Пожар (СИ) [Николай Кириллович Мамойко] (fb2) читать постранично

   *Николай Мамойко

   ПОЖАР

   ---Повесть---

   Михаил Шведов спал глубоким сном, когда самолет стал падать. Потому ему не пришлось, как другим пассажирам чехословацкой "Элочки", пережить испуг и гнетущее волнение за те недолгие минуты, когда стало ясно, что с самолетом что-то случилось, и до момента, когда, задев первые вершины деревьев, он буквально стал рассыпаться на части. Михаил проснулся от резкого удара по лицу кедровой веткой с уже сформировавшимися шишками. И ощутил, что продолжает скользить вместе с креслом самолета по кроне дерева вниз.

   Судя по всему, кресло и спасло его от верной гибели. Вот что значить не пренебрегать инструкцией! Хотя пристегнутым к креслу он остался из-за невероятной усталости. До взлетной полосы, наспех проложенной в соседнем районе еще в советские годы, он на каком только виде транспорта ни добирался: и на ездовом олене, и на машине, и на вездеходе, и снова на машине. Преодолел, как минимум, километров четыреста. И потому, войдя в салон самолета, сразу же буквально ввалился в кресло на последнем ряду. Чтобы его не тревожили, пристегнулся ремнем и провалился в глубокий сон.

   Прежде чем удариться о землю, кресло с человеком многократно самортизировало о вершины кедровника, а после еще раз о мелкий, но упругий кустарник, пробившийся через толстую подушку мха. Потом наступила звенящая тишина. Постепенно к Михаилу пришла способность воспринимать произошедшее. Испуга не было. Но то, что он ощущал, было еще хуже. Было отчаяние! И оно становилось все сильнее по мере того, как понял, что не знает, где находится, и сможет ли он вообще двигаться. Все тело болело, с лица и рук стекала кровь.

   Вскоре по кронам деревьев прошелестел ветер и пошел дождь. Михаил понял, что больше оставаться в полуразвалившемся кресле не может. Но в то же время боялся сделать малейшее движение. Опасался, что ноги и руки сломаны - так они болели. Особенно левая рука. Но, высвободив ее из плена примятого хмызняка, убедился, что все не так уж и плохо. Рука сильно болела, но пальцы двигались хорошо и дополнительной боли не доставляли. Так же, не торопясь, попробовал освободить одну ногу, потом вторую, и убедился, что переломов ему удалось избежать. Самое большое, что могло быть, это трещина в правом бедре. Мужчина попробовал подняться и сделать несколько шагов. Получилось. Только двигаться он смог с большим трудом. Но куда идти? Тем более, дождь заметно усилился и резко похолодало.

   Припадая на ногу, Михаил попробовал найти укрытие от дождя под кроной молодого кедра. Но это мало помогло. Дождевые капли всё чаще стали скатываться с ветвей за ворот. Внимательно огляделся вокруг. Ничего, что напоминало бы о трагедии, не увидел. Понял, что части самолета и тела пассажиров разбросало на большой площади. Решил, что неплохо бы хоть что-то найти из одежды или еды. От одной мысли о возможно предстоящем долгом скитании по тайге ему сильно захотелось есть и стало холодно.

   Подобрав один из подходящих сломанных сучьев, приспособил его под костыль. Определив по траектории падения кресла направление полета самолета, припадая на правую ногу, двинулся на поиски груза и останков людей. Теплилась надежда, что кто-нибудь еще, кроме него, выжил. Может, кто сильно ранен и ему нужна помощь? Одновременно присматривал место, где бы можно укрыться от дождя и осмыслить план дальнейших действий.

   Начинало темнеть, когда Михаил обнаружил первые признаки крушения самолета. Это были незначительные детали от крыльев и хвостовой части. К этому времени он сильно устал и вымок. Нога нестерпимо болела. Каждый шаг давался огромным усилием воли. До Михаила стало доходить, что он выбрал неправильное направление. Мелкие осколки свидетельствовали о том, что, обходя буреломы и завалы, он отклонился от возможного сектора разлета деталей.

   Но корректировать направление сил уже не было. Надо было определяться с ночлегом. Внимательно огляделся вокруг и, не увидев ничего подходящего, что могло бы послужить укрытием, в отчаянии прислонился к стволу дерева и, обхватив голову руками, заплакал. Слезы соединялись с каплями дождя и бороздками стекали по лицу на подбородок и далее по шее и скрывались под одеждой. Пришло ясное осознание, что это конец его недолгой жизни. Он не отрываясь спиной от дерева, обреченно медленно сполз на землю и затих.

   Сколько он так просидел, Шведов не знал. Дождь перестал. И только ослабевший ветер лениво продолжал шелестеть кронами деревьев. Откуда-то враз появились комары и мошкара. Назойливыми стаями они стали кружиться над ним. И