Выше оценки неплохо 3 том не тянет. Читать далее эту книгу стало скучно. Автор ударился в псевдо экономику и т.д. И выглядит она наивно. Бумага на основе магической костной муки? Где взять такое количество и кто позволит? Эта бумага от магии меняет цвет. То есть кто нибудь стал магичеть около такой ксерокопии и весь документ стал черным. Вспомните чеки кассовых аппаратов на термобумаге. Раз есть враги подобного бизнеса, то они довольно
подробнее ...
быстро найдут уязвимую точку этой бумаге. Игра на бирже - это вообще рассказ для лохов. Маклеры играют, что бы грабить своих клиентов, а не зарабатывать им деньги. Свободный рынок был, когда деньгами считалось золото или серебро. После второй мировой войны для спекуляций за фантики создали МВФ. Экономические законы свободного рынка больше не работают. Удачно на таком рынке могут работать только те, кто работает на хозяев МВФ и может сам создавать "инсайдерскую информацию". Фантики МВФ для них вообще не имеют никакого значения. Могут создать любую цифровую сумму, могут стереть. Для них товар - это ресурсы и производства, а не фантики. Ну вод сами подумайте для чего классному специалисту биржи нужны клиенты? Получить от них самые доходные спекуляции, а все менее удачное и особенно провальное оставить им. Основной массе клиентов дают чуть заработать на средних ставках, а несколько в минус. Все риски клиентам, себе только сливки. Вот и весь секрет их успеха. Ну и разумеется данный специалист - лох и основная добыча маклеров хозяев МВФ. Им тоже не дают особо жиреть. Поднакопил жира и вот против вас играет вся система биржи. Вроде всегда "Надежные" инсайдеры сливаю замануху и пипец жирному брокеру. Не надо путать свободный рынок со спекулятивным. И этому сейчас вас нигде не научат, особенно в нашей стране. А у писателя биржа вообще выдаёт кредиты для начала спекуляции на бирже. Смешно. Ну да ведь такому гениальному писателю надо придумать миллионы из нуля. Вот спрашивается зачем ГГ играть на бирже, если ему нужны деньги для расширения производства и он сам должен выкинуть на рынок свои акции для привлечения капитала.
Начал читать. Очень хорошо. Слог, юмор, сюжет вменяемый.
Четыре с плюсом.
Заканчиваю читать. Очень хорошо. И чем-то на Славу Сэ похоже.
Из недочётов - редкие!!! очепятки, и кое-где тся-ться, но некритично абсолютно.
Зачёт.
Начал читать первую книгу и увидел, что данный автор натурально гадит на чужой труд по данной теме Стикс. Если нормальные авторы уважают работу и правила создателей Стикса, то данный автор нет. Если стикс дарит один случайный навык, а следующие только раскачкой жемчугом, то данный урод вставил в наглую вписал правила игр РПГ с прокачкой любых навыков от любых действий и убийств. Качает все сразу.Не люблю паразитов гадящих на чужой
подробнее ...
труд и не умеющих придумать своё. Вообще пишет от 3 лица и художественного слога в нем не пахнет. Боевые сцены описывает в стиле ой мамочки, сейчас усрусь и помру от ужаса, но при этом всё видит, всё понимает но ручки с ножками не двигаются. Тоесть всё вспомнить и расписать у ГГ время есть, а навести арболет и нажать на спуск вот никак. Ах я дома типа утюг не выключил. И это в острые моменты книги. Только за это подобным авторам надо руки отрывать. То есть писать нормально и увлекательно не может, а вот влесть в чужой труд и мир авторов со своей редакцией запросто. Топай лесом Д`Картон!
Книга из серии тупой и ещё тупей. Автор гениален в своей тупости. ГГ у него вместо узнавания прошлого тела, хотя бы что он делает на корабле и его задачи, интересуется биологией места экспедиции. Магию он изучает самым глупым образом. Методам втыка, причем резко прогрессирует без обучения от колебаний воздуха до левитации шлюпки с пассажирами. Выпавшую из рук японца катану он подхватил телекинезом, не снимая с трупа ножен, но они
подробнее ...
благополучно появились потом. Заряжает барабан револьвера капсюлями порохом и приклеивает пули. Причём как вы понимаете заряжает их по порядку, а потом дважды нам пишет на полном серьёзе, что не знает как дозарядить барабан, как будто этого не делал при зарядке. Офицеры у него стреляют по дальним целям из револьверов, спрашивается вообще откуда офицеры на гражданском пароходе? Куда делся боевой корабль сопровождения я так и не понял. Со шлюпкой вообще полная комедия. Вы где видели, что бы шлюпки в походном положении висели на талях за бортом. Они вообще стоят на козлах. У ГГ в руках катана, а он начинает отстреливать "верёвку" - дебилизм в острой форме. Там вообще то подъём и опускание шлюпки производится через блоки, что бы два матроса смогли спокойно поднять и опустить полную шлюпку хоть с палубы, хоть со шлюпки, можно пользоваться и ручной лебёдкой с палубы. Шлюпки стандартно крепятся двумя концами за нос и за корму иначе при спускании шлюпку развернёт волной и потопит о корпус судна. Носовой конец крепя первым и отпускают последним. Из двух барабанов по делу ГГ стрелял только один раз и это при наличии угрозы боевых действий. Капсули на дороге не валяются и не в каждой лавке купишь. Кто будучи голодным и с плохим финансовом положении будет питаться эклерами? Только дебил или детё, но вряд ли взрослый мужчина. Автору книги наверное лет 12, не более.
восприятия одних и тех же событий не менее, а возможно, и более важен, чем плюрализм политический. Самое главное — не надевать на человека намордник, как это сделал человек со своим верным другом собакой, чтобы та ненароком его не укусила.
Об этом Малерба рассказал в другой своей сказке — «Как собака стала другом человека», — язвительной, беспощадной, что вообще свойственно этому писателю, и не только его сказкам, но и романам «Змея», «Сальто-мортале», «Голубая планета».
В отличие от Малербы Альберто Моравиа предпочитает в своем сборнике «Истории из предыстории» мягко подтрунивать над человеческими слабостями, персонифицированными строго в соответствии с канонами классической сказки о диких и домашних животных. И Малерба, и Моравиа одинаково владеют «культурой смеха», но природа смеха у них сильно разнится. Смех Малербы не только ядовит, но и очень социален, привязан к реальности Италии наших дней.
Это отчетливо проявляется в сборниках сказок «Маленькие истории» и «Карманные истории». Прочтите сказки «Грязное небо», «Экскурсовод из Рима», «Дядюшка в аду», и вы убедитесь, что это сказки чисто итальянские. Возникает вопрос, является ли такая привязанность к месту, такая «итальянскость» этих сказок достоинством или недостатком.
В данном случае это, безусловно, не обогатило палитру писателя. Малербу отличает необычайно яркий языковой колорит — причудливое сочетание разговорного языка с учено-латинизированным, риторические вопросы, намеренные повторы, игра слов, использование газетных клише, обнаруживающие в контексте всю свою тривиальность научные термины с ироничной окраской и рекламные призывы с их гиперболическим восхвалением навязываемого вам чуда техники и прогресса. Причудливый этот сплав в произведениях Малербы почти всегда очень органичен. Здесь же Малерба-публицист, пусть даже острый, метко-наблюдательный, явно затмевает Малербу — сочинителя и творца.
Альберто Моравиа в своих сказках более универсален, и преобладают в них не сатира, сопряженная с гомерическим хохотом, как у Малербы, а легкая усмешка, сопряженная с сатирой. Это вовсе не значит, что в «Историях из предыстории» Моравиа предстает этаким добрым дедушкой, который щедро дарит нам свое остроумие. Когда он высмеивает самого-самого — к примеру, самого могучего, смелого и умелого Дино Завра («Прыжок Дино Завра»), — его талант сатирика проявляется в полной мере. И тут присутствует у писателя мрачная метафора власти, незыблемо уверенной, будто она всегда и во всем самая первая, правая, мощная. Для Моравиа вообще не существует внутренних табу. Недаром же в сказке «Вселенский потоп, конец света и так далее» он добродушно, но не без сарказма подшучивает над Вс. Е. Вышним. Бог у него с характером — обидчивый и подчас капризный. Такое вольнодумство атеистического толка вполне в русле традиций итальянского фольклора и новеллистики Возрождения. Данте Алигьери, Джованни Боккаччо, а позднее Маттео Банделло и Джамбаттиста Базиле были людьми глубоко и искренне верующими. Это не помешало им, однако, вывести в своих новеллах и сказках алчных, похотливых, лживых монахов и весьма неравнодушных к мужскому полу монахинь. Противоречие тут чисто внешнее: все четверо проводили четкую грань между религией и верой.
XX век, полный событий невиданного трагизма, лишь обострил эту несоразмерность между верой и ее церковным воплощением. В этом убежден Джузеппе Бонавири, своеобычный писатель, воссоздающий в «Сарацинских новеллах» сказочную историю родной Сицилии на литературном языке, сквозь который проступает сицилийский диалект. У Бонавири в новелле «Сын портного» священник предстает подлинно гнусной личностью, Всевышний же, изображенный в других рассказах, приобретает сарацинские черты. Бонавири верен народной традиции многострадальной Сицилии, испытавшей нашествие сарацин и норманнов, французов и испанцев (а злые языки добавляют: «…и итальянцев с Севера»).
Между тем новеллы Бонавири по сути своей предельно религиозны. Христос в новеллах цикла «Иисус и Джуфа» не столько утешает страждущих и обиженных, защищает гонимых, сколько сам страдает и спасается от обидчиков.
Страстное стремление к справедливости и духовной свободе — один из главенствующих мотивов всей европейской народной сказки, во многом черпавшей свои сюжеты из Библии и других священных книг, культовых обрядов и религиозных обычаев.
В. Пропп в упомянутом труде отмечает: «Уже давно замечено, что сказка имеет какую-то связь с областью культов, с религией… Сказка сохранила следы очень многих обрядов и обычаев: многие мотивы только через сопоставление с обрядами получают свое генетическое объяснение».
Мария Корти в сказке «Почему закат багровый», взяв отправной точкой старинный обычай паломничества и сбора монахами пожертвований, поднимается до серьезнейших социальных обобщений и моральных истоков истинного, а не показного, благочестия.
Оставим в стороне слово
Последние комментарии
14 часов 22 минут назад
23 часов 13 минут назад
23 часов 16 минут назад
3 дней 5 часов назад
3 дней 9 часов назад
3 дней 11 часов назад