Избранные произведения. I том [Гарри Гаррисон] (fb2) читать постранично

Гарри ГАРРИСОН Избранные произведения I том

Гарри Гаррисон родился 12 марта 1925 года в Стемфорде, штат Коннектикут.

Вот как он сам комментирует это неожиданное обстоятельство: «Все это кажется чрезвычайно запутанным, но лишь на первый взгляд. Я вырос, окончил школу и даже прослужил в армии под именем Гарри Максвелла Гаррисона. Однако, получая паспорт, с изумлением обнаружил, что по метрике значусь, как Генри Демпси! Оказывается, отец сменил свою фамилию на фамилию собственного отчима, Гаррисона, сразу после моего рождения. Очевидно, я единственный писатель, вынужденный использовать в качестве псевдонима собственное имя». Вот такие дела…

Учился Гарри в Нью-Йоркской художественной школе. Семья в ту пору переехала в один из беднейших районов Нью-Йорка — Куинс, причем, часто меняла квартиры. При этом круг общения Гаррисонов составляли в основном кредиторы и алчные домовладельцы, а еще маленькому Гарри к тому же не везло со сверстниками. Он и в семье-то рос единственным ребенком, да и читать научился слишком быстро, — таких в школе, известное дело, не жалуют.

«До двенадцати лет, — вспоминает Гаррисон, — у меня в классе не появилось ни одного приятеля, и я не был принят ни в одну компанию. Одиночество — тогда это слово многое для меня значило. Оставались книги… Сейчас, вглядываясь в телескоп памяти, я уже не уверен, то ли мое домашнее книжное образование поставило мне барьер в контактах со сверстниками, то ли их пренебрежение толкнуло меня в объятия книг. Я совершенно уверен в одном: я не помню то время, когда не умел бы читать».

Публичная библиотека располагалась от дома не близко, и мальчик выработал в себе навык читать на ходу, вовремя поднимая глаза, чтобы ненароком не врезаться в будку или фонарный столб. Правда, те книги, что он проглатывал в читальном зале, не были главным чтением в его жизни — основное время занимала специфическая литература, получившая в Америке устойчивое прозвище «пульпы»^[1]. «Пульп»-литература издавалась либо в виде разлетающихся после первого прочтения журнальчиков, отпечатанных на желто-серой шершавой бумаге, либо в виде таких же мимолетных книг — «пейпербеков». Вне зависимости от жанра, они предназначались для чтения быстрого и безусловно разового. Вестерны, бесконечные детективные сериалы, душещипательные дамские романы, а также все и всяческие религиозные советы, гороскопы и чудодейственные рецепты похудения и достижения успеха в личной и деловой жизни. Все подобные запросы и обслуживала «пульп»-литература. Во времена гаррисонова детства слово «пульпа» однозначно служило синонимом дурного вкуса, невзыскательности, сиюминутности. Учителя рекомендовали читать совсем иные книги, ученики же, как тому положено от века, поглощали «пульпу» — каждый свою.

Да, и научная фантастика — как можно было забыть о ней! Именно фантастику молодой Гарри Гаррисон и поглощал с наибольшим усердием, начав это полезное и перспективное дело лет эдак с семи…

После окончания художественной школы, как только началась война, был призван в армию. Действительно, сразу по окончании художественного училища в Нью-Йорке Гаррисон получил призывную повестку: началась война.

Ее он провёл в авиации, дослужившись до сержантских шевронов — и, вероятно, с тех самых пор затаил крепкий зуб на военную «романтику». Разве вышел бы иначе из-под его пера один из самых антимилитаристских романов всей современной фантастики — «Билл — герой Галактики»!..

Правда, как вспоминает писатель с благодарностью, нет худа без добра: война кое-чему полезному его и научила. Первому и самому главному, искусству выживания, которое оказалось очень кстати для начинающего писателя — равно как приобретенное в армии умение пить и сквернословить («без этого армейская жизнь не жизнь — везде в известной нам Вселенной»), а также жизненная стойкость и терпение сносить ежедневную рутинную работу, не ожидая скорой награды. «Война ограбила меня на три года жизни, не предложив взамен ничего удовлетворительного, и умение сносить подобные выходки судьбы безропотно и философски, упрямо продолжая делать свое дело, совершенно необходимо всякому, кто избрал для себя тернистый путь свободного художника». Шли месяцы, вспоминал Гаррисон, «хорошо смазанные алкоголем, предоставляемым членам «Клуба 52–20»^[2]. Дни летели легко и беззаботно… Однако не прошло и года, как Гаррисон решил взяться за ум и поступить в колледж.

Но судьба будущего писателя-сатирика, как уже говорилось, не дремала, заботливо снабжая его профессиональными мишенями: сначала это была армия, теперь настала очередь колледжа. Потому что Гаррисона угораздило поступить не куда-нибудь, а в некий Хантер-колледж, который до этого был… закрытым женским учебным заведением! Станешь тут сатириком… За девицами из Хантера студенческая молва закрепила две убойные