Друзья и союзники Рима [с иллюстрациями] [Безбашенный] (fb2) читать постранично

Книга 483504 устарела и заменена на исправленную


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]

Безбашенный Друзья и союзники Рима

1. Всё через жопу

– Ну, Миликон! Ну, орясина, млять, без пяти минут царственная! – ворчал я на обратном пути, – Нет, как школу и кадетский корпус в столице отгрохаем – точно, млять, надоумлю бронзовую конную статую ему отлить! Прижизненный памятник, млять!

– За что? – не въехал Васькин, – Если ты говоришь, что он орясина, так разве он заслуживает тогда конного памятника?

– Заслуживает, ещё как заслуживает! Только не "за что", а "для чего", гы-гы!

– Ну и для чего же?

– А вот как раз чтоб по заслугам этой орясине, млять, царственной воздать!

– И каким же образом?

– Элементарно, Хренио! Вот прикинь хрен к носу – отольют его, отчеканят, отполируют – будет блестеть, как у кота яйца. Но надолго ли?

– Ну, хорошая бронза вообще-то долго не тускнеет…

– Вот именно. А вороны и сороки любят всё блестящее…

– Вороны и сороки? А! – испанец наконец въехал и едва удержался в седле от хохота, – А потом ещё и голуби к ним добавятся!

– Точно! – подтвердил я, – И пусть тогда радуется, что коровы и слоны не летают! – и мы заржали оба, а вслед за нами – и наша охрана, не вся ещё по-русски говорящая, но давно уже практически вся понимающая.

– Жестоко! – констатировал Васкес, отсмеявшись.

– Так за то, что у него всё через жопу, и наказание полагается соответствующее! И вдобавок, это ведь ещё не конец, а только начало! Вот прикинь, засрали его пернатые с макушки до конских копыт. Ну, говно-то птичье с него дождями смоет, но говённые разводы останутся. А у меня ж мелкий как раз подрастать будет, да и не только у меня. Ты в детстве что на заборах писал?

– А, понял! – его уже начала мучить икота.

– Да ни хрена ты ещё не понял, потому как это тоже ещё ни хрена не конец! Наша мелкота отучится, пойдёт на выпуск. И как ты думаешь, что я своего отчебучить надоумлю?

– Так, так… Крупными буквами "хрен" на пьедестале написать? Трудносмываемой краской?

– Да нет, это он десять раз в процессе учёбы сделает. А перед выпуском – ну, есть у наших вояк такая традиция. Если поблизости есть конная статуя какого-нибудь страшно знаменитого деятеля, то перед выпуском курсанты – ну, кадеты по-вашему – до зеркального блеска надраивают коню яйца. Вот прикинь – праздник, торжественное построение на площади перед статуей, она вся серовато-зеленоватая от говённых разводов, а конские яйца – блестят… ну, как у кота, короче!

– Ваши кадеты на самом деле так делают? – усомнился он, когда отсмеялся и отъикался, – Не выдумки?

– А хрен их знает, может и выдумки. Но уверяют, что правда. Только нам не один ли хрен, правда это или выдумки? У нас будет правда, млять! Будут глядеть на блестящие конские яйца и уссываться над ним.

Вот так мы с Хренио и коротали обратный путь с горного перевала, смакуя план коварной мести будущему карманному царьку будущего карманного царства. А нехрен быть такой орясиной! Я обо всём позабочусь, я обо всём позабочусь – ага, позаботился, называется! Ещё не царь ни хрена, но облажался уже по-царски. И это – лучшая из всех рассмотренных кандидатур. Каковы ж тогда худшие?

Нет, в принципе-то Миликон своё дело знает. Мы с Васькиным и Велтуром его великого почина не застали, в другом месте и другим делом были заняты, но порассказали нам уже, как дело было. А учитывая, что расклад и подоплёка дела нам хорошо известны, вычислить правду из впаренной нам приукрашенной и преувеличенной официозной версии нам особого труда не составило.

Получив от нас сигнал о надёжно обеспеченном тыле, будущий царь, а пока просто военный вождь пограничной турдетанской автономии немедленно разослал гонцов и собрал всё подготовленное для начала операции "Ублюдок" воинство. Точно ли он вызубрил ту напутственную речь перед армией, которую мы состряпали для него загодя, или напутал и переврал – это нам только Володя расскажет, когда мы нагоним наконец первый эшелон вторжения, а пока мы можем об этом только гадать, поскольку и напутать, и переврать вполне мог и сам поведавший нам об этом раздолбай-пересказчик. Но по его впечатлениям – речугу перед выстроенным на площади у ворот Дахау войском Миликон толкнул отменную. И о былом величии Тартесса говорил, и о счастливой вольной жизни предков турдетан и кониев под властью тартесских царей – ага, прямо так и сказанул, если пересказчик уже от себя не присочинил. Не забыл и о собратьях кониях упомянуть, тяжко страдающих под лузитанским игом, которых турдетанам сами боги велели от означенного ига освободить, а заодно и для себя эти земли у лузитанских разбойников отвоевать – древние земли тартесской державы, по праву принадлежащие потомкам тартессиев. Ведь как же трудолюбивым и рачительным землепашцам быть без земли? Земля – это основа всего, и именно эту основу идут они теперь добывать для себя и своих потомков, достойных жить в возрождённой великой тартесской державе. Тут – точно не