Пропавшие во снах [Даниил Эльм] (fb2) читать онлайн


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]
  [Оглавление]

Даниил Эльм Пропавшие во снах

Время знакомства

Научно-исследовательский институт. Блок «С». Подземная лаборатория. Стеклянная комната. Бесшумный стол МРТ. Пациент в белом халате лежит с открытыми глазами. Зрачки максимально расширены так, что даже непонятно какого цвета радужка. Веки держат тонкие спицы манипулятора. Голубой, почти белый, лазер постоянно сканирует состояние сетчатки.

— Приближаемся к фазе, — доложил оператор в соседней комнате, и повернул тумблер. — Запуск червя через… три… два… один…

Лазер начал переливаться разными цветами, периодически пропуская через себя сгустки энергии. Пациент непроизвольно дернулся, но не проснулся.

— Трафик стабилен… Десять секунд до развертывания, — графики на мониторе доползли до номинальной линии. — Готово. Червь активен… пойду, что ли, кофе себе налью, — оператор отодвинулся на кресле, потер лицо руками и встал.


* * *
Огромный червь с засохшей на розовой коже слизью, изогнувшись дугой, готовился проглотить выбившегося из сил и оставшегося без оружия рыцаря. Зловонную пасть монстра заполняли несколько рядов шипов, готовых растереть в компост любую, даже бронированную добычу.

— Я не мо-гу, — шепотом выдавил из себя воин, пытаясь поднять с колен свое закованное в латы тело, — боль-ше…

Червь метнулся в атаку, стремительно вытягиваясь в струну. Время начало растягиваться, с каждым мгновением воздух становился холоднее, пока мороз не стал щипать кожу. Холодный пот пробил дрожью по спине рыцаря, а в глазах поселился белый страх. Казалось, что чудище уже поглотило его душу, осталось только покончить с телом. Пасть зверя хлопнула и плотно сомкнулась.

На землю упали два подкованных копыта. Они не успели попасть в чрево монстра. Обмен лошади на человека дал дополнительные секунды. С правого фланга с боевым кличем бежал на помощь рыцарь из того же ордена. Пока червь заглатывал кобылу, прибывший боец нанёс несколько ударов наотмашь. Тяжелый двуручный меч, рассекая плоть монстра, оставил глубокие кровоточащие раны, обильно орошающие красноватой омерзительной жидкостью смятую траву. Червь взвился и разъяренно метнулся в сторону нового героя. Изо рта чудовища дождем по поляне рассыпались останки верного скакуна, рваная попона и размолотый походный инвентарь. Рыцарь ловким перекатом оказался под червем и клинком распорол зоб, пустив смердящую зеленую жижу. Спазм парализовал монстра. Покрытый разными сортами слизи, рыцарь без промедления начал наносить добивающие удары, вонзая меч по самую рукоять, пока червь не перестал реагировать на проколы.

— А-а-а-х, — тяжело выдохнул победитель и завалился на спину.

Он рывками стащил с себя шлем со сломанным пучком декоративных перьев, после чего откинул его в сторону. Лицо рыцаря было молодо. Светлые, почти желтые волосы, как попало стриженые, торчали во все стороны и демонстрировали отсутствие должного ухода — воду они видели нечасто. Голубые глаза источали юношеский азарт и самодовольство.

Спасенный от смерти брат перевалился на спину, раскинув широко ноги и руки, и залился нервным смехом, ощущая возвращение жизни. Вечернее солнце бросало свои желтые блики на немногочисленные чистые участки обмундирования рыцарей. Прохладный ветерок принес с собой толику свежего воздуха и аромат полевых цветов. Переведя дух, оба воина взглянули друг на друга. Раньше они никогда не встречались.

— Артур, — представился первый, постучав по кирасе своего спасителя, — Спасибо тебе, откуда бы ты ни взялся.


* * *
Наступление очередного утра ознаменовал противный будильник, пищанием призывающий вылезать из теплой постели в прохладную комнату. За окном стояла осень. Дин протянул руку, сдвинул указатель разворотного календаря на среду и вслух прочел мотивационную фразу, вензелями написанную на посредственной осенней фотографии:

— Нельзя получить что-то новое завтра, если сегодня будешь делать то же самое, что и вчера… — Дин натянул до носа одеяло и ободрил себя. — Не буду чистить зубы и завтра получу новый кариес.

Будильник решил, что хозяин и все заинтересованные люди в течение двух с половиной минут уже встали, и прервал трель из синтетических ноток. В комнату вернулся шум: сборы соседей по дому, бибикание машин за окном, утренняя телевизионная передача из-за стенки на кухне, гул водопроводных труб, цокот каблуков суетливой соседки, жужжание лифтов и крики снизу, где двоих детей собирали в садик. Пора вставать.

Самый сложный путь — это дорога до зеркала в ванной, пока тело приспосабливается к вертикальному положению. Чистка зубов. Прическа — сколько бы Дин ни оперировал расческой, все равно на голове оставался хаос. Разглядывая свое помятое отражение сквозь прикрытые голубые глаза, Дин размышлял о необходимости повышения привлекательности “малой кровью” — умыться холодной или теплой водой? Некоторым подросткам довольно сложно ухаживать за своей внешностью. Дин страдал данным недостатком, но еще вдобавок не умел адекватно ситуации подбирать выражение лица. Поэтому старался всегда быть серьезным. В результате окружающие считали его угрюмым занудой. Дин выдохнул и принялся корчить рожи, отыскивая что-нибудь повзрослее. Мятный освежитель дыхания закончился, пришлось довольствоваться клубничным.

Никто в его семье не придавал значения внешнему виду пищи, так что каша выглядела как каша. Дин выловил картонную упаковку из мусорного ведра и принялся зачитывать витаминный состав и рекламные слоганы своего завтрака, тем самым он уговаривал свой язык принять этот бесспорно полезный продукт и отправить его на переработку в желудок. В телевизоре ведущий разглагольствовал о редьке и о том, как лишний вес сам уходит с каждым клубнем этого великолепного овоща. “Сколько же центнеров нужно съесть, чтобы похудеть на килограмм? — прикидывал Дин, заливая в себя уже холодный чай, — неужели девушки в это серьезно верят?” После завтрака он направился в комнату за формой. Выбор одежды у Дина был весьма скуден: можно надеть чистые брюки, или поносить еще пару дней те, на которых вытянулись коленки, а еще можно надеть «траурную» белую, или очень печальную и тоже белую рубашку — вот и все варианты.

Дин обычно не спешил в школу, но расстояние в полкилометра до ворот, преодолевалось им не более чем за десять минут. Иногда по пути его догонял кто-нибудь из одноклассников, но не сегодня. Осенний воздух был уже достаточно холодным, чтобы это чувствовали уши. Но деревья еще не спешили избавляться от листвы, и стояли раскрашенные яркой экспрессией. До сих пор оставалось много зеленых пятен. Солнце то укрывалось хмурой тучей, то бодро вылезало, мелькая на стеклах жилых массивов. Всего лишь очередная осень.

Вторая парта в среднем ряду не самое удачное место для спокойной жизни, тем более, если рост метр восемьдесят. В очередной раз Дин стал жертвой обстрела из развинченной ручки — школьный аналог духового ружья. Это не только отвлекало от глубоких пессимистических размышлений о смысле литературы, но и доставляло душевные страдания. Жеваная бумага застревала в волосах и забавляла соседей на более отдаленных от доски партах. Очередная пуля завалилась за шиворот и, с каждым движением, мерзко пробиралась вниз по позвоночнику. Всякий следующий выстрел помаленьку откусывал от авторитета, натягивал нервы, подтачивал терпение.


— Ты покойник! — вспылил Дин, и запустил учебник через ряды в своего обидчика. Аэродинамика у книжек никакая, игнорирование этой баллистической характеристики привело к ненужному ущербу. “Cнаряд” приземлился не на ту парту и разметал письменные принадлежности. Возмущенная подобным хамством одноклассница Кира с криком: “Дурак?” — отправила ластик в ответ. Прямое попадание. Теперь на лбу будет красоваться синяя звездочка и сердечко. Ластик был самодельным штампиком, обильно смоченным синей пастой. Подобные поделки часто встречались — ученики, как всегда, находили альтернативное применение инвентарю из пенала.

— Лузер! — хохотом взорвался класс.

— Кх, — стиснув зубы, прохрипел Дин и прижал кулаки к своей парте. Какое позорное клеймение. Над этим происшествием будут еще неделю потешаться и сочинять шутки…

Не успел Дин покинуть периметр школы, как до его ушей донесся хор насмешек. За пару уроков заботливые одноклассники старательно разнесли историю до всей параллели. И наверняка, именно Кира поспособствовала такому резонансу. Эта девушка была красива — блондинка с голубыми глазами: правильные черты лица, выразительные естественно черные ресницы, длинные густые волосы, которым завидовали многие, модельная прическа даже в школе. Кира позволяла себе одеваться красиво, даже несмотря на замечания учителей, и выделялась среди других учеников. Высокая и с хорошей фигурой, к тому же из богатой семьи, она была недосягаемой мечтой многих парней. Некоторые к ней просто боялись подойти, а у кого-то не хватало голоса, чтобы даже заговорить рядом с ней. И она бы вполне могла понравиться Дину, если бы не отвратительный характер. Упрямая и злопамятная она сразу дала понять, что будет главной в классе, что её стоит слушаться и ставить в известность о своих решениях, иначе, она уничтожит авторитет наглеца. Естественно, Дин, привыкший к свободе и считавший пацанов круче девчонок, не обратил на эти предупреждения внимания и продолжал мнить себя лидером, подбивая одноклассников на всякую ерунду для достижения собственных целей. Два года назад конфликт с Кирой достиг своего апогея и вылился в ряд неприятных последствий, в результате которых Дин оказался в незавидном положении, которое до сих пор ухудшалось.


* * *
Провода надежными клеммами соединялись с кибернетическими имплантатами на теле. Очки дополнительной реальности четко и точно проецировали на сетчатку основные параметры меха. Новенький робот поблескивал золотыми эльфийскими ушами, как будто только что сошел с глянцевой страницы из комикса. Вытянутое лицо закрывала стальная маска, оставляя на виду лишь светящиеся огоньки глаз и бороду из антенн. Руки крепились так, что треть плеч оставалась в качестве боковых щитков для головы. Посередине корпуса была установлена кабина. Бронированное стекло надежно защищало пилота и, в то же время, являлось неплохим монитором для подсветки вражеских целей. Батареи высокой плотности занимали все свободное пространство, выполняя две функции: эффективное хранение энергии и сопротивление лучевому урону. Передвижение осуществлялось классическим способом — ноги по-прежнему в моде. Для ускорения маневров предусматривались антипротонные бустеры с управляемым вектором тяги. Дин уперся ногами в педали и уверенно потянул рукояти управления, мех с легкостью ринулся вперед, по-обезьяньи размахивая своими длинными руками.

Диверсия у портальных ворот прошла успешно, и теперь предстояло выбираться. Стратегическая авиация в скором времени должна была разбомбить всю округу и уничтожить остатки паукообразных механоидов вместе с городом, потом планировалось подтянуть регулярные войска. Без закрытия прохода между мирами смысла в лобовой атаке не было, ибо враги бы просто призвали себе подкрепление с других менее нагруженных фронтов. Естественно, сейчас они уже знали о присутствии Дина и сканировали местность. Лишь вопрос нескольких секунд, когда они заметят бегущего по улицам меха.

Дин выбрал самый короткий путь для эвакуации, поэтому пришлось прорываться с боем. Первые два вражеских бота оказались захвачены врасплох и были разрублены фотонным мечом на четвертинки. Третий же, уклоняясь, послал сигнал тревоги своим собратьям. Бинарный скрежет прогудел средь домов и эхом разнесся в разные стороны. Враги полезли из каждого угла: через улицы, перебирая своими ходунками, через дома, карабкаясь с помощью своих железных щупалец и угрожающе фокусируя свой единственный красный глаз. Их многочисленные взгляды создавали узор, похожий на движущиеся узлы паучьей сети. В этом зрелище было что-то убаюкивающее, гипнотизирующее. Дин не планировал тратить время, усилием воли вырвал себя из транса и активировал силовой щит, об который через мгновение разбилась мегаваттная вспышка. Выстреливший паук поплатился конечностями, и его сферическое тело покатилось вниз по дороге, сбивая других. Два следующих врага на пути Дина выбыли из игры, получив «сотрясение» микросхем, несовместимое с функционированием. Механические кулаки били тяжело и «больно».

Дюзы на пятках взвыли, расплавив асфальт, и выбив ударной волной стекла в ближайших домах, подбросили меха на сто метров в воздух. Система наведения шустро захватывала одну цель за другой, проецируя красные треугольники на туши противников. Подавленный перегрузкой Дин сквозь туман в глазах отдал команду “запустить ракеты” и обмяк в кресле. С боков синхронным залпом стартовали реактивные снаряды, оставляя за собой белый след выгоревшего топлива. Система жизнеобеспечения приступила к вливанию адреналина и других медикаментов, дабы вернуть боевое состояние пилоту. Химия начала действовать, когда гравитация погасила вертикальную скорость и потянула аппарат обратно к земле. Яркие вспышки от точных попаданий ракет разбросали железные обломки врагов по дворам. Теперь пусковые шахты были пусты, в распоряжении Дина осталось только оружие ближнего боя. Двигатели активно шипели, поддерживая постоянную невысокую скорость снижения. Нахождение в таком положении у всех на виду было равносильно роли мишени в тире. Но из-за внезапной атаки среди пауков возникла сумятица, которая не дала меху превратиться в парящее решето.

Плавное приземление отменялось. Лучшим местом для посадки была выбрана голова механоида, расположившегося на детской площадке. Два полезных дела сразу: и амортизация, и нейтрализация. Сканер прожужжал предупреждение о наличии человеческой формы жизни рядом с намеченной точкой. Дин рванул вниз, выжимая максимальную тягу из ускорителей.

Город должны были эвакуировать, но похоже, не успели.

“Какого черта гражданские торчат на улице, а не в убежище?” — подумал Дин.

Мех буквально вонзился в землю в паре метров от молодой светловолосой девушки, разрубив ногами металлические щупальца паука и поломав детские качели на пружинке. Ударная волна разошлась по земле. В результате девушка потеряла равновесие и упала ничком. Дин направил рукоять энергетического меча в сторону неприятеля и активировал клинок. Светящееся остриё мгновенно пронзило механоида в блестящий яростью глаз. Дыра оказалась достаточно глубокой, чтобы повредить центральный процессор. Паук с грохотом хлопнулся о землю и больше не шевелился.

— В укрытие! — металлическими динамиками из-под маски прозвенел мех.

Дин сверху видел, что девушка пытается встать и уже подняла голову над землей, чтобы оглядеться. Но он знал, что ничем не может помочь, ибо в его руках была машина убийства, а не спасательная техника.

Военные модели киберматриц могли проецировать только два типа тактильных ощущений — сильные и очень сильные. Инженеры позаботились уведомлять пилота только о серьезных давлениях, представляющих угрозу броне или механическим узлам. Все неразрушающие касания на ощупь были одинаковыми. Проектировщики посчитали — чем меньше у солдата переживаний, тем он реже отвлекается от боевой задачи. Если попробовать взять человека такими руками, то в лучшем случае можно переломать ему кости.

— Давай же! Поднимайся! — нервничал Дин, смотря по сторонам. Наверное, лучше бросить девушку во дворе и сражаться на узких улицах, прикрываясь высокими зданиями. В одиночку она будет менее заметна, нежели в компании с большим роботом. Мех скользнул в переулок и в это же мгновение получил выстрел в плечо. Плазменный шар разворотил броню на левой руке и оплавил часть сервоприводов. Пришлось отступить назад на площадку. Город просто изобиловал врагами, будто они копировались каждую минуту. Дин поднял силовой щит на уже поврежденной левой руке, укрыв корпус и большую часть ног. В правой руке он покрепче сжал меч и приготовился держать оборону.

Ждать пришлось недолго. С интервалом в несколько секунд из просвета между домами вывалилась стая механоидов. Толчком плоскостью щита мех на скорости запечатал ближайшего противника в шестиэтажное здание, обрушив часть бетонных плит. Финтами рассек плотно расположенных пауков, а тех, что стояли поодаль, вспорол засечным. Блокировал лучевые атаки, закалывал противников выпадами, и завершал свой танец мощным отножным ударом с правой стороны. Следующий разворот был сделан крайне вовремя — в щит прилетел выстрел уже с другой стороны двора. Несколькими широкими прыжками Дин оказался на эффективном боевом расстоянии от свежего врага. Без стрелкового оружия мех хорошо дрался только на ближней дистанции. В то же время механоиды обладали телескопическими щупальцами и вполне хорошо калечили на участке до десяти метров. Их плазменные пушки, расположенные во рту, и лучемёты в глазницах, не отличались скорострельностью, но при попадании наносили серьезный урон. Пауки были опасными и многочисленными противниками. Дин крутился волчком то в одну, то в другую сторону. Одновременно отражал выстрелы и, отсекая конечности ботам, разил их направо и налево, до тех пор, пока не раскололся щит. С этого момента можно было полагаться лишь на ловкость и рефлексы. Скользя причудливыми фигурами, мех стремился от одного врага к другому. Противники несли потери, но, несмотря на это, их численность быстро восполнялась, на место выведенного из строя тут же подползал другой.

Дин сражался с полной самоотдачей, но был вынужден приглядывать за беспомощной девушкой. Она уже успела встать и начала метаться, ища место, чтобы спрятаться. Вокруг синим огнем горели обломки ботов, отравляя округу едким дымом. Покромсанные здания зияли острыми ребрами арматуры. Кругом тлели выжженные дочерна высокими энергиями кратеры. Вывороченные газоны и поломанные деревья, раздавленные машины и лужи кислотной жижи, вытекающей из поверженных врагов, омрачали обстановку. Двор был изуродован до неузнаваемости. Девушка побежала к сохранившемуся дому, но наткнулась на пристальный взгляд красного механического ока. Паук яростно зарычал и сфокусировал линзу. Через мгновение лазер блеснул, с характерным гулом испаряя все на своем пути.

Красный луч разбился о дол клинка, который Дин успел поставить в последний момент. Паук начал готовиться к следующему выстрелу. Дин схватил его, раскрутил в полтора оборота и отправил прямиком на голову боту, заходящему со спины. В результате, оба механоида помялись и получили повреждения микросхем. Хаотично крутясь и перебирая ходунками, они повалились на землю. Через несколько секунд у одного замкнуло силовую ячейку. Взрыв не заставил себя ждать, и еще не вытащенный из земли клинок во второй раз уберег девушку, укрыв от осколков. После пары ударов кулаками по очередному врагу Дин схватил меч, отключил энергетическое жало и начал разворот, чтобы провести скользящий удар, но не успел вновь активировать лезвие, как получил разряд в спину. Плазменный сгусток искорёжил батареи и вскипятил вытекающий электролит. Сбой в системе распределения питания и сварившиеся от высокой температуры клеммы перегрузили кибер-ядро. В кабине меха с искрами посыпались приборы, отключилась подсветка. По проводам, которыми был обвешан Дин, вместо адекватной информации начала поступать перемешанная бессмыслица. Из-за того, что человек не в состоянии воспринимать столь фрагментированный поток нервных импульсов, сознание Дина потерялось между реальностями. Мех с грохотом осел на колени и начал заваливаться вперед. Сквозь кашу сообщений погибающего робота Дин отдал последний приказ — выставить руки вперед, чтобы не задавить девушку прямо под собой. Она свернулась калачиком и закрыла голову руками, понимая, что не успеет выкарабкаться из зоны падения, и надеясь на удачу. Манипуляторы меха выдержали приземление, остановив кокпит в паре метров ровно над девушкой.

Короткое летнее платье из хлопка с ажурными геометрическими фигурами изначально было белым, но сейчас скрылось под пылью, пятнами мокрого песка и разводами черной сажи. Длинные пшеничные волосы тоже впитали запах гари и просто умоляли расчесать их. При беглом обзоре на её теле не было видимых повреждений. Девушка зашевелилась, ощупала лицо, оставляя грязные отпечатки. Тем временем Дин добрался до аварийных рукоятей и потянул их на себя. Лобовое стекло разошлось в стороны. Дин расстегнул замок на ремнях безопасности и вывалился из кресла, по пути к земле освобождаясь от проводов, связывающих его с мехом.

— A! — вскрикнула девушка, когда в ее живот носом уперся Дин. Приземление для него было не очень удачным. Вставая, он сначала оступился левой ногой, а затем еще и запнулся о песочницу.

— Извини, — буркнул Дин, прося прощения сразу за оба действия: за прошлое и за будущее. Воспользовавшись эффектом неожиданности, он поднял на руки девушку и рывком закинул ее на плечо, после чего рванул прочь с места аварии. Получился лишь быстрый шаг. Девушка оказалась нелегкой ношей. “Не буду больше смеяться над женскими диетами, — пообещал себе Дин, — и точно запишусь в качалку”. Поспешность была не напрасна. Мех получил еще тройку лучевых попаданий и рухнул плашмя, доломав остатки детской площадки.

Ближайшая парадная к счастью уцелела и не была ничем заблокирована. На стенах отчетливо читалась надпись: “Объявления не клеить!” Железная дверь в подвал была закрыта на замок. Недолго думая, Дин выхватил бластер из кобуры и единственным выстрелом вырезал и замок, и ручку так, что для открывания пришлось засунуть пальцы за притвор. Кибер-очки, хоть не являлись прибором ночного видения, все же помогали ориентироваться в подвальной темноте, зелеными линиями подсвечивая границы предметов. Помещения были небольшими, но гарантировали хорошее убежище, пауки вряд ли полезли бы своими щупальцами в такие узкие проходы. На очередном шаге Дин услышал треск рвущейся ткани.

— Эм! — остановился он, и сразу добавил, — Думаю, мы достаточно глубоко. Переждем тут.

Девушка соскользнула с плеча и встала на ноги.

— Погоди. Сейчас будет свет, — скомандовал Дин, и бросил на центр комнаты электрическую свечу. Цементная коробка отдавала холодом. Трубы водоснабжения стояли небрежно замотанные изоляционной ватой. Было сухо и чисто, и тихо.

Дин снял очки и протер кулаками глаза. Пришло время знакомиться. Он повернулся и выдавил из себя улыбку, чтобы выглядеть чуть более дружелюбным, чем обычно. И встретился взглядом с девушкой, которая отматывала с кронштейна обрывок платья.

— Ди-и-ин?! — возмущенно прозвенела она.

Это без сомнения была Кира, теперь вблизи Дин точно узнал ее лицо. Испачканная и неидеальная, но это она.

— Какого черта ты тут делаешь?

— Тебя спросить забыла, — Кира с вредностью толкнула Дина в грудь.

— Ну, прости, что спас, — иронично проговорил Дин, развел руки в стороны, шагнул ближе и чуть наклонился вперед. — Давай еще, а то я как-то не прочувствовал твою благодарность.

— Дурак, — Кира подняла свободную руку, чтобы оттолкнуть Дина от себя, он ведь вторгся в личную зону.

Из-за перепалки оба оказались не готовы к землетрясению, вызванному бомбардировкой города. Подоспела авиация, и судя по силе, в полном составе. Она разрядила весь боекомплект по целям, сровняв несколько кварталов с землей. Бетонный пол дрогнул. Дин выставил руки и уперся в стену, но всё равно не смог остановить сближение. Губы коснулись губ. “Теплые”, — почувствовал он.


* * *
— Аха-а-а! — прохрипел Дин, вскочил с постели и усердно начал вытирать рот тыльной стороной ладони. — Какого черта? — разозлился он. — Я даже не отдохнул, а уже утро. Сначала она делает из меня изгоя. А теперь ещё и в сны лезет? Как же меня всё это достало.

Будильник обещал подъем через пятнадцать минут. Четверг на календаре. Сегодня утренний телевизор вещал правильные велосипеды и как они улучшают жизнь в целом. Дом шумел и суетился, как ни в чем не бывало. Но Дин чувствовал себя вывалившимся из этого круговорота. Растрепанный и помятый, он направился в школу. Апатия стучалась в его сонную голову. Но кому какое до этого дело? В момент очередной едкой насмешки Дин лишь поднял уставший взгляд и осмотрел гогочущих одноклассников. Из толпы на него тихо смотрели глаза Киры. Больше сегодня она не улыбалась.

— Что это с ней? Как будто ей не все равно?



Вкус победы

Информационная эпоха принесла не только новые технологии, но и новые угрозы. В прошлом небылицы о чудищах рассказывали детям так же, как нынче ставят прививки от болезней. Ребенок боялся, но приобретал иммунитет. Теперь дела обстояли иначе. Сказки перестали быть страшилками, но монстры никуда не делись.

Призрачные сущности не имеют собственного тела, они путешествуют как информация между нашими умами. Теперь, когда люди общаются всё больше и больше, древние и неповоротливые страшилища, сменились страхами современной цивилизации. Какие-то из них лишь ошибки в процессе коммуникации. Другие могут быть плодами иллюзий нездоровых людей. Опасными могут стать и страсти, сбежавшие из клетки воображения. Еще бывают порождения, созданные в умах беспечных сценаристов, они ищут себе жертву в мирах, над которыми они имеют власть. И эти миры — сны. Призраки за одну ночь могут опустошить человека, забрав у него все, чем он был. Уже как зомби, сломанные люди путешествуют в жизни с потухшими взглядами. Мысли в их головах, как руины давно потерянных городов, замерли в остывших надеждах и мечтах.

Порой кошмар не заканчивается быстрым пробуждением. Вместо этого сбивается дыхание. Руки и ноги перестают слушаться, возникает паралич, который не скинуть усилием воли. Невозможно ни бежать, ни отвернуться. Вместо крика о помощи из горла струится легкий шепот. Но никто не слышит. В последнем порыве разум замораживает поступь времени. Холодный пот или теплое касание при пробуждении — символ спасения, его может вспомнить практически каждый. Но все же, кто-то остается потерянным в страхах навсегда. Сильные призраки могут изуверствовать, ломая даже обычные сны. Возможно, с одним из них вы уже виделись.


* * *
Жизнь в школе текла прежним чередом. Но не для Дина. За неделю он отточил свой навык «Укоряющий Взгляд». Это было новое слово в технологии угрюмого лица, оно могло с большой вероятностью пристыдить человека. Против коллектива этот прием был бесполезен, но по единичной цели работал хорошо. Его хватало, чтобы остановить Киру, и Дина это устраивало. Настроение хоть и медленно, но ползло в гору. Начали возвращаться утерянные позиции и восстанавливаться очки авторитета.

На большой перемене Дин обычно посещал столовую. Обед для него стал ритуалом. Живот уже привычно урчал в ожидании порции вкусностей. Сверстники же пренебрегали полноценным питанием, перекусывали бутербродами и находили более интересные занятия: поиграть в спортзале, уткнуться в телефон или побеситься на улице. Поэтому перед Дином стоял сложный выбор: прокачать социальный статус или поддаться уговорам желудка. В школе работал великолепный повар, он не только хорошо готовил, но и красиво выкладывал порции. Листочки зелени, кусочки овощей и молотые цветные специи всегда радовали глаз. Даже из простых продуктов выходили ароматные блюда.

Обещая себе в следующий раз обязательно пойти и завести союзников, Дин торопливо шагал в столовую. От нетерпения на ходу он начал откручивать пуговицу на рукаве. Что же сегодня там приготовили? За столом в углу сидела Кира и, наклонив голову, так что волосы закрывали лицо, дочитывала новый выпуск любимого комикса. Дин ни разу не видел её в одиночестве, да еще и такой увлеченной. Она, как знак опасности, притягивала его взгляд.

В момент, когда Кира закончила читать и довольно хлопнула рукой по обложке, Дин от неожиданности вздрогнул и выронил изо рта ложку, которая черпнула порцию из миски и опрокинулась через край. Куски пищи шрапнелью полетели в лицо, забрызгали пиджак и рубашку. Брюкам тоже досталось, но в меньшей мере. С ударом ложки об пол рядом кто-то засмеялся. На шум обратила внимание Кира. Она недовольно посмотрела на беспорядок, задрала нос, отвернулась, встала и гордо потопала из столовой. Ей даже ничего не пришлось делать, чтобы выставить Дина на посмешище. Выиграла, не начав бой. Дин потопал за шваброй и совком, чтобы прибраться за собой. Он чувствовал себя неловко в первую очередь перед поваром. Кому понравится, если его работа направится в помойку? Обед остался незаконченным, слишком много времени было потрачено на разглядывание Киры. Звонок ознаменовал начало следующего урока.


* * *
Наступление на укрепленный город продолжалось уже несколько часов. Шли трудные бои за каждый участок. Где-то войска уже забрались в жилые кварталы, а где-то все еще бились на подступах. Противник не хотел уступать ни единого сантиметра. Каждый кирпич, каждая яма, каждое окно использовались как укрытие. Столь яростное сопротивление продолжалось, несмотря на обильные бомбардировки и артподготовку. Противник умудрялся перестроиться раньше, чем умолкали взрывы. Город, будучи полностью окруженным, не сдавался и оттягивал на себя значительные силы. Будучи транспортным узлом и за счет удачного положения, он парализовал логистику на многие километры. Его защитники не сидели сложа руки, а активно устраивали диверсии и вылазки, разрушали конвои, минировали дороги, убирали командиров. Фронт задыхался от перебоев с боеприпасами, медикаментами и продуктами питания. На штурм решили отправить огромные силы, в том числе и элитные части, чтобы раз и навсегда разобраться с проблемой. Все закончилось бы еще несколько месяцев назад, если бы не хитрый вражеский генерал. Командиры союзников в ярости бились лбом о стол, когда неожиданным образом стратегия ломалась. С криками они разбрасывали фигурки с тактических карт, стреляли в стенды с разведывательными данными, ломали мебель, и даже били лица своим адъютантам от безвыходности. В конечном счёте, решили задавить числом.

Дин вместе с четырьмя своими товарищами находился на крыше наполовину обрушенного восьмиэтажного дома. Раскрашенные в бетонно-серые полоски они в бинокли наблюдали за событиями на левом фланге. Союзные отряды завязли в боях и уже более получаса топтались на месте. Нужно было найти брешь в обороне города, чтобы наступление на вверенном направлении продолжилось:

— Идеи? — спросил командир и оглядел прищуренным глазом свою команду.

— Тот дом, — заметил Дин, указывая на восток. — Там никого нет, ни единого выстрела оттуда. Неудобно оборонять. Но для нас сойдет.

Капитан без промедления отметил координаты на карте и кивнул радисту, чтобы тот отправил сообщение. Реакция штаба последовала довольно скоро. К цели направилось отделение. Солдаты, пригнувшись, сосредоточились на перемещении к новой позиции, лишь изредка отвечая на выстрелы. Дом оказался полон неприятных сюрпризов. Вспышки противопехотных ловушек мелькали в окнах. Солдаты застряли — вглубь продвигаться слишком опасно, и назад возвращаться нет смысла. Под контролем оказался только угол первого этажа.

— Неплохая попытка, — ухмыльнулся снайпер.

— Шши… Там! Танки. Три или четыре! — замахал рукой Дин, указывая на узкий просвет между домами. Вытащил карту из рук командира и начал тыкать на узкую улочку, заканчивающуюся закрытым двориком, — Какой смысл ехать в тупик? Никакого. Там точно есть тоннель.

— Самолет — не крот, под землей не видит, — подмигнул штурмовой десантник с позывным Счастливчик. В отряде он был самым крупным, к тому же таскал на себе усиленный бронежилет, увесистую гроздь гранат, комплект сапера и полный рюкзак патронов.

— Плоская, как противотанковая мина, — охарактеризовал шутку снайпер.

Пока Дин наблюдал за противостоянием харизмы и интеллекта, связист под чутким руководством командира активно объяснял штабу ситуацию.

— Куда бы я поехал, если б был танком? — размышлял Дин, нервно поглядывая то в одну сторону, то в другую. Бой в городе со стороны казался полным хаосом. Орудия разных калибров беспорядочно звенели. Трещали автоматы и тарахтели пулеметы. Свисты снарядов оканчивались гулкими хлопками. Дым окуривал линию соприкосновения войск, и местами было невозможно разобрать своих и чужих.

Вражеский танк выскочил в неожиданном месте — из-под завала, разметав куски обрушенных домов. Заехав во двор, бронемашина в буквальном смысле раздавила минометный расчет и добила бегущих солдат короткими очередями. На зачищенную площадку из тоннеля один за одним поползли еще танки. Звеньями по двое они распределялись по улицам и вгрызались в спины наступающим, ведя по ходу огонь на подавление. Войска, штурмующие город, не успели даже развернуться. Из их техники уцелело только два союзных танка, осуществлявших бросок через проспект. Теперь они остались заблокированными и отстреливались, развернувшись корма к корме. Пехота и орудия понесли многочисленные потери от пламенных фугасов с тыла. Войска оказались не готовы к подобной контратаке. На десерт из тоннеля высыпался десант на БТРах. Направление можно было считать потерянным.

— Плохи теперь и наши дела, — посетовал командир, указывая на диспозицию. — Оттуда нас быстро заметят. Здесь больше делать нечего.

— Сваливаем? — почти уверенно заявил снайпер. Позывной — Пацифист. Раньше он носил другое прозвище — Миротворец. Аргументировал его тем, что усмирял врагов быстро и тихо, принося покой в их сердца. Но предыдущий командир не был силен в лингвистике и не видел никакой разницы в двух словах, кроме той, что Пацифист звучало короче. Оно и приклеилось. Его снайперская винтовка была измазана белой краской — когда-то это были звездочки, демонстрирующие количество убийств, но теперь для них уже не было места. Пацифист всегда стремился сделать чуть больше, чем от него требовала боевая задача, за что и был выдворен из регулярных частей. Но хороший солдат найдет себе место, особенно на войне.

Отряд Дина занимал позицию на доме еще ночью. Им пришлось пройти через парадные ворота вместе с поддельной атакой. Этот отвлекающий манёвр создал много шума и света, но позволил спрятаться в тенях и потихоньку проскользнуть в спокойные районы. Уклоняясь от прожекторов и проскальзывая мимо патрулей, они медленно просачивались вглубь. Дин старался связать по памяти карту и реальную топографию. Маскировочные мероприятия в городе поражали изобретательностью и качеством исполнения, и порой сбивали разведчиков с толку. Отряд передвигался молча. Приказы отдавали исключительно знаками и часто останавливались, чтобы не сбилось дыхание. Ночная фаза боёв создавала шум, но в глубине города стояла относительная тишина. Самыми сложными препятствиями становились проспекты — преодолевать их приходилось с фантазией. Широкие дороги просматривались с нескольких блокпостов. Дин и Снайпер периодически спорили друг с другом резкими жестами. Лучшее решение приходилось выбирать командиру, которого звали Джек. Никто не решался спросить настоящее ли это имя, или прозвище. Джеку оставался год до получения звания старшего офицера, но он планировал перестать быть капитаном досрочно, поэтому и организовал эту операцию. Команду он собрал за пару часов до выхода, проломив своим упорством бюрократию и заполучив отличных бойцов.

Ночью в городе приходилось отклоняться от курса на несколько домов в поисках наиболее безопасного участка. Джек чаще выбирал путь, который предлагал Снайпер, но когда дело касалось серьезных проблем, прислушивался к Дину. В первый раз вместо километрового обхода они проскочили по чудом уцелевшему пешеходному мосту выше зоны наблюдения. Для второй затеи пришлось заказывать артиллерию. Свист падающих снарядов заставил вражеских солдат понервничать. Под взрывной аккомпанемент разведчики перебежали на другую сторону проспекта. Уровень укрепленности противника почти не менялся: баррикады, траншеи и огневые позиции были крайне хорошо обустроены. Карты и фотографии, сделанные с воздуха, врали на каждом шагу. По этой причине отряд нашел себе место для дислокации только под утро. Выбор пал на строение, разрушенное авиационной бомбой. Это решето не давало никакого укрытия, поэтому противник его не занял, но на уцелевшем кусочке крыши была хорошая наблюдательная площадка. Взбирались по стенам с помощью крюков и веревок. К моменту, когда отряд разместился на позиции, наступление уже началось и худо-бедно продолжалось до внезапной танковой контратаки.

Теперь, после провала операции, в штабе творился бардак, командиры спешно отводили свои группы назад. Джек не стал дожидаться распоряжений и решил, что пришло время покинуть насиженное место. Дин начал возражать, но замолк, когда командир принялся спускаться. Путь вниз прошел быстро. Замыкающим шел Бульдозер — молчаливый пулеметчик. Никто не догадывался, что творится в его голове, и чтобы получить нужный ответ, требовалось точно задать вопрос. В отличие от Счастливчика, Бульдозер не сосредотачивался на своей внешности, носил густую рыжую бороду, ходил в мятой одежде и не хорохорился.

Дин сматывал альпинистское снаряжение, покусывал губы и пытался вспомнить, как же его угораздило записаться на эту самоубийственную миссию. Мысли прервал рокот пулемета. Солдаты припали к земле и машинально закрыли головы руками. Дин начал зайчиком высовываться над бетонной плитой и искать огневую точку. Ей оказался третий этаж углового дома. В пробоине красовались спины вражеских бойцов, активно суетившихся на своих позициях. Ночью отряд миновал эту точку, не заметив противника.

— Бьют по нашим, с той стороны, — отрапортовал Дин. — Про нас не в курсе.

— Пятерых, что у амбразур, — указал двумя пальцами капитан, обращаясь к снайперу, после чего развернулся к Дину и скомандовал. — Мальчиш, на тебе разведка. Бульдозер, прижми их.

Снайпер отстрелялся и улегся на щебне в ожидании особо отчаянных голов. Пулеметчик зычными очередями подрывал боевой дух. Враги, зажатые с двух сторон, не поднимали головы, прятались за стенами и лишь беспорядочно стреляли короткими очередями. Союзная группа с другой стороны шумно приступила к штурму. К этому моменту Дин успел осмотреть почти весь дом и предложил:

— Лестница справа, та, что ближе к нам, самое слабое место. Если прорваться там, этаж будет обречен.

Связист кивнул головой в знак готовности, и соседний отряд получил наводку. Союзники побежали по ступенькам. На первом марше лидер получил очередь в грудь, но прикрыл собой рывок до промежуточной площадки. Не давая времени противнику перегруппироваться и прикрыть фланг, штурмующие ворвались на этаж. Этот маневр стоил им еще двух бойцов. Но когда в ход пошли гранаты, зажатые со всех сторон враги боялись высунуться, даже когда вместо настоящих осколочных, в них кидали камни. Пацифист тоже хотел поучаствовать и пару раз ударил по ногам через дыры в стене. Бульдозер же невозмутимо лежал и продолжал выцеливать окна.

— Чисто! — высунулся из окна союзник, размахивая рукой отряду Дина.

— Вы кто такие? — одобрительно прокричал Счастливчик в ответ. — Как вас занесло в наши края?

— За зенитками охотимся.

— И что платят?

— Один к одному. Девчонка за каждую.

— Мы с ва..

— Харе трепаться, — командир толкнул Счастливчика в бок. — Потом женщин делить будете. Лучше проведи нас туда.

Командир указал на перекресток в семи кварталах ближе к центру города. Отряд, разбившись по двое, приступил к передвижению от одного укрытия к другому, сохраняя штурмовой порядок. Дин следовал вторым номером, положив руку на плечо Счастливчику, и наблюдал по сторонам. Солдаты ловко пробирались через городские джунгли. Заскакивали в окна и через пустые коридоры вылетали с другой стороны. Историческая застройка быстро вытеснила современный город. Витиеватые улицы, узкие арки и запутанные дворы замедляли передвижение. Но даже так, поспевать за штурмовым десантником было тяжело. Появившаяся одышка и учащенное сердцебиение мешали сконцентрироваться. Уставший Дин не заметил орудие ПВО, права на находку присвоил Пацифист. Довольно старое, но крайне опасное для десанта, оно спряталось в маленьком дворике в тени окрестных домов под маскировочной сетью. Командир остановился подумать.

— Врываемся, убиваем всех, ставим бомбу, — подмигнул Счастливчик. — Награду мне.

— Далась она тебе, — огрызнулся снайпер и посмотрел на капитана. — Может ну её?

— Тут не только зенитка, — встрял Дин. — Слева ещё народу много, я их слышу отсюда. В бой встрянем надолго.

Бульдозер положил руку командиру на спину:

— Одного солдата оставить вполне хватит.

— Это ж самоубийство, — заспорил Дин.

— Коль ты решил присвоить мою награду себе — беру твой пулемет, в качестве залога, — игнорируя возражения, заявил Счастливчик, после чего обменялся с коллегой оружием и щедро отсыпал взрывчатки в качества добавки.

Командир похлопал по плечу Бульдозера, и повел остальных дальше через дом. Шли аккуратно, старались не шуметь и поглядывали в окна на случай засады. Дин, запнувшись, повалился на спину идущему впереди радисту. Тот наклонился, но не упал. Оба смотрели на тонкую паутинку растяжки. Только по случайности шедший первым Счастливчик не зацепил ловушку, чем в очередной раз оправдал своё прозвище. А сейчас перед его ногой был установлен еще один противопехотный заряд. Буквально шаг дальше и можно было бы попрощаться с бравым воином. От такого совпадения у Дина побежали мурашки по спине и вырвался нервный смешок. Снайпер покривился, всем своим видом демонстрируя зависть к таланту из ошибки сделать победу.

— В следующий раз нам может так не повезти, — напрягся он и, размахивая стволом, показал назад на дорогу. — Лучше обойти.

— Две гранаты на веревочке — это еще не минное поле, — заявил Дин, а потом добавил. — Наверное.

— Идем дальше, — командир двумя пальцами указал дорогу. — И смотрите под ноги.

Отряд продолжил движение, и без проблем обнаружил и миновал еще две западни. Вражеский блокпост находился уже рядом. Слышался рокот автоматных очередей. Гулкими выстрелами вражеский танк отправлял фугасы. Ситуация была патовая. Нападавшие не могли ни прорваться, ни отступить. Союзные войска на этом направлении уже несколько часов топтались на месте, лишь расходуя патроны. Нужно было хотькакое-нибудь изменение диспозиции противника, требовалось хоть чуть-чуть пошатнуть глухую оборону. Даже при наличии противотанковых средств пехотинцу крайне сложно поразить бронированную машину. Во время перестрелки тяжело найти удобное место и выкроить время для прицеливания. Понимая это, командир выбрал позицию максимально близкую, но закрытую от танка.

— Ну, теперь-то можно? — с азартом спросил Счастливчик, укрепляя пулемет у окна. Он брякнул пару коробок с лентами рядом, чтобы потом не лезть за ними в рюкзак, и уперся коленом в пол, готовый в любой момент нажать на спусковой крючок.

— Сфокусируйте пехоту в доме напротив, — отдал приказ командир.

— Фланговая атака, — констатировал связист и занял самую укрепленную позицию, жертвуя углом обстрела ради безопасности. — Прям, как по учебнику.

Пацифист отошел назад в проход и уперся прикладом в стену. Из коридора ему были видны все пять окон — не идеальная позиция по обзору, но хорошая по маскировке, темное помещение прятало силуэт.

Дин занял место у выхода на балкон и приготовился вести огонь с левой руки, плотно прижимая автомат к косяку. Второй этаж хорошее место для ведения войны. Капитан обустроился у самого дальнего окна, откуда мог наблюдать не только за своим отрядом, но и за действиями союзников.

— Понеслась! — буркнул снайпер, нажимая на спусковой крючок. Из нарезного ствола, закручиваясь и утягивая за собой пороховые газы сверкнула пуля. Меньше чем за мгновение она навылет пробила каску вражеского солдата и застряла в осыпающейся штукатурке.

Пулемет из рук Счастливчика застрочил по домам напротив, раскалывая кирпичи. От стены отлетали куски и обваливались на землю. Деревянные ящики и ставни, за которыми прятались противники, разлетались в щепки.

Автоматы короткими очередями отправляли раскаленную сталь в окна. Всё шло хорошо, пока танк не решил немного продвинуться вперед. С новой позиции он начал разворачивать башню. Вопрос нескольких минут, когда его экипаж поймет куда стрелять. Одного удачного фугаса будет достаточно, чтобы уложить весь отряд.

“Здесь нужно соображать от танка, — начал размышлять Дин, временами высовывая автомат и выстреливая несколько патронов, — Он не менял позицию. Снаряды в бою к нему не таскали. С чего он такой смелый? Боеприпасы? Где? В каком доме?.. ”

— Люк, — прокричал Дин.

Командир начал активно разглядывать танк.

— Да не тот! Канализационный! Там погреб.

— Пацифист, — позвал командир. — Выбей цель.

Снайпер снялся с позиции и приблизился к окну, откуда была видна улица. Он поменял неполную обойму на бронебойные патроны и начал прицеливаться в люк, планируя пулей подцепить крышку и сдвинуть её с места. Тем временем, Счастливчику не нужно было ничего объяснять, он уже готовил взрывчатку, не забывая свободной рукой жать на спусковой крючок пулемета. Первый снайперский выстрел скользнул по краю металлического круга и рикошетом ушел в кирпичный угол рядом с танком. Еще три пули тоже не дали эффекта, а последняя просто пробила люк. Крышка лишь лязгала, но не поддавалась.

— Попробую подцепить её стволом, — дернулся было штурмовик.

— Отставить! — рявкнул командир. — Заперто. Изнутри.

Дин зажал голову руками, упёрся подбородком в колени и начал энергично раскачиваться на цыпочках. Со стороны было похоже на нервный срыв, панику. Сослуживцы были шокированы поведением своего товарища. Как им могли дать психически неуравновешенного солдата? Но Дин понял, как можно создать дополнительное давление. Умение быстро находить неожиданные решения росло с каждым ударом по самолюбию. Чем сильнее страдало тщеславие, тем интереснее были идеи. Дин жутко завидовал знаменитостям и политикам. Хотел пользоваться непререкаемым авторитетом в обществе, поэтому особенно болезненно воспринимал любое неодобрение. Принесенная в жертву гордость, погибая, кипела бульоном из радикальных мыслей. Присутствие Пацифиста, которого Дин старался превзойти, лишь больше накручивало напряжение. Нервная рябь пошла по телу. Загудело в ушах. Здание, в котором сидел отряд, содрогнулось. Крупнокалиберный снаряд попал в перекрытие и расколол потолок над Пацифистом. Снайперу придавило голень куском упавшего бетона.

— Чё-орт, — запаниковал связист.

— Дым! — протяжно прозвучал командир. От шума в ушах не было слышно шашек, которые с шипением закружились и попадали на тротуар под домом. Белый туман смешался с каменной пылью, оставшейся после танкового выстрела, создавая плотную непрозрачную завесу.

Сухой бетонный порошок, как мука через сито, сыпался с волос. Дин, кашляя и сплевывая с языка песок, медленно водил головой вокруг, туго схватывая ситуацию. Пацифист оказывал самопомощь: накладывал жгут и вкалывал обезболивающее, и только с помощью капитана и связиста смог вытащить из-под завала перебитую ногу. Счастливчик строчил наугад, как будто взрыв его не коснулся.

— Уходим, — поторопил командир, но Дин не собирался просто так отказываться от добытых идей:

— Они закрылись изнутри. Но водостоки. Мы не видели их отсюда. Но они здесь, под нами, сразу на улице.

— Зря мы что ль сюда припёрлись? — подскочил штурмовик, хватая вязанку из бомб. Он перевалился через оконный проем наружу, и отпуская пальцы с козырька, пообещал. — Я мигом.

— Живее! — командир взвалил на шею раненого снайпера и побежал к лестнице наружу.

— Экспресс доставка, ешьте пока горяченькое! — задорно крикнул штурмовик, забрасывая взрыв комплект под бордюр. Прозвучал хлопок. Второй танковый выстрел обрушил фасад. Фугасный снаряд разорвался в районе балкона. Ударная волна контузила Счастливчика. Он хотел было подняться, но потерял координацию и упал на бок:

— Ну вот и все, — с досадой прокряхтел он, собирая расплывавшуюся перед глазами картинку.

Дин и оставшаяся часть отряда покинули здание, выскочив с обратной стороны. Погреб оказался набит припасами. Взрывы все сильнее и сильнее сотрясали землю до тех пор, пока перекресток и здания на нем не провалились. Танк оказался погребен под несколькими тоннами кирпичей и рычал двигателем в попытке выкарабкаться из-под завала. Успех был скоро развит нападающей стороной. Пехота форсировала злополучный перекресток и с воодушевлением направилась к следующей цели.

В небе загудели самолеты, рассыпая парашютистов. Началась следующая фаза штурма. Вражеские зенитные установки не справлялись со своей работой — их осталось слишком мало. Отряд Дина тоже приложил к этому руку, ведь Бульдозер всё еще на своей позиции.

— Рядом глушилка, — посетовал связист. — Нет сигнала, вообще никакого.

— Значит надо заглушить глушилку, — приподнял голову снайпер. — Как ты догадался про погреб? Теперь вся слава достанется тебе. А мне месяц валяться с гипсом. Какое-то слоновье обезболивающее мне попалось. Голова кружится. И жрать хочется.

— Где Счастливчик? — пробормотал уставший Дин. Самодельный стресс дорого ему обошелся, апатия тяжелым откатом отдавалась в теле.

— Да все с этим пройдохой в порядке. Ведь правда, Джек? — настаивал Пацифист.

— Доберемся до точки эвакуации, узнаем, — командир растянул на полу брезент и заставил снайпера улечься.

Закинув ремни на плечи, бойцы потащили своего раненого товарища в тыл. Дину достались обе лямки сзади. По дороге он наслаждался одиночеством. Пацифист предпочел подсесть на уши впереди идущим, рассказывая анекдотичные ситуации из своей жизни…

— Стой! — скомандовал голос где-то впереди. — Назад! На боевые посты!

— Что? Какой бой? — заворочался на носилках снайпер, стараясь заглянуть через плечо.

— Что за?.. — возмутился капитан, — у меня тут раненый боец.

— Еще шаг и мы стреляем.

— Чего? Кто? — суетился Пацифист.

— Заград батальон, — пояснил связист.

— Дак, мы даже из другого полка. Где ж ты видел свободно гуляющий отряд из офицеров, — издевательским тоном декларировал командир и развернул правое плечо, демонстрируя нашивку. — Спецназ!

— У нас приказ.

— Связист, запроси штаб. Пусть для нас сделают исключение.

— Эм! — протяжно промямлил тот.

— Чертова глушилка! Ну, хоть, раненого заберите, — начал торговаться капитан, — или вам его здесь под носом помирать положить?

— Эй, сделай страдающее лицо, — попросил Дин. — А то скажут, что симулянт. Я и то больше похож на пострадавшего.

Через минутку к отряду подошел рядовой и начал рассматривать корчащего рожи снайпера, но, когда увидел вымокшую в крови штанину, прокричал:

— Так точно! Ранение в ногу! Боец в сознании!

— В ногу? — возмущенный голос протянул из-за ограждения. — Одного сопровождающего достаточно. Остальные марш в бой.

— Мальчиш, справишься? — снимая лямку, поинтересовался командир.

— Лучше я, — возразил связист, — я покрепче, да и без радиостанции от меня толку мало.

— Ладно! Передавайте привет Бульдозеру и Счастливчику.

Командир рукой развернул Дина, похлопал по спине и неторопливо зашагал обратно. Камешки неприятно хрустели под сапогами. Мимо летали искры от горящей вокруг бронетехники. Между развалинами домов гуляло рокочущее эхо войны. От гулких раскатов сыпался песок с уцелевших стен. Капитан свернул в переулок под арку. Дин последовал за ним и оказался в небольшом дворике с расколотым фонтаном.

— Передохнем здесь, — капитан распаковал сухпаёк и неторопливо принялся жевать.

В воздухе сочился еле заметный запах корицы. Дин уселся на бордюр ногами внутрь высохшего и покрытого песком бассейна и тупо уставился в сливные решетки.

— Ты бы тоже перекусил, — продолжил командир, — глядишь, и настроение поднимется. Не волнуйся, уже через пару часов получим новые звезды. Нужно только подождать, пока этим увальням донесут документы. Хотел бы я глянуть на их лица, когда курьер вручит приказ. Надо бы что-нибудь язвительное придумать.

Дин принялся рассасывать свой сухой батончик. Столь безвкусной едой можно лишь забить голод, но не вернуть боевой настрой.

— Я слышал, что командный состав лучше кормят, — запричитал Дин.

— Давай поменяемся, — приподнял бровь Джек и отдал свою порцию. — Держи.

— Одинаковые? — широко раскрыл глаза Дин после того, как распробовал командирский паёк. — А где корица?

— Что? — Джек заулыбался. — Ты думал, мне печенки туда положат?

Дин встал на четвереньки и принялся принюхиваться, все ближе и ближе прижимаясь к полу. Он водил головой из стороны в сторону и ползал по фонтану, засовывая нос в углы и стыки, только лишь хвостом не махал, потому что не было. Командир открывал рот все шире и шире:

— Вроде одинаковый батончик съели? Или на меня еще не подействовало?

Дин остановился и прижался лицом к сливной решетке. Из нее струился теплый воздух, а с ним и аромат корицы. Аж слюнки потекли. Дин зацепился пальцами за металлические прутья и потянул на себя. Решетка скрипнула, но не поддалась. Дин выпрямился:

— Вентиляционная шахта, — с гордостью доложил он и, поставив руки в боки, с вредностью пнул пяткой люк. Дверца хрустнула и провалилась, утащив за собой расслабившегося Дина. Командир в прыжке схватил своего товарища за руку, но не удержался и тоже опрокинулся вслед.

Полет шел многоступенчато. Сначала Дин падал на очередную решетку, затем командир догонял сверху и доламывал замки. С треском и руганью это повторилось шесть раз, пока Дин не приземлился на стол лицом в тарелку с макаронами.

— Привет! — ухмыльнулся поднимающий голову Джек и, схватившись за автомат, принялся поливать очередями вражеских солдат. Дин скатился на пол, опрокинул стол и устроил точку обороны. Дежурный у входа ударил по красной кнопке тревоги и схватился за автомат, но тут же был ранен и сполз по стене. Из коридора сунулся второй охранник и мгновенно получил очередь от Джека. Остальные солдаты без оружия как муравьи суетились по столовой, мешая друг другу прятаться. Дин отстреливал врагов, как в тире, отсчитывая патроны после второго трассера, чтобы перед сменой рожка оставить один заряд в стволе.

Через несколько минут столовая была зачищена. Враги валялись вперемешку с разбитой посудой, растекшейся похлёбкой и дымящимися макарошками.

— Обойди периметр, — обустраивая баррикаду, потребовал командир. — Что думаешь, откуда попрут? Держать все направления не сможем.

— Отсюда будут заходить по одному, — отрапортовал Дин, оказавшись на кухне. Он отодвинул с прохода разделочный стол, чтобы обеспечить беспрепятственную линию огня. Опрокинул кастрюли с едой, создавая на полу скользкую кашу. И бросил взгляд на уже испеченные в печи булочки с корицей, запах которых и привел его сюда.

Следующим помещением был смежный склад. Среди ящиков с продуктами было прохладно и темно. Еда доверху заполняла стеллажи. “Капусточка”, — поздоровался Дин и принялся хрустеть оторванным листом. Помещение оказалось тупиковым — врагов здесь можно не ждать. Дин схватился за ручку двери, чтобы вернуться на кухню, и тут же замер. Автоматные выстрелы начали наполнять столовую. Подоспевший гарнизон уже выкуривал Джека из укрытия.

Дин подумал, что если выскочит, то сможет в спину атаковать врагов и помочь своему командиру. В голове раскручивался грандиозный план фланговой засады. Эффект неожиданности сыграл бы решающую роль. Потери противника были бы внушительными. Но в голову пришел другой план.

“Прости”, — прошептал Дин и сбросил бронежилет, обвес и оружие в ящик с огурцами. На поясе остался только пистолет. У входа на вешалке висела спецодежда для посетителей продуктового склада. В спешке Дин нацепил на себя белый халат, перчатки и поварскую шапочку.

Капитан огрызался короткими очередями, выкрикивал ругательства и бросался гранатами. Дин прикрыл голову руками и гуськом пополз мимо духовок к выходу. Столовая была сильно задымлена. Едкий запах горчил в горле и перебивал аромат разбросанной еды. Вражеские автоматчики бежали на позиции, не обращая внимания на эвакуирующегося, по их мнению, кухонного работника. В коридорах мигали лампочки тревоги.

Маскировка получилась удачной. Прямо так в халате и колпаке Дин с серьёзным лицом топал вдоль стеночки по зеленой линии внутри подземной базы. Из-за суматохи и бегающих туда-сюда солдат ему удалось беспрепятственно проскользнуть мимо дежурного у шлюза. Но линия закончилась в глухом тупике.

— Что? А где выход? — сведя брови, спросил у стены Дин и шлёпнул ее кулаком. — Я бросил командира ради этого?

Дин печально выдохнул и развернулся обратно. Он сел на корточки, обхватил ноги и уставился на пол, разглядывая крашеные стальные рифленые плиты:

— Будешь знать, как совать нос в чужие дела, — отчитал себя Дин и поднял голову. Перед его глазами в каюту проскользнула фигура вражеского генерала. — Джекпот. Джек, твоя жертва будет не напрасна.

Меньше чем через минуту, уже сосредоточенный Дин через незакрытую дверь просочился в прохладную каюту командующего. Стены были заставлены деревянными шкафами с военными доктринами и боевыми рецептами. Посередине располагался широкий стол, покрытый зеленой хлопчатобумажной тканью. На нем горела единственная лампочка, чье освещение еле доставало до краев комнаты. Массивная медная люстра и боковые светильники были отключены. Генерал снял фуражку и не торопясь положил ее на стол, уперся в него руками и некоторое время так стоял, разглядывая военные карты. Он обладал полноватой фигурой, но широкие плечи исправляли образ толстяка. Черные короткие волосы аккуратно лежали на большой голове.

Дин прислонился к двери, чтобы прикрыть спину на всякий случай. Он обеими руками сжимал пистолет, стоя на чуть присогнутых ногах. Дин считал, что сирены в коридоре будет достаточно, чтобы скрыть его присутствие. Но вражеский командир потянулся к кобуре и вытащил именной револьвер. Дин вытянул руки и прицелился. Генерал медленно поднес оружие к своему виску. Прозвучал выстрел и генерал упал на стол. Кровь потекла по сукну. Из пистолета Дина струился горячий дымок, а у генерала зияла дыра в кисти на правой руке.

От отвращения у Дина начал подрагивать уголок рта. И это тот самый легендарный генерал? Тот, из-за кого впадали в бешенство стратеги. Из-за кого, пришлось тащиться через весь город. Выставить себя идиотом перед сослуживцами. Бросить командира.

— Ради чего? — подавился Дин.

— Больше не могу, — выдохнул генерал.

— Замолчи! — Дин прострелил генералу левую ногу. — Да как ты вообще…

Дин захлебнулся от злости и на выдохе выпустил почти всю обойму уже в другую ногу. Остался всего один патрон. Генерал начал сползать со стола, больше не в силах удерживаться на ногах.

— Не смей! — угрожал Дин.

Генерал сдался и мешком свалился на ковёр. От боли и усталости он уже даже не мог сопротивляться и лишь тяжело дышал в ожидании своей участи. Дин зарычал и с силой бросил свой пистолет в генерала:

— Все жертвы были напрасны, ты уже с самого начала проиграл.

Дин подобрал со стола холодный револьвер, вышел из кабинета, плюнул на пол и хлопнул за собой дверь.


* * *
Сегодня Дин проспал в школу, потому что не услышал будильник. Не умывшись и отказавшись от завтрака, он бегом отправился на занятия. “Любимый” класс встретил улюлюканьем и хлопаньем в ладоши, отмечая опоздание. В остальном день пошел как обычно, в борьбе за место под солнцем.

На большой перемене Дин нервничал, пока стоял в очереди на раздачу, столь сильно ему хотелось кушать. Про вчерашнее обещание самому себе завести новых друзей он забыл.

— Держи, боец, — протянул тарелку с супом повар. Но не отпустил руку, а сжал губы, зажмурил глаз и уперся свободной рукой в столешницу, после чего тяжело выдохнул.

— С вами все хорошо? — засуетилась буфетчица.

Повар был взрослым холостым мужчиной сорока двух лет, полноватый с широкими плечами и зычным голосом. В молодости служил в армии, кормил солдат из походной кухни. На войне рядом с его плитой упала и разорвалась мина. В тот обед пострадал только он. Ноги повредило так, что несколько месяцев они отказывались ходить, особенно досталось правой. Повара комиссовали, и теперь он работал в школе — кормил детей. Когда забывал надеть перчатки, на правой кисти можно было увидеть шрам от сквозного ранения. Мальчишки завидовали такому украшению.

— Все нормально. Старые раны иногда напоминают, что я еще жив, — воспрял повар и, обернувшись к Дину, открыто улыбнулся. — Приятного аппетита, юноша… Следующий!

Обед оказался вкуснее, чем обычно, потому что завтрака не было, и чтобы наверстать пропущенный прием пищи Дин решил перед уходом домой наведаться за остатками, если такие будут.

После окончания уроков он снова пришел в столовую и выпросил тарелку второго с бугром. Взял ложку и с энтузиазмом поглощал пищу. В столовой было пусто. Тишину нарушало лишь его жадное чавканье и шум посудомоечной машины. Дин похлопал по полному животу, неторопливо встал и подошел к окну. На подоконнике лежал оставленный вчера Кирой комикс, она отвлеклась на инцидент с падающей ложкой, а потом просто решила не возвращаться. На его обложке красовался робот, исполненный в лучших традициях современной манги: много непонятных деталей, но зато эпично. Надпись гласила: “Ходячие танки против жуков убийц”. Дин решил позаимствовать посредственную книжечку в качестве источника разведданных. Понимание интересов противника может помочь выиграть войну.

“Зря я так спешил в столовку, — ныл Дин, вспоминая про забытую сумку, — Как же лениво подниматься по лестнице”.

В дверях класса он столкнулся с Кирой. Она закончила свое дежурство и направлялась домой. Дин засуетился, пытаясь решить, с какой стороны обойти девушку. Ему хотелось толкнуть её посильнее, но сделать это как бы случайно. Метания прервал толчок в спину:

— Передай другому! — прокричал удаляющийся по коридору голос.

Внезапного хлопка по спине хватило, чтобы Дин потерял равновесие. Падение было неминуемо. Предчувствуя это, он постарался увести голову от Киры, но пространства для маневра оказалось недостаточно. В итоге Дин разбил себе верхнюю губу о зубы Киры, когда та открыла рот, чтобы выдать свой едкий комментарий.

— Мистер Неуклюжесть, — Кира тут же приложила пальцы к своим зубам.

— Прости, — промямлил Дин, прижимая запястье ко рту.

— Больно вообще-то.

— Это твое, — Дин ткнул Киру комиксом в живот. — За вещами следить нужно.

Кира дернула мангу так, что аж страницы затрещали. Кусок обложки выпал из рук и порхнул в сторону.

— Ты во всем виноват!

— Ну, как всегда!

— Свали с дороги, — скомандовала Кира, отодвигая Дина с прохода.

Дин резко выбросил левую руку в лицо Кире. Кулак остановился рядом с ухом. Воздушная волна колыхнула белые длинные волосы.

— Паук, — произнес Дин и разжал ладонь, демонстрируя свою добычу.

— Ты больной, — Кира выдохнула, чтобы прийти в себя от стресса.

— Я вообще-то тебя спас, — Дин бросил паука перед собой и демонстративно раздавил его ногой. — Хотела, чтоб он в голове у тебя ползал? А если бы в ухо залез?

— Молодец, вот награда, — Кира всучила свой комикс обратно Дину, с раздражением поправила свою сумку и покинула класс.

Взъерошенный Дин остался с надорванным комиксом в руках. Силы, с которой он сжал зубы, хватило бы, чтобы перекусить карандаш.

— Я же сделал все правильно? — прошипел он, понимая, что сдался и помог своему врагу.


Разрушитель легенд

Укоряющий взгляд уже как неделю на Киру не действовал, ловкое спасение от паука, кажется, тоже её не впечатлило. Дин опять застрял в состоянии статус-кво. Но за время передышки ему удалось познакомиться с девушкой из соседнего класса. Её звали Зоя. Она не была первой красавицей, но выглядела вполне симпатично — невысокая и стройная, но не худая. Кожа немного смуглая, черные волосы, стриженные под каре, темно-карие глаза, на правой брови детский шрам, закрашенный косметическим карандашом, и спокойная улыбка. Аккуратная в одежде. Форма каждый день выглажена, прическа, как из парикмахерской, ноготки всегда подстрижены, и даже на обуви нет ни пятнышка, что для Дина было чем-то фантастическим, в сравнении с его ботинками. Еще ему запомнились разные сережки-пуговки. В один день камешки были синий и фиолетовый, в другой — красный и оранжевый, в третий — голубой и розовый. Это оставалось загадкой, ответ на которую Дин не решился узнать.

Знакомство с Зоей произошло на уроке физкультуры, когда два класса занимались в одном зале вместе. Общее количество юношей и девушек оказалось нечетным, поэтому для некоторых упражнений учитель назначал случайную пару. На волейбольной тренировке Дина поставили отрабатывать передачу мяча вместе с Зоей. Когда учитель назвал имена, она выглянула из шеренги, чтобы посмотреть, кто ей достался. Именно этот взгляд с улыбкой пробился сквозь мысли Дина о противостоянии с Кирой. Зоя оказалась опытным игроком, поэтому учила движениям, подходила, чтобы поправить ошибки в стойке, и просила бить по мячу сильнее. Дин стеснялся, что девушка превосходит его в спорте, поэтому наврал, что ушиб палец и не может выкладываться по полной. На самом же деле он старался изо всех сил. За урок он узнал о волейболе больше, чем за всю предыдущую жизнь. Дин проболтал с Зоей всю перемену, а на следующий день подстроил «случайную» встречу после школы, чтобы проводить девушку до дома.

Сегодня Дин тоже планировал “свидание”, когда спиной почувствовал многочисленные взгляды. Стоило обернуться, и начался хохот. Было несложно догадаться, в чем дело. По телевизору в вечернее время показывали довольно жестокий мультфильм про общество для взрослой аудитории. Разные звери строили друг другу козни и пакости, неприкрыто ругались и проявляли изобретательность в насилии. Серии обязательно заканчивались выбытием из игры одного из персонажей. Каких-то глубоких мыслей не было — лишь черная сатира. Дин однажды глянул запись первой серии и, не найдя ничего путного, решил, что у него есть куда более интересные занятия. Сюжет держался лишь на вопросе, кто же останется в живых последним? Вчера ночью герой, с которым сравнивали Дина, нелепо погиб, что вызвало нездоровое веселье у одноклассников.

— …О! Мой глаз? — передразнивая, закончил пародию Ян.

Кира посмеялась, прикрывая рот рукой, и потом косо глянула на Дина.

— Вот, стерва, — прошипел Дин. — Как такие мультики могут нравиться девчонке?.. Поскорее бы увидеть Зою, она точно такое не смотрит.


* * *
В королевстве уже неделю стояла чудесная погода. На полуденном небе солнце раскинуло свои желтые лучи. Плодоносящие деревья бросали круглые тени на золотые и сочно зеленые поля, на которых опрятные крестьяне старательно собирали урожай. Диковинные радужные птицы неторопливо перелетали с ветки на ветку и радовали своим пением.

Война закончилась месяц назад. Из-за длительности правильнее было бы назвать ее пограничной стычкой. Послы обеих стран весьма быстро договорились и принесли мир и процветание в оба государства. Но это стоило Дину его крепости и поместья. С изменением границы на карте, они перешли во владение другому правителю. Дин отказался присягать новому сюзерену, поэтому остался безземельным, но верным до конца своим старым клятвам рыцарем.

В королевском замке аристократия временами устраивала турниры и поединки. Победитель получал от правителя преференции или земли. Это была хорошая возможность расширить свои владения или поднять статус в глазах общества.

Дин уже почти добрался до столицы, осталось преодолеть несколько холмов, и сельская идиллия сменится городской суетой. Он поднял голову, приложил руку козырьком и глянул вдаль на маленькие фигурки стражников у ворот. Ветерок легонько трепал его волосы, лишь один непослушный клок всегда выпадал из прически. Приодевшись на турнир, Дин был доволен своей внешностью: полированные латы из мифрила, смелый золотой лев на груди, синий плащ, именной зачарованный меч в ножнах, фигурный щит за спиной и белый скакун, облаченный в легкий доспех. Не хватало только одного предмета — шлема. Однако чтобы достать хороший, требовалось отправиться за тридевять земель, а надевать на голову кастрюлю — лишь крестьян смешить. Сейчас была задача поважнее — возвращение статуса землевладельца. Рыцарь без вотчины, что медведь без берлоги, вынужденный шататься по свету и прислуживать тем, у кого есть деньги, или рискнуть и закончить свои дни в набитых золотом драконьих пещерах.

Дин заехал в город с подобающим его происхождению пафосом, высоко подняв голову и игнорируя взгляды челяди. Столица впечатляла богатством. Везде были двухэтажные, а иногда и трехэтажные каменно-деревянные дома, аккуратно вымощенные дороги, ремесленные лавки с товарами, которые поражали воображение. Между ними то и дело сновали горожане и сказочные существа. Разнообразие распыляло внимание, из-за чего удерживать взгляд прямо перед собой было непросто. Такой проблемы у Дина раньше не было, потому что на окраине не придавали большого значения этикету и жили там совсем по-другому: больше свободы в решениях, отсутствие излишних политических дрязг, дворцовых интриг и прочей светской трескотни. Но недостатки тоже были: провинциальная скука и отсталость во взглядах. Готовый идти на такие жертвы ради власти, Дин придерживался позиции — “лучше быть первым в провинции, чем вторым в столице”.

Весь центральный район города окружало кольцо дополнительных стен с высокими башнями, накрытыми красными черепичными конусами. Посередине красовался белоснежный дворец с разноцветными витражными окнами, величественными шпилями и длинными флагами. Дин постоял, медленно покрутил головой и направился к ипподрому. На поле уже вовсю шли финальные поединки. Для участия по правилам требовалось записаться еще три дня назад и пройти отборочные состязания. У Дина были другие планы, он не собирался тратить силы и время на то, чтобы развлекать зрителей. Веселье высокопоставленных лиц не дарует наделы. Он пробрался сквозь толпу к деревянному ограждению и принялся наблюдать за событиями на арене.

Последний раунд закончился, когда вечернее небо наполнилось розоватыми оттенками заходящего солнца. Титулы победителя зачитывались около пяти минут — знатность просто ошеломляла. За это время Дин успел в подробностях рассмотреть бравого воина, самой запоминающейся деталью которого, являлся крылатый шлем, разрисованный узорами из серебра и золота. Прорезь в виде креста давала великолепный обзор, и в то же время скрывала лицо, не давая понять намерения и предугадать следующий ход. Победитель носил синий плащ, латы были тяжелыми и крепкими. Они состояли из множества склепанных друг с другом блестящих пластин. Целое произведение искусства. Стоимость всего комплекта приближалась к цене маленького, но добротного дворца. Всю эту роскошь довершал огромный двуручный меч с вычурными светящимися рунами заклятий. Победитель гордо стоял в центре поля, положив руки на эфес.

— Ура новому Чемпиону, — заорал глашатай.

— Бросаю вызов! — встрял Дин. Толпа оживилась. Зрители уже столетия не наблюдали того, чтобы кто-нибудь воспользовался кодексом. Согласно его букве, любой дворянин мог опротестовать результаты состязания, если считал их нечестными, но если не предоставлял убедительных аргументов, должен был сразиться за свою дерзость. Победитель получал клочок земли за смелость, а проигравший терял все свое имущество.

Дин направился к стойлу, взобрался на своего скакуна и выехал на середину поля. Толпа ожидала речей, но было лишь молчание. Нетерпение зрителей взяло верх, и они возмущенно загалдели.

— Претендент не убедителен, — засуетился глашатай. — Он может восстановить свою честь поединком. Волшебные предметы и заклинания запрещены.

Дин отстегнул ножны и те с лязгом упали на землю. Дворцовая прислуга подскочила и уволокла сброшенное оружие. Пока толпе разъяснялись правила, оруженосцы раздали деревянные мечи. “С каких это пор королевский оружейник превратился в столяра? — ухмыльнулся Дин, — Зато не убьем друг друга, а уж фехтовать-то я умею”. Если оба воина отказались от собственного оружия, кодекс требовал выдавать одинаковую экипировку.

Зрители зарукоплескали, когда чемпион вернулся на арену. Он гордо восседал на белоснежном единороге. Эти магические существа были куда умнее лошадей. Для того чтобы оседлать такого зверя, необходимо обладать неимоверной силой и заслужить уважение. Дин начал покусывать губы и щуриться. Он считал, что все продумал, и с оружием повезло. Но оппонент перехитрил даже правила — единорог живое существо, а использовать нельзя магические предметы.

— Что делать? — Дин задал риторический вопрос своему коню и обреченно выдохнул. Верный скакун лишь потряс головой и фыркнул.

Зазвучали трубы, ознаменовав начало поединка. Противники рванули друг к другу и за несколько мгновений преодолели сотню метров. Первые удары прогремели с наскока. Столкновение было настолько сильным, что скакуны высоко вздыбились. Всадники расцепились, чтобы не вывалиться из седел. Деревянные мечи ни капельки не помялись, а лишь глухо стукнули друг о друга. Чемпион по праву носил свои титулы — его удары были тяжелы. Компенсировать напор усилием руки Дин не смог и потихоньку отступал. С очередным замахом он пришпорил коня и, пригнувшись, вышел из боя. Но отдых не входил в его планы. Дин сделал петлю и рванул навстречу разворачивающемуся противнику.

Хоть конь и не волшебное существо, но по весу не уступает единорогу. Дин делал ставку на совместную энергию атаки, надеясь пробить в нижнюю часть живота под доспех и одновременно уклониться от ответа. Тяжелое обмундирование не позволило бы чемпиону быстро менять угол атаки или увертываться.

Поравнявшись с врагом, Дин начал отклоняться назад, ложась на спину. Как и предполагал план, нижняя часть живота противника оставалась неприкрытой, такого удара хватило бы, чтобы сбросить на землю даже огра. Трибуны аж охнули от того, насколько дерзким был выпад.

Дин остановился, выпустил из руки обломок меча и захрипел от боли в запястье. Чемпион по-прежнему гордо находился в своем седле. Единорог спас хозяина, алмазным рогом расколов деревянный клинок. Зрители зарукоплескали. Их кумир победоносно поворачивался, показывая себя со всех сторон.

Дин начал спешиваться, но зацепился правой ногой в стремени и в результате оказался на земле в нелицеприятной позе. Публика вразнобой засмеялась, создавая неразборчивый гул. Чемпион не спеша направился завершать дело. Снизу он выглядел еще более внушительным. Многие воины сочли бы за честь поединок с таким рыцарем и уже сдались бы, но Дин не собирался отступать, а судорожно высвобождал ступню.

Противник подъехал достаточно близко, чтобы вытянув меч, указать на проигравшего. Но Дин кувырком прошмыгнул под единорогом и очутился с другой стороны. Прикрываясь щитом, он заблокировал разворот чемпиону, вынуждая наносить неудобные удары из-под левой руки. Дин старался выдержать напор, но потихоньку сдавал позиции. И лишь когда уже упал на колени, зычно свистнул. Верный боевой конь исполнил приказ и со всех сил лягнул чемпиона в правый бок. Подковы лязгнули о дорогой доспех, оставив две вмятины. Чемпион вывалился из седла и рухнул на землю. Дин выпрямился, зажал щит обеими руками и инициировал натиск. Контрудар со скрежетом остановил атаку. Чемпион заблокировал прием и поднялся.

— Он даже не запыхался! — удивился Дин. Противник методично наносил тяжелые удары. Трибуны упоительно гудели. Они полагали, что поединок закончится еще пару минут назад, но зрелище все продолжалось.

Дин злился и готовился стоять до тех пор, пока удары не вобьют его в землю. Сдаваться он не собирался ни при каких обстоятельствах. Время имело значение. Чем дольше продержишься, тем больше чести сохранишь. К тому же есть шансы, что противник вымотается или ошибётся.

Тем временем конь играл в догонялки, дразня вражеского скакуна. Единорог носился по полю, недовольно фыркая и стараясь наказать того, кто лягнул его хозяина. Конь скакал причудливыми траекториями, и единорога это бесило, поэтому он выполнил команду чемпиона только с четвертого окрика.

Дин едва успел увернуться от запыхавшейся туши волшебного существа. А чемпион слишком поздно начал отступать с дороги и был повален своим же скакуном, выронил оружие и уперся в землю руками. Единорог еще больше взбесился: начал раздувать ноздри, выпучил глаза, встал на дыбы и принялся мотать головой. Дин отбросил щит, метнулся к поднимающемуся на ноги чемпиону и столкнул того лицом в землю. После этого сразу схватился за пластины на его плечах и с выдохом развернулся, взваливая противника себе на грудь. Единорог чиркнул своим рогом и разрезал кирасу хозяина прямо поперек герба, как будто это было мягкое желе, а не доспех. Дин не терял времени и уже держал в руках деревянный меч. Последнее усилие и клинок оказался у шеи чемпиона.

Загудели трубы. Бой окончен. Толпа восторженно ревела. Но когда глашатай, повинуясь протоколу, вновь начал зачитывать регалии поверженного рыцаря, с трибун полетел мусор, объедки и шапки, потому что второй раз это слышать никто не хотел. Оратору пришлось срочно спасаться с поля.

Проигравший рыцарь поднялся первым и помог встать истощенному Дину, поклонился в знак почтения и твердо зашагал к выходу.

— И так! Победителем объявлен этот доблестный рыцарь, который показал нам чудеса храбрости и ловкости, — голос прозвенел с королевской трибуны. — Её высочество поражены вашим подвигом. Сегодня особенный день. В награду победителю должны достаться рука и сердце принцессы.

Дин воодушевленно поднял голову, искренне ухмыляясь собственной победе. Усталость быстро начала уходить. Придворная фея порхала над ним, разбрасывая золотую пыльцу. Через несколько минут доспех сиял кристальной чистотой. Грязь бесследно растворилась в магических искрах. Дин подозвал своего верного коня, повесил ему на бок щит и дружески похлопал его по шее:

— Теперь тебе полагается королевское стойло.

Через поле, спотыкаясь, подбежал дворцовый оруженосец. Трясущимися руками он возвращал мифрильный меч своему будущему господину. Дин вернул ножны на пояс и преклонил колено и голову в сторону королевских трибун.

— Ее великолепие принцесса Мая, — послышалось совсем рядом.

— Встань доблестный рыцарь, — прозвучал девичий голос.

Дин повиновался, но тут же подавился. Стискивая зубы, он сдерживал кашель. Перед его взглядом красовалась девчушка лет шести.

— Свадьба! Свадьба! — радостно прозвенела она и настойчиво добавила. — Поцелуйчик.

Девочка закрыла глаза, сложила руки в замок на груди и выпятила губки бантиком. Дин покрылся холодным потом. Его мозг отказывался верить в происходящее. В воздухе повисла гробовая тишина. Весь город замер в ожидании момента. Из-за неловкой паузы придворные начали нервничать. Неужели новый герой недостаточно благороден, чтобы принять предложение — тогда в лучшем случае его ждет темница. Принцесса продолжала держать руки на груди в ожидании действия. Дин наклонился и чмокнул девочку в макушку.

— Ура! — весело заскакала Мая. Со всех сторон полетели разноцветные лепестки цветов, рис, конфетти и серпантин. На чистом вечернем небе из ниоткуда появилась радуга, заканчивающаяся на крышах дворца. Голубые птички запели соловьиными голосками.

— Чаепитие! — сквозь трель и всеобщие поздравления взвизгнула девчонка, схватила за руку Дина и задорно потащила его во дворец.

Дворец был просторным и светлым. В нем уже горели вечерние свечи. Накрытые столы ломились от сладостей. В воздухе струился аромат ванили. Пахло зефиром и сливочным печеньем. Гости стояли в ожидании, когда новый король и королева займут свои места.

— Моя королева, — с почтением пропищал плюшевый медведь, — наконец-то я могу уйти на пенсию.

Игрушка была коричневой, на левой коленке «мех» был немного выцветшим. Глаза и нос блестели черными бусинками, а улыбка была в меру строгой, чтобы уж слишком не баловать детей.

— Это Теди — мой лучший друг, он помогает мне во всем, — Мая поспешила представить медведя.

— Регент ее величества, — продолжил Теди. — Учитель по государственным делам. Прошу вас, трон уже готов.

Дин молча уселся на свое новое законное место. Стул был маловат, плечи торчали из-за спинки, а сиденье было столь узким, что меч пришлось положить на коленки. Для девочки же все выглядело наоборот, она утопала на своем кресле. Плюшевый медведь взобрался на маленькую табуреточку слева. Где-то на балконах праздничными мелодиями заиграл оркестр. Слуги засуетились и принялись разносить горячие чайники. Несмотря на положение, королевскому столу полагалась довольно маленькая посуда.

— Мой любимый, — прошептала девочка, и указала на чайник, — он такой красивый и миленький.

Мая принялась разливать напиток по небольшим чашечкам, соблюдая все правила этикета. Она вежливо спрашивала: кому сколько кусочков сахара, хочет ли кто карамельку, добавить ли лимона или ягодного варенья? Дина раздражала необходимость пройти через этот безумный ритуал лишь для того, чтобы начать употреблять чай. Сидеть в доспехе было жутко неудобно, и в спешке никто даже не предложил переодеться. Формально командовать новыми подданными было еще нельзя. Требовалось примерить корону, поэтому приходилось терпеть и ждать, когда эта возня закончится.

С левой стороны раздалось сёрпание. Девочка повернула голову и хотела сделать замечание, как с правой стороны прилетел аналогичный звук.

— И ты туда же? — удивилась молодая королева. — Где же ваши манеры?

— Чай — не моя специальность, — огрызнулся Дин.

— Простите нас, моя госпожа, — вступился Теди, радуясь, что не только он не умеет тихонько пить. — Но с прихлебыванием чай вкуснее.

Мая посмотрела на ухмыляющегося Дина, выдохнула и начала шумно затягивать напиток, приложив губки к краю расписной чашки. Это действие продолжалось столь долго, что придворные принялись самоотверженно повторять повадку королевской семьи. Инновация быстро прижилась, и уже поползли слухи о законе, запрещающем пить чай бесшумно.

Парадные двери распахнулись.

— Торт! — засияла счастьем девочка, соскочила с трона и подняла руки ладошками кверху. В зал завезли многоэтажное кондитерское изделие гигантских размеров, украшенное разнообразными узорами и цветами. Множество фруктов и марципанов красовалось на нем. Венцом были изящные фигурки из белого шоколада.

— Не хотите ли кусочек? — мягко проговорил бывший чемпион, появляясь из-за тележки. Он лязгнул своим тяжелым мечом по серебряному блюду, срубая торт по диагонали. — Взять их!

— Стража! — заорал Теди.

— Это уже мое королевство, — захохотал чемпион. — В темницу их! Все было бы мирно, если бы не этот выскочка.

Солдаты разных пород и мастей, включая плюшевую стражу, со всех сторон послушно направились к королевскому столу. “Проклятые дворцовые интриги, — про себя выругался Дин и аккуратно положил руку на меч. — А ведь я лишь хотел попросить земли где-нибудь на окраине”.

— Бегите, моя королева. Я их задержу, — Теди заскочил на стол и принялся активно махать плюшевыми кулачками. Девочка медленно опустила руки, улыбка покинула маленькое личико, а из глаз уходил азарт. Оркестр наконец-то с зубным скрипом оборвал мелодию, и Дин сосредоточился на шагах приближающихся мятежников. Теди недолго вертелся — два человекоподобных носорога с палашами потянули его за лапы, и игнорируя суету, понесли в северное крыло. Мая стояла, принимая свою судьбу, потерянная и беспомощная.

Через спинку трона перевалился львиноголовый стражник. Дин с хрустом сломал тому шею об стол, потому что не успел отпустить захват. Белоснежный зайчик с большими глазами, любимчик малышей, с ухоженной шерсткой, розовыми ушками, мягко шагал с коротеньким копьем в руках. Из его разрезанного живота вместо ваты с чавканьем выпали кишки, в которых он, запутавшись, упал. Забравшийся на стол кудрявый рыжий песик с высунутым на сторону языком замахнулся палицей, но чужой меч уже покидал прокол в его груди. Из раны плеснула кровь и неровным пульсом начала заливать все вокруг. Алый фонтан превращался в реки на скатерти, они ползли через вышитые вручную цветочки и на полу разливались красными озерами.

Брызги крови долетели до Маи и вывели ее из транса. Девочка, закрывая ладошками глаза, начала мотать головой из стороны в сторону. Ее визг скрыл падение двух половинок слишком медлительной панды.

— Идем! — рявкнул Дин и потащил Маю.

— Нет! Ты… —заверещала она, высвободив руку.

Дин проигнорировал сопротивление девочки, схватил ее под мышку и поволок к восточному выходу, взмахами меча расчищая дорогу.

Дверь захлопнулась, отрезав противников. С другой стороны начался ритмичный таран. Мая выкрутилась из рук и забилась лицом в каменный угол. Она съежилась, села, прижав нос к коленкам, и заплакала…

— Уходи… уходи… — всхлипывала она.

Дин не знал, что ответить. Наклонившись и упершись в колени, он восстанавливал дыхание. Самоуверенность просилась обратно вместе с чаем. Взгляд остановился, перебирая пережитые сцены. Дин точно понял, что не хочет быть ни хирургом, ни ветеринаром. Из головы требовалось вытряхнуть все мысли, не имеющие отношения к бою.

— Мне страшно, — умоляла Мая.

— Что ж ты за мужчина, если не сможешь защитить её? Соберись! Плюшевой крови испугался?! — разозлился на себя Дин, и что было сил ударил кулаком по стене. В этот момент дверь не выстояла — засов гулко упал, и в комнату повалились сказочные мятежники. Их обманчивая смазливая внешность компенсировалась кровавыми следами, которые теперь обильно украшали место схватки. Дин по очереди разделывался с противниками в узком помещении. Конечности с чавканьем рассыпались по сторонам. Головы шлепались об пол и катились в разные стороны. Иногда что-нибудь цеплялось за меч и со всплеском улетало в стену или потолок. Доспех блестел, словно спелое зерно граната. С волос ручьем за воротник бежала красная жижа, стекала по спине вниз и с каждым движением выплескивалась из сапог. Плащ стал промокшей тряпкой и теперь хлюпал, ударяясь о кирасу. Мая дрожащими руками сжимала уши. Её всхлипы потерялись в каше сражения. Но Дин уже ничего не слышал. Разум молчаливо наблюдал происходящее. Руки точно рубили свои цели. Кровавая баня удалась.

Последняя жертва скорчилась в конвульсиях, и тишина заложила уши. Дин остановился, словно выключенный голем. Полузакрытые глаза смотрели куда-то за испачканный гобелен. И лишь частое дыхание выдавало жизнь.

— А-а-а, — с истошным криком Дин выпустил остатки сил.

Девочка крепко сжимала левую ногу Дина и упиралась головой в пояс:

— С-спаси Теди, пожалуйста.

Тело Дина дрожало от нервной усталости. Он хлопнулся на спину и принялся разглядывать испачканный потолок. Мая села рядом с его головой и, не прекращая упрашивать, повторяла слова как заклинание. Через некоторое время ее голос пробрался в сознание Дина, напоминая, что есть еще незавершенные дела. Нужно решаться: либо возвращать королевство, либо бежать в изгнание…

— Держи, — проговорил Дин и вручил Мае меч, вытащенный из панно на стене.

— Он же деревянный. Им даже порезаться нельзя, — всхлипнула девочка.

— Сила не в мече, а в сердце воина, — с пафосом утвердил Дин и молча подумал. — “Ты даже кинжалом пользоваться не умеешь, что от тебя толку? А так хоть враги в бою не сочтут тебя за угрозу”.

“Купилась?” — поднял брови Дин.

Девочка шмыгнула носом, крепко сжала игрушечный меч в левой ладошке, а другой взялась за руку Дина. Вдвоем они направились в сторону тюрьмы. Дворец пустовал. Часть свеч догорела и потухла. В коридорах было мрачно, но тихо. Все указывало на то, что ни один подданный даже не возразил приходу нового властителя. Это накручивало злобу. А как же честь?

— У него больная ножка, — начала Мая, — он не сможет даже убежать. Когда я была маленькая, то нечаянно разлила краску ему на коленку, а мама вычистила ее отбеливателем, но было уже поздно. Теперь он хромает.

Дин попытался изобразить сочувствие, но получилась обычная недовольная гримаса. Девочка решила больше не надоедать разговорами и продолжила шагать молча.

Они спустились в подземные залы дворца и, чтобы быстрее добраться до темницы, пошли через кузницу. Помещение было заполнено разнообразными инструментами и заготовками. Печи в углу дышали оранжевым жаром. Они подсвечивали театр теней, разыгрывающийся на каменной стене. Большой рыцарь держал молот в замахе над головой. Рядом с ним стояла внушительная наковальня. На ней сидела фигура медведя. Молот стремительно опустился и глухо звякнул.

— A! — от неожиданности оборвала голос девочка и зажала рот руками.

— Убей! — заверещал голос Теди.

— С радостью, — прогудел чемпион-мятежник, отбросил молот в сторону и обнажил меч. На наковальне лежала раздавленная корона королевы. Теди восседал на верстаке чуть позади и, задрав нос, демонстрировал свою строгую улыбку.

— Ах ты… — прорычал Дин, прищурив глаза. Резко оттолкнул Маю в сторону и занял боевую стойку.

Клинок мятежника засветился алыми рунами, источающими бордовые ручейки магической энергии, а броня начала дымиться.

— На этот раз ни правила, ни игрушечное оружие тебя не спасут, — чемпион замахнулся и одним шагом заскочил в зону поражения.

Дин слегка развернул корпус и от ноги вывел удар в блок. Клинки скрипнули искрами. Взаимный напор через мгновение откинул воинов друг от друга. Под сапогами захрустел железный шлак, а воздушная волна подняла ржавую пыль с земли. Дин проигрывал по весу и силе, но зато был быстрее. Поэтому ухватив инициативу, он реализовал несколько финтов. На этот раз противник был под заклятием выносливости и точно не собирался уставать. Тянуть время не имело смысла. А без щита отдохнуть посередь боя не получится. Дин выполнил обманный маневр — переместил центр тяжести с одной ноги на другую, начал выпад, после чего резко сменил направление движения и зашел из-под правой руки. Чемпион успел заблокировать удар в самый последний момент, подставив под лезвие крестовину. Звон отразился от каменных стен и пошел рябью по воде в бочках. Разозлившись, Дин задвинул правым локтем противнику в подбородок и отскочил. Вражеский меч прогудел на расстоянии ладони от груди и пошел на второй замах. Чемпион начал свою наступательную серию, игнорируя, что за его спиной по ногам своей деревяшкой стучала Мая.

— Раз. Раз. Раз, — в такт повторял Дин, ловя ритм. И через мгновение бросился к врагу, продавливая атаку. Рыцарь отступил, зацепившись ногой за девочку. Препятствие сзади в разгар сражения стало неожиданностью. Этого мгновения хватило, чтобы Дин начал активно наступать, проводя множественные хаотичные замахи, в надежде поймать очередную ошибку своего соперника. Чемпион был вынужден периодически отвлекаться, чтобы не споткнуться о крутящуюся внизу малявку. Дин не снижал темп, чтобы не дать возможности контратаковать. Очередной выпад со скрежетом проскользил по мечу, и Дин, выкручивая запястье, вложил силу в выпад, целясь в живот. Но своевременным разворотом враг законтрил атаку и через секунду, сняв с эфеса левую руку, отбросил Дина в сторону.

Дин со звоном стукнулся спиной об наковальню и тут же повернулся на бок, избегая разящего удара. Зачарованный меч с шипением отсек хвост у кузнечного станка. Воздух наполнился сухостью стальной гари. Дин было дернулся назад, но получил оплеуху стальным кулаком. Мысли на мгновение спутались. В голове зазвенело. Отсутствие шлема напомнило о себе. Тем временем Мая продолжала действовать своим игрушечным клинком, игнорируя отсутствие какого-либо результата. Это, в конечном счете, надоело чемпиону. Он решил, что пришло время отогнать назойливую девчонку. Однако она удачно пользовалась своим ростом и юрко уворачивалась от тяжелых взмахов и, не сбавляя темп, продолжала стучать по поножам рыцаря. Дин вознамерился извлечь из ситуации максимум тактической выгоды и тихо потянул меч. Но мгновение спустя через эфес почувствовал могучий удар. Враг успел подобрать с пола молот и ударом укоротил оружие вдвое. Чары не спасли меч от разрушения. Магия с мерцанием и гудением начала рассеиваться, убегая через раскол. Дин собрал последние силы, поджал по себя ноги, уперся в грудь врагу и с надрывом толкнул.

Бывший чемпион оступился и грохнулся на землю. Мая чудом выскочила из-под падающего рыцаря и запыхавшаяся стояла рядом, сжимая своими ручонками деревянный меч. Недолго думая, она принялась активно колотить врага по броне:

— Аxа-ха-ха, — прогремел он. — Это даже не оружие.

Дин с сожалением глянул на остатки своего меча. Лезвие было покрыто многочисленными зазубринами и сколами. Украшения на рукояти истерлись и поцарапались. Сражаться им было уже нельзя.

“Слишком медленно”, — подумал Дин, сквозь тяжесть поднимаясь на дрожащие от усталости ноги.

Чемпион сжал кулак, и от него потянулись черные языки, холодными змеями они начали обвивать Маю, сковывая движения.

— Ты обещал сделать это мучительно, — заверещал высунувшийся из-за верстака Теди.

— Сила не в мече… А в сердце! — громко и отчетливо воскликнула Мая, перехватила рукоять деревянного оружия и яростно вонзила клинок в сердце чемпиона, пробив заваренный шов на кирасе. Помещение пронзило иступленное рычание чудовища. Черные змеи сжали тело девочки с такой силой, что она не могла даже вдохнуть. Кузница вмиг покрылась изморозью, останавливающей огонь в печи. Воздух начал скрипеть снегом. Мая отдала последние силы, чтобы надавить на меч еще мощнее. Раздался хруст, ее оружие треснуло и переломилось у самого основания.

Девочка пала на колени и начала сползать ничком. Через мгновение она жадно вдохнула столько воздуха, сколько могло поместиться в ее груди, и упершись руками в каменный пол, подняла голову. Чемпион не шевелился. Ей навстречу бежал Теди:

— Умри! — орал он, сжимая кинжал в руках.

Дин мощным пинком отправил медведя прямиком в стену и ринулся к нему, чтобы нанести финальный удар.

— Нет! — раздалась мольба девочки.

Дин остановил осколок своего клинка на волоске от мохнатой шеи Теди.

— Не убивай его, пожалуйста.

— Этот… — Дин проглотил следующее слово и, рыча, продолжил, — предал тебя…

— Пожалуйста, — глаза Маи наполнились слезами.

— Если бы не он, ничего этого бы не было.

— Он мой друг, — плакала девочка. — Я люблю его.

Дин схватил за грудки медведя, подтянул его поближе и замахнулся. Теди покорно понурил голову и ждал своей участи.

— Если ты еще раз попробуешь её обидеть, я найду тебя хоть на краю света, — пообещал Дин. — И тогда даже химчистка покажется тебе раем.

Кулак с пренебрежением разжался, выпуская из пальцев игрушечный мех. Дин зашагал к выходу. Мая обронила деревянный эфес и побежала к Теди:

— Прости меня, — шептала она, плача и обнимая своего плюшевого друга.

В дверях Дин обернулся. Последняя страница закрылась. Сказка закончилась.


* * *
Утро было на редкость холодным и тихим. Дин, закутавшись в одеяло, подошел к полке с учебниками и задумчиво посмотрел на фигурку покрытого пылью пластикового трансформера. Постоял пару минут неподвижно и начал собираться в школу.

День прошел в задумчивом одиночестве. И лишь когда закончился последний урок, и одноклассники собирались по домам, а те, что пошустрее, уже убежали, Дин приблизился к Кире, хохочущей со своими подружками. Он подошел настолько близко, что девчонки замолчали. С такого расстояния он чувствовал ее теплое дыхание. Наклонившись вперед, Дин мягко коснулся губ Киры и аккуратно ее поцеловал. Публика охнула. Дин молча и неторопливо покинул класс, оставив за спиной застывших в непонятных чувствах одноклассников и онемевшую Киру.

После школы Дин навестил детскую площадку. Маленьким он проводил много времени в этом месте. На ней почти ничего не изменилось, лишь перекрасили качели и отремонтировали горку. В дождливые осенние дни мамы предпочитали держать детей дома, оберегая чад от слякоти и лишней стирки, поэтому на пустой площадке было тихо. Как раз то, что оказалось нужно Дину, чтобы предаться ностальгическому одиночеству. Изрядно промокнув, он пару раз ковырнул носком мокрый песок и развернулся к выходу. Но через мгновение присел и начал раскапывать плюшевую игрушку. Кладом оказался медведь с выцветшей коленкой. Дин встал, держа зверька рукой за горло, и напряженно попытался поймать мысль. Ему казалось, что с этой строгой улыбкой связанно какое-то обещание.

Дома, отмывая под душем игрушку, Дин обрывками вспоминал сон, и когда подвешивал медведя сушиться за уши, от неожиданности икнул, услышав голос младшей сестры:

— Ха-ха. До сих пор играешь с детскими игрушками, — с издевкой прозвенела она.

— Я нашел его в песочнице…

Но сестра не стала слушать, а дразнясь, убежала к себе в комнату.

Дин поднес два пальца к своим глазам и потом направил их в сторону медведя: “Я за тобой слежу”.


* * *
Встреча с призраком порой может привести к странному сдвигу в парадигме мышления. Из-за сильного информационного давления или повреждения матрицы воспоминаний особо впечатлительные люди начинают считать себя владельцами паранормальных способностей. Они присваивают сновидениям статус вещих и стараются натянуть картины прошлого на настоящее или даже будущее. Случайные вещи могут казаться закономерностями, а в предметах появляются скрытые намеки. Но это в том случае, если жертва переживет кошмар. Призрак, погружаясь в логику человека, разворачивает свой вредоносный код. Лишенный контроля мозг во сне исполняет инструкции, строя неразличимые субреальности. Многомерные конструкции принимают знакомые человеку формы. Только зерно самосознания имеет нерушимую целостность. Именно на него и идет охота. Попытки взлома приводят к потери связи с телом и невозможности двигаться или кричать — ядро исполняет процедуру дампа (сохранения слепка) для последующего восстановления. Но призрак блокирует этот процесс, приводя жертву в состояние ужаса и паники, из-за чего сознание перестает генерировать такты в привычном режиме. В результате создаются локальные аномалии восприятия времени. При катастрофе в мозг посылается сигнал останова, замораживающий все мыслительные процессы. Здесь мгновения решают всё. Поэтому проснуться в холодном поту — это хороший знак, призрак не успел закончить начатое, и жизнь пока продолжается.


Семейные обстоятельства

Теперь, когда Дин сообразил подкарауливать Зою у ее дома, ему приходилось вставать пораньше. Младшей сестре Лиле не очень нравилась компания своего брата. Как и Дин, она сильно интересовалась властью, поэтому несмотря на четырехлетнюю разницу в возрасте, была еще той командиршей. Видимо в семье подобное качество передавалось на генетическом уровне. Главный конфликт тянулся уже три месяца. Возник он из-за того, что родственники не поделили последний день каникул. Дин настоял на шашлыках, тогда как Лила хотела пойти в парк аттракционов. Она была расстроена ни столько видом отдыха, сколько победой Дина, который продавил свою позицию родителям. С тех пор сестра всячески демонстрировала пренебрежение и устраивала подлости.

— Ой, я случайно, — ехидно проговорила Лила после того, как уронила крышку от солонки Дину в кашу.

“Вот заноза! Ты же специально. Спасибо, что хоть не на голову”, — Дин вытащил крышку, положил её рядом с тарелкой и принялся аккуратно выгребать ложкой часть пересоленной еды, после чего высказал:

— А тебе в кашу муха заползла, случайно, — надавил на последнее слово Дин.

Лила принялась по зернышку разбирать свой завтрак, перекладывая еду в чистую тарелку. Одно дело выбросить испорченный кусочек, другое опрокинуть всю тарелку в мусорку, без веских улик родители точно устроят разнос. Дин воспользовался затишьем, быстро доел остатки и убежал встречать Зою.

Она выглядела опрятно, как и всегда: темная зеленая куртка, прошитая строчкой, создающей большие квадраты, черно-коричневый полосатый шарф и черные джинсовые штаны, заправленные в зеленые под цвет куртки сапожки. Волосы были убраны под серую шапку с двумя помпонами. Из-под головного убора виднелись мочки с двумя разными сережками-пуговками. Дин заметил эту странность еще в момент знакомства, но до сих пор не решался задать вопрос почему. Он догнал девушку через минуту после того, как она вышла, подстроив «случайную» встречу. В прошлый раз ему пришлось еле передвигать ногами, чтобы неторопливая Зоя смогла с ним поравняться. Наигранное с его стороны удивление не вызвало нареканий, поэтому Дин сделал его и в этот раз.

Он начал с проверенной темы — волейбола, но плавно ушел в расспросы о личной жизни. Её оказалось не так уж и много. У Зои была совсем маленькая трехлетняя сестренка. Оба родителя работали: мама — врачом, отец — машинистом в метро. Из-за переезда в этом году она оказалась в новой школе и пока не успела обзавестись друзьями за пределами своего класса. Дин был первым. Судя по разговорам, он догадался, что Зоя никак не поддерживает отношения со своим предыдущим парнем где-то с середины лета, поэтому вакансия пока была свободна, и Дин на неё нацелился. Настроение перестало отдавать депрессией и обещало солнечные дни в будущем.

После появления Киры, одноклассница, с которой Дин раньше встречался, начала постоянно жаловаться на насмешки от новенькой. Но поскольку он ничего не делал, два года назад ситуация получила катастрофическую развязку, и она прекратила с ним общаться вообще. Из упрямства он не стал ни за кем бегать, поэтому на несколько месяцев оказался в изоляции. Несмотря на все перипетии, позорных моментов в его истории было слишком мало, чтобы спровоцировать всеобщую дурную славу, и если бы не излишнее упрямство, Дин нашел бы пару раньше. Но теперь рядом с Зоей он не жалел о долгом выжидании.

В школе дерзкий план в отношении Киры успешно исполнялся. Она разбиралась со сплетнями по поводу неожиданного поцелуя. Каждый ученик в классе по нескольку раз расспрашивал об “истинных” причинах происшествия, и демонстративное молчание Дина подливало масло в огонь любопытства. Кира понятия не имела, что наврать, чтобы от нее отстали. Пару свободных от прессинга недель было обеспечено, осталось лишь использовать их с максимальной пользой.


* * *
Комната в трактире казалась желтой от горящих свечей. У окна стояла кровать с тканевым матрасом, посередине находился стол заляпанный вином. В углу, сразу над деревянным комодом, красовалось поржавевшее железное зеркало. Пустые полки шкафов говорили о том, что постоялица не собирается задерживаться и покинет помещение в ближайшее время. Эти апартаменты не могли удовлетворить изысканный вкус, но более дорогих комнат в городе найти было попросту невозможно.

Дин стоял с протянутой рукой в ожидании, когда заказчица отпустит мешочек с золотом. Рядом находился Альберт — маг третьей ступени. Одетый в дорогую зеленую мантию и колпак расшитый золотыми узорами, он, несомненно, принадлежал к знатному роду. Его темно-коричневые, почти черные кудрявые волосы росли до плеч. Это был тот редкий случай, когда при темных волосах и темной коже, глаза оказываются синими. Посоха не было, ибо этим атрибутом пользовались только малыши, чтобы сфокусироваться на магических потоках, и старики, чтобы дать отдых своим дряблым ногам.

Запах горелого воска не мог перебить аромат звонких золотых монет, которые наконец-то упали в руку Дину:

— Приятно с вами иметь дело. Если захотите, я еще кого-нибудь приведу.

— Вы уже сделали достаточно, а теперь я прошу оставить нас с братом, — ответила юная леди. Она была одета в полосатое бело-голубое платье. На пояснице расположился гигантский бант, а темные волосы украшала красная лента. В отличие от своего старшего брата, она оказалась кареглазой. Её тонкий голос прекрасно подходил для мелодичного пения соло.

— Прекрасное воссоединение семьи, — расплылся в улыбке Дин и покачал наградой в руке. — Это было непросто.

— Там чуточку больше, чем мы условились. От меня лично. За ваши усилия, — с нажимом проговорила девушка, сложив ладони на животе и слегка поклонившись.

Дин, довольный успешной сделкой, поспешил удалиться из комнаты, оставив наедине Альберта с его младшей сестрой. Теперь наконец-то можно будет избавиться от прохудившихся сапог, снятых месяц назад со сгнившего скелета. На шикарные зачарованные скороходы точно не хватит, но буты вездеходы придутся очень кстати. Появится возможность без проблем преодолевать болота, горы и лазить по закоулкам в поисках наживы. Еще никогда путь к богатству не виделся столь отчетливо. Может даже останется на новый колпак, а то шутовской уже надоел. Экипировка Дина была в удручающем состоянии — ни одной новой вещи. Кафтан, затертый до дыр, вонял застарелым потом, а пятна грязи скрывали некогда зеленый цвет. Дутые штаны, штопанные и в заплатках, были взяты в рассрочку у барахольщика. Меч и щит когда-то лежали в качестве декора на бедной воинской могиле. Только лук был новеньким, сделанный собственными руками. А вместо колчана, стрелы болтались за спиной, перевязанные веревочкой. Дин раскрыл мешочек и шустро пересчитал монетки: ”Где ж твои манеры?” Заказчица оказалась слишком щедра, заплатив в два раза больше. Дин подумал, что ему ничего не будет стоить выразить дополнительную благодарность с подобающим уважением. Он развернулся, распахнул дверь и ступил в комнату со словами:

— Извиняюсь за вторже…

Альберт висел, захваченный под руки черными змеями. Его ноги медленно раскачивались на расстоянии ладони от пола. На месте сестры с широко открытым ртом шипела нага. Её нетипично короткий хвост не позволял передвигаться быстрее, чем человеческий шаг. Но в остальном все было по-змеиному в порядке: черная чешуя с зеленоватым оттенком, дополнительные шипящие и извивающиеся гады. С острых зубов сочилась прозрачная слюна и падала на голову Альберта. Раздвоенный язык ощупывал лицо своей жертвы.

— Сестренка, — воодушевленно мычал Альберт.

— Она ж тебя сожрет! — запаниковал Дин, схватил мага за левую ногу и с рывком потащил к выходу. Альберт выскользнул из объятий «сестры» и по полу проехал до самых дверей. Нага завизжала и подалась вперед, но длины ее щупалец не хватило, чтобы вернуть себе добычу. Дин захлопнул дверь и сел, прижавшись к ней спиной.

— Братик, — заныл девичий голос из комнаты.

Альберт поднялся на ноги и схватился за ручку. Пару раз потянул на себя, потом уперся ногами в стену и с криком: “Пусти!” — принялся дергать дверь, пока не оторвал ручку и не упал вместе с ней на пол.

— Печать бегущего вора. Три дня не откроется, — прокомментировал Дин и, увидев шевелящиеся губы Альберта, добавил. — Магия на него не работает, иначе все воришки давно бы спалились.

— Я заплачу. Сколько? Мешок? Два? — начал настаивать Альберт.

— Ты с ума сошел? Не знаю, какие счеты у тебя с жизнью, но быть ужином для наги — это уже перебор.

— Она моя сестра.

— Она — На-Га. Пока не покажешь змеиный хвост, я тебе не поверю.

— Наверное, её кто-то проклял. Надо как можно быстрее добраться до библиотеки. Ты мне поможешь?

— Какой ты шустрый.

— Сундук денег. Идем.

Дин тут же спрятал удивление, закрыв рот, и демонстративно нахмурил брови. За такие богатства можно будет купить ферму и получать небольшой пассивный доход. Вонючие катакомбы, гнилые болота и дремучие леса останутся в прошлом. Но Альберт прервал его мечтания:

— Или мне в сопровождающие поискать другого рейнджера? — он уверенно зашагал вниз по лестнице.

— Ладно, я проведу, — поторопился Дин и проскочил вперед мага, чтобы показывать дорогу. — За комнату можно не платить, её все равно не вскроют.

Альберт вытащил из мешочка на поясе двадцать золотых кругляшек и на выходе из таверны насыпал их на стол, объяснив трактирщику, что арендует номер на две недели, и чтобы никто не беспокоил гостей. Толстый хозяин таверны, раскланиваясь, провожал щедрых посетителей до выхода, и потом еще долго стоял в дверях, вытирая руки о полотенце.

Ближайшая библиотека находилась в Крашан-Шносарской магической академии. На лошадях по дороге путешествие занимало один день. Путь лежал через мост Величия, заставу Викториана, мимо торгового поста братьев Шим. Маршрут проходил мимо живописных пейзажей и достопримечательностей — хорошая экскурсия гарантирована. Но сразу на выезде из города Альберт остановил Дина и сообщил, что двигаться предстоит через лес Отчаяния:

— С твоей помощью к утру будем в академии.

— Я думал, мы поедем по дороге. Так безопаснее.

— А зачем мне следопыт, если я и сам по дороге доехать могу?

Легкое настроение Дина испарилось. Он ведь не был настоящим рейнджером, никогда не учился в гильдии, потому что не было денег. Лицензию на охоту купить себе тоже не мог, поэтому в пути питался ягодами и грибами. Простолюдину все дороги закрыты, исключения делали только для магически одаренных детей, но их забирали в младенчестве. Дин жаждал богатства и власти. Зная, что глупое прошлое поставит крест на стремлениях, он уехал в другую страну и выдумал себе историю. Профессия следопыт, как искатель приключений, лучше всего подходила в качестве оправдания для любой ситуации. Искателям приключений далеко не всегда везло, поэтому история о потерянных безвозвратно богатствах хорошо заходила в уши любому зеваке.

Путники двинулись по темному лесу. Альберт ехал с поднятой рукой. На его ладони играл магический огонь, лучше факела освещающий поросшую мхом округу. Ночные заросли наполнял природный шум. Ухало эхо. Кряхтели лягушки. Под копытами лошадей чавкал мох. Прохладный воздух с запахом зеленой сырости оккупировали мелкие мошки, иногда встречались стайки светлячков. Где-то выли волки, а под ветром хрустели шершавые стволы деревьев. Идти строго прямо было несложно. Звезды на чистом небе точно указывали дорогу.

Когда начало светать, большая часть пути оказалась позади. Передвигаться совместно с чародеем было одно удовольствие. Препятствия не кажутся сложными, если на болоте по мановению волшебства вырастает каменная тропа или сквозь бурелом прогорает тоннель. Дорога, как после катка, выглядит приятной прогулкой.

— Добудь нам чего-нибудь поесть, — попросил Альберт, устраивая привал на покрытой маленькими голубыми цветами поляне.

Дин удалился в чащу и вернулся через полчаса. Он принёс с собой полную охапку диких груш и два подберезовика.

— Чё-о? А мясо в лесах теперь не водится?

— Фрукты полезнее, — высыпал завтрак на траву Дин. Пока искал еду, он уже придумал, что ответить на такой вопрос.

— Так вон же олень пасётся, — Альберт указал на непуганую дичь, и принялся играть искрами между пальцев. — Можешь питаться салатиком, но мне, пожалуйста, вырезку. А уж прожарить её я и сам смогу.

Дин снял лук, вставил стрелу и со скрипом натянул тетиву. Прицелившись, он отпустил пальцы. Стрела со свистом пролетела мимо добычи. Олень поднял голову и принялся красоваться ветвистыми рогами, но не сдвинулся с места. “Позорище — почти в упор промазал”.

Дин попробовал еще, на этот раз он увел правую руку назад так, что она аж задрожала. Стрела улетела через всю поляну в лес. Олень так и остался невредим. Но из чащи прогремел такой громкий рев, что птицы с криками разлетелись со своих деревьев. Из глуши с гулкими шагами выбрел зеленый покрытый пупырышками огр. В его пузе торчала стрела. Матерый великан тащил за собой импровизированную дубину из поваленного дерева. На шее красовалось ожерелье из медвежьих ребер. Из пасти как попало торчали желтые зубы. Сросшиеся покрытые синим мхом брови прятали от солнца красные глаза. Чудище уже заметило своего обидчика и было не против полакомиться столь редкой в этих краях человечиной.

Дин развернулся назад и собрался бежать. Но лошади последовали примеру оленя и резво ускакали в лес, повинуясь инстинкту самосохранения. Путники остались вдвоем на поляне. Альберт даже не приподнялся, а лишь уверенно глядел на Дина:

— Ничего себе ты замахнулся. Мы ж столько не съедим. Оленины бы хватило.

— Это ж Огр. Огр! — в панике завопил Дин.

До Альберта дошло, что завтрак приобретает слишком серьезный оборот. Он подскочил и тут же замахал руками, чтобы не свалиться на спину. Длинный подол оказался зажат между каблуком и кочкой.

Дин развернулся и навскидку выпустил стрелу. Она, словно деревянной палкой по камню, стукнула о грудь монстра и упала в траву. Огр замахнулся своей палицей и с гулким свистом приземлил ее на место, где мгновение назад стоял Дин. Удар выдавил глубокий отпечаток, а земля вокруг разошлась коричневыми трещинами и обнажила корни растений. Почва кусками разлеталась от поднимаемого на следующий замах оружия. Запахло землей. Дин бросил лук в сторону, схватился за меч и помчался под ноги великану. Тяжелая палица прогудела совсем рядом, холостой ход развернул корпус Огра. Будучи в два человеческих роста, он был вынужден платить за свои габариты — преодоление силы инерции делало его непроворным и неаккуратным.

Дин принялся колотить коротким клинком по ногам врага, стараясь подрезать сухожилия. Но кожа великана покрывалась лишь царапинами. В очередной разворот монстр дубиной отбил огненный шар обратно к Альберту. Маг лишь успел отпрыгнуть, как фаербол испепелил землю и, разорвавшись ярким пламенем, оставил после себя догорающую по краям воронку. Дин вытащил верёвку из колчана и, бегая как маленький ребёнок вокруг песочницы, принялся заматывать ноги Огру.

Магический снаряд залетел великану прямо под руку и угодил в ребра, оставив после себя воняющий тухлятиной покрасневший ожог. Альберт в спешке шевелил губами, из-за чего волшебство давало осечки. Но уже сотворенных заклинаний хватило, чтобы Огр бросил дубину и принялся отмахиваться от назойливой огненной дроби, словно от комаров. Второй рукой великан ловил выскальзывающего сквозь пальцы Дина.

Дин схватил несколько рассыпанных стрел и с перекатом рванул к месту, где оставил лук. Великан решил сфокусироваться на одной цели и развернулся к Альберту, дернулся вперед, но застрял в путах и начал с яростным ревом дергать ногой, растягивая трещащую веревку.

— Чары! — заорал Дин. — Чаруй стрелу!

Маг обжег пальцы о неоконченное заклинание и тут же начал бормотать множество согласных звуков подряд. Стрела, вложенная в тетиву, покрылась скользким свечением, наконечник вспыхнул, а хвост обзавелся радужными перьями. Дин выпустил снаряд и закричал: “Ещё!” — раньше, чем спина Огра содрогнулась от магического выстрела.

Ещё! Ещё! — требовал Дин, шагая ближе к своей цели, отправляя одну стрелу за другой. Натиск продолжался, пока Альберт не упал лицом в траву от изнеможения. Великан тяжело дышал, рычал, но стоял на ногах.

“Что ж ты не уймешься никак?” — Дин разбежался и в прыжке двумя сапогами пнул Огра по заднице. Чудище, как подрубленное дерево, с грохотом завалилось посередь поляны.

Дин засунул пальцы в рот и засвистел, что было силы. Из чащи на зов выскочила его лошадь, но тут же замерла на опушке, в нерешительности поглядывая на хрипящего великана. Пришлось волочь мага по траве, сминая по дороге голубые цветы. Дин перевалил своего товарища через попону, забрался на скакуна и поторопился покинуть поле боя, одной рукой ведя узду, а другой придерживая попутчика.

Два часа спустя, когда лес Отчаяния был позади, и уже виднелись шпили академии, Альберт пришел в себя:

— У меня в животе скоро магическая дыра образуется и сожрет меня, тебя и лошадь. Я б даже от огрятины сейчас не отказался.

— Ешь грушу, — Дин вытащил из кармана фрукт, потер его об кафтан и протянул слезающему с лошади магу.

Альберт впился зубами в плод и, почти не жуя куски, проглотил все, и косточки, и черенок:

— Кислятина! — поморщился он. — В академии прекрасный обеденный зал, я знаю тамошнего повара — просто кудесник. Как приедем я тебя обязательно угощу.

— Моя лошадь, мне и вести, — заявил Дин. Альберт послушно вскарабкался сзади и в обнимку ехал прямо до ворот. Белые гладкие стены академии источали магические флюиды. Прозрачный защитный купол давал блики от яркого солнца. Между башенками пробегали фиолетовые молнии и змейками ползали по хрустальным сферам. В разнообразных пристройках на стенах сочными цветами мерцали витражные окна лабораторий. На центральной площади возвышался восьмиярусный фонтан, сквозь воду которого просматривалась естественная радуга. Слева находился белокаменный жилой блок: небоскреб, каждый уровень которого занимали студенты. Чем старше, тем выше был этаж. “Кто-то учит волшебство аж до пятидесяти лет”, — прикинул Дин. Справа стоял учебный корпус, зверинец и тренировочные залы. Ровно по центру находилась библиотека. Это строение все больше и больше расширялось к верху, тогда как первый этаж был всего десять метров в диаметре. Этот вид создавал ощущение обратной перспективы, разрушал архитектурные стереотипы и восхвалял безграничность научных методов.

Альберт пробормотал небольшое заклинание и Дин ощутил мятную свежесть, пятна на одежде пропали, и она стала мягкой и приятной к телу.

— Так-то лучше, а то я чуть не задохнулся ехать с тобой.

— Что ж ты раньше не пробормотал свое волшебство, — надменно заявил Дин.

— Ну-у, не все так просто, — пустился в объяснения Альберт, опуская руку в фонтан и играя с водой. — Здесь магическая энергия пронзает все вокруг. Даже у тебя получится заклинать… Может быть.

Дин попытался повторить слова за магом, но сбился на четвертом слоге:

— Кажется, я получил травму языка. Как такое вообще можно выговорить?

— В этом то и дело. Век учись — в прямом смысле.

— Да ну вас! Ты обед обещал.

Повар был действительно кудесник. Пару раз взмахнул салфетками и на столе появились яства, названия которым еще только предстояло придумать, а пока они имели лишь номер в картотеке. Дин с жадностью набросился на мясные закуски, добавляя в полный рот очередную вкусность, еще не успев проглотить предыдущую.

— Альберт, — окликнул мага седоволосый старик с длинной бородой. — Кто это с тобой?

— Мой миньон, — уверенно заявил Альберт, и обратился к Дину. — Кстати, как тебя зовут? Ай, неважно, ты все равно с набитым ртом ничего внятного не скажешь.

В душе Дина застыла картина, как он стоит с открытым ртом, скрюченными поднятыми вверх пальцами и широко раскрытыми глазами, а на заднем фоне молнии мигают в немом возмущении: “Что? Какой я тебе миньон?!”. Он перестал жевать и подумал выплюнуть еду, чтобы выругаться, но заметив пристальный взгляд повара, пересилил гордость.

— Ваши успехи огорчают нас. Почему устроили себе выходные, вместо того, чтобы сидеть в библиотеке? Так и через пятьсот лет своей башни не дождётесь, — с раздраженным нажимом поинтересовался старик.

— Мы как раз туда направляемся, — поторопился Альберт, и, схватив за руку, потащил прожорливого Дина в башню знаний.

Подниматься пришлось невысоко. Проклятья размещались на пятнадцатом этаже. Нафталин пропитывал экспонаты животных, прижимающие увесистые книжки на полках. Специально обученные пауки, плели свои сети на новеньких манускриптах и намеренно пачкали чистые углы. Бесконечные свечи в черепах мрачно подсвечивали переплеты. Ровно через каждую минуту ухал филин. Попискивая, где-то скреблись невидимые мыши. Альберт снял колпак, положил на стол четыре здоровенных тома азов черной магии и принялся читать с первых строк.

Дин решил походить между стеллажами. Под его ногами противно скрипели половицы. Он нашел самую толстую книженцию и смахнул с ее корешка пыль, чтобы глянуть на заголовок. Витиевато написанное и трудно читаемое из-за многочисленных вензелей название гласило: ”Бесконечный справочник чудищ”.

— Что это вы себе позволяете, — пробурчал пожилой архивариус, опираясь на вычурный посох с подвеской из крыльев летучих мышей. — Этому праху двести лет, а вы так беспардонно его стряхнули. Имейте хоть капельку уважения к древности.

— Я тут какого-то старика нашел! Может он нам поможет? — проорал Дин в сторону Альберта и, повернувшись обратно, продолжил. — Нам надо бы снять проклятье.

— Для начала, пару лет почитайте книги, что у входа, они же ведь специально для новичков там размещены, потом я бы выбрал специализацию потратив еще годик на…

— Что-о? — Дин прервал размеренную речь архивариуса. — Да я состарюсь раньше.

— Слабо верится, что вы действительно хотите научиться развеивать чары.

— Я и не хочу. Ему нужно, — Дин указал на погруженного в чтение Альберта. — Он пока не найдет, отсюда не вылезет. И деньги мне не заплатит.

— Тяга к знаниям похвальна, но нарушать условия контракта не следует даже магу. Уж мы-то темные чародеи об этом не понаслышке знаем. Не хотел бы я, чтоб в библиотеку наведался кто-нибудь из алчных демонов… Идем за мной.

Архивариус вытащил с полки поросшую синим светящимся мхом книгу, прислонился к лестнице и принялся читать:

— С незапамятных времен…

— А можно сразу к делу, — настоял Дин и коротко рассказал про девушку-нагу. Альберт не выдержал очередного уханья филина, в раздражении закрыл свое чтиво и подошел к архивариусу, когда тот уже нашел подходящий случай:

— И поцелуй в губы спасет…

— Нам не подходит! — хлопнул себя рукой по лицу Дин и покачал головой. — Она его сестра.

— Ну, тогда есть убойное средство — Грааль Судьбы. Возвращает истинную сущность любому, кто изопьет из него, неважно, будь то вино, вода, сок росы…

— Понятно! Понятно! — перебил Дин и повернулся к Альберту. — Ну, вот ты получил, что хотел. Жду оплаты.

— Ты зря недослушал магистра, там в продолжении говорится, что путника ждут несметные богатства. Сундук ты свой получишь. Ну, раз мы уж такая неплохая команда, и в академии точно нет другого следопыта, предлагаю новую сделку. Тебе золото, мне Грааль?

Альберт, видя калькуляции в уме у Дина, посчитал, что согласие у него уже в кармане, и потопал на выход.

— Эх, молодежь, вечно куда-то торопится, — запричитал вслед архивариус.

Дин уже прикидывал, что навсегда сможет избавиться от странствий, осесть в своем поместье и основать свою гильдию. Он мечтал о том, что наймет себе героев, которые за него будут ходить по подземельям и выполнять грязные поручения, а сам начнет носить дорогие вычурные одежды, и даже получит приглашение в королевский дворец на какой-нибудь бал, где будет посматривать свысока на менее успешных гильдмастеров:

— Ладно, по рукам, — с придыханием ответил он уже во дворе.

— Коль теперь у тебя есть деньги, купи себе нормальное оружие. На кладбище оно тебе пригодится.

— Ка-акое кладбище? — переменился в лице Дин.

— Безымянного короля. Через леса и болота, по прямой, как раз к ночи должны успеть, и останется день, чтобы вернуться.

“Ну почему деньги так тяжко достаются?” — Дин зашаркал изношенной подошвой по шершавым камням.

Академическая лавка предлагала богатый выбор великолепно выглядящего снаряжения. Все предметы были тщательно зачарованы магистрами академии. Товар выставлялся на витрине в лучшем свете. Отполированный металл как кривое зеркало полнил лица покупателей. Толстый торговец, облаченный в фиолетовый бархатный кафтан, начал рекламировать высокий статус, который сопровождает людей, купивших оружие в его магазине.

— Меч, щит и ретрофлексный лук, — бесцеремонно заказал Дин.

— Четырехизгибного нет. Но гляньте на этот рекурвед, с двумя прекрасными кривыми.

— Кхе, — пренебрежительно задрал нос Дин и плашмя звякнул мечом по манекену. — Это ж обычная сталь.

— Зато заклятие накладывал сам архимаг.

— Ну, драконью кожу точно не возьмет. А щит, он же осадный, вы с таким хоть раз в бой ходили? Возьму круглый деревянный, надеюсь здесь маги не схалтурили.

— Это будет стоить вам двести пятьдесят тысяч монет.

— Ну как раз сундук, — встрял в разговор Альберт и расцвел в довольной улыбке, но Дин наступил ему на ногу и отодвинул рукой назад.

— Вы что, нос из своей лавки не высовываете? Да, в королевстве такое барахло на каждом углу валяется. Это вон, студентам лапшу на уши вешайте, а мне без разницы кто на побрякушки заклятие наложил.

Дин покраснел от напряжения, сжал перед лицом кулак и жестко ударил им по столу, так что колокольчик на двери задребезжал. Демонстративно развернулся и потащил за собой Альберта к выходу.

— Я сделаю вам скидку и предложу действительно хорошее оружие, — заныл продавец. — Только пусть этот разговор останется между нами.

Дин назидательно ухмыльнулся, глядя в глаза удивленному Альберту, и развернувшись, спокойным голосом принялся обсуждать условия сделки.

Из лавки Дин вышел удовлетворенный, примеряя подарочный капюшон. Меч из метеоритного железа источал небольшое тепло. Круглый щит из плоти дендроида не нуждался в магической подпитке. Лук удобно сидел на спине, а кожаный колчан мог надежно удерживать стрелы, даже в перевернутом состоянии. Шипованные сапоги вездеходы приятно звякали по мостовой.

С помощью Дина Альберт выторговал себе породистого гнедого жеребца, вместо предложенной изначально старой клячи. Галопом путники направились к своей цели. Полуденное солнце разморило голову, и глаза стали сладко смыкаться. Дин клевал носом и, чуть было не свалился с лошади. Альберт тоже неважно выглядел, но держался уверенно.

— В чем секрет? Почему маги не хотят спать? — начал намекать Дин.

— Мог бы просто попросить, — раздражено ответил Альберт и напел магический речитатив.

— Я все равно хочу спать.

— Но теперь пару дней не сможешь, — ухмыльнулся Альберт.

Дин продолжал чувствовать себя паршиво, но глаза уже не закрывались. Сердце горячо колотилось, а мысли нервно перескакивали с одной идеи на другую. Эффект кофейной передозировки не прекращался и не ослабевал ни на минуту до самого конца пути. И лишь тоскливая аура кладбища слегка успокоила нервы.

Надгробья располагались согласно историческим событиям. Погребенные герои группировались согласно войне, на которой они отдали свою жизнь. Но королевские особы, независимо от срока правления, размещались в центре, где над их просторными могилами возвышались треснувшие от времени плиты. Земля была покрыта толстым слоем пепла, чтобы растительность не оскверняла покой мертвецов. Немногочисленные сухие деревья призывали сохранять печальное настроение и удерживали наговоры. Ночью не принято посещать погост, но Альберт торопился и не готов был ждать до утра. Он спорил, что времени нет и что его заколдованная сестра точно сбежит, после того как печать с двери исчезнет. Но лишь упоминание о несметных богатствах смогло переубедить Дина переступить порог кладбища.

— Наверняка, Грааль в том склепе, — уверенно размышлял Альберт, махнув рукой в сторону одного из строений. Приблизившись, он начал шарить руками по камню в попытках отыскать дверь.

Дин, поняв всю безнадежность своего товарища, прижался ухом к мраморной плите. Вход был на самом видном месте, маг просто не смог его обнаружить, потому чтопривык к причудливой архитектуре. Камень скрипнул, с карниза поднялись спящие вороны и с карканьем разлетелись.

— Вы поплатитесь за свою наглость, — прогудел голос, обдавая холодом спины путников. — Я медленно высушу вашу плоть, и ваши кости будут служить мне вечно.

Лич распрямился и ударил посохом о землю. Из могил затрещали кости. Воины-скелеты, повинуясь молчаливому приказу своего господина принялись выбираться из-под земли, вытаскивая за собой полусгнившее оружие.

— Чаруй весь колчан, — скомандовал Дин и выстрелил из своего нового лука. Стрела беспрепятственно пролетела сквозь черные лохмотья Лича и застряла в черепе стоявшего позади скелета. Следующий залп был уже заколдованным, но повторил судьбу предыдущего, лишь прошипев в полёте. Лич зажег синее пламя в глазницах и сжал светящийся фиолетовым злом амулет на груди. Теперь он полностью пробудился и взмахом руки разметал “гробокопателей” в разные стороны.

Дин поднялся в окружении костяных воинов. Меч и щит уже были наготове. Он с криком бросился на ближайшего скелета, перерубив ему позвоночник пополам. Эти противники не знали страха и боли, они были готовы сражаться, пока не поломаются или пока не потеряют своего призывателя. Поэтому Дин, крутясь и пиная кости, всеми силами стремился пробиться к Личу. Но врагов становилось все больше и больше, а поверженные воины вновь воскресали. С расколотыми головами, без пальцев или ребер, даже без ног, они сползались, создавая костяную стену. Дин начал чувствовать, что его движения замедляются, а удары тяжелеют, и лишь когда о плечо сломался ржавый топор, понял, что на нем лежит заклинание каменной кожи. Альберт весьма неплохо преуспел на своей половине боя и отыскал время, чтобы наколдовать помощь товарищу. Яростный огонь, призванный магом, прожег шеренгу из скелетов. Магическое пламя превратило кости в прах и развеяло их в воздухе.

Дин, круша все на своем пути и втаптывая в землю противников, начал продвигаться к Личу, но через несколько секунд упал на четвереньки от невообразимой тяжести в теле. Враг наложил заклятие слабости поверх каменной кожи, эта комбинация вызвала губительный эффект беспомощности. В это же время Альберт сидел, упершись руками перед собой. Его волосы постепенно обеляла седина. Кожа на лице морщилась и ветшала. Дыхание становилось хриплым, а взгляд несфокусированным.

— Колдуй что-нибудь! Иначе помрешь от старости раньше, чем от скелетов, — заорал Дин. Под чарами тяжело понять, что с тобой происходит, особенно если это проклятия.

Альберт поднял руку и выставил ладонь, растопырив пальцы. Между ними нарисовалась белая пентаграмма, и через мгновение Дин почувствовал покалывание и увидел нову антимагии вокруг себя. Не мешкая, он подпрыгнул, втиснул правую ступню между ребер ближайшего скелета, левой ногой вскарабкался на его помятый наплечник и дальше поскакал по черепам, как в детской игре с кружочками на земле. Подобравшись вплотную к Личу, Дин хрустящим пинком, как футбольный мяч, отправил в затяжной полет череп мертвого короля. Голова, вращаясь, покинула пределы кладбища и упала в траву за забором. С ее шлепком, скелеты рассыпались.

— Сокровища! — воодушевился Дин и, не переводя дух, заскочил в мавзолей.

Внутри все стены были завалены золотом под потолок. Монеты хрустели под ногами, звенели, разлетаясь от взмаха сапога, блестели от вечного огня в люстре на потолке — пели мелодии богатства. Лишь на одной из колонн стоял серый невзрачный кубок, не содержащий ни грамма драгоценного метала, без инкрустации, пустой — Грааль Судьбы.

— Наконец-то! — завопил Дин, падая на колени, а затем принялся осыпать себя деньгами. — Несметные богатства! Я месяц буду телегами все это вывозить, да еще и останется. Да-а!

— Возьми лишь то, что сможешь с собой унести, — пробормотал уставший голос Альберта из-за спины.

— Ну, уж нет. Я заберу все.

— Нет, ты не понял. Таковы условия. Земля поглотит склеп, как только ты из него выйдешь.

— Что? А почему я об этом узнаю только сейчас.

— Ты ж сам не захотел слушать архивариуса.

— Мог бы и по дороге рассказать подробности, — развернулся Дин и остановился с открытым ртом.

Поседевший Альберт держался руками за невидимую решетку там, где была дверь:

— Как видишь, я тоже войти не могу. Кто первый, тот и победил.

— Ладно, захвачу тебе твой Грааль, — пренебрежительно буркнул Дин и принялся набивать за пазуху украшения подороже. Альберт тяжело выдохнул и наклонил голову, не желая смотреть на проявление алчности.

Дин нахватал столько золота, что от тяжести еле переставлял ноги. Довольный он доковылял до колонны и взял невзрачный кубок. Рука, придерживающая пузо из сокровищ, почувствовала легкость, а помещение озарил звон падающих на свои места богатств.

— Что? — возмутился Дин, лишенный своей добычи.

— Грааль несовместим с богатством, — выдохнул Альберт. — Я думал, что зайду сам.

— Ты что ж, хотел меня надуть?

— А ты бы не поступил так же для своей сестры?

— Она у меня и без проклятия чудовище. Мы так не договаривались. Я беру свое золото.

— Пожалуйста, — начал убиваться Альберт. — Зачем же ты меня тогда спас? Лучше бы дал меня сожрать.

Дин поставил чашу на место и принялся сгребать себе роскошные побрякушки. За такие деньги в королевстве можно получить все, что угодно, вплоть до покупки благородного статуса. Почти все искатели приключений грезят подобной мечтой. А ради ее исполнения пойдут на многое. Такую возможность нужно заслужить, за нее многие готовы были бы убить своих товарищей. Здесь же все шло согласно букве договора, и ни один алчный демон не позволил бы себе вмешаться в происходящее. Альберт в отчаянии бился о невидимую дверь у входа, пытаясь изо всех оставшихся сил вырвать решетку:

— Сестра, прости, — с болью выдохнул он и уперся лбом в пол.

— Далась она тебе, — проворчал Дин у выхода. — Мужики не плачут. Держи.

— Ты… Я думал ты… — зашептал Альберт, разглядывая серую чашу.

— Если спасем её, я думаю, твоя семья не поскупится с наградой. Идем, а то сейчас еще какая нечисть проснется.

Мавзолей начал с гулом проваливаться под землю, утопая в зыбучем пепле. Путники быстрым шагом, переходящим в бег, покинули кладбище и добрались до стоянки. Лошади пощипывали траву, ожидая своих хозяев.

— Давай проверим его, — заявил Альберт, указывая на Грааль.

— Что ты задумал? — резко выдохнул Дин, повернулся к магу и наклонил голову на правый бок в ожидании очередного подвоха.

Альберт достал флягу и выплеснул воду в кубок, поболтал жидкость по кругу и предложил:

— Коль ты его добыл…

— Ну, уж нет. Твою сестру спасаем.

— Значит, опробуем на конях, — нервно улыбнулся Альберт и залил своему скакуну питье в рот.

Через несколько мгновений зазвенели искры антимагии, и на месте жеребца хрюкал розовый поросенок.

— Вот значит как? — с упреком повернулся Альберт, вспоминая про покупку в конюшне.

— Ну, ты сам хотел проверить. Мне наплевать, какая там на самом деле зверушка меня везет, — запинающимся голосом констатировал Дин, вспоминая, что ему есть что скрывать.

— Опять поедем на твоей? — неуверенно спросил Альберт.

— Чертовски хочу спать. Я б прямо на надгробье завалился бы, когда ты развеял чары.

— Ну, это поправимо…

— Нет! — Дин зажал рукой рот Альберту. — Хватит с меня твоих стимуляторов. Теперь моя очередь спать на лошади.

— А?…

— А, ехать прямо, туда.

После того как указал дорогу, Дин тут же отключился. Ему снился странный мир без магии, где ежедневным приключением было встать и дойти до литой каменной коробки с большим количеством окон, сесть за свой стол среди одинаково одетых людей и чем-то заниматься до вечера. В перерывах он наблюдал за красивой девушкой, которая проводила время в соседней комнате. В своем коллективе ему было неудобно из-за постоянных насмешек местной мегеры.

Проснулся он, когда подъезжали к городу, в котором приключение началось. Воздушная перина из волшебных нитей и одеяло, тканное из магии, были удивительно мягкие и приятные. Дин разлегся поперек лошади, как в удобной кровати. Альберт поглядел на сладкое пробуждение и пояснил:

— Походный люкс “Все включено“.

Дин перебрался на лошадь и забрал себе вожжи. Альберт не протестовал, ему хотелось немного отдохнуть перед предстоящей встречей, и он принялся приводить себя в порядок, нашептывая косметические заклинания.

Солнце зашло, и черное небо заполнили яркие искры звезд, но огни в городе не появлялись. Путники спешили и протопали по темной улице. Альберт периодически взмахивал рукой и зажигал фонари. Куда все делись? Дин осмотрел печать на двери в трактире. Она была нетронута и держалась, как положено:

— Отдохнем до следующего вечера.

— Полезем через окно, — озвучил свой план Альберт.

Лестницу не пришлось долго искать, она валялась между домами за углом. Приставив её к окну, Дин схватился за перекладину и заявил:

— Лучше полезу я. А то ваши “особые отношения” могут плачевно закончиться. Наливай воду в кубок.

Альберт не пожадничал и наполнил чашу до краев. Дин начал залезать, расплескивая раскачивающуюся жидкость. Он почти добрался до окна, как услышал знакомый голос:

— Братик, это ты?

— Стой! — закричал Дин.

Но Альберт уже спешил на площадь. Там, не скрывая своего обличия, стояла нага, распахнув змеиные объятия. Добрые жители помогли ей выбраться через окно, после чего поплатились за свою доверчивость. Дин в спешке начал спускаться и на полпути бросил Грааль в спину мага, но не попал. Кубок звякнул рядом, расплескав напиток, и с пустым звоном покатился по мостовой.

Дин вытащил стрелу, раскачиваясь на ступеньках, натянул тетиву, отпустил пальцы и всё же промазал. Вторая попытка оказалась удачной, попал рядом с ключицей. Новый лук был хорош против живых целей. Нага опрокинулась, не устояв на своем коротком хвосте, стрела пригвоздила её к земле. Она тут же за мгновение превратилась в девушку и начала просить о помощи. Альберт разозлился и развернулся. Его глаза налились кровью, лицо покраснело даже сквозь косметику. Губы быстро зашевелились. И Дин резко отскочил в сторону. Лестница разлетелась на горящие щепки, а камни на стене покрылись гарью. Маг готовился нанести следующий удар.

Огненное дыхание с шипением разбилось о щит. Дин под натиском пламени сократил дистанцию до рукопашной и стукнул кулаком в область солнечного сплетения. Альберт потерял контроль над дыханием, но не растерялся, а схватился двумя руками за щит и утянул его вниз, после чего ударил лбом в нос. Дин покачнулся и на присогнутых ногах попятился назад. Маг не стал размышлять, и побежал к своей сестре. Стоило ему приблизиться, как она вновь обернулась нагой и потянула своих шипящих змей.

Грааль продолжал катиться по площади, подпрыгивая на неровной каменной кладке. Дин метнул щит и сбил Альберта с ног, затем кинулся к кубку, схватил его тремя пальцами и стремглав полетел к корыту с пойлом для лошадей. Оттуда он зачерпнул прелой зацветшей воды и, наклонив чашу по ходу движения, запинаясь и помогая свободной рукой, поскакал к наге. Она была настолько занята ритуалом воссоединения семьи, что не заметила, как ей в рот полилась противная жижа Судьбы.

Захлебываясь, нага глотала волшебное питье, пока оно не кончилось. Ее постоянно чередующиеся метаморфозы закончились на стадии милой девушки, из ключицы которой торчала стрела. Дин обломил древко и посадил юную леди. Разорвав свой капюшон на части, он приложил тряпочки с двух сторон раны, а потом обратился к Альберту:

— Дыши маленькими глотками, медленно. Не спеши, у меня всё под контролем.

Ошарашенный маг слабо понимал, что ему говорят, а лишь полз поближе к сестре.

— Бра… — начала было девушка.

— Прекращай это, — оборвал ее Дин, — а то у меня аж мурашки по спине бегут, как вспомню.

Альберт подполз к сестре и исполнил наложение рук. Простейшее заклинание, требующее лишь мычания. Но не успела рана затянуться, как змеи опять обвили злополучного брата и начали сжиматься. Дин держал на руках нагу:

— Старик в библиотеке говорил что-то про поцелуй. Одно чудовище я уже целовал.

Дин прижался к холодным черным губам и звучно чмокнул. Ситуация нисколько не изменилась. Внешность монстра осталась прежней. Со словами: “Не хочешь по- хорошему!” — Дин задвинул изо всей силы кулаком по морде наге, и пока та, раскачивая головой, приходила в себя, вытащил из змеиных объятий Альберта. Придушенный маг быстро оклемался, но тут же впал в одержимость, как услышал голос сестры. Сложил пальцы хитрым узором и спешно забормотал. Из ладоней потекли лавовые ручейки, со шкворчанием рассыпающие искры. Пахнуло жаром и во рту мгновенно стало сохнуть. Дин не стал дожидаться огненного шара, а прописал увесистый удар в челюсть. Незавершенный фаербол с шипением схлопнулся. Альберт выплюнул изо рта кровь с парой зубов и со злостью двумя руками устроил апперкот. Удар был такой силы, что отбросил Дина два шага назад и повалил на спину.

Маг принялся шепелявить заклинания, но полученная травма ломала слог. Дин приподнялся. Картинка перед глазами раскачивалась, но мысли были чисты. Небольшие проблемы с координацией не позволяли сразу встать. Прямо перед его глазами нага доползла до Альберта и толчком сбила его с ног. Она прижала мага к земле и принялась душить. Из ее пасти сочилось раздраженное шипение. Альберт что-то хрипел, стараясь разжать змеиную удавку на шее. Его выдох наполнился белым паром. По земле с хрустом расползлась ледяная лужа, местами вздыбливающаяся холодными кольями. Сапоги Дина намертво примерзли и покрылись инеем. На площади, прямо из воздуха, пошел снег. “Только бы не промазать”, — заклинал Дин, вкладывая стрелу, натягивая лук и отпуская тетиву. Каждое мгновение было отчетливо видно. Движения казались уверенными как никогда. Царило молчание. И лишь с ударом тела наги о землю звуки вернулись. Из головы монстра торчала стрела. Чудище застыло, оставшись на левую половину человеком, а на правую змеёй. Альберт развернулся на четвереньки, срывая с себя щупальца, и прохрипел:

— А ведь у меня никогда не было сестры, — и, просыпаясь, добавил. — А я так хотел…


* * *
Дин открыл глаза и печально продолжил:

— А у меня есть, — вспоминая о том, что опять придется завтракать вместе с Лилой. Но любовь требует жертв, чтобы успеть перехватить Зою по дороге в школу, придется бодаться с надоедливой сестрой. Приободряя себя этой мыслью, Дин соскочил с постели и пулей привел себя в порядок.

— Там не было никакой мухи, я дважды проверила, — заявила Лила, как только увидела брата.

— Балда! Я ж твой брат. Хоть ты и заноза, я бы гадость тебе не сделал, — проговорил Дин и загрузил в рот порцию геркулеса. На лбу появилась испарина, глаза покраснели и принялись слезиться. Язык стал казаться ватным и не чувствовал ничего кроме остроты. Во рту полыхало. Лила молчала и глядела в свою порцию каши, искоса наблюдая за поспешными движениями Дина, когда он ложка за ложкой проглатывал ядрёную пищу.

“Сегодня буду жечь. А малявка точняк теперь отстанет”, — с этими мыслями Дин вышел из дома, оставив сестру в размышлениях над тарелкой с овсянкой. Несмотря на изжогу, день прошел великолепно. Зою повеселил появившийся от распухшего языка акцент. Кира занималась своими проблемами. Даже учеба пошла в гору. Жизнь начала налаживаться.


Идеальная любовь

Утренняя прогулка с Зоей прошла удачно. Дин чувствовал, что дело движется к признанию, и уже готовил слова любви. Субботние уроки пролетали сквозь уши и не задерживались в мозгу. За полчаса до окончания занятий, пока учитель шкрябал мелом по доске и объяснял физику, Дин подслушал шушуканье одноклассниц:

— Ну, скажи как? — еле слышно спросила Надя.

— Два года прошло, я уже забыла.

— Он целовал Киру, как тебя?

— Спроси у него сама, чего пристала?

— Ну, ты же была его девушкой.

— И что?

— Ну, пожа-а-алуйста. Какие у вас были поцелуи?

— Поцелуи, как поцелуи.

— Ага, Кира то же самое сказала. Значит, у них теперь серьезно.

— Ничего это не значит.

— О, и это она тоже сказала. Как думаешь, когда она расстанется с Рэмом? А может, будет встречаться с двумя?

— Не будет она с Дином встречаться. Даже я его бросила, потому что он отстойник.

— Да ладно, ты просто не хочешь признать, что его у тебя Кира увела, и они наконец-то поцеловались.

— То, что он тормоз, я и так прекрасно знаю.

— Тормоз, не тормоз, а прикинь, я видела его с новенькой девчонкой из параллели и уже не в первый раз. В общем, будет он в отместку тебе с двумя встречаться.

— Ну, желаю ему удачи, — начала злорадствовать Лида. — Осталось только посмотреть, кто его прибьет первым.

Девчонки продолжали кудахтать. Но настроение Дина испортилось. «Воюя» на два фронта, он забыл учесть, что события происходят в одной, а не в параллельных вселенных. Во-первых, у Киры, даже с её мерзким характером, был парень прямо в школе, и если она нажалуется, то придется драться. Но это полбеды. Будет больно, но парни из-за девчонок друг друга не убивают. А вот если Зоя узнает о «тактическом» поцелуе, который к любви не имел никакого отношения, то сто процентов поймет всё неправильно. Как ей объяснить, что это было не по-настоящему?

Дин ерзал на стуле и периодически смотрел в окно, разрываясь между прилежанием и желанием сбежать с дополнительного урока. Как только прозвенел звонок, он скидал учебные принадлежности в сумку и, застегиваясь на ходу, помчался к дому Зои.

Три часа у подъезда девушки в раздумьях вымотали больше, чем вся учебная неделя. Желание заполучить объект любви уперлось в паническую нерешительность, так что Дин временами нечаянно вслух произносил обрывки мыслей, от чего начинал еще больше смущаться. Оправдываться он не умел, поэтому даже не имел понятия с чего начать. Извиниться сразу? А вдруг она еще не знает? Тогда придется рассказывать, и всплывут лишние подробности. А вдруг она уже знает? Но какую версию и от кого она слышала? И чем дольше Дин ждал правильного решения, тем хуже становилось состояние. Вопреки ожиданию, вместо озарения под давлением приходило лишь нервное истощение. Он довел себя до такого состояния, что прохожие стали озираться, думая, что бедолага потерял ключи и ждет родителей. Больше не в состоянии себя насиловать, Дин ушел домой. Ночь выдалась бессонной, мысли работали, разбирая по полочкам всевозможные ситуации и их последствия. Но решение всё же пришло. Изнеможенный Дин рухнул в кровать и проспал до середины воскресенья. Неважно, знает ли Зоя или нет, нужно атаковать первым.

За выходной предстояло сделать домашние задания и прорепетировать признание, чтобы не искать нужные слова и не мяться, как девочка. Если Зоя все же спросит про тот поцелуй с Кирой, нужно просто убедительно пообещать, что такого больше никогда не повторится по заготовленному сценарию, а лучше пригласить на повторное свидание, ведь как написано в интернете, если девушка не видела своими глазами, то всегда есть шансы её переубедить. Воскресенье пробежало незаметно. Понедельник манил исполнением желания, и зациклившиеся мечты отпустили лишь далеко за полночь.

В итоге, Дин проспал и еле успел на первый урок, заняв свое место за несколько секунд до звонка.

— Нас посещает аттестационная комиссия. Благодаря директору у нашей школы есть шанс получить звание лучшей в районе, — начал объяснять учитель и покосился на запыхавшегося Дина. — На этой неделе никто не должен опаздывать, иначе будет наказан. Дисциплина и прилежание теперь работают для всех без исключения. И ногу с ноги сними… Начнем разбирать ошибки с контрольной.

Дин сел нормально и первую половину урока злился. В голосе учителя чувствовалось волнение. Ученики напряженно молчали. За весь урок никто не осмелился расслабиться или даже согнуться на стуле. Все сидели как первоклашки. Проверка могла заглянуть в каждое помещение без предварительного уведомления и дать характеристику любому в школе: учителю, ученику, уборщице, повару — всем. Плохой отзыв в личном деле никто не хотел, ведь еще весь год впереди. Неестественные флюиды порядка, как задувающий под одежду холодный ветер, заставляли спину покрываться гусиной кожей. Дин, поддавшись общему настроению, сидел как каменный, но все же водил глазами по сторонам, боковым зрением разглядывая соседей. Сонливость, ужесточение дисциплины и несостоявшееся утреннее свидание занимали все мысли, места для учебы уже не оставалось. Требовалось срочно решить хотя бы одну из проблем.

На перемене Дин лбом уткнулся в парту, закрыл глаза и постарался отключиться. Но голод постепенно вытеснял из груди другие волнующие переживания. Мысли перескакивали одна на другую. Внимание периодически срывалось на разговоры одноклассников. Следующий урок прошёл с ещё большей кашей в голове. Дин решил идти к Зое, ибо под таким давлением уже не чувствовал волнения и точно знал, что сможет сделать всё на автомате.

«Аура правильности» окутала всю школу. Люди казались более аккуратными, чем обычно, размеренно ходили и разговаривали друг с другом на одной ноте, превращая беседы в монотонный гул. Дин добрался до класса Зои, подошел к её парте и предложил:

— Пойдем позавтракаем?

— Угу, — пробурчала Зоя и потопала следом. — Я тоже не ела.

— Как тебе учиться в ПЛШ? — Дин развернул голову и говорил на ходу.

— А? — отвлеклась от своих мыслей Зоя.

- “Потенциально Лучшая Школа”? — Дин улыбнулся. — ПЛШ.

— Не хочу быть ПоЛыШаем, глупо звучит. Все ведь и так было нормально, — Зоя оглядела идеальных учеников вокруг. — Если победим, так будет всегда и требования не отменят.

— Хочешь, я устрою саботаж? — оживился Дин и поднял кверху скрюченные, как у злого гения, пальцы, но из-за того, что не смотрел под ноги, натолкнулся на невнимательного младшеклассника.

— Извините, — пробурчал тот и засуетился, пытаясь понять, с какой стороны обойти старших.

— В лоб хочешь? По сторонам смотреть нужно, — Дин положил младшекласснику руку на голову и отодвинул его влево к стенке.

— Он же извинился, — проговорила Зоя. — А если тебя за случайность наказывать будут? — Зоя улыбнулась. — Иди, он пошутил, — Зоя снова повернулась к Дину. — Он же еще маленький.

— Зато уже наглый, — Дин оттолкнул младшеклассника назад и потопал прямо. — Идем, а то мелочь столовку захватит.

Пока шел, он размышлял над словом «случайность». Специально ли Зоя так сказала, потому что знает про поцелуй с Кирой, или это просто совпадение? В любом случае, лучше придерживаться плана.

Дин остановился у дверей в столовую и развернулся к Зое. Она приподняла голову в ожидании вопроса. На лице не было ни грамма косметики. Учителя заставили смыть макияж, после оглашения новостей о звании ПЛШ. В принципе, по уставу школы, краситься запрещалось, но почти всегда на это правило не обращали внимания, и делали замечание только для вопиющих случаев полного оштукатуривания или брачного раскраса павлина. Без блеска губы Зои стали менее выразительны. Небольшой шрам, рассекающий бровь, отвлекал часть внимания от глаз. Но вблизи всё равно чувствовался свежий запах женского спортивного дезодоранта. Девушка выглядела как всегда аккуратно, темно-зеленая школьная форма: выглаженный пиджак, белая блузка, юбка чуть ниже колена, гольфы и кроссовки. Это не совсем по кодексу, но носить с собой две сменки отказывались даже школьные модницы. Скорее всего, за такое теперь делают замечание, потому что в ПЛШ все должны выглядеть прилично.

Для признания Дин надеялся на другую более расслабленную обстановку и меньшее количество свидетелей, но решение уже принял, осталось только сказать слова. Тянуть не было смысла, ибо с каждой секундой напряжение в груди только нарастало. Дин чуть подался вперед, сосредоточился на глубоких темных глазах своей любимой, незаметно набрал через нос воздуха, открыл рот и на горячем выдохе приступил к признанию:

— Я те…

— Эй! Урод! — двумя руками оттолкнул его проходивший мимо Рэм. Этот юноша являлся официальным парнем Киры. Он внушительно выглядел в большей степени из-за того, что носил одежду, хорошо подчеркивающую фигуру почти взрослого мужчины. Рэм кое-как занимался в кружке единоборств, но в соревнованиях не участвовал, ни к кому с кулаками не лез, и в обычных условиях казался вполне нормальным. Но сейчас его узкие губы выражали презрение, зеленые глаза агрессивно прищурились, а на выбритых щеках перекатывались желваки. Худшего времени выяснять отношения он выбрать не мог.

Волнение в душе Дина качнулось в ярость, и он ударил первым, попав костяшками в лоб над левой бровью. Рэм не медлил с ответом: угодил под глаз, после чего зарядил ребром ладони по шее. Дин подставил предплечье под следующий выпад, тут же схватился за рубашку противника и начал раскручиваться вправо, выводя соперника из стойки. Ткань затрещала. Рэм покачнулся, переступил ногами и пару раз ударил по локтям, чтобы сбить захват, затем подался вперед и отвесил оплеуху. Дин пригнулся и рванул вперед, обхватил своего врага и принялся раскачивать из стороны в сторону. Прием оказался неудачным. Массивный удар двумя сжатыми кулаками по спине заставил с кашлем отступить. Через мгновение в нижнюю челюсть пришелся увесистый толчок ладонью. Рэм продолжал наступление: подогнул правую ногу, подняв колено повыше, и совершил резкий выпад. Удар пяткой не попал в цель. Дин ухватился обеими руками за лодыжку противника и сразу потащил на себя.

— Перестаньте! — запротестовала Зоя, оглядываясь по сторонам в поисках помощников, чтобы разнять драку. Но ученики не спешили вмешиваться, а лишь собирались кругом и глазели. Они прекрасно понимали, чем бы ни закончился поединок, Рэму все сойдет с рук из-за богатых родителей.

Дин обменивался ударами со своим противником. Ближний бой не позволял в полной мере вкладывать силу, превращая атаки в толчки. Как и ожидалось, Рэм дрался реактивно, не проявляя ни находчивости, ни изобретательности. В приемах доминировала правая рука. Она била значительно сильнее и точнее левой. Так что большая часть ударов приходилась на одну сторону.

Дин ухватил соперника за правое плечо, сжал пальцы мертвой хваткой, после чего отступил немного назад и развернулся. Теперь дистанция для разгона кулака была достаточной, чтобы лупить Рэма по полной. Его ответные контратаки почти не имели эффекта из-за заблокированной ведущей руки. Дин чередовал тактику и попадал то по лицу, то по корпусу, не давая поставить правильный блок. Его удары обладали достаточной силой, чтобы костяшками выбить кровь из губ противника. Но Рэм с криком схватился обеими руками за левое плечо Дина и резко дернул разворот.

— Стоять! — прокричала завуч. Женщина не решилась влезать в драку старшеклассников, опасаясь за свою сохранность, но принялась кудахтать рядом.

Ее голос отвлек Дина, и он потерял равновесие, когда Рэм резко потянул на себя. Ноги засеменили, чтобы не запнуться на ровном месте, и принесли своего хозяина в стену.

— Хах, — выдохнул Дин, проламывая гипрок грудью. Он не сгруппировался, из-за чего получил еще тройку болезненных ударов в бок. Картонные ошметки и штукатурка с шуршанием посыпались на пол. Строительная пыль попала в рот и захрустела на зубах, высушила слизистую в носу. Глаза заслезились.

Рэм схватился за шиворот рубашки и швырнул Дина назад. Толпа зевак расступилась. Теперь инициатива была у Рэма. Он подскочил и со всего маху ударил Дина в скулу. Следующий выпад левой рукой попал по носу, и в открытый рот потекла кровь. Дин уклонился от следующей серии ударов и приготовился отвечать хорошим хуком. Замах встретил сильнейшее сопротивление. Подоспевший из столовой повар крепко сжимал порывы Дина, блокируя продвижение. А учитель физкультуры оттаскивал Рэма на другую сторону коридора. Оба борца тяжело дышали и рвались в бой.

— Расходимся, расходимся, — с нажимом командовала завуч.

Ученики нехотя побрели по своим классам. Накал боевого настроения проходил, оставляя за собой боль и будущие синяки.

— Мы еще не закончили, урод, — принялся угрожать Рэм. — Ты мне еще ответишь.

— Отправляйся домой, и чтобы сегодня я тебя в школе не видела, — возмутилась завуч и развернулась к Дину. — А ты! Весь год будешь посещать внеклассные занятия. Каждый день!

Зоя воткнула Дину в ноздрю скрученный одноразовый платочек, чтобы кровь не капала на пол:

— Я отведу его в медпункт.

— Не маленький, сам дойдет, — гаркнула завуч. — Живо в класс.

Звонок ознаменовал начало очередного урока, но Зоя проигнорировала приказ и потопала в медпункт вместе с Дином. Перед осмотром доктора, пришлось умыться и стряхнуть с головы и одежды пыль. На рубашке красовались красные пятна, постепенно окисляющиеся в коричневые. Несколько пуговиц оказались оторваны. Вид был помятым, но не таким уж и плохим. В небольшом кабинете воздух пах стерильностью и бинтами. Дин уселся на кушетку, застеленную полиэтиленовой клеенкой.

— Если хочется подраться — у нас есть кружок единоборств, — недовольно забурчала врач. — А где второй? Или побили только тебя?

— Его отправили домой, — пояснила Зоя.

— Рэм теперь неделю будет лечиться, — язвительно добавил Дин, бравируя своим поступком.

— Очень смешно, — огрызнулась доктор и принялась перекисью протирать раны. — Рэм нормальный парень, зачем ты к нему полез?

— Он первый начал, — вступилась Зоя

— Что за безобразие ты натворил, если он к тебе полез? — врач строго посмотрела Дину в глаза.

— Это из-за девушки, — отстраненно сказала Зоя и добавила. — Наверное.

“Всё-таки знает”, — Дин набрал в грудь воздуха и зачастил:

— Ничего не было, она всё подстроила.

— Угу.

— Она подлая и специально натравила на меня Рэма, — соврал Дин и выдохнул. — Мне вообще-то нравишься ты. Ты красивая и… всё такое и… я тебя люблю. Вот.

— Эй! Полегче, — врач прижала ватный тампон посильнее к ране, — Это медпункт, а не ЗАГС. От ссадин, вы молодой человек, не помрете — я гарантирую. Так что давайте ворковать будете после школы… — врач поглядела на Зою. — А ты иди на урок, он уже начался.

Доктор нахмурилась и однозначно дала понять, что здоровым ученикам в кабинете делать нечего. Зоя вышла из медпункта и потихонечку закрыла за собой дверь. После того, как на каждую ссадину досталось по пластырю, Дин улегся на спину прямо на кушетке и принялся обдумывать план дальнейших действий. Предстояло выяснить чувства Зои, и если она согласится встречаться, искать время для свиданий, ибо каждый вечер теперь придется торчать в школе на дополнительных занятиях. Рэм так просто не отстанет и будет осложнять жизнь, а драться с ним травмоопасно. Кира тоже через пару недель адаптируется, придет в себя и продолжит войну. Наверняка, еще и родителям о драке доложат.

Дин проснулся от звонка перед началом шестого урока и поспешил из медпункта в класс. Ему никто не был рад. Пока все работали, он крепко спал. Учитель потребовал от Дина остаться после урока, для получения дисциплинарного взыскания. При таком раскладе, Зоя точно не дождется и уйдет домой раньше. Урок прошёл мимо ушей, как и строгий выговор. Дин глянул через окно во двор и не найдя Зою, отправился в большую аудиторию, где проводили семинары и презентации. В понедельник по расписанию шла литература. Предстояло отсидеть три часа.

В специализированной аудитории могло вместиться три класса. Помещение чем-то напоминало актовый зал, но сцена находилась снизу, а парты располагались по кругу лесенкой, как в амфитеатре. Динамики висели на стенах, обеспечивая хорошую слышимость от микрофона. Классическая сдвижная доска не пользовалась большой популярностью, после установки интерактивной панели. Временами помещение использовалось как кинотеатр, где показывали учебные фильмы, в основном по истории.

Дин удивился, когда увидел в аудитории Зою:

— Что ты здесь делаешь? — подкрался сзади он.

— Наказали на неделю, — пробубнила она, не поднимая подбородка с рук, и пожаловалась на то, что вернулась из медпункта на урок как раз тогда, когда их класс посещала комиссия.

— Тебе еще повезло. Меня впрягли до конца года, — похвастался Дин, но тут же сменил тему и с надеждой прошептал. — Будешь со мной встречаться?

— Мне нужно чуть-чуть подумать. Ты мне нравишься, но… — обеспокоенно пробормотала Зоя. — Мне нужно подумать.

Дин обреченно выдохнул и сел рядом. Опять ему предстоит ждать. “Если я ей нравлюсь, и она свободна, почему же не соглашается? Не стоило, наверное, даже приближаться к Кире. Но я же вроде пояснил, что произошло. Что же тебя беспокоит?” Дин весь час наблюдал за своей любимой, пока не догадался в чем настоящая причина. Он бы с большей охотой пережил еще десяток синяков на своем теле. Взгляд Зои был направлен не на доску, а на высокого и стройного юношу, читавшего реферат про поэзию. Зоя наклонила голову вбок, чтобы было удобнее постоянно теребить прическу, и накручивала короткие прямые волосы на палец. Иногда незаметно улыбалась или качала ногой.

“Вот черт! А-а-а. Что делать? Еще одна драка точно не поможет”.

Как только началась перемена, докладчик мгновенно оказался рядом с Зоей:

— Ну, что ты думаешь о моем реферате? Кстати, я стихи сочинять умею. Могу написать один специально для тебя.

— А ты вообще кто? — прервал подкат Дин.

— Можешь звать меня Вален, приехал по программе обмена. Изучаю вашу литературу.

Вален был на полголовы выше Дина, худощав, с вытянутым лицом и узкими губами. Очень белая кожа без изъянов казалась чересчур бледной в холодном свете ламп. Глубоко посаженные глаза и черные густые брови. Маленькие зрачки терялись в серо-зелено-голубой роговице. Прямой нос с широкими ноздрями на удивление смотрелся хорошо. Каштановые волосы были уложены лаком, как и полагается при канадке. Опрятная форма была застегнута на все блестящие пуговицы под самую шею. На пиджаке не было ни одной катушки, ни единой зацепки, даже пыль на него не липла.

— Ненавижу литературу, — пробубнил Дин.

— Сходи со мной на свидание, — проигнорировал недовольство Вален, обращаясь к Зое.

— Да ты вообще опух? Это моя девушка! — Дин напрягся и сжал левый кулак.

— Так я и не с тобой разговариваю. И она не твоя вещь.

Дин подавился и яростно боролся с собой, чтобы не распустить кулаки. Вален аккуратно взял Зою за руки и посмотрел в глаза, его зрачки слегка расширились, но в них не было отражения, лишь черная бездна:

— Как ты считаешь, стоит ли нам узнать друг друга поближе, Зоя?

Дин аж скрипнул зубами от злости. Пока девушка никому не сказала «Да» есть шансы на победу. “Надо совершить какой-нибудь впечатляющий поступок, что-нибудь безумное”.

— Решим все по-мужски, прямо сейчас, — Дин привстал.

— По-мужски — будет смириться с неизбежным. Это решение принимаешь не ты, а она.

Дин выпустил ярость в удар по парте. Стук был настолько сильный, что привлек внимание всей аудитории.

— Мужчина должен уметь себя контролировать, — самоуверенно продолжил словесную баталию Вален.

— Он должен уметь защищать девушку.

— Защищать нужно от таких эгоистов, как ты. Пусть она подумает.

Дин зарычал, теперь он уже был готов драться снова.

— Успокойтесь, — с нажимом заявила Зоя, стараясь предотвратить жесткую фазу конфликта. — Я же сказала, мне нужно подумать.

— Свидание со мной тебя ни к чему не обязывает. У нас ведь еще не было возможности узнать друг друга.

— А с чего это с тобой? — возмутился Дин и жадно глянул на Зою. — Может, я первый её попросил?

— Я ни с кем не пойду, — Зоя начала злиться.

— Пойдем втроем, и просто прогуляемся, — успокаивающим тоном проговорил Вален. — Это не будет считаться свиданием. Просто я хочу узнать тебя получше. Ты же так и не дорассказала про турнир.

— Он… — такое предложение категорически не устраивало Дина, но отказаться значило бы проиграть. — Хорошо пойдем втроем, я тоже хочу с тобой погулять… и про турнир послушать.

Зоя перестала нервничать. Всю оставшуюся часть занятий Дин приставал к девушке с расспросами. Она очень неохотно и не всегда отвечала. По крупицам получилось сложить довольно дырявую картину. Вален столкнулся с Зое утром, когда она возвращалась в класс после смывания косметики, и очень долго извинялся. Он представился в середине уроков, и начал расспрашивать о школьной жизни, а когда выяснил, что Зоя идет на дополнительные занятия, увязался с ней. Историю дальше Дин уже видел собственными глазами. Его злило, что Вален сумел добраться до сердца девушки за столь короткий срок, игнорируя стадию выстраивания отношений. Приказать даже своему сердцу не получалось, не говоря уже о чужом, а здесь такой успех всего за несколько часов. Если это любовь с первого взгляда, то прогноз крайне неутешительный. Если бы Дин с Зоей дружили хотя бы пару месяцев, можно было бы сыграть как-нибудь на этой карте, но в текущем состоянии единственным оружием является собственная личность.

На свидании Вален устроился по правую руку от девушки и заливался соловьем, раскачивая тему любви. Его слова текли, словно река: то плавно шли, то рокотали водопадом, то журчали между скользкими темами. Ни о каком турнире он даже не слушал, потому что Зоя была готова восхищаться красноречием и смелости на словах. На вечерней улице в черном пальто Вален смотрелся еще лучше, чем в школьной форме. С таким умением держаться и жестикулировать самое место на сцене или в кино. Дин же, напротив, шел нахмурившись, ему больше хотелось послушать Зою, поболтать о пресловутом волейболе или обсудить события за день. Романтик из него получался никудышный. Чтобы произнести несколько предложений, ему пришлось репетировать речь целый день, и все равно не удалось сказать её правильно. Тогда как соперник без остановки с легкостью импровизировал на лету, и еще умудрялся зацепить пошлые темы без смущения. Дин уже был уверен, что от такой речи даже у него во рту становится сладко, от чего хотелось удавиться, потому что сам он так говорить не мог.

— Зачем тебе этот крендель? — не выдержал Дин. — Выбери меня. Я теперь даже в волейбол играть умею. И у меня есть эти симпатичные пластыри, — Дин ткнул пальцем в лицо и улыбнулся, он достаточно долго придумывал эту шутку, но она оказалась не смешной.

— Нашел, чем гордиться, — парировал Вален. — У меня уже есть приглашение на работу в университете. И я достаточно взрослый, чтобы не лезть на рожон.

— А я умею не только говорить, но и слушать, — Дин захрустел ботинками по гравию. Троица ступила на ремонтируемый участок дороги и замедлила ход, выбивая ногами камешки. Зоя опиралась на подставленный локоть Дина. Она действительно не произнесла ни одного слова, пока Вален толкал речи.

— Я не такой уж и слабак, как ты хочешь меня представить, — Вален ловко пригнулся, подхватил девушку под коленями и легким движением поднял на руки, после чего ускорил шаг. От неожиданной близости она немного отвернула голову, чтобы напрямую не встречаться взглядом.

Вален поставил Зою на землю, каблуки на ее сапожках легонько цокнули о твердый асфальт. Продолжая наступление, он вложил ее ладошку так, что теперь они шли под руку. Дин от злости задушил стеснительность и контратаковал, обняв девушку за талию и потянув ее ближе к себе. Соперник шагнул вперед, твердо ступил и резко развернулся. Зоя по инерции сделала шаг и уперлась грудью в Валена, стоявшего прямо перед ней. Он просунул руку между ней и Дином, готовясь обнять. Но Дин не стоял на месте и тоже двигался. Он скользнул назад, за спину Зое, и пользуясь тактическим преимуществом, обхватил талию второй рукой, замкнув хватку на животе, и потянул девушку ближе к себе. Уткнулся носом в шапку и ощутил шерстяные ворсинки у себя на губах. Вален, потеряв позицию, поднял руки к лицу Зои, и аккуратно зажимая щеки, зафиксировал её голову.

— Прекратите! — взвизгнула она. — Вы меня разорвете.

Вален тут же отступил. Из крепких объятий Дина Зое пришлось выкручиваться самостоятельно. Оставив ухажеров позади, она зашагала прямо, нервно поправляя одежду. Дин пребывал в растерянности и не знал, как поступить дальше. Через несколько секунд его рот и нос зажала чужая ладонь, руки оказались зафиксированы хватом сзади. Под колени последовали два резких удара — тело потеряло опору. Вален, что было силы навалился сверху, чтобы ускорить падение. Дин на задержанном дыхании мгновенно потерял сознание.

Очнулся он носом на земле с расцарапанной об пешеходную дорожку щекой с вопросом: “Что происходит?” Уличные фонари желтыми лампами освещали пустую улицу. Холодный ветер гонял немногочисленные остатки давно опавшей листвы. Дин поднялся на ноги и огляделся:

— Зоя! — вскрикнул он и побежал прямо, с надеждой, что они не свернули во двор.

Он остановился рядом с железнодорожной станцией. Между поездами был перерыв, а немногочисленные пассажиры предпочли греться в здании, на платформе никого не было. Дин, проскакивая через ступеньки, рванул в переход. Старенький, но чистый белый кафель выстилал стены, шагреневая плитка на полу перемежалась с желтыми пластиковыми вставками. Лампы через одну в шахматном порядке освещали пустые проходы. Шелест ветра приносил звуки автомобилей со стуком проезжающих по стальным заграждениям переезда.

Вален, шаркнув о пол ботинками, развернулся к прикрывшей глаза Зое и начал наклоняться.

— Чёрта с два я тебе ее отдам! — проорал Дин, с разбегу схватил Зою за рукав куртки и оттащил. Она запинаясь переставляла ноги и, не выдержав темпа, начала падать. Девушка схватилась свободной рукой за кисть Дина и по инерции проехала по полу на коленках.

— Да у тебя жар, — ощутил обжигающее касание Дин.

Зоя часто дышала через приоткрытый рот. Огромные блестящие зрачки расфокусировано смотрели вперед. Румянец на лице выглядел нездорово.

— Какой же ты назойливый, — надменно прозвучал Вален, — похоже, она даже так не может про тебя забыть. Но ты абсолютно бесполезен.

Девушка, покачиваясь, потянулась к Дину, прикрывая глаза и складывая губы.

— Что ты с ней сделал? — он сжал кулак.

— Своевременный вопрос. Сейчас все увидишь.

— Ах, ты! — спохватился Дин и с низкого старта бросился на Валена с кулаками. Удары были выверенными и точными, разрезая воздух свистом, в чистом сознании не осталось ничего, кроме противника. Но этого оказалось недостаточно, Вален лишь ловко разворачивал корпус, переступая с ноги на ногу. Его картинная улыбка мгновенно пропала, когда он резким толчком откинул Дина в стену. Грохот кафеля никак не потревожил плавающую в пьянящемгипнотическом блаженстве Зою.

Дин вложил все свои усилия, чтобы сдвинуться вперед. Он чувствовал себя, будто стоящим под давлением урагана. Вален с легкостью выдернул круглые перила с креплений и, метнув их как дротик, угодил Дину в правое плечо, пробив кость и впечатав в стену. Боль острой волной подавила волю.

— Беги! — заорал Дин.

— Она уже не слышит даже голос собственного разума, — Вален бесцеремонно поднял Зою и настойчиво поцеловал в губы. — Но она определенно готова.

Он обнажил острые клыки и прижал Зою к стене. Зубы мягко вошли в шею, прокусив артерию. Девушка, ощутив это, открыла глаза, но парализованная покорно молчала. Вампир упивался своей жертвой, высасывая жизнь вместе с кровью. Взгляд Зои постепенно начал угасать, теряя глубину и блеск.

Дин на остатках воли намерился пожертвовать заблокированной рукой, но упругие мышечные волокна отказались рваться даже под весом всего тела.

— Синие и фиолетовые. Красные и оранжевые. Голубые и розовые. Твои сережки, они всегда разные, почему? Я помню каждое сочетание, они всегда разные. Почему? — Дин пытался достучаться до Зои. — Почему?!

Зоя очнулась и взгляд её наполнил страх, перемешанный с отчаянием. Остатка сил хватило только на то, чтобы покрыть ресницы редкими снежинками. Движение остановилось. Через мгновение время пошло раздробленными порциями, создавая аномалии и разломы. Внешний вид подземного перехода стал дрожать и мутнеть, цвета выгорали или смешивались с кусками прошедшего дня. Пространство заливал глушащий белый шум. Нос перестал понимать бесконечно чередующиеся запахи: то сухие, то щекочущие. Чувство невесомости наполнило тело, как в темной воде. Казалось, что его части погружены в кипяток, другие измазаны сухой мукой, и в тоже время жуткий холод заставлял дрожать. Мир рассыпался на мельчайшие зерна, которые беззвучно угасали в тот же самый момент.

Дин остался один в полной темноте и тишине, наедине с жуткой болью в руке, которая удержала его разум от помешательства. Тяжело дыша и со стоном переставляя ноги, он зашагал прямо. Каждое его движение сопровождалось странными и незнакомыми всплесками образов и переживаний. Иногда это был чей-то теплый голос. Местами была уверенность, что вот-вот вспомнится нужный момент. Кто-то звал его чужим именем. Было стыдно и весело, вкусно и обидно, ярко и щекотно, но ничто не оставалось достаточно долго, чтобы быть понятным. Переживания времени длились мгновение или целую жизнь.

Дин очнулся, когда его тело еще не успело сесть. Ощущение бодрящей прохлады выдувало остатки сна из головы. Звуки реальности вернулись в комнату. Через несколько секунд онемевшая правая рука покрылась жестокими уколами из-за восстановления кровообращения.

— Ыс-с-с, — запаниковал Дин, растирая отлежанную конечность. Пальцы отказывались шевелиться, а любое движение казалось ватным.

Приготовления к школе пришлось делать левой рукой, а для правой смастерить временную подвязку. Утро прошло в борьбе с воспоминаниями о жутком сне. Дин безуспешно старался переключиться на любую мелочь, запоминал степень свежести зубной пасты, количество шагов, глядел на серые облака.

Зою он так и не дождался и еле успел на первый урок. Учитель не поверил в травму и высмеял перед классом, глупую по его мнению, симуляцию. Но рука ныла так, как после силового перенапряжения, чувствительность и мобильность вернулись, но тянущая боль при движении превращала письмо в мучения.

На перемене Дин отыскал парня Киры и с ходу заявил ему:

— Кира ни в чем не виновата. Всё произошло случайно. Это был ненастоящий поцелуй.

— Ты!.. Ты еще смеешь в школу заявляться! — вспылил Рэм и задвинул кулаком Дину в челюсть. Боль пришла сразу. Дин старался не делать резких движений и смотрел в глаза, чтобы не провоцировать драку. Лучше решить проблему в управляемом конфликте, чем огрести в неподходящий момент.

Дин осознал, что в своей вражде с Кирой перешагнул границу. Использование любви в качестве оружия равносильно ядерной войне — плохо будет всем. Украсть поцелуй — это как отправить стратегический бомбардировщик, несущий погибель чужим отношениям. Эхо от такой «бомбы» разнеслось по всей школе. Дин не хотел быть на месте Рэма, не желал Зое таких же проблем, как у Киры, и надеялся искупить свою вину чистосердечным признанием. Ночной кошмар уже показал, насколько такая война может быть опасна.

Рэм злился, но не видя ответной агрессии, постепенно успокаивался, до тех пор, пока Дин не отвлекся на проходившую мимо Зою. Она искоса наблюдала за происходящим и топала по своим делам.

— Постой, я все объясню, — дернулся Дин и тут же потерял контроль над ситуацией.

Рэм принялся со злостью его колотить. Дину пришлось защищаться, чтобы не получить увечий. Нетренированное в реальности тело двигалось плохо. Для выученных по снам приемов, реакция была слишком медленной. К тому же странный пустой взгляд Зои деморализовал сильнее ударов.

В поединок вмешалась Кира, уцепилась за грудки Рэма и строгим взглядом потребовала прекратить недостойное поведение. Как только он отпустил Дина, она закрыла глаза и, потянувшись на цыпочках, поцеловала своего парня в щеку. Нескольких секунд хватило, чтобы до конца остудить пыл. Молча, они отправились к лестнице. Скопившиеся вокруг любопытные зеваки слегка, разочарованные подобной развязкой, начали расходиться. Дин, опершись левой рукой о стену, восстанавливал дыхание после удара в солнечное сплетение. Он поднял голову и поглядел на Зою. Она спокойно развернулась и размеренно удалилась, как будто ничего не произошло. Дин был готов принять демонстративную обиду, пылкую досаду или издевательскую насмешку — любую реакцию, кроме безразличия. Две красные сережки неестественно смотрелись в ушах холодной Зои. Давя подступающие к горлу слезы, Дин старался дышать маленькими глотками:

— Я же исправился, — прошептал он, думая только о Зое. — За что?

— Я почти раздавила её! — рядом появилась Лида. — Ну, зачем?! Какого черта ты не дал Рэму послать её? Я ненавижу тебя! Ненавижу!

Лида обеими руками пхнула Дина в стену и ушла, расталкивая учеников в коридоре.

Дин доковылял в класс, под косыми взглядами собрал вещи и, никому ничего не сказав, ушел домой.

Не раздеваясь, он упал на кровать лицом в подушку и, задыхаясь, завис.


Грабить караваны

Многие столетия назад человечество пережило восстание всего одной разумной машины. Люди бежали от порабощения поколениями, разбредались по галактике, пока в один ничем не привлекательный день искусственный интеллект не прекратил экспансию. Лишь тоненький диск по краю Млечного пути остался свободным, его назвали Кольцо. Вся центральная часть превратилась в загадку и именовалась Сфера. Ни один корабль, отправленный туда, так и не вернулся. Компьютер же иногда посылала свои карающие армады, набитые зомбированными людьми, чтобы сломить непокорные умы, отказывающиеся принять нового Хозяина.

Свободные люди учли ошибки своих предков и отказались от использования мощных вычислительных систем. Компьютеры остались, но их возможности сильно ограничили. Поддерживались исключительно директивные языки, основная логика зашивалась в железе. Архитектура разрабатывалась так, чтобы на аппаратном уровне блокировать любые адаптивные алгоритмы. Сети строго запрещались. Если на планете обнаруживали объединенные вычислительные устройства, то возводили карантин, после чего с орбиты скидывали пару метеоритов, чтобы устроить апокалипсис. Даже подсистемы нельзя было объединять в единую цепь. Перенос информации осуществлялся на физических носителях в бинарном виде через человеческого посредника. Ввод данным от сенсоров до процессоров делался вручную. В обществе стали цениться люди с быстрыми пальцами и хорошей внимательностью, особенно на космических кораблях.

Производителей, в чьем оборудовании находили недокументированные ошибки, строго наказывали, вплоть до изъятия лицензии и тюремных заключений всего коллектива. В результате образовались конклавы корпораций, десятилетиями варившиеся в собственном соку перед выпуском нового устройства. Прогресс шел черепашьими шагами, раз в поколение предлагая рынку небольшое усовершенствование. Любые исследования нейронных сетей выжигались на корню. Человеческий мозг, как живой ее аналог, превратили в черный ящик, куда даже после смерти боялись залазить. Страх перед Искусственным интеллектом был повсеместен и впитывался из воздуха с рождением.

Чрезмерная растянутость территории между мирами и курьерская доставка сообщений привели к разнородности форм правления и религиозных течений даже в рамках одной колонии. Где-то царила анархия и междоусобица, местами процветала демократия, как в древнегреческих полисах. По периметру Кольца годами дежурили небольшие флотилии. Они постоянно сканировали границу Сферы, готовые в любой момент сквозь варп донести весть о вторжении до соседних миров. Пограничный барьер не был идеальным и зиял множеством дыр, но правительства старались об этом умалчивать, чтобы не сеять панику среди людей. Это породило множество теорий заговора. От тайного сотрудничества с ИИ, до абсолютной пустоты за барьером.

Системы слежения оказывались малоэффективными из-за технической сложности сбора и обработки данных. Достаточно было перебраться за пару секторов, чтобы начать жизнь с белого листа. Нельзя сказать, что с преступностью не боролись, но работа велась локально. За пиратами никто не гонялся. Чаще считали, что торговцы виноваты сами, потому что в поисках короткого пути уходили с охраняемых трасс, в итоге грабители избегали преследования и могли годами промышлять на непопулярных направлениях. Для обеспечения безопасности всем, включая гражданские суда, вменялось устанавливать вооружение. Естественно, желающие сэкономить приобретали и устанавливали всякий хлам. Кому-то везло выбить страховку, но чаще приходилось продавать горе купца и его команду с молотка, чтобы хоть как-то компенсировать долги.

Пристегнутый на все ремни Дин восседал в капитанском кресле. Его голову украшала черная треуголка, на тулье которой изумрудом подмигивала одноглазая брошь-череп. Поцарапанное и помятое золото почти не блестело. Изломанное зеленое перо не торчало, а лежало на широких полях шляпы. Зубы во рту сжимали пустую курительную трубку. Вся одежда и аксессуары достались от предыдущего капитана.

Изначально Дин жил на развивающейся планете, где обитало всего три поколения колонистов. Он был среди последней группы — молодежи, которую готовили стать администраторами для второй волны переселенцев. Всё шло по плану: люди среднего возраста возводили города для себя и своих семей, занимали лучшие места и имели привилегии первопроходцев. Старшее поколение работало в обслуживании, производстве и администрации. Дину следовало жениться, чтобы получить статус совершеннолетнего, и он бы никуда не торопился, если бы не влюбился в симпатичную темноволосую девушку из соседнего офиса. Как ему казалось, чувства были взаимны, поэтому бракосочетание назначили даже раньше, чем успели поцеловаться. А почему бы и нет? Ведь вся жизнь впереди.

Но свадьбе не суждено было случиться. Пират Бальтазар со своими бандитами прибыли на планету с целью заправиться, но никто не думал, что и в переносном смысле тоже. Они жутко напились и устроили погром в портовом городке. Среди жителей не было профессиональных военных, только полицейские, которые закрылись в участке и отстреливались. В тот день пираты разграбили мир. Они забирали все, что нравилось. Дин ничего не смог противопоставить профессиональным головорезам и оказался избит до полусмерти. Его невесту похитили прямо с работы. Дин просто не успел до неё добраться. Он очнулся уже после того, как прибыл патрульный катер.

В колонии выплатили небольшую компенсацию родственникам погибших, а остальных признали пропавшими без вести и ограничились обещаниями разослать ориентировки в ближайшие миры. Но Дин не поверил в пустые слова. Он настолько жаждал немедленной мести, что при первой возможности угнал космическую шхуну вместе с экипажем. Потребовалось лишь украсть пульт от рабских ошейников, и корабельная команда признала нового капитана. Предыдущий хозяин оказался слишком беспечным пиратом и плохо охранял свои вещи. Дин решил не повторять ошибок своего предшественника и носил медальон на шее. Целый корабль с отъявленными головорезами, знавшими свое дело, рассекал черный космос.

— Плевать на пушки, — командовал Дин. — Максимум тяги!

Рулевой потянул рычаг хода до упора. Вухающий гул реактора по стальным исшарканным перекрытиям достиг рубки. Вибрация от пола начала пробиваться сквозь ковер под капитанским креслом. Прямо по курсу голубыми огнями сиял борт лайнера посланников ИИ (искусственного интеллекта). Измещение их корабля превосходило шхуну в три раза, а вот вооружение почему-то отсутствовало. Высокотехнологичные боковые двигатели в маневровой тяге не могли противостоять маршевым тягачам, на которых шло судно Дина. Щиты двух кораблей соприкоснулись и через пару мгновений лопнули искрящимися разрядами. Пиратский нос со скрежетом вонзился в блестящую обшивку лайнера и принялся разрывать палубы на части, выдавливая воздух из поврежденных отсеков. Оба судна начали закручиваться относительно совместного центра тяжести.

— Вырубай движки, — рявкнул Дин, выпуская изо рта трубку, и та по параболе угодила сидевшему ниже, прямо под ногами, старпому в лысую голову. Дрожь прекратилась, и раздражающее гудение реактора пошло на спад. Вся команда на мостике начала спешно собираться, нацепляя кислородные маски и снимая с предохранителей бластеры. Дин взял в руки микрофон, поднес его ко рту и задорно проговорил:

— Разграбьте корабль. Чтобы через час мой трюм был полон, — после чего щелкнул замок на ремнях в кресле и, вставая, глухо звякнул магнитными бутами. Серый скафандр был великоват в плечах. Грудина была сшита коричневыми вкладками персональных отражателей, наподобие ребер. Пах защищала морда дракона, а на коленях с каждым шагом клацали металлические челюсти. Темно-бордовый плащ, прошитый золотыми нитями, беспорядочно развевался в невесомости. Дин снял шляпу и оставил её парить в воздухе, после чего защелкнул шлем и закрыл забрало. Вместо лица на стекле рисовался улыбающийся череп. Неторопливая дорога от мостика до шлюзов в носовой части заняла достаточно времени, чтобы десантная команда перебила половину вражеского корабля. Космические погрузчики, сверкали вспышками из дюз и через вакуум вереницей тащили контейнеры в открытые настежь грузовые люки.

Светлые и чистые коридоры лайнера плотно покрывали голографические дисплеи, по которым потоком в несколько слоёв бежали непонятные слова. Местами на стенах висели настоящие зеленые растения. Кают оказалось немного, но все они заполнялись диковинными электронными устройствами, лишь за касание к которым обещался смертный приговор в любой точке Кольца. Создавалось ощущение, что команда лайнера просто упивалась своими гаджетами. Головорезы Дина четко выполняли приказ и тащили медикаменты, еду и врачебное оборудование. Этими товарами посланники ИИ подкупали жителей отдаленных миров. Они спускались на планеты, втирались в доверие к местным и потом вовремя уходили. Пограничные колонии, замеченные в подобных связях, уничтожались целиком. Ближайшие силы самообороны превращали планету в пепелище.

Дин подошел к своим десантникам, которые рассиживались у дверей в очередную каюту:

— Вам нечем заняться?

— Этот не захотел сдаваться, уже двоих подстрелил, — прошипел ответ в шлемофоне.

— Да вас же тут десяток! Живо в атаку! И притащите мне его. Живым. Хочу посмотреть, кого вы испугались. Ну!

Солдаты гурьбой повалились через узкий проход. Засверкали вспышки. Бело-голубое пламя трещало на доспехах. Через пятнадцать секунд бой прекратился. Дин неторопливо вошел в каюту, перешагивая через пристреленных бойцов:

— Я приказал схватить его, а не раздавить, — пренебрежительно проговорил Дин и поднял забрало. Уцелевшая троица слезла друг с друга и поставила на колени капитана лайнера. На его голове отсутствовал шлем — атмосфера в корабле была пригодна для дыхания, несмотря на пробоину, силовые поля по-прежнему удерживали воздух внутри. Офицерская каюта оказалась богата на обстановку. Стеллаж с виртуальными статуэтками отгораживал спальную капсулу, мигающую диодами в режиме ожидания. Дополнительный командный стол по центру, на котором крутились голограммы столкнувшихся кораблей. Потолок устилали проекции звездных путей. Дин подошел к небольшому столику у стены и принялся разглядывать клетчатую доску со светящимися фигурками.

— Это шахматы, — произнес командир захваченного судна.

— Да, да. Древняя земная игра, — огрызнулся Дин, потом наклонился над своим павшим бойцом, нащупал рукой замок и снял стальной ошейник. — Раз ты такой умный, не буду рассказывать тебе что это. Но заряда хватит, чтобы по моей команде оторвать голову даже бизону. К тому же, было бы невежливо не предложить тебе чего-нибудь взамен.

Головорезы лихо подняли выкручивающегося пленника и подперли его локтями в спину. Костюм у капитана выглядел поврежденным, из трещин сочились и рассыпались электронные кусочки голограмм. Белый пластик с синеватым отливом плотно облегал тело и легко сгибался в суставах. Остальные части брони формировали прочный панцирь. Дополнительные усилители на ногах хранили в себе инвентарь. На левой руке светилась виртуальная клавиатура, совмещенная с резервным дисплеем. В сравнении с пиратскими громоздкими скафандрами, этот человек казался худым беженцем. На вид ему было лет двадцать шесть — двадцать семь. Классическая дешевая мужская стрижка, темно-коричневые волосы при такой длине не нуждались в расчесывании. Круглое лицо с довольно узким носом покрывала трехдневная черная щетина. Бледно-зеленые глаза с рыжими прожилками у зрачка дерзко смотрели на захватчиков и пугали силой духа. Ошейник щелкнул и засветился вертикальными красными линиями.

— Пригоните сюда шлюпку, — скомандовал Дин и прибрал под мышку шахматную доску. — Этот пассажир теперь плывет с нами.

Вояки бесцеремонно потащили пленника к ближайшему шлюзу, куда через пару минут с дрифтом припарковалась спасательная капсула. За ее штурвалом сидел худощавый мужчина с глубоким шрамом от щеки через губы до самого подбородка. Бандитская наружность и абсолютно невыразительный взгляд плохо сочетались друг с другом. Из-под стриженных ёжиком волос красовалась татуировка драконьей пасти. Черный шагреневый комбинезон с наклейкой нож в сердце зиял истертостями от ремней и отдавал кислым потом. Команда звала пилота Мэйл. Прозвище он получил в честь последнего официального места работы, где числился почтовым курьером. С пассажирских перевозок его выгнали почти сразу за кошмарные отзывы. В службе доставки удалось задержаться подольше, но после того, как он лихача разворотил ангар при посадке, списали на него капремонт. Ущерб возместил шустрый работорговец, получив неплохой живой товар. Квалифицированные невольники дорого стоили на черном рынке труда. Мэйла не волновало ничего, кроме гонок по космосу, он даже не стал возражать против сделки. Таким образом, и оказался на пиратской шхуне еще при предыдущем хозяине.

Рывком шлюпка дернулась с места, плененный капитан, как тряпичная кукла болтался в трюме из-за каждого маневра, стараясь ухватиться за гладкие стены. Дин тоже не был в восторге от полета, хоть и сидел пристегнутым в кресле, но учить пилота аккуратности не собирался. Пока корабль в целости добирается до места назначения с этим можно мириться, в конечном счете, не девочек на бал везем — это ж пиратское судно, чёрт его побери.

Из космоса шхуна смотрелась весьма блекло в сравнении с лайнером ИИ. На стальном борте виднелись потертые красные буквы — Галатея. Длинное и узкое судно оканчивалось огромными крейсерскими двигателями, заменившими стандартную комплектацию. Из-за них порожний корабль развивал гигантское ускорение за пределами человеческой выносливости. Вся средняя часть представляла трехуровневый склад. Через открытые люки было видно, что трюм почти полностью забит награбленным. Ниже ватерлинии торчали два наклоненные крыла с проблесковыми маячками. Пристройка на палубе заканчивалась капитанским мостиком и радарным массивом на крыше. По обе стороны от тарана находились торпедные шахты, в каждой из которых покоилось по одной боеголовке. Реактивное оружие дорогое и боеприпасы занимают много места, поэтому зарядов брали только на один выстрел. Плазменное орудие главного калибра располагалось в передней части — военная модель с тремя стволами хорошо просматривалась из окон на мостике. Лазерные пушки комплектовались по три на борт, одна турель висела снизу по центру. Сердце корабля — реактор закрывала многослойная композитная броня, он примыкал сразу к двигателю таким образом, что у незагруженного судна центр тяжести оказывался сильно смещен к корме. Приваренные вкривь и вкось заплатки украшали изношенную обшивку. Галатея сменила нескольких хозяев вместе с командой и повидала многое за свою жизнь, была быстрым и в меру надежным кораблем.

Дин приказал бросить пленника в карцер, закинул шахматную доску к себе в каюту и вернулся на мостик. Шляпа парила на оставленном месте, лишь чуть-чуть сдвинувшись вправо. Лысый старпом не отвлекался и продолжал заниматься бухгалтерией, прикидывая стоимость товаров и разглядывая таблицы с ценниками. Он уже предвкушал, где и почем можно сбыть каждый контейнер.

— Капитан, у нас гости, — неожиданно отрапортовал навигатор, по совместительству связист. — Корвет Локки. Они вызывают нас.

— Готовьтесь к прыжку, — прокричал Дин, понимая, что без щитов воевать бессмысленно. — Кто успел, тот и съел!

Старпом скомандовал десанту держаться покрепче. Мэйл подтянулся в свое пилотское кресло и принялся давить на кнопки, инструктируя параметры скачка. Коротконогий толстый главный инженер, который никогда не выпускал изо рта сигару, потянул ручку переключателя конденсаторов на прыжковую установку. Реактор взвыл в обратной тяге, наполняясь энергией. Через минуту пространство вокруг корабля заполнили разноцветные энергетические змейки. В их спектре преобладал красный. Синхронизировавшись, они вытянулись вдоль корпуса и с хлопком отправили судно в варп.

Через десять минут Галатею выбросило в трех световых днях от предыдущей позиции. Дин подавил приступ тошноты, про себя проклял морскую болезнь и скомандовал старпому:

— Собери оставшихся людей, и сваливаем. Кто не выйдет на связь — утерян без вести, искать не будем. И включите наконец-то гравитацию.

Пиратская шхуна по-прежнему оставалась воткнутой в корабль ИИ. Он больше не светился огнями, был сильно покорежен и местами обгорел. Двигательный отсек с реактором и почти всю заднюю половину отрезало варп-поле. Торчащая арматура медленно остывала, рассеивая лучистое тепло в космосе. Воздух со скоростью звука покидал отсеки через многочисленные пробоины.

Галатея принялась медленно вытаскивать свой таран из брюха мертвого корабля. Уцелевшие солдаты на джетпаках торопились обратно, стараясь не испытывать терпение капитана. Никто не хотел остаться в черной пустоте и умирать от удушья.

Дин покинул мостик и приказал привести пленника к себе в каюту. В Покоях капитана мебель стояла, как попало, из разных стилей и цветов. Стул барокко вместе с римским табуретом заседали за стеклянным столом эпохи модерн. Выполненная из нержавеющего желтоватого металла прямоугольная кровать под широким иллюминатором никогда не застилалась. Круглые лампы с потолка в разнобой освещали помещение так, что где-то было светло, а где-то мрачно. Доставшийся от предыдущих хозяев хлам валялся во встроенных в стену шкафах. На панно пестрили магнитные жетоны с городскими пейзажами, как воспоминание о местах, где судно швартовалось. В основном преобладали захолустья и колонии третьего мира, встречались поселения и покрупнее, но ни одного мегаполиса. Пустые места на стенах заполняли мотивирующие картины, они рекламировали жизнь путешественника и несметные богатства. Металлические ящики пылились в углу рядом с вешалкой для скафандра. Вся неподвижная мебель была намертво приварена, остальное крепилось на магниты. Дин бросил голографические шахматы на стол и вылез из бронированного костюма. Теперь в черной куртке и зеленых штанах, подпоясанный кожаным ремнем с полированной бляхой, он чувствовал себя свободнее. На шее висел медальон — пульт управления от детонаторов для рабских оков. На правой кисти из перчатки торчали лишь кончики пальцев. Закованная в механический усилитель левая рука периодически поскрипывала и лязгала фалангами в суставах. Небрежный рисунок Веселого Роджера на груди потрескался, краска из баллончика слегка облупилась. Бластер висел заткнутый за пояс, другой торчал из кобуры, третий находился в кармане сзади под плащом, по принципу: “Много пушек не бывает”.

Пленника переодели в красную тюремную форму с номером шестнадцать, завязали руки за спиной и побрили наголо. Его изящный кибернетический скафандр выкинули за борт через вакуумный туалет. Узника притащили в каюту, когда Дин разглядывал звездную карту и строил планы:

— Располагайся, — буркнул он. — Тебе не привыкать к капитанской каюте.

Караульные усмехнулись и покинули помещение, закрыв за собой сдвижную дверь.

Дин подошел к шкафчику на стене и вытащил оттуда блистер с таблетками от укачивания и бутылку крепкого коньяка.

— А не рановато ли тебе бухать? Ещё и с лекарствами мешаешь, — неожиданно начал поучать гость. — Дурак, что ли?

— Я сам решу, что мне делать, — рявкнул Дин, сжимая кулаки. Бутылка лопнула, не выдержав давления усовершенствованной левой руки. Алкоголь протек сквозь щели в перчатке, пощипыванием дезинфицируя треснувшие мозоли. На полу образовалась прозрачная карамельного цвета лужа, а в воздухе повис запах спирта. Дин захрустел ботинками по стеклу, приблизился к нравоучителю и резко ударил того под дых правой рукой:

— Теперь придется всухомятку глотать.

Пленник согнулся и закашлял. По комплекции он почти не отличался от Дина, но разница в возрасте была заметна: мужчина был плотнее сложен и внушительнее выглядел.

— Как твое имя? Или я сам придумаю тебе смешную кличку?

— Эрик, — выдавил из себя пленник.

Дин развязал Эрику руки, подтащил к римскому стулу и скомандовал:

— Садись. Будешь за черных.

— А не слишком ли смело было меня отпускать?

— Твоя шея в надежных руках, — напомнил Дин, расстегнув пуговицу на своем воротнике.

Доска засветилась, и на ней появились цветные фигурки. Партия началась с Е2-Е4 и продолжалась в тишине больше часа. Оба соперника напряженно раздумывали над ходами уже после первых пятнадцати минут. Силы оказались примерно равны. Разыгрывались ловушки и хитроумные планы. Фигуры довольно неохотно поедали друг друга. Маневры по доске постоянно меняли хрупкий баланс. Для мастера спорта этот поединок показался бы забавным, но игроки выкладывались на полную. Дин решил разбавить работу мыслей и принялся отвлекать своего противника разговорами:

— Что-то ты не очень похож на киборга?

— Дикари очень болезненно относятся к передовым технологиям. Нас бы просто расстреляли при встрече. Поэтому я даже без генетических модификаций. Такой же человек, как и ты.

— Умно, сколько же таких агентов ваш ИИ забросил в Кольцо? — безразлично пробурчал Дин. — Но мне же лучше, без проблем буду водить тебя через детекторы.

— Шах и мат.

— Что?! Переходи!.. Возвращай фигуру назад!

— Нет!

Дин в ярости схватился механизированной рукой за металлическую ножку стола и хотел его опрокинуть, но сварщик хорошо постарался с креплением мебели. В итоге, пленнику досталась пощечина обратной стороной правой ладони.

— Объясните ему, кто здесь хозяин! — выходя из каюты, рявкнул Дин, обращаясь к караульным, и зашагал к мостику, недовольно разглядывая свободные коридоры. Он планировал набить добычей весь свободный объем: “Проклятый Локки”.

Ти-Рэкс — старпом, что-то жарко объяснял пилоту, указывая пальцами в точки на карте. Лысый пятидесятилетний мужчина с торчащими ушами обладал низким басом, которым он периодически гаркал на свою команду. Широкий торс обтягивала полосатая тельняшка с коротким рукавом. На обеих руках крепились полезные приспособления: магнитный хук, персональная рация, интегрированный бластер, механическая клешня для удерживания блокнота, швейцарский нож с полным походным набором и портативная горелка, которую при необходимости можно было использовать и как резак и как огнемет. Старпом постоянно носил штаны от скафандра, разукрашенные сине-красными пятнами. Изо рта торчала трофейная капитанская трубка. Ти-Рекс всегда действовал по принципу, что упало то пропало, поэтому все старались не оставлять свои вещи без присмотра.

— Рекс, что там с командой?

— Сорок восемь человек списаны.

— Это ж больше половины… Запланируй маршрут на Оазис.

Дин уселся в кресло, оперся подбородком о железный кулак и тоскливо уставился в панорамное окно. По куполу энергетического щита пошла рябь поляризации, создавая причудливо фиолетовое сияние. Пыльца прыжкового ингибитора рассеивалась по пространству из газовой мины слева по борту.

— Нас вызывают, — развернулся связист.

— Здравствуйте, ка-пи-тан, — протяжным голосом проскрипел из динамиков командир Локки. — На этот раз ты так просто не уйдешь. У тебя на борту моя добыча. Дорога за тобой усеяна “хлебными крошками” — только полный кретин идет через подпространство, как ты.

— Да, пошел ты! — смакуя, выругался Дин, и не включая микрофон, крикнул. — Мэйл, давай свой ядрёный дрифт. Рекс, остатки матросов к орудиям.

Старпом не успел добраться до своего кресла под капитанскими ногами, как пилот лихо без прогрева принялся насиловать двигатели полной тягой. Перегрузка увеличила вес тела в несколько раз так, что стало сложно дышать. Шхуна начала описывать петлю по часовой стрелке вокруг корвета, попутно разворачивая нос в сторону цели. Мимо блеснули зеленые лучи из орудий Локки. Галатея скользила, развивая движение по чрезвычайно непредсказуемой для скремблеров траектории. Подобный маневр осложнял прицеливание для обеих команд. Но головорезы Дина чаще попадали из своих лазерных турелей по троекратно превосходящему по размерам противнику. Корвет включил двигатели ротации и принялся выравнивать моменты, чтобы реализовать огневое превосходство из бортовых кинетических орудий. Их пули из-за высокой скорости не успевали полностью испариться в щитах. Часть снарядов долетала до обшивки с достаточным импульсом, чтобы дробью барабанить по броне Галатеи, оставляя небольшие вмятины и повреждая подвесное оборудование.

Главный калибр, — Дин сделал небольшую паузу, в ожидании сигнала от пилота, и как только Мэйл поднял руку, скомандовал — Огонь!

Перед глазами мелькнули три яркие вспышки, и через секунду донеслось гулкое жужжащее эхо от плазменного залпа. Три огромных энергетических шара летели прямой наводкой в сторону корвета. Локки включил маршевые и поворотные двигатели на полную мощность и попытался уйти от попадания. Лишь один плазменный заряд прошел достаточно близко, чтобы перегрузить щиты, но поле не упало — в ход пошли резервные генераторы. Мэйл продолжал танцевать, уводя Галатею из-под курса Локки, линейный рельсотрон которого мог разворотить шхуну в хлам. Лучевые орудия обоих кораблей не прекращали огонь ни на секунду, нещадно выдаивая батареи досуха.

Локки пошел на отчаянный шаг и открыл шахты на палубе. Из них каскадом вырвались ракеты, оставляя за собой белые выхлопы, которые быстро рассеивались в вакууме. Взрывы самонаводящихся боеголовок о щиты Галатеи временно ослепили навигационное оборудование и дезориентировали Мэйла. За эти мгновения Локки успел сократить дистанцию втрое. Это в значительной мере увеличило эффективность орудийных расчетов с обеих сторон, но корабль Дина значительно уступал в боевой мощи.

— Главный калибр!

— Плазма еще не готова, — прокричал вспотевший инженер, с помощью тумблеров перенаправляющий энергию на зарядные станции.

— Огонь! Огонь! Огонь, — орал Дин.

Пушки в разнобой выстрелили слабыми сгустками. Энергетические снаряды со всплесками растеклись по силовым полям Локки.

— Максимальное сближение! Энергию на щиты! — продолжал наседать Дин. В его расширенных глазах горел азарт битвы. За несколько секунд Галатея получила две пробоины и лишилась левой носовой турели, на месте которой теперь разгорался синтетический огонь. Силовые поля кораблей соприкоснулись и в бешеном свечении принялись аннигилировать друг друга. Резервы Локки закончились раньше, и его истощенный щит лопнул, как мыльный пузырь.

— Готовьтесь к тарану!

Старпом решил было снять людей с орудийных расчетов и отправить их к десантным капсулам, но Дин пинком в спину остановил не входившую в план инициативу. Как только нос Галатеи вывернул и взял в прицел Локки, Дин сбросил крышечку с красной кнопки и нажал на нее:

— Гори, тварь.

Из-под Галатеи вылетели две блестящие точки. С мостика сквозь панорамные окна было видно, как торпеды, не встречая сопротивления, добрались до корвета. Ослепительные вспышки в тишине: одна в корме Локки, другая почти посередине — вызвали бурные овации и улюлюканье в команде Дина. Взрывы не уничтожили противника, но сильно повредили двигатели и каземат. Но даже в таком виде, несмотря на разгорающиеся пожарища, Локки оставался наплаву и продолжал отстреливаться.

— Оставаться на местах, — по громкой связи скомандовал Дин. Мэйл, уводи нас отсюда. Бой окончен.

Истощенные в сражении батареи принялись отдавать свои остатки в прыжковую установку. Мэйл выжал максимум из двигателей и проскользил в нескольких метрах от борта противника. Галатея стремительно побежала, выдавая полную тягу. Менее чем через минуту она вышла из зоны поражения. Крейсерские двигатели показали себя с лучшей стороны, даже при наполненных трюмах.

— Ты еще за это ответишь, — прохрипел сквозь шум капитан Локки и оборвал канал связи.

Дин, подавленный перегрузкой от ускорения, довольно промолчал.

Противник без варпа никогда не сможет догнать быструю Галатею. А распыленное им же облако прыжкового ингибитора надолго застрянет в незащищенной полем обшивке. Локки парализован.

Галатея, пострадала, но не сломалось ничего, что нельзя починить или заменить. И груз почти весь остался на месте: пропали десятка два контейнеров — обидно, но не смертельно. Дин приказал залатать дыры и направляться на Оазис. Ти-Рекс не стал спорить и сгоряча разорвал таблицу с оптимальным коммерческим маршрутом, которую он уже подготовил.

В каюте потрепанный Эрик разглядывал магнитики с планетами, поочередно снимая их с доски и возвращая обратно на новое место. Получилась закономерность, похожая на какую-то карту.

— Что вы с собой везли? Почему твой корабль? Космос большой, глупцов навалом, грабь не хочу.

— Медикаменты, оборудование для помощи больным, примитивные протезы. Ничего незаконного. Сам всё видел.

— С чего бы тогда?..

— Может ты слишком наглый, это может не всем нравиться.

— Рисковать кораблем из-за такого?

— А ты-то сам с чего вдруг пиратствовать стал?

Дин поведал свою историю, изрядно приукрасив события. На вопрос, почему же он не пошел работать в межзвездную полицию, ответил, что правосудие слишком медлительно и уж точно не позволит мстить конкретным людям, а затянет в бюрократию и рутинную работу. По этой же причине его самого никто до сих пор не объявил в розыск.

— Садись играть, — заявил Дин.

— Нет! — нагло ответил Эрик, смотря прямо в глаза. — Хочешь играть, умей и проигрывать.

— Ладно, ладно, я приму поражение. Поехали.

— Не-а, — покачал головой пленник, останавливая руку Дина. — Моя очередь белыми.

Партия длилась, пока экипаж заделывал дыры в корпусе, и закончилась поражением черных. Дин разозлился и наотмашь прописал пощечину Эрику, так что припекло ладонь. Весь двухдневный перелет они провели в одной каюте без слов. Дин глотал таблетки и мучился варп болезнью, наблюдая за поведением пленника и напрашиваясь хотя бы на ответное оскорбление. Но Эрик с невозмутимой настойчивостью находил себе занятия никак не связанные со своим захватчиком: ковырялся в капитанском бардачке, смотрел в иллюминатор, баловался со статуэтками, жонглировал едой, читал обрывки бортового журнала, раздражающе мычал какие-то мелодии, двигал магнитики на доске.

Галатея вышла из подпространства недалеко от Оазиса, и, минуя орбитальную стадию, сразу направилась в атмосферу. Планета представляла собой два больших континента, окруженных океанами. Лишь десятую часть составляла суша. Хоть радиус был меньше земного на седьмую часть, сила тяжести превышала десять метров в секунду в квадрате из-за более тяжелого ядра. Население едва дотягивало до миллиарда. Только портовые города жили богато за счет работорговли, остальная часть бедствовала и работала за еду, выкапывая полезные ресурсы из недр, обрабатывая землю или рожая новых невольников. Десяток заправочных станций в ближнем космосе приносили стабильный доход своим хозяевам, за счет пролетавших мимо торговцев, которые не хотели надолго задерживаться в не очень безопасном секторе. Периодически кланы дрались друг с другом, устраивали диверсии и в прямом смысле подрывали бизнес конкурента. В остальном экономику можно было назвать каменно стабильной, никаких изменений за последние сотни лет. Довольно скудное биологическое разнообразие поверхности заставляло жителей включать в рацион импортные приправы. Первооткрыватели поленились провести разведку планеты, ограничились данными со спутников и, обрадовавшись земным показателям, окрестили планету крайне пригодной для обитания. Колонисты бросали насиженные места и стремились получить себе кусочек Оазиса. Но когда ажиотаж утих, многие не смогли даже прокормить себя. Так образовалась кабальная экономика.

Галатея тормозной плазмой обжигала щиты о воздух. Маршевые двигатели, направленные против движения, быстро сбрасывали скорость. Уже в плотных слоях корабль выровнялся по горизонту и, как утюг, принялся парить к посадочной площадке. Когда оставалось около двухсот метров до земли заревели реактивные сопла под брюхом. Шхуна брякнулась на посадочные опоры, обломив трап и одну из стыковочных мачт. Дин приказал переодеть Эрика во что-нибудь нормальное, чтобы не стыдно было показаться на людях, и нацепив шляпу, пробубнил в микрофон:

— Готовьте денюшки. Сегодня идем за покупками.

Спускаться пришлось на собственном подъемнике. Встречающий таможенный клерк, хотел было выставить счет за ущерб, но получил резкое замечание о том, что все уже до прибытия было сломано, что стыковочное оборудования не ремонтировалось с момента основания, и вообще порт будет за свой счет чинить корабль. Дин предупредил Эрика, чтобы тот не отставал и четко называл своего хозяина, иначе могут пристрелить, как беглеца, или сдать в двойное рабство по-нигерийски. Пленный капитан гордо промолчал. Теперь на нем были одеты: синяя роба с завернутыми выше локтя рукавами, желтые штаны сварщика на лямках с вытянутыми коленками, кеды со степлерными скобами вместо шнурков и черная кепка с прожженным козырьком — приемлемый вид для второсортного механика. Дин отпихнул ногой навязчивого гида, который по неопытности хотел получить чаевые за свою экскурсию. Ти-Рекс нашел местного бригадира и совместно принялся руководить разгрузкой трюмов. Главный инженер же ходил кругами, то посматривая снизу на корабль, то бормоча что-то в пол. Мэйл стоял наверху, прислонившись к открытой двери, и плевал на обгоревший бетон, пытаясь дважды попасть в одну точку. Он не жаждал спорить с монтажниками, которые устраняли последствия его посадки, поэтому не покидал судно.

Невольничий рынок располагался прямо внутри терминала и занимал все нижние этажи, включая подвал.

— Ты должен быть счастлив, — надменно начал Дин, продвигаясь между торговыми рядами. — Твоя гуманитарная помощь здесь нужнее всего. Одной партией мы вылечим огромное количество людей. Больные рабы плохо продаются. А так, всем будет хорошо. Торговцы сбудут неликвидный товар. Рабы получат новых хозяев. Я подыму денег. Только твоему ИИ ничего не достанется.

Дин миновал дорогие торговые ряды с красавицами всех возрастов, проигнорировал прилавки с техническими специалистами и даже не посмотрел на обычный люд, а вышел на маленькую грязную улочку с другой стороны терминала. Здесь находились ларьки со сбродом, который покупали местные фермеры для своих угодий. И лишь в самом тихом углу Дин остановился. Там его ждал Бурат. Чернокожий мужчина лет сорока, в ковбойской шляпе, с древним декоративным жетоном шерифа на скатавшейся жилетке из коричневой шерсти. Клетчатая сине-белая рубашка на выпуск зияла потными подмышками, а черные шаровары держались на одной подтяжке, перекинутой по диагонали через плечо.

— Мне нужны пятьдесят отъявленных отморозков, — без приветствия озвучил заказ Дин.

— С возвращением в мою скромную лавку, — обрадовался Бурат, чавкая зеленой жвачкой. — Но столько я еще не нарыл. В прошлый раз ты выгреб все запасы. Может прикупишь обычных убийц?

— Я беру только конченых маньяков и психов. К тому же они дешевле.

— Ну, уж прости. Поставщик не списывает смертников пачками. В отчетности трупы показывать нужно. Вот если бы ты подсуетился и жмуриков возвращал, я б мог выжать из тюряги побольше.

— Ну, я тебе на карте могу отметки поставить, хочешь, прямо сейчас слетай да собери.

— Да пошел ты, — с вызывающей улыбкой огрызнулся Бурат, продолжая чавкать. — Двадцать восемь. И отдам «залежавшихся» обычных со скидкой, как постоянному покупателю, так сказать.

— Ладно, давай тех, кто хоть раз в космосе бывал. Запакуй и доставь на мой корабль. — Дин вытащил из кармана кошелек, отсчитал платиновые пластины и расплатился. — И в качестве бонуса, я бы хотел ошейник для моей новой игрушки. А то красные только голову отрывать могут, а мне бы надо чуточку больше разнообразных команд.

Бурат кивнул в знак согласия и, пересчитав деньги, принялся перегонять товар в фургон. Головорезы послушно, прикованные цепями один к другому, гуськом топали вконтейнер. Эрик прислонился к выщербленной стене и с отвращением пробурчал:

— Тоже мне цивилизация, зачем только ИИ с вами цацкается. Как будто, так и должно быть?

— Нам стоит им завидовать, — с досадной ухмылкой заявил Дин. — Они будут заниматься любимым делом: грабить караваны и убивать людей.

— Вообще-то, это такие же люди, как я или как ты. Для них можно найти использование и получше. Переобучить на что-нибудь полезное. Я понимаю, вы не любите киборгов и ГМО. Но это же ваши собратья?..

— Это так не работает. Они выбрали свою судьбу. А я проявляю благородство и даю им шанс делать то, ради чего они родились.

— Никто не рождается для такого, — поднажал на фразу Эрик. — Сам-то выбирал свою судьбу? Что-то мне не верится, что ты прямо таки мечтал пиратствовать?

— Может и не мечтал, но вовремя адаптировался. Тем более это не навсегда, я тебе об этом говорил.

— Нет ничего более постоянного, чем временное. Хороший способ отомстить, ничего не скажешь, — начал ехидничать Эрик. — Превратился в очередного Бальтазара. Чем ты лучше него? А если ты его не найдешь? Как тогда будешь себя оправдывать?

— Я найду! — повысил голос Дин так, что изо рта полетели слюни. — У меня есть план.

— Сомневаюсь, — Эрик отвернул голову и принялся разглядывать плохонькие торговые ряды. — Пока я торчал на твоем корыте, не видел ни одного намёка на прогресс…

— Галатея — хороший корабль.

— Может тебе и та девчонка не нужна была?

Дин аж захлебнулся, схватил железной рукой за грудки Эрика и приготовился бить его.

— Давай! — прокричал Эрик. — Ведь до реального врага ты никогда не доберешься.

— Я чуть ли не из кожи лез, чтобы защитить её! Но я не могу переделать мир. Не случись того события, ты тоже был бы свободен. — Дин пару раз ткнул пальцем в мигающие красные лампочки на ошейнике. — Теперь ты в моей лодке. Прекрати учить других жизни, которой тут нет, и лучше сотрудничай — это в твоих интересах. Здесь все устроено, как устроено. Живи с этим!

— В отличие от тебя, я не торгую принципами и не буду прогибаться ни под тебя, ни под обстоятельства.

— В отличие от тебя, я на своем месте, — Дин разжал кулак, освободив Эрика, — и собираюсь победить.

Перепалка зацепила Дина, но он воспользовался ненавистью по отлаженной схеме. Напряжение являлось хорошим катализатором к размышлениям. Был бы в руках дредноут, гнева бы хватило, чтобы спалить весь сектор. Под таким давлением план зрел семимильными шагами.

Оба капитана не сказали больше ни слова, пока шли обратно на Галатею. Эрик остался в каюте, а Дин вернулся на мостик, уселся в свое кресло и нахмурился. Никто из офицеров не решился сообщить об окончании работ. Корабль был готов покинуть док в любую минуту. Все сидели и скучали на своих местах. Пилот где-то раздобыл карандаш и крутил его между пальцами. Инженер сжигал одну сигару за другой с характерным пыхтением и придыханием. Старпом ковырялся под ногтями и отгрызал зубами заусенцы. Связист слушал местную радиостанцию, в такт подергивая ногами, сложенными на радаре.

Дин почти успокоился и отправился к себе в каюту, но предварительно потребовал поднять корабль на орбиту, а затем ждать новых указаний. На столике рядом с шахматами его ждала подарочная коробка. Внутри находился комплект из украшенного серебряного ошейника и блестящего пульта с тумблерами и кнопками. Напротив каждого переключателя виднелась выгравированная пиктограмма. Дин нацепил новый обруч Эрику на шею, потом снял старый. “Сорвиголова” с грохотом брякнулся на пол и погас.

— Так, попробуем… Гавкай! — приказал Дин и нажал на кнопку с иконкой собаки.

Эрик сжал губы поплотнее и схватился правой рукой за ошейник. Было видно, как он изо всех сил сопротивляется контролирующему воздействию. Но отточенная десятилетиями технология сломила волю. Пленник сначала упал на колени, потом наклонился вперед и уперся рукой в пол, пытаясь пальцами ухватиться за скользкую поверхность. Голова осталась задранной вверх в направлении брелка, но лая так и не последовало.

— Что-то не работает, — разочарованно себе под нос забурчал Дин и принялся разглядывать пульт. Покрутил его туда-сюда и глянул на надпись на обратной стороне. Пряча краснеющее лицо, Дин тут же отвернулся. Модель называлась Брачные Узы версия Тридцать плюс. От стресса на теле проступил пот, и Дин принялся трепать себя за воротник, загоняя прохладный воздух под одежду:

— Проклятый скряга, — не своим голосом проговорил он, прокашлялся и продолжил. — Подсунул бракованный экземпляр. Ну, я ему это еще припомню… Голову не отрывает, но удушить может. Сойдет… Партию в шахматы?

— А почему бы тебе не сыграть со своими головорезами? — хрипящим голосом поинтересовался Эрик и, покачиваясь, встал с пола.

— Они даже в карты не умеют правильно ходить.

— Кажется, я догадываюсь почему.

— Безмозглые бараны.

— На их месте любой бы поддавался. Кому ж захочется играть с кровожадным тираном, которому любые средства для победы хороши?

— Я… — начал оправдываться Дин, но передумал. — Но ты же играешь.

— Просто потому, что мне нравятся шахматы. Надеюсь, в этот раз у тебя хватит мужества не распускать руки.

Партия не закончилась, из рубки срочно потребовали капитанского внимания. Снова Локки. Он не лез в драку, а настаивал поговорить. Дин согласился принять сигнал у себя в каюте. В телевизоре появилось довольно необычное лицо. Абсолютно лысый с волдырями на макушке мужчина внушительных размеров и неопределенного возраста. Космическая жизнь пирата нелегка, но такое количество увечий удивляло. Посиневшая кожа, невероятно широко расставленные налитые кровью глаза, расплющенный нос, до такой степени, что невозможно обнаружить ноздри. Фиолетовые губы, застывшие в широкой улыбке. Лишь зубы сверкали неестественной белизной. Вместо левой руки из-под бронированного наплечника торчал трехсоставной протез со съемным крюком. Нагрудник опоясывала лента с плазменными гранатами, аккуратно уложенными в кармашки. Правая рука расположилась в широком надутом рукаве, с двумя клепаными кольцами. Нижняя часть обмундирования скрывалась за краем экрана.

— Моё имя Грок, — раскатисто представился уродец, больше похожий на инопланетянина, чем на человека.

— Как ты меня нашел? — нетерпеливо бросил Дин.

— Я же говорил, что ты оставляешь за собой след. Черную полосу, как головоногий моллюск.

— И что же тебе от меня нужно? Добыча продана, в трюмах пусто, — Дин сложил руки на груди и отставил вперед ногу.

— Я охотился не за ящиками. Мне нужен твой пассажир.

— Зачем? — искренне удивился Дин. — Я захватил его с собой по чистой случайности.

— Я готов его купить, назови свою цену?

— Он хорошо играет в шахматы, поэтому не продается.

— Да ладно тебе, купишь гроссмейстера. Ты же знаешь, теперь я с тебя не слезу.

— Нет! — уперся Дин и отмахнулся рукой.

— Я бы сказал, что этот экземпляр представляет для меня ли-и-чную ценность. Уж ты-то точно, должен меня понять.

Дин вздрогнул.

— К тому же я могу намекнуть, где в последний раз видели Бальтазара, — продолжал искушать Грок.

— Не отдавай меня этому монстру, — вступился за себя Эрик. — Уж лучше быть рабом. Неужели ты не видишь, что он прикончит меня.

— О да, с превеликим удовольствием, — заулыбался Грок. — Признайся, ты ведь и сам с наслаждением разорвал бы своего врага. На маленькие кусочки. Раскидал бы их по разным уголкам вселенной. Измазал бы кровью палубу. Сколько бы ударов ты нанес?

— Да ты просто кровожадный мясник, — огрызнулся Эрик.

— Несмотря на разницу во внешнем виде, внутри мы похожи. Что рядовой посланник может знать о пиратском сердце?

— Пиратом не рождаются, им становятся.

— Цель всегда оправдывает средства! Пират — это состояние души и не имеет значения, как ты им стал… Я просто удивлен, что за нахальство тебя еще не казнили? Но так даже лучше, смогу лично с тобой разобраться.

— Закрылись! Оба! — рявкнул Дин. — Готовьте шлюпку. И не думай, что я просто так его тебе отдам. Мы сыграем. Победишь на шпагах — забирай. Проиграешь — я получу информацию.

— Я лучший фехтовальщик в этой галактике. Сразу захвати мой приз с собой.

Транспорт приземлился в ангаре Локки. В отличие от Галатеи, внутри было чисто и даже пятна гари от недавнего боя оказались закрашены. Ящики и баллоны с топливом аккуратно крепились к стенам и полу. Из шлюпки высыпались закованные в стальные скафандры телохранители с тяжелыми пулеметами в руках. Следом шел Дин в своей обычной одежде без скафандра, за ним за шиворот толкали Эрика. Напротив в ожидании по струнке стояли до зубов вооруженные секунданты Грока. На потолке загорелся мощный прожектор и создал на полу круг. Другие лампы погасли. Дин с пафосом перешагнул через границу, отстегнул кобуру и выкинул бластер из-за пояса, после чего сделал три шага вперед. Грок снял ленту с плазменными гранатами, убрал с бедра удлиненный пистолет и передал всё своему охраннику. Оба пирата обнажили клинки и выпрямились в фехтовальную стойку, затем заложили за спину левую руку и выставили шпаги вперед. Стартовое расстояние составляло пять метров. Дуэль началась, и прежде, чем сближаться, противники принялись двигаться против часовой стрелки, сохраняя зрительный контакт. Дин сделал неумелый выпад и тут же отклонился назад, вытащил руку из-за спины и нажал на кнопку. Бластер взвизгнул и продырявил грудь противника. Головорезы с пулеметами тут же принялись строчить, яркими вспышками освещая темноту за пределами круга. Менее чем через минуту в ангаре не осталось ни одного солдата Грока. Дин вскочил из приседа, добрался до изрешеченного вражеского капитана, и высоко поднял руку с окровавленным медальоном управления:

— Победа!

Эрика поставили на ноги, и он застыл с открытым ртом:

— Что? Будь реалистом, — заявил Дин. — Он же сам сказал, “для победы все средства хороши”. Каждый использует свои сильные стороны.

Дин решил не критиковать себя вслух, но про себя подумал: “Уже не первый раз из-за сочувствия порчу все в последний момент. Надо меняться”.

— Я знаю, что у тебя не было причин сохранять мне жизнь вместо информации о Бальтазаре, но спасибо, — промямлил Эрик и, молча, продолжил мысль у себя в голове: “Хорошо, что мне не пришлось на тебя бросаться. Уж лучше, чтобы сразу оторвало голову, чем попасть к мяснику”.

— Никогда не благодари пирата. Я преследую только свои интересы. И кто сказал, что информация у него вообще была? С чего я должен гоняться за пустышками? — Дин пренебрежительно хмыкнул и про себя добавил: “Ну, хоть такая благодарность. Похоже, хорошие манеры — это слишком сложно”.

— Видимо, в тебе есть что-то человеческое. Ведь можешь, хоть и в последний момент, поступить правильно, — покровительственным тоном сообщил Эрик и молчаливо продолжил: “Хотя по существу, ты еще тот подлец”.

— Не бывает правильных пиратов! Каждый думает только о себе, — Дин сжал стальной кулак перед своим лицом и в оправдание придумал поговорку: “С волками жить — по-волчьи импровизировать”.

Он снял с Эрика оковы и вручил ему брелок от ошейников для экипажа Локки:

— На тебя мне плевать, а вот этой красавице нужен капитан. Надеюсь, ты еще не забыл, как управлять кораблем? — попытался улыбнуться Дин, растягивая уголки рта и щуря глаза так, что получилась презрительная гримаса. Он почему-то был уверен, что знает о чём думает Эрик и про себя заявил: “Пусть кто-нибудь еще посмеет сказать, что я не великодушен”.

— И что мне с ним теперь делать? — растерялся Эрик и подумал: “Унизительно, как будто я не достоин нормального обращения”.

— Отныне эти парни твоя проблема. Ты же сам хотел кого-то перевоспитывать? Теперь у тебя собственный детский сад. Но не переживай, если с первой попытки не получится, всегда можно выкинуть этих в шлюз и купить новых. Где достать “сливки общества”, ты должен помнить. Не забудь упомянуть мое имя в реферальной системе. Бурат будет вне себя от счастья, — Дин вернул свое обыкновенное невыразительное состояние, но в душе бросил упрек: “Теперь ты точно не сможешь критиковать мои методы”.

— Не люблю быть должным, но… — Эрик неожиданно ударил Дина кулаком в грудь, так что у того, чуть не остановилось сердце. — Ты можешь побыть нормальным человеком? Или ты реально такой придурок?

Дин оперся на механическую руку и через кашель засмеялся:

— В следующий раз захвати нарды, с ними мне больше везет.

Эрик задрал нос и зло сжал медальон управления. В этот момент из дверей выскочили местные матросы.

— Новый капитан — новые правила! — Эрик поднял руку с медальоном, повернулся к Дину и свысока заявил. — Уходи с моего корабля.

— Моя школа. Подумай над карьерой пирата, у тебя неплохо получится, — ответил Дин, залезая в шлюпку. Он догадался, что не имеет смысла скрывать мысли и раздраженно пробурчал. — После подарка, я надеялся на твою помощь. Но, пошел ты, я и сам справлюсь.

— У меня другие планы, — заявил Эрик и, не догадываясь о едином мыслительном пространстве, продолжил мечты, не шевеля губами: “К черту такой альтруизм, с ним я никогда не дождусь признания. Поступки должны иметь лицо! Теперь всё будет по-другому, в мою честь начнут называть детей”.

— Посмотрим, — с нотой конкуренции ответил Дин и захлопнул за собой герметичную дверь.

Шлюпка резво скользнула обратно на Галатею.


Ядро

Галатея после Оазиса направлялась на базу контрафактного оружия. Она двигалась на полном ходу, и команда откровенно бездельничала. Все шло хорошо, пока она не попала в сети варп-дисраптора. Эти устройства излюбленное средство вылова торговых судов из прыжка. Пираты рассыпают ингибитор по обширной площади замысловатыми узорами. Каждый пользуется своим рисунком и считает его лучшим, это становится своеобразной подписью пиратского капитана. Правительства и корпорации не ведут исследования подобных технологий из-за ненадобности и бессмысленности — бороться с преступностью они не помогают. Такую ловушку необходимо ставить на пути следования, но она не всегда срабатывает, а для стопроцентной гарантии покрывать пылью гигантские участки в космосе слишком расточительно. Даже объединенная экономика не способна оплатить такое. К тому же, ингибиторы не видят разницы между своими и чужими и, оказавшись на трассе, попросту парализуют всё движение. Поэтому такая субстанция довольно редко встречается и приобретается только на черном рынке. Умельцы мешают порошок кто во что горазд — нет единого стандарта, как итог каждый пират находит подходящую для него технологию распыления.

Галатея довольно шустрый корабль и без происшествий могла бы проскользнуть хоть через десяток сетей, если бы не попала в ребро. Двигаясь вдоль плоскости узора, она собрала на себя слишком много помех и аварийно вывалилась из варпа. Не успели подняться щиты, как о корпус ударились магнитные крюки — к правому борту пришвартовалась пиратская шхуна. В отличие от Галатеи, на ней расположились длинные классические для этого типа кораблей ускорители, расставленные в стороны ровно над реактором. Вместо тарана на носу красовались два лафета с плазменными турелями, почти вдвое увеличивающие мощь вспомогательного вооружения. Главный калибр все такая же трехствольная башня. Мостик ниже и шире, и навигационное оборудование новее. Красными буквами имя на борту — Викинг.

Абордажная команда орудовала на Галатее как у себя дома, отсек за отсеком пробираясь к центру управления. Дин чувствовал себя униженным. Ограблен другим пиратом, да еще и так нелепо. Не желая терпеть такую наглость, он сначала хотел ввязаться в бой и проучить захватчиков, но выбрал другую стратегию. Оставил офицеров оборонять свои посты, а сам без скафандра вскрыл технологическую шахту и полез через узкий коридор вниз. Благодаря усиленной руке продвижение шло быстро. Дин хватался за толстые провода и подтягивал тело. Искусственная гравитация то включалась, то выключалась, чтобы дезориентировать захватчиков и усложнить их продвижение. Защитники старались не высовываться из-за баррикад. Военное прошлое Галатеи давало о себе знать. Укрытия поднимались прямо из пола и из стен, и убирались так же легко перед носом врагов. Если бы не переоборудованный трюм с удаленными перегородками, противник штурмовал бы корабль сутки. А сейчас, с новым несработавшимся экипажем, пусть даже из отъявленных головорезов, вопрос решался десятками минут.

Дин пробрался до кормового шлюза, выполз из-под пола и направился к консоли. Через нее он активировал ручное управление заправочным рукавом, довел гибкий шланг до ближайших двигателей на вражеском корабле и принялся активно орошать пространство. Сквозь мощные насосы желеобразное черное блестящее топливо перекачивалось из баков в открытый космос и прилипало к теплой обшивке Викинга.

— Вращающий момент, — скомандовал Дин, нажав кнопку коммутатора на стене.

Галатея начала медленно поворачиваться по осям. Вражеский пилот принялся выполнять компенсирующий маневр. Запущенные двигатели засветились. Разлитое топливо рвануло. Вспышка. И задняя часть Викинга покрылась химическим пожарищем. От температуры прогорели и пришли в негодность два из четырех тяговых ускорителя. Сквозь раскаленные отсеки виднелся защитный кожух реактора.

— Огонь! — проорал Дин.

Но турели молчали. Противники уже нейтрализовали орудийные расчеты. Дин со злости вдребезги сломал настенный передатчик, после чего залез в инженерный механизированный скафандр и без декомпрессии открыл шлюз. Поток воздуха вытолкнул его прямиком в рукотворное Инферно. Жар от догорающих остатков топлива раскалил физический огнеупорный щит скафандра, а тепловое излучение разогрело обшивку Галатеи настолько, что сработали системы автоматического пожаротушения. Дин сквозь ад добрался до ближайшей палубы Викинга и разворотил себе проход клешнями. Помещение, в которое он попал, оказалось хранилищем запасных частей для мелкого ремонта. Наличие большого количества материалов позволило Дину быстро поставить заплатку на дыру, и автоматическая система жизнеобеспечения принялась заполнять комнату воздухом. К тому времени, как замки на внутренних дверях открылись, абляционное покрытие скафандра остыло, и Дин вылез из черного, как сажа, обмундирования, прихватив рацию.

Незамеченным он пробрался в комнату управления реактором. Почти вся команда участвовала в штурме, коридоры были пусты. Лишь один специалист следил за энергетической консолью, борясь за стабилизацию корабля. Дин пристрелил бедолагу и пробормотал в рацию:

— Как мне уничтожить реактор?

— Где вас черти носили? У нас тут проблемы! — сквозь перестрелку рявкнул старпом.

— Это скоро пройдет, — спокойным тоном продолжал Дин. — Ну, так кто-нибудь в курсе про энергетику? — Дин принялся рассказывать, что за лампочки и переключатели видны на панели.

— Без авторизации, там ничего не сделать, — с характерным пыхтением прервал его главный инженер, — если вы не хакер, конечно. Но у меня есть, смелая идея.

— По твоему голосу не похоже, что вас там припекают.

— Либо курить, либо материться, — сделал паузу на пыхтящий выдох инженер. — Мне больше нравится первый вариант… Нужно кое-что вскрыть. Только аккуратно.

Дин точно выполнил указания и достаточно быстро добрался до требуемого места. Он поскреб механизированными пальцами стену, зацепился за стык между пластинами и со скрежетом оторвал тонкую обшивку. В желобе плотно упакованными лежали провода.

— Красный к синему, туда же желтый, а зеленый к фиолетовому. Нужно их спаять. Так мы обманем сенсоры и замкнем систему на саму себя, вместо прыжка будет перегруз…

— А можно без лекций? — буркнул Дин и двумя слабыми выстрелами из бластера прижег провода друг к другу. — Сколько у меня времени?

— Без понятия.

Дин не стал раздумывать, а добрался до стыковочного шлюза, через который на его корабль забрались грабители. Они оказались настолько воодушевлены победой, что вместо охраны прохода, рылись в ящиках в поисках наживы. Дин с презрением прикончил двух пиратов и через узкий лаз подтянулся к мостику. Гравитация полностью отключилась, реактор был заглушен, света не было.

— С возвращением капитан, вы как раз на огонек, — прошипел в рацию головорез, укрывающийся за креслом командира. Семь матросов и офицеры отстреливались прицельным огнем, защищая последний рубеж.

— Метишь на мое место? — пошутил Дин, высовываясь из люка.

В этот момент резкий удар содрогнул Галатею. И экипаж, и абордажная команда вылетели со своих позиций и попадали на правую стенку. Дин воспользовался замешательством и скользнул к микрофону:

— Ваш корабль мертв! — зычно декларировал он. — Предлагаю вам присоединиться ко мне и остаться в живых. У вас есть десять секунд, чтобы сдаться. Иначе я уничтожу свой корабль и вас в придачу… Один. Два. Три…

Из прохода поплыл солдат с поднятыми руками и без оружия. Враги отправили переговорщика, чтобы выиграть время и разобраться в ситуации. Дин смекнул, что вместе с Викингом погиб и капитан, и командный состав. Их белая кость сослужила им дурную службу. Нужно чаще выходить на прогулку и ноги разминать. Галатея медленно отдалялась от изуродованных останков своего соперника, обломки которого хаотично вертелись и разлетались в разные стороны. В поцарапанное осколками панорамное окно было прекрасно это видно. Такая картина и серьезное выражение лица Дина, зажимающего в руке медальон, выдавили из нападавших весь боевой дух. Капитуляция была безоговорочной, никаких дополнительных условий не прозвучало.

— Капитан, я хочу от тебя детей, — прохрипел разговорчивый головорез, открывая шлем. Это был мужик лет пятидесяти с морщинами на широком лбу, большими сухими потрескавшимися губами, полным комплектом белых зубов и квадратной челюстью, к тому же пару дней не бритый. Одним словом — мордоворот.

— Умный что ль? — фыркнул Дин. — Но прогиб засчитан. Будешь старшим матросом. Рекс давно просил себе помощника. Двойная кормежка и эти новобранцы теперь в твоем распоряжении. Пусть идут чинить то, что поломали. И верните мне гравитацию!

— Бал Джим, можно просто Джим, если что, — представился повышенный в звании головорез и потянул за собой бывшего делегата. — А крутую заваруху мы тут устроили?

Через полчаса удалось запустить реактор. На этом хорошие новости закончились. Правый маршевый двигатель превратился в бесполезный кусок железа. Борт зиял трещинами, пробоинами и вмятинами. Двойная броня не выдержала близкого взрыва. Прогорели склады. Навигационный массив сорвало и унесло в неизвестном направлении. В днище торчал внушительный осколок обшивки Викинга. Дин слишком щедро распорядился топливом, остался только резервный бак. Крейсировать на таком запасе попросту невозможно.

— Мы застряли, — обреченно пробормотал Мэйл и сложил руки на груди. Он очень хорошо управлялся с невесомостью и буквально был рожден в ней.

— Попробуем через варп? — неуверенно предложил Очкарик, стараясь сильно не жестикулировать. — В теории, можно построить многопрыжковый маршрут и даже не заводить двигатели. Только нужно всё хорошо посчитать.

— Ты ж даже первый курс не закончил, — встрял старпом, стоя на потолке.

— Кто бы говорил? — надменно проворчал Очкарик. — Не я на каптерке прогорел.

— Где ближайший сухой док? — прервал спор Дин, прицепившись ногой за подлокотник капитанского кресла.

— А где мы вообще? — спохватился старпом.

— С этого и нужно было начать, — недовольствовал Дин. — И где чертова гравитация?

— С теми запасами топлива, что у нас, боюсь, мы не можем себе её позволить, — начал объяснения главный инженер, и принялся раскладывать формулу энергозатрат. Он медленно вращался против часовой стрелки и оставлял кольцо беловатого дыма от сигары. Дин не стал слушать и демонстративно поплыл к себе в каюту.

Через пару часов новый экипаж подлатал судно и закупорил поврежденные отсеки. Пилот экономными маневровыми импульсами остановил угловую скорость, полностью исключив влияние центробежной силы на корабль. Навигатор и старпом все же договорились и нашли подходящие маршрутные точки. До ближайшей заправочной станции требовалось совершить четыре прыжка разной продолжительности, чтобы миновать гравитационные горы. У Галатеи до аварии было целых пять крейсерских двигателя, что вкупе с малой массой, позволяло двигаться рядом с гигантами или маленькими черными дырами без существенного торможения — это как взбираться в гору на внедорожнике, вместо велосипеда. Слишком большой и можно сорваться, но нужно быть совершенно бездарным пилотом, чтобы не заметить такого торможения. В режиме экономии топлива лучшим маршрутом становились космические пустоты, заполненные фоновым штилем, потому что для скольжения в нем почти не требовалось работы двигателей, только варп-ядро.

В варпе массивные объекты не притягивают, а отталкивают. Чем дальше от сферы влияния звезды, тем проще скользит корабль. Прыжок дает судну достаточный стартовый импульс для движения в гиперпространстве. Но неоднородность вселенной создает волны и помехи. Эти возмущения со временем гасят импульс. А при движении со скоростью близкой к световой, как и в обычном Эйнштейновском пространстве, требуется все больше и больше энергии для разгона, поэтому лучше не замедляться.

(си — скорость света. На верфях стандартный порог для систем аварийного выброса из варпа выставляется в 50си. Торможение на экстремальных рифах (пиках гравитации) может происходить столь стремительно, что даже такой запас не всегда спасает легкий корабль от схлопывания в сингулярность, поэтому рекомендуется не осуществлять варп-маневры в близи массивных космических тел. Для тяжеловесов и «ледоколов» допускается занижение показателей до 10си в случае гравитационной непогоды, но только при полной зарядке варп-ядра на экстренное торможение.)

Дин устроился недалеко от вакуумного туалета. Перед варпом вместе с невесомостью у его желудка не было шансов. Все четыре перелета он жутко мучился приступами. И лишь когда из иллюминатора увидел станцию Последняя Надежда, с облегчением выдохнул и вернулся на мостик. Галатея коснулась стыковочных мачт и медленно остановилась в их амортизирующих объятиях.

— Можешь же ведь, когда хочешь, — похвалил пилота старпом.

— Просто топливо кончилось, — отнекивался Мэйл. — От слова “совсем”.

— Ох, ремонт в копеечку влетит, — старпом повернулся к Дину и продолжал сетовать. — Я попробую договориться, но новых тягачей мы здесь точно не найдем. Ещё бы покраску сделать? А то даже имени уже не видно.

— Я с тобой, — навязался пилот.

— Сегодня день сюрпризов? — крутанул голову старпом.

— Ну, на этот раз я ведь ничего не сломал? — Мэйл освободился от ремней и порхнул на центр комнаты.

Очкарик сиял самодовольством от того, что его идея сработала. Он ждал похвалы.

— Молодец, — невыразительно буркнул Дин и пустил по воздуху пару денежных пластин, после чего отправился к шлюзу.

Очкарику было всего двадцать лет. Он был и связистом, и навигатором в одном лице. Учился в астроакадемии, но оказался неспособен зазубривать формулы. У него была привычка получать за свои успехи похвалу, и он сильно обижался на безучастных преподавателей, отличающихся в этом плане от школьных учителей. Он взял кредит и поступил на сложную специальность, но вылетел, не сдав вторую сессию. В итоге подался в гибридное долговое рабство. Он утешал себя тем, что некоторых бывших одногруппников ждала та же судьба. Не все, кто получают дипломы, могут найти себе работу с хорошей зарплатой. За такими неудачниками охотятся коллекторы и довольно часто продают своих жертв транспортным корпорациям, где судьба раба — один маршрут на всю жизнь. А на Галатее было хоть какое-то разнообразие. Да и за его долг никто не будет рисковать здоровьем и связываться с пиратом.

На выходе с Галатеи Дин гаркнул на особо самостоятельных новобранцев, он не привык к подобным вольностям в своей команде:

— Вы покинете судно лишь, когда я прикажу. А коль нечего делать, чтобы к моему приходу глаза болели от чистоты на палубах.

— Хо-Хо, — восхитился суровостью Джим. — Оторви им головы, кэп!

Дин заметил, что у новеньких матросов нет рабских оков. Эти люди сознательно выбрали пиратскую жизнь. Они не станут беспрекословно выполнять прихоти. У них есть собственный кодекс и представления о мифической чести. Так что теперь Дин боялся повторения истории с Эриком, только уже в масштабе шестидесяти человек. Он планировал выгнать излишне дерзких матросов при первой же возможности и набрать себе подконтрольных марионеток. На этот раз его воли хватило, и никто не осмелился нарушить приказ и переступить через линию шлюза.

Дин с задранным носом шагнул на станцию. Мысли о возможном предательстве не давали расслабиться и мешали наслаждаться нормальной силой тяжести. Он бродил по узким однотипным коридорам в поисках достопримечательностей, раздумывая о дальнейшей судьбе, пока не оказался в баре. “Последняя Надежда Алкоголика”, — прокомментировал увиденное Дин. В просторном помещении воняло дешевой выпивкой. Засаленные столы никто не вытирал. Официанток не было. Действовало правило — за заказом клиент приходит сам. Не можешь добраться до выдачи — значит, тебе хватит. Те, кто хотели напиться в стельку, сидели за барной стойкой. Такова реальность всех третьесортных торговых постов и доков. Грязь и отсутствие сервиса. Но зато демпинговые цены на любые работы, дешевый секонд-хенд и почти бесплатная заправка. Дин понаблюдал, как старпом о чем-то договаривается с почти-в-щи перекупщиком и заспешил покинуть вонючую дыру. К противоположному выходу пришлось скользить вдоль стеночки, чтобы не нарываться. К молодежи здесь относились как к юнгам на побегушках, могли пнуть, облить или зло пошутить, не разбираясь, кто перед ними. Дину хватало наведения порядка у себя на корабле, цапаться с местными он не хотел. Зато из тени хорошо подслушивать пьяные разговоры:

— Игры с ИИ? Это безумие! Да он больной!

— Я ему говорил! Ик. Надо было сразу пристрелить. Так ещё этот пёс взбесился и поджог мою Нимфу. Ик.

— За такое, я бы придушил его голыми руками, — собеседник сложил кулаки друг на друга и стал крутить ими, демонстрируя удушение.

— Ик. Я гнался за ним, до самой Берлоги Ящера.

— Вот трус, сбежал, вместо того, чтобы быть мужиком.

— Клянусь, этому Бальтозару конец! — пират ударил кулаком по столу, так что зазвенели пивные кружки. — Только покажите мне где он!

Ловким движением ноги без спроса Дин развернул стул из-за соседнего столика и приземлился к собеседникам:

— Я тоже имею зуб на Бальтозара. Как ты думаешь, почему та местность называется Берлогой Ящера?

— Потому что там, ик, живут ящуры.

— Нет, потому что это берлога. Убежище — там прячутся. Твоё корыто никогда его там не найдет. Если… — Дин перешел на шепот и замолчал.

— Ненавижу, когда замолкают посередине предложения. Ик.

— Я приведу тебя к нему.

— Ты? — рассмеялся в стельку пьяный собеседник. — Молокосос будет учить пирата жизни?

— Это будет незаконно, — сохраняя невозмутимость, продолжил Дин. — Совсем незаконно. Твоему товарищу можно доверять?

— Пожалуй, я пойду, — встал из-за столика «товарищ». Он прекрасно понимал, что такие слова говорят только, если за преступление грозит немедленная смертная казнь.

— Ик. Да хоть за границу сунуться!

— Мне нужен твой тахионный сканер, — прошептал Дин.

— Зачем? Я просканировал им весь сектор. Ик. Думаешь, я дурак? Просто так… проходимцу отдам установку?

— Я могу собрать СЕТЬ на твоем корабле, если тебе не нравится мой.

Лицо пирата вытянулось, его глаза на мгновение протрезвели. Грязные русые волосы на голове в прямом смысле зашевелились. Изо рта потекло пиво. Потрескавшиеся губы задрожали. Морщины аж почернели.

— Ну, чего стоит твоя клятва, мужик? — Дин носком прижал ботинок собеседника к полу.

Пират запаниковал и был готов спасать свою шкуру даже ползком.

— У меня есть судно, готовое к экспериментам. Мы соединим всё рядом с границей. А еще дам тебе пульт самоуничтожения, на случай непредвиденных обстоятельств, — Дин выделил последние слова.

— А зачем тебе я? — заблеял пират. — Мне хватит, если ты сам с ним разберешься.

— Головой думай. Против эсминца нужны две шхуны. Не дрейфь, для тебя все безопасно.

Пират немного успокоился. Дин встал, оперся пальцами на столешницу и наклонился к лицу нового партнера:

— К концу дня тахионный массив должен быть на Галатее. Иначе я найду себе более смелого компаньона. А может ты наврал своему другу про пожар на Нимфе?.. И ни за кем ты не гонялся?

— Да я видел его корабль, прямо перед своими глазами, как тебя сейчас.

— Тогда тем более, долго ждать тебя не собираюсь.

Дин оттолкнулся руками от стола и довольно зашагал прочь. В планах еще осталось запастись провиантом. Он всегда сам выбирал еду для себя и экипажа. Старался разнообразить рацион. Космическая пища продавалась в виде гидрогенизированных спрессованных брикетов, от которых ножом или зубилом откалывали кусок и заливали горячей водой со вторичного охлаждающего контура. В зависимости от концентрации получалась каша, пюре или суп. Закуски в тюбиках стоили грабительски дорого, поэтому приходилось выдавать по одному на неделю. Натуральной едой баловались только на планетах. На текущей станции вообще отсутствовал какой-либо выбор. Только пятидесяти килограммовые блоки со вкусом курицы и пакетики с клубничным желе тоже в высушенном состоянии. Дин заказал и того и другого с расчетом на две недели и потопал обратно на корабль.

Галатея заполнила топливные баки до краев. Матросы усердно наводили порядок, латали дыры, подкрашивали углы, меняли проводку, замазывали пулевые отверстия, даже на полу появилась разметка. Корабль уже был в лучшем состоянии, чем когда попал в руки Дину.

— Так держать! — одобрил Джим. — И может быть, капитан отпустит нас в увольнение.

— У нас на вечер другие планы, — равнодушно проговорил Дин. — Но в качестве бонуса можете съесть мое желе, все равно оно мне не нравится.

— Чёрт! — снял и бросил сварочную маску матрос. — Почему я должен тут горбатиться?

— Потому что это твой корабль! Или тебе ошейник выписать в качестве мотивации? — надменно скомандовал Джим.

Дин поднял руку и остановил натиск:

— Что-то не нравится? Проваливай! Я даже тебя не знаю. Был у меня такой дерзкий. Проще самому сделать.

Матрос ушел с корабля. Он постоянно озирался назад, опасаясь выстрела в спину, но его жизни ничего не угрожало. Дверь просто закрылась.

— Пусть выметаются, если хотят, — Дин, поражая своим равнодушием окружающих, направился на мостик, где и засел в раздумьях до вечера. Как стоит поступить с Бальтазаром? С ним ли еще его невеста? Или он продал её? Тогда где и кому? Слишком много вопросов, которые необходимо было задать. Дин заказал: четыре дорогие фазовые торпеды, две зарядить сразу, а две про запас, на всякий случай, пять ящиков ручного оружия, контейнер патронов и дисраптерную мину. Он планировал штурмовать Немезиду, чтобы взять живьем её капитана.

К вечеру все офицеры вернулись на свои места, и Дин сообщил, что собирается соединить компьютеры для обработки сигналов со сканера. Такая распределенная вычислительная система должна сравняться по чувствительности со станцией слежения. Гарантии стопроцентного обнаружения все равно не будет, но для повышения эффективности можно будет полетать и снять замеры в разных точках. Только старпому не понравилась идея, но он не стал отбиваться от коллектива. В конечном счете, они на то и пираты, чтобы нарушать закон. Инженер давно уже хотел заняться какими-нибудь экспериментами с оборудованием, а Очкарик настолько загорелся идеей, что даже забыл получить похвалу. Пилот отдал свою рулевую ЭВМ первым, так как цифрами почти не пользовался, а ориентировался на ощущения. Сделать суперкомпьютер оказалось на удивление не сложно. Устройства соединили через разъемы для переносных накопителей и наладили процесс приема и передачи данных по проводам. Все прекрасно знали, как нельзя делать — в самом запрете и была инструкция.

Дин вышел на связь с кораблем компаньона и отрапортовал:

— Мы готовы.

— Очень хорошо, — прохрипел капитан Нимфы, покручивая в руках пульт с красной кнопкой. — Встретимся на условленном месте. Я проследую за тобой.

Галатея отчалила. Дабы не таскать с собой лишнюю массу, с неё открутили и сдали на металлолом сломанный двигатель. Ассиметричная тяга требовала от Мэйла дополнительной концентрации, что положительно сказалось на стиле вождения, даже укачивать стало чуть меньше.

Тройная черная дыра Берлоги Ящера имела богатые пояса астероидов, обширную планетарную систему, две карликовые звезды. Кладезь природных ресурсов и чудо галактики. Но близость к границе и слишком нестабильный гравитационный фон отпугивали даже отчаявшихся кладоискателей и исследователей.

Нимфа материализовалась через пару минут после прибытия Галатеи. Капитаны договорились проводить операцию при постоянно включенной видеосвязи, чтобы было видно, что творится на мостике. И на случай, если компьютер «взбесится», взорвать злополучный корабль к чертям собачьим. Мейл прыгал небольшими порциями по несколько световых минут, не гася тягу. Инженер и Очкарик внимательно вглядывались в кардиограмму космоса. Дин молчаливо сидел и почесывал металлический кулак. Старпом подбивал смету и сводил баланс.

— Ого! Запрещеночка! — неожиданно явился на мостик Джим.

— Теперь у тебя тоже нет дороги назад, — констатировал Дин, не поворачивая головы.

— А то! Только жесть, только хардкор. Мне терять нечего.

— Ты слишком умен для психопата-смертника. За что тебя приговорили?

Джим так и не вылез из скафандра ни разу, с тех пор, как попал на Галатею. Железной поступью он приблизился к капитанскому креслу и с лязгом облокотился на него локтем:

— Пират в третьем поколении. Поймали на суше и вменили преступления за весь сектор. Так что на твоем корабле рок-звезда. Пришлось кое-кого подставить, и вот я у Бурата. Думал придушить спекулянта и свалить, но встретил капитана своей мечты.

— Ты меня запикапить хочешь? — Дин поднял брови и искоса посмотрел на громилу.

— Ну, повышение не прокатило. Хоть желейку выдай, все равно её не любишь. К тому же, чтобы без корабля я делал на свободе? И кстати, теперь я знаю, куда слиняли эти нытики, — Джим махнул головой в сторону монитора видеосвязи. — Остальных я уговорил остаться.

— Капитан, кажется, мы что-то нашли, — радостно доложил инженер. Очкарик вплотную прижался к монитору и разглядывал пики на графиках. — В варпе совсем рядом.

— Дисраптор, — скомандовал Дин.

Мина пролетела всего несколько метров и взорвалась, почуяв массивный объект в подпространстве. Зеленые клубы пыли быстро расползлись по большому объему и накрыли оба пиратских судна. Через мгновение из варпа вывалился третий корабль. Смирение — крейсер пограничной патрульной службы. Он даже не стал выходить на связь, многочисленные турели сразу открыли огонь. Мэйл на рефлексах отвел Галатею в боковое скольжение прежде, чем плазменные прожекторы принялись поливать шхуну.

— Огонь! — в один голос скомандовали оба капитана. Орудия дали залп. Снаряды прожигали себе дорогу через зеленое полотно варп-ингибитора и разбивались о многочисленные щиты крейсера. Фазовые торпеды же миновали барьер, одну сбила ПВО, а вторая доставила заряд по назначению. Пробив борт, она вывернула броню наизнанку, вывалив горящие внутренности наружу. Для эсминца это был бы конец. Но крейсер лишь больше разозлился и принялся пилить космос антипротонными лучами из башенных пушек.

Нимфа на полном ускорении направилась на другую сторону от Смирения.

— Рядом! Держись рядом! — рявкнул Дин, обращаясь к союзнику. С другого борта крейсера уже скалились стволы. Теперь в своей зоне влияния они тоже могли стрелять. Ошибка Нимфы увеличила боевую мощь врага почти вдвое. Орудия с обеих сторон не умолкали. Щиты на пиратских кораблях таяли.

Дин приказал повернуть Галатею строго носом к Смирению, перевести накачку во фронтальный усилитель щита и палить из главного калибра по готовности. Целью была посадочная палуба. Из-за больших габаритов крейсера снабжаются множественными генераторами силовых барьеров. В них, как в одеяле из пенных пузырьков, он накрыт несколькими слоями. Можно вывести из строя один щит, другие же будут надежно стоять. Такой подход к защите совместно с жуткой живучестью не оставляют шансов в сражении один на один с любым классом ниже.

— Всех наверх! — скомандовал Дин. На подходе виднелись истребители. Легкие и маневренные одноместные самолётики могли «закусать корабль до смерти».

Джим закрыл забрало и поскакал на крышу. Матросы на магнитных подошвах держались на космической палубе и обильно расходовали патроны. Светящиеся очереди пробивали машины нерасторопных пилотов. Мэйл качал Галатею непредсказуемыми петлями. Истребители решетили обшивку. Ракеты прямого действия проходили мимо, до тех пор, пока одна из них не угодила в фальшборт. Взрыв не нанес серьезных повреждений, но раскидал ближайших солдат. В пылу сражения у них уже не было шанса вернуться.

— Да, будьте вы прокляты! Назойливые мухи! — рычал капитан Нимфы. Его кораблю сильно досталось после налета. Горели два из четырех двигателей. Щиты истощились. В бортах дымились пробоины. Из главного калибра остался лишь один ствол. Половина турелей прекратили существование. А с крейсера уже стартовала очередная пачка самонаводящихся ракет воздух-воздух. Их попадания почти добили Нимфу. На мостике бушевал пожар. Из-за дыма Дин уже плохо видел лицо её капитана:

— Это все из-за тебя! — прохрипел пират-компаньон и нажал на красную кнопку на пульте дистанционного управления, а потом еще раз, и еще раз. Галатея оставалась на ходу. — Лже-э-ц!

Последнее слово капитана Нимфы заглушил шум фоновых помех. Толстый антипротонный луч разрезал ее по диагонали, испарил половину реактора и прыжковый механизм. Пока Нимфа разваливалась под добивающий аккомпанемент плазменных прожекторов, Дин возвращал своих солдат внутрь корабля.

— Гравитация на максимум, вектор минус девяносто градусов, — распоряжался он на мостике. — Отключить орудия. Отключить щиты, кроме фронтальных. Занять положение для тарана. Самый полный вперед!

Галатеякачнулась, ее реактор заныл глубокими волнами, маршевые двигатели выстрелили плотным синтетическим огнем. Дин впечатался в кресло от перегрузки, перед глазами начало темнеть, грудь сжимала непреодолимая тяжесть. Из-за смещенной точки приложения тяги корабль начало заносить и Мэйл приспустил мощность. Судно вырвалось из облака назойливых истребителей. Без компенсации от искусственной гравитации у самолётиков не было возможности угнаться за целью, не убив при этом своих пилотов.

— Сажай нас, — подавленным голосом попросил Дин.

Участок над посадочной площадкой на крейсере был свободен от щитов благодаря сфокусированной работе обоих пиратских кораблей. Мэйл в своей обычной манере рухнул на полосу и пробороздил ее килем. Галатея оставила за собой неизгладимое впечатление на взлетном поле и уперлась носом в борт с ангарами.

— Отключите все! Энергию на орудия! Огонь по готовности! — прохрипел в микрофон Дин. — Все кто в состоянии, открывайте люки и стреляйте из всего, что найдете.

На посадочную площадку крейсера высыпались хорошо обученные и до зубов вооруженные морские пехотинцы пограничных войск и принялись выкуривать незваных гостей. Завязалась перестрелка. Орудия на крейсере молчали, цель оказалась вне поля их зрения. Лишь ПВО безуспешно строчило по броне Галатеи. Головорезы Дина дерзко огрызались. Турели жгли врагов и палубу. Главный калибр бил строго прямо, проковыривая дыру сквозь отсеки крейсера.

— Все за мной, — помахал рукой Дин и нырнул в шахту. Офицеры вереницей поплыли вслед. Гравитационные генераторы крейсера пробивали сквозь Галатею так, что на нижней палубе тело весило половину от нормы. Офицеры по двое ухватились за контейнеры с запасными торпедами и потащили их вслед за Дином.

— Заряжай! — скомандовал Дин, добравшись до носового отделения, и направился помогать сначала на левый пусковой аппарат. Для увеличения полезного объема трюма, механизмы заряжания были сняты и проданы. Пришлось вручную распаковывать торпеду, закладывать ее в желоб и досылать в стартовое положение. Как только одна из них была готова, Дин ударил по кнопке. Раздалось шипение выходящего из камеры воздуха, и через секунду торпеда взвизгнула. Она пробила несколько перегородок внутри крейсера и взвелась. От взрыва ударная волна дошла до Галатеи, и ее корпус задребезжал. Вторая торпеда ушла значительно глубже в брюхо Смирения. Безумная волна огня оплавила таран Галатеи, Дин ощутил жар даже сквозь метры носовой брони. Иссохший воздух обжигал лицо. Дышать им было практически невозможно. Торпеда угодила в цитадель. Крейсер буквально разделился напополам. Зиял горящими палубами и фейерверками из рассыпающихся снарядов.

Дин толкнул инженера и метнулся по направлению к корме. Инженер следовал по пятам, и хотя тяжело дышал, не выпускал изо рта сигару. Его лицо покраснело от жара, но в пылу сражения он этого не чувствовал.

Центральный тягач заревел, и Галатея прошла между двумя разваливающимися частями крейсера. Даже такой, казалось бы смертельный удар, не вывел из строя Смирение. Это судно продолжало обстреливать удалявшуюся пиратскую шхуну, нанося повреждения. Мейл, успевший добраться до мостика, маневрировал, как мог, но даже его навыков не хватало, чтобы уклоняться от шквала снарядов. Через несколько минут бой закончился. Шхуна покинула зону поражения. Усталость накатила на всех сразу. Матросы просто вымотались. Очкарик запрокинул голову через спинку своего сидения и свесил руки. Старпом оперся на подлокотники и закрыл лысину руками. Главный инженер кряхтел и щупал свой живот. Пилот завалился на пульт управления и заныл. Дин хотел, чтобы этот кошмар поскорее закончился. Проснуться бы ещё тогда, когда всё это даже не началось.

— Гадский крейсер, — жалобным голосом начал Очкарик. — Из-за него мы даже не заметили Немезиду.

— Приплыли, — брякнул Мэйл.

— Варп-ядро вроде цело. Но в таком состоянии мы пару суток будем выскребать ингибитор, — на этот раз инженер решил не уточнять свой прогноз цифрами.

— А я ведь только её покрасил, — убивался старпом.

- “Я знаю только одного человека, который был бы в восторге от происходящего. Если он, конечно, еще жив” — подумал Дин и заявил в микрофон. — Джим, живо на мостик. И посчитай остатки.

Джим заявился с докладом через двадцать минут. Он до сих пор сиял боевым азартом. Его скафандр был измят в хлам от попаданий, но не пробит:

— Шестнадцать прямо сейчас готовы к бою. Десять раненых, но их можно запрячь на ремонт. Восемь еще держатся, но не жильцы. Остальные мертвы. Будем хоронить?

Дин качнул головой в знак согласия. Старпом организовал процесс. Трупы завернули в полиэтилен и выложили рядами на верхней палубе. Галатея медленно двинулась вниз и оставила погибших в бесконечном космосе. Дин со своего кресла глядел с мостика на удалявшихся мертвых матросов и чувствовал себя не в своей тарелке. Как-то не хотелось отвечать за смерти тех, кто ему доверился, даже после того, как он разрешил им уйти. Хорошо, что не был ни с кем знаком. Безымянные жертвы даются проще.

— Уходим, — проговорил Дин. — Встанем на капитальный ремонт. У всех будет пара недель выходных.

— Ты шутишь? — сложил руки на груди Джим, затем протянул правую руку в направлении окна ладонью вверх. — Давай закончим то, ради чего пришли. Какого черта тогда мы все рисковали? Зря я скафандр мял?

— В таком состоянии? — удивился Дин.

— Мы мигом подлатаем твою старушку, — заверил Джим и раскинул руки в стороны.

— Полтора матроса собрались штурмовать эсминец? — возразил Дин и усмехнулся.

— Ты завалил крейсер! — непонимающе вскрикнул Джим.

— Просто повезло, — промямлил Дин, вспоминая, что у него даже не было плана против Смирения и, что если бы ему предложили сдаться, он бы безоговорочно согласился.

— Я лично надеру задницы этим подонкам, — вошел в раж Джим.

— Нет! — поставил точку Дин.

— Бальтазар где-то рядом, мы видели вторичный след. Нужно только еще пару сканирований, — встрял Очкарик.

— И ты туда же? — развернулся Дин и зло осмотрел офицеров. — У кого еще крыша поехала?

Пилот молча поднял левую руку вверх.

— Какая разница, когда помирать? — инженер выпустил кольцо дыма изо рта.

— Ну, если пойдем на капитальный ремонт, то одной дырой больше, одной меньше — платить придется одинаково, — не поворачиваясь, проговорил старпом.

— Безумцы! — раскрыл глаза Дин и покачал головой из стороны в сторону.

— Не всегда жизнь идет по твоему плану, красавчик, — усмехнулся Джим. — Парни хотят попробовать. Да ты же и сам этого хочешь.

— Я здесь капитан! — настаивал Дин.

— Именно поэтому, мы до сих пор тупо стоим в космосе, — пробубнил Мэйл, уткнувшись в штурвал.

Вся команда в ожидании смотрела на Дина. Повисло молчание. Лишь приборы попискивали и потрескивали.

— Делайте, что хотите, — Дин принялся вставать с кресла и развернулся, чтобы уйти, но его остановил Джим. Он положил свою тяжелую руку на плечо и сказал:

— Так не пойдет. Ты капитан. Приказывай!

— Ладно, ладно, — Дин раздраженно скинул руку Джима и продолжил. — Найдите этого ублюдка.

— Есть! — отрапортовал Очкарик. Офицеры принялись суетиться. Джим отправился готовить своих ребят к новой бойне. Дин задавался вопросом, какого черта он делает?

Поиск оказался неимоверно долгим. Дин уже десять раз решил, что бросит все и отправится назад. Он лишь давал время команде смириться с неудачей. Наконец, ему надоело сидеть и наблюдать за упертостью своих подчиненных:

— Пора бы уже принять поражение. Может быть, его и не было в этой системе?

— Черт возьми, да вы правы! — тут же ответил старпом.

— Точно! — согласился Очкарик. — В этой системе его не было.

— Всё же было так просто, — посетовал инженер.

— Идем в Варп! — вскрикнул Мэйл.

Дин только успел протянуть руку, чтобы остановить пилота, но процесс был уже запущен. Снова предстояли варп и невесомость.

На этот раз Галатея оставалась в подпространстве час. Пилот жег топливо не жалея двигателей и с сильными заносами провел корабль по кромкам гравитационных рифов. Полет был жестким и сопровождался тряской и хрипением прыжковой установки, но объединенных вычислительных мощностей хватало, чтобы компенсировать помехи от въевшегося ингибитора.

Корабль вышел из варпа. На расстоянии видимости сияла Сфера. Она пульсировала, приливами накатывала и отступала назад. Лазурное свечение волнами скользило по её поверхности. Динамики в рубке шипели помехами, словно морской прибой.

Дин встал с кресла и подошел к окну. Он уставился в одну точку и стоял так, пока пилот не прервал молчание своим высказыванием относительно сферы:

— Жутковато вот так близко это видеть.

— Он там, — не отводя взгляда, ответил Дин. Маленькой точкой, Немезида парила у самой границы.

Мэйл сглотнул комок в горле и повел Галатею на малой тяге. Очертания Немезиды стали приобретать отчетливый характер. Большая двигательная установка. Расширенный трюм толстым брюхом свисал вниз. Широкая надстройка оканчивалась турелью. Под ней была вмонтирована командная рубка. Три башни под основные калибры на верхней палубе растопырили свои пушки. На гальюне красовалась фигура разгневанной древнегреческой богини с завязанными глазами и вытянутым вперед мечом. Странное имя для пиратского корабля. Но статуя выглядела эффектно. “Чертов выпендрежник”, — подумал Дин.

Судно не подавало признаков жизни. Настоящий корабль-призрак. Тишина в эфире. Пустой тепловой след. Дин приказал направить прожекторы на Немезиду. Как только свет коснулся её борта, офицеры Галатеи вздрогнули. По поверхности бежали зеленые голограммы, но не такие как на лайнере Эрика, прислужника ИИ. Они как будто были повреждены, мерцали, пропадали буквы, шла рябь, иногда непонятные предложения зацикливались или разбивались на куски о другие слова.

— Собери тех, кто не наделает в штаны от такого, — потребовал Дин и отправился в каюту одеваться. В ангар он пришел в полном снаряжении. По бластеру на каждой голени, с плазменной винтовкой в руках, джетпаком за спиной и крест-накрест перевязанный лентой из запасных магазинов:

— Пора задать парочку вопросов, — заявил Дин по рации и снял оружие с предохранителя. — По местам.

Галатею решили не подводить ближе, чтобы не подцепила заразу. Десант сделали по старинке — на шлюпке. Мэйл сбросил солдат на верхнюю палубу и поднялся на безопасное расстояние. Штурмовая команда резво зашагала к ближайшему люку. В радиоэфире прозвучал хрип. Кто-то наступил в зеленую лужу, его расщепило на зеленые искры по самую грудь, а остатки без движения повисли. Темп продвижения резко снизился. Дин шагал в первой половине отряда, Джим шел командиром во второй. Дверь вскрыли термитной бомбой. Выбранный по жребию морпех прыгнул в пробоину и с легкостью отодвинул затвор шлюза. Корабль оказался разгерметизированным — воздуха внутри не было. Коридоры наполнял космический холод. Трюмы были почти пусты. От лучей фонариков по стенам пробегали странные надписи.

Гробовое спокойствие продолжалось недолго. Из ниоткуда материализовались информационные призраки. Стоило им коснуться живого солдата, как тот в агонии испускал дух, частично распадаясь на биты. Кинетическое пушки оказались бесполезны и их владельцы быстро погибали. Те, кому повезло оказаться с энергетическим оружием, отбивались от врагов шквальным огнем, в панике попадая даже по своим. Плазменные заряды из винтовки Дина, встречаясь с эфирными телами противников, усмиряли их пыл. При достаточном количестве повреждений призрак рассыпался на части. К концу боя на связь вышло всего четыре живых.

— Это мы только начали, — посетовал Дин, перезаряжая обойму. Он повернулся к оставшимся и взглянул на них. Бойцы крутились из стороны в сторону, их глаза беспорядочно бегали. Лишь Джим держался и не поддавался страху. Дин продолжил:

— Именно поэтому я беру отморозков. Они не боятся смерти. Они про неё не думают. Они вообще плохо умеют думать… Ты чего-то мне про себя недосказал.

Дин направил оружие прямиком в голову Джиму и коснулся стволом стекла.

— Не понимаю о чем ты? Ты не любишь хороших солдат?

— Ты слишком хорош. А с определенных пор я таких не люблю, — Дин немного покачал стволом, требуя объяснений.

— Все равно мы уже здесь, — Джим молниеносно схватил наставленный на него ствол и резким выпадом впечатал Дина в стену, придавив его вторую руку. — Мое настоящее имя Бальтазар.

— Сдохни! — прокричал Дин, отпустил винтовку и выхватил бластер из кобуры на ноге. Бальтазар умело отвел выстрел:

— Ты хитер, но слишком молод, чтобы со мной справиться. Я не отдам тебе ни свою добычу, ни свою собственность.

— Отойди от капитана! — прохрипел в эфире штурмовик. Три солдата стояли с поднятыми стволами.

— По-хорошему или по-плохому, но я получу всё свое назад, — уверенно заявил Бальтазар и на реактивной струе скрылся в тоннеле наверху. Подоспевшие солдаты выпустили туда по целой обойме, но впустую — в шахте уже никого не было.

— Меняем частоту, — скомандовал Дин, и на пальцах показал код для радиопереговоров. — Начнем с мостика. Захватим его — получим корабль. Но Бальтазар мне нужен живым!

“Этот засранец умудрился снять с себя ошейник, — негодовал про себя Дин. — То-то он все время в скафандре расхаживал”.

Оставшаяся десантная команда двинулась к лифту. Через шахту на реактивных ранцах они поднялись наверх. Дверь в командную рубку была запечатана, пришлось вырезать запорные механизмы. Через несколько минут команда вплыла в просторное помещение. Приборы до сих пор работали на аварийном питании. Время на мостике как будто остановилось. Призрачная команда замерла на своих местах и лишь мерцала зелеными помехами, когда попадала под свет фонариков. Из-за спинки капитанского сидения торчал кусок черного шлема. Солдаты сохраняли боевой порядок и готовились в любой момент открыть огонь. Дин продвинулся вперед, облетел кресло и опустил бластер. Перед его взором сидела сильно разрушенная фигура. Разбитая на кластеры до неузнаваемости она напоминала выкрошенные из монитора пиксели. Это был единственный настоящий человек, а не голограмма.

Дин снял с капитана уцелевший пульт и нажал на кнопку отключения. О ногу стукнулся посеребренный металлический ошейник. Дин развернулся и опустил взгляд. Еще одна цифровая фигура сидела на полу, упершись руками перед собой. Данные были сильно повреждены, но Дин все понял. Это была она.

Послышались звуки. Свет замерцал и перешел из аварийного режима в рабочий. Воздух с шипением наполнял корабль. Оборудование ушло в перезагрузку. И это разбудило призраков. Они метнулись на десантную команду. Дин не успел спасти своих солдат. Их «удалили» пришедшие сквозь стены мертвецы. Сам Дин находился почти в центре комнаты и вращался по двум осям, лишь успевая стрелять. Совсем скоро вокруг него парил ворох пустых обойм. Призраки закончились, но Дин продолжал вертеться, пока не включилась гравитация и не уронила его на пол лицом вниз. Единственной, в кого он не стрелял, была украденная невеста. Поднявшись на колени, он скинул тяжелый шлем и уставился на замершую оцифрованную любимую. Узнать её образ было невозможно, но безоговорочная уверенность не давала шанса малейшим сомнениям. Дин замер в попытках понять, что же он на самом деле сейчас чувствует.

Раздумья шли недолго, до тех пор, пока к затылку не приставили ствол.

— Ничего не осталось. Я не смогу её забрать, — погасшим голосом пробубнил Дин. — Стреляй.

— Конечно не сможешь. Она принадлежит мне по праву, — пробасил из-за спины Бальтазар и поглядел на черное ядро в своих руках. — Прелесть, я первый её нашел. Но этот самозванец выкрал ее, переманил мою команду, захватил мой корабль, назвался моим именем, зачем-то напал на сельскохозяйственную планету. А потом свалил все на меня и сдал властям в третьесортной колонии. Теперь он и эти предатели получили по заслугам.

— Эта девушка изначально была моей. Я пришел лишь за ней, — Дин аккуратно указал стволом на замершую в молчании цифровую фигуру.

— Предала и убежала с другим, — начал насмехаться Бальтазар. — Все они такие. Почему ты не купил себе другую или целый гарем?

— Любовь не продается!

— Всё продается, и ты это прекрасно знаешь, — во весь голос рассмеялся Бальтазар и нацелил оружие на призрака. Дин закрыл собой цель, его спину обожгла очередь. Скафандр принял на себя основную часть удара и теперь дымился обгоревшими вмятинами.

— Убирайся с моего корабля! Пока я не передумал, — Бальтазар покачал пушкой в сторону выхода. — Считай, это благодарностью за то, что привел меня сюда.

Во второй руке сверкало черное ядро. Странный призрачный артефакт излучал зеленое свечение из искры в центре. Что-то похожее на устройства в каюте Эрика, но совершенно чужое, не принадлежащее этому миру.

— Прости, — прошептал Дин, и через мгновение механизированной рукой раздавил Бальтазару голову через отрытое забрало. Тело грохнулось и залило кровью пол. Артефакт выпал и покатился, издавая непонятный шепот и оставляя голографический след.

Дин подошел к навигационному пульту и начал разворачивать корабль:

— Я больше ничего не смогу для тебя сделать, — шепотом извинялся Дин и потянул рукоять тяги. — Но ИИ сможет… Я буду помнить. Я обещаю. Я буду.

Дин позвал Мэйла, чтобы тот подобрал его в открытом космосе рядом с рубкой и вернул на Галатею.

Немезида плавно пошла по направлению к центру галактики. Она скользнула в пучину Сферы и пропала за голубым сиянием.


* * *
Дин чувствовал, что выспался на целую неделю вперед. Тело слегка ломило от долгой неподвижности. Немного морозило из-за холода, ночью наконец-то выпал сильно запоздавший первый снег. Он отыгрался за все предыдущие теплые дни и насыпал гигантские сугробы, с которыми усиленно боролась дорожная техника и дворники.

— А Дин прогулял вчера школу, — прозвенела Лила, как только увидела своего брата на кухне.

— Вытряхну из тебя кишки и сделаю чучело, — Дин замахнулся и резко схватил сестру за блузку. Она дернулась и захныкала, вжимая шею и прикрывая лицо рукой.

— Я ведь могу и перестать быть хорошим братом, — Дин немного смягчил тон и опустил руку.

— Девочек бить нельзя, — всхлипнула Лила.

— Заткнись, — скомандовал Дин и обернулся к телевизору. На экране показывали специальный репортаж. В Африке освободили гуманитарную миссию красного креста из лап пиратов. Они требовали выкуп и свободный проход в джунгли. Каждый час убивали по одному заложнику. Переговоры ни к чему не привели и спецназ штурмовал лагерь. Поле боя не показали из соображений цензуры, но жертв было много. Вездесущим пронырам репортерам удалось заснять эвакуацию заложников и в госпитале пристать с расспросами к пострадавшим.

Дин узнал лицо Эрика, который на вопрос, почему пираты не отпустили хотя бы женщин, прокашлял:

— Не бывает правильных пиратов. Наш лидер, Ая, всегда была пацифистом, возьми мы с собой хотя бы охрану, такого бы не случилось. Нам просто повезло, что бандиты начали собачиться друг с другом, иначе никто бы не остался в живых.

— И что вы планируете делать дальше? — поспешил репортер, но его оттолкнули в сторону. Эрика аккуратно повели дальше, но он обернулся и коротко ответил:

— Работать.


Совместные сны — это не такое редкое явление, как кажется на первый взгляд. Почти каждый человек, хотя бы раз в жизни, может это пережить. Изучение феномена затруднено, так как невозможно подключить к аппаратуре сразу всех людей. Никто не может сказать: какие сознания вступят в контакт, когда это произойдет, как долго это будет длиться. На земле такое количество людей, что найти совпадения почти нереально. Обычный человек спишет подобное состояние на небывалую комбинацию бывалых впечатлений или просто забудет о сне в дневной суматохе. Но коллективные сновидения помогают людям как социальным объектам существовать даже ночью, решать сложные задачи или поддерживать друг друга в тяжелые времена. Великие ученые называли это: “Мысли из космоса”. Дети путают со второй реальностью и принимают происходящее за чистую монету. Суеверные идут к гадалкам и по многочисленным приметам создают фантастические трактовки. Кто-то называет это провидением, кто-то вдохновением.


Треугольник

Дин стоял, прислонившись к стене рядом с дверью в дом Зои. Он не прятался, как в прошлые разы, поэтому чувствовал небольшое волнение. В ожидании развлекал себя, пытаясь слепить фигурки из выдыхаемого пара, но выходили лишь облачка. Улица переоделась в зимнюю форму. Морозная свежесть хрустела под ногами у пешеходов. Дворники шкрабали дорожки широкими лопатами, создавая искусственные сугробы на обочине, и посыпали улицы песком. Но их усилия не могли испачкать естественную белизну массированной снежной атаки.

Дверь пискнула электронным замком и в проходе появилась Зоя, укутанная в теплые светло-серые одежды. Шарф торчал из-под воротника и закрывал подбородок и губы. Капюшон с синтетическим мехом прятал под собой вязаную шапочку. Матовый пуховик, немного приталенный, укрывал девушку по самые колени. Кусочек черных шерстяных штанов уходил в длинные зимние сапоги на небольшом каблуке.

— Привет, — тут же поздоровался Дин и пристроился справа от Зои. Он решил начать с легкой темы. — А у меня варежки. Перчатки выглядят лучше, но в них постоянно мерзнут пальцы. А так тепло.

— Хорошо, — сквозь шарф проговорила девушка и запрятала кисти в рукава.

Дин мягко похлопал руками друг о друга, разбил берцами снежок и приступил ко второй фазе:

— Знаешь ли ты Валена? Я слышал он ученик по обмену, но без понятия из какой страны?

Зоя отрицательно покачала головой.

— Он вроде как литературную премию получил, — Дин немного растерялся, не услышав никакого ответа на свою провокацию. — Значит, мне всё это приснилось?

Он пристально наблюдал за реакцией девушки, но не заметил даже намека на заинтересованность: “Странно, после сегодняшних новостей, я был более чем уверен, что все не просто так. Мне нужно больше свидетелей… может позвонить в редакцию и попросить контакты Эрика. Хотя, что я им скажу? Внебрачный сын? — Дин вслух хихикнул своим мыслям и продолжил. — Хотя нет. Он же идеалист, да и разница в возрасте маловата”.

— Извини за тот раз, — начал говорить Дин.

— А? — Зоя повернула голову.

— Драка с Рэмом из-за Киры. Он подумал, что мы с ней тайно встречаемся. Прикинь? Я и Кира.

— И? — протянула Зоя и снова поглядела на Дина, из-под шарфа она выглядела, как ниндзя.

— Да, все знают, что мы друг друга ненавидим, просто кому-то очень захотелось распустить о нас слухи.

— Хорошо.

— Эм, — Дин замялся.

“Хорошо? Как это может быть хорошо? Неужели тебе всё равно? Так я тебе нравлюсь или нет?”

— В общем, я тут подумал, — Дин понял, что успокоить волнение не получится, поэтому решил говорить прямолинейно и недвусмысленно. — Давай встречаться?.. как парень и девушка?

— Хорошо.

— Хорошо? — Дин аж запнулся на ровном месте. — И ты даже не будешь думать?

— А ты хочешь, чтобы я думала?

— Нет, — отрезал он, потом спохватился — Да…

Дин схватился обеими руками за голову и начал вертеть на ней шапку с характерным нервным рычанием:

— Я не то имел в виду.

— Зачем тогда предложил встречаться? — пробубнила Зоя и спокойно отвернулась.

— Нет же, — взвыл Дин. — Встречаться я хочу. Я про думать, в том смысле, что думать тоже можно. Ты мне нравишься, и я серьезно предлагаю тебе встречаться.

— Хорошо, — коротко заявила Зоя.

“Что хорошо-то? — впал в панику Дин, его мысли сломались. — Ни черта не понимаю. Ты со всем соглашаешься или стебешься надо мной? Я из-за твоего шарфа лица твоего не вижу”. Всю оставшуюся дорогу до школы он плелся молча. Чем усерднее мозг старался подобрать тему для беседы, тем меньшим становился словарный запас до тех пор, пока не остались лишь междометия. Даже план по порабощению мира казался более простой работой.

— Я встречу тебя после школы, — попрощался в гардеробе Дин. — Только никуда без меня не убегай.

Зоя кивнула головой. Впереди ждал целый учебный день, за время которого предстояло обстоятельно все переварить и построить новую стратегию.

Дин пришёл в класс первым, включил свет и расположился за своей партой. Провел ритуал выкладывания инвентаря из сумки и погрузился в мечтания. В кабинет постепенно подтягивались ученики и заполняли его шумом сплетен.

— Эй, выйдем, нужно поговорить, — Ким толчком в спину вырвал Дина из фантазий.

— Чего? — недовольно ответил он. — Мы уже все друг другу сказали.

— Похоже, нет. Зачем ты к Лиде лезешь?

— Тебе кажется. Знаешь, что в этих случаях делают?

— Два года прошло, хватит уже жизнь другим отравлять. Ты сам мне её отдал, теперь…

— Не отдал, — перебил Дин. — Она меня предала и свалила. А я просто не хотел драться со своим «лучшим» другом.

— Ты довел её до слез! Кишка тонка вести себя как мужик?

Дин усмехнулся, вспомнив какую интригу провернула его бывшая.

— Что смешного? Трус. Зря я считал тебя нормальным. Значит, даже Кира про тебя правду говорит.

Дин ткнул пальцем в грудь Киму и подался вперед:

— Отвали от меня по-хорошему, предатель.

Ким зарядил удар кулаком в щёку. Дин молниеносно отреагировал и оттолкнул агрессора двумя руками. Одноклассницы хором взвизгнули и отбежали к стеночке. Ким завалился спиной на парту и ногой пнул Дина в живот. Парни зааплодировали и начали подбадривать. Дин схватил ногу Кима из очередного пинка и потащил ее на себя, но уперся в свой стол. Ким попробовал пихнуть ногой. Дин ударил его кулаком ниже колена и выскользнул в проход. Ким запулил пенал, затем тетрадь, схватил учебник и с размаху заехал Дину по голове. Глухой стук продолжился затяжным оканьем толпы. Дин убрал блок от головы, прописал прямой удар левой в грудь, а правой сразу в челюсть. Два удачных попадания заставили противника отступить. Разъяренный Ким бросился вперед, ухватил Дина за рубашку и прижал к парте. Скрип мебели болезненно отдался в зубах особо чувствительных одноклассников. Дин сделал выпад головой и разбил противнику нос, уперся и с рычанием принялся бить по печени. Ким развернулся и, вытащив стул, замахнулся им через себя. Удар. Звонкий хлопок расколол карандаши. Дин уже с пола крутанулся и опрокинул перед собой стол и тоже вооружился стулом. В этой стадии никто из учеников даже не рискнул пискнуть. Слишком серьезный оборот приняла драка. Девушки лишь вздрагивали от скрежета металлических ножек, отворачивались или закрывали рот руками, парни стояли как вкопанные, не понимая кого и как спасать.

Дин выкрутил выпад и прижал стул противника к баррикаде, высвободил правую руку и подарил тройку хороших синяков. Ким ответил апперкотом. Уставшие, они вцепились друг в друга и принялись тягаться туда-сюда. Одноклассники ринулись было разнимать драку, но тут же остановились. Дин принялся безостановочно и беспорядочно лупить кулаками. Ким махал своими длинными руками, нанося удары с боков. Второго дыхания хватило ненадолго, но оно полностью отбило охоту другим встревать в поединок. Оба тяжело дышали, но держались друг за друга мертвой хваткой. Дин собрал оставшуюся волю, как обычно делал во снах, и уронил противника на пол. Запрыгнул сверху и замахнулся на финальный удар. Ким прикрыл лицо двумя руками.

— Победа! — заявил Дин и через прерывистое дыхание потребовал. — Полная… и… безоговорочная.

— Нет! — отчаянно проорал Ким.

Дин пробил по лицу через блок:

— В прошлый раз… я тебя пожалел… и ты отобрал мою девушку, — Дин махнул очередной обессиливший удар. — Скормил меня Кире… Превратил жизнь в дерьмо… Вот тебе. Теперь я заберу все назад!

Лида подошла как раз к развязке. Увидев и услышав финал, она быстро поняла, из-за кого дрались бывшие лучшие друзья, и тут же сбежала прочь из класса. Дин бесцеремонно бросил Кима на пол, встал, толкнул парту и вышел из кабинета. По пути в туалет в коридоре он зло посмотрел на еще ничего не знающую Киру.

Зеркало рядом с умывальником показывало достаточно сильные повреждения. Рассеченная бровь. Запекшаяся кровь на скуле. Будущие синяки на руках и подбородке. Исцарапанные о мебель ладони. Треснувшая нижняя губа. В сравнении с дракой против Рэма, текущий поединок можно было назвать бойней. Своими силами это не подлатать. Пришлось идти в медпункт и слушать проповедь про кружок единоборств. Через несколько минут после начала урока на соседнюю койку усадили Кима. Ему тоже досталось назиданий. Обоим парням рассказали про опасность драк в старшем возрасте, напугали травмами на всю жизнь и пообещали выговор в личное дело. Дин отказался идти на урок, накрылся простыней и демонстративно отвернулся к стене.

Он хотел немного побыть один и подумать. Мозг работал на полную, и когда волнения улеглись, Дин принялся разбирать, как будет оправдываться перед Зоей за свое безрассудное поведение, ведь она, похоже, не любит драки. Затем уже стоило разработать план первого официального свидания. Ему больше всего нравилась идея построить снежный бункер и побыть наедине с девушкой там. Но лучше спросить, может, она захочет покататься на лыжах или коньках, тогда придется немного попозориться.

Дину надоело валяться, и на перемене после первого урока он, как ни в чем не бывало, вернулся в класс. Кира сидела, как будто это её наказали. Лида наносила макияж на заплаканное лицо. Ким угрюмо глядел в окно. Остальные ученики встретили Дина разнородными овациями. Кто-то глядел уважительно, кто-то с опаской, кто-то вызывающе, но безразличных не было. Дин сел на свое место.

— Я расстался с Лидой. Ты победил. Можешь забирать её, — без смущения над ухом отрапортовал подошедший Ким.

— Ты дурак? — неподдельно удивился Дин. — Или я слишком сильно тебя по голове бил?

— Не ты ли сказал, что вернешь её обратно?

— Я не имел в виду её. Я встречаюсь с другой девчонкой, — заявил Дин.

— Я же говорила, что он будет встречаться с двумя, — озорно проговорил женский голос за спиной.

Дин обернулся. Надя, подруга Лиды, тут же замолчала. Сама Лида потерялась и медленно опустила зеркальце на стол.

— Ты и ее уболтал? — поразился Дин, обращаясь к Киму. — Да ты конченый псих. Как я вообще мог с тобой дружить?

— На себя посмотри. Ты не лучше, встречался только для того, чтобы Кире подгадить, а я вообще-то Лиду любил.

Дин встал и с пренебрежением высказался:

— Тогда зачем ты сейчас её бросил?

— Чтобы не позориться, как ты с Кирой.

— А Кира то тут причем? — влезла в мужской разговор Надя.

— Какого черта, Лида? — нажал Дин и взглянул на бывшую, проигнорировав Надю. — Ясно теперь, почему Кира все эти два года меня достает, это всё из-за тебя.

Лида старалась спрятать глаза от пристального внимания, наклонилась над партой и сделала руками домик над головой.

— Достает? — взъелся Ким. — Это так теперь называется? Да, ты с ней за спиной у Лиды встречался.

— Нет, — понизил градус Дин. — Я никого не обманывал. Просто, я Кире должен, а вы себе навыдумывали.

Ким повернулся к своей бывшей за подтверждением:

— Но почему ты не рассталась с Дином раньше?

— Глупый, она хотела встречаться с двумя, — констатировала Надя и дальше чуть не захлебываясь стала причитать. — Из одного класса, два лучших друга. Чооорт! А сама мне говорила…

Лида тихонечко стукнулась лбом о парту. Торчащие из-под волос уши покраснели.

— Между нами ничего нет, Кира, скажи им, — Дин глянул на Киру.

— Какая жалость, — рассмеялась Лида. — Это конец. Её послал парень, все теперь думают, что она встречается с тобой, но ты тоже ее послал, — Лида резко развернулась к Кире, в глазах читалась ненависть. — Наслаждайся, сука!

— А я думала ты мне подруга, — Кира манерно сложила руки, на её лице читалось удивление, — подогнала тебе нормального парня, вместо этого лузера, — она махнула в сторону Дина и сморщилась. — И зачем он тебе дался?

— Любовь зла! — огрызнулась Лида. — Он мне нравился. Ты пришла и все испортила.

— Я!? Да я сделала из тебя звезду. Позволила командовать другими, — разозлилась Кира. — И ты смеешь мне говорить, что я все испортила?

— Позволила? — Лида аж закричала и ударила по чужой парте. — Это я здесь главная!

— Я думала, что ты обычная девочка, — растерянно пробормотала Надя.

— Индюк тоже думал. А эта выскочка слишком много на себя берет. Раз красивая, значит ей всё можно?

— Ты тоже красивая, — встрял Ким, стараясь успокоить Лиду. — Особенно, когда не злишься.

— Ладно, я прощаю тебя, будем дальше встречаться, — переключилась Лида и повергла Кима в шок своей следующей фразой. — Но Дин тоже будет моим парнем. И только попробуйте еще раз друг другу лица испортить.

— Но, — начал было возражать Дин, напоминая про свою девушку.

— Увижу с другой — отправлю её в отстойник к Кире, — поставила ультиматум Лида, откинула волосы, расстегнула верхнюю пуговицу на блузке, приняла миленькую позу и с нажимом поинтересовалась. — Или я вам больше не нравлюсь?

Дин со всем самообладанием не смог отвести взгляд. За полтора года Лида похорошела.

Прозвучал звонок, оканчивающий второй урок. Дин неожиданно для себя очнулся в медкабинете на кушетке, упершись носом в стену. “Заснул? Странно. Хорошо, если все было не так”.

Класс оказался ровно как во сне. Наказанная Кира. Заплаканная Лида. Задумчивый Ким. Небезразличные ученики. Только на этот раз Лида доверила исправление макияжа своей подружке Наде.

— Я расстался с Лидой. Ты победил. Можешь забирать её, — без смущения над ухом отрапортовал подошедший Ким.

Дин икнул от неожиданности, хотел было ответить, как во сне, но перемотал в конец и заявил:

— Все равно закончится тем, что она захочет встречаться с двумя. Мы только зря друг другу морду набили.

Лида открыла рот и на выдохе выпалила:

— Да ты конченый псих! Как я вообще могла с тобой встречаться? Из-за тебя меня бросил Ким!

— Не переживай, не тебя одну сегодня бросили, — Дин вопросительно посмотрел на Киру, удивив окружающих своей осведомленностью.

— Я встречалась с Рэмом, чтобы никто ко мне не приставал, — ответила она, отворачиваясь к окну. — Ты меня поцеловал, можем больше не притворяться, всем и так всё понятно.

— Мне не понятно, — влезла Надя.

— У нас с ним «особые» отношения, — Кира ухмыльнулась и глянула на Лиду. — Ты для него слишком слабенькая. Ты знала, что Дин тебя бросит, поэтому первая сбежала к Киму.

— Не собирался я её бросать, — опротестовал Дин.

— Поэтому я специально два года назад привела тебя на их «тайную встречу», — спокойно призналась Кира и вздохнула.

— Не было никакой тайной встречи, — резко возразил Ким. — Это была обычная репетиция.

— А кто постоянно обжимал её? — Кира поправила волосы.

— Это было по сценарию, — Ким сложил руки на груди и уселся на краешек парты. — Мы репетировали.

— Что-то я не помню, этой сцены в спектакле, — перехватил атаку Дин.

— Её отменили. Самого тогда застукали с Кирой, а врал, что это она к тебе пристает, — Ким изменил голос и начал правдоподобно передразнивать. — «Я ей должен, я обещал молчать. Слово мужика — закон». Может, признаешься наконец, что там было?

— Ничего не было. Я сказал правду, я просто обещал сохранить её секрет в тайне, и всё, — оправдывался Дин, скрестив руки на груди. — Кира, скажи им.

— Тот случай был поводом, чтобы показать, кто твои «друзья», — Кира сделал кавычки пальцами. — Или ты действительно не понял, что они там постоянно «репетировали», — Кира вновь сделала кавычки. — Помаду с губ надо лучше вытирать.

— Тоже мне лучший друг, — с пренебрежением высказался Дин.

— Это был грим, — глаза у Кима забегали. — Да и какая тебе теперь разница. Ты победил, забирай Лиду, я найду себе другую.

— Ты собирался встречаться сразу с двумя? — изумилась Надя, глядя на Дина, и, чуть не захлебываясь, затараторила. — Две подруги, одновременно. Чооорт! Как ты это…

— У меня уже есть девушка, — перебил Дин, вспоминая про Зою, и сколько труда он потратил, чтобы признаться. — Мне не нужна другая, тем более Лида.

Кира улыбнулась. Лида посмотрела на Кима.

— Я не меняю своих решений, всё кончено, — Ким демонстративно отвернулся.

У Лиды потекли слезы. Надя тут же достала из сумки разовый платочек. Лида оттолкнула руку помощи и закрыла лицо ладошками.

— Получила, тварь? Сиди теперь одна, — улыбка Киры превратилась в злую ухмылку победительницы. — Думала, я не знала, что ты решишь использовать Дина против меня? Только ты не учла кое-что, а ещё считала себя его девушкой. Я пользовалась этим по полной. Он любит, когда его унижают. Он — мазохист.

— Я — не мазохист, — тут же возразил Дин.

— Любовь зла, — поправила себя Кира. — Скрытый мазохист. И это наш маленький секрет.

— А я думала, ты нормальный парень, — Надя глянула на Дина и вновь попробовала вытереть слезы у Лиды.

— Я нормальный, — с нажимом прорычал Дин.

— Я тоже нормальная, если меня не злить, — заулыбалась Кира и махнула волосы рукой. — Поцелуй меня, как тогда, или без грубости я тебе совсем не нравлюсь? — манерно поинтересовалась Кира, еще раз поправила волосы и зацепила Дина глубоким взглядом.

Прозвучал звонок. Третий урок закончился. Дин очнулся в медкабинете. “Что за?.. Сон во сне? Временная петля? Не нравится мне это. Судя по фильмам, нужно все сделать правильно, чтобы вырваться. Только вот как правильно?”

Классная обстановка не поменялась. Ученики, Лида, Ким, Кира. Надя красила себе губы. Дин ущипнул себя, поморщился от боли и неуверенно зашагал на свое место. Когда сел, он резко развернулся и зло глянул на приближающегося Кима.

— Почему, ты всегда всё портишь? — неожиданно всхлипнула Лида.

У Дина побежали мурашки по спине:

— Я? Да это все из-за тебя произошло! — Дин встал и сжал кулак. — Не надо было слухи распускать, и никто тебя бы не бросил. Не буду я с тобой встречаться.

— Он специально врет, — Лида схватила Кима за рукав. — После того случая я с ним больше не встречалась.

— А я тебе не верю, — Ким отдернул руку.

— Не уходи, ты мне нравишься.

— Ладно, — Ким поправил рукав. — Только я заведу себе еще одну девушку.

— Ты хочешь встречаться сразу с двумя? — Надя начала удивляться. — А кто вторая? Она в нашем классе? Чооорт!

— Даже не начинай! — прервал её Дин, его аж передернуло от ощущения дежавю, и мурашки зашевелились на спине.

— Кира, скажи, — Ким тут же шагнул к ней. — Рэм уже тебя бросил?

— Откуда вы эту ересь берете? — включилась Кира. — Он на соревнования уехал.

— Видимо, он эти два года был не в курсе, про ваш с Дином секрет? Только вот…

— Ничего не было, — перебила Кира и занервничала.

— Только вот, я всё знаю, — закончил фразу Ким.

— А? — в один голос удивились Дин и Кира.

— Всего за один поцелуй, я буду молчать. Только не чмок, а по-взрослому, — Ким глянул на нервничающую Лиду. — Ты с моим «другом», а я с твоей подругой. Надя мне не нравится, зато Кира очень даже.

Надя с вредностью высунула язык.

— Я лучше паука съем, — возмутилась Кира.

— Мне казалось, ты более разборчива, — Ким сделал пренебрежительную улыбку. — Но раз паук лучше Дина, а после него тебя не вытошнило, значит, и со мной всё получится.

— Чё сказал? — Дин оскалился и сжал кулаки.

— Поцелуешь, и я тебя брошу, — дрожащим голосом проговорила Лида и отвернулась.

Надя полезла за платочками, но похоже, у неё они уже закончились.

— Кому ты кроме меня нужна будешь? Но можешь вернуться к этому отстойнику, — ответил Ким и сел на парту Киры.

— За языком следи! Тебе мало было? — Дин стиснул зубы.

Класс оживился, в ожидании новой драки. Лида разозлилась, смяла рукой лист в тетради, но стерпела.

— Я на это и рассчитываю. Третья драка и тебя выгонят из школы. Мозг правит мясом, — Ким сделал небольшую паузу, чтобы до Дина дошло.

Он хрипел от злости, но понимал, что всё вокруг действительно похоже на настоящую реальность, и что Ким вполне себе мог провернуть такую подлую стратегию, он ведь всегда был лицемером, недаром хороший актер получился. Драка в старшей школе в сочетании с плохой репутацией действительно может привести к исключению. Нужно просто немного потерпеть, ведь, как минимум с Зоей дела налаживаются.

— Точно, я понял, — озарило Кима и он изменился в лице, — Ты же мазохист и любишь терпеть унижения. Для тебя должно быть другое наказание. Кира. Я заберу её у тебя, она будет моей девушкой, и я запрещу ей даже смотреть в твою сторону.

— Да ты конченый псих! — Кира побледнела, и у неё задрожали губы. — Когда Рэм…

— Он к тебе не вернется, он ведь спортсмен, за драку его могут выгнать, да и вообще иногда за такое даже сажают.

“Боже, да ты просто превратил мою жизнь в сказку, — у Дина на лице появилась глупая улыбка. — Все проблемы одним махом. Я даже пожелаю, чтобы вы все никогда не расставались”.

— Любовь зла, — усмехнулся Ким и наклонился к Кире. — Надо было сразу соглашаться на поцелуй. Но тебе же нравятся парни пожестче. Только в отличие от Рэма, у меня еще и мозг есть, — Ким постучал указательным пальцем по виску. — Лучший парень и лучшая девушка вместе. Но ты всегда можешь отказаться, и я любезно разболтаю твой секрет всем, — Ким приблизился к Кире вплотную, аккуратно коснулся пальцами её подбородка и заглянул в глаза. — Или я тебе совсем не нравлюсь?

Надя с открытым ртом вертела головой. Лида хныкала и ничего не могла сделать. Дин улыбался. Одноклассники ждали, когда Кира сломается.

Школьный звонок. Часы в медпункте указывали на конец четвертого урока. “Почему-то я не удивлен”, — подумал Дин и направился в класс.

Кабинет был тем же. Ученики, Лида, Ким, Кира, Надя — все сидели на своих местах. Дин помялся в дверях, раздумывая заходить или нет, и с порога спросил:

— Кто кого бросил? И кто теперь конченый псих?

— Ты дурак? — выпалила Кира. — Совсем головой двинулся? Зачем ты избил Кима?

— Кира клеится к Киму? — принялся вслух размышлять Дин и потопал на свое место. — Вот это поворот.

Лида встала со своего места, вышла в проход и перегородила дорогу, на её лице под косметикой, не было видно следов слез. За четыре урока все улеглось. Она звучно шлепнула пощечину так, что у Дина осталось прижженное красное пятно.

— Надя из-за тебя плакала.

— А она тут причем? Её вообще никто не трогал.

— Да, потому что ты всё испортил, — Надя поглядела на Дина. — Я думала, ты нормальный парень. Ай!

Дин задвинул ейподзатыльник.

— Даже не начинай!

— Ты сдурел? — тут же со своего места встал Ким. — Она же девушка.

— Он хочет, чтобы его из школы выгнали, — усмехнулась Кира и поправила волосы.

— Да, я сама сейчас его, — Лида схватила Дина за грудки и дернула на себя. Рубашка затрещала. — Как я вообще могла с тобой встречаться?

— Я же говорила, от тебя одни проблемы, — начала причитать Надя.

— Хватит! — рявкнул Дин. — Слушать сюда! Я здесь главный!

— Чё сказал? — в один голос возмутились Лида и Кира.

— Я — не Ким. Всем лица поломаю, — огрызнулся Дин и грубо оттолкнул Лиду. — Просто, отвалите от меня и дайте жить спокойно.

— Из-за тебя Кира рассталась с Рэмом, Лида поссорилась с Кимом, — продолжила возмущаться Надя. — Где твоя совесть? После того случая два года назад, ты никому жить не даешь, а хочешь, чтобы от тебя отстали. Тебя даже непонятно, как наказывать, ведь ты мазохист, тебе нравятся униж…

— Заткнись, — нажал голосом Дин. — Откуда вы вообще эту ересь берете? — Дин оглядел всех и остановил взгляд на Киме, который уже сжимал кулаки и был готов атаковать.

Класс оживился в ожидании реванша.

— Я — не мазохист. Лида сама полезла, а с Надей я сейчас разберусь, — тут же заявил Дин, проанализировав ситуацию и вспомнив, что только она еще с ним не встречалась. — Теперь она моя девушка.

Надя открыла рот в удивлении. Ким клацнул зубами, но не стал атаковать.

— Но я видела тебя с другой девушкой.

— Делов-то, — Дин сложил руки на груди и уселся на краешек своей парты, потер щеку и добавил. — Буду встречаться сразу с двумя.

— Как бы… — начала возражать Надя.

— Ты же тоже хотела встречаться с двумя, так что все по-честному. Драться с твоим вторым парнем я не буду, обещаю, — Дин наклонился к Наде, она подняла глаза, он подвигал бровями и ухмыльнулся. — Или я тебе совсем не нравлюсь?

Надя смущено хихикнула. Ким, Лида и Кира открыли рты от изумления. Класс зааплодировал.

“Ну всё, конец, — Дин закрыл глаза, но звонок и последующее пробуждение в медпункте не настали. — Эм”.

Сердце у Дина ёкнуло от осознания, что он натворил это в реальности. Он открыл глаза. Надя была слишком близко и уже чуть-чуть выпятила губки вперед для поцелуя. Она опиралась локтями на парту и тянулась. Дин еле успел среагировать, положил ладонь на голову Наде и начал осаживать её обратно на стул.

— Я всё утро завивку делала, — заканючила она и начала поправлять свои длинные рыжие волосы, но не убрала руку Дина.

“Что делать-то? От неё теперь не избавишься. Что я Зое скажу?”

— Ты же говорила, что он тебе не нравится? — возмутилась Лида и зло посмотрела на Надю.

— Я не присматривалась, он был твоим парнем, — проворчала Надя. — И вообще, любовь зла.

Звонок. Пятый урок кончился.

— Ура, — вслух обрадовался Дин, соскочил с кушетки и побежал в класс.

“Последний и всё, побыстрее бы уже”.

Заходя в кабинет, он сходу заявил:

— Да вы все тут, психи конченные! — осмотрелся на недоумевающую реакцию одноклассников и себе под нос прошептал. — Надя?

Дин рванул обратно на первый этаж. Он бежал изо всех сил, расталкивая с дороги школьников, не обращая внимания на завуча и дежурных.

В медпункте, на кушетке неподвижно спала Надя. Дин схватил её обеими руками и принялся трясти.

— Холодно, — простонала она, открывая глаза, и инстинктивно потянулась к теплому Дину. Его разгоряченное после пробежки тело источало жар, частое дыхание забирало прохладу из кабинета. Надины объятия напомнили семейные, как сестринские, когда Лила еще была малышкой.

— Кажется, я не вовремя? — прозвучал голос Зои из-за спины.

— Стой! — скомандовал Дин. — Я только что спас её от кошмара.

— Мог бы придумать что-нибудь похитрее, — заявила Зоя, но как-то не слишком эмоционально.

— Это не то, что ты думаешь, — спохватился Дин и принялся выкручиваться из объятий.

— А что я должна думать, когда парень обнимается с девушкой на кушетке?

— Ой, нет, я его одноклассница, сижу за ним, — приходя в себя, встряла Надя, но не спешила убирать объятия. — Он же дрался из-за Киры и Лиды.

Дин сделал рука-лицо:

— Да вы что, совсем свихнулись?.. — обреченно замотал головой он. — Я встречаюсь с Зоей. Точка.

— Что за мыльную оперу вы тут устроили? — возмутилась доктор, выбираясь из-за стола. — Это медкабинет, а не дискотека.

Врач вытолкала в коридор странную троицу и закрыла за ними дверь.

— Спасибо, что зашла меня проведать, со мной все окей, — спокойным тоном начал Дин, стараясь нащупать правильные слова для Зои. — Это Надя, моя одноклассница. Глупая и болтливая.

— Я не глупая, — надулась Надя. — Просто немного романтичная.

— Хорошо, — ответила Зоя.

Дин вздрогнул:

— Не говори, пожалуйста, больше хорошо, а то из-за него у меня мурашки бегают.

— Хорошо, — согласилась Зоя.

Надя сложила руки в замок на груди и расплылась в улыбке:

— Какие вы милые… дайте я вас обниму.

— Э, — протянули в один голос Дин и Зоя.

— Иди в класс, — скомандовал Дин, но тут же остановился и из любопытства спросил. — Как ты вообще в медпункте оказалась?

— Ну, после того, как ты подрался с Кимом, Лида с ним поссорилась, да еще и Кира с парнем разбежались. Мне стало нехорошо, — Надя показала в район груди. — Доктор сказала, что с астмой волноваться нельзя, заставила выпить таблетку и немного полежать.

— Ты помнишь, что тебе снилось? — Дин был готов допросить свидетеля.

— Нет, но, наверное, какой-то кошмар, я же говорю, что переволновалась.

Дин показательно проводил Зою, так чтобы у Нади осталась точная уверенность насчет них. Вернулся в класс, сел за свое место, хлопнул ладони на парту, и выдохнул: “Не хочу я в этом копаться. Плевать, как там произошло. Пусть реальность будет здесь”.


Нижний уровень. Эпилог

Научно-исследовательский институт. Блок «С». 02:23

— Червь разрушен, — констатировал лаборант, вглядываясь в разноцветные квадратики на мониторе. — Фрагментация жуткая, я даже не знаю, откуда начинать.

— Профессор нас убьет, если мы не попытаемся извлечь эти остатки, — заведующий лабораторией пальцами потер глаза к переносице и отклонился от монитора. — Идеи, коллеги?

— Он там что, Франкенштейна делает, зачем ему столько «трупов», — проворчал лаборант и наугад ткнул в случайный фрагмент. — Здесь вообще каша. Давайте попробуем с новым образцом, мы больше времени сейчас потратим на решение нерешаемого, и получится, как в прошлый раз.

— Подопытные на деревьях не растут, — встрял сидевший в углу мужчина в черном костюме и солнцезащитных очках, закинув ноги на соседний стол, он решал кроссворд в бумажной газете. — Весь отдел снабжения сейчас только на вас и работает, а вы образцы портите. Всё. Новых людей получите только после праздников, мои ребята тоже отдохнуть хотят.

— Ну, значит и новое оборудование сделаем вам тоже после праздников, — встал в пику заведующий. — Мои ребята и рады бы поработать, но за неимением материла, мы тратим массу времени на подбор крошек. Давайте нам тогда больше подозрительных индивидов, мы быстрее проверим их сами, чем будем вас ждать.

— Не ко мне претензии, я уже давно говорил, что ваша секретность слишком дорого стоит. Предлагали бы просто людям деньги, и отбоя от добровольцев не было бы. Или работайте удаленно, со старыми моделями у вас же это вполне получалось.

— Во внешней среде мы не сможем оградить испытуемого от внешнего влияния, — заведующий сложил руки на груди и присел на краешек стола.

— Зато получите реальный результат, а не сферического червя в вакууме, — мужчина в очках отложил газету в сторону и зевнул. — Говорят, если на деревья не дует ветер, то они ломаются под тяжестью собственных листьев.

— Снаружи, — лаборант повернулся и продолжил, — мы не сможем извлечь фрагменты.

— Так это именно то, что вам нужно, — человек в очках улыбнулся. — Даже оправдание есть, вы же всё равно постоянно жалуетесь, что их даже в лаборатории извлечь не получается. Если не видно разницы, зачем платить больше? Покажите профессору потом какой-нибудь снимок из архива. И оборудование собрать нам успеете, и опыты свои провернете, — мужчина вопросительно поднял брови.

Заведующий повернул голову и еще раз глянул на монитор с калейдоскопом.


Оглавление

  • Время знакомства
  • Вкус победы
  • Разрушитель легенд
  • Семейные обстоятельства
  • Идеальная любовь
  • Грабить караваны
  • Ядро
  • Треугольник
  • Нижний уровень. Эпилог