Проклятые земли [Валерий Александрович Андрианов] (fb2) читать онлайн


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]
  [Оглавление]

Андрианов Валерий Проклятые земли

ВСТУПЛЕНИЕ

— Ты что — нибудь понимаешь? — Рик локтём толкнул в бок Спока, присевшего рядом с ним на ступеньку штабного крыльца и указал кивком головы на суетящихся на подворье церковников. Интересно откуда их здесь столько?

Представителей церкви возле штаба суетилось немало. Причем это были не примелькавшиеся в роте священники, а совершенно незнакомые им люди. Их хаотичные, на первый взгляд, перемещения напоминали заполошную суету муравьёв на игольчатой подушке лесного муравейника, что носятся, как угорелые, что — то таскают туда — сюда, и мечтают кого — нибудь укусить. А с учётом того, что как минимум половина из суетящихся церковников — это инквизиторы — эти если укусят, то укусят. Им сейчас лучше под горячую руку не попадаться.

Кстати, не так уж и хаотичны перемещения священников и служек, если приглядеться внимательнее. Вон обособленной группой с солидным багажом из вещей в центре двора, стоит пятёрка боевых клириков. Вот вокруг них и царит эта непривычная суета.

— Не — а, — Спок, отрицательно покачал головой в ответ на вопрос товарища, а потом зыркнув по сторонам, добавил шёпотом, но ничем хорошим это не закончиться. Вот увидишь!

— М — да, дела… Как будто мёдом им здесь намазали! Задумчиво протянул Рик в ответ, а потом также, как и товарищ, добавил шепотом, или чем — то другим…

Спок хмыкнул на не мудреную шутку товарища, и оба десятника снова замолчали, наблюдая за творящимся перед штабом хаосом, коротая время в ожидании, когда их, наконец — то, пригласят к командиру. Посыльный, выдернувший их полчаса назад из роты, велел ждать здесь, на крыльце, а сам скрылся в недрах штаба и пропал. Бардак — с.

Наконец за их спинами скрипнула дверь, и на крыльцо вышел командир, сопровождая на первый взгляд ничем не примечательного мужчину в скромной серой рясе. Вот только внимательный наблюдающий сразу бы обратил внимание, на то, как при его появлении напряглись находящиеся на подворье церковники.

Десятники дураками не были и отсутствием внимательности не страдали. Да и выражение лица командира говорило о многом. Он хоть и старался держать себя в руках, но во взгляде отчетливо читалась растерянность и непонимание происходящего.

— А — а—а, вы уже здесь?! — барон заметил вскочивших со ступеней подчиненных, — Это хорошо! Оба поступаете в распоряжение заместителя Гла…

— Кх — м, — прервал его кашель стоящего рядом церковника. — Называйте меня просто, отец Лазор, — представился он десятникам, и тут же спросил, — Как мне сообщил ваш командир, Вы оба близко знакомы с человеком по имени Алексей?

Десятники были готовы ко многим вопросам, но этот вопрос на время вызвал у них некоторую растерянность, им потребовалось некоторое время, чтобы его осознать. Наконец, оба утвердительно кивнули.

— Прекрасно, — мужчина довольно потёр руки, — тогда именем Его, прошу вас оказать нам содействие и добровольно согласиться на полный доступ к вашим воспоминаниям нашего мага Разума. Согласны?

Парни хмуро переглянулись и снова утвердительно кивнули.

По большому счёту деваться им было некуда. Этим не откажешь… Всем известно, что у Инквизиции кроме добровольной формы сотрудничества существуют и принудительные. Например, маг Разума может поработать с твоей головой и без твоего согласия. Правда в этом случае получение необходимых результатов займет времени на порядок больше, но своего он всё равно добьётся, вот только ты при этом гарантированно останешься слюнявым идиотом. Про вариант выбивания необходимых сведений при помощи дыбы и других крайне убедительных аргументов, десятникам вспоминать и вовсе не хотелось. Так что… конечно они согласились.

— Прекрасно, — отец Лазор опять довольно потёр руки, — тогда прошу следовать вот за этим человеком.

По жесту отца Лозара, к ним тут же подошёл высокий темноволосый мужчина лет сорока, облаченный, несмотря на свой магический дар не в мантию мага, а в рясу священнослужителя.

— Ты со мной, — бросил он Рику, — А ты жди здесь! — Это уже Споку.

После чего мужчина окрикнул ещё одного церковника и молча указал ему глазами на Спока. Тот кивнул, подошёл и встал рядом с десятником, взяв на себя функцию, толи стража, толи почётного караула.

— Попали! — одними губами прошептал Рик товарищу, и, развернувшись, вошёл вслед за так и не представившимся мужчиной в штаб.

— Удачи! — пожелал ему в спину Спок и, усевшись обратно на ступеньку, продолжил наблюдать за царящей во дворе суетой, стараясь не обращать внимания на замершего рядом с ним молчаливого сторожа в черной рясе.

Спустя час, когда царящая на подворье суета стихла, а половина церковников куда — то умчалась по своим делам, из штаба на крыльцо не твердым шагом вышел Рик. Ноги десятника заплетались, короткий ежик волос на голове был мокрым от пота. Сам же десятник, имея бледный вид, беспрестанно массировал виски, тщетно пытаясь избавиться от головной боли. Бесполезно. Похоже. Что она там поселилась надолго.

— Твоя очередь! — прохрипел он приятелю пересохшим горлом, плюхнувшись на пятой точкой на ступеньку рядом со Споком.

— Эй, парни! — громкий окрик со стороны входа на штабной двор, заставил друзей посмотреть в ту сторону. — Кто — нибудь из вас знает человека по имени Алекс?

Повернувшись, Спок удивленно застыл, а затем принялся тереть глаза, не веря увиденному. В прочем это и не мудрено, представшая перед ним картина могла удивить кого угодно. У плетня, что отделял вход на штабное подворье, в окружении группы охраны, стояли две красивые эльфы в мантиях целителей и смотрели на них. И это здесь, за Стеной? На Рубеже?!

Рик молча поднялся, открыл дверь в штаб и, сжав кулаки, приготовился шагнуть в дверной проём.

— Ты чего это? — Спок с удивлением уставился на приятеля, таким ошарашенным ему его видеть не доводилось.

— Кажется, разумник чего — то напутал, пока ковырялся в моей голове. Пойду ему лицо разобью, а то мне мерещиться, что вон там стоят эльфийки!

— Да подожди ты! Они там действительно стоят!!! — Спок положил руку на плечо товарища, после чего повернулся к эльфам. Наверно он и сам был немного не в себе от увиденного, поскольку не нашел ничего лучшего, как ввернуть одно из распространенных выражений Алекса.

— Аллё, гараж, уважаемые! — крикнул он им, — С какой целью интересуетесь?

Санна, услышав знакомое выражение, облегченно рассмеялась и поделилась радостной новостью с сестрой:

— Он здесь, Габри! По крайней мере, провел здесь немало времени. Видишь, даже местные уже переняли от него скверную привычку выражаться непонятными словами.

И сестры в сопровождении охраны вошли на двор. Их поиски, наконец — то близки к завершению.

М — да…Если бы они только знали, как заблуждаются…

ГЛАВА 1

Бегите, глупцы!

Гендальф Серый к/ф «Властелин колец»
Под разудалую песню приколиста: «Губит людей не пиво! Губит людей вода!!», я не сбавляя скорости бега, проломился сквозь жидкие заросли прибрежного кустарника и ухнул с обрыва в воду неширокой, но как оказалось весьма глубокой реки. Дна не достал, хотя благодаря высоте берега и легким доспехам (хорошо, что он без металлических частей — одна кожа, да заклёпки) ушел под воду метра на три. Несколько секунд борьбы с водной толщей и вот я выныриваю на поверхность реки. Течение, оказавшееся неожиданно сильным, подхватывает меня и, закрутив вокруг оси, тащит вниз в сторону быстро приближающегося пляжа с золотистым песком, что раскинулся на противоположном берегу. Приходится прикладывать усилия, работая руками и ногами, чтобы остановить вращение в речном потоке, ведь нужно успеть выбраться на песок, а то снесет дальше, а там нормальных выходов из воды что — то не видно. Берег крут, фиг вылезешь!

— Ой, мамочки!!! — до сознания наконец — то добирается холод реки. Даже не так — ХОЛОД!!!

Парадокс, но от ледяной речной воды тело обжигает словно кипятком! Хм… А как же мой иммунитет к холоду?

— Уй — й—ё — о—о! — ору я, щедро делясь восторгом и матами по поводу температуры воды со всем окружающим миром. — Ёпть…, а — а—а…!!!… мать! Ты чего… ледяная — то такая?!

Ширина водной преграды не превышает и двадцати метров, четверть из которых, смело сиганув с двухметрового обрыва, я пролетел по воздуху, войдя в воду «солдатиком». Стойким, оловянным солдатиком. Ключевое слово — оловянным! Чувствую, как с каждым гребком становлюсь всё оловяннее и оловяннее. Руки и ноги цепенеют от неимоверного холода! Это плохо… Чувствую…А нет, уже не чувствую! Заледенело всё… Кто там рассказывал про наличие у меня неплохого иммунитета к холоду? А? И где он, этот рассказчик вместе с моим иммунитетом?

Тем временем орать становится затруднительно, на губах начал намерзать лёд, а зубы стучат и со скрипом трутся друг об друга, грозя стереться до десен. Приходится заткнуться. М — да, на улице явно не май месяц! В голове кроме мата присутствует только одна мысль: «Ещё немного, и превращусь в айсберг!». Такое впечатление, что я не в воде барахтаюсь, а в жидком азоте, а ля терминатор. Вдобавок ко всему, вес доспехов не придаёт ни радости, ни что ещё важнее — плавучести и всё сильнее тянут меня ко дну. Беда! Лавры Чапаева примерять неохота, поэтому начинаю махать закоченевшими руками, как пароход колесами по водам Миссисипи, во всяком случае, брызг и шуму произвожу ни меньше. Противоположный берег начинает приближаться, жаль что медленно, течение сносит меня куда как быстрее.

С — с—с — сука, что ж как холодно — то? Ещё немного такого ледяного купания и никакой иммунитет мне уже не поможет. Как там говорят французы, «Mille pardons, madame!», в том смысле, что отморожу себе чижика нафиг! Извиняюсь за свой французкий…

С грустью оглядываю такой близкий, но обрывистый противоположный берег, мимо которого меня несет поток воды, увлекая все дальше и дальше. Пляж я благополучно профукал, оставив его за спиной, теперь нужно за что — то цепляться, чтобы выбраться наверх, но пока ничего путного с берега не свисает. Зараза, как специально нет ни одного сломанного и упавшего в воду дерева, одни кусты наверху торчат. Печалька, блин!

«Если за ближайшие пять минут не выберешься на берег, дальше будешь бежать, как Савраска!» — подбодрил меня внутренний голос.

" Это как?»

«Под звон бубенцов!»

От подобного заявления я опешил. Перестал барахтаться и, хлебнув воды пошел ко дну. Затем опомнился, вынырнул и закашлялся. Вот, скотина, а! То с утра молчит, как партизан на допросе, слова не вытянешь, а то вот вам, пожалуйста. Изволит шутки ниже пояса шутить! Юморист, блин. Лучше бы идею родил, как от преследователей оторваться!

Кстати о преследователях, вот мне интересно, что случиться быстрее: я вылезу на высокий противоположный берег или мои преследователи нашпигуют меня стрелами? А может хоть сейчас, мне удалось оторваться?

«Греби, давай! Нашел время релаксировать!»

Хм…Я уже говорил, что он скотина?

Делать нечего, гребу. Тут как раз тот случай, когда лучше грести, чем огребать!

И ещё раз о преследователях, об этих низкорослых карлики обитающих здесь, в Среднем поясе Зоны, и являющихся давними союзники тёмных.

В Империи они известны и классифицированы под названием Темные гномы (только не вздумайте так назвать их в присутствии представителя Подгорного народа), кровная обида всего племени коротышек вам гарантирована! Причем это не шутки — это смертельное оскорбление, которое коротышки смоют твоей кровью. Сами же гномы называют своих некогда дальних сородичей, изуродованных магией Проклятого, названиями настолько не цензурными и далекими от приличных, что даже упоминать не возьмусь. Эльфы же тех, кто сейчас меня преследует (уже третий день, кстати) называют не иначе как Темными выродками. И ведь не поспоришть, есть за что! Как бы их лучше описать? Хм… Вы когда — нибудь видели выхухоль? Нет? Тогда не поленитесь, разыскать на просторах Интернета фотографии этого животного. Нашли? Отлично. Видите, какой у неё примечательный шнобель и хвост! А теперь попробуйте представить существо метрового роста с телом гоблина, головой и хвостом выхухоли соответствующих пропорций и ушами локаторами в четверть головы. Благодаря которым, они имеют прекрасно развитый слух. Руки у них длинные и сильные, что в сочетании с прекрасным зрением, позволило им стать неплохими лучниками, поскольку в отличие от своих дальних родичей арбалетами они принципиально не пользовались. Зато ноги этих созданий подкачали, как говориться «никто не идеален», поэтому передвигаются они исключительно верхом, приспособив себе в виде транспортного средства — мертвых животных, что по внешнему виду напоминают земных шакалов. Вид конечно у мертвых животных не айс, особенно когда видишь свисающие с боков куски и обрывки шкур, оскаленные пасти со свисающими кусками гниющей плоти, про запах же вообще молчу — хоть святых выноси, но темные гномы на такие «мелочи» не обращают внимание. В один из моментов, когда преследователи подобрались ко мне метров на сто и начали обстреливать меня из своих луков, я сумел разглядеть и животных и самих наездников, не сразу сообразив, под какое описание они подходят. Кстати приколист обозвал транспортное средство тёмных гномов — «волками позорными», подтверждая что чувство юмора у него, как и всегда на высоте…

Хм, что — то я увлекся. Потом буду вспоминать о случившемся. Сейчас нужно срочно выбираться, иначе все закончиться плохо.

Теченье упорно тащит меня вниз по реке. Крутой берег проноситься перед глазами, намекая, что мой заплыв — это надолго! Чёрт, обидно. Ни кустов наверху, ни роялей в них…

С противным бульком, рядом с моей головой, в воду ударила стрела — срезень с черным оперением, едва не сделав из меня однофамильца Пьера Безухова. Вот же, блин! О — о, ещё одна! Кажется, я получил ответ на свой вопрос о преследователях. Вот только почему — то этому не рад. Чёрт! Очередная стрела просвистела слева от моей головы, чиркнув по выставленной защите, уйдя рикошетом в сторону. Защитный кокон, что её отразил, пару раз тревожно мигнул и снова заработал. Пристрелялись твари! А амулет, похоже, сдох, ещё одного попадания ему не выдержать, пробьют…

Делаю быстрый, но глубокий вдох и опускаюсь с головой под воду. Так нырять, конечно, не совсем удобно, кувырком через голову было бы сподручней, но при таком способе погружения можно и «гостинец» в задницу словить. Так что нафиг, нафиг, закон подлости ещё никто не отменял.

«Не бзди, погрузимся!» — подбадривает меня приколист.

А куда я денусь? Гребу. Погружаюсь. Течение крутит и несет меня над корягами, камнями и галькой речного дна, как Голума в поисках кольца всевластия. Холод, кажется, начал отпускать. Одно из двух: или это плохой признак, или мой иммунитет наконец — то заработал на полную катушку. А может страх близкой смерти добавил в кровь несколько литров адреналина, заставляя её закипеть. В прочем сейчас это не важно, нужно срочно отрываться от преследователей.

В прозрачной, как слеза воде, хорошо видно, как прямо по курсу воду пробили ещё несколько стрел, что потеряв убойную силу, тут же были унесены течением прочь с моего пути. Осознав, что всё ещё нахожусь в зоне поражения стрелков, делаю несколько гребков и интенсивно работаю ногами, приближая себя ко дну. Готово. Если стрелки меня здесь и достанут, то мой доспех должен справиться с потерявшей убойную силу стрелой.

«И что теперь, гений?»

М — да, а дела — то хреновые! Смысла выныривать у противоположного берега и лезть на него, чтобы мужественно словить головой стрелу — я уже не вижу, она (я имею в виду голову) у меня одна и наверняка в будущем мне ещё пригодиться. Долго сидеть под водой тоже не получится, потому как я ни разу ни Ихтиандр и не Жак — Ив Кусто. Волшебной травки, отращивающей на некоторое время жабры, как у мальчика Гарри из одной популярной книги у меня тоже нет. Словом, беда… Остаётся только плыть вниз по течению, благо его скорость и заросший кустарником берег помогают мне оторваться от преследователей, и нырять, нырять, нырять… Надеясь, что преследователи отстанут раньше, чем я замерзну!

Приблизившись ко дну, отталкиваюсь от него ногами, делаю несколько рыков телом, выдох воздуха из легких в воду, и я пробиваю головой поверхность воды. Судорожный глоток воздуха и голова снова погружается под воду. Только краем глаза успеваю заметить ударившую совсем рядом стрелу. Повезло. Снова опускаюсь на дно.

Мысли в голове роятся. Пытаюсь нащупать выход из сложившейся ситуации, но ничего, кроме подводного дрейфа на ум не приходит. Куда не кинь — всюду клин. Зелий нет, меч потерял. Из амулетов осталось всего несколько боевых и защитных. Причем в защитных мана закончилась. Времени на подзарядку тоже нет, амулет — то на шее висит, а руки заняты — гребу, гребу, гребу. Хотя… Срываю с шеи амулет, отвечающий за защиту от физического урона и гребу дальше, сжимая его в кулаке. Сейчас будет бо — бо!

Прокусив губу от нахлынувшей боли, не обращая внимания на нахлынувшую темноту в глазах, принимаюсь за подзарядку артефакта, стараясь выдерживать при этом заданный ритм гребли. Хорошо, что тело от холода частично потеряло чувствительность, иначе у меня бы не получилось вливать в него столько маны, как сейчас. Наверно моя гребля со стороны напоминает танец пьяного краба, но мне на это плевать, сейчас движение — это жизнь!

«Жить захочешь. Не так раскорячишься!» — капитан — очевидность поддерживает, как может.

Блин, как же хочется глотнуть воздуха! Пол царства за глоток… но я заставляю себя погрузиться к самому дну в центре быстрины реки и, уже слабо шевеля руками и ногами, чтобы экономить остатки кислорода, продолжаю затяжной подводный сплав.

Через минуту (М — да… Я думал, что меня на большее хватит) кровь барабаном застучала в ушах, а легкие жжёт так, словно туда насыпали полный совок углей из костра. Чувствую, что ещё немного и всё, уже не всплыву! Из последних сил, дергаясь, как эпилептик в припадке, выдыхая по пути остатки воздуха из легких, освобождая место для богатырского вдоха на поверхности, преодолеваю водную толщу. Есть! Слегка приподняв лицо над водой, делаю судорожный вдох, наполняя воздухом легкие. Единый, вот уж не думал, что воздух может быть таким вкусным! Хочется выдохнуть и вдохнуть ещё и ещё раз, но я опять погружаюсь по воду. Вовремя! Правую щёку обжигает болью. Все — таки достали. Впрочем, холод тут же сглаживает болевые ощущения, и только легкий красный шлейф мелькнувший перед глазами напоминает о ране. Трогаю правую половину лица. Можно сказать, что повезло! Если стрела на отравлена, то ничего страшного. На щеке всего лишь неглубокий порез. Вон и кровь уже не течет. Холодная вода делает свое дело, кровеносные сосуды сейчас настолько узкие, что я потерял всего несколько капель крови.

Снова подводный сплав, среди любопытных рыбешек и подводных пейзажей. Хвала Единому, что родственниц пираний среди местных рыб нет. Воздух заканчивается гораздо быстрее, чем в прошлый раз. Оттолкнувшись от дна, повторяю процедуру подъема, со всеми сопутствующими манипуляциями ловца жемчуга.

Поверхность, привет, я скучал по тебе пока был в царстве Нептуна! Фух — х—х… Как же сладок воздух! В этот раз рискую и задерживаюсь, чтобы провентилировать легкие, сделав перед очередным погружением сразу несколько вдохов и выдохов. Как оказалось — зря я это затеял!

Млять! Левое плечо ниже наплечника доспеха пробивает стрела, прерывая мой очередной судорожный вздох в попытке заполнить легкие как можно большим количеством воздуха. Захлопываю варежку и кидаю быстрый взгляд на рану. Можно сказать, что мне повезло. Хорошо, что это не срезень, а обычная стрела. Тот оттяпал бы руку, попади он в сустав. Провентилировал легкие, мать его! Как говориться дышите глубже, проезжаем Сочи!

Ныряю под воду, ломаю древко стрелы возле оперения и выдергиваю её из раны, едва не теряя сознание от боли. А — а—а… В рану, словно кипятком плеснули. Больно — то как, блин, даже матом ругаться не хочется! И как только главные герои из различных книг и всякие там крепкие орешки из кинофильмов проделывают подобные действия, сохраняя мужественное выражение на лице? Не представляю. А главное, суки, потом спокойно пользуются этими простреленными руками, изображая железную стойкостью домкратов и несгибаемость стальных ломов! А моя левая верхняя конечность уже повисла плетью, прикинувшись ветошью, и не хочет шевелиться ни в какую. А стоит только дернуть рукой, пытаясь выполнить простейшее действие, как она отзывается такой болью, что убивает любое желание повторять подобную пытку. В общем одно из двух, или из меня герой, как хм — м, из говна пуля, либо вся эта литературная и кинематографическая кухня — брехня полнейшая! И пусть герой из меня получился весьма посредственный, ни сказать — никакой (я сегодня что — то самокритичен), но и вы, уважаемые режиссёры и авторы — меру — то тоже знайте! Кстати, насчет героизма и брутальности! Если бы не ограниченный запас воздуха, я бы сейчас с удовольствием поорал вволю, вспоминая родню этого долбанного стрелка вплоть до седьмого колена и призывая на его и их головы все казни Египетские. М — да, сегодняшний день не задался ещё вчера!

А ещё поймав на всплытии плечом стрелу, я от неожиданности и боли умудрился выронить амулет физической защиты, что был в руке.

«Подзарядил артефакт, называется!», — мелькает в голове мысль, пока я с грустью наблюдаю за вальсирующим в потоке воды артефактом.

«Всё, пролюбил!» — амулет опустился в заросли подводной растительности и пропал из виду, оставшись где — то позади.

Мысленно глажу себя любимого по голове за проявленное рукожопство. Благодаря ему я остался даже без гипотетической защиты от стрел преследователей. А ведь планировал задействовать активировать артефакт уже при следующем подъёме на поверхность, благо он чуть — чуть успел подзарядиться. Может и выдержал бы одно — два попадания стрелы, обезопасив меня на какое — то время от стрелков, а теперь всё, алес!

Пока я мысленно отвешивал себе тумаков, тело действовало само. Правой рукой сорвал со лба кожаный ремешок, который носил специально на такой случай. Аккуратно, насколько это возможно в данной ситуации, одел его на раненную руку и резко затянул. После чего занялся подводной эквилибристикой — вязанием узлов при помощи зубов, одной руки и такой — то матери, о которой вспоминал при каждом неудачном движении, отдающем болью в раненую руку. Было не просто, но вроде как получилось. Правда, при этом течение раза три успело крутануть меня вокруг оси, и разок чувствительно (даже через кожу доспеха чувствительно!) приложило спиной о торчащую на дне корягу, да так, что я решил, что моя спина не вынесла этой встречи, как Титаник столкновения с айсбергом, но я выжил, а это главное.

Тем временем запас воздуха снова закончился. Сколько я ни экономил свои движения, сколько ни терпел, ни сжимал булки, доказывая себе, что я мужик и доведя себя до очередного потемнения в глазах, а вылезать на поверхность реки всё рано пришлось. Деваться некуда — организму нужен кислород.

Ну, с Богом!

Отталкиваюсь ногами от дна…

В этот раз мне повезло, причем дважды! Видимо удача, эта капризная девица, сжалилась надо мной и улыбнулась мне во все свои тридцать два зуба, умудрившись при этом продемонстрировать даже свои дёсны. А как иначе объяснить то, что вынырнув на поверхность, я увидел, что стремительная река сделала поворот, временно скрывший меня от преследователей?! Да к тому же совсем рядом с собой я увидел свисающую вниз ветку дерева, рисующую окончаниями прутьев усы на поверхности воды. Тонковата, конечно, ветка — то, но как мудро говорят в народе «На бесптичье и ж…па соловей!». Лишь бы выдержала мой вес. Погнали…

Честно скажу, не знаю как с простреленной рукой я так быстро смог «взлететь» по хрупкой ветви на берег и шмыгнуть за достаточно плотные заросли кустарника, пока из — за поворота не показались мои преследователи. Думаю, что и Тарзан был бы посрамлен сим лихим маневром. Правда, после этого силы мои иссякли окончательно. Я еле смог перевязать рану, после чего не без удовольствия растянувшись на такой мягкой и почему — то совсем не холодной земле, прошептал своей Удаче, прежде чем окончательно провалился в небытие полусна:

— Улыбайся, девочка! Улыбайся…

Сон! Какое же это блаженство для измученного тела и ума. Но даже во сне мне нет покоя. Сознание не желает успокоиться и насладиться подвернувшимся отдыхом. Вместо этого оно играет с калейдоскопом картинок в моей голове, снова и снова заставляя меня переживать события прошедших дней…

ГЛАВА 2

А ты бы пошёл с ним в разведку? Нет или да?

В.С. Высоцкий
Неутихающая на протяжении всей ночи метель, замела овраг с Убежищем чуть ли не по пояс, и сейчас продолжала бесноваться на его склонах, задувая и сбрасывая вниз всё новые и новые порции колючей снежной крупы. Пробиваясь через этот снежный завал, группа, шедшая от Рубежа всю ночь, окончательно выбилась из сил. Мне видно, как над фигурами тяжело бредущих в снегу разведчиков поднимаются вверх клубы пара, которые тут же подхватывает и рвёт в лохмотья гуляющий по верхам бродяга — ветер. Идущему последним Сэму, труднее всех, несмотря на то, что он идет вслед за нами по проторенной тропинке, сначала ему приходится засыпать оставленную в снегу траншею, загребая вниз снег с её краёв, и лишь потом разравнивать всё это приготовленными ветками. Но, слава богу, вроде как управились и с этим. Дошли!!! Кстати, магии Проклятого здесь всё ещё нет.

Скидываю рюкзак и устало разглядываю отвесную, практически вертикальную стену оврага, к основанию которой мы пришли. Интересно, а где здесь вход?

Узкий лаз, в Убежище спрятался за плотными зарослями кустарника в дальнем углу оврага. Оно оказалось пустым и имело вид давно заброшенного места, куда никто не заглядывали не меньше месяца. Небольшая, можно даже сказать крохотная пещера размерами десять на пятнадцать метров, с земляными стенами, да свисающие с двухметрового потолка корни какой — то растительности — вот и всё, что открылась моему взгляду. Убежище! Скромно конечно, но… Не знаю как другие, а я так ухайдакался за этот ночной переход, что для меня и такое убежище — это уютный VIP номер фешенебельного отеля. Сейчас вот только перекусим с дороги и можно отбиваться, сон сейчас — это лучший отдых. Надеюсь, что первое дежурство будет не моим, а то очень уж спать охота. Что там Кот говорит? Повезло, моя смена через семь часов, днём. Понятно, я человек новый, мутный (итак Непутёвым окрестили), поэтому буду дежурить при свете дня и весь день — до вечера. Это по времени, конечно, много, но и поспать мне выделили времени не мало. Да я и не в претензии…

Наскоро перекусив сушеным мясом, укладываемся на боковую. Холодно конечно, но что делать? Грелки пудов на пять у меня с собой нет, хвороста в пещере тоже не наблюдается, поскольку разводить огонь в Убежище — это палево во всех смыслах, да и идти по дрова по этим сугробам туда и обратно — врагу не пожелаешь. Так что укладываемся мы тесно — спина к спине, бросив на холодный земляной пол у кого что есть в качестве подстилки и, сунув под голову свои же рюкзаки.

Как уснул — не помню, но стоило только закрыть глаза, как какая — то зараза стала трясти за плечо. Я даже отмахнулся не глядя. И судя по вскрику попал. Так вам и надо! Нет, ну вот что за люди а?! Только глаза сомкнул и тут нате вам, примите снотворное… Упс!

Надо мной стоит, держась за глаз Кот, рассержено шипя, что сейчас моя очередь заступать на дежурство. М — да, неудобно получилось — подчиненный подбил глаз командиру! Что он там, кстати, шипит (ха, и вправду Кот)? Ага, похоже, что я теперь Непутёвый форева!

— Извини, Кот! Ложись, я подежурю. — Пока разведчик укладывается на моё место, что — то бурча себе под нос (явно в мой адрес), я иду к светлому от дневного света проёму пещеры, высовываюсь наружу за пригоршней снега, после чего ныряю обратно и принимаюсь растирать им лицо. Снег колючий, свеженький, царапает и холодит кожу. Хорошо! В голове проясняется, и сонная хмарь уходит прочь из сознания. Мышцы ноют после ударной ночной нагрузки и последующего сна на холодной земле, требуют разминки. Что ж, я не против — разгоним кровь. Минут пятнадцать занимаюсь разминкой, постепенно нагружая все мышцы тела, разогревая их, после чего заканчиваю зарядку отжиманием. Ух, хорошо! К телу вернулась приятная гибкость, а кровь быстрее побежала по венам, даже в пот бросило.

Закончив разминку, занимаю наблюдательный пост у выхода из пещеры. Толку, конечно, от такого наблюдения немного, ведь даже сквозь голый кустарник у входа видимость плохая, а с учетом продолжающейся снаружи вьюги можно сказать, что вообще никакая, но роль наблюдателя тут не главное. Ведь парням дежурившим ночью вообще ничего видно не было. Тут главное случись что, оказаться между спящими людьми и забредшей в пещеру нежитью. Успеть поднять тревогу, задержать тварей и дать остальным время подготовиться к схватке. Вот так вот. Так что сижу, бдю…

Сидеть на чьём — то полупустом рюкзаке просто так и вглядываться сквозь шевелящийся под завывание ветра кустарник быстро надоело. Поэтому я принялся размышлять о превратностях судьбы, своих наработках в делах артефакторики, об новых возможностях в магии, которыми я не мог и даже не знал, как воспользоваться. Словом обо всем и помаленьку. Даже помечтал немного, на тему, каким крутым перцем я бы стал, если бы, да кабы и что бы я тогда сделал. За что был тут же осмеян не дремлющим внутренним голосом, что пристыдил меня, выдав с наигранным пафосом всего одну короткую фразу: «Я спасу тебя, Франция»!

Блин, даже стыдно стало. Размечтался, как юнош с горящим взором. В конце концов, я Леха Иванов или галантерейщик Бонасье? А? Леха?! Вот то — то и оно. Эх, жизнь…

Чтобы хоть как — то скоротать томительное течение времени, и избавиться от невеселых мыслей, принялся тренироваться — строить перед собой разученные раньше плетения. И пусть сейчас я не могу их наполнить маной, моих усилий хватает только на так сказать «подсветку — визуализацию» плетения, но я верю, что совсем скоро это долгожданное время наступит. Должно наступить. И вот тогда — то уж я… М — да… Я спасу тебя Франция! А пока, как говорил наш капитан Аймурзин, заставляя нас в сотый раз разбирать и собирать автомат подрагивающими от усталости руками, доводя наши движения до полного автоматизма: «Учите матчасть, товарищи бойцы!».

И время полетело быстрее. Во второй половине дня постепенно проснулись и поднялись остальные члены отряда, кроме командира, которого я сменил. Кстати народ, увидев наливающийся синевой бланш под начальственным глазом (тот «светил» хорошо, даже в полумраке Убежища) и узнав у меня причину его появления, принялся дружно ржать. В прочем, веселье было не долгим и продлилось ровно до того момента, пока открывший глаза Кот не объявил, что в следующий раз будить на смену Непутевого будет самый веселый из присутствующей компании ве6сельчаков. Народ проникся. Хихиканье и смех как отрезало.

К вечеру непогода, закончилась. Шедший почти сутки снег прекратился, а ветер прогнал тяжелые свинцовые тучи за горизонт, явив нам чистое голубое небо и заходящее солнце, что своими прощальными лучами заставило заискриться лежащий на карнизах оврага снег. Красиво! Я даже на время забыл, где нахожусь. Начало смеркаться. Малиновый закат, что намекал на ясную и морозную ночь, потихоньку потух, уступив на небе место зажегшимся звездам и хороводам созвездий. Ночь вступала в свои права, моё долгое дежурство закончилось. Размяв затекшие мышцы, я уступил свой пост сменщику, им оказался Сит и пошел к остальным, собравшимся перекусить сухарями и сушеным мясом.

Во время ужина, Сэм и Лит с трудом держали морды — лица серьёзными. Всё поглядывали на меня с десятником и давились смехом. Как дети малые, честное слово! Ну не знаю я, как так получилось, не знаю! Вроде и отмахнулся спросоня не сильно, а знак неуставных отношений под глазом десятника уже наливается лиловым цветом. Сам же глаз закрылся и опух. М — да, просто классика жанра про Штирлица— чудо опухло и мешало ходить. Блин, захочешь, специально так не сделаешь, а тут, поди ж ты!

Чувствуя вину, достаю из заначки запасной целительский амулет общего действия и, протянув его Коту, прошу надеть. Тот берет, одевает и спустя десять секунд, недоверчиво потыкав пальцем вокруг открывшегося глаза, начинает улыбаться. На его попытку вернуть амулет отмахиваюсь, как и на попытку моего хомяка пустить слезу по незапланированной утрате материальных ценностей.

— Вот это правильно, — прокомментировал Лит мой отказ принять артефакт обратно, — он командиру ещё пригодиться. А то ему тебя ведь и в следующий раз будить!

Несмотря на необходимость соблюдать тишину, Убежище на миг превратилось в конюшню. А что? Кони, натуральные кони. Люди так ржать не могут.

— Ладно, парень! — отсмеявшись вместе со всеми, сказал десятник, пряча амулет себе под доспех. Затем достал из поясного кармана и протянул мне невзрачное на вид колечко, — Раз уж ты мне такой подарок сделал, то и я попытаюсь как — то отдариться. Ну — ка глянь, может оно тебе сгодится на что?!

Хомяк тут же встрепенулся и, жадными глазами уставился на кольцо.

Осторожно беру с ладони Кота предлагаемый презент и начинаю его разглядывать. Ну, что сказать? Небольшое тонкое кольцо, изготовленное из нескольких переплетенных между собой полосок серебристого металла. Работа грубая, огрехи изготовления видны не вооруженным глазом. Словом подарок на шедевр ювелирного творчества не тянет, обычный ширпотреб, какой за пару серебрушек можно приобрести в ювелирной лавке любого города.

— Ну и нахрена мне эта бижутерия? — Озадаченно поднимаю глаза на десятника.

— Да я его на прошлой неделе в Зоне нашел. Все как — то некогда было нашим магам показать, хотя вещица — то явно магическая! Так что если разберешься с ним, глядишь, оно тебе и сгодится.

Хм — м. Ну что ж, дорог не подарок, дорого внимание. Человек явно отдарился в ответ тем, что у него было, а я веду себя как свинья…

Благодарю десятника, вглядываюсь в колечко магическим зрением, и… отрицательно качаю головой на безмолвный вопрос Кота. Нет, что — то знакомое в вязи его плетений вроде как присутствие, но я сильно сомневаюсь, что мне удастся опознать эту магическую «начинку». Увы, я еще только в самом начале своего пути к званию «скромного» знаменитого артефактора, но когда — нибудь… чем Проклятый не шутит?! Сейчас же не зная, что это, кольцо на палец нацепит только дурак.

" И это правильно! — соглашается моё мудрое внутреннее я, — А то нацепишь на палец неизвестно что, потом начнешь руками рыбу ловить из ручья, жрать её сырой и через слово прелесть поминать. Нафиг, нафиг такие приключения».

Между тем, пока я строил из себя великого артефактора, народ начал собирать вещи, убираться в пещере и присыпать специальным порошком, наглухо убивающим любой запах, отхожее место у дальней стены. Чтобы не отставать от остальных, начинаю по — быстрому перекладывать свой рюкзак — не дай Единый что — нибудь загремит или звякнет в самый не подходящий момент. Увлекшись процессом, выкладываю на пол то, что другим участникам нашего похода лучше не видеть, а именно — боевой артефакт, прихватизированный мной на всякий случай со специального склада, где у нас хранится вся магическая «пиротехника». Почувствовав, что вокруг меня наступило странное затишье, отвлекаюсь от процесса перекладывания вещей и, подняв глаза, замечаю, как побелевший лицом Кот, не своя глаз с болванки артефакта, гулко сглатывает ставшую вязкой слюну.

Чёрт!!! Спалился.

— Это я на этом спал? — выдал он внезапно охрипшим голосом.

— Ну, да. А что такого? — равнодушно пожимаю плечами, делая вид, что всё в порядке и прячу от греха диск полукилограммового артефакта обратно в рюкзак, подальше от глаз десятника.

Вон он как глаза пучит и хватает воздух ртом, как карась, выброшенный на берег. Наивный. Он же не знает, что на дне моего рюкзака лежит ещё парочка таких же «гостинцев». Боюсь только, что его удар хватит, если сказать об этом.

— Ничего страшного не произошло, — пытаюсь разъяснить спокойным голосом, — артефакт не активирован, а от случайного срабатывания на нем имеется специальная защита…

Сэм с Литом демонстративно закатили глаза к потолку пешеры. А Кот хлопнул себя ладонью по лбу, и неверяще покачав головой, сообщил:

— Непутевый, не дай Единый мне с тобой ещё хоть раз в разведку пойти!

После чего все махнули на меня рукой и продолжили собираться.

Ничего себе предъява!

— Не понял! А чё я такого сделал — то?!

* * *
Следующая ночь и утро выдались самыми тяжелыми. Мало того, что под утро температура воздуха начала подниматься, превращая снег под нашими ногами в мокрую липкую кашу, отбирающую остатки и без того невеликих после ночного перехода сил, так ещё и местность ближе к интересующему нас району оказалась изрядно забита нежитью. И чем дальше, тем больше. Видно тёмные здесь действительно что — то готовят. Причем попадающиеся неупокоенные были не просто бесцельно слоняющимися туда — сюда мертвецами. Нет. Это оказались наблюдатели и патрули, занявшие наиболее господствующие точки местности и патрулирующие закреплённые за ними участки. Что же вы здесь прячете, тёмные?

Среди патрулей, состоящих из десятка скелетонов под командованием война тьмы, иногда попадались скелетоны — маги, причем чем ближе мы пробирались к горам, тем больше встречалось таких усиленных магами групп, промелькнула даже пара личей со свитами. Кто же засел на открытых наблюдательных постах — площадках, мы выяснить не рискнули, себе дороже, просто обходили такие места по широкой дуге и старались им не попадаться на глаза, поскольку предполагали там наличие тварей или темных из тех, кто мог отслеживать наличие жизни при помощи соответствующих заклинаний или врожденных способностей. Хорошо, что равнина давно закончилась, уступив место холмам и грядам выступающих скальных пород, иначе по открытой местности нам бы ни за что не удалось пробраться через такую частую сеть патрулей и наблюдателей. Но даже так нам приходилось подолгу искать пути обхода или прятаться за складками местности, пережидая моменты, пока путь впереди очиститься. Вот тут Кот в полной мере и показал себя опытным разведчиком, сделавшим не меньше сотни ходок в Зону. Он то разворачивал группу, вынуждая нас возвращаться назад, то заставлял брести по дну неглубокого ручья, то мы переползать небольшие открытие участки местности, то пробивали себе путь по небольшим рощицам, изредка попадающимся на нашем пути. В общем, мы делали все возможное, лишь бы не попадаться на глаза нежити и тёмным и двигаться вперед. Плутали как зайцы, путающие следы перед дневной лежкой, и если прямой путь до подножья невысоких гор (конечной точки нашего маршрута) составлял всего километров двадцать, то мы, уклоняясь от ненужных нам встреч, накружили на все тридцать с хвостиком. Да ещё потеряли кучу времени на ожидание там, где обойти мертвяков не представлялось никакой возможности.

Нам пока везло, выручал амулет с заклинанием Поиска и то, что совсем уж буром на открытые места мы соваться не рисковали. Однако все понимали, что рано или поздно на наши следы кто — нибудь обязательно наткнётся из тех, у кого хватит мозгов понять то, что он видит или нас «увидит» кто — то из тех, кто владеет магией Поиска жизни. Вот тогда погони нам не избежать, загонят как зверей. Понимая это, десятник не давал отряду встать на отдых (хоть и встретилась пара неплохих мест по пути), а гнал нас всё дальше и дальше. Вот только усталость все сильнее давало о себе знать, поэтому темп движения упал в несколько раз. Короткие остановки на отдых уже практически ничего не давали. Люди вымотались на столько, что до ошибки с чьей — нибудь стороны оставалось — рукой подать. А ещё можно было запросто угодить в какую — нибудь магическую ловушку, да что там в ловушку, одних только «обычных» аномалий пока добирались до предгорья чуть ли не десяток попался. В общем, наша разведка больше напоминала бег по лезвию бритвы.

Ближе к нужной нам точке мы добрались только перед вечером, и скажу честно — от обычного зомби я к этому моменту мало чем отличался, поскольку после многочасового марафона чувствовал себя абсолютно «убитым» от усталости. Осталось только нацепить на себя рваные обноски и всё, внешне точно сойду за мертвеца. Со стороны так сразу и не разберешь — кто это бредёт?! Мертвяк или живой человек? А что? Те же дерганые движения тела и шаркающая походка, как и у любого зомби. Вот только у меня эти движения — результат «забитых» усталостью мышц. Судя по виду и «нетвердой» походке, а также изрядно осунувшимся лицам остальных участников «забега», чувствуют они себя не лучше моего. Со стороны глянешь — просто сборная России по футболу в её «лучшие» годы, ей богу! Банда каличей, калики перехожие, называйте нас как хотите. О том, как пойдем обратно, никто старается не думать — чудо, что уже сюда добрались не обнаруженными.

Короткий привал в небольшом распадке, на время укрыл нас от мертвых глаз и подарил получасовой отдых, что в данный момент времени воспринимался нами, как подарок судьбы. Самочувствие было отвратительным, организму требовался полноценный отдых, но этого мы себе позволить не могли. От усталости дрожали мышцы ног и спины. Пересохшее горло отказывалось глотать сухари и сушеное мясо. Приходилось обдирать горло и заталкивать в себя колючие крошки и мечтать о крохотном глотке воды. Фляга ещё утром показала дно, так что пришлось снова набивать её снегом. Когда двинемся в путь, буду топить этот снег, согревая флягу теплом тела, поскольку жрать сырой снег просто так, глотая его разгоряченным горлом — это нужно быть сильно альтернативно одаренным товарищем. После такого «питья» горячка накроет через половину дня, а то и меньше. Можно, разумеется, полечиться магией целительских амулетов, но кто знает, что нас ждет впереди, так что запасы маны нам ещё пригодятся.

Тем временем, пока я решал вопрос: куда девать застрявший в глотке кусок сухаря (глотать или не глотать, вот в чем вопрос?), Кот отошел немного в сторону и связался с командованием по амулету дальней связи, аля Юстас — Алексу. Обстановку докладывает. Хотя мы и так понимаем, что приказ будет только один — идти дальше, пока не поймем, что же в этом районепроисходит и что затевают тёмные. Кстати, мне кажется или о где — то там впереди небо действительно отсвечивает багровым цветом?

У Сэма в очередно раз свело ноги, пришлось отвлечься от любования небосклоном, оставив расспросы товарищей по отряду на потом, и выдать бедняге из рюкзака очередную склянку с зельем. М — да, не повезло мужику, самый коренастый и низкорослый из нас, ему труднее всех передвигаться по этой сырой снежной каше.

— Это последнее, — сообщил я ему, принимая обратно опустевшую склянку и прикапывая её в землю под снег, — больше нельзя, иначе последствия будут печальными.

Тот понимающе кивает и переводит дух. Зелье подействовало.

Выдаю остальным и вернувшемуся Коту по склянке того же зелья, которое я про себя окрестил Энерджайзером, да и сам глотаю из емкости противную на вкус жидкость. М — да, явно не Нескафе, но с ним нас ещё часа на четыре хватит. Потом нужен будет полноценный отдых, иначе падём, как озимые.

О — о, пошла волна!

Из тела исчезает усталость, мышцы наливаются силой, а в голове проясняется. Жаль, что ненадолго, потом все вернётся с торицей, но это будет потом.

— Хорошая штука! — Лит собирает у всех опустевшую посуду и закапывает её под чахлым кустиком.

— Ещё зелье есть? — десятник кивает на мой кажущийся со стороны бездонный рюкзак, что, несмотря на извлеченные из него за эти дни полтора десяток склянок всё также трещит по швам.

— Есть немного. — Скромно подтверждаю десятнику, наличие такой, как оказалось, нужной нам алхимии.

Разведчики осторожно переглядываются между собой, а Сэм вообще отводит взгляд в сторону.

Понимаю. Вот тебе и Непутёвый! Если бы не его запасы… Хотя странно, мужики вроде опытные. Чего тогда в Зону с минимумом алхимии полезли? Или это только у меня хомяк больной на всю голову? Хотя… это ведь мне барон с расходниками подсудобил, устроив для моего щекастика «черную пятницу» на ротном складе.

Переосмыслив ситуацию, сравниваю размеры своего рюкзака и остальных членов отряда. М — да… И как я раньше — то не обратил внимание. Да у меня по сравнению с их «узелками» рюкзак марки «Мечта оккупанта»! Но тут как раз та ситуация про которую говорят: «Своя ноша не тянет!».

— Значит так, — Кот прерывает затянувшуюся паузу, — дальше двигаемся по этой расщелине. Непутё… э — э Алекс, Лит, идете в головной дозор. Смотрите в оба. Не могли тёмные эту расщелину совсем без ловушек оставить. Не верю я в это, нет среди них дураков, так что смотрите внимательно. Остальным дистанция тридцать шагов. Собираемся! И это…, Алекс, — десятник на секунду замялся, — если есть идеи или ещё какие средства позволяющие облегчить нам движение, ты не стесняйся, предлагай.

«Смотри — ка!» — съехидничал внутренний голос, — «А тебя, похоже, повысили! Был Непутевый, а теперь опять по имени величают. Растёшь, однако! Скоро по имени — отчеству кликать начнут, а там глядишь и до «Ваше магичество» дорастешь!»

Ну, началось, блин! Проснулась моя головная боль. Интересно, а в этом мире аналог аспирина есть? Или лучше сразу галоперидол поискать?

ГЛАВА 3

— Стой! — кладу руку на плечо идущего на шаг впереди Лита и тяну его на себя. Разведчик послушно замирает на месте с занесенной для шага ногой — невольно изобразив бойца кремлевского полка на смене караула. Щелкунчик, блин! Это я уже про себя, любимого! Почему щелкунчик? Да потому что щёлкаю много клювом, чуть ловушку не прощёлкал на ровном месте.

— Замри и не дыши! — Одновременно с этими словами поднимаю другую руку вверх открытой ладонью назад, подавая знак остальным разведчикам, идущим позади нас, что следует остановиться и замереть на месте.

Контроль! Так этот замер, те тоже остановились.

— Фух — х! — Вытираю внезапно вспотевший лоб рукой, чувствуя, как дрожат пальцы. Ещё бы чуть — чуть и всё! Прав был Кот, не оставили тёмные это место без внимания, а мы на их магическом сюрпризе чуть не подорвались. Сапёры, блин… Нет, ну что за умелец поставил здесь эту ловушку? Я ведь её только в последнюю секунду заметил и если бы Лит, шедший впереди меня сделал ещё хоть один шаг, она бы активировалась. И было бы все как в том стишке: «Все летят и даже слон — жахнул газовый баллон!». А все почему? Потому, что глаза привычно ищут то, что находится на виду, на поверхности, а эту ловушку ставили давненько, снег скрыл все следы. М — да… Пентаграмма. Долбанная, мать её, пентаграмма, спрятанная под отсыревшим и уплотнившимся снегом, которую я засек, переключившись на магическое зрение.

— Теперь очень медленно делай три шага назад.

Тяну Лита за плечо, страхую, чтобы не дай бог не дрогнула рука молодого хирурга. Тьфу, в смысле нога… Тьфу… Ну, в общем вы меня поняли.

Разведчик послушно выполняет мои указания, после чего разворачивается ко мне лицом, на котором большими буквами «написан» вопрос — а что это сейчас было? Ответить не успеваю — вибрирует амулет на шее. Сжимаю его рукой, и в голове раздаётся голос десятника: «Что там у вас?»

— Пентаграмма — ловушка тут у нас. Чуть не сработала! — бодро докладываю ситуацию командиру, одновременно наблюдая картину под названием «Взбледнулось!». Картину изобразил, разом побледневший после моих Лит. Вон даже пятой точкой в снег плюхнулся.

«Хм… Обойти можно?» — приходит в голову очередная sms — ка.

Хороший вопрос. Я бы тоже не отказался узнать на него ответ.

— Минут через десять сообщу, не отвлекайте только. И это… отойдите шагов на сто назад.

«Добро!.»

— Дуй к остальным, — сообщаю я Литу, — и помни — с тебя причитается!

— А то. Не вопрос, Алекс. Вернёмся, всё будет! — заверил он меня, подхватился прямо из положения сидя и рванул назад к остальным, отстегнув на ходу шлем и взъерошивая мокрый ёжик волос на голове.

Причитается! Ну — ну. Гляжу ему в след, вспоминая Ивана Васильевича из одноименного фильма.

— Главное, чтобы не ключница делала! — шепчу ему в след.

Ладно, вернемся к нашим баранам. Ну, что тут у нас? Вспомним курс лекций начитанных по этому предмету в Академии. Ох, и давненько же это было…

Так — с, насколько мне помнится в запитанную пентаграмму — ловушку ни руками, ни другими полезными частями тела лучше не соваться, во избежание потерь этих самых частей — оторвет в чертовой бабушке! Ни в коем случае нельзя пересекать контур ловушки, в чём мы, кстати, с Литом только что чуть не преуспели. Даже если твоя нога окажется только занесенной в воздухе за контуром печати, можешь начать с ней прощаться — скорее всего, вы с ней видитесь в последний раз! Ну, а дальше… дальше будут различные варианты развития событий в зависимости от того, на что заряжена ловушка, но ни один из них мне не нравится. М — да — а… Что — то немного мне удалось вспомнить.

«Двоечник несчастный!» — упрекнул меня внутренний голос.

Даром преподаватели

Время со мною тратили

Даром со мною мучился

Самый искусный маг. Да — да — да

Тихонько мурлычу себе под нос песенку о нерадивом юном маге, что в исполнении Аллы Борисовны в своё время гремела на весь Союз и одновременно изучаю подсвеченный магическим зрением периметр и рисунок ловушки. Ничего не пониманию! Ладно, посмотрю ещё немного — за просмотр пока денег не берут.

Мудрых преподавателей

Слушал я не внимательно,

Все, что не задавали мне

Делал я кое — как.

Блин, вот понимаю, что ловушка заряжена каким — то боевым плетением, а каким именно — понять не могу. Чувствую себя полным бездарем. Ладно, изучаем дальше…

Есть у меня диплом,

Только вот дело в том

Что всемогущий маг

Лишь на бумаге я!

Спустя ещё десять минут я уже чувствовал себя Каем из сказки о Снежной королеве, что сидя на полу, возле трона пытается из четырех ледяных кубиков, на гранях которых только буквы «ж», «о», «п», «а» сложить слово ВЕЧНОСТЬ. Хм, символично, однако. Что ж, если знаний не хватает, попробуем подключить логику и фантазия — уж этого — то у меня всегда было в избытке, я имею в виду фантазию. Не факт, конечно, что угадаю, но хуже то точно не будет, наверное!

Итак, судя по цвету маны — это что — то из магии Воздуха.

«Блестяще, коллега! Какая поразительная наблюдательность!» — шиза, жаба и хомяк рукоплескали мне стоя! Как говорил в своё время Игорь Маменко: «Публика неистовствовала!».

Хм — м. Продолжу. Я не понимаю принцип действия ловушки, но могу предположить, что в результате срабатывания будет, скорее всего, взрыв, причем весьма не слабый. Маны в ловушке столько, что ударная волна от вспоминаемого совсем недавно газового баллона — это негромкий пук по сравнению с тем ураганом, что вырвется из пентаграмм и накроет расщелину, пройдясь по ней в обе стороны. И место для ловушки выбрано удачно — расщелина здесь глубокая, стены чуть ли не вертикальные, так что за пределы расщелины ударная волна не выйдет, а вот ко всем тем, кто будет стоять неподалеку, гарантированно заглянет в гости полярный лис…

Не скажу, что мои догадки верны на все сто процентов, но процентом так на семьдесят я наверняка угадал. А раз так, то камлать дальше над ловушкой я не вижу смысла, её мне никак не обезвредить, и если нет путей обхода, то остается только возвращаться назад. Ну — ка, ну — ка, а это что тут у нас слева? О — о, как интересно!

Ловушка на первый взгляд перекрыла расщелину полностью — от стены до стены. Хотя, (как я сразу — то не заметил?) с левой стороны всё — таки остался небольшой зазор шириной чуть меньше метра между стеной расщелины и крайней линией, густо заросший кустарником. Судя по всему тот, кто рисовал пентаграмму, знатно схалтурил и поленился вырубить эту растительность под самой стеной, оставив нам эдакую небольшую «форточку». Ну, а мы сейчас из этой форточки целое окно в Европу прорубим, аки царь Петр I. Жаль только что нет под рукой пилы садовой, я бы тогда быстро этот кустик на ноль помножил, но чего нет, того нет. Придется ножом строгать, осторожно и где — то даже частями, уж очень близко всё это к краю ловушки.

На секунду, поднимаю глаза вверх над расщелиной в том направлении, куда мы как раз двигаемся. Что же это за багрянец в небе и откуда он может быть? И спросить опять же не у кого — все остались сзади.

Ладно, дойдём до места узнаем. Интересно магия Проклятого там впереди есть или нет?

Достаю нож и хватаюсь за первую ветку куста. Погнали!

* * *
К краю расщелины, что расширилась втрое против того что было раньше, и ныряла куда — то вниз в долину, над которой нависли багровые небеса, мы выползли за два часа до сумерек. От усталости все настолько отупели, что нам реально было пофиг: обнаружат нас у выхода из расщелины тёмные или нет. Вопрос же, почему небо такого странного цвета, мне, если честно стал по барабану ещё час назад, когда о существовании этой самой долины я ещё и не подозревал. Подумаешь, небо багровое! Да хоть фиолетовое в зелёную крапинку! На вкус и цвет все фломастеры разные.

После разминирования пентаграммы, я предложил десятнику сделать привал часа на три — четыре и напомнил, что действия зелья скоро закончатся и всех накроет откат, поэтому нужно сгладить его наступление, но получил приказ двигаться дальше. Моему предупреждению, что люди скоро упадут и не смогут подняться, он не внял. Пришлось заткнуться и двигаться дальше, бормоча под нос от бессильной злости старую армейскую мантру:


Командир у нас хороший

Командир у нас один

Соберемся мы все ротой

И… ему дадим!


Эмоции зашкаливали. От такого глупого и не рационального использования зелий, мне вспомнилась поговорка про дурака, которому стеклянный… э — э…хрен — не надолго, мало того, что разобьёт, так ещё и руки себе порежет. М — да, действительно — наш случай!

Долго ждать подтверждение моих слов не пришлось. Спустя час народ шатало и раскачивало, как ковыль на ветру, сил идти дальше ни у кого не осталось. Все поняли, что Непутёвый был прав и нужно хотя бы несколько часов отдохнуть. Десятник не отставал от остальных и наравне со всеми изображал перебравшего забулдыгу, качаясь, спотыкаясь и падая. И чего спрашивается выёживался? Впрочем, ваш покорный слуга так же ничем не отличался от остальных! Когда я в очередной раз запнулся о спрятавшийся под снегом камень, то даже не почувствовал боли в отбитых пальцах ноги. Зато моим же рюкзаком в момент падения мне в голову прилетело так хорошо, что я даже язык прокусил от удара, но сил на ругань не нашлось. С трудом вздев себя на дрожащие ноги, я понял, что это падение было последним. Если упаду ещё раз — уже не встану! И хоть зелья у меня ещё были, но выдавать их народу я не стал — сердце у кого — то могло не выдержать.

Когда десятник спустя минуту объявил привал — мы рухнули, где кто стоял. Я шёл последним, поэтому раскинул руки в стороны, и упал на спину, изобразив медузу на пляже, не дойдя метров пятнадцать до основной группы. Правда, перед этим успел окинуть взглядом всех членов отряда, оценивая как состояние каждого из них, так и его местоположение.

Как я там говорил? Калики перехожие? Так и есть! Сэм ухайдакался настолько, что упав лицом в снег, отключился — похоже, что потерял сознание. Остальные, судя по полуобморочному состоянию, чувствовали себя не лучше. Наступил мощный откат после Энерджайзера, наложившийся на суточный марш — бросок. Сейчас нас можно брать голыми руками, сопротивления мы не окажем — кондиции никакие. Ну, разве что кто — то пукнет негромко в знак протеста, но на этом всё, силы закончатся! Кот вон вообще похож на двигатель с выработанным ресурсом, а двое из ларца (Лит и Сит) напоминают лыжников после финишного спурта: лицо в снег, задница к верху и всё тело ходуном ходит при каждом вдохе. Ещё и луки за спинами торчат — биатлонисты, блин! Я же, лёжа на спине, загнано дыша и не находя в себе сил на то, чтобы просто привстать и скинуть с плеч рюкзак, ощущал себя конем, которого бросил есаул. Очень хотелось, чтобы пристрелили, ей богу! Язык во рту не ворочался и отказывался произносить слова, поэтому я старался материться взглядом. Кажется, у меня это неплохо получалось, пока я их не закрыл…

Как отрубился — не помню. Просто в какой — то момент времени я осознал себя зависшим в провальной черной яме, а потом… потом какая — то падла мне пригоршню снега на лицо бросила. Правда это не сильно помогло с побудкой, и моя попытка открывать глаза ни к чему не привела. Ну вот, разбудить — разбудили, а поднять забыли! Ёпть, чувствую себя просто каким — то Гоголевским Вием. Как там, у Николая Васильевича: «Поднимите мне веки!»?!

«Вставайте, пан философ!» — тут же включился в игру внутренний голос, пытаясь достучаться до моего сознания, всё ещё опутанного паутиной сна.

Ага, сейчас всё брошу и начну фигнёй заниматься! Отвали, а?! О, вроде отстал. Спим…

«Вставайте, граф, вас зовут из подземелья! " — блеснул через какое — то время знанием классики приколист.

Убью, гада! Точно убью! Вот высплюсь, проснусь и сразу же первым делом…

Кажется, я даже начал похрапывать, правда, это продлилось недолго.

«И встать, когда с тобой разговаривает подпоручик!» — заорала в моей голове неумолимая скотина. Причём заорала так, что глаза открылись сами собой, как по команде, словно сработал будильник и мне нужно вставить на работу.

Скажу сразу, то, что я при этом увидел — мне совершенно не понравилось! Сильно не понравилось!!!

Шиза, прости! Был не прав — дерзил!

Надо мной, брезгливо оттопырив губу (Ну да, амбре от меня сейчас, после такого — то марш — броска — хоть святых выноси!), склонился тёмный колдун в своём чертовом балахоне с капюшоном. Собственно из под капюшона только нижняя половина лица с оттопыренной губой и была видна, остальное я даже из положения лёжа не смог разглядеть. Видно это он мне пригоршню снега в лицо бросил. А ещё, скотина такая, сорвал с меня все амулеты, пока я был в отключке. Вон в левой руке держит, ворюга, разглядывает, изучает. Это он ещё о прочих заначках в рюкзаке, что я со спины не снял, не знает. А то, как пить дать — уже бы приватизировал.

На шее тёмного какой — то непонятный амулет, от которого видимые только в магическом зрении жгуты, тянуться куда — то дальше вне поля моего зрения. Ну — ка! Слегка приподнявшись на локтях, кидаю туда взгляд. М — да, картина Репина — не ждали. Четыре моих товарища, лежат на снегу, и над каждым застыла пара — тройка скелетонов с ржавым металлоломом в руках, типа «Мы тебя не больно, мил человек, зарежем! Чик и ты уже на небесах! Только дай повод!!!». Вот к нежити эти жгуты и тянуться. Понятно, значит у тёмного на шее управляющий амулет, позволяющий ему экономить запас магических сил. Магия Проклятого здесь не доступна, вот и вынужден он перейти на режим жесткой экономии.

Вот это мы влипли! Надо мной тёмный с его магией. Над остальными скелетоны с набором колюще — режущего оружия. И что — то мне подсказывает, что не придут мне сегодня на выручку товарищи, не придут. Как там, у Саши Дюма? «Один за всех!»?! Похоже, это как раз тот самый случай.

Блин, как же хорошо быть умным! И как же плохо, что тебя при этом никто не слушает. А ведь предупреждал десятника, предупреждал!!! Теперь всё, отбегались. В лучшем случае нас ждет немедленная смерть, с последующим подъёмом в виде нежити, в худшем — жертвоприношение на алтаре с лишением жизни и души!

«Волки позорные!» — взвыл Промокашкой внутренний голос — «Не хочу. Волки…»

Сам не хочу. Поэтому вопрос о непротивлении передо мной не стоит — лучше умереть сейчас и здесь, чем чуть позже, но под жертвенным ножом. Дурное дело, как известно, не хитрое. А вот и тёмного положить с костяшками его и самим выжить — это дорогого стоит. К тому же приказа умирать не было, задание никто не отменял, так что думай голова, новый шлем куплю.

Тем временем видимо что — то для себя решив, тёмный, не отрывая взгляда от моих магических поделок, откинул с головы капюшон и предстал передо мной во всей красе, узрев которую я мысленно присвистнул: «Это откуда к нам такого красивого дяденьку занесло?»

Колдуном оказался молодой парень лет двадцати, явно страдающей от избыточного веса, с жестким некрасивым, словно вырубленным из камня лицом, да ещё и с практически бесцветными глазами навыкате. Ну и так до кучи уже — пятно ожога на всю левую щеку. Тонкие губы парня, покрытые белым налётом, растянулись в загадочной улыбке, явив предо мной щербатую мечту земных стоматологов. Красавец, блин! Писаный!

Делаю вид, что непроизвольно вздрогнул при виде лица тёмного, что не ускользнуло от его внимания. Судя по улыбке и выражению лица (с таким обычно мальчишки препарируют лягушек) тот явно получал удовольствие от сложившейся ситуации и моего «испуга». Это хорошо, пусть думает, что я его боюсь. Так, пора подпустить ужаса в глаза…

— Ну, — колдун сформировал в правой руке землистого цвета сферу размером со средний апельсин, по поверхности которой заструились нити электрических разрядов, и явно красуясь перед не сводящими с него глаз остальными разведчиками, произнес: — Проснулся? Это хорошо. А теперь поведай — ка мне, мил человек, откуда у тебя такие игрушки интересные оказались?

Он выразительно потряс связкой моих же амулетов у меня перед лицом.

Делаю вид, что от страха потерял дар речи: губы подрагивают, изо рта вырывается невнятное мычание. Нормально. Тут главное не переиграть…

В голове тем временем закрутились различные варианты того, как нам выпутаться из сложившейся ситуации. Понятно, что мы в заднице и из неё нужно срочно выбираться. Понятно и то, что начать действовать должен я, остальные — то лежат с мечами у горла, им дергаться противопоказано, ибо дрогнет рука молодого хирурга и привет, а надо мной, кроме этого красавца, никого нет, так что мне его и валить. И всё бы ничего, только на тёмном висит магическая защита, которая рубит любую мою инициативу на корню, чтобы я не пытался сделать. А учитывая сегодняшнюю пропускную способность моих магических каналов, находящуюся на уровне — я не тормоз, я подождите, так вообще — можно сказать, что шансов никаких. Маг, он и в Африке маг. Я сейчас по сравнению с ним даже не то чтобы недоучка, а вообще — погулять вышел. И пусть защита у колдуна находится в пассивном режиме (поэтому её и не видно для остальных), но я — то прекрасно её вижу магическим зрением. Стоит темному только отдать мысленную команду и свернутая магическая клякса, что висит в районе его пояса, развернётся полноценным куполом, за секунду оградив его от внешнего мира и моих загребущих рук, что прямо чешутся свернуть ему шею.

О — о, похоже, что он что — то почуял и отдал ту самую команду, ибо клякса развернулась. Вот теперь наличие кокона активной защиты могут наблюдать все участники шоу. А то смотрят, понимаешь, на меня с немым вопросом в глазах: «Когда же я включу героя и брошусь на тёмного?! Ну… ну же, давай! Чего застыл? Ату его!!!». Ага, щаз!!! Валенки только зашнурую.

В прочем есть у меня один план. Ну не то чтобы план… Тут всё зыбко — ещё и от самого тёмного много чего зависит. Но за неимением гербовой бумаги, будем писать на туалетной. Терять — то всё равно уже нечего! Нужно, чтобы он перестал меня опасаться. Пусть презирает, унижает, ненавидит, убивает (нужное подчеркнуть), только пусть перестанет опасаться и позволит приблизиться к себе вплотную. Если повезёт, то та хрень что образовалась внутри меня и которую я назвал Прорвой снимет защиту с тёмного. Я её ещё на пентаграмме ловушке хотел проверить, но не рискнул, к тому же там удалось найти обходную тропин…

Бамс!

Удар сапогом под рёбра возвращает меня в суровую реальность, дыхание, насмотря на одетый легкий доспех, прерывается, а из глаз непроизвольно брызгают слезы. Впрочем, сейчас это на руку. Жаль только, что защита с тёмного не слетела при ударе! Прорва ау — у? Выручай давай, плана Б у меня нет! Ладно, поехали дальше! Скрючиться на снегу в позе эмбриона. Готово. Заискивающе посмотреть в глаза тёмному, дескать, вот он я, лежу и ничего не могу сделать, я весь в твоей власти. Готово. Схватится одной рукой за пострадавшие рёбра, а другой испуганно закрыть голову, попутно размазывая по моське слёзы и сопли. Есть! Блин, не знаю как тёмному, а сам себе я сейчас реально противен — надеюсь, что меня от самого себя не стошнит. Так, теперь жалобно застонать, захныкать и изобразить плачь Ярославны!

Кидаю быстрый взгляд в лицо тёмного. Поверил? Вроде как да! Работаем дальше!!!

— Пожалуйста, господин, не бейте меня! Я всё расскажу! Это не я! Я сам бы так не смог! Это всё они! — мой дрожащий палец обличающе указывает на «негодяев» разведчиков. Сам я тем временем встаю на колени и тяну руки к тёмному, плача и моля о пощаде. А того ситуация явно начинает забавлять. На самодовольной роже появляется глумливая улыбка, он выразительно трясет зажатой в руке связкой амулетов, намекая, что всё ещё ждет от меня ответа на свой вопрос.

Да не вопрос!

— Это мне дали с собой, господин! — кидаю на него «испуганный» взгляд и выдаю с надрывом, — Я не хотел! Меня заставили!!!

«Ой, не похоже! Ой, халтура!» — заблажил внутренний голос.

Молчи, гад! Я играю!

— Мне много чего дали, господин! Вот смотрите! Есть ещё это!

Надо было видеть глаза десятника и остальных, когда я, хныча, снял с плеч рюкзак и протянул его тёмному.

Млять! Что же они делают?! Они же сейчас спалят меня к чертовой бабушке, если тёмный взглянет на них! Ну, зачем, зачем так округлять глаза? А если тёмный увидит?! Больше презрения во взгляде! Больше я сказал! Вот так. Кривите в презрении губы! Можно даже крикнуть что — нибудь возмущенное в мой адрес типа: «Мы всегда тебе не доверяли, гад!» или «И ты Брут!!!». Сейчас можно, я даже не обижусь. Кот, твою мать, ты что делаешь, что это за выражение лица? А? Ты чего никогда в жизни оборотня в погонах, тьфу ты, в доспехах не видел? Ну, предатель я, предатель! Подыграй мне, непонятливый ты наш.

Рука колдуна жадно тянется к рюкзаку и смыкается на лямке.

Ну, сейчас или никогда!

Вскакиваю на ноги и, сделав шаг вперед, приближаюсь к тёмному вплотную. Есть! Работает! Кокон защиты исчезает с тихим хлопком и удивленные глаза тёмного оказываются прямо напротив моих глаз. Судорожная попытка запустить в меня находящуюся в руке сферой так же не даёт никакого результата — та исчезает, не долетев несколько сантиметров до доспеха.

На — а—а! Бью лбом в переносицу противника, с удовольствием слушая хруст ломаемых перегородок и хрящей. Брызнула кровь, хлынув из носа противника! Левой рукой срываю с его толстой шеи амулет управления нежитью.

«Стоять!» — мысленная команда скелетам. — «Отойти от людей на пять шагов».

На — а—а! Правая нога с силой подсекает ноги врага, заставляя их подлететь над землей. Прыжок навстречу и мы вместе падаем на землю. Вот только я сверху, и в моей правой руке нож, выхваченный из поясных ножен. Лезвие входит в глазницу тёмного. Наваливаюсь на всхлипнувшее и дернувшееся подо мной тело. Готов. Сажусь на поверженного врага и зачерпнув пригоршню снега провожу по лицу, остужаю разгоряченную кожу, а заодно и стирая следы недавнего лицедейства.

Закончив с умыванием, кидаю взгляд в сторону остальных. Скелетоны, повинуясь приказу, ушли в сторону от разведчиков, а те всё такими же круглыми от удивления глазами смотрят, как я извлекаю клинок из трупа тёмного, вытираю его об его же штаны и убираю в ножны. Судя по всему, подниматься со снега они не собираются. Кот беззвучно раскрывает и закрывает рот, явно силясь что — то сказать, но кроме хрипов из его горла ничего не вылетает. А нет, кажется, сейчас чего — то родит:

— Т — т—т — ы—ы… — начинает заикаться командир.

— Спокойно, Маша! Я Дубровский! — Подхожу к десятнику и, взяв его за руку, рывком поднимаю на ноги, после чего возвращаюсь к покойнику, и начинаю снимать с него балахон. Так — с, примерим, сей девайс! Ух, ты! Это ж мой гардеробчик! В нем можно без опаски двигаться дальше, словно с проблесковыми маячками по МКАДу.

— Чего лежим бездельники? — обращаюсь к остальным разведчикам, и приказываю одному из скелетов подойти, чтобы взять и нести мой рюкзак. А что? Самому тащить что ли? Да сейчас, бегу и падаю! Заряда у амулета хватит ещё на пару часов, так что пусть тащит.

— Ну, вы идёте или нет? — накидываю на голову капюшон от балахона. Теперь меня от тёмного хрен отличишь! — Или я должен в одиночку эту войну выигрывать?


Оглавление

  • Андрианов Валерий Проклятые земли
  •   ВСТУПЛЕНИЕ
  •   ГЛАВА 1
  •   ГЛАВА 2
  •   ГЛАВА 3