Третья мировая война (сборник) [Евгений Юрьевич Лукин] (fb2) читать постранично, страница - 2
- Третья мировая война (сборник) (а.с. Антология фантастики -1992) 1.36 Мб, 393с. скачать: (fb2) - (исправленную) читать: (полностью) - (постранично) - Евгений Юрьевич Лукин - Любовь Александровна Лукина - Кир Булычев - Михаил Георгиевич Пухов - Иван Антонович Ефремов
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
- 1
- 2
- 3
- 4
- . . .
- последняя (148) »
просвет.
— Здорово. Видно облака, зарю, дым, какие-то холмы. Погоди, я сейчас тоже чудо покажу.
Антон открыл плетеный сундук и что-то оттуда вытащил. Сначала мне показалось, что в руке у Антона ничего нет, но там оказался шар величиной с крупное яблоко неправдоподобной чистоты и прозрачности. Сбоку часть шара была сколота.
— А-а, «видящий» шар… — послышался голос с дальней кровати.
Свесив ноги, на койке сидел с книгой в руках лохматый четверокурсник в роговых очках.
— Где достали-то? — весело спросил очкастый. — Оберег — сердолик, а это вещь ценная — горный хрусталь.
— Это шар моего дяди, — сказал Антон. — Нашли школьники в овраге, а дядя Сергей был учителем, ему принесли. Посмотришь в шар, задумаешь что-то, задуманное и увидишь. Когда я был мальчишкой — все зайцев во сне видел, только они почему-то были голубые…
— А дядя что, любил минералогию? — Старшекурсник встал, бросил на кровать книгу.
— Нет, историю любил. Собирал древние вещи, материалы про Куликовскую битву. Наша деревня совсем рядом с Куликовом…
— Великолепный шар. В древности такие шары были у волхвов… — Четверокурсник бережно взял хрустальное чудо в руки. — Это же линза. Можно разжечь костер, прижечь рану. Волхвы смотрели в шар, видели прошлое и будущее.
— Я битву видел… во сне, — глухо сказал Антон. — Только сразу проснулся от ужаса.
— Игра воображения, — усмехнулся старшекурсник. — Впрочем, научно доказано, что возможна передача информации по наследству. Гены памяти. Потом это будет целой наукой. Жаль, вещь попорчена.
Очкастый вернул Антону шар, спросил весело:
— А съестного в корзине, кстати, не найдется?
Тронутый вниманием, Антон вывалил на стол целую гору провизии: полкаравая деревенского хлеба, кусок ветчины, кулек с ягодами, яблоки, полдюжины головок лука.
— Ну, спасибо, славяне, запируем!
В несколько минут бывалый студент расправился с провизией, нагрел на электроплитке огромный гвоздь, завил кок и, почистив одеялом ботинки, ушел в парк на танцы.
Мы с Антоном остались в комнате вдвоем.
— Антон, — спросил я, — а какое оно — Куликово поле?
— Обыкновенное. Только чувствуешь что-то такое. Жаркий день, а вдруг станет морозно. Понимаешь?
Я вспомнил, как отец взял меня на Чудское озеро и показал место великой битвы. Сидя в лодке, я долго смотрел в воду, словно на дне можно было увидеть древние щиты и мечи.
— Слушай, — оживился Антон, — айда в нашу деревню. В субботу махнем, к понедельнику вернемся. Может, и до вторника отпустят — только попроситься надо. Едешь, а?
— О чем разговор, это же здорово!
— Вот-вот… А оберег старикам покажем…
* * *
Общежитие размещалось в старинном доме с узкими окнами и низкими сводами. Вечером я читал книгу о Куликовской битве, и порой мне казалось, что вот-вот окажусь в неведомом давнем времени… Но жизнь шла своим чередом. На курсе и в общежитии мы с Антоном оказались моложе всех, оба выросли в деревне, оба писали стихи, и это нас крепко сдружило. С виду Антон казался неловким и слишком уж добродушным, но, когда в воскресенье затеяли на спортплощадке футбольную игру, я не узнал товарища: Антон шел напролом, крушил, падал, вставал, рвался вперед, не чувствуя боли и усталости. Все, кто приехал из деревни, робко держали себя на переходах, но Антона не пугали машины, он даже успел спасти нерасторопную женщину, которую чуть не сбил грузовик. Кое-кто из студентов, поверив в свою взрослость, уже пил пиво, курил, Антон же все свободные деньги тратил на мороженое. — И конфеты люблю, — признался Антон. — Понимаешь, у меня пять сестер и ни одного брата. Раньше даже говорил: «Я пошла. Я подумала…» Антон первым понял мою боль и обиду. Но он позавидовал мне: — А я даже не целовал ни одну. Пусть бы бросила, разлюбила. Вздохнув, добавил: — Это я, наверное, из-за сестер так к девушкам отношусь — нерешительно.3
«Видящий» шар лежал на подоконнике. Вечерело. От зари шар стал розоватым, а когда она погасла, туманно заголубел. Случайно я положил рядом магнит, обычный магнит-подкову. И вдруг я увидел родные места. По холму шли воины в кольчугах, на воде покачивались белые точеные струги. Словно наяву я увидел лица воинов, тяжелые мечи и брусничные щиты… Рядом со мной был мой товарищ, удивительно похожий на Антона. На нас были надеты кольчуги и шлемы, на бедре товарища висел меч, у меня оттягивал пояс тяжелый боевой топор. — На Мамая идем! — товарищ улыбнулся, показав белые, как озерная пена, зубы. Меня мучило горе: девушку, которую я любил, просватали купцу-немчину, и купец увез ее в неведомый заморский город. Мать пела по вечерам о белокосых пленницах, которых увозили в полон вражеские струги. А скольких русских девушек увели в полон ненавистные татаро-монголы, сколько лет стонала от их разбоя полоненная земля! Лишь каменные крепости Пскова и Новгорода не решилось- 1
- 2
- 3
- 4
- . . .
- последняя (148) »
Последние комментарии
6 часов 38 минут назад
12 часов 22 минут назад
13 часов 29 минут назад
14 часов 27 минут назад
14 часов 41 минут назад
23 часов 51 минут назад