Путешествие в реальность (СИ) [Николай Кириллович Мамойко] (fb2) читать онлайн

 ПУТЕШЕСТВИЕ В РЕАЛЬНОСТЬ

   --- Фантастическая повесть ---

   Странные происшествия не на шутку взбудоражили жителей небольшого областного города. А случились они на не обустроенном стадионе, который в редких занятиях физкультурой использовала Техническая академия. Стали пропадать студенты. Выходили на стадион, разминались, бегали все вместе нужные дистанции, играли в футбол, баскетбол. А потом вдруг исчезали.

   Когда такое случилось в первый раз, исчез студент старшего курса Виктор Петров, никто особо не всполошился. Подумали, что парня сорвала с занятий какая-нибудь легкомысленная нетерпеливая сокурсница. Тем более, и сам Виктор был не прочь поразвлечься с доступными студентками.Товарищи подобрали его рюкзак и отнесли в общежитие. Но Виктор не появился ни к ночи, ни на следующий день. А тут новое "ЧП" - таким же необъяснимым образом исчезла светловолосая хохотушка Лена. На месте построения остались ее косметичка и рюкзак. Тут уж руководство академии всполошилось не на шутку.

   На очередное занятие по физическому воспитанию группа студентов вышла под усиленным надзором со стороны преподавательского состава. И все было хорошо пока группа не перешла к подвижным играм в мяч на баскетбольной площадке. В какой-то момент студент энергетического отделения Иван Ледогоров побежал за мячом, выкатившимся за пределы площадки, возвратил его в игру, и сам вьюном вклинился в суматошную азартную толпу, но еще минуту спустя его уже не стало. Это вызвало настоящий шок у всех присутствующих. Искали на этот раз долго. Подняли на уши все курсы академии, МЧС, полицию. Ледогоров как сквозь землю провалился. Занятия на стадионе прекратили.

   Это особенно расстроило пенсионера Петра Никифоровича Иванова. Он давно облюбовал неподалеку скамейку, и с удовольствием наблюдал за происходящим на стадионе. Вспоминал свои молодые годы и откровенно посмеивался над неуклюжестью многих юношей и девушек. А некоторых и вовсе осуждал. Они, даже во время занятий, ухитрялись незаметно для преподавателей устраивать перекуры. И, конечно, потом у них мало что получалось при выполнении нормативов. В его время молодежь себе такое не позволяла. Во всяком случае, из долгой жизни ничего подобного память не сохранила. Когда услышал про таинственные происшествия, стал внимательнее вглядываться в происходящее на баскетбольной площадке. И ему показалось кое-что странным. Вспомнил, что Иван, прежде чем подать мяч на площадку, проскользнул между двух стоек, поддерживающих баскетбольный щит, а, возвращаясь, ухватился за одну из них и, лихо обернувшись вокруг, вклинился в игру. А потом как будто растворился.

   Сегодня пустующий стадион был особенно пугающе пуст. По небу ползли тяжелые грозовые тучи, навевая тоску и уныние. Петр Никифорович поначалу списывал свои ощущения на почтенный возраст, постоянное одиночество. Наблюдения за молодыми людьми, занимающимися физкультурой, были для него настоящей отдушиной для души. Многих ребят он настолько хорошо запомнил, что невольно болел за них, когда они соревновались на беговой дорожке или играли в баскетбол. Может потому теперь ему казалось странным, что исчезли как раз те парни и девушка, на которых он обращал внимание и переживал за них.

   Попытался мысленно восстановить их последние перемещения по баскетбольной площадке. Получалось, что все исчезнувшие студенты были более активными в игре, чаще других выбегали за пределы площадки за мячом, а, возвращаясь, проделывали почти одни и те же движения. Сначала подавали мяч на площадку, потом и сами включались в игру, предварительно, как казалось Петру Никифоровичу, задорно описывая вокруг одной из стоек круг. А ступив на площадку, они как бы растворялись в один миг.

   Иванову, чья почти вся сознательная жизнь прошла в архивно-исследовательских изысканиях, эта тайна сильно взбудоражила сознание. Захотелось разгадать ее во что бы ни стало. И он решил повторить маршрут исчезнувших ребят. Встал со скамейки и, опираясь на тросточку, побрел в сторону баскетбольной площадки. Но реализовать задумку долго не решался. С одной стороны он хорошо понимал, что его исчезновение, если такое случится, никого не взволнует, его просто не заметят. Дети давно живут отдельно своими семьями, с женой, хоть и не развелись, общались редко. Она пристрастилась подолгу гостить у детей. Приезжала домой с одной целью - удостовериться, что супруг еще жив и не привел в дом новую хозяйку. Последнее ее по-настоящему беспокоило.

  --Потеря для здешнего мира не ахти какая,- рассуждал Петр Никифорович. Но сделать последний шаг не торопился. Здесь была устоявшаяся, привычная жизнь пенсионера с ее мелкими радостями и горестями. А что его ждет там? И есть ли оно это таинственное "там"? Но в конце концов любопытство взяло верх. Петр Никифорович хоть и не очень решительно, но оторвал руку от стойки и шагнул на баскетбольную площадку...

   С сожалением отметил, что ничего необычного с ним не произошло. Показалось, что в торце стадиона, где располагалась баскетбольная площадка, лишь немного поменялся пейзаж. Сквер выглядел более ухоженным, а контуры близких строений как бы растворились среди густой зелени высоких деревьев. Подавив разочарование, Петр Никифорович решил немного передохнуть от утомивших его, как выяснилось, напрасных волнений, и отправиться домой. Но вскоре обнаружил, что его любимой скамейки на привычном месте не оказалось. Растерянно огляделся по сторонам - скамейки нигде не было. Не было и привычной беговой дорожки, которая опоясывала стадион. Бетонное покрытие ее давно уже износилось, покрылось выбоинами и неровностями. Даже после незначительных дождей они затягивались мутной жижей. Время от времени Петр Никифорович прохаживался по ней, разминая больные ноги. А чтобы ненароком не упасть, вынужден был лавировать, старательно обходить опасные места.

   Теперь же рядом с баскетбольной площадкой пролегла неширокая полоса на несколько беговых дорожек с искусственным покрытием и красивой разметкой, по краям выделялись яркой краской невысокие закругленные бортики. Это сильно озадачило пожилого человека. Опершись на тросточку, Иванов, чтобы унять усиливающееся волнение, торопливо полез в карман куртки за лекарствами. Одновременно стал лихорадочно, насколько позволял возраст, вертеть головой в разные стороны.

   Пространство вокруг меньше всего напоминало прежнее замусоренное скошенным бурьяном футбольное поле. Перед ним был хоть и небольшой, но настоящий современный стадион. Такие он видел по телевизору во время показа чемпионата мира по футболу. Только этот был гораздо скромнее и, как показалось Петру Никифоровичу, выглядел более воздушным из-за прозрачного навеса над немногочисленными трибунами слева от него. И тут пришло четкое осознание того, что переход в иную реальность свершился. А вот в какую, это еще только предстояло выяснить.

   Положив под язык таблетку валидола, Петр Никифорович тяжело вздохнул и со смешанным чувством растерянности и любопытства вступил на одну из беговых дорожек. Решил идти в ту сторону, где раньше находилась скамейка. Пройдя чуть дальше до места, где дорожки пошли на закругление, увидел светящуюся стрелку указателя выхода из стадиона. На табличке рядом четкими светящимися линиями были вычерчены маршруты до ближайшего проспекта и остановки транспорта с названиями пунктов, куда можно было добраться. Если судить по цифрам, расстояние от стадиона до дороги было незначительным. "Почти, как и в моем времени,"- облегченно подумал Иванов. И сразу успокоился. Все приметы говорили, что новая реальность не такая уж и далекая, как он представлял себе, решаясь на эксперимент. Особенно обрадовало русское написание названий.

   Насколько мог энергично, зашагал к проспекту. Вскоре ему повстречались и первые люди. Ничем особым они не отличались. Люди как люди. Вот только в их одежде было что-то неуловимо отличное, что делало их более подтянутыми и даже элегантными. Но что это было, Петр Никифорович понять не мог. Возможно сказывались излишнее волнение и усталось. И он решил не углубляться в этот вопрос. Сейчас было главным для него узнать какой год идет и что делать дальше. На него тоже особого внимания никто не обращал. Так, пару раз прохожие скользнули по нему взглядом и шли себе дальше.

   Увидев женщину с малышом на руках, решился подойти и задать мучивший его вопрос:

  --Извините, запамятовал, какое сегодня число?

  Женщина пристально посмотрела на него и спросила:

  --Вы случайно не заблудились? Может, вам помощь нужна?

  Петр Никифорович на какое-то время стушевался, не зная что сказать. Решил за лучшее ответить так, что могло показаться шуткой:

  --Я во времени потерялся. Не только число, ни и год забыл.

  --Ну это дело поправимое. Сегодня 26 сентября 2318 года.

  --Триста лет!- непроизвольно ахнул старик. И тут же почувствовал тяжесть во всем теле. Ноги подкосились, и он стал падать.

   Пришел в себя почти сразу же. Вокруг суетились люди в голубой униформе. Его бережно уложили на носилки, которые, как показалось, Петру Никифоровичу, не касаясь земли, плавно сами стали двигаться в сторону машины "скорой помощи". Медики шли рядом, и только внимательно следили за ним. Когда двери "скорой" закрылись, машина сразу стала набирать скорость. Иванов не чувствовал движения, он догадался об этом по мелькавшим за окнами машины картинами городского пейзажа. На душе вдруг стало спокойно и уютно, и он сам не заметил как, уснул.

   * * *

   Директор регионального Центра здравоохранения Кирилл Николаевич Мазуров был в хорошем настроении. Поездка на семинар в столицу оказалась очень плодотворной. Система предупреждения возникновения заболеваний и методики лечения детей на ранней стадии, разработанные его коллективом, были одобрены и приняты к внедрению всем медицинским сообществом страны. Это был хороший итог терпеливого исследования данной проблемы группой врачей их регионального Центра.

   Прежде чем зайти в свой кабинет, заглянул к своему заместителю Людмиле Борисовне. Эта молодая энергичная женщина уже давно прочно завладела его сердцем, и ему не терпелось ее увидеть. Тем более, что был такой прекрасный повод. Именно она впервые озвучила идею о предотвращении вероятности возникновения серьезных заболеваний у детей не просто по наследственным, но и по расовым признакам.

   Изучая древние научные публикации на медицинские темы, молодой врач наткнулась на исследование группы ученых одного американского университета, в котором делался вывод о вероятности появления новых опасных заболеваний еще на стадии развития плода, зачатого от родителей разной расы. Но в те далекие времена этой теории не был дан ход. Более того, судя по дальнейшим публикациям, ее признали общественно вредной и расистской.

   Из исторических материалов Людмила установила причину такого подхода к перспективной версии. Это было время глобалистских тенденций в развитии общественных отношений и экономике, время всеобщей толерантности и, как следствие, интенсивного смешения рас. Официальным структурам, по-сути, управляющим миром, эта теория могла только навредить. В том числе и медицинской мафии, которой было на руку возникновение как можно большего числа болезней. Это сулило возможность получать большие деньги из бюджета на исследования, и еще большие прибыли от производства лекарств.

   Более глубокое погружение в тему привело к другим поразительным выводам. Межрасовые браки и просто беспорядочные интимные отношения с иноверцами заключали в себе большую опасность для дальнейшего развития рода. Даже если первенец рождался здоровым, это не гарантировало возникновения дополнительных, подчас смертельных болезней в последующих поколениях. А все потому, что еще на стадии зачатия межрасового плода происходила мутация крови. К каким последствиям это могло привести и приводило, публичных исследований не проводилось. Но была другая статистика. И Людмила сумела разглядеть в ней безрадостную и трагическую тенденцию. В таких семьях чаще рождались дети с самыми серьезными умственными отклонениями. Особенно в последующих поколениях. Если первенец мог еще блистать многими талантами, то последующие поколения таких семей, увы, кроме как болезнями, ничем выдающимся не отличались. И в конце концов род сходил с исторической арены.

   Кирилл был одним из тех, кто уловил перспективность темы. Не просто поддержал молодого врача на словах. Он привлек в помощь Людмиле наиболее неравнодушных, еще не закостеневших в профессии специалистов. Активно включился в работу сам. Помогал привлечь к исследованиям научных работников смежных профессий - генетиков, физиков, биохимиков. Когда появились первые весомые доказательства правильности выбранного направления, подключили к работе широкую общественность.

   Сделали ставку на профилактику среди молодежи. В экспериментальном порядке внесли некоторые поправки в брачный кодекс. В последующем некоторые из них стали законом. В частности, окончательное решение о женитьбе могло быть принято только после тщательного медицинского обследования обоих будущих молодоженов. Если явных препятствий к браку по медицинским показателям не было, с молодыми людьми проводились обязательные собеседования, максимально раскрывались все таинства отношений между молодыми людьми. И главная цель, что дети в браке должны рождаться здоровыми, была достигнута. Сначала региональный, а затем и федеральный законы о пограничной и таможенной службах были дополнены важным положением, допускавшим въезд в страну и даже кратковременное проживание иностранцев только после их тщательного медицинского освидетельствования и отсутствия каких-либо специфичных или опасных заболеваний.

   В это утро Людмила выглядела особенно красивой и элегантной. Она уже знала о результатах семинара и вся светилась радостью и особой женской привлекательностью. Кирилл обратил внимание, что коллега нарушила установленное правило - на работе всегда находиться в общепринятой форме одежды. Это чтобы работницы не тратили напрасно время на демонстрацию своих нарядов и не отвлекали сотрудников мужского пола своими прелестями. Замечание делать не стал. Мелькнула лестная мысль, что нарядилась Людмила так специально для него. Но до конца поверить в это не мог. Он уже не раз пытался показать свое особое отношение к этой молодой женщине. И не только как к хорошему специалисту. Но каждый раз получалось, что его внимание трактовалось именно так.

   Вот и на этот раз хотелось выразить восхищение ее внешним видом, а с уст слетели заурядные для этого случая слова:

  --Поздравляю! Славно мы потрудились! - И пересилив себя, совсем тихо добавил:- Особенно вы, Людмила Борисовна.

   Но, похоже, молодая женщина не особо обратила внимание на сказанное. Она быстро подошла к мужчине и протянула руку для пожатия:

  --Я так рада видеть вас, Кирилл Николаевич! В ваше отсутствие дела совсем не идут, все из рук валится. Их и так невпроворот, теперь же стало еще больше.

   Мужчина бережно двумя руками пожал тонкую теплую руку женщины и несколько удивленно уточнил:

  --Вы что - не рады нашему достижению?

  --Ах, Кирилл Николаевич, вы снова не так все истолковали.

  Людмила, убрала руку и грустно вздохнула. Намеревалась было отступить в сторону, но затем, решительно тряхнув пышной прической, вплотную приблизилась к мужчине:

  --Я по вам, Кирилл, скучала. Мне без вас очень плохо.

   Директор от такого неожиданного признания вконец растерялся, но быстро взял себя в руки. Деловито приобнял женщину одной рукой, оглядываясь по сторонам. Людмила тотчас успокоила его:

  --Я видеонаблюдение в своем кабинете еще вчера отключила.

   Больше причин отстраняться от любимой женщины не было, и Кирилл решительно и страстно обнял ее податливое тело. Такого порыва страсти похоже давно, а, может, и никогда ранее, ни он, ни она не испытывали. Уже после первых поцелуев они окончательно потеряли контроль над собой. Кабинетный стол надолго стал им самым желанным и упоительным ложем.

   Очнувшись, словно вынырнув из забытья, они смущенно и в то же время нежно смотрели друг на друга. Первой заговорила Людмила:

  --Возможно, я что-то не так сделала, но совершенно не жалею об этом. Это вас ни к чему не обязывает. Будем считать, что мы обсуждали итоги семинара и нашей научной победы.

  Мужчину сказанное только развеселило. Он бережно поцеловал подругу и смешливо произнес:

  --Да, да! Конечно же, мы обсуждали наши научные дела. Осталось только уточнить, когда мы повторим наш ученый спор?

  --Да ну вас, это вовсе не смешно.

  --Представьте себе, я тоже так считаю. Тем более, что все это время дверь в кабинет была открыта.

   В следующую минуту на лице женщины поочередно одна эмоция сменяла другую, глубокое смятение уступала место то страху, то стыду, то растерянности. Кириллу пришлось приложить немало усилий, чтобы успокоить женщину, убеждая, что их маленькое приключение осталось никем не замеченным.

   * * *

   К себе в кабинет директор не шел, а буквально летел как на крыльях. Так сильно его переполняли эмоции. Для него признание Людмилы и последующее за ним событие в этот момент были гораздо важнее итогов семинара. Скинув пиджак на высокую спинку кресла, Мазуров по-мальчишески плюхнулся на сидение, качнулся пару раз, улыбаясь своим мыслям, и только потом нажал кнопку голосовых и видео сообщений. Их за последние несколько дней, пока он отсутствовал, накопилось немало. Это были в основном отчеты о выполнении его поручений руководителями районных центров. Было и несколько видео сообщений по результатам испытаний новых методов проведения операций. Кирилл Николаевич сам рекомендовал их к внедрению в широкую практику, поэтому просмотрел эти сообщения с особым интересом. В некоторых местах приостанавливал просмотр, и делал пометки себе в блокнот.

   Последнее сообщение руководителя Центра скорой помощи Игоря Верховцева взволновало не на шутку. На экране монитора сначала появился спящий пожилой человек, затем доктор, показывая не него несколько неуверенно произнес:

  --Боюсь ошибиться, но, похоже, этот человек, которого вы видите, пришелец из прошлого. Сам с ним я еще не разговаривал, но подобравший его врач скорой помощи утверждает, что будучи в беспамятстве, пожилой мужчина повторял одну и ту же фразу:"Триста лет! Как же я теперь вернусь в свое время?" А позже у него обнаружили паспорт. В нем указано, что он родился в 1938 году.

   Мазуров едва сдерживал себя от нетерпения услышать, что было дальше. На экране же, наоборот, события развивались неторопливо. Некоторое время врач, видимо, чтобы придать убедительность свои словам, показывал в видеокамеру развернутый паспорт. А потом подытожил свой рассказ еще одним сообщением:

  --И это уже третий похожий случай. До этого возле учебного центра появились буквально ниоткуда с разницей в один день молодой парень и девушка. У них с собой никаких документов не было, но они уверяли, что именно с того же времени, что и этот пожилой мужчина, и главное - с нашего города. Оба были в спортивной одежде и уверяли, что они студенты Технической академии. Их под свою опеку взял Молодежный центр. Они и сейчас там.

   Игоря Верховцева явно подмывало что-то еще сказать, но он колебался. И даже потянулся к кнопке, чтобы отключить видеосвязь, но в последний момент передумал.

  --Было еще одно подобное странное происшествие, но я не уверен, что из этой же серии. Один юноша настойчиво искал адрес, где якобы проживают его родители. Выглядел для нашего времени явно архаично. Спортивная одежда на нем была потертой, несвежей и оставляла впечатление, что с чужого плеча. Но он уклонялся от какого-либо общения. С ним попытались наладить контакт социальные службы, но и им ничего внятного о себе не сказал. Только попросил направить его в Техническую академию, где якобы учился. Парня также отправили в Молодежный центр, где его должны были приодеть и накормить. Но там он не прижился. Затерялся, одним словом.

  --Как затерялся?- Кирилл Николаевич от нахлынувшего возмущения пружиной вылетел из кресла. И сразу же включил прямую связь с Верховцевым.

  Вместо приветствия сразу же спросил:

  --Пришлый мужчина еще у вас?

  --Да. И скорее всего его придется задержать в медучреждении еще на пару-тройку дней. Кое-что подлечить надо. Особенно запущены суставы, зубы...

  --Делайте все, что считаете нужным. Скажите, вы с ним разговаривали? Что-нибудь новое о нем узнали?

  --Вы знаете, Кирилл Николаевич, пришелец оказался интересным, эрудированным мужчиной.

   Игорь заметно оживился, и с удовольствием делился полученными сведениями:

  --Очень контактный, настоящий кладезь информации для нас о прошлом страны и города. Я заслушался его рассказами. Наши медики его просто обожают. Его бы с историками и архивными работниками познакомить, им нашлось бы о чем поговорить.

   Мазуров сразу же ухватился за эту мысль.

  --Лечите его и не упускайте из виду. Это же уникальное событие, если вы, Игорь, конечно, не ошибаетесь. А я сведу с ним нашего ведущего историка-правоведа, профессора университета Ивана Андреевича Заднепровцева.

   * * *

   Утро нового дня началось для Петра Никифоровича с приятных известий. Он еще толком не успел оглядеться, где находится, как в палату вошла улыбчивая медсестра. Она принесла стопку новой хорошо выглаженной больничной одежды. И сразу же буквально засыпала вопросами:

  --Как спалось у нас? Не тревожит ли что? Может, хотите что-нибудь?

   Убедившись, что пациент в порядке, принялась подробно рассказывать о распорядке, которого обязан придерживаться каждый больной. И тут же поправилась:

  --Вас больным, конечно, мы не считаем. Вы особый случай. Скорее вы наш гость. Но все же...

   На световом табло продемонстрировала, как и чем можно пользоваться, как вызвать врача, заказать себе в номер завтрак, где можно отдохнуть и прогуляться.

   Позже в палату к нему заглянул Игорь Верховцев. Поинтересовавшись состоянием, даже не пытался скрыть свое любопытство. Оно буквально распирало его. Уточнив, что обнаруженный при пациенте паспорт, действительно его, воскликнул:

  --Как это возможно? Это потрясает воображение!

   Услышав короткий рассказ Петра Никифоровича о том, как все произошло, поспешил сообщить ему, что он не единственный пришелец из прошлого.

  --До вас двое молодых людей объявились. Сначала я в их рассказы не до конца поверил. Обыкновенные парень и девушка...

  --Их должно быть трое,- слегка взволновавшись, уточнил пришелец.

  --Да, да! Третий действительно был,- поторопился согласиться Верховцев.- Но он куда-то исчез. Вы не волнуйтесь, мы найдем его.

   И заверил:

  --Встречу с земляками вам обязательно организуем, но позже. А пока немного подлечим, если вы, конечно, не возражаете.

   Петр Никифорович не только не возражал, но и обрадовался, что ему не надо немедленно принимать решение, а есть возможность отдохнуть, осмыслить произошедшее.

   Он уже успел принять душ, переодеться и позавтракать. Ему давно не было так спокойно и комфортно на душе. Появилась уверенность, что и дальше все будет хорошо. Охотно откликнулся на предложение более подробно рассказать о себе, своей эпохе и как оказалось возможным совершить такое путешествие во времени. И вскоре палата уже не вмещала желающих послушать пришельца из других веков. Игорю Верховцеву немалого труда стоило увести Петра Никифоровича от любопытных коллег и передать в руки лечащих врачей.

   Петр Иванов и раньше не любил ходить по врачам, считая это пустой тратой времени. Особенно не жаловал профилактические диспансеризации. Одним своим видом врачи, видя перед собой пожилого человека его возраста, не скрывая, демонстрировали формальность этого мероприятия. Поэтому предложение пройти полное обследование и на этот раз воспринял с известной долей скептицизма. Однако вскоре ему пришлось поменять свое мнение. Медики, ознакомившись с анализами, просвечивали пациента то на одном аппарате, то на другом, подолгу вглядываясь в мониторы, делали какие-то отметки в карточки, давали рекомендации.

   В основном состояние его организма не вызывало у медиков тревоги. И только в одном из кабинетов, врач углубившись в монитор, сочувственно заметил:

  --Запустили же вы, братец, свои кости окончательно. Особенно на коленях. Удивляюсь, как вы еще ходите...

  Петр Никифорович не нашел ничего лучшего сказать, как сослаться на преклонные годы. И попробовал пошутить:

  --Вот и поизносился маленько.

   Врач оторвался от экрана монитора и с укоризной посмотрел на пациента.

  --Не в вашем положении шутить. Ноги могут отказать служить вам в любой момент. Это хорошо, что вы к нам попали. Сейчас возьмем на пробу хрящевую ткань из коленной чашечки и посмотрим, что можно сделать.

   Памятуя, как еще пару лет назад хирург местной больницы сделал его соседу по лестничной клетке операцию на колене, и тот вскоре совсем не смог ходить, Петр Никанорович напрягся:

  --Может не надо? Авось обойдется?

  --Нет, дорогой, не обойдется. А с чего это вы так напряглись? Укола что ли боитесь?

   Иванов поделился своими опасениями, чем вызвал широкую улыбку у врача. Он тут же поспешил успокоить пациента:

  --Поверьте, процедура совершенно безболезненная, она даст возможность определить какую хрящевую ткань вам ввести для полной регенерации коленного сустава. Через день вы уже будете соревноваться в беге с молодыми.

   В кабинете зубного врача Петру Никифоровичу пришлось изрядно покраснеть. Зубы оказались, пожалуй, самым слабым местом в его организме. К пенсии он подошел с вставной верхней челюстью и с десятком полуразрушенных зубов в нижней. Подкопив денег, он заменил плохие зубы в нижней челюсти на вставные. Но вскоре выяснилось, что верхняя челюсть была выполнена некачественно. Быстро разрушилась сама и вконец порушила еще случайно уцелевшие зубы. Но средств на санацию полости рта и на новую челюсть уже не было. Пенсионных денег хватало лишь на оплату жилищно-коммунальных услуг и на посредственное питание. К тому же Петр Никифорович, хоть и не признавался себе, очень боялся довериться врачам даже областной стоматологической поликлиники. Особенно после того, как стало известно, что двое пациентов скончались прямо в зубоврачебном кабинете. В обоих случаях обезболивающее импортное средство вызвало острую аллергическую реакцию. А ведь они были значительно моложе его.

   Осматривая полость рта, врач, хмурясь, только осуждающе покачивал половой. Но выслушав оправдания Петра Никифоровича, сочувственно проговорил, растягивая слова:

  --Как же можно брать деньги за лечение пожилого человека, который всю жизнь работал на государство? Это обыкновенное не-ве-жест-во и вар-вар-ство.

   При этом не прекращал работу ни на секунду, не забывая пояснять свои действия:

  --Сейчас мы возьмем у вас образец зубной ткани и проведем санацию рта. Затем сканируем объёмно полость, введем специальный материал, из которого компьютер, согласно снятым параметрам, сформирует две ровные красивые челюсти, и зададим соответствующую программу на восстановление. Но это потом. А пока лаборатория подбирает необходимый, родственный вашему организму, материал, вы можете погулять, сходить в столовую и основательно перекусить. Чтобы как можно дольше вам не захотелось есть. Пить можете через трубочку.

   Особенно волновался Петр Никифорович, когда его повторно пригласили в зубоврачебный кабинет. Но страхи его оказались напрасными. Врач все так же что-то неторопливо рассказывал, а сам внимательно вглядывался в монитор. Потом склонялся ко рту и спокойно говорил:

  --Все идет прекрасно... Вот здесь немножко подправим и будем заканчивать.

  И действительно он вскоре объявил, что пациенту можно вставать. Предложил прополоскать рот и проглотить пару таблеток.

   Впечатления и волнения последних дней, хождения по врачебным кабинетам окончательно обессилили Петра Никифоровича. Как только добрался до постели, уснул мертвецким сном. Он даже не подозревал, что вместе с лекарствами проглотил сильное успокоительное.

   Как долго он спал, Иванов не знал. Но зато проснулся бодрым и в хорошем настроении. Даже захотелось сделать небольшую разминку. Стоя под душем, поймал себя на мысли, что ощущает во всем теле необыкновенную, давно забытую легкость. В его юности это состояние называли мышечной радостью. Растеревшись полотенцем, заглянул в зеркало. Пригладил сильно поредевшие седые волосы, и уже хотел было приняться чистить зубы, но, вспомнив про совет врача не очень усердствовать в чистке зубов в первые дни, решил ограничиться полосканием. Не успев, однако, набрать в рот воды, застыл как вкопанный. В зеркале его рот отсвечивал тридцатью двумя беломолочными зубами. Не поверив увиденному, Петр Никифорович плотно сжал губы, а затем снова раскрыл рот. Зубы по-прежнему двумя белыми лентами отсвечивали в зеркале.

   Быстро одевшись, Иванов поспешил в зубоврачебный кабинет. Увидев его растерянный вид, врач всполошился:

  --Что-нибудь случилось?

  --Как такое возможно?- Петр Никифорович раскрыл рот и показал двумя пальцами на зубы.

  Врач облегченно улыбнулся:

  --Ну, братец, и напугал же ты меня. Я уже подумал было, что материал не прижился.

   Иванов обескураженно продолжал смотреть на врача. И только спросил:

  --И это у меня надолго?

  --Навсегда, уважаемый. Даже если вы проживете еще двести лет.

  --Но как такое возможно?

  --Если вы о технологиях, то я вам вот что скажу. Даже при вашем уровне развития науки и медицины подобные зубы можно было делать. Мы в основном и опирались в своих решениях на открытия вашего и более раннего времени. У вас просто была другая среда. Бог наживы главенствовал. Судя по всему, врачебное лобби и тормозило внедрение новых методов лечения.

   Иванов и сам об этом догадывался. Тем более, что однажды, работая в архивах, наткнулся на документ, из которого явственно следовало, что еще в третьем тысячелетии до нашей эры царственные особы использовали метод омоложения зубов путем проращивания собственной костной ткани. Практикующий зубной врач, с которым он поделился этой информацией, вопреки ожиданию, вовсе не удивился.

  --Не вижу никаких препятствий для этого и сейчас. Если ученые научились выращивать кристаллы даже алмазов, не говоря о более простых минералах, то почему бы не вырастить зубы? А в природе разве мало подобных примеров? Вспомните, как быстро растут и твердеют кораллы...

   Петр Никифорович, которому только что с болью и кровью выдернули очередной больной зуб, возмутился:

  --Так почему же вы не выращиваете, а работаете как коновалы?

  --Это вопрос к ученым, к людям из министерств и научных ассоциаций. Мне лично кажется, что проблема в выгоде. Сейчас около стоматологии во всем мире кормятся миллионы людей. А упрости процедуру лечения зубов до одного посещения врача, сколько людей потеряют работу? А каких барышей они могут лишиться, вы даже представить себе не можете! Вот мировое лобби и старается не допустить кардинальных новшеств, которые грозят ущемить их интересы.

   * * *

   Кирилл Николаевич сразу оценил необычность произошедшего с пришельцами. Собрался было поделиться новостью с Председателем Совета региона Павлом Архиповичем Кононенковым. Хотелось удивить молодого амбициозного руководителя. Но тот опередил Мазурова. Едва экран видеосвязи ожил, раздался бодрый мужской голос:

  --Ну что я скажу вам, Кирилл? Обрадовали вы не только меня. Это же настоящее признание! Значит, мы работаем в правильном направлении. Поздравляю! Как-нибудь встретиться надо бы. Обсудить другие проблемы. Время готовиться к заседанию очередного Совета. Тем более, я тут краем уха услышал, что у вас есть какие-то сверх важные, необычные новости?

  --Да, да, Павел Архипович, есть новости,- поспешил подтвердить Мазуров.-Я только собрался вам сообщить, но вы опередили меня.

  --Так, давайте же делитесь, если это правда.

  --Еще какая правда!- Мазурову с трудом удавалось сдерживать эмоции, рассказывая обо все, что знал к этому часу.

   Председатель надолго умолк. Было видно, что новость потрясла и одновременно озадачила его.

  --Ну тем более есть повод встретиться. Захватите-ка с собой и нашего гостя из прошлого. Хотя как такое может быть?- все еще сомневался он. - Вы там ничего не путаете?

  --Я и сам не сразу поверил. Но документ - вещь упрямая. Да и случай-то не один. Думаю, пусть сначала с пришельцем встретится профессор Заднепровцев. Медперсонал лечебного центра утверждает, что у них найдется много общих тем для разговора.

   На том и порешили. И Кирилл поспешил к своему заместителю. Людмила Борисовна встретила его , как будто только и делала до этого, что ждала и была уверена, что он придет. На этот раз она сама закрыла за мужчиной дверь и доверилась ему. И утреннее безумство возобновилось с новой силой.

   Когда утомленные и счастливые они наконец остановились, Кирилл решил спросить, обращаясь к Людмиле:

  --Может ли такая молодая женщина, как ты, согласиться выйти замуж за сорокапятилетнего мужчину не самой привлекательной наружности?

  Людмила буквально обвила его шею и полушепотом воскликнула:

  --Может! Еще как может! Она вас давно и, казалось, безнадежно любит.

  Лицо Кирилла светилось радостью и нежностью.

  --Я вас тоже давно люблю, но не решался сказать об этом.

   Новые объятья, последовавшие за признаниями, вскоре снова переросли в сумасшествие двух истосковавшихся по любви тел. Кирилл никогда, с тех самых пор, как четыре года назад умерла его жена, не желал так сильно женской ласки как сейчас.

   Этот день по-настоящему стал счастливым для Мазурова. В кабинете его ждало видеособщение от сына Ярослава. Улыбающийся, довольный он приветливо помахал рукой и поспешил поделиться последними новостями об итогах экспедиции в глубины мирового океана:

  --Папа, это что-то невообразимое творится в океане! Ты даже представить себе не можешь сколько открытий мы сделали. Сдам отчеты, приеду - расскажу подробно.

   Не удержался и с мальчишеским задором поделился ближайшими планами:

  --Ты же знаешь, что в глубинах земли существует настоящий водный "резервуар планеты". Предполагается, что он по объему во много раз превышает Мировой океан. Так вот, в следующую экспедицию мы будем пытаться отыскать связи между ними. Должны же они существовать! Скорее всего это единая взаимосвязанная водная система. И они, безусловно, влияют друг на друга и на климатические процессы, происходящие на земле. И не только. Важнее даже их влияние на биологические процессы, изменения существующих и появления новых форм жизни. Вот нам и предстоит установить эту связь.

   Ярослав уже было поднял руку, чтобы сделать прощальный взмах, но остановился. Его мужественное лицо широкой улыбкой расплылось на экране.

  --Извини, папа, что не спрашиваю как у тебя дела. Я уже знаю об успехах вашего коллектива медиков. Искренне рад за тебя. Поздравляю! Жди в гости. Ну, я побежал...

   Экран уже давно погас, а Кирилл Николаевич продолжал сидеть с улыбкой на лице. Радость от короткого одностороннего общения с сыном плавно перетекла в умиротворение. Все тревожные мысли о нем, которые подспудно жили в сознании, пока тот был в экспедиции, мгновенно улетучились. Хотя понимал, что у сына еще будет много экспедиций в глубины океана, а значит и тревога за него никуда окончательно не исчезнет. Ярослав стал бредить океаном еще будучи в школе. Он и класс выбрал себе по наклонностям к безудержному мечтательству, где более углубленно изучали все необычное, связанное с океанами и морями. Нередко сам задавался вопросом и спрашивал у отца:

  --Почему люди лишь фиксировали загадки Мирового океана, но не делали серьезных попыток изучить их? Разве затерянные подводные города с гигантскими пирамидами и величественными скульптурами, светящиеся круги в глубинах морей, подводные водопады не предмет для изучения? А подводные течения, перемещения огромных масс воды с одного полушария в другое разве не требуют дополнительных изучений о настоящих причинах таких процессов? Объяснять все разницей температур слоев воды, даже на мой взгляд школьника, глупое дилетантство.

   А как горячо рассуждал он в семейном кругу, что наука так долго продолжала игнорировать опасные процессы происходящие в некоторых зонах Мирового океана, и в то время люди бездумно продолжали лезть в космос.

  --Это ошибочный путь! Как можно не желать узнать, например, эффект "моря дьявола", которое под боком? Почему там вдруг ни с чего, среди ясного неба, возникают сильные бури и штормы, которые топят корабли? А причину того, что в "море дьявола" не живут ни рыбы, ни дельфины, ни киты, ни птицы никто до сих пор так и не удосужились узнать...Хотел бы спросить у ученых, какую они жизнь хотят найти в космосе, если то, что происходит на земле, объяснить не могут? Профанаторы...

   Как давно все это было! Сын вырос и уже реализовывает свои мечты. Мазуров, усилием воли смахнул с лица улыбку, рожденную воспоминаниями, и переключился на текущие заботы. Первым делом связался с профессором Заднепровцевым. Тот обрадовался возможности встретиться с пришельцами. О необычных происшествиях с перемещением молодых людей во времени он уже слышал от студентов. Но в душе считал это чистой мистификацией. Мазуров же предлагал ему встретиться с пожилым человеком, реальность перехода которого из одного времени в другое, подтверждалась документами.

  --Как раз у меня есть небольшое "окошко" между делами. Так что говорите, где искать вашего пришельца...

   Пробудившись после дневного отдыха и выпив стакан сока, Петр Никифорович стал поджидать профессора Заднепровцева. Он должен был появиться с минуты на минуту.Верховцев обещал в его лице интересного собеседника. И не обманул. Войдя в комнату и представившись, профессор сразу предложил прогуляться по саду. Выглядел он моложе своих пятидесяти лет, был подтянут, быстрый и резкий в движениях. Лицо чуть тронутое у глаз морщинками. Суждения точные и аргументированные. С первых минут знакомства Петр Никифорович проникся к нему симпатией и доверием.

   Заднепровцев, как оказалось, специализировался в своей научной деятельности на эпохе слома одной общественной формации - социалистической и становления другой - капиталистической. Защитил сначала кандидатскую, а затем и докторскую диссертации. И в позднейших научных исследованиях проявил себя серьезным и принципиальным ученым. Его познания этого периода в жизни страны оказались для Петра Никифоровича неожиданно глубокими и всесторонними. Возникало ощущение, что собеседник знает о времени, из которого он прибыл, ничуть не меньше его самого. Временами даже вступал в спор, не соглашаясь с трактовкой некоторых событий трехсотлетней давности Ивановым. При этом уверял, что подтверждает свои выводы архивными данными.

   Особенно нетерпимо профессор отнесся к утверждению Петра Никифоровича, что страна вот-вот должна подняться экономически.

  --Конечно, вы очевидец тех событий. Я обязан вам доверять. Но архивные документы говорят об обратном. Именно в эти годы в вашей стране были приняты решения, которые окончательно увели ее от нормального пути развития и привели, в конце концов, к серьезным негативным последствиям.

   Только природная вежливость удержала Петра Никифоровича от активного проявления возмущения.

  --О чем вы говорите, уважаемый профессор? Может вы совсем не те документы храните в своих архивах? Хотел бы я на них взглянуть.

   Заднепровцев посчитал это желание собеседника справедливым и пообещал в ближайшее время устроить посещение архива.

   * * *

   Еще на подходе к Учебному центру Петр Никифорович увидел среди молодых людей, взбегающих по ступеням ко входу в здание, знакомую фигуру высокого парня. Он выделялся из толпы привычной для глаза старика спортивной одеждой и немного необычной прической. Иванов ускорил ход и попытался было перехватить молодого человека перед входом в здание. В тот момент, когда он был уже почти рядом, парня окликнула девушка:

  --Виктор! Ты тоже здесь?

  Девушка явно обрадовалась встрече. Улыбчивое лицо ее светилось искренней радостью. Вздох облегчения непроизвольно вырвался из ее груди.

  --Как здорово, что я тебя встретила! Может хоть ты объяснишь мне, что происходит?

   Виктор тоже явно обрадовался неожиданному появлению Лены. Он даже попытался обнять ее, но девушка, испуганно оглядываясь на проходивших мимо людей, отстранилась от парня, и торопливо пояснила:

  --Тут подобные обнимашки, вроде как, не приветствуются.

  --С чего ты взяла?

  --Личный опыт, понимаешь. Пару дней назад решила выразить приятельское чувство одному парню. Совсем в растерянности была тогда. Тыкалась туда-сюда как слепой котенок. Так вот, этот парень отнесся ко мне более внимательно и приветливо, чем другие. Он подсказал мне, где искать академию, где тусуется молодежь. Подробно рассказал как туда добраться. А когда мы познакомились, предложил быть гидом, если у меня вечер окажется свободным. Я расчувствовалась, и в знак благодарности чмокнула его в щеку. В кругу студентов нашей академии, ты же знаешь, это обыденное явление. Здесь же началось такое, что мне показалось полным идиотизмом и кошмаром.

   Девушка состроила одновременно смешную и обиженную рожицу, что невольно вызвала у Виктора улыбку.А Лена между тем продолжала рассказывать:

  --Нам обоим тут же предложили пройти в какое-то учреждение, где провели полный медицинский осмотр, принудили сдать все мыслимые и немыслимые анализы. Хорошо хоть, что все процедуры делались быстро и безболезненно. Я страшно боюсь уколов. После этого парню посоветовали воздержаться от встреч со мной, а мне мягко намекнули, что с моими замашками и возрастом не стоит вообще появляться вблизи школ.

   Увидев, что Виктор вознамерился что-то сказать, девушка опередила его. Приняв невинное выражение лица, вскинула в стороны руки:

  -- Я же не знала, что этот парень совсем еще юный. А с виду и не скажешь. Ростом тебе не уступит. Более того, сунули в руки какую-то хрень и сказали носить с собой до выяснения полных результатов биохимических анализов. Как будто я прокаженная какая-то. А потом отвели в отдельную комнату и прочитали мне лекцию, как мне дозволено вести себя в общественных местах.

   Виктор хоть и улыбался, но искренне посочувствовал:

  --Ну ты, Лена, и попала в передрягу!

  --Так и это еще не все. - Девушка замялась на мгновение, но затем, встряхнув белокурыми волнами волос, продолжила рассказывать.

  --Главное спросили: имела ли я здесь контакт с кем-либо?

  --А они что, уже знали, что ты появилась из другого времени?

  --Конечно, знали! Я и не думала скрывать свой год рождения. Вот шороху было! Я-то еще не знала, куда меня занесло. А тогда просто решила пошутить, что уже нахожусь в интересном положении. Хотелось как-то стресс снять. Что тут случилось дальше - это видеть надо было! Устроили настоящий допрос: где, когда, с кем? Пришлось включить задний ход, успокаивать, что моя внешность и раскованность обманчивы. А сама подумала, что же тогда они во мне исследовали, раз простых вещей не смогли установить?

   Улыбка не исчезала с лица Лены все время пока она делилась своими приключениями. И готова была продолжить свой рассказ, но увидела, что парень с нетерпением то и дело поглядывает на часы, укорила себя:

  --Разболталась я не в меру. А ты куда направляешься?

  --Не поверишь - в школу.

  --Шутишь? Ты же, кажется, на последнем курсе нашей академии учишься? Зачем тебе школа?

   Парень внимательно посмотрел на Лену:

  --Знаешь, в это, может, трудно поверить, но только сейчас я начинаю понимать суть учебы. Настоящей учебы. Но я действительно тороплюсь. Давай встретимся ближе к вечеру. Тогда и поболтаем обстоятельно.

   Петр Никифорович, который оставался неподалёку, слушая разговор молодых людей, понял, если сейчас не подойдет, то может больше никогда не встретить их. Он насколько мог, поторопился преградить дорогу Виктору:

  --Я бы тоже очень хотел с вами поговорить.

  Упреждая вопрос парня, пояснил:

  --Я с того самого стадиона, где вы занимались физкультурой.

  --Да, да. А я смотрю, что-то знакомое в вашем облике, но никак вспомнить не мог. Давайте, конечно, встретимся.

   Не удержался и пошутил:

  --Когда еще земляка встретишь триста лет спустя...

  И уже обращаясь к ним двоим, уточнил:

  --Я буду вас ждать в пять часов в кафе напротив на открытой веранде. А сейчас извините, не хочу опаздывать.

  Вскоре Виктор исчез из вида.

   Петр Никифорович и сам торопился. Утром Заднепровцев сообщил, что пропуск для него в архив заказан и он будет ждет его у входа. Лена же так обрадовалась появлению еще одного человека с той далекой жизни, что решила не отпускать земляка. Она буквально двумя руками вцепилась в Иванова:

  --Не бросайте меня!

  Петр Никифорович, взглянув на часы, с сожалением отметил, что уже опаздывает, Но не откликнуться на просьбу девушки не мог. Решительно сказал:

  --Пойдем со мной. Думаю, уговорю профессора взять тебя с нами.

   Но он ошибся. Иван Андреевич был непреклонен. И как бы оправдываясь, с сожалением в голосе заявил:

  --Знать бы раньше, а так пропуск заказан только для одного.

   Петр Никифорович, повернувшись к Лене, молча развел руками: дескать, сама видишь, не получилось. Девушка тут же нашла выход из неловкой ситуации:

  --Ладно, идите, копайтесь в своих пыльных бумагах, а я вас здесь, на входе, подожду сколько надо.

  Девушке явно не хотелось оставаться одной в этом новом мире.

   * * *

   Разочарование и восхищение одновременно начали преследовать пожилого человека с первого шага в архиве. Все его представления о подобных хранилищах оказались ошибочными и ничтожными. Никаких нагромождений многочисленных и многоярусных полок с пыльными папками Петр Никифорович не увидел. Не было в помещении и того затхлого специфичного для архивов его времени запахов. Воздух воспринимался свежим и легким для дыхания. Документы были строго рассортированы по эпохам и темам, отсканированы и записаны на световые носители в каталоги.

   Профессор сразу же пояснил, что в архиве есть все документы как регионального, так и федерального значения. Световые копии документов федерального уровня разосланы во все регионы страны.

  --Это сделано с целью, чтобы исключить всякие кривотолки и иные толкования истории. Учли, в том числе и опыт вашего времени, когда каждый этнос стал трактовать мировые исторические события в угоду временщикам от власти. К чему это привело, вы скоро увидите,- с грустной ноткой в голосе заявил он. Чем еще больше подогрел интерес старика.

   Найти нужный документ не представляло труда. Достаточно было только обозначить голосом искомую тему, и световой экран сразу же оживал. Одна за другой на нем возникали нужные разделы. Размер шрифта по желанию можно было регулировать, подстраивать под свое зрение, а поэтому текст читался легко и быстро. Если же в данном материале не все подтверждалось бесспорными историческими фактами и возникало желание углубиться в тему, к основному материалу с левой стороны экрана высвечивались более поздние научные исследования и открытия, отзывы, рекомендации, справки. Это давало возможность не только ознакомиться с базисным материалом по интересующей эпохе или событии, но и просмотреть альтернативные точки зрения.

   Документов конца двадцатого и начала двадцать первого века, что больше всего интересовало Петра Никифоровича, было особенно много: указы, постановления, законы, пояснительные записки, дополнения в уже принятые законы, протоколы заседаний правительства, Государственной Думы и Совета Федерации.

   Просматривая их, старик кипел от негодования. Солидные государственные органы, по сути, дублировали друг друга. А в Совете Федерации, похоже, вообще не интересовались серьезными государственными проблемами. Архив состоял сплошь из мелкотемья. Если и было обсуждение какого-либо серьезного проекта поступившего из администрации президента или из правительства, то сверху размашистым почерком уже было обозначено предлагаемое решение "Согласиться без обсуждения" или просто "Согласиться". И протоколы заседания подтверждали, что голосование было быстрым и единогласным.

   Особенно недоумение и возмущение Петра Никифоровича вызывало то, что на световом табло часто высвечивались записки, предложения, наброски проектов законов безымянных лиц. И, как ни странно, они облекались в законы, не имея даже ни юридических ни экономических обоснований. Получалось, что явно лоббистские законы проходили через государственные инстанции быстро и без широких обсуждений.

   Схема вырисовывалась до удивления простая и действенная одновременно. Группа лиц, явно заинтересованных в поблажках от государства, передавала в государственные органы свое предложение. И тут же свежеиспеченный документ плавно перекочевывал в какой-нибудь профильный комитет Думы с припиской:"Доработать и подготовить к обсуждению". Кто дорабатывал такие "документы", оставалось неясным. На них, как правило, не было даже заключения комитета.

   В связи с этим у Петра Никифоровича возник вопрос к профессору:

  --А при копировании документов, случайно, не оказывалось предпочтение вот таким, спорным документам?

  Иван Андреевич рассерженно засопел:

  --Разве то, что вы уже увидели, не говорит о беспристрастности подбора архивных материалов? Это в ваше время были подлоги. Мы тут головы сломали, чтобы установить истину, при изучении позднего периода советской эпохи и прихода к власти либеральных реформаторов. Некоторые бумажные документы оказались при внимательном изучении вовсе не историческими, а дешевыми подделками более позднего времени. Просветив их в специальном спектре света, выяснили буквально тонны подделок. Особенно про так называемый советский период. Последующее руководство, видимо, очень торопилась извратить историю, чтобы хоть как-то оправдать незаконный захват власти.

  --Я вот что думаю,- после некоторого молчания продолжил профессор,- Похоже, что люди, пришедшие на высшие посты в руководстве, сразу же включили таймер на развал и последующее уничтожение страны. А точнее, таймер был поставлен теми, кто привел их к власти. Эти подделки больше всяких слов говорят об этом.

   Выговорившись, Заднепровцев успокоился. Предложил вернуться к просмотру документов трехсотлетней давности, очевидцем эпохи которой был Петр Никифорович. Профессору не терпелось уточнить некоторые моменты истории непосредственно у него. А, чтобы разрядить возникшее между ними напряжение, рассказал, как им однажды пришлось решать вопрос, заносить документ из разряда лоббистских в архив или нет. Речь в нем шла о серьезных налоговых льготах для одной нефтяной компании.

  --На документе стояла всего лишь одна подпись: "Готовил Изя Пупкин",- посмеиваясь рассказывал профессор.- Кто такой Пупкин мы так и не установили. Но поскольку документ был на бланке правительства, он благополучно прошел все стадии обсуждения и стал законом. Скорее всего свое коварное дело сделала магическая сила бланка. Мы сочли это за курьез. Документ, тем не менее, занесли в архив. А записку с подписью Изи Пупкина кто-то из коллекционеров древних артефактов взял себе. Надеясь, превратить ее когда-нибудь в целое состояние.

   Спустя какое-то время Петр Никифорович и вовсе взмолился:

  --Вы не поверите, но я больше не могу читать это безобразие. Мне дурно.- И грустно констатировал:

  --Скорее всего вы правы.Такое государство обречено на прозябание...

  Профессор только сочувственно согласился:

  --Конечно, больно такое узнавать. Но ваша страна уже к первой четверти двадцать первого века оказалась в труднейшем положении. Документы показывают, что в государственную машину проникли люди чуждого стране менталитета. Они расставили своих людей на все значимые посты. Одновременно активно принялись менять взгляд населения на историю, на общечеловеческие ценности, внедрять в сознание населения стремление жить по принципу "купи-продай". Иначе говоря, все нормальные человеческие качества стали активно подменять дешевой вульгарщиной. Впрочем, не мне это вам говорить. Вы, должно быть, на своей шкуре все это непотребство испытали?

  --Не скажите!- грустно возразил Иванов.- Похоже, прав были поэт, написав, что "большое видится на расстояньи". К тому же механизм принятия законов и постановлений чаще всего оставался неведом широкой общественности.- Помолчав, добавил: - И остается до сих пор. Это только мне судьба подарила возможность заглянуть в будущее так далеко, совершить путешествие в реальность. Но это, увы, не приносит радости. Узнать, что именно в это время уничтожается твоя страна, еще более тягостно.

   Желая хоть как-нибудь сгладить мрачное настроение старика, Заднепровцев предложил передохнуть.

  -- На входе у нас есть специальная комната для отдыха. Местного чайку попробуйте. Уверен, ничего душистее и вкуснее вы там у себя не пробовали.

  --Так уж и не пробовал,- вяло попытался возразить Петр Никифорович.- Мне довелось побывать в некоторых южных странах. Вот там я понял, что такое настоящий чай на самом деле. Дома же, в России, приходилось пить что придется. А точнее готовить напитки из тех отходов, что наши предприимчивые коммерсанты выдавали за чай или кофе. Особенно в последние годы, когда, как я теперь понимаю, импортный рынок захватила кучка дельцов из чиновничьих и депутатских кабинетов.

  --Вот-вот!- оживился профессор. - А все почему? Барышами чересчур увлеклись. Между прочим, прекрасный чай можно готовить из отечественного сырья. Кстати, этот рецепт мы взяли из вашего времени. В его основе удивительное растение Иван-чай. А добавив к нему по вкусу такие травы как душица, мелиса, чабрец, мята, листья малины, черной смородины, цветы липы, получаем божественный напиток.

  -- Пробуйте!- Иван Андреевич пододвинул дымящуюся неповторимым ароматом чашку к собеседнику.- Замечательно восстанавливает силы, возвращает бодрость.

   Чай и в самом деле оказался необыкновенно вкусным. Петр Никифорович вскоре почувствовал себя гораздо лучше. Печаль от полученной архивной информации о судьбе страны поутихла. Но горькие мысли остались.

  --Как же так, ведь невооруженным взглядом видна разрушительная политика, а народ все терпит?- не выдержал он.

  --Э-нет! Это вы, братец, зря так размашисто.

   Профессор допил чай, не спеша отставил чашку в сторону:

  --Много вы задумывались над судьбой страны просиживая там у себя на скамейке? То-то же оно! У людей много других забот: как выучить детей, найти нужную работу, прокормить семью, отдохнуть, в конце концов, узнать новости. И тут к твоим услугам телевидение, радио, газеты. Человеку некогда задумываться, что поставщик всей этой информации и есть тот класс, который хочет властвовать, хочет беспрепятственно обогащаться за счет народа. Естественно на телеэкраны и в другие средства массовой информации выдается только такая продукция, которая работает на власть. Простому человеку недосуг в этом разбираться. Да и что отдельный человек может сделать? Только лоб расшибить.

   Петр Никифорович и сам хорошо понимал это. Вспомнил, как неоднократно, оставаясь наедине со своими мыслями, ловил себя на невеселых размышлениях о делах в стране. Но у него всегда теплилась надежда, что в конце концов, там, наверху, опомнятся, начнут претворять другую политику. Какую - он не знал. У него был за плечами лишь опыт жизни в советский период. Он помнил то время. Не все, конечно, в нем устраивало, но было главное - защищенность. Даже самый маленький человек был под защитой и заботой государства. У человека всегда была гарантированная работа, жилище, право на образование и медицинское обслуживание, право на отдых. И все это предоставлялось государством бесплатно. И на все хватало денег.

   В последние же годы он только и слышал по телевизору сетования правителей, что денег нет. Это было тем более странно, что те же правители горделиво хвастались, что стали добывать из недр земли нефти, газа, драгоценных металлов и продавать их за границу больше и по более высоким ценам, чем в советские годы. Куда же девалось все это богатство? Тем более, что государство отказалось почти от всех обязательств по прежним льготам для людей. И при этом не забывало постоянно удорожать свои услуги.

   Наивным человеком Иванов не был. Исследовательская работа в архивах приучила его к анализу и умению выуживать полезные сведения даже, казалось бы, из незначительных фактов. А в последние годы в его распоряжении оказался такой мощный поставщик разносторонней информации, как интернет. Пенсионер посвящал ему львиную долю свободного времени, узнавал много из того, о чем не говорилось по телевизору. Только радости это доставляло мало. Особенно шокировал масштаб разграбления страны. Воровство чуть ли не стало основной забавой чиновников и бизнесменов. Ни в чем не уступало им и государство, выводило в зарубежные банки триллионы рублей. Вместо того, чтобы развивать свою экономику, оно щедро инвестировало деньги в экономики соперничающих, а чаще и просто враждебных стран.

   Петр Никифорович понимал, что этой информацией владеют куда более серьезные люди. Казалось, что вот-вот они поймут, что страну надо спасать, сядут за общий стол и договорятся о новых подходах по обустройству страны. Но этого не происходило. И вот теперь старик с горечью узнает, что страна неуклонно, пока он находится здесь, в далеком будущем, приближается к пропасти. Будучи дома, он воспринимал даже самые отвратительные факты иначе - как отдельные явления. Чертыхался, плевался по их поводу, но никогда не связывал с будущим страны. И вот теперь спрашивал сам себя:"Неужели надо было попасть в далекое будущее, чтобы разглядеть всю чудовищность и размах враждебной стране политики?"

   Вслух спросил, обращаясь к профессору:

  --Как же так случилось, что не уберегли страну? Ладно я, старый человек. Но ведь были же оппозиционные политики, патриотические объединения? Военные люди, наконец, которые присягали Родине беречь ее. Ведь могли же они остановить процесс разрушения?

  --Это вы у меня спрашиваете?- Иван Андреевич поднял удивленно-снисходительный взгляд на Иванова.- Не кажется ли вам, что это вы должны мне рассказать, почему страна оказалась в бедственном положении? В одном вы несомненно правы: время отшелушивает незначительное, оттого главное высвечивается более выпукло.

   Увидев, что Петр Никифорович снова разволновался, прервал себя на полуслове, предложил:

  --А давайте-ка еще по чашечке чая выпьем? Часы истории нам не подвластны. Тем более уже свершившейся.

   Петр Никифорович поднес было уже чашку к губам, как вдруг поставил ее обратно. Лицо его оживилось:

  --Послушайте, а что же мы хороним государство? - укоризненно произнес он.- Мы же с вами разговариваем, значит, страна живет?

  --Живет!- с каким-то особым нажимом в голосе произнес Иван Андреевич.- Но чего это стоило нашим предкам и вашим потомкам, одному Богу известно. Сколько судеб людей и народов изломано! Документы далеко не полностью раскрывают, что произошло. В смутное время их крайне мало уцелело.

   Профессор надолго замолчал. Возникшую тишину нарушало только легкое постукивание чайной чашки о стол. Дрожащие руки старика выдавали его напряжение. Но Заднепровцев не торопился. С явным наслаждением он несколько раз отхлебнул чай и только потом продолжил развивать мысль:

  --Да и страна наша совсем другая, уважаемый путешественник во времени. Мы не захотели повторять ваш губительный путь. Историки проанализировали ситуацию тех времен и пришли к неутешительному выводу. Ваша страна была обречена сразу после слома социалистической формации. Беспристрастная оценка документов тех времен четко показывает, что перед новой властью была поставлена одна задача: не допустить развития экономики. И в то же время вытряхнуть из страны все ее богатства. А поскольку все ключевые посты в руководстве заняли люди чуждые интересам страны или весьма недалекие, им это поручение выполнять было в удовольствие. Тем более, что появлялась возможность безгранично лично обогащаться.

  --А что же правящая элита? Правительство, президент? Неужели безучастно смотрели на все эти безобразия?

  --Так они же и сплели всю эту паутину, назвав ее вертикалью власти. Так что ловить, как кошки ловят себя за хвост, им вроде бы не с руки было. Естественно, они и не собирались делать этого. Со временем же контролировать эту гигантскую сеть стало еще труднее.

   Профессор с легкостью находил и выносил на световое табло документы, убедительно показывающие, что принимаемые решения со временем все масштабнее причиняли экономике страны все больший ущерб, подчиняли ее интересам отдельных групп людей, которые тесно сотрудничали с иностранными компаниями и банками. И в конце концов иностранный капитал стал контролировать большую часть экономики страны. Одновременно нарастало политическое давление извне. Экономические возможности страны резко стали снижаться.

   Влиятельные представители экономической и политической элиты стали спешно встраиваться в новые реалии. Идеи соглашательства разлетались по всем структурам власти, как тополиный пух в пору цветения. Проникли они и в научные учреждения. Там скопились "специалисты", которые за малым исключением, работали не на науку и не на страну. Пользуясь решающим большинством, даже самые яркие изобретения, которые сулили большой выигрыш, ставили под сомнение, осмеивали в научной печати. Пока не добивались того, что перспективное изобретение спускалось в архив. А там начинали действовать другие "крысы". Они портили архивы, затапливали или поджигали их. Предварительно, естественно, изымали перспективные изобретения и передавали или продавали в другие страны.

  --Вся эта политическая и экономическая вакханалия рано или поздно чем-то должна была закончиться,- подвел итог размышлениям Иван Андреевич.- Закончилась плохо. Очень плохо...

   Покидали архив профессор и Петр Никифорович в тягостном настроении. На выходе к ним тут же подлетела радостная Лена.

  --Думала, не дождусь! Ну и закопались же вы в своих архивах! Я время тоже даром не теряла. Кое с кем познакомилась. Меня даже один парень в музей чертовщины на экскурсию пригласил. Говорит, там таких чудищ увидеть можно, что потом каждого темного угла бояться будешь,- тараторила она. Увидев смурые лица мужчин, иронично спросила:

  --Архивной пылью под травились или чудище грозное в темном углу привиделось?

   Мужчины, однако, никак не среагировали на ее шутку. Но девушка и не думала сдаваться.

  --Если кого и надо бояться, так это меня. Перед вами старая злая и голодная дева, которой больше трехсот лет.

  Профессор заинтересованно взглянул на нее:

  --Так вы и есть та самая милая девушка из далекого прошлого? Что же ты, старина, не знакомишь нас?- упрекнул он Петра Никифоровича.- А, впрочем, и без тебя обойдемся.- Протянув руку, представился:- Меня зовут Иван Андреевич, профессор. Вас зовут Лена, я уже знаю. Слух про вас в молодежной среде быстро распространился.

  --И что говорят?- напряглась девушка.

  --Все только и хотят с вами познакомиться. Но побаиваются.

  --Чего? Неужели я такая страшная?

  --Что вы! Единственное, что пугает молодых людей, так это ваш возраст. Триста лет и красавица - мне и то зябко становится от такого сочетания.

   Пожимая руку девушки профессор уже простодушно улыбался.

  --Приходите ко мне с земляком в любое время. Побеседуем. Буду рад поделиться всем, что сам знаю.

   Проводив профессора, Лена и Петр Никифорович отправились перекусить и поспешили на встречу с Виктором.

   * * *

   Игорь Верховцев был уже дома, когда пришло сообщение о происшествии на северной окраине города. Кто-то посторонний, проникнув в энергетический узел городского транспорта, попытался скопировать схему получения электромагнитной энергии и подачи ее в транспортные сети в концентрированном виде. Получил удар током и небольшие ожоги.

  -- Пострадавшего уже везут в медицинский центр, в отделение реабилитации,- сообщил дежурный врач скорой помощи.

   Уточнив некоторые детали о состоянии пострадавшего, Верховцев решил, что его присутствие по медицинским показателям не обязательно. Сегодня дежурила опытная смена врачей и медсестер. Но что-то ему подсказывало, за этим событием кроется нечто большее, чем простое и неосторожное любопытство. Вызвав транспорт, стал спускаться.

   Интуиция его не обманула. Пострадавшим оказался молодой человек, который еще недавно, как колобок из сказки, уходил то от одной службы, то от другой. Теперь же ему требовалась помощь врачей. Позже, когда пострадавший отошел от шока, и увидел палату, в которую его положили, признался, что он не местный и у него нет с собой медицинского полиса. Попытался приподняться и что-то еще сказать.

  --Лежи, лежи,- удержал его Верховцев. И успокоил: - Мы о вас Иван все знаем. Постараюсь известить ваших земляков. Они завтра обязательно навестят вас. А сегодня отдыхайте. Поздно уже. Поправляйтесь.

   Но было видно, что больного что-то продолжает тревожить, и Верховцев не торопился уходить. Немного поколебавшись, Иван Ледогоров заговорил о том, что его мучило.

  --Я ничего не собирался воровать. У вас все не так как у нас. Особенно транспорт. Вот я и хотел разобраться как все работает. Нарисовать схему, чтобы потом попробовать внедрить у себя.

  Верховцев еще раз успокоил пострадавшего.

  --Мы это тоже знаем. Схему, которую вы уже нарисовали, мы вам вернем вместе с вещами. Не беспокойтесь ни о чем.

   Игорь Верховцев уже давно ушел, а парень все не мог уснуть. Он давно понял, что попал в другой мир. Однако чужим его не считал. Своим он тоже не был, но и чужим язык не поворачивался его назвать. Все люди, которых он встретил за последние дни, хотели ему только добра. Одни предлагали еду и кров, другие - одежду и внимание. И никто ни разу не попросил за свои услуги денег. Вот и сейчас к нему отнеслись, как давно не было принято в его мире.

   Сколько себя помнил, его родителям всегда приходилось бороться, чтобы дома было что поесть и одеть. Ощущалась постоянная нехватка денег. Особенно ухудшилось положение в конце девяностых. Временами казалось, что предел бедности уже пройден, но вскоре выяснялось, что может быть куда хуже. И это при том, что его родители были работящими людьми.

   Отец трудился в аварийной бригаде электромонтажником при областном энергоуправлении, а мать совмещала работу санитарки в местной амбулатории и уборщицы в школе. Оба были людьми образованными и с разносторонними интересами.

   Отец, Леонид Петрович, окончил еще в советские годы с красным дипломом престижный энергетический институт. Долгое время работал мастером, потом начальником участка. В местной школе на общественных началах вел кружки по моделированию, техническому творчеству. С появлением компьютеров организовал компьютерный класс, учил детей азам программирования. Когда и где он получил эти навыки, Иван не знал. Но что отец был знаток нового дела говорило хотя бы то, что его охотно приглашали в различные учреждения и фирмы устанавливать и ремонтировать компьютеры.

   Но потом что-то стало меняться в жизни их городка. Старые кадры стали вытесняться с начальственных должностей. Их место занимали совсем молодые люди, которые, как правило, оказывались сынками или родственниками влиятельных в области чиновников. Потеснили и его отца.

   Пришли перемены и в школу. Кружки стали платными, и сразу же нашлись "доброхоты" на руководство техническим творчеством детей. Специалистами они не были, но зато хватки у них хватало превратить некогда общественное дело в доходное место. Нескончаемый "ручеек" из бюджета и денег родителей потек в их широкие карманы.

   У матери к пенсии послужной список был менее впечатляющим, чем у отца. После института Ирина Олеговна устроилась нормировщицей на швейную фабрику. И с небольшими перерывами на рождение детей работала здесь до банкротства фабрики. Банкротство было умышленным. Это стало особенно понятно, когда фабрика, спустя всего несколько месяцев, заработала снова. Но это уже было другое производство. Возглавил руководство сын начальника областного отдела милиции, а шить на фабрике стали спецодежду для тюрем и колоний. Ирина Олеговна, как и многие другие прежние работницы, оказались ненужными на фабрике с ее специфичным производством.

   К этому времени Иван окончил среднюю школу. Баллов ЕГЭ хватило бы и на более престижные вузы, но они были далековато, а с деньгами на дорогу и его содержание, как всегда, было туго. Пришлось довольствоваться Технической академией. Гордиться тут особо было нечем. Назвать это учебное заведение академией было слишком смелое решение. Дело в том, что в недавнем прошлом это были три отдельные производственно-технические училища. В них обучали сугубо рабочим профессиям: электриков, монтажников, слесарей, швей, торговых работников, бухгалтеров.

   Подчиняясь моде все советское стирать в памяти людей, новые власти переименовали училища сначала в модно звучащие колледжи, а спустя какое-то время объединили общим руководством в Техническую академию. Знающие люди поговаривали, что в основе всех преобразований было желание местных руководителей угодить кому-то из московских друзей. Потребовалась престижная должность с хорошим окладом. Так ПТУ советских времен трансформировалось в Техническую академию. Иван понимал, что с дипломом подобного учебного заведения без хороших знаний карьеры не сделаешь. Все фирмы в области знали истинную цену образования в ней. Поэтому к учебе относился самым серьезным образом.

   Поскольку денег катастрофически не хватало, приходилось подрабатывать. Пропуски занятий тут же сказывались на успеваемости. Платить же преподавателям за зачеты и оценки на экзаменах, как это делали другие студенты, не считал нужным. Ему казалась унизительной сама процедура взяточничества. Искренне не любил таких преподавателей. Они чувствовали его неприязнь к себе и платили той же монетой. При каждом удобном случае ставили ему подножку, вынуждая один и тот же предмет сдавать по несколько раз. Устав от неравной борьбы, он сдавался, клал в зачетку заветную для преподавателя пятитысячную купюру. А для него снова наступало безденежье.

   Постепенно Иван отдалялся от однокурсников. Его часто видели угрюмым и раздражительным. И только на спортивных занятиях он чувствовал себя счастливым человеком. Парень одинаково хорошо бегал, играл в футбол. Но особенно любил баскетбол. Эта страсть и привела его, как оказалось, в другой мир.

   Иван сразу понял, что с ним случилось что-то непонятное. Поспешил схорониться от людей в ближайшем сквере. Решил оглядеться, обдумать ситуацию. Про исчезновение накануне парня и девушки из их академии он, понятное дело, знал, и пытался представить, как они могли себя повести в подобной ситуации, и где могут быть сейчас. Ничего не придумав, решил направиться к людям. Догадывался, что они где-то недалеко. Такой классный стадион не мог возникнуть просто так и тем более долго пустовать.

   При встрече первых людей Ледогоров расстроился еще больше. Все выглядели достаточно модно, элегантно одетыми. На их фоне его старая спортивная форма показалась еще более убогой. Но не мог же он бесконечно хорониться от людей этого нового мира? Тем более, что все сильнее о себе давало знать ощущение голода. Хотелось пить. Да и после активных занятий на стадионе неплохо бы принять душ, как это привык делать.

   Чтобы не шокировать людей и избежать лишних расспросов, Иван решил представляться не местным, и что ищет адрес родителей. Но где они конкретно живут, назвать пожилому мужчине, к которому обратился, не смог. Тогда мужчина вызвал ему транспорт и направил в центр социальных служб. Но и там откровенничать о своих приключениях парень не стал. После признания, что он учится в Технической академии, там стали догадываться кто он и откуда. Но допытываться не стали.

  --Шутка ли, перемахнуть в один миг триста лет! Придет в себя после стресса, расскажет, если захочет,- решили социальные работники и направили молчуна в ту же молодежную среду, что и первых двоих пришельцев.

   В одном из помещений Молодежного центра Ивану сразу предложили выбрать себе одежду, показали комнату, где он может остановиться, переодеться, привести себя в порядок. Шефство над ним поручили соседу по комнате, рослому, белокурому парню.

  --Сергей,- представился тот и предупредил, что в общении не любит лишних церемоний.- Хочешь что узнать - спрашивай. А сейчас пойдем в столовую, подкормим тебя маленько, а то совсем что-то отощал.

   Вечером Сергей рассказал, что проходит преддипломную практику. Будущую свою работу связывает с охраной водных ресурсов региона.

  --Планы у нас грандиозные,- восторженно делился он предстоящими делами с молчаливым слушателем.- В ближайшие годы намериваемся восстановить охранные лесные полосы вдоль берегов рек. Сделать судоходными все важнейшие реки. Много задумок по разведению ценных пород рыб до производственного уровня.

   Воодушевившись, Сергей намеривался еще многими мыслями поделиться с неожиданным соседом, но, увидев, что Иван уже крепко спит, разочорованно умолк.

   Все было хорошо, если бы Ивана не мучил один вопрос: как и чем он будет за все расплачиваться? За одежду, за жилье, за еду. Он, конечно же, даже представить себе не мог, что молодежный центр существовал на общественные фонды, и все услуги были бесплатными, вплоть до развлечений. Извечная боязнь оказаться должным из-за постоянной нехватки денег, пропитавшая их семейный быт в последние годы, накрепко поселилась в его мозгу. И он утром, когда все еще спали, покинул молодежный центр.

   Пристанище нашел на окраине горда в промышленной зоне. Там и решил разузнать секреты энергообеспечения транспорта, что его особенно поразило. Если будет суждено вернуться в свой мир, домой, а в это почему-то верилось безоговорочно, то, считал, неплохо б прихватить с собой такое, что могло пригодиться у себя на родине. И сегодня вечером Иван решился. Протиснулся через небольшое окошко в огромное, залитое светом помещение, и сразу почувствовал довольно ощутимое силовое поле. Но это не остановило его. Желание узнать устройство энергетической установки, которая занимала центр просторного помещения, пересилило. Он переходил от одного узла к другому, занося увиденное на бумагу. И все, возможно, обошлось бы, но ему захотелось "копнуть" поглубже, разобраться в схеме преобразователей тока в электромагнитные импульсы. Дальше наступила темнота...

   К полдню следующего дня Иван почувствовал себя совсем хорошо. Пробовал вставать и ходить - получилось. И когда в палате появились Лена и Виктор, он искренне обрадовался им, шагнул навстречу. Убедившись, что их земляку ничто не угрожает, молодые люди стали шумно делиться впечатлениями.

   Выяснилось, что Виктора и Ивана одинаково сильно потрясло устройство городского транспорта.

  --Вот нам бы на такой перейти! - мечтательно сказал Петров.- Сколько проблем сразу в городе решилось! Я узнавал, в этом году в городе не было ни одной аварии на улицах. Самые большими травмами оказались падения с велосипедов малышей.

  --Ничего удивительного, для велосипедистов в городе устроена целая велосипедная сеть дорожек. Они никак не пересекаются с общественным транспортом,- вклинилась в разговор девушка. И с восторгом похвалилась:- Я уже несколько раз каталась на велосипедах с друзьями.Представляете, у них велосипед можно взять на любой из стоянок. И никто даже документы не спрашивает. Оказывается, это общественные фонды комплектуют и содержат велостоянки.

  --Тут много чего достойно восхищения,- посерьезнев, сказал Виктор.- Одна организация учебы достойна Нобелевской премии.

  Увидев на лице Лены скептическую ухмылку, продолжил с жаром:

  --Представь себе, образование они считают вопросом национальной безопасности. Программы обучения тщательно прорабатывают лучшие умы со всех регионов. А потом принимают и утверждают Высшим Советом страны. И так же разрабатывают и утверждают учебники. Начиная от начального общего образования до высшего.

   Иван, который только слушал своих товарищей, тихо выразил сомнение:

  --А хорошо ли это? Не получатся ли все выпускники, как матрешки, все одинаковыми?

  --Мне тоже так поначалу казалось. Я почему и принял предложение побывать на уроках в разных классах и ступенях обучения. Уверяю вас, была у меня такая возможность, я с удовольствием бы проштудировал все их школьные учебники,- вссторженно делился Виктор своими впечатлениями.- Само разделение обучения на две ступени - отличная находка. Первая ступень включает в себя классы с первого по четвертый. Это общее образование. Дальше начинаются профессиональные классы - это вторая ступень.

  --И что ты нашел тут необычного?- несколько разочарованно спросила Лена.- Разве в таком возрасте ребята могут определиться, чему им по-настоящему научиться захочется?

  Парень победоносно заулыбался и, подняв руку с вытянутым указательным пальцем, проговорил:

  --Вот в том-то и заключается вся фишка! Классы-то необычные для нашего уха: технический, гуманитарный, мечтательный, солнечный, домоводческий, исторический и другие. Дети сами выбирают в какой класс пойти. Но это не окончательный приговор. В ходе учебы они могут перейти в другой класс.

  --С техническими и гуманитарными классами все понятно, тут объяснять особо ничего не надо. А вот про мечтательный скажу.

   Ребята увидели, что у Виктора, как только он заговорил про классы, даже выражение лица изменилось. Стало мягче, воодушевленным:

  --В качестве дополнительных предметов дети в мечтательном классе углубленно изучают другие страны, интересные и недоступные места, истории, связанные с путешествиями, а так же моря и океаны, увидеть которые часто остается несбыточной мечтой даже для взрослых. Здесь же дети узнают и о древних культурах, народах.

   В солнечном классе за основу взята Вселенная, небо. По сути, это та же астрономия, но как программы написаны! Невольно захочешь прочесть даже самые невероятные гипотезы про галактики и звездные путешествия.

  -- А учебники их видели? Это настоящие художественные произведения. Два варианта дублируют друг друга: один в бумажном исполнении, другой - в электронном. Кстати, основные программы обучения никто не отменял. К выпускному классу школьники, как правило, уже твердо знают в какой вуз им идти, чему хотят посвятить себя в дальнейшей жизни. А те, кто выбрал технические направления, уже в школе становятся настоящими профи в рабочих профессиях.

  --А я и не знала, что ты, Петров, настоящий сказочник. Мне даже самой захотелось в первый класс пойти, - сыронизировала Лена, нарушая задумчивую тишину. И обращаясь к Ивану, спросила:- Ты тоже так считаешь?

  --Что именно?

  --Что мы в рай попали...

  Ледогоров пожал плечами:

  --Не знаю. Я мало что успел увидеть. Люди понравились. Отнеслись ко мне на редкость хорошо. И техника у них классная.

  --А вот меня не все устраивает,- и в знак несогласия девушка резко взмахнула кудрями.- Я думала, все ограничилось первоначальным недоразумением с обнимашками и анализами. Но не тут-то было! Присматривать за мной, похоже, прикрепили одну дивчину. Она чуть старше меня. Хотя как считать...Приветлива, разговорчива - это да! Но не оставляла меня без присмотра ни на минуту. Заколебала своим вниманием. А когда к нам в комнату зачастили парни, она буквально прилипла ко мне. Один мне особо понравился. Но я его принципиально отшила. Хоть и жалко было. Высокий, красивый... Мечта любой девушки.

   Лена замолчала, но тут же иронично хмыкнула и продолжила:

  --Лежу вечером, уткнувшись в подушку с расстройства. А потом решила в душ сходить. Моей соседки уже порядочное время не было видно. Думаю, продолжу безнадзорную жизнь. Но не тут-то было. Встретила соседку, выходящую из душевой кабинки вдвоем с моим красавцем. Оба мокренькие. Она эдак кокетливо говорит:

  --Решили режим экономии включить, вдвоем в душ сходить.

  У самой взгляд затуманенный, умиротворенный. Ясень пень, чем они там занимались. Но я сделала вид, что ничего не поняла. Говорю:

  --Вот и я решила слегка освежиться, - и быстро нырнула в кабинку. - А позже поняла что "режим экономии" с парнями распространялся только на меня, на чужака. До еще на молоденьких девушек, не достигших совершеннолетия.

   Парни не знали как реагировать на рассказ и молчали. А Виктор, которому Лена все больше и больше нравилась, слегка нахмурился. Проявились первые уколы ревности. Девушка же сделала вид, что ничего не заметила, продолжала рассказывать:

  --Слежка у них организована классно. Во всех помещениях встроены камеры. Практически каждый шаг просвечивается. Нифига, себе думаю, попала? А потом узнаю, что это сделано с общего согласия. Нет камер только в комнатах личной гигиены и в спальнях. Исключение спальни с юными девушками. Они под надзором постоянно. А у любительниц пошалить раздолье полное. Вот бы наших малолетних шлюшек из техакадемии сюда - прикольные бы гифки получились.

   На этот раз и самой девушке стало ясно, что она сболтнула лишнего. Попробовала исправить положение:

  --Ребята, вы ничего такого не подумайте. Я просто хотела развеселить нашего больного.

  Но смущение не покидало ее. Под предлогом, что хочет попить водички, Лена выскочила из палаты. Поднялся и Виктор.

  --Пойду и я. Ты поправляйся. Надо подумать как попасть домой. Загостились мы. Осторожно пожав руку парню, поспешил к выходу.

   * * *

   --Эй, пришлая! Ты не передумала идти на смотрины человеческой глупости?

  Лена оглянулась на задорный голос и приветливо помахала рукой высокому белокурому, как сама, парню.

  --Ни в коем случае! Сейчас идем.

  И уже обращаясь к Виктору, предложила:

  --Пойдем с нами. Сергей приглашает в музей чертовщины. Обещает показать таких страшилок, что на своих ногах из музея не выйдем. Ты как?

   Подошедший парень искренне рассмеялся:

  --Кто же с нами пойдет, если ты даже на меня страх нагоняешь своими пояснениями. Хотя там на самом деле жутко.

  Парень представился Виктору и пояснил:

  --В музее собраны экспонаты человеческих и животных мутаций в результате неумеренного, а иногда преступного любопытства ученых. Решайтесь. Уверен, вам будет интересно.

   Виктор согласился, не колеблясь ни секунды. Во-первых, ему не хотелось оставлять девушку, которая все больше и больше занимала его мысли, наедине с этим улыбчивым и симпатичным парнем. А во-вторых, ему и в самом деле очень хотелось побывать в музее. Он уже слышал о нем от своих новых молодых товарищей по учебному центру. Единственное, что его смущало, это возможная потеря большого количества времени: музей находился на другом конце города. Но оказалось, что Сергей уже вызвал транспорт.

   Не прошло и пары минут, как к остановке, плавно паря над полотном дороги, "приплыл" небольшой вагончик. Едва успел он опуститься на землю, боковые прозрачные стенки раздвинулись и с транспорта не спеша вышли немногочисленные пассажиры. Сергей пригласил своих попутчиков войти внутрь. Прозрачные стенки тут же сдвинулись и вагончик тронулся с места, быстро набирая скорость.

   Перемещался он настолько плавно и бесшумно, что, если бы не мелькание за окнами, движение вообще бы не ощущалось. При этом скорость была достаточно высока. Виктор даже не успел толком расспросить Сергея о принципе движения, заложенного в транспорт. Их попутчик бы настолько занят Леной, что отвечал на его вопросы невпопад. Однако Виктор не отставал с расспросами, чем, было видно, сильно тому досаждал.

   Раздосадованный, что его отвлекают от понравившейся девушки, Сергей хмуро пробурчал:

  --Если бы ваше общество серьезно хотело развиваться, то такой транспорт мог появиться еще в ваше время.

  Но видя настойчивость и искренний интерес Виктора, разговорился.

  --Мы использовали догадки ученого вашей поры Николы Теслы о том, что электричество можно брать, концентировать и преобразовывать в энергию в любом месте. И для этого не надо никаких сложных устройств. Дополнили более поздними разработками ученых-энтузиастов, которые научные институты вашего времени почему-то с большой поспешностью списывали и прятали в архивы, и дело пошло. Одна магистраль находится под полотном дороги, другая - непосредственно в транспорте. Мощность регулируется автоматически, в зависимости от вместимости и грузоподъёмности. Вместе два проводника создают гравитационное напряжение, нужное для движения. От пассажира или работника требуется только одно - задать конечную точку движения.

   Виктор не сдержался и воскликнул:

  --Так просто!

  --Любая сложная проблема после ее решения не выглядит больше сложной.

  --Мне так не кажется. Прокладку таких энергоемких каналов под землей вряд ли можно назвать легким делом.

  --Ах, вот вы о чем? Но люди уже много веков приспособились прокладывать под землей канализации и водоснабжающие системы. Тут ничего нового изобретать не надо было. Кое-что, конечно, усовершенствовали. Зато сколько проблем город решил сразу! Общественный транспорт стал основным и одинаково доступным для всех. Это позволило разгрузить улицы, ликвидировать загазованность воздуха, сократить до минимума травматизм на дорогах. Экономическая выгода превзошла все ожидания. Потребность в жидком топливе практически снизилась до нуля. Опять же, дорожное полотно не надо постоянно ремонтировать. Его просто некому разрушать.

   В этот момент вагончик остановился и мягко опустился на землю. В него вошли еще несколько человек. Сергей тут же пояснил:

  --Наш транспорт полупустой, потому и остановился. Но он не отклонился от первоначально заданного нами маршрута. Если этим пассажирам нужно сойти раньше, вагончик остановится в нужном им месте и продолжит свой путь.

  --А если я вызову одноместный транспорт?- не унимался Виктор.

  --Делов-то! Укажешь конечный пункт, и транспорт доставит туда, куда задано.

   Петров хотел еще кое-что уточнить, но его собеседник, явно не расположенный на продолжение разговора, извинившись, повернулся к Лене. И сразу же его лицо посветлело, засветилось улыбкой. Виктора это еще больше напрягло. Лена и раньше ему нравилась, но он был увлечен доступными девицами, а точнее сказать, пассивно принимал их покладистость. А здесь, когда судьба свела его с девушкой неожиданно близко, он по-настоящему оценил внутреннюю искренность и чистоту этой белокурой хохотушки.

  --Но не ревновать же мне ее к этому парню из будущего,- думал он.

  Но тут мелькнула мысль, которая напрочь испортила ему настроение:

  --А вдруг она решит не возвращаться?

  Тем более, что он еще и сам не до конца верил в то, что возвращение возможно. А если и возможно, то где гарантия, что они попадут именно домой, а не в другой пласт времени?

   Тревожные мысли настолько овладели им, что в музей Петров шел без особого интереса. Но это состояние в момент изменилось, как только они увидели первый экспонат, открывавший экспозицию. Это был искусно выполненное законсервированное в прозрачной емкости подобие человека. Но какого?! С двумя головами! Причем одна змеевидная как бы выглядывала из-за спины и ехидно улыбалась. Две руки были покрыты густым волосяным покровом, а две другие, покороче, отсвечивали чешуей. Ноги ниже коленей густо поросли шерстью, а вместо ступней из-под шерсти торчали остроносые копыта. На табличке с аннотацией к экспонату было написано: "Предположительно это существо результат искусственной мутации человека эпохи толерантных отношений в радиационной среде".

   Казалось, после этого экспоната больше удивить посетителей ничто не сможет. Но это оказалось не так. Еще шаг, и, подсвечиваемое голубоватым светом, на них уже смотрело пучеглазое огромное существо с уродливым человеческим лицом, большими ушами-плавниками, длинными руками с перепончатыми пальцами. У него были могучие плечи, широкий таз и крепкий хвост, похожий на сросшиеся ноги, оканчивающиеся плавником.

   Встретившись с неподвижным взглядом чудовища, Виктор непроизвольно вздрогнул. Украдкой посмотрел на Лену. Девушка застыла с маской отвращения на лице. В это время их гид легонько дотронулся до нее и тихо сказал:

  --Пойдемьте. Впереди еще более интересные экземпляры.

  Лена от неожиданности испуганно вскрикнула, и, повернувшись к Сергею, рассерженно сказала:

  --Больше так не пугай. У меня сердце из груди чуть не выскочило.

  Сергей извинился и посоветовал так внимательно не всматриваться в чудовищ.

  --Сниться будут.

   Среди мелких экспонатов чудищ особенно поразили козленок с восьмью ногами, поросенок с двумя пятачками, тремя глазами и двумя ушами, лягушка с тремя головами на одном чудовищно раздутом теле и шестью конечностями.Нашлось здесь место и чупакабре, про которую ребята слышали еще в своем мире. Этот монстр наводил страх тем, что охотился на домашних животных и высасывал у них кровь до последней капли. А вот увидеть чупакабру довелось здесь. Это существо оказалось чуть ниже роста человека, которое, похоже, обладало внушительной силой и агрессией. Морда как будто слеплена с разных самых страшных чудовищ, с длинными клыками. Спина хищника буквально ощетинилась шипами, а туловище заканчивалось длиннющим хвостом.

   Еще один экземпляр скорее не пугал, а вызывал жалость. Это было нечто похожее на кота. У него было три глаза, два рта, два носа и четыре уха. Причем два уха больше смахивали на собачьи.

   В следующем разделе снова были размещены особи покрупнее. На некоторые экземпляры невозможно было смотреть без отвращения. Некое подобие человека с красноватым оттенком кожи на крепком теле, словно поджаренным на открытом огне, казалось вот-вот шагнет навстречу посетителям на полусогнутых ногах с необычайно длинными когтями. С темноватого угла выглядывало огромное животное, покрытое прочной черной, как смоль, чешуей с мордой крокодила и ногами коровы. Это животное было настоящим воплощением жуткого ночного кошмара, но на табличке надпись свидетельствовала, что это всего лишь мутировавший теленок.

   Очередной экспонат музея заставил молодых людей вздрогнуть от страха и отвращения. У животного были длинные зубы, короткие уши, приплюснутые к человекообразной голове. Массивное бледно-синее туловище опиралось на мощные задние ноги. Крепкий развитый таз указывал на мужские признаки особи.Зверь смотрел на посетителей неподвижным грозным взглядом.

   Девушка не выдержала первой. Она в ужасе вскрикнула и побежала к выходу из музея. Парни поспешили за ней, явно обрадовавшись, что появился повод покинуть это мрачное хранилище причудливых экспериментов природы и человеческой глупости.

   Отдышавшись, дружно упрекнули Сергея:

  --Ну и развлечение ты нам подкинул! В такие места надо с валерьянкой и нашатырем ходить.

  --А я и не обещал приятного времяпрепровождения,- парировал тот.

   Некоторое время шли молча. Каждый мысленно "переваривал" увиденное. Уж слишком глубокое впечатление оставило посещение музея. Молчание нарушил Сергей:

  --Этот музей правильно бы назвать музеем мутаций. В природе мало что происходит из подобного само собой. В основном это результат человеческой деятельности. Эксперименты с генетикой, химические и физические опыты, вторжение в природу, в животных и человека подчас дают непредсказуемые результаты. Они не сразу видны, но почти всегда оказываются плачевными. Сколько страшных последствий имеем только от скрещивания родственных особей и биотехнологических экспериментов с людьми и животными? Самое безобидное - изменение пигментации кожи. Ученые поначалу в восторге - есть новый вид, можно защищать диссертации, писать научные статьи. И никто не задумывается, что подобное проявление генетической аномалии только начало мутации и последующего вымирания вида. Так было, например, с появлением белого тигра.

  --А что с ним случилось?- встрепенулся Виктор.- По телеку показывали, что с ним все в порядке. Ученые не нарадуются.

  Сергей иронично-снисходительно посмотрел на парня.

  --Это не более чем благостная картинка для отчета о потраченных средствах. Насколько мне известно, уже в ваше время ученые столкнулись с появлением у белых тигров все большего количества болезней, которые они безуспешно пытались лечить. Мутации нельзя остановить, потому как повреждена иммунная система.

  --Так что же все-таки случилось с белыми тиграми?- заинтересовалась темой разговора Лена.

  --Исчезли как вид. Но к этому моменту они были настолько обезображены болезнями, что без сострадания на них смотреть было нельзя. Раздвоенное нёбо, деформации тела, утолщение лап...Стало заметным исчезновение природных инстинктов. Словом, зверь был обречен.

  --Ужас какой!- Девушку явно взволновала участь животного.

  --Настоящий ужас в другом. Этот и другие подобные случаи помогли ученым глубже взглянуть на проблему экспериментов на людях. В том числе биотехнологических при зачатии. Исследования выявили такую же зависимость, как и у зверей. Что, в частности, подтвердили и работы ученых наших медиков.

   Остальной путь до Молодежного центра молодые люди проделали молча, в глубоких раздумиях.

   * * *

   Проводив своих гостей, Павел Архипович надолго засиделся в своем кабинете. Двоякое чувство оставили у него собеседники. Он почти физически ощущал, что беседует с родственниками, далекими, но родственниками. С ними было легко и просто. Даже не верилось, что эти люди из прошлых веков. Умудренный опытом пожилой человек активно подключался к разговору. Демонстрировал умение легко анализировать услышанное и делать интересные выводы. Особенно, когда речь зашла о государственном устройстве.

   Кононенков уже знал о невеселом настроении Петра Никифоровича, с которым он покидал архив. Профессор Заднепровцев просил его в разговоре не очень педалировать тему прошлого:

  --Ему еще возвращаться домой. Иногда информация может стать непосильным грузом. Особенно в столь преклонном возрасте.

   Но удержать Петра Никифоровича от разговоров на тему государственного устройства было невозможно. Накануне он напросился с Заднепровцевым на предварительное обсуждение вопросов предстоящего Совета представителей. Так первое, что его удивило, малое количество этих самых представителей - всего двенадцать человек, имеющих решающее слово.

  --Уж очень келейно вы обсуждаете такие важные вопросы, как финансы. Не обделите ли какую-нибудь важную отрасль?- выразил он сомнение.

   Пришлось пояснять, кто никакой келейщины в таком подходе нет. На совещании присутствуют представители всех основных направлений экономики и служб региона. Они у себя накануне провели мониторинг всех возможных проблем, подсчитали сколько денег надо на их реализацию. Представили свои планы в головные центры. Здесь тщательно их изучили, сопоставили с финансовыми возможностями региона. И теперь осталось решить, что надо обязательно включить в план в целях развития, а с чем можно повременить.

  --А как же вы согласовываете свои планы с центральной властью?

  --А зачем их согласовывать? Мы их принимаем, мы за их выполнение и отвечаем перед людьми. Совет дважды в год отчитывается перед населением о расходовании средств и выполнении намеченного. Не справимся - нас просто в следующем же году заменят. С центральной властью мы контактируем только по тем вопросам, решение которых невозможно без ее участия.

  --А если денег на какой-нибудь серьезный проект в регионе не хватает?- не унимался Петр Никифорович.

  --Иногда приходится от чего-то отказываться. Но если проект действительно жизненно важный, обращаемся в общегосударственный фонд. Федеральные специалисты проверят наше обоснование, уточнят смету и дадут свое заключение. И только тогда Государственный Совет на своем ежегодном заседании решает выделить деньги или нет. На проекты общегосударственного значения средства выделяются безвозвратные, а на проекты местного значения - беспроцентные ссуды, которые надо будет погашать.

  --Но ведь государственный фонд не бездонный? С него нельзя бесконечно брать. Его и пополнять надо.

  --У государства множество ручейков, из которых складывается фонд. Доходы от использования богатств недр, лесов, морей, от экспорта промышленной продукции, технологий. И конечно же - отчисления регионов в виде налогов.

  --А как распределяется общественный фонд? Наверняка у центральной власти есть свои любимчики или регионы, где замешаны интересы друзей, родственников?

  --Честно говоря, если бы профессор не посвятил меня в историю функционирования вашей финансовой и политической системы, я не понял бы смысл вопроса,- снисходительно улыбнулся Павел Архипович, и стал обстоятельно рассказывать:

  - У нас все финансы подконтрольны Государственному Совету представителей, который состоит из представителей Советов всех регионов и Высшего федерального Совета. Каждый Совет - и региональный и высший состоят из тринадцати человек - двенадцати представителей и председателя. Собирается Совет на утверждение бюджета и других общегосударственных вопросов один раз в год. Система рассмотрения вопросов четкая и ясная. Поскольку повестка формируется и обсуждается в регионах заранее, особых задержек с принятием бюджета не бывает.

   Главное условие - решение должно поддержать большинство представителей каждого региона. В случае равенства голосов, решающим бывает голос Председателя Высшего Государственного Совета. Во всех других случаях должно быть большинство голосов делегаций всех регионов. Обычно хватает на обсуждение и принятие бюджета и утверждение нужных федеральных законов двух недель. И разъезжаемся по домам, дела делать. Высшему Совету остается только контролировать выполнение принятых решений.

  --Все действительно просто и логично! А зачем же мы тогда утворили такую громоздкую и неэффективную систему?- Петр Никифорович не усидел на месте, закружил взволнованно по комнате.- Дума, Совет Федерации, администрация президента, раздутое правительство, различные департаменты, неподконтрольный Центральный Банк, советы государственных компаний, банков. Все замешено на деньгах и процентах. Думские партии и те присосались к бюджету! Зачем все это? Сотни миллиардов, триллионы рублей на то, чтобы кормить бездельников?

   Кононенков сочувственно отозвался на столь бурный эмоциональный всплеск Иванова:

  --Вот именно поэтому мы отказались от таких громоздких и по-существу бесполезных структур. Какие бы слова о демократии, о народном представительстве не говорились в их защиту, мы четко понимали, что нужные определенной кучке людей законы и решения принимались исключительно руководителями этих структур. По сути, двумя-тремя фигурами. Противникам заготовленных решений даже слово не давали сказать. Им оставалось только кнопки нажимать. Кстати, эти сэкономленные деньги и идут в наши фонды бесплатных услуг населению.

   Сегодня Петр Никифорович выглядел особенно бодро, во взгляде читались задор, и решимость отстаивать свое мнение. Пришлых парня с девушкой и вовсе нельзя было отличить от сверстников. Высокий, хорошо развитый физически Виктор отличался разве что оригинальной, если не сказать чудаковатой для их времени, прической. Сзади и над ушами волосы были сострижены на "нуль", зато верх головы украшал короткий ирокез. И даже при столь необычной прическе лицо оставляло приятное и умное впечатление. Девушка буквально покорила хозяина кабинета красотой и веселостью нрава.

   Павел Архипович поинтересовался, хорошо ли они устроились, нет ли каких просьб или жалоб? Виктор ответил, что все вопросы решались настолько хорошо, что сложилось ощущение, что их здесь ждали. Какие уж тут могут быть жалобы?

  --Ну что ж, тем лучше,- удовлетворенно заметил Кононенков. И высказал желание услышать мнение гостей о том, что им довелось увидеть и узнать.

   Виктор снова опередил всех, поспешил задать вопрос, так или иначе волновавший каждого, как власть ухитряется бесплатно для людей содержать городской транспорт, обеспечивать бесплатное образование, здравоохранение, спортивные мероприятия и многое другое? Чтобы полнее получился ответ на этот вопрос Председатель Совета предложил заглянуть в прошлое. Сравнить два совершенно разных опыта за короткий период, близкий пришельцам - советский и последующий.

  --В первом случае многое из того, что есть у нас, было и тогда. Что же изменилось, почему государство отказалось от всех бесплатных услуг? В сущности ничего, кроме того, что к власти пришли другие люди. Они стали проводить такую политику, которая обогащала одних - маленькую кучку людей, и делала бедными и нищими других, но уже миллионы людей. Почему люди согласились на это, не знаю,- Павел Архипович пожал плечами.--Эти люди раз за разом стали отнимать у людей льготы, деньги. А, чтобы придать законность своим действиям, облекали их в законы.

   Переждав пока Петр Никифорович полнее разъяснит ребятам тонкости всех финансовых хитросплетений в их стране, продолжил:

  --Мы тоже не сразу пришли к тому, что имеем. Наши предки пробовали разные варианты общественного устройства, пока не остановились на нынешнем. Жаль, что многое из недавних веков от нас сокрыто, но один завет от предков мы получили ясный: строить государство по национальному, родовому признаку. Никаких самостоятельных республик внутри, никаких округов. Допустима только культурная автономия. Остальные законы общие для всех. Хотите жить вместе с государствообразующей нацией, присягайте, принимайте общий вектор развития. Нет - до свидания. Обособляйтесь. Ищите другое место на земле. Сейчас много мест пустует. Мы не хотим повторения истории, когда тебе наносят удар в спину. И знаете - дело пошло.

   В это время в кабинет принесли чай, напитки, легкие закуски. Разговор принимал непринужденный характер. Лена сразу воспользовалась ситуацией и задала чисто женский вопрос: как государство защищает права ребенка и матери? Кононенков улыбнулся, но от ответа не уклонился?

  --Дети - особая наша забота. И это не красивые слова. С момента рождения государство полностью берет на себя обязанность по обеспечению новорожденного ребенка.

  --А если отец или мать пытаются уклониться от воспитания?- не унималась девушка.

  --Государство не перекладывает заботы финансового обеспечения детей на родителей. Оставшемуся родителю одному не надо выбивать алименты на содержание ребенка. Установленная законом сумма сразу вычитается из заработка нерадивого родителя в бюджет. Исключаются всякие судебные разбирательства.

  --А если человек уклоняется от работы и с него нечего взять?

  --С государством шутки плохи. У него очень много инструментов заставить человека работать. Главное было добиться, чтобы на содержание ребенка, родившегося в любой семье, государство выделяло каждый месяц равную для всех сумму. Разделение начинается потом, в зависимости от того, где ребенок продолжает учиться. Если же пошел работать, то он сам способен себя обеспечить.

  --Вот куда надо приезжать рожать женщинам,- вклинился в разговор Виктор.- А то бегают у нас по судам годами, но от нерадивого родителя так ничего добиться не могут.

  --Это происходит исключительно из-за слабости контроля за исполнением законов, - выразил уверенность профессор. -А проще сказать, из-за никудышной или корыстной власти.

  --А у вас разве такое невозможно?

  Профессор возмутился:

  --Нет и еще раз нет! У нас исповедуется главный принцип справедливости: что заработал, то твоё. Он же распространяется и на людей, попавших в заключение. Сколько заработал, на такую сумму услуг получи. Оставшиеся деньги от вычетов за еду и другие услуги - смену белья, одежды, на санитарные принадлежности - зачисляются на карточку. Не заработал ничего - можешь в столовую не ходить. В обыденной жизни как? Заработал - купил покушать, одежду, заплатил за жилье, коммунальные услуги. Почему же, собственно, мы должны делать исключение для преступников? Привыкают, конечно, не сразу. Но голод - не тетка. Быстро исправляются. Кстати, такой подход позволил резко сократить преступность, а это в свою очередь дало возможность отказаться от лишнего количества правоохранителей, юристов, судей. Вот вам еще дополнительные деньги в общественные фонды.

   Заканчивая встречу Павел Архипович тепло попрощался с каждым. Заверил, в случае, если не получится с возвращением, или что-то не заладится в их мире, без внимания и покровительства они не останутся.

   * * *

   Вечером в комнате Лены раздался звонок. Экран засветился и на нем возникло грустное лицо Сергея.

  --Эй, пришлая! Мне тут донесли, что вы хотите сделать попытку слинять, иначе говоря вернуться в свое время. Это так?

  Девушка неподдельно удивилась:

  --Конечно, мы хотим попасть домой, но конкретно даже не начинали разговор на эту тему. А тебе кто закинул эту утку?

  --Неважно. Я о другом. Может останешься? Разве тебе плохо у нас?

   Разговор начинал приятно забавлять Лену. Спросила игриво:

  --А что это ты так печешься о моей персоне?

  --Вздремнул, очнулся и вдруг понял, что одна белокурая девушка может унести с собой в недостижимые дали моё отравленное тоской сердце...

   Лена заливисто рассмеялась. Ей явно льстило признание этого белокурого интересного парня. Заигрывающе ответила:

  --А ты приходи в гости. Верну тебе твоё сердце.

  Было видно как Сергей обрадовался приглашению. Он сразу засуетился и сбивчиво проговорил:

  --Я сейчас. Бегу. Дождись, никуда не уходи.

   И вскоре ввалился в комнату вконец запыхавшимся с огромной охапкой цветов. Было видно как такое количество цветов обрадовало девушку. Но она с деланной укоризной надула губки и игриво упрекнула:

  --Ах, как нехорошо! Ради одной трехсотлетней старушки оставить весь город без цветов.

  Сама тут же уткнулась лицом в букет, вдыхая его насыщенный душистый аромат. Потом бережно поставила в широкую вазу, оставив на столе несколько цветков.

  На молчаливый вопрос парня, который читался в его взгляде, ответила предложением погулять.

  --Сегодня вечер прекрасный. Тепло, тихо...Осень совсем не ощущается. А цветы только украсят вечер.

  Аккуратно собрав из них букет, направилась к выходу.

   На улицах города народу оказалось, вопреки ожиданию, совсем немного.

  Лена не преминула отметить это обстоятельство и предположила:

  --Наверное, в городе мало влюбленных. В такой вечер сидеть по домам преступление.

   Сергей хотел было пошутить, что горожане, видимо, опасаются встретить призраков далеких времен, но побоялся обидеть девушку, которая прочно завладела его чувствами. Вслух лишь сказал:

  --Боятся, что сердца их парней, как и моё, окажутся под прицелом твоей красоты.

   Не успели парень с девушкой пройти и сотню метров, как впереди показались мужчина с молодой женщиной. Они нежно держались за руки. Сергей сразу узнал в них свою старшую сестру Людмилу и Кирилла Мазурова. Их лица буквально светились счастьем. Сергей не преминул воспользоваться этим обстоятельством.

  --А вот и настоящие влюбленные. Скоро свадьба.

  --А ты что в городе все про всех знаешь?

  --Про всех нет. А вот, что моя сестра была несколько лет безнадежно влюблена в своего спутника, знаю. И что поженятся скоро - тоже.

   Познакомившись с Леной, Мазуров ту же предложил:

  --А почему бы нам не заглянуть в бар и не выпить по бокальчику легкого вина? Уж больно хорош вечер, не хочется зарываться в свои норы.- Не удержался, чтобы не пошутить: - Да и когда еще доведётся поднять бокалы с такой очаровательной трехсотлетней старушкой.

   Они поднялись на веранду, и Мазуров заказал четыре бокала вина.

  --Я не буду пить,- тут же предупредила его Людмила. На удивленный взгляд Кирилла только кокетливо пожала плечиками: - Нельзя.

  Мазуров не надолго задержал внимательный взгляд на женщине, шутливо пожаловался:

  --Вот так всегда, мужчинам приходится отдуваться за капризы женщин.

  Склонившись к подруге поближе, тихо сказал:

  --Я счастлив. С удовольствием выпью за вас двоих.

   Лена с Сергеем уже возвращались в спальный корпус, как встретили Виктора с Иваном. Они неспешно прогуливались и о чем-то увлекательном разговаривали. Увидели Сергея и Лену буквально в последний момент, когда те поравнялись с ними.

  --Чем так увлеклись?- спросила Лена и к огорчению Сергея, сразу же взяла под руку его соперника.

   Ответил Иван:

  --Виктор так увлеченно рассказывал о звездном небе, как будто впервые увидел его.

  --В это трудно поверить, но я и в самом деле по-настоящему увидел его впервые. Это мне глаза на небо открыли школьные уроки в "солнечном" классе.

  И тут же с горечью добавил:

  --Эх, не умеют в наших школах интересно преподавать! Совсем другими глазами на мир смотришь...

   Парни решили еще побродить. Предложили Лене составить им компанию. Девушка сразу же согласилась, чем еще больше огорчила Сергея. Он попридержал ее, подождав пока парни ушли вперед, попросил:

  --Дай слово, если у вас ничего не получится с переходом или что-то не заладится там, ты вернешься и выйдешь замуж за меня.

  --Сергей, ты что? Я же трехсотлетняя старуха, - попробовала шуткой сгладить возникшее напряжение девушка.- Здесь у вас столько красивых девушек! Я же видела с каким обожанием они на тебя смотрят.

  Но Сергей не отступал:

  --Я тебя люблю. Это я понял с первой встречи. И хочу услышать обещание, что в случае чего ты выйдешь за меня замуж.

   Лена оглянулась на парней. Их спины уже маячили на довольно большом расстоянии. И она, повернувшись к Сергею, почти торжественно произнесла:

  --Даю слово! А теперь давай прощаться, а то я ребят потеряю из виду.

  Сергей резко приблизился к девушке и крепко поцеловал ее в губы. С неохотой оторвался и тихо проникновенно сказал:

  --Желаю тебе счастья и помни - я люблю тебя!

   Когда Лена догнала ребят, они сразу же предложили навестить Петра Никифоровича.

  --Может и его удастся вытащить на прогулку.

   К их удивлению Иванов не только не спал. Он сидел на скамейке перед входом в жилой корпус и любовался звездным небом. Идея ребят прогуляться ему понравилась. Более того, он предложил добраться до стадиона и осмотреть то место, где им, возможно, придется сделать попытку вернуться домой.

   Вызвали транспорт и, отыскав кнопку с надписью "стадион", вошли в вагончик.

  -Транспорт чудо! Плохо, что мне не удалось до конца разобраться в схеме,- сожалея произнес Игорь.- Завтра попробую съездить к генерирующей станции и докопаться до истины.

   Стадион несмотря на позднее время был хорошо освещен. Неподалеку от баскетбольной площадки на спортивных снарядах разминались несколько молодых людей.

  --Вот настоящие спортсмены! - констатировал Петр Никифорович.- Любой шанс используют для тренировки. Эх, был бы помоложе, присоединился к ним.

  --А мы сейчас и так разомнемся. Видите, в углу площадки мяч лежит,- радостно вскрикнула Лена, и побежала за ним. Но не успела она его схватить, как мяч оказался в руках более быстрых Виктора и Игоря. Пока они делили мяч, к ним подошел Петр Никифорович и шутливо предложил:

  --А давайте-ка все вместе вот так с мячом пройдем между стоек под щитом.

  Все с азартом согласились. Обступив со всех сторон старика, с шутками направились к стойкам...

   ...Несколько минут все молчали, оглядываясь вокруг. Баскетбольная площадка под ногами была жалкое подобие той, на которой они только что стояли. Футбольное поле чернело поросшим колючим дедовником. Первый подал голос Виктор:

  --Блин, кажется получилось. Мы снова здесь.

   Но почему-то ожидаемой радости никто не ощутил. Постояв еще немного, стали молча расходиться. Только Лена спросила Петра Никаноровича:

  -- Может, вас проводить до дома?

  --Не надо. Я не тороплюсь. Пожалуй, еще маленько посижу на скамейке...

   * * *

   Возвратившись домой, Петр Никифорович не стал откладывать в долгий ящик обещание, данное новым друзьям из далеких веков, передать современникам все, что сам узнал и что увидел в ходе путешествия в будущее. И особенно чувствовал себя обязанным профессору Заднепровцеву, с которым успел по-настоящему подружиться. Тот надеялся, что знание о грядущих изломах всудьбе народов, позволит современникам найти решения проблем, которые хоть чуть-чуть смягчат более поздние трагические события.

   Иванов стал звонить и писать в различные государственные и общественные организации, научно-исследовательские институты и академии с предложением выступить с лекциями. Ему наотрез отказывали, когда узнавали тему будущей лекции. А когда он, проявляя настойчивость, добивался личной встречи с руководителями некоторых учреждений, его какое-то время вежливо слушали, а потом предлагали все рассказанное изложить в книге.

  --Сейчас время сенсаций,- говорили они,- ваша история будет нарасхват.

  А вслед непременно смотрели кто с сожалением, а кто и с откровенной насмешкой."Совсем рехнулся старик, - читалось на их лицах.- В иных мирах, видите ли, побывал! Меньше бы депрессантов глотал".

   Только в местной редакции телевидения заинтересовались его рассказом. Предложили создать цикл передач под названием "Город мечты из будущего". И даже записали несколько анонсных передач под общей рубрикой "Давайте помечтаем вместе": о государственном устройстве, городском транспорте, школьном и высшем образовании и медицине. Но в эфир передачи так и не вышли. Сбой получился после первого же выпуска о системе управления в государстве будущего. Еще на телеэкранах плавно скользили титры ведущих и авторов программы, как в студии раздался телефонный звонок. Звонил помощник губернатора.

  --Вы, что там - властью недовольны? Готовите бунтарей? - не размениваясь на приветствия, злобно прошипел он в трубку.- Губернатор вами недоволен.

  Телевизионщики попробовали было оправдаться:

  --Но ведь людям тема оказалась интересной. Рейтинг передачи сразу вырос.

  --Губернатору нужен другой рейтинг. Покажите преимущества его управления. Или вам надоело получать деньги из государственной казны?

   Больше оправданий помощник не слушал, отмахнулся как от назойливых мух. Но и трубку выключать не спешил.

  --Мы тут посоветовались и вот что решили. Подошлите-ка этого старика-фантазера к губернатору. Я ему пропуск закажу на пятницу. Ближе к вечеру. Когда вся чиновничья рать навострит лыжи домой. Губернатор уделит вашему путешественнику минут десять-пятнадцать.

   Петра Никифоровича наоборот воодушевила возможность встретиться с губернатором. Он стал тщательно готовиться к беседе. Основные моменты из того, о чем хотел сказать руководителю региона, чтобы не забыть, изложил в памятной записке. Сожалел только, что молодых "академиков", побывавших в будущем вместе с ним, не пригласили на встречу. "Они бы больше рассказали. У них глаз острее и восприятие происходившего там, за гранью времени, куда посвежее, чем у него,"- подумал Иванов. И решил исправить ситуацию, навестить ребят в учебном заведении и от себя пригласить их на встречу.

   То, что он узнал, повергло его в уныние. Виктор и Лена после своего возвращения сразу же завладели вниманием студентов. Охотно рассказывали о своих приключениях. И все бы хорошо было, но однажды разговор зашел об образовании. И тут Виктор, не сдержался, и сказал, что в академии дают знания не для завтрашнего дня, и даже не сегодняшнего, а скорее для вчерашнего. И добавил:

  --Нашим преподавателям самим бы неплохо сначала подучиться правильной постановке учебного процесса. Да и знаний не мешало бы поднакопить побольше, а не только деньги драть со студентов.

   Этот разговор быстро дошел до руководства Технической академии. Обоим студентам тут же вменили в вину беспричинный длительный пропуск занятий. В приказе по отчислению их обозвали злостными прогульщиками и приказали немедленно освободить общежитие.

   Виктор и Лена переживали сильно. В один из хмурых осенних дней пришли на баскетбольную площадку стадиона. Они отдавали себе отчет, что если и состоится переход, то вовсе не обязательно попадут туда же, где были. Но здесь их больше ничто не держало. Оба бывшие детдомовцы, родители или погибли или затерялись в лихие годы безжалостной шоковой терапии ельцинской поры. Парень и девушка, взявшись за руки, решительно шагнули вперед.

   Состоялся ли переход в другую реальность, никто не знал. Но больше ни в академии, ни в общежитии Виктора и Лену не видели.

   Еще более трагичной оказалась действительность после возвращения для Ивана Ледогорова. Не успел он переступить порог общежития, как к нему поспешила двоюродная сестра Ольга. Она поджидала его прямо в холле с самого утра. Увидев Ивана сначала обрадовалась, а потом залилась слезами:

  --Наговорили мне тут, что ты пропал куда-то. Думала не дождусь. А дома трагедия. Погиб на работе твой отец. А два дня назад, едва успев похоронить мужа, умерла и мать.

   Иван почувствовал как у него подкашиваются ноги. Прислонился к подоконнику и, собравшись с силами, спросил:

  --Как это случилось?

  --Последние дни я все время была с твоей матерью. Помогала, чем могла. Так она рассказывала, что Леонид незадолго до трагедии получил уведомление об увольнении с работы. А ему до пенсии еще два года осталось. Он все время сетовал, как они будут жить без денег, чем кормить семью. Тебя еще учить надо. И когда поехали на очередной вызов для устранения аварии, беда и случилась. Леонид упал на провода высокого напряжения. Буквально сгорел на тех проводах. Мать говорила, что он сам бросился вниз. Устал бороться с несправедливостью жизни. Очень боялся быть нищим.

   Ольга вытерла платочком слезы и подняла глаза на Ивана:

  --Ехать тебе домой надо. Хоронить мать... Да и за домом присматривать надо.

  Где он пропадал так долго Иван однокурсникам так и не сказал. Он молча собрал свои нехитрые пожитки, книги, тетради и уехал. В академию он больше не вернулся

   * * *

   Губернатор принял Петра Никифоровича радушно. Сразу предложил на выбор чай или кофе. Пока подавали угощенье, посетитель скользнул взглядом по кабинету. На стене за спиной губернатора висел портрет президента. Выглядел он молодо и бодро. Мебель, ковры, подставки под сувениры и декоративные безделушки все было в тон, создавало спокойный гармоничный фон.

   Поколебавшись немного, оценивая взглядом возможности пожилого человека, хозяин кабинета с улыбкой добавил:

  --А может по маленькой пропустим перед чаем? Рабочий день позади, можно малость встряхнуться. Да и вы какой-то весь взъершенный. Устали, наверное?

   Петр Никифорович отказался. Памятуя, что губернатор может уделить ему совсем немного своего драгоценного времени, торопился приступить к разговору. А свой вид объяснил просто:

  --Не в самое лучшее время я, видимо, пришел. Меня чуть не смела с лестницы толпа чиновников вашей администрации. Домой спешили.

  На лице руководителя тенью промелькнуло легкое разочарование.

  --Ну что ж, нет так нет, не буду настаивать. Тогда пейте чай и начинайте рассказывать, чем вас удивило будущее. Кое-что я уже знаю из телевизионной передачи. Вы весьма увлекательно рассказывали о своих фантазиях и приключениях.

   Пытаясь скрыть иронию, отвел от посетителя взгляд, спросил:

  --Кстати, писать не пробовали? Увлекательное чтиво могло бы получиться. Фантазии вам не занимать.

   Прежде чем дотронуться к чашке с чаем, Петр Никифорович опасливо и, не скрывая восхищения, рассматривал ее. Она была настоящим произведением искусства. Тонкие изящные золотые узоры особенно красиво оттеняли нежный изумрудный фон тонкого фарфора. Губернатор заметил нерешительность посетителя, встал со своего места, и, присев напротив, радушно предложил:

  --Да вы пейте, пейте. Чай любит, чтобы его пили горячим.

   Пододвинул поближе к нему вазочку с печеньем.

  --А я вот люблю побаловаться чайком с сухариками. Не хотите попробовать?

   Отпивая мелкими глотками чай и слегка улыбаясь, губернатор как бы мимоходом поинтересовался:

  --Так как вы попали в другой мир и вернулись? Такое еще никому не удавалось. Может все-таки без стимуляторов не обошлось?

  Петр Никифорович хоть и заметил иронию в словах хозяина кабинета, но постарался пропустить ее мимо ушей. Он уже привык к подобным намекам.

  --Если бы я побывал там один, можно было думать что угодно. Нас там было четверо.

  --Да вы что!- искренне удивился губернатор.- И кто же эти трое другие?

  --А вы разве не слышали об исчезновении студентов Технической академии?

  --Слышал что-то краем уха. Но мне доложили, что это были какие-то молодежные разборки. Девушек вроде не поделили...

   Петр Никифорович сделал протестующий жест.

  --Ничего подобного! Молодые люди попали в будущее раньше меня. Я последовал за ними, используя их методику, и там мы встретились.

   Разговор мало-помалу налаживался и все больше увлекал губернатора. А вскоре он и вовсе слушал путешественника буквально раскрыв рот. И даже заволновался, когда Петр Никифорович стал рассказывать о неприятностях, которые ждут государство впереди. И что начало этой трагедии закладывается именно в настоящее время. Разрушать его будет не внешняя агрессия, а ненасытность и алчность власти, ее некомпетентность, неумение увидеть перспективу, заглянуть дальше своего носа, и главное - отсутствие всякой национальной идеи.

  --А потом начнут действовать еще и внешние факторы, - передохнув немного, продолжил свой рассказ Петр Никанорович.- Там, в архиве, при работе с документами, очень четко вырисовывается картина будущего. Даже странно, что современные политики не видят этого! Более того, своими решениями потворствуют разрастанию и укреплению негативной тенденции.

   В это время губернатор взглянул на часы. Пришло время волноваться посетителю. Он боялся, что не успеет рассказать главного. Но губернатор успокоил его:

  --Рассказывайте, не торопитесь. Я только сделаю один звонок.

  Сказав буквально два слова в телефонную трубку, что задержится, снова весь превратился во внимание. Петр Никифорович вскоре поймал себя на мысли, что излагает последующие события истории словами Заднепровцева.

   Профессор считал, что главным бедствием станет перерождение европейских наций. Особенно остро этот процесс проявится в Германии и странах Брюссельского круга. Постепенно пришлые народы, вынужденные переселенцы последнего времени начнут вытеснять местные кадры на производстве, все чаще занимать ответственные посты в государственных структурах. Продавливаемые ими решения порождали недовольство в политических элитах. Сначала редкие всплески брожения от несправедливого перераспределения национальных благ постепенно перерастут в опасную напряженность. А со временем "котел" закипит по-настоящему. Образумить новых "гуннов" будет некому. Они снова обратят свой взор на Восток. К этому их будут подталкивать и внешние силы.

   Первыми включатся и активно поддержат этот процесс Польша и прибалтийские страны. Возникающие сомнения о возможной опасности для них и целесообразности такого шага, гасились успокаивающими речами и заявлениями об общих абстрактных глобальных интересах могущественным заокеанским союзником . Со временем эти интересы приобретут конкретный смысл. Особенно, когда к набирающей размах международной заварушки присоединиться Украина.

   В правящей же элите страны, вместо того, чтобы готовиться к отражению опасности, открыто станут проявляться серьезные разногласия. Многие станут настаивать на том, чтобы сдать страну. В их числе будут и высокие государственные и военные чины. Раскормленные безудержным воровством и коррупцией они озаботились лишь тем, как сохранить собственные капиталы и не лишиться зарубежной собственности и бизнеса. В некоторых крупных городах национальные диаспоры вместе с нелегалами мгновенно вооружились и заявили о своих интересах.

   Приказа на ответный массированный удар из центра так и не последовало. Пришлось командование в свои руки брать младшим по рангу командирам. Но, к сожалению, времени было упущено много. Многие из высших чинов в возникшей суматохе успели улизнуть, но главные виновники все же понесли наказание. Двоих вообще казнили прилюдно. Они, оказалось, давно были в сговоре с мировой финансовой закулисой. С огромным усердием распродавали собственную страну.

   Петр Никифорович перевел дух и подытожил:

  --Трудные времена надолго затянулись. Но что, конкретно, впоследствии происходило со страной, доподлинно неизвестно. Документов той поры сохранилось мало. Страна выстояла и сохранила единство, это главное. Только заслуга в этом исключительно других поколений. Нашему же поколению гордиться нечем.- И добавил, обращаясь к губернатору:

  --Неплохо бы донести до правительства и президента хоть часть из известного истории. Еще, наверное, можно что-то поправить.

   Губернатор, который был полностью захвачен рассказом, непроизвольно передернулся как бы стряхивая с себя оцепенение, неторопливо встал. Медленно прошел на свое место. И когда старик уже не ждал от него никакой реакции, заговорил бесстрастным голосом:

  --Кому я расскажу это? Кто меня слушать будет? Кучка хапуг, дорвавшаяся до власти и вцепившаяся в страну мертвой хваткой? Тем более, что их поддерживают такие мировые структуры, что вам в дурном сне не приснится. Эту машину воровства и нравственного упадка уже ничто, похоже, не остановит. Тут особым провидцем не надо быть. Машина разрушения была запущена с ельцинского переворота. А теперь только механизм чистят и смазывают.

  --Вы это понимаете и служите?- Иванов аж вскочил со стула.

  --Конечно, понимаю. Но что толку от этого? Откажусь я - придет другой. Как было до меня, так будет и дальше. Политика делается не здесь. Она делается даже не в Кремле. Это раньше в Кремле все решалось. Даже мировые проблемы. А сейчас деньгами сплелись такие нити, связавшие все структуры власти в одно большое гнилое болото, где топятся любые идеи и здравый смысл о развитии. В том числе и в других странах.

   Признание губернатора окончательно добило старика. А последняя фраза отчетливо показала всю тщетность его усилий.

  --Вы, конечно, понимаете, что я вам ничего не говорил из того, что от меня услышали, - заговорщицки доверительно произнес он, провожая посетителя до двери.- Вот помочь вам добраться до дому, это в моих силах.

   Уходил Петр Никифорович в крайней степени угнетенном состоянии. Спустившись к выходу почувствовал себя и вовсе плохо. Ноги совсем не держали. "Зря отказался от помощи, предложенной губернатором",- подумал он. Это было последнее, что старик помнил.

   Дежурный полицейский чин вызвал "скорую помощь" и сообщил о произошедшем губернатору. Тот позвонил главврачу и попросил сделать все возможное, чтобы поднять на ноги его недавнего посетителя.

   Главврач лично примчался в больницу, где поместили старика. Он лежал в просторной палате один под капельницей. Услышав шаги вошедшего, скосил в его сторону глаза.

  --Ну как дела, путешественник?- бодро заговорил врач.- Мы вас быстро поставим на ноги, не беспокойтесь. Губернатор просил организовать для вас особый уход. Так что не подкачайте, держитесь.

  Петр Никифорович выдавил из себя некое подобие улыбки, ответил:

  --А я и держусь, только зачем - не понимаю.

   Даже скупой улыбки оказалось достаточно, чтобы главврач рассмотрел у пациента белый ряд молодых зубов. В недавнем прошлом он практиковал в стоматологии и очень удивился, увидев у старика идеально белые и красивые зубы. Заинтересованно спросил:

  --Где вставляли такие шикарные протезы? Бешенных денег, наверно, стоили?

  --Мне их там, в том мире, поставили бесплатно,- собравшись с силами, ответил Петр Никифорович.- Это тут, у вас все на деньги меряется.

  --Ну вы напрасно так о нас, напрасно,- обидчиво отозвался главврач.- Вас же мы лечим бесплатно? Положили в лучшую палату. Другим такие привилегии и не снились. Губернатор сам позаботился.

   Уже уходя, еще раз вернулся к заинтересовавшей его теме:

  -- А зубы у вас, старина, очень классные! Может, все-таки поделитесь, где такие протезы делают?

  Больной демонстративно отвернулся к стене.

   * * *

   Выписавшись из больницы, Петр Никифорович снова стал подолгу просиживать на старой скамейке. И хоть колени после вмешательства врача из будущего больше не тревожили, ходить бесцельно он не любил. Безрадостные мысли все чаще одолевали старика. Надежда, что он сможет донести до широкого круга людей вести об опасности, грозящей стране, не оправдалась. На десятки отправленных писем в разные инстанции не получил ни на одно ответа по-существу. В некоторых же сквозила явная насмешка, назывались адреса специальных медицинских учреждений, где он мог бы "поправить здоровье".

   И только из одного учреждения позвонили на домашний телефон. Строгий, но вежливый голос предупредил, что больше писать никуда не стоит. И сухо произнес:

  --Мы с вами свяжемся.

  Петр Никифорович не на шутку взволновался.

  --Когда вас ждать?- только и успел спросить. Но его слова были уже в пустоту. На том конце провода, трубку положили.

   Но спустя несколько дней к нему в квартиру позвонили.

  --Мы по вашему письму, - представились вошедшие молодые парни. - Ставьте чай, мы с тортом пришли.

   Когда все формальности гостеприимства были соблюдены, чай выпит, парни обратили свой взор на хозяина дома:

  --Ну, а теперь рассказывайте как вам удалось проникнуть в будущее. И главное - вернуться.

   Доброжелательный тон гостей настраивал на душевный откровенный разговор. И Петр Никанорович подробно поведал им все с того момента, как с баскетбольной площадки исчез первый студент. Парни слушали, открыв рты, не перебивая. А потом спросили:

  --А показать на месте, как все происходило, можете?

  --Конечно! - оживился хозяин дома.- Пойдемте хоть сейчас.

  --Нет, нет! Сейчас не надо,- остановили его парни.- В другой раз. Тем более, что вы "там" уже были, а нам не к спеху. Вы черкните нам схемку вашего маршрута на бумаге и вспомните, может, какие-нибудь слова произносили в момент перехода вслух или мысленно? Типа: сим-сим, откройся

  --Ничего подобного! Конечно, о чем-то я, конечно же, думал. Даже скорее всего думал. Возможно, о том, стоит ли мне, старому человеку, рисковать. Возможно, о семье, о детях. Сейчас трудно вспомнить.

   Гости, собираясь уходить, настоятельно посоветовали все же вспомнить о всех мелочах и записать на бумагу.

  --А мы навестим вас еще раз,- пообещали они.

   Но время шло, а больше никто не приходил. Был короткий звонок. Знакомый молодой голос спросил, вспомнил ли он что-нибудь новое. Услышав отрицательный ответ, разочарованно произнес:

  --Ну что ж, видимо, не судьба мне попасть в будущее.

   Петр Никифорович связал это огорчение с неудачной попыткой молодых людей самостоятельно проникнуть в будущее. В окно он видел, как в прошлый раз парни, сверяясь с нарисованной им схемой, по одному повторяли его маршрут по баскетбольной площадке. Но многократные повторения результата не дали. Исчезновения не произошло. Отзвонившись кому-то по мобильнику, они вскоре покинули стадион.

   Осень все больше и больше давала о себе знать. Деревья рядом со скамейкой почти совсем оголились, усыпав все вокруг яркой оранжевой и желтой листвой. Холодный порывистый ветер перемежался противным мелким затяжным дождем. Спортсменов на стадионе уже давно не было видно. Сегодня ветер еще больше усилился. Падающие листья с шуршанием катились под его напором по беговой дорожке пока не скатывались на обочину и запутывались в высокой влажном бурьяне.

   Петр Никифорович изрядно продрог, и уже собрался было покинуть свою любимую скамейку, как увидел неторопливо идущих по тропинке через стадион двух крепких молодых людей. Они непринужденно разговаривали о чем-то, иногда взрывались смехом. Но от их крепких фигур непонятно почему повеяло угрозой. Старик хотел было встать и уйти, но вдруг сзади нему на плечи легли тяжелые руки. Голос за спиной произнес:

  --Сидите тихо, если не хотите неприятностей.

   Это окончательно подкосило силы старика. Он обмяк. В следующее мгновение Петр Никифорович почувствовал, как в шею вонзилось что-то острое. Боли не чувствовал. По телу тут же стали разливаться тепло и спокойствие. Последнее, что старик услышал, были слова:

  --Старый козел вздумал нам голову морочить своими путешествиями и предсказаниями. Вот пусть теперь и путешествует в иных мирах. Вечно...

  11.08.2018г.

  г.Смоленск *Все совпадения в названиях

   считать случайными