Гарри Поттер, неучтённый фактор и всё остальное. Часть третья. Месть мага (СИ) [РавиШанкаР] (fb2) читать онлайн

========== Глава первая. В которой герой получает послание. Точнее, даже два… ==========

День, когда закончилась моя относительно спокойная жизнь, начался вполне обычно. Для меня, конечно. Утром меня, как бывало частенько, разбудил малолетний ураган по имени Джейми. Хорошо ещё, что мы с Конни действительно спали, а не предавались с утра куда более интересному занятию. А то Запирающие чары от этого мелкого бедствия помогают через раз.

Три месяца назад мне исполнилось семнадцать лет, то есть наступило так называемое магическое совершеннолетие. Я стал Лордом Поттером со всеми вытекающими правами и обязанностями. И всё заверте… Хотя это мне порой даже нравилось. Вот такой я мазохист.

Вообще-то я теперь не только Лорд, но и Мастер Некромант, Подмастерье Артефактор и Подмастерье Целитель. И планирую через пару годков получить Мастерство хотя бы в одной из последних областей. Как так получилось? Просто. Из Хогвартса я ушёл после пятого курса, мотивируя это необходимостью заняться делами Рода, а ЖАБА сдавал через год вместе с Драко, Конни, Ником и Гермионой. После «домашнего обучения». До сих пор с содроганием вспоминаю это самое домашнее обучение, но в итоге я сдал десять предметов на «Превосходно», рекорд Барти Крауча, правда, не побил, но Барти реально гений. Похоже, единственный, кто не хотел этого замечать — это его чокнутый папочка, но поскольку Барти Крауч-старший уже почти семь лет пребывает в местах «куда более отдалённых, чем Соловки», по выражению классика, то в гениальности его отпрыска никто более не сомневается. Во всяком случае, в качестве личного помощника Министра Магии Амелии Боунс Барти просто незаменим.

И да, почти так же, как я, поступила практически вся наша компания. Невилл после пятого курса вернулся в Россию, предварительно убедившись, что у излеченных Фрэнка и Алисы всё в порядке. Сказал, что хочет стать Мастером-Боевиком и заодно заняться… ну да, гербологией. Дар всё равно никуда не делся. И если первое желание сына Фрэнк Лонгботтом одобрял, то второе казалось ему чем-то несерьёзным. Более того, Фрэнк настаивал на том, чтобы Невилл стал аврором, как он в своё время, но Невилл этого упорно не хотел. Он боёвку изучал не для этого. После того, как мы поделились с друзьями историей Дамблдора-Мерлина, так и оставшейся тайной для широких масс, Невилл ею проникся и заметил, что с этой гадостью нужно разобраться до конца. Кроме того, лично со мной он поделился наблюдением, что английский аврорат, хоть и обновлённый, его не особенно привлекает, а вот Русская Боевая Дружина — очень даже да. К тому же, в его рассказах часто мелькало имя одной русской ведьмы, учившейся в Колдовстворце, и я понял, что Невилл, будучи англичанином по рождению, всё-таки стал русским душой. Так что Невилл, сдав СОВы и закатив по этому поводу вечеринку, навьючил все свои пожитки на подросшего Ванюшу и отбыл в Россию, предварительно нежно распростившись с бабулей Августой и родителями. Сейчас у него всё хорошо, пишет регулярно… Помолвку, вот, заключил и обещает наведаться в гости для представления невесты родителям. Правда, фамилия его невесты меня малость смущает — Бессмертнова… но Невиллу виднее. И вообще, вряд ли Ксюша Бессмертнова перещеголяет Луну Лавгуд хотя бы по половине параметров, а Малфои, вон, живут и не парятся. «Придира» выходит исправно, тиражи его даже повысились, более того, Люциус вложился в создание Магического Зоопарка и даже поучаствовал в экспедиции Ксено, которая отыскала-таки потрясающий экземпляр морщерогого кизляка. Между прочим, милое такое животное, больше всего напоминает козлёнка со слабо светящейся в темноте шёрсткой и завитыми, как рог нарвала, рожками янтарного цвета. Ну да, рогов у него три, но общее впечатление милоты это не портит…

И ещё о Невилле… мне кажется, что родителей своих, как всякий, очень рано лишившийся их ребёнок, всё-таки идеализировал. А Фрэнк и Алиса оказались не идеальными героями, а вполне обычными людьми. Неплохими, надо сказать, людьми, но они так и не смогли понять, что Невилл уже не нуждается в воспитании и не переносит давления на него. Поэтому сейчас они мирно сосуществуют с сыном… на расстоянии и воспитывают очаровательных двойняшек — Лили и Гидеона. Не знаю, грустно это или не очень, но Невилл, появляясь в Англии, после визита к родителям всегда навещает Поттер-мэнор. Он не жалуется. Мы гуляем по парку, поедаем вкусности, приготовленные домовиками, катаемся на гиппогрифах. Играем с Джейми… и молчим про Фрэнка и Алису, а в разговорах вспоминаем разные случаи из учёбы в Хогвартсе, коих за пять лет накопилось немало. Обычно к нам присоединяются Конни и Драко с Герми и Луной, Ник, Дадли и Рон. В общем, время пролетает весело, но теперь каждый из нас выбрал свою дорогу, хоть эти дороги и продолжают быть связаны друг с другом. Наша общая тайна пока продолжает оставаться тайной… Хорошо, что Невилл в следующий раз появится с невестой — может быть, тогда Фрэнк и Алиса поймут, что его желания — это не блажь и не капризы.

Кстати, Луна и Рон — единственные, кто остался доучиваться в Хогвартсе до седьмого курса. У Рона на этом настоял Лорд Прюэтт, сторонник законченного полного классического волшебного образования, а Луна… Луна просто развлекалась. К тому же, невестушка Драко очень рано освоила аппарацию, любые антиаппарационные чары для неё не преграда, так что она регулярно навещает нас в том порядке, в каком её головушке взбредёт. Но, самое интересное, ещё никогда визит Луны не был некстати.

Что же касается Гермионы, то она умудрилась сдать экзамены не только за пятый курс, а позже и ЖАБА, но и за маггловскую среднюю школу и стала самой молодой студенткой Парижского университета, причём двух факультетов сразу. Маггловской специальностью она выбрала рекламный бизнес, а магической — Чары. Как эта умница умудряется успевать всё — я так и не понял, но ведь успевает же… К тому же вторая невеста Драко умудряется шокировать Люциуса не меньше первой своими нарядами. Какая там заучка в строгой школьной форме… Рваные джинсы, гриндерсы, чёрная майка с портретом Че Гевары, кожаные браслеты с шипами и десяток металлических цепочек на шее (очень мощные охранные артефакты и прочие нужные молодой беззащитной девушке штучки. Точно знаю. Сам зачаровывал), и совершенно убойная причёска фасона «я упала с самосвала, тормозила головой» с синими и зелёными прядями. Когда Люциус увидел Гермиону в первый раз в таком виде, я думал, что его хватит удар. Однако обошлось, и я в который раз восхитился крепкими нервами Сиятельного Лорда. К тому же, когда Гермиона стала выдавать на-гора одну толковую идею, касающуюся Люцева бизнеса, за другой, то он благополучно решил не обращать внимания на скандальный внешний вид второй невесты Драко. И вообще, Гермиона, появляясь в магическом мире на официальных мероприятиях, достаточно благоразумна, чтобы не дразнить гусей, являя собой образец хорошего вкуса и хороших манер.

Что же касается Дадли, то он после сдачи СОВ решил вернуться в маггловский мир. Дело в том, что здоровье Вернона стало медленно, но верно ухудшаться. Даже наилучшие зелья, сваренные Севом, и консультации Сметвика, а также лечебные манипуляции, которые регулярно производил с дядей я, не приводили к полному исцелению. Возможно, это было связано с тем, что три года назад в особом пансионате умерла Марджори Дурсль. Умерла спокойно, без мучений, просто заснула однажды и не проснулась. К тому времени она уже прочно обосновалась в своём мире, где она совсем молодой девушкой вынуждена была заботиться о маленьком брате… и Вернона, приезжавшего её навещать, встречала соответственно. Видимо, те манипуляции, которые производили с ней в «Новом Салеме», не только повредили её разум, но и сильно повлияли на тело. А сестру свою Вернон очень любил и всегда чувствовал перед ней неясную вину, что постоянно подтачивало его крепкое от природы здоровье. Так что Дадли решил взять на себя семейный бизнес, чтобы в дальнейшем иметь возможность заботиться о матери и сестре. Сейчас он обучался в колледже, выбрав для себя будущую специальность «управление бизнесом», но связей с магическим миром до конца не разрывал, тем более что часть его, точнее, формально, Вернонова производства была именно там и развёрнута. А ещё в семнадцать лет Дадли всё-таки предстоит стать Лордом Кэрроу, так что положение обязывает.

Ник сумел-таки доказать гоблинам то, что он является наследником Слизерина, прошёл в Министерстве процедуру эмансипации и получил доступ к сейфам на нижних уровнях Гринготтса, чего в своё время не сумел сделать Том Марволо Риддл. В основном его наследство состояло из редких манускриптов и артефактов, но и денег там оказалось вполне достаточно для того, чтобы начать восстанавливать открывшийся Слизерин-мэнор. Увы, но титул Лорда Слизерин Нику не носить, а вот его дети при наличии правильного брака могут претендовать и на Лордство. Учитывая то, что Регулус Блэк всё упорнее оказывает Нику знаки внимания, думаю, что брак Наследника Слизерин будет правильным донельзя, ибо чистокровнее Блэков в магической Британии вряд ли кто найдётся. Кстати, Ссешуа Ник собирается забрать с собой в мэнор, поэтому василиск в последнее время стал просто невыносим, напоминая мне в каждую встречу о том, что ему «нушшна сссамкааа», потому что он не может оставить школу без защиты в лице своего отпрыска. Отчего он не достаёт этими эскападами Ника — мне неведомо. Эх, бедный я, пользуются всякие реликтовые змеюки моей слабостью… Хорошо, что у меня есть связи в Индии, Кайшесс обещал напрячь родню и отыскать-таки самку василиска. А если он обещал — значит сделает.

Конни и Драко радуют своих родителей похвальным прилежанием. Конни открыл в себе Дар Целителя-эмпата, что в дальнейшем сделает его непревзойдённым диагностом. А то, что Дар его, по сути, нейтрален, только помогает делу. Сейчас Конни проходит обучение в Мунго, но не у Сметвика, а у недавно приглашённого из Германии целителя-эмпата Хельмута Майердорфа. Драко же изучает экономику и бизнес, попутно совершенствуя себя в боевой магии, а две его невесты не дают ему скучать. Настолько не дают, что он порой, улучив минутку, навещает Поттер-мэнор, где долго и со вкусом жалуется Конни и мне на невыносимую жизнь богатого и сиятельного Наследника. Под великолепное вино из запасов мэнора жалобы идут на ура.

Кстати, сейчас Драко просто до дрожи напоминает юного Люциуса — особенно когда окончательно отрастил волосы. И дело тут даже не в подражании — Малфои, как легендарные Меровинги, относятся к своим шевелюрам с каким-то священным трепетом. Вот и Конни тоже себе косичку отрастил… и ему это тоже безумно идёт.

Сири получил-таки Мастерство в Артефакторике, чем ужасно порадовал Вальпургу. Теперь он считается лучшим Артефактором Магической Британии и работает совместно с супругом. Да-да, Северус тоже ушёл из Хогвартса, впрочем, эту работу он не слишком любил, хотя и был в её выполнении добросовестным. По секрету он признавался мне, что моё решение уйти после пятого курса стало одним из самых счастливых его воспоминаний.

Сейчас у Северуса своя лаборатория, в которой он занимается самыми разнообразными исследованиями в области зелий, кроме того, он помогает супругу в создании артефактов и оба чувствуют себя абсолютно счастливыми. Сири и Сев растят Бетти и пока умудряются дружно игнорировать намёки Вальпурги на то, что она была бы не против увеличить количество внуков. Намёки становятся всё прозрачнее, но с этой парочки где сядешь, там и слезешь…

Итак, мы все получили передышку и наслаждались мирной жизнью и открывшимися нам возможностями кто как мог. Вплоть до сегодняшнего утра, когда к нам с Конни в постель не влез всхлипывающий, явно перепуганный Джейми. Следом за ним, выкручивая уши, появилась Таффи.

Мы с Конни проснулись мгновенно, я тут же накинул на всхлипывающего Джейми тёплый краешек одеяла, а Конни велел Таффи немедленно принести стакан тёплого молока с мёдом. Сначала мы решили, что Джейми расстроило отсутствие Сусанны, которая вчера отправилась в Гринготтс, для проведения очередных ритуалов с гоблинскими женщинами и должна была вернуться только сегодня к вечеру. Хотя Джейми уже большой мальчик, ему скоро исполнится семь лет, и к капризам он совершенно не склонен, но кто знает…

Но Джейми сумел нас удивить. Увы, не в хорошем смысле. Постепенно перестав всхлипывать и выпив молоко, он выдавил:

— Гарри, прости… Но мне такой сон приснился… Плохой, очень плохой…

Да-да, Джейми называет меня по имени — а как ещё? Как с детства привык, так и называет. А я не против.

— Что тебе такое приснилось, малыш? — ласково спросил я. — Таффи, я же просил тебя не давать молодому Хозяину смотреть на ночь кино про Чужого!

— Таффи не давала, — обиделась домовушка. — Хозяин Джейми смотрел на ночь сказку! Хорошую сказку! Про северного волшебника дедушку Фроста*!

— Я не смотрел на ночь ничего страшного… — печально подтвердил Джейми. — И мне приснилось то, чего я не видел. Переулок… Туман… а ещё маленький толстый человек, который хотел сделать мне больно.

— Лепрекон? Гном? Гоблин? — живо поинтересовался Конни с интонацией «кого валить?». Вот оно — Люцево воспитание.

Джейми покачал головой:

— Нет. Обычный маг. Но он был такой… противный… а потом превратился в крысу и хотел меня укусить. А ещё он сказал… сказал, что зря сын Джеймса Поттера не убил его, когда у него была такая возможность…

Да уж, теперь и сам жалею, гуманист сраный… Скольких проблем можно было бы избежать… Меня извиняет только то, что тогда я ещё толком не разбирался в реалиях Магического мира… Неужели Питер всё-таки выплыл?

Мы с Конни медленно переглянулись. Крыса. Нет, сон явно не был наведённым — кто ж его наведёт-то сюда, в защищённый мэнор, да и природная защита у Джейми такая, что её три Снейпа вместе взятых не взломают. А это значило только одно: Джейми уловил начало неприятностей, и его детское восприятие преподнесло их именно так. То есть получается, что передышка, которую нам отвели, закончилась, и хорошо, что за это время мы все успели немало.

Джейми же, поделившись с нами своим страшным сном, тут же зевнул, потёр глаза кулачками, свернулся в клубок и мирно засопел. Всё, теперь до обеда проспит.

Вновь возникшая рядом Таффи осторожно подняла Джейми и бесшумно исчезла. Я же наколдовал Темпус и вздохнул. Шесть утра. А сна уже ни в одном глазу. И что прикажете делать?

Но у Конни были свои взгляды на то, что делать с ранним пробуждением. Он быстренько нырнул под одеяло… и очень скоро проблемы с внезапно воскресшим Питером меня перестали волновать. Хотя бы на время. Тем более что внезапный утренний подарок я попозже с удовольствием вернул.

Как говаривал порой нахал Сири, хороший минет с утра здорово прочищает мозги, и сразу после душа мы решили перейти к текущим делам, а именно обсудить возникшую неприятную ситуацию и наметить пути того, как с ней бороться. Но не успели. Дело в том, что когда мы спустились к завтраку, в столовую вполз невозмутимый Сурешш и доложил:

— Сахиб, только что прибыла почта из Хогвартса. Желаете ознакомиться?

Я желал, и Сурешш протянул мне явно с боем отобранное у несчастной совы письмо, красиво выложенное на серебряный подносик.

— Сова где? — поинтересовался я. Мало ли что. Были прецеденты — наги вообще-то хищники…

— Обижаете, сахиб, — слегка надулся наг. — На кухне. Лопает татарский бифштекс и ждёт ответа. Балуете вы их, сахиб.

Вообще-то татарский бифштекс всегда есть на кухне исключительно для самого Сурешша, Диего Лопеса и моего филина Гомеса Аддамса. Но недавно приобретённый повар-домовик Горацио — это же просто Хагрид в эльфийском обличье… в том смысле, что всякую живую тварь обожает и готов закормить до потери пульса. На первом месте у него, само собой, Хозяева, на втором — почтенные гости, на третьем — обитатели моего парка, а совы и прочие почтальоны — на четвёртом, но от этого не легче. Свою долю вкусняшек получают и они. Но то, как Горацио готовит… Это искупает всё… Вот и сейчас — стол просто ломился от простых, но необыкновенно аппетитно приготовленных блюд. Даже самая обыкновенная овсянка у Горацио превращалась в божественную амброзию…

Я вздохнул, подвинул к себе тарелку и развернул пергамент. Угу, пишет Минерва Макгонагалл. Интересно, что там? Спонсорский взнос я в этом году уже перевёл, неужели форс-мажор какой приключился? Так теперь, когда с Магией замка всё в порядке — какие форс-мажоры? И что-то мне подсказывает, что меня это письмо не порадует…

Предчувствия меня не обманули… написанное аккуратным полупечатным, на удивление разборчивым почерком изумрудными чернилами письмо заставило меня сдавленно выругаться…

«Директор Школы Чародейства и Волшебства Хогвартс Минерва Макгонагалл — Лорду Гарри Джеймсу Поттеру.

Дорогой Гарри! Не упускаю случая поблагодарить за щедрый спонсорский взнос, но дело сейчас не в этом. Вчера вечером я получила послание из МКМ о том, что Хогвартс выбран Европейской Комиссией по делам Магических Игр и Соревнований в качестве стартовой площадки для проведения Турнира Четырёх Волшебников, согласно поданной нами заявке. Я была ошеломлена, поскольку никакой заявки на проведение подобных соревнований не подавала ни в бытность Директором, ни когда была заместителем Директора. Поэтому я немедленно связалась с нашей дорогой Амелией и потребовала объяснений.

Госпожа Министр была удивлена не менее моего, и, в свою очередь, связалась с МКМ. Выяснилось, что такая заявка была подана уже достаточно давно и лично Альбусом Дамблдором. Турнир должен был состояться примерно в то время, когда ты, дорогой Гарри, должен был учиться на четвёртом курсе, но… Благодаря каким-то непонятным препонам тогда она затерялась и всплыла только сейчас. Поскольку заявка была оформлена по всем правилам, как бессрочная, то при выборе места для следующего Турнира предпочтение было отдано именно Хогвартсу. Решение принято и закреплено ведущими магами МКМ, так что отказаться нет никакой возможности… Вот такую свинью сумел подложить нам Альбус Дамблдор напоследок.

Амелия Боунс срочно собрала Министерскую комиссию по организации турнира, было выделено дополнительное финансирование, но на душе у меня неспокойно. С некоторых пор всё, что задумывал покойный Альбус, вызывает у меня глубокое недоверие. Поэтому, дорогой Гарри, не мог бы ты прибыть на торжественное открытие Турнира Четырёх Волшебников, которое состоится послезавтра в девять утра? Тебе полагается приглашение, как одному из ведущих спонсоров Школы Хогвартс. Делегации прибудут завтра, в Турнире участвуют четыре Школы — Шармбатон, Дурмстранг, Колдовстворец и, собственно, Хогвартс. Прости, если я побеспокоила тебя зря, но мне кажется, что от этого Турнира будут у нас одни неприятности.

Искренне надеюсь на твою помощь. Минерва Макгонагалл».

Вторым листом пергамента оказалось красиво отпечатанное приглашение на имя Лорда Поттера с пометкой «на два лица». Ага, тонкий такой намёк, что я могу появиться не один, а с женихом. Но вот же кошка старая… Чутьё Минерве редко изменяет, и если она прямо пишет о грядущих неприятностях, значит будут нам неприятности. И, похоже, она всерьёз встревожена и напугана. Хорошо, хоть меня в Турнир нельзя затащить никаким Макаром…

Я протянул письмо Конни, полюбовался на меняющуюся на его лице гамму чувств и поинтересовался:

— Что думаешь?

— Ничего хорошего, — мрачно ответил Конни. — Учитывая то, что в Хогвартсе учится невеста моего брата… и что она вполне попадает под условия Турнира…

Я мысленно дал себе пинка. Луна… Точно, Луна сейчас учится на седьмом курсе. Да и Рона жалко будет, если что. Неужели неприятности уже начались?

Но я сумел улыбнуться Конни и даже выдавил подобие шутки:

— Ну, кто с Луной свяжется — пусть сам и спасается. С другой стороны — в Хогвартсе достаточно достойных семикурсников.

Мне даже удалось придать голосу ту уверенность, которую я на самом деле не ощущал.

*Таффи имеет в виду фильм «Морозко».

Комментарий к Глава первая. В которой герой получает послание. Точнее, даже два…

Чтобы легче было воспринимать внезапно повзрослевших героев…

Конни:

https://i.pinimg.com/originals/04/ee/1c/04ee1c5c899be57fcaaaa9be07f7e152.jpg

Гарри:

https://i.pinimg.com/736x/47/0e/58/470e587998241044c9d14c164a523a5a.jpg

========== Глава вторая. В которой герой обозревает туманные перспективы и решает пообщаться с интересным человеком ==========

Но я сумел улыбнуться Конни и даже выдавил подобие шутки:

— Ну, кто с Луной свяжется — пусть сам и спасается. С другой стороны — в Хогвартсе достаточно достойных семикурсников.

Мне даже удалось придать голосу ту уверенность, которую я на самом деле не ощущал. И, разумеется, Конни мне не удалось обмануть ни на йоту.

— Гарри, — вздохнул он, — перестань меня успокаивать. Тебе же тоже это не нравится.

— Не нравится, — согласился я. — Мне вообще не нравится всё, задуманное Дамблдором, и то, что сейчас всплыла одна из его задумок, мне не нравится вдвойне. Не понимаю, каким боком это может быть связано с Мерлином и внезапно активизировавшимся Петтигрю, но оно связано.

— Значит, этот гад тогда не погиб… — задумчиво произнёс Конни. — Но ведь Регулус проверял труп Петтигрю, перед тем, как создать подобие голема с душой Волдеморта и вызвать авроров. И он клялся, что это был именно Питер Петтигрю.

— Клялся, — вздохнул я. — Но это вполне мог быть дубль. Не думаю, что все помыслы Питера занимал только уход за ублюдочным големом Тёмного Лорда. Крыса наверняка решил в очередной раз подстраховаться… тем более, что душка Альбус не мог постоянно его контролировать. А маг он не слабый, что бы ни говорили. И когда Регулус вместе с оборотнями Фенрира явился в «Кабанью голову», он понял, что дело проиграно, оставил вместо себя дубля… и в очередной раз сбежал. Может такое быть?

— Вполне, — согласился Конни. — Но каким боком это связано с Турниром Трёх… пардон, в этот раз Четырёх волшебников?

— А Трелони его знает, — отозвался я. — Но Джейми очень к таким вещам чувствителен. И этот сон не просто так. И не просто так он приснился перед тем, как я получил письмо от Макгонагалл…

— Примешь приглашение? — живо спросил Конни.

— Приму, — кивнул я. — А ты со мной пойдёшь?

— Само собой, — ревниво надул губы Конни, — а то тебе вечно всякие… глазки строят…

Глазки строят, что да, то да. Причём, представители обоих полов. И это при том, что моя ранняя помолвка с Конни давно уже не тайна. Полная магическая помолвка, практически брак, поскольку мы уже год, как это всё дело закрепили… Не помогает. С точки зрения слишком многих я лакомый кусочек, за который стоит побороться. Ну да, со стороны это так и выглядит — молодой, внешность вполне приличная (тот же самый «Ведьмополитен» не раз предлагал мне украсить обложку своей физиономией), богатый (неприлично богатый, если честно), плюс к тому целый Лорд и Мастер… и сирота к тому же, а значит никакой свекрови. Многие при таком раскладе наплюют на принципы и попытаются завоевать столь выгодный приз. И да, слишком многие считают, что хитрецу Люци повезло просто не по заслугам — вовремя подсуетился и сумел пристроить младшего сына в постель к Герою и Избранному, хоть и бывшему… То, что у нас с Конни глубокие чувства друг к другу — в расчёт даже не берётся.

Именно поэтому мы редко появляемся на официальных мероприятиях — что поодиночке, что вдвоём. Сглазы, проклятья, попытки применять зелья разной степени убойности, самые разнообразные вариации Амортенции, попытки подставить меня или Конни… Конечно, никому ничего пока не удалось, кое-кого пришлось отправить в Мунго… некоторые пребывают там до сих пор, ибо Конни — няша, но ужасно мстительная няша.

Сначала все эти попытки нас только смешили, а сейчас стали раздражать. Увы, заключить брак мы могли только в определённый срок, поэтому приходилось терпеть … и не показываться лишний раз на люди, дабы не было лишних жертв и разрушений. Но в Хогвартсе присутствовать придётся. Если за Рона я особо не волновался, да и вряд ли выбор падёт на него… Нет, Ронни учился неплохо, отличаясь в этом плане от канонного как небо и земля, но до сплошных «превосходно» ему было далеко, а для участия в подобных Турнирах всегда выбирались лучшие. К тому же, воспитание дедушки Прюэтта помогало отбиться от чего угодно, и тех, кто рисковал на него покушаться, Рон мог очень неприятно, возможно, даже фатально удивить.

А вот Луна… Луна, несмотря на все её странности, считалась одной из лучших учениц Хогвартса. К тому же — чистокровная, красавица, сильная ведьма, невеста Наследника Малфоя… Вполне возможно, что Кубок (а я не сомневался, что выбор будет производить Кубок Огня) выберет её. И вот тогда и могут начаться обещанные неприятности. Хотя, возможно я себя накручиваю — не раз такое бывало, и предстоящий турнир и сон Джейми никак между собой не связаны.

Видимо, все эти раздумья не остались тайной для Конни — наша мысленная связь продолжала работать. Конни быстро допил кофе, промокнул губы белоснежной салфеткой и сердито спросил:

— Сам-то ты в это веришь?

Я медленно покачал головой. Конечно же, нет.

— Нужно связаться с крёстным, — сказал я, — и с Ником. И предупредить остальных. На всякий случай.

И мрачно допил свой кофе, чтобы встать из-за стола. Но тут в столовой вновь появился Сурешш.

— Сахиб, ваш крёстный Лорд Блэк просит открыть для него камин.

— Конечно, Сурешш, не заставляй гостя ждать, — быстро сказал я.

Сурешш исчез, а через пару минут в столовой появился Сири и попросил кофе. Эта просьба была выполнена с похвальной быстротой, и Сири с удовольствием сделал пару глотков, а потом встряхнул головой, как собака, выходящая из воды на берег и заявил:

— Мальчики, у вас всё в порядке?

— В принципе — да, — ответил я. — Только вот Джейми сон нехороший приснился.

Глаза Сири мрачно сверкнули:

— Крыса?

— Крыса, — согласился я. — Получается, что шесть лет назад Петтигрю остался в живых. Но с тобой-то что случилось?

— Мне тоже приснился Питер, — мрачно ответил Сири. — Сто лет не снился, а тут — на тебе.

— Он что-то говорил?

Сири покачал головой:

— Нет. Просто стоял у входа в Визжащую хижину и улыбался. Нехорошо так. А потом провёл ребром ладони по шее. Вроде бы и ничего особенного, но мне стало как-то… не по себе.

Мы с Конни покивали. А потом я показал Сири письмо Макгонагалл. Прочитав его, Сириус нахмурился:

— Мне это не нравится. Я должен посоветоваться с матушкой, Старым Сигнусом… и Регом.

— Можно подумать, нам нравится, — проворчал я.

— Да ладно, Гарри, — вздохнул крёстный. — Ты же с самого начала знал, что это дерьмо рано или поздно всплывёт.

— Знал, — фыркнул я. — Но иррационально надеялся, что всё рассосётся само собой.

— А вот я понять не могу, — задумчиво сказал Конни, — если твой сон, Сири, и сон Джейми — это предупреждение… То зачем нас вообще предупреждать? Если наш гипотетический противник набрался сил и решил начать мстить за уничтожение части своей души… не лучше ли сделать это неожиданно? Ведь предупреждён — значит, вооружён, не так ли?

— Ты прав, Конни, — вздохнул Сириус. — Гораздо умнее было начать мстить неожиданно. Но если враг решился на предупреждение, то это может значить только одно — он уверен в своей грядущей победе.

— Да? — хмыкнул я. — Это насколько же нужно быть уверенным, чтобы выступить против трёх сильных Родов сразу, а? Не считая союзников?

— Вот это меня и настораживает, — отозвался Сири. — К тому же… в масштабах Магической Британии Блэки, Малфои и Поттеры — разумеется, сила. Только вот мы не знаем, что сумел накопить «Герберт Гринвуд» за эти годы. В отличие от нас всех, он не отягощён даже зачатками совести. И мы не знаем, в ком ещё одна часть души Мерлина. Мы вообще многого не знаем, хоть и пытались собирать информацию все эти годы.

— К тому же, — серьёзно заметил Конни, — чисто теоретически кроме Гринвуда и ещё одного противника у нас может появиться и третий. Ведь Дамблдора-то мы уничтожили…

— А вот тут нет, — заметил Сири. — Барон Суббота чётко сказал нам, что в мире может существовать не более трёх частей души Мерлина одновременно. А Альбус… он так сказать, уничтожен телесно… и то не до конца…

— Ты хочешь сказать, что эта уродливая статуя в папочкином парке — не просто напоминание о нашем с Гарри и Драко геройском деянии? — хихикнул Конни.

— А ты не знал? — хмыкнул в ответ я. — Мастер Ню постарался, мне тогда такое было ещё не под силу…

— А я-то думаю, почему отец попросил нас с Драко разучить с павлинами отрывки из поэмы сэра Томаса Мэллори «Смерть Артура»… ох, и прегнусно же получилось… Нормальному человеку такое слушать невозможно, а он так обрадовался, и сказал, что всё вышло, как нельзя лучше… И теперь павлины постоянно посещают этот заброшенный уголок парка, гадят на статую и постоянно гнусят «Смерть Артура…»

Сириус расхохотался:

— Вот за что я уважаю твоего папеньку — так это за умение поиздеваться красиво!

Но тут же он стал серьёзным и вздохнул:

— Тем не менее, Герберт Гринвуд словно растворился в пространстве. Поиски пока не дали результата. И у нас нет даже догадок, в кого ещё вселилась часть души Мерлина.

— А если в Петтигрю? — предположил я.

Сириус поморщился:

— Всё возможно. Питер — маг не слабый, кто бы что ни говорил. Но тогда я скажу, что у Мерлина на редкость дурной вкус. Кстати, ребятки… Римус передаёт вам привет.

— Где он сейчас? — спросил я. — По-прежнему в Штатах?

— Уже нет. Ты ведь знаешь, он с Фенриром собирал досье на «Гринвуд Терру». Вроде бы какие-то следы деятельности Гринвуда обнаружились в Южной Америке. Так что он собрался туда, чтобы подключить к поискам Руквуда.

— А как дела… с его личными поисками? — спросил я.

— Ты про временную аномалию и Ок-Йе-Нечка? — поинтересовался Сириус. — Скажем так, ему удалось найти последнего из Великих Шаманов и тот рассказал ему об обряде, который может вернуть аномалию в настоящее время. Но для этого придётся ещё немного подождать. Что-то связанное с положением звёзд и сезонами года… В древней индейской магии всегда множество граничных условий.

— Немного — это сколько? — живо спросил Конни, сохранивший самые приятные воспоминания о пребывании у Ок-Йе-Нечка.

— Не меньше года, — ответил Сири. — Возможно, больше. Но уж точно — не больше трёх. Поэтому для Римуса так важно разобраться со всей этой историей как можно скорее.

— Похоже, — проворчал я, — для Мерлина тоже. Мне всё равно кажется подозрительным это внезапное появление Петтигрю в снах. Интересно, кстати… по идее, его главный враг — я. Почему он мне не приснился?

Сириус только хмыкнул:

— Тебя слишком надёжно защищает подарок древней Богини. Так что никаких наведённых снов. Как бы ни был силён Мерлин, с Богиней, пусть и бывшей, ему не тягаться. Но то, что он нашёл путь в сны близких тебе людей — то есть, мои и Джейми — напрягает.

— Насчёт Джейми — я поговорю с Сусанной, когда она вернётся от гоблинов, — заявил я. — Думаю, она сумеет защитить сына. А ты, Сири… неужели тебе не под силу создать артефакт, способный защитить свои сны?

— Под силу, — согласился крёстный. — Но я пока не буду это делать. Более того, я все воспоминания о сегодняшнем сне слил в думосбор. Пусть матушка и Сигнус посмотрят их. И все дальнейшие сны буду сливать туда же.

— Информация? — вздохнул я.

— Именно, — кивнул Сири. — Даже из снов можно получить какие-то крупицы информации. Самонадеянность Мерлина его погубит. Он слишком уверен в своих силах, но вряд ли догадывается о том, что у тебя есть возможность пообщаться напрямую с Гекатой.

— Только один раз, Сири, и этот раз будет последним, — напомнил я. — Но помимо Гекаты есть ещё и Барон Суббота…

— Барон сам сказал, что большой власти над белыми магами у него нет, — возразил Сири.

— Но что-то ведь есть, — заметил я. — Кто знает, что нам может пригодиться в решающий момент. К тому же, он сам вроде бы, не против помочь.

Сириус покачал головой. Несмотря на то, что в своё время мы хорошо пообщались с весёлым Бароном, он относился к нему настороженно. Но я считал, что даже временный союзник — это союзник, тем более, что нехорошее предчувствие не исчезло — оно просто забралось поглубже внутрь — словно червячок в яблоко — и ворочалось там потихоньку. Вроде бы и незаметно — а свербит…

Но тут наша беседа была прервана спустившимся в столовую Джейми. Мелкий бандит успел прекрасно выспаться и сейчас пребывал в самом безоблачном настроении. А завидев Сириуса, он просто взвизгнул от счастья:

— Дядя Сири! Привет!

И бросился обниматься. Сириус с радостью обнял Джейми, быстренько ответил на пару десятков вопросов, сыпавшихся словно из пулемёта, и ненавязчиво успел пообещать забрать мелкого бандита в гости на Гриммо — к Бетти. При условии, что Джейми будет хорошим мальчиком, съест весь завтрак и будет хорошо себя вести на Гриммо, а не так, как в прошлый раз, когда двое шалунишек каким-то образом преодолели трёхуровневую защиту, повешенную Севом на свою зельеварческую лабораторию, и, решив поиграть в зельеваров, смешали два десятка зелий… Хорошо, что не самых ценных, не сложных в приготовлении и не склонных к детонации при смешивании. Однако в итоге у них получилось нечто, напоминавшее гигантскую псевдоживую амёбу. Естественно, когда это нечто, трепеща ложноножками, попыталось вылезти из котла, оба экспериментатора ударились в рёв. На рёв примчались Сири, Сев, Рег, ну, и Старый Сигнус за компанию… И только совместными усилиями четырёх взрослых магов удалось погрузить «амёбу» в глубокий Стазис, потому как Сири показалось интересным поизучать сей феномен.

Между прочим, это далеко не последний эксперимент малолетних бандитов, в итоге одна из самых защищённых комнат в подземельях дома на Гриммо уже напоминает филиал Кунсткамеры…

Так вот, Сири удалось уболтать Джейми, поэтому мелкий тут же приобрёл вид послушного, милого и воспитанного мальчика, съел овсянку, позволил умиляющейся Таффи переодеть себя в наряд, подобающий приличному магическому ребёнку — то есть белую рубашечку с кружевами, бархатные штанишки и белые же чулочки с лакированными туфельками… М-даа, чисто ангелок…

Накормленный, умытый и одетый должным образом Джейми обнял меня и поцеловал в щёку Конни, пожелал нам не скучать и крепко вцепился в руку Сири — пока тот не передумал. По лицу Сириуса было видно, что он бы и рад передумать — да поздно. Мастер Артефактор и Подмастерье Боевик терпеть не мог детских слёз…

Когда они отбыли, я решил воспользоваться неожиданной свободой и продолжить то, что мы уже начали утром, но Конни этому решительно воспротивился, заявив, что уж коли у нас появилось свободное время, то нам стоит провести его с большей пользой.

— Например? — мрачно вопросил я.

— Например, ещё раз посмотреть твоё Коуквортское наследство, — невозмутимо ответила эта белобрысая зараза. — Или навестить Ксенофилиуса Лавгуда. Если дело дойдёт до того, что Кубок выберет Луну — он единственный, кто сможет запретить её участие.

— Хм… — съехидничал я, — и когда это Ксено вообще что-либо Луне запрещал? Если Кубок её выберет, то он, скорее, только порадуется, что дочке выпало очередное замечательное приключение. Тут уж лучше с самой Луной поговорить…

Конни покачал головой:

— Гарри, ты неправ. Ксено любит дочь. К тому же — она его единственная Наследница… В этом случае он может заблокировать выбор Кубка даже при её добровольном согласии и совершеннолетии. Если мы попробуем ему объяснить, насколько всё может быть опасно…

— Ладно, — сдался я достал из кармана сикль. — Бросим монетку. Орёл — идём в хранилище, разбираться с Коуквортским наследством, хотя мне и не очень хочется видеть его лишний раз… решка — напрашиваемся в гости к Лавгуду.

Конни закивал. Я подбросил монетку. Решка. Кто бы сомневался. Видимо, это уже подсознательное — уж очень меня впечатлило в своё время то, что мы с Сири и Севом обнаружили в подвале дома Эвансов в Коукворте…

Так что уже десять минут спустя мы стояли перед домиком Ксено Лавгуда. Домик, как обычно, кроме мощных Защитных чар был накрыт ещё и погодным куполом, и контраст между английским осенним пейзажем и вечным летом под куполом был разительным. К тому же из своих экспедиций Ксено частенько привозил редкие красивые растения, так что сад Лавгудов скорее напоминал оранжерею, почему-то расположенную под открытым небом. Хорошо, что обычные люди этого не видят — в Магглоотталкивающих чарах Ксено тоже знал толк.

С лёгким хлопком перед нами появилась Триш — старенькая-престаренькая домовушка Лавгудов, нянчившая ещё прадедушку Ксено. Однако возраст никак на ней не сказывался, разве что коротенькая косичка, перевязанная синей бархатной ленточкой, была совершенно седой. Триш немного прищурилась и заявила:

— Доброго дня вам, Лорд Поттер, мистер Малфой. Хозяин немного занят — набирает статью в завтрашний номер «Придиры».

— Что-то о влиянии мозгошмыгов на урожай конопли? — не удержался от подколки я.

— Лорд Поттер разбирается в мозгошмыгах, — с уважением кивнула домовушка. — Но на сей раз он ошибся. Статья об особенностях почкования Синекожих Суслоедов.

— Вот оно что… — понимающе протянул Конни. — Триш, не могла бы ты передать Хозяину, что нам нужно с ним поговорить. Желательно срочно.

— Триш может проводить вас в гостиную и предложить напитки, — важно произнесла домовушка. — Думаю, Хозяин Ксенофилиус скоро освободится.

Уфф, теперь бы ещё Ксено убедить…

Комментарий к Глава вторая. В которой герой обозревает туманные перспективы и решает пообщаться с интересным человеком

Наряд Джейми:

http://mtdata.ru/u25/photoD48E/20695313477-0/original.jpg

https://i.pinimg.com/736x/17/ff/d0/17ffd010ae2cac06fee3ad84cf14f9e1—royal-jewels-prince-charles.jpg

Автору на кофе, Музу на печеньки:

https://money.yandex.ru/to/410014057127193

========== Глава третья. В которой герой дегустирует спиртные напитки ==========

Гостиная Ксено представляла собой потрясающий образчик смешения стилей. Камин из чёрного мрамора с золотыми завитушками (обычно заблокированный намертво), плетёная из ротанга мебель и разбросанные там и сям самодельные подушки в виде котиков, лягушек и собачек — явно производства Луны, был у неё такой период, когда она всем дарила этот уж… то есть, хэндмэйд… А ещё — вышитые занавеси плотного шёлка, по которым порхали наколдованные бабочки, чучело медведя в красной рубашке с подносом в руках, игравшее роль бара, поскольку на подносе выстроились разномастные початые бутылки, ковёр… судя по характерным узорам — туркменский и ручной работы, белый кожаный диван и вполне себе классические картины на стенах, очень напоминавшие Джона Констебля…

Зная Ксено, я предполагал, что это оригиналы. Картины висели вперемешку с постерами «Скорпионс», «Металлики» и «Айрон Мэйден» в аккуратных пластиковых рамочках. В общем, живенько… Почему обладающий безупречным вкусом Люциус, частенько навещавший будущего свата, не бился в истерике при каждом посещении, до сих пор оставалось для меня загадкой. Единственное объяснение — специфическое гостеприимство Ксено, который любому дорогому гостю сразу же предлагал стакан абсента… в лучшем случае… а в расширенном состоянии сознания можно и не такое вынести. Доз меньше стакана Ксено попросту не признавал, справедливо полагая, что это деньги на ветер.

Любого маггла такой образ жизни мог бы уже довести до цирроза печени и хронического алкоголизма, но Ксено, который успешно расширял сознание чуть ли не со дня смерти супруги, был здоровее многих и вполне успешно мог пережить всех своих врагов. А неполадки с головой в магической Британии за неполадки не считаются. К тому же, Ксено не столько был сумасшедшим, сколько успешно прикидывался им и троллил Магическую Британию уже не первый год.

Триш, проводив нас в гостиную, тут же сноровисто зазвякала бутылками из импровизированного бара и спустя пару минут вручила нам по высокому стакану с коктейлем. Полосатая соломинка, пестрый пластиковый зонтик и листья мяты прилагались опционально.

Я с некоторым недоверием покосился на коктейль, в котором сменяли друг друга ярко-синие, ярко-зелёные, ярко-жёлтые и ярко-красные кольца и на всякий случай мысленно приказал Конни: «Не вздумай пить!»

«Я что, идиот, что ли?» — последовал мысленный ответ. Последнее знакомство со специфическими коктейлями Ксено (поводом послужило окончание пятого курса и сдача СОВ, совпадающая с нашим уходом из школы) закончилось для нашей компании сутками, напрочь выпавшими из жизни, разнесённой ко всемчертям Визжащей хижиной и Гигантским Кальмаром, который научился петь «Белла чао» голосом Дина Рида и «Плач замученных детей» Малера на языке оригинала. Да, я знаю, что кальмару нечем петь. Но факт остаётся фактом. Да и перед кентаврами неудобно… С того времени они, едва завидев меня, исчезают в Запретном лесу, только наиболее смелый — Флоренц — остаётся, чтобы поздороваться. Правда, здоровается он несколько своеобразно — роняет скупую мужскую слезу и говорит:

— Какой же ты всё-таки хороший, Гарри… Когда трезвый…

После таких экзерсисов я зарёкся пить что-либо крепче сливочного пива. А уж как ржал Сириус и шипел Северус… Ох, лучше не вспоминать…

Самое печальное, что я ничегошеньки не помню о своих героических подвигах. Даже легилименция не помогает. И никто из тех, кто в тот злосчастный вечер приложился к неисчерпаемым запасам Луны (сумку с расширенным пространством дарил я, кто ж знал-то…), не помнит. Хорошо хоть все после этой вечеринки остались живы, здоровы и в здравом уме. Так что нафиг, нафиг эти эксперименты…

Конни мило улыбнулся и поинтересовался рецептурой коктейля. Триш без запинки перечислила:

— Ликёр «Кюрасао», мохито, американский кукурузный самогон «Муншайн»*, огневиски, томатный сок, русская водка и дистиллированная вода. А ещё мухоморная настойка по личному рецепту Хозяина и вытяжка кактуса опунции. Смешать, но не взбалтывать. Очень вкусно, всем нравится! Это один из самых удачных коктейлей Хозяина Ксенофилиуса! Он сказал, что вы уже совершеннолетние, вам можно!

Ой-ой-ой… Тут никакого здоровья не хватит, даже магического… «Слеза комсомолки» Венички Ерофеева просто боржоми рядом с этой гремучей смесью. Хорошо, что мы с Конни в совершенстве владеем простеньким заклятьем — уничтожать жидкость в бокале по чуть-чуть, а то Ксенофилиус обижается, если кто-то пытается отказаться от его алкогольных шедевров…

Итак, мы потихонечку уничтожали жидкость в стаканах и хвалили рецепт, когда в гостиной появился сам хозяин дома. Его одежда тоже представляла собой странное смешение стилей, но в этой гостиной подобные экзерсисы воспринимались уже как норма. Ксено был облачён в художественно порванные джинсы, которые органично дополнял ремень из драконьей кожи, гавайскую рубашку, дорогущие ботинки «Доктор Мартенс» и шёлковую жилетку с кучей карманов и кармашков. Дополнял всё это великолепие огромный павловопосадский платок, завязанный наподобие пледа у шотландских горцев и скрепленный старинной бронзовой фибулой с голубенькими камушками. Длинные белокурые волосы, которые, как всегда, рассыпались по плечам в художественном беспорядке, завершали впечатление о том, что в ближайшем дурдоме начался день открытых дверей, но никто из нас и бровью не повёл. Привыкли.

Ксено радостно приветствовал нас, принял из рук домовушки бокал с коктейлем, послал Триш присматривать за печатным станком, на котором начал печататься свежий экземпляр «Придиры», устроился напротив нас в жалобно скрипнувшем кресле, одним глотком осушил полстакана коктейля (Конни аж дрожь пробрала) и жизнерадостно поинтересовался, чем обязан нашему визиту.

Портить настроение хорошему человеку не хотелось, но пришлось. Я коротко рассказал о письме Минервы Макгонагалл и готовящемся Турнире Четырёх Волшебников. Ксено сделал ещё один глоток из стакана и задумчиво кивнул:

— Мне надо поговорить с Минервой. Пусть оформит аккредитацию. Конечно, там будет официальный представитель «Ежедневного Пророка», но мы-то с вами знаем, кто пишет чистую правду… К тому же, такие турниры не проводились на территории Магической Британии больше ста лет. Это символично, может получиться хорошая статья.

— Послезавтра Кубок назовёт имена Чемпионов, — сказал я. — И я хотел бы, чтобы вы при этом присутствовали, Ксено.

— Разумеется, я буду присутствовать, — проворчал Ксено. — Мои читатели должны знать всё из первых рук, а не довольствоваться перепечаткой из «Пророка». Очень жаль, Гарри, что ты выбрал домашнее обучение — ты был бы достойным кандидатом…

Нет уж, увольте. Никаких турниров. Но, похоже, Ксено не воспринимает это серьёзно. Так, развлекательное мероприятие…

— Ксено, — сказал я, — я не поэтому хочу, чтобы вы присутствовали.

— Твои мозгошмыги активизировались, Гарри, — невозмутимо сообщил мне этот деятель культуры. — Боюсь, что ты слишком беспокоишься о том, что и без того предопределено.

— Ксено, — вздохнул я, — дело не в моих мозгошмыгах. Дело в том, что Луне может угрожать реальная опасность. Она может бросить своё имя в Кубок…

— Разумеется, она так и сделает, — благостно ответил Ксено. — Я знаю свою девочку, она не упустит случай пережить такое интересное приключение.

— Это очень опасное приключение, — вмешался Конни. — Я посмотрел статистику турниров. Смертность участников весьма высока. Турниры перестали проводиться не только в Британии — во всём мире — ещё и поэтому.

— Вы беспокоитесь за мою девочку? — усмехнулся Ксено. — Очень мило с вашей стороны. Но она может за себя постоять, не сомневайтесь.

Я почувствовал стойкое желание побиться головой о столешницу. Или вылить остатки коктейля на голову Лавгуда.

— К твоим мозгошмыгам присоединились жужжапеньки и голодные нарглы, — заметил Ксено. — Похоже, ты рассержен, Гарри. Но я так и не понял, что ты хочешь, чтобы я сделал?

Тролль восьмидесятого уровня, чтоб его. Но я титаническим усилием взял себя в руки и самым спокойным голосом сказал:

— Ксено, я хочу, чтобы вы завтра присутствовали на выборе Чемпионов турнира. И если Кубок выберет Луну — вы должны запретить ей участвовать в этом… этом мероприятии.

— Я внимательно изучил правила турнира, — поддержал меня Конни. — Вы имеете право и возможность это сделать без ущерба для себя и Луны, поскольку она является вашей единственной дочерью и Наследницей.

— Прошу вас, Ксено, — продолжил я, — просто сделайте это. Меня не покидает ощущение, что Луне угрожает серьёзная опасность, если она станет участницей турнира. Если вы наложите своё «вето» сразу после того, как Кубок выкинет имя Луны, то всё будет в порядке. Она не будет участницей, а Кубок выбросит имя нового Чемпиона Хогвартса.

— Вы не шутите, мальчики, не пугайте меня, — задумчиво сказал Ксено, и его голубые глаза стали очень серьёзными. — Только вот беда в том, что сделать этого я не смогу. Проклятье.

— Что? — удивились мы хором.

— Кубок Огня — артефакт, созданный Хардвином Поттером и Арчибальдом Гампом. Он уникален… Но у него есть одна особенность. Создатели Кубка в своё время применили очень специфическую магию… и получили проклятье, которое отразилось на их потомках.

— Что за проклятье? — охрипшим голосом спросил я. Блин… И тут предки отметились. Такое чувство, что Поттеры считали своим святым долгом влезть в любую заварушку. И после этого кто-то удивляется Гарь… то есть моей шилопопости?

— Да в принципе ничего страшного, — невозмутимо отозвался Ксено. — Только вот если их потомок по прямой линии бросит записку в Кубок Огня, то он непременно будет избран Чемпионом. И в этом случае контракт с артефактом не сможет расторгнуть ничто и никто. Ничто не сработает. Чемпион будет обязан пройти Турнир, тут даже возрастные ограничения не помеха. А Луне уже исполнилось семнадцать…

Блин! Так вот почему в каноне Крауч-младший так рисковал, подбрасывая записку с Гарькиным именем в Кубок. Он наверняка был в курсе всей этой истории — о нерасторжимом контракте для потомков Гампа и Поттера. Так что даже Конфундус на Кубок накладывать не надо было — результат был обеспечен в любом случае. Но поскольку в каноне Гарри было всего четырнадцать лет, то Кубок от Хогвартса и выбрал двоих — совершеннолетнего, отвечающего всем правилам и требованиям Седрика Диггори и четырнадцатилетнего Гарри Поттера. Блин… Гадство-гадство-гадство… Луна-то у нас дочь Пандоры Гамп…

— Но вы можете запретить Луне бросать своё имя… — вздохнул Конни.

Ксено кивнул:

— Уже запретил. Но не думаю, что её это удержит. Моя дочь… несколько своеобразная девушка.

Да уж, мы в курсе.

— Но я постараюсь её поддержать в случае чего, — продолжил Ксено. — И, думаю, что с такими друзьями ей ничего не грозит.

Всё, тема закрыта. Дальше с Ксено разговаривать бесполезно, надо откланиваться…

— Я бы ещё поболтал, — заметил Ксено, — но за выпуском «Придиры» лучше присматривать лично.

— Да, — вздохнул я, — боюсь, что и у нас тоже дела. Значит, вы будете на оглашении Чемпионов Турнира, Ксено?

— Всенепременно, Лорд Поттер, — отсалютовал мне Лавгуд вторым стаканом коктейля.

— Триш! — окликнул он домовушку. — Собери Лорду Поттеру корзиночку-другую слив-цеппелинов. Фестралы их просто обожают, а у вас в парке мэнора живут фестралы, не так ли, Гарри?

Я кивнул. Пришлось прихватить две огромные корзинищи знаменитых лавгудовских слив, фестралы их действительно ужасно любили и предпочитали всем другим лакомствам. На этой высокой ноте мы и откланялись.

— Вот жеж ж… — проглотил окончание фразы Конни, когда мы оказались на аппарационной площадке Поттер-мэнора.

— Зря ты так, — вздохнул я. — Ксено любит Луну, только любовь у него такая… своеобразная.

— В этом я как раз не сомневаюсь, — вздохнул Конни. — Ты не забыл? Я же эмпат. Он не просто любит Луну. Он напуган до чёртиков, но по какой-то причине молчит об этом.

— Брось, — хмыкнул я. — Кто может шантажировать Ксено Лавгуда?

— Не знаю, — сдвинул брови Конни. — Но мне это не нравится. Очень не нравится.

Он сказал это таким тоном, что по моей спине пробежал холодок. А ведь в каноне Ксено предал Гарри сотоварищи. Предал, потому что его дочери угрожала серьёзная опасность… Неужели и сейчас…

— Нужно связаться с Фенриром, — заметил я, — пусть проследят за Лавгудом. Мне нужно знать, с кем он встречается и кто может ему угрожать.

— Вот и займись этим, — легко отфутболил меня Конни. — А я — к Блэкам. Только сначала пообедаем, что-то я проголодался…

— Это ещё зачем? — сердито спросил я.

— Зачем пообедаем или зачем к Блэкам? — Конни был сама невинность.

— Зачем к Блэкам? — хмыкнул я, пытаясь поймать Конни, чтобы поцеловать.

— Эй-эй, не отвлекайся, — хихикнул Конни, ускользая от моих совсем не дружеских объятий. — У оборотней обоняние сам знаешь какое. Фенрир потом заприкалывает…

— Ну и что? — усмехнулся я. — Ой, кажется фестралы почуяли, что мы им вкусненького принесли…

— Где? — закономерно отвлёкся Конни, и мне всё-таки удалось вовлечь его в поцелуй. Подтянувшиеся фестралы смотрели на корзинищи со сливами со скорбными мордами, но были слишком воспитаны, чтобы брать угощение без разрешения.

— Ты их плохому учишь… — фыркнул Конни, когда поцелуй прервался.

— Да ну? — усмехнулся я. — У них целоваться не получится, форма морды не та. А как появляются на свет маленькие фестральчики, они и без нас неплохо знают…

Конни рассмеялся, вывернулся из моих рук и принялся угощать фестралов сливами-цеппелинами. На шум подтянулся Джейми, каким-то образом успевший вернуться от Блэков, который страшно обиделся, что животинок угощают без него, и обижался целых три минуты. Но потом понял, что это непродуктивно, и присоединился к кормлению фестралов. Потом появилась Таффи, заявила, что обед готов, и утащила Джейми, который умудрился перепачкаться в сливовом соке с ног до головы, а когда мы шли к дому, я повторил свой вопрос.

— Гарри, — вздохнул Конни, — ну сам подумай. На Гриммо самая лучшая библиотека в магической Британии. Я хочу поискать информацию о Турнирах. Понимаешь, проклятье — проклятьем, но если есть какая-то возможность обезопасить Луну… Сведения об этом можно найти только там.

— Ладно, — кивнул я, соглашаясь. — Давай. А я позвоню Фенриру… Очень надеюсь, что он в Лондоне.

Фенрир, на мое счастье, был в Лондоне, более того, он присутствовал на рабочем месте — в сыскном агентстве «Глаз Одина», которое возглавлял уже не первый год. Почему я позвонил, а не послал Патронуса? Так «Глаз Одина» расположен в маггловском Лондоне, большинство его клиентов — магглы, а вдруг Фенрир с кем-то из них что-то важное обсуждает? Тем более мобильные телефоны мы с Сири научились зачаровывать, но работа это муторная, эксклюзивная и, как следствие этого — дорогая. Так что мобильник в магическом мире предмет куда более престижный, чем, скажем, гоночная метла последней модели, и всех их владельцев можно по пальцам пересчитать.

Итак, Фенрир ответил почти сразу же и вежливо поинтересовался, что от бедного несчастного одинокого волка понадобилось целому Лорду? Прибедняется, как обычно… «Глаз Одина» вполне себе прибыльное агентство, у Фенрира и в Гринготтсе, и в парочке маггловских банков имеются приятно округлые счета, а счастье противного волчары с недавних пор составляют аж две дамы, успевшие подарить ему то ли троих, то ли четверых отпрысков… И это при том, что периодически находятся особи мужеска пола, западающие на его альфовскую стать. Кобель — он кобель и есть…

Я ответил в том духе, что мне нужна от него работа по профилю. А детали я желаю обговорить при личной встрече. Фенрир тут же заинтересовался и пригласил меня для беседы немедленно, добавив, что весь превратился в ожидание.

Я вздохнул, сказал, что буду через час и отправился переодеваться. А после этого аппарировал к «Дырявому котлу», откуда вышел в маггловский мир и поймал такси.

Ровно через час я сидел в кабинете Фенрира и объяснял ему, чего я хочу. Оборотень внимательно выслушал меня, подмигнул жёлтым глазом и неожиданно спросил:

— Гарри, как связана слежка за Лавгудом с Турниром Четырёх волшебников? Что, чёрт возьми, происходит?

*Это не марка самогона, а название данного напитка. «Лунный свет» — потому что запрещённую алкогольную продукцию во время знаменитого «сухого закона» в США варили втихаря и ночью. При лунном свете, то есть.

Итак, мои дорогие, вот вам и третья главушка)))

А автор ушёл мариновать мясо и стругать салатики, ибо завтра у него днюха!

Комментарий к Глава третья. В которой герой дегустирует спиртные напитки

Ксено Лавгуд:

http://i39.beon.ru/61/50/2255061/18/126553618/2kC1dKDmaN8.jpeg

http://samlib.ru/img/g/gomonow_s_j/severitus/lovegood.jpg

Луна Лавгуд:

https://i.pinimg.com/736x/65/ff/f8/65fff8a420da85757a42f8ccf8923d31—luna-lovegood-fashion.jpg

https://i.pinimg.com/736x/69/a6/37/69a637cbdcf673c5e226bd67283bdbce—comic-art-dont-worry.jpg

========== Глава четвёртая. В которой герой встречает даму преклонных лет ==========

Ровно через час я сидел в кабинете Фенрира и объяснял ему, чего я хочу. Оборотень внимательно выслушал меня, подмигнул жёлтым глазом и неожиданно спросил:

— Гарри, как связана слежка за Лавгудом с Турниром Четырёх волшебников? Что, чёрт возьми, происходит?

— Я сам мало что понимаю, — мрачно ответил я. — Но если хочешь подробностей, изволь Непреложный обет. А ещё лучше — Клятву на крови.

Фенрир хмыкнул и заметил:

— Широко живёте, Лорд Поттер. На мелочи не размениваетесь.

— Род обязывает, — невозмутимо ответил я.

— Ладно, — проворчал оборотень. — Будет тебе Непреложный обет.

— Сивый, ты не понял? — разозлился я. — Не надо мне одолжение делать! Не хочешь помогать — не помогай! Только потом не обращайся, если что!

Фенрир очень вовремя вспомнил, что разговаривает с целым Лордом, Некромантом и Тёмным целителем в одном лице и быстренько свернул взаимные претензии.

— Прошу прощения. Был неправ. Примите Непреложный обет, Лорд Поттер.

— Сразу бы так… — проворчал я, и на этом назревавший конфликт мирно рассосался.

После принятия Обета Фенрир внимательно выслушал меня и заметил:

— Так эти слухи по поводу того, что Дамблдор оказался вовсе не тем, кем казался, — не совсем слухи?

— Совсем не слухи, — ответил я. — И это меня очень сильно напрягает.

— Меня напрягает другое, — заметил Фенрир. — До сих пор у нас не было таких промахов, как с известной тебе крысой… Петтигрю кто-то неплохо защищал… и продолжает защищать. Мы не смогли его отыскать ещё тогда…

— Вы и целителя Портмана смогли отыскать только мёртвым, — проворчал я. — Жаль, что в то время я ещё не мог его расспросить…

Сивый поморщился:

— Уволь от подробностей в этом плане, Гарри. Да. Портман тоже наш прокол. Признаю. И вообще — многовато с нашей стороны проколов получается. Хорошо хоть того пацана в «Кабаньей голове» спасти успели. И можешь не верить, но тот Петтигрю, с которым мы столкнулись… Ни у кого не возникло сомнений в том, что это настоящий Петтигрю. Даже твой родственничек это признал. Правда, на тот момент он был занят этим уродливым гомункулом, от которого так и несло Тёмным Лордом…

— Вот именно, — отрезал я. — Регулус был занят гомункулом и тем, что изготовлял как можно более качественную подделку для авроров. И он реально понадеялся на ваше чутье. Твои парни, Сивый, совсем нюх потеряли?

— Рррр…

— Не рычи. Сам знаешь, что прокололся. Ты ведь там тоже был.

— Прокололся, да. Крыс нас провёл.

— Не переживай. В этом не только твоя вина. Когда мне было десять лет, он случайно попал ко мне в руки… и я не убил его, хотя это стоило бы сделать. Так что уж если и есть в этом чья-то изначальная вина, то моя. Стольких проблем можно было бы избежать.

— Не стоит, Гарри, — поморщился Фенрир. — Не всякий щенок смог бы сделать то, что сделал ты. А к убийству… К убийству привычку надо иметь… Ты не поверишь, есть у меня в Стае один такой… С раздвоением личности. Как обернётся — волк как волк, без всяких закидонов — и подраться, и поохотиться, и потра… Кхм… Это я не о том… Так вот, как перекинется — волк как волк, а вот в человечьем облике мясо на дух не переносит и от крови в обморок падает. Можешь себе представить? Оборотень падает в обморок от вида крови?

Я такого себе представить не мог, о чём честно и сообщил Сивому. А потом поинтересовался, какими специфическими талантами обладает эта, без сомнения, ценная особь.

— Вот именно, что Дик ценный. Рунолог просто гениальный, такие цепочки выписывает — закачаешься. Так что хрен с ним, пускай лопает свои овощи и цветочки нюхает на досуге, его руны не одному из наших жизнь спасли…

В общем, на этом лирика закончилась, я заключил договор с Сивым о слежке за Лавгудом, пообещал даже тридцатипроцентную надбавку в случае ценных сведений. Сивый, правда, попробовал выклянчить ещё и надбавку за вредность, утверждая, что от наблюдения за Ксено мозги потекут у любого нормального оборотня, но тут уж я остался твёрже Дуврских утёсов. Трогательный пассаж Сивого о голодных щенках, у которых я своей скупостью вырываю изо рта последний кусок хлеба, не произвёл на меня впечатления. В этом весь Сивый — если он может содрать с клиента побольше — сдерёт непременно. Правда и услуги оказывает качественные, иначе «Глаз Одина» просто разорился бы.

Так что расстались мы взаимно довольные друг другом, кто-то из парней Фенрира вызвал мне такси, и я отправился к «Дырявому котлу». Задерживаться там я не имел ни малейшего желания, мне как можно скорее хотелось добраться до аппарационной площадки, чтобы вернуться домой, но у Судьбы, как всегда, были свои планы…

Я решительным шагом шёл по Косой аллее, когда меня неожиданно окликнула немолодая женщина:

— Прошу прощения, Лорд Поттер, мы не представлены, но я осмелилась потревожить вас… Не можете ли вы уделить мне несколько минут?

Я остановился и вежливо сказал:

— Да, я действительно Лорд Поттер. С кем имею честь беседовать?

— Вы не узнаёте меня? — с некоторой надеждой спросила старушка. Очень аккуратная, чистенькая старушка в белоснежном чепце с «крылышками» и белом переднике поверх серого платья. — У меня есть лавочка неподалёку… Я торгую подержанными книгами… Вы как-то заходили ко мне… правда, тогда я не знала, кто вы такой…

— Миссис… миссис Дагворт? — вырвалось у меня. — Это вы? Как поживаете?

— Благодарю, Лорд Поттер, совсем неплохо для своего возраста. Так вы меня выслушаете?

— Разумеется, — ответил я. — Вам нужна помощь?

— И да, и нет, — вздохнула старушка. — Точнее, помощь мне нужна, но я могу расплатиться за неё… я осмелюсь пригласить вас в лавку… Не стоит нам разговаривать на виду у всех.

Если честно, то я был слегка заинтригован. В свой первый визит на Косую аллею миссис Дагворт продала мне по дешёвке несколько весьма полезных книг, к тому же, именно в её лавочке я впервые увидел Сева… И историю её Рода она мне тогда рассказала. Помнится мне, миссис Дагворт предостерегала меня от общения с Предателями крови… и что-то ещё рассказывала про отделившуюся в маггловский мир ветвь Грейнджеров… насчёт них она, кстати, ошиблась, Гермиона оказалась Обретённой, а её родители клейма Предателей крови не имели. Неужели она услышала о талантливой магглорожденной ведьме, ставшей одной из двух невест Наследника Малфой?

Всё это мгновенно пронеслось у меня в голове, но вслух я сказал только одно:

— Конечно, миссис Дагворт. Идёмте.

Старушка присела в книксене и отворила дверь лавочки, шустро повесив на неё табличку «Закрыто». Внутри лавочки за столько лет практически ничего не изменилось — чистенькие полы, заставленные книгами полки, уютный запах клея и книжной пыли.

— Я могу угостить вас чаем? — спросила миссис Дагворт. — У меня хороший маггловский «Эрл Грей». Или… или вы предпочитаете сейчас что-то более изысканное?

— Перестаньте, миссис Дагворт, — хмыкнул я. — Я вырос у магглов, и «Эрл Грей» — это именно то, что нужно.

Старушка тут же пустилась в хлопоты. За прилавком обнаружились два уютных кресла и низенький столик, на котором тут же возникли небольшой чайник с кипятком, заварочный чайник, сливочник и две чашки Веджвудского фарфора. Розетки с вареньем, сахарница и блюдо с булочками дополняли натюрморт.

Я опустился в кресло и принял чашку из рук миссис Дагворт, машинально проверив всю еду на столике. Чисто. Но, впрочем, старушке меня травить незачем. Я просто чувствовал, как ей необходима моя помощь, и как она собирается с силами, чтобы заговорить об этом.

— Прошу вас, миссис Дагворт, — я сделал глоток, — чай превосходный, но давайте перейдём к сути дела.

Старушка глубоко вздохнула и начала рассказывать:

— Лорд Поттер, вы ведь знаете, что я последний потомок Рода Дагворт-Грейнджеров в магическом мире… Но, увы, я практически не унаследовала Даров моих предков. Это предприятие, — тут она патетически обвела рукой свою лавчонку, — всё, что у меня есть. Не скрою, до последнего момента мои дела шли совсем неплохо, но…

— У вас возникли проблемы? — вздохнул я. — Предприятие перестало приносить прибыль?

— С прибылью всё в порядке, — вздохнула миссис Дагворт. — Но скоро её вообще не будет. Меня выживают с Косой аллеи, Лорд Поттер. Более того, мне угрожают смертью…

— А вот с этого момента и поподробнее, — насторожился я. Чутьё подсказывало мне, что при правильном поведении я могу добавить в свою колоду неожиданный козырь.

— Мне принадлежит не только это предприятие, но и земля, на котором оно находится. Целиком и полностью. Только поэтому я чувствовала себя в безопасности всё это время. Сами понимаете, одинокой старой женщине в наши дни приходится держать ухо востро… А за мной уже не стоит, как в былые времена, могущественный Род. Поверьте мне, если бы я просто арендовала свою лавку, место на Косой аллее давно уже перекупили бы — здесь слишком хорошее и выгодное место для торговли. Но этот дом и эта земля — всё, что у меня есть. Я и живу над лавкой — там есть пара комнат в мансарде. А если я… если меня выживут отсюда — мне останется только попробовать перебраться в Лютный и начать вести дела там. А это отнюдь не безопасно для одинокой старой женщины…

— Но, миссис Дагворт, — заметил я, — а вы не пробовали купить домик… скажем в Хогсмиде? Или в другом магическом поселении? Если ваша лавка и земля так дорого стоит, этого вполне может хватить и на домик с садом, и на ренту в каком-нибудь маггловском банке…

Миссис Дагворт покачала головой:

— Безусловно, вы правы, Гарри. В моём возрасте уже пора уходить на покой. Но есть одна причина, по которой я не могу покинуть это место. Родовой камень.

Ёбушки-воробушки! Хорошо, что я не сказал этого вслух, а то мнение миссис Дагворт о том, что я хороший воспитанный мальчик, сразу рухнуло бы на несколько пунктов вниз.

— То есть, — уточнил я, — вы хотите сказать, что в подвале этого дома находится Родовой камень Дагворт-Грейнджеров?

Старушка кивнула:

— Именно так, Лорд Поттер. Вы знаете, что Род существует… хотя бы номинально… до тех пор, пока цел Родовой камень. Мои дед и прадед ещё надеялись на возрождение Рода, отец же… Впрочем, не буду о нём, не самый лучший был он человек… Но камень здесь. Увы, так получилось, что я последняя представительница Рода… и если я покину этот дом, то камень… Он просто умрёт. А перенести его… Я не смогу. Сил не хватит. К тому же, за долгие годы камень Рода… он стал несколько агрессивным и может просто выпить любого, в ком нет крови Дагворт-Грейнджеров. А я не хочу на старости брать грех на душу…

Так… Понятно, что ничего не понятно.

— Миссис Дагворт, — вздохнул я, — я так и не понял… Кто вас выживает отсюда? И чем я могу вам помочь?

— Смиты, сэр! — сказала старая женщина таким тоном, словно выплюнула слизняка. — Пока был жив покойный Альбус Дамблдор, они держали его руку и пользовались большим влиянием в Министерстве и Визенгамоте. После того, как он нашёл свою смерть… не без вашей помощи, Лорд Поттер, за что лично я вам только благодарна, они потеряли большую часть своего влияния. Но они всё ещё сильны. Лишившись влияния в политике, они решили расширить его в экономике. И начать решили с торговых предприятий… Пару лавок на Косой аллее они уже перекупили. Конечно, Смиты не сунутся со своими предложениями к таким известным людям, как мадам Малкин или Флориан Фортескью. А вот к таким мелким лавочникам, как я… К немолодым одиноким людям, за кого и заступиться некому…

М-даа, помню я Захарию Смита… Если представители его семейки все такие… то гнилая это семейка… Я-то его в своё время на место поставил… А вот старая миссис Дагворт… Что она будет делать? В аврорат заявит? Не поставят же к ней в лавку круглосуточную охрану, в виде наряда авроров, а даже если и поставят… Сложно уследить — место тут слишком бойкое. А проклятие навести — дело секундное… Или, скажем, вполне по-маггловски плеснуть бензином на заднюю стену лавчонки и спичку бросить. И всё — ни бабушки, ни лавки. Можно строить всё, что угодно.

— К вам приходил сам Глава Рода? — деловито спросил я. — Или его Наследник?

— Нет, — махнула рукой старушка. — Для этих господ я слишком мелкая сошка. Адвокат приходил, оставил визитную карточку… Времени мне дал до конца недели… а потом… потом он сказал… «Вы, миссис Дагворт, женщина одинокая, с вами всё может случиться…»

Понятно. Классическая схема отъёма собственности из девяностых. Прямо один в один.

— С этим понятно, — заявил я. — Охрану я вам обеспечу и со Смитами переговорю. Но я так полагаю, это не единственный вопрос, о котором вы хотели бы поговорить, не так ли, миссис Дагворт?

— Я хотела бы передать право собственности и Род…

— Только не мне, — отрезал я. — Мне своего хватит.

— Нет-нет… Не вам… Но вы имеете влияние на эту молодую леди… Невесту Наследника Малфой… Я видела её несколько раз… Блэки не зря взяли её под покровительство Рода, эта девушка — исключительно сильная ведьма… Как жаль, что она с родителями не завернула ко мне в свой первый визит… Я бы узнала об этом раньше… Тогда всё могло бы быть по-другому…

Возможно. Только вот не завернули родители Гермионы в лавочку, торгующую подержанными книгами… Состоятельная чета владельцев собственной клиники вполне могла позволить самое лучшее для своей единственной дочери…

— Вы имеете в виду мисс Гермиону Грейнджер? — поинтересовался я для порядка. И так понятно.

— Да, Лорд Поттер, — горячо согласилась миссис Дагворт. — Она и её родители чисты! Не знаю, как это получилось, но ветвь Грейнджеров очистилась! Именно мисс Гермиона сможет стать Хранительницей Крови! А один из её детей — Главой Рода! Хитрец Малфой сразу понял, какое сокровище эта девушка!

Я вздохнул. Перспектива, конечно, была заманчивой — одним махом заткнуть всех, кто ещё втихаря продолжал шипеть и плеваться на тему происхождения Гермионы. Ха! Невеста наследника Малфой не просто магглорожденная, пусть и Обретённая, но ещё и потомок древнего Рода зельеваров, Хранительница Крови. Пусть она сама не сможет быть леди Рода из-за брака с Драко, но её сын или дочь — так вполне могут. Люци, сноб белобрысый, думаю, только рад будет, если кто-то из его внуков будет наследовать Роду Дагворт-Грейнджер. Блэки тоже будут не против. Остаётся главная проблема — Гермиона. Её просто так не уболтаешь, к тому же — практически выморочный Род — тяжёлая ноша…

Я снова вздохнул:

— Итак, миссис Дагворт, подведём промежуточный итог. Вы хотите, чтобы я помог вам решить проблему со Смитами. Это раз. А ещё вы хотите, чтобы я переговорил с мисс Гермионой Грейнджер по поводу принятия ею роли Хранительницы Крови Рода Дагворт-Грейнджер. Это два.

— Именно так, Лорд Поттер, — согласилась миссис Дагворт.

— Простите за меркантильность, — заметил я, — но пока я не вижу для себя никакой выгоды. Только головную боль. К тому же, если с охраной я смогу решить вопрос самостоятельно, со Смитами — тоже, то вот уговорить мисс Грейнджер. Скажем так — какое бы влияние я на неё ни имел — мне сложно гарантировать положительный результат. Если мисс Гермиона не захочет… Ни я, ни её покровители — Блэки — давить на неё не будем.

— Я буду благодарна даже за намерение, — вздохнула миссис Дагворт. — К тому же… именно вам, Лорд Поттер, мне есть что предложить.

И она со вздохом достала из-под прилавка довольно большую деревянную шкатулку.

— Это попало мне в руки недавно… и совершенно случайно. Клянусь, что я не знала о содержимом этой шкатулки до тех пор пока недавно не получила некоего письма… Шкатулку мне в своё время оставили на хранение… оставил один мой старинный знакомый. Он взял с меня Непреложный обет, что я не буду её открывать… и никому о ней не расскажу до его разрешения. Мой знакомый скончался, умирая, он разрешил меня от обета и рассказал о том, что хранится в шкатулке. Но письмо это я получила только считанные дни назад… Знайте, что я отдам это вам в любом случае, каким бы ни было ваше решение, ибо владеть этим я не имею права.

— Что это, миссис Дагворт? — резко спросил я.

— Откройте, Лорд Поттер, — вздохнула старушка. — Просто откройте. Я этого сделать не могу.

Я бросил на шкатулку пару распознающих заклятий, проверил её на проклятья, сглазы и прочие неприятные вещи. Ничего. Тогда я осторожно откинул крышку… и побледнел.

Изнутри шкатулка была обита чёрным бархатом, и на нём ярко выделялись разложенные драгоценности. Два обручальных кольца, два браслета, серьга-кафф и что-то вроде диадемы — только явно предназначенной для ребёнка. Мальчика. Комплект Наследника и обручальные кольца Джеймса и Лили Поттеров. То, что когда-то смастерил юный артефактор Джеймс Поттер для себя, жены и маленького сына. То, что пропало когда-то таинственным образом и появилось только сейчас.

— Кто… — хрипло спросил я, — кто ваш знакомый, миссис Дагворт?

Видимо, выражение моего лица было таким, что знакомую мне фамилию старушка назвала безропотно.

Комментарий к Глава четвёртая. В которой герой встречает даму преклонных лет

Миссис Дагворт:

https://imgp.golos.io/0x0/http://telegra.ph/file/95dc392ba6e0ec174b5e4.jpg

Книжная лавка миссис Дагворт:

http://g01.a.alicdn.com/kf/HTB1l0YKJVXXXXbnXpXXq6xXFXXXA/10X10ft-thin-vinyl-photography-backgrounds-Computer-Printed-bookcase-Photography-backdrops-for-Photo-studio.jpg

Автору на кофе, Музу на рассол:

https://money.yandex.ru/to/410014057127193

========== Глава пятая. В которой герой в очередной раз проявляет живость характера ==========

— Кто… — хрипло спросил я, — кто ваш знакомый, миссис Дагворт?

Видимо, выражение моего лица было таким, что знакомую мне фамилию старушка назвала безропотно. Клянусь, целое мгновение, пока она её не назвала, мне казалось, что прозвучит фамилия Дамблдор. Альбус. В крайнем случае, Аберфорт. И тогда я просто развернусь и уйду, потому что больше никогда не буду иметь никаких дел с этой женщиной. Потому что Дамблдор умудрялся запачкать всё, к чему прикасался. Но миссис Дагворт назвала другую фамилию.

— Вы знали его, Гарри… — вздохнула миссис Дагворт. — Может, и не с лучшей стороны, но знали. Это Аластор Грюм.

И тут у меня с языка чуть не сорвалась трёхэтажная матерная конструкция. Грюм. Конечно же. Странно, но этому человеку не было в этой реальности отпущено больше, чем в каноне. После разоблачения Дамблдора место своё в Хогвартсе он потерял, потом пару лет был внештатным консультантом аврората по боёвке, тренируя молодых авроров. А потом как-то резко сдал, ушёл на пенсию и поселился в Годриковой Лощине. Правда, там он прожил недолго — здоровье бывшего аврора стало стремительно ухудшаться.

У него было достаточно накоплений, чтобы позволить себе дорогостоящее лечение в Мунго, собственно говоря, он мог бы и за границу махнуть… Но разоблачение душки Альбуса сильно его подкосило. Похоже, что Грюм был единственным человеком, с которым у Альбуса выстроилось некое подобие дружеских отношений, Грюм доверял Дамблдору настолько, насколько этот параноик был вообще способен кому-то доверять… и бесславный конец Светлейшего ударил по нему. Странно, но похоже, что старый аврор, несмотря на свой внешний цинизм, был глубоко в душе идеалистом. И когда эти самые идеалы рухнули, он просто не захотел жить дальше. Подвела его «постоянная бдительность»…

Во всяком случае, в Мунго он получил наилучшее лечение, какое только было возможно в магической Британии. Его курировал Гиппократ Сметвик… ну, и я тоже. Сметвик подозревал какое-то сложновыдуренное проклятие, но найти ничего не мог. Тогда он подключил к этому делу меня, но и у меня ничего не вышло, хотя я старался… Симптоматическое лечение помогало ненадолго, а потом Грюму становилось ещё хуже.

Сметвик ругался. Он терпеть не мог проигрывать смерти и проигрывал редко. Но… В конце концов я сказал Иппи, что в этом случае не поможет даже живая вода из русских сказок — больной просто не хочет жить и с этим ничего не поделаешь, увы…

Сметвик был вынужден согласиться со мной, а Грюм запросился из Мунго домой, чтобы, как он говорил, «помереть на покое». Его выписали из больницы, и остаток дней он провёл в своём домике в Годриковой Лощине, сидя в саду, куря трубку и любуясь цветущими яблонями, а позже — цветами на клумбах. За ним присматривала пожилая медиведьма из Мунго, миссис Доусон, одна из штатных сиделок, которых обычно отправляли на дом к умирающим безнадёжным пациентам, если те не желали встречать свою смерть в больничных стенах. А добрая директор Макгонагалл прислала ей в помощь одного из Хогвартских домовиков, который готовил, убирался в домике и присматривал за садом. Грюм не возражал. Его паранойя явно скончалась раньше него, и теперь ему было всё равно.

Ещё в Мунго мне несколько раз казалось, что бывший аврор хочет мне что-то сказать, поговорить со мной… Но когда слова были уже, казалось, готовы сорваться с его губ, он вдруг мрачно замолкал, уставившись в одну точку. То же самое было и в Годриковой Лощине, где я навещал его на правах ученика Сметвика, а затем и Подмастерья Целителя.

А потом Аластор Грюм скончался. Просто сидел в своём кресле-качалке в саду, дымил трубкой, играл с сиделкой в магический криббидж*… и, вроде бы, чувствовал себя неплохо.

Потом он попросил перо и чернила, начал что-то писать… Потом миссис Доусон отлучилась в дом за зельем, больному пора было его принимать. А когда она вернулась, Грюм уже сидел, уронив голову на грудь, перо и пергамент выпали из рук и валялись рядом с креслом, и сиделка сразу поняла, что бывший аврор мёртв. Окончательно и бесповоротно.

Мне потом передали этот пергамент. Возможно, старик наконец-то решился рассказать мне нечто из своего прошлого… но вот не успел. На пергаменте были всего две строки корявым почерком: «Дорогой Гарри! Позволю себе обращаться к тебе именно так, потому что когда-то учил тебя… Прости меня и поверь — твоим врагом я не был никогда. Это…»

Дальше слова обрывались, и до конца пергамента вилась извилистая чернильная линия. Возможно, Грюм нарушил какой-то убойно составленный обет, решившись рассказать мне о делах давно минувших дней, возможно, его окончательно подвело расстроенное нежеланием жить и откатами здоровье… Но больше он не написал ничего. Конечно, к тому времени я уже мог бы его поднять… и хорошенько расспросить, но какое-то странное внутреннее чувство мне не дало этого сделать. Если старый аврор решил уйти окончательно — это был его выбор.

И вот теперь я держал в руках шкатулку с обручальными кольцами отца и мамы и моим Комплектом Наследника. И мрачно думал о том, что гуманизм — это, конечно, хорошо, но то, что эти вещи, принадлежащие мне по праву, столько лет были у Грюма… и только после смерти он решился мне вернуть их… Наверное, его стоило бы поднять и расспросить ещё тогда, а сейчас… сейчас придётся отправляться на кладбище, начинать ритуал, от которого встанет на уши половина аврората… и, возможно, не получить ничего конкретного взамен. М-даа, если я хочу жить долго и счастливо, нужно в дальнейшем научиться не совершать более таких ошибок…

Пока я вспоминал всё это, миссис Дагворт смотрела на меня с тревогой.

— Простите меня, Лорд Поттер, если там содержится то, что огорчило вас. Я готова Магией поклясться, что понятия не имела о содержимом шкатулки… а на мой вопрос, почему я должна обратиться с этим именно к вам, Аластор не ответил…

— У меня нет к вам претензий, миссис Дагворт, — сказал я. — Пока нет. Но это — всего лишь возвращение того, что и так принадлежит мне по праву. Чем ещё вы можете заинтересовать меня?

В общем, я уже и так решил, что помогу старушке. Во всяком случае, с Гермионой пусть договаривается сама. А вот со Смитами… С чего это они так обнаглели? Насколько я знал Амелию Боунс, она таких борзых по три штуки за раз на волшебной палочке вертела. Нет, конечно, понимаю, что у неё, как у Министра, куча всяких дел, но следить за такими наездами — работа аврората и ДМП. Кстати…

— Миссис Дагворт, а почему вы к аврорам не обратились? Это же явное вымогательство.

— А я обращалась, — печально вздохнула старушка. — Дошла даже до самого Джона Долиша.

— Это нынешний начальник аврората? — уточнил я.

— Именно так, — кивнула миссис Дагворт. — Но он дал мне понять, что Смиты — уважаемая семья, и что я просто клевещу…

Ай-яй-яй, как нехорошо. Прямо беспредел девяностых какой-то… Менты крышуют бандитов, ментовское начальство покрывает подчинённых и пляшет под дудку тех, у кого мошна тугая. Теперь понятно, почему миссис Дагворт обратилась именно ко мне — чтобы спастись от беспредела, логично найти «крышу» посильнее… Ладно. Пожалуй, стоит в ближайшее время посетить Министерство. Вот прямо завтра время выберу… Чёрт, как же не вовремя этот идиотский Турнир…

— Лорд Поттер, — тем временем окликнула меня миссис Дагворт, — вы спросили меня, что я вам могу предложить ещё… Так вот, у меня есть одна книга… Правда, пригодится она не вам лично… Но слухами земля полнится, всем известно, что Римус Люпин… что он ваш друг… Правда, его что-то не видно в последнее время.

— Это так, миссис Дагворт, — согласился я. — Римус Люпин — мой друг. И сейчас он отправился в путешествие. Дела, знаете ли…

Миссис Дагворт кивнула и продолжила рассказывать:

— Некоторое время назад мистер Люпин попросил меня отыскать одну весьма редкую и ценную книгу. У меня неплохие связи… среди книготорговцев, смею вас заверить…

— Что за книга? — спросил я.

— «Парадоксы времени» Фаруха Ас-Сурейя, — ответила миссис Дагворт. — Этот древнеперсидский маг, согласно легендам, мог оборачивать время вспять и закольцовывать его… Но я в этом не слишком разбираюсь. Книга редчайшая. Всего существовало десять её экземпляров. Оригинал и девять копий, переписанных учениками мага и заверенные его личной печатью. Оригинал… он считаетсяутерянным, кому принадлежат копии и сколько их уцелело — неизвестно. Но мне в руки попалась одна из копий, переписанная единственной девушкой-ученицей Фаруха — Мариам. Это очень дорогая книга, но мистер Люпин очень хотел её получить. Так вот, мистер Поттер, я готова отдать вам эту копию в обмен на вашу помощь, если такая цена вас устраивает.

— Более чем, — согласился я. В самом деле, Римусу давно уже пора воссоединиться с семьёй, и если эта книга поможет ему, то так тому и быть. К тому же, навсегда зависнув в своём закольцованном мире Ок-Йе-Нечка и Ок-Йе-Райя обречены. Сначала от них уйдёт магия, а потом… Что будет потом, я не знал точно, но предполагал, что ничего хорошего. В насыщенном магией закольцованном пространстве те, кто магами не являются, не проживут долго.

— Хорошо, — сказала миссис Дагворт. — Ваше слово, Лорд Поттер, и я готова передать вам эту книгу прямо сейчас. Честно говоря, я опасаюсь хранить такую ценность в своей лавке.

Я уже хотел дать слово и забрать книгу, думая о том, как свяжусь с Римусом и обрадую его, но в этот момент колокольчик у входа в лавку звякнул.

— Разве вы не вывесили табличку о том, что лавка закрыта? — удивился я.

Миссис Дагворт побледнела и сказала, что, конечно же, повесила, а потом добавила:

— Они же дали мне ещё три дня…

— Смиты? — нахмурился я. Старушка кивнула, и я отступил за стеллаж, прижав палец к губам и ободряюще ей улыбнувшись. Некоторым людям хватает очень короткой верёвки, чтобы повеситься.

Пробормотав заклинание «Экс Нихило Нихил Фат», я растворился в пространстве и стал наблюдать за разыгрывающейся мизансценой. В лавку спускались четверо: невысокий лощёный господин в деловом костюме с кейсом крокодиловой кожи в руках… явно адвокат… двое высоких широкоплечих детинушек с лицами, не отягощёнными печатью интеллекта — несомненные охранники-боевики. Этакие «быки» из девяностых, только с магическим уклоном. Оба жизнерадостно скалились — ведь их взяли сюда явно не для драки, а для того, чтобы ещё больше деморализовать и запугать старую женщину. М-даа, манера мистера Смита вести дела нравится мне всё меньше…

А вот четвёртый меня не порадовал от слова «совсем». Захария Смит, мой бывший однокурсник и, насколько мне известно, нынешний семикурсник Хогвартса. Наследник Главы семьи и, по совместительству, редкостное дерьмо, в чём я имел счастье убедиться лично. Вот как такое может учиться на факультете добрейшей Помоны Спраут, я искренне не понимал. Кстати, о факультетах — а почему у нас парниша не в школе? Или его, как совершеннолетнего, отпустили на пару деньков с формулировкой «дела Рода»? В общем, всё справедливо, старшекурсники имели некоторые привилегии, но я думаю, что если бы профессор Спраут знала, какими «делами Рода» занимается один из её барсуков — лично пустила бы его на удобрение для Дьявольских силков в пропорции один к одному с драконьим навозом.

Ладно, поглядим, что за гости на ночь глядя.

И я еле слышно прошептал в спину хозяйке лавки:

— Спокойно, миссис Дагворт, спокойно, я не дам вас в обиду…

Женщина вроде бы успокоилась и довольно твёрдо сказала:

— Я не ждала вас, господа. Простите, но сегодня лавка уже закрыта.

— Вот и хорошо, миссис Дагворт, — ощерился адвокат во все свои тридцать два зуба. — Вы сможете без помех подписать пакет документов, получить соответствующее вознаграждение и освободить помещение.

— Но мистер Смит говорил, что у меня есть ещё три дня… — с некоторой растерянностью в голосе произнесла миссис Дагворт. — Что я могу ещё подумать…

— Обстоятельства переменились, старуха, — пренебрежительно пробасил Захария Смит. М-да… вырос телёночек. Я тоже уже далеко не такой мелкий, каким мог стать с подачи Дурслей, но наследничек папы Смита точно выше меня на голову и гораздо шире в плечах. Этакий дуболом, только чуть-чуть отстающий по габаритам от взрослых боевиков. Только вот ума у него, похоже, с первого курса не добавилось… а вот спеси… Ничего, труд на пользу… Точнее, его труд — мне на пользу. Идиоты решили надавить на женщину, которой Лорд Поттер уже успел пообещать защиту. И не важно, что я не успел скрепить это клятвой, намерение я выразил ясно и недвусмысленно. Этого вполне достаточно, ибо магическое право — это во многом право сильного. А если мужики были не в курсе… Их проблемы, что сказать…

Адвокат, кстати, соображал получше, во всяком случае он не дал Захарии дойти до прямых оскорблений, осторожно тронув за рукав и начав заливаться соловьём:

— Видите ли, миссис Дагворт, наследник Смит слишком прямолинеен, но он совершенно верно выразил суть нашей с вами проблемы. Обстоятельства переменились, и вам стоит заключить договор о продаже лавки немедленно. Тем более, что мой клиент даёт хорошую цену… Вот, извольте посмотреть договор.

И он, щёлкнув замками кейса, достал и выложил перед миссис Дагворт несколько листов пергамента. Женщина внимательно просмотрела один из них и тут же отбросила его на стол.

— Я не могу это подписать. Здесь сумма, вдвое меньшая от той, что мне предлагалась первоначально. Я не смогу купить дом на эти деньги.

— Простите, миссис Дагворт, — сладенько заулыбался адвокат, — но это уже ваша вина. Вам следовало бы сразу же принять предложение мистера Смита. А теперь цена упала. Впрочем, вы сможете ещё купить себе дом в каком-нибудь отдалённом маггловском поселении… Свежий воздух, знаете, полезен для пожилых дам…

Ах ты скотина… ладно, говори-говори…

— Боюсь, что вынуждена отказаться от столь щедрого предложения, — гордо выпрямилась миссис Дагворт. — Я не могу продать единственную оставшуюся у меня собственность Рода за бесценок. Подите вон.

— Ах ты, старуха… — прорычал Захария, но адвокат вновь его остановил:

— Тише, Захария, тише…

И он вновь обратился к миссис Дагворт:

— Простите, но вы действуете весьма недальновидно. Вы женщина немолодая, одинокая… В вашем возрасте вредны волнения…

— Какие волнения? — удивилась миссис Дагворт.

— А вот такие, — ответил адвокат и сделал знак боевикам. Один из них сделал шаг вперёд и прислонился к стеллажу с подержанными учебниками. Хлипкий стеллаж с треском рухнул на пол, сложившись, словно карточный домик. Книги рассыпались по полу.

— Ох, я такой неловкий, — радостно объявил боевик, топча старенькие учебники подкованными сапогами. В это время второй проделал ту же манипуляцию с другим стеллажом — книжный развал на полу вырос. Падая, старенькие учебники теряли страницы, а тяжёлые сапоги этих здоровенных скотов превращали хрупкие переплёты в месиво.

— Нет! — вскрикнула миссис Дагворт. — Постойте! Не трогайте книги!

Ухмыляющийся боевик продолжал топтать книжную кучу, а Захария, явно решивший поиграть в эту игру, приготовился снести третий стеллаж.

— Нет, не надо! Там ценные книги! — схватилась за сердце миссис Дагворт. Захарию это, само собой, не остановило, а я решил, что мерзкая четвёрка заработала уже достаточно верёвок для того, чтобы повеситься хоть на верхушке Биг-Бена и решил выйти из тени.

— Ступефай! Ступефай! Инкарцеро! Инкарцеро! Инкарцеро! Инкарцеро! — пара движений палочкой и все четверо оказались связаны, а боевики ещё и оглушены. Я скинул невидимость и, ласково улыбнувшись, шагнул вперёд:

— Захария Смит! Какая встреча! Интересно, а декан Спраут в курсе, что ты проводишь досуг, запугивая беспомощных старых женщин и пытаясь отобрать их единственное имущество? Уверен, она добавила бы тебе баллов за столь человеколюбивое времяпровождение…

— Поттер! — выплюнул Захария Смит. — Ненавижу!

М-даа, некоторым людям даже фирменные ментальные закладки от Дамблдора не нужны. Они сами по себе уроды…

— Он самый, — ещё ласковее улыбнулся я. — И для тебя — Лорд Поттер. Кстати, мистер Смит, как вы думаете, зачем я здесь?

Захария Смит пробурчал что-то невнятное, зато активизировался адвокат:

— Лорд Поттер, прошу прощения! Если бы мы знали, что эта леди находится под вашим покровительством, мы бы ни за что… никогда… Приношу вам свои глубочайшие извинения, это недоразумение…

— Кто вы такой, милейший? — ледяным голосом процедил я.

— Джеральд Уайтстоун, адвокат семьи Смит, — заюлил адвокат, — прошу вас, освободите меня… я дам вам свою визитку… мы могли бы прийти к соглашению…

— Спасибо, — отрезал я, — не нуждаюсь.

И вызвав сразу двух Патронусов, послал одного из них в аврорат, решив для начала действовать по закону, а второго — в Хогвартс. Как бы мне ни не хотелось расстраивать Спраут и Макгонагалл, но пусть знают, чем занимаются их студенты.

Кстати, Захария, похоже, больше испугался второго, чем первого.

— Поттер, ты что творишь? — взвыл он. — Меня же отчислят! Декан Спраут…

— Раньше надо было думать, — наставительно заметил я. — Решил самоутвердиться за счёт беззащитной старой женщины, Захария? Это сейчас называется «дела Рода»? Вот и расплачивайся теперь за это. А если тебя решат отчислить из Хогвартса, то я, как член Попечительского совета, это решение только поддержу. А сейчас заткнись и запомни. И донеси это до своего отца — миссис Дагворт больше не беспокоить, выбивать недвижимость у других мелких лавочников — прекратить. Если что-то подобное повторится — пеняйте на себя. Если вы попадётесь мне второй раз — аврорат больше вызывать не буду. Всё понятно?

Говоря это нарочито спокойным тоном, я чуть-чуть отпустил свою магию. Воздух вокруг меня стал сгущаться, темнеть и потрескивать. Адвокат тонко заскулил от ужаса, у Захарии глаза расширились, словно плошки, он побледнел так, что у крыльев носа проступили крошечные точки веснушек.

— Лорд Поттер… — прошептал он. — Я… прошу простить…

Ага, всё-таки включился инстинкт самосохранения, хоть и с запозданием.

Я зловеще улыбнулся и быстренько взял магию под контроль. И вовремя — за дверью раздались хлопки аппарации. Прибыли доблестные стражи правопорядка.

*Кри́ббедж (криббидж, крибедж; англ. cribbage) — карточная игра для 2 игроков, популярная в Англии и США. По одной из версий, придумана в начале XVII века английским поэтом Джоном Саклингом.

========== Глава шестая. В которой герой общается с представителями закона и порядка ==========

Я зловеще улыбнулся и быстренько взял магию под контроль. И вовремя — за дверью раздались хлопки аппарации. Прибыли доблестные стражи правопорядка. Ага, поглядим, кто там прибыл… и пусть только попробуют послать меня лесом, как миссис Дагворт. Я-то, конечно, пойду лесом… Запретным… В хорошей компании. Только вот возвращаться придётся в одиночестве.

В дверях появился первый из авроров и начал медленно спускаться по лестнице. Ага-ага, кто у нас там? Целый Джон Долиш, подумать только. Второго я не знаю, хоть и видел несколько раз в Лютном, а вот третьим был бывший гриффиндорец Дуглас Макконнахи. Хогвартс он закончил, когда я был на третьем курсе. Неплохой, в принципе, парень, учился хорошо. Вроде бы в Академию Аврората пошёл потому, что искренне верил в идеалы Добра и Света и жаждал искоренить мировую несправедливость. И, судя по серьёзному выражению лица, рога ему в этом плане коллеги успели обломать.

Это, кстати, была не первая наша встреча. Полгода назад во время рейда в Лютном Дуглас попал под проклятье, и когда его доставили в Мунго, парень готовился откинуть тапки по полной программе. Что же касается Гиппократа Сметвика, то он внимательно взглянул на корчащееся на носилках тело и невозмутимо сказал мне:

— Приступай, это тебе по силам.

И отправился к другому пациенту — бродяге из Лютного, попавшему под куда более сложное и заковыристое проклятье.

Я чуть в обморок не рухнул. Нет, у меня бывали случаи и посложнее, но до сих пор Сметвик меня всегда страховал. А сейчас…

Впору было запаниковать, но лежащий на носилках молоденький аврор застонал так, что стало яснее ясного — его мучения невыносимы. И тут ко мне словно вернулась холодная уверенность. Я вытащил палочку, жестом подозвал к себе ближайшую свободную медиведьму и принялся за дело.

Выложился я тогда почти в ноль, но когда закончил, лежащий на носилках кусок окровавленного мяса вновь стал мирно спящим молодым симпатичным парнем.

Девушки-медиведьмы бросились меня целовать, а серый от усталости Сметвик — пока я возился с одним, он троих с того света успел вытащить — похлопал меня по плечу и сказал:

— Молодец. Теперь научись правильно распределять силы, и цены тебе не будет.

Тогда я ещё не знал, что такое благодарность шотландского Клана Макконнахи… Не буду «растекаться мысию по древу»*, но теперь у меня нет проблем ни с приглашениями погостить, ни с тартанами цветов Клана Макконнахи, ни с лучшим шотландским виски. И да, шотландское гостеприимство — страшная сила, с ним может сравниться только русское… А ещё я окончательно выяснил для себя вопрос — что носят бравые шотландские хлопцы под своими килтами. Ответ — ничего. То есть ничего вообще. Как они при этом умудряются сохранять несокрушимое здоровье и стругать отпрысков в немыслимых количествах, для меня — полная загадка.

Но вернёмся в день сегодняшний. Увидев меня, Долиш скривился, как от кислого, Дуглас радостно заулыбался, а третий аврор остался невозмутим и благостен, как Будда в нирване.

— Таак… — задумчиво произнёс Долиш. — И что тут у вас происходит, Лорд Поттер?

— И вам не хворать, — жизнерадостно отозвался я. — Вообще-то Косой переулок относится к юрисдикции аврората, так что правильнее спросить — что тут у ВАС происходит, аврор Долиш? Почему какие-то маги вламываются на ночь глядя к беззащитной одинокой женщине и начинают вымогать у неё её единственную собственность и единственный источник дохода? А когда эта бедная беззащитная женщина совершенно справедливо отказывает им — они начинают громить её лавку? Это как понимать? Ладно — Лютный, я понимаю, что авроры туда числом меньше пяти не суются… хотя непонятно почему, бывал я там… милейшие люди… Так вот, я понимаю — Лютный, но в центре Косой аллеи? Под боком у Министерства, банка Гринготтс и аврората — такое безобразие?

И я, достав из кармана белоснежный платок с вышитой монограммой и гербом Поттеров, картинно промокнул виски. Каюсь, жест «я нежная фиалка и не в силах терпеть свинцовые мерзости этого мира» я перенял у Конни, а он, в свою очередь — у Люца. «Настоящих мужиков», каковым почитал себя аврор Долиш, такие жесты бесят неимоверно, а разозлённый противник становится беззащитным и делает такие ляпы, каких никогда не сделал бы в спокойном состоянии.

Долиш заскрежетал зубами, но поток моих словоизлияний прервать не решился. А когда я закончил, мрачно спросил:

— Что? Здесь? Произошло?

— Лорд Поттер не так понял нас, это была мирная сделка… — начал блеять адвокат, но я слегка ткнул его в бок мыском ботинка, и он понял меня правильно и заткнулся.

Я вздохнул и как мог коротко и ясно прояснил сложившуюся ситуацию, закончив фразой:

— Самое неприятное, что миссис Дагворт обращалась в аврорат, но её просто прогнали, заявив, что она клевещет на уважаемого человека. И что мы видим в итоге? Мы видим наследника уважаемого человека, — я ткнул пальцем в злобно сверкавшего глазами Захарию, — адвоката уважаемого человека, и, я так полагаю, боевиков из вассалов уважаемого человека. А также наполовину разгромленную лавку честной пожилой дамы с хорошей репутацией. Не странновато ли для мирной сделки?

— И вы готовы дать официальные показания, Лорд Поттер? — мрачно спросил Долиш.

— Именно, — заявил я. — Прямо вот завтра же с утра явлюсь в аврорат и дам любые показания, каких требуют закон и справедливость. К тому же… я так давно не навещал мадам Боунс в Министерстве… надеюсь, что у неё найдётся свободная минутка для меня…

Долиш посмотрел на меня. Если бы он обладал умением поджаривать оппонента взглядом, то я уже превратился бы в курицу гриль. Но бодливой корове Бог рогов не даёт, так что я остался в целости и сохранности.

— Забирайте арестованных в аврорат, — произнёс Долиш, и я понял, что дожал его… и что больше Смиты не купят в Косом переулке даже собачью конуру.

Но на этом всё не закончилось. Снаружи раздались ещё два хлопка и в лавку вошли две дамы — высокая и сухопарая в щеголеватой зелёной мантии и такой же шляпе со страусовым пером (да, бывший декан Гриффиндора предпочитала в одежде слизеринские цвета) и низенькая, плотная в широкой удобной мантии серо-бурого цвета и широкополой, какой-то приплюснутой шляпе. Декан Спраут в одежде всегда отдавала предпочтение удобству перед красотой.

— Здравствуйте, господа, — поздоровалась Макгонагалл, и все трое авроров, включая Долиша, бессознательно вытянулись чуть ли не по стойке смирно. Ну да, дисциплину на своих уроках госпожа профессор держала железную. Спуску не давала никому… Что же касается арестованных… Адвокат прикрыл глаза, а Захария попытался слиться с окружающей обстановкой. Получилось плохо. Слишком уж крупный и упитанный объект.

— Гарри, дорогой! — воскликнула Спраут. — Неужели это правда?

Я молча кивнул, предвкушая грядущие разборки. Как бы я ни спешил домой, но пропустить такое… да меня же Конни не простит.

Тем временем Минерва Макгонагалл углядела блудного ученика и холодно заметила:

— Похоже, что правда, Помона. Мистер Смит, какие именно «срочные дела Рода», о которых говорил ваш отец, объясняют ваше присутствие здесь в столь двусмысленном положении?

— Я… это… — смог выдавить Захария, съёжившись под холодными взглядами своего декана и директора Хогвартса. После этого его словарный запас иссяк. Пришлось очень коротко вновь объяснить ситуацию, и переглянувшиеся Спраут и Макгонагалл хором поинтересовались у Долиша:

— Вы собираетесь арестовать мистера Смита?

Долиш сглотнул, не особо понимая, что от него хотят эти две рассерженные дамы, и пробормотал:

— Если вы считаете нужным, то можете забрать его под своё поручительство, директор Макгонагалл, мэм…

— Не считаю, — отрезала Минерва. — Мистер Смит попал в неприятную ситуацию не на территории Хогвартса, эта ситуация никак не связана с делами Хогвартса, к тому же, мистер Смит — совершеннолетний и был отпущен из школы на несколько дней по личной просьбе Главы Рода. Так что лично я не вижу никаких оснований для того, чтобы поручиться за мистера Захарию. Обратитесь с этим к Главе Рода Смит, который поручил своему Наследнику столь нехорошее дело.

— Мы приносим вам извинения, миссис Дагворт, за действия нашего учащегося, — вздохнула Помона Спраут. — Мистер Смит, вы меня очень огорчили. Я надеялась, что вы извлекли уроки из своих предыдущих неприятностей, но увы… Боюсь, что мне придётся поставить вопрос о вашем отчислении.

Захария Смит побледнел и прошил меня ненавидящим взглядом. Ага, как в грязных делишках участвовать и над старой женщиной издеваться — так всё нормально. А когда поймали с поличным — это всё Поттер виноват. Кто ж ещё… Ну что ж, кажется, у меня появился ещё один смертельный враг… и не стоит об этом забывать. Не буду я больше повторять своих ошибок… И если чёртов Захария не получит реальный срок в Азкабане, то придётся искать другие способы вразумления шаловливого юноши.

Домой я вернулся поздно. Пока объяснялся с аврорами, пока снова связался с Фенриром и договорился об охране, пока скрепил договор с миссис Дагворт и дождался эту самую охрану — оставлять миссис Дагворт одну мне не хотелось — времени прошло много.

Так что меня встретили и Сусанна, вернувшаяся от гоблинов, и надутый Конни, возвратившийся от Блэков. Бонусом оказался Северус, которому срочно понадобилось свежее и добровольно отданное молоко единорога и волосы из хвоста мантикоры. Бедная Фиорина, она и так уже ныкается по верхушкам вековых дубов, окружающих мэнор, когда видит Сева… Условный рефлекс во всей красе, да… Похоже, Севу опять поступил какой-то эксклюзивный заказ, и он решил совместить приятное с полезным. Приятное — это общение с единорогами в компании Сусанны, а полезное — беседа с нами по поводу грядущего Турнира. Северуса это мероприятие тоже обеспокоило — хотя бы потому, что оно проводилось с подачи ныне не совсем покойного Альбуса Дамблдора.

Конни же выглядел надутым отнюдь не из-за моего долгого отсутствия. Традиционное воспитание — это вам не секс на люстре, полная магическая помолвка, как и брак, просто не оставляет возможностей для физической измены, а то, что супруги должны поддерживать друг друга во всех жизненных коллизиях — это старшие Малфои своим отпрыскам сумели передать чётко. Просто Конни, как и Гиппократ Сметвик, не любил проигрывать. Он сумел найти массу информации о Турнирах, правилах и регламенте проведения, выборах чемпионов и Кубке Огня, который был призван выбирать достойных… И да, Ксено Лавгуд сказал чистую правду — творцами Кубка были два известнейших артефактора своего времени — из Родов Поттер и Гамп. И про проклятье, полученное увлёкшимися творцами, Ксено не соврал.

Так что если Луна решит развлечься и бросит своё имя в Кубок — Кубок выберет её. Без вариантов. И да, в этом случае контракт нерасторжим. Тогда как для любого другого Чемпиона оставалась лазейка — вето, наложенное Главой Рода. И да, имён несовершеннолетних и последних в роду Кубок не выбрасывал никогда. За единственным исключением.

Сто лет назад Турнир Четырёх (всё-таки Четырёх!) Волшебников проводился в Дурмстранге и Кубок выбросил в качестве Чемпиона имя шестнадцатилетнего Михая Василикэ — сироты и последнего в румынском княжеском Роду Василику. Дело в том, что матерью Михая Василикэ была Лавиния Гамп, непонятно каким образом ставшая женой румынского князя. Во всяком случае, в книге, которая описывала этот эпичный случай, подобный нюанс не прояснялся. Не рассказывалось и при каких обстоятельствах погибли родители Михая, упоминалось лишь то, что сиротой парень стал в двенадцатилетнем возрасте. Опекуном Михая стал дальний родственник… и нет, он совсем не лелеял насчёт парня злодейских планов, а напротив, любил и воспитывал как родного. Имя Михая в Кубок подбросила девица, добивавшаяся взаимности и этой взаимности не получившая. Да-да, в Дурмстранге обучались и девушки, уж почему в каноне в Англию прибыли одни парни во главе с Крамом, я понятия не имею.

Так вот, сия юная и амбициозная девица носила фамилию Цепеш и какой-то дальней роднёй приходилась знаменитому господарю-вампиру. К несчастью, она была ещё и сильной ведьмой, так что девице удалось наложить на Кубок что-то вроде Конфундуса и бросить имя Михая, которого так и не соблазнили её скудные прелести. Как-то в Дурмстранге в фаворе у кавалеров в то время были дивчины крепкие, румяные и здоровые («берёшь в руки — маешь вещь!»), а не тощие и меланхолично-бледные, а именно такой была Юдит Цепеш. А когда она узнала, что Михай предпочёл ей Агнешку Батори (в общем, тоже известная фамилия… я бы сказал — настораживающая…), так и решила: «Не доставайся же ты никому!». Каким образом любознательная Юдит проведала об особенностях родословной Михая, книга также умалчивала.

Так вот, при выборе Кубок закономерно выбросил имя Михая, его опекун попытался наложить вето на этот выбор, но вместо этого схлопотал полноценный магический откат и потом полгода лечился, а парню всё равно пришлось участвовать в Турнире. Что характерно, магом он оказался неслабым и даже умудрился победить, но потерял на этом тернистом пути ступню, три пальца с левой руки (пальцы потом отрастили) и глаз. К тому же, на его лице навсегда остался ожог от драконьего огня, и пригожий парень превратился в копию Квазимодо. Но, что характерно, Агнешка Батори своего героя не бросила, более того, она родила ему впоследствии двенадцать детей, которые быстренько помогли княжескому Роду Василикэ достичь прежнего могущества и процветания.

Юдит Цепеш за её проступок изгнали из Рода, известно, что она покинула родные края, и дальнейшая судьба её неизвестна.

В общем, история, которую раскопал Конни, чётко подтверждала простую истину — если Луна бросит своё имя в Кубок, то ей придётся участвовать в Турнире. И что делать?

— Забрать и запереть дома, пока этот дурацкий турнир не закончится, — сердито сказал Северус.

— Не получится, — вздохнула Сусанна, уже успевшая пообщаться с Луной и узнать её достаточно хорошо. — У этой девочки странная природа Дара. Сильная, но странная. Однако она ничего не делает просто так. И если Луна считает, что ей необходимо участвовать в турнире — её не удержит ничто.

Северус, вспомнивший, с какой лёгкостью Луна проникала под любые Защитные чары, только головой покачал, а Сусанна ласково улыбнулась и продолжила:

— Не стоит волноваться. Каким бы ни был поступок Луны, он скорее приведёт вас к вашей цели, чем уведёт от неё.

— Но испытания турнира опасны! — заявил Конни. — Я посмотрел статистику… турниры долгое время не проводились именно из-за частой гибели участников!

— Луна — особенная, — продолжала успокаивать нас Сусанна, — то, что опасно для других, для неё может оказаться лёгким.

— То есть ты предлагаешь просто оставить всё как есть? — подытожил я.

— Да, — лучезарно улыбнулась бывшая дементор. — Проблемы нужно решать по мере их возникновения.

Я вздохнул. Очень хотелось поверить словам Сусанны, но проснувшаяся паранойя не желала успокаиваться и упорно твердила, что с этим турниром мы ещё огребём неприятностей. Однако я на время придушил её в зародыше и рассказал о встрече с миссис Дагворт и отданной ею шкатулке. А потом и о вымогательстве и фееричном появлении Захарии Смита. А уж когда я стал рассказывать, чем это появление закончилось, то изрядно повеселил слушателей.

— Интересно, — заметил Конни, — думаю, papa это понравится.

— Не о том думаешь, - хмыкнул Северус, — главное, чтобы Гермиона это одобрила.

Сусанна же промолчала, но довольно загадочно улыбнулась. И почему-то я понял, что Герми согласится.

Потом я продемонстрировал всем обручальные кольца Поттеров и Комплект Наследника. Вот это произвело настоящий фурор. Во всяком случае, то, что Северус узнал очень много новых слов на парселтанге, я понял сразу.

— Грюм, говоришь? — переспросил он, когда смог перейти с парселтанга на английский.

— Так утверждает миссис Дагворт, и у меня нет причин не верить ей, — пожал плечами я.

— Но как эти вещи могли попасть к Грюму? — поразился Северус. — Джеймс никогда не отдал бы их никому постороннему. И если бы на тебе был этот Комплект во время визита Волдеморта, то его просто размазало бы при попытке причинить тебе вред.

— Понятия не имею, — вздохнул я. — Грюм попытался перед смертью написать мне письмо, но умер раньше.

— А может, его и размазало? — поинтересовался Конни. — Помимо отката за покушение на ребёнка. А потом на какое-то время артефакты стали не столь активны… Выброс-то был мощный…

— Ты хочешь сказать, — медленно произнёс я, — что кольца сняли с мёртвых Лили и Джеймса, а Комплект Наследника — с меня?

— Как-то так… — смутился Конни.

— Нет, — быстро сказал Северус. — Это невозможно. Если бы это были обычные украшения… Но то, что делается Главой Рода для своих родных… Невозможно.

— Смотрите, — вздохнул Конни, — мы до сих пор не знаем точно, что произошло в этот проклятый Хэллоуин. Точно известно только то, что Лили Волдеморт убил сразу, а Джеймс сражался с ним. Это Гарри рассказал Петтигрю. Но мы не знаем, что было, когда Волдеморт поднялся в комнату Гарри. И мы не знаем, как развивались события после того, как Петтигрю сбежал. К тому же, Гарри, тебя ведь не в ту же ночь подкинули к тётке на порог, не так ли?

— Почти двое суток прошло, — подтвердил я.

— И что было в эти двое суток, мы тоже не знаем, — подытожил Конни. — Возможно, Комплект Наследника с Гарри сняли именно в это время.

— Без наличия родственника по крови, причём мага, это невозможно, — отчеканил Северус. — Семейство Дурсль в этом плане было бесполезно. Петунья и Вернон — сквибы, Дадли на тот момент тоже считался сквибом. Никаких других достаточно близких родственников у Гарри просто нет.

— А вот это ещё вопрос, — неожиданно сказала Сусанна. — Гарри, тебе всё-таки следует до конца разобрать вещи… те самые, из Коукворта.

Придётся, да. Хоть и не хочется.

*Не надо поправлять. Автор прекрасно помнит, что в большинстве переводов «Слова о полку Игореве» написано «растекаться мыслию по древу», но автор поддерживает ту точку зрения, что Боян имел в виду всё-таки белку (то есть «мысь» на древнерусском).

Комментарий к Глава шестая. В которой герой общается с представителями закона и порядка

Автору на кофе, Музу на печеньки:

https://money.yandex.ru/to/410014057127193

========== Глава седьмая. В которой герой узнаёт о скелетах в шкафу семьи Эвансов ==========

Автор просит не принимать всерьёз историю происхождения семьи Эванс!

— А вот это ещё вопрос, — неожиданно сказала Сусанна. — Гарри, тебе всё-таки следует до конца разобрать вещи… те самые, из Коукворта.

Придётся, да. Хоть и не хочется. Так, завтра с утра мне нужно быть в аврорате, поэтому лучше всего сделать это сейчас же.

После ужина Северус отбыл на Гриммо, нагруженный под завязку всем, что ему могло понадобиться, а мы с Сусанной и Конни спустились в подвал мэнора — туда, где находилось хранилище артефактов. Между прочим, моё наследство было далеко не безопасным — оттого и пролежало столько лет в старом доме Эвансов в Коукворте в целости и сохранности, но ни Сусанне, ни Конни вреда оно причинить не могло. Сусанна теперь относилась к моему Роду, а Конни был моим… ну, фактически супругом, поскольку наш будущий брак мы уже успели закрепить далеко не один раз.

Итак, мы втроём спустились в подвал мэнора — туда, где на одной из хорошо защищённых чарами полок хранилища артефактов лежала неприметная серая шкатулка из некрашеного дерева. Только присмотревшись, можно было понять, что древесный узор на боках шкатулки выглядит как-то странно… чуждо. Да и накладка из синеватого блестящего металла, выполненная в виде головы странной зубастой рыбы, тоже вызывала в душе непонятную тревогу.

Я надел перчатки из драконьей кожи и аккуратно достал шкатулку с полки, положив на стол, расположенный в центре хранилища — как раз для работы и исследования всяких непонятных штучек. Конни и Сусанну я попросил отойти в защищённый чарами угол, где стояли два деревянных кресла с подлокотниками. С некоторыми артефактами лучше работать в присутствии свидетелей — магически сильных свидетелей, которые могут в случае чего дезактивировать разбушевавшийся предмет.

После этого я снял перчатку с левой руки и поднёс палец к накладке, выполненной в виде зубастой рыбы. Та тут же ожила, впившись мелкими, словно крошечные иголки, но ужасно острыми зубками в палец. Я поморщился, а странная тварюшка стала с хлюпаньем втягивать мою кровь — она, казалось, даже причмокивала от удовольствия. Наконец, насытившись, «рыба» разжала челюсти, и шкатулка со скрипом открылась.

Внутри лежали несколько листов очень тонкого светлого материала, не похожего ни на бумагу, ни на пергамент, скорее на очень тонкий пластик… но я не уверен. Помимо этого в шкатулке лежала тонкая книжица с окованными серебром уголками и небольшой кожаный мешочек.

Я осторожно развернул листы, покрытые непонятными значками, и сжал свой несчастный покусанный палец. Стоило нескольким каплям крови упасть на листы, как странные значки превратились во вполне понятные английские буквы, написанные красивым разборчивым почерком и ровно, словно по линейке.

Я прочёл первый лист, потёр глаза… и прочёл снова. Написанное не изменилось, поэтому я сказал:

— Сусанна, похоже, мы с тобой так и так родичи. По происхождению.

— Это как? — удивился Конни.

— Это написано женщиной по имени Эванна Гвин’Тоу. Похоже, что когда-то наши миры соприкасались куда плотнее… и то, что называли Полыми холмами, было проходами в мир Сусанны. Эти описания… и рассказы Сусанны о своём мире… они практически совпадают.

— Это так, — спокойно сказала Сусанна. — Я сразу почувствовала в тебе нечто близкое… Хоть и очень слабо. Именно поэтому я и осталась здесь, Гарри. Я сказала тебе неправду — я могла вернуться с моими сородичами, но тогда Джейми точно бы погиб. Поэтому, когда я поняла, что ты потомок моего народа, я решила остаться здесь и служить тебе.

— А сразу сказать было нельзя? — вздохнул я. — Я бы всё понял.

Сусанна только грустно покачала головой:

— Ты же знаешь, я могу чувствовать будущее. Не всегда, но могу. Ты должен был узнать о нашем родстве только из своего наследства.

— Я узнал, — вздохнул я. — И что теперь? Почему это такая тайна?

— Читай дальше, — спокойно сказала Сусанна и, достав откуда-то из складок своего платья спицы и моток пряжи, занялась вязанием. Судя по тому, как по нити пробегали тонкие просверки, в пряжу была добавлена шерсть единорога. Конни же неотрывно смотрел на меня, и в глазах его явно читались любопытство и нетерпение.

Я вновь углубился в чтение… Это было недолго — читал я быстро, к тому же история оказалась довольно короткой.

Эванна Гвин’Тоу была Ворожеей своего народа, который на земле именовали эльфами. В те времена, когда писались эти строки, народ Полых Холмов общался с людьми достаточно часто. Все эти легенды про пляски фейри, про дворцы, скрытые внутри холмов, про шутников тильвит’тег и эльфов, похищающих детей, прекрасных ликом, на самом деле были отголосками реальных событий. Как я понял, тогда два мира соприкасались через многочисленные порталы, и посвящённые в тайну их обитатели могли перемещаться туда и обратно. Понятное дело, что чудеса Полых Холмов были доступны лишь магам.

Многие маги бывали тогда в Полых холмах и общались с мудрыми, прекрасными и бессмертными эльфами. Одним из них был маг по имени Мирдин Эмрис, которого позже назовут Мерлином. Мирдин Эмрис был сильнейшим из британских магов, но он желал не просто могущества, а преклонения и подчинения. И он задумал создать государство, во главе которого стоял бы сильнейший Король — Король Былого и Грядущего. И за его плечом всегда находился бы мудрейший советник — легендарный сильнейший маг. Почему Мерлин не желал стать правителем сам? Он слишком хорошо понимал, что правитель — это та фигура, на которую в случае неудачи обрушится гнев подданных, а вот Советник… Это тот, кто всегда может заметить: «А ведь я предупреждал…»

Между прочим, по одной из легенд Мерлин был рождён обычной женщиной от демона. На самом деле это было не так. Мать Мерлина, юная деревенская травница, в своё время наткнулась на хоровод пляшущих фэйри и влюбилась в одного из них. Но после ночи любви он исчез бесследно, а девушка осталась беременной и, чтобы избежать общего порицания, придумала эту легенду. Вероятно, от отца мальчик и унаследовал свои выдающиеся магические способности, а когда он стал взрослым, то отыскал проход в Полые холмы… Возможно, он надеялся отыскать отца, но для эльфов не имели значения их дети-полукровки. И Мерлин затаил в сердце своём злобу на воистину волшебный мир, отвергнувший его.

К тому же он полюбил прекрасную эльфийку… да-да, Эванну Гвин’Тоу и задумал одолеть её и подчинить себе, сделав своей женщиной.

Долгие годы потратил он на изучение магии. К тому же у него на руках оказалась подходящая заготовка для Короля и Героя — Артур Пендрагон. Артур, романтичный юноша, от природы обладавший слабым Даром боевого мага и ставший королём благодаря помощи хитроумного Мерлина, доверял своему учителю и советнику безгранично.

А Мерлин не только помогал юному государю. Он готовил деяние, которое полагал главным в своей жизни. Он хотел закрыть Полые Холмы, но сначала ему нужно было похитить Эванну Гвин’Тоу. Маг считал, что с закрытием проходов родичи Эванны не смогут добраться до него и отомстить. К тому же другие маги более не смогут перемещаться в Полые Холмы и получать те знания эльфов, которыми в полной мере обладал он…

И это деяние ему удалось. Мерлин смог одурманить юную Ворожею, опоить её зельем и похитить. А после этого он произнёс то заклятье, которое готовил много лет. После этого закрылись проходы между мирами, а на британской земле появился Стоунхендж — Хоровод Великанов, строить который Мерлину действительно помогали гиганты. Стоунхендж сыграл роль этакого замка, отделив миры друг от друга. А некоторые волшебные существа, оставшиеся в нашем мире, сильно пострадали. Гиганты (великаны) и драконы практически утратили разум, русалки — красоту, кентавры — дружелюбие и мудрость. Но Стоунхендж утвердил в глазах всех волшебников могущество Великого Мага Мерлина…

Казалось бы, теперь Мерлин мог насладиться счастьем с женщиной, которую он так страстно желал, но… судьба не любит слишком хитро… вымудренных. От заклятия Мерлина Эванна Гвин’Тоу потеряла память, но любви к старому магу не приобрела. Более того, она стала чувствовать к нему величайшее отвращение и однажды сумела бежать, прихватив то немногое, что могло вернуть ей память и пролить свет на её происхождение …

В лесу, где укрывалась Эванна Гвин’Тоу, на неё во время одного из своих квестов наткнулся охотящийся король Артур… и тут история пошла по всем известному варианту. Найденную в лесу девушку Артур полюбил с первого взгляда, она получила имя Гвиневер (Белая Фея или Белый Призрак), а первое имя — Эванна — стало писаться как имя её отца, некоего покойного рыцаря Эвана из Камбрии… Более того, впоследствии Артур уговорил одного из своих союзников, Лодегранса, короля небольшого Камелиарда, признать Гвиневер своей приёмной дочерью. Артур опасался, что его соратники не примут королеву-простолюдинку, и придумал возлюбленной биографию. Поэтому никто не удивился, что король пожелал жениться на спасённой им из беды благородной девице.

Когда Мерлин узнал о том, куда делась беглянка, было уже поздно. Гвиневер и Артур успели пожениться, а поскольку оба они были магами, то и брак их стал нерасторжимым. Магическим. И было несколько лет безоблачного счастья. Увы, счастье не бывает вечным…

Дальнейшая судьба пары была печальна. Обозлённый Мерлин отомстил по полной программе, оклеветав королеву в глазах потомков и современников, как изменницу. Сэр Ланселот Озёрный на самом деле никогда не был любовником Гвиневер, он был предан своему королю и уважал свою королеву. Тем не менее, Артур слушал своего советника… и это привело его к погибели. Гвиневер сумела скрыться, беременная сыном Артура, а сам Мерлин к тому времени уже увлёкся экспериментами с переселением души. Он чувствовал себя отмщённым, опозоренная женщина стала ему безразлична, к тому же он был уверен, что она не сумеет выжить.

Но Гвиневер сумела вырастить сына, с тех пор все её потомки стали зваться Эвансами… некоторые из них были магами, другие — сквибами. Большинство потомков Гвиневер и Артура покинуло Британию, растворилось в магических родах других стран. Только семья сквибов Эванс осталась на своей давней родине. Но Эвансы были потомками Артура, так сказать, по прямой линии, а вот один из британских магических Родов так же нёс в себе кровь Артура, хоть и сильно разбавленную. И это были… Да-да, именно Поттеры.

Но дальнейший рассказ содержался не на листах — это были записи Эванны Гвин’Тоу, к которой память вернулась только под конец её долгой жизни, а в дневнике, записи в котором были начаты ещё дедушкой Лили, Джейсоном Эвансом, который тоже был волшебником, но слишком слабым для того, чтобы на него обратили внимание. Но сил открыть шкатулку и прочитать записи у него хватило. Джейсон Эванс был историком и часто работал в архивах. Он знал о существовании магического мира и существенно дополнил некоторые моменты в истории рода Эванс. Но объявлять о своём наследии и слишком часто контактировать с магическим миром Джейсон Эванс не спешил, справедливо полагая, что слабого мага с неясным наследием там не ждёт ничего хорошего. Несколько последних записей были сделаны рукой Лили Эванс, они явно были не закончены, но именно в них содержалась одна важная разгадка.

Долгое время Мерлин, увлечённый новыми возможностями, перемещался из одного своего воплощения в другое, пока не оказался директором Хогвартса Альбусом Дамблдором. Именно тогда он получил предсказание, которое изменило судьбу Магической Британии.

Да-да, Сивилла Трелони была истинной Пророчицей. Правда, за всю свою жизнь она изрекла всего два Пророчества. Точнее, два с натяжкой, поскольку предсказание по поводу Гарри и Волди лично мне кажется… сомнительным.

Но вот то предсказание, из-закоторого Альбус держал Трелони в Хогвартсе под своим контролем, Тёмного Лорда отнюдь не касалось.

Полный текст предсказания Лили так и не удалось узнать, но кое-что она сумела выведать у Трелони. И то, что она услышала, весьма настораживало.

В предсказании Трелони говорилось о том, что могущественному магу грозит погибель в том случае, если две ветви дерева, выросшего на могиле короля, сольются и породят новый росток. Умная Лили к тому времени сумела разобраться в собственном происхождении и генеалогии Рода Поттеров, поняла, что две ветви дерева — это она сама и Джеймс Поттер, а росток — их будущий ребёнок.

Увы, это поняла не только она, но и Дамблдор. И понял он это ещё раньше. Именно тогда его план по взращиванию Тёмного Лорда и показательной победе над ним претерпел некоторые изменения. Дамблдор поставил своей целью искоренить Род Поттер, как потомков Артура, а заодно и погубить все Старые Семьи Магической Британии. Причём здесь остальные? Да подстраховаться решил Добрый Дедушка. За прошедшие века Поттеры смешивали свою кровь со многими Родами, кто знает, в каком Роду мог появиться «росток», который его погубит. Привычка «выкашивать поле из-за одного сорняка» была свойственна Мерлину — стоит вспомнить хотя бы знаменитую историю с кораблём и детьми…*

Но окончательно ему стало всё ясно, когда в Хогвартс поступили Джеймс Поттер и считающаяся магглорожденной Лили Эванс. К тому же Лили и Джеймс поступили на один факультет и практически сразу стали неплохо общаться. Дамблдор, который уже тогда вовсю пользовался Амулетом Гермия, но не мог подчинить его до конца, тем не менее, сразу же почувствовал, чья кровь течёт в Лили.

И тогда у него возник весьма хитроумный план, просчитанный на много ходов вперёд. У него не было сил, чтобы сейчас свалить Старые Семьи, но многие из их Глав и Наследников попали под обаяние Тёмного Лорда и приняли Метку. А вот Поттеры оставались нейтральными, но с ними пока не рисковал связываться даже Волдеморт. Однако у Юфимии и Флимонта был всего один сын и Наследник — Джеймс, который при правильной женитьбе мог обзавестись не одним ребёнком, чьи потомки постепенно восстановили бы численность Рода. Обретённая Лили подходила Джеймсу идеально, и старшие Поттеры одобрили этот брак. Но Дамблдору долгая и счастливая жизнь Лили и Джеймса вовсе не была нужна, совсем даже наоборот. Он задумал уничтожить младших Поттеров руками Волдеморта… и тут на свет появилось то самое второе Пророчество, которое своему Хозяину должен был передать Северус Снейп. Но Снейп, тайно друживший с Мародёрами и влюблённый в Сириуса Блэка, совсем не собирался доносить… Дамблдор, ничего не знавший об этой дружбе, решил, что Снейп просто не захотел подставлять подругу детства и прибег к услугам Петтигрю. Уже сходивший с ума от создания крестражей тёмный Лорд бросился уничтожать младенца… Да-да, я всё-таки не должен был выжить. Появившийся «росток» удалось бы выкорчевать, и Душка Альбус мог почивать на лаврах.

Отмечу сразу, что далеко не всю эту информацию я почерпнул в записях Лили, которые представляли собой некие черновые заметки. Кое-что пришлось домыслить… и я не был уверен, что эти мои домыслы являются истиной. Но теперь многое становилось понятнее…

Только вот Истинные Пророчества, в отличие от подставных, всегда стремятся сбыться… Я выжил, хотя Лили и Джеймс погибли, а Волдеморт, эпичную победу над которым уже планировал Дамблдор, исчез в неизвестном направлении, оставив после себя только кучку пепла.

Дамблдору тогда пришлось перестраивать свой план, отдав меня Дурслям, которым он предварительно основательно промыл мозги. Дамблдор не сомневался, что Волдеморт вернётся, и для победы над ним ему нужен был ручной Герой… Возможно, он планировал после победы занять тело Героя и стать лидером Магической Британии. Возможно, в каноне это у него и получилось, слишком много нестыковок в истории с кольцом Гонтов и смерти Светлейшего на Астрономической башне, а возможно — и нет, и канонного Поттера в очередной раз спасло его легендарное везение. Так или иначе, но будем считать Пророчество сбывшимся…

Лили не взяла шкатулку с собой в Магический мир, возможно, опасаясь, что она может попасть не в те руки… справедливо опасалась, если учесть, в чьих руках после смерти Джеймса и Лили оказались мантия-невидимка, комплект Наследника и обручальные кольца Поттеров. Вместо этого она оборудовала тайник в подвале и зачаровала его на свою кровь. Ни родители-сквибы, ни сестра-сквиб не могли даже прикоснуться к тайнику. А от магов Лили надёжно запечатала его с помощью Рун. Рунологом Лили была гениальным… так что да — найти тайник и извлечь содержимое смог только я… что и к лучшему.

Когда я изложил всё это Сусанне и Конни, те просто онемели на какое-то время, переваривая поступившую информацию. У Сусанны психика оказалась покрепче, так что она высказалась первой:

— Что же, это вполне правдоподобно и делает понятной политику Министерства по отношению к Старым Семьям. И ненависть Мерлина к тебе, Гарри, теперь становится понятной. Если верить Пророчеству, ты был самой настоящей угрозой не столько для Волдеморта, сколько для Альбуса Дамблдора.

— И, — задумчиво добавил Конни, — выходит, что ничего ещё не закончилось. По миру болтаются ещё две части души Мерлина, жаждущие взять реванш. Нашим будешь рассказывать всё это?

— Безусловно, — сказал я. — Если объект охоты — я, то рядом со мной просто опасно находиться…

— Глупости, — махнул рукой Конни. — Понятное дело, что неизвестный враг — это неприятно, но ты теперь не один… и должен с этим смириться. И вообще, нам нужно заключить брак как можно скорее.

— А это-то здесь причём? — удивился я.

— Притом, — серьёзно сказал Конни, — что когда я стану твоим супругом, ты не сможешь меня никуда отослать, отговариваясь заботами о моей же безопасности. К тому же я твёрдо намерен жить с тобой долго и счастливо, и если у Мерлина… Гриндевальда… да у кого угодно… на это другие планы — то пусть утрутся. Малфои своего не отдают.

— Конни… — выдавил я.

— Семнадцать лет Конни, — ответствовал мой дражайший жених с милой улыбкой беспомощной наивной няши. — Моё — я сказал. И не забывай, что на твоей стороне все Блэки, и все Малфои… и все наши друзья по Хогу. Так что пусть тот, кто будет на тебя покушаться, поостережётся… Если у него хоть что-то останется от мозгов, после того, как в них покопается наша дорогая Луна.

Я не мог не улыбнуться в ответ. Но тут активизировалась Сусанна:

— Мальчики, в спальню пойдёте позже. Мы ещё не всё выяснили. С записями всё понятно, а вот что в мешочке?

— Судя по одной из записей Эванны Гвин’Тоу, это был единственный артефакт, который остался при ней после того, как её похитил Мерлин. Он не смог отобрать его потому, что просто не видел и не ощущал. Для Эванны же, даже когда ничего не помнила о своём прошлом, артефакт казался очень важным, она его хранила и всегда держала при себе.

— Так что там, в мешочке? — с нетерпением спросил уже Конни. — Ты можешь достать это, Гарри?

Я покачал головой:

— Я ощущаю, что он пуст. И отсюда можно сделать два вывода: либо я недостаточно силён, чтобы ощутить этот артефакт…

Сусанна покачала головой:

— Не может быть.

— Тогда остаётся второе, — продолжил я, — артефактом является сам мешочек. Сусанна, у тебя есть какие-нибудь соображения? Всё-таки из твоего мира артефакт?

Бывшая дементор поморщилась и схватилась пальцами за виски:

— Соображения… Я помню что-то такое, но сосредоточиться на воспоминаниях не могу… Сразу начинает болеть голова… мысли путаются… Но мне этот мешочек сразу показался знакомым… Ох…

Я заметил, как лицо Сусанны начинает наливаться нездоровой бледностью, и коротко сказал:

— Пойдём отсюда. Сусанна, тебе нужно отдохнуть… может быть, ты вспомнишь что-то завтра… на свежую голову.

Женщина согласилась, а у меня в голове промелькнула мысль, что нам в руки снова попало нечто могущественное и страшное.

*Мерлин предсказал, что король Артур погибнет от руки ребёнка, родившегося 1 мая, после чего король повелел собрать всех детей, которые родились в этот день, и отправить их в море. Правда это не помогло, тот самый младенец (Мордред) всё равно выжил.

Комментарий к Глава седьмая. В которой герой узнаёт о скелетах в шкафу семьи Эвансов

Мерлин:

https://i.pinimg.com/originals/54/19/f2/5419f27598793fad4e79dda3e07986b6.jpg

Король Артур:

https://i.pinimg.com/originals/5d/2f/23/5d2f238c9811bf8d019084e76b79f1df.jpg

Эванна (Гвинневер):

https://i.pinimg.com/736x/ff/51/35/ff5135f59e2e56dcd583e8e215093a6a—romanesque-argent.jpg

========== Глава восьмая. В которой герой бьёт по больному ==========

Когда дверь нашей спальни закрылась за нами, Конни тут же обнял меня и снова прошептал:

— Моё…

— Твоё… — отозвался я, вовлекая его в поцелуй. Конни… хороший мой… Такой нежный, такой отзывчивый на ласку… и такой сильный… словно стальной клинок в бархатных ножнах.

Первый поцелуй длился долго, а когда он всё-таки закончился, я с удивлением обнаружил, что мы как-то сумели добраться до кровати и даже освободиться от одежды, которая валялась на полу неаккуратными кучками. Но до этого нам не было дела, как и до всего остального сейчас. Для меня существовал только Конни — его губы, его нежная кожа, его руки, слепо, но удивительно чутко ласкающие меня, его дыхание…

— Гаррриии, — пробормотал Конни, когда прервался очередной поцелуй. — Хочу… давай…

И выгнулся так гибко и соблазнительно, что я просто потерял себя. А потом было море ласки, сумасшедшая нежность и острое удовольствие… Удивительно острое и удивительно долгое… как же мне это было нужно — именно сейчас, именно здесь… Конни…

Утром мы наверняка бы проспали, но Лигур, чётко помнивший, что я собирался в Аврорат, не преминул разбудить нас самым злодейским способом — притащив зачарованный Сири будильник. Ага, тот самый, который не давал покоя нам ещё в Хогвартсе.

«Не спи, вставай, кудрявая…» — радостно завопил будильник, ловко увернулся от двух подушек и, оказавшись на шкафу, заявил:

— Десять секунд — полёт нормальный! Выхожу в открытый космос! Поехали!

Пришлось вставать. Я быстренько призвал к себе нехороший агрегат, пару мгновений боролся с желанием швырнуть его об стенку (будильнику ничего не сделается, но хоть душу отведу), но потом всё-таки отдал его Лигуру, смотревшему на меня с самым виноватым выражением лица.

— Хозяин велел его разбудить… — заявил домовик. — У Хозяина дела…

— Всё нормально, Лигур, — заверил его я. — Завтрак?

— Младшая Хозяйка Сусанна уже завтракает. Мастер Джейми изволил проснуться рано, — ответил домовик.

— А как Сурешш? — поинтересовался я. — Как он себя чувствует?

— Уже хорошо, Хозяин Гарри, — отозвался домовик. — Линька прошла, сейчас он принимает ванну. Думаю, что спустится к завтраку.

— Хорошо, — кивнул я. — А то я хотел взять его с собой в аврорат. Что-то мне подсказывает, что сегодня мне не помешает телохранитель.

— Я предупрежу, — кивнул Лигур и исчез.

Ну да, оказывается, у нагов регулярно бывает линька на их, так сказать, змеиной половине. У таких юных, как Сурешш — примерно раз в год, поскольку они ещё активно растут, с возрастом периодичность линьки замедляется, и самые старые из нагов линяют всего раз в двадцать пять лет. А когда линьки прекращаются — это признак того, что жизнь нага подошла к концу. Но это очень и очень долго. К тому же у нага не так много шансов дожить до столь глубокой старости…

Конни сонно выпутался из одеяла и пробормотал:

— В аврорат собираешься?

— Ага, — ответил я. — Хочешь со мной? Есть шанс пообщаться с батюшкой Захарии Смита — наверняка примчится выручать своего отпрыска.

— Думаешь, стоит? — ещё раз зевнул Конни. — Может, проще проклясть, и дело с концом?

Вот за что я Конни люблю — так это за его безграничную доброту и человеколюбие.

— Нет, — вздохнул я. — Если проклясть — Амелия Боунс расстроится. А когда она расстраивается, то возникают проблемы. Мне таких пока не нужно, поэтому я намерен утихомирить эту семейку другим способом.

— Есть идеи? — поинтересовался Конни, облизнув розовым язычком припухшие губы и потянувшись так, что у меня невольно возникла мысль: «А, может, на фиг этот аврорат?» Но я эту мысль отогнал подальше, мысленно пообещав себе в самое ближайшее время устроить любимому незабываемую ночь, и ответил:

— Да, есть кое-что…

И озвучил пришедшую мне в голову идею. Конни внимательно меня выслушал, рассмеялся и заявил:

— Пойдём в душ, а то к завтраку опоздаем! И вообще — я с тобой!

В душе мы не задержались… почти… так что к завтраку спустились довольно быстро. Сусанна уже допивала кофе, Таффи помогала Джейми справляться с кашей, а уже успевший покинуть ванну, но ещё не принявший полностью человеческий облик Сурешш с удовольствием поедал ломти слегка обжаренного сочного мяса с приправой из жареных баклажанов с орехами и карри.

Я только тоскливо вздохнул. Добиться на завтрак подобного от Лигура мне до сих пор не удавалось, а нагу делалось послабление вследствие его хищной природы, которой английская овсянка противоречит в принципе.

Правда, когда Джейми, увидев нас, заулыбался, словно солнышко, а Лигур торопливо подсунул мне чашку кофе, сваренного именно так, как я люблю, то жизнь заиграла новыми красками, а помянутая овсянка с орехами и ягодами пошла на ура.

А ещё я понял, почему Сурешш не спешил принять человеческий облик — новая чешуя на хвосте выглядела яркой и свежей, золотисто-чёрно-зелёный узор — изысканным, а сам наг, казалось, подрос ещё немного, став выше, шире в плечах и утончённее чертами лица. Красавец, право слово…

«Красавец, да… — тут же вклинились в мою голову мысли Конни, — женить его пора…»

«Это ещё почему?» — удивился я.

«Книги надо читать… чаще, — съехидничал Конни. — Когда у молодых нагов меняется узор на хвосте и становится настолько ярким, это говорит о том, что наг вошёл в брачный возраст и готов оставить потомство. Он слишком хорошо воспитан, чтобы просить тебя о чём-то напрямую, но явно намекает о том, что не прочь создать семью».

«И где я тебе сейчас нагини возьму?» — отозвался я.

«Не обязательно нагини, — хмыкнул Конни. — Сурешш — полукровка, ему в жёны вполне девушки достаточно. Ведьмы, конечно, маггла не потянет…»

Я призадумался. С одной стороны — происхождение у Сурешша самое знатное, в своём Клане он был сыном Вождя, с другой — мне его вообще, как раба подарили. Хотя сейчас он на положении отнюдь не раба, скорее, доверенного вассала, а такое, в принципе, не зазорно. Вон, Крэбб и Гойл уже несколько веков в вассалах у Малфоев ходят и не жалуются. И никто их этим не попрекает. В полуфеодальном магическом обществе вассалитет у благородной Старой семьи не унижает, это, скорее, честь, которой нужно добиваться.

Вообще-то можно закинуть удочки в сторону семейства Патил — папенька Раджнеш ещё не утратил надежды на внуков-змееустов, так что, если провозгласить Сурешша вассалом Рода Поттер, то с этой стороны проблем не будет. С другой стороны… Как-то неудобно перед Падмой и Парвати, к тому же, я не хочу отпускать Сурешша в чужую семью — не хочу, чтобы на стороне стали известны кое-какие секреты Поттеров, в которые Сурешш уже посвящён. С третьей стороны — чистый эгоизм лишать парня полноценной семьи только потому, что мне так удобнее. М-даа, дела…

«Да не переживай ты так, — съехидничал Конни, — это ж не значит, что Сурешша нужно женить вот прямо сейчас. До следующей линьки можно и подождать… но, по правде сказать, я бы с этим не затягивал. Наги — они такие темпераментные существа…»

«Издеваешься?» — обречённо вздохнул я.

«Да ни разу!» — ехидно отозвался Конни и перешёл на вербальное общение. До конца завтрака мы успели обсудить план действий и связаться с адвокатом. А Сурешш доел мясо и отправился, чтобы принять человеческую ипостась и экипироваться соответственно.

Джон Долиш уже ждал меня в своём кабинете и отнюдь не в одиночестве. Вместе с ним в кабинете находился высокий широкоплечий мужчина в дорогой мантии, накинутой поверх не менее дорогого делового костюма. Ага, а это, похоже, и есть сам мистер Смит. До этого я Главу семьи Смит видел только мельком, поэтому сейчас не упустил случая рассмотреть его получше.

Внешне мужчина выглядел довольно приятно — густые тёмные волосы, тёмно-серые глаза, загорелая кожа. Его лицо с правильными чертами было бы довольно красивым, если бы не чересчур низкий лоб и брови, которые так и норовили сойтись на переносице, чтобы образовать этакую монобровищу. Упрямое выражение лица говорило о непомерной гордыне, на скулах набухли желваки.

Между прочим, я слышал, что одной из характерных черт Карлуса Смита была лютая зависть к большинству Старых семей. Почему? Да потому что, несмотря на древность происхождения, Семья Смит считалась именно что Семьёй, а не Родом, и её глава не имел титула Лорда. Возможно, ещё и поэтому, Смиты активно поддерживали Дамблдора в его политике постепенного уничтожения Старых семей.

Да уж, примечательная личность — гордый, упрямый, нетерпимый, считающий себя априори выше других, завистливый… Прямо портрет Джеймса Броуди* из романа, который так нравился мне в прошлой жизни. Кстати, похоже, мистер Смит хорошую английскую классику не читал, а то бы задумался, узнав, до чего помянутого Джеймса Броуди довели столь ярко выраженные и у него черты характера.

Итак, мы с Конни и державшийся сзади Сурешш вошли в кабинет Долиша, вежливо поздоровались, и я спокойно сказал:

— Что ж, я готов дать показания по поводу вчерашнего инцидента с миссис Дагворт.

Смит, так, кстати, и не поздоровавшийся в ответ, мрачно взглянул на Долиша, и тот заявил:

— Видите ли, Лорд Поттер, возникли некоторые обстоятельства… Позвольте представить вам Главу Семьи Смит, мистера Карлуса Смита. Он хотел бы поговорить с вами.

— Я не очень понимаю, как разговор с мистером Смитом повлияет на те показания, которые я хотел дать, но… хорошо… Я слушаю вас, мистер Смит. Пяти минут хватит?

Карлус Смит побагровел и явно хотел отпустить какое-то оскорбительное замечание, но как-то сумел справиться с собой и выдавил:

— Лорд Поттер, я готов оставить все претензии к миссис Дагворт, раз уж она находится под вашим покровительством, и предлагаю забыть это прискорбное недоразумение. Мой сын Захария перейдёт на домашнее обучение и сдаст ЖАБА в Министерстве, более он вас не побеспокоит.

— То есть, — спокойно сказал я, — вы предлагаете оставить всё без последствий? Отпустить всех, кто присутствовал при вчерашнем… инциденте, и всё забыть?

— Именно так, — заявил Смит, — и не забывайте, что по вашей милости Захария лишился права посещать Хогвартс. Но я готов забыть этот прискорбный инцидент…

Так, похоже Карлус Смит похож на Джеймса Броуди больше, чем я думал. Он реально считает, что я ему что-то должен? Ладно, будем бороться со столь нехорошими заблуждениями.

Конни быстро сжал моё запястье. Ого, а я и не заметил, как в кабинете стало темнеть. Нет, так не годится. Я успокоил силу и прервал поток излияний Смита:

— Значит, вы готовы забыть этот прискорбный инцидент? И Захарию выгоняют из Хогвартса по моей вине? Вы ничего не попутали, милейший? Это было самое настоящее вымогательство, и я твёрдо намерен довести дело до суда! А от вас я не ожидал подобного потакания преступным элементам, аврор Долиш!

— Но, — развёл руками Долиш, — это был единичный случай… Я так понял, что это были инициатива юного Захарии, желавшего поправить дела Рода… Стоит дать мальчику второй шанс…

Ох, не стоило ему так говорить… С некоторых пор на фразочки из лексикона Дамблдора у меня стойкая аллергия…

— Второй шанс, говорите, аврор Долиш? — ядовито спросил я. — Точно второй? Конни, бумаги!

Всё-таки хороший у меня адвокат… раньше он на Блэков работал, но Сири уговорил его взяться за дела Рода Поттер. Плачу я ему, само собой, неприлично много, но Саймон Харрисон стоит каждого кната… Вот и сейчас — подготовить в столь короткие сроки такой пакет документов…

Конни с невозмутимым лицом водрузил на стол кейс, щёлкнул замками и достал первую пачку бумаг.

— Прошу вас, аврор Долиш. Это заявления от миссис Добни, миссис О’Лири, мистера Римиджа и мистера Хартла. Все помянутые лица заявляют о том, что продали свою собственность в Косом переулке Карлусу Смиту, причём за ломаные кнаты.

— Кто виноват, что эти старики не умеют вести дела? — возмущённо спросил Карлус Смит. — Я же не должен упускать собственную прибыль! И вообще, все они согласились и подписали договоры! Сделки оформлены, пути назад нет!

— В заявлениях указано, что на помянутых мужчин и женщин, — скучным голосом продолжил я, — перед продажей несколько дней или недель подряд оказывалось давление — а именно, был неоднократный шантаж и угрозы. Только поэтому они согласились на продажу своей собственности и живут сейчас чуть ли не в маггловских трущобах.

— Договоры заключались добровольно! — упёрся как бык Смит.

— Неужели? — ласково спросил я, и Конни достал из кейса несколько флаконов с воспоминаниями. — Надеюсь, в аврорате найдётся думосбор? Здесь добровольно отданные воспоминания несчастных стариков, которых выбросили из собственных лавок, угрожая их жизни, а так же жизни их малолетних внуков!

— Это подложные воспоминания! — не сдавался Смит.

— Их подлинность заверена Главным Целителем Мунго Гиппократом Сметвиком! — парировал я. — Вот заключение с печатью Мунго и личной печатью Целителя Сметвика! Аврор Долиш, прямо под носом у аврората совершались преступные действия, а когда граждане обращались за защитой, то их просто посылали подальше! Подобные действия со стороны Карлуса и Захарии Смитов караются судебным преследованием и сроком в Азкабане!

— Мальчишка! — прошипел Смит. — Ты не посмеешь!

— Ещё как посмею, мистер Смит. Более того, ваша Семья теперь моя с потрохами, — зловеще улыбнулся я.

— Что? — выкатил глаза Карлус Смит.

— Конни, давай вторую партию, — кивнул я. — И поясни, что я имею в виду.

Мой любимый злорадно улыбнулся и достал ещё более толстую пачку бумаг.

Продемонстрировав эту кипу позеленевшему и потерявшему дар речи Смиту, Конни начал:

— Увы, мистер Смит, но вы скверно вели дела Семьи. И ваши расходы давно уже перекрыли ваши доходы. Вы рассчитывали поправить свои дела за счёт открытия новых предприятий в Косом переулке… мы в курсе, что вы там собирались продавать, но об этом пока помолчим… так вот, мистер Смит, вы были настолько неосторожны, что наделали долгов и оставили массу долговых обязательств на общую сумму шестьсот двадцать три тысячи сто тридцать один галеон, восемь сиклей и двадцать два кната… Так вот, адвокат Лорда Поттера перекупил эти обязательства в полном объёме, и сейчас вы, мистер Смит, должны Лорду Поттеру помянутую сумму. Надо сказать, что эти документы были переданы нам с превеликой охотой, поскольку кредиторы начали сомневаться, что получат свои денежные средства в полном объёме. На данный момент всё состояние и имущество Семьи Смит оценивается в двести три тысячи галеонов, а Лорд Поттер намерен истребовать долг немедленно. Ваши действия?

— Откуда у вас эти сведения? — прохрипел Смит, пытаясь расстегнуть воротничок, словно он душил его.

Откуда-откуда… С отношением гоблинов к Сусанне, они по её просьбе любой сейф из Гринготтса вынесут со всем содержимым… недавно вот дракона подарили, больного, правда, но Сусанне так жалко стало бедного охранника сейфов… Сейчас она бедолагу выхаживает… а потом хочет на волю отпустить. Правда, дракон вряд ли покинет мэнор — дурак он, что ли? Его кормят, лечат, любят… и полетать можно — пространство позволяет. Арендаторы к этому относятся философски, даже гордятся, что у их Лорда такие увлечения… а уж такая мелочь, как прояснить по просьбе Сусанны состояние финансов Семьи Смит… Да легко.

— Неважно, — вступил в разговор я. — Но ведь эти сведения точны, не так ли? Так как долг возвращать будем?

— У меня нет сейчас такой возможности… — сдулся Карлус Смит. Дожали мы его. Да и Долиш, видя, что клиент не такой денежный, как казалось вначале, не спешил вступаться.

— Аврор Долиш! — сказал я. — Я передаю вам эти бумаги о преступной деятельности Главы и Наследника Семьи Смит, а также причастных к этому лиц. Я прошу и требую, чтобы было проведено справедливое расследование и вынесено справедливое наказание. Эти долговые обязательства останутся у меня и я не буду давать им ход… пока… при одном условии.

— Каком же? — злобно сверкнул глазами Карлус Смит.

— Вы от имени своей Семьи даёте мне Абсолютную Клятву о непричинении вреда мне, моему Роду, моим друзьям и близким и всем, кто находится под покровительством моего Рода, а также Родов Поттер, Блэк и Малфой. Вы знаете, что в случае нарушения этой Клятвы вы не просто получите откат. Вас и всю вашу родню испепелит на месте. Я не намерен церемониться с Семьёй Смит. Извольте ознакомиться с текстом Клятвы!

Конни протянул Смиту лист пергамента, тот внимательно прочёл, явно ища лазейки в тексте, не нашёл, возмутился:

— Я не буду клясться!

— Вы не поняли, мистер Смит, — спокойно сказал я. — Вопрос так не стоит. Если вы поклянётесь, то будет суд, и вы с сыном и всеми причастными к преступлениям лицами отправитесь в Азкабан. Ничего, дементоров там сейчас нет, посидите. За свои дела надо отвечать. Но в этом случае вам будет куда возвращаться, и остальные члены вашей Семьи не пострадают. У вас ведь, кажется ещё есть малолетние сын и дочь?

Смит только зубами скрипнул.

— Так вот, поскольку я заинтересован в получении своих денег, на время вашего пребывания в Азкабане, я назначу вам грамотного управляющего. Он сможет поправить дела Семьи. Так что, как говорится — на свободу с чистой совестью!

Конни хмыкнул, сомневаясь, что такое понятие как «совесть» у Карлуса Смита имеется, но Клятва есть Клятва, вредить он нам не сможет — ни прямо, ни косвенно, ни непосредственно, ни опосредованно. А я продолжил:

— Если же вы не даёте Клятву, я моментально инициирую возврат долга. В этом случае вы всё равно попадёте в Азкабан, но ваша семья будет полностью разорена, и что в дальнейшем с ней будет — неизвестно. Думаю, что ничего хорошего. И возвращаться в этом случае вам будет некуда. Разве что в Лютный. Более того, по закону Грэма Притчарда, до сих пор не отменённому Визенгамотом, я имею право истребовать не только имущество, но и жизнь должников. У меня всё. Выбирайте.

Надо ли говорить, что Карлус Смит всё-таки дал Клятву?

*Джеймс Броуди — главный герой романа английского писателя Арчибальда Кронина «Замок Броуди», рассказывающего о трагической истории английской буржуазной семьи. Время действия романа относится к концу XIX века. Автор, кстати, рекомендует.

Комментарий к Глава восьмая. В которой герой бьёт по больному

Раннее утро:

https://secure.diary.ru/userdir/4/6/0/0/46009/1989532.gif

Джон Долиш:

https://vignette.wikia.nocookie.net/harrypotter/images/3/37/Dawlish2.jpg/revision/latest?cb=20100312183042

Карлус Смит:

https://theclientblog.files.wordpress.com/2014/01/muller-photo.jpg

Автору на кофе, Музу на печеньки:

https://money.yandex.ru/to/410014057127193

========== Глава девятая. В которой герой весь в делах, аки пчёлка ==========

После того, как мы столь плодотворно пообщались с Долишем и Смитом, я отдал заранее приготовленное воспоминание о том, что происходило в лавке миссис Дагворт, в секретариат аврората и получил заверение сердитой немолодой ведьмы, выполнявшей в этом заведении роль старшего секретаря, в том, что я непременно буду извещён о суде над Захарией Смитом и прочими участниками вчерашнего инцидента.

Как я понял, Захарию, как и всех прочих, оставили пока в камерах предварительного заключения при аврорате, ибо Долиш, явно вдохновлённый моей предстоящей беседой с мадам Боунс, решил начать расследование по полной программе. Бьюсь об заклад, что Долиш по уши замазан во всей этой афере, но до поры до времени предпочитал крышевать проделки Карлуса Смита. А сейчас он понял, что запахло жареным, и будет усиленно топить бывшего подельника, в надежде, что никто не будет расследовать его собственные делишки. Это он зря, ибо я твёрдо намерен побеседовать с мадам Амелией и о нём тоже. А от Розарио Агро… в смысле, от Амелии Боунс ещё никто не уходил… обиженный. Так что, боюсь, весьма скоро в аврорате появится немало вакантных должностей.

Кстати, о семейке Смит… Пока Клятва, данная Главой Семьи, была наилучшим выходом. Навредить теперь никто из Смитов и их присных не сможет, более того, Смиты попали практически в рабскую зависимость. Доброго отношения ко мне им это, конечно, не прибавит, но, может, хоть Азкабан некоторым прочистит мозги и напомнит, что время вседозволенности кончилось? К тому же, гадюка с вырванными ядовитыми зубами — это не гадюка вовсе, а так, червяк.

Да, теперь можно и мадам Боунс навестить…

И мы с Конни и продолжавшим сопровождать нас Сурешшем, отправились к мадам Министру. Но просто так дойти до кабинета Боунс не успели. Во-первых, нас окликнул тоже нарисовавшийся в Министерстве за каким-то делом Люциус, во-вторых, собеседником белобрысого Лорда оказался Раджнеш Патил, с которым я старался поддерживать хорошие отношения. Почему? За годы учёбы в Хогвартсе мы очень неплохо общались, практически подружились с Падмой и Парвати, а ещё… Ещё из-за Дадли. Детская влюблённость в Сурию у Дадли со временем никуда не делась, наоборот, только крепче стала. В конце концов, он объявил родителям, с кем собирается в дальнейшем связать свою судьбу, и… Петунья с Верноном сначала отреагировали, как типичные англичане, для коих наличие невестки-индианки — это просто чудовищный мезальянс. Но Дадли сумел настоять на своём, к тому же, поближе узнав Сурию, Петунья смягчилась, а Вернон смирился. Не могу сказать, что они прямо полюбили будущую невестку, но выбор сына приняли. Правда, то, что их будущие внуки, скорее всего, будут волшебниками, их не особенно порадовало, но я объяснил дяде и тёте, что от этого они не застрахованы в любом случае — и примером тому моя мама Лили. К тому же брак Дадли с девушкой-магглой будет бесплодным, так что Сурия — это совсем неплохой вариант, хотя бы потому что она сквиб и предпочитает жить в обычном мире, а не в волшебном.

В конце концов, помимо индийского происхождения у Сурии других недостатков практически не было. Девушка была хороша как ангел, отличалась скромностью, трудолюбием и хорошим вкусом, прекрасно умела вести домашнее хозяйство и очень хотела выучиться на медсестру, ведь благодаря отцу-врачу она неплохо разбиралась в медицине.

Доктор Прадх тоже разрешил Сурии и Дадли заключить помолвку далеко не сразу — всё-таки члены индийской общины в Великобритании — что магической, что нет — предпочитают заключать браки в своём кругу, но тут уж я убедил несговорчивого доктора. Максимум, что могло светить в этом самом кругу Сурии — это брак со сквибом младшей ветви с ограниченными правами и положение самой младшей из невесток в большой семье, а сквибы индийского происхождения именно так и живут. Плюс свято соблюдаемые средневековые индийские традиции… Это вам, товарищи, не сказка Болливуда, это именно тот случай, когда женщина, в основном, молчит и кланяется. Будь Сурия полноценной ведьмой — всё было бы не так грустно, те же Падма с Парвати вряд ли позволят вытирать об себя ноги, но быть девушкой-сквибом в традиционной большой семье индийских волшебников… это тяжело.

А Дадли у нас мало того, что волшебник и родич самого Лорда Поттера, так ещё и куча родни, которой нужно прислуживать и угождать, к нему не прилагается. А Петунью с Верноном Сурия как-нибудь перетерпит, тем более что рядом с любой из индийских свекровей моя дорогая тётя — образец доброты и милосердия.

В общем, помолвка Дадли и Сурии успешно состоялась и влюблённые ожидали только маггловского совершеннолетия, чтобы пожениться. Рановато, в принципе, но Дадли всё равно никого кроме Сурии, не видит, так что пусть будут счастливы… А ещё, весьма старомодный в этих вопросах доктор Прадх был готов дать за дочерью неплохое приданое и оплатить её учёбу в школе медсестёр. Так что для Дадли и Сурии всё складывалось совсем неплохо. А если Дадли пошёл в отца, для которого семья всегда была на первом месте, то и в дальнейшем у них всё будет хорошо.

Итак, в коридоре Министерства нас окликнул Сиятельный Лорд Малфой, который просто не мог не поздороваться с сыном и его женихом. Настроение у Люциуса было великолепное — не иначе, как сумел провернуть какую-нибудь очередную прибыльную сделку. Поэтому он радостно нас поприветствовал, заявил, что только что был в секторе Международной Торговли (ну, точно сделка), и, между делом, поинтересовался, знаем ли мы уже о Турнире Четырёх Волшебников и что мы об этом думаем.

Откровенничать в коридоре я был не намерен, поэтому отделался парой общих фраз и поинтересовался, пригласили ли Сиятельного Лорда Малфоя на завтрашнее объявление Чемпионов?

Люциус ответил утвердительно, и я сообщил, что там мы непременно встретимся, поскольку я получил такое же приглашение.

— Думаю, — задумчиво сказал Люциус, — что нам есть что обсудить в более приватной обстановке. Я пришлю вам Патронуса. К тому же, Драко встревожен…

Ага, похоже, Малфои пришли к тем же выводам, что и я. Хорошо, побеседуем.

— Несомненно, Лорд Малфой. Присылайте, — согласился я, но на этом Люциус не закончил.

— С вашего позволения, дорогой Гарри, я скажу пару слов сыну… а с вами прямо так жаждет побеседовать мистер Патил…

Я мысленно побился головой об стенку. Разумеется, Патил просёк, кто мой необычный телохранитель, слухи-то ходят… Неужели будет дочерей сватать? И что с этим делать прикажете?

Но Люциус и Конни уже отошли в сторону, и Раджнеш Патил всецело завладел моим вниманием. Увы, прямо послать будущего родственничка не было никакой возможности…

— Лорд Поттер, — заявил Патил, бросив на стоящего за моей спиной Сурешша столь плотоядный взгляд, что перепуганный наг невольно показал клыки. Но это пройдошливого индийца ничуть не расстроило, скорее наоборот.

— Лорд Поттер, — повторил он, — прошу прощения, но я хочу обратиться к вам с довольно необычной просьбой… Она касается вашего…эээ… телохранителя…

— Напрокат не дам, — пошутил я. — Самому нужен.

— Нет-нет, я не об этом, — быстро сказал Патил. — То есть, об этом, но не о том…

— Мистер Патил, — заявил я, — благоволите выражаться яснее. Что-то я не понял…

Раджнеш Патил вздохнул и заявил:

— Ваш телохранитель… Он ведь наг? Не так ли?

— Сурешш — полукровка, имеющий две ипостаси, — подтвердил я.

— Вот, — обрадовался Патил. — Полукровка, и, несомненно, имеющий доминантный Дар парселтанга.

— Само собой, — согласился я. — Это ведь его родной язык.

— Вот… а мы ведь с вами когда-то беседовали о сложившейся ситуации… среди индийских магов.

— Это по поводу того, что Правитель магов в Индии может быть только змееустом? Да-да, припоминаю…

— Я был настолько неосмотрителен, что сделал вам некое предложение… Прошу прощения… — продолжал журчать Патил.

— И это я помню, — ответил я. — Но причём здесь Сурешш?

— Падма и Парвати до сих пор не просватаны, — тут же заявил этот деятель. — Они обе — завидная партия для кого угодно. Но я всё ещё надеюсь на внуков-змееустов.

— Эмм… вы что, сватаете своих дочерей моему телохранителю? А ничего, что он пока в положении, среднем между слугой и вассалом? — парировал я.

— Ну, ведь вы всегда сможете сделать этого, без сомнения, выдающегося молодого человека, младшей ветвью Рода… — тут же заявил Патил. — Вы ведь понимаете, Лорд Поттер, что такое сокровище, как этот юноша, нуждается… эммм… в соответствующей оправе…

— И вас не смутит, что обе ваши дочери войдут в младшую ветвь Рода Поттер? — тут же поинтересовался я. — Или всё-таки решите отдать за Сурешша одну из сестёр?

— Лучше двоих, — ответил Патил. — Но с одним условием — по одному ребёнку Падмы и Парвати войдёт в Род Патил. К тому же… рядом с вами моим девочкам будет безопаснее. Вы их в обиду не дадите.

— В чём дело, мистер Патил, — насторожился я. — Вы чего-то боитесь?

— Не то чтобы боюсь, Лорд Поттер, — ответил индиец, и в глазах его в этот момент промелькнуло что-то такое, что я понял — боится. И не за себя. — Но я склонен проявлять разумную осторожность.

Так. А вот это уже интереснее.

— Думаю, что нам стоит поговорить на эту тему в другой обстановке, мистер Патил, — сказал я. — И ещё — ваши дочери в курсе?

— Эээ… — выдавил Патил. — Да.

— Неправда, — сказал я. — Ещё раз неправду скажете, и этот вопрос я даже рассматривать не буду. Настоятельно советую вам обсудить с Падмой и Парвати ваши планы на будущее. Я слишком хорошо к ним отношусь, чтобы допускать брак, заключённый против воли. Сурешш — не племенной жеребец, а ваши дочери — не кобылы, прошу прощения за резкость. Каждая из них заслуживает счастья, невзирая на ваши амбиции. Жду вашу сову на этой неделе, мистер Патил.

На этой высокой ноте я предпочёл откланяться. Вот не нравится мне Раджнеш Патил, хоть убей — не нравится. И как только Падма и Парвати умудрились вырасти такими хорошими девчонками с таким папашей? Внуки-змееусты ему нужны… Да согласись я — боюсь, что он сам обеих близняшек за косы притащит — магический брак заключать… и ещё со свечкой постоит, чтобы ошибки не было.

Но, с другой стороны, каким бы Патил ни был, но дочерей своих он любит. И если он говорит, что рядом со мной им будет безопаснее, значит так и есть. Во всяком случае, из Поттер-мэнора их не достанет ничто. У меня тут на днях старая подружка паранойя разыгралась, так я не пожалел недели — проверил все убойные каки, придуманные предками, и добавил к ним парочку своих… Думаю, что незваным гостям понравятся костяные драконы и скелеты, внезапно вырастающие из-под земли… Скелеты, со светящимися красным огнём глазницами, с копьями и мечами в руках выглядели довольно антуражненько, но вроде бы чего-то не хватало… Но тут Конни попался на глаза знаменитый клип Майкла Джексона «Триллер»… думаю, не надо объяснять, в каком ключе развивались события дальше? Скелеты, лихо имитирующие знаменитую «лунную походку» под весёленькую ритмичную музыку, ловко размахивали всякой убойной гадостью, грозя проткнуть всякого, кто приближался с нехорошей целью к границам мэнора… а если самоубийца не оставлял своих намерений, то огребал по полной.

Северус, кстати, ворчал, что я показушник, весь в Сири, но предкам понравилось. Кстати, все эти песни народностей только прикрывали по-настоящему убойные вещи, так что да, Поттер-мэнор стал самым защищённым местом в магической Британии.

Но всё-таки, что же так беспокоит Патила? Надо бы разузнать. Но хитромудрый папенька Патил всей правды не скажет даже под Веритасерумом, значит, придётся подойти с другой стороны. То есть поговорить с Падмой и Парвати — что там девчонки умудрились начудить?

Но эту мысль я додумать не успел, поскольку за спиной раздался тихий шёпот:

— Сахиб… сахиб…

Я обернулся. Шедший сзади Сурешш замер, глядя на меня несчастными глазами.

— Сурешш, — удивился я, — что с тобой? Опасность?

Полунаг покачал головой и прошептал:

— Сахиб, я всё слышал. Этот человек… Не отдавайте меня ему. Он… Он может погубить не только меня, но и вас, сахиб. Рядом с ним ходит Зло.

— Что? — поразился я. — Он что-то плохое задумал?

Сурешш покачал головой:

— Нет, но если вы породнитесь с его семьёй… даже через меня… это будет плохо. Сахиб, я не обманываю, я чувствую.

— Сурешш, ты можешь объяснить точнее? Какое зло? Почему?

Полунаг покачал головой:

— Я всего лишь полукровка и не обладаю способностями в полной мере. Я просто чувствую — вам не нужно соглашаться на то, что он предлагает. Прошу вас, сахиб… если вы прикажете, я сделаю всё, но…

— Всё, Сурешш, я тебя услышал, — сказал я. — Не будет никакого брака с Патилами. И вообще, я не собирался заключать брак без твоего согласия. Только вот его дочерям действительно может угрожать опасность… Впрочем, не время сейчас обсуждать это. Дома. И запомни — если я даже и решу, что тебе стоит жениться, то сначала спрошу тебя. Я не намерен делатьничего против твоей воли. Понимаешь? И не зови меня больше «Сахиб» — я скоро введу тебя в Род, как Сусанну и Джейми.

— Спасибо, — склонил голову Сурешш. — Вы не пожалеете…

Но в этот момент нас нагнал Конни, закончивший беседу с родителем, и мы всё-таки дошли до кабинета Амелии Боунс в полном молчании.

Министр Магии приняла нас приветливо, правда, то, в каком ключе пошёл разговор, ей хорошего настроения не добавило. Выслушав нас, она нахмурилась и сказала:

— Конечно, я инициирую внутреннее расследование в аврорате, и вряд ли Джон Долиш сохранит свою должность. С этим всё понятно. И это печально, ибо помимо Долиша в этом наверняка запачканы и другие авроры…

— Это так, — согласился я.

— А ещё беда в том, что если ДМП представляет собой достаточно боеспособную структуру, то аврорат… В нём сейчас довольно много молодых и неопытных… но они хотя бы честны. А вот многие из старослужащих больше думают о собственном кармане, чем о служении порядку. И это при том, что жалованье у авроров вовсе не низкое. Порой я жалею, что ушёл Аластор Грюм — при всех своих недостатках он знал, как натаскивать молодёжь. Я бы, пожалуй, рискнула пригласить старого параноика назад, если бы не его болезнь… и да, жаль, что он умер.

— Вы не поверите, мадам Боунс, но мне тоже… Но неужели нет ветеранов, кроме Грюма, способных нормально поставить боёвку молодым?

— Есть, — вздохнула женщина. — Но большинство из них сейчас на покое… боевые раны, знаешь ли, Гарри.

— Понимаю. А вы попробуйте поговорить с теми, кто живёт один. Наверняка они согласятся помочь. Пусть это будет несколько человек, чтобы нагрузка была минимальной на каждого. Думаю, они согласятся — мне кажется, людям такого склада очень важно чувствовать себя нужными.

— Возможно, ты и прав, Гарри, — согласилась Боунс, делая пометку в блокноте.

— Но это ещё не всё, — заметил я. — Мне кажется, что помимо боевой магии важна и физическая подготовка… и далеко не все из старослужащих аврората обращают внимание на свою физическую форму. А в некоторых ситуациях проще вырубить противника каким-нибудь маггловским болевым приёмом, чем вытаскивать палочку.

— Возможно, — согласилась Боунс. — И что?

— А почему вам не набрать в штат инструкторов по физической подготовке и боевым единоборствам?

— И где я тебе возьму магов, готовых стать инструкторами? — мрачно спросила Боунс. — Разве что иностранных специалистов приглашать… Но это не лучший выход, да и стоят они дорого. И на континенте репутация у Магической Британии пока… не очень, сам ведь знаешь. Я пытаюсь продавить решение, чтобы назначить Люциуса Малфоя Главой отдела Зарубежных Связей… но это всё пока на стадии обсуждения.

Хорошая, между прочим, идея. Люциус и зарубежные связи наладит, и своё «эго» заодно подкормит. Тем более, что делами Рода сейчас активно занимается Драко. А уж белобрысый Лорд способен и холодильники эскимосам впарить — незаменимое качество для истинного дипломата.

— Хорошая идея, — кивнул я. — Но вот насчёт магов-инструкторов… Мадам Боунс, а почему вам не набрать на должности инструкторов по физической подготовке сквибов? Насколько я знаю, вполне реально найти сквибов-ветеранов войск спецназначения, которые владеют нужными знаниями в полном объёме. И они только рады будут погонять магов. Амулетов для них мы с Сири сделаем столько, сколько нужно.

Амелия Боунс воззрилась на меня с таким выражением лица, что я стал опасаться, не отросла ли у меня ненароком вторая голова.

— А ведь стоящая идея! — наконец высказалась она. — Гарри, а ты не думал о том, чтобы пройти подготовку в Академии аврората? Обещаю сразу по окончании место заместителя Главного Аврора.

Вот уж не надо! Никаких авроратов! Не моё это!

— И чтобы вас обвинили в непотизме, мадам Боунс? — быстренько сориентировался я. — Нет-нет, я уже для себя дело выбрал и распыляться не хочу. Да и Гиппократ Сметвик меня проклянёт, если я так сделаю.

Имя Неистового Иппи быстренько сделало своё дело.

— Ах да, я и забыла… — вздохнула Боунс. — Жаль, но не получится… Хотя твой совет хорош, Гарри, спасибо… Так и сделаем. Погонять магов… надо же…

— Ну, ничего себе! — высказался Конни, когда мы наконец-то распрощались с Госпожой Министром и покинули Министерство. — Дело к вечеру, а мы и не обедали. Может, зайдём к Фортескью?

— Только за тортом для Сусанны и Джейми — ответил я. — Домой хочу.

— Ладно, — легко улыбнулся Конни. — Пошли за тортом. Сурешш, тебе взять шоколадного мороженого?

Полунаг мечтательно улыбнулся и кивнул. Но вдруг метнулся быстрее молнии, сбивая нас с ног и прижимая к земле.

— Что за?.. — вырвалось у Конни. А я успел заметить зелёный луч Третьего Непростительного, пролетевший аккурат над нами.

Комментарий к Глава девятая. В которой герой весь в делах, аки пчёлка

Сурешш:

https://content.freelancehunt.com/snippet/59242/ca731/239666/naga_by_ithilnor-d729u7p.jpg

Сурия:

https://st2.depositphotos.com/5653638/11527/i/950/depositphotos_115271640-stock-photo-indian-young-girl-with-paint.jpg

Падма и Парвати:

https://www.tapeciarnia.pl/tapety/normalne/134902_kobieta_makijaz_bizuteria.jpg

========== Глава десятая. В которой герой окончательно осознаёт, что спокойная жизнь закончилась ==========

— Что за?.. — вырвалось у Конни. А я успел заметить зелёный луч Третьего Непростительного, пролетевший аккурат над нами.

Сурешш между тем даром времени не терял. Он мгновенно перекинулся и метнулся куда-то в сторону.

— Не убивать! — рявкнул я, вскакивая с земли и подавая руку Конни.

— …! — коротко, но энергично высказался Конни, быстро сообразивший что к чему. — Где этот грёбаный самоубийца?

Грёбаный самоубийца обнаружился практически сразу. Сурешш сумел каким-то хитрым способом хвостом оплести серенького невзрачного человечка, абсолютно мне незнакомого.

— Это точно он? — удивлённо спросил я. — Тот, кто на нас покушался?

— Обижаете, сахиб, — надулся Сурешш и протянул мне отобранную у покусителя палочку.

Народ, гулявший по Косому переулку, успел приятно оживиться и окружил место преступления плотным кольцом. Судя по целенаправленно проталкивавшимся сквозь кольцо магам в красных мантиях, к нам спешил двойной наряд авроров. Большинство зевак что-то бурно обсуждали между собой, кто-то, разглядев Сурешша, вякнул было:

— Тёмная тварь! — но огрёб подзатыльник от соседа и заткнулся. Сурешш же продолжал держать пойманного преступника в ожидании дальнейших приказаний. Пойманный старательно изображал глубокий обморок. В общем, цирк с конями. Ничего необычного.

— Ничего себе, сходили за тортиками, — высказался Конни.

Авроры наконец-то добрались до нас, окинули взглядами поле боя, и старший наряда поинтересовался:

— Зверюшку выгуливаете, Лорд Поттер? Так вы это… поосторожнее бы… Шли бы в Лютный, там народ привычный…

Сурешш промолчал, показав аврору клыки, и до того стало доходить, что он ляпнул что-то не то.

— Цирк уехал, а клоуны остались? — ледяным тоном поинтересовался я. — Только что среди бела дня на нас с женихом совершили покушение, а вы шутки шутить изволите? Если бы не мой телохранитель, неизвестно, как бы это всё кончилось.

— Подтверждаю, — раздалось за моей спиной. — Лорд Поттер говорит чистую правду. Именно этот маг, которого так ловко задержал телохранитель Лорда Поттер, совершил покушение на жизнь Лорда путем заклинания Авада Кедавра.

Я обернулся. Говорившим оказался папенька моей однокурсницы Панси Лорд Элайджа Паркинсон. Что характерно, отношения между нами сложно было назвать тёплыми — благородный Лорд с какого-то рожна считал меня ответственным за то, что его драгоценная доченька, сдавши СОВ, слиняла в Пражскую Академию Боевых Искусств, где и обучалась благополучно уже второй год. Дочку Лорд Паркинсон простил. Меня — нет, но благоразумно не распространялся о своём отношении ко мне слишком широко. То есть, слова о том, что я пустоголовый мальчишка, непонятно каким образом получивший титул Лорда и неизвестно почему взятый в ученики Гиппократом Сметвиком, произносились в узком кругу. Поэтому неудивительно, что о них знала каждая собака.

Я пока ворчанием старого Лорда пренебрегал. Он ведь был расстроен не только тем, что Панси слиняла на континент, но и тем, что заключённая ещё по воле Абраксаса Малфоя помолвка между Панси и Драко была расторгнута. А уж известие о том, что Наследник Малфой вступает в триаду с Полумной Лавгуд и магглорожденной Гермионой Грейнджер, чуть не довело Лорда Паркинсона до сердечного приступа. Так что да, были у человека поводы для огорчений. Тем более, что Лорд Паркинсон идиотом не был и дальше брюзжания не заходил.

Тем удивительнее были сейчас его слова. По-хорошему, учитывая наши «тёплые» взаимоотношения, я бы не удивился, если бы Лорд Паркинсон продефилировал мимо, не удостоив происшествие и поворотом головы. Или дело тут в классовой солидарности?

— Всё так и было, как сказал Лорд Паркинсон, — заявил я. — Вот преступник. Вот его палочка. Можете проверить. Сурешш, перекинься и отдай нехорошего дядю господам аврорам. Пусть разбираются.

Сурешш так и сделал. Задержанный же, прежде чем на него успели нацепить антимагические наручники, попытался вновь дать стрекача, но был остановлен одним ленивым движением хвоста полунага. Пока Сурешш держал преступника, авроры споро напялили на него антимагические наручники. После этого он как-то обмяк, опустил голову и ни на какие вопросы авроров не отвечал. Впрочем, этого и не требовалось. Палочку, отобранную у преступника, проверили, последним заклинанием, выпущенным из неё, была пресловутая Авада Кедавра. Вкупе с моими словами и словами Лорда Паркинсона сомнений в виновности задержанного больше не возникло.

— Вы знаете этого мага, Лорд Поттер? — спросил один из авроров.

Я подошёл поближе к арестованному и очень внимательно разглядел его.

— В первый раз вижу, — сказал я. — Эй, милейший, не поясните, чем я вам так насолил?

И тут арестованного прорвало:

— Ты!.. Ты — зло! Ты — Тёмный Лорд! Ты не должен жить!

Дальнейшее слушать было скучно. Ругательства перемежались с проклятиями, но лейтмотив у них был неизменно тот же. Я пожал плечами. Ну, Лорд, ну — тёмный, но зачем же Авадами кидаться? Тут никаких нервов не хватит.

— Похоже, — спокойно сказал я, — этот маг — сумасшедший. Вы, конечно, можете его допросить, но вряд ли добьетесь чего-то путного.

— А он не под Империо? — поинтересовался старший наряда.

Я сделал сложный пасс палочкой и покачал головой:

— Нет. И никакого Оборотного. Этот маг выглядит именно так, как выглядит. И я никогда с ним не сталкивался. Я свяжусь с Главным Целителем Сметвиком, чтобы для него приготовили надзорную палату. Пока я вижу, что это просто буйный и опасный сумасшедший, с чего-то решивший, что я — корень всех зол. В принципе, это к лучшему.

— Почему? — удивился старший наряда.

— Мой телохранитель, как видите, дал ему отпор и сумасшедшего задержали. А если бы он решил, что всё зло мира — это, скажем, мадам Малкин? Или достопочтенный мистер Фортескью? Или кто-то из детей, решивших посетить магазин «Всё для квиддича»? Всё могло кончиться куда хуже.

Аврор побледнел, кивнул и сглотнул:

— Вы правы, Лорд Поттер… Мой сын как раз сегодня хотел посмотреть на новую метлу… Если бы этот псих…

— Вот-вот. Так что всё не так уж плохо, аврор. Можете попробовать его допросить, но, думаю, ему самое место в Мунго. Увы, на душевнобольных Веритасерум не действует.

— Это так, — кивнул аврор. — Думаю, что последую вашему совету, Лорд Поттер.

Так что мы распрощались, вполне довольные друг другом. Толпа рассосалась ещё раньше, так что когда наряд авроров удалился, волоча за собой связанного преступника, Конни со вздохом спросил:

— Домой?

— Нет уж, — отрезал я. — Я хотел купить торт, и я его куплю. И Сурешшу. Мороженого. Ведро. С любыми вкусами. Заслужил.

Лорд Паркинсон, до сих пор стоявший рядом, неожиданно рассмеялся:

— Лорд Поттер, вы неподражаемы!

— Стараюсь! — буркнул я. Что-то меня это внимание уже начинает напрягать.

— Я знаю, — вздохнул Элайджа Паркинсон, — между нами было некоторое недопонимание, но я рад, что сегодня смог быть вам полезным, Лорд Поттер.

С чего бы такая милость?

Паркинсон, похоже, уловил мой невысказанный вопрос и заговорил быстрее.

— Я был неправ в отношении вас, Лорд Поттер. Понимаете… Скажите, это ведь вы делали тот артефакт, что Панси подарила мне на Рождество?

— Эээ… — вообще-то Панси строго-настрого велела мне молчать, чья это работа. Тем более, что артефакт такой… специфический…

— Дочь мне сегодня это сказала, — вздохнул Паркинсон. — И я должен поблагодарить вас. Моя супруга в тягости, и ребёнок наконец-то родится здоровым…

— Ух, ты! — вырвалось у Конни. — Получилось!

Ну да, получилось. Панси была единственной дочерью Лорда Паркинсона, и он всю жизнь пытался воспитывать её по своему разумению. Беда только в том, что разумение Лорда и самой Панси… как-то не сходились. Её с самого нежного возраста готовили стать Леди Рода, поскольку других отпрысков у старого Лорда не было. И ведь нельзя сказать, что он не пытался, но все дальнейшие попытки заканчивались грустно. Панси же свой долг понимала и не отказывалась, но страстно хотела, прежде чем выйти замуж, стать Мастером Боевых Искусств. Тем более что у неё к этому были все задатки, тот же самый Флитвик отличал Панси больше многих своих учениц и даже готов был дать ей рекомендацию в ту самую Академию, в которой она сейчас так успешно училась.

Но Лорд Паркинсон понимал счастье дочери по-другому. Он желал ей сильного, богатого мужа и большого количества маленьких Паркинсонов впоследствии, а уж слова дочери об Академии… Это был верный способ разозлить обычно спокойного Лорда чуть ли не до полной невменяемости.

Счастье дочери Лорд Паркинсон устраивал столь яростно, что даже сумел уговорить на помолвку Абраксаса Малфоя, хотя с самого начала было ясно, что ничего хорошего из этого не выйдет. А после смерти Абраксаса Люциус с расторжением помолвки сильно затянул — что да, то да. Извиняет Сиятельного Лорда только то, что сначала он приводил в порядок дела Рода, потом случилась локальная заварушка с клубом Любителей Чёрной Метки, потом Люци загремел в Азкабан (ненадолго), а потом пришлось очень долго зарабатывать деньги и приводить в порядок репутацию. А когда всё вроде бы наладилось, пропал Конни, и всё семейство Малфоев пребывало в глубоком шоке. Сначала от горя, потом от радости, когда он нашёлся. Так что да, с расторжением помолвки Люциус подзатянул…

Да и его папенька в своё время намудрил… Браки Наследника и Наследницы разных Родов практически не встречались хотя бы потому, что брак с Леди Рода предполагал полное подчинение мужа жене, что неприемлемо для Наследника. Но хитрый Паркинсон предложил не брак, а, скорее, «контракт на зачатие», при этом Драко и Панси после рождения четверых детей расторгали этот контракт и могли вступать… или не вступать в новые браки, а дети в этом случае делились поровну.

Блин, обожаю прагматизм, с которым маги решали подобные вопросы!

Но у обеих сторон был в этом деле шкурный интерес. Невесты из Рода Паркинсонов были очень плодовиты, и дети у них рождались магически сильные. Другое дело, что девочки у Паркинсонов рождались редко…

Абраксас надеялся, что у Панси будет далеко не один ребёнок, двое отойдут в Род Малфоев, и родовое проклятие будет таким образом окончательно преодолено. А Паркинсон хотел сильных внуков. Да, у невест Рода Паркинсон всегда рождались магически сильные дети, но при одном условии. Если мужчина будет сильнее магически. А подходящих женихов, кроме Малфоёнышей, для Панси в магической Британии не было. К тому же за последнее время Род Паркинсон сильно обеднел — и это тоже было препятствием… Был ещё вариант с сильным Обретённым, но Обретённые мужского пола встречались ещё реже, чем девушки. А если учесть, что за последние двадцать лет в Британии появилось всего две Обретённых — моя мама Лили, которая, строго говоря, и Обретённой-то не была, и Гермиона Грейнджер, то перспективы понятны.

В общем, вилы. А уж когда Люциус расторг соглашение в одностороннем порядке (правда, при этом он принёс все подходящие извинения и выплатил огромную компенсацию), Лорд Паркинсон загрустил настолько, что позволил дочери уехать учиться на континент. И тут Панси, которая папеньку всё же любила, и обратилась ко мне с просьбой сделать особый артефакт в подарок родителю. Такой, который бы способствовал зачатию.

В принципе ничего сложного, беда только в том, что родовых проклятий на Паркинсонах было как блох на собаке. Так что к изготовлению артефакта я подключил и Сири, и Гиппократа Сметвика: первый помогал мне с расчётами, второй предоставил информацию о нынешнем состоянии здоровья Лорда и Леди Паркинсон… В общем, скучно не было никому.

Артефакт я сделал, заготовку под него в виде изящного браслета из римского серебра мне предоставили гоблины, но даже при таком раскладе я выложился почти в ноль и потом неделю отлёживался в мэноре, пил молоко единорога и зелья Северуса и огребал от Конни, Сусанны и всех остальных, обеспокоенных моим здоровьем, по полной программе. Словесно, само собой, но кто сказал, что это легче?

Но дело того стоило. Похоже, на сей раз у четы Паркинсонов появится-таки второй ребёнок и, как говорила Панси: «Теперь им будет, кого воспитывать кроме меня». И нет, за этот артефакт я не взял с неё ни кната, кроме самой заготовки, между прочим, весьма немалой стоимости. Не из благотворительности, мне почему-то казалось, что это будет правильным, а ощущениям своим я привык доверять.

И вот теперь, похоже, мои ощущения сбываются. Потому что Лорд Паркинсон сказал:

— Я знаю теперь, чего стоило вам создать этот артефакт, Лорд Поттер. Приношу вам свои извинения за прошлое недостойное поведение. И думаю, что теперь наша скрытая вражда с Люциусом Малфоем прекращена и забыта. Но моя благодарность вам выразится не только в этом. Вы получите кое-что, что поможет вам разобраться с тем, что сейчас происходит. А сейчас ещё раз благодарю вас, и позвольте откланяться.

После этого он вежливо раскланялся с Конни и ушёл. А я остался стоять, думая о том, что все эти старые Лорды могут любому из нас дать сто очков вперёд. И что сам Паркинсон никогда не был Пожирателем, но с ним не связывался сам Волдеморт. А ещё Люциус как-то упомянул, что его покойный батюшка именовал этого Лорда не иначе как «Старый лис Паркинсон», а в устах Малфоя — это чуть ли не высшая похвала.

Да, Элайджа Паркинсон знает многое и о многих, и, что характерно, его обошла странная эпидемия драконьей оспы, буквально выкосившая старшее поколение Лордов. А это тоже показатель — значит, и Дамблдор не особо рисковал с ним связываться. И что же он мне такое пообещал?

Вот ведь, не жилось мне спокойно. Началось. Что ни день, то новые загадки, и не по одной. Зато теперь на скуку жаловаться некогда…

— Кстати, — задумчиво сказал Конни, — а тебе не кажется, что зря ты сдал этого гада аврорам? Может, стоило забрать его с собой? Уж ты бы его выспросил…

— Выспросил бы, — вздохнул я, вновь подумав о странном покушении. — Только вот как бы я отвёл глаза куче народа и аврорам в придачу? Ты же знаешь, Амелия Боунс — одна из немногих, кто точно знает, кто я такой. И у нас с ней соглашение по типу: «Ты не спрашиваешь — я не говорю». Я просто не мог привлечь к себе лишнего внимания, и сейчас думаю…

Тут я словно споткнулся и на мгновение замолчал.

— О чём? — быстро спросил Конни.

— О том, что это покушение было далеко не таким глупым, как кажется, Конни. Дома поговорим. А сейчас давай всё-таки купим торты и мороженое. Что-то на сегодня я малость притомился от впечатлений.

Добродушный мистер Фортескью приветствовал нас с Конни как самых дорогих гостей. Самолично наполнил два серебряных ведёрка самыми лучшими сортами мороженого, на которое только падал взгляд Сурешша, а потом выбрал два торта, которые смело можно было назвать произведениями искусства. И даже попытался всучить нам всё это даром, но тут уж мы оба воспротивились. Благодаря обожавшей сласти Сусанне, я отлично знал, сколько это всё стоит.

— Мистер Фортескью, зачем? Мы вполне в состоянии оплатить счёт, — недовольно нахмурился Конни.

— Даже не сомневаюсь! — всплеснул короткими пухлыми руками самый знаменитый в волшебном мире владелец кондитерской, а потом он понизил голос и добавил:

— Я не могу иначе выразить вам свою благодарность, Лорд Поттер. Мы все, честные торговцы вам благодарны…

— Эмм… — растерялся я. — Вы это из-за миссис Дагворт?

— И из-за остальных, интересы которых вы сумели отстоять. Но больше всего — из-за того, что вы избавили нас от этой напасти… этих хищников… Смитов… Кто знает, что они могли бы задумать после того, как выжили бы отсюда всех мелких торговцев, вроде миссис Дагворт? А я слишком стар для того, чтобы затевать новое дело на незнакомом месте…

— Не сомневаюсь, что с вашими талантами вы были бы востребованы везде, мистер Фортескью, — вставил Конни, которому молоденькая помощница успела протянуть крошечное пирожное — на пробу такие раздавались посетителям бесплатно. — Это же сплошной восторг в чистом виде!

— Желаете дюжину? — тут же вскинулся Фортескью.

— Только если вы позволите нам всё оплатить, — лукаво улыбнулся Конни.

— Тогда — со скидкой! — заявил старый кондитер, и перед нами на прилавке возникли ещё две коробки. — Мы — люди маленькие, нас не очень-то и слушают… а вот то, что один из Лордов заступился за нас — это дорогого стоит.

Тут он подмигнул нам и заметил:

— А ещё говорят, что скоро у Джона Долиша будут большие неприятности…

— Ну… — переглянулись мы, — мало ли что говорят…

— Во всяком случае, — заметил Флориан Фортескью, — мы умеем быть благодарными.

Но мы за покупки всё-таки расплатились, хоть и с большой скидкой. Принимать полную стоимость своих кондитерских шедевров Фортескью отказался наотрез. Поэтому домой мы вернулись ну с очень большим количеством всяких вкусностей. Одно ведро мороженого мы сразу отдали Сурешшу, и полунаг потом растянул его на неделю, благо под Стазисом эта быстро тающая сладость могла храниться сколько угодно, вкушая лакомство с неизменно блаженным выражением лица. Да-да, такая у него была маленькая слабость.

А вот всё остальное ушло гораздо быстрее – тем более что Сусанна с Джейми тоже обожали сладкое. С другой стороны - угощать мантикору мороженым? Я сказал Сусанне, что мантикоры сладкого не едят, на что она совершенно спокойно ответила, что их просто никто не пробовал им угощать. И правда, Фиорина, вылизывающая небольшую серебряную чашечку – всего ложек пять размером – это было нечто. При этом гигантская хищница урчала, как средних размеров раскочегаривающийся паровоз, так что Джейми, наблюдавший это дивное зрелище, заливисто хохотал и хлопал в ладоши.

Северусу, что ли, посоветовать с мороженым приходить – а то Фиорина всё ещё растёт, тут никакие вековые дубы не выдержат…

Комментарий к Глава десятая. В которой герой окончательно осознаёт, что спокойная жизнь закончилась

Лорд Элайджа Паркинсон:

http://www.fotojazz.net/images/gallery/149/photo_1978.jpg

Панси Паркинсон:

https://i.pinimg.com/736x/15/3f/55/153f554de55eb6529386c36c09da5824—welcome-to-hogwarts-friendship.jpg

Мороженое для Сурешша:

https://s3-ap-southeast-1.amazonaws.com/reacho/post/httpimagesfacebook/060517/img_20170605500616590dcd9073df9.jpeg

Музу на печеньки, Автору на интернет (а то будет ай-яй-яй):

https://money.yandex.ru/to/410014057127193

========== Глава одиннадцатая. В которой герой не успевает ==========

Я думал, Конни забыл фразу, так и не законченную мною в Косом, но зря я так думал. Сразу после весёлого ужина и угощения мороженым Фиорины мы немного поиграли с Джейми. Сусанна, наблюдавшая за нами, сидя в кресле у горящего камина, что-то рисовала в большом альбоме. У бывшей дементор была масса талантов — в том числе она ещё и рисовать умела, предпочитая краскам мягкие цветные мелки — пастель. На её рисунках словно оживали прекрасные незнакомые леса с сотнями светящихся цветов на корявых ветках деревьев, крошечные феи с крыльями бабочек, летающие вокруг забавных круглых пеньков-домиков, болезненной красоты хрупкие ажурные башни, вонзающиеся в нежно-сиреневое с алыми сполохами небо, на котором бледно светились два небольших солнца…

Несмотря на то, что Сусанна рисовала примерно одно и то же, ни один из рисунков не был похож на другой. Рисунки она бережно хранила в толстой кожаной папке, явно маггловского происхождения, неведомо каким способом попавшей в мэнор. Папка была с трогательными шнурками-завязочками и осыпавшимися позолотой буквами на обложке. Некоторые рисунки Сусанна дарила гостям мэнора и гоблинам. В нашей с Конни спальне тоже висели два рисунка: один — с огромным единорогом, несущимся по облакам над сказочным городом, второй — с пурпурным морем, ласково набегающим на нежно-бирюзовый песок пляжа. Сусанна говорила, что её картины могут дарить хорошее настроение и добрые сны, и за всё время, пока рисунки висели в нашей спальне, я убеждался, что так оно и есть.

Что же касается гоблинов, то тут всё было куда серьёзнее. Они к Сусанниным рисункам относились примерно так же, как верующий к чудотворным иконам. Да что говорить, в кабинете самого директора банка Гринготтс — Шурыхха Гринготта — висел на самом видном месте рисунок Сусанны, оправленный в золотую раму, но от этого своей прелести не терявший. На нём бушевала буря на том же пурпурном море, небо грозно хмурилось серо-огненными тучами, из бушующего моря торчала острая, похожая на зуб скала, а на самой её вершине, гордо выпрямившись, замерла молодая женщина с кожей нежно-оливкового цвета и длинными белокурыми волосами.

Шурыхх как-то сказал мне, что так и выглядели когда-то женщины гоблинов, и что теперь у них есть надежда увидеть это чудо вновь. Тем более, что стараниями Сусанны уже подрастали девочки, которым впервые за многие поколения гоблинов предстояло стать полноценными женщинами.

Так вот, о гоблинах. Мы играли с Джейми, когда в комнату грациозно втёк Сурешш в своей наговской ипостаси с весьма смущённым видом. В руках он осторожно, но крепко сжимал здоровенную чёрную сову, которая, в свою очередь, всеми когтями вцепилась в довольно объемистый бумажный пакет с письмом. Несчастная птица мученически хлопала огромными круглыми глазами и издавала непонятные звуки — нечто среднее между шипеньем и уханьем. Судя по добротному кожаному ошейнику с изящными золотыми накладками и гербу Гринготтса на нём, сова была из банка.

Я ничуть не удивился — гоблины часто посылали в мэнор своих сов, с которыми у Сурешша отношения были такими же сложными, как у Кричера Второго на Гриммо. Шваброй он их, правда, не сбивал, но умудрялся ловить хвостом на подлёте, когда несчастные птички тормозили перед мощной защитой мэнора. Однако гоблины умудрились вывести какую-то на редкость стрессоустойчивую породу сов — инфаркта пока не заполучила ни одна.

Я ожидал, что Сурешш отдаст сову Сусанне, но вместо этого он подполз ко мне и протянул птицу. Сова вздохнула с явным облегчением, высвободилась из рук полунага, сердито ухнула, обложив его отборным совиным матом, и протянула мне лапку. Я отвязал пакет и попросил Таффи принести сове немного тонко нарезанного мяса, поглощением которого она и занялась, пока я бегло просматривал содержимое.

В пакете был обычный ежеквартальный финансовый отчёт, короткое письмо от поверенного с просьбой прибыть в банк для конфиденциальной беседы в ближайшие три дня… и ещё один запечатанный пакет с надписью: «Лорду Поттеру от Лорда Паркинсона. Строго конфиденциально. Лично».

Ниже стоял фиолетовый штамп банка: «Проверено. Содержимое безопасно».

Ага, вот о чём упоминал Старый Лис Паркинсон в Косом переулке… Интересно…

— Ответ нужен? — спросил я сову. Умная птица проглотила последний ломтик мяса, злобно покосилась на Сурешша и утвердительно ухнула. Таак… Завтра я точно буду занят — завтра я буду в Хогвартсе. Значит…

Я призвал лист бумаги и ручку, нацарапал короткую записку для поверенного о том, что изволю посетить банк послезавтра с утра, свернул её, запечатал перстнем Лорда и привязал новую ношу к совиной лапке.

— Отнеси её за границу мэнора и выпусти там, — приказал я Таффи. Домовушка кивнула, приняла из моих рук здоровенную птицу и исчезла. Сова успела победно взглянуть на Сурешша, радостно ухнуть и… блин, я готов был поклясться, что она поджала все когти на правой лапке, кроме среднего.

— Прилетишшь ты ещё, — еле слышно прошипел полунаг. И за что он сов так не любит? Или инстинкт хищника берёт верх? Впрочем, для Сурешша и сов это превратилось в своего рода экстремальную игру. Сегодня явно победила сова, следующей повезёт меньше. Что характерно, наглющий Диего Лопес может у Сурешша хоть на голове сидеть, а вот с гринготтскими совами всякий раз такое…

Но тут Сурешш отвлёкся на возню с Джейми, а я решил прочитать полученное письмо.

— Это то, о чём я думаю? — спросила безмятежно Сусанна, закрыв альбом.

Ну да, за ужином мы рассказали Сусанне о наших приключениях в Косом переулке. Честно говоря, я ожидал, что бывшая дементор отреагирует как-то более бурно, но она лишь безмятежно улыбнулась:

— Это ещё не та опасность, Гарри, о которой следует беспокоиться. Боюсь, что о ней ты узнаешь позже…

И вот сейчас женщина озабоченно нахмурилась. Блин, да что ж там такое Паркинсон понаписал?

— Если ты имела в виду письмо от Лорда Паркинсона, то да, это оно, — ответил я.

Сусанна нахмурилась ещё больше.

— Читай скорее! — быстро сказала она. Я пожал плечами и развернул письмо, начав читать вслух.

«Дорогой Лорд Поттер! — говорилось в письме. — Считаю своим долгом предупредить вас об опасности, которая может угрожать вашим близким…»

Блин! Что опять? Я встряхнул головой и продолжил читать.

«До меня дошли слухи, что у индийской ветви Клана Патилов возникли очень серьёзные неприятности на родине. Настолько серьёзные, что это грозит полным уничтожением всего Клана, включая и его английскую ветвь. Лорд Поттер, интерес, который проявляет к вам Раджнеш Патил, имеет единственную цель — с вашей помощью он желает спасти от неминуемой расплаты хотя бы английскую ветвь Клана. Ни в коем случае не связывайтесь с ним — даже путём брака вашего вассала с его дочерьми.

Я слышал так же о том, что невеста вашего уважаемого кузена — сквиб Сурия Прадха, из семьи, подчинённой Клану Патилов. Я бы рекомендовал немедленно расторгнуть эту помолвку, а если это по каким-то причинам для вас неприемлемо, то невеста вашего кузена, как и её отец, должны официально отречься от всяких связей с Патилами и принять ваше покровительство. Только в этом случае месть не затронет вас.

И ещё одно… Я знаю, что вы во время учёбы поддерживали добрые отношения с дочерьми Раджнеша Патила. Моя дочь Пенелопа тоже дружила с этими девочками, они не раз гостили в нашем поместье и, честно говоря, мне их жаль. Но меня они не послушают, а вас — могут. Для того чтобы уцелеть, им нужно провести обряд Отречения от Клана и войти в другой Род в качестве вассалов. Я готов принять Падму и Парвати в Род Паркинсонов, но, как я уже писал ранее, меня они могут и не послушать. Поговорите с ними — это для них наилучший выход. Поверьте, обстоятельства таковы, что Клан Патилов всё равно прекратит своё существование — так или иначе, а девушки уже слишком взрослые для того, они не мягкая глина, из которой можно лепить всё, что угодно. Так что их не примут во враждебный им Клан. Их просто убьют, Лорд Поттер. Так что Отречение — это единственный для них шанс выжить.

И напоследок… Уважаемый Лорд Поттер! Ни в коем случае не пытайтесь вмешиваться в это дело и спасать Клан Патилов. Поверьте, там очень серьёзная причина для вражды, и, поддерживая Патилов, вы только поставите под удар себя и своих близких. Позаботьтесь о своей семье, спасите тех, кого можно спасти, но не взваливайте на свои плечи мировые проблемы. Даже Избранному это просто не по силам. Вам нужно заботиться прежде всего о своём Роде и своих близких. Я не пытаюсь вас поучать, просто прислушайтесь к совету мага, который сумел сохранить свою семью в самые неприятные для нас годы.

С неизменным уважением, Лорд Элайджа Паркинсон».

Когда я закончил читать письмо, на некоторое время наступила тишина, а затем я быстро сказал:

— Конни! Нам срочно нужно в Литтл-Уингинг — забрать всех моих родственников, Сурию и её отца. С деталями разберёмся позже, когда они будут здесь, под защитой мэнора.

Конни вздохнул и кивнул, а потом сказал:

— Правильно. Только тебе нужно предупредить Падму и Парвати, чтобы не покидали Хогвартс. Там их не достанут.

Сусанна кивнула и сказала:

— Это тоже пока не опасность. Не та опасность. Но всё же вам лучше поспешить.

А раз Сусанна так говорит — её стоит слушать.

— Конни, — сказал я, — сходи в мастерскую и возьми амулеты для сквибов. Ты знаешь, где они лежат.

— Сколько взять? — ровно спросил Конни.

— Дюжину, пожалуй, — ответил я. — Вернон болен, а мэнор — это магически насыщенное место. Без оберегов я его не спасу, а убью. Сурешш!

— Да, сахиб, — откликнулся полунаг.

— Выведи машину, полетим на ней. Вернон может не выдержать аппарации.

— Да, сахиб, — кивнул полунаг и исчез с глаз. Я же взмахнул палочкой и вызвал Патронуса — серебристого дракона.

— Директор Макгонагалл! Прошу вас принять экстренные меры для безопасности учениц Гриффиндора — сестёр Патил! Это важно, всё объясню завтра при личной встрече! Им угрожает очень серьёзная опасность!

Взмахом руки я отпустил Патронуса, Конни уже выбежал из мастерской, похлопал себя рукой по поясному кошелю — всё готово, мол, и я быстро сказал:

— Поехали!

— Дашь порулить? — блеснул глазами Конни.

— Дам, — согласился я. — Главное — невидимости не теряй.

— Не потеряю, — усмехнулся Конни, и мы быстрым шагом вышли наружу, туда, где на широкой подъездной дорожке нас уже дожидался красавец «Хорьх» выпуска 1940 года.

Подарок мне от Сири на совершеннолетие, ага. Работал он примерно по тому же принципу, что и автомобильчик Уизли из канона, только выглядел куда более ухоженным и зачарован куда более качественно. И, несмотря на то, что «Хорьху» было уже полсотни годков, смотрелся он как новенький. Любой состоятельный коллекционер ретроавтомобилей его бы с руками оторвал, буде эта прелесть продавалась бы. Но даже сейчас на самой обычной дороге «Хорьх» не смотрелся, как нечто чужеродное. Стильная дорогая винтажная игрушка состоятельного человека, не более.

«Хорьх» купил в своё время ещё покойный дядюшка Сириуса — Альфард Блэк, пользовавшийся в семье репутацией бунтаря и частенько устраивавший загулы в маггловском мире. Кстати, мотоцикл, который Сири зачаровал и здесь, и в каноне, был тоже подарком дядюшки Альфарда. Возможно, он и «Хорьх» готовил для подарка любимому племяннику, да не успел подарить, умер раньше. А бедный автомобиль простоял в одном из подвалов его коттеджа почти дюжину лет. Сириус же рассудил по-своему, на совесть зачаровав машину и сделав мне такой дорогой подарок на семнадцатилетие.

Автомобиль был зачарован идеально. Двигался почти бесшумно, безупречно слушался руля, не нуждался в бензине, мог летать, плыть и двигаться по дну на небольшой глубине. Сломаться в нём что-то было попросту неспособно. Я не умел водить в прошлой жизни, хоть и брал когда-то уроки в автошколе, но в этой… Все прошлые знания проснулись с полной отчётливостью, более того, теперь я понимал, как и что делать. А может быть, дело было в том, что передо мной был не маггловский автомобиль, а великолепно и надёжно зачарованный артефакт, основой которому служил автомобиль. Вон, Конни никогда уроков вождения не брал, а когда я ему объяснил, понял всё с первого раза. И «Хорьх» ему покорился.

Люциус, когда узрел младшего сына, управляющего огромной маггловской машиной, на целых пять минут потерял дар речи, а потом стал просить Сири сделать и для него что-нибудь подобное. А как иначе — привычка собирать в мэнор то, чего не было у других, у Люциуса была развита на высшем уровне. Сири позволил себя уговорить, слупил с Люца кругленькую сумму и зачаровал для него серебристый «Мерседес», куда более современный, чем мой «Хорьх», но далеко не такой внушительный. Впрочем, Люциусу и Нарциссе результат понравился.

Что же касается нарушения Статута Секретности, то Чары Невидимости были наложены Сири столь безупречно, что ни я, ни Люциус до сих пор не попались. Во всяком случае, позорище с летящим по небу автомобилем продолжало оставаться только канонным позорищем.

Впрочем, автомобилем я пользовался редко, скорее, для развлечения, а не для дела, и вот сейчас впервые ему предстояло всерьёз послужить.

— Так точно дашь порулить? — нетерпеливо спросил Конни.

— Садись, — кивнул я, и Конни быстро проскользнул за руль. Я уселся рядом, Сурешш, уже снова принявший полный облик человека, разместился на заднем сиденье, а на мой немой вопрос только головой мотнул. Мало ли что.

Реакция полунага уже успела нас сегодня спасти, и я не стал препятствовать. При необходимости в «Хорьхе» с умело наложенными чарами Расширенного Пространства могла разместиться рота десантников.

Конни умело тронул артефакт, игравший роль ключа зажигания, и мотор очень тихо и ровно заурчал, как сытая Фиорина. Ещё несколько касаний, и машина взмыла вверх, на ходу становясь невидимой, а потом, повинуясь умелому управлению Конни, взяла курс на Литтл-Уингинг. А уж в скорости усовершенствованный Сири «Хорьх» вполне мог поспорить с лёгким одномоторным самолётом, так что полёт был недолгим. А потом мы зависли над пустынным ночным шоссе, и «Хорьх» аккуратно приземлился на него, тут же став видимым. До Литтл-Уингинга, если верить придорожному указателю, оставалось восемь миль.

К счастью, в окнах дома номер четыре на Тисовой улице ещё горел свет, и я тихо порадовался, что не придётся ещё и будить родственников. Ещё через минуту я уже стучал в дверь.

— Гарри? — раздался удивлённый голос Дадли. — Это ты? Что случилось?

Эти слова он произносил, уже открывая дверь. Мы с Конни быстро вошли, и я коротко сказал:

— Случилось. Дадли, скажи родителям, чтобы собирались. Я забираю вас в мэнор. Где Сурия?

— Здесь, — ответил Дадли. — Я только собирался её проводить домой. Ты во что опять ввязался, Гарри?

— На сей раз не я, для разнообразия, — тихо прошипел я сквозь зубы. — Проблемы у родственников Сурии. Ты готов отказаться от невесты?

— Что? — побледнел Дадли. — Нет, нет… Как ты мог такое подумать?

— Тогда собирайся, быстро. Потом заедем за доктором Прадхом. Спускайтесь в машину, Конни вам поможет. А я поговорю с тётей…

В прихожую выглянула Петунья.

— Гарри, дорогой, ты что стоишь на пороге? Проходи, я испекла торт к чаю…

Я покачал головой:

— Нет, тётя. Собирайтесь. Всё самое необходимое. Вам опасно здесь оставаться.

— Этот ваш… Злой… — протянула Петунья. — Он что, снова воскрес?

Я покачал головой:

— Не так глобально, тётя. Просто поживёте у меня пару недель, потом вернётесь. Думаю, что к тому времени всё разрешится.

Петунья поджала губы, вздохнула, смирившись с моими словами, и сказала:

— Вернон очень болен, Гарри. Он может не перенести… твоего дома.

— Я приготовил амулеты, — ответил я. — Всё будет в порядке. Это ненадолго, тётя. Честно.

Петунья снова вздохнула, но больше перечить не стала. Она прошла в гостиную, откуда донёсся недовольный голос Вернона, но он быстро смолк. М-даа… Дядюшка и впрямь плох — что-то не помню, чтобы он сдавался так быстро…

На сборы ушло примерно полчаса. Петунья умело собрала всё нужное, помогла одеться Вернону и выкатила инвалидное кресло с ним за порог. Я отдал Петунье и Вернону по полдюжине амулетов, они надели их, ничего не спрашивая. Сурешш помог дядюшке устроиться в машине, уменьшенные пожитки уместились в одном небольшом пакетике. Петунья обошла дом, выключила бойлер, проверила электричество и уселась рядом с дядей Верноном. Сурия и Дадли сидели в обнимку — расстроенные, но не напуганные.

Я пересел заруль, и «Хорьх», урча мотором, понёсся на другой конец городка, к дому Прадхов.

В окнах дома доктора Прадха горел свет, но почему-то у меня вдруг возникло тоскливое ощущение того, что мы опоздали.

— Сурешш, — приказал я полунагу, — ступай, проверь.

Конни удивлённо вскинул бровь, но тут же нахмурился.

— Мне нужно забрать вещи, — пролепетала Сурия.

— Позже, — отрезал я. — Пусть проверит Сурешш.

Девушка, не слишком приученная перечить мужчинам, покорно замолчала. Сурешш вернулся через мгновение. Говорить ничего не стал, поманил меня пальцем. На душе заскребло ещё сильнее.

— Конни, за руль. В мэнор. Мы с Сурешшем аппарируем позже. Сейчас вам нужно как можно быстрее оказаться в безопасности.

Конни тоже не стал спорить. Не тот момент.

Я вылез из машины, «Хорьх» ровно заурчал и растворился в темноте, а я отправился в дом доктора Прадха за помрачневшим Сурешшем.

То, что мы опоздали, я понял сразу, как только мы вошли в дом. Он казался нетронутым — чистота, порядок, картины матери Сурии на стенах. Ничто не сдвинуто, всё на своём месте. Но тоскливая аура смерти уже чувствовалась.

— Где? — спросил я.

Сурешш кивнул в сторону двери в конце коридора. Я открыл её — это был кабинет Прадха. Книги на полках, сертификат в рамочке на стене, фотография Сурии на письменном столе. Сам доктор Прадх сидел за столом, опустив голову и так неестественно выгнув шею, что с первого взгляда становилось понятно, что он окончательно и непоправимо мёртв. И что смерть его была не из приятных.

Комментарий к Глава одиннадцатая. В которой герой не успевает

Рисунки Сусанны:

https://i.pinimg.com/originals/e9/df/4f/e9df4fe2fd4fa9d5a24c241bf63bae7b.jpg

https://i.pinimg.com/originals/82/db/0a/82db0a5ef2c91f57cbe2a39db9ac5a34.png

https://demiart.ru/forum/uploads6/post-118791-1280730674.jpg

https://www.stihi.ru/pics/2019/01/25/3701.jpg

“Хорьх” Гарри:

https://rmsothebys-cache.azureedge.net/4/7/c/7/0/b/47c70b8200d694b091baefe21e32c76f49034b6a.jpg

========== Глава двенадцатая. В которой герой задаёт вопросы тому, кто обычно не отвечает ==========

Доктор Прадх сидел за столом, опустив голову и так неестественно выгнув шею, что с первого взгляда становилось понятно, что он окончательно и непоправимо мёртв. И что смерть его была не из приятных. Посиневшее искажённое лицо, закатившиеся глаза с жутковато проглядывавшими белками, сведенные, словно судорогой, скрюченные пальцы… Его что, Круциатусом пытали до смерти? Точнее, сначала пытали, а потом шею свернули, причём не руками? Я быстро сделал жест палочкой, метнув в труп заклятие Мортис Ригем, позволяющее определить, какие заклинания привели к смерти мага. То, что смерть доктора Прадха была вызвана именно заклятием, я не сомневался.

Тело Прадха на миг окутало тошнотворное фиолетовое свечение, это подтверждало мою версию, но вот какое заклятие применил убийца… это осталось непонятным. Я пожал плечами. Неужели всё-таки семейные проблемы Патилов и специфическая индийская магия?

— Это туги, сахиб… — пробормотал Сурешш. — Это туги убили этого мага.

— Туги? — удивился я. — Кто это такие, Сурешш?

— Я расскажу, — пробормотал полунаг. — Но не сейчас и не здесь. Нам лучше убираться, сахиб… Здесь скоро будут эти… в красных мантиях… Я так понял, что вы избегаете проблем с ними, сахиб?

Избегаю, да. Учитывая то, что в магической Британии благородное искусство некромантии пребывает в глубокой заднице, с этих ребят станется обвинить в смерти Прадха меня. Нет, я-то докажу свою невиновность, но это не помешает некоторым моим противникам типа Долиша попытаться повесить на меня всех собак. А я пообещал мадам Боунс, что буду воздерживаться по мере сил от жертв и разрушений.

— Твою ж… — выругался я, быстро уменьшил труп доктора Прадха и уместил его в небольшую шкатулку, которую таскал с собой как раз для таких случаев. Недавно отбывший в Китай Ню Да-шуй подарил мне её на прощание, высказавшись в том плане, что никто из некромантов не знает, когда ему может подвернуться работёнка по профилю. Вот и подвернулась… Само собой, Сурии об этом лучше не знать, но поговорить с её отцом мне просто необходимо. Хотя бы потому, что эти самые «туги*», кем бы они там ни были, явно попутали берега, связавшись с отцом невесты моего кузена.

Упрятав труп в шкатулку, я быстро обвёл комнату палочкой, наведя простенькое заклинание, которому меня научил Долохов:

— Раскардаш!

Вокруг, само собой, ничего не изменилось, но теперь отследить магически, что мы с Сурешшем вообще тут были, будет невозможно. После этого я схватил полунага за руку и аппарировал прямо в Поттер-мэнор.

Там, несмотря на глубокую ночь, царило некоторое оживление. Конни и Сусанна с помощью домовиков устраивали гостей, Дадли пытался влить в перепуганную бледную Сурию успокоительное зелье, Петунья охала и ахала над бледным Верноном, который пытался убедить супругу, что хорошо себя чувствует, просто немного взволнован.

А когда появились мы, то естественно, что всё внимание переключилось на нас. Сурия, узрев, что с нами нет доктора Прадха, горестно вскрикнула, а Петунья спросила:

— Гарри, что же всё-таки происходит?

— Тётя Петунья, давайте завтра, хорошо? — сказал я. — Отправляетесь спать. Лигур даст вам зелье Сна-без-Сновидений. Нет, оно не вредно, Лигур хорошо знает дозировку. Сурия, тебе тоже лучше отправляться спать. Пусть Дадли побудет с тобой.

— Отец? — тихо спросила серая от переживаний индианка. Девушка судорожно задышала, пытаясь не разрыдаться, но тут к ней подошла Сусанна, обняла за плечи, кивком позвала Дадли и увела парочку в предназначенные им комнаты.

— Это всё из-за неё? — тихо спросила Петунья.

— Нет, — покачал головой я. — Сурия ни в чём не виновата. Поверь, тётя, она сама невинная жертва.

— Её отец мёртв? — нахмурилась Петунья. — Будь он даже тяжело ранен, ты бы его не оставил.

— Да, тётя, — вздохнул я, ожидая… да сам не знаю, чего я ожидал от Петуньи, но она сумела порвать шаблон.

— Боже всемогущий… Бедная девочка… Она же одна осталась… Гарри, что же делать теперь? Может, предложить ей пока пожить у нас… до свадьбы?

— Приятный человек был этот доктор, — вздохнул Вернон. — Что же случилось? Это какие-то бандиты, да? Мафия? Какой ужас, порядочному человеку жить страшно…

— Можно и так сказать, — вздохнул я. — Ступайте спать, тётя, дядя… Пожалуйста… С утра разберёмся.

Сурешш, сменивший ипостась, отправился помогать домовикам устраивать тётю с дядей, а Конни быстро спросил меня:

— Прадх убит?

— Да, — кивнул я. — Чем-то хитрым. Вроде Круцио, но это не Круцио. Какие-то фирменные индийские примочки. Сурешш сказал, что это какие-то туги.

— Кто? — удивился Конни. — Какие ещё туги? Никогда не слышал…

— Счастливы вы, — раздался голос Сурешша, — что никогда о них не слышали. Правда, туги умеют быть неприметными. Но не в этот раз. Этого мага они не просто убили. Они его покарали.

— Покарали? — удивился я. — Почему ты так решил?

— Если бы тугам нужно было просто убить этого мага, мало кто догадался бы, что смерть его была неестественной. Ваши родственники спят, сахиб. А вам понадобятся силы… Вы ведь будете узнавать, что произошло с отцом невесты вашего родича?

Я кивнул.

— Лигур, приготовь особый зал, — сказал я домовику и протянул ему шкатулку с неприятным содержимым.

— Да, — поклонился домовик. — Всё будет готово.

— Может, не стоит сейчас? — забеспокоился Конни. — Уже ночь, ты устал.

— Не страшно, — улыбнулся я. — Ночь — моё время, выпью Укрепляющего. Мне нужно срочно узнать, что случилось с Прадхом и как можно вывести Сурию из-под удара.

— И наконец-то узнать, кто такие туги, — мрачно дополнил Конни. — Сурешш?

— Я, — сглотнул наг, — расскажу всё, что знаю. Мой Клан… Мой прежний Клан… Его тоже погубили руками тугов…

— Стоп, — выставил ладонь я, — так это что-то вроде наёмных убийц?

— Это не просто наёмные убийцы. Они — сама Смерть во плоти, — отозвался наг. — От них нет спасения, сахиб.

— А вот с этого момента поподробнее, — попросил Конни.

Сурешш вздохнул и начал рассказывать. Если кратко, то суть его рассказа была такова.

В Индии много богов, в которых верят и простые люди, и маги, и даже магики. Некоторые из этих богов миролюбивы, как Ганеша, другие вспыльчивы, как Вишну, третьи созидатели и созерцатели, как Брахма. Но есть среди них совершенно отмороженная на всю головушку богиня, наряжающаяся в юбку из отрубленных рук демонов и носящая на шее ожерелье из человеческих черепов. Эта богиня несёт с собой кровопролитие, мор, убийство и смерть. Зовут её Кали** и она всегда держит в одной руке меч, а в другой — отрубленную голову врага, время от времени слизывая с неё кровь. Такая вот своеобразная тётенька.

Так вот, у этой милейшей дамы были свои последователи, их и именовали тугами или тхагами. Причём, веровали в Кали как обычные люди, так и маги, поэтому секта тугов как бы подразделялась на две ветви — маггловскую и магическую.

Туги маггловской ветви вели свои дела среди магглов — грабили помаленьку, выполняли заказы на убийства и в целом развлекались подобным незатейливым образом. У них была своя иерархия, свои тайны и свои излюбленные приёмы, главным из которых считалось удушение. Собственно говоря, туги и значит — душители. Но они не брезговали устранить жертву метким ударом кинжала или отравить контактным ядом. Были прекрасно обучены, дисциплинированы и практически неуловимы.

Что же касается тугов-магов, то это было сущее бедствие. Элитные наёмные убийцы, которым нипочём было абсолютное большинство заклятий; туги за огромные деньги брались уничтожить любого, на кого указывал заказчик. Как там они половину магической Индии ещё не перерезали — непонятно.

Так вот, Сурешш утверждал, что в доме Прадха как раз и поработал такой элитный наёмный убийца. Только туги знают множество заклятий, способных причинить мучительнейшую смерть. Жертва до конца находится в сознании, всё понимает, всё осознаёт и страшно страдает. По сравнению с этими заклятьями пресловутая Авада Кедавра — лёгкая щекотка.

Конни задумчиво потеребил прядь светлых волос и выдал:

— С тугами понятно, но чем так провинились Патилы, чтобы на них насылать этот ужас? К тому же, как я понял, речь идёт об уничтожении целого Клана?

Сурешш пожал плечами:

— Не знаю. Для того чтобы кто-то решился нанять тугов, да ещё заказать им целый Клан… нужно совершить нечто поистине ужасное. И…

Тут Сурешш замялся, и я быстро переспросил:

— Что?

— Если туги оказались здесь и стали добивать английских Патилов, значит, индийская ветвь Клана уже уничтожена.

Мне захотелось выругаться. И в голову стукнула мысль, что Раджнеш Патил тоже вряд ли пребывает среди живых, если туги ликвидировали Прадха. В иерархии Клана он стоит весьма низко, наверняка зачистку начинают с самых значимых фигур. Уж не знаю, как убийцы не ринулись к Дурслям. Возможно, они просто не знали, где искать дочь Прадха в незнакомой стране, а доктор им не сказал… Вот почему его пытали перед смертью — расспрашивали о дочери. Да, похоже, смерть разминулась с Сурией и Дадли только чудом… Итак, предполагаю, что убийцы зачистили всех Патилов, убили Прадха, но они не выполнили свой контракт до конца. Значит, остаются кто? Правильно, Падма и Парвати.

— Сурешш, они смогут проникнуть в Хогвартс?

— Скорее всего, нет, но кто знает… — развёл руками полунаг.

— Значит так, — решил я. — Я иду расспрашивать доктора, Конни, ты свяжешься с Макгонагалл. Уговаривай её, как хочешь, но когда я закончу разговор, Падма и Парвати должны быть здесь. Без вариантов.

— Правильно, сахиб, — поддержал меня Сурешш, — защита вашего дома тугам точно не по зубам.

— Но через камин девчонок вести опасно, — задумчиво сказал Конни.

Ещё бы. Ему ли не знать. Вся петрушка с давним похищением Конни началась именно с путешествия по каминной сети.

— Возьми портключи из тех, что я делал последними, — отозвался я. — Они перенесут вас в мэнор даже из-под защиты Хогвартса. Всё, я пошёл.

Конни отсалютовал мне двумя пальцами, шутовски приложив их к голове:

— Есть, сэр!

— К пустой голове руку не прикладывают, — наставительно ответил я, ловко увернулся от лёгкого Жалящего и отправился в подземелья мэнора. Именно там находилась особая комната, где учитель Ню Да-шуй показывал мне, на что способен хорошо обученный некромант. А чтобы наука шла впрок, этот хитрый китаец частенько оставлял меня там с результатами моих не особо удачных трудов. Ощущения незабываемые… Зомби из фильмов ужасов — это так, семечки, их я научился качественно валить уже с первого раза… А вот костяные химеры, которые гоняют тебя по потолку и стенам с явным намерением порвать… неупокоенные души, пытающиеся в тебя вселиться… многорукие и весьма агрессивные големы… нечаянно созданный мною лич, которого я убивал трое суток, поскольку эта тварь оказалась весьма умной и сильной магически… Как я не поседел в процессе обучения, казалось, не понял и сам Ню Да-шуй. Но не поседел же.

Правда, в процессе обучения у меня сменился Патронус, став драконом, и начала пробуждаться вторая аниформа, соответствующая Патронусу. Но Ню Да-шуй наотрез отказался заниматься со мной анимагией, заявив, что с меня пока достаточно и рыси. Как он сказал, аниформы в виде магического существа крайне редки, англичане так вообще считают, что маг не способен перевоплощаться в магическое существо. Но это не так. Есть маги, способные превращаться в драконов, единорогов, фениксов… правда, их очень мало. Для того чтобы приобрести столь диковинную аниформу нужны два условия:

Первое. Аниформу магического существа может приобрести только сложившийся анимаг, то есть уже имеющий устойчивую аниформу. Второе. Этот анимаг должен быть некромантом. Так что я подходил по этим двум условиям, но была одна маленькая закавыка. Ню Да-шуй утверждал, что в моём юном возрасте я не должен пытаться стать драконом. Слишком опасно.

— Ты и так многое освоил из того, что должен был освоить гораздо позже, — пояснил Ню Да-шуй. — Подожди до совершеннолетия, иначе перенапряжёшь магическое ядро. Перегоришь и превратишься в сквиба. Оно тебе надо?

Мне было не надо, и я согласился ждать. Вообще-то учитель Ню Да-шуй уже должен был вернуться с исторической родины и начать со мной занятия, но по живости характера снова ввязался в какую-то фатальную переделку и недавно прислал мне письмо с объяснением сего форс-мажора и клятвенным обещанием появиться через полгода, когда помянутая фатальная переделка рассосётся к его пользе и удовлетворению. Делать нечего, придётся подождать ещё.

Я вошёл в комнату, обставленную с изысканным минимализмом — каменный стол в центре, несколько факелов на стенах, нож из обсидиана (подарок учителя Ню Да-шуя), базальтовая чаша и глиняный кувшин с чистой водой. Всё. Как я уже упоминал ранее, некромантские ритуалы отличаются простотой.

Труп Прадха лежал на столе — уже раздетый, обмытый настоем трав и прикрытый небелёным самотканым льняным полотном. Лигур своё дело знал, ничего не скажешь.

Я тоже был одет только в длинную рубаху из такого же полотна с нанесёнными на неё краской рунами и кожаные сандалии самого примитивного фасона. Нет, в принципе я мог бы и не раздеваться, но современная одежда многослойна, на ней могут долго чувствоваться эманации смерти, ритуальную рубаху и обувь отчистить легче. В магической Британии, конечно, некромантов нет, но это не значит, что предрасположенность к некромантии исчезла совсем. У некоторых магов она очень даже сохранилась. Дар слабенький, не развивается, но повышенная чувствительность к эманациям смерти сохраняется. Многие из таких магов идут работать в ДМП, аврорат, Отдел Тайн — уж не знаю почему. А мне неприятности из-за их повышенной чувствительности абсолютно не нужны. Нет, я-то отбрешусь, но осадочек останется.

Я вздохнул, отогнул полотно с лица мёртвого Прадха и начал читать заклинание, обходя стол с покойником противосолонь. Проходя мимо чаши, я всякий раз останавливался и выливал в неё немного из кувшина. На седьмой раз в чаше оказалась половина воды, и я закончил заклинание. Потом ножом порезал себе палец и уронил в чашу ровно семь капель своей крови. Залечил палец заклинанием, положил нож, взял в руки чашу и встал в головах у покойника.

Всё было готово. Можно приступать.

Я обмакнул в чашу кончики пальцев и обрызгал смесью воды и собственной крови мёртвое лицо.

— Чёрным небом, сырым туманом, острой Гранью, заклинаю тебя, Амитабх Прадх, вернись!

После этого я отступил от стола, перейдя к ногам мертвеца. Спустя какое-то время мёртвый Прадх дёрнулся и сел, открыв затянутые бельмами глаза. Руки вытянулись вперёд, слепо зашарили перед собой.

— Ктооо… — простонал мертвец.

— Чёрным небом, сырым туманом, острой Гранью, заклинаю тебя, Амитабх Прадх, подчинись!

Руки мертвеца бессильно упали, и он простонал:

— Приказывай!

— Чёрным небом, сырым туманом, острой Гранью, заклинаю тебя, Амитабх Прадх, ответь!

— Спрашивай!

— Кто убил тебя? — спросил я.

— Богопротивные туги убили меня… — простонал Прадх. — Они хотели знать, где моя дочь… Но я не сказал… не сказал…

Так, с этим всё, в принципе, понятно.

— За что тебя убили?

— За грехи Клана Патилов… — отозвался мертвец.

— Кто решил наказать Клан Патилов? — продолжал спрашивать я.

— Наги… Священные наги прогневались…

— За что священные наги прогневались на Клан Патилов?

— Когда-то давно Раджнеш Патил совершил большой грех, — простонал мертвец. — Он помог похищению беременной нагини царского Рода… Священные наги не прощают такого… Они мстят… Месть падёт на преступника и весь Клан его… И всех вассалов его… Но тогда Раджнеш Патил был молод и глуп… Он думал, что большая солёная вода защитит его от мести… Глупец…

Беременной нагини царского Рода? Что? Неужели Прадх говорит о Кхайшши?

— Зачем Раджнеш Патил совершил это преступление? — продолжал спрашивать я. — Что ему было нужно?

— Это Дамблдор… Он похитил нагини для Альбуса Дамблдора… — отозвался Прадх. — Я больше ничего об этом не знаю…

Так, похоже, и впрямь не знает. Впрочем, мёртвые не лгут. Зато теперь у меня появилась возможность спасти Падму и Парвати.

*Туги (или тхаги, тхуги, пхасингары, душители, от англ. Thuggee) — средневековые индийские бандиты и разбойники, посвятившие себя служению Кали.

В переводе с хинди слово «тхаг» означает «разбойник». Этим словом в средневековой Индии называли членов секты душителей, почитателей богини Кали, как богини смерти и разрушения. На юге страны они получили известность как «фансигары» («фанси» означает «петля»).

Примерно с XII века банды тугов в центральной части Индии грабили караваны и убивали путешественников. Жертву душили, накинув сзади на шею верёвку или шарф, а затем закапывали ритуальной кирко-мотыгой или сбрасывали в колодец. Точное число их жертв доподлинно неизвестно, однако «Книга рекордов Гиннесса» относит на их счёт два миллиона смертей.

Приёмы тугов:

По принципу применяемого орудия для ритуального убийства, тхаги делились на душителей, кинжальщиков и отравителей. Самую большую известность приобрели тхаги-душители, чьим орудием служил платок, называемый «румалом», с утяжелителем на конце. Богатый арсенал боевых приемов на душение включал в себя приемы на удушение обычного (неподготовленного) человека, контрприемы — в случае столкновения с «коллегой», приемы на самоудушение — в случае невозможности скрыться, так как сдаться считалось недопустимым. Приемы, применявшиеся тхагами-душителями, были настолько эффективными, что были переняты индийскими полицейскими и спецвойсками и с успехом используются до сих пор при задержаниях, спецоперациях.

Орудием тхагов-кинжальщиков был кинжал, которым они наносили смертельный удар в затылочную ямку жертвы. Выбор места нанесения ритуального удара был обусловлен тем, что при этом почти не вытекало крови, а у тхагов-кинжальщиков количество пролитой при совершении убийства крови отягощало цепь последующих превращений в процессе реинкарнации.

Тхаги-отравители пользовались ядами, наносившимися на наиболее чувствительные участки кожи, а также на слизистую оболочку.

**Кали

Богиня Кали, одна из многочисленных жен Шивы, воплощает божественную энергию, несущую кровопролитие, мор, убийство и смерть. Ее ожерелье выполнено из человеческих черепов, а подобие юбки составляют отсеченные руки демонов. У богини темный лик. В одной руке она держит меч, а в другой — отрубленную голову. Ее длинный язык вывалился изо рта и жадно облизывает губы, по которым сбегает струйка крови.

Согласно индийским мифам, Кали однажды собрала своих почитателей, чтобы выявить самых преданных. Ими оказались тхаги. В награду за верность она обучила их приемам удушения людей платком и наделила недюжинной силой, ловкостью и коварством.

Комментарий к Глава двенадцатая. В которой герой задаёт вопросы тому, кто обычно не отвечает

Таги:

http://www.newmartyros.ru/sites/default/files/Universitet/Religiovedenie/2015/12/7/18._thagi.jpg

Богиня Кали:

https://journeyingtothegoddess.files.wordpress.com/2012/02/kali_by_dazy_girl1.jpg

Гарри во время ритуала:

https://i.pinimg.com/736x/80/b3/62/80b362347e7029345998a33c0881d426.jpg

========== Глава тринадцатая. В которой герой снова в трудах ==========

— Это Дамблдор… Он похитил нагини для Альбуса Дамблдора… — отозвался Прадх. — Я больше ничего об этом не знаю…

Так, похоже, и впрямь не знает. Впрочем, мёртвые не лгут. Зато теперь у меня появилась возможность спасти Падму и Парвати. Я могу связаться с Кайшессом и попросить его отозвать заказ. Тем более, что, уезжая на родину, Кайшесс и Кхайшши сделали мне подарок. Артефакт, подобный сквозному зеркалу, но более всего похожий на большой прозрачный шар на подставке. Похожими пользуются гадалки, но, в отличие от них, этот шар реально работает. Правда, будущее в нём разглядеть нельзя, а вот связаться с тем, на кого шар зачарован — запросто. Тут и расстояние не помеха.

Вот и попробую это сделать после того, как отпущу Прадха. Хотя, насколько я знаю Кайшесса, этот ужасный заказ вряд ли исходил от него — тут явно решали старшие наги. Но не попробуешь — не узнаешь…

Я задал Прадху ещё несколько вопросов, убедился, что он не знает больше того, что уже рассказал мне и снова взял чашу в руки. Теперь я обходил стол посолонь, бормоча заклятие отмены. Труп послушно улёгся в прежнюю позу и замер, закрыв свои жуткие глаза.

Почти закончив читать заклятие, я остановился у него в ногах и снова побрызгал из чаши, произнеся последнюю фразу:

— Своей кровью, своей силой, своей магией отпускаю тебя, Амитабх Прадх! Покойся с миром! Твоя дочь в безопасности, я позабочусь о ней! Да отправится душа твоя за Грань и пребывает там столько, сколько отмерено ей, не тревожа живых! Умри! Умри! Умри!

После этих слов в комнате похолодало — всего на миг, но я отчётливо ощутил, что за этот миг душа Амитабха Прадха — хорошего человека, любящего мужа и заботливого отца окончательно покинула этот мир, уйдя за Грань.

Я наложил на тело заклятие стазиса, вызвал Лигура и велел ему убрать труп для хранения. Когда вся эта заварушка закончится, пусть Сурия похоронит отца так, как ей захочется. Уж прийти на могилу она имеет право. Из вопросов, заданных последними, я убедился, что Прадх не имел к похищению никакого отношения, а о давнем преступлении Патила узнал чисто случайно, услышав обрывок разговора, не предназначенный для чужих ушей и было это всего пару дней назад. Что же касается Раджнеша Патила, то этот товарищ вызывал у меня всё большее отвращение. В конце концов, он мог спасти своего вассала, просто разорвав связь между ними. Но он не сделал этого. Я всё понимаю — нервы, забота о Клане, страх за любимых дочерей… но зачем тащить с собой в смерть тех, кого можно спасти? Если бы Патил разорвал вассальную связь, туги не тронули бы Прадха. А сейчас они вполне могут начать охоту за Сурией. Поэтому ей нужно как можно быстрее отречься от отца, разрывая тем самым вассальную связь. Как и Падме с Парвати…

К тому же Патил, предлагая своих дочерей Сурешшу в жёны, подставлял и меня. Как ни крути, ответственность за полунага несу я, следовательно, разборки с тугами стали бы моей прерогативой. Нет, приятно, конечно, что Патил не сомневался в моих силах, и да, с тугами бы я разобрался, но сейчас не то время, чтобы затевать лишние разборки.

Хотя… есть же ещё призрачный шанс, что Кайшесс сумеет остановить это кровавое безумие, а если нет… То фиг Лорду Паркинсону, а не сестрички Патил. И без него найдется, кому прибрать двух сильных волшебниц. Ну и что, что они индианки. Бетти вообще темнокожая, но вряд ли кто-то осмелится бросить в сторону Бетельгейзе хоть один косой взгляд, когда она подрастёт. Любящие папочки закопают на месте и ещё потопчутся, если что… А потом придёт Старый Сигнус и камней сверху добавит.

Настроение у меня немного исправилось, я стянул ритуальную рубаху и бросил на неё усиленное Экскуро. Вот теперь её и домовикам отдать можно, чтобы привели в порядок.

После этого я принял душ (там же, в подземельях), натянул приготовленные Лигуром джинсы и футболку и отправился наверх, искренне надеясь, что Конни сумел перенести Падму и Парвати из Хогвартса.

Так оно и оказалось. Обе индианки сидели в гостиной, бледные и печальные. Конни, который выглядел утомлённым и явно держался только за счёт Бодрящего, пытался как-то утешить их, Сусанна готовила девушкам свой фирменный травяной отвар, а небо за окном начало светлеть.

Ох… а ведь мне же ещё в Хогвартс сегодня… Блин блинский, просто жить некогда…

Увидев меня, Падма и Парвати встали с кресел и дружно рухнули на колени. Я малость растерялся — как-то не привык, чтобы передо мной стояли на коленях красивые девушки, и машинально сделал знак рукой, чтобы они встали, но индианки дружно покачали головами. Падма подняла на меня покрасневшие от слёз глаза и начала первой:

— Лорд Поттер! Мы с сестрой приносим вам благодарность за наше спасение и просим принять нас под покровительство. Я, Падма…

— Я, Парвати… — эхом повторила сестра, а Падма продолжила:

— Отрекаюсь от Рода и Клана, и остаюсь безродной до тех пор, пока не найдётся тот, кто окажет мне честь, приняв меня в Род…

— Отрекаюсь от Рода и Клана, и остаюсь безродной до тех пор, пока не найдётся тот, кто окажет мне честь, приняв меня в Род… — эхом повторила Парвати.

— Клянусь быть достойным членом Рода, который примет меня! Да будет магия мне свидетелем! — закончила Падма. — Люмос! Нокс!

— Клянусь быть достойным членом Рода, который примет меня! Да будет магия мне свидетелем! — повторила Парвати. — Люмос! Нокс!

Что-то треснуло, девушек окутала сиреневая вспышка, которая, впрочем, сразу же погасла.

Вот же ж… Ладно, теперь моя очередь… Поспешили, девочки, я-то хотел Вальпурге предложить их в Род Блэков ввести, а теперь придётся отправить в ту же Младшую ветвь Рода Поттер, к которой уже относятся Сусанна с Джейми… А это значит, что брак с Сурешшем для них будет невозможен, они вроде как сёстрами ему становятся. Ну и ладно, женихов найдём, а наг, похоже, жгучими индийскими красавицами не особо впечатлён, вон, вроде бы тоже просёк ситуацию и даже обрадовался.

Я вздохнул и произнёс:

— Я, Лорд Гарри Джеймс Поттер принимаю безродных Падму и Парвати под свою руку и дарую им своё покровительство. Отныне вы не Падма и Парвати — вы Вайолет Джуниор Поттер и Лорел Джуниор Поттер, Младшая ветвь Рода Поттер. Новые имена — новая жизнь… Клянусь быть достойным Главой Рода для Вайолет и Лорел Поттер! Да будет магия мне свидетелем! Люмос! Нокс!

На сей раз сияние, окутавшее девушек, было серебристым и продержалось подольше. Мне даже показалось, что в нём мелькнул силуэт Единорога, но, может, и показалось, с устатку-то… Тем не менее, когда сияние рассеялось, мы с Конни единодушно воскликнули:

— Ох, ничего себе!

Девушки изменились. Не сильно вроде бы, но они разительно отличались от себя прежних. Волосы остались чёрными, а вот кожа чуть посветлела и теперь они просто казались загоревшими. Изменились и глаза — из непроницаемо-чёрных они стали светло-карими с лёгкой прозеленью. Да и черты лица стали как-то… ну даже не знаю, как это описать… Более европейскими, что ли… то есть, их теперь никто не принял бы за индианок, разве что за метисок от смешанного брака индийца и европейской женщины. Блин, это я так начудил или сама магия этого места так решила?

«Да не переживай, — насмешливо фыркнуло в голове, — им так даже лучше… Ничего, сами покровительства попросили, привыкнут… Молодец, правильно, только в другой Род их не отдавай, введи их мужей в Род — не пожалеешь…» Фраза завершилась тонким насмешливым ржанием, и я понял, что силуэт Единорога мне не померещился. А то, что у Покровителя Рода Поттер весьма своеобразное чувство юмора, я понял уже давно… как бы не с первой встречи. Ну, хоть одобряет — и то ладно…

Конни подал руку Падме… то есть, Вайолет, а я помог подняться Лорел. Девушки посмотрели друг на друга и охнули. Но, надо сказать, быстро взяли себя в руки и хором поблагодарили меня. Источник такого хладнокровия выяснился быстро.

— Простите нас, Лорд Поттер, — прошептала Вайолет. — Мы поняли, что наш отец и все наши родичи мертвы ещё вечером… Мы не знаем, что вызвало ярость тугов, но мы знаем, что они ни перед чем не останавливаются. Мы приняли специальное зелье, которое оставляет голову холодной, а разум — ясным, чтобы с достоинством принять смерть, когда туги придут за нами… А они пришли бы нынче же ночью…

— Даже в Хогвартс? — удивился Конни.

Парв… Лорел кивнула:

— Для тугов контракт — дело чести. Десять погибло бы, ища бреши в защите, но одиннадцатый непременно прошёл бы, чтобы убить нас. И когда за нами пришёл ваш жених, Лорд Поттер, мы поняли, что смерть откладывается. От отца мы получили письмо ещё днём. Он написал нам, что мы должны делать, если нас… если нас не убьют сразу. И пока мы дожидались вас, мы решили так и сделать.

— Защита Поттер-мэнора сильна, — пояснила Падма, — здесь нам ничто не угрожает, но туги всегда выполняют контракт, так или иначе. А теперь у них нет на это причин. Клан Патилов уничтожен. Простите нас за поспешность, Лорд Поттер… Мы не знали ничего о делах от… Раджнеша Патила.

— Всё понятно, — устало сказал я. — Таффи!

Домовушка тут же возникла передо мной.

— Отведи Лорел и Вайолет в их комнаты. Мы все нуждаемся в отдыхе.

— Да, Хозяин! — кивнула домовушка. — Идите за мной, младшие сёстры Хозяйки Сусанны…

Бывшие Патил испуганно поклонились мне и посеменили за Таффи наверх.

М-даа… А ведь ещё и с Лордом Паркинсоном объясняться. Ладно, переживу. Хотя отблагодарить за предупреждение нужно. Подумаю ещё, как…

Тут у меня перед глазами всё стало плыть и покачиваться, и последним, что я услышал, был голос Конни:

— Сурешш, отнеси Гарри в спальню, быстро. Ему нужно немного отдохнуть.

Именно что немного. Я даже не потратился особо, просто устал. Длинный был день…

Я не особо осознал, каким образом оказался в нашей спальне, но стоило моей голове коснуться подушки, как меня вдруг пронзила неприятная мысль, и я аж вскинулся. Конни, успевший лечь рядом и гладивший меня по волосам, успокаивая, удивлённо спросил:

— Что горит? Гарри, всё в порядке, тебе нужно отдохнуть…

— Конни, свяжись срочно с Люциусом, — выдавил я, — вдруг эти туги решат Дамблдора навестить. Это же для него Кхайшши похитили.

— Да я уже оповестил, — меланхолично ответил Конни. — Papa сказал, что даже с удовольствием пустит кого-нибудь из них в мэнор… если борзеть не будут. Пусть полюбуются. К тому же, ему недавно Сири защиту обновил — так papa не против проверить. Тем более, матушка с Гаечкой сейчас во французском поместье, ему одному скучновато… И вообще, спи. Пару часов подождёт любое срочное дело, тем более, что самые срочные ты уже провернул. Вайолет и Лорел… надо же.

— Конни, — простонал я, — ну хоть ты не подкалывай…

И буквально провалился в сон.

Проснулся я ранним утром и, хоть поспал совсем немного, почувствовал себя свежим и полным сил. Похоже, прав был Ню Да-Шуй, говоря, что чем старше я буду, тем больше у меня будет прибавляться сил от проводимых обрядов. Вот и хорошо. Потому что одну вещь я всё-таки не сделал.

Я осторожно вылез из постели, стараясь не потревожить мирно сопящего Конни, и прислушался. Мэнор ещё спал. Вот и хорошо. Я быстренько натянул валявшиеся рядом с постелью джинсы, кое-как привёл в порядок отросшие ниже лопаток волосы, стянув их в хвост, и отправился на цыпочках в библиотеку. Именно там в одном из шкафов хранился шар, подаренный Кайшессом.

— Хозяин! — возникла рядом бдительная Таффи, сжимавшая в лапках свежую футболку. — Хозяин! В доме гости, вам не подобает разгуливать полуголым.

— И чего они там не видели? — проворчал я, но футболку натянул, попутно приказав домовушке принести кофе в библиотеку. О! Одним из самых больших плюсов своего совершеннолетнего статуса я считал возможность пить кофе невозбранно, а уж как его готовили домовики… Таффи и Лигур вполне могли посоперничать с самым высококвалифицированным бариста.

Мысль о чашке кофе привела меня в самое доброе и приятное расположение духа, и когда я отлевитировал из шкафа на стол хрустальный шар, принял из рук домовушки чашку и сделал глоток, то был просто уверен, что всё у меня получится.

Я провёл пальцем по подставке, на которой был укреплён шар и тихо позвал:

— Кайшесс! Отзовись!

Прозрачный шар потемнел, а потом в нём появилось лицо Кайшесса. Наг радостно заулыбался:

— Гарри! Как я рад! Как твои дела?

— Неплохо, — ответил я, — но могли бы быть и лучше. Прости, Кайшесс, что я задаю тебе такой неприятный вопрос, но тебе известно имя Раджнеша Патила?

Красивое лицо нага исказилось от ярости:

— Этот человек — мерзавец! Именно с его помощью была похищена моя мать! Но, Гарри, почему тебя интересует эта отрыжка преисподней?

— Да пусть он вечно пребывает в той самой преисподней, — отрезал я. — Мне до него нет никакого дела!

— Но почему ты спрашиваешь о нём? — удивился наг.

— Кайшесс, — твёрдо спросил я, — это твой Клан нанял тугов чтобы уничтожить всех Патилов?

Кайшесс опустил голову.

— Это решал не я, — выдавил он. — Таков обычай. Глава Клана собрал неопровержимые доказательства причастности к похищению мамы Клана Патил. Он был в большой ярости и призвал тугов, отдав им приказ уничтожить всех Патилов. Мы не прощаем такое… Таков обычай…

— Обычай убивать невинных? Кайшесс, из-за этого вашего обычая только чудом не погиб мой кузен, который, между прочим, участвовал в твоём спасении! Такова благодарность нагов?

— Твой кузен? — побледнел наг. — Но как? Почему?

— Потому что мой кузен Дадли — жених Сурии Прадха, отец которой был вассалом Патилов. Сегодня ночью она осталась сиротой, и только то, что отец не сказал убийцам, где находится дочь, спасло их обоих, ибо Дадли любит свою невесту и защищал бы её до последнего вздоха!

— Какой ужас… — выдохнул Кайшесс. — Мы с мамой чуть не стали клятвопреступниками, не чтящими Долг Жизни…

— Я так понял, что от всего английского Клана Патилов, — продолжил я, — осталось три человека. Это дочери Раджнеша Патила и Сурия Прадха. Все три девушки не виноваты ни в чём. Они не знали о грязных делах Раджнеша Патила. Неужели ты считаешь, что они заслуживают смерти?

— Нет… — прошептал Кайшесс. — Нет, конечно же нет… Но это не моя воля…

— Так прошу тебя, позови того, кто может отменить это! Во исполнение Долга Жизни!

— Да, — кивнул Кайшесс. — Я так и сделаю, подожди немного.

Лицо Кайшесса исчезло, шар потемнел, потом на какое-то время стал прозрачным. Я велел Таффи принести мне ещё кофе, отпил глоток, откусил от крохотного рассыпчатого печеньица и стал напряжённо ждать.

Я как раз успел допить вторую чашку кофе, когда шар потемнел снова, и в нём появилось другое лицо: на меня смотрел черноволосый черноглазый мужчина на вид лет тридцати-тридцати пяти с красивым, но суровым и строгим лицом. Его голову венчал тюрбан из серебристо-голубой ткани, вышитой жемчугом и золотом. В середине тюрбана сиял огромный сапфир такой чистоты и красоты, какого мне прежде видеть не доводилось, хотя на сокровища гоблинов я за эти годы налюбовался всласть. Но любой из драгоценных камней, виденных мною прежде, рядом с этим великолепным сапфиром казался бы мутной стекляшкой.

— Моё имя Шаймассс и я Глава всех нагов Индии, — спокойно произнёс незнакомец на парселтанге. — Мой возлюбленный племянник Кайшесс сказал, что ты владеешь нагьим языком, англичанин.

— Это так, — вежливо склонил голову я. — Моё имя — Гарри Поттер, Лорд Поттер. Приветствую вас, Глава нагов.

Наг еле заметно кивнул и продолжил:

— Мой возлюбленный племянник рассказал мне о возникшей проблеме. Теперь я хочу выслушать тебя, Гарри Поттер…

Я как можно более коротко и понятно изложил суть проблемы и закончил свой рассказ в том смысле, что теперь страдания Кхайшши и Кайшесса отомщены, и не будет ли великодушный Глава столь любезен, чтобы проявить милосердие к побеждённым. Наг внимательно выслушал меня и ответил:

— Ты вежлив, Гарри Поттер. К тому же, у моего Клана Долг Жизни перед тобой. Я выслушал тебя и отвечу, но прежде всего хочу, чтобы ты понял мои резоны. Тебе, вероятно, кажется ужасной расправа над Кланом Патилов, но поверь мне, я не мог поступить иначе. Похищение нагини — страшное, непрощаемое преступление. А уж похищение беременной нагини из Клана Главы всех нагов — это даже не преступление. Это святотатство. Мы долго не могли понять, кто мог решиться на такое, и если бы ты не помог спасению моих родных, они были бы уже мертвы. Мы же живём обособленно и не вмешиваемся в дела людей и магов. Но, тем не менее, постоянно находятся желающие найти свою смерть в джунглях. Прочих же сдерживает только страх. Если нас не будут бояться — нас уничтожат. Именно потому мщение так неотвратимо…

— То есть, — спросил я, — вы отказываете мне?

— Не торопись, мальчик, — веско произнёс наг, и я понял, что на самом деле ему далеко не тридцать лет, а куда больше, — выслушай меня до конца… Я так понял, что здесь налицо конфликт интересов. С одной стороны, Клан Патил должен быть уничтожен. С другой стороны, дочь вассала этого Клана связана с твоим близким родичем, а причинить вред спасителю — святотатство не меньшее… Скажи мне, ты ведь ввёл дочерей этого Патила в свой Клан?

— В Род, — поправил я. — В Младшую ветвь. Но я принял в род не дочерей Патила, а двух безродных девушек. Они произнесли перед этим слова отречения от Рода.

— Это меняет дело, — кивнул наг. — У нас нет претензий к девушкам из Рода Поттер. Что же касается третьей девушки… Она дочь вассала Патилов, к тому же, отец её уже убит?

— Это так, — отозвался я.

— Что ж, скажи мне, может ли считаться эта девушка почётной пленницей в твоём мэноре, а потом выдашь ли ты её замуж по своему разумению? — продолжал спрашивать наг.

— Пожалуй, да, — осторожно ответил я.

— Что ж, — царственно кивнул наг, — тогда моё решение таково. Во исполнение Долга Жизни ты получаешь в дар жизнь дочери вассала Патилов. Но ты должен держать её в своём мэноре до тех пор, пока не выдашь замуж по своему велению и разумению. Девушка обязана войти в Род мужа, в этом случае преследование Патилов и их присных будет прекращено. Обещаешь ли ты сделать всё по моему слову?

— Обещаю, — кивнул я.

— В таком случае, контракт тугов с этой минуты считается выполненным, — спокойно произнёс наг. — Я отзываю их немедленно.

— Благодарю за понимание, Глава, — искренне сказал я. Наг улыбнулся:

— Всё в порядке. Я не мог не уступить просьбе любимого племянника. До встречи, Гарри Поттер…

— До встре… — машинально начал отвечать я, но шар уже потемнел, а потом вновь стал прозрачным.

Ухх… Кажется, получилось. Вот теперь можно и Турниром заняться…

Я откинулся на спинку кресла, одним глотком допил остывший кофе и только сейчаспочувствовал, что футболка у меня на спине мокрая от пота. Хоть выжимай.

Комментарий к Глава тринадцатая. В которой герой снова в трудах

Шаймесс:

https://i.pinimg.com/originals/99/cf/de/99cfde3402bacb7dec914ffa0ffe2fb0.jpg

Автору на кофе, Музу на печеньки:

https://money.yandex.ru/to/410014057127193

========== Глава четырнадцатая. В которой герой проявляет понимание ==========

Я откинулся на спинку кресла, одним глотком допил остывший кофе и только сейчас почувствовал, что футболка у меня на спине мокрая от пота. Хоть выжимай. Тяжёлый в общении товарищ этот Шаймасс, но, кажется, ситуацию удалось разрулить.

— Ага, опять с утра пораньше делами занимаешься? — раздался ехидный голос Конни. Причём это было так неожиданно, что я вздрогнул и выронил чашку, хорошо хоть пустую. Бедолага жалобно тренькнула и разбилась.

— Репаро, — хмыкнул Конни, тут же бесцеремонно усевшийся ко мне на колени. И, поёрзав, добавил, ехидна мелкая:

— Стареешь… Реакция уже не та.

Реакция, кстати, была та самая, о чём я не преминул объявить тут же.

— Даа?.. — прищурился Конни. — Проверим?

И полез проверять. Ух, и когда милый стесняшка успел превратиться в сексуального маньяка? Но лично мне нравится. Так что в библиотеке мы малость подзадержались, хорошо хоть Запирающие и Заглушающие чары я уже выставлял на автомате.

— Уххх… — выдохнул мне в плечо Конни, когда наша невинная утренняя гимнастика кончилась. — Беру свои слова назад. С реакцией у тебя всё в порядке.

— У тебя тоже, — шепнул я. — А теперь давай себя в порядок приведём…

— Всё равно в душ идти… — махнул рукой Конни.

— Не-не, — ханжески возвёл очи горе я, — не будем смущать подрастающее поколение… У тебя на шее…

— Ага, — безмятежно ответил Конни, — и у тебя тоже. Ты прав, твоим родственникам и скромным благовоспитанным индийским девушкам незачем знать о нашей бурной сексуальной жизни.

Мы наскоро привели себя в порядок, и я быстренько снял Запирающие чары. В библиотеку тут же втёк Сурешш, на сей раз тащивший не одну, а целых двух сов. Одна из них — старая знакомая из Гринготтса — мрачно шипела, злобно сверкала очами и извивалась, пытаясь вывернуться и долбануть клювом полунага. Вторая — совершенно незнакомая мне пёстрая сипуха, обалдевшая от Сурешшева гостеприимства, висела у него в руке вялой тряпочкой.

— Просто совопад какой-то, — констатировал Конни. — И что у нас с утра? Гости уже встали?

— Почтенные тётушка и дядюшка сахиба ещё спят, — доложил Сурешш. — Почтенный кузен сахиба и его невеста уже встали и скоро спустятся к завтраку. Две новые женщины Рода Поттер беседуют с мэм-сахиб Сусанной в детской мастера Джейми.

— Их зовут Лорел и Вайолет, Сурешш, — сказал я. Нет, всё-таки идея Патила с браком Сурешша была не очень хорошая. Не нравятся близняшки полунагу.

— Я должен называть их «мэм-сахиб»? — уточнил Сурешш.

— Ты можешь называть их по именам, Сурешш, — ответил я. — Можешь добавлять «мисс»…

— Но сахиб не заставит меня брать их в жёны? — уточнил полунаг.

— А ты хочешь? — поинтересовался Конни.

— Прошу прощения, — твёрдо ответил Сурешш, — но нет. Лорел и Вайолет — красивые девушки, они будут послушны сахибу и родят красивых детей своим мужьям, которые войдут в Род сахиба.

— Но не тебе, — сказал я.

— Если сахиб позволит — то не мне, — твёрдо ответил Сурешш. — Сахиб обещал не женить меня по приказу. Я служу сахибу и ещё не нашёл свою судьбу. Я подожду.

— Дело только в этом? — уточнил я. — Не в самих девушках?

— И в них тоже, — ответил полунаг. — Они — магические близнецы и могут стать двумя жёнами одного сильного мага, либо выйти замуж за таких же магических близнецов. Сахиб мог бы стать их мужем, я — не смогу. После того, как мой Клан был уничтожен, я потерял в силе. Теперь я могу быть только младшим в браке. Но я не могу быть младшим в браке с женщиной — иначе буду навеки опозорен.

— То есть, — я чуть не поперхнулся, — тебе нужно стать супругом мужчины?

— Сахиб понимает, — кивнул полунаг. — Я даже могу выносить яйцо… Но для этого мне придётся всё это время пребывать в форме нага…

Я почувствовал, что ум у меня окончательно заходит за разум и решил пока не углубляться в особенности наговской репродуктивной системы и анатомических подробностей, поэтому сказал:

— Я услышал тебя, Сурешш. Если у тебя возникнут пожелания по поводу… эээ… кандидатуры супруга… просто скажи.

— Благодарю, сахиб, — склонил голову полунаг и протянул мне сову из Гринготтса. Та — потрепанная, но несломленная — с нескрываемой радостью прыгнула ко мне в руки, предварительно злобно ухнув в сторону Сурешша.

Я привычно позвал Таффи, чтобы покормить сову, и вскрыл письмо. Пробежал глазами несколько строчек и бросил на стол.

— Что там? — поинтересовался Конни.

— Патил оставил Вайолет и Лорел своё состояние. Гоблины просят их прибыть в банк.

— Интересно, как он мог оставить им деньги? — удивился Конни. — Они же больше не Патил.

— Думаю, что он сумел так хитро сформулировать условия, что девочки получат наследство. Всё-таки он любил их, — вздохнул я. — По уму — надо бы после завтрака туда отправиться. Но нам с тобой нужно в Хогвартс.

— Ничего страшного, мальчики, — в библиотеку вошла Сусанна. — Я смогу посетить банк вместе с Вайолет и Лорел. Вы же знаете, гоблины не причинят мне вреда.

Какой там вред… наоборот, всё будет по высшему разряду. Да и с деньгами Патила Сусанна в состоянии разобраться не хуже меня.

— Думаю, да, — согласился я. — Это хорошее решение. Спасибо, Сусанна.

Женщина грациозно кивнула, заметила, что скоро будет подан завтрак, и удалилась. А я поинтересовался у Сурешша, долго ли он будет мучить вторую сову.

— Я её проверял, — важно заметил полунаг. — Эта сова ещё никогда сюда не прилетала. А от письма, которое она принесла, просто разит Тёмной магией. Вот я и проверил — на заклятья и яды. Всё чисто.

И он протянул мне полуобморочную сову. Птица издала что-то вроде жалобного писка и закатила глаза, но лапку с письмом протянула. Я поручил бедняжку заботам Таффи, которая тут же принялась отпаивать птицу водой, и распечатал второе письмо. В нём было всего два листа тонкого пергамента с золотым обрезом. Первый был письмом, содержавшим пространные извинения Лорду Поттеру за причинённые неудобства в связи с местью, объявленной Клану Патил, и заверения в том, что ничего подобного более не повторится и исполнители мести уже отозваны из магической Британии. Второй лист был чем-то вроде дарственной, подтверждавшей моё право содержать последнюю из вассалов Клана Патил Сурию Прадху в своём мэноре в качестве почётной пленницы и выдать её замуж по своему желанию и разумению. С того момента, как Сурия выходила замуж, она становилась непричастной к мести, объявленной Клану Патил.

Что ж, Шаймасс сработал оперативно, письма явно были написаны кем-то из доверенных лиц Главы нагов. Хорошо, что эта кровавая история закончилась…

— Всё-таки Дадли придётся принимать Род, — прокомментировал Конни. — Он ведь был в мэноре?

— Был и даже смету на восстановление гоблинам заказал, — ответил я. — Хотел сам заработать. Но теперь придётся мэнор восстанавливать побыстрее. Не будет же Сурия действительно сидеть в Поттер-мэноре пленницей. М-даа…

— Как говорит papa, — наставительно заметил Конни, — дела Рода никогда не кончаются.

— Умнейший человек Люциус, — вздохнул я.

И на этой высокой ноте мы отправились приводить себя в порядок, чтобы наконец-то позавтракать и познакомить родных и близких с новыми перспективами.

Завтрак прошёл лучше, чем я ожидал. Лорел и Вайолет, успевшие пообщаться с Сусанной, хоть и переживали, но старались не подавать виду, к тому же мысль о том, что они одни из целого Клана счастливо избежали смерти, помогала им найти силы для будущего. Петунья с Верноном обрадовались тому, что неприятная ситуация закончилась и они могут вернуться домой. Дадли, узнав, что Сурия вынуждена будет остаться в Поттер-мэноре до самой свадьбы, был от этого не в восторге, но ситуацию понимал и был готов принять Род Кэрроу. Правда, всё упиралось в восстановление мэнора — деньги у меня он упорно брать не хотел. Но, в конце концов, я уговорил его взять их взаймы. Дадли согласился и поблагодарил меня. К тому же я напомнил, что Сурия будет в мэноре не одна, а с Сусанной, Лорел и Вайолет.

— Мы… — неожиданно сказала Лорел, — простите, Лорд Поттер, мы с сестрой хотели бы узнать, как обстоят дела с похоронами. Понимаю, что больше не имею отношения к Клану Патил, но…

Девушка замолчала и закусила губу. Понятное дело, ведь кроме папаши наги уничтожили всех Патилов. Ох, а если среди них были маленькие дети?

— Сусанна, ты можешь через Гринготтс связаться с индийской общиной и всё узнать? — спросил я.

— Конечно, Гарри, — кивнула бывшая дементор. — Но Лорел и Вайолет не стоит появляться на похоронах.

— Вряд ли нас кто-нибудь узнает, — тихо сказала Вайолет, — может быть, хоть издалека…

— Сколько магов было в английской ветви Клана? — тихо спросил Конни. Наверное тоже подумал о маленьких детях.

— Немного, — отозвалась Вайолет. — Отец уезжал из Индии весьма поспешно. Кроме него и нас в Клане было всего девять человек, считая вассалов доктора Прадха и Сурию… Наша бабушка Лакшми, матушка отца, дядя Раджив, дядя Санджар, тётушка Мохини, сестра отца и жена дяди Санджара и два их сына — Джай и Виру. Наши кузены взрослые… искали невест, но…

Я перевёл дух. С одной стороны, все члены погибшего Клана, по крайней мере в Англии, были взрослыми. С другой стороны, раз кузены сестричек не успели вступить в брак — значит были очень молоды. Жаль, очень жаль… Но Раджнеш Патил подставил их всех под смертный приговор уже тогда, когда согласился на эту авантюру — похищать беременную нагини. Для чего он решился на такое? Неужели не знал о мстительности нагов? Это родившись-то в Индии? Да быть того не может! И дураком Патил не был… Значит… значит его либо здорово прижали какой-то клятвой, либо пообещали нечто, что перекрывало возможные риски… И что бы это могло быть? Власть в Магической Индии? Не знаю, не знаю… Но поразмыслить над этим следует…

— Вы не должны переживать о случившемся, Лорд Поттер, — неожиданно твёрдо сказала Вайолет. — Мы любили своего… своего прежнего отца, но он совершил непрощаемое. Расплатой за это могла быть только смерть для всех. А вы сумели спасти целых три жизни. Думайте лучше об этом.

Нет, всё-таки традиционное воспитание — это нечто… Но Вайолет была насквозь права. Я вряд ли бы смог сделать больше, чем уже сделал, не повесив кровавую вендетту уже себе на шею. А в свете последних событий я никак не мог себе позволить портить отношения с окружающим миром больше известного предела.

— Спасибо, Вайолет, — ответил я. — Я рад, что ты это понимаешь… И, девочки… мы ж с вами вместе учились. На людях я и впрямь для вас Лорд Поттер. А вот дома — Гарри. Хорошо?

Лорел и Вайолет синхронно кивнули.

— Вы будете возвращаться в Хогвартс? — спросил я. — Или предпочтёте подготовиться к ЖАБА здесь, а потом сдать в министерстве?

— Нам нужно несколько дней, чтобы прийти в себя, — ответила на сей раз Лорел. — Потом мы предпочли бы вернуться.

— Хорошо, — кивнул я, — пусть так и будет. Но поскольку в мэноре постоянно будет находиться Сурия, я хотел бы, чтобы вы каждые выходные проводили здесь. Думаю, так будет проще и ей, и вам, не так ли?

— Да, — снова согласились девушки. — Так будет лучше.

Уфф, кажется, с этим разобрались. Остаются дядюшка с тётушкой и Дадли. Петунья, кстати, воспользовалась возникшей за столом паузой, чтобы задать вопрос:

— Гарри, я ведь правильно поняла, что для нас с Верноном больше нет опасности? И для Дадли?

— Совершенно верно, тётя, — согласился я.

— Гарри, — вздохнула Петунья, — пойми нас правильно, у тебя здесь чудесно, но… нам с Верноном хотелось бы скорее вернуться домой. И нет, твои амулеты работают замечательно, угрозы нашему здоровью нет, но… если опасности нет, мы не можем себе позволить исчезнуть надолго, понимаешь?

Ещё бы нет. Тётя Петунья всегда была зависима от мнения их с дядей Верноном окружения. Насколько я знаю, моё имя в Литтл-Уингинге окружено неким ореолом таинственности и уважения именно потому, что в своё время мы с ней задумали, как преподать историю Джеймса и Лили кружку местных сплетниц. С тех пор эти старые пер… то есть пожилые леди свято уверены, что зять Петуньи работал на Секретную Службу Её Величества, а я пошёл по его стопам с самого нежного возраста, и теперь подвизаюсь там же. Поэтому в свои редкие приезды к тётушке я по её настоятельной просьбе играю этакого Джеймса Бонда — этому очень способствует мой винтажный «Хорьх», костюм ценой в годовую зарплату среднего английского служащего и стильные очки в тонкой золотой оправе с притемнёнными стёклами. Никогда бы не подумал, что этакое прокатит, но ведь прокатывает же, что лишний раз подтверждает тот факт, что средний британец, как и средний француз, и средний швед, к примеру, мыслит штампами и стереотипами. Русских я не касаюсь, русские — это не нация, а один сплошной апофеоз непредсказуемости. Именно поэтому лощёному выглаженному западному мышлению так сложно принять русских такими, как они есть… Но что-то меня опять потянуло в сторону, как в старые добрые времена.

Во всяком случае, мы договорились до того, что мы с Конни сначала завозим Вернона и Петунью домой, Дадли же отправляется в Гринготтс вместе с Сусанной, Лорел и Вайолет. Там он заключает договор с гоблинами о восстановлении мэнора Кэрроу и возвращается назад в Поттер-мэнор, а вечером отбывает в Литтл-Уингинг. Для того, чтобы он без помех мог навещать Сурию, я выдал кузену именной многоразовый портключ, а умница Сусанна тут же добавила:

— Сурия, милая, не можешь ли ты немного побыть с Джейми, пока мы будем в банке? Таффи, конечно, прекрасно справляется, но ему будет приятно…

Сурия закивала, и я успокоился окончательно. Милый, солнечный Джейми отгонит мрачные мысли от кого угодно…

В общем, после всех этих перипетий я очень порадовался тому, что наш «Хорьх» приземлился в Хогсмиде за час до назначенного времени. Остаток пути до школы он проехал, как обычная машина, и минут через пять я притормозил перед воротами Хогвартса.

Конни грациозной ланью покинул машину и сначала улыбнулся:

— Погода хорошая, правда, Гарри? — а потом нахмурился:

— Гляди, вот уж кого я меньше всего хотел видеть…

Я вздохнул. Макмиллан и Финч-Флетчли торчали у ворот и злобно поглядывали в нашу сторону. Злы за приятеля? Наверняка… Вся история с вымогательством и мошенничеством Смитов уже успела попасть в «Пророк», да и моё имя там наверняка упоминалось. Вот не может наша пресса лишний раз пройти мимо имени Избранного, чтобы не напомнить о моём существовании… Единственное, что меня теперь всегда упоминают максимально корректно и только в положительном ключе… Уж не знаю, с чего главный редактор «Пророка» решил, что та парочка баньши, которая по ночам повадилась исполнять под окнами его квартиры свои жалобные плачи вперемешку с матерными лимериками Пивзова сочинения, была послана мною? Мне тогда ещё баньши так хорошо подчинить не удавалось, это Сири, ужасно любящий газетчиков ещё с Азкабанских времён, проникся… Ну да, идея была моя, каюсь… Ну так кто этому журналюге злобный Буратино? Ему объясняли, что Избранного трогать не надо? Объясняли. Деньги на развитие газеты давали? Давали. Так нечего было бросаться намёками на то, что я, якобы, являюсь новым воплощением Тёмного Лорда. Мы с Сири намёков не понимаем, нам надо прямо говорить…

— Поттер, — прошипел подошедший Макмиллан, — что, отправил Захарию в Азкабан и радуешься?

— И тебе здоровья, Макмиллан, — меланхолично ответил я, — даже больше, чем требуется.

После этой фразы Финч-Флетчли, явно желавший повторить манёвр приятеля, резко передумал и обратил внимание на пролетающую в ясном голубом небе стаю пикси. Отроились, видимо, теперь место для нового гнезда ищут…

— С чего мне радоваться-то? — продолжил изгаляться я. — Я, как действующий Лорд, налоги плачу. В том числе и на содержание Азкабана. Лишний заключённый — лишние расходы. И, кто бы что ни говорил, я, в отличие от нашего дорогого покойного бывшего Председателя Визенгамота, никого в Азкабан не засовываю. Это решит суд — самый гуманный суд в мире!

Последнее вышло несколько пафосно, но Макмиллан шарахнулся от меня, и оба приятеля, враз забыв о претензиях, поспешно отошли подальше. Нет, всё-таки к седьмому курсу кое-какие мозги у них появились.

«Не-а, это инстинкты сработали, — хихикнул Конни. — А теперь — держись, Гарри!»

И в этот самый момент мне на шею бросился белокурый вихрь по имени Луна Лавгуд.

— Гарри-Гарри-Гарри! — радостно защебетала девушка. — Ты приехал! Нарглы сказали мне правду!

— А косоухие синюки? — весело спросил я, когда меня наконец-то перестали обнимать и тискать.

— А косоухие синюки сейчас собираются стаями и улетают в Антарктиду, — последовал серьёзный ответ. — Разве ты забыл, Гарри? У них сейчас брачный период! Им нужно зубами выгрызть норы во льду Антарктиды и устелить их живыми клобкопухами, чтобы было куда привести самок! — радостно отрапортовала лучшая ученица Равенкло, переключившись на Конни, который тоже получил свою порцию обнимашек и тисканий.

Да уж, в качестве оружия массового поражения магам можно выставить Луну… Сдадутся все…

— Прости, забыл, — покаялся я.

— Ты просто перепутал косоухих синюков со спиральными синявками, Гарри, — наставительно заметила Луна. — Это потому, что твоих мозгошмыгов стало больше и они пребывают в сильном волнении… кстати, меня послала за вами директор Макгонагалл… Она что-то говорила про Книгу Душ Хогвартса, но меня отвлекли крылатые блестянинки, и я не очень поняла, о чём речь… Пойдёмте, директор ждёт…

Не поняла она… А я-то как раз понимаю… Вот и придётся теперь объяснять директору Макгонагалл, куда пропали сёстры Патил и откуда появились сёстры Поттер…

Комментарий к Глава четырнадцатая. В которой герой проявляет понимание

Проверка реакции (строго после 18 лет!):

http://images2.fanpop.com/image/photos/9900000/Drarry-harry-and-draco-9973978-800-581.jpg

https://i3.imageban.ru/out/2013/07/16/3c59914b39ef0ce14e643a4f31b7334a.jpg

========== Глава пятнадцатая. В которой герой оправдывается ==========

— Ты просто перепутал косоухих синюков со спиральными синявками, Гарри, — наставительно заметила Луна. — Это потому, что твоих мозгошмыгов стало больше и они пребывают в сильном волнении… Кстати, меня послала за вами директор Макгонагалл… Она что-то говорила про Книгу Душ Хогвартса, но меня отвлекли крылатые блестянинки и я не очень поняла, о чём речь… Пойдёмте, директор ждёт…

Не поняла она… А я-то как раз понимаю… Вот и придётся теперь объяснять профессору, куда пропали сёстры Патил и откуда появились сёстры Поттер…

— Идём же, Гарри, — потянула меня за руку Луна. — Директор Макгонагалл ждёт.

— Идём, — согласился я.

— Кстати, — весело защебетала Луна, — Гарри, Конни, а вы знаете, что Лорд Малфой с Драко тоже обещали быть на выборе Чемпионов? Правда, они немного задерживаются, но это не критично… И вообще, в этом году миграция серебристо-синих пеплохвостов началась на неделю раньше обычного, а это значит, что грядут перемены… Знаете, среди наших гостей столько интересных ребят… особенно из русской школы. Им так интересно слушать мои рассказы… Там одна девочка есть… Татиана… Так вот, она говорит, что мне обязательно нужно про них написать книгу для детей… Как вы думаете, Маркус Флинт согласится сделать иллюстрации к моей книге? Все говорят, что он очень талантлив…

— Почему бы и нет, Луна? — отозвался Конни. — Твои рассказы интересные. А вот насчёт Маркуса… Думаю, что тебе лучше написать ему и спросить об этом.

— Да, Конни, ты прав, — согласилась Луна.

«Спроси, — передал я Конни, — бросила ли она своё имя в Кубок?»

«А сам-то что не спросишь?..» — отозвался тот.

«Ну, вы так мило беседуете, — съехидничал я, — вот и спроси».

«Должен будешь, — отозвался Конни, — та маггловская штучка, чтобы слушать музыку, вполне подойдёт».

И быстренько перешёл к делу:

— Луна, а что ты думаешь о Турнире? Как он пройдёт?

Личико Луны неожиданно стало серьёзным, большие глаза сверкнули серебром.

— Не стоит ходить вокруг да около, ребята, — неожиданно спокойно, без всякой экзальтации сказала она. — Вы ведь хотите узнать, не бросала ли я своё имя в Кубок. Правда?

— Правда, — согласился я. — Прости, Луна, но мы волнуемся за тебя.

— То же самое говорят и Драко с Гермионой, — сказала Луна. — Нет, я не бросала его…

Мы синхронно выдохнули с облегчением.

— …но оно всё равно там, — невозмутимо продолжила девушка.

— Что? — вырвалось у меня. — Как? Кто сумел обойти защиту Кубка? Неужели Макгонагалл упустила это?

— Не вини директора, она сделала всё на совесть, — пропела Луна. — Это была воля того, кому мало кто может противостоять.

— Но ведь значит, что ты станешь Чемпионом! — охнул Конни. — Ты что, не понимаешь, как это опасно, Луна?

— Да пребудет со мною Великий Макаронный Монстр… — Луна была невозмутима. — Поверь, Гарри, так нужно. Мне нужно участвовать, иначе всё будет куда хуже.

— Что? — спросил я.

— Всё, Гарри, всё, — ласково пропела девушка. — Ты не должен беспокоиться об этом… пока не должен.

— Но… — попытался вклиниться Конни, но Луна, явно потеряв интерес к этой теме, радостно заулыбалась и сообщила:

— Ой, мальчики, скоро здесь будут Лорд Малфой с Драко! Мне надо переменить серьги! Лорд Малфой не любит редис, для него я надену вишенки!

И Луна испарилась настолько быстро, что мы даже «гав» сказать не успели.

— Ты что-нибудь понял? — задумчиво спросил меня Конни.

— Кроме того, что какая-то тварь сумела подбросить имя Луны в Кубок и ей теперь придётся участвовать? Почти ничего, — откликнулся я.

— М-даа, — заметил Конни, — это же Луна…

К этому моменту мы уже прошли двор замка, миновали холл и стали подниматься по лестнице к кабинету директора. Но сама Макгонагалл уже ожидала нас, стоя рядом с каменной горгульей, причём у профессора было куда более сердитое выражение, чем у статуи. Это чем мы так успели прогневать почтенную женщину?

— Добрый день, директор Макгонагалл, — хором поздоровались мы.

— Надеюсь, что так, мистер Поттер, — откликнулась Макгонагалл. — Здравствуйте, мистер Малфой.

Ого. А мы и впрямь в немилости. Обычно Макгонагалл нас по именам называет.

— Директор Макгонагалл, что случилось? — тут же отреагировал Конни.

— В мой кабинет! — сурово ответила дочь шотландских гор, развернулась и отправилась к себе в полной уверенности, что мы последуем за ней. Мы переглянулись, пожали плечами и отправились следом.

Кабинет директора теперь ничуть не походил на канонное безобразие. Единственное, что осталось в неприкосновенности — портреты прошлых директоров Хогвартса, радующие глаз подновлёнными рамами. Никаких блестящих, крутящихся и издающих непонятные звуки безделушек. Вдоль стен выстроились солидные шкафы с книгами и папками с личными делами студентов, пол устилал плотный зелёный, с еле заметным цветочным узором ковёр, плотные шторы на окнах в тон радовали глаз ненавязчивым уютом, пахло воском, которым домовики натирали мебель, хорошим кофе, пергаментной пылью, чуть-чуть духами Макгонагалл с ароматом сандала, и ещё чем-то слабым, но приятным.

Директор уселась за стол, на котором не было ничего, кроме стопки пергаментов и чернильницы с пером, сделала приглашающий жест и мрачно спросила:

— Мистер Поттер, вы не объясните мне, что происходит?

— А что происходит? — попытался прикинуться ветошью я. Но с Макгонагалл такие номера не проходили даже в далёком розовом детстве.

— А вы не понимаете? — спокойно, но мрачно поинтересовалась она. — Сначала вы просите проследить за безопасностью сестёр Патил, потом появляется мистер Малфой и забирает девушек, мотивируя это тем, что им безопаснее будет в Поттер-мэноре. Девушки идут с ним по своей воле и напуганы до смерти. А утром я получаю «Ежедневный Пророк». Не изволили читать?

Мы синхронно покачали головами. Что сказать, утро у нас и без «Пророка» выдалось насыщенное.

Макгонагалл достала из ящика стола свежий номер газеты и подтолкнула к нам:

— Вот, полюбуйтесь!

Мы взглянули на страницу. Огромный заголовок гласил: «Странная смерть почтенной индийской семьи! Пропавшие Наследницы! Кто стоит за этим?»

Вот же ж… Но Макгонагалл ещё не закончила.

— И после этого, — заявила она, — я закономерно обеспокоилась и заглянула в Книгу Душ Хогвартса. И как вы думаете, какой меня ожидал сюрприз? С факультета Гриффиндор внезапно исчезли ученицы Падма и Парвати Патил, зато появились Вайолет и Лорел Поттер! И, судя по тому, что вы сейчас появились в компании мистера Малфоя, мистер Поттер, то ваши матримониальные планы остаются в силе, не так ли?

— С чего бы им меняться? — искренне удивился Конни.

— Тогда для чего вы взяли в жёны этих бедных девочек? — возмутилась Макгонагалл. — Понимаю, вы спасли их, смерть близких явилась для них большим потрясением, но зачем?..

Ах, вот оно что… Действительно, Макгонагалл имела право так подумать… Хорошо, хоть в причастности к смерти Патилов меня не обвинила, но тогда бы я точно в ней разочаровался…

— Директор, — вздохнул я, — это не то, о чём вы подумали… Сёстры Патил… Им грозила гибель, останься они в Роду. Патилам была объявлена кровная месть вплоть до уничтожения Клана. Единственный шанс спастись для них был — отречься и пойти под покровительство. Они просили меня о нём, и на тот момент это было лучшим решением. Я принял девушек в Младшую ветвь Рода Поттер, они стали мне кем-то вроде младших сестёр. Так что это ни в коем случае не брак. А в школу они вернутся позже — они просили дать им несколько дней, чтобы прийти в себя. Увы, Патилы перестали существовать, как Клан. И здесь, и в Индии… Вот, собственно говоря, и всё.

— Ох, — пробормотала Макгонагалл, — бедные девочки… Гарри, прости, что я на тебя так набросилась… Всё эта дурацкая статья!

Я подумал, что двух баньши под окнами редактора «Ежедневного Пророка» явно было маловато. Надо будет отыскать и уговорить дать концерт ещё парочку. Так, для профилактики. Чтобы правильно осветили то, что сёстры Патил вошли в Род Поттер, а то знаю я журналюг, станется с них напридумывать всяких ужасов, о том, что молодой, да ранний Лорд Поттер взял бедных близняшек в сексуальное рабство и теперь изгаляется над ними, как его душенька пожелает по понедельникам, средам и пятницам.

«А почему не по вторникам, четвергам и субботам?» — заинтересовался Конни.

«Потому что в помянутые дни это проделываешь ты», — отрезал я.

Конни сделал титаническое усилие над собой, чтобы сохранить серьёзное выражение лица, а Макгонагалл сказала:

— Раз уж мы прояснили это недоразумение, то я хотела бы поговорить о предстоящем турнире.

Мы синхронно кивнули и директор продолжила:

— Я уже писала тебе, Гарри, что это мероприятие вызывает у меня глубокую обеспокоенность. Не знаю, для чего нужен был турнир Альбусу Дамблдору, но моё нынешнее мнение таково, что Хогвартс спокойно обошёлся бы и без него.

— Согласен, — проворчал я. — Тем более что есть реальная опасность того, что Кубок выберет Луну Лавгуд.

— С чего ты взял, Гарри, — удивилась Макгонагалл. — Луна, конечно, лучшая ученица Равенкло на своём курсе, весьма сильна в Чарах и Трансфигурации, но… мне кажется, что есть и другие учащиеся, которые могут претендовать на Чемпионство. Теодор Нотт со Слизерина, например… Или Сьюзен Боунс с Хаффлпаффа… Жаль, что нет никого из вашей компании, Гарри, тогда у Кубка был бы весьма сложный выбор.

Я покачал головой:

— Нет.

— Нет? — приподняла бровь Макгонагалл. — Почему?

— Если в Кубок попадёт имя моё или Луны, то Кубок выберет нас авто… автомагически. Его создали два артефактора — один из Рода Поттер, другой — из Рода Гамп, но при этом поймали весьма неприятное Родовое проклятие. Если имя кого-либо из их потомков попадёт в Кубок, то он станет Чемпионом. Тут даже возраст значения не имеет…

И я кратенько рассказал Макгонагалл историю бравого румынского княжича Михая Василика со ссылкой на источник.

Макгонагалл, выслушав меня, нахмурилась:

— А ведь и правда, мама Луны — Пандора Гамп, Лавгуд она по отцу… Гарри, но возможно, Луна не бросала своё имя в Кубок, и мы зря беспокоимся…

— Не бросала, — вмешался Конни, и Макгонагалл не успела выдохнуть с облегчением, когда он закончил фразу:

— Луна не бросала своё имя в Кубок, но она сказала нам, что оно всё равно уже там.

— Что? — возмутилась Макгонагалл. — Как? Участник должен бросить своё имя в Кубок лично! Гарри, проверь, Чары накладывал профессор Флитвик, я наблюдала за этим и могу уверенно сказать — с ними справится не каждый сильный маг! А уж студенту Хогвартса такое не под силу точно! Да, среди студентов попадаются истинные жемчужины, но никто из них не сможет снять заклятие Мастера Чар!

— Директор, успокойтесь, — сказал я. — Я вам верю. Но это значит только одно — в Хогвартсе находится некий сильный и злокозненный маг, который начал свою игру. И ставкой в этой игре стала жизнь Луны. Ведь турниры весьма опасны, не так ли?

— В прошлом так и было, — сказала Макгонагалл. — Но я воспротивилась дублированию испытаний прошлых лет. Всего будет четыре этапа, посвящённых основным магическим дисциплинам. Первый этап посвящён Трансфигурации, второй — Чарам, третий — Владению Стихиями. По-настоящему опасным может быть только последний этап — он посвящён Боевой Магии. Тем более, что в таких соревнованиях очень важна зрелищность. Так что на первом этапе Чемпионы показывают свои умения в Продвинутой Трансфигурации, на втором — показывают владение Чарами Иллюзий, на третьем каждый из Чемпионов выбирает себе стихию — Огонь, Земля, Вода или Воздух и показывает свои успехи во владении ею.

— Ну, пока ничего особенно опасного… — протянул Конни. — Луна ведь достаточно подготовлена во всех этих направлениях, правда?

— О да, — согласилась Макгонагалл. — Одна из лучших.

— А четвёртый этап? — спросил я, вспомнив канон. — Нужно будет сразиться с кем-нибудь типа дракона? Или поплавать в озере, чтобы победить водяных тварей и найти нечто потерянное?

— Ну, Гарри у тебя и фантазия! — рассмеялась Макгонагалл. — Драконы! Надо же! Выпускать против Чемпионов злющую тварь, с которой и обученные драконологи не всегда справляются! Министерство провозгласило честную борьбу, а не международный скандал! А драконам всё равно, кого поджаривать до хрустящей корочки! Нет, нет и нет! А озеро? Гарри, октябрь месяц на дворе, пусть и необычно тёплый для этих мест, но вода в озере ледяная! Нам совсем не нужно, чтобы у Чемпионов начались проблемы со здоровьем, да и Гигантский Кальмар в последнее время нервный — сдаёт старик, он ведь живёт в озере с незапамятных времён, реликт, можно сказать… То есть, рискнуть не только детьми, но и редкой фауной… Нет, нет и нет!

— Вы нас просто заинтриговали, — промурлыкал Конни. — Что же тогда?

— А вот это пусть будет для вас сюрпризом, молодые люди! Конечно, последнее испытание не будет лёгкой прогулкой, но Кубок получит наиболее подготовленный!

У меня слегка отлегло от сердца — никаких танцев с драконом и прыжков в холодную воду не будет. Дело говорит Макгонагалл — проблемы Хогвартсу нужны меньше всего. Кстати, куда же в каноне логика-то подевалась? Там, помнится, Чемпионы и в первом туре серьёзно пострадали, и во втором… Про фееричную экскурсию Гарьки и Седрика на кладбище я вообще промолчу. Хорошего парня Седрика мама Ро убила быстро, просто и безжалостно, руками Хвоста. И вообще, когда я подумал сколько народу полегло в каноне, то невольно припомнился стишок:

Кто медведям лапы рвет,

Зайчиков под дождь сует,

Танин мячик бросил в речку,

Обломал быку дощечку…

Каждый знает, это кто,

Это — Агния Барто!!!

Так вот, по сравнению с мамой Ро Агния Барто просто дилетантка. Хорошо, что многое мне удалось поменять и событий канона никогда не будет в реальности. Хотя… разобраться бы с Мерлином, наконец, и можно будет жить спокойной жизнью мирного некроманта. Кладбища упокаивать, личей за Грань отправлять, призраков развоплощать, химеры костяные творить и в целом развлекаться таким же творческим и безобидным образом, не причиняя никому вреда. Ну и да, практику Целительства тоже никто не отменял. Это хорошо, что у нас с Конни схожий Дар, сможем работать в паре…

Вроде бы беседа с Макгонагалл меня немного успокоила, но маячок тревоги не переставал зудеть.

Тем не менее, пообщавшись с директором, мы отправились на квиддичный стадион, который был временно превращён в арену для торжественного открытия турнира Четырёх Волшебников.

В центре стадиона был сооружён красиво задрапированный тканью помост, на котором стоял кубок Огня, видный с любой точки поля и со всех трибун. Нас с Конни проводили в Министерскую Ложу, где уже собрались почётные гости. Это были сама Амелия Боунс, в сопровождении своего секретаря Персиваля Прюэтта, заместитель Главного Аврора Эрик Слайдерскью, отвечавший за охрану Чемпионата, несколько мужчин в дорогих костюмах, которые оказались высшими чиновниками из России, Франции и Болгарии, курировавшими Турнир, а также директора школ-участниц.

От Дурмстранга это был Игорь Каркаров, как и в каноне, от Колдовстворца — Владимир Кащеев (колоритного вида широкоплечий мужчина с пронзительным взглядом, в чёрной, расшитой серебром мантии и с посохом в руке), от которого остальные почему-то старались держаться подальше. Приглядевшись к посоху, я понял, в чём дело. Посох был костяным, сплошь покрытым искусной резьбой с красным камнем в навершии. В принципе, ничего особо выдающегося, многие в славянских странах пользуются посохами, только вот посох Кащеева был сделан из человеческих костей. Директор школы Колдовстворец был практикующим некромантом.

Встретившись со мной взглядом, Кащеев еле заметно подмигнул и чуть улыбнулся, так что у меня никаких сомнений не возникло, что он в курсе, кем является на самом деле Избранный Герой Света Гарри Поттер. Ну и фиг с ним… Будет хоть, с кем побеседовать на профессиональные темы… а о моей… ммм… специализации… он точно трепаться не будет.

А вот директором Шармбатона, как и в каноне, была дама. Только вот была это не мадам Максим. Женщина, сидевшая между Каркаровым и Кащеевым, была вполне нормального роста и выглядела внешне лет на тридцать. К тому же она была очень красива, настолько красива, что ею хотелось любоваться… но что-то в этой безупречной красоте мне не нравилось. Белокурая, изящная красавица, чем-то напоминавшая Нарциссу, но без того тепла, которое я всегда от Нарциссы ощущал, заулыбалась мне так, что Конни, идущий следом, злобно зашипел. И тут же почувствовал, как до моих висков словно мягкими лапками дотронулись. Ах ты ж… Похоже, дамочка пытается взять меня под контроль… Ой-ой, невежливо-то как… И зря, кстати. Мало того, что мой амулет Гекаты никуда не делся, так я и сам научился прокачивать ментальную защиту нехило… так что я мысленно прищемил мягкие лапки и словно откинул их в сторону.

Белокурая красавица схватилась за виски, на лице её отразилось нешуточное удивление, и в этот момент Кащеев ехидно улыбнулся и заметил тихим шёпотом:

— Не стоит так поступать с этим юношей, Аполлин, дорогая. Не тот объект.

Аполлин? Я лихорадочно пытался вспомнить, кто в каноне носил это имя, и никак не мог… Мои метания разрешила Мадам Министр, представив белокурую красавицу как директора школы Шармбаттон Аполлин Делакур.

Похоже, канон стремится догнать меня, но какими-то кривыми путями…

Комментарий к Глава пятнадцатая. В которой герой оправдывается

Владимир Кащеев:

https://2.haarschnitte.tech/wp-content/uploads/2019/02/defe50c0b8b76c3f0ed9571b140e3bd2—gray-hairstyles-modern-short-hairstyles.jpg

Посох Кащеева:

https://st.renderu.com/artwork/111697

Игорь Каркаров:

https://nachasi.com/wp-content/uploads/2019/05/harrypotter-2.jpg

Аполлин Делакур:

https://avatars.mds.yandex.net/get-pdb/1222673/497dac41-4872-414c-9a40-715dfa3ae25d/s1200?webp=false

Автору ра кофе, Музу на печеньки:

https://money.yandex.ru/to/410014057127193

========== Глава шестнадцатая. В которой герой принимает участие в торжественном мероприятии ==========

Похоже, канон стремится догнать меня, но какими-то кривыми путями… В каноне имелись сестрички Делакур, которые приехали с делегацией Шармбатона, младшенькую, Габриэль, Гарька спас из Чёрного озера, старшая, Флёр, была одной из Чемпионов Турнира и единственной девушкой. Хм… Сомневаюсь, что кто-то из сестёр будет Чемпионом сейчас — Флёр уже двадцать, а Габриель ещё нет одиннадцати. А эта дама… Эта дама, возможно, их мама или тётка по отцовской линии. Стоп. Между прочим, очень сильное ментальное воздействие применила ко мне милейшая Аполлин… Это что, она Мастер-менталист?

Всё это я обдумывал, вежливо раскланиваясь с присутствующими и светски улыбаясь. Добрейшая Вальпурга способна даже зайца научить хорошим манерам, а я всё-таки отличаюсь от этого ушастого млекопитающего в плане интеллекта. Но всё-таки, всё-таки, что не так с Аполлин Делакур?

И тут у меня в голове отчётливо прозвучал голос актрисы из фильма, игравшей Флёр: «Волос с головы вейлы, моей гран-маман…» Что-то про палочку… Ага, точно палочки проверяли… Ага, значит гран-маман у нас вейла… Вейла? Блин, что-то я совсем нюх потерял… Мадам меня, похоже, проверяла на устойчивость к специфическому воздействию — вейлы ценят именно таких партнёров…

«Я ей покажу — партнёров, — настигла меня мстительная мысль Конни, — перья-то повыщипываю, а клюв на затылок натяну… нашла место себе партнёра искать…»

«Думаю, не себе, — отозвался я, углядев на руке вейлы тонкий ободок обручального кольца со скромным камушком карата этак в четыре. — Возможно, дочери… Но ты прав, это она зря».

Конни успокоился и устроился рядом со мной, демонстративно сплетя пальцы с моими и одарив Аполлин Делакур светской улыбкой такого сияния, что та поспешно повернулась в сторону, делая вид, что ужасно заинтересовалась тем, что происходит на соседней трибуне. Так-то. Я, конечно, это ей ещё припомню — наглость просто неслыханная. Можно квалифицировать как покушение на действующего Лорда, а то, как к вейлам относятся в Британии, вполне может доставить милейшей Аполлин серьёзные неприятности… Но подумаем о другом…

Так… Интересный получается расклад. Из трёх приглашённых директоров один бывший Пожиратель Смерти (Каркаров), один практикующий некромант (Кащеев) и одна вейла, то есть существо, в отношении которых британские законы начинают смягчаться только сейчас. Кстати, почему вейла, а не полувейла — это мне в своё время ещё Сигнус объяснил. Полу-, четверть-и прочих дробей у вейл не бывает вообще. Дело в том, что мальчики с вейловской кровью рождаются крайне редко, практически никогда. Поэтому, чтобы получить потомство, вейла должна вступить в брак с сильным магом и родить… следующую вейлу. Такая уж у этих существ убойная генетика. При этом маг должен быть настолько сильным, что может сопротивляться Зову вейлы на подсознательном уровне. Те, на кого Зов действует, превращая в слюнявых идиотов, ползающих на коленях перед своим прекрасным идеалом, в мужья вейлам не годятся категорически, ибо ни зачать, ни родить от такого партнёра вейла не сможет.

Именно поэтому многие долгоживущие прекрасные вейлы коротают свою жизнь в своеобразных общинах — и хотели бы дитя, да не от кого. Аполлин в этом плане крупно повезло — целых две дочери у одной вейлы — неслыханная удача и ещё это говорит, что неведомый мне мсье Делакур весьма сильный волшебник. Другое дело, что если у него ещё нет Наследника — так теперь уже и не будет. Вейлы не любят ни с кем делить своих избранников. Кстати, по поводу вейл-мужчин. Для того, чтобы вейла родила мальчика, её партнер должен быть не просто сильным магом, а обладать уровнем Мерлина, не к ночи будь помянута эта пакость.Неудивительно, что о вейлах-мужчинах никто многие годы не слышал, а слухи о вейловском наследии Малфоев — всего лишь слухи. Не было у них в роду вейл. Зато были Сирины — прекрасные девы, способные обращаться в птиц, обаятельные и любвеобильные. Прошу не путать с греческими сиренами, встречи с которыми счастливо избежал герой Одиссей — ничего общего. Сирины обитают на территории магической России и на арабском Востоке, каким макаром сошлись пути девы Сирин и предка белобрысых Лордов — лично мне неведомо, но я грешу на крестовые походы. Во всяком случае, Сирины передают своим потомкам красоту, обаяние и сексуальную привлекательность, что в случае с Малфоями верно на все сто…

Кстати, а вот и сами Малфои… Сиятельный Лорд Люциус в компании с Наследником — оба красивые, лощёные, безупречно одетые и невозмутимые, как стадо бегемотов на выпасе. Мадам Делакур, кстати, свой Зов на них оттачивать не стала — почувствовала потомков Сирин, которым этот Зов, как мёртвому припарки. И почему остальные в ложе не отреагировали на Зов — тоже понятно. Кащеева в этом плане проверять бесполезно, у некромантов сильный ментальный блок, а остальные, зная вейловскую природу мадам Делакур, явно запаслись соответствующими защитными амулетами — изображать слюнявого идиота не нравится никому.

Люциус деловито исполнил все полагающиеся статусные танцы, Драко умело изобразил скромного Наследника, предпочитающего держаться в тени papa, и парочка заняла места рядом с нами.

— Луна? — одними губами спросил я. Люциус кивнул и еле заметно вздохнул, что обозначало, что разговор с невестой сына успехом не увенчался. Увы, но если кто-то умудрился подбросить имя Луны в Кубок — всё уже решено. Остаётся только ждать.

Трибуны квиддичного стадиона, между тем, заполнились практически до отказа. Помимо учеников всех четырёх школ, места на них заняли родственники британских студентов, министерские чиновники, дипломаты рангом помельче. Мне показалось, что на одной из трибун я разглядел белокурую шевелюру Лавгуда, и слегка удивился. Ксено тоже входил в Попечительский совет, ему явно полагалось место в нашей ложе, что ж он так?

— Почему Ксено не с нами? — шёпотом спросил я Драко.

— Утром прислал сову, — отозвался тот, — сказал, что неважно себя чувствует и сегодняшний день проведёт дома.

— Да? — удивился я и обратил внимание Драко на характерную макушку. Тот быстро поднёс к глазам омнинокль и нахмурился:

— Ты прав, это он.

Драко повернулся к Люциусу и прошептал ему на ухо несколько слов. Ответил ли ему Люц, я уже не расслышал — над полем появилась иллюзия золочёных длинных труб и зазвучала бравурная музыка. Началось торжественное открытие Турнира Четырёх волшебников.

Затем иллюзия труб растаяла, но музыка продолжала звучать, и под неё на поле стали выходить представители школ. Первой прошла команда Шармбатона, большинство в которой составляли девушки в красивых небесно-голубого цвета приталенных жакетах и коротких юбочках, с золотым аксельбантом на правом плече и гербом школы слева. Форма немногочисленных юношей была тёмно-синей и состояла из брюк, жилета и белой рубашки с галстуком-бабочкой, но тоже с аксельбантом и гербом, вышитым золотыми нитями. Ученики Шармбатона не просто так шли — они наколдовывали по пути разлетающихся сине-золотых бабочек, скачущих по воздуху единорогов и парящие распускающиеся цветы. Зрелищно и не слишком затратно магически. Команда сделала круг по стадиону и вернулась на свои места.

Следующими были ученики Дурмстранга. Погода была не по-осеннему тёплой, поэтому никаких лохматых шуб на них не было. Форма дурмстранговцев была тёмно-красной, с чёрной отделкой и серебряными пуговицами, фасоном она напоминала белогвардейскую форму времён гражданской войны, высокие сапоги, начищенные до нестерпимого блеска, прилагались опционально. Среди дурмстранговцев я заметил нескольких девушек, которых можно было отличить от парней разве что по фигурам и чуть более длинным волосам. Дурмстранговцы шли слаженно, двигаясь, словно один человек, и периодически подбрасывали и ловили свои длинные посохи самыми замысловатыми способами. Перед тем, как сесть на свои места, они показали что-то вроде гимнастической пирамиды, скрестив свои посохи и заставив их светиться, так что получилось светящееся подобие Кубка Огня.

Эпичненько. И вообще — физическая форма у дурмстранговцев на высоте, это и в киноне было заметно.

Третьим на поле вышел Колдовстворец, и тут я почувствовал, как у меня самым некультурным образом отвисает челюсть. Нет, меня ввели в ступор не парни в красных косоворотках, картузах и сапогах с голенищем гармошкой… лихо идущие вприсядку. И не девушки с длиннющими, чуть ли не до земли, косами, в розовых сарафанах с узором «китайский огурец» и кокошниках, лихо наяривающие на балалайках «Светит месяц, светит ясный…» И не колесница в виде матрёшки, в которой лихо восседала девочка лет восьми в белом платочке и синем платьице с прутиком в руках. Этим прутиком она погоняла запряженных в колесницу трёх здоровенных бурых медведей, которые умудрялись не просто топать в темпе, а ещё и пританцовывать в такт. Добил меня ещё один медведь, спокойно топавший сзади всей команды на задних лапах и тащивший в передних большой ящик с крупной надписью латинскими буквами: «Vodka».

Это было последней каплей, и я откровенно заржал, наслаждаясь ситуацией, которую все остальные, похоже, воспринимали вполне серьёзно. А мне было весело — так потроллить все мыслимые стереотипы насчёт русских — это надо было постараться.

Команда Колдовстворца обошла стадион и перед тем, как сесть на свои места, тоже отмочила фокус. Все, даже медведи, вскинули правые руки и лапы вверх и сделали какой-то замысловатый жест. Команду окутало сияние, рассеявшееся спустя минуту… а когда оно рассеялось, косоворотки и сарафаны сменились на куртки-косухи и джинсы, косы — на модные причёски, балалайки стали крутыми гитарами, на медведях появились кожаные жилетки с заклёпками и ошейники с шипами. И та самая девочка в синем платьице громко завела первые строки «Дыма над водой» на безупречном английском, а следом за ней грянули гитары.

Такого когнитивного диссонанса присутствующие явно не ловили никогда в жизни… Мне же понравилось — голос у девочки был низковатый для её субтильной внешности — альт, низкий, сильный и чистый. Было такое чувство, что малышка способна перекричать весь заполненный квиддичный стадион безо всякого «Соноруса».

— Вам понравилось, Лорд Поттер? — спросил меня Кащеев. — Как у моей младшей внучки с произношением?

— Безупречно, — искренне ответил я, — и с произношением, и с исполнением.

— Как и у вас, — невозмутимо отозвался Кащеев. — Слухи не врали, вы действительно неплохо говорите по-русски… и вполне себе поняли, что хотели показать мои студенты. Бывали в России?

Ага… Думаешь, подловил? Вот уж нет — мне был интересен этот маг, и я захотел, чтобы этот интерес был взаимным. Вот и ответил на вопрос, заданный по-русски на родном из прошлой жизни языке.

— К сожалению, нет… — вздохнул я. — Дела Рода, знаете ли, пока не позволяют… А русский я знаю потому, что среди моих знакомых есть русский.

— Да-да, — кивнул Кащеев, — я знаю о вкладе, который вы внесли в воссоединение семьи Долоховых. Ёся, кстати, очень способный ученик.

— Ёся? — удивился я, не сообразив сразу.

— Вы его знаете, как Джоуи, — ответил Кащеев. — Кстати, он один из тех, кто бросил заявки в Кубок. Но, думаю, шансов у него немного…

— Отчего же? — поинтересовался я. — Вы ведь сами говорили, что он способный…

— Способный, но не гениальный, — отозвался Кащеев. — Мастер — это его потолок. А вот у вас… у вас я вижу задатки для Магистра…

А вот это уже палево! Нехорошо так!

— Кхм… не так громко… — вырвалось у меня.

— Не беспокойтесь, они нас не слышат, — невозмутимо ответил Кащеев. — Точнее, слышат обычный светский разговор. Да, я знаю о недальновидном отношении в Британии… к магам моего профиля. И это чудо, что вы сумели сохранить и развить свой Дар, Лорд Поттер. Но я могу предложить вам большее…

— То есть, — спросил я, — вы предлагаете мне стать вашим учеником?

— Не сейчас, — по тонким губам Кащеева зазмеилась еле заметная улыбка. — Вы ещё не готовы к тому, чтобы стать Магистром, у вас слишком много проблем, вам действительно нужно восстановить Род и получить больше навыков в Тёмном целительстве. А вот лет через пятьдесят… Лет через пятьдесят, если вы пожелаете, я вернусь к этому разговору… Маги нашей направленности живут долго… если не ввязываются в убийственные для себя приключения.

— Я не ввязываюсь, — честно ответил я. — Они сами меня находят.

Кащеев рассмеялся:

— Нет, нам определённо нужно вернуться к этому разговору. Поверьте, если вы будете живы через полсотни лет, приключения уже не будут вас находить. Они будут от вас разбегаться с визгом.

Я задумчиво кивнул. И почему мне кажется, что Кащеев в курсе ситуации с Кубком? Хотя… даже если в курсе… Вредить мне он однозначно не будет, корпоративная этика, знаете ли. В магической Британии сейчас нет официально зарегистрированных некромантов (на самом деле их два — Сметвик и я, если не считать умершего недавно в Азкабане Олливандера), но и во всём остальном мире их не в избытке. В Китае, по словам Ню Да-шуя всего семеро и два ученика — один ребёнок совсем, другой подросток. Неудивительно, что учитель Ню ухватился за возможность получить в ученики меня. В России вместе с Кащеевым — шестеро, из них ещё обучаются — трое. В Америке (я имею в виду Северную и Южную) наберётся с десяток, но они, в основном, представители коренного населения, потомки ацтеков и майя. Два на всю Австралию — Мастер и Ученица, и это несмотря на то, что поиски одарённых ведутся постоянно. Трое, вроде бы, проживают на Японских островах, но японцы всегда были закрытым народом, так это пока на уровне слухов. В общем, редкий Дар… Некромантом мог бы стать Том Риддл, но Ник именно эту предрасположенность от него не унаследовал. Так что понятно, что некроманты не намерены мешать и вредить друг другу.

Кащеев мою задумчивость воспринял по-другому и серьёзно заметил:

— Через полсотни лет вы точно превзойдёте своего нынешнего учителя, так что это не будет изменой ему.

— А вы знакомы с моим учителем?

— Конечно, кто же не знает Упрямого Ню? — хмыкнул Кащеев. — Вот его пока приключения находят с завидной регулярностью. Лет триста назад и я был таким же… — ностальгически вздохнул он. — Увы, ныне все мои приключения — это управление школой, а наши студенты не дают заскучать.

Охотно верю. Креатива у них немеряно, судя по выступлению. Однако, пока мы беседовали с Кащеевым, я пропустил торжественный проход учеников Хогвартса, только краем глаза увидев наколдованные цветы и иллюзии порхающих фениксов. Но под конец Хогвартс тоже выдал изюминку — Луна в белом платье, завершавшая колонну студентов, ехала верхом на белоснежном красавце единороге. Представляю, каких трудов стоило уговорить это весьма своенравное животное сделать по квиддичному полю своеобразный круг почёта, но единорог шёл так, словно звуки труб, бешено аплодирующие зрители и громкие крики восхищения были ему совершенно безразличны. Луна на единороге смотрелась просто волшебно — словно фея из сказок или легендарная Дева Озера. Взгляд Драко был прикован к невесте, в глазах его горело неприкрытое восхищение. Да уж, странная Луна или нет, но то, что она сильнейшая волшебница — это точно. Единороги чувствуют силу и доброе к себе отношение, а вот легенды о девственности той, что может единорога приманить, не более чем легенды. Как ни крути, единорог — это, пусть волшебная, но лошадь, а не гинеколог.

Итак, все четыре команды показали себя, и настал самый ответственный момент — выбор Чемпионов. Все четыре директора школ спустились на поле и встали на помосте, рядом с Кубком.

— Да будет Турнир честным! — громко сказала Макгонагалл.

— Да будет судейство справедливым! — произнёс Каркаров.

— Да будут испытания истинными! — звенящим голосом воскликнула Аполлин Делакур.

— Да будут выбраны достойные! — заключил Кащеев.

Минерва Макгонагалл подняла палочку и выписала в воздухе замысловатую фигуру. Кубок засветился, из него вылетел свёрнутый пергаментный лист и прилетел в руки Каркарову. Тот развернул его и громко прочёл:

— Чемпион Дурмстранга — Юлий Тышкевич!

На трибуне Дурмстранга встал коротко стриженный плечистый здоровяк, подняв руки в приветственном жесте. Похоже, его соученики не были обижены на выбор Кубка — они хлопали его по плечам и радостно улыбались, да и сам Каркаров выглядел вполне удовлетворённым.

Сияние Кубка на миг потускнело, затем разгорелось вновь. Следующий лист прилетел в руки Аполлин Делакур.

— Чемпион Шармбатона — Мари-Виктуар Дэмьен! — прочла вейла.

В отличие от дурмстранговцев студенты Шармбатона были не очень довольны выбором Кубка — победительницу высокую, стройную брюнетку — они приветствовали улыбками, но в них присутствовала изрядная доля уксуса. Однако Аполлин сияла — похоже, Кубок выкинул имя её протеже.

Когда Кубок вспыхнул в третий раз, свиток пергамента приземлился в руки Кащееву.

— Чемпион Колдовстворца — Никола Питерский! — провозгласил он.

Ответом ему был взрыв свиста и улюлюканья с трибуны школы. Чемпион оказался невысоким, но явно вёртким и ловким огненно-рыжим пареньком с хитрющими глазами. Ох, чую я, что этот пацан двойник Лёвы Терентьева, только с магическим уклоном, и неприятностей своим соперникам способен доставить массу, даже не прибегая к колдовству. Всё интереснее и интереснее…

Но, наконец, Кубок выбросил четвёртый пергамент в руки Макгонагалл, и она с некоторым удивлением в голосе прочла:

— Чемпион Хогвартса — Луна Лавгуд.

Луна поднялась со своего места, сияя неземной улыбкой, но тут рядом с директорами каким-то непонятным образом оказался растрёпанный Ксено. На лице его блуждала сумасшедшая улыбка.

— Пользуясь правом Отца, требую отмены! Провозглашаю отмену, ибо Луна Лавгуд моя единственная дочь и Наследница! Чемпионом Хогвартса должен стать Гарри Джеймс Поттер, ибо он прямой наследник по мужской линии того, кто создал этот Кубок! Да будет так!

Ксено что, совсем свихнулся? Он что творит?

Комментарий к Глава шестнадцатая. В которой герой принимает участие в торжественном мероприятии

Узор “китайский огурец”:

https://i.pinimg.com/originals/29/db/65/29db65004b32c7105ba50e1fbd751969.jpg

https://im0-tub-ru.yandex.net/i?id=c143be4f2884768151bc58fb3bddcbbf&n=13&exp=1

Юлий Тышкевич:

https://dn0.newtumbl.com/img/35068/4138843/1/6278524/nT_b2p1v1bfucrqp22jx2ptv46i.jpg

Мари-Виктуар Дэмьен:

https://hdqwalls.com/download/darina-qhd-1400x1050.jpg

Никола Питерский:

https://i.pinimg.com/originals/0e/24/25/0e242515b8263f416bb6b0a3eec4f82f.jpg

========== Глава семнадцатая. В которой герой оказывается там, где бывал совершенно в другой роли ==========

Луна поднялась со своего места, сияя неземной улыбкой, но тут рядом с директорами каким-то непонятным образом оказался растрёпанный Ксено с совершенно сумасшедшим перекошенным лицом.

— Пользуясь отцовским правом, требую отмены! Провозглашаю отмену, ибо Луна Лавгуд моя единственная дочь и Наследница! Чемпионом Хогвартса должен стать Гарри Джеймс Поттер, ибо он прямой наследник по мужской линии того, кто создал этот Кубок! Да будет так!

Ксено что, совсем свихнулся? Он что творит? Был бы я учеником — прокатило бы, но сейчас-то я к Хогвартсу имею только косвенное отношение, а к Турниру — тем более. Блин, вот было у меня чувство, что грядёт пакость — так здравствуй, жопа — Новый Год!

От демарша Ксено все четыре директора пришли в замешательство, но у Кубка явно было своё мнение на этот счёт. Из уже начавшего погашать своё сияние Кубка вылетела сиреневая молния и шарахнула Ксено в грудь. Тот рухнул, как подкошенный, Луна бросилась к отцу, Кащеев склонился над упавшим и мрачно сказал:

— Магический откат. Требование было неправомочным. Ему срочно нужна помощь.

Вот только смерти Ксено перед Турниром нам не хватало! Что ж он наделал, дебил клинический!

Я вскочил с места и бросился на помощь. Добежал до помоста я на удивление быстро, даже Луна успела чуть позже, Макгонагалл тем временем вызвала Патронуса, отправляя того в Мунго… В общем, начали зарождаться неразбериха и паника.

— Тихо! — рявкнул я. — Пропустите!

Драко и Конни, успевшие сорваться вслед за мной, перехватили Луну и постарались увести. Девушка сопротивлялась, но слабо, однако я уловил обрывок фразы:

— …я могу помочь!

Зато ответ Конни я уловил целиком:

— Даже не думай! Силы тебе ещё понадобятся. А Гарри вытащит мистера Лавгуда… Он Целитель.

После этого я склонился над Лавгудом, бесцеремонно отодвинув Кащеева, и все звуки и краски исчезли. Я отчётливо увидел, что молния, вылетевшая из Кубка, ударила в магическое ядро, начав обрывать и сворачивать каналы. Если бы это произошло с ребёнком, он бы выжил однозначно, но точно стал бы сквибом. Но Ксено-то взрослый маг! Для него это может быть смертельно! А что будет с Луной, которая и так осталась без матери, если она потеряет ещё и отца? Нельзя медлить, нельзя…

Я положил правую руку на лоб Ксено, левую — на солнечное сплетение, сосредоточился и призвал Грань. О том, как могут воспринять это окружающие, я даже не думал. Главное было — спасти придурка Ксено, который только что чуть не оставил свою дочь круглой сиротой.

Тёмная энергия послушно стала собираться под моими руками, я направлял её в ядро Ксено, заставляя его пульсировать. Тёмная энергия неслась по каналам, ведущим от ядра, не давая им ссыхаться и сворачиваться, она словно склеивала появившиеся на них глубокие трещины, через которые Лавгуд терял магию… Постепенно каналы начали приобретать здоровый вид, те, что успели свернуться полностью — восстанавливались. Я тихо бормотал себе под нос заклятье Тёмного Исцеления, молясь только о том, чтобы у меня хватило резерва залечить всё. Да, мой магический резерв велик, я вполне могу оперировать большими объёмами магии, но повреждения, нанесённые Кубком Лавгуду, были почти фатальными. Не будь он сам так силён — погиб бы на месте.

От Грани потянуло острым холодом, в кончики пальцев вонзились ледяные иглы. Так… Кажется, у меня вступил в действие последний резерв. Если его не хватит — моё магическое ядро начнёт выкачивать само себя. Именно поэтому так редко применяют заклятие Тёмного Исцеления — оно опасно не для больного, а для самого целителя. Это заклятие способно излечить практически всё, кроме окончательной смерти, но маг, запустивший его, уже не сможет прерваться. Пока не излечит пациента или не выгорит сам.

Холод стал медленно подниматься от кончиков пальцев к фалангам, положение было критическим, но тут я почувствовал, как мне на плечо легли две ладони и в Ксено через меня хлынули целых два потока магии. Разной, но однозначно тёмной. Боль и тошнота отпустили мгновенно, кончики пальцев стали тёплыми, а исцелённое магическое ядро Ксено засияло золотистым светом. Уфф…

Я отнял руки от больного и обрёл способность вновь воспринимать окружающую действительность. Точнее обрёл бы, если бы мне не прилетела крепкая плюха. Узнаю меткую руку Неистового Иппи…

— Ой! — взвыл я. — Больно же!

— Больно? — зарычал разъярённый Сметвик. — Это ещё не больно! Ты ещё своё получишь, Лорд недоделанный! Какого лысого драккла ты сунулся к нему один? Этот… этот… этот дракклов придурок был практически мёртв, ты не вытянул бы его в одиночку даже с твоим Даром!

— Почему недоделанный? — обиделся я. — Очень даже доделанный… Папа с мамой старались, а ты дерёшься, Иппи…

И стал заваливаться набок, теряя сознание.

— Эх, врезать бы ему ещё разок, — раздался мечтательный голос Кащеева, — так ведь последние мозги вышибешь…

— Какие там мозги? — рявкнул Сметвик, подхватывая меня на руки. — Один сплошной Гриффиндор!

И это было последнее, что я разобрал, прежде, чем окончательно отрубиться.

***

Когда я открыл глаза, то первое, что увидел — белый потолок с дурацкой лепниной в виде пухленьких ангелочков, дующих в раковины, размахивающих чем-то похожим на капустные кочаны и гонявшихся друг за другом с самыми зверскими выражениями лиц. Эта мизансцена настолько сбила меня с толку, что я не сразу сообразил, где нахожусь. Медленно повернув голову, я узрел окно, заботливо задёрнутое белыми же занавесками, деревянную тумбочку, заваленную какими-то свёртками, и увлечённо читавшую толстую растрёпанную книгу симпатичную незнакомую девушку в бордовой мантии со значком — скрещённые палочка и кость. Уфф…

Девушка оторвала взгляд от книги и радостно вскрикнула:

— Лорд Поттер! Вы пришли в себя?

— Видимо, да, — ворчливо отозвался я, чувствуя себя так, словно в глотке поселилась, как минимум, пустыня Гоби. — Мунго?

— Мунго, Мунго, — радостно затараторила девушка. — Я — медиведьма-стажёр Абигейль Паркс. Главный целитель Сметвик велел сразу же дать ему знать, когда вы очнётесь… Хотите пить?

Я кивнул, и медиведьма, наполнив небольшой поильник, поднесла его к моим губам. Хотелось запротестовать, но сил пока не было. В теле ощущалась страшная слабость и лёгкость — словно у готового взлететь воздушного шара, надутого гелием. Сделав несколько глотков, я просто из сил выбился, хотя в остальном стал чувствовать себя лучше.

— Ну, вот, — ласково сказала медиведьма. — А теперь зелье… Самое лучшее, его сам Лорд Принц варил.

Ох, не сомневаюсь… Мне ещё и от него нахлобучка будет… и от крёстного… и от всех Блэков…

Мне очень захотелось уйти в астрал, но, увы, зелье Сева, как всегда, было безупречным. Сил прибавилось сразу же, причём настолько, что я ощутил слабое желание что-нибудь съесть.

— А теперь вам надо покушать, — снова угадала моё желание Абигайль, — сейчас принесу… и целителя Сметвика позову… Сейчас…

И шустрая медиведьма покинула палату, чтобы вернуться буквально через минуту с небольшой керамической исходящей паром чашкой.

— Если это овсянка — лучше добейте, — сумел выдать я, и девушка хихикнула:

— Ой, вы такой шутник, Лорд Поттер… овсянку вам можно будет только завтра, когда кишечник начнёт нормально функционировать. А это бульончик… Куриный… Вкусный, честное слово…

Это сколько же я валялся, что начались проблемы с кишечником? Неужели Турнир пошёл своим чередом? Как там Луна? Я застонал и остро захотел приложиться головой о любую подходящую твёрдую поверхность, но кто бы мне дал? Юная медиведьма была неумолима, и бульон был выпоен мне до последней капли. Кстати, действительно вкусно…

Когда я проглотил последнюю ложку, в палату ворвался Сметвик и коротко скомандовал Абигайль:

— Кыш!

Девушка взглянула на меня с сочувствием и исчезла из палаты, а Сметвик схватил стоящий в углу стул, уселся на него верхом и принялся сверлить меня сердитым взглядом.

— Эээ… На мне узоров нету и цветы не цветут… — попытался пошутить я, вспомнив советскую киноклассику, но не прокатило. Сметвик сердито фыркнул и заявил:

— Беру свои слова назад, Поттер. Ты очень даже доделанный клинический дебил. Ты понимаешь, что сам себя чуть не угробил?

— Понимаю, — прошептал я. — Но… я не мог допустить, чтобы Луна потеряла ещё и отца… Прости, Иппи… И… спасибо…

— Не меня благодари! — отрезал Сметвик по-прежнему сердито, но по неуловимому изменению тона я понял, что он смягчился. — Я бы тебя и Лавгуда один не осилил — уж больно мудрёная пакость к нему прицепилась. Это Кащеев помог. Вот кто силён! Мощь неимоверная!

— Поблагодарю непременно, — заверил я. — Давно я тут?

— Да не очень, — отозвался Иппи. — Третий день пошёл.

— Тогда почему с кишечником проблемы? — подозрительно спросил я.

— А это мы экспериментальное зелье Северуса тебе ректально вводили, — Сметвик стал спокоен и даже чуть улыбнулся. — Потрясающая вещь! Без него бы ты дней десять в отключке провалялся.

— Ре-ректально? — заикнулся я. — З-зачем?

— Затем, что глотать ты не мог, непосредственно в кровь зелье ввести было нельзя — слишком густое, а вот ректально — самое то. Превосходно всё усвоилось. Ничего, мне твой жених ещё спасибо скажет…

— Конни… — пробормотал я. — Что с ним?

— Да всё с ним в порядке, — хмыкнул Сметвик. — Двое суток чуть ли не по потолку бегал, пришлось его обездвижить и влить Сон-без-Сновидений. Спит сейчас в пустой палате. Через пару часов должен проснуться.

Я облегчённо выдохнул. Если Конни проснётся выспавшимся и отдохнувшим — у меня есть шанс выжить.

— Кстати, — добил меня Сметвик, — тут целая куча народа твоего пробуждения дожидается.

— Прямо тут? — слабым голосом спросил я, ощутив острое желание залезть под кровать и не вылезать оттуда ещё с недельку.

— Да нет, — улыбнулся Сметвик. — Слава Мунго Бонэму, они оказались более вменяемыми, чем твой женишок. С меня только взяли клятву, что я дам знать, как только ты придёшь в себя…

— И ты сообщил? — прохрипел я, старательно изображая слабое, беззащитное создание, слишком хрупкое для этого жестокого мира и, вследствие этого, находящееся на смертном одре. Не прокатило.

— Гарри, ты глазки-то не закатывай, — цинично ухмыльнулся Сметвик. — Я-то знаю, что чувствуешь себя ты не так плохо, как изображаешь. Слабость через пару часов пройдёт, магический резерв восстанавливается с потрясающей быстротой, физических повреждений нет. Вот поговорим, и пошлю Патронуса…

— Блэкам?

— И Блэкам, в первую очередь, крёстному твоему с супругом, и Малфоям, и ещё кое-кому. Я удивлён. В магической Британии, оказывается, масса народа, которую искренне беспокоит твоё самочувствие и благополучие. Да и Лавгуд…

— Что — Лавгуд? — спросил я. — Ещё что ему надо?

— О, поглядите, — хмыкнул Сметвик, — а Герой-то наш уже оклемался. Глазки сверкают, ручки чью-то шею ищут… чтобы пожать дружески…

— Иппи, — проникновенно произнёс я, — поясни ради всех кентавров Запретного леса, что там с Ксено и почему он эту дурь отмочил? Ведь ясно же было, что не прокатит…

— Ну почему же… — со скучающим видом произнёс Сметвик, — вполне могло прокатить. Скажи, а сколько народу знает, что ты вообще диплом получил?

— Да куча, на самом деле, — с некоторым удивлением ответил я. — Все Блэки, все Малфои, Макгонагалл, Флитвик, Гвеног Джонс, Спраут, Амелия Боунс, Невилл, Гермиона, Ник, Дадли… да и Ксено с Луной тоже в курсе были…

— Значит, твои родные и близкие о тебе лишний раз не болтают. Ты свой диплом где получал после ЖАБА? В Министерстве?

— Нет, в Хоге, — с недоумением ответил я. — В кабинете Макгонагалл. Там были деканы и Амелия Боунс.

— А экзамены сдавал?

— Им же…

— А после СОВ с какой формулировкой уходил? — продолжал Сметвик.

— «Отпущен на домашнее обучение в связи с необходимостью разобраться с делами Рода», — ответил я. — И что? Имею право, я совершеннолетний…

— Имеешь, — кивнул Сметвик, — не вопрос. Только ведь твой курс ещё учится.

— Ну да. И что?

— Что? Удивительно, но куча народу сумела сохранить в тайне, что ты больше НЕ ученик Хогвартса. Большинство считает тебя отпущенным на домашнее обучение… и то, что ЖАБА ты ещё будешь сдавать со своим курсом.

— Что, серьёзно? — поразился я.

— Вполне себе, — усмехнулся Сметвик. — Так что некоторые считают тебя Лордом-недоучкой.

— Охренеть! — вырвалось у меня.

— Совершенно верно, — согласился Сметвик. — Так что тот, кто наложил заклятие на Лавгуда, считал, что тебе придётся участвовать.

— Стоп, так Ксено всё-таки был под заклятием? — поразился я. — То-то он так странно себя вёл… Но это было не Империо, я бы почувствовал…

— Какое, к лысому дракклу, Империо? — с чувством произнёс Сметвик. — Что Империо будет делать в том хаосе, который заменяет Ксено мозги? Этот деятель Империо сбрасывает, как другие — Ватноножное. Нет, это было не Империо. Какая-то могущественная древняя пакость, способная подчинить практически любой силы мага. Действует по типу магического паразита. Убивает качественно и с гарантией после того, как жертва выполнит все требования наложившего заклятие. Медленно, правда, и жертва страшно мучается… и, пытаясь снять ужасную боль, тянет магию из близких. Так что в итоге, когда несчастный умирает, его близкие остаются сквибами или теряют в силе.

— Вот гадость-то… — вырвалось у меня.

— Ещё та гадость, — мрачно протянул Сметвик. — Могу тебе сказать, что Ксено в определённом смысле повезло — когда его шарахнуло откатом, то сорвало прицепившегося к ядру магического паразита, а ты этого паразита добил, когда начал прокачивать каналы Тёмной энергией. Так что Ксено тебе должен памятник из золота в полный рост. Долг Жизни — это самое малое, чем он может отделаться…

— Я это делал не один, — запротестовал я.

— Заклинание Тёмного Исцеления запустил ты, — проворчал Сметвик. — Ты бы в любом случае исцелил Лавгуда. Только, скорее всего, последствия были бы катастрофическими. Больше не смей так рисковать!

— Не буду, — изобразил я самое искреннее раскаяние. — Но меня другое беспокоит. Кто мог подобраться к Лавгуду настолько близко, чтобы наложить на него такое древнее, мало кому известное заклятие?

— Не знаю, — развёл руками Сметвик. — А сам Ксено, естественно, ничего не помнит. Он дал согласие на просмотр своей памяти. Так вот, там вроде бы всё гладко, ничего подозрительного, но есть несколько ловко затёртых участков, поверх которых наложены ложные воспоминания. Кто бы ни был этот маг — он даже не Мастер. Он — Магистр. Очень старый и невероятно сильный. Я бы сказал, если бы это не звучало так нелепо, что это маг уровня Мерлина. Прости, но до него не дотягиваем ни ты, ни я.

Я кивнул, соглашаясь. Не знаю, как Иппи, а мне свой Дар ещё развивать и развивать. Есть такие вещи, которые приходят только с возрастом… Взять хотя бы Кащеева. Сколько ему лет? Четыреста? Пятьсот? Вот где мощь невероятная… Я со своим огромным, по мнению знающих людей, потенциалом, такого уровня достигну очень и очень не скоро. И вообще — есть у меня одна догадочка — уж слишком всё сходится…

— Но ведь Ксено знал, что я уже не студент… — пробормотал я. — Неужели тот, кто наложил заклятие, не вытянул из него этого?

— Видимо, нет, — отрезал Сметвик. — И вообще, легилиментить Ксено… Увольте, мы вдвоём с Лордом Принцем еле справились… А сам он смог противостоять заклинающему и не выложил ему всё, о чём знал…

Так вот почему Ксено был в таком раздрае во время встречи со мной… Из-за заклятия, с которым он подсознательно боролся. Но что же это всё-таки за дрянь?

— Иппи, — спросил я, — а как ты сумел распознать заклинание, наложенное на Ксено?

— Повезло, — проворчал Сметвик. — В моей семье передаётся по наследству одно древнее руководство по Целительству. Редкость неимоверная, не знаю, сохранилось ли нечто подобное где-либо в мире. Так вот, там описывается подобное заклятие… «Полог Мирддина» — вот как его называл автор книги.

— Мирддина? — переспросил я. — Но ведь Мирддин Эмрис — одно из имён Мерлина.

— Правильно, — кивнул Сметвик. — Этого мага почитают до сих пор, но он был далеко не добр. Думаю, время тогда было такое — добряки не выживали. Но даже на фоне других пакостных заклятий — это уже чересчур… ладно, отдыхай пока. Скоро тебя навестят…

— Но… — возразил я.

— Я сказал спать — значит спать! — коротко приказал Сметвик. — Проснёшься здоровым — гарантирую!

— Мерлин, значит… — пробормотал я еле слышно и мгновенно заснул.

Комментарий к Глава семнадцатая. В которой герой оказывается там, где бывал совершенно в другой роли

Кубок Огня:

https://rb.ru/media/upload_tmp/2018/1szii.png

Униформа целителей больницы Святого Мунго:

https://1.bp.blogspot.com/-_2YGLE213VA/WHv_M2eIhYI/AAAAAAAAQSo/7j—Xr1yKfwRaBCNgj7CeVQ0d3Baoh3xACLcB/s1600/st-mungos-horspital-healers-uniform.png

Автору на кофе, Музу на печеньки:

https://money.yandex.ru/to/410014057127193

========== Глава восемнадцатая. В которой герой возвращается в родные пенаты ==========

Я провёл в больнице Святого Мунго ещё три дня, потом всё-таки удалось покинуть это гостеприимное учреждение, поэтому радости моей не было предела. Нет, меня не напрягали визиты родных и близких, хотя по ушам и спинному мозгу (поскольку Сев со свойственной ему добротой отрицал у меня наличие головного) мне поездили конкретно. Меня посетили все Блэки, включая крёстного и примкнувшего к нему Северуса, Невилл, который примчался из России, да так и остался, по официальной версии «помогать в обеспечении безопасности делегации школы Колдовстворец», Гермиона, которая не смогла присутствовать на открытии Турнира, но решила посмотреть на первое испытание и поддержать Луну, Люциус и Нарцисса вместе с малышкой Гаечкой, Дадли и Сурия, Сусанна, Джейми и Лорел с Вайолет, Конни, который, собственно говоря, явно решил остаться жить в больнице, пока я там пребываю, и на закуску Драко с Луной.

В общем, я понял, что такого внимания я могу и не перенести и пора спасаться. Тем более, что я действительно восстановился на редкость быстро и начал дуть в уши уже Сметвику, что со мной всё хорошо и я занимаю койку, которая может понадобиться реальному больному. Сметвик из педагогических соображений поддался на уговоры не сразу, но видя моё «радостное» выражение лица, гору всяких сластей на тумбочке у кровати и стопку открыток высотой с половину моего роста с пожеланиями выздоровления от совершенно незнакомых людей, решил сжалиться.

Кстати, решение Кубка осталось-таки в силе, то есть все четверо Чемпионов будут принимать участие в Турнире… Уж не знаю. Не знаю, на какие ухищрения пошли Амелия Боунс и приглашённый ею в качестве тяжёлой артиллерии Люциус, но историю с выходкой Ксено умудрились спустить на тормозах. Я, правда, считал, что дело ещё и в некоторой снисходительности иностранных гостей, давненько считавших, что у большинства британских магов крыша отправилась в свободный полёт, тихо шурша шифером, но предпочитал своё мнение держать при себе, ибо Люциус явно гордился своими достижениями на ниве дипломатии, а портить настроение Сиятельному Лорду зазря не хотелось.

К тому же, к моему глубочайшему удивлению, я умудрился не спалиться. Дело в том, что зрители на трибунах не особо поняли, что я там нахимичил, а те, кто был вблизи, предпочитали молчать на эту тему, словно набравши в рот воды. Понятное дело, Макгонагалл слишком хорошо ко мне относится, Кащеев сам такой, Каркаров с его Пожирательским прошлым вообще предпочитал не встревать в скандалы, а вот с Аполлин Делакур побеседовал Старый Сигнус, вежливо посоветовавший не лезть во внутренние дела Магической Британии, дабы не пришлось отвечать по этой самой Британии законодательству. Так что дамочка тоже предпочла не отсвечивать и придерживаться общепринятой версии, выдвинутой в «Пророке»…

Ну да, скандал, которым закончилось открытие Турнира Четырёх Волшебников, просто не мог не обойти своим вниманием «Ежедневный Пророк». Правда, редактор газеты, которого перед публикацией посетил Сири, ужасно огорчённый подорванным здоровьем любимого крестника, на сей раз завизировал в печать на редкость спокойную, без всяких передёргиваний статью. Удивительно, но факт, написала её Рита Скитер, получившая эксклюзивное право на освещение событий Турнира в обмен на лояльное отношение к… некоторым участникам и их родственникам — как настоящим, так и будущим. Рита, которая прекрасно помнила, что Блэки умеют быть благодарными, расстаралась вовсю.

Поступок Ксено она объяснила «приступом магической разновидности редкой тропической болезни», которая вызывает помутнение рассудка и полную неспособность оценивать обстановку адекватно. Тем более, что Ксено недавно действительно летал в экваториальную Африку — изучать нетрадиционные практики тамошних шаманов. Те, кто считал, что этой «редкой тропической болезнью» Ксено страдает чуть ли не с рождения, благоразумно держали своё мнение при себе, вовремя припомнив, за кого замуж выходит Луна Лавгуд и кто является близкими друзьями семьи счастливого жениха.

Так вот, «естественное волнение за дочь» спровоцировало «приступ редкой тропической болезни», и бедняга Ксено не владел собой, когда произносил роковые слова. То, что эти слова были полной чушью, подтвердил мощный магический откат, ибо Кубок Огня — это не тот артефакт, с которым можно шутки шутить. В итоге Ксено оказался «между жизнью и смертью» (самые правдивые слова во всей статье) и на помощь ему пришёл Герой и Избранный — то есть я, изучивший под руководством Сметвика «нетрадиционные методы применения Светлых Целительских заклятий». То есть, никаких упоминаний о заклятье Тёмного исцеления, за что Рите отдельное спасибо. Подоспевший Гиппократ Сметвик, всегда готовый нести свет исцеления, помог Герою спасти несчастного, и это им с блеском удалось. Правда, Избранный заработал «небольшое магическое истощение» и сейчас пребывает в Мунго, «окружённый заботой родных и близких». Об участии Кащеева в спасении меня и Лавгуда не упоминалось ни единой буквой, и я порадовался за Риту в том плане, что с инстинктом самосохранения у неё всё в порядке.

Тем не менее, магическое сообщество вновь вспомнило о Герое и народ принялся посылать в Мунго самые разнообразные сласти и открытки с пожеланиями выздоровления. В итоге уже к концу первого дня посылок на сладкое не могла смотреть ни одна из медиведьм всех отделений обширной больницы. К тому же, среди подарков попадались и вещи по-настоящему неприятные — хорошо, хоть народ в Мунго привычный и, не проверив, не вскрывает ничего.

Так вот, помимо действительно хороших вещей, вроде тортов и пирожных от Фортескью, горы шоколадных лягушек и перечных чёртиков, пары сотен коробок швейцарского шоколада и ещё пары сотен — шоколада других марок, а также огромного количества самых разнообразных сладостей, как маггловских, так и магических, проверяющие нашли:

— письма с гноем бубонтюбера, присланные анонимно — три штуки;

— письма с разными включениями вроде цепочек, медальонов и запонок, на которые были наложены весьма неприятные проклятия — восемь штук:

— пироги, пирожки, торты и коробки с конфетами, пропитанными Амортенцией разной степени качества — девятнадцать штук;

— анонимные громовещатели, называвшие меня Новым Тёмным Лордом и призывавшие на мою голову все кары земные и небесные — пять штук;

— анонимные же письма, предлагавшие мне заплатить определённое количество полновесных галлеонов от тысячи до двадцати (губа у товарищей анонимов была безбожно раскатана) за информацию: что же в самом деле случилось с Ксено;

— и, наконец, письма от влюблённых дурочек, страстно желавших стать моими невестами — девяносто три штуки.

Меня это всё не расстроило, не огорчило и не заинтересовало. В конце концов, я не золотой галеон, чтобы всем нравиться, а мой гипотетический враг будет действовать тоньше. Всё было уничтожено, кроме трёх писем, обещавших информацию — а вдруг действительно анонимы знают что-то ценное? Увы, все трое анонимных авторов писем, которых быстро установили детективы из агентства «Глаз Одина», оказались пустышками. Двое, с более скромными запросами, оказались обитателями Лютного, решившими срубить деньжат по-лёгкому. Им предельно вежливо объяснили, что они неправы, беспокоя Лорда Поттера, и раскаяние их было глубоким и искренним. Третьей была жительница Хогсмида, престарелая вдова министерского чиновника, впавшая в полный маразм и вывалившая на ошалевших хлопцев Фенрира стройную теорию заговора магглорожденных против чистокровных магов. Всё бы ничего, но молодость дамы приходилась на начало девятнадцатого века, и заговор, который она столь живо описывала, существовал в действительности, но отнюдь не в Британии, а в Европе, и главным действующим лицом в нём был талантливый магглорожденный маг, известный и в маггловском мире как граф Калиостро. Выслушав детективов, я призадумался. Да, конечно, согласно сведениям, этот самый граф давно в могиле, так ведь и Мерлин, если верить слухам, пребывал там же. И да, дама явно не в себе, но кто знает? Поэтому в домике миссис Брауншип появилась симпатичная сиделка, которую наняла обеспокоенная её состоянием дальняя родня. Излишне говорить, что милая девушка имела самое непосредственное отношение к агентству «Глаз Одина» и подлинную медицинскую квалификацию. Миссис Брауншипвосприняла новую сиделку благосклонно, а соседи, которых уже давно беспокоило душевное состояние пожилой дамы, вздохнули с облегчением. Уж не знаю, на что я надеялся, но чувство близкой опасности заставляло делать хоть что-то, чтобы отыскать неведомого противника.

А то, что противник появился — я не сомневался. Заклятие, которое сумело подчинить Ксено Лавгуда — это очень и очень серьёзно. Как бы кто ни относился к Ксено, а волшебник он один из сильнейших. Один защитный купол над домом, под которым царило вечное лето, потому что маленькая Луна не любила снега и холодов, чего стоит… И мощь заклятий, и устойчивость к Империусу — всё это говорило о силе выше среднего. Да и Луна — отнюдь не из слабых. А проблемы с головой… Так они в магической Британии у каждого первого.

Так вот, после того, как я окончательно пришёл в себя, Лавгуд заявился в мою палату, встал на колени и громко и чётко принёс мне извинения за неподобающее поведение и признал Долг Жизни. Мне осталось только руками развести и принять — в случае моего непризнания Ксено снова поймал бы магический откат, а учитывая то, что он и так оправлялся от последствий заклятия, этот откат его бы точно добил.

К тому же, на Лавгуда я не сердился. Умело наложенное заклятие в сотни раз усилило его тревогу за судьбу дочери, которая и так была для него после гибели жены единственным светом в окошке, оттого он и пошёл на эту авантюру с правом отмены.

Мы поговорили, выяснили все шероховатости и вполне поняли друг друга. Кстати, когда я спросил, почему он не сообразил, что право отмены не сработает, потому что я уже не студент Хогвартса, Ксено ответил:

— Если честно, я не знаю, Гарри… Я ведь прекрасно знал историю Кубка. Да, он мог выбрать любого потомка Поттеров или Гампов, но только с тем условием, что они являются студентами одной из школ, участвующих в Турнире. В противном случае, в прежние времена, когда Рода Поттеров и Гампов были весьма многочисленны, Кубок мог вообще выкинуть имя несмышлёного младенца или беременной женщины, если они обладали наиболее высоким потенциалом. Так что это ограничение действует без осечек.

— Но всё-таки, ты прекрасно знал, что я не студент.

— Но этого не знал тот, кто накладывал заклятье, — резонно ответил маг. — И не стал меня спрашивать о том, что полагал само собой разумеющимся. А я ему не сказал. Я ненавижу принуждение во всех формах, Гарри, и, вероятно, старался бороться с заклятьем. Жаль, что это не увенчалось успехом и закончилось полной глупостью.

— Ему? — переспросил я, — Значит, ты всё-таки что-то помнишь?

Лавгуд пожал плечами:

— Увы, но нет. Просто по статистике с наибольшей вероятностью это мог быть мужчина. Но воспоминаний нет, даже Сметвик с Лордом Принцем сдались. Я хотел бы помочь тебе, да и сам не прочь отомстить этому… заклинателю… но не знаю, как.

— Вообще-то есть у меня одна мысль, — заметил Гиппократ Сметвик, вошедший в палату и услышавший последнюю фразу Ксено. - Мне удалось установить, что заклятие было наложено не более месяца назад. Значит тебе, Ксено, нужно вспомнить этот месяц поминутно — где бывал, с кем встречался. А на месте встреч с этим… магом образуются лакуны. Вот их мы и будем заполнять.

— А разве вы, когда проводили сеанс легилименции, этого не заметили? — поинтересовался я.

— Гарри, если с Ксено поработал очень хороший окклюмент, уровнем выше нашего, мы ничего и не должны были заметить, — вздохнул Сметвик. — Поэтому искать придётся, опираясь на другие источники. Записи о встречах, дневники, деловые письма…

— Дневников я не веду, — заметил Ксено. — Но записи о встречах и деловые письма… кхм… стоит поискать. Во всяком случае, я уверен в одном — в мой дом имеет доступ весьма ограниченный круг лиц, значит, это произошло вне дома.

— Но на всякий случай тебе стоит подумать, кому ты мог открыть доступ и в дом, — настаивал Сметвик. — Легилименты такого уровня могут быть весьма… убедительными.

На том и порешили. Мне не нравилось, что наш неведомый противник оказался столь силён, но, честно говоря, я радовался, что Ксено совершил свой поступок под влиянием чужой воли, да ещё и пытался с ней бороться. Не хотелось думать плохо об этом маге…

А ещё меня неожиданно зашёл навестить Владимир Кащеев. Он весьма нелестно отозвался о моей способности искать приключения на свою филейную часть, но куда более благосклонно — о Даре Тёмного Целителя.

— Девять из десяти придурков твоего уровня подготовки точно отдали бы концы даже с моей и твоего учителя помощью, — мрачно буравя меня взглядом заявил он. — Но тебе повезло, ты оказался десятым. Магия тебя щедро одарила, так что будь достоин её Даров. И научись сопротивляться инстинкту целителя и верно оценивать ситуацию. А то выгоришь сдуру — а меня или твоего достойного учителя может рядом не оказаться, понял?

— Понял, — вздохнул я. — Признаю за собой Долг Жизни, господин Кащеев…

— Я не для этого тебя вытаскивал, — проворчал некромант. — Мне этого не нужно.

— Мне нужно, господин Кащеев, — отрезал я.

— Хорошо, — согласился Кащеев. — Тогда Владимир.

— Что? — удивился я.

— Глупым мальчишкам, которые вешают на себя Долг Жизни передо мной, да ещё могут стать моими потенциальными учениками, я позволяю звать себя по имени, — хмыкнул Кащеев, и, на моей памяти, впервые улыбнулся. Кстати, улыбка его удивительно красила, делая куда моложе.

— Возьми, — неожиданно сказал Кащеев и протянул мне выточенный из кости ключ. — Клянусь, что этот подарок сделан от чистого сердца и не несёт вреда ни тебе, ни твоим близким.

— Это что? — удивился я.

— Мне бы триста лет назад такая штучка пригодилась, — проворчал некромант. — Когда будет совсем плохо — ну просто край — ты её оземь брось. Появятся варианты…

— А уточнить нельзя? — спросил я, бережно принимая дар. Я что — идиот, отказываться от подарка сильнейшего некроманта?

— А тогда будет неинтересно, — ехидно отозвался Кащеев и отправился на поиски Сметвика, как он сказал, чтобы пообщаться с тем, кто сумел привить мне зачатки знаний. Но что-то мне подсказывало, что это только предлог…

Я спрятал костяной ключ в своём поясном кошеле, который лежал на тумбочке, встал с кровати и принялся одеваться. Пора было срочно сматываться домой, пока Сметвик не передумал, а то зелья ректально — это такая гадость…

Аппарировал домой я с помощью Конни — мне такое счастье не светило ещё пару недель. Сметвик, хоть и говорил, что я восстановился, советовал поберечь себя и не применять энергозатратных заклинаний и не прибегать к аппарации. Зато советовал чаще прибегать к анимагии — хоть это превращение и сложное, но во второй ипостаси мне хотя бы час в день бывать необходимо — типа, магические потоки лучше стабилизируются… А дома меня ждал вкусный обед, радостные друзья и близкие и ужасно соскучившиеся по мне фамильяры.

Паше и Лео великолепно жилось в Поттер-мэноре. Лео носился по лесу со стаей книззлов и пользовался благосклонностью сразу двух подросших дочерей мисс Хохолок — Красотки и Искорки. Первая — белая, с более тёмными ушами и хвостом, выглядела немного похожей на кошку сиамской породы, но была куда крупнее и, как ни странно, изящнее… Вторая — лохматая и огненно-рыжая — отличалась повышенной проказливостью. Но обе хвостатые дамы явно предпочитали Лео другим книззлам из стаи и даже успели принести ему четверых котят — на редкость толстолапых и умилительно пушистых, с еле заметными кисточками. Котят сразу разобрали жившие в мэноре вассалы, и сейчас они вполне себе благоденствуют и не желают вольной жизни, хотя поноситься по лесу со всеми не отказываются.

Что же касается Паши, то он обожает ползать по всему мэнору, а возвращаясь — дремать у камина на специально постеленной для него медвежьей шкуре. И Лео, и Паша частенько становятся объектами для игр мелких бандитов — Джейми, Бетти и изредка бывающей у меня в гостях Гаечки. Единственное, что удручает Пашу — разлука с Никовой Нагайной, к которой он, похоже, питает самые нежные чувства. Увы, Ник сейчас занят по уши своим мэнором и ко мне в гости выбирается крайне редко, но по сквозным зеркалам мы общаемся часто, так что бывший тёмный Лорд вполне себе в курсе всей ситуации. И в больницу ко мне он примчался, бросив все дела.

Когда мы с Конни аппарировали в Поттер-мэнор, я вздохнул с облегчением. В больнице Святого Мунго я предпочитал бывать в качестве целителя и личного ученика Сметвика, а вот побывать в шкуре пациента… Полезный опыт, конечно, но мне не понравилось. Болеть я терпеть не мог ещё с прошлой жизни, да и канонный Гарри, хоть и часто оказывался в Больничном крыле, тоже не слишком обращал внимание на своё здоровье. Меня, кстати, всегда удивляло наплевательское отношение со стороны взрослых к здоровью Избранного. До Хогвартса всему персоналу школы словно глаза занавесили, хотя я на собственном опыте убедился, что присмотр за детишками там серьёзный. А уж в Хогвартсе… Да, когда Герой попадал в Больничное крыло — его вроде бы лечили… Но почему та же самая мадам Помфри при осмотре не видела, что ребёнок слишком маленький, слишком худой для своего возраста… да со зрением у него серьёзные нелады? И ещё — после эпичного боя с василиском Гарри, которого цапнула змеюка размером с трамвайную сцепку, в Больничное крыло даже не отправили. Типа Фоукс на рану порыдал, и Герой снова в строю. А хотя бы диагностику детальную провести — нет, товарищи, это же Избранный, на нём всё как на собаке заживает… Как тут не поверить, что злобный Дамби не подпускал к Герою серьёзных целителей намеренно — не дай бог крестраж обнаружат и озаботятся удалить. И пошла прахом вся красивая комбинация… Как же мне всё-таки повезло, что Ник оказался вменяемым… Да и то, что он покинул мою голову и зажил собственной жизнью, тоже сыграло свою роль. Во всяком случае, пусть я сейчас не такой лосяра, как Рон, но определённо выше Конни и Драко и не вызываю впечатления дитятки из сиротского дома, которую нормальным людям хочется пожалеть и накормить.

— Гарри, с тобой всё в порядке? — осторожно дотронулся до моего плеча Конни. — Что-то ты опять завис…

Я обнял Конни и притянул к себе, уткнувшись носом в белокурую макушку.

— Ты же знаешь, со мной бывает иногда… Я так соскучился, Конни…

— Я тоже, — фыркнул Конни мне в грудь. — Но если ещё раз такую штуку отмочишь — я тебя с Грани достану. Когда ты потерял сознание — там, на Турнире — я чуть не поседел.

— Уверен, что ты хорошо держался, — улыбнулся я.

— Само собой, — отрезал Конни. — Я же Малфой! Мы умеем держать лицо. И вообще — пошли в дом, а? Там тебя ждут не дождутся, домовики целый пир приготовили, расстарались… Запахи по всему дому… умопомрачительные, а я — голодный.

— Хм… — я тихонько сжал пальцы Конни и мы, рука об руку отправились по дорожке к дому. — А кто там меня ждёт?

— А все, — беспечально отозвался любимый. — Уже ведь понятно, что грядут большие неприятности. Так что после обеда будем думать, как быть дальше. А то ведь первое испытание Турнира уже завтра. И будет лучше, если мы на нём будем присутствовать. Оба. Вместе с рара, Драко и Герми.

— Логично, — согласился я. — Я так думаю, что и Северус с Сириусом тоже подтянутся.

— Я тебе больше скажу, — усмехнулся Конни. — Первое испытание хотят посетить и Сигнус с Вальпургой. Дабы продемонстрировать нерушимый союз Поттеров, Блэков и Малфоев. А то некоторые совсем страх потеряли… расслабились…

— Нам сейчас важнее найти того, кто пытался пропихнуть меня в турнир и бросил имя Луны в Кубок, — заметил я.

— И это важно, — отозвался Конни. — Но ты не беспокойся, кое-какие результаты уже есть. Не могу сказать, что они совсем уж обнадёживают, но…

— Понятно, — я поцеловал Конни в висок, и мы вдвоём шагнули в открытую дверь родного дома.

========== Глава девятнадцатая. В которой герой устраивает личную жизнь. Не свою ==========

— Понятно, — я поцеловал Конни в висок, и мы вдвоём шагнули в открытую дверь родного дома.

В гостиной меня сразу же окружили родные и близкие: от души обнял Сири, поздоровались за руку Сигнус и Рег, бросилась на шею прилетевшая из Парижа Гермиона, насмешливо выгнул бровь Северус, похлопал по плечу Драко… Короче, собрались действительно все.

Я поцеловал руку Вальпурге, шутливо померился ростом с Невиллом — вот кто стал счастливым обладателем телосложения «шкаф славянский трёхстворчатый с антресолью» и только тогда заметил на шкуре перед камином не одно, а целых три толстых змеиных туловища. Ага, вот и Нагайна здесь — млеет от внимания своих давних кавалеров…

— А где Ник? — поинтересовался я.

— С Ванюшей общается, — добродушно прогудел в ответ Невилл. — Он бы Ванюшу и сюда приволок, да тот стесняется — великоват стал…

За окном на мгновение потемнело, и все непроизвольно повернулись посмотреть, но разглядели только крылатый трёхголовый силуэт, величественно парящий в небе. Только когда Ванюша приземлился, я сумел его разглядеть — потрясающей красоты трёхголовая зверюга с красивой радужной чешуёй и огромными перепончатыми крыльями была крупнее известного мне большинства драконов и непривычного человека была способна напугать до одури. Ванюша, приземлившись, горделиво замер, выпустил из ноздрей белый дымок, и только тогда я разглядел устроившегося у него на спине человека.

— Ник! — ахнул я. — Вот сумасшедший!

— Кто бы говорил, — беззлобно поддел меня Северус. — На этом милом животном кататься куда безопаснее, чем заклятие Тёмного исцеления запускать…

— Ладно, — проворчал я, — не начинай, Сев, а…

Северус вздохнул, но, поскольку меня доставали далеко не первый вечер, счёл за лучшее не продолжать. Тем временем Ник соскочил с Ванюши, ласково потрепал по ноздрям среднюю голову и быстро побежал к дому.

— Гарри! — подлетел он ко мне. — Ну ты даёшь… А я и не знал ничего… Ты несколько дней на связь не выходил, я забеспокоился, Конни сову послал… Вот он мне всё и написал… Разве так можно?

Ник лучился искренним беспокойством, и я не стал обрывать его, как Сева. Правда, поддел:

— А сам-то хорош! Окопался в Слизерин-мэноре…

— Гарри! — заблестел глазами Ник. — Ты не представляешь, какая там библиотека! Это сокровища! Не оторваться просто!

— Библиотека? — тут же рядом из ниоткуда возникла Гермиона. — Жаль, что нельзя её хотя бы увидеть…

— Увы, но пока нет, Герми, — покачал головой Ник, — вот закончу восстановление… защиту нормальную поставлю… Гарри, ты ведь мне поможешь? Твои костяные големы — это нечто!

— Само собой, — кивнул я, а Ник радостно продолжил:

— Вот сделаю всё — и устрою самый настоящий бал! И вы все приглашены! Тогда и увидишь библиотеку. И даже кое-что сможешь прочитать… Не всё, конечно — некоторые книги открываются только Слизеринам.

— Буду ждать с нетерпением! — радостно заулыбалась Гермиона и отошла к Драко.

— Кстати, — заметил я, — а нет ли у тебя описания того ритуала, который применял Мерлин?

— Пока не знаю, — задумчиво ответил Ник, — но я ещё далеко не всё осмотрел. А тебе зачем? Уж не по стопам ли Мерлина решил пойти, братик?

И лукаво улыбнулся мне. Так, что я успел заметить боковым зрением вспыхнувшие в глазах Рега огоньки ревности. Похоже, притяжение Регулуса к Нику всё растет, и сдерживаться ему всё труднее. Вот ведь понимает умом, что между мной и Ником просто невозможно ничего, кроме дружбы — и всё равно ревнует. Ладно, Рег, потерпи ещё чуть-чуть, я-то чувствую, что и Ник к тебе тоже неровно дышит, просто медлит почему-то…

— Ага, — шутливо ответил я. — Вот начну вас всех строить — тогда узнаете.

— Боюсь-боюсь, — насмешливо фыркнул Ник. — А всё-таки?

— Понимаешь, — сказал я, — мне тут пришла одна мысль в голову. Если узнать, как протекал ритуал, то, может, можно будет вычислить того, кто стал очередным вместилищем для Мерлина? Не нравится мне всё, что вокруг Турнира творится. Ещё толком ничего не началось — а уже непонятки.

— Ясно, — кивнул Ник. — Хорошая идея, как я сам не догадался. Надо будет эльфов напрячь — у меня там есть троица грамотных. Образованные — не хуже университетского профессора. Старенькие, правда уже, но бодрые. На покой не хотят.

— Напряги-напряги, — кивнул я. — А мне стоит переговорить с эльфами Хога. И с домовиком Лавгудов. Мало ли что. Кстати, может, хватит уже Рега динамить? От него уже искрить скоро начнёт… Уже и меня к тебе ревновать готов.

— И что сразу — «динамить»? — обиделся Ник. — У меня, может, серьёзные намерения. Не могу же я будущего супруга на развалины привести.

— Так и объясни ему это, — фыркнул я. — Он и так уже проявляет чудеса терпения. Ты ведь, небось, с ним даже не объяснился толком?

Ник смутился.

— Что, правда, нет? — поразился я.

— Ну… Он же чувствует, что я… я… сам понимаешь… А то, что он мне нравится, знает ещё с прошлой жизни…

— Ник, — с чувством произнёс я, — позволь тебя поздравить — ты идиот. Мало ли что было? А если Рег жениться с горя затеет? Вступит в магический брак — и всё. Будешь его бедную жену травить по-тихому? Так откаты замучают. Поговори с ним обязательно!

— Думаешь, стоит? — с некоторой неуверенностью спросил Ник. А я вдруг понял, что он жутко стесняется и страшно боится оказаться ненужным. Всё-таки те воспоминания из прошлой жизни, воспоминания никому не нужного приютского мальчика прорываются… И он боится довериться даже тому, кого, возможно, любит… Зря…

— Стоит, Ник, непременно стоит, — с жаром произнёс я. — Прямо сегодня же. Ник, поверь, лучше сделать что-то и потерпеть неудачу, чем не сделать и жалеть об этом всю оставшуюся жизнь. Просто поговори.

— Хорошо, — улыбнулся Ник. Скупо, уголком рта, но всё-таки улыбнулся.

С обедом домовики и впрямь расстарались, а мне ужасно надоели больничные бульончики, овсянка и всякие там склизкие протёртые овощи с бледными кусочками отварной курицы. Нет, такое чувство, что диету для больных в Мунго составляли по старому советскому образцу с его «стол № 3» и «стол № 15». Поэтому я старательно удерживал себя от того, чтобы смести со стола всё в пределах досягаемости. Но даже попробовав по небольшому кусочку от всех поданных на стол блюд, почувствовал себя подобревшим и сытым, как удав.

После обеда Лигур и Таффи подали напитки и кофе в библиотеку, и мы всей дружной компанией удалились совещаться.

— Итак, дамы и господа, — задумчиво начал Старый Сигнус, с удовольствием отпив небольшой глоток из бокала с «Гленливетом», — грядёт очередная… кхм… неприятность.

У меня почему-то появилось чувство, что Сигнус хотел сказать совсем другое слово — из четырёх букв, если на русском — но в присутствии дам сдержался. Респект ему, но заменённое слово охарактеризовало бы ситуацию как нельзя лучше.

— Что мы имеем, — задумчиво продолжил Старый Сигнус, — некий могущественный маг, чьё имя я вспоминать не хочу, имел далеко идущий план, подселившись в тело бывшего директора Хогвартса. План не удался, ибо неожиданно на его пути образовался наш… кхм… отважный Гарри вместе с такими же безбаш… то есть отважными друзьями. Итог вам известен. Люциус, не надоело ещё украшение?

— Никак нет, — ехидно ответил наш Сиятельный Лорд. — Ве-е-ек бы смотрел.

— А пакость эта из твоей статуи выбраться не может? — резонно поинтересовался Сигнус.

— Во-первых, статуя не моя, а Дамблдора, — начал перечислять Люциус, — во-вторых, Гарри с его учителем с Востока потрудились на совесть, в-третьих, помянутый учитель объяснил мне, что истинной души Мер… то есть, того самого мага там не больше, чем в «живом» портрете. А оживить кого-нибудь из портрета просто нереально. А тот сплав душ Альбуса и Ме… то есть, того самого мага уже отправился туда, куда положено. И, как сказал мне Гарри, там с нетерпением ждут следующих посылок. К тому же, для того, чтобы произвести какие-либо действия со статуей, нужно преодолеть защиту Малфой-мэнора. До сих пор самоубийц не нашлось.

— Хорошо, значит, об этом больше говорить не будем… — задумчиво заметил Сигнус. — Гарри, сколько ещё «гостей» нам ждать?

Что-то всех сегодня прямо потянуло на Эзопов язык. Сплошные метафоры и иносказания, а я уставший…

— Полагаю, что осталось два «гостя» — ответил я, сохранив общую стилистику высокого собрания. — Один из них — неизвестно где находящийся ныне Герберт Гринвуд. Тот самый, что руководил «Гринвуд Терра компани», которая проводила бесчеловечные опыты над маленькими магами. Я практически уверен, что наёмники, похитившие Конни, а затем и меня, были связаны с «Гринвуд Террой». Тем более, что Гринвуд и Дамблдор, будучи двумя ипостасями одной личности, могли координировать свои действия.

— А по поводу второго «гостя» догадок нет? — спросил Сири.

— Ни малейших, — отозвался я. — Но я полагаю, что вся история со скандалом на открытии Кубка — его рук дело.

— Это очевидно, — кивнула Вальпурга. — А это значит, что нам всем стоит быть бдительными. И особенно к незнакомцам.

— На Турнир прибыла почти сотня гостей, — проворчал Сири, — все они в определённом смысле незнакомцы. И большинство из них совершеннолетние неслабые маги. Как прикажешь искать, матушка?

— Применив по назначению головной мозг, сынок, — ласково ответила Вальпурга. — Думаю, что если вы подумаете, то найдёте критерии, по которым можно будет отсеять часть подозреваемых. Люциус, скажи, ты ведь сможешь достать в Министерстве полные списки состава всех трёх делегаций?

— Разумеется, леди Вальпурга, — кивнул Люциус. — Думаю, что они есть в отделе Международных связей. А там ко мне прислушиваются.

— Вот и славно, — величественно кивнула головой Вальпурга. — Значит, тогда действуем так. Детективы Фенрира беседуют с Ксено и пытаются воссоздать картину его передвижений. Да, понимаю, случай трудный, но надо. Люциус добывает полные списки делегаций, а Северус и Сириус думают над тем, кого можно считать вне подозрений…

— Думаю, — заметил я, — троих можно отбросить точно. Вряд ли наш злокозненный маг способен вселиться в Кащеева. Что же касается Игоря Каркарова, то его хорошо знают Люциус и Северус. Сильно он изменился?

— Нет, — задумчиво покачал головой Северус. — Естественно, он постарел и стал немного выдержаннее, но это и естественно. Возраст, должность… Но у Каркарова были привычки, которые вселенец подделать не смог бы. Одна из них… он был безупречно грамотен, но несколько слов всегда писал с ошибкой. Например, слово «выеснять»*.

Сначала я не особо понял на слух, но Сев написал в воздухе слово, и ошибка стала понятной.

— Его не раз поправляли — но бесполезно. Аномалия какая-то… — продолжил Сев. — А после инцидента он прислал мне записку, содержавшую это слово. Ошибка была на месте. А вот стань он писать абсолютно грамотно… Это повод насторожиться.

Люциус только кивнул, подтверждая слова Сева.

— Ладно, — кивнул Ник, — с Каркаровым всё понятно. Будем считать, что это условно он. А Делакур?

— А с Делакур всё просто, — ответил я. — Она вейла. У них такое в мозгах творится, что никакой вселенец не выдержит. Так что Делакур — это Делакур.

— Может быть, — мстительно фыркнул Конни. — Но это не исключает того, что она может быть сообщницей вселенца.

— Тем более, что, судя по сплетням, Аполлин Делакур стала директором Шармбатона всего три месяца назад. До этого директором была мадам Максим.

— Её уволили? — поинтересовался я.

— Нет, — отозвался Люциус. — Она удачно вышла замуж и оставила педагогическую деятельность.

— Тогда это ничего не значит, — возразил Ник. — Как можно подстроить замужество бывшей директрисы?

— Но можно подстроить выборы новой… — тонко улыбнулся Люциус. — Несмотря на лояльное отношение к вейлам во Франции, далеко не все представители европейского магического сообщества были довольны назначением милейшей Аполлин. Если бы не политический вес семьи Делакуров — она бы никогда не смогла занять этот пост. Именно поэтому ей жизненно важно завоевать Кубок и укрепить своё положение. Так что эта Мари-Виктуар — весьма опасный противник.

— Лорд Малфой, — звонко отчеканила Гермиона, — вопрос стоит не в победе Луны, а в её безопасности! Неужели вы не понимаете?

— Понимаю, — отозвался Люциус. — И даже приставлю к ней нескольких опытных телохранителей…

— Лучше не надо, рара, — вздохнул Драко. — Если не хочешь, чтобы твои опытные телохранители стали посмешищем всего Хогвартса. Это же Луна…

В голосе Драко прозвучала нежность. Герми улыбнулась. Ну да, Луна — это Луна, и этим всё сказано.

— Мне кажется, — заметил Сири, — что нужно подключить к этому Рональда. Он единственный, кто постоянно находится в школе. Луне я дам браслет со следилкой, Рональду — парный артефакт, чтобы он мог знать, где находится Луна. В случае опасности он свяжется с Драко или Герми по сквозному зеркалу и даст знать. Во всяком случае, Луне стоит объяснить наше беспокойство, а браслет-следилка — это менее заметно, чем постоянная охрана. Как-то так…

— А на Драко непосредственно браслет нельзя запитать? — поинтересовался Люциус.

Сири хмыкнул:

— А щиты Хогвартса? Сигнал от следилки слабый, не пробьётся. Сделаю что-нибудь посильнее — фонить будет нежелательно. Так что или так, или никак. По-моему, это самый щадящий вариант.

— Ну да, — согласился Драко. — Это Луне тоже, конечно, не понравится, но это лучше, чем следующая по пятам охрана. Есть шанс, что она согласится.

— Тогда… тогда всё будет готово уже завтра, — бодро заявил Сири, — есть у меня подходящая вещь, нужно только кровью привязать.

Ответом было установившееся в комнате согласное молчание.

Сигнус, откашлявшись, нарушил тишину.

— Думаю, — сказал он, — что это лучший выход. И ещё нам стоит принять к сведению все предложения леди Вальпурги и следовать им. А сейчас… Сейчас, наверное, пора завершить нашу беседу. Завтра — первое испытание, и если мы намерены присутствовать на нём, нужно, по крайней мере, выспаться.

Я взглянул сначала за окно, а затем — на часы. Ого, уже поздно. Долго же мы совещались. Действительно, пора…

Гости покинули мэнор, Ник утащил в неизвестном направлении Регулуса, который напряжённо молчал весь вечер. Подозреваю, что парочка отправилась в Слизерин-мэнор… и вряд ли им ночью доведётся спать. И нет, я не в том смысле. Регулусу и Нику нужно о многом сказать друг другу, тем более что Рег — один из немногих, кто в курсе, кто такой Николас Мэннинг. С моей точки зрения молчаливая отчаянная верность Регулуса заслуживала хотя бы откровенного разговора, не говоря уж обо всём прочем. С другой стороны — не маленькие, сами разберутся, раз уж Ник решился на разговор.

Из гостей в мэноре остался только Невилл с Ванюшей. Я, конечно, с радостью предоставил другу ночлег, но задумался. Нев не часто бывает в Англии, с родителями встречается каждый раз, но в Лонгботтом-мэноре предпочитает не ночевать. Либо у меня, либо у Ника, либо Драко его к себе приглашает. Неужели всё так плохо?

— Да нормально всё, не переживай, — заметил Невилл, когда мы, немного посидев и поболтав в гостиной поднимались наверх.

— Я что, вслух это спросил? — удивился я.

— Да нет, — улыбнулся Невилл. — Просто ты лицо держать перестал, а оно у тебя весьма выразительное… И не ты первый беспокоишься. Я люблю своих родителей, они любят меня… но они выпали из моей жизни на много лет. И им до сих пор сложно принять, что я не тот малыш, которого они помнят… который нуждался в их защите. Я взрослый, Гарри… Слишком взрослый… Кошмарно звучит, но я привык обходиться без них и рассчитывать только на себя. Они гордятся мной, да… но иногда это их расстраивает. К тому же у нас немного разные взгляды на мой будущий брак… В общем, я, само собой их навещу, но жить буду у тебя… если ты не против.

— С чего бы? — удивился я. — Комнат полно, Ванюшу Сусанна будет холить и лелеять… Она всех умудряется холить и лелеять, включая Джейми и меня. Так что сколько нужно — столько и живи.

— Невилл, — вступил в беседу Конни, — а что не так с твоим браком? Насколько я знаю, твои родители никогда не были поборниками чистой крови…

— Думаю, их пугает то, что моя будущая невеста — некромант. Одна из внучек Кащеева, унаследовавшая его Дар. В России к этому относятся адекватно, а в Британии… Сами ведь знаете, не зря Гарри скрывается… А моим родителям как вложил когда-то Дамблдор всю эту пропаганду про тёмное колдовство, так они и продолжают считать его слова истиной.

— Ладно, — вздохнул я, — надеюсь, что Фрэнк и Алиса поймут, что тёмный дар не делает мага плохим. Как и светлый — хорошим и добрым.

Невилл только молча кивнул в ответ.

***

Честно говоря, я рассчитывал на нечто приятное перед сном, но когда вышел из душа — Конни уже спал, свернувшись калачиком и положив руку под щёку. Будить его мне не хотелось, к тому же меня тоже вдруг одолела странная сонливость, которую я тщетно пытался стряхнуть. Ещё больше я насторожился, обнаружив в ногах нашей постели свернувшегося Пашу, а на подушке, рядом с головой Конни — дремлющего Лео. Мои фамильяры чувствовали себя вольготно в Поттер-мэноре, мягких горизонтальных поверхностей для здорового сна можно было найти достаточно, так что Лео с Пашей всегда находили, где подремать, не беспокоя нас. А сейчас… Неужели что-то почувствовали?

— Конни… — дотронулся я до плеча любимого, — Конни…

— Не буди, он всё равно будет спать, — раздался за моей спиной смутно знакомый голос. — Нам нужно поговорить, Гарри. Не волнуйся, это недолго, хотя я не отказался бы от хорошего глотка рома…

— Рома нет, — ответил я, оборачиваясь. — Виски односолодовый подойдёт? Доброй ночи, Барон…

* Автор понимает, что гости общаются на английском. Но, поскольку автор пишет по-русски, то и приводит соответствующий пример.

Комментарий к Глава девятнадцатая. В которой герой устраивает личную жизнь. Не свою

Ванюша в атаке:

https://astromega.ru/wp-content/uploads/2019/03/kartinki24_ru_dragons_32.jpg

Автору на кофе, Музу на печеньки:

https://money.yandex.ru/to/410014057127193

========== Глава двадцатая. В которой герой ведёт странные ночные разговоры ==========

— Нам нужно поговорить, Гарри. Не волнуйся, это недолго, хотя я не отказался бы от хорошего глотка рома…

— Рома нет, — ответил я, оборачиваясь. — Виски односолодовый подойдёт? Доброй ночи, Барон… Может, лучше в гостиную? Или в библиотеку? Не хочу, чтобы Конни вдруг проснулся.

— Спасибо за гостеприимство, но не стоит, — усмехнулся Барон Самеди, с удобством устроившийся в кресле в углу спальни. Выглядел он, как всегда, колоритно — чёрная бандана с весёленьким узором из черепов еле-еле держалась на пышной охапке дредов, чёрный дорогой смокинг с атласными отворотами и белую рубашку с бабочкой органично оттеняли чёрные джинсы, художественно порванные на разных интересных местах. Высокие казаки из чёрной мягкой кожи великолепно дополняли этот наряд, который на Бароне Самеди смотрелся вовсе не глупо и не смешно. Наоборот, он словно подчёркивал природную красоту выбранного на сей раз Бароном облика — светлый мулат с красиво очерченными губами, бархатными глубокими чёрными глазами и лукавой насмешливой улыбкой.

— Малыш не проснётся, твои фамильяры — тоже, — заявил Барон. — А твою женщину я тревожить не хочу — мало ли что…

Барон побаивается Сусанну или мне кажется? Интересно…

— Сусанна — не моя женщина, — хмыкнул я. — Она моя родственница.

— А, неважно, — махнул рукой Барон. — Ты ж ведь это сокровище в Азкабане нашёл? Редкий у тебя дар, Гарри — находить бриллианты на помойке. Так что ты там про виски говорил?

— Лигур! — позвал я.

Немедленно появившийся домовик вёл себя малость странно — он явно не видел ночного гостя, но был встревожен, его мелко потряхивало.

— Хозяин… — выдавил он, — здесь рядом смерть, Хозяин… Велите позвать Младшую Хозяйку, пожалуйста…

— Пока не нужно, — отрезал я. — Пусть Сусанна спит спокойно. И не бойся смерти — она пришла не к тебе. Принеси мне лучшего виски и два бокала. И коробку сигар, которые недавно презентовал Люциус — он говорил, что это один из лучших сортов в мире.

— Хозяин… Но… — слабо потрепетал ушами Лигур.

— Не позорь меня перед гостем, — жёстко сказал я. — Выполняй.

— Где накрыть? — тут же спросил эльф. От моего сердитого тона он даже дрожать перестал.

— Там, где стоит кресло, — ответил я.

Лигур кивнул и исчез. Через минуту перед креслом, в котором удобно расположился Барон Самеди, возник изящный одноногий столик с красивой наборной столешницей. На столике появились хрустальный графин с янтарной жидкостью и два стакана толстого стекла. Напоследок натюрморт дополнили хрустальная массивная пепельница, золотая (маггловская, от Картье!) зажигалка и открытая коробка сигар со специальной гильотинкой. Вроде бы по правилам этой штукой отрезают кончик у сигары, но об этикете курильщиков я знаю мало. И не знаю, почему Люциус мне дарит эти коробки — ни я, ни Конни табаком не балуемся. С другой стороны, Люц говорит, что хорошая сигара — верный способ расположить к себе курильщика, так что важно иметь стратегический запас. Вот и проверим.

А ещё перед столиком появилось второе кресло — точная копия того, в котором уже восседал Барон.

— Неплохо, — оценил он сигару, взяв одну из раскрытой коробки и отрезав кончик гильотинкой. — Весьма неплохо. Не знаю, кто тебе подарил эту коробку, Гарри, но в хорошем табаке он разбирается… Ну что, наливай, ты же хозяин?

И, проигнорировав зажигалку и прикурив от пальца, Барон невозмутимо задымил. Правда, дым практически сразу рассеивался как бы сам собой, не достигая Конни и чувствительных носов моих фамильяров.

Я разлил виски на два пальца, Барон чокнулся со мной и медленно проглотил содержимое.

— Не хороший кубинский ром, конечно, — оценил он, — но тоже вполне неплохо. Меня редко кто так принимает…

— Неужели жадничают? — усмехнулся я. Небольшой глоток виски разогнал сон, да и на душе стало веселее.

— Да нет, — вздохнул Барон. — Боятся. А даже самый прекрасный ром теряет вкус, будучи отравлен страхом… А вот ты меня не боишься…

— А смысл? — честно ответил я. — Я ни в чём перед вами не провинился, но если вам будет нужно, то и так с собой уведёте. Смысл бояться?

Барон хихикнул:

— Хорошо, за себя ты не боишься… Бывает… А, к примеру, за него? Красивый мальчик, просто куколка, он развлечёт меня беседой во время ночных странствий…

— Не советую, — спокойно ответил я. — За него я буду драться. Как и за любого в этом доме. Я, конечно, не Великий Лоа, но тоже кое-что могу.

Барон сам налил полный стакан, выпил и хрипловато рассмеялся:

— Собираешься драться со мной?

— Не собираюсь, — отозвался я, — если вы не начнёте первым.

Барон одобрительно похлопал меня по плечу:

— Вот и ладно. Прости, но я не мог не пошутить немного. Но ваша Британия — скучное место, здесь и шутки у меня выходят скучные… На самом же деле я пришёл с миром. Я пришёл… поговорить.

Я кивнул:

— Говорите.

— Обращайся ко мне на «ты», Гарри, — неожиданно сказал Барон. — Мне так привычнее.

— Говори, — повторил я. Барон хлопнул ещё стаканчик, наливать он уже не просил, удовлетворившись первоначально выполненной мною хозяйской обязанностью, улыбнулся так по-доброму, что увидевший эту улыбку обычный человек точно выиграл бы в соревновании паровоза с лошадью, и заявил:

— Видишь ли, Гарри, пути мои тернисты и извилисты… и на одном из них случай свёл меня с твоей покровительницей…

Я непроизвольно дотронулся до амулета Гекаты, и Барон усмехнулся:

— Да-да, с той самой… Она продолжает… наблюдать, ты ведь знаешь это?

Я кивнул, предпочитая пока оставаться немногословным.

— Но по некоторым причинам она не может отправить своё послание сама, и попросила меня передать тебе её слова…

— С ней что-то случилось? — забеспокоился я.

Барон покачал головой:

— Всё в порядке. Просто она, как бывшая Богиня, не всегда свободна в своих делах и поступках. Поэтому она была безумно рада, когда меня занесло в Элизиум… скучноватое место, знаешь ли, никакого размаха… но я сделал его чуточку более весёлым…

— Ой-ой… — я схватился за голову. — Элизиум уцелел?

— Обижаешь… — рассмеялся барон. — Так, небольшие шалости. Но перейдём же к посланию твоей покровительницы. Оно короткое. Буквально из двух слов. Не вмешивайся.

— Что? — не понял я.

— Не вмешивайся, — повторил Барон.

— То есть, та комбинация, которую задумал Мерлин, должна получиться до конца? Мне нужно ждать до последнего этапа Турнира, не пытаясь взять его за жабры? — уточнил я.

— Да, — ответил Барон. — Ты всё правильно понял.

— Но Луна…

— Даю тебе слово — с ней не случится ничего… слишком опасного, — быстро сказал Барон Самеди. — Девушка будет жива и здорова. Но вмешиваться ты не должен.

— Но почему?

— Потому что твоё вмешательство может привести к фатальным последствиям, — быстро ответил Барон. — Это как раз то событие, отменить которое в этой реальности нельзя. Девочка должна взять Кубок. А ты должен оказаться в нужное время в нужном месте…

— И почему мне кажется, что меня дурят, а, Барон? — ехидно спросил я.

— Нет, — отрезал Барон Самеди. — Могу поклясться Клятвой истинного Лоа, что я не сказал ни единого слова неправды. Так и будет. К тому же, послушавшись Гекату, ты поможешь и мне. Так что я вполне заинтересован в том, чтобы её слова и их смысл были переданы тебе точно.

Слова прозвучали холодно и твёрдо. На миг наведённая маска словно стекла с лица Лоа, обнажив голые кости черепа. Но это длилось всего мгновение, потом на меня снова смотрел красивый юноша с бархатными глазами и обаятельной улыбкой. Жутковато, если честно.

— Я не беру клятв с тех, кто служит смерти, — спокойно сказал я. — Но я могу спросить…

— Вполне. Обещаю ответить честно, — самым добродушным тоном заметил Самеди, наливая в стакан остатки виски. И когда он всё успел уговорить? Впрочем, неважно. Важно то, как он ответит на мой вопрос.

— А у тебя во всей этой фигне какой профит? — поинтересовался я. — Ты бы не стал настаивать просто так, скорее предпочёл бы столкнуть нас с Гекатой, правда?

Барон фыркнул:

— Порой ты слишком умный… Но я обещал ответить честно. Да, у меня есть собственный интерес, и этому интересу имя Кингсли Бруствер.

— Дай угадаю… — ехидно спросил я. — Ты его не поймал? Простой маг сумел от тебя скрыться? Быть того не может!

— Сам так думал… — развёл руками Барон. — Только вот я же не единственный Лоа… И, увы, оказался не самым хитрым. Ещё виски в этом доме имеется?

— Лигур! Виски, — позвал я, и спустя мгновение на столике появилась вторая бутылка. Домовик предпочёл не показываться.

Барон невозмутимо набулькал себе почти полный стакан, отсалютовал мне и лихо опрокинул виски в глотку с легкостью запойного комбайнёра из сельской глубинки.

— Нет, всё-таки однозначно хорошая вещь, — похвалил Барон. — В вашем климате — самое то… Так вот, Гарри, всё дело в том, что Брустверы умудрились получить в свой Род женщину, чья матушка была любимой жрицей самой Мамы Лоа… Не буду углубляться в детали, меня часто считают мужем этой дамы, но это полнейшая неправда. Так вот, Мама Лоа — одна из немногих, кто может составить мне конкуренцию в нашем нелёгком деле…

— Победить саму Смерть? — поразился я.

— Гарри, — грустно улыбнулся Барон, — если бы Смерть лично занималась каждой душонкой, она вряд ли успевала бы делать своё дело так быстро… Нет, я — не Смерть. Я — один из её аватар. А это не предполагает абсолютного могущества. Могущество держится на вере, и чем больше тех, кто верит в меня, тем я сильнее. Но когда-нибудь и я окажусь рядом с твоей покровительницей… В своём собственном Элизиуме, где будет много моря, солнца, рома и красивых мулаток, скручивающих на бедре лучшие в мире сигары и всегда готовых одарить жарким поцелуем.

— Не самый плохой исход… — дипломатично заметил я.

— Не самый, — согласился Барон. — Но это не значит, что я тороплюсь приблизить его. Впрочем… пара столетий у меня ещё точно имеется, а там поглядим.

— Так что там с Кингсли? — поинтересовался я.

— А простовсё с Кингсли, — вздохнул Барон. — Мама Лоа дала незримую защиту всем потомкам своей жрицы. Это не делало их неуязвимыми, но было некое место, в котором они могли скрыться от гнева… скажем так… сверхъестественных сил.

— И от тебя?

— И от меня, — вздохнул Барон. — Туда этот поганец и рванул, как только я объявил на него охоту. И ведь почти догнал… Но мерзавец сумел достичь своей цели, и сейчас неплохо проводит время… А мне остаётся скрежетать зубами с досады, ибо проигрывать я не люблю.

— И ты не пробовал решить вопрос с этой… с Мамой Лоа? — продолжал спрашивать я.

— Пробовал, — вздохнул Барон. — Отчего же нет. Потрепала она меня знатно… правда, и самой досталось… В реальности это отозвалось парочкой ураганов в разных экзотических местах… Но Мама Лоа заявила, что не берёт своё слово назад и покровительство не отнимает. Так что Кингсли надёжно укрыт от моего гнева.

— Занятно, — констатировал я. — Только вот я здесь причём?

— Если свершится предначертанное, то только ты сможешь войти туда и вернуться, — заявил Барон. — Ты приведёшь ко мне того, чьё место на моих ночных тропах. И моя гордость не будет более уязвлена.

— Фигассе заявочки! — вырвалось у меня. — Барон, а с каких пряников? С чего я должен собирать на себя все пророчества, как приблудная собака — репьи? У меня тут два осколка души Мерлина бегают, невеста друга в Турнир угодила, дела Рода пригляда требуют, две девицы на выданье в родню вошли, лучший друг никак толком личную жизнь не устроит, а я — всё брось и марш-марш беглого Кингсли искать? Не, не согласный я…

Маска красивого мальчика вновь стекла с лица Барона Самеди, обнажив голый череп, в глазницах которого зажглись красные огоньки.

— Не согласный? — прошипел он. — Мальчишшшка! Тебя сам Барон Самеди о помощи просит! В этих случаях не раздумывают!

И он бросил хищный взгляд в сторону мирно спящего Конни.

— Я же сказал — даже не думай! — рявкнул я и, подняв руку, сложил пальцы в особом жесте. — Я же сказал — буду драться! Прах…

— Стоп-стоп-стоп, — быстро выставил перед собой ладони Барон, принимая прежний вид. — Выдрать бы тебя, как следует, да нужен ты мне… Руку-то опусти… Мало ли что… и какая же зараза тебя этому заклятию выучила?

— Неважно, — спокойно ответил я, с теплотой вспомнив узкоглазую заразу китайского происхождения.

— Что ж, я был неправ и невежлив, — невозмутимо заметил Барон. — Вернём статус-кво. Я предлагаю тебе оказать мне услугу и просто выполнить просьбу твоей покровительницы. Тогда всё придёт к желательному для меня исходу.

— Но я буду искать осколки души Мерлина, — упрямо заявил я.

— Так ищи, я не против, — покладисто согласился Барон. — А если найдёшь — просто обожди с разоблачениями до последнего испытания Турнира. Луна Лавгуд должна пройти последнее испытание. После этого моя маленькая просьба снимается. А взамен я помогу тебе найти тех, в ком ещё сохранились осколки души Мерлина и отправить их за Грань качественно и с гарантией. Это приемлемо?

— А если я найду их раньше?

— А сможешь ли сладить? — заметил Барон.

— А я не один, — парировал я. — Вместе — сладим.

— Сладите, — покладисто согласился Барон. — Только в этом случае погибнут те, кто тебе дорог. Такой будет цена твоей победы. Заметь, я всё ещё ни солгал ни единым словом.

— То есть, если я втяну в это дело моих близких, то кто-то из них погибнет?

— Именно так, Гарри, — отозвался Барон. — Ты всё правильно понял. А вот если ты прибегнешь к моей помощи — то все, кто тебе дорог, будут жить долго и счастливо. Обещаю. Кроме Мерлина и Кингсли, конечно… Хе-хе, да кто ж их спрашивает…

— Шантажист… — проворчал я.

— Жизнь такая, — хмыкнул Барон, добивая вторую бутылку. — И вообще, Гарри, нравишься ты мне… Не-не, не в том смысле, не шарахайся… Просто нравишься. Поэтому я с тобой абсолютно честен, так что… тебе решать. Не хочешь спросить, кто погибнет из-за твоего упрямства?

— А ты ответишь?

— Разумеется, нет, — хмыкнул Барон. — Либо сделка и взаимная клятва — либо… Сам понимаешь.

— Я могу подумать?

— Само собой, — отозвался Барон. — Пяти минут хватит? В принципе, позор из-за Кингсли я как-нибудь перетерплю, будет ранена только моя гордость. А вот каково тебе будет, зная, что ты мог спасти — и не спас?

— Но Луна… — возразил я.

— С ней всё будет в порядке при любом раскладе, — отрезал Барон. — Не то, что с другими. Решай, Гарри, решай…

Вот же гадство! Но если упокоение Мерлина грозит гибелью кому-то из близких, то выбора у меня на самом деле нет никакого…

***

А наутро меня растолкал Конни.

— Ну, ты и соня! Хватит спать, Гарри, сегодня — первое испытание!

— Ох… — пробормотал я. — Уже утро?

Но тут же понял, что не ощущаю никаких признаков недосыпа, словно всю ночь и правда сладко спал рядом с Конни и никакого ночного разговора с Бароном не было. Хм… Я покосился на кресло в углу. Ни столика, ни второго кресла, ни следов ночной попойки… Может, и впрямь приснилось? Или это просто Лигур постарался?

— А мне такой странный сон снился, — заметил Конни. — Будто ты с кем-то разговаривал всю ночь и угощал этого некто виски и сигарами, которые дарит рара… Вы даже ругались, вроде бы… Ух, какой ты был сердитый в этом моём сне…

— А из-за чего ругались-то? — небрежно спросил я.

— Да не помню, ерунда какая-то. Глупый сон, пойдём лучше в душ… вместе…

— Ага, пойдём, — отозвался я, обнимая Конни и нежно прикасаясь губами к его виску.

Не сон.

Комментарий к Глава двадцатая. В которой герой ведёт странные ночные разговоры

Мои дорогие! Возможна задержка следующей главы до понедельника или вторника!

========== Глава двадцать первая. В которой герой пользуется необычным видом транспорта ==========

После совместного душа с Конни мне малость полегчало, и, пока мы собирались на завтрак, я рассказал Конни о странном ночном посетителе мэнора. А что? Молчать о своём визите Барон меня не просил, а скрывать что-либо от самого близкого мне в этом мире человека я не собирался. И вообще, не мог я таким ни с кем не поделиться. У меня было такое чувство, что своим бездействием я предаю Луну…

Конни внимательно выслушал мой рассказ и тихо сказал:

— Не мучайся. Ты не мог поступить по-другому. Барон, конечно, шутник, но я чувствую, что он и впрямь сказал тебе правду. Ты поможешь ему, он поможет тебе… Не самый лучший расклад, но если ты сможешь спасти тех, кому суждено погибнуть, то другого пути нет. К тому же, он ведь не запретил тебе продолжать поиски…

— Нет, — покачал головой я. — Но дал понять, что без него я не справлюсь. И если втравлю в это дело вас всех — кто-то погибнет.

— Вот видишь, — заметил Конни. — Если своим невмешательством ты никому не навредишь, а, напротив сможешь спасти, то это не предательство. Это — необходимость. Луна… ей ведь не грозит ничего плохого, правда?

— Барон обещал, что с ней будет всё в порядке, — ответил я. — Но мне… мне что-то неспокойно.

— Увы, но у тебя сейчас нет реальной возможности изменить ситуацию, Гарри, — Конни прижался щекой к моему плечу, — а значит остаётся только следить за развитием событий, ждать, и быть готовым…

— К чему?

— Ко всему, Гарри, ко всему… Но мы справимся, — оптимистично улыбнулся Конни. Солнышко моё…

***

В Хогвартс мы с Невиллом отправились вместе. На Ванюше. Гигантская рептилия философски восприняла необходимость тащить на себе дополнительный груз, а когда я заикнулся насчёт Статута Секретности, Невилл хмыкнул:

— Да всё в порядке. Полета над маггловской территорией не будет. Думаешь, как мы в Британию попали? Над океаном летели и самолёты распугивали?

— Вот уж не знаю, — пожал плечами я. — Но ведь попали как-то…

— Дело в том, что у нас с Ванюшей мысленная связь, — пояснил Нев. — И он может перенести меня в любую точку, которую я ему покажу. Такие у него способности — практически как магическая аппарация, только без ограничения расстояний. В России это называют телепортацией…

Я быстренько припомнил когда-то читанные книжки из серии «Драконы Перна» — а ведь там придуманные авторшей рептилии именно такими свойствами и обладали… Их погонщики, кажется, называли это «Промежуток»… Хм, а бывала ли в магической России Энн Маккеффри?

— Так что, — продолжал пояснять Невилл, — мы все грузимся на Ванюшу, я приказываю ему переместиться в Хогвартс — он уже знает, где это… и всё. Будет немножко темно и холодно, но это, буквально, несколько мгновений. А потом раз — и Хогвартс!

— Ух ты, — не преминул высказаться Конни, — я точно хочу это попробовать! Внутренности не крутит, как при аппарации?

— Да нет же, — терпеливо ответил Невилл. — Я же сказал — на миг темнота и холод, а потом — сразу место назначения.

— И так — на любое расстояние? — быстренько уловил суть Конни.

— Ага, — кивнул Невилл.

— Гарри! — вскинул брови Конни. — Я хочу такого дракончика! Ну, пожалуйста! И вообще, Гарри, тебе же имидж надо поддерживать! А представь, как мы в Министерство на таком красавце прилетим?

— Амелию Боунс на такое не возьмёшь, — ехидно ответил я.

— Амелию Боунс — нет, а остальных? — резонно возразил Конни. — Да они ж тебя лишний раз побеспокоить побоятся. Нев, ну где можно такую прелесть раздобыть, а?

— Вообще-то, — вздохнул Невилл, — нигде. Эта, как ты выразился, прелесть, за границы Российской магической империи не продаётся. Разве что для Гарри можно исключение сделать — как для моего хорошего друга… И то вряд ли.

Ага, а Невилл-то начал приобретать определённый вес в магических кругах России, если ради него редкую зверюшку могут британцу продать… Но…

— Конни, — проникновенно сказал я, — ты про рара забыл. Он же, как только узнает, что у меня в мэноре новая диковинка появилась, всю магическую Россию на уши поставит, а такую же красоту себе заполучит. А если не заполучит… Ты представляешь, что начнётся?

Судя по вытянувшемуся лицу Конни — он очень даже представлял.

— Да… — наконец вздохнул он, — плохая идея…

Невилл рассмеялся:

— Да уж, Лорд Малфой точно не успокоится.

— Так что, увы, Конни, но нет. Сам понимаешь. Спасибо за предложение, Нев, — заключил я. — Давайте уже полетим, а?

— Только тёплые куртки прихватите, — заметил Невилл. — Холод, хоть и короткий, но сильный.

Лигур быстро притащил для нас с Конни два маггловских пуховика, которые оказались в нашей общей гардеробной непонятно откуда. Нет, я реально такое не покупал и не заказывал, Конни тоже вряд ли… Наверное, Сусанна позаботилась на всякий случай. Да, точно, как-то она говорила, что у нас нет по-настоящему тёплой одежды — всё ещё мёрзнет порой, бедняжка…

Мы упаковались в пуховики и вышли на улицу. День был достаточно тёплый и солнечный, точнее это Погодные чары, которые я периодически обновлял на прилегающей к мэнору территории, делали его таким. Нет, сильно я не злоупотреблял, но дождь тоже вещь необходимая, а к снегу у меня ещё с прошлой жизни любовь. К тому же — какое же Рождество без снега? Но от холодных пронизывающих ветров и противного моросящего тумана Поттер-мэнор защищён надёжно, тем более, что благодаря Источнику Погодные чары даже не особо затратны.

Мы вышли на улицу, Ванюша уже ждал нас на широкой поляне, отделявшей парк мэнора от настоящего леса. Я снова с восхищением стал разглядывать трёхголового гиганта — какой же всё-таки красавец! Нет, Жаб Ванюша тоже был довольно… своеобразен, но во взрослой трёхголовой ипостаси он мне нравился куда больше. Кстати…

— Приветссствую тебя, прекрасссный повелитель небессссс, — прошипел я на парселтанге. Средняя голова заинтересованно опустилась, и на меня уставились светло-зелёные глаза с вертикальными зрачками.

— Друг Хозяина, Говорящщщщий, — отозвался Ванюша на парселтанге. Правда у него он звучал не шипяще, а, скорее, рокочуще. — Ты совсссем взроссслый… Я рад тебе…

— Спасссибо… — отозвался я. — И я рад увидеть-ссс тебя-ссс таким красссивым и сссильным…

— А я рад везти тебя-сссс и твоего Сссаа-шииии на сссвоей ссспине…. Ты оценишь крассссоту полёта-ссс… — пророкотал Ванюша. — А твой Ссссаа-шиии милый…

И левая голова опустилась прямо перед Конни, который, не растерявшись, принялся почёсывать Ванюше лоб и выступающие костяные дуги над бровями.

— Я так и думал, что ты его поймёшь, — констатировал Невилл. — Ведь Ванюша — тоже дракон, а драконы — родственники змей и ящериц. А змей ты понимаешь.

— А ты как его понимаешь? — спросил Конни, продолжая почёсывать левую голову Ванюши. Через какое-то время не выдержавшая этого беспредела правая голова отпихнула левую и сама подставилась под ласки. — Ты же не знаешь парселтанга.

— А мне и не нужно, — ответил Невилл. — У нас с Ванюшей мысленная связь. Как у хозяина и фамильяра, только крепче, пожалуй. Ну что, располагайтесь…

Нев кивнул головой в сторону Ванюшиной спины, и я только сейчас разглядел на ней странное сооружение — что-то вроде кавалерийского седла, только увеличенного и разделённого на четыре части, с подставками для ног, спинками и чем-то до боли напоминавшим ремни безопасности.

— Ванюша и четверых может поднять без проблем, а в случае необходимости — и пятерых, — пояснил Невилл. — Но четверо — это стандартная загрузка, с пятью Ванюше будет тяжелее проходить через пространство в нужное место. Забирайтесь.

Умный Ванюша тут же привалился на пузо и опустил одно из крыльев. По нему мы и забрались на «седло». Конни я усадил позади Нева, сам сел третьим. Обернувшийся Невилл внимательно смотрел, как мы соединяем ремни, прикреплённые к деревянным спинкам, и пояснил:

— Это на всякий случай. Некоторые сознание теряют… от неожиданности, а так упасть невозможно.

Хм… Обнадёживает. Но назвался груздем — полезай в кузов. К тому же, Ник в одиночку на Ванюше летал, а чем мы с Конни хуже?

Когда мы удобно устроились на Ванюшиной спине, Невилл, скорее всего, мысленно подал Ванюше команду, потому что Горыныч плавно взмахнул крыльями и, игнорируя все законы физики, совершил вертикальный взлёт. Как боевой вертолёт, честное слово. Мэнор сразу же оказался внизу, а Ванюша, рисуясь, заложил над мэнором, парком, лесом и поселением вассалов крутой красивый вираж. Здорово! И совсем не страшно, только ветер засвистел в ушах, да земля и небо пару раз поменялись местами. Конни, сидевший впереди, обернулся ко мне, замахал рукой и весело прокричал:

— Класс! Никакой «Нимбус» с этим не сравнится!

А потом Ванюша вышел из крутого пике и на мгновение замер на высоте, поймав подходящий воздушный поток. Нас окружила непроглядная тьма, ледяной холод забрался под куртку и остро ущипнул щёки, но, как и обещал Нев, это длилось всего мгновение. А потом мы совершенно неожиданно оказались зависшими над Хогсмидом. Ну да, даже если Ванюше и под силу проникнуть под антиаппарационный купол Хогвартса, то он благоразумно решил этого не показывать.

Высыпавшие из домов жители наблюдали за снижающимся Ванюшей с любопытством, но без особого страха — живя рядом с Хогвартсом можно было увидеть ещё и не такое, особенно в старые времена. Ванюша несколько раз махнул крыльями, и Хогсмид остался позади, а мы приземлились на относительно узкую травяную полосу между антиаппарационным куполом Хогвартса и Запретным лесом. Неподалёку виднелась Визжащая хижина и размахивала ветвями Дракучая ива, а к квиддичному полю, которому предстояло стать ареной для этапов Турнира, медленно сходились поодиночке и группами нарядно одетые маги. Почему именно туда? Слишком много было желающих посмотреть на состязания лучших, а такого большого помещения, чтобы вместить всех, в Хогвартсе не было. Поэтому над стадионом натянули разноцветный полог, с помощью магии создав внутри комфортную температуру — всё-таки не лето красное. Как мне рассказал Невилл, посредине поля возвели нечто вроде помоста, на котором и должны были показывать своё искусство участники. Самой лучшей считалась Восточная трибуна, на которой мы сидели в прошлый раз — там и отвели места для жюри. Причём, в жюри вошли не только директора школ-участниц, как в каноне, но и независимые эксперты, приглашаемые на каждый тур из греческого Лицея Трисмегист, американской школы Ильверморни, Парижской Академии Магии и африканской Школы шаманов Тгоро-Мботу. То есть никакого подсуживания своим не допускалось в принципе. По мне, так справедливо.

Мы по очереди соскользнули с Ванюшиной спины, я погладил Горыныча по правой шее, а Конни от полноты чувств, чмокнул центральную голову в выступающее надбровье.

— Твой Ссаа-шиии милый… — заявил Горыныч. — Береги-сссс его-ссс…

Затем Ванюша уютно свернулся в клубок, прикрылся крыльями и, устроив головы одна на другую, закрыл глаза.

Невилл тоже погладил Ванюшу и заявил:

— Ванюша будет ждать столько, сколько нужно. Идёмте.

И мы втроём направились туда же, куда и все остальные — на квиддичное поле. Я надеялся перед соревнованиями увидеть Луну, но Конни вздохнул и сказал, что это запрещено правилами Турнира. К ней допустят только Ксено и Драко с Герми — как отца и будущих супруга и супругу. Жаль. Всё-таки в чём-то волшебное общество определённо слишком консервативно.

Но поогорчаться по этому поводу я не успел — к Невиллу буквально подлетела высокая черноволосая красотка с голубыми глазами и красиво убранными в длиннющую косу волосами. Правда, одежда девушки меня малость озадачила — удобный синий джинсовый комбинезон с множеством карманов, кроссовки и лихо повязанная поверх причёски чёрная бандана с черепами. Гхм… прямо, как у Барона Самеди… ой… уж не старшая ли это внучка Кащеева? Невеста Невилла? Следом за красавицей с невозмутимыми лицами топали четыре здоровенных парня в похожих банданах и одинаковых кожаных жилетках. Лица их выражали примерно столько же эмоций, сколько лицо Арнольда Шварценеггера в роли «Терминатора». Самый невысокий из парней держал за руку девочку лет семи в синем джинсовом сарафанчике и белой батлонке, сжимавшую в руках длинный прутик. Девчушка была мне определённо знакома — та самая лихая погонщица медведей и исполнительница хитов «Дип Пёрпл». А определённое сходство девочки и девушки говорило о близком родстве. Ну да, точно, Кащеевские внучки… А парни у них типа телохранителей, что ли? И где я их видел? Наверное, на открытии Турнира…

Между тем, красотка в комбинезоне успела обнять Невилла, расцеловать его в обе щёки и крикнуть по-русски:

— Нил! А мы уже заждались!

— Ксюша, я ведь предупреждал, что буду у Гарри, — ответил Невилл. И тут внимание красотки обратилось на меня:

— Гарри Поттер! Это ведь вы! Простите мне мои манеры, я всегда скучаю по Нилу, если его нет рядом. Нил, меня полагается представить?

— Полагается, — усмехнулся Невилл, перешёл на английский:

— Гарри, позволь представить тебе мою невесту, мисс Ксению Бессмертнофф… и её кузину Татиану Кащеефф. Они внучки директора Колдовстворца.

— Очень приятно, — выдал я и перешёл на русский:

— Гарри Джеймс Поттер, Лорд Поттер. А это мой будущий супруг Канопус Альтаир Малфой. Но лучше называйте нас просто Гарри и Конни.

— Вы хорошо говорите по-русски, — мило улыбнулась девушка, — обычно англичане считают, что весь мир должен их понимать.

— Значит, я отношусь к меньшинству англичан, — парировал я. — А вот мой будущий супруг знает пока только несколько фраз.

— Хорошё, спасьибо, драствуйте, — выдал Конни, вызвав взрыв смеха у Танюши и милую улыбку Ксюши. После этого он перешёл на английский:

— Увы, это почти всё, на что я пока способен, русский язык — очень сложный.

— Ничего, — перешла на английский Ксюша, — мы все хорошо знаем ваш язык, это было одним из условий участия в делегации… помимо силы и успехов в волшебных искусствах, конечно. Но я не бросала своего имени в Кубок, просто хотела посмотреть Родину моего жениха.

— А почему? — удивился Конни. — Мне кажется, что вы не менее сильны, чем ваш претендент.

— По той же причине, по которой ваш жених скрывает способности, Конни, — ответила девушка. — В Англии у русских и без того плохая репутация.

— Да? — слегка удивился Конни. — Не слышал. Мой отец всегда отзывается о русских магах неизменно в превосходной степени.

— Ваш отец? — удивилась Ксюша. — Ах, простите, не сообразила сразу… Ваш отец — Лорд Малфой? Да-да, дедушка тоже неизменно отзывается о нём, как о человеке большого ума и широких взглядов.

В общем, время по пути к стадиону мы проводили в беседе не без приятности, а вот парни, следующие за нами, как тени, меня немного напрягали. Один из них, видимо заметив это, выдал:

— Да ты не волнуйся, братец Рысь, не обидим…

Я чуть не сел, там где шёл. Братец Рысь? Это как это парни просекли, что я анимаг, да ещё и форму правильно назвали? Хорошо, хоть по-русски…

— Вы бы больше болтали, дундуки лесные, — рассердилась Ксюша. — Ваше ли это дело?

Парни потупились, а у меня в мозгах что-то щелкнуло, и я понял, где именно я видел этих четверых здоровяков.

— Так вы анимаги? Медведи?

— Точно так, — прогудел самый высокий. — Медведевы мы. Братья. Прохор, Серафим, Станислав и Никита. Потомственные медведи.

— Так это вы колесницу тащили? — понял Конни, поскольку собеседник тоже перешёл на английский. — И ящик с водкой?

— Точно так, — заулыбался второй брат. — Нам-то это легко, а настоящих зверюшек зачем мучить? Медведи — существа нервные, шуму не любят, у них от него сердцебиение делается.

Мы рассмеялись, а ещё один из братцев тихо выдал по-русски:

— Вижу я, что тесно тебе тут, братец Рысь. Силу таишь, Дар скрываешь. Тебе бы к нам — у нас просторно, хорошо… Тайга большая, есть, где побегать, силу потешить. Да и Нил будет рад.

Неожиданно… Хотя на миг мне представилось, как я в облике рыси карабкаюсь на высоченную сосну — одну из многих в зелёном море тайги, как замираю на толстой ветке, скрадывая добычу, как прыгаю, стараясь достать до беззащитного загривка… Ой… Нет… что-то меня понесло…

— Спасибо, братец Медведь, — тихо ответил я. — Да только здесь моё место. Если и буду — то только в гости. И не скоро…

Медведевы неожиданно синхронно улыбнулись, и старший выдал:

— Ты обращайся, если что…

Может, и обращусь…

***

Наши места были, как в прошлый раз, на самой лучшей трибуне. Первый ряд занимали судьи — уже знакомые мне Каркаров, Кащеев, мадам Делакур и, разумеется, Минерва Макгонагалл. Но всего судей было семь — высокий старик в расшитом серебром чёрном камзоле века, навскидку, шестнадцатого и чёрном же берете с пером, которого Гермиона шёпотом назвала мэтром Ренье, ректором Парижской Академии, женщина лет тридцати пяти с двумя косами, заплетёнными на прямой пробор, чья одежда до боли напомнила мне Ок-Йе-Нечка — Марион Бегущая Лошадь, декан факультета Птицы Грома из Ильвермони, и чернокожий здоровяк в яркой хламиде и маленькой шапочке — Тегу Мквайя, представитель школы Тгоро-Мбото. Последние трое были независимыми приглашёнными судьями на первый этап Турнира.

Посередине поля находился большой помост, на котором и должны были выступать Чемпионы, а над ним повис гигантский прозрачный шар — он должен был увеличить действия и иллюзии каждого претендента, чтобы все присутствующие могли рассмотреть всё в деталях. Очень неплохо всё организовано, молодец Макгонагалл.

Я взглянул на соседние кресла — собрались все. Люциус и Нарцисса сидели вместе с Драко и Гермионой, рядом вальяжно расположились Старый Сигнус и Вальпурга. Сири и Сев сидели со мной и Конни, Невилл отправился к Ксюше на трибуну, где сидели ребята из Колдовстворца, рыжую макушку Рона было видно издали, Регулус предпочёл понаблюдать за зрителями, затесавшись к местам Дурмстранга. А Чемпионы сейчас вон в том шёлковом шатре, установленном у выхода из раздевалок. Кажется, всё в порядке…

Скорее бы…

Комментарий к Глава двадцать первая. В которой герой пользуется необычным видом транспорта

Автору на кофе, Музу на печеньки:

https://money.yandex.ru/to/410014057127193

========== Глава двадцать вторая. В которой герой пребывает в роли зрителя. Для разнообразия ==========

Несмотря на обещание не вмешиваться, я всё-таки был напряжён, подсознательно ожидая какого-то подвоха, но первый этап Турнира Четырёх волшебников начался точно в назначенное время — минута в минуту. Объявил об его начале Людо Бэгмэн — бывший квиддичный загонщик, а ныне — чиновник Министерства. И да, он реально был похож на большого пузатого шмеля… или на рекламу «Билайн», но держался вполне добродушно и сиял белоснежной улыбкой. Я вспомнил, что в каноне у него были какие-то проблемы с тотализатором и долгами гоблинам… а ещё он после знаменитого квиддичного матча Ирландия — Болгария расплатился с близнецами Уизли лепреконским золотом. Хм… В этой реальности Фред с Джорджем — уже вполне себе достойные вассалы Рода Прюэтт — за такую выходку могут с ним обойтись… весьма сурово. Дедушке Прюэтту удалось-таки перевоспитать непутёвых внуков… но об этом как-нибудь в другой раз. А сейчас я всерьёз хотел насладиться первым туром, поскольку наконец-то перестал дёргаться — до последнего, четвёртого тура Луне вряд ли угрожает что-то серьёзное, а с несерьёзным она сама справится.

Итак, Людо Бэгмен объявил начало первого тура, в котором участники должны были состязаться в Создании Иллюзий, и первого претендента. Согласно жеребьёвке им оказалась роковая французская красотка Мари-Виктуар Дэмьен.

Девушка вышла из шатра и танцующей походкой под ритмичную музыку взошла на помост и тут же появилась в шаре. Действительно, красавица. Шикарные волосы, собранные в высокую причёску, платье винно-красного цвета — достаточно закрытое, чтобы не возмутились консервативные англичане, но вполне себе подчёркивающее точёную фигурку. Провокационно выглядит девушка, к тому же она явно родственница мадам Делакур, а значит — наверняка вейла — вон как реагируют на неё зрители мужского пола из первых рядов. Нет, Мари-Виктуар не настолько глупа, чтобы использовать полноценный Зов, но очарование своё она использует на все сто.

Мари-Виктуар подняла вверх руку с палочкой и сделала изящное, замысловатое движение, губы её чуть-чуть шевельнулись. Девушка явно использовала какое-то нестандартное заклинание, но какое — понять было сложно. В этот самый момент девушку начали окружать цветущие деревья — совершенно фантастической красоты с серебристыми стволами и голубовато-изумрудными листьями. Цветы на их ветвях распустились все одновременно, а потом стали увеличиваться в размерах, превращаясь в стаю гигантских пёстрых попугаев, которые немедленно взлетели и закружили под потолком, а потом вновь опустились на ветви деревьев, превратившись в цветы. Зрители дружно зааплодировали — зрелище и впрямь было чарующее.

Мари-Виктуар нежно улыбнулась, снова взмахнула палочкой… и исчезла, рассыпавшись разноцветными бабочками. Огромные и яркие, они закружились вокруг деревьев, а затем разлетелись по трибунам, опускаясь на головы зрителям. Одна из бабочек долетела и до нас, приземлившись мне на руку. Ни веса, ни прикосновения я не почувствовал, но сама иллюзия была завораживающе качественной.

А потом бабочки взлетели все разом, закружились, словно в танце, и вновь устремились на помост, обрисовывая очертания женской фигуры. Миг — и бабочки растаяли, а с помоста вновь улыбалась зрителям Мари-Виктуар. Девушка грациозно поклонилась зрителям, а деревья, окружавшие её, растаяли в воздухе, рассыпавшись облачками искорок. Выступление первой Чемпионки завершилось.

Девушку проводили вполне заслуженными аплодисментами, она резвой ланью покинула помост и скрылась в шатре, а Людо Бэгмэн объявил выступление второго Чемпиона:

— Юлий Тышкевич, школа Дурмстранг!

Второй чемпион взошёл на помост уверенной походкой, сжимая в руке посох, гордо выпрямился и стукнул им об помост. И тут же перед ошеломлёнными зрителями развернулись во весь рост две огромные человекоподобные фигуры, выглядевшие так, словно они были сделаны изо льда, но наделены неким подобием жизни.

Ледяные великаны отсалютовали зрителям мечами, которые сверкнули в их руках нестерпимым бриллиантовым сиянием, и начали поединок. Зрелище было… жутковатое. Тышкевич сумел передать не только внешний вид, но и звук, так что был отчётливо слышен лязг и скрежет мечей, глухой стук щитов и тяжёлые шаги, от которых, казалось, вздрагивала сама земля.

Поединок был невероятно искусным и зрелищным, зрители скоро разделились, болея за того участника поединка, который по каким-то причинам им приглянулся больше, но довольно долго силы были примерно равными. И вдруг один из бойцов, отступая, споткнулся и упал на одно колено, чем не преминул воспользоваться его противник. Взмах меча, удар… и поверженный ледяной великан разлетелся на мириады ледяных осколков, а победитель, подняв обе руки, издал торжествующий зычный рык.

И только тут зрители смогли оторвать взгляды от поединка и вновь обратить внимание на стоявшего на помосте Тышкевича. Тот снова стукнул посохом, а потом поднял его, и ставший победителем ледяной великан сначала завис в воздухе, а потом втянулся в посох — так, словно и не было только что никакого поединка.

Тышкевич же поклонился, приложив руку к груди, и вальяжно спустился с помоста, тоже скрывшись в шатре. И тоже под бешеные аплодисменты зрителей.

— У него сложнее иллюзия, — прошептал сидевший рядом Конни, — звуковой компонент добавился.

Я кивнул. Думаю, что судьи тоже учтут этот момент, и Юлий Тышкевич получит больше очков, чем Мари-Виктуар. Тем более, что кроме директоров школ-участниц, тут есть и так называемые независимые эксперты, которые уж точно никому подсуживать не будут.

Третьим выступал Никола Питерский. Парень словно вкатился на помост этаким колобком — рыжие волосы растрёпаны, в глазах — лёгкая сумасшедшинка, а уж одежда… Похоже, русская делегация приехала на турнир не столько выигрывать, сколько эпатировать чопорных англичан. Кожаные брюки, кожаная безрукавка, браслеты с шипами и чёрная же футболка с картинкой, на которой русский десантник заламывал руку мордатому негру в камуфляже, удивительно похожему на Кингсли Бруствера. Надпись под картинкой была сделана на русском, но нашлись на стадионе знатоки этого языка и кроме меня, поскольку со всех трибун раздались редкие приглушённые смешки. «Мы можем и напомнить, кто выиграл Вторую Мировую!» — гласила позабавившая меня надпись. Ага, значит слухи о том, что русские англичан, мягко говоря, недолюбливают за то, что Дамблдор увёл Гриню прямо у них из-под носа — чистая правда… Рискованная выходка, да… вон, и Кащеев нахмурился…

Никола явно правильно понял мысленный посыл директора и его одеяние тут же сменилось на старинного покроя кафтан, вышитую рубашку и высокие сафьяновые сапоги. Кстати, в отличие от предыдущих чемпионов, у Николы не было в руках ни палочки, ни посоха. Ого… значит беспалочково будет иллюзии творить? Силён, однако…

Никола, вскочив на помост, отвесил поясной поклон на все четыре стороны, а потом вытянул руки перед собой, сделав замысловатое движение. В руках парня возникло самое обычное яблочко, которое он тут же запустил вверх. Яблочко не упало, а зависло над головой русского Чемпиона, а затем начало быстро-быстро вращаться, создавая вокруг себя нечто вроде огромной иллюзии. Перед ошеломлёнными зрителями возник слегка покосившийся бревенчатый домик, на завалинке которого сидели опрятный старичок в ситцевой косоворотке и румяная старушка в белом платочке.

— А испеки-ка ты мне, баба, колобок… — хрипловатым надтреснутым голосом произнёс старик.

Каких трудов мне стоило не заржать — сам не знаю. Вероятно, меня остановило то, что парень, так похожий на Лёву Терентьева вряд ли обойдётся без креатива в этом нехитром сюжете. И я не ошибся.

Первоначально сказка текла своим чередом — баба отказалась выполнять свои прямые обязанности, ссылаясь на отсутствие муки, на что креативный старик послал свою лучшую половину нет, не туда, куда обычно, а строго по тексту — по коробу скрести и по сусекам мести… Хмм… как-то неприятно есть хлеб, муку для которого подметали фактически с пола, но аборигенам русской сказки было виднее. Баба успешно намела целую миску муки и принялась замешивать тесто — то есть действие переместилось в избу. Иллюзия была потрясающе точной — создавалось полное впечатление, что мы видим представление с живыми актёрами.

Наконец Колобок был испечён — причём до зрителей долетел даже вкусный запах свежей выпечки — и отправлен на окошко сушиться. И тут Никола извратился по полной. Процесс появления у хлебобулочного изделия глаз, носа, рта, ручек и ножек выглядел не по-детски реалистично.

Хлебобулочный монстр спрыгнул с подоконника, и тут же у него под ногами у него возникла тропинка, ведущая в зловещую чащобу. Колобок бодро отправился туда, напевая хриплым голосом Высоцкого:

В заповедных и дремучих страшных Муромских лесах

Всяка нечисть бродит тучей и в проезжих сеет страх.

Воют воем, что твои упокойники,

Если есть там соловьи — то разбойники.

Страшно, аж жуть!

В заколдованных болотах там кикиморы живут, —

Защекочут до икоты и на дно уволокут.

Будь ты пеший, будь ты конный — заграбастают,

А уж лешие — так по лесу и шастают.

Страшно, аж жуть! *

Тут я уже не выдержал и расхохотался. Сдержаться было выше моих сил. Конни, к моему удивлению, тоже рассмеялся и заявил:

— Правда, весело! Такой маленький монстрик с таким грубым голосом! Смешно же!

Похоже, большая часть зрителей была согласна с Конни и публика веселилась вовсю. Но тут, видимо, Кащеев вновь метнул суровый взгляд на своего подопечного, потому что Колобок подпрыгнул, смешно взмахнул коротенькими ручками и загнусил:

— Я от бабушки ушёл,

Я от дедушки ушёл…

Далее сказка потекла согласно канонному варианту — Колобок встретил Зайца, Волка, Медведя… Но проказливая фантазия юного Николы продолжала откалывать кренделя, и появление каждой зверюшки публика встречала хохотом. А как тут не смеяться, когда в каждой из зверюшек угадывалось неуловимое сходство с вполне реальными персонажами, сидящими, между прочим, на судейской трибуне. Заяц походил на почтенного мэтра Ренье, облезлый и весьма сердитый Волк — на Каркарова, Медведь — на Тегу Мквайя. Дам Никола, похоже, решил пощадить… а, нет… Лиса, в пасти которой и должен был закончить свои дни Колобок, очень даже сильно смахивала на мадам Аполлин Делакур.

Надо сказать, что судейская трибуна ржала ничуть не тише остальных зрителей, а даже и громче. Мэтр Ренье утирал слёзы смеха платком, обшитым пожелтевшим, но явно дорогим кружевом, а Тегу Мквайя стащил с головы шапочку и прикрыл лицо, но, судя по тому, как содрогались его мощные плечи, он хохотал ещё громче почтенного мэтра. Марион Бегущая Лошадь и Минерва Макгонагалл явно старались удержать лицо, но смех всё равно прорывался. Даже нахмурившийся Каркаров сообразил, что лучше посмеяться над собой, чем стать всеобщим посмешищем.

А вот когда я взглянул на Аполлин Делакур, мне стало страшновато. Она, вроде бы, и улыбалась, но я просто кожей почувствовал исходящую от вейлы волну бешенства. Ну да, её понять можно. Сначала какой-то мальчишка, хоть и Лорд, походя стряхнул её Зов, потом профилактическая беседа Старого Сигнуса в его неподражаемом стиле, который плохо переносят даже гоблины, а вот теперь ещё и на посмешище выставили.

Я-то понимал, что Никола ничего плохого не хотел, просто решил пошутить… Судя по адекватной реакции, понимали это и остальные судьи, но вот мадам Аполлин определённо шутку Николы не оценила. Придётся теперь парню ходить, да оглядываться — вейлы существа крайне мстительные.

А действие на помосте продолжало течь своим чередом. Хитрая и прекрасная Лиса предложила Колобку спеть песенку ещё разок, а когда обрадованное существо (а как его ещё назвать? Лично я даже не в курсе какого Колобок пола и есть ли у него пол вообще) спело, то хитрюга заломила лапки и сладким голоском произнесла:

— Ах, Колобочек! Стара я стала, плохо слышу! Сядь ко мне на носок, да пропой ещё разок!

Колобок прыгнул на нос Лисе и начал петь в третий раз, но тут милая Лисичка распахнула свой зубастый ротик и — ам! В смысле — попытка была зачётная. Но вредное хлебобулочное изделие в тот же миг подпрыгнуло в воздух и зависло в нём. Потом Колобок стал бешено вращаться, постепенно увеличиваясь в размерах, Лиса и лес исчезли, а удравший от всех, вопреки канону, печёный кругляш демонически расхохотался и неожиданно лопнул, распавшись на огненные сгустки. Самый крупный сгусток стал Солнцем, из остальных сформировались планеты, и вот над головой Николы воспарила новенькая, с иголочки, Солнечная система. Интересная интерпретация теорий Мультона и Чемберлина, однако…

Никола раскланялся и под бурные аплодисменты отправился к шатру Чемпионов. Солнечная система продолжала парить над ним, как приклеенная. Когда до шатра осталось всего несколько шагов, Никола вскинул голову вверх, покачал головой и поднял руку. Все иллюзии пришли в движение и быстренько втянулись ему под ногти. Только после этого Никола вошёл в шатёр.

Феерично…

— Нелегко будет Луне, — прокомментировал Сири. — Объективно говоря, сейчас этот русский парнишка — лучший. Беспалочковая сложная сюжетная иллюзия со звуком… Да не просто со звуком — с речью персонажей. Потрясающе всё просчитано, очень высокий уровень — не ниже Мастера. И это в столь юном возрасте…

— А судьи на него не обидятся? — спросил Конни. — Похоже, что Каркарову и Делакур его шутка не слишком понравилась…

— И что? — отозвался Сири. — Для этого и существуют независимые судьи. А им явно понравилось.

— Т-сс, — строго шикнул Сев. — Луна…

То ли Чемпионы тянули жребий, то ли Луне в первом туре позволили выступать последней, как представительнице Школы, принимающей турнир — не знаю. С одной стороны, это хорошо — она видела все выступления и оценила, кто на что способен. С другой стороны, все предыдущие трое Чемпионов показали очень высокие результаты, и на девушку падала огромная ответственность…

С другой стороны — это же Луна… Ей любой прессинг нипочём. Ладно, поглядим, что там приготовила беспокойная невеста Драко.

Поднявшаяся на помост Луна выглядела неожиданно мило и неправдоподобно нормально. Струящееся голубое платье с серебристыми искрами по лифу и подолу, собранные во французскую косу волосы, умело наложенный макияж превратили просто хорошенькую девушку в настоящую красавицу ничем не хуже роскошной Мари-Виктуар.

Взойдя на помост, Луна сделала изящный реверанс, и у неё в руке возникла многоколенная флейта. Кажется, в Греции такие называют «сиринга». Именно на такой флейте в греческих мифах играет бог лесов и покровитель зверья Пан, издавая под настроение либо совершенно божественные, либо ужасающие звуки. Недаром от имени бога Пана произошло слово «паника» — всепоглощающий ужас… ой… Учитывая специфические представления Луны о прекрасном…

Но додумать я не успел. Луна поднесла флейту к губам и начала играть. Нежные, вроде бы незамысловатые звуки с первых мгновений завладели вниманием публики, и на стадионе установилась абсолютная тишина.

Я и не понял, как и когда звуки стали видимыми. Из флейты Луны потянулись серебристые ленты, складываясь в сложный, замысловатый узор, по которому побежали яркие цветовые пятна. А потом ленты и пятна сложились в белоснежный силуэт древнегреческого храма. Перед храмом прошли в танце девушки и юноши в коротких хитонах с чашами в руках. Чаши девушек были красными с чёрным узором, чаши юношей — чёрные с красным узором. Пройдя полный круг, девушки и юноши разделились и пошли навстречу друг другу, протягивая чаши к губам того, кто оказывался напротив. А когда чаши опустели, юноши и девушки положили руки на плечи друг другу и вновь пошли хороводом.

Мелодия флейты стала тревожной и зыбкой. Откуда-то сверху на танцующих бросился странный крылатый силуэт, танцоры кинулись врассыпную, но замерли, теряя краски жизни и превращаясь в каменные статуи, а крылатое существо с ликом прекрасной женщины и волосами-змеями злобнорасхохоталось.

Но тут напев флейты вновь сменился. На помосте возник ещё один юноша — плечистый, коротко стриженый, в одной набедренной повязке, со сверкающим щитом и мечом в руках. Существо, в котором я успел признать Медузу Горгону из греческих мифов, бросилось на него, но он успел подставить щит. Смертоносный взгляд Горгоны отразился от зеркальной поверхности щита и ударил рикошетом по ней же. И в тот же миг грозная Горгона обрушилась вниз, каменея на глазах.

А юноша, когда тело Горгоны рухнуло, поднял меч и ударил рухнувшее чудовище по ещё не до конца окаменевшей шее, а потом поднял голову за волосы-змей, словно показывая её нам, зрителям. Да уж, Луна весьма своеобразно подошла к трактовке мифа о приключениях Персея и его победе над ужасной Горгоной Медузой.

Зрители зааплодировали, но на этом действо на помосте ещё не закончилось.

Персей подставил вторую ладонь под стекавшие из перерубленной шеи Горгоны крупные тяжёлые бордовые капли, и брызнул кровью на окаменевших. Они тут же ожили, бурно благодаря героя.

Музыка становилась всё тише и тише, силуэты юных греков рассыпались мелкой серебристой пылью, дольше всех продержался Персей, продолжавший сжимать в руке голову Медузы, а потом вновь замелькали серебристые линии и цветовые пятна, а до меня донёсся тихий мелодичный совершенно незнакомый и какой-то бесполый голос, сказавший:

— Иногда, чтобы спасти всех, нужно не бояться испачкать руки в крови, но пока не стоит вмешиваться, а то может быть кровь, а спасения не будет…

Флейта смолкла неожиданно и резко, и все зрители вместе с судьями словно очнулись от наваждения, чтобы увидеть, как тает в туманной дымке стройный силуэт Луны.

Я было испугался, но в следующую минуту девушка возникла у входа в шатёр Чемпионов, снова сделала реверанс и помахала рукой зрителям.

Уфф… Потрясающе… И, кажется, всё в порядке…

— Удивительно! — заметил Конни. — Мне показалось, что слова, прозвучавшие в самом конце, были обращены прямо ко мне…

— Какие слова? — слегка заволновался я. Неужели Конни слышал то же самое про кровь и спасение?

— Ну… — лукаво протянул Конни, — эти слова были про мою любовь… что я должен беречь её…

Ничего себе! Похоже, что последние слова были настроены на каждого индивидуально и отражали какие-то глубинные переживания. Это же высочайший уровень… Думаю, судьи оценят.

Судьи и оценили. По итогам первого Тура победителями стали Луна и Никола с одинаковыми шестьюдесятью семью баллами. На втором месте был Юлий с шестьюдесятью пятью, на третьем — Мари-Виктуар, у неё было шестьдесят три балла.

Всё хорошо?

*Владимир Высоцкий. «Песня-сказка о нечисти».

**Теории Мультона и Чемберлина. Американские исследователи астроном Мультон и геолог Чемберлин предложили схожие гипотезы происхождения Земли и Солнечной системы, согласно которым планеты образовались из вещества газовых веток спиралей, «вытянутых» из Солнца неизвестной звездой, которая прошла на достаточно близком расстоянии от него. Учеными было введено в космогонию понятие «планетезималь» — это сгустки, сконденсированные из газов первоначального вещества, которые стали эмбрионами планет и астероидов.

Комментарий к Глава двадцать вторая. В которой герой пребывает в роли зрителя. Для разнообразия

Флейта-сиринга:

https://td-music.ru/wa-data/public/shop/products/42/53/425342/images/131110/131110.750x0.jpg

Персей убивает Медузу Горгону:

https://i.pinimg.com/originals/fe/88/60/fe88606367bfaf5a46ea57b99c5bb00b.jpg

========== Глава двадцать третья. В которой герой снова устраивает чужую личную жизнь ==========

Следующие два этапа Турнира тоже прошли без эксцессов. Кстати, в отличие от канона, зарубежные гости не жили на месте проведения Турнира. Они прибывали за сутки до начала этапа для того, чтобы «прогнать» своё выступление на том самом помосте и решить, что следует изменить, сообразно местным условиям. В общем-то, логично. Вторым этапом была Трансфигурация, и тут Чемпионы тоже должны были представить уже подготовленную программу, показав всю свою фантазию и умения. Зачем для этого постоянно находиться в Хогвартсе при наличии международных портключей (у всех членов делегаций), Горынычей, преодолевавших по воле хозяев любое расстояние за минуты (у делегации Колдовстворца), Портальной Башни, находившейся на территории Дурмстанга, и каким-то непостижимым способом перемещавшей учеников, преподавателей и вообще всех, кто желал поглядеть на Турнир, к воротам Хогвартса. Зрелище было не для слабонервных — сначала неподалёку от ворот зависала в воздухе обычная деревянная дверь с металлической кованой ручкой, потом эта самая дверь медленно опускалась на землю, открывалась… и из неё выходила делегация Дурмстранга. Затем дверь медленно закрывалась и таяла в воздухе. Вызвать её вновь мог только Каркаров, у которого был специальный артефакт. И зачем они в каноне на корабле плавали? Смотрелось круто, не спорю, но ведь так элементарно удобнее…

Представители Шармбатона прибывали, как и в каноне, в огромной карете, запряженной пегасами, которых тут же распрягали и отправляли в конюшню Хогвартса. Да-да, в Хогвартсе были конюшни — ведь когда его строили, многие волшебники летали отнюдь не на мётлах, а на пегасах и гиппогрифах. А магглорожденные из знатных семей частенько прибывали в школу на своих лошадях. Статута* Секретности тогда не было, поэтому никто особо и не скрывался.

Конюшни оказались заброшены несколько веков спустя — причём настолько прочно, что о наличии их мало кто помнил. А потом директор Макгонагалл решила потихоньку начать реконструкцию замка, заручилась поддержкой Попечителей и вызвала бригаду гоблинов для составления сметы. Именно гоблины и обнаружили запертые и заброшенные конюшни. Почему их никто не нашёл раньше, учитывая шилопопость основной массы малолетних студентов Хога? Видимо, потому что когда-то эта шилопопость так достала кого-то из директоров (неясно кого, никто из портретов так и не признался в этом славном деянии), что на сами конюшни были наложены мощные чары Отвлечения Внимания, запитанные на артефакт, который сам подзаряжался, улавливая силу, которую детишки испускали при неумелом колдовстве. То есть на длинное здание из дикого камня, расположенное посреди лесочка сразу за квиддичным полем, никто просто не обращал внимания. Возможно, что-то видел Флитвик в силу несколько нечеловеческой специфики своей магии, но и у него не возникало желания пойти и проверить, а что там за штука такая. И только бригада гоблинов с Распознающими артефактами сумела обнаружить эти самые конюшни, прекрасно, кстати, сохранившиеся. Профессор магозоологии, в которую наконец-то переименовали УЗМС, Рольф Скамандер, узрев такое количество полезных площадей, за голову схватился и тут же стал наседать на Макгонагалл в плане того, чтобы большую часть конюшен переоборудовать под бестиарий для содержания разнообразных магических тварей. Попечительский совет согласился с тем, что идея не лишена смысла, но в бестиарий требовался обученный служитель, и не один, поскольку представленная профессором программа предусматривала изучение самых разнообразных существ. Правда, Совет решил не поселять в бестиарии существ высшего класса опасности вроде мантикор и драконов — всё-таки у кого-то логика сработала, а во всём остальном профессор Скамандер… да-да, потомок того самого… получил добро.

Но пока на время проведения Турнира реконструкция старых конюшен отодвинулась. Зато пегасам Шармбатона было где укрыться от шотландской непогоды.

В общем, по Хогвартсу не шлялась круглый год толпа постороннего народа, чему я был только рад. За безопасностью Луны так было следить куда легче. Правда, с членами делегации Колдовстворца мы с Конни общались с удовольствием, да и ребята и девчата из Дурмстранга тоже охотно шли на контакт со всеми желающими. А вот за представителями Шармбатона денно и нощно бдила мадам Делакур — если и не сама лично, судейских обязанностей никто не отменял, то с помощью двух воспитательниц, которые появились, когда шармбатонцы прибыли на второй этап, и держали своих подчинённых буквально в ежовых рукавицах. Обе дамы — мадам Виши и мадам Делорм — выглядели как классические старые девы. Обе высокие, худощавые, с аккуратными — волосок к волоску — причёсками, в унылых серых платьях с белыми воротничками и строгого кроя чёрных мантиях. Головы почтенных дам украшали серые же шляпки, украшенные синими лентами и букетиками цветов, постоянно стремившимися изогнуться под самыми немыслимыми углами с жутковатой претензией на кокетство. Только по этим букетикам и можно было различить мадам Виши и мадам Делорм. Первая украсила шляпку цветами белой примулы, вторая предпочитала незабудки. В остальном же почтенные воспитательницы были похожи, как близнецы — длинноносые, высоколобые, но с маленькими, глубоко посаженными глазками, длинными руками и по-мужски широкими запястьями. Обе предпочитали легкомысленным туфелькам на каблучках широкие удобные башмаки с пряжками, но даже в них они ступали так, словно гвозди забивали.

Бедным шармбатонцам обе воспитательницы спуску не давали, невзирая даже на то, что большая часть делегации была совершеннолетней. На квиддичное поле, в Большой зал, из кареты и в карету бедняги ходили строем, а стоило кому-нибудь из них удрать от бдительного ока своих церберов и остановиться поболтать с представителями других школ, как минут через десять, самое позднее, рядом возникала высокая сухопарая фигура одной из дам и разражалась длинной и весьма уничижительной тирадой на французском языке. После этого застигнутый (застигнутая) врасплох бедняга торопливо удалялся (удалялась) в карету под удовлетворённым взглядом церберши.

Лично мне было непонятно такое отношение к уже взрослым людям, и я под настроение спросил Макгонагалл, чем вызваны этакие строгости. Минерва в ответ только плечами пожала, а потом ответила, что она уже вопрошала об этом Аполлин Делакур, но та отговорилась древними традициями школы, предписывающими держать старших школяров в особой строгости, чтобы они не натворили чего-нибудь лишнего.

— Представляешь, Гарри, она заявила, что Шармбатону не нужны дурные слухи по поводу репутации учениц. Это было сказано таким тоном, что я на миг почувствовала себя хозяйкой… прости, Гарри… борделя. И это при том, что Чары основателей ничего такого не позволят! Моё мнение, что эта мадам вейла или слишком уж чванится, или судит о своих учениках по себе…

Ого, а пташка-то умудрилась всерьёз разозлить Макгонагалл… Не спорю, не все студенты Хога отличаются высокой нравственностью и безупречным моральным обликом, но согрешить в школе невозможно, а уж выслеживать, кто там с кем обжимается… это уже паранойей попахивает.

— Увы, я не могу вмешиваться в правила другой школы, — вздохнула директор, немного успокоившись, — даже во время Турнира. Но весь этот надзор кажется слишком уж жёстким даже мистеру Каркарову…

Ну да, если учесть, что именно Дурмстранг испокон веков славился своей жёсткой дисциплиной — это показатель… Что ж так мадам Аполлин над своими трясётся? Или моя догадка о том, что она может быть сообщницей носителя осколка души Мерлина — справедлива, вот вейла и закрутила гайки, чтобы обезопасить своих студентов по максимуму?

Всё это вызывало много вопросов к мадам, но вряд ли она пойдёт на откровенный разговор. На вейл, к тому же, не действует ни Веритасерум, ни Империо, ни Обливиэйт, не похищать же её для откровенной беседы… с нетрадиционными методами дознания… Такой международный скандал может разгореться — мама не горюй. Но если вейла действительно виновна — оправдаться будет можно, хотя Амелия Боунс вряд ли будет мне благодарна. А если Аполлин Делакур — просто самодурша, решившая не вовремя закрутить гайки и показать симпатичным и ветреным красоткам Шармбатона, где раки зимуют? А если она просто обиделась на шутку Николы и решила отыграться на собственных студентах? Гадко, конечно, но всякое бывает… Между прочим, Конни, невзлюбивший мадам Делакур с первой встречи, шармбатонцам открыто сочувствовал и ходил весь такой загадочный…

Злило и то, что поиски подходящей кандидатуры на роль Главного Злодея пока не давали никакого результата. То ли это шуточки Барона, то ли предпоследний осколок души Мерлина обладал просто гениальной способностью к мимикрии. Но опускать руки я не собирался — искать злоумышленника мне Барон не запрещал.

К тому же совершенно неожиданно мне написал Кайшесс, прося о встрече. Я встревожился, ибо никаких подробностей он не сообщил, но всё оказалось просто. Юный наг прекрасно помнил о своём обещании и явился лично, чтобы принести мне извинения за действия родни и вручить подарок. Подарком оказалась мирно дремлющая в огромной корзине самочка василиска, вполне себе взрослая, но её рост был искусно приостановлен специальными зельями. Звали самочку Ссиши, и она была вполне себе в курсе, что её везут к жениху. К предстоящей «свадьбе» Ссиши относилась со свойственным всем жительницам Индии фатализмом, и даже не думала протестовать. И вообще она оказалась существом на редкость миролюбивым и спокойным, больше всего любящим полежать у огня, переваривая очередную порцию вкусного мяса, и поболтать с Пашей. Паша охотно составлял молоденькой самочке компанию и развлекал её незамысловатыми байками на парселтанге вплоть до того момента, пока мы с Ником не решили переправить Ссиши в Хогвартс.

Чувства Макгонагалл, когда мы сообщили ей о том, что у обитающего в подземельях школы василиска скоро появится жёнушка, описанию не поддавались. Нет, добрейшая женщина была в принципе не против семейного счастья Ссешуа, но резонно опасалась за вверенное её заботам молодое поколение, способное влезть куда угодно и влипнуть в любую подходящую историю. Поэтому директор сразу же ядовито поинтересовалась у Ника, не может ли василиск наслаждаться семейным счастьем где-нибудь в Слизерин-мэноре? Или в Поттер-мэноре… или где-нибудь ещё, желательно подальше от Хогвартса.

Ник жизнерадостно ответил, что он, в принципе, так и планирует, к тому же василиск — это не только ценный мех, в смысле — не постоянные проблемы, но ещё и постоянный источник редких и ценных ингредиентов для зелий. Но тут есть ещё одна закавыка — в Хогвартсе обязательно должен быть василиск — для охраны. Так решили Основатели, и не нам с ними спорить. Однако Ссешуа хочет пожить на покое, значит, школе нужен новый Страж. Вот поэтому Ссешуа и Ссиши поживут некоторое время в подземельях, обзаведутся потомством, и Ссешуа передаст память своему юному преемнику, а сам вместе со Ссиши будет перемещён в Слизерин-мэнор.

— А… — начала Макгонагалл, покосившись на кипу счетов с расходами школы, громоздящуюся на столе, но Ник бодро заявил:

— Кормёжка за мой счёт!

— Мистер Мэннинг, — ядовито заметила Макгонагалл, — я понимаю, что сытый василиск студентов в пищу употреблять не будет, но я вообще-то не о том беспокоюсь…

— Директор Макгонагалл, — вступил в действие я, — ну кому Ссешуа до сих пор причинил вред? А ведь сейчас систематически под замком перемещается и в Запретный лес поохотиться отлучается регулярно. Он — Страж, а значит, детям вреда не нанесёт. К тому же, мы с Ником проведём соответствующие ритуалы, никто из учеников в подземелья проникнуть не сможет… А как только появится и подрастёт новый василиск, Ник заберёт Ссешуа и Ссиши к себе.

— Хорошо, — сдалась Макгонагалл. — Но только при условии того, что мистер Мэннинг поручится за примерное поведение своих змей.

— Поручусь, — согласился Ник, и дело наконец-то сдвинулось с мёртвой точки. Семейное счастье Ссешуа решили устроить до начала второго тура, поэтому мы с Ником собрались в Тайную Комнату, надеясь, что всё пройдёт тихо и келейно.

Ага, размечтались. Естественно, Макгонагалл собралась вместе с нами, к ней примкнули Флитвик и Скамандер. А ещё полюбоваться на Ссешуа решили Северус, Сири и Невилл… специально попросивший у меня разрешения взять с собой Ксюшу. Были и ещё желающие, но тут уж мы закрыли тему. Ссешуа, конечно, существо терпеливое и достаточно безобидное, но когда визитёров слишком много, это действует ему на нервы. А нервы тысячелетних василисков надо беречь.

Конни, кстати, в этот раз проситься со мной не стал, хотя обожал Ссешуа, и меня это удивило. Но не настолько, чтобы я серьёзно начал париться на этот счёт. Да, у нас магическая помолвка, но мы же цепями друг к другу не прикованы. Мало ли какие могут быть у Конни дела и увлечения. Герми, вон, вообще в Европе учится, и что?

В назначенный день ранним утром на втором этаже, неподалёку от туалета Плаксы Миртл собрались все участники будущего посещения Тайной комнаты и делали вид, что прогуливаются… э нет, шутка, все просто стояли и ждали нас с Ником и Сурешшем — в одиночку огромную корзину я бы упереть не смог, а уменьшать живое существо (если это не овца, для перевозки которых, собственно говоря, и придумали Уменьшающие чары) не рекомендуется.

Мы, с помощью Невилла и Ванюши, благополучно доставили корзину с Ссиши в Хогвартс и даже не опоздали. Все студиозусы были на уроках, так что наш поход в туалет Плаксы Миртл прошёл без сучка без задоринки. Светящаяся девочка-призрак очень обрадовалась нам и даже помахала мне рукой, но я заметил, что Миртл выглядит по-настоящему грустной. М-даа, а ведь ей же теперь совсем одиноко, бедняге. Раньше хоть из других призраков компания была, а сейчас только Пивз. А Пивз с его дразнилками и пакостными проделками — не лучшая компания для призрачного депрессивного подростка.

Пивз, кстати, просочился в туалет, но, узрев меня, тут же исчез. Приятно, когда о тебе помнят. Наверняка Миртл хотел подразнить, зараза… Но Пивз доказал, что его креативу нет предела, ибо уже из коридора до меня донеслось:

Макгонагалл родом из Лоха

Себя развлекала неплохо:

Все утро сидела

И в дудку дудела

На кустике чертополоха.

Макгонагалл свирепо фыркнула, и я понял, что Пивза ждут неприятности. Впрочем, за Грань его директор отправить не сможет, а всё остальное ему не страшно.

И да, значит, лимерики Пивз сочинять не перестал. Прямо национальное достояние какое-то — хоть книгу издавай… А национальное достояние всё не унималось:

Как-то Флитвик сказал у куста:

«Эта птичка поет неспроста».

Но, узрев, что за птаха,

Он затрясся от страха:

«Она вчетверо больше куста!»

Флитвик что-то пробормотал на языке гоблинов, и это явно не было пожеланием Пивзу здоровья и счастья. А тот совсем страх потерял:

Гарри Поттер разок втихомолку

Забрался на старую елку.

Он кушал пирог

И слушал сорок,

На ту же слетевшихся елку.

Я только расхохотался. Но тут Миртл неожиданно сказала:

— Не сердись на него, Гарри. Если ты его пошлёшь за Грань, то я останусь совсем одна…

Я взглянул на девочку-призрака и ощутил что-то вроде угрызений совести. Ведь думал же над тем, чтобы вернуть Миртл в мир живых, но вот — закрутился, упустил из виду… Надо с ней что-то решать. Уходить она не хочет, но и призрачное состояние ей давно не в радость.

— Пока не пошлю, Миртл, — ответил я. — Только попугаю. А то совсем страх потерял. И… подожди ещё немного, хорошо? Мне кажется, что я смогу помочь тебе.

— Правда? — засеребрилась Миртл. — Ты такой милый, Гарри!

И, чмокнув меня в щёку, призрачная девочка растаяла в воздухе. Хмм… Может и к лучшему, что Конни со мной не пошёл. На Делакур с её Зовом он до сих пор злится… Ой… Делакур! Что-то Конни подозрительно спокойно согласился с тем, что у меня дела в Хогвартсе… И сам поехать не захотел… Ой, не зря это, ой, не зря…

— Мистер Поттер, — ехидно вмешался Сев, — если вы изволите выпасть из своего философского транса, то мы, возможно, сможем посетить Тайную Комнату до вечера.

— Простите, задумался, — отозвался я и, подойдя к неработающему умывальнику, прошипел на парселтанге:

— Открой-ссся!

Умывальник послушно отодвинулся, показывая ведущие вниз ровные ступеньки. Домовики постарались. С тех пор, как Источник Хогвартса стал подпитывать их в полном объёме, этих существ одолевает постоянная жажда деятельности. В школе не осталось ни одного пыльного класса, ни единой сломанной или даже скрипящей парты, в гостиных факультетов стало гораздо уютнее, а в подземельях Слизерина — теплее. К тому же, ушастые потихоньку разбирают старые подземелья, куда им раньше не было хода, периодически ставя Макгонагалл в тупик своими находками. В общем, условия в Хогвартсе из почти спартанских сильно приблизились к нормальным.

Так вот, именно домовики Хогвартса периодически подкармливают Ссешуа и просто обожают бывать в тайной комнате. Магия, говорят, у этого места вкусная. Вот там всё заодно и прибрали-починили.

Мы медленно спустились по лестнице, осторожно неся корзину с Ссиши. Та не шевелилась, но периодически шипела, что ей страшно, что она боится и что она передумала. Когда же я поинтересовался в ответ, не отправить ли её обратно на историческую родину, Ссиши обиженно прошипела, что это для неё — несмываемый позор и она немедля желает видеть жениха. Женская логика в действии, чего уж там…

Когда мы спустились в грот со статуей, я попросил всех спрятаться за каменные колонны и позвал Ссешуа. Рот статуи раскрылся, и соскучившийся по общению василиск как мог быстро рванул к нам с Ником. Он шипел, что соскучился, что ему совсем одиноко, и что мы, такие нехорошие, о нём позабыли.

Дав гигантскому змею высказаться вдоволь и вытерпев множество прикосновений его раздвоенного языка к лицу и волосам, мы попросили его опустить третье веко, пояснив, что пришли не одни. Ссешуа послушался и с интересом спросил, пока наши сопровождающие присоединялись к нам:

— А что вы мне принессссли? Вкусссное? А это двуногий-сссс с вами-ссс — он может становиться змеёй-ссс… Я чую-ссс…

— Это Сурешш… — ответил я. — Он тоже Говорящщщий…

Сурешш шагнул вперед и вежливо поздоровался со Ссешуа.

— Говорящщщий… Иссзздалека… — заявил Ссешуа. — В тебе нет крови-ссс первого Хозссяина… Но я ощущаю близосссть…

— Нет-ссс, — согласился Сурешш. — Но я ведь могу разговаривать-ссс ссс тобой-ссс?

— Да-ссс, — важно согласился Ссешуа. — Говорящщих так мало, а ты можешь становиться почти-ссс змеёй-ссс…

В общем, Сурешш явно понравился василиску, а уж когда мы рассказали о том, кого принесли ему, то его радости не было пределов. Выпущенную из корзины самочку Сев аккуратно напоил специальным зельем, чтобы она быстро достигла размеров, соответствующих её возрасту. Правда, таких размеров, как Ссешуа, Ссиши достигнет не скоро, если вообще достигнет.

Ссиши была впечатлена видом своего жениха, Ссешуа растроган, некоторое время они нежно шипели друг на друга, а потом Ссешуа поблагодарил нас с Ником и всех остальных, поближе познакомился с Макгонагалл, Скамандером и Флитвиком, а Ксюше с Невиллом даже позволил почесать себе брови и взобраться на спину. После этого Ссешуа небрежно вытолкнул хвостом из тёмного угла несколько аккуратно свёрнутых тючков с собственными сброшенными шкурами. Как оказалось, этих шкур у него было много, а когда подземелье стали посещать домовики, то они аккуратно собирали сброшенные шкуры и складывали их в угол, туго сворачивая. Брать — не брали, домовики считали, что это всё собственность Ссешуа. Так что подарки получили все, плюс Северус, как обычно, разжился добровольно отданными кровью и ядом. Эти двое, похоже, вполне понимали друг друга и без всякого парселтанга, хотя Сев уже неплохо владел оным благодаря Мише.

А когда мы уходили, то, оглянувшись, я успел увидеть, как маленькая (по сравнению со Ссешуа) самочка уютно устроилась в кольцах василиска и задремала.

*Не надо исправлять! Именно Статут!

Международный Статут о Секретности(англ. International Statute of Wizarding Secrecy) — закон, принятый в 1689 году. Тогда весь волшебный мир ушел в подполье.

Этим законом регулируется множество положений, касающихся сохранения секретности, в том числе и одежда, в которой маги могут посещать общественные места маглов (Гарри Поттер вики).

========== Глава двадцать четвёртая. В которой герой наблюдает и раздумывает ==========

Когда мы благополучно выбрались из подземелья, я отговорился от чая, который предлагала Макгонагалл, и попросил разрешения прогуляться по Хогвартсу — вспомнить, так сказать, школьные годы.

— Пожалуйста, — ласково сказала Макгонагалл, — мог бы не спрашивать разрешения — ты ведь всё-таки член Попечительского совета.

— Но директор здесь вы, профессор, — ответил я. — А я уже не студент. Так что я лучше спрошу вашего разрешения.

— Конечно, Гарри, — кивнула Макгонагалл. — А если проголодаешься — можешь зайти на кухню и попросить у домовиков чаю. Думаю, что для тебя они расстараются. Кстати, а когда обе мисс Поттер вернутся к занятиям? Ты что-то говорил о неделе, а прошёл уже почти месяц…

— Думаю, что завтра Лорел и Вайолет прибудут со мной поболеть за Луну и останутся в школе, — ответил я. — Увы, но они оправлялись от гибели своего бывшего Клана дольше, чем я думал.

— Да-да, бедные девочки… — вздохнула Макгонагалл.

— Только не вздумайте их жалеть, директор, — предупредил её я. — Жалость напомнит им о произошедшей трагедии, Лорел и Вайолет будет полезна именно здоровая обстановка учёбы. Так они быстрее смогут оправиться до конца.

— Думаю, ты прав, Гарри, — кивнула Макгонагалл. — Учёба, друзья, праздничная обстановка Турнира… Это поможет им…

Я кивнул и отправился по коридору к подземельям. Сири и Сев, ловко подхваченные Макгонагалл, проводили меня тоскливыми взглядами, но отказаться от приглашения на чай не решились. Всё-таки студенты - и бывшие, и нынешние - хорошо относились к строгой, суховатой Макгонагалл и не хотели её огорчать, хотя она отличалась от канонной совсем ненамного. Чуть больше внимания, доброго отношения к студентам, чуть меньше веры в непогрешимого Альбуса, чуть больше таланта администратора и организатора… Нет, Макгонагалл, конечно, не Амонашвили и не Монтессори, но в качестве этакого английского Макаренко вполне даже неплоха. Тот, насколько мне помнится, тоже миндальничать не любил, но человеком был справедливым. Впрочем, сложно проводить параллели между традиционной английской педагогикой и новаторскими методами Макаренко — слишком уж большая разница в менталитете.

Раздумывая таким образом, я свернул в подземелья, отыскал знакомый коридорчик без портретов и мрачно позвал:

— Пивз!

— Я здесь, шеф! — тут же нарисовался Низший.

— Пивз, — ласково улыбнулся я, — ты что, совсем страх потерял?

Пивз затрясся, как осиновый лист, и выдавил:

— Шеф, простите глупого Пивза. Но глупый Пивз решил, что после этого вы непременно захотите поговорить…

— Захотел, — многообещающе хмыкнул я. — Поговорим?

Пивз истово закивал:

— Да, да… Я хотел сказать, просто не знал, как… Уже хотел домовиков просить…

Это вступление мне крайне не понравилось. Уж если Пивз не убоялся моего гнева, всерьёз грозящего ему отправкой за Грань без пересадки, значит повод у него серьёзный. Поэтому я успокаивающим тоном сказал:

— Думаю, что узнал нечто важное, Пивз, не так ли? Оттого и решился привлечь моё внимание…

— Да, да, да… — истово закивал Пивз. — Шеф… Мне они не нравятся…

Я глубоко вдохнул и мысленно посчитал до десяти. Пивзу редко выпадает возможность пообщаться нормально, вот и не может объяснить толком…

— Пивз, подробнее. Кто не нравится? Почему?

— Так фифы эти две из Шармбатона. Которые за студентами приглядывают.

— Воспитательницы? — удивился я. — А что с ними не так?

— А вы их сами проверьте, шеф, — ответил Пивз. — Я лучше объяснить не могу. Только нехорошо с ними, очень нехорошо. Беда от них большая может быть…

Это что ж за армагеддец могут устроить две некрасивые француженки, если Пивз говорит «большая беда»? Стоп… А что если одна из этих дамочек и есть наш второй «гость»? То есть, Мерлин-подселенец? В принципе, не так уж глупо — кто обратит внимание на двух строгих старых дев, скучных, как забытый в углу старинной библиотеки пыльный пергаментный свиток? Правда, в Хогвартсе они появляются не так часто, только во время этапов Турнира, зато значительно чаще здесь появляется мадам Делакур… И если предположить то, о чём я думал с самого начала, то она — реально сообщница, ибо под Империо быть никак не может. Вейла же… К тому же и Макгонагалл, и Флитвик, и Сев с Сири, и Кащеев с Каркаровым распознать наложенный Империус могут на раз. Если вспомнить канон, то Барти-старший под Империо почти сразу же перестал появляться на службе, да и организацией канонного турнира занимался в основном Людо Бэгмэн… То есть, если Аполлин Делакур и помогает носителю души Мерлина — то помогает добровольно и осознанно, и явно за какие-нибудь нехилые плюшки. М-даа… И что прикажете теперь с этим делать? Доказательств, чтобы идти с ними к Боунс, у меня ровно ноль целых, ноль десятых…

Ладно, посоветуюсь с Блэками. Всё-таки опыт — это опыт. А мне его явно не хватает.

— Спасибо, Пивз, — искренне поблагодарил я Низшего. — Следи за этими двумя, хорошо? Я беспокоюсь за Луну.

Пивз кивнул, перекувыркнулся в воздухе и отвесил мне церемонный поклон:

— Будет сделано, шеф!

— А если они будут представлять прямую угрозу, — зловеще улыбнулся я, — то можешь развлечься. Но не нарывайся особо — если они так сильны, как ты думаешь, то развеют и фамилию спросить позабудут.

— Пивз будет следить… Пивз будет осторожен, — мстительно пробубнил Низший и растаял в воздухе.

Ну, вот и хорошо… Теперь бы ещё с Луной поговорить.

И я отправился по извилистому коридору к кухне, рядом с которой был вход в гостиную Хаффлпаффа. Но Луна совершенно неожиданно попалась мне навстречу с обычным своим безмятежным видом. И нисколько не удивилась, узрев меня.

— Привет, Гарри, — заявила девушка. — А нарглы были правы — они сказали, что ты хочешь со мной встретиться и что я найду тебя в этом коридоре.

— Привет, Луна, — улыбнулся я. — Рад тебя видеть в добром здравии. И поздравляю с победой.

— Победа — это не важно, — отмахнулась Луна, — но всё равно спасибо. Ой, Гарри, у тебя прибавилось мозгошмыгов. Давай я их изгоню, тебе же так ходить тяжело.

И, прежде чем я успел что-то возразить, девушка достала палочку и взмахнула ею, вычертив сложный рисунок заклятья, на миг сверкнувший зелёным и голубым. Точно безопасно. И, к моему удивлению, мне действительно стало как-то легче.

— Спасибо, Луна, мне и впрямь лучше.

— Это потому, что я прогнала почти всех мозгошмыгов. Но один из них всё не желает уходить… Ты просто не обращай на него внимания, Гарри, и он не будет тебя тревожить.

— Ага, — кивнул я, — хорошо. Спасибо. А ты не можешь сказать, что это за мозгошмыг такой?

— Да не особо, — светло улыбнулась Луна. — Кроме того, что этот мозгошмыг сказал мне, что тебе стоит слушаться чёрного человека, который ищет другого чёрного человека.

Моя челюсть чуть было не встретилась с полом, но я сдержался. Луна имеет в виду Барона Самеди и Кингсли Бруствера, но откуда она вообще об этом узнала?

— Мурлокомли, — спокойно отозвалась Луна. — Они понимают язык мозгошмыгов. И рассказывают мне обо всём.

— Я что, вслух это сказал? — поразился я.

— Не-а, — ещё беспечнее улыбнулась Луна. — Но мурлокомли не боятся даже той штучки, что висит у тебя на шее.

Это она про амулет Гекаты? Ничего себе! Меня вообще-то никто прочитать не может! У меня Защита такая, что даже без амулета меня ни одни легилимент не прочтёт!

— Гарри, не волнуйся, — заявила Луна. — Мурлокомли никому ничего не скажут, кроме меня. А я пообещала им, что не буду передавать их разговоры… Ой… мне, кажется, нужно в нашу гостиную… пока, Гарри, приятно было поболтать…

— Взаимно, — улыбнулся я. — Удачи тебе завтра, Луна. Непременно буду болеть за тебя. Уже придумала, чем поразить судей?

— Не-а, — повторила Луна и улыбка её стала совсем уж небесной. — Папа говорит, что лучший способ поразить кого-нибудь — это импровизация. Поэтому я всегда импровизирую. Пока, Гарри…

И девушка развернулась в обратную сторону и стремительно удалилась.

Ну, вот и поговорили…

***

Второй этап Турнира был посвящён искусству Трансфигурации, и Чемпионы должны были выступать на нём в таком порядке: первым шёл Юлий Тышкевич, вторым — Никола Питерский, третьей — Мари-Виктуар Дэмьен, а заключало этап снова выступление Луны. Приглашёнными судьями на этом этапе были Константинус Лазарус из греческого Лицея Трисмегист, госпожа Вивьен Роше из Парижской Академии Магии и во второй раз — неутомимый Тегу Мквайя из Нгоро-Мбото. Ну, и все четыре директора школ, конечно же… В принципе, обстановка повторяла первый этап, единственное, что я отметил — то, что Аполлин Делакур была в шляпе с широкими полями и густой вуалью. Причём Конни эта маскировка явно не удивила. Ой, и что это там мой любимый натворил?

Заметив мой пристальный взгляд, Конни тут же изобразил привычное выражение существа слишком милого и хрупкого для того, чтобы интересоваться делами земного мира. Угу, тут моё предположение о его непосредственном участии в столь радикальном изменении костюма мадам Аполлин быстренько переросло в уверенность. А уж черти, скакавшие в глазах Сири, и слишком уж невозмутимо-спокойное выражение глаз Сева было красноречивее любых доказательств. Угу, Мастер Артефактор, Мастер Зельевар и разозлённый Конни. И как это мадам Делакур ещё жива и при памяти?

Но тут Людо Бэгмен объявил о начале второго этапа, и я решил, что расспрошу Конни попозже и наедине. Есть у меня способы…

Юлий Тышкевич уверенно взошёл на помост и начал Акцио призывать к себе заранее подготовленные предметы, которые, разумеется, были проверены судьями. Это были серебристые шары разного диаметра — от маленького, с кулак размером, до большого — в три четверти человеческого роста. Шары, повинуясь движению палочки дурмстранговца, повисали в воздухе, образовав довольно длинную цепочку. Взмах палочки — и шары поменяли цвет, затанцевав в воздухе, потом превратились в кубы, потом — в конусы, потом шары стали плоскими пластинками, на каждой из которых появилось изображение цветка — розы, астры, гладиолуса, пиона… Изображения не повторялись ни разу.

Ещё один взмах палочки — и пластинки стали цветами — с виду вполне себе живыми и настоящими, даже тонкий запах ощущался. А потом, повинуясь новому движению палочки, цветы взмыли вверх и порхнули вниз — причём чётко в руки представительницам прекрасного пола. Один такой цветок спикировал прямо в руки сидевшей впереди меня леди Вальпурге, и я сумел его рассмотреть и потрогать. Самая натуральная пунцовая роза — только что срезанная, с еле заметными капельками росы на лепестках. Высший класс. Возможно, кое-кто ожидал от дурмстранговца чего-то более… брутального, но восхищённые дамы проводили раскланявшегося Тышкевича бурными аплодисментами и возгласами восторга.

Как и в первом туре, достаточно высокая планка была задана с самого начала, но я не сомневался, что Луна и Никола сумеют удивить зрителей, да и Мари-Виктуар далеко не слаба, просто соперники ей достались сильнейшие.

Никола Питерский, выступавший вторым, на помосте появился в чёрном фраке и белоснежной рубашке, с чёрным, с брусничной искрой, пластроном*. Наряд довершал высокий цилиндр, блестевший, как голенище сапога советского дембеля — то есть в него при нужде можно было смотреться.

Никола быстренько раскланялся, сразу же сорвал хорошую порцию аплодисментов — рыжик красавцем не был, но обаяние у него было убойное, и он нравился многим — и стащил цилиндр с головы. В этот самый момент вся команда Колдовстворца, устроившаяся настолько близко к помосту, насколько это было возможно, стала обстреливать своего Чемпиона… самыми обычными детскими кубиками. Такими небольшими, деревянными, с наклеенными на них кусочками картинок. Если кубики сложить правильно — можно было получить целую картинку. Здесь, в Англии, кстати, я таких не видел, а вот в прошлой жизни — очень даже часто. Судьи, кстати, отнеслись к этому действу вполне спокойно — видимо, всё тоже было оговорено заранее и кубики проверены.

Никола ловко ловил кубики подставленным цилиндром, и поймал все до единого. Потом он поставил наполненный кубиками цилиндр на помост перед собой и начал вытаскивать кубики по одному. Кубики в его руках тут же превращались в хорошеньких кроликов — белых, чёрных и пятнистых — кажется, таких называют «бабочка» — из-за характерного чёрного пятна на мордочке. Кроликов Никола тут же опускал на помост и они начинали себя вести так, как вели бы себя обычные кролики — шевелили длинными ушами, принюхивались, подрагивая розовыми носиками, прыгали, чесали за ушами задними лапками — градус милоты, заданный Юлием, Николе успешно удалось превзойти.

А потом, повинуясь тихим коротким командам Николы, кролики начали вставать на задние лапки и кружиться в вальсе, разбившись по парам. Некоторые из них получали трансфигурированные из оставшихся кубиков морковки, и тут же начинали их грызть.

Снова прозвучали аплодисменты. Никола слегка поклонился, давая понять, что ещё не закончил, и один из кроликов — самый крупный — вспрыгнул на судейский стол и начал отбивать лапками барабанную дробь, но быстро успокоился и улёгся рядом с начавшей поглаживать зверька Вивьен Роше.

Остальные же кролики снова попрыгали в цилиндр, скрывшись там полностью. Никола поднял цилиндр, из которого вновь посыпались кубики, которые стали превращаться из деревянных в металлические, затем — в восковые, затем — в бумажные, потом — в хрустальные. Хрустальные кубики не попадали на помост, а зависли в воздухе, превратившись в ярко блестевшие льдинки с острыми гранями, образовавшее слово… нет, не «Вечность», как у Андерсена, а «Колдовстворец»…

Слово ярко блеснуло, мигнуло три раза, а затем льдинки вновь превратились в кубики, а кубики послушно отправились к Николе в цилиндр. Никола водрузил свой головной убор обратно на макушку и поклонился, завершая выступление.

Силён, ничего не скажешь. Выступление Юлия Никола уже перещеголял, Мари-Виктуар вряд ли сможет чем-то удивить после такого, разве что Луна не подкачает… Нет, всё-таки русская школа магии — это нечто.

Кролик, кстати, так и остался у судей. Зверюшка мирно устроилась на руках у госпожи Вивьен Роше, хрумкала невесть откуда взявшийся лист салата и обратно превращаться не собиралась.

Третьей на помост вышла Мари-Виктуар. На сей раз прекрасная француженка была облачена в белое платье с длинными, ниспадающими рукавами. Мари-Виктуар ловко трансфигурировала призванные на помост самые обычные стулья в высокие медные канделябры с вспыхнувшими в них свечами, а потом часть канделябров превратилась в заснеженные деревья, а другая часть — в белоснежных птиц, которые летали между ними. Красиво, но движения птиц показались мне немного механическими. Или я придираюсь, перенося неприязнь к мадам Аполлин на её ученицу? Во всяком случае, свои аплодисменты Мари-Виктуар заслужила, а под конец выступления она превратила собственные руки в крылья и воспарила вверх подобно ангелу. Белые птицы закружились вокруг неё, рассыпались снежными вихрями и рухнули вниз, образовав самый настоящий снежный сугроб, в который и приземлилась Мари-Виктуар.

Её приветствовали громовыми аплодисментами, но вот судьи, пока девушка покидала помост, о чём-то коротко поспорили. И что там не так? Мари-Виктуар показала не менее качественные превращения, чем два предыдущих участника, к тому же, трансфигурировать собственные руки в крылья — это высший пилотаж, как ни крути.

И, наконец, последней, как и в прошлый раз, на помост взошла Луна, и я аж поперхнулся. Девушка, видимо, решила, что не стоит баловать судей и зрителей излишней нормальностью, и на сей раз оделась по своему вкусу. Платье Луны, словно чешуя, покрывали начищенные крышечки от консервных банок, в ушах красовались серьги-редиски, шею украшало ожерелье из пивных пробок вперемешку с пластмассовыми кольцами от занавесок, а руки — браслеты, сплетённые из бечёвок… Длинные светлые волосы девушки были заплетены в сотню косичек, на кончике каждой из которых была укреплена крупная стеклянная бусина, отчего при каждом движении Луны раздавалось лёгкое нежное позвякивание. Неудивительно, что при появлении Чемпионки Хогвартса установилась мёртвая тишина. Однако я заметил, как один из судей — чернокожий Тегу Мквайя — приложил коротким жестом руку к сердцу и склонил голову с явным почтением.

Лунаже ослепительно улыбнулась и стала ловко отделять блестящие крышки от своего платья и подбрасывать их в воздух. Сверкающие кружки превращались в разноцветных рыбок, которые вполне свободно чувствовали себя в воздухе и тут же «поплыли» в разных направлениях, беззвучно разевая рты и шевеля плавниками. Затем настал черёд ожерелья — пивные пробки и кольца от занавесок стали юркими морскими коньками и медлительными крабами, браслеты-бечёвки расплелись и превратились в водоросли, так что ошеломлённые зрители узрели картину морского дна. Косички Луны сами собой поднялись вверх, образуя вокруг головы светлый ореол, платье, лишившееся крышек, засверкало золотистой чешуёй, а его длинный, волочащийся подол превратился в русалочий хвост. Самая настоящая владычица морская…

А потом рыбки стали превращаться в разноцветные ракушки, ракушки собрались в одну кучу и стали одной огромной раковиной, а морские коньки выстроились перед ней, как запряженные лошади — цугом. Луна изящно переместилась на огромную раковину, коньки в запряжке бойко совершили круг над головами зрителей и вернулись на прежнее место, со стуком рассыпавшись по помосту горстями мелкого жемчуга. Луна встала, и огромная раковина снова стала кучкой небольших. Жемчужины собрались в раковины, и те стайкой спланировали на стол жюри.

И тут зрители начали бешено аплодировать, а платье Луны превратилось в школьную мантию с гербом факультета Равенкло. Девушка изящно поклонилась… и, как в первый раз, растаяла в воздухе. Так закончился второй этап Кубка.

*Мужской пластрон представляет собой очень широкий галстук, завязанный элегантным узлом и скрепленный нарядной булавкой. Он шьётся из плотного узорного или однотонного шёлка.

Комментарий к Глава двадцать четвёртая. В которой герой наблюдает и раздумывает

Кролики породы “бабочка”:

https://zverovod.info/wp-content/uploads/2019/06/the-rabbits-breed-the-butterfly.jpg

https://c.pxhere.com/photos/f8/b6/rabbit_butterfly_rabbit_animal_domestic_animal_the_farm_animal_animals_pet_pets-614075.jpg!d

Вот примерно так могло выглядеть платье Луны:

https://ntdtv.ru/wp-content/uploads/sites/default/files/15_11_03_brazil.jpg

Серёжки-редиски:

https://secure.diary.ru/userdir/1/8/2/8/182883/37219039.jpg

Причёска Луны:

http://brondirovanie.ru/wp-content/uploads/2013/07/Украшения-для-дредов.jpg

Автору на кофе, Музу на печеньки:

https://money.yandex.ru/to/410014057127193

========== Глава двадцать пятая. В которой герой приоткрывает покров некоей тайны ==========

По итогам второго этапа победил Никола Питерский, а второе место разделили Луна и Мари-Виктуар. Хотя по поводу второй судьи некоторое время спорили: с одной стороны, то, что Мари-Виктуар превратила руки в крылья — это частичная анимагия, а анимагия — одна из высших форм трансфигурации. С другой стороны, девушка, как вейла, с рождения обладала второй формой и ей не пришлось для овладения ею прилагать таких усилий, как обычному анимагу, вроде Сири или Минервы Макгонагалл. Но, в конце концов, судьи решили, что частичная анимагия сложнее полной, и Мари-Виктуар получила-таки дополнительные баллы, позволившие ей разделить второе место с Луной. Юлий Тышкевич оказался третьим, отстав всего на два балла, и вообще, разрыв между участниками был минимальный, что говорило о силе и талантах Чемпионов.

Общая же турнирная таблица после второго этапа выглядела так:

Никола Питерский — 1 место — 135 баллов (67 баллов — 1 тур и 68 баллов — 2 тур);

Луна Лавгуд — 2 место — 133 балла (67 баллов — 1 тур и 66 баллов — 2 тур);

Юлий Тышкевич — 3 место — 130 баллов (65 баллов — 1 тур и 65 баллов — 2 тур);

Мари-Виктуар Дэмьен — 4 место — 129 баллов (63 балла — 1 тур и 66 баллов — 2 тур).

То есть, несмотря на второе место, разделённое с Луной во втором туре, Мари-Виктуар не смогла подняться выше, опередив дурмстранговца. Интересно, имеют эти баллы хоть какое-нибудь значение? А то в каноне они только порядок входа в лабиринт определяли. Но, с другой стороны, приятно, что Луна явно претендует на победу, несмотря на такого сильного соперника, как Никола. Интересный парень, кстати… Очень интересный. С одной стороны — шутник, балагур и стёбщик, а с другой — удивительной силы маг, и я не удивлюсь, что он ходит в личных учениках у самого Кащеева. А что оба сей факт не афишируют — это их личное дело, к тому же Личное Ученичество правилами Турнира не запрещено.

Луну мы, разумеется, поздравили, а потом проводили в башню Гриффиндора Лорел и Вайолет. Бывшие Падма и Парвати вполне себе оправились от гибели Клана и привыкли к своему новому положению. Единственное, из-за чего они старательно оттягивали своё возвращение — это боязнь расспросов и слухов. В конце концов я вызвал девушек на разговор и поставил вопрос ребром — не стыдятся ли они своего нового Рода?

Лорел и Вайолет заверили меня, что нет, конечно же нет… но ядовитых жал, заменяющих некоторым прекрасным студенткам язычки, очень даже опасаются.

— Дуры! — не выдержала присутствовавшая при беседе Сурия. — Вы в волшебной школе учитесь, вам её закончить надо, а вы злых языков опасаетесь! Да если бы меня приняли в Хогвартс — я бы пешком побежала, и плевать мне на все злые языки в мире!

Ага, а Сурия-то, похоже, подрастеряла изрядную долю голубиной кротости. Но тут опять-таки специфика. Раньше Сурия Падме и Парвати даже «кыш» сказать не могла, как дочерям сюзерена. Кто были они и кто она? Дочери-наследницы, сильные волшебницы и сквибка с отцом-вассалом. А вот теперь они все трое в одинаковом положении. Точнее, у Сурии оно даже лучше, чем у Лорел и Вайолет — она просватанная невеста Наследника Рода, в перспективе — жена Главы, мать будущего Наследника и волшебница… пусть и не очень сильная. И пусть она пока вынуждена находиться в Поттер-мэноре почти безвылазно, за редкими исключениями, но Дадли навещает её так часто, как может… да и покидать мэнор она может иногда — если её будем сопровождать я или Дадли. И пусть его Род — не самый знатный и богатый, но входит в Священные двадцать восемь.

А вот с Лорел и Вайолет сложнее. Нет, физически они не пострадали и в силе не убавили. И живут в Поттер-мэноре со всеми возможными удобствами. Но сейчас они просто младшие родственницы и у них нет ничего своего. Даже то, что они смогли унаследовать от Раджнеша Патила благодаря его хитрости и предусмотрительности, пока принадлежит мне, как опекуну, и распоряжаться этими деньгами Лорел и Вайолет не смогут. А в перспективе у них замужество в интересах Рода Поттер. Во всяком случае, именно так вся ситуация выглядела со стороны Лорел и Вайолет. Да, умом они понимали, что всё сделали правильно, и что если бы не я, то они были бы уже мертвы… но всё равно свербело.

И после реплики Сурии я решил прекратить эти настроения раз и навсегда.

— Так, Лорел, Вайолет, я не собираюсь вас неволить. Не хотите возвращаться в Хогвартс — не надо. Я завтра же напишу директору Макгонагалл заявление о переводе вас обеих на домашнее обучение. Но с вашей стороны это будет на редкость глупо — ваши результаты СОВ и текущие оценки обещают высокие баллы по ЖАБА. А высокие баллы по ЖАБА — это возможность дальнейшего обучения и получения Мастерства. После домашнего обучения всё это тоже можно проделать, но это будет гораздо сложнее. Гораздо. И я вас спрашиваю — неужели какие-то слухи и сплетни заставят вас отказаться от возможности получить хорошее образование?

Лорел и Вайолет переглянулись и дружно покачали головами. А Лорел спросила:

— Но разве ты позволишь нам учиться дальше, Гарри? Мы думали…

— Вы думали, что я быстренько выдам вас замуж, а мужья запрут вас дома, заставив беременеть каждый год?

— Честно говоря, — вздохнула Вайолет, — нам так и казалось…

— Необразованная жена — позор семьи, — отрезал я. — Подумайте сами, чему вы сможете научить ваших будущих детей, если сами останетесь недоучками? Превращать жуков в пуговицы, а тараканов в тапочки? Всё это — не более чем упражнения, мало отношения имеющие к настоящей Магии. И да, я намерен выдать вас замуж, ибо это моя обязанность как Главы Рода. Но я намерен учесть ваши интересы и не собираюсь подбирать вам в женихи замшелых старых пней, считающих, что лучшее место женщины — это кухня и детская. Посмотрите на Луну, на Гермиону… Они совсем не собираются бросать учёбу, даже вступив в брак с Драко, и никто из Малфоев не возражает против этого.

— Но ведь леди Нарцисса крайне редко покидает мэнор… — возразила Лорел.

— Но это не мешает ей заниматься собственными изысканиями и растить маленькую дочь, — парировал я. — К тому же, как жить леди Нарциссе — это личный выбор леди Нарциссы. Насколько я знаю, реши она повести себя иначе, Лорд Малфой не возражал бы. Девочки, вы ведьмы, а истинная ведьма никогда не останавливается на достигнутом. Мы живём до тех пор, пока развиваемся, в противном случае это не жизнь, а всего лишь прозябание. В некоторых случаях — весьма богатое и комфортное — но прозябание.

— Мы всё поняли, Гарри, — тихо сказала Лорел.

— Мы возвращаемся в Хогвартс и не будем бояться трудностей, — добавила Вайолет.

— Вот и молодцы. И больше никаких трагедий на пустом месте, — заключил я.

Лорел и Вайолет ушли, а Сурия подошла ко мне и неожиданно сказала:

— Знаешь, Гарри, я ведь успела забыть, каким был Дадли раньше… когда я только пришла в школу в Литтл-Уингинге. А ему до сих пор стыдно перед тобой…

— Сурия, — вздохнул я, — мне неважно, что было раньше… Сейчас Дадли совершенно другой человек. И я очень к нему привязан. Дадли сейчас — хороший сын, хороший брат и хороший друг. И, надеюсь, будет тебе хорошим мужем.

— Будет, — серьёзно кивнула индианка. — Но всё было бы совсем по-другому, если бы не ты, Меняющий Пути…

— Ктооо? — удивлённо переспросил я.

— Это просто так, — улыбнулась Сурия. — Просто старая легенда. Но я рада, что ты пересёк мой жизненный путь, Гарри Поттер. Спасибо тебе.

— За что?..

Но Сурия только хихикнула и убежала. М-даа. А у девушки, похоже, начинают просыпаться магические способности… Видимо, Источник на неё так влияет.

Итак, мы проводили Лорел и Вайолет в башню Гриффиндора, где им радостно бросилась на шею соскучившаяся Фэй.

— Вы даже не представляете, как мне надоело быть единственной ученицей на курсе! — возопила она. — И одной в нашей спальне! Без вас так пусто!

Лорел и Вайолет заулыбались и бросились обнимать Фэй в ответ. Кажется, всё хорошо. Вот и славно.

— Оставляю вам Гомеса Аддамса, — сказал я девушкам на прощание. — Если что — немедленно пишите, хорошо?

Лорел и Вайолет дружно закивали и, продолжая обнимать Фэй за плечи, стали подниматься по зачарованной лестнице в спальни девочек.

— Домой? — спросил я Конни. - Или на кухню зайдём?

— Не-не-не, — слишком быстро ответил Конни. — Домой-домой.

Эта внезапная покладистость снова заставила меня насторожиться. С чего вдруг Конни, обожавший выпечку хогвартских домовиков и поглощавший её иногда в немыслимых количествах, оставаясь при этом в весе пера, решил вдруг не заходить на кухню. Нет, я понимаю, что всяких вкусняшек и наш повар-домовик наготовит, но… Или Конни не хочет, чтобы я общался с эльфами Хогвартса? С чего бы это?

И тут у меня в голове стала увязываться цепочка. Конни, отказавшийся от визита к василиску и отправившийся вместо этого на какую-то таинственную встречу… Густая вуаль мадам Делакур… Домовики… Это «ж-ж-ж» неспроста… Ну да, эта догадка промелькнула у меня ещё тогда, когда я узрел шляпу мадам Делакур, но я отвлёкся на второй этап Турнира, а сейчас…

— А может, всё-таки зайдём? — невинно спросил я.

Конни тут же надул губы и заявил, что ужасно устал, хочет отдохнуть и что даже думать не может о еде. Против несчастных глаз кота из «Шрэка» я устоять не смог, рассудив, что всё равно вытрясу из любимого всю коварную суть его задумки.

Так что да, на кухню заходить мы не стали.

Характерно, что оказавшись в мэноре, Конни тут же повеселел, как птичка божия, и отдал должное уже накрытому ужину. А потом ещё устроил догонялки с Джейми по всему второму этажу — от нашей спальни до детской — еле я угомонил обоих.

А уж когда мы оказались в спальне, то я тут же спросил:

— Конни, милый, а ты не в курсе, что случилось с мадам Делакур?

Искреннее недоумение на лице любимого могло вызвать доверие у кого угодно, но я слишком хорошо знал свою милую няшу, чтобы купиться. Поэтому я перевёл разговор на обсуждение выступлений Чемпионов, и неожиданно задал вопрос:

— Интересно… Сири с Севом тебе помогали?

— Не-а! — бодро заявил Конни и тут же заткнул себе рот ладошкой. Но было уже поздно. Самыми зверскими методами — щекоткой и поглаживанием по особо чувствительным местечкам я добился-таки признания, и надутый, очаровательно раскрасневшийся Конни принялся рассказывать.

Оказывается, как потомку Сиринов, Конни ничего не стоило распознать вейловский Зов в доли секунды, а когда он понял, на кого направлен этот самый Зов, то разозлился всерьёз. Как какая-то общипанная Делакурица* посмела клюв разевать на его обожаемого без пяти минут супруга? Такая наглость требовала немедленной и жестокой мести, ибо покушения на своё Малфои не прощают. И Конни задумался о том, как бы и отомстить красиво, и вне подозрений остаться. Он не сомневался, что Министр Боунс немного нервно отнесётся к покушению на здоровье директора одной из школ — участниц Турнира.

Поэтому Конни прежде всего решил собрать сведения о привычках мадам, и для этого решил поближе пообщаться с шармбатонцами. К этому времени бедняги уже передвигались по Хогвартсу только в сопровождении своих церберов, но Конни не был бы Малфоем, если бы не добился своего. Вопрос там, шёпоток тут… Тем более, что старшие ученицы не слишком любили мадам Делакур. Прежняя директриса — мадам Максим — была им гораздо милее. Хотя бы тем, что у неё не было явных фаворитов, и ко всем студентам она относилась именно так, как они того заслуживали. А уж то, что новая директриса приставила к студентам и студенткам старших курсов воспитательниц–церберов, вообще не лезло ни в какие рамки. Я, оказывается, ошибался, думая, что это некое нововведение только на время Турнира. Воспитательницы — они официально именовались «курсовые надзирательницы» — появились в Шармбатоне спустя пару месяцев после воцарения там мадам Делакур. Это не значит, что раньше там не было таких должностей, были, конечно же, но раньше они именовались «помощница преподавателя», и обязанности этих дам состояли в том, чтобы помогать адаптироваться новичкам и младшекурсникам к учебному процессу и поддерживать порядок в общежитиях. А уж совершеннолетние студенты вообще пользовались некоторой свободой, ибо мадам Максим справедливо полагала, что взрослые, по сути, маги уже разбираются в том, что такое хорошо и что такое плохо. Правда, в случае чего, и ответственность за свои дела они должны были нести самостоятельно и по полной программе. Самое удивительное, что при таком, вроде бы, попустительстве, никаких скандальных происшествий не случалось. Были шалости разного масштаба, но именно что шалости, не более.

И тут появилась мадам Делакур и начала потихоньку закручивать гайки. Сперва она отменила постоянные пропуска на выход из школы для совершеннолетних старшекурсников. Теперь они могли покидать школу только раз в неделю, и сама мадам директор просматривала список, вычёркивая из него тех, кто чем-то провинился в течение недели. Старшекурсники попробовали протестовать, но нарвались на жёсткий отпор, наказание в виде карцера для самых горластых и выписки из Устава школы Шармбатон от 1228 года, предписывающие «блюсти телесную чистоту отроков и отроковиц». Карцер, кстати, шёл в этих выписках отдельной строкой. Кроме того, мадам побеседовала с каждым из зачинщиков отдельно, твёрдо пообещав испортить им светлое будущее. А поскольку муженёк прекрасной мадам был не последней спицей в колеснице Министерства Магической Франции, то её угрозы звучали более чем реально.

А ещё в Шармбатон перевелись сразу несколько студенток, ставших любимицами мадам Делакур. Среди них была и Мари-Виктуар Дэмьен, и вот их-то все строгости, введённые для остальных, словно и не касались. Возмущённые студиозусы женского и мужеска пола стали писать родителям, но большинство восприняло усиление дисциплины вполне спокойно, а те, кому нововведения не понравились, не имели достаточного веса, чтобы их отменить. Поэтому часть несогласных с политикой партии студентов и студенток просто тихо перевелась в Колдовстворец или Дурмстранг, а остальным пришлось смириться и тихо ненавидеть мадам директрису, ожидая выпускных экзаменов.

— Ничего себе! — вырвалось у меня на этом моменте рассказа Конни. — И как ты это всё успел выяснить за такое короткое время?

— А я талантливый и обаятельный! — скромно заявил Конни. — К тому же, этих бедняг так задолбала их директриса с её строгостями, что они готовы были излить душу любому, кто пожелал бы их слушать.

— А что, не распознали в ней вейлу? — удивился я.

— Не волнуйся, распознали сразу же. И в ней, и в её любимицах. И что? Быть вейлой — и в Британии не преступление, хотя и не комильфо, а уж во Франции — тем более.

— Но зачем она поступала так прямолинейно? — удивился я.

— Дело в том, что каждый год в Шармбатоне проходит несколько важных светских мероприятий, — пояснил Конни, — которые в узких кругах Магической Франции иногда называют «ярмаркой невест». Туда приезжают самые завидные холостяки и вдовцы, понимаешь? Вот любимицы мадам Делакур и украшали каждый раз эти мероприятия своим присутствием, в то время как другие перспективные старшекурсницы нередко оказывались наказанными именно в эти дни. Итог — два вполне удачных замужества для любимиц мадам и три перевода на домашнее обучение…

— То есть она им просто партнёров подыскивала… — усмехнулся я. — И конкуренток устраняла, так? Вейлам ведь совершенно необязательно выходить замуж, достаточно родить ребёнка от подходящего мага.

— Именно так, — кивнул Конни. — Только вот для её любимицы Мари-Виктуар так и не нашлось никого подходящего. Слишком сильна, стервочка… Именно поэтому мадам её на Турнир и вытащила. Любит как родную племяшку свою… двоюродную…

— То есть, — хмыкнул я, — она так на меня отреагировала в первый раз потому, что решила, что наконец-то отыскала желаемое? Совсем берега потеряла…

— Точно! — Конни резко перестал быть милой няшей и злобно улыбнулся. — А я своё не отдаю! И даже покушений на него не терплю!

— Тихо-тихо-тихо… — обнял я разбушевавшегося Конни и легко поцеловал в висок. — Твоё — с тобой, никуда не денется…

— Но эту курицу щипаную просто нужно было наказать! — рявкнул Конни и постепенно стал успокаиваться. А потом и вовсе хихикнул.

— Надеюсь, ничего фатального ты не придумал? — уточнил я.

— Не-не, жить будет, — жизнерадостно ответил Конни таким тоном, что мне явственно послышалось продолжение «но плохо». Но этого Конни всё-таки не сказал, зато посвятил меня в подробности своей шуточки.

Как можно устроить пакость, не привлекая к себе лишнего внимания власть имущих? Правильный ответ — зелья. Когда канонный Снейп разглагольствовал насчёт «разлить по флаконам славу и закупорить смерть», он нисколько не хвастался и не шутил. Скорее умалчивал о тысяче и одной пакости, которую можно устроить с помощью тех же зелий. Причём, если сварить их правильно, то ни одна живая душа не догадается, отчего ваш оппонент внезапно откинул тапки.

И Конни решил поступить именно так… Не в смысле — убить Делакур, а в смысле убойно отомстить с помощью зелий. И отправился за советом к крёстному. А когда у нас крёстный — Мастер Зельевар — это… чревато неожиданностями. Конни излил душу Севу, в процессе изливания души компанию разбавил Сири, вспомнивший славное Мародёрское прошлое, и мадам Делакур была обречена.

Короче, Сири предложил, а Сев сварил одно совершенно безвредное, даже укрепляющее здоровье зелье, которое придавало кофе совершенно неповторимый аромат и вкус. Короче, после него даже дрянной напиток из ячменя с цикорием казался просто неземным удовольствием. И нет, зелье реально было абсолютно безвредно — с кофе или без него можно было потреблять внутрь хоть литрами без всякого вреда. Нюанс был в другом. В зелье содержались компоненты, которые активировались только в том случае, когда потребитель кофе употреблял ещё и дорогое красное вино не менее чем трёхлетней выдержки. «Снега Ла-Рошели» оно, кажется, называется, впрочем, я могу и путать.

И вот ведь нюанс — мадам Аполлин, отходя ко сну, всегда выпивала бокал именно такого вина — это Конни узнал от шармбатонцев. Она называла это «мой ночной колпак» и после всегда спала, как младенец, несмотря на выпитую за ужином ударную дозу кофе.

Итак, оставалось только уговорить домовиков на эксперимент. И это оказалось легче, чем думалось. Стряпню хогвартских домовиков мадам предпочитала не критиковать, зато подаваемый ими кофе всякий раз разругивала по полной. Угодить ей было невозможно, хотя ушастики старались, как могли, просто из кожи вон лезли. Но Делакур, видно, просто нравилось говорить обидные слова.

И вот добрый Конни предложил улучшить кофе для мадам… и дал честное слово, что никакого вреда здоровью дамы конкретно эта добавочка не нанесёт. Домовики, всегда благоволившие к моему любимому, согласились… и да, эти существа гораздо умнее, чем кажется, скорее всего, они просекли аферу Конни, но явно разделяли его чувства.

И вот, вечером перед вторым этапом мадам Делакур выкушала кофе, который (в кои-то веки!) похвалила, отправилась к себе в карету, раздала несколько нравоучений студентам и спокойно отправилась спать. Но привычный «ночной колпак» выпить не забыла.

А наутро из её спальни раздался дикий вопль:

— О, Bon Dieu**!!!

*за Делакурицу отдельное спасибо читателю Bukawica.

**Bon Dieu (букв. Добрый Боже) — универсальное французское выражение, с сильной эмоциональной окраской. Может обозначать всё, что угодно в диапазоне от «Боже мой!» до «Чёрт побери!»

Комментарий к Глава двадцать пятая. В которой герой приоткрывает покров некоей тайны

Следующая глава в субботу.

========== Глава двадцать шестая. В которой герой узнаёт подробности страшной мести ==========

Людям с нежной, ранимой психикой лучше пропустить это безобразие!

Я предупредила!

Marcus Afranius, да вы просто Ванга!

Итак, утром из спальни мадам Делакур раздался дикий вопль, переполошивший всех шармбатонцев. Студентки, студенты, надзирательницы бросились к дверям спальни и попытались открыть их, чтобы прийти на помощь мадам. Ничего у них не вышло, вейла на автомате колданула такие мощные Запирающие чары, что отменить их не смог бы и сам Мерлин, не к ночи будь помянут.

Тогда народ стал дружно стучаться и звать мадам Делакур, но какое-то время за дверью царила тишина. Обе надзирательницы стали совещаться между собой на предмет вызова авроров и представителей посольства Магической Франции в Британии, поскольку с мадам директрисой явно произошло что-то нехорошее. Неизвестно, до чего они договорились бы, но тут на связь из-за двери вышла сама мадам, которая сдавленным голосом попросила прощения, что перепугала всех, но с ней всё в порядке. А когда мадам Виши и мадам Делорм стали спрашивать, что же случилось, Аполлин Делакур понесла какой-то бред о том, что увидела на стене огромного жирного чёрного таракана и перепугалась так, что чуть не потеряла сознание.

Так что (уже более твёрдым голосом заявила директриса) все могут уже идти приводить себя в порядок и завтракать, а она прибудет на своё судейское место прямо перед началом второго тура.

Собравшиеся пожали плечами и отправились туда, куда их послало высокое начальство. Разве что зубоскал Клод Лурден шепнул своей кузине Адель Прюдом:

— Таракан? И она его на месте не склевала?

Ехидная кузина ответила так же с уха на ухо:

— Наверное, склевала. Потому и на завтрак не идёт. Наелась уже.

Естественно, слова Клода и ответ его кузины на завтраке стали известны всем и каждому, кроме надзирательниц, Мари-Виктуар и ещё двух фавориток директрисы, и на второй тур шармбатонцы отправились в отличном настроении. Как же они были озадачены тем, что на своём судейском месте мадам директриса красовалась в большой шляпе с широкими полями и густой вуалью.

— Адель, ты не права, — прошептала в ухо подруге Жюли Руаяль, хорошенькая голубоглазая кудрявая блондинка, — таракан, похоже, сражался до последнего.

Реплика Жюли в мгновение ока разнеслась по трибуне и шармбатонцы вновь дружно захихикали. Увы, но мадам Делакур не сумела завоевать сердец своих учеников. Дисциплина в школе держалась только на строгостях, угрозах и страхе, так что беда директрисы вызвала не сочувствие, а злорадство.

— А ты откуда знаешь это? — удивился я. — Ты же вроде со мной всё время был и не отлучался никуда.

— Клод рассказал, — невинно похлопал глазками Конни, — я его совершенно случайно встретил, когда ты Лорел и Вайолет в общежитие провожал. А ещё он сказал, что мадам сразу же после второго этапа прошла в карету, заперлась у себя и носа не кажет.

— Однако… Конни, колись, что же вы там такое напридумывали? Я же от любопытства умру!

— Ну… — вообще-то это была идея Сири, — слегка покраснел Конни. — Я предлагал просто прыщи, которые и перемещались бы по всему лицу и складывались бы во фразу: «Увожу чужих женихов». Но Сири сказал, что это слишком явно, что многие видели, как я отреагировал на Зов вейлы… в общем, эта фраза могла бы поставить меня под удар.

— Так, — задумчиво произнёс я, старательно не давая поднять голову самым… разнообразным предчувствиям, — Сири, значит, предложил? Да что же он такого предложил?

— Видишь ли, — кротко похлопал глазами Конни, — Сири, когда сидел в Азкабане, много общался с Долоховым. А Долохов часто отгонял дементоров всякими… всякими русскими словами… Вроде как…

И тут милый, воспитанный Конни произнёс несколько таких матерных конструкций, что от них покраснел бы и одесский биндюжник. Ой, как хорошо, что он эти свои знания при Ксюше и братьях Медведевых не продемонстрировал… Боюсь, у них бы точно возникло превратное представление о британской магической аристократии.

— Эээ… — протянул я. — И что, помогало?

— Сири говорит, что иногда — да. Это такие заклятия, да? А дементоры не всякий раз отгонялись, потому что в Азкабане колдовать нельзя?

— Ну, типа да, — выдавил я, когда пришёл в себя. Загнать смех внутрь стоило большого труда. — Только ты их больше никогда не повторяй, Конни. Они только против дементоров помогают, а дементоров больше нет в Азкабане. И при Сусанне такое не вздумай сказать — ей точно не понравится.

— Ну да, — кивнул Конни. — Она же… тоже…

И он снова смутился. Я был окончательно заинтригован и попросил Конни продолжать дальше.

— Понимаешь, Долохов часто говорил такую фразу (тут Конни снова перешёл на русский): «Чтоб у тебя х*й на лбу вырос!»

Я заржал:

— Ты хоть знаешь, что она значит?

— Пожелание того, чтобы половой орган вырос в неподходящем месте, — отозвался Конни. — А что?

— Только при русских своих знаний не показывай! — продолжал веселиться я. И тут до меня дошло:

— Это что же, у Делакур на лбу… это самое выросло?

Конни помотал головой:

— Не-а, Сири сказал, что это слишком примитивно. Что эта фраза дала ему просто творческий толчок. Он другое предложил…

— Конни, не тяни Лео за яйца! — заржал я, не в силах представить всю глубину креатива бывшего Мародёра. — Говори уже!

И Конни наконец-то рассказал. Итак, мстя была воистину страшна. Когда мадам Делакур выпила своего любимого вина и спокойно улеглась спать, зловредные добавки в кофе активировались теми компонентами, что содержались в вине, и для начала на лице мадам «расцвели» огромные прыщи. Каждый прыщ набух и превратился в клюв, которые, соответственно, начали открываться и закрываться, издавая тихий писк. От этого-то писка мадам и проснулась, и, почуяв неладное, бросилась к зеркалу. Когда она узрела пищащие клювы, у неё вырвался непроизвольный вопль, разбудивший всех шармбатонцев.

Но на этом мстя не закончилась. Когда мадам немного пришла в себя и наложила на дверь своей спальни Запирающие чары, она вновь взглянула в зеркало. На сей раз произошедшая метаморфоза заставила её онеметь. Каждый из клювов превратился в небольшой мужской половой орган — размером не более половины девичьего мизинца, но с вполне себе узнаваемыми анатомическим подробностями. Это придало мадам некоторое сходство с демоном-кенобитом из старого фильма ужасов (у этого демона всё лицо было утыкано то ли гвоздями, то ли булавками), но, в силу того, что крохотные органы были в… хмм… восставшем состоянии, смотрелось это более, чем пикантно. Этот убойный эффект продолжался минуты три, потом незапланированные украшения лица мадам втянулись под кожу, и она вздохнула с облегчением и даже смогла ответить тем, кто находился за дверью.

Увы, на этом ничего не кончилось. Спустя десять минут начался новый цикл — прыщи, клювы, и те пикантные детали, которые более уместно бы смотрелись там, где мужчины обычно скрывают их одеждой. На клювы мадам кое-как сумела наложить Силенцио, всё прочее никаким заклятьям не поддавалось. Так что, единственным выходом оставались шляпа и зачарованная густейшая вуаль.

— А ты откуда всё знаешь в таких подробностях? — удивился я.

— Я не знаю, а предполагаю, — ответил важно Конни. — Сириус специально зачаровал голема, чтобы показать действие зелья. Ну, и домовики, конечно, рассказали.

— Ну, вы даёте! — восхитился я. — Столько усилий, чтобы эту курицу нещипаную в лужу посадить!

— Она посмела применить к тебе Зов! — рыкнул Конни в один момент превращаясь из ласкового котёнка в саблезубого тигра. — Она получила по заслугам! И не вздумай её лечить! Обижусь!

Я поднял руки:

— Сдаюсь-сдаюсь! Ты такой грозный… если честно, даже и в мыслях не было. Надолго, кстати, этот… эффект?

— Пока она будет пить кофе по-хогвартски и вино на ночь — всё будет сохраняться, — отрезал Конни. — А вот когда уберётся к себе и кофе будет без добавок, то эффект постепенно сойдёт на нет. Мы же не звери какие, мы — маги цивилизованные. Всё пройдёт месяца за три. То есть, всё это время мадам будет не до интриг и не до попыток увести чужих женихов.

— Ну ты и мстительный… — восхищённо произнёс я, обнимая Конни и втягивая его в поцелуй.

— Я не мстительный, — фыркнул Конни, когда поцелуй закончился. — Я справедливый…

— Справедливый-справедливый… — согласился я, и больше мы на эту тему не разговаривали. Честно говоря, нам потом вообще стало… не до разговоров.

А наутро мне стукнуло в голову, что я твёрдо обещал Миртл новую жизнь. Нет, чисто технически, это было не особо сложно… Миртл, в отличие от прочих призраков, которые были просто магическими паразитами, сохранила душу, поэтому и не отправилась за Грань вместе с ними. Теперь осталось убедить её добровольно отправиться в артефакт, называемый Ловушкой Душ… к сожалению, на неопределённое время. Ню Да-шуй в своё время объяснил мне, что в Ловушке Душ неприкаянная, но невинная душа не ощущает течения времени, она впадает в состояние, напоминающее крепкий сон, и может дожидаться, пока у некроманта дойдут до неё руки, сколько угодно.

Проблема была в другом. Мне нужно было тело, а тела магов просто так по улицам не валяются. Пришлось подключать Сири, поэтому сразу же после завтрака я с ним связался.

Сири, судя по голосу, пребывал в превосходнейшем расположении духа и откликнулся сразу же:

— О, Гарри, привет! Ты с чего в такую рань?

— Сири, у меня к тебе небольшая просьба, — отозвался я. — Только обещай, что не будешь стучать по темечку.

— Ты что натворил? — удивился Сириус. — Ты ж у меня такой правильный-правильный…

— Да ничего пока, — нейтрально ответил я, пообещав себе пока не поминать об авантюре с преображением мадам Делакур, — но собираюсь. Сири, мне нужно тело.

— Чьё конкретно и как скоро? — деловито осведомился крёстный. Вот за что я его и люблю — никаких охов-вздохов, лишних вопросов и прочей сопутствующей словесной мишуры. Всё по делу. Поэтому и ответить я постарался конкретно:

— Тело мага. Лучше всего — девочки-подростка, можно магглорожденной. Хотелось бы, чтобы она была симпатичная… ну, и лучше сирота. И да, желательно без серьёзных повреждений.

— Хмм… — озадачился Сириус. — Ну ты сказал так сказал. Магглу я бы тебе уже к вечеру раздобыл. А вот девочка-волшебница… Ты ведь в курсе, что дети-маги гибнут крайне редко, даже магглорожденные. А чтобы убить мажонка специально… На такое только конченый отморозок способен, вроде наших общих знакомых… к счастью, ныне покойных, хоть некоторых и не совсем… Да и в Хогвартсе… там, конечно, раньше всякое бывало, но чтобы на территории кто-то погиб… Случай с Миртл Уоррен потому всем и запомнился, что он реально вопиющий… Стоп… Это ты не Миртл решил новой жизнью одарить?

— Ну, — ответил я, — в общем, да. За Грань она не хочет, а в Хоге ей одной скучно. Да и жалко девчонку — что она увидеть-то успела? А ты против?

— Да, в общем, нет, — спокойно ответил Сириус. — А ты подумал, что она будет делать после воскрешения? Её родители уже мертвы, прочая родня о ней забыла давно… Куда она пойдёт? Что будет делать?

— В крайнем случае — никуда, — ответил я. — Будет ещё одна невеста в Роду Поттер. Чем она хуже бывших Патил?

— Не скажи, — возразил Сири. — Лорел и Вайолет — чистокровные и получили хорошее воспитание. Они тебя будут чтить, как Главу Рода, даже когда выйдут замуж. И ни слова не возразят, кого бы ты ни подобрал им в женихи. А вот магглорожденная Миртл…

— Ничего, — ответил я, — справлюсь как-нибудь. В крайнем случае, отдам леди Вальпурге для вразумления. Она из неё быстро воспитанную девушку сделает.

— Да уж! — хохотнул Сири. — Матушка кому угодно может привить хорошие манеры. Ладно, Гарри, поищем. Если что — будь на связи. Правда, Рег сейчас малость занят… Дома почти не бывает.

— Что случилось? — встревожился я. — У него неприятности?

— Скорее приятности, — хмыкнул Сири. — Добился наш Реги своего, охомутал-таки Тёмного Лорда.

— Что? — вырвалось у меня. — Так у них с Ником…

— Любовь у них с Ником, — в голосе Сири явственно прозвучало веселье. — Реги сейчас в Слизерин-мэноре пропадает. Матушка как прознала — такой мечтательной стала… Мне даже страшно.

— Так леди Вальпурга… не против? — осторожно спросил я.

— С чего бы? — хмыкнул Сири. — Наследник Слизерин — прекрасная партия. Она уже думает, как эту парочку на внуков раскрутить… Даже кандидатуры подходящие начала подбирать… для вынашивания. Уфф… наконец-то от нас с Севом отстанет хоть временно…

На непреходящее желание леди Вальпурги получить как можно больше внуков Сири мог жаловаться часами, со вкусом, толком и расстановкой. Так что я приложил немалые усилия, чтобы закончить разговор минут через пятнадцать на самой высокой ноте, убедившись, что Сири твёрдо помнит о своём обещании.

Месяц, отведённый на перерыв перед третьим этапом Турнира, пролетел незаметно. Вроде бы ничего особенного не происходило, а мелких дел оказалось ужасно много. Ник и Регулус заключили помолвку — в узком кругу, но зато по всем правилам, перед Камнем Рода в свежеотреставрированном Слизерин-мэноре. Веселье после этого продолжалось всю ночь — тут решила вспомнить молодость старая гвардия… Вальпурга и Старый Сигнус отжигали так, что я стал всерьёз опасаться за сохранность мэнора. Люциус и леди Нарцисса не отставали от них, а ещё ради присутствия на помолвке прибыл ненадолго из Южной Америки Римус, который шепнул мне по секрету, что они с Руквудом напали на след неких ритуалов майя, и что теперь он твёрдо уверен в своём воссоединении с семьёй и в том, что Ок-Йе-Нечка смогут вернуться в реальное течение времени.

Я только вздохнул в ответ на эти откровения. Ради нас с Конни Римус покинул свою семью — красавицу-жену и малыша-ути, а теперь ути наверняка получил имя и, с точки зрения Ок-Йе-Нечка, настоящий охотник. Как жаль, что Римусу не удалось увидеть, как взрослеет сын… Конечно, Ок-Йе-Нечка наверняка заботятся о Красной Белке и ути, но всё же…

— Эй, — усмехнулся Римус, — не кисни. Я отправился с вами потому, что это был мой выбор. И да, я многое упустил… там… Но я и многое приобрёл здесь. Я рад за всех — за тебя и Конни, за Сири и Сева, за Рега и Ника… И за Драко с его невероятными невестами рад. И то, что у Люца уже третий ребёнок — здорово. И вообще, думаешь, там меня не мучила неизвестность за всех, кто был мне здесь дорог? И, кроме того, когда я смогу вернуть Ок-Йе-Нечка и Ок-Йе-Райя реальное время — я буду счастлив окончательно.

— Спасибо, Римус, — обнял я оборотня. Тот обнял меня в ответ и улыбнулся, а потом мы оба перекинулись и отправились в свеженький и чистенький парк Слизерин-мэнора погонять… павлинов. Белых, сиреневых и золотисто-рыжих. Да-да, Люциус решил приобщить Ника к прекрасному и подарил им с Регом на помолвку три пары. Одну — традиционно белую с золотыми хохолками, а необычная расцветка остальных двух объяснялась стихийными выбросами мелкой Гаечки, то есть, пардон, юной леди Гайи Тании Бореалис Малфой.

Причём, как это обычно бывает с детскими выбросами, расколдовать павлинов оказалось невозможно, перфекционист Люциус, признававший только белых павлинов… ну, в крайнем случае, с золотыми хохолками… с такой радикальной сменой цвета смириться не смог. Правда, у арабских партнёров Люциуса разноцветные (глупо думать, что Гаечка ограничилась только двумя цветами) пташки вызывали бешеный восторг. К тому же им на генетическом уровне передавалось умение ходить строем под марш из «Звёздных войн», что почему-то тоже дико нравилось темпераментным арабам. Так что павлинов охотно раскупали, и отнюдь не по дешёвке… Даже породу новую назвали «Люсциниа майор доместикус», всё как полагается, ага…

Но разноцветные или нет, подаренные павлины оказались не умнее обычных… и погоняли мы их знатно.

Помимо этого в последующую после празднования помолвки неделю мне удалось поговорить с Плаксой Миртл, пришедшей в восторг от открывшейся перспективы, выслушать три брачных предложения для Лорел и Вайолет — все три от чистокровных, но пожилых и давно овдовевших магов, так что я проявил чудеса дипломатии, чтобы они и на отказ не обиделись, и хорошие отношения с Родом Поттер сохранили. Правда, четвёртое предложение — от помощника Сметвика Януса Тики я всё-таки рассмотрел всерьёз. Он тоже был не мальчик, но куда моложе предыдущих претендентов, имел хорошую репутацию и долго не мог забыть невесту, ставшую случайной жертвой Первой магической войны. Ой, нет. Не Первой. Просто магической. И, надеюсь, что так будет и впредь.

Так вот, когда я рассказал Лорел и Вайолет о сватовстве Тики, то Лорел отреагировала без энтузиазма. Зато Вайолет неожиданно обрадовалась и заявила, что всегда мечтала стать медиведьмой, хотя Раджнеш Патил и не одобрял этого, а уж с мужем-целителем это будет сделать куда легче. В общем, Вайолет обещала подумать, а вот Лорел пока дожидалась своего принца.

А ещё… чуть не забыл… на помолвку Ника были приглашены Лестрейнджи, и мне наконец-то удалось встретиться с Мицаром и Береникой. Береника была рада от души, мы чудесно пообщались, а вот Мицар, несмотря на то, что собой владел безупречно, был немного напряжён и поглядывал на счастливую пару будущих супругов с непонятным мне выражением глаз. Моя фирменная паранойя тут же подняла голову и начала нашёптывать всякие нехорошие подозрения. К тому же, Мицар учился в Дурмстранге и, хоть и не входил в состав делегации от школы, вполне мог получать нужную информацию от друзей и знакомых.

Я пытался давить свою паранойю, а она старательно припоминала мне, что один раз я уже пострадал из-за Мицара, и, хоть и закончилось всё тогда хорошо, не стоит его упускать из виду. Уж не знаю, до чего бы я додумался, если бы Мицар неожиданно сам не вызвал меня на разговор.

Комментарий к Глава двадцать шестая. В которой герой узнаёт подробности страшной мести

Тот самый демон-кенобит:

https://bspstudio.ru/wp-content/uploads/2019/05/hellraiser-thumb.jpg

Автору на кофе, Музу на печеньки:

https://money.yandex.ru/to/410014057127193

========== Глава двадцать седьмая. В которой герой подрабатывает семейным психологом ==========

Уж не знаю, до чего бы я додумался, если бы Мицар неожиданно сам не вызвал меня на разговор. Это случилось после того, как мы с Римусом, от души погоняв павлинов, возвратились в Слизерин-мэнор. Большая часть гостей ужеуспела распрощаться с гостеприимными хозяевами и отбыть домой, а вот мы с Конни, Лестрейнджи и Римус решили заночевать в мэноре. Ну, с Римусом и семейством Лестрейндж всё понятно, их международные портключи должны были сработать только завтра к обеду, а вот Конни прочно захватила в плен женская половина семейства Лестрейндж. Белла, прознавшая о нашей скорой свадьбе, пришла в дикий восторг и возжелала лично обсудить с любимым племянником всю церемонию. Попробовали припахать к этому и меня, но я отговорился срочным разговором с Римусом и трусливо бежал подальше от охваченных предсвадебной лихорадкой дам. Конни послал мне бешеный взгляд, узрев который я перестал сомневаться в том, что сидеть на трибуне во время третьего этапа Кубка мне будет… затруднительно, но общение с Беллой в таком ключе было выше моих сил.

Рудольфус и Рабастан, кстати, только кивнули мне понимающе, запаслись парой-тройкой бутылок хорошего вина и уволокли с собой Рега, за которым как-то сам собой потянулся Ник. Я только хмыкнул — этим четверым явно будет, что вспомнить — и тоже потащил Римуса к выходу в парк.

Так вот, когда я вернулся, дамы вместе с Конни продолжали заседать в гостиной, и я, почувствовав некоторые угрызения совести, решил принять душ и выручить бедолагу из цепких лапок устроительниц чужого счастья.

В принципе, сначала всё так и пошло, но когда я, уже свеженький и переодетый, торопился к гостиной, дверь библиотеки неожиданно приоткрылась, и оттуда выглянул Мицар.

— Гарри, извини, но… Могу я кое-что спросить?

— Конечно, — покладисто ответил я, — только давай побыстрее, а то твои матушка с сестрицей совсем моего любимого замучают.

Мицар как-то странно скривился и сделал приглашающий жест, пробормотав:

— Это много времени не займёт…

Я пожал плечами, прошёл в библиотеку и уселся в кресло у камина. Мицар уселся в соседнее кресло, какое-то время молчал, а потом выдавил:

— Я не понимаю…

— Чего? — удивился я. — Заклятья какие-то не даются? Скажи, я покажу.

— Нет, — отрезал Мицар, — с этим всё в порядке. Я один из лучших учеников Дурмстранга.

— Поздравляю, — вполне искренне сказал я. — А что ж тогда на Турнир не поехал? Безумно интересное зрелище, если честно. Настоящая магия.

— Не захотел, — отрезал Мицар. — И в том числе из-за тебя, Гарри.

— Не понял. А я-то здесь каким боком? Я уже не студент, в Турнире участвовать не собирался…

— Не в этом дело, — мрачно сказал Мицар. — Гарри, прошу тебя, дай мне сказать.

Я поднял руки в знак того, что замолкаю и не буду задавать никаких вопросов, пока Мицар не выскажется.

— Гарри… — грустно сказал Мицар, — не думай, я не неблагодарный какой-то… Я помню, что произошло… несколько лет назад. Я тебя очень уважал. Ты для меня был настоящим образцом для подражания. Героем. Я считал, что именно таким и должен быть настоящий маг. Таким, как ты… Сильным, смелым, честным… Не боящимся говорить правду… Но…

— А теперь, значит, не считаешь? — не выдержал я. — Не то чтобы мне хотелось быть для кого-то образцом и кумиром, но интересно — с чего такая немилость?

— Твоя помолвка, — мрачно выдавил Мицар. — Раньше я об этом не задумывался, но теперь…

— А что не так с моей помолвкой? Конни я люблю, он любит меня, что большая редкость в магическом браке, родня с обеих сторон не возражает, дети у нас в дальнейшем будут… надеюсь, что красивые, умные и сильные магически… Что не так?

— Всё не так! — почти рявкнул Мицар. — Конни — мужчина! Почему ты заключил помолвку с мужчиной? В Англии, что — не осталось достойных ведьм? Да это просто поветрие какое-то… Сначала Сириус и Северус, потом вы с Конни, теперь вот Регулус и Ник… Это как зараза какая-то! Как так можно?

П*здец, как забавно. Первый раз в жизни вижу мага-гомофоба. При всех своих тараканах британские маги к мужским бракам относились вполне спокойно. Что ж Мицара-то так крючит? Спокойно, спокойно… Мицар гость Ника, я не могу тут устраивать разборки и заниматься вразумлением глупых юнцов. Будем разговаривать. И желательно, мирно.

— Тебе не нравится, что я заключил помолвку с мужчиной? — спокойно спросил я.

— Да! Да! Да! — рявкнул Мицар. — Это противно природе и неправильно! Так не должно быть! Природа создала два пола — ты понимаешь, два, а не один! И дети у вас всё равно будут от женщины, а значит — ты испортишь репутацию какой-нибудь бедной девушке!

— Это значит, — спокойно ответил я, — что какая-нибудь девушка, родившаяся сквибом или очень слабой волшебницей, получит шанс стать полноценной сильной ведьмой. И очень, очень нехилое приданое, которое позволит ей выйти замуж за того, за кого она пожелает, что в Магической Британии большая редкость. Ты не задумывался о том, как повезло твоим родителям в том, что сговор ИХ родителей оказался удачным? Будь это по-другому, твоя мама просто не выжила бы в Азкабане.

— Если бы они не примкнули к Волдеморту, — злобно фыркнул Мицар, — ничего этого не было бы!

— Это их ошибка, — ответил я. — и за неё они заплатили сполна, уж поверь. К тому же, даже чокнутый Волди отослал их с глаз, когда узнал, что твоя мама беременна. Твои родители — не белокрылые ангелы, но то обвинение, по которому они попали в Азкабан, было насквозь ложным. И не Волдеморт разлучил их с собственными детьми, отчего твоя мама медленно сходила с ума. Впрочем, это дела давно минувших дней, и не тебе судить об ошибках своих родителей, ещё успеешь понаделать собственных. Я о другом. Если бы твои родители… или Люциус с Нарциссой, к примеру, так и не сумели бы полюбить друг друга, в какой ад превратилась бы их жизнь? Ты не задумывался? Так что я отнюдь не собираюсь портить чью-то репутацию. Я собираюсь дать шанс тем, у кого его не было изначально. Разве это не благое дело?

— По-моему, — фыркнул Мицар, — это называется демагогией.

— А по-моему, — вернул подачу я, — то, что говоришь ты, называется ханжеством. Прости, но чужая постель — не твоё дело. Я не заставляю тебя жить так, как хочу я, и ты не должен учить меня, как жить мне.

— Но это гадко! Грязно! Безнравственно! Бедный Конни!

— Минуточку… — раздалось от двери, — с чего это я бедный?

— Конни? — почти хором произнесли мы с Мицаром, обернувшись к двери. Конни вошёл в библиотеку, кивнул Мицару и устроился на подлокотнике моего кресла.

— Я тут наконец-то вырвался на волю, стал искать тебя, а ты тут дискуссионный клуб в чужой библиотеке устраиваешь? — ласково спросил он, чуть коснувшись губами моего виска.

Мицара аж перекосило, но Конни не обратил на это никакого внимания и насмешливо продолжил:

— Ни за что бы не стал вмешиваться в чужой разговор, но ты так возмущался, Мици, что я просто не мог пройти мимо. С чего это ты взял, что я — бедный?

— Я тебе не Мици, — огрызнулся Мицар, но как-то вяло, словно теряя запал.

— Мици, Мици… — ехидно заявил Конни. — Так с чего это ты вздумал меня жалеть? У меня всё великолепно — во всех смыслах. И в постели — тоже, если тебе так хотелось это знать.

— Но ведь это плохо… гадко… грязно… больно… — пробормотал Мицар.

Мы с Конни переглянулись. Блин. А о том, что проделывали с пацаном так называемые «приёмные родители», мы и позабыли. К тому же, Сметвик хорошо поработал, ослабляя травмирующие воспоминания, и до недавнего времени с Мицаром всё было в порядке. Так что ж сейчас-то случилось?

— Конни, — прошептал я, — раздобудь коньяку… или виски… В общем, спиртного какого-нибудь. И поскорее.

Конни понятливо кивнул и исчез. Можно было бы, конечно, вызвать эльфа, но пока привлекать внимания к демаршу Мицара мне не хотелось. Похоже, у парня начался сложный период, плюс половое созревание… вот и вылезло наружу всё, что казалось давным-давно погребённым. Ой-ой-ой… а если все, и без того упитанные, тараканы Мицара наложились на неосознанное влечение к объекту своего пола? Девушек в Дурмстранге немного, а те, что есть — такие же свои в доску, как и парни, если судить по тому впечатлению, которое производит делегация. Ага, и ещё наследственное Блэковское безумие… увы, но факт, к совершеннолетию эта штука проявляется у всех Блэков — отсюда и ранние браки, принятые в этом Роду, и особая тщательность при выборе второй половинки. Да-да, леди Вальпурга приняла бы Сева, будь он даже канонным нищим полукровкой с отцом-алкашом в активе — слишком надёжный якорь, чтобы терять. Так что нужно срочно поговорить с Беллой, Руди и Раби — не может быть, чтобы они ни сном ни духом о сыновних проблемах.

Я взглянул на Мицара. После своей реплики он сгорбился в кресле, закрыв лицо руками и начал медленно раскачиваться. Ой, плохой знак… Поэтому я подошёл, присел рядом, и глядя на него снизу вверх, осторожно дотронулся до его ладони:

— Эй, я понимаю… Мирись-мирись-мирись и больше не дерись…

— Что? — от неожиданности ладони отдёрнулись от лица, и на меня взглянули два разнесчастных глаза.

— А ничего, — улыбнулся я, — просто мы говорили о глупостях и разговор получился глупый. Давай начнём сначала — и будем говорить о серьёзных вещах. Как мужчины.

— А как это?

— А сейчас Конни выпить принесёт. Поверь мне, старому и опытному Лорду… (при этих словах Мицар невольно прыснул, сразу перестав быть несчастным) под хорошую выпивку можно обсудить любые проблемы без ущерба для чести.

— Точно? — недоверчиво спросил Мицар. — А мне казалось, что под выпивку можно нажить ещё большие проблемы.

— Можно, — покладисто согласился я. — Но это под неправильную выпивку. А мы будем выпивать правильно. Учись, студент.

И тут появился Конни с подносом. На подносе стояла бутылка дорогущего (маггловского!) виски, зачарованная серебряная подставка с кубиками льда, тарелка с тонко нарезанным копчёным мясом, три квадратных стакана и бутылка содовой.

— Рapa говорит, — невозмутимо пояснил Конни, — что огневиски Огдена хорошо пить, когда хочешь надраться и забыться, а вот хороший маггловский виски пойдёт под любой разговор. Если пить со льдом и содовой.

— А мясо зачем? — удивился Мицар.

— Для закуски, — пояснил Конни. — У русских есть один мудрый обычай — закусывать.

— Тоже Антонин рассказывал? — поинтересовался я.

— Не-а, Никола Питерский, — безмятежно ответил Конни. — Мы тут пообщались… и он сказал, что когда Турнир закончится — непременно надо будет выпить. Но нельзя забывать древнюю русскую традицию, которая называется «закусь». Я спросил, что это за традиция — он пояснил.

Я заржал. Градус коммуникабельности Конни рос на глазах.

— А почему мясо? — уточнил я.

— А Никола сказал, что настоящие мужики всегда едят мясо на закусь, — отозвался Конни. — А мы ведь уже настоящие мужики?

— Самые, что ни на есть, — заверил я и недрогнувшей рукой набулькал в стаканы виски, добавил содовой и бросил лёд. — Так выпьем же за понимание!

И лихо опрокинул содержимое стакана. Что и говорить — виски и впрямь был хороший, а метаболизм магов позволяет им и не столь приятные жидкости поглощать без ущерба для себя. К тому же, какой-никакой опыт потребления спиртных напитков у меня был, пусть и не в этом теле, так что первая (и, скорее всего, последняя на сегодня) пошла хорошо. Конни слегка покачал головой и сделал чисто символический глоток — всё правильно, англичане — это вам не русские, «жахать» залпом не есть признак хорошего тона, но мне многое прощается, потому что я… как это… эксцентричный. Эксцентричность англичане уважают, если, конечно, не переходить известные границы. А вот получившему хорошее воспитание Конни такое не спустят.

Мицар же взглянул на меня, отчаянно кивнул и тоже выпил свой стакан одним глотком. На это, собственно говоря, я и рассчитывал, и виски ему плеснул куда щедрее, чем нам с Конни.

Итак, Мицар выпил виски, и глаза его тут же сделались большими и круглыми — точно к нему кто-то подкрался и шарахнул по затылку. Ага, как я и предполагал, опыта пьянки у парня нет. Эх, и куда только Каркаров смотрит? Но для нас — тем лучше.

Беднягу тут же развезло не по-детски. Глаза заблестели, лицо раскраснелось, и слова полились из него, как сказали бы бессмертные Ильф и Петров, «стремительным домкратом», видимо, он это долго копил в себе. Мне осталось только чуть подтолкнуть его в нужном направлении.

Короче говоря, всё оказалось именно так, как я и ожидал. После того, как Мицара нашли и вернули в семью, да ещё и проклятие удалось снять с моей и Гекаты помощью, парень был просто безумно счастлив. Живые, любящие родители, сестра, тепло, любовь, безопасность. Его очень хорошо лечили тогда, и Мицару почти удалось забыть всё, что происходило с ним у «приёмных родителей». А потом его отдали в Дурмстранг. Нет, школа его совершенно не напрягала — никаких жестокостей по отношению к ученикам там и в помине не было. Да, была строгая, практически армейская дисциплина, были и наказания, но они никогда не связывались с физическим унижением. В общем — тот же стандартный армейский набор — наряды на кухню, мойка полов, усиленные физические упражнения и марш-броски. Если учесть, что школа на девять десятых была заполнена физически крепкими парнями с нехилой склонностью к боёвке, а оставшуюся одну десятую составляли девицы, бывшие оторвами почище парней… Женщина-боевик — страшное дело, среди женщин такой Дар — редкость, но если уж попадаются… Вспомнить хотя бы матушку Мицара — Беллатрикс. В канонном варианте это был именно что страх и ужас, да и в здешнем Белла могла почти любого противника раскатать в тонкий блин, даже не запарившись.

Так вот, учитывая специфичность контингента, преподаватели Дурмстранга поступали мудро. Они делали всё, чтобы студиозус, добравшийся-таки до постели, падал туда и засыпал мёртвым сном до самой побудки.

Но половое созревание не мог отменить даже Каркаров со всеми своими преподавателями. Поэтому и тут была проявлена мудрая снисходительность. С третьего курса студенты могли уходить в так называемые «увольнительные» в соседнее селение Бесоштáны, этакий аналог Хогсмида. Малышня лакомилась всякой вкуснятиной и скупала разную детскую ерунду, а вот народ постарше, курса с четвёртого непременно направлял свои стопы в заведение «Весёлая кошечка». Это небогоугодное, хоть и очень облегчающее жизнь заведение, было расположено на окраине Бесоштанов и соответствующим образом зачаровано, его вывеску могли увидеть только те, кто заканчивал четвёртый курс. Малыши попросту пробегали мимо, не имея понятия, какая за неприметным заборчиком, увитым хмелем и вьюнками, кипит интересная жизнь.

Обитательницы «Весёлой кошечки» были дамами, приятными во всех отношениях, сговорчивыми и всегда готовыми облегчить бедным, замученным учёбой студиозусам и жизнь, и карманы. Кстати, для любителей, кроме «кошечек» были в этом заведении и «котики», тоже пользовавшиеся большим успехом и спросом и всегда готовые поделиться опытом. В общем, для большинства студентов Дурмстранга гримасы полового созревания проходили довольно безболезненно.

Но вот у Мицара с этим не срослось. Начнём с того, что сам процесс начался у него несколько позднее — лет в пятнадцать… и сразу же стали просыпаться кошмарные воспоминания о том, что проделывали с маленьким мальчиком взрослые дяденьки. Мицар похудел, побледнел, спал только со снотворным, и обеспокоенные друзья на пятом курсе потащили его в «Кошечку». Вышло ещё хуже. Поняв, куда его привели и увидев тружениц постельного фронта, чьи полуобнажённые прелести не вызвали у него ничего, кроме тошноты, Мицар почувствовал такое отвращение к этому заведению, что развернулся и бежал без оглядки.

С этого дня он старательно давил в себе все проявляющиеся желания. Усиленно учился, до изнеможения занимался физическими упражнениями, обливался холодной водой… На время низменные плотские желания отступили, и Мицар уже обрадовался было… Наивный… Природа человеческая ещё никому не позволяла себя игнорировать…

Заметив, что Мицар сторонится девушек и не ходит в «Весёлую кошечку», мужская часть старших студиозусов сделала для себя вполне определённые выводы — и ему стали поступать весьма ненавязчивые, но постоянные предложения насчёт «посидеть ночью на крыше», «искупаться вдвоём в бассейне», «попить вдвоём чаю после отбоя» и прочая, прочая, прочая. Нет-нет, никакого насилия и принуждения — за такое можно было вылететь из школы и влететь куда-нибудь в менее приятное заведение тюремного типа, причём без оглядки на происхождение и имущественное положение родни. Правило это исполнялось неукоснительно, поэтому были только ненавязчивые предложения. Мицар с годами стал только краше, так что целый год подобные предложения сыпались, словно горох из дырявого мешка. Мицар упорно посылал всех ухажёров по одному и тому же краткому, но точному адресу, так что, в конце концов, от него отстали все. Парень снова вздохнул с облегчением, но не тут-то было. В нём наконец-то проснулось сексуальное влечение, и единственным подспорьем в его утолении осталась правая рука. Потому как, исходя из воспоминаний прошлого, секс между мужчинами Мицар продолжал считать вещью мерзкой, грязной и неправильной… а помянутое влечение он начал испытывать именно к мужчине. Точнее, к юноше. К однокурснику.

Евгений Оболенский происходил из магической ветви древнего русского княжеского Рода. Год назад он перевёлся в Дурмстранг из Колдовстворца по рекомендации тамошних преподавателей. Дело в том, что у Евгения была очень сильная и ярко выраженная склонность к Тёмным Боевым искусствам, и ему был необходим личный Наставник. В Колдовстворце ему такого предоставить не могли — имеющиеся там Наставники в этой области уже взяли личных учеников, а в Евгении данная склонность проснулась достаточно внезапно, поэтому он перевёлся в Дурмстранг и стал личным учеником Магистра Боевых искусств Станко Милича. Мицар, по роковому стечению обстоятельств, занимавшийся у того же Наставника, узрел золотоволосого голубоглазого отпрыска княжеского Рода Оболенских… и пропал с концами. И тут-то для бедного парня начался настоящий Адъ и Израилъ… Не потому, что Женя оказался гадким и злобным — наоборот. Оболенский легко вписался в местную тусовку, был парнем незлым, общительным, обаятельным и щедрым. И к Мицару относился неплохо, не догадываясь о его чувствах. А вот Мицар просто разрывался надвое. С одной стороны, хотелось пригласить Женьку туда же, куда его упорно приглашали год назад и попробовать признаться в своих неземных чувствах… С другой стороны — это же парень! Ужас-ужас-ужас и грязь!

Для очистки совести Мицар даже «Весёлую кошечку» навестил втихаря и попробовал провести время с одной из тамошних прелестниц. Всё получилось и даже было немного приятно, но после ухода из заведения Мицар отмыться не мог — сам себе казался грязным. И из головы у него не шло то, что получаться у него стало только тогда, когда он на месте светловолосой синеглазой «кошечки» представил Женьку.

Вот в таком душевном раздрае Мицар и прибыл с родителями на помолвку Ника — а тут мы все, такие счастливые… Вот он и сорвался…

Выдав свой бессвязный жалобный рассказ, Мицар, в одиночку уговоривший почти весь вискарь, наконец-то вырубился и ровно задышал.

А мы задумчиво переглянулись, и я заметил в глазах Конни знакомый маниакальный огонёк.

— Гарри, — ласково протянул Конни, — а что мы знаем об Оболенских?

========== Глава двадцать восьмая. В которой герой задумывается о собственной репутации ==========

После ночного разговора с Мицаром я не мог не поговорить с Беллатрикс. Разговор был нелёгкий: Белла и её мужья были не то чтобы не в курсе Мицаровых проблем — все трое понимали, что с мальчиком творится что-то неладное, но Мицар упорно заверял родителей, что всё в порядке, всё хорошо, и что он просто немного устаёт от слишком высокого темпа учёбы. Белла боялась навредить сыну, сделав что-то против его воли, но когда ей пришло письмо от целителя Дурмстранга Иво Мешкова, забеспокоилась всерьёз. Почтенный целитель писал, что мальчик здоров физически, но его настораживают некоторые параметры его ауры, говорящие о постоянном недовольстве собой и сильных душевных переживаниях. Между тем, учился Мицар хорошо и вёл себя примерно, проблем с товарищами у него не было, и это несоответствие внешнего и внутреннего вызвало у всех троих старших Лестрейнджей серьёзную озабоченность. Всё было слишком хорошо… с виду. А Беллатрикс прекрасно помнила свои школьные годы — все Блэки отличались неугомонным нравом и редкой способностью находить неприятности на пустом месте, особенно Белла и Сири. Даже тихоня Регулус был тихоней только на фоне всех остальных буйных Блэков, да и братцы Лестрейнджи ангельским нравом и голубиной кротостью тоже похвастаться не могли. А Мицар был настолько примерным учеником, насколько вообще может быть подросток. Возможно, большинство родителей только порадовалось бы этому факту… но не Беллатрикс. Она-то прекрасно знала, почему старшее поколение Блэков спокойно относилось к выходкам молодёжи. Безумие… Наследственное Блэковское безумие… Если оно не найдёт выхода наружу — будет выедать разум юного Блэка изнутри. А это может закончиться очень и очень плохо. Были прецеденты…

Белла боялась и понимала, что сыну нужен якорь. Увы, но Дурмстранг в этом плане разнообразием невест похвастаться не мог, и большая часть студенток уже была просватана… Белла не возражала бы против любой невестки, но, увы, со временем она поняла, что её сына совсем не привлекают девушки — поняла даже раньше, чем он сам. Это создавало некоторые проблемы… но не неразрешимые. Увы, но и невесёлые вести о том, что Мицар избегает близких контактов с лицами любого пола, сильно расстроили любящую мать. Именно поэтому, когда пришло приглашение на помолвку Регулуса и Ника, Белла решила взять с собой сына. Возможно, это было какое-то предчувствие… Но мой рассказ женщина восприняла с некоторым облегчением и немедленно велела мужьям разузнать всё, что можно о юном Евгении Оболенском.

— Главное — чтобы он не был Наследником, — вздыхала она. — Вот тогда будут проблемы…

Это да… Мицар сам Наследник, в другой Род он уйти не может, а если Наследник и Евгений, то его не отпустит собственная родня. А вот если нет… Конечно, русские давно не роднились с британскими аристократами, но Лестрейндж — древний и богатый Род, подумывающий о том, чтобы восстановить своё политическое влияние в магической Британии. Так что - почему бы и нет.

Единственное, от чего я отговорил Беллу — это от желания действовать немедленно с напором и скоростью танка.

— Леди Беллатрикс, дайте Мицару разобраться в себе, — заявил я. — Мне кажется, ему нужен покой и смена обстановки. Позвольте ему немного пожить в Поттер-мэноре, хотя бы до начала последнего этапа Кубка. Скучно ему не будет, там сейчас живут мои новые родственницы из Младшей ветви Рода Поттер, одна из них — с маленьким сыном, невеста моего кузена Дадли, мисс Сурия Прадха, и мой вассал Сурешш. Он наг-полукровка. Ну, и мы с Конни там живём… наездами. Возможно, когда Мицар поймёт, что ничего ужасного в… в близких отношениях между мужчинами нет, он сможет преодолеть свои страхи. Так что компания у Мицара будет… если он захочет. А не захочет — сможет просто отдыхать, читать… гулять… Магглы в таких случаях говорят, что человеку нужно привести в порядок нервы и сменить обстановку. Поверьте, в Поттер-мэноре ему не будет грустно. К тому же, мне кажется, что Мицар нуждается в лечении, но ни в коем случае нельзя делать этого против его воли — так он замкнётся в себе, посчитав всех вокруг врагами, и неизвестно, во что это может вылиться. Поэтому я попробую уговорить его… пригласить Гиппократа Сметвика и дать им возможность пообщаться. Сметвик уже лечил Мицара…

— Но не излечил до конца! — с яростью воскликнула Беллатрикс.

— Верно, — кротко согласился я. — Но если тело излечить достаточно легко… в большинстве случаев… то душевные раны могут кровоточить всю жизнь. Не стоит винить целителя, на тот момент он сделал всё, что мог.

— Но мы можем показать Мицара лучшим целителям Европы! — упрямо воскликнула Белла.

— Чтобы он окончательно внушил себе, что с ним что-то не так? — мрачно пророкотал здоровяк Рудольфус. — Нет уж, Сметвик действительно один из лучших, без всяких скидок, к тому же Мицар с ним знаком и знает, что тот ему ничего плохого не сделает.

— Правильно, лорд Лестрейндж, — согласился я. — Так что моё приглашение для Мицара остаётся в силе. Хотя вы вправе поступать так, как считаете нужным. Вы его родители… но мне кажется, что на Мицара сейчас не стоит давить. Пока он сам не придёт к такому решению, он все ваши поступки будет воспринимать, как насилие над личностью.

— Гарри прав, — неожиданно заговорил присутствовавший при разговоре Рабастан Лестрейндж, — Белла, ты прекрасная мать, но порой неотвратима, как лавина в горах. Пусть мальчик отправится в гости один, как взрослый. Думаю, что он в состоянии позаботиться о себе, да и Лорд Поттер помнит о долге хозяина.

На том и порешили. Мицар, проснувшийся с довольно сильной головной болью, тут же получил зелья, которые привели его в порядок, вспомнил почти весь свой монолог и был ужасно смущён. К его собственному удивлению, душевно ему стало полегче, видимо из-за того, что он наконец выплеснул всё, что так долго носил в себе. И моё приглашение погостить недельку в Поттер-мэноре он принял без колебаний. А уж тамошние обитательницы и обитатели сделали всё, чтобы Мицар мог чувствовать себя комфортно.

Лорел и Вайолет, правда, прибывали камином только в свободные от учёбы дни, но общества Сусанны, Сурии, Джейми и Сурешша Мицару хватало с лихвой. Тем более что никто из них парню своего общества не навязывал, но всегда оказывался в пределах досягаемости, если у него возникала потребность пообщаться. Мицар гулял по парку-лесу Поттер-мэнора и был совершенно очарован его обитателями, особенно единорогами и Фиориной, сидел в библиотеке с Сурией и Сусанной, играл с Джейми, смотрел кино, общался с Конни и со мной… и постепенно успокаивался. Как обычно, самая большая заслуга в этом была у Сусанны, которая к любому могла подобрать ключик, но, к моему удивлению, Мицар довольно много времени проводил с полунагом… и между ними стало завязываться нечто вроде дружбы. Что ж, поживём — увидим. Во всяком случае, мы с ним смогли поговорить об его проблемах на трезвую голову… и это был интересный разговор. А потом (чисто случайно, разумеется) гостем Поттер-мэнора оказался Гиппократ Сметвик, и вместе с Сусанной они потихоньку приводили душу, разум и чувства Мицара в порядок. В общем, время летело быстро.

Во всяком случае, третий этап Кубка подкрался незаметно. Наступила зима, в Хогвартсе прошёл традиционный бал Чемпионов, на котором Луну сопровождали Драко и Гермиона, специально прилетевшая ради этого из Парижа. Трио смотрелось… потрясающе. Гермиона в платье цвета чайной розы, Луна в тёмно-синем и красавец Драко в смокинге, с бутоньеркой в петлице, сочетавшей оба этих цвета… Первый танец он танцевал с Луной, второй — с Гермионой, профессора дружно умилялись, соперницы из Шармбатона завидовали, девушки из Дурмстранга и Колдовстворца восхищались красивой триадой.

Надо сказать, что девушки из русской школы произвели на балу настоящий фурор, лишний раз подтвердив мнение, что русские женщины — самые красивые. Во всяком случае, от кавалеров из Дурмстранга и Хогвартса у них отбоя не было. Впрочем, грациозные изящные француженки тоже пользовались успехом.

Что же касается остальных Чемпионов, то Мари-Виктуар пригласил на бал поляк Гжегож Мнишек (угу, тоже магическая ветвь Тех Самых Мнишеков) из Дурмстранга, достаточно сильный, чтобы устоять перед чарами вейлы, и достаточно авантюристичный, чтобы проверить это на практике. В целом, пара тоже производила приятное впечатление, похоже, Мари-Виктуар была вполне довольна своим кавалером.

А вот Никола Питерский удивил — он весь бал протанцевал с юной Танюшей — внучкой Кащеева. Оказалось, что девочка — его просватанная невеста, хотя до свадьбы ещё лет восемь, как минимум. Этот факт меня ещё больше убедил в том, что Никола — личный ученик Бессмертнова, такие маги, как директор Колдовстворца, абы за кого свою близкую родню не отдают. В принципе и верно — такой потенциал, как у Николы, Кащеев с помощью фамильных секретов, мог огранить до бриллиантового сияния… а что касается восьмилетней разницы между женихом и невестой… Никола несчастным не выглядел, девочка — тоже, а восемь лет разницы… Это сейчас заметно, а потом, чем дальше, тем больше, разница будет стираться.

К тому же, скорее всего Никола — Обретённый, после свадьбы войдёт в Род Кащеевых-Бессмертновых, а это очень, очень серьёзно. Так что Чемпион Колдовстворца со своей юной невестой тоже смотрелся мило.

На балу присутствовали все директора школ, кроме мадам Делакур. К тому времени слухи о её странной болезни уже разошлись повсеместно, хотя диагноз никому известен не был, и мадам поправляла здоровье в одной из престижнейших магических клиник Европы — в Швейцарии. Сев, которого туда вызывали для консультации, только руками развёл и наговорил кучу туманных словес о «случайной узконаправленной мутации, которая в редких случаях проявляется у данного вида разумных существ». За то, что в крови мадам обнаружат остатки зелья, Северус не беспокоился — самая придирчивая магическая экспертиза ничего вредного там не обнаружит, а эффект, который запускал изменения, самим Северусом был открыт случайно ещё в юные годы и пока никем из зельеваров мира не был описан. Так что часть швейцарских целителей согласилась с Севом, а вторая часть, более подкованная в достижениях маггловской медицины, списывала эти изменения на «атипичную аллергическую реакцию неизвестной этиологии». На самом деле — очень удобный диагноз, которым можно оправдать всё, что угодно. Так что мадам пробовали лечить маггловскими антигистаминными препаратами, отчего эффект ослабел, но окончательно не прекратился. А уж если мадам выберется на третий этап — то новая порция кофе ей гарантирована… Нет, пожалуй, стоит приказать домовикам зелье больше не подливать — а то внезапное ухудшение здоровья вейлы точно свяжут с Хогвартсом, а нам этого не надо. Придётся что-то другое придумывать, а то Конни расстроится.

Кстати, во время бала у меня произошла одна крайне интересная встреча. Натанцевавшись вдоволь, я шепнул Конни, что хочу навестить домовиков Хогвартса, оставил его в компании брата и двух его невест и потихоньку стал перемещаться к выходу из зала.

Когда дверь за мной закрылась, я поздравил себя с тем, что удачно ускользнул незамеченным… но, как выяснилось, рановато. Стоило мне сделать несколько шагов в сторону подземелий Хаффлпаффа, где и располагался вход на кухню, как за моей спиной раздалось:

— Мистер Поттер!

Я оглянулся. В нескольких шагах от меня стоял крайне симпатичный молодой человек в красном парадном мундире Дурмстранга и высоких блестящих сапогах. Так-так-так… Золотистые, чуть вьющиеся на висках волосы, яркие синие глаза, гладкая, немного загорелая кожа (вот где они в Дурмстранге умудряются зимой загорать? В солярии, что ли? Бред, откуда в Дурмстранге с его спартанскими нравами солярий?), в общем, красавец писаный. Ага… Неужели?..

— Мистер Поттер! — повторил юноша. — Прошу вас, не уходите, мне необходимо поговорить с вами…

— Лорд Поттер, с вашего позволения, — отозвался я. — Поговорить? Но о чём? Мы даже не представлены…

— Прошу прощения, — смутился парень. — Княжич Евгений Оболенский. Студент Дурмстранга.

— Очень приятно, — кивнул я, мысленно перебирая варианты. Неужели это тот парень, из-за которого Мицар впал в затяжную депрессию? Что ему сейчас надо? Точнее, что ему надо от меня?

— Но всё-таки, о чём вы хотели поговорить? — мягко подтолкнул я, видя, что Оболенский никак не может начать разговор. И тот наконец-то собрался с мыслями и заговорил:

— Видите ли, я совершенно случайно узнал, что вы являетесь родственником одного моего… моего хорошего знакомого… Мы с ним вместе учимся, и…

— И?.. — слегка поднял одну бровь я, подражая Севу. Настоящего Сева бедняга Оболенский и в глаза не видел, а то мог бы и высмеять меня за жалкую пародию. Но его душевно проняло, и он, бледнея, краснея и заикаясь, стал объяснять, что давно хотел подружиться с Мицаром, но тот всё время держался достаточно неприступно, а сейчас он куда-то внезапно пропал, Наставники говорят о болезни, но что за болезнь — не говорят, а он волнуется…

— …в общем, я случайно узнал, что он был приглашён в гости, сюда, в Британию… вместе с родителями… а потом оказался в Поттер-мэноре… и что он сейчас там… Но ведь у вас уже есть жених, Лорд Поттер… а я… В общем, я готов…

— К чему? — слегка удивился я.

— Сразиться с вами за честь Мицара Лестрейнджа! — прозвучало немного пафосно, но парень явно был искренен, явно полагая, что бедный Мицар находится сейчас в лапах матёрого соблазнителя, попирающего его честь. М-да… Вот и думай после этого о хорошей репутации. С чего бы у парня такие мысли?

Я прислонился к стеночке и заржал. На звук моего хохота невесть откуда появился Пивз и выдал:

— Поттер занят одной физкультурой,

Чрезвычайно следит за фигурой,

Накачал средний вес,

Бицепс, трицепс и пресс,

И долги собирает натурой!

— Чтооо? — возопил князь, явно понятия не имевший о пакостном нраве Пивза. — Какие долги? Какой натурой?

— Пивз, бл*дь, ты какого лысого драккла вылез со своей поэзией? — возмутился я. — Ну всё, лопнуло моё терпение!

— Шеф, — тут же пришёл в себя пакостник, — я… это… вы просто про книгу говорили, вот я и решил продемонстрировать, так сказать… Я ничего плохого в виду не имел…

— Сгинь с глаз моих немедленно! — рыкнул я, и Пивз исчез, моментально и беззвучно. Понял гад, что напортачил. Ох, я ещё с ним разберусь, ох, разберусь…

— Мистер Оболенский, — быстро сказал я, — прошу прощения за это небольшое недоразумение…

Но тут у красавчика в мозгах что-то щёлкнуло, случайно пропетое Пивзом словечко про долги попало в строку, и выводы он сделал насквозь неправильные, а учитывая то, что британских магов на континенте частенько считают погрязшими в средневековье, то понятно, какими были эти выводы. Из просто совратителя юных Блэков я в мгновение ока стал безжалостным рабовладельцем.

— Так вот почему бедный Мицар ходил такой подавленный! — взревел юный рыцарь и кинулся в атаку чисто по-маггловски — с намерением набить мне морду. И набил бы… разреши я ему приблизиться ко мне на достаточное расстояние. С последующим смертельным исходом. Но такое в мои намерения точно не входило — Мицар бы точно не простил, а расстраивать его я не хотел. Поэтому я просто приложил пацана лёгким Ступефаем, спеленал Инкарцеро и ласково спросил, с каких это пор отпрыски старинных русских княжеских Родов ведут себя, как пьяные портовые грузчики? Ответом мне была тирада в духе этих самых грузчиков… неплохо, но ничего нового, и я посоветовал юному буяну брать уроки у Долохова, а то ни огонька, ни блеска…

Парень как-то затих, а потом грустно и довольно логично спросил:

— А что вы со мной сделаете?

— А ты как думаешь? — ехидно спросил я. — В Поттер-мэнор уволоку. Я, может, там гарем собираю. Третьим будешь?

— Гарри, солнце моё, мне послышалось, или ты сказал «гарем»? — раздался за моей спиной ласковый голосок Конни.

Ох, мамочка моя Лили, папа Джеймс, что-то мне подсказывает, что мы скоро встретимся…

***

Третий этап турнира предполагал Владение Стихиями, поэтому на сей раз трибуны квиддичного стадиона и полог над ним, защищавший зрителей от шотландской непогоды и холода, были зачарованы с особой тщательностью. Третий этап проходил через два дня после бала, как раз накануне маггловского рождества, и мы с Конни покинули мэнор, оставив там наполовину украшенную ёлку. Уфф, я всё ещё жив, местами даже здоров — и это только благодаря голубиной кротости моего любимого, который, прежде чем разбрасываться Авадами, всё-таки спросил, что значит странная мизансцена в коридоре. И да, я сумел объяснить суть ситуации на диво быстро, поскольку не был до конца уверен в собственной Авадоустойчивости. Надо отдать должное Конни, он быстренько вник в ситуацию, попросил развязать страдальца… и одним гостем в Поттер-мэноре стало больше. А то, что мне пришлось отдуваться перед разъярённым Каркаровым — это уже так, мелочи жизни.

В общем, мне удалось выхлопотать для студента Оболенского недельное освобождение от занятий, подключить Вальпургу со Старым Сигнусом для разговора с родителями Женьки — надо же было им объяснить это внезапное приглашение в гости, и теперь эта парочка уже третий день общалась друг с другом и попутно наслаждалась гостеприимством Поттер-мэнора. Кстати, Сурешш частенько мелькал в этой парочке третьим, и я уж не знал, что и думать. Если это просто внезапно возникшая чистая мужская дружба — замечательно, а если полунаг почувствовал в Мицаре и Женьке своих партнёров? Представляю радость князя и княгини Оболенских — отпустили, называется, сыночка в Дурмстранг… А он срочно решил влюбиться и семью создать… Ага-ага, с потомком Древнейшей и Благороднейшей британской семьи магов (это ещё куда ни шло) и довеском в качестве полунага… Вот радость-то… Впрочем, может, я зря себя накручиваю, и это действительно будет радость? Женька, к счастью для сложившейся ситуации, не наследник Рода, а третий сын, поэтому свободы в выборе супруги (супруга) у него куда больше. А Сурешш у нас жених завидный, вот и пусть завидуют…

Кстати, при более близком знакомстве юный княжич Оболенский мне понравился, а вёл он себя по-дурацки потому, что всерьёз беспокоился за Мицара. А вот когда он понял, в чём суть дела, очень долго передо мной извинялся… Простил я ему эту дурацкую выходку — куда ж я денусь, я ж Герой Добра и Света. И Конни был искренне рад за то, что у Мицара жизнь налаживается… но мстить мне не забывал. По паре раз за ночь. Вот и сейчас сидеть неудобно… но я не в обиде, тем более, что сейчас мне всё сильнее кажется, что вся эта история с Мицаром была своеобразной передышкой и вот-вот начнётся самое главное.

Так что, пока неизменный Людо Бэгмэн под звуки наколдованных фанфар объявлял о начале третьего этапа Кубка, чувства меня обуревали… разнообразные.

Комментарий к Глава двадцать восьмая. В которой герой задумывается о собственной репутации

Вот такие вот Драко и Гермиона:

http://data18.i.gallery.ru/albums/gallery/143556-9a743-51049206-m750x740-u9ac8f.jpg

И вот такие Драко и Луна:

http://s018.radikal.ru/i511/1208/c8/8b99f594fb4f.jpg

Увы, втроём я их не нашла…

Следующая глава в субботу. Автор задолбан реалом и очень хочет кофе…

========== Глава двадцать девятая. В которой герой восхищается чужими умениями ==========

Так что, пока неизменный Людо Бэгмен под звуки наколдованных фанфар объявлял о начале третьего этапа Кубка, чувства меня обуревали… разнообразные. Как я уже упоминал раньше, третий этап Кубка Огня предполагал демонстрацию владения стихиями. На сей раз предполагалось нечто вроде поединков между Чемпионами — сначала они выступали, вытянув себе противника по жребию, а потом победители обеих пар состязались между собой.

Всё было достаточно открытым — даже жребий Чемпионы тянули, стоя на уже знакомом помосте. Собственно говоря, вытягивал себе противника только один, оставшаяся пара должна была состязаться между собой.

Парни, посовещавшись, предложили сделать выбор одной из девушек, и Луна уступила Мари-Виктуар, как гостье. Вейла, как всегда очаровательная, в красивом платье, со сложной причёской, вышла на середину помоста и вытащила из золотой чаши небольшой перламутровый шарик с выгравированным на нём именем противника. Точнее — противницы.

— Луна Лавгуд! — звонко произнесла Мари-Виктуар. Ага, значит, у нас будут женский и мужской поединки и смешанный финал. Интересно.

Кстати, из двух оставшихся Чемпионов Никола ничуть не опечалился, а вот Юлий явно рассчитывал на другой расклад. Ага, если бы Мари-Виктуар вытащила его имя, у парня был бы шанс укатать вейлу и сразиться в финальной паре. А вот с Николой у него шансов… боюсь, что нет. Парень очень силён, к тому же, его стихия наверняка Огонь. А вот Юлий, скорее всего, Вода или Земля. И то и другое Огонь тушит, но… только до определённого предела. Разбушевавшийся Огонь сметает всё на своём пути.

Вейла тоже не выглядела особо довольной. С ней всё ясно, она — Воздух. Если победит Луну, то Николе придется попотеть, но Воздух не тушит Огонь. Он его питает, поэтому шансов у вейлы мало. С Луной тоже всё непросто. По моим прикидкам она либо Вода, либо Воздух. Если её стихия та же, что и у вейлы — может победить крылатую сырой силой, но может и не победить. Если стихии состязающихся родственны — тут ничего нельзя сказать. А вот если Вода — тогда будет грустно и Мари-Виктуар, и Николе…В общем, исход третьего этапа предсказать было нельзя, что только делало его более зрелищным.

Сразу после того, как определились участники первых двух поединков, они прошли в шатёр. Туда же отправились несколько целителей — дело в том, что когда Чемпионы скрылись в шатре, на поле вышли судьи. Макгонагалл, Каркаров, Кащеев, Нефела Янникос из Лицея Трисмегист, неизменный и явно получающий истинное удовольствие от Турнира Тегу Мквайя из Нгоро-Мботу, и ещё одна незнакомая мне сурового вида дама в одеянии, до боли напоминавшем маггловский камуфляж с нашивками на рукавах, и тяжёлых берцах.

— Это кто? — удивился я, коснувшись руки Конни.

— София Долгова из Колдовстворца, — отозвался Конни. — Родственница опекунши Нева. Маг Воздуха, ушла в отставку из Русской Боевой Дружины год назад. Должен был присутствовать мэтр Ренье, но у него образовались неотложные дела, и русские предоставили замену. Кстати, смотри, а Делакурица-то по-прежнему в вуали. И арену зачаровывать со всеми не вышла.

— Я вообще удивлён, что она сегодня появилась, — безмятежно ответил я.

— Вопрос престижа, — пожал плечами Конни. — Ничего, надеюсь, кофе ей понравился.

«Ты что, опять? — мысленно возмутился я, не желая привлекать внимание окружающих к диалогу. — Я же запретил домовикам давать ей кофе с… с добавками!»

«Никаких добавок! — тут же отозвался Конни. — Я послал Таффи за кофе в маггловский супермаркет и велел купить самый дешёвый. Она и купила! «Глобо» называется, банка такая железная, а внутри порошок! Сев его понюхал и заявил, что он лучше яду сварит, нехорошо, чтобы живая тварь так мучилась!»

Я вздохнул. В прошлой жизни в приснопамятные девяностые яркие баночки «Пеле» и «Глобо» казались символом достатка, только позже, распробовав хороший кофе, я понял, что коричневая труха ничего общего с нормальным кофе не имеет, создавалось впечатление, что хитрые производители, скорее всего, подметали пол в цехе по производству кофе, добавляли к собранным отходам молотый цикорий, растирали всё в пыль и продавали наивным русским бабушкам. Так что с характеристикой Сева я был согласен на все сто.

«И ты попросил домовиков сварить Делакур эту отраву? — поразился я. — Лучше бы и впрямь у Сева яду попросил».

«Не-а… — смущённо вздохнул Конни. — Выкинул. Пожалел. Что-то я на неё больше не злюсь. Так что ей обычный кофе сварили, нормальный. Вот я и подумал, что ей понравится…»

«Чудо ты моё…» — вздохнул я и обнял Конни. И мы оба наконец-то обратили внимание на арену, где продолжалась подготовка к поединкам.

Итак, все судьи установили над ареной защитный купол — мало ли что смогут отчудить юные дарования, зрители пострадать не должны. Сами судьи и шатёр с Чемпионами, в котором находились и целители, тоже остались внутри купола. Логично, в общем–то. Как я понял, до окончания этапа защитный купол снять не удастся, поэтому лучше подстраховаться, и если Чемпионы будут нуждаться в медицинской помощи — оказать её сразу же. А судьи остались под куполом для того же — если у кого-то из Чемпионов Стихия выйдет из-под контроля, необходимо усмирить её как можно быстрее. Так что купол накрыл часть первого ряда — аккурат с судейскими местами.

После того, как процедура установки защиты была закончена, судьи вновь заняли свои места, и Людо Бэгмен объявил на всё поле:

— Поединок первый! Никола Питерский, Колдовстворец — Юлий Тышкевич, Дурмстранг!

Ага, значит, пацаны решили идти первыми. Что ж, поглядим…

Противники появились из шатра. Оба успели переодеться, и сейчас Никола облачился в камуфляж и берцы, а Юлий — в тёмно-серый комбинезон и короткие удобные сапожки. Оба сжимали в руках посохи, ага, всё будет очень серьёзно.

По команде Людо парни разошлись в разные стороны помоста и замерли. Наколдованные фанфары издали короткую резкую трель. Поединок начался.

Первым начал Юлий. Он стукнул посохом о помост, и перед ним начала расти кучка глины. Мгновение, ещё мгновение… и перед парнем встал трёхметровый голем с огромными руками, похожими на клешни, и маленькой головой. Ага, значит, Стихия Юлия — точно Земля.

Обычно эти глиняные твари неуклюжи и медлительны, но Юлий, если и казался слабее Николы, то своей Стихией владел безупречно. Голем метнулся к Николе, его руки-клешни были готовы схватить русского, но тот оказался ловчее и увернулся, сделав изящное движение посохом, на кончике которого возникла огненная стрела.

Ещё одно движение голема, ещё одно обманное движение Николы — и стрела сорвалась с кончика посоха, вонзившись глиняной туше в то место, где у обычного человека находится грудь.

Огненная стрела прошила голема насквозь, оставив в нём дыру с оплавленными (клянусь, глина оплавилась, хотя, по идее, этого вообще быть не может!) краями и безопасно развеялась, не навредив Юлию. Что же касается голема, то он замер, а потом рассыпался прахом, вновь обратившись в кучку сухой земли.

Юлий сделал несколько лихорадочных движений посохом, но Никола в этот раз не стал дожидаться результатов колдовства соперника. Из его посоха ударила тонкая струя пламени, которое на сей раз было не раскаленно-белым, а синеватым, словно огоньки газовой горелки. Струя стремительно свилась в петлю, петля, словно лассо, затянулась на руке Юлия, сжимавшей посох. Зрители в зале непроизвольно вскрикнули, ожидая, что дурмстранговец окажется охвачен зловещим синеватым пламенем, в котором и сгорит, как спичка.

Но Никола явно не желал убивать или калечить противника. Петля из пламени не обжигала, она лишь затянулась на руке Юлия… Одно точное движение Николы — и посох Юлия был вырван из его рук и покатился по арене. Дурмстранговец метнулся за своим оружием, за это мгновение Никола успел создать трёх огненных котов, которые с разных сторон атаковали Юлия.

Однако дурмстранговец успел схватить посох, и в атакующих его огненных котов ударила туча мелкой пыли, гася их яркое огнистое сияние. Два кота растаяли в воздухе, но третий сумел в прыжке свалить Юлия на землю. Никола вновь метнул петлю из пламени, спеленавшую дурмстранговца с головы до ног, одним движением посоха призвал к себе на плечо огненного кота, который уменьшился до размеров котёнка, и победно вскинул обе руки. Чистая победа.

Макгонагалл взмахнула палочкой, подтверждая, что поединок закончен, и Никола мгновенно убрал путы, связывающие Юлия, и протянул ему руку, помогая подняться на ноги. Юлий принял помощь, и, встав, слегка склонил голову, приложив руку к сердцу, признавая справедливую победу противника.

— Победитель в первом поединке — Никола Питерский, Колдовстворец! — раздался голос Бэгмэна, и трибуна, на которой сидели соученики Николы, взорвалась восторженными воплями и аплодисментами. Спустя мгновение к ним присоединились все.

Так, под аплодисменты, рука об руку, Никола и Юлий удалились в шатёр. А ещё спустя мгновение Людо Бэгмен объявил второй поединок.

— Мари-Виктуар Дэмьен, Шармбатон — Луна Лавгуд, Хогвартс!

Конни, которого предыдущий поединок только раззадорил, в азарте вцепился в моё запястье и прошептал:

— Пусть Луна покажет ей, пусть!

Я согласно кивнул, и мы оба замерли, неотрывно глядя на арену.

Луна и Мари-Виктуар тоже появились из шатра одновременно, и выглядели они очень по-разному, хотя обе предпочли комбинезоны, похожие на комбинезон Юлия. Правда, Мари-Виктуар в винно-красном комбезе с серебристыми вставками смотрелась как ходячий соблазн, ибо он сидел на ней, как вторая кожа и совершенно не оставлял места воображению. Большая часть зрителей дружно сглотнула, похоже, шармбатонка решила использовать своё очарование — чуть-чуть, на грани, так, чтобы не вызвать нареканий судей.

«И как она тебе?» — раздался в голове голос Конни.

«Чисто эстетически — вполне приятно, — отозвался я. — Хотя грудь, на мой взгляд, великовата».

«Вот щас как тресну! Грудь ему великовата! Эстет, блин!»

«Эмм, я не понял, ты что, за вейлу обиделся? Или ревнуешь?»

«Не ревную, — отрезал Конни. — Но перья ей повыщипываю… Если возможность представится…»

«Ладно, чудо моё, давай смотреть… А то сглазишь француженку, рара замучается дипломатический конфликт улаживать».

«Давай…» — вздохнул Конни и пристроил голову мне на плечо.

Луна, в отличие от Мари-Виктуар, предпочла радикальный чёрный цвет, больше всего её одеяние напоминало одежду ниндзя, даже волосы были убраны под глухую шапочку, оставлявшую открытыми лишь глаза. Обе противницы заняли свои места, сжимая в руках палочки. Зрители на мгновение замерли, ожидая начала, и тут перед Мари-Виктуар возник небольшой смерчик, моментально выросший выше человеческого роста. Воронка рванулась вперёд, бешено крутясь, и пытаясь накрыть раструбом Луну. Воздух, как я и предполагал. И неплохой потенциал. Впрочем, вейлы в этом традиционно сильны.

Луна отскочила назад, выстрелив из палочки похожим смерчем, только водяным. Ага, а Стихия Луны — Вода, а значит, Мари-Виктуар попала. Вода — не самая сильная из четырёх Стихий, но она универсальна, так что теперь всё зависит от личной силы противниц… а Луна точно сильнее вейлы, остаётся только расслабиться и получить удовольствие, наблюдая за тем, как Луна раскатает соперницу в тонкий блин. А вот с Николой попотеть придётся, пацан силён невероятно… но не будем забегать вперёд.

Между тем оба смерча сблизились и превратились в двух змей — одну водяную, а другую — словно сотканную из тёмного туманного марева. Змеи отчаянно извивались, били огромными хвостами, разевали пасти, демонстрируя огромные сверкающие клыки. В общем, поединок выглядел весьма зрелищно, глаз от него отвести было невозможно.

Но я обратил внимание на девушек. Обе стояли, не отводя взгляды от своих змей. Губы Мари-Виктуар чуть заметно шевелились, палочка выписывала лёгкие замысловатые движения, но мне показалось, что вейле всё сложнее и сложнее подчинять себе Стихию.

Лицо Луны было совершенно спокойно и расслабленно, глаза широко открыты, шапочку она успела надеть по-другому, и сейчас было заметно, что на её щеках играл лёгкий румянец, удивительно красивший девушку. Её руки были опущены вниз, она не делала движений палочкой и, казалось, управляла своим водяным драконом только силой мысли. Возможно, так оно и было, а возможно, двигать дракона ей помогали те самые странные существа, невидимые для всех, о которых девушка так любила поболтать.

Между тем поединок воздушного и водного драконов становился всё злее и ожесточённее, воздушный пытался рвать своего противника страшенными клыками, задушить в смертельных объятиях, но тот — гибкий и текучий, как и положено воде — постоянно ускользал.

Мари-Виктуар уже явно для всех теряла силы, движения воздушного дракона становились всё более беспорядочными, водный теснил его, придавливая к земле, казалось, ещё миг — и вейла не выдержит, понятно это было и самой Мари-Виктуар… и девушка явно решилась ввести в бой последний резерв.

Мари Виктуар сделала ещё одно движение палочкой, и воздушный дракон рассыпался на сотню маленьких дракончиков. Водный замер на миг, и этого хватило небольшим дракончикам, чтобы проскользнуть мимо, устремляясь к Луне. Вот сейчас они опрокинут её на землю, вырвут палочку, протащат по помосту на потеху зрителям… Лицо вейлы залила торжествующая улыбка… тут же сменившаяся злобной гримасой.

Водный дракон тоже распался — на сотню маленьких водяных лассо с петлями на концах, каждая петля со свистом ухватила за шею несущегося воздушного дракончика, остановив некоторых буквально в нескольких сантиметрах от невозмутимого лица Луны. А потом петли превратились в прозрачные водяные сферы, внутри каждой из которых бесновался и рвался на свободу дракончик. Со стороны это было похоже на сотню парящих воздушных шаров, которые на миг зависли в воздухе.

Зрители зааплодировали — зрелище и впрямь было потрясающее, Мари-Виктуар отчаянно пыталась наколдовать что-то противостоящее заклятию Луны, но тут невеста Драко в первый раз за всё испытание взмахнула палочкой, выписав в воздухе нечто замысловатое.

Водяные шары полетели в сторону Мари-Виктуар, окружив её словно виноградной гроздью, а затем все разом лопнули. Воздушные драконы, заключённые в них, развеялись сгустками серовато-голубого дыма, а вся вода вылилась водопадом прямо на Мари-Виктуар, заставив вейлу нелепо сесть прямо на помост. Она даже не смогла удержать палочку в руке, и Луна призвала оружие противницы самым обыкновенным Экспеллиармусом.

Вот и всё. А Луна, похоже, даже не запыхалась, хотя вейла оказалась весьма серьёзной соперницей.

Макгонагалл подняла палочку, показывая, что поединок закончен, и кивнула Бэгмэну.

— Победитель — Луна Лавгуд, Хогвартс! — воскликнул он, и трибуны взорвались громом аплодисментов. Что характерно, Луне аплодировали и Дурмстранг с Колдовстворцем. Да и шармбатонцы не казались особо огорчёнными. Похоже, нелюбовь к директрисе распространялась и на её протеже.

Между тем Луна тоже протянула руку сопернице, помогая ей встать, и спокойно отдала палочку. У Мари-Виктуар хватило ума не устраивать сцен и истерик, но взгляд, который она бросила на более удачливую соперницу, ясно говорил, что поворачиваться к ней спиной Луне не стоит.

Девушки ушли в шатёр, а Людо объявил то, что и так было понятно:

— В третьем поединке встретятся Никола Питерский, Колдовстворец, и Луна Лавгуд, Хогвартс! Перерыв пятнадцать минут!

Во время перерыва мы успели пообщаться с Сири и Севом, помахать рукой Рону, чья рыжая макушка была ярко заметна на гриффиндорской трибуне, получить записку-самолётик от Драко, угоститься мороженым, которое прислали домовики с кухни Хогвартса. Причём молоденькая домовушка тихонько прошептала мне, передавая рожок с мороженым, что Глава просит Лорда Поттера зайти в гости, если можно, сегодня же… Я огляделся. Домовики предлагали мороженое практически всем, так что появление домовушки рядом со мной никого не удивило, а её слов никто не расслышал, кроме Конни. Что ж, раз просят, значит нужно зайти… Тем более, что я и сам собирался перекинуться словечком с домовиками, но так и не выбрался к ним до сих пор, словно что-то постоянно мешает…

Кстати, выбор угощения меня сначала удивил, зима же, что-нибудь тёплое предлагать уместнее… Но, с другой стороны, холод не ощущается, напротив, многие зрители разгорячились от увиденного, так что мороженое, может, и остудит чей-нибудь слишком горячий темперамент. Во всяком случае, нам с Конни вполне себе зашло, да и Северус с Сириусом отведали свои порции с видимым удовольствием.

В общем, не такой уж и большой перерыв так и прошёл в таких мелких хлопотах. А потом на помосте появились Луна и Никола.

Странно, но на сей раз между соперниками не чувствовалось напряжения, и поединок больше походил на шоу, устроенное для удовольствия зрителей.

Сначала Никола ловким движением посоха запустил в воздух семь огненных шариков размером с теннисный мяч и начал ими ловко жонглировать, а в руках Луны возникла тонкая водяная плеть, превратившаяся в блестящий обруч, который девушка стала ловко крутить, словно хула-хуп.

Огненные шарики Николы превратились в огненных птиц, которые стаей полетели к Луне, но её обруч тут же соскользнул на пол и превратился в важно ковыляющего пеликана, который, важно выгибая шею и одновременно смешно подпрыгивая, умудрился переловить всех птах Николы в свой огромный мешок под клювом. После этого пеликан смешно взмахнул крыльями и распался мелкими золотистыми и серебряными брызгами, а на Николу тут же прыгнула огромная водяная кошка, встреченная тремя огненными котами, которые уже появлялись в поединке с Юлием. Коты закружились вокруг кошки, а потом прыгнули на неё все одновременно и тут же распались клубами золотистых искр, ибо водяная кошка превратилась в ледяную статую.

После этого огненные стрелы гасились водяными щитами, водяные змеи попадали в огненные ловушки, искристые молнии тонули в клубах водяного пара, свивавшегося в замысловатые узоры, сражались в воздухе орлы, сотканные из огня и воды… Поединок длился долго, несмотря на зрелищность, зрители начали уставать, и становилось всё яснее, что противники примерно равны, и только случай поможет победить кому-либо из них…

Судьи посовещались, и Макгонагалл подняла палочку, объявив:

— Поединок окончен! Жюри объявляет боевую ничью!

Совершенно не расстроенные таким исходом Луна и Никола пожали друг другу руки и поклонились зрителям, а чуть позже Кащеев объявил окончательное решение.

В этом этапе Юлий Тышкевич заработал шестьдесят баллов, Мари-Виктуар — пятьдесят восемь, а вот Луна и Никола получили практически высшую оценку — по шестьдесят девять баллов. Таким образом, положение в общем зачёте не изменилось, но разрыв между претендентами сильно увеличился. Первое место продолжал сохранять Никола — двести четырнадцать баллов, на два балла от него отставала Луна — двести двенадцать, у Юлия Тышкевича было сто девяносто баллов, а у Мари-Виктуар — сто восемьдесят семь.

Кстати, а как эти баллы пригодятся в последнем, четвёртом испытании? И что это будет за испытание? Я порылся в памяти… и понял, что Макгонагалл рассказала мне только о первых трёх… а вот о четвёртом упомянуть не успела. Ой-ой, и почему мне кажется, что я что-то упустил?

Мои дорогие, на этом заканчивается та часть фанфика, которую я называю разминочно-описательной, и действие будет развиваться более динамично. Предупреждаю сразу — слэш будет и в дальнейшем, на написание фема меня даже не стоит провоцировать, ибо единственного человека, который смог меня подбить на такую авантюру в настоящий момент на ФБ нет)))

И да, напоминаю, что пишу я для собственного удовольствия и по собственному разумению, так что если кто-то до сих пор ест кактус, то душевно прошу — не надо!

А всем остальным, всем, кто меня поддерживает — приятного прочтения!

Комментарий к Глава двадцать девятая. В которой герой восхищается чужими умениями

Голем Юлия:

https://i.pinimg.com/736x/05/b3/6d/05b36da1eb3cf9e3ba433eef84027298—golem-fantasy-creatures.jpg

Огненный кот Николы:

https://99px.ru/sstorage/56/2018/11/image_562311182051164987863.png

Воздушный дракон Мари-Виктуар:

https://displate.com/displates/2017-01-25/3689dbcf2080214bdb7f6fd8eb6f007d.jpg

Водяной дракон Луны:

https://i.pinimg.com/736x/6b/2e/cc/6b2eccb96603150243153ad5856733ba—anime-art-fantasy-fantasy-dragon.jpg

Пеликан Луны:

https://i.pinimg.com/originals/30/21/c4/3021c417d59bf0e1f8c731ce61d1def8.jpg

Поединок огненного и водяного орлов:

https://i.pinimg.com/originals/88/78/8e/88788e11fdb6f657321094025e34bc92.jpg

Автору на кофе, Музу на печеньки:

https://money.yandex.ru/to/410014057127193

========== Глава тридцатая. В которой герой продолжает зарабатывать себе путёвку в Азкабан ==========

Три этапа Турнира прошли просто замечательно — без сучка без задоринки, Луна уверенно держалась в фаворитах, да и испытания не были по-настоящему опасными. Это вам не в Чёрном озере в феврале плавать, отбиваясь от всяких недружелюбных обитателей, и не с драконом сражаться. Мне кажется, что канонный Гарри-недоучка прошёл их только попущением мамы Ро и своей фантастической удачей… как, впрочем, и остальные Чемпионы. И я так и не понял — для чего Роулинг понадобилось убивать Седрика Диггори? Хороший, в общем-то, парень, один из немногих в каноне, кто к Гарри по-человечески относился… Для того, чтобы потом оставленный на целое лето со злобными родственниками в информационном вакууме на Тисовой Гарри сильнее мучился чувством вины и ещё больше страдал? Блин, таким макаром старый бородатый хрен мог своего Избранного и до самоубийства довести — какой бы ни была пластичной психика подростков — это был уже явный перебор. К тому же… Меня всегда удивляло отношение канонного Сириуса к крестнику. Нормальным оно могло показаться только канонному же Гарри, который слаще морковки ничего не кушал.

А вот если представить себе такую гипотетическую ситуацию — я знаю, что мой любимый (по идее) крестник заперт у магглов, очень злобно настроенных по отношению к нему, что он пережил очень тяжёлое душевное потрясение, что его элементарно утешить некому, не говоря уж о том, чтобы нормально накормить и по голове погладить… Я буду сидеть на попе ровно и слушать сказочки одной бородатой твари о кровной защите, с горя сдабривая всё это алкоголем? Да, даже если я в розыске, есть масса возможностей смотаться и проверить пацана — Оборотное, анимагия, маггловский грим наконец… Тем более, что Сириус был у дома Гарри, когда тот раздул Мардж Дурсль и наверняка слышал, как с ним обращаются Дурсли…

Я это к чему всё веду — как-то, пару месяцев назад, я обрисовал похожую ситуацию Сири и спросил, что бы он сделал в таком случае. Ответ крёстного был прост, как три копейки:

— Да порвал бы всю эту семейку поганую и забрал бы тебя на Гриммо. И пусть, нахрен, штурмуют хоть всем авроратом. Я в своём праве.

Как говорится, почувствуйте разницу…

Думаю, разница ещё и в том, что здешний Сири ещё и в рот Дамби не смотрел никогда… Но это уже лирика. Если бы канонный Сириус действовал по-другому — на одну-две смерти было бы меньше. Уж на его собственную — точно, поскольку лично я склонен согласиться с версией, что смерть Сири в Министерстве — это именно что магический откат, настигший его за пренебрежение обязанностями крёстного.

Но что-то меня опять на лирику потянуло… Вернёмся к Турниру.

Так вот, три этапа прошли слишком смирно и гладко, и это настораживало. Моя старая подружка паранойя подняла голову и шипела вовсю насчёт того, что «всё пропало, всё пропало, всё пропало… гипс снимают, клиент уезжает…»

И на сей раз я её даже не пытался давить. Ибо сведения, полученные мной сначала от домовиков, а потом от Макгонагалл, особого оптимизма не внушали.

Глава домовиков, которого мы с Конни посетили в тот же вечер после третьего этапа, сообщил нам, что из общины таинственным образом пропала молоденькая домовушка Туки, причём Глава уверял меня, что Туки не мертва, а именно пропала и находится сейчас очень далеко, ибо её подчинил себе некий «злой маг, сумевший проникнуть в школу под чужой личиной». На мой резонный вопрос, почему «злого мага» не остановили щиты Хогвартса, Глава печально вздохнул и сказал, что сам не понимает этого, как не понимает и того, что могло пересилить клятву, данную домовиками Школе и директору. На мой вопрос, случалось ли подобное ранее, Глава задумчиво ответил, что такого на его памяти не случалось.

Почему я так встревожился? Дело в том, что Туки была одной из трёх домовушек, которые обслуживали комнаты старшекурсниц факультета Равенкло, и комнату Луны и её соседок в частности. А это значило, что какие-то сведения о Луне она могла передать похитителю. И, что хуже всего, домовушка могла ранее подобрать волосы девушки, что не исключало применение Оборотного.

Само собой, мы с Сири срочно сотворили ещё парочку амулетов, которые должны были обеспечить безопасность Луны, но дурное предчувствие продолжало меня грызть изнутри.

Другой разговор, который встревожил меня не меньше, состоялся с Макгонагалл. Зря я сразу не спросил про четвёртый этап. Канон всё-таки умудрился меня догнать там, где я его не ждал. Четвёртым этапом был Лабиринт, в центре которого должны были разместить Кубок Огня. Тот из Чемпионов, кто приходил к Кубку первым и касался его, становился победителем.

Увидев моё изменившееся лицо, директор Макгонагалл стала меня уверять, что ничего по-настоящему опасного в лабиринте не будет — в основном иллюзорные ловушки и логические загадки, а также всякая вредная, но не серьёзная мелочь вроде пикси и Красных колпаков. Никаких акромантулов, сфинксов и мантикор, а загадки будет загадывать Пивз, с которого удалось взять особую клятву не причинять вреда Чемпионам и не запутывать их, отступая от сценария.

Сам же Кубок Огня будет зачарован как портал, который перенесёт победителя к трибунам, где его будут ждать члены жюри и сама Амелия Боунс с заслуженной наградой.

При слове «портал» меня аж затрясло, и удивлённая Минерва полезла в шкафчик за Успокоительным зельем. В конце концов, я выторговал у неё право проверить каждый метр будущей полосы препятствий и сам Кубок Огня, да ещё заявил, что сделаю это не один, а с Сири и Севом. Повторения канонной истории я не хотел, резонно предполагая, что Кубок может перенести Луну не на кладбище в Литтл-Хэнгтоне, а куда-нибудь к чёрту на кулички, где мы не сможем её сразу отыскать.

Профессор Макгонагалл была удивлена моей подозрительностью, но не обижена. Женщина прекрасно понимала, что лучше перестраховаться, чем потом корить себя за что-то несделанное, если неприятность действительно произойдёт. Так что с этой стороны я Луну вроде бы обезопасил.

Знал бы я тогда, как ошибался… Но об этом позже.

Тем временем, Сири удалось отыскать тело погибшей маленькой волшебницы. В маггловском морге. Девочка была сиротой, жила в приёмной семье, но старшие дети её невзлюбили и старательно пакостили по мелочам, выставляя малышку виноватой. Обиженная очередным несправедливым наказанием, девочка убежала в ближайший парк, где у неё произошёл сильный магический выброс, от которого у малышки остановилось сердце. Такое бывает, если ребёнок старается загнать свою магическую силу внутрь себя, не дать ей проявиться наружно… Обскур — это, кстати, самый крайний вариант для тех, кто потенциально силён. А вот если ребёнок обладает средней силой и достаточно смышлён, чтобы догадаться о своей «ненормальности», то он часто старается подавить в себе эти проявления. Но силу нельзя давить до бесконечности, магический выброс рано или поздно происходит… и Дар убивает своего носителя. Именно поэтому маги никогда не ругают малышей за магические выбросы — чтобы те не начали скрывать их и не погубили себя, когда сила всё-таки вырвется наружу. Бедной магглорожденной сироте некому было это объяснить, она так хотела избежать очередных придирок и издёвок, что в конце концов погубила себя.

Девочку было жаль, но это был реальный шанс для Миртл прожить обычную жизнь, так что тело семилетней Патриции Хаксли оказалось в полном моём распоряжении в специальной комнате Поттер-мэнора. Тут же была и душа Миртл, которую я заблаговременно и с полного её согласия поместил в Ловушку душ, чтобы в нужный момент переместить в тело Патриции.

Бедная малышка была при жизни очень хорошенькой — светлокожая брюнетка с курносым носиком и пухлыми губками. Вот как можно было не полюбить такое милое дитя? Впрочем, вопрос риторический — приёмная семья, разные дети со своими тяжёлыми судьбами, а она была самой младшей. Самой беззащитной. И при попустительстве или равнодушии приёмных родителей чаще всего доставалось именно ей… Увы, но теперь уже ничего не исправишь, душа девочки точно отправилась за Грань… И сейчас нужно действовать как можно быстрее, чтобы моя авантюра увенчалась успехом.

Что делать — я знал прекрасно, Ню Да-шуй был великолепным учителем, и всю последовательность действий и заклинаний вбивал намертво. Единственной проблемой при проведении ритуала была большая трата магических сил, так что даже не каждый некромант мог провести подобное. Но я не сомневался, что сил у меня хватит, и бестрепетно начал ритуал.

Первым делом я разрезал горло чёрному, без единого белого пятнышка козлу и собрал его кровь в глиняную Ритуальную чашу. Спасибо предкам-Поттерам, весь некромантский инвентарь хранился в подвалах мэнора в целости и сохранности. Так что реально труднее было найти подходящего козла — ритуальная магия в Британии до сих пор находилась под запретом, а уж про некромантию даже говорить не хочу… Пришлось обращаться к Владимиру Кащееву, он поухмылялся, конечно, но подсобить согласился. Конечно, можно было бы и во Франции всё найти, тем более, что в средствах я недостатка не испытывал, но что-то мне подсказывало, что следов во Франции оставлять не стоит. Так что и чёрный козёл, и чёрные же восковые свечи, и набор трав, необходимых для ритуального зелья, прибыли прямиком из России. Всё это вместе тянуло лет на пятнадцать Азкабана, но такие проблемы меня уже не беспокоили. Если что, у меня по совокупности за все нарушения уже два пожизненных срока теоретически имеются, а Кащеев меня не выдаст — в этом я был уверен.

Так вот, я собрал кровь в чашу и с помощью специальной кисточки (граб и волосы фестрала, если что) начал наносить на тело девочки руны, призванные притянуть к телу Патриции душу Миртл и удержать её там. В течение этого процесса я читал заклятия, время от времени окропляя тело Патриции специальным зельем, сваренным из тех самых трав.

Что сказать… Это было долгое и выматывающее действо, на ошибку я не имел права, поэтому в течение нескольких часов был предельно сосредоточен, но старания мои увенчались успехом. Так что душа Миртл, выпущенная из Ловушки Душ спокойно заняла своё место в теле бывшей Патриции Хаксли.

Магия бушевала вокруг меня, Поттер-мэнор с радостью впитывал тёмную энергию ритуала, я чувствовал, как заодно усиливаются защитные заклятья, какую радость испытывает старый дом от того, что в нём проводится привычный ритуал… Просто чудо какое-то…

Наконец ощущение бушующей бури исчезло, я закончил ритуал и только тогда осмелился взглянуть на девочку. Патриция… нет, уже Миртл, лежала на ритуальном камне и казалась уже не мёртвой, а спящей. Грудь девочки мерно вздымалась и опускалась, тёмные пушистые ресницы подрагивали, кожа порозовела, а когда я прикоснулся пальцами к шее девочки, то ясно почувствовал биение пульса. Уфф, кажется, получилось.

В этот момент девочка открыла глаза, оказавшиеся бархатно-серыми, и прошептала:

— Гарри… Это правда… Я живая?

— Всё в порядке, — улыбнулся я. — Твоя новая жизнь началась, Миртл…

— А можно, я возьму себе новое имя? — тут же спросила девочка. — Если новая жизнь…

— Почему бы и нет? — согласился я. — Какое тебе нравится?

— Можно, я буду Мирандой? — спросила девочка. — Я пойду в Хогвартс с новым именем и начну всё сначала… Я больше не буду Плаксой Миртл…

— Нет, Миранда, не будешь, — согласился я.

— Хорошо, — улыбнулась мне Миранда, — и тогда я посплю ещё немного, ладно? Столько лет не спала…

— Спи, — согласился я. — а когда ты проснёшься — всё будет по-другому…

Миртл… то есть Миранда улыбнулась мне, закрыла глаза и пробормотала прежде, чем глубоко заснуть:

— Спасибо, Гарри… Огромное спасибо…

А я ощутил такую слабость, что еле удержался на ногах. Что ж, мне тоже нужен отдых. Не каждый день я призраков к жизни возвращаю…

В этот раз я провалялся с магическим истощением трое суток — по мне — так небольшая плата за тот расход силы, который пришлось потратить на возвращение Миртл… Миранды. Сама же девочка на удивление легко прижилась в мэноре — возвращение в мир живых исправило характер бывшей Миртл, словно забрав часть воспоминаний из прошлой жизни. Возможно, в этом сыграло свою роль более юное тело… Теперь эту жизнерадостную, весёлую и умненькую малышку никто не назвал бы Плаксой… В общем, всё сложилось удачно. Миранду я тоже ввёл в Младшую ветвь Рода, она стала сестрой Лорел и Вайолет и даже приобрела с ними некоторое сходство.

В очередной раз почтивший меня вниманием Единорог был явно доволен, во всяком случае, он поржал над ситуацией и заявил, что если так пойдёт и дальше, то у Рода Поттер будет больше невест с сильной кровью и чистых магически, чем у любого другого Древнего Рода в Британии. А я что? Я — ничего. Миртл ещё в Хогвартс не скоро, дразнить её теперь никто не будет — девочка просто красавица, да и воспитание получит соответствующее… и приданое, да. И возможность учиться тому, чему захочет. Так что теперь у бывшей Миртл есть все шансы прожить долгую счастливую жизнь, а Хогвартс лишился ещё одной своей призрачной достопримечательности. Бедный Пивз, совсем один остался… Надо бы и его к делу пристроить…

Кстати, перед Сусанной мне было реально стыдно — одно дело, когда нужно обихаживать только родного сына, а другое дело, когда как горох из дырявого мешка, сыплются новоявленные родственницы, а если считать Мицара — то и родственники, и ко всем свой подход нужен, и все со своими тараканами… Хотя Сусанна никакого недовольства ситуацией не показывала, скорее, напротив, но всё равно — неудобно…

Мицар, кстати, настолько оклемался, что сразу же после встречи Йоля покинул мэнор вместе с Женькой Оболенским. Парочка намеревалась сначала погостить в европейском доме Лестрейнджей, а потом отправиться в Россию. Знакомиться с многочисленной семьёй Оболенских. И не только. Тот же самый Кащеев подсказал мне координаты одного очень хорошего русского целителя… вернее, целительницы. Матушка Ефросинья Алтайская специализировалась именно на душевных недугах и до сих пор умудрялась излечивать всех, кто к ней обращался. Редкий случай — когда ведунья была искренне верующей женщиной, вместо заклинаний пользовалась крестом, молитвой и святой водой… и долгими душевными беседами. Причём все церковные иерархи были в курсе её Дара, но, что характерно, никто ничего не имел против, более того, матушкой её именовали не просто из уважения. Ефросинья Алтайская была натуральной монахиней, схимницей, она ушла от людей, решив посвятить себя Господу лет пятьдесят назад, и как уверяли очевидцы, с тех пор ни на день не состарилась.

Матушка жила в одиночестве, в выстроенной «с Божьей помощью» избушке на берегу одного из чистейших озёр и питалась чем бог пошлёт. Причём, где-то километрах в пятнадцати от неё находилось густонаселённое торговое село, но дорогу к озеру могли найти только те, кто реально нуждался в помощи. Все, кого могли излечить другие целители, журналисты и просто шибко любопытные могли кружить вокруг нужного места сутками, не находя ничего. Нуждающимся же открывалась узкая тропинка, ведущая к ладной бревенчатой избушке, по которой следовало идти не задумываясь. Если же человек начинал сомневаться и пугаться — всё, второго шанса у него не было.

Но дело того стоило. Матушка Ефросинья излечивала самых безнадёжных больных. Парализованный возвращался от неё на своих ногах, умирающий обретал здоровье и волю к жизни, но лучше всего алтайской схимнице удавалось излечение душевных недугов. Так что дело было только за тем, чтобы увидеть заветную тропинку. Причём схимница не делала никакого различия между магами и обычными людьми, за что в окрестных сёлах её почитали чуть ли не за святую. Она не брала ни денег, ни подарков, делая исключение лишь для свежевыпеченного ржаного хлеба, иногда — молока и очень редко — льняной ткани.

Вот к такой необычной целительнице и предстояло отправиться Мицару. Как ни странно, парень не расстроился от подобной перспективы и просто загорелся идеей увидеть такую удивительную женщину. Рудольфусу и Рабастану от этой идеи было малость не по себе, но Белла неожиданно прониклась доверием к незнакомой русской целительнице и заявила, что если кто и сможет помочь Мицару, то только она. Пришлось братьям Лестрейнджам смириться…

Так что, возможно, скоро Мицар будет совсем здоров. И это хорошо — пора Лестрейнджам возвращаться в Британию. Есть у меня кое-какие идеи… с дальним прицелом. Но пока главное — разобраться с неведомым противником, который… который подобрался близко. Я знаю, чувствую это, но понять, кто противник — никак не могу. Неужели это так буквально проявляется в реальности просьба «не вмешиваться»?

Когда я встал на ноги, то первым делом отправился снова в Хогвартс — поговорить с Макгонагалл. Мне всё время казалось, что я упускаю нечто важное, при этом лежащее на самом виду.

Минерва Макгонагалл приняла меня хорошо, напоила кофе с булочками и предложила прогуляться на квиддичное поле — именно там начали сооружать лабиринт для Кубка. Я согласился и отправился туда вместе с нею.

Работа кипела вовсю — последний этап Кубка должен был состояться через пару недель, поэтому поле накрыли особым погодным куполом — примерно таким, какой установил над своим домом и садом Ксено Лавгуд, только, само собой, гораздо больших размеров. Несколько незнакомых мне магов ловко высаживали в грунт огромные деревья, по взмахам их палочки возникали запутанные живые изгороди и заплетённые плющом узкие арки. Причём далеко не все растения были безобидными — некоторые из них тянули к магам толстые зелёные усики, норовя схватить, другие щетинились трёхгранными иглами, третьи взмахивали огромными листьями, превращавшимися в воронки, которые так и норовили затянуть в себя край одежды, а то и руку-ногу работавших с ними магов. Я плохо помнил эту зелёную экзотику, всё-таки Гербология у добрейшей мадам Спраут всегда проходила весело, но не всегда продуктивно, однако припомнил, что серьёзного вреда ни одно из этих растений Чемпионам нанести не способно… если знать, как правильно с ними обращаться.

— Кто все эти маги, директор? — спросил я, глядя на ловко управлявшихся с растениями и совершенно мне незнакомых мужчин и женщин.

— О, Гарри, — улыбнулась Макгонагалл, — всё это выпускники Хаффлпаффа, ставшие вассалами Лордов и ведущие хозяйство на их скрытых территориях. Откуда, ты думаешь, берутся продукты в лавках магического мира? Именно оттуда. Но ведь у тебя самого и у Блэков есть вассалы, не так ли?

— Ну, у меня в мэноре в основном ремесленное производство, директор, — ответил я, — а у Блэков, да, есть и сельскохозяйственные владения. Так что я не удивлён наличием сельскохозяйственного производства. Я удивлён тем, что мне незнакомы столь сильные маги.

— На Хаффлпафф и Гриффиндор поступает больше всего магглорожденных магов, — вздохнула Макгонагалл. — Те из них, кто быстро постигает реалии магического мира, понимают, что без покровительства или сильной круговой поруки им не пробиться. Гриффиндорцы предпочитают второе — они часто идут в аврорат именно по этой причине. Влиться. Стать частью целого. Да и характеры у гриффиндорцев частенько соответствующие. А вот хаффлпаффцы миролюбивы, они выбирают первый путь — получают покровительство знатной семьи и живут спокойно на защищённых территориях Лордов. Их ценят и берегут, благодаря таким магам старые Рода стали известными, как заводчики редких животных, производители растений для зелий и многое другое… Твои вассалы, Гарри, тоже наверняка выходцы с Хаффлпаффа. Мало кто из них занимается политикой, а если кто и занимается — то это выходцы из семей волшебников, как Амелия Боунс.

— Надо же, — заметил я. — Век живи — век учись. Кстати, директор, а что здесь будет ещё кроме растений?

— Пока это сюрприз, Гарри, — чуть улыбнулась Макгонагалл. — Но если ты навестишь нас через неделю — покажу тебе почти готовый лабиринт.

— А Кубок? — поинтересовался я. — Когда вы поместите в него Кубок?

— За несколько часов до начала этапа, — пояснила директор. — А до той поры Кубок находится в моём кабинете. Вряд ли кто-то сможет проникнуть туда, а уж тем более — наложить на него чары. Но если ты опасаешься — можешь проверить сам.

— Проверю, когда Кубок окажется в лабиринте, — отозвался я. — Раньше — не имеет смысла.

— Ты не доверяешь мне, Гарри? — без всякой злости спросила Макгонагалл. Лицо её было усталым и старым. Мне снова стало стыдно.

— Доверяю, — быстро и безоговорочно ответил я. — Но нам может попасться слишком сильный противник. Поэтому я периодически буду посещать Хогвартс, уж не обессудьте, директор.

— Конечно, Гарри, — улыбнулась женщина. — Кстати, хочешь, я покажу тебе план ловушек лабиринта? С одним только условием — Луна не должна о них узнать… раньше времени.

— Почту за честь, — согласился я, предложил Макгонагалл руку, и мы отправились к выходу из зелёного лабиринта. И только чудом я успел расслышать два слова произнесённые в спину — совсем тихо, но злобно:

— Авада Кедавра!

Комментарий к Глава тридцатая. В которой герой продолжает зарабатывать себе путёвку в Азкабан

Следующая глава — в четверг. Увы, реал безжалостен)))

========== Глава тридцать первая. В которой герой слушает во всех отношениях правдивую историю с фальшивой нотой в конце ==========

— Почту за честь, — согласился я, предложил Макгонагалл руку, и мы отправились к выходу из зелёного лабиринта. И только чудом я успел расслышать среди общего шума два слова, произнесённые в спину — совсем тихо, но злобно:

— Авада Кедавра!

Я торопливо сбил Макгонагалл с ног и упал рядом, прикрывая женщину собой. Пусть я потом буду казаться идиотом, если Авада мне просто почу…

Не почудилась. Аккурат над нами промелькнул зелёный луч, и со всех сторон раздались возгласы — удивлённые и злобные:

— Ты что творишь, паршивец?

— Ты на кого палочку поднял?

— Хватай его, Сол, хватай!

— Ступефай! Инкарцеро!

Судя по звукам,доносившимся сзади, добрые хаффлпаффцы успели кого-то схватить и сейчас от всей души били морду. Мысленно я возблагодарил Сири, Старого Сигнуса и учителя Ню за вбитые намертво рефлексы и привычку всегда быть настороже.

Я торопливо вскочил на ноги и помог подняться Макгонагалл, которая уже успела понять, что произошло, и взмахом руки прекратила начавшие вырываться у меня извинения:

— Полно, Гарри. Кажется, ты спас мне жизнь. Но кто этот идиот, побери меня сотня лысых дракклов? — по правде говоря, Минерва добавила ещё с полдесятка выражений по-гэльски, как я понял, это была непереводимая игра слов и идиоматических выражений, которые употребляли, будучи в сильном волнении, коренные шотландцы. После этого железная женщина совершенно пришла в себя и заявила:

— Что ж, посмотрим, кто этот негодяй.

Мы обернулись. Маги, работавшие с зеленью, столпились вокруг одного человека, которого так спеленали Инкарцеро, что он напоминал кокон из верёвок. Из кокона торчала растрёпанная голова совершенно незнакомого мне и довольно юного — может, на пару лет старше меня — мага. Тёмные волосы его растрепались, карие глаза сверкали злобой, он отчаянно вертел головой и пытался выплюнуть носовой платок, который кто-то из пленителей воткнул ему в рот вместо кляпа. В этом плане я его понимал. Платок чистотой не отличался.

Столпившиеся вокруг него мужчины, разглядев, что мы с Макгонагалл целы и невредимы, тут же стали громко наперебой извиняться — дескать, это всё Том Хопкинс виноват, он взял с собой мальчишку-помощника, а тот и вздумал Авадами кидаться… ни с того ни с сего. Шум и суматоха поднялись неимоверные, кто-то схватился за палочку, чтобы вызвать авроров, но тут я быстренько трансфигурировал один из валунов, коих во множестве притащили для антуража, в кресло, усадил Макгонагалл, предложил ей Успокоительное зелье из собственных запасов и громко рявкнул:

— Отставить авроров! Сначала я сам хочу разобраться.

Тут же наступила тишина, никто и слова не сказал против. Хм, с чего бы это? Тут большая половина народу чуть не вдвое старше меня, а меньшая — так точно втрое. Хм… Точно, я же нынче при полном параде, с регалиями — приходится так одеваться, отправляясь в Хогвартс, по мнению Макгонагалл, это придаёт мне солидности… так что сразу видно, что я не кто-нибудь, а целый Лорд, а Лордам эти маги привыкли подчиняться, живя на их землях.

— Кто здесь Том Хопкинс? — спросил я.

— Я, Лорд Поттер, — вздохнул мужчина, на вид лет пятидесяти, в скромной коричневой мантии и очках. Ага, скромная-то она скромная, но ткань явно заговорённая, с вышитыми рунами. То ли сам делал, то ли жена… Да и очки не простые, артефактные. Не из разряда дорогих и уникальных, но всё же. Кажется, передо мной представитель магического среднего класса…

— Томас Хопкинс, с вашего позволения, — продолжил мужчина, — Подмастерье-Герболог… Директор Макгонагалл пригласила меня, как и прочих здесь присутствующих, для помощи в подготовке к последнему этапу Турнира. А это… Это моё персональное несчастье, мой помощник, и зовут его Уолтер Токс. Прощенья не прошу, вы в своём праве, готов принять наказание…

— Стоп, — невозмутимо ответил я, — разве вы в меня Авадой кидались, мистер Хопкинс?

— Нет-нет, — слегка побледнел тот, — просто я привёл сюда этого паршивца. Мать у него вдовая, а директор Макгонагалл обещала хорошо приплатить за срочность, вот я и предложил ему эту работу.

— И в благодарность за работу юный мистер Токс решил покуситься на Минерву Макгонагалл и меня? Странное у него представление о честном заработке… Значит так, мистер Хопкинс, я не буду предъявлять вам никаких обвинений… пока. Для начала мне нужно переговорить с вашим так называемым помощником. Будьте добры, — тут я обратился к стоящему рядом с пойманным злоумышленником дюжему парню, — верните мистеру Токсу возможность говорить. Кстати, а почему платок? Силенцио проще применить…

— Так это всё так неожиданно случилось, — вздохнул парень. — А мы Силенцио редко накладываем… Мы всё больше с растениями, а они и так молчаливые…

После этого он аккуратно извлёк платок изо рта пойманного злоумышленника и преспокойно засунул его в собственный карман. Как только мистер Токс обрёл дар речи, он тут же завопил:

— Да! Да! Да! Это я хотел убить тебя, Поттер! Тебя, и эту предательницу, которая называет себя директором Хогвартса! Вызывай авроров! Я готов в Азкабан!

— Азкабан, — наставительно произнёс я, быстро заткнув Токса беспалочковым Силенцио, — ещё надо заслужить. Думаю, что в подвалах Поттер-мэнора найдётся место для столь выдающейся личности… и время для обстоятельных бесед.

— Гарри! — ахнула подошедшая Макгонагалл. — Но его же нужно предать в руки правосудия…

— Предам, — отрезал я. — Непременно предам. Но сначала я хочу понять, с чего ему вздумалось кидаться Авадами в Вас и в меня, да ещё и называть Вас предательницей. Обстановка, знаете ли, к доверию не располагает. Он нас чуть не убил, директор. Нас обоих, и мне непонятны намерения этого молодого человека. Если я частенько вызываю ненависть… по разным причинам, то чем ему могли навредить Вы? Чем предали? Не приняли в Хогвартс?

— Этот молодой человек действительно не учился в Хогвартсе, — растерянно произнесла Минерва. — Но я никогда в жизни не встречала кого-либо по фамилии Токс. И совсем не понимаю, что могла совершить такого, что, с точки зрения этого молодого человека, заслуживает Авады.

— Мистер Токс, — снова обратился я к связанному, сняв Силенцио, — можете ли Вы как-то объяснить ваши действия?

Ответом мне был такой взрыв самой непотребной ругани, что Силенцио пришлось наложить вновь.

— Вот видите, — вздохнул я, — конструктивного диалога не получается… Простите, но я забираю этого молодого человека в Поттер-мэнор. У меня такое чувство, что с его сознанием кто-то хорошо поработал. А у меня есть возможность прибегнуть к помощи лучшего легилимента в Британии. К тому же, по закону от тысяча триста девяносто пятого года, который до сих пор является действующим, так как не отменён Визенгамотом, тот, кто покусился на Лорда, становится его собственностью.

— Гарри… — ахнула Минерва, прижав руку ко рту, но я подмигнул ей, и в глазах пожилой дамы зажглись огоньки понимания, — Гарри, ты, разумеется, можешь забрать его, но я призываю всё-таки проявить благоразумие и вызвать авроров.

— Позже, — отрезал я, — я сам обращусь в аврорат и предоставлю им обвиняемого для суда. А сейчас я всё-таки заберу его с собой. Прошу вас, господа, — кивнул я магам, — дать клятву в том, что всё произошедшее на ваших глазах останется в секрете до моего обращения в аврорат.

— Лорд Поттер! — взволнованно сказал Том Хопкинс. — Прошу вас, не надо жёстких мер. Уолтер ведь не просто мой помощник, племянник он мой… Сын моей сестры… Простите его, не знаю, что на него нашло, он ведь обычно тихий да мирный… Ох, что я сестре скажу…

Я взглянул на Тома повнимательнее — он не лгал и действительно был расстроен всерьёз.

— Это всё Смиты эти проклятые — сбили парня с панталыку, — продолжал каяться Хопкинс.

— Смиты? — нахмурился я. — Мистер Хопкинс, а можно с этого момента поподробнее?

Хопкинс закивал головой, но тут вмешалась Макгонагалл:

— Гарри, может быть нам лучше пройти в мой кабинет? Работы должны продолжаться, у них довольно жёсткий график.

— Да, пожалуй, после того, как все присутствующие дадут необходимую клятву… до моего разрешения говорить, — согласился я, выслушал всех, одним движением руки поднял связанного пленника в воздух и обратился к Хопкинсу:

— Прошу вас пройти с нами. В свете некоторых недавних событий фамилия Смит не вызывает у меня тёплых чувств.

— А уж у меня-то как не вызывает… — вздохнул Хопкинс и отправился с нами.

В кабинете директора мы втроём устроились со всеми удобствами, а Токса я просто аккуратно уложил у стеночки и навёл Сонные чары. Мне совершенно не хотелось, чтобы он слышал то, что хотел рассказать его дядюшка — интуиция подсказывала мне, что парню это не понравится.

Домовики принесли нам кофе по-ирландски и поднос с пирожными, и Хопкинс, до той поры задумчиво оглядывавший кабинет, взял чашку в руки и заметил:

— Надо же, как всё тут поменялось… Не как при директоре Дамблдоре… простите, директор Макгонагалл…

— Ничего, мистер Хопкинс, — ответила Макгонагалл. — Поверьте, директорство Дамблдора — не самая приятная страница в истории Хогвартса.

— Кое о чём слыхали, — покивал мистер Хопкинс. — Хоть и не обо всём.

— Возможно, ещё услышите, — вмешался я. — А пока — давайте без лишней лирики, мистер Хопкинс. Ответьте мне честно и без утайки — что связывает вашего племянника и Смитов, и, возможно, я не буду так суров, как должен бы быть…

— Хорошо, Лорд Поттер, — вздохнул мужчина, сделал большой глоток из чашки, отставил её на столик и начал говорить.

Том Хопкинс и его сестра Луиза происходили из чистокровной семьи, поколениями учившейся на Хаффлпаффе. Семья не была богатой, но имела собственный неплохо защищённый дом и приличный кусок земли, на котором выращивала всё, необходимое для собственного прокормления и редкие растения для продажи в аптеки. Растения выращивались в специальных теплицах, отличались хорошим качеством и охотно раскупались. Я не ошибся — семью Хопкинс можно было отнести к магическому среднему классу, тем самым обывателям, которые предпочитали держаться подальше от политики, отсиживаясь в своих неплохо защищённых домах во время самых трагических событий Магической войны. Барсуки — они и есть барсуки…

Хопкинсы редко отправляли своих отпрысков в Хогвартс, предпочитая обучать на дому: во-первых, обучение для чистокровных всегда было платным и стоило недёшево, во-вторых, это помогало хранить семейные наработки и секреты. Но Тома и его сестру-погодку Луизу всё-таки отправили в школу — по меркам семейства Хопкинс сила у них была просто неимоверная.

Том, а через год и Луиза, преспокойно распределились на Хаффлпафф и где-то до пятого курса вполне мирно существовали под крылышком заботливой декана Спраут. Дары у них были исключительно к Гербологии, характер дружелюбный и смирный, от всяких политических лозунгов, которые выдвигали то пламенные гриффиндорцы, то слизеринцы, они держались подальше и не особенно интересовались реалиями намечающейся войны. Так бы они и дотянули спокойно до выпуска — родители уже присматривали Луизе подходящего жениха, а Томасу — невесту из своего круга, чтобы сразу же после окончания Хогвартса сыграть две свадьбы… но не сложилось…

Пятнадцатилетняя Луиза резко и вдруг стала ослепительной красавицей, и весь пятый курс Томас отгонял от сестры ухажёров всех мастей — а желающих завести романчик с хаффлпаффской королевой красоты было немало, поэтому когда брат и сестра ехали на каникулы, Луиза стала предъявлять Томасу претензии — он, дескать, душит её своей заботой, не даёт жить своей жизнью, разогнал всех парней — не с кем даже в Хогсмид сходить…

Томас стал её увещевать, упирая на то, что приличные чистокровные девушки так себя не ведут, что она не какая-нибудь магглокровка, чтобы гулять по коридорам школы в обнимку с парнем, как это делает та рыжая с Гриффиндора… как её… Эванс…

— Стоп! — прервал я рассказчика, — так вы учились в Хогвартсе в одно время с моими родителями?

— Точно так, Лорд Поттер, — вздохнул Хопкинс. — Вы уж простите, что я полностью привёл свои слова, но вы сами просили рассказывать как можно более подробно…

— Понятно, — вздохнул я. — Прошу вас, продолжайте…

Услышав в словах брата упоминание о рыжей с Гриффиндора, Луиза и вовсе вышла из себя:

— Да! Да! Да! Эванс гуляет по школе в обнимку с Поттером! И скоро у них будет свадьба! Сюзи Симмонс слышала от Кэт Мак-Один, а той сказала Лулу Тамсин, которой всё в точности передала Джейн Ричардс, которая своими ушами слышала, как Эванс трепалась об этом с Марлин МакКиннон… Джеймс уже познакомил свою грязнокровку с лордом и леди Поттер, и они даже не заавадили её на месте, а рассматривают вопрос заключения полного магического брака! Этой Эванс достанется Наследник Рода — молодой, красивый и богатый, а мне придётся выйти замуж по слову родителей за какого-нибудь старика — и всё потому, что я слишком бедная и скромная, а эти грязнокровки — такие развязные!

— Простите меня, Лорд Поттер, — снова прервал рассказ мистер Хопкинс, — я ни в коей мере не считал и не считаю поведение вашей матушки развязным. Просто она была очень красива и держалась необычно свободно… и не стеснялась того, что она магглорожденная… Она нравилась многим… но выбрала Вашего отца.

— Я понимаю, мистер Хопкинс, — бесцветным тоном произнёс я, — продолжайте.

Томас сурово отчитал Луизу, и девушка, вся в слезах, выбежала из купе. Томас не стал догонять её, решив, что сестра сходит к подругам, пожалуется на него, остынет и вернётся. Он стал её ждать и незаметно для себя задремал. Проснулся Том тогда, когда Хогвартс-экспресс уже подъезжал к вокзалу Кингс-кросс, сестры ещё не было в купе, но едва он встал, решив отправиться на её поиски, как девушка, выглядевшая вполне весёлой и довольной, объявилась. На вопрос брата она ответила, что просидела всю дорогу в купе вместе с подругами, поняла, что была не права и извинилась.

Томас выбросил это происшествие из головы и помирился с сестрой. Все летние каникулы девушка вела себя идеально, помогала родителям и делала летние задания, а ещё — писала письма подругам, отсылая их с собственной совой.

Увы, в конце лета произошло печальное событие. Отец Тома и Луизы попал под случайное проклятье во время стычки авроров с Пожирателями в Косом переулке, куда отправился, чтобы принести оговорённую партию трав в аптеку «Слизень и Джиггер». Мужчина был доставлен в Мунго в тяжёлом состоянии и скончался через двое суток, несмотря на все усилия целителей. Томасу пришлось уйти из Хогвартса и взять на себя семейное дело, а вот Луиза слёзно умоляла отпустить её на шестой курс. Томасу эта идея не слишком понравилась, но мать, раздавленная горем, уступила просьбе дочери.

Луиза уехала, но Томаса начали терзать дурные предчувствия. И они сбылись в полной мере — на рождественские каникулы Луиза вернулась домой беременной… и она совершенно не помнила о том, как такое случилось. Ни о каком дальнейшем обучении не могло идти и речи, девушку спешно забрали из школы и, чтобы скрыть позор, быстро выдали замуж за давнего знакомого отца Томаса и Луизы — Уильяма Токса. Тот всегда хорошо относился к дочери старого друга, и, будучи не женат и бездетен из-за давнего проклятья, сделавшего его стерильным, пообещал Томасу, что будет заботиться об его сестре и усыновит её ребёнка, сделав своим наследником.

Подавленная случившимся, Луиза согласилась на брак, сыграли свадьбу и, вроде бы, зажили неплохо. Но Томасу не давала покоя мысль о чудовищном поступке, который совершил неизвестный соблазнитель по отношению к его сестре. Он пытался принести жалобу директору Хогвартса, обвинив его в недостаточном присмотре за студентами.

— Я помню эту жалобу, — тихо сказала Макгонагалл. — И я пыталась донести до Альбуса необходимость расследовать это гнусное дело… Мне было жаль девушку. Но Альбус отговорился общими фразами, он даже обвинил бедняжку в недостойном поведении… Как его Помона тогда не прокляла — не знаю… И было ведь ясно, что это произошло во время одного из походов в Хогсмид. На Хогвартс наложены чары, которые не дали бы совершить ничего подобного. Мы с Помоной пытались что-то разузнать, но потом она серьёзно захворала, еле вылечилась… и ещё… Пожиратели убили моего супруга… Это было такое горе… Прошу у вас прощения, мистер Хопкинс, за то, что не пошла тогда до конца. А стоило бы — может быть, шоры* с моих глаз упали бы раньше.

— Я не виню ни вас, ни мадам Помону, — вздохнул Хопкинс. — Тем более, что сам только недавно узнал, кто стоял за всем этим…

— Неужели отцом этого юноши был отец Захарии Смита? — удивлённо спросил я.

Хопкинс коротко кивнул.

— Моя сестра недавно овдовела… Мистер Токс был сложный человек, но он заботился о Луизе и Уолтере всю жизнь… и не попрекал мальчика его прошлым. Правда, в Хогвартс отправить его не смог, но всему обучил, и СОВы парень сдал в Министерстве — всё как положено. Не в чем Уолтеру отчима попрекнуть… Увы, но в наследство от него остались не столько деньги, сколько долги. К тому же, Луиза стала хворать, я, конечно, помогаю сестре и её сыну, но у меня самого семья… Пришлось Уолтеру наниматься на работу. До этого-то он всё больше отчиму по хозяйству помогал… Он нанялся к «Слизню и Джиггеру» — на такую должность, знаете… подай-принеси… но хоть какие-то деньги. Там он и встретил Смита-старшего. Знаете, сходство у них — просто в глаза бьёт. Вот Смит-то и стал парня привечать… деньги у него кое-какие появились, долги отдать удалось… Уж не знаю, что там Смиты парню напели, но они у него стали хорошие, а мы с мистером Токсом — плохие. Я уж понял, что не к добру эти внезапные милости… а тут как раз и попались они… не без Вашей помощи — что отец, что сын… сына-то в Азкабан отправили, да… Уолтер узнал об этом — аж зубами заскрежетал от злости… А уж когда стало известно, с чьей подачи их заарестовали… Ох, каким словами он Вас крыл. Простите, Лорд Поттер… Но я уж с ним поговорил по-свойски, да и забрал к себе в помощники от греха подальше. А вон оно как получилось…

— Спасибо, мистер Хопкинс, — сказал я. — Мне всё понятно.

— То есть, Вы не будете парня-то забирать? — спросил Хопкинс.

— Ещё как буду… — процедил я сквозь зубы. — Не стоило вам, мистер Хопкинс, украшать мои уши макаронными изделиями… Ступефай!

— Гарри? — удивилась Макгонагалл.

— Вызывайте авроров, директор. Уж не знаю, с какой целью мистер Хопкинс поведал нам эту душещипательную и, несомненно, до последней запятой правдивую историю, но цель эта явно не благая. Взгляните!

И я указал на продолжавшего мирно спать у стеночки Уолтера Токса. Точнее, вообще непонятно кого, ибо черты лица юноши стали медленно меняться…

* Люди, не шторы! Шоры! То есть такие “заслонки” на глазах, сильно сужающие поле зрения)))

http://галопом-из-европы.рф/sfiles/lists/51_4316_0.jpg

Комментарий к Глава тридцать первая. В которой герой слушает во всех отношениях правдивую историю с фальшивой нотой в конце

Та самая Авада:

https://im0-tub-ru.yandex.net/i?id=9f390886b1ff6fafd2ca42a077aaf5d5&n=33&w=320&h=320

Музу на печеньки, автору на интернет:

https://money.yandex.ru/to/410014057127193

========== Глава тридцать вторая. В которой герой снова находит то, чего не искал ==========

— Вызывайте авроров, директор. Уж не знаю, с какой целью мистер Хопкинс поведал нам эту душещипательную и, несомненно, до последней запятой правдивую историю, но цель эта явно не благая. Взгляните!

И я указал на продолжавшего мирно спать у стеночки Уолтера Токса. Точнее, вообще непонятно кого, ибо черты лица юноши стали медленно меняться.

Макгонагалл удивлённо наблюдала, как грубоватые черты лица юноши меняются тонкими, аристократическими, как чернеют и завиваются кольцами волосы, прибывая в длине, как стройнеет и вытягивается тело, приобретая женские формы. Когда изменения прекратились, я всмотрелся в лицо и вздохнул:

— М-да… Не ожидал. Хорошо, что вы не успели вызвать авроров, директор… Это семейное дело…

И я, взмахнув палочкой, послал Патронуса Сири.

Удивлённая Макгонагалл всё ещё продолжала смотреть на лежащую связанную девушку, но потом взяла себя в руки, встряхнулась и сказала:

— Я открою камин для Лорда Блэка. Ох, но как она похожа… Как ты догадался, Гарри?

— Честно говоря, — вздохнул я, — я просто почувствовал, что уважаемый мистер Хопкинс находится под Оборотным, и насторожился. Поэтому я и слушал эту душещипательную историю — мне нужно было тянуть время. Потому что успел понять кое-что другое.

— Ты же тоже анимаг, — понимающе кивнула Макгонагалл. — Понял, что «Уолтер Токс» метаморф? Мне тоже пришла в голову эта мысль, и если бы ты не послал Ступефай в мистера Хопкинса, это сделала бы я. А Сонные чары? Обычные или какая-то модификация?

— Слегка изменённые Сонные чары, — кивнул я. — Сири и Сев соединили их с теми, что проявляют истинный облик. Правда, действуют не сразу, но в нашем случае это и к лучшему.

— Ну да, — кивнула Макгонагалл. — Северус ещё студентом любил модифицировать заклинания на базе уже имеющихся. Вспомнить хотя бы его Сектумсемпру… Жутковатая штучка… М-даа… Спасибо твоему Успокоительному, Гарри, если бы не оно — я была бы куда менее… уравновешенной… Но кто бы мог ожидать такое?

— Сириусу стоило предвидеть это, — проворчал я. — Но сейчас — это его дело…

В этот момент из камина появился Сириус и, вежливо поздоровавшись с Минервой, мрачно спросил меня:

— Что тут, Гарри? Что случилось?

— Взгляни! — кивнул я на связанную даму, всё ещё пребывающую под Сонными Чарами. — Она сегодня попыталась заавадить меня и директора Макгонагалл. Как ты понимаешь, безуспешно.

— Прокляну! — рявкнул Сириус, но потом сбавил тон и попросил:

— Гарри, сними чары. Я хочу задать ей пару вопросов.

Я молча отменил Сонные чары и преступница открыла глаза, тут же злобно уставившись на Сири. Нет, ну как же она похожа на Беллу… На канонную чокнутую Беллу…

Сири невозмутимо опустился на корточки и заглянул в лицо пленнице:

— Ну, здравствуй, Нимфадора… Позволь тебя спросить, как ты докатилась до жизни такой? Ты ведь вошла в Род, уволилась из аврората… Я думал, что у тебя всё прекрасно, а ты вон что творишь… Нехорошо… Так и Предательницей крови стать недолго…

Нимфадора злобно сверкнула глазами и рыкнула:

— Я тебе не Нимфадора!

— Да, магия Рода Блэк дала тебе другое имя, — подозрительно спокойного Сири сегодня просто невозможно было вывести из равновесия.

— Да плевать мне на Род Блэк! Я не мисс Блэк! Я не Нимфадора! И это глупое имя, которое выбрала магия, даже вспоминать не хочу! Я Тонкс! Тонкс, и этого достаточно! Ненавижу тебя! Ты предатель и лицемер!

— Потому что не дал уничтожить Род Блэк? — голос Сири по-прежнему был обманчиво мягким.

— Да плевать мне на Род Блэк! — истерично выкрикнула Тонкс. — Плевать! Ты стал крёстным этого чудовища! — девушка агрессивно мотнула головой в мою сторону, и я даже обиделся. Чего сразу чудовище-то? Конни, вон, очень даже нравится…

— И чем тебе не угодил Гарри? — Сири был невозмутим. — И директор Макгонагалл?

— Чем? — злобно ощерилась девушка. — И ты ещё спрашиваешь — чем, Сири? Это щенок, твой крестник, уничтожил Величайшего Светлого Мага современности, а эта мерзкая предательница помогала ему!

Интересно девки пляшут… И откуда у неё такие сведения? Тонксы у Сири вроде бы находились на испытательном сроке и в число посвящённых не входили.

— Это ты виноват во всём! — обратила на меня внимание Тонкс. — Из-за тебя погиб Великий Волшебник Дамблдор! Ты — новый Тёмный Лорд и должен быть уничтожен! А вы, профессор Макгонагалл… я всегда вас уважала, а вы предали его… Вы все его предали…

— Но если тебе так ненавистна сама мысль обо мне… о Гарри или о Роде Блэк… Для чего ты согласилась войти в Род? Точнее, вас с матерью никто оттуда не изгонял, разве Андромеда не говорила тебе это? Я всего лишь уточнил тот факт, что вы находитесь под покровительством Рода… — Сири сегодня, похоже, вообще ничто не могло вывести из себя.

— Плевать мне на Род! — злобно прошипела Тонкс. — Я согласилась вернуться только потому, что это могло быть полезно Дамблдору.

— И Анди с Тедом были в курсе твоих кунштюков? — уточнил Сири.

— Нет! — рявкнула Тонкс. — Не в курсе! У матери вдруг в одночасье повылезло всё её дурацкое чистокровное воспитание, а отец всегда смотрел ей в рот! Да они прокляли бы меня, если бы узнали, что я встречаюсь с Величайшим магом и делюсь с ним информацией! Тёмные всегда остаются тёмными! Ненавижу! Но он ещё вернётся! Он ещё отомстит! Вы падёте! Вы все падёте, и все предатели получат по заслугам!

Честно говоря, я был в полнейшем шоке и раздрае. И это та милая девушка, которая в каноне родила Люпину сына и сложила голову в Последней битве? Та забавная, немного неуклюжая Тонкс, которая смешила канонного Гарри, показывая ему утиный клюв? Пипец. Звезда в шоке.

Да это полоумная сука почище канонной Беллатрикс! Видимо, добрейшая Андромеда рано обрела свой якорь в Теде Тонксе, а вот у Нимфадоры как-то не случилось… И она… Блин, да она запечатлелась на Дамблдора, как канонная Белла — на Волди! А Сири… как я сразу не понял… Он не спокоен. Он в гневе, в сильнейшем гневе, который сдерживает изо всех сил.

— Так значит — Тёмные? — спокойно спросил Сири. — А ты у нас служишь Добру и Свету?

— Да! Вы — Тьма! Вы — зло!

Ой, как крыша-то капитально поехала… Боюсь, тут и сам Сметвик не разберётся…

— Сири, — тихо сказал я, — что делать будем?

— Я забираю их обоих, — коротко сказал Сириус. — На Гриммо разберёмся. Смотри-ка, ещё один соратничек Добра и Света объявился…

Я взглянул на продолжавшего пребывать в отключке Хопкинса и хмыкнул. Оборотное прекратило своё действие, и перед нами предстал совершенно другой человек.

— Дож! — фыркнул Сириус. — И этот припёрся справедливость причинять! А я-то думал, куда он подевался? Раздери меня голодные пикси, что ж такое творится-то?

— Может, всё-таки авроров?.. — предложила Макгонагалл.

Мы обернулись к ней и хором рявкнули:

— Нет!

А потом так же хором извинились:

— Простите, директор.

— Мне не хочется трясти грязным бельём перед всем авроратом, — пояснил Сири. — Эта женщина подставила своих родителей под Предательство Рода. Она трижды отреклась от Рода. И я отрекаюсь от неё, как Лорд Блэк. Но я обязан думать о безопасности остальных членов Рода. А аврорат подозрительно часто упускает тех, кто должен сидеть крепко и надёжно. Простите, директор, но я сейчас не уверен в нашем аврорате. К тому же… Нужно срочно найти тех, кто послужил, так сказать, прототипами для этой парочки.

— Точно! Том Хопкинс и Уолтер Токс! Где они? — спросил я Тонкс, но та лишь презрительно сощурилась.

— Нимфадора, — вмешалась Макгонагалл, — Том Хопкинс и его племянник не сделали тебе ничего плохого… Где они, скажи, прошу тебя… ты же всегда была доброй девочкой…

— В надёжном месте! — огрызнулась Тонкс. — И если мы в ближайшее время его не навестим — они сдохнут! Оба!

— Вот видите, директор, — развёл руками Сири, — тут только фамильные Блэковские методы воспитания помогут. Аврорат в этих вопросах непозволительно мягок. К тому же… Эта юная леди служила там, хоть и не долго. А если бывшие коллеги пожалеют бедняжку и устроят побег? Да и настоящих Хопкинса и Токса нужно найти как можно скорее — кто знает, что с ними? Точнее, если Хопкинс жив — для Оборотного волосы мертвеца не нужны, то вот насчёт его племянника… Тут возможно всё.

— Хорошо, — с усилием кивнула головой Макгонагалл. — Забирайте обоих, Сириус. Я улажу это дело с остальными… к тому же клятва, взятая Гарри, не даст им болтать лишнего.

— Вы лучшая, директор! — восхищённо поклонился Сири и приложился к ручке дамы.

— Льстец! — улыбнулась Макгонагалл, сразу став моложе на добрый десяток лет.

— А ты над чем задумался, Гарри? — поинтересовался Сириус. — Уж не знаю, какие высшие силы благодарить, но ты в очередной раз чудом избежал смерти. Или ты испугался только сейчас?

Я медленно покачал головой, продолжая рассматривать кабинет. С той самой минуты, как мнимый Хопкинс произнёс:

— Надо же, как всё тут поменялось… Не как при директоре Дамблдоре… — у меня в подсознании настойчиво скреблась какая-то мысль.

— Гарри? — уже более обеспокоенным тоном спросил Сириус. — Ты в порядке?

И тут меня словно озарило. Дож с Нимфадорой явно не нас с Минервой явились убивать — это было спонтанное решение Тонкс… Надо же, какие фамилии похожие — Тонкс — Токс. Интересно, это просто случайное совпадение? Тьфу, словно отвлекает что-то… О чём это я? Так вот, Дож и Тонкс явно за чем-то другим сюда явились… Только вот метаморфиню подвела её горячность и ненависть ко мне. Рассерженный этой дурацкой (верх тупости, реально!) выходкой Дож решил навешать мне лапши на уши, оставить свою подельницу в руках то ли правосудия, то ли Блэков и благополучно смыться, пока не прекратилось действие Оборотного зелья.

Он не думал, что Тонкс разоблачат так скоро. С тех пор, как Сири восстановил их в Роду окончательно, Дар Нимфадоры стабилизировался, она могла поддерживать чужой облик очень долго, даже во сне… Если бы Северус не придумал свои модифицированные Сонные чары… Если бы не явился Сириус, и если бы (скромный я!) не моя наблюдательность — ему бы всё удалось. Но главное мы пока не поняли — зачем эта парочка вообще явилась в Хогвартс?

Все эти соображения я тут же высказал Минерве и Сири. Злоумышленники же в этот момент пребывали в отключке, обласканные Ступефаем.

— Даже ума не приложу, Гарри… — растерянно произнесла Макгонагалл. — Хогвартс подчиняется мне, он бы не дал доступа никому из них… никуда.

— Значит, — заметил я, — это непонятное нечто находится где-то здесь, в вашем кабинете. Недаром Дож сказал, что здесь всё стало не так.

— Но как они намеревались сюда проникнуть? — удивилась Макгонагалл.

— Хм… — призадумался я. — А кто среди тех, кто возводит лабиринт на квиддичном поле, за главного?

— Мистер Хопкинс, — сказала Макгонагалл.

— Понятно… и финансовый вопрос по окончании работ вы бы стали решать с ним?

— Ну да, — ответила директор, — по обычаю я должна была самолично рассчитаться с ним, а не посылать в банк. Деньги уже приготовлены, вот они.

И Макгонагалл показала нам довольно-таки объёмистый кошелёк, набитый монетами.

— Угу, и передача денег проходила бы с глазу на глаз… — пробормотал Сири.

— Разумеется… — удивилась Макгонагалл. — Мистер Хопкинс — мой бывший ученик, мне и в голову не приходило его опасаться… до сегодняшнего дня.

— И такое доверие не помешало бы ему наложить на вас… скажем, Конфундус и поискать то, за чем они явились, — пробормотал сквозь зубы Сири.

— А почему бы нам не привести мистера Дожа в чувство и не расспросить хорошенько? — мрачно спросила Макгонагалл. Похоже, она всерьёз разозлилась.

Предложение было признано здравым, Дожа привязали к креслу и Сири быстренько привёл его в чувство. Мужчина лишь скрипнул зубами, злобно взглянув на нас, но не издал ни звука.

— Мистер Дож, — спокойно сказала Минерва, — будьте добры, разъясните нам цель вашего визита. Покушение на нас с Гарри было инициативой Тонкс, не так ли?

Дож только нахмурил брови в ответ и презрительно хмыкнул.

— Веритасерум? — спокойно спросил я.

— Придётся, — ответил Сири. — А если не поможет, то Круцио. Мне не нравятся те, кто втягивает мою родственницу в непонятные игры и превращает её в слепое орудие.

Я молча достал из поясного кошеля флакон с Веритасерумом и протянул Сириусу:

— Давай. Думаю, половины хватит, чтобы он запел, как соловей по весне.

— Ты всегда такой романтичный, крестник, — ухмыльнулся Сири, — скорее уж заквакает, как жаба на болоте.

Дож отчаянно начал извиваться в путах, но Сири молча обездвижил его и начал по каплям, осторожно, чтобы пленник не захлебнулся, вливать ему в рот зелье. Наконец, требуемая доза была выпоена, и пленник обмяк в кресле.

Сири быстро приподнял его и похлопал по щекам. Дож открыл мутные глаза и что-то пробормотал. Из уголка его рта потянулась тонкая ниточка слюны. Противно…

— Как тебя зовут? — начал допрос Сириус.

— Элфиас Мейнард Дож, — ответил пленник, не слишком внятно проговаривая слова.

— С какой целью вы проникли в школу Хогвартс, воспользовавшись чужими обликами?

— Мне нужно было… найти… тайник, находящийся… в кабинете… директора Дамблдора, — речь Дожа стала ещё более невнятной, он явно пытался сопротивляться действию Веритасерума… но не получалось.

— Какой тайник? — пробормотал Сири. — Мы же тут всё прошерстили и всё, что можно обезвредили…

— Тайник, запечатанный на кровь Альбуса… Персиваля… Вульфика… Брайана… Дамблдора… — фразу Сири пленник явно принял за вопрос, обращённый к нему.

— Упс, косяк, — пробормотал Сири, повернувшись к нам с Минервой и еле слышно шевеля губами. — Не могли мы предположить, что Дамблдор так хорошо разбирается в Магии крови, он же всегда был ярым её противником… так что, вполне возможно…

А потом он повернулся к Дожу и продолжил допрос:

— Как вы собирались найти и открыть тайник?

— Кровь Дамблдора… — с усилием ответил Дож. — Флакон в правом кармане мантии… Кровь под Стазисом, Альбус отдал мне её добровольно… Как раз на такой случай…

— На какой случай? — с нажимом в голосе спросил Сири. — Что скрывается в тайнике?

Дож захрипел и затрясся, но не произнёс ни слова.

— Смени вопрос, Сири, он не может ответить! — быстро сказал я. — Вероятно, Непреложный обет!

— Сам понял, — отозвался Сири. — Не отвечай! — крикнул он Дожу и того перестало трясти.

— Как обнаружить тайник? — торопливо спросил Сириус.

— Кровь… — прохрипел Дож и слабо указал рукой на противоположную от окна стену. Потом его снова стало корчить.

— Не отвечай! — снова отменил вопрос Сири. — Где находятся настоящие Хопкинс и Токс.

— В моём доме… в Йоркшире… Мне подарил его Альбус… Портключ в кармане. Ракушка… — прохрипел Дож и потерял сознание.

— Жив, — холодно произнёс Сири, быстро бросив Диагностические чары. — Оклемается…

И он добавил несколько слов на русском языке из лексикона Долохова. Правда, вполголоса и с оглядкой на Минерву.

— Я не понимаю по-русски, — спокойно сказала та. — А давайте-ка поглядим, что там у этого непочтенного джентльмена припасено. Мне не терпится узнать, какую пакость Дамблдор умудрился запрятать здесь.

Итогом быстрого, но тщательного обыска были свёрнутый в трубку потрёпанный лист пергамента, флакон с тёмной, почти чёрной кровью и небольшая пёстрая ракушка.

Мы с Сири задумчиво изучили пергамент и дружно присвистнули.

— Что там? — взволнованно спросила Макгонагалл.

— Мудрёная штука, — заметил Сириус. — Но мы с Гарри справимся. Только вот… Минерва, это отнюдь не Светлые чары.

Директор на это только рукой махнула:

— И что? Вы же не собираетесь причинять вред. Уберите это из моего кабинета, прошу вас. И поскорее.

Вскрыть тайник удалось довольно быстро — инструкция на листке пергамента была весьма подробная и точная. Правда, силы эта штука пила, как не в себя, и поодиночке мы, пожалуй, бы не справились. Но всё получилось — каменная кладка разошлась, открывая затянутую паутиной нишу в которой на выцветшей шёлковой подушке покоился старинный серебряный браслет со вставками из бирюзы.

— Это же… Это… — впервые на моей памяти потерял дар речи Сири.

Точно. Крестраж.

========== Глава тридцать третья. В которой герой продолжает натыкаться непонятно на что и получать странные предложения ==========

— Это же… Это… — впервые на моей памяти потерял дар речи Сири.

Точно. Крестраж.

— Это же легендарный браслет Мерлина! Я слышала о нём и читала его описание! — воскликнула Макгонагалл. — По преданию, он придавал ясность разуму и усиливал заклятья! Считается утерянным безвозвратно…

— Как видите, вещи, утерянные безвозвратно, имеют привычку всплывать в самый неожиданный момент и там, где не ожидаешь, — заметил Сириус.

— Но почему Альбус скрывал от всех такую редкость? — удивилась Макгонагалл. — Браслет, конечно, представляет ценность, но только как реликвия. Не думаю, что за столько лет чары на нём остались такими же мощными.

— Возможно… — задумчиво сказал Сириус, а я заметил:

— А вы проверьте, директор. Кто знает…

Минерва подошла поближе к тайнику и сделала замысловатое движение палочкой, нахмурилась, повторила и скривилась от отвращения.

— Этот предмет… Я не знаю, что это, но в нём кусок некоей сущности. Совсем не доброй сущности. Какая мерзость! Неужели?..

— Всё верно, мерзость, — кивнул я, подтверждая то, во что женщина просто отказывалась поверить. — Директор, это крестраж. И, насколько я понимаю, этот крестраж принадлежит Альбусу Дамблдору. Мистер Дож решил исполнить последнее желание того, кому служил всю жизнь. Он решил оживить Альбуса Дамблдора.

— Какая мерзость! — с чувством повторила Макгонагалл. — Получается, что Альбус пошёл по пути Тёмного Лорда! Но что теперь с этим делать?

Мы с Сири переглянулись — уничтожить или сохранить? Может быть, удастся получить информацию у той части души, что оказалась в крестраже? Я ещё раз взглянул на браслет, по-особому взглянул… и покачал головой. Подстраховался старина Альби, никакой информации мы не получим, а большие неприятности — запросто. И я, взглянув в глаза Сири, медленно покачал головой.

— Думаю, уничтожить, — спокойно сказал Сири. — И как можно скорее. Гарри, думаю, тебе стоит навестить Ссешуа, пока я переправлю эту парочку на Гриммо.

— А потом? — спросил я.

— А потом мы отправимся в Йоркшир, — отозвался Сири. — Я пошлю тебе Патронуса с координатами для аппарации. Раз уж пошла такая пьянка, думаю, что для тебя найдётся работёнка по профилю.

— Даже не сомневаюсь, — вздохнул я. — Директор, у вас есть надёжные люди в аврорате? Из тех, кто может помочь, не задавая лишних вопросов?

— Думаю, там работает пара выпускников, к которым я могу обратиться с такой просьбой, — задумчиво произнесла Макгонагалл. — И они смогут сохранить мою просьбу в тайне.

— Вот и обратитесь, — посоветовал я. — Пусть проверят всех остальных из тех, кто работает на квиддичном поле. Мало ли что… И всех, кто незапланированно является в Хогвартс, проверяйте на Оборотное.

— Ты прав, Гарри, — вздохнула Макгонагалл. — Похоже, что я слишком доверяю людям…

— В этом виноваты не вы, директор, а те, кто обманывает ваше доверие, — вздохнул Сириус. — Но я советовал бы вам нынче же собрать профессоров и совместно обновить Защитные Чары Хогвартса.

— Пожалуй, я так и сделаю, — кивнула Макгонагалл. — Но мне придётся оставить доступ к квиддичному полю, пока ведутся работы… Да и во время четвёртого этапа будет немало зрителей.

— Хорошо, но тогда нужно сделать так, чтобы никто лишний не мог проникнуть в школу с территории квиддичного поля, — продолжал настаивать Сири.

Макгонагалл задумчиво нахмурилась:

— Думаю, это можно устроить… Я посоветуюсь с профессором Флитвиком. И да, не понимаю толком, что происходит, но чувствую некую опасность… Сириус, Гарри!

— Да? — хором отозвались мы.

— И попробуйте мне только ничего не рассказать, когда эта странная история разъяснится! Прокляну!

Ну да, ведьма всегда остаётся ведьмой, даже если это почтенная пожилая дама шотландских кровей…

***

Ссешуа был весьма обрадован моим незапланированным визитом, правда, вёл себя несколько нервно и предложил говорить тише. Оказалось, что его милая подруженька готовится стать мамой и в связи с этим стала очень нервной и раздражительной, кидается на каждый шорох, пробовала покусать даже почтенного будущего отца семейства (хорошо, что у василисков шкура дублёная) и требует всяких странных вещей.

— Представляешшь, я вчера полночи разыссскивал в лессссу голубую глину-ссс… Ей захотелоссссь её полизать-ссс… — жаловался он. — А сссегодня-ссс она потребовала беленьких мышшшек… А где я восссьму беленьких-ссс? Тут даже серых не оссталосссь… Так что теперь она ушшшла в дальнюю пещеру-ссс и злитссся… Ох, эти самки… Ты правильно-ссс сссделал, Хосссяин, что сссзавёл себе сссамца…

Я посочувствовал бедняге Ссешуа, вызвал домовика Хогвартса и поручил ему раздобыть вожделенных белых мышек, снабдив парой галеонов. В Косом переулке можно найти и не такое, а визит домовика ни у кого подозрений не вызовет — многие семьи, имеющие домовиков, отправляют за покупками именно их.

Домовик выполнил задание с подобающейоперативностью и уже через полчаса, проведённых нами в беседах о том о сём, перед обрадованным донельзя Ссешуа появилась клетка с тремя десятками хорошеньких белых мышек. Малюток было жаль, но семейное счастье Ссешуа мне дороже.

— Хоссяин! — прошипел василиск. — Ссспассибо! Сейчассс я их отнесссу…

— Ссешуа, погоди-ссс, — сказал я, — чуть не забыл-ссс. Это надо-ссс укусссить…

И осторожно достал браслет Мерлина из зачарованной шкатулки, которую мне предоставил Сири.

Василиск осторожно коснулся браслета раздвоенным языком и со знанием дела высказался:

— Злая-ссс вещь… Сейчасссс, Хоссяин…

И уже через минуту браслет оказался обезврежен. Прошло всё спокойно, без лишних спецэффектов, если не считать дрожащего отголоска ужасного нелюдского воя, который я расслышал в тот момент, когда клык василиска вонзился в браслет.

— Вот-ссс, — брезгливо выплюнул василиск почерневшую побрякушку, — готово-ссс…

— Спасссибо, Ссешуа, — поблагодарил я, осторожно подбирая браслет чарами и левитируя его обратно в шкатулку.

— Не за что-ссс, обращайся, Хоссяин… — вежливо отозвался воспитанный Ссешуа, аккуратно подхватил пастью клетку с тихо пискнувшими от ужаса и дружно повалившимися в обморок мышками и отправился к своей капризной возлюбленной — мириться. А я подумал о том, что нужно сделать для Ссешуа артефакт-переводчик с парселтанга — а то задолбает его любимая своими капризами. А так он сможет просить домовиков, если что-то срочно понадобится… Да, я знаю, что создание такого артефакта в принципе невозможно… но когда нас с Сири это останавливало?

Весьма довольный собой я покинул школу и хотел уже аппарировать на Гриммо, но тут передо мной появился Патронус Сири и произнёс координаты для аппарации. Как говорится — не откладывай на завтра то, что сможешь сделать сегодня.

Аппарация занесла меня в какую-то глушь. Даже не думал, что в цивилизованной Англии до сих пор сохранились такие места. Угрюмый лес, небольшой домик на поляне, грубо сложенный из пригнанных друг к другу валунов и крытый черепицей, выглядел очень старым. Честно говоря, будь я заблудившимися в лесу Гензелем и Гретель, летел бы от этой полянки без оглядки — это вам не пряничный домик.

Возле дверей собралась живописная группа из Сири, Рега, Старого Сигнуса и непонятно как примкнувшего к ним Конни. Всё четверо задумчиво разглядывали убогий домишко, отнюдь не торопясь войти туда.

— Проблемы? — спросил я, подойдя поближе.

— Проблемы, — проворчал Старый Сигнус. — Какая-то странная защита на эту халупу наложена. Настораживает она меня.

Ну, если Старого Сигнуса что-то настораживает — стоит послушать. Но что-то ведь делать надо — там, внутри, предположительно находятся похищенные маги, и как на них может воздействовать это гадкое местечко, я и предположить боюсь. Поэтому я самолично решил проверить защиту домишки. М-да, в принципе всё не так уж сложно, только вот заклятие Домус Инцитатус современные маги давно и прочно позабыли, а вот я его знаю — спасибо давно отбывшему в свой древнеримский рай Секстусу Северусу — и даже снять могу. Но для этого мне понадобится наследство Сева.

— Сири, — поинтересовался я, — а где Сев?

— Доваривает какое-то убойное зелье. То есть, надеюсь, что уже доварил, он котёл с огня трое суток не снимал, держался только на Укрепляющем. И если доварил — то спит без задних ног.

— Понятно, — вздохнул я. — Но тебе придётся его разбудить.

— Эээ… Гарри, вряд ли он сейчас сможет быть полезен, — начал Сири.

— Хотя нет, — отозвался я, — пускай спит. Возьми у него только орла.

— Аааа… — понимающе протянул Сириус. — Ту старинную вещь, которую ему оставил в наследство призрак?

— Именно, — ответил я. Сириус сделал шаг в сторону и аппарировал. Ну вот, теперь можно и подождать.

— И она поможет взломать защиту этой халупы? — с некоторым недоверием в голосе спросил Регулус.

— Она ещё и не то сможет, — хмыкнул я. — Просто сейчас нам это не нужно. И вообще, орла можно использовать только в самом крайнем случае.

— Он такой… тёмный? — удивился Регулус.

— Совсем наоборот, — ответил я. — Орлы легионов были артефактами Абсолютного Света. Именно поэтому римляне побеждали так долго.

— Но разве война — это не зло? — удивился Регулус.

— А разве Свет — это добро? — парировал я. Старый Сигнус лишь ехидно улыбался, смотря на нас. Регулус слегка растерялся, и я продолжил:

— Свет предполагает лишь упорство в достижении цели, верность долгу и бескомпромиссность. Именно такими и были римские легионеры. Лучшие воины в мире. К тому же, в те времена не придавали такого значения делению магии на Свет и Тьму, а пользовались тем, что было уместно в настоящий момент. Так что артефакты Абсолютного Света отнюдь не несут добра. Они помогают достижению цели, не более того.

— Но тогда зачем тебе орёл? — удивился Рег.

— А вот в данном случае он нужен мне именно для того, чтобы смять чистым светом древнеримское заклятие Домус Инцитатус.

— А без орла никак? — поинтересовался Старый Сигнус, продолжавший прислушиваться к нашему разговору.

— Почему — никак? — ответил я. — Можно и без орла. Заклятие не очень затратное по силам, но оно очень замудрённое, снимать долго. А если учесть, что там могут быть люди, нуждающиеся в помощи, то нам лучше справиться побыстрее. Не так ли?

Сигнус кивнул, Регулус хотел что-то ещё спросить, но в этот момент раздался хлопок аппарации и появился Сири. Вид у него был… слегка потрёпанный.

— Скажем так, Сев уже успел уснуть, а когда я его разбудил… он немного расстроился, — пояснил крёстный, не дожидаясь наших вопросов. — Но когда понял, чего я от него хочу, орла предоставил сразу же. Он бы и сам со мной прибыл, но я сказал, что ты справишься, Гарри. Или?..

— Никаких «или», ты всё правильно сделал, Сири, — заявил я и принял из рук у крёстного небольшую шкатулку размером с ладонь. С чарами расширения пространства, конечно же, иначе орёл в неё не уместился бы.

Я достал орла из шкатулки, и он тут же увеличился в размерах и потяжелел.

Я погладил пальцами бронзовый клюв:

— Поделишься Светом, орел великой империи? Для дела нужно…

Пальцы приятно кольнуло. Дело — это артефакт понимал. К тому же, я был учеником предыдущего хранителя, и это упрощало дело. Бронзовая фигурка стала медленно наливаться белоснежным светом. Я поднял её обеими руками над головой и пошёл к дому, громко повторяя:

— Домус Инцитатус Финита! Домус Инцитатус Финита!

А в промежутках между Финитами я тихо бормотал ещё одно заклятье, куда более длинное и сложное — то самое, что сообщил мне когда-то бывший легионер.

Через несколько шагов свет орла плавно очертил контуры домишки тонким белым лучом, и я увидел, что весь дом словно накрыт ловчей сетью, казалось, состоящей из сплетённых между собой паучьих лап. Римляне были такие затейники…

Орёл в моих руках засиял ярче, светящийся контур стал шире и «сеть» стала трескаться, словно стекая наземь густыми чёрными каплями, которые впитывались в землю и пропадали без следа. Так продолжалось довольно долго, пока сеть не исчезла совсем. И только тогда белый резкий свет римского орла стал гаснуть и блёкнуть, пока не погас совсем.

— Спасибо тебе, орёл великой империи, — прошептал я и опустил, наконец, затёкшие руки. Сири тут же протянул мне раскрытую шкатулку, и я осторожно опустил артефакт в неё.

— Всё, — сказал я. — Думаю, теперь можно идти. Если что-то и попадётся, то не слишком сложное.

Сигнус очертил палочкой в воздухе фигуру, и контур домишки засветился ровным зеленоватым светом.

— Не думаю, что что-то ещё попадётся… ты снял защиту, Гарри. Но на всякий случай стоит быть настороже. Так, я иду первым, следом — Гарри, потом Рег, и ты, Сири, замыкающим.

Сириус хотел возразить, но потом кивнул и не стал спорить.

После того, как защита дома была снята, всё было просто. Дверь Сигнус открыл просто Алохоморой, и мы по очереди переступили порог.

Регулус наколдовал Люмос. Яркий шарик осветил неприбранную гостиную, обставленную с английской респектабельностью — диван, два кожаных кресла, невысокий столик, два подсвечника со свечами на каминной полке, пушистый ковёр на полу, портрет на стене… Блин, портрет Дамблдора. И, судя по тому, как старик, сидящий в нарисованном кресле с книгой в руках, дёрнулся — живой портрет.

— Элфиас, зажги свечи! Что за манера колдовать такой яркий Люмос! — недовольно прошелестел портрет. — Как всё прошло?

— Превосходно! — ехидно ответил Сириус. — Думаю, что ваш старый друг больше сюда не вернётся. И его сообщница тоже.

— Что? — раздалось с портрета. — Кто здесь?

Старый Сигнус зажёг щелчком пальцев свечи и Регулус погасил Люмос. Портрет с удивлением воззрился на нас с выражением крайнего удивления на нарисованном лице, но потом пропел сладким голосом:

— Сириус, мальчик мой, так ты всё-таки выздоровел! Отрадно, отрадно… Явился навестить старика? И Гарри с собой взял? Рад вас видеть…

— Хватит игр, Дамблдор, — отрезал Сириус. — Это вы направляли действия Дожа, хоть и с портрета, не так ли? А что вы сотворили с Нимфадорой? Закладки? Что-то другое? И где похищенные Хопкинс и Токс?

— Как много вопросов, мой мальчик, — покачал головой Альбус, лицо его сморщилось в доброй улыбке. — Хочешь сказать, что я проиграл? Опять?

— Если вы о крестраже, директор Дамблдор, — спокойно сказал я, — то мы его обнаружили. Не желаете поделиться информацией?

— Только если ты проведёшь ритуал Воскрешения, Гарри, мой мальчик, — ласково ответил Дамблдор. — Тебе ведь это не сложно, не так ли? Как жаль, что я упустил тебя и мало обращал на тебя внимания… Увы, я был слишком глуп и самонадеян, и ты обратился к Тьме… Гарри, послушай, ты ведь сможешь вернуть меня к жизни? А я обещаю, что никто не будет придираться к тебе из-за твоих способностей, к тому же, у меня есть кое-что ещё…

— Что же? — поинтересовался я. Остальные молча слушали речь портрета.

— Информация, — усмехнулся Дамблдор. — Ты ведь хочешь найти часть души того, с кем я долгие годы делил тело?

Комментарий к Глава тридцать третья. В которой герой продолжает натыкаться непонятно на что и получать странные предложения

Мышки в обмороке:

https://www.publicdomainpictures.net/pictures/50000/velka/dead-mice.jpg

Дом в лесу:

https://4tololo.ru/files/images/20160509112830.jpg

“Живой” портрет Дамблдора:

https://u.livelib.ru/character/1000000144/o/0ehk4fts/Albus_Dambldor-o.jpeg

Автору на кофе, Музу на печеньки:

https://money.yandex.ru/to/410014057127193

========== Глава тридцать четвёртая. В которой герой который считал, что его уже не удивить, понимает, как он ошибался ==========

— Информация, — усмехнулся Дамблдор. — Ты ведь хочешь найти часть души того, с кем я долгие годы делил тело?

Я слегка выпал в осадок. До сих пор мы считали, что кусок души Мерлина сливался с личностью носителя, изменяя его в нужную сторону. Но кое-что от личности носителя оставалось — скажем, у Фламеля это была любовь к Перренель… а получается, что Дамблдор чётко разделял себя и подселенца? Интересно девки пляшут. Хотя, с другой стороны — а как иначе? Мерлину крестраж ни к чему — он и так прыгал из тела в тело и проживал жизнь за жизнью. С чего, интересно, так получилось с Дамблдором? Он был так силён изначально, что кусок души не смог полностью одолеть и подчинить Альбуса и тушку пришлось делить? Забавно…

— Допустим, хочу, — спокойно сказал я. — И что дальше? Я в любом случае отыщу его, а вы, дорогой бывший директор, будете медленно покрываться пылью и паутиной в этом нехорошем домике.

— Вообще-то я — всего лишь отпечаток личности Альбуса, — заметил портрет. — И мне неведом страх смерти. Но сам Альбус велел мне вести себя так… он дал мне инструкции, которым я и следовал до сих пор. И ведь всё почти получилось! Но теперь появляешься ты, отродье Поттеров, и снова путаешь мне все карты!

— Неучтённый фактор, — хмыкнул я. — Знаете, Дамблдор… Не буду я с вами ни о чём договариваться. Вы же даже не часть души истинного Альбуса. Вы просто проекция с определённым набором функций. А я ещё из ума не выжил, чтобы воспринимать всерьёз проекцию. Да и что вы можете знать?

— Я знаю практически всё, что знал Альбус! Я был создан за месяц до его кончины!

— Очень интересно, — усмехнулся я. — А с Мерлином как договаривались?

— Мы делили тело, — неохотно отозвался портрет. — Мы договаривались, кто его контролировал в определённые дни.

Вот оно что… А ведь рассеянность Дамблдора в отношении многого… в частности меня… вполне можно объяснить этим. Похоже, у Мерлина и Дамблдора были разные точки зрения на ситуацию, и она менялась в зависимости от того, кто на данный момент брал верх… или к какому соглашению приходили два престарелых прохиндея. Ну, абзац просто…

— А скажите, Дамблдор, кто из вас придумал этот эпичный план с пророчеством, гибелью Поттеров и последующей передачей меня добрейшим родственникам? Просто так, для интереса. Хочется, знаете ли, понять, кто чуть не сломал мне жизнь, превратив в послушную марионетку?

Глазки портрета забегали, наконец, он открыл рот и начал:

— Мер…

— Не врать! — рявкнул в ответ я. — Не сметь врать!

Лицо нарисованного Дамблдора тут же приобрело благостное и постное выражение:

— Ну да, идея была моя… Мерлин, надо признаться, считал её полной чушью, ты был ему совершенно неинтересен, а когда он стал понимать, что далеко не такой, каким кажешься, то было уже поздно. Прости, Гарри… Знаю, что мой план был небезупречен… прости за то, что лишил тебя детства… Но это было необходимо для Всеобщего Блага!

— Конни в лабораторию, а Ми… сына Беллатрикс в бордель, которым на деле являлась приёмная семья, вы тоже поместили для Всеобщего Блага? Или вас пример Фламеля вдохновил — захотелось собственный Философский Камень заполучить?

— Нет-нет, — попытался возразить старик на портрете, — это точно дело Мерлина… Он захотел повторить Великое Делание, но мир слишком изменился… А я тут ни при чём, я люблю детей, ты же знаешь, Гарри, я всё и всегда делал во имя Всеобщего Блага…

Вот если бы он не сказал эту последнюю фразу, честно сознаюсь, у него был бы шанс… Крохотный, но был. Я бы постарался подключить к разговору Сигнуса и Сири, возможно, мы смогли бы продавить портрет и заставить его поделиться информацией… Но эта фраза, про Всеобщее Благо и про то, что эта старая бородатая сволочь любила детей… Этого я уже перенести не смог.

— Значит, любишь детей? — прошипел я. — А как быть с теми младенцами, которых умертвил Олливандер для своих махинаций с палочками? Как быть с Миртл, чью смерть замяли? Как быть с детьми Беллы? Как быть с Конни? Как быть со мной? Как быть с теми твоими учениками, которые верили вам и погибли? Как быть с Томми Риддлом, которого твоими стараниями отправили в Лондон… под бомбы, а? Знаешь, Дамблдор, был один русский писатель, который сказал… я перефразирую, чтобы ты понял… так вот, он сказал примерно следующее — никакое Всеобщее Благо не стоит одной слезинки ребёнка! Никакое! А сколько детских слёз пролилось по твоей вине, вошь бородатая? И ты после этого хочешь, чтобы я провёл Ритуал Воскрешения для такой мрази, как ты? Адеско Файер!

С пальцев моей руки без всякой палочки сорвался огненный шар размером с теннисный мяч. Шар ударил в портрет, и тот сгорел за считанные мгновения, оставив после себя только горстку пепла. Шар начал было увеличиваться в размерах, но я сделал пасс — на этот раз палочкой — и он рассыпался в воздухе на облачко тонких искорок, которые тут же погасли.

— Ухх… — прошептал я, отступив на шаг. На лбу выступила испарина… но в целом я чувствовал себя вполне нормально.

За спиной раздались аплодисменты.

— Браво, Гарри! — воскликнул крёстный. — Я бы не сказал лучше.

— Неплохой уровень владения Адеско Файер, — проскрипел Старый Сигнус, — на пять лет Азкабана тянет.

Хмм, я тут уже своими попытками нанести добро и причинить справедливость на пару пожизненных уже заработал. Что мне какие-то пять лет?

— Да полно вам, — поддержал меня за плечи добросердечный Регулус, — Гарри, ты в порядке? Будешь Укрепляющее?

— Спасибо, — с благодарностью кивнул я Регу, выпил половину флакона и вернул ему остаток. — Всё в порядке. Может, теперь пленников поищем?

— Вообще-то, — съехидничал Старый Сигнус, — можно было бы и у душки Альби разузнать. А не Адским Пламенем раскидываться.

— Угу, так бы этот упырь и рассказал бы, — возразил Сириус. — Он же Воскрешения хотел, не меньше. Так что правильно Гарри сделал, что спалил эту гадость.

— Правильно-то правильно, — согласился его оппонент, — но теперь нам весь дом обыскивать.

Впрочем, дом был невелик. Помимо гостиной он включал в себя крохотную кухоньку, небольшую спальню, что-то вроде гардеробной и кабинет. Во всяком случае, в этой комнатушке стоял письменный стол и книжные полки, но на них не стояло ни единой книги. Стол также был пуст, никаких тайников в кабинете не обнаружилось. Если тут и велись какие-то исследования, то явно в другом месте.

— Ищите подвал, — заметил Старый Сигнус. — Наверняка всё там.

Мы только согласно кивнули и принялись за поиски, которые длились где-то с полчаса. Наконец, Регу удалось обнаружить в полу гардеробной тщательно зачарованный люк. После того, как мы втроём осторожно взломали охранные заклинания, крышка медленно поднялась и застыла.

Регулус, подсветив себе Люмосом, заглянул внутрь и сказал:

— Там ступеньки. Ведут вниз. Возможно, мы нашли то, что искали.

— Хорошо, — кивнул Старый Сигнус. — Мы с Гарри идём вниз, вы с Сири остаётесь наверху. Мало ли что.

Сири не слишком понравилось такое распределение ролей, но он только головой тряхнул, осознавая, что Старый Сигнус прав. Он из нас самый опытный, мало ли что там внизу понавешано… Хотя Дож — маг не из сильных, но Дамблдор мог многому его научить.

Ну, а почему Сигнус решил взять с собой меня — тоже понятно. Раз уж портрет заговорил о Ритуале Воскрешения, то в доме, когда-то принадлежавшем Дамблдору, можно ждать любых сюрпризов. В том числе и таких, справиться с которыми могу только я.

Поэтому я лишь подмигнул крёстному и начал спускаться вниз вслед за Сигнусом.

Подвал был довольно сухой, холодно там тоже не было — видимо, какие-то чары. И вообще, заметно было, что подвалом пользовались чаще, чем самим домом. Лестница закончилась, и мы оказались в довольно просторном помещении, разделённом дощатыми перегородками на несколько закутков. В одном из этих закутков обнаружилась полноценная алхимическая лаборатория — с колбами, ретортами, тигелями и прочим оборудованием. Именно там на полках теснились книги в старинных кожаных переплётах, на маленьком столике в углу горой лежали свитки пергамента, а посредине закутка на специальной подставке, покрытой руническими знаками, находился огромный сосуд из мутноватого стекла, соединённый трубками с целой батареей колб.

В общем, дело насквозь понятное — Дож явно готовил голема для того, чтобы вселить в него душу из крестража. И, судя по тому, что Дож и Тонкс отправились за крестражами, голем уже практически созрел.

Я протёр мутноватое стекло… и отшатнулся. Обычно големы безобразны, напоминают карикатурных уродцев-карликов, и в этом плане канонный голем Волдеморта исключением не был. Сейчас же на меня восторженно таращился огромными глазищами вполне человеческого вида пухлый розовый… годовалый примерно… младенец, который беспорядочно болтал ручками и ножками. Да, общепринятым фактом является то, что у големов нет души, но этот таращился на меня вполне осмысленно и даже пытался изобразить улыбку. Он. Меня. Видел.

Я позвал Сигнуса и показал ему на плавающего в жидкости младенца.

— Я его убить не смогу, — сказал я. — Нет.

Сигнус пробормотал про себя что-то по-гоблински, но потом нахмурился и заметил:

— Мне кажется, что это не совсем обычный голем… Придурок Дож не мог не напортачить…

И тут я пригляделся и пробормотал:

— Это вообще не голем… У него жабры…

— Да иди ты… — не выдержал Старый Сигнус, но приглядевшись, охнул:

— Дож идиот… Это не голем. Это гомункул. Двоякодышащий гомункул*.

Хм, разница между големом и гомункулом невелика, но существенна. Некоторые авторитеты от алхимии предполагают у гомункулов возможность появления души… Хотя спорно всё это. Или уже нет?

Между тем дитю надоело просто пялиться на нас, и оно нетерпеливо постучало ручкой по стеклу изнутри. И потом нетерпеливо замахало обеими ручками, явно пытаясь показать, как ему хочется выбраться на волю. Не знаю, как с душой, а с мыслительной деятельностью у этого существа явно всё было в порядке.

— Что делать будем? — мрачно спросил я.

— Знаешь, — задумчиво произнёс Старый Сигнус, — а ведь такие существа могут быть крайне опасны. Были прецеденты. Целые семьи волшебников гибли.

— Уменьшить и забрать с собой? — сделал я второе предложение. — На Гриммо разберёмся?

— Вообще-то можно. Интересно, сможем ли мы его усыпить… — тут же загорелся Старый Сигнус. — Сомнус!

Угу, щаззз… Дитё нахмурилось, погрозило нам пальчиком, но потом заулыбалось и замахало ладошкой. Дескать, интересная игра, но не пора ли меня извлечь из этой штуки?

Мы переглянулись.

— Ладно, — вздохнул Старый Сигнус. — Не получается усыпить — уменьшим так. Лично я не хочу выпускать в незнакомом месте неведомую тварь, пусть даже эта тварь выглядит мило. Плавали, знаем.

Я кивнул, соглашаясь.

Да, дитё выглядело мило… но место, в котором мы его обнаружили, лично меня настораживало. К тому же, память быстренько подсунула мне парочку кадров из фильмов ужасов, в которых милый с виду найдёныш превращается в немыслимое чудовище. Эх, Сева нету, он бы смог прибегнуть к легилименции, может, и прочитал бы, что за мысли бродят в этой хорошенькой черноволосой и голубоглазой головке. Хотя… Кое-какие навыки и у меня имеются, можно и попробовать.

— Сигнус, я сейчас попробую применить легилименцию. Если я начну вести себя странно — оглушайте. Хорошо?

— Хорошо, — кивнул Старый Сигнус. Всё-таки найдёныш и его заинтересовал.

Я подошёл к сосуду поближе, приложил ладонь к стеклу. С той стороны к ней немедленно прижалась маленькая ладошка. Малыш смотрел на меня печальными глазами, чуть прикусив пухлую нижнюю губку.

— Легилименс! — произнёс я, и осторожно соскользнул в собственное сознание, чтобы оттуда перейти в сознание малыша. Этому щадящему способу меня недавно обучил Сметвик, никогда бы не подумал, что у Главного Целителя столько скрытых талантов…

Итак, я выстроил в своём сознании мост, который вёл через неширокую речку, на противоположном берегу которой сидел малыш.

— Привет! — помахал он мне рукой и заулыбался. — Хорошо, что ты пришёл! Помогите мне, вы не такие, как тот… злой старик… Он всегда называл меня «отродьем»… Но я не буду делать ничего плохого, обещаю… Правда, я могу дать клятву… настоящую… Как там… Непреложный обет, вот…

— Ты откуда знаешь о Непреложном обете? Ты же маленький…

— Я когда-то был большой, — вздохнул мальчик. — Сильный. Злой. Но сейчас я другой. Я хочу выйти. Я хочу жить. Спаси меня, я знаю, ты можешь… Я знаю тебя, но не знаю откуда… Я почти ничего не помню… Здесь так тоскливо… Помоги мне…

Что-то меня стали одолевать нехорошие предчувствия…

— Слушай, а как тебя зовут? — спросил я.

— Не помню… только чуть-чуть… Томми… Меня зовут Томми…

Что-о-о?!! Ещё один? Откуда? Неужели это неучтённый крестраж Волди? А где тогда заготовка для того, чтобы поселить в неё крестраж Светлейшего? Что за …уйня тут творится?

— Погоди немного, Томми, - ласково сказал я, — мне нужно поговорить с моим спутником.

— Хорошо, — кивнул малыш. — Подожду.

Я вылетел из чужого сознания, как пробка и уставился круглыми глазами на палочку в руке Сигнуса, направленную точнёхонько мне в кадык. Я что, так странно выгляжу?

— Твоя анимагическая форма… Назови её, быстро! — холодно скомандовал Сигнус.

— Рысь, — ответил я. — Это точно я, не волнуйтесь. Просто новость малость шокирует.

— И?

— Кажется, в этом пацане очередная частичка души Волдеморта. Неучтённый крестраж, так сказать. Только вот, откуда он взялся?

— Хм… если учесть, сколько Волдеморт напочковал крестражей, то один вполне мог ускользнуть неучтённым, — логично заметил Сигнус. — А, зная Дамблдора, могу с уверенностью сказать, что он не из тех, кто кладёт все яйца в одну корзинку. Будешь Адское Пламя вызывать?

— Нет, — ответил я. — Он мыслящий. Он не агрессивный. Я не могу.

И тут мне в голову пришла интересная мысль.

— Думаю, стоит послать Патронуса Нику. Пусть сам сюда явится и сам решает, что делать… с новоявленным родственником.

— А ведь и правда, — с некоторым облегчением вздохнул Сигнус. — Пусть Наследник Слизерина тут разбирается.

Следующие полчаса прошли в поисках и напряжённой работе. Сначала мы разыскали настоящих Токса и Хопкинса, оба, к счастью, были живы, хотя и истощены — как физически, так и магически. Ничего, в Мунго разберутся. Оба, кстати, были в сознании, а на запястьях и лодыжках у обоих были интересные такие верёвочки, неплохо зачарованные. Во всяком случае, освободиться от них пленники не могли, и к нашему появлению сильно страдали от голода и жажды.

Мы развязали обоих, напоили с помощью Агуаменти, Старый Сигнус послал Патронуса Сметвику, и Сири с Регом быстро аппарировали обоих освобождённых пленников в Мунго.

Мы же за это время поуменьшали чарами всё, что могло пролить хоть какой-то свет на эту странную историю, особенно книги и свитки. Всё уменьшенное отправилось в поясной кошель к Сигнусу — правильно, на Гриммо народу больше, и подкован этот самый народ разнообразнее…

В общем, подвал домика мы разорили основательно — вскоре там остались только голые стены, пустые полки и тот самый сосуд с плавающим в нём малышом, который следил за нашими действиями большими грустными глазами и слегка посасывал большой палец. Удивительно красивый, просто идеальный малыш… Если бы не слабо трепещущие жабры на шее и полное отсутствие пупка на животе. Впрочем, у каждого свои недостатки… Я помахал малышу рукой и отправился наверх — встречать Ника.

Ник не подвёл, появился сразу же после того, как я шагнул на улицу из домишки. Лёгкий хлопок и сдавленное шипение подсказало мне, что аппарация была удачной, хоть и не самой приятной. Потом над головой Ника вспыхнул шарик, осветив его рассерженное лицо.

— Привет, Гарри, — вежливо сказал он. — Может, объяснишь, что происходит? Сначала Рег удирает на Гриммо, оставив мне странную записку, а я варю основу для одного интересного зелья и просто не могу отойти от неё… потом, когда я наконец-то довариваю эту дракклову основу и желаю выяснить, какого лысого Мерлина Реги до сих пор не вернулся, появляется твой Патронус, даёт координаты какой-то немыслимой дыры… я аппарирую… и вижу тебя в полном здравии. Жду объяснений.

Я хмыкнул:

— Уж прости, что встретил тебя не истекающим кровью и не помирающим от неизвестного заклятья, но, думаю, что наша находка будет тебе определённо интересна… а возможно даже полезна, братишка…

Ник сделал шаг вперёд и обнял меня за плечи.

— Прости, — сказал он, — но я и впрямь волновался. У тебя был такой… странный голос.

— Было от чего, — вздохнул я. — Идём.

И, взяв Ника за руку, я повёл его в дом.

*Чтобы не было лишних вопросов. В данном фанфике (авторский произвол, да) голем — это искусственно созданное тело, не имеющее души, но способное выполнять простейшие команды. Големы передвигаются только по земле и не способны функционировать в водной среде. Первые големы делались из глины, почему собственно и стали так называться.

Гомункул же — искусственно созданное человеческое существо, что предполагает возможность развития у него души.

Комментарий к Глава тридцать четвёртая. В которой герой который считал, что его уже не удивить, понимает, как он ошибался

Примерно такой сосуд, только малыш постарше:

https://cont.ws/uploads/pic/2016/5/the-matrix-07000%20—%20копия.jpg

Младенец из колбы(с поправкой на цвет глаз):

https://i.ytimg.com/vi/OSj6qOf5NXY/maxresdefault.jpg

========== Глава тридцать пятая. В которой герой повествует о разных сложностях, встающих перед молодыми родителями ==========

Когда мы с Ником вошли в дом, он хмыкнул:

— Что тут было? Кто-то, похоже, разбрасывался Адеско Файер?

Я пожал плечами и пояснил:

— Портрет Дамблдора. Живой. Торговаться вздумал.

Глаза Ника тут же хищно вспыхнули:

— И ты его сразу Адским пламенем приласкал? Эффективно, но слишком быстро. Надо было купить маггловский растворитель для краски и поливать… мееедленно…

— Увы, не таскаю такие вещи при себе, — развёл я руками. — Но если бы я раньше увидел то, ради чего тебя вызвал, он бы у меня одним Адским пламенем не отделался…

— Да что ж там такое? — взвыл от нетерпения заинтригованный Ник.

— Пошли в подвал, сам увидишь, — вздохнул я.

Мы спустились в подвал, где меня ждал Старый Сигнус, который трудолюбиво продолжал обследовать стены в поисках тайников… и ведь нашёл-таки что-то… На столе стояла деревянная шкатулка, от которой как-то нехорошо фонило.

— Николас, приветствую, — благодушно пророкотал Старый Сигнус. В шкатулке явно таилось что-то интересное, раз он так доволен. Ладно, потом спрошу…

— Только не трогайте эту милую вещицу, на неё наложено неслабое проклятие… Эхе-хе, будет, чем заняться мне, старику, долгими зимними вечерами.

Я только усмехнулся. Собственно говоря, сколько я знаю Сигнуса, он никогда не страдал избытком досуга, но напомнить о своём возрасте и намекнуть, что он бедный, слабый, стоящий одной ногой в могиле старик — дело святое, и в нём ему нет равных. Многие верят. Зря.

Пока Сигнус произносил свою речь, Ник с интересом уставился на сосуд с плавающим в нём младенцем. Малыш встретился взглядом с Ником и тут же активно замолотил по жидкости, в которую был заключён, ручками и ножками. Губы его шевелились так, словно он хотел что-то сказать.

— Что… что это такое? — охнул Ник, которого явно словно магнитом тянуло к сосуду, но он пока сдерживал себя.

— Я предполагаю, что это неучтённый нами крестраж Волдеморта, который Дамблдор хранил в качестве самого последнего козыря, — ответил я.

— То есть, он перенёс очередной осколок души в… в гомункула? — охнул Ник и добавил довольно длинную фразу, самыми цензурными в которой были предлоги «в» и «на». Жаль, что Дамблдор уже никогда не сможет насладиться тем разнообразием сексуальной жизни, которое предлагал ему Ник.

Наконец Наследник Слизерин выдохся и замолк. Я поаплодировал, Сигнус ехидно оскалился, а Ник жалобно спросил:

— И что теперь с этим делать-то?

— Ты что-то чувствуешь? — спросил я.

Ник кивнул:

— Да. Когда уничтожали другие крестражи, это было почти так же. Но этот ребёнок ощущается по-другому. В нём нет зла… Я… Неужели его нужно уничтожить?

Малыш в сосуде продолжал двигаться. А потом он проделал нечто совсем уж невероятное — сначала заколотил ножками в стекло, а потом приложил к нему обе ладошки… и их окутало зеленовато-золотое сияние.

— Он маг, ты прав, Гарри, он маг… — охнул Старый Сигнус. — Невероятно. Нет, нет, это дитя нельзя уничтожать…

— А я что? — вздохнул я. — Я с самого начала был против. Давайте попробуем его вытащить.

Поздно. Дитё явно решило, что если взрослые ходят вокруг, делают какие-то непонятные дела, руками и палочками машут, а его доставать и не думают, то надо брать дело в свои руки. Стекло, к которому малыш приложил ручки, стало покрываться трещинками, пока совсем не раскололось. На пол из расколотого сосуда хлынула неприятного вида зеленоватая жидкость, но пахла она совсем не отвратно — хвоей, мокрыми водорослями и немного лимоном.

Ник бросился к малышу первым — он стал осторожно убирать осколки треснувшего стекла, чтобы извлечь младенца. Сам же малыш выглядел неправдоподобно нормально — голенький, розовый, с прилипшими ко лбу тёмными кудряшками и огромными голубыми глазами. Жаберные щели, кстати, сразу же стали исчезать, сменившись гладкой розовой кожей. Ого… Он ещё и метаморф? Или это так и было задумано?

Я вздохнул и наколдовал из валявшегося по углам хлама одеяльце и синий детский комбинезончик. Часа три точно продержатся, не оставаться же малышу голым?

Что же касается самого младенца, то он некоторое время с любопытством вертел головой, хлопал в ладошки, наблюдая, как Ник убирает стекло, чтобы он не порезался, а потом вцепился крохотными ладошками в большие пальцы протянутых рук и заулыбался ещё сильнее. А потом сказал то, отчего Ник едва не рухнул на пол.

— Па-па.

— Что?! — это вырвалось у нас троих одновременно.

Малыш нахмурил бровки, взглянув на нас с Сигнусом, перевёл взгляд на Ника, вновь заулыбался и повторил:

— Па-па.

А потом залепетал что-то непонятное, как лепечут младенцы. Ник осторожно взял малыша на руки и тихо сказал:

— Не отдам.

Глаза у него при этом были совершенно неописуемые.

— Ты уверен, что он безопасен? — спросил Старый Сигнус, нахмурившись, а ведь, вроде бы, успокоился уже… Похоже, старая подружка Паранойя дружит не только со мной.

— Слушайте, — возмутился Ник, — я не знаю, каким образом был создан этот малыш, но в нём нет зла. Я чувствую, что он не опасен. И я чувствую, что он родной мне. Не отдам.

— Никто и не отбирает, — вздохнул я, — давай-ка, наколдуй Очищающие чары, а потом оденем ребёнка. Простудится ведь, он же голенький.

Малыш, устроившийся у Ника на руках, тут же подтвердил мои слова звучным воплем, а потом громко чихнул. Но венцом этого сольного выступления была тоненькая струйка, от которой Ник еле успел отвернуть лицо. Но Очищающие чары всё же наколдовал, как и Согревающие. Потом мы общими усилиями натянули на дитё синий комбинезончик. Малышу явно понравилось, он с удовольствием провёл ладошкой по пушистой ткани. А потом я завернул малыша в одеяло, тот пригрелся, засунул пальчик в рот, почмокал и заснул.

— Ой… — вырвалось у Ника, — я же не умею с такими маленькими.

— Не страшно, — заявил Старый Сигнус. — Среди эльфов Слизерин-мэнора наверняка есть те, кто умеет ухаживать за младенцами. Если нет — стоит прикупить такого, как можно быстрее. Тогда уход за малышом ляжет на него. Эльфы в этом плане весьма хороши.

— А я попрошу Сусанну заглянуть к тебе в гости, — заметил я. — Думаю, малышу не повредит молоко единорогов. Да и рекомендации кое-какие она сможет дать. Сусанна со всеми детьми ладит. А пока… Накормить его нужно и переодеть во что-то подходящее. Ты ведь домой сейчас?

— Домой, маленького нужно устроить получше. Спасибо, Гарри, я открою доступ в мэнор для мисс Сусанны Поттер, — благодарно кивнул Ник. — Думаю, мне пора. Спасибо…

— Кстати, маленького зовут Томми, — заметил я.

— И как узнал? — поинтересовался Ник.

— Сам сказал, — ответил я.

— Ох уж эти твои… штучки, — покачал головой Ник. — Но спасибо. Томми так Томми. Будет Томас Николас Гонт-Слизерин.

И, развернувшись, Ник быстрым шагом вышел из подвала.

Хм. Думаю, что Сусанна сможет успокоить подозрительность Старого Сигнуса. Дело в том, что мне тоже очень понравился этот малыш.

— Интересно, — пробормотал Старый Сигнус, — откуда он взялся? Тебе в твоих видениях из-за Грани ничего новенького не показывали?

Я медленно покачал головой. В своё время мы уничтожили крестражи точно по канону — дневник, кольцо, диадему, чашу и медальон. И ту часть Волди, которая была обнаружена в «Кабаньей голове» тоже. Нагайну Волди крестражем сделать не успел, а меня Томми покинул самостоятельно, став Ником Мэннингом. Но ведь в каноне было семь крестражей… Может быть, и здесь так же? Может, был ещё один, который Добрый Дедушка обнаружил и припрятал? Но куда Дож собирался вселять крестраж Дамби — в этого малыша?

Кстати, а почему бы и нет? Дамблдор наверняка рассчитывал подчинить себе часть души Волди и заполучить часть его способностей и знаний. Как ни крути, а ныне покойный Лорд был весьма талантлив и знания впитывал, как губка. Да и Наследник Слизерина — это не пустой звук.

Я поделился своими соображениями с Сигнусом, тот согласился, что это было вполне вероятно.

И тут вернулись Сириус и Регулус.

— А Конни где? — тут же удивился я.

— Его срочно Люциус вызвал, какие-то дела Рода, — ответил Регулус. — Конни сказал, что будет тебя ждать в Поттер-мэноре, когда освободится.

Я удивился, но подумал, что решать проблемы следует по мере их поступления. Поэтому просто кивнул Регу, благодаря за информацию.

— Ого, — восхищённо присвистнул Сири, когда спустился в подвал, — это вы так нехило подвальчик обнесли. А что это за осколки?

*Сириус и Регулус до этого в подвал не спускались. В подвале разбирались Сигнус и Гарри (прим.авт).

— Потом расскажу, — ответил я, а Старый Сигнус с преувеличенной заботой в голосе произнёс:

— Ты бы, Реги, поторопился к своему жениху… Много нового и интересного можешь узнать…

Регулус аж побелел:

— С Ником что-то случилось? Какая-то беда? Вот говорил я ему, чтобы не брался за то зелье…

Блин, Сигнус! Тоже мне, тролль восьмидесятого уровня! Так ведь и до инфаркта довести можно!

— Рег, успокойся, — сказал я. — С Ником всё в порядке, он в полном здравии, основу для зелья закончил. А сюрприз вовсе не плохой.

— А… — слегка успокоился Регулус. — Хорошо тогда. Я к Нику, ладно?

Вот что любовь с людьми делает… С магами, в смысле…

Да, что-то мы подзадержались. Мне же Конни точно голову открутит. Ой-ой-ой.

— Мне тоже пора, я потом на Гриммо загляну, — быстренько распростился с крёстным и Сигнусом и отправился восвояси, игнорируя их ехидные взгляды.

***

Оставшееся время до последнего этапа Кубка, как водится, пронеслось незаметно. Но плодотворно.

Во-первых, Сусанна с удовольствием посетила Слизерин-мэнор и пообщалась с тамошними обитателями. А обитатели эти были, мягко говоря, своеобразные… То есть, помимо Ника с Нагайной и Песцом обитали там местные домовики числом шесть штук, но не в них дело. Домовики как домовики, ничего необычного, младенцу, которого принёс Ник, они обрадовались и заявили, что Хозяину обязательно нужно ввести сыночка в Род по всем правилам, негоже малышу быть бастардом. Ник офигел и поинтересовался, с чего ушастые решили, что малыш — его сын. Возмущённые домовики хором заявили, что в малыше явно течёт кровь Наследника Слизерина, то есть, в миру Тома Марволо Риддла. Ника это в принципе не удивило, кровь могла храниться у Доброго Дедушки ещё со времён учёбы в Хогвартсе, а если учесть, что в сообщницах Дамби ходила сама Поппи Помфри, то тут и удивляться нечему. Гомункулов, как известно, создают на крови, вот Альбус Дамблдор и подсуетился.

В общем, Ник уговорил ушастых подождать до утра, кстати, ухаживать за малышом взялись сразу две домовушки — Нэнни и Мона. Остальные эльфы с пугающей скоростью превратили комнату рядом с комнатой Ника в детскую и раздобыли еду и приданое для ребёнка.

Больше ничего Ник сделать не успел, потому что появился Регулус и с ходу уставился на малыша, как на восьмое чудо света. Правда, разборок с порога, как это сделал бы любой другой Блэк, Рег не начал — я уже говорил, что Нику достался самый уравновешенный представитель этого семейства? Так вот, в те пять минут, пока в мэноре воцарилась тишина, Ник максимально кратко и точно сумел объяснить ситуацию и не схлопотать параллельно сглаз, Жалящее и обвинение в кобелизме, что лишний раз доказывает врождённую дипломатичность и редкий ум бывшего Тёмного Лорда.

Регулус тут же проникся судьбой малыша, а когда тот, вроде бы успевший заснуть, открыл глаза и протянул к нему ручонки, пробормотав:

— Па-па…

Ник тут же надулся:

— А я как же?

Малыш снисходительно улыбнулся, выпростал из одеяльца пухленький пальчик, показал на Ника и сказал:

— Па-па.

Потом пальчик переместился на Рега, и его обладатель выдал:

— Па-па.

Потом он взглянул на Рега и Ника умудрённым взглядом пятиклассника, объясняющего мелюзге, что такое школа, тяжело вздохнул — дескать, беда, когда родители идиоты, всё объяснять приходится — закрыл глаза и спокойно уснул. На сей раз до утра.

А утром прибыла Сусанна и была прямо возле ворот мэнора встречена почётным караулом из домовиков, Нагайны, небольшого (метра три, без излишеств) полуразумного ящера, который внешне слегка напоминал тираннозавра, но на самом деле был милейшим существом, десятка разнообразных змей и самого настоящего келпи. Надо сказать, что большинство этой живности досталось Нику в наследство вместе с мэнором, он просто разбудил их, пребывающих под заклятьями, но вот келпи Наследник Слизерин, обожающий всяких опасных тварей (и чего они с Хагридом не ладили?), притащил в мэнор сам. Благо, что небольшое озеро на его территории имелось. Там келпи и поселился, но периодически вылезал оттуда и носился по парку, клянча у всех, кто встречался ему по пути, сахарные печеньки. И ему давали, попробуй не дай печеньку здоровенной чешуйчатой лошади со сверкающими красными глазами…

Вообще-то келпи — хищники и практически всегда людоеды, но Нику явно достался неправильный келпи, помимо сахарных печенек обожающий картошку фри и гамбургеры… В остальное время он питался рыбой, мясом, которое ему таскали домовики, и обожал играть с Регулусом в «принеси палочку». Точно неправильный келпи.

Так вот, Сусанна была, вероятно, единственной в мире женщиной, которая при виде этакой встречи не удрала с визгом обратно в камин, а восхитилась:

— Как это мило!

Джейми, уютно расположившийся у неё на руках, быстренько замахал руками змейкам и приветственно зашипел. Змеи склонили головы, ящер и келпи изобразили что-то вроде реверанса (одного на двоих), а домовики приветствовали Сусанну с небывалым почтением. На шум вышли Ник и Регулус, и дальше всё потекло своим чередом.

Сусанна познакомилась с малышом Томми, передала ему в подарок бутыль с молоком единорога, дала домовикам пару практических советов по уходу за ребёнком и вдоволь наигралась с радостно хохочущим малышом. После этого она заявила Нику и Регу, что Томми — вполне себе нормальный настолько, насколько может быть нормальным созданный искусственно ребёнок, что он не несёт в себе зла и не будет превращаться в чудовище, если, конечно, новоявленные папочки не избалуют его до безобразия. А под конец добавила, что главное отличие Томми от малышей его возраста — это большая магическая сила, проявляющаяся уже сейчас, и неплохой контроль над нею.

В это время в комнату Томми вползла Нагайна, соскучившаяся по хозяевам, и радостно зашипела, обращаясь к Нику. Ответили ей оба — в смысле и Ник, и Томми, и сразу стало понятно, что парселтанг как наследственный дар Слизеринов никуда не делся.

В общем, к вечеру в присутствии приглашённых Блэков, Малфоев и меня, любимого, с Сусанной и Джейми, состоялся свадебный обряд, а затем обряд усыновления и введения в Род. После этого Рег стал официальным супругом Ника, к тому же образовавшаяся ячейка общества сразу же обрела сына и Наследника Томаса Николаса Слизерин-Гонта, Наследника Гонт и возможного в будущем Лорда Слизерин. Сам Ник на титул Лорда претендовать не мог, будучи наследником Слизерин по магии, но не по крови, а вот у Томми с этим всё было в порядке.

Так что у Ника с Регулусом всё было хорошо, чего нельзя было сказать о наших пленниках — Доже и Тонкс. И тут наступает во-вторых…

Вызванная Старым Сигнусом и Вальпургой Андромеда Тонкс-Блэк была в шоке от того, что натворила её доченька. Тонкс сумела запудрить мозги матери, та ей вполне доверяла и даже подумать не могла о том, что дочь решится на такое.

Кстати, Тонкс чуть было не подвела родителей и в целом Род Блэк под нехилый такой откат, ибо подняла руку а) на крестника Лорда; б) на родственника по крови и в) на мага, перед которым у Рода был Долг Жизни. Только то, что Сири быстро отсёк её от Рода, не дало откату сработать.

Андромеда попыталась поговорить с дочерью, расстроенный Тед тоже пытался воздействовать на неё — бесполезно. Тогда за дело взялись Северус вместе с Гиппократом Сметвиком… и пришли в ужас. Короче, как я понял, Добрый Дедушка одарил дочь своих соратников по Ордену таким количеством ментальных закладок, что они начали разрушать её истинную личность. Плюс её запечатление на Дамблдоре. Ужас. Просто ужас.

Так что мы с Конни засели в библиотеке Поттер-мэнора, Драко, изъявивший желание помочь, шерстил отцовскую библиотеку, Ник окопался в Слизерин-мэноре, разрываясь между желанием помочь Блэкам и новоявленным сыном, Регулус периодически мотался на Гриммо и передавал последние новости…

И это ещё при том, что мальчики Сивого по очереди сторожили разорённую нами хижину — не появятся ли ещё верные соратнички, готовые воскресить душку Альби?

Так что четвёртый этап Кубка подкрался незаметно.

Комментарий к Глава тридцать пятая. В которой герой повествует о разных сложностях, встающих перед молодыми родителями

Комбинезон, который наколдовал Гарри:

https://avatars.mds.yandex.net/get-pdb/1432322/8eb62d8e-5a25-4d26-9d7c-d802215f44a4/s1200

Келпи:

https://i.pinimg.com/736x/6b/48/79/6b4879175efa7b73c3f5219c2aa944ef—horse-illustration-drawing-animals.jpg

Сусанна:

http://luxfon.com/download.php?file=201303/1600x1200/luxfon.com-20080.jpg

========== Глава тридцать шестая. В которой герой вновь находит применение своим способностям ==========

Да, четвёртый этап Кубка подкрался незаметно, но ещё до него нас с Конни посетил весьма расстроенный Сириус. Дело было в Тонкс — увы, ни Сметвик с его целительским Даром, ни Северус с его зельями и ментальными практиками не смогли привести её в чувство. Более того, Северус сам себя чуть не угробил, пытаясь разобраться в той клоаке, которую представлял собой разум Тонкс. Сири, которому супруг был на порядок дороже бывшей родственницы, своей волей запретил Севу продолжать самоубийственные попытки, вместо того, чтобы объясниться и попытаться прийти к консенсусу. Северус ожидаемо обиделся, удалился в лабораторию, а вход зачаровал так, что входить туда мог только Кричер, таскавший «бестолковому супругу бестолкового Хозяина» еду и кофе литрами, да Бетти, которой даже фирменные Северусовы Запирающие чары были на один чих.

Обозлённый отсутствием Сева в шаговой доступности, Сириус попытался побушевать, но и тут вышла незадача. Вальпурга и Старый Сигнус показали Лорду Блэку, что такое старая школа, и постарались вразумить. В результате этого вразумления Сири пару дней провалялся в постели, а вышедший из затворничества Сев мрачно варил для него Восстанавливающие зелья и шипел на Старого Сигнуса и Вальпургу в унисон с питоном Мишей. Миротворец Рег, возможно, сумел бы примирить все высокие договаривающиеся стороны, но он не вылезал из Слизерин-мэнора, ибо, как выяснилось, для присмотра за маленьким, но очень магически активным ребёнком требуются усилия не только домовиков. В общем, скучно не было никому, и Поттер-мэнор на этом фоне выглядел островком спокойствия и мира.

В общем, едва встав с постели, Сири немедленно подтвердил свой запрет, что закончилось захлопнувшейся дверью лаборатории и надувшейся на обоих отцов Бетти. Разносить что-либо в этот раз Сири поостерёгся, и, прихватив выписки, ставшие результатом неусыпных трудов в библиотеках Блэков, Малфоев и Слизеринов, отправился к нам, надеясь на совместный мозговой штурм.

По странной случайности именно в этот день в Поттер-мэнор собрались и Регулус с Ником и мелким Томми, а позже к ним присоединился Драко.

Поручив Томми заботам Таффи и Сусанны, мы отправились совещаться в библиотеку. Для начала были пролистаны все выписки и несколько книг, которые притащили с собой Ник и Драко. Вот как раз в этих книгах нам и удалось найти подсказку к тому, что происходило с Тонкс.

Труд некоего Никласа Зербаса отыскал в закромах Малфой-мэнора Драко. Неизвестно, кто из предков Малфоев приволок в мэнор сию пакость, портреты в галерее все, как один, морщились, фыркали и отворачивались, стоило им узреть обложку книги. Наконец один из портретов — Арман Малфуа по прозвищу Голубь Иерусалима (с происхождением этого оригинального прозвища меня познакомил Драко, и, надо сказать, этот Малфой вызвал у меня нешуточное уважение) — поделился с нами преданьем старины глубокой. Прозвище своё белокурый красавец (как и все Малфои) Арман получил ещё в эпоху крестовых походов.

Дело в том, что когда султан Саладин (он же Салах-ад-Дин) осадил Иерусалим и был готов уничтожить засевших в стенах древнего города крестоносцев, его решение изменил белый голубь, прилетевший на плечо султана, и уронивший к его ногам зелёную веточку оливы. Салах-ад-Дин счёл это знаком того, что Аллах не хочет лишнего кровопролития, и позволил горожанам и рыцарям покинуть город без потерь. За выкуп, естественно. До тех пределов, чтобы отпускать врагов бесплатно, его милосердие не простиралось. Более того, султан заставил тамплиеров и госпитальеров, чьи Ордены славились богатством, уплатить выкуп и за нищих единоверцев. Многие христиане, правда, всё равно оказались в рабстве, да… Но для того жестокого времени и это уже было неслыханным милосердием.

При чём здесь предок Малфоев? Всё просто… Не знаю, был ли Саладин магом, но анимага Армана Малфуа в облике голубя он не распознал.

Так вот, помянутый Арман Малфуа заявил, что Никлас Зербас — не более чем вымышленное имя, а за ним скрывается целая группа религиозных фанатиков, не считавших себя магами. Глава этой группы именовал себя Николаем Благословенным (на каком-то из старогреческих диалектов это примерно так и звучит). Как только первый лидер откинул тапки, его преемник взял себе то же самое имя и продолжил борьбу с магией и магами, не понимая, что они и сами есть её порождение. То есть свой Дар фанатично верующий Зербас и его последователи считали благословением Божьим, данным им для борьбы с происками Сатаны. Эти отморозки уничтожали магов, считая, что все они греховны и злобны по сути своей, и старательно вербовали народ под свои знамёна, путём написания низкопробных пасквилей и распускания не менее низкопробных слухов. В этих, с позволения сказать, байках из склепа, маги описывались как мерзкие исчадия Ада, злобные по своей природе, служащие Сатане и мечтающие только о том, чтобы уничтожать побольше добрых христиан, проращивать в их сердцах плевелы зла и, в конце концов, захватить и уничтожить весь христианский мир.

Народ в стройные ряды борцов со Злом упорно не набирался. Магглы справедливо считали, что не имея Дара с происками Сатаны такой концентрации сражаться глупо и небезопасно для жизни и здоровья, а маги до поры до времени считали эту группу сумасшедшими и не обращали особого внимания, вероятно, ожидая, что естественный отбор рано или поздно своё дело сделает.

Увы, фанатизм не предполагает полной глупости или отсутствия талантов. Поняв, что их слишком мало, а магов слишком много, эта группа фанатиков решила увеличить свои ряды за счёт тех магов, коих они намеревались сделать своими слепыми орудиями, преданными до последней капли крови. И они разработали ритуал, позволявший внедрить в сознание пленного мага ментального паразита, подчинявшего разум и душу несчастного. Это было хуже ментальных закладок хотя бы потому, что какое-то время паразит никак себя не проявлял, как бы набираясь сил, потом постепенно с магом начинали происходить небольшие личностные изменения — он становился лживым, скрытным и упрямым, для него единственным авторитетом оставался тот, кто подсаживал ментального паразита. По его приказу несчастный был готов на всё. В прямом смысле. Убить по приказу, солгать, пытать… кого угодно, хоть мать родную. Брр-рр…

Но даже не это было самым худшим. Паразит постепенно увеличивался в ментальном поле, тесня истинную личность. Чтобы понять, как это происходило, можно представить себе маленькую комнату и находящихся в ней человека и небольшой мяч. И вдруг этот мяч начинает раздуваться, занимая всё большее пространство комнаты. Под конец мяч увеличивается настолько, что человека прижимает к стене и давит, давит до тех пор, пока от человека не остаются только кровавые ошмётки.

Примерно это сейчас и происходило с Тонкс — раздувающийся как на дрожжах ментальный паразит давил остатки её сознания, не давая опомниться. Итогом всего этого должна была стать весьма мучительная смерть. Сметвик вместе с Сири погрузили девушку в Стазис, временно замедлив рост паразита, но это была только отсрочка, причём очень короткая. Разработанная неведомой группой фанатиков, скрывавшихся под псевдонимом Никлас Зербас, пакость была сущим кошмаром и приспосабливалась к неблагоприятным условиям удивительно легко, а удалить её из сознания было невозможно. Вот и получалось, что единственным выходом для Тонкс была быстрая и безболезненная смерть.

Неудивительно, что Сири расстроился. Тонкс была единственной, в ком за сто семьдесят лет проснулся Дар метаморфа, терять племянницу ему не хотелось, но выхода, похоже, не было.

Но кое-что, проскользнувшее в рассказе Драко, заставило меня призадуматься.

— Драко, скажи, а со смертью мага этот ментальный паразит исчезнет? — спросил я.

— Арман Малфуа говорил, что да, — пожал плечами Драко. — В самой же книге на сей счёт ничего определённого не говорится, но по некоторым намёкам можно сделать вывод, что мой предок прав. Но как это может помочь Тонкс? Или ты решил прибить её, чтобы не мучилась?

— Как? — фыркнул я. — Драко, ты забыл, кто я такой?

— Точно! — воспрянул духом Сири. — Гарри, ты единственный, кто может вернуть Тонкс из-за Грани! А паразит останется там! Ты гений!

— А по мне — так проще прибить, — мрачно сказал Ник. — И Гарри собой рисковать не придётся.

Все присутствующие Блэки, включая Рега и обоих Малфоёнышей, тут же воззрились на него с укоризной во взорах, и бывший Тёмный Лорд скромненько опустил очи долу:

— А я что? Я — ничего! И вообще, если Гарри уверен, что это для него безопасно…

— Небезопасно, — вздохнул я. — В том смысле, в каком небезопасен любой магический ритуал. Но я — единственный, кто сможет помочь Тонкс… и я тоже Блэк. А Блэки всегда пытаются помочь своим.

На том и порешили. Хотя Конни и ворчал, что я опять лезу туда, куда лезть не стоит.

— Конни, — ответил на это я, — я всегда буду лезть туда, куда лезть не стоит. Такая уж у меня… специализация.

— И только попробуй не вернуться, — спокойно отозвался Конни. — Я тебя и за Гранью разыщу. И тогда тебе мало не покажется.

Народ поухмылялся на шутку, а мне было совсем не смешно. Потому что Конни не шутил. Он говорил чистую правду.

С ритуалом решили не медлить, благо время месяца было подходящее. Северус, помирившийся с Сири, ударно сварил необходимые зелья, и уже следующей ночью я медленно спускался в знакомый ритуальный зал Блэков. Впереди шёл Сири, выглядевший довольно забавно в ритуальной одежде — длинной широкой белой льняной рубахе с рунической вышивкой. Впрочем, полагаю, я выглядел не менее забавно, но на смешки не тянуло.

В ритуальном зале всё уже было готово. На Камне Рода неподвижно лежала Тонкс, прикрытая белым льняным полотном до шеи. Девушка была зафиксирована заклятием Стазиса и теперь неподвижно смотрела в потолок стеклянными глазами. Стазис зафиксировал её истинную внешность, и я снова поразился сходству Тонкс и молодой Беллатрисы. Впрочем, Андромеда тоже очень была похожа на Беллу, это белокурая Нарцисса резко выбивалась из общей когорты черноволосых Блэков.

Почему я проводил ритуал не в Поттер-мэноре? Так у Блэков щиты не хуже, да и помощь Сириуса лишней не будет. К тому же, Сири сразу после извлечения паразита намеревался принять Тонкс в Род по малому вассальному обряду. То есть, она вновь становилась Блэк, но с некоторыми оговорками, и должна была нести вассальную службу некогда родному Роду. Но это только в том случае, если мне удастся вернуть её с Грани…

Я невозмутимо вскрыл горло чёрному петуху. Птичку, между прочим, тоже пришлось срочно доставать через Кащеева, срочную посылку доставил сурового вида домовой — крохотного роста бородатый мужичок в косоворотке, полосатых портах и коротких красных сапожках.

Мужичок появился за воротами Поттер-мэнора, поднял основательную суматоху и потребовал к себе хозяина, а когда я вышел, мрачно спросил:

— Ты, что ли, Гурий, Гончаров сын, будешь?

Я обалдело кивнул, а домовой продолжил:

— Болярин Владимир Калинович Кащеев подарочков тебе посылает для дела надобных.

Я вежливо поблагодарил, домовой сунул мне в руки шевелящийся холщовый мешок, смерил рентгеновским взглядом, медленно поклонился и исчез.

— Что это было? — поразился Конни, из любопытства отправившийся со мной к воротам.

— Русский домовик, — ответил я.

— Домовик? — хмыкнул Конни. — Да у таких домовиков хозяева по одной половице ходят и дышат через раз…

Кто бы сомневался…

Так вот, лоснящийся от сытости, чёрный голосистый Петя отличался весьма дурным нравом, домовики замаялись за ним присматривать, так что, когда я забрал его для ритуала, они вздохнули с облегчением. И вот сейчас бедолага нашёл свою смерть на Родовом камне Блэков…

Петушиная кровь хлынула в ритуальную чашу и заполнила её на три четверти. Тушку я отложил в сторону, взял кисточку и начал покрывать лоб и щёки Тонкс специальными рунами. Сириус же откинул полотно до пояса и взял ритуальный нож из чёрного обсидиана. Жуткая вещь, бывший ритуальный нож ацтеков, кто-то из испанских Блэков, участвовавших в походе Кортеса, привёз из Мексики и сумел подчинить.

Я закончил рисовать руны на лице Тонкс и спустился на грудь. Прямо напротив сердца я начертал ещё две руны, выпил приготовленное Севом зелье, опустился на камень рядом с неподвижной Тонкс, взял её за руку и сказал Сири:

— Я готов, действуй.

Сириус одним движением кисти и парой слов отменил Стазис, и Тонкс, злобно взвизгнув, начала приподниматься. Не успела. Удар Сириуса был коротким и точным, я почувствовал, как на мою руку упало несколько тёплых капель, а тело, лежащее рядом со мной, неподвижно обмякло.

Я закрыл глаза и настроился на Грань. Ледяной ветер, тьма, холодные серебристые точки, похожие на звёзды. Грань пришла ко мне удивительно легко, подхватила и понесла, повинуясь мысленному приказу.

Ощущение полёта прошло так же быстро, как и появилось. Я стоял в пустоте, освещённой холодным мерцающим светом, под ногами тускло светилась тонкая линия. Отсюда я ещё могу вернуть душу. Дальше… дальше будут сложности.

Я огляделся и позвал:

— Тонкс! Тонкс! Отзовись!

Ответом мне была пустота и тишина. Неужели Тонкс успела пройти Грань так быстро? Это с ментальным-то паразитом на загривке? А ведь тварь должна была всеми силами сопротивляться — за Гранью её не ждёт ничего хорошего. Что-то я не вижу… упускаю… что?

— Тонкс! — снова выкрикнул я и опять огляделся… На сей раз мне показалось, что светящаяся линия впереди словно разделилась, и я бросился вперёд. Точно! Есть! Я сумел разглядеть маленькую фигурку, словно опутанную массой щупалец. Фигурка упорно ползла вперёд, через Грань, щупальца извивались и тянули её назад, и я заметил, что сама фигурка, в которой я признал маленькую копию Тонкс, становится всё тоньше… всё призрачнее.

Я рыкнул, и коротким пинком отправил отвратительный шевелящийся ком через Грань. Не ожидавшая этого тварь злобно взвизгнула и попыталась прицепиться ко мне. Угу… щазз… Самонадеянность твари стоила ей пары оторванных щупалец. На Грани я крут, это точно…

Тварь завизжала и рванула обратно, но я очередным пинком вернул её за линию, и тут наконец-то стало проявляться влияние Грани. Щупальца сами собой стали распадаться на лоскуты, жутковатый визг ударил по барабанным перепонкам, маленькая фигурка Тонкс скорчилась в ужасных объятиях, зажав уши… Увы, в этой ситуации я не мог помочь. Грань должна была убить тварь… и оставалось только надеяться, что тварь при этом не выпьет оставшиеся силы и память Тонкс.

К счастью, паразиты подобного рода совершенно не переносят пребывания за Гранью, и щупальца твари распались достаточно быстро, оставив после себя кучку неопрятных ошмётков, которые тут же исчезли — словно провалились.

Я в несколько прыжков оказался рядом с Тонкс и подхватил её на руки, быстро вернувшись на Грань. Девушка… точнее уже девочка — отражение души Тонкс теперь выглядело девочкой лет пяти-шести — удивлённо спросила меня:

— Дядя, а где мы? Где папа с мамой?

— Я тебя к ним отнесу, — ответил я. — Хочешь?

— Конечно, — отозвалась девочка. — Здесь красиво, но холодно.

— А ты помнишь, как зовут твоих маму и папу? — спросил я.

— Конечно, — ответила девочка. — Моего папу зовут Тед, а маму — Андромеда. А меня — Нимфадора Кассиопея. Нимфадора Кассиопея Тонкс. Раньше мне не нравилось первое имя, но теперь я не понимаю, почему… Дядя, а ты отнесёшь меня к папе и маме?

— Конечно, — ответил я. — Держись крепче!

Девочка крепко обхватила меня за шею… и я резко, как ныряльщик из-под воды, вынырнул с Грани, вновь открыл глаза и увидел над собой знакомый потолок ритуального зала.

— Мать моя Магия! — раздался поражённый голос Сири. — Гарри, ты что сделал?

Я повернул голову и удивлённо ойкнул. Рядом со мной на Родовом камне лежала девочка лет пяти-шести, прикрытая до подбородка окровавленной белой простынёй. Тёмные кудряшки разметались по камню, глаза были закрыты. Ребёнок мирно спал.

— Вводи её в Род, быстрее! — крикнул я, рывком поднимая собственное тело с Родового камня. — Грань изменила её. Теперь она чиста, вассальная клятва не понадобится! Нимфадора Кассиопея Блэк — нареки её так!

Надо отдать должное Сири — он не завис в недоумении, а быстро произнёс ритуальные слова введения в Род. После того, как он произнёс эту словесную формулу, ноги мои подкосились и я с некоторым облегчением провалился в беспамятство.

Проснулся я спустя сутки в знакомой спальне дома Блэков. Именно что проснулся — я великолепно выспался и чувствовал себя прекрасно. Даже неудобно стало перед дремлющим в кресле Конни, чьи волосы были растрёпаны, а веки покраснели — то ли от недосыпа, то ли от переживаний. Но Конни, проснувшийся моментально, стоило мне открыть глаза, никакого неудобства не испытывал. Он радостно бросился ко мне обниматься, быстро позвал Сева и Сири, за которыми подтянулись и остальные Блэки с примкнувшим к ним Ником.

Северус быстренько споил мне парочку зелий, Сири поинтересовался моим самочувствием, а Старый Сигнус мрачно проскрипел:

— Не знаю, как тебе это удалось, Гарри, но… всё получилось.

— В смысле? — не понял я. Но тут воспоминание о том, как Тонкс стала маленькой девочкой, всплыло в голове. — Но я же вроде напортачил…

— Нисколько, — ответила Вальпурга. — Ты сделал всё, как надо. Нимфадора избавлена от ментального паразита… правда, с большей частью воспоминаний, но это даже к лучшему. А Андромеда и Тед получили второй шанс воспитать дочь достойно. К тому же, пребывание за Гранью стабилизировало Дар Нимфадоры. Это гораздо больше того, на что я смела надеяться.

Уфф… а я уж думал, что грядут нехилые разборки…

А потом Тед и Андромеда, скромно державшиеся сзади, подвели ко мне Тонкс. Точнее, теперь её стали называть Касси — по второму имени. Девочка сделала довольно изящный реверанс, а потом отбросила официоз и бросилась мне на шею.

— Спасибо, дядя Гарри! Я помню, что была в плохом месте, а ты забрал меня!

— Она всё помнит? — одними губами спросил я Вальпургу.

— Скоро забудет, — так же беззвучно отозвалась она.

А окончательно добили меня Тед и Андромеда, попросившие меня стать крёстным юной Нимфа… эээ, нет, лучше всё-таки Кассиопеи…

Так что на последний этап Кубка мы с Конни отправились в самом хорошем расположении духа. Ничто, как говорится, не предвещало…

Комментарий к Глава тридцать шестая. В которой герой вновь находит применение своим способностям

Домовой Кащеева:

https://avatars.mds.yandex.net/get-zen_doc/241223/pub_5ce43c4a0f23c200b3a4a6bd_5ce449d4fd607d00b3a2e15b/scale_1200

Нимфадора Кассиопея:

https://i.pinimg.com/originals/63/90/79/639079c66d275ec5ccd7568a15170fd5.jpg

Автору на кофе, Музу на печеньки:

https://money.yandex.ru/to/410014057127193

========== Глава тридцать седьмая.В которой герой наблюдает за последним этапом Кубка. Часть первая ==========

Так что на последний этап Кубка мы с Конни отправились в самом хорошем расположении духа. Ничто, как говорится, не предвещало…

Даже погода в этот день была нехарактерно солнечной для хмурой зимней Шотландии.

Квиддичное поле стараниями выпускников Хаффлпаффа, некоторых сотрудников Отдела Тайн, приглашённых лично Макгонагалл, профессора Флитвика и, частично, Сири, было превращено в этакий зелёный лабиринт, в котором с трибун нельзя было разглядеть практически ничего. Но никто и не собирался давать зрителям скучать. Огромный зачарованный экран, вдвое больше прежнего, разделённый на пять частей, должен был показывать путь каждого из Чемпионов и возникающие перед ним ловушки. Пятая часть должна была показывать карту лабиринта и отмечать пройденный путь.

Директор Макгонагалл лично прошла весь лабиринт и убедилась в том, что там не было ничего опаснее иллюзий и своеобразной полосы препятствий. В центре лабиринта, как и в каноне, стоял Кубок огня, который должен был достаться победителю. При первом же прикосновении к Кубку победитель переносился на небольшой помост, на сей раз установленный прямо перед судейской коллегией. Чары на Кубок накладывал профессор Флитвик, а в полугоблине ни у кого из нас не было оснований сомневаться. Мало того, что он был прекрасным преподавателем и просто хорошим человеком (ладно, пусть полугоблином, неважно), так он ещё и был кровно заинтересован в том, чтобы никто из Чемпионов не пострадал. Происшествия с Мари-Виктуар и Юлием вызвали бы грандиознейший международный скандал, в случае с Николой к скандалу добавлялся бы ещё и разъярённый некромант Кащеев, способный за личного ученика порвать на британский флаг всех гоблинов Британии, а уж насчёт Луны лучше было даже не заикаться. Флитвик прекрасно помнил, чья Луна невеста, и кому женихом приходится любимый братишка её жениха. И происшествие с Луной могло обернуться не только скандалом и гневом некроманта (меня), но и возвращением того проклятия, от которого гоблинов успешно избавила Сусанна… так что нет, во Флитвике я не сомневался.

Люциус, которого Драко достал со своей обострившейся паранойей, тоже проверил лабиринт и тоже не обнаружил ничего, кроме тех чар, которым там и положено было быть. Наконец я, буквально за полчаса до начала этапа, проверил Кубок. Портал послушно вынес меня прямо пред несветлые очи судейской коллегии, встретившей меня добрыми улыбками. Особо добрыми они были у Кащеева и Каркарова. Мадам Делакур всё ещё скрывала лицо под густейшей (и явно зачарованной) вуалью, так что повеселило ли её моё внезапное появление — так и осталось загадкой.

Итак, всё, что нужно было приготовить — приготовлено, проверено и перепроверено, всё было отлажено не хуже швейцарских часов, оставалось только ждать начала финального этапа Кубка. Но старая подружка паранойя не спешила расслабляться, и я, сидя в ложе среди почётных гостей, время от времени искоса поглядывал на густую, неестественно яркую зелень лабиринта.

Конни, сидевший рядом, сыпал шутками, которые заставляли хихикать устроившихся рядом Ника, Регулуса, Гермиону и Драко. Сириус и Северус находились на поле — они будут следить за прохождением Чемпионами лабиринта, так сказать, на общественных началах и, в случае, если кто-то из Чемпионов получал травму, их обязанностью была его эвакуация в тот же самый знаменитый шатёр, ставший пристанищем чемпионов на время проведения этапов.

Все входы и выходы на квиддичное поле, а также территория Хогвартса контролировались аврорами… В общем, меры безопасности Амелия Боунс приняла беспрецедентные. Это меня немного успокоило, Паранойя из здоровенной змеюки превратилась в тоненького дождевого червяка, но этот червячок упрямо не желал успокаиваться — всё извивался где-то в подсознании, всё шевелился… И меня это серьёзно беспокоило.

Но мои дурные предчувствия сбываться не спешили.

Трибуны успешно заполнялись весёлыми нарядными магами, студенты всех четырёх школ разворачивали умело зачарованные плакаты с пожеланиями победы своим претендентам (на плакате Хогвартса Луна, сидящая верхом на гарцующем единороге и окруженная львом, змеёй, орлом и барсуком, то и дело поднимала руку, выпуская из палочки сноп искр, складывавшихся в слова «Хогвартс — лучшая школа!», и ослепительно улыбалась), судьи поудобнее устраивались за столом, то тут, то там мелькал Людо Бэгмэн в своём чёрно-жёлтом одеянии, между рядами зрителей по трибунам сновали продавщицы сладостей с лотками и прохладительных напитков с зачарованными кувшинами, то тут, то там взлетали разноцветные шарики с портретами всех четырёх Чемпионов… В общем, атмосфера была самая праздничная…

Судьями на сей раз, помимо Макгонагалл, Кащеева, Каркарова и мадам Делакур, были неизменный Тегу Мквайя, которому явно нравилось всё происходящее вокруг, София Лещинска, Мастер Чар и преподаватель Парижской Магической Академии, автор многих трудов по Чарам и трёх самых знаменитых европейских учебников. Насколько я знаю, у Флитвика на старших курсах есть факультатив по Продвинутым Чарам, на котором тоже занимаются по учебнику Лещинской… Замыкал судейскую коллегию Мастер Чар и Иллюзий из японской Академии Махаутокоро Исикава Рюичи — высокий представительный старик с посохом, в традиционных старинных церемониальных одеждах. Солидно, в общем, до невозможности.

Наконец зазвучали наколдованные фанфары и на помост из полускрытого зеленью шатра парами поднялись чемпионы. Впереди шли Луна и Никола — как набравшие более высокие баллы, следом — Мари-Виктуар и Юлий. Все четверо были одеты без всяких изысков, в удобные куртки, брюки и высокие ботинки на шнуровке. Разнился только цвет. У юношей он больше напоминал маггловский камуфляж, а Луна и Мари-Виктуар, явно не сговариваясь, оделись в чёрное.

Когда чемпионы выстроились на помосте, слово взяла Макгонагалл, она ещё раз напомнила собравшимся об успешно пройденных этапах Кубка, назвала количество баллов каждого и пожелала всем Чемпионам честной игры и честной победы.

— Пусть победит не просто сильнейший из вас, но достойнейший! — закончила свою речь Макгонагалл, раздались аплодисменты, Макгонагалл гордо склонила голову и уселась на место, а поднявшийся Кащеев продолжил речь.

Как я и ожидал, Чемпионы должны были войти в лабиринт по очереди — сначала Никола, как набравший наибольшее количество баллов, через пять минут после него — Луна, через десять минут после Луны — Юлий, через десять минут после Юлия — Мари-Виктуар.

Лабиринт был зачарован таким образом, что участники шли каждый по собственному маршруту, не видя остальных. Пересечься они могли только у Кубка, но тут уж всё решали быстрота и ловкость.

После объявления порядка прохождения лабиринта в плотной зелёной стене возникла полукруглая арка, забранная позолоченной изящной решёткой. Решётка плавно раздвинулась. Путь к Кубку для Чемпионов был открыт.

Никола поднял руки над головой и сжал ладонь в ладони. Этот простой жест вызвал волну аплодисментов и одобрительного свиста. Никола чуть склонил голову и решительно зашагал к зелёной арке. Сделал в неё шаг… и пропал.

Магический экран тут же мягко засветился. В одной из его частей возникла колдография Николы, а в самой нижней — карта лабиринта с Кубком в центре. На карте зажглась красная точка и медленно-медленно двинулась вперёд, оставляя за собой тонкую красную линию пройдённого пути.

Луна сделала изящный реверанс, а потом прижала ладошку к губам и помахала трибунам, вызвав новый взрыв аплодисментов. Войдя под арку, девушка так же словно растаяла в воздухе, но на экране зажглась ещё одна колдография, а по карте начала свой путь синяя точка. Она двигалась почти параллельно красной.

Юлию пришлось ждать своей очереди чуть дольше, но и его приветствовали вполне искренне. Добродушный не скандальный дурмстранговец не нажил себе врагов, к тому же девушки из других школ заглядывались на симпатичного паренька, а тот умудрялся поддерживать со всеми ровные отношения.

К красной и синей точкам на карте добавилась коричневая, а на экране вспыхнула колдография Юлия.

Последней в лабиринт вошла Мари-Виктуар, получив свою порцию аплодисментов и свиста. Правда, свиста было куда больше, чем аплодисментов и был он какой-то… неодобрительный, что ли… Красавицу-вейлу невзлюбили многие, как и её директрису, но её вроде бы это ничуть не волновало. Презрительно усмехнувшись, Мари-Виктуар исчезла в арке, на экране появилась её колдография, а на экране зажглась последняя точка. Белая.

Между тем Никола уже успел отыскать себе на свои «вторые девяносто» первое приключение. Экран, до этого показывавший его колдографию, вспыхнул, и мы увидели парня, так сказать, вживую. Он оказался на берегу широкой реки (прекрасно наколдованная иллюзия) и попытался подойти к берегу. Не вышло. Стоило Николе подойти поближе, как реку охватило пламя — судя по тому, как он поморщился от жара, иллюзия была весьма качественная.

Никола несколько раз взмахнул посохом, пытаясь отменить иллюзию — не тут-то было. Какая-то фирменная наработка Флитвика, которая оказалась не по зубам даже талантливому русскому.

Тогда Никола сделал шаг назад, а когда пламя опало и перед ним вновь появилась сверкающая гладь реки, присел на бережок и призадумался. Но в этот момент водная гладь пошла волнами… и из реки вылез келпи. Причём в отличие от реки, келпи был самый настоящий, и я чуть не расхохотался, увидев его. Флитвик не зря пригласил Ника для установки некоторых чар… Из реки «вылез» тот самый келпи-сладкоежка, который так ловко играл с Регулусом в «принеси палочку». Правда, выглядел он на сей раз ещё грознее, чем обычно. Красные глаза келпи сверкали, как раскалённые угли, он злобно скалился на чужака, показывая заметные кривоватые клыки, и громко топал.

Зрители впечатлились. Кое-где раздались испуганные женские возгласы — келпи и впрямь выглядел грозно. Зверюшка прекрасно поняла, что от неё требуется, и грациозно прошлась по берегу, нагоняя жути.

Никола вскочил на ноги и направил на келпи посох. Узрев «палочку», тот радостно рванул к парню со всех ног. Я схватился за голову. Блин, прибьёт же парень от страха раритетную зверюшку, как Бог свят прибьёт. Никола и впрямь метнул в келпи каким-то заклятием, тот радостно замотал головой — любимая игра усложнялась, легко увернулся от заклятия и боднул головой Николу, так что тот бухнулся на задницу. Келпи же схватил в зубы вожделенную палочку, сделал вокруг ошеломлённо хлопавшего глазами парня круг почёта, и вновь приблизившись к Николе, стал совать ему посох в руку — давай, мол, поиграем… А когда парень протянул руку за посохом, резко отдёрнул морду и снова поскакал вокруг парня, высоко задирая ноги.

К чести Николы он довольно быстро сообразил, что зверюшка не агрессивна, и стал что-то говорить — судя по всему не заклинание, а что-то ласковое. Келпи прислушался… а когда Никола полез в поясной кошель, не выдержал, выплюнул на землю посох и ткнулся в руку парню любопытной мордой — проверять, а что ещё есть у человечка интересного и занимательного.

Судьи стали переговариваться, видимо решили, что Никола достанет сейчас что-то запрещённое, но тот достал из кошеля только большой квадратный пряник, вроде бы даже с повидлом. Всё. Жуткую красноглазую тварь можно было брать голыми руками.

Келпи в два укуса прикончил пряник, облизнулся, и повернулся к Николе боком — что, мол, стоишь, садись, давай. Никола быстро вскарабкался на спину келпи, и тот в два прыжка преодолел иллюзорную «реку», высадив парня на противоположном берегу, после чего тщательно обнюхал кошель на предмет чего-нибудь вкусненького, ничего больше не обнаружил, разочарованно помотал головой и бухнулся в «реку» — переваривать тяжкими трудами схомяченный пряник.

Никола же помахал рукой келпи и отправился себе дальше. Народ облегчённо зааплодировал, изображение на экране исчезло, вновь став колдографией.

Зато ожила часть экрана с колдографией Юлия. Ему досталось совершенно другое испытание — парень оказался перед тропинкой, с обеих сторон которой к нему тянули корявые ветви древесные великаны. Причём, в отличие от огненной реки Николы, лесные великаны были самые настоящие. Мадам Спраут с помощью своего фирменного заклятья и удобрения на основе драконьего навоза, смешанного с аммиачной селитрой, растопырником и ещё парочкой ингредиентов, о которых я не хочу ничего знать, превратила на несколько часов вполне мирные каменные дубки в жутковатые подобия энтов из «Властелина Колец».

На мой законный вопрос, что курила добрейшая Помона, прежде чем выдать этакое, Конни строго заметил, что в прежние времена Мастера-Гербологи могли не только травки выращивать, а с помощью своего умения наколдовывали таких древесных стражей для охраны и защиты жилищ.

На мой второй законный вопрос, не приключался ли родимчик с детьми хозяев от лицезрения этакой красоты, Конни только шлёпнул меня по затылку и заявил, что я мешаю ему смотреть. Пришлось подчиниться и перестать задавать вопросы, тем более, что наблюдать за экраном было всё интереснее и интереснее.

Итак, как только Юлий сделал шаг вперёд, жутковатые корявые руки-ветви потянулись к нему, казалось, вот-вот они его схватят и разорвут на мелкие части.

Юлию на ум пришло то же самое, он снова отступил на шаг и тихо, но отчётливо выругался:

— Пся крев!

Ага, а вот и звук прибавился… Похоже, сразу его наладить не удалось. Но тут Юлий сосредоточенно нахмурился и рванул вперёд на хорошей скорости, ловко уворачиваясь от тянувшихся к нему рук-сучьев древесных великанов. Физическая подготовка в Дурмстранге явно была на высоте, Юлий сумел пробежать опасный участок с удивительной быстротой и ловкостью, ни разу не попав древесным великанам в руки. Правда, когда он чуть замешкался, один из сучьев вырвал лоскут из его куртки на плече, но это была единственная добыча карикатурных энтов, которые зря грозили своими сучьями ловкому парню.

Едва нога Юлия успела ступить на безопасный участок, изображение исчезло, сменившись колдографией, и в другой части экрана появилась Луна.

Девушка шла вперёд, абсолютно не торопясь и вроде бы хаотично помахивала палочкой. Но в её движениях была некая система. Вот замерла, наткнувшись на невидимую преграду, стайка пикси, а вот смотались в клубки и спрятались Дьявольские силки… Но показывали нам девушку явно не из-за этих мелких преград.

Впереди, перегородив дорожку, лежал… лежала, вальяжно устроившись, Сфинкс. Мощное львиное тело, покрытое короткой шерстью песочного цвета, с тяжёлыми когтистыми лапами и длинным хвостом с тёмной кисточкой странным образом сочеталось с симпатичной женской головкой — смуглой, кудрявой и темноглазой, кокетливо украшенной старинной золотой диадемой с крупными овальными синими камнями. Золотисто-коричневые крапчатые крылья лежали на львиной спине, как свёрнутый узорчатый плащ. На редкость красивое создание, и, если верить мифам, ужасно опасное.

А на деле, между прочим, одна из ведущих сотрудниц Каирского Института Магической Археологии, автор бесчисленных монографий по истории Египетского царства, свидетелем которых эта учёная дама и являлась. Некоторые из её книг изданы и в маггловском мире, разумеется, под псевдонимом. Египтяне относились к магическим существам с куда большим пиететом, чем англичане, но вынуждены были многое терпеть. Именно англичане больше ста лет назад навязали египтянам кабальный договор с гоблинами, согласно которому зелёненькие до сих пор шарят в древних гробницах. Само собой, для магглов «всё уже украдено до нас», но гоблины до сих пор находят нечто куда более важное, чем золото — обрывки древних знаний.

Госпожу Нефер-Ахет, такое имя носила сфинкс, они давным-давно приглашают сотрудничать, но та отказывается… И как её удалось уговорить поучаствовать в турнире?

Между тем Луна приблизилась к сфинкс, и та грозно развернула крылья. Зрители ахнули, а Луна, ничуть не испуганная грозным зрелищем, вежливо поклонилась исказала:

— Здравствуйте, госпожа сфинкс. Наверное, вы будете загадывать мне загадки?

— Ты угадала, дитя, — величественно кивнула сфинкс. — Тебе нужно дать мне три правильных ответа, чтобы пройти дальше… Не боишься?

— Нет, — бесхитростно ответила Луна. — Ведь вы такая красивая…

Сдаётся мне, что после этого ответа сфинкс пропустила бы Луну дальше без всяких загадок, но она прекрасно помнила о магическом видеонаблюдении, поэтому, вздохнув, заявила:

— Готова ли ты, дитя?

— Да, госпожа сфинкс, — отозвалась Луна и просто опустилась на траву, поджав под себя ноги.

Сфинкс кивнула и начала говорить:

— Вот моя первая загадка, и она очень проста. Но отвечать нужно быстро, не раздумывая, помедлишь — я засчитаю поражение. Поняла?

Луна кивнула, и сфинкс продолжила:

— У вельможи, отца Мерит, пять дочерей. Их зовут Чача, Чече, Чичи, Чочо. Как зовут пятую дочь?

Луна быстро ответила, и часть зрителей разочарованно ахнула, но сфинкс улыбнулась:

— Правильно. Вот моя следующая загадка. Некий царевич, сын фараона, плыл на корабле в страну Пунт и попал в шторм. Корабль его был разбит, и вынесло его на берег неведомого острова, на котором жили воинственные девы, ненавидящие мужчин. И решили они принести его в жертву своей богине, и почувствовал он дыхание смерти у лица своего. И попросил он дев выполнить его единственную просьбу перед смертью, и они согласились. Но когда царевич высказал свою просьбу, то они снарядили ему лодку, снабдили едой и отпустили с миром, так что спасся он и достиг пределов земель отцовских… Что попросил царевич у воинственных дев такое, что они не стали выполнять его просьбу и не стали приносить его в жертву, а пощадили и отпустили с миром?

Луна улыбнулась и ответила. Сфинкс только кивнула:

— И тут ты права, разумное дитя.

— Ничего себе! — восхитился Конни. — Я бы ни за что не догадался.

— Это оттого, что ты плохо знаешь женщин, — подначил его я, получив в ответ сердитый взгляд. Ох, если всё хорошо закончится, меня, похоже, ждёт весёленькая ночь.

Но Конни неожиданно улыбнулся и приложил палец к губам — тише, мол, хочу послушать последнюю загадку.

Сфинкс не подвела:

— Последняя моя загадка коротка, но проще от этого не становится. У фараона есть младший брат Яхмос, а у Яхмоса братьев нет. Как такое возможно?

Луна ответила на последний вопрос так же быстро, как и на два остальных, и сфинкс лениво подвинулась, освобождая проход:

— Иди, дитя, и пусть осеняет тебя своей защитой грозная Сехмет, пусть охранит она тебя, ибо вижу я зловещую тень над путём твоим…

Луна ласково погладила громадную львиную лапу сфинкс и побежала вперёд. Изображение исчезло, а меня словно громом поразило. Ой, не зря моя подружка паранойя вопила, ой, не зря…

А не хотите ли попробовать отгадать загадки сфинкс, мои дорогие? Тем более, что они очень просты, несмотря на египетский антураж…

Комментарий к Глава тридцать седьмая.В которой герой наблюдает за последним этапом Кубка. Часть первая

Сфинкс:

https://thumbs.dreamstime.com/z/сфинкс-красивое-illustation-зверя-с-унами-77999345.jpg

========== Глава тридцать восьмая. В которой герой наблюдает за последним этапом Кубка. Часть вторая ==========

Конни тоже слышал слова сфинкс, поэтому, когда изображение исчезло, я почувствовал, как его пальцы сжали мою руку, и услышал в голове тихий голос:

«Гарри, сфинксы не лгут… Она что-то почувствовала… Что-то угрожает Луне…»

«Что?» — горестно вздохнул в ответ я. От Конни в ответ пришло ощущение некоторой растерянности. И в самом деле, что? Авроры, присланные Министром Боунс, бдят, лабиринт и Кубок проверены не по разу, среди судей и гостей вроде бы нет злоумышленников… Что может угрожать Луне? Если бы не просьба Гекаты не вмешиваться, я бы точно сам вскочил с места, бросился бы в лабиринт, схватил Луну в охапку и передал бы Драко с рук на руки, чтобы тот спрятал её в мэноре под защитой Родовых охранных чар. Только, боюсь, что Луна не оценила бы такой заботы… и да, утащить её из лабиринта можно и в мэноре запереть тоже… Только вот надолго ли? Да и брак между Луной и Драко после такого станет невозможным — Луна многое может простить, но она терпеть не может, когда ограничивают её свободу.

Во всяком случае, Барон твёрдо обещал мне, что с Луной не случится ничего худого, а свои обещания он всегда выполняет. Правда, не всегда так, как того хотели просители… Вот этого-то я и боюсь. И злюсь на Гекату — как она могла согласиться играть судьбой близкого мне человека и будущей родственницы? Впрочем, за долгие века пребывания в собственном мирке богине наверняка хочется развеять скуку, а мои суматошные приключения её забавляют… Во всяком случае, следует признать одно — мы так и не приблизились к разгадке того, кто у нас является засланным казачком… то есть, носителем души Мерлина. И это плохо. Такое чувство, что меня постоянно сбивают с толку, не дают додумать самое главное… и это вполне возможно. Потому что Барону Самеди необходимо рассчитаться с блудным Кингсли, забрав его душу, и, по его словам, только я могу ему помочь в этом непростом деле. И, как бы я ни старался, Могущественный Лоа будет делать всё, чтобы его план удался.

«Гарри, — пробился ко мне Конни, — Гарри, что с тобой? Тебя так расстроили слова этой песчаной полукошки? Да и я тоже хорош… Гарри, ошибаются все, вот и она могла ошибиться…»

Я обнял Конни за плечи и прошептал в чуть порозовевшее ухо:

— Спасибо…

— За что? — удивился Конни.

— За то, что ты у меня такой замечательный…

Конни покраснел и пробормотал:

— Скажешь тоже… И вообще, давай смотреть, там вейлу показывают…

Без лицезрения прелестей Мари-Виктуар я бы точно обошёлся, но то, как она будет проходить испытания, было интересно, поэтому я вслед за Конни стал смотреть на экран, показывавший бегущую по зелёному лабиринту Мари-Виктуар. Деревья и кусты вели себя смирно, но неожиданно Мари-Виктуар повернула и оказалась в каком-то подобии аллеи, которую образовывали фигурно выстриженные кустарники. Причём кустарники были выстрижены так искусно, что походили на огромных зелёных зверей. Очень опасных зверей.

Вот стоит, припав на передние лапы, словно готовясь напасть, гигантский волк, рядом замерла, принюхиваясь, мантикора, опустили рога огромные критские быки, извивает зелёные кольца гигантская змея. Фантазия мастеров оказалась неистощимой и своё немаленькое вознаграждение они отработали до последнего кната. Кстати, часть трат на Кубок удалось отбить продажей сувениров. Мы с Ником дружно вспомнили своё маггловское прошлое, да и у самих магов сувенирная индустрия была не в забросе — продавали же они плакаты квиддичных команд и фигурки лучших игроков? Вот и мы предложили Боунс организовать нечто подобное — плакаты, значки, фигурки Чемпионов, фирменную бижутерию (в моду с лёгкой руки Луны вошли серёжки-редиски, серёжки-вишенки и серёжки-морковки), омнинокли с функцией записи, чтобы потом посмотреть понравившиеся моменты ещё раз… а магглорожденные работники торговой индустрии прибавили к этому футболки, бейсболки, блокноты, ручки и кружки с символикой турнира, портретами Чемпионов и даже с гербами факультетов Хогвартса. Всё вышеперечисленное неплохо раскупалось, а сувениры, посвящённые Хогвартсу, хорошо разбирали иностранные студенты, чтобы привезти родным и близким… да и себе на память оставить сувенир из английской магической школы.

Так вот, Мари-Виктуар дошла до аллеи, образованной зелёными зверями и остановилась. Я бы тоже остановился — ежу понятно, что все эти фигуры тут неспроста и без проблем Чемпионку не пропустят.

Девушка сделала несколько движений палочкой, но всё вокруг было неподвижно, и зелёные фигуры тоже не собирались оживать. Тогда она сделала несколько неуверенных шагов вперёд, потом ускорила шаги и, наконец, почти побежала.

Мари-Виктуар уже прошла половину зелёной аллеи, когда мантикора, которую она миновала, сделала резкий прыжок вперёд. Девушка успела увернуться лишь чудом и издала короткий, резкий крик ужаса. Этот крик словно послужил сигналом для прочих зелёных фигур, они зашевелились, беря вейлу в кольцо. Из палочки девушки вылетела струя огня, она словно гигантский язык, облизала несколько зелёных фигур, но огонь не причинил им никакого видимого вреда. И тогда Мари-Виктуар вызвала ветер. Тугой воздушный вихрь снёс с её пути несколько зелёных фигур, и она сумела проскользнуть в образовавшуюся щель, бросившись вперёд. И тут же некоторые из фигур вернулись на свои места и замерли неподвижно, но мантикора, один из гигантских быков и гигантский же скорпион, щёлкавший зелёными клешнями, бросились вдогонку. Двигались они удивительно быстро, одна из клешней скорпиона сомкнулась на высоком ботинке вейлы, и девушка упала. Зрители вскрикнули от ужаса, но Мари-Виктуар не собиралась сдаваться. Снова громко вскрикнув, она сменила облик на жутковатое подобие гарпии — уродливой полуптицы-полуженщины — и, взмахнув крыльями, тяжело взлетела, сумев вырвать ногу из клешни скорпиона.

Несколько взмахов крыльев — и девушка пересекла опасную черту, после этого все её зелёные преследователи вернулись на свои места, притворившись безобидными садовыми украшениями. Мари-Виктуар, вернув человеческий облик, устало опустилась на траву — видимо, превращение отняло у неё немало сил, и вейле требовался отдых. Изображение исчезло. Потом экраны показали Юлия, ловко переходившего глубокую пропасть по тонкой жёрдочке, которую он трансфигурировал из кучки нарванной тут же травы, Луну, попавшую на ту же аллею, что и Мари-Виктуар, но миновавшую её гораздо быстрее француженки. Как? Очень просто, девушка наколдовала Агуаменти и полила всех зелёных зверей, которые, по сути, так и оставались кустарниками. Видимо, не поливали их давно — чтобы злее были, поэтому зелёные звери с наслаждением подставляли бока и спины под сверкающую струю воды, а Луна громко смеялась и спрашивала, не родственники ли они морщерогим кизлякам, и почему они не улетели на юг вместе с гребнеспинными моргушками?

Обескураженные этими неожиданными вопросами и ублажённые водичкой кустики даже попытки не сделали дёрнуться в сторону Луны, так что всю опасную аллею девушка прошла прогулочным шагом… но в конце не столкнулась с Мари-Виктуар. Луна оказалась совсем в другом месте — перед довольно высокой скальной осыпью. Но в этот момент изображение исчезло, и другая часть экрана стала показывать Николу, угодившего на допрос к сфинксу.

— Скажи мне, о глубокомысленный отрок, ответивший на два моих вопроса, не устал ли ты от игр умственных? Готов ли ответить на третий? — заботливо поинтересовалась сфинкс.

Ого… а мы аж целых два вопроса пропустили… Вот почему трансляцию с Луной прервали так поспешно… Жаль, сфинкс интересные загадки задаёт, чувствуется вековая мудрость…

— Готов, госпожа сфинкс, — отозвался Никола. — Спрашивайте.

Сфинкс кивнула и начала:

— Семь дочерей вельможи Монту заняты своими делами. Первая сестра читает повесть о Синухете, сыне страха, вторая — играет с котёнком, третья — срезает цветы в саду, четвёртая — командует поварами на кухне, пятая — играет в шахматы, шестая — отправилась купаться. Чем занимается седьмая сестра?

Никола почесал в затылке:

— А подсказки никакой не будет?

— Отвечай быстрее, отрок, — рассердилась сфинкс.

— А разве египтяне играли в шахматы? — поинтересовался неугомонный Никола.

— Ты меня утомил… — зевнула сфинкс. — Ответ не засчитан. И нет, не играли, но здесь загадки загадываю я, так что так и будет.

— Ладно, — вздохнул Никола и выдал ответ.

— Правильно, но слишком поздно, — ехидно заметила сфинкс. — Не пройдёшь.

— Погодите-погодите, госпожа сфинкс, — заулыбался Никола, — а вы не хотите послушать загадку? Если вы её отгадаете, то я, так и быть, сойду с дистанции… А если нет — то вы пропустите меня, хорошо? Ведь формально я на все вопросы ответил правильно…

— Хмм… — призадумалась сфинкс, но убойное обаяние рыжего нахала подействовало и на неё, да и любопытство разобрало:

— Ладно, отрок, загадывай…

— Смотрите, госпожа сфинкс, отгадаете, где я три раза сказал неправду — угощу вас вкусным напитком… Квас называется… На острове посреди реки стоит тюрьма… — начал Никола, и я тихо хихикнул. Загадочку эту вместе с разгадкой мне в своё время загадал Лёва Терентьев, и была она с подвохом. Да и вместо кваса там фигурировало пиво. Но неважно… У хитрого парня были все шансы обмануть простодушное древнее создание. А Никола продолжал:

— …в тюрьме сидят трое заключённых, каждый из них планирует побег. Попробовал сбежать первый заключённый, выбрался он из своей камеры и поплыл через реку. И вдруг вынырнула из реки акула и съела его. Попробовал сбежать второй, он тоже поплыл через реку, заметила его охрана, вскочила в лодку, догнала пловца, схватила за волосы, втащила в лодку и вернула в тюрьму. Попробовал сбежать третий — поплыл и он через реку, переплыл её, побежал дальше и скрылся. Где я трижды сказал неправду, госпожа сфинкс?

Сфинкс нахмурилась:

— А ты точно трижды сказал неправду?

— Точно, — с энтузиазмом подтвердил Никола.

Сфинкс нахмурилась ещё сильнее:

— Не понимаю. Ладно, проходи. Только скажи сначала, где ты сказал неправду?

Никола радостно кивнул и прошептал разгадку так тихо, что никто из зрителей не разобрал ответ. Сфинкс же расхохоталась и от души шлёпнула Николу лапой по пятой точке, придав ему ускорения в нужном направлении. И тут изображение исчезло, и вновь появилась Луна. Я обратил внимание на карту лабиринта и заметил, что синяя точка подобралась к Кубку ближе всех.

Ого… а этап-то близится к своему логическому завершению… Если Луна сейчас первой возьмёт Кубок в руки, то станет победительницей, и все результаты остальных Чемпионов уже будут неважны.

Это поняли и другие зрители, и над трибунами повисло напряжённое молчание. Зрители внимательно смотрели на девушку, которая каким-то образом сумела преодолеть скальную осыпь и теперь стояла перед последним препятствием.

А уж как извратились организаторы… Короче говоря, Кубок находился на невысоком постаменте, но постамент этот располагался на острове посреди озера. Удивительно реальная иллюзия.

Островок и озеро были небольшими, но летать Луна точно не умеет, перепрыгнуть… не, нереально. Но что же делать-то?

Луна немного подумала и, взмахнув палочкой, сказала:

— Акцио, метла!

Именно так Гарри поступил в каноне, но реальность лишний раз напомнила, что у нас ни разу не канон. Метла повиновалась хозяйке, только вот над квиддичным полем были установлены Защитные чары, так что несчастный «Чистомёт» отлетел в сторону, ударился обо что-то, и с печальным треском закончил свои дни. Блин, когда всё закончится, подарю Луне новую метлу, но как ей быть сейчас?

Луна вздохнула и подошла к воде, видимо решила попробовать перебраться вплавь. Не тут-то было. Вода в озере тут же «загорелась», не давая девушке подойти. Правда, пламя было низким, но, судя по отсветам, жарким. С помощью палочки Луна попыталась залить огонь, потом мгновенно заморозить воду и проложить ледяной мост. Тщетно. Вода огонь не гасила, а куски льда таяли с потрясающей быстротой. Видимо, тут дело было не столько в магических умениях, сколько в смекалке.

Девушка задумчиво повертела головой, оглядываясь, а потом подошла к одиноко стоящему на берегу озера дереву и лицо её просияло. Луна нагнулась и подняла из травы большой моток крепкой верёвки.

Итак, задача была следующей. Кубок был размещён на острове посреди озера диаметром примерно тридцать метров. Тут явно были не только иллюзии, но и Чары расширения Пространства… Но ладно, не буду отвлекаться. Помимо постамента с кубком на островке росло высокое крепкое дерево. И да, точно такое же дерево росло напротив первого на берегу. То есть, логично было предположить, что Чемпион сможет натянуть между ними верёвку и перебраться на остров по ней. Только вот как эту самую верёвку натянуть? Накинуть петлю — не получится — слишком большое расстояние… Да уж, эта задачка явно не обошлась без помощи Флитвика — гоблины весьма ценят смекалку.

Между тем, Луна, деловито привязывавшая один конец верёвки к дереву, явно нашла какое-то решение.

Да, нашла. И оно оказалось простым до гениальности. Один конец верёвки девушка привязала к дереву, взяла в руки моток и быстрым шагом пошла вокруг озера, разматывая остальную верёвку. Я хлопнул себя по лбу. Вот балда! Озеро-то круглое, так что при обходе его верёвка непременно встретится со стволом второго дерева, останется лишь её хорошенько натянуть, закрепить и — вуаля, можно перебираться. Луна, конечно, не тренированная дурмстранговка, но проделать такое ей вполне по силам.

Так оно и вышло. Верёвка встретила препятствие в виде второго дерева, удачно пройдя над постаментом с Кубком (вот почему он был такой низкий!), и получила вторую опору. Я немного боялся, что вспыхнет пламя и верёвка сгорит, но нет, вода иллюзорного озерца оставалась тихой и прозрачной.

Луна обошла озеро и крепко привязала верёвку за то же дерево — получилась верёвочная переправа. Теперь, перебирая руками и ногами, можно было перебраться прямо на остров.

Зрители зааплодировали, приветствуя решение девушки.

Луна ухватилась обеими руками за верёвку, подтянулась и стала медленно передвигаться вперёд, благоразумно не свешивая ноги вниз, но зацепившись ими за верёвку. Всё правильно, если её ноги окажутся слишком близко к воде, пламя может вспыхнуть вновь.

Лицо Луны — раскрасневшееся, сосредоточенное, с выступившими на лбу капельками пота, возникло на магическом экране крупным планом. И тут же появились изображения трёх других Чемпионов. Никола, ловко увернувшись от стаи пёстрых кривоклювых птиц, выбежал на тропинку, ведущую к озеру, Юлий упрямо преодолевал каменную осыпь — по сантиметру, стараясь не потревожить камни и не съехать вниз, вроде бы он помогал себе какими-то заклинаниями, но я не успел разобрать, потому что внизу у края осыпи появилась Мари-Виктуар.

Девушка победно вскрикнула и снова обратилась.

— Нечестно, — проворчал Конни, — у неё преимущество…

— Если бы Юлий знал Чары Полёта, он бы уже был наверху, — возразил я. — в правилах Турнира нет прямого запрета на подобное.

Между тем вейла взлетела, обогнав Юлия. Трибуна, на которой большинство составляли студенты Дурмстранга, разочарованно охнула, а потом разразилась возмущёнными криками. И им было отчего возмущаться. Приземлившись наверху, вейла — случайно или намеренно — потревожила скальную осыпь, и Юлий начал медленно съезжать вниз… а ведь он преодолел уже три четверти пути.

Дурмстранговец съехал вниз почти наполовину от пройденного, когда ему удалось затормозить и остановиться. И, хотя ясно было, что ему уже не победить, Юлий не думал сдаваться. Он снова начал своё мучительное восхождение, и все зрители зааплодировали, отдавая должное упрямству парня.

Уже обратившаяся вейла быстро бежала по тропе, ведущей к иллюзорному озеру, а вот Никола был уже на берегу. Он одобрительно кивнул, взглянув на Луну, преодолевшую уже больше половину пути (девушка явно устала, темп её движения замедлился, она часто замирала, но продолжала упорно двигаться вперёд), и подбежал к озеру вплотную.

Тут же вспыхнуло невысокое пламя… К счастью, не на всём озере, а только на том участке к которому приблизился Никола, так что Луна не пострадала, но, взглянув на конкурента, видимо, решила, что пламя может захватить всё озеро и стала быстрее перебирать руками и ногами, приближаясь к заветному островку. Ещё немного, ещё…

Никола же, поняв, что от его действий может пострадать Луна, быстро отошёл от берега и поднял обе руки. Сдаюсь, мол…

Что ж, это было благородно…

Но тут к озеру выбежала Мари-Виктуар. Быстро оценив обстановку, она снова приняла птичий облик и взлетела, на этот раз достаточно высоко.

— Не делай этого! — закричал Никола, поняв намерение вейлы. — Она пострадает!

Но Мари-Виктуар, у которой появился реальный шанс победить, не собиралась упускать его. Она полетела над водой, и навстречу ей ринулось иллюзорное пламя. На сей раз оно не было низким, и постепенно захватывало всю поверхность озера… а Луна не успевала преодолеть оставшийся путь.

— Вернись! — заорал Никола. — Вернись, идиотка! Этот поганый Кубок не стоит того!

Я был с ним согласен на все сто, но вот Мари-Виктуар, похоже, так не считала. Зрители возмущённо загудели и засвистели, пламя уже подбиралось к Луне…

Бац! — что-то вроде бумеранга настигло вейлу, она сделала несколько беспомощных взмахов крыльями и рухнула бы в озеро, если бы Никола не приманил и её, и импровизированный бумеранг, в который он трансфигурировал свой посох, Манящими чарами.

Так вейла вновь оказалась на берегу… но не на том, куда хотела попасть. Злобная полуптица попыталась кинуться на Николу, но он ловко успокоил её заклятьем, и вейла неподвижно замерла. В этот момент Луна наконец-то преодолела верёвочный мост и спрыгнула на берег островка.

Как только девушка оказалась на твёрдой земле, верёвочная переправа вспыхнула и сгорела дотла, но это было уже и неважно. Кубок должен был перенести её прямо к судьям.

Все трибуны дружно зааплодировали, все наблюдали, как усталая девушка медленно подходит к стоящему на постаменте Кубку Огня и протягивает к нему руку…

Как всегда — кто ответит на загадки? В прошлой главе вы их раскусили быстро, молодцы! Автор в восхищении.

Комментарий к Глава тридцать восьмая. В которой герой наблюдает за последним этапом Кубка. Часть вторая

Вторая ипостась Мари-Виктуар:

http://i.imgur.com/3SjfjPn.jpg

Задачка с деревом:

https://ds04.infourok.ru/uploads/ex/0773/00195bd2-aa0d76d8/img15.jpg

Автору на кофе, Музу на печеньки:

https://money.yandex.ru/to/410014057127193

========== Глава тридцать девятая. В которой героя терзают дурные предчувствия ==========

Все трибуны дружно зааплодировали, все наблюдали, как усталая девушка медленно подходит к стоящему на постаменте Кубку Огня и протягивает к нему руку… Пальцы Луны сомкнулись на ножке Кубка, и в ту же секунду и девушка, и Кубок исчезли.

Меня прошиб холодный пот. Но подружка Паранойя подняла голову зря. С лёгким хлопком улыбающаяся Луна материализовалась прямо перед судейской коллегией.

— Гарри! — радостно завопил Конни. — Луна победила! Всё получилось! Ура!

Его крик тут же подхватили зрители. От аплодисментов, одобрительных криков, хлопков и свиста у меня зазвенело в ушах. Только сейчас я осознал, в каком напряжении мы все находились всё это время. Неужели всё кончилось? Неужели слова Барона были всего лишь неудачной шуткой бессмертной сущности над зазнавшимся мажонком? Честно, как бы это ни было обидно, я бы предпочёл, чтобы всё это так и было. Но старая подружка Паранойя не спешила уходить в подполье, недовольно ворча, что я рано расслабляюсь.

Я мысленно дал ей хорошего пинка — не мешай радоваться — и она замолкла, но совсем не исчезла.

А между тем перед судейской коллегией стали появляться остальные Чемпионы — усталый и потный Юлий, весёлый, несмотря на длинную царапину на щеке, Никола и уже успевшая прийти в себя Мари-Виктуар, выглядевшая на удивление спокойно для существа, у которого увели победу буквально из-под самого… клюва. Ибо обратиться-то вейла обратилась, и даже сумела трансфигурировать свой чёрный комбинезон в красивое изумрудных тонов платье и туфли на высоченных каблуках, но… Видимо, потрясение было слишком сильным, и вместо носика на её прелестном личике бодро торчал орлиный клюв, придавая изящным чертам вейлы весьма своеобразное выражение.

Трибуны так и грянули хохотом, Мари-Виктуар покраснела от злости и явно попыталась вернуть носу обычный облик. Не тут-то было. Клюв продолжал оставаться на своём месте. И тут гордая француженка чуть не расплакалась. Но Юлий с Николой в очередной раз показали себя с лучшей стороны — парни переглянулись и что-то там вдвоём колданули. Клюв исчез, к Мари-Виктуар полностью вернулся её прелестный облик, вейла заулыбалась и вроде бы даже поблагодарила парней. Ну, может она всё-таки наконец-то поймёт, что высокомерие и стервозность — это ещё не всё. Лично у меня француженка тёплых чувств не вызывала, но я решил, что она уже достаточно наказана. Во всяком случае, если её простил Юлий, которому она серьёзно навредила… да и Луна очень приветливо держалась с конкуренткой… то кто я такой, чтобы лезть, куда не просят?

С другой стороны — это мы с Конни знали, что пламя, туман и прочие изыски в виде мелкой, но злобной магической живности вреда Чемпионам не причинят. Если бы та же Мари-Виктуар попалась бы в клешни скорпиона всерьёз — немедленно сработал бы портал, чтобы перенести девушку в безопасное место. Да, из борьбы за Кубок она бы выбыла, но её жизни и здоровью ничто не угрожало. И если пламя достигло бы Луны — с ней произошло бы то же самое. Калечить единственную дочь Ксено, Наследницу Рода Лавгуд, как и всех остальных Чемпионов, никто не намеревался.

Так что Никола не спас Луну от огня. Он помог ей не выбыть из борьбы и победить.

И да, обо всём этом знал только узкий круг лиц. Но не знали ни абсолютное большинство зрителей, ни Чемпионы. С их точки зрения Мари-Виктуар действительно шла по головам, а Никола реально спас Луну от огня. Кстати, а вот почему Луна просто не перелетела на остров — она-то, в отличие от Юлия, вполне себе умела летать без метлы, и наверняка именно так и преодолела каменную осыпь. Возможно, ещё и поэтому мы не увидели этот момент на экранах — чтобы интрига сохранялась до конца.

А может быть, при попытке перелететь озеро пламя поднялось бы ещё выше, как это получилось в случае с Мари-Виктуар? И Луна бы точно выбыла из борьбы за Кубок? Вполне возможно… Видимо, господа организаторы решили, что полёт над озером — это слишком просто, не зря же они оставили такую жирную подсказку, как верёвка.

Вновь зазвучали фанфары. Судьи, коротко посовещавшись, встали со своих мест, и директор Макгонагалл заявила:

— Мы все смотрели на ваше состязание с огромным интересом и должны отметить, что все Чемпионы оказались хорошо подготовлены и проявили достойное упорство в достижении цели. Но Кубок Огня тем и славен, что всегда попадает в достойные руки. Жюри подтверждает — победителем становится студентка факультета Равенкло Школы Хогвартс Луна Лавгуд! Поздравим же её!

Угу, если я думал, что громче вопить и аплодировать зрители уже не могут, то я ошибался. Шум поднялся такой, что будь на квиддичным полем крыша — она бы, несомненно, рухнула.

Макгонагалл подняла руку, и шум стих. А директор Хогвартса продолжила:

— Луне Лавгуд вручается обещанная награда в тысячу галеонов. Табличка с её именем будет размещена в Галерее Славы Хогвартса, а Кубок Огня будет храниться в школе до следующего Турнира. Да будет так!

Её поддержали дружными аплодисментами.

— Но это ещё не всё, — продолжила Макгонагалл. — Три других Чемпиона так же в полной мере проявили свои лучшие качества: кто — ум и благородство, кто — упорство в преодолении препятствий, а кто — желание победить во что бы то ни стало. Поэтому мы не можем оставить их без наград. Всем остальным участникам вручаются памятные золотые жетоны с надписью «Участник Турнира Четырёх Волшебников» и годом проведения Турнира. О некоторых других бонусах для победительницы и остальных участников будет объявлено завтра на торжественном балу, который будет официальным закрытием Турнира Четырёх волшебников. На бал приглашены все представители делегаций школ-участниц, а также родные и близкие Чемпионов. Благодарю за внимание.

Окончание речи Макгонагалл зрители вновь встретили аплодисментами, а потом Тегу Мквайя в сопровождении Людо Бэгмэна подошёл к каждому из четвёрки и вручил им обещанные награды. Кубок Луна передала Макгонагалл, а та подняла его над головой, вызвав новую бурю аплодисментов. А потом галантный Кащеев вручил Луне и Мари Виктуар по букету цветов. У Луны это были белые нежные розы, а у Мари-Виктуар — пёстрые яркие орхидеи. Вновь прозвучали фанфары. Последний этап Кубка завершился.

«Неужели всё кончилось хорошо?» — подумалось мне. Однако старая добрая подружка злобно прошипела в ответ: «Фиг тебе!»

И она была права — расслабляться не стоило. Официально Турнир ещё не закончился. Официально он закончится завтра, а значит, расслабляться нельзя… Бал — это здорово, конечно, но это значит, что по Хогвартсу вновь будет бродить толпа народа… и Мерлин может оказаться в ком угодно. И да, я ошибся, ориентируясь на канон, в котором Гарри оказывался на кладбище, схватившись за Кубок Огня. Наш противник куда хитрее. Исчезновение в самом конце последнего испытания, когда вокруг бдят лучшие авроры — ход на редкость глупый. Это в каноне безопасность участников была поставлена… ну просто из рук вон. А ведь здесь ею занимались лучшие маги. Думаю, что таинственный мститель это понял и решил подстроить пакость не непосредственно на Турнире, а на заключительном балу. Все расслабились, всё хорошо…

— Гарри, а мы пойдем на бал? — прервал мои размышления Конни.

— Непременно, — ответил я. — И мы имеем на это полное право. Ты — как родственник жениха Луны, я — как член Совета Попечителей.

— Ого! — восхитился Конни. — Значит и рара с мамой непременно будут… И Драко с Герми… Здорово!

— Здорово, — согласился я, а старая подружка Паранойя снова сердито шипела, что мы все слишком расслабились.

Да, я всё-таки сумел пообщаться с Макгонагалл и сказал, что во время бала обязательно нужна охрана, и да, директор согласилась со мной. Но что-то мне подсказывало, что сейчас, когда все испытания благополучно пройдены, она тоже расслабилась. Ну что такое бал? Просто весёлое времяпровождение. Что плохого может случиться во время бала? Мне пришлось пустить в ход всё своё умение убеждать… и очень надеюсь, что Минерва Макгонагалл приняла мои слова к сведению.

А после этого я отправился на кухню — давно стоило поговорить с домовиками. И что мне мешало сделать это раньше?

Надо сказать, что домовики встретили меня, как всегда, радостно, но чувствовалось, что они заняты — показать гостям все свои кулинарные таланты было для них делом чести. А когда я попросил свидания с Главой, ушастики грустно поникли.

— Гарри Поттер, сэр, — наконец выдал один из них, — мы бы рады… но не сегодня.

— Отчего же? — удивился я. — Глава… с ним что-то произошло?

— Нет-нет, — заверил меня другой домовик, — с Главой всё в порядке, но сегодня как раз такой день…

— Какой день? — ещё больше удивился я.

Ушастики вздохнули, переглянулись и начали говорить. Сначала я ничего не понял, поскольку говорили они все одновременно, но когда я попросил разъяснить мне всё немолодую домовушку со смышлёными глазками, дело пошло на лад.

Оказывается, у домовиков тоже есть свои обряды и теперь, когда магия Хогвартса вернулась в полном объёме, то они тоже выполняют их. Точнее, поскольку все прочие заняты трудовой деятельностью, выполнение обрядов ложится на Главу, и в эти дни он недоступен. Всего этих дней шесть, по одному каждые два месяца, и сегодня, на моё невезение, как раз такой день.

— Но завтра после обеда Глава обязательно побеседует с вами, Гарри Поттер, сэр, — закончила домовушка. — Линди передаст ему всё-всё. Линди знает, что Глава давно хотел побеседовать с Гарри Поттером, сэром. Он что-то нашёл в Хрониках…

Опять двадцать пять! А почему он мне никак не дал знать об этом?

Видимо, я сказал это вслух, потому что Линди испуганно прижала к голове уши-лопушки:

— Домовику не по чину беспокоить мага, сэр… тем более, такого могущественного мага, как Гарри Поттер, сэр.

— Но вы могли передать слова Главы кому-нибудь из домовиков Поттер-мэнора, — возразил я.

— Глава как раз это и собирался сделать, сэр, — ответила домовушка. — Но Гарри Поттер обратился сам…

— А кто-то другой не может мне рассказать о том, что нашёл уважаемый Глава? — спросил я. — Мне кажется, что это очень важно.

Домовушка замотала головой:

— Нет, сэр, мы не можем, сэр… Мы не можем передавать магам ничего из Хроник без позволения Главы. А Глава не давал такого позволения. Простите, Гарри Поттер, сэр… Не можем.

М-даа, я ведь давно хотел поговорить с Главой. Ну что тут скажешь — сам виноват. Придётся подождать до завтра.

— Спасибо, Линди, — вздохнул я, и взял с домовушки слово, что её собратья будут следить за Луной Лавгуд, а также за всеми гостями Хогвартса, и буде те замыслят что-то нехорошее — пусть немедленно извещают директора Макгонагалл и меня лично.

— Да, Гарри Поттер, сэр, — виновато кивнула домовушка.

Так мы и ушли с кухни несолоно хлебавши, если не считать большой корзины со всякими вкусняшками, которую нам всучили расстроенные домовики.

Ничего не поделаешь, конечно, но неведомая сила продолжает мне мешать. Хотя… почему неведомая? Очень даже ведомая… Ох, Барон, Барон, нечестно играете…

***

Назавтра я отправился в Хогвартс задолго до начала бала и, едва поздоровавшись с Макгонагалл, сразу же отправился к домовикам. Те встретили меня, как родного, на сей раз Глава ждал меня. Рядом сидели два домовика, у каждого в руках было по охапке плетёных ковриков. Похоже, к разбору Хроник домовики подошли серьезнее некуда.

После кратких взаимных приветствий Глава сказал:

— Я прошу прощения… но дела нашей общины включают в себя важные обряды, которые может исполнить только Глава, и которые я не могу прервать.

— Я понимаю, — кивнул я. — Мне давно следовало попросить о встрече, но создаётся впечатление, что всякий раз мне что-то мешало встретиться с вами, Глава. И это странно, до сих пор я не забывал о важных делах.

Глава вздохнул:

— Я ведь мог, отправляясь совершать обряд, отдать распоряжение моим собратьям, чтобы они как можно более полно познакомили вас со всем, что нам удалось найти. Но и я забыл об этом. Я мог связаться с почтенным Лигуром раньше, но не связался. Словно нечто препятствовало этому.

— Даже догадываюсь, что это за «нечто», — сквозь зубы пробормотал я. — Простите, Глава, но раз уж я пришёл… Может быть, вы всё-таки расскажете, что вам удалось узнать.

Глава кивнул:

— Во-первых… мы проследили за всеми гостями. Никто из них не предпринимал никаких действий, чтобы прямо или косвенно навредить Хогвартсу или его Чемпионке. Никто — ни студенты и директора других школ, ни гости на трибунах. Но…

— Но?.. — насторожился я.

— Но некоторые из нас почувствовали некое присутствие… Присутствие некоей смутно знакомой и крайне злобной сущности. Сущности, которая разъярена и жаждет мести.

— Вам удалось понять, что это за сущность? В ком она обитает?

— Нет, — ответил Глава. — Возможно тут дело в мощном и древнем Скрывающем артефакте. Обычно для нас это не препятствие, но не в этот раз…

— Но хоть какие-то догадки есть? — со вздохом спросил я.

— Возможно, стоит повнимательнее присмотреться к французам, — предположил Глава.

— К мадам Делакур и Мари-Виктуар? — уточнил я.

Глава покачал головой:

— Не могу сказать точно. Но те собратья, которые говорили о посторонней сущности, всегда были из тех, кто обслуживал делегацию из Шармбатона.

— Хорошо, — кивнул я. — Прослежу. А что насчёт Хроник?

— Видите ли, Гарри Поттер, сэр, — вздохнул Глава, — у нас, домовиков, тоже есть свои пророки…

Что? Пророчество? Ещё одно? На сей раз от домовиков? Да быть того не может!

— Энни Безумная… — вздохнул Глава. — Она слышала то, что никто не слышал, и разговаривала с невидимыми. А ещё предсказывала собратьям их судьбу. Сначала её не слушали, но когда её предсказания начали сбываться, поверили в её Дар. И всё, что изрекала Энни Безумная, было внесено в Хроники. Все её пророчества сбылись… Даже то, в котором говорилось про вас, Гарри Поттер, сэр… Вы победили Зло и вернули домовикам надежду. Но пророчество про вас — единственное, что сбылось не до конца. Выслушайте же то, что нам удалось найти…

Один из домовиков, доселе сидевших так неподвижно, что они казались статуями, начал водить пальцами по узелкам ковриков и говорить — громко, чётко и чуть нараспев:

— Когда Луна по воле Зла уйдёт с небосклона, и никто не будет видеть лица её, и наступит великое горевание, то тот, кто боролся со Злом, тот, кто избран и сочтён, будет искать её. И спросит он совета у Быка, и Бык даст совет… И полетит тот, кто избран, и падёт он, но поднимется вновь, когда один чёрный человек схватит другого, а Уркхаа покажёт своё лицо… Избран один, а пойдут трое — ибо Двойная Звезда и Дракон будут следовать за тем, кто Избран и падут все трое… Но все трое смогут подняться… и падёт Уркхаа… и прекратится его существование…»

Я ошарашено молчал. Луна… уйдёт с небосклона… Что это значит? Она умрёт? Будет похищена? Скорее всего — второе… Хотя… Учитывая то, кто я такой — возможно и первое… Спросить совета у Быка? Нелепица какая-то… Надо подумать, а времени на раздумья практически нет. И вообще… Всё это кажется сплошным бредом, но вот Дракон и Двойная Звезда… Это же Драко и Конни… Куда они должны следовать? И кто такой Уркхаа?

— Что значит — Уркхаа? — спросил я.

— Это очень старое слово, — ответил Глава. — Мы не помним его значения. Но его может знать Старшая, та, что стала родственницей Гарри Поттера, сэра.

Сусанна? Час от часу не легче!

— Гарри Поттер, сэр, понял речения Безумной Энни? — спросил Глава. — Ибо для нас их смысл тёмен и туманен.

— Для меня — тоже, — вздохнул я. — Но кое-какие догадки есть. Спасибо, Глава. Пожалуй, я пойду. Скоро начнётся бал.

— Да, Гарри Поттер, сэр, — вздохнул Глава, — вам нужно там находиться.

***

Этот прощальный бал был роскошным и весёлым. Нарядные гости, красивая музыка и горы разнообразных угощений на столах. Честно говоря, мне не верилось, что неведомому противнику удастся задуманное. Макгонагалл и министр Боунс отнеслись к моему предупреждению серьёзно, и практически везде дежурили авроры — где в стандартных алых мантиях, где в штатском, успешно играя приглашённых гостей.

Луна, Гермиона и Драко практически всё время находились на виду, они веселились, принимали поздравления, и я начал немного успокаиваться. Предсказание — предсказанием, но верить словам домовушки, которую сами же её собратья именовали Безумной — не слишком ли это большая роскошь? Но расслабляться я не собирался — да, я общался со всеми желающими, танцевал и отдавал должное превосходным угощениям, но старался это делать, не сводя глаз с Луны.

— Гарри, — пробормотал Конни, — успокойся. — Рара и Драко предупреждены. Они не позволят кому-то лишнему приблизиться к Луне.

— Лучше перебдеть, чем недобдеть, — отозвался я. — У меня дурное предчувствие.

Конни только пожал плечами и не стал спорить.

Несколько раз бал прерывался — для речей министра Боунс, директора Макгонагалл и директоров других школ-гостей. Но потом веселье возобновлялось с новой силой. Я временами косился в сторону веселящихся шармбатонцев и неожиданно отметил, что их воспитательницы-церберши уже не так строги с воспитанниками и почти не делают им замечаний. Более того, они явно перехватили хмельного, отчего их шляпки забавно съехали на бок, а букетики незабудок на них торчали, словно перья в волосах индейца. Честное слово, одна из них даже порывалась танцевать канкан, хорошо, что удержали.

И тут я заметил, что Луны и Герми нет в зале, а Драко с некоторым беспокойством косится в сторону выхода. Но тут обе девушки показались в дверях, и я вздохнул с некоторым облегчением.

Но тут же что-то показалось мне не таким… неправильным…

В этот момент Драко пригласил Гермиону танцевать, а Луна осталась беседовать с Нарциссой… и меня снова что-то царапнуло. Что-то было не так… Что?

Комментарий к Глава тридцать девятая. В которой героя терзают дурные предчувствия

Мои дорогие! Знаю, что вы ждали главу вчера, но так уж получилось.

И у меня не слишком радостные новости. Автор загремел на обследование в больницу, в перспективе - не меньше, чем на неделю и пока выкладка следующих глав под вопросом. Надеюсь, что всё разрешится благополучно, но пока придётся подождать, уж извините. Ваш приболевший автор.

==========Глава сороковая. В которой герой убеждается, что дурные предчувствия терзали его не зря ==========

В этот момент Драко пригласил Гермиону танцевать, а Луна осталась беседовать с Нарциссой… и меня снова что-то царапнуло. Что-то было не так… Что?

Я не мог понять. Но тут музыка стихла, Драко сделал лёгкий полупоклон и отвёл Гермиону к сидящим за столиком родителям. Герми безмятежно улыбалась, Драко отодвинул стул, усадил её за столик, поцеловал руку невесте и начал пробиваться ко мне. Выражение лица у него было сдержанно-умиротворённое, но Конни, знавший своего братца, как облупленного, тут же напрягся.

— Что-то не так, Гарри. Драко очень встревожен, — сказал он.

К тому времени помянутый Драко добрался до нас и, светски улыбаясь, заявил так тихо, что разобрать его слова смог только я:

— Гарри, на Герми Империус. Отец только что подтвердил это. Сейчас мама уведёт её камином в Малфой-мэнор.

— А Луна? — тревожно спросил я.

— Это не Луна, — быстро сказал Драко. — Это кто-то под Оборотным. Глупо думать, будто я не пойму, что это не моя невеста. Отец уже известил Макгонагалл и Боунс. Авроры обыскивают школу.

— Как ты можешь оставаться таким спокойным? — прошипел Конни.

— С чего ты взял, что я спокоен? — прошипел в ответ Драко. — Но мы не можем сейчас устраивать скандал!

— Тихо! — заткнул братцев я. — Отойдём в сторонку. Если Луна на территории Хогвартса, я её обнаружу.

Мы, продолжая светски улыбаться, отошли за ближайшую колонну, и я достал из кошеля Карту Мародёров, которую мы с Сири недавно доработали, нанеся все известные нам помещения Хогвартса, включая Тайную комнату, Выручай-комнату и большую часть подземелий.

— Торжественно клянусь, что замышляю только шалость! — прошипел я, и на карте стали — этаж за этажом — возникать помещения Хогвартса. Фактически теперь это была не карта, а нечто вроде голограммы.

Мы внимательно проглядывали этажи, но точки с надписью «Луна Лавгуд» нигде не было видно. Наконец Конни вскрикнул:

— Есть! Смотрите, Луна в Выручай-комнате!

— Почему она там? — охнул Драко. — Гарри, кто с ней?

— Не могу сказать, сам же видишь! — ответил я.

И в самом деле, рядом с точкой «Луна Лавгуд» мерцала, то пропадая, то появляясь, другая. Только вот надписи рядом с ней не было. Точнее, надпись была, но толку от неё не было никакого. Рядом с неизвестной точкой мерцал вопросительный знак.

— Побежали! — предложил Драко.

— У меня есть идея получше, — быстро сказал я. — Бежать долго.

И тихо позвал:

— Эльфы Хогвартса!

Рядом немедленно появились три домовика. Точнее, два домовика и домовушка.

— Что угодно Гарри Поттеру, сэру? — хором спросили они. Но спросили достаточно тихо, чтобы не привлекать лишнего внимания.

— Перенесите нас к портрету Варнавы Вздрюченного, на котором он обучает троллей балету, — сказал я, — и, прошу вас, побыстрее!

— Как прикажет Гарри Поттер, сэр, — так же хором ответили домовики и, ухватив нас троих за руки, моментально перенесли к искомому портрету.

— Гарри, что теперь? — спросил Драко, и только тут я заметил, насколько он напряжён. — Выручай комната не откроется нам, когда кто-то есть внутри!

— Ещё как откроется… — пробурчал я. — Разработки Мародёров!

И сделал сложное движение палочкой. Это заклинание в своё время придумали Сири совместно с Джеймсом, как раз для того, чтобы периодически застукивать в Выручайке желающие уединиться парочки. А они были, ибо ни в каком другом месте Хогвартса достичь полного… уединения было невозможно — чары Основателей не позволят.

Сири с Джеймсом лишний раз подтверждали таким образом свою репутацию козырных раздолбаев — это раз, лишний раз тренировались в изобретении заклятий — это два, ну… и информацию кое-какую получали — это три. Мародёры — они Мародёры и есть.

Итак, я выполнил движение палочкой, мысленно произнёс заклинание, и в стене возникла дверь Выручайки, которая сразу же гостеприимно распахнулась.

Драко влетел внутрь первым, следом — мы с Конни… ага, это, кажется та вариация Выручай-комнаты, в которой когда-то высились горы хлама. Сейчас тут было практически пусто, старательные домовики разобрали всё, только в углу торчал резной шкаф с полуоткрытой дверцей.

— Луна! — в отчаянии выкрикнул Драко. — Луна!

— Её здесь нет, — тихо сказал Конни, взглянув на карту.

— Но как? Как? — Драко пнул ногой угол шкафа, взглянул на него и вскрикнул:

— Это же… Это Исчезательный шкаф! Я видел такой в лавке Горбина!

Твою мать! А я-то как мог об этом забыть? Неужели шкаф был исправен?

— Можно проследовать за ними! — выкрикнул Драко, открывая дверцу. — Шкаф настроен на другой, парный!

Он уже занёс ногу, чтобы вскочить в шкаф, но я схватил его за шиворот и рванул назад. Вспышка! Из шкафа ударили несколько разноцветных лучей, я еле успел от них увернуться и оттащить Драко. Умница Конни отпрянул сам.

Некоторое время шкаф ещё стоял, потом рухнул вниз грудой тонких острых щепок. Драко отчаянно выругался, помянув такие слова, каких сиятельному наследнику Лорда и знать-то не положено.

— Что делать, Гарри? — вскрикнул он в полном отчаянии. — Что делать? Этот мерзавец похитил Луну!

Я не знал, что ответить, но помянутый «мерзавец» решил вступить в беседу сам. Видимо, помимо Взрывного заклятья, похититель оставил в шкафу ещё и артефакт с записанной речью. Над грудой обломков неожиданно поднялась высокая фигура в тёмном плаще с закрытым лицом и начала говорить. Голос был странный — тихий, шипящий, словно бесполый, но звучало жутко…

— Гарри Поттер! Понравился ли тебе мой маленький подарок? Я не думаю, что ты был так глуп и попался в эту простенькую ловушку, поэтому оставил этот знак твоего триумфа. Да, ты сумел одолеть Альбуса Дамблдора, нанеся мне этим смертельное оскорбление. Глупый мальчишка! Я мог бы тебя убить, но это слишком просто. Ведь у тебя есть одно слабое место — твои друзья и близкие. До Блэков мне не добраться, но вот невеста брата твоего любовника — это тоже неплохо, правда? Думаю, что счастливый жених проклинает тот день и час, когда связался с тобой, не так ли?

— Не дождёшься, больной ублюдок! — презрительно выплюнул Драко.

— Так вот, Гарри Поттер! — после небольшой паузы продолжил голос. — Я не планирую убивать эту глупую девчонку и пока не причинил ей вреда, но если ты не согласишься с моими условиями, она умрёт жуткой смертью, и все узнают, каким глупцом и трусом оказался Герой Магической Британии. Так что соглашайся… И мы весело проведём время… будем неразлучны до самой смерти… Скоро ты получишь портключ. В твоих интересах воспользоваться им, Гарри Поттер.

Голос замолчал, на этот раз — совсем, а потом растаяла и призрачная фигура. Теперь перед нами лежала просто груда обломков… и каждый, кто мог видеть в эту минуту лицо Драко, понял бы, что в такие же обломки превращается его душа.

***

Похищение Луны стало огромным тайным скандалом. Уж не знаю, как Макгонагалл удалось взять себя в руки и достойно закончить бал, как Боунс удалось сделать так, что ни одна из приглашённых акул пера ни о чём не прознала, но это получилось. Лучшие силы аврората прочесали частым гребнем всю Магическую Британию. Тщетно. Луны они не нашли. Ксено Лавгуд угодил в Мунго с нервным срывом и сделался огромной головной болью для всех здешних целителей. От переживаний магия Ксено стала настолько нестабильной, что его пришлось погрузить в Стазис, в противном случае от Мунго не осталось бы и камня на камне.

Уже наутро в Малфой-мэноре состоялся расширенный семейный совет в составе, собственно, семейства Малфой, всех британских Блэков, срочно прибывшей Беллы с мужьями, нас с Конни и Сусанны. На приглашении последней настоял Люциус, надеявшийся, что она сможет помочь в поисках.

Когда все собрались, бледная от переживаний Вальпурга мрачно спросила:

— Есть идеи?

Собравшиеся дружно переглянулись и покачали головами. Идей не было, кроме, собственно, одной, с которой я и выступил:

— Похититель обещал прислать портключ. Я могу им воспользоваться, и…

— Нет!

А зеленоватый, спокойный как танк, явно залившийся зельями по самую макушку, Драко пояснил:

— Я не хочу, чтобы мой брат лишился самого дорогого. Если ты окажешься во власти похитителя — не факт, что он отпустит Луну. А тебя… тебя он точно убьёт.

— С террористами нельзя договариваться, — мрачно сказал Сири. — Их можно только уничтожать.

— Кто знает, не потребует ли похититель, уничтожив тебя, власти над всей Магической Британией? — задумчиво выдал Люциус. — Мы не можем пойти на такое. Девочку непременно нужно спасать, но не такой ценой…

— Я поставил основу для зелья Расширенного Поиска, — проинформировал всех Северус. — Где будем проводить ритуал?

— Лучше всего было бы в доме Ксено… — задумчиво ответил Старый Сигнус. — Но Ксено сейчас неадекватен, он ничем нам не поможет. А лично я в дом Ксено без хозяина не сунусь. Да и толку не будет… Так что… Люциус, Драко, помолвка была магической и полной?

— Разумеется, — ответил Люциус. — Вы же в курсе.

— Не сердись, — вздохнула Вальпурга. — Сигнус просто уточнил. Это даёт нам определённый шанс.

— Тогда ритуал лучше проводить здесь, — подытожил Сигнус. — И обязательно с помощью Драко и мисс Гермионы. Согласны?

— Конечно, — ответила за обоих Гермиона, умудрявшаяся выглядеть как обычно, только чуть-чуть припухшие и покрасневшие веки выдавали её.

После этого Северус отбыл обратно на Гриммо варить своё зелье, а оставшиеся продолжали совещаться.

— Можно попробовать отследить портал… — мрачно сверкнула глазами Беллатрикс, — ублюдок силён, но если мы с Раби и Руди соединим силы, то…

— Вариант, — мрачно откликнулся Сигнус. — Однако мы не знаем, насколько силён похититель. А во второй раз оставлять детей сиротами, Белла…

— Мы справимся! — в голосе Беллы прозвучала отчаянная уверенность. — В чём в чём, а в этом я когда-то была хороша.

— Когда-то — да, — мрачно кивнул Сигнус. — Но сейчас… Вы только приходите в себя после Азкабана. Это неоправданный риск. Нет.

— Есть другие предложения? — спросила Вальпурга.

— Думаю, что в идее леди Лестрейндж есть рациональное зерно, — задумчиво проговорил Ник. — Есть только одна закавыка: портключ вполне может быть неотслеживаемым. И тогда мы потеряем ещё и Гарри.

— Вообще-то, я не нежная беззащитная фиалка, — отрезал я.

— Да, ты крут, — согласился Ник. — Я даже и спорить не собираюсь. Но вспомни, что случилось… Наш гипотетический противник умудрился обмануть всех, наложить Империус на Герми, принять облик одной из французских воспитательниц и затереть память второй, а потом, когда до авроров дошло, что нужно делать, просто испарился, оставив мёртвое тело воспитательницы. И обо всём этом процессе ни сном, ни духом не ведали ни действующий директор Хогвартса… а директор Макгонагалл полную клятву давала, между прочим… ни домовики, ни аврорат, ни директора других школ, ни мы… Никто из нас ни о чём не ведал, а Луну похитили! Ты бы так смог?

— Думаю, нет, — согласился я. — И если наш противник действительно тот, о ком мы думаем, то его магическая сила просто огромна.

— Тут дело не столько в магической силе, сколько в огромнейшем опыте, которым не может похвастаться ни один из нас, — задумчиво протянул Ник. — Даже не слишком сильный маг годам к восьмидесяти становится серьёзнейшим противником. А тут…

— А не мог наш противник быть метаморфом? — спросил я. — Тогда понятно, почему авроры, настроенные на поиски магов под Оборотным, не реагировали на него.

— Но ведь одна из французских воспитательниц была под Империо, а другая мертва… — задумчиво сказал Сири.

— А кто сказал, что их было только две? — поддержал меня Конни. — А если две из них были под Империо, а третья… третий… не знаю, короче, метаморф принимал их облик. Репутацию они себе создали такую, что с расспросами к ним лишний раз никто не лез, две, будучи под Империо, шпыняли французских студентов, а третья отбивалась от делегации, принимала какой угодно облик, бродила по замку и вынюхивала.

— В Британии Тонкс — единственный полный метаморф, — быстро сказал Сириус. — Но в Европе их больше. Не знаю насчёт магической России… но вряд ли кто-либо осмелится тронуть мага оттуда… Думаю, что на всю Европу метаморфов всего десятка полтора — слишком редко проявляющаяся склонность… и все они известны.

— То есть, — подхватил я, — если кто-то из метаморфов внезапно пропал, то это может означать то, что его тело захватил… наш противник?

Никто из нас не поминал имя Мерлина — словно сговорившись, но все понимали, что речь идёт именно о нём.

— Надо справиться в посольствах, — быстро сказал Люциус. — У меня связи. Я попробую.

— На твоём месте я начал бы именно с французов, — заметил Ник. — Недаром вся эта катавасия связана с делегацией Шармбатона. Что-то тут нечисто.

— Именно с ними будет сложнее всего… — проворчал Люциус. — Но я попробую. С вашего позволения… Драко, Гермиона, вы понадобитесь мне.

Драко и Гермиона дружно кивнули в ответ. Теперь, когда появилось хоть какое-то решение, Драко перестал напоминать зомби, а в глазах Гермионы зажёгся почти прежний огонёк. Они найдут эту информацию, в этом я даже не сомневался. Но время… время работало против нас. Похититель мог выйти на связь в любой момент, и тогда у нас не останется выбора. А может, он нарочно тянет время, наслаждаясь тем, как мы все мучаемся от неизвестности…

Стоп. Кое-что я всё-таки забыл. Геката. Она же сказала, что я могу обратиться к ней один раз… напрямую… Она должна помочь, ведь она и Барон Самеди косвенно замешаны в возникновении этой ситуации. Барона я пока призывать не буду — что-то мне подсказывает, не откликнется. А вот госпожа Геката… Почему бы и нет? Как бы ни был силён Мерлин, не ему тягаться с Богиней, пусть и с бывшей. Решено. Так и сделаю. Нужно только место найти… подходящее…

— Гарри? — быстро спросил Конни. — Гарри, что ты задумал?

— Ничего особенного, — ответил я. — Думаю, Конни, что тебе стоит помочь с Ритуалом Расширенного поиска. А мне нужно кое с кем пообщаться. Нынче же ночью.

— Ты кого призывать надумал? — грозно вопросил Старый Сигнус. — Неужели…

— Нет, — ответил я, — не её. И, поверьте, для меня это безопасно. Но ближе к полночи мне придётся отлучиться.

— Куда? — удивился Сири.

— На перекрёсток четырёх дорог, — ответил я. — И ещё мне нужно немного хорошего вина. Вина я ещё не дарил.

— Ах, вот ты о ком, — догадался Сириус. — А в мэноре не получится? Лично мне спокойнее будет…

— Чувствую, что нет, — ответил я. — нужен именно перекрёсток. Это важно.

Спорить со мной никто не стал — любая возможность найти хоть какую-то информацию была ценной, к тому же… спорить с совершеннолетним Лордом-некромантом даже среди моих безбашенных родных и близких было мало желающих. Даже Конни не стал возмущаться, в мыслях пообещав мне кары небесные в стиле: «Утонешь — домой не приходи!» А я чувствовал, что ничего не делать просто не могу — обещание похитителя вскоре появиться висело надо мной, как Дамоклов меч.

— Гарри… — вкрадчиво промурлыкала Беллатрикс, — а можно мне с тобой? Думаю, что та, кого ты собираешься вызвать, не разгневается…

— Не разгневается, — подтвердила неожиданно молчавшая до поры до времени Сусанна, — но и всей правды не скажет. Думаю, Леди, вам не стоит сопровождать Гарри. С ним пойду я.

— Сусанна, зачем? — ахнул я. — Я же и сам справлюсь! А как же Джейми?

— Джейми будет сладко спать всю ночь, а наутро многое решится, — отмахнулась Сусанна.

— Но, может быть, вы и нам дадите совет, госпожа Сусанна? — обратилась к ней Нарцисса. — Мне кажется, что вы сможете это сделать…

— Вы всё делаете правильно, — ответила Сусанна. — Вот и продолжайте. Какая-то из песчинок непременно всколыхнёт лавину. Будущее не предопределено, что бы там ни говорили, оно только вероятно. Ваши действия разрушают плохую вероятность. Пока этого достаточно.

Да уж, манера Сусанны изъясняться может вогнать в ступор кого угодно, кроме Лавгудов. Вот прямо родственные души…

Комментарий к Глава сороковая. В которой герой убеждается, что дурные предчувствия терзали его не зря

Автору на кофе, Музу на печеньки:

https://money.yandex.ru/to/410014057127193

========== Глава сорок первая. В которой герой получает не слишком приятное известие ==========

Ритуал призыва Гекаты прошёл без сучка без задоринки. Не зря её иногда называют Богиней Путей и Перекрёстков. Заклинание Призыва и начерченный рунный круг, которому меня обучил ещё Секстус Северус, сработали безупречно. Ох, как мне порой не хватает бравого легионера, моего первого учителя… Надеюсь, он счастлив там, где обрёл покой…

Ночь, по словам Сусанны, была самой подходящей для призыва — ясная, лунная и холодная. Почти идеально округлая луна бесстрастно следила за нашей с Сусанной подготовкой к ритуалу. На плоском камне в центре рунного круга, на перекрёстке дорог уже стояли три кубка венецианского радужного стекла, наполненные лучшим вином. Люциус в таких вещах не мелочился, а винные погреба Блэков и Поттеров были, по крайней мере, не хуже. Поэтому я решил, что больше — не меньше, пусть у Гекаты будет выбор. Рядом с кубками Сусанна установила красивое расписное блюдо со сладостями и фруктами, а когда я этому немного удивился, заметила:

— Гарри, не волнуйся. Я знаю, что делаю. Сегодня Трёхликая не хочет крови.

Я кивнул и покосился на небольшую клетку с тремя белыми голубями. Пташки и не подозревали, что только что избежали смерти. Впрочем, я хоть и выучился приносить жертвы по всем правилам искусства и недрогнувшей рукой, безвинных животинок в глубине души всегда жалел. Они-то уж точно ни в чём не провинились, просто судьба такая. Ничего, пусть поживут в Поттер-мэноре, на чердаке помимо совятни имеется ещё и голубятня.

Причём предки разводили голубей не столько для связи, сколько для удовольствия… ну и для пирогов с голубятиной, конечно. Так что пусть пока живут — Джейми на забаву.

Я закончил выписывать рунный круг и полюбовался на дело рук своих. Отлично.

Практически безупречно. Того, что нас с Сусанной кто-то застукает за этим нехорошим занятием, я не боялся. Во-первых, Чары Отвлечения Внимания на что? Во-вторых, мы не на трассе Ливерпуль-Манчестер собирались своё дело проворачивать. Две полузаброшенные дороги, одна из которых вела на старое кладбище, а вторая — на давно разорившуюся ферму, не посещались практически никогда. И, в-третьих, если сюда какими-то путями занесёт способного увидеть ритуал сквиба, то ему запудрить мозги будет легко и просто. У магглов сейчас процветает увлечение двумя вещами — викканством и ролевыми играми (очень грамотно, между прочим. Возможно, к этому приложили руки Министерства Магии разных стран). Так что случайный свидетель решит, что это либо чокнутые виккане, либо не менее чокнутые ролевики, даже Обливиэйт не понадобится. Лично я после бесед с Северусом всегда трепетно отношусь к вмешательству в чужие мозги и не делаю это без крайней необходимости. В этом плане то варварство, которое маги проделывали со сторожем-магглом на Чемпионате мира по квиддичу, не оправдывается вообще ничем. Несколько десятков Обливиэйтов подряд! Да он бы просто овощем стал!

Впрочем, я отвлёкся, а дело близилось к полуночи. Пора было начинать.

Мы с Сусанной заняли свои места в круге, и я начал:

— Кличу Гекату, Энодию, кличу тройных перепутий,

Неба, земли и пучины морской, желторизную кличу,

Ты на погосте, Персейя, вакхуешь меж душами мертвых,

Радуют сердце твое, о Отшельница, сонмы оленей,

Гончие стаи, Ночная, Царица — всегда побеждаешь,

Звероголосая, пояс не носишь, твой Лик бесподобен,

Ключница космоса, правишь рогатых стадами, Анасса,

Ты — Госпожа, ты — Невеста, питаешь детей, и по кручам

Рыщешь. Молю, снизойди на обряды священные, Дева,

Благослови Волопасов и жертвы прими благосклонно…*

Потом я немного передохнул и продолжил:

— О, Богиня Путей и Перекрёстков!

Приди ко мне, яви свои лики!

Со мною плоды земли и кровь земная.

Она согреет и освежит тебя после долгих странствий!

О, Трёхликая, о, Изменчивая!

Явись и разреши мои сомнения,

Свяжи нити, укажи Путь.

Путь, которым надлежит мне следовать!

О, Геката, Любящая ночь,

Откликнись на мою просьбу,

И яви лики свои,

Дабы Свет и Тьма пришли в равновесие!

Когда я закончил, лунный свет неожиданно стал ярким и осязаемым. Тонкие серебристые лучи, как нити, падали в середину рунного круга, пока не образовали что-то вроде серебристого светового столба. А потом, как-то неожиданно, из столба соткалась знакомая мне изящная женская фигура.

Геката, как всегда, выглядела безупречно-прекрасной. Но на сей раз красота её была немного пугающей — бледная, как мрамор кожа, иссиня-чёрные волосы, огромные бездонные, чёрные, как ночь глаза… Тонкий фиолетовый хитон ниспадал изящными складками, звенели золотые браслеты на запястьях и лодыжках, сверкала в волосах диадема из огромных аметистов. Богиня материализовалась рядом с плоским камнем, на котором мы расположили свои подношения, а рядом с ней возникла огромная чёрная кошка с холодными зелёными глазами и гладкой, лоснящейся шерстью.

Геката подняла один из кубков, сделала глоток и одобрительно кивнула. То же самое она проделала и с остальными двумя. А в это время её кошка принюхалась и подошла к нам с Сусанной. Мы продолжали стоять неподвижно, и бестия отнеслась к нам вполне дружелюбно — меня она боднула лбом в руку, требуя ласки, так что я погладил её. Кошка замурлыкала, лизнула мне руку и перешла к Сусанне. И тут произошло нечто необычное. Огромная и, несомненно, опасная тварь упала на спину и стала тереться лопатками об землю, подставляя Сусанне беззащитное пузо.

Геката, наблюдавшая за этим бесплатным цирком, лишь усмехнулась:

— Деймо узнала тебя…

Я с любопытством покосился на Сусанну, но та лишь досадливо мотнула головой:

— Неважно… Гарри позвал тебя не за этим.

— Гарри — понятно, — тонко улыбнулась Геката. — Я даже знаю, зачем он позвал меня. Но зачем здесь ты?

— Просто как напоминание, — бледно улыбнулась Сусанна. — Не стоит увлекаться, играя чужими судьбами. А ты… ты увлеклась.

— Признаю, — кивнула Геката, — и прошу прощения. Но у меня были свои причины…

— Не сомневаюсь! — фыркнула Сусанна без особого почтения к Богине. — Но ты затронула не ту фигуру! Это непростительно!

— Ей ничто не угрожает…

Это что сейчас происходит? Геката оправдывается перед Сусанной? Это как так? Почему? Впрочем… Сусанну я ещё расспрошу, а вот Геката… Мне нужно задать ей свои вопросы, и как можно скорее. Геката уже говорила мне, что не может находиться в реальном мире долго.

— Простите, — вежливо сказал я, — не хочу казаться невежливым, но я тоже хотел бы сказать пару слов. С самого начала Турнира я был слишком небрежен. Слишком о многом забывал. Это ведь с вашей подачи, Геката? Это ведь ваши слова: «Не вмешивайся»?

— Мои, — не стала отпираться Богиня. — Я не смогла отказать Барону. Ему нужна душа того чёрного человека… как его…

— Кингсли Бруствера… — подсказал я.

— Да, его, — вздохнула Геката. — А помочь Барону можешь только ты.

— Но причём здесь Турнир и Луна?

— Ты ведь хочешь спросить, где сейчас девочка? — невозмутимо спросила Геката, проигнорировав мой последний вопрос.

— Хочу, — ответил я. — Я должен вернуть Луну отцу и жениху. Ксено слишком любит дочь. Он умрёт, если она… если её… И Драко… Драко переживёт, ведь у него есть ещё и Герми… Но он перестанет быть цельным, понимаете?

— Я всё понимаю, — вздохнула Геката. — И клянусь тебе, что Луна вернётся живой и здоровой.

— Уже хорошо, — вздохнул я. — Но где она сейчас?

— Её уже нет в Британии, Гарри, — отозвалась Геката. — Вы правы насчёт личности похитителя… Сейчас Луна далеко, за океаном. Но ей ничто не угрожает, поверь. Похититель не планирует её убивать, потому что… Впрочем, это несущественно. Ты хочешь знать, что тебе делать? Я скажу. Когда похититель пришлёт портключ, ты воспользуешься им. Только так ты сможешь спасти Луну.

— Но что мне делать? Что? — возмущённо спросил я, глядя на невозмутимо улыбающуюся Богиню.

— Делай, что должен, — отозвалась она. — К тому же, портключ, который пришлёт тебе похититель… весьма мощный. И не бойся ничего — только так ты сможешь избежать ловушек. Прости, что мои подсказки столь ничтожны, но я не могу сказать большего. Клятвы, Гарри, клятвы… не будь опрометчив, давая их… Подойди ближе…

Я сделал шаг вперед, и Геката осторожно достала из-за ворота рубашки когда-то подаренный мне амулет. Она сжала его в ладони, и амулет блеснул слабой красноватой вспышкой.

— Я хочу помочь тебе, — сказала Геката. — Не расставайся с моим подарком. Теперь он будет ещё лучше защищать тебя. Прощай, Гарри. Не знаю, увидимся ли ещё, теперь будущее неясно.

— Но… мои вопросы! — возмутился я.

Геката тонко улыбнулась:

— Ты вырос, Гарри. А на мужские вопросы мужчина отвечает сам. Я и так сказала всё, что смогла. Прощай, Гарри Поттер.

И изящная женская фигура растаяла в воздухе. Причём вместе с ней исчезли все три кубка с вином и блюдо с подношениями. Хм… хорошее было стекло, муранское… Впрочем, что за глупости лезут мне в голову? Голова…

Я охнул, пошатнулся и схватился руками за виски. Сусанна подхватила меня и мягко сказала:

— Сейчас пройдёт. Это твой амулет настраивается. Геката сделала тебе царский подарок, значит, и впрямь чувствует себя виноватой.

— И что же там такое?

— Твоя защита в минуту смертельной опасности, — безмятежно улыбнулась Сусанна. — Теперь ты сможешь спокойно пользоваться портключом, Гарри.

— Ох, как я устал от этих загадок… — пробормотал я. — Ведь в конце концов она ничего толком не сказала… Сусанна?

— Да, мой Лорд, — с прежней безмятежной интонацией ответила бывшая дементор.

— Мне показалось, или вы знакомы? И эта кошка…

— Деймо? — ответила Сусанна. — Милое существо, правда? Мой отец подарил её Гекате крохотным котёнком, прошла уйма лет, но Деймо до сих пор помнит меня.

Я вспомнил свирепые холодные глаза жутковатой твари и подтвердил:

— Милая, без сомнения, но… Твой отец? Сусанна, да кто ты такая?

— Гарри, — ласково пропела Сусанна, — ты, конечно, Лорд моего Рода и вообще — милый мальчик, но… Как сказал какой-то из человеческих пророков: «Умножая знания — умножаешь скорбь…» Понимаешь?

— Понимаю, — вздохнул я. — Детали твоей непростой биографии мне лучше не знать.

— Вот и умница, — улыбнулась Сусанна. — Именно так. Поверь, я предана тебе. Я буду на твоей стороне. Всегда. Но есть двери, которые лучше не открывать. И… я только могу повторить слова Гекаты. Делай что должен, и будь что будет. Аппарируем домой, Гарри. Тебе нужно будет поспать хоть пару часов.

Я согласился. Спать реально хотелось зверски. Поэтому, едва добравшись до родной спальни, я рухнул в постель, машинально притянув к себе дремлющего Конни.

***

Проснулся я на рассвете, рядом мирно посапывал Конни. И тут же, словно почувствовав моё пробуждение, рядом с кроватью материализовался Лигур.

— Письмо для Хозяина Гарри, — тихо сказал он. — Я проверил. Само письмо не опасно, но внутри портключ. Хозяину лучше его не трогать.

— Пока не буду, — согласился я. — Откуда взялось письмо?

— Огромная птица билась о защиту мэнора, — ответил Лигур. — А когда я появился — сбросила письмо, нагадила на ворота и улетела. Ворота уже почищены. Птицу сбить не удалось, правда, Фиорина смогла выдернуть у неё перо. Вот.

— Ого! — присвистнул я. — Это явно не сова и не ворон! Какой-то огромный хищник!

— По-настоящему огромный, Хозяин, — согласился домовик. — Я о таких и не слышал никогда.

Я только кивнул. Лигур был на редкость образованным домовиком, отличаясь в этом плане от среднестатистического как дипломированный инженер от сантехника-самоучки. Если говорит, что не слышал — птичка не то что не местная — не европейская точно.

— Может целого барана унести, — добавил впечатлённый Лигур.

Барана? Я вытянул руку в сторону и пробормотал:

— Акцио, справочник «Птицы мира»!

Требуемый кирпич тут же прилетел из библиотеки. Не стоит удивляться, у меня там не только свитки с заклинаниями хранятся и тёмные гримуары. Маггловской литературы вполне достаточно — предки-Поттеры в свободное время увлекались чтением. Так что у меня и «Энциклопедия Британика» есть, если что… первое издание, и «Жизнь животных» Брэма с дарственной надписью автора…

Я раскрыл справочник на нужной странице и ткнул пальцем в иллюстрацию:

— Эта птичка?

Домовик закивал.

— Мило! — оценил открывший один глаз Конни. — И где эта прелесть водится?

— Южная Америка, — ответил я. — Анды. Это кондор, самая крупная птица в мире.

— Нуу… — протянул Конни, — если похититель Луны не спёр эту прелесть из маггловского зоопарка… а это вряд ли… то это может быть нехилая такая подсказка насчёт того, где её искать.

— Или расчётливая ловушка, — обломал я.

Конни надулся, но потом вздохнул и кивнул:

— Ты прав. Давай вставать, а? Думаю, что родители и Драко с Гермионой уже на ногах.

— Кстати, забыл спросить, — уточнил я, — а что там с Ритуалом Расширенного Поиска?

— Да замечательно всё, — буркнул Конни. — В смысле, ни фига не замечательно. Муть какая-то. Большая солёная вода, много зелени, каменные пирамиды с узорами и колодец, полный костей. В этом приятном окружении и находится Луна. Единственное, что Ритуал показал точно, что она жива и здорова. Так сказали Леди Вальпурга и тётя Белла. А мама подтвердила. Но я не видел, я только магией делился. Это женские дела…

— А ведь всё сходится… — заметил я.

— Что с чем сходится? — рассерженно фыркнул Конни.

— Слова трёх Леди с птичкой сходятся, — ответил я. — Смотри. Большая солёная вода — это океан, много зелени — южноамериканские джунгли, каменные пирамиды с узорами — заброшенный город… Майя, к примеру… А колодец, полный костей — это сенот**. Туда сбрасывали трупы после жертвоприношений жрецы майя. И птичка южноамериканская…

— Ну не знаю… — подёргал себя за отросшую светлую прядку Конни. — Какая-то слишком явная подсказка…

— Угу. Только вот нас, похоже, продолжают держать за идиотов. Вспомни Дамблдора — он тоже мнил себя умнее всех. И что? — ответил я. — Думаю, что слишком долгая жизнь и разделение души на части не проходят даром даже для великих магов. Он делает ту же ошибку — видит только то, что хочет видеть. К тому же сейчас он пребывает в эйфории от удавшегося похищения и мнит себя гением. Думаю, что Луна сумеет его в этом разубедить.

Конни только хихикнул, хихикнул и я, вспомнив один из безумных монологов Луны, в котором она рассказывала о самых странных животных и доказывала, что о них знают даже магглы. А в доказательство приводила стихи Льюиса Кэрролла из «Алисы в Зазеркалье». Да-да, те самые:

Варкалось. Хливкие шорьки

Пырялись по наве,

И хрюкотали зелюки,

Как мюмзики в мове…

Дольше четвёртой строчки обычно не выдерживали и самые стойкие. А ведь Луна его полностью наизусть знает…

Он встал под деревом, и ждёт

И вдруг — граахнул гром!

Летит ужасный бармаглот,

И пылкает огнём! ***

М-да… Интересно, с какого раза у дедушки Мерлина ум зайдёт за разум? Или успеет «убарабардать» куда подальше?

В конце концов мы привели себя в порядок, спустились к завтраку, быстренько отдали должное кулинарному искусству домовиков, и только тогда я вскрыл письмо. Почему-то мне показалось правильным это сделать в присутствии Сусанны.

Из плотного пергаментного конверта выпала медная фигурка человечка, выложенная тонкими бирюзовыми пластинками. Красиво. Тоже что-то старинное? Впрочем, неважно, главное, руками её пока не касаться. Сусанна, кстати, тоже не стала прикасаться к фигурке, только изумлённо выгнула бровь. А я развернул тонкий бумажный лист и начал читать:

«Ну что ж, Гарри Поттер, я выполнил своё обещание…»

*Орфический гимн Гекате.

**Название пришло из языка индейцев майя от слова ts’onot («тсонот», «колодец»). Майя называли сеноты «вратами в царство мёртвых» и считали их воды священными. Особенно известен Священный сенот в древнем городе Чичен-Ица.

***Льюис Кэрролл (не смогла удержаться, такое чувство, словно он писал это в соавторстве с Луной Лавгуд)

БАРМАГЛОТ

Варкалось. Хливкие шорьки

Пырялись по наве,

И хрюкотали зелюки,

Как мюмзики в мове.

О, бойся Бармаглота, сын!

Он так сварлеп и дик,

А в глуше рымит исполин —

Злопастный Брандашмыг

Но взял он меч, и взял он щит,

Высоких полон дум.

В глущобу путь его лежит

Под дерево тумтум.

Он стал под дерево и ждет,

И вдруг граахнул гром —

Летит ужасный Бармаглот

И пылкает огнем!

Раз-два, раз-два! Горит трава,

Взы-взы — стрижает меч,

Ува! Ува! И голова

Барабардает с плеч!

О светозарный мальчик мой!

Ты победил в бою!

О храброславленный герой,

Хвалу тебе пою!

Варкалось. Хливкие шорьки

Пырялись по нове,

И хрюкотали зелюки,

Как мюмзики в мове.

Перевод Дины Орловской (переводов существует несколько) стихотворения Л.Кэрролла

• варкалось — восемь часов вечера, когда уже пора варить ужин, но в то же время уже немножечко смеркалось;

• хливкий — хлипкий и ловкий;

• шорёк — помесь хорька, барсука (в другой трактовке бурундука) и штопора;

• пыряться — прыгать, нырять, вертеться;

• нава — трава под солнечными часами (простирается немного направо, немного налево и немного назад);

• хрюкотать — хрюкать и хохотать;

• зелюк — зелёный индюк;

• мюмзик — птица; перья у неё растрёпаны и торчат во все стороны, как веник;

• мова — далеко от дома(?)

Комментарий к Глава сорок первая. В которой герой получает не слишком приятное известие

Кондор:

https://avatars.mds.yandex.net/get-pdb/1679978/232709fd-e187-4298-99c6-b91ae6760115/s1200?webp=false

https://web-zoopark.ru/wp-content/uploads/2018/06/1-692.jpg

Геката и Деймо:

https://thumbs.dreamstime.com/b/sorceress-black-panther-concentration-10657390.jpg

Священный сенот в Чичен-Ице:

http://mirtayn.ru/wp-content/uploads/maia_15.jpg

Фигурка-портключ:

https://i0.wp.com/s-media-cache-ak0.pinimg.com/736x/88/30/49/883049fdc731c0797b6ce750cc219e5c.jpg

========== Глава сорок вторая. В которой герой просит совета у учителя и получает его ==========

Автор приносит глубочайшие извинения за то, что нарушил график. Были обстоятельства…

Я развернул тонкий бумажный лист и прочёл:

«Ну что ж, Гарри Поттер, я выполнил своё обещание. Как ты уже понял, эта фигурка — портключ, и у тебя есть ровно сутки для того, чтобы им воспользоваться. Если ты не сделаешь этого, то наше соглашение аннулируется, и невеста брата твоего любовника умрёт в страшных мучениях. И ты увидишь всё это собственными глазами. Весь магический мир узнает, какой трусливый негодяй их Избранный. Если же ты воспользуешься портключом, то девушка будет в безопасности и вернётся к своей семье. Выбирай, Избранный… и не пытайся отследить меня. Место, в котором я нахожусь, невозможно отыскать никакими магическими способами. Не вмешивай сюда Блэков, иначе я рассержусь, и смерть Луны Лавгуд будет ещё ужаснее и мучительнее, чем я задумывал. Не советую испытывать моё терпение, мой мальчик. У тебя есть ровно сутки — время пошло».

— Вот же…! …! …! — эмоционально окрашено высказался Конни. — И что теперь делать?

— Конни, милый, — вздохнула Сусанна, — это не …! …! …! Это просто …! Кое-кто совсем страх потерял. Ничего, Гарри ему рога обломает.

— Рога? — удивлённо спросил Конни. — Разве Мерлин был анимагом?

— Фигура речи, — отмахнулась Сусанна. — Я имела в виду, что Гарри укажет этому прохиндею на подобающее ему место.

— Сусанна, — хмыкнул я, — мне конечно, приятно, что ты в меня так веришь, но что-то я сомневаюсь…

— А ты не сомневайся, — улыбнулась Сусанна. — Ты сильный маг, некромант и любимец Богини, пусть и бывшей. Если ты воспользуешься портключом, то всё будет в порядке… хотя, конечно, трудности будут.

— Хорошо, — кивнул я. — Конни, отправляйся в Малфой-мэнор, узнай последние новости, я буду позже. И про предсказание домовиков всем расскажи, а то я вчера был малость выбит из колеи. А мы с Сусанной будем чуть позже.

— А ты? — подозрительно спросил Конни. — Ты ведь не сделаешь это без меня?

И он покосился на лежащий на чайном столике портключ.

— Нет, — ответил я. — Сейчас нет. Но ты помнишь предсказание домовиков? Сейчас я должен посоветоваться с Быком.

— Сусанна, с ним всё в порядке? Может, Бодроперцовое дать для профилактики? — обеспокоенно спросил Конни Сусанну и обратился ко мне:

— Ты с каким быком собрался советоваться? К вассалам в посёлок пойдёшь? Там как раз мистер Смитсон решил молочное стадо развести и бычка приобрёл. Зверюга в полтонны весом, откликается на кличку Пол Пот. С ним советоваться будешь? Так он советы единственным способом даёт — по полю гоняет. Вчера вон миссис Соул, травницу поселковую, гонял. Даром, что ей уже за сто — бегала, как молодая, пока я этого Пол Пота не обездвижил…

Несмотря на весь трагизм ситуации, байка Конни меня развеселила, и я прыснул:

— И когда ты только всё успеваешь, прямо доблестный рыцарь Айвенго… и не волнуйся, Конни… В порядке я, в порядке. А совета я спрошу у учителя Ню. «Ню» — это бык по-китайски. Он тут, когда по своим делам отбывал, сквозное зеркало мне оставил старинной китайской работы и заявил, чтобы я им пользовался только тогда, когда влипну во что-то по-настоящему серьёзное. Думаю, что наша нынешняя ситуация серьёзна донельзя, согласись.

— Соглашаюсь, — подозрительно прищурил глаза Конни, но отбыть в Малфой-мэнор всё-таки согласился. Когда зелёное пламя в камине опало, я тихо сказал Сусанне:

— Я успел написать распоряжение на случай… Ну, ты понимаешь… Если со мной что-нибудь случится, то ты станешь Леди Рода, а Джейми — будущим Лордом. Позаботься о девочках… и о Конни, хорошо? А дела Рода в порядке, гоблины тебе помогут, если что.

Трах!

Мне прилетела такая плюха, что перед глазами замелькали розовые пони и синие бегемотики в белых трусиках с рюшечками.

— Эй, за что? — возмутился я. — Я твой Лорд, между прочим!

— Чтобы не смел себя хоронить! — отрезала Сусанна. — Даже не думай! Ты хотел спросить совета у этого китайца? Спрашивай! Хочешь воспользоваться портключом? Пользуйся! Но не смей себя хоронить! Ты вернёшься! И Луна вернётся! Это я знаю точно!

Сусанна гордо выпрямилась, вокруг неё полупрозрачным плащом заклубилась Тьма, волосы встали дыбом, образовав вокруг головы ореол, похожий на клубок змей. Мне даже померещился на ней развевающийся плащ дементора…

И тут в ноги разъярённой женщине кинулся перепуганный скулящий комок:

— Старшая, не надо, Старшая, не гневайся на глупого Хозяина! Он твой Лорд, Старшая, не гневайся! Возьми меня, Старшая, Хозяин хороший, его нельзя!

Всё прекратилось почти мгновенно. Сусанна наклонилась и погладила скулящего от ужаса Лигура, а это был именно он:

— Не бойся! Гарри — мой Лорд, моя семья… Я никогда не смогу причинить ему вред…

Лигур перестал дрожать:

— Старшая не сердится?

— Нет-нет, — отозвалась Сусанна. — Прости, что напугала. Больше такого не повторится. Всё в порядке.

И она сновапогладила домовика по голове, аккуратно делясь магией, отчего тот расплылся в улыбке:

— Спасибо, Старшая… Простите, Хозяин…

— Это тебе спасибо, Лигур, — сказал я. — Ты молодец.

Домовик просиял, поклонился мне и исчез.

— Ухх… — пробормотала Сусанна. — Прости, Гарри, но ты иногда бываешь…

— Тупым, как пробка? — уточнил я. — Бывает… Мир?

— Мир, — согласилась бывшая дементор. — Но ты даже думать не смей, что не вернёшься.

— Договорились, — ответил я. — Пойду, с учителем Ню поговорю, что ли…

Сквозное зеркало я бережно хранил в одном из ящиков старинного секретера в нашей с Конни спальне. Я поднялся наверх, достал шкатулку с зеркалом, осторожно развернул кусок чёрного бархата с потускневшим от времени серебряным шитьём и, прикоснувшись пальцами к гладкой поверхности, прошептал:

— Учитель Ню! Отзовитесь!

Некоторое время поверхность зеркала оставалась туманной, потом пошла рябью, потом передо мной возникло лицо учителя. Выглядел он раскрасневшимся и растрёпанным. Ох, надеюсь, что я не оторвал учителя Ню от любовных утех, этого он не простит.

Но тут из зеркала донёсся странный треск и чьё-то немузыкальное завывание. У меня отлегло от сердца — вряд ли любовник… или любовница учителя Ню будут так выть — видно ему работёнка по профилю подвернулась.

— О, Гарри! — жизнерадостно заявил китаец. — Ты таки влип? А я уже скучать начал!

— Учитель Ню, вы заняты? — деликатно спросил я.

— Ерунда, — заявил учитель Ню, взмахнул рукой, раздался резкий свист, завывания усилились, потом резко оборвались, зеркало с той стороны заляпали ошмётки чего-то неприятного, но китаец лишь жизнерадостно улыбнулся:

— Мы тут с ребятами одно дело замутили… Но у хорошего учителя всегда есть время на ученика. Рассказывай.

Я даже не стал уточнять в какое суицидальное развлеченьице на сей раз влип мой беспокойный учитель, поскольку имел представление о масштабе оных и резонно опасался поседеть раньше времени от неаппетитных подробностей. Поэтому я вдохнул, выдохнул и начал излагать суть приключившейся истории, умудрившись уложиться в двенадцать с половиной минут эфирного времени. Учитель Ню внимательно меня слушал, хотя изображение в зеркале порой начинало дёргаться и полосить, а порой его обагряли очередные ошмётки чего-то гадкого. Потом китаец задал пару уточняющих вопросов и выдал вердикт:

— Неплохо. Вот такие приключения и позволяют почувствовать себя полностью живым. Поздравляю, Гарри, ты сможешь прикоснуться к великим тайнам…

— Так я не понял, что делать-то? — возмутился я.

— Как — что? — поразился китаец. — Конечно, использовать портключ. Покажи этому выродку, что ты играешь по его правилам. Один раз самомнение его уже подвело.

— Хорошо, — мрачно сказал я, — я сделаю это.

— Сделаешь. Но на твоём месте я бы подготовился. Твоя сильная сторона — способность к нестандартным решениям. Ты можешь быть непредсказуемым, Гарри. А твой противник слишком долго живёт на свете и привык полагаться на свой опыт. Ему кажется, что он уже всё видел и удивить его невозможно. Вот что я тебе скажу, Гарри… Он зажился на этом свете, и играет чужими жизнями не от желания стать богаче, сильнее или добиться чьей-то любви… Он наверняка уже успел пресытиться всем этим. Скука. Вот что сейчас для него страшнее всего. Скука. Именно поэтому он так и страшен.

— Наверно я глуп, учитель Ню, но я не понимаю, как может сделать кого-то страшным обычная скука… — протянул я.

— Хм… — протянул Ню Да-Шуй, снова лениво махнул рукой, прищурился куда-то вдаль, пробормотал что-то похожее на «О, тёпленькая пошла…», а потом сделал серьёзное лицо и заявил:

— О, мой бестолковый ученик! Запри свой язык в сундук молчания, повесь уши на гвоздь внимания и внимай сладости моих речей!

— Кхм… — вырвалось у меня, и китаец расхохотался:

— Да ладно, Гарри, не надо делать такое лицо! Со мной всё в порядке, просто ты воспринимаешь ситуацию слишком уж серьёзно.

— А что, нет повода? — разозлился я.

— Есть, — серьёзно согласился Ню Да-Шуй. — Только вот ты выглядишь так, словно готов проститься с белым светом и отправиться на убой. А нашему брату некроманту такое настроение не пристало. Для нас даже за Гранью найдётся работёнка по профилю, знаешь ли…

— Вообще-то я планировал вступить в брак, окончательно разобраться с делами Рода и жить долго и счастливо, — мрачно ответил я.

— Значит, будешь! — жизнерадостно отозвался учитель Ню. — Если между тобой и счастливой жизнью стоит только один мерзкий, помешавшийся на собственной вседозволенности старикашка, то уж с этим ты справиться способен. Кстати, дорогой мой ученик, помнишь то предсказание, которым с тобой поделился твой возлюбленный? Ты как-то упоминал о нём… Про Зло, которое могут победить только Избранный, Дракон и Двойная Звезда?

— Ну да, — ответил я. — и мы ещё пришли к выводу, что это Конни, Драко и я.

— Вот-вот, — заметил Ню Да-Шуй, — не думаешь, что время для его исполнения пришло? Тебе необходимо уничтожить Мерлина окончательно, потому что он не даст тебе спокойной жизни, твоему жениху — потому что он хочет видеть тебя не раз в году во время Поминания Усопших, а брату твоего жениха — потому что он хочет вернуть пропавшую невесту… Кстати, не хочешь подождать чуток? Уверен, что через пару недель Мерлин сам тебе вернёт девушку, да ещё и сверху приплатит для надёжности… Ладно, шучу-шучу… Так вот, у вас троих есть весьма серьёзные причины, чтобы извести вашего противника окончательно, а ты тут сопли разводишь. Три сильных мага с огромным потенциалом…

— А можно немного конкретики? — ядовито поинтересовался я. — Может, поможете чем, учитель, своему сирому и бестолковому ученику?

— Может, и помогу, — согласился китаец. — Ты тут упоминал, что портключ, который тебе прислали, очень мощный?

— Это так. Вы предлагаете перенестись втроём, учитель? Но вряд ли Мерлин не подумал о такой возможности. Таким образом мы попадём в ловушку втроём — чем это лучше?

— Нет-нет, — мотнул головой Ню Да-Шуй. — Ты отправишься один. Но сделаешь вот что…

И он, понизив голос, прошептал несколько фраз. Я захлопал глазами, а когда до меня дошло, то громко воскликнул:

— Учитель, да вы гений! Так просто!

— Чем проще, тем лучше, — ответил Ню Да-Шуй. — Я так понял, что твой противник — мастер сложных многоходовок, а вот простые и очевидные решения может сразу и не просечь.

— Да, — согласился я, — это может прокатить.

— А уж я с тобой кое-чем поделюсь… — протянул Ню Да-Шуй. — Учитель должен помогать своему ученику, не так ли? Жди моего посланца. Он доставит тебе подарочек от меня. И да, обязательно передавай моё почтение Леди Сусанне… Как только я выберусь в Британию, то непременно засвидетельствую ей его лично.

— Обязательно передам, — согласился я. — Спасибо, учитель Ню.

— Пока ещё не за что, — серьёзно ответил китаец. — Вот разберусь с этими делами и непременно навещу тебя, дорогой ученик. А сейчас извини, мне пора. Как говорит один из моих спутников: «Когти рвать надо!» А посланца моего жди через пару часов. Он всё передаст.

Зеркальце вновь подёрнулось рябью и потемнело. Я вздохнул. Идея у учителя Ню, конечно, была хорошая, но, судя по всему, он находится в какой-то дыре на краю света. Какое существо может переместиться в такую даль через пару часов?

Учителя Ню я недооценил. Его посланец прибыл раньше. Естественно, защита мэнора его не пропустила, а я не стал приглашать в дом. Дело в том, что посланцем учителя Ню оказался Высший вампир весьма почтенного возраста. Выглядел он, конечно, как двадцатилетний юноша потрясающей красоты в несколько старомодном фиолетовом камзоле, расшитом золотом и жемчугом, но кто из вампиров, кроме Высших, может спокойно разгуливать днём и даже не особо шифроваться?

— Лорд Поттер? — ехидно оскалился вампир. — Единственный некромант в Британии и единственный на данный момент ученик мастера Ню?

— Он самый, — нейтрально отозвался я. — С кем имею честь?

— Называйте меня мистер Смит, Лорд Поттер, — отозвался вампир и очаровательно улыбнулся, продемонстрировав мне, что стоматологическая помощь ему не требуется. — Выпить не предложите? Я, знаете ли, Теневым путём шёл, сил много потратил…

И не успел я опомниться, как он оказался рядом, интимно прошептав мне чуть ли не в ухо:

— Я бы с удовольствием попробовал, какова на вкус кровь британского Лорда…

— Может мне ещё и шнурки вам погладить, уважаемый мистер Смит? — не менее интимно отозвался я, и высший с удивлением обнаружил у своего горла кинжал гоблинской работы с тонкими насечками римского серебра. — Или Прах Атона желаете распробовать?

— Вот теперь я верю, что передо мной ученик Мастера Ню, — удовлетворённо отозвался вампир, моментально перестав валять дурака. — Без обид, Лорд Поттер. Я принёс вам то, что обещал ваш учитель.

— Хорошо, — кивнул я. — Давайте.

Вампир кивнул, сделал плавный жест рукой и прямо из воздуха достал небольшую шкатулку тёмного дерева:

— Клянусь моим Кланом, здесь именно то, что Мастер-Некромант Ню Да-Шуй просил меня передать его ученику, Гарри Поттеру. Не больше и не меньше.

Я быстро проверил шкатулку Распознающим заклятьем, убрал кинжал и отозвался:

— Я благодарю Высшего вампира, именующего себя мистер Смит, за оказанную мне услугу и принимаю переданное им.

Только после этого я взял шкатулку и светски поинтересовался:

— Не желаете ли подкрепить силы перед обратной дорогой? Мой домовик просто чудо, он сумел раздобыть бокал любимого вами напитка, что характерно — добровольно отданного.

— Почту за честь воспользоваться вашим угощением, — кивнул Высший и с истинно королевским достоинством принял из лапок появившегося Лигура большой хрустальный бокал с кровью. Осушив бокал, и демонстрируя при этом весьма изысканные манеры, вампир раскланялся и исчез. Вот и славно. Наверняка у Высшего был какой-нибудь старый долг перед Мастером Ню, теперь он погашен… Именно поэтому он и демонстрировал сейчас чудеса дружелюбия и выдержки, обычно эти немёртвые обладают куда более скверным характером и некое подобие привязанности имеют только к членам своего Клана. Издержки слишком долгого существования, увы…

— Лигур? — окликнул я.

— Да, Хозяин, — отозвался домовик.

— Тебя никто из магглов не видел?

— Конечно, нет, Хозяин, — возмутился домовик. — Думаю, правда, что маггловская медиведьма удивилась, когда недосчиталась одного пакета с до-нор-ской кровью. Я правильно сказал?

— Правильно, — кивнул я. — Донорской. Надеюсь, что это была не четвёртая группа? Она довольно редкая, не хотелось бы, чтобы кто-то из магглов пострадал из-за её отсутствия.

— Первая положительная, Хозяин, — отозвался домовик. — Я точно определил.

— Вот и молодец, — улыбнулся я, задумчиво взвесил на руке переданную вампиром шкатулку и отправился назад, в мэнор. Предстояли хлопоты.

Комментарий к Глава сорок вторая. В которой герой просит совета у учителя и получает его

Ню Да-Шуй:

https://i.pinimg.com/736x/98/f3/da/98f3da9ae1c4dd972785fde37d21d3a9.jpg

“Мистер Смит”

https://i.pinimg.com/originals/e1/25/b3/e125b38a6aa0e143a1ebcf00321efbde.jpg

Автору на кофе, Музу на печеньки:

https://money.yandex.ru/to/410014057127193

========== Глава сорок третья. В которой герой принимает нелюбезное приглашение ==========

Хлопоты и впрямь выдались немалые. Сначала я отправился в Малфой-мэнор и ввёл в курс дела Конни и Драко, получив их согласие на участие в предложенной учителем Ню авантюре, потом пришлось уворачиваться от проклятий разъярённого Люциуса, который рычал, что как-то привык, что у него трое детей… Статуя Дамблдора при этом пострадала, да… поскольку, в отличие от меня, не могла бегать и уворачиваться. Потом появилась Нарцисса, починила статую Репаро и заявила мне милым ласковым тоном, что она, в отличие от Люциуса, не будет уподобляться невоздержанному отребью, гоняя меня по всему мэнору, но если что-то случится с Драко и Конни, то мне лучше самоубиться самому, чтобы не мучиться. Я торжественно пообещал самоубиться в случае чего, и мир между мной и старшим поколением белобрысого семейства был восстановлен.

А уже после этого мы отправились совещаться, поскольку уже прибыли Блэки, вовсю обсуждавшие последнюю информацию, в том числе и мой гениальный план.

Сири, взглянув на мой потрёпанный вид, только руками развёл — мол, извини, белобрысые в своём праве. Я лишь улыбнулся в ответ. Отчего-то затрещина Сусанны произвела некий переворот в мозгах, и теперь я твёрдо знал, что у меня всё получится.

Итак, если сложить всё, что мы успели добыть к этому сроку, получалось следующее:

Люциус с помощью своих связей во французском посольстве, узнал-таки о том, что как раз перед началом Турнира исчез маг-метаморф Роже Д’Обиньи, сорока лет. Мужчина вёл уединённый образ жизни, жил в собственном доме, писал картины, проживал родительское наследство. Домовика у него не было, поэтому хватились его не сразу.

— А почему мага с таким редким даром не попыталось пригласить на службу французское Министерство магии? — удивился Старый Сигнус.

— Он служил в… в специальном подразделении, — ответил Люциус. — В отставку вышел два года назад после гибели жены и ребёнка. С тех пор вообще не показывался на публике, дом закрыл от всех.

— Ясно, — пробормотал Северус. — Тоска по потерянным близким. Его можно было подловить на этом, а потом… потом было уже поздно. Телом д’Обиньи завладела душа Мерлина.

— Будучи метаморфом, ему было несложно остаться неузнанным, — мрачно сказала Вальпурга. — Только вот как он проник в делегацию Шармбатона? Без помощи кого-то из членов делегации это было бы невозможно…

— Правильно, — кивнул Люциус. — И это французы тоже сумели установить. Мне эта новость стоила… Впрочем, неважно. Вчера вечером французский отдел Магического правопорядка арестовал мадам Делакур. Для мсье Делакура это крах всей его карьеры, община вейл Франции в панике — за такое они могут существенное поражение в правах получить… В общем, огромный тайный скандал, как обычно.

— Чёртова Делакурица… — злобно прошипел сидящий рядом Конни. — Знал бы, все перья повыщипывал бы, когда такая возможность была.

— Кстати, о перьях, — невозмутимо добавил Люциус. — Уж не знаю, кто и как сумел наложить на мадам не вполне приличное проклятье, из-за которого она была вынуждена появляться на Турнире в густой вуали, но эта дама была настолько глупа, что пыталась оказать сопротивление при аресте.

— И что? — хмыкнул Сири. — Неужели французские авроры не в состоянии справиться с одной спятившей вейлой?

— Вполне в состоянии, — ответил Люциус. — Но дело в том, что в аврорский патруль входил один юный экспериментатор, который запустил в разбушевавшуюся мадам заклинанием собственной разработки. Дракл знает, каким образом его заклятие наложилось на проклятие, но теперь, похоже, мадам придётся отбывать срок, не снимая вуали.

— И поделом! — кровожадно сверкая очами, хором заявили Конни и Драко.

— Но есть ещё кое-что, — скромно заметил Регулус. — Фенрир поработал с магглами… Короче, когда Люциус сообщил мне имя предполагаемого метаморфа, я решил проверить, не перемещался ли куда-нибудь Роже д’Обиньи после своего исчезновения… но не магическим способом, а маггловским. У агентства «Глаз Одина» есть связи в Европе…

— Но это всё равно, что искать иголку в стоге сена, — проворчала Вальпурга. — Магглов слишком много.

— Тем не менее, кое-что удалось установить, — ответил Регулус. — У Роже д’Обиньи были маггловские документы, и по его паспорту из парижского аэропорта Орли трижды покупался билет до Мехико. А оттуда — до аэропорта Четумаль на Юкатане. Уже после исчезновения в магическом мире.

— Но почему этого не обнаружили французы? — удивился Северус.

— Они сосредоточились на традиционных магических способах перемещения, — ответил Регулус. — Узость мышления, знаете ли.

— Мехико… — пробормотала Вальпурга. — Четумаль… Южная Америка. Большая солёная вода…

— Да, - заметил Старый Сигнус, — всё указывает на Южную Америку. Слишком явно указывает. Боюсь, что нам подкидывают ложный след.

— А если — не ложный? — задумчиво спросил я. — Ведь наш противник не мог догадаться, что мы будем проверять маггловские виды транспорта… А что, если всё проще — противник хотел, чтобы мы подумали, что это ловушка, и отправились на поиски в другом месте. Такое возможно?

— Темней всего под пламенем свечи… — задумчиво сказал Сириус. — Хм… вполне.

— И что тогда делать? — спросил Регулус. — Всё снова запуталось.

— Единственный вариант, хоть и опасный — это воспользоваться портключом, — спокойно сказал я. — Сделать всё так, как я предложил. Сири, я знаю, что ты волнуешься, но я больше не маленький мальчик.

— Мы с Конни тоже, если что… — проворчал Драко. — И это уже дело чести — закончить то, что начали.

Старшее поколение мрачно переглянулось и, наконец, Старый Сигнус заявил:

— Ты прав, Гарри. Вы замешаны в этом слишком сильно, так что пора покончить с этой затянувшейся историей. Сколько живу — столько не могу привыкнуть, что рано или поздно дети вырастают и начинают брать ответственность на себя.

— Но Сигнус… — начала было Нарцисса.

Старый Сигнус только головой покачал:

— Не стоит, Нарси. Ты сейчас можешь сколько угодно говорить, что жизни твоих детей и Гарри стоят куда дороже, чем жизнь единственной дочери Ксено Лавгуда, но лучше не стоит. Они ведь для себя всё уже решили, правда, мальчики?

— Вы правы, Сигнус, — спокойно сказал Драко. — Мы отправимся вместе с Гарри. К тому же, пророчество…

— К дракклам лысым все пророчества… — буркнул Люциус, но тут же замолчал, словно что-то вспомнив.

— …пророчество, — невозмутимо продолжил Драко, — говорит о том, что победить Зло можно только втроём и никак иначе. Мы можем сейчас пожертвовать… — тут голос его заметно дрогнул, но Драко овладел собой, — Луной, можем воспользоваться той жертвой, которую принесёт Гарри, но где гарантии, что через несколько лет война вновь не подойдёт к порогу нашего дома?

— Тёмные Лорды никогда не кончаются, сын… — тихо сказал Люциус. — Так что этой гарантии нет в любом случае.

— Тёмные Лорды не кончаются, ты прав, отец, — спокойно продолжил Драко и я поразился его выдержке. — Но есть разница между «служить» и «бороться».

И он положил руку на своё левое предплечье. Люциус замолчал и опустил глаза. А Нарцисса тихо сказала:

— Может, это и на редкость глупый поступок, мальчики, но верный.

***

Срок, данный мне похитителем, таял на глазах, но мне хватило времени, чтобы подготовиться. Спасибо учителю Ню, его шкатулка была воистину бесценным подарком.

Когда мы с Конни и Драко вернулись в Поттер-мэнор, я был готов воспользоваться портключом, но для начала открыл шкатулку.

— Это она? — с любопытством спросил Драко.

— Она самая, — ответил я. — Редчайшая вещь, мой учитель создал её лично в соавторстве с Мудрецом Му, величайшим волшебником Китая. Не волнуйтесь, вам будет там вполне комфортно. А если со мной что-нибудь случится — вы сумеете освободиться. Готовы?

— Готовы, — кивнул Конни и занёс ногу над шкатулкой, поставленной на пол. В ту же секунду Конни уменьшился, и его словно втянуло внутрь. Снизу раздался тонкий писклявый голос:

— Давай, Драко! Всё нормально!

Драко нерешительно взглянул на меня, но потом повторил движение Конни. Спустя мгновение внутри шкатулки оказался и он.

— Ничего себе! — раздался ещё один тонкий писклявый голосок.

— Всё, ребята, встретимся позже, — оптимистично заявил я и закрыл шкатулку, а потом нажал на одну из её граней. Шкатулка стала стремительно уменьшаться в размерах, превратившись в маленький шарик диаметром сантиметра полтора. Согласно уверениям учителя Ню, да и моему собственному опыту, Конни и Драко внутри никаких изменений не должны были почувствовать. Так, а сейчас самое неприятное…

Я приспустил брюки и поднёс шарик к верхней трети правого бедра, пробормотав заклинание. Боль ногу пронзила просто чудовищная, перед глазами замелькали кровавые мушки, но я стерпел. А шарик медленно погрузился в тело, словно в желе. Миг — и никаких следов. И, что характерно, обнаружить наличие чего-то постороннего невозможно.

— Можно было, конечно же, превратить шкатулку в браслет или цепочку, — как наяву я услышал голос учителя Ню. — Но всегда есть вероятность, что найдётся индивидуум, способный отобрать артефакт. А так всё своё ношу с собой. Ни потерять, ни отобрать. Малость неэстетично, правда, но кто в такие моменты думает об эстетике.

Я провёл пальцами по бедру. Фантасмагория какая-то, но…

— Спасибо, учитель Ню… — прошептал я и оделся. А потом, отдав последние указания Лигуру и попрощавшись с Сусанной, взял в руки портключ.

***

Портключ сработал мгновенно, и ощущения были не из лучших. Обычно аппарация портключами более мягкая, чем самостоятельная, нет ощущения того, что тебя дёргают крюком за пупок и проталкивают в узкую кишку, как начинку для кровяной колбасы. Просто лёгкое головокружение. Но это был явно не тот случай. То ли враг не пожелал стараться ради меня, то ли решил получить на выходе максимально ослабленным. Или вообще портключ не он зачаровывал — не царское это дело…

Вся эта мало относящаяся к делу ерунда пронеслась в голове практически мгновенно, а потом ощущение тошноты сменилось ощущением падения. Такое чувство, что я уже перенёсся куда надо, а теперь просто падаю с огромной высоты, как Алиса в кроличью нору. «И полетит он, и падёт он…» — вспомнилось мне пророчество. Интересно, эта корявая аппарация считается за «полетит и падёт»? Тогда всё в ажуре, будем ждать, когда «один чёрный человек схватит другого чёрного человека» и всё будет в ажуре… Хотя «Уркхаа коварен…» М-да, Сусанна мне объяснила, что Уркхаа значит буквально «тот, кто прячет свой лик». В общем, подходит для Мерлина, да ещё вселившегося в тело метаморфа…

Я раздумывал таким образом, а странный полёт-падение продолжался. Хм… Такими темпами я до земного ядра долечу… нет, не долечу, сгорю нафиг раньше. И всё-таки, куда это меня занесло?

Плюх!

Я шлёпнулся на кучу чего-то мягкого, совершенно не ушибся и, торопливо вскочив на ноги, попробовал наколдовать Люмос. Ожидаемо не получилось, противник не такой идиот, чтобы дать мне пользоваться магией. Или это место такое?

Но долго раздумывать мне не дали, совершенно неожиданно вокруг стало светло. Свет после долгой темноты резанул по глазам, и я совершенно машинально шарахнулся в сторону, ожидая нападения.

Нападения не произошло, а знакомый ненавистный голос мягко произнёс:

— Рад тебя видеть, Гарри, мой мальчик. Ты принял правильное решение.

Свет стал неярким, приглушённым, и я проморгался. Оказалось, что меня занесло в большой зал какого-то старинного храма, не имеющий ни дверей, ни окон. Во всяком случае, я не разглядел ничего похожего. Крышу подпирали толстые квадратные колонны, покрытые искусной резьбой… совершенно непонятной и чуждой. Странно искорёженные человеческие силуэты, змеи, летящие птицы, непонятного вида цветы, танцующие люди в шкурах со звериными головами, совершенно непонятные знаки… Если честно, это было довольно похоже на письменность и рисунки майя, вот и головы у тех, кого можно условно причислить к людям, не круглые, а яйцевидные, вытянутые вперёд, с неестественно высокими лбами. Опять-таки вполне согласуется с версией Латинской Америки. Я на Юкатане? В одном из заброшенных городов майя?

Храм, кстати, несмотря на неплохую сохранность, выглядел покинутым, и покинутым довольно давно. Так что единственными живыми в этом странном месте были я и невозмутимо вышедший из-за колонны после своей реплики Альбус Дамблдор в ярко-голубой, расшитой серебром и жемчугом мантии.

Серебряно-седая борода, расчёсанные длинные серебристые волосы, очки-половинки, добрейшая улыбка. Меня чуть не вывернуло, но пистолет в рукаве послушно прыгнул в руку, и три пули чётко вошли в левую половину груди «Дамблдора». Светлейший тут же расхохотался голосом индийского киношного злодея и развеялся.

— Ай-яй-яй, мальчик мой… Вижу, ты окончательно обратился к Тьме… — раздалось прямо за плечом. Я обернулся и увидел… ещё одного Дамблдора — но на сей раз в строгой чёрной мантии с золотой цепью под узким плоёным воротником.

— Не стоит больше это делать, — наставительно заметил лже-Дамблдор, увидев, что я снова вскидываю пистолет. — Для первого раза шутка была неплоха, признаю, но повторения оной не желаю. Если ты хочешь отправиться в своё путешествие целым, милый Гарри, больше так не шали.

— В какое… путешествие? — поинтересовался я, опуская пистолет.

— В последнее… и самое весёлое, — ласково заулыбался лже-Дамблдор. — Ты ведь пришёл за этой глупой девчонкой Лавгуда, не так ли? Доблестный герой всё-таки решил пожертвовать собой…

И старик расхохотался мелким противным смехом.

— Простите, не могли бы вы сменить этот облик на что-то более подходящее к ситуации? — вежливо спросил я. — Тем более, что душа Альбуса уже пребывает в местах куда более удалённых, чем Соловки…

— Не понял, — прекратил смеяться старик. — Ты о своей Грани, что ли?

— А хотя бы и о ней, — ответил я. — Вот оттуда он точно не вернётся.

— Не любишь старину Альбуса? — снова захихикал старик. — Ничего, потерпишь. Тем более, что из всех моих носителей Альбус был мне наиболее… душевно близок, что ли. А ты его уничтожил, глупый, возомнивший себя Великим, бестолковый мальчишка.

— Вот ни разу не мнил, дяденька, — покаялся я. — Просто так получилось.

— Ладно, — проворчал лже-Дамблдор, сделавшись серьёзным. — Мы тут болтаем, а время идёт. Смотри!

Повинуясь лёгкому взмаху руки старика, одна из стен храма засветилась, а потом на ней возникло изображение. Я только зубами скрипнул и тихо порадовался, что Драко этого не видит. Полуобнажённая, едва прикрытая несколькими кусками белой ткани Луна лежала на каменном алтаре, залитом кровью предыдущих жертв. Алтарь окружали люди в странных чёрных одеждах и масках, закрывающих лица. Один из них держал в руках каменную чашу, второй – маленький барабанчик, третий — что-то вроде дудки, а четвёртый… четвёртый занёс над лежащей с закрытыми глазами девушкой каменный нож из чёрного обсидиана.

— Что это такое? — вырвалось у меня. — Ты же обещал отпустить Луну!

— Вообще-то ничего подобного я не обещал, — гнусно ухмыльнулся лже-Дамблдор. — Я обещал, что она умрёт страшной смертью, если ты не появишься. А сейчас, если что, всё будет вполне гуманно. Девчонка спит, она даже не почувствует, как опытный жрец вырвет её сердце.

Я скрипнул зубами и напрягся, готовясь призвать Грань.

— Эй, не надо здесь этих твоих некромантских штучек, Гарри, — хмыкнул старикашка. — Я действительно не хочу убивать эту девушку, просто она меня так достала своей болтовнёй… Пришлось усыпить. Но, если ты начнёшь валять дурака, её действительно принесут в жертву.

— Чего. Ты. Хочешь? — прошипел я.

— Да ничего особенного, на самом деле, — заметил лже-Дамблдор. — Пройдёшь лабиринт — заберёшь девушку, и можешь отправить её на все четыре стороны. Я этому даже поспособствую, уж очень она… утомительная. Я даже тебя потом отпущу… Может быть…

И он снова гнусно хихикнул. Вот же мразь… Ничего, сейчас главное — вытащить Луну и отправить её в безопасное место. Надеюсь, что когда лже-Дамблдор поймёт, что я полон сюрпризов, будет уже слишком поздно… Для него.

И я, старательно отыгрывая испуг и растерянность, тихо спросил:

— Я согласен… куда идти?

Комментарий к Глава сорок третья. В которой герой принимает нелюбезное приглашение

Храм (очень приблизительно):

https://i.pinimg.com/originals/6d/fc/4e/6dfc4e42b3df88c5b411ee6ba630710e.jpg

https://i0.wp.com/thumbs.dreamstime.com/z/ancient-maya-aztecs-pattern-ruins-color-art-wall-stone-carving-chief-43680415.jpg

Индейское жертвоприношение:

http://s.ekabu.ru/localStorage/post/d9/8b/7a/44/d98b7a44.jpg

========== Глава сорок четвёртая. В которой герой всё-таки идёт в лабиринт ==========

Отпусти меня, чудо-трава!

Не стреляйте в пианиста — как может, так и играет!

Я, старательно отыгрывая испуг и растерянность, тихо спросил:

— Я согласен… куда идти?

— Вперёд, мой мальчик, — захихикал лже-Дамблдор. — Герои всегда идут вперёд. Ищи и найдёшь. А я… Я с удовольствием полюбуюсь на твои приключения. Кстати, а где твоя палочка?

Я пожал плечами. Палочку я давно таскал с собой только в декоративных целях, не желая светить то, что мне она практически не требуется. А для серьёзных разборок у меня был жезл, дожидавшийся своего часа в небольшом браслете с чарами расширения пространства. Жезл я изготовил самолично, под руководством учителя Ню, браслет для хранения сотворил тоже сам, зачаровав его чарами Неприметности, и очень надеялся, что противный старик не обратит внимания на эту деталь. Тем более, что я не помнил толком, в каком из ящиков стола в кабинете Поттер-мэнора лежит моя палочка вместе с парой-тройкой других, когда-то принадлежащих родственникам. А про жезл меня лже-Дамблдор не спрашивал…

— Ты не взял палочку? — хмыкнул старик. — Настолько уверен в своей беспалочковой магии? Что ж, попробуй… Думаю, что у тебя ещё будет повод удивиться.

Угу, у меня в браслете есть ещё швейцарский армейский нож, большой тесак и парочка гранат, которые подогнал когда-то Невилл. И ещё кое-какие чисто маггловские примочки. Так что, думаю, что у старого козла тоже будет повод удивиться.

— Вижу, ты совсем упал духом, — сочувственно проблеял помянутый старый козёл. — Ай-яй-яй, Гарри… Где героизм? Где самопожертвование? Подумай о бедной девочке…

Я скрипнул зубами и повторил:

— Так куда идти всё-таки?

— Не терпится? — хмыкнул лже-Дамблдор. — Утомил я тебя своими разговорами? Иди вперёд, мой мальчик. И постарайся не сворачивать, у тебя не так много времени.

Он снова расхохотался мелким неприятным смехом и растаял в воздухе. А я остался в храме, тупо уставившись в выглядевшую весьма прочной стену. Выглядевшую… весьма… прочной… Выглядевшую…

Тут некстати мне вспомнился Кинг-Кросс и такая же прочная стена, в которой с разбегу исчезали школяры с тележками. Неужели и тут тот же принцип?

Я немного отступил назад и побежал к стене, где-то в глубине души побаиваясь, что сейчас со всей дури шандарахнусь о прочный камень.

Но боялся я напрасно. Сквозь стену я прошёл, словно нож сквозь масло, и оказался в длинном-предлинном коридоре, освещённом редкими факелами, горевшими в тяжёлых кованых подставках. Ага, а антураж-то не индейский… Скорее напоминает один из заброшенных нижних коридоров Хогвартса. Неужели всё-таки не Америка, и Мерлин развлекается где-то в Европе? А весь этот антураж нужен для того, чтобы запутать всех нас и сбить с толку? Блэки-то Южную Америку шерстить собрались…

И тут передо мной прямо в воздухе загорелись цифры. Сто двадцать. Похоже, это количество минут, за которое я должен пройти коридор, и чёрт знает, что там ещё дальше будет.

Я не ошибся. Под цифрами замигала надпись: «Время идёт, Гарри. Торопись».

Я вздохнул. Удобнее всего было бы перекинуться и бежать по коридору в рысином облике, только вот беда — перекинуться я не мог из-за груза, который сейчас пребывал в моём теле. Всем хороша шкатулочка, но анимагию блокирует напрочь — какой-то побочный эффект наложенных на шкатулку чар. Выпустить Конни и Драко? Рановато пока, да и глупо. Не сомневаюсь, что Мерлин наблюдает за мной, так что не буду пока светить это преимущество. В одиночку я попытаюсь преодолеть препятствия, а Конни с Драко извлеку в решающий момент. Иллюзия эти жрецы или нет, но пакость меня на финише наверняка ждёт фееричнейшая. Дедуля слишком долго обдумывал свою месть.

Поэтому перекидываться я не стал, меланхолично отметил, что цифра 120 сменилась на 119, и пошёл вперёд, предварительно наколдовав Поисковые чары. Получилось, но с некоторым трудом. Нет, это, конечно, не антимагическая аномалия, с которой я столкнулся ещё в лаборатории, где встретил Конни, но что-то явно ослабляло мою магию. Хм… а как же Грань?

Я сосредоточился и ощутил привычный холод. А вот с Гранью всё в порядке. Интересно. Южноамериканские индейские шаманы с некромантией были всегда хорошо знакомы, и как её блокировать — тоже были в курсе. Так что ещё один камушек в пользу того, что это вовсе не Америка. Или… или это храм какого-то условно светлого индейского божества типа Кетцалькоатля… ладно, будем посмотреть.

Цифры сменились сначала на 118, потом на 117, но ничего не происходило. Интересно, этот коридор просто переход к новой, куда более убойной локации, или дедуля хочет, чтобы я расслабился? А вот хрен ему, девиз ныне покойного Аластора Грюма я помнил отлично, оттого и продвигался довольно медленно… и всё-таки чуть не проглядел. Один из участков пола, на который я собирался ступить, неожиданно приобрёл зеленоватый оттенок. Поисковые чары сработали, хоть и с некоторым запозданием. Я замер, а потом отпрыгнул назад, с трепетом душевным наблюдая, как засветившийся зеленоватым участок ушёл вниз, открыв дно глубокой ямы, утыканное часто стоящими копьями. Настолько частыми, что я не смог бы миновать их при падении. Наконечники некоторых копий были выпачканы в какой-то бурой вязкой жидкости, на других болтались непонятные лохмотья, а на самом дне ямы я разглядел несколько разрозненных костей и черепов. Милый такой антураж, ничего не скажешь… Интересно, кости настоящие, или…

Я быстро провёл рукой над провалом. Хммм… настоящие… и даже не очень старые — вот кому-то не повезло. Причём, кости на удивление чистые — ни следа плоти.

Проклятые цифры, которые продолжали словно парить в воздухе, дополнились надписью: «Поторопись! Это только первый сюрприз из многих!» Вот же с… собака женского пола! И как мне теперь перебраться через этот провал? В принципе, можно попробовать перелететь, но не рискну. Магия меня слушается плохо, а отправляться в полёт на те самые копья не хотелось ни капельки. А что, если?..

— Акцио, кости! — выкрикнул я, и скоро на краю провала перед моим носом возникла довольно большая кучка костей. Я пробормотал ещё одно заклинание, и кости стали стыковаться друг с другом, образуя что-то вроде костяного моста. Повинуясь третьему заклинанию, мост взмыл в воздух и перекинулся с одного края провала на другой. Я сел прямо на каменный пол. Сил существенно убыло, магия слушалась куда хуже, чем обычно, но у меня получилось. Я проверил костяной мост на прочность. Держит вроде бы, хорошо, что кости не старые, мой вес должны выдержать. Я даже при хорошем питании продолжал оставаться худым и жилистым, а вот куда более габаритным Дадли или Невиллу было бы куда сложнее.

Ещё раз проверив прочность костяного моста, я осторожно вступил на него. Косточки слегка хрустнули, но выдержали, и я, раскинув руки, и балансируя, словно канатоходец, пошёл вперёд быстрым шагом. Собственно говоря, ничего особо сложного в этом не было — Старый Сигнус от меня требовал умения балансировать на самом настоящем канате, а мостик был куда шире.

И тут снизу донеслось жуткое завывание. Я глянул в провал — оттуда ко мне медленно тянулись жутковатого вида щупальца. И нет, от неожиданного вопля я равновесие не потерял. Старый садист Сигнус обожал таким образом тренировать мою психологическую устойчивость. Но шаг пришлось ускорить — желания выяснять, какого Ктулху поселил внизу спятивший старик, не было совершенно.

Эта торопливость обошлась мне дорого. Нога скользнула, и я чуть было не сорвался вниз, в последний миг сумев повиснуть, ухватившись за край мостика. Одно из щупалец уже подбиралось к моим ногам, когда я, жутким усилием раскачав тело, забросил его на мост. Кости опасно затрещали, но и на сей раз выдержали, а я на четвереньках торопливо пополз вперёд. Мне казалось, что мостик никогда не кончится, глаза заливал пот, проклятые щупальца тянулись ко мне, вот-вот схватят… но тут костяной мост кончился, и я с облегчением свалился на камни на противоположном краю провала. Одно из щупалец, самое длинное, перекинулось через край, слепо зашарило рядом, я на автомате послал в него Жалящее, обиженный рёв монстра сотряс коридор, целых два щупальца обвились вокруг костяного мостика и сильно дёрнули его вниз. С громким хрустом мост распался, а я едва успел выставить щит от полетевших во все стороны отломков костей.

Щупальца же издевательски помотались в воздухе туда-сюда и скрылись в провале.

«Неплохо, — возникла в воздухе огненная надпись. — Но не шедевр». А цифры сменились на 99… Блин, этак мне и впрямь времени не хватит… Бросить бы гранату в этот провал, да вот только нерационально будет так расходовать боеприпасы.

Я поднялся на ноги, проверил следующий участок коридора и медленно пошёл вперёд. Коридор резко вильнул вправо, и из-за поворота донёсся сердитый рёв. Кажется, там меня дожидается что-то большое и злое… и, судя по запаху, весьма вонючее. Неужели тролль? Блин, сбылась мечта идиота — не мытьём, так катаньем меня подталкивали к поединку со смертельно опасной тварью. Но выбора, похоже, нет…

Я нащупал среди своей снаряги одну из ручных гранат и медленно пошёл вперёд, а потом осторожно выглянул из-за поворота. Ну да, тролль. Огромный экземпляр практически заполнял собой коридор. Маленькая головка чудища карикатурно смотрелась на мощных плечах, плечи и грудь тролля обросли чёрной курчавой шерстью, живот же был почти безволосый и неожиданно розовый. Бёдра же этого экземпляра несравненной вонючести были закутаны в колом стоящую от грязи шкуру неведомого мне лично животного, а одна из лап сжимала огромную дубинку в половину моего роста. Мдаа, тварюшку убивать неохота, она уж точно ни в чём не виновата, но пробраться мимо неё — нереально. Эта дубина меня тонким слоем по стенке размажет. Примитивно, но действенно.

«Тролли любят пончики», — неожиданно прозвучал у меня в голове голос Луны. Интересно, а если попробовать? Гранатой-то шарахнуть я всегда успею.

Я достал из кармана куртки небольшую коробку размером с половину спичечного коробка. Одно касание — и передо мной самая обычная коробка для завтрака с пёсиком Снупи на крышке. Сусанна мне сунула, заявив, что я непременно проголодаюсь, а спорить с ней себе дороже. Если там найдётся хоть один пончик — я поверю, что Сусанна — новый Нострадамус.

Пончик там был, точнее, там было целых три пончика и два сэндвича с говядиной и салатом. Все три пончика были идеально круглыми, поджаристыми, посыпанными сахарной пудрой. Я достал один из них и пробормотал: «Энгоргио», пончик увеличился до размера колеса от детского велосипеда. Стоит попробовать, так ли любят тролли пончики, как это утверждала Луна.

Я медленно вышел из-за поворота, и тролль заметил меня. Здоровенная дубина медленно поднялась, но тут я протянул пончик вперёд на вытянутых руках, и маленькие глазки тролля расширились от удивления, а широкие по-обезьяньи вывернутые ноздри дёрнулись. Я был согласен с троллем — пахло просто изумительно.

Тролль выронил дубину, которая грохнулась на каменный пол, и вопросительно произнёс:

— Ням-ням?

— Ням-ням, — согласился я. — Это тебе.

Здоровенная лапа потянулась ко мне, и корявый палец осторожно подцепил пончик. На широком лице тролля разлилось чистое блаженство.

— Ням-ням! — повторил он.

— Ням-ням, — снова повторил я и показал рукой вперёд. — Пропустишь меня?

Тролль вцепился зубами в пончик, взглянул на меня и медленно подвинулся. Неужели всё так просто? Похоже, да.

Я торопливо протиснулся мимо здоровенной туши, почти загородившей коридор, а когда миновал тролля, уже проглотившего пончик и сосредоточенно облизывавшего пальцы, чтобы добыть последние крупицы пудры, достал ещё один, увеличил его и протянул троллю:

— Ням-ням! Спасибо!

Тролль жадно схватил нежданный приз и уставился на меня маленькими глазками, в которых зрела какая-то мысль.

— Кушай, — быстро сказал я. — А я пошёл.

— Па-сиб, — с трудом выговорил тролль.

Охреневший я сумел выдавить:

— Пожалуйста, — и торопливо пошёл дальше по коридору, оставив тролля наслаждаться нежданным призом в одиночестве.

Коридор снова вильнул, и передомной возникла надпись: «А слабо было убить тварь, а, Избранный?»

— Я не убиваю больше того, что могу съесть, — мрачно пробормотал я и пошёл дальше, машинально отметив цифру 69, и подумав, что если бы Варнава Вздрюченный кормил троллей пончиками, они бы точно за пару занятий научились бы исполнять танец маленьких лебедей.

Потом была стая пикси, которых я просто заморозил на время, потом одна из стен разошлась, и на меня бросилась армия жутковатого вида кадавров, неизвестно каким способом получивших отвратительное подобие жизни, и тут уж мне пришлось потратить обе гранаты, тем более что кадавры, в отличие от обычных зомби, оказались на удивление быстрыми, а жалости я к ним не испытывал совершенно. Я втайне надеялся, что взрывы гранат разрушат коридор, и я получу хоть какое-то представление о том, где нахожусь. Ничего подобного. Каменная кладка оказалась куда прочнее, чем я думал, стены малость посекло осколками, посекло бы и меня, но я вовремя выставил щит. Зато кадавров, чьи тела не отличались особой прочностью, два взрыва подряд превратили в дурнопахнущую кашу, по щиколотку в которой мне пришлось пробираться несколько метров. Еле потом отчистил эту субстанцию Эванеско, а от запаха меня чуть не вырвало.

43 — бесстрастно показали цифры и в воздухе снова сложилась надпись: «Поторопись! Мои подарки для тебя ещё не кончились, мой мальчик!»

Я на пару минут остановился и от души выматерился на языке отныне не родных мне осин. Стало малость полегче, даже две потерянные минуты того стоили. Помянув все добрые пожелания напряжённой и разнообразной сексуальной жизни тому, кто этот квест придумал, я почти успокоился и помчался дальше уже со скоростью оленя, раненого в… филейную часть. Интуиция подсказывала мне, что теперь меня ждёт не провалившийся участок пола и не стая пикси из-за угла, а нечто более пакостное и масштабное.

И мои ожидания оправдались в полной мере, когда я упёрся в дверь, совершенно неожиданно возникшую посреди коридора. Обычную такую дверь, выкрашенную светло-коричневой масляной краской с немного позеленевшей медной ручкой и кривовато приколоченными почтовыми ящиками с наклеенными на них названиями газет: «Комсомольская правда», «Труд», «Ленинские искры» и просто «Правда». Рядом с дверью в воздухе висели звонки с табличками.

Я помотал головой, как опешивший перед новыми воротами баран, но чудное видение исчезать не спешило. Это ещё что? Откуда это?

«Интересно, правда? — возникла огненная надпись. — Это один из образов, который я когда-то увидел в голове… неважно кого, но мне понравилось. Выбери табличку и звони, Гарри, времени у тебя всё меньше».

38… Мне снова послышалось гнусное старческое хихиканье, и я пригляделся к табличкам. Увы, но вместо фамилий, которые я раньше видел в той, прошлой жизни в домах старой постройки, на табличках значилось: «Жестокая смерть», «Мучительная гибель» и «Ты проиграл, Гарри…» М-даа, юмор так себе. Я ещё раз внимательно взглянул на таблички, даже другим взглядом попробовал взглянуть, но ничего не изменилось. Долбаный Мерлин довольно точно воспроизвёл вход в советскую коммуналку, и таблички выглядели прочно, хоть и не очень аккуратно прикрученными к стене. Хм, а если открутить? Терять-то мне, в принципе, уже нечего, если судить по надписям.

Я вытащил швейцарский армейский нож, раскрыл его и отыскал среди прочих прибамбасов отвёртку. Разумеется, если бы нож был дешёвой китайской подделкой, отвёртка не выдержала бы уже на первом болте, но в моих руках была качественная вещь. Поэтому я сумел открутить болты и снять табличку с надписью «Жестокая смерть», под которой совершенно неожиданно обнаружилась другая. «Упустишь время — не вернёшь», — значилось на ней. Ага, значит, в этот звонок звонить не стоит. А поглядим-ка на следующую… «Мучительная смерть», значит? Поглядим… Воот, уже лучше. На второй табличке значилось «Мама Лоа». Понятно, похоже, это то самое место, где скрывается от Барона блудный Кингсли.

Блин, и где тут логика? Где майя, а где Гаити? Каким образом Мерлин сумел устроить мне такой сюрприз? Неважно, туда я всё равно не пойду… Вы уж меня простите, Барон, но пока я не спасу Луну — даже и думать не хочу о нём. Впрочем, поглядим на следующую. «Ты проиграл, Гарри…» Хм…

Верный ножичек и тут не подвёл, последняя табличка открутилась на удивление легко, а за ней обнаружилось: «Спасти девчонку. Сюрприз». Ладно, с сюрпризом разберёмся по ходу дела, а сейчас, похоже, мне надо поторопиться.

Я протянул руку к нижнему звонку — самый обычный чёрный пластмассовый кругляш с белой пупочкой в центре и коротко позвонил. Дверь со скрипом начала открываться, но за ней не было ничего, кроме клубящегося тумана. Однако я уже так устал дёргаться, что без особых колебаний шагнул в этот туман…

И тут же моя голова чуть не взорвалась от внезапно наполнивших мир звуков. Шум ветра, крики птиц, мерный рокот больших барабанов. Только сейчас я осознал, какая мёртвая тишина царила в коридоре.

Я стоял в самом конце широкой мощёной улицы, ведущей на площадь. Собственно говоря, улица представляла собой две глухие непрерывные стены, покрытые резьбой и росписями. Всё смотрелось довольно гармонично, но жутковато и как-то чуждо… Я огляделся. Улица вовсе не была пустой, напротив, она была заполнена людьми. Высокие стройные мужчины — кто в странных одеждах из шкур ягуара с дубинками и щитами в руках, кто в длинных одеяниях, расшитых узорами из птичьих перьев, кто в простых набедренных повязках и сандалиях.

Были на улице и женщины — одни нарядные, которых несли на носилках слуги, другие — полуголые, прикрытые лишь бусами и вышитыми передничками, третьи — в простых белых и цветных полосатых платьях длиной до щиколотки с самыми разнообразными предметами в руках. И все смуглые, черноволосые, черноглазые, а те, кто выглядел наиболее нарядно — ещё и со странной формы скошенными черепами и клювасто торчащими вперёд носами. Сев бы обзавидовался…

Так, похоже, это город майя… Ушмаль там, или Чичен-Ица… в самый период своего расцвета, который прошёл задолго до того, как Америку решил посетить старина Христофор в поисках пути в Индию.

Я, честно говоря, испугался — вряд ли все эти люди сильно обрадуются внезапному появлению среди них странного незнакомца, но никто не издал ни звука. Время словно замерло, и я рискнул оглядеть площадь. Прямо посреди неё возвышалась пирамида, похоже, именно на ней жрецы и собирались принести в жертву Луну.

Похоже, я всё-таки вышел на финишную прямую.

И тут прямо в воздухе, над головами замерших майя загорелись цифры.

15… Всего пятнадцать минут. Успею.

Комментарий к Глава сорок четвёртая. В которой герой всё-таки идёт в лабиринт

Одежда женщин майя:

https://i.pinimg.com/736x/fd/76/6d/fd766da21b87db90cd117929454f807e—aztec-clothing-ancient-aztek.jpg

Мужчины майя:

http://www.varvar.ru/arhiv/slovo/images/maya_warriors.jpg

Автору на кофе, Музу на печеньки:

https://money.yandex.ru/to/410014057127193

========== Глава сорок пятая. В которой герой развлекается, как может ==========

Чудо-трава не отпустила… Автор напоминает, что не претендует на исторический, критический, социалистический и какой-либо иной реализм, а просто поддаётся собственным душевным порывам.

И тут прямо в воздухе, над головами замерших майя загорелись цифры.

15… Всего пятнадцать минут. Успею. А возле пирамиды я выпущу Конни и Драко, мы поднимемся наверх, освободим Луну и втроём отобьёмся от жрецов, если они вздумают нам мешать. Это ведь не может быть настоящий город майя. Это иллюзия. А с иллюзией мы втроём справимся. К тому же, если Луна придёт в себя, она сможет помочь нам. Вряд ли иллюзия Мерлина выдержит нашествие нарглов и мозгошмыгов.

14… Я рванул было с места, но тут рядом с цифрами возникла новая надпись.

«Неплохо, мой мальчик. А вот теперь начинается самое важное. Не сомневаюсь, что ты сможешь взбежать на пирамиду, но как только ты коснёшься девушки, всё придёт в движение, а проход закроется. Тебе нужно сделать три вещи одновременно, чтобы этого не случилось. Остаться на пороге, чтобы проход не закрылся, взойти на пирамиду и вырвать у жреца его нож, освободить девушку и донести её до прохода на руках, поскольку в себя она придёт только тогда, когда ты переступишь порог. При этом нож нужно держать двумя руками, только в этом случае всё сохранит неподвижность. Ах да, чуть не забыл… Нож не должен касаться девушки, в противном случае она умрёт. Удачи, мальчик мой, дерзай, ведь если тебе не удастся исполнить задуманное, то ты так же застрянешь здесь и будешь принесён в жертву вторым. Кстати, поскольку ты мужчина, то перед жертвоприношением тебя будут пытать, а жрецы по этой части большие мастера. Так что, как бы ты ни старался, ты проиграл, Гарри Поттер. Прощай».

Надпись медленно растаяла в воздухе, мне снова послышался мелкий, дребезжащий старческий смех, а потом растаяли и огненные цифры. Похоже, старый поганец уверен, что живым мне отсюда не выбраться. А зря… будь я один — задача реально была бы невыполнимой, но вот про сюрприз в моём теле он не догадывается.

Я снова приспустил брюки и провёл пальцами по бедру. Короткая вспышка боли, от которой я чуть не взвыл, и в моей руке оказался шарик. Ещё одно движение и шарик превратился в шкатулку, которая послушно раскрылась, и из неё как чёртики из коробочки выскочили сначала Драко, а затем и Конни. Удивительно, но сам момент их мгновенного появления и увеличения я увидеть не мог, как ни старался, всё происходило слишком быстро. Вот шкатулка открыта, а вот передо мной стоят Конни и Драко с обеспокоенными лицами и палочками в руках.

— Где мы? — быстро спросил Драко. Я быстро и коротко, как только мог, рассказал им о своих приключениях и о подлой задумке Мерлина.

— Отлично! — сказал Драко. — Думаю, что Конни останется здесь охранять проход, а мы с тобой побежим на пирамиду. Нож возьмёшь ты, а Луну — я. В конце концов, я её жених, и ты оказался втянутым в это дело из-за меня.

— Я оказался здесь из-за того, что один злобный ублюдок вообразил себя бессмертным и непогрешимым, — отрезал я. — В принципе, твой план хорош, так что не стоит терять время. Побежали.

Конни кивнул, соглашаясь, и отошёл туда, где прямо посреди улицы продолжал клубиться серый туманный прямоугольник, а мы с Драко рванули вперёд, как выражался приснопамятный Лёва Терентьев, «втопили заднюю скорость», что бы это ни значило.

Пирамиды мы достигли за считанные минуты, никто нам не мешал, жители города, находившиеся на площади, продолжали стоять, замерев неподвижными ростовыми куклами, главное было не сшибить никого из них по пути — это замедлило и наше движение. Но теперь нам предстояло дело куда сложнее — взойти на пирамиду. Уж не знаю, сколько там было ступенек, но точно больше сотни, да и высота их была больше привычной нам. Чтобы взойти на очередную ступеньку, ноги нужно было поднимать очень высоко, отчего напряжённые мышцы порой схватывали судороги, и, время от времени то я, то Драко сбавляли темп, на ходу массируя мышцы бёдер.

— Ты видишь цифры? — хрипло спросил я.

— Какие? — прохрипел в ответ Драко.

Я мотнул головой вперёд, показывая на парящие прямо перед нами огненные цифры, продолжавшие свой неумолимый отсчёт 7… 6… 5…

— Нет там никаких цифр, — прохрипел Драко. — Ты, видно переутомился, друг…

— Наверное, — согласился я, — но нам лучше поторопиться.

Ноги болели всё больше и больше, а перед нашими лицами продолжали возникать всё новые и новые ступеньки. В груди закололо, дыхание стало не просто хриплым — у меня было такое чувство, что в грудь мне вставили вместо лёгких старые дырявые мехи. Драко выглядел не лучше — всегда аристократично бледное лицо покраснело, волосы растрепались, по лицу его градом стекал пот. Но сдаваться гордый потомок Малфоев не собирался… как, впрочем, и я.

4… 3… 2… Я готов был завыть от отчаяния, но тут ступеньки закончились, и мы наконец-то оказались на вершине. Я в три прыжка подскочил к жрецу и выхватил из его руки удивительно тонкой работы обсидиановый нож, сжав его, как было велено, обеими руками и давая Драко возможность освободить Луну.

Кстати, о жреце… этот, с позволения сказать, служитель культа вонял, в отличие от остальных майя, просто гадостно и, приглядевшись, я понял, почему. Жрец казался гораздо смуглее остальных майя из-за того, что его торс, руки и заскорузлый чёрный передник были залиты засохшей кровью, которая высыхала и разлагалась на жарком солнце, окрашивая смуглую кожу жреца в непередаваемый грязно-багрово-коричневый цвет. Только вокруг глаз у него были более светлые круги… Такая вот панда наоборот. Тут одно из двух — либо эти жрецы вообще не моются в знак своей святости, либо жертвоприношение далеко не первое, и мужик буквально горит на работе.

Драко как раз заканчивал разрезать путы Луны, и я огляделся. Да уж, судя по лужам крови и следам на площадке тут уже распростился с жизнью далеко не один бедолага… возле камня стоял целый ряд чаш со сморщенными бурыми кусочками, плавающими в кровавой жиже… видимо вырванные сердца… а тела помощники жрецов, похоже, сбрасывали вниз прямо с пирамиды. Что тут за хрень творится?

Но раздумывать над этим мне было некогда, Драко наконец-то сумел освободить Луну и крикнул:

— Бежим!

Я скептически покосился на него. Хватит ли у Драко сил спуститься? Это очень долго… Луна, конечно, девушка хрупкая, но… К тому же, я не верил Мерлину, он вполне мог придумать какую-нибудь пакость и во время спуска на нас вполне могли накинуться эти милые люди, раздражённые попыткой похищения главной героини жертвоприношения. Следовало спускаться как можно скорее, и я коротко, но экспрессивно объяснил это Драко.

— И что делать? — спросил Драко. — Прыгать и тормозить в полёте?

— Нет, магия здесь… непостоянна, — ответил я. — А с такой высоты мы точно разобьемся.

— Тогда что? — нетерпеливо спросил Драко. Я же молча покосился на край площадки, за которым тянулся кровавый след.

— Только не говори, что… — начал было Драко, но я уже подбежал к краю и увидел всё, что мне нужно. В отличие от лестницы, по которой мы поднимались, эта сторона пирамиды была относительно гладкой, без выступов, в центре её проходил широкий жёлоб, покрытый загустевшей, лаково блестевшей кровью, а под ним громоздилась куча почти голых тел, покрытых какой-то голубой краской. Ну вот, разбиться — не разобьёмся.

— Ты с ума сошёл… — проворчал Драко.

— Не думаю, что наш общий друг спустит нам моё самовольство, — отрезал я. — А значит, эти куклы могут ожить в любой момент. Испачкаемся, конечно, но когда покинем это местечко — сможем отчиститься. А Луна… Возьми плащ у кого-нибудь из этих… — тут я жестом указал на стоящих вокруг неподвижных майя. — Заверни Луну в него, и прыгай.

Драко выругался, стянул с плеч роскошно одетого мужчины — это был не жрец, возможно правитель — пунцовый плащ, расшитый птичьими перьями и бережно укутал в него Луну.

— Я первый, — сказал я. — Проверю, насколько мягкая посадка.

И, вытянув вперёд руки с зажатым в них ножом, соскользнул по жёлобу.

Что сказать… Ощущения непередаваемые, хорошо хоть достаточно жаркое солнце не дало крови загустеть, и скользил я довольно легко. И быстро. Приземлившись на груду тел и чуть не поранив себя ножом (только отравления кадаверином до кучи не хватало!), я с трудом встал и крикнул:

— Давай, Драко!

Лицо Драко исказила судорога отвращения, но он перевёл взгляд на беспомощно лежащую на его руках, закутанную в чужой плащ Луну и, с выражением отчаянной решимости на лице, соскользнул вниз.

Миг, и он, продолжая крепко держать Луну, забарахтался рядом, пытаясь встать. Увы, но подать руку я ему не мог, но, наклонившись, подставил плечо, так что эта попытка удалась.

Кое-как, с большим трудом мы выбрались из кучи трупов и снова рванули через площадь. Драко, несмотря на быстрый бег, был бледно-зелёным, и я его понимал. Куча трупов с развороченными грудными клетками, жирные зеленоватые мухи, запах… Мы оба выглядели сейчас, как два маньяка… или статисты из массовки фильма «Техасская резня бензопилой». Но останавливаться было нельзя. Тем более что несколько майя, мимо которых мы пробегали, как-то странно дёргались, словно пытаясь сбросить с себя оцепенение.

Ещё немного, ещё… нам наконец удалось свернуть на улочку с висящим туманным прямоугольником, рядом с которым дежурил обеспокоенный Конни с палочкой наперевес.

— Ох! — вскрикнул он. — Наконец-то! Мне показалось, что вечность прошла!

— Назад! — крикнул я. — Быстрее!

Конни нырнул в туман, за ним Драко — и вовремя. Майя всё-таки ожили, раздался многоголосый яростный вопль, над моей головой просвистело копьё, отскочив от серебристого тумана, как от щита… а вот меня туман пропустил, и последнее, что я услышал перед тем, как потерять сознание, грохот захлопнувшейся двери. Получилось?

Получилось. Дверь захлопнулась и теперь надёжно отделяла нас от разъярённых майя.

Драко осторожно опустил Луну наземь, освободив от плаща и брезгливо отбросив в сторону окровавленную тряпку. Он наклонился над ней, хотел дотронуться, но с отвращением взглянул на свои, выпачканные в крови и грязи руки.

— Эванеско! — пришёл на помощь брату Конни. — Эванеско! Эванеско!

Ему пришлось применить это заклинание раз десять, прежде чем Драко приобрёл относительно приличный вид, а потом он принялся за меня, после чего устало привалился к стене:

— Ухх… будто в одиночку родовой обряд проводил…

— Хватит колдовать, Конни, — сказал я. — Тут магия действует гораздо хуже. А нам только магического истощения не хватало.

— Почему Луна не очнулась? — вопросил Драко, успевший опуститься на колени рядом с невестой. — Гарри, ты же говорил…

— Мне обещал это Мерлин, — хмуро сказал я. — А этот гад мог и обмануть. Надо выбираться отсюда. Мне кажется, что это всё иллюзия.

— Очень качественная иллюзия, — заметил Конни, стукнувший кулаком по стене, и начавший дуть на ушибленные костяшки.

— Гарри прав, мальчики, — неожиданно раздался тихий мелодичный голос. — Это иллюзия, но нас отсюда может выпустить только тот, кто создал её…

— Луна! — радостно воскликнул Драко. — Ты очнулась! С тобой всё в порядке?

— В полном, милый, — невозмутимо отозвалась Луна. — Помоги мне встать, пожалуйста, голова немного кружится…

Драко помог Луне подняться, и та грустно сказала:

— Это очень плохой маг. Очень. И у него очень сильные мозгошмыги. Он не остановится. Особенно теперь, когда ты, Гарри, добыл то, что ему так нужно.

— И что ему так нужно? — машинально выдал я, уже зная ответ, и покосился на кинжал, который судорожно продолжал сжимать в руке.

— Ты же сам понял, — грустно ответила Луна. — Этот артефакт… Он открывает ворота между реальностями и позволяет призвать существ из любой. Есть легенда, что он был создан самой Смертью… Этот нож… Он многие тысячелетия колесил по миру и везде оставлял смерть, кровь и страдания. Думаю, что именно с его помощью были когда-то призваны дементоры. Но никто не мог владеть им долго, потому что этот артефакт губил и собственных владельцев, сводя их с ума и поражая безумием, как чумой, всё, к чему они прикасались. Великая цивилизация майя погибла именно поэтому. Трудно поверить, но изначально предки майя, ольмеки, были мирным земледельческим народом, и приносили в жертву своим богам лишь плоды земли, когда в руки одному из их жрецов попал этот кинжал. На крови возникла великая цивилизация майя и от крови погибла. Многие владели этим кинжалом… Аттила, Александр Македонский, Робеспьер, Наполеон, Гитлер… Но все они погибли… все.

— Погоди-погоди, — не выдержал я, сопоставив даты, — но если это так, то как кинжал мог одновременно находиться и в Европе, и здесь?

— Настоящий кинжал всё время находился здесь, — спокойно сказала Луна. — По миру всё время путешествовали его Отражения. А Отражение развеивалось, когда погибал его владелец… и тут же появлялось новое — в другом месте.

— Прямо, как осколки кривого зеркала в сказке Андерсена, — пробормотал я. — На кого бог пошлёт, тот и меняется…

— Но это — не Отражение, а подлинный кинжал, — продолжила Луна. — Если его уничтожить, то кровавый путь прекратится.

— Луна, милая, — ласково спросил Драко, — а откуда ты знаешь это?

— Он сам мне рассказал, — ответила Луна. — Он, видишь ли, считал, что я совершенно сумасшедшая и со мной можно не церемониться.

— Но тогда… получается, что там, за дверью, была совсем не иллюзия? — спросил я, вспомнив Ок-Йе-Нечка. — Это что-то вроде… закольцованного времени?

— Именно, — кивнула Луна. — Кинжал не мог исчезнуть просто так, и один из городов майя продолжал существовать в прошлом. А сейчас… сейчас та реальность будет понемногу разрушаться…

— А что будет с её обитателями? — задал вопрос Конни. — Они мне совсем не показались дружелюбными и вменяемыми, но…

— Возможно, они все погибнут, — спокойно ответила Луна. — Возможно, окажутся в нашем времени, и тогда маггловские учёные скоро обнаружат в джунглях обитаемый город, возникший из ниоткуда. К чему гадать, Конни? Мы уже ничего не сможем изменить.

— Луна, — спросил я, — ты можешь нам объяснить ещё кое-что?

— Всё, что смогу, — кивнула девушка.

— Ты можешь сказать, чего хочет Мерлин?

Луна медленно кивнула:

— Да. Уничтожить этот мир и уйти в другой. С кинжалом он вполне сможет сделать это.

— Но почему он не забрал кинжал сам?

— Он не мог, Гарри, — вздохнула Луна. — Дело в том, что ни один маг ещё не был убит этим кинжалом. Только магглы. Уж не знаю почему, но это так. Артефакт стал бы доступным для Мерлина, только будучи обагрён кровью мага.

— То есть… Он ещё и для этого тебя туда отправил? — как-то подозрительно спокойно спросил серый от злости Драко.

— Да, — прошептала Луна. — Но ему хотелось посмотреть, как Гарри погибнет. Он очень мстительный. Очень.

— Девочка права, — раздался за нашими спинами красивый низкий голос, исполненный странной весёлости, — я очень мстительный. И я хочу завершить свою месть.

Мы обернулись. Прямо перед нами стоял величественный (иначе не скажешь), благородно седовласый маг в струящейся синей мантии с посохом в руке.

— Мерлин! — вырвалось у меня.

— Правильно, Гарри, — кивнул седой маг. — Именно таким был мой истинный облик. Как же хорошо вновь ощутить себя прежним… благодаря возможностям этого тела.

Я поразился. Никакого сумасшествия, никакого истерического хихиканья, никаких вырвиглазных мантий, никаких очков-половинок. Этот маг не был похож на Дамблдора даже внешне, он был красив, несмотря на почтенный возраст. И весьма силён, я просто кожей чувствовал исходящую от него силу. Нет, не так… Силу.

— Я действительно жаждал отомстить тебе, Гарри, и осознаю, что это были не только мои чувства, — пояснил маг. — Я слишком долго пробыл Альбусом. Так долго, что практически стал им. А ты… Ты уничтожил лучшее из моих тел. Но эта месть… Она была весьма забавной и развеивала мою скуку. Этот мир стал скучен мне, Гарри, так скучен… Я слишком долго прожил в нём, уже ничто не бодрило, не будоражило — ни война, ни кровь, ни интриги… Том… Он ненадолго увлёк меня, это было так забавно… Но ты… Ты, Гарри, должен был стать моим лучшим проектом, а вместо этого стал моим самым крупным провалом.

— Неучтённый фактор, — пробормотал я.

— Но я учёл всё! — рявкнул маг. — Я должен был одержать победу! Ты должен был уничтожить воплощение Тьмы, воскресшего Риддла! Я всё просчитал, но ты… Ты сумел нарушить всё!

— У всех бывает, но не у всех проходит, — пожал плечами я.

Мерлин злобно фыркнул, но продолжил:

— И я решил отомстить! Уйти в новый мир, уничтожив этот, но для этого мне нужен был кинжал, а я не мог к нему прикоснуться! Никогда, никогда на своём поганом алтаре эти мерзкие индейцы не убивали мага! И я решил — раз так получилось, нужно сделать, чтобы этот кинжал обагрился кровью мага.

— А Луна-то что вам сделала плохого? — тихо спросил я.

— Ничего личного, — отмахнулся маг. — Мне это показалось забавным. Тем более, что ты тоже должен был умереть на алтаре… от этого самого кинжала… горько жалея, что пошёл против меня! Как? Как ты вообще сумел прикоснуться к нему, мальчишка?

— Да я вообще полон сюрпризов, — проворчал я. Если честно, то на самом деле у меня не было по этому поводу никаких догадок, но делиться этим откровением я не желал.

— Отлично, — холодно отчеканил Мерлин. — А сейчас отдай кинжал мне, и твои друзья… возможно, они не умрут.

— Не отдавай, Гарри! — охнула Луна. — Нельзя!

Конни и Драко кивнули, сжав палочки в руках, явно готовые к драке. Ох, что ж теперь делать-то?

— Приди и возьми, — ответил я.

Комментарий к Глава сорок пятая. В которой герой развлекается, как может

Вот такое изображение жертвоприношения:

https://i.pinimg.com/originals/a3/27/53/a3275367f9980ce238f08c584a291644.jpg

А тут видно, как трупы сбрасывают с пирамиды:

https://i.pinimg.com/originals/01/7a/4b/017a4b2580c177897fa315182123909d.jpg

А зачем эта расчленёнка вообще сложно понять:

https://www.indiansworld.org/sites/default/files/images/20150306011555.jpg

Вот такой вот Мерлин. Милый, и, как по мне, абсолютно сумасшедший:

https://avatars.mds.yandex.net/get-pdb/1784982/afca7968-980c-444d-a8ee-02476a4e4e73/s1200?webp=false

Следующая глава во вторник.

========== Глава сорок шестая. В которой герой убеждается, что учиться на чужих ошибках полезно для здоровья ==========

— Отлично, — холодно отчеканил Мерлин. — А сейчас отдай кинжал мне, и твои друзья… возможно, они не умрут.

— Не отдавай, Гарри! — охнула Луна. — Нельзя!

Конни и Драко кивнули, сжав палочки в руках, явно готовые к драке. Ох, что ж теперь делать-то?

— Приди и возьми, — ответил я.

— Щенок, ты совсем страх потерял? — холодно спросил Мерлин. — Забыл, кто ты и кто я?

Глаза его злобно сузились, в них проступило безумие, маска доброго светлого волшебника растаяла без следа. От такого Мерлина хотелось бежать без оглядки… но бежать было особо некуда. Хотя…

— Я всё прекрасно помню, — спокойно сказал я. — А вот вы, похоже, забыли, кто я, мистер Мерлин.

— Ты всего лишь Поттер! — злобно выплюнул маг. — Не самый сильный Род… Да к тому же ещё и полукровка, а значит, слабее чистокровного по определению!

Конни и Драко переглянулись и синхронно хмыкнули. На лице Мерлина проступила некоторая растерянность. Добрая девочка Луна решила положить конец его душевному непокою и милым голоском школьницы-отличницы произнесла:

— Вы же сами рассказывали мне, что кинжал, по преданию, сотворён самой Смертью, и никто из магов не может дотронуться до него, пока он не отведает крови другого мага. До сих пор этого не случилось, но Гарри сумел взять кинжал, и никакого худа ему от этого не вышло. Правда, Гарри?

— Правда, — мило улыбнулся я, продолжая крепко сжимать упомянутый артефакт в руке и не собираясь с ним расставаться.

Мерлин нахмурился, а потом произнёс какую-то длинную экспрессивную фразу на языке, которого мы не поняли. Я не стал дожидаться результата — мало ли что за заклинание пожелал сотворить разозлённый маг, и, быстро вытащив свой костяной жезл, прикрыл нас всех щитом.

И тут глаза мага понимающе сузились.

— Некромант! Вот чего не понял Альбус! Проклятый щенок, так ты некромант?

— Именно, — согласился я. Чего уж теперь скрывать очевидное…

— Но этого… этого не может быть… Поттеры — светлый Род.

Я в ответ лишь улыбнулся.

— Вы плохо знаете генеалогию, — заметила Луна. — Поттеры никогда не были светлыми. В лучшем случае — нейтральными. Они и не могли быть светлыми по определению, ибо именно в их род вошла Иоланда Певерелл, дочь Рода потомков самой Смерти.

— Вы же, будучи Альбусом, искали Дары Смерти, — заметил я. — Вы же забрали у Джеймса Поттера мантию-невидимку. Как такой артефакт мог быть светлым?

Мерлин призадумался, а потом недовольно протянул:

— Поттеры всегда были искусными артефакторами. И я не ощущал Тьмы от этой мантии.

— Не ощущали, потому что вам этого не дано, — хмыкнул я. — Там и не было Тьмы. Если вы помните сказки барда Бидля, эта мантия была не просто творением Смерти. Она могла укрыть от Смерти. Там не было тёмной магии. Там была магия Смерти, а вы её не чувствуете. Вам просто не дано. Великие Небеса, да вы не почувствуете некроманта, даже если он будет у вас под носом! Кингсли же вы не чувствовали…

— Но Кингсли Шеклболт не некромант… — протянул Мерлин.

— Да? — ехидно спросил я. — А кем ещё может быть потомок многих поколений гаитянских бокоров? Светлым эльфом? Это вы Светлый. Даже сейчас. И мне непонятно, как, натворив кучу мерзких дел и задумав уничтожение всего мира, вы можете им оставаться.

— Это просто, Гарри, — печально сказала Луна. — ты ведь знаешь, что Свет не всегда несёт добро, а Тьма — зло. Блэки все тёмные, но они не жаждут разрушать мир и убивать магглов. А этот… Этот Светлый… Он верит в свою непогрешимость, добро и справедливость. Его мозгошмыгов невозможно изгнать, он будет идти к цели до конца.

— Замолчи, глупая девчонка! — рявкнул Мерлин. — Почему ты не сказала мне, что он — некромант?

— С чего бы? — прищурилась Луна. — Гарри — мой друг и будущий родственник, а вы — злобное чудовище, желающее уничтожить весь мир. Неужели вы думаете, что я стала бы рассказывать вам о нём?

Мерлин нахмурился, но вдруг его лицо разгладилось, и он добрым голосом произнёс:

— Я и правда хотел отпустить твоих друзей, когда ты выполнил моё условие, Гарри… и дать возможность им увидеть своих близких перед концом этого мира. Но теперь я вижу, что был излишне милосерден… Вы все умрёте. Все.

Короткий взмах посоха, и в нас полетело неизвестное мне заклятье.

Я успел поставить щит, с боков меня подстраховывали Драко и Конни, и заклятие отрикошетило, втянувшись в посох мага.

— Неплохо, — хмыкнул он. — Но здесь всё подчиняется мне. Скоро ваши силы иссякнут, они сейчас словно жалкая капля по сравнению с океаном, рано или поздно вы свалитесь с магическим истощением, и тогда… тогда я до вас доберусь.

И тут у меня на груди нагрелся амулет Гекаты. Похоже, маг пошёл в ментальную атаку, потому что Луна жалобно вскрикнула и схватилась за голову. Драко бросился к ней, успел обнять, но вдруг застонал от боли сам. Из носа и ушей его потекла кровь, серьга-кафф в правом ухе треснула, покрылась патиной и попросту осыпалась тёмной крошкой.

— Ваши жалкие амулеты ничего не стоят, — усмехнулся Мерлин. — Как ты думаешь, Гарри, если я заставлю твоего друга убить свою невесту или твоего жениха выпустить в тебя Аваду, что будет? А ведь я это могу…

— Да пошёл ты! — злобно фыркнул я, выпуская в него одно из заклятий Секстуса Северуса. Маг пошатнулся, но устоял. Силён, безусловно силён…

— Неплохо, — хмыкнул он. — Но без твоей силы они не смогут сопротивляться.

И в меня полетело очередное заклятье. Амулет раскалился до такой степени, что мне показалось, что он сейчас расплавится. И тут что-то щёлкнуло, цепочка порвалась, и амулёт упал на пол, сухо щёлкнув о камень.

— Вот оно что! — громко расхохотался Мерлин. — Ну, сейчас…

Но что сейчас — я так и не успел понять. Амулет распался на две части, и из него выскользнула туманная фигура, быстро став материальной. Гигантская кошка Деймо, спутница Гекаты, с рычанием бросилась на Мерлина, и он стал отступать, освобождая нам проход. Так вот о каком подарке говорила Сусанна…

— Бежим! — крикнул я, в который раз отметив, что не смогу мысленно связаться с Конни. Видимо, эту мою способность магия этого места блокировала напрочь.

Но близнецы и Луна прекрасно меня поняли. Драко схватил невесту за руку, я проделал то же самое с Конни, и мы бросились наутёк. Сзади доносились рычание и крики, а наблюдать, кто сильнее в этой дуэли, у меня желания не было. К тому же, кошку Гекаты вряд ли можно убить… хотя из строя вывести можно.

— Я знаю, где можно уничтожить иллюзию, — неожиданно сказала Луна, которая вовсе не задыхалась от быстрого бега. — А у Гарри есть артефакт, который может сделать это.

— А не проще было бы воткнуть этот кинжал ему в печень? — сердито спросил добрый Конни. — Проблем бы было меньше.

— Нет, — пробормотала Луна, которая теперь сама тянула Драко за собой, показывая нам дорогу. — Если этот кинжал попробует крови мага, он будет навсегда привязан к этому миру, и уничтожить его будет невозможно. И будут множиться его Отражения, несущие смерть и разрушение, пока мир не погибнет. Так что убивать Мерлина этим кинжалом нельзя.

Я мысленно сделал себе зарубку — когда мы выберемся отсюда — отдать опасную игрушку Гекате, и пусть уничтожает его сама. Что-то мне подсказывало, что нам такие изыски будут не по силам. Если выберемся…

С Луной бежать по лабиринту было куда как легче. Она, похоже, неплохо знала это место и умело избегала ловушек. Мы неслись вперёд, а злобное рычание и не менее злобные крики словно били нам в спину, подталкивая поторопиться. И вдруг всё стихло.

Мы замерли, прислушиваясь. И тут раздался дьявольский хохот, в котором не было уже ничего человеческого. Похоже, Мерлин сумел-таки победить бедную Деймо… Ох, надеюсь, что её действительно сложно убить…

— Бежим, — простонала Луна. — Это уже близко! Если вы сможете разрушить иллюзию, ваши силы вернутся, и вы сможете с ним сразиться!

Никто из нас не ответил, мы просто прибавили скорости, и уже через несколько минут коридор вывел нас в огромный подземный зал с колоннами, которые образовались из слившихся друг с другом сталактитов и сталагмитов.

— Что дальше, Луна? — выкрикнул Конни. — Что нам делать дальше?

— Сейчас… — пробормотала девушка. — Сейчас… я найду нужное место, а ты ударишь кинжалом, Гарри… Мне нужно немного времени…

— Давай, Луна! — выкрикнул Драко. — Гарри, будь готов, мы попробуем задержать Мерлина, если он появится!

— Хорошо, — согласился я. Не лучшее решение, но ни Драко, ни Конни я отдать кинжал не могу. Возможно, он стал безопасен, когда мы вынесли его из города майя, застрявшего во времени. Возможно, его по-прежнему могу держать в руках только я. Проверять это на Драко или Конни у меня не было ни малейшего желания — мало ли что.

Луна медленно пошла, обходя зал, её глаза затуманились, словно она пыталась увидеть что-то, невидимое нам. Вполне возможно, что всё так и было. Это же Луна.

Оттуда, откуда мы прибежали, больше не доносилось никаких звуков, и я мысленно пожелал, чтобы Деймо перегрызла горло Мерлину и избавила нас троих от кучи проблем.

— Не надейся, Гарри, — задумчиво сказала Луна. — Он не мёртв. Иллюзия начала бы разрушаться, будь он мёртв.

Я пожал плечами. Уж и помечтать нельзя.

Конни и Драко с палочками наизготовку замерли у входа в зал. Я пошёл следом за Луной, нагоняя её, но тут Мерлин лишний раз показал, что даже не смотря на безоговорочно поехавшую крышу, способен сделать нас, как десятиклассник первачков-несмышлёнышей.

Луна несколько раз обошла одну особо толстую колонну, полупрозрачную, всю в желтоватых потёках.

— Может быть, здесь? — нетерпеливо спросил я.

Луна прислушалась к чему-то неслышимому нам и покачала головой.

— Нет, Гарри. Мне очень жаль. Но это близко, это где-то здесь…

И она вновь закружила по залу, я следовал за ней, и в какой-то момент моя сосредоточенность ослабла, сменившись свинцовой усталостью. Конечно, я тут же встряхнулся и сосредоточился, но доли секунды упустил. А именно в эти доли секунды и произошло кое-что важное.

В зал неизвестно откуда просочился цветной вихрь, закружился вокруг Луны, и превратился в Мерлина, который ловко схватил девушку, так, что она не могла шевельнуться.

— Думали сбежать? — издевательски спросил Мерлин. — Увы, но это моя иллюзия. Ничего у вас не получится. Хотя ход с этой тварью был хорош, не спорю. Жаль, что я не проследил влияние Певереллов на твою родословную, Гарри. Всё этот придурок Альбус виноват с его самоуверенностью… Хотя, он был хорош, да… Единственный, кого я по-настоящему ценил. Хотя… Николас Фламель тоже был неплох, но он слишком был привязан к своей любезной Перренель. Интересное это чувство — любовь. Но после смерти четы Фламелей мне удалось избавиться от него. Слишком много неудобств доставляет… Впрочем, я слишком разболтался тут. Отдай кинжал, Гарри. Но сначала… Порежь себе руку.

— Это ещё зачем? — удивился я, хотя уже понял — зачем. Просто мне хотелось, чтобы старый хре… маг не переходил к действию как можно дольше.

— А ты не понял? — ухмыльнулся Мерлин. — Не такой уж ты и сообразительный, Гарри. Конечно, условие насчёт того, что кинжал должен попробовать крови мага, возможно, уже недействительно, поскольку ты вынес кинжал, но рисковать я не хочу. Однако, я гуманен, Гарри. Я не прошу тебя пустить кровь этой глупой девчонке. Просто порежь себя, чтобы кинжал попробовал твоей крови. Если ты этого не сделаешь, я её убью. Здесь и сейчас.

— Хорошо, — спокойно сказал я. — Сейчас.

— Гарри, не на… — простонала Луна, но тут же замолчала. Похоже, Мерлин применил к ней невербальное Силенцио.

Я занёс кинжал над ладонью и сделал вид, что не решаюсь порезать себя.

— Поторопись, мальчишка! — прошипел Мерлин. — Иначе кровь потечёт уже у неё.

— Сейчас, сейчас… — неуверенно пробормотал я. Мерлин произнёс длинную экспрессивную фразу, которая вряд ли была пожеланием мне здоровья и долголетия, но мне было всё равно. Пока я ломал комедию, Мерлин смотрел на меня и совсем не следил за близнецами, а те совсем не собирались оставаться посторонними зрителями.

— Может быть, лучше плечо? — неуверенно сказал я. — А то я боюсь себе что-нибудь повредить…

— Режь, раздери тебя сотня дракклов на маленькие кусочки, трусливый глупец! — рявкнул Мерлин. — Как такое ничтожество сумело победить Альбуса?

— Хорошо, хорошо… — испуганно сказал я. — И незачем так орать.

И снова занёс кинжал. Глаза Мерлина были прикованы к блестящему лезвию, поэтому он пропустил момент, когда подкравшийся сзади Драко огрел его камнем по макушке, а Конни дёрнул Луну за руки, освобождая из захвата. После этого вся троица быстрее молнии метнулась за ближайшую колонну и совершенно пропала из виду.

Старый маг, к моему великому сожалению, сознания не потерял, только пошатнулся и метко выпустил в меня несколько заклятий… убойная связка, если бы я не увернулся… Но я тоже не собирался изображать памятник и вовремя отскочил в сторону, послав в Мерлина парочку ответных гадостей.

— Ах ты, щенок! — распалился старый маг. — Ну, всё, вам конец…

И он снова сотворил какое-то незнакомое мне заклятие. Воздух в зале стал густым и вязким, пространство стало давить на меня, а каждая клеточка тела, казалось, взорвалась болью. На краткий миг я, кажется, вообще перестал соображать, я не мог поднять жезл, не мог послать Аваду в проклятого старика, совсем ничего не мог…

Но тут вмешался очередной неучтённый фактор. Откуда-то из-за колонн донёсся громкий рёв и в поле зрения оказался давешний любитель пончиков. Узрев открывшуюся картину, он почесал дубиной в затылке и удивлённо вопросил:

— Ням-ням?

Я в ответ мог только прохрипеть что-то нечленораздельное, но вот Мерлин фатально ошибся. Он послал в тролля усиленную версию Жалящего и рыкнул:

— Пошёл прочь, грязная тварь!

Ошибка оказалась фатальной в том смысле, что мне сразу же стало легче, и я смог узреть показавшихся из-за колонн с палочками наизготовку Конни и Драко, и даже успел подать им знак, какое именно заклинание нам следует применить одновременно. А вторым фатальным последствием этой же ошибки было то, что тролль обиделся.

Да, конечно, бедная тварюшка довольно долго пребывала в этом лабиринте, пробавлялась чем бог пошлёт и получала от обозлённого мага пендели разной степени летальности, поскольку убить тролля очень нелегко, а вот сбросить на него своё дурное настроение — просто. Неудивительно, что Мерлина тролль ненавидел и боялся, а ко мне, угостившему его вкусняшкой, проникся некоторым расположением. И что же он видит? Злой маг издевается над тем, кто угостил его вкусненьким… Сам отнять хочет, ай-яй-яй… Изголодавшийся тролль даже позабыл о страхе перед жутким магом — ну не могут эти создания думать две мыслиодновременно, у них голова маленькая. Так что он свирепо занёс дубину и со всей дури врезал мучителю по макушке. Убил бы точно, но в этот самый момент в Мерлина полетели три наших заклятья. Точнее, три луча слились в один и… попали в цель.

— Абиэнс аби, Магиа! — это заклинание было одним из последних, которым меня научил Секстус Северус. Не убойное, нет, но достаточно сильное, чтобы «прицепиться» к магическому ядру и начать пожирать магию. Медленно, очень медленно, но необратимо. Как рассказывал Секстус Северус, самыми страшными проступками для римлян были предательство и клятвопреступление. Римские маги подвергали ему оступившегося подобным образом собрата, так что он медленно превращался в обычного человека. Для мага наказание — страшнее не придумаешь, и применялось оно крайне редко. Сам Секстус Северус узнал его от дядюшки по материнской линии, который был членом Трибунала, собиравшегося именно для таких дел. Дядюшка прочил племянника на собственную должность (лет через сто, старикан был крепкий), вот и начал обучать загодя.

А меня Секстус Северус научил ему вместе с прочими, но взял клятву не применять его без веского повода. Я же, узнав о пророчестве и повинуясь какому-то непонятному наитию, показал его Конни и Драко. И, как выяснилось, очень даже правильно сделал.

Так вот, три луча заклинания слились в один и попали в цель прямо в тот момент, когда тролль ударил мага дубиной по макушке. Правда, перед этим Мерлин пошатнулся, и удар пришёлся вскользь. Но свою роль он сыграл.

Старый маг грохнулся наземь с таким шумом, словно окостенел мгновенно, и его окутало плотное тёмное облако.

Тролль, явно не ожидавший такого оборота, отбросил дубину и, отступив на три шага назад, жалобно заскулил. Для его крошечного разума впечатление было слишком сильным.

— Мы что, убили его? — побледнел Конни. — Гарри, ты же говорил, что это заклинание не убивает, только отнимает магию.

— Думаю, что это не мы, а тролль, — задумчиво сказал Драко. — такой удар, даже вскользь, способен вышибить дух из кого угодно.

— Он жив, мальчики, — раздался голос Луны, которая покинула убежище, где её укрыли Конни и Драко и подошла к нам. - Но магия его покидает. Смотрите, иллюзия разрушается.

И точно. Стены скального зала стали бледнеть и колебаться, постепенно выцветая. Впечатление было такое, словно мы наблюдаем за процессом отмывания старинного холста, на котором намалевали совершенно другой сюжет. Сквозь каменные стены проступала яркая зелень, забрезжил солнечный свет. Неужели мы сумели освободиться?

Следующая глава в пятницу!

Комментарий к Глава сорок шестая. В которой герой убеждается, что учиться на чужих ошибках полезно для здоровья

Любитель пончиков:

https://i.pinimg.com/originals/47/ec/02/47ec023d209c55822c81c2e526a5de1b.jpg

========== Глава сорок седьмая. В которой герой разбирается с последствиями ==========

Сквозь каменные стены проступала яркая зелень, забрезжил солнечный свет. Неужели мы сумели освободиться? Похоже, что да. Иллюзия продолжала таять, скоро от каменного зала и подземелья не осталось и следа. Мы стояли на большой поляне посреди тропического леса. С лазурного, совершенно безоблачного неба ярко светило солнце, сочная, неестественно яркая зелень окружала нас, откуда-то издалека доносился тихий мерный рокот. И вообще — звуки окружили нас: шелест листвы, птичьи крики, чьё-то низкое ворчание, хлопанье крыльев… ещё звуки, которые я просто не мог идентифицировать. И воздух — густой, влажный, какой-то пряный, напоенный сотней запахов. И пёстрые огромные бабочки, и разноцветные птицы… После подземелья открывшийся нам мир ошеломлял.

— Где это мы? — спросил Драко, успев перед этим наколдовать заклинание, отгоняющее насекомых, потому как в лесу обитали не только безобидные бабочки.

— Наверное, и впрямь Южная Америка, — пожал плечами я. — Я такое только на картинках видел. И по телевизору.

— Похоже, — согласился Конни. — Глянь под ноги — это не просто поляна.

Я глянул, и понял, что то, что я принял за огромную поляну, на самом деле было площадью старинного города. Джунгли жадно поглощали его и никак не могли поглотить — плитка, которой была когда-то выложена эта площадь, посеклась от времени, но на ней ещё можно было разглядеть остатки какого-то изображения.

— Да, - согласился Драко. — А вот там — развалины здания. Похоже, пирамида…

Тут он поморщился. Правильно, воспоминания о пирамиде, на которой мы побывали, у него остались не самые радужные. У меня, впрочем, тоже. И да, приглядевшись, я понял, что развалины действительно когда-то были высоким пирамидальным храмом.

— Интересно, — задумчиво спросил Конни, — так выглядит в реальности тот город, где мы были?

Мы с Драко только плечами пожали. Сказать по правде, меня не особенно волновала эта загадка. Больше всего на свете мне хотелось сейчас оказаться в Поттер-мэноре… желательно в ванне с пеной… и с Конни за компанию…

— И что там с нашей магией? — задумчиво спросил Драко. — Сейчас попробую. Люмос!

На конце его палочки послушно разгорелся яркий огонёк. Драко тут же погасил его и заявил:

— Похоже, всё в порядке. Надо как-то связаться с родителями. Они там, наверное, с ума сходят. А Патронуса не послать, слишком далеко.

— Да, — ехидно заметил Конни. — И совятни я тут поблизости не вижу.

— Было бы проще, если бы поблизости были магглы, — заметил я. — Можно было бы просто взять мобильник.

— Думаю, — вмешалась Луна, — что нас продолжают искать. И, рано или поздно, найдут.

— Хорошо, — проворчал Драко. — Только хотелось бы пораньше. Мне этот лес кажется куда опаснее Запретного. Но всё же… Ребята, мы выбрались! Мы победили! Ура!

— Ура! — хором поддержали его мы и, обнявшись, вместе закружились по камням старого города.

Наш безумный танец прервало тихое и даже в чём-то жалобное:

— Ням-ням?

Мы остановились. И с удивлением воззрились на тролля, который уже подобрал свою дубину и стоял, сжав её в лапе над неподвижным телом Мерлина с таким видом, будто охранял сокровища Голконды. А тролль-то, оказывается, не иллюзия, опционально прилагающаяся к Мерлинову подземелью, а самый настоящий. Интересно, как смог старый маг заморочить настолько примитивный мозг? Или конкретно этот тролль не так примитивен, как нам кажется?

Луна звонко рассмеялась, а Драко выдал:

— Точно. Ням-ням. Я бы тоже от ням-ням не отказался.

Пришлось доставать коробку, в которой сохранился последний пончик и два сэндвича с говядиной. Так что пончик, раздутый Энгоргио, отправился прямиком в пасть троллю, а сэндвичи мы разделили между собой. Правда, Луна сняла говядину со своей половинки и заявила, что она нам может пригодиться для другого.

Когда мы поели и напились с помощью Агуаменти, настроение улучшилось ещё больше. Мерлин так в себя и не приходил, но Луна удостоверилась, что он дышит, и что магия продолжает покидать его.

— Скоро он превратится в обычного старого маггла, Гарри, — заявила она. — И хотя эта душа находится в молодом по возрасту теле, оно быстро состарится.

— И метаморфом ему тоже не бывать?

— Ну, Гарри… — снисходительно улыбнулась Луна. — Где ты видел магглов-метаморфов? Обычный старик, который проживёт не слишком долго.

— И что нам теперь с ним делать? — закономерно спросил Драко.

— Думаю, сначала нужно выбраться отсюда, — резонно заметил Конни. — А уж что с ним делать — решим потом. К тому же… Потеря магии и наступление старости — это для него страшное наказание.

— Нуу… тогда… Гарри, может, поместить его в твою шкатулку? — предложил Драко. — В таком виде он всё равно, что чемодан без ручки — и тащить тяжело, и выкинуть жалко.

— Да шкатулке всё равно, в принципе, — ответил я. — К тому же, я его в Стазис помещу. Мне куда спокойнее, когда этот шустрый дедушка в таком виде — лежит себе спокойно, козней никаких не строит…

Я достал шкатулку, наложил на продолжающего пребывать в бессознательном состоянии Мерлина Стазис и аккуратно поместил его внутрь. Повинуясь моему желанию, шкатулка превратилась на сей раз в браслет, и я поместил её к себе на запястье… рядом с другим. Блин! Забыл же! Это тот самый браслет, который когда-то управлял дементорами! А если попробовать с его помощью связаться с Сусанной? Вдруг получится?

Почему я так торопился? Да потому что Старая Подружка Паранойя проснулась не вовремя и заявила, что оставаться здесь до темноты — самоубийство в чистом виде. «Кто знает, что может появиться здесь ночью?» — шипела она. И тут я был с ней согласен. Древние города исчезнувших цивилизаций — это настолько опасная вещь, что туда рискуют соваться только Разрушители Проклятий, чок… то есть, энтузиасты типа Ксено Лавгуда и маггловские археологи и туристы. И вот последние две категории чаще всего и гибнут или исчезают при загадочных обстоятельствах. Байка про проклятие фараона Тутанхамона на самом деле никакая не байка, а вполне себе реальная быль. Говард Картер уцелел только потому, что был сквибом Рода Руквуд и носил материнский защитный амулет, а все прочие участники той роковой экспедиции за десять лет погибли от проклятия. Гоблины, кстати, тогда сказочно обогатились, ибо у Картера был заключён тайный контракт с банком Гринготтс, а ещё две комнаты, заполненные редчайшими древними артефактами, помимо той, что была наполнена золотом, видел только он. Ну, и маггловских участников экспедиции он слил, конечно, зная о проклятии. Вот тебе и учёный…

А чего стоит ещё одна легенда с гробницей Тамерлана в Самарканде? Предупреждали же ретивых археологов старики-сквибы, не одно поколение охранявшие усыпальницу, что в ней покоится дух ужасной разрушительной войны, но кто ж их послушал? Даже кинохроника существует с точной датой вскрытия гробницы* — 20 июня 1941 года… Что было через два дня — все в курсе. Совпадение? Или вырвавшееся на свободу сильнейшее проклятие? Железный Хромец магом был слабым, но у него, как водится, был сильный советник, преданный своему хозяину. И он провёл обряд… Сначала, ещё по молодости, Тамерлан стал живым воплощением войны, её разрушительной яростной силы… а когда износившееся тело отжило свой срок, маг-советник запечатал его в гробнице вместе с той сущностью, которой Тамерлан был одержим. Но плоть от плоти Тамерлановой всё равно была проклята… И погиб правитель-учёный Улугбек** от убийц, подосланных сыном Абд-аль-Латифом… Да и прочие Тимуриды не отличались голубиной кротостью. Ну, а уж когда проклятие вырвалось на волю…

Так что нет. Заброшенный город не лучшее место для ночёвки. Даже в лесу, несмотря на недружелюбных здешних обитателей, будет безопаснее ночевать. Но сначала попробую связаться с Сусанной. Вдруг получится.

Я погладил браслет и попытался сосредоточиться. Но не получилось. С настроя сбило тихое жалобное мяуканье. Меня словно током прошило. Деймо! Уж она-то точно не иллюзия!

— Деймо! — позвал я.

— Мрряу? — раздалось в ответ жалобно-вопросительное. Глаза Луны расширились, в них застыла улыбка.

— Кто это? — спросила она. — Неужели?..

— Это та самая кошка из твоего амулета? — спросил Конни. — Та, самая, что напала на Мерлина?

— Я думал, что он убил её… — протянул Драко.

— Ээээ? — светски поинтересовался тролль, поскрёб в затылке дубиной и выдал:

— Ки-са?

Нет, это определённо очень умный тролль. Грех такого бросать. Тем более, что мы все, похоже, обязаны ему жизнью. И вообще, будет кому играть с Фиориной в парке Поттер-мэнора. Кожа у троллей дублёная. Но сначала нужно разобраться с Деймо.

— Деймо? — позвал я ещё раз и пошёл вперёд. Кошку мне удалось обнаружить далеко не сразу, потому что я искал огромную чёрную зверюгу, а навстречу мне из травы выскочил котёнок… размером, правда, со взрослого мэйн-куна, но явно котёнок, судя по мягким, беспомощно торчащим ушкам и толстым лапам. Чёрный как смоль, желтоглазый котёнок.

— Деймо? — в третий раз переспросил я, и довольно увесистая тушка прыгнула мне на грудь, да так, что я не удержался на ногах и шлёпнулся на задницу. Хорошо хоть на травку, а если б на камушки? А кошатина ткнулась мне под мышку холодным носом и довольно замурчала.

— И как я тебя теперь хозяйке возвращать буду, Деймо? — задумчиво спросил я. — Что-то ты сильно помолодела…

Деймо мне не ответила, продолжая мурчать, как трактор, а потом принюхалась и попыталась облизать мне щёку. Ну да, она же голодная, наверное…

— Деймо, кушать хочешь? — мягко спросила Луна, протягивая котёнку кусочек мягкой варёной говядины, оставшейся от сэндвича. Киса моментально переменила объёкт своего обожания и начала тереться о ногу Луны, с вожделением поглядывая на мясо. Луна присела и стала потихоньку кормить Деймо, отрывая от куска совсем уж небольшие кусочки. Покончив с едой, Деймо уселась у ног Луны, обвила лапы хвостом и выжидательно уставилась на нас жёлтыми глазами, всем своим видом подчёркивая, что вот сейчас, сию минуту выбрала себе хозяйку.

Лично я был не против, у меня полный мэнор экзотики, да и Лео ревновать будет. А вот как на это отреагирует Геката?

«Да нормально всё будет, глупый человек… — раздалось у меня в голове. — Я давно хотела пожить в вашем мире, а Большая Хозяйка меня не отпускала. Мряф!»

М-даа… кошка-телепат. К такому меня точно жизнь не готовила.

— Ой! — радостно воскликнула Луна. — Я её слышу! Деймо со мной разговаривает!

Драко подозрительно взглянул на кошечку, но я тихо сказал:

— Пусть будет. Поверь, это милое создание сможет защитить Луну от любой напасти. Если уж она самому Мерлину смогла противостоять… И Деймо Луне вреда не причинит.

«Правильно, человек… — прозвучало в голове. — Не такой уж ты и глупый. Мрряяу…»

Ну вот и ладушки. Теперь можно и с Сусанной попытаться связаться. А то день-то к вечеру клонится… И мне всё неспокойнее.

Я погладил браслет, он сначала не отозвался, но потом я всё-таки ощутил под пальцами знакомое лёгкое покалывание. Слабое, правда… Но попробовать стоит. Сейчас…

Я вздохнул, трансфигурировал отколотую плитку в кожаную подушку и уселся прямо наземь, по-турецки. На меня тут же было направлено два недоумённых взгляда. Луна, похоже, уже догадалась, в чём дело и продолжала поглаживать Деймо.

Я не стал вдаваться в подробности, просто показал браслет:

— Вот. Попробую связаться с Сусанной. Надеюсь, получится. А если нет — ночевать будем в лесу. Мне не нравится этот заброшенный город.

Конни с Драко молча кивнули, трансфигурировали себе похожие подушки (Драко не забыл и о Луне) и уселись поодаль.

Что же касается тролля, то он снова задумчиво почесал дубиной в затылке, почесал пузо, задумчиво произнёс:

— Ням-ням? — и отправился в лес. Конни, добрая душа, хотел было задержать тролля, он всерьёз полагал, что бедному голодному созданию в джунглях угрожает серьёзная опасность.

— Не надо, Конни, — удержала его Луна. — Пусть идёт. Он вернётся.

Конни пожал плечами и замер в ожидании.

— Попробуй, Гарри, — предложил он. — А мы проследим, чтобы всё было в порядке.

И он еле заметно поежился, несмотря на жаркий день. Похоже, не только мне не нравился этот разрушенный город. Но с этим стоило разобраться позже. Поэтому я снова погладил браслет, закрыл глаза и сосредоточился.

На этот раз отклик оказался быстрее. Браслет слегка потеплел.

«Сусанна! — мысленно позвал я. — Сусанна!»

Прошла, казалось, целая вечность. Я звал и звал, голова заболела, заломило виски, но сдаваться я не собирался.

«Сусанна, отзовись! Это я, Гарри!»

Руку кольнуло, и вдруг я услышал слабый ответ:

«Гарри! Гарри! Где ты?»

«Точно не знаю, — быстро отозвался я, — но думаю, что это Южная Америка».

«Ты в плену? Где Мерлин? Что с Луной? С мальчиками? Ты их видел?» — даже в мыслях Сусанны засквозило беспокойство.

«Всё в порядке, мы освободились. Мерлин побеждён. Мы в каком-то заброшенном городе. Сможете нас найти?»

«Поиск… — отозвалась Сусанна, и я почувствовал, как наша связь слабеет, несколько слов прозвучало совсем неразборчиво. — Непременно. Ждите… Мы вас найдём… Гар…»

И тут связь прервалась. Как отрезало. Я открыл глаза и улыбнулся.

— Мне удалось. Сусанна теперь знает, где мы. Нас найдут.

— Может быть, — неуверенно сказал Конни, — нам лучше самим попробовать поискать какое-нибудь поселение? Гарри прав, здесь нехорошо.

— Сожалею, Конни, но здесь поблизости нет поселений, — ответила Луна. — Ни маггловских, ни магических. Видимо, удалённость этого места от цивилизации и привлекла Мерлина.

— Луна права, — поддержал её Драко. — Нас будут искать, и если мы будем оставаться на месте, то сделать это будет легче.

— Нам придётся искать место для ночлега, — заметил я. — Может быть, попробуем устроиться в лесу?

— Здешний лес опасен, — дёрнул плечом Драко. — Ни у кого из нас нет опыта.

— Вообще-то есть, — заметил я. — У нас с Конни. В своё время Ок-Йе-Нечка нас кое-чему научили.

— Можно попробовать сделать шалаш, — предложил Конни. — И зачаровать. Сделать что-то вроде маячка, так нас найти будет легче. И вообще, что мы руки опустили? Маги мы или кто?

— Это место такое, — заметила Луна. — Нехорошее. Гарри прав — лучше в лесу. Но далеко от города уходить не будем.

В лесу действительно дышалось как-то легче, несмотря на всякую летающую и пищащую пакость и ветви, норовившие хлестнуть по лицу. Передвигаться и впрямь было трудно — настолько густым был лес. М-да, разве что идти вперёд, разбрасываясь Секо…

В принципе, нам довольно быстро удалось трансфигурировать всякий лесной мусор, сваленный в кучу, в некое подобие то ли шалаша, то ли палатки. Кучи листьев и сухие ветки стали покрывалами и подушками, которыми мы улучшили внутренний интерьер, потом наложили Укрепляющие заклятья и Охранные чары. Теперь ни один крупный хищник не мог проникнуть сквозь защиту. И не только хищник.

Луна же ловко нагребла земли и трансфигурировала невзрачную кучку в довольно-таки крепкий очаг. Похоже, папа Лавгуд брал её с собой в свои не всегда безопасные путешествия, и кое-какой опыт у неё тоже был. А ещё с помощью Акцио нам удалось призвать порядочную кучу сучьев, которые мы порубили Секо.

Тут раздались тяжёлые шаги, мы насторожились, но из кустов появился тролль. В руке он сжимал двух довольно-таки упитанных птичек и что-то пережёвывал, явно решив употребить часть добычи сырой. Однако, дальнейшие действия существа меня удивили. Тролль положил обе тушки на землю перед нами, постучал себя кулаком в грудь и радостно заявил:

— Вот! Ням-ням!

— Это — нам? — уточнил я.

— Да! — чётко ответил тролль, устроился сзади за шалашом на самой границе Охранных чар, положил под голову неизменную дубину и захрапел.

Драко слегка позеленел:

— Мы будем это есть?

— Ещё как будем, — отозвался я.

— Не будь букой, братец, — хихикнул Конни и споро принялся ощипывать птичку, бросив вторую тушку мне.

Настроение неожиданно улучшилось, мы ощипали птичек, обмазали их глиной, разожгли костёр и пристроили ужин готовиться, продолжая подшучивать над Драко, который безуспешно пытался включить режим высокомерного засранца.

Так незаметно подкрался вечер, который стал незабываемым по разным причинам.

*Раскопки начались 16 июня 1941 года. Руководил экспедицией Т.Н Кары-Ниязов. Первыми были открыты могилы сыновей Улугбека. Затем усыпальницы сыновей Тимура - Мираншаха и Шахруха. 18 июня были извлечены останки Улугбека, внука Тимура. 19 июня снята тяжелая надгробная плита с гробницы самого Тамерлана. 20 июня вскрыли гроб Тимура.Это зафиксировано кинохроникой.

Самое интересное, что есть ещё одно совпадение.Переломный момент в войне наступил с победой в Сталинградской битве. За месяц до этого Сталин отдал распоряжение вернуть останки Тимура и Тимуридов в Самарканд и захоронить со всеми почестями.

**Улугбек-Мирза Мухаммед Ибн Шахрух Ибн Тимур Улугбек Гураган (1394–1449) — великий узбекский астроном и математик, покровитель наук, внук знаменитого среднеазиатского полководца и завоевателя Амира Темура (Тимура-Тамерлана).

Комментарий к Глава сорок седьмая. В которой герой разбирается с последствиями

Мои дорогие! Выкладываю главу чуть раньше, чем обычно, и очень надеюсь, что следующую удастся выложить в воскресенье, поскольку убываю в места дикие и Сетью не охваченные. Всем добра! Ваш непутёвый автор.

========== Глава сорок восьмая. В которой герой снова умудряется проявить свои геройские наклонности ==========

Так незаметно подкрался вечер, который стал незабываемым по разным причинам.

Птицы, запечённые в глине, получились нежными и сочными, так что мы с удовольствием уничтожили одну. Второй хотели угостить тролля, но тот спал слишком крепко, поэтому её мы оставили на утро.

Неожиданно резко наступила ночь, и лес, окружавший нас, стал казаться ещё более глухим и таинственным. Сотни звуков наполнили его — шорохи, скрипы, шелесты, приглушённое низкое рычание и крики ночных птиц. И хотя в круге света, отбрасываемого костром, охраняемые чарами, мы должны были чувствовать себя в полной безопасности, но как-то не получалось… так что мы нервничали все… кроме Луны. Её из равновесия не могло вывести ничто. С аппетитом откушав свою долю птички и покормив Деймо, девушка отправилась в шалаш, перед этим заявив нам, что чувствует себя усталой и хочет выспаться. Но нам спать необязательно, потому что в этом лесу ночью интереснее, чем днём.

Это нас озадачило, да так, что спать разом расхотелось. Вот так и получилось, что мы втроём сидели у костра, слушая ночные звуки и громкий раскатистый храп тролля и любуясь бархатным небом, усыпанным крупными, яркими звёздами. Вокруг было спокойно, но ожидание чего-то странного не покидало.

— Ты пробовал вызвать домовика, Гарри? — неожиданно спросил Драко.

— Нет, — покачал головой я. — У меня стойкое ощущение, что не получится. А ты — пробовал?

Драко кивнул.

— Ты прав, — вздохнул он. — Не получилось. Хотя домовики должны откликаться на призыв, несмотря на расстояние. Не вижу этому объяснения.

— Мне кажется, что мы опять находимся в какой-то аномальной зоне, — заметил Конни. — И да, Гарри, я тоже пробовал вызвать Лигура. Он меня слушается так же, как тебя. Не вышло, как и у Драко. Как отрезало.

— Но с нашей магией всё в порядке… — задумчиво заметил Драко. — И с Сусанной ты сумел связаться. Странное какое-то место. Что-то здесь не так.

— Ничего, — сказал я. — Как бы то ни было — нас найдут. Не сегодня, так завтра. Хуже другое. У меня было зеркало для связи с учителем Ню. Я говорил с ним, перед тем, как отправиться сюда. И я был на сто процентов уверен, что взял его с собой.

— Не взял? — удивился Конни.

— Непонятно почему, но нет, — пожал плечами я. — В противном случае, мы бы здесь точно не торчали бы… такое чувство, что…

Тут я осёкся. Я ведь совершенно точно укладывал зеркало в кошель. А сейчас его там не было. Как так получилось? Неужели это снова в игру вступил Барон Самеди, жаждущий получить своего врага? Ведь во время Турнира я уже совершал похожие промахи…

— Что случилось? — насторожился Конни. — Какое чувство?

— Да нет, это я так, к слову. Видимо, я и впрямь забыл положить зеркало в кошель, — ответил я.

— Ох… — с детским восторгом воскликнул Конни, — смотрите! Звезда упала! А вот ещё одна!

Мы подняли головы. Действительно, в небе над нами начался настоящий звездопад — это было удивительно красиво, и закончилось так же внезапно, как началось. Но когда всё закончилось… лес изменился.

Исчезли шорохи и птичьи крики, усилился неясный шёпот, складывавшийся в тихие жалобы на непонятном нам языке. Люди… словно сотни людей обращались к неведомому — просили, умоляли, угрожали…

— Гарри, — прошептал Конни, прижимаясь ко мне, — мне страшно.

— Не стоит бояться мёртвых, — спокойно ответил я. — Это всего лишь призраки, они не смогут причинить нам вреда.

— Призраки? — охнул Драко. — Где?

— Присмотрись… — вздохнул я.

Драко огляделся и охнул. Действительно, у самой границы, обозначенной Охранными чарами, плотной стеной стояли призраки. Не белёсые, полупрозрачные, а выглядевшие почти материальными — этакие трёхмерные голограммы. Но это не были голограммы. Некое подобие странной не-жизни, сохранившееся в них, привело их к нашему костру.

Высокие воины с головами, украшенными султанами из ярких перьев, с копьями и дубинами в руках, с яркими расписными щитами… Крестьянки в накидках и цветастых платьях, держащие на руках малышей, полуобнажённые танцовщицы с татуированными телами, стройные и гибкие, словно змеи, «принцессы» со сложными причёсками, в струящихся длинных одеяниях, с многочисленными золотыми украшениями, их ещё более пышно разодетые спутники, жрецы в масках, крестьяне в простых полотняных набедренных повязках, даже после смерти продолжавшие сжимать свои мотыги… Кого там только не было… Тени ушедшей навсегда могучей цивилизации сейчас смотрели на нас сотнями глаз. Из их ртов не раздавалось ни звука, но мы продолжали слышать их голоса, наполнявшие лес.

— Гарри… — прошептал Конни. — Что им от нас нужно? Чего они хотят?

— От вас — ничего, — ответил я. — Им нужен я. Они хотят покоя, Конни. Их странная не-жизнь слишком затянулась. Прошлое прошло, и теперь они хотят уйти навсегда. Оставайтесь здесь, здесь вы в безопасности. А я скоро вернусь. Похоже, мне придётся пойти с ними в город.

— А они… они ничего тебе не сделают? — с лёгким трепетом в голосе спросил Драко.

— Мне? — усмехнулся я. — Они не для того ждали хоть кого-то, кто сможет их отпустить, чтобы сейчас причинить вред. Нет, эти призраки мне не опасны. А вот вам не стоит выходить в лес ночью. Мало ли что.

Конни попробовал было возразить, но Драко что-то тихо прошептал ему на ухо, и он только уныло кивнул, соглашаясь.

Я же подошёл в границе Охранных чар и переступил черту, тут же замыкая круг за собой. Духи расступились, образуя как бы коридор, который действительно вёл обратно к городу. Вперёд вышел пожилой мужчина с гордой осанкой, его головной убор, сотворённый из тонких золотых пластинок и перьев редчайших птиц, являл собой самое настоящее произведение искусства, грудь украшало ожерелье из бирюзы и нефрита, оправленных в золото тончайшей работы.

Старик поклонился мне и сделал приглашающий жест — ступай, мол, вперёд, гость дорогой. Я кивнул и пошёл, куда попросили, скрывая в рукаве костяной жезл.

Путь в город был недолгим. Мы вернулись на ту самую площадь, и призрак правителя показал мне рукой на место в центре — видимо, там я и должен был встать. Ну, мы люди негордые, в принципе я Грань могу призвать где угодно — хоть в лесу, хоть здесь, но если людям приятно — отчего бы и не выполнить их просьбу.

Призраки окружили меня, поклонились и протянули вперёд руки в мольбе.

— Вы хотите уйти? — уточнил я.

Не знаю как, но призраки поняли меня и закивали, всем своим видом показывая, что устали от пребывания в этом мире. Я их понимал. Мало того, что они видели закат своего мира, так ещё и посмертия не получили. Устали, бедняги. Ладно, раз уж начал, надо делать…

Я сосредоточился и призвал Грань. Она тут же возникла передо мной, и я сумел сделать её зримой, открывая проход для призраков. Прямо над землёй возник прямоугольник странно клубящегося Ничто, и призраки с отчаянной радостью на лицах устремились к нему. Они летели за Грань, словно листья, гонимые ветром во время листопада, летели и исчезали в этом ничто, но от каждого я успевал уловить вспышку счастья и благодарности.

Но как же их было много… Мне казалось, что держу проход открытым целую вечность, а призраки индейцев всё не кончались. У меня заломило спину, свело ноги, по лбу стекал пот, несмотря на ночную прохладу, но я не сдавался. Они должны были уйти все, в противном случае шанс будет утрачен, и тогда кто знает, в кого могут переродиться оставшиеся призраки…

Но всё когда-нибудь подходит к концу. Постепенно поток стал иссякать, и вот, наконец, последняя стайка маленьких детей пролетела и исчезла в клубящемся Ничто вместе с подгоняющей их беззубой старухой. Уфф… Всё… Теперь можно и…

— Не торопись, мальчик, — раздался тихий холодный голос, от одного звука которого по моей спине, стуча подковами, пробежались мурашки. — У тебя есть кое-что ещё, что я охотно бы забрала.

И из Ничто выступила тонкая женская фигура в прямо-таки классическом наряде — чёрной мантии с капюшоном. Хорошо, хоть ни косы, ни бензопилы, никаких других колюще-режущих инструментов поблизости не наблюдалось. Значит, Госпожа пришла с миром…

— Здравствуй, мальчик, — спокойно заметила Смерть. — Ты заинтересовал меня. Или, вернее будет сказать, заинтересовала?

— Заинтересовал, — спокойно поправил я. — Я давно уже именно Гарри Поттер.

В голосе Госпожи проступила улыбка:

— Ты говоришь правду, Гарри Поттер. Что ж… Так оно и есть. А теперь отдай мне то, за чем я пришла.

— С радостью, — отозвался я. — Вам кинжал или Мерлина?

— И то, и другое, — неожиданно по-девчоночьи хихикнула Смерть. — Первому не место в этом мире, а второй… второй бегал от меня слишком долго. Хватит, добегался.

Честно говоря, я только вздохнул с облегчением. Хватит в парке Малфой-мэнора и двух статуй, а уж насколько опасен кинжал… Об этом я мог только догадываться. Поэтому я спокойно снял браслет с запястья, превратил его в шкатулку, в которой, в отдельных, изолированных друг от друга ячейках, пребывали кинжал и тело Мерлина, и с лёгким поклоном протянул шкатулку Госпоже.

— Забавная вещица, — прокомментировала Смерть. — Настоящий Мастер делал. Будет ему удача и процветание.

— Благодарю, Госпожа, — отозвался я. Ух ты… Теперь Роду Блэк точно ничего не грозит.

— Не за что пока… — задумчиво протянула Смерть. — Я тобой довольна. Могу и одарить…

— Да вы меня и так уже, вроде, одарили, — развёл я руками. — Так что всё в порядке.

— И что, — снова хихикнула Смерть, — не попросишь ни власти, ни золота?

— А на фига мне первое? А второе, вроде, и так имеется… Спасибо, Госпожа, но я рад, что вы шкатулку забрали. Теперь хоть с этим возиться не придётся.

Смерть снова засмеялась:

— Странный ты, Гарри Поттер… Ладно, раз не надо тебе власти, дарую Роду твоему своё Покровительство. А золото… Золото у тебя и так будет. Ты ведь теперь всем ушедшим законный наследник. Они так захотели.

— В смысле? — не понял я.

— Под твоими ногами оно лежит. Много. Было там много всяких вредных штучек, но я всё очистила… бери и владей, никто, кроме тебя к нему подступиться не сможет. Так что удачи тебе, Гарри Поттер, только…

— Что? — растерялся я.

— Племянничку моему помоги. Вредный он, норовистый, но люблю я его больше прочих. Развлекает он меня.

И с этой фразой Смерть растаяла, исчез проход с клубящимся Ничто, а я, с гудящей, как пивной котёл, головой, выжатый, как лимон, опустился на каменные плиты заброшенного города. Стоять сил не было, ноги разъезжались, как у новорожденного котёнка. М-даа, мелковат я ещё с такими сущностями напрямую общаться. Это вам не Геката, хоть она и Богиня, но всё же бывшая, и не Барон — он не одно столетие шатается по миру людей, привык не показывать своей истинной силы. Это… Это… Ух, даже слов не подберу. И да, не будь я некромантом, общение с Госпожой я бы точно не пережил. И не потому, что она такая злая. Смерть не зла, она просто есть. И Сила её такова, что живые такого просто не переносят. Кроме некромантов, разумеется… Уфф… Всё ещё голова кружится. Надо как-то себя приводить в более или менее приемлемое состояние, а то там ребята, наверное, с ума сходят…

Я попытался встать, но не смог, и просто лёг на спину, прикрыв глаза. Ладно, придётся подождать немного, надеюсь, что получаса для того, чтобы отойти от общения с Госпожой, мне хватит…

Неожиданно откуда-то зазвучала знойно-тягучая карибская мелодия, застучали барабаны, защёлкали кастаньеты и весёлый голос спросил:

— Выпить хочешь?

— Наливайте, Барон*, — процитировал я одну известную песенку.

— Вот это по-нашему, — возрадовался Барон Самеди, кто же ещё мог оказаться здесь после визита самой Госпожи? Только её непутёвый племянничек-Лоа…

Я сел, в руку мне ткнулось что-то круглое и деревянно-волосатое, только после этого я открыл глаза и узрел прямо перед собой ухмыляющуюся физиономию Барона с неизменной дымящейся сигарой, каким-то чудом держащейся в уголке рта. Учитывая то, что сейчас Барон выглядел, как подросток лет двенадцати-тринадцати, тощий, нескладный и угловатый, сигара у него во рту и неизменная бутылка рома в руке смотрелась особенно стильно.

Я перевёл взгляд на собственную руку, сжимавшую небольшой кокосовый орех со срезанной верхушкой и воткнутой внутрь коктейльной трубочкой.

— Пей, не сомневайся, — ухмыльнулся Барон. — Кокосовое молоко с ромом. То, что надо после встречи с тётушкой. Маловат ты ещё.

Я втянул через трубочку странноватый коктейль с тем же самым чувством, с каким пила спирт булгаковская Маргарита — вот сейчас мне точно конец придёт… Но, к счастью, как и у неё, мои опасения не оправдались. Вкус оказался… странным, но не противным, а освежающим, привкус спиртного почти не чувствовался, и я сделал ещё один глоток, чувствуя, как прибывают силы.

— Кокосовое молоко с ромом, говоришь? — обратился я к Барону, неожиданно перейдя на «ты».

— Точно, — заметил Барон, легко опускаясь на землю рядом со мной. — и ещё один секретный ингредиент, восстанавливающий силы. Тебе не повредит.

— Ну, ладно, — согласился я. — Пусть так. Я пойду? Ребята волнуются.

Барон покачал головой:

— Нет.

— Нет? А что ещё?

— А просьба тётушки? — вопросом на вопрос ответил Барон. — Она ведь тебя попросила?

— Помочь тебе? Да. Но я сейчас, как бы это сказать… Несколько не в форме.

— Сейчас будешь в форме, — хохотнул Барон. — Наше маленькое дельце нужно сделать сегодня. Сейчас.

— С чего вдруг такая спешка? — удивился я. — Ты же говорил, что время терпит.

— Уже нет, — вздохнул Барон. — Мама Лоа нашла способ обезопасить Кингсли Бруствера от моих посягательств. Завтра будет уже поздно.

— Хмм… — мрачно протянул я, сделав очередной глоток. — Так это с твоей подачи мы здесь застряли? Это с твоей подачи не получилось вызвать домовиков и мне пришлось связываться с Сусанной? И зеркало я забыл тоже с твоей подачи?

— Ну, как бы так… — сделав виноватое лицо, пробормотал Барон. Угу, и получилось это у него не лучше, чем у Топси** после удавшейся проказы.

— И ты серьёзно ждёшь, что после таких подстав я буду тебе помогать? — возмутился я.

Барон Самеди тяжело вздохнул:

— Ну, извини… Но ты единственный, кто сможет проникнуть на остров, скрытый от всех, и найти там Кингсли. Вот я подводил всё исподволь к этой ситуации. И получилось же… остался только один шаг, не отказывайся сделать его, Гарри…

— А ведь ты не можешь заставить меня, — ехидно сказал я. — И ничего мне не сможешь сделать, получив отказ. Просьба Госпожи — это просто просьба, не приказ.

— Не могу, — кивнул Барон Самеди. — И не буду. Я, видишь ли, уважаю свободу воли.

Я заржал. Барон задумчиво отобрал у меня пустой кокос, принюхался, пробормотал: «Да вроде не должно… Нет, определённо не должно…», а потом спросил:

— Могу я поинтересоваться, чем вызван такой взрыв веселья? Посмеёмся вместе.

— Чем вызван? — зашипел я, сразу перестав смеяться. — Ты манипулировал мной, ты подставил мою подругу, а теперь говоришь о свободе воли?

— Точно так, — поджал губы Барон Самеди. — У тебя ведь был выбор — отправиться спасать Луну или наслаждаться жизнью дальше. Ты сам выбрал.

— У меня не было выбора! — рыкнул я. — Я не мог её бросить!

— Ладно, ладно, Гарри, не кипятись. Перегнул. Осознаю. Был неправ. Но и ты тоже хорош. И вообще, с чего ты на меня орёшь? Ты вообще-то с Лоа разговариваешь! Вот превращу тебя в зомби — будешь знать.

— Это вряд ли, — показал в ответ язык я и, задрав рукав, продемонстрировал татуировку на предплечье. Простенько и со вкусом. Некроманты, знаете ли, не желают никому служить после смерти. Поэтому большинство Мастеров наносит себе подобные татушечки. Я вот, тоже сделал, хотя о сумме, которую мне пришлось отвалить за несколько рун и пару непонятного вида зигзагов, вспоминать было больно до сих пор.

— Серьёзная работа, — оценил Барон. — И правда, зомби тебе не быть. Ладно… Видимо, тётушка была права, когда говорила, что моя гордыня завела меня слишком далеко. Пока, Гарри…

И Барон приготовился сваливать по частям, то есть сначала исчезла плоть, и на меня, тускло мерцая синеватыми провалами глазниц, смотрел голый череп.

— Погодите, Барон, — вздохнул я. — Я ещё не сказал «нет». Но у меня есть одно условие.

— Да хоть три! — радостно отозвался Барон.

— Ну, одно можно трактовать как три, — вздохнул я. — Вы поклянётесь мне, что выполните три моих просьбы. Всего три. И мы будем в расчёте. Клянусь, что вреда вам они не причинят.

— Хм… — теперь уже призадумался Барон. — Ладно, пусть так. Излагай свои просьбы, Гарри.

— Оплата по факту, — пожал плечами я. — если у меня ничего не получится, то и просьб не будет. А теперь расскажите мне, Барон, как вы видите наше сотрудничество.

— Я могу доставить тебя до острова, — кивнул Барон. — Но, прости, проникнуть туда мне не под силу. Так что придётся поплавать. Ты можешь находиться там только до рассвета, но эта ночь будет длинной, Госпожа обещала… Как только начнёт рассветать — беги к морю и плыви. Я не смогу забрать тебя с острова, только из воды. Обещаю, что к друзьям ты вернёшься вовремя.

— Один момент, — вздохнул я, — а Кингсли я на себе потащу?

— Но Мерлина-то таскал? — возразил Барон.

— Таскал, — ответил я. — В артефактной шкатулке. Но её забрала Госпожа.

— Эмм… Не подумал… Хотя…

И Барон достал откуда-то маленький красный мешочек на тонком ремешке, криво сшитый из лоскутков:

— Вот, — сказал он. — Сработает не хуже твоей шкатулки. Брось его наземь, и Кингсли окажется внутри. А ты вешаешь мешочек на шею и беги что есть мочи. К морю. Понял?

— Понял, — вздохнул я.

И на что я опять подписался, придурок?

*Я не знаю, будь что будет,

Наливайте, Барон…

Тот, кого боятся люди

Пьёт со мной горький ром…

Песня «Барон Самеди» Канцлера Ги. Образ Барона навеян ею в немалой степени.

**Топси — героиня романа Г. Бичер-Стоу «Хижина дяди Тома», проказливая маленькая негритянка.

Комментарий к Глава сорок восьмая. В которой герой снова умудряется проявить свои геройские наклонности

“Принцесса”:

https://mendolaart.com/wp-content/uploads/2014/12/Mayan-Princess-High-5.jpg

Воин:

https://i.pinimg.com/736x/8e/25/fe/8e25fe4f2840a718aa9bf078977f5388.jpg

Жрец:

https://i.pinimg.com/originals/1a/9c/d0/1a9cd01bb7a336508171ab58057d5f08.jpg

Вождь:

http://data30.i.gallery.ru/albums/gallery/362718-5bfe6-104156816-m750x740-uc9947.jpg

Танцовщица:

https://i.pinimg.com/736x/fb/e7/e8/fbe7e806aa29d5f5dfa3a2b16f9c7562—aztec-art-body-painting-art.jpg

Таким коктейлем Гарри угостил Барон:

http://extrip.ru/img/photo/f/cuba/varadero/varadero_2181.jpg

Автору на кофе, Музу на печеньки!

https://money.yandex.ru/to/410014057127193

========== Глава сорок девятая. В которой герой влипает по самые… ну вы поняли ==========

И на что я опять подписался, придурок?

Что же касается Барона Самеди, то он выглядел довольным, как кот, которого по ошибке заперли в кладовке с только что набитыми самодельными колбасами и мясным рулетом.

— Ну что? — поинтересовался он. — Готов, Гарри?

— Если бы… — проворчал я. — Но тянуть смысла нет, раз уж я обещал.

— Тогда дай руку, — хмыкнул Барон. — Эта ночь хоть и длинна, но не бесконечна. Дай руку.

Я молча подал руку Барону, и тот, весело рассмеявшись, заявил:

— Выше нос, Гарри! Ты сможешь, я в тебя верю!

И отхлебнул большой глоток из очередной бутылки, неизвестным образом появившейся в его руках взамен опустошённой. После этого мыпросто взмыли вверх и полетели с огромной скоростью. Об этом я судил по тому, что джунгли под нами превратились в зелёное размытое пятно… Ветер свистел в ушах и трепал мои волосы, но никаких других неприятных ощущений я не испытывал, более того, полёт захватил меня. Несколько раз под нами мелькали огни городов, пару раз мы огибали немаленькие птичьи стаи, ещё один раз мимо пролетел огромный пассажирский самолёт.

— Не замёрз? — поинтересовался Барон. — А то присядем на крыло, погреемся.

Я представил реакцию пассажиров, неожиданно разглядевших в иллюминатор присевшую на крыло странную парочку — тощий чернокожий подросток в цветастой рубашке с дредами, недопитой бутылкой в руке и дымящейся сигарой во рту и молодой парень, облачённый во что-то, напоминающее военную форму, с растрепавшимися волосами и слишком яркими зелёными глазами. Как минимум психушка им обеспечена.

Так что я только головой покачал, выразив горячее желание поскорее приступить к делу. Да и не замёрз я, на самом деле, хотя должен был. Но законы физики рядом с Лоа не срабатывали.

Барон покосился на стремительно пролетевший мимо самолет и хихикнул:

— Ты что, думал, они нас увидят? Не увидят, не бойся, если только нет среди них моих соотечественников с Гаити. А тех это совершенно не удивит, и не такое видали.

— Забавно… — выдал я, и только сейчас понял, что полёт наш продолжается уже над океаном. Зрелище было настолько потрясающим, что некоторое время я любовался только им.

— Красиво, правда? — серьёзно спросил меня Лоа.

— Очень, — ответил я. — Вряд ли бы я такое увидел… если бы не эта ночь.

— Жаль, что я не могу взять тебя с собой, — вздохнул Барон. — Как и твоего крёстного. Вы были бы хорошими спутниками в моих вечных скитаниях. Твой крёстный знает толк в настоящем веселье, а ты можешь оценить красоту ночи. Да, вы были бы хорошими спутниками, но не я хозяин ваших судеб.

Я чуть было не перекрестился от облегчения. Конечно, Барон замечательный парень и всё такое, но в его свиту я как-то не рвусь. Я, можно сказать, только жить начинаю, а жизнь у некромантов, как правило, долгая и насыщенная. И я её намерен провести вместе с родными, близкими и любимыми. И с Сири в частности.

— Вижу, что тебя мои слова не вдохновили, — рассмеялся Барон Самеди. — Правильно, твоя жизнь только начинается, и ты намерен прожить её на все сто. Так и делай. А потом поговорим на эту тему. Я бессмертный, мне спешить некуда…

Прозвучало как-то зловеще, и я уже хотел высказаться на тему, что я думаю о наглых Лоа, заставляющих честных некромантов участвовать в предприятиях сомнительной степени надёжности, но тут Барон заявил:

— Смотри! Вот он, остров Мамы Лоа!

Остров был прекрасен. Он лежал на чёрном зеркале океана, словно драгоценная яркая жемчужина. От него исходило лёгкое призрачное зеленовато-белое свечение, и я понял, что капитаны кораблей просто не видят его, что нет его ни на одной морской карте, а если вдруг курс, опрометчиво проложенный штурманом, проходит поблизости, то команда и пассажиры корабля не видят ничего и не чувствуют ничего, кроме необъяснимого страха, заставляющего несчастное судно побыстрее миновать эти воды, огибая невидимое по широкой дуге.

— Ты видишь это свечение? — спрашивает меня Барон. — Это защита, поставленная самой Мамой Лоа. Никто из смертных людей не может видеть остров, кроме тебя. Никто не сможет вступить на его землю, кроме тебя. В этом ты особенный, Гарри.

— А как же Кингсли? — спросил я. — Он тоже особенный?

— А кто тебе сказал, что он человек? — хмыкнул Барон, и я в очередной раз подумал о том, что вляпался по самые… уши в то, чего толком не понимаю.

— Что значит — не человек? — пытался я расспросить Барона. — Объясни!

— Он — дальний потомок Лоа, — ответил Барон. — Мамы Лоа. А потомки Лоа — не люди. Кровь Лоа сильна, она не разбавляется из поколения в поколение. К счастью, таких немного. В мире людей осталось всего три рода магов, чьими предками были Лоа. И Кингсли Бруствер — один из них.

— То есть, его матерью была человеческая женщина, а отцом…

— Нет, — проворчал Барон. — Чем ты слушал? Человеческая женщина не выносит ребёнка от Лоа. Она скинет плод и умрёт. Это женщина-Лоа может родить ребёнка от человеческого мужчины, и он будет сильнейшим магом. Но на этих магах лежит проклятье. Они слишком сильны, и не всякая ведьма сможет родить им дитя.

— Кингсли, конечно, силён, — согласился я, — но чтоб настолько…

— Кровь Лоа он унаследовал не от отца, а от матери. Редчайший случай, — пояснил Барон. — Обычно от связи женщины Лоа с человеческим колдуном рождаются мальчики, и, если этому мальчику повезёт иметь ребёнка, он тоже будет мальчиком. По большей части. Но редко, очень редко рождается двойня. Мальчик и девочка. Это и были родители Кингсли Бруствера.

— Что? — поразился я. — Родители Кингсли — брат и сестра, и притом — двойняшки?

— Их отец хотел таким образом заполучить сильного внука, — вздохнул Барон. — Внука, в котором кровь Лоа текла бы по обеим линиям. Старый Джамбо Хо Брошвер хотел силы и власти, поэтому поощрял своих детей в их греховном влечении. А когда всё вскрылось, ему пришлось отослать сына и дочь в Англию, под опеку родственного Рода Бруствер, там они спокойно могли называть себя мужем и женой и растить сына. Но Кингсли оказался далеко не так силён, как ожидал старый бокор, и тот предпочёл забыть о внуке. Зато Кингсли ни о чём не забыл. Потом отец его вернулся на Гаити, мать умерла, и бездетный на тот момент Глава Рода Бруствер ввёл мальчика в Род, сделав его своим Наследником. Так Кингелоа Хо Брошвер стал Кингсли Бруствером, но он не разорвал окончательно связи со своей гаитянской Роднёй.

— Как интересно… — пробормотал я. — И что же было дальше?

— Я расскажу тебе об этом потом, обещаю, — торопливо произнёс Барон Самеди. — Когда ты вернёшься — с ним или без него. Обязательно расскажу, и ты поймёшь, что моё желание заполучить Кингсли Бруствера связано не только с глупым спором с Мамой Лоа… А сейчас я тебя покину. Плыви к острову, дальше мне хода нет.

Я хотел было возразить, но Барон резко отнял у меня свою руку и несильно толкнул в плечо. Несильно-то несильно, но я тут же полетел вниз, в тёмную воду… которая, к счастью, оказалась не холодной.

Врезавшись ногами в воду, я сначала ушёл в глубину, но быстро всплыл на поверхность и заметил прямо перед собой, метрах в тридцати, громаду острова, окутанную серебристо-зелёным сиянием. Я вздохнул и торопливо погрёб к острову, некстати вспомнив все страшилки об акулах, прочитанные в детстве, а так же на редкость позитивный фильм «Челюсти», после которого когда-то в прошлой жизни две недели спал со включённым светом.

Так что мировой рекорд я, конечно, не установил, но до берега добрался на хорошей скорости и с облегчением выполз на мягкий белый песок. Некоторое время я бездумно смотрел в ночное небо, перевернувшись на спину, но потом сообразил, что вполне мог потревожить Охранные чары, и сейчас сюда примчится целая толпа разъярённых слуг Мамы Лоа, страшно недовольных, что их оторвали от сладкого сна. А в таком состоянии они скорее утыкают меня копьями до состояния ёжика, чем будут разбираться, кто я и откуда. Да и контору палить неохота, учитывая «добрые» отношения Барона и Мамы Лоа. Вряд ли меня будут кормить пряниками, если узнают, с чьей подачи я прибыл на этот чудный островок.

Так что я быстренько собрал конечности в кучку и подался в джунгли. Колдовать я пока не пробовал, не желая привлекать к себе излишнего внимания, раз уж пока никто не примчался, горя праведным гневом.

Ну что я могу сказать… Джунгли были какими-то слишком идеальными, напоминали скорее ухоженный парк, чем дикий лес. Никаких тебе кровососущих паразитов и злобных хищников, жаждущих подзакусить моей бедной тушкой. Зато живописные виды во множестве — огромные деревья со свисающими лианами, «бородами» испанских мхов и огромными цветочными бутонами. Просто чудо какое-то… Как я сумел разглядеть всю эту красоту? Очень просто — в джунглях роились мириады светлячков — золотистых, белых, голубых и красно-оранжевых… Никогда о таких не слышал, возможно, они волшебные и созданы волей Мамы Лоа.

И тут я понял, что ни малейшего представления не имею о том, где мне разыскивать Кингсли. Так я всю ночь могу бродить по этому фантастически красивому лесу с нулевым результатом. Поэтому я вздохнул и перекинулся. Шкатулки, которая мешала обернуться, со мной сейчас не было, так что всё прошло успешно.

Перекинувшись, я хлопнулся на задницу, почесал за ухом левой задней лапой, стимулируя мозговую деятельность, и принюхался. Запахи, запахи, запахи… Влажные древесные, нежные цветочные, сладкие фруктовые, острые звериные… Потрясающий коктейль… Но вот через него пробилась знакомая пряная нотка. Запах Кингсли, в этом я не сомневался. Пусть я не имел возможности обнюхивать его в зверином облике, но тут помогла человеческая память. Нос человека во много раз слабее звериного, но я общался с чернокожим аврором достаточно часто, вот в подкорке и отложилось. А сейчас выплыло.

Я вскочил, встряхнулся и бодро затрусил туда, куда меня вёл еле-еле ощущавшийся запах.

Бег в рысином облике доставлял незабываемое удовольствие, к тому же я был уже не маленьким меховым комком, а вполне себе взрослой рысью, способной доставить неприятности даже сильному противнику, и местные обитатели это явно чувствовали. Я успел спугнуть мирно дремавшую под кустом толстенькую зверюшку, удивительно похожую на мини-пига, рыкнуть на нависшую над тропинкой ветвь дерева, с которой немедля свалилась ошарашенная этакой побудкой чёрно-оранжевая древесная лягушка с огромными выпученными глазами. Мини-пигу я тихонько рыкнул вслед, придав ускорения, а лягушку обошёл по широкой дуге — судя по расцветке, тварь была ядовита. Потом мне на нос спланировала огромная голубая бабочка, посидела секунду и взлетела, исчезнув в темноте. А в остальном всё было тихо-мирно.

Запах привёл меня к небольшому голубому озерцу, на берегу которого стояла скромная хижина из тонких жердей, покрытая огромными пальмовыми листьями. Это что, жилище Мамы Лоа? Непохоже что-то, слишком уж скромненько. А вот на приют скрывающегося гостя вполне похоже.

И точно, именно от хижины тянуло запахом Кингсли. М-да… Нехорошо как-то похищать спящего. Некрасиво…

Я на некоторое время притормозил, решая возникшую морально-этическую дилемму, и тут тёмное пятно, выделявшееся на светлом песке рядом с хижиной, неожиданно шевельнулось. Я отпрыгнул назад и замер, стараясь слиться с окружающей обстановкой. Пятно шевельнулось ещё раз, и вышедшая из-за облачка луна осветила огромного чёрного леопарда во всей красе. Мысленно я присвистнул от восхищения и тут же закручинился. Это что, охрана такая? Вряд ли мне удастся проникнуть в хижину при этаком охраннике, придётся перекидываться и усыплять.

Но тут леопард, казавшийся совершенно расслабленным, совершил гигантский прыжок и приземлился на песок рядом со мной, сверкнув жёлтыми огоньками глаз и показав здоровенные белоснежные клыки. А потом произошло то, от чего я впал в полный ступор. Зверь радостно заурчал, лизнул меня в нос… и прыгнул ещё раз, прижав меня к земле мощным телом. Мощные зубы осторожно прихватили меня за шкуру на загривке, от зверя разило мускусом и возбуждением, и я понял, что леопард воспринял меня не как соперника, а как маленькое ночное приключение для снятия возбуждения. А возбуждение было… немалым, как я успел почувствовать. И, похоже, этой зверюге было по барабану, что я совсем не девочка… то есть, не самочка.

Но как только до меня дошло, что сейчас меня будут иметь со всем усердием, тело стало действовать само, минуя застрявший в ступоре разум. Я извернулся, злобно рыкнул и ужом выскользнул из-под леопарда. Спасло меня только то, что зверюга реально не собиралась причинять мне вред, а собиралась приятно и с пользой для своего организма скоротать ночку.

Отскочив назад, я моментально перекинулся и шарахнул в леопарда Ступефаем. Тот обиженно рыкнул, странно изогнулся, и передо мной на песке встал во весь рост практически обнажённый Кингсли. Ох ни фига себе…

— Гарри? — вполне мирно спросил Бруствер. — Ты как здесь оказался? Уходи немедленно, если вернётся хозяйка этого острова — тебе не поздоровится.

— А её сейчас нет? — с надеждой поинтересовался я.

— У Мамы Лоа немало дел… — с тоской в голосе произнёс Кингсли. — Уходи, ты красивый мальчик, и она не откажется сделать тебя своей игрушкой… так же, как и меня.

— А я думал, что ты здесь по доброй воле, — протянул я. — От Барона скрываешься…

— Так тебя Барон послал? — вырвалось у Кингсли. — Спаситель мой!

И Кингсли вывалил на меня целый поток информации. Если коротко, то суть была в следующем. Кингсли действительно удрал от Барона и попросил помощи у Мамы Лоа как у прародительницы. И та не отказала, скрыв его в этом тропическом раю. Правда, довольно скоро для Кингсли остров перестал быть таким уж раем, а всё дело в неумеренных сексуальных аппетитах Мамы Лоа. Лоа была просто повёрнута на сексе, причём, если бы секс был обычным — это было бы ещё полбеды. Кингсли никогда не отказывался провести ночь с красивой женщиной или симпатичным парнем к обоюдному удовольствию и пользовался заслуженной славой неутомимого любовника. Только вот против Лоа он был всё-таки слабоват, да и специфические вкусы этой дамы способны были сделать импотентом кого угодно, кроме закоренелого мазохиста.

Короче говоря, Кингсли сначала прошёл краткий курс БДСМ, и ему не понравилось. Тем более, что Мама Лоа предпочитала жёсткое доминирование с применением разнообразных интересных предметов. Про плети, цепи, ошейники и всякие штучки-дрючки типа шлёпалок, дилдо и анальных бусиков я просто молчу. Судя по намёкам, в заднице несчастного Кинсгли не побывали только здешние пальмы. Бедняга молил мучительницу отпустить его восвояси, но ей ещё не надоела новая игрушка, и свобода Кингсли светила только лет через пятьдесят, не раньше. Бедняга попытался бежать, но был изловлен и жестоко наказан, более того, разозлившаяся Мама Лоа наложила на него заклятие, из-за которого он даже приблизиться не мог к берегу моря. Единственной передышкой для Кингсли стали те дни и ночи, когда Мама Лоа отсутствовала на острове, а случалось это не так чтобы редко. Но после отсутствия она принималась терзать бедолагу с удвоенной силой, потом исцеляла, а потом всё повторялось снова. Так что вскоре от такого бескрайнего гостеприимства Кингсли стал задумываться о самоубийстве, но Мама Лоа наложила на него чары, из-за которых он не мог причинить себе ни малейшего вреда. В общем, ужас.

— Я стесняюсь спросить, — поинтересовался я, — а что ты на меня-то набросился? Я так понял, что секса у тебя и так в избытке.

Кингсли печально вздохнул и поведал, что во время своего отсутствия Мама Лоа запрещает ему кончать, одновременно насылая сильнейшее сексуальное возбуждение. Вот мужик и снимает стресс, как может, находясь в зверином облике. Хмм… Неудивительно, что по дороге мне не встретилось крупных хищников… и вообще крупных животных. Любая вменяемая зверюшка удерёт от такого озабоченного представителя семейства кошачьих…

Я с трудом сохранял на лице невозмутимое выражение. С одной стороны, чернокожего аврора было откровенно жаль, с другой — он сам виноват, запутался в собственных интригах и сложных отношениях с Бароном Самеди, а с третьей стороны — банально тянуло поржать. Но я с собой героически справился, тем более, что Кингсли выглядел реально дёрганым и несчастным. А закончил он свой рассказ словами:

— Уходи, Гарри. Спасайся. Я знаю, что ты реально сильный маг, но не тебе тягаться с Лоа. К тому же я не могу покинуть этот остров. Уходи.

— Спокойно, Кингсли, — мягко сказал я. — Барон дал мне вот это. Думаю, что он знает о наложенных на тебя заклятьях, поэтому и предложил мне вынести тебя с острова.

И я показал Кингсли мешочек, который дал мне Барон. Глаза негра вспыхнули радостью:

— Да! Да! Да! Это поможет! Это древняя мощная магия! Брось его на землю! Брось скорее! А потом подбери и беги к морю что есть мочи! Я чувствую — она скоро вернётся!

Тревога, прозвучавшая в голосе бывшего аврора, заставила меня подчиниться. Я бросил мешочек на землю, и Кингсли тут же исчез — его словно втянуло внутрь.

Я торопливо подобрал мешочек и уже намеревался перекинуться, как вдруг откуда-то из ночной тьмы ко мне шагнула красивая чернокожая женщина, которая насмешливо спросила:

— Далеко собрался, малыш? Похоже, ты захотел прихватить то, что принадлежит мне и только мне…

— Здравствуйте, Мама Лоа, — вежливо ответил я. — Простите, но с моей точки зрения живой человек не может принадлежать никому. И удерживать кого-то против его воли — это преступление.

— Вежливый… — протянула чернокожая красавица. — Но наглый… Посмотрим, что ты запоёшь, белый мальчик, когда я надену на тебя ошейник…

Ох, похоже, меня сейчас будут убивать, а потом реанимировать… Долго и мучительно…

Женщина вытянула вперёд правую руку и что-то гортанно произнесла нараспев. Но я не собирался стоять и ждать, пока меня превратят в бессловесное покорное животное. Костяной жезл из рукава послушно прыгнул мне в руку, и я отчаянно выкрикнул Призыв Некроманта, опустошая себя практически досуха.

Мне повезло. На этом острове, как и на любом другом, было достаточно звериных костей. И они, повинуясь призыву, закружились в воздухе, соединяясь между собой и образуя стену между мной и Мамой Лоа.

Но это была не просто стена. Из костей стремительно складывался костяной монстр — отвратительная с виду, но преданная своему создателю нежить.

— Задержи её! — вкладывая в приказ остатки силы, выкрикнул я жуткой твари, перекинулся и со всех лап помчался к морю. А там, откуда я убегал, стало твориться что-то немыслимое.

Комментарий к Глава сорок девятая. В которой герой влипает по самые… ну вы поняли

Остров Мамы Лоа:

https://avatars.mds.yandex.net/get-pdb/1634801/1c6520cb-896d-4063-9d18-79275ad96ce4/s1200

https://www.australiangeographic.com.au/wp-content/uploads/2018/06/bioluminescence-tasmania-leenawisby3.jpg

Джунгли:

https://static.wixstatic.com/media/2cb4e1_0d554460bb9243018cb3e669ed39f949~mv2.jpg/v1/fill/w_1600,h_900,al_c,q_90/file.jpg

Мама Лоа:

https://i.pinimg.com/originals/b7/bf/84/b7bf8460a989758663fdd76cdf9edc18.jpg

Костяное чудовище:

https://static.wallpapers-anime.com/upload/20170509/352/5/5/q/55qEEF.jpg

Следующая глава в пятницу)))

========== Глава пятидесятая. В которой герой участвует в разборках и приятной беседе ==========

А там, откуда я убегал, стало твориться что-то немыслимое. Разозлённая Лоа, скажу я вам, зрелище не для слабонервных, хорошо хоть этого я и не видел. Но дикий рёв костяного чудовища, жуткий нечеловеческий визг Мамы Лоа, переходящий в низкое гортанное рычание и буквально сотрясающаяся под ногами земля… доставляли.

Я не знал, сколько продержится сотворённый мною монстр. Пару десятков обычных магов эта тварь порвала бы на раз, маг уровня ныне покойных Дамби или Мерлина провозился бы минут сорок, Геката, возможно и не заметила бы препятствия, а вот Мама Лоа… Она явно разозлилась до безумия и сейчас методично разрывала на куски сотворённое мной чудовище. Чудовище отчаянно сопротивлялось, выполняя мой приказ, и я надеялся, что хотя бы минут пятнадцать у меня точно есть.

Но гадский остров явно не желал отпускать меня. Ветви деревьев тянулись ко мне, пытаясь схватить, ровная тропинка дыбилась, подставляя мне под лапы ухабы и колдобины, и будь я человеком, уже точно свалился бы, да ещё и поломал бы что-нибудь впридачу. Однако рыси — существа куда более ловкие и вёрткие, так что я уворачивался от ветвей и лиан, перепрыгивал через невесть откуда взявшиеся ухабы и кочки и огибал наиболее впечатляющие препятствия. Мне важно было добраться до моря — там меня подберёт Барон. О том, чтобы противостоять мощи Мамы Лоа после вызова костяного монстра, не было и речи. Я надеялся, что вот сейчас появится морской берег, я чувствовал запах нагретого солнцем песка и морской соли, но джунгли не желали расступаться, ставя мне всё новые и новые препоны.

А звуки бойни за спиной начали затихать и отнюдь не потому, что я удалился от неё на достаточное расстояние. Разъярённая женщина явно побеждала костяного монстра, её голос звучал торжествующе, а злобный рёв становился всё тише, всё слабее… пока не перешёл в тонкий жалобный визг, который становился всё тише и тише. Наконец визг затих, раздался жуткий треск, словно сломалась одновременно не одна тысяча костей и наступила тишина. Мёртвая.

— Земля тебе пухом, костяшка… — пробормотал я. — Лежи с миром…

И рванул вперёд ещё быстрее. Запах моря усилился, я почувствовал наконец дуновение солёного ветра, и не снижая скорости вылетел на песчаный пляж. Уфф… Кажется, получилось… Но расслабляться нельзя…

Я успел сделать несколько торопливых прыжков к морю, но тут прямо передо мной появилась Мама Лоа. Её одежда превратилась в лохмотья (впрочем, одежды на прекрасной Лоа с самого начала было не слишком много, так что общий вид особо не изменился), волосы растрепались, свежие царапины на щеке ещё кровили, но глаза светились злобным торжеством.

— Белый мальчииик… — торжествующе прошипела она. — Да ты хорошшш… в какой-то момент я подумала было, что у тебя получится удрать от меня… От самой Мамы Лоа… Но у тебя не вышло… и ты теперь мой раб. Стань человеком, гадёныш!

Свои слова она подкрепила каким-то неслабым заклятьем, и меня скрутило в судороге насильственного перевоплощения. Вот же сука!

Я упрямо выпрямился, глядя в торжествующие, горящие красным огнём глаза. Поиграем в гордую несгибаемость… пока можно…

— Красавчик… — прошипела Лоа. — Да ещё и некромант… Ты не надоешь мне долго… Поверь, ты ещё умолять меня будешшшь…

Вот же садистка грёбаная… Ладно, поиграем. Пусть побесится, пока она говорит, она никуда меня не тащит, и ошейник с цепями надеть не пытается, а то, что до этого дойдёт, я не сомневался — прозвучало что-то такое в рассказе Кингсли.

— Не сомневаюсь в вашем богатом воображении, — процедил я тоном английского Лорда, случайно посетившего китайскую опиекурильню и шокированного увиденным, — но я вообще-то не собираюсь здесь оставаться. У меня есть любимый человек, и я твёрдо намерен вернуться к нему.

Лоа злобно фыркнула и сделала лёгкое движение пальцами. И тут же мою шею словно стальная удавка сдавила. Я захрипел, схватился за горло, перед глазами замелькали белые пятна… Я задыхался… Неожиданно удушье отступило и Мама Лоа расхохоталась — злобно, торжествующе.

— Да кого интересует твоё мнение, маленькое белое дерьмо? — отсмеявшись, вопросила она.

— Меня! — резко ответил я, быстро нагнулся, бросил пригоршню песка в глаза женщине и рванул к морю, перекидываясь на ходу. Дело в том, что во время нашей, столь непродуктивной беседы я потихоньку смещался к кромке воды, а опьяненная победой Лоа этого не замечала. А песок в глаза на неё подействовал так же, как на обычную женщину — ослепил, заставил злиться… а избавиться от него было не так-то просто.

Поэтому у меня появилась небольшая фора, которую я тут же использовал, чтобы добраться до моря. Одним прыжком я влетел в воду, подняв тучу брызг, и лихорадочно погрёб лапами, стремясь удалиться от негостеприимного острова как можно дальше.

Увы, но Мама Лоа оклемалась быстрее, чем я ожидал. Завизжав от ярости, женщина взлетела над водой и спикировала вниз, стремясь схватить. В первый раз я увернулся, и тут Лоа начала стремительно меняться. Её лицо заострилось, нос выступил вперёд, как клюв, руки удлинились, а на пальцах отросли длинные острые когти, вонзившиеся в воду рядом со мной.

Каким-то чудом я сумел увернуться и в этот раз, отлично понимая, что третья попытка Лоа станет для меня последней. Но тут раздался знакомый насмешливый голос:

— Не умеешь проигрывать, а, Мама Лоа? Этот парень не твой.

— Тыыыы… — взвизгнула женщина и попёрла в атаку на появившегося из ниоткуда Барона, забыв обо мне. Старая дружба не ржавеет, да…

Но тут она себя явно переоценила. Мама Лоа и так была потрёпана сражением с созданным мной костяным монстром, да ещё и я сумел проехаться по её самолюбию, применив простой и грязный, но чисто человеческий трюк… так что сил у неё было не так много. Поэтому Барону даже не пришлось особо напрягаться. Атаку женщины он легко отразил, а несколько синеватых молний, вылетевших из его ладоней, с силой отбросили Маму Лоа назад. Она грохнулась на песок и затихла.

А Барон невозмутимо выловил меня из воды, щёлчком пальцев высушил, а когда я перекинулся, светски поинтересовался, удалось ли мне совершить задуманное или все эти спецэффекты были зазря. Я не стал ничего говорить, просто снял с шеи мешочек на шнурке и протянул его этому насквозь бессовестному типу. Лицо Барона просияло неподдельной радостью, а я спросил:

— Ты её не убил?

— Оклемается, — хмыкнул Барон. — Мы с ней друг друга и посильнее трепали. В последний раз мне руку пришлось отращивать, а ей — ступню и левое ухо. И вообще, на твоём месте я бы не о её здоровье беспокоился, а о собственном.

— А что с ним не так? — удивился я. — Разве что магическое истощение схлопотал.

— Держи! — протянул мне Барон очередную бутылку. — И согреешься, и здоровье в порядок приведёшь.

Между прочим, этот непринуждённый разговор мы вели, зависнув в воздухе метрах в трёх над уровнем моря. Что характерно, ни Барон (что неудивительно), ни я (а вот это уже странно) падать не собирались. Я прислушался к ощущениям, и понял, что меня что-то поддерживает. Словно в кресле сидел.

Поэтому я спокойно отпил глоток из бутылки… и тут же почувствовал, как ко мне возвращаются силы. Коктейль был весьма приятным на вкус — чувствовались кокосовое молоко, шоколад, парочка каких-то пряностей и совсем чуть-чуть — спиртное.

— Это что? — поинтересовался я. — Вкусно, между прочим.

— Секретный коктейль, — ухмыльнулся Барон. — Успокаивает, здоровье в порядок приводит, силы возвращает. Моё личное изобретение.

— Ну и ладно, — заявил я и сделал ещё несколько глотков, прежде, чем Барон отобрал у меня бутылку.

— Эй-эй, хватит! — заявил он. — Ты всё-таки не Лоа!

— Тоже верно, — согласился я. — Побереги эту смесь для Кингсли — ему здорово досталось. Надеюсь, ты его насиловать не будешь?

— С какой стати? — возмутился Лоа. — Чтоб я кого-то насиловал? У меня всегда всё по согласию.

Я припомнил своё прошлое путешествие с Бароном и кивнул, соглашаясь. Был в нём такой магнетизм, что знойные смуглые красотки (и красавцы тоже, да…) были готовы отправиться с ним куда угодно после первой улыбки. Так что да, насиловать кого-то — это не его. И при всех огроменных тараканах, населяющих Баронову черепушку, садистом он мне не показался.

— Ну что, — поинтересовался Барон, в пару глотков прикончив злосчастную бутылку и одним движением превратив её в пеструю спирально завитую раковину, — возвращаемся? Даже длинная ночь не может длиться вечно. Скоро рассвет.

— Возвращаемся, — кивнул я, и мы вновь полетели.

— Скажи, — спросил я, — а для чего тебе Кингсли?

— Я не причиню ему вреда, — серьёзно ответил Барон. — Не волнуйся. Дело в том, что Кингсли был мне обещан.

— Обещан? — удивился я. — Кем?

— Его матерью, — ответил Барон. — Когда у неё начались роды, она поняла, что может погибнуть. Точнее, они должны были погибнуть оба — и мать, и ребёнок.

— Но разве она рожала не в больнице? — удивился я. — Сейчас смерть при родах — редкость. Даже у магглов.

— Нет, — ответил Барон. — Не в больнице. Она оказалась в чужой стране, где долгое время её всё пугало, всё казалось чужим и непонятным. Бедные гаитянки редко обращаются к докторам, предпочитают услуги старух, знающих, как обратиться к Лоа и какие жертвы принести. А если Лоа решают забрать себе и мать, и младенца — значит, такова их воля. Возможно, у Мамы Лоа были именно такие планы на эту женщину и этого ребёнка. Но девушка не хотела умирать…

Он немного помолчал и продолжил:

— Так уж случилось, что она была дома одна. Английская родня помогла им деньгами и позволила жить в коттедже в одном из магических поселений Англии, но в дальнейшем молодые люди должны были выплывать сами, к тому же, Брустверы если и не знали, что юные молодожёны брат и сестра, то всё равно относились к ним настороженно — слишком поспешным было их бегство с Гаити. Сами же Брустверы давно покинули свою прежнюю родину и не слишком афишировали связь с нею. Так что да. В решающий момент женщина оказалась одна дома, и позвать на помощь ей было некого. Она взмолилась Маме Лоа, но та почему-то не ответила. А у роженицы уже началось кровотечение, и она призвала меня, как последнюю надежду, пообещав посвятить своего ребёнка мне. Я откликнулся и спас их обоих. Вот, в общем, и всё. Кстати, отец Кингсли вернулся на Гаити именно тогда, когда узнал, что его сын обещан не Маме Лоа, покровительнице его Рода, а мне, Барону Самеди. Но к тому времени мать и сын уже обжились на чужбине, родня их приняла, потом Кингсли вообще вошёл в Род Бруствер, став Наследником. Увы, дальнейшее его поведение… а я периодически следил за судьбой юноши… всё больше и больше наталкивало меня на то, что он свернул с правильного пути.

— Ничего себе! — выдал я. — Вот это история! Но всё-таки, Барон, почему Мама Лоа помогла Кингсли, когда он решил скрыться от вас?

— Ты считаешь это помощью? — насмешливо вздёрнул бровь Барон. — Мама Лоа — особа весьма любвеобильная, а Кингсли — довольно привлекательный мужчина. Да она только порадовалась, что у неё на острове появится послушная игрушка, с которой можно поразвлечься по-всякому. Обычных людей на свой остров она завлечь не могла — они там и пары дней не протянут, а мага можно привести туда только в том случае, если он добровольно попросит хозяйку разрешить ему пребывать на острове. Но ни один из бокоров никогда такого не сделает — все они знают, что представляют собой милости Мамы Лоа, и предпочитают не повторять чужих ошибок.

— А Кингсли, воспитанный вдали от родины, о таких нюансах понятия не имел и попался, — вздохнул я.

— Именно так, — согласился Барон, — а поскольку он был обещан мне собственной матерью, я счёл нужным позаботиться. Не беспокойся, Гарри, Кингсли обретёт силу духа и окажется там, где нужен больше всего.

— Но не в Англии, — заметил я.

— Не в Англии, — согласился Барон. — Более ему в Англии не бывать.

— Значит, — вздохнул я, — Род Бруствер пресечётся? Ведь Кингсли на данный момент — единственный Наследник.

— На твоём месте я не был бы в этом так уверен, — хмыкнул Барон. — Не зря в аврорате Кингсли за глаза именовали Чёрный Жеребец. В плане поиметь всё, что движется, ему не было равных. Так что на твоём месте я бы пошерстил по приютам, возможно, и найдёшь его кровиночку. Кингсли обожал именно белых женщин, а многие из белых женщин не желают растить чёрных детей.

Я только охнул:

— Бетельгейзе! Неужели она Бруствер по крови? Но ведь Сири и Сев ввели её в Род!

— Не, эта мелкая никакого отношения к Кингсли не имеет. Ищи лучше, — ехидно усмехнулся Барон.

У меня аж камень с души свалился. Вряд ли Сири и Севу понравилось бы, что их любимая доченька — биологическое дитя Кингсли Бруствера. Сила Рода Бетти приняла, так что ворошить отголоски прошлого не стоит — так можно не помочь, а навредить. Ладно. Будем искать.

Так мы и вернулись обратно в заброшенный город. Длинная ночь по-прежнему была тёмной, но на востоке стало тихонько проступать еле-еле заметное белёсое сияние.

— Ну, вот и всё, — сказал Барон, — ты справился, Гарри. Спасибо тебе.

Я только кивнул. Что ответить, я не знал. «Пожалуйста» или «не стоит благодарности» прозвучало бы как-то нелепо, и мы оба это понимали. Но Барон знал, как сгладить неловкость. В его руках вновь появились два кокосовых ореха с соломинками.

— На посошок? — невинно поинтересовался Лоа. — Это тебя подкрепит.

— Секретный коктейль? — хмыкнул я. — Новый вариант?

— Он самый, — заулыбался Барон. — Пей, не бойся. Думаю, что всё плохое для тебя и твоих близких уже кончилось. Впрочем, ты всегда можешь позвать меня… если что, и я приду на помощь в качестве ответной любезности.

Я сделал глоток из кокоса — на этот раз спиртного не чувствовалось совсем, но питьё действительно меня подбодрило — и улыбнулся в ответ.

— Ну, и каковы твои желания? — спросил Барон. — Я готов их выполнить.

— А карт-бланш можно получить? — набравшись наглости спросил я. — Что-то мне сейчас ничего умного в голову не приходит, а тратить милости самого Барона Самеди на глупости… как-то недостойно.

— Ну ты и наглец… — с некоторым восхищением произнёс Барон. — Впрочем, мне это нравится. Ладно, Гарри, будет тебе карт-бланш.

И он достал непонятно откуда ту самую пёструю раковину, в которую превратил бутылку из-под рома. Ещё одно движение тонких смуглых пальцев — и одна большая раковина превратилась в три маленьких, да ещё соединённых между собой серебряной цепочкой.

— Держи, — произнёс Барон. — Можешь носить это на шее, можешь на запястье. Тебе это ничем не навредит, слово Барона Самеди. И никому из твоих близких не навредит. А придумаешь желание — поднеси одну из ракушек ко рту и пошепчи в неё. Ракушка исчезнет — желание исполнится. Ты умный мальчик Гарри, не потребуешь невозможного. Так что это будет даже забавно.

Я принял украшение и вежливо поблагодарил Барона. М-да, ещё один подарочек. Пусть лучше у меня в мэноре в сейфе полежит, а я подумаю…

— Кстати, — заметил Барон. — Позволь дать тебе один совет. Чисто из дружеского расположения.

— Слушаю, — отозвался я.

— Ушедшие оставили тебе огромное богатство, Гарри. Распорядись им с толком. И, знаешь, на твоём месте я бы забрал себе все слитки, а украшения и амулеты… Подари их гоблинам. Именно подари. Поверь, этот шаг им очень понравится.

— Ещё бы, — ответил я. — Гоблины любят золото.

— Гоблины любят золото, — кивнул Барон. — Но за золото майя они готовы убивать. Оно в их глазах куда дороже римской бронзы и римского серебра.

— Но у меня с ними и так неплохие отношения… — пробормотал я.

— Послушай доброго совета, — засмеялся Барон. — Поверь, ты от этого не обеднеешь, а гоблины… Им это нужнее, поверь.

Я пожал плечами. Почему бы и нет? Золота не жалко, оно досталось мне легко, а Барон зря не посоветует. А если там действительно немыслимая сумма — мне хватит и слитков.

— Я последую этому совету, Барон, — согласился я.

— Вот и хорошо, — улыбнулся Барон Самеди. — а теперь мне и впрямь пора — дела, знаешь ли, дела… Будешь на Гаити — заходи в гости, дорогу тебе любой из знающих покажет. У меня всегда весело, знаешь ли…

— Спасибо, — поблагодарил я Барона, подавив желание процитировать советский фильм, который так и не был снят в этом мире: «Нет уж, лучше вы к нам…»* Если Барон спокойно относился к моим фамильярностям, это не значит, что я могу наглеть и дальше.

После этого мы мило распростились, и Барон просто растворился в воздухе. А на заросшие каменные плиты старой площади упали первые рассветные лучи.

*Гарри цитирует «Бриллиантовую руку».

Комментарий к Глава пятидесятая. В которой герой участвует в разборках и приятной беседе

Мои дорогие! Как вы, наверное, уже поняли, эта часть близка к своему логическому завершению. Прошу вас, отметьте в комментах те моменты, которые остались для вас непрояснёнными, а то автор по скудоумию своему может кое-что и подзабыть)))

Следующая глава в понедельник.

========== Глава пятьдесят первая. В которой снова герой подводит итоги. Часть первая ==========

Этим утром я встал раньше, чем обычно. Причина была проста: предсвадебная лихорадка, которая, как выяснилось, одолевает не только прекрасных дам. Открыв глаза, я наколдовал Темпус. Пять утра. Вполне можно поспать ещё, если я не желаю осчастливить всех на предстоящем торжестве цветущим видом свежеподнятой нежити.

Да-да, торжестве. После нашего возвращения из Латинской Америки прошло два месяца — вполне подходящий срок для того, чтобы одержимая стремлением дать личное счастье всем и каждому женская половина семей Блэк, Поттер и Малфой успела объявить о предстоящей двойной свадьбе, разработать для этого торжества подходящий сценарий, потратить бешеные деньги в «Твилфитт и Таттинг» и довести до истерики всех родовых домовиков.

Так что да, сегодня день двойного бракосочетания. Давненько такого не было в магическом мире. Наследник Малфой заключает тройной союз с Наследницей Лавгуд и «умнейшей ведьмой своего поколения» мисс Гермионой Грейнджер, находящейся под особым покровительством Рода Блэк. А его младший брат-близнец вступает в брак с Лордом Поттером, вследствие чего в Малфой-мэноре будет устроен особый приём. Да-да, Люциус возможности распустить перья не упустит никогда, а Леди Нарцисса только поддерживает своего супруга в стремлении пустить пыль в глаза всем сливкам британского (и не только) магического общества.

Остановить эту парочку не смог бы и мчащийся на полном ходу товарный поезд, так что мы впятером предпочитали просто не отсвечивать лишний раз, поскольку каждое наше появление на глаза Люциусу или Нарциссе обычно сопровождалось фразой:

— Гарри (Конни, Драко, Герми, Луна — в зависимости от того, кто из жертв попался), мне кажется, что мы кое-что забыли…

И потом начиналась полуторачасовая пытка с обсуждением деталей свадебных нарядов, меню, количества танцев, рассадки приглашённых гостей и прочая, прочая, прочая… И не факт, что через полтора часа измученной жертве удавалось удрать.

Впрочем, нам с Конни было легче — у меня всё-таки был собственный мэнор, Луна тоже не особо страдала — как она призналась, под речи Нарциссы и Люциуса ей особо хорошо думается о миграции мозгошмыгов из правого полушария мозга в левое и наоборот. А вот темпераментный Драко и не слишком любившая всю эту светскую мишуру Герми мучились больше всех.

В конце концов, они заявили родителям Драко, что хотят осчастливить гостей совершенно небывалым зрелищем с участием Люцевых павлинов и просто удрали из мэнора в домик садовника, прихватив с собой Луну. Люциус, для которого обожаемые пташки стояли на втором месте после родных и близких, согласился, и Драко с Герми принялись за дело, отрываясь только для краткосрочных визитов в мэнор на очередную примерку/проверку готовности/родительскую нотацию. К счастью, визиты эти были реально краткосрочными, не более получаса, что помогло высоким договаривающимся сторонам сохранить здравый рассудок. К тому же Герми наложила на птичник и прилегающую к нему территорию какие-то особо заковыристые чары, и навестить молодых теперь не могли ни Люциус, ни Нарцисса. На возмущение отца Драко и бровью не повёл, заявив, что не хочет, чтобы его потрясающий сюрприз стал известен всем и каждому. Люциусу пришлось смириться с активностью отпрыска, к тому же белобрысый Лорд получил новую игрушку — большую кучу золота майя и вовремя подкинутую мной идею открыть на Косой Аллее торгово-развлекательный центр.

К счастью, примерно в этот момент в мэноре появилась Беллатриса, наконец-то окончательно перебравшаяся на постоянное жительство в Лестрейндж-мэнор и решившая помочь любимой сестре в сложной жизненной ситуации. Так что обе леди занялись подготовкой к свадьбе с удвоенной энергией и энтузиазмом.

Кстати, по поводу золота… Его реально было много. Представьте себе пещеру размером со школьный спортзал, на три четверти наполненную золотыми слитками, а ещё на четверть — украшениями и артефактами. Лично я представить ничего подобного не мог… пока своими глазами не увидел. Почему-то приличного размера сейфы с золотом Поттеров на меня такого впечатления не произвели, а здесь… Штабеля грубо отлитых золотых слитков с узким проходом между ними впечатляли.

Несмотря на протесты Драко и Луны, я разделил все золотые слитки на четыре части. Конни, Драко, Луне и себе. Даже в таком виде и даже в галеонах сумма, причитавшаяся каждому из нас, была баснословной. А все украшения и артефакты я просто подарил гоблинам, как и советовал мне Барон. После этого зеленокожие готовы были на меня молиться, обслуживали всегда по высшему разряду и вообще проявляли настолько дружеское расположение, насколько гоблины вообще способны на добрые чувства к лицам не своей расы. Между прочим, получив золото майя, гоблины тут же объявили о каком-то сбывшемся предсказании и снятом со своей расы очередном проклятии и заявили, что теперь могут не скрывать свой истинный облик.

class="book">Хм… Шок магов, в один прекрасный день обнаруживших в банке вместо зеленокожих коротышек высоких существ с белыми волосами и оливково-смуглой кожей, больше всего напоминающих сказочных дроу, продолжался не один месяц. Флитвик, кстати, тоже стал высоченным красавцем, хоть и не таким высоким, как его соплеменники, всё-таки полукровка, и теперь он самый популярный среди старшекурсниц профессор Хогвартса. Но его, кажется, это только развлекает.

Так вот, о павлинах… Мне Драко под Непреложный обет всё-таки продемонстрировал приготовленный сюрприз. Что сказать, ржал я долго. Похоже, способность шагать строем под Имперский марш из «Звёздных войн», которую бедные птички заполучили от резвящихся близнецов ещё до вылупления из скорлупы, стала передаваться им на генетическом уровне. Но Драко с Герми и Луной пошли дальше.

Так что как я не помер от смеха, узрев огромного чёрного, лоснящегося павлина, получившего законное имя Дарт Вейдер, в окружении алых павлинов с золотыми хохолками, я и сам не знаю. Вся эта живописная группа шествовала, построившись ромбом, а ещё одним ромбом их окружали белые. И, наконец, вторым выходом появился ослепительно блестящий золотой павлин, я так понял, изображавший Императора Палпатина, тоже в окружении алых. Оба павлина — чёрный и золотой — развернулись навстречу друг другу, и, сблизившись, начали невероятно церемонно раскланиваться, делая сложные движения крыльями и хвостами. Дивное зрелище. Нет, в самом деле дивное, но смешное до невозможности.

Поэтому, проржавшись, я посоветовал Драко выбрать маршрут свадебного путешествия где-нибудь подальше от доброй старой Англии: кто знает, как отреагирует Люц на такое издевательство над его драгоценными птичками.

А вообще, все эти два месяца я был занят не только предсвадебными хлопотами и зубоскальством. Мне хотелось связать все концы давней запутанной истории, чтобы после свадьбы начать жизнь сначала, похоронив все странности и непонятки прошлого. Я был твёрдо намерен жить долго и счастливо, в окружении родных и близких, занимаясь любимым делом и собственной семьей. И никаких больше мировых проблем. Но для этой благостной картины следовало решить уже имеющиеся.

Проще всего, как ни странно, оказалось помочь Ок-Йе-Нечка. Римус в своих изысканиях уже достаточно близко подобрался к разгадке тайны, так что я с чистой совестью истратил на просьбу Барону одну из раковин. В своё время Римус сделал для меня достаточно, а воссоединения его с семьёй я желал более всего.

Барон выслушал меня, показался Римусу и заявил, что им следует вдвоём посетить место предполагаемого сближения миров — нашего и того, в котором находились застрявшие во времени Ок-Йе-Нечка. Римус, который всё больше и больше скучал по своим, подхватился немедленно… ну, а летать Барон умеет без всяких самолётов, я знал прекрасно.

В общем, через пару дней Магическую Америку ждала сенсация. Внезапно появившийся на территории Канады волшебный анклав, населённый племенем, которое считалось давно исчезнувшим… К чести американцев надо сказать, что статус анклава остался в неприкосновенности, исследовать Ок-Йе-Нечка никто из магов-учёных не рвался, да и Римус подсуетился и оформил через специалистов по магическому праву всё, что можно было оформить документально.

Так что жизнь Ок-Йе-Нечка резко не изменилась, что, я считаю, было для них только благом. В своё время белые люди здорово нагадили индейцам, немагические собратья Ок-Йе-Нечка живут в резервациях… точнее, они там потихоньку вымирают, но пока ещё держатся. А вот племена индейцев-оборотней, сумевших создать скрытые поселения в складках пространства, примерно по тому же принципу, как английские Лорды свои мэноры, практически процветают. К тому же, в Америке шаманизм одна из уважаемых магических практик, понятие о нём даётся во всех высших магических учебных заведениях… тем более, что американские маги отнюдь не считают оборотней тёмными тварями.

Поэтому я надеюсь, что Ок-Йе-Нечка и Ок-Йе-Райя постепенно примут современную жизнь, тем более, что у них есть такой замечательный вождь, как Римус. Что же касается Красной Белки и ути, то радость их от возвращения мужа и отца просто не поддавалась описанию. К счастью, в скрытой долине за время отсутствия Римуса прошло не так уж много времени — даже меньше, чем в реальном мире. Так что ути не успел вымахать ни во взрослого парня, ни в ершистого подростка. Ему как раз исполнилось семь лет, и теперь это маленький, но гордый охотник из лагеря Молодых Волков. Кстати, ути больше не ути, он успел заслужить себе имя и носит его с гордостью. Теперь его зовут Вольный Ветер.

Очень надеюсь, что дела, которые навалились на Римуса как на вождя, не помешают ему присутствовать на свадебной церемонии. Мне очень хочется этого — чтобы три уцелевших Мародёра были со мной в самый счастливый день моей жизни. Впрочём, Мародёров уцелело четыре…* но этот четвёртый никогда не был истинным Мародёром по духу. Он не был истинным другом, а стал жалким предателем. И пусть он оправдывает свой поступок неразделённой любовью к Джеймсу Поттеру… Это ещё более мерзко и гадко. И вот уж кому-кому, а Питеру Петтигрю лучше оставаться там, где он сейчас находится. В живом уголке детского распределительного центра. Откуда он там взялся? Всё просто.

Вторую раковину я потратил на то, чтобы найти Петтигрю и прояснить вопрос с Гербертом Гринвудом. То есть, я прежде всего хотел найти Петтигрю, а Гринвуд, как выяснилось, прилагался к нему опционально. Ничего не скажешь, у крысюка просто талант влипать в неприятности. И да, был единственный человек, о предательстве которого он даже и не помышлял. Альбус Дамблдор. В своё время добрый дедушка наглядно показал Питеру, что с ним может быть, если он попробует предать, а за свою шкурку крыс трясся всегда.

Именно по указанию Дамблдора он участвовал в изготовлении голема и вселении осколка души Волдеморта в несчастного Квирелла. Именно по его указанию он участвовал в опытах, каждый из которых оценивался в пожизненный Азкабан. А когда Дамблдора не стало и аврорский наряд обнаружил в «кабаньей голове» голема и следы этих самых опытов, Петтигрю снова сумел ускользнуть, вовремя почувствовав, что отныне Добрый Дедушка вне игры.

Петтигрю даже сумел бежать из страны, воспользовавшись заранее заготовленным международным портключом, и оказался в США. Бегство было поспешным, но совсем с голым задом крыс не остался. У него имелся счёт в Гринготтсе, на который капали галеоны за аренду лавки в Косом переулке, которая когда-то принадлежала его бабушке. К тому же, все подачки Волдеморта и Дамблдора, всё, что удавалось сэкономить, присвоить, просто и незатейливо стырить — всё это любовно копилось в его сейфе. Питер хотел устроить себе обеспеченную старость, раз уж с личным счастьем не срослось. А как раз накануне он, обеспокоенный накапливающимися непонятностями, перевёл деньги из Гринготтса в Национальный Американский Магический банк, одним из акционеров которого был небезызвестный Герберт Гринвуд, сумевший ускользнуть от правосудия и сменить имя и тело. Гринвуд, бывший, как и Дамблдор, носителем осколка души Мерлина, пережил смерть Альбуса и гибель осколка души крайне тяжело. Ведь ещё до этого с подачи каких-то мерзких англичан был порушен проект всей его жизни — то, чем занималась «Гринвуд Терра компани».

Да-да, тот самый проект по отъёму магии у маленьких магов. К чему нужны были такие жестокости? Дело в том, что Мерлин превратился за свою долгую жизнь в нечто могущественное и крайне бессовестное. Детская магия чище, отбирать её легче — значит, будем работать с детьми. И он искренне считал, что обходится с подопытными гуманно — ведь после отъема магии большинству детей стирали память и возвращали назад.

Гринвуд нашёл себе таких же бессовестных сподвижников, воспользовавшись таким замечательным ресурсом, как психи с промытыми мозгами из «Нового Салема». Об этом он знал не понаслышке, сыграв роль в некоторых событиях начала века, правда, в виде Гриндевальда. Своей целью Гринвуд и его сторонники ставили власть и бессмертие, добившись определённых успехов на этом поприще. Но сам Гринвуд уже вдоволь повидал и того, и этого, поэтому цель его была иная. Да, он развлекался, развеивая сопутствующую долгой жизни скуку, но дело не в этом.

Альбус и Гринвуд уже давно хотели исчезнуть из этого мира, устроив напоследок большой бадабум для всех — магов, магглов, магических существ. Они хотели обрести власть не только над временем, но и над пространством, над другими мирами. Такова была суть исследований Гринвуда, скрытая от всех.

И всё шло нормально до тех пор, пока Гринвуд по указке Альбуса не отдал приказ о похищении двух мальчишек. Одного — сына какого-то английского аристократа, а второго — Избранного, с которым Альбус желал замутить крайне интересную комбинацию. Гринвуд и Альбус понимали друг друга с полуслова, Гринвуд одобрил эту комбинацию… Напуганный пребыванием в лаборатории мальчишка должен был стать послушной марионеткой Альбуса… но что-то пошло не так. Лаборатория и персонал были уничтожены, оба английских мальчишки пропали… чтобы потом объявиться на родине. Тогда Гринвуд решил, что дело в детской стихийной магии, которая проявилась даже в условиях её полного подавления, и небрежности персонала… а зря.

Потому что последующая цепь событий привела к краху «Гринвуд компани» и окончательной смерти Альбуса.

Гринвуду пришлось поспешно менять личность, переводить неправедно нажитые деньги на счета другой компании и вновь карабкаться на самый верх финансовой пирамиды. Но теперь он был одержим местью проклятому Избранному — Гарри Поттеру. Однако, те сведения, которые он получил из Англии после гибели Альбуса, показали, что пресловутый Избранный не так прост… И Гринвуд затаился. Он больше не был склонен недооценивать Гарри Поттера.

И тут сама судьба послала ему встречу с бывшим слугой Альбуса — Питером Петтигрю. Неудивительно, что Альфред Бестер (так теперь звали Гринвуда) тут же взял Питера в оборот, и очень скоро крысюку стало понятно, что он обрёл не свободу, а нового хозяина. Крайне требовательного и жестокого.

Бестер успел разработать хитроумный план по моему разорению и устранению, Петтигрю должен был принять в нём самое горячее и живое участие, но не судьба… Вторая раковинка сделала своё дело, Барон сумел отыскать третью часть блудной души Мерлина и с удовольствием препроводил её куда следует. Так что к полному устранению души Мерлина мне даже не пришлось прикладывать руки. Престарелый злодей сам отправился туда, где ему уже не одно столетие ставили прогулы.

А вот Петтигрю повезло меньше. Барон предоставил его мне, а я, по зрелом размышлении, решил не убивать крыса. И не потому, что пожалел, а потому, что Питер за все свои проделки заслужил наказания более тяжкого, чем смерть.

Поэтому крысюк, лишённый магии и запертый мной в его аниформе, занял своё место в живом уголке детского распределительного центра. Что за центр? Поясняю. В Англии сейчас нет детских домов, всех детей распределяют в семьи, но до этого они какое-то время живут в распределительном центре, пока им не подберут подходящую приёмную семью. Так что жизнь теперь у Питера… насыщенная, а удрать из клетки — ну никак не получится. Уж я об этом позаботился.

И тут я вспомнил ещё одну историю, которая разрешилась самым неожиданным образом, и тихо хихикнул. Тролль, которого Драко назвал «Мистер Ням-Ням» отправился с нами в Англию. Всё-таки он нам всем жизнь спас, оставлять его на произвол судьбы в джунглях как-то не хотелось, и добрый Конни предложил мне поселить его в Поттер-мэноре.

Я почесал в затылке, решил, что тролль, заваливший самого Мерлина дубиной, — приобретение неплохое, и согласился.

Как ни странно, тролль в мэноре вполне себе прижился, умудрился завоевать расположение Сусанны, подружившись с её любимицей Фиориной, а также оказался настолько смышленым, чтобы научиться подметать дорожки и подстригать кусты в саду, так что теперь он занимает почётную должность младшего помощника садовника и получает на завтрак столько пончиков, сколько пожелает.

А вот киса Деймо признала своей хозяйкой Луну, так что теперь Люциусу грех жаловаться на недостаток экзотики в своём мэноре. Деймо очень сильно подросла, она оказалась ласковой и привязчивой и, кроме своей хозяйки, больше других членов семьи Малфой любит сестрёнку Драко и Конни — маленькую Гайю, и та тоже обожает её гладить и ласкать. Люциус и Нарцисса уже привыкли к гигантскому фамильяру будущей невестки, а вот гости иногда впадают в ступор, когда с ветки дерева в открытое окно кабинета Люциуса грациозно запрыгивает огромная кошка, близкая по размерам к чёрной пантере, с огромными немигающими жёлтыми глазами. Хорошо хоть гости в мэноре бывают не так часто… Но вот что во время свадьбы будет твориться — воображаю…

Кстати, о свадьбе. С Сурешшем, похоже, мне всё-таки придётся расстаться… Мицар всё-таки усмирил своих тараканов, подтвердил серьёзность своих честных намерений Женьке Оболенскому… а потом эта парочка притопала ко мне — сватать Сурешша. Оказывается, наг — необходимый элемент для счастливого брака этой парочки, что-то он им там должен стабилизировать. То ли магические поля, то ли вектора Силы… В общем, они всерьёз намерены заключить Триаду…

А я что — зверь какой? Сурешша я своим рабом никогда не считал, так что с чистой совестью дал согласие на брак… понятное дело, после того, как поговорил с самим полунагом и убедился, что он очень даже не прочь. Кстати, благодаря Сурешшу у Мицара с Женькой проблем с поисками суррогатной матери для наследников не будет. Наги, вступившие в союз в качестве Младших… а Сурешшу тут старшим точно не бывать… могут вынашивать потомство. Опять-таки, когда-то учитель Ню рассказывал мне о дуоморфной природе нагов и их склонности к подобной изменчивости. Правда, есть один интересный момент — весь период вынашивания Сурешш проведёт в своей нажьей ипостаси… а закончится это тем, что на свет появится… яйцо. Да-да, именно яйцо, которое нужно будет хранить, оберегать и согревать ещё пару месяцев. И только потом скорлупа потрескается и будет ребёночек. Вполне себе обычный, разве что это непременно будет маг… с возможностью превращения в змею в аниформе.

Но, похоже, ни Мицара, ни Евгения такие сложности при обзаведении наследниками не пугали. Ещё больше меня поразила терпимость Беллы, как-то заявившей: «Главное тут — результат, а уж как появится ребёнок — не важно. Главное, чтобы мои внуки были здоровыми!»

Но ещё интереснее вышло с костяным ключом, который подарил мне Кащеев.

* Напоминаю, что у меня неканон, а значит, помимо Джеймса, Римуса, Сириуса и Питера в число Мародёров входил и Северус. Так что уцелело именно что четверо. Сириус, Северус, Римус и Питер(пусть ему интересно живётся в живом уголке).

Комментарий к Глава пятьдесят первая. В которой снова герой подводит итоги. Часть первая

Чёрный павлин:

https://images.fineartamerica.com/images-medium-large-5/peacock-walk-megan-dirsa-dubois.jpg

Что-то такое имелось в виду с выходом павлинов:

https://lz.ochronapracodawcy.pl/wp-content/35017.jpg

Вот таким стал ути Римуса:

http://painting.artyx.ru/painting/item/f00/s01/e0001069/pic/000000.jpg

========== Глава пятьдесят вторая. В которой герой снова подводит итоги. Часть вторая ==========

Но ещё интереснее вышло с ключом, который подарил мне Кащеев. Я довольно долго носил его в кошеле, и, отправляясь выручать Луну, тоже взял с собой. Но к счастью, этот подарок мне не понадобился, поэтому он продолжал мирно лежать в поясном кошеле в ожидании подходящего случая (век бы его не было!).

Потом меня за каким-то надом потащило в подземелья Поттер-мэнора, и я по пути зашёл в комнату с химерами просто полюбоваться. Больше всего из химер меня восхищал костяной дракон, созданный Джеймсом Поттером. Выглядел дракон вполне завершённым, но Лигур говорил, да и сам я чувствовал, что химера не закончена: не хватает какой-то совсем небольшой малости. Но разбираться, что это за малость, у меня до сих пор не нашлось времени.

Поэтому, полюбовавшись на творение сумеречного гения Джеймса Поттера, я только головой покачал, вздохнул и в очередной раз дал себе слово, что вот как только — так сразу. Облегчив таким образом свою совесть, я уже хотел отправиться по своим делам дальше, но тут кошель у меня на поясе мелко завибрировал. Я слегка удивился. До сих пор это кожаное изделие таких выбрыков себе не позволяло, но руку в кошель засунул.

И в мою руку буквально сам втиснулся костяной ключ. Я удивлённо достал ключ из кошеля и поднёс к глазам. Внешне ключ выглядел совершенно так же, как в тот день, когда Кащеев подарил его мне, но от него явно ощущалась довольно сильная вибрация.

Я пожал плечами и хотел уже положить ключ обратно, но тот завибрировал сильнее, более того, мою руку словно укололо что-то. Похоже, ключу не хотелось, чтобы его возвращали на место. Я пожал плечами и сделал ещё шаг к выходу. Руку снова кольнуло. Интересно… И что дальше?

И тут, словно повинуясь какому-то наитию, я подошёл к костяной химере Джеймса Поттера. Вибрации ключа тотчас стали слабее, а по руке распространилось тепло. Вроде бы странный артефакт пытался сказать мне, что я на верном пути. Но что дальше?

Я стал с удвоенным вниманием разглядывать костяного дракона. Он казался завершенным, но моя интуиция продолжала упорно твердить, что это не так. Между тем, все кости были пригнаны друг к другу столь ладно, естественно и чётко, что сложно было представить себе большее совершенство. Но ключ продолжал посылать волны тепла, и я стал разглядывать химеру ещё внимательнее. И наконец заметил небольшое треугольное отверстие в том месте, где чудовищная костяная голова с костяным же воротником переходила в шею. А что, если?

Я поднёс ключ к отверстию, и он тут же вошёл в него с лёгким щелчком, а потом повернулся сам собою. В тот же самый момент химера странно дёрнулась, словно просыпаясь от долгого сна, повернула голову набок и на меня уставились две пустые глазницы, в которых зажглись жёлтые огоньки. Ничего себе! Да я же её активировал!

Это хорошо, что я знал, как привязать к себе свежеактивированную химеру. Спасибо Учителю Ню, ох, как многому он меня успел научить… В противном случае моё действие могло привести к куда более нехорошим последствиям. А мне не хотелось бы уничтожать последнее творение Джеймса Поттера.

Но привязка удалась на славу — пара капель крови, выцарапанный рядом с отверстием для ключа иероглиф — и опаснейшая тварь теперь была не опаснее домашней кошки. Для меня и моих родных и близких, само собой. А кто сунулся без разрешения в Поттер-мэнор — я не виноват. Это всё естественный отбор — дураков сама природа уничтожает.

Так что химера, точнее, химер, мой новый питомец мысленно дал мне понять, что он мужского пола… Так вот, этот обитатель тоже вполне себе прижился в Поттер-мэноре, ночью бдительно обходил периметр, хотя нужды особой в этом не было, но мало ли что… А днём он предпочитал греться на солнышке на одной из лужаек в тёплые дни и устраиваться на кухне у открытого огня в холодные. Химер, которого я назвал на редкость незатейливо — Костя — умудрялся свернуться в довольно-таки компактный клубок и практически не мешал домовикам. А ещё он органично дополнил компанию из тролля и Фиорины, и теперь эта троица, способная вызвать родимчик у несведущего человека, частенько прогуливалась по дорожкам мэнора и вроде даже о чём-то беседовала. Во всяком случае, странные звуки, которые они исторгали по очереди, вполне можно было принять за беседу.

К тому же, Костян оказался ещё и летающим, и вся мелочь, периодически появлявшаяся в Поттер-мэноре, обожала на нём кататься. А он, в отличие от живого, не уставал никогда и не реагировал на возникающие у малышей капризы. Да и я сам иногда использовал Костю по прямому назначению, но об этом в другой раз как-нибудь…

Кстати, Кащееву я написал про странное поведение ключа и попросил разъяснений. Ответ пришёл довольно быстро, некромант для начала извинился за то, что не упомянул об одном интересном эффекте, называемом «стремление к сродству». Ключик, подаренный мне, был выточен из мамонтовой кости и магически совершенно нейтрален. Именно поэтому разного рода артефакты, сделанные из бивней и костей огромных мохнатых слоновьих родичей, часто используются в артефакторике — на созданную из них основу очень легко накладывать разного рода чары. Но существует одна неприятная вещь — если достаточно близко встречаются два артефакта, сотворённые из кости одного животного, то они притягиваются именно благодаря «стремлению к сродству». Артефакторы, работающие с мамонтовой костью, это прекрасно знают и накладывают на свои произведения особые чары, не дающие стремлению к сродству проявиться. Но, поскольку с мамонтовой костью работают, в основном, русские артефакторы, то и чары эти знакомы только им. За рубеж мамонтовая кость продаётся крайне редко, и уж точно незнакомые с этим эффектом артефакторы не накладывают чар. Поэтому если встречаются зачарованный и незачарованный артефакты, то зачарованный начинает вести себя именно так, как я описал. Так что ключ сыграл роль недостающей детали из-за целой цепи случайностей.

Я удивился, объяснение показалось мне несколько фантастическим, но потом, разбирая бумаги Рода, я отыскал и записи Джеймса о создаваемой им химере, и письмо Флимонта Поттера, который сообщал своей супруге и моей бабушке о том, что приобрёл совершенно удивительный материал из далекой России и сейчас пребывает в раздумьях, на какого рода артефакт следует его употребить. Так что всё стало понятно. Мамонтовую кость приобрёл Флимонт Поттер, имевший неплохие связи в кругах артефакторов, а Джеймс, создавая костяную химеру, употребил часть материала, на который так хорошо ложились чары.

Химера действительно должна была приводиться в действие особым ключом, но сделать и зачаровать его Джеймс не успел. То ли мамонтовая кость кончилась, то ли ему к тому времени стало не до химеры. Так что подарок Кащеева пришёлся весьма ко двору…

Активация Костяна навела меня на мысль, что есть ещё одна тайна, которую мне так и не удалось разгадать. А именно, как у Грюма оказались драгоценные артефакты Поттеров.

Насколько я успел узнать покойного аврора, тот был не самым плохим человеком, просто сначала его угораздило поверить не тому. Ну а потом он всё больше погрязал в Альбусовых делишках, не имея возможности освободиться. Увы, но Аластор Грюм по своему душевному складу был фанатиком, яростно ненавидящим Тьму… и не понимающим, что свет без тьмы невозможен. А Альбус сумел дать ему цель — борьбу с этой самой Тьмой во всех её проявлениях. К тому же, похоже, мораль покойного аврора была достаточно гибкой, чтобы принять принцип «Цель оправдывает средства». Конечно, он никогда бы не предал своих друзей, никогда не поднял бы руку на ребёнка, но… Кое на что он старательно закрывал глаза. Например, на ранние годы Га… то есть, мои у Дурслей. Я не верю, что он ничего не знал о том, как находящиеся под ментальным воздействием Вернон и Петунья обращались с племянником, но позволил убаюкать себя сладкими речами, на которые был горазд его ныне покойный друган Альбус. Да, конечно, были вещи, которые Альбус старательно скрывал от своего друга, достаточно ранняя для мага его уровня смерть Грюма тому доказательство. Он узнал о том, кого считал своим другом и соратником, слишком много… и понял, что многие годы плясал под дудку чудовища. Так что старик умер разочарованным, да… А это хороший задел для того, чтобы попытаться с ним побеседовать.

Ну да, я решил провести ритуал призыва Грюма. Точнее, души Грюма, тело его я тревожить был не намерен. Ритуал удался, Грюм явился на мой зов, прежде всего отматерил меня, назвав бестолковым мальчишкой, который сам не знает, что творит, пользуясь своим Тёмным даром. Ругань звучала весьма цветисто и экспрессивно, так что я призвал Прытко Пишущее перо, приказав ему записывать, а сам просто наслаждался оборотами ненормативной лексики в исполнении профессионала.

Через некоторое время Грюм удивился, ещё через пять минут умолк и подозрительно спросил:

— Чего звал-то?

— Да, в общем, ничего особенного, — ответил я, задумчиво поигрывая жезлом, — во-первых, соскучился. Давно меня так качественно не материли…

— А во-вторых? — на глазах раздуваясь от снедавшей его подозрительности, вопросил Грюм. — Заклятья свои поганые тренировать? Не дамся!

— Да побойтесь бога, или где вы там сейчас находитесь, мистер Грюм, — нежно улыбнулся я. — У вас какое-то превратное представление о некромантах. Есть мне на чём тренироваться, не волнуйтесь так… Тут дело деликатное… Скажите, господин бывший аврор, откуда у вас драгоценности моих родителей? А?

— А, ты в этом смысле? — с некоторым облегчением заявил Грюм. — Так просто всё. Мне Джеймс их отдал…

— Что? — удивился я. До сих пор у меня не было повода сомневаться в адекватности Джеймса Поттера. С чего это он вдруг отколол такой косяк? — Неправда, не может такого быть!

— Не может, — неожиданно согласился Грюм. — Но было. Во всяком случае, ничего другого я не помню.

— Вот просто отдал? — продолжал расспрашивать я. — Подарил?

— Нет, конечно, — возмутился Грюм. — Такие вещи невозможно подарить постороннему, бестолочь. Он сказал, чтобы я хранил их до твоего совершеннолетия, а потом отдал бы тебе.

— И всё?

— И всё, — отрезал Грюм. — Больше я ничего не помню. Клянусь.

Ну да. В этом состоянии он соврать просто не может. И скрыть ничего не может. Со смертью спадают все обеты и клятвы, даже Обливиэйты действовать перестают. То есть, тот вариант, что друган Альби как-то поправил память старому другу, уже не катит. Но тогда… Этот поступок совершенно не в стиле Джеймса. Если только…

— Мистер Грюм, мой отец просил вас о какой-либо услуге, кроме этой?

Грюм выругался.

— Да, просил. Ему с женой требовалось разрешение на выезд, а выдача его затянулась. Джеймс просил меня ускорить эту процедуру. Я посоветовался с Альбусом… — тут лицо призрака нехорошо сморщилось. — Посоветовался… И Альбус сказал мне, что очень боится того, что Джеймс и его супруга не вернутся в Англию, а значит, у нас не будет Избранного в грядущей борьбе с Тёмным Лордом. И он предложил мне помочь Джеймсу, но взять с него некий залог, гарантирующий его возвращение в Англию.

— И вы попросили драгоценности в качестве залога? Родовые драгоценности? — спросил я, начиная понимать.

— По совету Альбуса, — буркнул отставной аврор. — Мне это показалось… забавным…

— Забавным? — рявкнул я. — Забавным, прах вас раздери? Вы забрали у Джеймса вещи, которые могли спасти его и его супругу, и я не рос бы сиротой!

— Я действительно выбил все необходимые документы за один вечер, — с раскаянием в голосе сказал Грюм. — Я не думал, что за одну ночь с ними может случиться что-то худое. Не было никаких признаков того, что Лорд может внезапно активизироваться… Но это была та самая ночь… Ночь на Хэллоуин. С тех пор я жил с ощущением того, что я — убийца…

— Но вы сумели это пережить, ведь вас поддерживал такой замечательный друг, как Альбус, который всё и всегда знает наперёд, — фыркнул я. — Поздравляю, он замечательно сумел вас развести, мистер Грюм. Джеймс не мог не вернуться. На тот момент его больше всего волновала безопасность жены и сына, но он собирался вернуться. Слишком много непонятного накопилось вокруг Рода Поттер, а Джеймс был не из тех, кто пускает такие проблемы на самотёк. Но он осознавал грозящую семье опасность. Он понимал, что оказался в Англии, как в ловушке… и он отдал вам то, что вы попросили… Это был импульсивный поступок, но он и так был измучен длительным ожиданием выезда, беспокойством за семью, смертью родителей, внезапно закрывшимся мэнором… Он не мог на тот момент мыслить логично. Ему было необходимо обезопасить маму и меня. А вы… Вы хладнокровно отобрали у него один из немногих путей к спасению. И всё это только потому, что Альбусу Дамблдору нужна была послушная пешка. Избранный-сирота, которого он потом планировал угробить окончательно.

— Гарри! — вырвалось у Грюма. — Поверь, об этих планах Альбуса я понятия не имел!

— Не сомневаюсь, — процедил я. — Вы были нужны ему не для этого, мистер Грюм. Спасибо за рассказ. Прощайте.

— Гарри! — простонал полупрозрачный силуэт. — Прости меня!

— Прощаю! — выплюнул я. — Уходите!

Силуэт растаял, а я поднялся наверх. Никогда ещё мне так не хотелось напиться. Хорошо, что Сусанна и Конни почувствовали моё состояние, прибежали, растормошили, усадили в кресло у камина… Конни устроился рядом и начал болтать о каких-то пустяках, а Сусанна протянула мне бокал с глинтвейном. Горячий пряный напиток словно растопил ледяной осколок, застрявший у меня в груди… и сразу стало легче. Прибежал откуда-то Лео, приполз Паша, потом появился Сурешш в компании Фиорины, Таффи притащила большое блюдо с моими любимыми пирожными, пирожные явно почуял Джейми, поднявший шум в детской, так что и с ним пришлось делиться… Депрессировать и заниматься самоедством в такой обстановке просто невозможно, пришлось срочно приводить нервишки в порядок… и попытка впасть в депрессию превратилась в обычный тихий вечер в тесном семейном кругу.

К тому же именно в этот вечер к нам в гости неожиданно напросились Регулус и Ник. Я был рад их визиту, всё-таки душевная близость с Ником никуда не делась, но после окончания Хогвартса мы стали видеть друг друга гораздо реже, чем раньше, хотя общаться не переставали никогда.

Но я понимал, что свободного времени у Ника немного — дела Рода Слизерин были в таком потрясающем запустении, что, если бы не кипучая энергия, просто переполнявшая Ника, ему бы пришлось возиться с ними ещё долго. Но Ник сумел разобраться со всеми делами, отремонтировать и перестроить Слизерин-мэнор, найти вассалов, которых он поселил на территории мэнора по моему примеру, и заняться разведением редких магических змей и ящериц. А ведь, к примеру, яйца или выползки того же руноследа стоили хороших денег. Кстати, особого шика Слизерин-мэнору придавало присутствие в нём Ссешуа и его супруги, которая росла удивительно быстро и небольшой казалась только рядом с тысячелетним василиском.

Ссешуа Ник поселил в рукотворном гроте с подогревом и тёплым озером на дне, условия для обоих змеек были весьма комфортными, о чём они тут же своему хозяину и сообщили. Парочка оказалась весьма деликатной — лишний раз они предпочитали никого не тревожить, а в огромном лесу, который окружал Слизерин-мэнор, и который Ник тщетно пытался превратить в парк, места было много, да живности водилось предостаточно. А что касается Хогвартса, то там остались детёныши Ссешуа, числом три. Два самца и одна самочка. Правда, размножаться они смогут не скоро, василиски очень долгоживущие и долго созревающие в этом плане, но директора Макгонагалл это не слишком огорчило.

Детёныши Ссешуа весьма вежливые, воспитанные и дружелюбные змейки, но увы, никто из преподавательского состава Хогвартса парселтангом не владел. Некоторое время это представляло проблему, то Ник, то я, то Северус постоянно посещали Хогвартс, но потом решение подсказали Лорел и Вайолет — то есть бывшие Патил. Они предложили пригласить в качестве помощника преподавателя дальнего родственника своей бывшей семьи, ныне сквиба, потерявшего магию вследствие несчастного случая и оставшегося без средств к существованию, но неплохо владевшего парселтангом.

Решение оказалось хорошим. Мистер Шукар Пранат был очень рад приглашению, пара артефактов решила проблему с его самочувствием в магически насыщенном месте, к тому же от постоянного пребывания рядом с подросшими молодыми василисками его покалеченное магическое ядро стало выравниваться, а каналы — восстанавливаться. Конечно, возвращение магии — это процесс долгий, но теперь, когда у индийца появилась надежда на возвращение магии, он был готов работать бесплатно круглые сутки только за стол и кров. Так что довольно скромное жалованье помощника преподавателя удовлетворяло его полностью.

Таким образом, оба семейства василисков оказались устроены наилучшим образом.

Кстати, чудесным образом начавшееся исцеление Шукара Праната заставило меня вспомнить о Филче. Ведь бедный старик столько лет прожил в магически насыщенном месте, терпел ужасные страдания от пребывания рядом с постоянно колдующими юными магами, а магия не возвращалась к нему. Или это василиски настолько чудесные животные?

Я решил обсудить эту проблему с Гиппократом Сметвиком, каким-то образом к ней подключился Кащеев… Вообще, Кащеев, по-моему, слишком часто стал общаться со Сметвиком, и вроде даже пригласил его погостить в Россию… но это не моё дело, люди взрослые, сами разберутся…

Так вот, когда за проблему мистера Филча взялись мы втроём, у проблемы не осталось никаких шансов. Тем более, что Аргус Филч сквибом не родился, а стал им в результате насильственного отъёма магии. Не стану перечислять те способы, которыми мы пытались вернуть магию старику — от креативности некоторых волосы бы встали дыбом у кого угодно. Но, в конце концов, наши совместные усилия и поистине ангельское терпение Филча увенчались успехом — магия стала возвращаться к старику. Честное слово, он рыдал от счастья, наколдовав довольно слабенький Люмос.

К тому же оказалось, что Филч остался единственным представителем когда-то довольно многочисленной семьи Филчли и получил все права на магическое наследство. Не мэнор и десяток сейфов на нижних уровнях Гринготтса, но довольно уютный дом в магической части Гретна-Грин и один сейф на среднем уровне с довольно-таки неплохой суммой. Плюс жалованье старика, которое он практически не тратил.

Так что теперь Аргус Филчли в одночасье стал довольно состоятелен, получил постоянное место жительства и возможность поить Миссис Норрис сливками каждый день. К тому же пробудившаяся магия омолодила его и придала не слишком привлекательной внешности некоторое благообразие. Теперь это был пожилой почтенный господин с благородной сединой на висках. Имея дом и участок, Аргус Филчли решил заняться делом, которым хотел заниматься всю жизнь. Всё-таки долгое пребывание среди малоадекватных юнцов сделало его немного мизантропом, так что лишнего общения с людьми он не хотел.

Поэтому он нанял молодого помощника и выстроил рядом с домом удобное здание, в котором разместил кошачий приют. Да-да, мистер Филч всегда любил кошек… именно кошек, а не книззлов… куда больше, чем людей. Сначала многие воспринимали это как чудачество выжившего из ума старика, но довольно скоро по маггловской части Гретна-Грин разнёсся непонятно кем пущенный слух, что котята из приюта Филча приносят счастье… Так что теперь немало его пушистых питомцев пристроено в хорошие руки и многие весьма солидные люди делают пожертвования на содержание приюта.

Но что-то я снова отвлёкся. Примчавшиеся с визитом Регулус и Ник сумели-таки меня озадачить…

Следующая глава в воскресенье. Реал…

Комментарий к Глава пятьдесят вторая. В которой герой снова подводит итоги. Часть вторая

Химер Костя:

http://www.might-and-magic.ru/uploads/gallery/album_15/med_gallery_3_15_139143.jpg

Всем довольный Ссешуа:

https://www.hp-lexicon.org/wp-content/uploads/2017/03/Basilisk.jpg

Котята, приносящие счастье:

https://www.nastol.com.ua/pic/201203/2560x1600/nastol.com.ua-20258.jpg

Автору на кофе, Музу на печеньки:

https://money.yandex.ru/to/410014057127193

========== Глава пятьдесят третья. В которой герой заканчивает свою сказку свадьбой. ==========

Примчавшиеся с визитом Регулус и Ник сумели-таки меня озадачить…

— Гарри, — спросил Ник после того, как мы обменялись горячими приветствиями и не менее горячими сплетнями, — как ты думаешь, Амелия Боунс — хороший министр Магии?

— Ты в каком смысле это спрашиваешь? — поинтересовался я.

— В прямом, — ответил Ник. — Насколько мне известно, её полномочия истекают через год, грядут выборы…

Я призадумался. Амелия Боунс была действительно неплохим руководителем, но по словам Сири, эти обязанности тяготили её. Ей хотелось вернуться к прежнему руководству ДМП, тем более, что ситуация уже не требовала жёстких мер. Но особой альтернативы ей пока не было. Безусловно, Люциус Малфой вполне мог занять бы министерское кресло, но, увы, его давнее Пожирательское прошлое ещё иногда аукалось ему. Старый Сигнус при малейшем намёке на возможность участвовать в выборах тут же начинал пространно рассказывать о многочисленных хворях, одолевающих его слабое и немощное тело… Особенно эпически это звучало на выходе из тренировочного зала, в котором он только что размазывал по стенке тонким слоем Сири, Сева или меня. Леди Вальпурга мрачно заявляла, что политика — это не женское дело, то есть, может быть, и женское, но не для дам её поколения. «Старую собаку новым штукам не выучишь», — говорила она в заключение своего монолога. Сириус с Северусом при малейшем намёке на политическую деятельность делали ноги в неизвестном направлении. То есть, порой очень даже известном, но извлечь Сева из лаборатории, объединённой с артефактной мастерской Сири, не смог бы никто.

Лично я тоже не испытывал к политической деятельности ни склонности, ни желания, считая достаточным посещения Совета Лордов. Тамошние дискуссии способны были вогнать в тоску кого угодно, но я привык делать хорошо всё, чем начинал заниматься, так что после третьего посещения я уже понимал суть обсуждаемых проблем, а после пятого — стал предлагать пути их решения. К моему удивлению, некоторые из этих решений были приняты, а ко мне в перерывах стали подходить пообщаться Лорды, Наследники или лица их замещающие… предлагавшие свою помощь в предвыборной гонке за пост Министра Магии. Я выслушивал, вежливо кивал… но ни на какие выборы, само собой, не собирался. Однако тенденция показалась мне тревожной. Либо меня считают настолько сильной фигурой, чтобы возглавить магическую Британию, либо моя всё ещё не сошедшая на нет слава Избранного сделает из меня чисто декоративную фигуру, позволяющую «помощничкам» обделывать собственные дела. И мне хватало ума, чтобы понять близость к истине не первого, а второго утверждения.

Поэтому на вопрос Ника я спокойно ответил:

— Амелия Боунс справляется со своими обязанностями и будет справляться и впредь, если в том будет необходимость.

Ник заржал:

— Гарри, ну хоть ты не подкалывай! Знаешь ведь, что мадам Боунс спит и видит, как вернуться в родной ДМП и оставить эти авгиевы конюшни кому-нибудь другому.

— Ты прав, — нехотя согласился я. — Но сейчас нет другой фигуры, способной объединить всё магическое общество.

— Кроме Мальчика-Который-Выжил… — медоточивым голосом заметил Ник.

— Прокляну! — рыкнул я. И добавил ещё несколько предложений на парселтанге. Ник резко перестал сиять, как начищенный медный таз и заявил:

— И чего ты расшипелся? Не хочешь — не надо, я же не заставляю. У меня вообще-то другая кандидатура есть. Реги.

Регулус мученически возвёл очи горе, но всё-таки кивнул.

— А почему сам не хочешь? — спросил я.

— А меня ещё не изберут, — невозмутимо заметил Ник. — Для большинства мумий из Совета Лордов я молокосос и магглорожденный выскочка неведомо какими путями сумевший стать Слизерином. А вот Регулус — другое дело. Чистокровные примут его как одного из них, магглорожденные — поскольку он молод и придерживается прогрессивных взглядов, к тому же всем известно, что Род Блэк возрождается и у него весьма сильные союзники. И даже то, что Реги вошёл в Род Слизерин, сыграет ему на руку…

— А на самом деле Министром будешь ты… — понимающе протянул я.

— Я буду нести бремя обязанностей вместе с моим супругом, и оказывать ему посильную помощь! — пафосно произнёс Ник и тут же рассмеялся. Но потом стал серьёзным, достал из воздуха толстенькую кожаную папку и протянул мне:

— Вот.

— Что это? — удивился я.

— Программа развития, — ответил Ник. — Мы с Реги разрабатывали её вместе. Лорд Малфой говорит, что это весьма неплохо. Хотелось бы знать твоё мнение, Гарри, прежде чем… прежде чем соваться дальше.

— А если я скажу, что это чушь, когда прочту? — серьёзно спросил я.

— Я подумаю, что Люциус — безбожный льстец и что политика — это не моё. Буду разводить василисков на продажу.

— Для тебя так значимо моё мнение? — удивился я.

— Разве не ты называл меня «братишкой»? — тихо ответил Ник. — Если бы не ты… Впрочем, ты и так знаешь. Конечно, значимо.

— Ладно, — кивнул я, — спасибо, что доверился. Я посмотрю. Как можно скорее.

Как ни странно, но амбиции Ника меня нисколько не удивили. Томас Риддл начинал как очень даже неплохой политик и харизматичный лидер. Если бы не интриги Дамблдора — кто знает, как бы всё повернулось. В конце концов — Род Слизерин слишком важен на политической арене Магической Британии, а Ник — не самая худшая кандидатура в министры, пусть даже поначалу это кресло и займёт Регулус…

— А ты,Регулус? — спросил я. — Сам-то ты как думаешь?

Регулус улыбнулся мне:

— Это будет интересный опыт. Да, я понимаю, что буду в некотором роде ширмой, но Ник… У него действительно талант. Поверь мне, я знаю, что говорю.

— Ладно, — кивнул я, — вы — мальчики взрослые, разберётесь. Ник, а ты уже задумывался о предвыборной кампании?

— Если только ты одобришь мою программу, — серьёзно ответил Ник. — В противном случае всё это, — тут он небрежно кивнул на папку, — не стоит даже той бумаги, на которой было написано.

— Ладно, — сдался я окончательно. — Я прочту это как можно быстрее. Обедать останетесь?

— Непременно, — заявил Регулус. — У тебя такой повар, даже камни может приготовить так, что все будут есть и похваливать. Но у нас ещё одно предложение… Гарри, ты не мог бы поговорить с профессором Макгонагалл? К тебе она прислушается…

— И что вы ещё придумали? — ехидно спросил я.

— Да ничего особенного, — небрежно заметил Ник. — Ты ведь знаешь, что Филч женится?

— Кто? — поразился я. — Филч? На ком? На Миссис Норрис?

— Гарри, ты забыл? — укоризненно спросил Ник. — У Филча ведь имеется дама сердца.

— Прости, запамятовал, — отозвался я, начиная припоминать. — Вдова? Она, кажется, жила в Хогсмиде?

— Да, владелица пекарни, — ответил Регулус. — И она любит кошек и Филча, что немаловажно. А Филч слишком долго был в одиночестве, он заслуживает счастья. Старик должен понять, что не только кошкам можно доверять.

— Хорошие слова, — улыбнулся я. — А причём здесь Макгонагалл?

— Устроим сюрприз для старика, — заметил Ник. — Пусть отметит свадьбу в Хогвартсе. Он ведь отдал школе немало лет, не меньше, чем иные из профессоров. Думаю, что это важно для Филча. Он ведь столько лет провёл в школе, будучи сквибом. Так пусть теперь простится с ней, став наконец-то магом.

— Я поговорю с Макгонагалл, — быстро сказал я. — Это замечательная идея.

Естественно, Макгонагалл согласилась. И свадьба вышла на редкость весёлая. Для такого случая торжественно украсили Большой зал, мистер Филч выглядел представительно в новеньком тёмно-сером костюме и накинутой поверх него мантии в тон от «Твилфитт и Таттинг». Новобрачная тоже была хороша — в бежевом длинном платье с рукавами-буфами и шляпке, украшенной цветами. Само собой, никакого белого платья и фаты — новобрачные были уже не юны, да и брак у невесты был не первый. Но и так вышло неплохо. Во всяком случае, поздравления звучали искренне, Хогвартский хор под руководством профессора Флитвика издавал поистине ангельское пение, не было недостатка ни в цветах, ни в угощениях, ни в сердечных поздравлениях. А уж то, что за новобрачными несли на бархатной подушечке удивительно похорошевшую Миссис Норрис, вызвало у многих зрителей восторг и умиление. Брак заключала директор Макгонагалл, оказывается, у директора Хогвартса реально было такое право, а вот букет невесты неожиданно поймала моя новоявленная родственница Лорел Поттер, бывшая Патил. И то, как она радостно при этом заулыбалась, заставило меня призадуматься.

Я уже понял, что близняшки были разными по характеру, не зря же в каноне они отправились на разные факультеты. Вайолет не раз чётко и недвусмысленно заявляла о своём желании получить хорошее образование, для неё в этом примером стала упорно грызущая гранит науки Гермиона, а вот Лорел… Лорел предпочитала отмалчиваться по этому поводу, но по некоторым словам Сусанны я догадывался, что девушка предпочитает брак и детей. Причём брак не с нищим магглорожденным, а с Наследником какой-нибудь аристократической фамилии и соответствующий уровень жизни после этого. В принципе, ничего плохого в этом не было, происхождение девушки — что прошлое, что нынешнее — такой брак вполне позволяло, так что я уже раздумывал над тем, как поговорить с сёстрами начистоту. Тем более что некоторые предложения начали мне поступать уже довольно давно. А сейчас улыбающееся лицо Лорел подсказало мне, что такой разговор нельзя откладывать в долгий ящик.

Но я не успел это сделать. Поскольку уже через пару дней после свадьбы я получил сову от… Барти Крауча. Уже не младшего. Честно говоря, я несколько потерял из виду этого многообещающего молодого человека и все новости об изменениях в его жизни знал только от Регулуса. Рег и Барти, как и в каноне, были друзьями в школе, потом их пути разошлись, хоть и не до конца… потом произошла вся эта история с Барти Краучем-старшим, в результате которой Род Крауч чуть не пресёкся… Во всяком случае проблем хватило и со здоровьем самого Барти, и с их нестандартным Родовым источником.

Всё более или менее наладилось после смерти Дамблдора. Во всяком случае, Родовой источник Краучей был найден и возращён на законное место, сам Барти был официально реабилитирован и занялся делами Рода, умудряясь совмещать это с карьерой — работой в отделе Международных связей Министерства и проведением семинарских занятий по Магическому праву для старших курсов Хогвартса. Директор Макгонагалл хорошо отзывалась о нём. Впрочем, отличники всегда были слабостью железной директрисы, а Барти был именно что отличником и перфекционистом. Если бы не отцовское пренебрежение… а потом и сумасшедшие злодеяния Крауча-старшего, блестящая карьера Барти-младшего началась бы гораздо раньше. У меня не было к нему неприязни, но и друзьями мы не стали — просто не было ни повода, ни возможности. При встречах мы вежливо кивали друг другу… и только. И вот сейчас мне пришло письмо с официальной просьбой о встрече. Что ему нужно?

Конни, которому я показал письмо, был удивлён не меньше моего, а вот Сусанна только ехидно улыбнулась.

— Значит, мальчик решился… — заявила она.

— Решился на что? — удивились мы хором.

— Просить руки твоей новоявленной родственницы Лорел, — лукаво улыбнулась Сусанна. — Она, кстати, увлечена им всерьёз, так что не советую играть родственника-тирана.

— И когда они успели так близко познакомиться? — удивился я.

— Видимо, в Хогвартсе, — пожал плечами Конни. — Ты же знаешь, Барти там ведёт занятия для старшекурсников…

— Видимо, да, — согласился я. — Хм. Как думаешь, стоит соглашаться?

— Почему бы и нет, если Лорел не против, — пожал плечами Конни. — Ей давно хочется побыть хозяйкой в собственном доме.

На том и порешили, и я сел писать ответное письмо Барти.

Кстати, Сусанна совершенно не ошиблась. Бледнеющий, краснеющий и заикающийся Барти действительно решился просить у меня руки Лорел, очень стараясь соответствовать всем правилам чистокровных. Получалось у него неплохо, если бы не волнение, так что я решил прервать эту пытку и позвать саму виновницу мучений отпрыска Рода Краучей.

Лорел появилась в гостиной так быстро, словно уже давно бродила где-то поблизости. А когда она узрела Барти, в глазах её полыхнула такая радость, что мне не оставалось ничего другого, как дать разрешение на помолвку и последующее бракосочетание.

Что же касается Вайолет, то она, узнав о предстоящем замужестве сестры, только плечами пожала. Конечно, она была рада за Лорел, но искренне не понимала, как можно было променять возможность получать новые знания и радость от обучения в магической Сорбонне на обычную семейную жизнь. Что ж, как говорится, каждому своё. В Сорбонне учатся не один год, так что взгляды Вайолет на замужество ещё могут сильно измениться. Но вот принуждать её к браку я не намерен.

И, наверное, самая последняя проблема, которую мне удалось решить буквально накануне свадьбы. Добби. Да-да, сумасшедший эльф, когда-то принадлежавший Поттерам и долгое время пребывавший в Стазисе в подвале особняка Блэков. А потом, когда я открыл Поттер-мэнор, ворчащий Кричер приволок мне моё, как он выразился, «временно недвижимое имущество». У Кричера Второго всегда было своеобразное чувство юмора.

Итак, Добби был перемещён в подходящий закуток в подвале Поттер-мэнора, на некоторое время я подзабыл о нём, других проблем хватало, а домовик в Стазисе есть-пить не просит и никому не мешает. Потом в мэноре появился учитель Ню, и мы вместе с ним принялись тщательно обследовать подвалы Поттер-мэнора в поисках подходящего учебного материала. И тогда мы наткнулись на Добби во второй раз.

Я рассказал учителю Ню историю эльфа, и он решил попробовать вернуть Добби разум. Увы, из этого ничего не вышло. Слишком сильно был покалечен домовик попыткой снять узы, связывающие его с Родом Поттер, и привязать к Альбусу Дамблдору лично. Плюс ещё пребывание в Малфой-мэноре ему тоже здоровья не добавило. Всё-таки Дамблдор не был хорошим менталистом. Не было в нём той аккуратности и тщательности, которые присущи истинному Мастеру. Вот Северуса хоть взять… Дамблдор, конечно, мог сделать и закладку, и ментальное внушение, и Обливиэйт применить. Но ему не хватало тонкости, действовал он, словно слон в посудной лавке. К тому же, если с людьми он всё же имел определённый опыт, то с домовиками… А ведь сознание человека и домовика различаются, к ним нельзя подходить с одними и теми же лекалами. Так что некоторое время Добби функционировал, а потом начал сходить с ума… и это было необратимо.

И учитель Ню вынужден был отступить. Мне он грустно сказал, что с Добби нельзя снимать Стазис, домовик будет неадекватен и попросту опасен, и что самым лучшим будет избавиться от него… физически.

Я принял к сведению его слова, но никак не мог решиться на это… и Добби продолжал благополучно пребывать всё в том же подвале. Так продолжалось до недавнего времени, а потом я получил весточку из Хогвартса от местного Главы домовиков. С просьбой о встрече.

Понятное дело, я тут же сорвался в Хогвартс, мало ли что там могло приключиться… Но нет, всё оказалось в порядке, Глава был очень рад моему визиту, и я искренне не понимал, в чём дело, до его фразы:

— Я могу попросить Лорда Поттера об одолжении?

— Конечно, — ответил я, не понимая, к чему такой официоз. — Что-то случилось? Община домовиков Хогвартса в чём-то нуждается?

— Благодарю, нет, — ответил Глава. — Дело в другом. Ваш домовой эльф… Лигур… Он недавно рассказал мне о вашей проблеме с домовиком по имени Добби… У вас доброе сердце, Гарри, но эта проблема должна быть решена. И я готов предложить решение.

— Но какое? — удивился я. — Вернуть разум Добби невозможно, об этом говорил учитель Ню, и я ему верю.

— Это так, — ответил Глава. — Но у нас, домовиков, существует обряд очищения Души.

— То есть, Добби можно спасти? — порадовался я. Как оказалось, рановато.

— Нет, ответил Глава. — Только его душу, которая может вселиться в тело новорожденного эльфина.

— Но ведь у новорожденного эльфина тоже есть душа… — удивился я. — разве не так?

— Так, — вздохнул Глава. — Но иногда, вследствие несчастных случаев, эльфины лишаются её. Я не могу сейчас рассказывать обо всех тонкостях, скажу только, что мы сильно отличаемся от людей в плане зачатия и вынашивания. А душа… Это слишком тонкая материя, и время беременности для эльфийки опасно тем, что вместо юного эльфина она может получить… даже не знаю, как сказать… нечто бессмысленное, имеющее только внешний облик… Обычно такое уничтожается, но…

— Такое несчастье произошло с кем-то из ваших близких, Глава?

— Моя дочь. Она так давно хотела малыша, и тут такое несчастье… Я опасаюсь за её рассудок, а ваша ситуация — просто решение проблемы и для вас, и для меня.

— А вы можете гарантировать, что малыш не унаследует безумие Добби? Тогда он будет очень опасен.

— Могу, — кивнул Глава. — Этот обряд недоступен магам, это наша и только наша магия, и гарантии стопроцентны. Могу поклясться.

— Хорошо, — согласился я. — Пусть так и будет.

Вот так я избавился от мучающей меня проблемы, дочь Главы получила здорового малыша… и можно было считать большинство моих счетов закрытыми и начинать по-настоящему взрослую жизнь с чистого листа.

И грянула двойная свадьба. Сначала Драко, Герми и Луна заключили полный магический брак в Малфой-мэноре, потом ближний круг и свежеиспечённые новобрачные переместились в Поттер-мэнор, и уже там мы с Конни принесли брачные клятвы друг другу, просто узаконивая то, что уже совершилось.

А потом был роскошный приём в Малфой-мэноре. Люциус, как отец обоих новобрачных, просто выцарапал себе это право, так что тут мне пришлось уступить. Мэнор сиял, парк был украшен со всем вкусом и изяществом, павлины с их маршем произвели фурор, еда была вкуснейшей, вино — безупречным, Люциус и Нарцисса сами выглядели чуть старше нас… и, надеюсь, такими же счастливыми. И да, все, кто был нам близок и дорог, присутствовали здесь. Сириус, Северус, Регулус, Ник, Леди Вальпурга, Старый Сигнус, Дадли с Сурией, Беллатрикс с мужьями и сыном… Они официально представили высшему свету Магической Англии его женихов — Евгения Оболенского и Сурешша Поттера (а как иначе?). Сурешш, кстати, был в своей человеческой ипостаси, так что кто не знал — тот и не догадался, а знающие просвещать всех желающих об его природе не спешили. Был там и Барти Крауч со своей теперь уже официальной невестой Лорел Поттер, и Вайолет Поттер, и Миранда Поттер (бывшая Плакса Миртл), так что многие были озадачены количеством невест в Роде, который ещё не так давно насчитывал только одного представителя — меня. А ещё больший фурор произвела блистательная Сусанна, которая сегодня выглядела просто божественно. И да, пусть происхождение этой моей родственницы пока ещё остаётся для меня секретом, но, может, это и к лучшему? Есть такие двери, которые себе дороже открывать.

А ещё много внимания привлёк молодой симпатичный китаец с длинной, иссиня-чёрной косой, в роскошных национальных одеждах, расшитых цветами сливы и золотыми драконами. Да-да, учитель Ню нашёл возможность оторваться от своих важных дел, чтобы посетить свадьбу ученика, за что я ему весьма благодарен.

В общем, праздник удался: было шумно, было весело, а когда я почувствовал, что веселье дошло до той точки, когда присутствие новобрачных уже не обязательно, я подмигнул Конни, и мы тихонько вышли в огромный парк. Далеко не весь парк был иллюминирован, так что мы без труда нашли укромный уголок, где, как писалось в старинных любовных романах, «дали волю чувствам». Дали настолько, что наша стихийная магия вырвалась на волю и соединилась, превратившись в сверкающие искры, разлетевшиеся по всему саду. Искры превратились в диковинные цветы и растаяли в воздухе.

— Я люблю тебя, — прошептал я Конни. — Больше жизни…

— И я, — ответил мне мой, теперь уже законный, супруг. — Здорово-то как… Гарри…

— Хочешь сюрприз? — поинтересовался я.

— Ещё один? — удивился Конни. — Конечно хочу!

Я улыбнулся, перекинулся в дракона и заявил:

«Залезай, покатаю!»

— Йя-хууу!!! — завопил Конни от восторга. — Ты всё-таки смог! И скрывал!

«Конечно, скрывал. Иначе — какой сюрприз?»

Конни накинул мантию, вскарабкался мне на спину, уцепился за торчащие гребенчатые выступы у основания шеи, и я взмыл в воздух. Вокруг нас снова искрами рассыпалась стихийная магия, высыпавшие в парк маги что-то кричали, махали нам руками, явно понимая это как часть запланированного шоу, а я выписывал в небе кульбит за кульбитом, магией поддерживая и согревая Конни, чтобы он не свалился и не замёрз. Конни радостно вопил:

— Ещё! Ещё! Здорово!

А потом вдруг рядом со мной возник Барон Самеди и с улыбкой сказал:

— Свобода — это прекрасно, не так ли? Живи долго и счастливо, Гарри, у тебя ещё много свершений впереди. Кстати, у нас с тобой есть шанс стать роднёй, только тс-с…

И этот паразит исчез, оставив меня в состоянии полнейшего обалдения, что, к счастью, не отразилось на моих лётных качествах. Я практически безупречно выполнил двойную петлю и пошёл на посадку, а первое, что сделал, приняв человеческий облик, поцеловал Конни.

Теперь я знаю, что у меня будет интересная жизнь.

Я знаю, что всё будет хорошо.

Долго и счастливо.

Не будь я Гарри Поттер.