Колыбельная [Василий Анатольевич Криптонов] (fb2) читать онлайн
- Колыбельная 125 Кб, 15с. скачать: (fb2) читать: (полностью) - (постранично) - Василий Анатольевич Криптонов
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
Василий Криптонов Колыбельная
Егор мог считать себя счастливчиком. Сызмальства отец твердил ему: «Деньги, жилье, слава — все это шелуха. Главное — семья. Хорошо женишься — вовек горя не узнаешь, а с плохой женой — никакие миллионы и дворцы не спасут». Егору повезло закончить престижный ВУЗ, устроиться бухгалтером в крупную фирму и подружиться с начальством. Но самое главное — ему повезло с Верой. Они познакомились на третьем курсе университета, и с первого взгляда Егор понял, что с этой девушкой он свяжет свою жизнь. Красивая неброской, сдержанной красотой, Вера могла казаться незаметной, серой мышкой, но раз по-настоящему увидев ее лицо, «развидеть» было невозможно. Егор утонул в ее зеленых глазах, сгорел в пламени ее темно-рыжих волос. «Ты меня приворожила!» — сказал он на третий месяц после знакомства, когда они сидели на набережной и любовались отражением огоньков вечернего города в стремительной реке. «Конечно, — без тени усмешки отозвалась Вера. — Ведь я же ведьма». Глаза ее в этот миг как будто вспыхнули зеленым. Егор вздрогнул, но тут же рассмеялся над своей впечатлительностью. Тихий, мелодичный смех Веры вторил ему. Они сняли квартиру на последнем курсе, а после выпуска поженились. Началась семейная жизнь, и Егор не мог нарадоваться на супругу. Тихая, спокойная, доброжелательная, она никогда ничего не требовала, не преподносила неприятных сюрпризов. Дома всегда было чисто, пахло вкусной едой и уютом. Егор старался соответствовать. Работал изо всех сил, чтобы поскорее накопить на квартиру. С ипотекой на семейном совете решили не связываться. Мороки много, а подводных камней — и того больше. Егор стремительно шел по карьерной лестнице и не сомневался, что еще год-полтора, и уж небольшую, но — свою квартирку они купят. А через семь месяцев Вера сообщила о беременности. Егор запаниковал: «Что же теперь делать?» Все его друзья и знакомые боялись беременности подруг и супруг, как огня. «Ничего, — сказала Вера, поцеловав его в щеку. — Всё образуется». Она не посвящала его в свои хлопоты, а он… Он старался соответствовать хорошей жене. Выложившись на полную, взяв тайком небольшой займ, он все-таки достиг желаемого. Квартиру они выбрали вместе. Недалеко от центра, в тихом и уютном дворике. Вера, на последнем сроке, вошла туда первой, будто кошка. Пока риэлтор распинался, рассказывая Егору о достоинствах квартиры, Вера, что-то бормоча себе под нос, обошла все углы, потрогала стены, выглянула в окно («Отличный стеклопакет, полная шумоизоляция, зимой — даже без отопления тепло!» — говорил риэлтор) и улыбнулась. Встав посреди комнаты, под люстрой, она топнула ножкой и заявила: — Мы будем здесь жить. Риэлтор проглотил незаконченную фразу и тут же перевел разговор на документы. Егор, до сих пор колебавшийся, услышав уверенность в голосе Веры, отбросил сомнения. На новоселье собралось столько гостей, что даже рассадить их толком не получилось. Друзья и родственники, коллеги, и даже соседка по лестничной клетке заглянула, принесла пирог. Вскоре после переезда Егор увез Веру в роддом. Она, как обычно, была спокойна и улыбалась, а Егор места себе не находил. «Все образуется», — пообещала ему Вера, прежде чем ее увезли в родильный зал. И Егор опять ей поверил, перестал волноваться. Ну, почти. Вера родила здорового мальчишку. Глаза у него были мамины, зеленые, а вот лицом он пошел в отца, как сразу заявила Вера. И Егор, только что с недоумением вглядывавшийся в красное сморщенное личико ребенка, вдруг будто прозрел, увидел маленького себя. Для Сережи обустроили детский уголок. Главенствовала в нем кроватка с висящими над ней погремушками. Мягкие кубики и пирамидки на полу ждали, пока Сережа начнет ползать. Егор втайне боялся тех неизбежных перемен, которые принесет с собой ребенок. Коллеги запугали новоявленного отца бессонными ночами, беготней по больницам и тем, что жена всё внимание переключит на ребенка. Однако, как ни странно, с появлением Сережи в доме стало еще уютнее. Когда Егор возвращался с работы, его ждал приглушенный свет, негромкое агуканье, или сладкое посапывание младенца. Все так же тихо, так же спокойно, так же чисто и так же вкусно пахло. Когда Сережа просыпался по ночам, Егор этого даже не слышал. Вера бесшумной тенью скользила к кроватке и делала какие-то свои загадочные женские ритуалы, после которых проснувшийся ребенок засыпал вновь. Однажды все-таки Егор стряхнул сон, чтобы послушать песню, вплетавшуюся в его спокойный сон. Нежным голосом Вера напевала, покачивая кроватку:Спи, дитя мое, усни!
Сладкий сон к себе мани:
В няньки я тебе взяла:
Ветер, солнце и орла.
Фальшивый крест на мосту сгорел,
Он был из бумаги, он был вчера
Листва упала пустым мешком,
Над городом вьюга из разных мест.
Улетел орел домой;
Солнце скрылось под водой;
Ветер, после трех ночей,
Мчится к матери своей.
* * *
Денису в жизни повезло. С подросткового возраста он понял, что в жизни есть три ценности: пиво, девки и рок. Кое-как окончив школу, он поваландался пару лет в техникуме, потом бросил и устроился в автомастерскую. Там ему вскоре надоело, и он перешел в магазин рок-атрибутики, где целыми днями можно было гонять диски с витрины и трепаться с покупателями. Идеальная работа, девчонки симпатичные заходят, да и на бутылку-другую пива в обеденный перерыв хозяин не ругался. Иногда сам компанию составлял. Квартиру Денис — или просто Дэн — снимал в аренду, именовал ее «дырой» и «берлогой» и подумывал о том, чтобы найти соседа, который бы разделил с ним арендную плату. И вот тут-то ему однажды повезло, что называется, по-крупному. Лена ворвалась в его жизнь, окутанная ароматами пива, сигарет и дешевых духов. Резкая, дерзкая, смотрела только в глаза и говорила громким голосом, не допуская никакого дурацкого кокетства. Она искала майку с Максом Кавалерой, и когда ее не оказалось, разразилась длинной матерной тирадой, по истечению которой Дэн восхищенно выдал: «А че, мож пивка вечером?» «Угощаешь — не вопрос, — заявила Лена. — Ты на байке?» Байки она любила, Дэн тоже. В этот вечер он выпросил погонять мотоцикл хозяина, и вечер того стоил. Лена работала кассиршей в супермаркете неподалеку, и идею совместного проживания поддержала обеими руками. «Я щас с какой-то дурой живу, — сообщила она. — Сидит целыми днями, книжки читает. Студентка, мля. Ни поговорить, ни выпить». Зажили они душа в душу, но Лену кое-что не устраивало. «Что это за позор?! — возмущалась она, тыкая пальцем в дешевые пластиковые колонки. — Кто так рок слушает?» «Да я в наушниках, мне — норм», — оправдывался Дэн. «Ага, а мне — че? Портрет твой в наушниках маслом писать? Короче, смотри, у моего дядьки в гараже…» В гараже у дядьки оказался старенький советский усилитель и две киловаттные колонки. «Со школы подрезал, — хвастался дядька. — „Газельку“ подогнали ночью, ключ у сторожа за пузырь вымутили, ну и забрали. На фига — сам не знаю. Пацаны еще штангу со спортзала стырили». Колонки привезли уже ночью. Дэн повозился с проводами и посмотрел на Веру блестящими от предвкушения глазами: — Ну че, затестим? — Врубай Янку! — потребовала Лена, взмахнув бутылкой пива. — У меня с нее аж душу выворачивает. Дэн врубил, а две секунды спустя они вдвоем в восторге скакали посреди комнаты, как подростки. — Великий праздник босых идей, — голосила Лена, знавшая текст наизусть. — Посеем хлеб — соберем тростник! Когда первый восторг миновал, они повалились на диван, хохоча и толкаясь. Песня закончилась, и из колонок послышался ровный гул. Динамики будто дрожали от нетерпения. Прежде чем грянул следующий трек, Лена, поморщившись, повернула голову к входной двери. — Стучат, что ли? — надула она губы. — Ну так сделай громче, — заржал Дэн. — И пива принеси с кухни. — Оборзел, козлина! — Сама коза! Лена встала, и Дэн напутствовал ее шлепком по заднице. «А че еще от жизни надо?» — думал Дэн, прикуривая сигарету. Они послушали еще несколько треков, выпили по бутылке, и Лена начала клевать носом. — Все, шабаш, — заявила она. — Тебе-то пофиг, а мне к восьми на смену. Музыку выключили, завалились в постель. Дэн тут же потянул с Лены трусы. — Офигел? — шлепнула она его по руке. — Я спать хочу! — Да ладно, че ты как бабка? Минуту спустя комнату заполнили страстные стоны.* * *
Утром Дэн, зевая, выполз в прихожую проводить Лену. Его магазин открывался в полдень, так что он собирался поспать еще часа три. Когда Лена открыла дверь, на пол упала сложенная вдвое бумажка. — Че там такое? — пробурчал Дэн. Лена развернула бумажку и прочла: — «Дорогие соседи! Мы были бы вам очень признательны, если бы вы не слушали так громко музыку по ночам. С уважением, ваши соседи снизу». — Че? — скривился Дэн. — Да это эти юродивые, — поморщилась Лена. — Завели себе личинку и думают, что все им обязаны. Ниче, пусть мелкий привыкает к правильному музлу. — На фиг вообще дети нужны? — А черт их знает. Ладно, давай, до вечера.* * *
Следующей ночью всё повторилось. На этот раз Егор узнал Цоя, но это его не порадовало. — Да что ж такое, — простонал он, снова одеваясь. Вера хлопотала над Сережей, и Егор задержался, глядя на двух самых дорогих своих существ. Кулаки сжались сами собой. «Я должен победить ради них», — подумал Егор и вышел в подъезд. Как и прошлой ночью, он поднялся на второй этаж и забарабанил в дверь. Колотил минут десять — без толку. Хотел уже ударить ногой, но вдруг щелкнул замок. Егор приготовился разразиться речью, но открылась дверь справа. — Ты кто такой? — прошамкала беззубым ртом старушка. — Чаво долбисси? — Бабушка! — возмущение Егора требовало выхода и обрушилось на нее. — Да как вы-то это терпите? За стеной же прям… — Ась? — крикнула старушка, поднеся согнутую ладонь к уху. — Музыка, говорю, у соседей громко! — заорал Егор. — Ромка? Какой Ромка? Не знаю никакого Ромку, иди отсюда, пока милицию не вызвала! Дверь захлопнулась, а у Егора в голове возникла мысль. Милиция! Нет, полиция, конечно, но не важно. Есть ведь какой-то закон… Он достал телефон из кармана и набрал 112, встав поближе к двери, чтобы оператор мог оценить масштабы бедствия.* * *
— Слышь, че-то «люстра» мигает, — сказала Лена, глядя с дивана на синие сполохи, бегущие по потолку. — Прикрути, посмотрим, че там. Дэн выключил усилитель и открыл дверь на балкон. Прикурив сигареты, они уставились на выходящих из «УАЗа» двух ментов. У подъезда их кто-то встречал. Донеслись голоса. — Тихо же, — услышали Лена с Дэном. — Вообще не понимаю, в чем проблема, — пропела Лена, и Дэн рассмеялся. Вскоре к ним постучали. Дэн, изобразив сонную морду, пошел открывать. — Жалоба поступила, музыка громко играет, — сообщил мент, представившись. — Че? — вытаращился на него Дэн. — Да я сплю ваще, какая музыка, начальник?.. Потом менты долбились к соседям, разбудили глухую бабку, которая тут же заорала, что ее грабят, и никакого Ромки она знать не знает. Сверху вовсе не открыли, и мент утопал восвояси, на прощанье сказав: «Смотри мне!» — Пошел ты, мусор, — прошипел Дэн, закрыв дверь. — Лечить мне еще будет. — Ну че, «Крейдлов»? — спросила Лена, щелкая «мышкой», когда «УАЗ» уехал. — Да ну на фиг, — отмахнулся Дэн. — Настроение пропало. Давай лучше кинч посмотрим. Сделав чуть потише, чтобы кино не мешало разговаривать, Дэн и Лена, лежа в постели, стали смотреть «Мстителей». — Не, вот так прикольно, — говорила Лена. — Эта хрень бахнула, и у меня прям по спине вибрация. — Ага, как в кинотеатре, — подтвердил Дэн. — Только курить можно. Дай пепельницу.* * *
Глядя в потолок, Егор чуть не плакал от бессильной злобы. Ну что он мог сделать, что?! — Не тревожься, — раздался над ухом тихий голос Веры, которая как-то незаметно вернулась в постель. — Все образуется. Егор выдохнул, испытав неожиданное облегчение. Сережа уснул, несмотря на взрывы и вопли сверху, но Вера запела колыбельную для своего мужа. И веки его сами собой опустились.Ветра спрашивает мать:
«Где изволил пропадать?
Али звезды воевал?
Али волны всё гонял?»
* * *
Среди ночи Лену как будто толкнули, сон разом слетел, и она прислушалась, не открывая глаз. Тихо. Только колонки гудят. Фильм закончился, они с Дэном проспали концовку. А гул раздражал. Лена поворочалась. Голова болела от выпитого и выкуренного. Хотелось спать, а не спалось. Лена попыталась самонапугаться: представила себя за кассой с красными глазами и гудящей головой. Не помогло. Колонки чертовы… Надо встать и выключить, да в сортир сходить. Сушняк еще этот. Лена не сразу отважилась покинуть уютную постель с посапывающим рядом Дэном. Лежала, крутилась, прислушивалась. Казалось, кто-то напевает колыбельную. Эти, снизу, что ли? Вот уроды, поспать не дадут! Разгуделась там, клуша рыжая. Или, может, из колонок? Провода, бывает, ловят хрень всякую. Короче, надо их отрубить. И в сортир. Решившись, Лена отбросила простыню и сползла с постели. Подошла к усилителю, ткнула кнопку выключения. В колонках оглушительно щелкнуло, и гул угас. Лена хотела перевести дух, но успела лишь вдохнуть. Да так и замерла, не успев даже руку опустить.Спи, дитя мое, усни!
Сладкий сон к себе мани:
В няньки я тебе взяла:
Ветер, солнце и орла.
Улетел орел домой;
Солнце скрылось под водой;
Ветер, после трех ночей,
Мчится к матери своей,
«Не гонял я волн морских,
Звезд не трогал золотых;
Я дитя оберегал,
Колыбелочку качал!»
* * *
Священник, которого они уговорили зайти в гости, был, кажется, нетрезв, но добросовестно прочитал молитву густым басом, подымил кадилом и обрызгал стены святой водой. — Сами-то крещеные? — спросил он обуваясь. — Да, — сказал Дэн. — Нет, — сказала Лена. Священник только головой покачал и вышел.* * *
Ночью Лена проснулась от того, что ее толкнули. Открыв глаза, она обнаружила, что на животе у нее кто-то сидит, и руки этого существа давят на грудь. — Креста-то нет, — прошептала тварь. — Хорошо, когда креста нет, а то руки жжет, терпеть моченьки нету. А без креста — одно удовольствие. Спи, Леночка, сладко спи. Давление на грудь усилилось. Лена хватала ртом воздух, пытаясь вдохнуть. Глаза начали закатываться. Из последних сил Лена подняла левую руку, махнула наугад и попала во что-то мягкое и теплое. Дэн! — А? — заворчал спросонок тот. — Чё? А-а-а, ты кто?! Тварь повернула к нему голову и зашипела, как тысяча разъяренных кошек. Дэн завизжал, скатился с кровати, пополз к балкону. Тварь спрыгнула с Лены и… исчезла. С громким хрипом-стоном Лена вдохнула. Легкие болели, мучительно расправлялась грудная клетка. Дэн запустил бутылкой в выключатель. Бутылка разбилась, но свет загорелся. В комнате никого не было, кроме Дэна и Лены. — Ленка? — прошептал Дэн. — Ты, это… Седая совсем. Лена не ответила. Трясясь и кашляя, она училась заново дышать.* * *
— Алло, баб Шура, это Лена! — Леночка?! Ай ты, золотко моё! Я уж думала, позабыла старушку. — Да ну, что ты, баб Шура. Слушай, а помнишь, ты говорила, что в деревне ведуньей была? Баба Шура приехала в обед. Одобрительно поцокала языком, глядя на Лену, убравшую волосы под платок. Похмурилась, глядя на Дэна. Выпила три кружки чая, непрестанно болтая о всякой ерунде вроде пенсии и президента. Лена и Дэн терпеливо ждали. Наконец, баба Шура взялась за дело. Потребовала поставить табурет посреди комнаты, а на него — таз с водой. Над этим тазом она и склонилась, что-то бурча себе под нос и помахивая руками. Дэн и Лена сидели на кровати, обнявшись. — Сейчас она этой кошке драной хвост прищемит, — шептала Лена. — Баба Шура — сила! Она в деревне раз из парня одного беса выгнала, ей папка его, священник местный, в ножки кланялся! Лену трясло от ярости. Она хотела верить, что от ярости. Сегодня ее выгнали с работы за то, что она не могла пробить ни одного товара — руки дрожали. «Спи, Леночка, сладко спи», — слышала она, стоило только прикрыть глаза. И тут же наваливался страшный сонный паралич. Баба Шура замолчала, вглядываясь в таз. Медленно распрямилась. Еще медленнее повернулась. В ее бледном лице не осталось ни капли доброжелательности, когда она смотрела на свою правнучку. — Баб Шура?.. — Ты кому дорогу перешла? — прошептала старушка. — Ты зачем меня сюда звала?! Уйди! — крикнула она, отпрянув от вставшей Лены. — Не тронь меня! Вся ты скверной пропитана, мне и за год теперь не отмыться, не очиститься… Баба Шура бросилась в прихожую, крестясь и читая молитвы.* * *
Выходной выдался тихим и солнечным. Егор наслаждался семейной прогулкой. Вера толкала по двору коляску и улыбалась, глядя на спящего Сереженьку. У подъезда остановился грузовик. Егор, прищурившись, наблюдал, как снуют взад-вперед какие-то люди, вынося из подъезда мебель. В числе прочего — огромные колонки. — Соседи сверху переезжают, — сказал Егор. — Слава богу. Девушка с платком на голове села на скамейку, да так и сидела, ссутулившись, потерянная, грустная. — Жалко их, — вырвалось у Егора. — Непутевые, конечно, но что-то уж совсем — как на кладбище собрались. Девушка уронила лицо в ладони, плечи затряслись. Один из суетящихся парней подскочил к ней, приобнял. Они о чем-то заговорили, Егору почудилось слово «помойка», произнесенное дрожащим женским голосом. Парень закивал, соглашаясь. — Ничего, — промурлыкала Вера. — Всё у них образуется. И, развернув коляску, она пошла в другую сторону, напевая свою чудну́ю колыбельную:«Не гонял я волн морских,
Звезд не трогал золотых;
Я дитя оберегал,
Колыбелочку качал!»
Октябрь 2018 г.
Последние комментарии
8 часов 27 минут назад
8 часов 28 минут назад
15 часов 11 минут назад
15 часов 19 минут назад
21 часов 31 минут назад
21 часов 35 минут назад