Библиотека Будущего [Михаил Васильевич Самороков] (fb2) читать онлайн


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]
  [Оглавление]

Библиотека Будущего

Все войны когда-нибудь заканчиваются. Есть люди, которые начинают войну, есть люди, которые её прекращают. Последнюю войну заканчивать было уже некому. В своём стремлении к самосовершенствованию, человечество не забывало совершенствовать и средства уничтожения. А если на стене в начале пьесы висит ружьё, то в конце оно обязательно должно выстрелить. Закон жанра неумолим.

Вот оно и выстрелило. Сверхчистые и сверхмощные аннигиляционные боеприпасы стёрли с лица Земли не только самих людей, а и всяческое упоминание о них. Нет, хватало и старых добрых ядерных бомб и ракет, поэтому, где не сгорело дотла, там радиацией загадили на сотни лет вперёд. Во имя великой цели, как же ещё?

Оставшиеся жалкие крохи человечества поначалу пытались выживать, консолидируясь и объединяясь, но, в итоге, всё равно резали глотки друг дружке за глоток чистой воды, за банку концентратов, за лекарства и патроны. Возникшие после Последней Войны города постепенно угасали и исчезали. Пока не остался последний город.

Город. Его прежнее название уже давно и прочно было забыто. Просто - Город. Обнесённый неприступной стеной, ощетинившийся тысячей стволов боевых лазеров, автоматических стрелковых комплексов, реактивных систем залпового огня, охраняемый бездушными киберстрелками, и живыми, но не менее бездушными Патрульными, Город стал последним оплотом человеческой цивилизации. Вокруг Города ютились разрозненные общины тех несчастных, которым не повезло стать Гражданами. Мутанты, маргиналы, Изгнанные, да и просто выжившие. Банды кочевников, Искатели, Мусорщики ─ собиратели уцелевших останков былого величия человека. Просто Падаль.

А посреди Города гордо стояла, поражая своим великолепием, высокая башня Библиотеки. Сто двенадцать этажей науки, знаний, технологий, культуры и просто памяти. Лиши человека памяти, и он перестанет быть человеком. Будет просто двуногим и двуруким представителем биоценоза планеты без перьев.

Даже не еда, не лекарства и патроны, не одежда, и не топливо - знания стали величайшей ценностью. Ибо, что толку с полностью автоматизированного производства продуктов питания, если ты не знаешь, как его включить? А если, не приведи господь, сломается? Тогда что делать? Граждане Города постепенно разделились на своеобразные касты. Выше всех находится Библиотекарь. Рядом с ним - Хранители Знаний. Свита и помощники. После них идут Инженеры, Медики, Воспитатели и Учители. Затем ─ Техники, Механики, Пекари, Строители, которые объединены общим понятием «Граждане». Отдельно от всех стоят Патрульные ─ армия и полиция Города в одном лице. Дети, родившиеся без критичных генетических отклонений представляют собой ценность, не меньшую, чем Знания, поэтому подрастающее поколение новых Граждан до совершеннолетия имеет свой особый статус. Да и те детишки, генотип которых безжалостно перекроила Последняя Война, не выбрасывались в пропасть, подобно злым и чёрствым спартанцам. Всегда должен быть кто-то, кто полезет в грязь, в дерьмо, и в активную зону реактора. И этих детей не отделяли от здоровых, они росли, учились и воспитывались вместе. До Совершеннолетия.

И, как в любом, даже жёстко структурированном обществе, есть отщепенцы. Всеми презираемые, подонки, отбросы. Глядя на которых, понимаешь, что есть ещё кто-то, кто ниже тебя. Что есть ещё и такие вот. Мусор. Ещё не Падаль, но очень к ней близко.

Я ─ Падальщик. Сталкер, но не тот, который на государственной службе, который Гражданин, воин, и уважаемый человек. Я хожу там, где уважающие себя сталкеры гадить, простите, не сядут. Меня так же презирают абсолютно все, как презирают Падаль за стеной, но в этом есть и свои плюсы. Во-первых, хоть я деклассированный элемент, но все, абсолютно все основные блага Города, вроде медицины и продпайка мне доступны. Во-вторых, меня хоть и не любят, но не гонят. Не бьют, не издеваются, не замечают. И приходят ко мне ночью, после комендантского часа. Если нужно что-то найти, или достать. Оттуда, из за стены. Чей-то фотоальбом, какую-нибудь безделушку, дефицитную деталь, которую слишком долго ждать по официальной заявке. И книги.

Выжившее человечество, как ни странно, (а, возможно, и вполне предсказуемо) снова начало читать. Понятное дело, учиться, учиться, и ещё раз учиться, стать полезным членом общества, грамотным Специалистом, читать, запоминать, знать - это нужно всем. Но не только техническую литературу читали Граждане. Неожиданно вполне себе реальной ценностью стали простые довоенные, абсолютно любые книги. В Библиотеке были компьютеры, была даже своя Сетка, но эти блага были доступны только высшему свету. Слишком мало осталось работоспособных довоенных девайсов типа компьютеров, планшетов, и даже мобилок, чтобы использовать их не по назначению. А новых взять было негде, ибо утрачены были и знания о производстве, и ряд технологий. Поэтому, любая книга, даже самое откровенное «чёрте-шо», без смысла и без пощады, ценилось на вес натурального белка. Граждане читали всё подряд. Само собой, книги можно было взять в Библиотеке. Но ─ в порядке многонедельной очереди, в специальных читальнях с адаптированной для хранения бумаги атмосферой, и под неусыпным контролем Хранителей.

Поэтому, все идут ко мне. По ночам, на цыпочках, короткими перебежками, подолгу замирая, когда очередной дрон Патруля пролетает над улицами. Ведь у меня есть книги. А если и нет, то я могу принести. И наплевать, что книги рваные, полуобгоревшие, иногда фонящие, да плевать! Граждане, почти всегда не торгуясь, отдают за книги недельные рационы первого и высшего класса, витаминные коктейли, новые, нераспечатанные комбезы и бельё. Иногда даже патроны. Потому, что они хотят иметь свои книги. Потому, что они хотят читать. Потому, что хотят хоть ненадолго уйти в тот мир, где нет обрыднувшей действительности Города, где текут реки, растёт трава, и дети бегают под дождём. Потому, что рек почти не осталось, а где остались, в них течёт что угодно, только не вода. Потому, что трава давно уже стала хищником, а под дождём не рискуют бегать даже самые оторванные мутанты. Потому меня никогда никто не трогает, днём я неотличим от таких же, как я, немногочисленных Падальщиков, а ночью даже Инженеры, Учители, и даже Отцы-Командиры разговаривают со мной уважительно, и всегда называют меня по имени. Все, все хотят иметь свои книги, даже Хранители. Официально это запрещено, поскольку вместе с книгами из-за стены можно принести ещё кое-что, и дай бог, если это будет просто радиация, или плесень. Иногда с вещами в Город приходила Смерть. Поэтому, все Падальщики проходят строжайший контроль, а иногда и карантин. Все, но не я. Ибо я ─ Падальщик, к которому приходит сам Библиотекарь. Ведь я ─ его родной племянник, пусть и деклассированный, пусть и изгой. И все делают вид, что никто ни о чём не подозревает. Таковы правила игры, и я в неё играю. Глупо было бы отказаться, не находите?

Окраина Города, место, называемое Болотом. Здесь я живу, здесь живут все Падальщики. Раньше сюда валили все отходы производства, всё непотребное, ненужное, а иногда и токсичное. Затем жизнь начала диктовать свои условия, и всё мало-мальски пригодное для переработки давным-давно переработали. Оставив нам гектар отравленной земли, и жутковатого вида развалины многоэтажек. Теперь это мой дом.

Падальщики, кстати, догадываются о моём особом статусе в Городе, поэтому, никто и слова не сказал, когда я начал обживать двухэтажное здание какой-то бывшей службы на самой границе Болота и Промзоны. За два месяца я, как мог, привёл в более-менее приемлемый вид первый этаж, натаскал кучу всякого хлама из многоэтажек, на которую не польстились даже Падальщики. В-общем, организовал свой быт. Теперь здесь у меня что-то вроде офиса, где я принимаю по ночам алчущих Слова. Если вы не знакомы с планировкой моего дома, то не стоит бродить здесь в одиночку и в темноте. Да и при свете дня достаточно легко гробануться, причём навсегда. Есть комнаты, куда я и сам боюсь заходить. Поначалу ко мне пытались заходить в гости местные обитатели Болота. Парочка так и сгинула в недрах двухэтажки, ещё троих я пристрелил. Теперь без спросу ко мне не ходят, и лишний раз по пустякам предпочитают не беспокоить. За это я регулярно оставляю на пороге десяток рационов, пару бутылей с чистой водой, и медикаменты. Иногда я договариваюсь с ними, и говорю, что мне надо найти и принести. Периметр города неприступен только снаружи, а для нас, для крыс Города, всегда найдётся лазейка наружу И не одна. Единственным непререкаемым условием является обязательный контроль принесённых снаружи вещей. Как это ни странно, но даже у нас есть камеры для обеззараживания, сканирования патогенной флоры и фауны, радиации, и бог ещё знает, чего. Всё-таки, как ни крути, а Город - это, по своей сути, просто огроменный завод, и всякой кое-как работающей машинерии здесь хватает. Особенно, на минусовых уровнях.

«Мой дядя самых честных правил» … в изгнание меня отправил. Мдя, было дело. Библиотекарь ждал меня в офисе не менее получаса. Потому, что лицо его довольством не лучилось. Но присесть в кресло дядя так и не удосужился. Ну ещё бы - белоснежную мантию запачкать не хотелось. Я вошёл, плотно закрыл за собой дверь, сбросил с плеч тяжёлый рюкзак, и плюхнулся в кресло. Мне не приходилось бояться запачкаться, скорее, это креслу досталось. Придётся искать новое.

─ Ну и как сходил? - неприязненно осведомился Библиотекарь.

─ И тебе не хворать! - жизнерадостно ответил я.  - Как обычно.

─ Ты опоздал на сорок минут.

─ За это ты скажи большое спасибо Патрулю Южного сектора. Выпотрошили, подсрачников надавали, процедура отлаженная.

─ Зато не трогали рюкзак. А без своего любимого виски ты не сдохнешь.

Я только хмыкнул. Без виски я не сдохну, вопросов нет, а вот дядя ─ вполне может занервничать. Он как раз большой любитель побухать по-благородному. И спросит не с Патруля, а с меня.

─ Ладно, лирику опустим. Что принёс? ─ Библиотекарь выразительно посмотрел на туго набитый рюкзак.

─ Ну... то, что ты заказывал, я нашёл. Библия ─ само собой, "Майн Кампф" ─ одна штука, Карнеги ─ одна штука, "Windows для чайников" ─ два штука. Остальное ─ по мелочи, для души.

Библиотекарь молчал, продолжая сверлить меня своим фирменным взглядом. От которого бледнели и сдувались самые оторванные Отцы-Командиры.

─ Имей совесть, дядя! ─ возмутился я. ─ Грина полное собрание сочинений и Джек Лондон «Сердца Трёх». У тебя есть. А мне заказывали...

─ Я тебе не дядя, а господин Библиотекарь! Именно так, с большой буквы! Дядей я тебе десять лет назад был. Нечего было во всеуслышание заявлять о своих идиотских проектах! Вздумалось ему, видите ли, всем знаний ─ и даром! И чтоб никто не ушёл обиженным! ─ громыхнул Библиотекарь. ─ Мы сохранили остатки цивилизации именно потому, что контролируем...

─ Ну да, ну да! Этому стаду нужен пастух, конечно. Поводырь, наставник, пастух. А заодно и судья, и палач. Конечно, нужен. При условии, что это ты. Кто б спорил...

─ Ты сам прекрасно знаешь, что именно ты должен был бы занять моё место ─ неожиданно тихо сказал дядя. ─ Если бы не твои бредовые идеи насчёт равенства.

─ Ага, помню ─ горько скривился я. ─ Просто продолжать держать всех в фактическом рабстве. А если бы я хоть немного дёрнулся в сторону, меня тут же бы сожрали твои Хранители. Как же вы все власть-то любите, а?

─ А ты не забывай, что тоже не среди Падали живёшь, хоть ты теперь и Падальщик. Индивидуальная спас-капсула, рациончики «Прима», кофе, алкоголь. Личный терминал и сетка круглосуточно. Да не у всех Хранителей есть персонкомы, а у тебя - самый последний мультибук. Штурмовой калаш, экзоброня, и патронов цинками. Да тебя за один-единственный патрон расстрелять мало. Что-то я не заметил, чтобы ты тут же понёс всё это нелегальное добро раздавать твоим друзьям-Падальщикам! Да, я знаю, что это всё тебе не за красивые глаза, я помню, для чего, и почему мы так...

─ Дядь, а дядь. А я нашёл.

Библиотекарь мгновенно замолчал, хищно подобрался, присел на краешек кресла, и потребовал:

─ Излагай! Только суть, детали потом.

─ Излагаю. Первое. Искомый объект, называемый нами «Руководство по эксплуатации Искусственного Интеллекта для управления нанозаводом "Протей-01, модель 02, версия "бэта"», найден. Аутентифицирован, лоцирован, отмечен. Второе. Локация - бывший город Пороги, ныне - просто радиоактивная клоака. Ты ж понимаешь, АЭС сама по себе, да ещё и долбанули по ней термоядом. В-общем, и в частности, там ─ попа. Даже ─ жопа. Костюм защитный я выбросил на полпути домой, как и всю остальную снарягу. Уже не дезактивировать, чисти-не чисти. А дальше будет и третье, и четвёртое. И пятое тоже.

Я помолчал, собираясь с мыслями.

─ "Руководство" кто-то ищет. Параллельно нам. А вот теперь сам думай. Или кто-то из твоей Свиты играет свою партию, или есть ещё, как минимум, один "Протей". Или, хотя бы, ещё один ИскИн. Где-то. Ты ведь понимаешь, что это значит, да?

Дядя отрывисто кивнул, но не перебивал, полностью сосредоточившись на выслушивании.

─ Дальше ─ больше. Самих претендентов я не видел, но точно уверен, что на них работают и мутанты, и Искатели. Возможно, и Кочевники, но я даже не представляю, как с ними можно договориться. И вот теперь, скажи-ка дядя, ведь недаром... мы притаились за амбаром. Если мануал ищем не только мы, а ещё и неизвестные нам пока фигуранты?..

─ Что предлагаешь? ─ Библиотекарь уселся в кресло поудобнее, и выжидательно уставился на меня.

─ А предлагаю я вот что. Не далече, как завтра ты по всем новостным каналам объявляешь о том, что, в честь хренадцатого празднования Дня Города, которое состоится ровно через неделю, ты собираешься объявить амнистию. Для некоторых, особо отличившихся в деле укрепления и процветания... пусть там твои райтеры что-нибудь накидают, короче, ты предлагаешь простить пару-тройку Изгнанных. Естественно, меня в их числе. Не, так а что я ─ не заслужил? Хотя бы просто помиловать до уровня самого-пресамого сантехника. Говночерпия и дерьмовоза. Всё, народ обсуждает, суета-муета, на целую неделю я как-бы стану фигурой, которую все будут обсасывать. Только вот, меня здесь не будет. Кто может подумать, что потенциальный прощённый куда-либо намылится? По сути, он должен сидеть на попе ровно, всем кланяться, чистить зубы три раза в день, и пахнуть хотя бы шинелью. В которой он ходит. Всё равно, днём меня невозможно отличить от других крыс. А ночью я лавочку прикрою. Сегодня. Раздарю кучу макулатуры, подкину десяток ценных вещей, всё равно у меня есть дубли... Скажу, что на неделю закрываюсь. И свалю по-тихому из Города, сам знаешь, за чем и куда. Недели мне хватит, чтобы добраться до Порогов, а вот там, если мне повезёт, и я заберу «Руководство», то вот тогда можешь хоть весь Город поднять, и мне навстречу отправить. Тогда уже нам будет, что терять. Не будет только одного у нас с тобой, дядя. Права потерять.

─ Это безумие. В одиночку...

 ─ Что значит ─ «безумие»?! А то, что я уже там был в одиночку ─ это тебе как?

Библиотекарь ошарашенно замолк. Видно, такая мысль как-то не пришла ему в голову, хотя странно это. Обычно, дядя частенько отвечал на ещё незаданные вопросы, и думал не на пять ходов вперёд, а на целую партию. По крайней мере, мне удавалось выиграть в шахматы всего одну партию из трёх. Стареет, наверное, дядюшка.

─ Значит, неделя. Прощение я продавлю, это не проблема. Моих в Совете ─ две трети, остальные даже не пикнут. А когда ты вернёшься, не «если», а «когда», тут уж все остальные за твою полную амнистию обеими руками проголосуют. «Протей» ─ это возрождение цивилизации. Такой, какой она было до Последней Войны.

 ─ Только у меня будет одно-единственное условие. И ты дашь мне слово прямо сейчас, что мои бредовые идеи ты ещё разок пересмотришь. И подвинешься. Со всем твоим Советом. Книги должны давать Знания всем, и даром. Без очередей, без элитных списков, без этой всей вашей... ─ я замолчал. ─ Хоть детей пожалей. Делаете из них послушных сервов, без права на собственные мысли.

─ Хорошо. Я даю тебе слово. Я подумаю, где мы сможем дать послабление режиму. Ты только возвращайся. И не с пустыми руками. Доволен? ─ Библиотекарь встал, брезгливо отряхнул запачканную пылью мантию, и неожиданно протянул мне руку. ─ Удачи, Вик!

***
Я ушёл под утро. В самый разгар «собачей вахты», когда ещё не светло, но уже и не темно. Ушёл своим личным лазом, предварительно раздав все запланированные долги. К слову сказать, выйти из Города гораздо проще, чем в него войти. Бреши в стене, действительно неприступной, имели одну весьма интересную особенность ─ двигаться по ним можно было только в одном направлении. Стенки лаза представляли собой тонкие эластичные наноиглы из поликарбона, полностью заполняющие внутреннее пространство полуметровой трубы. При движении вперёд иглы просто подавались в разные стороны, пропуская тебя дальше. А вот попытайся ты замереть, или хотя бы немного двинуться назад... Я бы не позавидовал тому, кто попробует такое провернуть. Длина лаза составляла порядка трёх метров, иглы заполняли внутренний объём очень плотно, и приходилось прилагать определённые усилия для продвижения вперёд. Но выбраться за стену ─ это только треть дела. Нужно было ещё и суметь от неё отойти. А потом ─ вернуться. Хотя, возвращаться проще всего было через ворота. Имеющим вид на жительство в городе войти в него, так сказать, официальным путём, было проще, чем искать альтернативные источники проникновения. Которые тоже существовали, но за столько лет никто из Падали так и не смог обнаружить их самостоятельно. Крысы умеют тщательно хранить свои потайные ходы. А за забором в достаточном отдалении от Стены определить, кто ты есть на самом деле, практически невозможно. Там все выглядят примерно одинаково.

Город имел четыре входа-выхода, ориентированных чётко по сторонам света, возле которых и ютились всякого рода выжившие. Там существовали рынки, где жизнь кипела круглые сутки, особенно - по ночам. Там существовали даже официальные представительства, охраняемые неподкупными Искателями, которые имели весьма и весьма интересные плюшки от Города. Внешнеэкономическая политика Города строилась на тесном взаимодействии с представителями Падали, ибо ресурсные экспедиции в последнее время приносили всё меньше и меньше пользы, постепенно замещаясь банальным натуральным обменом с жителями Застенья. За несколько столетий существования Города и пригородов все мы, уцелевшие после войны, смогли найти тот самый золотой баланс, позволявший нам и им жить более-менее мирно. Попытки штурма случались, как же без этого. Рано или поздно, кто-нибудь из местных царьков, или предводителей банд, таки откапывал что-нибудь эдакое, и начиналась потеха. Которая заканчивалась всегда одинаково ─ всех выживших после неудачного штурма выстраивали перед представительством, и кто-нибудь из Отцов-Командиров зачитывал условия санкций, налагаемых на пригород, со стороны которого начинался штурм. Обычно, это был срок моратория на медицинскую и продовольственную помощь, в зависимости от степени ущерба стенам Города. После чего выживших просто разрывали на части те, кто по их прихоти лишился еды, воды и лекарств. Весьма показательно. После этого сама мысль о штурме Города, высказанная вслух, могла привести к немедленному побиванию камнями, арматурой, да и просто руками и ногами. Дядя недаром так долго занимал должность Библиотекаря.

Я ушёл под утро. Ушёл я через Южный сектор, именно через тот, где буквально вчера меня облегчили на три бутылки Джима Бима, банку растворимого кофе, и на несколько компашек с какой-то «блюзью». И не перетряхивали мой основной рюкзак, зато прилюдно навешали мне лещей по самое «нехочу». Как по мне, даже переусердствовали немного, но я не в претензии. Зато всем сразу ясно было, что у меня уже ничего ценного нет, а раз прошёл ─ то и опасного. Отцом-Командиром в этом периоде охраны Южного сектора был Костик Петрович, которому я всецело доверял. И который всецело доверял мне. Такие люди у меня есть по всему Городу. И за забором тоже есть. Ибо, как говорил некий Филеас Фогг: «Другим оказывая помощь, себе поддержку создаёшь». Никогда не экономьте на себе, если речь идёт о создании некоего положительного общественного мнения в отношении вас.

Если отойти от Города на расстояние, когда высокая башня Библиотеки будет едва различима невооружённым взглядом, количество живых объектов в округе начинает представлять величину, ненамного отличающуюся от нуля. Всё-таки мы вымираем. Медленно, но уверенно. Конечно, всегда остаётся шанс нарваться на мутантов, рейдеров-Искателей, на мобильную разведку банд. Поэтому, расслабляться я буду потом, когда вернусь обратно в Город. С искомым и найденным мною же «Руководством по эксплуатации Искусственного Интеллекта для управления нанозаводом "Протей-01", модель 02, версия "бэта"».

Нанозавод «Протей» ─ это было последнее достижение человеческой инженерной мысли, воплощённое в полностью работоспособный прототип. По своей сути, завод представлял из себя колонию наноботов с очень большим количеством задач. О-о-очень большим! «Протей» мог создавать из любого сырья всё, что было записано в памяти каждого из нанобота. Вплоть до секвенирования биополимеров. То есть, для выращивания живых организмов. С нормальным, ненарушенным генкодом. Но самое главное ─ «Протей» мог выращивать сам себя. Запущенная программа по копированию себя самого, при наличии исходного материала в нужном количестве, позволяла за неделю вырастить ещё один «Протей». Неделя - символичненько, не находите? Десяток «Протеев» мог обеспечивать Город абсолютно всеми потребностями вечно. При наличии мануала можно было вырастить и камеру молекулярного сканирования любого размера, а потом просто шлёпать хоть гвозди, хоть танки. Уж мусора и бесполезного хлама после войны осталось в достаточном количестве.

И неактивированный «Протей» у нас был. Не было только этого самого «Руководства», которое потерялось в момент эвакуации сотни лет назад. А без мануала, и без самого главного ─ ключа-активатора, «Протей» представлял собою просто контейнер с вязкими соплями.

Теперь мне предстоял путь длиною в двести километров, до уничтоженного ядерными ракетами города Пороги, где я всё таки нашёл то, что искал долгих десять лет. Комплект технической документации для нанозавода, и ключ-активатор. Двадцатикилограммовый контейнер из высокопрочного нанополимера, по крепости не уступающий титанолу, а по твёрдости ─ алмазу. Наша надежда на возрождение. Только вот просто пойти и взять у меня, наверное, не получится. Сам путь по уничтоженной войной земле из двухсот километров превратился в полноценную тысячу. Иногда приходилось давать крюк в сто километров, чтобы пройти два. Но я и не собирался пройти весь этот путь на своих двоих. Теперь, когда у меня была на призрачная, а вполне себе реальная цель, я-таки распечатал последнюю кубышечку, ту, что берёг именно для этого случая.

Трёхосный шестиколёсный «Мародёр» на базе многоцелевого тягача «Медведь-М». Силовая установка ─ компактный кварк-кессонный реактор. Практически вечный источник энергии. Композитная полимерная броня, спаренный с рельсотроном курсовой трёхствольный лучемёт «Ярость», фронтальные лучемёты «Пламя», РСЗО «Гоблин» с боекомплектом из ста двадцати 25-мм ракет класса «земля-воздух» широкого спектра применения. Сзади ─ два огнемёта «Солнцепёк-2С», и установка ЭМИ-импульса. Самые современные танки середины двадцать первого века для этого монстра были ─ тьфу. Боевой управляющий модуль был рассчитан на шесть человек экипажа, и ещё десять в десантном отсеке, но, поскольку, «Мародёр» предназначался только для меня одного, его внутренности я существенно перекроил, выбросив всё лишнее и ненужное. Теперь десантный модуль был полностью забит припасами, а управляющий модуль я переделал так, чтобы в нём с относительным комфортом мог уместиться один человек, но в броне высшего класса защиты типа «Голем». Индивидуальный штурмовой комплекс ИШК-300, произведенный концерном «Калашников», с полным боекомплектом, и тройной запас б/к к нему. Два тяжёлых пистолета «Дром-Е» под большинство имеющихся типов боеприпасов. И моё оружие последней надежды ─ мономолекулярный диверсионный нож «Харакири» с толщиной режущей кромки в одну молекулу.

Только всё это хорошо против конкурентов из-за стены. Если же моя паранойя ─ вовсе и не паранойя, и кто-то из Хранителей играет свою игру, то против штурмовых конвертопланов я мало что смогу. Лишат подвижности, вскроют броню…а они это умеют, и достанут меня, тёпленького. С мануалом в руках. На блюдечке с голубой каёмочкой. Придётся мне серьёзно пошевелить всеми извилинами моего внутричерепного содержания, чтобы не дать этому событию произойти.

Шлюзование, и герметизация завершились. Я влез в «Голем», дал команду зарастить швы, и уселся наконец в кресло командира. Он же мехвод, он же ─ прима-и-секунда стрелки, он же и всё остальное. Тихонько рыкнул двигатель бронированного монстра, стрелковый комплекс обшарил всю округу, и доложил об отсутствии потенциальных мишеней. Тихонько сам себе сказал: «Поехали!», сам же тихонько и тронулся. Путешествие длиной в тысячу ли начинается с шага в пропасть глубиной в тысячу ли. Но я всерьёз намеревался выбраться из этой пропасти. И не надо пытаться мне помешать. Не стойте у меня на пути, и я не буду в вас целиться.

***
Я ушёл под утро. Через ворота Южного сектора. Похоже, это становится плохой привычкой. А я с плохими привычками борюсь. Поэтому, я ушёл навсегда. Полностью прощённый, амнистированный, обласканный и воспетый в будущих легендах. И обманутый Библиотекарем. Дядя всё-таки не сдержал своё слово.

Когда я вернулся через шесть дней, везя на борту своего «Мародёра» бесценный груз ─ контейнер с «Руководством…» и активатором, меня встречал весь Город. И весь пригород тоже. Все собрались перед распахнутыми полностью Южными воротами, образовав огромный живой коридор. Все стояли молча, и смотрели, как я лихо выбрался из транспорта, чеканя шаг, подошёл к Библиотекарю, и громко отрапортовал:

 - Господин Библиотекарь, Ваше задание выполнено! Документация и активатор наши!

Дядя шагнул вперёд, обнял меня, а затем, повернувшись, торжественно провозгласил:

 - Новому Библиотекарю – трижды слава!

И толпа взревела. На несколько минут я полностью лишился слуха, а в ушах звон стоял ещё пару часов. Не надо было шлем снимать, а, с другой стороны ─ героя должны знать в лицо. Взвод Патруля в точно таких же «Големах» аккуратно, как стеклянный, извлёк из недр «Мародёра» контейнер с нашим будущим, и так же аккуратно и торжественно пронёс его до самих ворот. Ворота снова закрылись, но толпа снаружи и не думала бунтовать, и штурмовать стены Города. Ведь совсем скоро их ждала совершенно новая жизнь.

Дядя очень правильно всё рассчитал. После того, как я достал контейнер, и надёжно запер его в «Мародёре», я дал первое за три дня сообщение, состоящее из бессистемного набора цифр и букв. Если кто и перехватил это сообщение, до дешифровать его пришлось бы вечность. Ибо оно и не было зашифровано. Просто набор символов. Мы так и договорились с Библиотекарем. А потом, уже недалеко от Города я дал второе. «Я рядом». И вот тогда дядя и рассказал всё. И о «Протее», и обо мне, и о том плане, который мы придумали десять лет назад. Когда я абсолютно случайно обнаружил тело в неизвестном защитном костюме, и смог расшифровать данные его личного компьютера. И о том будущем, которое, без сомнения, ждало нас всех. Вряд ли теперь кто-то из конкурентов мог даже помыслить о том, чтобы попытаться перехватить меня. Дядя недаром так долго занимал эту должность.

Я стоял ошарашенный, раздавленный, и полностью уничтоженный после слов Библиотекаря. Уже не дяди. Нет, этот человек перестал быть мне родным, когда мягко и спокойно извинялся за то, что вынужден нарушить своё слово. Кто контролирует завод, тот контролирует весь мир… потому, что этого мира всего ничего. Но этому миру нужен сильный руководитель, и новый порядок. Который, без сомнения, мы вместе создадим. И я по праву займу своё место Библиотекаря, как герой, спасший… и ещё очень много подобных слов. Я молча стоял, и смотрел на этого человека, который когда-то дал мне в руки мою первую книгу. Александр Грин «Алые Паруса». И как после этого я, как потерянный, бродил по сумрачным коридорам Библиотеки, повторяя про себя такие загадочные, такие волшебные и притягательные слова. Зурбаган, Лисс, Каперна, Ассоль…

Боже, как давно это было,
Помнит только мутной реки вода.
Время, когда радость меня любила
Больше не вернуть ни за что, никогда…

Я читал всё. Я читал взахлёб, без разбору, зачастую хватаясь за две, три книги одновременно. Всех книг не прочтёшь, я это знал, но я очень старался. Сохранившиеся остатки медицины позволяли высшей знати, и мне в том числе, прожить лет сто пятьдесят. Библиотекарь, проживший уже сто двадцать с хвостиком лет, и ещё даже не помышлявший о вечном, добродушно посмеивался, на меня глядя. И часто повторял, что я буду лучшим Библиотекарем. А я читал. Со временем я научился отличать Донцову и Поселягина от Хемингуэя и Ремарка. Я понял, что Достоевский ─ это очень сильно переоценённый критиками писатель, а «Война и мир» Толстого ─ скучное и неинтересное произведение, половина из которого написана на иностранном языке. Но всё равно я читал. И каждый раз, переворачивая последнюю страницу, я грустил, потому, что книга закончилась. Даже неинтересная. Но грустил я недолго, потому, что начиналась следующая.

А потом я повернулся, и ушёл. Даже не дослушав, что пытался втолковать мне уже не мой дядя. Уже просто господин Библиотекарь.

Когда меня приговорили к деклассированию, и изгнанию за то, что я, подобно Прометею, попытался дать каждому желающему читать эту возможность, я взял с собой «Алые паруса».

И вот теперь я уходил снова. С «Алыми парусами» в плотно набитом рюкзаке, в полностью закрытом «Големе», с ненадетым шлемом в руках. Навсегда. Абсолютно добровольно, не оглядываясь, уже попрощавшись с Городом и его Гражданами. Мой верный, закопчённый, и местами помятый «Мародёр» так и стоял недалеко от ворот, и никто даже не попытался в него забраться. Всё-таки, совсем уж безболезненно мой вояж не прошёл. Уничтоженный Последней Войной мир оказался не таким уж и пустым и безжизненным. За те несколько сотен лет, что мы прятались за стеной Города, кое-где жизнь вернулась на истерзанную огнём и радиацией землю. И теперь я уходил в этот неизвестный для меня мир. И я знал, для чего я иду.

Я остановился всего лишь на мгновенье, когда Библиотекарь, провожающий меня, шепнул еле слышно:

─ Не передумал?

─ Нет – глухо буркнул я, не оборачиваясь.

─ Я знаю, что бессмысленно, и всё же попробуй меня простить. Или, хотя-бы, понять.

─ Обещаю. Ты же знаешь, как в нашей семье легко даются обещания.

Тихонько рыкнул двигатель бронированного монстра, стрелковый комплекс обшарил всю округу, и доложил об отсутствии потенциальных мишеней. Одинокую фигуру Библиотекаря компьютер презрительно проигнорировал. Тихонько сам себе сказал: «Поехали!», сам же тихонько и тронулся. Путешествие длиной в тысячу ли начинается с шага в пропасть глубиной в тысячу ли. И теперь я не намеревался возвращаться.

Я построю свой собственный Город. И в этом Городе будет своя Библиотека. Дядя оказался сволочью, но порядочной сволочью. Порядочной ─ в смысле, честной. В плотно набитом рюкзаке, кроме изрядно потрёпанной книги и всяких полезных для выживания вещей, лежал контейнер с контрольной колонией наноботов, так сказать, демонстрационная версия. Абсолютно идентичная той, что сейчас вовсю развивалась, строя новые заводы, и новое, но НЕ МОЁ будущее. А ещё ─ сотня сверхкомпактных носителей информации, где была электронная версия «Руководства»… И вся Библиотека. Весь мир в не самом большом рюкзаке.

Я построю свой Город. И свою Библиотеку. Где-нибудь, на другом конце света. Энергии кварк-кессона «Мародёра» хватит мне на всю жизнь. И в мою Библиотеку может прийти каждый, кто захочет. Дети ─ в первую очередь. Ведь дети умные. Они сами определят, что для них хорошо, а что плохо. Дети будут читать, учиться и построят свой мир, где не нужны будут поводыри для слепых и не будет стада, которому так нужен пастух.

И пусть я уже не увижу, как в космос уходят корабли в поисках братьев Великого Кольца. Но я мечтаю увидеть, как в гавань войдёт «Секрет», пылая в утренних лучах солнца алым шёлком парусов, и Ассоль встретит своего Грэя. И всё будет хорошо.

А как же иначе?

Донецк, 2019

Рассказы из цикла «Зона отчуждения»

Смысл Жизни

Лукаш размышлял. Было о чём. Уже четыре часа Мишку Бешеного было не видать. И не слыхать. Три часа назад Мишка удалился к себе в каморку. Детекторы аномалий, стационарные сканеры и беспилотник (а если откровенно, то просто метеозонд, но с ещё одним Михиным прототипом детектора аномалий), болтающийся над крышей двухэтажки, молчали. Молчали и динамики рупоров ─ почему-то сразу после развода и смены караула на Барьере, Шуруп не включил свою любимую анархопанкоту. Тишина давила. Тишина немного пугала. Тишина казалась осязаемой, плотной, её хотелось резать ножом и намазывать на хлеб. Лукаш устал от тишины. Которая висела свинцовой кастрюлей уже четыре часа над его, Лукаша, головой. Свирепые ёжики все поумирали, и очень хотелось бить в чёрный барабан и поливать мозгами обои.

Лукаш вздохнул, встал из-за стола и пошёл вниз. К Михе. Который, как тот поезд, устал от ржавой прямолинейности рельсов.

Миха был задумчив. Обычно, когда Миха бывал таким, и на вопрос «Что случилось?» Миха отвечал ─ «Котэ случился». Сегодня утром Котэ ушёл со своей весёлой гоп-компанией, а похмелье должно было стать не выматывающим душу состоянием, а уже просто частью «сегодня». На столе перед Бешеным стояла одинокая бутылка пива, выпитая наполовину. Одинокая и жалкая. В каморке присутствовал жуткий беспорядок. То есть, все вещи лежали на своих местах, пол был вымыт, а стол тщательно протёрт до блеска. Чистый стол с одинокой полубутылкой пива вызывал беспокойство и наводил на тягостные вопросы. Поэтому Лукаш тихонько закрыл дверь, основательно уселся напротив Бешеного, сделал глоток пива и хмуро поинтересовался:

─ Ну?

 ─ Ты прикинь, босс, меня вот какая мысль посетила. А зачем я? Зачем я вообще живу? В чём смысл моей жизни?

Миха бесцельно повозил пальцем по столешнице, убедился, что палец нисколько не запачкался, вздохнул, и продолжил монолог.

─ Деньги? Я иногда вот думаю - а нахера мне столько? Вот сегодня ещё больше станет. И что?

Миха с ожесточением пнул научный контейнер-«десятку», доверху заполненный дорогими гипермодификатами.

─ Ну?

─ Припрётся сегодня после обеда хомячок, заберёт гиперы, переведёт деньги. Ладно, я сам их насобирал, сам наварил. Завтра ещё наварю. Опять продам. А хули их варить? Это ж не я рецепт придумал. Ну, дали мне премию за детектор, да? Так премию давали, и ржали. Им там идея с радиоприёмником понравилась больше, чем возможность создания компьютерной базы и мониторинга. Сказали, мол, чувство юмора хорошее... Я его сделал? Да хуй там, не я. Я только собрал кучу деталей в один корпус, и прикрутил УКВ-модуль. И идею Сахаров раньше меня выдал.

Лукаш молча внимал распаляющемуся Бешеному.

 ─ Вот ты думаешь, кабак мой, да? А вот и не мой уже. Там уже кум рулюет, жена его, другие люди. Мне уже и не хочется его открывать, короче...

Кабак был очередной Михиной идеей, воплощённой в жизнь. Идея заключалась в создании в отдельно взятом районе Мишкиного родного города отдельно взятого злачного заведения на сталкерскую тематику. С антуражем, чучелами мутантов, пивом, рок-н-роллом, блядями и блэкджеком. Бешеный развил бешеную активность в воплощении своей мечты, получил все мыслимые и немыслимые разрешения, сманил Повара поработать поваром, пригласил чуть ли не всю Зону на открытие, включая парочку «монолитовцев», и Барона с Матросом из честной братвы. По этому делу Лукаш привёл в порядок свою джинсу и казаки, твёрдо намереваясь побыть на этом празднике кем угодно, только не Лукашом. Не лидером клана «Свобода». Никаких экзух, никакого оружия, паспорт, цивильная одежда и улыбка. И подарок во внутреннем кармане куртки, весящий, как пачка евро. И стоящий столько же. А теперь что ─ праздника не будет?

─ Ну?

Миха рывком открыл крышку контейнера, небрежно откинул гипермодификат «Души» стоимостью тысяч в пятнадцать, и извлёк на свет божий бутылку водки.

─ Шо ─ «ну»? Вот ты ж живёшь, ты знаешь, для чего. Котэ вон возьми ─ всё мечется, ищет свой Великий Смысл. Ему на тот Радар и в хуй не впёрлось идти, но ты попросил, и он пошёл. Завтра Ленка его попросит сбегать на Станцию, нарвать местных эндемиков. И он попрётся! Ленка очередной панадол сварит, Котэ ─ герой, все довольны, все в шоколаде! А что я? Нахуй я вообще живу? Ты знаешь, Лука, я вот смотрю на себя, и мне страшно. Бухаю каждый день. Жру только для того, чтобы ещё забухать. Домой попадаю ─ ебусь чисто из принципа. Гитарист из меня хуёвый, барабанщик ─ ещё хуже. Ты в курсе, ко мне на открытие Шклярский-младший приедет. Круто, да? Не круто! Да, я буду там начинать, ну, открывать и закрывать музыку. Типа, буду играть. Так я ж понимаю, что все понимают, что они меня просто жалеют, понимаешь? И я понимаю, что они понимают, и они понимают, что я это понимаю!

Лукаш аккуратно скрутил пробку с бутылки, поискал глазами посуду, не обнаружил ничего похожего в достижимой близости, сделал пару глотков, запил пивом, закурил, и вопросил:

─ Ну?

Вот я и говорю ─ вы живёте, зная для чего. А для чего живу я? Драться не умею, стрелять не научился, в бизнесе я не особо волоку, там другие люди процессом управляют. Был инженером, ладно, разбирался я там в этих техпроцессах, в технологиях, в производстве... Потом окнами занялся, тоже вроде неплохо было. Теперь вот в Зону пришёл...торгую помаленьку. Так это не я сделал, это Скряга меня сюда пристроил! Не я сам! Знаешь, кто я? Я ─ потреблядь! Самостоятельно ничего не сделал, всё на готовеньком. Я не делаю, я только пользуюсь. Ты это понимаешь? Да, кстати, ещё раз «нукнешь», я тебя приебу. Или пристрелю.

─ Да ну? ─ развеселился Лукаш. ─ И как ты это сделаешь? Ты ж не умеешь ни драться, ни стрелять?

Миха ошарашенно замолчал. Лукаш демонстративно затушил сигарету о чистый стол, проникновенно посмотрел в глаза Бешеному и жёстко заговорил:

─ Я бы тебе посоветовал застрелиться, но ты ж не умеешь стрелять. А вдруг промажешь? Тогда ты ещё больше расстроишься и расплачешься. Ты ждал, что я начну тебя утешать и убеждать, что всё совсем не так? А с хуя? Ты что, калека? Ты смертельно болен? У тебя нет ничего? Лично у меня нет столько денег. И бизнеса у меня нет. И у девяти из десяти тех, кого я знаю, и половины нет, что у тебя есть. Тебе отсутствие смысла жизни жить мешает, вот оно что... Ты живой, понял, кретин? У тебя есть самое главное ─ жизнь. Семья. Руки-ноги целые. Плачешься, что бухаешь много. Блядь, так не бухай! Я вот пью, и не плачусь. А смыслом моей жизни я перестал интересоваться давненько... У меня есть жизнь, и есть «Свобода». Есть полсотни дебилов, у которых периодически мозг заклинивает, и они начинают маяться хернёй. Вот только я тебе не друг, не личный психолог, и не генератор идей, чем бы себя занять. Не видишь смысла? Тогда пошёл на хуй отсюда! В мою жилетку плакаться я не дам. У меня её просто нет. И ─ кстати! Я тоже потреблядь. Редкая. Поэтому, когда тебе на счёт денежка упадёт, то ты, будь добр, на мой счёт мои проценты переведи. У меня кабака нет, а эти вышеупомянутые полсотни дебилов чем-то кормить надо.

Лукаш встал из-за стола, потянулся с ленцой, и добил Бешеного чётким контрольным.

─ Тебе не смысл жизни надо. Тебе надо, чтоб ты стоял на сцене, свет прожекторов, цветы, и чтоб тебе аплодировали, и цветы бросали. Тебе «Оскар» нужен, Мишенька, а не смысл жизни. Так пойди и купи! Денег хватит.

Лукаш смотрел, как Миха буквально разрывает на части хомячка, приехавшего забрать гипермоды. Миха торговался из-за каждой мелочи, Миха продал хомячку абсолютно не нужный ему старый контейнер - у хомячка был свой, причём, последней модификации. Миха орал, брызгая слюной, что ему и нахер не надо, почему интернет такой медленный, и почему деньги ещё не на его счету. Потом охреневший хомячок абсолютно добровольно перевёл при помощи своего комма проценты Лукашу, и пожертвовал «скромную сумму на развитие клана». Резко успокоившийся Бешеный предложил «немного отметить удачное завершение сделки», озабоченно поглядывая на экран своего КПК и бормоча что-то про надвигающийся Выброс. После этого хомячок и его шкафообразные охранники очень резко засобирались, предложение выпить поддержали горячо, но в том ключе, что лучше бы не здесь, а на Большой Земле в ресторане, куда Миху, собственно, и приглашают, и вообще, с Вами приятно иметь дело, но мы очень торопимся. Погрузились в вертолёт и рванули.

─ В следующий раз надо будет нашего Моню выпустить! ─ довольно скалясь, сказал Миха. ─ Пусть порычит! Не, а шо они хотели? Мы тут жизнями своими рискуем, собираем, варим, Барьер стережём, а они, типа, на экскурсию сюда приезжать будут? Кстати, а это идея! Слышь, Лука, а давай, в натуре, сафари устроим! Все только разговаривают об этом, а делать никто не хочет! Не, так а шо ─ деньги мимо уходят. Так, я продумаю концепцию, завтра прикинем вчёрную бюджет, и всё такое. Босс, давай ко мне через десять минут, я там подсуетюся трошки, Шурупа ща позову... короче, надо ж сесть поужинать по-людски!

Лукаш улыбнулся. Вечер в Зоне только начинался...


Детектор


С самого утра у Лукаша было хорошее настроение. С чего? А просто так. Прямо после развода (сразу же!) зашёл Миха и своими руками! прикрутил к стене портрет Че саморезами. По бетону. На этом трудовой энтузиазм Михи не закончился. Лукаш послушал бодрые звуки перфоратора, решил, что это «жу-жу-жу неспроста», и пошёл вниз разбираться.

К этому времени Лукаш переселился из «комнатки налево от лестницы» в «комнатку направо от лестницы». Захотелось чего-то новенького. А через неделю в клане появился новенький. И уже через полгода Скряга поселил его сначала прямо в складе, а потом и в собственной комнате. А сам наконец-то осуществил свою мечту, и открыл филию Свободы на Радаре. Благо, для этого имелось весьма удобное местечко ─ вход в очередную военную базу в скалах. Кого там раньше только не было. Но все как-то не приживались. А вот Скряга прижился сразу.

 Лукаш оторопело взирал на лист титанола, прикрученный кстене дюбелями-десятками. Сам Миха деловито прикручивал к титанолу такой же по размеру лист полиармид-волокна с бодрой надписью «Головой ударяться здесь!». Место для удара головой было выполнено с особой тщательностью, и представляло собой плакат с очередной надписью «Убей в себе быдло - спаси Родину». Слово «быдло» было перечёркнуто, и над ним специально коряво от руки краской было написано «тыбля».

─ Ну и что это за авангардизм? ─ хмуро поинтересовался Лукаш.

─ Это сюда я теперь буду кидать всякие тяжёлые предметы! ─ гордо проинформировал Лукаша автор творения.

 ─ Не, ну а шо ─ неопостмодернизм!

 ─ Хуйня это, а не нео...непост...тьфу ты, блядь! ─ Лукаш в сердцах сплюнул на пол. ─ Ты прибор доделал?

─ А то! ─ Миха просто-таки лучился самодовольством. ─ И не просто доделал, а ещё и проапгрейдил!

Лукаш почувствовал неладное моментально. Михины апгрейды, спору нет, были классными, вот только зачастую положительный результат достигался не сразу, и с некоторыми разрушениями. И членовредительством.

─ А вот с этого момента поподробнее! И в деталях. Миха, если прибор... если с прибором хоть... короче, я тебя просто прибью. Или нет, мутантам скормлю! Ты меня знаешь, Бешеный, я тоже могу быть зело злым.

─ Не ссы, босс! Мишаня дело знает туго! ─ Миха сунул шуруповёрт в ящик с инструментами, отошёл на два шага назад и начал любоваться делом рук своих. Про прибор он, похоже, начисто забыл.

Прибором, кстати, назывался новый детектор аномалий, а точнее, рабочий прототип, придуманный и изготовленный совместными усилиями Левши, Шурупа, Новикова, и вездесущего Михи. Миха не смог пройти мимо такого события, не тот это человек. Плодом мозгового штурма трёх великих мастеров отвёртки и паяльника и одного полубога стала жутковатого вида штукенция, состоявшая из бессистемно (на первый взгляд) соединённых оптронных модулей, наноблоков, проводов, экрана детектора «Велес», и двух электронных ламп. Пока что обкатывался сам принцип, поэтому корпуса, как такового, прибор не имел. Основой разработки стала фраза, изречённая Михой в пьяном бреду, и тут же окрещённая Новиковым, как «гениальная гипотеза», на что Миха тогда широким жестом сбил со стола пару бутылок и миску с грибами, пробулькал: «Дарю», и отключился.

Сама мысль заключалась в том, что артефакты, являясь порождениями аномалий, сами были теми же аномалиями, но компактифицированными. То есть ─ свёрнутыми. Ещё Сахаров в своё время доказал, что пространственная мерность аномалий больше трёх, то есть, аномалии, по своей сути, являлись многомерными объектами. И артефакты, порождённые аномалиями, представляли собой пространственно изменённую материю. То есть, три измерения ─ само собой, а остальные ─ свёрнутые. О, как! Так вот, Миха предположил, что, раз артефакты ─ это свёрнутые аномалии, то и реагировать на них детекторы должны были, как на аномалии. В качестве эталонного индикатора использовались микроскопические доли артефактов, помещённые в специальные камеры-детекторы. Дальше в дело вступал распотрошённый и переделанный «Велес». Контрольные образцы радостно активировались при приближении к «материнской аномалии», имеющиеся в аномалии «непроявленные» артефакты тут же вылуплялись на свет божий, дальность действия нового прибора теоретически ограничивалась только здравым смыслом. Короче, если новый детектор смог бы адекватно срабатывать на расстоянии до ста метров, то появлялась возможность спутникового мониторинга всех аномалий, поскольку, как выразился Миха, «где сто метров, там и сто тысяч, главное ─ нормально по камертону настроить». Миха был музыкантом.

 Поэтому, создание компьютерной карты распределения аномалий становилась реальной, мониторинг «бродячих» аномалий, и сбор артефактов могли бы стать проще и намного безопаснее. Идея тянула на миллионы денег.

Потому Лукаш и нервничал. Люди из «большого Киева» недвусмысленно намекнули лидеру клана о возможных последствиях в случае неудачи. Поскольку, прибор существовал в единичном экземпляре, а Миха уже успел приложить к нему руку, переживать и нервничать имело смысл.

─ Ну?

─ Шо ─ «ну»? Шо ты нукаешь?

─ А шо ты «шокаешь»? Показывай давай. Прибор показывай ─ уточнил Лукаш. Затем немного подумал и ещё раз уточнил ─ Тот прибор, который Новиков с Шурупом зашурупили. И который ты проапгрейдил. Всё понятно?

─ Да. Мне всё понятно, ─ кротко ответствовал Миха. Подошёл к сейфу, набрал комбинацию, открыл дверцу и достал... старый радиоприёмник VEF прибалтийского производства.

─ Корпус под руку подвернулся, я и приспособил. ─ Миха начал горячиться, ─ Не, ну так а шо, лучше было б, если бы прибор вообще без корпуса был, да?

Лукаш ткнул пальцем в кнопку «Вкл» и прибор тут же заголосил голосом Боба Марли о том, как он пристрелил шерифа. Лукаш молча смотрел на Миху.

─ Ну а шо? Я так подумал ─ корпус от радиолы, так почему бы детектору и радио не принимать? Вот, на нашу волну настроил.

В эфире Боб Марли, таки, пристрелил шерифа, и теперь уже Пятница голосила свою Ямайку. Лукаш молча повернулся и вышел. Миха, почуявший неладное, выскочил следом. Лукаш протопал к себе на второй этаж, рывком открыл сейф, достал бутылку водки и сделал несколько крупных глотков. Завернул крышку, сунул бутылку обратно в сейф, и, не глядя на Бешеного, процедил:

─ Через пять минут. На входе. Построение. Будем проверять твою радиолу. На пленэре. И если хоть что-то пойдёт не так, я тебя, нахуй, пристрелю. Пошёл вон.

Прибор проверяли комиссией в составе Лукаша ─ как председателя (и заодно, возможно, палача), Шурупа, собственно, Михи и Вити Травки. Последний согласился на эту авантюру далеко не сразу. Проверяли на поле перед Складами. Аномалий там водилось не то, чтобы много, зато почти все. По крайней мере, почти все гравитационные: «Электра», «Жарка», и «Кисель» с «Холодцом» присутствовали. Прибор был переведен в режим детектирования, смешно гукнул и тут же выдал инфу о характере аномалии, об ареале, мощности, наличию (а точнее ─ отсутствию артефактов внутри), и кучу всякой дополнительной ереси, нормальному человеку нафиг не нужной. В том числе и расстояние. Теперь аномалия лоцировалась за сто метров, а не за пять, как раньше. На экране масштабирование выставлялось автоматически.

─ Во! ─ с уважением сказал Витя. ─ Сильная штука! Только размер большой. Неудобно с собой таскать такую дуру.

─ Да прям! ─ Миха так и лучился самодовольствам. ─ Это ж пилотный образец. Следующий будет уже реально приближен по МГ-параметрам к штатному «Велесу».

─ Это что за зверь такой ─ МГ-параметры? ─ Настроение у Лукаша поднялось, и он снова разговаривал с Михой нормально. Почти нормально.

─ Массогабаритные, само-собой.

─ А...

─ Конфетку на!

─ Эх! ─ мечтательно протянул Витя. ─ Скоро, ваще, в Зону будем, как на прогулку ходить. А раньше ─ болты, гайки... Ползали на пузе, боялись всего! Помните, мужики?

Витя жизнерадостно захохотал.

─ Болты! Гайки!!! Это ж надо! А теперь, по старинке уже и не сможем, наверное. У кого болты есть? Дайте, хоть вспомню, как оно было!

Болтов ни у кого не оказалось. Гаек тоже.

─ А ты патронов из магазина нащёлкай, ─ посоветовал Миха.

─ О! Голова ─ с уважением протянул Витюня. Отсоединил магазин и выщелкнул с десяток «семёрок». Первый патрон упал в траву достаточно далеко от активной зоны. Второй ─ тоже. Миха и Шуруп тут же заржали. Обозлённый Витюня размахнулся и швырнул оставшиеся патроны в направлении «Трамплина». Лукаш просто не успел ничего сказать.

Переменное гравитационное поле «Трамплина» могло действовать постепенно, наращивая силу удара, а могло шарахнуть сильно сразу. Если аномалия давно не разряжалась. Этот «Трамплин» не разряжался, наверное, с момента появления Зоны. И дальше события завертелись со стробоскопической быстротой.

Все патроны попали чётко в активную зону, тут уж Витюня не промахнулся. Патроны тут же сплющило, естественно, вместе с капсюлями. И те, естественно, сработали. Восемь выстрелов раздались почти одновременно, как слаженный залп. Прибор взорвался снопом ярких искр, скорее всего пуля попала в аккумулятор на основе фрагмента «Вспышки». Миха потрясённо посмотрел на продырявленный прибор, на Витюню, потом на Лукаша, и неуверенно улыбнулся.

А потом началась вторая часть Марлезонского балета.

На поле водились не только аномалии. Ещё там водились кабаны. И водилось их там гораздо больше аномалий. Но кабаны, в отличие от Витюни, обладали хоть какими-то зачатками интеллекта, поэтому, видя людей и не будучи голодными и злыми, предпочитали спрятаться. Однако, тяжело лежать спокойно в кустах, когда тебе в задницу прилетает пуля калибра семь и шестьдесят две сотых миллиметра. Вот и кабан подумал точно так же. Вылетевшая из кустов живая, чёрная и очень агрессивная топреда потратила ровно полторы секунды на оценку ситуации. А потом атаковала. Кабан умел складывать два и два, поэтому сразу определил, что после именно Витюниного махания руками ему стало больно и некомфортно.

Как и когда Лукаш успел запрыгнуть на бетонные трубы, он не помнил. Миха и Шуруп запрыгнули на трубу мгновением позже. А вот Витя, начисто забыв об автомате на плече, с воплем рванул прямо по полю к болотцу. Кабан нёсся за Витюней, неизбежно нагоняя.

─ Пиздец котёнку! ─ меланхолично сказал Лукаш, рассматривая простреленный и растоптанный прибор.

─ Это ты щас что имеешь ввиду? ─ подозрительно осведомился Миха, на всякий случай отодвигаясь подальше.

Однако, ситуация разрешилась сама собой и без участия людей.

Сталкеры всех кланов давным-давно использовали антигравитационные свойства некоторых артефактов. В частности, тот же Миха и Шуруп давно придумали и внедрили «Легкоступ» на базе фрагментов «Булыжника» кардинально снижающий вес и, соответственно, давление на почву. «Легкоступами» оснащались все костюмы свободовцев, даже лёгкие. Поэтому, Витюня, завывая, нёсся прямо по минному полю, впрочем, совершенно не задумываясь ─ «а куда же меня понесло». А вот у кабана «Легкоступа» не было. У кабана было двести пятьдесят килограммов копыт, клыков, и животной ярости. И желание догнать потенциального обидчика.

Мина ПП-21 думала по-другому. Если Витюнин комариный вес она презрительно проигнорировала, то свинское поведение кабана, топчущего землю с силой копра, забивающего сваи, она простить не смогла.

Взрыв разнёс кабана на несколько неаккуратных фрагментов. Витюня успешно форсировал радиоактивное болотце, и начал шкрябаться на забор из колючей проволоки.

─ В этой ситуации есть два положительных момента! ─ бодро отрапортовал Миха. Лукаш молча смотрел на него, не делая никаких попыток вообще что-либо делать.

─ Не, даже три! - Миха начал загибать пальцы. ─ Во-первых, мы поржали. Не, так а шо? Весело жеж. Во-вторых, прибор работает замечательно. Не переживай ты так, Лука! Камера с индикаторами-то целая, я отсюда вижу. А всё остальное ─ запчасти. Ну, ещё один «Велес» распотрошим, делов-то... А в-третьих - сегодня у нас будут шашлыки! Вон и Кошак идёт! Всё, джентльмены, я пошёл Котэ встречать! Шура, забирай прибор, и... это... доделай, короче. А Витюне скажите, пусть мясо тащит Повару.

─ Командир! ─ буркнул Шуруп, спрыгивая на землю и отщёлкивая блок индикаторов. ─ Всем задания раздал, и съебнул. Вот ведь человек, а? И не пристрелишь. Пошли, Босс! Мне ещё прибор доделывать, а тебе его снова принимать. Тут без бутылки не обойдёшься!

Лукаш молча сидел на трубе и смотрел, как вдалеке обнимаются два старых друга. Им явно было хорошо. Хорошо было и Лукашу. Прибор показал хорошие результаты, кабан был хорошо упитан, а Витюня ─ хорошо тренирован. Бегать стометровку он точно умел хорошо. Всё хорошо закончилось, а что хорошо кончается ─ то хорошо.

Вечер в Зоне только начинался...


Палочки


Лукаш пребывал в благостной неге. Баня, полкило водки под шашлык, чистое исподнее, выстиранный и высушенный до хруста комбез, сигарета с вишней, и неунывающий Боб Марлей создавали иллюзию счастья. Там, внизу, на первом этаже офиса клана Свобода, вовсю шёл ПХД. Парко-хозяйственный день. Миха Бешеный, неутомимый генератор случайных чисел, авантюр, и всяких проблем, устроил генеральную уборку на всей! территории Складов.

─ Чистота - залог здоровья! ─ провозгласил Миха лозунг, и первым взялся за лопату и грабли. Остальные свободовцы поначалу покрутили пальцем у виска, и разошлись. Однако, после того, как результаты Михиной работы начали становиться всё более зримыми, весёлая гоп-компания начала втягиваться в совместный труд для общественной Михиной пользы. В итоге, за неполную неделю Военные Склады превратились если не в стерильную операционную, то во что-то, близкое по сути, и по виду. Скряга даже расстарался на несколько ящиков с краской, и всё, что можно было выкрасить, было выкрашено. Кое-что даже по два раза. Теперь некоторые постройки могли вызвать заикание у художников-экспессионистов, ибо красить под травой оказалось не только весело, но и креативно. Боксы с техникой вообще раскрасили во все цвета радуги, и теперь на них даже вороны боялись садиться.

Вообще-то, у клана «Свобода» уже дано шла непримиримая война с кланом «Долг», но изредка устанавливалось шаткое перемирие. Как сейчас. Заглянувшие на огонёк долгари поначалу впали в ступор, а потом с полчаса ржали. Примерно треть «Долга», примчавшаяся на вызов по рации, сначала распугала всю аномальную живность в округе своим гоготом, а потом тоже впряглась в работу по очистке территории. Договоривший предварительно, что во время будущего перемирия уже свободовцы прибудут на субботник в Бар.

А сегодня были завершающие штрихи, баня для отработавших, и вечерний гаштет с концертом живой музыки. Миха был музыкантом, и даже в Зоне умудрился сколотить блюз-бэнд. Где подвизался в качестве то ли гитариста, то ли барабанщика. Бешеный пока ещё так и не определился, кем ему хочется быть.

Лукаш в числе первых посетил баню (лидер клана, как-никак), переоделся, и провел дегустацию мяса, и лёгкую премедикацию перед основной частью праздника. Внизу домывались последние метры и так уже чистого до зеркального блеска пола, надевались парадно-выходные экзоскелеты, и вездесущий Миха орал на всех, требуя немедленно найти его барабанные палочки. Которые он же куда-то сам и засунул, а виноваты были все, кроме Лукаша. Потому, что Лукаш и нашёл эти самые барабанные палочки в здании ДК в Припяти, и торжественно подарил их Михе на его день рождения. Миха носился с этими палками, как с писаной торбой, ежедневно полировал их, холил, нежил, и, кажется, даже спал с ними. А теперь вот предмет обожания был где-то утерян. Беда-а-а-а...

Лукаш с удовольствием потянулся, добил «вишенку», и решил спуститься вниз, дабы посмотреть на изрыгающего матюки Миху, ищущего свою прелесть. И тут датчик аномалий не просто пискнул, лоцируя аномалию. Не-е-ет, датчик аномалий захлебнулся тревожным верещанием, означавшим наличие весьма опасной аномалии не где-нибудь, а прямо у Лукаша под ногами. В его, мать его, офисе! Точно в центре экрана, но, почему-то указывающий расстояние до аномалии аж целых два с небольшим лихуем метра. Лукаш секунду тупо пялился на экран датчика, пытаясь сообразить, а как такое вообще возможно, а потом до него дошло. Аномалия была точно под ним, на первом этаже. В Михиной комнате.

Как Лукаш оказался внизу, он сам точно не помнил. Возможно, странгрессировал. Перед дверью столпились свободные от текущих дел свободовцы, и Миха. Бешеный был слегка бледен и весьма озадачен.

─ Пи...ц ботинку! ─ пробормотал Миха, косясь на внезапно возникшего из ниоткуда Лукаша.

─ Может ─ «котёнку»? ─ спросил Витя Травка, ещё то чудо, тупой, как псевдогигант, и примерно такой же сильный. Собственно, только поэтому его ещё не выгнали из клана.

─ Нет, котёнком я не бросался, ─ - изрёк Бешеный. ─ Я ботинком в него кинул, а оно ─ вон оно как...

Лукаш решительно растолкал столпившихся бойцов, и заглянул в комнату Михи. И офигел. А там было от чего.

Посреди Михиной комнаты лежал Михин же штурмовой экзоскелет, который Бешеный надевал только тогда, когда надо было поколотить понты на приезжих. Без одного ботинка. Второй ботинок, по-видимому, начисто изменил свою форму, а заодно, и агрегатное состояние. Просто ртутно поблёскивающая лужица, постепенно исчезающая. А над лужицей в воздухе вращались те самые злополучные барабанные палочки из припятского ДК «Энергетик». Медленно так вращались, строго по часовой стрелке, зависнув в воздухе на высоте примерно полуметра. Палочки чуть потрескивали и слегка искрили. Да палочки ли? Ибо детекторы аномалий голосили у всех, поэтому Лукаш рывком вытащил свой, ткнул кнопку «Вкл», она же и «Выкл», и нервно скомандовал всем присутствующим заткнуть свои матюгальники. В наступившей тишине еле слышно потрескивали палочки, и тихонько шипела, исчезая, ботинковая лужица.

─ Ну? ─ Лукаш уставился на Миху.-  ─ Это чё за херня?

─ А шо ты у меня спрашиваешь? ─ начал заводиться Миха. ─ Это ты мне их подарил, забыл?

─ Я тебе палки дарил. Барабанные. ─ Лукаш секунду подумал, и уточнил ─ Деревянные. А это ─ нихера не палки. Это аномалия какая-то. Вот я тебя и спрашиваю.

─ Да фиг его знает, Лука! ─ Бешеный нервно дёрнул плечом. ─ Я искал эти сраные палки везде, а они за экзуху закатились. Ну, вытащил я эзу на середину комнаты, на пол швырнул, контейнер для артефактов раскрылся, и тут ─ херак, и бомба на Ирак. Меня отшвырнуло в коридор сразу, и, по-моему, нехило так тряхнуло, типа током. Тут ботинок под ноги попался, я и кинул... И всё. Ты прибежал, и начал вопросы идиотские задавать.

─ Что в контейнерах? ─ осведомился Лукаш. ─ Эти палки не просто так стриггерились в аномалию. Так что там у тебя?

─ Хер его знает, я толком и не помню. «Ночная Звезда» и «Бусы» точно есть, а может и не «Бусы» ─ буркнул Миха. ─ Хочешь, сам посмотри. Я не хочу.

─ Давайте я посмотрю! ─ предложил Витя Травка, и тут же, не дожидаясь ответа, шагнул в комнату. Лукаш просто не успел ничего сказать.

Палочки вдруг замерли, между ними проскочила зелёная искра, и Витю с размаху припечатало в потолок. А потом ─ в пол. В пол Травку шмякнуло несколько под углом, поэтому он оказался рядом с дверями, и тут же огрёб от Лукаша смачного пендаля.

─ Ты дебил? ─ нервно осведомился Лукаш, сграбастав неудачливого экспериментатора за шкирку, и рывком вытащив его в коридор. ─ Впрочем, что я туплю. Это ─  не вопрос, это ─ утверждение! Ты ─ дебил. И не просто дебил! Ты ─ дебил, блядь! Знаешь, кто такой дебил? Это ты! Тебе что, ботинка было мало?

─ Так это не мой ботинок ─ промямлил Витя, осторожно ощупывая голову. ─ Это ты на Бешеного кричи. Это его ботинок растворимый, а у меня с ботинками всё в порядке.

Лукаш только вздохнул. Сказать было нечего. Да и что тут скажешь? Дебил жеж.

─ Не так, а шо делать будем? Мы же бух...э-э-э-э... праздновать собирались. Концерт, все дела... ─ Миха озирался по сторонам. ─ Я ж новую песню выучил.И Котэ придёт, он обещался. Мужики, а давайте ну их на хер, те палки. Я дверь закрою, и пусть себе висят. До утра. А утром Сахарову звякнем, пусть изучает. Жрать охота, спасу нет.

В этот самый момент палочки вдруг снова перестали вращаться, снова искра, щелчок, и палочки с деревянным стуком упали на пол, и покатились к выходу. Естественно, Миха отскочил назад, как раз на поднимающегося с пола Травку. Миха не обладал внушительной комплекцией, однако, семьдесят пять килограмм есть семьдесят пять килограмм. Плюс защитный комбез «Заря-У», плюс глок-тактик на бедре, плюс полные штаны адреналина. Витю впечатало уже в стену, на чистый пол посыпалась штукатурка.

- Ну вот, ─ грустно констатировал Бешеный. ─ Опять наср...намусорили. Витя! Ты мудак! Чё расселся? Бери тряпку, убирай давай! И не путайся под ногами.

Миха вошёл в комнату, неторопливо достал детектор аномалий, и включил его. Детектор пискнул, как бы давая понять, что работает, но тревожных плярмов выдавать не спешил.

─ Ну вот! Теперь снова всё, как было! ─ радостно констатировал Миха, наклоняясь над палочками. Лукаш вздрогнул, и непроизвольно зажмурился, но Миха уже бережно прижимал к груди свою новую игрушку.

─ Это ж не просто палочки! Это же умклайдет! ─ гордо выдал Бешеный столпившимся в дверях соклановцам, опасливо заглядывающим в комнату.

─ Чё? ─ не понял Лукаш. ─ Кум...умк... это что за еблысь?

─ Эй! - Миха был поражён ─ Умклайдет! Ну? Волшебная палочка! НИИЧАВО, Стругацкие-братья, «Понедельник начинается в субботу» Ну же! Вы что, Стругацких не читали? Эх вы, серость...

─ Слышь ты, радуга, ты тише будь, ага? ─ прогудел Серёга Кременянин, такой же здоровый, как Витя, но не в пример умнее. ─ Мы, возможно, семинариев и не кончали, но вот тебя кончить запросто устроим. Или на тебя...

Миха, не слушая никого, и ничего, лихорадочно пытался запихнуть палочки в контейнер для артефактов. Те, естественно, не влезали. Но Миха не отчаивался. Плюнув на затею поместить палочки в стандартные напоясные контейнеры, Бешеный вытащил из под дивана, заменявшего ему ложе, длинный футляр научного контейнера для новых прототипов оружия, вытряхнул оттуда невесть как оказавшуюся там, и давно потерянную снайпером клана Митей Хайфаем, снайперскую винтовку Драгунова, и бережно уложил туда драгоценные палочки.

─ Это не аномалия! ─ гордо резюмировал Миха. ─ Это новый артефакт! И открыл его я! Завтра же ─ на Янтарь! К Сахарову! Будем изучать свойства. А назову я этот артефакт «Умклайдетом», само собой.

Миха поднял оставшийся ботинок, недоумённо покрутил его в руках, и с фразой «а нахрена он мне теперь» отправил его в полёт вдоль коридора. Недолгий полёт, надо сказать. Ибо из-за угла появился Витя Травка, собираясь то ли позвать всех на празднование, то ли действительно вытереть разлетевшуюся штукатурку. Встреча Витиной головы и ботинка закончилась полной победой последнего. Витя финишировал на полу, ботинок улёгся рядом. Лукаш уже просто не мог ни смеяться, ни плакать. Просто посмотрел на Бешенного, потом на Витю, и вышел из здания. Пора было начинать заканчивать День Чистоты.

Вечер в Зоне только начинался...




Оглавление

  • Библиотека Будущего
  • Рассказы из цикла «Зона отчуждения»
  •   Смысл Жизни
  •   Детектор
  •   Палочки