Смех и скорбь (Заметки переводчика об американской фантастике) [Дмитрий Анатольевич Жуков переводчик] (fb2) читать постранично

Какое счастье — жить на этом свете!

Где, когда, в каком ещё мире можно вот так в ясный летний день выйти на лесную опушку и оглядеться — позади остались мощные и стройные стволы сосен, горящие золотом в тех местах, куда падают лучи солнца сквозь дымку густых смолистых испарений; вокруг — густой и гибкий подлесок, кусты, склонившиеся над шелковистой травой луга; а впереди — простор, убегающие вниз холмы с берёзовыми перелесками, серо-голубая лента реки с наклонёнными к воде ивами. И ещё есть время подумать — сесть в высокую траву и опрокинуться на спину, выдернуть стебелёк с белым нежным и сладким кончиком, жевать его и глядеть в бездонное синее небо, ощущая всем телом теплоту земли. Трава щекочет голую шею, совсем рядом жужжат, стрекочут, шелестят пчёлы, кузнечики, божьи коровки, копошением своим усугубляя тишину и покой этого знойного дня, напоённого запахом трав и цветов…

И становятся далёкими все страхи атомно-электронного века. Красота и покой кажутся неизбывными. И остаётся лишь лежать и подсчитывать, сколько раз за последние тысячелетия люди ожидали светопреставления, пугая его ужасами себя и других. Фантазия рисовала зловещие картины гибели человеческого рода. Пророки и художники стремились запечатлеть игру воспалённого воображения на бумаге и холстах, но это было лишь отражение того, что происходило здесь, на Земле. В фантазии можно лишь удесятерить страдания человека, но воображение всегда опирается на то, что уже существует. И представление о счастье часто было мечтой об изобилии того, чего не хватало. Недаром среди знойной Аравийской пустыни, где и глоток солоноватой и вонючей воды из бурдюка дарил наслаждение, в мечтах Магомета родился мусульманский рай, в котором было много свежей студёной воды, бившей ключом посреди цветущего оазиса…

Пристально всматриваясь в глубину неба, отчётливо чувствуешь, как прекрасен мир, как великолепен, притягателен путь человеческой мечты через века и тысячелетия. И тогда, в далёкие века, над нашей планетой, верно, было то же небо. Но нет!..

Раздаётся гром с ясного неба, и в синеве появляется движущаяся точка, за которой тянется белый след и, набухая, надолго перечёркивает небесную ясность! От своего века не уйдёшь, и волей-неволей приходится думать о техническом прогрессе, наделившем людей не одной лишь быстротой передвижения, комфортом, непрерывным ростом производительности труда, но и новыми тревогами за свою будущность, стремлением поспеть за убегающим временем, нервными стрессами…

С детства я любил читать фантастику — эти наивные прелестные сказки, в которых человек, слабый, не защищённый даже от агрессивной повседневности, становится невероятно могучим при помощи рождённых им невиданных технических чудес. Толстовские «Гиперболоид инженера Гарина» и «Аэлита», сочинения Беляева и Казанцева будили воображение, звали к необыкновенным приключениям, которые непременно кончаются торжеством добра над злом и рождением мира сплошной справедливости.

Моё поколение за пятьдесят лет пережило несколько технических эпох, включая научно-техническую революцию. Я застал ещё то время, когда в городах вместо такси пользовались фаэтонами, влекомыми понурыми клячами, а в деревнях пахали землю ручными плугами, но в воздухе уже жужжали аэропланы, под Москвой прокладывалось метро, а в Калуге жил Циолковский, ещё в восьмидесятые годы прошлого столетия написавший сочинения «Вычисления и формулы, относящиеся к вопросу о межпланетных путешествиях» и фантастическую повесть «На Луне».

Прошла война с её «приключениями», и не снившимися никаким фантастам. Пришёл конец войны с известием о взрывах атомных бомб, и фантасты перестали поспевать за тем, что зарождалось в недрах секретных лабораторий. Попадая впросак на Земле, фантасты всё интенсивней обживали космос, но наука и действительность догоняли их и там. Достижимы Луна, Марс, Венера… И уже движутся в межзвёздные просторы беспилотные космические корабли с медными граммофонными пластинками, на которых записаны приветствия на многих языках мира, музыка различных народов и эпох, крики животных, шум моря, раскаты грома.

О множественности миров и неодинаковости путей развития их обитателей сегодня пишут не одни фантасты. Маститые астрономы и философы, вооружившись солидным математическим аппаратом, обосновывают обжитость Вселенной. Полагая, что звёздные цивилизации должны быть разнообразными по возрасту и облику, учёные уже разрабатывают средства общения с ними.

Кто они, эти далёкие братья по разуму? Увидим ли мы их когда-нибудь? Что принесут возможные контакты землян и носителей иной культуры?

Фантазировать на эту тему можно бесконечно. Можно предвидеть появление на Земле врагов, которые подобно конкистадорам, опустошат её огнём и мечом. Так изображают контакты с обитателями других миров многие западные фантасты. А можно раз и