Бархат и пепел (СИ) [Нэйса СоотХэссе] (fb2) читать постранично

Новинки и продолжение на сайте библиотеки https://www.litmir.me

========== Глава 1. Новая королева ==========

Пушки пробили двенадцать залпов вслед за часами на императорской башне.

Ударили литавры, и зазвучала музыка – казавшаяся плавной и чарующей после громогласного салюта, обозначившего вступление в брак короля Альбиона Ричарда III, Неспокойного. Неспокойного не в силу собственных заслуг и не от врождённого своего характера, а лишь потому, что царствие Ричарда ознаменовали три войны, о приближении которых, впрочем, никто ещё не знал в ночь бракосочетания, когда Ричард впервые демонстрировал двору свой новый венец с тремя зубьями, украшенный топазами и карбункулами – а вместе с венцом и новую свою супругу Лукрецию, герцогиню Вестфольскую. И если о приближении трёх войн никто ещё не знал, то о том, что за пять лет

Ричард в третий раз меняет королеву, знал любой, кто хоть раз бывал при дворе.

Монарх шествовал со своей наречённой по багряной дорожке, ведущей к трону. Молодая Лукреция в белоснежном, похожем на взбитые сливки платье, перечёркнутом на груди пурпурной лентой, чувствовала себя неуютно, несмотря на то, что всю жизнь провела среди роскоши ничуть не меньшей.

Причиной её беспокойства было не слишком большое количество приглашённых и не тяжесть торжественного наряда.

Лукрецию беспокоило излишне пристальное внимание – но не гостей, а только одного из придворных, в будуарах давно признанного членом королевской семьи, пережившего двух королев и, как искренне опасалась Лукреция, способного пережить и третью – её саму.

Его звали Андрэ, и хотя титул его был скромен – он был лишь виконтом небольшой провинции на самом севере – камзол его был богаче свадебного платья самой королевы, а бриллианты глаз обжигали холодом зимнего полдня.

Андрэ не носил парика, демонстрируя пренебрежение к традициям в любом их проявлении, но собственные его волосы оттеняли лицо не менее эффектно, чем любой аллонж. Пурпурный бархат его камзола сидел не хуже королевской мантии на плечах Лукреции. Но более всего ранил молодую королеву взгляд супруга, устремлённый на молодого ещё виконта беззастенчиво и жадно.

Лукреция нарочно избегала смотреть в сторону Андрэ, не желая показывать, что понимает смысл этой молчаливой перестрелки взглядов, но, кажется, ни короля, ни виконта не интересовало её мнение.

Уже вступая в брак с Лукрецией, Ричард знал, что Андрэ останется на своём месте возле престола – и тем более не изменится его место в сердце короля.

Сам этот брак был игрой, не первой уже попыткой показать Андрэ, кто правит королевством и двором. Но если Андрэ и понял намёк, то не подавал вида – он стоял, прислонившись плечом к мраморной колонне, и смотрел на молодую королеву из-под приспущенных век, всем своим видом выражая презрение и будто бы недоумение, непонимание того, как эта женщина оказалась здесь в белоснежном платье с венцом на голове.

В то время как дамы и кавалеры, желавшие показать свою преданность, несли свадебные подарки к королевскому престолу, падали на колени и целовали перстень с огромным топазом, Андрэ продолжал стоять, не меняя выражения своего лица, глядя на Лукрецию одновременно пристально и небрежно, будто собираясь отвернуться в любой момент.

Лукреция нервно поглядывала на короля, король продолжал смотреть на своего фаворита, белея от злости от ежеминутно посещавшей его мысли о том, что манёвр в очередной раз не удался, но пока Андрэ стоит в другом конце зала, ничем не выдавая своей причастности к происходящему, ему, монарху, придётся молча сжимать подлокотник трона, терпеть напряженные взгляды малознакомой женщины, а затем делить с ней постель – пока Андрэ будет почивать на собственных шёлковых покрывалах, вряд ли думая о своём короле.

Ричард был уверен, что не было за последний год ночи более тяжкой и удушающей, чем эта, когда двор праздновал его новую свадьбу. Он был уверен, что ночи более удушающей вообще не может быть - до того момента, когда под мраморные своды тронной залы вступил Дезмонд Корнуольский.

Вопреки обыкновению на Дезмонде был не обычный его чёрный гвардейский мундир, а белый, как платье невесты, камзол. Но хотя он отступился от своего скверного нрава, чтобы почтить королевское торжество, по насмешливому взгляду его Ричард видел, что и речи не идёт о том, чтобы Дезмонд был искренне рад.

По слухам Дезмонд приходился Ричарду младшим братом – и до тех пор, пока у короля не было детей, слухов было достаточно, чтобы назначить Дезмонда негласным наследником короля.

До сих пор все супруги короля были будто прокляты его невидимой рукой – за пятнадцать лет правления Ричарда ни одна не понесла от него ребёнка. Ричард винил во всём плохое здоровье наследниц аристократических домов