Репортаж с петлей на шее [Юлиус Фучик] (fb2) читать постранично
Книга 479176 устарела и заменена на исправленную
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (35) »
ДА, Я НЕ ХОЧУ, ЧТОБЫ БЫЛИ ЗАБЫТЫ
ТОВАРИЩИ, КОТОРЫЕ ПОГИБЛИ,
ЧЕСТНО И МУЖЕСТВЕННО СРАЖАЯСЬ НА ВОЛЕ
ИЛИ В ТЮРЬМЕ. И НЕ ХОЧУ ТАКЖЕ,
ЧТОБЫ ПОЗАБЫЛИ ТЕХ ИЗ ОСТАВШИХСЯ В ЖИВЫХ,
КТО СТОЛЬ ЖЕ ЧЕСТНО И МУЖЕСТВЕННО
ПОМОГАЛ НАМ В САМЫЕ ТЯЖЕЛЫЕ ЧАСЫ.
Глава I Двадцать четыре часа
Без пяти десять. Чудесный теплый весенний вечер 24 апреля 1942 года. Я тороплюсь, насколько это возможно для почтенного, прихрамывающего господина, которого я изображаю, — тороплюсь, чтобы поспеть к Елинекам до того, как запрут подъезд на ночь. Там ждет меня мой «адъютант» Мирек. Я знаю, что на этот раз он не сообщит мне ничего важного, мне тоже нечего ему сказать, но не прийти на условленное свидание — значит вызвать переполох, а главное, мне не хочется доставлять напрасное беспокойство двум добрым душам, хозяевам квартиры. Мне радушно предлагают чашку чаю. Мирек давно пришел, а с ним и супруги Фрид. Опять неосторожность. — Товарищи, рад вас видеть, но не так, не всех сразу. Это прямая дорога в тюрьму и на смерть. Или соблюдайте правила конспирации, или бросайте работу, иначе вы подвергаете опасности себя и других. Поняли? — Поняли. — Что вы мне принесли? — Майский номер «Руде право». — Отлично. У тебя что, Мирек? — Да ничего нового. Работа идет хорошо… — Ладно. Всё. Увидимся после Первого мая. Я дам знать. И до свиданья! — Еще чашечку чаю? — Нет, нет, пани Елинкова, нас здесь слишком много. — Ну одну чашечку, прошу вас! Из чашки с горячим чаем поднимается пар. Кто-то звонит. Сейчас, ночью? Кто бы это мог быть? Гости не из терпеливых. Колотят в дверь: — Откройте! Полиция! — К окнам, скорее! Спасайтесь! У меня револьвер, я прикрою ваше бегство. Поздно! Под окнами гестаповцы, они целятся из револьверов в комнаты. Через сорванную с петель входную дверь гестаповцы врываются в кухню, потом в комнату. Один, два, три… девять человек. Они не видят меня, я стою в углу за распахнутой дверью, у них за спиной. Могу отсюда стрелять беспрепятственно. Но девять револьверов наведено на двух женщин и трех безоружных мужчин. Если я выстрелю, погибнут прежде всего они. Если застрелиться самому, они все равно станут жертвой поднявшейся стрельбы. Если я не буду стрелять, они посидят полгода или год до восстания, которое их освободит. Только Миреку и мне не спастись, нас будут мучить… От меня ничего не добьются, а от Мирека? Человек, который сражался в Испании, два года пробыл в концентрационном лагере во Франции и во время войны нелегально пробрался оттуда в Прагу, — нет, такой не подведет. У меня две секунды на размышление. Или, может быть, три?Мой выстрел ничем не поможет, я лишь избавлюсь от пыток, но зато напрасно пожертвую жизнью четырех товарищей. Так? Да. Решено. Я выхожу из укрытия. — А-а, еще один! Удар по лицу. Таким ударом можно уложить на месте. — Hande auf![1] Второй удар. Третий. Так я себе это и представлял. Образцово прибранная квартира превращается в груду перевернутой мебели и осколков. Снова бьют кулаками. — Марш! Вталкивают в машину. На меня все время направлены револьверы. Дорогой начинается допрос: — Ты кто такой? — Учитель Горак. — Врешь! Я пожимаю плечами. — Сиди смирно или застрелю! — Стреляйте! Вместо выстрела — удар кулаком. Проезжаем мимо трамвая. Мне кажется, что вагон разукрашен белыми гирляндами. Свадебный трамвай сейчас, ночью? Должно быть, у меня начинается бред. Дворец Печека. Я думал, что живым туда никогда не войду. А тут почти бегом на четвертый этаж. Ага, знаменитый отдел II-А-1 по борьбе с коммунизмом. Пожалуй, это даже любопытно. Долговязый, тощий гестаповец, руководящий налетом, прячет револьвер в карман и ведет меня в свой кабинет. Угощает сигаретой. — Ты кто? — Учитель Горак. — Врешь! Часы на его руке показывают одиннадцать. — Обыскать! Начинается обыск. С меня срывают одежду. — У него есть удостоверение личности. — На чье имя? — Учителя Горака. — Проверить! Телефонный звонок. — Ну конечно, не прописан! Удостоверение фальшивое. Кто тебе выдал его? — Полицейское управление. Удар палкой. Другой. Третий… Вести счет? Едва ли тебе, дружище, когда-нибудь понадобится эта статистика. Фамилия? Говори! Адрес? Говори. С кем встречался? Говори! Явки? Говори! Говори! Говори! Сотрем в порошок! Сколько примерно ударов может выдержать здоровый человек? По радио сигнал полуночи. Кафе закрываются, последние посетители расходятся по домам, влюбленные медлят у ворот и никак не могут расстаться. Долговязый, тощий гестаповец, весело улыбаясь, входит в помещение. — Все в порядке… господин редактор! Кто им сказал? Елинеки? Фриды? Но
- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (35) »
Последние комментарии
3 часов 43 минут назад
12 часов 35 минут назад
12 часов 38 минут назад
2 дней 19 часов назад
2 дней 23 часов назад
3 дней 1 час назад