вообще замечательную, неужели-он-думает-что-ему-что-то-светит девушку Рей Дэмерон. И что они оба так и не явились на эвакуацию. В убежище их нет. И она очень переживала по поводу того, что с ними случилось, — он гаденько захихикал. — Так вот как ты соблазнил мою жену, Мэтт? Не думал, что она любит ролевые игры с переодеванием.

Я застонал и закрыл глаза. Я им всем память сотру. Иначе до конца жизни с этим Мэттом не отцепятся.

Дэмерон отсмеялся, но издеваться не перестал:

— Ты что, правда не знаешь, что такое кальцинатор, Рен? Может, тебе в ускоренном порядке курс элементарной механики прочитать, а то стыдно, что у Верховного лидера такие пробелы в знаниях. А вдруг придется проводку чинить или антенну настраивать — опозоришься ведь…

Я зарычал. Вышло совсем не угрожающе. Дэмерон закончил уже серьезно:

— Меняю на твои силовые штучки. Хочу научиться поднимать камни!

Я открыл один глаз и посмотрел на него.

— Ну ладно, ладно… А можешь хотя бы научить меня делать так, чтобы ты и тебе подобные не могли мне в голову залезть, а?

Я кивнул:

— Только в том случае, если история про Мэтта останется между нами.

Он с самым серьезным видом начертил крестик на груди.

— Твоя тайна уйдет со мной в могилу, М-м… Кайло.

Ох, что-то я сомневаюсь.

— Что было дальше?

— Что? А, ничего особенного. Хакс передал для меня сообщение с данными твоего аварийного маячка, указанием найти вас, оказать медицинскую помощь и защищать в случае чего, но ни при каких обстоятельствах не трогать, пока вы сами не проснетесь. Я захватил всё, что нужно для первой помощи и реабилитации, договорился с генералом, что, как только стабилизирую состояние раненых — свяжусь с ним для транспортировки вас на базу. Он порывался отправить со мной медиков, но я сказал, что дело очень деликатное, касающееся начальства, и посвящать в него людей не стоит. Вскочил на спидер и полетел к вам.

— Когда я вас нашел, Рей была в сознании, — он содрогнулся, — но такое впечатление, что уже оплакивала тебя. Я видел, что ты еще жив. Твои раны на первый взгляд не были смертельными, но дышал ты через раз, а пульс еле прощупывался. Она была безутешна и не хотела отпускать тебя. Всё держала твою голову на руках, шепча что-то. Не знаю, что она там делала, были это какие-то силовые штучки, или она просто просила тебя не умирать, но за секунду до того, как я готов был оттащить ее и надеть на тебя кислородную маску, ты резко вздохнул, — он замялся и неуверенно взглянул на меня, — знаешь, в тебя как будто душа вернулась.

Я криво усмехнулся:

— Ты даже не представляешь, насколько прав, приятель.

Он секунду хмуро смотрел на меня, потом мотнул головой:

— Эта ваша Сила… Это что-то выше моего понимания. Короче. Ты вздохнул и потерял сознание. Рей сначала смеялась, потом плакала — я понял, что у нее истерика, и быстро сделал ей инъекцию успокоительного. Когда она заснула, устроил ее поудобнее и занялся тобой. Когда я закончил бинтовать тебя… Черт, Рен, на тебе живого места нет. Раны страшные, но будто уже успели подзажить. Та, что на ноге, должна была тебя убить. Но она выглядит так, будто ты сразу получил помощь, причем в больнице…

Я только дернул плечами:

— Это Рей меня вылечила. И Силу мне вернула.

Дэмерон удивленно взглянул на спящую девушку:

— Да, Рен… Тебе несказанно повезло. Держись за нее изо всех сил.

Я кивнул, снова закрывая глаза. Он собрался с мыслями и продолжил:

— Закончив бинтовать тебя, я связался с генералом. Он радостно сообщил мне, что вы победили, Френ убит, остальные мятежники сдались. Я передал ему наши координаты, сказав, что я стабилизировал состояние раненого, и попросил уточнить у Хакса, что мне делать дальше. Вот, жду звонка.

Он помолчал.

— Похоже, генерал Хакс так на меня обиделся, что не хочет разговаривать напрямую.

Я только ухмыльнулся.

— Ты взорвал дредноут, и Сноук его сильно наказал. При всех. Кроме того, все до сих пор хихикают над прозвищем, что ты ему дал.

— Что за прозвище?

— Генерал Обнимашки.

Дэмерон не успел ответить, потому что заверещал коммлинк. Я хохотнул:

— Держу пари, что это Хакс. У него самое отвратительное «чувство правильного момента» в Галактике.

По выгнул бровь и принял вызов на громкой связи.

— Капитан Дэмерон?

— Слушаю, генерал Хакс.

Я старался не засмеяться, потому что каждое движение отдавалось болью в ребрах. Я очень старался. Но ничего не мог с собой поделать. И конечно, Хакс услышал мое кудахтанье:

— Дэмерон, это не Верховному ли лидеру там так весело?

— Ему. Он очень радуется, что вы позвонили, генерал. Соскучился.

— Не сомневаюсь, — Хаксу, похоже, было не смешно. Его голос звучал очень взволнованно. — У меня плохая новость. Ваш разговор с генералом, Дэмерон, перехватили дезертиры — симпатики Френа, которым удалось сбежать на грузовом корабле прежде, чем мы смогли их остановить. Они приближаются к вам. Мы не можем стрелять, потому что собьем их прямо на вас. Наш корабль уже вылетел, с базы на Крейте тоже идет подмога. Но, боюсь, мы можем не успеть. Вам придется отстреливаться. Подготовьтесь. Мы придем за вами, как только сможем.

Его последние слова потонули в гуле идущего на посадку большого корабля.

Дэмерон дернулся было к TIE, но я окликнул его.

— Не поможет. Даже если там осталось чем стрелять, тебя собьют на взлете.

Он остановился в растерянности, оглянулся на Рей и потянулся за бластером.

— Дэмерон, послушай меня. Иди к ней. Я укрою вас с помощью Силы. Им нужен я. Внушу им, что я здесь один, а помощь мне оказал дроид, которого я отправил передать сигнал тревоги. Скорее всего, они заберут меня для показательной казни. Будем надеяться, что Хакс успеет раньше.

Он колебался.

— Ну же! Они тебя и Рей точно убьют на месте. Пожалуйста, По!

Он кивнул и бросился к Рей. Поднял ее на руки и понес к ближайшему большому валуну, скрываясь в небольшой расселине. Умно. И спина прикрыта, и не наткнется никто, если будут обыскивать окрестности. Я сосредоточился — даже малейшее усилие отдавалось тупой болью в голове. Я еще не восстановился. Но на это сил должно хватить.

Я скатываю все свои эмоции, весь страх, боль, панику, ярость, беспокойство в один комок и обращаюсь к Силе. Больше Тьма, чем Свет. Я должен защитить их. Тому, кто хоть подышит в сторону Рей, я разорву горло зубами, если Силы не хватит. Я рычу от избытка переполняющей меня темной энергии. Корабль приземляется. Изо рта вырывается облачко пара. Идите сюда, мои сладкие. Я готов вас встретить.

Из корабля ко мне бегом направляются пять фигур. Набрасываю покрывало тьмы на Дэмерона и Рей, надежно маскируя их от чужих взглядов. Ты там не сильно лапай мою женщину, пилот. А то я с тобой поговорю по душам.

Тяжелые сапоги громыхают уже близко. Я слышу искаженные вокодерами голоса, и надо мной появляются двое штурмовиков.

— Это он?

— Да.

— Ему кто-то оказал помощь, обыщите здесь всё.

Э-э-э, нет. Я вламываюсь в голову говорящего, блокирую его сознание и командую вместо него:

— Отставить. То, что нам нужно, у нас есть. Забираем его и уходим. Хакс у нас на хвосте.

Остальные замирают в нерешительности.

— Выполнять!

Я понимаю, что долго так не продержусь. Я еще не успел достаточно восстановить силы. Но штурмовики подчиняются командиру, хватают меня под руки и бегом волокут на свой корабль. Я выскальзываю из сознания старшего, оставляя несколько установок, чтобы он не вздумал снова кого-то искать. Из последних сил держу над красным валуном завесу. Чувствую, что сознание начинает ускользать от меня, тело снова погружается в пучину боли, но продолжаю держать.

Только услышав, как за мной блокируется люк корабля френовых прихвостней, я отпускаю Силу. Последнее, что я чувствую — холод стальных наручников на запястьях и рисунок напольного покрытия у моего лица.

Крестики какие-то.

========== Кувшин воды ==========

Комментарий к Кувшин воды

Кайло придётся провести некоторое время наедине с очень доминантной дамой ;)

Ввожу нескольких новых персонажей с прицелом на продолжение этого фика.

Как же мне надоели эти пробуждения в экстремальных ситуациях. Как бы я хотел хоть раз за последнюю неделю просто проснуться в своей кровати, не испытывая жуткой боли, страха или разочарования. Просто проснуться — желательно с Рей рядом, сходить в душ, заказать завтрак… Неужели я так много прошу?!

Вместо этого мои пробуждения из раза в раз всё извращеннее, всё кошмарнее. Вот и сейчас, забинтованный с ног до головы Верховный, мать его, лидер чертова Первого Ордена приходит в себя на грязном полу какого-то корабля. В наручниках. У меня были другие планы на этот день.

Я отказываюсь открывать глаза. Вот не хочу, и всё. Нет, конечно, это не капризы. Я просто не хочу показать врагам, что я очнулся. Да. Вот такой я продуманный.

— Какой-то он жалкий… Это точно Верховный лидер?

Эй, альо! Модулированный голос штурмовика звучит близко, но не прямо рядом. Как будто его обладатель стоит в метрах двух от меня.

— Хрен его знает. Эти вроде как уверены. Ты же видел черно-белый ТIE? Они затянули его на корабль, когда тот слишком близко подлетел во время боя. Пилота убили, ясное дело, но слушали переговоры других, а потом еще и это сообщение с Крейта… Но мы можем зайти и проверить. Давай-ка размотаем его. Заодно развлечемся. Нечасто в жизни выпадает возможность попинать ногами Верховного лидера…

— А если он скопытится? — в голосе второго штурмовика сомнение звучало скорее для приличия. Ему явно нравилась предложенная товарищем идея.

— Скажем, что он сам. Он и так еле живой.

— Ну, давай…

Я услышал лязг открывающейся решетки. Похоже, меня держали в каком-то подобии клетки. Эти два козла собрались со мной развлечься? Будь я проклят, если Кайло Рен станет мальчиком для битья для двух одноклеточных штурмовиков. Я начал собирать энергию. По крохам, по крупицам, преодолевая сопротивление собственного тела… Идите ко мне, парни. Сейчас развлекусь я…

Штурмовики, наконец, справились с решеткой и начали осторожно подбираться ко мне. Будто к подраненному дикому зверю. Несмотря на то, что им уж очень хотелось моей крови, ни один из них не решался стать первым, кто ударит…

Стук двери. Щелчок предохранителя бластера. Властный женский голос:

— Что здесь происходит?

Мои несостоявшиеся убийцы засуетились, толкаясь в дверях решетки, а я временно отпустил Силу. Я, конечно, не дал бы этим двум уродам пинать себя ногами, но отдавал себе отчет в том, что этим последним усилием я бы себя и угробил. Три трупа по цене одного. Два задушенных штурмовика и истративший себя на них Верховный лидер. Интересно, от чего умирают форсъюзеры после передоза Силы? Инсульт? Разрыв сердца? Всегда же должна быть физиологическая причина смерти… А ну, соберись, Кайло! Они, вроде, снова подходят.

— Я спрашиваю, что здесь происходит?

— Мы… мы собирались проверить состояние пленника, мэм.

— Я же вас предупреждала, чтобы вы к нему не приближались. Что он очень опасен. Чтобы вы сообщили мне сразу, как только он очнется. Или вы не слышали моих приказов?

— Но он…

— Он уже давно очнулся и собирался вас убить, идиоты.

Упс. А дамочка-то чувствительна к Силе. И обучена, раз почувствовала, как я накапливаю разрушительную энергию. Слышу щелчки активируемого оружия.

— Отставить. Пропустите меня к нему. И держите его на прицеле. Пока не скажу, не стрелять.

Я слышу, как штурмовики выходят из клетки. И кто-то другой подходит ко мне близко.

— Солдат, помогите мне. Положите его на койку.

Я чувствую, как один из штурмовиков грубо поднимает меня под руки и швыряет спиной на пластиковую скамью. Голова больно стукается о ее поверхность. Спустя секунду он, кряхтя, забрасывает туда же и мои ноги.

Когда солдат, отдуваясь, отходит, слышу тихий голос:

— Рен, я знаю, что вы очнулись. Хватит валять дурака.

Открыв глаза, я вижу над собой женщину в модернизированном для боя летном комбинезоне черного цвета. Волосы, тоже черные, гладко зачесаны и убраны в длинную косу, лежащую на ее плече. Оружия на ней навешано — на небольшой взвод бы хватило. Несколько разных бластеров,взрывчатка, ножи… Карие глаза смотрят сурово, но с легкой такой усмешкой — мол, кого ты хотел обмануть, мальчик? Ого! Форсъюзер, еще и воительница. Дереку бы понравилась такая, однозначно. И к кому я, черт побери, попал?

— Ксена? Принцесса-воин? Какими судьбами, ваше высочество? Вам надоело сражаться за правое дело и вы решили развлечься похищением людей? — я сам не узнаю свой голос, так хрипло он звучит. Полгалактики за стакан воды!

Она закатывает глаза и бросает в сторону штурмовиков:

— Принесите воды.

Ну ничего себе! Если бы я не знал, как ощущается ковыряние в мозгах, я бы решил, что Ксена читает мои мысли. Она молча разглядывает меня с тенью чего-то похожего на сочувствие, пока я пытаюсь не коситься на нее в ответ и лежать с безучастным видом.

Она фыркает:

— Мальчишка…

Нет, ну точно она бы Дереку понравилась. Оскорбляли бы меня на пару. Я уже открыл было рот, чтобы парировать, но тут вернувшийся штурмовик протянул ей стакан воды. Она со значением посмотрела на меня:

— Рен, я сейчас дам вам напиться, поскольку вижу, что вы пока не можете сделать этого самостоятельно из-за ваших ран. Если вы решите атаковать меня Силой, я почувствую и убью вас. Одно подозрительное движение — и я убью вас. Если вам каким-то чудом удастся нейтрализовать меня, эти двое за моей спиной убьют вас. Мозгов у них нет, но обращаться с бластерами они умеют.

Игнорируя недовольный бубнеж за своей спиной, она опустилась на край койки, бесцеремонно подвинув меня бедром. Ай, дамочка, больно же!

Я попытался сохранить невозмутимый вид и не смотреть на стакан в ее руке как на самую желанную вещь во Вселенной:

— Вы думаете, я буду пить жидкость неизвестного происхождения из ваших рук, принцесса?

Она снова закатила глаза и сделала глоток из стакана.

— Вы действительно считаете, что вас взяли живым, потратив столько сил и ресурсов, только для того, чтобы банально отравить? Не валяйте дурака, Рен.

Одной рукой приподняв мою голову, другой она наконец-то поднесла заветный стакан к моим губам. Ох! Эта чистая прохладная вода показалась мне самым вкусным напитком, который я когда-либо пробовал. Но Сила! Это было унизительно! Я слышал, как хихикали надо мной штурмовики в своих шлемах. Ладно, плевать. Пожар в горле немного унялся, и я откинул голову назад на койку. Она убрала руку, но не вставала, а внимательно смотрела на меня.

— Доставить сюда медицинского дроида, стул и кувшин воды. Выполнять!

Я взглянул на нее с удивлением:

— Вы как-то подозрительно добры для пособника безумного мясника, стремящегося утопить Галактику в крови.

Она скривилась:

— Я не работаю на генерала Френа. И вообще на Первый Орден.

Вот это поворот.

— Тогда кто вы?

Она поднялась, отошла от меня и, скрестив руки на груди, опёрлась о стену камеры, оставаясь при этом в зоне моей видимости.

— Меня зовут Линн Тан, можете называть меня майор. Я возглавляю группу наемных профессиональных солдат. Мы заключили контракт с генералом Немзи, который, будучи в альянсе с генералом Френом, взял на себя обязанность, — она усмехнулась, — охранять внешние рубежи, пока все остальные заняты уничтожением нового руководства Первого Ордена. Вы же заметили, что вместо четырех генералов альянса к Крейту прилетели только трое?

Как же не заметить. Только я не хотел думать о причине.

— Однако он послал нас с Френом, чтобы оказывать ему посильную помощь и поддержку, а также для того, чтобы в случае провала основной операции захватить в плен Верховного лидера или командующего. Захватить и доставить к нему живым. Нам лететь трое суток. Всё это время я буду находиться рядом с вами. У меня есть приказ доставить вас живым, но повторяю: если я почувствую, что вы пытаетесь применить Силу, я убью вас. Поэтому давайте оба постараемся, Рен, чтобы наша совместная поездка была приятной.

У меня в голове теснились миллионы вопросов, но я не был готов задать ни один из них, поэтому просто смотрел на Линн Тан, пытаясь осмыслить услышанное.

Прикатил меддроид в сопровождении двух штурмовиков. Они выглядели комично: у каждого в правой руке бластер, в левой у первого — стул, а у второго — кувшин с водой. Я подавил смешок. От майора это не укрылось, и она снова закатила глаза:

— Сделайте нашему гостю противовоспалительную инъекцию. И успокоительное. Когда уснет, проведите диагностику.

Я было дернулся, протестуя, но дроид оказался очень шустрым. Два укола я почувствовал быстрее, чем подумал, как смогу от него отмахнуться. Держась из последних сил за сознание, я смотрел, как майор, потеряв интерес ко мне, садится на принесенный стул и достает свой датапад.

Последнее, что я увидел — это кувшин воды, стоящий у ножки стула. Полный, пузатый, запотевший…

========== Спасибо за воду, майор ==========

Комментарий к Спасибо за воду, майор

Я заболель и лежу. Лежу-пишу. Вот вам ещё немного леди-доминанты на сегодня. :)

Теперь я понимаю, почему Рей так бесилась, когда ее усыпляли. Это и вправду отвратительно! Внезапно ты теряешь возможность контролировать собственное тело, принимать собственные решения. Из последних сил пытаешься удержаться за обрывки сознания, до боли концентрируясь, пытаясь не соскользнуть в небытие, но тьма сгущается, не поддается слабеющим рукам, пытающимся ее разогнать, тело перестает слушаться, и всё, что ты можешь сделать — это в отчаянии наблюдать, как сужается кружочек света перед глазами перед тем, как окончательно потухнуть.

Ох, и достанется же Дэмерону, за то что усыпил ее на Крейте!

Пробуждение же — это другая сторона той же монеты, разменивая которую слишком часто, как я понял на своем опыте, можно легко нажить себе врагов. Больше никогда-никогда не буду Силой усыплять Рей. Потому что пробуждение от насильственного, силового или медикаментозного, усыпления — это еще та прелесть. Я еще помнил отголоски разговора с майором, комичных штурмовиков, которые хотели меня отмутузить, эхо использования Силы на Крейте — все это смешалось в один безумный коктейль, наполняющий теперь вместо воды вожделенный кувшин, который я видел перед тем, как отключиться. С мыслью о нем я и очнулся:

— В-воды…

Я разлепил глаза, понимая, что неосознанно произнес это вслух. Майор оторвалась от своего датапада и посмотрела на меня. Потом молча наклонилась и, подняв с пола кувшин, наполнила стоящий рядом с ней стакан. Выпрямилась, насмешливо взглянула мне в глаза и произнесла:

— Ну же, Рен, не заставляйте меня снова изображать вашу мамочку. Я понимаю, что вам понравилось, но давайте в этот раз как-нибудь сами. Ваши физиологические параметры вполне позволяют это сделать.

Я покраснел, насупился и молча попытался встать. Ничего не получилось, но я упрямо извивался, пока не додумался повернуться на бок и, упираясь скованными руками в крышку койки, поднять свое тело в сидячее положение. Руки при этом предательски дрожали, будто я пытался отжиматься после трехчасового спарринга. Блин, после силовой комы так хреново не было!

Наконец я взгромоздил себя в сидячее положение и с вызовом уставился на майора. Она как-то по-девичьи прыснула, прикрываясь рукой, что сделало ее вдруг на десяток лет моложе, и протянула мне стакан.

— Хорошая работа, рыцарь.

Я проигнорировал саркастическую реплику, стараясь не расплескать трясущимися руками живительную влагу и не пролить слишком много на себя. Первое более или менее удалось, второе — не очень. На себя я пролил чуть меньше половины. Проглотив первую порцию, я протянул ей стакан, надеясь получить добавку. Она ухмыльнулась в своей раздражающе самоуверенной манере, но все-таки налила мне еще воды. Вторую порцию я пил аккуратнее, маленькими глоточками, зная, что еще раз попросить мне просто будет стыдно.

Отпив половину, я поставил стакан рядом с койкой и огляделся. Мы находились в небольшой камере — три стены и решетка, откидная койка, на которой сидел я, и стул, на котором сидела майор. Внушительный бластер на ее коленях ненавязчиво напоминал мне о моем статусе опасного пленника. И хотя мне действительно стало намного лучше, я понимал, что не стоит сердить мою тюремщицу. Пока.

— Спасибо.

Она пожала плечами, возвращаясь к своему датападу.

— Сколько я спал?

— Около трех часов.

— Вы сказали, что нам лететь три дня. Вы все эти три дня будете со мной здесь сидеть?

Ответом был ее непроницаемый взгляд.

— Нет, я серьезно. А если кому-нибудь из нас понадобится по нужде?

Майор не отвела взгляда:

— Здесь есть выдвижной унитаз. Советую много не пить, если стесняетесь им пользоваться.

Я проглотил следующую едкую реплику, и она снова опустила глаза.

— Я могу встать? Очень затекли ноги…

Она с недовольным вздохом отложила датапад и сняла бластер с предохранителя, наставив на меня.

— Валяйте. Только не делайте резких движений.

Какие там резкие движения. Мне бы встать. Я поднялся на ноги и несколько секунд пытался сохранять равновесие, но шлепнулся обратно. Стараясь не замечать наставленного на меня бластера, попробовал снова. Сделав пару шагов к стене, оперся на нее плечом и коротко взглянул на Майора, ожидая увидеть усмешку, но она смотрела на меня без эмоций:

— Вы были сильно ранены. Тело не скоро полностью оправится от таких ранений, — она говорила так, будто хорошо на своем опыте знала, как я сейчас себя чувствую. И я ей верил. — Однако заражения ран нет, они не кровоточат, что за такой короткий срок возможно только благодаря силовому исцелению, — она коротко взглянула на меня. — Вы, безусловно, истощены, но больше энергетически. Ваши физические параметры довольно быстро возвращаются в норму.

Она была права: сейчас мне было уже не так плохо, как вначале. Всё так же опираясь о стену, я молча сделал еще пару шагов, остановился напротив своей тюремщицы, повернулся и пристально посмотрел на нее:

— Кто вы, Линн?

— Называйте меня майор.

— Кто вы, майор?

— Я руковожу отрядом профессиональных солдат.

— Вы знаете, о чем я.

Она помолчала, видимо, взвешивая, стоит ли мой вопрос воспринимать как сигнал к тому, что пора использовать бластер. Я уже не ждал ответа, размышляя о ситуации, в которую попал. Наконец Линн заговорила:

— Я чувствительна к Силе. Не училась использовать Силу в бою, но могу чувствовать, как кто-то копит энергию, даже малейшие импульсы. Это не раз спасало мне жизнь и решало исход боя в мою пользу. Советую запомнить это, Рен, на случай, если захотите испробовать свои умения на мне. Я почувствую даже момент, когда вы подумаете об этом.

Вот это да! Она не училась использованию Силы, но развила в себе феноменальную чувствительность. Ощущать легчайшие дуновения Силы способны очень редкие форсъюзеры, однако я никогда не слышал о том, что возможно почувствовать даже намерение использовать Силу. Возможно, она кое-что приукрашивала, но выводить ее на чистую воду, используя собственную шкуру, мне не хотелось.

— Почему вы не учились?

— Там где я выросла, форсъюзеров считают уродами и убивают, если выявляют.

Я воззрился на нее с недоверием.

— Но почему?

— Много причин. Но в основном, как и в любом традиционном, то есть закрытом и малообразованном обществе, люди боятся и ненавидят всех, кто от них отличается. Особенно тех, кто может иметь преимущество над ними.

— И где это страшное место?

— Мы как раз летим туда.

Я нахмурился:

— Вы хотите сказать, что на Внешнем кольце чувствительных к силе считают уродами?

То, что промелькнуло в ее глазах перед тем, как она ответила, могло быть только болью:

— Да.

Я уперся затылком в стену, закрывая глаза, думая, сопоставляя то, что сам знал, и то, что услышал от нее сейчас и раньше.

— Генерал Немзи не знает, что вы владеете Силой?

— Нет.

— А если я вас сдам, когда вы меня к нему привезете?

Она изучающе поглядела на меня, потом усмехнулась:

— Вы не сдадите, — и добавила: — Даже если бы вы и сделали это, не думаю, что это имеет для него серьезное значение. Немзи — человек прагматичный.

Я чуть не расхохотался:

— Да уж! Отправил Френа и остальных на кровавый бой, а сам остался в сторонке со всеми своими силами, чтобы взять верх над тем, кто выйдет победителем — но очень ослабленным победителем — из этой схватки. Еще и своих шпионов Френу навязал — типа в помощь. Гениально! Сейчас он собирается публично и торжественно казнить меня по какому-нибудь красивому поводу, а после провозгласить себя Верховным лидером. Может, даже надеется подписать с Хаксом мировую — мол, иначе не мог, прости, но у тебя, Арми, еще есть шанс. Оп-ля — и Галактика у него в кармане! Из захудалого Внешнего кольца — прямо в дамки. Блестящая комбинация! Линн, — спросил я напрямую, — почему вы ему служите?

Она угрожающе качнула бластером:

— Я сказала, называйте меня…

— Да бросьте! — перебил я, не заботясь о том, разозлит ее это или нет. — Этот человек десятилетиями истреблял таких как вы, таких как я, а вы ему служите и тащите к нему единственного, который мог бы раз и навсегда остановить этот геноцид по признаку Силы. Вы говорите, он прагматичный? Он вас не тронет, узнав, что вы форсъюзер? — я распалялся всё больше и больше. — Так я тебе отвечу, чувствительная к Силе Линн: он, вероятнее всего, уже знает, и знает давно. Поэтому и нанял тебя. Поэтому и отправил с Френом. Он использует тебя ради твоей Силы. Получит свое — раздавит. Он такой же безумный фанатик, как и его синий приятель. Только Френ ненавидел людей, а Немзи ненавидит Силу. Он уничтожит меня, чувствительная к Силе Линн, потом — тебя, а после будет охотиться за такими, как мы, уже по всей Галактике!

Когда я выкрикнул последнюю фразу, она вскочила со стула. Спустя секунду моя многострадальная голова с такой силой впечаталась в стену, что стало темно в глазах. Второй удар — в живот — согнул меня пополам, а следующий — сильный тычок — отправил на пол.

Стоя на коленях и сплевывая кровь, я чувствовал, как в мой затылок упирается бластер.

— Магистр рыцарей Рен, — загремел надо мной голос майора, — я думала, что вы, как глава военной организации, имеете понятие о приказе и воинской чести. Похоже, я ошиблась. Я обращалась с вами по-человечески, как с военнопленным. Но не путайте гуманизм со слабостью. Оставьте свои вербовочные речи. Я следую своему кодексу и контракту. Да, я заключила контракт с Немзи и буду его выполнять. Мы наемники, а не предатели. Разницу можете почувствовать, сравнив со своими войсками.

Забыв, что ее бластер у моего затылка, а моя жизнь в ее руках, я медленно поднял голову, а затем, опираясь на стену, встал в полный рост:

— А теперь послушайте меня, майор. Как вы, существо, предающее себе подобных, прикрываясь кодексом наемника, смеете хаять память тех, кто пошел на смерть, защищая то, что дорого, и пожертвовал собой, чтобы другие имели шанс выжить?

Я говорил холодно, не в пример тому, какой яростной была моя предыдущая вспышка. Линн отшатнулась от меня, покрепче перехватывая бластер. Я продолжил:

— Ваши кретины-солдаты перед тем, как зайти развлечься со мной — попинать ногами Верховного лидера, пока он без сознания, сказали, что вы захватили один из наших ТІЕ, чтобы перехватить сообщения других пилотов. Захватили и убили одного из тех трех сотен, что вылетели навстречу вашим ордам, защищая своих.

Линн ничего не ответила, но ее палец весьма красноречиво лег на кнопку активации бластера.

— Не вам говорить мне о воинской чести, — закончил я. — Мы готовы были погибнуть, защищая тех, кто нам дорог. А вы трусливо прячетесь и служите убийце своих близких.

Выстрели я в нее, большего эффекта я ожидать и не мог. Она вздрогнула, как от удара, в глазах на долю секунды блеснули слезы. Я понял, что, ударив наугад, попал в цель. Линн выжила волею случая, научилась скрываться, но тот, кто был ей дорог, попал под безумную молотилку Немзи. А теперь она служит тому, кто лишил ее близких…

Линн быстро взяла себя в руки, но я не дал ей снова одержать верх надо мной. Сплюнув кровь на пол, я снова лег на койку и закрыл глаза.

— Спасибо за воду, майор. Я не буду вам больше докучать. Не возражаете, если я немного посплю. Надеюсь, вы не пальнете в меня из своего замечательного бластера, если мне приснится особенно яркий сон.

Линн не ответила, но я понял, что она долго еще стояла там, где я ее оставил, прежде чем снова сесть на стул и взяться за свой датапад.

========== Не строй из себя Люка Скайуокера ==========

Ярость, вызванная перепалкой с Линн, какая-то дикая иррациональная злоба и ненависть переполняли меня, выедая внутренности, выступая слезами на глазах. Я лежал спокойно, контролируя дыхание — со стороны могло показаться, что я действительно засыпаю, однако внутри бушевал ураган эмоций, готовый в любой момент вырваться наружу.

Она вооружена? Плевать! Я и без меча, — черт бы побрал Дэмерона, забравшего его, когда бинтовал меня! — и без Силы с ней разберусь. Выбрать момент, встать, ударить головой об решетку, отобрать бластер…

— Эй, дядя, тише, тише…

— Отвали!

— Ну, по крайней мере, тебе хватило мозгов не отвечать мне вслух. Удивительно. Потому что твои предыдущие рассуждения показывают, что их, мозгов, у тебя как раз и нет. Похоже, дырка после атаки на Сноука осталась больше, чем я предполагал…

— Замолчи, или…

— Или что? Может, хватит пустых восклицаний и идиотских мыслей о нападении на полностью готового к этому и вооруженного противника? Может, ты пошевелишь остатками мозгов и подумаешь, почему тебя так взбесило то, что из себя представляет эта Линн, а, Убийца Джедаев? Или ты уже забыл, кто ты? Дерек с рыцарями может как угодно воспринимать ту историю, но ты-то знаешь, что убил бы падаванов Люка даже один. Они все были слабее, но они нападали, а ты хотел выжить. И ты бы выжил. И Линн тоже выжила — вопреки всему. Чем ты лучше ее, Бен Соло? Ты даже имя свое собственное после этого ненавидишь, как и она. Вы оба спрятались: она — за кодексом наемников, ты — за кодексом рыцарей. Вы оба сами себе придумали правила, окружили себя верными людьми, которые подпитывают вашу иллюзию правоты, позволяют верить, что иначе было нельзя. А что, если все-таки было можно? Сколько твоих кошмаров связано с той ночью? Ты помнишь их глаза, их тела у твоих ног? Это сделал ты, и ничего нельзя исправить. Ты убил себе подобных и поступил бы так снова, если бы мог выбирать, потому что иначе убили бы тебя. Так что не строй из себя Люка Скайуокера, дядю самых честных правил со скелетом в шкафу, который он не хочет замечать. Люка, который готов был убить тебя, потому что ты своим существованием напоминал ему про этот скелет — про Тьму в нем самом.

— Вот только с Люком сравнивать меня не надо.

— А с кем тебя сравнивать, если ты ведешь себя в точности, как он? Ты никогда не думал, что Сила сводит тебя с людьми не случайно? Что все, кто попадаются на твоем пути, могут помочь тебе изменить себя и окружающее? Ты же все-таки последний Скайуокер-Избранный.

— Я Избранный?

— Не тупи, дядя. Ты — потомок Энакина Скайуокера. Ваш клан был создан, чтобы сбалансировать Силу, и всё, что с вами происходит — не случайно. Каждый из вас делал выбор, который менял судьбу Галактики.

— Разве я уже не сделал свой выбор?

— Выбор — это не всегда одно-единственное решение. Выбор — это цепь решений, поступков и их результат. Вот, к примеру, если бы ты сейчас бросился на Линн, она убила бы тебя. И все твои предыдущие поступки вылетели бы в трубу.

— Ну не скажи…

— Нет, я скажу. И ты сам это прекрасно знаешь. Чтобы довести всю эту историю до поворотной точки, откуда она пойдет в действительно другом направлении, чтобы разорвать порочный круг “Сила — Скайуокер — добро — зло — война в Галактике”, тебе нужно прожить немного дольше, не находишь? Можешь развлечься на досуге, просчитывая, куда месть за твою смерть заведет Дерека с Хаксом, и что станет с Рей. Где здесь баланс, мать твою?

— Так что мне теперь, смирно сидеть и ждать, пока она притащит меня к Немзи, а тот благополучно снесет мне голову или скормит зверям… как у них там в захолустье принято?

— Нет. Ты волен поступать так, как считаешь нужным. Бороться за свою жизнь, выживать. Но не бросаться в гневе головой об стену, потому что увидел наконец собственное отражение в зеркале. Серьезно, мужик, ты зашел так далеко не для того, чтобы погибнуть, потому что не можешь отпустить свое прошлое. Ты простил себя в отношении Рей — и к тебе вернулась Сила. Прими и отпусти свое прошлое. Ты убивал его слишком долго, чтобы понять, что это не работает. Твое отношение к Линн доказывает это. Прими и отпусти. Возможно, ты сможешь помочь и ей тоже.

— Ты считаешь, я должен?

— Ну сколько можно повторять — это ты так считаешь, дубина. Я — это ты…

— …а ты — это я, помню.

— Да, а в теперешнем моем состоянии всяческое разделение — это вообще формальность.

— В смысле?

— Противостояние со Сноуком почти уничтожило меня. Я вернулся только благодаря тому, что Рей позвала, ты же знаешь. И теперь на месте неприступной крепости — хлипкий шалаш. Поскольку у тебя теперь есть доступ к Силе, я восстанавливаюсь довольно быстро, но ты возводил те стены годами — не знаю, возможно ли восстановить их вообще…

— Но отделяться же ты можешь?

— Сейчас еще нет. Но со временем смогу.

— Постой, если ты говоришь, что ты восстанавливаешься, значит, всё это время…

— Да, Линн чувствует тебя, словно работающую электростанцию с того момента, как ты поднялся на борт этого корыта. Она никогда не сталкивалась с такой Силой. Она действительно очень чувствительная, раз ощутила колебания в Силе, когда ты собирался убить тех двух идиотов, но представь себе, как ей нужно напрягаться, чтобы постоянно взаимодействовать с твоей, так сказать, аурой, отделяя твое, так сказать, естественное напряжение от целенаправленных энергетических флуктуаций.

— Ты считаешь, если я позволю Силе курсировать сквозь меня с максимальным напором, не задерживая ее, у Линн, хм, полетят предохранители?

— Да, ты собьешь ее настройку. Ей будет физически больно продолжать тебя отслеживать.

— Я могу сделать это сейчас?

— Да. Тебе нужно погрузиться в Силу, полностью раскрывая сознание.

— Ты сможешь в это время копить энергию так, чтобы она не почувствовала?

— Смогу. Но не очень много — я же сказал, моя защита еще недостаточно крепка, чтобы скрыть серьезный скачок энергии.

— Ясно. Давай испытаем на прочность нашу чувствительную к Силе.

— Ой, ну не надо тут опереточного злодея из себя корчить. Только адского смеха не хватает…

— Увам-ха-ха!

— О Сила! За что мне это?!

— Заткнись, страдалец, работать пора.

========== Освобождение ==========

Комментарий к Освобождение

Когда я пишу картины, я всегда ставлю музыку, или давно знакомое кино. Когда пишу тексты на работе - ставлю музыку в зависимости от настроения и задачи. Но здесь, начиная с прошлой главы, у меня на репите The Best of The System of a Down. Не знаю, как вы к ним относитесь, но они хороши по отношению ко всей истории, а сейчас особенно. Listen, if you wish ;)

Ах, как же прекрасно чувствовать себя частью Силы! Я читал когда-то, что воссоединение с Силой считается главным вознаграждением для форсъюзера. И только теперь, полностью отдавшись потоку бесконечной энергии всего сущего, я понял, о чем шла речь в древних книжках.

Да, конечно, я медитировал и прежде. Да, конечно, я ощущал всю эту мощь… Но никогда раньше я не чувствовал себя настолько единым с абсолютом. Мне не нужно было от него ничего. Я просто пропускал его через себя — песчинка, что познала бесконечную энергию, вечность…

Я увидел, какой крошечный шаг отделяет меня от полного единения с бесконечностью. Понял, почему уходили великие мастера. Спустя годы я наконец осознал, что это значит: нет Смерти, есть великая Сила…

Дрейфуя в безудержном потоке, я понял, что вот оно — то, к чему все форсъюзеры, познав однажды, стремятся присоединиться. И я понял, почему. Но мое время еще не пришло. Мне слишком многое еще нужно сделать в этом мире.

Я купался в Силе, сознавая, что чем дольше пребываю в этом состоянии, тем больше вероятность отринуть все жизненные заботы и не вернуться в реальность — зачем она мне?

И вдруг… Потоки, струящиеся сквозь меня, искажаются, послушные чужой воле. Я понимаю, что часть меня стремится на этот зов, ведь иначе не может.

Рей…

Голос взволнованный, на грани отчаяния. Я не вижу ее, но чувствую ее присутствие, ее эмоции. Видимо, проснувшись и не найдя меня, получив объяснения от Дэмерона, она попыталась найти мой след в Силе, и благодаря Узам ей это удалось. Она сумела преодолеть спонтанность нашей связи!

— Бен? Где ты?

Понимаю, что Линн почувствует этот импульс, если отвечу. Но иначе не могу.

— Рей, я жив.

Напряжение в Силе слабеет.

— Ох. Я так боялась…

— Рей, Хакс, вероятно, уже принял меры. Береги себя, и всё будет хорошо, слышишь? Не пытайся связаться со мной, это очень опасно.

Сила вихрится негодованием и убежденностью:

— Бен, мне плевать, что делает Хакс, я не брошу тебя. Я буду приходить за тобой столько, сколько нужно, чтобы ты остался со мной навсегда, тебе ясно?

Я не успеваю ответить и, теряя концентрацию, выпадаю из медитации. Ох. Только Рей здесь еще не хватало. Прибудем вдвоем к Немзи на тарелочке с голубой каемочкой: вот вам, пожалуйста! Заказывали одного? Второй — в подарок!

Но какая же она упрямая! Заладила: приду-приду… И ведь, действительно, приходит каждый раз!

Я чувствую, что мои губы мимо воли растягиваются в довольной усмешке. Как же на самом деле приятно, тесно, смешно, необычно, когда ты кем-то любим. Взаправду, не из чувства долга или родства. Когда другая душа тянется к тебе сквозь Вселенную, потому что именно ты — да, ты, высокий, темный, ты, взбалмошный, неуравновешенный убийца, брошенный ребенок, который вырос, но не до конца, да, ты, именно ты, — что? С Галактикой в довесок? А можно отказаться — на черта мне Галактика? Нет? Ну ладно, заверните — нужен ей.

Я не знаю, сколько прошло времени, но когда открыл глаза, увидел, что майора в камере нет. Я понял, что ей стало невыносимо больно еще в тот момент, когда я только начал погружаться в медитацию. Здесь чувствительность сыграла против нее: это как фарфоровой чашкой пытаться вычерпать цунами — невозможно и очень опасно.

У решетки, взяв меня на мушку, стоят два штурмовика. Я почему-то уверен, что это те самые, что хотели меня убить. Ох, как славно.

Потягиваюсь, разминая плечи, практически выворачивая суставы. Ведь руки все еще скованы — но это ненадолго, да, парни? Усаживаюсь на койке и допиваю полстакана воды, что оставил. Вкуснотища! А теперь пора развлечься.

— Эй, вы, клоуны!

Штурмовики напрягаются. Вероятно, им было приказано ни в коем случае не общаться с пленником. Сейчас посмотрим, насколько они стойкие. После общения с Рей, после волнения в Силе, которое создала наша связь, я понимаю, что у меня всего несколько минут, прежде чем майор придет в себя и сумеет организовать оборону.

— Бросьте бластеры и откройте решетку.

Я вламываюсь в два сознания одновременно, даже не прикладывая усилий. Они послушно выполняют всё, что я говорю. Убить их было бы проще всего, но вместо этого я запихиваю их в свою камеру и усыпляю. Снять наручники с помощью Силы — плевое дело. Собираю бластеры и иду по зову Силы. Линн — вот кто ключ ко всему этому бедламу.

Найти каюту чувствительной к Силе оказалось несложно — правда, открывая дверь, я понимаю, что за ней ничего простого не будет.

Линн встретила меня выстрелом из бластера, который я с легкостью отразил. За ним последовали еще и еще — всё давалось мне легко и непринужденно.

— Эй, ковбой, полегче! Я не так много накопил, чтобы ты растрачивал Силу направо и налево! Хочешь снова остаться без запасов?

— Так погрузись в Силу, мать твою, и достань мне столько, сколько нужно! Я, черт побери, один против полного корабля наемников и штурмовиков!

— Вот так всегда. Одним развлекаться, а другим только вкалывать!

Ощущение разделения пропало, и я почувствовал, как часть меня концентрируется, погружаясь в энергетическую медитацию, а я получаю свежий стабильный приток энергии — только расходуй. Ох! Как же здорово! И что, так всегда можно было, да?

Поддавшись ликованию, я на секунду забываю про Линн — и тут же мне в живот попадает раскаленный нож, прорвавшийся сквозь завесу остановленных зарядов. Небольшой, но погружается по рукоять, на ладонь выше пупка, моментально запечатывая края раны. От пронзившей меня адской боли едва не теряю концентрацию, но все-таки удерживаюсь: ведь стоит отпустить заряды — и они тут же превратят меня в зажаренное решето.

Усилием воли заставляю себя почувствовать Линн и обездвиживаю ее. Теперь ножами бросаться некому. Услышав топот приближающихся солдат, задаю висящим в воздухе зарядам новое направление и отшатываюсь в сторону. Черт, как же больно! С ножом в кишках особо не побегаешь. На то, что осталось от первых добежавших до каюты Линн, невозможно смотреть. Представьте, как выглядит что-то — или кто-то — после прямого попадания десятков зарядов бластера одновременно…

Те, кто бежал следом, тоже получили травмы, но моментально сообразили, что к чему, и отступили от входа. Я закрыл дверь и заблокировал вход с помощью Силы. Даже с непрерывным потоком энергии это далось нелегко — нож в животе и адская боль не способствуют концентрации. Я услышал, как коротко вскрикнула Линн. О, как хорошо, что ты о себе напомнила!

Я поворачиваюсь к ней и смотрю в глаза. Не тратя времени на вербовочные речи, проникаю к ней в сознание. Оп-па… А это не так просто! Майор неплохо умеет ставить щиты. Понимаю, что она будет сопротивляться до конца, и мне нужно будет приложить огромные усилия, чтобы не разрушить ее разум. С наскока чувствительную к Силе Линн не одолеть. Но ведь не зря же Сноук похвалялся, что научил меня ковыряться в мозгах…

Отодвигаю на задний план все свои эмоции и боль от ранения, которое забирает всё больше сил. Концентрируюсь, глядя Линн в глаза: и как же ты, ларчик, открываешься? На поверхности клубится возбуждение от боя, скорбь о погибших соратниках, досада на то, что дала слабину. Глубже — стыд и безоружность перед моими обвинениями: я предаю своих. Как и я, в душе Линн так и не смогла смириться с тем, что выжила и пошла на службу к убийце. Вот оно.

Мой самый страшный кошмар всегда начинался в ту ночь. В этом кошмаре рядом со мной не было Дерека. Вернее, он был, но я его убил. Я убил их всех тогда — безумец с сияющим мечом, режущий, рубящий всё живое на своем пути. Я падаю на колени в окружении трупов — и тут они один за другим начинают вставать. Не становятся живыми снова, но смотрят на меня мертвыми глазами — все они, и я слышу в своей голове бесконечно повторяющийся, нарастающий, неистовый, превращающийся в вой вопрос: «За что?». Этот вой разрывает мне голову, достигая безумного крещендо: «Почему ты жив? Почему мы мертвы? За что?»

Я вталкиваю в ее сознание свой кошмар, переживая его снова. Голова вот-вот развалится на части, из глаз текут слезы. Линн гораздо чувствительнее, чем я. Хоть кошмар и чужой, он очень похож на ее собственные, я чувствую это. Она кричит, когда хор мертвецов вламывается в ее разум. Ее защита падает, но не передо мной, а перед ними — перед мертвыми, которые должны были жить. Они, не она. Ее сознание плавится в собственном аду — она даже не замечает меня.

Я отпускаю захват Силы, и Линн падает на колени. Прости, мне очень жаль. Я сканирую ее память, стараясь не обращать внимание на то, что она переживает прямо сейчас — какие-то картинки из детства, страх, страх, очень много страха, — мне нельзя отвлекаться, нельзя позволить затянуть себя в эти воспоминания…

Вот и оно — то, что мне нужно. Команда Линн, включая ее, состоит из десяти человек. Не форсъюзеры, но очень хорошо обученные солдаты. Она видела, что я убил двоих, направив на них те бластерные заряды. Значит, солдат на корабле семеро, плюс сама Линн. Еще десять штурмовиков — она не хотела их брать, но Немзи настоял. Двое отдыхают в моей камере. Значит, за дверью пятнадцать человек. Хорошо. Ищу дальше. Вот кодекс, вот контракт с Немзи. Она фанатично верна кодексу наемников, который предполагает стопроцентную лояльность к нанимателю после заключения контракта… А это что? Ага! Согласно контракту, если наемников берут в плен, наниматель должен заплатить за них выкуп… Так. Пора убираться из ее головы.

— Майор Линн Тан. Ты и твои люди взяты в плен Первым Орденом. В установленном порядке вашему нанимателю, генералу Немзи, будет направлен запрос о выкупе. До тех пор, пока Первым Орденом не будет получен ответ, вы находитесь в статусе военнопленных с соответствующими правами и обязанностями, — внушение дается мне легко благодаря той сумятице, что творится в ее голове.

Я оставляю сознание Линн и усыпляю ее.

— Поспите, майор. Без снов.

Она валится на пол, а я падаю на колени. Ох, как больно! Не время. Нужно еще кое-что сделать. Закрываю глаза и чувствую поток Силы, наполняющий меня. Понимаю, что время на исходе. К тому же накопление и моментальное использование таких объемов Силы истощает. Сконцентрировавшись, я пытаюсь почувствовать всех живых существ на корабле. В темноте перед закрытыми глазами вспыхивают по одному, начиная с Линн, шестнадцать огоньков. Я концентрируюсь сильнее и чувствую различия между ними: еле теплящийся, но ровный — спящая Линн, два таких же вдалеке — штурмовики в моей камере; слабый, рваный какой-то — раненный наемник за дверью; шесть устойчивых, ярких — солдаты Линн; восемь штурмовиков — разной степени стабильности, но страх владеет ими всеми. Хорошо.

Посылаю мысль: мне нужно как можно больше для последнего удара. Поток Силы увеличивается, и я аккумулирую, собираю, коплю энергию, пока воздух вокруг меня не начинает потрескивать. Я направляю всю собранную энергию в один разветвленный поток, касающийся каждого бодрствующего сознания. Пятнадцать человек. Спать. Спать. Спать. Спать…

Первым засыпает раненый, за ним, один за другим, валятся штурмовики. Солдаты сопротивляются, но недолго, и тоже засыпают. Опустошенный, я падаю на пол.

— Чувак, а ты не думал про выходной? Махнул бы с Рей куда-нибудь на пляж — поваляться на солнышке, попить коктейлей… а не вот это вот всё! Тебе была интересна физиологическая причина смерти после передоза Силы? Так вот, если этот нож в кишках тебя не прикончит — а заражение еще не началось только потому, что он был практически раскаленный после купания в замороженных бластерных зарядах — то ты, приятель, в предынсультном состоянии. Еще чуть-чуть, и мозги напрочь закоротит. Никакой Силы в ближайшее время, если сдохнуть не хочешь!

Отвечать нет сил. Я и сам всё это знал. От моего ликования по поводу соединения с Силой не осталось и следа. Выходя из камеры, я был как будто пьян, а сейчас наступило жестокое похмелье. Я застонал, встал и потащился к двери, разблокируя ее по старинке, руками. Вокруг валялись сладко посапывающие тела — я даже позавидовал им: они, значит, дрыхнут, а мне их таскать! А вот не буду. Я сковал их собственными же наручниками, всех друг с другом, в кружочек. И каждый раз, наклоняясь, чувствовал, как нож режет внутренности. А вытащить-то нельзя — истеку кровью. Она и так начала просачиваться — я заметил дорожку из капель на лицах и телах, пока сковывал спящих. Понимая, что сам вот-вот упаду, я захватил столько оружия, сколько мог взять, и отволок за угол. Возвращаться и обыскивать их получше не было сил.

На заплетающихся ватных ногах, оставляя за собой всё больше и больше крови, я добрался до кабины пилотов — пустой, потому что все бросились на выручку к майору, поставив корабль на автопилот. Благо, что корабль — стандартный грузовой Первого Ордена. Слава Силе, ничего нового ни в переплетении коридоров, ни в управлении этим корытом для меня нет.

Плюхаюсь в кресло пилота, блокируя дверь в кабину изнутри. Даже если парни проснутся и доберутся до оружия, им придется постараться еще выковырять меня из этой банки. Мимоходом замечаю, что все мои бинты и остатки одежды пропитались кровью, а под креслом постепенно начинает собираться лужа. А кресло-то удобное. Может, поспать? Я же за этим сюда пришел? Тут хорошо… И огни гиперпространства такие красивые… Можно вечность смотреть… А куда я лечу? Ах, Немзи. Нет, туда нам не надо. Вывожу корабль из гиперпространства и блокирую панель управления с помощью пароля. Остается одно — и можно будет поспать. Код связи Дерека отпечатан у меня на подкорке, но пальцы не слушаются. Набираю верную комбинацию, даже не знаю, с какого раза…

— Бен?! Бен, это ты?

— Я, дружище.

— Что с тобой, где ты?!

— Ранен. Всех усыпил. Отследите. У вас час…

— Бен, д…

Кабина вдруг наваливается на меня всем своим весом, сжимая со всех сторон, закручивая волчком. Ответа Дерека я уже не слышу. Темно.

========== Не нужно вызывать дроида, капитан ==========

Первое, что я ощущаю, когда чувства начинают возвращаться ко мне — это резкий медицинский запах. О Сила, да сколько можно, в конце концов?! В следующий раз просто убейте меня окончательно, ладно? Чтобы не было больше этих отвратительных пробуждений.

Ну что, какой сюрприз реальность подбросит на этот раз? Судя по тому, как в последнее время мне везет, это определенно должна быть личная пыточная Немзи, где он препарирует неугодных подчиненных, форсъюзеров и бесчувственных Верховных лидеров.

Я напрягаюсь, ожидая криков, звона цепей и визга циркулярной пилы, но вместо этого слышу писк медицинского дроида и звук открывающейся двери.

— Верховный лидер?

Модулированный шлемом голос не дает понять, кто говорит. Я не открываю глаз. Может, если достаточно долго держать их закрытыми, я снова усну?

По затянувшейся паузе понимаю, что вопрошающий ждет ответа. Чертов дроид, видимо, сообщил ему, что я проснулся. Сила, как же вы меня все достали! Морщась, открываю глаза и пытаюсь проморгаться. Получается слабо. Похоже, глаза устроили забастовку на производстве и не хотят видеть ничего, кроме, к примеру, морского пейзажа.

— Смотря кто спрашивает.

По продолжительной паузе понимаю, что мой тонкий юмор не был оценен по достоинству неизвестным обладателем шлема. Со вздохом поворачиваю голову в нужную сторону — мозгу, похоже, удалось договориться с глазами, не знаю уж, что он им там пообещал, — и моему взгляду предстает капитан штурмовиков в серебристой броне на фоне стандартного медицинского отсека крейсера. Дурацкие глаза. Лучше бы показали полуголых девиц, танцующих для меня на закате. Но сообщать об этом капитану, пожалуй, не стоит. Пойдем простым путем.

— Где я?

Капитан вытягивается по струнке.

— Верховный лидер, сэр. Вы находитесь на борту крейсера Первого Ордена. Мы преследовали корабль предателей от самого Крейта. Получили сообщение с координатами вашего местонахождения от рыцаря Рен и спустя полчаса настигли корабль. Мы затянули его в ангар. Вам и еще одному раненому оказана экстренная помощь, остальные помещены в камеры до дальнейших указаний. На борту корабля обнаружен наш истребитель и тело пилота. Его и двух других погибших поместили в спецотсек. С момента стыковки прошло шесть стандартных часов. Два часа назад взят курс на Крейт. Через четыре часа будем на месте.

Капитан заканчивает свой доклад, а я только к концу его речи понимаю, что меня так дико раздражает.

— Капитан, снимите шлем. Я хочу видеть, с кем разговариваю.

Я сам не так давно отказался от шлема, однако уже успел ощутить, как неприятно разговаривать с обезличенным собеседником. А тут вообще непонятно кто. Надо посоветовать парню отдать шлем в починку, а то говорит, как робот.

Капитан немного медлит — видимо, подобный приказ ему в новинку, однако перечить не смеет и стягивает с головы чертову штуковину.

Я смотрю и не верю глазам. Всё, что в последнее время со мной происходило, вся эта дикая круговерть событий, пробуждение Силы сделало возможным то, во что я не поверил бы даже в виде детской сказки, и это, это, черт побери, прекрасно вписывается во всё безумие последних дней, но никак не в здравый смысл.

Я начинаю хохотать, как одержимый, и не могу остановиться, даже ощущая резкую боль там, откуда медики Первого Ордена вытащили метательный нож Майора. Капитан застывает, не понимая, что вызвало такую мою реакцию, — возможно, у Верховного лидера помутнение рассудка или истерический припадок? — и протягивает руку к кнопке вызова меддроида, продолжая искать глазами причину моего веселья.

Придетсявзять себя в руки, ведь очередной успокоительный укол не входит в мои планы. Похоже, Сила уже всё просчитала и расписала роли, словно в мыльной опере, и мне придется сыграть свою хотя бы для того, чтобы вернуть долг. Ведь глаза такого оттенка я видел только раз в жизни. В воспоминаниях Армитажа Хакса.

Я пристально смотрю на нее и киваю на стул.

— Не нужно вызывать дроида, капитан. Присядьте. Вас же Рита зовут?

========== Рита Нимер ==========

— Да… сэр… — капитан поражена тем, что Верховный лидер знает всю свою армию поименно. Она всё еще стоит в нерешительности, держа руку на кнопке вызова меддроида.

Рита сильно изменилась с тех пор, как Хакс последний раз видел ее. А может, он просто по-своему ее запомнил. Белые волосы, закрученные в пучок, уступили место короткому ежику, и только длинная челка всё так же падает на глаза удивительного зеленого цвета.

Она, наконец, опускает руку и тут же нервным движением проводит ею по лицу, отбрасывая волосы назад. Я замечаю старый шрам на ее лбу — от правой брови почти вертикально вверх. Рубец немного тянет за собой бровь — теперь понятно, зачем ей такая длинная челка. Хотя, на мой взгляд, небольшая асимметрия лица ее совсем не портит.

Капитан пытается найти стул или табуретку, чтобы выполнить мой приказ, и я замечаю, что для женщины Рита достаточно высока — они с Хаксом примерно одного роста. Сложно судить о фигуре девушки, одетой в боевые доспехи, но она явно не выглядит цветочком, который нужно оберегать. Возможно, служба в Первом Ордене изменила ее — сейчас она не казалась женщиной, способной проглотить оскорбление своего достоинства, а после еще и добровольно выйти замуж за обидчика.

Найдя стул, Рита снова застывает в нерешительности: сидеть в присутствии Верховного лидера — грубое нарушение протокола, но нарушить приказ — это вообще немыслимо.

— Капитан, представьтесь, пожалуйста, и сядьте, наконец.

Она вытягивается в струнку и отвечает:

— Капитан Третьего Дивизиона Рита Нимер. Приписка — командирский флагман второго разряда Величие под командованием генерала Френа, — она осеклась, — мы верны Первому Ордену и Верховному лидеру, сэр…

Рита совсем растерялась. Похоже, она — тот самый капитан, что возглавил подполье на флагмане синего ублюдка. Вот что Дерек имел в виду, когда говорил, что не успел сказать Хаксу самого важного: видимо, он узнал Риту в лицо — увидев без маски или сканируя сознание — но не успел сказать, что женщина, которую любит генерал, находится там, куда он собирался направить свой самоубийственный прыжок! Черт. Не хотел бы я быть на месте Арми, когда он узнает об этом…

Стараясь говорить как можно мягче — она и так слишком сильно выбита из колеи моим нетипичным поведением — повторяю:

— Рита, присядьте, пожалуйста. Я еще не совсем оправился от ран, и мне трудно смотреть на вас, когда вы стоите.

С легким «Ох!» она наконец-то опускается на стул. О, слава Силе! У меня шея затекла так, что кажется, сейчас хрустнет и сломается пополам. Откидываюсь на подушку и наконец-то обращаю внимание на состояние собственного тела.

В руках торчат какие-то капельницы, торс забинтован. Не знаю, каким образом, но местные медики, похоже, вытащили меня с того света — да еще и в рекордные сроки. Надо им зарплату поднять, что ли — вдруг придется еще когда-нибудь словить нечто колюще-режущее в кишки. Ног не вижу — они под одеялом, но чувствую, что обмотаны мои конечности на совесть, да еще и прикрыты какими-то штанами. Фух. Что-то я пообносился в последнее время. Ладно, оставлю на потом свою телесность — Рита совсем разнервничалась…

Аккуратно, чтобы не потревожить раны, поворачиваюсь к ней лицом.

— Рита, вы замужем?

Тут же понимаю, как это, должно быть, выглядит со стороны. Ну я и идиот!

— Да, тот еще ловелас. Возлежит на кроватке, заставил ее снять шлем и присесть. Что дальше, прикажешь раздеться и прилечь рядом? Боюсь, силенок у тебя сейчас не хватит, да и Рей вряд ли оценит…

Судя по ее виду, именно так всё это и прозвучало. Я чертыхаюсь про себя, но молчу, чтобы еще хуже не сделать.

— В-вдова, сэр.

Так, это уже что-то. Но как, по-вашему, я должен это сделать?! У Хакса с Рей и то лучше получилось. И прежде, чем успеваю подумать, выдаю:

— Хорошо.

Она смотрит на меня, как на опасного сумасшедшего, слегка отодвигаясь вместе со стулом. Да что же ты за идиот, Кайло?! И что теперь прикажете делать? Я даже заскучал по Майору с ее ножами. Там всё куда как проще..

Ладно, скажу, как есть. Хуже от этого не станет — хотя бы потому, что всё и так хуже некуда. Хакс меня закопает за такие благие намерения, а потом отроет и еще раз закопает — за то, куда эти благие намерения могут завести.

— Рита, вы знаете, как зовут моего заместителя, Командующего военными силами Первого Ордена?

Она краснеет и опускает глаза. Похоже, недопонимание в отношении приставаний с использованием служебного положения мы хотя бы частично преодолели.

— Да, сэр. Генерал Армитаж Хакс, это все знают.

Внезапно до меня доходит, как Рита оказалась на Внешнем кольце — она понимала, что только там сможет служить, не сталкиваясь с Хаксом.

— Я знаю, что вы были знакомы с ним раньше.

Она снова вскидывает на меня взгляд.

— Н-но… Как… Зачем…

Она не может найти слов, а я снова отвешиваю себе мысленную оплеуху. Как же так, Верховный ты болван? Тот факт, что Командующий зачем-то рассказал Верховному лидеру о своей школьной подруге, немыслим для нее сам по себе, но еще хуже — думать, что именно он мог о ней рассказать!

Ох, как же тяжело с женщинами!

— Рита, послушайте меня. Некоторые обстоятельства последних дней позволили мне узнать немного больше о жизни Армитажа Хакса. В том числе, и о событиях двенадцатилетней давности, связанных с вами. Я знаю, что вы дружили, но произошли, — я замялся, подбирая слова, — недобрые перемены, вынудившие вас расстаться. Я знаю, что это, в том числе, было связано с вашим семейным положением. Именно поэтому я и спросил вас, замужем ли вы. Я знаю, что вы с ним никогда не обсуждали, что произошло, и не виделись с тех пор. Я хочу только сказать, что он до сих пор жалеет о том, что произошло между вами.

Рита сидит, низко опустив голову. Волосы полностью закрывают ее лицо, побелевшие пальцы стискивают шлем, лежащий на коленях. О Сила, зачем я, неуклюжий такой, в это полез? Можно ведь было просто по прибытии сказать Хаксу, кто скрывается под шлемом с поломанным модулятором!

А может быть, она специально его так настроила, чтобы не привлекать внимания к тому, что она женщина? Она ведь даже не представилась, когда делала мне доклад! Наверняка это издержки службы у Френа — ведь он людей считал существами второго сорта, что уж говорить про женщин. И как она там до такого звания дослужилась… Внезапно мне становится очень жаль капитана третьего Дивизиона Риту Нимер.

— Вы очень много для него значите, Рита.

Я стараюсь обойтись без громких слов: пусть Хакс лично скажет ей, что он чувствует. Слишком хорошо я помню, о чем он думал за секунду до своей возможной гибели. Ее улыбка, светлые волосы, что постоянно лезли ей в глаза — совсем как сейчас — и как он всё не решался протянуть руку, чтоб убрать их за ухо… Даже сейчас это воспоминание стоит у меня перед глазами, заставляя устыдиться, что случайно подглядел что-то очень личное, не предназначенное для посторонних глаз.

Увидев, как Рита вздрагивает в ответ на мои слова, я отворачиваюсь, откинувшись на подушку. Нужно дать ей время.

Спустя пару минут я слышу, что Рита пошевелилась, и снова поворачиваюсь к ней лицом. Капитан Нимер уже взяла себя в руки и сурово смотрит вперед, убрав челку и нарочно демонстрируя свой шрам. Только вот нос покраснел и глаза блестят как-то подозрительно.

— Сэр, я благодарна вам за беспокойство. Но, если не будет на то прямого приказа, я бы не хотела обсуждать эту тему. Еще я прошу позволить мне соблюдать протокол и оставаться в шлеме в присутствии личного состава и командования.

Понимаю, что сейчас говорить с ней бесполезно. То, что тогда произошло, до сих пор преследует их обоих. Я не смогу им помочь, если она не расскажет мне свою часть истории, но я также не могу давить на нее — ведь там, где равного или младшего по званию осадят, Верховному лидеру дадут ответ, но вымученный, из-под палки, и я загублю всё окончательно.

— Хорошо, капитан. Пришлите мне дроида с коммлинком. Установите прямой канал связи с вашим устройством. Вы свободны.

— Слушаюсь, Верховный лидер!

Она поднимается, надевает шлем, отдает честь и выходит из медблока. Вышколенная, собранная. Идеальный солдат. Хороший командир. Даже если я столкну лбами ее и Хакса, они могут так и не поговорить. Она закроется, как сейчас, а он не осмелится навязываться.

Черт бы вас побрал, женщины! Почему с вами так сложно?!

========== Рей. Рита. Линн ==========

— Что-то в твоей жизни началось натуральное женское столпотворение. То годами их в глаза не видел, если не считать штурмовиков женского пола и служащих, которых ты даже не замечал, а тут прямо аншлаг. Рей, Линн, Рита — и со всеми непросто, с каждой нужно как-то договариваться, чего ты вообще никогда не делал. Если дальше так пойдет, скоро и с мамочкой пообщаться придется.

— Вот только ее мне сейчас не хватало. Думал послать к ней Хакса — мирные переговоры и прочий политес, — но, боюсь, что после всего этого он сам меня пошлет и будет прав. Какого черта я вообще полез в его личные дела?

— «Вдова? Хорошо!» — это было просто эпично. Почти как: «Ты никто. Но не для меня».

— Ох, не напоминай. Я тогда совсем с головой не дружил. Нес какую-то чушь. Пафосный дурак. Сказать бы спасибо, что спасла, бросив меч, придумать что-то с тем обстрелом. Вместо этого понес какой-то бред про ее родителей — мол, тебе здесь не место… Зато уж мне самое место! Неделю как Верховный лидер, а уже дел наворотил выше крыши. Я ведь с тех пор ни разу и не поговорил с Рей по-человечески. Либо орал на нее, либо плакал и лепетал что-то, либо умирал. А теперь лезу в чужие отношения… Ох… Выключите меня кто-нибудь и включите через тысячу лет!

— Тебя хлебом не корми, дай себя пожалеть. А с Ритой нужно что-то придумать. Просто сказать Хаксу, что это она — не вариант, особенно если учесть, что он ее чуть не угробил вместе с остальными на френовском корыте. Он такой же пафосный страдалец, как и ты. К прежнему чувству вины прибавится новое — он даже не подойдет к ней. А она укатит на свой дальний рубеж, и все, никакого хэппи-энда.

От нелегких мыслей меня отвлекает дроид, притащивший обещанный коммлинк.

— Дереку, что ли, позвонить?

— Да уж. Мало он за тобой и Хаксом подбирал хвосты в последнее время. Еще и этим его нагрузи. Может и в постель его вместо себя отправишь?

— Всё, достал!

Едва я успеваю набрать номер Дерека — мне и кроме этой парочки есть о чем с ним поговорить — как вокруг воцаряется знакомая тишина и передо мной появляется злая, очень злая Рей. Судя по окружающей обстановке, она снова в моей каюте и с кем-то разговаривает — скорее всего, с Хаксом:

— Вы не имеете права меня здесь держать!

Бедняга, у него нет защитного поля субординации, чтобы укрыться от разъяренной фурии!

— Да мне плевать, что он сказал. Я не его личная вещь, чтобы он раздавал указания на мой счет!

Она начинает ходить взад-вперед, уперев руки в бока, потом резко оборачивается, но уже в другую сторону.

— Эти повадились меня усыплять и притаскивать сюда каждый раз! — она разводит руками, имея в виду мою каюту, потом отмахивается, судя по всему, от вопроса. — Не твое дело, зачем! Так, и ты туда же! — о, похоже, там и Дэмерон попал под раздачу. — Выключил меня на Крейте, как заводную игрушку, приволок сюда, а теперь вы оба пытаетесь меня убедить, что это для моего же блага?! Что это Кайло вам велел так сделать?! Так он, черт бы его побрал, никакого права не имеет мне указывать, а тем более отдавать другим распоряжения, что делать со мной!

Понимая, что наша связь уже установилась, она замолкает и медленно поворачивается ко мне. Я невольно подтягиваю простыню повыше.

— Э-э-э… Привет, Рей.

— Привет?! Привет?! Ты появляешься после всего этого и говоришь мне «привет»?! Не ваше дело, с кем я разговариваю!

Ее глаза мечут натуральные молнии, она движется в мою сторону. Я сглатываю, инстинктивно втягивая голову в плечи, но представив себя со стороны, всё же пытаюсь выпрямиться и сесть. Ничего не получается — мой вид по-прежнему жалкий. Приподнимаюсь на локтях, несмотря на боль. Надеюсь, потом меня не придется зашивать заново?

— Прости меня, Рей, я был дураком, — очень похоже изображает она меня, — я так больше не буду… Я тебе говорила, что придушу собственными руками, если ты еще раз выкинешь что-нибудь подобное? Говорила? А ты что сделал? Позволил этому болвану меня усыпить, а сам сдался в плен непонятно кому! А если бы они тебя убили на месте? Да ты и так там чуть не погиб! Но этого мало — ты еще умудрился всем дать инструкции, чтобы меня держали и никуда не выпускали! Я что, твоя вещь, Бен Соло?! Я. Же. Просила. Не. Решать. За. Меня!

Я еле сдерживаюсь, чтобы не залезть с головой под одеяло, настолько осязаема ее ярость — мне даже кажется на секунду, что она спроецировалась в мое окружение, как я в сенаторский дом. Слава Силе, это все-таки наш обычный сеанс связи. Она останавливается, тяжело дыша, в глазах злые слезы. Я пытаюсь ей что-то объяснить, но на этом связь прерывается.

Я со стоном падаю на кровать. И зачем я только сегодня очнулся?!

— Одно радует, Дэмерону с Хаксом перепала основная часть порки. Ты должен мужикам пиво.

Решив, что нет смысла оттягивать неизбежное, набираю Дерека.

— Бен? Ты как?

— Бывало и лучше.

— Да, мне доложили, что тебя сильно ранили, почти убили.

— Да я не об этом.

— А о чем?

— О женщинах. Рей. Рита. Линн…

— Что с Рей? Ты говорил с Ритой? Кто такая Линн?

— По порядку. Рей зла на меня, Хакса и Дэмерона из-за того, что ее снова усыпили и заперли в моей каюте. Устроила разнос им, а тут как раз нас связало…

— Ясно. Это пройдет, — легко ему говорить. Пройдет, как же. — Что с Ритой? Как ты узнал, что это она?

— Когда я остановил Хакса перед его эпичным прыжком, то увидел ее в его воспоминаниях. А ты что скажешь?

— Она панически боится встречи с ним. Я глубоко не смотрел, времени не было, но одна мысль о том, что они могут встретиться лицом к лицу, повергает ее в такой ужас, что это читается сразу, наравне с возмущением, несогласием с поступками Френа и растерянностью лояльного солдата во время бунта. Нужно отдать ей должное, она действительно хороший командир. Сумела организовать своих людей так, чтобы мы без крови захватили командование на френовском флагмане. Никто особо и не сопротивлялся, но полное отсутствие потерь — исключительно ее заслуга. Так ты говорил с ней?

— Да, но вышло не очень.

Я пересказываю ему разговор с Ритой, и он надолго замолкает.

— Ты так и сказал: «Хорошо»? — я слышу, что он еле сдерживает смех.

— Я знаю, ладно?! — эта ситуация уже начинает меня раздражать. — Не самый удачный выбор слова.

— Да уж. Но если серьезно, всё, что ты можешь сделать — это дать ей время подумать. Уверен, она еще придет к тебе поговорить.

— Почему ты так решил?

Я просто вижу, как он ухмыляется:

— Увидишь. А что там еще за Линн?

Тоже мне, знаток женской психологии выискался.

— Командир отряда наемников, что меня выкрала. Она форсъюзер, родом с Внешнего кольца. Ее команда заключила контракт с мятежным генералом Немзи. Он устроил у себя там геноцид форсъюзеров и, похоже, убил ее близких. Но она служит ему, потому что не может предать кодекс наемников и контракт. Это она меня ножом…

— Что…? О Сила! Бен! И почему тебя так тянет к женщинам со сложной судьбой, которые считают своим долгом нанести тебе увечья?!

Да уж, не поспоришь…

— Дерек, я признал за ними статус военнопленных. В их контракте с Немзи написано, что если наемники попадают в плен, наниматель должен их выкупить. Можешь узнать, как организовать этот процесс? Я думаю, если мы потребуем выкуп, а Немзи откажется его выплачивать, Линн и ее солдаты будут свободны от обязательств и смогут стать нашими союзниками против него. Судя по тому, что я узнал, Немзи очень силен, опасен и хитер. Дерек, я хочу помочь Линн.

Он хмыкает:

— Хорошо, я узнаю. Но сначала поговорю с ней, чтобы понять, стоит ли ее спасать. Бен, главари наемников — не принцессы в замках. Это расчетливые и жестокие люди, их профессия — убивать.

— Наша тоже, Дерек. Я — Убийца Джедаев и маньяк, убивший собственного отца, но Рей решила, что во мне еще есть что спасать. Линн ничем не хуже нас с тобой.

— Хорошо, — отвечает он после паузы. — Я встречусь с ней, и мы поговорим. Отдыхай, Бен. Поспи пару часов. Поешь, наконец. Тебе нужно восстановить силы, ведь у нас впереди полно работы.

— Ненавижу это слово.

Он хохотнул:

— Ладно. До связи. Сладких снов!

Он отключается, а я наконец-то вытягиваюсь на койке. От такого количества своих и чужих эмоций начинает болеть голова. Картинки, обрывки фраз, разговоры перемешиваются в голове, как в безумном калейдоскопе, и я не замечаю, как проваливаюсь в сон.

========== Расскажи ей свою историю ==========

Ох, как же мне замечательно спалось. Без снов, без голосов. Целых, наверное, секунд двадцать.

— Бенни, Бенни, ты что там, спишь, что ли?

Я постарался прикинуться мертвым. Может, он отстанет?

— Не отстану, пора просыпаться. И вообще! Он еще недоволен, вы слышали?! Сам Энакин Скайуокер у него вместо персонального будильника, а он тут выпендривается еще. Хорош прикидываться, а то молнией разбужу!

— Ладно, ладно, уговорил.

— И можешь открыть глаза, нормально поговорим. Мне надоело в твоей голове сидеть. Это как-то уж чересчур Сноуком попахивает.

Я застонал и открыл глаза, щурясь на свет. На тумбе напротив моей кровати, закинув ноги на стул, на котором сидела Рита, разместился тот самый парень со странными глазами, которого я впервые увидел в своем воображении, перед тем как впасть в кому.

— Кстати, а почему ты считаешь мои глаза странными? — он развернулся ко мне, не убирая ноги со стула.

Я закинул руки за голову и попытался потянуться. Тело удивительно неплохо восстанавливалось, как для всего того, что мне довелось пережить за последние дни.

— Ну естественно, ты хорошо восстанавливаешься. Ты продрых два часа, а Сила за это время подлатала тебя так, будто ты сутки спал и неделю лечился.

— Эй! Хватит читать мои мысли! — я задумался, что это, вероятно, очень странно выглядит со стороны: Верховный лидер уперся взглядом в тумбочку и приказывает ей не читать его мысли.

Энакин, видимо, снова услышал, о чем я думаю, и заржал, не удержал равновесие и навернул стул, полуспрыгивая, полупадая с тумбочки.

— Не… думаю… что твои чудачества… кого-то еще… ох… удивляют, — он попытался взять себя в руки. Получилось где-то с третьего раза. Всё это время я молчал, стараясь ни о чем не думать.

Когда он, отсмеявшись, облокотился о шкаф и скрестил руки, я ответил, как ни в чем не бывало:

— У тебя странные глаза, потому что кажется, что они постоянно меняют цвет. То голубые, человеческие, то золотые с красноватым ободком, как у птицы, только зрачок нормальный, — я помолчал и добавил, оглядывая его, — хотя в твоем полупрозрачном светящемся состоянии это может быть обманом зрения.

Призрак промолчал, глядя на меня с нечитаемым выражением, потом отвел взгляд, лениво пропуская молнию между пальцами.

Вот уж отлично. Умудрился обидеть своего единственного адекватного родственника, молодец. А чего он меня будил и издевался?!

Видимо, Энакин снова прочел мои мысли и глубоко вздохнул. Молния пропала, он на секунду закрыл глаза… И стал полностью видимым. То есть вообще, как любой другой человек, который зашел бы сейчас в эту комнату. Он повернулся ко мне, и я встретился взглядом с обычными голубыми глазами.

— Так лучше?

— У-уа-у… Как ты…? Кто-то еще…?

Я лепетал, не в состоянии сформулировать вопросы, что теснились в моей голове. Просто это было… ну просто охренительно, как круто! Только что передо мной была полупрозрачная светящаяся фигура, а тут — раз, и живой человек из плоти и крови.

Он закатил глаза и ухмыльнулся.

— Ну не совсем из плоти и крови. Другие меня по-прежнему не видят. Но для тебя, как и для других форсъюзеров, с которыми я хочу говорить, я могу быть вполне реальным, — он выставил вперед руки, предостерегая, — только обниматься не лезь — не люблю фамильярности. То, каким ты видел меня до этого — моя обычная форма в Силе. Я же могу полностью раствориться, стать энергией мысли, как я делал, когда ты не мог меня видеть, или полностью проявиться, как сейчас. Но я предпочитаю не заморачиваться, если нет необходимости. То же самое относится и к глазам. Когда я в полусиловой-полуматериальной форме, твое сознание таким образом интерпретирует дуальность моей энергии — Свет и Тьму во мне, показывая, что я следую обоими путями.

Он поднял стул, усаживаясь на него верхом, и уставился на меня.

— Ну, задавай свой вопрос.

— А… а у меня, когда я… э-э-э… умру… у меня тоже будут такие глаза?

Он потер переносицу.

— И чему эти два идиота тебя вообще учили? Бен, для таких, как мы, нет смерти в полном смысле этого слова. Ты и сам это понял, когда медитировал на корабле наемников. Вспомни свои ощущения от единения с абсолютом и ты поймешь, что первая часть твоего вопроса требует переосмысления. И это важно, потому что ты должен осознать, кем ты, на самом деле, являешься, какова твоя цель и смысл существования, а также, что будет потом, — он посмотрел на меня внимательно и, видя, что я ничего не понял, отмахнулся. — Ладно, пока не парься. Я как-нибудь объясню детальнее. Придется мне поучить тебя, Верховный лидер Кайло Рен, — он снова оглядел меня с ног до головы, пытаясь не рассмеяться. — А то ты, судя по всему, вовсе не имеешь понятия, что делать с Силой, тем более с той, что в тебе пробудилась сейчас, — он помолчал. — А что касается глаз, то, сомневаюсь, если честно. Ты никогда не был полноценным ситхом, твой истерический призыв Тьмы тогда, в каюте, не считается. А после этого, когда ты даже осознанно призывал Тьму, она не была абсолютной. Так что, думаю, нет. Глаза у тебя будут обычные.

Я не знал, что сказать. Меня будет учить сам… Он сурово нахмурился.

— Но-но!

— Да, я помню. Просто это… То, о чем я мечтал всю жизнь. Спасибо, Энакин!

— Только не нужно тут сопли разводить, ладно?

— Эммм. Энакин, а мне что… э-э-э… нужно будет тебя Мастером называть?

— Нет, ты-таки извращенец!

Он закатил глаза и поднялся со стула.

— Ладно. Проехали. У нас мало времени, так что скажу коротко, а ты подумай и сделай выводы: ты остановил Сноука, и все мы выдохнули свободно. Спасибо тебе, призрачное, за это, — он усмехнулся собственной остроте. — Дальше. Вы с Рей пробудили в Силе то, чего не было уже очень давно. Сбалансированных форсъюзеров Галактика не видела с тех пор, как адепты разделились на темных и светлых. Были какие-то попытки, но успехом они не увенчались. Но у вас с ней, учитывая вашу связь, есть очень серьезный шанс пойти по этому пути и повести за собой других, — он снова усмехнулся. — Советую-таки взять фамилию Скайуокер, чтобы, так сказать, традицию не нарушать. Только с именем определись, а? Тебя не раздражает, что все тебя по-разному называют?

Я мотнул головой.

— С тех пор, как Рей меня начала называть Беном, мне, честно говоря, стало безразлично. Но, согласись, будет странно, если, к примеру, Хакс будет меня так называть. Те, кто знает меня, как Бена Соло, могут называть меня так, остальные пускай Кайло зовут, а то еще объяснять, что к чему, заморачиваться…

Он понимающе кивнул.

— В этом есть логика. Ладно, не суть. Я всё это говорю к тому, что вам обоим, особенно Рей, поскольку она вовсе не обучена, нужно быть очень осторожными с вашей новообретенной Силой. Со способностью призывать одновременно и Свет, и Тьму. За последние сутки, к примеру, ты едва не угробил себя дважды — со Сноуком и когда на корабле том всех усыплял. Я уже молчу про твою «силовую кому» и отказ от Силы. Рей так вообще попыталась Узы подчинить, чтобы найти тебя. Узы — самая тонкая и капризная материя Силы. Нельзя так просто взять и подчинить их своей воле. Можно угробить обоих связанных. Ей просто повезло, считай. Как и тебе, — он выразительно посмотрел на меня. — Вы как две обезьяны со взрывчаткой.

Я поежился, а он наклонил голову, будто прислушиваясь к чему-то, а потом вздохнул и всплеснул руками.

— И не только в Силе, кстати. Ты просто эпично лажаешь в общении с женщинами, Бен. Я думал, хуже, чем называть любимую женщину никем, ты уже не придумаешь. Но, видимо, нет предела совершенству.

Я откинулся на подушку и закрыл лицо руками.

— О Сила! И ты туда же! Ну что вы все, сговорились, что ли? Вы, между прочим, лучше не делаете! Вот ты лучше скажи, что мне делать? — последнюю фразу я выкрикнул довольно-таки громко.

Энакин снова к чему-то прислушался, хитро на меня покосился и ответил:

— Расскажи ей свою историю.

И пропал.

Я отупело таращился на место, где он только что стоял, пытаясь понять, что это всё, черт возьми, значит, когда дверь медблока отъехала в сторону, и я узрел капитана Нимер. Риту. Без шлема. Она стояла, переминаясь с ноги на ногу, как-то странно шаря глазами по комнате, ни на чем конкретно не задерживаясь.

— Верховный лидер, сэр? Я услышала шум…

Я откинулся на подушку и провел рукой по лицу.

— Ах ты ж, ублюдок хитрозадый, мать твою, Энакин!

Надеюсь, фантомное хихиканье, которое мне почудилось, было только игрой воображения.

========== Хотя нет. Я знаю ==========

Я глубоко вздохнул и посмотрел на нее. Соврать бы, что по коммлинку говорил, так он, как назло, лежит на прикроватном столике, как раз у нее на виду.

— Да так… Рассуждаю вслух. Входите, капитан. Вы что-то хотели?

Она шагнула в помещение, дверь за ней закрылась. У Риты сделался такой вид, будто она собирается прыгнуть в бассейн с крокодилами. В одном бикини. Она попыталась положить свой шлем на стеллаж у двери, но сделала это как-то неловко, уронив и шлем, и всё, что лежало на полке, — какие-то инструменты. Вышло довольно громко.

Рита кинулась всё это собирать, и я заметил, как сильно дрожат ее руки. Нет, так не пойдет. Я позвал как мог мягко:

— Рита.

Греметь железяками она прекратила, но не встала и головы не подняла. Я понял, что капитан просто не может справиться с собой. Я приложил усилия, — тело, хоть и восстанавливалось быстро, но затекло прилично, — и поднялся, садясь на кровати. Хорошо, что я в брюках, но рубашку тоже не мешало бы найти. Осмотревшись внимательно, увидел в дальнем углу умывальник, а рядом с ним форменную тунику, — надеюсь, размер хоть немного подойдет. Осторожно, выдергивая иглы капельниц из запястий, снова глянул на капитана. Она так и стояла, опустившись на одно колено, у двери, среди разбросанных инструментов, уперев руки в упавший шлем.

— Рита, как вы смотрите на то, чтобы заказать чего-нибудь поесть и кафа? Я приведу себя в порядок и мы поговорим, — я старался говорить спокойно и обыденно, будто ничего не случилось. — Себе, пожалуйста, тоже закажите.

Увидев, что она кивнула, так и не подняв головы, я стащил себя с кровати и поплелся в дальний угол, к умывальнику.

Устройство медблока — какие-то приборы, камеры, странного вида лампы — скрыли ее от меня, но я услышал, как она поднялась и, быстро собрав упавшее, вышла. Ох. Спокойно, Кайло, спокойно. Ты сможешь. Только включи мозг, а не как в прошлый раз.

Слава Силе, в заветном уголке оказался не только умывальник, но и полноценный санузел, что оказалось весьма кстати. Я умылся, кое-как освежив незабинтованные участки тела, пытаясь параллельно вспомнить, когда в последний раз принимал душ. Получалось так давно, что лучше об этом не думать. Рядом с умывальником не оказалось зеркала, чему я был несказанно рад. Боюсь, не узнал бы свое отражение и завизжал от увиденного, как перепуганная маленькая девочка.

Вытерев лицо и, как бы сказала Рей, прикрывшись хоть чем-нибудь, — докторской туникой, которая оказалась размера на три меньше и на груди не сходилась, спасало лишь то, что забинтован я был чуть ли не от бедер до шеи, — я, как мог, привел в порядок волосы и вернулся к кровати, забираясь с ногами. Верховный лидер готов к аудиенции. И это то, во что превратилась моя жизнь. Мда.

Угнездившись, я заметил, что Рита не взяла с собой шлем, а оставила его вместе с инструментами на той самой злосчастной полке.

Не успел я об этом подумать, как дверь снова открылась, пропуская дроида с едой. Следом за ним зашла капитан. Видно было, что она уже справилась с собой. Хорошо.

Она молча остановилась на прежнем месте, в то время как дроид принялся сервировать…обед? Или ужин? Я понятия не имел, который сейчас час.

— Капитан, проследите, пожалуйста, чтобы мне до прибытия на Превосходство подобрали какую-то одежду, — я неловко взглянул на нее и пожал плечами, — я же не могу в таком виде показаться на торжественной встрече с победителями.

— Слушаюсь, Верховный лидер!

Она усмехнулась и, достав датапад, начала в нем что-то клацать, похоже, отдавая распоряжения. Кроме того, я заметил, что она рада была занять чем-то руки.

Дроид укатил, оставив еду, один прибор, но две чашки и термокувшин. Ладно, хоть так. От вида и запаха еды у меня едва не потекли слюни, но я приказал себе держаться и разлил каф по кружкам. Вздохнув, слез с кровати и нашел второй стул, сел, опершись спиной на тумбочку, где до этого восседал Энакин.

— Рита, присаживайтесь.

Она немного замялась, краснея, но села рядом со столом, напротив и чуть справа от меня. Я понадеялся, что принятых мер достаточно, чтобы она почувствовала себя более-менее комфортно — я не нависал над ней с высоты кровати, не лежал, как до этого, нас разделало метра два — вся длина медицинской койки… Больше я ничего не мог придумать, чтобы хоть немного разрядить зависшее в воздухе напряжение и неловкость. О Сила, как мне с этим справиться?!

Я вздохнул и отхлебнул из чашки. О. Это просто восхитительно! Я едва сдержался, чтобы не застонать от удовольствия.

— Капитан, я хотел поблагодарить вас за ваш вклад в исход битвы. Я говорил с рыцарем Рен, он охарактеризовал ваши заслуги во взятии под контроль флагмана генерала Френа, как впечатляющие.

Похоже, она первый раз выдохнула с тех пор, как села на этот чертов стул. Рита подняла на меня глаза и тут же опустила, спрятавшись за челкой.

— Это мой долг, сэр.

Ну же, Кайло, разговори ее.

— Возможно, вы хотели бы, чтобы кто-то из ваших людей был награжден или повышен?

— Сэр, я бы хотела вас просить, — она вскинула взгляд, — чтобы вы, — она запнулась, — рассмотрели возможность амнистии для служащих флагмана и оставили их на службе, сэр.

Я глотнул кафа и внимательно посмотрел на капитана. Я не собирался казнить людей, что работали на Френа. Но оставлять их на корабле? А если там остались лояльные синему фашисту люди или шпионы Немзи? Хотя…

— Хорошо. Но при одном условии, капитан.

Она подняла на меня глаза.

— Вы станете командиром корабля.

Она выпрямилась и побледнела.

— Н-но… Сэр…

— Капитан, если вы просите за этих людей, значит, вы можете за них ручаться. Они знают и уважают вас. Свою лояльность и профессионализм вы доказали в бою. Я не вижу лучшей кандидатуры на вакантное место командира, — я сделал паузу, — кроме того, вместе с этим местом вы получите чин генерала.

Она выглядела почти так же жалко, как Хакс, когда я сказал ему, что он станет Верховным лидером в случае моей смерти. Да что со мной такое? Я людей повышаю, а они разве что в обморок не падают!

Я поднялся и, повернувшись к ней спиной, прошелся по комнате. Она сначала сидела, остолбенев, но потом дернулась было встать. Я, нахмурившись, взглянул на нее, и она села на место.

— Рита. Послушайте меня внимательно сейчас. У вас есть два пути. Первый — схватить в охапку этот ваш шлем и свои страхи и снова сбежать куда-то на Внешнее кольцо. Я не собираюсь вас ни к чему принуждать. Ни к чину, ни к должности, ни к… чему-то другому. Могу вам сказать, что люди с вашего флагмана получат амнистию и будут направлены на переаттестацию — кто пройдет, будет служить дальше, нет — уйдет на покой, со всеми полагающимися социальными гарантиями. Вы получите то назначение, какое захотите — хоть на внешний рубеж, хоть к черту на кулички. Если вы действительно этого хотите, Рита, — я сделал паузу и пристально посмотрел на нее. — Вы можете продолжать жить прошлым с его страхами и кошмарами, а можете позволить себе жить дальше. Не отвечайте сейчас. Подумайте. У вас трое суток. По прибытию на Превосходство я соберу командование для разработки дальнейшей стратегии по борьбе с Немзи, мирных переговоров с Сопротивлением и так далее.

Она снова вскинула на меня глаза, не веря своим ушам. Я усмехнулся.

— Я хочу закончить эту войну, Рита. Хватит смертей и противостояний. Немзи — наш общий враг. Я хочу, чтобы вы были рядом со мной в этой борьбе. Я хочу, чтобы вы вошли на собрание Командования, как генерал Рита Нимер, ответственная за силы Первого Ордена на Внешнем кольце — ведь никто, кроме вас, не знает эти регионы лучше. Никто не знает Немзи так хорошо, как вы. Вы нужны мне, Рита, чтобы закончить эту войну.

Я пристально на нее взглянул.

— Подумайте, капитан. У вас три дня.

Я отвернулся от нее и снова прошелся по комнате.

— Рита, я прошу вас рассказать мне, почему вы вышли замуж.

Она подняла руку, нервно убирая челку, и помотала головой, не глядя на меня. Я вздохнул и сел на свой стул, вытягивая ноги. Допил остатки кафа, откинул голову назад, упираясь затылком в крышку тумбочки, и закрыл глаза.

— Тогда, позвольте, я расскажу вам одну историю. Некоторое время назад жизнь свела меня с девушкой. Я достаточно ужасный человек, Рита, я делал многое, чего стыжусь, многое, что нельзя ни простить, ни понять. Не то чтобы у меня не было причин быть тем, кем я был, но ведь никто в детстве не мечтает стать монстром, когда вырастет. У всех есть причины. Так вот, когда я ее встретил, я находился на самом темном этапе своей жизни. Я думал, что я уже там, откуда нет возврата. Но она почему-то поверила в меня, несмотря на всё, что я совершил. Настолько, что, жертвуя собой, выступила в мою защиту. Я был поражен ее благородством и наделал очередных глупостей, вместо того чтобы сказать ей о своих настоящих чувствах. Когда наваждение схлынуло, я понял, что натворил. Мне казалось, я потерял ее навсегда, что она никогда не простит меня за мой промах, за то, что я никогда не стану тем, кем она хотела меня видеть.

Я помолчал, собираясь с мыслями.

— Вы знаете про Силу, Рита? Мы оба, и я, и она, владеем Силой. Мы связаны с ней, чувствуем друг друга. Решив, что она никогда не сможет простить меня, я отгородился от этой связи, и она подумала, что я погиб.

У меня сжало горло от нахлынувших воспоминаний.

— Она не могла примириться с этим. Волею случая, едва не стоившего ей жизни, она узнала, что я жив, а я тем временем, — я невесело усмехнулся, — впал в кому. Ей было очень плохо. Она фактически умирала вместе со мной, — я стиснул кулаки. — Но друзья ее не поддержали в том, чтобы она прилетела ко мне.

Тут я выпрямился, открыл глаза и посмотрел на Риту. Она внимательно меня слушала. Я посмотрел ей в глаза и продолжил, делая ударение на каждом слове.

— Ей пришлось выйти замуж, чтобы спасти мне жизнь, Рита.

Она резко вдохнула и замерла, глядя на меня своими удивительными глазами. И я понял, что был прав в своих предположениях. Она поступила так же, как Рей. Она вышла замуж за того придурка, потому что иначе с тем, кто был ей дорог, случилось бы что-то плохое.

Я сжал челюсти, так мне захотелось прибить того, кто сделал с ней такое. Но я заставил себя расслабиться и продолжить уже мягче.

— Ей нужны были документы, чтобы попасть на мой корабль, и другого выхода, как замужество, она не видела. Она прилетела ко мне, и я очнулся. Но когда я выяснил, что она замужем, не зная причины, я очень сильно разозлился, чуть было не натворил бед, но потом взял себя в руки и отправил ее домой. Я решил отпустить ее, — я взглянул Рите в глаза.

— Я решил, что моя любовь не нужна ей, что она выбрала другого, — у Риты по щеке покатилась одна слеза, и она задрала подбородок, чтобы не выпустить остальные. Я отвел взгляд.

— Но ее друзья и муж выгнали ее за то, что она спасла меня. И она тайком вернулась на корабль, она не хотела, чтобы я знал об этом, ей просто нужна была пара дней, чтобы прийти в себя. Я случайно узнал, что она на корабле, и нашел ее. Мы поговорили, — я снова взглянул на Риту.

— Она рассказала, что произошло на самом деле. А я понял, каким идиотом был, — я помолчал. — Если бы не она, я был бы уже давно мертв. Я был слеп, а она продолжала верить в меня, несмотря ни на что. Я не знаю, как бы я жил, если бы не было того разговора. Если бы мне пришлось жить с тем, что она просто выбрала другого.

Я проглотил комок в горле.

— Хотя, нет. Я знаю. Потому что увидел, как жил все эти годы Армитаж.

Она вздрогнула всем телом и низко-низко опустила голову.

Я встал и отошел, подойдя к какому-то шкафчику с банками-склянками. И почему вся эта хрень плывет перед глазами? Я чувствовал себя последним подонком из-за того, что так говорил с ней. Но она должна была увидеть эту историю его глазами. Надеюсь, он сможет когда-нибудь услышать ее историю.

Я разглядывал чертовы баночки, пытаясь взять себя в руки, а капитан плакала. Она плакала беззвучно, я знал об этом только потому, что видел в отражении стекла, как содрогаются ее плечи. Я снова перевел взгляд на банки. А Рита заговорила.

========== Если бы я не сделала этого ==========

— Если бы я не сделала этого, его бы исключили из Академии и посадили.

Я медленно развернулся и, подойдя ближе, присел на тумбочку. Рита выпрямилась, убрала волосы с лица и продолжала, глядя в пустоту, сжимая и разжимая руки в такт сухим фразам, способным передать только факты, но никак не суть того, что произошло:

— Отец Тео был честолюбивым офицером и никогда не стеснялся в средствах, преследуя свои карьерные цели, — она всхлипнула, — среди военных таких всегда больше, чем нужно. В какой-то момент на его пути встал отец Армитажа. Они друг друга стоили, и началась война карьеристов. Комендант Хакс сосредоточился на служебных интригах, но отец Тео решил пойти другим путем. Он подговорил сына провоцировать Армитажа, делать всё, чтобы его исключили из Академии — желательно со скандалом. Это стало бы последним гвоздем в гроб репутации Хакса: мало того, что устроил незаконнорожденного сына в Академию, так тот еще и оказался настоящим ублюдком, — она вытерла слезы бумажной салфеткой. — Конечно, всё это я узнала гораздо позже. А тогда… — Рита сделала глубокий вдох. — Сначала мне было его жалко. Мне казалась отвратительной вся эта травля, которую с подачи Тео ему устроили практически все. Из чувства противоречия я стала заступаться за него — мол, так нельзя, вы же будущие офицеры, вы должны показывать пример благородства, а не бросаться всей сворой на жертву, — она взяла еще салфетку. — Вот он, юношеский максимализм. На Внешнем кольце я насмотрелась на это, — она буквально выплюнула это слово, — офицерское «благородство». Люди, которых я знала годами, теряли человеческий облик, пытаясь выслужиться.

— Выпейте, — я подвинул к ней забытую чашку с кафом. — Или лучше воды?

— Спасибо, сэр… — она сделала глоток. — Сначала я просто защищала его. Не то чтобы это ему было нужно. Наверно, Армитаж не понимал, зачем я это делаю. Но потом я решила показать всем пример. Я начала общаться с ним, сидела рядом на занятиях, ходила везде. Я была достаточно популярной особой во время учебы. Не могли же мои друзья, — она произнесла это слово с оттенком презрения, — покрыть меня той же краской, что и его. Как же я ошибалась! Чем дольше я общалась с Армитажем, тем больше людей от меня отворачивалось, и настал момент, когда меня начали травить так же, как и его. Я испугалась, но пути назад не было. Я понимала, что смогу вернуть расположение своих «друзей», только отвернувшись от Армитажа, — она обхватила руками плечи, — но не хотела этого делать. Не из чувства справедливости, не назло врагам, а потому что, — она снова глубоко вдохнула, — он стал мне дорог. Мы действительно подружились. Я не анализировала свои чувства глубже — ни я, ни он, как я думаю, не были готовы к чему-то еще, кроме простого,искреннего человеческого общения, — она улыбнулась своим воспоминаниям. — Он, конечно же, не замечал ничего. Годы обструкции развили в нем способность отгораживаться от чужих эмоций. Он так долго игнорировал отношение людей к себе, что не понял, когда превратился из подшефного, объекта социальной ответственности правильной девочки Риты в ее единственного друга. Он даже не заметил момента, когда я стала такой же парией, как и он, — она снова улыбнулась, — а я не хотела его расстраивать, — она выпила еще немного остывшего кафа. — В тот вечер мы задержались на учебе, готовились к какой-то контрольной. Он решил проводить меня, я не была против, хотя в случае чего сама могла за себя постоять. Мы вышли и наткнулись на Тео с дружками. Они завели привычную шарманку про мать-кухарку и папочку, который устроил в элитную школу своего ублюдка. Армитаж, не обращая внимания, шел мимо. А меня вдруг зацепило. Я кричала, заступаясь за него, за себя, выплескивая всю накопившуюся обиду… — она спрятала лицо в ладонях и на некоторое время замолчала. — До меня дошло, что я натворила, только тогда, когда в ответ на обидное «заткнись, подстилка» Армитаж бросился на Тео. Всё произошло очень быстро. Дружки скрутили Армитажа после первого же удара, а Тео подошел и начал его бить. Я бросилась к ним, когда увидела, что он достает нож. Схватила его за руку… — она показала на свой шрам. — С тех пор я такая красавица.

Она сморщилась, будто от фантомной боли, и провела рукой по лбу. Я постарался, чтобы она не увидела, как сжались мои кулаки.

— Тео увидел мою кровь и улыбнулся. Армитаж к тому моменту уже потерял сознание, повиснув на руках его дружков. Ты знаешь, что ты только что сделала, подстилка? — спросил он меня. — Ты подписала его смертный приговор. Завтра об этом узнают все в Академии. Мой отец побеспокоится, и папочка твоего драгоценного ублюдка вылетит со своего поста. Он, — Тео кивнул тогда на Армитажа, — вылетит из Академии и сядет в тюрьму. Надолго. А знаешь, что в тюрьмах делают с такими сладкими рыжими мальчиками? — Тео ухмылялся так гадко, что я снова попыталась броситься на него, но тут он хватил меня за подбородок, осматривая, как товар. — Хотя… я нахожу тебя миленькой. И я дам тебе выбор. Я оставлю его в покое. Пока. Если ты станешь моей… личной… подстилкой, — он наслаждался каждым словом. — А чтобы наш маленький друг не решил, что это поправимо, ты, детка, станешь моей женой. Увидишь, он сам уйдет. Мне даже не придется пачкать об него руки, — он зажмурился, будто только что кончил от собственного злобного величия, и бросил меня обратно на землю, подходя к бесчувственному Армитажу. — А чтобы дать тебе мотивацию… — тут Тео ударил его своим ножом, а дружки бросили тело на землю. — У тебя есть время подумать, пока он не оклемается.

Рита снова заплакала. Тяжело, как не плакала, вероятно, очень давно. Она уже не думала о том, как выглядит. Ей было очень больно. Эта застарелая боль, ярость, обида наполняла комнату с каждым ее всхлипом. Я не знал, куда себя деть. Капитану не нужно было мое утешение. Я всколыхнул в ее душе то, что долгие годы хранилось за семью замками, и сейчас этому нужно было дать выплеснуться.

Я подошел к умывальнику, смочил полотенце, набрал воды, вернулся к Рите и молча протянул ей стакан. Она сделала два судорожных глотка. Поставив стакан рядом с ней на стол, я протянул ей полотенце и сел на свое место.

— Спасибо, сэр, — Рита промокнула лицо полотенцем и продолжила:

— Что было дальше, вы наверняка знаете. Я поняла, что собственными руками разрушила жизнь Армитажа. Я не могла позволить случиться тому, что угрожал сделать Тео. У меня не было другого выхода. Я приходила к нему в госпиталь, но не могла заставить себя рассказать ему, что произошло — он так на меня смотрел… — Рита снова судорожно вздохнула. — Я отказывалась понимать, что значит этот взгляд, иначе моя уверенность в правильном выборе могла бы пошатнуться, — она выпила еще воды. — Когда я пришла к нему в последний раз, он еще спал. Я знала, что его скоро должны выписать. Я просто молча посидела рядом, прощаясь и понимая, что скорее всего больше никогда его не увижу. Сидя у его постели, я наконец призналась себе, что мои чувства к нему — больше, чем дружба… А потом… Потом я ушла. Через полчаса мы с Тео заключили брак. Нужно было видеть его сальный самодовольный взгляд, когда чиновник поставил нужные штампы, — она презрительно скривилась. — Я выполнила его условия, но он еще не знал, что я ему приготовила в качестве свадебного подарка. Он куда-то торопился, так что я решила подождать до вечера, — она спокойно взглянула на меня. — Я собиралась убить его. Я прекрасно понимала: что бы он ни сделал со мной — это только отсрочка. Что он, получив свое, снова возьмется за Армитажа. Я решила положить этому конец, — она внимательно смотрела на меня, пытаясь понять, что я обо всем этом думаю.

Да чего тут думать! Если она убила этого урода, я мог только пожалеть, что не сделал этого сам или не притащил его к Хаксу.

— Но днем произошло то, чего не должно было случиться, — продолжила Рита, поняв, что я не осуждаю ее, — Армитаж едва не убил трех дружков Тео. Вмешалась полиция, разгорелся скандал. И тут мне стало страшно. Так страшно, что, не помня себя, я побежала в вербовочный пункт, записалась в солдаты и улетела к месту назначения в ту же ночь. Вот как я оказалась на Внешнем кольце. Я больше не видела ни Тео, ни Армитажа. Первый и не пытался меня искать — только через несколько лет я получила уведомление, что он погиб. А Армитаж… — она вздохнула и прикрыла глаза. — Мало того, что я сломала ему жизнь, нечаянно подыграв его врагам, так еще и сбежала трусливо, без оглядки, не зная, чем всё это для него закончилось. Мне было невыносимо стыдно. Я не находила себе места от беспокойства о том, что с ним произошло. Но контракт подписан, и я не могла уже просто сорваться и полететь обратно. Мое образование позволило завербоваться не простым штурмовиком, а сержантом — на дальние рубежи никто не стремится, и меня приняли на очень выгодных условиях. Благодаря своему званию я смогла навести справки, что Армитаж выписался из больницы и поступил на какой-то корабль. Оставалось молиться, чтоб его никогда не занесло на Внешнее кольцо. До нас новости доходят поздно — о его карьерном росте я узнала, когда он уже стал генералом-командующим. Я расслабилась впервые за эти годы — во-первых, я знала, что у него всё в порядке, а во-вторых, я могла быть уверена, что теперь уж точно не столкнусь с ним случайно в коридоре в один прекрасный день. Я была искренне рада за него, — она нахмурилась. — До выстрела Старкиллера по Хосниан-Прайм.

Вот черт.

========== Капитан, снимите шлем ==========

Комментарий к Капитан, снимите шлем

Эта глава слегка странная, возможно, потому, что автор метеозависим и голова болит адски сегодня. На выходных глав не будет, скорее всего - нужно настроиться на любофф и NC ;)

Капитан Нимер смотрела мне прямо в глаза:

— Сэр, я солдат. Я уже много лет на войне. Я не считала, сколько жизней отняла. Война есть война. Приказ есть приказ. Вы можете отправить меня под трибунал, сэр, за эти слова, но уничтожение Хоснианской системы — это то, что заставило меня усомниться в Первом Ордене.

Рита замолчала, ожидая моей реакции, но я просто смотрел на нее. Она выдохнула и продолжила:

— Генерал Френ организовал на нашем корабле трансляцию со Старкиллера. Все командиры должны были явиться на вечеринку, устроенную по этому случаю. Я видела, как Старкиллер сделал свой залп. Я слышала речь, которую перед этим говорил генерал Хакс, — она втянула в себя воздух. — Это был не тот человек, которого я знала двенадцать лет назад. Он… — Рита вздрогнула, — был больше похож на Тео. Потому что Тео улыбался, глядя, как мое лицо заливает кровь от раны, нанесенной его ножом, а генерал Хакс получал удовольствие оттого, что по его команде супероружие уничтожает миллиарды жизней. Френ тогда рассыпался в похвалах, но было видно, как он умирает от зависти — ведь не он отдал команду «Огонь!», которая обратила в пыль целую систему!

Она наклонила голову и, помолчав, снова посмотрела мне в глаза:

— Я не знаю генерала Хакса, сэр. Армитаж, которого я знала и любила, умер в тот вечер, двенадцать лет назад.

Рита произнесла эти слова с такой горечью, что у меня сжалось сердце.

Я молчал и не находил слов, которые могли бы помочь ее горю. Она пожертвовала всем ради человека, а он превратился в ее самый жуткий кошмар.

— Рита, вы когда-нибудь сталкивались с форсъюзерами?

Это был явно не тот вопрос, который она ожидала услышать.

— Лично — нет, сэр. Я знаю, что существуют люди, которые могут делать удивительные и страшные вещи. В книжках по истории читала о джедаях и ситхах. Знаю, что Верховный лидер Сноук владел Силой, — она замялась, — что вы, сэр… тоже…

Я только кивнул.

— Вы знаете, что форсъюзеры могут подчинять себе сознание других людей? Влиять на них, путать мысли, стирать воспоминания?

— Сэр? — я понял, что для капитана Риты Нимер истории про игры с чужим разумом — не более, чем плод больного воображения.

— Вы поверите, если я скажу вам, что генерал Хакс долгие годы был под жестоким ментальным контролем одного очень могущественного существа? Что почти все решения, которые он принимал в последние годы, ему не принадлежали — в том числе и уничтожение Хоснианской системы?

Она посмотрела на меня с недоверием.

— Рита, я не могу открыть вам всего того, что знаю. Но поверьте: человек, ради которого вы двенадцать лет назад готовы были совершить убийство, жив, — я откинулся на спинку стула. — Он эвакуировал всех гражданских с флагмана на Крейт, чтобы послать Превосходство в гиперпрыжок в сторону флота Френа и не дать кровавым генералам вновь разжечь войну в Галактике. Он готов был пожертвовать собой, чтобы Хосниан никогда не повторилась. Я остановил его в самый последний момент. Но я знаю, что если снова понадобится, он сделает это. Есть вещи, которые нельзя исправить. Но можно попытаться искупить.

Я видел, как сквозь горечь и недоверие в ее взгляде пробивается неуверенный росток надежды, основанной на глубоком чувстве, которое она все эти годы пыталась похоронить.

— Дайте Армитажу шанс, Рита. И себе. Поговорите с ним.

Она долго молчала, опустив голову, но в конце концов кивнула и медленно произнесла:

— Хорошо, сэр.

Я улыбнулся.

— Рита, я не буду отдавать вас под трибунал за ваши слова о Хоснианской трагедии. Как минимум потому, что сам того же мнения, — она подняла на меня удивленные глаза.

— Хосниан не должна повториться. Никогда. Именно поэтому вы нужны мне, капитан.

Капитан Нимер улыбнулась мне в ответ:

— Мой долг — служить Первому Ордену и Верховному лидеру, сэр, — она поднялась, и я поднялся вместе с ней. — Сэр, мы вот-вот прибудем на Превосходство. Разрешите идти?

Пискнул датапад, Рита быстро взглянула на экран, и не успел я ответить, как услышал ее испуганный голос:

— Сэр, у нас проблема.

— Что случилось? — напрягся я.

— Мне очень жаль, сэр, но на складе не нашлось подходящей вам по размеру офицерской формы, — виновато отчиталась Рита. — Мы можем подобрать вам только броню штурмовика.

Да что же это такое?! Только штурмовиком я еще не наряжался! Мало было Мэтта?! Видимо, на моем лице отразилось нечто совсем ужасное, потому что Рита слегка отшатнулась. Но тут ее датапад снова пискнул — она посмотрела на экран:

— Сэр, у нас пятнадцать минут до выхода из гипера и стыковки с Превосходством.

— Ладно, так и быть, несите броню, — мрачно согласился я.

***

Я успел справиться с броней как раз к моменту стыковки в доке Превосходства. Впопыхах надев шлем — никто не должен узнать меня в этом маскарадном костюме! — я буквально выбежал из медблока и догнал Риту у опускающегося трапа.

Крейсер на Превосходстве встречал, естественно, Хакс. Ни Дерека, ни Рей, ни, слава Силе, Дэмерона поблизости не было. Только чертов почетный караул из пятидесяти штурмовиков и группа офицеров. Ну, Арми, я тебе это припомню! Что, никак нельзя было без этой помпезности?!

Увидев меня, Рита подняла было руку, но вовремя поняла, что капитан, отдающий честь штурмовику, будет странно выглядеть. Я стал позади нее, и мы промаршировали навстречу ожидающим нас офицерам.

Хакс выглядел ужасно. Таким злым и замотанным я не видел его никогда. Вероятно, генерал просто не смог справиться с офицерами, желающими встретить Верховного Лидера с почестями. Но это его, черт побери, не оправдывает!

Мы подошли и отсалютовали по форме: Рита впереди, я — чуть позади. Личный состав крейсера, исключая вахтенных и часовых, стоял за нами на расстоянии десяти шагов.

Хакс смерил нас усталым взглядом покрасневших глаз:

— Капитан, доложите. Где Верховный лидер?

Я почувствовал, что на Риту накатывает волна паники — как недавно в медотсеке, когда она уронила шлем — и понял, что она не сможет ответить. Тогда я сам выступил вперед, мысленно проклиная на чем свет стоит эту идиотскую торжественную встречу, Хакса, Риту, чертову броню и дурацкую ситуацию:

— Генерал Хакс, сэр, разрешите доложить.

Хакс недовольно зыркнул на капитана и перевел взгляд на меня:

— Докладывайте, солдат.

— Сэр, я был приставлен к Верховному лидеру во время перелета. Он приказал мне передать, что встретится с офицерами позже. Капитан не знает об этом приказе, сэр.

Хакс внимательно посмотрел на меня и чуть слышно хмыкнул:

— Хорошо, — и добавил громко, чтобы слышали все: — Верховный лидер встретится с нами позже. Вы будете оповещены об этом. Все свободны.

Он так и сверлил меня взглядом.

— Лейтенант! — генерал подозвал щуплого парнишку из службы протокола. — Проводите капитана и… адъютанта Верховного лидера, — он усмехнулся, — в переговорную. Все свободны.

Ах ты ж рыжий гаденыш! Все-таки раскусил, кто перед ним стоит! Мне стало очень весело, и я едва сдержался, чтобы не захихикать — в шлеме это звучало бы странно.

Отдав генералу честь, мы отправились в переговорную. Группа встречающих расходилась, штурмовики тоже маршировали прочь из ангара. Слава Силе, всё обошлось. Офицеры, среди которых я заметил много незнакомых лиц — вероятно, это были союзники — не узнали забинтованного с ног до головы Верховного лидера в одежде с чужого плеча. Теперь нужно поговорить с Хаксом, затем, добравшись до своей каюты, привести себя в порядок, обязательно поесть — некстати вспомнился так и не тронутый обед на крейсере, — а там уже можно и встретиться с офицерским составом…

— А с Рей ты когда говорить собираешься, умник?

Ох. Она же, наверное, всё еще безумно зла на меня.

Когда мы вслед за лейтенантом выходили из ангара, Хакс очень, очень раздраженно разговаривал с кем-то по коммлинку. Надо будет расспросить его, чем закончилась их перепалка с Рей…

Проходя по коридорам флагмана, я заметил, что здесь стало более многолюдно. Помнится, Дерек мне говорил, что много кораблей союзников было подбито — значит, Хакс временно разместил выживших здесь, на флагмане. Я принялся размышлять о том, что делать дальше с этими людьми, как вселить в них веру в новые цели, как объяснить перемирие с Сопротивлением — но вдруг заметил, что мои мысли бегают по кругу, всё время возвращаясь к Рей. Я понимал, что мне просто боязно с ней встречаться. У нее полно справедливых обвинений в мой адрес, а мне нечего предъявить в свое оправдание. Я от души посочувствовал Рите: даже в своем чертовом шлеме, меняющем голос, она не смогла пересилить себя и ответить Хаксу… Вот и сейчас молчит. Мне захотелось ее подбодрить, но я, разумеется, не мог сделать этого в присутствии лейтенанта.

Мы уже почти добрались до переговорной, как вдруг, чуть не сбив с ног нашего сопровождающего, из-за угла выскочила Рей с коммлинком в руках. Не зная, к кому из нас обратиться, она затараторила, глядя то на Риту, то на меня:

— Генерал Хакс сказал, что вы сопровождали Б… Верховного лидера во время перелета…

— Да, мэм, — я церемонно выступил вперед.

— Мне приказано отвести капитана и адъютанта в переговорную, — вмешался лейтенант. — Вы можете задать свои вопросы там, — добавил он со значением, — в присутствии генерала Хакса.

Похоже, Армитаж как-то объяснил нашим офицерам присутствие Рей на борту и дал указание докладывать ему обо всех ее перемещениях. Очень предусмотрительно. Захотелось немножко придушить лейтенанта за то, что вмешался в наш разговор, но прикрытие, главное — не провалить прикрытие— я усмехнулся, вспомнив, как Хакс инструктировал меня.

Рей смущенно посторонилась, и Верховный лидер в броне штурмовика с эскортом из двух молчащих грустных женщин продолжил свой путь, следуя за раздражающе правильным лейтенантом.

Хакс уже дожидался нас в переговорной — видимо, он дошел более коротким путем. Неодобрительно оглядев нашу компанию, он бросил лейтенанту:

— Свободны.

Едва за лейтенантом закрылась дверь, Хакс в упор уставился на меня:

— Рен, что это еще за маскарад?

Сняв надоевший шлем, я виновато взглянул на Рей, смотревшую совершенно круглыми глазами, затем обрушился на Хакса:

— А ты на кой крифф устроил эту показуху? Из всей одежды на мне остались одни бинты — как ты себе представлял мое появление?!

— Извини, что не дал тебе припудриться перед выходом, — ядовито парировал Хакс, — но я не смог запретить людям встречать героя. Ты еще не забыл, Рен, что стал героем после своей выходки с дредноутом? Так что я должен был сказать личному составу?

— Генерал! — оскорбился я, прочитав его мысли.

— Пока ты отдыхал в плену, — продолжал Хакс, пропустив мой окрик мимо ушей, — я один разбирался здесь со всеми этими предателями-союзниками. Камеры, медблоки и морги забиты под завязку, из командования осталось три калеки… Ты спросишь, где рыцари? Они наводят порядок на уцелевших разрушителях Френа — там еще полно несогласных, хоть основная масса и сдалась. А Дерек на флагмане… — одной рукой держась за лоб, другой он вынул из кармана какую-то капсулу, проглотил и запил водой. — Туда нужно срочно кого-то назначить, Рен. Не просто офицера, а знающего специфику Внешнего кольца… — секунду он помолчал, вперившись в меня раздраженным взглядом. — Так что снимай свой карнавальный костюм и включайся в работу. Задача номер один — назначить командира бывшего флагмана Френа.

Ну что ж, Арми, на ловца и зверь бежит…

— Уже назначил, — я показал на Риту.

— Капитана? — с недоумением спросил Хакс. Видимо, он только что ее заметил.

— Да, Дерек мне рассказал о боевых заслугах этого капитана при захвате вражеского флагмана. Я посчитал, что это лучшая кандидатура на должность командира корабля и повысил капитана до генерала.

— Капитан, снимите шлем, — вдруг сказал Хакс изменившимся голосом.

Помедлив секунду, Рита сняла шлем. Я понимал, чего ей это стоило.

Я тут же забеспокоился, как бы эта неожиданная встреча не закончилась в медицинском отсеке. Армитаж был белым, как снежная целина. Он и Рита молча смотрели на друг друга, не замечая больше ничего. Время будто обрело вес, секунды застревали в тягучем воздухе, наполненном такой мешаниной чувств, какую я даже не пытался осмыслить.

Я почувствовал, что держу Рей за руку, сжал ее пальцы и тихо сказал:

— Идем.

========== Никогда больше так не делай ==========

Комментарий к Никогда больше так не делай

Без NC, простите. Скоро подвезут ;)

Мы вышли почти на цыпочках, оставив их наедине.

Ох, и перепадет мне от Хакса потом! Надо было все-таки предупредить его… Но как? Ладно, выкручусь как-нибудь. В конце концов я сделал всё, чтобы эта встреча вообще состоялась. А вдруг у них всё пройдет гладко? Поцелуйчики, обнимашки, слезы радости…

— Кому ты врешь? Там драма еще хлеще твоей. Лучше подумай, как будешь с Рей объясняться.

Ох. Пока я старательно думал о чем угодно, только не о Рей, она высвободила свою руку из моей и молча пошла вперед. Мне оставалось только понуро плестись позади и любоваться ее спиной. Только сейчас я заметил, что она одета в форму лейтенанта Первого Ордена.

— Хе-хе. Сейчас вы будете сурово наказаны, штурмовик КР… э-э-э… какой там тебе номер присвоить?

— Ох, заткнись, чертов извращенец.

Мы шли к командирскому крылу, и я напрягся. Обычно там усиленная охрана, проверка документов, несколько уровней идентификации… Неужели придется-таки раскрыть свое инкогнито? Или просто отвести им глаза? Да, так будет проще…

Я уже начал было собирать энергию для воздействия на охрану, но, повернув за угол, обнаружил, что там никого нет. Рей подошла ко входу в защищенное крыло, провела ключ-картой по замку и прошла в открывшийся коридор, поворачивая к моей каюте. Я немного замешкался, удивленный отсутствием охраны, но, опомнившись, поспешил за Рей.

— А она неплохо тут освоилась. Правда, приятно, когда девушка идет к тебе в каюту, как к себе домой? И Хакс молодец — убрал охрану, чтобы никто не видел, что у Верховного лидера появилась подружка.

— Она мне не подружка!

— А кто? Помнишь, что сказал Дэмерон: ты, как честный человек, теперь должен…

— О Сила! Умолкни, прошу!

Рей тем временем открыла дверь в мою каюту и вошла, не оглядываясь. Я собрался с духом и шагнул следом.

Дверь с шипением закрылась за мной, и я оказался в полумраке коридора. Рей прошла дальше и остановилась посреди общей комнаты спиной ко мне, вынуждая подойти ближе. Я глубоко вздохнул, пытаясь успокоить сердцебиение, и, сделав несколько шагов вперед, снял шлем.

— Рей, я…

Она повернулась ко мне, хмурясь и не глядя в глаза.

— Сними это. Немедленно.

Голос тихий, хриплый и злой… она что, сдерживает слезы? И смотрит куда-то в сторону, упрямо наклонив голову — так, что мне не видно ее лица. Что снять? Броню? Сейчас…

Неловко наклонившись, я положил шлем на пол. Ох, как же больно… Рей, тебе не понравится то, что ты увидишь под броней! Стараясь не стонать, я неумело отстегнул щитки с рук и стащил через голову панцирь, оставшись в куцем компрессионном реглане, едва доходящем до пупка и уже порванном в плечах, и вопросительно взглянул на Рей — довольна?

Рей молча шагнула ко мне, а дальше… Я почувствовал, как она прикасается пальцами к бинтам где-то около раны от ножа майора, закрывает глаза и окунается в Силу. Одна ее рука прижата к ране поверх бинтов, другая касается нижнего края повязки…

Я стоял столбом, не понимая, что происходит. Я только чувствовал, как

Рей концентрируется, как она призывает Силу, разделяя потоки — исцеляющий жар окатывает меня из ее правой руки, а под левой сами собой расползаются, трескаются и разрываются бинты. Я никогда не думал, что такое вообще возможно — призывать и Тьму, и Свет, не смешивая их, выполняя различные по своей сути действия — Созидание и Разрушение — одновременно.

Она медленно водила рукой по моему левому боку, заживляя и сращивая то, с чем не справилась в прошлый раз, то, что не залечили медики на крейсере, когда латали меня на скорую руку. Бинты шевелились под ее рукой, как живые, распадаясь и повисая по бокам ненужными тряпками.

Закончив с повязкой, она остановилась и подняла на меня глаза. Злые, с застывшими слезами. Молча, не отрывая взгляда, переместила свою правую руку на мое раненое бедро — левая тем временем продолжала разбираться с остатками реглана, пока не добралась до самой горловины. Ткань с треском разошлась, оставшись лишь на руках и спине. И тут же рана на бедре, отдавая в пах, полыхнула таким жаром, что я едва не вскрикнул от боли — нестерпимой, пусть даже исцеляющей.

Отпустив Силу, Рей убрала правую руку с бедра, прижала левую к основанию шеи, будто желая придушить, и прошипела:

— Никогда. Больше. Так. Не. Делай.

Потом отдернула руку, будто обожглась, и отступила на шаг. Постояла, опустив голову, снова подошла и стала собирать с меня то, что осталось от одежды, так и не глядя в лицо. Управившись с моими лохмотьями, внимательно меня осмотрела — от ран не осталось и следа. Я чувствовал, что и внутри тоже все зажило окончательно.

Удовлетворенно кивнув, Рей отошла от меня и опустила голову, обхватив плечи руками.

Я стоял, не в силах пошевелиться. То, что она только что продемонстрировала, не укладывалось в мои рамки понимания использования Силы. Я чувствовал, как она истощила себя, и видел, что ее начинает колотить, как в лихорадке. А ярость, с которой она на меня смотрела… Меня так и передернуло. Вот уж доходчиво объяснила, что будет, если я еще раз так сделаю!

Волна стыда и раскаяния захлестнула меня. Я снова сделал ей больно. Пока я геройствовал, она сходила с ума от беспокойства. И не важно, что тогда казалось, будто нет другого выхода. И не важно, что, если повернуть время вспять, я бы поступил так же, и впредь буду так поступать. Я никогда не поставлю ее под удар, пока жив, буду убирать с линии огня, а она никогда не простит мне того, что я сделал…

Под тяжестью осознания этого замкнутого круга я опустился на колени, мысленно умоляя простить за всю боль, что доставил и еще доставлю ей, понимая, что наши чувства никогда не позволят нам отпустить друг друга, довериться судьбе, просто ждать и молиться, чтобы другой вернулся невредимым. Я стоял, опустив голову, не смея поднять на нее глаза — чтобы она не увидела, не узнала того, что я сейчас понял.

Спустя пару секунд, растянувшихся на вечность, она приблизилась ко мне, позволив уткнуться лбом, вдохнуть родной запах, почувствовать себя прощенным, любимым, нужным. Осторожно провела руками по волосам и плечам, осязая, удостоверяясь, что я не испарюсь, не денусь никуда… Сжала пальцы, вцепившись в волосы, и резко опустилась на колени, притягивая мою голову к своей, прижимаясь лбом. Я чувствовал, что каждый вдох-выдох дается ей с трудом, будто воздух с боем пробивает путь в легкие, а потом не может вырваться обратно.

— Я так испугалась, Бен…

Я протянул к ней руки, привлекая всё ближе, обнимая, успокаивая, но она только еще крепче вцеплялась в мои волосы, судорожно прижимаясь, не желая ни на секунду ослаблять хватку.

— Последнее, что я помню, как ты умирал у меня на руках. Я почти не чувствовала тебя. Ты уходил, ускользал… ты не хотел возвращаться… Я просила, звала… И ты вернулся. Я почувствовала, что ты очнулся — а потом пустота. Я проснулась здесь, не понимая, где я, где ты… Рядом был По. Он всё объяснил, рассказал, что ты сделал, что тебя забрали. Зачем, Бен? Зачем ты это сделал? Зачем позволил усыпить меня, мы бы отбились вместе или погибли… Лучше, чем… Я думала, сойду с ума, потянулась к Узам, лишь бы тебя почувствовать… Когда генерал Хакс сообщил мне, что ты жив, но сильно ранен, я хотела лететь к тебе, но они не пустили. Сказали, что ты велел не отпускать меня никуда… Я так разозлилась, Бен. Никогда больше так не делай. Я не стеклянная, я умею драться, я не слабее тебя в Силе…

Она замолчала, судорожно всхлипывая без слез, а я призвал Силу, возвращая ей утраченное, согревая, успокаивая… Рей перестала вздрагивать, а я просто держал ее, готовый простоять так хоть чертову вечность.

Наконец она отстранилась, выпуская мои волосы из рук (похоже, в ее пальцах осталась половина) и улыбнулась, глядя мне в глаза.

— Я рада, что всё это наконец-то закончилось, — она лукаво прищурилась, — и я снова тебя почти раздела.

Если бы закончилось, любовь моя. Но в ответ я лишь заставил себя усмехнуться:

— Не то чтобы я был против этого. Чертова броня ужасно неудобная. Как они вообще в ней ходят?

Рей захихикала и уселась на пол рядом со мной. Я попробовал последовать ее примеру, но тут мой желудок напомнил о том, что ему очень давно не уделяли внимания. Рей только засмеялась:

— Похоже, Рита тебя подлечила, но не покормила. Кстати, это ее я должна благодарить за твое спасение?

Я кивнул, становясь на ноги. Рей подошла к столу, взяла датапад, ее пальцы быстро забегали по экрану:

— Я закажу еду.

Пока она занималась моим обедом, я наконец оглядел комнату. Естественно, никто ничего не чинил, когда всё было на грани гибели. Следы моей вспышки ярости — искореженные стены — почему-то вызвали чувство стыда.

Рей отвлекла меня от мрачных мыслей.

— Удивительно, что именно Рита оказалась на том корабле, что ты остановил его до прыжка, который погубил бы обоих, что именно она прилетела за тобой. Ты говорил с ней? Так же, как он со мной? Что между ними произошло? Я увидела только то, что она очень важна для него… — она так и сыпала вопросами, на которые я не успевал отвечать. — А может, это судьба? Может, мы с тобой, встретившись, запустили какую-то цепную реакцию событий, которые складываются сами собой в известный только Силе рисунок?

Я только кивнул:

— Конечно, судьба.

Рей внимательно смотрела на меня, словно желая услышать еще что-нибудь о судьбе и Силе, но я ох как не готов был сейчас об этом говорить, и она снова углубилась в датапад. Не зная, чем заполнить паузу, я брякнул:

— Ты надела форму. Тебе идет.

Она сморщила нос, не отрывая взгляд от датапада:

— Врешь. Это ты у нас темный властелин в темных одеждах, — я не смог удержаться от смеха, потому что сейчас был больше похож на швабру.

Рей дернула ворот формы, рывком расстегивая сразу половину пуговиц, — под кителем обнаружилась тонкая рубашка. Я сглотнул.

— Жду не дождусь, когда можно будет это всё снять, так надоело… — она хихикнула, скосив на меня глаза.

Я покраснел. Не то чтобы я был против, но…

— Рей, сначала я, пожалуй… э-э-э… схожу в душ.

========== Я люблю тебя ==========

Комментарий к Я люблю тебя

Написаль, и ушоль стрелять сигарету. Хотела сделать главу длиннее, но, извините, слишком уж интенсивно получилось. Ждите продолжения, так сказать, банкета :)

Я зашел в душевую и с облегчением избавился от остатков брони и бинтов на ногах. Рей полностью меня вылечила: на месте глубоких ран, которые, хоть и затянулись, доставляли постоянный дискомфорт, ведь разорванные мышцы и сухожилия, поврежденные внутренние органы не заживают сами за несколько часов — белели рубцы, как будто с момента нанесения увечий, ставших их причиной, прошли уже долгие годы.

Взглянув на себя в зеркало, я обнаружил заросшего волосами и щетиной истощенного субъекта, — черт, когда я брился последний раз? Борода делала меня значительно старше, зато в сочетании с волосами, то и дело падавшими на лицо, помогала маскировать мой шрам. Волосы, давно не мытые, на ощупь были что твоя пакля — ничем не лучше кошмарного парика, безвестно почившего где-то в недрах корабля, завершая авантюру с радиолокационным техником Мэттом. Да, сейчас бы и грима не понадобилось — я больше похож на религиозного фанатика-аскета, чем на Верховного лидера. Я чувствовал себя грязным и уставшим, как никогда. Кровь, пот, грязь, слезы, остатки психической энергии Сноука — всё это покрывало меня отвратительным липким слоем, за исключением тех мест, которых касалась Рей. Эх, поселиться бы в душе на пару дней, авось отмоюсь…

Я включил воду погорячее. Рей… Что же мне делать с тобой?

— Тебе нужно принять тот факт, что Рей не позволит запереть себя в башне, не будет сидеть и ждать, пока ты изволишь ввалиться весь израненный, позволяя ей вылечить твои раны. Она боец, она привыкла сражаться за то, что ей дорого, а не сидеть в сторонке. Поздравляю, теперь ты — главный объект ее защиты.

— Но я тоже так не могу! Я… я не смогу сражаться, зная, что она подвергается опасности!

— А придется, приятель. Потому что Галактика полна опасностей, жизнь полна опасностей. И от всего ты ее не убережешь. Просто представь на минуту, что от усталости ты бы не полностью отвел глаза того штурмовика на Крейте? Если бы эти ребята просто так, на всякий случай, пальнули по месту, откуда забрали тебя, чтобы замести следы. По остаткам Сайленсера, по TIE, по спидеру По… и по тому валуну тоже.

Меня передернуло от этой мысли. Я увеличил напор воды и сделал ее еще горячее — так, что стало почти невыносимо под ней находиться. Ключевое слово «почти».

— Ты пойми, чем ближе она к тебе, тем больше она в безопасности. Доверь ей свою спину, защищай ее, сражайтесь вместе…

Я молча отмахнулся от навязчивого внутреннего голоса. Я слишком устал, чтобы решить это сейчас.

— Страус.

— Что?!

— Как есть страус. Прячешь голову в песок, надеясь, что если отмахнуться от проблемы, то всё рассосется само собой. Нет, батенька. Ты можешь сколько угодно прятаться, но в следующий раз эта проблема тебе такого пенделя отвесит, что ты и косточек не соберешь. Ты понимаешь, что можешь потерять Рей, дубина?

— Да! Да! Понимаю! Ты же и сам это знаешь! А теперь можно я просто помоюсь?

Я с остервенением принялся тереть себя мочалкой, чуть ли не сдирая кожу. И без него тошно, так еще и он сейчас довел…

Вылив на голову сразу полбанки шампуня, я принялся тщательно размывать гнездо, в которое превратились мои волосы, и раздражение стало потихоньку отступать. Как же все-таки приятно быть чистым! Просто стоять под обжигающим душем, когда от пара ничего не видно на расстоянии вытянутой руки. Немного трудно дышать, но от этого даже приятней. Узелки мыслей и страхов сами собой развязываются под этим влажно-душным гнетом. Есть только здесь и сейчас. Всё остальное не важно. Я так расслабился, просто стоя под душем и подставляя лицо горячим струям, что пропустил момент, когда открылась дверь.

— Эй, Бен! Ты там живой?

Я подпрыгнул от неожиданности, поскользнулся и едва не упал на пол, надеясь, что из-за густого пара Рей ничего не увидит, но услышал ее приглушенное хихиканье и понял, что жестоко ошибся. Ах ты ж, несносная девчонка! Прежде чем успел подумать, я протянул руку в сторону ее размытого силуэта, направил на нее поток Силы и притянул к себе.

Рей взвизгнула, внезапно попав под обжигающе-горячий с непривычки поток воды.

— Ой! Горячо! Ох…

Я прижал ее к стенке так, что вся вода лилась теперь мне на спину. Навис над ней, глядя, как пропитывается влагой легкая туника (ах, как славно, что ты сняла всё лишнее, девочка), как намокают волосы, придавая лицу совсем уж беззащитное выражение, и что-то дикое и первобытное зашевелилось в моей душе — взять желаемое здесь и сейчас…

— Ты долго не выходил, да и пар уже пошел через дверь…

— А по-моему, ты просто решила подсмотреть за мной.

Она состроила рожицу:

— А даже если и так, то что?

Я ухмыльнулся и наклонился, чтобы поцеловать ее, но она проворно скользнула вниз, опускаясь на колени и поднимая на меня глаза:

— Я должна тебе кое-что с прошлого раза…

Что?! Нет! Нет-нет-нет! Но вид Рей у моих ног еще больше всколыхнул во мне животную потребность обладания, темные инстинкты начали брать верх… И мое тело естественным образом отреагировало на это. Рей смерила меня взглядом и ухмыльнулась, подняв бровь:

— Я же говорила, что на тебя приятно смотреть.

Я застонал, прикрывая глаза, заталкивая свои чертовы гормоны подальше на время, и снова потянулся к ней Силой, поднимая ее с колен и подхватывая на руки. Она инстинктивно обвила ногами мою талию, но удивленно взглянула и слегка отклонилась. Я изобразил свою самую злодейскую ухмылку и ответил жутким шепотом:

— Может, мне просто нравится иметь тебя в должниках.

Я уменьшил напор воды и сделал ее чуть прохладнее. Спустя несколько секунд в ванной стало легче дышать, и мы с Рей лучше видели друг друга. Я подхватил край ее насквозь промокшей туники пальцами и потянул вверх. Вышло не очень — ведь одной рукой мне приходилось опираться о стену, но Рей мне помогла, и вместе мы наконец-то отправили мокрую тряпку в полет куда подальше. Она прыснула и прижалась ко мне, зарываясь носом в волосы.

Я начал осторожно целовать ее шею, легко водя пальцами одной руки вниз-вверх по позвоночнику, а другой поддерживая ее за поясницу. Она шумно выдохнула мне в ухо, от чего по спине побежали мурашки, и отклонилась, прислоняясь спиной к стене. Я сделал шаг вперед, снова находя рукой дополнительный упор.

Она посмотрела мне в глаза с какой-то беззащитной тревогой и неуверенностью:

— Обещаешь, что не уйдешь, как в тот раз?

Глубоко вздохнув, я наклонился к ней и уткнулся лбом:

— Я никуда от тебя не денусь, Рей.

Она улыбнулась всё еще неуверенно, но уже тепло, зарылась пальцами в мои волосы и поцеловала. Нежно, вкладывая всю душу, доверяясь. Простые, казалось бы, движения губ, а сколько всего они пробуждают, сколько всего могут рассказать. И я отвечал, даже требовал, воплощая всю страсть, что она во мне пробудила, всю потребность в близости и обладании.

Рей отстранилась первой и, тяжело дыша, посмотрела мне в глаза. Глубоко вдохнув, не разрывая зрительного контакта, она опустила руку вниз и слегка отклонилась. Когда она дотронулась до меня, я резко выдохнул и сжал зубы — не имею права на ошибку во второй раз.

Она начала опускаться, направляя, контролируя продвижение, а я только и мог, что стоять, поддерживая ее. Эти ощущения были для меня абсолютно новыми, странными, смущающими. Но казались почему-то правильными. Я привык во всем и всегда контролировать ситуацию, даже если не знал, что делать. Сейчас же мне казалось естественным позволить Рей направлять нас обоих. Я понял, что в этом не может быть первых и вторых. Есть двое, что стремятся стать целым.

Я вошел в нее, и мы оба замерли от силы ощущений. Она убрала руку, положив ее мне на плечо, и начала медленно опускаться. Она была тесной, очень тесной, настолько, что это было больно почти как в первый раз.

Она двигалась медленно, без стеснения, всё так же глядя мне в глаза, прерывисто дыша, отдавая всё, будто с каждым миллиметром погружалась глубже в бездну, а опустившись до конца, выдохнула со стоном, расставаясь с остатками воздуха. И окончательно утонув, прижалась ко мне всем телом, уткнувшись в плечо, вздрагивая, сливаясь, растворяясь, погибая и возрождаясь заново.

Я обнял ее в ответ, не двигаясь, зарывшись носом в ее волосы, легко поглаживая по спине, привыкая к тому, что ближе уже нельзя, что чувства оголены до предела, что нужно заново учиться дышать.

Рей постепенно расслабилась, восстановила дыхание и отстранилась, прислоняясь спиной к стене. Я наклонился, поцеловал ее и попросил мысленно: “Впусти меня”.

Она неуверенно взглянула на меня, но поддалась и пропустила в свое сознание, не сопротивляясь. Сосредоточившись на ее ощущениях, я начал медленно двигаться, вылавливая в ее сознании то, чего она хотела, то, что заставило бы ее забыться, полностью раствориться в чувственных ощущениях.

Я снова поцеловал ее, требуя показать мне больше, не стесняясь. Отклонился, не прекращая медленно двигаться, и провел рукой по ее груди — в ответ она лишь крепче сжала меня ногами и застонала. Это заставило меня остановиться на секунду. Ее стон и то, что с каждым движением она всё больше подстраивалась под меня, становилась всё более удобной, подняло внутри такую волну животного удовлетворения и возбуждения, что я едва справился с собой. Моя Рей. Только моя. Вся моя.

Я заставил себя вновь сосредоточиться на ней, полностью дистанцируясь от своих ощущений, и продолжил, подстраиваясь под нужный ей ритм, меняя скорость и амплитуду движений, лаская свободной рукой грудь или спину, целуя губы или легко прикусывая кожу у основания шеи. Она полностью отпустила сознание — чувственные ощущения лились в меня рекой, становясь всё бессвязнее, всё интенсивнее, и отвечая на них, я оперся и второй рукой о стену, двигаясь настолько интенсивно, насколько мог.

Я ощутил, как внутри нее постепенно натягивается струна, заставляя тело выгнуться дугой, пронзая судорогой позвоночник, вырываясь наружу бессвязным полукриком-полустоном. И я ухватился за эту струну, отпуская себя, окунаясь в свое собственное возбуждение, позволяя себе последовать за ней, вторя ей своим собственным стоном:

— Рей!

Теперь уже моя очередь была прижаться к ней, практически пригвождая к стене. Ноги начали предательски дрожать. Всеми силами стараясь не уронить ее и не упасть, я медленно сел на пол, не выходя из нее, и прислонился спиной к стене, слегка сгибая колени, чтобы она могла удобней устроиться.

Она обняла меня всем телом, а я выскользнул из ее сознания, чтобы не злоупотреблять доверием, не смущать необходимостью делиться интимными переживаниями. Рей почувствовала это и прижалась еще теснее, выдыхая в самое ухо:

— Я люблю тебя.

Я провел рукой по ее волосам, сжимая в объятьях, и ответил просто, эхом:

— Я люблю тебя.

========== Я тоже это чувствую ==========

Я не знаю, долго ли мы сидели на полу. Наконец-то в безумии последних дней проклюнулся хоть небольшой росток спокойствия и умиротворения. В этой дикой круговерти событий, боли, смерти и страха мы сидели, как вцентре урагана, и наслаждались затишьем. Ни на какие сокровища в мире я не променял бы эти минуты. Просто сидеть с Рей на полу под душем и молчать. Не думать ни о чем, упиваться спокойствием и простотой ощущений: кожа к коже и теплые капли сверху.

Мне кажется, я бы так и заснул, но тут Рей пошевелилась, откидываясь назад, и я все-таки открыл глаза.

— Пойдем. Ты всё еще голоден.

Я изобразил вялый протест и привлек ее к себе снова, но она, выгнувшись и запрокинув голову, умудрилась заглянуть мне в лицо с самым строгим видом:

— Когда ты ел последний раз?

Я пожал плечами:

— Не помню. Кажется, перед тем, как мы поговорили в лифте, — я снова постарался отвлечь ее от этой темы.

Рей не купилась на уловку, вывернулась из моих объятий и пристально на меня посмотрела. Ее лицо вновь приобрело то самое выражение, которое подпадает под категорию «никогда-больше-так-не-делай-не-то-я-убью-тебя-собственноручно». Я усмехнулся. Она такая милая, когда сердится и заботится одновременно. Миленькая, но свирепая.

— Бен Соло. Ты ел три дня назад. Я понимаю, что ты можешь восполнять энергетические запасы при помощи Силы, но… Эй! Что ты делаешь?!

Я понимал, что она права, и сопротивляться не собирался. Но не собирался и слушать лекцию о здоровом питании от обнаженной девушки, сидящей на мне верхом. Схватив ее в охапку и закинув на плечо, я поднялся на ноги.

— Ей! Отпусти меня, варвар! Слышишь?!

Как же она умилительно сопротивлялась, колотя кулачками по спине и неуклюже размахивая босыми пятками, пытаясь выкрутиться из моего захвата. Халатов в моей душевой отродясь не водилось, поэтому я захватил пару полотенец и вышел в общую комнату, оставляя за собой лужи воды. Напрочь игнорируя протесты Рей, я прошлепал в спальню, с помощью Силы вытащил из вороха одежды на полу тяжелую шерстяную накидку и вернулся назад — к дивану, попутно заметив, что еду нам-таки привезли. Отлично.

Стащив Рей с плеча и обездвижив, я принялся не торопясь вытирать ее насухо: одним полотенцем тело, другим — волосы, взбивая их в подобие небольшого взрыва. Она только смотрела на меня и сверкала глазами — то яростно, то весело. Тщательно запеленав Рей в накидку, я наконец уселся на диван и отпустил Силу, полагаясь теперь только на свои руки.

— И как это называть?!

Взлохмаченные волосы падали ей на глаза, мешая смотреть. Еще сильнее прижав Рей к себе и не давая пошевелиться, я убрал волосы с ее лица и поцеловал в нос, нарочно громко чмокнув. Рей посмотрела на меня с вызовом, ожидая ответа. Выражение ее лица менялось от желания раскричаться к желанию расхохотаться.

Я с самым невинным видом пожал плечами:

— Ну я же видел, что ты замерзла…

Секунду она молчала, потом покраснела и начала хохотать. Улыбнувшись в ответ, я ослабил объятия: пусть освободится, если захочет. Едва выпутавшись из накидки, она снова устроилась на мне верхом. Ишь ты, наездница! Вошла во вкус…

— Всё, Бен. Намек понят. Больше так не буду. Меньше, правда, тоже.

Я снова ей улыбнулся:

— Хорошо.

Приятно все-таки, когда о тебе заботятся. Хоть и в весьма своеобразной форме. Вдруг мне подумалось, что для нее всё это тоже в новинку. Не только секс, а вообще — близость. Заботиться и принимать заботу. Любить и быть любимой. Она не видела этого никогда, и некому было ее научить. Твои родители — грязные сборщики лома, что продали тебя за пойло. Ох, Рей. Ты любишь и заботишься, как умеешь, как, впрочем, и я.

От этой внезапной мысли веселье сразу пропало, и я, повинуясь порыву, привлек Рей к себе, обнимая крепко-крепко. Она замерла, почувствовав смену моего настроения, и прошептала, поворачивая голову у меня на груди:

— Бен… Бен, что случилось?

Я проглотил ком в горле, справился с собой и улыбнулся, отпуская ее.

— Так когда мы будем есть?

Она отстранилась и внимательно посмотрела на меня. Накидка сползла с ее плеч, упав свободно на бедра, и я заметил, что грубая шерсть оставила кое-где красные следы раздражения на нежной коже. Ох, зря я все-таки это сделал… И тут Рей, схватив полотенце, принялась вытирать мои волосы изо всех сил, больше взлохмачивая, чем просушивая. Я пытался отбиваться, но она закончила так же внезапно, как начала, отбросив чертово полотенце в сторону, и снова воззрилась на меня с вызовом, пытаясь не рассмеяться — да уж, теперь мы парочка лохматых вуки. Я улыбнулся, а она, прыснув в ответ, схватила накидку и в один миг накрыла нас обоих с головой.

Под накидкой было тепло и душно, но я не возражал, потому что Рей снова приблизилась, опираясь локтями о спинку дивана по обе стороны моей головы.

— Что случилось?

Я ответил шепотом:

— Наверно, нам с тобой многому еще нужно научиться.

— В каком смысле?

— Во всех.

В темноте не было видно ее лица, но я услышал, как она коротко вздохнула.

— Ну, мне уж точно. Прости, если что-то не так. И говори мне, ладно? Я знаю, что ничего не умею… Но… Просто… Ты же меня научишь, да? Не может же не получаться всегда…

Что? О чем это она? О Сила! Она решила, что я и в первый раз, и сейчас повел себя так, потому что мне не понравилось?! Ох, Рей.

Я дотронулся в темноте до ее лица:

— Иди сюда, я тебе кое-что покажу.

Чувствуя легкий ментальный импульс, я подхватил ее, затягивая всё глубже.

Я показывал ей то, что никогда бы не смог описать словами — слишком интимно, чтобы высказать, но мне не было стыдно делиться этим с ней. Мое восхищение ее телом: ты говоришь, на меня смотреть приятно, — а вот так я вижу тебя, глубинную животную радость, удовлетворение оттого, что твоя женщина принадлежит только тебе, — и никакие умения, никакой опыт никогда не станут рядом с этим, как каждый ее стон, каждое движение навстречу заставляет меня желать большего, что для меня смысл в сексе — чтобы ей было хорошо. Она стала моей, я могу быть с ней, доводить ее до пика, раз за разом, — вот мой оргазм. И что тогда, в первый раз, я был недоволен, очень недоволен собой, не ей. Это я — тот, кому нужно учиться. Никогда больше не думай глупостей, ладно?

Я услышал, как она выдохнула. Я не видел ее лица, но мне показалось, что она улыбнулась, и я услышал мысленное:

— Хочу, чтобы ты знал: я желаю того же для тебя, — и с ухмылкой: — Вот просто довожу до твоего сведения, и всё, — она на секунду запнулась. — Я не хочу только брать, пойми. Я хочу и отдавать тоже. Я хочу что-то делать только для тебя, — последнюю мысль Рей стеснялась даже подумать, но, собрав всё мужество, послала мне образ, от которого я просто залился краской с ног до головы.

— Ты не должна…

И получил в ответ ее мысль:

— Но я хочу. Можно я… здесь останусь? А ты покажешь мне, как…

Я лихорадочно пытался найти ответ, а она тем временем, приняв мое молчание как согласие, соскользнула с меня и опустилась на колени у дивана. Мы оба все еще были накрыты накидкой, и я ее только чувствовал в своей голове и у своих ног — но не видел. Снова накатило возбуждение, становясь сильнее стократ от прикосновения ее рук.

О Сила! Она не должна! Так стыдно!

“Не стыдно, — слышу ее мысль. — Ты говоришь, не нужно стесняться тебя. Так дай мне того же в ответ”.

Она проводит рукой по всей длине и мысленно удивляется: “Такая нежная кожа… Тебе не больно, когда я трогаю?”

— Ох, нет, любовь моя, мне не то что не больно…

Она усмехается и касается языком, не прекращая гладить рукой: “А если так?” — она накрывает ртом головку, слегка посасывая.

Ох. В ответ я у могу только мысленно застонать. Внезапно в сознании всплывает картинка, как я себе это представлял раньше, и прежде, чем я успеваю ее спрятать, Рей хватается и крепко держится за нее, не давая забрать и снова засунуть поглубже в сознание… Но я уже не борюсь, потому что она начинает копировать то, что увидела, еще и от себя добавляя… И теперь уже она ловит все мои ощущения, подстраивая ритм, корректируя интенсивность… Я чувствую, что в паху завязывается тугой узел, всё туже и туже, пока не… Оохх, твою мать!

Меня будто запихнули на несколько секунд в вакуум, который вывернул меня наизнанку, а потом обратно и выбросил назад на диван. Я отходил от экстаза и вдруг осознал… Я не… Она… О, нет! Как я мог! Это же мерзко!

— Это не мерзко, Бен. Ни капельки не мерзко, — она наклонилась вперед, обхватила меня и уткнулась в мой живот. — Это было прекрасно.

Ее голосу вторил эмоциональный посыл, — то, что она действительно ощутила. Она усмехнулась и выскользнула из моего сознания:

— И только теперь мы с тобой на самом деле узнали, что значит «я тоже это чувствую».

========== Я не хочу встречаться с ними без тебя ==========

Комментарий к Я не хочу встречаться с ними без тебя

После прочтения комментов, решила добавить немного секс-предыстории Кайло и Рей. Хакс начнётся уже в следующей, сорри :) постараюсь не задерживаться!

Рей снова перебралась ко мне на колени, я обнял ее, все-таки обернув накидкой, чтобы не замерзла, и подумал о том, как непредсказуема судьба. Несколько месяцев назад я бы и не подумал о том, что убью Сноука (дважды!), подружусь с Хаксом (это вообще бред), стану Верховным лидером и задумаюсь о примирении с матерью и альянсе с Сопротивлением (ха-ха!), решу, что летать в паре с По Дэмероном — интересно (ха-ха два раза), и у меня появится… кто? Девушка? Подруга? Как там это люди называют? А еще и всё это…

— Бен, почему ты раньше никогда не…?

Рей сидела у меня на коленях с закрытыми глазами, свернувшись калачиком и прижавшись к груди. Я даже не сразу понял, о чем она, но потом задумался об ответе, удивляясь тому, что она буквально выловила из воздуха то, о чем я думал. Я знал, что она не читает мои мысли — это скорее было похоже на синергию родственных душ. Для этого не нужно быть форсъюзерами. Нужно просто чувствовать.

Я пожал плечами, подспудно удивляясь, что былого дискомфорта эта тема не вызывает.

— Я никогда серьезно об этом не думал. В семье эта тема особенно не поднималась. Отец постоянно отсутствовал, а когда прилетал, ему было интересно заниматься со мной тем, что он сам хотел, а не вникать в уровень моего развития и то, что мне нужно было услышать. Только сейчас я понимаю, что время, которое мы провели вместе, — я замолчал, пытаясь совладать с голосом, — было для меня ценным. Конечно, если не считать их с матерью постоянной ругани. И того, как он косился на меня, когда я использовал Силу, — воспоминания заставили меня вздрогнуть. — Но не суть. Матери всегда было не до меня — у нее был Сенат. Да и не говорят матери о таких вещах с сыновьями. А когда я попал к Люку в школу, там всё стало предельно просто. Целибат. Всё телесное следовало отринуть, — я передразнил Люка: — “Этот путь не для нас, Бен. Мы джедаи. Наше призвание — безраздельно служить Силе!” И я служил, — я улыбнулся воспоминаниям. — Ох, Рей, ты не поверишь, как я хотел стать настоящим джедаем. Как дядя.

Обманутые ожидания и несбывшиеся надежды отозвались болью в груди, и я замолчал. Рей еще теснее прижалась ко мне. И зачем я всё это ей рассказываю?

— Люк всегда считал меня слишком эмоциональным, поэтому взыскания за очередной промах всегда были суровыми. Кроме того, он всегда обстоятельно, с цитатами и примерами, объяснял, почему я не прав, даже если смутился и показал худший результат в поединке с соученицей, — я снова детально вспомнил его слова: — “Бен, всё это, — с глубочайшим презрением вещал он, указывая сразу на всего меня, — мешает тебе сосредоточиться. Сходи-ка наруби дров для костра на пару дней”.

Я усмехнулся.

— Дров для костра на пару дней, Рей, — это много. После таких “упражнений”, иногда продолжавшихся чуть ли не до утра, уже ничего не хотелось. Вообще. А потом был Сноук. Ты же его видела. Это то еще чудовище. Он говорил, что Темная сторона открывает все двери, но я инстинктивно понимал, что именно эта дверь, если я позволю себе даже думать об этом, откроет ему безграничные возможности контроля надо мной. Я запер все свои желания так далеко, как только мог. Даже мимолетная мысль об этом казалась мне ужасной и отвратительной — шагом к слабости. Ситхи черпали свою силу в эмоциях и страстях, Сноук же позволил нам ограничиваться яростью, гневом и болью, справедливо полагая, что бывшие падаваны Люка Скайуокера вряд ли с большим энтузиазмом окунутся в разнузданные оргии. Среди нас было двое влюбленных, но они, наверное, первые миллион раз пожалели, что пошли за мной к Сноуку. Он… Он использовал их друг против друга, Рей. Путал их чувства, коверкая их отношение друг к другу. Я не знаю даже, вместе ли они сейчас. Когда рыцари Рен покинули Сноука, каждый со своим заданием, эти двое были глубоко зависимыми друг от друга людьми, каждый из которых черпал силу из страданий другого. Даже будучи самым оболваненным идиотом среди рыцарей, я искренне жалел их за то, что стало с их чувствами. Рыцари Рен, Рей, связаны узами. Конечно, не такими сильными, как мы с тобой, но все мы чувствуем друг друга, особенно если находимся поблизости. И мы все ощущали, что Сноук сделал с ними. Мы думали: может, это правильно, может, это закономерно… Но в глубине души все жалели их, — я вздохнул, вспоминая. — Люк их ненавидел, Сноук их презирал. Я видел всё это, от начала до конца, и до встречи с тобой даже предположить не мог, что меня может настигнуть подобное чувство и всё, что с ним связано. Это было попросту опасно, — я усмехнулся. — Но с тобой это стало неважно.

Я зарылся носом в ее подсохшие волосы и поцеловал в макушку.

— А ты?

Она долго молчала, и я уже почти пожалел о том, что задал этот вопрос. Рей, не меняя позы, обхватила меня руками, будто в поисках опоры, и заговорила:

— Я всегда думала о том, чтобы выжить. До двенадцати лет я даже особенно не понимала разницы между девочками и мальчиками. Когда, — она слегка замялась, — у меня впервые пошла месячная кровь, я подумала, что умираю. Я несколько дней лежала и ждала смерти. Но потом всё прошло. Я взяла полпорции и пошла к знахарке-медику, что латала всех в Нииме. Когда я рассказала ей, что со мной было, она только усмехнулась, отказавшись от оплаты, и рассказала мне, что со мной происходит, чего теперь мне нужно опасаться, как получаются дети и как заканчивают беременные мусорщицы — почти все умирают от голода, — Рей вздрогнула. — Она рассказала, что есть такие штуки, как импланты, и что лучше несколько дней не поесть, но поставить себе такой на всякий случай.

Она замолчала, а я сжал зубы, стараясь совладать со злыми слезами. Сила, дай мне дожить до того момента, когда я смогу хотя бы начать бороться с тем кошмаром, что пережила Рей, что переживают другие дети на таких планетах, как Джакку.

— Но я подумала, что и так мало ем. Что мне нужно научиться просто давать отпор мужчинам. В тот самый день я сделала свой первый посох — пластиковая сердцевина с металлическими утяжелителями на концах, — она усмехнулась, — но я вела себя так, что еще очень нескоро первый мужчина обратил на меня такого рода внимание. А когда это случилось, — она сглотнула, — я отделала его так, что он больше никогда ко мне не приставал. И дружкам своим отсоветовал. Я слыла странной. А на Джакку всегда считалось, что со странными лучше не связываться. Я слышала разные истории о том, что такое любовь и чем она может закончиться: самая распространенная — девушка полюбила контрабандиста, он ее выкрал, а когда она забеременела, привез на Джакку и улетел, обещая вернуться, но не возвращался никогда. Стоит ли говорить, сколько таких девушек выжило? А сколько выжило их нежеланных детей?

Она замолчала, стараясь немного успокоиться. А я просто обнял ее крепче. Это всё, что я могу сейчас, любовь моя.

Через некоторое время Рей продолжила:

— Я не считала близость чем-то отвратительным. Я слышала рассказы других женщин о жарких ночах и замечательных любовниках. Но они рассказывали о них так, как о новых деталях, которые им посчастливилось найти. Просто удача. Есть — хорошо, нет — переживем. Каким бы ни был хорошим секс, говорили они, никогда не позволяй сердцу руководить тобой. Мужчины бросают, когда добиваются. А тем более, когда ты превращаешься в обузу. Дуры, потерявшие разум — это всё, что я слышала на Джакку о влюбленных женщинах.

Ох.

— Рей, я…

— Не нужно, Бен. Ты спросил, я ответила. У каждого из нас было много плохого в жизни, не надо вспоминать об этом сейчас. Ты был в моей голове, ты знаешь, что я чувствую к тебе, и я знаю. Кроме того, теперь у меня есть имплант, и нам не нужно беспокоится о… Ну ты понял. Я не стану тебе обузой.

О Сила, Рей! Неужели ты думаешь, я бы отказался от тебя, если… Я открыл было рот, чтобы разуверить ее, но Рей резко отстранилась и встала, завернувшись в мою накидку. Мне пришлось поскорее соорудить себе набедренную повязку из ближайшего полотенца.

— А сейчас мы будем есть. И только попробуй отвертеться!

Она бескомпромиссно смотрела на меня, а я поймал себя на мысли, что именно такой я представлял себе ее рядом, когда предлагал объединить силы и установить новый порядок в Галактике — королеву в темном, ниспадающем с плеч одеянии, недосягаемую, величественную… А почему бы, собственно, ей такой не стать? Мне лишь нужно…

— Бен, еда!

Я слишком задумался и не заметил, как она обернула мою накидку вокруг себя на манер платья и уже успела наложить мне огромную тарелку всякой всячины.

Я взял из ее рук тарелку и прибор, глядя, как она устраивается напротив меня на стуле с ненамного меньшей порцией. Не дожидаясь очередного сердитого взгляда, я запоздало пробормотал «спасибо» и начал есть.

Несколько минут прошли в синхронном увлеченном чавканье. Удовлетворив первый голод, Рей откинулась на спинку стула и произнесла:

— Кстати, Бен, По полетел к Сопротивлению. В ближайшие несколько часов они будут здесь.

Я так и подавился: на кой крифф я Верховный лидер, если такие решения принимают без меня? И тут как раз на столе запиликал коммлинк Рей.

— Слушаю… Да, генерал, — она протянула мне коммлинк. — Это тебя. Хакс, — и добавила тише: — Он очень зол.

Я забрал у нее коммлинк:

— Слушаю.

— Верховный лидер…

Что? Верховный лидер?! С каких пор, ты меня, Арми, так называешь, да еще и таким тоном?!

— Верховный лидер, мне доложили, что лидер Сопротивления Лея Органа прибудет на Превосходство через час. Я прошу вас уделить внимание предварительной стратегии переговоров, если у вас есть такая возможность.

Я не удивился его тону и манере разговора. Случилось что-то, в чем Арми считает виноватым меня. Что-то плохое.

— Хорошо, генерал. Через пятнадцать минут в переговорной, — отключив связь, я посмотрел на Рей. — Моя мать будет здесь через час.

Она охнула и поежилась:

— Бен, я не знала, что они так скоро…

— Ты тут ни при чем, Рей, — я еле сдерживал гнев и ужас, готовые вырваться наружу. — Давай просто закончим обед и соберемся, — и добавил после паузы: — Я не хочу встречаться с ними без тебя.

========== Похоже, теперь мы квиты ==========

Наскоро покончив с обедом, я вызвал дроида-интенданта, чтоб он принес для Рей парадную форму и комплект нижнего белья — ведь ее мокрая туника так и осталась на полу душевой. Мой же гардероб лежал там, где я его вывалил три дня назад. Пришлось основательно порыться в куче черного барахла, выискивая нужные предметы облачения. Моя парадная одежда выглядела помятой и висела мешком — не Верховный лидер, а картинка. Бен Соло готов к встрече с матерью — спустя десять лет, и не способный вызвать ничего, кроме жалости и отвращения.

Как они вообще посмели без меня пригласить ее сюда? Это, черт побери, моя мать и мой флагман! Я же чертов Верховный лидер, который должен принимать подобные решения… когда, провалитесь вы все, будет готов. А я ни сном, ни духом не готов сейчас встретиться со своей матерью!

Еще и Хакс… Что у него случилось? Он так со мной говорил только раз — после нашей драки в ангаре.

Черт бы всех их побрал! Ведь только начало всё налаживаться…

Я вышел из спальни и увидел, что Рей уже готова и ждет меня. Взгляд упал на диван, где лежала оставленная накидка: вот ей-то и прикрою свое безобразие. К тому же она пахнет Рей — хоть что-то приятное будет со мной там, куда я собрался… ну и она сама, конечно.

Рей выглядела собранной, но я-то чувствовал, что она волнуется не меньше меня. Да уж. Учитывая, как они с Леей расстались и что между нами произошло с тех пор… Я протянул ей руку, она сжала мои пальцы и попыталась улыбнуться.

— Рей, если ты сейчас не готова встречаться с Леей и прочими, можешь остаться здесь. Я сам разберусь. Но Лея может потребовать привести тебя, чтобы убедиться, — я криво улыбнулся, — что я не пытаю тебя в казематах. Так что можешь пока отдохнуть и морально подготовиться, а я, если понадобится, пришлю за тобой.

Она только крепче сжала мою руку:

— Нет, Бен. Я должна с ней встретиться. Нечего отсиживаться. Пойдем.

Она разблокировала дверь, отпустила мою руку, и мы молча отправились в переговорную. Моя черная накидка драматично колыхалась в такт шагам. Как же я отвык от своей привычной одежды! Даже помятая и мешковатая, она успокаивала меня и придавала уверенность — не то что комбинезон радиолокационного техника или, того хуже, броня штурмовика. Эх, как бы сейчас пригодился шлем… Заказать, что ли, дубликат для таких случаев?

Мы добрались до переговорной даже раньше, чем думали, по дороге так и не проронив ни слова. Там уже нас ожидал Хакс. Один. Выглядел он так, будто его утопили, а потом наспех откачали, сломав при этом пару ребер. Он сидел, ссутулившись, в углу комнаты и… курил. Зажженная сигарета дымилась в пепельнице на подлокотнике его кресла, где уже лежали несколько окурков, но генерал будто забыл о ней, глядя в пустоту невидящими глазами. Черт. Всё действительно плохо. Он ведь не курил даже тогда, когда впервые рассказывал мне про Риту.

Вскочив при нашем появлении, Хакс нечаянно смахнул пепельницу на пол, чертыхнулся и присел, чтобы потушить сигарету. Мы с Рей переглянулись, и я обратился к ней мысленно:

“Рей, пожалуйста, найди Риту — то есть генерала Нимер — и введи ее в курс дела. Вероятно, ей тоже придется участвовать в переговорах, — предупреждая ее вопрос, я уточнил: — Никаких деталей. Просто общую информацию и причины, по которым мы пошли на этот шаг. Скажи, что тебя направил Верховный лидер. Вы вдвоем встретите делегацию Сопротивления и проводите сюда. А мне нужно срочно поговорить с Хаксом. Его не должны видеть в таком состоянии”.

Рей молча кивнула и вышла, а Хакс поднялся с пола, держа в руках злополучную пепельницу. Если он и заметил, что Рей была здесь, то не подал виду. Но вряд ли он вообще замечал хоть что-то вокруг.

— Армитаж, что случилось?

Прошло несколько секунд, прежде чем генерал сфокусировал на мне взгляд. Его лицо исказилось от боли и обиды, но он глубоко вздохнул, справился с собой и вытянулся в струнку, не глядя мне в глаза:

— Все в порядке, Верховный лидер, сэр.

Я шагнул к нему:

— Что в порядке?! Ты видел себя? Черт бы тебя побрал, Армитаж, говори немедленно, что произошло!

Он закашлялся и со всей силы двинул пепельницей об стол, да так, что та раскололась пополам, а окурки разлетелись в разные стороны:

— Так залезь в мою голову, мать твою, и посмотри, как ты всегда делаешь! —

он запустил в стену половинкой пепельницы. — Зачем ты сделал это, Кайло?!

Глядя на меня с болью и негодованием, он оперся об стол, затем резко развернулся, отошел к стене и застыл ко мне спиной.

— Да что я сделал, Арми, объясни толком?! — я подошел к нему на расстояние двух шагов.

Он вздрогнул и отшатнулся от меня, доставая из кармана пачку и трясущимися руками пытаясь вынуть из нее очередную сигарету. Когда это ему наконец-то удалось, он закурил с третьей попытки и судорожно затянулся, поворачиваясь ко мне. Умудрившись посмотреть на меня сверху вниз, да еще и пробуравить взглядом, он спросил нарочито спокойным голосом:

— А как там Тео? Ты ему тоже подарил разрушитель и сделал генералом? Почему ты и его сюда не привел?

Я остолбенело уставился на него, не понимая, о чем речь. Рита что, ничего ему не сказала? О чем же они тогда говорили? Меня пронзила ужасная догадка. Нет! Они не могли! Ах вы два пафосных идиота!

— Армитаж, ты говорил с Ритой?

По застывшему лицу Хакса опять пробежала волна боли — он судорожно затянулся сигаретой, пытаясь ее скрыть:

— Я поздравил генерала Нимер с новым званием и перспективной должностью.

Меня так и подбросило:

— Какой же ты идиот! Я поговорил с ней, привел ее к тебе, а ты просто промолчал?! — мне ужасно захотелось хорошенько приложить Хакса головой об стену. — Если бы ты вытащил мозги из задницы, то узнал бы, что этот Тео уже много лет как мертв, — я замолчал, стараясь взять себя в руки, пока ошарашенный Хакс стоял, хлопая глазами. — Вы что, так и не поговорили, Арми? Ты же не знаешь ничего…

Стряхнув с себя оцепенение, Хакс перебил меня мертвым голосом:

— Не нужно, Кайло. Не нужно сейчас об этом. Я не хочу ничего знать.

Он снова затянулся и опустил голову, медленно выдыхая дым, а вместе с ним и гнев. Когда он снова взглянул на меня, в его глазах не осталось ничего, кроме тоски и опустошения.

— Почему ты не сказал мне? Ты ведь мог предупредить, что она с тобой…

— Как ты думаешь, я планировал свое появление в качестве штурмовика? Я думал, мне удастся поговорить с тобой до собрания офицеров. Прости, Армитаж. Я не думал, что всё так выйдет.

Он долго смотрел на меня, потом потянулся к оставшейся на столе половинке разбитой пепельницы и потушил сигарету:

— Почему ты просто не связался со мной на крейсере? У тебя ведь был коммлинк.

Я только промолчал, опустив голову. Что я мог ответить? Что очнулся, не понимая, куда попал, а потом всё закрутилось так быстро, что некогда было даже подумать о том, чтобы просто взять и позвонить Хаксу. А ведь это бы решило кучу проблем. Например, с чертовой торжественной встречей — ее бы просто не было. Мне бы принесли одежду на крейсер, капитан получила бы предписание на размещение своих бойцов, а я тем временем рассказал бы Армитажу всё самым подробным образом. Он был бы готов к встрече, и всё пошло бы совершенно иначе… Из меня будто выпустили воздух — так стало стыдно за свои вероломство и глупость. Я собственными руками уничтожил их шанс на примирение.

— Рен, нам нужно заняться делами, — вывел меня из раздумий голос Хакса. — Сопротивление будет здесь с минуты на минуту.

Будто в ответ на его слова, дверь отъехала в сторону, пропуская в переговорную делегацию Сопротивления.

Вслед за Рей и Ритой, что уже успела сменить броню на парадную форму, пока еще капитанскую, в комнату шагнул По Дэмерон собственной персоной, следом FN-2187 — Финн — плечом к плечу с какой-то девушкой в одежде механика, явно чувствующей себя здесь не в своей тарелке, а за ними…

Сердце пропустило удар, кровь в жилах застыла колючим льдом. Наверное, я сейчас выглядел точь-в-точь как Хакс, увидевший Риту. Так вот как ты чувствовал себя, дружище… Похоже, теперь мы квиты.

Огромным усилием воли взяв себя в руки, я взглянул в глаза своей матери и только потом почтительно склонил голову в приветствии:

— Добро пожаловать, генерал Органа, господа. Прошу, располагайтесь.

========== Так отомсти убийце, мама ==========

Комментарий к Так отомсти убийце, мама

Кто не хочет портить романтическое настроение, лучше отложите до завтра эту главу. :(

Послы Сопротивления ответили сдержанными церемонными поклонами, и в переговорной повисло напряженное молчание. Особенно громко молчал бывший штурмовик. Мать смотрела на меня, не мигая. Пауза затягивалась, и я уже начал сомневаться в том, что пригласить сюда Сопротивление для переговоров было удачной идеей.

Молчание прервал По Дэмерон — он подошел ко мне, и мы пожали друг другу руки.

— Приятно видеть тебя живым, Рен, — Дэмерон широко улыбнулся, — видимо, мои старания на Крейте были не напрасны, — не отпуская руки, он похлопал меня по плечу: — Я уже думал, что Верховному лидеру кранты, а нет, черт, живучий оказался! Расскажешь потом, как избавился от тех упырей?

Сопротивленцы смотрели на Дэмерона так, будто он вдруг начал целоваться с ядовитой змей, да еще и приглашая их присоединиться. Ну-ну… Интересно, как он вообще их уговорил прилететь? Хотя удивляться нечему — Дэмерон с его коммуникабельностью может кого угодно уболтать…

Отпустив мою руку, По отступил в сторону и театральным жестом хлопнул себя по лбу:

— Как я мог забыть! У меня же остались кое-какие твои вещи.

Он вынул из кармана своей летной формы мой меч и как можно почтительнее передал его мне.

В глазах предательски защипало. Я взял из рук Дэмерона свой сайбер и почувствовал, как невидимая гора свалилась с плеч. Ведь меч для рыцаря — это часть души. Я не хотел думать об этом, но только сейчас понял, как боялся, что он пропал безвозвратно. Ведь По мог просто бросить его. А мог и взять, но не возвращать Кошмарному Кайло Рену его ужасное оружие…

— Спасибо, — склонив голову, я принял свой меч из его рук.

Едва заметно подмигнув мне в ответ, По отошел, чтобы поздороваться с Хаксом. Краем глаза я заметил, что генерал уже натянул свою обычную невозмутимую физиономию, и даже расколотая пепельница пропала со стола. В карман он ее положил, что ли?

Я взглянул на лица других членов делегации и прочитал на них всю гамму эмоций: дикий страх в глазах девушки-техника, жгучую ненависть в глазах Финна (а, ну да — для тебя этот меч особенный, предатель) и практически осязаемый ужас в глазах матери. Мне стало нехорошо: для нее этот меч в моих руках — живая картина того, как погиб Хан Соло.

Спрятав подальше кошмарные воспоминания, удерживая чувства, угрожающие вырваться из-под контроля, я повесил меч на пояс, прикрыл его плащом и обратился к послам Сопротивления, делая приглашающий жест:

— Прошу вас, располагайтесь. Обойдемся без лишних церемоний. У нас слишком мало времени и много вопросов, которые нужно обсудить…

— Что с тобой обсуждать, убийца? — тут же перебил меня беглый штурмовик, наглядно демонстрируя уровень дисциплины в Сопротивлении.

— FN-2187… так, кажется? — спокойно ответил я. — Если мои источники не врут, ты еще не успел возглавить Сопротивление. Или дисциплина и субординация — это первое, что ты позабыл после своего, — я позволил себе ядовитую улыбку, — предательства?

Вперед выступила девушка-техник, так и сверкая глазами:

— Во-первых, его зовут Финн, и мы друзья! А во-вторых, командовать буде-те, — она слегка замялась, не желая уподобиться своему дружку и нарушить субординацию, — своими генералами!

Я взглянул через плечо на генерала Хакса, наблюдавшего за этой парочкой. Дэмерон уже отошел от него и стоял рядом с Леей. Поймав мой взгляд, Хакс пожал плечами и криво улыбнулся. Я усмехнулся в ответ. Да уж, Арми, тобой покомандуешь. Когда ты не швыряешься пепельницами, то обзываешь меня трусом и нарушаешь прямые приказы.

Похоже, нормальных людей в Сопротивлении больше не осталось, если генерал Органа привезла на переговоры эту парочку клоунов. Как бы там ни было, здесь не цирк: либо будем говорить, либо пускай убираются в нору, откуда выползли. Дэмерон сохранил и привез мой меч — галактическое спасибо ему за это. Но у нас действительно слишком мало времени, чтобы тратить его на глупую перебранку.

Собравшись с духом, я взглянул матери в глаза:

— Генерал Органа. Я прошу вас приступить к обсуждению наших мирных инициатив. Если вам нужно время, чтобы отдохнуть с дороги или обсудить вашу позицию с соратниками, вам предоставят необходимые помещения. Если вы пожелаете, мы можем начать переговоры завтра.

Я закончил, а она всё так же смотрела мне в лицо, не отрываясь — как будто и узнавала, и не узнавала меня. Потом отвела глаза и тихо сказала:

— Он прав. Ты убийца.

Мое зрение сузилось до тоннеля, в конце которого я видел свою мать. Ее слова, как обжигающий напалм, ворвались вместе с воздухом в мои легкие, сметая всё на своем пути, выжигая внутренности, выпаривая кровь — от меня осталась пустая выжженная оболочка, уже начинающая рассыпаться в пепел.

— Сопротивление не ведет переговоров с убийцами, — продолжала генерал Органа. — Прилететь сюда было ошибкой.

Прежде чем я успел подумать, меч оказался в моей руке. Генерал Органа даже не пошевелилась, с вызовом и презрением глядя мне в лицо. Краем глаза я видел, как дернулся за бластером предатель, как Рей перехватила его руку, как Рита выхватила оружие, но была остановлена Дэмероном…

Теперь всё зависело только от меня.

Сохраняя с матерью зрительный контакт, я протянул к ней правую руку раскрытой ладонью вверх. Время застыло. Преодолевая слабое сопротивление, я взял руку матери в свою и вложил меч в ее ладонь — так, чтобы палец оказался на кнопке активации.

Отпустив ее руку, я отступил на полшага и сказал:

— Так отомсти убийце, мама.

Она вздрогнула всем телом. Я смотрел, как седеющая гордая женщина обеими руками судорожно сжимает мой меч, направленный на меня, и видел ее другой — смеющейся и плачущей, спокойной и сердитой… такой, как я помнил.

Бен, солнышко мое! — Глаза б мои тебя не видели! — Сынок, я так люблю тебя! — Мой сын, ученик Люка Скайуокера, Бен Соло — мертв! Мертв! Мертв!

Я смотрел на нее, не в состоянии вырваться из водоворота призраков прошлого, и в миллионный раз переживал ту катастрофу на Старкиллере.

— Я разрываюсь на части. Что нужно делать, я знаю — не знаю, хватит ли сил. Ты поможешь?..

Отец, зачем?! Зачем ты пошел за мной?! Я же чувствовал, знал, что ты здесь. Переждал бы, запрыгнул в Сокол, как делал сотни раз до этого, и улетел бы отсюда. К чему это геройство, отец? Тебе никогда не было дела до меня, так зачем сейчас? На глазах у штурмовиков, под неусыпным оком Сноука? Ты так наивен, что думаешь, будто мое решение что-то изменит сейчас? Нас просто убьют обоих. И всю твою шайку-лейку, что ты с собой притащил. Если бы ты знал это, ты бы просто сбежал, как всегда. Ты не хотел меня знать всю мою жизнь, зачем же сейчас эта показуха?

— Всем, чем смогу.

— Спасибо.

Красная пелена. Красная вспышка. Отцовская рука на моей щеке и глаза, которые никогда так раньше не смотрели. О Сила! Отец! Что же я наделал?!

Я и не заметил, как рядом со мной встал Хакс. Он внимательно посмотрел на Дэмерона, тот едва заметно кивнул и встал между мной и генералом Органой.

— Рен, я думаю, мы начнем переговоры завтра, — осторожно разжав пальцы на рукояти меча, как будто разминировав бомбу огромной мощности, он вынул оружие из рук моей матери и передал Хаксу. Тот сразу же повесил мой меч себе на пояс.

— Генерал Нимер, распорядитесь по поводу помещений для наших гостей. Рей, помоги пожалуйста, генералу, — Хакс говорит так, будто ничего не случилось.

Обняв мою мать за плечи, Дэмерон повел ее из комнаты. Следом за ними пошли на выход остальные члены делегации, глубоко потрясенные тем, что увидели. Предатель больше не выглядел наглым, а девушка напуганной. Последней вышла Рей, немного замешкавшись в дверях и послав мне взволнованный взгляд.

Похоже, сегодня Хакс и Дэмерон спасли мою жизнь. Генерал Органа активировала бы меч — я видел это по ее глазам.

Рука на моей щеке и глаза, которые никогда так раньше не смотрели…

Мне было жаль, что она этого не сделала.

========== Ты не представляешь, на чем я сегодня летал! ==========

Давно закрылась дверь и стихли шаги в коридоре, но перед глазами всё еще стояла моя мать — с мечом в руках и взглядом, полным боли и ненависти.

Все эти годы мне казалось, что больнее уже не будет. Всё, что могло быть разбито — разбилось, все, кто мог предать — предали, все, кто мог отказаться от меня — отказались. Как же я жестоко ошибался. Будто и не было всех этих лет — больно, как в прежние несчетные разы: Мамочка, я не хочу ехать к дяде, можно я останусь дома, ну пожалуйста? — Нет, Бен. — Мама, ты приедешь? Мы не виделись уже год. — У меня нет времени, сын. — Почему ты не сказала мне про Вейдера? — Я не должна перед тобой отчитываться!

Когда я почувствовал ее след в Силе на Крейте и понял, что Лея Органа чудом выжила при обстреле флагмана, то испытал огромное облегчение. Я не думал о прощении или принятии: я был уверен, что мы никогда больше не встретимся. Мне просто хотелось, чтобы она жила. А потом события закрутились так — вот умора, Сноук бы в гробу перевернулся! — что Лидер Сопротивления со своими приспешниками прилетела на Превосходство. Для чего? Чтобы взглянуть в глаза убийце своего мужа, бросить ему обвинение, как давно уже хотела, но не было возможности? Даже если это перечеркнет все надежды на мир? Что они теперь, снова начнут воевать с Первым Орденом? Чему они хотят дальше сопротивляться?

Кто-то позвал меня по имени. Ну да, Хакс — больше в переговорной никого не осталось.

Генерал нервно отряхивал форму, вынув, наконец, из кармана обломок злосчастной пепельницы. Это вызвало у меня улыбку — Армитаж был в своем репертуаре.

— Рен, — он закашлялся, — есть важное дело. После твоей героической вылазки против дредноута у нас не осталось истребителей. Сейчас мы пока не можем заниматься закупками новой техники — нам нужно решать первоочередные задачи. К тому же я не разбираюсь в истребителях, а все, кому я в этих вопросах доверяю, еще на Крейте. Пока мы не закупили новые TIE, нам нужна как минимум сотня рабочих машин, готовых к боевому вылету. Я мог бы взять несколько десятков у союзников, но мне не хотелось бы этого делать. Техники ангара докладывают, что у нас есть еще старые истребители, по которым, как они говорят, плачет свалка. Не мог бы ты взглянуть на эту чудо-технику?

Я хотел спросить Хакса о многом — например, как генерал может не знать характеристики боевых машин, находящихся на вооружении Первого Ордена, и зачем мне, Верховному лидеру, идти смотреть хлам в ангаре, — но вовремя понял, что он хочет дать мне возможность отвлечься, занять руки и голову. И сохранить достоинство, потому что я сейчас ни на что другое, кроме проверки старых жестянок, не гожусь. Ну, спасибо, друг.

— Хорошо, — кивнул я, — прикажи техникам готовить это старье к осмотру.

— Есть, сэр, — только и сказал Хакс. Я вернул ему кривую ухмылку.

— Пока ты занимаешься осмотром боевой техники, я займусь нашими гостями, — продолжал Хакс. — Скажу им, что они могут выдвинуть свои предложения по мирному договору, не затягивая этот вопрос до завтра. Пусть сегодня подготовят документ и передадут его через Рей. А завтра мы его обсудим в деталях. У нас мало времени, Рен. Моральный авторитет — это, конечно, хорошо, но их осталось двадцать человек недобитков, а у нас есть дела поважнее, чем танцевать вокруг них.

Я кивнул:

— Если будут новости — я на связи.

Только выйдя из кабинета, я вспомнил, что не забрал у Хакса свой меч. Ладно. Пусть побудет у него. Я еще не был окончательно в себе уверен, а новую порчу имущества на флагмане генерал мне не простит. Да ладно, кому я вру — мне просто не хотелось возвращаться. Скорее бы оказаться подальше от людей…

Я шел по коридорам Превосходства, укрыв себя от чужих глаз — люди замечали, что кто-то проходит мимо, но не видели, кто именно. Только любопытных взглядов, салютов и приветствий на каждом шагу мне не хватало — нет уж, спасибо.

Подойдя к ангару, я отпустил Силу и стал полностью видимым. Несколько человек подскочили от удивления и поспешили отдать мне честь, не понимая, откуда взялся Верховный лидер там, где секунду назад никого не было. Техники суетились вовсю, похоже, Хакс их здорово напугал высочайшей проверкой. Один из них — видимо, старший — двинулся мне навстречу, то и дело оглядываясь через плечо и вытирая руки о промасленный рабочий комбинезон. Остановившись на почтительном расстоянии, он поприветствовал меня, не зная толком, как отдавать честь. Действительно, эти люди начальства не видят годами. С техникой им как-то привычнее. Да уж. Я бы не против поменяться с тобой местами, приятель, на несколько дней.

— Доложите, как идут дела.

— Верховный лидер, сэр… — техник снова оглянулся через плечо и вытер ладони о штаны, избегая смотреть мне в лицо.

Они верят, что я могу убивать взглядом? Хе-хе…

Собравшись наконец, техник вытянулся по струнке и принялся докладывать:

— У нас осталось двести единиц боевой техники. Пятьдесят — списанные TIE последнего поколения, которые при наличии нужного количества запчастей и рабочих рук мы сможем поднять в воздух через пару дней. Сто пятьдесят, — он запнулся, — это TIE Avenger, сэр. Верховный лидер Сноук когда-то выкупил партию, которая была выпущена еще во времена Императора Палпатина, но, по какой-то причине, так и осталась на производстве.

Я чуть не ахнул. Легендарные Мстители! А, чтобтебя, Сноук! Прятал от меня такой клад!

— Это очень мощные корабли, сэр, но очень устаревшие, — продолжал техник, — мы даже не знаем, летают ли они. Несколько лет назад их просто доставили в ангар и запечатали в отдельном отсеке.

— Покажите, — приказал я, сгорая от нетерпения.

— Есть, сэр! — техник указал рукой на восьмиметровую громадину, которую как раз выкатывали на взлетно-посадочную полосу на специальной платформе. С корабля стянули кофр… ох, ну и красавец! Тяжеловесный, конечно, двухпилотный — но в этом есть своя прелесть. Скорее бы его опробовать!

— Ну какой же это хлам? — я решил прочитать этим ребятам небольшую лекцию о раритетных кораблях, в которых они явно ничего не смыслили. — Он и сейчас даст фору современным TIE. Эти корабли изготавливались небольшими партиями и входили в состав только элитных, специальных звеньев истребителей из-за их очень высокой стоимости. Наверное, Палпатин тайно заказал партию себе, но выкупить не успел, — я с насмешкой взглянул на техника, смотревшего на чудо-истребитель круглыми глазами. — Может, у вас тут еще и Фантом завалялся? Ладно, забудьте, — действительно, откуда технику знать про секретное оружие Империи. — Подготовьте его к вылету. Хочу опробовать.

— Сэр… может, не стоит? — совсем опешил техник. — Мы его еще не полностью проверили…

Я грозно взглянул на него — он затрясся и мелко закивал:

— Есть, сэр. Разрешите выполнять?

Спустя целую вечность нетерпеливого ожидания техник наконец прибежал ко мне и доложил:

— Корабль к полету готов, сэр.

— Отлично!

Я забрался в просторную кабину — рядом с пилотским креслом располагалось место стрелка, он же второй пилот. Внутри пахло пылью и маслом. Контрольная панель хоть и отличалась от современной, но в целом была понятной. Я запустил двигатели и дал им прогреться пару минут.

Ну что, полетаем, детка?

Щиты, орудия готовы. Старт. Ооххх ты ж, черт побери! Вот это машина!

Я вылетел из ангара, на ходу приспосабливаясь к габаритам и некоторой неповоротливости Мстителя. Нужно отлететь подальше и разогнать его на полную. Потестить гипердвигатель. Постреля-я-ять…

— Эй! Осторожнее на поворотах! Это тебе не Сайленсер!

Я подскочил в кресле, едва не выпустив очередь из лазерных орудий по Превосходству.

— Сосредоточься. Это не ваши пукалки, а серьезные орудия. Они способны пробивать щиты звездных разрушителей. Кстати, их использовали в тайных операциях против коррумпированных и мятежных элементов Имперского флота — в точности твоя ситуация. Сноук оставил тебе замечательный прощальный подарок. Если бы ты еще и летать умел…

— Энакин! Какого хрена ты меня так пугаешь? Надоел уже внучок, да? Хочешь, чтобы я с перепугу расшибся об собственный флагман?

Видимый Энакин восседал в кресле второго пилота, ухмыляясь, и с интересом осматривал кабину. Я поскорее активировал автопилот, направляя корабль подальше от Крейта.

— И вообще. Летаю я получше многих.

Энакин с любопытством поглядел на меня:

— Да ну? Я в девять лет лучше тебя летал.

— Ой ли?

— Похоже, и тут учить тебя придется. Бенни, не спорь. Я одобрял чертежи этого корыта, лично его испытывал, и не один раз. Ты думаешь, мне нечего тебе про него рассказать?

Я пристыженно промолчал.

— То-то же. Ладно, отлети подальше, а я тебе пока матчасть расскажу, — он зажмурился от удовольствия. — Черт, с тех пор, как умер, не летал. Уже забыл, как это приятно, — он помолчал, вспоминая характеристики истребителя. — Начнем с того, что летать на нем действительно лучше вдвоем, хотя ты со своими габаритами можешь попробовать и в одиночку: везде дотянешься. Но будь очень внимательным — им управлять гораздо сложнее, чем современными кораблями, и многое нужно делать вручную. Попробуй-ка разогнать его по максимуму…

За два часа инструктажа, перемешанного с шутками, прибаутками, байками времен имперского флота и беспощадным троллингом, я полностью разобрался с управлением и мысленно провозгласил Мститель своим любимым кораблем номер два. Хотя у Сайленсера выше маневренность, Мститель не в пример мощнее — и по орудиям, и по щитам.

Откинувшись в кресле, я включил автопилот и закрыл глаза, пробуя спокойно разложить по полочкам полученные навыки и информацию, чтобы потом попробовать самому. А ведь Энакин действительно многому меня научил! Я открыл глаза: он не исчез, просто задумался о чем-то своем.

— Спасибо…

Он только пожал плечами:

— Без проблем.

Я внимательно посмотрел на него:

— Ты ведь явился не для того, чтобы учить меня летать?

— Для этого тоже, — усмехнулся он, — не мог же я позволить тебе убиться. Другого-то внука у меня нет. Я пришел поговорить о Лее.

Он тоже откинулся на спинку кресла и прикрыл глаза.

— Она не тебя ненавидит, Бен. Она ненавидит меня, — он тяжело вздохнул. — У нее мой характер. Из двоих моих детей именно она — мужик. Жесткий, твердый, амбициозный, жадный до власти лидер. Не терпящий, когда что-то случается не по ее. Не прощающий ошибок. Люк — сильный форсъюзер, но потенциально Лея была даже сильнее. Только из-за своего характера она больше тяготела к Тьме. Люк — намного мягче, у него никогда не было особенных амбиций, кроме, разве что, возрождения учения джедаев. В то время как твоя мать действительно хотела править Галактикой, — он открыл глаза и весело улыбнулся. — Думаю, она и сейчас хочет, хоть и сама себе в этом не признается, — улыбка исчезла. — Лея так и не простила меня, Бен. Люк не понимал меня — моих поступков, моей мотивации — но простил. А Лея, я уверен, всё прекрасно понимала — но не простила. Она отказалась учиться использованию Силы, потому что почувствовала в себе Тьму. Слишком сильно ненавидела меня, чтобы позволить себе быть на меня похожей.

— Почему она тебя ненавидит?

— Потому что я пытал ее. Я не знал тогда, что она моя дочь. Мне нужна была информация, как и тебе от Рей. Но я пошел более простым путем — я использовал наркотик правды и детектор лжи. Что-то тогда остановило меня от того, чтобы залезть в ее голову. Как оказалось, к счастью. Если бы я это сделал, да еще в комбинации с двумя другими средствами, от ее разума бы мало что осталось. Но и так в этой процедуре, конечно, приятного мало, — он сделал паузу. — Но главное не в этом. А в том, что ее идеальное высочество не хочет быть дочерью монстра. А теперь еще и матерью монстра, — он невесело усмехнулся. — В случае с тобой она всегда целиком и полностью винила Сноука, хотя твой папаша всегда кивал на «гены Вейдера». Она ненавидела, когда он так говорил: ведь это очерняло и ее — у нее те же самые гены. Ей казалось, он упрекает ее за то, что она моя дочь. Поэтому они и расстались. Я разрушил ее образ идеального отца и дочери, Хан разрушил ее образ идеальной семьи, — он с сочувствием глядел на меня. — А ты, Бен, добил ее, разрушив образ идеального сына. После того как ее разоблачили в Сенате, ты разрушил храм и ушел к Сноуку, а Люк пропал, ее идеальный мир развалился окончательно. В последние годы она пыталась собрать осколки — привечала сирых и убогих, боролась за правое дело, командовала — и просто старалась не думать о своих разбитых мечтах.

Он помолчал.

— Дай ей шанс, Бен. Ты считаешь, что она смогла бы убить тебя сегодня, но я в этом сомневаюсь. Она все-таки твоя мать. Я не думаю, что она сможет когда-нибудь окончательно простить меня или тебя. Но ты можешь дать ей шанс хоть как-то отстроить ее идеальный мир — приложить руку к установлению мира в Галактике. Если она поймет, что ты действительно встал на этот путь, ей станет легче, и вы сможете поговорить. Ты объяснишься. Расскажешь про Сноука и о том, что действительно случилось на мосту, — он еще помолчал. — Всё это будет адски сложно. Но вы — семья.

Мне на глаза навернулись слезы, но я откашлялся и сказал:

— Попробую, но не обещаю. Она ненавидит меня и не захочет иметь со мной дела.

Он кивнул.

— Большего я от тебя и не жду.

Мы помолчали.

— Ладно, дядя. Бывай. И постарайся не разбить корабль. Я хочу еще как-нибудь на нем полетать.

Энакин пропал, а я полетал еще немного и развернул истребитель на обратный курс. По дороге опробовал несколько финтов, показанных мне дедом, и настроение поднялось — хороша все-таки пташка!

В ангаре меня встретил тот же самый техник. Я видел, что его так и подмывает спросить, каков корабль в деле, но он не осмеливается.

— Истребитель в превосходном состоянии, — сказал я ему. — Готовьте остальные. Мы принимаем их на вооружение. Составьте список нужных деталей и специалистов для починки TIE и передайте их снабженцу сектора. Скоро у вас будет много работы. Свободны.

— Есть, сэр!

Техник исчез, а я направился к себе, чувствуя неодолимую потребность в медитации. Возможно, после этого разговор с матерью пройдет легче.

В этот раз я не скрывал своего присутствия, проходя по коридорам. Внимание служащих, салюты и приветствия ощущались сейчас просто потоком позитивной энергии, направленной на меня, и я не собирался от нее отказываться. Дойдя до офицерского крыла, я вдруг вспомнил, что у меня нет ключей: ни от крыла, ни от собственной каюты. Не беда. Я открыл обе двери с помощью Силы и прошел в свою каюту, на ходу стаскивая накидку. Сбросив обувь, забрался с ногами на кровать. Так… Нет эмоций, есть покой. Поехали…

Но вдруг я услышал звук открывающейся двери и легкие шаги. Рей!

— Бен? Где ты? Где ты был, я искала тебя!

Я открыл глаза и улыбнулся:

— Ты не представляешь, на чем я сегодня летал!

========== Видение ==========

Комментарий к Видение

Ребята, да, я снова это пишу. Да, эта часть снова странная. И не радуйтесь, пожалуйста, преждевременно ее окончанию. Сразу предупреждаю. В следующей главе станет понятно, что Бенни слегка поторопился. Напоминаю, что в конечном конце все будет рейло и *нужно придумать название для Риты и Хакса*. Но пока еще до хеппи-энда мне писать, и писать. А вам, соответственно, читать. Если захотите :)

Рей так и застыла в дверях: это было явно не то, что она ожидала услышать после сцены в переговорной. Осторожно приближаясь, она внимательно разглядывала меня, будто ждала, что я буду проявлять и другие признаки безумия.

— Ммм… И на чем же?

Я улыбнулся еще шире, не обращая внимание на ее обеспокоенный взгляд:

— На TIE Avenger, представляешь! Сноук тайно выкупил последнюю партию и запечатал сто пятьдесят истребителей в ангаре. Все наши современные TIE погибли в бою, и техники открыли закрома… Рей, это восхитительно! Это безумно мощный корабль! Я хочу, чтобы ты обязательно испытала его. Уверяю тебя — не пожалеешь! А летать на нем меня учил сам Энакин!

— Бен… С тобой все хорошо? Я понимаю, что ты перенервничал… — Рей уже в открытую смотрела на меня, как на сумасшедшего.

Я отмахнулся:

— Да ладно тебе, Рей. Я серьезно. Хочешь, прямо сейчас пойдем в ангар! — я попытался встать с кровати, но Рей жестом остановила меня:

— Да нет, я верю, Бен. Сто пятьдесят Мстителей — большая удача. Я слышала, они могут пробивать щиты разрушителей? — она наморщила лоб, что-то вспоминая. — Двухместные, да? С удовольствием полетаю на таком. Научишь?

— Ну конечно, Рей! — выдохнул я с облегчением.

— Только вот как призрак Силы мог учить тебя летать на истребителе? — Рей недоверчиво покачала головой. — Не выдумывай.

— Рей, призрак Силы может делать всё, что ему захочется, — стал я объяснять, — хоть летать учить, хоть молнию вызвать. Энакин может еще и материальным становиться.

Она только закатила глаза.

— Сама увидишь. Я тебя могу с ним…

— Ладно, Бен, я тебе верю, — Рей махнула рукой, не желая больше обсуждать мои дела с призраками. — Только мне пока и без этого хватает общения с твоими родственниками. Я хочу поговорить с тобой о Лее.

Ох. И она туда же. Нет. Сейчас не хочу. Пока не помедитирую, даже думать о ней не хочу.

— Только не сейчас, Рей, — взмолился я. — Мы обязательно поговорим, но чуть позже. Лучше иди ко мне… — я протянул к ней руки.

Рей удивленно вскинула брови, огляделась по сторонам и медленно направилась ко мне. Всё, что мне сейчас было нужно — это ее тепло.

— Бен, а что ты делаешь в спальне после того, — она показала руками кавычки, — как полетал с Энакином?

Я усмехнулся, принимая ее игру, и заговорил жутким голосом:

— Ну как же… Тебя жду… Думаешь, почему ты пришла меня искать сюда? Я заманил тебя в свои темные сети с самыми преступными намерениями!

Рей наконец приблизилась ко мне:

— Вообще-то, Бен Соло, Хаксу доложили, что ты вернулся на корабль, и я решила начать свои поиски пропавшего Верховного лидера с этой комнаты, — она хихикнула и начала разуваться.

Хаксу доложили… Генерал и мои передвижения отслеживает, что ли? Похоже, Армитаж одержим контролем. А, ладно. Хорошо иметь рядом с собой того, кто всегда в курсе всего происходящего.

— Ну, я вообще-то помедитировать сюда пришел. А ты меня отвлекаешь…

Я ухватил её за талию, затаскивая на кровать. Она взвизгнула, упала на подушку, расхохоталась и села, прислонившись спиной к моей груди. Я зарылся носом в ее волосы, тихонько рыча из-за того, что она снова собрала их в пучки. Неудобно!

Она вздохнула, и я почувствовал, что Рей очень напряжена. Ох. Ладно.

— Рей, в чем дело?

— Хммм… — она поудобней устроилась, прижимаясь ко мне. — Я бы не хотела сейчас.

— Что за привычка цитировать старые слова в самых неподходящих ситуациях? — притворно рассердился я.

— У нас с тобой раньше было очень своеобразное общение, — объяснила Рей. — Не пытки, так драка, не драка, так… пытки, а потом драка. Слов в промежутках было немного, и они хорошо запомнились, — она оглянулась на меня с легкой насмешкой: — Всё, что вы скажете, может быть использовано против вас.

— Хорошо-хорошо, я тебе отомщу… — я на секунду задумался и выдал замогильным голосом: — Ты боишься… Боишься не достичь высот Дарта Вейдера!

Она прыснула, повернулась ко мне лицом и посмотрела на меня снизу вверх:

— А я тут причем? Я никогда не была в восторге от твоего деда…

— Ну как же, — ответил я самым невинным тоном, на какой был способен. — Я понял, почему ты не веришь, что он учил меня летать. Боишься признать, что он был лу-у-у-учши-и-им пило-о-отом, че-е-ем Ре-е-ей!

Я начал щекотать ее, а она, хохоча, отбиваться. Пару секунд, пока мы оба пытались отдышаться, атмосфера непринужденного веселья еще сохранялась, но потом Рей снова помрачнела.

— Раздевайся, — скомандовал я. — Будем тебя лечить от пагубного влияния моих родственников и их друзей. Нет, это вовсе не то, о чем ты подумала, — поспешил я добавить, почувствовав, как Рей напряглась. — Я сделаю тебе массаж — ты же вся, как деревянная.

Она кивнула с облегчением и сняла форму, оставшись в одной тунике.

— И это туда же, — Рей недоверчиво взглянула на меня, я уточнил бесстрастным профессиональным тоном: — Лишняя одежда будет мне мешать.

Саркастически хмыкнув, Рей стянула тунику через голову и улеглась на живот. Да уж. Вот кому нужно усиленно питаться. Очень развитый мышечный корсет, особенно плечи. Несколько старых шрамов. И полное отсутствие жировой прослойки. Вся ее жизнь была сплошной тренировкой, то есть непрестанной борьбой за выживание. Я вздохнул. Ладно, Рей. Я обязательно займусь тобой.

Разминая твердые, как камень, мышцы ее плеч, я увидел еще не полностью затянувшуюся рану от меча преторианца. Как же я мог раньше ее не заметить? Да разве я смотрел на ее руки…

Погрузившись в Силу, я одним касанием всё залечил, оставив лишь едва заметный белый след.

Когда плечи Рей немного расслабились, я начал опускаться ниже. Ее поясница была шириной приблизительно с мою руку. Эх, как бы не перестараться…

Рей вздрогнула и перевернулась на спину. Я приложил титанические усилия, чтобы не опускать взгляд ниже ее шеи.

— Спасибо. Действительно стало лучше. Хотя кое-что меня все-таки не устраивает,

— встретив мой вопросительный взгляд, Рей ответила недовольной гримасой. — На тебе слишком много одежды.

— Если я ее сниму, массажем здесь не ограничится… — забормотал я, но Рей уже ухватила меня за шею, притягивая к себе:

— А кто против?

***

В этот раз мы не стремились ничего доказать друг другу. Нас не вела и не увлекала страсть. Это было то самое, что люди, не вдумываясь в значение слов, называют «заниматься любовью». Когда смыслом становится не результат, а процесс. Когда двое, переплетаясь телами, соединяют свои души и превращаются на время в единое целое — «волшебное существо в себе», для которого не существует ни Галактики, ни Вселенной — только бесконечный мир на двоих…

Мы, не задумываясь, переплели наши сознания — она стала моим миром, я стал ее маяком. Бесконечный поток чувственных ощущений… Мой? Ее? Не имеет значения. Мой вдох — ее выдох. Тела танцуют свой танец, пока сознания сливаются, разделяясь, и разделяются, сливаясь, перетекая одно в другое — и так до бесконечности, сначала в неспешном, плавном ритме, но потом всё быстрее и быстрее, доводя наши чувства до болезненной, почти запредельной остроты, когда остановиться уже нет никакой возможности, да и не хочется… Еще… Еще…

Мы достигли пика одновременно, распадаясь на миллионы осколков друг в друге и, собирая себя снова, каждый из нас брал частичку другого себе, обмениваясь кусочками души. На память. Навсегда.

Не знаю, сколько времени прошло — сколько минут или часов — прежде чем мы оба окончательно вернулись в реальный мир. Рей спокойно лежала рядом со мной, но вдруг придвинулась ближе и положила руку мне на грудь. Я услышал мысленное:

— У тебя когда-нибудь были видения… о нас?

— Да, на Ач-То, ты же знаешь.

— Да… Я помню. А раньше?

Я удивился:

— Нет, а что?

— Да так… Я кое-что увидела, когда в первый раз коснулась меча Энакина Скайуокера.

Рей послала мне несколько картинок: Я в шлеме и с мечом подхожу к ней в каком-то заснеженном лесу. Я в окружении своих рыцарей, на поле боя. Дождь. Вокруг грязь, слякоть и трупы. Я снова в маске и убиваю кого-то, кто вроде бы замахивается на нее…

Странно. Я ничего подобного не видел. И не был в этих местах раньше.

— На Старкиллере в лесу я был без шлема, иначе ты не оставила бы мне этот прекрасный шрам, — чувствуя поток раскаяния Рей, я продолжал: — Не переживай. Возможно, это просто Сила так намекала на свои планы по поводу нас, — я пригладил ее волосы. — Свой шлем я давно разбил, а другого у меня нет. Так что этим видениям сбыться уже не суждено. А что касается других… — я помолчал. — Можешь показать, что ты видела тогда на Ач-То?

Рей надолго затихла — мне даже показалось, что она слегка отдалилась ментально. Странно. Она раньше ничего не скрывала в наших мысленных беседах.

— Бен, можно я пока не буду? Мне нужно осмыслить, что это видение для меня значит. Для нас значит, сейчас…

Я не стал настаивать, зная, что Рей не любит, когда ей навязывают чужую волю. Если она хочет оставить это при себе — я не против. Внезапно я с кристальной четкостью понял: для того чтобы больше никогда не изводить друг друга переживаниями, чтобы не умирать от волнения, если другой где-то далеко, не нужно ничего выдумывать. Просто нужно быть вместе. Рей действительно очень хороший боец, не уступающий мне в Силе. Я обучу ее, и мы всегда будем рядом. Она всегда будет под защитой. Как, впрочем, и я. И тут, повинуясь какому-то внутреннему импульсу, я показал ей часть своего видения — того, что перевернуло мой мир и придало сил выступить против Сноука… Того, где мы клянемся друг другу в вечной верности.

— Рей, ты станешь моей женой?

========== Зачем ты позвал меня? ==========

Комментарий к Зачем ты позвал меня?

Эта глава была НАПИСАНА в два раза длиннее, пока не вырубили нет. Автор очень зол из-за потерянного текста. Как всегда, гарантирую уже более длинную проду в понедельник. Но может быть и раньше.

Я чувствую, как она вздрагивает всем телом от того, что увидела, и несколько секунд слышу только стук своего сердца, отдающийся барабанной дробью в висках, которая обрывается, когда я слышу ее сбивчивое, потрясенное, но от этого не менее ясное:

— Нет… Бен! Нет, ты что!.. Зачем?..

Нетнетнетнетнетнет!

Я перестаю дышать, а она разрывает ментальную связь и резко садится на кровати, глядя на меня расширенными от ужаса глазами. Я прикрываю свои рукой, чтобы не видеть этого выражения на ее лице. Внутри начинает подниматься непреодолимая волна чего-то такого, что, если выплеснется, затопит всё вокруг… И внезапно становится легче. Сознание не то чтобы разделено, но эмоции хотя бы частично заблокированы, и я снова могу вздохнуть. Справившись с дыханием, убираю руку с лица. Рей всё еще смотрит на меня, но теперь уже испуганно и как-то… виновато? Прочищаю горло, и где-то с третьего раза у меня получается задушено прокаркать:

— Но почему? Ты не хочешь быть со мной?

Я в самом деле не понимаю. Всё, что я видел и слышал, всё, что узнал, всё, что она делала в последние дни, говорило о том, что она хочет быть со мной… Почему же тогда она снова?..

— Бен, я хочу! Ты же прекрасно это знаешь! Я люблю тебя очень! — Рей судорожно обхватывает себя руками, царапая ногтями плечи, начинает прерывисто дышать — я вспоминаю, что это ее обычная реакция на сильный стресс.

Так, Кайло, ты сейчас доведешь ее до нервного срыва. А ну, возьми себя в руки! Разделение сознания пропадает, но эмоции уже под контролем. Почти.

Я протягиваю руку, касаясь ее плеча:

— Рей, объясни мне, я не понимаю.

Она вздрагивает и смотрит на меня. В глазах стоят слезы.

— Мне… Мне нужно подумать… — звучит как-то не очень правдоподобно.

— О чем, Рей? О чем ты хочешь подумать? Ты знаешь, что я чувствую к тебе, и я знаю, что ты чувствуешь ко мне. Нас связывают Узы, крепче которых в мире нет… Или ты хочешь взять паузу и подумать над тем, чтобы найти себе кого-то другого?

Она бросает на меня яростный взгляд, слезы струятся по щекам. Да уж, Кайло. Ты переплюнул всё, что делал раньше. Сделал предложение и довел девушку до слез. Да что со мной такое?!

Я вымученно улыбаюсь, показывая, что последняя фраза была неудачной шуткой.

— Что останавливает тебя, Рей? Объясни, пожалуйста.

Она вздрагивает и отворачивается на секунду — я чувствую, что она прямо сейчас готова рассыпаться на части, — но вдруг ее лицо принимает очень, очень упрямое выражение. Рей смотрит мне прямо в глаза.

— Мне нужно подумать, Бен, — помолчав несколько секунд, она добавляет: — Лея выставила условие для мирного договора. Я должна улететь с ними.

Ах ты ж, твою мать!

— И я думаю… Нет, я решила… согласиться, Бен.

Я прикрываю глаза и медитативно выдыхаю, но мысленно — встаю с кровати, одеваюсь, выхожу, забираю у Хакса меч и под угрозой смерти, предварительно нашинковав предателя на мелкие кусочки, загоняю всех сопротивленцев в крейсер. Даю им отлететь на небольшое расстояние и взрываю к хренам собачьим! Ах вы ж, черт бы вас побрал, изверги проклятые! Что вам, завидно, что ли? Ваши заплесневелые ханжеские мозги не способны понять, что можно полюбить такого, как я? Да я вас… Прошу. Никогда больше не решай за меня!

Я спокойно смотрю на нее и, прикрыв на минуту глаза, пытаюсь справиться с дыханием. Когда я вновь открываю глаза, то вижу, что Рей сидит спиной ко мне, обхватив колени, и плачет. Я сажусь на кровати и молча обнимаю ее сзади. Она пытается сопротивляться, но я держу ее крепко, и она постепенно затихает.

— Рей. Послушай меня. Прости, что испугал тебя своим предложением. Это то, что я видел, Рей. То, что разделило мою чертову жизнь на до и после. Я больше всего на свете хочу, чтобы это видение сбылось. Но я не вправе решать за тебя. Не вправе навязывать тебе свое видение. Возможно, ты видела что-то другое. Что ж. Мое предложение будет в силе всегда. Я всегда тебя буду ждать. Я всегда буду любить тебя. Когда ты будешь готова, я буду здесь. А до тех пор я буду тем, кем ты меня хочешь видеть, — я замолкаю, ожидая ответа, и спустя пару секунд чувствую, что она кивнула. — Дальше. Я хочу, чтобы ты знала. Я категорически против, чтобы ты летела с Сопротивлением. Вспомни, что было в прошлый раз. Я боюсь того, что они могут тебя обидеть, сделать что-то такое, что, — я проглотил ком в горле, — никто не посмел бы сделать с… женой Верховного лидера Первого Ордена, — я едва удержался, чтобы не сжать кулаки, — не боясь превратиться в космическую пыль.

И, предупреждая ее протест, добавил:

— Ты уже дала свой ответ, я услышал его и принял. Но я против, чтобы ты летела с ними. Решение принимать тебе. Я просто хочу, чтобы ты знала — я за тебя боюсь.

Помолчав, Рей твердо произносит сквозь еле сдерживаемые слезы:

— Я полечу.

Вдох-выдох. Потом еще раз. Ладно. Хорошо. Ну, Лея Органа, я тебе это припомню.

— Хорошо, Рей. Я понял. Ты не могла бы одеться? Мне нужно тебя кое с кем познакомить, — Рей поднимает на меня глаза, блестящие от слез. — Пожалуйста. Это очень важно.

Она рассеянно кивает. Крепко обняв ее на прощание, я встаю, беру свои вещи и выхожу, давая ей возможность одеться.

В ванной я умываюсь холодной водой, пытаясь взять эмоции под контроль.

— Спасибо.

— Отвали. Я еле справился. Ты понимаешь, что мог полкорабля на хрен угробить в том состоянии, в которое едва не впал? Ты бы просто всех убил в радиусе нескольких сотен метров — в том числе Рей — и даже не понял бы, что сделал. Ты слишком силен, чтобы позволять себе подобные затмения. Учись справляться со своими эмоциями.

Выливаю на себя еще одну порцию холодной воды. Ладно, я подумаю об этом потом. Сейчас — время для запасного плана.

Я одеваюсь и выхожу из ванной. Рей ждет меня в общей комнате, облокотившись на спинку кресла, полностью одетая и собранная. Только чувство вины и отчаяние плещутся где-то близко под спокойной поверхностью маски.

Я гляжу на нее и закрываю глаза, погружаясь в Силу. Зову, всеми фибрами души призывая того, кто мне сейчас очень нужен. В ответ… Я не чувствую ничего, но через пару секунд понимаю, что мы в комнате уже не одни. Услышав испуганный возглас Рей, открываю глаза.

Энакин стоит между нами, полностью видимый, а упавшая в кресло Рей смотрит на него круглыми глазами, то закрывая, то открывая рот.

— Бен, может, ты познакомишь нас? — Энакин переводит взгляд с меня на Рей и обратно, усмехаясь.

Рей обретает дар речи:

— В-в-ве…

Энакин неодобрительно смотрит на меня:

— Бен, может, ты представишь меня своей подружке по имени, а?

— Я ему не подружка!

Я возвращаю Энакину его раздраженный взгляд. Он усмехается и поднимает ладони в знак капитуляции:

— Я понял, всё сложно, — он смотрит на Рей, а потом с сочувствием на меня. — Зачем позвал, Бен?

========== Всё будет в порядке, только не забывай включать голову ==========

Комментарий к Всё будет в порядке, только не забывай включать голову

То чувство, когда выдуманные герои начинают диктовать тебе свою волю. Пропавшая вчера глава не давала мне спать. Пришлось написать её.

Я в упор взглянул на него:

— Не делай вид, что не знаешь, зачем!

Энакин вскинул брови и с притворным непониманием пожал плечами.

Я разозлился. Ты же всё равно собирался рано или поздно сам это предложить! К чему этот цирк?! Как читать мои мысли без спросу, так можно, а как действительно понадобился, так невинную овечку из себя строит. Ладно. Хочешь изображать непонимание — хорошо.

— Рей, познакомься, это Энакин Скайуокер, — представил я своего деда. — Я хочу, чтобы он учил тебя пользоваться Силой.

Рей уставилась на меня с непониманием, а потом и с негодованием:

— Я не хочу, чтобы он меня учил, Бен. Я же говорила, не смей решать…

— Да хватит уже, черт побери! — вскипел я и шагнул к ней. — Рей, я сыт по горло твоим упрямством! Ты не хочешь учиться у меня, ты не хочешь выходить за меня замуж, да что там, — я оглянулся вокруг, призывая стены в свидетели, — ты даже просто быть со мной не хочешь! И отлично дала понять, что только твое мнение в этих вопросах имеет значение. Хорошо, будь по-твоему. Но вопрос Силы — это не то, что ты можешь решать сама. Хочешь правду, Рей? Ты сильна, очень сильна. Но ты абсолютно не знаешь, что с этой Силой можно делать, а что — нет. Ты пыталась подчинить Узы себе, но едва не убила нас обоих, — она притихла, распахнув глаза и не веря своим ушам, а я продолжал: — Когда ты лечила меня, одновременно призывая Свет и Тьму, разделяя потоки, ты едва не разорвала свою душу напополам, — она резко выдохнула, я взглянул на нее в упор. — Тебе кажется, что Сила — это игрушка, которую можно выворачивать и так, и этак, но ты ошибаешься, Рей. Сила — это изначальная энергия творения. Извращая ее, призывая и используя неразумно, можно натворить очень больших бед, — я перевел дух и с вызовом взглянул на нее. — Ты готова к этим последствиям, Рей? Отвергая из глупого упрямства помощь единственного человека в Галактике, способного научить, как совладать с той мощью, что кроется в тебе, ты можешь убить меня, — она еще шире распахнула глаза, — убить себя, убить нас обоих, причинить непоправимый вред окружающим? Ты готова сейчас отвернуться от помощи, понимая, к чему это может привести?

Рей несколько секунд безмолвно смотрела на меня, а потом спрятала лицо в ладонях.

— А если я не захочу ее учить?

Голос Энакина звучал насмешливо, но что-то в нем еще такое было… Зарождающийся гнев? Да плевать! Как же вы меня достали, прошенные перепрошенные… Я медленно повернулся к нему и взглянул в упор, неосознанно пропуская молнию между пальцами.

Энакин вскинул брови, глядя на мою руку:

— Ого! Ты что, мне угрожаешь, Бенни?

Я молчал, пытаясь справиться с эмоциями. Внезапно он отвел глаза и расхохотался:

— Распылил одного призрака и вошел во вкус… Ну-ну.

Энакин отвернулся от меня, подошел к Рей и присел перед ее креслом на корточки.

— Рей, послушай меня… — и где он научился таким голосом разговаривать — прямо-таки воплощение сочувствия и понимания. — Не сердись на него, — Энакин покосился на меня, — Бен просто очень за тебя переживает, — он помолчал, подбирая слова. — Он высказал всё это слишком, кхм, эмоционально, но он прав. Не учиться в твоем случае опасно, — Энакин коснулся ее руки, и она, вздрогнув, поглядела на него. Усмехнувшись, он убрал руку. — Я не буду соблазнять тебя на Темную сторону, Рей, — он начертил крестик на груди, — клянусь, — Рей улыбнулась ему, а я потрясенно наблюдал за ними. И как у Энакина получается быть таким… обаятельным? — Если хочешь, я буду брать Люка с собой. Он тоже может кое-что подсказать, а заодно и подтвердить, что я не сделаю из тебя безумного ситха, — он немного помолчал и взглянул на нее с кроткой улыбкой: — Ну что, Рей, проявишь немного доверия к раскаявшемуся Дарту Вейдеру?

Рей улыбнулась ему в ответ и кивнула. Да ладно! Я тут распинаюсь, из кожи вон лезу, но получаю только нет, нет и еще раз нет, а этот делает щенячьи глазки, отпускает пару милых шуток — и получает всё, что хочет! Нет, это точно какое-то тайное ситхское знание!

Энакин снова с улыбкой сжал ее руку и поднялся, злорадно взглянув на меня. Ох, он еще и издевается!

Установившуюся было тишину внезапно вдребезги разнесло верещание коммлинка. Я вздрогнул от неожиданности. Запрещу эти чертовы звуки на законодательном уровне! И Хакса запрещу! Чтоб не звонил, когда не надо. Учитывая момент, это только генерал и может быть.

Рей потянулась за устройством и приняла звонок.

Хакс говорил долго и очень раздраженно. Слов слышно не было, но по тону разговора было понятно, что Хакс в ярости. Видимо, он задал вопрос — Рей ответила:

— Генерал, я знаю, — она взглянула на меня коротко и очень недовольно, сразу же отводя глаза. — И он тоже знает уже, — пауза. — Да, хорошо. Сейчас будем, — Рей отключила коммлинк и сообщила, не глядя на меня: — Сопротивление выдвинуло свои требования. Хакс собрал всех в переговорной и ждет нас.

Рей первой вышла из каюты, не взглянув на меня, но улыбнувшись Энакину. Эта несносная девчонка когда-нибудь меня до…

Додумать я уже не успел. Молния пронзила мое тело, заставляя закричать от боли, и отшвырнула меня, сильно приложив об стену. Не давая мне опомниться, Энакин (а кто ж еще мог в меня молнию запустить) сдавил мое горло Силой, снова саданул меня головой об стену и подтащил к себе. Я не мог ни двигаться, ни даже вздохнуть. Голова кружилась после удара, всё тело ломило после свидания с молнией. Единственное, что выхватил мой взгляд из хаоса, в который превратилось всё окружающее — это тяжелый красно-золотой взгляд Энакина.

— Если ты еще раз, Бенни, посмеешь указывать мне, что делать, или, не приведи Сила, угрожать мне… — он слегка усилил захват и наконец отпустил меня, позволив упасть стонущей кучкой у своих ног, — результат тебе не понравится, Бенни. Ты понял меня?

Я захрипел, пытаясь восстановить дыхание, но кивнул.

— Я хочу услышать, что ты понял.

Я уселся на пол и поглядел на него снизу вверх:

— Понял.

Довольно усмехнувшись, Энакин протянул мне руку, помогая подняться:

— Ну ты, Бенни, и королева драмы. Что, нельзя было нормально всё это проделать?

Я принял его руку и с трудом поднялся.

— Да как нормально, Энакин? — я сердито тряхнул головой. — Ты видел, какая она? Ты видишь, как она реагирует на любое мое предложение? Что бы я ни сказал, она всё принимает в штыки. Будто у нее программа отказа Кайло Рену стоит на автомате….

Он снова усмехнулся — я увидел, что его глаза опять стали голубыми:

— Бен, Бен… Никто не безнадежен. Но тебе придется научиться думать головой, а не этим, — он кивком указал куда-то вниз.

— А сам-то ты как научился всем этим… премудростям? — уязвленно спросил я.

Он хохотнул:

— Просто я был женат.

Я подождал, что он еще что-то добавит, но он, видимо, считал свой ответ исчерпывающим.

— Бен. Если бы ты подумал, то понял бы, что был очень неправ по отношению к Рей, — Энакин заложил руки за спину и воззрился на меня с видом заправского профессора. — Во-первых, как ты себе представляешь ее согласие выйти за тебя? Ты не забыл, что она уже замужем за Дэмероном, и всё Сопротивление молится на их союз? Какова будет их реакция, если она вдруг выйдет за тебя? Ты всем сопротивленцам будешь рассказывать свою историю? — заметив мое раздражение, он отмахнулся. — Можно, конечно, забить на них, но ты же ведь ради чего-то пустился в эту авантюру с мирными переговорами? Раз начал, играй до конца. Тебе нужен этот мир, чтобы все зверства свалить на Сноука и, получив публичное одобрение главного борца с несправедливостью, одним махом покончить с партизанщиной во всех подконтрольных системах. Второе. Я не знаю, почему Рей предпочла страдать, а не объяснить тебе свою задумку. Хотя, может, ей не хотелось усугублять ситуацию… — я ничего не понял, и это, видимо, отразилось на моем лице. — Бен, прости, но иногда ты абсолютно непроходимый тупица. Она летит с ними, чтобы рассказать Лее твою историю, — он смешно захлопал глазами, изображая Рей. — Рассказать ей, что ты совсем-совсем не монстр, а наоборот, весь из себя благородный герой, — я скривился.— К тому же и ежу ясно, что это ненадолго, — он со значением глянул на меня. — Так что нечего было тут так пафосно выступать в стиле «меня никто не любит».

Я тяжело вздохнул. Да уж. Похоже, Рей снова пошла на неприятный для себя шаг ради меня, а я снова на нее наорал, не разобравшись. Пафосный дурак имя тебе, Кайло Рен.

Энакин, видимо, прочитал мои мысли и усмехнулся:

— Ладно, не парься, Бен. Всё будет в порядке, только не забывай включать голову.

Сомнительное утешение. Да ладно. Нужно идти договариваться с сопротивленцами.

— Спасибо, Энакин.

Он пожал плечами.

— Внук ты мне или кто? К тому же, — он ухмыльнулся, — с вами не скучно.

Я ответил ему кривой ухмылкой и поплелся к двери. Эмоциональный шторм оставил внутри меня выжженную пустыню, а внушение Энакина до сих пор давало о себе знать. В дверях я обернулся к нему:

— Энакин, а Лея знает твою историю?

Он грустно взглянул на меня:

— Нет, Бен. Она никогда не хотела меня ни слышать, ни видеть.

========== Вот так ==========

Я шел по коридорам Превосходства эдаким неудержимым черным смерчем в развевающемся плаще, и редкие служащие, что попадались мне по дороге, в страхе жались к стенкам, стараясь стать невидимыми. Как бы я сам хотел верить в эту показуху. На самом деле же я так несся по кораблю не от неимоверной крутости и брутальности, а чтобы мне никто не посмел посмотреть в лицо. Я чувствовал себя разбитым и выжатым, как лимон. Я хотел свернуться калачиком в темной комнате и просто полежать так несколько дней. Я не хотел никого видеть. Но слабость нельзя показывать никому, и я шагал на встречу с Сопротивлением, жалея только об одном. Что разбил свой шлем в том чертовом лифте.

Подходя к переговорной, я услышал голоса и немного сбавил скорость. Дверь, как ни странно, была настежь открыта, и всё, что говорили внутри, было хорошо слышно на несколько десятков метров вокруг. Благо в этом отсеке никого не было. Я миновал пост охраны по пути сюда — видимо, Хакс закрыл эту часть корабля для посторонних.

— Но ведь это не мирные переговоры! — Хакс говорил раздраженно и громко. Было слышно, что он уже не в первый раз повторяет эту фразу. — Это банальный шантаж! Господа, неужели вы не понимаете, что это аморально? Если вы действительно хотите мира, зачем делать его залогом живого человека, используя его против его воли? Мол, мы согласимся подумать на над вашим предложением, — вы вдумайтесь! — мира в Галактике, если Рей станет нашей заложницей? Это низко и жестоко!

Ого. Похоже, они его достали до печени. Он что, еще не знает, что Рей уже согласилась?

Я подошел к самым дверям, когда услышал голос По Дэмерона:

— Генерал, — он говорил с издевкой, но как-то устало, без обычного задора, — для человека, радостно уничтожившего Хоснианскую систему, вы слишком много говорите о морали.

Ах ты ж, засранец! Ну я тебе покажу!

Подойдя к переговорной, я остановился в дверях, прислонившись к косяку. Дэмерон стоял напротив меня, опираясь об стену. Лея Органа сидела слева во главе стола и неотрывно смотрела на свои сцепленные руки, как будто совсем не интересуясь происходящим. Ближе к входной двери рядом с Леей стоял предатель. Рей и девушку-механика я увидел справа от себя — удивительно, но девушка уже не смотрит на меня как на страшилку из кошмаров. Дальше в углу — Рита, что старалась держать под наблюдением всех, ее рука в непосредственной близости от оружия.

Вытянувшись в струнку, генерал Нимер отдала мне честь, я кивнул в ответ и перевел взгляд на Хакса. Похоже, до того, как Дэмерон высказался о Хосниан, Армитаж обращался к Лее, но опустился на ближайший стул, чтобы справиться с собой. Я мог только представить, что он сейчас чувствует.

Все, кроме Хакса, заметили мое появление. Даже Лея подняла на меня глаза. Но я смотрел только на Дэмерона.

Я вытянул руку и проник в его сознание. Я уже знал его механизмы защиты — мне не составило труда обойти их. Я не собирался разрушать разум пилота, но хотел, чтобы он понял.

— Ты отойдешь от стены и подойдешь к столу. Ты сядешь на стул и положишь руки на стол.

Я не приказывал ему ничего такого, что противоречило его принципами, поэтому внушение далось легко. Он даже ничего не почувствовал. Вокруг послышались удивленные вздохи и возгласы. Заметив, как дергается в мою сторону предатель, я его обездвижил, вызвав еще больше шума. Когда Дэмерон выполнил мои указания, я вытек из его сознания, давая понять, что он только что сделал по моему приказу. Пилот был крайне возмущен:

— Твою мать, Рен! — он осекся и покосился в сторону Леи. — Это что только что было? Ситхское приветствие?

Глядя на него в упор, я медленно, членораздельно и громко, чтобы все слышали, ответил:

— По Дэмерон, я всего лишь продемонстрировал, как генерал Хакс отдавал команду об уничтожении Хоснианской системы.

Я замолчал, давая возможность им переварить услышанное. Дэмерон нахмурился, скрестив руки на груди, и я увидел, как до него доходит, что я имел в виду. Он виновато поглядел на Хакса, потом на меня, едва заметно кивнул и расслабился. Я кивнул в ответ. Беглый штурмовик тем временем всё сильнее брыкался в силовом захвате, хрипя от собственных усилий, — и это я его еще не душил, а просто держал. Я продолжал смотреть на Дэмерона, игнорируя возню слева. Пилот усмехнулся мне и показал на предателя:

— Может, отпустишь его? Ты же видишь, человек надрывается.

Я усмехнулся в ответ, всё еще не глядя на FN-2187.

— Тогда я должен задать тебе дипломатический вопрос, Дэмерон. Ты в миротворческих целях, — я ухмыльнулся, — вернул мне меч, и я тебе очень за это благодарен. Но что случится с нашей миротворческой миссией, если я сейчас отпущу твоего дружка, а он на меня бросится? Я Верховный лидер Первого Ордена, По, — я кивнул на Риту, — и генерал Нимер поклялась защищать меня. Она уже сейчас держит руку на бластере. Сдается мне, что если я его отпущу, и он нападет на меня — к чему он, несомненно, стремится — генерал использует бластер. И я очень сомневаюсь, что она промахнется. Тебе не кажется, что это создаст некоторую… эмм… дипломатическую коллизию?

Дэмерон ухмыльнулся в ответ и хотел было что-то сказать, но тут девушка-механик, оставив Рей, прошла мимо меня, изо всех сил стараясь не коситься в мою сторону, и подошла к бушующему экс-штурмовику.

— Финн, — она положила ему руку на грудь. Он взглянул на нее, немного успокаиваясь. — Мы здесь не затем, чтобы драться. Мы пришли говорить о мире. Довольно, Финн. Ты прекрасно понимаешь, что он, — она покосилась на меня, — прав. Если бы он хотел нам зла, мы бы давно уже были мертвы. Пожалуйста, Финн, — она заглянула ему в глаза, — успокойся.

Предатель перестал дергаться и опустил глаза. Я медленно освободил его из захвата, возвращая способность двигаться и говорить. Он снова дернулся, но девушка взяла его за руку и крепко сжала — и он потух окончательно. Хе-хе. Похоже, ты втюрился, предатель. Возможно, ей удастся сделать из труса и выживальщика пристойного человека. Посмотрим.

Я отвернулся от них и наконец-то вошел в комнату. Генерал встал, приветствуя меня — я увидел, что он справился с собой, но упоминание о Хосниан все-таки выбило его из колеи. Я начал злиться. Эти клоуны, заявившись сюда, только и делали, что выпендривались и оскорбляли меня и моих людей. Да, мне нужен этот мирный договор, но не настолько, чтобы всё это сносить беспрекословно. Всему есть предел. И он только что наступил.

Я встал во главе стола, Хакс — справа, Рита — слева от меня. Это было заявление. Дэмерон недоуменно вскинул брови, но поднялся и подошел, остановившись рядом с Леей. Рей встала возле предателя и девушки-механика — еще одно заявление. У меня внутри нехорошо кольнуло, но я не обратил на это внимания. Пускай делает, что хочет. Я устал за ней бегать.

Хакс передал мне датапад с требованиями Сопротивления. Их было много, но я прочел первых три. Я приложил все усилия, чтобы не разбить устройство об стол, а просто положить, но вышло все равно громко. Я видел, как на том конце стола все напряглись. А чего вы ожидали? Думали, что Кайло Рена можно дразнить безнаказанно?

Я заговорил, и в комнате похолодало.

— Вы любезно изволили напомнить нам про Хоснианскую трагедию, — я почувствовал, как вздрогнул Хакс, — не зная ни обстоятельств, ни причин произошедшего, прекрасно отдавая себе отчет, что выстрел был сделан по приказу предыдущего руководителя Первого Ордена,— я сделал паузу. — Однако я должен задать вопрос. Вы знаете, сколько людей работало на базе Старкиллер? — Дэмерон резко выдохнул, понимая, куда я клоню. — Пять миллионов человек. Из них спаслись только несколько сотен офицеров, потому что эвакуация была начата слишком поздно. Многие из погибших успели занять места в крейсерах, но все корабли, кроме легких и быстроходных, погибли при взрыве, не успев отлететь от планеты на безопасное расстояние. Кто это был? Враги, кровавые изверги? — я обвел их всех взглядом, и каждый, даже мать, отвел глаза. Я взглянул в глаза Дэмерону. — Ты видел людей на Крейте, капитан? Многие из них потеряли своих близких на Старкиллере. Как они приняли тебя? Того, кто собственноручно взорвал их близких?

По вздрогнул и опустил глаза.

— Вы написали много требований: наказания и осуждения за Хосниан, трибуналы для военных преступников… — я указал рукой на датапад. — Не многовато ли казней, Лея Органа? Вы хотите мира или эшафота для всего Первого Ордена со мной во главе? Но вам и этого показалось мало. Вы пошли дальше и выставили особое условие, — я взглянул на Рей, она отвела глаза, а я презрительно посмотрел на мать. — Вы берете заложника… Зачем? Чего вы добиваетесь, генерал?

Мать вздрогнула, но не подняла на меня глаз. Я несколько раз выдохнул — дыхание вырывалось паром. В переговорной стало очень холодно.

— Я скажу вам, как это будет. У вас неделя на размышления. Через неделю мы подпишем предварительный мирный договор. В нем будет три пункта. Первый: Хосниан и Старкиллер не должны повториться никогда. Двусторонний мораторий на создание оружия такого вида. Второй: тотальная амнистия. Война развела нас по разные стороны баррикад и диктовала нам, кто друг, а кто враг. Больше этого разделения не будет. Все солдаты — и Сопротивления, и Первого Ордена — должны вернуться домой. Третий: мы вместе выступаем против радикалов и предателей в своих рядах. Мы публично объявляем о мире, а все, кто против, будут уничтожены. Через неделю мы выступим против генерала Немзи на Внешнем кольце. Он последний из альянса взбунтовавшихся генералов Первого Ордена. Мы сделаем это с вами или без вас. У вас неделя, чтобы принять решение, — я выдохнул и взял эмоции под контроль. — В противном случае мы объявим одностороннюю амнистию, — Лея вскинула на меня глаза. — Все, кто захочет, смогут уйти домой и жить мирно. Чему вы будете дальше сопротивляться, генерал? Вы пошлете людей на смерть, сделаете из них террористов, потому что ненавидите своего сына? Настолько, что даже мир в Галактике, которого он пытается достичь, недостаточно хорош для вас?

Я с вызовом посмотрел ей в глаза и обвел взглядом всех собравшихся.

— У вас неделя на принятие решения. Вы можете улететь отсюда в любой момент. Все, кто хочет улететь добровольно,— я со значением взглянул на Рей.

— Я полечу, — ее ответ прозвучал тихо, но твердо. Я кивнул.

— Однако я хочу вас предупредить, — я сделал паузу. — Вы все здесь знаете о том, что меня и Рей связывают узы Силы. Вы вольны улететь отсюда и не вернуться. Каждый из вас, — я снова взглянул на нее, она отвела глаза. — Но если я узнаю, что вы силой удерживаете ее или причинили ей вред, — а я узнаю, — я сделал паузу, возвращая контроль над эмоциями, — вы все умрете.

Мать медленно подняла на меня взгляд и встала.

— Мы поняли вас, — она сделала над собой усилие, — Верховный лидер. Мы отбудем сейчас, чтобы донести результаты переговоров до командования Сопротивления, — она повернулась, чтобы выйти, но Хакс окликнул ее.

— Генерал Органа, — она повернулась к нему и взглянула… тепло? Мда. Похоже, все приятные взгляды достаются сегодня не мне.

— Да, генерал?

Хакс опешил, но быстро взял себя в руки.

— Ваш корабль, мэм. Мы отправили его на дозаправку, и техники доложили мне, что обнаружили поломку в гиперприводе во время стандартного сканирования. Якобы там установлен компрессор, но, чтобы обойти его, кто-то варварски вырвал часть микросхем из цепи, — я отметил, что Рей опустила голову и покраснела. — Нужно его починить, иначе его может закоротить в любой момент, пока вы находитесь в гиперпространстве. На это уйдет шесть часов, мэм. Техники уже приступили к работе. Как только он будет готов, мы вам сообщим…

— Да по какому праву вы ковыряетесь в Соколе?!

Это снова предатель. Сила, да он неадекватный!

— Финн, — Лея просто взглянула на него. Молча. Хе-хе. Знаком мне этот взгляд. Не завидую я тебе, Финн. — Спасибо, генерал, — еще один теплый взгляд Хаксу. — Спасибо за помощь. В таком случае мы воспользуемся вашим гостеприимством, пока корабль не будет готов, и улетим утром.

Хакс кивнул:

— Рад это слышать, мэм. Генерал Нимер проводит вас в ваши помещения.

Лея взглянула на него и… улыбнулась. Да ладно?! Хакс подавился и едва не закашлялся.

Сопротивленцы потянулись к выходу, Рита пошла за ними. Рей остановилась в дверях, пропуская всех вперед, и шепнула что-то на ухо Рите. Та удивленно взглянула на нее и кивнула. Когда все вышли, Рей подошла к нам. Глядя в пол, она сказала:

— Бен, я хочу, чтобы ты знал. Сегодня я переночую у Риты.

Что?! Я покосился на Хакса, он выглядел сбитым с толку. Генерал едва заметно пожал плечами. Да делай ты, что хочешь, черт бы тебя побрал!

— Как считаешь нужным, Рей.

Она кивнула, не глядя на меня, и вышла из переговорной.

Я стоял и просто пытался дышать. Не думать. Просто дышать. На четвертом глубоком вдохе у Хакса заверещал коммлинк. И кто это может быть, если генерал здесь? Армитаж принял звонок.

— Рен, это тебя, — я взял коммлинк.

— Бен, — услышал я голос Дерека. Похоже, тот подхватил от Хакса вирус «чувства правильного момента». — Ты нужен мне здесь. В тюремном блоке. Это Линн. Ей очень плохо.

========== Страх ==========

Я вернул коммлинк Хаксу и уже собрался идти к Дереку, когда генерал меня окликнул:

— Кайло…

Обернувшись к нему, я увидел, что он всё еще в раздрае. То, что я заставил его вспомнить тогда, то, что он продолжает вспоминать, напряжение последних дней, встреча с Ритой — всё это снова поставило Армитажа на грань нервного срыва.

— Спасибо. Ты не обязан был за меня вступаться.

Я внимательно посмотрел на него, и во мне снова начала закипать опасная злоба:

— Нет, Арми, обязан. Потому что я не позволю всякому повстанческому отребью безнаказанно оскорблять моих друзей. Если мы и наши мирные инициативы недостаточно хороши для них, пускай катятся к чертям. У нас с тобой, генерал, долги перед Галактикой, а не перед этой кучкой неадекватов.

— Но Рей…

— А что Рей? Я сделал ей предложение, Арми, она мне отказала. Я сказал, что не хочу, чтобы она летела с ними, что боюсь за нее, а она… ну, ты всё сам видел. Если у нее и есть какие-то разумные причины для таких действий, она меня в них не посвящала. И, как видишь, посвящать не собирается. Я не могу и не хочу держать ее насильно. Я убедился, что в вопросе Силы — нашей с ней Силы — она защищена, получит помощь и обучение. Остальное — только ее выбор, — я грустно улыбнулся и взглянул Хаксу в глаза. — Похоже, чтобы быть вместе, одной любви мало.

Армитаж хотел что-то добавить, но промолчал.

— Что хотел Дерек?

— Он хочет, чтобы я спустился в тюремный блок — что-то случилось с майором. Кстати, мы послали Немзи требование выкупа?

— Да, как только вы прибыли на Превосходство. Есть стандартная процедура — мы ею и воспользовались. Запросили триста тысяч кредитов за майора и по сто тысяч за каждого из ее команды.

Я присвистнул, Хакс пожал плечами.

— Это обычный выкуп за офицера ее уровня и профессиональных солдат.

— И что Немзи?

— Молчит. Но сообщение дошло до него. Если он до завтра не ответит — они свободны от своего контракта. И мы можем делать с ними то, что посчитаем нужным — судить как преступников, отпустить, перекупить…

Я кивнул.

— Армитаж, мы успеем за неделю подготовиться к атаке? — я виновато пожал плечами. — Я так разозлился, что не успел продумать сроки своего ультиматума.

Хакс скривился:

— С трудом, но успеем. К тому же тянуть нам особо незачем. Ждать, пока Немзи подтянет симпатиков и союзников, точно не стоит. А что там с истребителями?

Я улыбнулся, и Хакс аж отпрянул — так его удивила перемена в моем настроении.

— Это TIE Avenger, Арми. Новенькие, еще в масле. Летают, как птицы. Ты знаешь их параметры?

Генерал вскинул брови:

— Конечно! Элитные корабли. Могут пробивать щиты разрушителей. И сколько у нас таких?

— Сто пятьдесят штук, — Хакс присвистнул. — Сноук тайно их купил и запечатал в ангаре флагмана. Интересно, зачем?

— Я не знал об этом, — у Хакса загорелись глаза. — Очень хорошая новость.

— Арми, а ты летаешь? — неожиданно спросил я.

— А ты как думаешь? — скривился Хакс в ответ. — Не так виртуозно, как некоторые, — он особо выделил последнее слово, — но сертификат пилота с отличием у меня имеется.

— Похоже, Хакс, твой педантизм не имеет границ, — чуть не расхохотался я. — Скажи по секрету, что у тебя без отличия?

Генерал раздраженно фыркнул, пытаясь сдержать смешок:

— Ты куда-то шел, Рен?

Я еще несколько раз порывался засмеяться, глядя на него, но взял себя в руки.

— Держи меня в курсе, если будет что-то новое. Я поговорю с Дереком и буду у себя. Попробую поспать пару часов. Что и тебе советую.

Хакс кивнул, а я развернулся и пошел по направлению к камерам. Добираться пришлось недолго. В это время суток (я наконец-то узнал, что сейчас все-таки ночь) даже перенаселенный флагман спал.

Дерек ждал меня у входа в тюремный блок. Рыцарь выглядел уставшим и взволнованным. Сила, сто лет не видел тебя, дружище! Я пожал Дереку руку и обнял его, повинуясь внезапному порыву:

— Рад, что ты в порядке.

Он крепко обнял меня в ответ:

— Взаимно.

Отстранившись, он взглянул на меня иронично:

— И чего это ты такой дружелюбный стал?

— Приятно увидеть, наконец, адекватного человека после общения с сопротивленцами, — объяснил я. — Они Хакса чуть до инфаркта не довели. Мать назвала меня убийцей и сказала, что прилететь сюда было ошибкой. Хакс уболтал их не рубить с плеча, и они выдвинули условие. Сказали, что будут говорить с нами о мире только, если Рей улетит с ними.

Дерек нахмурился:

— А ты что?

— А что я? Она сама сказала, что хочет улететь. Я им немного крылья обломал. Ты бы видел их требования — они там всех нас поголовно казнить прописали. Но условие по поводу Рей никто не отменял, раз она сама хочет.

Дерек только покачал головой.

— Ладно, хватит об этом. Что с Линн?

— Она плоха, Бен. Я пришел поговорить с ней, как ты велел, а она в лихорадке, в полуобморочном состоянии. Всё бормочет что-то — я не смог разобрать. Охрана докладывает, что ей становилось хуже с тех пор, как она проснулась. Она никого к себе не подпускает. Когда я зашел и попытался просканировать ее с помощью Силы, она так страшно закричала, будто ее пытают, — Дерек поежился, — и потеряла сознание. Сейчас вроде бы очнулась.

Я нахмурился.

— Пойдем.

Мы зашли в тюремный блок. Первой камерой справа оказалась та, где содержалась майор. Дерек дезактивировал замок, и мы вошли. Линн сидела на койке, скрестив ноги, и пыталась удержаться в вертикальном положении. Удавалось ей это с трудом. Смотреть на нас прямо она тоже не могла — глаза всё время закатывались. Мокрая от пота одежда липла к телу, коса растрепалась. Ее явно знобило, но она почему-то спустила свой комбинезон до талии, оставшись только в армейской майке. На ее лице и плечах я заметил красные следы от ногтей. Сила, Линн! Что с тобой?

— Ааа, Ре-ен…

Голос был хриплый, полубезумный какой-то. Я подошел ближе и увидел, что ее губы искусаны в кровь. Слез уже не было — только соленые дорожки на пылающих щеках.

— Ты пришел, — каждое слово давалось ей с трудом. Воздух со свистом вырывался из легких. — Я чувствовала. Вас всех. Те-бя. Ее. Его, — Линн попыталась кивком указать на Дерека, но чуть не упала. Я сел рядом с ней, чтобы поддерживать, но бесполезно — она была уже в силах держать свой вес. Я позволил ей лечь, сам оставшись сидеть на краю койки. Как в той камере. Только наоборот. Будто прочитав мои мысли, она растянула губы в слабую улыбку. Затянувшаяся было ранка лопнула — снова потекла кровь, — всё повторяется, Рен. Ирония.

Я взял ее за руку:

— Линн, что с тобой?

Она покачала головой, не открывая глаз:

— Си-ила. Так много Силы. Я не могу. Больно.

Она потеряла сознание, а я посмотрел на Дерека. Он глядел на лежащую женщину с выражением лица, которого я раньше у него не замечал — как будто ему самому было больно вместе с ней.

— Ей очень больно, Кайло, — ответил Дерек на мой немой вопрос. — Когда я пытался ее сканировать, на секунду почувствовал эту боль. Она… словом, это невыносимо, — он глубоко вздохнул. — Я не знаю, как Линн еще держится.

— Она сильная, дружище, — сказал я. — Но мы ей поможем.

— Как? — Дерек подошел к койке Линн и сел в изголовье.— Ты знаешь, что с ней?

— Знаю. Она гиперчувствительная. Причиной ее состояния стало то, что мы с Рей практически постоянно, с тех пор как увиделись, применяли Силу, — Дерек смотрел на меня с удивлением. — Некоторые импульсы были очень сильными. Линн улавливает малейшие колебания Силы, а мы с Рей и в неактивном, так сказать, состоянии для нее — как оголенные провода высокого напряжения, подключенные прямо к мозгу, — я помолчал, подбирая слова. — То есть каждый раз, когда мы применяем Силу, Линн будто окунают в пламя сайбера.

Дерек резко выдохнул, понимая сравнение. Я продолжал:

— Я не могу понять, почему она не пропускает через себя Силу. Такое впечатление, что сигналы к ней поступают, мучают ее, но она не выпускает их, блокирует в себе, продолжая пытку. Попробуй почувствовать ее — она ведь не ощущается как форсъюзер, — Дерек закрыл глаза и через секунду кивнул. — А она сильна, я чувствовал ее раньше, — я помолчал, раздумывая. — Я могу найти только одно объяснение, что могло привести к такому. Когда я сломал ее щиты, чтобы залезть к ней в голову, я показал ей кое-что, — я поежился. — Показал ей один из своих кошмаров, связанных с той ночью в храме.

Дерек вздрогнул.

— Она винит себя в том, что выжила, когда другие погибли. Так же, как и я…— он попытался что-то мне сказать, но я жестом остановил его. — Я говорю тебе об этом, чтобы ты понял, что я собираюсь сделать. То, что я показал ей, видимо, нарушило одну из ее глубинных установок, и она заблокировала свою Силу. Не отрезала себя от нее, но просто скрыла, что она форсъюзер. Получается, что чем больше она здесь, чем больше сигналов от меня, тебя, Рей или Леи она получает, и тем скорее ее сознание разрушится.

Дерек снова вздрогнул.

— У нас очень мало времени. И мне нужна твоя помощь, дружище.

Дерек кивнул. Я коротко объяснил ему свою идею: пока я буду искать в сознании Линн тот самый блок, ему придется поддерживать его извне, чтобы Сила, когда я ее высвобожу, не разрушила его окончательно.

Дерек положил голову Линн себе на колени и сосредоточился, касаясь пальцами ее висков. Я почувствовал, как он погружается в Силу. Линн тоже это почувствовала, даже без сознания — ее тело выгнулось дугой. Я подождал, пока Дерек укрепит ее щиты, частично ограждая от моего воздействия, и проник в ее голову.

Если есть в Галактике ад, то Линн сейчас в нем находилась. Стиснув зубы и стараясь не отвлекаться на ее мучения, я начал искать. Что же могло так испугать храбрую женщину-бойца, что она заблокировала проявления Силы? Я вспомнил картинки, что мелькнули передо мной в нашу прошлую встречу. Страх — глубинный, уродливый страх родом из детства. Что ж, начнем с него.

========== Я буду всегда следить за тобой ==========

Перед моим мысленным взором почти сразу встала история из детства Линн, ставшая отправным пунктом на той дороге, что привела ее сюда, в эту камеру.

Я будто попал на тридцать лет назад — в день, когда все полетело к чертям.

Какая-то пыльная планета. Убогое поселение с покосившимися домишками, жмущимися друг к другу. У одного из них прямо на обочине дороги маленькая девочка играет со своей сестрой-двойняшкой. Мне сложно понять, кто из них Линн — так они похожи, но если приглядеться, все-таки можно найти существенные отличия.

— Линн, лови!

Девочка с темными распущенными волосами до пояса с помощью Силы поднимает мелкие камешки у обочины дороги и жонглируя перебрасывает их сестре. Та отворачивается, и камешки просто падают рядом с ней. Девочка молчит. Сестра подбегает к ней, пытается растормошить:

— Ну же, Линн! Давай! Я знаю, что ты тоже так умеешь! Давай поиграем, ну, Линн!

Линн отталкивает сестру, та шлепается в пыль, но не обижается, а начинает по-детски заливисто хохотать. Линн сворачивается калачиком и прячет глаза. Я чувствую эмоции пятилетнего ребенка — ей очень хочется поиграть с сестрой, она сама вчера подняла целых десять камушков, но мама увидела и сильно рассердилась. Даже отшлепала. Мирру они никогда не наказывают. Мирру все любят. Почему мама меня наказала?

Стоп! Больше контроля, Кайло! Тебя начинает затягивать!

Мирра снова поднимает свои камушки и начинает жонглировать. Те летают, послушные ее воле, стайками, хороводами, линиями…

— Что здесь происходит?

Камушки падают на землю. Дети оборачиваются. Из дома напротив к ним ковыляет неопрятная старуха.

— Что это ты вытворяешь, Мирра?

Девочка улыбается:

— Играю…

— А Линн тоже так играть умеет?

Мирра на секунду задумывается и, видимо, решив поддеть сестру, выкрикивает:

— Линн? А Линн так не умеет! Линн вообще ничего не умеет! Линн ску-у-учна-а-а-ая! — она показывает сестре язык и убегает домой.

Старуха стоит посреди дороги и смотрит на оставшегося ребенка, потом резко разворачивается, ковыляет к себе в дом и громко захлопывает дверь. Линн сидит у дороги, не меняя позы, пока солнце не начинает клониться к закату. Внезапно в небе появляются корабли. Шаттл и транспортник. Линн знает, как они выглядят — отец ей рассказывал. Она думает, что они опять пролетят мимо, но нет. Чудеса, да и только — оба корабля заходят на посадку в их поселении. Черные челюсти раскрываются, выпуская несколько десятков штурмовиков в белой броне и троих в черной форме. Линн смотрит на них и не может отвести глаз. Они все направляются прямо к ней…

Высокий, очень молодой офицер в черной форме останавливается и разглядывает сидящего в пыли ребенка — брезгливо, словно это больное животное:

— Это дом семьи Тан? Отвечай!

Один из штурмовиков подходит к Линн и грубо за руку вздергивает ее на ноги. Офицер глядит на нее в упор. Он светловолос и высок, черты лица приятные, но хищные, а глаза разные — один зеленый, другой голубой. Линн молча смотрит в эти разные, но такие ледяные глаза. Ей становится страшно, но она продолжает молчать, даже когда штурмовик встряхивает ее, как тряпичную куклу, повторяя приказ своего командира. Только руке больно.

— Линн!

Это мать! Выбегает из дома и с криком бросается вперед. Отец ее останавливает. Мать продолжает кричать. По сигналу офицера солдат бросает Линн на дорогу. Офицер обращается к отцу:

— Это дом семьи Тан?

— Да, сэр.

Отец пытается отвечать спокойно, но видно, что он очень нервничает. Мать притихла. Офицер улыбается, но так, что по спине бегут мурашки.

— Нам поступила информация о вашей дочери Мирре. Это она? — он показывает на Линн.

Мать прикрывает рот руками и оседает на землю. Отец не в силах держать ее — сам едва стоит.

— Это наша дочь Линн. Мирра…

Тут из дома выбегает сестра.

— Мамочка, я…

Девочка останавливается, в недоумении глядя на мать, на отца, на военных. Офицер снова улыбается.

— Мы забираем вашу дочь для проверки ее психических параметров. Если найдем отклонения, носитель будет ликвидирован.

— Не-е-ет! — это мать. Кричит отчаянно, почти нечеловечески.

— Это какая-то ошибка, сэр! — голос отца дрожит, он из последних сил держит себя в руках.

— Да? — в голосе офицера нет никакого сомнения. — Привести свидетеля!

Двое штурмовиков бросаются через дорогу, буквально вытаскивают из дома напротив старуху и подводят ее к офицеру.

— Вы доложили, что видели свидетельства ненормальной психической активности, — офицер презрительно кривится, — уродства ребенка Мирры Тан. Это так, или вы лжесвидетельствовали офицеру Империи?

Старуха мелко трясет головой, подтверждая свои слова. Она вроде еще сильнее постарела и скукожилась. Офицер бросает взгляд на отца:

— У другого ребенка наблюдаются отклонения?

Старуха опускает взгляд и долго смотрит Линн в глаза. По щекам соседки катятся слезы.

— Нет, сэр.

— Громче!

— Нет, сэр! Не было такого…

Штурмовики уволакивают свидетельницу, офицер поворачивается к родителям.

— Как видите, никакой ошибки нет. Взять ребенка!

Штурмовики бросаются к застывшей на пороге Мирре. Линн не может даже вздохнуть от страха. Топот ног и команду перекрывает другой звук, — с диким криком, будто волчица, мать бросается к Мирре, защищая ее своим телом и замахиваясь на солдата ножом. Секунда. Вспышка. Мать падает, как подкошенная, прошитая насквозь выстрелом из бластера. За ней падает Мирра. Коротко вскрикивает отец. Еще одна вспышка. Все трое лежат рядом и не шевелятся. Линн не может отвести глаз от тел близких. Но, услышав звук, медленно поднимает голову. На нее смотрит своими разными глазами офицер. В руке у него бластер, направленный ей в голову. Она просто смотрит на него. Не плачет, не кричит. Просто смотрит прямо в глаза. Офицер опускается перед ней на корточки:

— Ты боишься меня?

Линн молчит. Офицер наклоняет голову, осматривая ребенка. В его жесте есть что-то птичье. За спиной офицера вспыхивает огонь — это горит дом семьи Тан. Солдаты, везде солдаты. Бегают, суетятся. И разные глаза офицера, выворачивающие душу наизнанку, вселяющие ужас.

— Кем ты будешь, дитя, когда вырастешь? Отвечай!

Линн смотрит, потом отводит глаза. Страшно. Как же страшно. А солдаты не боятся. Они не боятся огня. Не боятся смотреть на мертвые тела. Линн не хочет бояться.

— Солдатом.

Офицер смотрит на нее еще некоторое время и поднимается.

— Ребенка — в школу для военных сирот, — отдает он приказ младшему офицеру. — От моего имени. Империи нужны хорошие солдаты.

— Слушаюсь, капитан Немзи.

Капитан переводит взгляд на девочку:

— Не разочаруй меня, Линн Тан. Я буду всегда следить за тобой.

Штурмовики уносят ее прочь от сгоревшего родительского дома.

Вот он. Тот самый страх перед разноглазым Немзи. Парализующий ужас ребенка, у которого на глазах убили всю его семью. Я вижу, что Линн забыла, как погибли ее родители, но хорошо помнила капитана в зареве пожара и его слова: “Не разочаруй меня, Линн Тан. Я буду всегда следить за тобой”. Она убедила себя, что капитан ее спас, а родители погибли случайно — включился защитный механизм детской психики. После того, как я бросил ей обвинение в камере, что-то сместилось — она начала вспоминать, а когда я сломал ее щиты — вспомнила всё и вновь испытала тот ужас. Она снова и снова переживала эти события, но вспоминала и другие.

Вот она прилежно учится в школе, опережая всех своих сверстников по результатам, и раз в год к ней приезжает Немзи. Выслушивает ее восторги, отчеты об успехах. Хвалит. Она ждет его целый год. Вот она попадает к нему на службу после выпуска. Возглавляет личную охрану.

Ему сорок, ей двадцать пять. Он жесток и требователен, но она считает своим долгом соответствовать. Он молод и силен — лично тестирует умения своей охраны, и проигравших всегда выносят ногами вперед. Она никогда не проигрывает, но однажды, увлекшись, побеждает его. В ту ночь он расквитался с ней за свое поражение так, как мужчина может расквитаться с женщиной. А наутро выгнал. Она собрала свою команду, побывала во многих битвах. Но когда получила предложение от Немзи снова поработать на него, сначала опешила, потом согласилась. В ее памяти отчетливо отпечаталась его ухмылка и насмешливый взгляд разных глаз. “Кто старое помянет, тому глаз вон, да, Линн? Мы же люди прагматичные. Принимайся за работу — не разочаровывай меня, детка”. И она снова связала себя контрактом. С человеком, который…

Всё! Довольно!

Сосредоточившись, я нащупал узел ужаса и отвращения к себе, заставивший ее заблокировать Силу, и начал потихоньку развязывать его, вплетая собственные установки.

— Линн, ты не виновата в том, что произошло с твоими родителями и сестрой.

— Линн, он не спас тебя, а выкрал и использовал все эти годы.

— Линн, ты ничего ему не должна.

— Линн, ты должна жить дальше.

— Линн, ты можешь отомстить ему за всё.

— Линн, отпусти Силу, и ты сможешь расквитаться с Немзи за всё, что он сделал.

— Ты ни в чем не виновата, Линн!

Последняя установка прорывает блокаду, и я понимаю, что даже с помощью Дерека сознание Линн не выдержит такого напора остаточной энергии, эмоций, Силы. Я разворачиваю собственное сознание, задерживая, поглощая, фильтруя этот безумный поток. Я чувствую отголоски собственного силового следа, Рей, Леи, Дерека — микроскопические водовороты и могучие волны эмоций, рвущие на части ее рассудок, которые Линн всё это время чувствовала, но не выпускала из сознания.

Я держусь из последних сил, задерживая в себе всё, что могу, пропуская лишь чистые, отфильтрованные импульсы, которые должны помочь ей восстановиться. Когда кажется, что вот-вот — и не выдержу я сам, когда мое собственное сознание начинает погружаться в агонию… Я чувствую, что поток начинает слабеть и наконец прекращается. Больше нет сдерживающих блоков и чужих эмоций. Только плавный поток Силы, который Линн беспрепятственно пропускает через свое сознание.

Из последних сил даю ей финальную установку и вытекаю из ее разума. Будучи не в силах сдерживаться — слишком много я взял у Линн — стравливаю энергию, сминая Силой дверь в камеру в бесформенный комок, расплавляя с помощью молнии. Обессилено откидываюсь назад, закрываю глаза. Несколько минут просто дышу, пытаясь побороть внезапную слабость — следствие чрезмерной концентрации и последующего использования слишком большого количества энергии.

— Бен… Ты в порядке?

Киваю, не в силах ответить словами.

— Этот ублюдок… Я всё видел, Бен.

Что-то в голосе Дерека заставляет меня сделать над собой усилие и открыть глаза. Линн мирно спит, дыхание ровное, лихорадка прекратилась. Дерек смотрит на застывающую лужу пластика на полу с плохо скрываемой яростью и ненавистью, сжимая и разжимая кулаки.

— Что же это за урод, что так с людьми обходится? С детьми, Бен?! — Дерек еле сдерживает злые слезы. — Я убью его.

Я грустно улыбаюсь ему и качаю головой.

— Нет, Дерек, — в ответ на его яростный взгляд показываю на Линн: — Она заслужила это право.

Он несколько секунд всматривается в ее лицо и осторожно перекладывает ее голову со своих колен на койку. Аккуратно убирает со лба налипшую прядку волос. Я отвожу взгляд. Чувствую, что он поднимает на меня глаза и смотрит в упор.

— Ты слишком громко думаешь, Бен. Ерунду думаешь.

Я усмехаюсь, не глядя на него.

— Ты о чем?

Он раздраженно отвечает:

— Ты слишком увлекся сватовством, не находишь? Кайло Рен записался в амуры?

Я с трудом подавляю смешок и с неимоверным усилием поворачиваю к нему голову — так бы и просидел на этой койке, облокотившись об стену, до скончания века.

— Заметь, я ничего не говорил, Дерек.

Он усмехается в ответ, отводя глаза.

— Что дальше?

Я пожимаю плечами и с третьей попытки поднимаюсь на ноги.

— Я хочу, чтобы ты поговорил с ней, когда она очнется. Скажи, что Немзи не ответил на запрос о выкупе. Что мы предлагаем ей работать с нами против него.

Дерек снова вскидывает на меня негодующий взгляд:

— Почему я?

— Если вынести за скобки твои абсолютно беспочвенные обвинения в сватовстве, — я усмехаюсь, — потому что я не могу физически. Я если сейчас до каюты доползу, и то хорошо.

Дерек виновато опускает глаза:

— Прости.

— Узнай ее условия. Завтра, черт, уже сегодня, когда улетит Сопротивление, я хочу сначала провести совещание с тобой и Хаксом, а потом поговорить с ней, — я гляжу на Линн. — Проследи, чтобы ей позволили привести себя в порядок и перевели, — я показываю на зияющий проем вместо двери, — в другую камеру, пока она не подпишет с нами контракт. Я не думаю, что она будет чудить, но лучше перестраховаться, — я беру паузу, собираясь с мыслями. — Научи ее базовым ментальным приемам, чтобы она смогла нормально с нами общаться, не теряя сознания, если нам понадобится применить Силу. Когда закончишь, приходи ко мне — отдохнешь на диване, а утром Хакс распорядится по поводу каюты.

Дерек внимательно смотрит на меня:

— А Рей?

Внезапно навалившаяся апатия едва не укладывает меня на пол.

— А Рей, наверное, уже не здесь будет.

— Иди отдохни, Бен, — Дерек всё понимает. — Я здесь разберусь.

========== Пускай летит ==========

Если бы кто-нибудь спросил меня, как я добрался до каюты, я бы ответить не смог. Помню только, что на какой-то лестнице запутался ногами в собственном плаще и едва не сверзился вниз эдаким неряшливым комом тряпок и костей. Едва успев ухватиться за поручень, подтянулся с таким усилием, будто столетний дед, пытающийся выжать сто килограмм от груди. Отдышался пару минут, пока руки-ноги не перестали трястись, а голова кружиться, и поплелся дальше.

Черт, Линн, надо будет тебе счет выставить: «Починка мозгов в экстренных условиях, одна штука. Выполнил: Верховный лидер Первого Ордена. Ассистировал: Старший рыцарь Рен». Я ухмыльнулся собственным мыслям, нашаривая ключ-карту в кармане, благо Рей оставила ее на столе в переговорной, а Хакс напомнил ее взять.

Рей…

Не в силах идти в спальню, а тем более раздеваться, я рухнул на диван. И так сойдет. Что-то безотчетно грызло меня в связи с ее отъездом. Ох, не нужно ее отпускать. Будь мужиком, Кайло! Заставь ее остаться! Плевать на сопротивленских клоунов! Плевать на ее мнение! Плевать… Нет, так нельзя! Она не поймет… Да что я ей скажу? Не пущу, потому что у меня плохое предчувствие? Она только посмеется…

Комната медленно крутилась вокруг своей оси, а я пытался ухватиться за обрывки мыслей, собраться, понять, что делать дальше… Но сон ударил исподтишка, и я вырубился. Или сознание потерял. Одно из двух.

Я пришел в себя от стука в дверь, не понимая, где я и что со мной происходит. Это моя каюта — вон, стены порублены. Мой диван. Так, с вопросом «где» разобрались. Кто стучит? Рей? Нет, она бы не стучала. Просто вошла бы, устроилась рядом… В груди предательски защемило… Ах, черт! Я же сам пригласил Дерека поспать у меня на диване до утра.

Еле поднявшись, охая и ахая, я потащился к двери — слабость немного отступила, но голова болела немилосердно. Ну а чего я, собственно, ждал? Перекачать тонны психической энергии через себя, а потом скакать, как молодой козлик?

Открывая дверь, я ожидал увидеть за ней Дерека, но обнаружил Хакса. Видимо, мое недоумение отразилось у меня на лице, потому что генерал замялся и неловко потупился:

— Рен, прости. Разбудил?

Я зажмурился, растирая глаза руками и пытаясь включить мозг. Чего это он? И тут до меня дошло. Я ведь сказал ему, что говорил с Ритой и что Тео мертв… Арми, похоже, не мог заснуть, не узнав деталей. Прости, дружище, я совсем забыл об этом.

— Нет, что ты. Проходи, — я посторонился, пропуская его и чувствуя укол стыда: что подумает педантичный Хакс, увидев мою разгромленную каюту?

Генерал вошел, перешагнув через обломки брони штурмовика и кучу рваных бинтов, покосился на стол, заваленный пустыми тарелками, на еще не совсем высохшие лужи воды на полу, и повернулся ко мне:

— Рен, у тебя что здесь, табор беженцев побывал?

— Я не виноват, что на Превосходстве некому заняться уборкой в покоях Верховного Лидера, — я пнул шлем штурмовика.

Хакс хохотнул, доставая откуда-то из недр своей шинели бутылку виски. Ого, дядя! Откуда ты их берешь?

— Скажу тебе по секрету, Верховный лидер, на Превосходстве сейчас вообще некому убирать. Весь персонал на Крейте. Только служба протокола и союзники сейчас на флагмане. Могу прислать тебе лейтенанта со шваброй, если хочешь.

Я фыркнул из кухонного блока, роясь в бесчисленных ящичках в поисках стаканов. Да, я не знаю, где у меня стаканы стоят, понятно? Я вообще в кухню зашел второй раз за все мое пребывание на флагмане. Искомое обнаружилось прямо передо мной на полке. Я хмыкнул, сетуя на собственную невнимательность, и вернулся с находкой к Хаксу.

Генерал уже успел немного разгрести стол и сидел с закрытыми глазами, откинув голову на спинку дивана. Хаксу бы поспать, как и мне. Но нам действительно нужно поговорить. Я подошел, уселся верхом на стул и, выставив стаканы на стол, кивнул на бутылку:

— Откуда у тебя столько этого добра?

Хакс разлепил глаза, мотнул головой, прогоняя сон, и взял бутылку в руки, рассматривая.

— А, это… Да, — он запнулся, — Фазма как-то привезла целый ящик из очередной вылазки. Я и забыл про него, — он резко выдохнул, — вот только тогда вспомнил.

Я на секунду прикрыл глаза. Предатель, убивший Фазму, у нас на борту. Цел и невредим. Я сглотнул ком стыда и горечи:

— Вы дружили?

Хакс отвлекся от созерцания бутылки.

— Нет, я бы не сказал, — он глянул на меня. — Я не уверен, что знал, что такое дружба, до последнего времени, — я криво усмехнулся, кивая в ответ. — Но мы понимали друг друга. Она была очень верным солдатом. Хорошим командиром, — генерал открыл бутылку, разлил виски по стаканам и, подняв свой, тихо сказал: — За Фазму.

Я поднял свой стакан, салютуя, вспоминая капитана и тех трехсот пилотов, вылетевших вместе со мной против Френа. Простите меня. Простите за то, что выжил.

— За тех, кого с нами нет.

Мы молча выпили, думая каждый о своем, и помолчали. Тут я кое-что понял и усмехнулся:

— А ты заметил, как Рита похожа на Фазму?

Хакс откинулся на диван, раздумывая.

— Теперь, когда ты сказал, я это понял. Сейчас — очень похожа. Фазма сошла бы за ее старшую сестру. Но я думаю, тут еще играет роль броня, звание, прическа, в конце концов, — Армитаж помолчал. — Я запомнил ее другой. Не такой… жесткой.

Мы сделали еще по глотку, и я решился.

— Арми, я тебе сейчас расскажу, что услышал от нее, — пресекая его попытку возразить, отмахнулся. — Вы же как два барана — ни один не заговорит первым. И что ты будешь делать? Мучиться всю оставшуюся жизнь, пытаясь создать видимость, что она просто твой рядовой подчиненный, очередной генерал?

Хакс насупился и упрямо отвел глаза.

— Я передам тебе наш разговор, ее видение той истории, что развела вас, и что было потом. А ты уже думай, что с этим делать дальше. Но, — тут я вспомнил слова Дерека, — помни, что жизнь коротка. Что каждого из вас могут убить в любой момент, и уже не наступит то “потом”, на которое всё откладывалось.

Армитаж скривился, качая головой, но ничего не сказал.

Я допил свой стакан и рассказал ему. Как ее начали травить за дружбу с ним, и какое условие ей поставил Тео, и как она согласилась и почему. Рассказал, откуда у нее шрам, и что она собиралась сделать с Тео в тот день, когда Хакс отправил его дружков в больницу. Как она оказалась на Внешнем кольце и переживала за него, не находя себе места от стыда и беспокойства.

Всё это время Генерал сидел молча, опустив голову и уставившись на собственные сцепленные пальцы. И всё бы ничего, если бы я не видел, как побелели его костяшки. Я перевел дух и рассказал ему про ее реакцию на Хосниан. Хакс не выдержал и застонал, пряча лицо в ладонях.

— Арми, я сказал ей то же самое, что и сопротивленцам.

Он убрал руки и глянул на меня. В глазах стояли слезы.

— А если это неправда, Рен? — он всплеснул руками и схватился за голову. — Если я действительно монстр, который их всех, — он изобразил мимику По, — радостно убил?!

Я сделал глубокий вдох.

— Арми, посмотри на меня, — я подождал, пока Хакс не перестанет метаться взглядом по комнате. — Армитаж Хакс, — я четко выговаривал каждое слово, — ты командовал залпом Старкиллера, будучи под ментальным контролем Сноука. Ты так долго подвергался его влиянию, что даже не понимал, где твои собственные мысли, а где его. Я видел это в твоей голове. Я знаю, как это работает. Я сам был под таким же влиянием. То, что ты делаешь сейчас, — я потянулся, взял его за руку и заглянул в глаза, — это и есть настоящий ты, — он вздрогнул, а я отпустил его, но не отвел глаз. — И Рита это поняла. Она не знает деталей. Я не говорил ей. Но она чувствует это. Она пообещала мне поговорить с тобой. Дать шанс выговориться вам обоим, но, похоже, ей не хватило сил. Ей, как и тебе, проще делать вид, что ничего не произошло, что вы — чужие люди, игнорировать глубокие чувства, что вас связывают… Вы оба привыкли страдать молча. Так проще, — я горько усмехнулся. — Но не лучше.

Я откинулся на стуле и отвел глаза. Я сделал всё, что мог. Теперь дело за ними. Армитаж долго молчал, уставившись в пол, а потом тряхнул головой и снова разлил алкоголь по стаканам. Похоже, пить особо не хотелось нимне, ни ему, но нужно было как-то сбросить напряжение последних дней.

В дверь снова постучали. Хакс вскинул брови:

— Рей?

Я мотнул головой, поднимаясь:

— Дерек. Я позвал его переночевать у меня, пока ты не найдешь для него свободную каюту.

Генерал кивнул и откинулся на диван, погружаясь в собственные мысли.

Я проковылял к двери, отмечая, что ноги даже от небольшого количества алкоголя сделались ватными и сложнопереставляемыми. Нужно было крикнуть Дереку, чтоб открыл дверь Силой.

Открыв дверь, я кивнул рыцарю:

— Проходи. Как всё прошло?

Он зашел, осматриваясь так же, как и до него Хакс. Я закатил глаза. Тоже мне, чистюли выискались. Дерек не сказал ничего, только хмыкнул, подойдя к столу и кивнув на бутылку.

— Прочитать вам, детки, лекцию о вреде алкоголя?

Я молча пошел за третьим стаканом — благо теперь я точно знал, где искать:

— Ты опоздал лет так на пятнадцать, дядя.

Когда я вернулся, то увидел, что Дерек сидит верхом на стуле, облокотившись руками на спинку и уронив голову, а Хакс с закрытыми глазами откинулся на диване. Я усмехнулся. Только меня там с ними не хватало — лицом в пустой тарелке. Руководители чертовы Первого Ордена в разгаре совещания. Хе-хе. Нужно отправить Хакса спать, отдать Дереку диван и самому завалиться на пару часов — сегодня еще Сопротивление провожать. Хотя надо ли? Мелькнула мысль про Фазму, и я подумал, что не уверен, смогу ли сдержаться, когда снова увижу Финна. Жаль, что тогда в лесу не закончил то, что начал. Кстати…

— Генерал, а где мой меч?

Хакс взглянул на меня, пытаясь сосредоточиться, и вдруг улыбнулся. Я аж протрезвел. Дерек тоже удивленно воззрился на генерала.

— Слушай, Рен… Мне всегда было интересно… — он покрутился и отстегнул мой сайбер от пояса. — Не обязательно же быть, ну… — Хакс замялся, — такими, как вы, с Силой, чтобы его включить?

Дерек хохотнул, забрал у меня стакан, сам налил себе виски и пересел прямо, развернув стул. Я вскинул брови:

— Нет, не обязательно. Включить его может кто угодно, а вот сделать — только форсъюзер.

Хакс кивнул и как-то застенчиво взглянул на меня.

— А можно я… Это… Ну, попробую.

Я усмехнулся.

— Ну конечно. Только встань и отойди подальше от стола, — Хакс поднялся, а я продолжал: — Ты видишь, там кнопка на рукояти. Ее нужно нажать, чтобы активировать меч. Возьмись подальше от гарды — сейчас, погоди, — я сходил в спальню и откопал в завалах пару перчаток. Вернувшись, бросил правую генералу. — Луч нестабилен, с него летят искры. Если попадают на кожу — оставляют шрамы, — я потряс в воздухе своей правой рукой, испещренной бесчисленным количеством маленьких белых рубцов. Подождал, пока Хакс натянет перчатку. — Ты когда-нибудь бился холодным оружием?

Генерал кивнул:

— Стандартный курс в Академии. С…

— Отличием! — мы с Дереком хором закончили за него фразу и заржали. Хакс закатил глаза и закашлялся, пытаясь подавить смешок, но потом бросил это дело и засмеялся вместе с нами. Отсмеявшись, пафосно провозгласил:

— Зависть — имя тебе, Кайло.

Его фраза вызвала новый взрыв смеха, да такой, что у меня полились слезы. Успокоившись и отдышавшись, я продолжил:

— Так вот, отличник. Возьмись всё же подальше от гарды, от греха, так сказать. Отойди подальше от стены — он очень длинный. Вытяни руку вперед и активируй большим пальцем — да жми ты на кнопку!

Комната наполнилась нервным жужжанием моего меча, — ох, как же я соскучился по нему. Нужно будет выкроить время для тренировки. Хакс постоял, приноравливаясь к весу и длине оружия, и сделал пару осторожных махов. Хм, а он действительно умеет держать меч. Мой, правда, длинноват для него. Похоже, у генерала есть опыт с укороченным оружием с обратным хватом. Можно будет ему подобрать что-то из запасов преторианцев — наверняка осталось их оружие в казарме. Будет с кем тренироваться, если рыцарей нет поблизости. Генерал практически освоился с мечом и уже увереннее двигался в классической форме нападения. Увлекся немного и прочертил несколько светящихся полос на уже покалеченной стене. Полетели искры, запахло паленой пластмассой. Хакс выключил сайбер и с абсолютно счастливым лицом повернулся ко мне. Дерек хохотнул и покачал головой.

— Черт побери, Рен! Теперь я понимаю, почему ты всё время это делал, — он кивнул на тлеющую стену и зажмурился. — Это же такой кайф!

Армитаж протянул мне меч.

— Спасибо. С тех пор как первый раз его увидел, хотел попробовать.

Я усмехнулся и пожал плечами, пристегивая сайбер к поясу.

— Если хочешь, мы подберем тебе что-то из запасов гвардии Сноука. Что-нибудь укороченное, — я глянул на Дерека, он кивнул. — Дерек покажет тебе пару приемов. До того как он сваял себе свою секиру, он сам такими бился.

Дерек хмыкнул, поглаживая свой меч. Хакс переводил взгляд с меня на рыцаря и обратно, не зная, что сказать.

— Ох… Спасибо. Это было бы очень… Спасибо. Если вам не сложно, я был бы очень благодарен.

Генерал закончил в своей обычной чопорной манере и вернулся на свое место. Мы с Дереком переглянулись и одновременно закатили глаза, усмехаясь. Генерал уселся и снова взялся разливать виски.

— Дерек, так что там с Линн?

Рыцарь смешался и слегка покраснел, что не укрылось ни от меня, ни от Хакса. Армитаж выразительно на меня глянул, а я ему подмигнул, что не укрылось, в свою очередь, от Дерека. Рыцарь покраснел еще больше и вспылил:

— А ну, прекратите оба! Вы со своими женщинами разобрались уже, да? — и осекся, понимая, что сморозил чушь. — Она очнулась, я поговорил с ней. Она поставила одно условие, — в его взгляде полыхнул гнев, — она и ее команда будут работать на нас, расскажут всё, что знают, если мы позволим ей лично покончить с Немзи.

Я кивнул.

— Как она?

Он грустно заглянул в свой стакан и выпил. Мы последовали его примеру.

— В порядке, учитывая то, что ей довелось пережить, — Хакс удивленно взглянул на меня, но я мотнул головой: мол, потом. Дерек медленно продолжил: — Она удивительная. Я не представляю себе, как она могла всё это выдержать и остаться при этом такой… — он допил остатки виски и поставил стакан на стол. — Я уже не думал, что кто-нибудь сможет так… удивить меня.

Хакс внимательно посмотрел на него и хмыкнул.

— Ты не был женат, Дерек?

— Был.

Ого! А я и не знал.

— По молодости, еще до армии. Мне было восемнадцать, ей только исполнилось шестнадцать. Мы казались сами себе бессмертными и навечно влюбленными. Расписались тайком, и я ушел служить. Уже в части получил письмо от ее отца, чтобы я не смел больше появляться даже рядом с его дочерью, — он скривился, — и мое большое счастье, что она не беременна, мол. Они аннулировали брак. Я думал, что это всё родители, что она любит меня и ждет, тешил себя надеждой, что вернусь и заберу ее от этих извергов. Но когда я вернулся, она уже год как была замужем за богатым чиновником, — Дерек смотрел невидящими глазами перед собой, вспоминая. — Дитё, опять же, при ней. Мы встретились случайно, на улице в родном городе. Я подошел, а она отшатнулась, как от черта, — он провел рукой по глазам. Я отвернулся, а Хакс снова занялся выпивкой. — Прошипела, чтоб я уходил, чтоб никто нас вместе не видел, что я едва жизнь ей не сломал. И убежала. А я стоял посреди улицы, не видя, что происходит вокруг, долго стоял. А потом пошел, не разбирая дороги, пока не наткнулся на Люка, — Дерек прикрыл глаза. — Он был в том городке по делам и почувствовал мою Силу и мое отчаяние. Он предложил мне учиться. И я согласился, не раздумывая. Мне было некуда больше идти.

Мы выпили и помолчали. Дерек прокашлялся.

— А ты, Армитаж? Эту дисциплину ты тоже сдал на отлично?

Хакс скривился.

— Какое там. Я недалеко, — он кивнул на меня, — от него ушел в этом вопросе.

Я оскорбился.

— Эй!

Они переглянулись, посмеиваясь. Хакс с сарказмом отсалютовал мне стаканом.

— Кстати, поздравляю!

Я насупился.

— Да иди ты!

Армитаж хохотнул, но тут же погрустнел.

— После того, что случилось с Ритой, — он поежился, вспоминая, видимо, наш разговор, — я про женщин еще очень долго даже думать не мог. Лет пять, — он криво усмехнулся, — при одной даже мысли… у меня перед глазами всплывало ее лицо, каким я его запомнил тогда, в больнице, — он запнулся. — И мысль о том, что такой, — он скривился, — слабак, как я, никому не нужен, — Хакс помолчал. — Как вы сами понимаете, такие мысли не способствуют развитию, — он ухмыльнулся, — либидо. Я уверил себя в том, что мне всё это просто не нужно. Сосредоточился на карьере. Вкалывал, как проклятый, учился… — он сделал паузу, — но как-то я оказался на какой-то планете. Мне было двадцать пять, и мне как раз дали капитанские погоны плюс несколько дней увольнительной. Сидеть на корабле было тошно, и я решил развеяться. Надел гражданскую одежду и забурился в бар, — он поднял свой стакан и выпил, — типа праздновать. Но выпивка не шла, и я уже собирался вернуться на корабль и просто лечь спать, как ко мне подошла она, — он слегка покраснел. — Профессионалка.

Дерек хмыкнул, я сделал вид, что понял, но Хакс, глядя на меня, усмехнулся и объяснил:

— Женщина, что предлагает секс за деньги.

Я смутился. Хакс продолжил:

— И я подумал: а почему, собственно, нет. Мы договорились о цене за ночь, я захватил бутылку виски, и мы пошли в гостиницу, — генерал сделал паузу и выпил свой стакан до дна. — Она была хороша. Симпатичная, в меру смешливая и внимательная. Пока мы шли, я даже успел убедить себя, что всё делаю правильно. А почему нет, черт побери! — он криво усмехнулся. — Но когда мы поднялись в номер… — он помолчал, подбирая слова. — Она была хороша во всем, но я ничего не чувствовал к ней. Будто робот, я следовал за ней, она же полностью взяла инициативу на себя. Я думал, может, это пройдет, может, только в начале так, но, когда мы закончили, мне стало совсем невыносимо. Такой гадко-обезличенный секс с чужим человеком не по мне. Почувствовав мое настроение, она ушла в душ, давая мне возможность прийти в себя, а я быстро собрался, оставил деньги за ночь, забрал виски и ее сигареты и ушел, — Армитаж помолчал. — Сдерживаясь из последних сил, я добрался до корабля и закрылся в своей каюте. Мне было так паскудно, что не хотелось жить. В какой-то момент я на свою голову подумал про Риту, — он закатил глаза. — Дальше я помню плохо. Я плакал, курил и пил, пока выпивка и сигареты не закончились. Наутро я проснулся с дичайшим похмельем и остаток своей увольнительной провалялся, проклиная саму идею спуститься на ту чертову планету. На следующий день мне пришло предписание явиться на корабль Сноука, — Хакс вздрогнул и взглянул сначала на меня, потом на Дерека. — Тут, я думаю, вы меня поймете. Присутствие его было повсеместным — вы говорите, он был в моей голове, манипулировал мной, тогда я этого не знал. Я просто старался все эти годы не думать ни о чем, кроме работы, — он содрогнулся. — Меня не оставляло навязчивое ощущение, что Сноук всё видит. Вот я и постарался, чтобы он видел только мои амбиции и отношение к работе. Я отсек и спрятал человеческую часть себя, — Хакс с иронией глянул на меня. — Пока кое-кто не перекроил меня заново.

Генерал замолчал, а Дерек разлил остатки алкоголя по стаканам. Мы молча выпили, думая каждый о своем. Хакс глянул на датапад и застонал, поднимаясь.

— Черт. Сокол будет готов через час. Пора будить наших, — он скривился, — союзников. Рен, ты хочешь проводить их?

Я покачал головой.

— Я не уверен, что удержусь, чтобы не отомстить за Фазму, Арми. Меня до сих пор трясет от того, как вел себя этот урод. И я не хочу видеть мать.

Он внимательно взглянул на меня.

— А Рей?

Я пожал плечами.

— Я ее едва не умолял остаться. Она не захотела меня слушать. Она не захотела остаться со мной и стать моей женой. Возможно, у нее другие планы.

Хакс закатил глаза, а Дерек фыркнул.

— Рен, я видел, как эта девочка, узнав, что ты в плену, — он поежился и помолчал, подбирая слова, — едва пространство и время не разорвала, чтоб оказаться рядом с тобой. Я не владею Силой, но то, что она сделала, даже я почувствовал.

Я упрямо молчал, не глядя на него.

— Бен, если ты не хочешь, чтобы она улетала, поговори с ней. Объяснись, постарайся достучаться. Я видел таких, как она, Бен. На таких планетах, как Джакку, другие не выживают. Только те, кто полагается исключительно сам на себя. Дай ей время.

Я молчал. Потом поднял на них глаза.

— Нет. Пускай летит.

========== Прощание ==========

Хакс уставился на меня с тем самым выражением, с которым тогда в ангаре обозвал меня лицемером и трусом. Я не отводил глаз, глядя на него снизу вверх, гадая, чем закончатся эти гляделки, когда у генерала задребезжал коммлинк. Армитаж отвел взгляд и принял звонок.

— Да. Хорошо. Подготовьте его к отлету.

Он отключился, прикрыл на секунду глаза и достал датапад, просматривая что-то.

— Дерек, если хочешь, покажу тебе свободную каюту по дороге.

Рыцарь поднялся, я за ним. Они пошли к выходу, но Хакс остановился в дверях и обернулся ко мне, сказав с вызовом:

— И ты мне про двух баранов рассказывать будешь после этого?

Я отвел глаза. И правда, как тогда, в ангаре. Помню, дружище, что вышло, когда я тебя не послушал. Возможно, наступил момент, как говорил Энакин, включить голову?

— Ты прав, Арми. Свяжись со мной, когда всё будет готово к их отлету. Я приду в ангар.

Генерал внимательно на меня посмотрел и едва заметно кивнул, улыбнувшись.

— Конечно, Кайло.

Они вышли, а я всё стоял, глядя на дверь. Усталость дошла до той стадии, когда спать уже не хотелось, и я, тяжело вздохнув, поплелся в душ. И что я ей скажу? В голове гудело от алкоголя и остаточных явлений от взаимодействия с Линн. Мыслей не было. Никаких. Вовсе.

Я машинально разделся и забрался под душ. Вспомнив, как закончились мои предыдущие водные процедуры, поискал взглядом тунику Рей. Она лежала на том же месте, куда мы ее отшвырнули, перед тем как…

— Не знал, что гормоны так благотворно влияют на мыслительные процессы. Наконец-то. А то я думал, что ты мозг уже никогда не включишь. Тебе что Энакин сказал? Головой думай, а не причиндалами. Видимо, он ошибся в совете — тебе, похоже, удобнее думать задницей.

— Тебе обязательно быть таким засранцем?

— Ну, а как с тобой иначе разговаривать, если ты такой тупой. Девушка тебе четко сказала, что любит тебя, что хочет быть с тобой, всё, что она делала последнее время, подтверждает это. Но нет. Твое пафосное величество изволило надуться, как мышь на крупу. Видите ли, отказали ему. Видите ли, сказали, что подумают. А ты и рад снова удариться в страдания. Чуть вон Хакса опять до белого каления не довел.

— Хакс и сам хорош…

— Хакс-то хорош. Вы оба молодцы. Советы друг другу даете, а в собственных отношениях разобраться не можете. И зеркально же, черт побери, тупите.

— Да уж.

— То-то же. Я сомневаюсь, что Рей согласится остаться. Но поговорить с ней нужно. Не стоит расставаться на такой ноте.

— У меня дурное предчувствие.

— Я знаю. Расскажи ей всё как есть. Постарайся быть убедительным. К сожалению, Силой ты ее не заставишь.

— Может, дать им сопровождение?

— А Лея как к этому отнесется? А другие сопротивленцы?

— Да мне плевать!

— Если бы тебе было плевать, ты бы не услышал от меня этого.

— Всё, умолкни! Никакой от тебя пользы!

— Да уж, конечно. Кстати, побрейся, а? Не удивительно, что Лея на тебя так отреагировала. Тебе только повязки на глазу не хватает для окончательного образа космического маньяка.

Я резче, чем нужно, выключил душ и глянул на себя в зеркало. Да уж. Волосы отросли почти до плеч, бороду скоро в косички можно будет заплетать. Я решительно взялся за бритву.

К моменту, когда раздался сигнал коммлинка, я был уже больше похож на человека. Без бороды было даже как-то легче, правда, волосы стали настолько длинными, что для более-менее приличного вида пришлось часть из них собрать в пучок на затылке.

— А что, тебе идет. Может, попросишь Рей научить тебя делать ее фирменную прическу? Будете вместе отлично смотреться.

Я отыскал верещащее устройство и принял вызов.

— Рен, делегация Сопротивления будет в ангаре через пятнадцать минут.

— Хорошо, я понял.

Хакс отключился, а я вернулся к сборам. Отыскав последнюю чистую форму, облачился, попутно отмечая, что мой гардероб превратился в не меньшую свалку, чем моя каюта. Пускай генерал делает, что хочет, но мне нужны убранное помещение и чистая одежда. Сегодня!

— Да, делать больше Хаксу нечего, как отслеживать, хватает ли тебе чистых носков. Может, ты сам как-то об этом позаботишься? Привык, что генерал все вопросы решает. А не будь его, что тогда? Весь Первый Орден полетит к чертям, потому что ты вообще никакого понятия не имеешь, как вот это всё работает?

— Да уж. Нужно вернуться к изучению матчасти. Еще раз попросить дроида с информацией. Внимательнее глянуть на ту экспериментальную систему… У нас будет неделя на подготовку — как раз успею этим заняться. И Хакса разгружу немного и на Верховного лидера стану хоть немного похож.

Я захватил накидку и быстро пошел в сторону ангара. Не хотелось опоздать… и упустить их, после всех приложенных к убеждению самого себя в необходимости попрощаться усилий. Корабль уже начинал потихоньку просыпаться, особенно людно было вблизи ангара. Всем хотелось поглазеть на легендарных сопротивленцев, особенно на саму Лею Органу. Я задумался, не пошел ли уже слух о нашем родстве? Вроде как на переговорах были только доверенные лица, но и у стен, как говорится, есть уши.

Служащие не ожидали увидеть Верховного лидера возле ангара в такую рань, но сориентировались быстро: стоило мне появиться, как все праздношатающиеся мигом улетучились. Хе-хе. Не знаю, как про мою мать, но про мой дурной нрав слухи ходят уже давно, один другого страшнее.

Я вошел в ангар и остановился в дверях. Вид Сокола заставил сердце бешено заколотиться. Хан Соло… Отец, прости меня! Отчаяние накатило почти физической волной, да так, что я пошатнулся и оперся плечом о косяк, с трудом заставляя себя отвести взгляд от старого корабля. Краем глаза я заметил, что все уже собрались. Лея немного в стороне говорила о чем-то с Хаксом, По травил какую-то байку (уж не про Мэтта ли?) предателю и девушке-механику и, судя по их реакции, рассказывал он смешно. Рита стояла, как всегда, так, чтобы всех видеть… Я поискал глазами Рей.

— Кого-то ищешь?

Я обернулся. Она шла ко мне от двери с противоположной стороны ангара — так вот, кого они ждут. Рей выглядела уставшей и расстроенной. Похоже, у нее тоже выдалась бессонная ночь. Мелькнула мысль, что они с Ритой, наверное, тоже нас обсуждали. Я ухмыльнулся, представив себе этот разговор: «А вы как познакомились? — На допросе. Он меня пытал. — А как вы встретились после стольких лет? — Он долго молчал, а потом поздравил меня с новой должностью и дал важное поручение».

Пока я развлекался, представляя женский вариант наших ночных посиделок, Рей подошла ко мне, остановившись в паре шагов. Интересно, она Лее рассказала о наших отношениях?

Рей внимательно осмотрела меня и улыбнулась, кивая на волосы:

— Тебе идет.

Я закатил глаза, а она погрустнела.

— Я думала, ты не придешь.

Мне захотелось ее обнять, но я сдержался.

— Я хотел. Но не смог.

Я сделал шаг к ней и взял за руку.

— Рей, не улетай. Пожалуйста.

Она вскинула на меня глаза, вздрогнув, но руку не забрала.

— Я… Мне нужно, Бен, — она помедлила. — Нам это нужно.

Рей покосилась на Лею. Я тоже. Все уже заметили нас, но виду не подавали. Только Финн сверкал глазами в нашу сторону. Я хмыкнул.

— Похоже, твой дружок беглый штурмовик не одобряет… — я осекся. И спросил, опустив глаза. — Ты сказала им?

Рей подняла руку и провела по моей щеке, заставляя взглянуть на нее.

— Что я люблю тебя? Конечно.

Ох. Мне вдруг захотелось подхватить ее и закружить. Я заглянул ей в глаза.

— Правда?

Она закатила глаза и усмехнулась, потом поднялась на цыпочки и легко поцеловала меня в губы. Ох. Сила! Я почувствовал себя самым счастливым человеком в Галактике. Повинуясь внезапному порыву, я привлек ее, крепко обнимая, зарываясь носом в волосы, и прошептал:

— Рей, останься, прошу. Я боюсь тебя отпускать. У меня плохое предчувствие.

Она немного напряглась в моих объятьях и отстранилась, умудрившись заглянуть в глаза.

— Предчувствие?

Я кивнул.

— Ничего конкретного, — я помолчал. — Может быть, я боюсь, что снова потеряю тебя, как тогда, когда ты улетела в прошлый раз.

Она отстранилась окончательно и, серьезно глядя на меня, потянулась, обхватив мое лицо ладонями и приближая к своему.

— Я никогда тебя не оставлю, слышишь? Даже не смей думать такого!

Она прижалась ко мне лбом, закрыла глаза и прошептала:

— Бен, прости, что не объяснила тебе всё. Прости, что отказала так грубо. Я… Это было так неожиданно… Я испугалась… Прости. Я вернусь, и мы поговорим, ладно? Мне… Лея не права по отношению к тебе. Они все не правы! — она распахнула глаза и яростно зашептала. — Я хочу поговорить с ними. Рассказать… Объяснить… Мне нужно лететь, Бен.

Я прижал ее к себе крепко-крепко. Удивляясь тому, каким я был дураком. Снова. Энакин, Хакс и Дерек — все они были правы. Снова. А я снова не подумал, не вник в ее поведение, а предпочел страдать. Я отвлекся от своих мыслей, услышав приближающиеся шаги. Повернув голову, увидел, что к нам подходит По. Я немного ослабил объятия, на случай, если она захочет отстраниться. Рей на секунду прижалась теснее, а потом отступила на полшага и, не выпуская при этом моей руки, повернулась к Дэмерону.

Пилот смерил нас насмешливым взглядом, остановился в паре шагов.

— И как это понимать? Что, прикажете, делать бедному мужу, у которого перед всем честным народом нагло уводят жену? Кайло, ты нарываешься на космическую дуэль?

Я закатил глаза и ухмыльнулся ему в ответ, Рей хихикнула.

— Что-то я не вижу, на чем ты собираешься биться? На Соколе?

Дэмерон скрестил руки на груди и раздраженно фыркнул, собираясь ответить, но тут издалека донесся возглас:

— Рей!

Это предатель. Видно, нервы сдали окончательно. По закатил глаза.

— Рей, ты не могла бы показаться нашему другу и подтвердить, что страшный Кайло Рен не откусил тебе ничего, пока так усиленно обнимал в уголке.

Рей фыркнула и подняла на меня глаза. Я кивнул. Мне как раз пришла в голову одна мысль, и ей ее слышать не нужно было. Рей отпустила мою руку и поспешила в сторону сопротивленцев. Я взглянул на По.

— Ты на Соколе вместе со всеми прилетел?

Он кивнул.

— Да, Лея заставила. Мол, нечего на истребителе на мирные переговоры летать.

Я хмыкнул.

— Как мудро. Хотя не заметил, что она была настроена на мирные переговоры со мной.

Дэмерон поежился.

— Дай ей время. Для нее это очень сложно, но она справится, — он хитро на меня взглянул. — Рей ей поможет. Очевидно ведь, зачем она летит с нами. Да и я ей помогу, — он посерьезнел. — Теперь, когда с Хосниан прояснилось, нет вообще никакого смысла в дальнейшем противостоянии.

Он нахмурился и замялся.

— Рен, можно я задам тебе личный вопрос?

Я напрягся, но отказываться смысла не было.

— Попробуй.

Он помолчал, подбирая слова.

— Ты показал мне, как Сноук манипулировал Хаксом — черт, я даже не понимал до последнего, что не сам принял решение сесть за тот стол. Рей говорила, что в тронном зале, до того, как ты убил Сноука, он пытался читать твои мысли, — Дэмерон замялся и неловко глянул на меня. — Тогда, на Старкиллере… Когда… Это был Сноук, или все-таки ты?

Я сначала не понял, о чем он. А когда до меня дошло, на секунду показалось, что это мне в сердце всадили раскаленный клинок сайбера. Ангар поплыл перед глазами. Пилот опустил глаза.

— Прости, не нужно было…

Я помолчал, пытаясь вернуть себе дар речи. Можно и не отвечать ему. В конце концов, это не его дело. Но вдруг услышал свой голос, будто со стороны:

— Я не знаю, По. Я не хотел его убивать. Я знал, что он на Старкиллере, с того момента, как Сокол приземлился. Когда я зашел в осциллятор в поисках Рей, я почувствовал его и молился, чтобы он не вышел из своего укрытия. Но он вышел. Начал свою душеспасительную беседу. Я разозлился, ведь ему никогда не было особого дела до меня. Со мной был отряд штурмовиков. Он принялся наставлять меня у них на виду. А еще и прямой приказ Сноука. Он начал звать меня домой, и сознание помутилось. Меня разрывало на части, а потом… Будто погас свет. Следующее, что я помню, — его рука на моей щеке и гаснущий взгляд, — я задрал подбородок, чтобы не дать выкатиться слезам. — Я не хотел его убивать, По. Но я убил отца.

Я провел рукой по лицу, убирая слезы из глаз, и, взяв себя в руки, глянул на него. Пилот внимательно смотрел на меня, а потом кивнул каким-то своим мыслям. Я прокашлялся.

— Ты умеешь летать на TIE Avenger?

Он вскинул брови.

— На всем, что летает. Но их же уже не выпускают.

— У меня завалялись несколько.

Он завистливо присвистнул.

— Жирно быть Верховным лидером, однако. Мстители у него завалялись.

Я ухмыльнулся.

— Я хочу, чтобы ты взял один и охранял Сокол во время полета. Туда и обратно. Это мощная машина, — он кивнул, мол, можешь не продолжать, знаю. — Мои люди вас не тронут, но в Галактике разное случается…

По аж засветился от радости.

— Ни слова больше! Покажи мне пташку!

Я ухмыльнулся и кивнул ему следовать за мной к тому крылу ангара, где размещались истребители. Когда мы подошли, он уже не обращал внимания на меня и за несколько минут облазил корабль вдоль и поперек, издавая радостные возгласы. Когда он закончил и подошел ко мне, то выглядел как ребенок, которому подарили все загаданные подарки за один раз.

Я закатил глаза и усмехнулся.

— Дэмерон, не раскатывай губу. Я тебе его не дарю.

Он выгнул бровь.

— Я буду ценой своей жизни защищать твою принцессу… даже двух твоих принцесс, — он усмехнулся, — а тебе для меня корабля жалко?

Я хохотнул. Нет, он все-таки невыносим.

— Я подумаю.

Он ухмыльнулся.

— То-то же.

Я увидел, что к нам приближается Хакс, и вспомнил, что я еще должен был сделать.

— Я распоряжусь чтобы тебе выдали коммлинк с моим и Хакса прямыми каналами связи, а также с кодами доступа Первого Ордена на случай, если вас задержат или, не приведи Сила, собьют.

Пилот молча кивнул. Генерал подошел и недовольно на нас зыркнул.

— Пока вы тут истребителями любуетесь, FN-2187 уже всем мозг вынес своим недовольством, — он обратился к По. — Или вы его отсюда заберете и быстро, и больше обратно не привезете, или я сам им займусь.

Пилот ухмыльнулся.

— Любят вас ваши штурмовики.

Хакс скривился.

— Этот бракованный. Серьезно, Дэмерон. Не привози его больше сюда. Он ведет себя неадекватно. Для нас он по-прежнему дезертир, который помог сбежать важному пленнику, — генерал с сарказмом глянул на пилота, — выдал стратегически важную информацию, без зазрения совести пачками убивал бывших товарищей и убил капитана Фазму. А теперь еще и выступает. Дерзит без конца, провоцирует нас. Как бы ты поступил, если бы был на нашем месте?

По задумчиво на него глянул и кивнул.

— Финн хороший парень и мой друг, — он выразительно глянул на генерала, а потом на меня. — Но я вас понимаю. Я поговорю с ним.

Хакс хотел было что-то добавить, но я его перебил.

— Армитаж, я выдам По один Мститель для сопровождения Сокола. Можешь распорядиться, чтобы ему дали коммлинк для связи с нами и экстренными каналами?

Хакс кивнул и достал датапад, отдавая распоряжения. Я, тем временем, коротко рассказал пилоту особенности Мстителя, которые нужно учитывать, когда летишь один. Через несколько минут появился тот самый протокольный лейтенант, что вел нас с Ритой в переговорную, когда мы прилетели. Он подбежал к нам, отдав честь, передал Хаксу коммлинк и моментально испарился. Хакс вручил его Дэмерону, объяснив, где какой канал. Пилот слушал в пол уха, так ему хотелось уже побыстрее забраться в истребитель.

— Я вылечу сейчас, чтоб приноровиться, ладно? Скажете остальным?

И он, не дожидаясь ответа, полез в кабину. Я усмехнулся, а Хакс недовольно скривился.

— Никакой дисциплины, — мы отошли со взлетной полосы и медленно пошли в сторону Сокола. Генерал продолжил. — Нет, ты представь, что, к примеру, я бы полетел по делам и послал Дэмерона к тебе, уведомить тебя об этом.

Я не понял к чему он. Хакс глубоко вздохнул.

— Нам нужно сообщить генералу Органе, что ее капитан отправился, — Хакс спародировал По, — приноровиться.

Ох, черт! Мне нужно и с матерью говорить? О Сила! Нет!

— Арми, а может…

— Нет, Кайло. Ты уже здесь, и все тебя видели. Если ты не подойдешь к ней, это будет неуважением.

Я недовольно на него покосился, он взглянул на меня с сочувствием.

— Вместе подойдем. Просто поздоровайся. Я буду говорить.

Я кивнул, пытаясь унять дрожь в коленках. Лея ожидала нас возле Сокола, задумчиво глядя перед собой. Рей на пару с девушкой-механиком пыталась урезонить Финна. Мы подошли, и мать подняла на меня взгляд. Я резко выдохнул, склоняя голову в молчаливом приветствии. Хакс покосился на меня и заговорил.

— Мэм, Верховный лидер распорядился предоставить вам истребитель для сопровождения. Капитан Дэмерон вылетел на нем, чтобы испытать системы. Он последует за вами, когда вы покинете Превосходство.

Лея медленно кивнула, не отводя от меня взгляда.

— Спасибо, генерал, — она взглянула на него и улыбнулась. — Вы не могли бы сообщить моим товарищам, что пора загружаться, пожалуйста?

Хакс уважительно склонил голову, виновато глянув на меня.

— Конечно, мэм.

И отошел, гад такой.

Я стоял, не зная, куда себя деть и что делать, а она всё рассматривала меня, не говоря ни слова, потом улыбнулась, кивнув на волосы.

— Тебе идет.

Я криво ухмыльнулся, стараясь не смотреть на нее.

— Ты любишь ее?

Я кивнул, всё так же не смотря на нее. Она улыбнулась каким-то своим мыслям и вновь оценивающе взглянула на меня.

— Сопротивление прислушается к вашим мирным инициативам, Верховный лидер, — она усмехнулась, а я немилосердно покраснел, чем вызвал еще одну усмешку. — Мы вернемся через неделю. Все.

Я кивнул и наконец посмотрел на нее.

— Рад это слышать, генерал.

Она серьезно кивнула, но в глазах на секунду мелькнула ироничная искорка. К нам подошли остальные. Финн демонстративно молча прошел в Сокол, за ним бросилась его девушка, виновато косясь на меня, за ними, кивнув мне, поднялась мать. Рей подошла ко мне вплотную и сильно прижалась, зарываясь носом в форму. Я обнял ее в ответ, стараясь поглубже вдохнуть родной запах, запомнить каждый изгиб тела.

— Я люблю тебя. Возвращайся скорее.

Она отстранилась и заглянула мне в глаза.

— Вернусь. Ты не успеешь соскучиться.

Я наклонился и поцеловал ее.

— Я уже скучаю, Рей.

***

Стоя рядом с Хаксом и глядя вслед улетающему Соколу, я почувствовал, что прощание с Рей, разговор с матерью и По просто перевалили за мой эмоциональный предел. Мне нужна была разрядка и срочно, иначе я снова начну терзать стены. Я глянул на Хакса.

— Арми, так, говоришь, ты хотел потренироваться с мечом?

Он удивленно воззрился на меня.

— Пойдем. Не будем откладывать, — и отметая его возражения, добавил. — За час с Первым Орденом без нас ничего не случится.

========== Прости, я не смог ==========

Хакс на секунду задумался и кивнул.

— Да уж, размяться не помешает. Не помню, когда последний раз тренировался.

Я выгнул бровь, взглянув на него.

— А ты тренируешься?

Генерал шумно вздохнул.

— Ну конечно, я тренируюсь, Рен. Ты думаешь, я позволил бы себе прохлаждаться, имея такого опасного противника, как ты? — он усмехнулся, — сегодня ты ломаешь мебель в припадке, а завтра тебе вздумается поломать генерала Хакса. Я продумал и такую возможность.

Я закатил глаза и спросил:

— И что бы ты сделал, если бы я решил?

Он пожал плечами.

— Я неплохо стреляю. Но в контактном бою, конечно, шансов у меня мало, учитывая твою Силу.

Я хохотнул.

— Ты думаешь, если бы не Сила, ты бы смог меня одолеть?

Генерал ухмыльнулся и покосился на меня.

— Кто знает.

Я фыркнул.

— Сейчас проверим, — я помолчал, раздумывая. — В тронном зале достаточно места, — и осекся, — там же ведь уже убрали?

Хакс издевательски на меня посмотрел.

— Ту кровавую баню, что вы там с Рей устроили? Кусочки Сноука?

Я закатил глаза, а он продолжал издеваться:

— Особенно мне понравилось созерцать ошметки одного из стражников по всему залу… Что вы с беднягой сделали, Рен?

Я раздраженно глянул на него.

— Арми, прекрати!

Он хохотнул.

— Ладно-ладно. Конечно, там убрали.

Предвосхищая мой вопрос, добавил:

— Запчасти Сноука и тела гвардейцев — в морге, — он опять гадко усмехнулся, глядя на меня, потом подумав, спросил: — Что будем с ними делать? Похороним? Или лучше утилизируем и распылим в космосе?

Последний вопрос прозвучал со скрытой надеждой. Я издевательски глянул на него, направляясь к выходу из ангара. Генерал последовал за мной.

— Генерал Хакс, вы боитесь, что Сноук восстанет из могилы и приползет на руках по вашу душу?

Хакс вздрогнул и ничего не ответил. Я вздохнул.

— Арми, я убил его. Дважды. Один раз — разрубив его пополам, второй раз — уничтожив его душу. Он не вернется, генерал. Его больше не существует. То, что в морге лежит — всего лишь мертвая плоть, пустая оболочка.

Армитаж покосился на меня и тихо выдохнул.

— Хорошо.

Я закатил глаза.

— Предлагаю кремировать его и распылить прах в космосе, а похороны устроить пустой урне, чтобы никто больной, — я усмехнулся, вспоминая про шлем Энакина, — не откопал его и не сделал из его останков предмет поклонения.

Хакс с облегчением вздохнул и уже гораздо более искренне ответил:

— Хорошо. Так и поступим. Нужно будет придумать, как всё это подать.

— Да, но потом. После того, как разберемся с Немзи. Пока что пускай в морозилке поваляется.

Генерал кивнул, и мы вышли в коридоры корабля. Флагман уже просыпался, то и дело навстречу попадались люди, и я заметил, что, если Хакса узнают все, то на меня смотрят скорее с недоумением. Ах, да. Многие, особенно союзники, до сих пор не знают, как я выгляжу. Я едва удержался от стона, подумав, сколько нам еще предстоит организационных забот — провести совещание с командованием, отправить союзников на их рубежи, вернуть людей с Крейта, перенаправить финансовые потоки, закупить оружие, обставить мирный договор с Сопротивлением и устроить похороны Сноука… И это всё без учета войны и разборок с Немзи. Внезапно мои собственные слова по поводу того, что за час с Первым Орденом ничего не случится, показались мне пустой бравадой. С другой стороны, мы оба так наломались за последние дни, что для того, чтобы двигаться дальше, просто необходима разрядка.

Когда очередной майор со знаками отличия групп войск со Среднего кольца отдал честь Хаксу, а на меня только недоуменно покосился, молча удалившись, я не удержался от комментария:

— Арми, у нас два выхода, либо сделать тебя Верховным kидером, либо заказать мне дубликат шлема.

Хакс закашлялся, пытаясь подавить смешок.

— Нет уж, Рен. Слинять хочешь? Пока я буду сам с Галактикой париться, завалишься куда-то на живописную планету и будешь разводить капусту? Не выйдет. Объявится очередной Сноук — и что я с ним буду делать? Опять стану безвольной марионеткой в руках галактического монстра? Увольте, — он хмыкнул, глянув на меня. — А с шлемом — не проблема. Я заказал дубликат в тот же день, когда мне доложили, что ты свой разбил.

Я чуть не споткнулся, в шоке уставившись на него. Он явно не понял, что меня удивило.

— Что?

— Ты заказал дубликат моего шлема? Зачем?

Мы зашли в лифт. Хакс закатил глаза и нажал нужную кнопку.

— Ну, потому что не хотел, чтобы ты кошмарил отдел снабжения, когда захочешь обратно свое, — он усмехнулся, — ведро на голову.

— Эй!

Он отмахнулся.

— В этом шлеме у тебя голос, как из колодца. Аж дрожь пробирает. Короче, я знаю, насколько длительный процесс изготовления шлема штурмовика по индивидуальному заказу. И подумал, что когда ты захочешь свой шлем обратно и не получишь его тут же, — он усмехнулся, — напугаешь мне сотрудников до полусмерти, а потом и мне мозг вынесешь. Я решил сам себя избавить от головной боли и заказать его наперед, — генерал покосился на меня. — Так что, если хочешь назад свое черное ведро, я распоряжусь, чтобы тебе его доставили.

Я кивнул, потом деланно нахмурился и потыкал его пальцем в плечо. Генерал отшатнулся.

— Эй! Ты чего?!

Я ухмыльнулся.

— Просто проверяю, не дроид ли ты, — Хакс непонимающе на меня уставился. Я скорчил невинную физиономию и доверительно прошептал, едва сдерживаясь, чтобы не заржать. — Просто люди не могут быть такими безошибочно предусмотрительными.

Хакс покраснел и зыркнул на меня.

— Да иди ты!

Я засмеялся, и он почти сразу присоединился ко мне. Отсмеявшись, он спросил:

— Только, я не понимаю, зачем тебе шлем?

Я закатил глаза.

— Прежде, чем мы представим меня Первому Ордену как Верховного Лидера, мне бы хотелось, чтобы люди не напрягались, пытаясь идентифицировать, кто я. Магистра Рыцарей Рен знают все. Это существенно упростит коммуникацию с теми, кто не знает меня в лицо.

Хакс кивнул.

— Возможно, ты прав, — он скривился. — Только я тебя умоляю, не надевай его на внутренние совещания.

Я фыркнул, лифт остановился, открывая свои двери в зал. Мрачное помещение освещалось тускло. Красная отделка сгорела, оставляя балкон открытым. Стоит подойти к краю и оступиться — умрешь от страха прежде, чем долетишь до нижней палубы. Я поежился, взглянув на трон. Он мрачной громадиной возвышался на фоне космического вида. Может, это была и не такая хорошая идея — прийти сюда. Хакс, увидев мое оцепенение, язвительно спросил:

— Что, разве не хочется посидеть на самом особенном стульчике во всей Галактике?

Я вышел из ступора и шагнул в зал, генерал за мной.

— Там, куда вывалились кишки Сноука? Фу, уволь.

Генерал хохотнул.

— А что, нельзя было найти другого места для тренировок?

— Можно. Но казармы преторианцев именно здесь, если ты еще хочешь получить свон энергетическое оружие.

Армитаж фыркнул. Я обернулся к нему, кивая на трон.

— Я схожу, посмотрю, что там у них осталось, а ты можешь пока посидеть. Уверен, тебе-то этот стульчик в мечтах грезился неоднократно, — и ушел в сторону казарм, посмеиваясь, оставив генерала злобно пыхтеть.

Я не задерживался в отсеке сноуковской гвардии, это попахивало каким-то извращением — ковыряться в вещах тех, кого сам и прикончил. Тут всё было просто: тренировочный зал, дальше — вход в жилую часть, но мне туда не надо. Подумалось, что нужно будет как-то приказать, чтобы здесь всё переделали. Сделать из тронного зала официальную переговорную. Я усмехнулся своим мыслям: “Ага, с круглым столом”. Я подошел к отсеку с запасным оружием и задумался. Исходя из того, что я видел, у Хакса есть опыт боя с чем-то типа мачете. Мечи преторианцев были такой же длины, как у меня, с энергетической плетью нужно еще приноровиться обращаться, вибросекира отпадает сразу… Я вспомнил их технику боя, наше последнее противостояние. Ага, вот то, что нужно. Я взял оружие и пошел обратно в зал.

Хакс стоял у самого края балкона и смотрел вниз. Я хотел его окликнуть, но подумал, что, испугавшись, генерал может банально свалиться, поэтому я просто кашлянул, обозначив свое присутствие. Армитажвздрогнул и обернулся, делая шаг назад.

— На кой черт, Арми, ты так близко подошел к краю? Жить надоело?

Он медленно повернулся и пошел ко мне, недовольно оглядывая то, что я держал в руках.

— Я когда-то сильно боялся высоты. Да и сейчас боюсь. Когда выпадает возможность, пытаюсь взглянуть в глаза своему страху. Что это еще за палка, Рен?

Я перебросил ему оружие, и он поймал его в полете.

— Это, Арми, идеальная штука для тебя. Глянь, там посредине есть механизм сцепления. Им можно биться и так, как ты выразился, в виде палки, или, если правильно его называть, в виде древкового оружия с глефовидными лезвиями на обоих концах. Но при необходимости ты можешь разделять его на два одноручных аналога боевого мачете — как раз то, что тебе нужно.

Хакс хмыкнул, расцепив древко, держа по короткому мечу в каждой руке. Держал он их так, будто с ними родился. Я ухмыльнулся.

— Если ты скажешь мне, Арми, что ты амбидекстр, я всем расскажу, что ты дроид.

Он закатил глаза и сделал пару махов правой, потом левой.

— Нет, Рен. Правая у меня ведущая. Но в левой я умею держать оружие. Как они включаются?

Я хмыкнул, стаскивая накидку.

— Там кнопка есть на каждой половине. А цельным орудием можешь драться?

— Нет, я с посохом упражнялся редко. А этот вообще непривычный из-за своего веса и инерции лезвий. Пока так попробую, а там и с цельным потренируюсь.

Я кивнул, расстегивая ворот формы. Оглянулся, куда можно скинуть лишнее. Кроме трона вариантов не было. Я потопал к нему, расстегивая форму на ходу.

Хакс немного поколебался — с него станется в полном обмундировании тренироваться — но последовал моему примеру. Оставив лишь нижнюю тунику и выправив ее поверх брюк, я достал из вороха одежды свой меч и активировал его. Сделав несколько пробных выпадов, повернулся к Хаксу. Генерал остался в майке и разминал кисти, приспосабливаясь к весу оружия в своих руках. Подняв взгляд на меня, он активировал свои мечи.

Молча, глядя друг другу в глаза, мы начали кружить по залу. Генерал быстро сократил дистанцию, нападая. Я парировал его удар, понимая, что расслабляться не стоит. У меня было преимущество в росте и длине оружия, у него — в скорости и дополнительном клинке. Теперь уже я атаковал, стараясь выбить меч из его левой руки. Он увернулся и постарался достать меня со спины — не-е-ет, дядя, не на того напал! Я с такими, как ты, бился неоднократно. Его стиль требовал нескольких серьезных корректив, было видно, что он давно не практиковался, но склонность к такому виду боя у него явно была, огромное преимущество ему добавлял баланс рисковости и холодного расчета. Если его хорошенько натренировать, Арми в бою не уступит моим рыцарям. Мы обменялись еще несколькими ударами, и генерал резко пошел в атаку. Я только парировал, пытаясь отмечать для себя особенности его боя, пока не отступил до самого подножья трона. Ладно, Арми. Посмотрим, как ты умеешь защищаться. Я перешел в наступление и погнал его назад. Он парировал неплохо, но все-таки не использовал в полную силу левую руку. В какой-то момент мне удалось выбить лезвие из его левой руки, слегка полоснув сайбером по запястью. Даже не рана, а скорее ожог. Генерал быстро сменил тактику боя, не обращая внимания на боль. Хорош… Тут, внезапно, перекрывая жужжание оружия и наше тяжелое дыхание, в куче одежды Хакса задребезжал коммлинк. Генерал мигнул, и я понял, что сейчас мог бы убить его, была бы у меня такая цель. Оказывается, Арми тоже легко отвлечь. Нужно будет сделать ему замечание. Я выпрямился и выключил сайбер, переводя дыхание.

— Ответишь?

Генерал выключил свое мачете и закатил глаза.

— А куда я денусь?

И пошел к своему вороху одежды, по дороге поднимая упавшее лезвие. Коммлинк всё не унимался. И кому же это Хакс так понадобился? Генерал откопал чертово устройство и рявкнул в трубку, принимая вызов:

— Да!

Помолчал, слушая. Лицо его приняло озабоченное выражение.

— Хорошо, через десять минут в переговорной.

Генерал отключился и взглянул на меня.

— Это Дерек. Он говорил с Линн, она срочно хочет нам что-то сообщить. Говорит, — Хакс едко взглянул на меня, — пытался дозвониться тебе, но не смог. Ты вообще носишь с собой технику?

Я виновато пожал плечами.

— Забываю всё время. Раньше не было такой необходимости, — я усмехнулся, начертив крестик на груди, — обещаю исправиться.

Армитаж усмехнулся и принялся одеваться. Я последовал его примеру. Мы быстро справились с формой, я вызвал лифт, попутно отмечая, что оружие генерал забрал с собой и как-то умудрился его незаметно спрятать. Уже в лифте я не удержался и спросил:

— А куда ты мечи спрятал?

Он с невозмутимым видом откинул полу форменного пальто, демонстрируя мне один из мечей в креплении, будто специально для него приспособленном. Я закатил глаза.

— Я же говорю, дроид.

Хакс самодовольно фыркнул.

***

Когда мы добрались до переговорной, Дерек с Линн были уже там. Майор выглядела уставшей и осунувшейся, но сидела прямо, а глаза ее очень живо следили за окружающим. Когда мы вошли, она поднялась, Дерек за ней.

— Рен, — она замялась, — Верховный лидер…

Я отмахнулся.

— Что случилось, Линн?

Я сел напротив нее, кивком предлагая ей вернуться на место. Она с видимым облегчением опустилась на стул — похоже, еще не восстановила силы. Зачем же она настояла на встрече?

Линн потупилась, собираясь с мыслями, и заговорила.

— Сэр, я благодарна вам за то, что вы спасли мне жизнь и сохранили жизни моим бойцам. Мы поступаем на службу к вам, в счет этого долга, который приравнивается к контракту, согласно кодексу наемников, до тех пор, пока Немзи не будет уничтожен, — она стиснула челюсти. — Потом прошу отпустить моих бойцов. Я же обязуюсь служить вам до конца.

Я переглянулся с Дереком, он только пожал плечами.

— Линн…

— Сэр, прошу прощения, я еще не закончила. Я хочу предупредить вас, что у Немзи были шпионы и на кораблях, что отправились с Френом, — она сделала паузу, — на кораблях союзников, и на вашем флагмане. Их нужно нейтрализовать, как можно скорее. Они всё видят и всё слышат. Они постоянно передают ему информацию.

Я откинулся на стуле, переваривая ее слова. У Хакса снова зазвонил коммлинк. Он принял звонок, нахмурился и вышел. Я рассеяно проводил его взглядом.

— Я понял вас, майор. В ближайшее время вы и ваша команда поступаете в подчинение к рыцарю Дереку Рену. Передайте ему пожелания по размещению своих бойцов, всё, что вам необходимо, — амуниция, оружие… Дальше, — я собрался с мыслями, — у вас двоих два дня, чтобы обнаружить всех шпионов. Дерек, тебе придется просканировать служащих нашего флагмана, отправь приказ рыцарям, чтобы сделали то же самое на тех кораблях, где они сейчас находятся. Я сегодня займусь людьми на Крейте. Всех выявленных подозрительных, с мыслями о лояльности Немзи — доставить сюда, на Превосходство. Вы, майор, займетесь допросом, поскольку только вы знаете специфику службы у Немзи.

Линн вздрогнула, но кивнула.

— Слушаюсь, сэр.

— Дальше. Дерек, передай текущий статус по френовскому флагману Рите. Пускай она приступает к командованию.

Я вздохнул и взглянул майору в глаза.

— Линн, я хочу, чтобы Дерек научил вас основам использования Силы, — она было попыталась возразить, но я ее перебил. — Это очень важно, Линн. Вы не сможете контролировать себя, если все рыцари Рен соберутся вместе. Мне нужно, чтобы вы оставались в строю и могли защитить свое сознание, сколько бы энергии вокруг не носилось, — я выжидательно глянул на нее, она кивнула. Я выдохнул и улыбнулся, — Кроме того, если вы почувствуете тягу к этому, мы можем и дальше учить вас. С вашим потенциалом, вы можете сделать множество удивительных вещей.

Она с сомнением взглянула на меня и хотела что-то сказать, но тут зазвонило уже устройство Дерека. Я закатил глаза. До чего же раздражающие штуковины! Дерек ответил и, изменившись в лице, молча передал мне девайс.

— Рен, срочно в ангар.

Судя по голосу, Хакс был в ужасе.

Я вскочил и быстрым шагом двинулся из переговорной, боковым зрением отмечая, что Линн и Дерек синхронно бросились за мной.

***

Первое, что я увидел, ворвавшись в ангар, это покалеченный TIE Avenger, который как раз выгружали из грузового отсека патрульного крейсера. Медики уже были наготове, вытаскивая из кабины человека, моментально приступая к оказанию первой помощи.

Белые спины скрыли от меня пилота, но я и так знал, за чью жизнь сейчас борются доктора Первого Ордена.

Я подошел на негнущихся ногах, чувствуя, что с каждым вдохом в легкие вливают расплавленный свинец, и опустился на колени рядом с По Дэмероном. Его лицо было всё в крови, живот вообще превратился в кровавую кашу — видимо, его сильно зажало в кабине. Я перевел взгляд на истребитель. Такое впечатление, что его расстреливали из тяжелых орудий прямой наводкой. Другой корабль бы просто взорвался, этот же выдержал, едва не раздавив пилота. Дэмерон резко вздохнул и открыл глаза, судорожно хватая меня за руку.

— Рен…

Я едва слышал его, так он хрипел. Похоже, задето легкое. Я машинально протянул руки, погружаясь в Силу, пытаясь залечить его раны, но не смог сконцентрироваться и добился только того, что он вздохнул чуть легче, хотя глаза по-прежнему закатывались.

— Рен… Прости… Я… Не смог… Не защитил…

========== Здесь так холодно без тебя ==========

Комментарий к Здесь так холодно без тебя

Ну, если вы вдруг знаете украинский язык, эту главу можете читать под песню “Сонце” Океана Эльзы.

Пилот потерял сознание, а в моей голове, бесконечно повторяясь, сливались в безумный вой, разрывающий мозг, его последние слова: “Не защитил”.

Я почувствовал, как рядом со мной на колени упал Дерек, чувствовал, как он погрузился в Силу, пытаясь вернуть пилота к жизни. Но это было уже не важно.

Не защитил.

Боли не было. Гнева не было. Была Смерть. Она заползала внутрь с каждым вздохом, просачивалась через поры, неслась вместе с кровью по сосудам, медленно заполняя меня, проникая в каждую клеточку тела. И когда ей стало тесно внутри, она начала плескаться через край, стремясь поглотить всё живое вокруг. Я не мешал ей. Я слился с нею. Я был ею.

Я видел, как упала на колени, хватаясь за голову, Линн. Я не слышал ее крика. Смерть, хлынув из меня, потянулась к самым слабым, самым податливым целям — к умирающему у моих ног и к женщине, чей разум был открыт. Я чувствовал, как Смерть борется, рычит, пытаясь завладеть пилотом, укрытым в коконе исцеляющего Света, отвоевывая его шаг за шагом, чувствовал, как Смерть наполняет Линн, заставляя ее закричать в агонии. Искра моего собственного сознания мелькнула и погасла в кромешной тьме, но упрямо загорелась снова, сияя всё ярче и ярче: “Так нельзя! Они не виноваты!”

И я заставил Смерть отступить. Она сопротивлялась, силясь снова затопить меня, затопить всё вокруг, но я не позволил ей, затолкав ее вглубь. Отдавая ей на растерзание самого себя. Я заслужил. Я отпустил их, хотя знал, чувствовал, что нельзя. Другие не виноваты. Это. Всё. Моя. Вина.

Я выдохнул пар. Или пепел. Встал, не глядя вокруг, заметив лишь, как расслабился Дерек, как пилот задышал ровнее, как Линн открыла глаза и села, пытаясь отдышаться. Хорошо. Они будут жить.

Я пошел, сначала медленно, потом быстрее, потом почти побежал. Никто не должен пострадать из-за меня. Это только мое дело. Мое и того, кто… Нет, не сейчас. Нужно добраться к себе. Из последних сил, удерживая бушующий внутри океан Тьмы, я ввалился к себе в каюту, падая на пол, не в силах уже сдерживать рвущийся наружу бессвязный крик.

И тут пришла боль, агония нескончаемая, сводящаяся с ума, разрывающая изнутри на части. Когда стало совсем невыносимо, я нашарил на поясе меч.

Мелькнула соблазнительная мысль — закончить всё это сейчас. Одним ударом прекратить эту боль. Слиться с абсолютом, где уже ничего не волнует. Накормить бушующую внутри Смерть.

Нет. Не время. Потом — да, а сейчас… Непослушными пальцами я включил меч, поднося его кромку к своей левой ладони. Я глядел, как краснеет, покрывается волдырями, потом чернеет плоть, как ширится ожог, захватывая всё новую и новую площадь… Внезапно физическая боль перекрыла агонию души, включились инстинкты, и я отдернул руку, выключая, роняя на пол меч. Перед глазами потемнело, и я, обессиленный, откинулся на пол, шипя сквозь зубы от ощущений в покалеченной руке.

Я не знаю, сколько пролежал так, черпая Силу из физической боли, выставляя барьеры, чтобы не выпустить Смерть наружу раньше времени. Придет время и ты насытишься, обещаю. Но не сейчас.

Внезапно я почувствовал, что должен проверить всё сам. С гибелью одного из связанных Узы исчезают. Если Рей… Смерть снова всколыхнулась, но я усилил щиты. Если Рей мертва, я ничего не почувствую. Расспрошу пилота и найду, на кого выпустить то, что сейчас заперто глубоко внутри.

Я сел, закрывая глаза, погружаясь в Силу. Отринул мешанину всего живого вокруг, погрузился в самую ткань бытия, пропуская через себя энергию, что объединяет разрозненное, унифицирует уникальное, не делает различий… И позвал.

— Рей…

Сила струилась вокруг, безмолвная и бесконечная, сотканная из миллиардов жизней и смертей, безразличная к моему зову. Я сосредоточился и нашарил в собственной душе ту частичку, что потянулась на зов в самый первый раз, когда Сила свела нас, что чувствовала только ее. Ту, что была раз и навсегда отдана ей, еще в самую первую встречу, что крепла вместе с Узами, крепла, когда мы стали близки, крепла, когда дополнилась частичкой ее души…

Я направил всю свою Силу в эту часть себя, вливаясь в бесконечные потоки энергии всего сущего, позволяя ей нести меня, повинуясь зову.

— Рей…

Внезапно я осознаю себя в совершенно незнакомом месте. Не то чтобы совсем незнакомом. Стандартный тюремный отсек боевого корабля Первого Ордена. Общая камера. Свет падает только из коридора, выход в который защищен плотной решеткой. Я медленно поворачиваюсь, пытаясь понять, почему Сила привела меня сюда.

— Бен?

О Сила! Я едва не упал, нашаривая позади себя опору, хватаясь здоровой рукой за решетку, прислоняясь, пытаясь удержать свой вес…

— Рей…

Она выступила на свет из глубины камеры. Целая и невредимая. Такая, какой я запомнил ее в момент прощания. Внезапная страшная догадка пронзила меня, и я не смог сдержать хрипа, отворачиваясь, сгибаясь пополам. Она теперь призрак Силы…

— А ну, хорош страдать!

Я обернулся. Рядом с Рей, скрестив руки на груди и глядя на меня очень, очень неодобрительно, стоял Энакин.

— Мало того, что ты, — он наставил на меня палец, медленно приближаясь, — чуть полкорабля не убил в своем припадке, ты глаза свои видел, идиот? Или ты думаешь, что Тьма — это то, с чем можно играть без последствий? Мало того, что чуть душу себе не выжег, запечатав ее, так ты еще и продолжил, ставя под удар и ее, — он уже вплотную подошел ко мне и кивнул на Рей, — и себя?! — Энакин оглядел меня с ног до головы.

— Научился разделять сознание и думаешь, что это панацея? Сколько от тебя останется, когда ты вернешься в свое тело? Ты, мало того, что разделился и отправил часть себя в Силу, но и подчинил Узы своей воле. Я ведь говорил тебе, как это опасно! Это, черт побери, убить и тебя, и ее может! — он разошелся не на шутку и отвесил мне оплеуху. Я вздрогнул от неожиданности и выпрямился, отмечая, что мы с Энакином одного роста.

— И кто тогда их спасать придет? Кто, я тебя спрашиваю? — он отступил на шаг, снова скрещивая руки на груди.

Я попытался прокашляться и пролепетал, переводя взгляд с него на Рей:

— Спасать? Рей… Мама… Они живы?

Энакин закатил глаза, а Рей смотрела на меня в полнейшем шоке.

— Ну конечно, живы, идиот!

— Бен, твоя рука…

Рей сделала несколько шагов ко мне, и тут из глубины камеры раздался новый голос.

— Рей, с кем ты разговариваешь?

Вперед выступил предатель, за ним девушка-механик. Их взгляды проходят сквозь меня, шарят вдоль решетки. Они меня не видят, как и Энакина.

— Оставьте ее.

Это мать. Я неосознанно вздыхаю с облегчением. Двое отступают, освобождая дорогу другой фигуре. Лея невредима, так же, как и Рей. Она закрывает глаза, сосредотачивается и смотрит прямо на меня. Я чувствую, как напрягается Энакин, становясь рядом со мной, но Лея смотрит только на меня.

— Бен, мы в плену у генерала Немзи. Сейчас мы летим, судя по всему, на его базу. Его самого здесь нет. Мы вышли из гиперпространства, и они перехватили нас перед следующим прыжком. По пытался нас отбить, но, — на ее лице проступило неподдельное горе. У меня мелькнула мысль, стала бы она так убиваться, если б я, к примеру, погиб вместе со Старкиллером, — но они его сбили.

Она сделала несколько судорожных вдохов. Хватит с нее потерь.

— Он жив, генерал, — я проглотил ком в горле и продолжил, пытаясь побороть внезапный приступ ревности. — Ваш заместитель послал сигнал SOS, и патрульный крейсер Первого Ордена подобрал его корабль, — я увидел, как Энакин закатил глаза и с иронией покосился на меня. — Рыцарь Рен, Дерек, вылечил его.

Мать секунду неотрывно смотрела мне в глаза и вздохнула с облегчением.

— Хорошо, — она помолчала, собираясь с мыслями. — Бен, сообщи Сопротивлению, что нас…

Я вспылил.

— Да к черту ваше долбаное Сопротивление. Что эти недобитки могут сделать?

Энакин шумно вздохнул. Я обернулся к нему, не помня себя от злости:

— А ты вообще не фигурируй! Вместо того, чтобы обвинять меня, мог бы явиться и сказать, что они живы!

Он разозлился.

— Я тебя, кажется, предупреждал, чтобы ты не смел мною командовать? Кто, по-твоему, мозги пудрил их горе-захватчикам? Или, ты думаешь, что они все живы и целы потому, что так Немзи приказал? — он разошелся снова, в глазах мелькнуло золото. — Или ты хотел бы узнать, что его наемники хотели сделать с Рей, моей дочерью и той, как ее, если бы я их не остановил?

Я сжал челюсти, глядя ему в глаза. Кончики пальцев отчаянно зачесались, в его ладони мелькнула искра.

— Отец, спасибо.

Мы оба, не веря своим ушам, повернулись к Лее. Рей, в не меньшем шоке, смотрела на нее. Энакин задохнулся и как-то весь сжался, пятясь, пока не остановился около решетки.

— Ле-е-ея? — он сглотнул, метнув взгляд на меня. Я лишь пожал плечами. — Ты слышишь… Ты видишь меня?

Она кивнула.

— Я всё время тебя слышала. И видела, отец.

Энакин вжался в решетку, вид у него был совсем жалкий. Лея продолжала.

— Прости, что не отвечала все эти годы. Я не могла простить тебя, — она глянула на меня, и настала моя очередь вжаться в решетку рядом с дедом. — Не могла простить его. Но теперь я понимаю, что все эти годы разрушала сама себя и тех, кто был мне дорог, этой ненавистью. Этой ненавистью я оттолкнула от себя Хана…

Я увидел, как она вздрогнула, как на глаза навернулись слезы. Я содрогнулся.

— Из-за этой ненависти я отринула собственного ребёнка, — она замолчала, пытаясь справиться с собой. — Из-за этой ненависти я не хотела слышать того, что ты мне говорил. А ведь ты меня предупреждал про Сноука.

Я покосился на Энакина, но не увидел на его лице ничего, кроме шока. Лея вздохнула, прикрыв на секунду глаза.

— Прости меня, отец. Я была дурой.

Энакин дернулся, как от удара. Медленно, как сомнамбула, сделал шаг, потом другой. Будто преодолевая огромное сопротивление, протянул руку… Лея просто сделала шаг вперед и обняла его.

Лорд ситхов Дарт Вейдер, мастер-джедай, генерал Энакин Скайуокер замер, когда его дочь, принцесса Лея Органа, лидер Сопротивления, обняла его, наконец-то отпуская застарелую боль, обиду и ненависть, прощая того, кто уже давно не ждал прощения.

Лишь спустя несколько ударов сердца он смог обнять ее в ответ, наклоняя голову, утыкаясь носом в высокую прическу. Я отвел глаза.

Я раньше гадал, могут ли призраки плакать. Теперь я знал наверняка. Могут.

Я глянул на Рей. Она сделала шаг ко мне. Но внезапно я почувствовал, что время мое на исходе. Что меня выталкивает из потока Силы, будто легчайшую щепку, что мечется в бурной горной реке, на берег.

Хватаясь за обрывки Уз, я кричу, вкладывая в свои слова остатки Силы.

— Я приду за вами, Рей! Обязательно приду! Дождитесь меня! Прошу, Рей, дождись!

Меня выбрасывает в реальность почти бездыханным трупом. Первой о себе напоминает адская боль в руке, за ней, медленно ворочаясь, разворачивая крылья, поднимается головная боль.

— Если бы ты хоть раз послушал тех, кто дает тебе советы, идиот! Решил угробить себя, да? Ты, мало того, что отправил меня хрен знает куда, так еще и материальную форму мне придал. Ты действительно хочешь остаться без мозгов? Не трогай меня минимум двое суток, если не хочешь до конца дней пюрешку кушать и бульбаши пускать, придурок!

Я не знаю, сколько провалялся, плавясь в агонии своего разбитого тела. В чувство меня вернул стук в дверь. Я соскреб себя с пола — слабость нельзя показывать никому — и поплелся к двери. За ней обнаружился тот самый протокольный лейтенант с моим шлемом в руках, что так раздражал меня своей правильностью. Он взглянул мне в глаза и в шоке отшатнулся.

— В-верховный лидер…

Что-то в нем такое было. Что заставило всколыхнуться Тьму во мне. Не отдавая себе отчета в том, что делаю, я вломился в сознание лейтенанта, сканируя, проявляя его действия последних дней, его мотивы… Ах ты ж, мой сладкий…

Я обездвиживаю его Силой и забираю шлем, надевая его. Я уже понял, о чем говорил Энакин, что так сильно напугало лейтенанта, что он не смог скрыть свои мысли. Я беру коммлинк со стола и выхожу из каюты, волоча за собой предателя.

Он пытается брыкаться в захвате, пытается кричать. Я лишь слегка придушиваю его. Слегка — потому что не время. Набираю номер Дерека.

— Бен?

— Рыцарь Дерек Рен. Я жду вас и всё высшее командование через пять минут в переговорной. Со мной предатель.

Дерек не успевает ничего сказать. Я отключаюсь. Волочу ублюдка, что шпионил для Немзи по коридору. Того, кто забрал у меня Рей.

Рей, здесь так холодно. Так темно без тебя. Тебя нет рядом всего несколько часов, а мой Свет погас окончательно. Я слишком далеко зашел уже, Рей. Так далеко, как никогда. Верни меня, Рей. Забери меня отсюда, Рей, пожалуйста. Прошу тебя, дождись меня. Дай мне шанс вернуться.

========== Допрос ==========

Я иду вперед, тяжело печатая шаг. Привычный вес шлема слегка сдавливает череп, но так даже лучше — боль в голове, вроде как, унимается. Визор маски выхватывает разбегающихся в страхе служащих, что не могут отвести глаз от кошмарного Кайло Рена и его очередной жертвы. О, теперь они меня узнают!

Дышать немного тяжело, и рука будто до сих пор объята пламенем — жаль, не додумался перчатку на нее надеть, хотя бы на время, чтобы не видел никто. Лейтенант волочится сзади, как бесполезный груз, как труп, уже не пытаясь вырваться из захвата. Похоже, он потерял сознание, то ли от удушья, то ли от удара об очередной угол.

Шокированные, непонимающие глаза вокруг. Страх такой осязаемый, что застывает в воздухе, и его ломтями нарезать можно. Нет больше героя, что жертвовал собой ради благого дела. Есть монстр в маске, машина для убийства — только нужно выбрать, на кого эту машину направить. Сноук был бы доволен. Но не он меня таким сделал.

Я Силой открываю дверь в переговорную. Все уже собрались. Дерек, Хакс, Линн, Рита. Хорошо. Они смотрят на меня именно так, как должны смотреть на монстра. Значит, всё правильно. Всё так, как нужно.

Я поднимаю с пола предателя, посылаю ему небольшой импульс боли. Чтобы очнулся. Чтобы закричал. И он кричит. Ты еще не раз тут закричишь, мой сладкий, погоди.

Лейтенант распахивает налитые кровью глаза и безумно вращает ими, пытаясь вглядеться в лица присутствующих, понять, где он и что с ним происходит.

Я перевожу взгляд на Хакса.

— Генерал, я, кажется, говорил уже вам, что вашим людям нет равных в измене. Вы проигнорировали мое замечание. Этот человек годами работал под вашим началом и годами же передавал секретную информацию Немзи. Как вы это объясните?

Генерал меняется в лице, смертельно бледнеет, переводя взгляд с меня на лейтенанта и обратно.

— Из-за вашей халатности, генерал, наши союзники, которым мы дали гарантии безопасности, теперь в плену у генерала Немзи.

Я впиваюсь взглядом в Хакса, параллельно проникая в сознание предателя, просматривая в деталях, что он успел передать своему боссу. Я вижу, что он доложил про странную девушку, которая появилась на корабле — представитель наших новых союзников, как представил ее Хакс, про визит Сопротивления и про дату их отлета. О том, что с ними будет сопровождение, лейтенант не знал. Он догадывался про наши с Рей отношения, исходя из того, что мы всё время появлялись вместе, но держал эти догадки при себе, собираясь проверить — Немзи не любит неточных сведений. Не знал он и про мое родство с Леей.

Лейтенант кричит, надрывая легкие, глаза закатываются, комнату наполняет резкий запах мочи. Я презрительно отдергиваю руку, и предатель бессознательно валится на пол. Его разум слаб. Если я продолжу, то могу убить его, но еще не время.

— Генерал, этот человек был готов совершить диверсию, как только получил бы соответствующую команду. Диверсию, которая уничтожила бы командование Первого Ордена. Прикажите проверить стены в офицерском отсеке корабля, — Хакс выглядел так, будто я заставил его голым выступать с речью перед войсками. Я ухмыльнулся. — Уверен, вы найдете много интересного.

Генерал дернулся, как если бы я влепил ему пощечину.

— Верховный лидер… Я готов понести наказание.

Я сделал шаг вперед и ударил по столу здоровой рукой.

— Да какой мне прок от этого, генерал?!

Хакс побледнел еще больше, опуская глаза. Я глянул на Линн.

— Я хочу, чтобы вы, майор, допросили это. У него были сообщники здесь и на кораблях союзников. Мне нужны их имена.

Майор нервно кивнула.

— Слушаюсь, Верховный лидер, сэр.

Дерек прокашлялся, я обернулся к нему. Рыцарь внимательно посмотрел на генерала, но, понимая, что тот говорить не собирается, начал:

— Верховный лидер, мы получили сообщение от генерала Немзи, — он сглотнул, глядя на меня. — Он хочет обменять наемников, — он кивнул на Линн, — на…

Дерек покосился на бессознательного лейтенанта. Ха! Ты думаешь, он сможет еще кому-то что-то передать?

— На наших союзников, — продолжил Дерек. — И чтобы вы лично прибыли к нему на переговоры. Вместе с пленниками на обмен. Один.

Значит, Немзи все-таки знает, что для меня значат те, кого он захватил. Иначе не выставлял бы условий про переговоры. Только обмен. Понимая, что, если бы речь шла об обычных союзниках, я бы просто прислал ему головы наемников в ответ. А потом бы разбомбил к чертям его захолустье. Значит, знает, что я полечу. Знает, что пойду на любые условия, чтобы спасти их. “Или, — мелькнула мысль, — просто сыграл ва-банк, отслеживая мою реакцию”.

Я молча опустился на стул.

— Хорошо.

Линн резко выдохнула. Я вспомнил про Смерть, запертую глубоко внутри. Скоро, скоро ты попируешь.

— Но я полечу один.

Я откинулся назад, раздумывая. Почувствовал, как болью и тяжестью наливается левая рука. Автоматически положил ее на стол, чтобы немного разгрузить. Дерек вздрогнул, Линн втянула в себя воздух. Рита расширила глаза. Я глянул на нее.

— Генерал Нимер, вы полетите за мной на флагмане Френа. Если наши, — я усмехнулся, — переговоры с Немзи не будут успешны, вы разнесете базу к чертям. Из всех орудий, — я выдохнул. — Распоряжения на случай моей смерти остаются в силе.

Рита выпрямилась и кивнула. Даже если ей не нравится приказ, она не станет его обсуждать. Она слишком хороший солдат.

— Слушаюсь, Вер…

— Довольно!

Я медленно повернулся к Хаксу. Его лицо пошло пятнами, на щеках явно обозначились желваки. По-жизни-идеальная-прическа растрепалась, будто генерал бессознательно ерошил волосы, пытаясь собраться с мыслями.

— Никто никуда не полетит.

Ах, никто никуда? Да кем ты себя возомнил?! Я отстегнул от пояса меч и положил его на стол. Генерал не подал виду, что понял угрозу. Он смотрел только на Дерека.

— Дерек, помоги Линн доставить предателя в тюремный блок для допроса. Генерал Нимер, оставьте нас.

Я положил руку на меч. Дерек напрягся. Рита в шоке посмотрела на Хакса.

— Генерал…

Хакс повернулся к ней. Медленно и членораздельно, голосом, которым можно было бы заморозить, повторил:

— Я сказал, оставьте нас, генерал. Или вы разучились выполнять приказы командования?

Рита задохнулась. В глазах мелькнула обида, но она быстро взяла себя в руки и посмотрела на меня.

— Верховный лидер?

Я молчал. Смотрел на Хакса, который старательно избегал моего взгляда. Теперь он снова смотрел прямо на Дерека. Я почувствовал, как рыцарь медленно кивнул, поднимаясь. Нужно будет и с ним по душам поговорить, когда с Хаксом разберусь.

Дерек поднялся.

— Рита, оставим их.

Он подошел к двери, Силой поднимая с пола предателя. Майор молча встала и вышла за ним. Рита немного поколебалась, глядя на меня, но, не получив ответа, также вышла.

Хакс посмотрел на меня.

— Сними это ведро с головы.

Я сжал покалеченной рукой рукоять сайбера. Сознание полыхнуло болью, немного отрезвляя.

Сними намордник, когда я с тобой разговариваю.

Я активировал меч, так и держа его на столе. Пластик задымился. Вдоль светящегося лезвия начала образовываться булькающая чернеющая бороздка, от которой повалил удушливый дым. Кончик меча лишь на несколько сантиметров не доходил до груди Хакса. Он не шевельнулся, не отвел взгляд.

— Что ты хочешь увидеть, генерал?

— Глаза своего друга.

Я задохнулся. Я вспомнил, как в прошлый раз закончился такой разговор. Внезапно боль в руке стала просто-таки адской. Я дезактивировал меч и выпустил его, оставляя на рукояти разводы крови, кусочки кожи. Я не мог распрямить руку. Пальцы превратились в разбухшие сосиски, каждое, даже минимальное, движение приносило невыносимую боль.

Неловко, используя лишь кисть левой руки, нашарил механизм открытия шлема, и, зажав все-таки нужные сегменты, снял его здоровой рукой, роняя на пол. Поднял глаза на генерала. Он задохнулся от увиденного.

— Ты это хотел увидеть, Арми? Давно на монстров не любовался?

Он посмотрел мне в глаза. На его лице не отразилось ни страха, ни презрения.

— Мне плевать, какого цвета у тебя глаза, Кайло. Это не меняет ничего.

Он наклонился ко мне, пристально вглядываясь мне в лицо, я отвел взгляд:

— И я не позволю тебе снова играться в самоубийство, еще и Риту к этому подключать.

Я взглянул на него, готовый выдать едкую реплику, но он меня перебил:

— Ты пользуешься тем, что она, единственная из нас, не может тебе возразить? Что она солдат, который привык подчиняться приказам, и не важно, насколько идиотским? Опять всё продумал, да? Как и тогда, с Френом?

Генерал разозлился.

— А ты не подумал, Кайло, что Немзи на хрен не нужны наемники. Он просто взорвет к чертям их корабль, как только он войдет в атмосферу, чтобы фейерверк был поярче? А потом показательно казнит Рей и твою мать. Так сказать, три по цене одного.

Я содрогнулся. На глаза навернулись слезы. Об этом я не подумал.

— Посмотри на меня, Кайло.

Я вдохнул, выдохнул. Слезы полились по щекам. Я пытался вытереть здоровой рукой, но их лилось всё больше и больше. Казалось, с ними выходила та внутренняя агония, что убивала меня всё это время, по капле выходила Смерть, которая уже не могла больше никому причинить вреда. Тьма выдохлась и снова отступила вглубь. Не исчезла окончательно, но заснула, уступая место безликой, серой пустоте.

— Посмотри на меня.

Я взглянул на него. Он выдохнул.

— Я проглядел предателя, Рен. И готов понести наказание за это, — я скривился, а он продолжил. — Но я клянусь тебе, Кайло, я верну их. Позволь мне спланировать эту операцию и вернуть их, а потом делай со мной всё, что хочешь, — он не удержался и покосился на меч.

Я прикрыл глаза.

— Прости, Арми. Мы оба виноваты. Я должен был почувствовать его, ведь он был всё время рядом, всё время на виду. Прости, что свалил всё это на тебя, — я взглянул на него и криво ухмыльнулся, — если наказывать кого-то, то меня. Я ведь чувствовал, что нельзя их отпускать, дружище. Я знал, что случится что-то плохое…

Внезапно горе, поднявшись откуда-то из глубины, заполнило ту пустоту, что оставили после себя Смерть и Тьма. Я разрыдался, уже даже не пытаясь сдерживаться, лишь прикрывая лицо здоровой рукой.

— Из-за меня они сейчас в плену. Из-за меня они в опасности, Арми!

— Главное, что они живы. Мы вытащим их оттуда, слышишь? — я услышал, как щелкнула зажигалка. Сквозь вонь паленой пластмассы пробился сигаретный дымок. Я успокоил дыхание и попытался вытереть слезы. Получилось только размазать их по лицу. Взглянул на генерала, силясь улыбнуться.

— А ты, похоже, пристрастился.

Армитаж взглянул на меня и фыркнул.

— Я с тобой, Рен, поседею скоро. Не то что курить начну.

Я хмыкнул.

— Как пилот?

— Жить будет.

Похоже, наша конфронтация выжала из Хакса все соки. Он затянулся и прикрыл глаза, выпуская дым через нос.

— Нам нужно было заняться поиском шпионов, как только мы узнали о бунте генералов, — он стиснул зубы. — Это непростительная стратегическая ошибка.

Я усмехнулся.

— У нас тогда были головы другим забиты.

Он скривился.

— Меня это не оправдывает.

Я закатил глаза.

— Шок! Сенсация! Новость дня! Генерал Армитаж Хакс не идеален! Смотрите одиннадцатичасовые новости!

Он скривился и раздраженно на меня посмотрел. Я продолжал, сдерживая истерическое хихиканье, готовое вырваться наружу:

— Зато теперь мы точно знаем, что ты не дроид. Люди лажают, Арми. Такова наша природа. И давай не будем сейчас разворачивать маховик в обратную сторону: «Сначала генерал Хакс утешает Верховного лЛидера, а потом Верховный лидер утешает генерала Хакса». Это попахивает чем-то нездоровым, ты не находишь?

Он прыснул, закатывая глаза. Я ухмыльнулся.

— То-то же. Расскажи мне, что ты задумал по поводу Немзи.

Армитаж посмотрел сначала на меня, потом на мою руку, потом снова на меня, со значением.

— Не раньше, чем ты приведешь это в порядок, — и, отметая мои возражения, добавил: — Дерек с Линн в тюремном отсеке. У тебя есть время посетить медблок.

Я нахмурился и внимательно посмотрел на него.

— Ладно. Я Риту захвачу по дороге обратно.

Мне показалось, или генерал вздохнул с облегчением?

========== Нам нужно поговорить ==========

Я потянулся и поднял с пола шлем. Генерал фыркнул.

— Он не нужен тебе сейчас, Рен. Если ты надел его, чтобы спрятать глаза, то они уже пришли в норму.

Положив шлем на стол, я отметил, что горелый отпечаток в форме моего меча с гардой прожег столешницу практически насквозь. Ну вот, снова неуравновешенный Кайло Рен ломает мебель. Я покосился на генерала. Черт, а он поступил смело.

— Спасибо, Арми. Я… Я, когда услышал… Я подумал…

Ох, я даже озвучить этого не мог. Он кивнул.

— Я понял, — он достал еще одну сигарету. — Я не знаю, что бы сам сделал на твоем месте.

Он откинулся на стуле, затягиваясь и глядя на меня сквозь клубы дыма.

— У меня только два вопроса. Что это такое было в ангаре? — он поежился. — Линн закричала и упала. В какой-то момент мне показалось, что мое собственное сердце начинает останавливаться, — Хакс снова взглянул на мою руку. — И что ты сделал с собой?

Я опустил голову. Мне стало очень стыдно.

— Это сложно описать, не углубляясь в тонкости использования Силы. Если хочешь, я как-нибудь детальней тебе расскажу, что такое Сила, что ошибочно называют Темной стороной, а что — Светлой. Кто такие джедаи и ситхи.

Армитадж глянул на меня и я понял, о чем он хочет спросить.

— Я не ситх, Арми, — я махнул неопределенно в сторону своих глаз. — Это — следствие призыва большого количества разрушительной энергии. И нет, я не знаю, почему они меняют цвет. У ситхов глаза, насколько я знаю, раз изменив цвет, в норму уже не приходили, — я осекся, вспоминая Энакина и некоторых, о ком я читал, — пока они не прекращали призывать Силу с помощью только темных эмоций.

Я глянул на Армитажа и удивился, как внимательно он слушает.

— То, что было в ангаре — моя грандиозная ошибка, Арми, — мне стало совсем невыносимо стыдно. — Я не просто призвал Силу, погружаясь в темные эмоции, я не хотел жить. Я не хотел, чтобы вокруг оставалось что-либо живое, — я помолчал. — На несколько секунд я превратился в некое подобие черной дыры, что высасывала энергию из всего живого вокруг, — меня передернуло. — Я чуть было не убил вас всех.

Хакс затянулся сильнее и проницательно на меня глянул.

— Но ты смог остановиться?

Я пожал плечами, отводя взгляд в сторону.

— Смог. Но это не меняет того, что я мог сделать.

— Меняет. Даже на самом дне, Кайло, в кромешной тьме, ты смог остановиться, — он задумался на секунду. — Когда ты призываешь Тьму, она не может просто так уйти. Ей нужна жертва. Я правильно понимаю?

Я кивнул.

— Как-то так. Но не всегда. Есть стадии, когда я могу ее контролировать… и отпускать, — я криво усмехнулся, — без жертвоприношений. Но не такую.

Хакс кивнул, задумчиво глядя на меня.

— То есть, ты предпочел, — он кивнул на мою руку, — покалечить себя, но не дать пострадать другим?

Я скривился. Уж очень героически это звучало. В моем поступке не было ничего героического. Генерал помолчал.

— А Свет?

— А что Свет?

— Ему тоже нужны жертвы?

Я задумался. Я никогда не думал об этом. Первый порыв был ответить “нет”, но, на самом деле, — это как посмотреть.

— Нет, но нужно понимать, что, если ты призываешь большое количество энергии, пусть даже и со светлыми помыслами, тебе придется за это платить. Это истощает и может привести к, — я усмехнулся, вспоминая, — к силовой коме.

Хакс кивнул, понимая.

— Или к смерти, — я закатил глаза. — Или к тому, что форсъюзерам заменяет смерть.

Армитаж поднял брови, и я понял, что короткой сводкой мы не ограничимся, но тут он кивнул на мою руку и поднялся.

— Расскажешь по дороге. Твою руку нужно привести в божеский вид.

Я кивнул и, взяв со стола меч, пристегнул его к поясу. Неловко, помогая себе кистью (на руку уже даже смотреть было страшно), попытался подхватить со стола шлем, но чуть было не уронил его. Хакс шумно вздохнул и забрал его сам.

— Я вижу, ты не можешь расстаться со своим драгоценным ведром. Так уж и быть, — он закатил глаза, — побуду твоим шлемоносцем пока.

Я хохотнул.

— Нету такого слова, Арми. Ты его выдумал.

Он усмехнулся и пожал плечами.

— Это не меняет сути моей роли в данный момент.

Посмеиваясь, мы вышли из переговорной в направлении медблока. Генерал напомнил мне тему разговора.

— Так ты говоришь, форсъюзеры не умирают?

Я задумался, как ему доходчиво подать концепцию.

— Не умирают. Уходят в Силу. Нет, так не понятно. Их тела превращаются в энергию, — тут я снова вспомнил Энакина и его шлем, — но только в том случае, если они готовы к этому. К примеру, если ты меня убьешь сейчас, мое тело просто умрет, и труп останется, как и от любого другого человека. Вот Сноук не хотел, но так получилось, — я усмехнулся, — и его запчасти валяются в нашем морге. Но, даже умирая так, неподготовленным, форсъюзер оставляет после себя так называемого призрака — отпечаток сознания в Силе, обладающий собственной волей. К примеру, я видел призраков Люка Скайуокера, Энакина Скайуокера и, собственно, Сноука.

Хакс опешил.

— Ты говоришь с Дартом Вейдером?

Я закатил глаза. Ну сколько я буду это повторять?

— Да. Достаточно часто. Но он не любит, когда его так называют. Может и молнией угостить.

Мне показалось, я слышу, как шевелятся шестеренки в генеральской голове.

— Правая рука императора не любит, когдаего называют именем, которое заставляло трепетать Галактику?

Я воззрился на него.

— Арми, ты что, фанат моего деда?

Хакс покосился на меня, как на идиота.

— Рен, он был величайшим командиром. Конечно же, я его фанат. Его силовые способности меня, в отличие от тебя, мало интересовали. Но он был военным гением. Я бы очень хотел задать ему несколько вопросов.

Я фыркнул.

— Я ему передам. К сожалению, по его собственным словам, нефорсъюзеры не могут видеть призраков Силы. Но если что, я могу спросить у него то, что ты хочешь, и передать тебе его ответ.

Хакс рассеяно хмыкнул, думая о своем.

— Так он не восторге от того, что ты откопал его шлем?

Я было удивился, но потом лишь хмыкнул. А смысл. Это же Хакс, он всегда всё знает. Я даже не хочу думать, как именно он узнал об этом.

— Он сказал, что я извращенец.

Генерал с иронией взглянул на меня.

— Да уж. Я с ним полностью согласен, — и, усмехнувшись, пояснил, — Рен, я занимался снабжением твоей экспедиции на Эндор. Ты думаешь, я не понял, зачем ты туда рвался? Имей уважение к моим знаниям по истории. А почему он не хочет, чтобы его Вейдером называли?

Я вернул ему ироничный взгляд.

— Странный вопрос для знатока истории. Энакин узнал, что его дети выжили, что император его обманул когда-то, сказав, что он убил свою беременную жену до того, как она родила. С того момента, как он узнал об этом, он начал отдаляться от императора, и когда тот, в конце концов, приказал ему убить Люка, он убил самого императора, отринув таким образом Тьму, — я усмехнулся. — В виде призрака он младше меня, кстати.

Хакс слегка покраснел, — вот же ж, педант, всё у него должно быть идеально. Особенно его безошибочная осведомленность.

— В книгах по истории они подают это иначе. Там пишут, что Люк Скайуокер убил и Вейдера, и Палпатина, — генерал помолчал. — А твой дядя был сильным форсъюзером?

Я задумался.

— Не настолько, чтобы убить их обоих, если ты об этом. Каждый из них по отдельности был значительно сильнее его. Кроме того, он был практически не обучен. Джедаи учились долгие годы, а он, скажем так, прошел экспресс-курс у магистра джедая Йоды на тот момент, — я глянул на Хакса, он кивнул, что ему это имя знакомо. Я подумал и продолжил: — Но у Люка был большой потенциал. И он упорно учился сам после того, как Энакин умер. Он достиг многого, но, — я вернулся в мыслях к тому времени, что мы провели вместе, — он остался идеалистом. Он нашел остатки Света в Вейдере, но не мог принять Тьму в себе, — я вздохнул. — Это и стало причиной того, что произошло дальше. Причиной того, почему вместо Бена Соло появился Кайло Рен. Я учился у него, Арми, а он, увидев Тьму во мне, захотел убить меня.

Хакс резко выдохнул, я продолжал.

— Фокус в том, что в каждом человеке, в каждом живом существе есть и Тьма, и Свет. Нельзя выкорчевать часть себя, — я грустно усмехнулся. — Те, кто пытаются, лишь калечат собственные души. Я знаю, я был и там, и там.

Хакс помолчал.

— Ты злишься на него до сих пор?

Я глубоко вздохнул.

— Нет, Армитаж. Я не злюсь. Мне жаль его. Его жизнь прошла в борьбе с самим собой, его идеалы разбились, и его промах долгие годы мучил его. Настолько, что он отправился на другой конец Галактики, но, даже найдя древние учения джедаев, знания, к которым он так стремился, вместо того, чтобы изучать их, он отрезал себя от Силы. Стал обычным отшельником, наказывая себя за собственные и чужие грехи. Это просто грустно.

Генерал промолчал, и почти весь остаток пути до медблока мы проделали молча.

Лишь перед самым входом он спросил:

— А нефорсъюзеры оставляют призраков?

— По словам Энакина, нет.

Генерал с сарказмом покосился на меня.

— Значит я не смогу являться тебе в кошмарах, когда ты в очередной раз будешь ломать мой корабль?

Я усмехнулся.

— Нет, но не факт, что это будет волновать тебя после смерти, — я закатил глаза. — А вот мне, представь, в таком случае придется наблюдать за тобой, не имея возможности настучать тебе по голове, когда ты особенно тупишь.

Мы оба ухмыльнулись, осознавая, что тема для шутки, конечно, так себе, если честно.

В медблоке нас ждал злой, как черт, Дэмерон, отчитывающий медицинского дроида. Тот что-то ему пищал в ответ, и, судя по всему, разговор у них был содержательный.

— Я говорю, мне встать нужно!

— Бибибип!

— Что значит “нельзя”?! Я здоров!

— Би-би-бззз!

— Эй, ты как со мной разговариваешь, жестянка?!

Дэмерон попытался спустить ноги с кровати, но получил легкий разряд тока от манипулятора дроида и с недовольным возгласом забрался обратно.

Мы с Хаксом устроились поудобнее в дверях, наблюдая за этой сценой.

Я шепнул генералу:

— Ты знаешь двоичный код?

Он ответил так же, шепотом.

— Только общее понимание имею. Сейчас, к примеру, дроид обозвал нашего бодрого пилота идиотом.

Я закатил глаза.

— Ну, это я и без тебя понял, умник, — и обращаясь, к Дэмерону, произнёс:

— По, не спорь с дроидом, ложись в кроватку. Я видел уже сегодня твои кишки, — я изобразил приступ тошноты, — и не горю желанием видеть их снова.

Пилот уставился на нас, только обнаружив наше присутствие, и откинулся со стоном на подушку. Мы подошли ближе.

Дроид, получив прекрасный вид на мою руку, заверещал и унесся куда-то.

Дэмерон ухмыльнулся.

— Ты бы не хотел знать, что он сейчас сказал. Серьезно, Рен. У вас что персонал, что дроиды — одно расстройство.

Я вздрогнул, возвращаясь мыслями к лейтенанту, но взял себя в руки и парировал:

— И поэтому твоим лучшим другом стал бывший штурмовик.

Он с ухмылкой глянул на меня из-под полуприкрытых век.

— Уел, — он помолчал и посерьезнел. — Рен, прости меня. Я не смог их защитить. Мы выпрыгнули из гипера, а они уже там. Я сначала подумал, что это твои, но они начали выпускать TIE, и я понял, что тут что-то не то. Я пытался связаться с ними, но они не отвечали. Тогда я активировал ваш общий канал, посылая призыв о помощи, и ввязался в бой. Я так увлекся, что отлетел от Сокола прилично.

Тут его рассказ перебил вернувшийся дроид, который со злобным писком волок какую-то банку с мутной жидкостью и, заставив меня сесть на край кровати пилота, засунул мою руку в эту банку и укатил. Я поискал глазами, куда можно приткнуть это сооружение, но не нашел и устроил его у себя на коленях. Жидкость пахла резко и была прохладной. Боль в руке начала спадать, сменяясь приятным покалыванием. По продолжил.

— Я видел, что Финн стреляет, но крейсер резко сократил дистанцию и начал затягивать их в ангар. Я ломанулся было на перехват, но на хвосте у меня висели недобитые TIE, приходилось еще и отстреливаться. Я приблизился на расстояние выстрела по мостику, но тут крейсер начал палить по мне из всех орудий. Они расстреляли и меня, и своих, тех, что летели за мной, Рен. Расстреляли и ушли в гипер.

Он помолчал.

— Я думал, что всё, отлетался. Но корабль действительно мощный. Щиты уберегли меня от взрыва, в то время как TIE повзрывались, как хлопушки. Дальше я ничего не помню, пока не очнулся в твоем ангаре.

Он открыл глаза и глянул на меня.

— Ты меня вылечил?

Я мотнул головой.

— После того, что ты сказал, я не смог сосредоточиться. Рыцарь Дерек Рен тебя вылечил, а тут подлатали,— я усмехнулся. — Но вставать тебе явно еще рано.

Он кивнул.

— Всё равно, спасибо.

— Дерека поблагодаришь.

Пилот посерьезнел.

— Что с ними? Ты знаешь, кто их захватил?

Я кивнул.

— Последний из мятежных генералов. Немзи. Они в плену. Живы. Все.

Пилот вздохнул с облегчением, но тут же снова требовательно на нас посмотрел.

— Что мы будем делать?

Хакс ответил вместо меня.

— Ты — ничего. Будешь лежать и не рыпаться, слушаясь рекомендаций дроидов, — пилот хотел ответить что-то едкое, но генерал его прервал: — В ближайшие несколько часов. На вас напали, потому что на нашем корабле завелась крыса. Нам нужно несколько часов, чтобы собрать все сведения о шпионской сети Немзи. Потом мы проведем совещание, на котором ты будешь представлять Сопротивление.

По кивнул и откинулся на кровати, закрывая глаза. Он долго молчал, и я подумал, что он уснул, но он тихо прошептал, не открывая глаз:

— Мы ведь спасем их, правда, Рен?

Впервые я подумал, что чувства моей матери по отношению к нему взаимны. Он явно переживал за нее, за своих друзей. Без злобы подумалось, что Дэмерон был ей хоть каким-то утешением все эти годы. Я кивнул, хотя он не смотрел на меня.

— Или погибнем, пытаясь.

Не знаю, слышал ли он мой ответ.

Спустя пару тихих минут прикатил дроид. И, вытащив мою руку из банки, начал быстро-быстро ее бинтовать. Я только успел заметить, что страшные ожоги сменились розовой плотью, опухоль спала. Но забинтовали мою руку от души. От железной дроидской души. Из медблока я вышел, радостно помахивая такой себе обмотанной белыми тряпками колотушкой. Хакс торжественно вручил мне шлем и, сказав, что ему куда-то нужно, деловито испарился, но я подозревал, что он просто не хочет видеться с Ритой до общей встречи, из-за того, как он на нее наехал. Я усмехнулся про себя. Ладно, Арми. После того, что ты сделал для меня, грех тебя перед девушкой не выгородить. Но прежде нужно заглянуть к себе и оставить шлем. Кроме того не помешало бы умыться и привести себя в порядок.

***

Я зашел в каюту и остановился как вкопанный. На моем столе, попирая ногой шлем штурмовика, сидел Люк. Вот точно, они с Энакином из одного теста — любовь к картинным позам налицо.

Он поднял на меня глаза.

— Нам нужно поговорить, Бен.

========== Не позволяй себе заиграться ==========

Комментарий к Не позволяй себе заиграться

Короткая философская глава. Кому не интересно читать мнение автора (устами Люка) по поводу природы Силы, можете смело пропускать) Не знаю, почему, но мне показалось важным написать это.

Лейтмотивом звучала песня “Храм” Сплина.

Если читать не захотите, вот коротко: Если Кайло продолжит так загоняться, как в ангаре, когда он подумал, что Рей погибла, будет очень плохо. Всем. И ему - в первую очередь.

Повисла пауза.

Я думал о том, что, когда полчаса назад рассказывал Хаксу о Люке, я действительно имел в виду то, что сказал: ненависти не было, обиды не было. Сейчас же… Глядя на своего дядю, бывшего наставника, легенду, пример для подражания, человека, которого я ненавидел долгие годы, того, кого мечтал убить, я не чувствовал ничего. Вообще ничего. У меня нет на это времени. О чем я ему и сообщил.

— Люк, Лея и Рей в плену, — я покачал головой и потер переносицу. — Да ты и сам знаешь. Мне нужно планировать спасательную операцию.

Я горько усмехнулся тому, что только что сказал. Не далее чем десять дней назад я сам держал палец на пусковой кнопке, целясь по мостику сопротивленческого флагмана, зная, что мать находится там. А теперь, ишь, спасательную операцию он планирует.

Внезапно подумалось, что вся моя теперешняя личность — Кайло Рен — это тотальный такой самообман. Бен Соло обиделся и сделал вид, что всех ненавидит. Для пущей убедительности убивал направо и налево. Но стоило тебя, Бенни, приобнять, так поплыл Кайло, растворился. Только вот Бен Соло забыл, что это жизнь, а не детская игра, когда он представлял себя то контрабандистом, то космическим пиратом. Не ожидал, что, когда он, наконец, оглянется вокруг, то поймет, что заигрался. Что на его руках теперь то, чего не смыть водой…

Люк шумно вздохнул и раздражающе покашлял. Я поднял на него глаза, осознавая, что всё это время стоял, погрузившись в размышления, уставившись на шлем в своей руке. Для полноты образа не хватало только пафосно продекламировать «О, бедный Кайло!».

— Именно об этом, Кайло, который Бен, я и хотел с тобой поговорить.

Я уставился на него, не понимая, о чем он. Люк закатил глаза.

— Или ты думаешь, что только Энакин мысли читать умеет?

Черт! Он слышал весь этот внутренний монолог? О Сила!

Люк усмехнулся и поднялся, подошел к покалеченной стене, проводя рукой по рубцам, оставленным мечом.

— Не напрягайся, Бен. Я не читал твоих мыслей, — он усмехнулся, покосившись на меня. — Мне и последнего раза хватило.

Меня передернуло.

— Не сомневаюсь.

Он проигнорировал мою реплику, разглядывая стену.

— Твоя поза и выражение лица были достаточно красноречивыми, как, впрочем, и всегда.

Он повернулся ко мне.

— Я хочу рассказать тебе, Бен, о том, что с тобой происходит, и предостеречь от последствий.

Я раздраженно фыркнул.

— Я же сказал, у меня нет времени слушать твои лекции про вред Темной стороны. Я наслушался этого вдоволь, пока был твоим учеником, — я начал злиться. Обида ползучим туманом поднималась внутри. — А прописанное тобою лекарство, Люк, — я отчетливо вспомнил его безумные глаза в зеленом отсвете сайбера, — я принимать не собираюсь, не обессудь.

Он закатил глаза и с иронией глянул на меня.

— Ты же вот только что своему рыжему другу рассказывал, что не злишься на меня, — он саркастически фыркнул. — Целую базу подвел под свою речь. Я даже почти поверил. Ключевое слово «почти».

Я посмотрел на него в упор.

— Люк, я не хочу говорить с тобой. Сгинь.

Он подошел ко мне, остановившись в паре шагов, серьезно глядя мне в глаза снизу вверх. Я осознал, насколько я выше его, и почему-то мне вдруг стало некомфортно. Захотелось ссутулиться, как тогда, когда я был нескладным подростком.

Люк помолчал, не отводя глаз, и заговорил.

— Смерть, Бен, сильно меняет точку зрения на многие вещи. Ты начинаешь видеть многое, то, что было раньше скрыто, видеть цельную картинку, — он усмехнулся и отвел глаза, отступая назад к стене, снова возвращаясь к разглядыванию следов моего буйства, — если ты, конечно, хочешь ее увидеть.

Он помолчал. Я выдохнул и снова расправил плечи. Это что за фантомные комплексы прошлого?!

— Когда я только слился с Силой, осознал себя призраком, я не хотел ничего видеть, — он глянул на меня. — Ты всё правильно сказал генералу, — он вздохнул. — Всё правда, до последнего слова. Я понял, что был неправ все эти годы. Я знал, что подвел тебя, Бен. Но внезапно мне показалось, что я жил последние годы и ушел бездарно, бессмысленно. И в этом, отчасти, я снова начал винить тебя. Поэтому я так и вел себя последние дни, — Люк помолчал. — Но то, что ты делал, постепенно заставило меня устыдиться, — он усмехнулся. — Ну и Энакин, конечно же, свою роль сыграл.

Я молча смотрел на него. И к чему он всё это мне говорит?

Он повернулся и снова сделал пару шагов ко мне, глядя в глаза.

— Я сожалею, что вел себя по отношению к тебе несправедливо. Я искренне сожалею, Бен. И твоя, и моя жизнь пошли бы иначе, если бы я в свое время, — он закатил глаза, — цитируя Энакина, включил мозги.

Он уставился на меня так, будто я должен понять, что значит его взгляд. А что с того, что ты понял? Прошлого не вернуть. Вздрогнуть заставила мысль: Хана Соло тоже уже не вернуть. Что с того, что ты не хотел его убивать?

Я содрогнулся. Люк закрыл глаза и выдохнул.

— То, что с тобой происходит сейчас, Бен, это последствия того, что ты призвал, — он прервал мою попытку возразить. — И тут дело не в моем отношении к Тьме. Поверь, отсюда всё кажется другим. Грани стираются, потому что, как я уже говорил, если ты хочешь, то можешь увидеть цельную картинку, а не фрагмент с субъективной точки зрения.

— Так вот. То, что ты чувствуешь — опустошение, горечь, безысходность, — это последствия призыва мощной Тьмы, — он заложил руки за спину и медленно прошелся из стороны в сторону. — Когда ты призываешь Силу, ты черпаешь ресурс собственной души, — он замялся, подбирая слова. — Ты создаешь матрицу из своей души с помощью эмоций, а Сила придает этой матрице жизнь и энергию, форму. Чем отличается форсъюзер от нефорсъюзера? Наши души имеют больший потенциал и способность к быстрому восстановлению, а также к делению — созданию тех самых матриц, что являются основой для применения Силы. Наши души крепко связаны с Силой, питаются ею. Именно поэтому мы не умираем в полном смысле этого слова. Души же нефорсъюзеров имеют очень слабую связь с Силой, у них нет ресурса для восстановления. И то, что остается от их душ к концу жизни, не может оставить, как ты выразился, наделенного сознанием отпечатка в Силе. Они тоже уходят в Силу. Грубо говоря, мы из Силы вышли, в Силу и возвращаемся, но кто-то — как личность, которой жил, а кто-то сливается с ней без остатка, становясь чистой энергией, питающей миллиарды других живых существ. Еще неизвестно, что лучше. Хотя мы тоже можем раствориться, — он грустно улыбнулся, — если вечность надоест. Многие так и поступают. Держатся за сознание, пока живы те, кого они знали, или пока есть еще что-то, за чем интересно наблюдать. Но потом уходят, чтобы начать заново. В том или ином виде.

Он помолчал, собираясь с мыслями.

— К чему я тебе всё это говорю. Когда ты призвал Смерть в том ангаре, а потом запечатал ее в себе, ты едва — прав Энакин — не выжег собственную душу. То, что ты призвал, Бен, оставляет в душе раны, которые даже форсъюзеру, даже такому сильному, как ты, очень тяжело, почти невозможно залечить. Если ты еще разок-другой сотворишь подобное, то умрешь.

Он снова подошел ко мне близко, глядя в глаза.

— Умрешь. Не уйдешь в Силу, ни как форсъюзер, ни как другое живое существо. Ты умрёшь, исчезнешь, как Сноук, когда ты уничтожил его призрака.

Я вздрогнул.

— Но даже если до этого не дойдет, ты останешься жив, но с культей вместо души, которая до конца дней будет терзать тебя фантомными болями, но которая уже не будет чувствовать ни любви, ни ненависти. Ты станешь пустой оболочкой, механизмом, которому будет безразлично всё, — он сделал паузу. — Ты хочешь так жить, Бен? Ты хочешь, чтобы Рей жила рядом с таким человеком, силясь откопать в остывшем пепле хотя бы след того, кого она любит?

Я судорожно вздохнул, на глаза навернулись слезы. Я не мог заставить себя сказать ни слова и лишь помотал головой.

Люк проницательно посмотрел на меня и медленно кивнул.

— Бен, тебе предстоит еще много испытаний. Так было всегда. Так было со всеми Скайуокерами, — он снова грустно улыбнулся. — Но теперь у тебя есть, за что сражаться. У тебя есть, кому прикрыть спину и поддержать. Но главное, тебе есть, к кому возвращаться.

Он протянул руку и коротко сжал мое предплечье.

— Не позволяй себе заиграться и потерять дорогу домой.

Сказав это, он исчез.

— Вот позёр. И ведь прав же, до последнего слова, гад такой.

========== Признание ==========

Комментарий к Признание

Ох, как же тяжело было это писать. Ещё раз напоминаю про грядущий счастливый конец. И для этих ребят - тоже.

Стряхнуть с себя оцепенение получилось не сразу.

Само появление Люка, его откровенность и, впервые за долгие, очень долгие годы, искренняя сердечность по отношению ко мне, выбили меня из колеи. Кроме того, то, что он сказал, было действительно важно. Я чувствовал это и сам, но он подтвердил мои догадки и разложил всё по полочкам. Подумалось вдруг, что, если бы всё сложилось иначе, из Люка вышел бы хороший учитель. Я внутренне содрогнулся от этой мысли. Не для меня, конечно. Но талант передавать сложное простыми словами у него явно был.

Я тряхнул головой. Будет время еще об этом подумать. Дерек с Линн наверняка уже вернулись, Хакс, вероятно, уже в переговорной, а мне еще Риту искать. Я вдруг вспомнил, что коммлинк, по которому я мог с ней связаться, так и остался на столе в переговорной, ведь я забрал только меч, а Хакс взял шлем. Как можно быть таким, черт побери, рассеянным?

— Ха! Дядя, ты что, у своего дружани педантизмом заразился?

Я отвесил себе мысленную оплеуху, пытаясь придумать, как мне выполнить обещание, данное Армитажу. Ничего в голову не приходило, а время поджимало. Ладно, в конце концов, наберу ее из переговорной, а поговорю потом.

— Тебе мало разговора с ней на крейсере? К тому же, он не просил тебя говорить с ней, ты сам предложил, что захватишь ее по дороге из медблока. Хочешь снова всё испортить?

— Ты же сказал, чтобы я тебя не трогал двое суток. Чего тебе надо?

— Ничего. Мыслишку тебе подкинуть хочу. Даже две. Первая: Люк лишь повторил, что сказал тебе раньше Энакин. Вы с Рей — как обезьяны со взрывчаткой, с вашей новообретенной Силой. Ты ведь в ангаре не в первый раз такое вычудил. Когда Рей тебе отказала — ты так же начал входить в штопор. Тебе нужно понять, как это начинается, чтобы иметь возможность вовремя остановиться. Очевидно, что это сильные негативные эмоции. Заметь, оба раза они связаны с Рей.

— Что ты хочешь этим сказать?

— Ничего. Просто обрывочные умозаключения, которые нужно обмозговать на досуге. Возможно, ответ кроется в природе Уз. Как и то, что ты пережил оба раза. И пострадал лишь незначительно. Мало того что ты смог удержаться и не нырнуть с головой в то, что призвал, так еще и восстановился достаточно быстро — несколько слов Хакса, и тебя отпустило.

— Хорошо, будет время — подумаю об этом. Что-то еще?

— Ишь, какой деловой! Ладно, пользуйся, пока я добрый. Рита, вероятнее всего, у себя в каюте. А каюта эта — единственная офицерская в гостевом отсеке, где Хакс, скорее всего, размещал сопротивленцев. Отсек этот по пути в переговорную. Можешь просто по дороге постучать к ней. Если она у себя, захватишь ее, как и обещал генералу, нет — наберешь ее из переговорной.

— О, а это идея.

— Ну, логическое мышление ты тоже мне отдал. Так что обращайся, если вдруг снова понадобится.

— Умолкни, умник.

Я привел себя — как мог, с помощью одной руки — в порядок и двинулся в сторону искомого отсека. Поскольку сопротивленцы улетели, охрану уже сняли, и я, пройдя пустой пункт пропуска, направился в конец коридора, где за углом располагалась офицерская каюта. Я подошел и постучал. Выждал несколько минут. Похоже, мне не повезло. Ладно, я, по крайней мере, попытался. Я двинулся было обратно, но, не дойдя несколько шагов до поворота, услышал голоса.

— Генерал Нимер…

— Генерал Хакс, сэр…

Я опешил. И какого лешего я сюда поперся?! Я осторожно выглянул из-за угла. Они стояли друг напротив друга перед пунктом охраны. Оба выглядели очень растерянно. Похоже, Рита как раз шла к себе, а генерал просто случайно столкнулся с ней. О Сила! И что мне теперь делать?

Я понял, в какое неловкое положение попал: если я сейчас выйду — они не поговорят, и, к тому же, придется объяснять, что я здесь делаю; если останусь — невольно подслушаю их разговор, чего мне очень не хотелось. Особенно будет круто, если Рита, поговорив с ним, все-таки пойдет в свою каюту и обнаружит меня здесь. И как я тогда объясняться буду?!

Пока я, притаившись как вор, терзался моральными дилеммами, Хакс прокашлялся и заговорил. Если бы я не знал генерала долго, если бы не видел его в разных ситуациях, я бы не уловил его настоящего настроения. Он, в отличие от меня, всегда прекрасно скрывал свои эмоции. Но сейчас он был в ужасе. Похоже, он правда не ожидал ее увидеть, тем более, столкнуться один на один.

— Генерал… Ри-та…

Я осознал, что он впервые за всё время с тех пор, как она на флагмане, назвал ее в лицо по имени.

— Я хочу извиниться, что позволил себе недопустимый тон в отношении те-бя…

Сила, из него слова будто клещами выдирают. Было похоже, что Армитаж прикладывает огромные усилия, чтобы оставить официальный тон. Подумалось, что для него обращаться к ней по имени, без звания и фамилии — почти то же самое, что признаваться ей в открытую в своих чувствах.

— Не стоит, сэр, — ее тон звучал ровно, как во время рутинного офицерского общения. Рита не позволила себе даже нотки обиды в голосе. — Вы очень правильно указали мне на мою оплошность, — она запнулась, — на мое место, сэр.

Если бы я не видел ее другой, настоящей, я бы решил, что у этой женщины нет сердца. Но я знал, что в этом они очень похожи. У обоих главная защита — профессионализм. Рита отвечала так не потому, что ей было плевать на него. Она пыталась спрятать свои настоящие эмоции под бесстрастной маской. Но понимает ли это он? Даже меня ее слова резанули, как по живому. Я боялся себе представить, что сейчас чувствует Армитаж.

Последовала пауза.

— Рита, прости меня. За то, что тебе пришлось пережить из-за меня. За то, что был слеп тогда. За то, что не сказал этого раньше.

Он уже не прятался за маской. Армитаж говорил, как приговоренный к казни, будто другого шанса не будет. Сказать, потому что важно сказать. Нельзя смолчать. На помилование надежды уже нет, но нужно быть услышанным, чтобы…

Они заговорили одновременно, так, что я даже не сразу разобрал слова.

— Я люблю тебя, Рита.

— Генерал, не нужно.

Две фразы, сказанные одновременно. Такие разные, и такие одинаковые по сути. Это знал я, но этого не знал Армитаж.

Я слышал, как он резко втянул в себя воздух, как она еле слышно вскрикнула. Почувствовал напряжение, зависшее в коридоре, как оба готовы были отдать всё, чтобы вернуть сказанное…

— Армитаж…

— Вы правы, генерал. Я забылся. Простите. Этого больше не повторится. Мне очень жаль, что я побеспокоил вас. Прошу вас прибыть в переговорную в течении пятнадцати минут для обсуждения стратегических вопросов противостояния с генералом Немзи. Ваш опыт службы на Внешнем кольце очень ценен для нас в данном вопросе.

Он ронял слова с точностью метронома. Ни следа эмоций, что выплескивались через край минутой ранее. О Сила! Рита, ответь ему, прошу! Но она молчала. Она молчала, когда он закончил говорить и когда сделал первый шаг прочь. Лишь когда его шаги затихли вдали, я услышал, как она выдохнула с хриплым стоном.

Слишком ошеломленный услышанным, я пропустил момент, когда она побежала в мою сторону, и только в последнюю секунду успел укрыться Силой. Но когда за ней захлопнулась дверь каюты, мне показалось, что даже если бы я этого не сделал, она бы не заметила меня.

Рита плакала навзрыд.

========== Просто скажи ему ==========

За Ритой захлопнулась дверь, а я всё стоял, как истукан, тупо глядя в стену. Да как же так?! Как три несвоевременно оброненных слова становятся эпиграфом долгих лет порознь, убивают робкую надежду двух душ на выстраданное тепло? И что теперь? Снова понадевают свои бесстрастные маски и будут делать вид, что ничего не произошло?!

Повинуясь внезапному импульсу, я сделал шаг к ее двери и постучал. А сделав это, осознал, что я, черт побери, не имею ни малейшего понятия, что собираюсь ей сказать. Мелькнула малодушная мысль снова укрыть свое присутствие с помощью Силы или отвести ей глаза…

Она распахнула дверь практически сразу, видно, захлопнув ее, так и стояла в коридоре, не имея сил двигаться дальше.

По безумной какой-то надежде в ее глазах, сменившейся полнейшей безысходностью, я понял, кого она хотела увидеть за дверью. Умом она понимала, что после того, что он услышал в ответ на свое признание, он не стал бы приходить к ней, и полная беспочвенность ее порыва заставила Риту зарыдать еще сильнее.

Передо мной стояла генерал Первого Ордена Рита Нимер, которая, не стесняясь, не сдерживаясь, зажмурив глаза и стиснув кулаки, горько плакала, даже не пытаясь вытирать слезы. Оболочка ее души, загрубевшая корка, защитный кокон профессионального солдата, который она вырабатывала годами, служа под началом одного из самых жестоких существ в Галактике, дала трещину еще тогда, во время нашего разговора на крейсере, сейчас же, она просто рассыпалась у меня на глазах, отваливаясь кусками, обнажая ничем не защищенную душу молодой женщины, которая когда-то давно была готова пойти на убийство ради того, кто стал ей дорог. Ради того, кого она любила все эти годы. Ради того, кто сейчас смог шагнуть навстречу, несмотря ни на что. Ради того, кого она оттолкнула, как ей казалось, навсегда, тремя неосторожными словами.

Не задумываясь, я шагнул к ней, а она уткнулась мне в грудь, продолжая всхлипывать. Я не пытался коснуться ее, успокоить словами — Рита слишком гордая, чтобы нуждаться в таком утешении от меня — я лишь дал ей возможность выплакать слезы не в холодную и безразличную пустоту, дать ей понять, что она сейчас не одна.

Постепенно она начала успокаиваться и в какой-то момент сумела взять себя в руки и отстраниться, пытаясь вытереть лицо тыльной стороной ладони. Челка совсем растрепалась и вуалью падала на глаза. Она резко откинула ее назад, зарываясь пальцами в волосы, пытаясь придать им какое-то подобие порядка. От рыданий на нее напала икота, но она стоически пытаясь ее игнорировать, подняла на меня свои удивительные глаза:

— Про-и-сти-ик-те меня, сэ-р-ик…

Она покраснела еще сильнее и опустила голову.

— Мы погово-ик-рили…

Я заметил, что она снова начинает вздрагивать, мыслями возвращаясь к разговору с Хаксом. Сначала я не хотел говорить о том, что я слышал их разговор. Но потом понял, что не смогу притвориться, что ничего не слышал. Я не хотел врать своим друзьям.

— Я слышал, Рита, — я постарался говорить как можно мягче, она подняла на меня взгляд, из глаз снова полились слезы. — Я пообещал Армитажу, что захвачу вас с собой по дороге на совещание, — я неловко пожал плечами, — но я забыл свой коммлинк в переговорной и решил зайти за вами. Я как раз собирался выйти отсюда, когда услышал ваш разговор.

Она судорожно вздохнула и зажмурилась.

— Как-ик, я могла… Вы бы ви-ик-дели его лицо… Он-ик никогда меня не простит! — последние слова она проплакала, а не проговорила, так, что я едва их разобрал.

О Сила! Я больше не могу этого видеть!

Я послал ей маленький импульс Силы, согревающий, как глоток горячего какао перед сном, успокаивающий, как руки матери, что обнимают тебя после целого дня в разлуке… Я отыскал в собственной душе самые теплые воспоминания из детства. Чувство защищенности и принятия — то, что я клялся уничтожить, но, на самом деле, бережно хранил все эти годы. Таких воспоминаний было немного, большинство из них — лишь размытые образы, но мне хватило и этой малости. Рита глубоко вздохнула и медленно расслабилась. Немного постояла молча и подняла на меня взгляд.

— Сэр… Это… Это вы?

Я кивнул, улыбаясь.

— Рита, мне нужно идти. Если вы в порядке, я могу подождать вас, пойдем вместе.

Она смотрела на меня, как завороженная. Я даже не был уверен, что она слышала, что я сказал.

— Это… Это Сила, да? — я снова кивнул. Она не отводила глаз, и мне стало неловко. — Это чудо, сэр… Такое прекрасное чувство…

Рита снова зажмурилась и глубоко вздохнула.

— Спасибо, сэр. Дайте мне минуту.

Она отошла вглубь каюты, а я повернулся и прислонился к стене рядом с дверью и прикрыл глаза. Воспоминания, которые я использовал, чтобы успокоить Риту, повлияли и на меня. В глазах предательски защипало, впервые за очень долгие годы мне до исступления захотелось обнять мать. Я сетовал на Риту с Хаксом, а сам мастерски каждый раз прятался за маской безразличия, когда говорил с ней. Внезапно я лучше понял их. Я вел себя так же, звал маму “генералом”, потому что боялся быть отвергнутым. Снова. Другие, совсем другие воспоминания полоснули по сердцу и унеслись прочь. Но прячась за масками, мы ничего не добьемся. И если Армитаж сбросил свою маску, а Рита ее только что уничтожила, то мне это еще только предстояло.

Я вынырнул из размышлений, услышав, что Рита возвращается. Она привела себя в порядок, и хотя по глазам было видно, что она плакала, Рита сумела взять себя в руки.

— Я готова, сэр.

Я оттолкнулся от стены.

— Тогда идем.

Часть пути мы прошли молча, но чем ближе мы подходили к переговорной, тем сильнее она начинала нервничать. Это не было похоже на ту истерику, которую я наблюдал только что, но то, что ей сейчас придется встретиться с ним, размывало ее и без того шаткий самоконтроль.

— Что мне делать, сэр? — она прошептала это так тихо, что я едва расслышал. Я покосился на нее. Она шла, опустив голову, челка снова полностью закрыла лицо, и неосознанно сжимала и разжимала кулаки. Я остановился. Так не пойдет.

— Рита, послушай меня, — она вскинула на меня глаза, опешив от того, как я к ней обратился. — Сейчас нам нужно поработать. От того, что произойдет сейчас за этими дверьми, — я кивнул в сторону переговорной, — зависят жизни очень дорогих мне людей, — она резко выдохнула и выпрямилась, убирая волосы с лица. Я смягчил тон. — Когда мы закончим, я отправлю Армитажа с тобой на флагман Френа, вам нужно будет скоординировать свои действия на случай полномасштабного наступления. Дерек сообщит вам текущий статус дел на, — я усмехнулся, — твоем флагмане, — она вздрогнула, так необычно для нее это прозвучало, — и вы вдвоем с Арми полетите туда. Ты сможешь сказать ему всё, что ты чувствуешь.

По Рите будто волна дрожи прокатилась. Я положил ей руку на плечо и подождал, пока она поднимет на меня глаза.

— Только я тебя прошу, не навешивай на себя снова личину официоза, прекрати вести себя так, будто ничего не было. Армитаж уже открылся тебе, и поверь, ему это было очень тяжело сделать. Сделай и ты шаг навстречу. Он любит тебя и всегда любил. Он не оттолкнет тебя и не сделает больно. Просто скажи ему, — Рита смотрела на меня во все глаза. Я продолжил, хотя в груди резко защемило. — Женщина, что стала смыслом моей жизни, сейчас в плену у человека, который ненавидит и уничтожает таких, как она, — я резко втянул в себя воздух, озвучивая то, о чем не позволял себе даже думать. — И я не знаю, Рита, увижу ли я когда-нибудь ее снова, — лишь спустя два судорожных вдоха я сумел продолжить. — Мы можем потерять того, кто дорог нам, в любую минуту,— я внимательно взглянул ей в глаза. — Случись что с ним, — она вздрогнула, — а мы на войне, Рита, люди гибнут, даже генералы, хочешь ли ты всю оставшуюся жизнь жить с тем, что не нашла в себе сил, — я сделал особое ударение, — побоялась открыться ему? Что он так может и не узнать о твоих чувствах, считая ответом на свое признание, твое «генерал, не нужно»?

Я мог с тем же успехом проткнуть ее сайбером. Было похоже, что устоять на ногах ей помогла только доведенная до автоматизма выправка солдата. Я увидел, как на секунду ее глаза потухли, как она моментально из цветущей, молодой женщины превратилась в высушенную горем старуху. Я был сам себе отвратителен за то, что снова говорил с ней так. Но другим способом убить ее страх невозможно. Слишком глубоко он пустил свои корни.

Я отвернулся, шагнув так, чтобы даже случайный служащий, проходящий по своим делам, не увидел Риту в таком состоянии. Спустя несколько секунд я почувствовал, что наваждение схлынуло, и глянул на нее. Рита Нимер смотрела на меня твердо.

— Спасибо, сэр.

Я кивнул и улыбнулся, шагая в сторону переговорной.

— Друзья зовут меня Кайло.

Она усмехнулась, а я, открыв дверь, остановился как вкопанный. Комната была полна незнакомыми людьми. На месте тех, кто, судя по всему, не смог присутствовать, поблескивали голопроекции. На ходу напуская на себя невозмутимый вид, а внутренне матеря Хакса с Дереком до десятого колена, я проследовал в сопровождении Риты во главу стола, где меня уже ждали чертов генерал и чертов рыцарь.

Я смерил недовольным взглядом обоих и услышал у себя в голове мысленный посыл от Дерека:

— Когда ты, Верховный, мать твою, лидер, научишься с собой средства связи носить?!

Я немного остыл и взглянул на Хакса. Генерал выглядел каким-то потухшим, без своего обычного лоска, но лицо держал. Встретив мой взгляд, он едва заметно кивнул и, повернувшись к собравшимся, произнес:

— Господа, мы готовы начать экстренное заседание командования Первого Ордена.

========== Стая ==========

Комментарий к Стая

BRUTTO “Саботаж”. Автор зол. Простите, если получилось слишком жёстко.

Хакс заговорил, передавая официальную версию последних событий, начиная с того, как взбунтовавшиеся против легитимной власти генералы с Внешнего кольца, ведомые алчностью и жестокостью, подло напали на флагман Верховного лидера Первого Ордена. Как сам Верховный лидер повел в бой пилотов, которые ценой своих жизней уничтожили перевес противника в этой неравной схватке.

— Но на нашей стороне правда! — Хакс разошелся и ударил кулаком по столу так, что некоторые из присутствующих вздрогнули. — Именно этим мы сильны!

Он говорил дальше, упоминая подвиг генерала Нимер, которая небольшими силами захватила командование после гибели генерала Френа, избежав кровопролития. Говорил про справедливый суд для тех, кто отказался сдаться сразу, и амнистию для тех, кто подтвердил свою лояльность…

Когда генерал перешел к чествованию союзников, а это именно они и набились в переговорную, как шпроты в банку — весь цвет военного руководства Первого Ордена, — я начал вглядываться в лица тех, кого Хакс величал поименно, нахваливая их за заслуги в финальной битве.

Большинству из них было глубоко фиолетово, кто правит Первым Орденом. Сноук, Кайло Рен или Хакс. Хорошо с тем, с кем задница в тепле. Внезапно я понял, почему «лояльные» части так долго не являлись на битву над Крейтом. Хоть я и не спрашивал у Хакса об этом, но уверен, что, как и было договорено, он отправил им информацию о начале битвы, когда дредноут сделал первый залп по Превосходству. Они выжидали. Столько, сколько могли, учитывая, что за каждым вторым из них стоял рыцарь Рен, который не позволил бы дезертировать, и они это знали. Они ждали момента, когда дредноут уничтожит Превосходство, и не нужно будет никуда лететь. Они просто присягнули бы Френу и жировали бы дальше.

Внезапно мне стало противно. Я видел несколько искренних лиц — людей, которые действительно верили в будущее Галактики. Но большинство — просто приспособленцы, военные, что готовы глотки друг другу рвать за очередной чин. Вспомнилась история, которую рассказала мне Рита про отцов Тео и Армитажа, про то, с чем она столкнулась на Внешнем кольце. Эти люди признают только право сильного. И это то, что здесь и сейчас происходит, это совещание — пародия сама на себя. У нас сейчас есть шанс доказать, что мы сильнее Немзи. Что с нами слаще и жирнее. Иначе всё может закончиться очень быстро и очень печально. Я задумался о том, продумал ли Хакс возможность предательства со стороны этих людей.

Я перевел взгляд на генерала. Он был в середине своей пламенной речи о верности и предательстве, плавно переходя к Немзи, не упоминая еще про союзников из Сопротивления. Говорил он, как всегда, пламенно и гладко, сторонний наблюдатель и не заметил бы легкой смазанности ударений, взгляда, который, нет-нет, да и затуманивался, сжимающегося не в такт словам кулака на столе. Но я видел. И понимал, что Армитаж думает сейчас о другом. Ох, как же это всё не вовремя! Его признание, ее реакция, это долбаное собрание своры псов, которые еще не признали вожака… Я понял, насколько я беспомощен без генерала. Без его всеведения в организационных и, казалось бы, рутинных вопросах жизнедеятельности Ордена, без его всеобъемлющих знаний тонкостей дипломатии и политики среди этих оглоедов. Я осознал, насколько все эти годы был далек от этого всего. Меня заботила только Сила и собственная ненависть. Армитаж же вкалывал и учился, учился и вкалывал. Он имел полное право негодовать, когда я самоназначился Верховным лидером, понял я. У меня было только одно преимущество — меня невозможно взять под ментальный контроль. Я могу то, чего не может он, как бы он не учился. В остальном, в политическом смысле, он лучше меня. Но сейчас, и я видел это, он не мог держать удар. Если кто-то из этих…

— Генерал Хакс, разрешите вопрос!

Ухоженная женщина возраста моей матери, с аристократически хищным лицом, высокой прической и бесчисленными кольцами на тонких пальцах, без зазрения совести перебила Хакса на середине фразы и, не дожидаясь ответа, продолжила:

— Я знаю генерала Немзи еще со времен Империи. Он достойный офицер. Я доверяю его мнению, — она сделала паузу и обвела присутствующих взглядом. — Он бы не стал без причины бунтовать.

Хакс запнулся, и я понял, что счет идет на секунды.

— Представьтесь, офицер.

Я говорю тихо, но каждое мое слово отдается эхом в тесном помещении. Эхом в умах людей, что наслышаны обо мне, не понимают и боятся меня. Как и Сноука. Я жестоко усмехнулся своим мыслям, но многие восприняли мою ухмылку на свой счет. На лицах выступила испарина. На всех, кроме той, что внесла раздор.

— Адмирал Валлен, — она сделала заметную паузу, на публику подбирая слова, — Верховный лидер.

Сказала и вскинула подбородок. Зря.

Я проникв ее сознание, не тратя времени на деликатность. Она враг, и она доказала это только что. Нужно только понять, какова ее мотивация, что сподвигло ее на предательство.

Счастливые деньки. Адмирал Валлен, Эмилия — так ее зовут — молодая, красивая, в свадебном платье. Ее кружит и целует высокий, крепкий мужчина с военной выправкой.

Она же, в больничной палате, голубит к груди своего первенца, ее муж стоит рядом, влюбленными глазами смотрит на жену и сына.

— Мы назовем его Тео.

Да, твою ж мать! То, что я вижу дальше, уже не является сюрпризом.

Годы шли, сын рос, муж двигался по карьерной лестнице, понемногу подтягивая за собой жену. Они были счастливы — элита Империи, приближенные самого Императора. Сын рос, пошел учиться, но показывал посредственные результаты. Эмилия начала нервничать, пыталась приобщить мужа к воспитанию вышедшего из-под контроля жестокого подростка, в которого превратился ее сынок. Но муж лишь хмыкал неопределенно, когда она показывался ему плохие отметки, очередную замученную кошку, когда приводила за руку избитую прислугу. Ему было не до того. Он вышел на тропу войны с Брендолом Хаксом. Эмилия билась, как рыба об лед, но сын перестал обращать на нее внимание. А через некоторое время начал о чем-то секретничать с отцом. Они не посвящали ее в свои дела, будто она была безродной крестьянкой, тупой дурой, а не многообещающим офицером Империи с блестящим образованием, ведущей родословную от одного из королевских родов Среднего кольца.

Она знала, что всё это плохо закончится. Но не знала, что — так. Когда разгорелся скандал с сыном коменданта Хакса, начали всплывать имена и детали. Хоть девчонка, что была основным свидетелем, сбежала куда-то, увертливый комендант сумел доказать вину Тео в этом инциденте. Он отправил своего сына подальше, а сам впрягся по полной в финальный виток противостояния. И выиграл. Муж пустил себе пулю в лоб. Тео выгнали из академии, и лишь за огромную взятку, благодаря ее старым связям, удалось избавить его от тюрьмы. Она отправила его служить рядовым штурмовиком — его, отпрыска славного рода Валлен, — в, казалось бы, тихую местность, пока не уляжется скандал. Но спустя два года получила похоронку.

Небоевые потери. Сожалеем.

С огромным трудом она узнала, что ее сын случайно погиб в пьяной драке солдат в увольнительной. Это был позор, которого она не могла оставить просто так, не могла не смыть. Она узнала всё про «жену» Тео, ту самую девчонку, что не вылазила с тех пор с Внешнего кольца. Про младшего Хакса даже не стоило глубоко копать, хоть папаша и попал в молотилку Империи, а мать-кухарка спилась и умерла от цирроза, их рыжий ублюдок делал удручающе стремительную карьеру. Она не успела опомниться, как оказалась его подчиненной. Она, графиня Эмилия Валлен, чьего сына и мужа этот безродный выскочка свел в могилу. Тогда она сменила фамилию Нимер на девичью и поклялась отомстить. А когда с ней несколько дней назад связался ее друг юности, генерал Немзи, ее месть, наконец, начала принимать очертания.

Я выскользнул из головы адмирала, а она, задыхаясь, откинулась на спинку стула, закатывая глаза. Я видел, что она в шаге от того, чтобы потерять сознание. Нет, мадам, мы так не договаривались. Вы решили играть жестко не только против Хакса и вдовы своего сына. Вы нашли для себя возможным выступить против Кайло Рена. Зная, прекрасно зная, чем это может закончится.

Она единственная в этой богадельне знала мое настоящее имя. Знала, чей я сын, чей я внук. Она знала, что я могу с ней сделать. Но пошла против меня, в погоне за местью.

Я представил себя на ее месте. И внезапно мне стало жаль гордую женщину. Ей было больно. Адски больно, оттого, что она потеряла тех, кого любила. Умом она винила в этом Армитажа и Риту, но сердцем понимала, что потеряла своих мужа и сына давно. Тогда, когда карьера для обоих стала важнее ребенка, когда муж увидел в сыне инструмент для достижения своей цели, а она предпочла не замечать этого, малодушно полагая, что всё обойдется. В памяти всплыла собственная история — и мне захотелось дать шанс Эмилии Валлен.

Я жестом остановил Хакса, который хотел что-то сказать, выйдя из своего ступора, — мое знакомство с сознанием адмирала заняло всего несколько секунд. Я оглядел присутствующих, никто не понял, что произошло: адмирал, что перебила командующего и дерзила Верховному лидеру, захрипела и едва не потеряла сознание, но вдруг распахнула глаза и в священном ужасе уставилась на Верховного лидера.

Я молчал и смотрел на нее в упор. Позволил Силе, холодной Тьме, окутать комнату. Я потянул ниточки из сознаний каждого из присутствующих, кроме Хакса, Риты, Дерека и Линн. И адмирала Валлен. Страх. Они все боялись. Никто из них не думал о предательстве. Никто из них не планировал диверсии. Да, они были готовы признать право альфы, как послушная стая. Чтобы возвыситься, мне нужно было пролить кровь у них на глазах. Для окончательной победы мне нужна была голова Немзи на пике, выставленная в зале славы Первого Ордена, но сейчас им бы хватило и крови адмирала.

Я содрогнулся от отвращения и влил немного Силы в каждое сознание, которое я сейчас контролировал.

— Я уничтожу вас и всех, кто вам дорог, если замечу хоть искру неповиновения в вас или ваших подчиненных. Если хоть один солдат проявит нелояльность или дезертирует, вы умрете. Если дополнительные проверки, что будут проводиться регулярно, выявят хоть одного нелояльного, вы умрете. Первый Орден установил новые цели: порядок и благосостояние в подконтрольных системах. Все несогласные умрут. Незаменимых людей не существует. Вы либо с Первым Орденом, либо против него. Только абсолютная лояльность позволит вам оставаться на своих местах и обеспечит безопасность вас и ваших близких.

В переговорной похолодало. Я заметил расширенные от шока глаза Дерека. Я держал под ментальным контролем одновременно тридцать человек. И донес свою мысль.

Убедившись в этом, я ослабил контроль и вновь посмотрел на адмирала. Она уже справилась с собой, королевская кровь, как-никак. Я усмехнулся. Горько.

— Вы хотели донести до нас какую-то информацию, адмирал Валлен? Или, лучше сказать, Эмилия Нимер? — я заметил, как вздрогнул и побледнел Хакс. Как дернулась к бластеру рука Риты. Но это было не важно. Я смотрел в глаза женщины, которая была так похожа на мою мать. У которой так же, как и у Леи Органы, были королевские корни, огромные амбиции, непутевый муж и пошедший по кривой дорожке сын. И Лея, и Эмилия выживали, как могли. И я не мог, да и не хотел поить адмиральской кровью собравшееся здесь отребье. Если, конечно, она меня не вынудит.

Я снова вторгся в ее сознание, заставив вздрогнуть всем телом.

— Эмилия, здесь некому мстить, и вы сами знаете это. Ни Армитаж, ни Рита не виноваты в том, что случилось с вашими близкими. Месть выжигает душу, Эмилия. Она не стоит того, чтобы особа королевской крови марала себя предательством того, чему служила всю жизнь. Расскажите про Немзи, расскажите, к чему он вас склонял, и никто не узнает, что вы задумали. Откажитесь от мести и служите дальше во благо Галактики. Если вы откажетесь, я скормлю вас этому сброду. Решайте.

Я выскользнул из ее мыслей и сказал вслух:

— Адмирал, мы вас слушаем.

Она обвела взглядом собравшихся, остановившись на Рите и Хаксе, и заговорила.

Она рассказала о том, как Немзи связался с ней, как подбивал выступить против нового Верховного лидера, мол, такие, как он, должны быть уничтожены, должны дать дорогу обычным существам. Нужно выступить против диктата Силы, пока форсъюзеры слабы и малочисленны, как никогда. Дескать, он положил жизнь на то, чтобы привести нормальных к власти, и нельзя упустить этот шанс. При Сноуке это было невозможно, но Кайло Рен слаб. Победим его — установим новый порядок в Галактике. Она замолчала, опустив голову.

Я криво ухмыльнулся и медленно поднялся со своего места.

— Позвольте, господа, я поведаю вам одну историю, — я усилил контроль над их сознаниями, в комнате стало почти невыносимо холодно. — Те, чьих способностей вы не понимаете, будут рождаться вопреки бездарным попыткам таких, как Немзи. В семье каждого из вас, — я обвел глазами собравшихся, — был или еще родится форсъюзер. Такова природа, такова Сила, такова жизнь, — я сделал паузу, позволяя этой мысли дойти до каждого. — Вы бы хотели, чтобы вашего ребёнка, вашу жену или мужа убили только потому, что он не такой, как остальные? — я заметил, как содрогнулась всем телом Линн, а Дерек сжал ее руку в успокаивающем жесте. — Хотите ли вы жить в постоянном страхе от того, что соседи могут донести на кого-то из вас из зависти или вредности, а за вами прилетит отряд, что оставит от вашего дома пепелище? — Линн опустила голову, стараясь побороть слезы. Дерек покосился на меня. Я продолжил. — Я знаю людей, что подверглись преследованиям генерала Немзи, — я повысил голос, на стенах комнаты начал образовываться иней. — И я не позволю ни ему, ни таким, как он, устраивать геноцид по признаку чувствительности к Силе.

Я сделал паузу, заглядывая в глаза каждого из собравшихся.

— Кому-нибудь из вас нужен наглядный пример, господа?

Все молчали и боялись. Тьме это нравилось. Но тут один майор в заднем ряду позволил себе усмехнуться. В его мыслях я увидел, что он симпатизировал идее Немзи избавиться от форсъюзеров. Не нужно было бы кланяться перед такими неуравновешенными идиотами, как Кайло Рен.

Я даже не стал ничего говорить.

Я поднял его Силой, выволок на середину комнаты и подвесил, обездвиженного, над столом. Позволил присутствующим полюбоваться на него и просто сломал ему шею.

Когда тело майора с грохотом упало на стол, ни одна душа в переговорной не шелохнулась.

Я снова обвел присутствующих взглядом. Все опустили глаза. Даже адмирал Валлен.

— Уберите эту падаль, которая готова была уничтожить каждого, кто стоял на его бездарном пути к вершине. Того, кто готов был убить пятилетнего ребенка за то, что она умеет поднимать камни.

Я видел, что Линн не смогла справиться с собой и заплакала. Я почувствовал, как Дерек Силой пытается ее успокоить, как я ранее Риту. Простите, друзья. Я не мог иначе. Хоть распните меня потом за это.

Я глянул на Хакса. Похоже, он взял себя в руки и готов к работе.

— Генерал, обсудите с нашими союзниками детали операции против Немзи и дальнейшую стратегию. Жду вас с докладом после окончания совещания.

Хакс кивнул, глядя мне в глаза.

— Слушаюсь, Верховный лидер, сэр.

Я взглянул на Эмилию Валлен.

— Адмирал, вы готовы к дальнейшей работе, или предпочитаете последовать за мной? — я дал ей возможность либо продолжить трудиться во благо Галактики и Первого Ордена, либо смерть. Ту, которую она сама себе выберет.

Она взглянула мне в глаза и, помолчав, твердо ответила:

— Я верна Первому Ордену и Верховному лидеру, сэр. Мое личное знакомство с генералом Немзи может быть полезно при планировании операции против него.

Я медленно кивнул, сканируя ее чувства. Эмилия не лгала. Она не позволит прошлому разрушить ее жизнь. Но я буду всегда ее контролировать. И я дал ей это понять. Если она криво подумает в сторону Армитажа или Риты — умрет. Мелькнет мысль о предательстве — смерть. Служите верно, адмирал, и всё будет в порядке.

Я взглянул на Риту, потом на Хакса.

— Генерал, имейте в виду советы адмирала Валлен при разработке плана операции.

Он внимательно глянул на меня и кивнул.

— Слушаюсь, сэр.

Я отпустил Тьму, выскальзывая из сознания членов стаи, ныне покорных, и молча направился к выходу. Псы повскакивали с мест, провожая вожака.

Контроль над множественными сознаниями, внушения, вся эта демонстрация Силы истощила меня, ведь после происшествия в ангаре, моей попытки подчинить Узы, прошло всего несколько часов. Я был на грани своих физических возможностей, но слабость нельзя показывать никому.

Я вышел из переговорной, чувствуя, как за закрывшейся дверью тридцать человек облегченно вздохнули. Хорошие песики. Будете верно служить. Злая мысль, но какая-то вялая. Как же я хочу спать.

Я зашел в каюту, с горем пополам добрался до дивана и вырубился.

Последней мыслью, которую я запомнил, была отчаянная просьба к Силе:

— Умоляю, никаких снов!

========== Сны ==========

Комментарий к Сны

SOAD “Soldier Side”.

Знаете, что странно? Я не скрываю, что пишу фик. Мои коллеги и друзья знают об этом. Но никто из моих близких не читал того, что я пишу. Все относятся к этому… Как к блажи?

Друг, мой хороший друг, Бог слов и мастер формулировок, который годами мечтал написать фантастический роман, сказал мне сегодня, что ему сложно читать меня, потому, что он не может запомнить имена героев. Он смотрел ЗВ. И читал синопсис двух последних частей. Но ему тяжело читать мой фик, потому что, он не понимает, где кто.

#comingout

Я - журналист. Пишу по наитию, не имея спецнавыков. И хочу, в конце, когда закончу, написать большую статью о том, как писать, если “хочется, но не можется”.

И самое неожиданное в этом опыте - то, что твои близкие, друзья, даже, слушая твои рассказы о том, что ты пишешь, что ты ощущаешь, кивая, когда ты просишь и их тоже почитать, - в итоге, просто морозятся.

Не подумайте, мне не обидно. Просто странно, и, если, вдруг, у вас ещё нет опыта в писательстве, но вы к нему стремитесь, вы должны смириться с тем, что ваши близкие могут вас не поддержать, и глянуть, как на crazyperson.

Как-то так.

Я резко падаю куда-то вниз и внезапно чувствую смертельную опасность. Выхватываю меч и парирую то, что обрушивается на меня сзади, отскакиваю, принимая защитную стойку, оглядываюсь по сторонам. Какая-то отвратительная планета, вода с небес льет сплошной стеной. Вокруг кипит бой, но я понятия не имею, кто с кем бьется. Кое-где вспыхивают световые мечи, но гораздо больше зарядов бластеров носится вокруг. Свистят в полете TIE, похоже, где-то идет артобстрел.

Я судорожно пытаюсь сориентироваться. Кто-то палит по мне, я останавливаю заряды, перенаправляя их в стрелявшего. Крики, брань, лязг оружия.

— Бен!

Их обступили. В пятистах метрах от меня всполохи бластеров выхватывают несколько фигур. В центре круга я вижу мать, которая пытается отстреливаться, опустившись на колени рядом с кем-то, кого я не вижу, Рей, Дерек, Рита и Хакс стоят полукругом. Дерек останавливает заряды, Рей их отбрасывает назад. Тех, кто слишком близко подобрался, они шинкуют ручным оружием. Дерек — своим страшным мечом, Рей… Мне не видно, чем она сражается, но, похоже, Хакс отдал ей одно из своих мачете. Сам генерал стреляет левой — его драгоценное наградное оружие не мажет, правой же умудряется доставать оставшимся мачете тех, кто подбирается слишком близко. Рита же просто стреляет с обеих рук.

Перед ними уже выросла гора трупов, но враги всё лезут и лезут…

— Бен!

Рей зовет меня, я должен…

Я делаю шаг вперед, замираю от выворачивающей изнутри боли и падаю на колени — ноги отказываются держать меня. Опускаю глаза и вижу клинок сайбера золотистого цвета, что наполовину торчит из моей груди. Уже просто холодно, не больно.

— Бен!

Последнее, что я вижу — лицо Рей, перекошенное от горя и ужаса. Она не видит, как к ним вплотную подлетают несколько TIE…

— Огонь, — шепчет у меня над ухом мужской голос. Группа на холме исчезает в красной вспышке. Темнота.

Я в ужасе просыпаюсь в незнакомом месте. Пытаюсь понять, где я, но в комнате царит полумрак. Я оглядываюсь — это не Превосходство. Я лежу на заправленной кровати в комнате, что может быть только спальней. На мне туника, кимоно и свободные брюки, — серого цвета?! Я не носил серое с тех пор, как…

Я вскакиваю и бегу к двери. Я уже понял, где я — резиденция моей матери на Набу, там, где сейчас Сопротивление. Наверное, что-то случилось! Немзи атаковал Превосходство?! Почему я здесь? Где все?!

Я несусь вниз по лестнице, едва не падая, выбегаю в холл.

— Бен?

Медленно оборачиваюсь на знакомый голос. Такой нежный, умиротворенный. Откуда она здесь? Нам удалось победить Немзи? Освободить ее?

Отыскав ее глазами, я едва не падаю на колени. Рей в свободном платье нежного зеленого цвета облокотилась на косяк двери, держится за поясницу и улыбается мне. Рей явно беременна.

— Папа, а смотри, что мне дядя Дерек подарил!

Из-за спины Рей выходит Дерек в таком же одеянии, как и я, но только коричневом. На плечах у него — мальчик лет пяти с игрушечным синим световым мечом. Он держит его левой рукой и молотит им во все стороны. Рей смеется.

— Эни, аккуратней!

Я не могу удержать равновесие, опускаюсь на одно колено. Никто не замечает моих слез и потерянности, ведь все как раз смотрят на маленького Энакина, которого Дерек каким-то сложным кульбитом снимает с шеи и, несколько раз перевернув в воздухе, ставит на ноги. Мой сын хохочет и бежит ко мне, прыгая с разбегу. Я ловлю его на лету и слышу за собой голос Хакса:

— Вы что, уже празднуете без нас? Эни, тебе уже целых пять, пора иметь свой собственный…

Его перебивает на полуслове леденящий душу женский крик с улицы. Мгновение — и всё окрашивается красным.

Нет! Нет! Нет!

Хватит, умоляю!

Я пытаюсь вырваться из хватки сна, но обессиленное тело и дух проснуться не могут, а кошмарные видения не хотят отпускать.

Я снова осознаю себя. Сейчас — в той самой камере, где в прошлый раз видел Рей. Что-то не так. Я поднимаю руку перед глазами и вижу тонкое запястье, серые… Что это вообще? Бинты?!

— Сам ты бинт! Откуда ты в моей голове, Бен?!

— Не знаю. Я сейчас сплю. Это что-то новенькое. Как ты?

— Медитировала, пока кое-кто не вломился в мое сознание.

— Рей…

— Я в порядке, Бен, прости. Мы все в порядке. Лея с тех пор, как ты ушел, говорит с Энакином. Он всё время здесь. Не уходит. Финн и Роуз сначала удивлялись, хм, а потом забили и заснули в обнимку. Мы летим около пяти часов уже. Никто к нам не приходит. Я не могу нормально использовать Силу — что-то глушит мои попытки разобраться с решеткой. Я думаю, — тут угол обзора меняется, я вижу перед собой тускло поблескивающее рогатое приспособление, — это та штука меня блокирует.

— Да. Это резонатор. Я бы мог пробиться сквозь него, но мне нужно быть на месте.

— Можешь объяснить мне, как?

— Да. Но мне нужно кое-что тебе показать. Рей, я иду за тобой. Вам лететь еще чуть меньше трех суток, а мы стартуем в ближайшие пару часов. Но вот это я видел. Не знаю, что это значит. Спроси у Энакина, пожалуйста. С ним такое было. Просто транслируй ему то, что я тебе сейчас покажу, ладно? И попроси его явиться мне, как только сможет.

— Э-э-э. Ладно?

Я показываю ей оба своих предыдущих сна. Всё, без обмана, ничего не скрывая. Я чувствую, как она напрягается, воспринимая первую историю, и как ее охватывает светлая грусть, когда она видит вторую. Я чувствую влагу на своих-её щеках.

— Наш сын похож на тебя.

Мои собственные эмоции, — паника, ярость, стремление изменить то, что случится, во что бы то ни стало, разбивается о ее спокойное:

— Это то, что я видела на Ач-то, Бен.

Мое сознание наполняет ее видение, в точности схожее с моим сном, которое обрывается ровно на том моменте, когда я ловлю и обнимаю Эни, своего сына.

— Почему ты мне не сказала? — слезы на щеках. Мои? Её? Наши…

— Я испугалась. Я никогда не представляла себя матерью.

— Нашего ребенка?

— Вообще. Люди не заводят детей на Джакку.

— Но ты больше не на Джакку.

— Но ты же сам мне показал, чем это может закончиться.

Больше слез. Ее и моих.

— Рей, умоляю, покажи это Энакину. Он стал Дартом Вейдером, потому что увидел нечто подобное. Покажи ему, Рей. Ведь я пойду на всё, чтобы то, что я видел, никогда не стало реальностью.

— Что ты имеешь в виду, Бе…

Я выпадаю из сна обратно на диван в своей погромленной каюте. Кто-то отчаянно колотит в дверь. Ну и пусть. Рано или поздно уйдут. Я не могу. Мне слишком плохо. Физически — разламывается голова, ноет сердце. Морально — ад кромешный, оттого, что я видел.

— Уходите, — мой голос слаб, я сам себя еле слышу.

Дверь отъезжает, повинуясь Силе. Дерек. Я даже не пытаюсь встать. Как сидел на диване, откинувшись на спинку, так и сижу, лишь закинув назад голову, чтобы никто не видел моих слез. Слышу топот нескольких пар ног. Явно женский, обеспокоенный вздох. Топ-топ, в кухонный отсек. Какой-то шепот. После — еще топ-топ.

— Бен?

Это Дерек. Я невероятным усилием поднимаю голову. Пытаюсь сфокусировать на нем взгляд.

— У кого-то есть обезболивающие с собой? — это уже Хакс. Маячит размытым черно-рыжим пятном, рядом с черно-русым Дереком.

— У меня в каюте есть.

— Принеси, пожалуйста, Рита. Верховный лидер явно нуждается в нем.

Кто-то черно-белый быстро выходит из каюты. Я откидываю голову назад и теряю сознание.

Прихожу в себя от укола в руку. Кто-то явно ввел мне быстродействующее… О-о-о-о-о… Теперь я всех вижу. Рита рядом со мной на диване со шприцем в руке. Линн сидит напротив на стуле, Дерек и Хакс по обе стороны от нее.

— Друзья-я-я…

Как пьяный, я пытаюсь сосредоточиться на всё ускользающем от меня бытии, улавливая обрывки эмоций, последних событий. Воздух в каюте наполняет запах кафа. У меня на кухне кафоварка есть? Линн встает и куда-то уходит. Появляется дроид с едой. Расставляет всё на столе и укатывает. Возвращается Линн с большим кувшином кафа. Наполняет стакан и протягивает мне.

— Рен, держи. Или тебя напоить? — она усмехается, Дерек недоуменно заламывает бровь. Да ладно, братишка. К больным и убогим не ревнуют.

Я беру стакан из ее рук. Горячий, черт. Делаю несколько глотков. Обжигает, но мозг в норму приводит почти сразу. Выпрямляюсь, кивая им на стулья.

— Нужно поговорить.

Делаю еще пару глотков, пока все рассаживаются. Рита рядом со мной на диване, за ней Хакс, дальше Линн, рядом Дерек. Хорошо.

Мысленно прошу рыцаря:

— Войди, я покажу. Сам сейчас транслировать не могу.

Он кивает, устанавливает ментальную связь, и я показываю ему всё то, что показывал Рей, плюс ее собственное видение и рассказ Энакина о том, как Сидиус насылал на него видения, связанные со смертью Падме.

— Я не знаю, что думать, Дерек. Покажи им. Я не могу сам сейчас. Нужно обсудить…

Он кивает, я снова запрокидываю голову и вырубаюсь.

Когда я прихожу в себя снова, все сидят на прежних местах. Армитаж держит за руку Риту, Линн уткнулась лицом в плечо Дерека. Ей сейчас, похоже, хуже всего. Я не видел ее ни в одном из своих видений.

Она не понимает, что значит для нас.

Я выпрямился и взял со стола еще не остывший стакан кафа. Похоже, меня не было совсем недолго.

— Линн, — я говорю сначала очень хрипло, потом прокашливаюсь. — Ты — наше секретное оружие.

Она поднимает на меня недоуменные глаза. Я усмехаюсь. Ох, как же больно. Ну ничего. Мы еще повоюем. В крайнем случае, я знаю, как призвать Смерть, что уничтожит всё живое вокруг. Вокруг — всё живое на небольшой планете, если постараться. Я знаю, как сделать из собственной души погребальный костер для тех, кто желает зла моим близким. Я ухмыляюсь.

— Да, Линн. Немзи — сильный форсъюзер. И он извращенно, по-своему, но любит тебя.

Ответом мне было ошеломленное молчание. Я ухмыльнулся и прикрыл глаза.

— Дайте мне секунду, друзья.

========== Обсудим всё это ==========

Комментарий к Обсудим всё это

В основном, - объяснение того, что произошло в предыдущей части. И немного плоских шуток в конце :) Им смешно, ну а я чо, я ничо.

Они все смотрят на меня в полнейшем шоке. У Линн так вообще челюсть отвисла.

Первым опомнился Хакс, покосился на их с Ритой сплетенные руки и поспешно отпустил ее. Она, едва заметно, разочарованно на него покосилась, но виду, что заметила его жест, не подала. Я усмехнулся. Похоже, Дерек показал им мои видения всем одновременно, и каждый среагировал неосознанно. А теперь они постепенно приходили в себя — о, вон и Линн слегка покраснела, глянув на Дерека, отодвинулась. Да ладно! Вы то уж не стройте из себя парочку подростков! Я глядел на них, собираясь с мыслями, и меня начал разбирать смех. Хихикать было больно — перед глазами, несмотря на обезболивающее, поплыли разноцветные круги.

Генерал вскинул брови и нарочито громким шепотом произнес:

— А он точно в порядке? Рита, может, от твоего… э-э-э… средства у Верховного лидера начались галлюцинации? Тогда понятно, откуда он взял, что Немзи форсъюзер и, — он скривился, — любит, Рен, ты сказал, любит Линн?

Линн вздрогнула и медленно покачала головой. Дерек усмехнулся. И ты, Брут?!

Я перестал издавать звуки, похожие на смех, одним долгим глотком допил свой остывший каф и требовательно вытянул руку за новой порцией. Линн усмехнулась и, закатив глаза, налила мне еще полстакана, повторив свои собственные слова:

— Хорошая работа, рыцарь.

Меня снова пробило на смех и я едва не расплескал то, что она мне налила. Линн смотрела на меня и улыбалась, остальные с недоуменным видом переводили взгляд с меня на нее.

Дерек тяжело вздохнул.

— Бен, давай поедим, и ты нам объяснишь, — он замялся, подбирая слова, — всё вот это.

Я глотнул из стакана и кивнул.

Спустя минут пятнадцать, когда все насытились, а дроид утащил двойную порцию грязной посуды и остатки брони штурмовика — всё, кроме шлема, который попирал ногами Дерек — я сосредоточился и начал.

— Первое. Я хочу попросить прощения у тебя, Линн, за то, что говорил на совещании. Мне нужно было донести до этих людей свою позицию, и твоя история — единственный наглядный пример, который я смог придумать на тот момент. Мне очень жаль, что сделал тебе больно.

Она посмотрела на меня и без промедления ответила:

— Ты сказал то, что должен был, — она усмехнулась. — И ты донес свою мысль отлично.

Я кивнул, внимательно глядя на нее.

— Хорошо. Далее, — я немного подвинулся, чтобы видеть и Риту, и Хакса. — Вы хотите услышать историю адмирала Валлен? Хакс покосился на Риту. Он-то бы без этого обошелся, но ей, похоже, важно было это услышать.

И я рассказал. О том, как она страдала оттого, что муж и сын пошли по кривой дорожке, о её горе после смерти одного, потом второго, и о том, как Немзи хотел использовать ее против меня. И то, почему ему это частично удалось.

— Благодаря нашему дорогому адмиралу, Немзи знает, кем Верховному лидеру Первого Ордена, — я криво усмехнулся, — приходится генерал Сопротивления Лея Органа. Рей для него была темной лошадкой, пока он не залез в мои сны.

На лицах моих друзей отобразилось что-то среднее между недоверием, отрицанием и священным ужасом.

Хакс хотел было что-то сказать, но его опередил Дерек.

— Бен… Но это невозможно… После смерти Сноука нет никого, кроме Рей, кто мог бы тягаться с тобой в Силе…

Я горько усмехнулся, прикрыл глаза и сделал глоток холодного кафа. Вкус его вдруг показался мне отвратительно горьким. И как же мне это всё им рассказать?

— Никого из живых, — я не видел их, но услышал серию хмыканий, фырканий и вздохов, что означали что-то из серии: «Что, опять?!»

Я усмехнулся и открыл глаза. Рита и Линн выглядели сбитыми с толку, Хакс побледнел, Дерек нахмурился. Так-то, ребятки. Ставки повышаются. В бой идёт тяжёлая артиллерия — пыльные призраки прошлого решили тряхнуть своими светящимися костями.

— Дерек показал вам то, что я видел. Сначала я подумал, что это силовые видения будущего. Но потом понял, что, если свершится первое, второго быть просто не может. К тому же, и в первом, и во втором явственно ощущалось чье-то чужое присутствие, — я помолчал, подбирая слова. — Я попросил Рей показать эти видения Энакину, и он помог разобрать мне, что это было, — Линн с Ритой недоуменно переглянулись. Хакс закатил глаза, а Дерек осторожно оглянулся. Я усмехнулся. — Рита, Линн, форсъюзеры могут видеть так называемых призраков Силы — тени уже умерших форсъюзеров, которые хотят общаться с нами. Они также могут взаимодействовать с нами. Например, Сноук контролировал Френа и защищал его, — я глянул на Риту. — Именно поэтому ты не могла поднять бунт на корабле, пока он не погиб, — она нахмурилась, но я видел, что она ничего не поняла. Взглянул на Линн — та же история. Эх, ладно. — Я или Дерек расскажем вам всё это позже в деталях, — обе закивали. Я продолжил. — Я общаюсь со своим дедом, Энакином Скайуокером, которого вы знаете, как Дарта Вейдера, — глядя на их шокированные лица, я едва не захихикал снова, но вовремя сдержался. Дерек закатил глаза и спрятал ухмылку. Хакс — как всегда сама невозмутимость. — И тут мы подходим к главному, — я посерьезнел и замолчал, подбирая слова.

— Пока Дерек показывал вам мои видения, я вырубился. Пока я был без сознания, мне явился Энакин, — я не стал уточнять, что он явился не во плоти и даже не говорил со мной. Видимо, Рей показала ему всё, как я и просил, а он… черт, я даже не знаю, как обозвать это: вот я сижу на диване, Дерек в моей голове. Он выскальзывает, я теряю сознание. Секунда — явственное ощущение присутствия Энакина, и вот, я уже знаю, что он думает по этому поводу. И как приписка — призрачное напутствие недовольно-обеспокоенным тоном: “Не повторяй моих ошибок, Бен!”

— Как вы уже знаете, Дарт Сидиус, он же император Палпатин, насылал на Энакина Скайуокера видения о смерти его жены Падме, а когда тот впал в отчаяние — сделал ему предложение, дескать, Темная сторона Силы поможет ее спасти. Так появился Дарт Вейдер. Эти сны, как и мои — сложная смесь опасений, реальных видений Силы и чужой злой воли, — я посмотрел на Дерека, он кивнул. Я продолжил. — Рей действительно видела то, что происходило в доме на Набу, — я сглотнул, провел рукой по лицу. — Но в ее видении не было смерти. Я подозреваю, и Энакин со мной согласен, что мое видение — то, где вы деретесь на холме — тоже видение Силы, но скорректированное. Момент, в котором оно изменено, извне отследить нереально, но допустим — это момент моей смерти от рук Немзи. Не могу себе представить, кому еще может принадлежать тот световой меч и зловещий шепот.

Я по очереди взглянул на каждого. Если отбросить то, что Хакс только в общих чертах узнал концепцию Силы, Линн была вообще не обучена, а Рита понятия не имела, что такое Сила до сегодняшнего дня, основную идею они поняли.

Дерек задал закономерный вопрос.

— И кто же этот мощный мертвец, который намиксовал эту гремучую смесь и засунул ее тебе в голову? А главное, как это связано с тем, что Немзи форсъюзер и, — он покосился вправо, — его, кхм, отношением к Линн.

Я помолчал, обдумывая, как это подать дальше, но тут услышал голос Хакса:

— Палпатин. Мертвый император вдохновился примером Сноука, нашел себе живого болванчика и решил снова порулить Галактикой, хоть из-за кулис, — генерал криво усмехнулся, взглянув на меня. — По ходу уничтожая весь клан Скайуокеров.

Я кивнул.

— Именно.

Хакс спрятал лицо в ладонях и забормотал что-то про бред сивой кобылы, говорила мама, не иди в академию, интересно, а карта с координатами острова Скайуокера еще есть где-то… Рита с сомнением покосилась на него.

Я усмехнулся и взглянул на Дерека. У рыцаря был наготове следующий вопрос.

— Так, а что с Немзи?

Я откинулся на диван.

— Тут всё просто. Я заподозрил это еще тогда, когда увидел историю Линн, — я взглянул на нее. — Когда он задал вопрос «Кем ты будешь, дитя?», он применил Силу, — Линн вздрогнула. — Он увидел образ твоего будущего. Не знаю, что именно, но ему показалось занятным дать этому случиться. Об этом подозревала и адмирал Валлен — они были дружны в молодости, и иногда рядом с ним происходили странные вещи, я видел это в ее голове. И последнее — мне подтвердил это Энакин. Не знаю уж, как он это проверял, но я ему верю. Возможно, забрался к нему в голову и посмотрел, — я заметил, как содрогнулся Хакс. Да уж, для него это всё еще больная тема. — Что касается его отношения к Линн, — я вздохнул и признался, — это мои догадки, и они не подтверждены.

Дерек фыркнул. Я с нажимом продолжил:

— Но у меня есть несколько серьезных аргументов. Во-первых, — я покосился на Линн. Она опустила голову и сжала кулаки, — он её буквально воспитал и приблизил, доверив ей возглавить свою охрану. Когда она его победила, — я замялся, Линн покраснела, зная, что я увидел то, что она хотела бы забыть, — он не убил ее, как поступил бы с любым другим на ее месте, а просто отпустил на все четыре стороны.

Линн криво ухмыльнулась и покачала головой.

— И последнее. Он дал именно ей это задание, — я обратился к ней: — Линн, он знал, что ты форсъюзер. С самого начала. Но не убил тебя, как остальных — хотя у него, похоже, навязчивая идея, что остаться должен только один. Он оставил тебе жизнь и, несмотря на то, как вы расстались, предложил именно тебе операцию, которая была жизненно важна для него. Потому что только тебе он мог доверять.

Я перевел дух. Линн подняла на меня глаза.

— У него ведь нет близких?

Она медленно покачала головой, подтверждая мою догадку.

— Ты, Линн, была единственным человеком, кого он мог бы назвать семьей.

Одинокая слеза покатилась по ее щеке, Линн закрыла глаза. Я опустил взгляд и тихо продолжил:

— Все мы нуждаемся в семье. Даже психопаты и монстры, — я помолчал и поднял на них глаза. Каждый думал о своем. — Он не хочет твоей смерти. Поэтому тебя не было в моих видениях, — я сделал паузу. Линн посмотрела на меня. — Но это не значит, Линн, что он не убьет тебя со всей присущей ему жестокостью, если посчитает нужным это сделать.

Я смотрел на нее, пока она не кивнула. Тут заговорила Рита:

— Так, а как эти исправленные сны, — я услышал в ее голосе если не сарказм, то нотку недоверия, — попали к вам в голову с… — я, прищурившись, глянул на нее. Она покраснела и закатила глаза, — Кайло.

Я усмехнулся.

— Я раньше не сталкивался с таким использованием Силы. Дважды нас с Рей связывало во сне, но ни я, ни она этого контролировать не можем. Палпатин владел этим навыком, — я глубоко вздохнул. — И в этом закавыка. Либо Немзи и сам очень силен, настолько, что сумел проникнуть в мое сознание, хоть и во сне, хоть и ослабленное… Либо Дарт Сидиус решил пошалить сам и подкинул мне кошмары, как в свое время, Энакину. На этот вопрос ответа у меня нет.

Все замолчали, обдумывая услышанное, а я вновь собрался с мыслями. Теперь — моя очередь задавать вопросы.

— Арми, как получилось так, что вместо внутреннего совещания, собралась вся эта шобла? Никому из нас, — я осекся, поняв, что сболтнул лишнего, ну да ладно, — этот цирк был в тот момент не нужен. Я хотел оставить их на потом — после разговора с рыцарями и Дэмероном.

Хакс внимательно посмотрел на меня, покосился на Риту, а потом скривился.

— Адмирал Валлен притащила их на флагман и потребовала встречи с Верховным лидером, мол, кто-то должен объяснить, что происходит. Я сам узнал об этом, когда они уже пришвартовались у нас в доке, — он скрестил руки на груди и ядовито глянул на меня. — Кто-то же не носит с собой средства связи.

Он полез в карман и перебросил мне коммлинк. Я поймал его и положил перед собой.

— Не знаю, что ты сделаешь, Рен, на шею его повесишь или к мечу примотаешь, но он должен быть всегда с тобой. Чтобы я не носился по кораблю в поисках Верховного лидера.

Теперь уже он осекся, покосившись на Риту. Так вот что он делал в том отсеке! Когда я пошел за Ритой, Хакс решил зайти за мной. Похоже, мы просто разминулись. Вот ирония. Я ухмыльнулся.

— Слушаюсь, генерал Хакс, — тут мне пришла в голову мысль. — Арми, а почему адмирал Валлен позволила себе тебя перебить?

— Кроме того, что она мстительная и гневливая су… — он оборвал себя на полуслове, — она адмирал, Рен. А я — генерал.

Я удивленно воззрился на него.

— Так ты же — командующий силами Первого Ордена.

Он закатил глаза и раздраженно взглянул на меня.

— А кто об этом знает? Мы не распространяли твои, — он показал пальцами кавычки, — предсмертные приказы. Для них я, — он замялся, — что-то вроде твоего секретаря с расширенными полномочиями. При Сноуке я был назначен командующим сектором в чине генерала. Он меня, конечно, приблизил, и за счет этого я мог давать указания, а де-факто, передавать указания Сноука другим. Но на бумаге я остаюсь просто генералом. А это значит, что адмирал Валлен может спокойно заткнуть мне рот.

Арми разошелся и прямо-таки покраснел от злости. Я покосился на Дерека. Он отвернулся, борясь с ухмылкой. Линн опустила голову, подозреваю, с той же целью. Рита слушала всё это в глубоком удивлении. М-да, она еще не привыкла к нашему с Хаксом формату общения. Я наигранно тяжело вздохнул и порылся в памяти. Черт, я в этих званиях ничего не смыслю.

— Так что, Арми, ты хочешь стать гранд-моффом?

Мой вопрос вызвал взрыв смеха у Дерека, к нему тут же присоединилась Линн, Рита усмехнулась, а Хакс покраснел, как рак, и уставился на меня так, будто хотел чем-то в меня запустить.

— Что? Чего вы ржете? — новый взрыв смеха. — Что я такого сказал?! Вон у Палпатина был Таркин. Он же был гранд-моффом, разве нет? Он был самым главным по войскам и всеми командовал.

Я искренне не понимал, почему они смеются. Хакс, увидев мою растерянность, расслабился и тоже усмехнулся.

— В современной системе иерархии, Рен, нет такого воинского звания, — он фыркнул. — Да и тогда не было, насколько я понимаю. Император его, похоже, выдумал. Не знаю, что он хотел этим сказать, и чем его не устраивали нормальные воинские звания, — он помедлил, — может, он увидел какую-то иронию в том, что Таркина звали Уилхафф, — Гранд-мофф Уилхафф, — Хакс усмехнулся. — Какой-то ситхский юмор, может, тебе лучше знать.

Я насупился.

— Арми, я тебе говорил…

Он перебил меня.

— Знаю-знаю. Ты не ситх. Проехали. В современной иерархии воинское звание, которое соответствует тому, что ты называешь «командующий» — генерал армии, — он запнулся и хлопнул себя по лбу, становясь уже не красного, а малинового цвета. Теперь уже ржали все, даже Рита.

— Арми, генерал армии! — я попытался вытереть слезы на глазах и заметил, что Арми, так и не убирая руку от лица и не меняя цвета, смеется вместе с нами.

Истерически хохотать я прекратил только тогда, когда почувствовал, что дышать становится больно. Пытаясь отдышаться, я сдавленным голосом произнес:

— Если хочешь, можем назначить тебя, А-а… — не смог выговорить, снова засмеялся, но взял себя в руки. — Если это необходимо, для того, чтобы все наши силы и всякие адмиралы тебе подчинялись, подготовь соответствующие бумаги — я подпишу, — я посерьезнел. — Нам не нужны подобные инциденты, когда мы полетим к Немзи.

Хакс выдохнул и отнял руку от лица.

— Сейчас нет на это времени, Рен. Нам нужно стартовать на Внешнее кольцо в ближайшие несколько часов. Кроме того, нам нужно связаться с Немзи, с Сопротивлением…

Я поднял руку, перебивая его.

— Чтоб два раза не рассказывать, давай переместимся в медблок. Обсудим всё это с Дэмероном.

Хакс кивнул, вставая. За ним поднялись остальные. У меня так просто, как у них, не получилось — ноги затекли. Генерал закатил глаза и протянул мне руку.

— Только, умоляю, не рассказывай Дэмерону про генерала армии… — Хакс страдальчески скривился.

Я серьезно кивнул, принимая его руку, изо всех сил стараясь не захихикать. Хакс тяжело вздохнул. Я заговорщицки ему подмигнул.

— Если ты будешь молчать про Мэтта, — Армитаж серьезно кивнул.

Так ему будет спокойнее. И ничего, что про Мэтта Дэмерон уже знает.

========== Отложенный разговор ==========

Комментарий к Отложенный разговор

Глава пошла немного не так, как планировалась. К плоским шуткам добавились солёные. Эх( видно, день такой сегодня.

Рита с Линн вышли первыми, за ними Дерек. Рыцарь догнал их и начал вполголоса объяснять азы взаимодействия с Силой на примере того, с чем им уже довелось столкнуться. Я улыбнулся. Что бы я без тебя делал, дружище? Подумалось, что Люк был чертовски прав, когда говорил, что у меня прикрыта спина. Из всех Скайуокеров мне, похоже, больше всех с друзьями повезло. Из размышлений меня выдернул голос Хакса.

— Кайло, а ты думал, зачем Палпатин или Немзи наслали на тебя эти видения? Ведь, насколько я понимаю, они не собираются переманивать тебя на свою сторону.

— Если бы я знал, Арми, — я покосился на генерала, он шел, нахмурившись, глядя под ноги, явно перебирая в голове последние события. — Единственное, что приходит мне в голову, — я глубоко вздохнул, — они хотят отвлечь меня. Ослабить. Возможно, чтобы я согласился обменять себя на Лею иРей. Ох, Арми, я, когда увидел то, что случилось на Набу, когда Рей подтвердила, что видела это, я думал — умру. Да и сейчас тяжело об этом не думать — знать, что может случиться, понимая, что можешь потерять это. И ничего, черт побери, сделать не можешь, чтобы этого избежать.

Генерал сочувственно на меня покосился.

— Но ты же сказал, что эти сны измененные, ложь.

Я глубоко вздохнул, пытаясь совладать с дрожью.

— Да, Арми, но Падме ведь все-таки умерла при родах. Насланное или нет, видение Энакина Скайуокера таки сбылось, — Хакс в недоумении покосился на меня. Я попытался объяснить то, чего сам до конца не понимал, но чувствовал, что я прав. — Тут возникает извечный вопрос причины и следствия. Что, если бы Энакин не видел смерти Падме в своих снах, возможно, этого бы и не случилось, — Хакс нахмурился. — Тем, что он видел это, думал об этом, боялся этого и, в итоге, наворотил такого, что она не захотела жить, зная, в кого он превратился — он собственными руками создал эту реальность. Ту, в которой она умирает. А представь себе, Арми, если бы он не видел этих снов, не присоединился бы к Палпатину, не убил тех детей в храме — не стал бы Вейдером, а они бы просто, — я проглотил ком в горле, — улетели бы на Набу, где она спокойно себе родила, — и ничего, — я посмотрел на него, разводя руками, — ничего бы этого не произошло.

Виски снова сдавила тупая боль. Хакс хмыкнул, а я продолжил.

— Я не знаю, Арми, зачем они это делают. Но Палпатин смог провернуть это с Энакином, и я боюсь, — голос отказал мне, и я попробовал снова, — боюсь, что тоже самое может произойти и со мной.

Генерал помолчал и, похоже, чтоб немного отвлечь меня, заявил:

— Так не думай об этом. И всё будет в порядке.

Я лишь фыркнул в ответ.

— Тебе легко говорить.

Он возмутился.

— Мне легко? Я, между прочим, умираю в обоих твоих видениях, — он помолчал и тихо добавил. — Как и Рита.

Я покосился на него.

— Ты всё видел, как я понял.

Я кивнул.

— Я решил зайти за ней, чтобы, как и обещал тебе, захватить ее на совещание. Но в каюте ее не оказалось. Я не успел выйти из-за угла, когда услышал ваш разговор, — я виновато посмотрел на него. — Прости, я не хотел, чтобы так вышло.

Он вяло отмахнулся, скривившись.

— Рен, учитывая все нюансы и события последних дней, странно было бы, — он ухмыльнулся и покосился на меня, — если бы ты этого не услышал.

Я хмыкнул. Да уж.

— Слишком много совпадений, — тут я кое-что вспомнил и грустно улыбнулся. — Рей сказала, что это судьба.

Настала очередь генерала провести рукой по глазам.

— Да уж, судьба. Ты бы видел Риту после совещания. Появление этой старой козы — тоже судьба? — он злобно покосился на меня и прошипел. — На кой черт ты этому майору шею свернул, а не ей?

Я скривился.

— Она напомнила мне мать, — генерал замолчал, а я продолжил. — Мне стало жаль ее, Арми. К тому же, она может быть нам еще полезна. В ее голове я видел, что она не врала, говоря о верности, но расслабляться я не собираюсь, не думай.

Армитаж скептически покосился на меня.

— У меня есть несколько мыслей, как ее можно использовать, ведь Немзи еще не знает, что ей не удалось настроить против нас командование. Насколько я понял, он дал ей задание подбить командование на бунт и освободить наемников. И тогда Немзи вывалит свою основную карту, загоняя меня в угол: мол, если хочешь, чтобы твоя женщина и твоя мать остались живы — сдайся сам.

Армитаж стиснул челюсти, но промолчал.

— Однако Немзи не знает, что адмирал выдала себя неосторожной провокацией, не знает, что мы перетянули Линн и наемников на нашу сторону.

Генерал насмешливо-уважительно покосился на меня.

— Растешь, Рен. Мыслишь стратегически и хладнокровно.

— Да иди ты, Хакс.

Он коротко хохотнул и посерьезнел.

— Направление здравое. Посвятишь в детали?

— Когда вы расскажете, что там напланировали.

Он кивнул и как-то странно замялся. Я покосился на него, и в душе шевельнулись смутные сомнения…

— Генерал, скажи мне, что не придумал какого-нибудь самоубийственного безумия.

Он закатил глаза.

— Нет, Рен. Просто безумие, как и вся эта история.

Он посерьезнел.

— Я слишком мало доверяю, — он скривился, — нашим союзникам после Крейта. — Хакс покосился на меня. — Что? Ты думаешь, я не заметил, как поздно они прилетели к Крейту? — он усмехнулся. — Спросишь у своих рыцарей, скольких они Силой заставили это сделать.

Он помолчал.

— Твоя, кхм, впечатляющая демонстрация Силы обеспечила нам лишь то, что они не переметнутся в ключевой момент, — Хакс презрительно скривился. — Я знал, что Сноук в командование одно отребье понабирал, но не думал, что всё настолько плохо. Так что, — он покосился на меня, — я все спланировал, полагаясь в основном на наши собственные силы,— и, предвосхищая мой вопрос, отмахнулся. — Как ты сказал, чтобы два раза не повторять, расскажу уже в медблоке.

Мне его ответ не понравился, но я промолчал. Я ведь должен ему еще кое-что сказать.

— Арми, я хочу, чтобы ты с Ритой на френовский флагман слетал. Посвяти ее в тонкости командования, дай пару советов, проинспектируй, как там дела, в общем,— сказал и напрягся. Ох, и влетит мне сейчас!

Но в ответ услышал лишь грустное:

— А что это изменит?

Я глянул на него, он как-то странно мягко улыбался.

— Ты был прав, Кайло, — он глянул на меня со все той же мягкой улыбкой и грустью в глазах, — я сказал ей, и мне стало легче. Ох, как легче, — он отмахнулся от моего недоверчивого взгляда. — Поначалу меня, конечно, ее ответ выбил напрочь из колеи. Да ты и сам всё видел, — он скривился. — Я не мог сосредоточиться, жалел себя, чуть было не провалил всё совещание. Кстати, — он покосился на меня, — спасибо. Ты нас спас, — я только фыркнул. Он продолжил. — Но когда ты назвал адмирала по фамилии мужа, я будто очнулся, почувствовал, как отреагировала на это Рита, и до меня, наконец, дошло. Та история принесла ей столько боли, а я, адмирал — живые напоминания того кошмара, — он помолчал и, взглянув на меня, твердо сказал. — Я не хочу, чтобы мои чувства будили в ней эту боль, напоминали о прошлом. Я не стыжусь того, что сказал, и отказываться от своих слов не собираюсь. Но я не жду от нее ни ответных чувств, ни каких-либо слов. Так что, Рен, если ты действительно хочешь, чтобы я осмотрел френовский флагман, — без проблем. Спланируем сейчас всё, и я слетаю с ней. К тому же, я всё равно собирался это сделать, — я закатил глаза. Нельзя быть таким раздражающе предусмотрительным. — Но если ты хотел нас туда отправить, чтобы мы поговорили, — он запнулся, — снова — зря стараешься, — он вздохнул. — Говорить не о чем.

Я медленно покачал головой. Возможно, стоило рассказать ему о моем разговоре с Ритой, но я чувствовал, что она должна сама это сделать. Арми смирился с ее ответом, успокоился. Больше не напрягается в ее присутствии, и, главное, не отказывается слетать с ней на поверку флагмана. Я мысленно усмехнулся, ну, Рита, теперь всё в твоих руках. Не облажайся на этот раз.

Мы уже подходили к медблоку, когда услышали, что Дэмерон снова ругается с дроидом.

— Да мне плевать, что ты об этом думаешь.

— Бибиииб-зи.

— Я знаю, что они заняты, но они, уже сто лет как, должны были прийти.

— Биииб!

— Да никем я не командую, они сами мне обещали! Короче, или ты связываешь меня с Реном или с Хаксом, или я сам пойду искать их!

Рита с Линн и Дерек отступают в сторону, пропуская нас с генералом вперед. Нашим взглядам предстает Дэмерон, сидящий с ногами на кровати, и меддроид, размахивающий перед ним всеми своими манипуляторами и что-то уж совсем безумно верещащий. Как бы не перегорел, бедняга. Но прежде чем кто-то из нас успевает среагировать, дроид выхватывает откуда-то шприц и делает пилоту крошечную инъекцию. Тот медленно заваливается на бок. Я бросаюсь было вперед, но дроид уже успокоился, повернулся и покатил ко мне. Я попятился.

— Что ты ему вколол?

— Бибип.

— Успокоительное, — это Хакс. То ли понял, то ли догадался. В принципе логично, что не яд.

— Сколько он будет спать?

— Бип.

— Час, — Хакс взял у дроида ампулу и рассматривает ее. Снова непонятно, он понял это бибиканье или прочитал время действия средства на упаковке.

Мы все подходим ближе к кровати пилота. Он глядит в потолок блаженным взглядом. Переводит глаза на Риту с Линн и улыбается, как идиот. Смотрит на меня, глаза закрываются, но он успевает пробормотать.

— Реен… Дроиды у тебя действительно паршивые… А вот персонал… Забудь, что я говорил… Познакомь меня с этими цыпочками. Я их на крестокрыле покатаю…

И отрубается.

Я краснею, Дерек давится смешком, Хакс что-то интересное на стене увидел.

Я осторожно кошусь на Риту и Линн, пока дроид разматывает мою левую руку. Хех, я и забыл уже, что она перебинтована вся. Придется принимать удар на себя. Я все-таки, как-никак, Верховный лидер, ответственная, так сказать, личность.

— Эээ, дамы… — дамы глядят сурово, но в глазах мелькают смешинки. — Это лучший пилот Сопротивления, По Дэмерон. Знакомьтесь, — дамы выразительно покосились на бесчувственного пилота и молча снова уставились на меня. Я не успеваю подумать и произношу: — Он действительно хорош, я сам с ним летал.

По-моему, даже дроид смеялся надо мной.

Пока все успокоились, а чертова железяка разбинтовала мне руку и наложила какую-то мазь и небольшую повязку на ладонь, я успел три раза покраснеть и проклясть чертова пилота.

Злобно зыркнув на него напоследок, я прошипел:

— У нас есть час, пока он проснется. Значит, поговорим все вместе. Дерек, собери рыцарей. Линн, проведай своих людей, они должны быть в курсе последних событий. Армитаж, Рита, вам хватит часа чтобы слетать на флагман и обратно?

Все закивали молча. Говорить не пытались, боясь рассмеяться.

— Тогда встретимся все вместе через час в переговорной, — я кивнул на Дэмерона. — Я этого приведу.

========== Демонстрация ==========

Они все вышли — каждый со своим заданием. Даже дроид укатил. А я остался в пустом медотсеке со спящим Дэмероном. Фух. Тишина. Грандиозный контраст с истерическим смехом, который наполнял помещение несколькими минутами ранее. Похоже, не только меня всё, что происходит последние дни, истощило до предела.

И конца-края этому не видно. Мы думали, что победим Френа и Сноука — и всё закончится. Но нет. Что это? Сила, судьба выкручивает нас, выжимает все соки раз за разом, доводит до грани, терзая чувствами, подвергает смертельной опасности, выворачивает наизнанку, заставляя из последних сил держаться друг за друга? Ведь мы сплотились так, как никто из нас не ожидал — все разные, каждый со своей болью и страхом, но держимся, держимся из последних сил, чтобы не дать упасть другому.

Каждый шаг, сделанный нами за последние дни, приводил к следующему, и так далее, и так далее, всё больше сближая нас, но и истощая тоже. Сколько психика человека может выдержать в таком режиме? Один лишь Дерек держал себя в руках — пока. И то, его ещё на френовском флагмане прилично потрепало. Он не жаловался, но я видел, как рыцаря истощают постоянные ментальные манипуляции. Он не делал этого годами, а за последнее время не было ни дня, чтобы ему не приходилось этим заниматься.

Рита с Линн всю жизнь ковали из себя железных воительниц, а теперь обеим приходится разбираться с чувствами, а еще, сверх того, каждой нужно взглянуть в глаза своему прошлому и победить его.

Хаксу же постоянно выпадает ставить общие интересы впереди личных, жертвовать собственными амбициями — тем, чем он жил последние годы, — ради других. Люк, Лея с Энакином, Рей, я — нас всех будто принуждают взглянуть на себя со стороны, заставляют признавать и исправлять все ошибки, которые мы когда-либо совершали.

Будто бы Сила увидела возможность одним махом исправить всё, что, благодаря Скайуокерам, пошло не так. Всё-всё, начиная с Энакина. Сила решила, что хватит избранным рушить то, что они были призваны отстраивать. Либо мы исправим всё, что натворили, либо исчезнем, будто и не было нас никогда. И те, с кем нас свела судьба, погибнут вместе с нами. Сила безжалостна, и передышки не будет, пока мы не выполним каждый свое предназначение. Меня передернуло от этой мысли. Да уж, существенная мотивация.

Я сбросил с себя оцепенение, навязанное невеселыми мыслями. М-да, с таким настроем, Кайло, ты сильно не повоюешь.

Поискав глазами пустую койку, я скинул сапоги и забрался, блаженно вытягиваясь. Почувствовал легкий укол стыда — отправил, значит, всех на задание, а сам спать завалился. Во-первых, не спать, а медитировать — мне еще продумать нужно, как использовать два наших секретных козыря — адмирала и Линн — а, во-вторых, от рефлексирующего фаталиста в роли Верховного лидера толку всё равно мало. Нужно использовать это время, чтобы привести себя в энергетический порядок и подумать.

***

Мои руки скованы специальными наручниками, что блокируют Силу.

Я когда-то читал о том, как они устроены — тот же принцип действия, что и у резонатора, который блокировал Рей в той камере на крейсере. Их, как и сайбер, может собрать только форсъюзер, поэтому сейчас они — на вес золота. Но, конечно же, в арсенале Сноука такие нашлись. Он использовал их иногда, для наказания особо провинившихся рыцарей — заставляя скованными и безоружными противостоять нескольким десятками отборных штурмовиков — и унизительно, и полезно, и весело, считал он. Мы с Дереком умудрялись убить парочку перед тем, как нас задавливали числом, — но и то не всегда. На такой случай в наручники был встроен электрошокер, который активировался пультом управления. Сноуку даже молниями не нужно было бросаться, можно было просто нажать на кнопку и наслаждаться зрелищем. Он не останавливал забаву, пока наказуемый не терял сознания в луже собственной крови.

И сейчас они пригодились, как нельзя кстати.

Позади меня стоит Хакс. Я не вижу его, но знаю, что генерал принял свой обычный пафосно-невозмутимый вид. Передо мной на столе мерцает голопроекция врага, которого я раньше не видел воочию — генерал Немзи.

Генерал подтянут и строен. Видно, что он много времени уделяет своей физической форме. Морщины не портят его; в случае Немзи — это скорее свидетельство опыта, не старости. Его можно было бы даже назвать красивым, если бы не параноидальная жестокость, что, так или иначе, мелькает в глазах. Того, что они разного цвета, на проекции не видно. Просто светлые, и всё. По его позе видно, что генерал выбит из колеи и удивлен, но пытается этого не показывать.

— Генерал Хакс, что всё это значит?

— Что именно, генерал? — голос Хакса холоден, в тоне насмешка.

— Не ранее, чем десять дней назад вы агитировали нас признать этого человека, — Немзи кивает на меня, — новым Верховным лидером. Так пламенно агитировали, что мои коллеги были вынуждены отправиться с вами на встречу, — он усмехнулся, глядя Хаксу в глаза, — чтобы вразумить вас.

Хакс держит паузу, и я представляю, как он мерит Немзи презрительным взглядом. Тот отводит глаза первым.

— Это было до того, как я узнал о причинах смерти Верховного лидера Сноука.

Немзи вскинул брови и развел руками, якобы не понимая, о чем Хакс говорит.

— Немзи, не делайте вид, что вы не знаете этого. Эти причины — у вас в плену. И я хочу их получить — для показательной и жестокой казни.

Я дергаюсь в бешенстве, пытаясь добраться до чертова предателя хоть зубами, но Хакс с жестокой усмешкой активирует электрошокер, и мое тело выгибается дугой, я кричу в агонии, но генерал не спешит прекращать. Лишь когда я оказываюсь на самой грани обморока от болевого шока, он прекращает свою пытку, накидывая мне на шею удавку, заставляет смотреть прямо на Немзи.

Генерал глядит на всё это, подняв брови.

— Впечатляющая демонстрация. Чем это вы его?

Хакс отвечает не сразу, в его голосе усмешка.

— Генерал, не только вы один экспериментировали с устройствами, которые могут нейтрализовать существ с паранормальными способностями, — я заметил, как в глазах Немзи снова мелькнул и пропал жестокий огонек. — Мне довелось служить в непосредственном взаимодействии с этим, — судя по всему, он кивнул на меня, — долгие годы. И он, скажу вам откровенно, прилично достал меня.

— Но вы же поддерживали его политику, — Немзи даже на секунду утратил свою невозмутимость, но быстро взял себя в руки.

Хакс сделал паузу и холодно произнес:

— Вам, как никому другому, знакомо понятие тактических альянсов, Немзи. Довольно словоблудия. Вы хотите получить Кайло Рена, или мне самому с ним разобраться? — он едва не добавил «а потом и с вами» — и Немзи это отлично уловил. Генерал напрягся и глянул на Хакса жестко, в упор.

— Зачем вам этот обмен, Хакс? В чем ваша выгода?

— Это другой разговор, генерал. Адмирал Валлен связывалась с вами?

— Да, она сообщила, что летит сюда на флагмане генерала Френа вместе с наемниками и лояльными членами командования, чтобы заключить новый союзный договор.

Ответ Хакса прозвучал очень жестко:

— Вы знаете, генерал, что меня с семейством Валлен связывают некоторые нерешенные личные дела. Я предлагаю вам альянс, Немзи. Вы отдаете мне адмирала и сопротивленцев в обмен на Кайло Рена, — он усмехнулся. — Так сказать, обмен приветственными дарами. Сопротивленцев я казню за убийство Верховного лидера Сноука, а с адмиралом, — голос его наполнился такой осязаемой ненавистью, что даже Немзи поежился, — я разберусь сам, — Хакс помолчал. — Что вы сделаете с этим, — он ткнул меня в плечо, затягивая удавку на шее, — мне безразлично. Когда мы уладим наши дела, уверен, мы сможем найти общую точку зрения на управление Галактикой.

Немзи прошелся взад-вперед и задумчиво протянул:

— А если я откажусь?

Хакс усмехнулся.

— Генерал, я уже вижу, какое решение вы приняли. Но если вы вдруг хотите поупрямиться, что ж, — он элегантно пожал плечами, едва не задушив меня, — я выдвинусь в вашу сторону со всеми своими силами, и пускай победит сильнейший. Только стоит ли нам ломать копья сейчас, Немзи?

Генерал в проекции уставился на Хакса и, помолчав, жестоко улыбнулся.

— Вы сможете долететь сюда раньше адмирала Валлен, генерал?

— Не сомневайтесь.

— Что ж, милости прошу в гости.

Хакс усмехнулся.

— Чтобы сразу отмести все недоразумения, Немзи. Весь мой флот будет со мной, на случай, если вам захочется передумать. Но в качестве жеста доброй воли я прибуду к вам сам вместе с Кайло Реном, чтобы забрать тех, кого вы приготовите мне взамен. Если что-то пойдет не так, Превосходство сотрет вашу замечательную планету со звездных карт.

Улыбка Немзи померкла, но он кивнул.

— Быть посему.

— Я свяжусь с вами, генерал.

Немзи потух, не прощаясь.

***

Вернемся на несколько часов назад.

В переговорной снова тесно.

Рыцари и наемники сидят напряженно, косясь то друг на друга, то на своих предводителей, что сидят во главе стола, то на Дэмерона, что садиться отказался и чувствует себя явно неловко в капитанской форме Первого Ордена.

Нужно было видеть, с каким удовольствием Хакс наблюдал пилота в этой одежде. Пилот, заявившись в переговорную в сопровождении меддроида, даже начал было требовать вернуть ему его летный костюм, на что получил ответ, что тот был уничтожен, поскольку на подлежал восстановлению.

Армитаж с Ритой вернулись раньше всех. Хакс явился в медотсек сам, хотя, я уверен, мог прислать и дроида, но видимо, уж очень ему хотелось глянуть, как лучший пилот Сопротивления воспримет свою новую форму. Судя по тому, с каким невозмутимым видом он заявился, Рита так и не отважилась с ним поговорить. А может, времени не было. Но черт побери, женщина! Это просто отмазка. Я сделал всё, что мог, даже предоставил вам возможность побыть наедине. Кроме тебя, этого больше никто не сможет сделать, вопрос лишь в том, не затянешь ли ты с этим, пока не станет слишком поздно?

Как бы там ни было, его приход вывел меня из состояния медитации, но я даже порадовался, что он пришел раньше — я как раз в деталях продумал свой план.

***

Хакс остановился у постели Дэмерона, швыряя сверток с формой ему в ноги.

— Арми, черт тебя принес. Не даешь человеку поспать.

Он закатил глаза.

— Так уж ты и спал. Смотри, что я принес, — он показал мне на форму, — сейчас будет потеха. Как думаешь, найдется чем сфоткать? Отправим фото нового имиджа По Дэмерона сопротивленцам и будем животики надрывать от их реакции.

Судя по всему, Армитаж был страшно доволен своей выдумкой. Я усмехнулся.

— Я понимаю, Арми, что ты нашел достойный способ отомстить за Генерала Обнимашки, но ты не находишь, что это уж слишком жестоко?

Хакс раздраженно вздохнул.

— Рен, ты нудный, ты знаешь об этом? Обязательно всё веселье портить?

Дожили. Арми Хакс меня нудным называет. Ну ничего, я тебе сейчас всё веселье окончательно испорчу. Я сажусь на кровати, скрещивая ноги.

— Арми, присядь, мне нужно с тобой поговорить.

Генерал вскинул брови, но молча взял стул и устроился рядом с моим насестом.

— Хоть тебя борода и украшает, Армитаж, я хочу, чтобы ты привел себя в свой обычный прилизанный вид. Тебе предстоит важная встреча, и я хочу, чтобы ты выглядел на все сто, генерал.

Хакс чуть со стула не упал.

— Ты хочешь, чтобы я сделал что?

И я рассказал. Когда я закончил, на его лице застыло странное выражение, — что-то между отвращением и недоверием.

— Рен, скажи, что ты сейчас пошутил.

Я покачал головой.

— Арми, не спеши с выводами. Подумай хорошо. И ты поймешь, что это — единственный выход.

Он откинулся на спинку стула и долго размышлял, молча глядя на меня.

— Ну допустим, — он недовольно скривился, принимая логику моих аргументов. — Но я не стану пытать тебя, Кайло.

Я криво усмехнулся.

— Иначе он не поверит, — и, отмахиваясь от его возражений, продолжил. — Уж поверь, мне это точно удовольствия не доставит.

Он всё еще зло на меня смотрел. Тогда я использовал последний подлый аргумент.

— Если ты откажешься, я попрошу Риту.

Хакса передернуло.

— Ах ты ж ублюдок.

Я ухмыльнулся.

— Я тоже люблю тебя, Арми.

Он закатил глаза.

— Сходи в тронный зал, Армитаж. Помнишь, где я брал оружие в прошлый раз? — он кивнул. — Там найдешь наручники, они там одни. Это спецсредство против таких, как я — блокируют Силу, — я помолчал. — Можешь, кстати, виброплеть и один из мечей захватить. Посмотрим, на что наши дамы в контактном бою способны, — генерал вскинул брови. Я отмахнулся. — Лишним не будет. Рыцари их потренируют, пока будем лететь.

Армитаж недовольно покачал головой и поднялся, чтобы уходить.

— Вызови, пожалуйста, адмирала Валлен. Скажи, что я жду ее в переговорной.

Хакс молча кивнул, на ходу доставая комлинк. Я внимательно глянул на него и окликнул:

— Арми, — он оглянулся на меня, — ты же знаешь, что иначе нельзя.

Он молча глядел мне в глаза.

— Знаю. Но мне это всё равно не нравится.

Он вышел, а я посидел немного, собираясь с мыслями для разговора с адмиралом, и вызвал дроида. Прикатил Дэмеронов любимец. Я усмехнулся.

— Когда пилот очнется, скажешь, чтобы он оделся, — я кивнул на форму, — и проведешь его в переговорную.

— Бибибип.

Я вздохнул. Наверное, это значит «да».

***

Рыцари сняли шлемы, и я жадно вглядываюсь в их лица — как же долго я вас не видел. Добавилось шрамов и морщин, глаза стали жестче, а челюсти напряженнее, но я чувствую, что это всё те же люди, что стали со мной плечом к плечу в ту ночь и неоднократно доказывали свою верность.

Наемники смотрят на Линн так же, как и рыцари — на меня. Она их боевой товарищ, командир, за которым они пойдут хоть в огонь.

Я гляжу на нее, она кивает мне, усмехнувшись. Наши люди готовы, мы можем на них положиться.

Я снова оглядываю собравшихся.

— Друзья, нам предстоит работа.

***

Как только Немзи пропал из виду, Хакс отпускает удавку, параллельно доставая ключ от наручников из кармана. Я кашляю так, что саднит горло, пытаясь одной рукой растереть шею. След, блин, останется, наверное.

Армитаж ловит мои руки и, заставив замереть, расстегивает наручники. Выпрямляется и внимательно меня оглядывает.

— Эй, ты там как?

Я гляжу на него исподлобья.

— Хочешь сам попробовать?

Он усмехается, виновато глядя на меня.

— Позволю себе напомнить, что всё это — твоя идея, и мне она изначально не нравилась, о чем я тебе и сообщил. Но, — он скривился, — Верховный лидер изволил настоять.

— Я знаю, Арми, спасибо. Всё вышло так натурально, что я сам чуть было не поверил.

Генерал вскинул брови в наигранном недоумении:

— Рен, ты меня благодаришь за то, что я пытал тебя шокером и душил? — он отодвинулся от меня. — Мне кажется, тебе нужно пересмотреть свои пристрастия.

Я покраснел не хуже, чем от удавки, но он хлопнул меня по плечу и серьезно сказал:

— Я рад, что мы с этим закончили. Это было… — его передернуло, — отвратительно, — он протянул мне руку, помогая подняться. После электрошока конечности меня едва слушались.

Я грустно улыбнулся, принимая его руку.

— С этим — да. Но самое интересное — впереди.

Мой друг в ответ только тяжело вздохнул.

========== Эмилия Валлен ==========

Я улегся на полу в бывших покоях Френа на флагмане второго разряда Величие, с удивлением оглядывая «каюту».

Я ни разу не был в покоях Сноука, и даже после его смерти мне не пришло в голову побывать там. Возможно, там все завешано алыми шторами и золотыми халатами, но это… Это просто выше моего понимания. Всё было отделано в синих и золотых тонах. Сине-золотых настолько, что если бы Френ растянулся на полу в своем парадном мундире, его тельце бы просто слилось с ковром.

Всё вокруг просто кричало от безвкусной роскоши: всю длину огромного основного отсека, где генерал, похоже, проводил аудиенции приближенных, занимал стол для переговоров и его генеральский стол, у которого стояло высокое кресло из ценных пород дерева, позволявшее ему сидеть выше всех. За креслом на стене, в толстой вычурной золотой раме висел его портрет в полный рост, с шашкой наголо, попирающего ногой кучу из отрубленных человеческих голов.

Когда я впервые увидел его, мелькнула мысль, что куча, судя по всему, писалась с натуры, в отличии от самого генерала. Неизвестный художник представил тщедушного коротышку Френа плечистым и высоким мужчиной с волевыми чертами лица. От самого Френа на портрете остался только цвет кожи и глаз.

Санузел в покоях — вообще отдельная тема. Он полностью отделан золотом и зеркалами. Похоже, генералу очень нравилось смотреть на себя во время гигиенических процедур. И сидя на унитазе. Золотом унитазе. Напротив которого тоже располагалось зеркало.

Спальня также поражала размерами и аляповатостью. Заглянув даже раз, даже мельком, эту комнату уже ни с чем не спутаешь. И никогда не забудешь. Первое, что бросается в глаза — кровать. Такого размера, что двуспальная в моей каюте на Превосходстве казалась не то что узкой холостяцкой койкой, а лавкой в келье монаха-отшельника. Второе — еще один портрет Френа, на этот раз — восседающего на троне (золотом!) с голым торсом, в окружении женщин разных рас, что жмутся у его ног. Художник — похоже, тот самый — изобразил его так, что я по сравнению с ним показался бы хиляком. Третье — снова зеркала. Много зеркал. Стены и потолок — полностью зеркальные. А на полу скромненько: толстый синий с золотым ковер. Учитывая, что стены были полностью гладкими, я подозревал, что в спальне имеются какие-то тайные ниши, но от мысли о том, что в них может находиться, меня передернуло.

Нужно было видеть лицо Хакса, когда Рита привела меня в эту «каюту» и уточнила, отведя глаза, что в покоях всё убрали и постель поменяли. Мне даже представить себе было страшно, что там такого нужно было убирать, чтобы она так смутилась.

Хакс, еле сдерживая смех, осмотрел всё это «великолепие», и протянув издевательски что-то вроде: «Покои, достойные Верховного лидера», мол, учись, Рен, быстро от греха подальше испарился в свою каюту. Я же справедливо возмутился, что не хочу спать в этом музее, на что получил невозмутимый ответ Риты, что, в связи со срочной корректировкой планов, — недовольный взгляд на меня, — другую каюту приготовить не успели. Еще один недовольный взгляд, и Рита ретировалась. Оставив меня наедине с портретами Френа и его перверсиями, что прямо-таки наполняли покои.

Зайдя в спальню, я не удержался и погрузился в Силу, проверяя, не спрятаны ли за зеркальными стенами какие-нибудь несчастные скованные наложницы. Никого живого в спальне не обнаружилось, но панели я отодвигать не стал — на всякий случай.

Я глянул на, кхм, кровать, и решительно стянул одеяло и одну из подушек на пол. Ну не могу я заставить себя даже сесть на нее. Нужно будет завтра как-то заслужить прощение Риты, чтобы она смилостивилась и позволила мне хоть в тюремном блоке спать, но не здесь. Мелькнула мысль, не попроситься ли к Хаксу — на диване переночевать, но подумалось, вдруг у них что-то срастется — не хотелось бы становиться помехой.

Довольно долго я боролся с собой, выбирая между тем, чтобы остаться грязным, как чушка, после всех треволнений сегодняшнего дня, или все-таки заставить себя пойти в «золотой душ». Чистоплотность победила, за что я был жестоко наказан, обнаружив, что душевая кабина также оснащена зеркалами. Но не простыми: зеркала показывали смотрящего в них гораздо более крупным, особенно сверху, чем он есть на самом деле. Из отражения на меня смотрел Кайло Рен — человек-гора.

Домываться пришлось с закрытыми глазами, поскольку, как и следовало предположить, учитывая нашу с Френом разницу в росте, увеличение в его зеркалах начиналось где-то в районе моих бедер. И как мне теперь это развидеть?

Закончив с водными процедурами и переодевшись в тренировочные штаны и тунику, я поплелся обратно в спальню и улегся на пол.

Глядя на свое отражение в потолке, я не выдержал и застонал, зажмуриваясь, и мысленно взмолился:

— Всё, Рита, я сдаюсь! Я был неправ, прости-прости! Я сделаю всё, что хочешь, только выдели мне нормальную каюту, пожа-а-а-а-а-алуйста!

Заснуть мне сегодня точно не светило, и постепенно перед моим внутренним взором начали всплывать события сегодняшнего дня, которые привели меня в эту каюту.

Самым острым воспоминанием всё же оставалось «не защитил» Дэмерона, и мои ощущения, когда я думал, что Рей погибла. Меня передернуло. Врагу не пожелаешь. Но эти ощущения нужно запомнить на будущее, когда мне снова приспичит с ней ругаться: самое отрезвляющее напоминание, что может случиться с тем, кого ты любишь.

А также чем может для окружающих закончиться моя потеря контроля над собой.

Мои видения или сны по-прежнему оставались для меня загадкой. Не меньшей загадкой было, почему Энакин больше не появлялся после того, как предупредил меня, что сны эти были насланы и скорректированы при участии Дарта Сидиуса. Ни он, ни Люк ни разу не откликнулись на мой зов, как я не старался. Эта мысль заставила меня нахмуриться. Как я ни бился над этой проблемой, ответа не было.

Я отложил ее и переместился дальше в своих мыслях. Вспомнил, почему на меня злилась Рита. Вспомнил и усмехнулся, потерев багрово-синий след от удавки на шее.

Я, конечно же, блефовал, когда шантажировал Хакса тем, что я заставлю Риту предстать перед Немзи в качестве моего тюремщика, если он откажется. Пришлось бы просто менять план. Я знал, что она не сможет сыграть этого. И убедился в этом, увидев ее реакцию на разговор с адмиралом Валлен.

***

После того, как Хакс отправился за наручниками и мечами, я переместился в переговорную. Через пару минут дверь отъехала в сторону, и вошла адмирал. Похоже, она не успела еще покинуть флагман.

Я поднялся и предложил ей сесть. Адмирал слегка заломила бровь. Да ладно, Эмилия, я еще не забыл светских манер. Или вы думаете, что Лея Органа не научила своего сына, как вести себя в обществе?

Адмирал церемонно опустилась на предложенный стул, я вернулся на свое место. Сосредоточился и начал:

— Эмилия, я хочу быть с вами откровенным. Я не доверяю вам, — я поднял на нее глаза. Она вскинула голову. Вот она, гордость аристократа. Я продолжил: — Я дал вам шанс, потому что вы напомнили мне мою мать.

Она вздрогнула и опустила глаза.

— Вы знаете её?

Адмирал кивнула.

— Мы не были знакомы хорошо. Ведь наша семья всегда поддерживала Империю, — она снова гордо вскинула голову, ожидая какой-то моей реакции, но я молчал, просто глядя на нее. — Но я знаю точно, что Лея Органа выступала против преследования и уничтожения всех симпатиков Империи. Она свято верила в демократию и свободу выбора, — адмирал грустно усмехнулась и прикрыла глаза, вспоминая. — Когда Империя пала, мы потеряли всё. Жили скромно, старались не высовываться. Муж все-таки пристроился при новой власти, подросшего сына определили в военную академию. А потом случилась та ужасная история, я потеряла мужа и сына… Я улетела домой, в пустой родительский дом, — она выдохнула. — Я не знала, как и зачем жить дальше, но мне не хватило смелости застрелиться, — адмирал помолчала. — Однажды в мою дверь постучала сенатор Органа. — Эмилия открыла глаз и взглянула на меня. — Она сказала, что прилетела сделать мне предложение войти в сенат. Мол, Новая Республика нуждается в аристократах. Сказать, что я была шокирована, — ничего не сказать. Я отказалась, гордо заявив, что аристократы не предают старых идеалов. Она проницательно посмотрела на меня и кивнула. Я уж решила, что на меня сейчас наденут наручники, но она лишь сказала, что сожалеет по поводу моей двойной утраты, и, если я передумаю, то могу всегда к ней обратиться. Сказав это, она ушла.

Адмирал взглянула мне прямо в глаза.

— Я уже тогда знала, что Лея Органа приходится дочерью Дарту Вейдеру, — она усмехнулась, но тут же посерьезнела. — Но, клянусь, я не имею отношения к ее разоблачению. Я не претендовала ни на политические, ни на военные посты в Новой Республике. Я вернулась на службу лишь спустя годы, уже в Первый Орден. И я никому не открывала ее секрета.

Адмирал покраснела и отвела глаза.

— До тех пор, пока со мной не связался Немзи.

Я напрягся, но не сказал ни слова.

— Он поддерживал меня в самые тяжелые годы. Я считала его своим другом. Пока не узнала, — она содрогнулась, — чем он занимается на своих рубежах: уничтожает форсъюзеров, проводит эксперименты над ними, учитывая что, как я всегда подозревала, сам к ним относится. Я прекратила всяческие контакты с ним, пока он не связался со мной после битвы над Крейтом, — адмирал потупилась. — Он рассказал мне, — она сделала над собой усилие, — что, мол, согласно донесениям его шпионов, Кайло Рен приблизил и возвысил сынка Брендола Хакса и вдову моего Тео.

Я увидел, как Эмилия борется с собой, чтобы не расплакаться от всколыхнувшегося горя и стыда, и отвел глаза. Спустя несколько мгновений она взяла себя в руки и продолжила:

— Мол, скоро они подомнут под себя весь Орден и займутся мной. “Просто, чтоб ты знала, Эми, говорю тебе об этом по старой дружбе. Но у тебя есть шанс отомстить”.

Она замолчала, и я взглянул на нее. Адмирал вздохнула и посмотрела в сторону.

— Дальше вы знаете.

Я прокашлялся и спросил:

— Зачем вы сказали ему, кем мне приходится Лея Органа?

Она опустила голову и долго не отвечала.

— Я не могу простить себе этого до сих пор, — она подняла на меня глаза, и я ей поверил. — Я предала клятву, данную самой себе в тот день, когда она прилетала ко мне. Она могла приказать арестовать меня за мои откровения насчет преданности Империи. Я обязана ей жизнью и свободой, а отплатила черной неблагодарностью. Одно дело — мстить за мужа и сына, — она снова вскинула голову, — я была готова пойти против вас, чтобы не допустить дальнейшего возвышения, — она сделала над собой усилие, — Риты и младшего Хакса.

Я внимательно взглянул на нее. Похоже, она не могла заставить себя назвать Риту по фамилии — фамилии ее сына и мужа, а Арми, наоборот, по имени. Похоже, я рано радовался. Адмирала еще не окончательно отпустило, хотя, пока что она ни слова лжи не сказала. Тем временем, она продолжала.

— Но я не собиралась подставлять ее, — она снова опустила глаза и покраснела, — я думала, Немзи знает об этом. Он всегда фанатично собирал все «дворцовые сплетни», а то, кем приходится Лея Органа Дарту Вейдеру и что на самом деле случилось с ее сыном, — она покосилась на меня, — старые имперские служаки, — она ухмыльнулась, — как я думала, знали точно. Оказалось, что нет, — она взглянула на меня мягче. — Я ведь видела вас ребенком. Мельком, в здании Сената, когда я приходила с прошением к представителю, ответственному за мой сектор. Я видела издалека Лею с сыном, — я вздрогнул. Она усмехнулась. — И потом, снова, когда вы только присоединились к Сноуку, но еще не носили маску. Сложив два и два, и немного покопавшись в архивах, я поняла, что Бен Соло и Кайло Рен — один и тот же человек. Но я держала обещание, данное самой себе по поводу Леи.

Она снова отвела глаза и помолчала.

— Когда Немзи сказал, что захватил в плен лидера Сопротивления Лею Органу, но еще не знает, что с ней делать, мол, хочет на наемников обменять, но особо на успех не надеется, — я ляпнула, не подумав, мол, какие бы между ними ни были отношения, он, — она взглянула на меня и подобралась, — вряд ли бросит мать в беде.

Я сжал челюсти, но заставил себя успокоиться. Она помолчала, ожидая, видно, что я что-то скажу, и продолжила.

— Он сразу не понял, что я имею в виду, а я, в ужасе осознав, что только что сделала, сказала, что мне нужно торопиться, и отключилась, надеясь, что он не вычислит, о ком я говорила, — она грустно усмехнулась. — Но Немзи никогда не был глуп. Насколько я понимаю, он сделал верные выводы из моей неосторожной фразы?

Этот вопрос был адресован мне, но я не сразу среагировал, размышляя.

— Да.

Она молчала, глядя на меня. И я понял, что она ожидает приговора. Я взял себя в руки, сосредоточился и обратился к ней.

— Эмилия, я вызвал вас не для того, чтобы наказывать. Я выяснил еще на совещании: Немзи от вас узнал, что Лея — моя мать. Я верю, что вы не хотели ей зла, — я помолчал и глянул ей в глаза. — Готовы ли вы искупить свою оплошность?

Она твердо кивнула.

— Хорошо. Мне нужно будет, чтобы вы связались с Немзи и сообщили ему, что провокация удалась. Кайло Рен взят под стражу, а вы освободили наемников. Что вам удалось уговорить нескольких командиров присягнуть на верность Немзи. Что вы заключили альянс с генералом Хаксом, который нашел способ контролировать Кайло Рена и хочет с ним, с Немзи, связаться. Что вы на френовском Величии летите к нему с союзниками и наемниками для дальнейших указаний, дескать, хотите вернуться в большую политику под его началом, — я перевел дух и взглянул ей в глаза. — Вы готовы это сделать?

Она долго молчала, глядя на меня нечитаемым взглядом, а потом вдруг улыбнулась.

— Не зря Лея водила вас в детстве в Сенат. Политика у вас в крови, Верховный лидер.

Вдруг мне стало неловко. Я даже не знал, комплимент это или нет. Она кивнула.

— Да, я сделаю это. Насколько свободна я могу быть в высказываниях?

Я задумался, но только на секунду.

— Говорите всё, что считаете нужным, в рамках того направления, что я указал.

Она закатила глаза и снова усмехнулась.

— Не знаю, что по этому поводу думает Лея, но я считаю, ей повезло с сыном.

Я покраснел и опустил взгляд, но тут же вернул ей усмешку.

— Не думаю, что лидер Сопротивления согласится с вами, мэм.

Я посерьезнел.

— Адмирал, есть еще один вопрос, который я бы хотел обсудить с вами. Ваше отношение к генералу Хаксу и генералу Нимер.

При упоминании фамилии Риты адмирал застыла, как статуя. Видно, что ей было очень трудно контролировать свой гнев. Она открыла рот, собираясь что-то сказать, но я заговорил первым.

— Эмилия, я знаю, что смерть сына до сих пор не дает вам покоя. Вы понимаете, что ни Армитаж, ни Рита напрямую не виноваты в этом, но не можете их простить.

Адмирал, кажется, даже не дышала. Я продолжил.

— Мне искренне жаль, что мне придется сделатьто, что я сейчас сделаю. Я собираюсь вам рассказать, как поступал ваш сын по отношению к Рите и Армитажу, — я видел, что она хотела возразить, но снова перебил ее. — Эмилия, я знаю, что вы не из тех людей, кто прячет голову в песок, когда случается что-то неприятное. Неужели вы не хотите узнать, что произошло в тот вечер, что пустил под откос вашу жизнь?

Она долго молчала, глядя в пространство. Но потом медленно кивнула.

И я рассказал. Историю, скомбинированную из рассказов Риты и Хакса. Я говорил только о роли Тео в том, что произошло в тот вечер. Что он сделал с Армитажем, как заставил Риту выйти за него. Я умолчал о том, что она хотела его убить, так же, как и о реакции Хакса на ее, адмирала, предательство.

К моменту, когда я закончил, Эмилия уже давно сидела, спрятав лицо в ладонях. Когда я замолчал, услышал ее тихие всхлипы. Я поднялся и вышел из комнаты, приказав первому попавшемуся служащему принести в переговорную воды. Дождался его и только тогда вернулся к адмиралу. Она уже не плакала, просто смотрела перед собой. Я взглянул на нее и ужаснулся. Если раньше я видел перед собой красивую и ухоженную, несмотря на свой возраст, аристократку, теперь же я глядел на сломленную горем старую женщину. Я протянул ей стакан с водой, она машинально взяла его, отпила немного и поставила на стол, расплескав. Я сел напротив и взял ее руки в свои.

— Эмилия.

Она не сразу, но перевела на меня невидящий взгляд.

— Эмилия, посмотрите на меня.

Она сделала над собой усилие и сфокусировалась, взглянув мне в глаза. Я погрузился в Силу, понимая, что сам по себе не найду слов, что смогут утешить мать, которая потеряла сына дважды. Один раз, когда он погиб, второй раз, когда разбился образ, который она создала для себя после его смерти.

— Эмилия, вы смиритесь со смертью Тео. Армитаж и Рита не имеют к ней никакого отношения. В вашей душе нет ненависти к ним, нет больше боли, которая выжигала вам душу. То, что произошло, должно остаться в прошлом. У вас есть смысл жить дальше — ваш огромный опыт и верность идеалам нужны Галактике, Эмилия.

Внушение дается мне легко, и я выскальзываю из ее сознания, пробудив самые светлые воспоминания, связанные с ее семьей, а также пробуждая гордость за то время, что она служила Империи, а потом Первому Ордену.

— Жизнь продолжается, Эмилия. Вам есть для чего жить.

Эти слова я говорю уже без внушения. Она глубоко вздыхает, я вижу, как постепенно ее глаза оживают. Я отпускаю ее руки и отхожу к окну. Когда я повернулся к ней через несколько минут, она уже была в порядке. Адмирал глянула на меня с улыбкой.

— Когда я увижу Лею, я донесу ей свое мнение о вас.

Я усмехнулся и опустил глаза. Этот момент выбрала Рита, чтобы зайти в переговорную. Она хотела что-то сказать с ходу, но, заметив адмирала, вытянулась по струнке:

— Верховный лидер, адмирал. Разрешите доложить, сэр?

Я улыбнулся ей.

— Что у тебя, Рита?

Она задохнулась, переводя взгляд с адмирала на меня, а Эмилия поднялась со своего места, коротко взглянув на меня.

— Сэр, вы позволите мне переговорить с генералом несколько минут наедине?

Я удивился, но возражать не стал.

— Конечно, адмирал. Мне как раз нужно встретить рыцарей.

Я чувствовал, как постепенно наполнялись Узы, связующие рыцарей Рен. Они прибывали на Превосходство, и мой долг — встретить их.

Рита смотрела на меня глазами, полными паники и мольбы не уходить. Я подмигнул ей коротко, когда проходил к двери.

***

Я открыл глаза и взглянул на потолок. В отражении казалось, что я лежу посредине своей собственной черной дыры, которую создавала моя черная постель на фоне россыпи звезд — сине-золотого ковра, тускло поблескивающего в рассеянном свете.

Когда я вернулся с рыцарями, Рита с Эмилией мило болтали. К ним присоединилась Линн, и, кажется, они уже успели обсудить мой план по поводу Немзи. Несмотря на кажущуюся пасторальность сцены, я заметил, каким взглядом по мне скользнула Рита, и как, закатив глаза, легко усмехнулась адмирал, увидев этот взгляд.

Рита терпела до последнего, но уже после всего, когда мы перебрались на Величие, улучила момент и отчитала меня, мол, как я мог так поступить. Мало того, что рассказал адмиралу то, чего ей знать было не нужно, так еще и отнял у нее возможность думать о своем сыне только хорошее. Она так это яростно говорила, что я даже сначала не понял, что она имеет ввиду, что такого Эмилия могла ей сказать, из-за чего Рита так разозлилась.

— Она извинялась передо мной! — сказала Рита и гордо вскинула голову, отбрасывая назад челку.

Я покосился на Хакса, тот лишь развел руками с ироничной ухмылкой, мол, не спрашивай, кто этих женщин поймет. Рита его жест заметила и рассердилась еще пуще. В итоге я получил палаты Френа в пользование, а Арми, похоже, ждет головомойка.

Я огляделся по сторонам. Френ взирал на меня со стены сладострастным взглядом. Нет, нужно-таки завтра у Риты прощения попросить и рассказать ей в деталях о нашем разговоре с адмиралом.

Прокручивая сейчас в памяти всю эту ситуацию, ее реакцию, я понял, что Рита решила: я заставил Эмилию извиниться перед ней за Тео, применив Силу.

Важно, чтобы она поняла, что я не виноват в адмиральских извинениях, и позволила мне покинуть это место.

С этими мыслями я благополучно заснул.

========== Альянс ==========

Комментарий к Альянс

Добрый день. Простите, что обращаемся, мы сами не местные. Я уже чувствую, что, граммарнаци готовят мне отдельный котел в аду за этот фик, нужен тот, кто спасет от него мою мятежную душу. Я не знаю, как авторы договариваются с бетами. Если вы дочитали аж сюда, значит, сама история, по крайней мере вам интересна. Готова выслушать ваши условия (как это все, вообще, здесь происходит, а? *плачущий, очень растерянный смайлик* ).

Спустя пару минут я проснулся от стука в дверь.

Долго пытался понять, где я нахожусь, почему лежу на полу, но потом взгляд упал на полуобнаженного синего мужчину на золотом троне, и всё стало на свои места. Удивляясь тому, как мне вообще удалось заснуть в таком месте, поплелся к двери, накидывая плащ прямо на спальную одежду — мало ли кто может ломиться в дверь к Верховному лидеру посреди ночи.

Ну, наверное, никто кроме Хакса. Обнаружив за дверью раздражающе идеального генерала, я посторонился, пропуская его в каюту, но не удержался от ехидной реплики:

— Арми, у тебя спина не болит?

Хакс недоуменно на меня покосился, проходя мимо.

— Ты это к чему сейчас спросил?

Я состроил невинную физиономию, пытаясь параллельно протереть глаза и стряхнуть с себя остатки сна.

— Ты же, наверное, спишь сидя, чтобы прическу не испортить.

Генерал злобно глянул через плечо и хотел было что-то ответить, но я его перебил.

— На кой черт ты приперся среди ночи, Арми? Я только уснул.

Генерал повернулся ко мне, облокотившись на френовский стол для переговоров, и с ухмылкой произнес:

— Ты спал двенадцать часов, Кайло. Сейчас день.

До меня не сразу дошло, что он сказал. Я растер лицо руками и уставился на него.

— Сколько?! Как?.. Почему ты не разбудил меня раньше?! — вопросы теснились в голове, выталкивая друг друга. Армитаж терпеливо молчал. — У нас же куча дел, Арми… — я зарылся руками в волосы, пытаясь понять, куда бежать, за что хвататься. Генерал страдальчески вздохнул, глядя на мои метания.

— Рен, успокойся. Ты вчера разве что на предметы не натыкался под конец. Какой от тебя толк в таком состоянии? — и, отметая мои возражения, продолжил, — приведи себя в порядок, я пока закажу еду. Нам нужно поговорить.

Последнюю фразу он произнес уже серьезно, и мне оставалось лишь кивнуть. Я сходил за своей одеждой и удалился в душевую, не забывая о существовании зеркал. Когда я закончил и вышел весьма раздраженный, потому что побриться мне было нечем, а волосы пришлось снова завязывать в пучок, генерал уже потягивал каф, клацая что-то в датападе за полностью накрытым столом.

— О чем ты хотел поговорить?

Он отмахнулся.

— Сначала поедим.

Я был не против, потому что голод, похоже, пробудился вместе со мной. Ели мы молча. Когда дроид уволок грязную посуду, Хакс прокашлялся и заговорил, почему-то усиленно разглядывая свою кружку.

— Кайло, я хотел бы поговорить с тобой по поводу твоих рыцарей.

Я чуть было не подавился очередным глотком кафа.

— В смысле?

Он вздохнул, отставил кружку и посмотрел прямо на меня.

— Они… Черт, Кайло, они не стабильны, — он взглянул на меня как-то странно, будто ему было неудобно об этом говорить. Отвел глаза, пытаясь хоть на стенах отыскать нужные слова, потом тяжело вздохнул и посмотрел мне в глаза. — Слушай, мы с тобой давно работаем уже. Мы не всегда ладили, но я хорошо выучил твое поведение за это время. Они… Они ведут себя так, как ты тогда, на Старкиллере… — он замялся и неуверенно взглянул на меня. Я просто слушал. Он продолжил. — От них веет опасностью и в то же время… какой-то неуверенностью… будто… будто… им что-то не дает покоя, будто что-то внутри их разрывает пополам… — он закончил, глядя в стол, и только спустя пару секунд поднял на меня глаза.

Я смотрел на генерала в большом изумлении. Я-то знал причину такого их поведения. Я понимал, что пока у них есть четкие задачи и указания, они будут их выполнять, но у них накопилось слишком много вопросов, на которые мог дать ответ только я. Я и так уже слишком затянул с этим, но в последние дни у меня не выпадало достаточно времени, чтобы обстоятельно поговорить с рыцарями Рен о балансе Силы. Сегодня — крайний срок. Они не должны идти в решающий бой в таком состоянии. Но как это смог почувствовать Хакс?

Пока я размышлял, генерал явно чувствовал себя не в своей тарелке. Я заметил это, когда он уже окончательно напрягся и окликнул меня.

— Рен? Ты что-то скажешь по этому поводу? Если… Если я что-то не так…

Я поднял на него глаза… и глотнул кафа.

— Ты прав, Арми. Ты всё очень точно описал. Их состояние связано с Силой. Они вместе со мной учились у Люка, потом последовали за мной к Сноуку. Люк хотел, чтобы мы отреклись от Тьмы, Сноук принуждал нас вытравить Свет, — я глянул на Хакса, он слушал, нахмурившись. Я продолжил. — Рей помогла мне понять, как я уже говорил тебе, — он кивнул, — что истинная Сила кроется в балансе. Дерек по моей просьбе рассказал им всё: про Сноука, про Рей, про Свет, — я вздохнул и опустил глаза. — Но для них этот рассказ, — я замялся, подбирая аналогию, — это как — ты уж прости — это так же, как для тебя услышать рассказ Риты про Тео от меня, — Армитаж скривился, но через секунду кивнул. — Я тот, с кем всё это произошло. Я тот, за кем они шли все эти годы. Я должен с ними поговорить, чтобы они либо приняли мою сторону окончательно, либо, — я заставил себя сказать то, что волновало меня, несмотря на все заверения Дерека, — либо остались в том состоянии, в котором они сейчас. И ушли.

Хакс тяжело вздохнул и провел рукой по лицу.

— Но ты им доверяешь? Ты доверил им серьезную часть нашей миссии.

Я кивнул.

— Доверяю. Но я поговорю с ними сегодня. Если почувствую, что кто-то из них не готов, оперативно заменим его на кого-то из наших людей. Или скажем По прислать кого-то из своих. Остались же у них там пилоты?

Хакс закатил глаза и с прямо-таки осязаемым скептицизмом воззрился на меня.

— Кстати, по поводу этого.

***

Когда мы закончили общее совещание, рыцари и наемники получили свои задания и отправились на Величие вместе с Ритой и Линн, я обернулся к Дэмерону, который всё время, пока мы обсуждали детали диверсии, стоял непривычно тихо и в дискуссии участия не принимал.

— По, ты там живой?

Он отвлекся от своих мыслей и поднял на меня глаза, наконец-то отлепившись от стены. Выглядел он отвратительно, но для человека, которого едва не раздавило пополам несколько часов назад, держался неплохо. Было странно видеть его в нашей форме. Заросший, взлохмаченный, грустный и тихий Дэмерон в форме Первого Ордена — это было настолько непривычно, что даже пугало.

Он медленно подошел к столу и с усилием сел.

— Эй, приятель, тебе плохо, может, дроида вызвать?

При слове «дроид» Дэмерон оживился и, стряхнув с себя оцепенение, принял свой обычный насмешливо-самоуверенный вид.

— Нет уж. Того дроида точно вызывать не нужно, — он наигранно жалостливо покосился на всех нас по очереди. — Он убить меня хочет.

Хакс фыркнул и закатил глаза, Дерек усмехнулся. По посмотрел на него.

— Ты Дерек, да? — тот кивнул. Дэмерон замялся и немного неловко протянул ему руку — было видно, что движения всё еще причиняют ему боль. — Я По, — Дерек удивился, но принял его руку и пожал. — Спасибо… Спасибо, что спас меня.

Дерек вскинул брови и слегка покосился на меня, потом взглянул на пилота и улыбнулся:

— Без проблем.

Дэмерон кивнул и вновь скрестил руки на груди, будто боялся, что из него сейчас посыпятся внутренности, и ссутулился на стуле. На лице выступила испарина, его начало заметно колотить. Я закатил глаза и глянул на Хакса. Тот уловил мою мысль и поклацал что-то в датападе. Я повернулся к пилоту.

— Ты слышал, о чем мы здесь говорили? У тебя есть какие-то комментарии по этому поводу?

Он кивнул и хотел было что-то сказать, но тут в помещение вкатился его любимый меддроид, и Дэмерон, заметно вздрогнув, раздраженно уставился на меня.

— Ты зачем сюда этого маньяка позвал?

Дроид, видимо, ответил за меня.

— Бииииббиб.

Пилот в ярости обернулся к железяке.

— Нет, это ты меня послушай…

— Бибиб.

— Какое тебе дело, принял я лекарство или нет.

— Биииииззззззббиип.

— А ну прекрати мне угрожать, а то я тебя переплавлю к чертям.

Я уже не мог сдерживать смех и заржал в голос, за мной сорвался Дерек. Хакс держался до последнего, но всё же опустил голову и тоже начал издавать какие-то задушенные звуки. Содержательное общение, тем временем, было в самом разгаре.

— Биииииб!!! — дроид разошелся и начал наступать на Дэмерона, угрожающе размахивая манипуляторами с какими-то шприцами, пилот же пытался оттолкнуть его ногой.

Я смеяться перестал — не хватало нам еще час ждать, пока он проснется — и с силой ударил кулаком по столу, рявкнув:

— Довольно!

Оба, и дроид, и пилот, молча в шоке уставились на меня. Ну, По — точно в шоке. За дроида не скажу. Я перевел суровый взгляд с одного на другого.

— Капитан Дэмерон, мне искренне жаль прерывать ваши брачные игры с альтернативной формой сознания, но прошу вас, позвольте вашему другу выдать вам необходимые лекарства, пока вы тут не свалились от заражения и болевого шока, — я даже немного разозлился. — Твою мать, По, ты чем думаешь? Задницей? У нас, черт побери, работы валом, твой командир в плену, а ты тут героя-страдальца из себя строишь. Тебе было сказано — выполнять медпредписания, — тут я посмотрел на него по-ситхски сурово, — или ты думаешь, мы тебя отравим?

Пилот густо покраснел и опустил голову, подпуская к себе дроида. Тот еще что-то пропищал возмущенно, сделал пилоту две инъекции и укатил.

Зависла пауза. Хакс с Дереком усиленно пытались сдерживать хрюкающие звуки. Я их игнорировал. Наконец Дэмерон поднял на меня глаза. Смотрел он уже более осмысленно: озноб, похоже, его отпускал.

— Прости, Рен. Нет, конечно… Я… Я просто забыл.

Я посмотрел на него и закатил глаза.

— Дэмерон, ты понимаешь, что если ты сейчас сляжешь, то мы потеряем всякую связь с Сопротивлением? Что для тех, кто вас до сих пор ждет на Набу и в других уголках Галактики, выйдет, будто Первый Орден захватил в плен и Лею Органу, и По Дэмерона, и последнего джедая, — он в шоке вскинул на меня глаза, я смотрел в ответ серьезно, — как только до них дойдут слухи, а они, я уверен, уже поползли, ведь у вас тоже информаторы среди моих людей имеются, — Хакс скривился, а По отвел взгляд. Я усмехнулся и продолжил, — ты представляешь, какая волна терроризма поднимется на местах? Никто не поверит в наши благие намерения. Никто не поверит, что Первый Орден не имеет к этому отношения, что это — дело рук бунтовщика и радикала. А если, — я запнулся, — а если они там погибнут, По, нам вообще никто никогда не поверит.

В комнате зависла тяжелая тишина. Пилот поднял на меня взгляд.

— Что ты хочешь, чтобы я сделал?

Я выдохнул и медленно кивнул.

— Во-первых, ты нам нужен живым и здоровым, поэтому, По, слушайся дроида, — он усмехнулся и закатил глаза. Я вернул ему усмешку, но продолжил серьезно. — Во-вторых, я хочу, чтобы ты связался со своими, сообщил им о текущем положении дел и призвал на Превосходство лучших своих пилотов. В-третьих, — я покосился на Хакса, — в-третьих я хочу, чтобы ты остался на Превосходстве и временно принял командование флагманом на себя.

Хакс поднял очи горе, и по его страдальческому лицу было видно, что он снова думает про секретный остров Скайуокера, и о том, как быстро туда можно долететь на Превосходстве, предварительно высадив с него и Кайло Рена с его дурацкими идеями, и чертова лучшего пилота Сопротивления.

Мне было искренне жаль Армитажа и я даже частично разделял его опасения, но другого выхода у нас действительно не было. Я в очередной раз искренне порадовался, что выловил генерала перед совещанием и рассказал ему о своей идее, выслушав кучу приглушенных проклятий на свою голову. Если бы я его прямо сейчас огорошил этим, он бы, наверное, меня просто пристрелил. Чисто рефлекторно.

— Чт-то-о?

А, это Дэмерон. Я отвлекся на созерцание Хакса, забыв о пилоте. Он выглядел так, будто у него сейчас отвалится челюсть, а потом остановится сердце. Я насмешливо глянул на него.

— «На всем, что летает», помнишь? Превосходство тоже летает, — я скрестил руки на груди и усмехнулся. — Или это для тебя многовато, лучший пилот Сопротивления?

По аж поперхнулся. Откашлявшись, глянул на меня.

— Но зачем?

— Потому что я не могу доверять своим людям. Потому что все, кому я могу доверять, нужны мне на другом корабле — на том, который Немзи подпустит к своей планете, потому что ему нужны живыми люди, которые находятся на борту. Превосходство идет с нами в качестве прикрытия. Его щиты выдержат любой обстрел с планеты, а звездный разрушитель Немзи по классу гораздо ниже. Когда на планете завяжется бой, вы должны будете прикрывать наши тылы и выслать подмогу из штурмовиков на землю, когда система ПВО будет выведена из строя диверсантами. Ты должен будешь координировать воздушный бой — для этого и нужны ваши пилоты, мои, как ты знаешь, все погибли в прошлом бою, — я сделал паузу, а По опустил взгляд. — Ты в деле, Дэмерон?

Он посмотрел мне в глаза и твердо кивнул.

— Да.

Я криво ухмыльнулся.

— Добро пожаловать на службу, капитан Дэмерон.

Он закатил глаза и раздраженно отмахнулся.

— Да иди ты, Рен, — и тут же глумливо взглянул на меня. — Чего не сделаешь ради любимой жены и командира.

Я сжал челюсти, а Дерек с Хаксом заржали. Спустя пару секунд генерал, вытирая слезы, подал голос.

— Ну вот, тут даже добавить нечего, — и, посерьезнев, обратился к пилоту. — Но если что-то случится с моим кораблем, По Дэмерон, твоя смерть будет долгой и мучительной.

Пилот поглядел на него секунду и, мечтательно вздохнув, выдал:

— Ты такой милый, когда сердишься, Генерал Обнимашки.

Теперь пришлось краснеть и слушать наш совместный хохот уже Хаксу.

— Детки, я понимаю, что вам всё происходящее очень нравится, но у нас куча подготовительной работы и очень мало времени, — это Дерек-голос-разума, да. Мы все пристыженно замолчали.

— По, — рыцарь взглянул на пилота, — отправляйся в медблок и подумай над тем, что тебе нужно, чтобы связаться со своими. Я подойду скоро и помогу тебе это сделать. Кроме того, я проинструктирую тебя, как здесь всё работает, и представлю служащим как временного командира — на время их, а потом и моего отсутствия. Я буду с тобой здесь большую часть полета, потом — по ситуации. Либо высажусь вместе с десантом, либо полечу догонять их, посмотрим. Тебе принесут коммлинк, по которому ты сможешь связаться со мной в любое время. Эти двое, — Дерек кивнул на нас с Хаксом, — через час стартуют к Немзи на другом корабле, так что со всеми вопросами — ко мне.

Пилот кивнул и поднялся. Взглянул серьезно на меня, потом на генерала.

— Спасите их, ладно?

Мы кивнули практически одновременно.

— Да прибудет с вами Сила.

С этими словами он вышел.

***

Хакс посмотрел на меня долгим взглядом.

— Ты думаешь, этот альянс с повстанцами — удачная идея? Я не стал тебе перечить, — он закатил глаза и спародировал мой тон: — “Это наш единственный шанс, генерал, другого выхода нет, генерал”, — он вздохнул и глянул на меня. — Я знаю, что ты прав, — он помолчал. — Но пускать их на мой флагман…

Он произнес этот так, будто сама мысль об этом резала его по живому. Я терпеливо вздохнул.

— Арми, ты знаешь. Если бы можно было иначе, я бы сам никогда этого не сделал. Но ирония в том, что сейчас я больше доверяю Дэмерону, чем любому другому нашему офицеру. Ты же сам видел их на том совещании, Арми. Это — свора трусливых псов, что жмется в стороне, наблюдая за грызней вожаков.

Хакс кивнул и усмехнулся, поднимая на меня глаза:

— Ирония, да? Лучший пилот Сопротивления на мостике Превосходства.

Я вздрогнул.

— И не говори. Я всё равно рад, что Дерек там с ними.

Хакс кивнул, поднимаясь.

— Армитаж, распорядись, пожалуйста, чтобы рыцари явились ко мне сюда. Не хочу откладывать разговор.

Он кивнул и пошел к двери. Я окликнул его:

— Арми…

Он обернулся.

— А как ты почувствовал их состояние? Ну то, о чем ты мне рассказал.

Он пожал плечами.

— Не знаю. Оно… всё это будто в воздухе вокруг них висит.

Я задумчиво глянул на него и кивнул.

— Спасибо.

Он еще раз пожал плечами и вышел.

========== Рыцари Рен I ==========

Комментарий к Рыцари Рен I

Наутилус Помпилиус. Особенно, “Крылья”, “Зверь”, “Черные птицы”.

Я знал, что они идут. Я чувствовал, как они приближаются. По нервам резанула безудержная, дикая энергия — их объединенная аура, что устрашала, заставляла прятаться и дрожать слабых, прощаться с любимыми сильных; напряжение, что распирало их изнутри, готовое выплеснуться, затопить всё вокруг, выжечь, уничтожить всех… и их тоже.

Я взмахнул рукой, и дверь перед ними распахнулась.

Магистр должен принять визит своих рыцарей по форме. Я стою, заложив руки за спину во главе стола, бесстрастно глядя на них сквозь визоры маски. Они — тоже в полном рыцарском облачении — все на секунду замерли в дверях.

Впереди, как всегда, Тод. Он — следующий по старшинству после Дерека. Рыцарь шагает в комнату, подходит ко мне и преклоняет колено. Его примеру следуют остальные. Этот ритуал был всегда мне противен, но Сноук настоял на его постоянном выполнении. Благо у них хватило ума не устраивать этот цирк перед всеми на Превосходстве.

Я вижу перед собой пять черных, молчаливых, коленопреклоненных фигур, и во мне начинает закипать злоба. Как мы могли допустить это? Как позволили оболванить себя настолько, чтобы считать это нормальным?! Волны ярости исходят от меня, заставляя особо чувствительных вздрогнуть. Не физически. Я чувствую это в Силе. Как и их смятение, о котором говорил Хакс.

— Встаньте.

Мой голос в шлеме холоден и бездушен. Я Силой захлопываю дверь в отсек и жду, буравя их взглядом. Когда рыцари поднялись, я погрузился в Силу и коснулся сознания каждого. От того, что я почувствовал в двоих из них, меня передернуло. Сноук, чертов ублюдок, не был бы ты мертв, я бы убил тебя еще раз за то, что ты сделал.

Я поднял руки и снял шлем, резко и громко опустив его на стол. Еще раз, долго, по очереди взглянул на каждую маску. Я ждал.

Первым потянулся к шлему Тод. Он стянул его с головы, обнаруживая окладистую бороду (а ведь младше меня на два года, чертяка) и абсолютно лысую голову. Могучего сложения, но несоразмерно низкого роста, рыцарь положил свой шлем на стол и уверенно взглянул мне в глаза, вздернув подбородок. Я едва заметно кивнул и глянул поверх его головы на следующего, который являл собой разительный контраст с крепышом.

Листер высок и строен, почти изящен. Противоположности притягиваются, и, несмотря на показушную грызню, я знал, что эти двое — Тод и Листер — самые что ни на есть закадычные друзья, каких только можно найти. Но об этом не знал никто, кроме меня. Если Тод был механиком, человеком, что всю свою жизнь посвятил механизмам и Силе, то Листер был ученым, книжным червем. Его задание — изучение собранных другими рыцарями хроник джедаев и ситхов — интересовало меня особенно, но к этому я вернусь с ним потом, в приватной беседе.

Рыцарь снял шлем и проницательно-насмешливо взглянул на меня своими огромными синими глазами. Его удивительная внешность, почти женская, утонченная красота всегда удивляла меня. Мне казалось, что в его роду явно были другие расы, уж слишком необычно он выглядел: узкое лицо, бледная кожа, очень тёмные, длинные волосы и эти огромные, всевидящие глаза… Но, несмотря на всю свою женоподобность и хрупкость, Листер был очень опасен. Он сражался клинком настолько тонким, что его сложно было даже заметить. Пока он не разрезал тебя пополам. Я не знал более быстрого бойца, чем он. Я вернул ему саркастический взгляд.

Так, двое готовы. Дальше.

За Листером стояла та, кто волновал меня больше всех, — Зира.

Зира — единственная женщина среди рыцарей Рен. Гиперчувствительная телепатка, что могла запутать даже меня так, что я сворачивался в стонущий клубок, утонув в самых болезненных воспоминаниях, которые она умело выуживала из подкорки, пока я не научился защищаться. Кудрявая зеленоглазая девушка вызывала одно желание — защитить, но была смертоносной настолько же, насколько милой. Зира колебалась долго, но под давлением моего взгляда сняла шлем. Я едва сдержал гневный возглас, хотя уже видел ее лицо раньше, на совещании.

Шрамы и рубцы под левым глазом сформировали прямо подошву из загрубевшей кожи, будто какой-то правша бил ее в одно и то же место регулярно. Губа с левой стороны немного неестественно кривилась. Я знал, чьих рук это дело. Я знал, что всё это можно было залечить, но она не хотела. Я знал, почему она оставила эти следы, и что на ее теле рубцов еще больше. Я знал, но не мог поверить в то, что вижу.

Зира гордо вскинула голову и с вызовом глянула на меня. Я чувствовал, что на ее теле есть открытая рана, из которой она пытается черпать Силу. Глупая. Твой путь — другой. Твои успехи с Тьмой всегда были связаны с болью и страданием. И ты, чтобы соответствовать нам, не уступать, с головой погрузилась в них. А он тебе помогает теперь, да?

Я гляжу ей в глаза, зная, что она чувствует мой вопрос. Зира отводит глаза, а я еле сдерживаюсь, чтобы не разбить чертов стол и не обрушить что-то тяжелое на следующего за ней рыцаря.

Вел колеблется долго. Но все-таки снимает шлем. Когда-то он был красавчиком. Блондином с теплыми карими глазами. Спокойным, харизматичным, талантливым.

От того, кого я знал, остался только талант, что пылал в нем нездоровым, неутолимым пламенем. На меня смотрел безумным взглядом старик. В свои тридцать два он выглядел на десять лет старше и, казалось, не спал целую жизнь. Вел был гениален в силовом излечении. Он мог вытащить любого практически с того света, даже не оставив рубцов, но не мог излечить свою собственную душу.

Его талант не поддавался объяснению, потому что даже мы с Дереком не могли сравниться с ним, хотя были гораздо сильнее. Он больше жизни любил Зиру. Я знал, что он влюбился в нее с первого взгляда, как только увидел в лагере Люка. Я знал, что он был готов умереть ради нее. Я знал, что он, единственный из нас, был полностью безоружен перед ее манипуляциями. Его безграничная любовь делала его беззащитным, одновременно ожесточая.

Она издевалась над ним ментально, а он ее бил. Он не позволял ей стереть его память, она не позволяла ему залечить ее раны. За те годы, что их не было, это взаимное издевательство, сформированное Сноуком, окончательно вышло из-под контроля.

Я вздохнул и перевел взгляд на последнего рыцаря. Тот не медлил. Из-под маски показалось конопатое лицо парнишки, ненамного старше Рей.

Увидев его, я, лишь приложив титанические усилия, не отвел глаз. Я убил его брата. Брата-близнеца. Митси и Кензи были неразлучны. Но в ту ночь Митси встал рядом со мной. А Кензи просто бросился с криком на брата, подняв меч. Я не хотел его убивать, о Сила, я не хотел убивать этого ребенка. Но он сам напоролся на мой меч, не поняв даже толком, что произошло. Благо, Дерек успел усыпить Митси до того, как он это увидел.

Он обо всем узнал потом, увидел в наших воспоминаниях. Я думал, он обозлится, станет ненавидеть себя и других за смерть брата, но, как я понял сейчас, в этом ребенке Свет горел так ярко, что даже Сноук не знал, как к нему подойти. Уникальное существо — Свет, что вошел во Тьму из чувства справедливости. Он всё чувствовал, но всё равно верил в каждого из нас. Он велся только на ярость — и сражался за двоих, если в нем удавалось пробудить это чувство. Сноук знал, как это сделать, но он никогда не пытал и не издевался над Митси морально. Это было бесполезно. Юродивый, правильный, солнечно рыжий ребенок улыбнулся мне открыто. Вот для кого рыцарские облачения, кодекс, учение были крепостью, узилищем. Я не понимал. Никогда не понимал, зачем он пошел на это тогда, потеряв брата, зачем продолжает идти этой дорогой. О Сила, я так рад, что ты выжил! Как же я рад! Я смогу оградить тебя от всех дальнейших бед. Клянусь, я оправдаю твою веру в справедливость, Малыш.

Я заметил, как вздрогнула и опустила голову Зира, услышав мои мысли, но с ней я еще только должен был разобраться. А пока я лишь тепло улыбнулся Митси.

Я чувствую, что у всех рыцарей ко мне масса вопросов. Я открываю сознание и позволяю им увидеть то, что считаю нужным для их понимания. Они смотрят. И видят. Энакина, Люка, Сноука — величайших мастеров, которых они могут ненавидеть, но не могут не принимать в расчет. Они видят Рей и то, что она принесла с собой в мою душу. Они видят истинную силу Баланса.

Я держу сознание открытым, пока они, один за другим, не выскальзывают.

Я перестаю транслировать им свои ощущения, свой опыт и даю возможность осмыслить увиденное. Тод, Листер и Митси поняли и приняли всё почти сразу. Но мне нужно будет поговорить с каждым по-отдельности еще раз.

Зира и Вел остаются неудовлетворенными. В них всё еще бушует боль и неприятие.

С ними нужно поговорить сейчас и без свидетелей.

— Тод, Листер, Митси, малыш, оставьте нас. Нам с Зирой и Велом есть что обсудить. Я позову вас.

Тод хмурится, Листер закатывает глаза, а Митси улыбается. Все трое выходят. Оставшиеся двое смотрят на меня в упор. Я обращаю взгляд на Зиру и приказываю:

— Раздевайся.

========== Рыцари Рен II ==========

Комментарий к Рыцари Рен II

Боюсь, что Рыцари получились не такими, какими вы их ожидали увидеть. Но, под страшными масками и черными одеждами - тоже люди. Они все разные и совсем не идеальные. Не смотря на всю свою устрашающую мощь они могут быть глубоко несчастными, безобидными или странными.

Простите, если кого-то разочаровала. Но такими я их увидела.

— Бен, можно я тебе помогу?

— Зира, иди спать. Это мое задание.

— Бен, тебя ведь наказали из-за меня.

Я оставляю чертовы дрова. Всё равно нужно отдышаться немного. Поворачиваюсь к ней. Ага, помогать она мне будет. Сейчас ветер посильнее подует, и тебя унесет. Я вспоминаю, как ее трясло, когда Люк поставил нас в спарринг. Я не понимал зачем, ведь я уже давно тренировался с мечом, а эта малявка едва-едва деревянную палку освоила. Когда мы поднялись на площадку, я начал нападать, не вполсилы даже. Она пыталась было защищаться, применять полученные знания, но потом просто стала одним и тем же движением вяло блокировать удары. Я видел, что по ее щекам текут слезы, но она продолжает упрямо поднимать свою палку в защитном блоке, каждый раз вздрагивая, когда я попадаю по ней. Я остановился было, но Люк сказал продолжать. Я замахнулся снова, но тут она подняла на меня свои заплаканные глаза, и я не смог ударить. Просто опустил свою палку и молча ушел с площадки. Потом Люк долго нудил про то, что «вот это всё» мне мешает, и отправил рубить дрова на два дня. Что за «вот это всё» я не понял, потому что все знали, что Зира дружит только с Велом, я ее едва знал. Эти двое были как две половинки. Что это было, никто вокруг не понимал, но в какой-то момент над ними даже смеяться перестали, только Люк всё сильнее хмурился, глядя на них.

Я насмешливо взглянул на нее.

— Зира, иди спать. Завтра Люк нас снова поставит вместе. Если хочешь мне помочь, просто постарайся, ну, знаешь, отбиваться.

Она стояла молча, не поднимая на меня глаз, но не уходила. Меня начало это раздражать. Я хотел было просто вернуться к дровам, но тут она заговорила.

— Я не смогу.

Я в шоке повернулся к ней.

— В смысле.

— Я боюсь.

— Чего? Боя на деревянных мечах?

Она подняла на меня заплаканное лицо.

— Боли.

Она резко присела на корточки и спрятала лицо в ладонях. Внезапно мне стало очень жалко ее. Я подошел к ней и присел рядом. Как этих чертовых девчонок утешать?! Вдруг вспомнилось, что мать гладила меня по голове в детстве, когда я плакал. Я вытер ладонь о тунику и неловко провел по ее волосам. Она лишь вздрогнула и заплакала сильнее. Я убрал руку — не помогает.

— Эй, Зира… Не плачь. Не плачь, пожалуйста. Я… Я не собираюсь делать тебе больно.

Она подняла на меня глаза. Я поднялся и протянул ей руку.

— Давай я научу тебя паре приемов, чтобы никто не мог сделать тебе больно.

Зира не успевает поднять ментальные щиты, она слишком шокирована тем, что я приказал ей сделать. Я вталкиваю в ее сознание свое воспоминание, дополняя его ощущениями — дружбы, взаимоподдержки, понимания. Я ведь действительно научил ее. Она стала превосходным бойцом и иногда могла положить даже меня на лопатки, особенно если комбинировала драку с ментальным нападением. Я сдержал слово, я сделал всё, чтобы она не испытывала больше боли. А она что сделала?

Я вижу, как она сдается, как слезы бегут по щекам, выталкивая ненависть, обиду, ярость, жалость к себе… Но не боль. Ей очень больно. У меня у самого наворачиваются на глаза слезы от той физической боли, что она испытывает. Зачем, Зира? Зачем ты делаешь это с собой?

Она тянет руку к вороту формы и начинает непослушными пальцами медленно расстегивать заклепки. Мы видели друг друга в разных ситуациях, бинтовали друг другу раны несчетное количество раз. Никто из нас никогда не смотрел на Зиру, как на женщину. Это было бы как-то неправильно, но когда Сноук начал залезать им в головы, Зира стала иногда пытаться заставить Вела ревновать, что он, не задумываясь, и делал. После нескольких стычек я жестко с ними поговорил, и они перенесли эти свои игры за пределы нашего круга. Мне то и дело докладывали об избитых, раненых, а пару раз и мертвых офицерах, которые пострадали от приступов ревности Вела. Я говорил с ними, и на какое-то время этого хватало. До очередного, судя по всему, сеанса Сноука в их головах. Мы сильно отдалились друг от друга и практически не разговаривали. Когда они уехали на свое задание, все облегченно вздохнули.

Зира тем временем сняла верхнюю часть формы, оставшись лишь в майке. Я сжал челюсти. На ее теле шрамов было значительно больше, чем у меня. Но добивало огромное количество свежих синяков и рубцов, тонких шрамов и ран на предплечьях, будто она умышленно резала себе руки. На животе майка пропиталась кровью. Я выдохнул.

— Сними это.

Вел дернулся, сверкнув глазами, рука потянулась к мечу. Я обездвижил его. От двойного усилия на секунду закружилась голова. Держать под ментальным контролем двух рыцарей одновременно — я никогда не делал этого, да и не смог бы, наверное, раньше.

Зира поколебалась — я заметил, что она покраснела. Не от того, что ей приходится раздеваться. Я чувствовал, что ей стыдно за то, во что она превратилась. Я показывал ей ее саму моими глазами, и то, что она видела, заставляло ее стыдиться. Она резким движением сняла майку.

Под самым бандажом, по линии верхнего пресса алел тонкий надрез. Неглубокий, но очень болезненный, кровоточащий. Стоило ткани покинуть тело, как линия набухла новой кровью и сразу несколько красных дорожек покатились вниз по животу, впитываясь в чёрную ткань брюк.

Как и тогда, в лагере, Зира подняла на меня заплаканные глаза. Я смог вымолвить только одно слово:

— Зачем?

Она полностью открыла сознание, и я увидел, какими токсичными стали их отношения, как они бесконечно мучили друг друга, будучи не в силах расстаться. Они практически провалили задание, не сделав за эти годы толком ничего, постоянно варясь в себе, разъедая друг друга. Сноук, Сноук… Везде Сноук. Везде следы его тлетворного влияния, что ощущались, как плесень, черная гниль, что покрывает самые светлые и радостные стремления, что бурно растет и развивается на темных чувствах.

Мелькнула мысль, что каким-то таким увидел мое сознание Люк, когда замахнулся на меня мечом в ту ночь. Что ж. Я его понимаю. Тут есть чего испугаться.

Вел всё сильнее дергается в захвате, он уже противостоит мне Силой, и мне всё сложнее держать его. Я снимаю всё, что могу, убираю эту плесень и тлен, восстанавливаю воспоминания, те, которые могу. Но огромный кусок жизни — их отношения — искалечены навсегда. Я вижу это и понимаю, что только они могут отстроить это заново. Если захотят.

Я выпускаю Зиру. Она стоит, опустив голову, пытаясь прийти в себя после моего воздействия.

Гляжу на Вела в упор. В его глазах плещется безумие, ревность и… стыд?

Я не пытаюсь пока воздействовать на его разум. Просто смотрю ему в глаза.

— Вел, посмотри на неё. Посмотри, что стало с той, кого ты любишь. Как ты мог позволить этому зайти так далеко, Вел?

Он продолжает брыкаться, но на Зиру не смотрит. Я Силой заставляю его повернуть голову. Он закрывает глаза. Тогда я вторгаюсь в его разум. Грубо, не церемонясь. Это не сложно — ведь в его голове такой хаос. Я транслирую ему всю ее боль, ту, что я ощутил, пока был в ее сознании: не хочешь смотреть? Так почувствуй.

Он мычит бессвязно, мотает головой. Из-под зажмуренных век ручьями льются слезы. Она расшатала его психику постоянными манипуляциями. Кроме Сноука, в его сознании я повсеместно вижу ее Тьму. Я борюсь с этим, но чувствую, что моих сил не хватит, чтобы справиться с этим в одиночку. Я мысленно прошу его:

— Вел, я знаю, что ты всё еще любишь ее. Помоги мне, пожалуйста.

То, что откликается на мой зов — чистое и светлое чувство, что когда-то давно определило его жизнь. Я ухватываюсь за него, пытаюсь протащить сквозь миазмы боли, ненависти, стыда… Я пытаюсь напомнить ему…

Зира пропала. Она ушла искать кайбер-кристаллы более суток назад. Люк чувствовал, что она жива, но что-то блокировало его поиск, поэтому мы отправились искать ее сами. Люк даже не заметил, что Вел ушел искать ее уже давно. Спустя несколько часов, как она ушла, он начал волноваться, не находил себе места, а потом, попросив меня прикрыть его, отправился на поиски.

Мы искали их трое суток. Прочесывали местность, облазили все пещеры. Люк успел наобещать мне и Велу все кары небесные, когда тот вернется. Мне — за то, что отпустил его одного на поиски и врал учителю до последнего, пока тот просто не заглянул мне в голову, ему — за то, что ушел один.

Вел принес ее в лагерь на исходе третьего дня. На ней не было ни царапины, она мирно спала у него на руках. Он же… Не знаю, как он вообще шел, не то что нес ее. Вся одежда на нем была изодрана, под лохмотьями виднелись кровоподтеки и ссадины, руки были ободраны в кровь.

Все побежали к нему, а он передал ее мне из рук в руки, будто бы умоляя беречь, а сам рухнул, как подкошенный. Люк тогда сказал, что он истощил себя едва ли не полностью. Мы никогда так и не узнали, в каком состоянии она была, когда он нашел ее — она не помнила, а он не рассказывал. Позже выяснилось, что она провалилась, забравшись в старый и узкий лаз, провалилась в огромную пещеру, заполненную кайбер-кристаллами, вот почему Люк не мог ее почувствовать. А Вел почувствовал и нашел ее. Он был без сознания три дня. Все эти три дня она не отходила от него.

Я напоминаю ему об этом и слышу мысленное усталое в ответ:

— Она сломала позвоночник тогда, когда упала. Не могла пошевелиться. Я лечил ее все три дня.

Явыскальзываю из его сознания. Он не борется больше, в глазах бесконечная мука и стыд. Наконец он смотрит на нее и делает тяжелый и судорожный вдох. Я отпускаю его из захвата и отворачиваюсь к стене.

Спустя несколько секунд, я чувствую мощнейший всплеск в Силе. Я знаю, что увижу, когда повернусь. Мысленно ищу за дверью Листера, он откликается почти сразу.

— Принеси Зире новую форму, пожалуйста.

Получив утвердительную мысль, я поворачиваюсь к ним. Вел стоит, опустив голову, опершись руками о стол. Зира в шаге от него смотрит в пол. Он укрыл ее своим плащом, но я знаю, что под ним нет больше ни ран, ни синяков.

Я медленно опускаюсь во френовское кресло — ноги меня самого едва держат.

— Садитесь, друзья.

Они одновременно поднимают на меня взгляд, я усмехаюсь.

— А теперь поговорим.

========== Рыцари Рен III ==========

Комментарий к Рыцари Рен III

Мне жаль, если эти главы были слишком тяжелыми. Я сделаю паузу, наверное, на день, может быть, на пару, чтобы отойти немного. Истории рыцарей мне было писать сложнее, чем все предыдущие.

Листер стучит в дверь буквально через несколько минут. В его руках женская форма Первого Ордена, и когда он подходит ближе, я вижу, что капитанская. Похоже, рыцарь пошел простым путем — нашел Риту и обратился с этой просьбой к ней, а та выдала что-то из собственной, еще капитанской, одежды. Листер не выказывает никакого удивления от увиденного: ни от вида потерянных Зиры и Вела, ни от того, что она в его плаще, а ее форма валяется на полу.

Он подошел к ней и протянул сверток. Она подняла на него глаза, потом взглянула на меня. Я кивнул ей на спальню. Когда она вышла, я обратился к Листеру:

— Зови остальных. У нас есть еще о чем поговорить.

Он кивнул мне в ответ, но, прежде, чем выйти, наклонился, поднял форму Зиры с пола, аккуратно ее свернул и положил на стол рядом с ее шлемом. Я закатил глаза. Еще один педант на мою голову: даже не знаю, кто хуже, Листер или Хакс.

Когда все вновь собрались, я кивнул им на стулья, как минимум потому, что сам вставать не собирался — слабость после такого интенсивного расхода Силы еще не отпустила меня. Кроме того, что Зира, что Вел едва держались на ногах. Да уж. Помнится, когда я таким образом в голове Хакса покопался, он без сознания почти сутки был, как сам рассказывал.

Они сели, и я заметил, что Зира нарочно села подальше от Вела — за Тодом. Но Вел, похоже, даже не заметил этого. Он был полностью погружен в себя.

Я сосредоточился и глянул на Митси. То, о чем мы сейчас будем говорить, ему лучше не слышать. Глядя на парня, я вспомнил его во время наших занятий. Ведь Сноук не по доброте душевной не издевался над ним так, как над нами. Сопле в халате нужна была информация, зашифрованная в джедайских голокронах, а открывать их может только тот, в ком больше Света, чем Тьмы. Мы же все на тот момент яростно в эту самую Тьму погружались, и от нас проку Сноуку не было. А Митси мог их открывать с легкостью. При этом он оставался с нами. Видимо, Сноука забавляла идея иметь при себе, по-сути, джедая, который почему-то был верен ему. Ну, не ему. Нам. У меня мелькнула мысль, что Митси и не собирался «переходить на темную сторону»: возможно, он пошел за нами, чтобы не дать нам окончательно в нее погрузиться. Так или иначе, парень стал хорошим бойцом, в то время как его силовые навыки практически не развивались. Базовым вещам — телекинезу, телепатии, основам исцеления — его научил еще Люк. Сноук же приказал нам не заниматься с ним, только тренировать физически. Он хотел использовать мелкого в своих целях, а потом сломать самостоятельно. Я усмехнулся про себя. Как же славно, что я все-таки убил тебя, Снуки.

Если силовые навыки Митси оставались в зачаточном состоянии, то в боевых искусствах он достиг впечатляющих результатов. Особенно, когда Сноук умело добивался того, что он впадал в ярость. Старый козел специально мучил кого-нибудь из нас у парня на глазах. Чаще всего меня или Зиру — с помощью тех самых наручников, которые мы использовали для переговоров с Немзи. Когда один из нас падал под ударами штурмовиков, крича от боли, выгибаясь дугой от сильнейших электрических разрядов, что прошивали тело насквозь, мелкий хватался за клинки. Штурмовики были вооружены и тренированы, но умирали, даже не успев понять, откуда взялся этот смерч из двух золотистых лезвий. Когда всё было кончено, он долго плакал и не позволял никому утешать себя. Тут я улыбнулся так, что рыцари аж переглянулись. Я придумал, куда отправить парня, пока мы будем говорить о неприятных вещах.

— Мелкий, у меня есть задание для тебя.

Ну, «мелкий» — это громко сказано. Парень вырос выше среднего роста, оставаясь при этом гибким, как гимнаст. И сражался он, ох, как же удачно, двумя руками. Дерек научил его когда-то, но ученик уже давно превзошел своего учителя. И пока Дерек нянчится с По, я нашел того, кто может помочь Хаксу освоением его замечательных новеньких мачете. Митси вопросительно взглянул на меня. Я продолжил:

— Найди генерала Хакса. И скажи ему, что я настоятельно рекомендую ему выделить час в своем плотном графике для тренировки прямо сейчас. У него новое оружие, Митси, он еще не совсем с ним освоился. Он, как и ты, бьется двумя руками. Я хочу, чтобы ты составил ему компанию, исправил основные ошибки, рассказал, над чем работать.

Митси ухмыльнулся.

— Зачем тебе генерал, который умеет биться, как я? У тебя же есть я, Бен.

Рыцари напряглись. Никто не называл меня так с тех пор, как я взял другое имя. Я покосился на Листера. Последние несколько лет мелкий провел с ним на Мустафаре. Нахватался, похоже, его фирменной едкости. Ну ладно, Свет никогда не мешал Митси оставаться дерзкой занозой в заднице. Я послал парню мысленную картинку оторванных ушей — раньше всегда срабатывало. Он захихикал и поднялся.

— Разрешите идти, магистр?

— Топай. Только генерала мне не ломать и в голове у него не шариться.

— Хорошо… Бен… — сказал мелкий гаденыш уже из-за двери.

Я усмехнулся, глядя ему вслед. Нужно подумать, что с его Силой делать. Хоть бери, да у Люка совета проси. Ладно, об этом потом.

Я сосредоточился и серьезно, по очереди взглянул на оставшихся, остановившись взглядом на Тоде.

— Тод, я хочу знать, как погиб Тилдо. Вы были напарниками в поиске. Но ты здесь, а он не вернулся.

В комнате повисла напряженная атмосфера. Листер опустил голову, Зира подобралась. Даже Вел вышел из своего ступора.

Тод вздохнул и поднял на меня тяжелый взгляд.

— Я убил его, Кайло.

Я откинулся в кресле, не отводя от него взгляда.

— Расскажи.

Тод кивнул и на секунду прикрыл глаза.

— Мы прилетели в какую-то глушь дичайшую. У нас была наводка, что там есть какой-то почти целый храм джедаев, какое-то поселение. Что у них могли сохраниться древние книги, если не голокроны. Когда мы разыскали это поселение, то с первого раза стало понятно, что это дохлый номер, — он скривился, — это были даже не сектанты. Просто доходяги, которые нашли место, пригодное для жилья, на планете, непригодной для жилья, — он криво усмехнулся. — К нам вышел староста, и пока я с ним говорил, Тилдо пошел осматривать храм. Это нужно было видеть, Кайло, — Тод едва руками не всплеснул, — огромный храм. В идеальном состоянии. Но повсюду кибитки, грязь, отходы. На статуях какие-то тряпки понавешаны, фрески детскими каракулями зарисованы. Но люди оказались честные. Староста рассказал, что они беженцы — обосновались тут недавно, в храме временно живут, пока не построят поселок вокруг. Что ни о каких книжках ничего не слышали — они, дескать, неграмотные почти все. Когда они пришли в храм, он был уже разграблен, остались лишь пол, стены, потолок. Я просканировал его — старик говорил правду. Я уже было хотел прощаться и звать Тилдо лететь дальше, как вдруг откуда-то из глубины храма раздался дикий женский визг, — он поежился. — Мы бросились туда, чтобы обнаружить Тилдо, стоявшего над телом женщины, — Тод глубоко вздохнул, беря себя в руки. — Я многого с ним навидался, Кайло. Чем дальше мы улетали, тем сильнее он слетал с катушек. Вещества, выпивка, женщины… он всегда был очень жесток, и мне пришлось выставить ему условие, что пока мы на задании — больше никаких трупов проституток. Ты бы видел, что он с ними творил. Двоих мне удалось спасти, скольких он убил, я не знаю — мы всегда ночевали порознь. Трижды ко мне обращались владельцы борделей с просьбой оплатить ущерб, — он криво усмехнулся. — Рыцарям Рен не угрожают. Их просят. Даже в таких ситуациях, — Тод провел ладонью по лицу. — После нашего разговора Тилдо, казалось, взял себя в руки. Где-то полгода мы летали без приключений. Но потом эта планета.

Он отвел взгляд и замолчал. Потом глянул мне прямо в глаза.

— Он выжег ей лицо своим мечом, Кайло.

Я услышал, как судорожно вздохнула Зира. Тод помолчал и продолжил:

— Похоже, она отказала ему в его притязаниях, и он решил ее наказать. Когда мы подбежали, она была еще жива, — его передернуло, Зира спрятала лицо в ладонях. — На крик сбежалось всё поселение, и какой-то парень, видимо, муж, закричал и бросился на Тилдо с какой-то мотыгой. Он с улыбкой проткнул его мечом, а потом добил его жену. Подоспела охрана, — Тод усмехнулся, — ну как охрана, десяток мужиков с доисторическими бластерами и какими-то железяками. Он начал их просто кромсать. Я пытался остановить его, но внезапно он напал на меня. Напал не по-детски, — он поднял вверх левую руку в перчатке и пошевелил пальцами. — Он по локоть отрубил мне руку. Хорошо хоть левую. И хорошо, что сайбером. Рана запеклась, и я смог продолжить сражаться. Вся Сила уходила на блокировку боли и пришлось полагаться только на свои навыки. Колотушку свою, — он кивнул на боевой молот с длинной рукоятью, который он использовал обычно в битвах, — я оставил на борту корабля. Я выхватил сайбер в ту минуту, когда он был уже готов снести мне голову. — Тод зажмурился на секунду. — Тут один из уцелевших охранников выстрелил по нему, попав в плечо, его развернуло, он потерял равновесие, и я ударил его. Тело и голова коснулись земли уже порознь, — рыцарь криво усмехнулся и кивнул на свой меч, который, как я знал, он использовать не очень любил. Ему, потомственному шахтеру, было удобнее с чем-то потяжелее. Сайбер же у него был так, для проформы. Хотя управляться он им умел прекрасно. Короткое и широкое, как тесак, лезвие странного, темно-бордового цвета Тод использовал только в учебных поединках с нами или для устрашения противника.

Я погрузился в Силу, но вдруг передумал сканировать его. Я знал, что Тод не станет врать мне в этом вопросе. Он еле заметно благодарно кивнул и продолжил.

— Правда, тут же сам свалился следом от болевого шока и потерял сознание, — он глубоко вздохнул и покачал головой. — Чтобы ты понимал, Кайло, эти доходяги выхаживали меня неделю, пока я валялся в бреду. Когда я очнулся, староста молча передал мне личные вещи Тилдо и его меч. Тело они кремировали, согласно своим обычаям, вместе с телами тех, кого он убил. Я перечислил им все кредиты, которые оставались у Тилдо, и улетел. Едва успел сделать себе новую руку, как получил вызов от тебя.

Тод достал из-за пазухи датапад и, отстегнув от пояса меч, который я раньше не замечал, положил аккуратно на стол.

— Вот его вещи, магистр. Ваш рыцарь пал.

Я молча поднялся. Рыцари один за другим поднялись за мной.

— Рыцаря Тилдо Рена поглотила Тьма. Каждый из нас должен запомнить его пример.

Я медленно переводил взгляд с одного на другого. Их лица были серьезны. Тилдо не был близок ни с кем из нас. Он был достаточно слаб в Силе, но был неплохим бойцом. Сноук запустил какую-то цепную реакцию в его сознании, и в конце обучения он практически не мог контролировать приступы злобы и жестокости, что, в конце концов, привело к разрушению его личности. Я продолжил уже тише:

— На его месте мог бы быть каждый из нас.

Я заметил, как опустила голову Зира, как зажмурился и судорожно вздохнул Вел. Им нужно отдохнуть перед битвой. Я снова обвел их взглядом. Я уверен в своих рыцарях.

— Ступайте. Нас ждет серьезный бой. Вам нужно подготовиться.

Они замерли, глядя на меня, но потом Тод кивнул, взял шлем и направился к двери. За ним, бросив на меня взгляд, который я не смог понять, слишком много всего в нем было, вышел Вел.

— Листер, я свяжусь с тобой через час. Хочу обсудить результаты твоих поисков на Мустафаре.

Рыцарь кивнул и молча вышел. Зира стояла у своего места, вертя в руках сверток с формой. Внезапно она бросила его обратно на стол, сделала пару шагов ко мне и обняла меня, обхватив руками. Она не плакала, вернее, слезы не текли больше. Я обнял ее в ответ, прижимая к себе. Всё будет хорошо, сестренка. Всё. Будет. Хорошо.

========== Кто-то обязательно будет рядом ==========

Когда Зира ушла, я еще долго не мог заставить себя пошевелиться.

Внезапно мне начало казаться, что золотые украшения на стенах, как испариной, покрываются красным, почудилась трупная вонь, перебивающая сладковатый металлический запах свежей крови и паленой плоти.

Я зажмурился. Фантомные ощущения насилия ради насилия, чужой боли и ненависти, пиршества Тьмы не отступали. Не открывая глаз, я Силой призвал меч Тилдо, схватил шлем и бросился бегом из этого проклятого, пропитанного кровью и слезами роскошного места. Не думать. Поднять щиты. Никому не показывать слабости. Просто идти. Идти, двигаться — и наваждение сгинет.

Я шел по коридорам корабля, сам не зная куда. Почти бежал, не замечая ничего вокруг. Мне казалось, за мной по пятам катятся отрубленные Френом головы, путаясь в ногах у несметных полчищ тех, кто пал от моей руки, от рук моих рыцарей, по вине Первого Ордена. Я чувствовал, как в моей груди зарождается крик, который я уже не смогу сдержать…

— Кайло!

Я не обращаю внимания, иду вперед. Лишь бы найти какое-то место. Лишь бы успеть. Не упасть на колени перед всеми…

— Кайло!

Чьи-то пальцы хватают меня за руку крепко. Я пытаюсь вырваться, но не могу сосредоточиться — все силы уходят на то, чтобы держать себя в руках. Меня тянут куда-то вбок, и я чувствую, как за спиной закрывается дверь.

— Кайло, что с тобой?!

Я фокусирую взгляд. Не получается. Какая-то фигура маячит передо мной, но всё расплывается, теряется в какой-то липкой дымке. Шлем немилосердно давит на голову, не дает дышать, сердце будто бы пытается вырваться из груди. Я осознаю, что уже давно издаю странные, задушенные звуки. Слава Силе, что через модулятор маски они кажутся просто шумным дыханием.

— Кайло, да скажи ты что-нибудь!

Чертов шлем. Нечем дышать. Голова вот-вот разорвется. Я закрываю глаза. Нет сил смотреть.

Я слышу со стороны слабый стон. Не мой. Непослушными руками тянусь к шлему, нащупываю нужные сегменты, чтобы снять, но руки не слушаются, падают плетьми. Чужие уверенные руки повторяют мои движения и, наконец, стаскивают чертово ведро с моей головы. Снова стон. Сдерживаемый, сквозь зубы. Мои хрипы становятся чаще. Грудь будто перетянули стальным канатом и затягивают, затягивают, перемалывая кости и внутренности, разрывая пополам.

Снова сдерживаемый стон.

— Кайло, всё хорошо. Никто за тобой не гонится. Всё хорошо, тише… Тише…

Кто-то прижимает меня к себе. Кладет руку на затылок, аккуратно поглаживая по голове.

— Тише. Сейчас…

Я чувствую странный всплеск в Силе, и внезапно становится легче. Стальной канат на груди слабеет — я, наконец, могу нормально вздохнуть. Та же, что держит меня, наоборот, цепенеет. Снова еле сдерживаемый стон, но спустя секунду она выдыхает и постепенно расслабляется.

Линн отпускает меня, отступая на шаг, и поднимает на меня глаза. Я в недоумении смотрю на нее, постепенно заливаясь краской. Сила, как же стыдно! Опускаю глаза. Она, похоже, почувствовала мое состояние, нашла меня, чтобы… Да что там, мне было страшно даже представить, что она чувствовала во время моего взаимодействия с Зирой и Велом. Но раз она здесь, раз помогла мне… Но как?!

— Линн… Прости меня.

Я понимаю, что она приняла как громоотвод то, что готово было выплеснуться безумным криком… И стравила, отпустив в Силу, предварительно как-то сумев пропустить часть моих эмоций через себя. Она сознательно разделила мою боль, чтобы помочь мне справиться с собой.

Она кладет руку мне на щеку, заставляя взглянуть на нее. Я вижу, что то, что она сделала, далось ей нелегко, но она тепло мне улыбается.

— Всё, что могу, Кайло. Ты избавил меня от боли гораздо более сильной. Всё, что могу.

Она опускает руку, всё еще глядя мне в глаза.

— Что произошло?

Я судорожно вздохнул, пытаясь собрать остатки самообладания.

— Рыцари. Сноук влиял на каждого из нас по-разному. Будил в душах самое худшее. Я попытался помочь двоим, что пострадали сильнее других, — я пожал плечами и отвел взгляд, — я сделал всё, что мог… Но Сила! Как же больно!

Канат снова было затягивается, но Линн кладет мне руку на грудь и молчит, пока я не поднимаю на нее глаза. Боль снова ослабевает.

— Ты не виноват в том, что с ними произошло. Ты сделал всё, что мог. Не дай призракам прошлого поглотить тебя. Я почувствовала твой кошмар с другого конца корабля, и это при том, что всё время, что мы здесь, я не опускала ментальных щитов. Я почувствовала сильный всплеск раньше, но то, что происходило с тобой… — она со значением посмотрела на меня и, слегка надавив, опустила руку, — не позволяй этому захлестнуть тебя.

Она повернулась ко мне боком, обхватив себя за плечи.

— То, что ты чувствовал, знакомо каждому солдату, Кайло, — она покосилась на меня. — Каждому штурмовику, каждому наемнику. Каждому, кто убивал… Если ты позволишь призракам утащить тебя, тебе уже ничего не поможет, — она вздрогнула. — Видала я таких.

Она взглянула на меня долгим взглядом.

— Ты нужен здесь, Кайло. Без тебя все развалится, Верховный лидер.

Я глубоко вздохнул. Она права. Мне нужно спасти Рей и маму. Работа не ждет. Я кивнул ей, не зная, как выразить благодарность, кроме как простыми словами.

— Спасибо, Линн.

Она улыбнулась.

— Пойдем. Застанут нас в кладовке — неправильно поймут.

Я смутился и опустил глаза, нашаривая у себя за спиной механизм разблокировки двери.

— Я укрою нас Силой, когда будем выходить.

Она лишь закатила глаза и усмехнулась.

Когда мы достаточно отошли от спасительной кладовки, я отпустил Силу, а Линн вернула мне шлем. Я не стал надевать его — голова всё еще болела.

— Куда мы идем?

Она с улыбкой посмотрела на меня.

— Увидишь. На это стоит посмотреть. Кстати, Хакс передал мне виброплеть, но я не совсем понимаю, как ей биться. Покажешь?

Я кивнул. Она продолжила:

— А Рите меч не подошел — слишком длинный. Его нужно перестраивать под нее, но она говорит, что с нее и бластеров достаточно — мол, стреляет она с двух рук.

При этих словах я вздрогнул — вспомнилось мое видение, где они погибли, в упор расстрелянные прицельным огнем истребителей. Я провел рукой по мечу Тилдо, который, не помнил как, но прицепил к поясу. Рита не маленького роста. Посмотрим.

Я попытался собраться с мыслями. Я ведь и так собирался встретиться с Линн, нужно было обсудить детали диверсии. Но прежде…

— Линн, то, что ты сделала… — я не мог подобрать слов. — Как?

— Как я почувствовала? С тех пор… С тех пор, как ты помог мне, я… Как бы то это сказать… Я стала лучше чувствовать тебя. Сильные эмоции, всплески Силы.

Она замолчала, замявшись.

— Я не знаю, почему.

— Когда я был в твоем сознании, между нами установилась ментальная связь. Если хочешь, я могу рассказать, как ее заблокировать.

Она покосилась на меня с ухмылкой.

— А кто тебя спасать будет от твоих срывов?

Я покраснел.

— Линн, мне…

Она отмахнулась.

— Оставь, Кайло. Я же сказала, то, что ты сделал для меня, да и для всех нас… — она снова выразительно глянула на меня. — Мы не бросим тебя в трудную минуту. Кто-то из нас всегда будет рядом, будь уверен, — она усмехнулась. — Хочешь ты этого или нет.

Я проглотил комок в горле.

— Спасибо.

Мы помолчали.

— Как ты научилась этому? Я не знал, что Дерек так может.

— Он не может. Я с детства так умела, — она осеклась. — Когда… когда я вспомнила всё… Я вспомнила и это.

Я покосился на нее. Она грустно улыбалась, глядя перед собой.

— Когда Мирра плакала, я всегда умела ее успокоить. Ушиблась ли, или мама накричала, или просто какая-то детская обида… Мне стоило лишь захотеть забрать и прикоснуться — и она сразу успокаивалась, — она вздохнула. — Я сейчас впервые с тех пор сделала это.

— Я не знал, что такое вообще возможно. Это как… — я попытался подобрать слово. — Исцеление. Но только — духа.

Я заметил, как она пожала плечами.

— Возможно. Не знаю. Я никогда не задумывалась над тем, что умею. Тогда — мала была. А потом… — ее передернуло. — Ну, ты знаешь.

— Линн, ты позволишь учить тебя? Твои способности — это нечто удивительное, — я остановился и взял ее за руку. — Линн, пожалуйста. Я уверен, мы сможем понять природу твоих умений, и тебе не придется пропускать всё это через себя. Ты… — я подумал про Вела и Зиру. — Ты многим сможешь помочь. Тем, кого затягивает Тьма.

Она проницательно посмотрела на меня, потом улыбнулась. Как и тогда, в кладовке, как порывистому ребенку. Я смутился и отпустил ее руку. Она усмехнулась и преувеличенно церемонно склонила голову.

— Почту за честь, магистр.

Я покраснел и недовольно на нее зыркнул. Она расхохоталась и сжала мое плечо, тут же отпустив.

— Конечно, Кайло. Спасибо. Я даже мечтать о таком раньше не могла. Это действительно честь для меня.

Всё еще усмехаясь, она толкнула какую-то дверь, что открывалась в огромное помещение. Ну, то есть, я понимал, что оно огромное, хотя я мог видеть только кусок высокого потолка и парапет впереди. Далеко внизу, судя по звуку, шел бой на мечах. Шипение сайберов, треск столкновения с другим оружием. Я выгнул бровь и покосился на Линн. Она прикрыла рот ладонью и хихикнула. Это вообще показалось мне дичью, и я пару раз мигнул, не понимая, что это должно значить.

— Пойдем, посмотришь на своего генерала.

Мы подошли к парапету, и где-то метрах в пяти внизу передо мной открылось весьма интересное зрелище.

Кроме того, что прямо передо мной высилась двухметровая фигура Френа, целиком изваянного из какого-то синего материала. Как и неизвестный художник, что писал его портреты, скульптор изобразил его мощным и высоким. Одной рукой генерал указывал куда-то вправо, другую же важно заложил за лацкан кителя. Лица под огромной фуражкой мне сверху видно не было.

Но не творение безвестного ваятеля привлекало внимание немногочисленных зрителей.

У ног синей статуи кружили два бойца. Когда я подошел к парапету, они как раз одновременно бросились в атаку. Серия ударов — будто танец, такой быстрый, что глаза не успевали отследить, кто где — и они разошлись, тяжело дыша, и продолжили кружить по залу, не спуская глаз друг с друга.

Похоже, что начинали они в форме, но в процессе боя посбрасывали с себя всё лишнее — черные одежды кучей лежали в стороне. Арми оставался в майке и брюках, Митси же остался только в штанах. На руках у обоих красовалось по несколько порезов, на груди у Митси алел след от оружия Хакса, генерал же немного хромал на левую ногу, а майка на спине держалась только на лямках — Митси серьезно полоснул его сзади. Вообще, генералу досталось значительно больше, чем мелкому. Пот катился градом, волосы растрепались и падали на глаза. Левая рука от запястья до локтя покрыта маленькими ожогами, будто Митси раз за разом легко тыкал его сайбером, когда тот ошибался. Я начал злиться. Я же говорил засранцу, чтобы не усердствовал. Не хватало, чтобы он его покалечил, да еще и при зрителях. Я дернулся было спуститься вниз, но Линн меня задержала.

— Погоди. Смотри.

Двое бойцов снова начали сходиться. Снова танец, мельтешение четырех клинков — красных и золотых. Когда они разошлись на этот раз, порез — достаточно глубокий — алел на правой руке Митси. Но парень счастливо улыбался, продолжая идти по кругу.

— Вы делаете успехи, генерал. Эта техника боя у вас в крови.

Хакс не ответил. Я не видел его лица, но представил себе отчетливо волчью усмешку. Ну конечно, генерал был собой доволен, когда у него всё получалось, как надо.

Линн, похоже, уловила мои мысли.

— Мы искали место для тренировки — немного вспомнить рукопашный перед битвой не помешает. Рита привела нас сюда — Френ любил, оказывается, толкать речи перед своими подчиненными. Что-то о правильном пути… — она усмехнулась. Я продолжал следить глазами за бойцами. — А тут они. Мы не стали их прерывать, решили посмотреть. Сначала Хакс сильно уступал, он, видно, не совсем освоился еще с этим оружием. Но твой парнишка — ох, он и хорош — дал ему несколько советов, подкрепив, как видишь, практикой. И генерал разошелся. Он как будто скинул с себя свою замороженность и полностью погрузился в бой. Его как подменили — ярость, напор. Будто то, что он постоянно сдерживает, в одночасье вырвалось наружу. Он даже не заметил, как мы пришли, — Линн покосилась на меня. — Эти двое — идеальные напарники в бою.

Я медленно кивнул, внимательно разглядывая бойцов. Митси, конечно, бился не в полную силу. Я знал, как быстро он может двигаться, и сейчас он не пытался победить Хакса. Это был действительно учебный бой, но судя по тому, что генерал смог все-таки достать мелкого, он и правда делал успехи. У меня мелькнула одна мысль.

— Тут все твои собрались?

Линн кивнула.

— Семеро, включая меня. Ульрик еще в медблоке, но когда понадобится, он будет в строю.

— Я прикажу позвать своих. Разобьем их по парам — так, как они полетят на задание. Пускай попробуют притереться в спарринге. Давай остановим этих красавцев, разберемся с твоей плетью и Ритиным мечом, а там посмотрим, как наши люди сработаются.

Линн кивнула. Я послал Митси мысленный образ рефери, прекращающего бой. Он только ухмыльнулся, не сводя глаз с Хакса.

— Генерал, Верховный лидер приказывает прекратить бой.

Я заметил гаденькую ухмылочку на лице мелкого, когда он выпрямился и выключил оба клинка. Видно, хотел добавить что-то в своем репертуаре, но вспомнил про субординацию и промолчал.

Я обошел арену и начал спускаться к ним. Линн отошла куда-то в сторону сидящих на трибунах. Спустившись на арену, я призвал из кучи черных тряпок генеральскую форму и, подойдя, бросил Хаксу. Тот тяжело дышал, пот градом катился по лицу, но он, похоже, был прямо-таки счастлив. Таким… удовлетворенным я его еще не видел. Будто внутри разжалась какая-то пружина, что всё время держала его в напряжении.

— Генерал, вы своим растерзанным нижним бельем наносите непоправимую травму моему чувству прекрасного.

Хакс совсем уж не по-генеральски вытер пот с лица собственным кителем и оскалился в ответ. Я закатил глаза и обратился к Митси.

— Как отдышишься, сходи за нашими. Хочу познакомить вас с вашими партнерами по завтрашним танцам, — Митси кивнул и, видно, надумал что-то сказать, но я перебил его. — Митси, если Вел и Зира еще не в форме, пускай отдыхают.

Он серьезно взглянул на меня.

— Я понял, Бен. Спасибо, что сделал это для них.

Я с наигранным раздражением уставился на него. Он усмехнулся, хлопнул Хакса по плечу и, скороговоркой проговорив «спасибо-за-бой-генерал», убежал к выходу, на ходу призывая Силой свои шмотки. Я глянул на Хакса. Генерал уже стал более или менее похож на себя — накинул на плечи форму, зачесал назад волосы. Да и лицо приняло осмысленное выражение. Я ухмыльнулся.

— Арми, да ты прямо зверь. Не думал, что под зализанной наружностью кроется такой кровожадный варвар.

Хакс только фыркнул.

— А парень силен.

Я насмешливо глянул на генерала.

— Вы хорошо вместе смотритесь.

Он злобно на меня покосился.

— Если ты скажешь, что это из-за цвета волос, я тебя придушу… — он скорчил гадкую физиономию точь-в-точь, как Митси, — Бен.

Ох, зря я их свел. Ой, зря.

========== Меч ==========

Пока мы с генералом препирались, глядя вслед Митси, с другой стороны трибун к нам подошла Рита. Мы не слышали ее приближения, пока она меня не окликнула:

— Кайло!

Она подошла, лучезарно улыбаясь, явно собираясь поприветствовать меня. Я автоматически отступил на полшага назад, открывая обзор генералу. Рита взглянула на него, их взгляды пересеклись, и невысказанные слова так и застыли у нее на губах. Между ними начало закручиваться такое напряжение, что я внезапно почувствовал себя однозначно лишним. Секунду казалось, Рита вообще не дышала, а потом смерила его взглядом и слегка покраснела. Ну, это уж слишком. Вдруг мне стало интересно рассмотреть, как выглядит лицо статуи генерала Френа под фуражкой.

Я поднял глаза, чувствуя, что всё это между ними только усиливается, но оба молчат и не шевелятся. И мне бы столкнуть этих двух гордых идиотов Силой, развернуться и уйти, но в данный момент только моя спина скрывала их от обзора наемников. Приходилось стоять на месте, отвернувшись, глядя на напыщенную рожу мертвого фашиста, и притворяться столбиком, пока два генерала застряли в потоке взаимного притяжения, стремясь друг к другу всем своим существом и одновременно упираясь. О Сила! Да просто найдите себе комнату!

Эта мысль заставила меня внутренне улыбнуться и покоситься на Риту. Похоже, ей стало неловко от собственных чувств, и она опустила глаза, уже заметно покраснев. Ага, разве что «прикройся хоть чем-нибудь» не сказала. На Арми мне смотреть не нужно было. Сам был в его шкуре. Когда ты только закончил тренировку, адреналин в крови еще кипит, а тут, бац, перед тобой появляется женщина, которую ты хочешь до чертиков, и что-то пытается вещать. Первая мысль — молча подойти и, как минимум, закрыть ей рот своим, а дальше поглядеть, что из этого выйдет. Но между нами тогда были миллионы парсеков, ее недоверие и страх, в то время как между Армитажем и Ритой всё еще стояла их история и теперешняя публичность. Уверен, случись это, если бы они были наедине, ни у одного из них не хватило бы сил сдержаться.

Я прокашливаюсь и пытаюсь говорить, как будто ничего не произошло.

— Рита, Линн мне сказала, что тебе не подошел меч.

Мои слова разбивают магию. Армитаж тряхнул головой и сделал шаг назад, решительно отворачиваясь. Рита подняла взгляд на меня, так усиленно стараясь не коситься на Арми, что я едва смог сдержать улыбку. Со стороны это казалось одновременно и милым, и потешным: грозная капитан штурмовиков, генерал без страха и упрека Рита Нимер стесняется и краснеет, как маленькая девочка.

Я старался держать лицо и ждал ответа. Она взяла себя в руки и глянула на меня, совсем уж заливаясь краской — поняла, что я всё время был здесь. Я закатил глаза.

— Так что там с мечом, Рита?

Она опустила глаза и со вздохом проговорила:

— Он очень длинный и тяжелый для меня. Я умею биться холодным оружием, но, — она взглянула на меня, — я не понимаю, зачем это мне, Кайло. Я прекрасно стреляю, мои бластеры всегда со мной.

Я скрестил руки на груди.

— У тебя бывало такое, что во время боя заканчивался заряд, а сменной батареи у тебя нет?

— Да, но…

— И как ты поступала?

Она с легким раздражением глянула в упор на меня.

— Поднимала оружие погибших, конечно.

Я выдержал ее взгляд и продолжил раздражающе спокойным тоном. В этот момент я сам себе Люка напомнил и едва не уничтожил всю ауру собственной невозмутимости истерическим смешком.

— На это нужно время, не правда ли?

Она начала раздражаться еще больше. Люк, надеюсь, ты видишь меня сейчас. Понял теперь, почему твоя педагогика провалилась? Ты просто бесил своих учеников этой невозмутимостью. Я смягчился, опустил руки и со значением взглянул на нее:

— Не каждый противник даст тебе пару секунд, чтобы подобрать бластер погибшего солдата. Немзи как раз из таких. Я не призываю тебя переходить на контактные виды боя, — я старательно скопировал «щенячьи глазки» и обаятельный тон Энакина, — я лишь хочу, чтобы у тебя с собой, на случай смертельной опасности, было дополнительное средство защиты, — я сделал паузу, видя, что ее сопротивление уже сломлено, но решил, так сказать, добить. И повернулся с невинным видом к генералу. — Арми, а ты как считаешь?

Похоже, гормоны Армитажа уже отпустили, на их место пришло смущение и осознание происходящего. Пока я говорил с Ритой, генерал застегнул форму на все пуговицы, постарался, как мог, привести в порядок волосы и стоял тихо весь такой из себя смущенный и нахохлившийся. Два разных человека: он — сейчас, и он — несколько минут назад.

Я подавил ухмылку, что от него тоже не укрылось, и он покраснел не меньше Риты. Да ладно вам! Тоже мне, дети нашлись! Вы же оба со мной своими любовными переживаниями черт знает сколько уже делитесь. Я вас едва носами не сталкиваю, преодолевая колоссальное сопротивление ваших комплексов и застарелых травм, а они тут раскраснелись оба. Даже я так в хижине не смутился, когда Люк нас с Рей тогда застукал.

Хакс злобно на меня покосился, будто прочел мои мысли, и ответил, взглянув на нее уже просто, без всякого подтекста:

— Рита, я считаю, что Кайло прав. Иметь дополнительное оружие никогда не помешает. Особенно там, куда мы сейчас летим, — в нем вдруг всколыхнулась улегшаяся было дикость, и он с напором, глядя ей прямо в глаза так, как мужчина смотрит только на свою женщину, проговорил. — Я хочу, чтобы ты послушалась его совета, Рита.

И, не ожидая ответа, сказав лишь «я сейчас вернусь», развернулся и ушел. Ах, вот как надо поступать, чтобы избежать воплей в стиле «не смей решать за меня»!

Я покосился на Риту. Она выглядела сбитой с толку его командным тоном и ситуацией в целом, но я не дал ей времени всё осмыслить и возмутиться.

— Рита, смотри.

Она перевела на меня глаза, несколько раз моргнула, сосредотачиваясь. Я отстегнул от пояса меч Тилдо и показал ей. Рыцарь сделал свой меч еще до того, как Сноук развратил его окончательно. Он создавал его долго, уделяя много внимания деталям, и, в отличии от моего, его сайбер был практически произведением ювелирного искусства: рукоять, спаянная из нескольких разных металлов, инкрустированная специальным образом — чтобы рука не скользила — была очень легкой, я почти не ощущал его веса. Я знал, что Тилдо усовершенствовал устройство своего меча — при желании можно было менять длину и даже немного ширину лезвия: фокусирующая линза была закреплена не намертво, как обычно, а с регулируемым механизмом. Рыцарь очень гордился, и по праву, своим оружием. На секунду в груди снова кольнуло, но отпустило. Я подвел тебя, Тилдо. Но я убил того, кто сделал с тобой такое.

Я тряхнул головой и протянул Рите сайбер. Она, как и предполагалось, ахнула, осторожно взяв его в руки.

Я ухмыльнулся. Ну кто откажется от такого оружия? Рита примерно одного роста с Тилдо — может, и регулировать не придется.

— Чей он?

Она легко провела пальцами по инкрустации на рукояти и подняла на меня глаза.

— Он принадлежал рыцарю Рен по имени Тилдо. Он погиб. Теперь я распоряжаюсь судьбой его оружия, — я взглянул на нее. — И я хочу передать его тебе.

Я обошел ее сзади и, повернув рукоять в правильное положение, вложил в ее руки, придерживая, указал на кнопку активации.

— Включи его.

Она, поколебавшись, нажала и слегка вздрогнула, когда алое лезвие с ровным гудением вырвалось из рукояти, но попытки бросить меч, как у некоторых новичков в первый раз, у нее не было, так что я отпустил ее и отошел на пару шагов. В отличии от моего нестабильного луча, у Тилдо был идеально сбалансированный ровный клинок. Рита сделала пару пробных замахов и выпадов — подходил он ей идеально.

Рита дезактивировала сайбер и весело глянула на меня.

— Ну кто откажется от такой дополнительной защиты. Спасибо, Кайло.

Я заметил, как с противоположной стороны арены к нам приближается Линн. На бедре у нее, будто там и была всегда, дезактивированная и свернутая, висела виброплеть. Я усмехнулся и перевел взгляд на Риту.

— Генерал Нимер, в чем вы предпочитаете тренироваться?

========== Бой ==========

Комментарий к Бой

Простите, я не могла удержаться :)

Рита выгнула бровь и как-то странно взглянула на меня. Что? Я пошутил. Она же не собирается…

Рита с невозмутимым видом протянула мне сайбер. Я взял его на автомате, в то время как она отошла от меня и направилась к трибунам. Я не понял, зачем, пока не увидел, что она сняла китель и, оставив его на парапете, направляется обратно ко мне в одной майке.

…Собирается.

— Да, приятель, Хакс тебе выскажет всё, что он думает о том, что ты в его отсутствие раздел главный объект его вожделения.

Заткнись, придурок. Я отвел глаза, чтобы увидеть, что подошедшая Линн проделывает то же самое. Она уже расстегнула свой комбинезон и, завязав его верхнюю часть на поясе, осталась в такой же майке, как и Рита.

— А Дерек добавит.

Да твою ж мать! Как же неловко, черт побери! Я опустил глаза, чувствуя, что щеки начинают нещадно пылать.

— Слышь, дядя, может, возьмешь себя в руки, не? Или ты ожидал, что они в форме тренироваться будут? Ты что, женщину в майке никогда не видел? Одна из них, между прочим, рыдала у тебя на груди, а у другой ты в голове шарился и все секреты ее видел. Возьми себя в руки, блин!

Я поднял на них глаза. Они стояли рядом, скрестив руки, глядя на меня нечитаемыми взглядами. Я глубоко вздохнул и сосредоточился, на секунду прикрыв глаза. Ну, Зиру же я никогда не стеснялся тренировать, а она, между прочим, сверху только бандаж на тренировках оставляет. И тут смогу. Я прокашлялся и взглянул на Линн, протянув руку.

— Давай плеть, покажу основные движения.

Она выгнула бровь, смерив меня взглядом, но не шелохнулась. Рита прокашлялась и заговорила нарочито скучающим тоном:

— Кайло, позволю себе напомнить, что мы покидали Превосходство впопыхах, и я не помню, чтобы ты брал с собой сумку со сменной одеждой. Обслуживающий персонал с Величия, по твоему собственному приказу, мы отправили на Крейт. Формы твоего размера у нас нет, и изготовить ее некому, — тут она нахмурила брови, будто размышляя. — Конечно, броня штурмовиков у нас практически в неограниченном ассортименте.

Я уставился на них, переводя взгляд с одной на другую и уже окончательно заливаясь краской. Обе абсолютно невозмутимо смотрели в ответ.

Чертовы женщины!

— Да они прикалываются над тобой, ты что, не видишь?

Ах, прикалываются?! Весело им, значит! Ну хорошо.

Я отвернулся и зашагал к статуе Френа, на ходу расстегивая форму. Сбросив ее, останавливаться не стал. Весело им, да? Хорошо, так даже лучше! Следом за формой полетела туника. Оставшись лишь в брюках, вернулся к ним, уже полностью совладав с собой. И чего это меня накрыло, действительно? Я проигнорировал их нарочито оценивающие взгляды и с преувеличенным интересом произнес:

— Я, кстати, всё хотел у вас спросить. А как получилось, что Дэмерон остался жив после того, как назвал вас цыпочками?

Теперь уже я с усмешкой скрестил руки на груди, глядя, как выражения их лиц меняются от глумливо-насмешливых до раздраженно-злобных. То-то же! Нечего насмехаться над Верховным лидером, женщины!

— Слышь, Верховный лидер, осторожней, а то огребешь сейчас по полной. И за цыпочек, и за Дэмерона.

Я ухмыляться перестал и с милой улыбкой протянул Рите ее сайбер, и не менее, как я надеялся, мило улыбаясь, обернулся к Линн.

— Ну что, теперь я достаточно раздет, чтобы ты, наконец, дала мне плеть?

Они обе покраснели и захихикали. Линн закатила глаза, отстегивая свое оружие от пояса.

— Ох. Ну ты даешь, Рен. Мне даже ответить нечего.

Я только ухмыльнулся.

— Я отправил Митси за рыцарями. Скажи своим, чтобы размялись или что. Тут места всем хватит.

Она кивнула и вдруг пронзительно свистнула, привлекая внимание наемников, что расположились на трибунах где-то за моей спиной. Она мотнула головой, призывая их на арену, а я тем временем обернулся к Рите.

— Включи сайбер.

Она кивнула и, активировав меч, опустила его вдоль ноги, остановившись в расслабленной позе, готовая мгновенно перейти как в защиту, так и в нападение. Глумливое настроение тут же улетучилось. Чувствовалось, что генерал полностью собрана и готова к бою. Я одобрительно кивнул. Немного подумав, оставил собственный меч на поясе, активировав виброплеть.

— Линн, смотри внимательно.

Я не смотрел намайора. Не стоит отводить глаз от противника даже в учебном бою. Я говорил, не глядя на нее, но чувствовал, что она внимательно смотрит и слушает.

— Плетью можно сражаться в двух режимах, — я резко дернул рукой вперед и вверх, и сегменты плети, перестроившись, закрепились, формируя клинок. — Как мечом…

Я сделал шаг к Рите, делая классический рубящий выпад сверху вниз. Она с усмешкой его парировала. Готова усложнить? Ну ладно. Я проделал серию ударов, и она ни разу не ошиблась в защите. Правда, двигалась она хоть и уверенно, но не очень быстро, будто вспоминая. Я коротко кивнул ей, отступая.

— Или как плетью, — снова резкое движение кистью вперед и вверх, и клинок рассыпался на отдельные сегменты; кончик плети чиркнул по полу, высекая искры, а я закружился вокруг своей оси, выписывая в воздухе светящиеся восьмерки и, остановившись, резко выбросил оружие в сторону Риты.

Она была не готова к этому, увлекшись моим представлением, и я, обернув последние несколько сегментов вокруг ее клинка, вырвал у нее из рук меч. Он упал на пол и погас. Я обратился к Линн, дезактивируя плеть.

— В таком режиме она хорошо работает для отвлечения и устрашения противника. Ею можно отклонять выстрелы из бластеров, но только отклонять, не отражать, и только если очень быстро вращать клинком. Кроме того, если ты дерешься в открытом пространстве, в виде плети, это орудие очень опасно, когда тебя окружили, — я протянул ей плеть. — Но главное, не зацепиться ни за что, потому что застрявшее в дереве оружие может стоить тебе жизни.

Линн серьезно кивнула, забирая у меня плеть. Я снял сайбер с пояса и активировал его. Рита тем временем уже успела поднять свой с пола. Я заметил легкое разочарование на ее лице — ох, да вы с Хаксом прямо идеально друг другу подходите, не умеете ведь проигрывать оба.

Позади я слышал шум начавшейся тренировочной рукопашной схватки. Похоже, наемники к нам присоединились.

— Давайте проверим, как вы нападаете, де…

Черт! Рита напала молча, и я едва успел перестроиться, чтобы успеть отбить нападение Линн. Кончик плети прочертил на моем бицепсе тоненькую красную черточку. Ну хорошо, потанцуем!

Они наступали слаженно, пытаясь окружить меня, атакуя то по очереди, то одновременно. Благодаря тренировкам с Зирой я знал, что в бою умелая женщина может быть даже опасней, чем умелый мужчина, при условно одинаковых физических данных: если мужчины во время боя действуют логически, сражаясь в рамках какого-то одного, ну, максимум, двух стилей, понять систему того, как бьется женщина — нереально. Они абсолютно непредсказуемы. Приходилось полагаться не только на мастерство, но и на инстинкты. Только так я мог почувствовать, что пока на меня нападает Рита, Линн пошлёт плеть в полет в сторону моей головы или, наоборот, ударит по ногам. Обе они бились неплохо, и хотя было несколько моментов, когда я мог разоружить обеих, я предпочитал дать им возможность полностью проявить себя в атаке. Однако в какой-то момент Рита сильно сократила дистанцию, и я, просто используя превосходящую физическую силу, выбил у нее меч из рук. Линн на секунду замешкалась, не рассчитала траекторию, и я едва уклонился от лезвия, что прошло в паре миллиметров от моего лица, а плеть обвилась вокруг ноги статуи. Посыпались искры. Линн попыталась дернуть оружие на себя, но плеть зацепилась намертво. Я выпрямился и дезактивировал свой меч, недовольно глядя на них.

Линн потупилась и, выключив плеть, пошла ее распутывать вручную. Я поглядел на Риту. Она раздраженно хмурилась, глядя в пол. Ну точно. Девушка, фамилия Хакс вам будет к лицу, однозначно. Я ухмыльнулся.

— Рита, ты знаешь, что сделала не так?

Она кивнула, всё еще глядя в пол. Я постарался максимально смягчить тон.

— Скажи мне.

Она раздраженно вздохнула, подняла голову и, не глядя на меня, проговорила:

— Я увлеклась, забыв, что ты сильнее меня.

Ого, похоже для нее это больная тема. Ладно, похвалю ее немного, чтобы расслабилась.

— Рита, ты хороший боец. Опасный и непредсказуемый, — она покосилась на меня. Я едва сдержался, чтобы не закатить глаза. — Поверь мне, физическая сила — это еще не всё. Главное — знать и с умом использовать свои преимущества. Ты высока, как для женщины. Тебе не нужно сокращать дистанцию, ограничивая себя в скорости. Длина клинка позволяет тебе двигаться быстро и наносить удары, которые могут быть смертельными, не приближаясь к противнику.

Она посмотрела на меня и кивнула.

— Хорошо.

Тем временем вернулась Линн. Я выгнул бровь, взглянув на нее.

— Я, кажется, предупреждал тебя по поводу всяких там деревьев, статуй…

Она кивнула.

— Я отвлеклась. Виновата.

Я только усмехнулся. Хотел было что-то сказать, но увидел Хакса, приближающегося к нам от входа.

— Я хочу, чтобы вы до прихода рыцарей попрактиковались друг на друге в защите и нападении. Ладно?

Они закивали. Я закрепил сайбер на поясе и, призвав Силой свою тунику, вытер лицо, но надевать не стал — жарко. Я направился к парапету, кивком приглашая Хакса следовать за мной. Мы устроились так, что нам были видны и разбившиеся по парам наемники, практикующие бой в стиле, который я точно определить не мог, и Линн с Ритой, которые, активировав свое оружие, кружили по арене, ожидая, кто первый атакует. Хакс вскинул брови, смерив меня взглядом.

— Это что за неглиже?

Я закатил глаза.

— Кто бы говорил. К тому же, девушки настаивали.

Хакс подавился смешком.

— Да уж, конечно.

Я не обратил внимания на его сарказм. Наблюдать за ними было, кхм, интересно. Обе в прекрасной форме, блондинка и брюнетка, потные и раскрасневшиеся, издавали весьма интригующие звуки, то и дело сталкиваясь в противостоянии. Я заметил, что даже наемники прекратили свои упражнения и облокотились о парапет с противоположной от нас стороны, наблюдая.

Смотреть на женский бой со стороны было необычно. Я вспомнил, что никогда не видел двух сражающихся женщин. Я бился с Зирой и Рей, но то, что происходило сейчас перед нами, выглядело иначе. Сначала я отмечал про себя их ошибки, но потом бросил, поглощенный интенсивностью их взаимодействия. Это воспринималось как чистая страсть, как… Так, всё! Я отвел глаза и услышал, как шумно сглотнул рядом со мной Хакс.

— Жаль, что Дерек этого не видит.

Я даже не стал отвечать. Да уж. Жаль.

— Верховный лидер и Командующий решили побаловать себя, кхм, зрелищами?

Новый насмешливый голос заставил меня подпрыгнуть и резко обернуться, сжимая рукоять меча. Я скорее почувствовал, чем увидел, как точно так же дернулся и потянулся за бластером рядом со мной Хакс.

В первом ряду трибун, скрестив руки на груди и насмешливо глядя на нас сверху вниз, стояла адмирал Валлен.

Я поспешно потянулся за туникой и, путаясь в чертовом куске ткани, как будто это тяжелая многослойная форма, попытки с третьей напялил ее на себя. Адмирал наблюдала за мной, выгнув бровь.

— О, не стоило так торопиться, Верховный лидер. Не только вам нравятся интересные зрелища. И, сэр, — она доверительно наклонилась вперед, — вы надели тунику шиворот-навыворот.

Я покраснел, наверное, от макушки до пяток. Даже Хакс участливо вздохнул рядом. Пришлось взять себя в руки и переодеваться. А адмирал, черт побери, взгляда не отводила. Когда я наконец справился с одеждой и поднял на нее глаза, она справилась с улыбкой и, вздохнув, серьезно проговорила:

— Со мной связывался Немзи.

========== Сила пропаганды ==========

Комментарий к Сила пропаганды

Все, со следующей части будет постепенно закручиваться развязка - ангст и грусть-печаль на следующие страниц пятнадцать. В предверии этого, автор наслаждается возможностью написать что-нибудь лёгкое и с подобием юмора :)

Выражение ее лица, как и сама новость, не предвещало ничего хорошего. Я глубоко вздохнул и сосредоточился.

— Дайте мне пару минут, адмирал, — я кивнул на всё еще сражающихся Риту и Линн. — Генерал Нимер и майор Тан также должны услышать ваш рассказ.

Она молча опустилась в кресло. Я повернулся к Хаксу. Его, похоже, перспектива развлекать мать своего злейшего врага в мое, пусть и кратковременное, отсутствие, откровенно не прельщала. Но он, хоть и скривился страдальчески, всё же кивнул: иди, мол, разнимай их.

Я направился было к сражающимся, но тут из бокового входа появились рыцари: Митси, Зира, Тод и Листер направлялись ко мне. Про себя я отметил, что шлемов на них не было. Приблизившись, Листер выгнул бровь, оглядел меня с ног до головы, видимо, оценивая мой легкомысленный внешний вид, но тут же перевел взгляд на Риту и Линн и нахмурился.

— Меч Тилдо?

Я подождал, пока он посмотрит на меня, и ответил.

— Я распорядился им по своему усмотрению, Листер, передав его в достойные руки. У тебя есть какие-то возражения по этому поводу?

Последняя фраза прозвучала прохладно, хотя я не собирался придавать ей такой окраски. Однако сообщение адмирала вернуло меня в действительность. Вся эта нелепая возня с тренировками, мечами и возбуждением отвлекла меня, но напоминание о Немзи подействовало не хуже холодного душа. Развязка близко. Права на ошибку у нас нет — слишком многое поставлено на карту. Я в упор посмотрел на Листера, но он бесстрашно встретил мой взгляд и серьезно ответил:

— Ни в коем случае, Кайло. Ты сделал правильный выбор, — он поглядел на женщин, которые, заметив появление рыцарей, перестали сражаться и, дезактивировав оружие, наблюдали за нами. — Уверен, генерал сможет использовать его лучше, чем его создатель.

Я внимательно взглянул на рыцаря. Листер никогда не говорил подобных фраз просто так. Он обладал наибольшими среди нас способностями к предвидению, но, во-первых, не любил этот свой дар, предпочитая расшифровке видений поиски истины через систематизацию фактов, а, во-вторых, его видения проявлялись спонтанно и были всегда очень смазанными, оставляя огромный простор для толкований. Тем не менее, он единственный, кто мог бы мне посоветовать, как относиться к моим снам. Меня передернуло при одном только воспоминании. Листер, похоже, уловил мои мысли и едва заметно кивнул, глядя мне в глаза. Непременно поговорим. Но позже.

Я выдохнул и, сделав им знак следовать за мной, направился к Рите и Линн. Последняя, завидев наше приближение, обернулась к своей команде, подзывая их. Рита отошла немного в сторону, и мы встретились посредине арены: я с четверкой рыцарей позади меня и Линн с шестью наемниками за ее спиной. Вел и некто Ульрик отсутствовали. Ладно, попробую реализовать свою задумку с теми, кто имеется в наличии, а там посмотрим. Глянув на Линн, я обвел взглядом ее людей. Я видел их раньше: на том крейсере, когда был у них в плену, и на совещании на Превосходстве, но никогда не вглядывался в их лица. В команде Линн не было никого младше тридцати, все — закаленные в боях мужчины, профессионалы своего дела. Их внешность, по большому счету, не имела значения, но я чувствовал в них ту самую уверенность и стойкость, благодаря которой они могли сопротивляться моему воздействию тогда, на крейсере, когда я усыпил их. Мне пришла в голову мысль, как наиболее эффективно разбить их и рыцарей по парам, с учетом индивидуальных особенностей и тех и других. Рыться в головах у наемников у меня времени не было, значит, придется Линн познакомиться поближе с рыцарями. Посредством меня. Я прокашлялся, развернулся так, чтобы видеть обе группы, и начал:

— Как вы уже знаете, вам нужно будет работать в парах во время операции, что нам предстоит. Напомню, что вашей задачей будет провести диверсионные действия на базе генерала Немзи — обезвредить систему ПВО, чтобы силы Первого Ордена могли беспрепятственно десантироваться на планету. От вас требуется, — я взглянул на наемников, — использовать свое знание базы и технические умения для выполнения этого задания. Задача же рыцарей, — я взглянул на своих, — обеспечить вам прикрытие и защиту.

Я заметил, что на лицах наемников мелькнуло скептическое выражение. Что ж, маленькая демонстрация не помешает. Погрузившись в Силу, я укрыл себя и своих людей от взглядов. Выражение лиц солдат, впервые столкнувшихся с проявлением Силы, невозможно было описать. Кто-то потерянно заозирался, кто-то потянулся к оружию, кто-то просто ругнулся и втихомолку осенил себя суеверным жестом, предохраняющим от злых сил. Я хмыкнул, отпустил Силу, и мы стали полностью видимыми для них. Снова тот же шок на лицах, больше ругательств. Я услышал, как шумно вздохнул за моей спиной Тод, и ухмыльнулся.

— Это было прикрытие, — я по очереди вгляделся в лица наемников. Похоже, они вспомнили, как я один сумел одолеть их всех на том крейсере. В их глазах отражалось нечто среднее между недоверием, восхищением и суеверным ужасом. Я глубоко вздохнул и продолжил. — Что касается защиты, — я усмехнулся, — я думаю, вы сейчас сами сможете оценить боевые качества друг друга.

Я глянул на Линн.

— Мне нужна твоя помощь, майор.

Она кивнула и подошла ко мне, я обернулся к рыцарям.

— Линн — необученный гиперчувствительный форсъюзер. Она может считывать и даже корректировать эмоциональную матрицу любого человека, особенно других форсъюзеров.

Зира и Листер, чьи умения были ближе всего к тому, что я описал, с интересом взглянули на майора. Сама же Линн с удивлением покосилась на меня: я ведь раньше не давал определения ее способностям. Я продолжил:

— Я установил ментальную связь с Линн. Благодаря этому и нашей с вами связи она сможет прочувствовать каждого из вас и подобрать среди своих людей наиболее подходящего каждому из вас в пару.

В меня полетели возмущенные взгляды рыцарей, мол, кто она такая, чтобы в наших головах копаться, но я сурово взглянул на них, и в слова их негодование не вылилось. Еще не хватало, чтобы рыцари оспаривали решение своего магистра на глазах у наемников. Или вы ставите под вопрос необходимость моего решения? Я посмотрел в глаза каждому, убеждаясь, что моя мысль до них дошла. Все отвели глаза. Хорошо. Она не увидит ваших мыслей. Она увидит только то, что я ей позволю. Вы доверяете мне?

Рыцари по очереди кивнули, поднимая на меня глаза. Я ожидал, что мне придется повозиться с Зирой, но не почувствовал в ней сопротивления. Она доверяла мне, конечно, но было в ее покорности и нечто другое. Апатия, безразличие… Я тряхнул головой. Потом разберусь с этим.

— Линн, подойди.

Майор сделала шаг вперед, останавливаясь бок о бок со мной. Я повернулся к ней лицом, она сделала зеркальное движение.

— Сосредоточься на нашей связи. Сейчас я проникну в твое сознание и буду по очереди показывать как бы слепок личности каждого из рыцарей. Тебе нужно будет запомнить то, что я покажу, и подобрать среди своих людей пару каждому. Ты поняла меня?

Линн неуверенно и беззащитно глянула на меня, но медленно кивнула. Я взял ее руки в свои, тепло улыбнувшись.

— Верь мне.

Она глубоко вздохнула и закрыла глаза. Я почувствовал, как окрепла наша ментальная связь, и, погрузившись в Силу, потянулся к сознаниям всех четверых рыцарей, одновременно погружаясь в сознание Линн. Я ощутил ее панику, но она быстро пришла в себя.

— Смотри.

Я показал ей по очереди всех четверых, стараясь не добавлять ничего от себя. Только ее суждение, безотносительно к моему субъективному мнению о них, обеспечит чистоту эксперимента и, так сказать, максимальный результат. Я не задерживался надолго ни на ком — с ее чувствительностью хватит одного лишь «ментального взгляда» на личность, чтобы составить свое мнение об индивидуальности каждого рыцаря.

Продолжалось всё недолго — буквально пару секунд — и закончилось. Напоследок я оставляю Зиру и, показав ее, чувствую, как напрягается Линн. Я даже представить себе боюсь, с кем Линн поставит ее в пару — Зира выполнит свою задачу, я уверен, но любому мужчине с ней сейчас будет очень тяжело сработаться. Стоп! Я выскальзываю из сознания Линн, одновременно отпуская связь с рыцарями, успев заблокировать свои мысли по поводу Зиры. Я пошел на это, чтобы проверить возможности Линн и добиться максимально эффективного взаимодействия наших людей. Я не должен вмешиваться в процесс принятия ею решения.

Линн стояла зажмурившись и опустив голову. Похоже, ей нужно было переварить увиденное. Я посмотрел сначала на наемников, которые, хоть и пришли в себя после моей маленькой демонстрации, но теперь оторопело глядели на своего командира. Похоже, для них ее способности — полнейшая неожиданность. Рыцари же смотрели на Линн с любопытством. Я знал, что в своих головах они ощутили только меня, и им, похоже, было просто интересно, как интерпретирует увиденное майор.

Я прокашлялся и обратился к обеим группам:

— Линн сейчас распределит вас по парам. Я хочу, чтобы вы провели совместную тренировку исходя из ее выбора. Завтра мы продолжим. Я проинструктирую вас, как летать на TIE Avenger, как максимально эффективно использовать их для нашей миссии.

Я по очереди взглянул на каждого и отметил загоревшийся интерес в глазах наемников. Да уж, ясно кто будет за штурвалом. Из моих людей на истребителе летать мог только Дерек, опыт остальных сводился лишь к пилотированию шаттла.

Я мысленно обратился к рыцарям:

“Когда будете упражняться, оружие не использовать, в головах у них не копаться. Разве что по верхам пройдитесь, но так, чтобы они не почувствовали”.

Ответом мне был мысленный образ человека, закатывающего глаза, пришедший одновременно от всех, и мысль Тода:

“Кайло, ты не перегибай. Чай, это наш не первый выход в свет. Всё будет в лучшем виде, магистр”.

Я не удержался от ухмылки и помыслил:

“Ладно-ладно. Но все-таки осторожней. Ты же видишь, какие они пугливые. Нам нужно, чтобы они свою работу делали, а не с визгом от нас разбегались. Заметили эти охранительные жесты?”

“Дичь. Где ты откопал их, Бен?” — это уже Зира с усмешкой.

“Внешнее кольцо. Там, куда мы летим, форсъюзеров уничтожают. Майор так потеряла свою семью. И Немзи этим всем заправляет”.

Связь полыхнула злобой. Мысль одна на всех: “Значит, уничтожим его”. Я кивнул: “Для этого и летим”.

Я разорвал связь и, поискав глазами Риту, сделал ей знак следовать за мной. Призвав Силой форму, чем вызвал очередную серию ошеломленных взглядов наемников, я обратился к Линн:

— Как закончишь, мы ждем тебя для разговора. У адмирала Валлен есть новости для нас.

Если Линн меня и услышала, виду не подала. Она всё еще стояла, погрузившись в себя, анализируя свои ощущения.

Мы с Ритой пошли, направляясь к Хаксу и адмиралу, и мне не нужно было пристально рассматривать эту парочку, чтобы догадаться, что Арми также настигла волна извинений с ее стороны. Генерал сидел рядом с Эмилией как на иголках, взъерошенный и красный. Я заметил, что адмирал держала его за руку, видно, желая придать больше веса и сердечности своим словам; отпустила она его лишь при нашем приближении. При виде этой сцены я кое-что вспомнил.

— Рита, я хочу, чтобы ты знала. Я не заставлял адмирала Валлен извиниться перед тобой, — я говорил тихо, не глядя на нее. — Я побеседовал с ней, но Силу не применял. Извиниться перед тобой и, судя по всему, — я кивнул на Хакса, испепеляющего меня взглядом, — перед Арми за Тео — это только ее решение.

Я покосился на нее.

— Рита, пожалуйста, выдели мне другую каюту. Иначе я прямо здесь спать лягу или на мостик ночевать приду, но туда не вернусь, — я изобразил обвинительный шепот. — А ты будешь виновата, что Верховный лидер — бездомный на твоем корабле.

Она прыснула и, покосившись на меня, прошептала в ответ:

— Мы не можем допустить, чтобы Верховный лидер испытывал неудобства.

Меня этот ответ не устраивал, и я яростно зашептал:

— Так это «да» или «нет», Рита?!

Она лишь ухмыльнулась мне, но отвечать не стала — мы уже подошли к страдающему Хаксу и, судя по всему, забавляющейся его смущением адмиралу.

Нет, ну эти женщины просто невыносимы!

Я горестно вздохнул и начал одеваться. Лишь полностью застегнув форму, обратился к адмиралу:

— Эмилия, нам нужно еще несколько минут, пока майор закончит.

Она кивнула. Хакс немного расслабился, чувствуя, что фокус внимания адмирала наконец-то сместился с него. Я продолжил, скорее, чтобы просто занять время до прихода Линн.

— А как вы узнали, где нас искать?

Тут адмирал поступила уж совсем дико — засмеялась, деликатно прикрыв рот ладонью. Я уставился на нее. И что это должно значить?!

— О, сэр, об этом все знают, — она справилась со смехом, но говорила, дисциплинированно дыша через нос, чтобы снова не рассмеяться, а увидев мое полнейшее недоумение, добавила: — В этом зале установлены мощные камеры наблюдения, которые работают в постоянном режиме, выводя картинку на мониторы службы безопасности, но которые могут быть переключены и на общую трансляцию на всех экранах в общественных местах на корабле.

Она продолжала невозмутимо, игнорируя стон Хакса и приглушенные ругательства Риты, тут же схватившейся за датапад — и откуда только она его достала. Я же просто спрятал лицо в ладонях.

— Дежурный офицер, судя по всему, наученный, что, когда начальство заходит в этот зал, нужно включать трансляцию, перевел записи камер на мониторы. Я лично смотрела трансляцию на мостике, — и, обратившись к Рите, добавила, — генерал, не торопитесь наказывать служащих.

Рита, а за ней и я, и Хакс в полнейшем шоке уставились на адмирала. Эмилия продолжила уже серьезно:

— Одной этой записью вы воодушевили своих солдат и офицеров так, как никогда не смогли бы с помощью слов. Они увидели воплощенную мощь Первого Ордена — то, чего они не видели со времен Вейдера, — она покосилась на меня. — Теперь каждый солдат на Величии знает, что их лидеры — сильные бойцы, на которых нужно равняться, — она снова глянула на меня. — А после того как Верховный лидер лично повел истребители в бой — так и подавно. Повторюсь, — она взглянула на каждого из нас по очереди, — теперь вы — кумиры для собственных людей. Они пойдут за вами хоть в огонь, хоть в воду.

Рита ошарашено опустила датапад.

— Но почему?

Адмирал ухмыльнулась:

— Сила пропаганды.

========== Новые вводные ==========

Я мог бы поспорить с адмиралом по поводу целесообразности подобной пропаганды, и оба генерала, судя по их лицам, были со мной согласны, но аргументированно возразить я не успел — заметил, что в нашем замечательном импровизированном спортзале со скрытыми камерами появились двое новоприбывших. Вел шел, дружески болтая (Сила! Вел — дружески болтая!) с каким-то огромным волосатым… эээ, я сначала подумал, что это одетый вуки, но всё же собеседником Вела оказался человек. Ну, одним из его родителей точно был человек — по крайней мере, говорить он умел.

— Линн, малышка! Чем это ты таким бьешься? Новую игрушку себе нашла?

Ну как, говорить. Ревел он вполне-себе по-вуковски, только вместо нечленораздельного рыка, ему удавалось формировать свой рев в слова. Мы все застыли, переводя взгляды с вошедших на Линн, которая, как раз заканчивала сортировать рыцарей и наемников.

Хакс наклонился ко мне со своего места и прошептал, не отрывая взгляда от мохнатого дядьки:

— Мне послышалось, или он только что назвал Линн малышкой?

Я ошарашенно кивнул. Любому другому за такое обращение полагался бы заряд бластера в голову или, на крайний случай, ножичек в кишки. Дэмерон выжил только потому, что был слишком сильно покалечен — жалко было добивать. Линн что-то прошептала Зире, кивнув на самого отстраненного из наемников, и пошла в нашу сторону, радостно улыбаясь здоровяку.

Тем временем Вел заметил меня и подошел. Безумие в нем улеглось, уступив место какой-то тихой печали и решимости. Природы этой решимости я не понял, но отметил про себя, что и с Зирой, и с Велом мне еще раз нужно поговорить по душам. Рыцарь кивнул каждому из моих собеседников, практически поклонившись адмиралу — галантность и хорошие манеры всегда были его отличительной чертой — и, сохраняя официальный тон, обратился ко мне.

— Магистр, прошу позволить мне пропустить сегодня тренировку. В медблоке корабля много бойцов, которые нуждаются в моей помощи, — он обернулся к Рите. — Я пришел попросить разрешения у генерала позволить мне оказать помощь раненым. У вас в медблоке больше ста человек. Позвольте мне заняться ими, и они готовы будут присоединиться к нам в бою.

Рита ошарашенно глядела на него, не зная, что ответить, а я вспомнил, что и раньше, когда Велу становилось совсем плохо, когда темные эмоции перехлестывали через край — ему не помогал ни бой, ни разрушение, ни медитация, ему нужно было лечить.

Вел ворвался в комнату для тренировок с уже активированным мечом, с ходу запуская свой шлем об стену. Его ярость и боль, ненависть и презрение к себе окружали его плотным, практически осязаемым облаком. Я уже закончил тренировку и как раз читал сообщение о том, что очередной офицер был до полусмерти избит рыцарем Рен. Увидев Вела, я понял, о ком шла речь. Черт, как же вы с Зирой задолбали меня со своими играми в ревность! С тех пор как я строго запретил рыцарям поднимать меч на служащих корабля и вообще на своих, смертельных случаев больше не было, но информация об избитых, причем в основном Велом, хотя иногда и Тилдо отличался, продолжала поступать.

Я хотел было высказать ему свое недовольство сразу, но, видя его состояние, просто взялся за меч. Я был сильнее его, и мне казалось, что необходимое для боя со мной напряжение перенацелит его разрушительные эмоции и приведет его во вменяемое состояние.

Мы начали биться, но его не только не отпускало, его накрывало всё больше и больше. Негативные эмоции не придавали ему сил, они, наоборот, ослабляли его, он то и дело ошибался, но когда он с криком ярости бросился на меня и не смог даже нормально провести атаку, я просто выключил меч и отступил в сторону.

Вел повернулся ко мне, тяжело дыша, по щекам струились слезы.

— Включи меч и сражайся! — от переизбытка эмоций его голос сорвался на фальцет.

Я молча скрестил руки на груди.

— Вел, успокойся. Ты сейчас не в состоянии драться.

Он закричал бессвязно, замахнувшись на меня мечом. Я же просто стоял и смотрел на него. Мне было чертовски жаль беднягу. Что бы ни говорил Сноук о мощи Темной стороны — то, что происходило с Велом и Зирой, не делало их сильнее. Всё это лишь ослабляло их, раз за разом ставило на грань безумия. Это было просто неправильно.

Вел выронил меч и схватился за голову, падая на колени. Плечи его содрогались от рыданий, но Тьма, что клубилась вокруг него, никуда не уходила, только усиливалась. Я шагнул к нему, собираясь просто усыпить его сейчас, когда он резко вскочил, взглянув на меня совсем уж безумно, и выбежал из зала.

Я подобрал его меч и медленно оделся, размышляя, куда он мог направиться. Без меча ущерб, который он мог нанести себе и другим, был условно ограничен, но всё-таки нужно было это прекращать. Может, поговорить об этом со Сноуком? Ага, и получить порцию молний на свой многострадальный зад.

Пока я размышлял, снова пискнул датапад — пришло паническое сообщение от охраны медотсека о том, что рыцарь Рен вломился в медблок, заставив весь персонал покинуть помещение. Черт! Да он сейчас там массовое убийство устроит! Я схватил его шлем, напялил на голову свой и бросился в медицинский отсек. К черту молнии! Так дальше продолжаться не может!

Когда я добежал до медблока, у заблокированных дверей в ужасе жались медики, а охрана пыталась открыть закрытые Силой двери. Я сделал им знак отойти подальше, разблокировал двери и вошел, сразу же закрывая их за собой. Что бы там Вел ни устроил, он — один из моих. Сейчас я должен прикрывать его перед остальными, но это не значит, что он избежит наказания за нарушение приказа.

Миновав входную группу, я прошел в палату, ожидая увидеть море крови, отрубленные руки и головы, вываленные на пол кишки, но вместо этого я увидел Вела, молча сидящего у одной из коек. Я подошел к ней и увидел молодого офицера, сильно, судя по количеству бинтов, растяжек и капельниц, избитого, но теперь вполне-себе здорового и целого. Офицер мирно спал, а Вел сидел у его постели и плакал. Тьма ушла.

Я снял шлем, и, услышав этот звук, Вел поднял на меня глаза.

— Прости, Кайло. Я не знал, как иначе с этим совладать, — он сделал паузу, поборов судорожный всхлип. — Я знаю, ты считаешь меня слабым. Но иногда этого становится так много, что… что мне просто хочется умереть, — он выдохнул. — Вот и сейчас то же самое было. Но я захотел вылечить этого парня перед тем, как… Я ведь едва не убил его. А он не сделал ничего. Кайло, он ни в чем не был виноват! — Вел снова зарыдал. — Просто прошел с ней рядом.

Он схватился за голову. Я положил руку ему на плечо.

— Вел, ты знаешь, что я думаю по поводу тебя и Зиры. Я не буду повторяться. Но ты только что нашел свой путь, — он поднял на меня глаза. — Тьма отравляет тебя, а не придает тебе силы, — Вел оторопело уставился на меня — то, что я говорил, шло в разрез с тем, что проповедовал нам Сноук. Я продолжил. — Но она же усиливает твой талант, — я указал рукой на спящего офицера. — Сколько бы тебе понадобилось раньше времени на то, чтобы вылечить его? Несколько часов? Сейчас ты справился за пару минут, — я сжал его плечо. — Мы все разные, у каждого свой путь. Возможно, мы еще не окончательно нашли его, но ты свой, по крайней мере, уже видишь.

Я отпустил его и протянул рыцарю меч и шлем. Он благодарно мне кивнул и поднялся. Прежде чем надеть шлем — осмотрелся. В медблоке было около пятидесяти человек — тех, что вернулись ранеными из последней вылазки. Те, кто был в сознании — молча, в ужасе таращились на нас. Вел взглянул на меня.

— Спасибо, Кайло. Если ты не против, я займусь ими.

Я молча кивнул, надел шлем и вышел. Персоналу я внушил, что рыцарь Вел Рен изначально был направлен помочь раненым и будет делать это впредь. Раненые, я знал, вообще забудут то, что видели. С тех пор я знал, где мне искать Вела, когда ему было особенно хреново.

Я грустно усмехнулся воспоминаниям. Судя по взгляду, Вел почувствовал, о чем я думал, и вернул мне печальную полуулыбку. Я глянул на Риту — она всё еще не знала, что ответить, переводя взгляд с меня на рыцаря. Я кивнул ей.

— Рита, пускай Вел займется этим. Он действительно поможет твоим людям.

Она с неприкрытым восторгом и благодарностью посмотрела на него.

— Сэр, если это возможно, я буду вам очень обязана.

Вел смешался.

— Мэм… Это… это мой долг, — он опустил глаза, но я почувствовал, что искренняя благодарность генерала ему приятна. Вел взглянул сначала на Риту, потом на меня. — Так позволите?

Рита, лучезарно улыбнувшись, начала клацать что-то в своем датападе. А я закатил глаза и помыслил:

“Ты ведь уже был там, Вел. На кой черт тебе санкция? Я так понимаю, волосатый дядька, которого ты притащил сюда — никто иной, как Ульрик?”

Вел усмехнулся, и я услышал его ответную мысль:

“Он самый. Пристойный волосатый дядька, между прочим. Дерека мне напомнил. А санкция мне нужна, потому что тут не Добивающий, и не другие корабли, где нас все знают. Они не пустили меня к основной массе раненых — только в общую палату, где я, собственно, Ульрика и нашел, — он ухмыльнулся. — И где увидел ваше представление”.

Я хотел было помыслить что-то гадкое, но тут вмешалась Рита. Всё с таким же обожанием — похоже, она искренне хотела помочь раненным (и ведь даже не своим людям — поскольку Величие взяли под контроль без единого выстрела; похоже, Хакс сюда людей союзников определил, которых на Крейт транспортировать возможности не было) — и, глядя на рыцаря, сообщила, что все необходимые допуски ему предоставлены, а она очень-очень-очень благодарна.

Вел зарделся, по очереди кивнув нам и поклонившись адмиралу, удалился, попрощавшись на ходу с Ульриком и Линн, которые уже подходили к нам, препираясь на ходу.

— Ты же должен еще лежать, Ульрик.

Тот дружески махнул Велу, кивнув на него.

— Должен. Но этот парень меня окончательно подлатал, уж не знаю, как он это сделал, — здоровяк растопырил пальцы на обеих руках и сделал жест, судя по всему, обозначающий нечто волшебное — но, вжух, и я здоров.

Они как раз подошли к нам, и волосатый дядька нахмурился, смерив меня взглядом.

— А это тот, кто меня на больничку отправил и Кифа с Дживо зажарил.

Линн в ужасе перевела взгляд с Ульрика на меня. Я раздражающе широко улыбнулся, глядя дядьке в глаза:

— Ага. Я тот, кто в одиночку разобрался со всей вашей веселой ватагой и, заметь, даже не убил, — и уж совсем гадким голосом добавил. — А еще тот, на кого вы сейчас работаете, Ульрик. Что-то я не помню в вашем кодексе пункта о том, как дерзить нанимателю.

Линн в ответ на мои слова лишь спрятала лицо в ладонях.

Дядька явно не привык к тому, что с ним могут так разговаривать. Но учитывая, что роста мы с ним были практически одинакового, а массой меня точно не задавишь, ему оставалось лишь злобно зыркать в ответ на мое, между прочим, целиком и полностью справедливое замечание. Но в итоге он, похоже, всё-таки нашелся, что ответить, однако стоило ему открыть рот, как его перебила адмирал, которая всё это время, вскинув брови, наблюдала за нами.

— Верховный лидер, может быть мы уже можем перейти к делу? Если, конечно, ваша содержательная беседа с, кхм, Ульриком, не является для вас большим приоритетом, чем обсуждения новой информации по поводу генерала Немзи.

Мне стало стыдно. Тоже, блин, нашел время свой мачизм демонстрировать. Будет возникать — отправлю Ульрика Лохматого обратно на больничную койку и скажу Велу, чтоб не лечил его больше. Я покосился на своего оппонента, но он тоже вроде как сдулся и замолчал, насупившись. Я обратился к Эмилии:

— Прошу прощения, адмирал. Теперь все в сборе. Мы вас внимательно слушаем.

Она кивнула и обвела нас взглядом.

Я, Рита, Ульрик (на кой он тут нужен вообще?!) и Линн стояли перед ней у парапета. Хакс же сидел рядом с адмиралом в первом ряду зрительских мест — трибуны были устроены так, что они смотрели на нас сверху вниз. Не совсем идеальное место для совещания, но что ж поделаешь. Хорошо хоть Рита эту чертову трансляцию сразу отключила.

— Немзи приказал нам ускориться и быть на месте самое позднее — завтра вечером. Мне приказано прибыть на его базу в сопровождении одного из наемников, при этом подготовить корабль к бою и оставить майора Тан за главную, — адмирал покосилась на Линн. — Немзи был очень зол из-за того, что не смог связаться с вами напрямую, майор, — Линн поежилась, а Эмилия задумчиво продолжила. — Он вообще был очень зол, раздражительный и какой-то нервный, — она криво усмехнулась. — Говорил, что расклад поменялся, что никакие союзники ему не нужны. Когда я попыталась что-то возразить, он начал кричать и угрожать мне, мол, моя жизнь в его руках, — она с ухмылкой покосилась на Армитажа. — Живописал, какие ужасы сотворит со мной генерал Хакс, если доберется до меня. — Я вздрогнул, но она не дала мне задать вопрос, — он не раскусил ваше представление. Он просто хотел меня напугать и превратить из предполагаемого союзника в испуганное и униженное орудие, — ее передернуло от отвращения. — Я показала ему ту реакцию, которую он ожидал. И он милостиво согласился подумать над моей дальнейшей судьбой.

Последние слова она прямо выплюнула, разозлившись. Ей потребовалось несколько секунд, чтобы взять себя в руки. Адмирал усмехнулась и с иронией взглянула на волосатого дядьку.

— Похоже, кхм, Ульрик, вы очень удачно к нам сейчас присоединились. Судя по всему, именно вам придется эскортировать меня к нашему гостеприимному генералу Немзи.

Вокруг поднялся невообразимый шум — каждый выражал свое несогласие, как мог, но тяжелый бас Ульрика перекрыл все голоса.

— Я не собираюсь никуда сопровождать вас, леди. Я не нанимался защищать геройствующих дамочек. Я полечу, — он саданул кулаком по парапету, — но полечу один. У меня к этому ублюдку свои счеты, — я заметил, как он покосился на Линн.

Адмирал ровно посмотрела на него. А потом так же ровно произнесла:

— Геройствующая дамочка только что проделала дырку в вашем корпусе, — она мило улыбнулась. — Гипотетически. А вы даже и не заметили этого. Так что, увольте, защита ваша мне без надобности, — она подняла руку с тем, что больше всего напоминало модернизированный бластерный пистолет SE-14, но только в общих чертах. При совсем небольших габаритах объем его блока питания говорил о том, что оружие это очень мощное. И никто из нас, черт побери, не заметил, как она его достала. Эмилия сузила глаза и жестко, чеканя каждое слово, произнесла. — Вы будете делать то, что вам приказывают, Ульрик, четко и без разговоров. Как и положено наемнику.

Я бы позлорадствовал, что нашелся человек, который поставил здоровяка на место, но тут в воздухе зависла знакомая тишина, разом отсекая меня от всех посторонних звуков и от возобновившейся рядом дискуссии. Мое сердце зашлось в бешеном ритме, а на глаза помимо воли навернулись слезы. Я обернулся, точно зная, куда смотреть. Немного в стороне, на третьем или четвертом ряду трибун, в одном из кресел с закрытыми глазами сидела Рей.

========== Нужно обсудить новый план ==========

Я иду к ней, боясь оторвать взгляд. Кажется, если сейчас моргну, она исчезнет. Ох, если бы можно было просто так выхватить ее из воздуха, Силой перенести сюда, спрятать, оставить рядом, защитить. Но нет — смотреть, осязать, будто бы она здесь, со мной, зная, что на самом деле она где-то далеко, на полпути к смертельной опасности.

Кто-то окликает меня, — без разницы. Не до вас сейчас. Слышу, Хакс что-то говорит. Он в курсе. Он объяснит. Подхожу, сажусь рядом, жадно вглядываясь в любимые черты, спешу убедиться, что не ранена, не избита, что всё хорошо, насколько может быть хорошо в плену… Цела, слава Силе. Спит, похоже. Я усмехаюсь. Сидя? Кто же спит сидя, чудище?

В глазах предательски щиплет: ну вот как, черт побери, вынести, что она так близко и так далеко одновременно?! Разбудить, спросить, как она… Я медлю и просто смотрю. Но всё же нужно…

— Рей, — говорю шепотом, чтобы не испугалась. Коснуться хочется до одури, да что коснуться — обнять, схватить и унести, но я не шевелюсь. Пускай проснется, ощутит связь.

Ресницы затрепетали, она глубоко вздохнула еще в полусне, а потом зевнула и, потягиваясь, принялась растирать глаза рукой. Моего присутствия, как и того, что она спроецировалась в мое окружение, она еще не замечала. Я откинулся в кресле, наблюдая за ней. Губы сами расползлись в улыбке. Сила, всё бы отдал — всю эту чертову Галактику — чтобы просто просыпаться с ней вместе по утрам.

Наконец, она сфокусировала взгляд и удивленно нахмурилась, медленно осматривая место, где очутилась. Заметив меня, слегка вздрогнула, но тут же, сонно улыбаясь, потянулась ко мне руками.

— Бен!

Ох, похоже, она думает, что всё еще спит. Энакин же предупреждал по поводу того, чем может закончится физическое взаимодействие во время этих сеансов связи. Я не стану снова повторять эту ошибку.

Я взял ее руки в свои и по очереди поцеловал каждую, сразу же отпуская.

— Любовь моя, это не сон. Нас связала Сила. Ты спроецировалась на корабль, на котором мы сейчас летим за вами.

Она так трогательно прижала руки к груди, с таким искренним удивлением вновь посмотрела вокруг, что я едва не расплакался. Но она тут же упрямо нахмурилась и, протянув руку, коснулась моего лица. Я прикрыл глаза на секунду и просто прижался к ней щекой, чувствуя, как напрягаются опасно Узы, как, противясь этому, начинает бурлить Сила. Рей, как же мне тебя не хватает! Будто издалека — хоть, казалось бы, вот она, здесь, рядом, касается меня своей теплой маленькой ладонью — приходит ответная мысль: “Я здесь, я рядом. Я всегда с тобой”.

Чертова слеза все-таки покатилась. Я чувствую, как Рей нежно, едва касаясь пальцами, убирает влагу с моего лица и отводит руку. Мне нужно несколько раз глубоко вздохнуть, чтобы справиться с собой. Зато Сила успокаивается, Узы больше не звенят от напряжения. Я открываю глаза и вижу, что она тоже плачет, но, улыбнувшись мне сквозь слезы, быстро вытирает лицо тыльной стороной ладони.

— А я подумала, что это продолжение сна, — она снова улыбается и, зажмурившись, потягивается, позволяя в шутливом тоне раствориться чувству глубокой тоски и неизбывной потребности в близости.

Я принимаю ее игру: оттого, что мы будем сидеть и плакать, глядя друг на друга, ситуация не изменится.

— И что же тебе снилось? — я снова откидываюсь на кресле, наблюдая за ней.

Рей открывает один глаз и игриво глядит на меня.

— Не скажу!

Я скрещиваю руки на груди, вскинув брови:

— Но я же всё равно узнаю.

Она открывает второй глаз и, покраснев, наставляет на меня палец.

— Нет, ты не посмеешь, Бен Соло!

Яухмыляюсь. И что же ей такое снилось? Ладно. Я серьезно гляжу на нее.

— Как вы, Рей?

Она раздраженно фыркает и ежится — я замечаю «гусиную кожу» на ее открытых плечах.

— Как-как. Летим, — она серьезно и немного взволновано взглянула на меня. — Я всё передала Энакину, как ты и просил. Он начал страшно ругаться, поминая Дарта Сидиуса, а потом пропал и больше не появлялся. Он говорил с… — тут глаза ее расширились, будто она вспомнила что-то. — Ох, Бен! Как твоя рука? Что…

Я быстро продемонстрировал ей абсолютно целую — я даже не помню, когда повязку снял — левую руку.

— Всё хорошо, Рей.

Она внимательно осмотрела руку, но, переведя взгляд на меня, заметила след от Хаксовой удавки под воротом формы. Увидев, в ужасе всплеснула руками:

— Бен, что ты сделал?! Так ты решил не допустить того, чтобы сбылись видения?!

Я нахмурился, не понимая, почему ее так раздосадовал простой синяк. Она смотрела на меня так, будто я совершил что-то страшное — в глазах укор и страх, губы дрожат.

— Рей, о чем ты! Я ничего не делал! — я потер след от удавки, и тут до меня дошло. Она что, подумала, что я, увидев те чертовы сны, вешаться побежал?!

— А что она должна подумать, идиот? Ты же сам ей сказал, что сделаешь всё, чтобы видения не сбылись. А поскольку ты уже раз был замечен в попытке самопожертвенного суицида, как это для нее должно, по-твоему, выглядеть?

Не давая ей ничего сказать, я вскинул обе руки и, пытаясь успокоить, заговорил, как мог быстро:

— Рей, это не то, что ты подумала. Мы связывались с Немзи и разыграли перед ним сцену, — Сила, я действительно это говорю? Как же глупо эта идея выглядит в пересказе, — разыграли, Рей, понарошку, будто Хакс взял меня в плен и везет к Немзи, чтобы обменять на вас, чтобы потом казнить, как предателей… Мы сделали это, чтобы он позволил нашему кораблю беспрепятственно подойти к его планете.

Она скрестила руки на груди и смотрела на меня, как на идиота. Я стукнул себя ладонью по лбу.

— И что, для этого он тебя душил?

Я кивнул, заливаясь краской, чувствуя себя распоследним придурком. Она вскинула брови и медленно покачала головой.

— Нет, тебя нельзя оставлять без присмотра, Бен Соло. Ты начинаешь чудить так, что на голову не налазит, — она помолчала, пристально глядя на меня. — И передай генералу Хаксу, что я серьезно с ним поговорю, когда увижу.

Я хотел было что-то сказать. Но она меня перебила.

— Больше ничего слышать не хочу о ваших идиотских играх, — она прикрыла глаза на секунду и уже нормальным голосом продолжила. — Нам приносили еду и воду. Солдат, что всё это принес, не умеет скрывать мысли — он всё думал, почему Немзи так орал и торопил их, заставил идти на максимальной скорости, — она взглянула на меня. — Тот солдат считает, что мы будем на базе уже завтра утром, если корабль не развалится от перегрузки. Кроме того, он думал что-то про какую-то специальную тюрьму, — она криво усмехнулась, — «для уродов» — так он подумал. Он, дескать, не был там никогда. Что им придется доставить туда пленников и охранять до того, как Немзи сам не придет их забрать. Интересно ему, — в ее глазах мелькнул злой огонек, — что генерал будет делать с пленниками, особенно…

Она осеклась и отвела глаза. Но ей не нужно было продолжать, я и так всё понял. Глухая злоба начала подниматься в груди, но я совладал с собой.

— Я понял тебя, Рей. Мы тоже ускоримся и вытащим вас оттуда. Не переживай, — с голосом справиться было сложнее. Вышло намного резче и холоднее, чем предполагалось. Рей обеспокоено взглянула на меня, но я не дал ей ничего сказать, у меня оставался еще один вопрос.

— Рей, а как ты смогла прочесть мысли солдата. Я же помню, что в камере у тебя висит резонатор.

Она самодовольно ухмыльнулась — я еле сдержал смешок.

— Я работаю над ним, — она явно гордилась собой.

Я выгнул бровь.

— И как же?

Она посмотрела на меня уж совсем самодовольно:

— Когда нас соединило последний раз, я увидела в твоем сознании, как бы ты поступил с ним. И решила попробовать. Погрузилась в Силу и направила на него максимальный поток энергии. Теперь он работает с перебоями. Думаю, до конца полета я его окончательно добью.

Я внимательно посмотрел на нее. То есть, ты все-таки учишься у меня, да, Рей с Джакку? Но вслух вместо этого спросил:

— Сколько солдат на крейсере?

Она вскинула брови, но тут же ответила:

— Я чувствую пятьдесят человек, но я не уверена.

Черт. Много. Она сейчас не осилит их всех усыпить. Ладно.

— Рей, когда ты добьешь резонатор, не давай им понять, что ты уже можешь пользоваться своей Силой. Пускай идут на посадку там, где планируют, но постарайся взять под контроль охрану и не дать им вывести вас с корабля. Судя по тому, что ты вычитала в голове солдата, Немзи будет занят, когда вы прилетите, — ну а я позабочусь, чтобы это так и было, — я сделал паузу, сосредотачиваясь. — Рей, послушай меня внимательно. В идеале — перехватите управление крейсером и улетайте с планеты. Но, я умоляю тебя, не рискуй. Если почувствуешь, что сил для противостояния не хватит, просто путай им мысли, внуши, что Немзи приказал не покидать корабля по приземлению — делай всё, чтобы максимально долго оставаться на крейсере. Если не получится остаться на крейсере, или среди солдат есть особенно устойчивые — ничего страшного. Я приду за тобой. Именно туда, к этой чертовой тюрьме. Ты поняла меня, Рей?

Я впился в нее глазами, будто собирался Силой вырвать из нее ответ. Но она незамедлительно кивнула, серьезно глядя на меня. Я почувствовал, что связь начинает таять, но сосредоточился, удерживая Узы еще на секунду.

— Рей, я умоляю тебя. Не. Рискуй.

И лишь увидев ответный кивок, расслабился, отпуская связь:

— Я люблю тебя.

Ответа ее я уже не услышал. Я посидел немного, разглядывая собственные руки.

— Какого черта, придурок, ты сказал ей, чтобы она попыталась взять под контроль солдат? А если что-то пойдет не так? А если она истощит себя этим? Она же не ты, мать твою за ногу! Она же не училась полжизни в чужих головах копаться! Чем ты думал, идиот?!

— Не знаю. Я почувствовал, что так надо.

— Почувствовал он. Опять задницей думаешь, а не головой.

— Ты же знаешь, что она бы всё равно попыталась освободиться. Я лишь, черт побери, повысил ее шансы не быть убитой при первой же попытке остановить заряд бластера. Дал себе гребаный шанс все-таки спасти ее, а не мстить за ее смерть.

— Ты рискуешь очень, ты знаешь это?

— Какого черта ты спрашиваешь, если сам знаешь ответ?!

Я резко поднялся и направился к продолжающей спорить компании. При моем приближении они затихли, настороженно глядя на меня. Я заглянул в лицо каждого и увидел лишь беспокойство и решимость — даже в Ульрике — беспокойство, решимость, но и задетую гордость. Сейчас не до сантиментов, дядя, прости.

Я глянул на Хакса. Кому-кому, а ему моя идея точно не понравится. Более того, он будет сильно рисковать, согласившись.

— Генерал, нам нужно обсудить новый план.

========== Последний поворот ==========

Комментарий к Последний поворот

БГ. Потому что он бог, и от него сияние исходит. (С)

Последний поворот.

Ну и остальное, тоже, не лишне послушать. Дальнейшее буду под Аквариум писать.

Я бреду в кромешной тьме по колено в мокром снегу и проклинаю свой собственный план, свое видение захвата базы Немзи, с которым, черт побери, все согласились. Даже Хакс. Да, я, черт побери, Верховный лидер, но он никогда не стеснялся ставить под сомнение мои приказы. А тут с прямо-таки отвратительной легкостью согласился. Главное, чтобы Рита оставалась на Величии (и ведь никто не гарантирует, что она выполнит приказ), а то, что ему придется играть роль отвлекающего фактора — не имеет значения.

Я шел, утопая в чертовом снегу, чувствуя позади присутствие Линн, — справляется ли она? Вроде бы, да — жизненные показатели не угасают. Я учил ее впопыхах — как и все в эти гребаные последние дни — научил ментальной коммуникации и основам энергетической подпитки через Силу.

А с чертова неба льет чертов дождь, и скоро весь этот снег превратится в грязь и слякоть.

Как же мало времени у нас было, черт! На все-про-все — двенадцать часов.

В третий раз изменить план (Хакс был в бешенстве), спланировать диверсию пятью парами рыцарей и наемников с учетом расположения базы и основных пунктов ПВО противника, связаться с Дереком и По, понять, что Превосходство отстает от нас минимум на два часа (после передислокации солдат с Крейта на флагман, после того, как прилетели истребители Сопротивления, после раздачи всех необходимых приказов лояльным частям — лететь в свою систему и поддерживать порядок; после указаний развернуть на Крейте полноценный военный госпиталь и тюрьму), после всех подготовительных процедур, — Превосходство отставало. Возможно, в последнем прыжке им удастся ускориться, но надежды мало, — придется два часа сражаться с тремя батальонами штурмовиков и наемников Немзи силами пятисот солдат, тридцати пилотов и руководства Первого Ордена. «Главное, обезвредить систему ПВО», — говорили они. Но в зоне поражения Величия — мирные поселения. «Главное, продержаться до прихода Превосходства», — говорили они. Но это два гребанных часа — с момента отключения ПВО нам нужно драться два чертовых часа, пока не прибудет Превосходство! Ладно, час. Истребители поспеют раньше.

Но что ужасало меня больше всего: Немзи и его люди не должны понять, что система ПВО отключена до того, как начнется бой. А это значит, что их нужно отвлечь. И тут на сцену выходит Армитаж, мать его, Хакс. Эмилия Валлен просто сообщила, что она тоже полетит, без вопросов. Тогда было принято решение, что в представлении будут участвовать Дерек и двое наемников в броне штурмовиков…

Мы обсуждали этот гребаный план часов десять, и только Рита выходила из Френова Колизея, чтобы отдать очередное указание.

Да, я хочу спасти Рей и мать, но то, как все они согласились рисковать собой, меня просто убивает. Даже не будь я Верховным, мать его, лидером, я знаю, что и Арми, и Рита, и Линн, и Дерек, и Эмилия, и рыцари пошли бы за мной. Но, черт побери, как же мне жить с мыслью, что они могут погибнуть за тех, кто дорог мне? Как поставить на противоположные чаши весов жизни друзей и любимых?

И они ведь прекрасно знают, на что идут.

Зачем? Почему? Я бы не принудил вас. Я был бы рад, если бы вы позволили мне одному сражаться за мать и Рей. Чтобы я не был ответственен еще и за вас. Я не хочу, не хочу, чтобы вы погибали из-за меня! Да, я чертов Верховный лидер, но я знаю, что вы идете на риск за меня, лично, по дружбе. И мне от осознания вашей преданности — ох как паскудно.

Особенно мне паскудно, когда я думаю про Хакса. История, которая связывает Армитажа с Немзи, то, что я видел в его сознании, но никогда не смел озвучить. Что может подарить нам бесценные минуты, но будет стоить очень дорого ему самому. На что он спокойно пошел в обмен на то, что Рита останется на Величии.

Немзи убил его отца.

И Армитаж знал об этом. Знал, но не хотел говорить. Он не предупредил своего отца, хотя знал о покушении. Он не захотел делиться этим со мной, даже зная мою историю. Он не скрывал, нет. Он знал, что от меня скрывать что-то бесполезно.

Арми так упрямо, в мыслях, выпячивал это, что я принципиально не хотел поднимать эту тему. Да, по сути, мы оба отцеубийцы. Только я совершил это сам, будучи под влиянием Сноука, а он знал, что готовится покушение, но не сделал ничего. В отместку за мать, которую таскали по судам и песочили в СМИ, которую отец, по сути, никогда не любил. Он позволил ей родить только потому, что его жена не могла иметь детей.

Немзи убил Брендола Хакса. И Арми не остановил его, хотя мог. В результате его мать спилась.

Я знал об этом, и Арми знал, что я знал. Но готов был сделать свою жизненную историю поворотным моментом — тем, что принудит Немзи говорить, тем разговором, что отвлечет его от наших действий.

Зачем?

Не было времени задавать вопросы. Только мы утрясли все детали, нужно было уже стартовать. Мне и другим диверсантам.

Арми, Эмилия, Дерек и двое наемников полетят позже, зная, что могут не вернуться. Зная, что покупают мне чертовы минуты.

Будь проклята эта война. Чтоб ты пропал, Немзи. Чертова планета. Я ведь понимаю, что дело не только во мне. У каждого свой путь искупления. Но как же, как же мне жить с тем, что люди будут страдать и умирать из-за меня?!

Я иду спасать Рей и мать. И Линн вызвалась быть рядом. Так нужно… Единственный выход… Но почему же так паскудно? В тот момент, когда мы с Линн стартовали с Величия, я ощутил, что грядет что-то непоправимое.

— Как тогда?

— Ты знаешь, что да. То же я чувствовал, когда улетала Рей — нельзя позволить этому случиться.

— Есть другой выход?

— Черт побери, нет.

Приземлиться на световой скорости шести экипажам под командованием сына капитана Соло — ерунда. Не зря мои дед, отец и дядя считались лучшими пилотами Галактики.

Мы сели. Где-то в десяти километрах от базы, в лесу. Нас не заметили. Рыцари и наемники отправились разбираться с системой ПВО, а мы с Линн погребли к своему пункту назначения.

Мы ползем под проливным дождем, утопая в мокром снегу, в направлении тюрьмы для форсъюзеров, и через чертов час, какая ирония, как раз на рассвете, начнется светопреставление.

Через час начнется кошмар. О Сила, сохрани жизни моим близким и друзьям! Я готов сам сполна расплатиться за всё — знать бы только, что они живы.

========== Делай что должно, и будь что будет ==========

Комментарий к Делай что должно, и будь что будет

Я очень постараюсь сегодня написать еще одну главу - по существу, так сказать. Но надо же было Кайло в чувство привести, все-таки :)

— Рен, ты в курсе, что твой шлем не экранирует эмоциональный фон? — голос Линн выдергивает меня из мешанины мыслей, и я осознаю, что уже почти дошел до того состояния, когда, чтобы взять себя в руки, остается только разбежаться и головой об дерево приложиться. Черт. Отставить панику.

Я останавливаюсь, оборачиваясь к Линн — по голосу ее было слышно, что она начинает выдыхаться. В конце-концов марш-бросок мы предприняли нехилый — восемь километров за два часа, но это — по пересеченной местности, под дождем, по колено в снегу.

Линн останавливается, догнав меня и тяжело сгибается пополам, пытаясь отдышаться. Похоже, холод все-таки начал доставать ее.

— Тут всегда такая отвратительная погода? — задаю вопрос, просто чтобы не молчать, отвлечься от эмоций, которые мне сейчас совсем ни к чему.

Линн саркастически глянула на меня, не меняя позы.

— Погода здесь ни при чем, Кайло. Ты уже битый час страдаешь на весь лес о том, как ты не хочешь, чтобы из-за тебя кто-то погиб.

Я было дернулся возразить, но она выпрямилась резко, откидывая назад мокрую косу — а ведь ей предлагали облегченный вариант брони штурмовика. Но нет, она принципиально осталась в своем комбинезоне. Благо, хоть Рита настояла, чтобы термобелье она-таки надела. Сила Силой, но для того, чтобы постоянно поддерживать терморегуляцию, нужна практика, а у Линн ее не было. Я чувствовал, что она то и дело теряет концентрацию и холод достает ее. Но майор не жаловалась и упрямо шла вперед.

Она уперла руки в бока и с вызовом уставилась на меня.

— Тебе не кажется, что ты зациклился на себе? Как же ты не поймешь, что это, — она развела руками, — не только твоя война. Этот ублюдок сломал мне жизнь и убил моих близких. Он убил отца Хакса. Он чертов преступник, который погубил тысячи человек. В конце концов, он — бунтовщик и предатель, который подрывает власть Первого Ордена, — она сделала паузу, проницательно глядя на меня. — Неужели этого мало, Верховный лидер, чтобы уничтожить его? Мы солдаты, и мы на войне. И мы будем сражаться с врагом не потому, что наш друг Кайло нас попросил об этом. Это наша работа. Мы должны очистить Галактику от мрази, что пролила столько крови. И ты, Рен, а также Рей, Лея, и кого они там еще схватили, не имеете к этому никакого отношения, — она усмехнулась. — Ну разве что, как дополнительная мотивация — сделать это поскорее.

Она нахмурилась сурово и ткнула мне в грудь пальцем так, что я аж покачнулся.

— Так что кончай страдать, Рен, и сосредоточься. Мы уже почти пришли, и дальше впереди пойду я. Ты не знаешь ни местности, ни леса — несешься вперед, что твой ледокол, и шуму от тебя, как от роты солдат.

Мне вдруг стало стыдно за свои истеричные мысли. Чертов псих. Не умеешь эмоции контролировать — на тебе, получи заслуженный фитиль.

Линн почувствовала мое настроение и смягчилась, слегка улыбнувшись.

— Кайло, ты слишком много на себя берешь. Слишком глубоко всё переживаешь. Вяжешь из себя узлы, пытаясь успеть везде и сразу, — она коснулась моего плеча, и мне стало значительно легче. — Отпусти. Каждый из нас — хозяин своей судьбы. Нет смысла даже пытаться взваливать на себя еще и нашу ношу. Тебе и своей достаточно, — она легко сжала мою руку и тут же отпустила. — Делай что должно, и будь, что будет.

Я глубоко вздохнул. Она права. Хватит ныть. Это недостойно.

— Вот, называется, научил человека читать мысли на свою голову, — я усмехаюсь, а модулятор шлема превращает смешок в какое-то пыльное фырканье. — И ни слова ведь не сказал, а нотаций выслушал.

Линн отмахнулась и занялась выжиманием косы — совершенно, на мой взгляд, бесполезное занятие: какой в этом смысл, если дождь, хоть и не лил уже так яростно, но останавливаться не собирался?

— Я не читала твоих мыслей. Ты бы видел себя перед отлетом, — она усмехнулась, — ни дать, ни взять, сука, у которой отбирают подросших щенков. Титул Мистер Безысходность уходит Кайло Рену.

Я почувствовал, как заливаюсь краской, а она хохотнула и продолжила:

— А когда мы приземлились, ты так понесся вперед, что даже не слышал, как я тебя окликала. Но похоже, ты своей тяжелой аурой горя и самобичевания распугал все патрули.

Я едва не хлопнул себя по лбу. Чертов придурок. Действительно, так зациклился на себе, что едва псу под хвост не пустил всю операцию. Если бы мы наткнулись на патруль, Немзи бы уже знал о том, что мы здесь, и можно было бы уже дальше просто не продолжать.

Я горестно вздохнул, что со стороны, вероятно, показалось забавным, потому что Линн тихо захихикала, прикрывая рот рукой. Справившись с собой, она широко мне улыбнулась.

— Всё, Кайло, проехали. Ты устал и вымотался. То, что ты чувствуешь — естественно, в этом нет ничего постыдного. Переживать за близких — это правильно. Но всё хорошо в меру.

Она медитативно вздохнула, прикрыв на секунду глаза. Сосредоточилась и заговорила.

— В этой части леса нам нужно быть осторожными. Тут часто попадаются патрули, все-таки база недалеко. Тюрьма — самое северное строение во всем комплексе базы. Она стоит удаленно, и доступа к ней персонал не имеет. Только сам Немзи, его личная охрана и еще максимум человек сто — охрана, медики, экзекуторы. На территории тюрьмы есть взлетно-посадочная платформа, куда, если еще не прибыли, то вот-вот прибудут наши похитители, — она взглянула на меня. — Вот здесь начинается сложность. Мы подберемся к базе незаметно, это я гарантирую. Но когда мы начнем вызволять пленных, Немзи доложат об этом тут же. И тогда всю затею с прикрытием и незаметным отключением системы ПВО можно сворачивать.

Я кивнул, давая понять, что уловил суть вопроса.

— По твоим сведениям, в тюрьме нет протокола доклада о текущем статусе через определенный промежуток времени. Я сделаю так, что докладывать будет некому.

Она удивленно посмотрела на меня.

— Ты убьешь всех, кто находится в тюрьме? Как ты собираешь проделать это, не дав им нажать тревожную кнопку?

Я помотал головой.

— Нет, я усыплю их. Как тогда вас на крейсере. А потом мы войдем и решим, что с ними делать. Посмотрим по тому, сколько времени до прилета нашего отвлекающего фактора у нас будет оставаться.

Линн медленно кивнула, принимая мой ответ.

— А что ты думаешь делать с Рей и Леей?

Я вздохнул.

— Рей захочет остаться, ты же понимаешь. Но Лее здесь делать точно нечего. И я сомневаюсь, что кто-то из дружков Рей сможет стартовать с поверхности планеты на скорости света, — я развел руками. — Так что выхода у нее особенно не будет.

Линн закатила глаза и усмехнулась.

— Вы с Хаксом такие одинаковые. И главное, одинаково слепы.

Я хотел было спросить у нее, что сие должно значить, но она лишь отмахнулась и пошла вперед.

— Ладно, выдвигаемся. Только тихо, Рен. И чтобы даже я не слышала, как ты идешь.

========== Утро решающего дня ==========

Комментарий к Утро решающего дня

Следующая за этой часть будет длинной и решающей. Думаю, буду писать её несколько дней, так что, не скучайте.

Зы. Я, кажется, опять нахомутала что-то с публикацией, и пару часов назад опубликовала эту главу недописанной. Надеюсь, никто не успел прочитать огрызок и удивиться, что автор сегодня курил)

— Я не смогу сделать это быстро.

Мы уже двадцать минут, как лежали в сугробе, набросанном на самом краю расчищенной площадки вокруг здания тюрьмы, зарывшись так, что видны были только глаза (в моем случае, — визоры маски). Было бы проще укрыть свое присутствие с помощью Силы, но Линн настояла на сложном — и чертовски мокро-холодном — пути маскировки. Мол, Сила еще понадобится, а сейчас можно обойтись.

Именно поэтому мы, как недоделанные спецназовцы, последние двести метров до сугроба ползли, а потом еще и закопались в чертов мокрый снег целиком. Зато Силу сэкономим, чего уж там. Только регулировать теплообмен становилось всё сложнее даже мне, а Линн уже и подавно вовсю стучала зубами. А я уже вовсю злился.

Злиться я начал еще тогда, когда понял, что по всей территории тюрьмы натыкано видимо-невидимо резонаторов. Ну, логично, в принципе. Тюрьма-то для форсъюзеров. И как я сразу об этом не подумал? На Линн кивать было бесполезно — она даже внимания не обращала на них раньше, ведь Силу она не применяла, когда тут бывала, и о природе устройств, даже если бы обратила на них внимание, знать не могла.

Я не мог пробиться Силой дальше первого здания за заграждением. В сухом остатке выходило, что никто из нас на территории тюрьмы Силу использовать не сможет. Ни я, чтобы усыпить персонал и охрану, как планировалось, ни Рей, чтобы держать под контролем охранников на крейсере. Похоже, придется пробиваться с боем. Хотя я понятия не имею, сколько охранников сейчас там находится. Линн говорила, что доступ туда был сравнительно у немногих. Был еще один вариант, но он требовал времени. Как я ни прикидывал, меньше получаса то, чтобы вывести из строя все резонаторы, даже при полном погружении в Силу, для того, чтобы направить на базу максимальное количество энергии, не выходило.

— Я не смогу сделать это быстро.

Я услышал мысль Линн:

— Лучше не говори. Не знаю, что они сюда напихали еще, пока меня не было. Не исключаю, что тут могут быть охранные системы, чувствительные к биоформам. Снег скрывает наше присутствие от тепловизоров. Будем надеяться, этого достаточно.

Я выразительно помолчал в ответ, в то время как внутренний дикарь во мне требовал встать, зажечь меч и пойти кромсать всё живое, что там обнаружится. Но я дисциплинированно лежал в маскирующем снегу и думал. Думать довелось недолго, потому что к воротам базы подлетело около десятка спидеров. Линн идеально подобрала наблюдательный пункт — с места нашей лежки отлично просматривались и ворота, и пока еще пустая взлетно-посадочная площадка. Свет мощного фонаря над воротами отражался в снегу и водяной взвеси в воздухе, делая предрассветные сумерки светлее, но в то же время какими-то тусклыми.

Встречать спидеры вышли десять вооруженных до зубов человек в такой же форме, как и у Линн.

— Пересменка… — донеслась до меня ее мысль, и я буквально ощутил, как она напрягалась, вглядываясь в лица людей, что прибыли сменить охрану.

Внезапно я почувствовал от нее волну такой радости, даже ликования, что вздрогнул от неожиданности, раструсив немного наше прикрытие.

— Ползем обратно, я знаю, что делать! — в ее мысли было столько азарта и лихости, но в то же время и непоколебимой уверенности, что мне ничего не оставалось, кроме как подчиниться.

Мы начали отползать, стараясь сильно не потревожить снег, и у меня мелькнула мысль, что если вот это всё (как и во Френовом Колизее) снимает какая-нибудь скрытая камера, как же будет надрывать животики весь Первый Орден, когда…

Додумать я не успеваю, потому что отползли мы уже прилично, и Линн вскакивает, пытаясь судорожно отряхнуть с себя снег. Я чувствую, что от этой своей внезапной радости она потеряла концентрацию и всю дорогу от тюрьмы ползла, буквально коченея.

Я тоже поднимаюсь, отряхиваюсь и, молча подойдя к ней, посылаю согревающий импульс. Одежду он, конечно, не высушит, но согреет и позволит снова сконцентрироваться. Линн расслабляется — я чувствую, что она снова обрела контроль над ситуацией.

— И что тебя так обрадовало?

Она подняла на меня сияющие глаза.

— Кайло, это мои люди! Те, с кем я служила, когда возглавляла охрану Немзи, — она счастливо зажмурилась и даже разок подпрыгнула по-девчоночьи. — Нам даже драться с ними не придется. Я договорюсь, и крейсер как сядет, так и взлетит, — она подмигнула мне, ухмыльнувшись. — Только уже без охраны.

Я оторопело смотрел на нее: первый раз за всё время, что я ее знаю, Линн была в таком отличном настроении.

— У тебя с ними остались хорошие отношения? Они пойдут против приказа Немзи ради тебя?

Она закатила глаза.

— А у тебя с твоими рыцарями хорошие отношения? Они бы пошли за тобой против Сноука?

Я скрестил руки на груди и пристально взглянул на нее.

— Туше. И как мы это сделаем? Там же, кроме твоих, еще охрана есть? Просто придем, поздороваемся, ты обнимешь старых товарищей и попросишь их перебить остальную охрану, охрану пленных и отпустить крейсер восвояси? А, ну и не заложить нас.

Она кивнула, широко мне улыбаясь.

— Почти. Кайло, я знаю, как это прозвучит, но я пойду туда одна.

— Исключено.

Она вздохнула и на секунду прикрыла глаза, подбирая слова. Внезапно по земле прошла дрожь, и в светлеющем небе вспухла туша звездного разрушителя. Ох и близко они прыгнули — к самой атмосфере подобрались. А Рита — лихачка, однако. Так нависнуть над планетой — конечно эффектно, но не каждый командир на такое пойдет. И где она этому научилась? Хотя, может и не она. На мостике ведь и адмирал Валлен, и Хакс — интересно, кто из них это проделал? Я наблюдал за Величием и пропустил, как, незаметный на его фоне, крейсер пролетел мухой под брюхом у слона, направляясь в нашу сторону. Я заметил его, когда он уже начал заходить на посадку.

Линн прокашлялась.

— Кайло, решайся. Я клянусь тебе, что отправлю их обратно в космос в целости и сохранности, — она понимающе усмехнулась, — и тебе даже не придется выяснять с Рей, оставаться ей или нет. Я скажу им лететь на Превосходство — Дэмерону там помощь не помешает, мол. А ты можешь в это время подобраться поближе к месту встречи генералов и, если что-то пойдет не так, прийти нашим на помощь.

Я смотрел на нее, а сам погрузился в Силу, пытаясь растормошить свои зачаточные способности к предвидению. Получалось плохо, но пришло чувство, что Линн права, что именно так и нужно поступить, хотя… Нет, это уже паранойя.

Делай, что должно, и будь, что будет.

Я кивнул.

Она протянула мне руку, я пожал ее, а она хлопнула меня другой по плечу, подбадривая:

— Я не подведу тебя, Кайло. Как только разберусь здесь, сразу догоню тебя. Держи коммлинк под рукой, — она хищно ухмыльнулась. — Когда щиты падут, будем играть жестко.

Моей ответной ухмылки она не видела, но почувствовала и, снова подмигнув, развернулась и быстрым шагом направилась к тюрьме. Мне также медлить не следовало — я укрылся Силой и почти бегом, насколько позволял снег, двинулся в сторону базы. Нужно было торопиться, потому что командный шаттл уже вылетел из ангара, и до начала представления оставались считанные минуты. Предвкушение скорого боя, азарт вытеснили все дурные предчувствия и я, пробираясь по заснеженному лесу к базе своего врага, был почти весел.

На планете Бату занималось утро решающего дня.

========== Мой главный проект ==========

Комментарий к Мой главный проект

Решила разбить решающую главу на три части. Слишком уж они разные по настроению. И большие по объёму. Не думала, что так много напишется. Это первая. Rammstein вам в помощь ;) Mein Herz Brennt (original) особенно.

Бегом преодолев расстояние от тюрьмы почти до самого плаца базы, я замедлился, подыскивая подходящее место для укрытия. Выбравшись на какую-то полянку, оглянулся и вздрогнул — вид мне открывался точно такой, как в видении: эта часть базы находилась на возвышении, судя по всему, искусственном, по отношению к лесу и основному периметру — с моего места мне был виден насыпной холм, что мысом выдавался вперед, формируя небольшую взлетно-посадочную полосу. Единственным строением в поле моего зрения был небольшой контрольно-пропускной пункт, видимо, рабочее место дежурного офицера.

В метрах ста от КПП разместилась небольшая армия во главе с Немзи. Генерал и двое из его охраны выступили на пару шагов вперед от человек двухсот штурмовиков навстречу командирскому шаттлу с Величия. Тот уже приземлился, и из открывшегося люка вышла адмирал Валлен, рядом шествовал Хакс, за ним — в полном рыцарском облачении и в наручниках, в сопровождении двух переодетых штурмовиками наемников, — шел Дерек.

С моего места мне были видны лишь их фигуры. Если я хочу услышать, о чем они будут говорить, иметь возможность помочь им, мне нужно быть рядом.

— Ну что, готов, Каспер?

— Ты все-таки решил дать мне имя? Это так трогательно.

— Заткнись и лети.

И снова это ощущение разделения сознания. Тот-который-не-я остался стоять внизу, прислонившись спиной к мощному дереву — фигура практически сливалась с черной корой. Он внимательно вглядывался в пространство перед собой, ничего не замечая вокруг.

— А я тебя вижу, дядя.

— Конечно видишь, ты и есть я, идиот. Другие не увидят. Лети давай, они уже сошлись.

Я мыслю себя рядом с Хаксом, который как раз остановился напротив Немзи. Тот выглядел так же, каким я запомнил его в голопроекции: высокий, худощавый мужчина — присмотреться, так по стати они с Хаксом могли бы сойти за родственников. Несмотря на возраст, в нем чувствовалась бьющая через край энергия, но была в нем и какая-то неправильность, хотя, возможно, причиной этому были его разные глаза. Да, теперь они были прекрасно видны — зеленый и голубой — ледяные, как глубины космоса, не знающие жалости глаза змеи.

Немзи окинул презрительным взглядом Хакса и, вскинув бровь, глянул на адмирала.

— Как это понимать, Эми?

Она очень убедительно изобразила растерянность и удивление:

— Алистер, я не понимаю, о чем ты.

Алистер? У Немзи что, еще и имя есть?!

Генерал продолжил, не изменяя своему саркастическому выражению:

— Ну как же, Эми. Ты предала меня.

Его голос почти мягок. Ключевое слово «почти». Что-то в его словах обещало той, к кому они были обращены, очень, очень много боли.

Эмилия лишь усмехнулась и, гордо вздернув подбородок, взглянула Немзи в глаза.

— Ты ошибаешься, Алистер, указывая на предателя.

Она замолчала, пристально глядя на него. Немзи отвел глаза и криво усмехнулся. Адмирал продолжила:

— Генерал Хакс связался со мной, чтобы узнать, почему Величие ускорилось. Я ответила, что по твоему приказу, — Эмилия покосилась на Хакса. — Генерал изъявил желание прибыть на Бату вместе со мной, — она со значением взглянула на Немзи. — Учитывая ваши договоренности, я не решилась отказать ему. Как ты и приказал, Алистер, майор Линн Тан осталась на Величии.

Немзи нахмурился.

— А кто на мостике? Линн не умеет управлять разрушителем.

Эмилия элегантно пожала плечами.

— Генерал… — она запнулась, будто ей все еще было сложно выговаривать фамилию Риты, — Нимер.

Немзи прямо-таки плотоядно улыбнулся и обернулся к Хаксу.

— Малышка Рита… — он оглядел Армитажа с ног до головы, со смесью отвращения и любопытства. — Получается, несмотря на всю эту демонстрацию силы, — он презрительным жестом указал на разрушитель в небе, — вы, Генерал, полностью в моей власти.

Хакс… не отреагировал вообще никак. Это была откровенная угроза, вызов, но Армитаж стоял спокойно, даже лениво, с легкой улыбкой, осматривая базу, армию позади Немзи. При последних словах генерала он улыбнулся почти сердечно, взглянув Немзи в глаза. В эту секунду я почувствовал, как у того-который-не-я завибрировал в кармане коммлинк. Похоже, операция по обезвреживанию системы ПВО началась. Хакс, похоже, тоже почувствовал этот сигнал и улыбнулся еще шире — так, что Немзи даже слегка поежился.

— Посмотрим, генерал.

Немзи гадко ухмыльнулся, подмигнув зеленым глазом Эмилии.

— Не знаю, как Эми, но я ту давнюю историю изучил в деталях и уверен, что девочка скорее лично мне передаст контроль над разрушителем, чем выстрелит по планете, где находится ее драгоценный Арми, — он перевел глумливый взгляд на Хакса. — Некоторые болезни не лечатся ни побегом на Внешнее кольцо, ни службой под началом самого жестокого существа в Галактике.

Я заметил, как Армитаж стиснул зубы, но тут же расслабился, взяв себя в руки.

— Зачем ты прилетел, Хакс? — в голосе Немзи не осталось ни презрения, ни насмешки, одна только жестокость.

— Договариваться? — в голосе Арми, наоборот, едва заметная ирония и тонна якобы искренности.

Немзи вскинул брови, и я почувствовал легчайшее шевеление Силы — ээээ, да он слабачок… Ничего серьезного. И как он в мои сны проник?

Похоже, Немзи решил просканировать Хакса, но Армитаж закрыл от него сознание и даже не поморщился. На лице Немзи отразилось изумление, когда он наткнулся на сопротивление, но потом он лишь скривился и попытки прекратил.

— Ваша защита сама за себя говорит, генерал. Неужели вы думаете, я поверю, что тот, кого вы притащили, — Немзи кивнул на Дерека, — Кайло Рен собственной персоной?

Хакс только саркастически усмехнулся и приглашающим жестом указал на Дерека:

— Хотите, я сниму с него наручники, и вы проверите?

Немзи молча, в упор смотрел на Хакса, явно намериваясь что-то сказать, но тут уже у него запиликал коммлинк. Он глянул на экран, нахмурился, но потом поднял глаза на Хакса, фальшиво улыбаясь:

— Что ж, генерал. Прошу за мной. Совершим наш обмен. А потом, — он еще шире улыбнулся Эмилии, — обсудим дальнейшее сотрудничество в более комфортной обстановке.

Он было повернулся идти вглубь базы, но Хакс его окликнул.

— Немзи, если вы не против, у меня есть к вам один вопрос, — он сделал небольшую паузу. — Что случилось с моим отцом?

Немзи на секунду замер, фальшивая улыбка превратилась в жестокий оскал. Он развернулся к Армитажу и сделал едва заметный знак рукой своим бойцам. Первая шеренга штурмовиков активировала бластеры, но наводить пока не стала.

— Рад, что вы спросили, генерал. Мне всегда было интересно взглянуть в глаза человеку, который приложил руку к убийству собственного отца, — голос Немзи прямо-таки сочился презрением, но на лице Хакса не дрогнул ни один мускул. Он просто ровно смотрел в ответ.

Я внимательно присмотрелся к генералу. Он не выглядел как человек, молча сносящий насмешки под дулами пятидесяти бластеров. Он действительно не злился и не боялся. Как человек, который выполняет свой долг с честью и осознает это, а остальное — лишь мельтешение, досадная суета. Его это уже не тревожит. Я помню его состояние, когда он хотел совершить свой холдовский прыжок, — как и сейчас, страха не было, было лишь чувство долга, но тогда всё это было замешано на неподъемном чувстве вины. Теперь же… Покой и легкая ирония.

Внезапно я осознал, что Арми не собирался возвращаться отсюда живым. Его устраивало, что Рита на Величии, я отправился за Рей, а Дерек, как он надеялся, сумеет защитить адмирала. Он решил взять на себя Немзи целиком и полностью, убить его сейчас, вместо того чтобы, как мы договаривались, под прикрытием Дерека отступать назад к шаттлу, как только поступит сигнал, что щиты пали. Мы спланировали и дальнейшее, но сейчас это было уже не важно — мне не нужно было читать мысли генерала, чтобы понять, что он задумал.

Э, нет, Арми, так не пойдет.

Я начинаю судорожно размышлять, как не дать ему сделать этот безрассудный шаг, пока Немзи продолжает разлагольствовать.

— Я ведь знал, Хакс, что вам доложили о моих планах по поводу вашего папочки, — он жестоко ухмыльнулся. — Я и для тебя кое-что подготовил, щенок.

Немзи сделал паузу, но Арми смотрел на него всё так же безмятежно, не ведясь на провокацию. Немзи продолжил, всё больше распаляясь, и мне стало ясно, что он хочет покончить с ними здесь и сейчас, во что бы то ни стало. Что бы ему там ни сообщили, это привело его в бешенство, а вопрос Хакса позволил ему это бешенство канализировать.

— Но ты оказался трусливым щенком, и твой папочка сдох один. В муках. Яд был отменный, а главное, вскрытие показало сердечный приступ, — Немзи усмехнулся. — Тебе, небось, интересно, почему я его убил. Изволь, — он скрестил руки на груди и продолжил с насмешкой. — Его погубило тщеславие — он ведь был просто болен идеей оставить достойный след в истории, тем более что родной сын разочаровывал его всё больше. Ты же знаешь, когда Новая республика выставила его из военной академии, он попал на Внешние рубежи и несколько лет возглавлял частную военную школу закрытого типа, пока его не заприметил Первый Орден. Позже твой папаша сумел заинтересовать Сноука своим проектом, носиться с которым он начал еще при императоре. Он мечтал создать суперсолдата, чувствительного к Силе, но только с определенными умениями, а главное, — абсолютно подконтрольного. Денег на эксперимент Сноук ему дал, а потом отправил ко мне, потому что знал, что у меня накопился материал для таких экспериментов, — Немзи улыбнулся еще шире и гаже. — Только вот незадача, я-то уже занимался этим долгие годы, не афишируя, так сказать. Для себя, — он глумливо подмигнул Хаксу. — Я же большую часть жизни провел вдали от центра, для меня, к слову, даже после смерти императора почти ничего не поменялось — талантливый человек не пропадет ни при какой власти.

— Не пропадет, если умеет располагать к себе людей и кланяться в нужный момент, — перебил его Армитаж. — Так что же дальше?

— А дальше всё было быстро и эффективно, — хмыкнул Немзи, — не зря же меня всегда считали эффективным руководителем. Ведь твой папочка, не будь дурак, начал что-то подозревать. Его собственные эксперименты успехом не увенчались: подопытные, которых я ему выделил, гибли один за другим, а Сноук требовал результатов, и в конце концов Брендол Хакс умудрился выпытать у одного моего помощника — страшно было смотреть, что от него осталось после этого разговора — о моем главном проекте.

Тут Немзи едва заметно кивнул в сторону одного из своих сопровождающих — затянутого в легкую черную броню бойца в черной же маске, такой плотной, что я не сразу разглядел на ней визоры. Одежда и шлем делали его похожим на одного из моих рыцарей. Достаточно высокий, но явно не тяжеловес, — вооружен боец был чем-то, похожим на квотерстафф, вероятнее всего, с выдвижными энергетическими лезвиями. Также на каждом бедре я заметил ножны с чем-то средним между ножом и мечом. Держался боец отстраненно, создавалось впечатление, что он вообще не живой — я не мог уловить его энергетического поля.

Тем временем Немзи сделал шаг вперед, явно намереваясь эффектно окончить свое выступление, и я понял, что пришло время действовать. Я коснулся сознания Дерека — не будь мы знакомы годами, мне бы это не удалось, такую защиту он сейчас держал.

— Есть кто дома?

Рыцарь едва заметно вздрогнул. Я услышал его мысль:

— Бен?

— Я. Зря ты тут забаррикадировался так. Немзи слабак — даже Хакса просканировать не смог.

Дерек лишь хмыкнул мысленно и пропустил меня в сознание.

— Ты здесь откуда, что с Рей?

— Об этом позже, с ними Линн. Физически я в пятистах метрах от вас в лесу. Немзи не собирается отпускать вас отсюда — с минуты на минуту они начнут стрелять. А наш рыжий друг опять увлекся идеей самопожертвования — он хочет сам убить Немзи, сейчас.

Дерек подумал о том, что неплохо бы Хакса приложить чем-нибудь тяжелым пару раз. А потом еще. Я был с ним полностьюсогласен.

— Дерек, когда они начнут стрелять, берешь тех, что слева, я — тех, что справа. Максимально долго удерживаем заряды. Вы отступаете к шаттлу. Когда станет невозможно держать — отпускаем обратно и зажариваем их. Дальше действуем, как договаривались.

— Хорошо, но Хакс…

— Я его вразумлю.

Я выскальзываю из сознания Дерека, в очередной раз удивляясь, как мало времени занимает мысленная речь — Немзи еще и рта открыть не успел, но подошел к Хаксу почти вплотную, интимно наклонившись к уху.

— Я считаю, ты и так задержался среди живых, щенок. Сноук тебя приблизил, чтобы позлить нас, старых служак. И ему это удалось на славу. Тебя все ненавидят и презирают… — он шипит, плюется ядом, снова пытаясь использовать Силу, но Армитаж невозмутимо и громко его прерывает:

— Генерал, держите себя в руках. Ваша фамильярность переходит все возможные границы, — и добавляет с плохо скрываемым отвращением в голосе: — К тому же, от вас отвратительно пахнет. Старайтесь чаще посещать рефрешер.

Немзи отшатывается от него, как ужаленный, и тут я чувствую, как снова вибрирует коммлинк — система ПВО дезактивирована.

— Ах ты ж наглый ублюдок! — Немзи, похоже, себя уже не контролирует — тянется было сам к бластеру, но вдруг улыбается плотоядно, отступает назад и повторяет слово, которое я слышал в своем кошмаре, хоть ситуация была и другая: — Огонь.

Практически одновременно происходит множество вещей: Хакс выхватывает свой бластер, но выстрелить не успевает, я, вломившись ему в голову, блокирую его действие — если он начнет стрелять, я не смогу поставить полноценный энергетический щит; но я забываю про Эмилию, а она-таки стреляет из своего чудо-пистолета по Немзи, который едва-едва отклоняет выстрел в одного из своих бойцов; его черный рыцарь молниеносным движением выхватывает свой недомеч, и адмирал падает, закрутившись в ворохе серых одежд с лезвием, погрузившимся по рукоятку в левое плечо; Хакс дергается к ней на помощь, я разворачиваю над ними сплошной энергетический купол; штурмовики Немзи открывают огонь.

Представьте себе, что вы идете под зонтом, с неба моросит легкий дождик, но внезапно начинается ливень, который переходит в град, а град из мелких льдинок, сыплющихся пригоршнями с неба, превращается в ледяные булыжники, что непрерывным камнепадом обрушиваются на ваш многострадальный зонтик, силясь разорвать его в клочья, чтобы добраться до вас. А теперь представьте, что всё это происходит в аду, и вокруг очень, очень горячо. Представили? А теперь умножьте это ощущение на самое большое простое число, и приблизительно, очень приблизительно поймете, что ощущал я, удерживая несколько сотен энергетических зарядов, стараясь не дать им превратить моих друзей в радиоактивный пепел. Дерек делал то же самое, прикрывая наемников — отстреливаться сейчас смысла не было.

— Арми, неси ее к КПП! Я не удержу все эти выстрелы до самого шаттла.

Хакс вздрагивает, но подчиняется, услышав адресованную ему мысль, и, подняв Эмилию на руки, старясь не потревожить рану, как может быстро перемещается в укрытие. Дерек, заметив его действия, дает сигнал наемникам поступить так же. Когда все четверо оказываются внутри, а перед Дереком и невидимым мною у входа формируется энергетический купол, еле сдерживающий бесчисленное количество зарядов, я мыслю ему: «Отпускай».

Помыслить легче, чем сделать, особенно в моей теперешней форме. Будь я здесь физически, это не составило бы для меня никакой сложности. Но в форме ответвленного сознания… Это вам не в Сноука молниями швыряться. Я едва сумел послать все прилетевшие мне выстрелы в обратный полет. Дальше ответвляться сил не хватило. И вот я осознаю себя стоящим на коленях у того самого дерева. Основное сознание плавится в адской головной боли, дыхание хрипами вырывается сквозь маску.

— Мы сделали это. Зажарили две сотни его элитных бойцов!

— А мне кажется, что мне мозги зажарили. Умолкни. Я чувствую, идет кто-то.

Я с трудом поднимаюсь с колен и активирую меч. Силу я призвать сейчас не смогу, но, кто бы там ни шел, уверен, он найдет приятным знакомство с моим сайбером. Выступаю из-за дерева, готовый дать отпор любому, кто будет достаточно смел напасть на меня, но едва успеваю отвести меч в сторону, чтобы замершая на секунду, но потом резко бросившаяся ко мне, Рей не напоролась на него ненароком.

Радость встречи, того, что она жива, ощущение теплого, настоящего тела в моих объятьях на несколько секунд поглощает всё мое существо — она практически виснет на мне, я крепко обнимаю ее в ответ.

— Так вот что это значило… — я слышу ее мысли, и перед моим внутренним взором проносится видение, которое показал ей меч Энакина, тогда, на Такодане: я выхожу ей навстречу с зажженным мечом. Из-за дерева. В заснеженном лесу. В шлеме.

— Похоже, — я стараюсь скрыть от нее мысль, которая мелькает следом, — что остальные тоже еще вполне могут сбыться.

Но от Рей не так-то просто спрятать мысли.

— Не думай об этом. Главное, что мы вместе теперь, — она говорит это вслух и отстраняется, с легкой улыбкой оглядывая меня. — Ну, привет, милый мой монстр.

Я фыркаю и снимаю шлем, понимая, что на поляне мы уже не одни.

Линн, страшно злая, раненая в руку Линн, вышла на поляну следом за Леей. За ними, поддерживая на ходу Финна, что припадал на правую ногу и еле тащился, оставляя за собой кровавый след, вышла та самая девушка-механик, которая оказывала на предателя прямо-таки терапевтическое действие… Роуз, кажется.

Я отметил, что все, кроме Финна, вооружены: Роуз и Лея — облегченными энергетическими пистолетами, видимо, из арсенала Линн. Сама же майор и Рей щеголяли полноценными тяжелыми бластерами — похоже, трофейными. Рей свой уронила, прежде чем броситься ко мне, но теперь снова подняла и активировала. Кроме Финна и Линн, раненых больше не было, но и без этого понятно было, что план Линн не сработал.

— Что произошло?

Линн злобно зыркает в сторону Финна, которого Роуз уже опустила на снег, пытаясь потуже перетянуть ему рану на бедре. Приглядевшись, я вижу, что рана нанесена холодным оружием. Выгнув бровь, гляжу на Линн — майор закатывает глаза.

— Я договорилась со своими, Рен. Немзи давно уже их достал — двоих из команды, буквально недавно, убил ни за что. Похвалялся, что скоро они вовсе станут ему не нужны. Они сообщили персоналу тюрьмы, что мы сами займемся новоприбывшими. Я мысленно сообщила, что помощь пришла.

Линн кивнула на Рей, что оставалась подле меня, вложив одну ладонь в мою руку, а другой сжимая бластер. Миленько мы, наверняка, со стороны смотрелись, потому что Линн ухмыльнулась и продолжила:

— И получила ответную мысль, что они поняли и сделают всё, как я сказала. Им нужно было выйти из крейсера в сопровождении охраны, не сопротивляться. Мы бы отправили охрану на базу, а их, как я и обещала, в космос. У нас было всё под контролем, пока этот придурок не решил поступить по-своему, — она с ненавистью посмотрела на полубессознательного от боли Финна. — Он напал на охранника крейсера, несмотря на запрет Рей. Выстрелил в меня, — она кивнула на ожог на плече, — мой товарищ едва успел меня оттолкнуть. Сам он спастись уже не успел. Мне пришлось использовать подручные средства, чтобы вразумить вашего инициативного друга, — она покосилась на пустующие ножны одного из своих метательных ножей. — Охрана крейсера готова была поубивать их, пришлось ввязываться в бой.

Линн тяжело вздохнула.

— Мои парни дали мне возможность уйти, увести их, а сами остались там. Судя по тому, что я видела, как к тюрьме направляются подкрепления с базы, жить моим товарищам осталось недолго. Как долго продержатся десять человек против роты?

Она снова взглянула на Финна, и мне показалось, что она сдерживается, чтобы не выстрелить в него сейчас. Роуз виновато посмотрела на нее, поправляя его повязки.

— Нам очень жаль, мэм, что ваши друзья погибли.

Линн ощерилась.

— Они не были моими друзьями. Они были моими боевыми товарищами. И они погибли из-за его глупости!

Я покосился на Рей и на Лею, что подошла, остановившись подле нас — обе опустили глаза. Я внезапно почувствовал горечь во рту.

— Он не понимает, Линн. Не трать силы.

Я слышал, что позади меня на холме возобновилась стрельба. Судя по звукам, в воздухе уже тоже шел бой. У меня не было времени отвлекаться на всё это. Нужно доставить их и адмирала на шаттл, отправить на Величие, дождаться Превосходства, отыскать Немзи… Я продумывал дальнейшие действия и как будто со стороны услышал собственные слова.

— Он дезертир, майор. В первые же минуты побега без зазрения совести убил двадцать своих товарищей по дивизиону. А потом привел врагов на Старкиллер. Он не поймет, Линн. Он — трус и предатель.

Финн, похоже, потерял сознание от боли и кровопотери, а Роуз, не поднимая глаз, рыдала над ним. Внезапно мне стало жаль ее до чертиков: она так искренне относилась к нему, что одно ее чувство стоило того, чтобы дать ему шанс. К тому же, они всё равно не захотят его здесь оставить.

Я молча передал Рей свой шлем и, виновато покосившись на Линн, подошел к раненому и опустился на колени рядом с Роуз. Превозмогая адскую боль в голове, погрузился в Силу и занес руку над его бедром, направляя энергию, заставляя рану затянуться. Срастить разорванные ткани я сейчас не смогу — нет ни времени, ни сил, но кровью он не истечет и идти сможет.

От моего воздействия предатель приходит в себя и дергается, как от удара, увидев, кто его лечит. Я смотрю ему в глаза и, вломившись в сознание так, что его голова резко дергается назад, мыслю:

— Я сделал это не ради тебя, — показываю ему, как плакала Роуз, какими обеспокоенными выглядели Рей и Лея. — Если ты еще раз сделаешь что-то подобное, предатель, я убью тебя. Ты понял меня?

Я жду ответа, пока не слышу мысленное: «Понял». Впервые за все время, что я сталкивался с ним, я чувствую, что ему стыдно — он слышал, что рассказала Линн, и это была правда. Мои слова также были правдой, и он понимал это. Я выскальзываю из его сознания и поднимаюсь, оглядываясь. Роуз, Лея и даже Рей смотрят на меня с нескрываемым удивлением. Линн отвернулась. Я знаю, она понимает — я не мог поступить иначе, но она всё равно скорбит по бессмысленно погибшим товарищам.

Я отряхиваю с себя снег и вздергиваю Финна на ноги. Он пошатывается, но стоит.

Роуз скользнула ему под руку, помогая держаться прямо. Я сделал шаг в сторону, но она схватила меня за рукав, моментально отпустив, стоило мне повернуться.

— Спасибо, — Роуз смотрит мне прямо в глаза, в ее взгляде величайшее облегчение и благодарность.

Я поспешно киваю и отхожу, оглядывая своих подопечных. Их бы согреть не мешало, до шаттла недалеко, но одеты они явно не для прогулок по снегу. К тому же снова зарядил ледяной дождь.

Ох. Как я не оттягивал этот момент, а придется. Поворачиваюсь к Лее.

— Генерал, вы можете использовать Силу для теплорегуляции, или вам показать, как?

Я ожидал саркастической отповеди или закатывания глаз, но она просто кивнула. Я с облегчением выдохнул.

— Объясните, пожалуйста, Рей, и помогите этим двоим, — дождавшись ответного кивка, подхожу к Линн и касаюсь ее плеча, залечивая рану. Она благодарно косится на меня и утирает слезы.

— Что делаем дальше? — ее голос звучит уже собранно, деловито.

Я указываю ей на выжженный вокруг домика КПП холм.

— Наши засели там. Я доберусь до них и прикрою их отступление.

Из окон сторожки периодически постреливали по слишком близко подобравшимся врагам, хотя основной бой шел в воздухе и на скрытом от нас холмом периметре базы. Пока мы общались, в раскладе сил произошли изменения. Командирский шаттл догорал в овраге, а в некотором удалении от него, на относительно ровной площадке, приземлился наш крейсер, который доставил бойцов на планету. Над ним зависли два Мстителя, защищая его от обстрела вражеских TIE. Крейсер не улетал, потому что там был развернут полевой госпиталь. Легко раненых латали тут же и отправляли в бой, тяжелые же внутри получали первую помощь и дожидались отправки на Величие. До прибытия Превосходства оставалось продержаться, ориентировочно, минут сорок.

— Отведи их на крейсер. Я приведу остальных. Адмирал ранена, возможно, убита, — я вижу, что Линн нахмурилась. — Держаться осталось недолго. Как только я их приведу, пускай стартуют на Величие, — я ухмыльнулся ей. — Я думаю, ты захочешь остаться.

Ответом мне была волчья усмешка:

— У меня есть, о чем потолковать с Немзи.

— Золотые слова, детка.

Новый голос заставил нас всех вздрогнуть. Позади нас из леса медленно выступил Немзи, рядом с ним молча шагал его рыцарь.

Я на ходу активировал меч, перемещаясь между ними и Рей сотоварищи, мысленно приказав ей довести Лею и остальных до крейсера. Вместо ответа чувствую мысль: «Если ты не выживешь, я тебя из Силы достану, Бен Соло». И затем: «Лови». Я подхватываю на лету брошенный ею шлем, тут же надевая его на голову. Немзи смотрит с усмешкой. Он уже никуда не спешит. Я вижу, что он уже побывал в бою: несколько ожогов, похоже, от сайбера. Но он всё так же полон сил, и какой-то странной, необъяснимой уверенности в победе. Он не замечает отступающих пленников, которые были так для него важны, он с усмешкой глядит на меня, пока на поляне под проливным дождем не остаемся только мы вчетвером — я, Линн и он со своим рыцарем. Только тогда Немзи переводит взгляд на майора. Та, как вкопанная, замерла на своем месте и оторопело, неотрывно смотрит на черного рыцаря. Немзи усмехается и делает едва заметный жест, повинуясь которому, его спутник тянется к шлему.

— Ты ведь почувствовала, детка, не так ли? — кажется, злорадству Немзи нет предела.

Шлем падает на землю, и я вижу, что теперь, не мигая и безучастно вперед смотрит коротко стриженная миловидная женщина. До меня доходит, только когда я слышу рваное, задушенное:

— Мирра?

Казалось, что Линн вместе с этим словом покинула воля и само желание жить.

========== Сны сбываются ==========

— Линн, детка, послушай меня, — он вздыхает и ежится, обхватив себя руками, демонстрируя разбалансированность, неуверенность, на мой взгляд, полностью наигранно, но Линн слушает, переводя взгляд с Мирры на Немзи. — Я не сержусь. Ты же знаешь, я люблю тебя. И твою сестру, Линн, — он с надеждой поднимает на нее взгляд, — мы же семья. Я заботился о тебе все эти годы…

Он опускает руки и делает еще один шаг к ней, я перемещаюсь, останавливаясь напротив Мирры, но она не замечает меня, глядя в пространство. Я впервые вижу подобное состояние у живого человека: будто ее собственную волю заблокировали, оставив лишь малость, то, что необходимо для битвы, для выполнения приказов. Немзи тем временем продолжает:

— Отбрось прошлое. Всё ничтожное погибает. Твои нынешние союзники никчёмны, и скоро от них не останется даже воспоминания. Мы вместе — ты, Мирра и я — можем построить новый порядок в Галактике. Мы и наши дети, — он гордо вскинул голову, а меня передернуло от его уверенности в собственных словах, — останемся единственными форсъюзерами. Мы создадим новую династию, которая будет править вечно! — он разошелся не на шутку. — Линн, вы с Миррой будете править вместе со мной. Мы вместе, наконец, прекратим нескончаемые войны, что раздирают Галактику уже многие десятилетия. Весь этот кошмар прекратится в одночасье, просто поверь мне, следуй за мной, будь со мной.

Немзи делает несколько шагов вперед, останавливаясь прямо перед Линн, протягивает ей руку. Фокус его внимания — на ней. Внезапно меня озаряет: вся его ставка, вся его уверенность зиждется на том, что она поддержит его, присоединится к нему. Он выложил свой главный козырь — дал ей намек на семью. Показал, что она не одинока в этом мире.

— Ничего не напоминает, дядя?

Да, мать твою, напоминает, и теперь я понимаю, как мое предложение выглядело тогда для Рей. И как она меня не убила после того, как я вырубился?

А еще лучше, я понимаю, что ничего, черт побери, абсолютно ничего не могу поделать с этим сейчас. Это битва Линн от начала и до конца. Она либо примет эту протянутую руку, абстрактные, а в случае Немзи, лживые посулы и обещания, подчиняясь неизбывной потребности в семье, в корнях, в принадлежности, либо отвергнет, понимая, что противостояние неизбежно, и что в этом бою может погибнуть та, за кого она готова тысячу раз умереть.

Линн поворачивается к Немзи, неотрывно глядя на него, а я крепче сжимаю сайбер, зная, что если даже она примет сейчас его сторону, убить ее я не смогу.

Внезапно подумалось, как смог Оби-Ван Кеноби предать Энакина? Даже когда тот казался безнадежным, перешел на темную сторону, убил детей… Но, черт побери, он же был твоим гребаным другом! Он же спасал тебя неоднократно. Как ты мог, отрубив ему руку и обе ноги, оставить погибать в огне? Как?!

Даже если Линн сейчас примет эту руку, я не смогу, не стану ее убивать. Усыплю, вырублю, но оставлю в живых. Ради того, что она сделала для меня, ради нее самой, ради Дерека, в конце концов.

Выстою ли я против них троих? Должен. Другого выхода нет. Какое бы решение не приняла Линн, с ее защитой и приемчиками Немзи я уже знаком. Нужно понять, на что способна недоМирра. Я погружаюсь в Силу — благо удалось немного восстановиться — и пытаюсь понять, с чем имею дело.

Мирра кажется неживой. Буквально. Я не чувствую в ней души. Вернее, есть что-то, затянутое глухой пленкой. Что-то, от чего она, похоже, добровольно отказалась, в угоду чужой недоброй воле. Как же так? Как можно?

— А как ты сам поступил? Отринул Бена Соло во имя Сноука, назвавшись Кайло Реном. Что сподвигло тебя, Бен, отречься от собственного имени, близких, наследия?

— Но я не утратил воли.

— Ой ли? А почему ты убил отца? Не сам же ты взял и решил сделать это, правда?

Линн делает шаг вперед и протягивает Немзи руку — до боли знакомый жест. Я глубоко вздыхаю и мысленно готовлюсь к бою с ними тремя.

Но внезапно она резко сокращает дистанцию и ударяет его лбом, метя в нос, сразу же отскакивая и активируя плеть. Немзи сгибается пополам с воем, пряча лицо в ладонях.

— Ты больной ублюдок, Алистер. Ты не семья мне — ты убил мою семью. Ты уничтожил мою сестру и покалечил меня, — Линн рыдает, но рука ее не дрогнула, переводя плеть в режим боя на мечах. — Защищайся, Алистер. С этой поляны живым уйдет только один из нас.

Я слышу ее мысль, адресованную мне:

— Кайло, в этом теле нет больше моей сестры, но я не смогу ее убить. Прояви милосердие, Рен.

Немзи выпрямляется, всё еще зажимая нос рукой, кровь заливает подбородок, останавливаясь в морщинах, превращая лицо в кровавую маску. Он убирает руку и переводит взгляд на меня. В его глазах плещется безумие, бешенство, боль поражения и ненависть.

— Это ты во всем виноват. Ты отнял ее у меня, Рен, — я ожидаю, что он закричит, будет плеваться слюной и угрозами, но Немзи говорит тихо, почти ласково, и отстегивает от пояса сайбер.

Когда он активировал его, я невольно вздрогнул. Это был один из мечей Митси.

Немзи ухмыльнулся окровавленными губами.

— Узнал? А твой парниша неплох, — он делает нарочитую паузу, — был. Даже разоружить меня смог. Но Мирру он в расчет не принял, — снова усмешка, — с дыркой в груди и без руки особенно не повоюешь, я думаю.

Ах ты ж сволочь!

Он внезапно оскалился и зашипел:

— Ты отнял семью у меня, а я уничтожу твою. Вспомни свои сны, — и он, не глядя, внезапно резким рубящим движением атакует Линн. В последнюю секунду она, видимо, что-то почувствовала, потому что успела отвести удар хотя бы частично. Но я увидел, как золотистый сайбер прочертил глубокую борозду от ее ключицы и до груди. Снег окропился красным. Линн вскрикнула и припала на одно колено, блокируя следующий удар, но тут же подскочила и бросилась в атаку сама.

Одновременно с подлой атакой Немзи, Мирра активирует свой квотерстафф. Как я и предполагал, на каждом конце оружия зажигается по лезвию, — энергетические, не кайбер-кристаллы. Не издав ни звука, она быстро сокращает дистанцию и нападает.

Я отражаю ее атаку, отступая назад. Блокирую удар за ударом, не нападая, а лишь защищаясь. Боец она неплохой, а ее грозное оружие практически сводит на нет мое преимущество от разницы в росте. Но я прекрасно понимаю, что убить ее я могу с легкостью, только мне этого сейчас не нужно. Я не согласен с Линн — удар, блок. И когда этот чертов дождь закончится? — я чувствую, что ее личность жива, что бы с ней ни сделал Немзи, это всего лишь разновидность ментального контроля. — Выпад, блок. Да она дерется, как дроид! — А любой ментальный контроль можно если не снять сразу, то пере-к-коммутировать на себя. Я усмехаюсь: время техника Мэтта, подайте сюда кальцинатор!

— Мда. У тебя истерика, батенька, ты знаешь это?

— Не умничай. Лучше приготовься Силу черпать. Сейчас понадобится.

Я чувствую, как меня начинает наполнять энергия, и резко перехожу в атаку. Мирра оступается и едва не падает, зацепившись за какой-то корень, по ее невозмутимому лицу пробегает тень досады и удивления. Ага! Так ты не совсем деревянная!

Я наношу мощные удары без остановки, заставляя ее пятиться, отступать. Ослепляю ее искрами, нарочно попадая по деревьям, наотмашь рублю и швыряю в нее Силой ветки, маленькие деревца, комья снега. Чувствую, как в ней поднимается паника, как ментальный контроль Немзи начинает слабеть, уступая место голым инстинктам. Но во что превратится человек с заблокированным собственным сознанием, выпавший из-под ментального контроля? Этого я узнавать не хочу.

От накопленной энергии снова начинает болеть голова, но я не тороплюсь, нужно дождаться подходящего момента. Швырнув в нее очередную порцию снега и веток, я резко сокращаю дистанцию и наношу два удара — крест-накрест. Сайбер легко чиркает по ее запястьям, оставляя неглубокие, но очень болезненные раны — держать оружие она уже не может, разрубленный квотерстафф падает на землю.

Она тянется за оставшимся ножом, но руки не слушаются, и я чувствую волну животной паники, что захлестывает ее — инстинкты начинают брать верх. Пора.

Тут я слышу, что где-то неподалеку, за деревьями, где всё это время шел бой, красное сталкивалось с золотым, резко вскрикнула от боли Линн. Красное мигнуло и погасло. Черт. Только не сейчас!

Это чуть не стоило мне концентрации, но я заставил себя вернуться к Мирре. Что бы ни случилось с Линн, я помогу ее сестре. Я притягиваю ее к себе Силой и вламываюсь в ее квазисознание. Я чувствую Немзи в ее голове, но даже не обращаю внимания на его жалкие попытки возобновления контроля — да кто ты такой, придурок, чтобы с учеником Сноука в мозгоправстве тягаться?!

Я усиливаю ее инстинкт самосохранения до максимума и направляю его против присутствия Немзи. Мирра форсъюзер — она инстинктивно начинает строить щиты, а я лишь усиливаю ее защиту, щедро делясь с ней энергией. Как только нам удалось выдавить Немзи, я приглушаю ее инстинкты и беру ее под свой контроль. И хоть продолжалось всё недолго, несмотря на мою защиту, ее истерзанный разум все-таки дает сбой, и Мирра мешком валится у моих ног. Жива, но без сознания.

Я опускаюсь рядом с ней на колени, переворачиваю на спину. Струйка крови, что вытекла из носа, перепачкала всё лицо. Мирра выглядит бледной даже на фоне остатков снега.

Эта пленка, что блокирует ее волю… Я мог бы пробиться сквозь нее, но последствия будут непредсказуемыми. От полного отрицания бытия, до безудержной саморазрушительной агрессии. Я смог перехватить контроль над ее сознанием, но дальше закапываться точно не стоило. Не сейчас. Я, как мог, залечил ее раны и наслал на нее глубокий силовой сон. Как-то так. Нужно посмотреть, как там Линн и где Немзи.

— Бен! — голос, полный отчаяния, заставляет меня вздрогнуть всем телом. Я чувствую ее призыв всем своим существом, будто бы Рей не просто кричит, не просто зовет меня, а призывает Силой. Я дергаюсь вперед и поднимаю глаза, чтобы увидеть свой кошмар, который стал явью: на месте разрушенной сторожки дымятся невзрачные останки. Лея стоит на коленях подле того, кого я видеть не могу — вероятно, Эмилии, — и пытается отстреливаться. Вокруг нее выстроились, оберегая от шквала бластерных зарядов, Дерек со своим мечом, рядом с ним Рита в своей серебристой капитанской броне, с мечом Тилдо в левой и бластером в правой руке (похоже, не смогла спокойно наблюдать за тем, что происходит и, передав командование кому-нибудь штабному, высадилась вместе с десантом на планету), Хакс с клинками в обеих руках (видимо, его пистолет уже исчерпал свой заряд), и с краю, ближе всего по мне — Рей, со своим тяжелым и неуклюжим бластером. Она стреляет, но приходится ей туго, как и им всем.

Да какого хрена! Что они вообще там делают?! Они уже сто лет как на крейсере быть должны!

— Сейчас, погоди. Иду.

Я поднимаюсь на одно колено и внезапно слышу позади над собой надтреснутый злорадствующий голос:

— Хорошо, когда сны сбываются, правда?

Ну, сука! Я знаю, что последует за этим, и вижу, как к группе на холме подлетает вражеский TIE. Я не обращаю внимания на голос за спиной, плевать, я успею. Протягиваю руку, погружаясь в Силу, чтобы разделить сознание перед смертью и принять на себя этот выстрел.

— Лети, отрази.

— Да.

Но вместо золотого лезвия, выжигающего сердце из груди, я чувствую, что на меня валится что-то очень тяжелое. Ответвленное было сознание втягивается обратно, и я барахтаюсь, пытаясь высвободиться из-под чужой туши, чтобы увидеть, как вражеский TIE стреляет-таки по группе на холме, но, прежде чем я успеваю среагировать, Дерек и Рита скрещивают клинки и отражают смертоносный выстрел. ТIE в безумном штопоре, разбрызгивая вокруг пламя и оплавленный металл, улетает из поля зрения, куда-то в самую гущу врагов, что всё лезут и лезут на этот злосчастный холм.

Облегчение, несоизмеримое ни с чем, наполнило меня, но тут же схлынуло, уступая место паническому отчаянию, когда я вижу, как в нашу строну выдвигается отряд одетых в черное наемников. И всё бы ничего, но только часть группы взбирается вверх по холму, и ведущий открывает огонь.

Протягиваю руку, чтобы остановить выстрелы, но я слишком дезориентирован, теряю концентрацию, и в бок уходят только первые три. Это позволяет обороняющимся отойти от последствий взрыва, перегруппироваться, но тут к первому присоединяются еще четверо, и палят они сосредоточенно по крайней фигуре — по Рей. Заряды сливаются в одно сплошное зарево. Я успеваю отклонить большинство, но несколько всё же летят к своей цели, когда… На сетчатке глаза отпечатываются две фигуры, высокая — Армитажа, и Рей — пониже. Высокая отталкивает с линии огня ту, что пониже; обе падают. Я не вижу больше ничего.

Не защитил.

— Я люблю тебя, Бен.

— Я хочу увидеть глаза своего друга.

Может ли человек плакать кровью? Может ли выдыхать ее фонтаном, оставаясь при этом в живых? Меня это уже не интересовало. Как закольцованное видео, перед глазами отыгрывалась всё та же сцена: две фигуры падают в красном зареве выстрелов мощного бластера.

— Ты не Вейдер.

Нет, не Вейдер. Он смог, заставил себя жить с тем, что совершил. Я же слабак. Я не смогу, не хочу жить без нее. Хватит лжи, хватит боли. Я сделаю так, что весь этот галактический кошмар закончится здесь и сейчас.

Смерть в этот раз беспрепятственно поднимается из глубин моего существа, я не мешаю ей. Я готов отдать ей свою душу без остатка, лишь бы уничтожить тех, кто отнял у меня Рей, тех, кто убил моего друга, тех, кто лишил меня верных товарищей, братьев по оружию…

Да горите вы все в аду, ублюдки!

Я поднимаюсь с колен и перешагиваю через тело Мирры, чувствуя, как Линн бросается к ней. Мне не нужно смотреть, чтобы понять, что Линн превозмогла свое ранение и проткнула Немзи своей плетью в тот самый момент, когда он отвлекся на меня. Он даже не понял, что его убило. Но это уже не важно.

Не защитил. Не смог.

Мои последние мысли растворяются во всепоглощающей тьме. В смерти. Первые двадцать человек, что набегают на меня со стороны базы, падают замертво по одному мановению руки. Последующие пытаются стрелять. Бесполезно: смерть слилась с моим сознанием, превратив его в черную дыру, в поглощающий энергию вакуум — я лишь протягиваю руку, и ее щупальца высасывают жизнь из каждого, кто попадается на моем пути. Они падают, как манекены, как пешки, а перед моими глазами еще стоит та красная вспышка, сквозь которую проступают непрошеные образы: вот я первый раз вижу ее — странная девочка в лохмотьях, силящаяся убить меня, глупая; вот ощущение ее теплого веса в моих руках — носил бы ее всю жизнь, да не суждено, видимо; вот я впервые ощущаю ее в своем сознании, а потом, сразу же — я целиком и полностью владею ее телом, а она отдает себя целиком и полностью, бесповоротно, принимая меня взамен.

Бархатная текстура кожи, шелк волос — как же мало, как же мало было этой близости, как же остро запомнилось.

— Я достану тебя из Силы, Бен Соло!

Прости, любимая, не уберег. Не успел.

Рей хохочет, я на лету ловлю нашего сына.

— Эни, осторожней!

Счастливые и не мы радуются вместе с друзьями очередному дню рождения нашего ребенка, в ожидании… Не бывать этому. Уже не бывать.

Не защитил. Не смог.

Вейдер готов был уничтожить Галактику, чтобы спасти Падме, я же лишен даже этого. Мне остается только мстить и не задерживаться. Главное, не задерживаться. Рей, погоди, я за тобой, я скоро. Не уходи далеко.

Черные фигуры падают, повинуясь легким движениям пальцев. Я иду вперед — хочу увидеть, что стало с моей девочкой. Хочу обнять ее напоследок.

Я не Вейдер. Я не вижу смысла терроризировать Галактику своей болью. Моя боль умрет вместе со мной. Вместе со всем живым на этой проклятой планете.

Но есть те, кто должен жить.

Я продвигаюсь дальше, скармливая смерти всё больше и больше вражеских солдат.

— Дерек, уводи всех с планеты.

Я на полпути к вершине холма, когда мыслю это.

— Бен, прекрати, ты убьешь нас всех! Рей жива! Прекрати!

Ответная мысль не сразу доходит до меня, но я, в попытке заблокировать смерть, падаю на колени, хватаясь за голову.

Меня обступают со всех сторон враги, готовые уничтожить, но тут я замечаю, как их ряды начинают редеть — сайберы и выстрелы бластеров прорубают брешь в плотном частоколе черных тел. Я чувствую, как сильная рука вздергивает меня на ноги. Тод, Листер и двое наемников окружили меня, обороняя, стоя спина к спине.

Я слышу мысль Тода: “Бен, ты, конечно, силен, но может, не стоит нас всех тут…”

Я прерываю его мысленно и обращаюсь к Дереку:

— Если Рей жива, тогда кто…

— Хакс.

========== Смерть своё видит ==========

Комментарий к Смерть своё видит

Последняя серьезная часть. Дальше будет любовь (сразу) и NC (не сразу). Чуть-чуть страдашек Рена и странной Рей, но в конце все прояснится, и они наконец, как он и мечтал, проснутся вместе утром, а мир при этом не будет рушиться вокруг :)

Удивительно, но я не погружаюсь в бурю эмоций, которая должна была разразиться от услышанного.

Облегчение и горе смешиваются в безумный коктейль, но как-то фоново, будто не мои.

— А ведь Люк предупреждал, что так будет. Ты выжигаешь себе душу, когда призываешь так Силу. И закончишь таким же полуроботом, как Мирра. Только тебя уже не починят.

Да, только сейчас мне глубоко плевать и на собственную душу и на предупреждения Люка. Нужно удостовериться, что с Рей все в порядке, понять, что с Хаксом. Но прежде…

Я расправляю плечи и оглядываюсь вокруг. Сложно точно сказать, скольких врагов я убил, но много. И у подножия холма еще остались бойцы, с ними нужно разобраться. Я убедился, что Смерть надежно запечатана внутри — сейчас не время, свои рядом — и жестоко ухмыльнулся, зажигая сайбер. Попляшем, дамочки.

Тод с Листером почувствовали смену моего настроения и жестами указали наемникам подниматься выше, к обороняющимся. Как только они отступили, мы встали плечом к плечу. Трое рыцарей против оставшихся пятидесяти наемников. И они обрадовались, глупые, ломанулись к нам по грязи дружной гурьбой со своими смехотворными бластерами. Мы подпустили их близко — так удобнее убивать. Они начали стрелять, но мы трое одновременно вскинули руки, и каждый выстрел нашел свою жертву — самого стрелка.

Мелькнуло воспоминание, как когда-то мы с Листером спорили, кто точнее отразит заряд. Я мог отразить больше, но он всегда побеждал — точность его конек, так же, как у… Черт, мне некогда в меткости упражняться.

Я бросаюсь вперед, разя направо и налево сгрудившихся для атаки солдат. Мне даже не приходится нападать на кого-то конкретно: я просто врываюсь в их строй и чувствую, что Тод с Листером не отстают. Три рыцаря, три красных сайбера — свой молот Тод, похоже, где-то посеял — мельтешат среди черных тел, сгрудившихся на скользком склоне, словно овцы на бойне. Они не успели сориентироваться, рассредоточиться, перегруппироваться. Они думали, мы легкая добыча. Но теперь их покалеченные тела скользили вниз по грязному склону, а товарищи павших втаптывали их в грязь, в панике отступая. Это был даже не бой. Это была резня.

Всё закончилось очень быстро. Листер достал нескольких удушающим захватом, и мы, убрав оружие, стали подниматься вверх по склону. В голове непрерывно билась мысль: нужно торопиться. Я перешел на бег, иногда соскальзывая и погружаясь в грязь, разве что не по колено, рыцари тенями следовали за мной. Мы миновали наемников, так и не дошедших до самой вершины, доставая одиночными зарядами тех, кто еще пытался взобраться на холм. Взглянув в сторону базы краем глаза, я отметил, что, хоть основной бой переместился дальше, наши люди в основном обороняются, заняв и удерживая какие-то строения. Черт, у Немзи, будь неладен этот дохлый придурок, действительно до хрена людей. Если Превосходство не поторопится, нам придется туго.

Поднявшись на холм, я бегом устремляюсь к развалинам КПП и обороняющимся: для них наступила передышка, и я вижу, что сейчас на ногах остался только Дерек, да Лея встала подле него. Я вижу две коленопреклонные фигуры и двух лежащих. Подхожу ближе и окликаю:

— Рей!

Она вскакивает и бросается мне навстречу, когда непонятно откуда — из груды тел, что вокруг них образовалась, или приполз как-то — выскакивает и заносит руку для удара некое подобие человека. Весь в грязи, одной руки недостает — я даже не успеваю заметить, что у него за оружие, действую на чистых рефлексах — и мой меч, пронзивший его грудь, успокаивает его уже навек. Рей замирает на секунду, со страхом глядя на меня. Я, не оборачиваясь, бросаю Тоду — он сам, Листер и двое наемников, хоть и были близко, но не успели среагировать на внезапное нападение:

— Проверить тела. Добить живых.

Рей вздрагивает, когда слышит это, и переводит взгляд на все еще зажженный меч в моей руке. Я выключаю сайбер и делаю шаг вперед, она неуклюже пятиться назад. Позади нее раздается приглушенный стон.

У меня нет времени разбираться с ее внезапным неприятием — ты что, Рей, забыла, кто я? Оглядываю с ног до головы — жива и невредима, слава Силе. Чего не скажешь о том, кто спас ее. Я быстро прохожу мимо нее, она поспешно — слишком поспешно — отступает в сторону. Хоть сейчас все мои эмоции и кажутся укрытыми толстым слоем стекловаты, укол боли — этой боли — я чувствую отчетливо. Значит, ты все-таки не приняла меня до конца, Рей?

От тяжелой мысли меня отвлекает зрелище, которое я, наверное, долго не забуду. Адмирал Валлен лежит без сознания — прямо на земле, в промокшей одежде. Седые волосы — хорошо, что хоть под головой какой-то сверток, — выбились из высокой прически и мокнут в грязи. Только лицо чистое, и повязка на плече белеет. Рядом, раскинувшись, лежит Хакс — видимо, как он упал, так его и не двигали, только перевернули на спину. Его правый бок от груди и до бедра превратился в обугленное месиво — страшная рана, не сильно выделяющаяся, впрочем, на фоне разметавшегося черного форменного пальто. Что заметно, так это его лицо — не просто бледное, а белое, будто он уже умер. Рита без шлема склонилась над ним, держит его голову на коленях. Она не плачет или, возможно, дождь смывает слезы, что падают из ее глаз на него.

Я опускаюсь на колени рядом и снимаю шлем. Я чувствую, что он еще жив, но ранение явно смертельное. Стискиваю челюсти — посмотрим. Я должен тебе, генерал. За Рей. И за многое другое.

Я погружаюсь в Силу, протягивая руки. Всё, на что я сейчас способен, направляю в него, сращивая разорванные ткани. Кажется, что всё получается, но внезапно я чувствую, что энергия начинает уходить в никуда. Арми уходит — а трупы даже Силой не вылечишь. Я стискиваю челюсти до боли и продолжаю, максимально усиливая поток. Слышу слабый хрип и, не прекращая воздействия, открываю глаза.

Он смотрит вверх, на Риту. Смотрит и будто бы не видит, но вдруг улыбается уголком рта и непонятно как, но поднимает руку — тянется убрать волосы с лица, как он, я знаю, всегда мечтал, но так и не осмелился сделать. Он-таки коснулся ее волос, но убрать не сумел. Его рука упала, оставляя на ее челке кровавый след.

Если бы он был форсъюзером, я бы смог его вернуть даже сейчас — удержать душу, пока тело исцеляется. Сложно, но я читал о таком. Но Арми не владеет Силой, я просто не найду его в потоке.

Вокруг опять начинают стрелять. Я слышу крики нападающих, что снова лезут на этот чертов холм. Круг обороняющихся подле нас сужается, один из наемников падает с простреленной головой. Рита, что за всё время не издала ни звука, медленно наклоняется и целует Армитажа в лоб. Аккуратно кладет голову на землю и встает, так и не взглянув вокруг — волосы, окропленные его кровью, занавешивают лицо вуалью. Она зажигает меч и присоединяется к битве. Шлем и бластер остаются лежать на земле.

Я ощутил, как во мне зашевелилась Смерть — будто бы чувствуя скорую поживу. Чувствуя…

Я мысленно окликаю:

— Рей. Мне нужна твоя помощь сейчас.

Она стоит двух шагах от меня со своим бластером, но, услышав мысль, моментально поворачивается и бросается ко мне. Я мыслю дальше:

— Нам нужно объединить сознания, как тогда, когда мы боролись со Сноуком. Лечи его. Используй всю Силу, которую сможешь достать, не вредя себе.

Она уже садится на место Риты, и я чувствую, как наши сознания объединяются.

— Но он же…

— Он уходит. Но я задержу. Ты лечи.

Она направляет безудержный поток энергии, а сам я сознательно погружаюсь в то, что так старательно запечатал, не давая выплеснуться наружу. Я знаю, как я смогу найти его перед тем, как он растворится в Силе: Смерть свое видит.

Сначала ничего не происходит, а потом я внезапно ощущающую себя сгустком пустоты в бесконечном энергетическом потоке. Как никогда остро я чувствую биение жизни вокруг, сильные импульсы, слабые следы. Возможно, мой мозг по-своему интерпретирует то, что нельзя описать никакими образами, но я буквально вижу маленькие мерцающие узелки в бесконечном потоке энергии — все живые существа в мире. Их слишком много, но я сосредотачиваюсь на тех, кто ближе всего, и вижу мощное присутствие Рей и слабое, но ровное мерцание — Эмилия. Я сосредотачиваюсь и улавливаю едва заметный огонек — Хакс. Его узелок слабо мерцает и будто бы тает. Я устремляю всю энергию, что сумел накопить до этого, к нему, и внезапно…

Оказываюсь на пустом мостике звездного разрушителя. Оторопело оглядываюсь вокруг и замечаю одинокую фигуру у огромного панорамного окна. А за окном — Сила, это не передать словами! Будто бы все галактики вселенной перемешали тщательно в одном стакане и выплеснули широким жестом на непроглядно черную скатерть. Хакс стоит у самого окна и завороженно смотрит на открывающийся вид. Я медленно подхожу, становлюсь рядом. На нем нет ран, нет следов боя. Он выглядит так же, как всегда — в идеально выглаженной и подогнанной форме, начищенных до блеска сапогах. Только волосы в чуть большем беспорядке, чем обычно, от чего он кажется моложе.

— Как же красиво, — он не поворачивается ко мне, голос по-детски восхищенный, — ты когда-нибудь видел такую красоту, Кайло? Вот бы туда…

Он не договаривает и кладет левую руку на стекло, а я вижу, что его ладонь свободно проходит сквозь него.

— Арми, я пришел за тобой. Рано еще уходить.

Он недоуменно смотрит на меня, не убирая руки от стекла.

— Почему рано? Война вот-вот закончится. Я выполнил свой долг.

Я медленно качаю головой.

— Нет еще. Всё только начинается, — я усмехаюсь. — Я не справлюсь без тебя, Арми, — и добавляю главное. — Рита не справится.

Он вздрагивает и, отведя взгляд, опускает голову.

— Она сильная, Кайло, справится. Так даже лучше.

Его левая рука уже почти по локоть исчезла за стеклом, и я понимаю, что время мое на исходе.

— Мы говорили с ней, Арми. Она сказала мне, что любит тебя, любила все эти годы. И что для нее самое страшное, — я делаю паузу, он поднимает наменя глаза, — не успеть сказать тебе этого.

Он вздрагивает. Я продолжаю:

— Пока ты здесь звездами любуешься, она сражается, и не думаю, что она хочет вернуться из этого боя, чтобы узнать, как это — жить в ожившем кошмаре, — он резко опускает руку вдоль тела. Я протягиваю ему ладонь. — Нам нужно назад. Обоим, — я усмехаюсь. — К тому же, Дэмерона всё нет. Боюсь, он что-то сломал на Превосходстве.

Хакс закатывает глаза и ухмыляется.

— Убью гада.

Его рука уверенно сжимает мою, и внезапно меня будто окунают в расплавленный свинец. Пропадает разрушитель, мостик, звезды, я не чувствую ничего, кроме боли — вселенской, раздирающей на атомы, а потом — вакуум, что сплющивает меня обратно, придает прежнюю форму, но чего-то не хватает… Хотя что-то и прибавилось… Я не успеваю осознать больше, когда меня выбрасывает обратно в тело, в грязь, под дождь.

Несколько минут я просто не могу понять, что происходит, где я, но вот над головой пролетает в бреющем полете истребитель — x-wing, потом еще и еще, вокруг царит какое-то оживление, снуют какие-то люди — и мой мозг, запоздало собрав информацию, отправляет какой-то вялый сигнал: чертово Немзино Бату. Превосходство пришло на выручку. Чугунная голова не дает нормально осмотреться, но я замечаю, что Рей рядом со мной уже нет, адмирал Валлен тоже пропала. Я неуклюже сижу, завалившись на бок у тела… Тела? Я пытаюсь понять, жив ли генерал, но собственные руки не слушаются, от одной мысли о погружении в Силу начинает тошнить.

— Он жив, ты вернул его.

Преодолевая неимоверное сопротивление, я поднимаю глаза и вижу перед собой Энакина. Он присел на корточки и с любопытством разглядывает Хакса.

— Ты где шлялся, когда был нужен?

Он вскидывает бровь и усмехается:

— Бенни, где твои манеры?

Я тупо смотрю на него. В висках зарождается ноющая боль, мне тяжело держать глаза открытыми. Он закатывает глаза и продолжает:

— Сидиус помогал Немзи. Это он наслал на тебя эти сны, когда твоя защита ослабла, — в его глазах мелькает золото. — Как и на меня когда-то, — он секунду молчит и берет себя в руки. — После длительных, кхм, дискуссий мы пришли к соглашению и договорились соблюдать нейтралитет, не вмешиваться в дела живых до смерти одного из вас, — он лучезарно улыбнулся. — И я победил.

Он помолчал и продолжил:

— Ты сделал то, на что до тебя были способны лишь единицы, — он кивнул на Хакса. — Ты вернул его, — он грустно усмехнулся. — Только теперь я наконец понял, о чем вещал мне Сидиус, когда говорил, что Темная сторона дает возможность победить Смерть. Он врал, как всегда, а может, и сам не понимал. Действительно, только призывая Тьму, призывая Смерть, слившись с нею, ты можешь почувствовать отдельные жизни в Силе и задержать того, кто уходит, — он указал рукой на Хакса. — Но такая сила не дается просто так. Ты решил вернуть его, зная, что призыв, а тем более единение с этой Тьмой, может сотворить с твоей душой. Ты мог и сам не вернуться оттуда, Бен, — он проницательно глядит на меня и кивает своим мыслям. — Ты призвал Смерть и готов был пожертвовать частью своей души, направляясь за ним. Какой ситх на это пойдет? Какой джедай на это пойдет?

Энакин развел руками:

— Это доказательство того, какой идиотской была идея разделить учения на темное и светлое. Ни ситхи, ни джедаи, даже самые могущественные, не были способны на то, что сделал ты.

Он выжидающе глянул на меня, будто я должен был что-то сказать, но мне было плевать и на ситхов, и на джедаев. В агонизирующем мозгу эхом разносилась одна мысль… Энакин закатил глаза.

— Рей уже на пути к Величию. Она потеряла сознание, когда вы вернулись, и ее тут же унесли вместе с адмиралом Валлен. Я сказал Дереку, чтобы тебя с Хаксом пока оставили, нужно было дать вам обоим прийти в себя, — он ухмыльнулся, взглянув на генерала, — о, и он сейчас очнется.

Хакс с резким вздохом открыл глаза и дико заозирался вокруг. Энакин продолжал, как ни в чем не бывало:

— Из твоих все живы, но всех потрепало. Мирра с Линн уже в медблоке. Зира и Митси плохи, но с ними Вел. Рита и Дерек командуют, Листер с Тодом подчищают периметр. Немзи мертвый всё так же лежит в лесу. Даже призрака за собой не оставил, слабак, — Энакин с ухмылкой глянул на меня. — Никого не забыл?

И я бы ответил, но меня опередил Хакс, который, выпучив глаза, уставился на Энакина:

— Г-г-енерал Скайуокер?

Энакин от неожиданности едва не шлепнулся на задницу и с удивлением воззрился на генерала, а потом расхохотался, таки плюхаясь в грязь. Отсмеявшись, выдавил сквозь слезы:

— А вот это уже интересно.

Хакс всё так же ошалело смотрел на него. Энакин состроил серьезную мину и замогильным голосом проговорил:

— Я наблюдаю за вами, генерал Хакс, — и, сделав пасс рукой, усыпил его. Потом поднял взгляд на меня. — А вот и последствия, Бенни.

Я непонимающе смотрел на него.

— Кроме того, что ты едва не умертвил собственную душу — хрен знает, когда отрастет обратно — ты еще и с дружком своим обменялся. Поэтому он меня видит, — Энакин паскудно улыбнулся. — Частичка Рей у тебя уже есть, теперь будет и частичка Хакса. Главное, что ты не одним и тем же путем их раздобыл, — он хохотнул собственной пошлой шутке и добавил: — Силу не применяй в ближайшие несколько дней вообще. От слова вовсе. Так, этого уже можно в медотсек, да и тебе туда не помешало бы.

Он закрыл глаза на секунду, а я услышал голос Дерека:

— Санитары! Генерала Хакса на крейсер! Медицинскую помощь, срочно!

Я понял, что Энакин считает свою миссию выполненной и собирается исчезнуть, поэтому торопливо подумал:

— Почему мне нельзя применять Силу?

Он раздраженно взглянул на меня.

— По кочану! Еще раз в ближайшее время хоть попытаешься коснуться Силы, только компресс из Рей, — Энакин сегодня, похоже, был охоч до пошлых шуток, — поможет тебе вернуться в норму. И то не сразу

Заметив, что я до сих пор не понимаю, о чем он, пояснил:

— Когда ты погружаешься в Силу, ты используешь эмоции и ресурсы своей души. Эти две, кхм, субстанции, связаны, и поскольку ты практически исчерпал ресурс своей души, пока она не восстановится, ты будешь почти как Мирра — никаких эмоций, никаких чувств, — он раздраженно вздохнул. — То есть, они, как бы, никуда не деваются, но твое сознание их не воспринимает.

Энакин разозлился. Объяснять сложные метафизические вещи простыми словами — явно не его любимое занятие. Он резко щелкнул пальцами, привлекая мое внимание:

— Бен. Не. Используй. Силу.

И пропал.

Возле меня начали суетиться какие-то люди, но я их не замечал. Хакса унесли, а я всё сидел под дождем и ни о чем не думал. Только стучал зубами от холода. Точно — нет Силы, нет теплорегуляции.

Я почувствовал, как кто-то подходит, опускается рядом со мной и, закинув мою руку на плечо, пытается поднять меня на ноги. Под пальцами ощущаю мокрые щитки брони, поворачиваю голову — Рита. Волосы вымокли, хоть кровь на них еще осталась. Она смахивает с лица челку и смотрит на меня. Хочет что-то сказать, но я лишь мотаю головой — не нужно сейчас. Опираюсь на нее и слышу, как она тихо стонет, когда принимает на себя большую часть моего веса. Поднявшись с ее помощью на ноги, я замечаю, что на груди ее броня покорежена и пробита, а на щеке — с той стороны, где я не видел — глубокий порез.

— Рита, тебе нужно в медблок,— я не узнаю своего голоса, он сипит, хрипит, будто шлем все еще на мне. Шлем… Будто прочитав мои мысли, Рита со стоном нагибается и поднимает его с земли.

— Пойдем, Кайло, — она тоже хрипит, но говорит тихо, видимо, еще не отошла от шока.

С горем пополам, то и дело оскальзываясь и падая, перепачканные с ног до головы, спускаемся с холма. Я стараюсь не сильно на нее опираться, но слабость не оставляет меня, и мы продвигаемся к чертову крейсеру черепашьим шагом. Где-то на полпути нас окликают два члена медбригады — узнаю их по модифицированной броне и специальным медицинским подсумкам.

— Генерал Нимер, мэм!

Мы с Ритой поворачиваемся к ним. Шлемы не дают разглядеть их лиц, но, бьюсь об заклад, меня они не узнали. Да и как узнать в с ног до головы измазанном грязью калеке Верховного лидера.

— Мэм, у нас ЧП.

— Докладывайте.

— Это рыцарь Рен, мэм. С ним двое раненых, но он не подпускает нас к ним. С ним наемник, — солдат передернул плечами, — двоих наших, кто попытался подойти ближе, отправил в нокаут.

Вел, твою мать!

— Отведите меня к нему, — Рита не успевает ничего сказать, я пытаюсь стать прямо самостоятельно.

Солдаты обращают внимание на меня, один из них ощеривается:

— Да ты кто… — договорить он не успевает, его товарищ сильно толкает его в плечо и перебивает. — Как прикажете, Верховный лидер.

Тот, кто говорил первым, в страхе делает шаг назад. Я гляжу на незадачливого идиота, чья вина лишь в том, что он не знает меня в лицо, закрываю глаза и вздыхаю.

— Солдат, генерал ранена. Проследите, чтобы ей оказали медицинскую помощь, — я со значением зыркаю на Риту, — немедленно.

Тот пятиться перестает и, задыхаясь, лепечет:

— Слушаюсь, Верховный лидер, сэр, — и, поколебавшись, на одном дыхании выдает: — Прошу простить меня, сэр, за мою дерзость.

Я киваю.

— Всё в порядке, солдат. Ступайте. А вы, — я обращаюсь ко второму, — отведите меня к рыцарю.

Они подходят одновременно, я облокачиваюсь о плечо второго, отпуская Риту. Первый же предлагает ей свою помощь, но она лишь тряхнула головой в ответ и, беспокойно взглянув на меня, сама идет к крейсеру. Бедолага первый просто плетется за ней. Я усмехаюсь.

— Далеко идти?

— Нет, сэр, метров двести.

Мы бредем молча, ступая практически по трупам — так много людей сегодня погибло. И я задумываюсь мимоходом, что Немзи, как жил жестоким садистом, так и умер, собрав свою кровавую жатву. За что погибли все эти люди?

Мой спутник прокашливается и выдергивает меня из тяжелых мыслей.

— Сэр, я видел, как вы сражались на том холме, — он долго молчит, пытаясь подобрать слова. — Мы все видели. Никогда раньше руководство не сражалось наравне с нами, простыми солдатами, — он говорил всё быстрее, будто боялся, что я перебью его и не дам высказаться. — Да, сэр, многие погибли сегодня. Но глядя на вас, мы знали, что идем сражаться за правое дело. Я служу на Внешнем кольце полжизни и разных ужасов наслушался про то, что тут творится. Сэр, ни один солдат не сомневался, идя сегодня в бой. Те, кто погиб сегодня, полегли, чтобы война в Галактике, наконец, прекратилась.

Он замолчал, тяжело дыша, — похоже, такая эмоциональная речь далась ему непросто. Я покосился на него: позывной был выбит на нагруднике как раз в том месте, где мне было не разглядеть.

— Как твое имя, солдат?

Он замялся, но ответил:

— МТ-2376.

— Мид?

— Мэтт, сэр.

Я ухмыльнулся про себя. Мэтт, значит, да? Как бы там ни было, но парень говорил искренне, и хоть скорбь по бессмысленно погибшим не ушла, тяжелая тоска отступила.

— Спасибо, Мэтт.

Парень споткнулся и едва не упал вместе со мной, но ответить так и не успел — перед нами, как из-под земли, вырос Лохматый Ульрик. С молотом Тода наперевес — ишь, как спелись! Чтобы Тод кому-то свой молот отдал?! Я отпускаю Мэтта и стараюсь держаться прямо, глядя здоровяку прямо в глаза. Тот молча смотрит на меня секунду и подставляет плечо. Мы проходим несколько шагов, прежде чем он прерывает молчание.

— Когда мы наткнулись на них, парень был уже ранен и без сознания. Девушка — Вел зовет ее Зира — сражалась с Немзи и его бойцом. Мы бросились на помощь, но генерал, завидев это, дал сигнал своим людям расправиться с нами, а сам скрылся, — он свирепо ухмыльнулся. — С его людьми мы справились легко, но вот Зира… Она серьезно ранена, Рен, как и парень. Вел будто обезумел. Приказал мне охранять его, а сам не отходит от них. Но сказал, если будут тяжелые раненые, нести к нему, — Ульрик замялся. — Он же лечит их, да? Как меня? Как парней из медотсека?

Я кивнул. Он продолжил:

— Кое-кто из медотсека видел, на что он способен. Они уже полтора десятка человек сюда притащили. Он даже не смотрел на них, не касался. Он будто впал в какой-то транс. Просто протягивал руку, и человек получал свой шанс, — здоровяк вздрогнул и продолжил с неподдельным беспокойством. — Но я вижу, что он слабеет. Не знаю как, но, — он замялся, — я чувствую, что он сам скоро…

Ульрик не закончил, но этого и не требовалось. Мы уже подошли почти вплотную к Велу. Он сидел с закрытыми глазами между распростертыми телами Митси и Зиры. На обоих не было уже видимых ран, я чувствовал, что они живы, но всё еще слабы. Вел разрывался в Силе, стараясь лечить обоих одновременно, понимая, что если оставит хоть одного, другой умрет. Но ведь он еще и других лечил? Зачем? Ты же знаешь, что и с двоими одновременно сложно справиться?

— Это мой долг, — донеслась до меня далекая и смазанная какая-то мысль.

— Вел, отпусти. Ни Митси, ни Зире уже ничего не грозит, дай медикам заняться ими. Ты убиваешь себя.

Я мыслю в ответ, тяжело опускаясь перед ним на колени. Ни один мускул не дергается у него на лице — он действительно в глубоком трансе.

— Нет, Бен. Я должен. А она должна быть свободна.

Ах ты ж, долбаный идиот! Не Первый Орден, а клуб пафосных самоубийц!

Интересно, как оно, быть роботом?

Я закрываю глаза и, концентрируясь до мельтешащих перед глазами точек, погружаюсь в Силу и посылаю максимально мощный — всё, на что сейчас способен — импульс. Усыпляю Вела. Он валится на бок, и я краем угасающего сознания слышу, как Ульрик командует срочно оказать помощь. Я опускаюсь на землю рядом с Велом, надеясь, что фраза «ну ты и придурок» на подкорке мне почудилась.

Ощущение липкой грязи на лице мне точно не почудилось, но через миг пропадает и оно. Я погружаюсь, наконец, в блаженное небытие.

========== Теперь ты один из нас ==========

Комментарий к Теперь ты один из нас

Кто там просил больше Хакса)? Вот вам Хакса.

После того как Рен всех спас, он впал в то самое состояние полуробота, о котором его предупреждал Энакин. Компресса из Рей он пока не получил, поэтому внутренний диалог в нем на данный момент отсутствует как явление. И эмоций тоже нет. Почти. С ним все будет в порядке, это все поправимо, но поскольку он сейчас, едва ли может нормально воспринимать окружающее, мы некоторое время посмотрим на мир глазами генерала.

Перефразируя товарищей из параллельной шипперской вселенной: #прекрасногогенералаглава

— Я просыпаю-ю-юсь в холодном поту, я просыпа-а-аюсь в кошмарном бреду… — глумливый голос отвратительно гнусавит непонятный бред над моим ухом. Похоже, я попал в ад.

— Хватит притворяться мертвым, генерал, я знаю, что ты очнулся.

Да отстаньте вы от меня все. Помереть спокойно не дают. На работе покоя никакого не было, еще и теперь.

— Генерал Хакс! — голос рявкает так, что я подскакиваю и резко сажусь, озираясь, пытаясь понять где я, и что со мной происходит.

Первое, что осознаю — я сижу раздетый по пояс на кровати в медотсеке корабля. Это не Превосходство, свой корабль я бы узнал сразу. Кровать отделена от общей зоны перегородкой, рядом еще одна занятая койка. Напротив меня, на тумбочке, взгромоздив ноги на стул, сидит генерал Энакин Скайуокер — такой точно, как на фотографиях до того, как он присоединился к Императору. Я несколько секунд смотрю на него, надеясь, что наваждение исчезнет. Но наваждение закатывает глаза, удобнее устраивается на тумбочке и развеиваться не собирается.

Я со стоном закрываю глаза, рухнув обратно на подушки.

— Если это Сила, о которой талдычил Рен, то у нее плохое чувство юмора.

— Это не Сила, Хакс. Ты на Величии, а Рен, вон, рядом валяется.

Я открываю глаза и кошусь на соседнюю койку — из-под одеяла только пучок волос торчит, так человек закутался, но цвет вроде совпадает. Я перевожу взгляд на генерала Скайуокера. Ну что это еще за бред? У меня галлюцинации? И раз так, какого хрена мне Дарт Вейдер привиделся?

Упомянутая личность хмурит брови, сурово уставившись на меня, и я вспоминаю, что Рен говорил мне, как его дед не любит, когда его этим именем называют. Какие они все нежные, эти Скайуокеры, прям слова поперек не скажи, только по шерстке, по шерстке.

Генерал смотрит на меня совсем уж убийственно, а потом внезапно начинает ржать. Через пару секунд до меня доходит, что он читает мои мысли. Эй, альо! Можно немного приватности?!

Он продолжает хохотать, а я закрываю глаза, пытаясь осмыслить, что со мной происходит. Провожу рукой по корпусу и не верю своим тактильным ощущениям — там, где была ужасная рана, — здоровая кожа, никаких следов. Поднимаю голову и смотрю — действительно. И вообще я странно в порядке для человека, принявшего на себя четыре бластерных заряда.

Вдруг я с ужасом понимаю, что не помню ничего, после того как оттолкнул Рей с линии огня. Я открываю глаза, сажусь на кровати и в упор смотрю на Энакина Скайуокера, который разглядывает меня, как диковинную зверушку. Да плевать на эти провалы в памяти, кто-нибудь, да расскажет.

— Почему я вижу вас, генерал? — задаю вопрос, который меня сейчас волнует больше всего.

Он глубоко вздыхает, приготовившись, похоже, к длительной лекции, но тут в нашу импровизированную палату быстрым шагом заходит Рита. Замирает у перегородки, глядя на меня так, что мне внезапно становится неловко, и я неуклюже пытаюсь как-то прикрыться простыней. Рита моих несуразных телодвижений не замечает, резко бросается ко мне и крепко обнимает, да так, что кости трещат, а чудесным образом излеченный бок начинает отвратительно ныть. Я вздрагиваю, но не от боли — в памяти мелькает такая же сцена, та самая сцена, и я чувствую, что Рита плачет. Еще бы ей не плакать, — снова пришлось это всё переживать.

Я легко провожу рукой по ее спине. Прости, родная, мне очень жаль. Не переживай, всё уже закончилось. Слышу сдавленный смешок со стороны тумбочки. И очень громко думаю: «Сгинь!» Мне приходит ответная мысль: «И не подумаю. Вы такие потешные!» «Извращенец!» — думаю я в ответ и немного отстраняюсь от Риты. Она на секунду замирает, но отпускает меня, так и стоит молча с опущенной головой. Лица ее я не вижу — челка снова падает на лицо. Я прокашливаюсь было, чтобы сказать что-нибудь сам, правда, не знаю что, но тут с соседней койки слышится хриплый и неживой какой-то голос:

— Рита?

Она оборачивается к Рену, а это действительно он, не солгал Энакин — при этой мысли я скашиваю глаза на тумбочку, но его уже и след простыл. Ха! Может, последствия наркоза, и он мне действительно привиделся? «И не надейся!» — мелькает в голове. Я вздыхаю — нужно вызвать врача и узнать, что у меня с мозгами. Но это потом, а сейчас… Ну давай, Рен, задай свой любимый вопрос, с которого начинается очередная безумная хрень.

— Где Рей?

Ну вот, что и требовалось доказать. Только и правда интересно, где она. Могла бы и посидеть с тем, кто Галактику вверх дном из-за нее перевернул.

Он сидит на кровати, и, в отличие от меня, он хоть в тунике. Я плотнее заворачиваюсь в простыню — терпеть не могу быть раздетым на публике. А тем более при Рите не хотелось бы.

Рита подходит к нему и присаживается на краешек стула у койки. Я вижу, что она нервничает, не знает, как подобрать слова. Черт! Что эта девчонка снова вытворила?!

— Кайло, я не знаю, где она. Сейчас очень много работы, — она обхватывает рукой грудь, будто у нее что-то болит, — с ранеными, теми, кто сдался, повреждениями, Сопротивлением… Я видела только, как она подходила к Дереку, говорила что-то о том, что ей нужен истребитель. А потом они они втроем с Леей улетели на Превосходство. Я знаю только, что Дерек через пару часов должен вернуться.

Она замолчала, а противный голос в голове отметил:

— Дожил ты, Хакс, на твоем флагмане база повстанцев.

Меня передернуло. А Рен, странно спокойный Рен, лишь на секунду прикрыл глаза и спросил:

— Что с остальными?

Да ладно! А кто же будет вскакивать, рушить всё вокруг, нестись сломя голову спасать свою обожаемую Рей? Эй, Кайло, ты в себе?

— Не в себе он.

Очередная непрошеная — не моя мысль. Я мыслю в ответ.

— Энакин, вали из моей головы. Мне ваши мозгоправные штучки уже в печенках сидят.

— И не подумаю. Ты уже понял, почему меня видишь?

— Нет.

Он гадко хихикает, и я слышу мысль:

— Не «ваши», а «наши», генерал Хакс. Не «ваши», а «наши» мозгоправные штучки, — и пропал, гад такой.

И пока я пытаюсь понять, что он имел ввиду, Рита начинает перечислять:

— Рей и Лея в полном порядке — ни царапины. Линн ранена, она в медблоке, в сознании. Мирра, эм, похоже, спит — под наблюдением охраны и врачей. Тод и Листер на планете еще — помогают выявить верных Немзи людей. Роуз и Финн уже на Превосходстве, — она делает паузу и тут же поясняет. — Они добрались до крейсера, когда Лея и Рей пошли к нам на выручку.

Рита замолкает, а я вздрагиваю, невольно проведя рукой по боку. Лучше бы они на крейсер пошли, толку с них на поле боя — только нервы лишние. Не приведи жизнь, что-то с кем-то из них случится, Рен снова в буйство впадет, калечить себя и других начнет. И куда она, черт побери, полетела?! А главное, зачем?

Рита собирается с духом и выдает явно плохие новости:

— Зира в коме, Митси и Вел никак не приходят в сознание. Как и адмирал Валлен.

Рен смотрит на нее ровно, потом кивает.

— Спасибо, Рита.

Тут у нее пиликает коммлинк, и Рен кривится — первое, что хоть отдаленно смахивает на эмоцию с тех пор, как он позвал Риту. Да что с ним такое?!

Я внимательно присматриваюсь к нему: ран нет, заросший, взлохмаченный — вроде ничего такого, но что-то с ним явно не так. Будто его разом лишили всех, абсолютно всех эмоций. Я судорожно пытаюсь понять, что с ним, черт побери, произошло, и только в последний момент замечаю, что Рита практически выбегает из палаты, на ходу кого-то распекая.

Рен провожает ее глазами и переводит взгляд на меня. Меня пробирает мороз по коже: передо мной будто бы сидит пустая человеческая оболочка, кукла, которую кто-то дергает за ниточки. Но вдруг в его глазах что-то мелькает, не успеваю разобрать что — радость? — и тут же пропадает. Я снова прокашливаюсь — боюсь, что голос меня подведет, так всё это жутко.

— Кайло, что с тобой?

Он безразлично пожимает плечами, громко чихает и отвечает:

— Устал.

Да уж. Такими темпами я от него мало чего добьюсь. А если попробовать так… На эту тему он готов часами трепаться.

— Кайло, я вижу Энакина. Что со мной происходит?

Его лицо на секунду оживает — он кривит губы в легкой усмешке.

— Добро пожаловать в форсъюзеры, Арми. Теперь ты один из нас.

И напрочь игнорируя мою отвисшую челюсть, Кайло чертов Рен укладывается обратно в постель, поворачивается ко мне спиной и снова накрывается с головой одеялом.

Что?! Какого, мать его, хрена?!

========== Зачем это всё? ==========

Комментарий к Зачем это всё?

#прекрасногогенералаглава

UST, мать вашу.

Я в полнейшем шоке уставился на кайлореновский сверток, который, сообщив эту ересь, потерял ко мне всякий интерес. Сильно захотелось курить — идиотская привычка, очередная слабость, которую я, казалось бы, вытравил из себя, да как бы не так.

Так, надо с этим разобраться, но потом. Исходя из того, что сказала Рита, после боя образовалась огромная куча проблем, в том числе и с Сопротивлением на Превосходстве. Меня передернуло — этот сброд на моем корабле! Говорил я Рену, что это очень плохая идея. Но разве с ним поспоришь, когда он в раж командования входит!

Черт! Черт! Черт! Я ведь даже не знаю, сколько времени прошло после боя, какие потери в личном составе и технике. Я, мать вашу, вообще ничего не знаю!

Я решительно стащил ноги с кровати. Встал и покачнулся, чувствуя головокружение. Нужно одеться и идти на мостик. Рита со всем этим сама не справится. Этот бред сумасшедшего по поводу владения Силой я оставлю на потом. Рен явно не в себе, еще надо понять, что с ним. Но пока он спит, пускай спит. Так даже лучше — не нужно отвлекаться. Поговорю с ним потом.

Я двинулся вокруг койки в поисках одежды, и какая-то смутная мысль терзала меня в связи с ее отсутствием. Додумать я не успел — в наш «офицерский» медугол вкатился пузатый дроид. И, увидев меня на ногах, яростно заверещал на двоичном.

Иногда мне кажется, что дроиды, пользуясь тем, что их мало кто понимает, получают огромное удовольствие, оскорбляя всех подряд. Вот и сейчас — даже моих скудных познаний хватило, чтобы разобрать что-то про «куда ты поперся, мешок с костями». «Сейчас я тебя успокою» мелькнуло последним, и я попятился, садясь обратно на койку. Стараясь сохранять невозмутимость (еще не хватало, как Дэмерон, с жестянками препираться) обратился к наступающему на меня железному чудовищу:

— Принеси мне одежду и коммуникатор.

С обычным дроидом это бы сработало на раз. Их протоколы повиновения тщательно выверены. Но у медицинских, судя по всему, какие-то другие настройки — на двоичном материть пациентов, которые не выполняют медпредписания, например — потому что конкретно этот экземпляр, вереща что-то уж совсем нечленораздельное, подлетел ко мне и, прежде, чем я успел среагировать, уколол меня чем-то.

Палата перед глазами начала расплываться, снова почему-то почудился голос Энакина Скайуокера: «Я наблюдаю за вами, генерал Хакс», а потом перед глазами раскинулось звездное небо невероятной красоты и притягательности — и можно ступить в него, слиться с ним — только руку протяни. Руку… Рен говорит что-то важное, и протягивает мне руку, я соглашаюсь вернуться, потому что… Но тут темным и тяжелым покрывалом на голову падает непроглядная чернота.

***

Я просыпаюсь, и в первые секунды меня охватывает паника — я абсолютно не ориентируюсь в пространстве. Какие-то обрывки сновидений, разговоров, воспоминаний, событий танцуют на краешке сознания, и от невозможности понять, что происходит хочется выть. Да на хер все это. У меня есть работа. Работа не будет ждать, пока я соберу себя в кучку.

Я сел на кровати, пытаясь накидать план действий. Для начала нужно найти одежду, сходить к себе в каюту и привести себя в порядок — я ощущал себя отвратительно грязным, и слипшиеся сосульки волос, что то и дело лезли в глаза, выбешивали до чертиков. Пойдем простым путем: одежда-душ-мостик. А там разберемся.

Да, Арми, ты прямо-таки гений тактики. Садись, пять.

Я сполз с кровати, искренне надеясь, что удастся на этот раз обойтись без пристального внимания дроида, и вдруг заметил, что койка Рена пуста. Захотелось пару раз приложиться головой о стену и выдрать клок-другой волос. Ну почему всегда нужно всё усложнять?! Спал бы себе, блин! Но нет! Теперь еще неадекватного Верховного лидера по всему кораблю ищи, пока он не вычудил чего-то.

— Черт бы тебя побрал, Рен!

Ладно, надо двигать. Я начал методично осматривать палату в поисках своей одежды, или чего-то, чем можно ее заменить, чтобы добраться до каюты. Под кроватью обнаружилось то, что осталось от кителя. Вид практически сожженной на правом боку формы, от которой тошнотворно воняло паленой плотью и кровью, знатно отрезвлял: ну не мог я выжить после таких ранений. Значит, кто-то из них меня вылечил. Я вспомнил, что уже видал Рена после того, как он слишком долго и много использовал Силу — и внезапно всё встало на свои места. И его теперешнее состояние, и мое чудесное исцеление. Я бросил китель на койку и внимательно осмотрел огромную обугленную дыру. Что же это нужно было сделать, чтобы вылечить такие повреждения?! А, главное, чего это ему стоило…

Я тупо глядел на останки своей одежды, осознавая, что меня буквально вытащили с того света. И что-то мне подсказывало, что в моем случае — это не просто пафосное определение невероятной везучести, а самая что ни на есть настоящая правда. К горлу подкатил отвратительный колючий комок.

Твою мать, Рен.

Я сжал голову руками — нужно сосредоточиться. Одежда-душ-мостик-найти Рена. Я снова оглядел изодранный китель. Это было единственное, что смахивало на одежду в обозримых окрестностях. Это, и кусок грязной мокрой ткани на спинке стула, на котором сидела Рита, когда приходила сюда. В этой тряпке я сразу опознал Ренову накидку, которую он почему-то с собой не взял, когда уходил. Ладно. Сойдет. Ну, хоть сапоги целы.

Я натянул на ноги напрочь мокрую, едва не хлюпающую обувку, и протер ее от налипшей грязи остатками собственной майки, что валялась тут же — видимо, ее просто срезали с меня, когда привезли сюда — стараясь не обращать внимания на сожженые края и разводы крови. Преодолевая отвращение, натянул на себя остатки кителя — ощущалось и смотрелось всё это просто тошнотворно, но у меня нет времени ждать, пока принесут одежду. Маскируя огромную дыру на боку, накинул на плечи Ренову накидку — тоже в дырках и грязи, мокрую настолько, что под стулом натекла внушительная лужа.

Сжав зубы — мерзко-то как — я задрапировал себя, чтобы видна была только целая часть кителя, благо, чёрная тряпка была немаленькой. Зачесав пятерней назад волосы, вышел из медблока, намереваясь как можно скорее добраться до своей каюты.

Стоило мне выбраться из выделенного нам закутка, в нос ударила вонь страданий, смерти и боли — немаленький медблок Величия был переполнен. Как на кадрах исторических хроник солдаты лежали рядами на полу — кто на одеялах, а кто просто так, между ними суетились дроиды и изнуренные медики. В памяти всплыли технические параметры этого помещения: триста квадратных метров площади — и всё это пространство без остатка занято ранеными, умирающими, и, судя по всему, мертвыми людьми. Сколько же их здесь?!

Я добрался до ближайшей стены — здесь стояли койки с тяжелоранеными бойцами, практически все были без сознания — и быстро, стараясь остаться незамеченным, пробрался к выходу. Благо, у персонала хватало забот и без того, чтобы выслеживать генерала Хакса.

В коридорах было не лучше — практически все служащие выглядели ненамного лучше меня: в повязках, порванной форме, просто мокрые и грязные. Казалось, что весь персонал Величия побывал на чертовом Бату. Хуже всего было то, что укрыться от чужого внимания уже не получалось: чем дальше я шел, тем больше радостных, торжественных и, что самое странное, искренних салютов меня встречало. Ренова накидка драматично колыхалась при ходьбе, и не хватало только фанфар и криков «Аве, генерал!». От этого странного всеобщего воодушевления и обожания хотелось спрятаться, сбежать, но нужно было соответствовать.

— Благодарю за службу, солдат!

— Во славу Первого Ордена!

— Галактика вас не забудет!

Я повторял выбитые на подкорке слова, как заведенный, но изнутри меня жег мучительный стыд. Эти люди, что проливали кровь на этой чертовой планете, достойны большего, чем казенные формулировки. Я усмехнулся — меньше двух недель назад я бы гордился собой, летал бы по коридорам, как на крыльях, упиваясь собственной значимостью. Сейчас же хотелось просто исчезнуть. Да ладно! Это что за лирические отступления? Похоже, генерал Хакс заразился фирменными Реновыми страдашками. Или это накидка так действует?

Чем ближе я подходил к командирскому крылу, тем больше мне навстречу попадалось офицеров. В их поведении воодушевление уступало место вселенской усталости и ответственности: делать работу, несмотря ни на что. Но всё равно даже здесь салютов и обожания было не меньше. Меня то и дело пытались остановить, сообщить что-то, но я не мог сосредоточиться на их словах — обугленные края кителя немилосердно царапали кожу, холодная и мокрая ткань липла к телу, в сапоги будто двух медуз подложили. И воняло всё это сооружение под названием “генерал Хакс” просто отвратительно.

Какие уж тут доклады — тут как бы не вытошнило.

— Через полчаса на мостике, лейтенант.

— Благодарю за службу, капитан, перешлите информацию на мой датапад.

— Пришлите ко мне ответственного за снабжение через час.

Я уже почти добрался до своей каюты, когда из-за угла навстречу вышла смешанная группа бойцов. Судя по покореженной броне и повисшему на плечах двоих из них товарищу, они только прибыли с планеты и направлялись в медблок.

Я приготовился к обычному салюту, но главный группы — лейтенант санбата в погнутом и закопченном нагруднике — остановился и вытянулся по струнке. За ним остановилась вся группа. Даже раненый пытался стоять самостоятельно. Я остановился. Нашли, блин, время для доклада — парень сейчас замертво рухнет.

— Генерал Хакс, сэр! Разрешите доложить.

— Вольно, бойцы. Докладывайте, лейтенант.

Я заметил, что двое подхватили раненого, помогая ему держаться прямо.

— Квадрант В зачищен, сэр. Объединенная боевая группа готова к выполнению дальнейших приказов, сэр.

Я оглядел их. Десять человек.

— Сколько бойцов было командировано на квадрант?

Лейтенант опустил голову, и даже голосовым модулятором маски не удалось отфильтровать боль, с которой он ответил:

— Две роты, сэр.

Две роты. Из них в живых осталось десять. Я стиснул челюсти, резко выдыхая. Немзи, вонючий ублюдок. Как я мог проглядеть этого предателя, что вынашивал свои планы годами? Всё же это было у меня перед носом, с того самого сообщения о покушении на Брендола. Но я предпочитал не замечать очевидного, потому что это было связано с ним. За твои детские обиды, малыш Арми, вот эти парни расплачиваются кровью.

Патетичный придурок.

Я протянул руку лейтенанту. Он вздрогнул и несмело пожал ее в ответ.

— Благодарю за службу, лейтенант. Ваши бойцы нуждаются в медицинской помощи и отдыхе. Проследите, чтобы они получили и то и другое. Ваш бой на сегодня окончен.

— Есть… Сэр.

Не задерживаясь около растерянного лейтенанта, я прошел вдоль всего строя, пожимая руку каждому бойцу, стараясь запомнить их позывные. Нужно знать тех, кто кровью купил эту победу. Я впервые пожалел, что не могу видеть лиц солдат.

Отпустив группу, я без приключений добрался до каюты и выдохнул, лишь захлопнув за собой дверь. Прислонился затылком к прохладной дюрасталевой поверхности, пытаясь хоть немного унять пульс, бьющийся в висках. Некогда расклеиваться. Одежда-душ-мостик-найти Рена. Я протянул руку и, стараясь не отстраняться от холодящей поверхности, вбил на околодверной консоли запрос на вызов дроида с одеждой. Отправил. Будет через 10 минут. Хорошо. Теперь душ.

Но вместо того чтобы скинуть отвратительные лахи, наконец отмыться, я обнаружил, что ноги сами несут меня в комнату — где в несессере, я знал, валялась пачка сигарет. Последняя. Щелчок зажигалки. Выдох. Сажусь прямо на пол, запрокидывая голову на кровать. Перед закрытыми глазами в обратной перемотке мелькало то, что я ненавидел вспоминать: сообщение о смерти отца, потом сразу — матери, информация о покушении, его презрение и отвращение ко мне, издевательства над матерью, то, как он убил Милли. При мысли о единственном живом существе, которое когда-либо искренне любило меня, предательски защипало в глазах. Брендол, ублюдок, я должен был сам убить тебя за всё это, и гораздо раньше. Сделать это руками Немзи было малодушием. Малодушием, которое стоило жизней солдатам Первого Ордена.

Догорающий фильтр обжег пальцы. Я, не задумываясь, достал из пачки вторую. Соберись, тряпка. У тебя есть работа. Пока ты тут жалеешь себя, Рита вкалывает за всех.

В дверь постучали, и я, зажав сигарету в зубах, поднялся с пола, отмечая ноющую боль в боку. Фантомная, или не долечили? Плевать, я на всем долбаном Величии, похоже, самый целый, Реновыми стараниями.

Я поплелся к двери, надеясь, что это дроид с одеждой раньше прикатил. Оказалось, нет. На моем пороге стояла Рита.

Я так и замер в проеме с сигаретой в зубах. Едкий дым застилал глаза, да так, что навернулись слезы.

— Арми, я…

Я опомнился, вытащил окурок изо рта, обжегшись знатно, и не зная, куда его деть, спрятал руку за спину.

— Рита, прости за это. Я ждал дроида с одеждой. Ты что-то хотела?

Она уставилась на меня так, будто я восстал из мертвых (хотя, судя по всему, именно это и произошло) и, тряхнув головой, нервно убрала челку с лица. На ее правой щеке — с той же стороны, что и шрам, что оставил ей Тео — виднелся свежий, едва-едва залеченный бактой рубец. Небеса! Я потянулся было рукой — в эту секунду я с радостью поверил бы в эти бредни про внезапное приобщение к Силе, чтобы иметь возможность убрать с ее лица эту ужасную отметину, — но окурок снова обжег ладонь, возвращая меня в реальность, к осознанию того, что ничего этого с ней случиться не должно было.

— Рита, зачем ты прилетела на планету? Ты должна была координировать операцию отсюда.

Что-то упрямое мелькнуло в ее взгляде, и она отвела глаза. Я посторонился, давая ей пройти внутрь. Препираться в коридоре точно не стоило.

Но твою ж мать, Рита.

Я всё спланировал так, чтобы она не пострадала, и со спокойной душой отправился на рандеву с Немзи, а она, вместо того, чтобы действовать по плану, с первым же десантом высадилась на планету. У Рей этого бунтарства нахваталась, что ли? Каждому из руководителей Первого Ордена — по вздорной женщине? Ну, Рену-то есть, чего терпеть, а мне это за что?

Она шагнула в коридор, и когда дверь за ней захлопнулась, я прислонился к противоположной стене, бросив, наконец, на пол чертов окурок, и постепенно зверея.

— Рита, какого хрена ты ослушалась приказа?

Она молчала, опустив голову, что заставило меня прямо-таки взбелениться. Я оторвался от стены и подошел к ней почти вплотную, ухватив за плечи.

— Посмотри. На. Меня.

Она подняла голову — в глазах стояли слезы. Вся злость и запал из меня разом вышли. Я отпустил ее и отвернулся, чтобы только не видеть этих глаз. Рита, зачем ты мучаешь меня? Я ведь не железный. Уходи, Рита.

— Рита, давай договоримся: больше никакой самодеятельности в критических ситуациях.

Я глянул на нее — она всё так же стояла, глядя на меня, а слезы не держались на ресницах, струились по щекам.

Я в отчаянии рванул с себя чертову накидку, что давила на плечи непомерным грузом, не давала дышать. Довел ее до слез. Молодец. Я ведь никогда не мог выносить женских слез — со времен матери. Черт. Нужно успокоить ее как-то. Нужно сосредоточиться. Нужно заняться делами, а не вот этим всем. Я провел рукой по лицу, пытаясь понять, что делать дальше, но тут услышал ее тихий вскрик.

Я глянул на нее и, проследив ее взгляд, чертыхнулся про себя. Я совсем забыл об огромной дыре на кителе — такой же, которая была бы в моем хладном трупе, если бы не Рен — скинув чертову накидку, я предстал перед Ритой во всей своей грязно-оборванной красе.

И мне бы смутиться, но внезапно стало просто досадно. Зачем она имитирует эту чертову заботу? Она ведь мне уже всё сказала несколько дней назад: «Не стоит, генерал». Чувств у нее ко мне нет. Да, мы друзья, но эта сцена уже за гранью. Я заставил себя выдохнуть и говорить спокойно.

— Рита, со мной всё в порядке. Каждый из нас мог погибнуть в том бою, — я сделал многозначительную паузу, глядя на нее, — мы солдаты, и от смерти никто не застрахован. В этот раз мне повезло.

Она резко выдохнула. Я продолжил, наклонившись за накидкой:

— Подожди меня на мостике, я через пятнадцать минут приду. Передашь мне дела и пойдешь отдыхать, ладно?

Когда я выпрямился, она стояла вплотную ко мне, сжав челюсти и яростно сверкая глазами, будто собиралась ударить. От неожиданности я отступил, упершись спиной в стену.

— Сними это, — зло, еле сдерживая ярость.

Я опешил.

— Что? Рита, зачем…?

— Я сказала, сними.

Я и сам разозлился. Сдержать слова я уже не мог.

— Ну чего ты от меня хочешь? — бросил накидку на пол. — Зачем ты пришла? — рванул ворот кителя, с полуистлевшей ткани брызнули во все стороны пуговицы. — Зачем ты мучаешь меня, Рита? — чертова склизкая тряпка присоединилась к накидке.

В другое время мне было бы неловко, даже стыдно. Я никогда не был особенно привлекательным и всегда стеснялся собственного тела. Но сейчас мне было плевать. Ну что, увидела, что хотела? Дохляк Арми во всей красе. Еще и в разводах крови и копоти. Она опустила глаза туда, где была рана и, осторожно протянув руку, дотронулась. От ее прикосновения меня будто прошил электрический разряд, откуда-то из глубины начало подниматься такое дикое желание, что пришлось зажмуриться и сжать кулаки.

— Рита, зачем это всё? — хрипло, едва выговаривая слова.

— Я люблю тебя, Армитаж.

Простых четыре слова, которых я, казалось, ждал всю жизнь, но сейчас от них будто монтировкой прошили грудину. Она жалеет меня.Сказала, потому что жалеет и чувствует вину за то, что не может ответить мне взаимностью. В этом вся Рита — только мне ее жертвенность на хер не нужна. Я вдохнул-выдохнул. Открыл глаза. Она глядела на меня так, будто шагнула только что за край пропасти. Я грустно улыбнулся воспоминаниям. Жалеть убогого Арми, Рита — твое, похоже, любимое занятие. Она такая, какая есть, и злиться на нее за это бесполезно. Я затолкал остатки желания поглубже и просто обнял ее, на секунду зарывшись носом в волосы — пахнут гвоздикой — и, отстраняясь, легко поцеловал в лоб. Заглянул в глаза, не отпуская окончательно.

— Рита, спасибо тебе за беспокойство. Но ты перенервничала и устала — сама не знаешь, что говоришь. Ступай на мостик, я приведу себя в порядок и догоню тебя. Я хочу, чтобы ты передала мне дела и отдохнула.

Она нахмурилась и открыла было рот — что-то сказать, — но тут в дверь постучали. Я постарался улыбнуться.

— А вот и дроид с одеждой.

Я отпустил ее, держа, правда, за руку, и потянулся к двери, разблокируя ее. В коридоре вместо дроида топтался Рен, собственной персоной.

========== Величие и Превосходство ==========

Комментарий к Величие и Превосходство

#прекрасногогенералаглава

Давно я музычку не кидала, но в этой главе так много всего, что сложно выбрать какую-то основную тему. К следующей, зато, уже знаю, что подобрать :)

Первой моей мыслью было: «Слава жизни — нашелся сам. Уже легче. Теперь, главное, не выпускать его из виду, пока он не придет в себя». Второй: «Что на нем, черт побери, надето?!» Третью я подумать не успел, потому что стоявший до этого с постной рожей Рен начал вдруг отчаянно улыбаться. Глумливо осмотрел меня с ног до головы и перевел взгляд на Риту, улыбаясь ей, едва не подмигивая. Рита же, вместо того чтобы руку мою отпустить, сжала ее сильнее и встала рядом. Рен аж засветился, будто ему ведро мороженного выдали вне очереди или Дарт Вейдер его обожаемый похвалил. Я перевел взгляд с него на Риту — та тоже улыбалась. Это что еще за пантомима?!

Рен прокашлялся, и я снова на него взглянул. И вздрогнул — такой разительной была перемена его настроения. Он снова смотрел на нас бесстрастно, разве что немного смущенно, но и это через секунду пропало.

— Армитаж, Рита… Я не хотел вам, эмм, — тут он снова слегка улыбнулся, — мешать.

Он вздохнул и совершенно безэмоционально продолжил, глядя на Риту:

— Я был в ангаре, когда ко мне обратился офицер с вопросом, кого посылать на боевое дежурство, если своих пилотов почти не осталось, а Превосходство на запросы не отвечает, — он пожал плечами. — Я не знаю, что у них там сейчас творится, Рита — Дерек на вызовы не отвечает — но мне это не нравится. Я распорядился дать текущей смене час на отдых и выпускать их снова, — Рита кивнула. Он продолжил. — Мне сообщили, что после боя прошло пять часов, а мелкие стычки всё продолжаются, раненые продолжают поступать. Ты была на мостике всё это время? — она снова кивнула, машинально отбросив назад челку. Рен поджал губы, заметив, видимо, рубец. — Рита, когда кто-то из рыцарей вернется, я прослежу, чтобы тебе с этим помогли, — он проницательно на нее глянул. — Не нужно было отказываться от помощи Дерека. Коллекционировать шрамы на лице, если есть возможность от них избавиться — глупо.

По тому, как она напрягалась, я понял, что именно так всё и было.

Рен говорил, сохраняя всё то же отсутствующее выражение лица, всё тот же безразличный тон. И от этого прямо дрожь пробирала. Впервые я пожалел, что он не надел свое ведро на голову. Тем временем, после многозначительной паузы и немигающего взгляда в сторону Риты он дождался ее кивка и продолжил:

— Передай мне, пожалуйста, текущий статус дел на Величии и отдыхай… — он покосился на меня. — Отдыхайте. Я разберусь с делами.

Я заржал. Ничего не мог с собой поделать. До меня постепенно доходила вся комичность ситуации: я полуголый вместе с Ритой, в своей каюте, Рен, мнущийся у дверей, стремящийся погрузиться в суровую рутину кризисного менеджмента и самостоятельно разгребать последствия ожесточенного боя — то, с чем он отродясь дела не имел — ради того, чтобы его друзья, наконец, переспали.

Но главное даже не это — я почувствовал, как от надсадного хохота начинает судорогой сводить внутренности, и посторонился, отпустив руку Риты, пропуская его в каюту — главное то, что весь из себя такой не бывало серьезный и сосредоточенный Рен щеголял в жутко грязной, сильно порванной в нескольких местах форме, которую безуспешно пытался прикрыть коротким, явно девчачьим, плащиком, что едва ему до середины бедра доходил. Весь этот замечательный образ дополняли кудряшки. Видимо, волосы у него от влаги начинают виться, и сейчас как раз был тот самый случай.

Рен недоуменно взглянул на меня — снова эмоция длилась не дольше секунды — и молча прошел в каюту. Я постарался успокоиться, дисциплинированно дыша через нос. Но когда обернулся к нему, остановившемуся посреди общей комнаты в картинной позе — с шлемом под мышкой, рука на поясе возле меча — я не смог удержаться и захихикал снова. Чертов бок просто разрывался от боли, и на глазах выступили слезы.

— Рен, какого лешего ты Маленьким принцем нарядился. Ты что, этот плащ у Зиры стащил?

Рядом со мной Рита задержала дыхание, но смеяться себе не позволила. Рен непонимающе уставился на меня, хлопая глазами. Я скрестил руки на груди и облокотился плечом о стену, пытаясь справиться с приступом икающего смеха. Так и есть. Маленький принц. Двухметрового роста. А вместо шпаги — световой меч. Только перевязи не хватает.

Я бы и дальше продолжил молоть истерическую чепуху, но тут вмешалась Рита.

— Кайло, я распорядилась, чтобы тебе с Превосходства доставили одежду. Думаю, она уже прибыла. Ты можешь пока побыть тут, я отправлю сюда дроида, и ты сможешь переодеться.

Рен только фыркнул на это, стаскивая с себя плащик и усаживаясь на диван. Я глянул на Риту. Она переводила взгляд с меня на Рена и улыбалась.

— Приведите себя в порядок. Я буду ждать вас на мостике. Втроем мы быстрее с делами разберемся, — окинув меня напоследок оценивающим взглядом — так, что кровь бросилась в лицо, она развернулась и вышла.

Я вздохнул и обернулся к Рену. Он с невозмутимым видом тыкал в коммуникатор, видимо, всё еще безуспешно пытался дозвониться до Дерека. Я подошел к нему и облокотился о стол.

— Кайло, что случилось на планете?

Он поднял на меня взгляд.

— Ты о чем?

— Что ты сделал? Я не помню ничего.

Он пожал плечами, откладывая коммуникатор в сторону и, откинувшись на диване, ровно уставился на меня.

— Что ты хочешь знать?

Я прикрыл на секунду глаза, справляясь с раздражением. Этот невозмутимый Рен меня бесил.

— Я хочу знать, Кайло, что ты сделал. Я видел свой китель. Люди не выживают после таких ран, а у меня шрам едва заметен. Я хочу знать, почему мне мерещится Энакин, мать его, Скайуокер, а ты несешь чушь о том, что я теперь как ты, — я убрал чертовы волосы с лица. — Так не бывает, Кайло. Ты прекрасно знаешь, что я Силой не владею, ты сам мне об этом говорил, — я не смог усидеть и принялся ходить по комнате, обычно меня это успокаивало. — Я хочу знать, что с тобой происходит. Ты будто… — я не мог подобрать слов, — будто дроид себя ведешь, — я уселся обратно на стол и глянул на него сверху вниз. — Я хочу знать, что ты сделал, Кайло.

Он вздохнул, сгорбился и, опершись локтями о колени, уставился на свои руки. Молчал он долго, и я, спрыгнув со стола, пошел за очередной сигаретой. Затянувшись как следует, я услышал его голос.

— Ты почти умер, Армитаж. Рей тебя вылечила, а я не дал душе расстаться с телом.

Я открыл было рот, но он только отмахнулся.

— Не задавай глупых вопросов, Армитаж. Я сделал это, потому что ты мой друг. Я не собирался просто взять и дать тебе умереть.

Он сделал паузу, собираясь с мыслями.

— Энакин считает, что в процессе этого мы с тобой обменялись частичками души, — я в шоке уставился на него, он он не обратил на меня внимания. — Так случается при очень интенсивном взаимодействии двух людей. Но случается редко, — он снова помолчал. Потом поднял на меня взгляд. — Я действительно тебе говорил, что не видел у тебя чувствительности к Силе. Но я ошибался. Задатки — не форсъюзера, конечно, но определенный уровень чувствительности — у тебя были всегда. Просто когда я смотрел, списал что-то на влияние Сноука, что-то — на особенности характера.

Рен откинулся на диване и со скучающим видом взглянул на потолок. У меня же от услышанного звенело в ушах, подкашивались ноги, и я просто сполз по стеночке на пол, не потрудившись добраться до стула. Он продолжил.

— У тебя очень сильно развита интуиция, ты чувствуешь, когда тебе лгут и феноменально разбираешься в людях. А еще ты можешь сам блокировать собственную память, если не хочешь о чем-то думать, — он развел руками, будто говорил что-то само собой разумеющееся. — Эти способности по отдельности встречаются и у обычных людей, но вместе — никогда, — он спокойно и проницательно взглянул на меня. — Я думаю, Сноук знал об этом. Поэтому и приблизил тебя. Твоя чувствительность к Силе дала ему возможность держать тебя под ментальным контролем и при этом не разрушить личность.

Я закрыл глаза и глубоко затянулся. Я подумаю об этом потом. Сейчас нужно получить информацию. Осмысливать буду позже. Рен продолжил.

— Вместе с частью моей души ты получил некую толику моих сил, — он хмыкнул, а я открыл глаза, взглянув на него. — Я не знаю, что ты теперь можешь. Я не в состоянии сейчас сканировать тебя и вообще Силу применять. После того, как я вытащил тебя, я еще использовал Силу на Веле, усыпил его. Теперь я, — он снова посмотрел на свои руки, — как Мирра, почти ничего не чувствую. Разум в норме, а эмоций, ощущений нет никаких. Как ты правильно сказал, Армитаж, я сейчас мало чем от дроида отличаюсь, — он взглянул на меня, и в глазах его мелькнула боль. — Для того чтобы восстановиться, мне нужна Рей, — он пожал плечами. — Но ее нет.

Я стиснул зубы. И куда она так торопилась, что оставила его в таком состоянии?! Ладно. Разберемся. Мозги у него в порядке, а что эмоций нет — может, так и лучше. Но кое-чего я не понял.

— Кто такая Мирра?

Он ответил, не моргнув глазом:

— Сестра Линн.

Я аж дымом поперхнулся.

— Но она же мертва, разве нет?

— Оказывается, нет. Она выжила и Немзи воспитал ее. Он как-то сумел заблокировать ее сознание, взяв ее под полный ментальный контроль. Вырастил из нее бойца. Мы столкнулись с ними в лесу. Он пытался переманить Линн на свою сторону. Предложил ей править Галактикой вместе.

От меня не ускользнула горечь, с которой он это произнес. Я покосился на него — Рен снова увлеченно рассматривал свои руки, волосы полностью закрыли лицо.

— Но она отказала ему и убила. Я сумел выдавить его из головы Мирры, но сознание ее трогать не стал — пока что я не знаю, как проделать это так, чтобы процедура не закончилась для нее плачевно.

Он замолчал, а я снова закрыл глаза, уперевшись затылком о стену, переваривая информацию. В дверь снова постучали, и Рен поднялся, махнув мне рукой — сиди, мол — пошел открывать. Да я и не уверен, что осилил бы сейчас подняться: слишком много навалилось. В каюту вкатился дроид — с какой-то едой, кафом и формой для меня. Протарахтел, что Верховному лидеру форму доставит через пятнадцать минут. О чем я Рену и сообщил.

— Так ты все-таки понимаешь их,— полувопрос-полуутверждение.

— Я же говорил, в общих чертах. Двоичный код достаточно сложный, нужно постоянно практиковаться, а у меня возможности не было последнее время.

Он кивнул и подошел ко мне, протягивая руку. У меня возникло сильное ощущение дежавю, но я от него отмахнулся. Никаких лишних мыслей сейчас. Я принял его руку, и он вздернул меня на ноги, насмешливо оглядев.

— Прости, что прервал.

Я не удержался и закатил глаза.

— Иди на хрен, Рен. Не было ничего. Я вообще не понял, зачем она приходила.

Мгновение он пристально смотрел на меня, а потом громко фыркнул и вернулся к столу, бросив мне форму.

— Забудь, что я говорил о том, что ты разбираешься в людях.

Я хотел было ответить что-то едкое, но как на зло, на ум ничего не приходило. Мысли против моей воли крутились вокруг его рассказа. Меня хватило лишь на то, чтобы неопределенно пожать плечами.

Он налил себе кафа, я же потопал в душ. Почти на самом выходе из комнаты меня догнала мысль — вопрос, который я хотел задать ему сразу, как только увидел его нелепый вид:

— Так где ты этот чудо-плащик раздобыл?

На мгновение на его лице явственно проступило горе.

— У Зиры, как ты и сказал. Я был у них — пошел сразу, как только проснулся. Линн тревожить не стал, она спит. Мирра тоже — под охраной. Проинструктировал их на случай, если она проснется. Вел, Митси и Эмилия все еще без сознания, а Зира в коме, — и тихо добавил: — А я ничем не могу помочь.

Меня снова начала разбирать злоба, и я вернулся, остановившись напротив него.

— А ты не думаешь, что ты уже достаточно напомогался?!

Он поднял на меня пустой взгляд. Ох, как бесит же! Мелькнула мысль, что мы сейчас с ним поменялись ролями: я истерю и воплю, разве что мебель не ломаю, а он только недоуменно на меня смотрит.

— Всё, что ты делаешь последнее время — раз за разом доводишь себя до грани, помогая, — я задержал дыхание, беря эмоции под контроль. — Хватит уже, Кайло. Остановись. Они живы. Медики Первого Ордена разберутся с этим. Мы обеспечим им уход лучших специалистов, в распоряжении которых будут все наши технологии. Не всё в жизни нужно решать с помощью Силы. Это не панацея, учитывая, чего тебе это стоит каждый раз, — я усмехнулся. — Вот, даже кусок души Арми Хаксу отдал.

Он усмехнулся в ответ.

— И забрал кусок твоей взамен.

Это звучало так странно, что я пожалел, что поднял эту тему. Я направился обратно к душевой, но снова кое-что вспомнил.

— Рен, а почему ты свою накидку из медблока не забрал?

Он ухмыльнулся, оглядев меня.

— Я должен был позволить тебе в таком виде по Величию прогуляться?

Я вспомнил его давние слова и не смог удержаться от смешка:

— И кто из нас предусмотрительный дроид теперь? — но колючий комок тем не менее подкатил к горлу. — Спасибо, Кайло.

Он выгнул бровь.

— За накидку?

— За всё.

***

Спустя пятнадцать минут мы были оба готовы выполнять свои прямые обязанности. В солидарном молчании проследовали на мостик, где нас ждала Рита. К ней выстроился целый хвост из офицеров — каждый со своим докладом. Выглядела она из рук вон плохо, но пока держалась, раздавая указания направо и налево. Я покосился на Рена — он благоразумно водрузил на голову шлем. Вряд ли, конечно, офицеры заметили бы, что с ним что-то не в порядке, но так все-таки лучше.

Мы присоединились к Рите и погрузились в работу, поделив между собой три направления: я занялся координацией наземных операций, Рита — ранеными, Рен — техникой и вооружением. Поток докладчиков не иссякал несколько часов, и за это время я успел узнать, что во время боя на помощь солдатам с Величия пришло не только Превосходство. Вернее, если бы не помощь добровольческих дружин местных поселенцев, не факт, что мы дождались бы Превосходства. Мы и так потеряли убитыми и ранеными девяносто процентов личного состава.

Оказалось, что в какой-то момент боя, когда все наши TIE были практически уничтожены, а люди перешли из наступления в оборону, из нескольких близлежащих поселений подтянулись местные — кто с чем: кто — с бластерами древними, кто — с самодельным холодным. Они так остервенело набросились на бойцов Немзи, что офицер, который докладывал мне об этом, даже позволил себе помянуть «Силу Великую», говоря о том, как хорошо, что мы промаркировали броню солдат — красная полоса на наплечнике — а у добровольцев хватило мозгов остановиться и присмотреться, кто с кем воюет. Правда, добавил докладчик, они практически все полегли. Их экипировка оставляла желать лучшего, да и на некоторое время они буквально взяли весь бой на себя.

— Генерал, разрешите озвучить предложение? — капитан, чьего имени я не запомнил, щеголял кособокой повязкой на голове и рукой в лубке. Я пригляделся к нему получше, и если мои знания орденских знаков различия меня не обманывали, то капитан служил в отделе оперативной аналитики на Величии. Кто-кто, а эти в бой никогда не ходили.

— Что у вас, капитан, — я уже еле стоял, откровенно говоря. Не знаю, как с этим справлялась Рита, она-то после боя, поди, и не присела, пока я в отключке отдыхал, — но у меня уже адски болела голова, а лицо капитана перед глазами то и дело расплывалось.

Он помолчал, подбирая слова, и, собравшись с духом, проговорил:

— Сэр, я предлагаю выделить их семьям компенсацию по потере кормильца. Они храбро сражались, сэр. Судя по тому, что мы видели и слышали, люди на этой планете жили в постоянном страхе и жуткой нищете. Их близкие регулярно пропадали без вести. Они ненавидели местное руководство всей душой и не побоялись выйти с подручными средствами против хорошо вооруженных и тренированных солдат. Без их помощи мы бы все погибли, сэр.

Я внимательно пригляделся к нему: он говорил так искренне и смело, что я даже удивился. Какое, казалось бы, дело ему, штабному офицеру, до невзгод жителей какой-то убогой планетки Внешнего кольца.

— Вы отсюда родом, капитан?

Он опешил сначала, а потом склонил голову и густо покраснел, кивнув, но тут же с горячностью затараторил:

— Сэр, не подумайте! Я не из-за этого…

Я оборвал его.

— Я верю вам, капитан. Как вы попали на планету? Сами попросились в десант, чтобы сражаться? Вы же не боевой офицер.

Он покраснел еще пуще.

— Я обучался, генерал. Я умею стрелять!

Небеса, парень, тебе лет-то сколько? Стрелять он умеет.

— Я не мог сидеть сложа руки, пока другие погибают за мой дом! — тут капитан осекся и как-то сразу сдулся. — Я готов понести наказание, генерал, за нарушение штатного расписания.

Сказал, и совсем обреченно повесил голову. Я едва удержался, чтобы не закатить глаза.

— Я так понимаю, что тут таких, как вы, нарушителей — полкорабля, — я не удержался от усмешки, а капитан удивленно на меня взглянул. Я протянул ему руку. — Как ваше имя, капитан?

Он неловко отер ладонь о штанину и трясущейся рукой ответил мне на рукопожатие.

— Уэсли Сид, сэр.

— Спасибо за службу, капитан Сид. На таких патриотах, как вы, держится Первый Орден.

Он аж засветился и гаркнул в ответ так, что у меня круги перед глазами поплыли:

— Служу Первому Ордену!

Я не позволил себе поморщиться, хоть это стоило мне огромных усилий. Нельзя даже малую тень бросать на мотивацию бойцов.

— Капитан, я назначаю вас главным по коммуникациям с местным населением. Соберите списки погибших, мы предоставим их семьям всю необходимую помощь — Первый Орден заботится о своих гражданах. Соберите всю информацию по населению планеты, населенным пунктам. Войдите в контакт с их руководством. Я жду доклад о текущем положении дел на планете в ближайшие трое суток. Задействуйте ваш отдел для сбора информации.

Капитан смотрел на меня и, похоже, не верил своим ушам. Он несколько раз открывал и закрывал рот, став до смешного похожим на рыбу, но взял себя в руки и вытянулся по струнке.

— Благодарю за доверие, генерал Хакс, сэр!

— Свободны, капитан Сид. Подготовьте самостоятельно приказ о своей миссии и перешлите мне на датапад. Я ознакомлюсь, внесу свои правки, и завтра можете приступать.

— Есть, сэр!

Он замялся и, потупившись, совсем не по уставу пробормотал:

— Спасибо огромное, сэр.

Я только кивнул в ответ.

— Разрешите идти, сэр?

— Ступайте.

Я отпустил его и облегченно вздохнул: этот чрезвычайно важный кусок работы находился в надежных руках.

Но расслабляться было рано: мы только-только разрулили самые срочные дела. Дальнейшее зависело от того, какие новости придут с Превосходства.

Дерек прислал короткое сообщение, объясняя, что сейчас говорить не может, но в течение пары часов вернется на Величие. После того как мы выиграли бой, на Превосходстве вспыхнул бунт — несколько особо радикальных повстанцев подбивали товарищей захватить разрушитель и добить остатки Первого Ордена. Дэмерон оказался талантливым командиром и блестяще руководил операцией, но когда дошло до противостояния между орденцами и сопротивленцами, он оказался абсолютно бесполезен. Ему лично пришлось застрелить зачинщиков, но тех, кто симпатизировал их идеям, осталось достаточно много. Много было и орденских офицеров, кому не по нраву было соседство с повстанческим отребьем. То и дело вспыхивали мелкие конфликты, которые можно было решить только политическим путем либо грубой силой. Для этого Рей, Лея и Дерек и отправились туда.

В таком же режиме прошло еще несколько часов. Наконец поток докладчиков иссяк, все основные процессы были скоординированы, а первоочередные задачи решены. Рите один из пожилых офицеров, наплевав на субординацию, притащил стул и едва ли не насильно ее на него усадил — так она и осталась сидеть, продолжая решать вопросы с поставками медикаментов на планету, распределением раненых и организованной кремацией погибших.

Я подозвал к себе того самого заботливого офицера, исполняющего обязанности главы санбата, и приказал ему готовиться перенимать управление этим вопросом на себя — Риту нужно было отправить отдыхать. Он закивал и, ответив, что ему нужно переназначить помощников, обещал явиться для выполнения поставленной задачи через полчаса.

Рену его часть работы давалась также нелегко — слишком большие потери в технике мы понесли. Из пятидесяти TIE Avenger, что мы взяли с Превосходства, осталось десять. Все истребители с Величия погибли в бою. Насколько я понял, Рен приказал собрать всех легкораненых и готовых нести боевое дежурство солдат и офицеров для экспресс-инструктажа. Оставшиеся в живых пилоты должны были взять с собой на учебный вылет по новичку и оперативно подготовить себе замену, поскольку одна и та же команда несла дежурство уже более десяти часов, из пяти допустимых. Еще пару часов лета, и они просто позасыпают за штурвалами. Сажать кого ни попадя в истребители — решение не самое лучшее, но единственно верное на данный момент. Я услышал, что он сам собирается лететь в патруль, как только разберется здесь. Верховный лидер — в патруле над освобожденной планетой. Я попытался представить себе Сноука на его месте, но мой мозг отказался даже думать на эту тему. Пускай летит. Пока нет ответа с Превосходства, мы можем рассчитывать только на себя.

Мелькнула усталая и какая-то безысходная мысль, что если Дерек не преуспеет и радикальные Сопротивленцы захватят Превосходство, нам несдобровать. У нас просто нет людей, чтобы принять бой и управлять всеми орудиями на Величии. Нужно узнать, есть ли здесь дроиды-наводчики. Нужно связаться с лояльными частями на Превосходстве и подготовить их к возможному противостоянию… Нужно… В глазах резко потемнело и я покачнулся, неловко ухватившись за консоль. А ну возьми себя руки, убожество! Еще не хватало перед всеми тут свалиться.

Я выпрямился — в голове хоть и продолжало шуметь, но на ногах я устоял, и, кажется, мою секундную слабость никто не заметил. К мостику бодрым шагом шел офицер, что должен был заменить Риту. Отлично. Сейчас Рита уйдет отдыхать, Рен полетит на свое дежурство, а я займусь планом на случай атаки — даже сама мысль заставила меня вздрогнуть — атаки Превосходства.

Не успел я закончить мысль, как, грохоча башмаками, на мостик поднялся Дерек. В развевающихся черных одеждах, шлеме, со своим страшным мечом наперевес, он смотрелся действительно угрожающе. Я вспомнил видок Рена с кудряшками и в плащике несколькими часами ранее и задохнулся смехом, в последнюю секунду маскируя его под кашель. Дерек добрался до нас и снял шлем. Рен последовал его примеру.

Без шлема Дерек выглядел не так угрожающе. По лицу было видно, что устал он просто смертельно. Он подошел к Рену и коротко обнял его, не проронив ни слова. И удивил меня тем, что проделал то же самое с Ритой и со мной. Мне стало неловко. Как и каждый раз, когда кто-то из них поступал подобным образом. Никто и никогда раньше не относился ко мне так. Сглатывая снова подступивший к горлу колючий комок, я признался себе, что мне до сих пор сложно привыкнуть к тому, что есть люди, которые переживают и заботятся обо мне, что у меня есть друзья.

Так, хватит рефлексий, вон Дерек уже говорит что-то.

— Мы разобрались с бунтовщиками на Превосходстве.

Он покосился на Рена с каким-то странным выражением, будто опасаясь, что он сейчас начнет крушить всё вокруг. Э, друг, так ты еще не знаешь, что наш Верховный лидер нынче — пример терпения и выдержки.

— Лея временно приняла командование на себя, Бен, — Дерек напрягся, ожидая фирменной вспышки гнева, но Рен даже глазом не моргнул. Дерек нахмурился, но продолжил: — Для того чтобы стабилизировать ситуацию… — он глубоко вздохнул и даже сделал шаг назад, нервно поглаживая рукоять меча, — ей пришлось во всеуслышание заявить о вашем родстве.

Вот это поворот! Я мог прекрасно себе представить, что именно говорила Лея Органа, чтобы ее доводы пришлись по душе и сопротивленцам, и орденцам. Бьюсь об заклад, речь шла о том, что все эти годы сопротивлялись они не Первому Ордену, а Сноуку, а ее сын Бен Соло (да какой он, на хрен, Бен — не вяжется у меня его образ с этим именем, ну вообще никак) с тех пор, как возглавил Орден, провозгласил новые цели: благосостояние и порядок в Галактике. И Сопротивление целиком и полностью эти цели поддерживает.

Я неоднократно видел записи ее выступлений в Сенате — она действительно хороша, все-таки всю жизнь политике посвятила. Уверен, она смогла подобрать слова, которые разрядили обстановку. Но тем самым взяла Превосходство полностью под свой контроль. Черт побери! Нужно срочно туда лететь!

Видимо, Рен пришел к тому же выводу. Сверкнув на Дерека глазами, он схватил свой шлем, и без всяких объяснений, тяжело печатая шаг, устремился к выходу с мостика, но, внезапно остановился, будто обдумывая что-то. Дерек смотрел на него со смесью ужаса и непонимания.

Он не должен лететь туда сам.

Я сосредоточился, вспоминая, как Дерек устанавливал ментальную связь со мной. Она же еще на месте, верно? Я максимально громко помыслил: «Дерек, его нельзя одного отпускать!» Рыцарь дернулся, как от удара, и оторопело уставился на меня. До меня смутно донеслись его мысли: «Что за черт, как это возможно?!» — будто шептал кто-то сквозь завывание сквозняка в пустой комнате, — и уже четче: «Что ты имеешь ввиду?» Я снова громко подумал: «Он рассказал мне, что случилось на планете и как это на него повлияло. Посмотри мои мысли». Я едва не зажмурился, предвкушая отвратительное ощущение чужого присутствия, которое сопровождало обычно эти процедуры, но, видимо, благодаря ментальной связи Дереку удалось минимизировать неприятный эффект от воздействия. Или я просто привык уже. Всё закончилось через секунду, но Рена уже и след простыл — только башмаки грохотали в коридоре. Дерек бросил мне «Спасибо!» и, на ходу надевая шлем, устремился за ним.

Меня снова качнуло — похоже, я недооценил силу воздействия — и на этот раз мне только с большим трудом удалось удержаться на ногах. Под руку меня подхватил тот самый добросердечный офицер, что притащил Рите стул.

— Сэр, как медик говорю, вам нужно отдохнуть.

Он отпустил меня, а я благодарно кивнул, прислонившись к консоли, ожидая, пока туман перед глазами немного развеется. Проморгавшись, я заметил, что офицер всё еще стоит передо мной, прикрывая меня от служащих, которым не стоит видеть слабость начальства.

— Спасибо. Позовите сюда капитана Уэсли Сида, пожалуйста.

Офицер кивнул и торопливо ушел. Я услышал, что Рита встала и подошла ко мне.

— Арми, ты в порядке?

Я хмыкнул. Стыдно-то как. Но медик прав — мне нужно отдохнуть пару часов, иначе я все-таки свалюсь в обморок прямо здесь. А этого допустить нельзя. Я повернулся к ней.

— Буду. Я назначил замену тебе и себе. Два офицера справятся с текущими задачами. Я хочу, чтобы ты пошла спать. Я сам перекимарю пару часов и вернусь на мостик. Тебя же, — я постарался придать лицу максимально суровый вид, — я не хочу здесь видеть до утра.

Рита хотела что-то ответить, но тут вернулись Сид с медиком, и она не стала ничего говорить.

Я посвятил их в текущий статус дел, подтвердил указание Рена тренировать новичков, а по текущим делам на планете и по ситуации с живой силой эти двое и так были в курсе. Сообщив, что через два часа я вернусь, но в случае форс-мажора меня будить и ничего без меня не решать, я кивнул Рите и направился к выходу. Возможно, со стороны то, что мы уходили вместе, смотрелось странно, но мне было плевать. Выйдя в коридор, я дождался, пока Рита присоединится ко мне и, соизмеряя свой шаг с ее, пошел рядом. Ее шатало от усталости. Буквально. Когда она во второй раз оступилась и едва не упала, я наплевал на посторонних и обнял ее за талию, забросив руку себе на плечо. Не уверен, что она даже заметила перемену — Рита сосредоточилась лишь на том, чтобы переставлять ноги. Со стыдом подумалось, что если она сейчас потеряет сознание, я даже отнести ее не смогу — сил не хватит. Наконец, с горем пополам, мы добрались до ее каюты. Благодаря позднему времени — далеко за полночь — коридоры корабля были пустынны.

— Рита, мы пришли.

Она встрепенулась, когда отпустил ее. Оглядевшись мутным взглядом вокруг, нашарила ключ-карту в кармане и разблокировала дверь, не сразу попав по замку. Дверь открылась, но она не торопилась заходить.

Рита подняла на меня глаза, и я вздрогнул — сколько всего в них было.

— Останься.

========== Уверен, я высплюсь прекрасно ==========

Комментарий к Уверен, я высплюсь прекрасно

#прекрасногогенералаглава

Песня, которая очень подойдет к этой главе Бумбокс - “Люди”.

Люди ми тільки тоді.

Як дуже сильно любимо.

Тільки тоді, коли любимо ми.

Можемо зватись людьми.

В следующей главе мы попрощаемся с сознанием Армитаджа Хакса (хотя полглавы мы все-таки будем с ним) и вернемся к Кайло. Компресса из Рей он на тот момент еще не получит, но будет очень зол, как для отмороженного.

Она смотрела на меня так неуверенно, беззащитно и искренне, что в душе всколыхнулась непрошеная надежда, которую я поклялся себе больше никогда не испытывать в отношении Риты. Я боролся с собой, пытаясь запихнуть глупое чувство обратно, убеждая себя: что бы ни значили ее слова — стоит ей добраться до кровати, она тут же вырубится, а я смогу беспрепятственно уйти. Или на диване у нее пару часов поспать, чтобы уже не шляться по кораблю на заплетающихся ногах. Такой план меня вполне устроил, и я, постаравшись придать лицу максимально нейтральное выражение, кивнул и снова обнял ее — руку мне на плечо она закинула сама, тихо при этом застонав.

Она что, еще и ранена?!

Мы зашли в каюту, и я едва не уронил ее — такой тяжелой она вдруг стала. В последний момент я перехватил ееё покрепче и, приняв полный вес на себя, понес-потащил ее в спальню. Стараясь действовать максимально аккуратно, уложил на кровать, ослабив ворот кителя, и Рита потеряла сознание.

Черт! Да что с ней?! Паника начала подниматься откуда-то изнутри, когда я заметил на своей руке разводы крови. Я быстро осмотрел ее и похолодел: впереди на кителе, под самой грудью, проступало влажное пятно, что при касании пачкало руки красным.

Непослушными пальцами, суетясь, я расстегнул ее форму, чтобы обнаружить такое же пятно на майке. На зеленоватой ткани кровь казалась чёрной. Я коротко выдохнул с облегчением — пятно небольшое, крови немного. Но все же закатал ее майку наверх, чтобы обнаружить повязку, что туго стягивала ребра, захватывала грудь, верхним краем доходя до подмышек. Повязка на месте ранения пропиталась кровью, но я почувствовал, как паника отступает, сменяясь раздражением — да какого же, мать его, хрена, Рита?! Кому, блять, нужны такие жертвы? Что, сложно было вовремя ею заняться?!

Я опустил майку, подложил Рите под голову ее собственный свернутый китель и, закипая от злости, пошел к околодверной консоли вызывать меддроида.

«Необходима медицинская помощь. Срочно. Каюта генерала Риты Нимер. Проблема: несильное кровотечение в обработанной ране, сильный болевой синдром. Обморок».

Ответом на консоли зеленым огоньком замигала цифра: семь минут.

Семь минут. Я попытался взять себя в руки, но гнев не уходил. Что толку в ее долбаной стойкости, если таков результат? Сдам ее, к чертям, тому самому дроиду из медблока, пускай примотает ее к кровати на неделю и лечит принудительно.

Адреналин всё еще не отпускал, и я заметил, что у меня трясутся руки. Сжал-разжал кулаки, пошел в ванную, намочил полотенце и вернулся к Рите. Судя по тому, что она перевернулась на бок, в сознание она пришла, но тут же заснула.

Э, нет, дорогуша. Придется тебе сегодня пообщаться с обаятельной железякой. Я присел рядом на кровати, аккуратно перевернул ее на спину и протер влажным полотенцем лицо, после уложил его на лоб, как компресс.

Спустя секунду ее веки затрепетали, и она распахнула глаза, резко втягивая в себя воздух.

— И что это было, Рита? — я старался говорить мягко, но всё равно получилось хрипло и обвиняюще. Я прокашлялся. — Ты напугала меня. Рана открылась, и ты не могла этого не почувствовать. Что мешало тебе сходить на перевязку и принять обезболивающие?

Она закрыла глаза, а я, убрав полотенце, положил руку ей на лоб. Жара не было, но нужно перестраховаться. Надеюсь, дроид притащит противовоспалительную инъекцию.

— Рита, посмотри на меня.

Она открыла глаза, а я наклонился вперед, опираясь на руку — другую с ее лба я еще не убрал.

— Прекрати доказывать всем вокруг, что ты самая железная женщина в Галактике. Френа нет. Тео нет. Тех, кому нравилось издеваться над тобой ради забавы, уже давно грызут черти в аду. Ты очень сильная, но испытывать себя на прочность, игнорируя боль в открывшейся ране — неправильно. Тебе не нужно больше бояться показаться слабой. Тех, кто осудит, вокруг не осталось. Есть те, кто поможет и поддержит.

Она глубоко вздохнула, выдыхая как-то рвано — все-таки ей было очень больно.

— Рита, скажи, что ты поняла меня, пожалуйста, — я просил. Это было действительно важно для меня.

Она прикрыла веки и кивнула. Из уголка ее глаза скатилась прозрачная капля. Я погладил ее по голове, аккуратно вытер слезы и убрал руку.

— Хорошо, — я выдохнул остатки паники, стискивавшей грудь. — Хорошо.

Прикатил дроид, и я пошел открывать. Уходить я уже не собирался. Пока дроид с ней разберется, пока укатит, мне уже нужно будет возвращаться на мостик. Посплю час здесь на диване, сделаю себе кафа покрепче и вернусь. Хоть и полетели Кайло с Дереком на Превосходство, меня не отпускали опасения по поводу возможной атаки.

Я разблокировал дверь, которая, откатившись в сторону, обнаружила железяку непонятной конструкции и предназначения: эдакая швабра о шести суставчатых нижних конечностях, будто его на шасси дроида-паука смонтировали, с двумя клешнеобразными манипуляторами. Я оторопело уставился на это чудо, что протягивало мне железный чемоданчик. Запоздало до меня дошло, что передо мной — доисторическая модификация дроида-чистильщика ионных двигателей времен Империи.

Да они там охренели все, что ли?

— Почему прислали тебя?

«Ранения легкие. Справится. Другие тяжелые»

Его двоичный звучал так, будто его наскоро перепрограммировали. Действительно, чистильщики, по сути, были просто роботами, что имели всего несколько функций и не нуждались в общении с внешним миром.

Как я понял, к ночи многим раненым в медблоке стало хуже. Медперсонал и спецдроиды были заняты там. Я смутно припомнил, что Рита отдавала приказ активировать всех дроидов. Но я не догадывался, что где-то на флоте еще завалялись такие жестянки. Я взял в руки протянутую аптечку, а, судя по всему, это была именно она, дроид развернулся и уполз, перебирая скрипучими лапками. Мда.

«Справится». Я-то «справится». Чай, не забыл, как ранения бинтовать. Но это же, черт побери, Рита. При мысли о том, что мне придется ее раздеть для этого, мне стало конкретно, блять, не по себе. Я, черт побери, мечтал об этой женщине всю свою сознательную жизнь. С тех пор, как она сняла свой шлем на Превосходстве, я не переставал думать о ней. И сейчас при мысли о том, что мне предстоит сделать, в голове зашумело. Чертов извращенец. Возьми себя в руки и окажи человеку помощь. Даже если этот человек — женщина, которую ты хочешь до дрожи в коленках.

Я зашел в ванную и пустил воду в раковину, пытаясь сосредоточиться. Ей больно. Я должен сделать необходимые инъекции и перевязку. Уколоть ей успокоительное — точно проспит до утра, и убраться к себе. Оставаться у нее мне расхотелось.

Я открыл аптечку, чтобы понять, что мне предстоит делать. Так, бакта-пластырь. Хорошо. Обезболивающее, противовоспалительное, успокоительное. Последнее колоть не раньше, чем через десять минут после первых двух. Ладно. Бинт и небольшая бутылочка антисептика. Черт. Маловато. Я огляделся вокруг, отмечая, что ванная Риты мало отличалась от моей собственной. Никаких особых женских излишеств. Только полотенца зеленые и пушистые — явно не казенные орденские. Я нашел какую-то округлую чашу и набрал в нее теплой воды, растворив в ней немного мыла, снял с сушилки полотенце, прихватил губку и аптечку. Подумав, захватил халат.

У тебя получится, Арми. У тебя получится. Только на грудь не пялься.

Мне стало вдруг противно от собственных мыслей — что, удивительно, но отрезвило. Я вышел из ванной, нагруженный всем этим спасательным добром, чтобы обнаружить снова спящую в неудобной позе Риту — ногами она была всё еще на полу, но как-то неловко завалилась на бок. Темное пятно на майке стало больше.

Я подошел к кровати и, сгрузив весь свой скарб на единственный имеющийся в комнате стул, подтащил его к кровати и уселся рядом с ней. Не удержался, провел по щеке ладонью — и хоть все ненужные мысли и чувства мне удалось заблокировать, возможность просто сидеть и вот так касаться ее после стольких лет казалась мне просто сюрреалистической.

Рита открыла глаза, сонно взглянув на меня.

— Прежде чем ты заснешь, нужно привести в порядок твою рану. Если этого не сделать, до утра может начаться воспаление.

Она смутилась и попыталась вяло возразить, но я молча поднял ее, усадив ровно на кровати.

— Сама ты этого не сделаешь, а из свободных дроидов сейчас только детские страшилки остались, — я усмехнулся, пытаясь разрядить обстановку. — Ну же, Рита. Мы же вместе учились. Ты знаешь, что умею и не с такими ранами справляться, — получилось как-то глупо и не совсем однозначно, поэтому я поспешил добавить. — Или я сейчас пойду и найду кого-нибудь из женского персонала и приведу сюда.

Кстати, а это выход. И чего я не подумал об этом сразу, мозги куриные?

Рита пыталась вникнуть в мои слова, но глаза ее то и дело закрывались сами собой. Но услышав мою последнюю фразу, она яростно замотала головой. Говорить у нее сил, похоже, уже не было. Ладно. Чем быстрее я это сделаю, тем лучше. Сначала обезболивающее и противовоспалительное. Я достал оба шприца из аптечки и сделал одновременно две инъекции.

Пока возился, засекая время и неуклюже пытаясь организовать процесс — какие-то досадные мелочи: найти корзину для мусора, чтобы не бросать всё на пол, распаковать бинт и стерилизатор — понял две вещи: во-первых, как бы я не хвастался, я давно ничего подобного не делал; во-вторых, я словил себя на мысли, что просто оттягиваю момент. Не знаю, как она, а я все-таки нервничал знатно.

Вздохнул. Сосредоточился. Бросил суету и глянул на нее. Она уже сидела ровно, в бок не клонилась и со смесью удивления и сарказма наблюдала за моими телодвижениями. Мне стало еще более неловко.

— Может все-таки позвать кого-то?

Она выгнула бровь и глянула насмешливо:

— Ты что, стесняешься, Арми?

Я злобно зыркнул на нее, беря себя в руки, но ответил правду:

— А ты как думаешь?

Она закатила глаза. И потянула майку через голову.

— Да ладно тебе. Мы взрослые люди.

Я только фыркнул и сел рядом, приступив к разматыванию окровавленной повязки.

Отмотав несколько слоев, я увидел саму рану — бакта-пластырь давно растворился, и теперь бинты ее только бередили, из-за чего она снова начала кровить. Я поднял на нее глаза.

— Как тебя угораздило?

Она неловко пожала плечами.

— Достало на излете. Броня задержала основную энергию, но кое-что проскочило.

Я молча продолжил разматывать,стараясь глядеть только на собственные руки и на бинт. В принципе, получалось. На месте груди я представил себе черные квадраты — как в новостях, когда наготу показывают. Даже обрадовался — так здорово получалось. Швырнув окровавленный бинт в мусорную корзину, я потянулся за губкой и водой, когда моей концентрации пришел конец.

— А ты с кем-то встречался все эти годы?

Я вздрогнул, расплескав воду, квадратики улетучились. Черт.

Рита сидела ровно, положив руки на колени. И хоть в позе этой не было ничего соблазнительного, мне стоило огромных усилий отвести взгляд. Я тряхнул головой — квадратики вернулись. Да что я, в конце концов, подросток, что ли?!

— Рита, ты не могла бы меня не отвлекать? — я провел несколько раз губкой по телу, тщательно смывая разводы крови, стараясь не задеть рану. Вода уже успела остыть, и ее кожа покрылась мурашками.

— Ты не ответил, — я почувствовал усмешку в ее голосе и взглянул ей прямо в глаза. Смущение и возбуждение улетучились, будто их не было. Зачем она смеется надо мной?

— Нет, Рита, я не встречался ни с кем. У меня не было на это времени.

Она отвела глаза первой, а мне стоило огромных усилий не зашвырнуть чертову чашку вместе с губкой куда-подальше. Вместо этого я аккуратно поставил их обратно на стул и, взяв полотенце, вытер ее насухо, обходя рану. Молча думая о своем, взял пульверизатор-антисептик. Как же достала вся эта хрень. Еще мне не хватало, чтобы Рита надо мной издевалась. Нужно заканчивать здесь и идти на мостик.

Я делал всё автоматически, даже не отмечая последовательности, пока не услышал, как она вскрикнула и зашипела от боли. Антисептик жег, и жег адски — знаю по своему опыту — а я, увлекшись, нанес его больше, чем нужно. Безрукий идиот. Взялся, так делай нормально. Обиделся он, видите ли.

— Прости, я не нарочно.

Она ничего не ответила, только откинула голову назад, вымаргивая слезы. Тут я, наконец, заметил, что на левой груди у нее, от самого соска и до ключицы, белеет широкий старый шрам. Прежде чем я успел понять, что делаю, я протянул руку и коснулся его пальцами. Она вздрогнула и, резко подняв голову, взглянула на меня. Я не отдернул руки и посмотрел ей в глаза.

— Откуда это?

— Френ. Разозлился как-то и рубанул шашкой своей. Если бы была пониже, убил бы. Я и так провалялась тогда неделю в санчасти.

Я провел пальцами вверх по шраму, почти до самого горла. Она неотрывно смотрела на меня.

— Ублюдок.

Мой голос звучал грубо. Она пожала плечами.

— Мертвый ублюдок. Прости, не стоило мне спрашивать.

Я убрал руку и занялся бакта-пластырем. Нервозность ушла. Скрывать или стесняться мне было нечего.

— Да нет, всё нормально, — я наложил на рану пластырь и, прижав слегка, отпустил. Она только тихо охнула. — Я просто перенервничал. Прости. Мне и правда было не до отношений. Не со Сноуком в качестве начальника. Да и вообще, не хотелось, — я начал бинтовать ее, вспоминая по ходу, как это делается. — А ты с кем-то встречалась?

Она помолчала.

— Нет, — и, усмехнувшись, добавила, — не с Френом в качестве начальника. Да и вообще не хотелось. Мне после той истории долго ничего не хотелось.

Я только хмыкнул. Как я тебя понимаю. Дошел до груди и поднял на нее взгляд.

— Как дальше: поверх или накрест?

Она слегка покраснела.

— Накрест, если можно. Поверх — больно и неудобно дышать.

Я кивнул и попросил:

— Разведи руки в стороны.

Она повиновалась и, закрыв глаза, продолжила.

— Только спустя лет пять я решила принять ухаживания одного парня и даже позволила ему затащить себя в постель, но выгнала сразу же. Благо, его вскоре перевели. Себя не обманешь, а чувства сексом не заменишь.

Я горько усмехнулся.

— Аналогично. Я даже не хочу вспоминать тот опыт.

Я закончил бинтовать ее, отмечая, уже без всякого волнения, что у нее очень красивая грудь. Не то чтобы я много видел, но то, что я видел сейчас, мне нравилось очень сильно. Я поднял на нее глаза и улыбнулся.

— И завершая нашу увлекательную игру в доктора, я сейчас сделаю тебе инъекцию успокоительного. Будешь спать до утра, — она хотела возразить, но я ей не позволил. — Рита, я очень рад наконец поговорить с тобой, но я не стану этого делать в ущерб твоему здоровью. У нас еще будет время заняться этим.

Я быстро сделал ей нужную инъекцию и накинул на плечи халат, помогая просунуть руки в рукава. Запахнул и завязал пояс.

— Останься, Арми. Просто останься со мной сегодня, — успокоительное уже начинало действовать, говорила она всё тише, и последнее слово я уже еле разобрал. Пока она говорила, ее клонило и клонило в бок, и закончила она свою просьбу, уже засыпая, полулежа на кровати.

— Я останусь, родная.

Моего ответа она уже не услышала. Я опустился на колени и снял с нее обувь. Затем занялся брюками и, запахнув халат поплотнее, подтянул ее наверх по кровати и укрыл одеялом.

За уборкой и попытками отстирать от крови ее майку и китель прошел час. Мне нужно было уже возвращаться на мостик, когда подал сигнал коммуникатор. Капитан Сид сообщал, что дежурство идет в нормальном режиме, никаких происшествий не отмечено. «Мы можем дежурить до утра, сэр», — гласила приписка, и я, не задумываясь, ответил: «Благодарю, капитан. В шесть часов я сменю вас».

Поставив будильник, я стащил собственные сапоги и китель и забрался к Рите в кровать. Четыре часа. Уверен, я высплюсь прекрасно.

========== Личное и публичное ==========

Комментарий к Личное и публичное

Пара Армитаж и Рита у меня все время ассоциировалась с музыкой Ночных снайперов. Конкретно к этому взаимодействию подходит песня “Разбуди меня”. Очень советую к прослушиванию.

Мы прощаемся с сознанием генерала - Кайло скоро станет самим собой. А пока он не совсем в порядке (что возможно и к лучшему, потому что иначе, боюсь, было бы море крови) советую под его настроение сейчас SOAD “The sky is over”.

Я резко вернулся в реальность — будто вынырнул на поверхность на излете дыхания, и вроде бы уже тянет остаться в пучине, но в то же время жизненно необходимо глотнуть воздуха.

В полусне еще вспомнилось почему-то, как в детстве мать в кои-то веки скопила на отпуск, и мы провели три дня на море. Захолустная дешевая база отдыха на Внутреннем море Явина. Мне было лет семь, и она учила меня плавать. Раз, строго-настрого приказав не заходить без нее в воду, она отправилась за мороженым. Но я увидел красивую ракушку сквозь толщу прозрачной воды — казалось бы, вот она, только руку протяни, но когда я попытался достать ее, выяснилось, что не могу. Пришлось шагнуть дальше и погрузиться с головой. Я помню только, как схватил ее рукой, но тут же пустил воду в легкие. Помню, как было больно — грудь горела огнем — но как же красиво оттуда снизу смотрелись блики солнца на воде… Вот бы только вздохнуть…

Мать потом долго плакала — меня едва откачали. Зато ракушку достал. Она сделала из нее заколку для волос и никогда с ней не расставалась. До самой смерти.

Я сел на кровати, судорожно втягивая в себя воздух. Я даже не помнил, как заснул. Обычно я сплю чутко и часто просыпаюсь. Но тут меня будто отрезало от реальности. Постепенно я начал припоминать события вчерашнего дня: Сила, Рен, Рита. Превосходство. Небеса! Там же бунт зреет, мне нужно на мостик!

Оглядевшись, понял, что в комнате я один. Один. В каюте Риты. В ее кровати. При воспоминаниях о последних событиях кровь резко прилила к щекам. Было ли взаправду, или привиделось от усталости? Где Рита?

Я встал и отыскал у кровати свой коммуникатор. Часы показывали восемь тридцать. Твою мать, я уже два с половиной часа как на мостике должен быть! Но я же ставил будильник! Я принялся судорожно натягивать китель, путаясь в рукавах, когда входная дверь отъехала в сторону, и в каюту вошла Рита, застав меня на полпути в никак не поддающийся надеванию рукав. Я застыл, будто парализованный ее взглядом, а потом с досадой бросил чертову форму на пол.

— Рита… Ты отменила будильник?.. Мне на мостик нужно…

Я лепетал что-то возмущенно-невнятное, пока она, не разрывая визуального контакта, шла ко мне. Подойдя вплотную, она просто закрыла мне рот рукой, заставляя замолчать. Ее взгляд гипнотизировал, и я просто замер, не имея сил пошевелиться.

— Ты спал. Я не хотела тебя будить. Я только что с мостика. У нас есть два часа.

Я резко выдохнул ей в руку. Не привиделось.

Она улыбнулась и убрала ладонь. Я наконец обрел способность двигаться. Два часа. Я притянул ее к себе, так, будто другого шанса не будет. Внезапно мне стало плевать и на Величие, и на Превосходство. На Орден и Сопротивление. На войну и смерть. Гори всё синим пламенем! Существовала только она, та, которую я ждал всю жизнь.

Я жадно нашел ее губы своими, она ответила, да так, что желание безудержным лесным пожаром распространилось по телу — я готов был умереть, чтобы только длился этот поцелуй. Она зарылась пальцами мне в волосы, я прижал ее к себе. Что губы? Что языки? Мы пытались наверстать всё то, что должно было произойти двенадцать лет назад. Все эти годы разочарований, ожесточения, боли, одиночества мы оставались верны друг другу душой. Я никогда не смог бы полюбить никого, кроме нее. Теперь я знал, что мое чувство и правда взаимно. Я знал, и мне хотелось смеяться и плакать одновременно, но больше всего мне просто хотелось бесконечно держать ее в своих руках и целовать ее, целовать.

Но в какой-то момент мы выдохлись оба и все-таки прервали поцелуй, прислонившись лбами.

— Я люблю тебя, — прозвучало одновременно.

Я плакал. Она плакала. Я привлек ее к себе. Несколько мгновений мы просто наслаждались близостью и принятием простейших истин, но спустя несколько минут она отстранилась.

— Арми, пообещай, что больше не оставишь меня, — она переплела свои пальцы с моими на обеих руках. — Пожалуйста.

— Пока жив, Рита, я буду рядом. И после смерти, если Рен прав по поводу Силы. Всегда, Рита, я буду с тобой всегда.

Она долго молчала и смотрела мне в глаза. Всё, что желаешь знать, родная. Я отвечу на любой твой вопрос без утайки.

Она вдохнула и выдохнула, расцепив наши руки, и потянулась к вороту формы. Я словил ее запястья.

— Рита, не нужно этого. Прошу тебя. Я не переживу, если всё пойдет не так сейчас.

Она обеими руками потянулась к моему лицу.

— Арми, я ждала этого двенадцать лет. Я любила всё это время тебя одного, — она провела пальцами по моим щекам. — Я хочу тебя здесь и сейчас.

Я поцеловал ее пальцы и отпустил.

— Позволь мне.

Она выдохнула и опустила руки. Я снова поцеловал ее в губы и занялся кителем. Она не надела ничего под него, и я, расправившись со всеми пуговицами, отшвырнул ее форму подальше. Передо мой во всей красе предстали плоды моего ночного бандажного творчества. Я провел ладонью от ключиц до пупка: чередование нежной кожи и грубой ткани бинтов лишили меня разума напрочь. Не помня себя, я приник губами к ее шее, постепенно опускаясь всё ниже и ниже, следуя губами вниз вдоль линии шрама, оставленного Френом. Небеса! Если бы я только мог стереть его! Добравшись до места, где грубая ткань рубца глубоко вдавалась в ореолу соска, я замер на секунду, играя с затвердевшей под моими ласками плотью, но не задержался долго, опустившись на колени.

Мои губы, язык и зубы исследовали нежную кожу ее живота, но в какой-то момент я нашел силы взять себя в руки и глянуть на нее снизу вверх.

— Рита, если есть что-то, что может остановить тебя, скажи сейчас.

Вместо ответа она опустилась на колени напротив меня.

— Что ты еще хочешь услышать, Арми? Я сказала, что люблю…

Теперь уже я закрыл ей рот рукой.

— Рита, я имел ввиду твою рану. Она накладывает определенные ограничения на то, чем мы можем заняться прямо сейчас.

Она легко прикусила мою ладонь, и я со смехом отпустил ее.

— Ну же, Рита. Неужели спустя столько лет мы можем позволить себе отнестись к этому безрассудно?

Она яростно впилась мне в волосы и приблизилась, смешивая дыхание:

— Я. Хочу. Тебя. Сейчас.

Я снова утратил связь с разумом. Сейчас и здесь.

Ухватив ее за талию, я уложил ее на спину на пол, заставляя ее развести ноги для меня. Я оперся на руки по обе стороны ее головы, вжимаясь в нее бедрами сквозь ткань ее и моих брюк.

— Не дразни меня, Рита.

В ответ она лишь ухватилась руками мне за шею и привлекла к себе, прошептав:

— А то что?

Я впился в ее губы, нашаривая одной рукой замок на ее брюках. Я спускался всё ниже и ниже, не заботясь о том, оставляю я отметины или нет; даже лучше, если оставляю — моя, вся моя! Я легко прикусил правую грудь, и она выгнулась подо мной, тихо застонав. Я опустился вниз к животу и, резко приподняв ее бедра, стянул брюки вместе с бельем. Потом, уже не торопясь, играя, аккуратно раздел ее полностью. Отбросив лишнее, я несколько секунд просто любовался открывшимся мне видом. Хоть это было и нелегко, но я еще мог держаться, и я не собирался делать это просто.

Я наклонился вперед, вдыхая терпкий запах гвоздики, но не коснулся его средоточия. Вместо этого я обратил пристальное внимание на ее правое бедро, осыпая внутреннюю его часть мелкими поцелуями, прикусывая слегка, постепенно подбираясь к голени, а затем и к щиколотке. Левой ладонью я гладил ее живот, то и дело дразня, проводя пальцами внизу, и каждый раз она выгибалась навстречу моему прикосновению. Когда я добрался наконец до ее пальцев, аккуратно беря в рот каждый по очереди, волна дрожи прокатилась по ее телу, она выгнулась и гулко вскрикнула, едва успев заглушить звук собственным запястьем.

Перебинтованная крест-накрест грудь тяжело поднималась и опадала, и от этого зрелища мне вдруг будто разряд тока вниз по хребту пустили — мне пришлось на несколько секунд задержать дыхание, чтобы возобновить самоконтроль. Я аккуратно поставил ее ступню на пол и стянул с себя майку. Рита открыла глаза:

— Сейчас, Арми, пожалуйста.

Я лишь ухмыльнулся.

— Не на полу, Рита.

Я наклонился и обнял ее, усаживая ровно, а потом и поднялся вместе с ней на ноги. Я не отпускал ее, не позволял почувствовать кожей холодное окружающее пространство, не разрывая визуального контакта, пока не усадил на кровать. Она тут же подтянулась выше, не оставляя мне выбора. Сейчас, так сейчас. Под ее пристальным взглядом я стащил с себя брюки и белье и просто опустился на нее сверху, удерживая свой вес на локтях.

Но она внезапно обхватила меня ногами и, используя инерцию броска, опрокинула меня на спину, устраиваясь сверху. Я не издал ни звука, позволяя ей полностью контролировать ситуацию.

Рита отстранилась, сдвинувшись ниже, заставляя меня свести колени, и окинула открывшийся ей вид оценивающим взглядом.

Потом, неотрывно глядя мне в глаза, опустилась вниз и, будто на пробу, лизнула головку. От интенсивности ощущений я зажмурился и вцепился пальцами в простыню, чтобы хоть как-то отвлечь себя. Глухой рык сам собою поднялся откуда-то из груди.

— Посмотри на меня, — голос хриплый, но мягкий.

Я открыл глаза и лишь сильнее стиснул кулаки. Она несколько секунд смотрела на меня, а я задохнулся — ее глаза будто светились, как у богини одного из культов, о которых я читал когда-то, и потребуй она сейчас от меня жертвы, я бы радостно выполнил всё, что она прикажет.

У меня не было сил отвести от нее взгляд, но когда она вновь опустилась и, захватив ртом головку, слегка прикусила самый чувствительный участок и начала медленно продвигаться вниз, я вскрикнул — моя концентрация пошла трещинами.

— Рита… Пожалуйста…

Я дернул было рукой, чтобы остановить ее, но она словила оба мои запястья и вжала их в матрас. И лишь опустившись до конца, а потом медленно поднявшись обратно, сжав напоследок головку так, что я не смог сдержать стон, отпустила меня и спросила:

— Пожалуйста что?

У меня потемнело в глазах, и я несколько раз вдохнул и выдохнул прежде, чем смог произнести:

— Пожалуйста. Сейчас.

Она вздрогнула и на секунду зажмурилась, а потом поднялась выше и, направив меня, начала медленно опускаться. На секунду всё вокруг стало белым от интенсивности ощущений. Для Риты, как и для меня, этот секс не был первым, но ощущался он именно так. В ней было влажно, но очень, очень тесно, так тесно, что продвижение вперед граничило с болью. Даже для меня. Рита же, опустившись до конца, просто дрожала всем телом.

Я поднял руки и притянул ее к себе, прижимая к груди, легко поглаживая по голове, по спине, шепча на ухо какие-то маленькие глупости. Я держал ее так, пока она не расслабилась.

Придерживая ее за поясницу одной рукой, я стал медленно поворачиваться на бок, стараясь не выйти из нее. Рита мой маневр уловила, и спустя несколько ударов сердца мы уже лежали лицом друг к другу, одна ее нога обхватывала мои бедра. Я сделал глубокий вдох, проверяя концентрацию, и заглянул ей в лицо. Она всё еще жмурилась, но уже не плакала. Я аккуратно убрал налипшую челку с лица и по очереди поцеловал каждое веко.

— Ш-ш-ш, родная, всё прошло. Мы слишком резко начали.

Она, не открывая глаз, уткнулась мне в шею и прошептала:

— Я хотела запомнить, как это — с тобой.

Я прижал ее к себе крепко и начал двигаться очень-очень медленно.

— Запомнить боль, Рита?

Она ничего не ответила, но прижалась теснее, обхватив меня руками. Я понимал, что ни один из нас просто не подумал, что так получится, но теперь нужно было исправлять ситуацию. Рита уже расслабилась, и я мог двигаться свободнее. Я максимально замедлился и немного отклонился, пристально вглядываясь в ее лицо. Она открыла глаза и неуверенно взглянула на меня.

— Не нужно запоминать, Рита. Я здесь. Я буду в твоей жизни и постели до тех пор, пока ты не прогонишь меня.

Я поцеловал ее в губы мягко, а она прижалась ко мне лбом и полностью расслабилась, подстраиваясь под ритм всё более интенсивных движений. И когда сдерживаться у меня уже не оставалось сил, по ее телу вдруг прокатилась легкая волна дрожи, Рита выгнулась, прижимаясь сильнее, и резко вцепилась ногтями мне в спину, вместе со стоном выдыхая мое имя. Я сам не смог сдержать стона, когда пах будто сжало в тисках — и отпустило, позволяя, наконец излиться.

Некоторое время мы просто лежали в обнимку, приходя в себя. И когда комната, наконец, перестала кружиться перед глазами, я услышал ее слова:

— Я никуда не отпущу тебя, Арми. Я так долго ждала тебя.

***

Странно было ощущать себя ожившим калькулятором. Мозг работает, как часы, тело выполняет приказы. Лишь иногда между ними пробегает искра, и окружающий мир из черно-белого вновь становится цветным, на несколько мгновений наполняясь красками, вкусами, запахами, чувствами. Горечи и тупой боли — когда мне сказали, что Рей улетела, заныло где-то под сердцем, но тут же отпустило, растворяясь в царящей внутри серости; горя — от того, что Зира в коме, а Митси, Вел и Эмилия никак не очнутся; радости — за этих двух идиотов, что наконец нашли себе комнату, жаль только, прервал их своим появлением; досады и вины — за огромные потери, что мы понесли в этом бою; и, наконец, злобы, глухой злобы — когда Дерек сообщил о состоянии дел на Превосходстве. И злоба эта не нарастала, но и не растворялась в сером Ничто, как все предыдущие обрывки чувств. Она засела в груди занозой и отказывалась уходить.

Я наплевал на всё, что было между нами, угробил своих солдат, чтобы спасти их, а она чем отплатила мне? Нашла удобный повод получить в собственное пользование звездный разрушитель? И как? Уничтожив мой авторитет в глазах моих собственных людей? Лея Органа в своем репертуаре. Политика и власть — ее главный приоритет, и теперь она стремится семимильными шагами наверстать упущенное за годы прозябания в Сопротивлении. Была принцесса Лея, а стала королева-мать?

Мысли ухали булыжниками в глубокий колодец, заставляя эхом в голове биться мысль о подлом предательстве. Очередном.

Дерек нагнал меня в ангаре и молча сел на место стрелка в подготовленный для меня TIE Avenger, пока я отдавал последние указания еле стоявшим на ногах пилотам по поводу подготовки новичков. Я бы сделал это и сам, чтобы дать возможность этим измученным донельзя людям хоть немного отдохнуть. Но я Верховный лидер, а не рядовой пилот. И флагман Первого Ордена под контролем Сопротивления — это то, чего Верховный лидер не имеет права допустить.

Я забрался в истребитель, запустил двигатели и вылетел из ангара.

— Сделай круг вокруг планеты, Бен.

Я вздрогнул — почти забыл, что он рядом, так тихо и неподвижно он сидел. Сквозь модуляторы шлема слова прозвучали приказом. Я не ответил, направляя Мстителя к Превосходству.

— Бен, пожалуйста. Я тебе всё объясню.

Я только покачал головой.

— Время объяснений прошло, Дерек. Моя мать в который раз показала свое истинное лицо. Невидимый император Палпатин, небось, стоя аплодирует ее сноровке. Она переплюнула даже его по части изобретательности, — боль начала разрастаться багровым цветком в груди, и я сглотнул подступившую к горлу горечь. — Но я не позволю ей играть со мной в эти игры.

Он промолчал, мы уже подлетали к ангару Превосходства, и я транслировал свой код на запрос диспетчера.

— Что ты собираешься делать?

— Вышвырну повстанческое отребье со своего флагмана!

Боль на секунду стала невыносимой, но потом всё пропало. Только одна заноза осталась — Рей.

Я хорошо помнил ее лицо на том холме, страх в ее глазах. Она улетела с Леей, оставила меня…

Мы пристыковались на Превосходстве, и мысли мои снова заволокло серым туманом.

— Где они, Дерек?

Он молчал, пока мы не выбрались из истребителя.

— В тронном зале.

Уже не боль, жгучий гнев резанул по внутренностям. Ах, в тронном зале они. Может, Лея уже и сноуковский халат примерила?

Жаль, Силы нет. Но есть Дерек. Есть Листер и Тод. Есть лояльные солдаты и офицеры здесь.

— Свяжись с Листером и Тодом. Пускай немедленно вылетают сюда.

Он кивнул, на ходу доставая коммуникатор. Персонал ангара оторопело пялился на меня, запоздало салютуя, когда мы проходили мимо. Я заметил, что в ангаре припарковано около ста крестокрылов — значит, Дэмерон сумел таки подтянуть откуда-то резервы. И это те, что вернулись из боя. Пилоты находились здесь же, и было отчетливо видно, что с моими людьми они не контактируют. Из ста остававшихся на Превосходстве Мстителей из боя не вернулось двадцать. Их пилотировали люди Эмилии — перед самым нашим отлетом к Немзи она распорядилась командировать свой лучший эскадрон на Превосходство; оставшиеся, вместе с тремя ротами штурмовиков, охраняли базу на Крейте, где по-прежнему оставались наши гражданские. Наши же два резервных батальона, что всё это время оставались на Крейте, также вернулись на корабль и принимали участие в бою на Бату. Мелькнула мысль, что нужно обязательно навестить раненых в медблоке и переговорить с командирами.

На самом выходе из ангара дорогу мне заступил здоровенный детина в оранжевом комбинезоне пилота Сопротивления. Его приятели перешептывались позади него. Я остановился.

— Ты — Кайло Рен?

Я молчал. Дерек положил руку на рукоять меча. Я остановил его жестом. Детина заметил это и усмехнулся.

— Не так крут Первый Орден, как нас пугали, да? Генерал Органа получила корабль без единого выстрела, и скоро вы все сдохнете, орденские собаки!

Убить бы его, да жаль руки марать. Я смотрел в глаза вонючему ублюдку, посмевшему встать на моем пути, пытаясь запомнить в деталях его наглость и хамство, его лоснящуюся рожу и нелепо сидящую форму — он, похоже, и в бою-то ни разу не был. Смотрел, а у меня перед глазами мелькали лица убитых и раненых солдат, что погибли за Лею Органу, которой служил этот урод, ту, что «получила корабль без единого выстрела». Я смотрел на него и молчал. И от моего молчания ему стало не по себе. Сначала ухмылка сменилась недоуменным выражением, потом он начал чесаться и мяться, топчась на месте, а потом бочком-бочком, и отполз к своим. Трусливая тварь. Я позволил ему прибиться к своей стае и медленно пошел следом, отстегивая меч от пояса. Дерек следовал за мной след в след.

Восемь пилотов сгрудились около крестокрыла, нервно переглядываясь, пока я шел. Кто-то потянулся за личным оружием, но выстрелить пока не решался. Я подошел и остановился перед ними, вглядываясь в каждое лицо. Двое совсем молодых ребят смотрели испуганно и растеряно, трое ветеранов напряглись при моем приближении, но резких движений не делали, двое, судя по всему, приятели того самого, что задирал меня, смотрели нагловато, но не очень уверенно, то и дело косясь на заводилу, что ввертелся между ними и спрятался за их спинами.

Я остановился, не доходя до X-wing’a, чей острый нос отделял меня от группы.

— Сегодня полторы тысячи солдат Первого Ордена отдали свои жизни ради спасения генерала Органы.

Я сделал паузу и увидел, как опустили головы ветераны, как в шоке расширились глаза новичков, даже дружки ублюдка неуютно поежились.

— Между нами — пропасть, которая не измеряется политикой. И эту пропасть вам, неблагодарному отребью, что хает тех, кто погиб за вашего командира, не перешагнуть никогда.

Я перевел взгляд с них на Х-wing. Он явно не был в бою. Я активировал меч. Сопротивленцы в ужасе сгрудились, кто-то трясущимися руками навел на меня бластер.

— Зачем вам истребители, если генералу Лее Органе на выручку летят TIE?

И, представив на месте истребителя голову того, кто посмел остановить меня, я замахнулся, держа меч двумя руками, и в повороте отрубил носовую часть Х-winga прямо у самой кабины. Отрубленный нос с оглушающим грохотом рухнул на пол, потеряв равновесие, остальная часть машины завалилась на бок. Во все стороны сыпались искры, началось возгорание… А я просто повернулся ко всему этому спиной и ушел. Ни один из них не выстрелил мне вслед. Боятся. Псы должны бояться.

Без дальнейших приключений мы добрались до лифтов, не встретив никого по пути. Это было странно, даже несмотря на то, что час был поздний.

Пока мы поднимались, Дерек молчал. Адреналин, бурливший в крови после стычки, поглотил всё тот же серый туман, но воспоминание о том, как мы с Рей поднимались на этом самом лифте к Сноуку, казалось бы, жизнь назад, проткнуло сердце раскаленной спицей.

Когда лифт остановился, Дерек тронул меня за руку.

— Учти, идет трансляция.

Что? Какая трансляция?!

Двери лифта открылись, представив моему взору интереснейшую картину. Лея расположилась на троне Сноука. “И не побрезговала”, — мелькнула мысль. Перед троном, перпендикулярно маршу, по которому я сейчас шел, стояло с десяток сдвинутых столов, за которыми сидели, судя по всему, все оставшиеся на Превосходстве офицеры в чине выше майора и их коллеги по Сопротивлению. Рядом с троном стоял Дэмерон. Странно, но орденскую форму он не сменил. Ни Рей, ни Роуз с Финном видно не было.

Мое появление прервало какую-то жаркую дискуссию — главный снабженец Превосходства так и застыл с открытым ртом, замолкнув на полуслове. При моем приближении офицеры Первого Ордена начали подниматься с мест, и когда я подошел, вытянулись по струнке, отдавая честь.

Я молча обвел их взглядом и кивнув, перевел взгляд на Лею. Встретившись со мной глазами, она поднялась со своего места. Офицеры Сопротивления последовали ее примеру. Когда прекратились звуки отодвигаемых стульев, я обвел взглядом всех присутствующих и, снова прямо взглянув на Лею, произнес:

— Господа, прошу вас покинуть помещение. Совещание переходит в закрытый режим.

========== Прощение ==========

Комментарий к Прощение

Metallica: The Unforgiven & The Unforgiven II

Орденцы, а за ними и сопротивленцы, предварительно получив молчаливый кивок от Леи, потянулись к выходу, опасливо косясь на меня. Атмосферу нервозности в помещении можно было трогать руками. Лея опустилась на трон, церемонно поправив рукава.

Вместо раздражения меня начал пробирать смех. Эта ситуация казалась настолько абсурдной, что в реальность происходящего с трудом верилось. Дэмерон в форме капитана Первого Ордена рядом с троном выглядел просто странно. Раньше я бы с большей легкостью представил его бравым контрабандистом рядом с Ханом Соло, чем кем-нибудь из заместителей Хакса. Но разглядывая его сейчас, я отметил, что ни его лицо, ни его внутреннее содержание не расходились с формой, которую он носил. Я вспомнил, как он требовал вернуть ему останки летного комбинезона, лишь бы не надевать форму. И вот он, тут — весь из себя офицер без страха и упрека, не отличишь от настоящего. Хотя, если учесть, что он сделал, мало кто из «настоящих орденцев» мог бы посоревноваться с ним в верности. Я вспомнил нашу первую встречу и усмехнулся: в жизни бы не поверил, что мы с ним окажемся по одну сторону баррикад. Тот, кто заменил сына моей матери и стал мужем Рей, собственноручно убил своих товарищей-сопротивленцев, что хотели выступить против Первого Ордена. Сюр.

Дэмерон, видно, почувствовал, что я смотрю на него, и когда за последним офицером захлопнулась дверь зала, подмигнул и козырнул мне издевательски.

— Рен. Слыхал, вы там знатную войнушку устроили. Эх, жаль, меня там не было! — похоже он искренне жалел, что пропустил бой.

— Еще чуть-чуть, и мог бы уже не торопиться. Какого черта ты так долго тащился?!

Дэмерон нахмурился и уже собирался ответить, но я его перебил:

— Дерек, камеры.

Рыцарь молча поднял руку, и две камеры — одна немного в стороне от трона, другая справа от меня — по очереди издали странный стонущий звук и, выбросив в воздух сноп искр, задымились. Черт. А Дерек и правда на грани, раз такие простые вещи по очереди делает. Нужно отправить его отдыхать, как только закончим здесь. Рыцарь секунду помедлил и Силой раздвинул стоящие передо мной столы в стороны, освобождая проход к трону.

Я перевел взгляд на мать. Она сидела, с отсутствующим видом глядя перед собой, такая маленькая на этом огромном троне — даже ноги до пола не доставали. Как ребенок в отцовском кресле. Я внимательно пригляделся к ней. Лея выглядела очень уставшей и постаревшей. Но в ее железной воле сомневаться не приходилось ни секунды. Этот разговор легким не будет.

Тут я вспомнил, как обещал Энакину дать ей шанс, попробовать помириться — и потянул с головы шлем, хотя не собирался делать этого изначально. Услышал, что Дерек за моей спиной сделал то же самое.

Видок миниатюрной Леи на мрачном троне Сноука всё еще забавлял меня, и я попробовал улыбнуться, глядя на нее.

— Удобно?

Она по-мужски фыркнула и скривилась:

— Не очень.

Дэмерон начал ржать, едва не складываясь пополам. Учитывая, что его несколько дней назад чуть насмерть не раздавило — наверняка это было больно.

— Ну… ты. Ох, Рен. Ну ты даешь! —держась за живот, капитан потопал ко мне, протягивая руку. — Рад, что вы выбрались, — он посерьезнел. — И спасибо, — он кивнул на Лею. Я пожал его руку и ухмыльнулся.

— Не похоже, чтобы твои бойцы были такого же мнения.

Он выгнул бровь.

— В смысле?

— По дороге сюда твои бравые парни от души пожелали мне смерти.

Он отступил на пару шагов, изменившись в лице, несколько секунд внимательно глядел на меня, а потом, нахмурившись, отвел взгляд.

— Понятно, — он помедлил, не поднимая на меня глаз. — Я разберусь.

Я закатил глаза. Похоже, он подумал, что я проредил численность его бойцов.

— Дэмерон, похвалить своих людей за идеологически выверенное отношение к Верховному лидеру Первого Ордена ты можешь и позже. Нам сейчас есть что обсудить по сути.

Он выпучил на меня глаза, а потом усмехнулся:

— А что, осталось, кого хвалить?

Я закатил глаза. Он состроил удивленную физиономию.

— Э-э-э-эм. Это точно ты? Страшный и ужасный Кайло Рен?

Я вернул ему раздраженный взгляд:

— Если тебя что-то не устраивает, я могу убить их на обратном пути.

Дэмерон посерьезнел.

— Спасибо, что сохранил им жизни. Многие из них еще ни разу не были в бою и ориентируются в ситуации только по слухам. Из-за этого, — в его взгляде мелькнул стыд, — мы и добирались так долго. Объяснить свободноопределяющимся, что у нас теперь мир, оказалось совсем не просто, — Дэмерон вздрогнул и отвел взгляд. — Некоторые из них оказались не меньшими радикалами, чем твой Немзи.

Я понимающе кивнул и взглянул на Лею. Она с недовольным лицом наблюдала за нами. Да ладно! Она что, ревнует своего любимца ко мне? Я шагнул вперед и в сопровождении Дэмерона подошел к трону.

— Генерал, у этого стульчика плохая карма, — я попытался пошутить, разговор с Дэмероном настроил меня на саркастический лад. — Последний, кто на нем сидел, закончил располовиненным в корабельном морге.

Я еще ухмылялся, когда Лея выпрямилась и глянула так, будто хотела испепелить меня взглядом.

— Ты угрожаешь мне, сын? Или уже решил поступить со мной так же, как с отцом?

Внезапно всё вокруг обрело кристальную четкость. Будто врубили в груди огромный софит, что разогнал серый туман внутри, осветил всё вокруг, резко очерчивая зал, людей, предметы. Я увидел, как Дэмерон в шоке вскидывает голову и непонимающе глядит на Лею, я услышал, как тяжело выдохнул Дерек и сделал два шага вперед, я почувствовал, как напряглась сама Лея в ожидании моей реакции… И понял, что я смеюсь, уже хохочу, захлебываясь так, что слезы выступили на глазах.

Дэмерон с опаской покосился на меня и сделал пару шагов в сторону трона, как бы прикрывая Лею. Дерек положил руку мне на плечо. Я коротко сжал ее и заставил себя успокоиться. Рыцарь отпустил меня, но не отошел. Они что, считают, что я брошусь на нее, что ли?!

Я попытался отдышаться, но каждый раз, когда я поднимал на Лею глаза, меня снова пробивало на смех. В конце концов она не выдержала и со смесью растерянности и злобы произнесла:

— Может быть, ты сообщишь нам, что смешного нашел в этой ситуации?

Я хихикнул напоследок и выпрямился, сделав глубокий вдох.

— А смешно то, что пока ты примеряешь на себя роль королевы Амидалы, на планете продолжаются бои. В это время твои люди, мама, сидят в безопасности на моем флагмане и потешаются над теми, кто уже погиб, спасая тебя, и кто до сих пор продолжает сражаться. Подконтрольное тебе отребье хвастается тем, как ты без единого выстрела захватила звездный разрушитель и желает скорейшей смерти всем, как они изволят выражаться, «орденским псам». Смешно, что мой друг едва не погиб в этой вылазке, трое моих братьев по оружию серьезно ранены, адмирал Эмилия Валлен при смерти, мы потеряли полторы тысячи солдат убитыми и еще столько же ранеными, а ты важно сидишь на троне и пытаешься командовать не своим флотом. Смешно, что, не посоветовавшись со мной, ты приняла решение во всеуслышание заявить о нашем родстве. Смешно, что Превосходство не принимает раненых с планеты и не высылает пилотов на боевое дежурство, в то время как на Величии люди умирают от недостатка врачебной помощи и медикаментов, а в дозор летят радарные техники, потому что пилоты мертвы от усталости. Смешно, что тебе, даже после всего, плевать на это, — я сделал паузу и посмотрел ей прямо в глаза. — Смешно, что я надеялся, что будет иначе.

Лея дернулась, как от удара, на глаза навернулись слезы, а я продолжил холодно и жестко.

— У нас есть три пути, генерал. И вам выбирать, по какому из них пойдет наше дальнейшее взаимодействие, — я сделал еще шаг к трону, подойдя к ней почти вплотную. Лея подняла на меня глаза. — Либо ты и твои люди включаетесь в работу и мы вместе разгребаем последствия боя, чем закрепляем мирное соглашение и дальнейшее сотрудничество; либо Сопротивление покидает эту систему в ближайшие несколько часов, и мы прекращаем всякое взаимодействие — я, как и обещал, провозглашу амнистию для всех, но те, кто будет предпринимать террористические действия после этого, будут объявлены преступниками и уничтожены; либо, — я сделал паузу, мне вдруг стало тяжело говорить, — ты можешь попытаться действительно взять под контроль Превосходство, чтобы расквитаться с тем, кого ты так ненавидишь, — я наклонился к самым ее глазам. — Тебе решать, мама.

Она вздрогнула всем телом и опустила голову. Но я успел увидеть, как на щеках ее блеснули слезы. Я повернулся и отошел от трона, пытаясь взять себя в руки. Спасительный серый туман снова заволакивал мысли, но, несмотря на это, горло будто жгло огнем. Я посмотрел на Дерека. Мой друг только грустно усмехнулся.

— Бен, — она заговорила так тихо, что я едва расслышал. Я повернулся, осознав, что мать впервые с тех пор, как мы встретились, назвала меня по имени. — Бен, прости меня, — ее голос звучал очень устало. — Я…

Она встала с трона и сделала шаг мне навстречу.

— Я не знаю, что на меня нашло. Мы только разобрались с бунтовщиками, Бен, и как раз собирались включиться в работу, — она подняла на меня глаза — в них всё еще стояли слезы. — Прости, что сказала им, что ты мой сын. Нужно было действовать быстро — и это показалось мне единственно возможным выходом из ситуации. Тем, что помогло сдержать наших людей от взаимного кровопролития, — она будто бы проглотила ком в горле. — Я не думала, что после всего, что ты сделал для нас, ты захочешь и дальше это скрывать, — сказала и опустила голову.

Я стоял истуканом, не веря своим собственным ушам. Мне стало неловко, странно, стыдно, грустно и одновременно радостно — внезапно я ощутил себя ребенком, тем самым, который хотел услышать подобные слова много-много лет назад. Прежде чем я успел осознать, что делаю, я быстро подошел и молча обнял ее. Она напряглась поначалу, но потом сдалась и уткнулась лбом мне в грудь. По тому, как мелко вздрагивали ее плечи, я понял, что она плачет.

Дерек прокашлялся.

— По, пойдем разберемся в ангаре. Нужно отправить людей в патруль и утвердить схему вылетов. Связаться с медицинскими фрегатами, что курсируют от планеты, чтобы везли раненых сюда, и отдать распоряжения по поводу отправки медперсонала и препаратов на Величие. Бен, мы будем ждать вас в переговорной: здесь явно не место для конструктивного диалога.

Дэмерон, который наблюдал всю эту сцену с легкой усмешкой, подмигнул мне и молча пошел прочь.

Когда за ними закрылась дверь, я позволил себе закрыть на минуту глаза и зарыться носом в ее волосы. Часть души — всё, что связано с семьей — кусок льда, вмороженный в грудь, который треснул, когда погиб отец, начал понемногу таять. Я понимал, что просто между нами не будет никогда. Что нам нужно будет еще долго привыкать доверять друг другу — и некоторые вещи останутся непрощенными навсегда, но я также понимал, что мы только что дали друг другу шанс.

Мы еще некоторое время постояли так, потом она отстранилась, а я постарался не замечать ее заплаканного лица и мокрого пятна на груди — от ее слез. Я посмотрел ей в глаза.

— Мама, прости меня. Я… Я запутался в какой-то момент. Но сейчас я вижу всё четко и ясно. Я должен исправить собственные ошибки. Должен исправить то, в чем когда-то ошибся Энакин. Ты нужна мне, мама. Вместе мы сможем исправить тот вред, что нанес Галактике клан избранных — Скайуокеров.

Она вздрогнула. Я обнял ее за плечи.

— Каждый из нас сделал свой вклад в эту войну. Не то чтобы кто-то виноват. Так сложилась судьба. И, наконец, нам с тобой дали шанс всё осмыслить и изменить. Нам с тобой, мама. Мы можем загладить вину нашего рода перед Галактикой — и я готов положить на это жизнь.

Она внимательно смотрела на меня.

— Я готов к тому, что на мне наш род оборвется, — продолжил я, а она снова вздрогнула. — У меня было видение. Энакин сказал, что его наслал Сидиус, но это ничего не меняет. В нем я видел, что если у нас с Рей будут дети, — я отпустил ее и отвернулся, пытаясь совладать с болью, что вновь начала кислотой закипать в венах, — мы погибнем, мама. Рей, наш сын, наш нерожденный еще ребенок, Дерек, Армитаж, Рита…

Я не совладал с эмоциями. Не хотел плакать при ней, но вышло иначе. Единственное оставшееся несбывшимся видение заставляло меня желать смерти. Все остальные сбылись, хоть и не буквально, но я не хотел даже думать о том, как именно может сбыться последнее. Мать обняла меня сзади. Я не смог подавить судорожный всхлип.

— Бен, мы справимся с этим. Отец рассказал мне свою историю. И я считаю, что если бы он просто улетел с матерью на Набу — ничего бы этого не было. Сидиус никогда бы до него не дотянулся. Мама бы просто родила и осталась жива… — она всхлипнула куда-то в мне в лопатки, — Бен, ты думаешь, я никогда не мечтала о том, чтобы всё сложилось иначе? Чтобы отец с мамой были вместе, мы с Люком выросли, как брат и сестра, учась Силе у самого могущественного форсъюзера Галактики, чтобы вместе встать на ее защиту, научить других Силе… — она уже откровенно рыдала. Я повернулся и крепко обнял ее.Она продолжала: — Я так много ошибалась в жизни, Бен. С отцом, с Люком, с Ханом, с тобой… Я не знаю, могу ли я исправить то, что произошло из-за моей глупости, — она тяжело вздохнула. — Но я клянусь тебе, я сделаю всё, чтобы помочь тебе разобраться с видениями. Отец оказался один на один с тем, что наслал на него Сидиус, но ты не один. Я обещаю тебе, Бен, ты никогда не будешь один.

Я обнял ее крепче и, не сдерживаясь, расплакался, уткнувшись в прическу.

— Мама, мне так страшно…

Горло перехватило, грудь стянул стальной канат.

— Я пойду на всё, чтобы этого не произошло.

Она вздрогнула и отстранилась.

— Бен. Мы предупреждены, а значит, вооружены. Все вместе мы сможем найти ответ, — она протянула руки и вытерла мои слезы. Я просто закрыл глаза, подчиняясь. — Ваша с Рей задача — пока не спешить с детьми, — она сжала руки, принудив меня открыть глаза. — Ты понимаешь меня, Бен?

Я лишь фыркнул сквозь слезы. Она снова обняла меня, а я, повинуясь внезапному порыву, опустился на колени, уткнувшись ей в живот.

— Прости. Я не хотел. Я не знаю… Я не хотел.

Я лепетал что-то невнятное, а она лишь гладила меня по голове, старясь успокоить.

— Я знаю. По рассказал мне о вашем разговоре. Я любила Хана, Бен. Но мы были ужасными родителями, и я это прекрасно понимаю. Мы не боролись за тебя, проиграли тебя Сноуку. И Хан за это расплатился жизнью, — я лишь вздрогнул и уткнулся плотнее. Она продолжала. — Мне остается только попытаться наверстать упущенное, — она помолчала, перебирая мои волосы. — Ты прав, наша с тобой задача — исправить то, что Скайуокеры наворотили за эти годы.

Лея еще немного постояла и отстранилась.

— Пойдем, сын. У нас очень много работы.

Я поднялся, забрал шлем со стола и предложил ей руку — она лишь иронично усмехнулась, принимая ее:

— Никогда бы не поверила, что ты запомнил уроки этикета, Бен. Ты же ненавидел их.

Я усмехнулся, и мы пошли к лифту.

— Это не значит, что я не учился, — я помолчал. — Мам, а где Рей?

Лея как-то неловко молчала некоторое время.

— Она полетела на планету — хочет забрать «Сокол». И еще… — Лея помолчала. — Лучше будет, если она сама тебе скажет зачем, ладно?

Я кивнул. Что бы там ни было, это выбор Рей. Возможно, ее выбор даже облегчит мне дальнейшее. Серый туман, что было развеялся во время разговора с Леей, снова вернулся, но даже он не смог заглушить боли, что пронзила меня вместе с этой мыслью. Неужели Рей так просто отказалась от меня?

Мы вместе прошли в переговорную, где нас уже ждали Дерек с Дэмероном, офицеры Ордена и Сопротивления. Последующие несколько часов прошли в обсуждении рутинных вопросов, от которых кругом шла голова. Учитывая, что Дерек едва не спал сидя, а Хакса не было рядом, мне пришлось с головой погружаться в детали снабжения, финансирования, логистики и кооперации родов войск — того, с чем я никогда не имел дела раньше. После ряда абсолютно непонятных для меня докладов я заявил, что мы сейчас должны сосредоточить свои усилия на решении первоочередных задач, а оставшиеся вопросы мы решим завтра в присутствии генерала Хакса. Мать саркастически покосилась на меня, но я проигнорировал ее взгляд. У меня было много других дел, между прочим, — я не обязан знать все бюрократические нюансы жизнедеятельности Ордена! Для этого у меня есть замечательный, вездесущий и всезнающий Арми-Генерал-Армии.

Когда все обсуждения были, наконец, закончены, оперативные приказы розданы, а совещания назначены, коммуникаторы показывали уже позднее утро следующего дня. Офицеры удалились раздавать дальнейшие указания, Дэмерон отправился в ангар координировать вылеты, Лея заявила, что ей нужно отдохнуть, а мы с Дереком остались вдвоем в переговорной.

Рыцарь просто опустил голову на скрещенные на столе руки. Я встал, подошел к нему и сжал его плечо.

— Спасибо, дружище. Ты все это время только и делаешь, что прикрываешь меня, Дерек. Я в неоплатном долгу перед тобой.

Он повернул голову и посмотрел на меня.

— Для того и нужны друзья, Бен. Чтобы было кому вытащить твою задницу из дерьма, — он помолчал. — Как Линн? Я не успел проведать ее.

Я усмехнулся.

— Она в порядке. Рана несерьезная. Я был у нее перед отлетом сюда. Она спала, — я помолчал. — Дерек, я отвезу тебя сейчас на Величие, — я сжал его руку сильнее. — Я не хочу видеть тебя три дня. И Линн тоже. Надеюсь, вам хватит времени отдохнуть, — я сделал многозначительную паузу. — И поговорить.

Дерек попытался было возразить, но я его перебил:

— Друг, я хорошо запомнил, что ты мне сказал когда-то. Жизнь слишком коротка, чтобы долго сомневаться, — я усмехнулся, — если даже Хакс это понял, то ты должен и подавно.

Дерек ухмыльнулся, поднимаясь.

— Неужели понял, наконец?

Я кивнул.

— Она сказала ему, как я понял.

Дерек провел рукой по лицу, всё еще усмехаясь.

— Не Первый Орден, а Дом свиданий. Ладно, Бен. Дай мне пару минут освежиться перед полетом, и я нагоню тебя в ангаре. На забудь набрать Хакса и вызвать его сюда, — он повел плечами и, открывая дверь, отметил: — Всё хорошо, но пусть он контролирует, что происходит на флагмане. Только Хакс, уж прости, Бен, может отследить все важные оргдетали.

Я отмахнулся.

— А то я не знаю.

Дерек хохотнул и вышел.

Я помедлил немного, собираясь с мыслями, и пошел следом, набирая на коммуникаторе номер генерала.

Но выйдя за дверь, я остановился как вкопанный — в конце коридора стояла Рей. Она болтала с каким-то высоким светловолосым парнем в броне штурмовика. Я разглядел его личный номер на нагруднике и усмехнулся — МТ-2378. Мэтт. Тот самый, с которым я познакомился на планете. Он что-то рассказывал, а она искренне смеялась в ответ. Я наблюдал за ними несколько секунд, а потом обнаружил, что ноги сами несут меня в боковой коридор, а в коммуникаторе уже не первый раз повторяет мое имя Хакс. Лишь спрятавшись за угол, я ответил шепотом.

— Арми, вылетай на Превосходство, ты нужен здесь.

После секундной паузы генерал ответил.

— Вылетаю.

========== Спасибо, удружил ==========

Я сам не знал, почему спрятался.

Ничего такого в этой сцене не было — обычное приятельское общение. Проще всего было бы подойти к ним, но что-то меня удержало. И чем больше я об этом думал, тем сильнее злился на себя. Не Верховный лидер, а неуравновешенный подросток, блин — еще бы в кладовку со швабрами забился. Нужно вести себя, как подобает серьезным взрослым мужчинам: подойти к ним, положить Рей руку на плечо, отмечая «мое»; еще раз поблагодарить Мэтта за помощь на планете и отпустить восвояси — он адекватный парень, не станет серьезно добиваться женщину Верховного лидера; а дальше — поговорить с Рей, узнать, куда она летала и почему это было так важно сделать, пока я практически умирал. Так же взрослые мужчины поступают, да?

Я решительно шагнул обратно в основной коридор, но тут же растерянно остановился — их уже и след простыл. Как-то обидно вдруг стало — неужели они вместе ушли? Но непрошеный приступ ревности быстро растворился во вновь охватившем сознание безразличии. Да пускай с кем хочет, с тем и ходит. У меня куча дел — вон, на планету слетать нужно. Посмотреть, как дела на базе, пообщаться с поселенцами… Куча дел. Дел поважнее, чем отслеживать, с кем у меня за спиной хихикает Рей.

Я тряхнул головой, пытаясь вытрусить из головы мысли о ней, и надел шлем. Устрашение — наше главное оружие.

Шагая в сторону ангара, я вспомнил, как собирался зайти в медблок Превосходства — поблагодарить солдат за службу. В любом случае, нужно Хакса дождаться — посвятить его в курс дела, уточнить статус по Величию. А это значит, что несколько минут на визит у меня есть.

Легко сказать — трудно сделать: если бы я знал, где здесь основной медблок находится. На нижних ярусах корабля я знал всего три места — столовую, сектор с кальцинаторами и лифт. Ни одно из этих мест не находилось рядом с медблоком, а спрашивать дорогу мне не хотелось. Достаточно того, что редкие служащие, что попадались мне на пути, шарахались в стороны, салютуя так нервно, будто я на них мечом замахивался. Однако поплутав минут десять по коридорам, я все-таки окликнул дежурного штурмовика.

— Солдат, проведите меня в медблок, где разместили раненых.

Дежурный вздрогнул и вытянулся по струнке, как-то странно косясь через плечо.

— Слушаюсь, Верховный лидер, сэр!

— Ступайте вперед, солдат.

Он потоптался на месте, резко развернулся и, зачем-то очень громко топая, помаршировал передо мной по коридору. Мы прошли совсем немного, несколько раз повернув, и уперлись в огромные, во всю стену, не двери даже, а натуральные ворота — сейчас закрытые — и дежурившего около них еще одного штурмовика. Из-за дверей доносился шум какой-то возни.

Дежурный отсалютовал мне, а провожатый рявкнул что есть мочи:

— Мы на месте, Верховный лидер, сэр!

Что ж ты так орешь! У меня мелькнула мысль, что солдат не просто старается впечатлить начальство, а пытается кого-то о чем-то предупредить. Я молча сделал несколько шагов вперед, и бойцы расступились, освобождая мне проход. Я толкнул дверь, и передо мной предстала удивительная картина. Отделение общей терапии было почти разгромлено. Несколько десятков легкораненых мужчин, кто вооруженный какими-то железяками, выломанными тут же в медблоке (один даже целой стойкой для капельниц размахивал), а кто и так, голыми руками, дрались с другой группой легкораненых мужчин, вооруженных приблизительно так же. Когда я зашел, рукопашная была в самом разгаре, и поначалу на мое появление никто не обратил внимания.

Я молча стоял в дверях, за моей спиной с ноги на ногу переминались штурмовики. Мне бросилось в глаза, что дверь в отделение интенсивной терапии — помещение гораздо большее — забаррикадирована сваленными в кучу койками. Будто драчуны выгнали всех лишних из комнаты, выставили двоих на стреме и принялись самозабвенно лупцевать друг друга. Это было как раз логично. Вот только зачем?

Понятное дело, что драка вспыхнула между ранеными сопротивленцами и штурмовиками — ранеными, а также несколькими, судя по всему, пришедшими сюда специально за этим. Я разглядывал дерущихся, а они, один за другим замечая мое присутствие, замирали, нелепо суетясь и пряча свое импровизированное оружие. В конце концов остановились, тяжело дыша, все, кроме двоих, которые, пыхтя, валялись по полу. Черное лицо Финна приобрело синеватый оттенок, беглый штурмовик хрипел и безумно вращал уцелевшим глазом (другой заплыл напрочь, видимо, после точного удара в бровь). Финн пытался припечатать затылком извивающегося под ним противника, но движения получались всё более и более смазанными — закованное в броню предплечье напрочь перекрыло доступ воздуха в горло экс-штурмовика.

Я постоял немного, наблюдая за тем, как трепыхания на полу постепенно затихают. Финн был уже на грани обморока. Мелькнула гаденькая мыслишка просто развернуться и уйти, дать предателю получить свое, но я прогнал ее, как недостойную, глубоко вздохнул и бросил штурмовикам:

— Разнять.

Двое за моей спиной лихорадочно бросились выполнять приказание. Остальные драчуны, как сопротивленцы, так и штурмовики, старались не шевелиться и не дышать — лишь бы не привлекать к себе внимания.

Наконец Финна удалось отцепить от его противника и поставить прямо. Сам стоять он не мог — солдаты поддерживали его с двух сторон. Второй поднялся сам. Когда я рассмотрел его наконец, мне захотелось рассмеяться, потом что-нибудь сломать, а потом просто пойти спать. Ну вот какого хрена я поперся в этот чертов медблок! И какого, мать его, лешего, я уже в третий раз за последние сутки сталкиваюсь с этим парнем? Душителем Финна и, судя по всему, зачинщиком драки оказался не кто иной, как МТ-2378. Мэтт.

Парень стоял весь красный, уставившись в пол. Светлые волосы растрепались, на лбу назревала внушительная шишка — последствие свиданий с чугунным затылком Финна, — нос, похоже, был сломан, белую броню впереди украшали потеки крови.

— Привести в порядок помещение.

В установившейся тишине мой приказ прозвучал оглушительной командой. Штурмовики бросились разблокировать двери и двигать койки сразу, группа сопротивленцев помедлила было, но тоже подчинилась.

В помещение одновременно ввалились медики и дроиды из отделения интенсивной терапии и отряд охраны во главе с Дэмероном. Начался невыносимый гвалт: дроиды верещали, медики причитали, носясь туда-сюда, собирая погромленное оборудование. Дэмерон подошел по мне и, перекрикивая всё это, спросил:

— Что здесь происходит?

— Наши люди подрались. А эти двое, судя по всему — зачинщики.

Я раздраженно обернулся к нему:

— И какой умник, По, определил беглеца и предателя в общую палату со штурмовиками? Ты представляешь, сколько среди них может оказаться его бывших сослуживцев?

Дэмерон насупился, разглядывая уже почти пришедшего в себя Финна.

— Да я понятия не имел, что он здесь. Я думал, он с Роуз в каюте. Похоже, медики решили его еще подлатать и оставили в медблоке, а тут твои орлы подоспели.

Финн окончательно пришел в себя и начал было вырываться из рук держащих его штурмовиков, но я указал на него ближайшему меддроиду:

— Усыпить.

Финн задергался сильнее, устрашающе выпучивая уцелевший глаз, но дроид оказался шустрый, и спустя пару секунд экс-штурмовик снова обмяк в руках солдат.

Дэмерон недовольно уставился на меня, мол, что ты творишь, но я лишь бросил солдатам:

— Доставить в офицерский медблок. Изолировать.

— Есть, сэр, — ответили и потащили безвольного Финна вон.

Я обернулся к Дэмерону.

— Я уже второй раз за сутки спасаю этого придурка, По. Ты должен мне по гроб жизни, ясно?

Дэмерон прыснул.

— Да понял я. Кстати, тебя в ангаре Дерек заждался.

Я только фыркнул. Сходил, называется, пообщался с солдатами. Я оглядел медблок. Кавардак вроде бы убрали, койки расставили по местам. Недавние бравые драчуны переминались с ноги на ногу рядом с ними. Я выступил вперед.

— Ваше поведение недостойно, солдаты, — я сделал паузу, обводя их взглядом. Все опустили глаза. — Пока ваши товарищи сражаются на планете, гибнут за правое дело, вы устраиваете вульгарную драку, блокируете работу медперсонала, не даете возможность другим получать помощь, — я снова обвел их взглядом и немного повысил голос. — Я так понимаю, что вы все уже готовы вернуться в строй, — я видел, что это не так, но тем не менее продолжал. — В таком случае, как только медики подтвердят это, вы все в составе смешанного штрафбата будете на месяц командированы на Бату — на восстановление инфраструктуры, — я помолчал. — Если подобные случаи повторятся, зачинщики будут расстреляны на месте. Между Первым Орденом и Сопротивлением больше нет вражды, солдаты. Мы сражаемся плечом к плечу для достижения общей цели — мира и благосостояния в Галактике. Наша задача — остановить войну, — я снова сделал паузу, давая возможность им осмыслить сказанное. — И не имеет значения, солдат ли вы Первого Ордена, боец ли Сопротивления. Если вы не разделяете наших общих целей, вы становитесь на путь терроризма, как Немзи, против которого мы выступили сегодня сообща, — я сделал долгую паузу, постаравшись взглянуть на каждого. — Террористов же мы уничтожаем без жалости.

Я заметил, как некоторые вздрогнули. Сделав шаг назад, я обратился к Дэмерону вполголоса:

— По, собери, пожалуйста, у них имена и позывные, предупреди медперсонал о том, что как только бойцы смогут выполнять работу, руководство должно быть поставлено в известность. Передвижение по кораблю ограничить, у дверей выставить охрану, — я замолчал, пытаясь собраться с мыслями. — Всё, вроде.

Дэмерон кивнул и усмехнулся:

— Будет сделано, Верховный лидер, — и полушепотом добавил: — Знатно речи толкаешь, Кайло, гены налицо.

Я закатил глаза, позабыв, что он не может этого видеть.

— Я на Величие, потом на планету. Держи меня в курсе.

По только ухмыльнулся. Я развернулся выходить, но он меня окликнул.

— А с этим что? — он кивнул на, казалось бы, вмерзшего в пол Мэтта. Черт, я совсем забыл про него.

— Этот со мной, поговорю с ним по дороге и решу. МТ-2378!

Парень поднял на меня глаза.

— Шагай за мной.

И не удосужившись проверить, выполнил он мой приказ или нет, кивнул на прощание Дэмерону и вышел из медблока. Когда мы отошли на приличное расстояние, я умерил шаг, позволяя ему догнать меня, пытаясь понять, что мне вообще с этим парнем делать. Сила, хоть я ее сейчас и не чувствую, редко вот так сталкивает меня с людьми. Оставалось понять, зачем она мне Мэтта подкинула.

— Сними шлем.

Парень неловко повиновался. Выглядел он удручающе. Похоже, ему еще на планете досталось — я заметил, что левая рука висит плетью, на плече броня отсутствует и белеет повязка. Нос посинел и опух, на лбу, казалось, вырос рог. Я вспомнил, как он болтал с Рей, но почему-то ревности не ощутил. Видимо, парень, как попрощался с ней, отправился в медблок — подлататься, и там наткнулся на Финна.

— Расскажи, что случилось.

Он виновато покосился на меня и снова опустил взгляд.

— Сэр, это только моя вина. Не наказывайте остальных, пожалуйста, сэр, — он шмыгнул носом и продолжил: — Я служил вместе с FN-2187 на Добивающем, сэр. С ним особо никто не общался, кроме LT-3256. Когда FN-2187 сбежал, LT-3256 отправили на перепрошивку. Он не вернулся, сэр. LT-3256 был моим другом.

Я покосился на парня — тот едва не плакал. Черт. Ну что мне с ним делать?

— Ты против перемирия с Сопротивлением, Мэтт?

Он поднял на меня шокированный взгляд и споткнулся. Я остановился и повернулся к нему лицом.

— Н-н-нет, сэр! Ни в коем случае, сэр! — он таращился на меня так искренне, что я не смог сдержать усмешки. Мэтт замялся и опустил глаза. — Я считаю, что война должна окончиться чем скорее, тем лучше. Среди сопротивленцев тоже есть достойные люди, сэр. Я сегодня встретил девушку из Сопротивления на планете — она попросила помочь пристыковать истребитель в ангаре транспортника. Она тоже сражалась там на холме, сэр, — он поднял на меня глаза и внезапно разулыбался. — Она тоже с Джакку, сэр, как и я.

Ох, ну и адский же трындец! Так не бывает! Мой список тех-кого-нельзя-убивать-чтобы-не-обидеть-Рей пополнился, похоже, еще одним человеком.

Я отвернулся от него и пошел дальше, он топал следом и что-то говорил еще про Рей, про борьбу за правое дело, потом снова о том, какая Рей удивительная, и какие герои мы — руководство Первого Ордена. Похоже, парень совсем забыл о том, с кем разговаривает, или просто решил выговориться, ожидая наказания. Я шел и сетовал на то, что не могу применить Силу и прочесть его мысли, узнать, что он на самом деле думает про Рей. Поэтому я решил просто спросить.

— Уж не влюбился ли ты, солдат?

Он снова споткнулся и уронил шлем, а подняв его, не знал, куда деть.

— Что? Не-е-ет, сэр, это другое, — он выдохнул и покраснел отчаянно. — Я… Я будто ее всю жизнь знаю, — сказал и замолчал.

Да уж. Яснее не стало. Ладно, потом разберусь с ним, когда Сила вернется. Посмотрим еще, что Рей скажет по этому поводу. Я рассуждал, разглядывая парня, а сам удивлялся своему хладнокровию. Удобная штука это отсутствие эмоций: я даже не убил никого сегодня, хотя поводов было ох как много.

— Ступай в офицерский медблок, пускай тебе окажут помощь. Потом найдешь генерала Хакса и будешь выполнять его указания, как адъютант. Ты понял, Мэтт?

Он ошарашено смотрел на меня. Да, парень. Вместо гауптвахты — работа с генералом. А я потом решу, что с тобой делать.

— Д-да, сэр. Я понял, сэр.

— Свободен.

Он еще постоял, открывая и закрывая рот, а потом вытянулся в струнку.

— Слушаюсь, сэр!

Я отвернулся от него и вошел в ангар.

Медленно пошел в сторону стыковочных платформ, выискивая глазами Дерека. Рыцаря нигде не было видно. Зато техники еще не успели убрать остов покалеченного мною крестокрыла. На отрубленном носу сидел, пригорюнившись, тот самый детина в оранжевом комбинезоне, что задирал меня. Я мстительно ухмыльнулся про себя. Так я еще и нужную машинку поломал. Я прошел в ста метрах от него, но он меня не заметил. Надеюсь, Дэмерон его разжалует и новый X-wing не выдаст.

Тут мое внимание привлек странный приближающийся звук. Секунда — и в ангар, почти не притормаживая, влетел Мститель. Заложив резкий вираж, пилот по-пижонски притерся крылом к крылу к другому истребителю и резко заглушил моторы. Я только фыркнул. Позер. Мне надоело так парковаться жизнь назад: адреналин — это, конечно, хорошо, но от случайностей никто не застрахован, одно неверное движение, и десяток боевых машин был бы выведен из строя надолго.

Но мне стало интересно узнать, кто же этот знатный лихач. Кабина открылась, и с высоты двух с половиной метров из нее выпрыгнул, не спустился, а именно выпрыгнул Армитаж Хакс собственной персоной.

Да ладно! Я не поверил своим глазам. Генерал заметил меня и направился было в мою сторону, но я кивнул ему, направляясь в ту дежурку, где мы когда-то с ним подрались. Она очень удачно оказалась пуста. Я облокотился об стол и, стащив с головы шлем, принялся ждать. Хакс зашел, а за ним сразу Дерек — отлично, теперь не нужно его искать. Я смерил генерала взглядом и всё же не удержался, чтобы присвистнуть: Армитаж был небрит, волосы живописно растрепаны, две верхние пуговицы кителя легкомысленно расстегнуты. Учитывая его лихачества в ангаре и довольную, едва ли не светящуюся рожу, что-то, а скорее кто-то сделал Арми очень счастливым.

Пока я нагло разглядывал его, Дерек снял шлем и со смешком хлопнул генерала по плечу.

— Эффектный выход, Арми.

Я захихикал.

— Дерек, нашего друга Арми подменили.

Рыцарь усмехнулся, устраиваясь рядом со мной. Хакс закатил глаза и скрестил руки на груди, ухмыляясь.

— Я заметил. Он теперь не только пилот-экстремал и ниндзя, но и мысли читать может, — Дерек обернулся ко мне. — Это ты его так?

Хакс раздраженно покашлял, но мы сделали вид, что не обращаем на него внимания. Я ответил.

— С мыслями — я. Остальное, — я наконец перевел взгляд на генерала, — похоже, Рита.

Хакс страдальчески вздохнул.

— Я рад, что вы оба в хорошем настроении, но не могли бы вы сообщить, зачем вы меня вызвали. Я, знаете ли, был занят.

Мы с Дереком переглянулись: догадываемся, чем ты был занят, дядя.

Но вопросов накопилось действительно много, и большинство из них без генерала не могут быть решены. И мы рассказали.

К моменту, когда мы закончили изложение каждый своего круга вопросов, генерал уже растерял свой задор, застегнул китель и пригладил волосы. Потом сжал пальцами виски и, прикрыв веки, несколько минут молчал, переваривая информацию. В конце концов Хакс замысловато выругался, открыл глаза и недовольно воззрился на меня.

— А я говорил тебе, Кайло, что пустить Сопротивление на флагман — это плохая идея.

Я лишь поднял ладони в жесте капитуляции. Генерал закатил глаза, но серьезно проговорил:

— Не нужно лететь сегодня на планету, Рен, — он достал датапад, что-то там поклацал, потом поднял взгляд на меня. — Я назначил офицера — он родом отсюда — ответственным за сбор информации по планете. Я только что переслал тебе его первый отчет. Ознакомься. Он предлагает завтра встретиться с главами местных общин.

— Хорошо.

Он кивнул, протягивая нам с Дереком по ключ-карте.

— Ваши каюты. Вещи уже туда перенесли. Отдохните, свяжемся ближе к концу дня и проведем совещание, — он подавил улыбку и добавил, стараясь не коситься на Дерека. — Линн уже выписалась из медблока. Ее каюта там же, где и ваши, — Хакс посерьезнел. — Вел очнулся. Но его, по моему приказу, держат в состоянии сна. После того, что ты рассказал мне, Рен, я решил, что лучше кто-то из вас будет рядом, когда он проснется.

Я кивнул и усмехнулся, вспомнив.

— Я назначил тебе адъютанта.

Хакс непонимающе уставился на меня. Я продолжил, заталкивая вглубь истерический смешок.

— Его зовут Мэтт, он избил Финна и, кажется, влюблен в Рей.

Дерек едва не свалился со стола, а Хакс поперхнулся:

— Ну уж спасибо. Удружил.

========== Реальности и вероятности ==========

Комментарий к Реальности и вероятности

Я посвящаю эту часть замечательной Jarethina за прекрасную идею общения в сновидениях и iornet - огромное спасибо за прекрасный арт:

https://pp.userapi.com/c824201/v824201918/104ac1/Mjo1BgdHa4M.jpg

Ящитаю, что художница прекрасно передала характер каждого из Первоорденского триумвирата.

С Люком у меня по-прежнему ассоциируется “Храм” Сплина. А с Кайло в этой главе - стадательное “Холодно” ОЭ.

Оставив Хакса на хозяйстве, мы со спокойной душой отправились на Величие. Пока шли к истребителю, вылетали из ангара, Дерек еще держался, но стоило ему откинуться на кресле стрелка, рыцарь закрыл глаза и перестал подавать признаки жизни. Я даже не поленился и потянулся прощупать пульс на шее — благо, шлем он снял. Дерек спал. Если можно назвать сном состояние, когда тело просто отказывается функционировать от истощения, когда даже Сила не помогает удерживать рассыпающееся на осколки сознание, когда голоса вокруг сливаются в один нестройный гул, белый шум, от которого отмахнуться бы, как от надоедливого насекомого, да сил нет. Знаю, братишка, знаю, каково оно. Потерпи немного.

Мы пристыковались в ангаре Величия, и я попытался растормошить Дерека. Рыцарь выглядел таким изможденным, каким я раньше его никогда не видел, а мы прошли через многое вместе. Я уже было хотел вызвать медбригаду, но Дерек разлепил глаза и мотнул головой, видимо, уловив мои намерения:

— Мне просто нужно поспать. Пойду в каюту.

— Дерек, мать твою, ты еле глаза открытыми держишь, как ты идти собираешься?!

Он блеснул зубами и, давая понять, что разговор окончен, нахлобучил на голову шлем.

— А ты мне на что? — даже в пропущенном через вокодер голосе слышалась усмешка.

Вот упрямый. Дерек терпеть не мог находиться в медблоке. Даже если его раны были серьезными, стоило им немного подзажить, он сразу сбегал, заставляя медиков искать его по всему кораблю. Я припомнил нескончаемые вопли главы медбригады на Добивающем, который возмущался нарушением постельного режима рыцарем Рен, выловив меня в одном из коридоров. Он так разозлился, что даже не боялся: «Это моя ответственность, Магистр Рен! Но не хочу потом отвечать за осложнение его состояния, потому что рыцарь не любит лечиться».

Рыцарь не любит лечиться. Я вспомнил эту фразу и усмехнулся, надевая на голову собственный шлем. Ладно, рыцарь. Дотащу тебя сам как-нибудь, а потом пришлю к тебе медика. И попробуй только отказаться!

Я даже не хочу вспоминать, как мы выбрались из истребителя. Я, конечно, далеко не хиляк, но и Дерек — мужчина немаленький, и спускаться вдвоем по приставной лестнице, когда один едва ноги передвигает, а другой пытается его удержать и при этом не упасть, то еще испытание.

Спустившись, Дерек попытался стоять прямо, а я отстегнул от его пояса меч, пристраивая его рядом со своим — не хватало еще, чтобы он, потеряв сознание, кишки себе выпустил гардой собственного сайбера.

Хорошо было бы прикрыться Силой, но на Величии мало кто выглядел сейчас лучше нас, поэтому Верховный лидер, что подставил плечо обессиленному рыцарю, не вызывал удивленных взглядов. На корабле ощущалось удивительное настроение единения и взаимоподдержки, что прокатилось по коже каким-то теплым чувством, едва мы ступили на борт. Я видел офицеров протокола, что помогали в ангаре; пока мы шли, видел открытые офицерские каюты, где разместили раненых, потому что места в медблоках не хватало; видел смертельно уставших, но поддерживающих друг друга, несмотря ни на что, людей. Настолько «не так, как на Превосходстве», что меня прямо передернуло.

Я постарался запихнуть эти мысли подальше, слишком сильные сомнения в правильности принятого решения — по поводу Леи и Сопротивления — они вызывали.

Мы подошли к офицерскому крылу, и я завертел головой, пытаясь сориентироваться в поисках Дерековой каюты. Это оказалось не так просто. Я прислонил рыцаря к стене, чтобы не беспокоить его лишними передвижениями, и пошел искать каюту. Я и сам уже еле передвигался — то, что я принимал за последствия эмоционального опустошения, на проверку оказалось банальным истощением и усталостью. Номера кают перед глазами расплывались, в голове шумело. В какой-то момент я понял, что в третий раз останавливаюсь у одной и той же двери, а номер запомнить не могу.

Я снял шлем и сжал руками голову, зрение немного прояснилось. Нужно вернуться к Дереку и начать заново, похоже, я просто не там ищу. Я пошел обратно, но, не доходя до развилки, остановился, стараясь не выдать себя неосторожным звуком.

Дерек сполз по стенке на пол, и уже сидя, судя по всему, потерял сознание. Рядом с ним на корточках сидела Линн. Видимо, она только что подошла, потому что я застал момент, когда она снимала с него шлем. Его голова безвольно свесилась. Линн, нахмурившись, опустила шлем на пол и, положив одну руку ему на лоб, а другую на грудь, закрыла глаза. Я вспомнил, как странно ощущалось, когда Линн использовала на мне свои умения. Но Дерек просто смертельно устал, ему требовался отдых, излечение тела, а не духа — тут Линн ему вряд ли поможет. Я увидел, как она вздрогнула всем телом и слабо застонала, а рыцарь лишь глубоко вздохнул и пошевелился, похоже, погружаясь в сон. Морщины на его лице, что залегли глубокими скорбными складками за последнюю неделю, немного разгладились.

Линн выдохнула и вдруг прижалась своим лбом к его, что-то шепча.

В этом жесте было столько искренней заботы, что у меня сжалось сердце. Я прикрыл на секунду веки, чтобы совладать с собой, но перед моим внутренним взором явственно предстала Рей, болтающая с Мэттом, а потом сразу Рита — тогда, в медблоке, когда мы очнулись — обнимающая Арми так, будто с ним вернулась ее жизнь.

Я зажмурился, чувствуя, как глаза начинает жечь, а в груди завязывается тугой узел обиды, которую серый туман был бессилен поглотить.

Когда я открыл глаза, Линн уже стояла прямо передо мной. Ах, да. Ментальная связь. Она почувствовала… Я криво усмехнулся, опуская глаза.

— Прости, Линн. Я… — мне пришлось несколько раз сглотнуть, чтобы заставить себя говорить: внезапно усталость и апатия навалились безмерной тяжестью. — Я рад за вас, правда…

Ох, как же глупо и недостойно это звучит. Еще расплачься тут, оттого что твоя женщина нашла занятие поинтересней, чем интересоваться твоим самочувствием.

Я снова зажмурился, силясь побороть слабость, взять себя в руки хотя бы ненадолго, но тут ощутил ладонь Линн у себя на щеке.

— Кайло, не думай о ней плохо.

Я судорожно выдохнул и попытался улыбнуться, подняв на нее глаза.

— Всё в порядке, Линн. Я просто устал немного, —я вдохнул еще раз. На этот раз легче. — Я искал Дерекову каюту и оставил его, чтобы лишний раз не заставлять двигаться. С ним всё в порядке, но ему нужно отдохнуть.

Линн нахмурилась и хотела что-то сказать, но я ее перебил, протягивая ключ-карту от его каюты.

— Давай поищем вместе, — она машинально приняла карту у меня из рук. — Я подниму его, а ты пока разберись, куда нам идти.

И, не давая ей больше ничего сказать, вручил ей свой шлем и пошел к Дереку.

Вдвоем мы справились гораздо быстрее. Линн уже ориентировалась в хитросплетениях коридоров, и мы быстро нашли нужную каюту. Моя, как и ее, оказались рядом. Я затащил Дерека в спальню, последние пару метров молясь, как бы не упасть вместе с ним. Опустив, наконец, рыцаря на кровать, я отстегнул от пояса его меч, оставив его на стуле рядом с кроватью, расстегнул ему верхние пуговицы формы и ослабил пояс. Линн наблюдала за мной молча, стоя в дверях. Я подошел к ней и, не зная, что сказать, просто молча забрал свой шлем, стараясь не смотреть на нее. Майор взяла меня за руку и крепко сжала.

— Кайло, спасибо…

Я поднял на нее глаза. Она продолжила:

— За то, что не убил Мирру.

Я пожал плечами.

— Ей можно помочь, Линн. Немзи держал ее под ментальным контролем долгие годы, но это поправимо. Дай мне немного разгрестись, и я подумаю, как это сделать. А пока ей лучше будет спать.

Она кивнула, пряча слезы, и прошептала:

— Спасибо…

Я молча обнял ее, стараясь не потревожить рану. Отстранившись, попросил, кивнув на Дерека:

— Присмотришь за ним?

Она опустила ресницы и, слегка покраснев, кивнула. Я снова приобнял ее и отпустил, молча направившись к выходу. Я так чертовски устал.

***

Я помнил, как ввалился в свою каюту и на автомате поплелся в душ — сразу, чтобы не передумать, сбрасывая на ходу вещи, не заботясь о том, куда зашвыриваю очередную. Я просто хочу смыть с себя этот день, все эти дни. Как-то отвлеченно подумалось, как было бы забавно заснуть сейчас, а проснуться две недели назад, где-нибудь перед атакой на сопротивленцев, а лучше, да, определенно лучше, до того, как я пустился в охоту за чертовым дроидом (я ухмыльнулся: нужно будет как-то спросить, куда Дэмерон подевал своего любимца). Проснуться в том времени, когда моя жизнь была предельно проста — есть цель, простая и незамысловатая — убить Люка Скайуокера, есть Сноук, чьи приказы нужно выполнять, даже враг есть — генерал Хакс… При этой мысли я содрогнулся: слишком многое произошло за эти две недели, слишком многое поменялось. И просто так проигнорировать эти перемены не получится.

Я резко выключил воду. Думать больше не получалось. Мысли в голове превратились в жуткий сумбур — белый шум, что обрывками смыслов шелестел в ушах, давил на виски тяжестью выводов. Но всё это ускользало, стоило мне обратить на ту или иную мысль внимание. Глаза закрывались сами собой. Я вытерся насухо, но одеться не побеспокоился и взглянул на себя в зеркало. В ответ на меня глянул заросший и худой субъект с болезненным и потухшим взглядом. В бороде кое-где начала пробиваться седина. Ну и чучело! Побриться бы… Но сил у меня на это уже на было.

Внезапно из шума в голове всплыла одна пугающе четкая мысль: если уж не просыпаться, то тогда, когда Люк замахнулся мечом.

Я не помню, как добрался до кровати, запомнились лишь черные простыни и запах дезинфицирующего средства от них; с детства ненавижу, поэтому всегда требовал стирать мои вещи отдельно — без него. Но провалился я в сон, думая о другом запахе. Как бы я хотел притвориться, что мои простыни пахнут имбирем.

Я выныриваю из сна и даже сквозь закрытые веки вижу зеленые отсветы, слышу жужжание сайбера над головой. О Сила! Нет! Только не снова! Как же я не хочу открывать глаза! Не хочу видеть безумного Люка! Не хочу убивать! Но во сне всё иначе, моего мнения никто не спрашивает. Ладно, давай уже. Сколько раз мы через это проходили?

Я просыпаюсь окончательно и оборачиваюсь, глядя на него через плечо. Надо мной действительно стоит Люк. Но в этот раз его лицо не искажено болью и отчаянием, он не замахивается на меня мечом. Он просто стоит и задумчиво разглядывает зеленое лезвие, не обращая на меня внимания. Я протираю глаза и сажусь на кровати, потягиваясь и зевая. Ну, а почему нет, собственно? Раз уж это не мой обычный кошмар, можно попробовать вести себя как хочется.

Люк обращает на меня внимание и выключает меч. После яркого света сайбера темнота вокруг кажется непроглядной, перед глазами пляшут зеленые точки. Я зажмуриваюсь и с наслаждением втягиваю в себя прохладный ночной воздух.

— Приятное разнообразие, однако. Ты не находишь?

Люк хмыкает в ответ.

— Пойдем, пройдемся.

Я встаю, отмечая, что одет не в джедайскую робу, а в свои обычные черные одежды. Интересно. Мы молча выходим на воздух и идем через спящий лагерь к храму. Луна сегодня светит так ярко, что кажется, видна каждая травинка на дороге, а воздух напоен ароматом жасмина и еще чего-то дикого, что я не могу разобрать.

— Чертополох, — это Люк, откликается в ответ на мои мысли. — На этой планете растет разновидность, которая пахнет. Росла.

Я только усмехаюсь в ответ:

— Здесь всё так, как ты запомнил в ту ночь, да?

Он кивает.

— Я тысячи раз возвращался сюда мысленно, пытаясь понять, что сделал не так.

Он замолчал, и мы медленно обогнули храм и подошли к обрыву, что открывал чудесный вид на море: вода лениво плескалась о песчаный берег, по черным волнам бежала ослепительно яркая лунная дорожка. Я первым опустился на землю, Люк немного постоял и устроился рядом. Я вспомнил, как он иногда разрешал нам искупаться — в качестве поощрения, — но чаще всего ученики сбегали ночью и резвились в темных водах, пока злой, проснувшийся среди ночи мастер не вытаскивал их на берег Силой. Наказания за непослушание были разнообразными и суровыми, что не мешало детям снова и снова бежать ночью к воде. Я усмехнулся воспоминаниям: я никогда не присоединялся к остальным, просто сидел тут и наблюдал. Этот утес вообще был моим любимым местом.

— Кстати, мне всегда было интересно, почему.

Я почти забыл про Люка. Его вопрос выдернул меня из воспоминаний. Я пожал плечами.

— Я не умею плавать.

Люк только фыркнул в ответ. Я обернулся к нему.

— Ладно, признаю, этот сон намного приятнее, чем те, что я обычно вижу с твоим участием. Но я так понимаю, что это не совсем сон.

Люк только загадочно улыбнулся.

— Я хотел показать тебе кое-что, Бен. Мне стоило подумать об этом раньше, но я был отвратительно слеп. Только сейчас я понял, что это было.

Я не понимал, о чем он. Люк вздохнул.

— Когда я заглянул тебе в голову в ту ночь, я увидел следы присутствия Сноука. Твое бунтарство. Ты действительно был погружен в темные эмоции, — он хмыкнул. — Но неужели ты думаешь, я настолько глуп, что не замечал этого раньше? Или не понимал, откуда произрастают твои обиды и ярость? — я только вскинул брови, уставившись на него, Люк отмахнулся. — Бен, я не дурак. И я был когда-то молод. Я прекрасно понимал, что ты чувствуешь, но надеялся, что ты это перерастешь, — он фыркнул и покосился на меня. — Неужели ты считаешь, что твоих амбиций и обид было достаточно, чтобы я захотел убить своего племянника?

Я повернулся к нему всем корпусом, поджав под себя ногу.

— Тогда почему?

Я будто вновь переживал тот момент, и описать ту боль словами у меня никогда бы не получилось. Люк поморщился.

— Я видел кое-что, — он помолчал. — Я всю жизнь считал, что это — видение будущего. И только сейчас понял, что это было.

Он без предупреждения повернулся и положил шершавую руку мне на щеку. В ту же секунду в мое сознание ворвалось ужасное видение.

Чертово Бату. Чертов холм. Трупов не счесть. Зарево пожаров. Крики раненых. Я бегу вверх по холму, врезаясь в строй солдат, кромсая людей мечом, разрывая на куски Силой. Со мной рыцари. Перед нами живая стена, за нами реки крови и трупы. Наконец мы добираемся до вершины, но люди, которых защищали солдаты на холме — защищали от нас — другие. Лея, Хан, сам Люк. Еще несколько, которых я не знаю, но они кажутся мне смутно знакомыми. Я останавливаюсь на секунду, а потом убиваю их всех. Переступив через труп матери, иду к самому Люку, что бросается на меня с отчаянным криком. Горе не дает ему сражаться, слезы застилают глаза. Он даже не успевает ударить, я пронзаю его мечом. Последнее, что я слышу — мысль, но какая-то чужая, жестокая: «Он погубит всех, кого ты любишь».

Меня выбрасывает обратно на утес, сломленным, неспособным даже вздохнуть от горя, и я понимаю, что эмоции эти не мои. Это то, что чувствовал Люк, когда увидел…

— Что… — мой голос подводит меня, я прокашливаюсь, пытаясь одновременно вытереть слезы. — Что это было?

Он всё еще не убирает руку от моего лица, я поднимаю на него взгляд. В его глазах плещется неописуемая грусть и какая-то обреченная ирония. Люк проводит ладонью по моей щеке и медленно опускает руку. Отворачивается и молчит, глядя на море. Через несколько секунд, что показались мне вечностью, отвечает:

— Вероятность. Скорректированное видение, — он помолчал. — То же самое, что видел Энакин. То же самое, что видел ты.

Я резко выдохнул.

— Сидиус?

Он пожал плечами, глядя невидящими глазами на море.

— Не знаю. Может быть, Сноук. Но насколько я знаю, — он усмехнулся, — твой бывший мастер не был силен в предвидении. Это очень редкий дар. Дарт Сидиус был, — Люк хмыкнул, — и остается величайшим среди известных мне форсъюзеров-провидцев. Он чувствует вероятности судьбы каждого, к кому желает присмотреться поближе, — Люк зло пнул какой-то мелкий камешек с обрыва и проследил его падение на пляж. — Это, блять, было всё время у нас перед носом, ноникто не сумел сложить два и два.

Я уставился на него, открыв рот — я никогда в жизни не слышал, чтобы Люк ругался. В нашей семье бранные слова были под запретом, и только отец мог позволить себе ругнуться дома. И то, шепотом.

Люк не обращал на меня внимания и продолжал говорить:

— Этот урод испортил жизнь каждому Скайуокеру и теперь добрался до тебя, — Люк глубоко вздохнул и вновь обернулся ко мне.

— Бен, послушай меня внимательно, — он посмотрел мне прямо в глаза. — И Энакин, и я, и ты — мы все видели вероятности. Вернее, одну из тысяч вероятностей, тщательно отобранную умелым форсъюзером, чтобы манипулировать нами, — он резко выдохнул и глаза его полыхнули гневом. — Нам было показано самое страшное из того, что может произойти. То, что лишило нас с Энакином разума, заставляя совершить ту роковую ошибку, что вела к событиям, показанным в наших кошмарах, — он долго смотрел на меня, потом отвернулся и снова уставился на воду. — Если бы ты не встретил Рей, думаю, в итоге, так бы и произошло.

Он помолчал.

— Ваша встреча предопределила другое будущее, — Люк подтянул ноги к груди и положил подбородок на колени. Эта поза была настолько мальчишеской, что внезапно мне показалось — я вижу его молодым. Светловолосым парнем, в голубых глазах которого отражается луна.

Он усмехнулся, видимо, моим мыслям, затрепетал в воздухе и стал тем самым парнем, которым я себе его представил — таким, каким мои детские воспоминания рисовали его.

— Так лучше? — и отвечая на немой вопрос, проговорил: — Призраки Силы могут принимать любую форму. Просто мы предпочитаем оставаться такими, какими сами себя запомнили. У кого-то сильны воспоминания о юности, у кого-то о зрелости, у кого-то о старости.

Молодой Люк состроил рожу.

— Старость у меня была так себе, ты не находишь?

Я ухмыльнулся и откинулся на локти, укладываясь на мягкую траву. Отыскал сочный стебелек, отчаянно пахнущий зеленью, и принялся рассеяно покусывать кончик. Поднялся легкий ветерок, что мягко обдувал, играл с волосами. Я прикрыл глаза и подставил ему лицо. Запах вокруг тоже неуловимо изменился, стал каким-то более пряным. Лунный свет, казалось, пронизывал всё вокруг.

— Я так понял, нужно определить момент, выбор, который изменяет будущее, вплетает в ткань реальности другую вероятность? — я не знаю, откуда взялась эта мысль. Луна просто гипнотизировала меня, будто приближаясь. Казалось, стоит протянуть руку, и я смогу до нее дотронуться.

Люк издал какой-то рассеянный, неопределенный звук. Я посмотрел на него. Он сидел, глядя на луну с теплой улыбкой, но почувствовав мое движение, обернулся.

— Да, Бен. Нужно найти поворотный момент. Но нужен форсъюзер с даром предвидения и знания, которых у нас пока нет, — он ободряюще улыбнулся мне. — Но теперь мы знаем, где искать, не так ли, приятель?

Я не успел ответить, когда он снова с улыбкой, покосившись на луну, произнес:

— Бывай, Бен. Еще увидимся.

И пропал. Я только хмыкнул на это. Странная нега распространялась по телу, мне лень было шевелиться, лень думать. Хотелось просто лежать и смотреть на луну. А она всё приближалась и приближалась, и я протянул-таки руку — чем черт не шутит — и ощутил под пальцами что-то мягкое. А потом я проснулся.

***

Рей сидела на кровати, устроив мою голову на своих скрещенных ногах, и с сосредоточенным донельзя видом что-то делала с моим волосами. Косички она там заплетает, что ли? Я улыбнулся. А потом вспомнил и отчаянно покраснел. Судорожно нашарил рядом с собой простынь и набросил себе на бедра — я ведь так и не удосужился одеться после душа и, как был, завалился на постель.

Рей не подала виду, что заметила мои телодвижения и вообще, что я проснулся, и продолжала, нахмурившись, заплетать мне волосы. Пока, наконец, не встретилась со мной взглядом. Каким-то наполовину обиженным, наполовину виноватым и по-детски упрямым.

— Ты не в медблоке.

Я только пожал плечами, продолжая смотреть на нее. Очевидно. Рей окончательно надулась, нос покраснел, а в глазах заблестели слезы.

— И ты опять решил, что я оставила тебя.

========== Бен Кайло Рен-Соло ==========

Я смотрел на нее, испытывая лишь одно желание, что вытеснило напрочь все другие мысли, обиды, ощущения, всё то ничтожное и эгоистичное, что заставляло жалеть себя, обвинять ее в чем-то. Я просто хотел обнять ее, укутать собой и никуда больше не отпускать. Я так соскучился по тебе, Рей.

Я заметил, что она очень устала. Судя по всему, она не спала с тех пор, как очнулась, и даже не переодевалась после боя. На ней была ее обычная одежда — видимо, Сопротивленцы привезли с собой, когда на переговоры прилетали, — но цвета было не разобрать из-за налипшей грязи и разводов крови, хвала Силе, не ее. Волосы слиплись и висели безжизненно, выбившись из пучков, и она не побеспокоилась их собрать заново. Пахло от нее кровью и гарью, а руки явно дрожали. Ох, Рей… Что же заставило тебя так жестоко отнестись к себе?

Соленая капля упала мне на щеку. Рей молча и неотрывно смотрела на меня с очень странным выражением и даже не пыталась смаргивать слезы, что то и дело капали мне на лицо.

Я не мог пошевелиться от интенсивности этого взгляда. На секунду показалось, что если бы ей сейчас кто-то помешал, живым бы этот кто-то из каюты не вышел. Рей медленно провела руками мне по лицу — без цели, просто дотрагиваясь, будто убеждаясь, что это действительно я. Провела, выдохнула и выпрямилась, отвернувшись.

Я зажмурился, преодолевая наваждение, и поднялся, устраиваясь со скрещенными ногами напротив нее. Удостоверившись, что простынь на месте, поднял на нее глаза и задал самый дурацкий вопрос, который только можно было придумать в этой ситуации:

— Эмм… Как дела?

Рей гневно зыркнула на меня.

— Лучше всех! — злобно выдохнула, прожигая меня взглядом. — Кроме того, что ты ушел из медблока, кроме того, что не соизволил дать знать, что видел меня на Превосходстве, кроме того, что думал обо мне всякие гадости… — Рей задохнулась собственным гневом и, упрямо нахмурившись, выдвинув подбородок, уставилась в сторону.

Я потер пальцами переносицу. Поспал я, судя по всему, немного, и этого было явно недостаточно. Где-то между глаз плотно угнездилась головная боль. Только выходок ее мне сейчас на хватало.

Я справился с закипающим в груди гневом и резонно произнес:

— Как я понял, спрашивать, лазила ли ты в мою голову, пока я спал, нет смысла, — Рей только сильнее поджала губы, упрямо глядя в сторону. Я вздохнул и продолжил: — Видимо, тебя не учили, что читать чужие мысли без спроса невежливо, — еще одно судорожное движение, вызванное желанием отвернуться, и чем дальше, тем лучше. — Так вот, Рей, раз уж ты видела мои мысли, скажи мне только одно, — я сделал паузу, и Рей посмотрела на меня, — у меня были основания так думать?

Она дернулась, как от удара, глаза в шоке распахнулись, а рот слегка приоткрылся. Я смотрел на нее, не отводя глаз, и чувствовал, как внутри зарождается ощущение, что зря, ох как зря я задал этот вопрос.

Внезапно Рей зажмурилась и опустила голову, позволяя прядям упасть на лицо.

— Рей?

Она молчала, отчаянно сжимая кулаки и жмурясь, плотно сжав губы, будто не хотела даже слова мне говорить. Я начал злиться. Оглядел ее с ног до головы и понял, что и сам ни слова больше не скажу, пока она не вымоется, не поспит и не поест. Нет смысла выяснять отношения с истощенным, донельзя упрямым ребенком.

Видимо, услышав мои мысли (чертова односторонняя связь — я ведь до сих пор ее не чувствовал) Рей вскинула было на меня злобный взгляд, но потом снова упрямо скривилась и промолчала. Ладно. Не хочешь по-хорошему, будет по-плохому.

Я поднялся с кровати, удостоверившись, что простынь надежно закреплена на мне и, подняв Рей, взгромоздил себе на плечо. Она замерла, как деревянная, но не издала ни звука. Я молча прошествовал со своей ношей до душевой, переступая через разбросанные детали собственной одежды. Поставив ее на пол, молча принялся раздевать, проклиная долбаное Джакку за то, что воспитало ее такой невыносимой упрямицей: вбила себе что-то в голову, улетела непонятно куда, и зачем, главное? Да ладно бы просто улетела, но не ела, не спала, не переодевалась. Ради чего, мать твою, такие жертвы, Рей?!

Раздев ее до конца, я едва удержался от ругательства. Рей выглядела, как узница концлагеря — ребра можно было пересчитать, даже не приглядываясь, явственно выступали тазовые кости, кожа на груди натянулась. Я резко выдохнул через нос, включил воду и начал распутывать резинки на ее волосах. Справившись, наконец, выдавил себе на руку шампунь и начал молча намыливать ей голову. Первоначальная злоба немного улеглась.

— Рей, когда ты ела последний раз? — мой голос звучит жестко и грубо, и я ничего, черт возьми, не могу с этим поделать. Да я тебя месяц из столовой прикажу не выпускать! Она снова вздрогнула, а я лишь фоново посетовал, что не могу заблокировать ее попытки залезть мне в голову. Я скинул простынь и тоже шагнул под душ. Вымыть ее и при этом не вымокнуть самому у меня явно не выйдет.

Рей на мой вопрос не ответила. Она стояла, как истукан, всё так же опустив голову, пока я вымывал ее волосы, отмывал тело от разводов грязи и крови, тщательно орудуя мочалкой, пока нездоровая бледность ее кожи не сменилась розовой распаренностью.

Я выключил воду и принялся вытирать ее. Гнев снова начал тяжело ворочаться внутри. Даже толстое полотенце не скрывало, насколько сильно она похудела за эти дни. Не женщина — подросток, что регулярно недоедает. И что самое главное, никого из тех, кого бы я мог просто взять и обвинить в этом, яростно нашинковать мечом или разорвать на части Силой, уже нет в живых. Разве что себя за то, что позволил этому случиться.

Рей вздрогнула, видимо, снова прочитав мои мысли, и наконец подняла на меня глаза. В ее взгляде плескалась обида и еще что-то, чего я не понял. Она попыталась неловко прикрыться руками. Я тихо зарычал в ответ на это: мешает только. Не обращая внимания ни на ее взгляд, ни на робкие попытки скрыть наготу (да что она, в самом деле, стесняться надумала? Что за чушь?!) я, не говоря ни слова, высушил ей волосы, обернул полотенцем голову, другим тщательно растер тело, и, наконец, плотно завернув ее в простынь, поднял на руки и понес обратно в спальню, оставляя на полу в душевой ее вещи, которые почему-то мне едва ли не погребальным саваном казались. Ненавижу эти тряпки. Клянусь тебе, Рей, больше ты никогда не будешь голодать и терпеть лишения. Даже если мне тебя придется посадить под замок, чтобы ты слушалась.

На секунду Рей теснее прижалась ко мне, но я опустил ее, укладывая на кровать. Поднял с пола свою накидку и устроился рядом. Обнял ее сзади и укутал нас обоих. Спать. Сейчас спать, потом есть. Потом, может быть, говорить.

Рей напряглась сначала, но потом резко выдохнула и прижалась спиной ко мне. Уже в полусне я услышал тихое:

— Бен…

— Тсс. Спи, Рей. Спи, — и обнял ее крепче, проваливаясь в сон без сновидений.

***

Единственное, что я мог сказать о том, что чувствую — мне было жарко.

Но жарко приятно, расслабляюще, комфортно и только немного почему-то щекотно. Я наслаждался теплом, лениво наблюдая за калейдоскопом самых приятных событий моей жизни, начиная с раннего детства. Я не присматривался даже — всё мелькало перед глазами слишком быстро, сменяясь уж и вовсе мельтешением красок, ощущений и звуков, что вначале кружились вокруг меня, засасывая в водоворот, а потом, прорвав невидимую плотину, пролились внутрь, заполняя до краев. И тогда жар стал почти невыносимым. Ключевое слово «почти». Я резко распахнул глаза, пытаясь понять, где нахожусь.

Но прежде чем я понял «где», я весьма отчетливо ощутил «с кем». Рей спала, размотавшись из простыни, в которую я так тщательно ее закутывал (наконец припомнил последние события) и развернувшись лицом. Стоило мне пошевелиться, она прижалась ко мне всем телом, уткнувшись носом куда-то в грудь.

Чувствуя ее обнаженную кожу на своей, подсохшие пряди, что щекотали мне шею и заполняли чистым, пряным запахом ноздри, я ощутил волну непреодолимого желания, что завязалось тугим узлом в паху, рябью разбегалось по телу, растворяя в себе разум. Я прижал Рей к себе теснее, зарываясь носом в волосы, перепутывая ноги, будто бы стремясь вплавить ее в себя.

Рей втянула в себя воздух и, смешно потеревшись об меня носом, проснулась и подняла на меня взгляд.

— Привет.

Мой голос звучит хрипло со сна и от желания, которое я, даже если бы и хотел, подавить бы не смог. Тело восстановилось, начало наконец нормально реагировать и, судя по всему, стремилось наверстать упущенное. И мне бы смутиться от очевидности происходящего, оттого, что Рей не может не ощущать этой очевидности, но вместо этого желание только усилилось. Я хотел ее здесь и сейчас.

Рей немного отстранилась, иронично выгнула бровь. И вдруг, резко прижавшись бедрами, немного поерзала, вызвав тем самым у меня неконтролируемый стон.

— А мне показалось, ты больше не считаешь меня привлекательной.

Я только зарычал, опрокидывая ее на спину. Ах так?! Такие выводы ты сделала, порывшись в моей голове? Что ж. Теперь моя очередь молчать. Но я заставлю тебя пожалеть о сказанном.

Я опустил руку, заставляя ее развести бедра. Глядя в глаза, прикоснулся всей ладонью — она была горячей после сна, но явно была не готова. Я повел руку выше, медленно, не спеша, наслаждаясь упругостью мышц живота, текстурой кожи. Дойдя до груди, постарался захватить ладонью оба полушария и не спеша свел их вместе, наблюдая за тем, как Рей закусила губу, но взгляда не отвела. Моя рука медленно следовала вверх, минуя тонкие косточки ключиц, отчаянно бьющуюся жилку на шее, подбородок.

Я коснулся пальцами ее губ, и она послушно их приоткрыла, сначала осторожно лизнув, но потом обхватила, даже прикусив слегка. Я аж дернулся, настолько неожиданно это было. Пальцам явно больше повезло, чем мне. Не годится! Моя рука отправилась в обратный путь вниз по ее телу, а я тем временем требовательно накрыл ее губы своими — то исследуя языком внутреннюю бархатистую поверхность щеки, то покусывая нижнюю губу, и Рей отвечала мне не менее требовательно. Мы будто бы оба умирали от жажды и, наконец, нашли живительный источник — друг друга.

Нарочно не разрывая поцелуя, добравшись, наконец, вниз, я расправил горячие складки и коснулся пальцем самого чувствительного участка, заставляя ее тихо застонать, когда он стал аккуратно проникать внутрь. Рей резко выдохнула и легко прикусила мне губу. Я остановился, но она вновь закрыла глаза и расслабилась. От ее готовности у меня перехватило дыхание. Я резко убрал руку и переместился на нее сверху. Рей обхватила меня ногами и подалась вперед, слегка приподняв бедра.

Я погрузился в нее сразу и до конца, она выгнулась подо мной, застонав, но я не дал ей опомниться — всепоглощающее желание и стремление обладать выплеснулись через край, сметая оставшиеся шаткие границы самоконтроля. Я даже не пытался быть нежным, но она, похоже, этого и не хотела. Рей подавалась мне навстречу, кусала свои, и без того опухшие губы, царапала мне спину, всё теснее и теснее обхватывая меня ногами… Но когда я почувствовал, что тело ее напряглось, как струна — вот-вот наступит разрядка — я отстранился и резко вышел из нее, вызвав недовольный и разочарованный стон. Рей открыла глаза и попыталась сфокусировать на мне взгляд. Я приблизился к самому ее лицу и повторил ее давние слова:

— Никогда. Больше. Так. Не. Делай. Рей.

Она еще шире распахнула глаза, явно не понимая, о чем я.

— Если ты еще раз вот так исчезнешь, непонятно куда, непонятно зачем, в разгар боя, я тебя найду и закрою до конца твоих дней. Ты поняла меня, Рей?

Ответом мне был лишь судорожный полустон, полувздох. Но я не собирался останавливаться на этом. Я ухватил ее за талию и подтянул выше, устраиваясь меж разведенных бедер. Чертова накидка все еще болталась где-то в ногах, мешая. Я яростно спихнул ее с кровати.

Рей пахла пряно и сладко — собой, и немного — мной. Я приник к ней, стараясь выпить насухо, и она снова застонала, выгнувшись мне навстречу, запутывая пальцы в волосах. Я нашел ее грудь и сжал, дразня большими пальцами ставшие гиперчувствительными соски. Спустя пару ударов сердца Рей судорожно обхватила мои плечи и выгнулась дугой, руками впечатывая меня в себя. Ее стон не услышал бы разве что глухой.

Я легко прикусил внутреннюю сторону ее бедра, вызвав еще одну волну дрожи, и, согнув пальцы, едва касаясь подушечками, провел руками от груди вниз, вырисовывая легкие узоры на теле. Отстранился и, поцеловав по очереди каждое, аккуратно свел вместе ее колени. Подтянулся наверх и устроился рядом, обнимая. Она тут же свернулась калачиком у меня на груди.

Я закрыл глаза и откинулся на подушку, впитывая ее запах, чувствовал, как она постепенно отходит, улавливая отголоски ощущений. Сам я был всё еще болезненно возбужден, но мне не хотелось кончать сейчас. Было до исступления приятно чувствовать, как она трепещет в моих руках, отдается мне. Внезапно я понял, что мне на самом деле глубоко параллельно, зачем она летала на чертово Бату. Но я больше не позволю ей доводить себя до истощения из-за глупых хотелок. Ешь, спи, потом лети, куда хочешь. Под охраной. Хоть к хатту на чай, хоть к любовнику. Пока ты будешь возвращаться ко мне, я буду безмерно счастлив.

Я почувствовал мысленный импульс, но не успел закрыться, запоздало понимая, что мог бы. Сила, похоже, вернулась, ведь свой компресс из Рей, как выразился Энакин, я всё же получил.

— Опять ерунду думаешь? — Рей мыслит ворчливо, но довольно, будто мурчит.

— Опять читаешь мысли без спросу? — парирую мысленно с сарказмом.

Рей резко поднимается и, опрокидывая меня на спину, усаживается сверху — я только выдохнуть успеваю. Она не дает среагировать и, направив меня, плавно опускается до конца. Мне остается только кусать губы и простыни руками комкать — я слишком возбужден для такого контакта сейчас.

Рей на несколько секунд закрывает глаза, привыкая: опустив голову и уперевшись ладонями мне в грудь. Я благодарю Силу за эту передышку — внезапность ее выходки едва не застала меня врасплох. Несколько раз судорожно вздохнув и восстановив контроль над телом, я укладываю руки ей на бедра, постепенно сгибая пальцы. Рей вздрагивает и начинает медленно двигаться. И это…

Рей переплетает наши сознания, разделяя со мной свои ощущения, вылавливая мои, и в какой-то момент я уже не понимаю, где ее стон, где мой, кто задает ритм, а кто просит передышки, мечтая лишь о продолжении. Рей в изнеможении падает мне на грудь, и я одним движением переворачиваю нас на бок. Она крепко обхватывает меня ногами, и вот уже я двигаюсь неимоверно близко и интимно, что-то шепчу горячечно, смешивая дыхание, целую, куда могу попасть, Рей крепко обнимает меня и целует в губы. Я слышу ее мысленное: «Сейчас», и молния удовольствия пронзает нас одновременно. Я чувствую ее оргазм, как свой, она так же чувствует меня. Кажется, что нас, по-прежнему сплетенных телами, окунули в жидкий огонь, тут же вмораживая в чистый лед, — и раздробили на осколки.

Мы таяли друг в друге, стекаясь по каплям, становясь наконец снова целыми. Сколько прошло времени — минуты или часы — не имело никакого значения. И когда, наконец, сознание вернулось, первое, что я увидел — ореховые глаза Рей, сосредоточенно и серьезно глядящей на меня. Она не отстранилась физически, даже теснее прижалась, но почему-то вытекла из моих мыслей и закрылась ментально.

Рей судорожно вздохнула и, не отрывая взгляда, сделала движение бедрами мне навстречу. Это было странное и смущающее ощущение — на грани какой-то запредельной чувствительности.

— Бен.

Снова движение, вздох, немигающий взгляд прямо в душу.

— Кайло.

Движение. Я вздрагиваю: она никогда меня так не называла раньше.

— Рен.

Движение. У меня перехватывает дыхание — я не понимаю, что она делает.

— Соло.

Движение. Я смотрю на нее, боясь вздохнуть. Она останавливается и тесно прижимается ко мне всем телом. Я слышу у самого своего уха:

— Ты станешь моим мужем?

========== Женщины ==========

Я чувствовал, как замерзает и тут же вскипает кровь, как воздух теснится в легких, но не находит выхода, как глаза наполняются слезами, но не достает малости, чтобы им пролиться. Я чувствовал, как Рей замерла, прижавшись ко мне, став внезапно будто бы восковой: стоит мне воспылать, сгорит, расплавится вместе со мной, стоит замерзнуть — застынет и рассыпется мелкой крошкой. Я чувствовал, что она начинает судорожно вздрагивать, бессознательно царапать мне спину, задыхаться…

Я вспомнил как дышать, только когда Рей всхлипнула вслух. Сила, я же молчу, как чертов идиот!

И внезапно до меня дошло, что происходит. Вся эта гребаная хрень: Сноук, плен, эта страшная битва — всё это оказалось чересчур для нее. У нее посттравматический шок и истерика. Рей пыталась ухватиться, найти точку опоры в этой жизни, что оказалась слишком суровой даже для девочки с Джакку. Несколько дней назад мое предложение привело ее в ужас. Мысль о том, чтобы завести со мной детей, стала ее кошмаром. И теперь она… что…? Делает мне предложение сама?

Да! Да! Да! Да, Рей, сказать бы… Но как же убого — воспользоваться слабостью, чтобы осуществить собственную мечту. Нет, Рей, я не самый лучший человек в Галактике, но так низко я падать не собираюсь.

Она уже не просто дрожит в моих руках — ее колотит, я чувствую, что она не может дышать. О, Рей, милая… Мы вернемся к этому, как только ты будешь готова. А сейчас…

— Рей, любовь моя, — я посылаю ей крошечный импульс Силы, концентрирую всё то, что испытываю к ней, она начинает дышать, немного расслабляется. — В тот момент, когда я впервые увидел тебя, я понял, что в моей жизни не будет другой женщины, даже если ты не захочешь быть со мной. Я полюбил тебя сразу и навечно, Рей.

Она прижимается теснее.

— Я сам вымостил свой путь пожарами, кровью, смертями, отчаянием и болью, но ты нашла во мне Свет, Рей. Ты боролась за меня с того самого момента, как мы встретились. И ты выиграла эту битву. Я здесь, я жив, я сражаюсь только благодаря тебе, Рей. Я дышу тобой, любовь моя.

Я обнимаю ее, прижимая к себе, но тут же отпускаю, отстраняюсь и вглядываюсь в ее лицо. Рей давно плачет, зажмурившись. Я провожу рукой по ее лицу, убирая налипшие прядки, вытирая слезы.

— Рей, посмотри на меня, — она открывает глаза, неуверенно глядит на меня. — Я клянусь тебе в верности до конца своих дней. Ни одна женщина, кроме тебя, не разделит мое сердце и ложе. Я клянусь быть рядом всегда: в радости и горе, в здравии и болезни. Я клянусь, что ты никогда, слышишь, Рей, никогда не будешь одинока. Ты никогда не будешь голодать и испытывать лишения. Я клянусь, что буду защищать тебя ценой своей жизни, — она вздрогнула, но я не позволил ей отвести глаза. — Я буду любить тебя всегда, Рей. И даже смерть мне в этом не помешает. Я буду рядом с тобой вечно.

Ее глаза расширяются, а я посылаю ей еще один импульс Силы, подтверждая свою клятву.

— Я буду рядом всегда, и я буду тем, кем ты хочешь меня видеть, Рей: мужем, любовником, товарищем, братом, — она вздрагивает, но я снова посылаю ей уже успокаивающий импульс и крепко прижимаю к себе. — Я твой навсегда. Моя жизнь в твоих руках. Я люблю тебя, Рей.

Я замолкаю, чувствуя, как слова клятвы вливаются в мою кровь, невидимыми чернилами проступают на коже, впечатываются в мозг. Если бы я умел гадать по руке, знал бы наверняка — в мою линию жизни так недавно и так навечно вплелась Рей. Здесь и сейчас я признался себе, что не смогу жить без нее. Я понял это раньше: тогда, в ангаре, позже, на том холме. Но сейчас я осознал этот простой факт окончательно: я дышу, пока она этого хочет. Я не стану жить без нее.

Вспомнились не к месту истории о странных животных с Внешнего кольца — похожих на собак с крыльями, их еще почему-то драконами называют. Если удается их приручить — вернее существа на сыскать, они редкие и очень ценные, но даже контрабандисты не вылавливают на продажу тех, чьи хозяева умерли — они живут недолго. Как рассказывал отец, умирают от тоски максимум через несколько месяцев. Я усмехаюсь про себя — Кайло-собако-дракон.

Я закрываю от нее свои мысли в тот момент, когда озвучиваю клятву. Мои откровения ей знать ни к чему. Я посылаю ей постоянный слабый успокаивающий импульс — усыпить бы, да не простит ведь. Я рядом, Рей. Я всегда рядом.

Я вижу, как она закрывает глаза, поддаваясь моему внушению, аккуратно, поддерживая нить между нашими сознаниями, отстраняюсь, закутываю ее плотнее — Рей сворачивается калачиком, утыкаясь носом в мою накидку, будто бы заменяя меня моим запахом. Хорошо. Я тихо поднимаюсь с кровати и иду в душевую, по ходу подбирая свою одежду.

Нужно привести себя в порядок. Я постараюсь не думать о том, что Рей мне сказала, пока она окончательно не придет в себя. А там посмотрим. Если она действительно этого хочет — я буду самым счастливым человеком в Галактике, если нет — я буду ждать столько, сколько потребуется.

Душ-побриться-причесаться. Я включаю ледяную воду, пытаясь привести чувства в норму: кому нужен растрепанный Верховный лидер.

— Ну наконец-то. Давно пора вернуться к обязанностям, Верховный лидер. Рита на мостике. И хоть у них с Хаксом всё сложилось, судя по всему, вряд ли у нее было время отдохнуть.

— О, ты цел, Каспер. Я рад.

— Ух ты, и чего это ты такой добрый? Соскучился?

— Есть немного. Хочется иногда поговорить с умным человеком.

— Да ладно. Не перегибай. Но я могу тебя урезонить, если ты готов.

— Валяй.

— Рей любит тебя. Ее предложение искренне.

— Я знаю. А еще она панически боится последствий. И сейчас она мыслит не совсем адекватно. Кроме того, Рей хочет видеть во мне только Свет. Я видел ее глаза на том холме. Что бы она ни говорила сейчас, Кайло Рен ей чужд. Она никогда не хотела замечать эту часть моей личности.

— Но ты готов к этому?

— Да. Я поговорю с ней, когда отойдет от шока. Возможно, Мэтт…

— Ты правда считаешь, что она захочет быть с кем-то, кроме тебя?

— Не знаю.

— Ты не сможешь делить ее ни с кем.

— Не смогу. Но если она когда-нибудь встретит другого — я не смогу убить его.

— Это да.

— Неужели мы с тобой наконец пришли к согласию?

— Похоже.

— Прикрывай мои мысли о ней, а то опять в голову полезет и станет нудить про «глупости». Не хочу вообще этот вопрос с ней поднимать, пока не успокоится.

— Замётано.

***

Дроид доставил еду и одежду для Рей. Странный гибрид швабры и паука молча затащил внутрь нужное и удалился, скрипя лапками.

Я уже взял себя в руки, сумел продумать несколько вариантов дальнейших действий, понимая, что Рей не захочет сидеть без дела, когда я уйду на мостик сменить Риту. Было бы идеально, чтобы она осталась в каюте и просто спала. Но вряд ли мне так повезет.

— Рей! — тихо зову. Она спит на животе, обхватив руками подушку, намотав на себя накидку, укрывшись почти с головой и выставив босые ноги наружу. Мне безумно нравится смотреть на нее, но нужно разбудить. Я снова зову и жду. Просыпайся, чудище.

Она открывает глаза, сонно оглядывается вокруг и недоуменно хмурится. Если мне очень повезет, она и не вспомнит своем предложении.

— Рей, нам принесли еду.

Она только кивает и потягиваясь сползает на край кровати, яростно растирая глаза.

Увидев еду и каф, явно повеселела и дернулась было встать, но, покосившись на меня, уселась обратно и, закрыв глаза, требовательно вытянула руку.

Я не удержался от смешка, так потешно она сейчас выглядела.

— Чего изволите, Ваше Величество?

Рей, молча ухмылялась, жмурилась и смешно шевелила пальцами. Ладно. На ее месте я бы хотел кафа. Много. Наливаю полную чашку и подаю ей с галантным поклоном. Она приоткрывает один глаз и с невозмутимым видом принимает напиток. Делает несколько глотков и, надменно скривившись, протягивает чашку мне. Я снова кланяюсь, Рей не выдерживает и начинает хохотать, да так, что чашка выскальзывает из пальцев. Я с максимально невозмутимым видом подхватываю ее Силой и убираю на стол, тут же принимаясь накладывать ей еду в тарелку, имитируя дроида-интенданта.

Рей вскакивает и, волоча накидку по полу, как шлейф, начинает важно расхаживать передо мной и, давясь смехом, пытается снова скорчить надменную рожицу:

— Мое Величество… Желает… Повиновения…

Она резко вскидывает руку и Силой заставляет мои волосы встать дыбом. Тут уже я едва не выпускаю из рук тарелку со снедью — щекотно.

— Требуете повиновения от меня или от моих волос, о королева? — стараюсь говорить невозмутимо, кусаю губы, пытаясь не рассмеяться.

Рей снова начинает хохотать и, потеряв концентрацию, падает на кресло:

— Ну ты даешь… Бен… — закрывает глаза, пытаясь успокоиться. — Величество… скажешь тоже, — Рей открывает глаза и смотрит на меня, усмехаясь, — Королева Рей с Джакку.

Я протягиваю ей тарелку и прибор, усаживаюсь напротив, и, прежде чем успеваю подумать, выдаю:

— Ну, технически, учитывая все нюансы — принцесса.

— Ну не идиот ли ты, Бенни?! На хрена эту тему поднял?

Рей хмурится, сосредоточенно жуя.

— Ф шмысве? — ну что за привычка с набитым ртом говорить?! Я едва сдерживаю смех, несмотря на то, что мозг отчаянно пытается выкрутиться из нелепой ситуации, в которую я сам себя загнал.

— В смысле? — повторяет Рей, проглотив.

Черт. Придется говорить. Она просто так не отстанет.

— Ну, ты же знаешь, что Лею иногда называют принцессой?

Рей кивнула:

— Я думала, это из-за ее характера. Потому что она… Величественная и всеми командует?

Я ничего не мог с собой поделать и расхохотался. Вот уж сказала, так сказала. И главное, прямо в точку. Отсмеявшись, я продолжил:

— Лея и Люк — дети Энакина Скайуокера и Королевы Набу Падме Амидалы. Сама по себе должность там выборная, но титул передается по наследству. Поэтому ее и называют принцессой. Кроме того, Лея также носит титул принцессы Альдераана.

Дальше говорить ох как не хочется. Но оказывается, и не нужно. Рей начинает хохотать, да так, что каф идет носом. Я стремительно заливаюсь краской. Сила, как неловко! Ну зачем я это брякнул?! Теперь до конца жизни издеваться будет!

— Так ты что, принц, что ли?!

Ой, всё! Я отворачиваюсь, стараясь дышать размеренно. Уши просто пламенеют, что твои два красных фонаря по обе стороны головы, и, главное, торчат немилосердно — мне снова пришлось собрать волосы в пучок, потому что шевелюра представляла собой тотальное недоразумение.

Рей отсмеялась и пролепетала тоненьким голоском — видимо, горло от смеха свело:

— Ну хорошо, ты — Высочество, а я тут при чем?

Тут уж я повернулся и, молча выгнув бровь, уставился на нее. Она еще немного похихикала непонимающе, глядя на меня, но потом до нее дошло, и она с легким «ох!» посерьезнела и отвела взгляд. Вот оно. Ладно, Рей, я тебя на слове не ловил. Не нужно снова в страдания скатываться. Я прокашливаюсь и меняю тему, накладывая и себе тарелку еды. Веселое настроение уже не вернуть, поговорим о работе.

— Рей, ты можешь мне помочь?

Она отвлеклась от своих мыслей и взглянула на меня поверх ободка кружки. Я кивнул ей на датапад на столе.

— Хакс переслал мне отчет уполномоченного офицера по состоянию дел на планете. Нам нужно будет слетать туда в ближайшее время, пообщаться с местными властями, наладить поставки гуманитарной помощи, назначить наместника… Короче, я хочу, чтобы ты вникла в отчет, а потом пересказала мне его по сути, ладно? — Рей кивнула, а я добавил, чтобы подбодрить ее: — Может, какие-то предложения будут и у тебя.

Она закатила глаза, прихлебывая из чашки. Я откинулся на кресле.

— Ты в комнате останешься?

Рей только фыркнула в ответ, снова расплескав каф.

***

Спустя полчаса сборов, слава Силе, молчаливых — Рей снова углубилась в себя, да и мне было о чем подумать — мы наконец вышли из каюты и направились к мостику. Рей посомневалась, но нахлобучила на голову форменную фуражку и уткнулась в планшет, читая на ходу. Я даже не сомневался, надел шлем — не сниму на людях, пока не постригусь!

Мы были на полпути к мостику, когда навстречу нам попалась четверка санитаров, что тащили носилки с каким-то просто огромным человеком. Пятый шел рядом и нес боевой молот. Я бы не узнал Ульрика, если бы не молот Тода, настолько он был перебинтован. Наемник был без сознания. Мелькнула мысль о том, что других парней из команды Линн я не видел с самого боя. Черт. Нужно сказать ей. Дереку просто нужно выспаться как следует, а этот, похоже, на грани. Я резко остановился, и Рей врезалась в меня, так увлеклась чтением. Забыв, что на мне шлем, я поддел ее:

— Осторожнее, лейтенант, — и сам скривился от того, как сухо прозвучали мои слова — вокодер начисто убил ироничные интонации. Рей недоуменно подняла на меня глаза.

— Нужно вернуться, Рей, — я кивнул на санитаров, что уже скрылись за углом, — это один из людей Линн. Похоже, он плох — она захочет его видеть.

Рей кивнула и снова уткнулась в датапад.

Подойдя к каюте Дерека, я мысленно поискал Линн, и спустя несколько секунд она уже открывала нам дверь. Майор выглядела сонной: коса растрепалась, глаза смотрели еще не совсем сфокусированно. Майка открывала прекрасный вид на забинтованный от бедер до горла торс. Я помнил, что первый раз Немзи ранил ее в грудь, но не знал, где вторая рана. Линн, судя по всему, почувствовав незаданный вопрос, коснулась рукой левого бока, но ухмыльнувшись, мол, ерунда, перевела взгляд на Рей и широко улыбнулась.

— Рей. Рада тебя видеть.

— Я тоже.

Я услышал мысль Линн, адресованную мне: “Я же тебе говорила, не думай о ней плохо”. Скорее почувствовал, чем увидел, как напряглась Рей — похоже, она тоже уловила это. Ох, нужно будет рассказать Линн, что мысленное общение не гарантирует секретности.

Я только закатил глаза, снова забывая, что в шлеме она не может этого видеть. Линн посторонилась, приглашая нас войти. На диване в общей комнате я заметил форменный пиджак (ее комбинезон, наверное, восстановлению не подлежал) и смятый плед. Похоже, Линн действительно спала.

Я мотнул головой:

— Линн, я видел, как в медблок несли Ульрика. Он ранен и, похоже, серьезно.

Майор моментально поменялась в лице и, забывшись, неловко дернула рукой, пытаясь поправить волосы, и, наверное, повредила рану, потому что тут же прижала руку к груди и зашипела от боли. Вдруг Рей сделала шаг вперед и, сунув мне в руки датапад, прикоснулась к Линн — к ране на груди и к той, что на боку, одновременно. Не говоря ни слова, погрузилась в Силу — Линн только вздрогнула при этом.

Судя по всему, Рей тоже не окончательно еще восстановилась, потому что полностью залечить раны майора она не смогла и, потеряв концентрацию, резко покачнулась. Я потянулся было поддержать ее, но Линн меня опередила. Она подхватила Рей за руки, возвращая ей равновесие.

— Спасибо, Рей, — сказала тихо, внимательно вглядываясь в ее лицо. Рей подняла на майора глаза:

— Тебе спасибо.

Я готов был поклясться, что они не только благодарностями обменялись, но ничего не почувствовал — разум Рей был по-прежнему закрыт. Я как-то вдруг не в своей тарелке себя ощутил, будто меня за спиной обсуждают. Похоже, это так и было, потому что Линн медленно кивнула, не отрывая глаз от нее, в то время как Рей как-то странно смутилась и даже слегка покраснела. Наконец их гляделки закончились, и Рей сделала шаг назад, забирая у меня свой планшет. Майор подняла на меня взгляд, и, о Сила! — подмигнула! Я зажмурился. Вот просто не хочу думать даже, о чем, черт побери, они там разговаривали. Пришлось глубоко вздохнуть, чтобы взять себя в руки.

— Линн, мы будем на мостике. Если Ульрик совсем плох, дашь знать, попробую вылечить его.

Майор только кивнула в ответ.

***

Рита светилась не меньше, чем Хакс. Я вспомнил выходку генерала в ангаре и усмехнулся. Ну наконец-то. А могли бы, между прочим, и раньше с этим всем разобраться. Но нет! Упрямые же настолько, что Арми нужно было практически умереть, чтобы оба, наконец, осознали, что вместе лучше, чем порознь.

Когда мы подошли, генерал слушала доклад того самого пожилого медика, что вчера единственный из нас сумел заставить ее присесть. Я подождал, пока он закончил и, отдав нам честь, удалился, и подошел к ней, снимая шлем. Черт с ними, с ушами! Достало уже это ведро на голове!

Рита разулыбалась, шагнула ближе и крепко обняла меня. Я опешил. Такого проявления чувств от Железной Риты, да еще и на мостике перед служащими я совсем не ожидал. Арми, что ты сделал с этой женщиной?! Я ухмыльнулся и обнял ее в ответ. А когда отпустил, сразу вспомнил про свое обещание. Погрузился в Силу и, коснувшись ее лица, постарался как можно чище залечить рубец, который она даже дополнительно, черт побери, бактой не смазала.

— Я, конечно, ценю твое отношение, Рита, но не думаю, что тебе стоит копировать мои шрамы, — я убрал руку, внимательно рассматривая, что получилось. Рита секунду озадаченно смотрела на меня, а потом покраснела и рассмеялась. Я тоже усмехнулся, отступая назад. — Я, конечно, не Вел, но следа остаться не должно.

Она кивнула:

— Спасибо, Кайло, — и тут же заулыбалась еще шире, но как-то со значением. — Привет, Рей. Рада, что ты наконец к нам присоединилась.

Мне захотелось приложиться обо что-то головой, а лучше телепортироваться куда-нибудь подальше. Плевать, куда. Лишь бы там не было женщин.

Рей же пробормотала приветствие и, густо покраснев, снова уткнулась в свой датапад.

И что ей там Линн рассказала?!

========== Именем Силы ==========

Комментарий к Именем Силы

Вот мы и добрались до последней главы Перемен. Не знаю, придется ли она вам по душе, но да. Вот так.

Верь мне, я буду просить богов,

Чтоб сделали из нас хоть врагов,

Но чтобы быть вместе…

(С) “Знаки” - Верь мне

Не прощаюсь, потому что еще Эпилог.

Когда с приветствиями было покончено, мне чудом удалось удержаться от применения Силы, чтобы заставить Риту передать мне дела и отправиться отдыхать. Пришлось на полную катушку воспользоваться верховнолидерским авторитетом и помощью того самого пожилого офицера, который доложил, что генерал отдыхала всего несколько часов после ранения и практически суточного дежурства. Офицер получил за это от Риты испепеляющий взгляд, но держался молодцом, я же пригрозил отправить ее в каюту под конвоем и охрану выставить, если она сама не пойдет. Мы сошлись на том, что она вернется через четыре часа и мы вместе полетим на Превосходство на совещание.

На самом деле, все первоочередные задачи были уже решены — я узнал, что Дэмерон выпустил своих пилотов на дежурство и нашим не нужно было больше вылетать. На Превосходстве было достаточно пилотов и машин, чтобы дежурить в четыре смены. Кроме постоянно курсирующего с планеты медкрейсера, который теперь транспортировал раненых на Превосходство, запустили еще один — в первые несколько ходок он доставил на Величие необходимый запас медпрепаратов, персонал и дроидов. Кроме того, Хакс приказал перевезти легкораненых солдат в медблок Превосходства. Услышав это, я не смог удержаться от усмешки: генерал всегда думает на несколько шагов вперед: если на флагмане снова начнется буза, у него будут под рукой верные люди, которые смогут сражаться. А если нет — то огромный медблок Превосходства отлично разгрузит переполненные отсеки Величия. Ха! Лея Органа получила наконец-то достойного соперника по своим стратегическим игрищам. Ну, пускай развлекаются, а мы пока займемся тактикой.

Я запросил отчет рабочей группы, что занималась вопросом, который заставлял нервничать всех нас с тех пор, как закончился бой: звездный разрушитель Немзи — Разящий — сбежал, стоило прилететь Превосходству.

На самом деле, нам просто безумно повезло. Решение адмирала Валлен припарковать Величие чуть ли не в самой атмосфере Бату всех нас буквально спасло. Разящий не мог стрелять по Величию, иначе гарантированно пострадала бы база. Обломки корабля и энергия взрывов стерли бы всех, кто находился на ней, с лица планеты после нескольких залпов. Звездный разрушитель оказался фактически бесполезен. Они только выпускали истребители, которые, правда, едва не уничтожили весь наш десант — так много их было. Если бы не пилоты с Превосходства, мы бы просто проиграли этот бой. Но сопротивленцы и пилоты адмирала на Мстителях прекрасно справились с задачей, как и Дэмерон, всё это дело координирующий.

Разящий прыгнул в гипер, бросая всех своих пилотов на смерть, как только на его мостике поняли, что против двух разрушителей им не выстоять. Именно перспектива того, что они могут вернуться, помимо прочего, изаставляла нас постоянно высылать пилотов в дозор. Оба разрушителя держали щиты полностью активированными, но топливо не бесконечно, и в конце концов нам пришлось наладить график отключения щитов. Приходилось экономить, с учетом того, что нам еще на Крейт нужно вернуться.

За обсуждением того, кто мог командовать дезертировавшим Разящим, куда они могли скрыться, и стоит ли ждать их возвращения, прошло несколько часов. Информация аналитиков по этим вопросам была крайне скудна. Они настаивали на том, что необходимо допросить сложивших оружие офицеров Немзи, но для этого нужно было вернуться на планету: для раненых пленных организовали полевой госпиталь на самой базе. Я сделал для себя пометку, что допрос можно совместить со встречей с местным руководством, и вспомнил про Рей, что тихо сидела недалеко от меня, погрузившись в чтение. Черт, сколько они там наваяли того отчета, что она так долго читает. Я отпустил офицеров, приказав главе группы быть готовым принять участие в совещании командования через два часа на Превосходстве, и подошел к Рей.

— Привет.

Она подняла на меня глаза.

— Ты как?

Рей только пожала плечами и потерла пальцами виски, смешно сбивая фуражку набок.

— Тут очень много общей информации о планете. Я хочу прочесть всё, потому что даже небольшие детали могут быть важны, — она помедлила, возвращаясь к ранее сделанной пометке. — Эта планета — поселение ссыльных.

Я присел на корточки, чтобы ей не приходилось задирать голову. Рей продолжала, ткнув пальцем в текст.

— Во времена Старой республики сюда ссылали политических преступников, несогласных с действиями Сената, — Рей оторвалась от датапада и взглянула на меня. — Ты сам понимаешь, кто, в общей массе, сюда попадал: люди, которые хотели крепкой центральной власти. Те, кто был счастлив, когда установилась Империя. Некоторые поселенцы вернулись домой, когда Палпатин пришел к власти, но многие и остались, потому что привыкли и осели. Кроме того, удаленность этой планеты всегда привлекала сюда всяких отбросов общества, в основном контрабандистов и беглых преступников. Но они осели отдельно от политических. Когда Немзи основал здесь базу, туго пришлось всем: суровые чистки, трудовые повинности, полное отсутствие частной собственности. В какой-то момент уже перестало быть важным, кто и как попал на планету — нужно было просто выжить.

На ее глаза навернулись слезы, тогда я, протянув руку, взял ее пальцы в свои и крепко сжал.

— Мы обязательно исправим здесь всё, Рей.

Она, шмыгнув носом, кивнула и забрала руку.

— Я еще почитаю, мне осталась пара десятков страниц, и потом всё тебе расскажу, ладно?

Я кивнул, поднимаясь.

— Хорошо. Ты мне очень помогла, спасибо тебе, — я улыбнулся. — Ты уже мне подсказала, кто сможет лучше всех разобраться с бардаком, что здесь творится.

Рей подняла брови и, видимо, хотела задать вопрос, но тут на мостик вбежала Линн.

— Кайло, там твои люди очнулись. Охрана докладывает, что Вел не в себе.

Черт. Я схватил шлем и бросился к выходу, на ходу выкрикивая приказ:

— Линн, останься здесь с Рей.

Молясь Силе, чтобы Рей не увязалась за мной, чтобы Вел не успел натворить глупостей, — ох, как же не вовремя, нужно было раньше к нему сходить — я, укрыв, себя Силой, помчался, что есть мочи, в медблок. Уже добежав, отпустил иллюзию и стал полностью видимым. Стараясь сдерживать дыхание, чтобы не хрипеть прямо в вокодер, зашел в офицерский медблок и сразу направился к палате интенсивной терапии, где лежала Зира. Искать Вела на его койке было уже бесполезно. Надеюсь, он хоть охрану не убил. А, нет, спят вот в углу вповалку.

Вел сидел у ее кровати и плакал, закрыв лицо руками. Даже если он и заметил мое появление, то виду не подал. Я снял шлем и, подойдя к нему, положил руку на плечо. Он вздрогнул, подняв на меня глаза. Я сжал челюсти: его черты заострились, глаза ввалились — как у трупа. Вел до крови искусал губы, и я знал причину — он не может ее вылечить. Слишком много энергии он отдал тогда на планете. Сейчас он был практически бессилен. Усыпить охрану еще хватило, но чтобы вернуть Зиру, нужно было гораздо больше, и то не факт, что силового излечения здесь было бы достаточно. Об этом мне сказал даже простой врач, когда я приходил ее проведать в прошлый раз. Ее физические параметры очень быстро пришли в норму, согласно всем возможным протоколам, она уже давно должна была очнуться. Но она…

— Она не хочет назад, Бен, — Вел смотрит на меня, и от бесконечного горя и тоски, что плещется в его глазах, у меня сжимается сердце.

— Я знаю. Но мы ее вернем.

— Как? — Вел балансирует на грани истерики, он уже даже не понимает, что кричит.

Сила, прошу, помоги! Я собирался сделать это позже, когда сумею окончательно восстановиться, но понимаю, что он не поймет. Он просто не переживет ближайшие пару часов.

Я глубоко вздыхаю.

— Вел, соберись. Я доставлю тебя к ней туда, где она сейчас. Но для этого тебе нужно взять себя в руки.

Рыцарь оторопело смотрит на меня, но потом кивает, судорожно втянув в себя воздух. Вел опускается на пол, и я чувствую, как он погружается в медитацию. Хорошо. У меня есть несколько минут подготовиться.

Я выхожу в соседний отсек, где Митси усиленно воюет с капельницами. Одной рукой не получается вытащить трубки, и он рычит, но упрямо продолжает борьбу, помогая себе забинтованной культей правой руки и зубами. Ох ты, горе луковое.

— Ты что творишь, мелкий? Мало тебе досталось?

Он поднимает на меня глаза и скалится.

— О, Бен! Привет! — он помахал в воздухе забинтованной кистью. — Смотри. Давно хотел себе механическую! Они такие прикольные! Особенно те, что Тод делает, — я закатил глаза, а он продолжил уже серьезней. — Там Вел разбушевался. Как очнулся, сразу бросился Зиру искать, охранников, вон, вырубил, — Митси страдальчески вздохнул. — Хотел идти к нему, но тут в меня всего понатыкали, никак не могу отцепиться, — он поднял на меня глаза. — Поможешь?

— Нет. Укладывайся обратно, — Митси надулся, а я, сдерживая смешок, продолжил. — А то сейчас пришлю тебе самого злобного меддроида на всем Величии. Он даже Хакса урезонил.

Митси забрался на кровать с ногами, но укладываться не стал.

— А, генерал. Ему пригодились наши тренировки?

Я вспомнил Хакса на том холме, и меня передернуло. Да уж, пригодились. Митси внимательно наблюдал за мной, и я быстро сменил тему:

— Мелкий, мы с Велом сейчас займемся Зирой. Нам нельзя мешать. Я Силой заблокирую двери в ее отсек, но если кто-то будет ломиться к нам, не пускай, — он серьезно кивнул. — Я хочу, чтобы ты внимательно следил за Узами. Если почувствуешь, что мы уходим, вызови кого-то, пускай срочно найдут Рей и разбудят Дерека. Ты понял?

Он кивнул, но смотрел на меня нахмурившись.

— Бен, а почему ты не хочешь их позвать сейчас? Почему не подождать немного, пока вы оба окончательно восстановитесь в Силе, — он развел руками. — Даже я чувствую, что ты не полностью готов к таким тонким манипуляциям.

Я только скривился — ох и прав ты, на все сто прав.

— Почувствуй Вела, Митси. Если мы не сделаем это сейчас, можем потерять их обоих. Он на грани.

Мелкий закрыл глаза и глубоко вздохнул, а через секунду содрогнулся всем телом. Из-под закрытых век потекли слезы. Он всё не открывал глаза, и я быстро подошел к койке и резко тряхнул его. Он взглянул на меня и, всхлипнув, кивнул. Я сел с ним рядом и обнял его, стараясь не потревожить рану на груди.

— Всё будет хорошо. Я не допущу этого. Всё будет в порядке, — я отстранился и постарался улыбнуться. — А когда мы закончим с ними, то соберем целый консилиум и займемся твоим воспитанием, — он скривился так, что рассмешил меня. Я взъерошил ему волосы и поднялся. — Митси-падаван. Будем ездить на тебе по очереди. Помнишь, Люк рассказывал про магистра Йоду, как он заставлял его на себе таскать. Так и ты будешь.

Мелкий усмехнулся сквозь слезы и вытер лицо здоровой рукой, чем вызвал очередное громыхание капельниц.

— Йода был маленький и старый. Так не честно, Бен, — и, шмыгнув носом, прошептал: — Возвращайтесь все.

Я только подмигнул ему.

— Не забудь, о чем я тебя попросил.

Он судорожно вздохнул и закивал, изо всех сил стараясь не заплакать.

Я вышел от него и, понимая, что времени у меня не так уж и много, зашел в отсек, где лежала адмирал Валлен. Мне повезло, Эмилия тоже уже очнулась.

— С пробуждением, адмирал.

Она серьезно на меня взглянула.

— Сэр, что здесь происходит? Что случилось? — она тряхнула головой — не те вопросы. — Нам удалось?

Я присел на край ее койки и сжал ее руку. Она напряглась и вскинула на меня глаза.

— Да, Эмилия, нам удалось. Потери личного состава и техники очень серьезные, но из командования никто не погиб. Пленников освободили, Немзи мертв, — я помедлил, размышляя. — Адмирал, мне сейчас нужно будет кое-что сделать, после чего, возможно, я некоторое время буду без сознания, — она нахмурилась, но промолчала. — Я хочу, чтобы вы знали и донесли эту информацию до генерала Хакса — в случае моей временной нетрудоспособности он примет командование на себя. Я хочу, чтобы вы остались наместником на этой планете, — она захотела что-то возразить, но я ей не дал. — Большинство поселенцев здесь — потомки ссыльных симпатиков Империи. Из всех нас только вы сможете найти правильный подход к этим людям, — я ухмыльнулся шкодливой мысли. — Возможно, Лея захочет вам в этом помочь.

Адмирал уловила иронию и закатила глаза, усмехнувшись.

— Хорошо, сэр, — она замялась и, опустив глаза, тихо спросила: — Кайло, возможно, есть другой путь? Как-то по-другому сделать то, что ты собираешься сделать. Не подвергая себя опасности.

Я только сильнее сжал ее пальцы, тут же отпуская.

— К сожалению, нет, — я поднялся. — Выздоравливайте, адмирал. Мы еще поговорим.

С этими словами я вышел, не оборачиваясь. Когда я вернулся в палату к Зире, Вел был полностью погружен в медитацию. Я почувствовал, что рваные вихри разрушительной энергии вокруг него улеглись, он смог собраться и сконцентрироваться. Хорошо. Пора.

Я заблокировал Силой дверь и сел подле Зиры на койке. Коснулся разума Вела, приказывая сделать то же самое. Почувствовав его рядом, я погрузился в его сознание.

— Вел, я смогу доставить нас обоих туда, где она сейчас. Она жива, но ее сознание сейчас в Силе, хоть и не разорвало связь с телом. Я смогу проследить ее и объединить наши сознания ненадолго. Но дальше всё зависит от тебя. Я не могу заставить ее вернуться. Но ты можешь ее уговорить. Времени у тебя будет немного — я не успел окончательно восстановиться после боя. И если ты не хочешь, чтобы мы втроем там застряли, советую тебе найти слова, чтобы вернуть ее.

— Что мне сказать ей, Бен? — я чувствую, что отчаяние начинает пробиваться через хрупкий кокон его сосредоточенности. — Я столько плохого ей сделал…

— Скажи правду, Вел.

Я нахожу рукой ладонь Вела, потом Зиры.

— Давай, Каспер. Пора полетать.

— Я тебе скажу всё, что думаю об этом, Бенни. Если вернусь.

Я направляю максимальный поток энергии, соединяя ответвленное сознание с сознанием Вела, и погружаюсь в Силу.

Вначале я не чувствовал дополнительной нагрузки, но я шел по едва заметному следу Зиры, и в какой-то момент мне показалось, что меня начинает размывать, я то и дело терял ориентир в потоке, что принялся недовольно вихриться вокруг нас: Силе не нравится, когда ее пытаются подчинить.

Изначальная энергия творения волнами накатывала на меня, то бросая, будто щепку, нещадно терзая мою духовную сущность, то, наоборот, маня гладью и покоем, предлагая раствориться, бросить всё и слиться с абсолютом… Куда я иду, зачем я здесь? Я забыл. И хоть теплилось что-то на краешке сознания, внезапно мне показалось, что всё это не имеет значения. Вспомнились звезды за окном на мостике разрушителя, и Хакс говорит, как хорошо было бы туда… Да, приятель, ты прав…

Но вдруг я чувствую, как какая-то сила толкает меня в спину, едва не сломав пополам, и вместо звезд я зарываюсь лицом в сочную зелень, да так, что чуть нос себе не ломаю об почву.

Я сел, пытаясь отплеваться и отдышаться. Спина жутко ноет, в горло будто бы расплавленный свинец влили, перед глазами плывут цветные точки.

Я пытаюсь их выморгать и тут слышу недовольный и злой голос Энакина.

— Нет, Люк, ну ты посмотри на этих двух придурков. Сами едва живы, а в Силу полезли. Эй, Бенни, какую часть фразы «Не используй Силу в ближайшее время» ты не понял?

Проморгавшись наконец, я оглядываюсь вокруг, чтобы обнаружить рядом с собой такого же дезориентированного Вела, который ошалело таращится на Энакина с Люком, что скрестив руки, стоят над нами. И оба злы, как черти.

Люк закатывает глаза.

— Да он всю свою сознательную жизнь на тебя едва не молился, и при этом даже твоих советов слушать не хочет. Теперь ты понимаешь, каково мне было его учить?!

Мне вдруг показалось, что Люк едва сдерживается, чтобы не наподдать мне хорошенько. Со стороны Вела послышалось какое-то невнятное бормотание, и Люк, метнув мне испепеляющий взгляд и страдальчески вздохнув, опустился перед ним на корточки.

— Вел, — тот только судорожно дышит и хлопает глазами. — Я Люк Скайуокер, ты меня узнаешь?

Казалось, сильнее выпучить глаза невозможно, но Велу это удалось. Я отметил про себя, что тут он выглядит иначе — таким, каким я запомнил его во время обучения у Люка. О пережитом за эти годы напоминала только седая прядь, что растрепалась и повисла у него перед глазами, и то на фоне светлых волос седина была почти незаметна. Люк прокашлялся и заговорил с ним, как с маленьким:

— Вел, послушай меня внимательно. Хоть вы оба едва не… — он замялся, — не погибли по дороге, Бен доставил вас туда, где сейчас Зира.

Вел начал понемногу успокаиваться, а я огляделся. И понял, что нахожусь, черт побери, на том самом утесе, где мы с Люком разговаривали во сне. Зира что, в детство вернуться решила?!

— У вас мало времени, Вел. Зира там, на берегу, — Люк указал рукой на щуплую фигурку, что съежилась на песке у самого края воды. — Поговори с ней. Мы поможем вам вернуться.

Вел справился с собой и вскочил на ноги. Люк поднялся за ним, но удержал его за руку.

— Мне очень жаль, Вел. Я был жесток с вами.

Вел несколько раз моргнул и, выпрямившись, церемонно поклонился Люку.

— И вы нас простите, Мастер, — он покосился на меня и взглянул Люку в глаза. — Спасибо.

Люк кивнул, пропуская его, и Вел начал бегом спускаться с утеса, направляясь к Зире. Я видел, как он добежал до нее и упал рядом на колени. Я отвел глаза. Пускай дальше сами.

Подниматься сил у меня не было, и я задрал голову, рассматривая двух мастеров, что недовольными башнями нависали надо мной. Молодой недовольный Люк — это что-то с чем-то. Я ничего не мог с собой поделать — истерическое хихикание щекотало ноздри, пузырьками поднимаясь откуда-то из груди.

— А вы похожи, — выдавливаю из себя между двумя приступами и снова заливаюсь истерическим кудахтаньем. Люк негромко выругался, а Энакин закатил глаза и больно пнул меня в лодыжку.

— Ай! — я насупился и кудахтать перестал.

— Не айкай там. Угостил бы молнией, да боюсь поломать. Ты, Бенни, придурок. Весь в своего папашу, — Энакин присел рядом со мной на корточки, а Люк, фыркнув, отошел к самому краю утеса. — Тебе Хакс говорил, что Сила не панацея? Тебе Митси говорил, что стоит подождать, пока ты восстановишься? Тебя даже адмирал Валлен просила не безумствовать. Но нет! — он снова пихнул меня в ногу, я обиделся и постарался отползти. — Ты снова решил погеройствовать!

В его глазах мелькнуло золото, а я набрался наглости и вопросил:

— Раз я такой придурок, зачем вы мне помогаете? — и тут же пожалел об этом, получив ощутимую оплеуху.

— Отец, оставь его. Они уже возвращаются.

Это Люк. Подошел ко мне и смерил меня взглядом точь-в-точь, как Энакин. Я снова едва не захихикал, но вовремя сдержался. Люк вздохнул, прикрыв глаза.

— Бен, этот разговор еще не окончен. Но у нас сейчас мало времени. Ты очень сильно ошибся, предприняв эту вылазку, — и, отмахнувшись от меня, продолжил. — Я знаю, что в обычном твоем состоянии для тебя подобная практика не составила бы очень большого труда. Но ты сам не понимаешь, насколько мало ты восстановился после того, как вернул своего рыжего друга из мертвых, — я поежился и отвел глаза. — Если бы мы не вмешались, — он покосился на Энакина, — вы бы, вероятнее всего, к нам здесь в призрачном мире присоединились, — он сделал паузу. — А сразу за тобой и Рей.

Я задохнулся, а Энакин снова меня ткнул.

— А вот нечего было во время секса сознания объединять! Тра… — он осекся, покосившись на Люка, — занимались бы себе этим, как все нормальные люди, но нет!

Я забыл, как дышать. А он едва ли не по слогам прошипел:

— Теперь ее Сила зависит от твоей, и наоборот, — он фыркнул, слегка успокаиваясь. — Вы слишком многим обменялись, — Энакин наставил на меня палец. — Если истощишь себя, умрет и она, Бенни.

Я судорожно открывал и закрывал рот, пытаясь выдавить из себя слова, но ничего не получалось. Энакин хмыкнул.

— Она сейчас в порядке, потому что мы с Люком поддерживаем тебя здесь. Но мы не можем постоянно прикрывать тебя в твоих выходках. Научись соизмерять свои Силы и перестань, наконец, думать задницей.

Он поднялся и протянул мне руку. Я принял ее, замечая, как сильно дрожат мои пальцы. На утес поднялись Зира с Велом. Они шли, крепко держась за руки. Я заметил, что Зира тоже выглядит моложе. Не было шрамов, не было боли, притаившейся в зрачках. Она глянула по очереди на Люка и на Энакина и поклонилась обоим со словами: «Благодарю, Мастер!».

Энакин закатил глаза и щелкнул пальцами. И нас потащило назад. Не знаю, как Вела с Зирой, но меня будто по узкой трубе из битого стекла протащили туда и обратно, прежде чем выбросить обратно в тело. Больно. С большой буквы.

Я обнаруживаю себя на полу у кровати Зиры и спустя секунду вижу, как Рей срывает Силой дверь в палату. За ней маячат доктора, охрана, но я гляжу только на нее. Что-то мокрое пачкает губы, подбородок… Я чувствую металлический привкус: кровь. Хотел было улыбнуться ей, но Рей взглянула на меня с таким зверским выражением лица, что я потерял сознание. Похоже, от страха.

***

После недлительного обморока и очень длительных и неприятных разборок с Рей мне позволено было сесть в истребитель на место второго пилота, чтобы лететь на Превосходство. Я ухмылялся про себя, радуясь подспудно, что надел шлем и Рей не могла видеть моей полубезумной ухмылки: надо было слышать, как она меня вычитывала. О, это воспоминание надолго останется со мной.

***

Судя по всему, она почувствовала волнение в Силе и боль, которая пронзила мое сознание на обратном пути.

Когда я вырубился, меня вынесли из палаты Зиры и уложили на собственную койку. В себя я пришел, похоже, почти сразу, потому что суета вокруг еще не улеглась, но Рей сидела на моей постели и всё так же зверски смотрела на меня.

Я постарался изобразить «щенячьи глазки», но, видимо, не получилось, потому что Рей вдруг протянула руку и сильно подергала меня за нос.

— Ай! — я не удержался от обиженного вскрика и попытался отодвинуться от нее. — Больно же!

— А будет еще больнее, Бен Соло, — Рей шипит, сверкая глазами и, похоже, если бы мы были одни, я бы получил сполна, несмотря на свое истерзанное состояние. — И будет мало!

Рей хочет еще что-то добавить, но тут к нам подходит медик — нужно, дескать, Верховного лидера осмотреть. Фурия, сузив глаза, пристально на меня смотрит и, кивнув доктору, уходит в палату Зиры.

Доктор со всей ответственностью потыкал в меня тут и там, чем-то посветил в глаза, и заявив что-то про переутомление и истощение организма, отвалил восвояси.

А я всёе сидел и улыбался, как идиот, думая о том, как же приятно, когда кто-то за тебя переживает, пока мозги окончательно не включились, и до меня не дошло, что могло бы случиться, если бы Энакин с Люком не подоспели вовремя. Улыбаться расхотелось резко. Нужно будет поговорить с Рей об этом. Узнать у Энакина, обратима ли эта наша, кхм, синергия Силы. И, несмотря на вновь обретенную рассудительность, я почувствовал легкий укол разочарования: теперь, получается, нельзя… А как же было хорошо…

От размышлений о том, как было хорошо, меня оторвал вызов коммлинка. А я и забыл про эту раздражающую штуковину в кармане. Точно, Хакс. Даже сам с собой спорить не буду.

— Рен, — генерал раздражен вне всякой меры. — Линн мне сказала, что ты снова решил всех спасти?

Я только застонал в трубку. И когда она успела.

— Арми, только ты не начинай. Я должен был…

— Твою мать, Кайло! Ну сколько можно?! Я же говорил тебе не… Блять! Ты не успокоишься, пока не угробишь себя окончательно?!

Я молча соплю в трубку. Никакого уважения к Верховному лидеру. Еще и ругается. Генерал немного успокаивается и продолжает.

— Рита и Линн уже прилетели. Вас ждать?

— Да, — коротко отвечаю я и мстительно обрубаю связь, не попрощавшись.

Рей вышла из палаты Зиры, когда я уже почти потерял терпение. Выглядела она уже не так зверски, поэтому я решил рискнуть:

— Рей, нам нужно на Превосходство, — и тут же добавляю, только чтобы снова не всколыхнуть в ней свирепость. — Ты поведешь.

Она молча разворачивается на каблуках и выходит из медблока. Со вздохом нахлобучив шлем на голову, следую за ней.

***

До самого взлета Рей не промолвила ни слова. И только выбросив (значительно резче, чем нужно) Мститель в космос, почему-то направила его в противоположную от Превосходства сторону. Я стянул с головы шлем и нахмурился, глядя на нее.

— Рей, совещание…

Она уменьшает до минимума мощность двигателей, позволяя истребителю дрейфовать в пространстве, и резко оборачивается ко мне.

— Бен, послушай меня не перебивая, пожалуйста, — Рей говорит тихо, но твердо, глядя мне прямо в глаза. — Я знаю, что ты постоянно сомневаешься во мне, не веришь до конца, — я пытаюсь возразить, но она сужает глаза и продолжает с нажимом, — я видела это в твоих мыслях, и Линн показала сегодня, что ты чувствовал, пока меня не было.

Она делает паузу, пытаясь справиться со слезами обиды, что мешают говорить, а я делаю зарубку в памяти высказать Линн всё, что я думаю по этому поводу. Рей порывисто вытирает рукавом лицо и продолжает:

— А правда в том, Бен-Кайло, что я люблю тебя больше жизни. В какой-то момент ты стал центром моего мироздания, а мне оставалось только удивляться, как такое могло случиться, — она гордо вскинула голову, с вызовом глядя на меня, но я слишком растерялся, чтобы хоть как-то отреагировать на это.

— Поначалу я считала, что просто нашла родственную душу, жалела тебя, хотела помочь, починить, вернуть к Свету, — она улыбнулась слегка, опустив ресницы, — Но ты в этом не нуждаешься.

Она снова глянула мне прямо в глаза, и от интенсивности этого взгляда у меня перехватило дыхание.

— Тот, кем ты являешься на самом деле, оказался настолько большим, чем что-либо, что я была способна когда-нибудь осмыслить, что в какой-то момент я даже испугалась, — она судорожно вздохнула. — Ты творишь великое, самоотверженное, и даже не замечаешь этого. Ты переворачиваешь мир, потому что считаешь, что должен, не заботясь о себе. Кто я такая, чтобы менять тебя?!

Рей буквально выкрикнула эти слова, да так, что я вздрогнул. Она помолчала, успокаиваясь, и продолжила, снова пригвоздив меня к месту взглядом.

— Я клянусь тебе, Бен-Кайло, что убью любого, кто посмеет даже подумать о том, чтобы навредить тебе, — я ощутил, как вокруг нее начинает вихриться темная энергия. В кабине похолодало. — Я знаю, что ты сделал на планете, я знаю, как ты это сделал, и я знаю, что смогу это повторить. Я клянусь тебе, что буду рядом всегда, даже думать не смей о том, чтобы умирать. Я приду за тобой в Силу, Бен-Кайло.

Наше дыхание стало вырываться паром. Рей смотрела на меня неотрывно, и мне на мгновение показалось, что в глубине ее зрачков мелькнуло золото.

— Если же, — она задохнулась, — если же у меня не выйдет, Галактика содрогнется от того, что я сделаю с теми, кто отнял тебя у меня. Я клянусь тебе в этом именем Силы.

Рей просто смотрела на меня, тяжело дыша. Тьма начала отступать. И я тоже, наконец, вздохнул — похоже, впервые с того момента, как она заговорила. Рей опустила глаза.

— Я клянусь тебе в том, что никогда не оставлю тебя, не брошу, не предам. Рядом со мной никогда не было и не будет другого мужчины, — она снова подняла на меня глаза. — Я люблю тебя, Бен-Кайло. Целиком и полностью, с Тьмой и со Светом. Я последую за тобой, куда бы ты ни пошел, даже если ты станешь прогонять меня. Ты — моя галактика. Остальное неважно.

Она немного помолчала и, потянувшись, сжала мои руки своими. Глядя мне в глаза, притянула к себе и поцеловала каждую с тыльной стороны, потом ладони.

— Никогда больше не смей думать, что я могу оставить тебя, Бен-Кайло, — и добавила совсем тихо. — Пожалуйста.

У меня внутри будто что-то оборвалось. Я не мог найти в себе сил говорить, поэтому просто кивнул в ответ, пытаясь выморгать слезы. Рей отпустила мои руки и потянулась к лицу, вытирая. Я закрыл глаза и просто уткнулся в ее ладонь.

— Хорошо, — я почувствовал, как она выдыхает остатки Тьмы, которую призвала в свидетели своей клятвы. — Хорошо.

В эту секунду я поклялся себе никогда больше не подпускать Тьму так близко к ней. К моей Рей. К моему Свету.

========== Эпилог ==========

Комментарий к Эпилог

Вот и всё. “Перемены” подошли к концу.

Дарт Сидиус взял меня под ментальный контроль, требуя продолжать, и в итоге эпилог получился в три раза больше, чем обычная глава. Зато уместила всё, чего потребовал Владыка Палпатин, и не растеклась еще страниц на двести.

Я долго думала, что написать в конце, и получалась всё время какая-то краснодорожечная чушь. И тем не менее.

Я хочу поблагодарить Юру и Дашу, которые в ноябре прошлого года открыли для меня захватывающий мир Звездных войн.

Я хочу поблагодарить Адама Драйвера за то, что он своей игрой вдохновил меня на ЭТО. Пятьсот страниц, чувак! Для человека, никогда не писавшего прозу, это, блин, охрененный кусок вдохновения, как-никак.

Я хочу поблагодарить прекрасного автора @aleksolia, которая написала мне в ответ на мой восторженный коммент к ее фику, что если хочется, нужно писать, не переживая о том, кто что подумает.

Я хочу поблагодарить моих прекрасных бет @Jarethina, @Крысо в чайнике и @Ventres за то, что помогают мне избежать адского котла граммарнаци и вносят в мой сюрный фик ЗВшный колорит.

Я хочу выразить благодарность @Jarethina за вдохновение и @iornet за прекрасную иллюстрацию к фику, и еще - огромное спасибо вам за общение в рамках фандома и не только.

Я хочу поблагодарить моих обожаемых читателей. Спасибо, что были со мной. Шрамоустый, Mostarda, Леди Винтер, Леди Тайна, adа4ka и другие - те, кто читал и ждал проды. Благодаря вам я добралась аж сюда.

Да прибудет с вами Сила. Всегда!

Соль с поверхности Крейта отлично подходила для того, чтобы Силой лепить из нее фигурки. Расстраивало одно — ветер уничтожал все старания начисто, стоило закончить работу. Тем не менее миниатюрный Сноук на троне у меня вышел отлично. А вот медитирующая Рей никак не хотела получаться: лепилось нечто непонятное — то ли свернувшийся в неудобной позе мелкий хатт, то ли безликая статуя какого-то безразличного ко всему божества.

— Ну и чем ты, с позволения сказать, занят? Опять Крейт, и опять всё, что угодно, лишь бы не думать»? Уже и в скульпторы записался, только бы мозг не включать?

— Да, всё повторяется. Тогда были капли металла, сейчас соль. Красота — в простых вещах, ее нужно только разглядеть.

— Да что ты вообще несешь?!

— Сам знаешь. Сделай так, чтобы я не думал. И умолкни, Каспер. Мне нужно побыть одному.

— Я-то умолкну. Только одному тебе побыть не удастся.

Я и без внутреннего голоса слышал приближающиеся легкие шаги и чувствовал волнение в Силе.

— Листер, оставь меня. Я хочу побыть один.

Рыцарь подходит и усаживается рядом. Некоторое время молча наблюдает за моими творческими потугами и сам принимается за ваяние. Я завистливо вздыхаю: у него получается значительно лучше. Листер создал две фигуры — мужчина и женщина, сидящие спина к спине — каждый уткнулся лицом в колени и думает о своем. У него это получилось так изящно и невыносимо прекрасно, что мне захотелось сохранить скульптуру, забрать ее с собой… но стоило ему закончить, как ветер постепенно, по крупице, начал разносить соль, и вот на месте произведения искусства не осталось ничего — лишь то и дело вздымались небольшие облачка белого, обнажающие красное.

— Унесенные ветром… — слова сами по себе вырываются у меня, и сам до конца не понимаю, что они значат. Листер усмехается — и снова, потрясающе быстро и так же неописуемо красиво, воссоздает ту же пару, но теперь — лицом к лицу, крепко сжимающих друг друга в объятиях. Он посылает скульптуре небольшой импульс Силы и двоих накрывает едва-едва мерцающий кокон — и никакой ветер не может пробиться к ним, а только беснуется, силясь разрушить идиллию двоих.

— И это пройдет, — откликается рыцарь и тут же добавляет. — Если ты не захочешь другого.

Я смотрю на пару под куполом Силы — и ведь не так уж много требуется, чтобы поддерживать этот защитный кокон. Лишь небольшое, продуманное, целенаправленное усилие.

Листер лишь хмыкнул, видимо, почувствовав мои мысли.

— Ты должен был базу инспектировать, если я не ошибаюсь.

Я только скривился.

— Листер, да достало всё. Мне в бою легче было. Когда всё летело к чертям и казалось, еще шаг — и пропасть, смерть — было не так хреново. Сейчас хочется просто лечь и сдохнуть. Хоть, вроде бы, именно сейчас, — я в сердцах пнул горку соли, что намел ветер у моей ступни, — всё хорошо.

Листер снова усмехнулся.

— Да уж. Я заметил. Ты страдаешь на весь Крейт. И как ты с таким эмоциональным спектром вообще живешь? Ты же трагедию делаешь из любой проблемы.

Я только отмахнулся.

— Тебе легко говорить. Ты же не знаешь ничего.

Листер фыркнул.

— Ну давай, удиви меня. Скажи мне то, чего я не чувствовал через Узы с тех пор, как прилетел с Мустафара.

Я скривился — Листер мог посоревноваться с Зирой и Линн в чувствительности. А особенно, когда находился рядом, учитывая Узы рыцарей, он каждого из нас мог читать, как открытую книгу. Правда, чаще всего он сознательно закрывался от наших эмоций. Видимо, последнее время он почему-то этого не делал. Похоже, именно так он и нашел меня — по отголоскам эмоций и Силы.

Я вспомнил, что мы так и не поговорили о его исследованиях, что я так и не попросил его совета по поводу моих видений и синергии Силы с Рей. Он только вздохнул в ответ на мои мысли:

— Успеется, Кайло. Я и сам хотел об этом поговорить. Но немного позже. Я хотел спросить, — Листер покосился на меня, — когда ты собираешься им сказать?

— Что? — я совсем не понял, о чем он.

Рыцарь молча продолжал свои скульптурные опыты, создавая поочередно несколько фигурок из соли: Линн в ее боевом прикиде, Рей с посохом, Хакс с его мачете. Листер немного помедлил и добавил Риту с мечом Тилдо.

Я развернулся к нему всем корпусом.

— Листер, что ты имеешь ввиду?

Он позволил разрушиться всем фигуркам, кроме Рей и Хакса.

— Ты принял их в Орден. Ты собираешься говорить им об этом?

Я вытаращился на него в полнейшем шоке.

— Как… Что ты имеешь ввиду? Что значит «принял в Орден»? Я никого никуда не принимал. Рыцари Рен — те, кто ушел от Люка к Сноуку. При чем тут Рей, Хакс, Линн и, тем более, — я фыркнул при одной лишь мысли, — Рита? Она вообще не форсъюзер.

Листер закатил глаза и глянул на меня в упор. Как всегда, его взгляд пробрал меня до костей, и я вздрогнул.

— Кайло, мы слышим их мысли. Чувствуем их через Узы, — он пожал плечами и отвернулся, создав два маленьких соленых торнадо на месте фигурок Хакса и Рей. Немного помолчав, Листер продолжил. — Ты создал Орден рыцарей Рен. Понимаешь ты это или нет, но ты сам создал Узы, что связывают нас всех. А теперь ты, так сказать, «подключил» к нашей сети еще четверых человек. Хотя с Ритой сложнее, она действительно не форсъюзер, и это интересно… Я думаю, что тут не только твое влияние, но и меч Тилдо свою роль сыграл. Но тем не менее… — он оборвал себя на полуслове и перевел на меня насмешливый взгляд. — Ты и правда не понимаешь, насколько силен?

Я только и мог, что таращиться в ответ. Я прекрасно осознавал Узы между рыцарями, но обычно старался игнорировать их, чтобы не посягать на чужую приватность. Я всегда считал, что эти Узы — следствие постоянной телепатической связи между нами. Но чтобы я их создал сам?! Что за бред?! Листер покачал головой.

— Ладно, Кайло, опустим это сейчас. У нас с тобой найдется время, чтобы поговорить об этом, — он прикрыл глаза и выдохнул. — Мы все чувствуем Рей, Линн и твоего генерала, как будто они одни из нас. Риту слабее — лишь отголоски эмоций. Хакс еще не понимает этого, но Рей, думаю, уже догадывается. Не думаешь ли ты, что Зира просто так проводит с ней столько времени после вашей ссоры?

Мда. Ссора с Рей. Листер продолжил:

— Я думаю, — он усмехнулся, — Линн уже знает, а Дерек объяснит ей всё в итоге сам, когда слова найдет. Риту пока лучше не трогать, пока мы не поймем, к чему тут она. С Хаксом сложнее. Твой генерал не особенно идет на контакт. Кроме тебя самого, Дерека и Митси, никто из нас к нему подступиться пока не может, поэтому сейчас он страдает один.

Прежде чем успеваю подумать, спрашиваю:

— А он страдает?

Листер только закатил глаза.

***

Мы собирались стартовать на Превосходстве к Крейту в ближайшие несколько дней. Меньше, чем через месяц, когда будет починен поврежденный в битве с Френом разрушитель, Величие должно было присоединиться к нам. На одном из последних и самых жарких совещаний мы рассортировались на тех, кто летит, и тех, кто остается: адмирал Валлен, Рита, Линн, Дерек, Тод и Митси оставались на Величии; я, Рей, Лея, Хакс, Дэмерон, Листер и Вел с Зирой должны были лететь на Крейт. Роуз с Финном и еще кучкой Сопротивленцев отправились куда-то с заданиями Леи.

Рей попросила отдельную каюту. Вот так подошла к Хаксу после совещания и попросила выделить ей отдельную каюту на Превосходстве. Генерал даже растерял свою враждебность, которую он старательно демонстрировал после истории с Велом, и беспомощно воззрился на меня, а я лишь пожал плечами в ответ. Ну а что мне оставалось делать?

Я вспомнил, как несколькими часами ранее рассказал Рей о последствиях нашего, кхм, тесного взаимодействия, но она не очень-то впечатлилась. «Ну и что из этого? Так даже лучше», — услышал я в ответ на все свои объяснения.

Да как же так, Рей?

Я попытался объяснить ей, что у меня работа опасная, что меня могут убить в любой момент, и с моим «неразумным», по ее мнению, использованием Силы это может быть даже никак не связано. Но все мои попытки объяснить, что я не хочу тянуть ее вслед за собой, если что-то пойдет не так, возымели только один эффект: она долго молча смотрела на меня, а потом развернулась и ушла.

А потом попросила у Хакса отдельную каюту. После того как получила вожделенную ключ-карту, я перестал ее видеть вовсе. Я знал лишь — от Зиры, — что она работает вместе с Энакином над новым световым мечом и тренируется с самой Зирой, когда у той выпадает свободная минута.

Минуты эти выпадали нечасто, хоть Вела и не было рядом. Я ведь разделил их. Сознательно. Я не хотел, чтобы на фоне нашего чудесного, во всех отношениях, возврата в мир живых они снова погрузились в самобичевание. Поэтому с обязательным условием — никакой Силы, пока не разрешу — я назначил Вела помогать в медблоке. Сначала на Величии, потом на Крейте, под присмотром Листера, который занимался там тем же, что и на Бату — выискивал предателей с помощью ментального сканирования. А Зиру определил адъютантом к Лее — мне не помешает глаз да глаз за матерью, несмотря на то, что Хакс вроде бы тоже начеку был.

***

Хакс с Леей прекрасно находили общий язык и без труда шли на взаимные компромиссы в обсуждении основных стратегических вопросов, однако я заметил, что в тех случаях, когда я присутствовал на совещаниях, они начинали соревноваться друг с другом — кто кого переплюнет. Вроде как политическими, кхм, потенциалами мерились. Вначале меня это забавляло, но в один момент это перестало быть смешным.

В тот день, спустя пару часов после возвращения к Крейту, мы обсуждали официальные обстоятельства подписания мирного договора между Первым Орденом и Сопротивлением, когда Лея, улыбаясь генералу с сердечностью крокодила, заявила:

— Ну, у нас с Беном на этот счет всё продуманно.

Я молча вытаращился на нее: мы вообще не обсуждали ничего подобного, да и виделись мы с ней, по факту, только на совещаниях, которые я далеко не все посещал.

Лея, не отрывая взгляда от генерала, который только вопросительно вскинул бровь, медленно произнесла:

— Бен и Рей решили пожениться. Что может лучше скрепить мирный договор, чем брачная церемония?

Генерал на секунду потерял дар речи. Как и я, черт побери. Нет, ну понятно, что к этому всё шло. Но я не обсуждал с Леей этот вопрос. Я не собирался делать из этого событие. Да и Рей, насколько я понял, не хотела. Я вообще не понимал, как мать об этом узнала — я ей о своих планах не говорил.

Армитаж перевел на меня нечитаемый взгляд и только хмыкнул. Я отчетливо услышал его мысль: «Что, сложно было сказать, чтобы я не выглядел идиотом?» Тем не менее, генерал ответил почти без промедления, с легким кивком в сторону Леи:

— Да, генерал. Вы абсолютно правы.

Ну, твою же мать! Лея с видом безусловного торжества откинулась на спинку кресла, а генерал натянул на себя обычную невозмутимую мину. По окончанию совещания, в смысл которого я особо не вникал, переваривая услышанное, он первым покинул переговорную, даже не удостоив меня взглядом. Я хотел было догнать его и объясниться, но внезапно обнаружил себя бесцельно шатающимся по кораблю. Если было бы еще с кем поговорить. Вся эта адская рутина стала доставать меня порядком, а отдалившаяся Рей, невыносимая Лея и обидевшийся Хакс не давали мне возможности сосредоточиться.

Я вспомнил, как Хакс страшно разнервничался, когда Рита высказалась, что хочет остаться на Величии — и я мог его понять. Двенадцать гребаных лет ждать женщину своей жизни и, получив ее наконец, быть вынужденным снова расстаться — не знаю, как бы я это выдержал. Но Хакс на то и Хакс, чтобы оставаться почти невозмутимым в любой ситуации: при всех только нахмурился слегка и сжал челюсти. Однако нескольких минут наедине с Ритой после ее заявления хватило, чтобы он выскочил из ее каюты, как ошпаренный, и едва не расшиб истребитель об обшивку Величия, когда вылетал на Превосходство. До самого нашего старта на Крейт они не виделись.

Сейчас я понимал, что нужно было найти слова, поговорить с генералом до отлета, но тогда я был слишком зациклен на Рей и своих проблемах. Арми с тех пор, похоже, практически не спал. Он работал фанатично, будто пытаясь утопить свои чувства в рутине, и курил беспрестанно. Он буквально избегал меня и, казалось, помимо рабочих вопросов, не желал со мной ничего обсуждать до сегодняшнего дня.

Я бродил по Превосходству, пытаясь осмыслить всё, что произошло в моей жизни за последнее время, когда обнаружил себя на подходе к офицерскому медблоку. Тому самому, в котором мне довелось провести столько «приятных минут». Вспомнилась силовая кома, пробуждение после того, как я услышал о замужестве Рей… О, кстати об этом. За стеклом я увидел Дэмерона, собственной персоной, задумчиво разглядывающего что-то в палате интенсивной терапии.

Я даже обрадовался ему. Черт! Этот парень точно не станет выносить мне мозг обидками и претензиями. Подошел и встал рядом, а пилот немного посторонился, давая понять, что заметил меня. Мы помолчали. Я растерял всякую надежду на легкий разговор: сквозь прозрачный пластик окон палаты Дэмерон неотрывно смотрел на Мирру.

— Что с ней? — его голос звучит как-то непривычно серьезно и печально. — Почему она никак не проснется?

Ох, приятель. И что тебе ответить?

— Это Мирра, По. Сестра Линн. Немзи убил их родителей и воспитал порознь. Он сумел заблокировать сознание Мирры. И мне нужно очень хорошо подумать, как вывести ее из этого состояния. До тех пор пока я не придумаю, как это сделать, мы должны держать ее в состоянии сна. Ее перевезли на Превосходство, потому что здесь лучше условия, и я надеюсь, чтов ближайшее время смогу ею заняться. Сейчас я этого сделать не могу.

Он вздрогнул, а я не стал уточнять, что я-то могу, но боюсь. После того, что произошло с Велом и Зирой, боюсь, что если снова не рассчитаю силу, Рей может пострадать. Не стал говорить, что для того, чтобы разобраться с состоянием Мирры, Рей мне нужна рядом, а она к тому моменту уже почти неделю пряталась от меня в отдельной каюте.

От размышлений меня отвлек раздраженный голос Дэмерона:

— А на кой черт, Кайло, ты заставил Рей развестись со мной?

Я уставился на него, не понимая ни хрена. Он продолжал, судя по всему, в глубине души радуясь, что нашел возможность сменить тему:

— Мне пришло уведомление, что она развелась со мной на следующий день после битвы за Бату. А сегодня Лея заявила о том, что вы собираетесь торжественно пожениться, — он скривился. — Кайло, черт. Зачем вы так? — он поднял на меня обиженный взгляд. — Я же говорил, что не держу ее. Для меня этот брак — такая же ошибка, как и для нее. Я бы не стал возражать.

Я продолжал безмолвно смотреть на него, не будучи уверенным, в том, что я слышу всё правильно. Он, видимо, как-то иначе истолковал мое выражение лица, потому что отвел взгляд и опять уставился на спящую Мирру.

— Нет, я понимаю, что вам обоим эта история неприятна, но, Кайло, я ведь не враг вам. Зачем было идти на такие жертвы: искать до смерти напуганного чиновника на Бату, выдавать за меня этого, как его — он пожевал губы, пытаясь вспомнить, — Мэтта, да Мэтта. Я так понял, вы с помощью Силы сделали его похожим на меня, — он снова взглянул на меня. — На кой хрен он вам вообще сдался? Я бы без проблем поставил свою подпись на всех бумагах удаленно, и через несколько дней мы на том самом Бату получили бы новые паспорта. Но вы прибегли к сложному способу, и я вот только что, после совещания, узнал от Леи, Кайло, от Леи детали собственного развода, — Дэмерон аж скривился, так обидно ему было. — Зачем вы так со мной?

Он явно ждал ответа, а я стоял пень пнем. Я вообще не понимал ничего из того, что он говорил. И ошалело вопросил, даже не пытаясь сформулировать свой вопрос нормально:

— Что?!

Дэмерон минуту внимательно смотрел на меня, а потом усмехнулся, расслабляясь.

— Э-э, парень, да ты и сам не знаешь, что ли?

Я продолжал тупо смотреть на него, а потом, будто со стороны, услышал собственные слова:

— Я после боя потерял сознание. Когда очнулся на Величии, ее не было рядом. Лея позже сказала, что она летала за Соколом, — я механически пожал плечами. — Я сначала переживал, почему она бросила меня, а потом забил. В какой-то момент мне показалось неважным, зачем она летала на Бату.

Дэмерон только головой покачал. Он хотел что-то сказать, но тут у меня отчетливо пискнул датапад. В тишине медблока этот звук показался особенно громким. Я на автомате достал его и глянул на экран. Не поверив собственным глазам, глянул еще раз. Потом ухмыльнулся и молча показал планшет Дэмерону. Ответом мне была волчья усмешка соскучившегося по приключениям пилота.

***

Чтобы раздобыть в закромах Превосходства портативный гипермаяк, потребовалось меньше получаса. Уже по дороге в ангар я спросил Дэмерона:

— И как ты собираешься его прицепить?

Пилот подмигнул мне:

— А астродроид на что?

Я закатил глаза и проговорил вместо него, старательно копируя его интонации:

— Оранжево-белый. Уникальный, — он хохотнул, удивленно взглянув на меня. Я лишь отмахнулся. — Ты же не додумался вырубить канал пилотов, когда бежал с Добивающего вместе с одним нашим общим знакомым предателем, — По закатил глаза. Я продолжил: — И откуда он здесь?

По состроил загадочную рожу:

— Товарищи доставили. Вместе с моей пташкой.

Он сказал это так, что мне аж взгрустнулось — вспомнился почивший на Крейте Сайленсер. Дэмерон, видимо, уловил мое настроение и хлопнул меня по спине:

— Не плачь, Кайло. У тебя целая стая прекрасных осталась. Сам бы на Мстителе полетел — он, как-никак, мне жизнь спас, — его передернуло при воспоминании. — Но ВВ-8 туда никак не приспособить.

Мы зашли в ангар и направились в дальнюю его часть — там, где были припаркованы оставшиеся Мстители, а рядом с ними — легендарный Дэмеронов Х-wing, который я почему-то не заметил в свои прошлые посещения ангара. Я оглянулся лишний раз: Сокола в ангаре не было. Значит, Рей улетела куда-то… И тут я снова вернулся к тому, что сказал Дэмерон. Она развелась с ним. Прежде чем… Прежде чем сделала мне предложение. Так вот что Лея имела в виду, когда говорила, что Рей сама должна сказать мне о второй причине своего полета на Бату. Она еще и Мэтта к этому привлекла. Я мог представить, что она сделала: Силой убедила чиновника, что Мэтт и есть Дэмерон, заставив его назвать подходящую причину развода (интересно, что это было). Похоже, она обставила всё так, что муж во время боя остался без документов и нужны новые, но уже без штампа о браке. Развелась… Только мне так и не сказала об этом. А Лее сообщила-таки, что я делал ей предложение. Или что она мне его делала… Только ведь фактически мы этого так и не обсудили. Зато Лея уже всё решила за нас.

От действительно странных мыслей меня отвлекло возмущенное пиликанье дроида и приговаривающий всякую чепуху По.

— Бибибибип!

— Да нет же, ВВшка, он хороший. Серьезно тебе говорю.

По сидел на корточках и самозабвенно чухал пузо тому самому оранжево-белому, уникальному дроиду, с которого всё началось. Я усмехнулся. Приятель, если бы я тогда словил тебя на Такодане, еще неизвестно, как бы всё это дальше повернулось. И ты, железная душа, даже ты — часть непостижимого расклада Силы, что забросила всех нас в этот плавильный котел: Сопротивление, Первый Орден, наемников, форсъюзеров…

ВВшка выдал непонятную трель и ткнул меня в ногу одним из своих манипуляторов. Я едва не подпрыгнул от неожиданности, а Дэмерон нахмурился:

— ВВ-8, веди себя прилично, — о Сила, он ему даже пальцем погрозил. Только не хватало сейчас. — Дядя хороший…

Я едва не заржал. Был рад, что сумел сдержаться — это подпортило бы мне имидж невозмутимого Верховного лидера, но горло теперь неприятно саднило. «Дядя хороший».

— Дэмерон, ты же знаешь, что тебе голову лечить надо, да?

Он поднял на меня такой недоуменный взгляд, что мне снова пришлось приложить титанические усилия, чтобы не засмеяться. Я вздохнул и отвернулся от них.

— Я вылетаю, догоняй, По. В полете расскажешь, как собираешься прикрепить этот чертов маяк на Разящий.

***

С Разящим всё оказалось до безобразия просто. Мы выпрыгнули из гипера точно по тем координатам, что прислали мне аналитики. Им пришло сообщение с какой-то базы на еще большем отшибе, чем Бату, что у них на орбите припарковался звездный разрушитель. Поскольку планета эта необитаема, база там расположена только потому, что аналитики Первого Ордена предположили, что там могут быть ценные ископаемые. А пока эти самые ископаемые не находились, в это Силой забытое захолустье никто годами не казал носа. Так что персонал закономерно удивился явлению целого разрушителя в своем небе. А когда оказалось, что разрушитель еще и не отзывается на попытки связаться с ним, начальник базы благоразумно решил доложить на ближайший крупный аванпост Первого Ордена. На Бату. А те уже, следуя моему непосредственному приказу, переслали информацию лично мне. Благо, это чертово захолустье находилось значительно ближе к Крейту, чем Бату — всего пара часов в гипере.

Удивляясь всем этим неимоверным случайностям, которые стали сопровождать мою жизнь с недавних пор, я слушал план По. Выпрыгнуть и подлететь максимально близко, чтобы их пушки были бессильны против нас. Дэмерон, ох, ладно, ВВшка, цепляет гипермаяк на обшивку Разящего, и мы быстро сваливаем обратно. Я на подстраховке — отвлекаю их TIE, если они у них после битвы над Бату остались. Так себе план, конечно, но это же Дэмерон. Чего от него еще можно ожидать. Я вдруг понял, что ухмыляюсь, как идиот — всё напряжение последних дней как рукой сняло. Правда, мелькнула гаденькая такая мыслишка, что мы ведь никому не сказали о своей вылазке… То-то разозлятся некоторые… Но от этой мысли стало еще веселей почему-то.

Осмыслить всё это досконально не получилось — мы выпрыгнули из гипера и понеслись к Разящему, быстро сокращая дистанцию. Нас, конечно же, не ждали, но через несколько минут они начали выпускать TIE — штучек пятьдесят, в итоге. Немного, особенно, если на двоих разделить, но у Дэмерона была своя задача, поэтому все полсотни противников достались в партнеры мне, пока он, полетав вокруг для виду, нырнул разрушителю под брюхо. Только в этот момент до меня дошел самый главный идиотский недостаток нашего гребанного плана. Я раздраженно саданул по каналу связи:

— По, мать твою, чем ты думал?!

— Да знаю я, понял уже!

Я крутился и вертелся, выписывая восьмерки, что на Мстителе было не очень-то просто — снова вспомнился погибший Сайленсер — стараясь увести вражеские TIE от Дэмерона, но при этом не подставиться под огонь самого разрушителя, и усиленно думал. По страдальчески вздохнул по связи:

— Ладно, Рен. Пора тикать. Шалость не удалась. Я ничего, черт побери, с этим щитом поделать не могу. К обшивке не пробиться. Вот если бы можно было как-то пробить его… BB мог бы успеть зацепить маячок в тот момент, пока он не успел восстановиться, но…

— Вот оно! Да, детка!

От радости я резко развернулся на сто восемьдесят и дал мощную очередь из лазерных орудий по преследователям. Пилоты растерялись, ведь до этого я только уходил от их выстрелов — четверо заплатили за свою растерянность жизнями. Продолжая движение по инерции, я развернулся и ушел резко вверх.

— … о ты несешь?

Только сейчас я понял, что Дэмерон всё это время что-то говорил.

— По, слушай внимательно. TIE Avenger может пробивать щиты разрушителей. Я смогу ненадолго вырубить их щит, концентрируя огонь на определенном участке. Приготовься. Я сейчас дам залп из всего, что у меня есть, вот сюда, чуть правее двигателей, — я скинул ему координаты, — там ты сможешь подсадить своего дроида, не сильно подставляясь. Со стороны это будет выглядеть, будто я пытаюсь вывести из строя часть их двигателей. Шевелись, у тебя мало, очень мало времени, По.

Дэмерон секунду обдумывал мои слова — я заметил с облегчением, что обдумывал в полете к нужной точке — и спросил:

— А как же TIE? Они же будут стрелять по тебе…

Я почувствовал, как от адреналина мое зрение прояснилось до пугающей резкости, а сердце зашлось в бешеном ритме. Когда я ответил ему, совершив финальный финт, отминусовав только одного врага — нужно беречь боекомплект — я понял, что губы сами по себе растягиваются в довольном оскале.

— А щиты мне на что? Ты же их на себе уже испробовал… Всё, давай. Не подставься.

Я врубил щиты на полную мощность и завис в нужной точке. Ну давай, детка, не подведи меня! Я почувствовал, как начинает вибрировать кабина от непрекращающегося огня группы вражеских истребителей, что становился с каждой секундой всё сильнее. Оставалось лишь надеяться, что в двухпилотную модификацию, которая создавалась по спецзаказу, еще и щиты помощнее прикрутили — какие-то отрывки из разговора с Энакином всплывали в разгоряченном адреналином мозгу, но детали спецификаций никак не хотели вспоминаться. Ага. Вот и Дэмерон. Завис на безопасном расстоянии. Не высовывается. Молодец.

Я навел лазерные пушки на оговоренное место, переключил их на залповый четверной режим огня и — на выдохе — выстрелил. Я не прекращал выпускать заряды, одного из которых хватило бы, чтобы уничтожить небольшой астероид, пока не увидел, как на фоне фейерверка в точке попадания энергетический купол, что защищал гиганта, пошел мелкой, едва мерцающей рябью и, мигнув, вырубился.

— Давай! Дэмерон, твою мать! Сейчас!

Я чувствовал, что мои собственные щиты начинают сбоить: датчики показывали, что генератор на пределе, температура в кабине повышалась, но уйти и даже толком отстреливаться я сейчас не мог — я должен был дать врагам цель, пока Дэмерон цепляет…

— Всё, Рен! Готово! Уходим!

Х-wing метнулся ко мне, стреляя по тем, что обсели меня, уводя сразу же часть за собой. Я было дернулся вверх, но вдруг заметил, что щит разрушителя почему-то всё еще бездействует. Понимая, что другого такого шанса не будет, навел ударные ракеты на ближайший ко мне отсек ионных двигателей. Сила, лишь бы щиты выдержали ударную волну…

— Что ты… Рен!

Я уже не слышу, что он кричит — восемь ракет ушли в цель одна за другой. Выдох. Секунда. Вдруг от энергии взрыва все побелело вокруг. Было ярко, больно, жарко. А еще закрутило так, что меня едва не стошнило…

— Рен!

Я очнулся, похоже, почти сразу, потому что Мститель еще вращался, а приборная панель мигала всеми возможными лампочками, символизирующими о критической перегрузке щитов. Я был жив. Корабль цел. Разрушителя в поле зрения не наблюдалось. Я дважды моргнул: что за, на хрен, глюки?! Он же здесь был! Я стрелял по нему!

— Рен, блять, ответь, или я за себя, крифф тебя дери, не отвечаю!

В голосе Дэмерона страх напополам с возбуждением. Я пытаюсь сориентироваться. А, вон он. Тоже мне, «фигурист высшего пилотажа».

— Здесь я. Не ругайся. Помощь нужна? — я пытаюсь вытрусить из глаз оставшиеся звезды.

— Ты это что, на хрен, такое учудил, Верховный, сука, лидер?! — он уже ворчит почти с облегчением. — В гробу я видал твою помощь. Сам справлюсь. Тут их три штуки осталось после того, как Разящий прыгнул. О! Видишь, сваливают! Не хотят сдохнуть, блять!

— Не ругайся, говорю.

Крестокрыл подлетает ко мне, и я вижу По за штурвалом. Даже отсюда было заметно, что он прямо-таки светится от удовольствия. Светится… Черт, если Разящий действительно прыгнул, похоже, мы неплохую дозу радиации хватанули…

— Хочу и ругаюсь. Нет, ты, конечно, молодец. С поврежденным двигателем он далеко не упрыгает, тем более, — По усмехнулся, — кораблик-то у нас на крючке. Но, Кайло, мать твою за ногу! А если бы щиты не выдержали?! Рей бы меня на кусочки разорвала. Ме-е-е-едленно…

Я вздрогнул, понимая, что на самом деле бы случилось с Рей, если бы меня тут изжарило. Черт бы побрал эти гребанные Узы. Нужно срочно с ними что-то решать! По, тем временем, начал истерически подхихикивать — адреналин отпускал понемногу, нас возвращало в реальность.

— Ох и перепадет же нам, — выдохнули мы с ним почти одновременно.

В ангаре на Превосходстве нас ждали Лея и Хакс. Я вознес самые благодарные молитвы Силе за то, что Рей с ними не было, несмотря на то, что Сокол, как я отметил, был уже на месте. Хотя и их лица не предвещали ничего хорошего.

— Ты разжалован! — Лея влепила Дэмерону смачную пощечину, хотя мне на секунду показалось, что ударить она хотела кулаком.

— Да куда уж дальше? — только пробормотал пилот, сокрушенно растирая щеку, и побрел вслед за зверски злым командиром.

Меня Лея даже взглядом не удостоила. Зато удостоил Хакс.

— Рен, на минуту, — и, не дожидаясь ответа, пошел в ту самую дежурку. Я хихикнул, когда представил, как Генерал дает мне леща со словами «ты разжалован!». И хихикнул еще раз, понимая, что он не может. Ну хоть какая-то польза от бытия Верховным лидером. Никто тебя не разжалует. Но стоило двери за нами захлопнуться, хихикать мне резко расхотелось — с таким зверским выражением лица повернулся ко мне генерал.

— Арми, послушай… — я сделал шаг к нему, но он оттолкнул меня, заставляя прижаться к закрытой двери в поисках опоры. Хакс упер мне палец в грудь, яростно глядя прямо в глаза.

— Нет, это ты меня послушай, Соло.

Я аж опешил. Генерал никогда не позволял себе раньше такой фамильярности.

— Если ты изволил забыть, то я тебе напомню, что ты, мать твою, чертов Верховный лидер Первого Ордена. И это, блять, ответственность. Ты не можешь просто, блять, взять и сделать что-то, не думая о гребаных последствиях для всего, сука, Ордена.

Он продолжал тыкать в меня пальцем, а я был настолько ошарашен его внезапной вспышкой ярости, что не нашел ничего лучше, чем тупо сказать:

— Не ругайся.

Это, похоже, его окончательно достало, и на секунду мне показалось, что он меня сейчас ударит. Но Хакс лишь сощурил глаза и, приблизившись к моему лицу, злобно прошипел:

— Ты слишком похож на своего отца, Бен Соло. Бездумного контрабандиста, который плевать хотел на ответственность, на последствия своих поступков, — Хакс выпрямился и взглянул мне прямо в глаза. — На свою семью.

В тебе слишком много отцовского, юный Соло.

Лучше б он ударил.

Я просто смотрел на него в ответ, чувствуя, как в груди ворочается жгучий гнев, обида — даже не на то, что он такое про моего отца сказал, а на то, что он сказал это мне, и как он это сказал. Я почувствовал, что на глаза, помимо воли, наворачиваются слезы — друзья так не поступают, Арми… Не бьют по самому больному… Я понял, что мог бы ударить его сейчас, ведь он явно нарывался на драку. Но я просто смотрел на него, выдыхая гнев и обиду, на место которых пришла досада, и немного — стыд. Ведь в чем-то он, конечно, был прав.

Я отвел глаза и горько усмехнулся. Хакса, судя по всему, немного отпустило — по его лицу пробежала тень замешательства и сожаления. Но мне было плевать. Я поднял на него глаза и шагнул практически вплотную, потянувшись к поясу. Хакс вздрогнул, но глаз не отвел. Я сунул ему в руки свой датапад.

— Здесь данные, что поступают с гипермаячка, установленного на корпусе Разящего. У разрушителя поврежден правый ионный двигатель.

Я отступил от него и презрительно усмехнулся.

— Как я вижу, у вас не возникает сложностей с правильным использованием информации, которая к вам поступает, генерал, — Хакс дернулся, как от удара. Я так же презрительно продолжил: — Надеюсь, данные, что помогут спасти тысячи жизней солдат Первого Ордена, вы сможете использовать так же, — я снова позволил себе кривую ухмылку, — изобретательно, как и информацию о моей личной жизни, — я выдохнул. — Я собираюсь провести инспекцию на базе. Меня не будет до конца дня. Надеюсь, у вас нет претензий к такой деятельности Верховного лидера, генерал?

Армитаж Хакс смертельно побледнел и отступил на шаг от меня, неловко сжимая в руках планшет. А я, не удостоив его больше и взглядом, развернулся и вышел из дежурки, направляясь к своему полудохлому Мстителю. Мне нужно срочно убраться отсюда. Хоть куда.

“Хоть где” оказалось на одной из каменных дюн Крейта — действительно, недалеко от базы.

***

— Страдает? — я повторил свой вопрос уже с явной насмешкой в тоне. — Не похоже, Листер, чтобы он страдал. У генерала Хакса зашкаливает потребность контролировать всех и вся вокруг. И он совсем не стесняется в выборе слов, когда хочет донести, что его что-то не устраивает. Я бы не сказал, что он страдает.

Листер никак не отреагировал на мои слова. Он сосредоточенно строил из соли какой-то город. Не современный космопорт, а что-то такое, чего я в жизни никогда не видел: стройные дома с высокими крышами и маленькие приземистые домишки, что ютятся рядом, огромная стена с тяжелыми воротами, что всё это окружает, ров вокруг и подвесной мост, перекинутый через него. Я так залюбовался этой красотой, что даже не сразу понял, к чему это, когда Листер заговорил.

— Ты очень дорог ему, Кайло. Ты даже не представляешь, насколько, — я уставился на Листера, но рыцарь сосредоточенно продолжал возводить новые здания. — Ты для него значительно больше, чем друг, — Листер взглянул на меня в упор, позволяя разрушиться своему прекрасному городу. — Он считает тебя семьей, — я вздрогнул и отвел глаза, а Листер продолжил: — Армитаж никогда не скажет тебе этого, но он очень сильно боится потерять тебя. Каждый раз, когда ты делаешь что-то, по его мнению, безрассудное, то, что может закончиться плачевно для тебя, он не находит себе места от беспокойства. Он готов был сказать и сделать всё, что угодно, — Листер со значением взглянул на меня, — сделать тебе больно, даже потерять твою дружбу, чтобы ты стал более рассудительно себя вести.

Я упрямо уставился перед собой.

— Ты тоже считаешь, что я и с Велом тогда беспечно поступил, и сейчас? Но разве у меня был другой выход?

Листер молчал, и я взглянул на него. Рыцарь смотрел на меня очень серьезно.

— Другой выход есть всегда, Кайло.

Я хотел было что-то едкое сказать, но осекся, так значительно он на меня глянул.

— Фокус в том, Кайло, что не всегда «разумный» и «правильный» — это одно и то же, — он помолчал, буравя меня взглядом. — Ты от рождения наделен уникальной способностью делать правильный выбор — тот, что в итоге даст нужный результат.

Я поморщился, но лишь слегка: Листер редко говорил так откровенно. Похоже, он действительно в это верил.

— К примеру, ты мог усыпить Вела, как только он очнулся, чтобы сделать то, что ты сделал, позже, — Листер прикрыл глаза. — За это время Зира могла уйти туда, где ее уже не достать. А Вел бы не стал жить без нее. Мы потеряли бы обоих. Кроме того, — он приоткрыл один глаз и усмехнулся, — Люк бы не получил возможности извиниться и быть прощенным.

Я только рот открыл.

— Откуда ты?..

Листер отмахнулся.

— Вел рассказал, — он иронично взглянул на меня. — Ничего мистического.

Рыцарь посерьезнел.

— Я помогу тебе с твоими видениями. Но для этого мне нужно слетать на Мустафар, кое-что прочесть и захватить с собой. Я вылечу сейчас, Кайло, если ты не против. И вернусь приблизительно в одно время с Величием, через три недели. — Листер помолчал, глядя перед собой. — Не буди, пожалуйста, Мирру до моего возвращения, — он снова усмехнулся, покосившись на меня. — Не стоит лишний раз нервировать Рей и генерала. К тому же, сам ты с этим не справишься. Нужно, чтобы мы с Зирой, Линн и, возможно, Рей, сделали это вместе с тобой.

Я кивнул — такими пожеланиями Листер просто так на разбрасывается. Я вспомнил еще кое-что и отчаянно покраснел.

— А что с этой… Приобретенной, кхм, синергией Силы, что выработалась у нас с Рей?

Рыцарь откровенно рассмеялся.

— Да ее нет уже почти.

Я вытаращился на него.

— Как… нет?!

Листер закатил глаза.

— Энакин тоже тебя слишком сильно любит, Кайло.

У меня разве что челюсть не отвалилась.

— Что?!

Листер усмехнулся.

— Твой дед не солгал тебе о том, что частое объединение сознания при, кхм, интимных обстоятельствах приводит к определенной силовой синергии форсъюзеров. Но он не сказал, что это временный эффект. Опять же, чтобы уберечь тебя от необдуманных поступков и чрезмерного использования Силы, — Листер развел руками. — Я не понимаю, почему ты у Вела об этом не спросил. Они с Зирой через это проходили.

Я едва себя по лбу на хлопнул. Действительно.

— Как ты знаешь, Рей сейчас работает над световым мечом. Ты же помнишь, сколько энергии это забирает, — продолжил рыцарь, и я кивнул. — Она, скажем так, всё полученное от тебя уже использовала.

Я почувствовал, что у меня будто гора с плеч свалилась. Видимо, это отразилось на моем лице, потому что Листер усмехнулся и покачал головой.

— К чести людей, что так за тебя переживают, могу сказать, что ты действительно раз за разом доводишь себя до грани. Ты не знаешь, когда нужно остановиться. У тебя, Кайло, начисто инстинкт самосохранения отсутствует. И сколько бы раз твое упрямство и бесстрашие не спасали всё вокруг, тебе все-таки стоит хотя бы изучить свои пределы, — он со значением взглянул на меня. — Найди грань, за которую выходить нельзя, чтобы не подставить Рей под удар. Ведь стоит тебе умереть, она уйдет следом, и не из-за синергии Силы, — я вздрогнул и отвел глаза. Листер продолжил: — Не забывай о той ответственности, что возложена на тебя сейчас, поступай, памятуя об этом.

Я надулся, а он только отмахнулся от невысказанного вопроса.

— На выходку с разрушителем мог бы взять отряд, к примеру. Или того же Хакса, — он усмехнулся. — Думаешь, ему бы помешало выпустить пар немного? У него чертова туча работы, непонятные голоса в голове, чужие эмоции, странные способности, он в разлуке с женщиной, которую любит, лучший друг выбешивает своими детскими выходками, а мать этого друга местами хочется придушить.

Я не удержался от смешка, так это было похоже на мысли Хакса. Подумалось, неужели Листер всё это действительно слышит. Рыцарь закатил глаза, поднимаясь.

— Ну конечно, слышу, я же сказал. Всех их — наравне с рыцарями, когда они рядом. А твой генерал такой же эмоциональный, как и ты. Только лучше это скрывает, — Листер посмотрел на меня сверху вниз и протянул руку. — Только иногда нам всем нужна маска.

Я поднялся, а он глянул мне в глаза.

— Серьезно, Кайло. Поговори с ним. Ему очень тяжело сейчас.

Я кивнул, и Листер с улыбкой хлопнул меня по плечу.

— Хорошо. Увидимся через три недели, магистр, — рыцарь легко поклонился с едва заметной улыбкой и развернулся идти прочь, но я его окликнул.

— Листер, тебе нужен твой шлем?

Он обернулся ко мне, выгнув бровь, а потом ухмыльнулся, перебросив мне свою маску.

— Для этой поездки — нет. Но, — он наставил на меня палец, — чтобы вернул в целости и сохранности.

Я усмехнулся в ответ.

— Можешь не сомневаться.

***

Когда я добрался обратно на Превосходство, в ангаре вовсю шли приготовления к отлету очередного крейсера на Величие. Они стартовали через день — гуманитарная помощь, пайки, стройматериалы, контингент — всё подряд, что должно было помочь хотя бы запустить восстановление инфраструктуры на практически разрушенной базе. Я нашел капитана корабля и, приказав ему задержаться на два часа, отправился на поиски Хакса.

На мостике мне сказали, что он у себя. Просил не беспокоить до конца дневного цикла без крайней необходимости. Я с облегчением вздохнул — так даже лучше.

Найдя каюту генерала, я постучал и стал ждать, вспоминая, как мы пьянствовали у него в первый раз. Генерал, наконец, открыл дверь, и я усилием воли заставил себя не вздрогнуть — так паскудно он выглядел. Взъерошенный, с красными глазами и сигаретой в зубах, Армитаж сначала опешил, увидев меня, а потом отвел глаза, машинально убирая сигарету за спину. Он молчал, отвернувшись, а я думал, как много мог бы сказать, но вдруг осознал, что ухмыляюсь, как идиот, глядя на него. Он бросил на меня раздраженный взгляд, и я не смог удержаться — захохотал.

Хакс покосился на меня уже с опаской. А я выдавил через силу:

— Тебе нужен учитель. Позволь, я научу тебя Силе.

Генерал воззрился на меня, как на опасного сумасшедшего, а я всё смеялся сквозь слезы и не мог остановиться — расскажу ему как-нибудь ту историю, чтобы не думал, что у меня с головой проблемы.

Отсмеявшись, я выдавил:

— Будем здесь стоять, или ты впустишь меня, дружище?

Хакс как-то рвано выдохнул и посторонился, пропуская меня в каюту.

***

Спустя минут сорок беглого инструктажа по основным позициям — главное принять, что ты не сходишь с ума, и держать поднятыми щиты — я понял, что Хакс слушает меня вполуха. Ладно, просканирую его и остальное расскажу потом.

— Арми, что с тобой?

Генерал всё это время рассеянно крутил в руках что-то. Я пригляделся. Оказалось, женская заколка с украшением из ракушки.

Я протер слезящиеся глаза. Он хоть уже и не курил сейчас, но в комнате всё равно висела плотная пелена сизого дыма. Хакс сидел на полу, оперевшись спиной на диван. Я, скрестив ноги, расположился напротив — я уже заметил, что генерал, когда действительно сильно нервничает, почему-то игнорирует мебель.

— Кайло, я должен извиниться, — он поднял на меня глаза. — За то, что я сказал про твоего отца, — он скривился и отвернулся, но я успел заметить, как в его глазах блеснули слезы. — Это было жестоко и недостойно. Прости меня, пожалуйста, — он снова взглянул на меня, и мне показалось что он задержал дыхание, ожидая моего ответа.

Я молча потянулся и взял его за предплечье — Хакс только глаза недоуменно расширил — и с невозмутимым видом дернул. Потом еще и еще. Генерал руку отобрал и уставился на меня с замешательством напополам с раздражением. Я усмехнулся.

— Ты помнишь, Арми, я обещал оторвать тебе руки за твою выходку в стиле Холдо? — генерал прыснул, закатив глаза. Я продолжил с улыбкой: — Так вот, будем считать, что мы квиты, — Хакс выдохнул, а я поднялся, протягивая ему ладонь. — К тому же, ты был не так уж и неправ, — он принял ее, и я вздернул его на ноги. Хотел было что-то возразить, но я перебил его, подмигнув. — В следующий раз я просто возьму тебя с собой, генерал, чтобы не слушать потом твое нытье.

Хакс искренне рассмеялся — кажется, впервые за последние дни напряжение немного отпустило его. Я хлопнул его по плечу.

— Собирайся, Арми. Тебя ждет длительная командировка, — Хакс подавился смехом и непонимающе уставился на меня. — Ты летишь на Величие.

По тому, как он судорожно втянул в себя воздух, я понял, что был прав, заставив крейсер задержаться. Хакс несколько секунд смотрел на меня неотрывно, а потом зарылся руками в волосы и отвернулся.

— Но я не могу… Работа… — он снова повернулся ко мне, растерянно разводя руками. — Начнутся расспросы…

Я ухмыльнулся в ответ.

— К генералу Хаксу — да, народ хлебом не корми, дай с отчетами да вопросами поприставать, — я изобразил задумчивость. — Но рыцарям Рен никто вопросов не задает, — я призвал Силой и перебросил ему шлем Листера, затем потянул с плеч накидку. — Собирайся. Крейсер отходит через час. Вернешься вместе с ними.

***

Я смотрел вслед улетающему крейсеру, прислонившись плечом к воротам ангара, и ухмылялся. Вот и устроили Хаксу посвящение в рыцари. К шлему ему еще предстояло привыкнуть, да и в накидке научиться бы не путаться при ходьбе, но это лишь вопрос практики. Я вспомнил, с каким лицом Хакс надевал «ведро» на голову, и едва удержался от смешка: как вернется, расскажу ему, о чем сказал мне Листер — глядишь, и собственное ведро себе закажет.

Я глубоко вздохнул. Нужно идти на мостик, принимать дела. Благо, за последнюю неделю я достаточно вник в ситуацию, чтобы безболезненно заменить Хакса на время его отсутствия. К тому же дотошный генерал оставил мне все необходимые инструкции. Я снова мысленно хохотнул. Ладно, нужно идти руководить…

Я сделал шаг прочь от ангара, и тут почувствовал, как чьи-то руки обнимают меня сзади. Не чьи-то. Ее. Рей уткнулась носом куда-то мне в область лопаток и шумно вдохнула. Я почувствовал, как мой позвоночник начинает медленно плавиться, постепенно превращаясь в желе.

Я обернулся к ней, обнимая в ответ. Как же я соскучился, Рей. Она выглядела немного уставшей, но очень довольной. Правда, в данный момент смешно сморщила носик, принюхиваясь к моей форме. Рей подняла на меня недоуменный взгляд:

— Ты что, курить начал?

Я помотал головой, не отпуская ее.

— К Хаксу заходил.

Не удержавшись, наклонился и чмокнул ее лоб.

— Я соскучился. Как ты?

Она прямо-таки расцвела и прижалась ближе, а потом отстранилась и потянула меня за руку.

— Пойдем! Что я тебе сейчас покажу!

И она показала. Прекрасный — настоящее произведение искусства — световой меч с двумя лезвиями. Они с Энакином сумели создать из расколотого кристалла и разломанной рукояти меч, в какой-то мере даже более великий, чем тот, каким он был раньше. Я чувствовал его мощь — частичку души Рей в нем. Его цвет также изменился — стал более насыщенным. А еще он плевался искрами. Совсем немножко, не так, как мой, но всё же — и это меня умилило больше всего.

Рей с упоением рассказывала, как она упорно работала над ним и как Энакин всё время был рядом, а я всё смотрел на этот яростный меч, на мою яростную Рей. И думал о том, как же мне повезло встретиться с ней.

Я порывисто подошел — она едва успела сайбер деактивировать — подхватил ее на руки и закружил, целуя. Она сначала смеялась прямо мне в рот, а потом резко обхватив меня руками и ногами, повалила нас обоих на кровать, усаживаясь сверху. Я тяжело сглотнул и положил ей руки на талию. Рей бессовестно поерзала на мне и, самодовольно ухмыляясь, вопросила:

— Ну как тебе мой меч?

Я привлек ее к себе и перевернулся, укладывая ее на спину. Рей только хихикнула, тут же занявшись моей формой.

— Прекрасен, как и ты сама, — прошептал в самое ухо и легонько прикусил мочку.

Рей только слабо вздохнула. Дальше о мечах мы уже не говорили.

***

Спустя три недели мы встречали Величие. Лея даже убедила нас устроить торжественный прием по этому поводу. В связи с этим Рей нарядили в темно-синее длинное платье со шлейфом — уж не знаю, где они его раздобыли — и прекрасней зрелища я себе представить не мог. Разве что ее в этом платье и со световым мечом (который она, несмотря на все возмущения Леи, прикрепила к поясу), — но боюсь, что увидев, тут же умер бы от восторга. Я же… Ну… Меня просто подстригли. И на том спасибо.

Всю дорогу в ангар, и когда мы с Рей рука об руку шли вдоль шеренги почетного караула к месту встречи, Лея неотрывно смотрела на нас подозрительно влажными глазами, пока мне не стало совсем неловко.

От ненужных объяснений нас избавил командирский шаттл, с шипением пристыковавшийся в ангаре Превосходства. Рампа опустилась, выпуская Хакса в белой парадной форме Генерала Армии (я подписал соответствующий приказ, когда он был в отъезде, и отправил для него уведомление с очередным крейсером — обещание не беспокоить его лично до тех пор, пока он не вернется, я сдержал). Рядом с ним шествовала Рита, и если бы не торжественность момента, бьюсь об заклад, они держались бы за руки.

Когда они подошли, я заметил в ее отросших волосах ту самую заколку-ракушку, которую Арми вертел в руках во время нашего последнего разговора. Рита наконец-то убрала с лица челку — как он всегда хотел — с помощью той самой заколки. Армитаж проследил мой взгляд и передал мысленно — я даже не удивился, был уверен, что Дерек научит его парочке приемов: «Это мамина».

«Поздравляю, — помыслил я в ответ, принимая от них положенные по уставу салюты. — Так что, закрепляющая перемирие свадьба будет не одна?» Хакс совсем не по уставу закатил глаза: «Да иди ты!» Я проигнорировал его и тепло улыбнулся Рите. Как всегда, железный генерал меня удивила, покраснев и опустив глаза, будто услышала, о чем мы мысленно говорили. Армитаж с Ритой отошли в сторону, и к нам, улыбаясь, подошла адмирал Валлен. Я отвесил ей церемонный поклон:

— Рад видеть вас в добром здравии, адмирал.

Эмилия склонила голову.

— Благодарю, Верховный лидер. Рада служить вам.

Я прикусил губу, стараясь не рассмеяться над всем этим официозом, но тут вперед выступила Лея, протянула Эмилии руки и, расцеловав ее, увлекла за собой куда-то, видимо, в банкетный зал, в который по ее настоянию превратили тронную комнату Сноука. Сомневаюсь, что мне там в горло хоть один кусок полезет, но разве Лею переубедишь.

Следом подошли Ульрик с Линн. Оба в форме Первого Ордена. Я только подивился, где сумели на Ульрика китель отыскать. И если нашли портных, то почему не комбинезоны себе свои любимые заказали. Линн едва заметно вскинула брови в ответ на мои мысли. «Арми уговорил нас поступить на службу. И, Рен, мы конечно с Внешнего кольца, но не настолько невежественны, чтобы на торжественный прием в лётных комбинезонах приходить», — услышал я и, усмехнувшись, обернулся к Ульрику. Здоровяк выглядел… Ну, если бы он не был с Линн, я бы его не узнал. Он побрился и постригся, сменив лохмы и бороду на короткую армейскую стрижку, и оказался таким себе классическим суровым офицером хорошо за пятьдесят. Только глаза выдавали авантюрный характер — темные, живые с веселыми лучиками морщинок вокруг. Наемник только коротко кивнул мне, но прежней враждебности я в нем не почувствовал.

За ними наступил черед рыцарей. Тод, Митси и Дерек — все трое в полном обмундировании и в шлемах. Да еще и колено преклонили в приветствии. Я разозлился. Говорил ведь засранцам, чтобы больше не устраивали этого представления. «А ну прекрати немедленно этот цирк, Дерек, ну!» Я почувствовал, как он усмехается, поднимаясь. «Ну мы же должны выказать уважение Верховному лидеру», — услышал я в ответ, но Дерек, не дожидаясь очередной злобной мысли, стянул с головы шлем.

Наплевав на протокол, я шагнул вперед и крепко обнял его.

«Ты добреешь на глазах, Бен. Скоро вместо формы джедайскую робу потребуешь».

«Я тоже рад тебя видеть, Дерек».

За его спиной мне радостно ухмылялись Митси с Тодом. Я отпустил Дерека и шагнул к ним, обнимая каждого. Что толку быть Верховным лидером, если нельзя наплевать на правила? От Хакса пришел образ человека, закатывающего глаза. Я усмехнулся и мысленно скорчил ему рожицу: «Мой Орден — мои правила!»

Черт! Кажется, мне начинают нравиться эти перемены.