Рабыня дракона [Клик Квей] (fb2) читать онлайн

Предвестница. Рабыня дракона

ЧАСТЬ СЕДЬМАЯ: ПОД ОСАДОЙ

Королевство Шарджа запомнило 983 год. Когда зимние холода прошли, к берегам столицы причалил Дракон. Несокрушимая армада тысячи кораблей встала в порту, а еще много тысяч судов взяли все водные границы в опал. Из этого кольца окружения невозможно было выйти, да и бессмысленно бежать.

Флот встал намертво, и время остановилось. Только через две недели королева позволила советнику пойти на переговоры с безмолвным противником, но ситуация чуть не вышла из-под контроля. Советника убили, что послужило возможному акту агрессии, но королева не рискнула ответить нападением. Впрочем, отвечать было нечем. Южный, западный и восточный фронт оберегали границы своих земель, а в флот куда-то исчез.

Вот уже месяц флот Дракона стоит у берегов, не позволяя никому сделать лишнего шага. В городе начались смуты, которые были подавлены королевой. Это восстание люди запомнили! Пока дворяне пытаются как-то предотвратить очередной бунт, все ждали первой спички, которая разожжет пламя войны. Осталось гадать, кто же сделает первый шаг…

Свет в небе

Танцуя, герцогиня гордо держала подбородок, стараясь не вызвать к себе еще пущие взгляды, которые приходилось ловить весь вечер. Этот зал, переполненный дворянами, разбудил в ней прекрасного лебедя, мечтающего об этом всю свою жизнь.

Герцогиня Алекса Масур

Лишь вспышки в небе привлекали к себе внимание гостей, отгоняя легкую истому у собравшихся дворян. Стоило бы попривыкнуть к таким вспышкам, они ведь стали частью жизни столицы. Прибывшая империя еще не вышла на берег, хотя прошло почти полгода. И у всех в голове звучал только один вопрос — зачем они сюда прибыли и чего хотят?

Герцог Масур пригласил этих людей, чтобы как-то разбавить ужасные будни столицы. Вот уже два месяца никто не думал устроить бал в чью-либо честь. А окончание строительство семейной усадьбы, стало прекрасным поводом собрать всех желающих. Пока сам герцог прибывал в долгой дороге, хозяйкой вечера стала герцогиня. Таким неприятным образом, первый собранный бал герцогини обернулся настоящим кошмаром. Она редко посещала балы, а тут должна была принять гостей, рассадить их, устроить все по высшему разряду, но при этом не переборщить. К счастью, гости тоже повели себя достойно. Стоило только открыть тридцать бочек вина и пригласить лучших музыкантов столицы, как все стали веселиться. Вот только веселье дворян сильно отличается от того, к чему привыкла герцогиня. Никто не крутит хороводы, не упивается в дрова сразу по прибытию в гости, а главное все как-то скучно.

Четвертая вспышка уже не так напугала людей, а танец, к счастью закончился, и герцогиня смогла проститься с бароном Куик. Исполнив реверанс, герцогиня улыбнулась барону, приняла от него поцелуй в щеку и отправилась к гостям. Сухость во рту нужно было срочно чем-то смочить, поэтому Алекса поднялась на балкон и вышла на свежий воздух. К ней сразу подошел слуга, который предложил выпить.

— Прекрасный вечер, герцогиня, — отметил Жак де Оран, сделав это весьма элегантно и крайне любезно. Кузен мужа сегодня пришел в полном параде, облачившись в черный тулуп с позолотой узоров на груди и воротнике. В отличие от герцога, который обещался приехать через неделю, Жак давно потерял весь смысл жизни. Черноволосый усач все время тратит на работу в лаборатории, а делает это только в серых штанах.

— Благодарю вас, наставник, — любезно ответила Алекса, — есть какие-то новости о нашем общем друге?

— Сложно что-либо сказать на данном этапе, — отметил Жак де Оран, подойдя ближе к периллам балкона. — Вы ведь понимаете, — нашептал он, — что наш подопытный не протянет до конца года?

— Мои планы разрушила империя, наставник, — стиснув зубы, напомнила герцогиня. — А еще одна общая знакомая шлюха, не хочет выбрать короля и завести потомство. Я уже не представляю, что мне сделать, чтобы наш общий друг продержался еще год другой.

— Вы затеяли очень опасную игру, но позвольте напомнить вам об одной истине, которая плюет на правила, рамки и этикет. Это называется биология. Жизнь приходит и уходит, герцогиня. Ни вам, ни мне и даже королеве не сломать этот замкнутый круг. Дитя умрет до конца года, как бы вы не старались.

Глядя вперед, герцогиня могла насладиться прекрасным видом своего сада, который расположился перед фасадом имения. Но ни фасад, ни высокие стены, не интересовали Алексу. Её взор устремился дальше, к самому горизонту, где разлилось волнительное море, усыпанное кораблями империи. Пока люди содрогались от могущества императора, герцогиня видела дракона, способного ей помочь.

— Лишь руку протяни… — промолвила она, стараясь скрыть улыбку.

— Можно узнать, что вы задумали? — спросил Жак де Оран.

— Когда этот скучный бал закончится, я отбуду из столицы на несколько дней, чтобы найти свое сокровище. Вам, кузену герцога, дарована честь, проследить за порядком в фамильной усадьбе Масур.

— Я выполню свою задачу. Позвольте спросить, куда вы направляетесь?

— Домой…

***

В просторной спальне герцогини нет места лишнему. Все разложено по своим местам и каждая деталь важна. После приема, когда гости разошлись, Алекса вернулась в покои и, присев за столик с зеркалом, принялась за себя. Следует избавиться от тяжелых украшений перед сном, а еще нужно смыть косметику, которая герцогине и вовсе не нужна. Природная красота немного увяла за зиму, но осталась прежней. Ведь, чтобы спрятать усталость под глазами, Алекса навела много крема, а еще добавила теней. Гости не должны увидеть слабость сильной герцогини.

Сбросив оковы украшений: большие серьги с алмазами, пять колец, большую печатку и золотые браслеты, подаренные еще на свадьбу, герцогиня выдохнула, разложив свои драгоценности по коробочкам.

Вошедшая в спальню фрейлина обошла белоснежную ширму, чтобы поклониться герцогини.

— Гости разошлись, — сообщила она, присаживаясь на мягкую кушетку.

— Спасибо, Андриана, — тяжело вздохнула герцогиня, — я все равно очень утомилась сегодня.

— Вы правы. — Фрейлина подтянулась на кушетке. — Такие балы утомляют. У меня не осталось сил дойти до своей комнаты.

— Скажи, а кто был тот элегантный маркиз, который бегал за тобой весь вечер?

Алекса, расчесывая гребешком свои прекрасные кудри, заметила, как фрейлина впала в краску. На лице маленькой баронессы появился румянец, а губки задрожали, испытывая приятную истому. Герцогиня, разумеется, сразу узнала элегантного маркиза, поэтому не могла порадоваться за свою фрейлину.

— Андриана, не обижайся, но тебе не следует привязываться к маркизу.

Фрейлина сразу поникла.

— Почему вы так говорите? — расстроилась она.

— Маркиз женат, — нехотя сообщила Алекса, — а ты вьешься вокруг его личности, вызывая ревность у маркизы. Даже если она не видела твоего вульгарного поведения, маркиз может это использовать против тебя. Андриана, тебе не стоит давать этому мужчине надежду на новую встречу.

— Я бы не хотела, чтобы люди называли меня распутной… — промолвила фрейлина.

— Тогда уступи его. У вас все равно ничего не может быть, а даже если бы и было, маркиз охотно использует твою наивность. Он может бросить тебя в любой момент, оставляя мою маленькую фрейлину разбитую и сломленную.

— Хорошо…

На девочку было больно смотреть, но герцогиня сделала правильный поступок. Следовало уничтожить все надежды в зародыше, чтобы Андриана не обожглась из-за своей наивности. Как бы сказала мачеха: «береги этот цветок». Фрейлина сбережет свое сокровище ради того, кто станет мужчиной мечты.

— Не обижайся на меня, — улыбнулась Алекса. — Если хочешь, мы можем завтра вместе поехать в одно интересное место.

Андриана как-то быстро взбодрилась. Ну, а что ожидать от маленькой девочки?

— Герцогиня, а куда вы хотите поехать? — полюбопытствовала она.

— В Яму, — ответила Алекса, вспоминая все прожитые годы в том прекрасном месте.

— Я слышала, этот поселок находится совсем недалеко от столицы.

— Все верно. Мы быстро доберемся туда, а вечером вернемся.

— У вас там дела?

— Не волнуйся, — улыбнулась Алекса, — я хочу встретиться с другом.

Андриана с огромным любопытством согласилась поехать в маленькое путешествие, которое устроила герцогиня Масур. Пришло время покинуть это логово змей, чтобы собраться с мыслями и найти способ воспользоваться военным положением. Алекса верила, что сможет получить выгоду из ситуации с осадой империи, но для этого придется сделать все аккуратно, иначе можно нажить вместо одного могущественного врага, двух непобедимых правителей.

***

После убийства Орлана де Месса прошло много месяцев, больше чем потребуется для того, чтобы забыть этого убийцу. Но для герцогини эта ноша была неподъемной. Вот уже полгода она ложилась в кровать, чтобы смотреть на потолок, пока сон не придет. Невозможно было даже закрыть глаза, а сон приходил лишь тогда, когда Алекса просто лишалась сознания, улетая в неведомые земли, о которых рассказал этот человек.

Невыносимую ношу приходится нести в одиночку. Днем герцогиня притворяется для дворян, чтобы сохранить лицо и имя, которое знаменовало великую фамилию Масур. Это была гордая львица, воспитанная далеко на юге и вскормленная жестокостью герцога. А когда приходила ночь, на свет выходил трусливый котенок, который так и не смог покинуть скорлупу, созданную королевой Роксаной. Тяжелая ноша и твердая стена не позволяла герцогине вырваться и воспарить над своими проблемами.

Из этого кошмара невозможно вырваться. Алекса чувствовала себя так, словно мир пытается сбежать, земля уйти из-под ног, а небо свалится на голову. Тот выстрел оставил клеймо в мыслях герцогини — след не остывает, не потухает и никогда от неё не уйдет.

Сохранив жизнь тому человеку, герцогиня могла еще глубже утонуть в этом болоте лжи и коварства. Теперь даже муж старается её не провоцировать, а Андре де Дижон так вообще решил спрятаться за спиной у королевы. Если Алекса и выстрелит, так это пуля точно убьет сначала Роксану.

***

Снова не выспавшись, герцогиня отправилась в Яму. Дом её встретил очень теплой погодой и атмосферой детства, в котором она пробыла так мало времени — всего одиннадцать лет. Алекса не поленилась спуститься на колени, чтобы выглянуть из окна экипажа. Рамки приличия остались в стороне, ибо это то место, которое породило, создало и воспитало ещё очень маленькую графиню Холл, ставшую герцогиней Масур.

В глаза бросилась загадочная мельница, которая оказалась, как бы поубавила в размерах. Крылья невообразимо прекрасной конструкции все так же крутились, гонимые весенними ветрами, чтобы пробудиться ото сна и приготовится к своей трудоемкой работе. Поля были только возделаны и засеяны пшеницей, а до появления золотых полей осталось несколько месяцев. Алекса знала, что работа в полях очень упорный процесс, который постигают не сразу. Нужно набраться терпения, а когда урожай будет собран, люди, наконец, смогут угоститься первым хлебом этого года.

Ностальгия по дому так вскружила голову, что герцогиня решила покинуть экипаж и рванула со всех ног на восток, потеряв по дороге обе атласные туфли. И чёрт с ними. Пусть они стоят столько же, как средняя изба в Яме, какая разница? Вот ведь, вот он дом. От переполняющих чувств герцогиня закричала, вскинув руки. Наконец, кошмар остался позади. Хотя бы сегодня можно перевести дух и стать обычной девочкой. Когда Алекса припала на колени перед рекой, слезы радости сами нашли выход чувствам. Эта небольшая полянка так много пережила, что помнится, как еще совсем недавно тут целовалась сестрица. Как она сбросила свои стыдно дешевые туфли у реки, чтобы насладиться обществом жениха, встреченного тем же днем.

Стоило коснуться прохладной глади, как герцогиня услышала шаги за спиной. Над ней встал человек, чьё лицо расплылось в ряби реки, но эти рыжие волосы нельзя никогда перепутать. Улыбнувшись очень смущенно, герцогиня встала и обняла своего деревенского друга с самой нелепой шапкой из всех.

— Костин! — сорвалось с её губ проникающим в самое сердце голосом. — Я так рада тебя видеть.

Рыжий мальчик обернулся прекрасным и очень крепким мужчиной. Работа на ферме сделала его крепким, утонченным и весьма привлекательным человеком, взгляд которого, даже смог смутить саму герцогиню Масур.

Костин

— Я рад тебя видеть подруга, — улыбнулся он, коснувшись лбами с самой герцогиней. — Твой муж ведь не прикажет меня убить, если заметит нас в таком стыдном положении?

— Забудь о нем, — сдержанно сказала Алекса. — Мы не будем говорить о нем в столь прекрасный день. Не представляешь, сколько мне пришлось пережить, чтобы оказаться рядом с тобой, друг мой.

Слова очень тронули Костина, поэтому крепкие дружеские объятия разорвались в тот же миг. Он присел на корточки, чтобы помочь герцогине надеть туфельки. Видимо, собрал их по дороге сюда.

— Костин… — растеряно сказала Алекса. — Я знаю, что совершила ошибку и понимаю, как ты ко мне стал относиться…. Не проходило ни дня, чтобы я не вспоминала тебя, но ведь ты сам должен понять…

— Мы из разных миров, герцогиня Масур, — спокойно проговорил он, выпрямившись перед ней. — Твоя мечта сбылась. Графиня, которая покинула этот дом маленькой и наивной девочкой, осталась там. Не будем больше поднимать эту тему, Алекса. Я все понимаю.

— Прости меня…

— Не надо, я же все понял. Идем, познакомлю тебя со своей семьей.

Герцогиня поникла, услышав о семье. Неужели Костин разлюбил её и начал новую жизнь с другой женщиной? Этого стоило ожидать. Она ведь тоже не сидела на месте. Сначала возненавидела своего жениха, потом полюбила, разозлилась и чуть не убила. А сейчас их отношения оказались на том уровне, что они уже полгода спят в разных комнатах и даже не разговаривали за все это время.

***

К небольшому удивлению герцогини, Костин прошел мимо, как ей показалось, заброшенного дома, в котором он родился и вырос. Куда пошел деревенский друг, Алекса понимала, ведь в той стороне стоит монастырь. Но отсюда возник один вопрос. Зачем они идут туда? По дороге их нагнала фрейлина. Молодая баронесса вообще не имела представления о деревенской жизни, поэтому сразу наступила в коровью лепешку.

Пока Андриана замерла у забора старого амбара, герцогиня догнала своего рыжего друга. Но ей не позволила сказать еще одна девочка, которая вынырнула непонятно откуда.

— Ливия, ты все приготовила? — спросил её Костин.

— Да, брат, — подтвердила девочка, обращая все свое внимание на герцогиню.

Изумрудного цвета глаза смотрели так, будто Ливия увидела привидение. Похоже, девочка никогда не встречала дворянина, не научилась поклону и даже не сделала реверанса. В воспитание была сразу замечена рука Костина, который скорее кинет навозную лепешку в герцога, чем пожмет тому руку. Вот и его младшая сестренка, одетая в запачканное черное платье, с парой дырок, отказалась поклониться герцогини Масур. Да и Алекса этого не хотела. Все внимание герцогини привлекли удивительные волосы. Волосы, алые как пламя, переливались так восхитительно, что даже Алекса померкла с красотой деревенской простушки. Ливия прожила лет пять, но такие большие глаза и необычный склад лица сделает её одной из самых красивых девушек в мире. Лет через десять она сможет затмить любую опытную герцогиню и подмять саму королеву.

— Кто ты? — спросила Ливия весьма любознательным тоном.

— Меня зовут Алекса, — представилась герцогиня, — а ты младшая сестрица Костина? Приятно с тобой познакомится.

— Идем, герцогиня! — Ливия схватила её за руку и повела дальше. У герцогини выпало из головы задать вопрос о том, как девочка узнала её титул, но тут, похоже, был замешан деревенский друг.

Стараясь из-за всех сил поспеть за девочкой, герцогиня опять потеряла обе туфли, запачкала в грязи навозе ноги, еще наступила на что-то тупое, отчего пятку пронзила резкая боль. Но все эти пустяки остались в прошлом, когда Алекса увидела два надгробия, к которым её привела девочка.

Ливия склонила голову, сложила ладони и произнесла жизнерадостную молитву, желая своим предкам крепкого сна и покоя, которого они заслужили. А герцогиня не смогла испытать той же радости. Слезы закрыли взор непроглядной пеленой, из-за которой невозможно было прочитать имена. Это не имело значения, она уже поняла, кто покоится в этой земле.

Когда Костин и Андриана догнали их через пару минут, герцогиня смогла скрыть боль, вытереть слезы и всхлипнуть. Масур должны оставаться сильной семьей, ибо так пожелал герцог.

— Как это случилось? — промолвила Алекса, наконец, прочитав имя на надгробиях.

— Стоило тебе уехать, как через месяц матушка порадовала отца доброй новостью, — спокойно ответил Костин, поправляя землю перед оградой матери. — Моя семья ждала пополнение, но жизнь внесла свои коррективы. Алекса, ты и сама знаешь, что моя матушка была единственным знахарем на всю округу. Во время родов началось сильное кровотечение, которое никто не смог остановить.

— Прости…. — сжалась Алекса, стараясь сдержать слезы.

— Отец запил, а я был сломлен и подавлен твоим отъездом и смертью матушки. Мы даже чуть не потеряли Ливию, но тут нам помог твой отец. Граф позволил пожить у него, пока отец не придет в норму. Но он не пришел. Через два месяца пришли люди, которые нашли его на балке. Мой старик повесился, потому что подумал, что потерял и детей.

— Отец… — нахмурилась Алекса. — Прости, Костин, граф никогда…

— Причем тут граф?! — оскорбился Костин. — Он выходил нас с сестрой, дал кров, а твоя мачеха вскормила её, как собственную дочь. Забыла? Была зима, мы хотели кушать, Алекса!

— Почему ты на меня кричишь? Меня ведь туда даже не было…

— Вот именно! — вспылил Костин. — Я предложил тебе погулять, но ты меня променяла на герцога, даже не попрощавшись со своим лучшим другом.

— Костин, это ведь…

— Знаю, — тяжело выдохнул он, — я понимаю, что ты не понимала моих чувств. Я любил безответно, поэтому ты просто уехала.

— Это не так! — теперь рассердилась Алекса. — Я говорила тебе, что тут замешана та, кому ты поклялся служить! — покосившись на фрейлину, герцогиня продолжила. — Меня насильно выдали замуж за чудовище, которое забрало меня с собой. Ты прав. Я поступила ужасно, но и ты должен меня понять. Это были последние дни, когда мне позволили побыть со своей семьей. Мне нет прощения, но пойми хотя бы то, что я никогда бы тебя не предала. Не знаю, любила ли я тебя тогда или нет, но ведь ты был моим другом.

Они замолчали, стараясь осознать свои ошибки. Пауза вышла недолгой, потому что герцогиня не хотела скрывать своих чувств.

— Все случилось так быстро, — сообщила она, — что меня просто вырвали из детства. Еще вчера мы с тобой кружились в хороводе на свадьбе сестрицы, а в другой миг меня поставили перед алтарем с моим мужем. Костин, мне было всего двенадцать лет! Не проси у меня невыполнимого. Я была глупа, страдала и не понимала, что мне нужно делать.

Костин вытащил из кармана подарок Ганна.

— Ты ведь за этим пришла? — спросил он строгим тоном, бросив часы на землю. — Так забирай и уезжай отсюда, герцогиня Масур. Твоя мечта сбылась, оставь нас с сестрой в покое.

— Нет! — закричала Алекса, схватив его за руку. — Я совершила много ошибок, а еще мне пришлось убить человека. Но клянусь всевышними силами, что такого больше не повторится. Вы с сестрой тут не выживите, если империя захватит Яму. Неважно есть у тебя деньги на пропитание или нет, но в моем имении вам будет безопаснее.

— Мы не поедем, — холодно заявил Костин, отмахнувшись рукавом.

— Не надо так поступать! Если ты до сих пор ненавидишь меня, так ненавидь еще сильнее. Можешь даже ударить, если тебе станет легче. Но тебе придется поехать со мной. Даже если ты откажешься, я приведу всю армию Орана с юга к порогу вашего дома, чтобы увести вас силой!

Костин взял свою сестру за руку и, игнорируя слова герцогини, направился домой.

— Почему?! — крикнула Алекса ему вслед. — За что ты так со мной?

— Нам нельзя поехать с тобой! — зарычал Костин. — Ты понимаешь? Нельзя!

— Можно и вам этого никто не запретит.

— Не выйдет…

— Но почему?..

— Я до сих пор люблю тебя! — заявил Костин, а Алекса вскинула брови, потеряв дар речи. — Не поступай больше со мной так жестоко, подруга! Я не смогу жить и видеть, как ты принадлежишь другому мужчине. Мне лучше будет умереть, чем….

— ХВАТИТ! — заорала Алекса. — Я устала от этого бреда! Мне всю жизнь врут обо всем на свете. Муж врал, отец обманывал, два жестоких хирурга манипулировали, а королева решила использовать! Из всей этой своры собак, ты один был всегда честен со мной. Хочешь ты этого или нет, мы немедленно возвращаемся в столицу, чтобы накормить вас, одеть и дать достойную работу.

— Кучер? — ухмыльнулся Костин, теряя всякий смысл. Он понимал, что герцогиня не отступит. — Помнишь, как ты мне заявила, что мой потолок: стать кучером у твоего отца на конюшне?

— Ошибаешься, — улыбнулась Алекса, — как я ошиблась тогда. Мне нужен человек, которому я могу доверить свои секреты, и кто сможет меня защитить. Ты даже не представляешь, куда я попала.

— И кто тебе нужен?

— Телохранитель.

Костин вскинул брови.

— Чем я буду тебя защищать? — спросил он

— Я потом покажу, а твоя сестра станет моей фрейлиной, которую всему научит Андриана.

— Как прикажете, герцогиня, — улыбнулась баронесса.

— Ну, Костин, что скажешь? — спросила Алекса. — Ты пойдешь сам или мне приказать собрать войско мужа?

— У тебя с головой всегда был разлад… — вздохнул Костин, бросив взгляд на сестренку. — Хорошо, герцогиня, я пойду к тебе на службу, если ты дашь клятву, которую мы давали всегда.

— Чего ты хочешь?

— Не вмешивай Ливию в эти безумства. Пусть служит тебе фрейлиной, но я не хочу подвергать мою сестру опасности.

Алекса плюнула на ладонь и протянула руку, чем вызвала удивление в глазах баронессы. Кажется, Андриана вообще не ожидала увидеть столь вызывающего поведения у своей госпожи, но на устах девочки промелькнула улыбка, а это означало, что ей по душе деревенская жизнь.

— И какой у тебя план? — спросил Костин шепотом, пожимая руку герцогини.

Алекса ему улыбнулась.

— Я хочу увидеть дракона! — её глаза засияли.

— Только не говори… блин, Алекса, во что… ты меня впутала?

Западный и южный фронт

Поздно вечером, когда герцогиня Масур возвращалась в столицу, её экипаж оказался в затруднительном положении. Дорогу в город пригородили обозы с раненными солдатами. Все ущелье было перекрыто тысячами раненых и сотнями телег, на которых лежали перевязанные мужчины. Женщин среди них не было. Зато Алекса сразу заметила, что дорожка из этих телег и раненых солдат растянулась в два ряда. Первая линия солдат шла в город, где располагались трактиры, бордели и академия ученых, в которой Алекса получила навыки хирургии. Вторая часть раненых шла напрямик — в сторону королевского дворца, главного храма и территории, принадлежащей высшему сословию. Улицы города заглушали громкие крики страдающих людей, а вокруг сновали священники, лекари, хирурги и другие люди, пытающиеся помочь.

Алекса Масур еще не понимала, что случилось, но сердце забилось с бешеной силой от тревоги, которая возникла так же неожиданно, как и страх. Ей стало страшно за свою жизнь, за жизнь раненых солдат, но больше всего герцогиню волновал любимый муж, с которым она полгода не разговаривала. Он должен был поехать по каким-то делам, возможно, они были связаны с армией. Герцог Масур был и остается командиром южного фронта. Под его управлением сотни генералов с южного фланга. Неужели империя напала и уничтожила гарнизон Оран и прилегающую территорию? Если это правда, тысячи и тысячи людей погибли, а юг был сдан императору.

— Простите, герцогиня, — сказал кучер, — но мы не сможем тут проехать. Обоз тянется далеко вперед.

Алекса это уже поняла. Она взглянула на Костина, сидящего рядом со своей сестрой и Андрианой. Фрейлины герцогини были перепуганы тем, что происходит вокруг них, а Костин, обладающей неимоверной выдержкой, старался не показывать своей тревоги. Но по его глазам было видно, что он напуган, как и все остальные. Не каждый день в королевстве происходит такое, от чего кровь стынет в жилах. Сама Алекса, перепуганная криками раненых, не могла унять страх перед надвигающейся угрозой. В это ужасное время только один человек может спасти их от неминуемой гибели. И это та, кого герцогиня Масур желает убить.

— Придется повременить с моей местью, — выдохнула она, покосившись на окно, за которым лежала телега с ранеными людьми. — Костин, — промолвила герцогиня, унимая страх и волнение, — нам нужно немедленно добраться до моей усадьбы. Там мы будем в безопасности, поэтому ноги в руки, хватай свою сестру на руки и быстрым шагом бежим туда.

Костин охотно закивал головой.

— Андриана, — Алекса обратилась к своей фрейлине, напуганной не меньше остальных, — соберись, девочка моя.

Девочка подняла голову и показала свои заплаканные глаза.

— А как же мои родители? — вопросила она жалостливым тоном.

— Твои родители сейчас у себя дома, — напомнила Алекса, — а мы еще нет. Нам нужно добраться до усадьбы, а оттуда связаться с ними. Я уверена, что они доберутся до нас и будут рядом с тобой.

Маленькая фрейлина вытащила из кармашка платочек, вытерла щеки, нос и заплаканные глаза и уже была готова рвануть в любой момент. Алекса улыбнулась ей и, открыв двери экипажа, выпустила первым Костина с сестрой на руках, за ним свою фрейлину, а сама вышла в самом конце. Костин прижал голову сестры к груди, а сам замер, наблюдая жуткую картину. Алекса тоже обратила внимание на мертвого солдата в телеге, чьё внимание он привлек. Его тело давно покинула жизнь, но Алекса, обучившаяся хирургии на начальном уровне, никогда не видела таких ран.

— Что с ним случилось? — выпучив глаза, спросил Костин.

Алекса не знала ответа, потому что никакое оружие в мире не способно нанести такие ужасные раны. Кожа солдата была оплавлена до костей на руках и правой ноге, а еще половина лица была изрезана чем-то острым, будто бы с него пытались снять кожу. Выглядело это настолько ужасно, что герцогиня не желала больше смотреть, толкнула своего друга в сторону ущелья, а сама последовала за ним.

Что могло нанести такие увечья? Еще в академии Алекса задавалась многими вопросами и на многие получила ответа. Главная задача хирурга спасти раненого, но если у пострадавшего нет шанса на выживание, его мучения прекращают, чтобы не тратить время, за которое можно спасти кого-то другого. Однако этого человека положили в телегу. На что рассчитывал доктор? Что этот солдат с такими ранами выживет? Если это так, то как бедный воин смог так долго жить с такими ужасными ранами? Это сколько же боли ему предстояло перенести, перед тем, как его тело больше не смогло вытерпеть? Герцогиня Масур тоже испытала много боли, когда выпала из окна и несколько дней она мечтала только о том, чтобы мучения прекратились. Алекса сама мечтала умереть, потому что боль была невыносимой. Этот солдат пережил нечто похуже того, что пережила она. И ей его было жаль.

Пробираясь через толпы раненых солдат, Алекса сначала услышала знакомый голос, а потом увидела знакомого человека. На вороной кобыле сидел родной брат Карла, граф Джек Масур, который управлял обозами и давал указания. Руки и ноги герцогини обмякли, а когда Костин пропал из вида, она машинально пошла к вороной кобыле. Джек, увидевший жену брата, выпучил глаза и спешился.

— Герцогиня… — промолвил он.

— Джек… — Алекса припала на руки графа, который с трудом смог её удержать.

— Ох, всевышние силы…. Герцогиня, вам плохо?

Алекса, опираясь на грудь Джека, подняла глаза.

— Джек, только не говори мне, что это южный фронт… — промолвила она, сжав зубы от горечи утраты. — Только не говори мне, что Карл…

— Успокойтесь, — проглотил Джек. — Это западный фронт, герцогиня.

Алекса немного оживилась, поняв, что эти люди состоят не в армии мужа. Она бы не смогла вынести утрату. Сейчас их ссора и распри не имели никакого значения. Перед лицом угрозы со стороны империи, герцогиня была готова простить Карлу все, что он с ней сделал. Лишь бы он только вернулся, а остальное не имело значения.

— Постой… — задумалась она, приподнявшись на ноги. — Ты сказал, что это западный фронт? Но ведь на западе….

— Королевство Леонида Гордона, — закончил Джек Масур. — Король Леонид заключил сделку с империей и помог им проредить наши ряды. Западный фронт, тридцать тысяч солдат, смяли за одну ночь. Одна ночь и запад был потерян.

— Как?..

— Я не представляю…. Нам с семьей с трудом удалось выбраться через подземный проход, через который мы вышли далеко за деревней и замком. Там же наткнулись на этих солдат. Я собственными глазами видел, что дракон делает с врагами империи. Его люди не жалели, даже детей. Это не война, а какая-то бойня.

Все верно. Для дракона конфликт между герцогиней Масур и королевой Роксаной Остин такой пустяк, что он уже доказал, чего может стоить сила и могущество, перед которым не устоит ни одно королевство. Если эта война дойдет до столицы, распри с королевой больше не будут иметь значения, и Алекса это понимала.

— Дракон не пустил в ход свое самое опасное оружие, — напомнил Джек, указав на горизонт, где растелились тысячи кораблей императора. — Если он решит напасть, эти люди, которые пришли сюда искать спасения, найдут тут только смерть. Остается надеяться, что армия брата подоспеет вовремя.

— Джек, а где сейчас южный фронт? Где Карл? Где его армия?

— Я не знаю, госпожа. Вестей с юга давно не было.

Карл Масур уехал несколько недель назад. Он не сообщил, какая у него цель, потому что Алекса с ним не разговаривала. Но сейчас эта обида и злость не имеет никакого значения. Алекса уже может простить своему мужу все что угодно, лишь бы он вернулся целым и невредимым, а главное здоровым. Но даже если герцог Масур приведет с собой армию, где гарантия, что южный фронт сможет защитить столицу? Раз тридцати тысячная армия была смята всего за ночь, как против такого врага противостоять? Тут нужно нечто другое, что точно положит конец войне.

— Джек, а где ваша семья? Может быть, вы спрячетесь в нашей усадьбе? Там еда и охрана…

— Благодарю, госпожа, но мы уже приняли предложение от архиепископа. В храме нужна любая помощь, ведь именно туда свозят большую часть раненых. Мы с супругой будем в безопасности в стенах храма всевышних сил. Главное, чтобы вы смогли позаботиться о себе.

— Я буду молиться и надеяться, что Карл скоро подоспеет, — улыбнулась Алекса, скрывая свои страхи и тревоги.

— Не волнуйтесь, — улыбнувшись, сказал Джек, — мой брат великий полководец. У дракона нет никаких шансов. Империя еще пожалеет, что напала на Шарджа, когда столкнется с великим Карлом Масуром.

Алекса обняла Джека Масура, улыбнулась и даже поцеловала в щеку.

— Берегите себя, — промолвила она.

— Вы тоже, моя госпожа…

***

Алекса смогла нагнать Костина только у ворот усадьбы Масур. Но герцогиня была немного ошарашена тем, что её фрейлина куда-то пропала.

— Где Андриана? — спросила она.

— Проводила нас и убежала, — ответил Костин, крепко прижимая свою сестру. — Она сказала, что хочет остаться с родителями, пока все не закончилось.

Глупая девочка. В доме барона нет никаких солдат, поэтому Алекса хотела пригласить семью Андрианы в свой дом, чтобы они были в безопасности. Но фрейлину тоже можно понять, ведь герцогиня сделала бы это тоже ради своего отца.

— Ладно, — вздохнула Алекса, — идемте в усадьбу. Вас нужно накормить и отмыть.

Костин благодарно кивнул и пошел следом за своей подругой. Алекса же, на правах главы семьи, пока её муж занят войной, приказала солдатам, охраняющим территорию усадьбы, не впускать на территорию никого, кто не относится к семье Масур. Лишь только, если прибудет гонец, который доложит сведения о любимом муже, может пройти внутрь, для остальных людей ворота будут закрыты, а любая попытка проникновения будет расценена как нападение.

Обезопасив себя и свою усадьбу, Алекса пригласила Костина и Ливию на кухню, где служанки накормили проголодавшихся путников. Девочка и деревенский друг так нещадно поедали свой ужин, что герцогиня на секунду забыла об ужасах, которые принес в королевство дракон. В голове крутилось тысячи вопросов, на которые не было ответов. Самый важный, возможно, вопрос касался соседнего королевства. Как король Леонид Гордон смог заключить сделку с империей? Что он предложил? А чего захотел император? Раз Леонид смог заключить сделку, значит это возможно сделать. Но как? Если верить слухам из уже захваченных королевств, следует согласиться на любые условия могущественного дракона, иначе Шарджа ждет неминуемая и мучительная смерть.

После ужина герцогиня Масур приказала приготовить две спальни для своих гостей, наполнить ванны и помыть сестру Костина. Девочка была чумазой, а еще было заметно, что она уже устала и хочет спать. Когда слуги взяли на себя все обязательства, Алекса взяла кубок с вином, вышла в коридор, главный зал и поднялась по лестнице на второй этаж, где вышла на балкон, с которого открывался вид на равнину и ущелье. Картина выглядела ужасающей. Огромный флот императора, расположившийся до горизонта, устрашал так, как этого не было раньше. И раненые солдаты, все еще прибывающие в столицу, всем своим видом показывали, что убегают от этого могущественного врага.

Герцогиня Алекса Масур все еще не могла унять дрожь, потому что была напугана не меньше. Вчера вечером она видела в драконе союзника, а уже сегодня он стал злейшим врагом. Можно смириться с властью безумной королевы, можно отдать ей своего ребенка, можно сделать все что угодно, лишь бы избежать нещадной участи западного фронта, всех королевств, деревень и людей, которые сгинули от империи и его дракона. Этот враг непобедим. И с этим ничего нельзя поделать. Он слишком силен даже для великого полководца Карла Масура, который за свою жизнь не проиграл ни одной битвы.

Даже тихие шаги, которые Алекса услышала у себя за спиной, вынудили её вздрогнуть и потянуться за пистолем, спрятанным под юбками. Но это был всего лишь Костин, который, как и она, не мог уснуть. Деревенский друг был отмыт и одет в одежку мужа, которая, разумеется, была ему велика. На Карле эта кожаная куртка выглядела, как вторая кожа, а на рыжем деревенском друге одежда висела, как на вешалке.

— Тоже не можешь уснуть? — улыбаясь, спросила Алекса.

— Как тут уснешь? — вздохнул Костин, поставив на маленький столик кувшин и кубок. — Я заглянул на кухню…. В общем, мне разрешили взять, когда я сказал, что это для госпожи Масур.

— Угощайся.

Костин наполнил свой кубок вином и добавил немного в кубок Алексы. Оставив остатки на столе, деревенский друг облокотился на подлокотник и устремил свой взгляд на ущелье.

— Когда ты уехала, — задумчиво сказал он, — мы с отцом приехали сюда, чтобы продать травы. Я был поражен, услышав от покупателей разговоры о том, что некий герцог Масур, самый жестокий и могущественный полководец армии, взял себе вторую жену. Эти люди говорили, что он сделал со своей первой женой. Но я этому не придал значения, пока не услышал имя той, на ком он женился во второй раз. Это была ты, Алекса.

— Это была я, — подтвердила она. — И я тоже слышала, как Карл убил свою невесту на сеновале.

— Я испугался за тебя, — вздохнул Костин. — Твоего мужа описывают, как самого жестокого и опасного воина не только в королевстве Шарджа, но и на всем материке. О нем ходит столько слухов, что с трудом веришь в их правдивость. Говорят, он может вырвать у человека руки или даже свернуть голову лошади. Чёрт, мне было страшно за тебя, а сейчас, когда я вижу все это, мне хочется, чтобы этот жестокий человек поскорее прибыл в столицу. Не то, чтобы я был ему рад, но с ним у нас есть шансы на победу.

— Он скоро приедет, — улыбнулась Алекса. — И я уверена, Карл сможет нас защитить.

Алекса, разумеется, так не считала. Карл Масур и вправду очень опасный человек, с которым лучше не враждовать. Но что сможет сделать один человек против целой империи? Даже для него это непосильная задача. Кто действительно может всех спасти, так это королева Роксана Остин, способная заключить с империей сделку. Захочет ли женщина, помешанная на власти, заплатить цену за мир, свой трон и подданных, которые поклялись ей в верности? У герцогини Масур не было уверенности в этом. Королева Шарджа слишком сильно погрязла в похоти и разврате, что её может просто не волновать судьба подданных. Роксана может долгие месяцы смотреть на то, как умирают её подданные, пока не поймет, что она уже проиграла.

Отпив из кубка, Костин посмотрел на герцогиню.

— Алекса, — промолвил он, — я благодарен тебе за то, что ты настояла на нашем отъезде. Не знаю, как долго мы сможем тут прятаться от империи, но я точно уверен в одном. Если бы я отказался приехать, нас с сестрой ждала бы смерть, которая настигла бы нас намного раньше. Тут, в окружении твои людей и под взором королевы, я могу быть спокоен за свою сестру. Хотя бы на какое-то время.

— Не стоит меня благодарить. Я бы не позволила вас убить. Тут мы будем в безопасности и спокойно дождемся возвращения Карла. Вот увидишь, скоро он приедет и тогда….

Алекса увидела впереди всадника, который мчался на рыжем скакуне во весь опор, пока не остановился перед воротами усадьбы Масур. Герцогиня почувствовала что-то страшное. Настолько, что с трудом сохранила остатки сознания. Она бросила кубок и побежала к воротам. Костин рванул за ней.

Они оба спустились вниз в тот момент, когда всаднику открыли ворота. Рыжий конь с трудом держался на ногах, да и всадник был настолько утомлен, что рухнул на землю, не успев толком спешиться.

— Дайте этому человеку воды, — подбегая, приказала Алекса.

Ему выдали целое ведро воды, которое он начал лить в себя и на себя. Заливался водой так, что давился и все равно пил. Коня отвели к стойлу, где бедный жеребец тоже начал пить с такой же жадностью.

— Благодарю вас… — напившись, всадник начал кашлять.

— Ты ведь из армии моего мужа? — встревожено вопросила Алекса. — Где сейчас южный фронт?

Всадник поднял голову, осмотрелся и в попытке подняться, рухнул обратно на землю.

— Отвечай мне! — приказала Алекса. — Что стало с моим мужем?!

— Простите, госпожа, — вздохнул всадник, — но я не знаю, что случилось с герцогом. Южный фронт был разбит три дня назад….

— Все?!.. — с трудом промолвил Костин. — А сколько солдат?..

— Почти восемьдесят тысяч, — ответил всадник. — Те, кому удалось спастись, спрятались в твердыне Оран. Я трое суток несся сюда, чтобы предупредить.

— Постой, но кто тебя послал?

— Я точно не уверен…. Она назвалась Розой и потребовала, чтобы я доставил сообщение лично герцогине Масур. Кое-как вас нашел. Думал уже поеду во дворец, а тут подсказали и я…

Мир поплыл перед глазами и Алекса, упав на землю, потеряла сознание.

На краю гибели

Столица королевства Шарджа уже два дня была в трауре. Все оплакивали солдат, боялись сказать лишнее слово и покинуть дом, в котором, как все считали, им удаться защититься от империи. Восточный фронт — всего шесть тысяч солдат был единственной надеждой. Те, кто смог добраться до столицы и занять свои боевые посты, уже помолились и готовы были принять неминуемую смерть. Хоть император и молчал, все подданные королевства Шарджа знали, что уже проиграли войну, которую даже не успели начать. Помощи ждать неоткуда, а королева заперлась в своем дворце, и не делает попыток наладить связь и мирные переговоры с драконом.

Алекса провела эти дни в своих покоях, закрывшись от всего мира. Она не выходила и не пускала никого к себе. Слуги шептались на кухнях, что их герцогиня только пьет, спит и плачет. Никто не мог поверить, что герцогиня самого могущественного рода сможет так низко пасть. Костин, который вообще ни имел к этому никакого отношения, заступился за подругу и пресек глупые сплетни. Его подруге нужно было время, чтобы прийти в себя и осознать, что она стала вдовой. И если она так сильно любит мужа, сделать это будет непросто.

Третьим днем, когда герцогиня проснулась, у неё раскалывалась голова. Спальня была перевернута вверх дном, а на полу валялись платья, чулки и прочие женские вещи. Еще лежали там же кувшины и кубки с вином, которые Алекса вылила в себя за два дня. Но герцогиня не обратила на них внимания, потому что, сжав кулаки, поняла, что держит в правой руке часы, подаренные Ганном. Присмотревшись в них, герцогиня неосознанно нашла ответ на все свои вопросы.

Алекса открыла двери, приказала слугам приготовить ванну, чистую одежду и еду, а сама сходила в туалет и через несколько минут вернулась в покои, чтобы помыться, привести себя в порядок и позавтракать. Уже через полчаса, когда прежняя красота вернулась к герцогине Масур, а запах перегара сошел, она приказала приготовить ей экипаж и снарядить в дорогу все необходимое. Костин не остался безучастен и, заметив, что его подруга куда-то собралась, вышел на улицу.

— Куда ты собралась? — спросил он.

Алекса обернулась к нему.

— Я не собираюсь дрожать от страха, — она закусила губу и презрительно фыркнула. — Перед тобой герцогиня Алекса Масур, правительница земель Оран. Если королева не желает спастись от гнета империи, я сделаю то, что от меня зависит.

— И что это? Пойдешь против империи без оружия?

— Нет, Костин. Этого врага нам не одолеть, но у меня есть обязанности, которые нельзя доверить другому человеку. Раз мой муж умер, теперь я в ответе за Оран. Там остались мои подданные, которым я нужна. Всех мне не спасти, но я попытаюсь защитить хотя бы их.

Костин выпучил глаза.

— Ты с ума сошла?! Оран в осаде! Две армии были разбиты, а ты поедешь туда, чтобы что?.. Умереть? Алекса, ты ведь понимаешь, что тебе не позволят добраться до Орана. Мародеры, армия императора, обездоленные. Твой экипаж перевернут, а тебя запросто убьют еще на пути до Орана. Это безумие, Алекса!

— Все готово, госпожа, — поклонился кучер.

Алекса махнула рукой, залезла в экипаж и ударила за собой дверцей. Когда карета поехала, за ней последовало всего двавсадника, а остальные остались охранять усадьбу, в которой осталось несколько слуг, Костин и его младшая сестра.

— Вот упрямая, сука… — огрызнулся он. — Эй! — крикнул Костин солдату. — Еще лошадь найдется?

— Не велено, — с безразличием ответил солдат герцогини Масур.

— Ты с лошади свалился? — фыркнул Костин. — Еще не понял, что твоя госпожа едет на верную смерть? Дай мне оружие и коня, идиот.

Проводив экипаж герцогини взглядом, солдат махнул рукой и уже через пару минут к Костину подвели коня и выдали саблю с пистолем. Деревенский парень понятия не имел, что такое пистоль и как драться саблей, но у него не было выбора, а подругу нужно было вразумить или попытаться защитить.

— С моей сестрой все будет нормально? — спросил Костин солдата.

— Герцогиня повелела охранять своих гостей, — ответил тот. — Если придет империя, мы сопроводим вашу сестру в храм. Всевышние силы не позволят империи напасть на священное место. Не волнуйся и скачи за госпожой.

Слова солдата не внушали Костину оптимизма. Брать Ливию с собой тоже нельзя. Но сидеть и дрожать, он больше не мог. Его любимая поехала прямо в пасть дракона, а сестру охраняют солдаты. Так или иначе, скоро все это закончится и неважно, кто и где примет свою смерть. Война была проиграна, а бежать некуда. Хлопнув рыжего коня по боку, Костин помчался за герцогиней Масур.

***

Алекса столкнулась с очередным препятствием, когда попыталась покинуть город. Ворота, поостренные наспех за два дня, расположились в ущелье и закрыли проход от нижней части города и от нападения с юга. Таким нелепым образом королева уже подписала смертный приговор нижнему сословию своих подданных, чтобы защитить дворян и свою шкуру. От Роксаны стоило ожидать чего-то подобного, но она пала слишком низко, даже для самой себя.

От королевы ждали решений, попыток заключить мир, а она спряталась во дворце, зажалась в угол и дрожит перед могуществом дракона. Это была гибель королевства Шарджа. Неминуемая смерть. Герцогиня не собиралась умирать тут, запертой за этими жалкими воротами. Нужно действовать, помочь хотя бы своим подданным в землях Оран.

Рядом с воротами, похоже, собрались все солдаты, способные держать в руках оружие. Большая часть из них была с восточного фронта, которым управляет некий герцог Диор де Сатир. Именно с этим герцогом соседствует Яма и он единственный, кто смог избежать битвы с империей. Его солдаты были готовы принять последний бой. А рядом с ними появились те, кто прибыл с западного фронта — солдаты, перевязанные, сломленные, раненые и подавленные люди. Все они хотели найти тут защиту и безопасный уголок под крылом своей королевы, а их ждет смерть, которую они с трудом избежали на западе.

Когда экипаж догнал Костин, Алекса вышла на свежий воздух и прошла вперед. У неё были смешанные чувства, мешающие нормально рассуждать. Неужели придется ехать сейчас во дворец? Придется встретиться с той, кого хочется убить. И удастся ли сдержать порыв мести, чтобы не пристрелить королеву прямо на троне? У герцогини были другие планы на жизнь, а тюрьма и смертная казнь за убийство монарха, не были в их числе. Придется договориться с этой женщиной.

— Госпожа, что прикажете? — спросил кучер.

Алекса посмотрела на него, на своих солдат и на Костина, ждущего ответа.

— Я не собираюсь умирать в этой ловушке, — заявила она презрительным тоном. — У меня есть обязанности, которые легли на мои плечи. Не знаю, жив ли мой любимый герцог или давно погиб, но твердыня Оран находится под осадой империи, поэтому я поеду к ним, даже если мне придется выломать эти ворота. Кучер, вези меня во дворец. Я буду говорить с королевой.

По выражению Костина можно было с уверенностью сказать, что он против этой безрассудной идеи. Но Алекса Масур все решила, поэтому села в экипаж и кучер тронулся в направлении королевского дворца, где герцогиню ждал серьезный разговор со своим монархом.

***

Герцогиня Масур уже дважды побывала во дворце королевства Шарджа и эти оба раза её пригласила сама королева. Повод был самый простой. Королева Роксана Остин устраивала балы в чью-то честь, поэтому появление такой значимой фигуры, как сама герцогиня Алекса Масур, супруги предводителя южного фронта, были обязательными. Не то, чтобы Алекса питала симпатию и благоволила своей королеве, но отказываться от таких предложений было нельзя. К счастью, эти две женщины не нашли друг друга на балу из-за масок. Впрочем, Алекса сделала это намерено. Оба её визита остались незамеченными, чего нельзя сказать о том, что происходит сейчас.

Уже на пороге дворца Алекса была немного шокирована тому, сколько людей расположилось в тронном зале. Королева Роксана до последнего ищет поддержки у своих дворян, поэтому позволила прямо в тронном зале разместить раненых солдат, которые прибыли с западного фронта. Еще три месяца назад это место было переполнено весельем и радостью, когда в углу играли музыканты, а все придворные были одеты в красивые наряды с масками и танцевали. Сейчас эти звуки сменили стоны умирающих солдат, коих тут собралось около сотни. Им помогали лекари, хирурги, прямо за белой простыней врачи делали операции, а весь дворец наполнился запахами спирта, гноя и крови.

Алекса не осталась безучастной и, заметив двух хирургов, которые беседовали друг с другом прямо над телом раненого солдата, лежащего на сене, разложенном на голом камне, она подошла к ним. Руки и лицо Андре де Дижона были в крови, а его круглые очки и одежда заляпаны кусками человеческого мяса. Жак де Оран ушел недалеко, но этот хотя бы держал свои руки в должной чистоте, а кусков мяса на его теле не было видно.

— Господа, — промолвила Алекса вполголоса.

— Герцогиня, — ответил тем же Андре де Дижон, сняв свои запачканные очки. — Я слышал тяжелые вести, примите мои соболезнования.

Андре де Дижон

— Благодарю вас, но тело моего мужа не было найдено, а мне остается молиться, что он смог избежать своей смерти и смог добраться до твердыни Оран.

Жак де Оран склонился перед раненым солдатом, проверил его пульс на шее и, сделав заключение, закрыл веки. Этот раненый солдат умер, и его вскоре забрали туда, где будут сжигать мертвецов — прямо перед стенами дворца.

— Герцогиня Масур, я рад, что вы пришли, — сказал он, тяжело вздыхая. — Но тут ваши навыки ничем нам не помогут. Я бы не хотел нагружать вас мелочной работой, поэтому возвращайтесь к себе.

— Не обижайтесь, наставник, — сдавлено возразила Алекса. — Я сюда пришла вовсе не помогать. Мне нужна аудиенция с нашим монархом. Где сейчас эта женщина?

Жак и Андре переглянулись.

— Герцогиня, что вы задумали? — встревожено спросил Жак де Оран. — Неужели вы не нашли более удачного времени, как заявить о своих намерениях? Госпожа, сейчас не самый подходящий момент, когда нужно… — он осекся и умолк.

Оба хирурга посчитали, что герцогиня пришла сюда, чтобы свергнуть королеву. У них был усталый вид, и их можно было понять. Простоять два дня и три ночи на ногах, а впереди ждет еще столько раненых пациентов, разумеется, в голову будут лезть странные мысли. Но у герцогини Масур не было доказательств, да и не имеет это больше никакого значения. Скоро это королевство сгинет и будет неважно, кто займет горящий трон Шарджа.

— Я возвращаюсь на свои земли, — заявила Алекса.

— В Яму? — поправил очки Андре де Дижон.

— Герцогиня говорит о твердыне, господин де Дижон, — поправил Жак де Оран.

— Но это безумие! — возразил Андре. — Вы не слышали, что твердыня находится под осадой империи? Зачем вы туда?..

— Это мои подданные, Андре де Дижон, — напомнила Алекса Масур. — Теперь, когда мой муж бесследно пропал, я отвечаю за земли Оран. На мне лежит ответственность. Если наш монарх не желает спасти остатки королевства, я буду спасать тех, кто был верен мне и моему мужу.

— Это безрассудство…

— Королева в зале совета, — ответил Жак де Оран. — Герцогиня, мне нравится ваш запал, поэтому я буду молиться, чтобы вы смогли добиться своей цели. Пусть всевышние силы приглядят за вами, моя герцогиня.

— И за вами, дорогой наставник, — улыбнувшись, Алекса исполнила реверанс и удалилась из общества хирургов.

Сладкий вкус мести

Алекса Масур навсегда запомнила тот солнечный день. Когда солнце возвышалось над горизонтом, она вошла в зал собраний. За круглым столом сидело три человека. Диор де Сатир сидел спиной, но даже он обернулся, чтобы посмотреть на незваного гостя.

Диор де Сатир

Этот пожилой герцог был третьим по счёту богатых правителей Шарджа. На первом месте наблюдалась семья Остин и вся королевской четы. Второе место занимал Карл Масур и его супруга, а третье место занял Диор де Сатир. Этот сорокалетний правитель земель Сатир с самых ранних лет занимался коневодством. В то время, когда Карл Масур поставлял стране железо, чтобы обеспечить армию, Диор поставлял лошадей, которых выращивали на всем востоке. Лишь Яма не смогла заключить нужную сделку, потому что у Роберта Холла не было столько денег, которые смогли бы начать вывод и поставку коней.

У этого черноволосого герцога очертания очень слабого мужчины, которые он с лихвой замещает своим умом. Его считают великим тактиком и превосходным полководцем, одержавшим несколько побед подряд над злейшим врагом королевства Шарджа — королевством Фрагиль, домом короля Леонида Гордона. Этот сиплый герцог Диор де Сатир уже успел побывать в браке, воспитать двух сыновей, но все его потуги оказались тщетными. Супругу забрала болезнь, а сыновья погибли в прошлой войне.

Еще в обществе королевы сидел архиепископ, чьё имя не позволено называть вслух — по религиозным соображениям. Герцогиня Масур, обученная религиозной стезе, очень тепло относится к этому, вне всякого сомнения, молодому и религиозному последователю всевышнего. В свои тридцать лет архиепископ уже успел прославиться тем, что возвел в два раза больше храмом, чем его предшественник. Даруя веру людям, представитель религиозной общины помогает всем нуждающимся, и нет никаких сомнений в том, что это он наказал королеве Роксане Остин устроить из тронного зала врачебное отделение, где смогут помочь раненым солдатам западного фронта.

— Герцогиня Масур, — вполголоса промолвил Диор де Сатир. — Примите мои глубочайшие соболезнования. Герцог Карл Масур был великим человеком и доблестным воином.

— Благодарю вас, герцог де Сатир, — Алекса исполнила реверанс всем присутствующим и, поклонившись отдельно королеве, заняла место за столом. — Я получила известия два дня назад, но все еще не могу отойти от потрясения.

— Мы молились, и будем молиться за вашего мужа, герцогиня, — заверил архиепископ. — Волей всевышних сил этот великий воин Шарджа и любимый муж своей жены найдет место упокоения и обретет там покой.

Королева Роксана Остин выглядела все так же изящно и притягательно. Мужчины видят в ней символ красоты и целомудрия, которым королева, как они считают, олицетворяет королевство Шарджа. Подданные считают, что в свои двадцать шесть лет их королева до сих пор чиста, как слеза младенца. У неё не было мужчин, думают они. И в этом они ошибаются. Их светловолосая королева воистину самая красивая женщина и самая подлая змея этого королевства. Из её чрева родился САНА — самый уродливый мальчик на свете. Еще четверо детей родились мертвыми, а все это благодаря связям с отцом — покойным королем Оскаром Остином VI.

— Герцогиня Масур, — взяла слово королева Роксана Остин, — примите мои соболезнования и позвольте поблагодарить. Ваш муж был великим человеком, который верно служил своей королеве и королевству.

— Благодарю вас, моя королева. Ваши теплые слова согревают моё сердце…. Но позвольте спросить, что вы намереваетесь делать? Как я понимаю, в столице сейчас восемь тысяч солдат, способных держать оружие и дать отпор империи. Как с такими силами мы сможем отбить нападение дракона? Даже армия южного фронта, восемьдесят тысяч солдат моего мужа, не смогла одержать победу.

Королева Роксана посмотрела на своего выжившего командира восточного фронта.

— Мы не знаем, — ответил Диор де Сатир. — Герцогиня Масур, ситуация вышла из-под контроля. Наша королева отправляла гонцов к императору дракону, но никто из послов не вернулся. Видимо, император не желает вести переговоры, и убьёт любого, кто сядет в лодку.

— А наш флот? Где наши корабли?

— В море, — ответила сама королева. — Но я не получала от него вестей несколько недель. Триста двадцать девять лучших кораблей сейчас скрыты за утесом Дьявола — там, где расположилась приграничная территория твердыни Оран.

— То есть… — вздохнула Алекса. — Наша единственная помощь находится на другой стороне материка, а мы, окруженные флотом императора, ждем, когда милостью императора они начнут палить из пушек…. Превосходно.

— Не думайте об этом, герцогиня, — улыбнувшись, пролепетала королева. — Мои советники уже придумывают план. Скоро все закончится. Пока у нас есть время, я бы хотела обсудить ваше положение.

— Моё положение? — герцогиня вскинула бровь и закусила губу.

— Вам всего шестнадцать лет, — напомнила королева Роксана Остин, — а вы управляете самой могущественной семьей герцога. Да, есть герцоги намного могущественнее вас, но от них нет вестей. Только вы и герцог де Сатир находятся сейчас в столице. Будет благоразумно, если мы объединим наши силы и попытаемся найти решение.

Алекса посмотрела на Диора де Сатира, который так же недоумевал над словами своей королевы. Тут-то герцогиня Масур и поняла, чего хочет королева Роксана Остин. Эта женщина потеряла здравый смысл, рамки благоразумия и контроль над ситуацией.

— Что вы предлагаете? — сдерживая злость, спросила Алекса.

— Заключить союз, — ответила королева Роксана. — Мы объединим остатки наших сил, заключив брак между вами, герцогиня Масур и герцогом Диором де Сатиром.

— Это непозволительно! — резко вмешался архиепископ. — Мы не понимаем, к чему вы вообще клоните, наша королева. Герцогиня Масур только что похоронила мужа, а впереди у неё долгий траур, который она пронесет в черном облачении на протяжении года. Мы не можем похоронить герцога прямо сейчас, поэтому герцогине позволено оплакивать мужа так, как она считает нужным.

— Сейчас на это нет времени, — заявила королева. — Я понимаю и уважаю ваши помыслы, архиепископ, но священные писания можно отложить, когда враг стоит прямо на пороге.

— Вы неверно расставляете приоритеты, моя королева, — заверил Диор де Сатир.

Алекса вскинула брови, осознав, чего хочет добиться королева.

— А где маленький человек? — спросила она, оглядываясь по сторонам. — Где представитель императора?

Королева открыла рот, но не смогла выдавить слова.

— Он должен быть наверху, — ответил архиепископ, покосившись на королеву. — Мы ведь правы, наша королева?

Карлик, похоже, сбежал от Роксаны. Алекса поняла это по взгляду, как догадалась и до того, что скрывает королева. Теперь её мотив был понятен. Кто бы мог подумать, что эта женщина сама выроет себе могилу? Месть свершилась, и Алекса была счастлива.

— Господа, — герцогиня Масур встала, — я желаю поговорить с её величеством наедине. Вопрос очень тонкий и касается положения женщин в обществе.

Архиепископ и герцог де Сатир переглянулись.

— Оставьте нас, — потребовала сама королева Роксана Остин.

Мужчины вышли из-за стола. Диор де Сатир, поклонившись королеве, пошел сразу к двери, а архиепископ поднялся и, сложив ладони, произнес жизнерадостную молитву, помолившись за герцога Карла Масура. Он улыбнулся герцогине Масур, поцеловал её руки, а поцеловав в щеку, нашептал: «мы молимся за вас, наша герцогиня». Алекса ответила улыбкой и тоже поцеловала руки архиепископа, а потом, когда королева начала стучать пальцами по столу, религиозный человек поклонился ей и ушел из зала собраний.

— Итак, мой маленький дар, — вздохнула королева Роксана Остин. — Твой муж умер, поэтому ты станешь женой герцога Диора де Сатира, чтобы подарить мне…

Роксана Остин

— Нет! — с презрением заявила Алекса.

— Что ты сказала? — вскинула брови королева.

— Я сказала то, что вы услышали, моя королева, — ответила герцогиня. — Нет! Я не стану женой герцога де Сатира, а вы не получите моего ребенка.

Королева элегантно встала из-за стола, чтобы подсесть к герцогине Масур.

— Тебе стоит напомнить наш договор? — спросила она вполголоса.

— Ваше величество, — вздохнула герцогиня Алекса Масур, — этот договор заключили наши отцы. Король Оскар Остин дал Роберту Холлу земли, а взамен попросил дар. Если вам нужен ребенок, почему бы вам не попросить его у моего отца? Я не уверена, что он сможет родить, но вы что-нибудь придумаете.

— Думаешь, нападение империи дает тебе привилегии? Ошибаешься, мой маленький дар. Если не хочешь испытать мой гнев, ты сделаешь то, что от тебя требуется. Выйдешь ты замуж или нет, я получу твоего ребенка, даже если солдатам придется тебя насиловать несколько лет.

Алекса не напугалась. Угрозы королевы звучали, как последний порыв, который поможет ей спасти свою жалкую шкуру. Эти слова звучали слишком жалко, чтобы из-за них беспокоиться.

— Ваше величество, у вас нет нескольких лет, — напомнила Алекса. — Я еще не была в положении, поэтому не могу сказать, как меняется тело. Но ваше положение мне понятно. Угадаю, вы ведь ждете ребенка? — Герцогиня Масур не сдержалась и засмеялась. — Какая же у меня жалкая королева.

— Что ты сказала?! — выпучила безумные глаза Роксана.

— Знаете? Мне даже жаль, что я дала вам свою клятву в верности.

— Следи за языком, девица! — ударила по столу королева.

— Я ГЕРЦОГИНЯ МАСУР! — вскочив со стула, заявила Алекса. — Я не жалкая пастушка, которой можно угрожать, королева! Мой муж умер, но титул остался при мне и это я управляю всем югом Шарджа. Вы смеете надеяться, что сможете арестовать меня? Меня? Глупая королева, ты хоть понимаешь, что с тобой сделают подданные, когда сюда ворвется армия императора?

— Ты отдашь мне своего ребенка! — стиснув зубы, приказала Роксана.

— Этого не случится, — улыбнулась Алекса. — Я знаю твой секрет, твоё величество. Думаешь, у тебя остались связи? Может быть, так оно и было, пока не пришел дракон, который осадил твою коронованную голову. Во дворце осталось четверо могущественных правителей, которые могут управлять страной. Твоё величество, архиепископ, герцог де Сатир и я. Я! Архиепископ уже знает, что ты вытворяла со своим отцом, а Андре де Дижон подтвердит твои грязные дела. Как ты думаешь, что решит герцог до Сатир, когда узнает об этом?

— Андре? — ухмыльнулась королева. — Что этот врач сможет…

— Сана, моя королева. Пятилетний мальчик, которого ты родила. Он выжил и сейчас находится недалеко от дворца.

Роксана Остин побелела как снег.

— Твой сын умирает, но я могу представить его перед людьми, — заявила Алекса Масур. — Я три года готовила план мести… — вздохнув, сказала герцогиня. — Три ужасных года меня обманывали, мною манипулировали, пытались использовать в собственных целях. А все вышло так, что глупая королева, запугавшая двенадцатилетнюю девочку, проиграла в своей же игре. Роксана, ты жалкое существо, которое я не боюсь.

— Ты ошибаешься! — зарычала королева. — Трон мой! Ты меня поняла? Он мой! Я королева Роксана Остин и ты будешь служить мне так, как тебе велено.

Алекса задрала юбки и бросила на стол пистоль.

— Прекрати, Роксана, — промолвила она. — Я уничтожу тебя, если ты не отступишься. Если у меня не получится тебя одолеть, это сделает архиепископ, мой отец, герцог де Сатир. Неважно, кто это будет. В твоих же интересах сдаться и смыть свои грехи… кровью.

Герцогиня Масур прошла к двери и махнула волосами.

— Встанешь у меня на пути, я тебя уничтожу, — заявила она оттуда. — Не проще ли уйти с поднятой головой?

Королева посмотрела на пистоль.

— Ты из ума выжила? — с презрением спросила она. — Решила, что я застрелюсь?

— Застрелишься. А если ты этого не сделаешь, весь ваш род будет уничтожен раньше, чем император захватит власть в королевстве Шарджа. Я раскрою все, чем славиться фамилия Остин.

***

Вернувшись в тронный зал, Алекса Масур заметила, что её ждут герцог де Сатир и архиепископ, стоящие в обществе хирурга Андре де Дижона. Мужчины обсуждали положение, при котором можно будет вылечить людей, однако Андре давал неутешительные прогнозы. По его оценкам из всех раненых в тронном зале выживут меньше половины и те не смогут взять в руки оружие еще долгое время.

— Герцогиня Масур, как состоялась ваша беседа? — поинтересовался герцог Диор де Сатир.

— Наша королева очень переживает за благополучие своих подданных, — ответила Алекса. — Мне показалось, королева чувствует себя сломленной и подавленной обстоятельствами нападения империи.

— Как и все… — вздохнул архиепископ. — Мы надеемся…

Речь архиепископа прервал выстрел, который был совершен в зале совещаний. Он, герцог Диор де Сатир, Андре де Дижон и дюжина солдат побежали к своей королеве. Когда дворец всполошился, к герцогине Масур подошел Жак де Оран, не понимающий происходящего.

— Что там стряслось? — спросил он вполголоса.

— Наша королева сняла с себя полномочия, — улыбнулась Алекса.

— Королева! Королева! — кричали солдаты. — Её величество застрелилась!

Алекса была искренне счастлива тому, что её месть, наконец, свершилась. И бедная нянечка, Чена Остин, Анна Стариц, брат близнец Андре де Дижона и все те, кто пострадал из-за страшного секрета королевской семьи Остин, были отомщены. А теперь, когда Роксана Остин мертва, можно задуматься о том, как спасти своих людей в твердыне Оран.

— Наставник, — прошептала Алекса, обращаясь к Жаку де Орану, — наш общий друг. Мне кажется, он достаточно настрадался. Моя месть свершилась, королева покончила с собой, а бедный Сана все равно умрет. Может быть, мы не будем заставлять его мучиться?

— Вы предлагаете…

— Вколите ему большую дозу снотворного, — попросила Алекса, — пусть мальчик умрет во сне.

— Как прикажете, герцогиня Масур, — уклонившись от разговора, сказал Жак де Оран, который вернулся к своим делам. Его меньше всего сейчас волновала мертвая королева. Есть те, кому можно еще помочь.

Алекса не осталась безучастной и тоже прошла к двери зала совещаний, возле которой встала дюжина солдат, разглядывающая дырку от пули в голове королевы Роксаны Остин. Бедный Диор де Сатир не понимал, как это случилось, зато архиепископ сообразил сразу. Он посмотрел на герцогиню Масур, одобрительно кивнул и принялся замаливать грехи своей покойной королевы.

— Как это случилось?.. — задумчиво спросил Диор де Сатир. — Я ведь только с ней разговаривал. Герцогиня Масур, вам что-нибудь известно?

— Лишь то, что наша королева пыталась скрыть свои страхи, герцог де Сатир, — ответила она. — Мы не можем винить нашего монарха в том, что ей было страшно. И мне кажется, эти люди, пришедшие сюда с западного фронта, взволновали доброе сердце нашей королевы. Роксана Остин была очень чувствительной женщиной, хоть и боялась показать свою тревогу.

— Возможно, вы правы, — вздохнул Диор де Сатир. — Какое ужасное время настало для королевства Шарджа. Может быть, нам удалось бы заключить договор с императором, но как это сделать сейчас? У нас ведь нет даже…

— Герцог, — робко улыбнулась Алекса, — мы почтим памятью нашу королеву, но сейчас кто-то должен занять временные обязанности короля.

— Это так, — согласился Диор де Сатир. — Что вы предлагаете?

— В чете Остин нет никого, кто бы мог занять это место прямо сейчас. Единственный герцог Пол Остин находится далеко, шансы на его приезд очень малы, поэтому следует отталкиваться от положения. Маркизу и графам не позволено занимать пост советников, зато у вас есть опыт полководца и титул герцога.

Диор де Сатир вскинул брови.

— Вы хотите, чтобы я занял временное правление Шарджа? — удивленно спросил он.

— Мы на войне, герцог де Сатир. Идеального кандидата нам не найти, а решать вопросы следует сразу. Ваш жизненный опыт, навыки ведения войны и титул делает вас самым оптимальным решением этого положения. Когда война закончится и если нам повезет выжить, мы решим, кто займет трон Шарджа и наденет корону, а пока будем отталкиваться от ситуации.

— Это будет мудрое решение, — вмешался архиепископ. — Мы поддерживаем решение герцогини Масур. Герцог де Сатир, это не значит, что вы получили корону, но Шарджа не сможет выжить без того, кто сможет принять важные решения.

Герцог Диор де Сатир посмотрел на тело покойной королевы, потом взглянул на трон в главном зале и, увидев всех этих раненых и солдат, ждущих решения, он посмотрел в глаза герцогини Масур.

— Что будете делать вы? — спросил он её.

— У нас есть флот, герцог, — ответила Алекса. — Будет мудро, если я смогу пробраться до твердыни Оран и выведать хоть что-нибудь о наших кораблях. Если они целы, я смогу их направить вам на выручку.

— Вы собрались ехать в твердыню? — удивился герцог де Сатир. — Она же сейчас в осаде империи.

— Прозвучит немного странно, но у меня есть план. Я знаю, что очень рискую, но там мои подданные, герцог. Там те, кто поклялся моему мужу в верности.

— Вы очень решительная женщина, герцогиня Масур.

— Я просто хочу спасти людей, — улыбнулась Алекса. — В моем решение больше безрассудства, чем храбрости.

— Позвольте узнать, кто с вами поедет? — поинтересовался архиепископ.

Алекса задумчиво посмотрела на парадную дверь, за которой ждал Костин.

— Сначала я думала взять несколько солдат, чтобы не привлекать внимания, но сейчас думаю, будет лучше, если я заберу всех людей, которые служат моей семье. Это шестнадцать солдат, один телохранитель, две слуги и маленькая рыжеволосая девочка.

— Я не король и не могу вам приказать, — повел плечами герцог де Сатир. — Если вы считаете это разумным, желаю вам удачи, герцогиня Масур.

— И вам, герцог де Сатир, — улыбнулась Алекса. — Помолитесь за меня, архиепископ и пусть всевышние силы присмотрят за вами.

— Они присмотрят за всеми нами, герцогиня, — ответил улыбкой архиепископ.

— Прощайте…

ЧАСТЬ ВОСЬМАЯ: ЗАХВАЧЕННОЕ КОРОЛЕВСТВО

Дым от костра, разведенного под стенами дворца королевства Шарджа, ознаменовал конец правления рода Остин. Королева Роксана Остин стала первым монархом в истории королевства, чьё тело не положили в усыпальницу королей, а бросили в костер и сожгли вместе с сотнями мертвых солдат. Люди сразу увидели в этом знак и надежду на будущее. Все быстро забыли о королеве, когда власть перешла в руки герцога Диора де Сатира, одобренного всеми членами совета и архиепископом.

Пустые дома

Этому должно было быть разумное объяснение. Ведь не просто так Ганн изготавливал часы целый год, чтобы потом их подарить той, с кем он дружил. Спустя много лет Алекса начала понимать, что испытывал её чернокожий друг из империи. У него были чувства. Не такие чувства, как у Костина, но это, вне всякого сомнения, была любовь. Понимая это сейчас, Алекса была в очень сложном положении. Как Ганн мог подумать о любви с одиннадцатилетней графиней? Когда он её полюбил? И разве империя позволяет столь необычные союзы? Впрочем, если учесть то, что сказал Джек Масур, империя не жалеет никого, даже детей. Несложно догадаться, как обходятся с девочками, захваченными в плен. От этих мыслей герцогине Масур становилось немного не по себе.

Когда экипаж и обоз был полностью укомплектован, герцогиня Алекса Масур покинула столицу и ринулась на юго-восток. Со своей небольшой свитой: шестнадцать солдат, кучер, две служанки, Костин и Ливия, герцогиня должна пересечь захваченное королевство. Ей нужно добраться до пункта назначения на другой стороне материка, названной в честь великого мореплавателя. До твердыни Оран путь неблизкий, а тут еще придется ехать по землям, которые уже могла захватить империя.

Двумя месяцами ранее, Алекса ездила со своим мужем в гости. Они не разговаривали, хоть и сидели в одном экипаже. Встреча оказалась весьма скучной, но в связи с угрозой империи, герцог Карл Масур взял с собой свиту солдат, которая сопровождала экипаж. Алекса смогла запомнить, как солдаты охраняют своего господина, и воспользовалась точно таким же построением. Впереди ехало двое опытных солдат со своим командиром Яковом. Следом за ним ехала крытая тентом телега служанок, груженная женскими вещами, украшениями, золотом, которой управлял еще один опытный солдат. В центре, окруженная солдатами, ехала карета герцогини, в которой восседала сама Алекса и её маленькая подруга Ливия. Позади всех ехала последняя телега, груженная провизией и водой и вином, а замыкали обоз два солдата, рядом с которыми все время крутился Костин.

С ним выдался тяжелый, долгий и напряженный разговор. Королева застрелилась, месть свершилась, а столица вскоре будет окружена со всех сторон. Диор де Сатир, разумеется, попытается наладить контакт с империей, но сидеть и ждать, Алекса Масур не собиралась. У неё появились свои обязательства, к тому же, герцогиня чувствовала сердцем, что её любимый муж, герцог Карл Масур, смог выжить и ему нужна помощь. Оставаться в столице нельзя, поэтому Алекса забрала всех своих людей и предложила Костину выбор. Он мог остаться и пойти в храм, где его сестра будет в безопасности. Но Алекса, прожив в храме три месяца, поняла одну истину — в храме нет никаких удобств. Ливию бы кормили, дали кров, но еда — только хлеб и вода, а место кровати займет кусок сена на холодном полу. К тому же, если король не сможет найти общий язык, империя снесет столицу и уничтожит все на своем пути, даже храм, в котором будет находиться Ливия и другие дети. Лучше попытать счастье в дороге. Безумный план! Довериться серебряной безделушки, которую изготовил какой-то жуткий имперский шпион. Но Костин, обдумавший все много раз, не рискнул отпускать свою подругу одну, поэтому решил поставить на кон не только свою жизнь, но и жизнь пятилетней сестры.

Первый день пути дался очень тяжело. Алекса не могла дать людям того, чего они от неё просили своими взглядами. Её солдаты и служанки молчали, но глаза выкрикивали тысячи вопросов. Уверена ли их госпожа? Смогут ли они добраться до твердыни? Сможет ли герцогиня Масур, их госпожа, защитить своих людей, поклявшихся ей и её мужу в верности? Все боялись неизбежного будущего, ведь рано или поздно, империя встанет у них на пути. Что же случится? Они всех убьют? Где гарантия безопасности? Никто из личной стражи и слуг не осмелился задать эти вопросы вслух. Они принесли свою клятву роду Масур, а разговоры и упреки могут привести к тому, что их заклеймят изменниками. Возможно, стать изменником более выгодная участь, чем попасть в лапы империи. Но они ехали и молчали, даже зная, насколько безумный план решила воплотить их госпожа.

На следующий день люди попытались смириться с участью. Получилось плохо, но слуги и солдаты перестали трястись. Начались долгие разговоры в дороге. Герцогиня Алекса Масур, которая детально смогла изучить по карте расположение своих земель, быстро утомилась одиночеством и решила заняться чем-то полезным. С ней в экипаже ехала рыжеволосая бестия Ливия, которая должна была стать её фрейлиной, но девочка не умеет ни писать, ни читать. Алекса решила поправить этот вопрос и, взяв несколько книг, которые она захватила с собой, принялась учить девочку грамоте. Книги были неподходящие, ведь история королевства Шарджа и основы правления не подходят на роль учебника, потому что авторы выбрали не самый простой язык — настолько сложный, что даже взрослая герцогиня не сразу может вникнуть в курс. Еще Алекса взяла несколько любовных романов, которые были написаны более простым и понятным языком. Они то и послужили учебниками для маленькой Ливии.

Костин тоже родился в деревне, поэтому мог и не знать букв. Цифрам его могли обучить, но у старейшины Ямы не было денег на книги, и Алекса это прекрасно знала. Но деревенский друг решил не забивать голову ненужными знаниями. Какой прок от букв, если впереди ждут враги, с которыми придется сражаться? Он решил пойти по другой стезе и при любом удобном случае тренировался на мечах с солдатами герцогини Масур. Опытные воины не особо верили в энтузиазм Костина, но даже без приказа своей госпожи показали ему несколько приемов и тренировались с ним по несколько часов, пока экипаж стоял на привале.

На четвертый день пути все изменилось. Вместе с рассветом герцогиня Масур увидела беженцев. Они бежали от войны, от империи, уносили ноги туда, где, как они думали, их смогут защитить. Беженцы шли навстречу и направлялись в сторону столицы. Многие шли на своих ногах, некоторые ехали в повозках и телегах, запряженными усталыми лошадьми. Двое мужчин вели коня и корову, а те, у кого не было домашнего скота, медленно перебирали ногами с большими мешками на плечах, в которых остались остатки пожитков.

Некоторые беженцы были вооружены, но основным оружием людей стали куски палок, черенков и кусков забора. Никакого опасного оружия: мечей, топоров, даже кинжалов у людей не было. Может быть, они боялись брать с собой опасное оружие, потому что боялись прогневать империю? Это самый объяснимый вариант.

Все эти люди шли навстречу, и никто из них не решался напасть на экипаж герцогини. Сердце герцогини Масур тревожилось, когда она вглядывалась в усталые, сломленные, подавленные лица беженцев. Они шли молча, экономили силы, чтобы в любой момент сбежать в лес. Ещё долго Алекса не могла понять, что с этими людьми не так. Беженцы как беженцы. Но что-то в них было не так. И все люди герцогини Масур это понимали, но не могли объяснить, что их беспокоит так сильно.

— Мне одному кажется, что кого-то не хватает? — задумчиво спросил Костин.

Кого-то точно не хватало. Но Алекса не могла понять, что тут не так.

— Женщины, — кучер отвернулся от беженцев и сплюнул. — Госпожа, среди них нет молодых женщин и девочек.

Алекса выпучила глаза, испытав настоящий ужас. Кучер оказался прав. Среди беженцев были мужчины — раненые, здоровые и уставшие. Были мальчики, старики, старухи и домашний скот. Но ни одной девочки, даже самой маленькой. Самая молодая женщина, что бросилась в глаза, выглядела лет на сорок, а может быть, даже старше. Потом Алекса заметила трехлетнего мальчика, который шел рядом с отцом, держа его за крепкую волосатую руку.

— Всевышние силы… — выдавила из себя Алекса. — Неужели империя забирает даже новорожденных девочек? Зачем они им?

Все, кто услышал вопрос своей госпожи, уже подумали, решили, предположили свое мнение, но никто из них не осмелился и не сказал его вслух. Реальность была такова, что всех девушек младше сорока забирали и делали это намерено. Алекса не задавалась вопросами, она не могла понять.

Когда сестрица Карла родила мальчика — это произошло два месяца назад, герцогиня Масур много времени проводила в их доме. Маленький мальчик, названный отцом именем Жак, был кульком счастья. Такой маленький, беззащитный, слабый и незащищенный Жак все время спал, сосал мамину грудь или плакал. На большие подвиги младенец не способен. Новорожденные дают много счастья, но в то же время создают очень много проблем тем, кто за ним ухаживает и воспитывает. В доме графа Джорджа Остина за ребенком сестрицы Карлы следили все: слуги, кормилица, сама сестрица и Джордж, когда у того было время. И сил на ребенка уходило очень и очень много. Бедную кормилицу сменяли каждое утро, когда та, измотанная и уставшая, ложилась спать и храпела до следующего заката. Жак Остин стал настоящим счастьем для своих родителей и настоящей головной болью для кормилицы и слуг.

Герцогиня Алекса Масур, приезжавшая к сестре в гости, смогла представить, насколько сложно воспитывать ребенка. И вопрос оставался открытым. Имперские солдаты могли захватить взрослую красивую женщину, молодую девушку, на крайний случай забрать пятилетнюю девочку, такую как Ливия. Жестоких мужчин хватает, и Алекса читала книги историй прошлых войн, на которых маленьких девочек насиловали и убивали. Но, чёрт возьми, зачем империи понадобились младенцы? Какая польза от новорожденного ребенка, если он создает столько проблем даже своим родителям? Его нужно вскормить, постоянно следить, заботиться и воспитывать, пока девочка не вырастит до того возраста, в котором с ней можно согрешить. Слишком много сложностей, на которые не пойдет ни один разумный человек.

Шокирующая деталь про империю снова создала подавленную обстановку среди людей герцогини Масур. Никто больше не мог смотреть на беженцев так, как это было раньше. Теперь все жалели баб, мужиков и детей, которые потеряли своих жен, дочерей и сестер. Это было невыносимо и в то же время грустно.

Беженцы шли весь день, а к вечеру все стихло. Дорога опустела, сделалась безлюдной, и всем показалось, что остальным людям не удалось спастись от гнета империи. Поздно ночью, когда экипаж герцогини и её сопровождение приехало в пустующее поселение, Алекса услышала жалобные стоны своей более молодой служанки.

Фира — так зовут черноволосую двадцатилетнюю девушку, поклявшуюся служить роду Масур. Стройная, красивая, опрятная девушка привлекала внимание солдат всю дорогу. Солдаты герцогини часто обращались к ней, пытались заигрывать и уделяли мужское внимание, которое Фира принимала с распростертыми объятиями и румянцем на лице. Сейчас служанка была в ужасе и делилась своими страхами со своей взрослой подругой — второй и более опытной служанкой, которой недавно исполнилось сорок. Девушка боялась ехать дальше, потому что не хотела оказаться в лапах дракона.

— Фира, — выйдя из экипажа, Алекса подозвала девушку рукой, — подойди ко мне.

Служанка слезла с телеги и пока мужчины разгружались и готовились к привалу, она подошла к госпоже и сделала реверанс.

— Чего желаете, госпожа? — промолвила она дрожащим голоском. По лицу служанки было заметно, как она напугана. Её глаза были опущены, но даже с этого ракурса герцогиня увидела, что черные глазки Фиры дергаются в разные стороны, будто бы ищут, куда можно убежать.

Алекса выдохнула и обняла служанку.

— Фира, девочка моя, — прошептала она. — Если ты напугана, тебе не следует ехать за нами. Выбери любого солдата из моих людей, который доставит тебя обратно в столицу.

— Но… — растерялась служанка.

— Я позволяю, — отстранившись, улыбнулась Алекса. — Честно говоря, я тоже боюсь, но у меня есть цель. Это не твоя цель, Фира, поэтому ты можешь вернуться. Дам тебе солдата, лошадь и припасов. Уже на рассвете вы догоните беженцев.

Фира проглотила и исполнила реверанс.

— Вы очень добры ко мне, госпожа, — задрав подбородок, сказала Фира. — Но я хочу остаться с вами и помочь всем, чем смогу. Я буду служить вам до самого конца.

Несколько солдат успели сходить в разведку, проверить пустой поселок и убедиться, что тут безопасно переночевать. Герцогиня выбрала трактир и дом рядом, около которого расположилась деревенская баня. Солдаты быстро натаскали воду, нарубили дров, приготовили баню и лежанки, где они будут этой ночью спать. А служанки приготовили ужин для своей герцогини и мужчин и приготовили кровати в маленьком доме. Когда все поужинали, герцогиня, Ливия и две служанки пошли в баню, чтобы помыться и немного расслабиться. Расслабиться не удалось, зато все легли спать чистыми. Алекса заняла хозяйскую спальню, а служанки и Ливия легли в соседнюю комнату на двух детских кроватях. Следом за женщинами в баню пошли солдаты, — они меняли друг друга на карауле, весь вечер галтели, а когда пришло время спать, — эти люди развели костер рядом с трактиром и начали напивать солдатские песни.

***

Когда наступила поздняя ночь, несколько мужчин ушли спать, женщины крепко спали, а двое солдат, несущих караул, сидели молча и смотрели на то, как потрескивают сухие дрова в костре. Костин был рядом с ними, сидел и думал о том, что мог совершить ошибку. Он не хотел бросать Алексу, поэтому решил рискнуть жизнью и здоровью сестры. Беженцы, убегающие от империи в столицу, показали страшную правду. Что будет с маленькой Ливией, если солдаты империи убьют всех мужчин?

Отогнав плохие мысли, Костин взял свой меч и пошел за дом, в котором спят женщины. Он прошел чуть дальше — прямо к окну и уже хотел спустить штаны, чтобы помочиться. Но потом, когда стало совсем тихо, Костин услышал тихий голосок. Проявив любопытство, рыжеволосый юноша подвязал кожаный ремень на штанах и подошел к окну, в котором увидел герцогиню Масур.

Алекса сидела на кровати, спиной к окну, в который падал лунный свет. Молодая герцогиня была голой, сидела на мягкой кровати, укрытая только по пояс. Все внимание Костина привлекла спина — такая нежная и желанная кожа нежно ласкалась локонами светлых волос и нежилась под лунным светом. Эти длинные волосы лежали на плечах и интриговано скрывали хрупкую спину, которая так сильно волновала рыжеволосого юношу.

Костин почувствовал, как пересохли его губы. Алекса стала такой красивой, что он с трудом смог удержать свой порыв, когда они встретились в Яме. Такая чистая, безупречная и манящая красота притягивала и обезоруживала любого, кто посмеет обидеть. Герцогиня Масур сводила его с ума, вызывала страсть и безумную ярость, которую Костин был готовить направить на своего конкурента.

Еще четыре года назад, когда Алекса уехала с герцогом из Ямы, Костин рвал на себе волосы, злился, рычал, изводил себя каждую ночь. Его сердце выло и страдало от боли, которая пришла вместе с неразделенной любовью. Любимая отдала свое сердце и тело другому мужчине и это была истина, которую Костин не готов был принять. Даже спустя многие годы рыжеволосый юноша не готов был принять эту правду. Теперь, когда муж Алексы умер, можно сделать шаг, протянуть руку и заключить эту красоту в свои объятия.

Костин с трудом сдерживал свой порыв. Еще бы немного и он сделал ошибку, которая могла ему стоить всего. Деревенская подруга стала герцогиней, а Костин остается деревенским парнем. Если он сейчас ворвется в её спальню, а она разозлиться, все может закончиться плачевно. Суд расценивает такие нападения, как измену, за которой следует кастрация или мучительная смерть в казематах. Ну, если Алекса не захочет убивать своего друга, то их отношения испортятся так, чтообратной дороги не будет. Сейчас торопиться нельзя, иначе можно совершить страшную ошибку.

— Всевышние силы, защитите меня… — молилась Алекса вполголоса. — Позвольте мне совершить задуманное, чтобы спасти своих подданных.

Костин слышал эти молитвы, но не решался помешать. Он еще долго слушал свою подругу, пока с её уст не сорвались слова, которые сделали ему больно. Герцогиня Алекса Масур много раз повторяла слова: «любимый муж» и «защитите его, всевышние силы». Костин снова почувствовал себя так, как испытал боль много лет назад. Его сердце сжималось, сдавливалось ребрами, а боль и сожаления вырывались вместе с яростью.

— Прости, Алекса, — промолвил Костин так тихо, чтобы она не услышала. — Я больше никому тебя не отдам…. Даже если мне придется убить герцога Масура, ради тебя я это сделаю, и не буду сожалеть. Больше никто не посмеет встать у меня на пути. Убью любого, кто рискнет встать, даже если это будет сам император.

Боль и страдания во время войны

Алекса очень хорошо запомнила деревню Сопки, но теперь, когда эти земли растоптал дракон, поселение изменилось до неузнаваемости. Алекса помнила, как прошлой осенью тут были открыты лавки, кузница, пекарня — все улицы были перекрыты торговцами, которые торговали прямо с земли. Каждый закоулок кричал и радовался — это были дети, бесконечные карапузы, которые играли тут и там. Куда не брось взгляд, всюду были дети. Герцогу Карлу Масуру пришлось поехать в обход, чтобы добраться до имения Жасмин Холл, потому что по дороге нельзя было проехать.

Сейчас поселение переживало, возможно, свои самые худшие дни. Запах горелого дерева, выжженной травы, тухлого мяса, гноя и помоев переполнил Сопки так, что куда не брось взгляд, всюду лежат трупы мертвого домашнего скота. Как и в прошлом поселении, в Сопках не осталось ни души. Многие дома тлели, остальные постройки выглядели не радушно. Окна и даже двери были забиты снаружи, будто бы жителей специально кто-то запер внутри.

Вся эта картина ужаснула и вселила страх. Алекса знала, что за холмом находится дом Жасмин, в котором живут отец, его жена, два близнеца и маленькая сестренка. А живут ли они там сейчас? Выглядело все плачевно, поэтому герцогиня молилась уже не встретить свою семью, а только за то, что они успели сбежать из Сопок раньше, чем тут побывала армия императора. Алекса так же знала, что восточнее Сопок расположилась гора Гордон, у склона которой была построена твердыня Гордон. Если посмотреть на карту, ехать туда всего день. Вопрос лишь в том, успели ли Жасмин и отец сбежать и добраться до крепких стен твердыни или нет.

Пока герцогиня пребывала в тревоге и страхе, рядом с дверцей экипажа спешился Яков. Крепкий солдат, чьё доверие стоит на том уровне, что Карл доверял ему самые сокровенные секреты. Карл, все всякого сомнения, доверял Якову потому, что он верен роду Масур. Раньше он служил мужу, а теперь будет выполнять приказы своей госпожи.

Яков был высоким шатеном с мощной грудью и большой спиной. Густые брови, плоский нос, впалые щеки и темная жесткая щетина на подбородке не делала Якова любимцем женщин, а еще все отношение с противоположным полом усложнял его грубый и хриплый голос, которому позавидует алкоголик с большим стажем. Но Алекса была рада видеть его рядом. Этот человек внушал безопасность всем своим видом и большим опытом видения войны. Карл особо не распылялся о своих людях, но однажды он ответил, когда его жена спросила о том, как Яков потерял мизинец и безымянный палец. Оказалось, что этот хриплый и жуткий солдат спас герцога, чем заслужил его уважение и благосклонность. Так Яков оказался в столице, где герцог Карл Масур построил усадьбу.

— Госпожа, что прикажете? — хрипя, спросил он, заглядывая в окошко экипажа.

Ливия отвлеклась от книжки про историю любви доблестного рыцаря калеки и его дамы сердца, но этот человек не внушал в девочку страх, поэтому она сразу вернулась к чтению.

— Яков, — встревожено сказала Алекса, — нужно проверить каждый дом, а потом поехать к храму. Прикажи людям обыскать каждый подвал, чердак, подпол. Ищите везде. Должен же тут кто-нибудь остаться.

— Как прикажете, — склонил голову Яков.

Он уже собирался отойти, но Алекса поймала его за плечо и обернула к себе.

— Госпожа? — он вскинул бровь.

— Есть на примете человек, который сможет выполнить особое поручение? — с надеждой спросила Алекса.

— Особое дело, госпожа? — перешел на шепот солдат. — Можно узнать, в чем оно заключается.

— Нужен тот, кто съездит в одно место…

— Вам нужен разведчик? С этим могу справиться и я…

— Нет, Яков, — возразила Алекса. — Мой муж доверял тебе, и я доверяю. Если ты уедешь, и тебя там убьют, остальные солдаты…

Яков понял, чего страшится его госпожа. Он тут единственный солдат, который следит за порядком. Не будь его, остальные люди герцогини могут сбежать. Причин много: страх перед смертью, кража золота, которое герцогиня везет в сундуках или банальное дезертирство в стан врага.

— Госпожа, эти люди поклялись вам, — несколько надменно напомнил Яков. — Но я понимаю ваши опасения. Теперь королевство Шарджа находится под гнетом империи и даже самый верный может сойти со своего пути. У меня есть человек, которому можно доверить особое задание.

— Тогда отправь его к твердыне Гордон, — попросила Алекса. — Я хочу узнать, кто сейчас там правит и каково военное положение. Если твердыня в опале империи, чего я боюсь, всем сразу ехать, туда не стоит.

— Это мудро, — согласился Яков. — Я пошлю разведчика, которому можно поручить это задание.

— Спасибо, а теперь проверьте дома. Кучер, — обратилась она к седому мужчине в козлах, — смотри по сторонам и следи за всем вокруг.

— Как прикажете, госпожа, — ответил тот, переглянувшись с солдатами.

Солдаты разбрелись по деревни, проверили каждый дом, закоулок, дыру, прилегающие дома, но ничего и никого не нашли. Только в одном доме были замечены следы крови и борьбы. Но ни тел, ни отрезанных конечностей не было. Все попахивало чертовщиной.

В рядах солдат начались разговоры о колдовстве и магии, которую использует империя. Как можно было сделать что-то подобное? За пять дней пути сопровождение герцогини Масур не встретило врага, за то нашла уже две пустые деревни. Разумеется, люди бегут от войны и беженцы на дороге тому свидетели. Но почему деревни пустуют? Даже самые пожилые жители, неспособные сбежать с остальными, остаются в поселках и дожидаются своего конца. Солдаты не нашли никого. И это внушало большую тревогу. У всех в уме и на устах было два вопроса. Какую магию использует империя? Как далеко растянулась лапа дракона в королевстве Шарджа? Рано или поздно, солдаты императора повстречаются на пути, это было вопросом времени. Вот только, как бороться с таким врагом?

Больше всего опасения вселил храм, к которому экипаж и солдаты подошли после обследование Сопок. Дом всевышних сил расположился немного отстранено от поселения, но добраться до него не составило никакого труда. Улицы были пусты, лишь вороны и падальщики, кружащие над округой, могли помешать задуманному.

Двери и окна в храм были заколочены досками. Солдатам герцогини пришлось вырубать себе проход топорами. Когда дверь под натиском топоров была разрушена, первым в дом всевышних сил вошел Яков. За ним последовало еще двое, а Костин, который не удержался в седле, спешился и тоже решил зайти в темное помещение. Их не было всего пары минут, а когда вышли и Яков направился к экипажу, Костин зачем-то задержался внутри.

— Никого, госпожа, — сообщил Яков. — Деревня опустела, в храме никаких следов нападения и тел мы не нашли. Теперь едем в усадьбу семьи Рема?

— Холл, — поправила Алекса. Впрочем, для неё сейчас не имело значения, как называть усадьбу. Осталось помолиться и надеяться на то, что отец забрал свою семью и сейчас они в безопасном месте, куда империя еще не добралась. — Да, Яков, — вздохнула герцогиня Масур, — поехали в усадьбу.

Когда вышел Костин, экипаж направился на холм, с которого можно увидеть усадьбу.

***

Усадьба пустовала долгие дни, а может быть, даже недели. Признаки жизни ушли из этого дома очень давно. На кухни отсутствовал запах еды, камины и печи почернели и были ледяными. Плотные слои сажи говорили о том, что за кухней давно никто не следил. Пыль на книжных полках, подоконниках и столах; затоптанные грязью полы и отсутствие одежды наполнили усадьбу гробовой тишиной. Солдаты проверили каждую комнату, закуток, подвал, чердак и пристройки, в которых не было признаков жизни. Все ушли. И сделали это в спешке. Жители дома забрали с собой все необходимое: одежду, даже зимние вещи, украшения, драгоценности, финансы и все, что понадобиться в пути.

Куда уехал отец? Успел ли он добраться туда, куда не пришла империя? Эти вопросы терзали герцогиню даже когда все обедали и разбрелись по комнатам. Алекса, все еще терзаемая мыслями, которые внушали ей боль утраты: отца, братьев, сестры, мужа, даже мачехи, не могла долго сидеть на первом этаже, поэтому поднялась в покои.

Это была спальня отца и мачехи. Прекрасная, уютная комната в усадьбе опустела, но тут еще витало чувство их любви. В этих чувствах родилось трое детей, а сейчас, когда в королевство пришел дракон, оставалось молиться за их здоровье и верить, что они смогли выжить. Вспоминая новости уставшего всадника, тысячи беженцев, раненых солдат и смерть королевы, молитвы — это единственное, на что может понадеяться герцогиня Масур.

Алекса положила часы Гана на пустующий туалетный столик — она последние дни не выпускала подарок из рук; она присела на край широкой постели, сложила ладони и снова принялась молиться. Молитвы успокаивали герцогиню Масур, хотя еще несколько лет назад она бы в жизни не стала этого делать. Сейчас у неё нет сил, чтобы помочь людям чем-то кроме молитв, которыми она забила всю голову и проговаривала в любое удобное время, оставаясь наедине с собственными мыслями.

— Госпожа, вы позволите? — Прикрытая дверь содрогнулась под стуком тяжелого кулака, а голос принадлежал Якову.

Алекса поправила юбки, сложила ногу на ногу и дала свое позволение. Когда на пороге спальни появился Яков, герцогиня робко улыбнулась, стараясь не показывать усталого взгляда и своих страхов, запертых глубоко в сердце.

— Госпожа, — склонил голову Яков, — у меня есть новости.

— Присаживайся, — предложила ему Алекса, указывая рукой на свободный стул за дверью.

Яков вновь поклонился, занял место на старом, но оттого достаточно удобном стуле и, поставив кувшин с вином и пару деревянных кружек, ответил улыбкой. Он решил не медлить с событиями и наполнил две кружки вином.

— Изволите угоститься, госпожа? — предложил он с протянутой рукой. — Не сердитесь, но вы сами повелели нам забирать все съедобные припасы из пустующих домов, а это вино я нашел в подвале.

Алекса с любопытством пригубила кружку и сразу узнала вкус вина — любимый сорт отца, который он мог пить целыми ведрами. Очень крепкий сорт напитка, от которого можно быстро опьянеть. Сейчас бы сохранять трезвый рассудок и ум, но промочить горло и немного расслабиться не помешает. К тому же, это было затишье перед бурей — идеальный повод сделать пару глотков.

Ароматное вино смочило горло и оставило на языке вязкое послевкусие.

— С чем ты пришел? — устало спросила Алекса.

— Человек, которого я отправил…. В общем, разведчик уже вернулся, — доложил Яков.

Алекса вскинула бровь, скептически оценив ситуацию.

— Как это возможно? — спросила она. — Я еще плохо разбираюсь в картографии, но карта не врет. До твердыни Гордон день пути.

— Это так, госпожа. Вы, разумеется, правы. Однако ситуация… — Яков вытер лоб тряпкой. — Кажется, мы переоценили свои возможности, госпожа. Разведчик доложил, что недалеко от Сопок расположился лагерь. И это, скорее всего, солдаты империи.

— Яков, — протяжно вздохнула Алекса, — ты хорошо служил моему мужу. Карл ценил тебя, поэтому я тебе доверяю.

— Благодарю, госпожа…

— Если мы и дальше будем играть в загадки, я ничего не пойму. Яков, прошу тебя. Ты можешь собраться с мыслями и объяснить мне все? Что видел разведчик?

— Людей, — ответил Яков. — Я толком не понял описание, но зато их количество приравнивается к трем сотням. Не знаю, кто они такие и что тут ищут, но если мы не хотим вступать в бой, с первым лучом солнца следует убраться из усадьбы.

— Может быть это союзники? — усомнилась Алекса. — Возможно, это люди моего мужа. Армия, что потерпела поражение. Может быть, это южный или западный фронт?

— Это не они, госпожа, — поспешил уверить Яков. — Разведчик увидел знамя…. И я даже не знаю, что это за армия.

— Опиши.

— Два золотых крыла с когтями, на черном поле, усыпанном золотом.

Алекса задумчиво посмотрела в закрытое окно. Флот императора, что остановился возле водных границ столицы королевства Шарджа, стоял несколько месяцев, и каждый желающий мог внимательно осмотреть врага. Алекса много раз видела знамя, которое раздувалось на рее мачты, выглядело как золотое солнце скрещенное костями на черном поле. Кому принадлежит знамя описанное разведчиком? Неужели в королевство приехало несколько империй?

В королевстве Шарджа нет представлений о том, какие знамена украшают род и семью знатного человека. Дворяне Шарджа не привыкли к тому, что в соседних королевствах лорды давно используют знамена, которые висят везде, где их можно повесить. Для королевства Шарджа это было дикостью, используемой для того, чтобы стать чуточку популярнее.

— Госпожа, — промолвил Яков, — позвольте напомнить, что мы не карательная группа и не можем вступить в бой с превосходящими силами противника. Моей задачей остается ваша защита. Будет лучше, если мы сбежим, пока нас не настигли.

— И долго нам придется бегать? — нахмурилась Алекса. — Я хочу защитить Оран, а для этого мне нужно встретиться с командиром армии императора. В этом моя цель, которую я буду преследовать, даже если погибну.

— Поэтому нам нужно добраться до ваших земель, госпожа. Позвольте напомнить, что мы сейчас находимся на территории герцога Остина, который правит из твердыни Гордон. Но мы не сможем проехать туда, миновав армию императора. Будет разумно, если нам удастся добраться до земель Оран, чтобы там начать переговоры.

Женщины редко ведут разговоры о войне, потому что сражение и кровь, это удел и задача мужчин. Сейчас Алекса искренне пожалела, что много раз избегала этих разговоров за столом. Может быть, ситуацию было бы проще оценить, имея хотя бы небольшой опыт? Как действует армия на войне? Чего ждать при поражении? Всего этого герцогиня не знала, поэтому долго пыталась найти правильное решение.

— Да, — промолвила она, — ты прав, Яков. В вопросе моей безопасности, я полностью тебе доверяю. Будет лучше, если за всем будешь следить ты. Если считаешь, что нам стоит уехать отсюда с первым лучом солнца, сообщи всем людям о решении и прикажи им готовиться. Не хочу, чтобы нас застигли врасплох.

Яков поднялся со стула и поклонился.

— Будет исполнено, госпожа.

— Забери с собой вино, я больше не буду пить.

***

Когда тишина стала оглушающей, Алекса почувствовала чужое присутствие, чей-то взгляд, который пронзал её насквозь. Ощущение страха не позволило вскочить и осмотреться, поэтому герцогиня открыла сначала один глаз, а потом другой. В покоях было темно и пусто. Страх отступил и герцогиня, уставшая все время бояться смерти ил чего-то хуже, отняла голову от подушки и бросила взгляд в открытое окно.

В ночи проглядывался туман — такой густой и плотный, что не было видно даже рощи, которая стояла за усадьбой Рема. Плотное облако заволокло окно и казалось, что он пытается принять форму, проникнуть в окно и схватить герцогиню за шею. В этом тумане что-то есть. Очень злое и опасное существо рыщет в потемках ночи, скрывая свои преступления в густом тумане.

Это была теплая ночь, но одного дуновения ветра хватило для того, чтобы герцогиня Масур съежилась от страха и испытала по спине пробегающих мурашек. У неё заколотилось сердце от неминуемой опасности. Нужно было как-то обезопасить себя. Под подушкой лежал пистоль, но этого было мало. Встав с кровати, герцогиня прошла от одного конца небольшой комнаты к другому и закрыла окошко на створку. На улицу ей смотреть не хотелось, поэтому верным решением было вернуться в кровать и как можно скорее уснуть.

Когда в дверь раздался громкий стук, Алекса вздрогнула и даже вскрикнула.

— Алекса! Герцогиня Алекса! — стук все усиливался, становился каким-то диким, а голос принадлежал Костину.

Герцогиня накинула на голое тело халат и открыла.

На её пороге стоял запуганный Костин и еще пару солдат.

— В чем дело? — спросила она, унимая свою тревогу.

— Этот туман — настоящее колдовство, — заявил напуганный солдат.

— Не это сейчас важно! — рыкнул на него Костин. — Алекса, — он умоляюще посмотрел ей в глаза, — в этом тумане кто-то есть. Все видели силуэты людей. Боюсь, мы окружены империей или кем-то похуже.

Алекса сглотнула.

Когти, Палец и Длань

Туман был густым, плотным и выглядел как молоко. Это облако имело очень странный, терпкий запах, который казался очень сладким на вкус. Можно было подумать, что это белое облако вовсе не туман, а самый обычный дым, но все почему-то сразу решили — это туман. Да и не бывает ведь такого белоснежного дыма. Ведь так?

В густом облаке парного молока мелькали силуэты — темные, почти что пустые и безликие формы. Фира заметила движение первой. Она, увидев странное движение за окном спальни, вскрикнула и тут же зажала рот ладонями. Перепуганная служанка не смогла описать те силуэты подробно.

Тени продолжали мелькать перед домом — так быстро, что человеческий глаз не мог уследить за движениями. А когда один из них появился перед домом, сама герцогиня Масур вскрикнула. Алекса впервые увидела что-то подобное, и это существо вызвало у неё страх и отвращение.

Выглядела тварь как человек — две руки, ноги, туловище и голова, вот только не было в нем ни жизни, ни чувств. Это безмолвное существо было забинтовано льняными бинтами от макушки до пояса. И все тряпки были покрыты кровью и смертью. Лицо чудовище скрывала золотая маска, выглядящая подобно самому страшному ночному кошмару — узкие зрачки, открытая пасть, полная клыков, длинные рога и пустота вместо носа. Ноги были укутаны в пышные черные шаровары, окровавленные не меньше, чем льняные бинты, а в двух черных ножнах лежали изогнутые сабли с красивыми эфесами в виде изогнутых когтей.

Следом за одним чудовищам, к дому подошло еще двое. Выглядели они точно так же, как их командир. Исключение было, пожалуй, только в масках. У их высокого главаря маска была из чистого золота, а эти носили черные маски, украшенные такими же рогами, клыками и уродством.

— Госпожа, — едва слышно прошептал Яков, — если вы что-то решили, пришло время это сделать.

Алекса посмотрела на него с тревогой. Былая решимость, переполняющая герцогиню Масур в столице королевства Шарджа, пропала, когда она увидела этих существ. С ними не возможно вести переговоры о мире, даже если пообещать трон королевства. В них нет ничего человеческого, а людские жизни для них не имеют значения, ровно, как и разговоры о мире, политике и любви.

Однако от герцогини ждали решения. На первом этаже столпились все, кто поклялся ей в верности и те, для кого этой ночью сон был важнее войны. Костин, держащий на руках сонную Ливию, Фира с подругой, Яков и его люди — все они ждали решения своей госпожи. Алекса Масур сама привела их сюда, а когда пришло время решать, она застыла от ужаса.

Секунда сомнения длилась целую вечность. Герцогиня вспомнила всех, кому была обязана оказаться в этом месте и в этот час: любимый отец, покойная матушка, мачеха, братья и сестры, пропавший муж, друзья, даже этот Орлан де Месс, что был застрелен прошлой осенью. Все они сделали герцогиню той, кем она стала. Нельзя отступать или сдаваться, пришла пора взглянуть своим страхам в глаза и показать, кто тут главный.

Алекса побежала по лестнице на второй этаж, ворвалась в спальню отца и примкнула к туалетному столику. Часы Ганна куда-то пропали. Исчезли в ночи, когда чудовище влезло в окно и похитило их. У герцогини сразу все встало на свои места. Из её подданных никто не мог их украсть, потому что они всегда были на виду, а ночью, когда герцогиня легла спать, окно в спальню открылось.

— Госпожа Масур, ваши часы… — прокричал кто-то из солдат.

Опасения герцогини подтвердились. Она побежала вниз, быстро добралась до окна, возле которого собрались её люди, и бросила взор на человека в золотой маске. Чудовище держало в руке подарок Ганна — те самые часы, на которые Алекса надеялась и верила. Они выкрали их, потому что узнали. Страх того, что в спальню кто-то входил этой ночью, вызвал у герцогини ужас, но раз эти чудовища украли часы, для них этот предмет что-то значит. Вот только что?

— Госпожа… — Яков положил свою тяжелую руку на плечо. — Что прикажете делать?

Алекса посмотрела на него испуганными глазами. Что ей делать в этой ситуации? В голове мелькали тысячи вопросов, но герцогиня не хотела оказаться наедине с этим чудовищем. Слишком страшно. Он её пугал. Вселял страх и все слабости, которые, как думала Алекса, она давно отринула — сделала это, когда убила Орлана де Месса. И вот ужас снова вернулся. Два хирурга, власть королевы, вечная ложь и все эти заговоры меркнут в блике этой золотой маски.

— Я пойду с тобой, — вызвался Костин.

Алекса вскинула брови, удивляясь решимости рыжеволосого друга. Он не знает, как нужно сражаться мечом, никогда не сражался и никого не убивал. Но был готов рискнуть своей жизнью ради неё.

Костин отдал свою сестру в руки Фиры, а сам протянул руку напуганной герцогини и улыбнулся.

— Я тебя не брошу, — сказал он заботливым и теплым голосом, вселяя покой и умиротворения в сердце напуганной герцогини. — Никогда не брошу, моя герцогиня Масур.

Алекса взяла его теплую руку, посмотрела в теплые глаза и на её губах мелькнула улыбка.

— Яков, — промолвила она, — назначаю тебя главным. Если мы не вернемся, защитите женщин от гнета империи. Не позвольте похитить моих слуг и фрейлину, даже ценой своей жизни.

— Госпожа, — склонился тот, а за ним поклонились остальные. — Мы помолимся за вас, герцогиня Масур. Пусть всевышние силы присмотрят за вами.

— Они присмотрят за всеми нами, — улыбнулась Алекса Масур.

***

Держа Костина за руку, Алекса смело покинула усадьбу и предстала перед чудовищами в золотой и черных масках. Тот, что был в золотой маске, повел головой в сторону и одобрительно кивнул. Он сделал решительный шаг и протянул подарок Ганна герцогине.

— Владеет ли Сердце нашим языком? — спросил он жутким, почти нечеловеческим голосом.

У герцогини свело зубы от этого ропота. Настолько омерзительный голос хрипел, выл, завывал и рычал. Это был человек, но слишком страшный и уродливый имперский воин. Однако он человек и с ним можно поговорить.

— Да, — ответила герцогиня Масур.

— Я Коготь, Сердце императора, — склонил голову человек в золотой маске.

— Что такое коготь? — задумчиво спросила Алекса, ища ответ в глазах Костина, который не понимал языка империи. Её друг стоял безмолвно и ничего не боялся.

— Мы оружие, — сообщил человек в золотой маске. — У Дракона есть когти и клыки — мы его Когти.

Алекса сделала невольное сравнение со львом, которого увидела в день свадьбы, ведь драконов она никогда не видела. Большая кошка тоже обладала когтями и клыками, которыми могла нападать и защищаться. Видимо, в империи звание Коготь имеет какое-то смысловое значение, как тот же командир или генерал армии в королевстве Шарджа.

— Сердцу не стоит терять свой дар, — сказал человек в золотой маске. — Часы — ключ к тому, что может дать и чем может наградить Дракон. Слишком большая оплошность оставлять дар там, где его могли выкрасть.

Алекса забрала часы и снова посмотрела на Костина.

— Я желаю заключить мир с… драконом, — заявила свои намерения герцогиня Масур. — Его величество, император, изволит со мной встретиться, чтобы обсудить мирные соглашения?

— Сердце будет говорить с Голосом, — сказал человек в золотой маске. — Нам велено только искать и охотиться. Коготь сообщит Длани, которая сопроводит Сердце к Голосу.

Еще и длань появилась. У герцогини Масур кружилась голова от этих слов. Но Алекса видела и понимала, что эти существа не хотят нападать. Часы все-таки сработали и помогут, наконец, заключить шаткий мир, спасти своих подданных.

— Хорошо, — согласилась Алекса. — Где мне встретиться с Голосом?

Человек в золотой маске махнул рукой и двое подручных в черных масках скрылись в тумане.

— Голос придет с первым лучом, Сердце, — заверил он. — Теперь, когда часы вернулись к своему владельцу, мы оставим Сердце и вернемся к делам. Пусть твою жизнь освятит яркое солнце, о Сердце моего Дракона.

Человек в маске поклонился и быстро скрылся в тумане.

— Вам удалось? — Яков первым выскочил из дома, остальные последовали за ним.

Алекса улыбнулась, даже засмеялась, а потом крепко обняла Костина и поцеловала его в щеку.

— Мы справились… — гордо прошептала она.

Яков приклонил колено и обнажил свой меч. Остальные солдаты последовали его примеру.

— Клянусь вам своей жизнью, жизнью своих детей и жизнью детей моих детей, моя герцогиня! Я буду служить вам, вашему дому и вашей семье! И если моя клятва будет нарушена, пусть всевышние силы проклянут мой род до скончания веков! Я никогда не отступлюсь от своих слов, моя герцогиня Масур!

— Моя герцогиня! — эхом сказали остальные солдаты.

— Герцогиня, — поклонились обе служанки.

Алекса не скрывала улыбки, глядя на своих людей, спящую Ливию и улыбающегося Костина.

— Я тоже тебе клянусь, — сказал рыжеволосый друг. — Мой меч, моё тело и моя душа вечно будут прибывать рядом с тобой, Алекса Масур.

— Я знаю, — сказала она. — Но не будем забываться. Завтра мы ждем гостей, которые сопроводят нас к императору. Я не буду вам врать и сразу скажу, что не поняла и половину из того, о чем сказал этот человек в золотой маске. Он говорил что-то про сердце, длань и голос дракона. А себя они называли когтем дракона. Знаю лишь, что с первым лучом солнца сюда кто-то придет. И мне придется вести разговор с этими людьми.

— Мы выполним любой ваш приказ, госпожа, — заверил Яков.

— Тогда вот мой приказ, — сонно промолвила Алекса. — Возвращаемся в дом и ложимся спать. Эти люди не причинят нам вреда, но нужно оставаться бдительными, пока не будет заключен мир. Отдохните, кто сможет, а завтра нас ждет тяжелый день.

***

Когда наступило утро, Алекса обомлела оттого, какие люди собрались прямо перед усадьбой. Никто не потревожил сон своей герцогини, потому что поверили её словам и доверились империи. Но, чёрт возьми, кто в здравом уме, наблюдая за тем, как прямо на холме собралось три сотни людей, не разбудит свою госпожу? Алекса Масур ждала гостей, но безрассудство и своевольство солдат её немного огорчило. Что могло случиться, пока она крепко спит? Хоть и сама Алекса доверяла часам Ганна, нужно вести себя более серьезно. Впрочем, даже если бы солдаты разбудили её утром, она бы особо ничем не помогла. Драться герцогиня не умеет, а пистоль у неё только один. И тот выстрел может развязать пламя войны, которое она пыталась потушить.

Выглядывая из окна своей спальни, Алекса Масур наблюдала очень странную картину. На холме собрались люди императора — три сотни, не меньше. За утро они успели возвести какие-то странные сооружение из шкур убитых животных, выглядящих немного странно и пугающе. Так же Алекса увидела солдат, которые были одеты странно для того места, где она родилась и выросла. Одежда солдат империи состояла из нательной, сшитой из тонкой ткани рубахи с длинными узкими рукавами, одетой поверх пышных черных шаровар на кожаном ремне. И длинного, до щиколоток, широкого запашного халата с длинными рукавами, в предплечье украшенными узорами. Поверх хафтана был подвязан еще один ремень, на котором красовалась сабля. А голова была дополнена большим головным убором, похожим на платок, обвернутым вокруг головы.

Как эти люди сражаются? Алекса не имела никакого представления, пока не увидела еще группу людей, крайне отличающуюся от тех, что были одеты в хафтаны. Другие солдаты были одеты в белые рубашки, с разверзнутой волосатой грудью, сшитой из тонкого полотна, а так же атласные штаны до больших сапог. Поверх рубашки были надеты очень пестрые жилеты до бедер, сшитые из парчи. На шее красовался воротник или жабо. У многих были подвязаны разнообразные банданы, скрывающие волосы. Оружием этих солдат были сабли и пистоли. Эти люди были больше похожи на воинов, способных сражаться в любых условиях.

Оценив ситуацию, герцогиня поняла, что утренние гости не собираются уходить или нападать. Они пришли сюда, потому что им сообщили об этом Коготь, который нежданно появился и так же неожиданно скрылся в ночи. Контакт был налажен, поэтому Алекса могла немного успокоиться и привести себя в порядочный вид. Даже если все королевство горит в пламени дракона, она была и остается герцогиней, которой предстоит очень важный разговор с неким Голосом или Дланью. Нужно было привести себя в порядок и выйти в достойном виде, подчеркивающий власть молодой герцогини Масур.

Алекса умылась в холодной воде, оставленной на туалетном столике, приоделась в белоснежное платье с голубыми кружевами и ярко-голубым подолом, развивающемся под натиском легкого ветерка, вздела на пальцы кольца, в уши две серебряные сережки с сапфиром. Примерила на запястья два браслета и, надушившись, задрала подбородок и гордо ступила из спальни в коридор.

— Госпожа, — склонился Яков, который, похоже, все утро простоял под дверью. — У нас гости, которые ждали вашего пробуждения в гостиной усадьбы.

— Тут?! — слегка растерялась Алекса. — Почему вы их пустили?

Яков отвел взгляд.

— Там человек…. В общем, он разговаривает на нашем языке, который в империи назвали всеобщим языком. Он пожелал с вами поговорить, а когда узнал, что вы крепко спите, решил дождаться вас. Этот человек назвался Дланью и он поклялся, что его люди не нападут, если никто никого не начнет провоцировать. Простите, госпожа, я не хотел его провоцировать, поэтому не стал будить вас и позволил ему позавтракать за вашим столом.

Алекса перекинула голову через перегородку, ведущую на первый этаж. Внизу было тихо, почти глухо, будто бы пришла гробовая тишина.

— Обсудим твоё поведение позже, — немного сердито прошептала Алекса, — а теперь идем, встретим нашего гостя.

Яков поклонился и проследовал за госпожой.

Спустившись на первый этаж, герцогиня Масур содрогнулась, схватила Якова за руку и одернулась в сторону. Прямо перед лестницей стоял человек, впрочем, в нем не было ничего человеческого.

Покойный Карл Масур, был высокого роста, а его размеры тела превосходили тысячу людей. Вот только он бы тоже содрогнулся, увидев это чудовище, закованное в золотые доспехи. В огромном человеке, стоящем перед герцогиней, было почти восемь футов, а размеры и габариты вызвали только ужас. Если разозлить этого монстра, он запросто может порвать лошадь голыми руками. Золотые латы, большой шлем с забрало и огромные латные перчатки выглядели ужасающе, да и Алекса не могла понять, откуда родом этот человек и какая женщина смогла бы вскормить это чудовище.

— Доброе утро, — сказал ласковый мужской голос, в котором читались нотки цинизма и безразличия.

Алекса посмотрела на Якова, глядящего на этого золотого монстра, и быстро поняла, почему её командир не стал злить незваного гостя. Если бы это восьми футовое чудовище разозлилось, шестнадцать солдат не смогли бы его одолеть. Это невозможно! Таких чудовищ не должно существовать.

— Не бойтесь, — добавил мужской голос из гостиной, — это мой телохранитель и он не опасен, пока не получит приказа. Мы называем их Пальцами.

Алекса отпустила руку своего командира, поправила платье, вновь задрала подбородок и прошла в гостиную, где её терпеливо ждал человек, одетый так же, как те первые, кого герцогиня увидела из окна.

Полный мужчина был одет в позолоченный халат с большим золотым амулетом на шее и по золотому кольцу на каждом мясистом пальце. Лысый чернокожий житель империи выглядел так же, каким был Ганн. Алекса не видела своего друга много лет, поэтому немного растерялась, пока не поняла, что гость намного ниже и жирнее Ганна. Его черная кожа была сложена складками на шее, а подбородок составлял сразу несколько частей. Такое уродство вызвало у герцогини отвращение. То, как этот боров развалился в кресле отца, злило и выводило из себя.

— Я Длань Дракона, — гордо сказал гость на всеобщем языке.

Этот боров расплылся в белоснежной улыбке, а герцогиня Алекса Масур стиснула зубы, сжала кулаки и зарычала.

Гнев герцогини

— На диване будет удобнее, — радушно предложила Алекса, указав гостю на широкий диван.

Гость повел головой, улыбнулся и пересел с удобного кресла, на более удобный диван.

— Вы правы, — разложившись, согласился он. — Можно узнать ваше имя?

Алекса отмахнула рукой, выпроводив Якова, а сама подсела на другой конец дивана, как можно подальше от гостя.

— Меня зовут Алекса Масур, — сообщила она. — Я герцогиня из рода Масур, правительница земель Оран и супруга досточтимого герцога Карла Масура.

Великан в коридоре зарычал.

— Меня можете называть Дланью, — улыбнулся гость.

— Это ваш титул?

— Ни в коем случае. Я жалкий безродный пес своего Дракона, который не имеет права даже на имя. О каком титуле можно говорить с человеком, которому не позволено делать что-то без разрешения своих господ?

Алекса вскинула брови, а великан снова глухо прорычал.

— Что с вашим человеком? — спросила она с оглядкой на великана в золотых латах.

— Палец узнал имя, — ответил Длань. — Карл Масур скрестил мечи с моим телохранителем.

— Что?! — Алекса сорвалась с места. — Где мой муж?!

Гость повел плечами и вздохнул.

— Мы на войне, — сказал он. — Прошу меня простить, но ваш муж погиб от рук моего телохранителя.

Алекса обмякла на глазах и опала, как желтый лепесток на осеннем ветру. Для неё не осталось никого, за кого стоит бороться. Вся эта задумка была сделана для того, чтобы отыскать своего раненого мужа, которого считали убитым. Герцогиня полагала, что сможет спасти своего любимого супруга и вместе с ним заключить союз. Пыль, которую она бросала в глаза своих людей была ничем кроме воли к тому, чтобы не сидеть на месте. А оказалось, что муж умер от рук чудовища, которое сейчас стоит в коридоре усадьбы любимого отца, пропавшего вместе с семьей.

— Мне очень жаль, — сожалея, промолвил гость. — Не люблю приносить дурные вести, но вам следовало узнать об этом из моих уст, чем бегать в потемках и верить, что герцог Карл Масур жив.

Проклятая империя и этот дракон. Они забрали все, за что могла цепляться молодая герцогиня. Нет в мире никого, кто бы смог утешать вдову, сидящую в гостиной любимого отца, уткнувшись взглядом в пустоту, от которой становилось только хуже. Пока гость молчал, Алекса просидела в ступоре несколько минут.

— Где его тело? — с полным безразличием спросила она. — Где похоронен мой муж?

— Его сожгли вместе со всей армией, что пала от рук наших колдунов, — ответил Длань. — Империя поклоняется солнцу, а мертвым мы чтим и хороним в кострах. Дым от пепелища еще не остыл и если вам будет угодно, мы заедем туда по дороге в твердыню Оран.

Алекса бросила резкий взгляд на гостя.

— Поедем? С чего вы решили, что я с вами куда-то поеду?

— Часы ведь у вас? — спросил Длань.

Герцогиня вытащила из лифа подарок Ганна.

— Можете забирать, — рыкнула она, бросив часы на пол. — Мне они больше не нужны.

— Не стоит этого делать, — вздохнул Гость. — Я понимаю, что вы чувствуете, получив столь огорчающие новости, но эти часы ваш шанс.

— На что?

— Это дар. Император отправил в ваше королевство разведчиков, которые были прозваны Глазами Дракона. Каждый из них оставил свою семью, родителей и детей, чтобы выполнить миссию. Великий Дракон наградил их властью, изготовить часы, которые можно будет подарить той, кого они видят достойными.

— И чем меня удостоили?

— Стать Сердцем Дракона.

Алекса отвела взгляд.

— Я не знаю, что это значит… — промолвила она.

— Вы слышали о выражении: «отдать свое сердце любимому»?

— Нет. У нас так не выражаются. Мы не вырезаем сердца и не отдаем их любимым. Мы отдаем любимым лишь любовь, которая соединяет нас до конца нашей жизни.

— В империи мы отдаем свои сердца тем, кого любим. Не волнуйтесь, никто не станет вырезать ваше сердце. Это лишь фигура речи.

— И что с того? Причем тут часы?

— Теперь ваше сердце принадлежит Дракону, — ответил Длань.

Алекса ухмыльнулась.

— Размечтались, — прыснула она. — Я принадлежала только моему любимому герцогу, а теперь, когда он умер, моя любовь умрет вместе с ним.

— Не стоит так говорить. Вас наградили великим даром, за который можно попросить все, чего захотите.

— И ваш дракон исполнит моё желание? — спросила Алекса.

— Таков закон.

— Тогда я хочу мира! — твердо заявила Алекса.

— Не в моих силах дать вам то, чего вы хотите. Я прибыл сюда, чтобы сопроводить вас к Голосу, который сможет решить, достойны ли вы, предстать перед Драконом.

— Предлагаете встретиться с ним? С вашим Драконом?

— У меня приказ, — известил Длань. — Вам придется поехать со мной, хотите вы этого или нет. От вас лишь зависит, как вы поедете. Если решитесь поехать по своей воли, я даю вам клятву, что ни вас, ни ваших людей не тронут. Откажетесь поехать, и мне придется забрать вас силой. Ваши люди пострадают за свою герцогиню. Выбор зависит от вас.

Алекса тяжело вздохнула.

***

Алекса понимала, что снова во что-то впуталась. Хотелось как лучше, а получилось…. Впрочем, основная задача была выполнена, контакт с империей налажен, немного странным образом, но все же налажен. Осталось только понять, во что её впутал Ганн. О каком сердце идет речь? Император считает, что может в себя влюбить и все? У дракона слишком высокая самооценка, кем бы он там не был.

Экипаж герцогини Масур, сопровождаемый личной охраной и сопровождением в лице людей Длани, отбыл от усадьбы Рема в полдень, а уже через несколько часов встал на путь до твердыни Оран. Дорога тут была только одна — две полосы, оставленные колесами телег и экипажей, протянуться до самой твердыни. Впереди почти три недели пути, а общество, если мягко выразиться, оказалось не подходящим для таких долгих переездов.

Разумеется, солдаты герцогини Масур держались отстранено, да и солдаты империи не пытались наладить контакт. Все занимались своими делами, впрочем, ожидать чего-то большего не стоило. Люди Алексы оберегали экипаж и две телеги так, что не сводили взглядов с девушек. Еще все часто обращали внимание на великана в золотых доспехах, сидящего на телеге впереди. Этот здоровый монстр был настолько большим и тяжелым, что ехал в полном одиночестве на груженой припасами телеге.

В плане переездов, империя не сильно уступала жителям королевства Шарджа. У этих захватчиков тоже были телеги: крытые и обычные, лошади и более просторный экипаж, в котором ехал человек, назвавший себя Дланью. Эта личность вообще не появилась на глазах герцогини до самого заката. Когда солдаты империи решили сделать привал рядом с березовой рощей, Длань покинул свой экипаж, сходил в кусты, улыбнулся герцогине и снова скрылся в экипаже. Чем он там все это время занимался? На этот вопрос никто не мог дать ответа, потому что дверь в экипаж была одна — расположенная позади, и она крепко запиралась раньше, чем кто-то успевал туда заглянуть.

Во время привала люди герцогини возвели отдельный костер, приготовили отдельную еду и легли подальше от солдат империи. Пока люди Длани смеялись и веселились во весь опор, распевая допоздна веселые песенки, Яков приказал людям отдыхать и его все послушали. Солдаты Длани не унимались почти до первых лучей солнца, а когда пришло время, и нужно было ехать дальше, они скрутили свои пожитки, закинули мешки на лошадей и в телеги, и все сопровождение тронулось в путь.

Дорога растянулась на два дня полной тишины и безразличия к окружению, войне, дракону и сердцам. Герцогиня Масур, в какой раз оплакивала своего покойного мужа, который, похоже, в этот раз уже точно окажется мертв. Мнимая надежда, тешившая герцогиню до встречи с империей, исчезла вместе с волей к жизни. Этот брак Алексы и Карла не был идеален, можно сказать, что он был вовсе отвратителен. Но когда проживаешь четыре года рядом с мужчиной, который делает для тебя все и показывает, насколько может быть искренна любовь, перестаешь задумываться о тех, кто сейчас рядом, тех, кто любит. Карл научил свою жену многим наукам: танцам, картографии, религии и даже этикету, но самый большой вклад герцог сделал в то, что научил Алексу любить. Любить себя, любить мужа, делать это без остатка и ничего не просить взамен. Эти сильные чувства никогда не позволят герцогине Масур забыть своего мужа. По крайней мере, она так считала.

Алекса тоже очень редко покидала свой экипаж. Однажды она вышла, справить нужду и как оказалась, у неё были свидетели. Эти надменные имперские псы настолько возгордились своей победой и безнаказанностью, что несколько людей решили подсмотреть за герцогиней. Алекса не была рада гостям. И хотя её сопровождала служанка и Яков, сторожащий кусты, два наглых пса императора все равно сделали задуманное, чем разозлили герцогиню. Она не стала играть с ними в добрую девочку и просто застрелила одного из них из пистоля.

Пуля вошла в основания переносицы, зацепила часть левого глаза и, пройдя насквозь череп, вылетела из затылка. Шум и крик Фиры привлек всех людей к тем кустам, где сидела герцогиня. Увидев тело своего товарища, солдаты императора уже приготовились к битве. Но Длань остановил порыв, когда из зарослей вылезла герцогиня Масур — Сердце Дракона, как он её называл. Алекса прошла мимо людей, держа в руке разряженный пистоль, бросила злобный взгляд великану в золотых доспехах и моментально скрылась в своем экипаже.

— Позвольте узнать, зачем вы выстрелили в моего человека? — спросил Длань, подойдя к окну экипажа.

Алекса в этот моментзаряжала пистоль новой порцией пороха и патроном.

— Я не знаю, какие обычаи в империи, но у нас в королевстве запрещено подглядывать за женщинами. Особенно, если они идут по нужде. Ваш человек заслужил пулю и так будет с любым, кто повторит его наглость.

— Зря вы это сделали, — процедил сквозь зубы Длань.

Алекса уже поняла, что выходка могла ей стоить мира. И даже этот выстрел и пуля предназначались не для обычного пса императора, а для человека в золотых латах, убившего Карла Масура.

— У нас в империи за такие преступления наказывают куда серьезнее, — добавил Длань. — Вы могли обратиться ко мне и подлец, осмелившийся за вами подглядывать, уже сегодня бы лишился глаз и своей кожи.

Герцогиня вскинула голову.

— Значит, я была права, когда его застрелила?

— Он мертв, — напомнил Длань. — Разговоры о мертвецах оставим для другого часа. Мы разведем костер для этого человека и вскоре поедем дальше. — Длань робко отвел руки за спину и поклонился. — Простите, мне следовало лучше следить за своими людьми.

С этими словами на устах бодрый чернокожий служитель дракона прошел к своим людям, дал им какие-то распоряжения и, чуть повысив голос, повелел оставить Сердце Дракона в покое. Длань напомнил солдатам, что значит герцогиня Масур для их императора. Впрочем, Алекса была настолько безразлична, что не услышала половины слов, адресованных этих полным мужчиной.

***

Следующим вечером герцогиня устала сидеть в экипаже, поэтому покинула его, чтобы размять ноги. Она вышла на широкое поле, переполненное запахами ели, пихты, вареной похлебки и зловония от солдатских сапог.

Костин, неприученный к таким долгим переездам в седле, сидел на поваленном дереве возле костра и пытался решить вопросы с бесконечными мозолями у себя на пальцах ног. Рыжеволосый паренек был так занят, что даже не взял свою порцию похлебки и пропустил мимо глаз герцогиню, плавно прошедшую мимо него. Обе служанки и Ливия крепко спали в телеге. Солдаты укрыли их теплыми одеялами и шкурами, чтобы они не замерзли ночью на холоде. Остальные мужчины разложили свои лежаки прямо под телегой, а Яков, отвыкший от удобств, подложил себе сумку под спину и, опираясь на большое колесо, крепко сопел.

Алекса не стала тревожить своих людей, а просто пошла в сторону лагеря империи, где сразу подметила человека в золотых латах. Этот убийца мужа никогда не снимал шлем, не поднимал забрала и вообще, казалось, что еда, сон и походы в туалет ему не нужны. Герцогиня Масур еще ни разу не видела, чтобы этот великан делал что-то кроме: управления телеги, рычания и глупого ожидание на одном месте. У этого человека не было личности, как отметил тот, кого империя называет Дланью, но герцогиню такой подход не устраивал.

Алекса сама подошла к убийце мужа, и он сразу встал с земли.

— Ты умеешь разговаривать? — спросила она на языке империи.

— Этот умеет, — прорычал человек в золотых доспехах.

— А у «этого» есть имя?

— Палец.

— Только палец?

— Не только, просто Палец.

Алекса вскинула брови, задаваясь, пожалуй, самым очевидным вопросом. Как это чудовище в золоте назвали родители? Неужели мать могла назвать своего сына, даже такого огромного, просто Палец?

— Карл Масур, — сказала Алекса презрительным тоном. — Тебе знакомо это имя?

— Этот знает, — подтвердил человек в золотых доспехах. — Карл Масур драться с этим. Карл Масур проиграть этому, потому что быть слабым.

Слова сильно ранили герцогиню. Но Алекса смогла подавить свою злость и оставить заряженный пистоль под юбками.

— Ты ошибаешься, — заявила она. — Карл Масур был великим воином, просто это ты огромное чудовище, с которым невозможно совладать.

— Карл Масур быть слабым, Сердце Дракона, — устоял на своем человек в золотых доспехах. — Этот дать ему шанс, но Карл Масур отказался от шанса и проиграл.

— Какой еще шанс? — заинтересовалась Алекса.

— Этот предложил бежать, но Карл Масур испугался колдунов и решил скрестить свой меч с мечом этого. Карл Масур быть слабым, трусливым и плохим воинов, который умереть быстро.

Такое уже терпеть было нельзя. Алекса хотела выхватить свой пистоль, но потом заметила, что их разговор с великаном пришли послушать оба лагеря. Люди Длани, Костин, солдаты герцогини и даже служанки, которые, казалось, крепко спали, пришли на рычащий голос. Вскоре появился и сам Длань.

— Что происходит? — спросил он своего телохранителя. — Ты снова кого-то убил?

— Этот не убивал… пока, — ответил человек в золотых доспехах. — Этот отвечать на вопросы Сердца Дракона.

— Может быть, в империи чтят мертвых и сжигают их на костре, но у вашего животного нет никакого права называть моего мертвого мужа слабым. — Алекса была явно на взводе.

Длань не успел ответить, как герцогиня пошла в сторону своего экипажа. Ей не хотелось разводить разговоры с теми, кто убил её любимого мужа. Карл Масур был сильным и очень храбрым человеком — вот правда, в которую верила герцогиня Алекса Масур. Её муж никогда бы не испугался великана в золотых доспехах, каких-то там колдунов и любого врага на пороге своего дома.

— О чем вы говорили? — провожая герцогиню, спросил Костин.

— Этот великан убил моего мужа, — ответила она, вздыхая на каждом шагу. — Я хотела узнать, как погиб Карл, но этот монстр в золотых доспехах назвал его слабым…. С трудом сдержала свой гнев. — Алекса присела на упавшее дерево, где все еще стоял один сапог Костина. — Ты не представляешь, как мне сейчас тяжело.

— Действительно…. — Костин забрал свой сапог и сел напротив. — Я не мог себе представить, что жалкая графиня Холл, которая боялась своего отца, вот так просто убьет человека.

Алекса улыбнулась.

— Той девочки больше нет, Костин. Когда тебя окружают только враги, предатели и люди, желающие использовать в собственных целях, ты невольно становишься тем, кем не хочешь быть. Я вот мечтала стать прекрасной графиней, танцующей с красивым принцем под сводами золотого дворца. Увы, мои желания не интересовали всевышние силы и мне достались жизненные испытания. Ты можешь себе представить человека, которому врут всю его жизнь? Мне врал отец, муж, даже бедная нянечка. Я понимаю, что меня хотели защитить от правды. Но какой ценой они это делали? Разве ложь приносит счастье? Люди врут друг другу, чтобы казаться кем-то другими — не теми, кем их хотят видеть. Стоит ожидать лжи от соседа, изменяющего мужа, даже от королей…. Однако очень больно осознавать, что тебе врут те, кого ты очень любишь. Эта ложь свела меня с ума, сделав настоящим чудовищем.

— Это неправда, — улыбнулся Костин. — Ты….

— Костин, убив Орлана де Месса, я напугалась, — перебила Алекса. — А сейчас, когда его тело давно скормили червям, я испытываю удовольствие от того, что могу забрать ещё чью-то жизнь. — Алекса склонилась перед рыжеволосым другом и нашептала, глядя ему в глаза: — Мне очень нравится убивать.

ЧАСТЬ ДЕВЯТАЯ: МНИМАЯ ВЛАСТЬ

Летом Диор де Сатир, наместник трона королевства Шарджа, начал открытые переговоры о мире. Было решено провести первое собрание, на которое приехал представитель империи и король Фрагиль, Леонид Гордон. Встреча прошла в поселении Яма и дала небольшую передышку. О мире было говорить еще рано, но контакт с империей налажен, а это хорошо приняли в королевстве.

Пока Диор де Сатир набирал популярность у подданных, Леонид Гордон объявил себя полноправным правителем всего востока. На материке не осталось более королевств, способных взять власть в свои руки. Все прекрасно понимали, что, когда империя уйдет, этим материком будут править два королевства. Вопросы были лишь в том, когда уйдет империя и как короли смогут поделить между собой материк.

Призрачные надежды

Сумерки сгустились над твердыней Оран — непроглядные тучи заволокли небо, лишая всякой надежды. Летний дождь шел второй день, и не было от него спасения. Воздух пахнул свежей травой, смытой грязью и всем, что растет. Ароматы войны: гнили, пожаров и горелой земли сменились более приятным свежим благовонием, хотя мокнуть никому не нравилось. Может быть, погода благоволила и вносила какое-то избавление, но картина, которая встретила герцогиню Масур, сводила её с ума. Это был не страх, а отчаянье и из-за него хотелось кричать.

Три дня назад Алекса увидела, что случилось с Карлом, с его армией, с южным фронтом. Широкие поля, рощи, деревни и целые леса были выжжены дотла. Казалось, горел даже камень, а вода прогнила и стала вонять трупами. Сотни миль выжженной пустыни встретили герцогиню Масур. Тут и там солдаты императора жгли костры, прощаясь со своими людьми и врагами империи. Костры разводили для всех. Казалось бы, битва давно закончилась, и все должны были сделать еще недели назад, но тел было так много, что трупы будут сжигать все лето. Горы гнилого мяса — все, что напоминало о человеке, обкладывали сухими ветками и поджигали. Запах смерди и горящего мяса убил бы всякую надежду и чувство защищенности у подданных герцогини, но благородный дождь смыл тревогу, отогнал мерзкие запахи и позволил людям выполнить свою миссию.

На двадцать шестой день пути герцогиня Масур оказалась дома. Она приехала в твердыню Оран. Ворота были открыты, заржавевшая и гнилая решетка поднята. Во дворе твердыни собрались люди — знакомые и нет — они смотрели, как герцогиня Алекса Масур вернулась домой.

Люди были измученные, израненные, лишенные всякого покоя и мирного неба над головой. Все они стояли под дождем, мокли, смотрели на свою герцогиню сквозь пелену пустоты и безысходности. Причины у этих сломленных людей были — эти причины лежали по всему двору твердыни; тела мертвых, что не успели захоронить или спасти. Тела были разбросаны по двору, лежали в каждой казарме, свалены в кучи, обложены камнями и засыпаны грунтом. Куда не брось взгляд, вокруг была безысходность: в лицах выживших, но раненых и уставших людей, в их окровавленных одеждах, ранах и на телах мертвецов. Это место было наполнено горем, болью, сожалениями, утратами и почему-то безразличием. Подданные герцогини Масур были настолько сломлены, что никто из них не попытается себя защитить, даже если на них нападет ребенок с мечом. Надежда и желание жить давно погасла в глазах.

Алекса долго смотрела в эти пустые глаза, опустошенные лица, в эти фигуры, которые раньше были людьми. Сердце герцогини сжималось от боли, ведь она тоже пережила эту боль — потерю мужа, исчезновение отца, братьев и младшей сестры. Но сдаваться было нельзя. Это только начало путешествия, а впереди встреча с Драконом империи.

— Яков, — вымокшая до нитки, прошептала герцогиня, — собери всех здоровых мужчин, найдите телеги, соберите тела и вывезите их за пределы твердыни. Нам нужно похоронить их всех на кладбище, пока есть такая возможность.

Командир сопровождения поклонился, махнул рукой своим людям и быстрым шагом они все скрылись на конюшне. Пока герцогиня пыталась придумать план действий, к ней, через толпу, пробрался епископ Эфрон — брат герцога Карла Масура.

Эфрон

— Госпожа, — проговорил он безжизненным голосом.

— Отец наш…. — Алекса взяла его руку, покрытую плотным слоем грязи и крови и, не постеснявшись и не побрезговав, приложилась губами. — Я рада увидеть вас в добром здравии.

— И я тебе рад, дитя. — На усталом лице Элиота мелькнула кое-какая улыбка. — У нас печальные вести для тебя, моя госпожа….

— Я уже знаю, — вздохнула Алекса, обняв епископа. — Мне очень жаль, отец наш. Мой муж был великим человеком.

— Муж?.. — Элиот вскинул брови. — Госпожа, причем тут Карл?

Алекса отстранилась.

— Как это причем? — задумалась она. — Карл ведь погиб на войне.

— Нет, не погиб, — заявил Элиот. — Карл был сильно ранен, но он жив и сейчас лечится в твердыне Гордон.

Алекса была бледной, промокшей, уставшей и полностью убитая горем. А эта радостная весть вернула все то, чего она лишилась в дороге: надежды, любви и маленького девичьего счастья. Герцогиня остается шестнадцатилетней девушкой, которая грезит о таких радостях в жизнях. И пусть муж был и остается подлым лжецом, их брак и любовь герцогини нельзя взять и вычеркнуть.

Костин тоже сначала услышал благую весть, потом увидел, как его подруга засверкала от радости и ему это, мягко говоря, совсем не понравилось. Счастье Алексы излучало добро и чистоту, но эта девушка, переполненная любовью, должна была полюбить его, а своего полумертвого мужа забыть и выбросить из головы. И все же, живучий герцог Карл Масур снова встал на пути рыжеволосого деревенского юноши, влюбленного в свою прекрасную подругу.

— Это прекрасные вести. — Алекса уж явно сильно расплывалась в улыбке, однако епископ этой радости почему-то не разделил. — Отец наш, в чем же дело? — насторожилась герцогиня. — Мой муж ведь жив, а это самые прекрасные новости за последний месяц.

— Дело не в моём брате, госпожа, — поспешил отчитаться Элиот. — У меня есть еще одна весть. Некоторое время назад к нам приехал… гость…. Честно говоря, я не знал, как с ним поступить и решил оставить его в твердыне, пока мой брат поправляется. Расчёт был на то, что Карл сам решит этот вопрос, но раз уж вы здесь, вам следует поговорить с гостем.

— И кто это? — с опаской спросила Алекса.

— Ваш отец.

***

Роберт Холл лежал на холодном полу в гостевой комнате. Облеванный, бывший граф валялся лицом в своей рвоте и моче. В покоях стоял такой смрад, что герцогиня зажала нос, но и это не спасло. Едкий запах рвоты, вина и дерьма был таким резким, что из глаз герцогини прыснули слезы. Больше никто сюда не осмеливался входить, поэтому Алекса прошла от двери к окну и пустила в покои свежего дождливого воздуха.

Роберт продолжал храпеть и булькать. Алекса с трудом узнала своего отца — он лежал на животе в каких-то рваных, мокрых, грязных тряпках, едва похожих на какие-то признаки одежды. Вокруг были разбросаны кубки, деревянные кружки, посуда и остатки еды. Кровать тоже претерпела от мочевого пузыря бывшего графа Холла. Желтые простыни были обделаны много раз, а за отцом никто не решился убрать. Сам Роберт выглядел избитым, по крайней мере, у него был сломан нос, разбиты костяшки на пальцах и порезана правая ладонь. Так же он отрастил бороду, такую пышную и жесткую, что Алекса впервые увидела его в таком виде. Её любимый отец никогда не чурался бритвы и сбривал недельную щетину раньше, чем в этом гнезде поселиться жизнь: клопы и прочая живность.

Роберт Холл

Епископ Элиот сообщил, что Роберт Холл прибыл сюда пару недель назад — весь избитый, израненный и в оборванных тряпках. Бывший граф вел за руку двух близнецов, следовавших за ним даже когда они оказались под защитой высоких стен и ворот твердыни. Оказавшись тут, Роберт рассказал, что в усадьбу, где он жил с женой и детьми ворвались какие-то чудовища. Эти существа похитили Жасмин и маленькую Лару, а уже к рассвету скрылись в пелене белого тумана, будто бы их никогда и не было. Роберт хотел пойти в погоню, но оставлять двух сыновей на растерзание империи было нельзя. К тому же, по деревне Сопки тоже прошлись чудовища, которые похитили всех молодых женщин и девочек. Собравшись с силами, бывший граф загрузил телегу, взял жителей — тех, кто хотел с ним поехать и отправился на юг, чтобы освободить жену из лап чудовищ. Вот только поездка оказалась не такой радостной, и уже через несколько дней их небольшой отряд был разбит в лесу. У Роберта остались сыновья, которых он хотел спасти, поэтому единственным выходом была дорога в твердыню Оран — земли его дочери Алексы Масур. Прибыв сюда, он оставил своих сыновей на попечение Элиота, а сам заперся в этой комнате и запил.

Смрад был невыносимый, но герцогиня нашла в себе силы и склонилась перед отцом на колени, чтобы растолкать его. Тот, как только открыл глаза, расплылся в омерзительной улыбке, показав, что ему не только нос сломали, но часть зубов выбили. Жасмин — женщина привередливая. Что бы она сказала, увидев своего мужа в таком плачевном состоянии? Алексу сейчас больше всего волновал пьяный отец, а не то, каких мужчин предпочитает её мачеха. Отринув лишние мысли, герцогиня перевернула мокрого отца на спину и зарядила ему пощечину.

Эффекта от удара легкой ладонью было столько же, сколько в подвале, когда Алекса впервые ударила своего отца. Роберт не почувствовал пощечины, продолжая улыбаться во весь рот.

— Отец, вы меня слышите? — спросила Алекса.

— Офелия, любовь моя… — пробубнил Роберт Холл. Его перегар, пожалуй, не уступал всем ароматам в гостевой комнате. — Любимая, наши девочки уже спят?

Мало того, что отец говорил с большим трудом и в пьяном угаре, так он еще напился до такой степени, в котором перепутал свою дочь с покойной женой.

Офелией звали мать Алексы и Карлы Холл. Женщина погибла шестнадцать лет назад, когда пыталась подарить жизнь второй дочери. Нянечка рассказывала, что мама девочек очень сильно болела, а ей еще пришлось рожать в лихорадочном состоянии. Офелия не смогла побороть ни болезнь, ни родов. Новорожденную девочку пришлось вырезать из чрева мертвой женщины, но об этом Алекса узнала, когда училась на хирурга. Лечащим врачом графини Офелии Холл был Орлан де Месс, а его ассистентом кузен Карла Масура, учитель и наставник герцогини Масур, тот самый Жак де Оран.

Жак тогда был молодым, жизнерадостным графом, полным амбиций, которого не могла напугать никакая война, как он сам полагал. У него не было опыта лечения раненых на войне, но учителя видели в нем огромный потенциал и удивительное любопытство к наукам. Увы, первая же операция сделала его тем, кто он есть сейчас: холодный, отстраненный, резкий и весьма черствый мужчина, которого больше не интересуют женщины. Офелия Холл на собственном примере показала, насколько ужасная может быть реальность. Горе Роберта, у которого на руках осталось две девочки, закалили Жака настолько, что он не повел бровью, узнав о смерти своего кузена, Карла Масура.

Пока герцогиня Алекса Масур размышляла о своей матери, Роберт хватил её за запястье, повалил в лужу рвоты, а сам взгромоздился сверху.

— Отец?! — Герцогиня попыталась его отпихнуть, но тот был слишком тяжелым. — Я Алекса! Разве ты меня не узнаешь?

Роберт что-то пробурчал и потянулся грязными руками к лицу своей дочери. И даже в пьяном угаре он ухитрился вцепиться в волосы герцогини одной рукой, а второй одернуть юбки.

Алекса почувствовала на своем бедре тяжелую руку отца, которая была не только черствой, шершавой и мокрой, но еще и омерзительной на ощупь. В глазах герцогини промелькнул ни муж, ни отец, а Сана — уродливый мальчик, что был рожден от кровосмешения королевы со своим родным отцом. Злость и безумие овладели сердцем герцогини Масур — настолько сильная и не уступающая ярости и силе опытного солдата.

— Прочь! — закричала Алекса. Она хватила первое что попало под руку, и ударила этим отца по голове. Это был серебряный кувшин из-под вина, который оглушил бывшего графа, отчего тот потерял сознание и рухнул всем весом на дочь.

На крики герцогини прибежали солдаты. Люди, заметившие свою госпожу на полу в луже рвоты и бородатого человека на ней, сразу схватили Роберта за руки, оттянули его в сторону и заковали на цепи.

— Нет! — Какой-то солдат хотел ударить отца, но Алекса вскочила с пола, поправила юбки и злостно посмотрела на своих людей. — Этого человека никто не станет бить. Вам понятно?

Следом за солдатами в покои ворвался Яков.

— Госпожа? — он посмотрел на бывшего графа, лежащего у кровати. — Что тут случилось?

— Мой отец поскользнулся и упал на меня, — сорвала Алекса. — Вызови сюда служанок, пусть вымоют тут все и сменят постель. Моему отцу больше не наливать, а когда он отрезвеет, пусть его приведут в порядок и приведут в мои покои.

— Как прикажете, — поклонились солдаты.

— Яков, — добавил герцогиня, — скажи слугам, что, кто нальет моему отцу, понесет наказание. Если кто-то попытается оспорить мои приказы, будем наказывать по законам военного времени. Сечь плетью любого, кто оспорит моё правление. Пусть об этом узнают все. А теперь за работу. К возвращению герцога твердыня должна сиять.

***

Герцогиня распорядилась и дала указания всем, кто мог нормально ходить и заниматься делами. Женщин отправили на кухни и по покоям, чтобы они начали готовить еду, проверили запасы провизии и вычистили каждый угол твердыни Оран. У мужчин задачи были более грязные и относились к разгребанию грязи, трупов и лишнего мусора во дворе твердыни. С появлением сильной руки правителя, работа закипела, а жизнь заиграла новыми красками.

Поздно вечером, когда устроили похороны на кладбище, все жители твердыни покинули укрепленные стены, чтобы проститься со своими друзьями, близкими и соседями, которые не дожили до этого дня.

— Госпожа, — признался Яков вполголоса, — меня тревожит договор…

— Не волнуйся, — ответила Алекса, — все будет хорошо.

— Я вам верю. Моя клятва вечна, герцогиня Масур. Вот только стоит ли так поступать? Может быть, следует…

— О чём вы говорите? — вмешался епископ Эфрон.

На юго-западе, прямо около пышной рощи, появилась группа Когтей Дракона — тех жутких людей в черных масках, что герцогиня Масур перепутала с мертвыми, бездушными чудовищами. Завидев их, люди потянулись в сторону стен твердыни, за которыми смогут спрятаться от ярости императора.

Алекса следила за всем этим молча. Было видно, как люди напуганы и заплаканы, но их страх и слезы скрывал сильный дождь. Безжизненные подданные растянулись черной рекой, со скрытыми под плащами лицами, что укрывали их волосы от дождя. Вскоре в твердыне скрылись все, за исключением герцогини, её верного командира Якова и епископа Эфрона. Костин, разумеется, не вышел на кладбище, потому что эти люди для него совершенно чужие.

Когда Когти Дракона приблизились к кладбищу, епископ отстранился и под страхом смерти поспешил спрятаться за каменными стенами твердыни, бросив свою госпожу наедине с кошмаром, пришедшим сюда из-за бескрайнего моря. Яков же воспринимал этих людей менее пугливо, а может быть, просто хотел, чтобы об этом так думали. Любой живой человек напугается подобную тварь, даже если это обычный человек, спрятавший лицо и тело под уродливой маской и окровавленными льняными бинтами.

— Сердце моего Дракона. — Человек в золотой маске поклонился, поприветствовав герцогиню на языке империи. — Вам удалось добраться в целости и сохранности. Думаю, мой Дракон будет рад об этом узнать.

— Где он сейчас? — не кривя душой, открыто спросила герцогиня Алекса Масур.

— Мой Дракон редко покидает свой корабль. Голоса, Длани и Глаза заменяют его в этих землях. Голос моего Дракона сообщил, что готов принять Сердце моего Дракона, когда прибудет сюда. Завтра вечером будет назначена встреча и мне велели проследить, чтобы с Сердцем моего Дракона ничего не случилось.

— Это мои земли. Пусть Дракон, Длань, Голоса и прочие подданные вашего императора не беспокоятся за меня. Я уже сообщила одному из ваших Дланей, что мне не нужна защита. Если между землями Оран и вашим императором есть возможность заключить мир, будет лучше, чтобы тут никто не появлялся. Вы, Когти, тоже.

Человек в золотой маске поклонился.

— Как прикажете, Сердце моего Дракона, — сказал он. — За вами прибудут. Вам стоит выполнить условие и тогда, я уверен, мир будет заключен.

Алекса исполнила реверанс и отослала эти Когти прочь.

— О чём вы говорили? — провожая их взглядом, спросил Яков.

— Коготь Дракона напомнил мне условия, — ответила Алекса, направляясь в твердыню.

— Может быть, вы и мне о них расскажете?

Алекса посмотрела на своего командира.

— Тебе следует знать только три вещи. Во-первых, больше не задавай мне вопросы, которые ставят под сомнение мою власть….

— Я лишь…

— Что? — нахмурилась Алекса. — Яков, скажи мне честно. Ты спрашивал у моего супруга, как тебе нужно выполнять приказ? Ты их оспаривал? Вмешивался в дела своего господина?

— Нет, госпожа, — поклонился он. — Герцог говорил только то, чем считал нужным поделиться. Однако я пытаюсь вам помочь.

— Благодарю, но мне не нужна твоя помощь. Ты служишь моей семье, так служи мне, а не устраивай допрос.

Яков еще раз поклонился.

— Во-вторых, — добавила герцогиня, — пока моего мужа нет, ты единственный, кому я могу доверять. Не знаю, что на этот счёт решит Карл, но пока его нет, вся ответственность и командование твердыни ложиться на твои плечи….

— Благодарю вас, госпожа! — возгордился Яков.

— Не стоит. Я не разбираюсь в управлении, так же как и не понимаю в войнах. А когда Карл вернется, в твердыне должен быть полный порядок. И если герцогу что-то не понравиться… думаю, ты уже понял, с кого я буду спрашивать.

— Я наведу тут порядок, госпожа.

Алекса пошла дальше. Поднимаясь по склону горы, она видела на стенах людей, которые несли караул.

— И последнее, — прошептала она. — Это останется между нами. Выдашь мою тайну, лично тебя пристрелю.

— Я не посмею…

— Завтра мне придется уехать на несколько дней, — перебила Алекса вполголоса. — Я оставляю твердыню Оран под твоим присмотром. Как только мой экипаж отбудет, закроешь ворота и откроешь их только двум людям: мне или Карлу Масуру. Никого не выпускать без позволения. Все понятно?

— Да, конечно. Я все выполню, но мне казалось, вы возьмете меня с собой.

— К сожалению, это невозможно, — вздохнула Алекса. — Длань мне дал понять, что, если я хочу заключить мир, мне придется ехать на переговоры одной.

— И вы поедете? — встревожился Яков.

— Поеду, — подтвердила герцогиня. — Нужно закончить переговоры, иначе нас либо убьют, либо мы сами умрем тут от голода.

Последствие решений

Вся долина была усыпана юртами и шатрами. Казалось, им нет конца. Здесь, на широкой поляне, что соединяет земли Орана и Пустой край, именованный так благодаря разбойникам, разместилась небольшая армия империи Дракона. Это место выглядело, как частичка дома Шадаш-Тарза.

Первое, что Алекса увидела, была ожившая змея. Этим поздним вечером империя зажгла тысячи факелов, а когда герцогиня смотрела на них с вершины холма, казалось, что эта змея живая и перетекает то в её сторону, то в сторону моря. В этом лагере жизнь играла своими красками.

В сопровождении пяти Когтей Дракона, герцогиня прошла от одного конца лагеря до другого, пока не остановилась перед двумя, возможно, самыми большими шатрами из всех. Тот, что стоял перед ней, был огромен и широк — у него не было второго этажа, как в построенном доме, зато можно было отметить его размер — слишком большой для пары человек, поэтому в этом шатре можно разместить, как минимум сотню людей. Чуть позже, проходя мимо шатра, Алекса услышала детский плач, доносившийся изнутри.

Герцогиня решила проверить свои мысли и, одернув шторку, заглянула внутрь и не ошиблась. В этом шатре держали похищенных женщин, девочек и младенцев. И их там было несколько десятков. Они лежали на коврах, на мехах, ели имперскую еду и убаюкивали младенцев. Все выглядели несчастными, но никто не пытался сбежать, а ведь шатер никто не охранял. Пока Алексу никто не увидел, она задернула шторку и наткнулась на Длань Дракона, который появился прямо перед её носом.

— Больше так не делайте, Сердце моего Дракона, — сказал он. — Вам повезло родиться женщиной. Но если такое же внимание проявит мужчина, его накажут и сделают это жестоко. Никто не имеет права смотреть на подарки Дракона.

— Так-то вы людей называете? — Алекса сама не поняла, что её разозлило больше. Сравнение с мужчиной было явно глупым, но про подарки, Длани не следовало заикаться. — Позвольте вам напомнить, что это женщины, а никакие не дары.

Длань молча указал направление в соседний шатер и Алекса пошла. Сладкая месть все еще была в памяти герцогини. Она сама была даром королевы Роксаны Остин и это была ужасная привилегия, из-за которой погибли хорошие люди. Для женщин в огромном шатре все может закончиться еще хуже, чем герцогиня могла представить.

Второй шатер, расположенный рядом, был немного меньшего размера, зато даже снаружи выглядел по-богатому. Внутри слышалась мягкая музыка, не похожая ни на какую мелодию, которую могла раньше слышать герцогиня Масур. В нотках мелодии было что-то притягательное и манящее. Герцогиня, наслушавшись вальса и прочих современных композиций, что играли на балах, никогда бы не подумала, как музыка Шадаш-Тарза так удивительно порадует её слух. Музыка и вправду была очень сладкая и притягивала молодую слушательницу.

Войдя внутрь, герцогиня открыла рот, поразившись тому, что предстало перед её глазами. В шатре танцевала женщина со смуглым оттенком кожи. Танцовщица не была чернокожей, а может быть и была. Алекса сама не понимала, к какому типу женщин отнести эту танцовщицу, потому что не могла отвести взгляд от её грациозных движений. Женщина двигала ягодицами, красиво рассекала воздух ладонями и длинными пальцами, двигалась подобно языкам пламени в камине и очень интересно извивалась открытым животом.

Вошедшая герцогиня помешала танцу. Музыкант с голым торсом в углу перестал играть и женщина, чьи движения были совершенными, обернулась к гостье. Эта высокая, молодая, смуглая женщина завораживала взгляд. Её кожа была покрыта каким-то странным золотым веществом, которое делало тело сияющим. Даже черные волосы были намазаны этим золотым компонентом, который изготовили в золотой краске. Казалось, что эта женщина вся состоит из мягкого и нежного золота. И даже глаза похожие на два ярких янтаря, придавали этой смуглянке золотой оттенок.

— Сердце моего Дракона, — поклонилась смуглая женщина. — Вот мы и встретились.

— Госпожа…. — Алекса решила исполнить реверанс.

— Ты голодна? Я вот проголодалась.

Танцовщица похлопала в ладони, указав музыканту на выход. Его место очень быстро заняли еще двое мужчин с голым торсом. Казалось, будто они специально снимали всю верхнюю одежду, чтобы порадовать свою госпожу с янтарными глазами. Алекса никогда бы не подумала, что мужчины с оголенной грудью так заинтересуют её внимание. Судя по одежде: белой набедренной повязки на паху, обмотанной вместо нижнего белья и кожаного ремня с ножнами для сабли, они не надевали лишнюю одежду.

— Не бойся, — сказала танцовщица, разглядывая подносы, которые ей принесли слуги. — Эти мужчины евнухи. От них вреда меньше, чем от назойливого комара, который мешает ночью спать.

В прошлом году герцогиня Масур познакомилась с монахом, которого звали Элиот. Он тоже был евнухом, поэтому Алекса сразу поняла, кто охраняет эту танцовщицу. Мужчины, которым отрезали гениталии, потому что они нарушили какой-то закон. Элиот был хорошим монахом, но его интерес к женщинам был сугубо интуитивный — ему нравилось смотреть на красивую герцогиню, потому что на большее он не мог сподобиться.

Алекса проводила слуг взглядом и заметила, как танцовщица заняла место на пышных подушках рядом с маленьким вырезным столиком. Стол уже был накрыт. На подносах слуги принесли кошерную пищу: пюре из гороха, кунжута и лимона, кашу из риса и изюма, кашу из кускуса и моркови, морковь с черносливом, фаршированную рыбу, сырную закуску с молоком, с сыром, чесноком и куриными яйцами. Порции еды небольшие — их разложили в маленькие блюдца, тарелочки и пиалы. Аромат приправ и специй сразу пробудил в герцогини голод, который она пыталась скрыть за фальшивой улыбкой.

— Вас ведь называют Голосом Дракона? — спросила она танцовщицу, сидящую и улыбающуюся ей в ответ.

— Все верно, — подтвердила та. — Я Голос своего Дракона. Я чистокровная слуга императора, поэтому можешь обращаться ко мне по имени. Дайн — так назвали меня матери.

— Алекса Масур.

— Присаживайся, Алекса Масур, — предложила Дайн. — Раздели со мной трапезу.

Герцогиня одобрительно склонила голову и заняла подушки напротив.

Алекса еще не знала порядков империи Шадаш-Тарза, но быстро поняла, что во время пиршества все молчат. Голос Дракона кушала маленькой ложкой, часто поглядывала на неё и еще чаще улыбалась. Герцогиня Масур тоже пыталась быть галантной, вежливой и уступчивой гостьей, поэтому угостилась рисом с изюмом, отметив приятный вкус этого угощения. Маленькая порция каши оказалась сытнее, чем она могла представить. А когда с едой было покончено, Дайн наполнила две маленькие расписные пиалы холодным чаем, чтобы угоститься самой и угостить свою гостью.

За время трапезы, которая так и прошла в тишине, Алекса успела отметить одеяние Дайн. Женщина с такой привлекательной кожей была одета во что-то очень похожее на розовый корсет, украшенный самыми невероятными украшениями: золотыми монетками на маленьких цепочках, позолоченный бисер, расписные кружева и вышивки из золотой нити — весь перед декольте и шея были украшены драгоценностями. Пышная шелковая юбка, изготовленная из полупрозрачной розовой ткани, была длинной, но при этом не прятала элегантные ноги, упругие бедра и шлепанцы, украшенные не хуже, чем декольте. Так же красивая юбка держалась на тонких шнурках, украшенными золотыми монетками, похожими на капли дождя или даже слез. Это одеяние смотрелось на танцовщице со смуглой кожей, которая была намазана какой-то золотой мазью. «Имперская красавица из чистого золота», — так о ней подумала Алекса во время ужина.

Когда трапеза подошла к концу, Дайн похлопала в ладоши и слуги отнесли остатки еды, а вместо блюд принесли два глубоких позолоченных таза с чистой водой, в которой плавали лепестки алых роз и какие-то бутоны неизвестных цветов. По примеру Дайн Алекса вымыла в воде пальцы и поблагодарила слуг за пищу и чистую воду.

— Часы у тебя? — неожиданно перешла к делу Дайн, когда слуги покинули шатер.

Алекса вытащила подарок Ганна из декольте, положила их на стол и внимательно присмотрелась к женщине. Та с любопытством взяла часы, открыла крышку, покрутила их в руках и улыбнулась.

— Как назвался Глаз Дракона, изготовивший этот подарок? — спросила Дайн.

— Ганн, — ответила Алекса. — Потом он признался, когда уходил, что это не его имя. Прошло так много времени, кажется, это случилось в прошлой жизни и с другим человеком, потому что я даже не помню, как он выглядит. Знаю лишь, Ганн носил три золотых кольца в правом ухе, но со временем он их снял, чтобы не пугать деревенских детей.

— Он служил в Оран?

— Нет. Я родилась в Яме. Это…

— Я знаю, где находится Яма, — перебила Дайн, положив часы на стол. — Тот, кто изготовил тебе часы, вернулся домой.

Алекса и не рассчитывала встретиться со своим другом сегодня. Была мнимая надежда на то, что Ганн еще в королевстве, а встреча с ним поможет расставить некоторые детали по местам. Должен же Ганн был объяснить, зачем он подарил эти часы и чего добивался. Увы, но этой встрече не суждено было случиться.

— Длань Дракона сказал, благодаря этим часам я могу встретиться с императором, чтобы попросить у него мира. Это правда?

— Ты Сердце моего Дракона, — сообщила Дайн, — но боюсь, император не сможет с тобой встретиться в ближайшее время. Честно говоря, я не знаю, когда он вернется, потому что мой Дракон слишком… любопытен.

— И как мне быть? Мои подданные бояться покидать твердыню. Мы и так пропустили время посева, а если не сможем засеять поля, зима будет холодной, все люди начнут умирать от голода. Никто не переживет эту зиму, потому что нам нечего будет есть.

— Поэтому я здесь, — возгордилась Дайн. — Алекса, я Голос моего Дракона и у меня есть власть заключать мир. Если мы придем к соглашению, империя оставит земли Оран, а твои люди смогут возделать землю и заняться хозяйством.

— Чего же хочет император? — с опаской спросила Алекса.

— Ваша встреча с Драконом состоится, — повторилась Дайн, — но в империи невежливо приходить в гости к Дракону с пустыми руками. Скажем так, за верность тебе придется сделать небольшой подарок императору.

— Простите, но о какой верности мы говорим? Оран принадлежит королевству Шарджа. Я не могу предать своего короля…. — Потом Алекса вспомнила, что в королевстве больше нет короля. Есть только наместник, который сменил упокоенную королеву Роксану Остин, всадившую себе пулю в висок.

— Диор де Сатир… — волнительно пролепетала Дайн. — Сильный мужчина. Он тоже хочет заключить мир с Драконом, поэтому ему уже известны условия перемирия. У него есть время до первого снега, чтобы согласиться на наши условия. Если Диор окажется таким же глупым, как королева Роксана Остин, королевство Шарджа сгорит до следующей весны. Дракон желает полного послушания, но не требует изменять своим правителям. Небольшой подарок в знак уважения силы и власти того, кто намного сильнее вашей армии. Это все, чего хочет Дракон.

Алекса сразу задумалась о том, что же натворила Роксана Остин. Если бы эта похотливая королева раньше приняла условия мира, этой войны бы даже не было, люди бы не погибли, а деревни остались целые. Глупый род Остин чуть ли не погубил королевство. Впрочем, герцогиня Масур пока сама не знала, о чем попросит Дракон.

— Какова же цена… уважения? — спросила она.

— Один миллион рупий, — подчеркивая каждое слово, проговорила Дайн.

Алекса вскинула брови и открыла рот. Да, род Масур очень богат, но герцогиня забрала все сбережения из усадьбы в столице, коих там было всего триста тысяч рупий, еще можно найти кое-какие деньги в твердыне, остальные же деньги лежат в банке Шарджа и пойдут на восстановление королевства и армий, которые уничтожила империя Шадаш-Тарза.

— Еще Дракон желает забрать пять женщин королевства Шарджа, которые пойдут с нами по собственной воле, — добавила Дайн. — Одно условие — им не должно быть больше двадцати пяти лет.

— Это… безумие… — промолвила Алекса. — У меня нет столько денег. И женщины…. Даже если я отдам приказ, в Оране не осталось молодых женщин. Вы уже всех забрали.

Дайн поправила подушки.

— Дело не в количестве женщин и сумме золота, — сказала она. — Дракон желает, чтобы ему подчинились. Только так мы сможем заключить мир. Но не волнуйся. Как я уже сказала, мой Дракон сейчас немного занят, а встреча с ним состоится, может быть, только осенью. Поклянись мне, что предложишь свои дары Дракону, когда он прибудет и уже на рассвете моя армия отступит от границ Орана.

— И вы так просто отступите?

— Верно.

Алекса понимала, что не все так просто.

— Я Голос Дракона, Алекса Масур, — напомнила Дайн. — Моё слово нерушимо. Мы с моим Драконом родились в одном доме и я, это можно назвать его сестра. У меня есть привилегии в Шадаш-Тарза, но даже мне несдобровать, если посмею нарушить слово своего Дракона. Законы империи сильно отличаются от тех, по которым живете вы в своем королевстве. Моим Голосом говорит сам Дракон. Нарушу его слово, и меня казнят. Я не собираюсь менять теплый шатер, мягкие подушки и вкусную еду на камеру палача.

В янтарных глазах Дайн промелькнула тревога, когда речь зашла о наказании. И опасение были ненапрасными. Похоже, в империи Шадаш-Тарза не жалеют даже родных и близких людей, таких как братья и сестры. Казни родственников случаются, но империя и Дракон вывели наказания на какой-то немыслимый уровень. Неужели можно казнить сестру из-за лишнего слова?

— Я верю вашим словам, — задумчиво сказала Алекса. — Простите, это решение нельзя принять сразу. Мне нужно все обдумать, написать наместнику, поговорить с мужем. Только тогда….

— Карл Масур? — перебила Дайн. — Он ведь погиб.

— Мой муж был сильно ранен, но он выжил, — возгордилась Алекса. — Когда он прибудет, мы сможем решить этот вопрос в кругу семьи.

— Как угодно, Сердце моего Дракона, — улыбнулась Дайн. — Я лишь напоминаю, империя не покинет Оран, пока ты не дашь свое слово.

— Я все понимаю, но это слишком важное решение, которое мне не принять в одиночку.

— Разумеется. Мой лагерь будет стоять тут еще несколько дней, а потом, когда мой Дракон пришлет приказ, и я отбуду по делам, мы сможем связаться через Длань Дракона, с которым вы уже имели честь побеседовать. Сообщите ему о своем решении, он мне его передаст. Я лишь надеюсь, что мы сможем заключить мир.

Алекса хотела бы этого, но одна мысль не покидала разум герцогини.

— Можно вам задать вопрос? — поинтересовалась она. — Скажи, а что такого особенного, Дракон попросил у королевы Роксаны Остин? Отчего отказалась покойная королева?

— Меня не было на переговорах, — ответила Дайн. — Лишь слухи, которые ходят среди солдат моего Дракона.

— И все-таки. Что за слухи?

— Дракон пожелал дань. Десять миллионов рупий и пятьдесят женщин, которыми королева Шарджа должна была оплачивать мирное небо. Еще поговаривают, будто бы Дракон заинтересовался одним человеком.

— Женщиной?

— Не совсем. В прошлом году Дракон узнал о неком ученом, который, как говорят в империи, нашел эликсир вечной жизни. Мой Дракон пожелал поговорить с этим человеком, но королева отказала, причем в очень грубой форме.

Алекса на секунду задумалась о том, кто смог обмануть своей смертью все королевство.

— Простите, — задумчиво промолвила она, — а этого человека зовут Орлан де Месс?

— Да, это его имя, — подтвердила Дайн.

Это было очень тяжело осознать. Если бы королева Роксана Остин отдала Дракону дань, и если бы не было этой глупой мести, и Орлан де Месс был бы жив, этой войны бы не было.

Герцогиня Алекса Масур с ужасом поняла, что, убив Орлана де Месса, сама внесла вклад в начало кровопролитной войны с империей.

Цена мирного неба

Возвращение в твердыню ни осталось не замеченным.

Алексу сопроводили до потайного хода, который вел прямо из твердыни за пределы территории. Карл показал это место, когда они с женой учились кататься на лошадях. Оставшись наедине, герцог Масур пояснил, что именно этот потайной ход был сделан еще самим путешественником Ораном, а когда крепость перешла во власть семьи Масур, подземным туннелем пользовался отец Карла, который, изменяя своей жене, проводил через этот коридор портовых шлюх и любовниц из города. Лаз выводит прямо на берег озера, что поможет герцогу и его любимой жене уйти из осады, если таковая случиться. Сам же ход ведет в кабинет Карла, который расположен на верхнем этаже твердыни. Выбраться по лестницам оттуда не сложно, проблема начинаются тогда, когда хочешь незаметно вернуться.

К счастью или нет, герцогине Алексе Масур не пришлосьвзбираться по бесконечным ржавым лестницам в стенах твердыни. Похоже, о проходе знал не только Карл Масур, но и его брат епископ Эфрон, встретивший герцогиню прямо перед проходом.

Хорошо хоть Когти Дракона, сопровождавшие герцогиню, остались в пустующем городе. Им не следует знать о единственном проходе из твердыни, через который можно сбежать. Именно поэтому Алекса оставила их позади, а с епископом Эфроном встреча произошла наедине.

— Вас не было несколько дней, — осудительно сказал он.

— Верно, — с безразличием подтвердила Алекса. — Вы что-то хотели?

Эфрон нахмурился.

— Хотел бы понять, куда уходит жена моего брата, не сообщив об этом никому, даже солдатам. Почему вы ушли без сопровождения? — спросил он.

— Оставим этот разговор, — устало зевнула Алекса. — Я хочу принять ванну и лечь спать. Поговорим обо всем утром.

Герцогине не было смысла больше прятаться. Раз уж епископ заметил её отсутствие, то и остальные подданные уже в курсе долгих прогулок своей госпожи. И раз все сложилось не в пользу Алексы, можно плюнуть на скрытность, чтобы вернуться в твердыню через главные ворота.

Алекса так и решила, поэтому пошла к воротам. Но епископ не собирался отступать. Он схватил герцогиню за запястье и резко одернул на себя. Их глаза встретились — уставший взгляд герцогини был слишком измучен долгой дорогой, поэтому Алекса не увидела всей тревоги и злости в черных глазах Эфрона.

— Хотите мне что-то сказать? — все так же устало спросила она.

— Где вы были? — проговорил каждое слово Элиот, не скрывая злости.

— В лагере империи. — Алекса всеми оставшимися силами одернула руку. — Я прибыла сюда ради заключения мира. Пришлось принять условия нашего врага, чтобы встретиться и переговорить о мирном соглашении. Такой ответ вас устроит, епископ?

Эфрон заскрипел зубами.

— Я три года смотрел, как вы морочите голову моему брату, — процедил он. — Карл не спал много дней, думал только о вас. Теперь я вижу, что оказался прав. Вы безумна, герцогиня Масур. Мой брат еще не понимает этого. Как только он приедет, я сообщу ему о ваших безумных поступках, которые вы тут вытворяете.

— Не утруждайтесь, — сонливо улыбнулась Алекса. — Лучше приготовьте бумагу и голубей. Я сама напишу мужу. Еще нужно сообщить наместнику, что переговоры прошли… успешно.

— Продали нас императору? Вам напомнить, сколько людей погибло в этой войне? Вы хоть представляете?..

— Молчать! — презрительно закричала Алекса. — Занимайся своими делами, плебей! Ты монах, Эфрон. И не тебе меня осуждать. Я знаю, сколько людей сгинуло на этой войне. Если бы не твои вести, я бы до сих пор считала, что мой муж погиб вместе с южным фронтом. Но ты не видишь дальше своего носа, поэтому не понимаешь, что это не война. Это бойня! Мы скот для Дракона, епископ. Ты это понимаешь? Нужно ухватиться за любую надежду, иначе мы все тут умрем.

— Ценой измены?! — прорычал Эфрон. — Вы понимаете, что эта встреча закономерна измене? У вас нет прав решать судьбу Орана. Вы жена герцога, а не королева, Алекса Масур. Кто вам дал это право? Вы, избалованная деревенская девица, своей встречей поставили под сомнение власть нашего монарха, власть своего мужа и всевышней силы.

— Мне плевать! — заявила Алекса. — Нет у нас монарха. Роксана Остин была шлюхой, которая решила покончить с собой. И я этому рада. Мой муж ранен и его тут нет. А твои всевышние силы не прокормят голодные рты, когда наступит зима, епископ. Ты думаешь, все будут давиться хлебом и водой, как это делаешь ты? А что случится, когда припасы закончиться? Кто будет кормить этих людей? Твоя всевышняя сила спуститься с неба и накормит тысячи голодных ртов?

Епископ Эфрон еще сильнее сжал зубы и посмотрел взглядом полным презрения.

— Предательница! — пробубнил он.

— Я предам мужа, любого монарха, растопчу любую веру и заплачу высокую цену, лишь бы спасти людей, — сказала Алекса. — Можешь вешать на меня ярлыки, но люди должны выжить, даже если такой дурак как ты не может этого понять. — Герцогиня выдохнула и добавила: — Приготовь голубей и бумагу. Нужно сообщить всем, что мы заключаем мир с империей и если наш договор не примут, Алекса Масур отвергнет власть королевства Шарджа, чтобы встать на сторону Шадаш-Тарза.

— Много на себя берешь, девочка, — отметил Эфрон.

— Это только начало. Сейчас я прикажу собрать все золото в твердыне и выберу пять молодых женщин, которых подарю императору. Попытайся меня остановить, если сможешь.

***

Это был теплый вечер, но холод в этом подземелье пронизывал до костей. Сырые каменные стены обросли бурьяном и единственными источниками света были два факела, которые несли Яков и Костин.

Два года назад, когда Алекса отмечала свои четырнадцатые именины, Карл пригласил свою жену в это подземелье. Герцог часто делал подарки своей жене, а в этот раз решил устроить что-то особенное. То, что очень понравится молодой герцогини. Спустившись сюда в прошлый раз, Алекса увидела горы золота, из которых Карл предложил выбрать себе подарок. Среди золотых рупий, тысячи украшений и камней, разбросанных по полу, Карл предложил выбрать все, что захочет его супруга. Глаза могли разбежаться от всего этого золотого изыска, но взгляд Алексы остановился на серьгах из чистого золота с большими сапфирами в оправе. Увидев эти серьги, герцогиня загорелась от восхищения и в тот же день проколола уши.

Прошлый поход в подземелье был отличен от этого, но отступать герцогиня не собиралась. Нужно проверить наличие золота, чтобы приготовить дань для Дракона империи. Впереди много дел и до встречи остается большой запас времени, к тому же, нужно все обсудить с мужем раньше, чем делать поспешные решения.

Два ярких факела освятили большую железную дверь, расположенную за огромной решеткой. Хорошо, что запасные ключи от сокровищницы Алекса нашла в кабинете мужа — Карл не взял их с собой, видимо, опасался потерять на поле боя. Не окажись ключей в кабинете, эту дверь пришлось бы выламывать, а это сделать непросто — сталь слишком толстая для того, чтобы дверь просто вырвать с петель, а ломать бетон не стоит.

Под воздействием двух сильных мужчин, дверь со скрипом открылась. Костин и Яков подожгли несколько факелов на стенах, и вся сокровищница засияла золотым оттенком бескрайнего, как показалось герцогини золота.

— Ого…. — Костин открыл рот и выпучил глаза на все это золотое великолепие. — Сколько тут денег?

Алекса не знала ответа, поэтому и пришла сюда, чтобы посчитать все сбережения семьи Масур.

В достаточно просторной сокровищнице золото было рассыпано на полу, сложено в какие-то маленькие сундуки, а всякие драгоценности валялись прямо под ногами. У каждой монеты, ювелирного камня, жемчужиной броши была своя цена. Казалось, горы золота могли достать до пояса и заняли всю сокровищницу от двери до задней стены — места много, но внешний вид может быть обманчив. Если начать все это подсчитывать, может статься, что тут не хватит даже на дань Дракону.

— Я не знаю, — честно ответила Алекса. — Именно поэтому ты тут, Костин.

— Не понимаю, — задумался деревенский друг.

— Нужно приготовить один миллион рупий. Триста тысяч уже лежит в шести ящиках. Кстати, Яков, куда вы отнесли то золото, что я привезла из столицы?

— Они в ваших покоях, госпожа, — ответил тот, разглядывая под ногами брошь из черного жемчуга. — Все шесть сундуков — в каждом по пятьдесят тысяч рупий.

— Так вот, — добавила Алекса. — Костин, тебе нужно сосчитать и разложить по сундукам еще семьсот тысяч рупий. Яков тебе поможет с погрузкой, а заодно проследит, чтобы никто отсюда и рупия не стащил. Карл ненавидит воров…. Если сложить данную ситуацию…

— Кто-нибудь захочет обворовать герцога, — закончил Яков.

— Верно.

— Хочешь, чтобы я тут просидел, пока не соберу тебе миллион рупий? — уточнил Костин.

— Друг мой, ты не банкир, но запирать тебя тут никто не станет, — ответила Алекса. — Я тебе доверяю, поэтому можешь работать и отдыхать. Пока Карла нет в твердыне, а Дракон не прибыл к берегам, времени у нас в избытке. Займись этим утром и постепенно закончи работу.

— Ладно. — Костин развел руки в стороны и хлопнул себя по бокам. — Выполню эту работу, раз уж ты так вежливо попросила.

Алекса взяла один факел со стены и направилась к выходу.

— Яков, предоставь моему другу теплую одежду и назначь на двери сокровищницы людей, которым ты доверяешь. Отвечать будешь перед герцогом, поэтому не ошибись в выборе.

Солдат поклонился, проводил взглядом свою госпожу, а как только Алекса скрылась из виду, он выдохнул.

— Не понимаю эту женщину, — пробубнил он.

— Тут не нужно ничего понимать, — улыбнулся Костин, взяв с пола браслет. — Для всех наступили сложные времена, поэтому Алекса пытается держать все под контролем, впрочем, как и всегда.

— Она всегда себя так вела? — поинтересовался Яков.

— Так? Нет. Может быть, ты не заметил, но твоей госпоже страшно. Раньше Алекса не сталкивалась с угрозой, поэтому она напугана так, как мы с тобой не можем представить.

— Я этого не заметил.

— А никто бы не заметил. Алекса слишком хорошо скрывает свои чувства. Под гримасой гордой герцогини Масур прячется напуганная девочка, которая потерялась в лесу. Она напугана так, что не может доверить самых сокровенных мыслей.

— Сложно поверить…. — Яков посмотрел на золото.

— Речь о чувствах, дурень, — вздохнул Костин. — Я бы очень хотел показать, что к ней чувствую и тогда, может быть, она мне сама бы открылась. Но раз Карл Масур жив, Алекса раскроет свои чувства только ему.

***

Не успела Алекса присесть на кровать и расслабиться, как в дверь ударили тяжелым кулаком. Может быть, стук в дверь был не таким резким и громким, как могло показаться, но Алекса восприняла его слишком чувствительно, оттого и вздрогнула.

— Дочь, я могу войти? — поинтересовался Роберт, оставаясь за дверью.

— Входите, отец, — выдохнула Алекса.

Когда дверь открылась, она рухнула на кровать, лишившись всех сил.

— Прошу простить, — поклонился Роберт. — Слуги сказали, как я себя повел в доме герцога. Это… непростительно и мне очень стыдно за свои поступки.

Алекса подняла голову, увидела раскаявшегося, но в то же время чистого, вымытого и выбритого отца. Запах рвоты и мочи сменился духами хвои — теми, которые любит Карл Масур.

— Присаживайтесь, отец. — Алекса тоже села на край постели, хоть и сил у неё вовсе не осталось. Вторжение империи, падение южного фронта, новости о кончине мужа, долгий переезд и все эти встречи замучили герцогиню. — Отец, я слышала, какое горе случилось в вашем доме…. Простите, что меня не было рядом.

— Это к счастью, дочка. — Роберт занял место в удобном кресле с высокой спинкой, подлокотниками и алой подкладкой. — Я с трудом переживаю похищение моей жены и самой младшей дочери. Если бы империя похитила и тебя…. Нет мне жизни без моих детей.

— У вас остались сыновья, две взрослые дочери и внук, — улыбнулась Алекса, стараясь поддержать отца.

— Жак Остин, — с трудом улыбнулся Роберт. — Моя маленькая Карла родила мальчика…. Я стал дедушкой…. Это невероятная новость. Как жаль, что на нашу долю выпали все эти испытания. Моя бы воля, непременно поехал в поместье Остин, чтобы взять на руки своего внука.

— У вас еще будет такая возможность, отец.

— Ты права, — согласился Роберт. — Эта вера укрепляет меня. Что ж, мои сыновья сейчас с епископом и остальными детьми в монастыре при твердыне Оран, моя дочь правит этими землями, пытается договориться с империей и сделать все, чтобы заключить мир…

— Вы уже слышали? — нахмурилась Алекса.

— У епископа очень длинный язык. Моя бы воля, я его…

Алекса заметила злобу отца.

— Не стоит, — попросила она. — Эфрон желает только добра. Я его понимаю, но сегодняшний наш разговор заставил меня наговорить этих глупостей. Все в твердыне понимают, что у меня не получиться сделать задуманное, пока сюда не прибудет герцог. Только муж вправе решить судьбу Орана, а мне, как его жене, остается только довериться решению супруга. Все будет так, как этого захочет Карл. Все это понимают, знают и терпеливо ждут его возвращения.

— Мы с твоим мужем давно друг друга знаем, но сейчас мне остается молиться, чтобы он сделал правильное решение. Карл еще никогда не проигрывал. Сложно представить, как он отнесется к мирному договору с теми, кто уничтожил его армию и убил в нём гордость. Твой муж может загореться гневом, который не остудит ни одна зима.

— Остудит, — улыбнулась Алекса. — Последний год у нас выдался очень тяжелым, но когда он вернется, мы сможем начать все сначала. Я уверена, что он меня все еще любит, поэтому прислушается к моим советам. Нам нужно заключить мир с империей, иначе не выжить.

— Доченька, он всегда тебя любил. Видимо, Карл ещё не научился показывать своих истинных чувств. Мне, как другу, тоже с ним было непросто. Несложно представить, как тяжело было тебе.

— Орлан де Месс убит, королева застрелилась, а род Остин почти лишился короны, — перечислила Алекса. — Моя месть свершилась. Теперь все это в прошлом и нам нужно решить проблему с империи, чтобы не потерять наше прекрасное будущее. Когда голод Дракона пресытиться, мы сможем прожить долгую, очень счастливую и прекрасную жизнь.

Роберт Холл улыбнулся и встал с кресла.

— Я в это верю, — сказал он. — Итак, раз мы так хорошо побеседовали, не найдется ли какой-нибудь работы для меня, герцогиня Масур?

Алекса возгордилась, даже захихикала.

— Костин собирает дань для Дракона, — сообщила она. — Отец, вы не научились зарабатывать деньги, зато нахватались знаний, подсчитывая долги нашей семьи. Вы сможете помочь Костину лучше любого, кто собрался в твердыни. Вдвоём у вас получиться управиться быстрее.

— Как прикажете, герцогиня, — поклонился Роберт.

В этот раз Алекса не улыбнулась, а почему-то встревожилась, когда за окном заржали кони. Звук доносился из конюшни, но герцогиня все равно напугалась. И этот страх приходил и уходил так же неожиданно, как начал возникать у неё с того дня, когда она увидела раненых людей в столице.

— Дочка, все хорошо? — Роберт взял её за руку и прошептал встревоженным голосом.

— Не знаю… — вздохнула Алекса. — Я стала бояться каждого шороха.

— Мы все напуганы, — промолвил отец, подсев рядом с ней.

— Мой страх — совершено другой, — шепотом призналась Алекса. — Я не боюсь этих чудовищ в масках и всю армию императора, но меня пугает сам Дракон. Это невозможно передать словами. Не знаю, мысли так и крутятся в голове. Еще несколько лет назад, когда Орлан де Месс рассказал мне историю о драконе, у меня появилась мечта, увидеть этого дракона, но сейчас…. Я стала рабыней собственных мыслей, страхов и чувств…. Рабыней Дракона…

Возвращение герцога

После разговора с отцом Алекса легла спать. Темная, безоблачная ночь принесла покоя и отдыха, которые были так необходимы молодой герцогини. Она смогла привести свои мысли в порядок, отпустить все страхи и провалиться в пустоту, где нет ни империи, ни снов, ни кошмаров.

Однако когда наступило утро, Алекса вскочила с криками. Какой-то жуткий шум разбудил молодую герцогиню, вырвав из сладкой истомы сна. Она не сразу поняла, что стало причиной шума, ибо сон не сразу отпустил её из своих крепких объятий.

Удары в колокол следовали один за другим — такие четкие, что казалось, будто бы кто-то сражается и стреляет из пушек. Казалось, каждый удар в колокол отдается звоном где-то в области затылка, а сам колокол находится совсем рядом — на расстоянии вытянутой руки. Звон не прекращался много минут, пока неожиданно не стих. Наступила оглушающая тишина.

Пока в ушах ещё звонил колокол, Алекса не понимала, что случилось, и по кому зазвонили колокола на вершине башни храма всевышних сил. Когда же звон в ушах стих, герцогиня встала с кровати и подошла к окну. Но что-то снова пошло не так, в дверь постучали и Алекса, пытаясь собраться с мыслями, вздрогнула, попятилась назад, отстранилась от дверей и вытащила из-под подушки пистоль. Её реакции мог бы позавидовать даже акробат, приглашенный на пир в честь рождения Жака Остина — таких быстрых, шустрых движений тот циркач не смог бы выполнить и через сотню лет.

Только когда страх полностью отогнал сон, Алекса пришла в себя и начала соображать логически. Колокол звонит только в трех случаях: по праздникам — таким, как свадьба и именины наследника рода, ознаменование начала или окончания войны — но тут война еще не закончилась, ну и в последнем случаи, о котором подумала герцогиня, был, пожалуй, самым добрым из всех, о чем она могла сегодня мечтать.

Алекса поняла, что случилось, и почему колокола зазвонили на рассвете. Страх отпустил, тревога прошла, а их место заняли неподдельная радость и счастье. Окрыленная своей радостью, герцогиня бросила пистоль на кровать, прошла к двери и позволила своим личным служанкам войти.

— Добрые вести, госпожа, — сияла от радости Фира.

— Я знаю, — улыбнулась Алекса. — Приведите меня в порядок и поскорее.

Служанки наполнили ванну, принесли купальные приспособления, подготовили чистую одежду и украшения. Фира, намывая волосы своей госпожи, болтала за троих, не замолкала ни на секунду. Пока вторая, молчаливая служанка делала свою работу, Фира успела рассказать о том, что солдаты на рассвете встретили экипаж, в котором ехал Карл Масур и вскоре он должен приехать в твердыню Оран. Возвращение герцога Масура и ознаменовал звон колоколов ведь наконец, истинный правитель этих земель вернулся домой и вскоре возьмет власть в свои руки. Фира была очень рада возвращению своего господина, похоже, рада больше, чем даже сама Алекса — его законная жена. Для служанок, слуг, солдат и местных жителей, прячущихся в твердыне, это возвращение знаменует новое начало, как они сами считали. Впрочем, Алекса тоже хотела поскорее встретиться с мужем, но служанка все слишком приукрашивала своей болтовней.

Служанка говорила и говорила, пока герцогиня терпеливо слушала, предвкушая встречу с мужем. Прошло два месяца, как они расстались и уже восемь месяцев минуло с того дня, когда был убит Орлан де Месс. С того самого вечера Алекса не сказала своему мужу ни слова. Восемь долгих месяцев — слишком большой срок, чтобы продолжать злиться на мужа. Эту ссору нужно закончить здесь и сейчас, сделать это немедленно, — прекратить ругаться, чтобы начать новую жизнь.

***

Экипаж герцога встретили во дворе твердыни. Во двор вышли все, кто находился за закрытыми воротами — там были: местные жители, что бросили свои дома и сады, чтобы спрятаться от империи, выжившие солдаты, слуги, дети, сопровождение герцогини Масур, епископ и гости — Костин с сестрой и Роберт Холл с сыновьями. Все эти люди вышли этим солнечным утром, встретить своего господина, который неведомо для самого себя дал им кров в своей твердыне.

Разумеется, Алекса Масур первая пошла навстречу экипажа. Молодая герцогиня была вымыта дочиста и одета в черное платье с пышным подолом, с вышивками из белой нити, глубоким вырезом на шее и открытыми женственными руками. Её светлые кудри развивались от легкого дуновения ветра, поглаживая гладкую кожу на спине и плечах, а в самих волосах красовалась серебряная диадема, что была очередным подарком мужа. Этим утром сладкий запах сирени и кислого лимона подчеркивал молодость и красоту герцогини.

Карл Масур прибыл в сопровождении двух сотен солдат, которые тоже въехали на территорию твердыни. Этот визит переполнил главный двор, лишив всякой возможности развернуться, но люди терпеливо ждали, когда экипаж откроется, и их герцог выйдет. Алекса с трепетом ждала этого момента, но когда дверца открылась, и Карл Масур вышел, все охнули, а сама герцогиня потеряла лицо.

Война не щадит никого, вот и герцога она не пожалела. Крепкий, сильный и величественный мужчина выглядел иначе. Левую сторону лица Карла прятали льняные бинты, которыми он был перевязан от макушки до шеи. Правая сторона лица не пострадала совсем, и Карл выглядел так же, но, видимо, это было единственное, что не пострадало во время бойни. Герцога укутали в теплый плащ, благодаря которому, цепляясь, он с трудом выбрался из экипажа, хромая на левую ногу. Синяк под целым глазом говорил о том, что герцог не спал много дней, а эти притягательные губы, что Алекса любила целовать, потрескались и стали не такими нежными.

Карл Масур

Карл посмотрел на жену, которая с трудом держалась на ногах, оценил всех собравшихся людей взглядом и присел на ножку экипажа.

— Что вы собрались? — хриплым голосом спросил он. — Живо за работу! Хватит на меня пялиться!

Собравшиеся люди одновременно поклонились и стали постепенно разбредаться по твердыне, даже кучер покинул свои козлы, вместе с солдатами, с которыми приехал герцог Масур. Только Алекса стояла перед своим супругом, пытаясь подобрать нужные слова.

— Ты будто бы покойника увидела, — прыснул Карл. — В чем дело, жена? Не думала, что встретимся? Наверное, уже похоронила своего глупого мужа.

— Это не так, — вздохнула Алекса. — Я рада твоему возвращению.

Карл Масур сплюнул то, что набралось от сухости во рту — черную слюну, похожую на смолу, перемешанную с кровью.

— Снова наплевала на этикет, но хотя бы заговорила со мной. И на том спасибо.

— Хватит нам ссориться из-за этого этикета. Королевство на грани гибели, мой муж чуть не погиб. Не хочу больше враждовать с тобой, Карл Масур. Ты мой муж и я буду любить тебя, даже если ты продолжишь меня воспитывать.

— Тоже верно… — согласился Карл. — Пес с этим этикетом. Итак, — он вздохнул и поднялся на ноги, — мою твердыню заполонили беженцы. Найдется тут какой-нибудь деревенский знахарь, который обработает мои раны?

Алекса улыбнулась.

— Дорогой, ты забыл, что я училась у Жака де Орана? Думаю, с твоими ранами смогу справиться сама.

— А не боишься?

— Мне не страшно.

— Ну, тогда пойдём.

Алекса взяла мужа под руку и он, опираясь на жену, медленно перебирая ногами, пошел в твердыню.

***

Алекса оставила своего мужа в спальне, чтобы самой сбегать за бинтами и медикаментами, а вернувшись, нашла его в кресле, облокотившегося на высокую спинку. Карл Масур сбросил свой плащ на пол, а босые ноги окунул в ванну жены, отмачивая их после долгой дороги.

Левое плечо Карла, предплечье, рука и шея тоже были перебинтованы льняными бинтами, впрочем, как и живот до пояса. Все выглядело так, будто бы его рубанули сначала по вертикали от макушки до запястья правой руки, а потом попытались вспороть живот. Алекса уже насмотрелась на раны, на тела покойников, пока училась на хирурга в академии, под руководством одного из самых лучших врачей в мире, самого Жака де Орана. Но обучения герцогини проходили в лабораториях, а тренировки совершались на телах мертвых людей. Только однажды ей довелось увидеть, как Жак де Оран зашивал пациенту палец, который глупый граф себе отрубил на охоте. Еще были роды сестрицы, прошедшие достаточно удачно и благополучно. Вот только Алекса впервые столкнулась с раненым мужчиной — живущим, бодрствующим и пьющим красное вино.

Вид израненного мужа немного напугал, но не помешал герцогини отобрать у него кубок.

— Хватит пить, дорогой, — сказала она, сев на подлокотник кресла. — Вот… — Алекса дала ему стеклянную бутылку с настойкой из лекарств, которая очень хорошо притупляет боль. — Выпей, чтобы я смогла безболезненно сменить твои бинты.

Карл понюхал настойку, фыркнул, потому что запах был действительно мерзкий, а на вкус лекарство просто невыносимое. Но герцогу не помешало сделать пару глотков и сплюнуть чуть пожелтевшую слюну в ванну.

— Мерзкий вкус, — поморщившись, сказал он. — Что ты туда намешала?

— Это была не я. Наставник изготовил настойку, несколько мазей и припарки. У меня никогда не получалось добиться нужного результата в изготовлении лекарств, все время что-то путала, потому что плохо разбираюсь в травах.

— Это пустяк. — Карл посмотрел на жену, позволяя коснуться своей повязки на лице. — Я слышал новости из столицы. Алекса, это ты убила Роксану? Ты лишила жизни нашу королеву?

— Она сама застрелилась. Я лишь дала ей выбор — лишиться всего или уйти с честью.

— Честь… — Карл улыбнулся. — Разве у такой женщины может быть честь? Я думаю, что нет. У нашей королевы не было чести ни до, ни будет после смерти. Этот род Остин проклят.

— Все закончилось. Королева застрелилась, а Орлана убила я и теперь, когда врагов больше не осталось, дар королевы может прожить счастливую жизнь рядом со своим мужем. Нужно только решить вопрос с Драконом и его империей.

— Дракон — угроза королевства, — согласился Карл, — но ты ошибаешься, если веришь, что все закончилось. Род Остин правит королевством много столетий, и они не привыкли отдавать власть в чужие руки. Скоро старый герцог рода Остина умрет, а власть перейдет к его сыну — Ивару, чей род тянется от самих варваров Диких земель.

Алекса слышала эту страшную сказку, которую ей и Карле рассказывала добрая нянечка, чтобы напугать девочек и отправить их в постель. Как люди любят приукрашивать легенды, так и в сказках есть толика правды. А, правда в страшной сказке таиться в том, что Ивар, сын рода Остин и варваров из Диких земель, самый жестокий и кровожадный засранец во всех королевствах материка. Жак де Оран приоткрыл завесу тайны для своей ученицы, рассказав ей подлинную историю Ивара Остина, мальчика, которого невозможно убить.

Когда земли возле твердыни Гордон начали осаждать варвары, герцог, глава рода Остин, выступил против варваров, чтобы защитить своих подданных. Очередной налет безумного клана привел к битве, в которой погибли очень многие, а сам герцог Остин получил в дар красивую девушку. Герцог провел с ней несколько ночей, насилуя её и избивая каждую ночь, но когда пришло время казни, оказалось, что девушка понесла от него. Она носила его ребенка под сердцем, которого герцог решил оставить. Так родился Ивар. Все люди назвали это рожденного ребенка чудовищем, ведь мать не выжила во время родов, а мальчик родился с разным цветом глаз. Но и тут младенцу повезло, ведь вмешались хирурги, давшие пояснение о том, что это ни недуг, а награда, которую нужно принять. У ребенка была обычная Гетерохромия — разный цвет радужки глаз. И герцог Остин снова сжалился над младенцем, позволил ему жить рядом с остальными своими детьми.

Счастье отца сменилось гневом, когда Ивар забил до смерти одного из сыновей рода Остин. Мальчику в ту зиму было шесть лет, а он уже справился с взрослым пятнадцатилетним мужчиной, забив его черенком лопаты. Тогда-то герцог понял, что породил чудовище, от которого нужно избавиться. Но убить Ивара не получилось. Его три раза пытались повесить, но веревка от петли лопалась. Однажды пытались отрубить голову, вот только палач сам упал замертво на плахе, не успев замахнуться мечом. Когда Ивара решили сжечь на костре, вся твердыня чуть не сгорела вместе с лесом, а мальчик все равно выжил. Когда последняя казнь не увенчалась успехом, за ребенка вступился архиепископ, заверивший отца и людей в том, что Ивара защищают всевышние силы, и он стал их посланником.

Так мальчика отправили в храм, из которого его забрал герцог, когда тому исполнилось пятнадцать лет. За этим ребенком тянется след из трупов, а сам он, воспитанный в злобе и жестокости, научился только тому, как причинять боль людям. Ивар получает истинное наслаждение, когда убивает людей, приказывает сражаться до смерти, а всех неугодных сжигает на костре или вешает у себя под окнами на ветках старого дуба. Почему же герцог Остин до сих пор его терпит? Все знают ответ на этот вопрос — Ивара бояться, потому обходят стороной. Даже королева Роксана Остин опасалась этого чудовища, потому что у него тоже есть право занять трон королевства Шарджа.

— Я слышала эту страшную сказку, — сказала Алекса. — Но теперь наместником стал Диор де Сатир. Если у герцога де Сатира получиться заключить сделку с Драконом, все подданные поддержат его, а род Остин сгинет в анналах истории, как сгорела в куче мертвых солдат королева Роксана Остин.

— Все не так просто. — Карл положил руку на талию жены, чтобы приготовиться к резкой боли. Но Алекса очень ловко отодрала кусок льняной ткани с лица, которая прилипла от засохшей крови. — Как я выгляжу? — спросил он.

Алекса улыбнулась в ответ.

— Прекрасно, — ответила она.

Впрочем, чего не скажешь, чтобы подбодрить своего мужа? Шрам от лезвия меча рассек лицо Карла ото лба и до подбородка, лишив его правого глаза и оставив длинный шрам. Хирург зашил рану и веки конским волосом и обработал рану какой-то припаркой, благодаря которой швы стали затягиваться уже под свежей кожей.

— Заражения нет, а вот глаз уже не вернуть… — с сожалением констатировала Алекса. — Ты ведь получил эту рану примерно месяц назад?

— Где-то так, а что?

— Через неделю снимем швы, а пока можешь походить без бинтов. Они уже не нужны.

Карл Масур вскинул брови, которых у него, разумеется, не было.

— Ты уверена? — спросил он. — На мнение подданных мне плевать, а вот тебя я не хочу смущать и отталкивать.

— Разве меня что-то отталкивает?

— Я этого не заметил, — улыбнулся Карл.

Может быть, причина была в поражении или ране, которую Карл получил во время битвы, но Алекса заметила, как её муж изменился. Карл Масур говорил все так же холодно, грозно и серьезно, но при этом его жена чувствовала тепло и любовь в этих словах. Дело могло быть вовсе не в шрамах и поражении. Могло статься так, что Карл просто соскучился по своей жене и обрадовался, увидев её снова.

— Я немного проголодался, — признался Карл. — Позавтракаешь со мной?

— А как же рука и живот? Мне же нужно обработать твои раны.

— Продолжим позже. Я несколько недель был в дороге. Соскучился по горячей еде и теплой ванне. Поем, а потом перед ванной сменим остальные повязки.

— Как скажешь, — согласилась Алекса, поднявшись с жесткого подлокотника.

Она помогла мужу встать, а когда они оба подошли к двери, с той стороны кто-то постучался. Карл рефлекторно отстранил жену в сторону и, прикрывая её своей грудью, открыл гостю.

— Герцог… — поклонился Костин.

— Зачем ты пришел? — удивилась Алекса.

— Костин, я знал, что найду тебя здесь, — немного злобно ухмыльнулся Карл Масур.

— Вы знакомы? — все еще удивлялась Алекса.

— Мы встретились перед тем, как я поехал на фронт, — признался Карл. — Я ведь еще осенью говорил, что встречусь с наместником Ямы. Этим человеком оказался твой друг.

— Вы дали мне слово, господин, — напомнил Костин. — Честно говоря, я не хотел приезжать, но раз так все сложилось…. Простите, вы не оставили мне выбора.

— Я понимаю.

— О чем вы говорите? — вмешалась Алекса.

Костин стиснул зубы и сжал кулаки:

— Карл Масур, я вызываю тебя на дуэль!

Спокойное время

Мужчины, как всегда, хотят только войны. Разочарованная этим решением Костина, герцогиня махнула пышным подолом черной юбки и отвернулась к окну. Ей бы остановить этот конфликт, потому что, разумеется, эти мужчины будут сражаться за её сердце, но уговаривать одного и пытаться остановить другого мужчину бессмысленно. Карл не откажется от своей жены в пользу деревенского проходимца, а Костин не хочет жить под одной крышей с человеком, который спит с его любимой женщиной. Вот она — истинная натура мужчин, из-за которой чаще всего развязываются войны и погибают невинные люди.

— Я принимаю твой вызов, — согласился Карл. — Как ты сам должен был заметить, моё состояние не позволит мне поднять меч прямо сейчас.

Костин был ниже Карла, но даже с его невысоким ростом ни сложно было не заметить, как сильно поранен герцог — утраченный глаз, плотные слои льняных бинтов на правой руке, шее, плече и животе.

— Я готов подождать, — сказал Костин. — Когда мы сможем сразиться?

— Не спеши умирать. В королевстве война, империя на пороге моего дома, а монарх покончил с собой. Я предлагаю решить все вопросы и уже тогда думать о том, кто из нас больше достоин герцогини Масур.

— Не пойдет. Война может идти несколько лет. Я не готов столько ждать. Решим все, когда вы поправитесь.

— Твои желания меня мало заботят. Гордись тем, что я вообще принял твой вызов, а не выставил тебя за порог моей твердыни. Ты живешь на моей земле, ешь мою еду, а еще смеешь смотреть на мою жену. Радуйся, что я пытаюсь угодить своей любимой жене, иначе бы приказал солдатам казнить тебя.

— Конечно же… — вздохнул Костин. — Вы же у нас герцог. Вся власть у вас. Чего изволите? Может быть, вам обувь почистить?

— Это будет кстати, — отметил Карл. — Но, нет. У меня для тебя есть другая работа. Пойдешь в караул — мужчина ты молодой, крепкий и силой не обделен. Хватит тебе прохлаждаться без дела. У меня и раненые солдаты служат. А чем ты лучше их? Вот именно. Переходишь под управление….

— Якова, — закончила Алекса. — Я его назначила главным.

— Вот Яков за тебя и отвечает, — закончил Карл. — А если будешь избегать обязанностей или что-то возразишь, выкину из твердыни.

— Как прикажете, — сжав кулаки, прорычал Костин. — Но я все равно доберусь до вас, герцог Масур. Не думайте, что я сдался.

— Ты не первый, кто грезит меня убить, а я, как видно, слишком живуч для недругов. Сам постарайся раньше не помереть, договорились?

Костин воспринял слова герцога за унижение, но нашел в себе силы и поклонился.

— Глупый мальчик, — провожая его взглядом, промолвил Карл.

— Костин приехал сюда по моей просьбе, Карл, — сообщила Алекса. — Он даже свою младшую сестру забрал, потому что не хотел меня бросать. Не выгоняй его, пожалуйста.

Карл тяжело вздохнул.

— Я не хочу его прогонять, ведь людей и так осталось немного. Я сказал правду — он очень крепкий и сильный мужчина. Такие люди мне нужны. Но если смотреть на всю эту ситуацию в целом, я убью этого мальчика, если узнаю, что ты ему ответила взаимной любовью.

— О, всевышние силы… — вздохнула Алекса. — Карл Масур, я твоя жена, а не Костина. Даже если у меня и есть какие-то чувства к моему деревенскому другу, это только крепкая дружба. Я не знаю. Может быть, он решил, что я брошу тебя, если ты проиграешь на дуэли. Но этого не случиться. У меня есть муж, которому я буду верной до конца жизни.

— Меня радуют твои слова. — Карл предложил свою руку. — Идем завтракать?

— Пойдем, любовь моя.

***

Служанки были несколько шокированы тем, в каком виде явился герцог в гостиный зал. Карл прошел босыми ногами по верхнему этажу твердыни, спустился по каменным и весьма холодным лестницам на первый этаж, истоптал всю подошву в грязи от солдатских сапог, но все же занял свое место за обеденным столом, который к тому моменту еще не накрыли.

Зато вместо долгожданной еды, в зале собралась очередь людей, пришедшая поглазеть на израненного герцога. Но Карл оказался не из слабых мужчин, ибо он всегда держался гордо и понимал, как нужно управлять землями, людьми и армией. И одного его грозного приказа, отозвавшегося эхом в большом зале, хватило, чтобы все разошлись по своим делам, а стол, наконец, накрыли вкусной, горячей едой, приготовленной только что.

Алекса еще не успела занять свое место рядом с мужем, как он охотно вцепился в кусок свинины здоровой рукой и, рванув костью, оторвал зубами приличный кусок мяса. Его жене оставалось только улыбаться и радоваться такому животному аппетиту у мужа, который плюнул на весь этикет, потому что, видимо, был очень голоден.

— Немного вина? — улыбаясь, предложила Алекса, оставшись в просторном зале наедине с супругом.

Карл бросил кость в тарелку, переставил кубок поближе к жене и, терпеливо дождавшись, когда его кубок наполнят, вылил все в себя и продолжил глодать свою кость.

— Как же я соскучился по дому, — мямля, проговорил Карл с набитым ртом.

— Скажи, а тебя разве не кормили в твердыне Гордон? — поинтересовалась Алекса, налив мужу еще вина.

Карл бросил уже обглоданную кость в тарелку, вытер губы о льняные бинты, отпил немного вина из кубка и только после ответил.

— Дорогая, кругом война. Когда на мою армию напали, поле битвы превратилось в настоящий кошмар. Я бывал на многих войнах, но такое увидел впервые. После битвы меня, всего израненного и обвязанного, вывезли с поля на телеге. Я лежал рядом с двумя солдатами, кричащими от боли, смотрел, как восходит новое солнце и думал, что увидел в своей жизни достаточно. Прибыв в твердыню Гордон, я понял, как ошибался. Уже следующей ночью на твердыню и окрестности напала империя, которая показала мне, какой ужасной может быть война для обычных людей. Моим землям повезло чуточку больше, ведь у нас остались припасы и сама твердыня расположена так, что нас можно годами держать под осадой, а стены все равно не падут. Гордон тоже не пал, зато столкнулся с другой проблемой — с голодом. Там запасы почти иссякли, поэтому герцог начал делить еду поровну. Но даже с такой щедростью его обокрали обычные солдаты, дезертировавшие на следующее утро. Не помню, честно говоря, когда я в последний раз ел мясо. Последним моим ужином был сухой хлеб, а пока мы перебирались сюда, нам приходилось питаться всем, что попадется под руку — в основном это были яблоки и ягоды. Видимо, всю живность перебила империя. Вот только непонятно зачем она это сделала, ведь мы постоянно наталкивались на убитых зверей по дороге — оленей, зайцев, волков. Империя убивает её ради забавы, а не для того, чтобы прокормить своих людей.

Алекса подлила мужу еще вина.

— Я ужинала в стане империи, — призналась он вполголоса.

— Ты ходила в стан нашего врага? — растерялся Карл. — Зачем?

— Хотела заключить мир, — ответила Алекса. — Все дело в этом, — она вытащила подарок Ганна из кармана платья и положила его на стол. — Эти часы помогли мне спокойно проехать от столицы до твердыни. Честно говоря, я надеялась на эти часы, ведь их сделал один мой друг, который жил в Яме.

Карл отодвинул тарелку, скрестил пальцы и положил руки на стол.

— Расскажи мне всю правду, — попросил он.

Алекса сама отпила из кубка мужа и принялась рассказывать историю, из-за которой смогла наладить связь с империей. Она начала свой рассказ с того дня, как в Яму прибыл Ганн. Вспоминая каждую деталь своего безумного детства, герцогиня сама пыталась найти ответы на вопросы, но истина была покрыта мраком, а Алекса никогда не любила загадки. Не упуская из вида деталей, она рассказала мужу все, вплоть до того момента, как встретила Когти Дракона в доме своего отца, в котором встретила то чудовище в золотых доспехах.

— Помню его, — спокойно сказал Карл. — Этот великан чуть не вспорол меня.

— Все считали тебя погибшим, а я почему-то верила, что ты выжил. Не могло же это чудовище убить моего мужа.

— Поверь, — засмеялся Карл, — он пытался.

Глядя на шрамы мужа, герцогиня тоже улыбнулась. Весьма странно видеть в ранах Карла что-то смешное и веселящее, но Алекса была рада тому, что любимый муж выжил и находится рядом с ней. Непривлекательный шрам только украшал любимого мужчину.

— Тебе больно? — спросила Алекса, коснувшись широкого подбородка мужа, где не было ни шрамов, ни швов.

Карл взял жену за руку и нежно поцеловал ладонь.

— Я рядом с тобой, остальное меня не беспокоит. Ты расскажешь мне, чем закончилась поездка?

Алекса рассказывала о том, как добралась до твердыни, переговорила с Дланью Дракона, который настоял на встрече с Голосом; герцогиня так же поведала о встрече с прекрасной танцовщицей, именованной Дайн. Вместе с этой смуглой женщиной герцогиня провела вечер, разделила трапезу и выслушала условия, о которых, разумеется, поспешила рассказать мужу.

Карл ел, утоляя голод и пил, избавляясь от непосильной жажды, мучающей его все эти дни. Тело охотно стало тонуть в истоме, пришедшей вместе с прекрасным нектаром. И чем больше герцог пил, тем лучше ему становилось. Пресытив свой голод и жажду, Карл еще слушал супругу, продолжавшую свой рассказ. Когда история дошла до цены, герцог узнал, чего хочет император Шадаш-Тарза.

— Миллион рупий, значит, — задумчиво повторил Карл.

— Еще пять женщин, — добавила Алекса, выдохнув после своей истории. — Я пообещала подумать, написать наместнику, поговорить с тобой, а потом сообщить свое решение. Но раз уж ты сам прибыл, думаю, этот вопрос следует решить тебе.

Карл влил в себя еще кубок вина и, громко хлопнув кубком по столу, с легкостью выпустил воздух. Алекса слегка вздрогнула, но приятно удивилась, увидев, как покраснел её муж. Алкоголь подействовал на герцога самым положительным образом, притупил боль, наградил приятной истомой и дал расслабиться. Простительная слабость, если учесть, сколько пережил герцог Карл Масур.

— Решу этот вопрос утром, — сказал он.

Алекса посмотрела в окно и улыбнулась. До вечера времени оставалось много, но любимого мужа, видимо, эта деталь не беспокоила. И раз уж он решил сделать все дела завтра, пусть сегодня даст волю слабости, проведет это время в обществе жены и позаботиться только о том, кто сейчас действительно важен — он сам.

— Дорогой, ты позавтракал? — улыбаясь радушной улыбкой, спросила Алекса. — Я могу послать служанок в наши покои. Пусть они приготовят тебе горячую ванну, а я сменю тебе остальные бинты и обработаю руку.

— «Наши покои»? — уточнил Карл, бросив хмельной взгляд жене — Ты позволяешь мне остаться в твоей комнате?

Алекса покраснела, но не отвела взгляд.

— Ты ведь мой муж, мой герцог, — робко ответила она. — Как я могу тебе запретить спать в «наших» покоях?

Еще в прошлом году Алекса могла это сделать и сделала. Впрочем, довольно играть недотрогу. Муж был ранен, однако он выжил, даже вернулся домой. Не стоит требовать от него большего, ведь Карл и так сделал что-то невыполнимое.

— Забудем о том, что между нами было, ладно? — попросила Алекса, поднявшись со стула. — Пойдем отдыхать? — она протянула руку, которую охотно принял герцог.

— Пойдем, — согласился Карл, поднявшись следом за женой. — Как же я устал.

Алекса взяла мужа под руку, чтобы отвести в покои.

***

Разбинтовывая бинт на руке, герцогиня не могла представить насколько жуткой может быть рана на руке мужа. Казалось, эту рану нанесли мечом, которую зашил опытный хирург. Но все оказалось на порядок хуже того, что можно было представить.

Вся правая рука от шеи, плеча, предплечья и запястья герцога обгорела так, будто бы его намерено пыталисьсжечь на костре. Ожог был получен месяц назад, поэтому следы зажили, волдырей не было, но все равно выглядела крайне мерзко. Старая кожа, видимо, расплавилась в огне, а новая, свежая кожа покрыла рубцы, но не скрыла следы ожогов. Под тонкими и редкими слоями кожи четко были заметны суставы, мясо, а в одном месте кость руки. Шея была задета не сильно, но даже там все выглядело не слишком привлекательно, чего уж говорить о руке.

Обрабатывая рану припаркой, Алекса долго пыталась понять, как её муж вообще смог выжить. Даже с сильной волей к жизни, есть ведь здравый смысл, который перечеркивает стремления жить, волю к победе и желание вернуться к любимой жене. Карл должен был получить заражение — с такими-то ранами по всему телу это частое явление. Но ни рана на лице, ни ожог всей правой руки не смогли убить герцога Карла Масура. Вот он, лежит в ванной, пьет своё вино, наслаждается горячей водой, разглядывая белые облака за окном. Сильный мужчина делал вид, показывал всем своим величием, что его эти раны вообще не заботят.

Пока Карл Масур наслаждался своим любимым сортом вина — очень крепким и сладким напитком, Алекса пыталась понять, кто спас её мужа. Рана на животе была не слишком серьезная — небольшой порез был зашит конским волосом сразу, как только Карл получил рану. С ранением на лице и потерянным глазом кто-то справился во вторую очередь, наложив припарку, обработав рану и приложив льняных бинтов, а вот с ожогом опытный врач сделал что-то немыслимое. Хирург ловко обработал рану, лишил её всякой возможности получить заражение и сделал все, чтобы Карл Масур выжил. Объединив свои усилия, Жак де Оран и Андре де Дижон смогли бы справиться с ожогом и свежими ранами, но даже эти двое не смогли бы ничего сделать с заражением крови. Тут действовал настоящий профессионал, который намного опытнее наставника и подлого ублюдка.

Пытаясь понять, кто спас мужа, Алекса улыбнулась мужу и прошла за ширму, чтобы сменить свое платье на что-нибудь свободное. Сегодня герцог не собирается выходить из своих покоев, он так расслаблен, что герцогиня решила провести это время с ним наедине, а для этого можно снять неудобное платье, чулки, корсет и надеть обычную ночную сорочку.

Пока герцогиня переодевалась за ширмой, в дверь постучался незваный гость. А Карл, зная, где его жена и что сейчас делает, все равно позволил войти в покои своей жены, нарушая сладостную истому, пришедшую вместе со вторым кубком вина.

— Брат, ты позволишь? — войдя в покои, спросил епископ Эфрон.

Алекса услышала его голос, но не увидела, как и не увидел её епископ. Герцогиня решила не вмешиваться в разговор братьев, а просто послушать, как епископ будет на неё жаловаться. Ведь все равно она уже успела переодеться, а в таком виде нельзя показываться мужчинам, даже если этот мужчина монах.

— Заходи, брат, — сладостно ответил герцог, подтянувшись в бадье. — Я слышал твой колокол, когда экипаж подъезжал к твердыне. Но почему ты сам не вышел и не встретил меня? Неужели не рад моему возвращению?

— Очень рад, брат мой. Но ты ошибаешься. Я вышел на улицу и хотел поговорить, вот только меня опередила герцогиня Масур.

Карл отложил пустой кубок, чтобы встать из воды и выбраться из бадьи.

— Чем тебе моя жена не угодила? — спросил он, не удосужившись завернуться полотенцем.

— Брат, я тебя очень люблю, — промолвил Эфрон. — Ты это знаешь. Поэтому не буду лукавить и скажу сразу в лицо. Герцогиня тебя не достойна. Эта женщина…

— Ты, должно быть, шутишь, — громогласно засмеялся Карл. — Мы уже обсуждали это несколько раз. Все никак не успокоишься, монах? Что на этот раз между вами случилось? И не надо говорить про свою любовь и чувства, братец. Я не портовая шлюха, чтобы ты меня пытался облизать. И я не король, которого следует задобрить, прежде чем предать.

— Не надо говорить о предательстве, брат. Я тебя не предавал.

— Довольно этих нежностей! — повысил голос Карл. — Говори, что у вас случилось или иди к себе и занимайся своими делами.

Эфрон тяжело вздохнул.

— Твоя жена плетет заговор против короля, — заявил он в лицо. — Герцогиня ходила на переговоры с нашим врагом. Она пытается свергнуть нашего монарха, и я уверен, это только начало.

— Ты с лошади рухнул?! — возмутился Карл. — Какое ещё предательство?

— Я сам видел, как герцогиня ушла в потемках, ни сказав никому, куда направляется. В городе её встретили люди императора — те, что носят золотые маски. Твоей жены не было несколько дней, а когда я поймал её, она не стала юлить и сказала, что хочет заключить мир с империей. Она хочет предать тебя. Это правда, брат.

— Не вижу никаких причин для измен, — немного сонливо зевнул Карл, прикрывая рукой рот.

— Как это?! — растерялся Эфрон. — Брат, о чем ты говоришь? Это ведь измена нашим принципам. Королевство Шарджа, архиепископ, будущий король никогда не примет власть империи. Ты же сам это знаешь.

— Ну, знаю и что? Ты, видимо, совсем погряз в своих религиозных думах, раз не видишь дальше своего носа. Эфрон, может быть, ты не заметил, но война уже проиграна. Взгляни на меня, братишка. Я проиграл императору. Королевства Шарджа, каким ты его помнил, перестало существовать. Наступили новые времена, с которыми, мой любимый братец, тебе придется смириться. Смириться придется и будущему королю и даже твоему архиепископу.

— Это не твои слова! — возразил Эфрон. — Не знаю, что на тебя так влияет, но мой брат, которого я помнил и всегда любил, никогда бы не изменил своим принципам. Я уверен, когда ты придешь в себя, все измениться. Ты наш герцог, Карл. Ты тот, кто никогда не сдавался.

— А я и не сдаюсь. Просто мне хватает сил взглянуть правде в глаза. Понимаю, это очень тяжело принять, братишка, но война проиграна.

Эфрон развел руки в стороны и направился к выходу.

— Я так и думал, — промолвил он. — Герцогиня сделала тебя слабым, брат. Тот герцог, которого я всегда любил, умер, когда женился на этой распутной девице.

Карл проводил брата взглядом и с полным безразличием плюхнулся обратно в ванну.

— Не сердись на моего брата, дорогая, — сказал он.

— Он напуган. — Алекса вышла из-за ширмы и подошла к бадье. — Я тоже была напугана, пока ты не вернулся. Ему нужно время, чтобы смириться с поражением….

Посмотрев на своего мужа, герцогиня заметила, что Карл уже уснул.

— Вот тебе род Масур, — вздохнула она. — И как мне тебя на кровать перенести?..

Ночные кошмары

Когда пришла беззвездная и безлунная ночь, твердыня уснула. Лишь герцогиня, гонимая своими мыслями, успела поспать днем, когда уложила любимого мужа. Она, вслушиваясь в храп Карла, смотрела в потолок, слушала какой-то скрежет в стене твердыни и пыталась заснуть.

Крысы становились частыми гостями в твердыни Оран. Куда же без них? Просто раньше герцогиня не вслушивалась в то, как они шуршали в стенах, проделывая себе проход за проходом, чтобы отыскать еды в любых уголках. Сегодня это шуршание не давало покоя.

Поднявшись с теплой постели, в которой крепко сопел муж, Алекса накинула халат поверх белой сорочки, прошла по холодному полу к ширме, примерила там тяжелые сапоги мужа и, не издавая лишнего шума, вышла из спальни в темный коридор.

Алекса сразу уловила терпкий и сладкий аромат — настолько знакомый привкус, что нельзя его не с чем перепутать. Многое герцогиня узнала, пока училась на хирурга. А запах, что витал в воздухе, очень уж был похож на медикаменты, которыми Алекса надышалась. С одним из ароматов герцогиня познакомилась у себя дома, когда ей было всего одиннадцать лет. Из-за этой акации она выпрыгнула из окна и этот терпкий запах нельзя перепутать. В воздухе витали и другие ароматы лекарств, которые очень часто используют хирурги во время операций.

Заподозрив что-то неладное, герцогиня прошла от двери своей спальни к лестнице, а оттуда спустилась на один этаж. Раньше твердыня Оран пустовала, но с приходом беженцев, каждая комната была занята. Людям ведь тоже нужно спать, поэтому Алекса и определила всех по комнатам — мужчин в казармы, детей в храм, а женщины спали в твердыне.

Алекса прошла по темному коридору, следуя за запахом, который становился все отчетливее. След привел в комнату, расположенную прямо под покоями герцогини, находящуюся этажом ниже. Старая дверь с ручкой-кольцом выглядела, как и все остальные двери, но была чуть приоткрытой. А сквозь открытую щель виднелась оранжевая полоса света. Кто-то зажег ночью несколько свечей. Приоткрыв эту дверь, герцогиня увидела источник света — несколько свечей, расположенных на маленьком столике перед большим креслом с высокой спинкой и подлокотниками. В этом кресле кто-то сидел — очень высокий человек, с длинными волосатыми руками, прикрытыми плащом с капюшоном.

— Кто здесь? — вполголоса спросила Алекса.

Незнакомец не ответил, а только подозвал волосатой рукой. Алекса пожалела, что забыла свой пистоль в спальне. Но любопытство так сильно завладело герцогиней, что она рискнула, вошла в пустующую комнату, прикрыв за собой дверь.

Комната выглядела заброшенной: старый стол, разбитые окна, гнилое кресло, в котором сидел неизвестный человек. Так же в углу стояла кровать со сломанной ножкой, склонившись на бок, а рядом с ней лежали старые сундуки: открытые, пустые, выглядящие такими старыми, что заросли паутиной. Несколько языков пламени, танцующих на свечах, освятили всю комнату, отогнали пустоту, но все еще не открыли лица незнакомца, скрытого под плотным плащом — таким, какие носят только зимой, чтобы не замерзнуть и не простыть.

— Вы находитесь у меня в гостях, — сообщила Алекса, склонив голову, чтобы увидеть лицо незнакомца. — Не знаю, кто вы, но лучше бы вам представиться и снять капюшон, пока я не приказала страже вас арестовать.

— В чем дело, племянница? — спросил до ужаса знакомый голос Орлана де Месса. Незнакомец скинул капюшон, показав свое уродливое лицо. — Не узнаешь меня, Алекса Холл?

Герцогиня ужаснулась, отступила на несколько шагов и рухнула на кровать, которая склонилась под хрупким весом напуганной девушки. Это вправду был Орлан де Месс. Выглядел Орлан так же, как прибыл в тот день, когда рассказал своей племяннице о драконе и своих странствиях. Слабый, усохший, страшный мужчина выглядел, как старая швабра, с заметными признаками седины в густых волосах и бороде. За исключением старости, которой хирург был награжден, Алекса заметила след, а точнее дырку от пули, выпущенную из пистоля. Орлан должен был быть мертв, но вот он сидит — жив и здоров, как будто бы этих пяти лет не было.

Орлан де Месс

— Ты мертв! — презрительно прорычала Алекса. — Я сама убила тебя в том подвале, где жил Сана!

— Как видишь… — Орлан повернул голову и скинул плащ, показав место из которого вылетела пуля. Затылок, если это можно так назвать, выглядел, как порубленный фарш, спрятанный под густой шевелюрой. — …я должен быть мертв уже много месяцев, но сижу перед тобой и даже разговариваю.

Когда пришло осознание происходящего, Алекса встала со старой кровати, поправила юбки и даже улыбнулась. Страх отпустил герцогиню. Орлан де Месс мертв, а раз на языке есть привкус акации, значит это галлюцинация.

— Ну и что мне делать? — спросила она спокойным голосом.

Орлан де Месс засмеялся.

— Девочка выросла и больше не боится. Похвально! Моя племянница выросла в прекрасную девушку, которую не напугает покойник.

— Я не твоя племянница, — все так же спокойно сказала Алекса. — Ты Орлан де Месс — трус и убийца, которого я убила. Раз уж меня накачали акацией, я должна лежать в теплой кровати, рядом со мной спит муж, а ты всего лишь сон. Точнее, ночной кошмар, с которым мне не о чем разговаривать.

— Раз уж все решили, может быть, выпьем вина? — Орлан де Месс сказал это в тот момент, когда в комнате загорелось еще больше свечей, а на столе появились кувшин с красным вином и два позолоченных кубка. — Угостишься воображаемым вином с нотками волшебства?

— Магии не существует, — присев на соседнее кресло, ответила Алекса.

— Драконов тоже нет, но ты стала рабыней одного из них. — Орлан де Месс наполнил два кубка вином. — Угощайся, любимая племянница.

Алекса пригубила кубок и отметила, что воображаемое вино, находящееся в её фантазии, имеет настоящий вкус любимого красного сорта.

— Я стала рабыней собственных страхов, дракон тут не при чем.

— Разве? — пригубив, уточнил Орлан. — Глупо спорить с собственным плодом воображения. Неужели Жак не учил тебя, как нужно бороться с наркотической зависимостью и передозировкой акацией?

— Учил, но моё сознание заперто в голове. Чтобы снова не упасть из окна, я, пожалуй, посижу в этом кресле, пока не приду в себя.

— И тебе не интересно, кто это сделал?

— Очень интересно, Орлан, но я не знаю, кому понадобилось накачать меня сильной дозой акации. А раз уж ты мой плод воображения, ответа у тебя нет.

— Вот тут ты не права.

Алекса поставила кубок на стол.

— Что ты имеешь в виду? — спросила она, сложив пальцы в замок.

— Понравилось вино? — улыбнулся Орлан.

Герцогиня посмотрела на кубок, поняла, что была в сознании, когда встала и дошла до этой комнаты, а полностью ушла в свои мысли, когда упала на кровать.

— Получается, я сейчас на самом деле нахожусь в этой комнате, — задумчиво сказала она. — Но на твоем месте сидит кто-то другой. Тот, кто меня накачал очень сильной дозой акацией.

— И тебе не страшно?

— Очень страшно, — призналась Алекса, — но я попала в ловушку, из которой смогу сбежать только тогда, когда пройдет действие акации. Может быть, прямо сейчас я умру, завтра утром моё тело найдут, а вечером похоронят. Этого не изменить.

— Ты стала старше. И раз догадалась до того, что попала в ловушку акации, подумай логически. Стал бы преступник так с тобой возиться, если бы хотел просто убить?

— Не стал бы… — согласилась Алекса. — Акацию достать очень сложно, особенно, если использовать её в виде наркотика. В столице этот наркотик можно купить на черном рынке или выкрасть у хирурга. Но тут, так далеко от столицы, никто не станет тратить на меня этот дорогой ресурс, чтобы просто убить. Да и не достать его тут. К тому же, я единственный хирург на всю округу.

— Очень мило, — засмеялся Орлан. — Ты еще не делала операций, а уже называешь себя хирургом. Впрочем, ты все верно поняла, за исключением одной очень важной детали. Уверена, что ты тут единственный хирург? Кто же тогда спас твоего мужа? Ты не забыла, как он смог справиться с ранами герцога на поле боя? На такое способен не каждый врач. Тут нужен опыт профессионала… такого…

— Такого как ты, — догадалась Алекса. — Значит, меня отравил тот, кто спас Карла? Но зачем? Что задумал этот человек?

— Тебе понравилось вино? — все еще улыбаясь, спрашивал Орлан де Месс.

— Вино… — Алекса посмотрела на кубок. — Он что-то подмешал мне?

— Но что? Думаешь, после траты на тебя акации, он решил просто отравить тебя?

— Так можно скрыть следы убийства…

— Следы можно скрыть разными способами. Няню убили скальпелем, а ты много лет считала, что её убил Андре де Дижон. Ты до сих пор сомневаешься, что нянечку убил я. А ведь скальпель используют, чтобы спасать жизни, а не забирать. Так ответь мне, зачем этот человек использовал акацию, пытается накачать тебя вином, если можно убить намного проще? В твердыне столько людей, герцог еще не скоро поймет, кто убил его жену. Я бы, например, выбросил тебя из окна, а всю вину повесил на Костина, который решил тебя убить, чтобы ты не досталась мужу. Так зачем этот человек все это сделал, Алекса? Чего он от тебя хочет?

— Точно не убить, — задумалась Алекса. — Ты прав. Убить можно тысячей способов, еще столько же способов можно использовать, чтобы скрыть свои следы.

— Так чего он хочет? — настоял на ответе Орлан де Месс.

Алекса взяла кувшин, налила себе еще вина и пригубила.

— Чтобы я утонула в своем сознании, — ответила она. — В этом вине что-то намешано, ведь так?

Орлан повел плечами.

— Тебе виднее. Это ведь твой разум, забыла?

— Я помню, — выпив все, ответила Алекса. — Какой странный вкус. Как настоящее вино, приправленное чем-то особенным.

— Чем же?

— Наверное, каким-то наркотиком. Более сильным. Я в этом плохо разбираюсь.

— А уже назвалась хирургом, — засмеялся Орлан де Месс.

— Пошел ты к чёрту, ублюдок, — сплюнула Алекса. — Сгинь из моей головы, призрак прошлого.

И Орлан расплылся в тумане, исчез навсегда. Следом за этим ублюдком комната начала расплываться и тонуть в какой-то голубой жидкости, очень похожей еще на какое-то лекарство.

— Ну, понеслась, — вздохнула герцогиня Масур. — Кто бы ты ни был, покажи мне то, зачем вытащил меня с кровати и накачал этим наркотиком.

***

— Раскрой свое сознание, Алекса…

Герцогиня с воплями грохнулась на кровать, оказавшись рядом со своей маленькой копией. Та Алекса, что лежала рядом, была перебинтована кровавыми тряпками, бредила во сне, пыталась открыть глаза и что-то сказать.

— Это же я! — удивилась герцогиня, вскочив с кровати. — Это я!.. Этот день…. Я лежала и…

— Я наказал принести хорошего вина, — сказал отец.

Алекса посмотрела в сторону двери, где стояли граф Роберт Холл, королева Роксана Остин, которая тогда была еще принцессой Остин. Рядом с кроватью стоял Андре де Дижон.

— С этого стоило начинать, — обрадовалась принцесса Роксана, — вы присоединитесь?

— Немного позже, я хочу проверить температуру своей пациентки, — ответил Андре де Дижон.

Роксана взяла Роберта под руку, вывела его из спальни, оставляя Андре наедине с израненной графиней. Андре, разумеется, не упустил свой шанс и сделал все то, за что Алекса его чуть не убила. Но герцогиня видела это и переживала раньше. Еще раз испытывать унижение она не хотела.

А чтобы не смотреть на раненую себя, Алекса прошла сквозь стену своей спальни и очутилась в кабинете отца, в котором сидел кто-то еще.

— Раскрой своё сознание, Алекса…. — Эти слова звучали в голове герцогини, но Алекса не понимала, кто с ней разговаривает.

— Вы тоже тут, господин? — удивился граф Роберт Холл, обращаясь к гостю за своим столом.

Герцогиня не увидела лица этого человека, к которому обращался в тот день отец. Только лишь темный силуэт, покрытый пустотой с головы до пят.

— Отец не сказал мне об этом. Кто этот человек?

— Я тут, — ответил неизвестный. — Что случилосьс графиней? Кто на неё напал?

Роксана и Роберт переглянулись.

— Мы не знаем, — ответила Роксана.

— Найди мне преступника, принцесса, — потребовал неизвестный. — Никто не смеет нападать на дары моей семьи. Кто бы это ни был, он получит по заслугам.

— Я найду его, — пообещала Роксана, склонившись перед неизвестным.

Роксана Остин была напугана и взволнована появлением этого человека. Было заметно, как принцесса боится его и пытается угодить. Роберт тоже не был рад появлению незваного гостя, но терпеливо молчал, заливая в себя дешевое вино.

— Мне пора, — признался неизвестный, поднявшись со стула. — Андре не должен меня видеть. Принцесса, узнай, кто напал на графиню, иначе разделишь участь своего отца.

Роксана и Роберт поклонились.

— Ого! Что он имел в виду?! Отец Роксаны король, а этот человек так спокойно угрожает своей будущей королеве!

— Выпей еще немного вина…

Алекса взяла со стола кубок отца, пригубила вино, и кабинет отца расплылся прямо на глазах, утонув в голубой жидкости.

***

Под ногами заскрипел белый снег. Оказавшись перед трактиром, герцогиня увидела свою маленькую копию, выходящую из этого здания.

— Племянница, ты запомнила слова королевы? — спросил Орлан де Месс.

— Да, дядюшка, — ответила графиня Холл. — Я не стану рассказывать об этом отцу.

К трактиру подъехало два экипажа.

— Спасибо тебе, дорогая, — улыбнулся Орлан, забравшись в свой экипаж. — Герцог Масур уже уехал, мне тоже пора возвращаться. Тебя сопроводить?

— Не надо, — ответила улыбкой графиня. — Я доберусь сама. Пока не хочу садиться в экипаж. Все кости растрясло, пока сюда добиралась.

Это была правда. Герцогиня вспомнила тот день, когда поехала на приглашение королевы Роксаны Остин. В этом трактире она встретила свою королеву, впервые увидела герцога Карла Масура, который стал её мужем, а еще познакомилась с Ченой Остин и Анной Стариц. В тот день графиня несколько минут постояла под дверью трактира, чтобы размять ноги, перед тем, как залезть в экипаж и вернуться домой.

Когда экипаж Орлана де Месса уехал, а графиня разминала ножки под дверью, герцогиня прошла сквозь стену трактира и увидела королеву, разговаривающую с силуэтом, встреченного так же в кабинете отца.

— Избавься от них! — приказал неизвестный.

— Но… — растерялась королева. — Вы уверены, господин? Анну можно заставить замолчать, но Чена ведь наша родственница.

— Вини свой язык, дура, — прорычал неизвестный. — Если бы ты не раскрыла свой рот, Алекса бы тоже не стала трепать языком. Нельзя раскрывать секрет дара королевы. Мне напомнить, что случилось с твоими детьми?

— Не надо… — обижено промолвила Роксана.

— Занимайся своими делами и выполняй мои приказы, если не хочешь потерять свой трон… королева… — неизвестный прыснул от смеха. — Твой отец мертв, теперь все зависит от тебя. Внеси все изменения, о которых мы разговаривали вчера вечером. Пусть люди полюбят тебя.

— Эти снижения налогов невзлюбят дворяне, — отметила Роксана.

— С каких пор королеву должно волновать будущее скота? — ухмыльнулся неизвестный. — Дворяне, подданные, даже родственники — все они родились и умрут, чтобы исполнить мой план. Тебя это тоже касается. Что ты решишь? Хочется пожить еще немного?

— Хочется, — подтвердила Роксана.

— Тогда выполняй то, что тебе велят! — приказал неизвестный. — Будешь хорошо себя вести, проживешь еще несколько лет. Завтра же начнешь исполнять план, иначе корона на твоей голове не задержится. А мне пора домой.

— Постойте! Графиня еще за дверью.

Неизвестный выглянул в окно.

— Какая милая девочка, — промолвил он. — Роксана, отдай графиню Алексу Холл герцогу Масуру.

— Карлу Масуру?! — удивилась королева. — Вы уверены? Я думала, награду получит Орлан.

— Ты дура?! — вспылил неизвестный. — Орлан де Месс прячется под именем Кларка Холла, а ты собралась наградить его племянницей?! Почему ты такая дура, Роксана…. Орлан вернется с тобой в столицу и будет радоваться малым. Ему досталась Хлоя Холл, на большее пусть не рассчитывает. А вот доверие Карла Масура заслуживает уважения. Герцог много лет служит нашему роду. Он заслужил награду, которой будет рад. К тому же, Карл Масур мой ключ к югу королевства. Я не лишусь его, чтобы ублажить хорошего хирурга.

— Как прикажете, господин…

Герцогиня увидела, как её маленькая версия села в экипаж, а трактир снова начал расплываться в голубой воде.

***

Герцогиня снова переместилась. На этот раз, оказавшись во дворце своей королевы, Алекса вспомнила, как пришла на бал-маскарад, который решили устроить через неделю, после убийства Орлана де Месса.

Увидев себя, танцующую в центре просторного зала, герцогиня заметила королеву, прячущую свое лицо под маской львицы. Королева Роксана разговаривала с человеком, на котором тем вечером была маска зайца. Раз уж герцогиня помнила, с кем танцевала тем вечером, все внимание следовало обратить на королеву, беседующую с зайцем.

— Эта девица убила Орлана, — заявила королева Роксана Остин.

— Плюнь ты на этого дурака, — вздохнул заяц. — Орлан сам завел себя в тупик, когда попытался убить Алексу. Сейчас меня беспокоит этот выскочка, которого в империи величают Драконом. Недобитая ящерица решила, что сможет уничтожить дело всей моей жизни? Если эта тварь встанет у меня на пути, я ему глотку перегрызу, а голову повешу в своем кабинете.

— Я слышала, что Леонид Гордон хочет заключить мир с империей, — сообщила Роксана.

— В этих слухах нет ничего нового. Леонид трусливый пес, который сделает все, лишь бы не потерять свою власть. Он уже готовит дань для императора.

— Вы не боитесь, что он выступит против нас? Если империя объединиться с силами короля Леонида, восточный фронт не выстоит под таким натиском.

— Плевать мне на Дракона и Леонида, — ответил заяц. — Мой план уже не остановит ни один враг.

— Что же делать мне?

— У тебя бал в самом разгаре. Выпей, поговори с гостями и не устраивай мне глупые допросы.

— Я вообще-то спрашивала про герцогиню Масур, — немного вспылила королева. — Вы предлагаете мне оставить все, как есть? Она ведь скоро и на меня поднимет руку.

— Это твой дар! — презрительно напомнил заяц. — Ты такая дура, что не можешь совладать с этой девицей? Укажи ей место, если боишься смерти. У неё, видимо, мозгов больше чем у тебя. Если бы она хотела убить и тебя, ей бы это не помешало.

— Вы предлагаете просто сидеть и ждать? Господин, меня окружают враги, скоро нападет империя, а еще эта шлюха Алекса…

— Ты получила власть, о которой мечтала, — напомнил заяц. — Это ты хотела трон. Напомнить, кто мечтал надеть корону? Радуйся, королева, у тебя есть власть, которой ты была наделена. А ведь я мог выбрать кого-то другого… подходящих кандидатов достаточно. Решай свои проблемы, Роксана, иначе я выберу кого-нибудь другого. Того, кто не разочарует меня.

— Я лишь прошу помощи, — взмолилась королева. — Позвольте мне хотя бы убить герцогиню…

— Нет! — еще сильнее рассердился заяц. — Карл Масур не простит тебе смерть своей жены. Хочешь, чтобы южный фронт отвернулся от короны? Ты совсем из ума выжила. Не трогай Алексу Масур, королева.

— Карл Масур служит мне! Он никогда не предаст меня из-за какой-то девицы. Я поговорю с ним.

— Ты дура, Роксана, — вздохнул заяц. — Хочешь поговорить с герцогом об убийстве его жены? Можешь, конечно, рискнуть. Но если это нарушит мои планы, я лично тебя задушу. Ты меня поняла?

— Выходит, она хотела убить меня. Хорошо, что заяц за меня заступился. Я уверена, что Карл не простил бы моё убийство, но умирать не хочется.

Зал королевского дворца и все гости снова начали тонуть в голубой жидкости.

***

Герцогиня увидела самую, пожалуй, позднюю версию самой себя, выходящей из зала совета. В этот день королева застрелилась. А раз уж Алекса Масур покинула зал совета, королева застрелиться уже через пару минут. Не теряя ни минуты, герцогиня прошла через закрытую дверь и тут же увидела королеву, разговаривающую с темным силуэтом.

— Я убью эту тварь! — презрительно заявила королева.

— Убьешь? — ухмыльнулся неизвестный. — За что? Герцогиня права на твой счёт, Роксана. Ты тупая шлюха, забеременевшая раньше положенного срока. Кто тебя потянул в постель карлика, дура?

— Я пыталась заключить мир! — прорычала королева.

— Так? — засмеялся неизвестный. — Ты совсем дура? Роксана, ты спала со своим отцом много лет. Думала, карлика заинтересует испорченная девица? И где сейчас карлик? Дай угадаю, он сбежал…

— Это ведь твоё королевство, Ивар! — прокричала Роксана Остин. — Я делала все, что ты мне приказывал. Все твои планы были исполнены благодаря мне. Но когда пришло время, и я попросила помощи, ты пришел сюда, чтобы поиздеваться? Знаешь что? К чёрту твои планы, Ивар Остин. Я всем расскажу, что ты тут задумал, ублюдок. Если Алекса Масур расскажет всё людям, а ты мне не поможешь, я сделаю все, лишь бы ты сгинул вместе со мной.

— Рассказывай… — вздохнул тот, кого королева назвала Ивар.

Когда королева отвела взгляд на дверь, будто бы заметив там кого-то, Ивар схватил со стола пистоль, свернул Роксане шею, вложил ей оружие в руку и нажал на курок. Ивару Остину хватило всего несколько секунд, чтобы скрыться через потайной ход за шкафом, прежде чем в зал совета вошла стража, Диор де Сатир и архиепископ.

— Значит, Роксана не собиралась умирать. Ей помог этот Ивар Остин, который живет в твердыне Гордон. Как сказал Карл, он вероятный претендент на трон королевства Шарджа. И у этого Ивара есть какой-то план, из-за которого он скрывался в тени, дергая за нитки саму королеву, используя её, как свою марионетку.

ЧАСТЬ ДЕСЯТАЯ: В КРУГУ СЕМЬИ

Карл Масур не успел пробыть дома больше дня, как по королевству Шарджа прошла весть. Последний герцог из рода Остин умер, а его место занял бастард Ивар, в чьих жилах течет кровь варваров.

Пока Диор де Сатир пытается заключить шаткий мир с империей Шадаш-Тарза, Ивар Остин начал собирать сторонников. Не успел закрепиться один мир, как на устах людей пошла молва о гражданской войне за корону и трон Шарджа. Положение усложнялось тем, что в войне с империей сгинули многие семьи, а герцогов осталось всего трое. Таким нелепым образом судьба королевства оказалась в руках Карла Масура, решающего участь не только королевства, но и материка и судеб всех подданных.

Телохранитель герцогини

Выбравшись из своей спальни впервые за несколько дней, герцогиня спускалась по лестнице медленно, придерживая теплое шерстяное одеяло из овечьей шерсти, изготовленное специально для зимы, но никак не подходящее для теплого лета. Когда каменные ступени закончились, Алекса прошла по коридору, соединяющему зал с лестничными пролетами по обе стороны твердыни, обустроенные так намеренно на случаи осады.

Как раз таки из зала доносилось озорное веселье, способное разбудить даже покойника, которому непременно захочется присоединиться к всеобщему распитию алкогольных напитков. Веселье шло полным ходом, и герцогиня была рада увидеть счастливые лица людей, разделяющих ужин герцога Масура. Но все резко стихло, стоило маленькому Говарду увидеть свою сестру герцогиню. Может быть, это был Тобис — Алекса все ещё путала своих братьев близнецов, потому что, как и говорила Жасмин, они похожи друг на друга, словно две совершено одинаковые капли воды.

Маленький брат ткнул отца в бок, чем заставил всех гостей обратить внимание на укутанную в одеяло герцогиню.

— Дорогая, тебе уже лучше? — заботливо спросил Карл.

Улыбаясь собравшимся за столом гостям, Алекса обвела всех их взглядом. Рядом с отцом сидели Тобис и Говард. Напротив бывшего графа восседал епископ Элиот — тот единственный, кто не был рад возвращению герцогини Масур, а рядом с ним была Ливия, оставившая этим вечером службу в храме. Главное место за столом, разумеется, занял Карл Масур. Больше всего Алексу возмутил тот факт, что её место заняла какая-то женщина, одетая не по-женски.

Незнакомка, сидящая по правую руку от мужа, была одета в какие-то кожаные, облегающие упругие формы фигуры бриджи и в кожаную безрукавку, подвязанную плотным шнуром на груди. Она, хотя и была ровесницей Алексы Масур, фигурой походила на мужчину — короткие каштановые волосы не были ухожены, поэтому выглядели очень растрепанными и неопрятными, да и грудь её далека от совершенства, — потому что была едва заметна. На левом боку у неё висели ножны, а оружие — длинная красивая шпага, лежала на столе, готовая в любой момент вступить в бой.

Тина

Герцогиня, проходя за спинами собравшихся людей, хлопала ресницами, пытаясь не показывать своей злости к той, которая заняла её место. Может быть, эта женщина не знает о том, какие порядки в королевстве Шарджа?

— Кто ты? — спросила Алекса незнакомку, улыбнувшись своему брату, сжавшемуся на стуле. Бедный Говард был в ужасе от того, как улыбалась его старшая сестра.

— Дорогая, эту женщину зовут… — Карл тоже увидел жуткую улыбку своей жены и тут же замолчал.

— Я телохранитель, госпожа, — ответила незнакомка, допив вина из кубка. — Меня нанял герцог Масур.

— Да? — захихикала Алекса, еще сильнее напугав брата. — А мой муж сказал, что в твои обязанности входит занимать моё место?

— Простите? — незнакомка обернулась.

— Вы заняли моё место, — пояснила Алекса, когда её взгляд поймал карие глаза незнакомки. — Неужели меня не было так много времени, что муж решил заменить меня кем-то… таким?

— Хорошо бы… — с безразличием пробубнил епископ Элиот.

— Брат, — прорычал Карл, осудив взглядом епископа, — тебе не пора молиться?

Епископ и женщина телохранитель встали одновременно. Элиот покинул главный зал через заднюю дверь, а незнакомка, стараясь больше не обращать на себя внимания, заняла место епископа, усевшись рядом с Ливией. Алекса же заняла место с мужем, подозвала рукой слугу и снова, захлопав ресницами, взглянула на герцога.

— Что ты мне хотел сказать, дорогой? — спросила она.

— Эта женщина — твой телохранитель, — ответил Карл, указывая на незнакомку.

Вглядываясь в женщину с каштановыми волосами, герцогиня не была рада тому, что эта особа теперь будет повсюду ходить за ней. Одно дело мужчина, на которого Карл даже не посмотрит, но терпеть рядом с собой такую воинственную женщину, Алекса не собиралась. Телохранитель не помешает, только лучше бы им стал Костин.

— А другого телохранителя не нашлось? — задумчиво спросила Алекса.

— Госпожа, меня зовут Тина, — представилась женщина телохранитель. — Простите меня за бестактность, мне просто сообщили, что вы еще лежите в постели и не выходите ужинать. Ваш муж нанял меня, чтобы я вас защищала от ситуаций, угрожающих вашей жизни.

— Моим телохранителем мог быть Костин, — глядя на мужа, Алекса надула губки.

— Вы ведь женщина, госпожа, — добавила Тина. — А у женщины не может быть телохранителя мужчины. Не хочу вдаваться в детали при мужчинах, но я буду лучшим вариантом. Так будет намного лучше вам и спокойнее вашему супругу. Герцог Масур, раз уж ваша жена пришла в себя, я готова начать работу уже сегодня. Детали мы с вами уже обговорили.

— Приступайте, — холодно согласился Карл. — На мою жену напал ублюдок в моём же собственном доме. Такого не должно повториться, Тина.

— При мне этого не произойдет, господин. — Она поклонилась и вышла из-за стола. — Госпожа, я хочу проверить ваши покои и раз уж вы в кругу семьи, мне не о чем беспокоиться.

Алекса проводила взглядом своего телохранителя. Тина не забыла забрать шпагу со стола, а сделав это, очень быстро скрылась из виду.

— Телохранитель, значит? — вздохнула герцогиня. — Любимый муж, вы могли обсудить это со мной.

— Простите, что я вмешиваюсь, — сказал отец. — Доченька, на тебя напали в твердыне Оран. Твой титул, положение в обществе и угроза перед королевством…. — Роберт откашлялся.

— Все это попахивает еще одним заговором, — закончил Карл. — Алекса, пока ты неделю лежала в ознобе, кое-что случилось. Ты ведь помнишь, куда меня доставили после фронта? Так вот в твердыне Гордон…. Впрочем, нет смысла это скрывать…. Алекса, герцог Остин умер на прошлой неделе.

— Это… — Алекса растерялась. — Я не понимаю…. А кто сейчас правит твердыней Гордон и всем западным фронтом?

— Ивар Остин, — ответил Карл, вытащив из кармана штанов письмо с королевской печатью. — Это мне прислал Диор де Сатир. В письме говориться о том, что Ивар Остин требует отдать ему трон и корону королевства Шарджа. Еще мне прислал письмо сам герцог Ивар Остин, пожелавший приехать к нам осенью.

— Мы еще не разобрались с одним врагом, а на пороге гражданская война, — тяжело вздохнул Роберт Холл. — Диор де Сатир и Ивар Остин принялись собирать сторонников, которые поддержат их притязания на трон.

— Опять война… — опустила голову Алекса. — Почти все солдаты погибли на войне с империей, а наши правители хотят развязать еще одну бойню…. Когда же этот кошмар закончиться…

— Сейчас идеальное время, чтобы начать гражданскую войну и все это понимают. У Диора де Сатира есть поддержка совета и архиепископа, за то нет ни солдат, ни флота. У Ивара Остина нет ни совета, ни благословления религии, а вот солдат у него в твердыне в избытке, даже учитывая, что большая часть дезертировала. Ещё где-то в море спрятан флот, который построили для нападения на империю. Кораблей там не много, но даже этими силами можно взять столицу в осаду.

— Дорогой…. — Алекса волнительно посмотрела на мужа. — Только не говорите мне, что будущее королевства легло на ваши плечи.

— К сожалению, ты права, любимая, — подтвердил Карл. — Власть в нашем королевстве всегда держалась на трех столбах. Корона отвечала за законы, храмы поддерживали веру, а герцоги управляли землями и людьми. Теперь два столба было потеряно, поэтому все королевство может рухнуть в любой момент. Роды де Сатир, Остин и Масур остались единственными, кто сможет вернуть баланс. Ты меня знаешь, любимая, я никогда не хотел власти и короны. Диор и Ивар это знают, поэтому всеми силами будут перетягивать меня на свою сторону. Юг королевства — большая территория земель принадлежит мне, как и последний голос, который останется за моим родом. Тот, кого я поддержу в притязаниях на трон, станет новым королем Шарджа.

— И кого вы хотите выбрать, господин? — спросил один из братьев герцогини.

Алекса посмотрела на него удивленным взглядом. Все смотрели на мальчика так же, впрочем, брат герцогини задал резонный вопрос, на который никто не знал ответа, даже сам Карл Масур.

— До осени власть останется у наместника, — задумчиво ответил герцог. — Как вы видите, молодой граф, положение шаткое. Я не стану ввязываться во внешнюю политику, пока не разберусь с империей.

— Я не граф, — признался брат герцогини. — Тобис родился раньше меня. Он и будет управлять землями нашей матери, когда станет немного старше. Я ведь прав?

Тобис посмотрел на сурового герцога, улыбающуюся сестру, а потом его взгляд замер на рыжеволосой Ливии, поедающей свой пирог с яблоками.

— Это так, Говард, — согласился он. — Но мы не можем вернуться домой. Если господин Масур позволит, мы задержимся тут на время смуты.

— Я позволяю, — улыбнулся Карл.

Братья встали из-за стола и захватили с собой Ливию.

— Господин, госпожа, благодарим вас за ужин, — поклонившись, как и брат, сказал Тобис. Ливия тоже склонила голову, хоть и не понимала, к чему этот этикет и с чем его едят. — Нам пора вернуться к обучению. Всем доброго вечера.

Дети моментально скрылись за углом.

— У тебя прекрасные дети, друг мой, — все еще улыбался Карл.

— Это правда, — согласился Роберт, встав из-за стола. — Мальчики скучают по матери. Но у них остался я и любимая сестра. Уверен, когда ужас войны закончится, мы сможем отыскать Жасмин, а пока пусть учатся наукам.

— Она найдется, друг мой, — подтвердил Карл.

— Я знаю. Простите, господин и госпожа, я вернусь к работе. Нужно закончить с сокровищницей как можно быстрее.

Роберт ушел следом за епископом, телохранителем и сыновьями, оставив свою дочь наедине с супругом. Алекса заметила, как её муж улыбается. Выглядело это немного странно, но в то же время герцогиня была рада, что у супруга хорошее настроение.

— Что тут случилось, пока меня не было? — спросила она.

— Кроме смерти герцога Остина? Ничего особенного, — ответил Карл.

— Так почему ты такой счастливый?

— Когда тебя отравили, и произошло все это…. Ко мне подошел твой брат Тобис, который очень волновался за тебя. Не прошло и часа, как ко мне в кабинет пришел Говард, поинтересовавшись твоим здоровьем. Мы с братьями были очень близки, но я впервые вижу такое поведение со стороны. Слова твоих братьев, их поступки и поведение вызывает у меня гордость, хотя это не мои дети, а сыновья Роберта.

Алекса вскинула брови. Похоже, её муж стал задумываться о том, чтобы самому познать отцовское счастье. Королевство охвачено войной, а на пороге внутренние распри за трон — не самое подходящее время для рождения и воспитания ребенка, но герцогиня была рада видеть этот настрой у мужа. Карл никогда не проявлял таких чувств — это было что-то новое, открытое в муже после того, как он получил раны на фронте.

— Карл, ты хочешь поговорить о нас? — смущенно спросила герцогиня. — Мы несколько лет вместе, но сейчас такое время…

— Я понимаю, любимая. — Герцог взял жену за руку. — Нам некуда спешить. В первую очередь нужно решить вопросы, а уже потом мы сможем подумать о нас.

Алекса охотно согласилась.

— Ты прав, как всегда, — сказала она. — Так какой у нас план?

— Роберт скоро соберет необходимую сумму, а с женщинами мы разберемся немного позже. Дорогая, ты сказала, что часы помогли тебе встретиться с Голосом Дракона. Я так понимаю, тебе знаком язык империи.

— Выучила его от своего друга Ганна, — подтвердила Алекса. — Хочешь отправить меня…

— Нет! — возразил Карл. — Это исключено! Ты моя жена, Алекса и твоё место рядом со мной. У нас есть люди, которые смогут доставить послание. Нужно лишь его написать. Ты сможешь написать письмо на языке империи, чтобы я отправил пару солдат в их лагерь?

— Ну, попробовать можно, — задумалась Алекса. — Я мало практиковалась на бумаге, больше разговаривала. Впрочем, язык империи не такой сложный и я могу написать очень простенькое письмо.

— Напиши его, пожалуйста. Яков возьмет пару людей и доставит твоё послание, в котором мы пригласим этот Голос Дракона в гости.

— Хочешь заключить мир на глазах своего брата? — усомнилась Алекса. — Карл, Элиот не простит тебя за этот поступок. Ещё он может помешать, а второго шанса нам могут не дать.

— Элиот — моя забота. Мы уже разговаривали с братом несколько раз, поэтому он начал понимать, как важно заключить мир. Чем раньше мы это сделаем, тем скорее люди вернуться на свои фермы, чтобы возделывать землю. Работы впереди много, а время уже упущено достаточно. Если затянем еще на месяц, зиму переживут единицы….

— …а если не заключим мир, до следующей весны не выживет никто, — закончила Алекса.

— Все это понимают, поэтому нужно немедленно заключить мир. Пригласим в твердыню Голос Дракона, а там будем решать по ситуации, которую они нам предложат.

Алекса встала из-за стола.

— Тогда я немедленно напишу письмо.

— Постой…. — Карл поймал её за руку. — Ты ведь даже не поужинала, — сказал он, указав на полную тарелку. — С тобой точно все хорошо?

— Все хорошо, — поправляя одеяло, ответила Алекса. — У меня небольшая ломка от передозировки акации и еще какого-то сильного наркотика. Жар почти прошел, осталась небольшая слабость. Но и она скоро уйдет. Завтра утром я уже смогу выйти на улицу.

— Я рад, что тебе уже лучше. Не знаю, чтобы со мной случилось, если бы я потерял тебя.

Алекса поцеловала мужа в лоб.

— Я вернусь в наши покои, — ответила она. —Когда закончишь тут, приходи тоже. Только бумагу не забудь.

— Скоро подойду.

Махнув одеялом, герцогиня направилась к лестницам.

***

Добравшись до этажа, где её нашли неделю назад, Алекса заметила своего телохранителя, разглядывающего следы грязи на полу.

— Что ты там делаешь? — спросила Алекса Тину.

Тина поднялась с корточек и обернулась.

— Хочу найти какие-нибудь следы преступника, — ответила Тина.

— Неделя прошла, — сообщила Алекса. — Думаешь, преступник наследил так, что спустя такой срок ты сможешь узнать, кто меня отравил?

— А почему нет? Госпожа, если бы вас хотели убить, это могли сделать куда более простым способом: перерезать горло, застрелить, выбросить из окна, я бы, например, пустила в вас стрелу…

— Очень мило с твоей стороны, — задумалась Алекса. — Может, ты перестанешь убивать меня в своих фантазиях?

— Простите, госпожа. Я лишь пытаюсь думать логически.

— И что ты уже надумала? Кроме моего убийства, разумеется.

Тина подошла к лестнице, на которой стояла её госпожа.

— Я осмотрела все тут и в ваших покоях. Еще успела переговорить с местными, которые что-то видели или слышали. Преступник рассыпал от лестницы до заброшенной комнаты акацию, которую ночью нюхали все. Это привело к некому расстройству у многих людей, а вас чуть не свело с ума. Так зачем преступник использовал именно этот способ? Я немного разбираюсь во врачевании и слышала, что под разными дозировками акация дает совершенно разные результаты. Слабая доза может нарушить пульс, более крепкая доза усыпляет человека, благодаря чему хирурги делают операции. Если использовать сильную дозу акации, можно вызвать у пациента бред, как это случилось у многих, кто спал той ночью на этаже. У вас же была паническая атака, из-за которой вы чуть не погибли.

— И что? Я и без тебя знала, что с трудом пережила нападение.

— Мне кажется, это было не нападение. Еще я думаю, что вы тоже это понимаете. Кто-то намерено вас накачал сильной дозой акации, чтобы что? Я считаю, преступник все подготовил и выбрал этот способ, потому что знал, как вы себя поведете. Этим преступником может быть только очень близкий человек, который разбирается в хирургии.

— Карл перевернул твердыню и устроил допрос всем жителям. Но никто не знает хирургию так, как её знаю я. Вариант только один — преступник сбежал раньше, чем его смогли поймать. Но у меня никого не осталось, кто бы знал меня так хорошо.

Тина улыбнулась.

— Я знакома только с одним человеком, способным так идеально подобрать дозировку лекарств.

— И кто же это? — задумчиво спросила Алекса.

— Орлан де Месс.

Алекса повела плечами.

— Может быть, тебе не сказали, но Орлан де Месс пропал, а многие считают, что он погиб или сдался империи. В любом случае это не мог быть он.

— Тут вы ошибаетесь, госпожа….

— О чем ты говоришь?

— Я собственными глазами видела Орлана де Месса пару дней назад в поселении на юге, — сообщила Тина. — Как мне показалось, Орлан был жив и здоров.

— Этого не может быть… — растерялась Алекса.

— Это был он, — заверила Тина. — Видела его так, как вижу вас. Не знаю, что вас с ним связывает, госпожа. Однако Орлан де Месс жив и он единственный, кто смог бы вас отравить.

Наедине

— Прекрати дергаться, я не хочу тебя поранить, — настойчиво попросила Алекса, пытаясь снять швы с живота мужа.

Поделившись своими мыслями с герцогиней, Тина, разумеется, рассказала обо всем своему нанимателю, из-за чего Карл Масур взбесился так, что его до сих пор не получается угомонить.

— Я убью эту тварь! — решительно одернулся Карл.

— Прекрати! — Алекса пересела с кресла ему на колени и, положив одну руку на плечо, второй рукой, держа маленькие ножницы, сняла швы с живота. — Готово, — вздохнула она, поглядев мужу в глаза. — Карл, ты серьезно поверил этой женщине? Мы ведь оба видели, как погиб Орлан. Я всадила ему пулю между глаз, отчего его мозг разлетелся в разные стороны. Тебя, кстати, тоже забрызгало. А эту Тину ты знаешь всего день. С чего ты решил, что она говорит правду и ей вообще следует доверять? Может быть, она какая-нибудь сумасшедшая, которая любит выделиться и поэтому рассказывает свои бредни всем, кто готов её слушать.

— Тине можно доверять, — положив руку на бедро жены, заверил Карл. — Её отец — сир Тайк, служил еще моему отцу, а дед Тины погиб шесть лет назад, когда мы воевали с королем Леонидом.

— Это не отменяет факта, что мы оба видели смерть Орлана. Он мертв, Карл, а твоя Тина ошиблась. Может, просто перепутала человека. Я не осуждаю её, если это так, но тебе не следовало воспринимать все так серьезно.

— Не имеет значения. Важно лишь то, что мою жену хотели убить, и я найду того, кто это сделал. Жив Орлан или кормит червей, нужно выяснить, кто тебя отравил, пока преступник не совершил еще одну попытку.

Алекса отложила маленькие ножницы, которыми снимала швы у мужа.

— Слушай, Карл, — промолвила она вполголоса. — Я еще сама не уверена, что меня пытались убить. Сам подумай, зачем преступнику делать все это, чтобы просто убить герцогиню? Тина права — меня можно убить десятком других способов.

— Что ты имеешь в виду?

— Ну, когда я потеряла сознание, оказавшись под действием акации, мне подмешали что-то еще. Тут следует написать твоему кузену, Жаку де Орану, потому что я сама не понимаю, какой наркотик мне дали. В общем, потеряв сознание, я кое-что увидела…. Может быть, это был плод моей фантазии, но все было так отчетливо и будто бы наяву.

— Что ты видела, дорогая? — напрягся Карл.

— Свое прошлое, — ответила Алекса. — Точнее не своё, а фрагменты в моей жизни, где присутствовал один человек. Сначала я оказалась в своей маленькой комнате, сразу после операции, которую провел Андре де Дижон. Там был он, Роксана, мой отец, а в кабинете отца прятался еще один человек. Они разговаривали о покушении. Потом я увидела тебя. Нашу первую встречу. Помнишь тот день, когда мы встретились возле трактира? Королева пригласила туда свои дары.

— Да, я помню. Я увез девочек в столицу и передал их Андре де Дижону.

— После твоего ухода в трактир вошел Орлан де Месс, с которым мы вместе вышли. Он уехал следом за тобой, а у меня так болела спина, что я решила задержаться немного на свежем воздухе. Оказалось, что в том трактире был еще один человек, с которым Роксана общалась после нашего ухода.

— Ты думаешь? — задумался Карл. — Я прибыл незадолго до тебя, поэтому не осматривал задние комнаты. Может, там действительно кто-то прятался. И ты слышала их разговор? Кто это был?

— Я не уверена, что слышала. Я ведь была на улице. — Алекса растеряно улыбнулась. — Сама не понимаю, какое это отношение имеет к наркотику.

— Что ты еще увидела?

— Бал, устроенный королевой через неделю, после убийства Орлана. Там Роксана разговаривала с человеком в маске зайца. Его я точно помню, потому что столкнулась с ним, когда покидала дворец.

— А меня ведь там не было… — задумался Карл.

— Ты ведь отказался пойти на тот бал, потому что решал вопросы со строительством усадьбы. К тому же, мы с тобой не разговаривали.

— Точно, — подтвердил Карл.

— И последнее, что я видела, кажется самым странным из всего этого…

— Что такое?

— Я видела, как умерла королева Роксана Остин, — заверила Алекса.

— Ну, ты ведь там была…

— Была, но убийства я не видела. Я лишь бросила пистоль на стол и вышла, дав королеве шанс.

— Постой, что значит убийство?!

— Вот я тоже не понимаю. В наркотическом состоянии я увидела, как умерла Роксана Остин. Карл, мне кажется, наша королева не покончила с собой, её убили, свернув шею и выстрелив в висок.

— И это все ты увидела под действием наркотика? — недоверчиво спросил Карл.

Алекса повела плечами.

— Не смотри на меня, как на ненормальную. Я ведь была под наркотиками, поэтому не уверена, что это было на самом деле. Говорю ведь, нужно написать твоему кузену. Вдруг, действительно есть такой наркотик, способный…. Ну, не знаю, видеть то, что не подвластно?

— Алекса, это глупости, — улыбнулся Карл. — Такого наркотика не может существовать.

— А вдруг существует! — решительно сказала Алекса. — Может, это какое-то новое средство, способное расширять мысли или даже сознание человека. Карл, я знаю, как это звучит, но сам подумай. Я была во всех этих местах и в принципе могла слышать что-то на подсознательном уровне. Сначала я лежала в своей комнате, а в нашем старом доме стены были тонкие. Моё состояние было удручающим, ведь только что провели операцию. Однако разговор между отцом и королевой в его кабинете мог быть. Дальше трактир. Я же была на улице, поэтому тоже могла слышать разговор королевы. А раз у меня болела спина, я выбросила его из головы. Во время бала я танцевала, находясь всего в паре шагов от королевы. Этот случай мог вылететь у меня из головы, потому что я еще переживала из-за убийства Орлана де Месса.

— А как ты объяснишь то, что увидела убийство Роксаны?

— Женская интуиция, — захихикала Алекса.

Карл закатил глаза.

— Допустим, ты права. Как мы это узнаем? Как понять, что это случилось на самом деле, а не плод твоего рассудка, оказавшегося под действием акации?

— Очень просто! — Алекса встала. — Раз после операции я видела отца, давай его и спросим. Если он подтвердит, что в его кабинете был кто-то еще, значит, я оказалась права и королеву действительно убили. Я, так же как и ты хочу разобраться в этом деле.

— Не надо никуда ходить. — Карл Масур схватил жену за руку и повалил на себя. — У нас есть слуги, которые могут сбегать…

Алекса почувствовала сладкое дыхание мужа, приковавшее её еще в тот день, когда они впервые поцеловались на задворках этой твердыни, испытывая пистоль. Как и в тот снежный вечер у герцогини вскружилась голова, хоть любимый муж еще даже не поцеловал её. Она так лежала, повалившись на мужа, предвкушая поцелуй, который поможет забыть о ссоре раз и навсегда. Его губы манили, но Алекса играючи справлялась с ситуацией, позволяя мужу сделать первый ход.

— Я и забыл, какая красивая у меня жена, — промолвил Карл, вгоняя герцогиню в краску.

— Герцог, а вам не хочется поцеловать свою красивую жену? — так же играючи спросила Алекса, похлопав ресницами.

— Что-то не хочется…

Когда Алекса надула губки, Карл впился в них своими губами. Позабыв о боли и ранах, герцог повалил жену на спину, принимаясь развязывать шнурки платья своей обгорелой рукой. Казалось, Карл наплевал на боль и унижение, испытанное во время битвы, стоило ему страстно поцеловать любимую жену.

Порой желания не могут пересилить возможностей. Пока Карл пытался развязать шнурки на платье, его плечо пронзила резкая боль, от которой он зарычал, как оголодавший медведь, проснувшийся после долгой спячки.

— Постой… — заботливым голосом промолвила Алекса. — Не стоило так торопиться.

Карл перевалился через жену, оказавшись снова на спине, а не обожженном плече.

— Клятые раны, — буркнул он.

— Скоро все заживет, — улыбаясь, Алекса легла на грудь мужа и посмотрела в его глаза. — Нам ведь не нужно торопиться, правда?

Карл закинул голову, закатил глаза и снова зарычал, сердясь на свою беспомощность в постели с любимой женой. Алекса быстро поняла, что сказала что-то лишнее. Ей тоже хотелось любви мужа, но раз уж он не может сделать все сам, придется немного помочь. К тому же, герцогиня понимала, что даже со своими ранами Карл способен сделать ей больно, как делал это прошлой осенью. Его дикая страсть может навредить не только жене, но и ему самому.

— Ты не будешь возражать?.. — прошептала Алекса.

— Что…

Не успел Карл ничего понять, как его жена куснула белоснежными зубками его сосок, вынудив снова зарычать. И он зарычал — намного свирепее, но этого сладостнее. Хитрая Алекса только улыбнулась и укусила сосок мужа еще раз, а когда он попытался схватить её за волосы, она принялась ласкать грудь мужа губами и языком, отчего ярость дикого зверя ушла.

— Пока ты не поправишься, будет лучше, если я сама все сделаю, — хихикнула Алекса, отрываясь от груди мужа. — Ты не будешь возражать?

Карл блаженно прорычал и подтянулся, позволяя жене снять с него штаны. Алекса моментально стянула штаны с мужа, но не перешла в наступление, а слезла с постели, подошла к двери и выглянула.

— Тина, до утра никого не впускай, — приказала она телохранителю.

Тина, облокотившись на подоконник, кивнула и вернулась к полированию своей красивой шпаги. Алекса закрыла дверь, прошла за ширму, наблюдая, как муж пьет из кубка вино. Раз уж гостей не предвидеться, как полагала герцогиня, можно отдаться чувствам и остаться с мужем наедине, чтобы утонуть в его страсти. Не торопясь устремиться в объятия мужа, Алекса развязала шнурки платья, стянула чулки, расшнуровала корсет и уже через пару минут вышла к мужу во всей своей красоте, избавившись ото всей одежды.

Жена герцога была голой, выглядела она прекрасно, гордой и неприступной женщиной, которая досталась ему. И Карл гордился тем, что получил одну из самых красивых женщин на свете. Алекса, возможно, достойная женщина, которая должна быть у прекрасного принца или даже короля, но герцог не собирался делить свою жену с кем-то еще. Она принадлежит только ему.

— Ты прекрасна, любовь моя, — с гордостью сказал Карл, пригласив жену лечь с ним.

Алекса приняла протянутую руку мужа, но не стала ложиться рядом, а перекинув ногу, сразу забралась на него сверху. Возможно, сильный мужчина никогда не признается, что позволил своей жене оседлать себя таким наглым образом, но Алекса была уверена в своем муже. Карл не всегда был жестоким, а если показать ему свою любовь, он примет её такой, какая любовь и должна быть. В их постели больше не должно быть место жестокости, к которой герцог привык.

— Ты ведь меня любишь? — с вызовом спросила Алекса, скрестив руки на груди.

Карл немного удивился вопросу, ведь до цели оставался всего один шаг. Он и сам мог его совершить, ведь на протяжении восьми месяцев ему приходилось смотреть на свою красивую жену, любоваться ею, но не предпринимать никаких действий. А сейчас она решила задать этот вопрос.

— Конечно, люблю, — утвердительно заявил Карл. — Ты ведь это сама знаешь.

— Я знаю, однако не понимаю твоей любви, — продолжала Алекса, издевательски мучая мужа. — Карл, я проделала долгий путь, чтобы встретиться с тобой. И я тоже люблю тебя, поэтому сейчас рядом с тобой, а не прячусь на задворках нашей усадьбы в столице. Ты ведь понимаешь, меня здесь могло бы и не быть, если бы я тебя не любила.

— Понимаю, но к чему ты клонишь? — с трудом сдерживая порывы, спросил Карл.

— В нашей спальне нет места жестокости, к которой ты привык, — заявила Алекса.

Карл раскинул руки и тяжело вздохнул.

— Алекса, я ведь не специально тебе навредил в прошлый раз, — сказал он. — Порой, очень сложно сдерживать ярость…

— Тебе придется её сдерживать, иначе мне не нужен такой мужчина! — твердо решила Алекса. — Я остаюсь твоей женой, но если вспомнить, что ты сделал в прошлый раз, мне не сильно хочется быть избитой своим мужем. Той ночью ты скрутил мне руки и чуть не сломал ногу. Я хочу тебя любить каждый день и каждую ночь, вот только мне не хочется страдать из-за нашей любви.

— Я ведь еще ранен, — напомнил Карл.

— А это на будущее, — игриво улыбнулась Алекса. — Дорогой, не надо меня калечить, пожалуйста.

Карл потянул жену на себя, отчего та повалилась ему на грудь. Едва коснувшись губ жены, он улыбнулся, провел здоровой рукой по её пышным волосам, загладив их назад, чтобы они больше не помешали и снова поцеловал.

— Обещаю тебе, — прошептал он, глядя в голубые глаза жены — настолько глубокие, что суровый герцог в них начал тонуть.

Алекса начала тонуть следом, даже не заметив, как муж проник в её влажное влагалище своим твердым, горячим достоинством. Карл так стремительно ворвался в её лоно, что герцогиня широко раскрыла глаза, а с её нежных губок сорвался сладкий стон. Муж стал энергично двигаться, заполняя влажное пространство. А уже через миг Карл зарычал от наступающего извержения.

Не успев насладиться, Алекса положила голову на грудь мужа, чтобы он не увидел в её голубых глазах оттенка небольшого разочарование. Это скоротечное соитие двух влюбленных никак не помогло герцогине почувствовать себя любимой женщиной и женой герцога Масура. Все закончилось слишком быстро, почти незаметно. И лежа на груди мужа, она слышала, как сильно стучит о рёбра его сильное, могучее сердце.

— Прости… — тяжело дыша, сказал Карл. — Я так по тебе соскучился, что…

— За что ты извиняешься? — приподняв голову, Алекса показала свою улыбку. — Я слышу, как бьется твоё сердце, Карл. Большего мне не надо.

Карл крепко обнял жену, прижав её к себе поближе, чтобы достать своими губами этих нежных губок и заглянуть в эти прекрасные голубые глаза. Такие милые слова тронули могучего герцога, дав герцогини понять, что Карл, за которого она вышла замуж, погиб на войне. Сейчас она лежит на ком-то другом, но точно не на своем жестоком, грубом, холодном супруге.

— По правде, я не ожидал встретиться с тобой в твердыне Оран, — признался Карл. — У меня был собственный план, по которому я хотел добраться до столицы, чтобы встретиться с тобой. Честно говоря, план был безумнее твоего поступка. Ты, правда, меня так сильно любишь, что была готова умереть?

— Не знаю, — честно ответила Алекса. — Жить мне нравится. Просто, сидя в усадьбе, я могла только дрожать и бояться. Мой муж ведь сказал, род Масур не должен показывать свою слабость людям. Я решила, что будет лучше попытать счастье в дороге, чем умереть от страха в полном одиночестве. Придумав очень безумный план, я решила воспользоваться часами своего чернокожего друга из империи и добраться сюда. Почему-то мне казалось, это единственно верное решение, которое ты бы поддержал. Ведь я сделала это ради тебя.

— Никогда не поддержу такого решения, — засмеялся Карл. — Это ведь полное безумие, Алекса. Доверилась часам, которые изготовил какой-то шпион из империи? Может, мой брат прав и ты действительно безумна?

Алекса улыбнулась в ответ.

— Может быть, — сказала она. — Многие люди совершают безумные поступки, преследуя свои собственные цели, плюя в лицо тем, кто попытается встать у них на пути. Чем моё стремление хуже? Я ввязалась в авантюру, потому что не верила в твою смерть. Я знала, тебя не так просто убить. И как видишь, оказалась права. Мой муж ранен, но зато жив и его сердце бьется. О чем еще может мечтать любящая жена? Только лишь об этом моменте.

Карл прижал жену крепче.

— Алекса, пообещай мне, что больше не будешь совершать такие безумные поступки, — попросил он.

— Даже ради тебя? — уточнила она.

— Ради меня тем более. Я взрослый мужчина, способный постоять за себя в трудную минуту. А ты женщина, которую я должен защищать. В следующий раз мне будет намного спокойнее, если я буду уверен, что моя жена не совершит какую-нибудь безумную глупость.

— Не буду обещать, — вздохнула Алекса. — Ты уже пытался меня воспитать и вот к чему это привело. Не стану ничего обещать, потому что боюсь сорвать. А ложь нас до добра не доводила. Могу лишь дать слово, не влезать в авантюры, если ты будешь рядом.

Карл тоже вздохнул.

— И что мне с тобой делать? — спросил он.

— Не знаю, — улыбнулась Алекса. — Например, ты можешь меня поцеловать.

Стратегия победителя

Карл проснулся вместе с первыми лучами солнца. Стараясь не разбудить жену, спящую голой на теплой постели, укутанной в теплое одеяло, он прошел к ширме, снял со спинки кресла свою чистую, хорошо пахнущую рубаху, подобрал с пола штаны, а ноги сунул в тяжелые сапоги.

Перед тем, как выйти из покоев, Карл подошел к кровати. Стройное тело жены угадывалось под одеялом, из-под которого высунулось округлое колено. Очаровательная голова со слегка спутанными светлыми кудрями лежала на изящных ладонях. Прелестный рот с пухлыми губками был чуть приоткрыт. Герцог сглотнул. Ему было тяжело отвести взгляд от очаровательной жены, так крепко спящей этим солнечным утром. Но пора браться за работу.

Чтобы не разбудить жену, Карл не стал её целовать, а направился к двери и уже через несколько минут вошел в свой кабинет. Следом пришел епископ Эфрон, поделившийся тем, как ему не нравится герцогиня. Карл терпеливо выслушал младшего брата, пару раз кивнул в ответ, чтобы показать признаки жизни, но, не сказав ни слова, выставил его за дверь. После епископа в кабинет стали приходить люди, следуя один за другим. И ещё до полудня герцог успел выслушать два десятка человек.

Беженцы и гости твердыни Оран жаловались. Что ещё им делать? Одни жалуются, что осталось мало еды, и она скоро закончиться. Вторые посетители ругаются и пытаются нажаловаться на соседа, с которым разделяют комнату. Проблемы у всех одинаковы, поэтому всё это приходится выслушивать по несколько раз, только от разных людей. Такова уж ноша герцога, который позволил людям остаться у себя в твердыне Оран. Мало того, что им дали еду, кров и работу, так они еще и жалуются на всякие пустяки.

В полдень к герцогу пришла служанка жены. Девушка сообщила, что герцогини Масур стало намного лучше, поэтому молодая госпожа решила пройтись по территории твердыни и постараться разгрузить день своего мужа, взяв часть проблем на себя. В некоторых вопросах действительно следует разбираться женщине, потому что Карл не представлял, как женщинам из твердыни выделить отдельный туалет, ибо в то же отхожее место, куда ходят мужчины, женщины ходить не хотят. Видишь ли, там плохо пахнет. Служанка жены передала слова госпожи, принесла на обед баранину с гвоздикой и перцем, пирог с яблочной начинкой и кувшин с любимым сортом вина.

Не успел герцог плотно отобедать, как в кабинет вошел старый друг. Карл хотел отдохнуть в тишине, потому что устал от жалоб и нытья людей, но визит Роберта Холла откладывать не стал. Предложив другу сесть в кресло напротив, Карл налил ему вина, а сам продолжил обедать, ловко отковыривая вилкой куски пирога с яблоками.

— Слышал, наш герцог отправил людей в лагерь империи, — пригубив вина, сказал Роберт.

Карл поднял глаза.

— Живи мы в варварском королевстве, я бы языки начал отрезать тем, кто распускает слухи! — пробурчал он, явно недовольный тем, что за его спиной обсуждают решения те, кто вообще не смыслит в политике. — Тоже пришел меня осуждать?

— Карл, я ведь не слепой. Только дурак не замечает, насколько все плохо. Заметь, это только твердыня Оран. Что же происходит в остальном королевстве Шарджа? И есть ли тихий уголок на материке, в который еще не заглянула империя? Нам нужно заключить этот мир и не так уж важно, какую цену придется заплатить.

— Кстати, о цене. Ты уже собрал дань императору?

— Я по этому поводу и пришел, — развалившись в кресле, вздохнул Роберт. — Карл, ты ведь знаешь, я бы никогда у тебя не украл.

— Знаю. И твоя дочь это знает. Именно поэтому тебя назначили в сокровищницу моей семьи. В чем там дело? Денег не хватает?

— На дань императору хватило, — сообщил Роберт. — Но я так же посчитал остатки всех денег, украшений и безделушек, которые у тебя там остались валяться…. В общем, ты теперь не особо богаче меня.

Карл откашлялся.

— В каком смысле? — растерялся он.

— Не знаю, сколько денег у тебя осталось в банке, но в твоей сокровищнице сущие копейки. Когда отдашь дань дракону, у тебя будет… ну, может быть, тысяч сорок, учитывая украшения и безделушки.

— Докатился… — прорычал герцог Масур. — Стал самым бедным герцогом королевства Шарджа. Ты уверен? Всего сорок тысяч?

— Может, сорок пять тысяч рупий. Не больше — это точно.

Карл понимал, денег у него не осталось. В столицу сейчас не попасть, а с теми деньгами, что останутся в сокровищнице, после оплаты дани империи, не прожить и года. Когда наступит мир, герцогу придется заново собирать войско, отстраивать фермы, поставляющие продукты в твердыню, вернуть городу прежний вид, а главное нужно обеспечить свою семью. Алекса не заслуживает того, чтобы жить в бедности.

— Что будешь делать? — поинтересовался Роберт.

— Решать вопросы, — холодно прорычал Карл, вытащив из ящика стола бумагу, перо и чернильницу. — Надо написать в банк и переложить свои деньги в более безопасное место. Если этот сосунок Ивар начнет гражданскую войну, я потеряю все на свете.

— Думаешь, он положит глаз на твои сбережения?

— А ты решил, он в гости осенью едет?! — вспылил Карл Масур. — Ему плевать на меня и мою семью. Все, о чем Ивар мечтает — благосклонность соратников, которые обеспечат ему победу за трон. Роберт, кто выигрывает войны? Думаешь, это делают короли, религия и правители? Нет, друг мой, в войнах побеждают солдаты, на которые нужно хорошо раскошелиться. Учитывая, что я видел в твердыне Гордон, род Остин переживает свои худшие дни. У них не было даже нормальной еды, чего уж говорить о том, что Ивар сможет обеспечить свою армию.

— Ты считаешь, ему нужна армия? — усомнился Роберт. — Друг мой, не забыл, что королева отобрала у меня твои деньги и пустила их на обеспечение армии? Я тех денег не видел, ты после свадьбы тоже прибыл в столицу через три года. Но, где армия, на которую королева Роксана потратила восемьсот тысяч рупий? На западном фронте погибла армия герцога Маниса. Южный фронт потерял твою армию, собранную за деньги твоей семьи, а восточный фронт остается под командованием герцога Диора де Сатира. Так куда же делись те восемьсот тысяч рупий?

Карл отложил перо и стал перестукивать большими пальцами здоровой руки по лакированному столу, пытаясь понять, куда же делись те деньги. Вопрос, честно говоря, был подходящий.

— Учитывая, что восемьсот тысяч рупий — сумма большая, для армии это копейки, на которые особо не разгуляешься, — немного подумав, сказал он. — Деньги я отдал тебе примерно пять лет назад, а армию, собранную на эти деньги, мы так и не увидели. Берем в расчет, что людей нужно нанять, их нужно вооружить, платить зарплату, кормить и найти место для содержания, восемьсот тысяч будет недостаточно, чтобы продержать десятитысячную армию в полной боевой готовности на протяжении пяти лет. Война дело затратное. Даже я на свадьбу с твоей дочерью потратил почти полмиллиона рупий, учитывая еду, алкоголь, музыкантов и гастролеров, которых я пригласил.

— Умеют гулять герцоги, — ухмыльнулся Роберт. — Раз на восемьсот тысяч невозможно содержать даже десятитысячную армию, куда делись деньги?

— Может, на обеспечение регулярной армии королевы, которая была собрана и укомплектована много лет назад. Может статься так, что род Остин собрал армию десять лет назад, но спрятал её, чтобы пустить в ход, когда такая могущественная сила потребуется. И теперь, когда южный и западный фронт потерпели поражение, а с остатками восточной армии корону не удержать, Ивар Остин может пустить в ход свои основные силы, добиться короны и дать отпор императору.

— Карл, мы говорим не о штанах, которые можно ночью бросить под кровать, а на утро про них забыть, — отметил Роберт. — Армия — это люди. Много людей! Как их спрятать?

Герцог повел плечами.

— Я бы свою армию спрятал в море, — задумчиво ответил он.

Мужчины посмотрели друг на друга округленными глазами.

— Королевский флот! — вскочив со своих мест, хором сказали они.

Карл вылил в себя из кубка вино и рухнул обратно в кресло.

— Значит, королевский флот… — решил он. — Роксана заявляла, будто бы наняла плотников, которые строят ей флот, способный отбить армию императора. На это мы ей выделили по сто тысяч рупий прошлой осенью.

— Кто это мы? — сев в кресло, спросил Роберт.

— Подданные, — ответил Карл. — Королева собирала дань, поэтому заплатили все те, чьи титулы выше графа.

— Получается, заплатили маркизы и шесть семей герцогов? — уточнил Роберт. — А если эти деньги ушли не на корабли, а на армию, спрятанную в море? Этот вариант самый оптимальный, поэтому я считаю, что королева все провернула именно так.

— Что мы имеем, — сделал вывод Карл Масур. — У Ивара Остина есть королевский флот, армия, обеспеченная за наши деньги, сторонники и убеждения. А у герцога Диора де Сатира есть поддержка архиепископа, любовь подданных и солдат. И если он сможет заключить сделку с империей, многие дворяне в столице встанут на его сторону. Это прекрасно, но как я уже сказал, в войнах побеждают солдаты, коих у наместника нет, и в ближайшие годы не будет.

— У тебя тоже нет ни армии, ни денег, — напомнил Роберт.

Карл постучал пальцами по столу, пытаясь понять, куда можно спрятать флот. С кораблями все несколько проще — море большое, мест много. Взять любой остров, обустроенный так, что оттуда можно быстро высадиться на берег материка, обогнуть сушу и нанести один очень мощный удар по флоту империи. Вытащив из ящика стола старую карту, герцог оценил прилегающие территории, приглядел подходящее место, откуда такой план можно выполнить лучше всего и остановил свой взгляд на одном из островов, расположенных рядом с границей земель Оран.

— Утес Дьявола, — сказал Карл, указав пальцем на остров. — Если флот и армия Ивара существует, они прячутся на этом острове. Полдня в море и корабли пристанут к моему берегу, а если обогнуть материк вот в этом месте…. — Герцог провел пальцем по карте от Утеса Дьявола до столицы королевства Шарджа. — Можно за неделю добраться до флота империи и нанести удар вот тут и вот здесь. Дракон точно не ждет такого нападения, поэтому Ивар уничтожит половину флота раньше, чем империя поймет, что потеряла тысячи кораблей.

— А это возможно? — уточнил Роберт. — Я не думаю, что королева смогла построить такой огромный флот, способный наносить такие сильные удары.

— Сотня кораблей может нанести один сильный удар, используя расположение, погодные условия и расстановку сил. Ударив вот тут, — указал пальцем герцог, — можно уйти в тумане вот сюда, а отсюда выйти в открытое море, снова обогнуть материк и спрятаться на Утесе Дьявола. Капитанам кораблей всего-то нужно подобрать правильное время, погоду и выведать расположения кораблей. Посмотри вот сюда. Видишь, тут расположены утесы? Начав обстрел с этой стороны, даже находясь в тумане, можно уничтожить дюжину кораблей и скрыться. А что если нанести удар по всей этой области? Расставить сотню кораблей и одновременно нанести такой пушечный залп, что его услышит Леонид Гордон, сидящий утром на своем горшке на другом конце материка.

Роберт засмеялся, представив, как побитый пес Фрагиля сидит на горшке, а над его головой летают пушечные ядра. Картина представилась забавная, особенно если учесть, что такой пушечный залп разбудит не только короля Леонида, но и будет слышан за сотней водных миль и запросто доберется до империи Шадаш-Тарза.

— Так может, не стоит спешить? — предложил Роберт. — Если Ивар хочет уничтожить империю, тебе не следует платить дань этому дракону. Потерпев такое поражение, империя вернется к своим берегам, чтобы собраться с силами. А твой миллион рупий можно вложить в восстановление земель и сбор армии, способной противостоять Ивару Остину, если тот осмелиться на тебя напасть.

— Ивар ведь не дурак, — отметил Карл, налив себе еще вина. — Он специально пообещал приехать осенью, потому что знает, нам придется отдать все свои деньги дракону, лишь бы не голодать зимой. Ему беспокоиться не о чем. Армия у него есть, поэтому можно подождать, когда наместник Диор де Сатир заключит сделку, я отдам свои сбережения и вот только тогда сделать свой ход. Мы лишимся всего на свете, а он останется при своем.

— Но если империя просит с тебя дань в один миллион рупий, император может попросить намного больше денег с герцога Диора де Сатира. А у него тоже денег немного. Ему придется запустить руку в королевскую казну, а там лежат деньги рода Остин. Я не уверен, что Ивар позволит так распоряжаться деньгами его семьи.

— На кону стоят не только деньги, друг мой, — пояснил Карл Масур. — Ивар может отдать всю казну королевства, чтобы получить корону. Если все пойдет по его плану, Ивар ослабит двух могущественных соперников — меня и Диора, нанесет удар по империи, заслужит уважение подданных, получит корону и восстановит все, что потратил Диор, расплатившись с драконом. Этот сосунок все рассчитал. Честно говоря, план рисковый и безумный, но он сработает только поэтому. Тут нужен не просто блестящий ум, но и толика безумия, безрассудства, целеустремленности и безразличия. Ивар растопчет любого, кто встанет у него на пути.

— И что ты будешь делать?

— Сидеть, решать свои вопросы, ждать осень. Империя никуда не делась, а вот еда начинает заканчиваться. Остается надеяться, что план твоей дочери сработает и у меня получиться заключить сделку. Когда армия дракона покинет мои земли, люди покинут твердыню, начнут посев, восстановление, а я буду думать, как остановить второго безумца.

Роберт подлил себе и другу вина.

— Не на это мы рассчитывали, когда хотели свергнуть род Остин, — проговорил он. — Я думал, нужно свергнуть только королеву, чтобы спасти свою дочь. Оказалось, Роксана Остин и Оскар Остин лишь марионетки в руках настоящего стратега, способного завоевать не только корону Шарджа, но и захватить весь мир.

— Амбиции Ивара Остина куда выше. Этот сосунок нацелился на дракона, лишившись большей части армии. Если мы правы, кто в здравом уме отдаст на смерть сто тысяч солдат, чтобы получить корону? Этот Ивар — безумец, который может стать нашим королем. Боюсь, когда он добьется своего, мы все погибнем или будем на волосок от гибели.

— Ты прав, — согласился Роберт. — На такое способен только безумец. Но, Карл, мы еще не знаем, что на самом деле задумал Ивар. Ты все разложил интересно и в этом плане есть логика, вот только…

— Ивар не знает слова логика, — закончил Карл. — Ты прав. Придется ждать осени, чтобы узнать о его истинных мотивах. Я тоже еще не до конца уверен, что он все это сделал ради короны. Тут есть что-то еще.

Карл допил вина, провел кувшин, который оказался пуст и тяжело вздохнул.

— Ладно, — промолвил он, подтянувшись. — Друг мой, мне пора возвращаться к работе.

— Да, конечно. — Роберт поднялся с кресла. — Прости, я не хотел тебя задерживать.

— Все нормально, — обозначил Карл, провожая друга взглядом. — Роберт, постой….

Бывший граф остановился перед дверью.

— В чем дело?

— Есть кое-что, о чем я бы хотел с тобой поговорить, — поднявшись с кресла, сообщил Карл Масур. Герцог подошел к другу. — Послушай, я тебе уже говорил, как мы прожили зиму с твоей дочерью. У нас были натянутые отношения и раньше, но все стало еще хуже, когда Алекса убила Орлана. В общем, сейчас мы пытаемся начать все сначала. И раз уж я вернулся, а она рада меня видеть, мне больше не стоит ей врать.

— Я понимаю, — согласился Роберт. — Но причем тут я? Мы вроде договорились, чтобы я не вмешивался в ваши дела.

— Это не так просто объяснить, — задумчиво ответил Карл. — Дело в том, что Алекса как-то узнала о твоем знакомстве с Иваром Остином. Алекса пока не знает всего, но моя жена умная женщина, способная объединить факты. Друг мой, — герцог положил руку на плечо бывшего графа, — будет лучше, если ты сам ей все расскажешь. Я больше не хочу ей врать. Когда она меня спросит, мне придется все рассказать. Будет лучше, если это сделает её отец.

Роберт одобрительно кивнул.

— Раз все так далеко зашло, я все расскажу, — пообещал он. — Рано или поздно Алекса встретиться с Иваром. Будет лучше, если она узнает все раньше, чем этот безумец начнет крутить моей дочерью.

— Хорошо, что ты понимаешь. Не откладывай с разговором, Роберт.

— Договорились, — вздохнул бывший граф.

Убийца герцогов и королей

Выбравшись на свежий воздух впервые за неделю, герцогиня была рада вздохнуть свежего теплого воздуха, погреться на солнце, насладиться прекрасной погодой. Теплый ветер ласкал открытые руки, лицо и заигрывал со светлыми волосами. Небольшие радости жизни помогали забыть, в каком мире приходиться жить, с кем сражаться и вопреки кому выживать.

Поднявшись на стену, герцогиня остановилась на посту солдата, устремив свой взор на округу, расположенную рядом с этой прекрасной твердыней, ставшей для неё настоящим домом. Любуясь своими землями, Алекса увидела бескрайние леса, величественные горы, за которыми спряталось великое море, зеленые луга… заброшенный город Оран… покинутые поселения подданных… выжженные рощи…. Война внесла свои коррективы, от которых, к сожалению, никуда не уйти.

Алекса прибыла в твердыню несколько лет назад, стала женой герцога Масура, прожила с ним тут три года, осваивая свои новые владения, а потом, когда пришло время, и нужно было вернуться в столицу, она покинула свой новый дом. Вот теперь Алекса снова здесь — тут, где и должна быть. С этой земли её никто не прогонит, не потребует назад, не запретит управлять и просто радоваться жизни.

В этом году герцогиня отметит свои семнадцатые именины — большой срок, учитывая, сколько раз её пытались убить. Алекса наивно полагала, что у неё остался один враг, способный испортить жизнь. Алекса думала, что рассчитавшись с Драконом, она сможет прожить остаток прекрасной жизни рядом с любимым мужем, забыв обо всех кошмарах, которые произошли с ней в начале жизненного пути.

Насладившись видом, герцогиня услышала шум со двора твердыне. Она обернулась и посмотрела вниз, заметив на площади перед казармами людей, обучающихся военному мастерству. Мужчины всех возрастов размахивали мечами, пытаясь побороть манекены, вбитые в землю. Новых солдат собралось всего дюжина, а управлял всеми этими людьми Яков, показывающий на собственном примере, как нужно сражаться на шпагах, чтобы одержать победу. Среди новых солдат Алекса заметила рыжеволосого друга, который отстранился ото всех остальных и занимался в полном одиночестве.

Костин был раздет по пояс. На нем были надеты штаны с кожаными подкладками со стальными заклепками, кожаный ремень с длинными ножнами для шпаги, высокие солдатские сапоги на плотных шнурках и белая тряпка, подвязанная на голове, чтобы не сгорели его прекрасные рыжие волосы. Обратив все внимание на верхнюю часть: рельефную спину, сильные руки и крепкий пресс с кубиками, герцогиня закусила губу. Можно обмануть кого угодно, но себе врать бессмысленно — Алекса понимала, что вид деревенского друга привлекал её.

— Госпожа, — промолвила Тина, стоящая позади герцогини.

— Что? — нахмурилась Алекса.

Герцогиня заметила, как телохранитель на неё сморит. Похоже, Тина заметила, как она интересуется обычным рыжеволосым солдатом, так ловко владеющим мечом.

— К вам гость, — сообщила Тина, указав рукой на Роберта Холла, который поднимался по каменной лестнице и направлялся, видимо, прямо к дочери.

— Оставь меня, — попросила Алекса.

Тина поклонилась и пошла в противоположную сторону, чтобы спуститься по другой лестнице и выйти на площадь перед твердыней. К тому моменту, как воительница добралась до солдат, тренировавшихся этим днем, к герцогине подошел отец.

— Отец, я рада вас видеть, — сказала Алекса. — Вы уже закончили в сокровищнице?

— Да, дорогая дочь, — улыбнулся Роберт. — Я собрал дань империи и уже доложил об окончании работы герцогу. Думаю, твой супруг сейчас решает, какую еще работу мне дать.

— У вас много прекрасных качеств, — улыбнулась Алекса. — К тому же, вы важный член нашей семьи и мы рады вас принимать. Я уверена, мой любимый муж найдет вам достойное применение. Как вы видите, рук у нас не хватает.

Алекса вспыхнула от ярости и ревности, увидев Тину с деревенским другом. Они ничего постыдного не делали, но Тина как-то уж очень любезно разговаривала с ним, показывая ему, как правильно наносить удары шпагой. Костин в ответ улыбался, кивал, что-то говорил и охотно принимал советы этой коротко стриженной девицы.

— Дочка, я пришел с тобой поговорить, — сказал Роберт, отвлекая внимание герцогини на себя.

Сделать это было непросто, ведь Алекса почувствовала такую ревность, что готова была прокричать солдатам, чтобы они немедленно посадили эту наглую девицу в тюрьму и выбросили ключ.

— Алекса, — повторил Роберт, — у тебя все хорошо?

Стиснув зубы, герцогиня, наконец, обратила внимание на своего отца.

— Я просто не отошла от передозировки, отец, — соврала она. — Простите, о чем вы говорили?

Роберт прекрасно понял, что дозировка тут не причем. Всему виной прекрасный рыжеволосый юноша, стоящий с оголенным торсом на дворе твердыни. Роберт так же понял, что его маленькая дочь выросла за эти годы и уже начинает испытывать ревность к тем, кто ей нравится.

— Если ты чувствуешь себя плохо, мы можем поговорить в другой раз, — предложил Роберт.

— Все хорошо, — более сдержанно сказала Алекса. — Отец, я бы тоже хотела с вами поговорить. Дело в наших отношениях, — заверила она. — Отец, вы ведь знаете, как сильно я вас люблю и дорожу вами. Мне тяжело об этом говорить, однако я стала герцогиней. Сейчас такая ситуация, что власть и уважение должно быть превыше семейных связей. Вы понимаете?

— Да, понимаю, — подтвердил Роберт.

— Будет лучше, если мы станем обращаться друг к другу более… официально. Я наслушалась бредней епископа, а еще люди считают, что раз вы мой отец, я дарую вам какие-то привилегии.

— Под страхом смерти люди могут говорить разные гадости, — согласился Роберт Холл. — Я все понимаю, госпожа.

— Ну, не так официально, — смутилась Алекса. — Я вам вовсе не госпожа, отец.

— Знаю, вы моя дочь, герцогиня, — улыбнулся Роберт. — Не откажетесь выпить со мной холодного чаю? Я бы хотел поговорить с вами подальше от посторонних.

— Конечно. Идемте в главный зал. Думаю, мне пора пообедать, а заодно мы сможем поговорить.

***

Алекса была рада спрятаться от напекающей жары в прохладном зале твердыне. Тут было холодно днем и ночью, летом и зимой и даже, когда камин топили, теплее становилось только через несколько часов. Летом никакой безумец не станет топить камин, зато многие беженцы нашли в твердыне прохладный уголок, где можно посидеть и охладиться.

Такая жаркая погода предвещает знойную погоду без дождей — не слишком хорошая новость, учитывая, что людям нужно будет вспахивать и засеивать землю зерном. Алекса помнила, какое жаркое лето выдалось два года назад. В тот год было так жарко, что даже озеро обмельчало. Деревенским женщинам приходилось идти на речку в противоположную сторону оттвердыни. Вот так и выходило — утром бабы шли на реку с грязной одеждой, а перед заходом солнца возвращались с чистой одеждой. Ужасное выдалось лето — у многих сгорел урожай, просто потому, что два месяца не было дождей. Хорошо хоть в том году не было войны, а люди еще по весне засеяли поля. Если в этом году лето будет таким же жестоким, можно не надеяться, что многие подданные герцога, жители Орана и беженцы смогут пережить эту зиму.

Размышляя о том, как можно помочь людям, герцогиня обедала пирогом с яблочной начинкой и запивала его холодным чаем, настоявшемся на ягодах барбариса и ежевики. Алекса была рада оказаться в прохладном помещении, но больше всего радовало сердце герцогини тот факт, что Тине тоже пришлось войти в твердыню и оставить Костина со своей шпагой наедине. Ревность и злость быстро отпустили сердце Алексы, благодаря чему она могла насладиться приятным вкусом яблочного пирога.

— Отец, а почему вы не обедаете? — глядя на своего телохранителя, спросила Алекса.

— Благодарю вас, но я уже обедал, — ответил Роберт, пригубив деревянную кружку с чаем. — Дочь, скажите, вы помните, как ваша нянечка рассказывала историю о мальчике, которого невозможно убить?

— Помню, конечно, — задумчиво ответила Алекса, отодвинув пустую тарелку. — Мы с Карлой в ужасе прятались под одеялами, услышав про этого жуткого мальчика.

Роберт улыбнулся. Улыбнулась и Тина, услышавшая разговор госпожи с отцом.

— Этого мальчика зовут Ивар? Я права? — спросила Алекса, не испытывая радости от этого имени. — Жак де Оран рассказал мне о нем. Так же кузен моего мужа поведал, что большая часть историй об этом Иваре Бессмертном происходили на самом деле.

— Смею вас заверить, дорогая дочь, бессмертия не существует, — поспешил успокоить Роберт. — Однако некоторые моменты истории достоверны. Палач, который хотел убить Ивара, действительно упал замертво на эшафоте. Но я уверен, вы, как образованная женщина понимаете, что во врачебных рамках все это можно объяснить на научном языке.

— Тут не нужна никакая наука, — неожиданно вмешалась Тина. — Палач мог просто притвориться мертвым, чтобы навести ужаса на этого Ивара Бессмертного… — воительница прыснула. — Жадность людей — вот, что по-настоящему бессмертно.

— С чего ты это решила? — уточнила Алекса.

— Простите, госпожа, — выпрямилась Тина. — Мне не следовала открывать рот.

— Но ты его открыла! Говори, я хочу тебя послушать.

Тина поклонилась и подошла к столу.

— Я наемница, госпожа, — напомнила она. — Мне лучше любого человека известно, что честь и власть можно купить. Я слышала эту страшную сказку про этого Ивара, которого нельзя убить и тоже верила, пока не увидела в королевстве Фрагиль похожий случай.

— Расскажи его, — попросила Алекса.

— Как я уже сказала, этот случай произошел в королевстве Фрагиль. Я служила у богатого графа, способного обеспечить группу наемников. Он нанял нас, чтобы мы вырезали логово бандитов, заполонивших его владения. С задачей удалось справиться за несколько дней, а вернувшись за наградой, мы узнали, что наш наниматель поймал какого-то молодого трубадура в кровати своей дочери. Этот подлец воспользовался наивностью дочери графа и испортил её. Вы сами понимаете, что такую девушку сразу назовут распутной, а шансов найти себе мужа у неё меньше, чем у свиньи попасть на праздничный стол.

— Переходите к делу, пожалуйста, — попросил Роберт.

— Мы пришли в день казни, — продолжила Тина. — Нам довелось своими глазами увидеть и услышать, как трубадур сказал — тот, кто поднимется на эшафот, умрет самой ужасной смертью. И когда туда поднялся палач, все открыли рты, поняв, что наглый трубадур не соврал. Палач рухнул, начал махать руками, крутиться, стонать, расчесывать горло ногтями, а в итоге сделал вид, что умер. Разумеется, все люди разбежались в панике, а этот палач встал, рассмеялся, освободил своего друга и они, угнав двух дорогих жеребцов графа, сбежали в закат.

Роберт заржал и стал колотить кулаком по столу. Алекса тоже не сдержалась и захихикала.

— Госпожа, — закончила Тина, — иногда суеверия людей влияют куда сильнее, чем вся эта магия и колдовство ведьмы. Я путешествую много лет, видела чудеса, магию и ведьм, но все сводилось к тому, что эта магия, колдовство и мистика становиться такой, потому что люди в это верят. Мне не довелось познакомиться с герцогом Иваром Остином, но ставлю свою жизнь на то, что если я проткну его своей шпагой, он упадет, истечет кровью и больше не встанет.

Бывший граф все еще покатывался со смеху.

— Спасибо за увлекательную историю, Тина, — улыбаясь, сказала Алекса. — Боюсь, Ивар Остин не трубадур и твоё стремление проверить его бессмертие, может аукнуться моей семье. Герцог Ивар Остин вероятный претендент на трон. Если, а точнее, когда он приедет, не нужно выкидывать никаких фокусов. Бессмертен он или нет, тебе не удастся узнать.

— Как прикажете, госпожа! — Тина поклонилась и отошла от стола.

— Отчасти Тина права, — сказал Роберт Холл. — Бессмертия не существует, а Ивар, вероятнее всего, использовал подлые трюки, которые помогли ему избежать неминуемой смерти. — Улыбка бывшего графа неожиданно сменилась хмурым и более серьезным настроем. — От этого он становится еще опаснее. Кузен твоего мужа и нянечка были правы, его пытались убить. Учитывая, что первая попытка казни была проведена, когда Ивару было всего шесть лет, в первую очередь стоит задуматься не о том, какая магия его защитила, а как он в таком возрасте смог повлиять на людей. Кто-то же его спас. И как, позвольте задуматься, дорогая дочь, шестилетний Ивар Остин смог их уговорить на предательство герцога? Мы говорим не о дешевом графе, коим был я когда-то. Герцог — совершено другой уровень власти в нашем королевстве. Диор де Сатир поставлял лошадей на все королевство, благодаря чему стал самым богатым человеком на материке. Пол Остин — герцог, скончавшийся пару дней назад, имел такое влияние, что его старшему брату, Оскару Остину — королю Шарджа, не присниться в самом сладком сне. Герцог Масур — отец Карла и епископа Эфрона в одиночку свергнул власть одного из самых могущественных родов в мире. Отец вашего мужа, любимая дочь, смог отобрать землю у потомка великого мореплавателя Орана. Вы еще считаете Ивара Остина обычным человеком? Его, способного в шесть лет бросить вызов одному из герцогов могущественного рода?

Алекса откашлялась, понимая, насколько безумен тот мальчик, о котором рассказывала нянечка. Мальчик вырос, став, возможно, самым опасным человеком в мире, рядом с которым Орлан де Месс — засранец, любящий убивать невинных людей.

— Не стоит отменять факта, что Ивару могли помочь, — отметила Тина. — Может, в роду Остин был тот, кто не хотел, чтобы этого необычного ребенка убили.

— Тоже верно, — согласился Роберт. — Этот факт перевешивает многие детали его бессмертия и безумных поступков…. Однако мне довелось лично познакомиться с этим человеком, и я могу сказать с уверенностью, что Ивар Остин обладает… необычными возможностями.

— Вы же не хотите сказать, что он какой-нибудь колдун? — уточнила Тина.

— Разумеется, нет, — улыбнулся Роберт. — Его возможности куда реальнее тех, о которых рассказывают нянечки. Ивар просто умеет внушать людям свои цели, используя харизму, страх и низменные ощущения, присущие любому человеку. Ведь каждый человек чего-то боится. Ивар этим охотно пользуется.

— Вы тоже чего-то боитесь?

— Конечно, как и все…

— Потерять детей, например? — нахмурившись, спросила Алекса. — Ивар запугал вас, отец? Он угрожал нам с Карлой смертью, поэтому вы работали на него все эти годы?

Тина вскинула брови. Роберт молча посмотрел на дочь, не проявляя эмоций, немного помолчал и так же спокойно ответил.

— Да, — подтвердил бывший граф. — Ивар Остин приказал работать на него, иначе он убьёт вас. У меня не было выбора…

— Чего он хотел? — перебила Алекса. — Чего от тебя хотел этот безумец?

Роберт Холл тяжело вздохнул.

— Я никогда не брал в руки оружие, — признался он, — но ради своих любимых дочерей мне пришлось это сделать.

— Кого? — стиснув зубы, спросила герцогиня Алекса Масур. — Кого ты убил, отец?!

Роберт налил себе еще чаю, добавил в кружку дочери и посмотрел на телохранителя герцогини.

— Тина, ты можешь нас оставить? — попросил он.

Женщина посмотрела на свою госпожу, получила от герцогини одобрение, поклонилась и прошла в сторону выхода из главного зала.

— Отец…. — Алекса опустила голову, посмотрев в черные глаза бывшего графа. — Я понимаю, что вы сделали это, чтобы защитить нас с Карлой…. Однако я должна знать правду. Кого вы убили?

— Я все сделаю, чтобы защитить своих любимых дочерей, — тяжело вздохнул Роберт. Он встал из-за стола и склонился перед дочерью, чтобы нашептать ей на ушко. — Я убил двух человек. Первым был отец твоего мужа, а вторым стал Оскар Остин — отец Роксаны Остин, последний король королевства Шарджа….

Решение брата

Лежа в теплой постели, герцогиня наблюдала, как солнце скрывается за густым лесом на западе. Где-то на северо-западе находится твердыня Гордон, в которой правит Ивар Остин. Алекса непринужденно сделала сравнение твердыни Оран с домом барона Куик, из окна которого она могла наблюдать за королевским дворцом. Как и в прошлый раз, ей приходилось наблюдать за властью врага со стороны, выжидая момента для атаки.

После признания отца, Алекса понимала, атака будет. Непонятно только, кто нанесет первый удар. Учитывая, что в прошлый раз врагом герцогини была глупая королева, уничтожившая сама себя, сейчас ей противостоит настоящий манипулятор и кукловод, способный использовать людей в своих целях. Ивар Остин настоящий и самый, возможно, опасный враг герцогини Масур. Он стал её врагом в тот день, когда она родилась, а Алекса даже не подозревала об этом.

Голос отца, его слова, лицо и взгляд все ещё стояли перед голубыми глазами Алексы Масур. Герцогиня раз за разом прокручивала слова отца в голове, пытаясь понять, зачем он так поступил. Неужели не было другого варианта?

— Алекса, помнишь, как я уезжал на неделю из дома, а вернулся в обществе графа Джорджа Остина, впоследствии ставшего мужем твоей сестрицы? — Роберт Холл говорил спокойно, будто бы убийство для него ничего не значило. — Мотивом поездки стал поиск состоятельного жениха для твоей сестрицы, а на самом деле мне пришло приглашение от нашей будущей королевы, под чьим именем писал Ивар Остин. Они пригласили меня, чтобы напомнить о том, какая участь меня ждет, если кто-то узнает о даре королевы. К сожалению, эта угроза была не единственная в своем роде. По прибытию туда, я узнал, что меня хотят использовать в роли наемного убийцы, который заберет жизнь одного очень важного человека. Все, что мне нужно было сделать, это бросить какую-то стеклянную склянку в окно экипажа, когда она будет проезжать по портовому району.

— В том экипаже сидел Оскар Остин, наш король? — спросила Алекса.

— Да, — с безразличием подтвердил Роберт. — В сосуде была какая-то ядовитая жидкость, способная убить всех, кто сделает хотя бы вдох. Когда я выполнил задание Ивара, мне стало интересно, кого же я убил. Находясь все ещё в портовом районе, я очень скоро услышал крики, заглушившие морской прибой. Какая-то женщина нашла экипаж, в котором лежал мертвый король. Она не знала, как монарх оказался в портовом районе, почему сидел в экипаже и кто его убил. Чтобы скрыть следы, Ивар избавился от свидетеля, подослав еще одного убийцу. Мне оставалось стоять в стороне и смотреть, как люди принцессы Роксаны и графа Ивара избавляются от тела короля, его кучера, свидетеля и даже самого экипажа с лошадьми. Никто так и не понял, что король Оскар Остин умер, а трон многие месяцы пустовал.

— И тут, наверное, вмешался Андре де Дижон, которого они тоже запугали. Я ведь права?

— Все верно. Андре сообщил людям, что король заболел очень заразной болезнью, которая может убить любого, кто подойдет к его покоям. Андре славиться хорошей репутацией, поэтому люди поверили ему. Еще он сделал то, что нужно было совершить, чтобы принцесса Роксана стала принцессой. Дело в том, что убив Оскара, Ивар не ожидал от Роксаны беременности. Принцесса носила под сердцем ребенка короля, которого вскоре тоже убили. Сама понимаешь, что будущая королева не может показываться подданным в таком положении. Поэтому тут снова вступил Андре, сообщивший совету, что принцессу одолел все тот же недуг. Так болезнь Оскара стала еще правдоподобнее. Если появился заболевший человек, зараза может заразить любого, кто приблизиться к королю. Как я понял, с того дня к Оскару в покои не заходил никто, кто бы смог сообщить о том, что короля давно нет. Ивару оставалось ждать, когда Роксана родит, чтобы усадить её на трон.

— Значит, короля убили летом, причем сделали это твоими руками, а спустя почти семь месяцев за мной послали, чтобы я поехала и встретилась перед королевой Роксаной, которая уже родила и была готова получить корону. Но я не понимаю, зачем они убили Оскара? Монарх им как-то мешал?

— Насколько мне известно, Оскар Остин был готов передать свою корону одному из бастардов. Я точно не уверен, но Роксана что-то такое упоминала. Она несколько раз говорила о том, что Оскар был очень падок на женщин. Сама подумай, король зачал своей дочери ребенка. Что ему мешало сделать это с какой-нибудь портовой проституткой? Как я понял, он был частым гостем в портовом районе.

Пока слова отца звучали в голове, Алекса встала с теплой кровати, прошла к маленькому столику и налила себе вина. Сложно было поверить в то, что отец так спокойно говорил об убийстве. Любое убийство не остается бесследным, а Роберт убил самого короля. Возможно, у него не было другого выбора, ведь он хотел защитить своих дочерей, вот только его постоянная ложь привела к тому, что Алекса оказалась под властью дара королевы, а теперь над ней нависла очередная угроза. Одно дело Дракон, которому можно заплатить и проститься, с Иваром Остином придется соседствовать, а если безумец получит корону, герцогине нужно будет приклонить колено перед тем, кто крутил ей всю жизнь, превратил отца в убийцу и запросто может избавиться от всех неугодных людей… от Карлы Остин, например.

Алекса пригубила кубок, присела в кресло и заметила, что полоса солнца совсем скрылась за лесом. Наступили теплые сумерки. В любой момент вернется муж, который сейчас занят своими делами. Возможно, Карл сможет как-то решить этот вопрос. Однако Роберт не сказал дочери, как убил отца своего друга и зачем это сделал. Может, Карл даже об этом не знает? Как он примет тот факт, что в его доме живет убийца отца?

Неожиданный стук в дверь отогнал все мысли герцогини. Взяв с ширмы халат, она прикрыла свое тело, скрыв ночную сорочку, и позволила войти. Гость, мягко говоря, был неожиданный даже для герцогини. Алекса никак не ожидала, что этим теплым вечером к ней придет младший брат.

— Можно с тобой поговорить? — спросил он, заложив руки за спину.

— Тобис? — уточнила Алекса, пытаясь отличить близнецов.

— Это я, — подтвердил он. — Как мне к вам обращаться?

— Мы ведь брат и сестра, — улыбнулась герцогиня. — Не нужно этих прелюдий, поговорим наедине, как настоящая семья. Хочешь выпить?

— Я не пью вино, — с безразличием сказал Тобис, пройдя вглубь спальни сестры.

— Вообще-то я чай хотела предложить, — хихикнула Алекса. — Даже для тебя вино еще рано пить.

— Чай тоже не хочу.

Алекса заметила, как брат ведет себя — весьма спокойно, но при этом его что-то очень волновало. Тобис подошел к свободному креслу, забрался в него и развалился.

— Сестра, я принял решение, — сообщил он.

Герцогиня положила ногу на ногу, поправив халат.

— В твоем возрасте еще рано принимать какие-то решения, — заметила она, — но я выслушаю. Мы ведь родные.

— Мне шесть лет, — возгордился Тобис. — Не считай меня ребенком только из-за моего роста. Я прочитал все книге в библиотеки матушки, выучил тактики и ведения боев, а еще наизусть выучил большую часть молитв.

Алекса вскинула брови.

— Ты меня поражаешь, братишка…

— Однажды матушка сказала, что важные решения нужно принимать, когда все обдумал и обсудил с тем, кто тебе очень важен и чьи слова имеют для тебя вес. Я все решил, но мне…. — Тобис немного растерялся.

— Тебе нужен влиятельный человек, способный дать совет? — уточнила Алекса. — Тобис, брат мой, боюсь, ты обратился не по адресу. Я самый неподходящий кандидат на эту роль.

— Почему? Ты ведь герцогиня! — гордо заявил он.

— Герцогиней меня делает мой муж. Карл более опытный человек, а еще он управлял армией и обладает многими знаниями, перед которыми мои познания меркнут. Видишь ли, ты родился мужчиной, и женщина не может дать тебе совет. У тебя свой путь…

— Герцог не мой брат, — твердо возразил Тобис. — Зато ты моя сестра. Знаю, звучит глупо, ведь мы почти незнакомы, но на отца в таких вопросах лучше не полагаться. Матушка сказала, что он потерял свои земли и деньги…

— Не стоит, — нахмурилась Алекса. — Роберт Холл твой отец, Тобис. Я не потреплю унижения этого человека. Если бы не он, тебя бы вообще не было.

— Я не осуждаю отца, — поспешил оправдаться Тобис. — Однако бывший граф и герцогиня — слишком разные представления.

Алекса вздохнула.

— Ну, ладно, — промолвила она. — О чем ты хочешь поговорить?

Тобис посмотрел в окно, увидел, как солнце спряталось за горизонтом, и снова взглянул на сестру.

— Когда мы с Говардом родилась, — задумчиво сказал он, — отец дал нам имена, а матушка почему-то решила, что я родился первым. Я люблю матушку и очень по ней скучаю, но когда нам с братом исполнилось три, мне в голову пришла идея — подвязывать белую тряпку на руку, чтобы матушка и отец хоть как-то стали нас отличать. Почему она решила, что я родился первый, не знаю, однако Говард сразу решил все за меня. Брат услышал от отца, будто бы первый сын получает титул и власть над семьей, а второй становится солдатом и служит своему старшему брату. Не знаю, почему Говард захотел мне служить, но я этого не хочу.

— А чего же ты хочешь?

— Сражаться, — признался Тобис. — Когда пришли чудовища в золотых масках, отец стал сражаться, а мы с братом спряталась. Разумеется, тех чудовищ было больше, поэтому отец проиграл, а матушку и сестру забрали. Будь у меня сила, этого бы не случилось. Теперь, читая все эти скучные книги в храме, я понимаю, что книгами не одолеть врага. Может, короли и герцоги могут сражаться знаниями, я хочу драться на шпагах!

Алекса увидела в глазах брата пламя, способное разжечь не одну войну. Такое стремление убивать герцогиня как-то увидела в глазах своего мужа, когда только встретилась с Карлом Масуром. Тобис еще мал, не представлял угрозы, однако этот взгляд, желающий покарать тех, кто обидел близких, немного напугал герцогиню Масур.

— Тобис, — осторожно промолвила Алекса, — врага можно победить не только шпагой и знаниями. Не всегда нужно сражаться…

— Это неправда! — перебил он. — Сестра, ты ведь тоже боишься Дракона! Я слышал разговоры женщин на кухни. Они болтают, что от перемирия зависит наша жизнь. И если герцог Масур не сможет договориться с империей, мы тут все погибнем. Я хочу сражаться и…

— Забавно, — вмешался ледяной голос герцога.

Тобис вздрогнул, бросил взгляд в сторону двери, где увидел мужа сестры. Карл Масур был для него слишком высоким, чтобы долго смотреть ему в глаза — так и шея может заболеть.

— Дорогой, — улыбнулась Алекса, — мой брат пришел поговорить со мной, ты ведь не возражаешь?

— Мужчина остается мужчиной, дорогая, — ответил Карл. — Даже если молодой граф твой брат, тебе не следует сидеть при нем в таком виде. Накинь что-нибудь за ширмой и принеси мне вина.

Алекса без споров поднялась, прошла за ширму, заметила, что супруг занял её место в кресле перед братом и, накинув ночной халат на сорочку, поспешила сбегать на кухню за вином. Можно было послать служанок, но разговоры мужчин стоит оставлять мужчинам — герцогиня выучила этот урок, хоть и до сих пор любит перечить своему любимому мужу. Но далеко Алекса не ушла. Она поймала служанку, приказала ей сбегать на кухню, а сама встала за дверью и стала слушать довольно занимательный разговор между мужем и братом.

— Хочешь убивать? — все таким же ледяным тоном спросил герцог Масур.

— Я хочу защитить свою семью! — с гордо поднятой головой ответил Тобис.

Карл скинул с себя верхнюю одежду и рубаху, оставив только штаны.

— Взгляни на меня, граф, — сказал он мальчику, показав свой ожог на всей руке. — Я начал убивать в твоем возрасте, однако вот награда, которую получает каждый воин. Хочешь такое же клеймо?

— Не хочу, — тихо ответил Тобис, вглядевшись в ужасный шрам. — Господин, вы ведь получили шрам недавно, а начали убивать с самого детства. Я много слышал о ваших подвигах. Один историк записал, как вы в четырнадцать лет убили одного из наследников рода Гордон, разрубив пополам вместе с конем, на котором он сидел.

— Было дело, — подтвердил Карл.

— Научите меня сражаться, господин! — Тобис вскочил с места. — Вы самый могучий и сильный воин материка! Я хочу стать вашим учеником!

— Уверен? — вздохнул Карл. — Знаешь, есть и другие способы жить. Все теряют родителей, братьев и сестер. Мою сводную сестру тоже похитила империя, а моего отца и мать убили плохие люди.

Алекса вздрогнула от этих слов мужа. Отца Карла Масура убил Роберт Холл — отец герцогини Масур, а Карл, видимо, об этом даже не знает. Впрочем, плохим человеком можно назвать любого, кто посмеет напасть на родителей или сестер.

— Тобис, — продолжил герцог, — став графом Сопок, ты можешь получить все, о чем может мечтать мужчина. Самые красивые женщины, которых можно менять хоть каждую ночь. У тебя всегда будет: чистая еда, слуги, убирающие твой дом и стирающие твою одежду, теплая кровать, любовница, может, даже жена. А вот если ты пойдешь по пути солдата и убийцы, можешь забыть обо всех этих удобствах. Спать придется там, где положат — чаще всего это будет холодная земля, повезет еще, если не будет дождя. Вместо прекрасных графинь, тебе придется довольствоваться городскими девицами, зарабатывающими своими телами в портах всех городов. Из еды только то, на что хватит денег. Жизнь солдата не такая приятная, как ты считаешь.

— Мне очень нужна сила, господин, — настоял на своем Тобис. — Если вы не хотите меня учить, я найду другого наставника. А если попытаетесь запретить тренироваться вместе с остальными солдатами, я просто сбегу.

— Бросишь отца и брата? — усомнился Карл.

— Они ведь в твердыне, — ответил Тобис. — Тут ваши солдаты, способные защитить моего брата и отца.

Когда служанка принесла любимый сорт вина мужа, Алекса вернулась в покои, наполнила кубок мужа и протянула ему. Карл неспешно отпил и вернул кубок на стол. Он смотрел в черные глаза Тобиса, отвечающего ему тем же. Герцог потянул жену к себе и очень ловко посадил её к себе на колени.

— Тобис, ты согласишься со мной, если я скажу, что твоя сестра самая красивая женщина на свете? — спросил он мальчика.

Алекса приятно удивилась неожиданному комплименту и чуточку покраснела, а брат, разумеется, заметил этот румянец, но не проявил ничего, кроме небольшой насмешки.

— Моя сестра, правда, очень красивая, — подтвердил Тобис. — Но матушка все равно красивее.

— Еще бы… — немного разочаровано промолвила Алекса.

— Запомни, маленький граф, если ты станешь солдатом, такие красивые женщины будут проходить мимо тебя, — с нотками цинизма заявил Карл. — Можешь спросить об этом рыжеволосого парня, которого зовут Костин.

— Дорогой! — Алекса нахмурилась. — Может, ты не станешь оскорблять моего друга?

— Прости, — заулыбался герцог. — Я лишь пытаюсь донести до твоего брата одну простую истину — став солдатом, он лишиться всех прелестей в жизни.

Тобис, видимо, устал от уговоров герцога и герцогини. Мальчик поклонился хозяевам твердыни и направился к выходу.

— Постой! — сказал ему вслед Карл, отпустив жену. Герцог поднялся со стула, взял свою шпагу со стола и вытащил её из ножен. — Тобис, подойди ко мне.

Алекса не понимала, что задумал её муж, но брат все равно подошел к герцогу и неожиданно получил шпагу, которая, разумеется, оказалась для него слишком тяжелая.

— Я не буду тебя учить, — заявил герцог Масур мальчику. — У меня и без тебя дел более чем достаточно. Однако несколько советов ты получишь. Что скажешь о моей шпаге?

— Очень тяжелое оружие, — надрываясь, с трудом ответил Тобис. Шпага, похоже, действительно была очень тяжелая.

— Совет первый — тренируй свои мышцы, — отобрав шпагу, сказал Карл. — Утром попроси у Якова другую шпагу и ножны, которые тебе подойдут по росту. Когда получишь свое первое оружие, начнется твоя первая тренировка. Ходи со своим оружием с утра до ночи, чтобы привыкнуть к весу. Если где-нибудь забудешь свою шпагу или потеряешь её, можешь забыть о том, чтобы стать воином.

— А когда начнется настоящая тренировка?

— Проходи со шпагой до конца лета, и я позволю тебе тренироваться с остальными солдатами.

— Понимаю, — задумался Тобис. — Мне нужно привыкнуть к весу.

— Вес оружия имеет значение, — согласился Карл, — но эта тренировка вырабатывает дисциплину, без которой нельзя стать хорошим солдатом, воином или наемником. Как солдат будет сражаться, если оставит свое оружие в спальне? Ты должен доказать самому себе, что хочешь бросить все, ради того, чтобы стать обычным воином.

Тобис учтиво поклонился.

— Спасибо вам, господин, — сказал он. — Утром приступлю к первой тренировки.

Проводив мальчика взглядом, Карл засмеялся.

— Не насмехайся над моим братом, — вздохнула Алекса, усевшись в кресле. — Тобис, похоже, очень переживает, что его матушку и сестру похитили.

— Это не насмешка, — отметил Карл. — Глядя на твоего брата, я вспомнил себя в его годы.

Алекса посмотрела на мужа.

— Ты, правда, убил своего первого противника в шесть лет? — спросила она.

— Вообще-то мне было пять.

— Кто бы сомневался… — Герцогиня закатила глаза.

Ночь любви

Карл коснулся лепестков её губ, провел руками по хрупким девичьим плечам, спине, ягодицам, позволяя жене насладиться долгим поцелуем. Алекса испытала приятную дрожь, чувствуя руки мужа везде — даже там, где их не должно быть. Его шершавые пальцы коснулись нижних губ, ощутили там влагу, прошлись вдоль и поперек, даруя наслаждения, а потом, нащупав особо чувствительное место, принялись решительно теребить только его. Чтобы касаться ртом губ мужа, герцогини часто приходилось стоять на цыпочках, а от неожиданного проникновения пальцев мужа между ног, она поняла, что ноги стали подкашиваться и совсем перестали слушаться. Ещё бы немного и Алекса рухнула на пол, но герцог провел руками по бедрам и позволил ей оторваться от холодного пола.

С уст герцогини сорвался сладостный стон, вгоняющий в приятную истому, из которой не хотелось никуда уходить. Алекса и не заметила, как оказалась на кровати, а Карл был не только на ней, но и его мужество уже стало проникать в лоно. Первое движение было сильным и сладким.

— Всевышние силы… — простонала Алекса еще громче.

— Молчи! — потребовал Карл. — Тут только я.

Алекса смочила губы языком, попыталась что-то сказать, но муж проник между лепестков губ и вот их языки стали танцевать в страстном танце, наслаждаясь вкусом слюны, пропитанной вином и любовью.

Ещё через секунду герцогиня раскрыла рот от изумления, ощутив язык мужа у себя в промежности. Её крики слились в протяжный стон, который уже нельзя остановить. Алекса была на пике наслаждения и не хотела, чтобы Карл останавливался. Предвкушая волны удовольствия, она положила обе руки ему на голову и сжала бедрами, не беспокоясь о том, что шрамы на лице мужа могут открыться.

Когда пик удовольствия наступил, Алекса закинула голову, выгнулась и так протяжно застонала, что стоны герцогини услышали даже на кухни. Нижние губы таяли от наслаждения, по всему телу волнами стекалась истома, накрывая волной за волной. Удовольствие, казалось, не закончиться никогда. И герцогиня, наслаждаясь этим ощущением, начала тонуть в омуте страсти.

Не успела она прийти в себя, как Карл закинул её стройные ноги, прижал их к набухшим соскам и покрасневшей груди и вошел в неё с таким желанием и страстью, что Алекса от испуга вскрикнула.

Герцога сегодня словно подменили. Алекса не могла жаловаться на то, что любовь мужа ей не нравится, но он её, честно говоря, немного пугал. С каких пор Карл стал таким внимательным? Он сегодня не рычал, не пытался сделать больно, не хватал за шею, пытаясь задушить, и даже не сжимал запястья своей безумно сильной хваткой. Он дарил только любовь и наслаждения, которых так не хватало его жене.

Алекса понимала, что это может быть временный порыв мужа и такого больше не повториться. Упускать этот прекрасный шанс никак нельзя и герцогиня, влекомая собственной похотью, откинула руки, как бы говоря на языке тела, что открыта для чего-то нового.

И Карл не упустил этот шанс. Он отстранился, освободил ноги жены, одернул её за берда на себя и швырнул так, что голова герцогини оказалась там, где раньше были ноги. Герцог просто перекинул её через себя, чтобы она оказалась на животе. А потом снова дернул, но на этот раз только за талию, чтобы промежность оказалась на нужном уровне, а Алекса встала на колени. И сильный толчок! Алекса выгнулась вперед, сама зарычала от сладкой боли и, не успев прийти в себя, снова оказалась на волне удовольствия.

Карл неумолимо проникал в лоно жены, подобно кузнецу, кующему раскаленную сталь своим огромным молотом. Он понимал, что не сможет остановиться, даже если Алекса его попросит. Но дикие крики и сладкие стоны жены радовали ненасытного герцога. Похоже, герцогини понравился такой подход.

***

Спускаясь по лестнице на первый этаж, Тина, прислушиваясь к крикам своей госпожи, почувствовала, как по бедрам потекла капля. Любовь нанимателей была такой неудержимой, ненасытной и безумной, что Тине тоже захотелось провести эту ночь с мужчиной.

Солнце зашло недавно, а ночь еще не взяла права в свои руки. И твердыня не собиралась ложиться спать. А если бы попыталась, любовь нанимателей слишком громогласная, чтобы под эти крики можно было лечь и уснуть.

Тина вышла во двор, где было тихо и спокойно. Только одна шпага плавно рассекала воздух, не давая покоя своему владельцу. Рыжеволосый приятель госпожи, видимо, приревновал свою подругу, поэтому решил отвлечься, и нашел единственный способ. Когда Тина подошла к нему, Костин ударил шпагой в основание глаза манекена.

— Убил, — улыбаясь, заверила Тина. — Ты когда-нибудь спишь?

Костин вложил шпагу в ножны, стянул с головы бандану и вытер ей запотевшее, уставшее лицо.

— Я никогда не мог долго спать, — признался он, обернувшись к телохранителю своей подруги. — А ты почему не на своём посту? Я слышал, наемники выполняют приказы, даже если приходится убивать невинных людей. Ты как-то не особо стараешься защитить свою госпожу.

— У моей госпожи сейчас другие дела, — хихикнула Тина. — Пока она со своим супругом, я могу заняться своими делами. Герцог Масур точно не позволит кому-то обидеть свою жену.

— Кроме него самого, а? — с безразличием вздохнул Костин. — Лучше бы этот герцог погиб на фронте…

— Ревнуешь? — Тина вскинула бровь, хотя ревность этого рыжеволосого парня можно ощутить и за добрую милю от твердыни.

— Нет, — сплюнул Костин. — Алекса принадлежит герцогу, а не мне. Какой прок ревновать, если она мне не достанется.

Тина почесала переносицу кончиком пальца, заметила, что Костину сейчас паршиво и решила совместить приятное с полезным — помочь парню и утолить свою похоть.

— У меня есть вино, изготовленное в империи, — сказала она, улыбаясь. — Ты когда-нибудь пробовал вино нашего врага?

— А оно чем-то отличается? — заинтересовался Костин.

— О, да! — подтвердила Тина. — Мой бурдюк в комнате, — сказала она, махнув бедрами. — Если хочешь, я угощаю.

Костин почесал затылок, поправил ножны и бросил взгляд на твердыню. Даже снизу можно заметить окно покоев герцога и герцогини. Сегодня их окна были открыты, впрочем, как и всю неделю.

***

Он немного удивился, узнав, какую комнату заняла Тина. Именно перед дверью этой заброшенной спальни люди нашли Алексу, когда её отравили. Запах медикаментов давно выветрился, но Костин чувствовал себя тут немного не в своей тарелке.

Тина, согласившись служить герцогу, решила самостоятельно привести свою новую спальню в полный порядок. Костин заметил, что воительница починила старую кровать, прибив новую ножку, самостоятельно сменила матрац, застелила белоснежные простыни, вымыла грязные окна и подоконники, а заодно выбросила все лишнее. Теперь кроме кровати, двух старых, но чистых кресел, небольшого столика, тумбочки, ширмы и маленькой бадьи в комнате Тины не было ненужных вещей. Старые сундуки она перетащила на кухню, чтобы женщины пустили их на дрова, входную дверь починила, полы начистила до блеска, а еще Костин заметил, что запах медикаментов сменились приятным ароматом духов этой милой воительницы.

— Хорошо устроилась, — промолвил Костин, наблюдая, как воительница вытащила из своей походной сумки большой кожаный бурдюк. — Слушай, а почему ты выбрала именно эту комнату? В твердыне есть еще несколько свободных комнат — одна из них прямо по соседству с покоями герцога. Думаю, там бы тебе было удобнее выполнять свою работу.

У воительницы в сумке нашлись две деревянные кружки, железная тарелка и какой-то белый сверток. Поставив кружки на стол, Тина наполнила их вином алого оттенка, очень похожего на кровь, а из свертка высыпала в тарелку чернослив и финики.

— Присаживайся, — предложила она, заняв одно из кресел. — Отвечаю на твой вопрос, — Тина выдержала паузу, чтобы сделать глоток вина. — Ты путаешь работу телохранителя с надсмотрщиком. Госпожа Масур сейчас в обществе своего мужа, поэтому на неё никто не нападет. А если она снова выйдет из спальни или в их покои кто-то войдет, я услышу шаги. Видишь ли, моя спальня расположена аккуратно под комнатой герцога. Я слышу все, что там происходит. А если госпоже будет грозить опасность, мне нужна одна минута на то, чтобы взять свое оружие и добраться до комнаты.

Стоны подруги все ещё были слышны. Костин пытался не слушать, как Алекса занимается любовью со своим мужем, но в комнате воительнице Тины все было слышно так четко, будто бы муж и жена из рода Масур занимаются сексом на кровати, которая стоит в углу. Когда стоны подруги стали раздражать Костина еще сильнее, он сделал несколько глотков вина и сунул чернослив в рот, хотя и никогда не пробовал подобных угощений из империи.

— Как тебе вино? — игриво улыбнулась Тина. — Нравится вкус?

Костин сделал еще один глоток, потому что не распробовал с первого раза. Оказалось, вино из империи имеет вкус и аромат лета, нежно ласкающего язык и нёбо. Еще у вина был терпкое вязкое свойство, оставляющее приятное послевкусие.

— Наши враги разбираются в вине, — пригубив кружку в третий раз, сказал Костин. — А это что такое? — спросил он, указав на тарелку с финиками и черносливом.

— Угощение из империи, — ответила Тина. — Я обменяла его у одного торговца на какие-то серебряные часы, которые нашла на теле имперских солдат.

Костин вскинул брови.

— Кстати, о часах, — задумался он. — Алекса ведь благодаря часам смогла добраться до твердыни и встретиться с каким-то там Голосом Дракона.

— Меня это не волнует. — Тина пригубила кружку. — Я не собираюсь договариваться с Драконом и мне, честно говоря, плевать на эту войну.

— Тебя не волнует, что королевство потеряла две армии?

— С какой стати меня должно это волновать? — хихикнула Тина. — Я наемник, Костин. Мне приходится зарабатывать деньги тем, чем меня научили в детстве. Еще в восемь лет, моих родителей убила армия короля Оскара Остина, которая перебиралась вброд на границе с королевством Фрагиль. Мать изнасиловали, брата и отца сожгли, а меня хотели подарить командиру. Но я убила одного солдата и скрылась в лесу. Пришлось зарабатывать, чтобы выжить. Поэтому, друг мой, война дает мне хороший доход.

— Значит, ты убиваешь с восьми лет?

— Ну, да. Выживать приходилось всякими способами. Убивать тоже приходилось. А как иначе выжить в этом мире?

— И долго в лесу плутала? Прости, если я задаю такие вопросы. Мне просто интересно, как восьмилетняя девочка смогла выжить во время войны.

— По лесу я бродила всю ночь, — рассказала Тина. — Выбралась в какую-то деревню, где уже побывала армия Шарджа. На пожарище поселения я наткнулась на разбойников, которые меня изнасиловали и решили оставить себе. Неделю таскали меня с собой, каждую ночь передавали друг другу, пока не прибыли в большой город в королевстве Фрагиль. Там меня продали за сотню рупий в бордель, и последующие четыре года я зарабатывала своим телом. Зимой, когда мне исполнилось двенадцать, в бордель пришла команда пиратов. Я приглянулась капитану. Он меня выкупил и забрал на свой корабль. Еще год я жила в его каюте, познавала мастерство мореплавания, а заодно училась убивать. Пираты часто брали торговые корабли на абордаж.

— И ты тоже шла на абордаж со всеми? — немного удивился Костин. — Не боялась, что тебя могут убить?

— Вроде нет, — улыбнулась Тина. — Я очень подружилась с пиратами. Разумеется, капитан никому меня не отдавал, но остальная команда начала относиться ко мне, как какому-то талисману, приносящему удачу в походах. Мы плавали по морям, бороздили такие просторы, что тебе и не присниться. Все изменилось, когда мы наткнулись на корабли императора. Силы империи превосходили обычных пиратов, поэтому их всех убили, а меня бросили в клетку и увезли в империю.

— Вот-вот! — резко бросил Костин. — Мы тоже заметили, что империя похищает всех женщин. Тина, раз уж ты была у них в плену, может быть, знаешь, что они делают с девушками?

— Продают на невольном рынке в столице Шадаш-Тарза, — спокойно ответила Тина. — Я, госпожа Масур, служанки, даже твоя сестра подходит на роль наложницы. В империи белокожих женщин называют десертом. Мы там очень ценимся мужчинами. Оказавшись на невольном рынке, я это поняла и была приятно удивлена тому, сколько могу стоить. Мне приходилось зарабатывать своим телом, потом я целый год спала с капитаном пиратов, но моя цена от этого не упала.

— А сколько, если не секрет? — полюбопытствовал Костин.

— Двенадцать тысяч копий, — ответила Тина.

— Копий? — уточнил Костин. — Это такая валюта?

— Ага, — подтвердила Тина. — В империи деньги называются копии. Выглядят они так же, но весят немного больше наших рупий и значительно дороже в цене. Одна копия стоит пять рупий.

— Тебя продали за шестьдесят тысяч рупий?! — удивился Костин.

— Это еще небольшая сумма. Империя продает даже младенцев, которые могут стоить от сорока, а иногда и все сто тысяч копий. При мне продали белокожую девочку, за которую заплатили сто тринадцать тысяч копий. Это целое состояние.

Костин сильно удивился цене, но в тот же миг его разозлило поведение империи. Он никогда не позволит забрать свою младшую сестру, чтобы продать Ливию на невольном рынке. Лучше уж убить сестру, чем позволить империи так обращаться с девочкой.

— В Шадаш-Тарза другое отношение к женщинам, — продолжила Тина. — Ты ведь знаешь, кого в королевстве Шарджа называют распутными?

— Знаю, конечно, — подтвердил Костин. — Если женщина не сохранила своё целомудрие до свадьбы, её называют распутной девицей. Такую женщину не возьмет ни один мужчина, даже если она будет из рода герцога.

— Все верно, — подтвердила Тина, — а в империи все по-другому. Когда тебя покупает господин, ты попадешь в его дом. Чаще всего эти дома называют — домами любви или скорби. Я попала в дом скорби к господину, у которого уже была дюжина наложниц. За женщинами там следят евнухи, старший евнух и привратница. Когда в дом скорби попадает девочка в младенческом возрасте, привратница ищет кормилицу, на которую вешают этого ребенка. Кормилица будет заботиться о ребенке до трех лет, а потом её возвращают ко всем наложницам господина и начинают учить службе.

— Это как служба в храме? — уточнил Костин.

— Не совсем. В домах скорби и любви служат своим господам. Трехлетняя девочка постигает азы наложницы. Привратница учит её красиво ходить, вежливо разговаривать, правильно одеваться, танцевать, кормить своего господина, играть на музыкальных инструментах, даже петь и следить за собой. Все то, что нравится господину. Когда девочка становится старше и у неё начинает идти кровь, сама привратница использует какую-то стальную трубку, лишает наложницу целомудрия и готовит к ночи со своим господином.

— Какой ужас! — возмутился Костин. — Это непозволительно!

— Для нас — да, а в империи это в порядке вещей. В Шадаш-Тарза мужчина никогда не ляжет с невинной девушкой, потому что они считают, что невинность корень какого-то зла. Из-за этой невинности девушки плохо танцуют, не могут правильно служить своему господину и вообще скрывают в себе какое-то зло. Их религия солнца проповедует это верование, и все господа в это верят.

— И долго ты там служила?

— Больше года. Мне выпала возможность и я ей воспользовалась, убив привратницу. Когда началась паника, евнухи пытались поймать всех наложниц, а я рванула к морю, забралась на корабль императора и на нём добралась до королевства Фрагиль, откуда перебралась до границы. Там я встретилась с группой наемников. У них были проблемы с заказом — нужна была женщина, которая сможет соблазнить одного влиятельного человека. Я его соблазнила, вывела с бала на улицу, где мы его убили. Наемники приняли меня. Вместе мы выполняли заказы, делили добычу поровну, но когда пришла империя, наши пути разошлись. Месяц назад я оказалась в городе на юге, а оттуда пошла на север, где встретила людей герцога Масура. Об остальном рассказывать не надо. Ты и сам знаешь, что я служу герцогини Масур.

Костин тяжело вздохнул, допил своё вино и выдохнул.

— У тебя удивительная жизнь, Тина, — улыбнулся он. — Столько испытаний…. Я хотел тебя спросить. Что ты будешь делать, когда герцог тебя уволит со службы?

— Господин Масур твердо решил, что до следующего лета я буду служить его жене, — ответила Тина. — Если через год мои услуги будут не нужны, подамся куда-нибудь назапад. Посмотрю, какая ситуация будет в королевстве.

Шум и стоны в покоях герцога стихли, но Костину легче не стало.

— Тина, может быть, когда тебя уволят, я поеду с тобой? — попросился он.

— А твоя сестра? — уточнила Тина.

— Она останется служить фрейлиной у герцогини, а мне тут не место…

Тина допила остатки вина.

— Ты ведь любишь Алексу Масур? — спросила она.

— Всем сердцем…

— Ладно, Костин, — хихикнула воительница. — Если мы доживем до тех дней, можешь поехать со мной. Только сначала научись правильно сражаться. Твоя техника ужасна, а если мы будем путешествовать вместе, я должна буду положиться на твои умения.

— Я всему научусь!

— Верю, верю. Еще вина?

— С удовольствием.

ЧАСТЬ ОДИННАДЦАТАЯ: МОЁ СЕРДЦЕ, МОЯ ЛЮБОВЬ, МОЙ ГОСПОДИН

Летом 983 года деньги полились рекой. Наместник Диор де Сатир опустошил королевскую казну, свою сокровищницу и вытряс деньги из многих влиятельных маркизов и графов в столице. Пятьдесят миллионов рупий — столько потребовал Дракон за мир, были собраны и приготовлены в дань Дракону. Оставалось решить второй вопрос, ведь Дракон потребовал пятьдесят женщин, которых королевство должно будет подарить вместе с деньгами.

Утро сомнений

— Это точно? — переспросил Карл.

Алекса открыла глаза, посмотрела в сторону двери и увидела там супруга, стоящего на пороге. Карл, видимо, с кем-то разговаривал, но не позволил гостю заглянуть в покои, поэтому прикрывал щель своим крупным голым торсом.

— Да, господин, — послышался голос Якова. — Как вы приказывали, разведчики доставил письмо герцогини, и вернулись с ответом.

— В чем дело? — Алекса подняла голову с подушки, придерживая одеяло, прикрывающее её голое тело, которое ныло после ночи любви с мужем. Похоже, больше всего настрадался позвоночник, потому что герцогиня давно не чувствовала, как у неё ноют раны на спине, оставленные от падения из окна усадьбы Холл.

Карл обернулся, чем непременно воспользовался Яков. Командир гарнизона увидел прикрытую герцогиню, у которого прекрасные волосы превратились в какое-то гнездо кукушки — такие растрепанные волосы мужчина видел впервые. Он, разумеется, слышал, чем занимались этой ночью герцог и герцогиня, однако не мог представить, как такая хрупкая женщина может подняться после такой жуткой встряски. Видимо, госпожа уже привыкла к своему мужу.

— Дорогая, — сказал Карл, хлопнув дверью перед носом командира, — будь добра, прикройся.

Алекса с трудом нашла в себе силы и слезла с кровати, а после зашла за ширму и не спеша накинула тело белый халат, подвязав его шелковым поясом. Как только жена скрылась из поля зрения командира, Карл вновь открыл дверь и позволил Якову войти в покои.

— Расскажи герцогини то, что сказал мне.

Едва переступив порог покоев герцога, Яков почувствовал приятный запах. Это был аромат любви и страсти. Такой чуткий и желанный аромат сбил командира с толка, из-за чего он стал искать взглядом свою молодую госпожу.

Как и многие солдаты на службе влиятельных людей, Яков со своими людьми часто обсуждает герцогиню Масур. Солдаты всегда отмечали Алексу очень красивой, хрупкой, уточненной женщиной. Многие из них, Яков, разумеется, не был исключением, мечтали увидеть свою госпожу в своей постели. Все мужчины в твердыне считают, что Алекса Масур вселяет в них решимость. Решимость, храбрость и боевой дух солдат увеличивается, когда им удается хотя бы глазком посмотреть на свою госпожу.

— Госпожа, — промолчав, сказал Яков, — разведчики смогли отыскать лагерь, в котором вы разговаривали с Голосом Дракона.

Алекса в этот момент натягивала чулки.

— Твои люди передали послание? — спросила она.

— Послание было передано, однако лагерь не очень похож на тот, где отдыхает большая армия. Разведчики сообщили, что численность лагеря едва превышает сотню человек. Видимо, император мобилизовал свою армию и куда-то перевел. Увы, времени прошло достаточно много, поэтому сказать, куда и зачем ушла регулярная армия, уничтожившая южный фронт мы не можем.

— Это неудивительно… — Алекса вышла из-за ширмы, надев только белый халат и чулки, прикрывающие стройные ноги. — Карл, я ведь уже говорила, что Дайн, Голос Дракона, покинет наши земли, а передать послание мы сможем только через Длань.

— У меня голова кругом от этих титулов, — буркнул Карл, рухнув на кровать. — И кто додумался давать им такие звания…. Длань… голоса всякие.

— Пусть именуют себя, как хотят, — вздохнула Алекса. — Яков, разведчики получили ответ?

— Длань сообщил, что принимает приглашение, и завтра на закате прибудет в твердыню Оран, — ответил тот. — Я, разумеется, не имею представления, кто пригласил его именно в твердыню, но, госпожа, вы ведь помните, как бесцеремонно он вошел в усадьбу вашего отца. Видимо, этот Длань решил, что герцог будет рад встречи с ним.

Карл прыснул.

— Я буду рад встречи только с одним человеком, — поглаживая шрам на лице, сказал он. — Разведчики видели человека в золотых доспехах?

— Видели, господин, — подтвердил Яков. — Этот монстр никуда не отходит от своего командира.

— Отойдет… — ухмыльнулся Карл. — Я сам отправлю этого ублюдка в мир иной.

— Дорогой, может не надо? — вздохнула Алекса. — Это чудовище уже победило тебя. Не стоит играть с судьбой. К тому же, мы ведь хотим заключить мир. Чего ты добьешься, умерев от рук этого чудовища в золотых доспехах?

— Молчи, женщина, — буркнул Карл, повысив голос. — Я без тебя разберусь. И вообще, кто тебе позволил расхаживать в таком виде? Яков, возвращайся на свой пост и усиль положение в твердыне. Пусть солдаты дежурят по трое и сменяются на рассвете и закате.

— Как прикажете, господин! — Командир твердыни поклонился герцогу, герцогини и поспешил оставить супругов наедине.

Дождавшись, когда тот уйдет, Алекса скрестила руки на груди и бросила недоумевающий взгляд мужу, который смотрел на неё с нотками безразличия. Она уже подумала, что после такой невероятной ночи всё у них наладиться. Видимо, герцог только и хотел получить своё, а теперь его любовь снова вернулась в то время, когда они ехали в эту твердыню, много лет назад. Такой подход ей не нравился — она ведь его жена, его герцогиня. Так почему он ведет себя так грубо?

— Карл, почему ты такой? — спросила она строгим голосом, подражая своему холодному мужу.

— Какой? — Герцог встал с кровати, прошел к столу, наполнил там два кубка вином и вернулся к кровати, передав один кубок супруге. Алекса отказалась, махнув халатом. — Ты на меня сердишься?

Стоя к мужу спиной, герцогиня чуть повернула голову в сторону зеркала и увидела в отражении голого мужа, стоящего позади неё на расстоянии вытянутой рукой. Такой мужчина ей нравился — высокий, сильный, красивый, даже со всеми своими шрамами, а вот его поведение оставляло неприятный осадок, с которым герцогиня не хотела мириться.

— Я думала, мы забыли о прошлом, — промолвила она обиженным тоном. — Я считала, ты перестанешь меня воспитывать. Но стоило нам заняться любовью, как ты снова отстранился и начал мне грубить. Кто я, по-твоему, Карл? — Алекса резко обернулась. — Почему ты обращаешься со своей женой, как с дояркой, которая сегодня провела с тобой ночь?

— Это не так! Дорогая, я никогда не считал тебя дояркой. И никогда не делал вид, что наш брак для меня пустое слово. Просто есть вещи, в которые я не могу тебя посвятить.

— Знаю… — Алекса опустила голову. — Я понимаю, как устроен мир. Женщине нет места в политике мужчин. Мне непозволительно вмешиваться в твои дела, давать советы, пытаться навязать своё мнение. Ты ведь мужчина… — робко улыбнулась герцогиня. — Женщина должна молча любить мужа, воспитывать его наследников и не задавать лишних вопросов. Ведь так устроен мир, Карл? Этого ты хочешь? Тебе нужна простушка, неспособная думать своим умом?

— Я пытаюсь тебя защитить, — вздохнул герцог.

— Затыкая мне рот? Карл, я никогда не вмешивалась в твои дела, поэтому с большим трудом добралась в твердыню Оран. А когда оказалась тут, растерялась и не знала, как управлять этим местом, чтобы оно снова стало нашим домом.

— Тебе больше не придется заботиться о нашем доме. А за мои слова прости. С моей стороны было…

— Ты уверен, что не придется? — перебила Алекса, обернувшись к мужу. — Разве ты не понимаешь, как рискуешь? Карл, если ты скрестишь шпаги с чудовищем в золотых доспехах, он тебя убьет. Я лишь пытаюсь тебя защитить, а ты не хочешь этого принять. Такой гордый герцог…. Никто тебе не нужен. Всегда решаешь вопросы один, будто бы никого в этом мире больше нет. Не доверяешь свои секреты, постоянно ведешь себя отталкивающе, а теперь, когда мы встретились, ты решил умереть от рук чудовища императора.

— Ну, во-первых, я пытаюсь защитить то, что мне дорого, — улыбнулся герцог Масур. — А во-вторых, ты ведь еще не знаешь, кто кого убьет. Я считаю, что он умрет от моей руки…

— Ты из ума выжил?! — возмутилась Алекса. — Карл, ты ведь уже проиграл ему. Он тебя чуть не убил, оставил шрамы, изуродовал! Ты его собрался победить? У тебя до сих пор плечо плохо работает! Два месяца назад у тебя не удалось его одолеть в полном здравии. А сейчас ты считаешь, что сможешь убить его без одного глаза и со всеми этими ожогами?!

Карл принял все эти оскорбления, как бы сделал настоящий мужчина. Герцог улыбнулся, поставил кубки с вином на тумбочку и обнял жену.

— Дорогая, — прошептал он, — может, ты перестанешь хоронить своего мужа раньше времени? Я умирать не собираюсь.

— Скажи об этом тому чудовищу, — промямлила Алекса. — Неужели для тебя так важно отомстить ему? Может, не стоит ставить крест на нашем будущем, только потому, что это чудовище тебя победило? Я уверена, император не обрадуется, если герцог, который говорит о мире, убьёт его солдата у себя в твердыне.

— Просто поверь мне, — с теплотой в голосе прошептал Карл. — Я знаю, что делаю.

Алекса приняла поцелуй и едва заметно улыбнулась.

— Верю, — сказала она. — Делай, если веришь в то, что твой поединок поможет нам заключить мир.

— Не волнуйся, все будет хорошо…. А теперь, когда все вопросы решены. Может, мы позавтракаем? Что-то мы задержались в кровати, а уже скоро полдень.

Герцогиня отстранилась от мужа, разглядела его и захихикала.

— Карл, одеться не хочешь? — улыбаясь, спросила она. — Или ты в таком виде собрался идти за стол?

Герцог положил руки на пояс.

— А что?! — пробасил он. — Мужчина в самом рассвете сил!

— Ребячество…

— Иногда хочется развеселить свою жену.

— С твоей то внешностью? — засмеялась Алекса. — Карл, ты всех людей распугаешь своими шрамами и ожогами. Это только я тебя так люблю, что не боюсь ни твоего жуткого голоса, ни шрамов, ни ожогов.

— Ты не говорила, что у меня жуткий голос, — надулся герцог.

— Прекрати…. Почему ты ведешь себя как ребенок?

Герцог снова состроил серьезную мину, влил в себя оба кубка вина и скрылся за ширмой.

— Обиделся? — спросила его Алекса.

— Не дождешься! Иди завтракать, я скоро спущусь.

Алекса посмотрела на себя и поняла, что в таком виде ей тоже не следует выходить в главный зал. Халат, конечно, прикрывает тело до колен, а чулки скрывают ноги, но это ночная одежда, в которой следует показываться только супругу. Для Якова и так было сделано исключение. Не стоит делать исключения для остальных мужчин в твердыне.

***

Герцогиня привела себя в порядок, сходила в отхожее место, сменила халат на более достойное платье оттенка сладкого меда — под стать цвету волос, спустилась в зал и стала завтракать. Время было обеденное, да и герцог, гонимый просьбами людей, не стал дожиться, когда его жена приведет себя в порядок, поэтому попросил служанок принести ему еду в кабинет, где позавтракал и начал работать. Нет ничего удивительного в том, что супруги снова кушают раздельно. Дел в твердыне много, все их нужно сделать, а провести время вместе можно и ночью.

Герцогине предложили на завтрак легкий салат с овощами, приправленный оливковым маслом и специями. К салату хорошо подошел ломоть ржаного хлеба и настоявшийся холодный чай с ежевикой и барбарисом. Лишнего Алекса не хотела — ей почему-то казалось, что она начинает набирать вес, сидя все время в твердыне. А это не слишком хорошая новость, учитывая, что герцог выбрал себе стройную жену.

К тому же, Алекса второй день испытывала легкое недомогание. Вроде препараты и наркотики должны были давно выветриться, но самочувствие порой вызывало некоторые вопросы. Вчера вечером герцогиня почувствовала, как резко скрутило живот, еще часом позже у неё появилась небольшая слабость, а сейчас немного подташнивает.

Однако больше всего вопросов вызывала Тина, которая куда-то пропала еще вчера вечером. Воительница с каштановыми волосами проверила покои, как это делала перед сном, проводила взглядом герцогиню и герцога, когда те закрылись в своих покоях, оставшись там наедине, а когда Алекса вышла, чтобы попросить у неё сходить за вином, девушка бесследно исчезла.

Только во время завтрака воительница нашлась. Алекса была немного шокирована тем, что Тина и Костин одновременно спустились по лестнице и разошлись перед главным залом. Рыжеволосый друг вернулся на площадку для тренировок, а воительница заметила свою госпожу и прошла в главный зал.

— Госпожа, доброе утро. — Тина поклонилась.

Еще бы несколько лет назад Алекса не смогла бы понять, что с девушкой не так, но сейчас все было понятно. Тина сияла от счастья, всеми силами пытаясь скрыть свою радость. Стало ясно, с кем воительница провела ночь, и чем они там занимались. Видимо, Костин сделал свой выбор, что немного огорчило Алексу, заставив её сердце забиться сильнее.

— Почему ты покидаешь свой пост без позволения? — сердито спросила она.

— Простите? — вскинула брови Тина. — Госпожа, у меня есть потребности, которые нельзя исключить. Я ведь человек и мне нужно иногда уединяться. Можете не волноваться, я заняла спальню прямо над вашими покоями и внимательно слежу за всем, что происходит вокруг вашей персоны. Вы в безопасности.

Алексу этот ответ явно не устроил.

— А в твои потребности входит любовь с моим лучшим другом? — презрительно спросила она.

Тина на вопрос ответила ухмылкой и добавила.

— Я не маленькая девочка, чтобы сходить с ума от любви, — заверила воительница. — Не волнуйтесь, госпожа. Маленькая интрижка с вашим рыжеволосым другом не помешает мне исполнять свой долг. К тому же, Костин взрослый мальчик и сам может сделать выводы. Неужели вы прикажете нам не встречаться? Простите, госпожа, но даже герцогине такое не под силу.

— Ты права. — Алекса сделала равнодушный вид, хотя ревность все сильнее разжигала её изнутри. — Костин взрослый мужчина. Ему я не могу что-то запретить. А ты другое дело. Тина, ты поклялась служить моему мужу, защищать меня. Тебе уже заплатили хорошие деньги, но ты пренебрегаешь своими обязанностями, намерено покидаешь свой пост, оставляя свою госпожу одну.

Тина тяжело вздохнула.

— Госпожа, я телохранитель, а не служанка. Если у вас ночью закончилось вино, прикажите своим слугам. В мои обязанности не входит ублажение ваших потребностей. Если у вас все, позвольте вернуться к обязанностям. Я бы хотела проверить двор и стены, чтобы завтра никто не помешал приезду империи. Мы ведь не хотим, чтобы шальная стрела пронзила ваше ледяное сердечко.

Алекса презрительно зарычала, сжала вилку и чуть не бросила в спину Тины кружку с холодным чаем. Но герцогиня смогла подавить свой порыв ярости, проводила воительницу взглядом, смогла выдохнуть и расслабиться.

Тина права — Костин взрослый мужчина, способный сам решить, с кем и когда ему заниматься любовью. Алекса, разумеется, не может ответить ему взаимностью, потому что принадлежит герцогу Масуру. А попытка устроить интрижку за спиной мужа, ни к чему хорошему не приведет. Карл просто оторвет Костину голову, если узнает, что тот спит с его женой. Стоит вспомнить, что герцог сделал со своей первой невестой и её любовником и желание измены улетает из мыслей прочь.

Когда Тина скрылась из поля зрения, Алекса выбросила из головы все мысли о своем деревенском друге, измене мужу, проблемах и небольшой ссоре с супругом. Все внимание привлек маленький брат, вошедший в твердыню с высоко поднятой головой.

Тобис, похоже, слишком серьезно воспринял учения герцога, поэтому решил не откладывать с тренировками, а начать их уже сегодня. Мальчика приодели в солдатскую форму, ему выдали: высокие сапоги с плотной подошвой из черной кожей, штаны с кожаными подкладками на заклепках, небольшую кожаную куртку, которую Тобис надел поверх белой рубахи, ну и, разумеется, его ремень украшали ножны со шпагой.

— Доброе утро, сестра, — улыбнулся он. — Как вы спали?

— Прекрасно, брат, — ответила улыбкой Алекса. — Ты, как я погляжу, уже примерил солдатскую форму. Где они только её нашли?

— Вообще-то господин Яков сказал, что раньше в твердыне тренировались дети моего возраста. Это было еще до войны, но подходящий по размеру костюм и шпагу мне нашли. Удивительное чувство. Как я выгляжу?

— Прекрасно! — возгордилась герцогиня. — Ты самый очаровательный мужчина во всей твердыне. И тебе очень идет форма солдата.

Тобис робко опустил голову, скрывая свою улыбку и самодовольный вид.

Визит империи

Важных гостей встречали в дождливый вечер. Будто бы сама погода говорила, что не стоит заключать мир с империей, ибо это очень плохая затея. Дождь начал лить после полудня, а жуткие черные тучи заволокли небо так, что к вечеру пришлось зажечь факелы.

Герцог приказал закрыть всех мирных жителей в твердыне, а чтобы оттуда никто не сбежал и никто туда не ворвался, внутри осталось десять солдат, способных дать отпор любому, кто посмеет напасть на женщин и детей. Сам герцог Масур, его солдаты, епископ Эфрон, командир Яков, телохранитель Тина, Костин, Роберт Холл и, разумеется, герцогиня Масур встречали гостей на площади перед крепостницей. Карл расставил часовых, выставил десяток лучников с арбалетами на стены, остальных же оставил рядом с собой. К приходу гостей на площади уже стало немного тесно, но Карл Масур уже сражался с этим врагом и больше не хотел совершать ошибок.

Карл знал, в открытом поле с империей сражаться нельзя — верная смерть. В прошлый раз он потерял половину солдат меньше чем за час, а сам чуть не сгорел, когда на них пустили какую-то жидкую, легковоспламеняющуюся субстанцию, способную плавить камень и кипятить воду в озере. Эти бочки запустили из катапульт, которые очень быстро утопили всех солдат — одна искра и поле боя загорелось. Карл до сих пор помнил, как там и чем там воняло — горящим мясом, трупами, грязью. Люди горели у него на глазах. Многие солдаты пытались спастись в озере, но имперские ублюдки подожгли даже воду. В озеро лезть было бессмысленно, но в криках, воплях умирающих людей, герцог не мог нормально руководить битвой, и у него не получилось связаться с командирами частей. Только когда пламя начало потухать, в ряды ворвались солдаты Дракона. Эти безумные ублюдки не знали страха, прыгали прямо на мечи, и их было так много, что на одного раненого герцога приходилась дюжина врагов. Карл убивал одну группу, пытался собраться с силами и отдать приказы, но его окружали раньше, чем он мог вздохнуть свежего воздуха. Только добравшись до реки, где было больше всего тел, он встретился с тем громадным воином в золотых доспехах. Разумеется, израненный и уставший герцог пропустил удар, лишился глаза и проиграл. Но тот противник не учел одного — Карл Масур собирался вернуться к жене, а умирать не в принципах этого рода. Именно сегодня этот великан в золотых латах поплатиться за свою ошибку. Сегодня Карл был полон сил, решимости и желания поплатиться за своих людей, погибших в той бойне. Сегодня герцог Масур готов устроить жатву.

— Идут! — крикнул со стены Яков. Командир быстро спустился к своему господину. — Сотня человек, все вооружены и готовы к битве.

Алекса с подозрением посмотрела на супруга и Карл это заметил.

— Не вступать в бой без приказа, — приказал герцог Масур. — Мы хотим заключить мир, а не устраивать бойню. Кстати, Яков, человек в золотых латах тоже там?

— Вообще-то, да, — подтвердил Яков с оглядкой на госпожу.

Карл расправил плечи и выставил грудь.

— Эфрон, неси сюда фамильное оружие! — приказал он.

Никто не успел посмотреть на епископа, как тот моментально скрылся в твердыне.

— Карл, — подойдя к мужу, прошептала Алекса, — мы должны заключить мир. Не надо драться.

Герцог коснулся подбородка жены, улыбнулся, но заметив человека в золотых латах, появившегося на пороге его твердыни, отстранил герцогиню, а сам сделал шаг вперед.

— Этот помнит! — грозно зарычал человек в золотых латах.

Следом за чудовищем появился Длань Дракона, с которым герцогиня разговаривала.

— Заткнись, кретин несчастный! — приказал он своему солдату. — Мы выполняем приказ Дракона! Только посмей что-нибудь выкинуть, на месяц закрою в клетке!

Чудовище в золотых латах недовольно рыкнул и отошел в сторону, позволив Длани Дракона пройти первому. Следом за этой неразлучной парой на пороге твердыни появились остальные солдаты империи, которых, как и насчитал Яков, было примерно сотня — все вооружены саблями и пистолями.

— Приветствую, Сердце моего Дракона! — Длань поклонился герцогини. — Пусть солнце освящает ваш путь, моя дорогая госпожа! Позволите передать слова моего Дракона?

Алекса посмотрела на мужа, который, разумеется, тоже понимал язык Длани, ведь тот разговаривал на всеобщем языке.

— Что просил передать Дракон? — спросила она спокойным тоном.

— Я рассказал Дракону о вашей храбрости, решимости и странствиях, которые вы совершили ради любимого человека, — сказал Длань. — Дракон был поражен вашей волей и надеется на скорую встречу, на которой вы сможете поведать ему о своих странствиях.

— Благодарю вас, — улыбнулась Алекса. — Я тоже очень хочу встретиться с Драконом. Почему-то мне кажется, ему тоже есть, что мне рассказать о своих приключениях. Император могущественный правитель, с которым мне очень хочется поговорить.

Длань услужливо кивнул.

— Меня зовут Карл Масур, — вмешался герцог. — Я герцог земель Оран и представитель короля Шарджа на юге королевства. Длань, ведь так? В нашем королевстве дела ведут мужчины, а не их жены. Будет лучше, если вы станете обращаться ко мне.

— Герцог Масур, — улыбнулся Длань. — Я рад вас видеть в добром здравии. Разумеется, Дракон не собирается топтать порядки вашего королевства. Если вам будет так угодно, я готов выслушать и вас.

Карл стиснул зубы, осознавая насколько подлый и мерзкий тип этот Длань. Этот человек переполнен цинизмом и тщеславием. Его слова полны ядом. И он распыляется этим ядом, подобно опытному лучнику, стреляющему из своего лука. С такими типами герцог никогда не любил вести дела. Впрочем, Ивар Остин ушел от него не далеко, поэтому Карл уже имел дело с циничными тварями.

— Моя любимая супруга сообщила мне про условия Дракона, — продолжил герцог Масур. — Честно говоря, его требования весьма… — Карл посмотрел на жену, которая глядела на него с жалостью, говоря глазами о том, что этот мир нужно заключить любой ценой. — Требования императора выполнимы, — закончил герцог. А герцогиня выдохнула.

— Значит, вы клянетесь честью, герцог Масур? — уточнил Длань. — Вы подарите Дракону обещанную награду?

— С деньгами я готов проститься прямо сейчас, — ответил герцог. — Однако я не могу отдать императору пять женщин.

Алекса представляла, что её муж выкинет что-то подобное, но все равно промолчала.

— Дракон хочет пять молодых женщин, — заявил Длань.

— Простите, но я никого не отдам, — настоял на своем герцог Масур. — Господин Длань, взгляните на мои земли. Что вы видите? Мой край разорен войной, которую развязал император. Я готов пойти на уступки, заплатить ему за мир один миллион рупий. Однако в твердыне не так много людей, чтобы я распылался их скудным количеством. Если император пожелает мира и примет мои условия, мне нужны будут все. Эти люди начнут восстанавливать край, чтобы, возможно однажды, радушно пригласить Дракона в гости.

— Простите, герцог, — развел руки Длань. — Ваша прекрасная супруга уже пообещала Голосу Дракона один миллион рупий и пять женщин. Не в моих правах изменять условия. Если вы хотите мира, вам придется сдержать данное слово.

— Как я уже сказал — люди для меня очень важны. На счету каждый человек, способный держать в руках плуг. Разумеется, я не хочу обидеть Дракона, поэтому предлагаю компромисс в нашем небольшом споре.

Длань почему-то догадался, о чем хочет сказать герцог, поэтому посмотрел на своего телохранителя в золотых латах.

— Вы хотите устроить поединок? — спросил Длань.

— Ваш человек оскорбил меня, — заявил герцог Масур. — Он предложил мне сбежать с поля боя и бросить своих людей. Ваш солдат затоптал мою честь. Скажите, Длань, разве в империи не знают слова честь? Почему я должен принимать условия мира от Дракона, чьи солдаты плюют на честь? Я не знаю императора и не мне судить этого великого полководца, однако он должен следить за своими людьми. Мы все прекрасно понимаем, что такого рода оскорбления пятнают не только честь оскорбленного, но и того, кто командует наглецом. Ваш солдат запятнал величие вашей армии. Так почему я должен доверять тому, кто не может уследить за своими людьми? Где гарантии, что, получив деньги, Дракон не нападет на мои земли опять?

— Как вы смеете?! — возмутился Длань, выпучив огромные глаза. — Дракон — самый великий император! Он приведет мир к вечной славе под его солнцем!

— Разве человек, так просто оскорбляющий честь людей, может привести мир к вечной славе? Может, ваш Дракон не знаком со мной лично, но я герцог Карл Масур! Я вел армии своего отца, проливал кровь за своё королевство и заслуживаю к себе уважение! Честь — самая великая сила в этом мире! Ваш Дракон глупец, если не понимает этого!

Великан в золотых доспехах схватился за рукоять и уже через секунду выхватил огромный меч, который лежал у него под золотым плащом. Оружие было под стать могуществу этого чудовища. Следом за человеком в золотых доспехах свои сабли обнажили остальные солдаты империи. Лучники герцога натянули тетиву, но Карл поднял руку, отменяя нападение.

— Вы пришли ко мне домой! — грозно зарычал Карл Масур. — Я хочу смыть свое оскорбление кровью, а вы смеете обнажать мечи в чужом доме?! Так о какой вечной славе вы мне тут говорите? Это ваш Дракон хочет покрыть мир славой? Я готов принять власть великого полководца, генерала и короля. Но я никогда не приклоню колено и никогда не заплачу человеку, способному запятнать честь солдата. Можете меня убить, Длань Дракона. Боюсь, в мире, который хочет построить ваш император, нет место тому, кто ставит свою честь на первое место.

— Убрать! — приказал Длань на имперском языке, и его солдаты убрали оружие в ножны. — Палец, ты идиот! — зарычал он на великана в золотых доспехах. — Почему ты не убил этого герцога, когда у тебя был шанс?! Ты хоть понимаешь, что он оскорбляет нашего Дракона из-за тебя?!

— Этот готов убить Карла Масура! — прорычал великан на языке империи.

— Идиот! — прорычал Длань. — Самое смешное во всем этом то, что у него есть полное право так говорить! Слушай меня, Палец: я позволю тебе скрестить мечи с герцогом, но в этот раз убедись, что он больше встанет. Ты меня понял?

— Этот все понял, — ответил Палец.

Алекса услышала, как Длань разговаривал с этим чудовищем в золотых латах и все поняла. Ни дождь, ни языковой барьер не помешали герцогини узнать, насколько чутко Длань воспринял оскорбление её мужа. Видимо, так о Драконе еще никто не решался говорить. И о чем только думал Карл, когда устраивал это безумие? Они ведь могли просто напасть, и тогда сделке и миру пришел бы конец.

— Хорошо, — улыбаясь, цинично сказал Длань Карлу Масуру. — Мой человек сразиться с вами. Если вы одолеете его, ваша честь будет смыта кровью того, кто посмел вас оскорбить. Я надеюсь, это поможет вам понять, что Дракон человек чести, который уважает великих людей, таких как вы, герцог Масур.

— Меня это устраивает, — холодно согласился Карл. — Однако у меня есть еще одно условие.

Все солдаты посмотрели на своего герцога с удивлением, а Длань стиснул зубы и сжал кулаки.

— Какое же условие, герцог Масур?

— Бой будет насмерть! — твердо заявил Карл Масур. — Если я выиграю, мой позор будет смыт кровью этого человека, а вы забудете про женщин, которых хочет император.

— Я ведь уже говорил…

— Вы не дослушали, — перебил Карл. — Однако если выиграет ваш человек, вы и ваш Дракон смогут забрать всех женщин в твердыне.

Алекса выпучила глаза, посмотрев на мужа.

— Ты с ума сошел?! — возмутилась она. — Ты поставил на кон даже меня?!

— Молчи… — прошептал Карл. — Верь в своего мужа.

Герцогине оставалось развести руки и отвернуться. Разумеется, Длань посмотрел на светловолосую герцогиню Масур, к которой начал приглядываться в тот день, когда впервые с ней познакомился. Длань подозревал, что в твердыне еще много красивых женщин, которых он сможет преподнести своему Дракону. Всего-то нужно, чтобы восьми футовый Палец разрубил эту выскочку герцога пополам.

— Я согласен! — Азарт сыграл с Дланью Дракона злую шутку. Он наивно полагал, что герцог еще не оправился от ран и не сможет сражаться в полную силу. — Герцог Масур, я понимаю, что этот выбор дался вам нелегко. Однако я должен быть уверен, что ваши люди и прекрасная супруга сдержат слово, если вы проиграете в битве. Увы, но ведь бой будет насмерть. Проигравший уже не сможет приказать.

— Можете не волноваться, — безумно ухмыльнулся Карл. — Мой приказ в твердыне Оран — закон. Только не думайте, что я просто лягу и позволю себя убить.

— Конечно, — цинично улыбнулся Длань.

Дуэль

Чтобы устроить дуэль, люди герцога и солдаты императора покинули территорию твердыни, и вышли в поле, где можно было сразиться насмерть. Чужестранцы всю дорогу шутили, даже Длань продолжал цинично улыбаться и о чем-то разговаривать на своем языке. Но его улыбку смыло проливным дождем, когда герцога Масура догнал лысый человек с густой бородой, принесший своему господину длинный сверток.

Карл развязал все шнуры, сорвал белую тряпку и обнажил оружие для дуэли, заставив людей императора замолчать. Чужестранцы перестали шутить, глядя на необычное оружие в руках герцога. Сложно было представить, что с подобным клинком сможет совладать простой человек. Алекса тоже сильно удивилась, увидев это оружие впервые.

— Что это такое? — спросил Длань.

— Это? — Герцог ударил тупым основанием в землю. — Вообще-то это фамильное копье моего прадеда, которым он убивал псов, посмевших запятнать его честь. Этот тип оружия называется — копье, а в моей семье его назвали: «Вершитель».

— И вы будете сражаться им?! — растерялся Длань.

— А почему нет? Мы вроде не обговаривали условия дуэли. Я мог взять любое оружие, какое у меня было под рукой. Если хотите, можете отдать своему человеку любую другую саблю.

Длинное копье герцога не уступало ему в размерах. Толщина рукояти как раз подогнана под большие руки Карла, а навершие прекрасного копья — длинный изогнутый клинок сиял голубым оттенком. Черное древко, волнительные очертания изогнутой черной стали сияющей голубым оттенком, длина копья и его владелец сразу вызвали у герцогини Масур гордость. Карл никогда не проиграет с таким-то оружием.

Вершитель

— Ваш Палец готов сразиться со мной насмерть? — спокойно спросил Карл Масур.

Длань снова стиснул зубы и сжал кулаки.

— Убей этого выскочку! — приказал он своему человеку в золотых доспехах.

Палец вышел в центр обозначенного круга, который окружили солдаты герцога и императора. Карл тоже спешил сразиться, но сначала он поцеловал жену в губы, улыбнулся ей, а только потом вышел к противнику.

— Хочешь мне что-то сказать? — спросил Карл человека в золотых латах.

— Этот убить Карла Масура! — презрительно зарычал тот.

— Ого, — улыбнулся Карл. — Ты даже моё имя выучил. Ну, раз хочешь меня убить, нападай. Только смотри сам не умри.

Палец пронзительно зарычал, замахнулся своим огромным мечом и рубанул им со всей силы.

Алекса отвернулась и только услышала неприятный лязг стали — клинки скрестились. Солдаты вокруг закричали на двух совершено разных языках. Люди императора выкрикивали что-то своему бойцу, а люди герцога всей душой поддерживали Карла. Во всей этой каши криков и воплей Алекса едва различала, как сталь, раз за разом издавала неприятный лязг. Были слышны только крики, гром, а где-то вдалеке сверкала молния. Все это казалось каким-то кошмаром, но герцогиня не рискнула обернуться и посмотреть на битву. Более того, она закрыла глаза руками.

Темп битвы только усиливался, а крики толпы продолжали орать так громко, что даже епископ Эфрон пытался перекричать всех остальных, чтобы поддержать своего брата. Надо же, монах, которому на судьбе написано чтить и уважать жизнь, хочет увидеть мозги человека в золотых латах. Когда герцогиня убрала руки, ибо любопытство пересилило страх, она увидела перед собой рыжеволосого Костина, пришедшего сюда, посмотреть на битву двух титанов. К удивлению герцогини, деревенский друг орал что-то похожее на ругательства в сторону великана в золотых латах. Алекса никогда бы не подумала, что Костин начнет поддерживать Карла Масура. Рядом с рыжеволосым другом стояла воительница Тина, которая молча смотрела на бой и улыбалась.

Неожиданно крики стихли. Последнее, что Алекса отчетливо услышала, был свист тяжелого меча, который, видимо, промахнулся. А потом резкий удар — такой силой, что оппонент заорал во весь голос. Хлынул алый фонтан крови. И раненый противник замолк.

Когда хрупкого плеча герцогини коснулись, она вздрогнула и резко обернулась.

— Все закончилось, — улыбаясь, сказал Карл.

Из глаз прыснули слезы радости и счастья. Алекса не удержала свой порыв и просто прыгнула в объятия мужа. Карл выглядел уставшим, был мокрым, по его лицу стекалась густая кровь, которую очень быстро смыл дождь.

Когда герцог Масур отпустил свою жену и обернулся к поверженному противнику, Алекса увидела бездыханное тело человека в золотых латах и сразу поняла, как муж его убил. Сначала Карл порвал великану сухожилия на правой ноге, потом одним очень сильным ударом отрубил руку, словно на великане не было тяжелых золотых лат, а последний удар Карл нанес в голову, вонзив свое копье прямо в лицо. Прекрасное оружие так и торчало из лица великана в золотых латах, пока герцог вытащил его.

— Длань, я одолел твоего воина, — гордо заявил Карл Масур. — Теперь ты вернешься к Дракону, сообщишь ему о том, что увидел и передашь от меня пожелания доброго странствия. Я отдам императору один миллион рупий, когда он прибудет ко мне в гости, но империя больше не посмеет забрать с моих земель ни одну женщину. Я искренне надеюсь, что мой поединок показал вам всем, как для меня важна честь. Постарайтесь больше не осрамить своего Дракона.

— Я все передам, — с презрением ответил Длань.

— Теперь убирайтесь с моих земель! — приказал Карл. — Раз я дал свою клятву, мои люди смогут начать посев, а чтобы вас тут больше не было. Если я увижу хотя бы одного чужеземца на своей земле, буду расценивать это, как факт, что Дракон не умеет держать свое слово.

Сплюнув, промокший до нитки герцог подошел к своей супруге, взял её за руку и направился обратно в твердыню. Все подданные герцога пошли следом.

— Ты в меня не верила, а я победил, — прошептал он так, чтобы его услышала только герцогиня.

— Прости, я не хотела тебя обидеть…

— Обсудим это дома… — тяжело вздохнул Карл. — Хочу принять ванну и поскорее лечь спать.

— Ты это заслужил.

***

Вернувшись в твердыню, Карл принял ванну, но не стал откладывать дела. Он вызвал к себе командира Якова, приказал ему собрать всех людей во дворе, а сам принялся одеваться.

К тому моменту, как герцог с герцогиней вышли из твердыни, дождь кончился. За горизонтом была заметна тонкая полоса света садящегося солнца. Времени осталось немного, поэтому Карл не стал откладывать важные дела и, выйдя на порог, обратился к людям.

— Вы сами все видели, — пробасил он ледяным тоном. — Для тех, кто не понял или остался в твердыне, я поясню, что случилось. Дело в том, что моя любимая герцогиня рассказала, как человек в золотых доспехах высказался обо мне в дороге. Этот случай дал мне пищу для размышления. Наш важный гость — Длань Дракона оказался самовлюбленным, циничным человеком, на чьей самоуверенности я сыграл. Этот человек решил — я ранен и не смогу одолеть его человека, но все случилось немного иначе. Одолев своего оскорбителя, я смог получить то, чего хотел.

— Мы заплатим дань императору — один миллион рупий, а женщины могут спокойно жить в землях Оран. Дракон не станет никого трогать, чтобы не запятнать свою честь, — добавила герцогиня Алекса Масур.

— Так получается, они уйдут? — спросила служанка Фира.

— Учитывая, что сказала герцогиня, у меня в этом нет никаких сомнений, — ответил герцог Масур. — Подданные Дракона бояться своего господина. Они не станут пятнать его имя позором, нарушая заключенный договор. Дракон получит миллион рупий, когда тут появиться, ну, а женщины могут спокойно жить и работать на моей земле.

Люди явно обрадовались этим новостям.

— Яков, — повысив голос, пробасил Карл Масур, — подойди ко мне.

— Господин, — низко поклонился тот.

— Сколько у нас лошадей?

— Дюжина наберется, господин.

— Солдаты, мне нужны добровольцы, которые уже сегодня отправятся в путь! Я хочу, чтобы верные мне люди оседлали лошадей и поехали во все концы королевства, неся благую весть. Берите из твердыни все необходимые припасы и немедленно поезжайте. Сообщите всем, кого встретите о том, что земли герцога Карла Масура стали свободными от гнета Дракона. Всех кого вы встретите, отправляйте в твердыню. Времени на посев осталось не так много. Я хочу найти как можно больше людей, способных работать в поле. Кого бы вы ни встретили, говорите о том, что видели этим вечером. Даже если вам встретятся дезертиры из моего южного фронта, сообщайте им: герцог Карл Масур дарует помилование и свободу любому, кто вернется в твердыню, приклонит колено и снова поклянется в верности мне, моей семье и делу всей моей жизни.

— Господин, я поеду! — вызвался Костин.

Герцог немного удивился, а вот Алекса совсем растерялась. Костин не только вызвался выполнить приказ её мужа, но еще назвал его своим господином. Неужели битва Карла с чудовищем в золотых доспехах вызвала в глазах Костина уважение к герцогу Масуру? Может, он понял, что подруга детства никогда не будет ему принадлежать, а служба такому великому воину, полководцу и правителю юга большая честь для любого солдата, даже того, кто не клялся в верности своему господину.

— Хочешь поехать в родное поселение? В Яму? — спросил Карл.

— Вы правы, — подтвердил Костин. — Господин, вы должны понимать, как тяжело людям жить без правителя, а в Яме последним правителем был граф Холл. Если империя ушла с юга королевства, все силы чужестранцев соберутся на востоке и западе, а Яма, расположенная всего в нескольких часах пути от столицы, идеально подходит для большой армии. Но даже такое удобное расположение поселения не говорит о том, что столица и наместник де Сатир решит помочь моим соседям. Я хочу съездить туда и предложить людям перебраться на юг. Те, кто захочет поехать со мной, поклянутся вам в верности, начнут тут новую жизнь и будут служить вам и вашей семье.

— Лишние фермеры мне не помешают, — согласился Карл Масур. — Хорошо, Костин, ты получишь коня. Однако у меня для тебя есть еще одно задание. Не уверен, что жители Ямы захотят проделать такой путь до моих земель, но попробовать стоит. А заодно ты передашь очень важное сообщение. Идем со мной. Яков, ты тоже. А остальные идите отдыхать, завтра будет очень тяжелый день — мы начнем восстанавливать этот край.

***

Карл, первым вошедший в свой кабинет, быстро обошел рабочий стол, вытащил из ящика чистую бумагу, макнул перо с белоснежным оперением в чернильницу и приступил что-то записывать. Следом за герцогом в кабинет вошли Яков и Костин, а Алекса осталась в двери. Герцогиня подозревала, какое задание её супруг хочет дать Костину. В принципе раз уж рыжеволосый юноша собрался на север, письмо может быть адресовано только одному человеку — наместнику Диору де Сатиру. Алекса это знала, но все равно хотела послушать.

Солдаты терпеливо выждали, когда герцог допишет письмо, свернет его, капнет красного воска и запечатает фамильной печаткой — символом соловья, которым так славился род Масур.

— Костин, задание очень важное, поэтому не подведи меня, — отдав письмо в руки рыжего, обозначил герцог Масур. Карл посмотрел на жену, взглянул на командира и рыжеволосого юношу. — Раз тут собрались те, кому я могу доверять, дорогая, закрой дверь.

Алекса прошла в кабинет и закрыла за собой дверь. Разумеется, Костин и Яков позволили герцогине занять кресло напротив стола. Карл тоже не стал смотреть на всех сверху, а просто присел.

— Дело щекотливое, требует доверия и согласованных действий, — сказал он вполголоса. — Во-первых, Яков, когда будешь отправлять разведчиков, несущих благую весть и приглашение в мои земли, сделай так, чтобы никто из них не ехал на запад. Устрой все тихо, передай направление лично. Пусть твои люди думают, что кто-нибудь точно поехал на запад.

— Не хотите, чтобы герцог Остин узнал, что мы заключили сделку? — спросил Костин.

— Он об этом узнает, — ответил Карл. — Я не хочу, чтобы под видом беженцев Ивар послал сюда шпионов. Он их, разумеется, пошлет. Однако я буду знать, что мне не ударят ножом в спину те, кто поклялся в верности. Костин, а ты поезжай на север, но первым делом в столицу королевства. Письмо адресовано нашему наместнику, поэтому ты должен будешь настоять на личной встрече.

— Это будет непросто, — сказал Костин. — Обычного фермера не подпустят к наместнику.

— Обратись к солдатам и сообщи им, что у тебя послание, которое твой господин просил передать лично наместнику. Никому не говори ни имя своего господина, ни о письме. Если тебя непропустят в замок, придется обратиться к моему кузену, Жаку де Орану.

— Наставник все время работает в своей лаборатории, — сообщила Алекса. — Костин, если у тебя не получиться пройти стражу, спустись в нижний город и спроси в любом трактире человека по имени Жак де Оран. Вся столица знает, где он работает, поэтому любой посетитель тебе подскажет дорогу.

— Мой кузен поможет тебе попасть к наместнику, — добавил Карл. — Однако Жака не следует посвящать в эти планы. Просто скажи ему, кто тебя послал. Главное скажи, что у тебя устное послание от герцога Масура и его герцогини.

— Господину Жаку тоже не следует говорить о письме? — уточнил Костин.

— Его не следует в это вмешивать, — ответил Карл. — Мой кузен помешан на своей работе. А если запахнет бедой, у меня не получится его привести в твердыню даже под угрозой смерти. Пусть занимается своими пробирками дальше.

— Я все выполню, господин! — поклонившись, поклялся Костин. — Постараюсь выполнить ваше задание в короткие сроки…

— В этом нет нужды. Ивар Остин не прибудет в твердыню, пока его территории осаждает империя. У меня есть время, чтобы подготовиться к его игре. А тебе нужно выполнить свое задание любой ценой и выжить. Не загоняй своего коня, двигайся медленно. Когда покинешь земли Оран, старайся избегать главного тракта и густых лесов. В неделе пути есть небольшой город, в котором ты сможешь пополнить припасы. Там нет правителей, поэтому империя его, вероятнее всего, не стала уничтожать. Роберт Холл даст тебе денег в дорогу, а припасы получишь вместе с остальными солдатами. Яков, приготовь людей, готовых выполнить задание. Дай им понять, что зависит от них и пообещай хорошее жалование, если они не сбегут.

— Как прикажете, господин, — поклонился Яков. — Позволите выполнять?

— Ступайте оба, — разрешил Карл Масур.

Яков и Костин поклонились и вместе покинули кабинет. Карл налил себе из кувшина теплого вина, сделал пару глотков и протянул кубок жене.

— Расскажешь мне о своих планах? — Алекса сделала глоток теплого вина.

— Ивар Остин далеко не королева Роксана, — с презрением заявил герцог Масур. — Ты помнишь мои слова, когда мы впервые прибыли в столицу? Мы беседовали в экипаже о том, как свершить твою месть.

— Помню, конечно, — подтвердила Алекса. — Я хотела убить королеву, а ты зарычал и приказал, чтобы я больше никогда об этом не говорила. Ты это имеешь в виду?

— Именно об этом, — подтвердил Карл, сделав глоток прямо из кувшина. — Я сталкивался с Иваром на поле боя, видел его в деле, смог понять, насколько циничная эта тварь. У меня рука не подымиться убить своего солдата, а Ивар приказывает своим людям драться до смерти, убивая друг друга, на потеху своему господину. И если Роксана была опасным противником, которого можно было разоблачить, с герцогом Иваром этот трюк не пройдет.

— Постой… — побледнела Алекса. — Ты собираешься…

— Все верно, — подтвердил Карл Масур. — Я буду собирать союзников, как это делает Диор и Ивар. В письме, которое везет Костин, я сообщил наместнику, что отвергаю его предложение стать союзниками, а когда прибудет Ивар, ему я тоже откажу. Эти люди не достойны стать королями Шарджа. Диора де Сатира я свергну, а Ивара Остина убью. Когда королевство потеряет двух претендентов на трон, мне никто не помешает стать наместником, а в будущем стану королём королевства Шарджа. Что скажешь, дорогая? Хочешь стать моей королевой?

Откровенный разговор

Глядя на себя в большое зеркало, Алекса пыталась найти ответ на вопрос мужа. Она ему не ответила, а просто сбежала из кабинета, ощутив волнение и страх. Сейчас бы лечь спать, чтобы крепкий сон избавил от усталости и страхов, однако спать не хотелось. Вообще ничего не хотелось. Алекса разделась несколько минут назад, подошла к зеркалу и стала представлять себя королевой. Достойна ли она стать королевой Шарджа?

Герцогиня представляла в своих волосах золотую диадему, достойную королевы Алексы Масур. В ушах у неё были золотые серьги с большими кристально чистыми сапфирами. На ней было надето королевское платье. Впрочем, что же носит королева? Алекса поняла, что ей не нужна еще одна золотая безделушка в виде диадемы, красивых платьев муж уже надарил достаточно, а если появиться необходимость, он сделает еще один подарок.

Так зачем становиться королевой, если у жены герцога есть все, о чем можно мечтать? Нужна ли эта мнимая власть? Вне всякого сомнения, власть подразумевает ответственность за подданных. Роксана Остин показала на собственном примере, что случается с королевой, которая пренебрегает подданными, совершает глупые поступки, делает необдуманные ходы и в итоге умирает от рук одного из родственников. Незавидная участь. Нужна ли она герцогине Алексе Масур? Точно нет!

Из этих глупых мыслей герцогиню вырвал стук в дверь. Алекса стояла посреди комнаты голой, поэтому не могла позволить гостью войти, даже если это будет служанка. Любой человек, стоящий позади женщины, может увидеть, чем занимается герцогиня. Карл точно не обрадуется, если по твердыне пойдут слухи о красоте его жены.

— Я занята, — прокричала Алекса. — В чем дело?

— Госпожа, у меня важные новости! — отозвалась воительница Тина.

— Ты одна? — спросила Алекса, скрывшись за ширмой.

— Одна, госпожа.

Алекса накинула халат на голое тело и позволила войти. Воительница не сразу заметила герцогиню, поэтому огляделась в покоях герцога, заметив, как много в этой спальне место и как тщательно служанки следят тут за идеальной чистотой.

— Госпожа, тут случилось кое-что… странное, — сказала Тина, оглядываясь.

Алекса вышла из-за ширмы.

— В чем там дело? — спросила она, скрестив руки на груди.

— Костин покинул твердыню! — сообщила Тина.

Воительница говорила волнительно. Видимо, Тина отсутствовала на собрание во дворе, которое устроил герцог Масур, и не слышала, что Костин вызвался выполнить приказ своего господина.

— Костин уехал по приказу моего мужа, — спокойно проговорила Алекса, налив себе вина. — Тебе следовало слушать приказы герцога, а не бегать по твердыне в поисках очередного мужчины.

— Вообще-то, — нахмурилась Тина, — я выполняла свою работу. Вы сами прекрасно понимаете, что большая часть солдат смотрела бой между герцогом и тем человеком в золотых латах. Я должна была удостовериться, что за это время империя не проникла в твердыню, чтобы убить вас посреди ночи.

Алекса пригубила кубок, ничего не сказав.

— Госпожа, а куда уехал Костин? — спросила Тина. — Какое задание ему поручил ваш муж?

— Это тебя не касается. Тебя наняли на службу мне, а Костин, мой деревенский друг, может за себя постоять. К тому же, он признал моего мужа своим господином, и будет служить ему в звании солдата. Теперь, когда он принял такое решение, вы редко будете видеться.

— Но… — Тина явно расстроилась. — Он ведь хотел…

— У тебя еще что-то? — перебила Алекса.

— Простите, — поклонилась воительница, — мне не следует вмешиваться в дела герцога. Раз он решил отправить Костина и вашего отца на задание, я буду их ждать, как и все.

Тина направилась к двери.

— Постой! — бросила ей вслед Алекса. — Ты сказала, мой отец поехал вместе с ним?! — Для герцогини это было неожиданностью. Карл ничего такого не приказывал Роберту Холлу. Наоборот, муж хотел поручить ему какое-то дело в городе, а тут оказывается, что отец просто взял и сбежал вместе с рыжеволосым приятелем своей дочери.

— Ну, я точно видела, как они вместе сели на одного коня, — ответила Тина. — Мне показалось странным, что двое взрослых мужчин будут всю дорогу делить одно седло. Но раз это приказ герцога, у меня больше нет вопросов.

Когда воительница вышла из спальни, Алекса почувствовала сильную слабость и какое-то недомогание. Она аккуратно поставила кубок на стол, но стоило ей обернуться к кровати, локоть сбил кубок, и вино разлилось по столу, стекая на чистый пол. Голова закружилась, живот свернуло так, что коленки обмякли, и под своим хрупким весом герцогиня сползла на пол, оказавшись в луже вина. Жесткий ком приступил к горлу. Поняв, что дело пахнет отравлением, Алекса сунула три пальца в рот и срыгнула свой ужин и вино прямо на себя. Следом еще один приступ рвоты.

— Госпожа? — Тина услышала, как её госпожа издает очень странные звуки, поэтому вошла в покои без разрешения и увидела герцогиню на полу в луже вина, заблеванную и белую как снег. — ВОТ ЧЁРТ!..

***

Когда солнце ослепило глаза, Алекса резко вскочила, но неожиданно почувствовала боль в животе и вновь распласталась на постели. Во рту был неприятный привкус рвоты, желчи и вчерашнего вина. Алекса попыталась побороть приступ боли, однако симптомы указывали на то, что ей придется какое-то время перейти на постельный режим.

Пришлось признать свое бессилие и покрутить головой в надежде, что рядом кто-нибудь окажется, кто-то кто сможет подать воды и объяснить, как она оказалась в кровати, ведь в голове были отчетливые воспоминания прошлого вечера. Алекса сразу заметила спящего мужа в кресле.

— Карл? — приподняв голову, промолвила Алекса. — Дорогой, подай мне воды, пожалуйста.

Герцог, услышав тихий голос жены, вскочил так, будто бы ему на кресло насыпали раскаленных углей. Он увидел обессиленную жену в кровати и тут же, без лишних слов, взял с подоконника кувшин с чистой водой, наполнил кубок и помог жене напиться, аккуратно приподняв ей голову.

— Как ты себя чувствуешь? — заботливо спросил он.

— Полежу немного, — ответила Алекса. — Это ты меня уложил в кровать?

— Тут многое произошло, — тяжело вздохнул Карл, отставив кубок на тумбу. — Я сидел у себя в кабинете, когда ко мне ворвалась твоя служанка. Мне сказали, на тебя снова совершили покушение. Я побежал к тебе, вызвал Якова и приказал солдатам обыскать каждый угол, закуток и прилегающие территории твердыни. Солдаты искали всю ночь. Проверили везде, но, видимо, преступник сбежал. Пока Яков руководил поисковой группой, я переложил тебя в кровать, а служанки обтерли тебя тряпками и укутали в одеяло.

— А где Тина?.. — спросила Алекса. — Постой! — резко одернулась герцогиня, не позволив мужу вставить слова. — Мой отец, где он?

— Тину я выгнал, а твой отец уехал с твоим другом.

— Так… — Алекса приподнялась, и муж подложил ей под спину еще несколько подушек. — Давай по порядку. Во-первых, ты должен вернуть Тину. Надеюсь, она далеко не сбежала.

— Алекса, — возразил Костин. — На тебя совершили покушение. Эта девица не смогла тебя защитить. Найду тебе другого телохранителя. В этот раз мужчину. Ты была права, когда сказала, что мужчина лучше подходит на роль телохранителя…

Герцогиня почувствовала себя полной дурой, но пока не могла сказать мужу всю правду. Она сама не была уверена в том, что это было. Однако Тина не заслужила того, чтобы её вот так взяли и выставили со службы. Одно дело, что она спит с рыжеволосым другом, но воительница выполняла свои обязанности. И совесть герцогини не позволяла своим чувствам разрушить жизнь девушки.

— Карл, верни Тину, — попросила Алекса. — Меня никто не травил.

— А что это было?

— Пока не могу сказать…

— Алекса, я твой муж.

— Знаю, но поговорим об этом позже. Верни Тину, пожалуйста. Еще меня волнует отец, который просто сбежал. Он, правда, уехал с моим другом Костином на одном коне?

— Вообще-то, да, — подтвердил Карл.

Алекса не видела в глазах мужа тени сомнения и беспокойства. Неужели отец еще не сказал своему другу, как поступил с его отцом? От Роберта Холла этого можно ожидать. Возможно, он просто решил сбежать, чтобы его дочь не успела ничего рассказать. В это смутное время, пока герцог пытался заключить мир с империей, Алекса не хотела раскрывать ему секрет отца. Карл был слишком занят, чтобы ненавидеть своего друга, а эта новость могла его подкосить и сбить с нужного курса. Видимо, пришло время самой рассказать об этом супругу. Герцогиня не хотела этого делать, но эта ноша её рано или поздно удушит. К тому же, она сама решила, что в их семье больше нет места лжи и обману.

— Карл… — задумчиво промолвила она. — Я должна тебе кое-что рассказать. Это касается моего отца…

— Дорогая, — вздохнул герцог. Его голос был спокойным, размеренным и в нем не чувствовался холод, жестокость и тревога. — Мы поклялись говорить друг другу правду, и я уже вижу, о чем ты хочешь мне сказать. Дело в том, что я знаю, кто и за что убил моего отца.

Алекса уже не знала, как реагировать, поэтому промолчала.

— Скажу больше… — добавил Карл. — Мы с Робертом вместе убили моего отца…

— Понятно… — с безразличием проговорила Алекса. — Еще один секрет, из-за которого ты мне врал.

— Я тебе не врал, — признался Карл. — К тому же, это был не мой секрет. Роберт хотел вас защитить. Расскажи бы этот секрет я, ты бы мне, во-первых, не поверила, а во-вторых, неправильно поняла.

— Значит, секреты храните вы, а виноватой все равно остаюсь я? Хорошо устроились.

— Тебя никто не считает виноватой, — поспешил оправдаться Карл. — Дорогая, сама подумай. Что ты чувствовала к королеве Роксане? Ты полагала, что именно Роксана убила столько людей, лишь бы получить свой дар и скрыть страшный секрет своей семьи. Она действовала через других людей — двух хирургов, но ты понимаешь и прекрасно должна помнить, что чувствовала к этой женщине. А если бы отец рассказал тебе о том, кто за ней стоит? Ты бы поверила во все это? Я-то помню, как тяжело ты переживала из-за всего этого. Если бы не отравление акацией и твои странные видения, боюсь, что Роберт бы не стал открывать тебе свой секрет, потому что хотел защитить тебя и твою сестру.

Герцогиню устраивало объяснение и ей нравилось, с какой заботой говорит любимый муж. Карл, видимо, искренен в том, что больше не хочет врать и лгать своей жене.

— Я понимаю, насколько опасен Ивар Остин, — прошептала Алекса. — Я просто больше не хочу мириться с обманом. Это очень тяжело.

— Именно поэтому я поговорил с твоим отцом, чтобы он сам раскрыл твой секрет, который подвергал наш брак новым невзгодам, — улыбаясь, сказал Карл. — Теперь ты знаешь всё. Теперь ты понимаешь, кого я должен одолеть, чтобы спасти это королевство, дело всей своей жизни и свою семью?

— Ивара Остина, — тяжело вздохнула Алекса. — Я с ним не знакома, но он уже смог внушить в меня страх. Этот жуткий тип заставил отца убить короля и твоего отца, под угрозой убийства меня и моей сестрицы. Такое нельзя простить. Пусть Ивар Остин герцог, но ему придется поплатиться за свои преступления, даже если его нужно будет убить.

— Это будет сделать непросто…

Алексу сейчас мало заботил герцог Ивар Остин.

— Карл, — перебила она, — скажи, а за что ты убил своего отца? Неужели твой отец заслужил смерти? Или ты хотел помочь своему другу?

Герцог Карл Масур посмотрел в голубые глаза жены, попытался улыбнуться, но его улыбка была фальшивой. Видимо, он ненавидел своего отца сильнее, чем могла представить Алекса. Между ними что-то случилось? Алекса очень хотела услышать историю мужа. Ведь еще на свадьбе он сказал очень странный тост, в котором затронул своего отца, этот край и упадок из-за покойного герцога Масура. Раньше она боялась своего мужа, поэтому не спрашивала. Дальше была продолжительная ссора, а примирившись с мужем, они оба были настолько заняты делами, что не могли просто сесть и поговорить по душам.

Видимо, это время пришло. Алекса увидела, как её муж налил себе вина, залпом все влил в себя, хотя еще было утро, и Карл не привык напиваться в такое раннее время. Честно говоря, герцогиня редко видела своего мужа в пьяном состоянии, но сегодняшняя тема, похоже, подразумевает тот факт, что Карл обязательно напьется.

— Я сразу тебе признался в своей любви к убийству людей, — напомнил Карл, заняв место в кресле. — Ты посмотрела на меня, как на безумца, неспособного проявлять любви и милосердия. Не надо говорить, будто бы это ложь. Не обо мне речь. Дело в том, что мой отец был самым жестоким человеком из всех, с кем мне приходилось иметь дело. Моя жестокость, безумие Ивара Остина, хладнокровие Орлана де Месса и даже своенравие Роксаны Остин в подметки не годятся такому человеку, каким был мой отец. Дункан Масур — чудовище, способное на самые ужасные вещи, о которых в порядочном обществе даже не заговорят. Я расскажу тебе историю о том, кем был мой отец, кто была моя мать, и в кого превратился твой муж.

Дункан Масур стал одним из тех, кто получил свою власть при живом отце. Дед Карла потерял всякий интерес к власти, когда его жена умерла, поэтому его единственный сын Дункан уже в пятнадцать лет познал власть и силу имени рода Масур.

Первым делом молодой герцог Дункан Масур поехал в столицу и по законам того времени преклонил колено перед своим королем. Пребывая в гостях молодого Оскара Остина, Дункан познакомился со своей будущей женой. Мать Карла, Эфрона и Джека звали Еленой. Это была темноволосая женщина, которую в столице прозвали распутной. Дело в том, что Елена, гонимая своей детской любовью к кучеру отца, очень часто проводила с ним время и прослыла распутной женщиной благодаря тому, что служанки однажды нашли её на сеновале. Разумеется, эти слухи быстро разгорелись пожаром, а все попытки отца Елены найти своей дочери мужа, не увенчались успехом. Так и дожила женщина до тридцати трех лет, не познав ни замужества, ни женского счастья. Видимо, Дункан Масур сжалился над прекрасной женщиной и плюнул на все слухи, забрав её в твердыню Оран, чтобы сделать своей герцогиней.

Елена призналась своему старшему сыну, что прибыла в эту твердыню с ребенком под сердцем. Дункан был так влюблен в свою невесту, что не стал ждать свадьбы, и полюбил эту женщину еще в экипаже. Так на свет появился Карл, после свадьбы, спустя всего два года, Елена родила Эфрона, а спустя еще три года на свет появился Джек. К тому времени Дункану было всего двадцать лет, а его жене уже почти сорок. Такая разница в возрасте очень быстро охладила герцога, поэтому тот предпочитал проводить время на войне, избегая покоев жены. Лишившись любви, внимания и заботы Елена потеряла всю свою красоту, а еще через год после рождения Джека заболела и скончалась.

Дункана не было на похоронах жены, зато ему хватило ума обвинить знахаря, который не смог вылечить Елену. Собрав своих людей, герцог арестовал знахаря и его жену, посадил их в тюрьму и через неделю казнил. У знахаря осталась дочь, которую Дункан оставил на кухне, но после попытки покушения, он казнил и её.

Так герцог Дункан Масур ушел в себя, а король Оскар Остин развязал очередную войну, на которой его южный фронт растянулся по всем землям Оран. На войне молодой герцог спас маленькую девочку, у которой убили родителей. Всем показалось, что Дункан решил усыновить девятилетнюю беженку, однако у него были свои планы на этого ребенка. Страшным шоком для сыновей и всех подданных стал факт, что девочка понесла от своего спасителя. Разумеется, роды убили девочку и ребенка, а Дункан окончательно лишился рассудка.

— Мой отец создал специальный отряд, который держал в страхе весь юг королевства, — тяжело вздохнул Карл. — Его людей называли — карателями, они выполняли самые безумные приказы. От имени герцога этот отряд избивал, казнил, насиловал и сжигал всех, кто скажет хоть слово в адрес Дункана Масура. Любимой забавой этих карателей стала охота на ведьм. Они врывались в деревню, находили несколько молодых девушек, насиловали их, а на утро обвиняли в колдовстве и сжигали на костре. Разумеется, моему отцу тоже приводили любовниц, но этот ублюдок интересовался только детьми. Мой дед все это время был на войне, поэтому он знал об ужасах, которые вытворяет его сын, но не мог никак помочь. Эфрон, осознав, какой ужас принес в эти земли отец, решил посвятить себя молитвам, а Джек уже в двенадцать лет отправился в странствие. Тогда-то я и решил, что это нужно немедленно прекратить. У меня не было шанса убить отца в одиночку, пока не появился твой отец. Роберт рассказал мне о сделке с королем и о том, что с ним связался какой-то аноним, который приказал убить Дункана Масура, иначе его дочерей казнят каратели. Обдумав все, мы решили убить отца, а выставить все, как несчастный случай. Когда ублюдок умер, я написал своему деду и получил позволение занять место отца. Бесчинство карателей, безумие Дункана и все эти горести длились почти десять лет. Еще десять лет у меня ушло на то, чтобы заслужить доверие подданных и вернуть этим землям былую красоту и величие.

Только слепой не заметит, как Карл переживал из-за поступков отца. За всей строгостью и холодностью в глазах своего мужа, Алекса видела боль и сожаления, которые он пережил. Карл, видимо, временами винит себя за грехи и бесчинства отца.

— Я люблю Роберта, — добавил Карл. — В моей семье я был старшим сыном, поэтому должен был всегда ходить с гордо поднятой головой, однако твой отец сам стал для меня старшим братом, способный всегда выслушать и поддержать. Мы, разумеется, ссоримся с ним, но я никогда его не предам. Роберт дал мне шанс исправить грехи своей семьи и за это я всегда буду ему благодарен.

— Убив Орлана де Месса, я считала, что это верный поступок, — призналась Алекса. — Я бы убила и Андре де Дижона, однако он мне был нужен. Иногда, чтобы спасти себя, защитить родных и друзей, подарить людям справедливость и уничтожить зло, нам приходиться делать что-то плохое. Мой отец защищал меня и сестрицу. Видимо, у него не было другого выхода, — Алекса тяжело вздохнула. — Я не буду его винить за поступки, которые не давали ему права выбрать. Думаю, любой человек поступит так же.

— Я точно убью за тебя и своих братьев любого, кто посмеет вас обидеть, — заверил герцог Масур. — Значит, ты не осуждаешь наш поступок?

— Кто знает, во что бы превратились земли Оран, если бы вы с отцом не убили Дункана Масура. У меня нет права вас судить, потому что я бы сделала так же.

— Я рад это слышать.

Алекса понимала поступок отца, однако её волновал его побег.

— Ты не знаешь, зачем он уехал, бросив меня и своих сыновей? — спросила она у мужа.

— Он мне ничего не сказал. — Карл Масур встал с кресла. — Думаю, твой отец понимает, как Ивар Остин может использовать его против нас. Никто не знает, что именно Роберт убил короля и моего отца, но у Ивара может быть план, как эту информацию использовать против меня, тебя и Карлы Остин. Роберт, видимо, решил сбежать от своей семьи, чтобы не подвергать вас опасности из-за своих преступлений. Его можно понять.

— Тогда мне следует написать сестрице, — задумалась Алекса. — Ведь Карла не знает ничего об этом. Скажу ей, что отец отправился искать Жасмин и свою младшую дочь. Пусть думает о нашем отце, как о заботливом человеке….

— Тут я согласен. Твою сестру не стоит вмешивать в наши дела.

Алекса улыбнулась, понимая, как хорошо они с мужем друг друга чувствуют и заканчивают предложения друг за друга.

— Не хочешь позавтракать? — предложил Карл. — Я могу принести завтрак сюда.

— Вообще-то я не голодна, но мне хочется сходить в туалет, — призналась Алекса. — Можешь позвать Тину?

— Я ведь уже сказал…

— Верни её, дорогой! — перебила Алекса. — Тина ничего плохого не сделала.

— Тебя ведь…

— Нет! — улыбаясь, вновь перебила она. — Я пока не уверена, но думаю, тут дело не в еде. Меня никто не травил, дорогой.

— Человек не может просто так потерять сознание.

— Это всего лишь волнение.

— Тошнота тоже из-за волнения?

Алекса протянула руку мужу, подзывая его к себе. Карл сел на край постели, загладив светлые волосы жены.

— Я не хочу сглазить, — прошептала Алекса, — но если до конца месяца ничего не случиться, все будет понятно.

— О чем ты? — перешел на шепот герцог.

— Дорогой, видимо, я беременна…

ЧАСТЬ ДВЕНАДЦАТАЯ: В ПОИСКАХ ДОКТОРА

Когда по королевству прошла молва, будто бы земли Оран больше не находятся под осадой империи, а герцог Масур принимает всех, кто готов приклонить колено, тысячи беженцев потерявших свой дом, семью и смысл жизни, направились на юг. За две недели империя покинула земли Оран, а на их место начали стекаться тысячи и тысячи людей, желающих жить в мире и согласии. Герцог Масур принимает всех.

Только слухи

— Вернись в кровать, дорогая, — лежа в теплой постели, сказал Карл Масур.

Герцогиня, стоя у окна, смотрела на город Оран. Как же сильно смог измениться город за столь короткое время. Вот что делает сильная рука правителя земли и желание людей жить в мире с теми, кто потерял на этой войне последние пожитки. У этих людей забрали всё: кров, еду, у некоторых похитили жен, дочерей, сестер, а у большинства беженцев забрали самое важное — желание жить. Карл Масур приютил их всех за небольшую плату — всего-то нужно приклонить колено и поклясться в верности роду Масур, чем и воспользовались люди. В том, чтобы встать на колено нет ничего оскорбительного, учитывая, что можно получить взамен: новый дом, защиту, смысл жизни.

За две недели город Оран преобразился и заиграл новыми красками. В домах вечерами зажигают свечи, по городу ходят солдаты, люди, даже дети — все без страха выходят из дома. Перед тем, как лечь спать, Алекса услышала разговор двух солдат, обсуждающих положение в городе. Они поговаривали, будто бы кто-то уже хочет открыть прилавки, чтобы продать ненужные вещи, а еще есть слухи о борделе, который тоже хотят открыть уже на днях. Женщины беженки тоже пришли в город, однако с борделем они немного поторопились, как считала сама герцогиня. Сейчас все силы нужно вкладывать в работу на полях, а не пытаться заработать копейки своим телом. Впрочем, все выживают, как могут. Нельзя заставить ребенка работать в поле, даже если он уже взрослый, чтобы держать в руках плуг.

— Ты будешь развивать торговлю? — спросила Алекса, отойдя от окна к столику, чтобы налить себе из кувшина чай.

— Разумеется, — подтвердил Карл. — Только я пока не знаю, как за это взяться. Мне нужны люди, способные объехать все соседние земли. Если найдется земля какого-нибудь графа, не занятая империей и там достаточно хорошо развита экономика, я, разумеется, постараюсь открыть торговый путь, но пока все это работает только на листе бумаги. Сама понимаешь, мир был заключен только в рамках моей земли. Если обоз с товарами покинет Оран, есть шансы, что на них нападет империя.

— А море? — Алекса сделала глоток холодного чая и подсела на край постели. — Я видела твою карту, пока ты был занят с новыми беженцами. У нас ведь прибрежный город. Что, если мы построим один корабль, который пойдет вдоль берега к южному городу? Тина ведь пришла из того города меньше месяца назад. Армия Дракона на него даже не напала. Может, мы воспользуемся этим?

Карл почесал затылок.

— С каких пор ты стала интересоваться моими делами? — спросил он.

— Это твои дела, дорогой. Я лишь хочу помочь этим людям. Будет лучше, если оба господина этих земель смогут ответить на вопросы беженцев, приехавших сюда ради новой жизни. Сегодня утром ко мне подбежал мальчик, который предложил свой меч. Ему еще нет шести лет, а он уже желает мести.

— Твой брат тоже хочет отомстить…

— Не путай, — перебила Алекса. — Тобис хочет получить силу, чтобы защитить своего брата, меня и отца. А этот мальчик, подошедший ко мне, грезит об убийстве каждого солдата императора. Он сам об этом сказал. Я не знаю, как себя вести с этими людьми. Не знаю, что отвечать на вопросы, как поддержать, чем помочь. Они пришли, потому что мы их пригласили. Но сможем ли мы их защитить от обычного голода? У нас нет денег, у них их нет подавно. Мы не можем ввести налог, не можем предложить финансовую помощь. Как же нам помочь этим людям?

— Всем ты не поможешь. Я пригласил сюда людей, чтобы они помогли этим землям пережить зиму, однако некоторые все равно не доживут до весны.

— Значит, эти люди просто ресурс для тебя? — нахмурилась Алекса. — Не слишком ли цинично использовать тех, кто уже все потерял?

— Это война, Алекса. Никто не обещал им прекрасного будущего в моих землях. Я лишь дал им мир, работу, новый дом, а как они воспользуются этим, зависит только от них. Я не могу и не собираюсь спасать всех. Разумеется, как герцог этих земель у меня есть обязанности, так же я постараюсь открыть несколько торговых путей, чтобы в Оран начали стекать деньги, однако плакать по кому-то не стоит. Эти люди нам чужие, Алекса. Не ищи способа спасти всех, иначе это погубит тебя. Я видел, сталкивался с теми, кто возомнил себя мессией, способной защитить всех и вся. А сейчас эти герои кормят червей.

Алекса забралась на кровать, доползла на коленях до подушек и прилегла на грудь мужа.

— Я просто хочу быть полезной, — прошептала она. — Не могу сидеть и смотреть, как все работают.

— Ты помогаешь. — Карл положил руку на пышные волосы жены и стал их заглаживать. — Не обязательно рисковать жизнью, пытаться спасти людей и найти лекарство от голода, можно просто быть самой собой. К тому же, у тебя есть другие обязанности. Кстати, ты ведь мне так и ничего не сказала о своей беременности. Что с ней? Ты вправду ждешь ребенка?

— Нужно еще немного подождать.

— Чего?

— Ну, — задумалась Алекса, — это не так просто объяснить.

— Попробуй, это ведь очень важно для меня.

— Ты ведь знаешь, что у женщин идет кровь. Так вот, если у меня её не будет, значит, я была права и действительно жду от тебя ребенка.

— А если кровь снова пойдет?

— Получается, я просто потеряла сознание из-за стресса. Но это маловероятно. У меня не прошла тошнота, а вкус желчи во рту порой невозможно перебить. Еще живот иногда побаливает. Это все признаки беременности.

— И долго у тебя будет болеть живот?

— Я не знаю, Карл, — потянулась Алекса. — Беременность для меня — новое открытие. Я знаю только то, чему меня научил наставник. Подожди еще немного, скоро я смогу сказать точно.

— Надеюсь, ты беременна, — прошептал Карл. — Я очень хочу ребенка.

Алекса робко улыбнулась.

— Кого ты хочешь? Мальчика или девочку?

— Разумеется, мальчика. Каждый мужчина хочет воспитать сына, с которым сможет ездить на охоту, учить править, передаст ему все знания.

— А если будет девочка, ты расстроишься?

— Никогда! Это ведь наш ребенок. Как я могу расстроиться? Никогда бы не подумал, что могу стать отцом.

— Я тоже никогда бы не подумала, что могу стать матерью…. События, которые мне довелось пережить… всевышние силы, как я только выжила? Это не поддается объяснению.

— Тебе были предназначены испытания, и ты их прошла с честью. На большее, пожалуй, рассчитывать не стоит, однако жизнь только началась, поэтому у герцога и его герцогини всегда будут враги.

— С братом разговаривал? — хихикнула Алекса. — Разговариваю со своим мужем, а слышу влияние епископа Эфрона.

— Мы немного побеседовали, — признался Карл. — Дело в том, что он хочет на время покинуть твердыню, чтобы помочь людям. Говорит, сначала проведет какое-то время в городе, а потом отправиться на восток. Уж не знаю, что ему взбрело в голову, но останавливать его бессмысленно.

— А как же дети? В храме у него на попечении остался мой брат Говард, сестра Костина Ливия и еще десяток других детей, потерявших свои семьи. Он о них не подумал?

— Вообще-то об этом я хотел поговорить с тобой утром, но раз уж… — Карл тяжело вздохнул, поднял голову с подушки и встал, чтобы налить себе вина. — Я никому не стану запрещать посещение храма, поэтому дети могут там остаться и продолжать учения. Однако некоторые из них хотят взяться за оружие и я, герцог Карл Масур, не могу отказать им вправе мести. Разумеется, никто не позволяет им убивать чужеземцем на моей земле, но раз уж кто-то хочет стать солдатом, я приму любую помощь.

Алекса нахмурилась.

— Хочешь научить детей убивать? — неодобрительно спросила она.

— Не убивать, а жить и выживать. Я не знаю, как будет заключен договор в королевстве, и не знаю Дракона, которого пообещал встретить весной. У каждого должно быть право защищать себя, я лишь дам им эту возможность. Как они ей воспользуются, зависит только от них. Теперь, что касается твоей маленькой фрейлины Ливии. Алекса, ты уверена, что хочешь сделать её своей фрейлиной?

— Я обещала…

— Знаю, но это не так просто. Фрейлиной не может стать обычная фермерская девочка, неспособная прочитать книгу о любви.

— Значит, ты не позволяешь?

— Отнюдь, — улыбнулся Карл. — Это твоя фрейлина и твоё решение. Как герцог земель Оран, я могу дать титул какому-то роду за какие-нибудь свершения. Но я этого не буду делать, потому что фрейлина твоя. Хочешь нести за эту рыжеволосую девочку ответственность? Награди её сама. Посвяти Ливию в баронессы, дай достойную фамилию, с которой она будет служить тебе. А там, когда вся эта война закончиться, она пойдет учиться в достойное учреждение.

Алекса серьезно задумалась над словами Карла. Одно дело быть мужем влиятельного человека, а другое самой что-то решать и даровать титулы барона. У Ливии, как слышала герцогиня, учеба идет тяжело, порой девочка не хочет учиться и избегает своих обязанностей, но обещание данное Костину не выполнить нельзя.

— И ты, правда, позволишь мне это сделать? — спросила она.

— Разумеется, — подтвердил Карл. — Ты ведь герцогиня и сама вправе решать, кто тебе будет служить. Без фрейлины, служанок и телохранителя будет непросто, поэтому решай сама, кто достоин этой чести. Впрочем, ты ведь понимаешь, что титул баронессы не даст Ливии никаких привилегий? Я могу принять баронессу, однако глупо полагать, что я подарю этой девочки землю и позволю там править. У неё нет ни опыта, ни подходящего возраста, чтобы вести людей и управлять даже самой маленькой деревней. С другой стороны я могу взять её в семью. Это тоже не даст ей никаких привилегий, но она станет Ливией Масур, а эта фамилия цениться. Даже не имея титула, она будет вхожа в высшие круги общества. А когда подрастет, мы подберем ей достойного графа, который станет ей мужем и уже со своей фамилией даст владения и небольшую толику власти. Решай сама, дорогая, участь этой девочки в твоих руках.

— Мне следует поговорить с её братом, когда тот вернется из столицы. Костин сам решит, как будет лучше для его сестры. Сам ведь видел, он тебя признал, а это шанс на то, что вы, может быть, даже не будете сражаться в дуэли.

— Я бы этого точно не хотел, — заржал Карл.

Он прошел с кубком в руках к окну, бросил свой взор на город, а потом обратил внимание на внутренний двор твердыни. Кажется, его что-то напрягло, потому что взгляд и настроение герцога быстро сменилось с радости на какое-то напряжение и строгость.

— В чем дело? — спросила Алекса.

— Отдыхай, дорогая. — Карл поставил кубок на столик, натянул штаны, сунул босые ноги в ботинки, накинул рубаху и уже через пару мгновений выскочил из покоев, будто бы за ним сам дьявол погнался.

Недоумевая от поведения мужа, герцогиня тоже поднялась с кровати и подошла к окну, увидев во внутреннем дворе, возможно, самого неоднозначного человека из всех, кого бы она, не хотела никогда увидеть вновь.

— Вот чёрт… — пробубнила она, увидев, как во дворе твердыни спешился командир со светловолосой челкой — это был Риз.

***

Невозможно было представить, как Карл отнесется к своему самому верному командиру, который не просто выжил, но еще и бросил своего господина умирать под проливным дождем. Еще два года назад герцог Масур пожаловал Ризу новое звание, благодаря которому солдат повел левый фланг южной армии королевства Шарджа. Проблема в том, что Карл сам рассказал, как весь его левый фланг дезертировал, пока он пытался к ним пробиться. Разумеется, в пылу сражения сложно было понять, кто дал солдатам этот приказ, однако вся вина лежит на командире, неспособном командовать своими людьми.

Алекса очень боялась, что её муж просто взбеситься и убьет Риза, но стоило ей выйти во двор, как все опасения ушли. Карл крепко обнял командира левого фланга, не беспокоясь о том, что Риз был испачкан в грязи, от него воняло навозом и несло потом. Видимо, Карл очень изменился после войны и не может держать зла на того, кто многие годы служил ему верой и правдой.

— Госпожа! — Риз выпучил карие глаза, попытался поправить свою форму, но это не помогло. Он подошел к герцогине, приклонил колено и попросил руку. — Простите меня, госпожа! Я поступил подло…. Я поклялся служить вашему мужу, но в нужный момент…

— Успокойся, — одобрительно промолвил Карл, — я тебя ни в чем не виню.

Алекса протянула свою руку, позволяя солдату коснуться её губами.

— Если мой супруг считает, что в твоем поступке нет вины, я не стану тебя осуждать, — с улыбкой сказала она. — Встань уже с грязи, Риз. Не надо ползать передо мной на коленях.

— Господин, госпожа… — Риз пополз на коленях к герцогу. — Я бы никогда вас не предал. Клянусь вам в верности и готов принять любое…

— Прекрати! — повысил голос Карл, схватив солдата за воротник. — Я ведь сказал, что не держу на тебя зла. А твою клятву я принимаю. Теперь скажи, где ты был и куда увел моих людей?

— На восток, господин, — без раздумий признался Риз. — Понимаете, мою конницу отрезали. Все горело и люди…. В общем, мы хотели обойти армию империи с фланга и ударить им в тыл, но пока пытались перебраться через пылающее озеро, наступил рассвет, а битва уже закончилась. Я видел, как армия империи идет в сторону твердыни, но не решился вступить в бой, потому что мы оказались в численном меньшинстве. Я отвел своих людей на восток, где мы заняли заброшенный замок и стали держать осаду. Господин, за два месяца мы отбили три удара по замку, но нам удалось оттеснить вражеские силы, нанеся им такой ущерб, что четвертый раз они не рискнули подойти к стенам. Я отправлял разведчиков, просил помощь у герцога де Сатира, но нас отрезали, а все вокруг молчали.

— Ты все правильно сделал, — улыбнулся Карл. — Сколько людей под твоим командованием?

— Пятнадцать тысяч солдат, поклявшихся вам в верности, — ответил Риз.

— Сколько?! — Алекса выпучила глаза.

— Пятнадцать тысяч, госпожа, — повторился Риз. — Все эти люди ждали момента, когда мы сможем вернуться на юг, чтобы отбить твердыню Оран, но, видимо, я недооценил своего господина и в этом моя самая глупая ошибка. Если бы я только знал, если бы мне сказали…. Господин, весь левый фланг никогда не дезертировал и никогда не предаст вас. К сожалению, у нас не осталось припасов, нам приходилось забивать лошадей, чтобы выжить, но у нас еще осталось пару тысяч лошадей. Когда прибыл разведчик и сказал, что наш господин жив и уже вернулся, я приказал людям готовиться к выходу. Два дня назад мы вышли из старого замка, а завтра утром они прибудут сюда. Только прикажите и мы такое устроим империи…

— Не надо ничего устраивать, — перебил Карл. — Мне пришлось заключить мир с Драконом. Война проиграна, Риз.

— Жаль… — поник командир левого фланга.

— Не печалься на этот счёт, люди мне нужны. Я хочу восстановить этот край, дав людям защиту. Твой левый фланг очень нам поможет.

— Как прикажете, — поклонился Риз.

— А теперь идем, — улыбнулся Карл, — поужинаем и обсудим, какую работу можно дать твоим людям.

Алекса видела, как её муж и Риз направились в твердыню, однако её беспокоила одна деталь, которая не давала покоя.

— Риз, — окрикнула она, — у меня есть вопрос.

— Конечно, госпожа, — обернулся тот. — Что изволите узнать?

— Если твоя армия выжила, ты не знаешь, кто мог спасти моего мужа? — спросила Алекса. — Может, ты видел какого-нибудь лекаря?

Риз серьезно задумался.

— Госпожа, я точно не уверен… — промолвил он.

— В чем дело? — уточнил Карл.

— Ну, я не знаю, был ли этот человек на поле боя и спасал ли он наших людей или нет, но…

— Говори уже, — настояла Алекса.

— Когда мы заняли замок, к нам пробрался один хирург. Мы дали ему еды, кров, а утром он отправился на юг. Я пытался его остановить, но он кого-то искал.

— Кто это был?

— Орлан де Месс, госпожа.

— Ты уверен?! — выпучив глаза, переспросил Карл.

— Да, господин, — подтвердил Риз. — Я видел его раньше и могу точно сказать, что это был он. Да и сам господин де Месс представился, поэтому я не мог его с кем-нибудь перепутать. А в чем дело?

— В том, что я лично убила его в прошлом году! — презрительно прорычала Алекса Масур. — Риз, куда пошел этот ублюдок? Кого он искал?

Командир левого фланга почесал затылок.

— Я точно не знаю, кого он искал, но Орлан де Месс хотел попасть на Утес Дьявола. А туда можно попасть только…

— …из южного города! — одновременно сказали герцог и герцогиня Масур.

Сомнения

— Давай на секунду представим, что Орлан де Месс каким-то чудом выжил, — задумчиво сказал Карл. — Почему он прибыл в мои земли и кого хочет найти?

Алекса повела плечами.

— Немыслимая чушь, — добавил герцог. — Я ведь собственными глазами видел, как ты выстрелила ему в голову. Он упал, рухнул, умер. Как можно выжить с таким ранением? Пуля ведь вошла в голову и вылетела из затылка, разбросав мозги в разные стороны.

— Дракон тоже хотел встретиться с Орланом, — вздыхая от недоумения, сообщила Алекса. — Император считает, что он открыл секрет вечной жизни. Может, в этом все дело? Может быть, Орлан де Месс действительно бессмертен?

— Ты в это веришь? У тебя должны быть знания медицины. Скажи, как врач, может человек выжить после такого огнестрельного ранения?

— Когда речь заходит об этом Орлане, я вообще ни в чем не уверена, — вздохнула Алекса. — Он смог обмануть моего отца, притворившись моим дядей. Это тоже за гранью моего понимания, но он это как-то провернул. Может, нам не стоит смотреть на него, как на обычного человека? Стоит расценивать его каким-нибудь колдуном.

— И ты туда же? — закатил глаза Карл. — Магии не существует!

— Тогда как ты это объяснишь? Как человек, получивший пулю в переносицу, лишился мозгов, но все равно живет и ходит по миру, выискивая кого-то на юге королевства? У меня нет здравого объяснения того, как он выжил. Это невозможно! Он был мертв. Андре сжег его останки.

Карл завалился в кровать, прижав к себе супругу.

— Не будем нагнетать мистики и колдовства, — прошептал он. — Давай просто отталкиваться от фактов. Орлана видели на поле битвы, он зачем-то спас меня, потом отправился на восток, где встретился с левым флангом, переночевал у них, а потом отправился на юг, в южный город, встретившись там с Тиной. Мы знаем, чего пытается добиться Орлан. Ему нужно найти корабль, чтобы добраться до УтесаДьявола, но это не так просто, ведь морские границы закрыты флотом императора, а они будут пресекать выходы из порта. Это означает, Орлан будет искать другой способ, благодаря которому сможет добраться до пункта назначения. Итак, как можно незаметно выйти в море, миновать заграждение из флота императора и добраться до Утеса?

— Я не знаю, — призналась Алекса. — Тут нужна маленькая лодка или связи с империей.

— Если только Орлан не нашел другой способ. В любом случае я не позволю этому ублюдку свободно гулять по моим землям, угрожая перемирию с империей. Не зная его мотивов, сложно предположить, что выкинет этот ублюдок.

— Хочешь его выследить?

— Я бы пошел сам, но у меня очень много дел, которые я не могу переложить на тебя. Отправлю Риза и еще несколько человек. Пусть найдут Орлана, арестуют и приведут в твердыню Оран, где я смогу его допросить и сделать так, что он больше не оживет.

Вне всякого сомнения, Орлан де Месс опасный человек, но Алекса считала, что не следует рубить с плеча, убивая его только из-за страха перед империей. Если все так, как сказали о нем люди, Орлан спас Карла, потом накачал наркотиками герцогиню, чтобы та увидела всю правду про Ивара Остина. Орлан что-то задумал, но действовать мечом нельзя, тут нужен скальпель, знающий этого человека и способный играть по его правилам, противостоять ловушкам и бесконечной лжи. В любом случае Алекса еще не понимала, за что он выбросил её из окна. Любовь к молодой графине подходящий мотив, но тут есть что-то еще — Алекса чувствовала это всем сердцем. Было тяжело признать, но если Орлан попадет в руки мужа, Карл не станет с ним играть и просто убьет ублюдка. Нужно обыграть все немного по-другому, чтобы поговорить с хирургом и узнать все детали и его истинные мотивы.

— Карл, может быть, лучше поеду я? — предложила Алекса.

Герцог приподнял голову и выпучил глаза.

— С ума сошла?! Это исключено!

— Но почему?! — возразила Алекса, резко отстранившись от груди мужа. — Сам подумай. Нам нужно открыть торговый путь, способный обеспечить город. Мы должны как-то начать сотрудничество, а для этого придется найти подходящий город, способный без опаски поставлять товары. Если мы потеряем хотя бы один обоз, денег больше не будет. Я могу поехать в южный город, чтобы изучить положение, а заодно отыскать следы Орлана. Сам ведь понимаешь, если он захочет скрыться, твои люди его не найдут. А я с ним знакома достаточно хорошо, чтобы он сам на меня вышел.

— Я тебя не отпущу, Алекса. Только не сейчас, когда все висит на мнимом мире, который может рухнуть в любой момент. К тому же, ты серьезно решила встретиться с Орланом лицом к лицу? Забыла, что убила его собственными руками? Вдруг он захочет отомстить? Ты об этом, видимо, вообще не думала. Еще не забывай, что ты в положении.

— О, всевышние силы, — закатила глаза Алекса. — До южного города всего день пути. Я могу выехать на рассвете, а вечером уже быть там. Проведу всего один вечер и сразу вернусь. Ты даже не заметишь моего отсутствия. Да и Орлан не дурак, чтобы в открытую убивать герцогиню. Он уже пытался это сделать, когда мне было одиннадцать, но сделал это скрытно, избегая ненужного внимания. А про моё положение вообще не заикайся. Даже если я беременна, у меня минимум восемь месяцев до родов. Пару дней в дороге мне не сделают хуже.

— Даже не проси…

— Карл… — Алекса легла в ноги мужа. — Прошу тебя…. Я должна узнать причину, по которой Орлан нацелился на меня. Все не так просто. У него есть план и я хочу выяснить мотивы этого человека, чтобы закрыть главу этой жизни. Нельзя жить под страхом смерти, спать через день и вздрагивать от шорохов в стенах твердыни. Если Орлан вновь нацелился на меня, я должна закончить то, в чем не преуспела в подвале Андре де Дижона. Мне это очень нужно и к тому же, я ведь хотела принести хоть какую-то пользу. Эта поездка станет примером для людей. Пусть видят, что их герцогиня не прячется за стенами, не боится взглянуть в глаза своим страхам и готова рискнуть жизнью, чтобы им помочь.

Герцог тяжело вздохнул.

— Опять за старое? Я ведь сказал, всем не помочь.

— Это поездка, во-первых, поможет мне самой разобраться в своих кошмарах, а во-вторых, даст шанс открыть торговый путь, который нам очень нужен. Ты это понимаешь, Карл. Раз уж ты не можешь покинуть твердыню, а солдатам эту работу не поручить, позволь мне стать полезной не только в роли твоей жены, но и как герцогини Масур.

Карл зарычал и выдохнул.

***

Когда герцог уснул, утомленный после рабочего дня и тяжелого разговора с женой, Алекса тихонько встала с кровати, чтобы не потревожить его крепкий сон, прошла за ширму, накинула халат поверх сорочки и аккуратно, не издавая ненужного шума, вышла из покоев.

Твердыня крепко спала. Было очень тихо, сухо и немного мрачно. Днем, когда в твердыне кипит работа, женщины и солдаты занимаются своими делами, все эти коридоры выглядят живыми и пестрят красками. Ночью все было совершенно иначе. Детский смех, шум, разговоры баб на кухне и лязг мечей сменился храпом и едва слышным скрежетом в стене. Темные коридоры освящали едва заметные языки огня от факелов, расположенных тут и там.

Даже такой тусклый свет не помешал герцогини добраться до лестницы и, медленно перебирая ногами, спуститься на один этаж ниже. Тина говорила, будто бы заняла пустующую комнату в самом конце коридора, однако факелов на этом этаже было всего пара, а чтобы добраться до другого конца, герцогини пришлось взять один из них в руку и, выставив его перед собой, добраться до нужной двери.

Было непривычно снова оказаться в такой неблагоприятной ситуации. В памяти герцогини еще сохранились воспоминания той ночи, когда она прогулялась по уголкам своей памяти, находясь на грани жизни и смерти. Отравленная герцогиня слишком часто задумывалась о том, что из-за своей глупости могла погибнуть. Однако ей повезло и все закончилось благополучно. Впрочем, может, дело вовсе не в везении? Если бы Орлан горел желанием мести, Алекса была бы убита. Но она жива и здорова. Этот поступок безумного хирурга вызывал еще больше вопросов.

Добравшись до нужной двери, герцогиня не стала вламываться в гости к воительнице, а тихонько постучала и отвела факел в сторону, чтобы случайно её не обжечь. Вскоре в спальне послышались легкие шаги, которые могли принадлежать только хрупким женским ножкам — это была Тина. Через несколько мгновений воительница открыла дверь и Алекса сразу поняла, что девушка еще не спала. За спиной у Тины было светло, как днем, а виной тому стали несколько свечей, расставленных на маленьком столике.

— Госпожа, зачем вы пришли? — спросила воительница.

— Хорошо, что ты еще не легла…

— Я читала…

— Ты умеешь читать?

— Очень смешно.

Алекса робко улыбнулась.

— Собирайся, мы уезжаем, — приказала она.

Воительница выглянула в коридор, но никого кроме своей госпожи не увидела.

— Сейчас? — вопросила она. — Вы серьезно?

— Да сейчас, — подтвердила Алекса. — Одевайся немедленно, я буду ждать тебя на конюшне.

Алекса собралась пойти к лестницам, но Тина, напряженно глядя ей вслед, задала разумный вопрос.

— Госпожа, а герцог знает, что его жена сбегает среди ночи?

— Не будь дурой, — обернувшись, пробубнила Алекса. — Если бы мой муж знал, я бы не ходила по ночам. Это что-то меняет?

— Нет, госпожа, — улыбнулась Тина. — Я ведь поклялась вас защищать, поэтому мне придется следовать за вами. Мне нужно немного времени, я скоро спущусь.

Алекса кивнула и направилась к лестницам.

***

Спустившись на первый этаж, герцогиня без особых затруднений вышла из твердыни, дошла до здания гарнизона, а оттуда вышла на конюшню. Глупо было считать, что получится покинуть твердыню и не попасться при этом на глаза солдатам мужа. Вот и Алекса столкнулась с небольшой сложностью в лицах Риза и Якова, играющих в кости рядом с пустым загоном. Они поставили два пустых ящика, разложили доску на перевернутой бочке и всеми силами пытались обыграть друг друга в эту азартную игру, подшучивая друг над другом.

Появление герцогини несколько удивило хмельных солдат, однако они нашли в себе силы встать и даже поклониться.

— Госпожа, — промолвил Яков, — мы тут немного…. А почему вы гуляете на улице среди ночи?

— Найдется пару лошадей? — спросила Алекса, заглянув в пустой загон.

— Вы куда-то собрались? — поинтересовался Риз, спрятав игральные кости в кармане штанов.

— Мне не спиться, — соврала Алекса. — Решила размять немного ноги…

— В таком виде? — оглядывая голые щиколотки, спросил Яков. — Госпожа, вам не следует…

— Вы ведь хотите найти его? — перебив друга, уточнил Риз.

Алекса посмотрела в глаза солдата и нахмурилась.

— Не задавай глупых вопросов, — сквозь зубы процедила она. — Я задала вопрос. У вас найдется пару лошадей?

— Простите, госпожа, — поклонился Яков, — но мы не можем позволить вам уехать. Герцог, видимо, не в курсе ваших прогулок, поэтому позвольте вас сопроводить до покоев.

Яков сделал шаг вперед, но тут же наткнулся грудью на шпагу воительницы, появившейся из сумрака ночи.

— Даже не думай, — сказала Тина, отстранив солдата от своей госпожи. — Герцогиня пожелала прогуляться, поэтому закрой рот и молча выполни приказ. Вы оба поклялись в верности герцогу Масуру и его семье. Не надо испытывать терпение госпожи. Приведите двух лошадей, чтобы мы смогли немного прогуляться.

— Тина, — вздохнул Яков. — Ты ведь понимаешь, я не могу выполнить этот приказ. Я поклялся в верности герцогу, а если он узнает, что из-за меня госпожа сбежала из твердыни, мне несдобровать.

— Будет еще хуже, если ты встанешь у меня на пути, — презрительно заявила Алекса. — Вы служите не только моему мужу, но и мне. Приготовьте все для прогулки, иначе я прикажу высечь вас.

— С ваших уст это прозвучало немного пошло, — ухмыльнулся Риз.

Алекса налилась краской, представив, как лично бьет плетью этих двух солдат. И правда, выглядит это слишком пошло. Герцогиня не Карл, поэтому угрозы от неё звучат немного странно и глупо.

— Ладно, — разведя руки, добавил Риз. — Пошли, Яков. Приготовим лошадей для госпожи Масур.

— Ты с ума сошел?! — выпучил глаза тот. — Жить надоело? Что скажет герцог, когда утром проснется и узнает, кто помог герцогини сбежать?

— Хочешь скрестить шпаги с женщиной? Я бы постарался избежать ненужных проблем, но госпожа всегда делает то, что считает правильным. И чаще всего она никого не слушает. Если господин не смог переубедить свою жену, как ты собрался это сделать? Я пожалуй останусь в стороне и просто выполню приказ госпожи, которой поклялся в верности, а ты можешь попытать счастье.

Яков что-то пробубнил под нос, зарычал и сплюнул, направившись вслед за своим другом. Алекса улыбнулась Тине.

— Вам нужно переодеться, госпожа, — сказала воительница. — В таком виде разъезжать не стоит. Кстати, вы ведь так и не сказали, зачем и куда мы едем.

— В южный город, остальное узнаешь по дороге, — ответила Алекса, оглядываясь по сторонам. — Платье я надевать не стану, в нем слишком неудобно ездить верхом, а вот солдатские брюки примерить стоит.

Яков и Риз вывели двух лошадей.

— Идемте, госпожа, — улыбаясь, сказал второй. — Я покажу вам склад одежды, где вы сможете подобрать подходящие вещи и переодеться. Тина, ты ведь не возражаешь?

— Я пока приготовлю седла, — ответила та.

Алекса пошла следом за командиром левого фланга, оставив Якова и своего телохранителя наедине. Очень скоро герцогиня скрылась в соседнем здании, где и хранят солдатские вещи.

— Что задумала эта женщина? — сплюнув, задумался Яков.

— Хочет найти кое-кого, — ответила Тина.

— И кто это?

— Видимо, Орлан де Месс.

Яков косо посмотрел на воительницу.

— Хирург ведь исчез, — сказал он.

— Наверное, но госпожа хочет его отыскать.

— Но зачем?

— Моё дело выполнять приказы, а не обсуждать их. Если госпожа решила отыскать Орлана де Месса, кто я такая, чтобы устраивать ей допрос? Одну её отпускать нельзя, поэтому помогу найти хирурга и постараюсь удержать от безумных поступков.

— С последним у тебя будут серьезные проблемы. Госпожа никогда не славилась здравым смыслом, когда у неё появлялась безумная идея.

— Я слышала, как она кого-то убила, — задумчиво сказала Тина. — Раз уж меня наняли, постараюсь не допустить очередную глупость, из-за которой она погибнет или накличет новые беды этим землям.

— У тебя с этим будут проблемы. Как я уже сказал…. — Яков умолк, увидев герцогиню в кожаных штанах и куртке солдата. Алекса облачилась как солдат, но её пышные волосы и миловидное личико никак не подходило опытному воину, способному за себя постоять. Можно надеть что угодно, но нутро не скрыть. Все жители и гости южного города сразу узнают в ней герцогиню Масур.

— Все готово? — завязывая на затылке волосы в конский хвост, спросила Алекса.

Тина закрепила седло, проверила подковы и кивнула.

— Можем отправляться, — сказала она. — Госпожа, не хотите взять провизию в дорогу? До южного города путь неблизкий. Прибудем только к закату.

Риз вытащил откуда-то из сена походную сумку.

— Возьмите это, госпожа, — передал он воительнице. — В сумке вы найдете лежанку, тарелку, кружку и немного денег, которые помогут вам снять достойную комнату, когда вы доберетесь до города.

— Спасибо, — улыбнулась Алекса, глядя, как воительница подвязывает походную сумку на седле лошади. — Передайте моему любимому мужу, что я закончу с делами и вернусь.

— Может, вы все-таки передумаете ехать? — нахмурился Яков.

Риз помог герцогине забраться в седло, проверил, как держаться крепления и улыбнулся.

— Все хорошо, — сидя на лошади, заверила Алекса. — Я должна это сделать. Не волнуйтесь, у меня есть та, кто сможет за меня постоять.

— Это уж точно, — вздохнула Тина. — Рассвет еще нескоро, поэтому пора в путь.

— Поехали! — решительно сказала Алекса, направив лошадь к воротам.

Южный город

Когда сквозь темные облака пробились первые лучи солнца, герцогиня и Тина успели покинуть территорию города Оран и взять курс в южный конец королевства, где расположился город, который прямо так и назвали Южным городом. Это единственный портовый город, расположенный настолько удобно, что только оттуда можно добраться до Утеса Дьявола — небольшого острова, расположенного где-то в бескрайнем море.

Алекса превосходно чувствовала себя в седле, почти не жаловалась на неудобства и ехала достаточно спокойно для той, кто взял всего несколько уроков верховой езды у своего любимого мужа. Тина не стала распыляться предложениями о том, что можно сделать привал, отдохнуть, позавтракать и привести себя в порядок около какой-нибудь речки. Пока её госпожа ехала молча, воительницу всё устраивало.

Миновав уже три пустые деревни, герцогиня стала задумываться о том, сколько людей уже добрались до твердыни Оран, а скольких убила и похитила империя. Этот вопрос не давал долго покоя. Но Алекса забыла об этом, когда пришло время обеда. И вроде бы кушать не хотелось, но Тина настояла, чтобы они заехали в пустое поселение, пообедали в одном из домов, сходили по своим делам и поехали дальше.

Так и решили.

Отобедав в доме на окраине деревни, герцогиня сходила в туалет, умылась, избавилась от сонливости и, оседлав свою лошадь, ринулась глубже на юг. Впереди оставалось еще полдня пути, поэтому Алекса больше не хотела делать привалы, а добраться до южного города и поскорее отыскать Орлана де Месса, который, как рассчитывала сама герцогиня, еще не успел выйти в море и сбежать на Утес Дьявола.

Там она не сможет поймать Орлана де Месса, потому что Утес уже занят армией Ивара Остина. Было непонятно, какие мотивы преследует этот безумный доктор, однако Алекса собиралась все выяснить и убить его окончательно.

— Я хочу прибавки, — неожиданно заявила Тина, когда они проехали очередную разоренную деревню — четвертую по счёту.

— Прости? — переспросила Алекса, недоумевая над требованием воительницы.

— Мне пришлось поехать с вами, ввязаться в эту авантюру и вообще еще непонятно, как герцог отнесется к вашему побегу. Если он меня снова уволит, я хочу получить достойную компенсацию за то, что поддержала вас в этой поездке.

— Ох, — улыбнулась Алекса. — Ты можешь не волноваться на этот счёт. Тебя никто не уволит.

— Разве? — усомнилась Тина. — В прошлый раз мне повезло, потому что вы, госпожа, встали на мою сторону. Один раз герцог уже выгнал меня, что помешает ему сделать это во второй…. Постойте, а ваш муж вообще знает, куда вы поехали?

Алекса продолжала улыбаться.

— Тина, ты нашла какие-нибудь следы преступника, отравившего меня? — играючи спросила она.

— Нет, не нашла.

— Тогда задай себе вопрос. Как преступник смог попасть в твердыню, миновав солдат? Более того, этот человек смог не только проникнуть в защищенную твердыню, но еще и сбежать оттуда, оставшись незамеченным для солдат. Вывод напрашивается сам собой, не правда ли?

— Вот оно что, — вздохнула Тина. — Вы хотите найти сообщника Орлана, помогающего ему в твердыне, поэтому решили устроить этот показательный цирк?

— Карл утром устроит такой разнос, что тебе повезло поехать со мной. Мы уже давно подозреваем, что Орлану кто-то помог проникнуть в твердыню, чтобы у него была возможность встретиться со мной и отравить. Возможно, это только предположение и Орлан просто попал туда с помощью какого-нибудь солдата, однако проникнуть не так-то просто, еще сложнее уйти. Значит, ему помог тот, кто хорошо знает расположение потайных ходов и прекрасно осведомлен в том, когда все ложатся спать и во сколько сменяется караул. На ум приходит только один человек.

— Епископ Эфрон.

— Верно. Карл не хочет верить в это, поэтому мы решили разыграть мой побег, чтобы заставить сообщника Орлана понервничать. Тут два варианта. Сообщник сам себя выдаст своим поведением, а может быть, он побежит следом за нами, чтобы сообщить Орлану о том, кто его ищет. Можно, конечно, отправить почтового голубя, но Карл будет внимательно следить за передвижением голубей, поэтому сразу поймает преступника за руку. Мне лишь остается добраться до южного города и отыскать хирурга.

— Это умный ход. Я бы до такого не додумалась.

— Просто тебя не пытались убить, — хихикнула Алекса. — На меня покушались несколько раз, теперь то застать меня врасплох не получиться, а еще я прекрасно знаю, как работает Орлан де Месс. Устроив первое покушение на меня в одиннадцать лет, Орлан использовал мою нянечку, которую отравил. Потом он манипулировал Андре, способного вывести королеву на чистую воду. Этот тип очень опасен, но его повадки очень легко прочитать тем, кто связывался с ним раньше. Если корабль не удалось найти, Орлан воспользуется помощью друзей, чтобы спрятаться в городе. И нам остается только выйти на него.

— Южный город не такой большой, чтобы там можно было спрятаться, — сообщила Тина. — Я знаю несколько мест, способных скрыть преступника. Сама бы там спряталась, если на меня охотился герцог или герцогиня.

— Трактиры? — задумчиво спросила Алекса.

— Трактиры, публичные дома, харчевни или дом влиятельного человека.

— В южном городе нет влиятельных людей.

Тина рассмеялась.

— Госпожа, вы ошибаетесь, — заверила она. — Разумеется, у этих людей нет титула и земель, какими обладаете вы, но власти у них достаточно много. Я говорю о преступном мире, способном поддерживать небольшой город. Обычно бандиты захватывают власть в городах, где нет официального правителя, чтобы подмять под себя всю торговлю и дома отдыхов. Стоит первым делом проверить бордель.

— Видимо, тебе все это очень знакомо.

— На что вы намекаете? — нахмурилась Тина.

— Только на то, что с тобой мне будет легче найти общий язык с преступниками и отыскать Орлана де Месса.

— Дворяне… — вздохнула воительница.

Алекса развела руки в стороны.

— Ты ведь тоже из дворян, — напомнила она. — Карл сказал, ты родилась в семье графа.

— А ваш муж сказал, что со мной случилось потом? — еще сильнее обозлилась Тина. — Мой тупой папаша отослал меня к сестре покойной матушки, где меня попытались изнасиловать его же солдаты. Мне было восемь лет, госпожа. Я недавно потеряла мать, а отец отвернулся от меня.

— Прости… — расстроилась Алекса. — Я не хотела…

— Чего? — перебила Тина. — Не хотели обидеть? Все равно не получиться. Я служу вам, герцогиня Масур. Пусть все так и остается. Не надо лезть мне в голову.

— Как скажешь…

***

Добраться до места удалось еще засветло. Пыльный южный город встретил Алексу и Тину шумными улочками, переполненными торговцами, местными жителями и детьми. С первого взгляда стало понятно, этот город война обошла стороной.

Алекса не бывала в этом городе раньше, поэтому впервые увидела широкую гавань, переполненную от суден. К сотням причалов причалили дюжины лодок и барок, а на мелководье сновали небольшие рыболовные корабли, речные суда и совсем уж крохотные лодочки, которые, похоже, просто плавали туда-сюда, чтобы чем-то себя занять. Герцогиня так же заметила несколько галеонов, бросивших якорь на небольшом расстоянии от берега. Видимо, те торговые корабли не могли безопасно причалить, поэтому разгрузка товаров делилась на две части — первая группа людей загружала лодку, перевозчик доставлял товар до причала, где лодочку разгружали грузчики, сортирующие привезенные товары на бесконечных складах.

Прямо над причалами возвышалась огромная крепость, которую назвали фортом Оран. Этот массивный форт был наглухо забит корабельными пушками, ядрами и солдатами, которые, видимо, собрали тут какое-то ополчение. Похоже, только благодаря этому форту, флот императора не рискнул напасть на южный город, способный отразить любой нападение. И правда. Глядя на все это величие, огневую мощь и способность дать отпор, сложно представить, какой флот сможет одолеть форт Оран. Противопоставьте форту тысячи кораблей — этого будет недостаточно, ведь форт растянулся по всему берегу. Такое удобное положение позволяет солдатам разносить в щепки любой флот. Еще не факт, что враг сможет ответить, ведь эта массивная крепость расположилась на определенной возвышенности, до которой не каждая пушка сможет достать.

Насмотревшись на величественный форт, женщины направили лошадей в город, однако столкнулись со столпотворением людей и решили избрать обходной путь, проехав до причала по закоулкам. Вариант был хорошим, учитывая, насколько тесными оказались переулки. Каменные дома построили таким образом, что дорога была узкой и тут едва ли сможет протиснуться телега или экипаж. Алекса никуда не спешила, но даже тесный переулок и отсутствие людей поставили её в затруднительно положение.

Заслушавшись пения морского бриза и криков чаек, герцогиня только на секунду отвлеклась от дороги и тут-то на коня налетела какая-то молодая женщина, чуть ли не попав под копыта лошади. Алекса с трудом смогла пришпорить лошадь, чтобы окончательно не сбить женщину с ног.

— Осторожнее! — напуганным голосом прокричала Алекса.

Незнакомка убрала прядь каштановых волос с лица и подняла заплаканные глаза. Этой шатенке было не больше, чем самой герцогини Масур — весьма молодая девушка с приятными чертами лица: пухлыми губками, острыми разрезами глаз, черным цветом радужки, пышными ресницами и ухоженными бровями. Было видно, что она следит за собой и много времени тратит на то, чтобы прекрасное лицо выглядело еще красивее, чего нельзя было сказать о старом запачканном сером платье, поеденным молью.

Завидев двух всадниц, незнакомка поспешила вытащить из кармана юбки белый платок, отвернуться, чтобы привести себя в достойный вид и уже с сияющей улыбкой вновь посмотреть на женщин.

— Сеньориты, вы желаете немного расслабиться? — спросила она. — Может, хотите провести время в удобной кровати? Могу сделать хорошую скидку, и не буду возражать, если вы будете вместе.

Алекса даже не поняла, о каком отдыхе пошла речь, однако спина от дороги так завыла, что герцогиня готова была завалиться в любую постель, лишь бы немного расслабиться и снять сильное напряжение.

— Убирайся! — прорычала Тина на незнакомку, схватившись за рукоять шпаги.

— Простите, сеньориты, — поклонилась незнакомка, освободив путь.

— Едем дальше, госпожа, — посоветовала воительница, косо глянув на незнакомку. — Нам тут не место.

— А чем дело? — направив коня вперед, спросила Алекса.

— Эта женщина… работает, — нехотя ответила Тина, направляясь следом.

— Что значит… — Алекса на секунду задумалась, но быстро нашла ответ самостоятельно. — Она проститутка?! — поглядев в сторону незнакомки, уточнила герцогиня Масур. Шатенка уже скрылась в закоулках пыльного города.

— Все так, — подтвердила Тина.

— Я немного не понимаю, — растеряно промолвила Алекса. — О каком отдыхе говорила эта женщина?

— О таком, за который придется заплатить.

— Мы говорим о любви?..

— Если это можно так назвать.

Алекса вскинула брови.

— А эта женщина не заметила, что мы тоже женщины? Или я так сильно запачкалась в дороге, что стала похожа на мужчину?

— Запачкались? О, да. Похожи ли вы на мужчину? Ни в коем случае. Тут дело не в том, кто вы, а сколько готовы заплатить. Проститутки готовы спать с кем угодно, лишь бы им заплатили, даже если это женщина.

— Какая мерзость! — буркнула Алекса. — Какие всевышние силы породили эту мерзость в землях Оран?!

— Будьте уверены, дело тут вовсе не в земле. Оран не первый и уж точно не последний край, где процветает проституция и разврат. Как я уже сказала, эти женщины готовы спать с кем угодно, лишь бы заработать своим телом, а не честным трудом.

— Прекратим об этом говорить, — нахмурилась Алекса. — Я не хочу обсуждать такую любовь.

— Как угодно.

Выбравшись из узкого переулка на просторную улицу, герцогиня задумалась о том, как мало знает о людях, живущих в нижнем сословии. Выходит, женщины выживают любым доступным способом, предлагая свое тело не только мужчинам, но и женщинам, лишь бы избежать достойного труда. А вот Тина быстро раскусила проститутку, проявив серьезный нрав, до которого самой герцогини еще далеко.

— Видимо, ты вхожа в низы общества, — задумалась Алекса, обращаясь к воительнице.

— А это еще что значит? — нахмурилась та. — Я никогда не торговала своим телом, госпожа. Не равняйте меня с публичной женщиной.

— Я вообще-то не это имела в виду, — поспешила оправдаться Алекса, пришпорив коня. — Взгляни, — она указала на форт, расположенный на возвышенности. — Ты видишь там солдат?

— Не уверена, что это солдаты, — пригляделась Тина. — Может, это ополчение или того хуже… какие-нибудь разбойники или целая банда, которую сколотил местный заправила.

— Вот видишь, — улыбнулась Алекса. — Ты уже поняла, как тут устроены дела, а я бы еще неделю ездила по городу, избегая проституток и неприятностей.

— Да уж… — согласилась Тина. — Но к чему вы клоните?

— Южный город находится на земле Оран. На владениях моего мужа. Это значит, что тот форт принадлежит герцогу Карлу Масуру и мне. Учитывая шаткое положение, нам нужно разобраться в том, кто захватил форт, дабы избежать проблем с империи. Если там засел какой-нибудь бандит, нужно с ним поговорить и обсудить положение. Мы с трудом заключили мир, будет плохо, если эти бандиты начнут палить по флоту императора.

— Согласна. Этот акт агрессии припишут герцогу Масуру. Но что вы хотите сделать? Просто постучаться в ворота форта? Не думаю, что вас там примут с хлебом и вином, госпожа. Бандиты обычно не готовы отдать свои игрушки, а этот форт идеальное место, где можно сколотить добротную банду, укрепиться и годами держать оборону с моря и берега. Вам этот форт не отдадут.

— Я и не хочу его забирать, — улыбнулась Алекса. — Ты сама слышала, что левый фланг южного фронта уцелел и уже должен был добраться до твердыни Оран. Что нам делать с этими солдатами? Отправить их на поля? Заставить держать границы на замке? Или отправить сюда, чтобы сначала отвоевать форт, а потом удерживать его жалкими остатками левого фланга. Ведь неизвестно, сколько людей погибнет во время осады. Нет, такими силами распыляться нельзя. Нам нужно найти разумный подход и поговорить с тем, кто занял форт Оран. Если этот бандит присягнет…

Тина засмеялась во весь голос.

— Госпожа, неужели вы настолько наивны? — еще громче захохотала она. — Вы серьезно верите, что главарь банды захочет пойти на службу к герцогу?

— А что тут плохого? — строго спросила Алекса. — Этот форт принадлежит моему мужу. Захватив его, главарь этих бандитов объявил войну герцогу Масуру. Сейчас он и его люди вне закона. Учитывая это, мы можем просто отвоевать форт. Я лишь хочу поговорить с ними и уладить этот вопрос мирным путем.

Тина повела плечами.

— Как вы сами сказали, этот форт можно годами держать под осадой. К тому же, у вас не так много сил, чтобы ими…

— А кто об этом узнает? — подмигнула Алекса. — Ведь бандиты еще не в курсе, что южный фланг уцелел. Я лишь немного приукрашу значение солдат, уцелевших в битве с империи. Скажем им, что у нас не пятнадцать тысяч, а сорок, например. С такой армией этот форт можно захватить в два счёта.

— Если не принимать во внимание, что эта армия воображаемая, — вздохнула Тина.

— Пусть так, — согласилась Алекса. — Однако я прибыла сюда, чтобы решить свои вопросы и найти подходящий караван. Будет просто прекрасно, если этот караван начнет охранять форт Оран. Еще позволь напомнить, что мы на пороге гражданской войны. Будет лучше, если мы сможем полностью обезопасить юг, зная, что в форт Оран, сможет защитить нас с моря.

— И чего вы хотите от меня? — уточнила Тина.

— Помоги мне связаться с главарем бандитов, — попросила Алекса. — Ты ведь должна знать, где его искать и как с этими бандитами вести дела.

— Ну, — воительница почесала затылок, — если главарь такой могущественной банды не в форте, есть два места, где он может проводить время. Куда поедем сначала? В бордель или трактир?

— Лучше в трактир.

— Тогда вперед. Я надеюсь, вас не обозлит его название…

— Название трактира? — задумалась Алекса. — А что с ним…

Герцогиня ужаснулась, увидев вывеску. Какой-то мерзкий ублюдок решил назвать свой трактир «Покусанный герцог».

— Это они так о моём муже? — возмутилась герцогиня.

— Видимо, — подтвердила Тина.

— Вот же…

Покусанный герцог

Оставив своих лошадей на постоялом дворе и заплатив золотой рупий за каждую, женщины вошли в местное заведение. Трактир, названный столь броским названием, был переполнен этим летним вечером так, что Тина едва нашла свободный стол для своей госпожи. Покусанный герцог, как бы броско это не звучало, выглядел достаточно самобытно и готов был принять усталого путника в любое время суток.

Среди посетителей можно было заметить моряков, иноземных торговцев, одетых весьма броско, капитанов кораблей, простых вооруженных доходяг, нескольких женщин торгующих своими телами и одного маленького юнца, снующего от стола к столу со своими разговорами и расспросами. Две молодые женщины, вошедшие вместе, привлекли внимание многих мужчин, а особенно заинтересовался некий боров, обнаживший своё громадный волосатый живот и грудь, раздевшись при этом по пояс. Хряк выглядел настолько отвратительно и мерзко, что поужинать в этом месте сможет разве только человек, у которого нет рвотного рефлекса. Да и остальные посетители не пахли фиалками, а смердели запахом моря, пропитавшись потом, солью и тухлой рыбой. Смрад в трактире едва мог перебить вкусный аромат приготовленной пищи.

Герцогиня и Тина, заняв свободный стол, расположенный перед самым входом, заметили, что возле двери красовались очень старые и побитые доспехи. Они были настолько ужасного качества, что были заметны вмятины от топоров и булав, царапины от лезвия клинка, в некоторых местах черная краска совсем облупилась, а черный плащ с гербом соловья превратился в какие-то рваные тряпки, изрезанные вдоль и поперек. Две молодые женщины не стали обращать внимание на доспехи и Тина, получив одобрение от своей госпожи, подозвала хозяина трактира.

К столу очень быстро подоспел лохматый пожилой мужчина, едва уступающий борову в огромном животе. Но хозяин трактира выглядел цивилизовано, прикрыв свои голые части тела потрепанной рубахой, штанами и запачканным белым передником, в котором он, видимо, готовит еду. Этот черноволосый мужчина с едва заметными признаками седины расплылся в улыбке, которую невозможно было различить из-за густой бороды.

— Сеньориты, — поклонился он, — изволите у нас поужинать? Или вы хотите остаться с ночёвкой? Наверху есть несколько комнат. За чистоту отвечаю головой — никаких клопов и уж тем более тараканов у меня в заведении нет.

— Мы поедим, — сообщила Тина, — а может быть, даже останемся. Все зависит от того, что ты можешь нам предложить.

— А что вам угодно? — заинтересовался хозяин заведения.

— Информация, — ответила Алекса. — Во-первых, я ищу одного человека, которого, как я слышала, последний раз видели в этом городе. Еще мне нужно связаться с теми, кто занял форт Оран.

Тина уже пожалела, что герцогиня открыла рот. Но, видимо, больше всего пожалел сам хозяин трактира, который проклял тот час, когда подошел к этому столику и предложил свои услуги. Мужчина стал белее снега, похоже, напугавшись тех, кто сейчас владеет фортом. Неудивительно — эти люди полные психопаты, раз рискнули захватить форт, принадлежавший герцогу Масуру.

— Простите, но я не знаю… — пробубнил трактирщик. — Если вам что-то угодно, я могу выполнить заказ, приготовить комнату, а о том, что творится снаружи, знать не знаю. Никогда не вмешивался в чьи-то дела и не собираюсь переходить дорогу.

— Принеси нам теплой еды и холодного чая, — заказала Тина. — А еще приготовь комнату.

— Может, сеньориты изволят угоститься моим фирменным пивом? — предложил трактирщик.

— Никакого алкоголя, — возразила Алекса. — Еще можешь приготовить ванну, мы заплатим.

Хозяин Покусанного герцога поклонился и удалился от стола женщин так быстро, насколько это позволил вес. На его место пришла миловидная девушка, пришедшая с подносом еды. Видимо, мужчина был так напуган, что больше не стал рисковать и снова подходить к этим женщинам.

Ужин был, мягко говоря, под стать южному городу, расположенному прямо на берегу бескрайнего моря. Вся еда была приготовлена из рыбы: маленькие рыбки, обваленные в сухарях и запеченные на масле, рыбная похлебка с небольшим количеством картофеля, квашеной капусты и прожаренной моркови с репчатым луком. На самой большой тарелке лежала запеченная селедка, нафаршированная какими-то овощами и приправленная имперскими специями.

Глядя на то, как Тина охотно поедает ужин, герцогиня с трудом сдерживала рвотный порыв. Воительница ела галантно, учитывая ненасытный голод, но зрелище казалось немного мерзким. А может быть, дело было вовсе не в воительнице, а в том, что Алекса просто не хотела кушать. Видимо, с дороги пропал аппетит, как считала сама герцогиня.

Утолив голод, воительница влила в себя кружку холодного чая и развалилась на стуле с невысокой спинкой. Тина тоже заметила, как её госпожа коситься на всех с неким отвращением к происходящему вокруг.

— С вами все нормально? — спросила она Алексу.

— Устала, — тяжело вздохнула герцогиня. — Хочу принять ванну и поскорее лечь спать. К сожалению, ещё нужно найти какие-нибудь сведения о бандитах или самом Орлане.

— Вы кого-то ищите? — спросил невысокий мальчуган, едва ли выше братьев герцогини. На вид ему было не больше семи лет или и того меньше. Да и одет паренек был не так чтобы прямо-таки по-богатому. Кожаная курточка, приятного вида рукава голубой рубахи, по колено засученные штаны и какие-то башмаки без шнурков. Сам паренек был темноволосым и приятно загорелым, что выдавало в нем местного жителя, которого, разумеется, можно о чем-нибудь расспросить.

— Я ищу друга, — соврала Алекса. — Ты случайно не видел тут человека с густыми волосами и неопрятной бородой? Он выглядит как палка, на которую повесили сушить тряпку.

— Милое сравнение, — задумчиво сказала Тина. Разумеется, воительница не представляла, как по такому описанию можно искать человека, но паренек серьезно задумался и скоро выдал такой ответ, что молодые женщины растерялись.

— Это ведь Орлан? — уточнил паренек. — Ну, точно это доктор. Особенно если со спины на него глянуть. Так вам нужен врач?

— Очень! — резко заявила Алекса. — Так ты его знаешь?

— Все его знают.

— Мальчик, а где нам найти Орлана? — спросила Тина.

Паренек почесал затылок.

— Я точно не знаю, где он сейчас, — признался мальчик. — Но по ночам Орлан ночует в форте. Местные жители часто к нему приходят, чтобы вылечиться от недугов, и он всех лечит, причем совершенно бесплатно. Я, поранившись на прошлой неделе, тоже ходил к нему. Он и меня вылечил.

Алекса и Тина переглянулись.

— Мальчик, с кем нужно поговорить, чтобы нас пустили к доктору Орлану? — поинтересовалась воительница.

— Ну, нет! — тот скрестил руки на груди. — Вообще-то информация стоит денег. Я и так уже многое вам сказал. Заплатите, а я, так уж и быть, сведу вас с нужным человеком.

Тина обозлилась на засранца, решив, что он слишком умный для своих лет. А Алекса наоборот увидела в нём младшего брата, который очень четко дает понять, чего он хочет от жизни.

— Дай ему несколько монет, — сказала герцогиня и Тина, недовольная таким раскладом, вытащила из сумки пару рупий. — Мальчик, может быть, ты с нами пожинаешь? Хочешь рыбки?

Засранца не нужно было просить второй раз. Он быстро сообразил, что его сведения будут очень полезны этим дамам, поэтому воспользовался приглашением, пододвинув свободный стул к столу молодых женщин.

— Деньги ты получил, — нахмурилась Тина. — Теперь расскажи, с кем нам нужно поговорить.

— А вон с той свиньей, что сидит в углу, — указав крупного мужчину с голым торсом, ответил мальчик. — Его зовут Костолом. Мерзкий тип, скажу я вам, но все вопросы в городе решает он.

— Значит, это он главный? — уточнила Алекса.

— Не совсем. Костолом, впрочем, как и все крупные шишки работают на Маму. А Мама собрала под своё крыло всех главарей бандитов и захватила форт, чтобы устроить там базу. Мама, разумеется, не ведет дел с империей, но от её ушей ничего не уйдет. Все, кто сидит в этом трактире, за исключением капитанов, работают на Маму. Но даже сами капитаны ведут с ней дела, потому что Мама требует плату за то, чтобы привозить и увозить отсюда товар.

— Короче, эта женщина собирает дань, — вздохнула Тина. — Видимо, нам нужно побеседовать с этим хряком, чтобы попасть в форт, где мы сможем потолковать о делах и встретиться с Орланом.

— Ты права, — согласилась Алекса. — Что будем делать?

Тина взглянула на того борова, которого мальчик назвал Костолом.

— Давайте подойдем и поговорим с ним, — предложила она. — Нам все равно нужно решить эти вопросы. Так зачем тянуть?

Алекса одобрительно кивнула.

***

— Добрый вечер, — улыбаясь борову, сказала Алекса. — Можно присесть за ваш стол?

Костолом влил в себя кружку пива, поднял глаза и, оценив взглядом двух женщин, кивнул. У него на столе стоял поднос с двумя здоровыми прожаренными селедками и несколько тарелок с маленькой рыбкой. Видимо, этот человек очень любит поесть, чего нельзя сказать о гигиене. Этот боров провонял рыбой и хмельным напитком, который продолжал в себя вливать.

— Что две такие милые кобылки забыли в южном городе, — отставив кружку, спросил Костолом.

Алекса сразу догадалась, кого он назвал кобылами. Впрочем, чего еще ожидать от обычного бандита, ужинающего в таком виде? Герцогиня, приученная к этикету, не стала опускаться до его уровня и грубить, поэтому робко улыбнулась и ответила.

— Мы ищем одного человека, — сказала она. — Говорят, он часто бывает в форте Оран. Я бы хотела с ним встретиться.

— А имя у этого человека есть? — Костолом говорил, выглядел и смотрел весьма грубо и дерзко для человека, который живет на землях герцога Масура.

— Орлан де Месс, — проигнорировав надменность, ответила Алекса. — Этот человек занимается медициной.

— Я в курсе. Зачем он вам нужен?

— Дело в том, что мы тоже учили медицину, — ответила Тина. — И мы хотели бы…

— Если вы его знаете, — нахмурившись, перебила Алекса, — передайте Орлану, что его ищет Алекса Масур — любимая племянница.

Воительница схватилась за лицо, но было уже поздно. Герцогиня выдала свою личность первому встречному, чем вовлекла их обеих в новые неприятности. Тина уже приготовилась схватиться за шпагу, но потом она посмотрела по сторонам и увидела, как все люди в трактире обратили внимание на герцогиню.

— Позвольте представиться, — громогласно произнесла герцогиня, поднявшись из-за стола. — Меня зовут Алекса Масур, я жена герцога южных земель, правителя юга, Карла Масура. Я ищу человека по имени Орла де Месс.

Костолом прыснул.

— Твой муж бросил этот город, кобылка, — поднявшись следом, заявил он. — Ты можешь петь дифирамбы в другом месте. Тут власть твоего мужа не имеет никакого значения.

— Скажи это левому флангу, — по глупости рыкнула Тина. — Герцог Карл Масур собирает свои силы в твердыни Оран, которым удалось уцелеть в битве с имперскими псами. Они уже отозвались на зов своего герцога. Сегодня в твердыне Оран собралось сорок тысяч солдат, способных забрать у вас город и форт. Не зли мою госпожу, боров. Нам нужен Орлан де Месс. Выдай его, иначе вы познаете гнев герцога.

— Пустые слова, — отмахнулся Костолом. — Флот пыталась захватить империя, но и они, поджав хвост, ушли с пустыми руками. Твой герцог может гневаться, сколько его душе угодно, но вам никогда не захватить южный город. Времена тиранов прошли, кобылка.

— Речь идет не о тирании, — возразила Алекса. — Мой муж хочет заключить с вами мирный договор, который, разумеется, поможет нам всем. Какой прок развязывать очередную войну и терять людей, когда под носом флот императора? Мы лишь хотим поговорить с тем, кто управляет фортом, а заодно встретиться с Орланом.

Костолом налил себе из бочонка еще пива, влил его и, выбросив кружку, вытер маслеными губами огромную пасть и губы.

— Хотите встретиться с Матерью? — тяжело выдохнул он. — Так бы сразу исказали, кобылки. Я отведу вас к ней, но учтите, попробуете выкинуть подлость, вы не выйдете из форта целыми. Если не передумали, пошли за мной.

Алекса, поглядев на воительницу, на миг промедлила, но все равно пошла следом за боровом, который очень быстро вышел из трактира и направился куда-то в сторону моря.

***

Добравшись до вершины холма, герцогиня увидела большие деревянные ворота, через которые уже прошла Тина и Костолом. Алекса, утомившись за целый день, с трудом поспевала за ними и едва держалась на ногах. Следовало принять ванну, поспать, хорошенько выспаться, а уже утром идти сюда. Но стоило узнать о том, что Орлан де Месс часто посещает этот форт, герцогиню было уже не остановить. Она так загорелась встречей, что, переборов боль и усталость, нашла в себе силы и добралась до главного входа форта Оран.

Оказавшись во внутреннем дворе форта Оран, герцогиня осознала, насколько её предположения были ошибочны. Взглянув на форт в первый раз, она решила, что тут едва ли соберется около сотни бандитов. Но эти преступники переплюнули все её ожидания. Видимо, кто-то готовит армию, готовую отразить любое нападение, иначе нельзя объяснить, почему обычные бандиты учатся правильно сражаться под командованием какого-то мужчины, очень похожего на генерала и утроились тут так, словно оказались на войне.

Вид внутреннего двора форта едва ли отличался от того, что Алекса привыкла видеть в твердыни Оран. Один человек командует новобранцами, которые учатся правильно держать шпагу, наносить смертельные удары и выживать в долгих боях. И даже это незначительное сравнение разнилось с тем, что герцогиня наблюдала последние недели. В форте Оран было, как минимум в пять раз больше солдат, чем в той же твердыне. Всюду сновали вооруженные люди, не имеющие отношения к армии герцога Масура.

Учитывая количество корабельных пушек на стенах, вооруженных типов и слаженность в работе со шпагами, вывод в голове промелькнул сам собой. Стало понятно, почему империя не стала уничтожать южный город — Дракон просто не смог этого сделать. Напади на форт все королевство Шарджа, имея под своим командованием сто тысяч солдат, это место никогда не отвоевать.

— Впечатляет? — ухмыляясь, Костолом развел руки в стороны. — Еще верите, что ваш герцог сможет нас одолеть?

Тина осмотрелась по сторонам и увидела огромное количество пушек, людей на стенах, в окнах казарм и на внутренней площади. Вывод воительница сделала самостоятельно.

— Их даже империя не сможет одолеть, — прошептала она герцогини.

— Знаю… — промолвила Алекса. — Костолом, — обратилась она к борову, — сколько у вас людей и пушек?

— Так интересно? — расплылся в улыбке тот. — Ну, думаю, эта информация все равно вам ничем не поможет. Мать собрала под своим крылом всех бандитов с юга королевства — это около шести тысяч безумных ублюдков, способных убивать лучше ваших солдат. Еще мы проверили все орудия в форте, поэтому кроме шести тысяч опытных убийц, у нас четыреста пушек, которые любой флот пустят на зубочистки. И раз уж речь пошла о зубочистках, пойдем, кобылка, я тебе кое-что покажу.

Похоже, прозвище «кобылка» прицепилось к герцогине Масур. Алекса лишь надеялась, что остальные бандиты не станут величать её подобным образом.

Собравшись с остатками сил, она сделала последний рывок в сторону каменной лестницы, ведущей к какой-то башне, на которой должен был висеть флаг королевства, однако там его не было. Да и Костолом не собирался входить в башню, а остановился перед одной из пушек, бросив свой взор на скалы, находящиеся прямо под фортом.

Алекса сразу сообразила, что оказалась на другой стороне форта. Эти скалы нельзя было увидеть из города, потому что форт был расположен таким образом, что держал оборону с запада, юга и востока. Оказавшись на восточной стороне, герцогиня увидела скалы, а в воде торчали сотни, может быть, даже тысячи мачт, принадлежавшие потонувшим кораблям.

— Чей это флот? — спросила Алекса, разглядывая кладбище потопленных кораблей, растянувшегося чуть ли не до горизонта.

— Империи, — ответил Костолом. — Два месяца назад Дракон рискнул захватить форт и направил сюда свою армаду. За одну ночь мы потопили весь его флот, пока твой любимый муж, кобылка, проигрывал сражение на земле. Мы короли этого города и никто у нас не заберет форт Оран.

— Это уж точно, — охотно согласилась Тина. — Тут минимум тысяча кораблей империи потонула.

— Может, даже больше, — улыбнулся Костолом. — Император пытается восстановить потерянные корабли, спрятавшись на Утесе Дьявола.

Алекса посмотрела на него удивленными глазами.

— Что ты сказал? — уточнила она.

— Я сказал, что Дракон зализывает раны…

— Ты говорил что-то про Утес Дьявола, — перебила Алекса. — Хочешь сказать, Дракон сейчас там?

— А где ему еще быть? Утес Дьявола самый удобный остров в этой части материка. К тому же, мы сами видели, куда пошли остатки его кораблей. Там находится тот клятый остров.

Алекса взглянула на горизонт, где, если свериться с картой, находится Утес Дьявола.

— Если тот остров захватил Дракон, где сейчас флот Ивара Остина?.. — задумалась она.

Форт Оран

Как стало ясно, Мать, захватив с собой Орлана де Месса, куда-то уехала и пообещала вернуться только на рассвете. Именно поэтому герцогине пришлось остаться на ночь, ибо она пока не могла встретиться ни с главарем банды, ни с доктором, чей отъезд показался весьма странным. Алекса сразу задумалась о том, что кто-то в южном городе выдал её и Орлан, узнав о преследовании, решил скрыться. В любом случае придется дождаться Мать, с которой тоже есть о чем поговорить.

Так же Алекса задумалась о том, что встреча с этой Матерью куда важнее разговора с Орланом. Ведь нельзя отменить факта того, что именно форт Оран, укрепленный со всех сторон, станет идеальным плацдармом для начала торговли с южным городом. Заключив договор с этими бандитами, земли Оран смогут начать поставку рыбы и завестись контрактами со многими капитанами кораблей, способными поставлять необходимую продукцию сначала в южный город, а отсюда до твердыни Оран. По крайней мере, на бумаге все выглядело идеально.

Взять самого обычного капитана небольшого торгового судна, у которого есть желание хорошо заработать и возможность добраться до любой части материка, до королевства Фрагиль, например. Там капитан корабля закупает тысячи мешков пшеницы, доставляет его в южный город, находящийся под защитой бандитов, а уже отсюда зерно загружают в обоз и под защитой форта и нескольких солдат герцога товар добирается за день в твердыню, где Карл рассчитывается с капитаном корабля и дает новый заказ на поставку. Никакая собака не посмеет напасть ни на корабль, ни на капитана, ни на сам обоз. Только безумец рискнет накликать на себя столько проблем, которые могут появиться из-за того, что этот сумасшедший обокрал великого герцога Карла Масура и увел товар из-под носа бандитов форта Оран. Карл ненавидит воров, поэтому разделывается с ними в два счёта, да и бандиты не захотят запятнать свою темную репутацию. Какой бандит позволит, чтобы его обокрали? И совершив всего несколько поставок, можно обеспечить все земли герцога провизией, достаточной для того, чтобы пережить не только эту зиму, но и несколько лет к ряду.

Однако этот план выглядел идеально только на бумаге. К сожалению, реальность куда серьезнее и тут не решить сразу все вопросы парой фраз. Герцогиня, начавшая постигать все эти тонкости, уже поняла, с какими сложностями придется столкнуться, чтобы воплотить этот план. Первой и, похоже, самой главной проблемой будет заключение договора с этой Матерью. Запугивать этих людей бесполезная затея, ведь все прекрасно понимают, этот форт силой не забрать. Еще нужно найти бравого капитана, способного рискнуть кораблем, командой, своей репутацией и жизнью, чтобы заработать какие-то гроши на торговле с герцогом Карлом Масуром. Ну и, пожалуй, самая главная проблема заключается в самой торговле, которую затеяла герцогиня. Учитывая, что один миллион рупий отойдет императору за мир, который Карл заключил, в сокровищнице не так много денег, чтобы заказать те самые тысячи мешков зерна. Чтобы купить такое большое количество товара, нужны большие деньги, а у герцога их просто-напросто нет. Даже если собрать те остатки, что остались в твердыни, не получиться сделать большой заказ, а за маленькую поставку, учитывая все сложности, никто браться не станет.

Размышляя на эту тему, герцогиня сделала несколько записей на листе бумаги, которую она носит с собой как раз для таких случаев. Кто знает, когда подвернется свободное время, чтобы можно было все обдумать и привести свои мысли в порядок? Этот договор с бандитами и капитанами кораблей слишком важен, чтобы пытаться импровизировать. Нужно ко всему подготовиться заранее. Вот Алекса и решила все обдумать прежде, чем вернется эта Мать.

— Готово, — запыхавшись, сказала Тина.

Алекса обернулась и увидела, что воительница собственными силами наполнила ванну.

— Зачем? — слегка растерялась она. — Ты ведь могла…

— Что могла? — улыбнулась воительница. — Хотите, чтобы я заставила бандитов таскать вам горячую воду? Или может быть, вы и сами хотели несколько ведер принести в своем положении, а?

— Прости, пожалуйста, — робко улыбнувшись, Алекса отвела взгляд. — Со мной у тебя одни сложности.

— Это уж точно, — без задних мыслей охотно согласилась Тина. — Вы та еще госпожа… Может, вы все-таки поужинаете? Здесь рыбной похлебкой угощают. Могу принести тарелку этого варева.

— Не надо. Я все равно не голодна.

— Что с вами не так? — повела плечами Тина.

— Ну, видимо, мой прогноз состоялся, — призналась Алекса. — Карл будет рад узнать, что я жду ребенка. Отсутствие аппетита, слабость, постоянная тошнота — основные признаки беременности.

— Вы так говорите, будто бы не рады, — заметила Тина, завалившись в кресло, расположенное в углу.

Алекса встала из-за стола и прошла за ширму.

— Рада, конечно, — с улыбкой на устах сказала она, — однако ситуация не позволяет мне прыгать от счастья. Ты ведь сама все видишь. С одной стороны у нас мир с империей, который, похоже, держится на честном слове моего мужа. Сюда же можно приписать надвигающуюся гражданскую войну с Иваром Остином. А учитывая, где мы будем ночевать, у тебя не должно остаться сомнений в том, куда скатились земли герцога Масура.

— Я бы выразилась, но это слишком гадко, — захихикала Тина. — Вы правы, госпожа. Югу королевства Шарджа сейчас непросто. Но какое отношение это имеет к вам? Вы ведь герцогиня, а не королева. Все эти сложности должен решать герцог, а ваша задача быть рядом с ним, поддерживать, менять повязки на ранах, снимать швы и рожать ему наследников. Честно говоря, последний пункт мне показался очень странным.

— О чем ты? — Алекса выглянула из-за ширмы.

— Это пустяк, — отмахнулась воительница.

— Скажи, мне интересно узнать, какого ты обо мне мнения.

— Самого негативного, — прыснула Тина, захихикав во весь голос.

— Я заметила, — улыбнулась Алекса.

Когда герцогиня скрылась за ширмой, воительница серьезно задумалась о разговорах, которые слышала в твердыне Оран и слухах, распускаемые солдатами в гарнизоне и бабами на кухни.

— Госпожа, — промолвила Тина, — люди поговаривают, будто бы вы уже почти пять лет в браке с герцогом.

— Это правда, — ответила откуда-то из-за ширмы Алекса. — Тебе это кажется странным?

— Ну, немного, — призналась Тина. — Я бывала в разных королевствах, даже в империи. Повидала разных людей, наслушалась баек, увидела обычаи и церемонии на свадьбах. Все сводиться к тому, что брак в семье дворян — обычная условность, которую заключают для того, чтобы завести ребенка и воспитать наследника. Мне кажется странным, что вы уже пять лет в браке, а у вас на подходе только первый ребенок. Обычно придворные дамы рожают значительно раньше.

— Это не так, — опровергла Алекса. — Моей сестре было семнадцать лет, когда она забеременела от своего мужа. Мне же пока шестнадцать. Хотя…. Может ты и права, ведь моя сестрица забеременела спустя два года после брака. У меня с мужем дела обстоят иначе. Я стала его женой в двенадцать лет, поэтому он не хотел торопить события и доводить все до крайности. Видишь ли, молодые мамы реже рожают здоровых детей и при этом выживают во время родов. Приняв роды у сестрицы, мне стало понятно, почему это происходит. Боюсь, в двенадцать лет я бы просто не перенесла родов и скончалась. Карл это понимал и решил не торопить события. Честно говоря, прожив три года в Оране, мы вообще спали раздельно. Потом начались ссоры, и все свелось к тому, что я не позволяла ему заходить в наши покои.

— Вы его отвергали? — уточнила Тина.

— Верно…

— Очень странно… — задумалась воительница. — Глядя на герцога, я вообще с трудом понимаю, как этот человек реагирует на отказы.

— Злиться, разумеется, — улыбнулась Алекса, ступив ногой в бадью, наполненную горячей водой. — Просто герцог Карл Масур и мой муж совершенно разные люди. В битвах, решая вопросы, занимаясь делами и управляя землями, герцог Масур — суровый мужчина, способный оторвать руки любому, кто посмеет ослушаться его приказа. Со мной он более внимателен, потому что я его герцогиня, а не очередная подданная, с которой можно обращаться, как вздумается.

— Вам повезло с мужем.

— Это правда. Мой Карл самый чуткий и внимательный мужчина на свете. Мужа я буду любить до конца своих дней и никогда не предам.

— Я уверена, он вас тоже очень сильно любит.

— Надеюсь… — хихикнула Алекса. — Тина, а что ты там делаешь?

— Жду своей очереди. Я тоже хочу принять ванну перед сном.

— Не глупи. Мы ведь обе женщины. Места тут хватит, поэтому можешь присоединиться.

Тина вскинула брови.

— Вы уверены? — несколько растеряно произнесла она. — Госпожа, я ведь обычный наемник, а вы герцогиня…. И мне не следует…

— Это глупости, — спокойным тоном перебила Алекса. — В твои обязанности ведь не входит работа служанки, но ты все равно принесла воды и приготовила ванну. Пока я приведу себя в порядок, вода остынет, а я не хочу, чтобы ты мучила себя еще больше, таская ведра с водой.

— Как скажете…

Тина прошла за ширму и начала снимать свою одежду.

— Слушай, — задумалась Алекса, — ты ведь никогда не интересовалась женщинами?

— Чего?! — выпучила глаза Тина. — Ох, всевышние силы! Только я подумаю, что вы хороший человек, как вы портите впечатление. Нет, конечно! Я никогда не думала о любви с женщиной и никогда не зарабатывала своим телом.

— Ну, прости, — хихикнула Алекса. — Я просто спросила.

Воительница закатила глаза, но не стала отказываться от горячей ванны. Госпожа права. Пока она сама примет ванну, вода уже остынет, а второй раз Тина бежать на кухню с ведрами не собиралась. Слишком уж неблагодарное занятие.

***

Лежа друг напротив друга, молодые женщины разглядывали комнату, которую им предоставили в форте Оран. Костолом оказался галантной сволочью, способной проявлять признаки вежливости. Когда стало ясно, что Мать покинула твердыню с Орланом, этот боров распорядился, чтобы гостям освободили одну из комнат в главном здании форта. Основной гарнизон находится на несколько этажей ниже, а тут, как заметила Алекса, не так часто бывают бандиты. Видимо, остальные комнаты тоже кем-то заняты, но обычных мужчин, обучающихся во внутреннем дворе, тут не было замечено.

Честно говоря, комнату молодым женщинам предложили под стать герцогини Масур. Алекса даже не подумала, что ей что-то понадобиться помимо того, чем обставили эту комнату. Покои, если их можно было так назвать, были больше, чем иная комната в каком-нибудь трактире и обставлена с достаточной роскошью и вниманию к деталям. Кроме больших и весьма широких окон, открывающий вид на прекрасное волнующееся море, в комнате поставили: большой, громосткий, но пустующий шкаф, черный дубовый письменный стол с перьями и чернилами, у стены стояла весьма широкая, а главное мягкая и удобная кровать. Так же бадья из дерева и меди, в которой нежились Алекса и Тина, несколько удобных кресел и обеденный круглый столик.

Было понятно, бандиты себе ни в чем не отказывают и наслаждаются жизнью так, будто бы стали полноправными правителями юга. Что тут добавить? На столе стояла миска с фруктами: киви, бананами и апельсинами. В последнее время такого изыска не найти даже в твердыне Оран. Разумеется, Алекса так давно не ела фруктов, что не стала отказывать самой себе и приняла угощение, скушав одно киви и несколько бананов, которые стали единственной едой за сегодня.

— Можно задать тебе вопрос? — спросила Алекса, облокотившись на медную стенку ванны.

— Конечно, — сделав так же, ответила Тина.

К приятному удивлению герцогиня была права, и места в ванной хватило обеим. Ну, учитывая хрупкость обеих и размеры ванны, в этом нет ничего удивительного. В теплой воде было так хорошо, что ни Тина, ни Алекса не собирались вылезать.

— Что происходит у тебя и Костина? — поинтересовалась герцогиня.

Тина сначала нахмурилась, но восприняла вопрос довольно спокойно.

— Мы с вашим другом занимались любовью, — призналась она. — Это произошло в ту ночь, когда вы с мужем…. В общем, вы были заняты в своих покоях, и у вас там было довольно шумно.

Алекса моментально вспомнила ту ночь. Такое непросто забыть.

— Понятно, — слегка смутилась она. — Мы с мужем давно не были вместе и у нас…

— Эй! — перебила Тина. — Не надо оправдываться, ладно? Я тоже женщина, которая понимает, как устроена жизнь. Вы были в ссоре, потом вашего мужа чуть не убили, ну и на волне любви у вас все так сложилось. Я все поняла.

Поняла, так поняла, однако герцогини от этого легче не стало. Стоило вспомнить, как в ту ночь все было ярко и прекрасно, герцогини стало очень стыдно за то, что она вытворяла в своих покоях. Видимо, вся твердыня была в курсе событий и хорошо слышала громкие стоны.

— Услышав вас, мне тоже захотелось расслабиться, — призналась Тина. — Сказать по правде, последнее время я себя ограничивала, потому что не могла никому доверять. Ну, а Костин оказался весьма кстати. Мы немного поговорили и так все случилось…

— Если все так вышло, он тебе нравится? — уточнила Алекса. — Прости за расспросы, просто Костин для меня очень важен. Не в том смысле, о котором ты подумала — мы дружим все детство, и я бы не хотела, чтобы он сожалел о своих поступках.

— Значит меня вам не жалко? — улыбнулась Тина.

— Ты взрослая девочка.

— Костин тоже давно не ребенок. Это было наше общее решение.

— Я понимаю. Просто мне интересно, что вы будете делать дальше.

— А что мы можем делать? Он будет служить в армии вашего мужа, я буду охранять вас.

— Речь о любви, — намекнула Алекса. — Вы ещё будете… спать?

— Не знаю… — Тина повела плечами. — Меня любой вариант устроит. Все зависит о того, как на это смотрит сам Костин. Если я ему нравлюсь, мы можем попробовать пожить в одной комнате, а там посмотрим. Может, заключим брак… когда-нибудь. Я не хочу задумываться об этом, потому что уже много раз обжигалась на отношениях с мужчинами.

Алекса вскинула брови.

— Ты говоришь так, будто у тебя были отношения с женщинами.

— Ну… — задумалась Тина.

Герцогиня нарумянилась.

— Только не говори…

— Да, — нехотя призналась Тина. — Для меня это тоже было шоком.

— Так ты работала…

— Ох, всевышние силы! — закатила глаза воительница. — Разумеется, нет! Я не занималась проституцией!

— Тогда, какие силы тебя притащили в объятие другой женщины?

Тина бросила взор на окно и тяжело вздохнула.

— Меня продали… — вполголоса призналась она. — Это было много лет назад, когда я плавала с командой пиратов. Нас потопили корабли империи, а меня, вытащив из воды, посадили в клетку и отправили на невольный рынок, где продали женщине. Костину я тоже сказала о том, что меня продали, но не стала вдаваться в детали. В общем, это была женщина из рода Драконов, которым нельзя отказать. Там все устроено по-другому, госпожа. Если у проститутки есть право выбора, для наложницы это право априори запрещено. Любое лишние слово, отказ, неповиновение господину и наложницу ждут такие ужасы, что вы и представить себе не можете. Стоило мне однажды воспротивиться, как после наказания я больше не смогла перечить и ложилась с тем, на кого указывали. А раз меня купила женщина, спала я только с ней. Не часто, конечно, но приходилось делать это, чтобы больше не наказывали.

Даже слепой бы заметил, как сильно Тина переживает из-за этого. Видимо, воительница пережила такой ужас, о котором лучше не спрашивать.

— Прости, — шепотом промолвила Алекса. — Я не хотела…

Неожиданно раздался какой-то громкий удар, от которого Алекса выскочила из ванной. Тина тоже вырвалась из объятий теплой воды, выхватив из ножен шпагу, которую тут же направила на дверь.

— Что происходит?.. — растерялась герцогиня.

— Не нравиться мне этот звук… — прислушавшись, прошипела Тина. — Что-то не так.

Шум постепенно усилился так, что показалось, будто бы стены завыли и зарычали. Кто-то запустил непонятный механизм, от которого форт начал ходить ходуном. Было непонятно, что происходит, пока молодые женщины не увидели какие-то стальные стержни за окнами. Длинные шипы вылезли откуда-то из стены, снаружи форта и одним резким движением скрестились, превратив спальню герцогини в какую-то тюрьму. Видимо, все окна были заперты на решетки, через которые не пролезет даже ребенок.

— Мы в ловушке, — промолвила Тина, поглядев на госпожу. — Выход только один.

Молодые женщины поглядели на дверь и через секунду услышали самодовольные крики и вопли, приближающихся к спальне мужчин.

— Видимо, это еще и вход для тех, кто заманил нас в ловушку… — сглотнула Алекса.

В западне

За миг до того, как в комнату ворвались бандиты, Алекса и Тина успели сделать немного. Они, вложив немало усилий, смогли перевернуть шкаф, поставленный так удобно, что грохнувшись на бок, предмет мебели смог подпереть дверь. Теперь бандиты потратят время на то, чтобы ворваться сюда. А чтобы жизнь медом не казалась, Тина предложила пододвинуть здоровую кровать, которая окончательно лишила возможности выйти, а главное попасть в эту комнату.

Выстроив баррикаду из подручных средств, взмокшие и обессиленные женщины рухнули на кровать, которую пододвинули к двери. Снаружи стоял такой шум, что Алекса едва могла услышать собственные мысли. Бандиты ругались, много матерились, пытались выбить дверь ногой, толкались и орали друг на друга, однако все их попытки попасть в комнату были тщетными. Ворваться получиться только тараном и то не факт, что он найдется под рукой.

— Прекрасно, — обессиленная, едва дыша, пробубнила Тина. — Нас заманили в ловушку, а у меня кроме шпаги ничего нет. Может, у вас что-то найдется под рукой, — спросила она госпожу, поглядев, как та, лежа рядом, едва справляется с обезвоживанием.

— Пистоль в сумке лежит, — кое-как ответила Алекса. — Еще два патрона и порох, от которого без пуль нет никакого прока.

— Тоже верно. Что будем делать?

Алекса повела плечами.

— За что они на нас накинулись? — спросила она. — Мы ведь пришли поговорить.

— Я не знаю, но, честно говоря, ответ очевиден. Две молодые, красивые женщины пришли в гости к толпе голодных бандитов. Чего еще ожидать от тех, кто назвал трактир Покусанный герцог?

— Значит, нас хотят изнасиловать?

— Похоже на то. Либо изнасиловать, а может быть, даже продать империи. Я не знаю, какие дела эта Мать ведет с императором, поэтому говорить о чем-то нет никакого смысла. Важно только то, что если они откроют дверь, нам следует сдаться.

— Ты в своём уме?! — возмутилась Алекса. — Я герцогиня…

— Больно вам поможет титул, который для бандитов не играет никакой роли, — перебила Тина. — Госпожа, послушайте меня очень внимательно. Когда эти люди ворвутся, а они непременно сюда попадут — это случиться рано или поздно, лучше подчиниться и не усложнять себе жизнь. Пистоль у вас один. Даже если вы кого-то застрелите, шанс перезарядить оружие вам не дадут. А убийство своего друга они вам припомнят. Нас в любом случае изнасилуют…. Но это лучше, чем бесконечные пытки и издевательства. А эти люди способны на многое, поверьте мне.

Стиснув зубы, герцогиня зарычала от собственной беспомощности. Как можно быть настолько наивной? Алекса обвиняла себя раз за разом и все равно совершала глупости, из-за которых попадала в неприятности. Это уже не обычная проблема, а настоящая катастрофа, благодаря которой можно лишиться абсолютно всего: чести, уважения, верности, а если об этом узнает Карл, то можно забыть и о благосклонности любимого мужа.

В любом случае Алекса не собиралась лежать и ждать, когда её изнасилуют. Она вскочила с кровати, стала натягивать солдатские штаны и оглядываться по сторонам, в надежде найти выход из этой ситуации.

К сожалению, в комнате не было ничего, что могло бы выручить. Окна заперли какими-то толстыми прутьями, каменные стены бессмысленно долбить, потому что сделать это руками невозможно, да и камень был весьма массивным, ведь герцогиня находилась в форте, который должен оберегать город от выстрелов из пушек. По сути, в распоряжении Алексы был только пистоль, два патрона и шпага Тины, которой герцогиня, разумеется, не умела пользоваться. К тому же, воительница, видимо, уже смирилась с участью и никуда не спешила, а просто лежала в постели и смотрела на потолок.

— Нечего сказать? — рассердилась Алекса. — Придумай что-нибудь! — потребовала она. — Ты ведь поклялась меня защищать. Я не собираюсь терпеть издевательств этих неотесанных ублюдков и тем более не позволю никому меня трогать.

— Тогда выход только один, — подняв голову, заявила Тина. — Возьмите свой пистоль, приставьте его к виску и нажмите на курок. Уверяю, никто не станет насиловать труп.

— Ты издеваешься?! — еще сильнее разозлилась Алекса.

Тина повела плечами.

— Простите, госпожа, но другого выхода отсюда нет. Вы можете терпеливо ждать, когда сюда ворвутся или застрелиться, чтобы сохранить свою честь и верность любимому мужу. Лично у меня никогда не подымиться рука, потому что я не готова расстаться с жизнью таким жалким способом. Самоубийство — для меня это не выход. Я хочу пожить еще немного. Пес с этими ублюдками. Рано или поздно я отсюда сбегу и забуду про этот кошмар.

Алекса злилась только сильнее, но в глубине души обе понимали, что самоубийство — единственный выход из ситуации. Но герцогиня не собиралась умирать, поэтому в спешке оделась, вытащила пистоль и приготовила запасные патроны, которые, похоже, уже не спасут.

Вскоре дверь содрогнулась под шквалом бешеных ударов. Видимо, бандиты притащили какой-то импровизированный таран, способный прорваться внутрь. Алекса, стараясь продержаться чуточку дольше, забралась на шкаф, прицелилась на уровне колен и разрядила пистоль. На миг крики бандитов прекратились, а вскоре женщины услышали, как под дверь упало что-то тяжелое. Видимо, герцогиня убила одного из бандитов. Осознав это, она принялась заряжать пистоль вторым патроном.

— Ты чего творишь, сука! — заорали бандиты, срывая свой гнев на герцогиню.

— Убирайтесь! — крикнула в ответ Алекса. — Патронов у меня еще много. Буду стрелять столько, сколько потребуется. Если не хотите помереть, убирайтесь, иначе я вас всех поубиваю.

За дверью раздался хохот.

— Всех не убьешь, подстилка герцога! — крикнул кто-то из солдат.

Алекса, взбесившись еще сильнее, выстрелила второй раз и, похоже, убила кого-то еще. Снова под дверь упало обмякшее тело. А герцогиня, влекомая азартом, начала заряжать пистоль в третий раз. Только посмотрев на Тину, которая напомнила про последний патрон, показав один палец, герцогиня поняла, что стрелять больше не стоит. Этот последний патрон следует сохранить на крайний случай… для себя.

Видимо, два выстрела сыграли свою роль, и Алекса услышала, как бандиты стали отступать от двери. Их было много, но никто не хотел умереть от следующего выстрела. Только поэтому никто не рисковал подойти к двери.

— Видишь? — улыбаясь, прошептала Алекса Тине. — Еще не все…

Алекса не успела договорить, как снаружи в дверь приложились с такой силой, что под таким натиском герцогиня улетела на мягкую кровать, а от баррикады остались какие-то щепки. Дверь почти развалилась, шкаф тоже держался из принципа, а кровать отодвинулась на достаточно приличное расстояние.

Когда между дверью и косяком появился небольшой зазор, какой-то бандит просунул руку. Тина, заметившая это первая, махнула шпагой, наградив того культяпкой.

Бандит, лишившись кисти руки, завыл от боли, а в комнату хлынул фонтан горячей, красной крови. Тина, видимо, тоже передумала умирать, поэтому зарядила в дверь ногой, чтобы ещё и прищемить остатки руки, отчего бандит заорал еще громче.

— Валите отсюда, кретины! — заорала она, стараясь перекричать вопли раненого бандита. — Не на тех нарвались! Мы тут весь гарнизон вырежем, но себя в обиду не дадим! Усекли, ублюдки?

Неожиданно все стихло. Наступила какая-то весьма загадочная гробовая тишина, в которой были едва слышны чьи-то шаги. Молчал даже тот, которому отрубили кисть руки, а потом ещё и прижали то, что осталось выше кисти. Тина и Алекса переглянулись, одновременно повели плечами, и раз уж выдалась свободная минутка, чтобы перевести дух, женщины вложили усилия и снова забаррикадировали дверь кроватью.

— Какого хрена тут происходит?! — прорычал женский голос тоном какого-нибудь командира. Эта женщина говорила грозно, со всей строгостью и суровым нравом, способным запугать толпу озабоченных бандитов. — Эй, Костолом, я тебя спрашиваю, кретин! Что вы тут вытворяете?

— Ну…. Мы это… — едва промолвил боров, стоящий прямо под дверью.

— Что? — еще строже прорычала женщина. — Опять мозги между ног оставил? Я тебе сколько раз говорила, чтобы ты перестал думать своим членом! Не слушаешь меня, кретин несчастный! Кого вы там заперли?

— Подстилку герцога, — ответил кто-то из бандитов.

— То есть…. Сейчас за дверью сидит герцогиня Алекса Масур? — уточнила женщина. — Вы сейчас это серьезно?

— Вообще-то да, — подтвердил Костолом.

Наступила небольшая пауза, после которой последовало несколько звуков, очень похожих на удары чего-то тяжелого по чему-то тупому. Было странно вслушиваться во все эти разборки, но у герцогини другого выхода не было. Она терпеливо ждала, когда все закончиться, желательно в положительном ключе.

— Эй, герцогиня! — крикнула женщина. — Вы там еще жива? Отзовитесь.

— Мы живы, — отозвалась Алекса. — Кто вы такая?

— Я та, кто собрал этих идиотов, — ответила женщина. — Меня называют Матерью.

Алекса переглянулась с воительницей.

— Добрый вечер, — вздохнув с облегчением, промолвила герцогиня. — Герцогиня Алекса Масур, жена герцога Карла Масура. Я прибыла сюда, чтобы обсудить договор, благодаря которому мы сможем начать тесное сотрудничество. Но на меня напали ваши люди, которые, видимо, спутали меня с проституткой.

— Прошу прощения за выходки моих баранов, — вздохнула Мать. — Я не стану развязывать войну с герцогом. Даю вам клятву, пока вы у меня в гостях, вас пальцем никто не тронет. Будет лучше, если мы забудем этот переполох и начнем знакомство с вина иноземцев. Что скажете, герцогиня? Может, мы побеседуем наедине, коротая вечер вином из империи?

— Охотно с вами побеседую, но пить я не стану.

— Как пожелаете, госпожа Масур. Я отзову своих людей, подождите немного в покоях. Когда стол накроют, за вами придут.

— Да, конечно. Спасибо вам, Мать.

Когда страх отступил, Алекса еще долго не могла успокоить сердце, бьющееся так сильно, что готово было в любой момент вырваться из груди. Она рухнула на кровать, раскинула руки в сторону и постепенно пришла себя.

— Вот это вечер… — промолвила она. — Теперь я точно никуда не поеду без мужа и как минимум дюжины вооруженных солдат.

Тина, сев на край постели, улыбнулась.

— Вы то? Поедете. С таким нравом и поиском приключений непонятно как вы дожили до шестнадцати лет. У вас же инстинкта самосохранения нет.

— Кто-то не возражал и даже поддерживал эту прогулку до форта. Интересно, кто это был? — покосившись на воительницу, спросила Алекса.

— На меня не смотрите. — Тина развела руки в стороны. — Я лишь выполняю приказы своей госпожи. Куда вы, туда и я.

Теперь, когда все закончилось и опасность, видимо, отступила, Тина и Алекса могли вдоволь рассмеяться над своей глупостью, из-за которой чуть не попали в лапы озабоченных бандитов.

***

Когда за ними отправили человека, сообщившего о том, что Мать готова принять гостей, молодые дамы, испытавшие невероятные впечатления от нападения, отодвинули кровать, с трудом смогли поставить шкаф и выйти из комнаты в коридор, где не было никого, кто попытается напасть и изнасиловать. Только один молодой парень, да и тот не был вооружен.

Захватив с собой пистоль с одним патроном и шпагу, Тина с герцогиней направились вслед за ним. Втроем они прошли длинный коридор, поднялись еще на один этаж и вошли через двери, расположенные так, словно за ними должен был расположиться какой-то просторный зал для приема гостей. Алекса уже повидала залов приемов, даже побывала в тронном зале королевства Шарджа, поэтому чутьё её не обмануло.

В этом просторном зале форта Оран стояло два стола. Первый стол, что был поставлен у дальней стены, выглядел по-богатому и был изготовлен из коры дуба, а за ним поставили три стула с весьма высокими спинками. Видимо, самый дальний стол был предназначен для командира форта и его семьи, а может быть, для каких-нибудь генералов. Второй же предмет мебели выглядел не так броско, однако был очень длинным — настолько, что за него могла сесть ни одна дюжина голодных солдат. Стульев, кстати, было около пятидесяти.

Но та самая Мать, пригласившая герцогиню отведать вина из империи, заняла место в кресле, расположенном прямо перед окном, рядом с небольшим круглым столиком, на котором уже приготовили все необходимое. Там уже дожидались два кувшина вина, сплетенная корзинка с фруктами и два железных кубка.

Оставив Тину позади, прямо возле двери, герцогиня прошла вперед, чтобы поздороваться с этой Матерью. Алекса немного растерялась, увидев тусклые глаза, глядящие куда-то в пустоту. Ни одежда, ни вид этой женщины не вызывал никакого интереса, как это делали большие и весьма выразительные глаза, которые, к сожалению, с годами потускнели. Герцогиня сразу сделала разумное заключение — эта Мать была слепа.

— Добрый вечер, — прошептала Алекса, подойдя чуточку ближе. — Спасибо вам за помощь.

— Пустяки, — глядя все еще в пустоту, сказала Мать. — Это мои люди напали на вас, пока меня не было на месте. Это я должна просить у вас прощения. Если герцогиня Масур пожелает, я готова приклонить колено и поцеловать вашу руку в знак уважения великого рода Масур.

— Не стоит… — улыбнулась Алекса. — Мы можем обсудить некоторые детали, чтобы загладить, так сказать, вину ваших людей. Большего мне не нужно.

— Как вам будет угодно. Но простите… — Мать посмотрела в сторону двери, которую, разумеется, не могла увидеть. — Я прекрасно понимаю, что вы прибыли сюда не только ради заключения торгового соглашения.

— Как вы….

— Я слепая, но не тупая, герцогиня Масур. Видите ли…. Впрочем, об этом мы поговорим чуточку позже. Сначала я должна сдержать обещание, данное другу. Не будем лишний раз любезничать друг с другом, герцогиня. Вы хотите с ним поговорить?

Алекса прекрасно понимала, о ком заговорила Мать. Разумеется, встреча с этим человеком была очень важна, однако герцогиня не смогла ответить соскоку. В памяти промелькнули все те события, в которых был повинен Орлан де Месс.

— Где он сейчас? — еще тише спросила Алекса.

— Должен быть где-то здесь, — ответила Мать. — Вы бы не могли попросить свою подругу помочь мне? Я просто уверена, что вы захотите поговорить наедине, а мы пока прогуляемся по стенам форта, подышим свежим воздухом и посмотрим, как садиться солнце. В это время я всегда выхожу на улицу.

— Конечно… — нехотя согласилась Алекса, подозвав воительницу рукой.

— Что-то случилось? — схватившись за рукоять шпаги, спросила Тина.

— Оставьте меня тут наедине… — ответила Алекса. — Проводи Мать на стены форта, но будь осторожна.

— Не волнуйтесь вы так, — улыбнулась Мать. — Вам больше не угрожают.

Тина так строго посмотрела на герцогиню, что та не смогла долго отвечать взаимностью и просто отмахнулась рукой. Воительница тоже заметила, что Мать слепа, поэтому взяла её под руку и вывела из зала.

— Орлан, выходи, — громко сказала Алекса, когда двери закрылись. — Я знаю, что ты тут, убийца.

— Стоит отметить твой ум, дорогая племянница, — эхом отозвался голос Орлана де Месса.

У герцогини сильно забилось сердце, участился пульс, а рука, влекомая жаждой мести, потянулась к пистолю, который был спрятан под кожаной курткой. Но с огромным усилием Алекса смогла подавить жажду убийства, и тогда-то Орлан вышел из тени. Он прятался за алой занавеской, подвешенной прямо за высокой спинкой стула в дальнем конце зала.

— Вот мы снова и встретились, дорогая племянница.

Герцогиня, толком не разглядев этого ублюдка, заняла место за столом и налила в кубки вино, привезенное из империи. Видимо, пришло время расставить все точки и навсегда закончить историю, связанную с Орланом.

Мотивы Орлана де Месса

Человек, представший перед герцогиней вовсе не был похож на того безумного доктора, которого она пристрелила в подвале Андре де Дижона. Все различия были на лицо. Орлан — старый лохматый брюнет с признаками седины и этот мужчина, едва старше герцога Масура — были совершенно разными людьми.

Тот, кто предстал перед герцогиней, тоже был худощавым брюнетом со впалыми щеками и точно такими же глазами, что были у Орлана. Но это точно был не хирург. Глядя на этого мужчину, Алекса задавалась вопросами. Как у этого человека может быть точно такой же голос, черты лица и цвет глаз? Одинаковый рост и примерно точные пропорции вызывали только недоумения.

— Где Орлан? — стиснув зубы, спросила она.

— Не узнала? — Этот человек нагнулся и заглянул под стол, чтобы вытащить оттуда какую-то сумку. — Может быть, это поможет…

Прямо на глазах герцогини незнакомец стал преображаться. Он надел густой парик, прилепил бороду и добавил немного какой-то липкой маски под глаза. Вся эта процедура превратила его в самого настоящего Орлана де Месса.

Алекса открыла рот и выпучила глаза.

— Орлан де Месс… — с трудом выдавила она.

— Собственной персоной, — сказал он, заняв стул напротив. — Ты удивлена тому, что увидела?

Это было мягко сказано. Алекса совсем потеряла грань между реальностью и детскими фантазиями. Все стало еще хуже, когда этот Орлан снял свой сапог, чтобы показать пальцы ног.

— Как… — еще сильнее растерялась герцогиня, увидев, что у этого Орлана нет мизинца на правой ноге. — Это невозможно….

— Мне было шесть лет, когда мы с братом пошли на речку, — спокойно рассказывал Орлан. — Хотя холода уже пришли и каждый день дули сильные ветра, та зима была очень теплой, поэтому лед на реке еще не закрепился. Роберт предложил мне перейти на другую сторону, где мы бы смогли отыскать волчьи следы. Я был легче, поэтому мы решили, что мне стоит перейти первому. Но оказавшись где-то на середине реки, у меня под ногами раскололся тонкий слой льда. Правая нога ушла под воду. Роберт бросил мне сук, за который я ухватился и с большим трудом добрался до берега. Весь промок, — вспоминая события детства, Орлан не переставал улыбаться. — Я мог лишиться ноги, но один очень хороший врач спас мне ногу, отрезав только мизинец. Этим доктором был настоящий Орлан де Месс.

Алекса вскинула брови.

— А ты…

— Меня зовут Кларк Холл, — перебил он. — Это я рассказал тебе историю про Дракона, выбросил из окна и попытался отравить в прошлом месяце. Ну, здравствуй, племянница.

Алекса не хотела пить вино, потому что боялась навредить ребенку, но эти признания едва ли получиться осилить на трезвую голову. Чтобы осмыслить слова Орлана или кто он там, она сделала два небольших глотка и вернула кубок обратно на стол.

— Скажи мне, пожалуйста, дядя, — проглотив ком, промолвила Алекса, — за что ты хотел меня убить? Что плохого я тебе сделала?

— Список получиться весьма ёмким, — с полным безразличием ответил он. — Впрочем, лично ты не такая плохая, однако я не мог позволить тебе выжить и стать даром королевы. Учитывая, сколько проблем принесла твоя глупая мамаша, я…. Ну, хорошо, — тяжело вздохнул Орлан. — Думаю, пора нам поговорить откровенно.

— Хотелось бы. А то я совсем не понимаю. Причем тут моя матушка и как покушение на меня связано с ней?

— Боюсь, откровение тебе не слишком понравиться. Ты хоть знаешь, какая фамилия была у твоей матери? К какому роду принадлежала Офелия?

Алекса повела плечами, потому что отец об этом не говорил. Роберт вообще мало говорил о своей первой жене, списывая это на боль после её кончины. Какие еще секреты хранил отец?

— Тебе знаком человек по имени Дункан Масур? — спросил Орлан.

— Отец моего мужа? — задумалась Алекса. — Я лично с ним не знакома, но Карл рассказал о тех бесчинствах, что творил Дункан. Он тоже как-то связан с моей матушкой?

— Если смотреть на все это со стороны, думаю, понять будет непросто. Но ты член нашей семьи — одна из рода Холл. Только поэтому я расскажу тебе, с чего все началось. И почему я решил тебя убить. Если ты не такая дура, как твоя мамаша, у тебя хватит сил осознать и понять меня. Я не прошу прощения за свои поступки, но ты поймешь, почему у меня не было другого выбора.

— Готова выслушать твой взгляд на мою вину в том, что я родилась и живу на белом свете, так сказать, всем назло.

— Как бы ты не хотела, в твоей жизни нет точек зрения, зато хватает фактов, от которых, боюсь, уже не отвернуться. Впрочем, хватит отступлений и этой лирики, пора перейти к самому главному. Эта история началась в тот день, когда я познакомился с самым великим, выдающимся и умным человеком на свете. Это был Орлан де Месс — прославленный хирург, учитель, первооткрыватель медицины и тот, кто впервые не побоялся открытий и начал изучать основы нетрадиционного лечения. Пока все лечились травками с огорода, Орланпостигал секреты изготовления лекарств, способных спасти ни одну сотню человек. Мой наставник ставил эксперименты на живых и мертвецах, изучая действие того или иного препарата, который он выводил из трав, растущих у нас под носом.

— Я поняла, что ты стал учеником Орлана, дядя. Причем тут я?

— Постигнув многие науки и сделав несколько удивительных открытий, Орлан стал известен в высших кругах, где дворяне стали его чуть ли не боготворить. Разумеется, Орлан стал для многих хорошим другом, а для кого-то почти членом семьи. Однако во всем этом была одна маленькая проблема, с которой мой наставник столкнулся. Излечивая болезни какого-нибудь герцога, становишься свидетелем личных проблем в этой семье. Возьмем того же Дункана Масура, который имеет отношение к нашему делу. Орлан случайно узнал, что этот хваленый герцог стал увлекаться детьми — маленькими девочками. Однако никто не подозревал, что Дункан увлекся ими задолго до рождения своих сыновей. Еще до брака с женой у него было несколько… жертв. Среди «дам сердца» этого ублюдка появилась одна девочка, чьё имя я, честно говоря, немного позабыл. Этой девочки было всего девять лет, но ей в этом возрасте пришлось рожать. Тебе ведь знакома медицина, дорогая племянница. Как ты считаешь, что случилось с этой девочкой?

— Она умерла, — предположила Алекса.

— Все верно. Семь месяцев беременности и смерть во время родов. Я бы лично убил эту тварь Дункана, узнав об этом немного раньше. Но знаешь, что самое забавное в этой истории? Девочка стала настоящей героиней и смогла родить здорового и крепкого ребенка, которого Орлан забрал себе и назвал своей фамилией…. Имя этой девочки Офелия де Месс.

— Нет… — растерялась Алекса.

— Проблема была в том, что Орлан не мог просто взять и забрать девочку у садиста, способного изнасиловать ребенка. Орлан считал, что у Дункана может хватить мозгов на то, чтобы изнасиловать свою родную дочь Офелию. Нужно было что-то с этим делать. План, честно говоря, был самым ужасным из всех, что я слышал. Мой наставник попросил помощи у короля, и тогда Оскар предложил заключить с ним небольшую сделку. Орлану оставалось избавиться от бывшего правителя земель Ямы, найти для своей дочери достойного мужа и ждать, когда Офелия родить дочь, которую отдадут в дар будущему королю или королеве. Род Остин всегда добавляет себе свежую кровь, поэтому от дара никто не стал отказываться. Я уж не знаю, почему король отверг твою мать, видимо, на то были свои причины, но таким образом Офелия досталась моему брату. Нелепая случайность, которая свела тебя и Карла Масура ничем не лучше того, что случилось у Офелии и моего брата. Однако никто не имел ни малейшего представления о том, кому же достанется дар королевы. Все было прекрасно до тех пор, пока на смертном одре наставник не стал раскрывать секреты рода короля. Он поведал мне о том, что такое дар королей, куда делась маленькая Офелия и кому предназначено стать королем. Находясь на смертном одре, мой наставник начал подозревать, что маленький засранец Ивар начнет действовать и воспользуется чем угодно, лишь бы получить власть на этом материке.

— Постой, — промолвила Алекса. — Я не понимаю. С чего ты решил, что я стану женой Карла? Мне ведь было всего одиннадцать лет, когда ты меня скинул. Еще не было понятно, кто станет даром…

— А тебя не смущает тот факт, что я совершил покушение во время свадьбы твоей сестры? Королева и Ивар обсуждали детали того, кто станет даром. Выбор вообще-то пал на твою сестру, но мой брат решил сэкономить немного время и отдал свою старшую дочь первому, кто попадет под руку. И ты, разумеется, права, я не знал, кто станет твоим мужем, но это нужно было как-то остановить, поэтому я преступил к выполнению своего плана. Убил несколько даров королевы, свалил всю вину на загадочного убийцу и уже хотел нацелиться на одну девушку…. Тут у меня не поднялась рука.

— Анна Стариц…. — догадалась Алекса. — Ты влюбился в эту девушку, поэтому решил избавиться ото всех остальных, чтобы выбор пал на неё.

— Именно! — подтвердил Орлан. — Я хотел жениться на Анне и сбежать от неё в империю, но моя маленькая племянница не погибла, порушив все мои планы. Ты ведь не дура и понимаешь, что если бы все дары исчезли, Ивар уже на той стадии бы сдался. Где взять ребенка для королевы? Похитить? Сказать, что род Остин бесплоден? Нет! На такое Ивар не готов был пойти. Ему нужен был дар, чтобы поддерживать власть, укрепляя свой план на многие годы вперед.

— Оставалась еще Чена Остин…

— Да, была Чена, но она ведь из рода Остин. Ребенок Чены Остин особо не поможет, потому что её внучка мало чем будет отличаться от того, кого рожала королева. Это замкнутый порочный круг. Если бы ты умерла, а мне отдали Анну, которую я бы увез так далеко, что даже Ивар не смог бы отыскать. Все это могло закончиться в тот день, когда Роксана сообщила о смерти отца.

— Это не оправдание того, что ты пытался меня убить. Не надо винить дар королевы, дядя. Ты и сам не дурак. Должен был понять, что Ивар и Роксана смогли бы просто выкрасть любого младенца из бедной семьи, выставив его за ребенка королевы. Ты просто влюбился в Анну, от которой был без ума. На что не пойдет человек из-за любви, а? Кто-то готов пересечь королевство, захваченное империей, а кому-то достаточно убить племянницу, стоящую на пути.

— Обвиняй меня сколько угодно, — развел руки Орлан. — Я все это сделал ради королевства….

— Ложь! — грубо перебила Алекса. — Ты это сделал только из-за своего прибора в штанах, ублюдок! Вы, мужчины, все поголовно ублюдки, неспособные проявлять любовь. Кто дал вам право насиловать, издеваться и убивать женщин? Куда не глянь, везде мужья издеваются над женами, герцоги насилуют девочек, а такие твари, вроде тебя, влюбляются в маленьких графинь. Анна Стариц…. Я долго думала о ней, потому что пыталась понять твои мотивы. И знаешь что? Я все поняла. Тут было непросто догадаться, но мне помогли обычные серебряные часы. Когда Андре де Дижон рассказал похожую сказку на безумного хирурга, влюбленного в графиню, я стала задумываться о том, в каком же возрасте ты влюбился в Анну. Мы прибыли в тот трактир, когда нам было по двенадцать, а кому-то тринадцать лет. Нам с графиней Стариц было двенадцать. Так, когда ты успел влюбиться в неё, дядя?

— Какое это имеет отношение…

— Отвечай! — перевернув маленький столик, закричала Алекса. — Я должна знать, на кого ты променял свою племянницу, ублюдок! Ганн был точно такой же тварью, влюбленной в меня, поэтому я сравнила тебя с ним и сделала вывод. Ты ведь не просто так пытался меня убить, да? Ты хотел защитить Анну не только из-за любви!

— Ладно… — вздохнул Орлан. — Ты права. В день, когда вас пригласили в трактир, Анна уже ждала ребенка…. От меня.

— Ты бездушная мразь! — стиснув зубы, прорычала Алекса. — Вы все растоптали все то, на чем держалось королевство. Род Остин занимался инцестом. Дункан Масур, ты, сюда можно приписать еще десяток графов, любящих девочек — все вы недостойны существования.

— Таков мир, Алекса.

— В жопу ваш мир, твари, — сплюнула герцогиня. — Я поддержу мужу в битве за трон Шарджа, а когда стану королевой, все, кто не ценит жизнь, веру во всевышние силы, пятнают законы и считают себя королями мира — вы поплатитесь за то, что сделали с нашим королевством. Это омерзительно…. Во что вы превратили любовь? Где прекрасные рыцари, убивающие драконов, чтобы завоевать сердце любимой? Тебе самому не стыдно смотреть на свое отражение в зеркале?

— Кто бы говорил… — ухмыльнулся Орлан.

Алекса нахмурилась.

— Что ты имеешь в виду?

— До меня дошли слухи, будто бы моя любимая племянница ждет ребенка. И как ты себя чувствуешь?

— Я не знала… — виноватым тоном промолвила Алекса.

— А что это меняет? Твоя мамаша родная сестра твоего мужа, а учитывая, что с ним спала…. Ух, — заулыбался Орлан, — приписывала мне грехи, а сама носишь под сердцем ребенка от дяди по линии матери. Алекса, тебе не интересно, кого ты родишь?

— Лучше заткнись, Орлан… — стиснула зубы герцогиня.

— Может, это будет очередной Сана? Ну, если учесть, сколько лет прожил этот засранец, матерью ты будешь недолго.

— Замолчи…

— Ты ведь считала себя и Карла идеальной парой. Вот тебе и идеал — герцог Масур спит с дочерью своей сестры. Его и Офелию родили разные матери, но отец один. И как ты себя чувствуешь, дорогая племянница? Сможешь дальше раздвигать ноги, занимаясь любовью со своим мужем? Вот, что я тебе скажу…. Записывая меня и других мужчин в чудовища, задумайся о том, что сама натворила.

— Я еще раз повторяю, что не знала об этом…

— Теперь знаешь. Что будешь делать? Родишь ребенка от дядюшки? И что потом? Какой будет счастливая семья? Впрочем, меня это не волнует. Сама разберешься со своими грехами или станешь ничем не лучше королевы Роксаны, которую много лет мечтала убить.

— Это тебя не касается, дядя, — с безразличием промолвила Алекса, рухнув в кресло, стоящее позади. — Лучше ответь, что ты пытался сделать месяц назад? Это было отравление или ты хотел, чтобы я увидела мотивы Ивара Остина?

— Ну, я решил испытать новое лекарство, — улыбнулся Орлан. — Видишь ли, все считают меня пропавшим без вести. В столицу я вернуться не могу, а работать как-то нужно. Вот я и решил заглянуть в гости к любимой племяннице, чтобы намекнуть тебе о том, где меня можно найти. Честно говоря, я не знал, какие симптомы будут у лекарства, поэтому действовал наобум. Как видишь, все получилось. Ты узнала, кто стоит за всем этим.

— Очень мило… — тяжело вздохнула Алекса. — Не убил, так решил провести опыты своего препарата. Что это было?

— Травки.

— А именно?

Орлан засмеялся.

— Неужели тебе понравилось? Прости, племянница, состава препарата я тебе не открою. Он слишком ценен, чтобы отдавать его в руки той, кто не может приготовить обычную припарку. Главное, что ты поняла, кто стоит за королевой.

— Ты именно это хотел мне показать?

— Да.

— Зачем?

Орлан пригубил вина, выпил порцию и вернул кубок на стол.

— Дело в том, что я покидаю королевство, — признался он. — Разумеется, если ты не захочешь больше меня убивать. Я устал от мести, даров королевам, безумных выходок Ивара, соперничества с Андре и прочими мелочами жизни. Моя любимая Анна давно покоиться в усыпальнице, поэтому я могу все бросить и вернуться к своей жене.

— Ты говоришь о Хлои Холл? Где она? — задумалась Алекса.

— В империи, — спокойно ответил Орлан. — Отбыв из дома Роберта, я признался ей в том, что отравил нянечку и хотел убить тебя. Мы долго ругались, спорили, пытались выяснить отношения, но пришли к тому, что королевство Шарджа убивает наш брак. Мне пришлось заплатить торговцу немалые деньги, чтобы отослать жену прочь, а самому скрыться в тень. Но королева нашла меня, выследила и решила, будто бы я настоящий Орлан де Месс. Все шло к тому, что меня заставят делать какие-то грязные дела, а меня попросили только находиться рядом и следить за здоровьем Роксаны. Потом ты совершила покушение, благодаря которому я смог уйти в тень.

— Вот это самый интересный вопрос, на который я не нашла ответа. Как ты выжил после выстрела в голову? Пуля ведь вылетела….

— Это пустяк, — улыбнулся Орлан. — Я просто заплатил деньги одному работнику склада, чтобы тот выдал себя за меня. Дал денег, рассказал как нужно себя вести. Как я и думал, Карл начнет драку, а ты выстрелишь, не позволив оправдать свои мотивы. Двойник умер, а я исчез. Мне только пришлось встретиться с Андре, который, разумеется, заметил, что убили не настоящего Орлана. Я рассказал ему правду об Иваре Остине и попросил помощи взамен на то, что мы больше никогда не встретимся. Он сохранил мой секрет, а я уехал из королевства, пока не услышал о вторжении империи. Так я оказался в пылу сражения, где смог спасти Карла Масура.

— Я правильно поняла, что ты спас его из-за Ивара?

— Все верно. Герцог Карл Масур единственный, кто способен дать отпор Ивару Остину. Три влиятельных герцога — один трон королевства Шарджа. Кто же выйдет победителем? Честно говоря, меня это больше не волнует. Я хочу уехать, чтобы просто закончить свои исследования. Меня не волнует ни гражданская война, ни претенденты на трон. И ты меня тоже не волнуешь.

— Видимо, перестала волновать после смерти Анны. Если бы все сложилось все иначе, и Анна Стариц выжила, ты бы убил меня, чтобы спасти её?

— Обязательно убил бы, — подтвердил Орлан. — Мне плевать, что ты дочь моего брата. Анна была дороже всего золота мира и всех этих родственных связей. Я любил её, Алекса…. До сих пор люблю.

— Может, ты и плюешь на родственные связи, я этого не сделаю. — Алекса вытащила пистоль из-под куртки, чтобы бросить оружие на пол, где было разлито вино, валялись фрукты, кувшины и кубок. — Ты дряхлый старик, с которым у меня больше нет никаких дел. Я не хочу больше связываться с тобой, кем бы ты ни был, Орлан де Месс, Кларк Холл или как тебя там на самом деле зовут. Для меня ты умер в том подвале. Пусть так и будет.

— Не боишься? — улыбнулся Орлан, сняв бороду и парик.

— Ты не центр мира, дядюшка, — развела руки Алекса. — Попытаешься снова устроить покушение, я тебя убью. Но мне кажется, тебе на меня тоже плевать.

— С высокой колокольни.

— Тогда покойся с миром, ублюдок…

Вопреки здравому смыслу

***

Алекса, поглаживая живот, не задумываясь, вышла из зала, спустилась на первый этаж, прошлась по внутреннему двору форта и, не замечая бандитов, поднялась на стену.

Она не обращала внимания на то, как солнце пряталось за горизонт, оставляя за собой полосу алого свечения, очень похожего на открытую рану — день отступал, позволяя ночи выставить свои права. Замкнутый круг дня и ночи, жизни и смерти — во всем этом Алекса не видела луча надежды, способного вырвать её из пагубных мыслей. Не волновало её и то, как бушующие волны разбивались о скалы, вспенивались, отступали, чтобы снова и снова омывать острые как лезвие камни. Как же прекрасно бушующее море. Вода всегда найдет способ прорваться через препятствие, чего нельзя сказать о жалких людях, не способных сделать правильное решение. Не видела она и того, как бандиты смотрели на неё, раздевая и насилуя своими пошлыми взглядами — эти грязные животные только и могли смотреть, любоваться видом упругих бедер и ягодиц, красивых пышных волос, которые ласкал морской бриз, элегантные хрупкие плечи и чарующую стройную талию. У них был шанс получить это сладкое великолепие, задержись Мать на пару часов. Однако шанс проскользнул сквозь пальцы, потому что так решили всевышние силы. Опасность вроде бы миновала, но Алекса потеряла чувство защищенности.

— Всевышние силы, — прошептала она морю и последним лучам солнцам. — Что мне делать? Столько лет сражаться с чудовищем, пытаясь защитить себя, своё дитя, а оказалось я ничуть не лучше той, против кого боролась долгие годы. В чем смысл борьбы, если у меня за душой страшный грех? О, всевышние силы, подскажите, что мне делать с этой беззащитным ребенком? Неужели вся моя борьба привела меня сюда, чтобы я сделала этот шаг?.. Пусть будет так…

Алекса сделала шаг вперед и уже хотела шагнуть в неизвестность, чтобы стать частью бескрайнего моря после того, как её тело разобьется о лезвия скал, лишив жизни не только себя, но и ребенка Карла Масура. Прикрыв веки, герцогиня приготовилась к смерти, но сильная рука схватила её за запястье и дернула на себя.

— Осторожнее, кобылка, — проскрипел зубами Костолом. — Упасть можно.

Она открыла глаза, но быстро пожалела об этом. Уродливое лицо этой жирной свиньи вырвало из мыслей. Костолом и без того был уродливым человеком, но, видимо, получив от Матери, этот бандит стал еще менее привлекательным. У него затек правый глаз, была разбита нижняя губа, а нос так вообще скривился на бок. Похоже, Мать именно его отлупила под дверью, за которой пряталась Алекса и Тина, когда пыталась избежать надругательства озабоченных бандитов. Так ему и надо!

Алекса одернула руку, отстранилась и направилась в сторону зала, где должна была побеседовать еще и с Матерью этих бандитов. Интересно, куда её увела воительница Тина? Слепая женщина выглядит беспомощно, однако, учитывая, как она разобралась с толпой озабоченных бандитов, слабой Мать не назовешь. Эта женщина очень сильна телом и духом, который не собирается тускнеть, как это случилось с глазами. Может быть, она даст ответы на вопросы, волнующие герцогиню Масур?

Алекса этого не знала, но все равно пошла на встречу, чтобы обсудить договор, от которого, как считала сама герцогиня, пользы сейчас нет никакой. Какой прок заботиться о незнакомцах, пытаться помочь подданным, если самой уже не хочется жить? Видимо, Карл был прав, когда говорил о героях, желающих помочь всем вокруг. Эти герои ломаются, становятся бесполезными, их имена забывают, а тела оставляют в деревянных гробах и закапывают, будто бы этого человека никогда не существовало, и он не сделал ничего выдающегося. Тогда почему безумные, ужасные, жестокие короли, порой уничтожающие все на своем пути заслуживают того, чтобы их хоронили в усыпальницах, достойных только королевского рода? Так устроен мир, в котором богатые становятся счастливыми, глядя на то, что творится вокруг них. Какого это знать, что именно из твоего поступка началась война с империей?

Вот еще! Осталось задуматься о том, что останется после смерти. Алекса раньше об этом не думала, ведь жизнь только началась, и будет цвести еще много лет. Но после разговора с Орланом, она стала задумываться и об этом. Что люди скажут на её похоронах? Видимо, только то, что пошлая герцогиня спала со своим дядей, родила от него ребенка, хотя сама всю жизнь боролась за то, чтобы все ужасные люди получили по заслугам. Какой прок сражаться с ними сейчас? Чем же тогда так плоха Роксана Остин? Королева ведь, похоже, тоже очень любила своего отца, как Алекса любит своего мужа. Люди готовы на безумные поступки из-за любви. Один вот решил убить племянницу, вторая скрывала свои бесконечные беременности, после проведенных ночей с отцом, третий так вообще настолько безумен, что без жалости пристрелил родственницу прямо в зале собраний — ладно бы это была обычная родственница, но ведь Ивар убил королеву и скрылся, будто бы это убийство какой-то пустяк.

Герцогиня невольно приписывала себя в список этих людей, вспоминая о том, сколько всего натворила за шестнадцать лет жизни. Список был довольно длинным, ведь Алекса всегда была хулиганкой, способной довести отца до крайности. Но даже в этом списке грехов нет того, что совершали Роксана, Орлан и Ивар. Впрочем, теперь сюда можно дописать тот факт, что герцогиня вышла замуж за своего дядю, прожила с ним три года в твердыни Оран, часто целовалась, любилась, а добравшись до дома семьи Рема, закрепила брак, занявшись любовью в постели. Потом был дом барона Куика, где они тоже занимались любовью. И вот после длительной ссоры они снова помирились, и все это привело к беременности… с дядей по линии матушки. Безумие, которому нет ни разумного объяснения, ни оправдания — это просто случилось и уже ничего не изменить.

Обойдя форт вдоль и поперек, герцогиня не смогла отыскать Мать, зато постоянно наталкивалась на бандитов, которые присвистывали ей вслед, видимо, позабыв о том, что она застрелила их друзей. Чего еще ждать от бандитов? Неужели эти люди будут раскаиваться из-за содеянного поступка? Алекса прекрасно понимала, что жизнь друга для этих людей не имеет никакого значения. Тогда ради чего они сражаются, грабят, насилуют и убивают? Все сводиться к тому, что они просто утоляют свои желания: похоть, жажду крови и веселье.

Наконец, добравшись до одной из дверей спален, которая была едва приоткрыта, герцогиня услышала знакомые голоса, принадлежащие Матери и Орлану. Эта парочка беседовала о чем-то любопытном. Чтобы подслушать разговор, Алекса подобралась к двери и замерла, вслушиваясь в каждое слово. Но первая же фраза, сказанная Орланом, заставила её серьезно задуматься.

— Столько ошибок… — тяжело вздыхал Орлан. Его голос звучал очень тихо, в нем слышалось какое-то переживание и сожаление. — Наставник перевернется в гробу, если узнает, каких бед я тут натворил.

— Ты считал, что поступал правильно, — отвечала ему Мать, достаточно мягким и спокойным тоном. — Кто знает, чем бы все обернулось, если бы ты не взялся за это дело.

— Думаешь? Какой был смысл? Я убил столько беззащитных девочек, надеясь, что удастся разрушить планы Ивара, а в итоге пытался убить племянницу, но все равно потерял любимую. Никто не заслуживает такой участи…

— Это ведь Андре убил Анну Стариц? Ты с ним говорил об этом?

— Андре был напуган властью королевы. Этот идиот труслив и податлив перед теми, у кого больше власти. Он бы убил любого, лишь бы избежать гнева королевы. Я не стал его винить за то, что он пытался спасти свою шкуру. Если бы это был не Андре, Ивар мог запросто найти другого убийцу, способного замарать руки. А Андре мне помог скрыться из вида поэтому можно сказать, он сыграл свою роль. Пусть так и будет.

— А твоя племянница? — задумчиво спросила Мать, — Ты ей все рассказал?

Орлан, видимо, закивал головой.

— Я и не надеюсь, что она меня простит, — прошептал он. — Надеюсь лишь, у неё хватит сил меня понять. Может, Алекса неправильно поймет мои мотивы, но я рассказал ей все.

— Она тебя простит…. Ты ведь любил, да и Анна любила тебя. Если Алекса любит своего мужа по-настоящему, ей будет просто осознать, почему ты пошел на этот шаг.

— Мне от этого не легче, — все еще вздыхал Орлан. — Сложно представить, как можно совершить столько ошибок. Всевышние силы, если бы ты представляла, насколько мне было тяжело пойти на этот шаг. На кону была моя любовь и наш с Анной ребенок, но я бы никогда не посмел обидеть дочерей брата. Очень тяжело…. Ты не представляешь, как сильно я устал. Так устал, что не хочу больше жить. Мне надоело быть марионеткой Ивара. Он видел во мне инструмент, королева считала каким-то талисманом, племянница возненавидела так, что я не знаю, как взглянуть ей в глаза. А как мне посмотреть в глаза жены, которой я изменял? Как с этим жить? Я не знаю.

— Знаешь, просто боишься признаться. Орлан, ты считаешь, что не заслуживаешь шанса на жизнь. Я ведь тебя знаю и понимаю, чего ты добивался. Даже забавно, — Мать тихо засмеялась. — Сначала ты хотел убить племянницу, но она выжила тебе назло. Сегодня ты хотел покончить с собой, даже все для этого приготовил — оставил следы, придумал этот бред с отравлением. Но и тут она тебя обошла, решив, что об тебя не стоит марать руки.

— Алекса все равно меня никогда не простит, — промолвил Орлан обиженным голосом.

— Это правда, — подтвердила Мать. — Друг мой, ты ведь всегда верил во всевышние силы. Я помню те дни, когда ты находил время, чтобы помолиться. Так может быть, это они повлияли на решение твоей племянницы? Тебе дали шанс все исправить. Будет глупо не использовать эту возможность.

— Видимо, ты права, — вздохнул Орлан. — Ладно, попытаю счастье в империи. Все равно у меня тут нет никаких шансов выжить. Если не Алекса, то Карл или Ивар до меня точно доберутся. Надеюсь хоть император увидит во мне пользу.

— Это зависит только от тебя. Предложи ему то, от чего он не сможет отказаться, предложи свои услуги, поклянись в верности, приклони колено, если потребуется. В общем, сделай все, что от тебя зависит, и вернись к своей жене.

— Вот она меня точно убьёт, — засмеялся Орлан.

— Ты подберешь нужные слова, чтобы Хлоя тебя простила. Я в этом уверена. У тебя ведь всегда получалось найти ключик к сердцу женщины.

— Твой ключ я так и не подобрал.

— Тоже верно, — хихикнула Мать. — Но не забывай, я ослепла еще в детстве, поэтому никогда тебя не видела. Я лишь знаю, кто сидит напротив меня.

— И кто же?

— Верный друг, — искренне ответила Мать.

В комнате наступила неловкая пауза, которой и воспользовалась герцогиня. Она постучала, отстранила дверь и остановилась на пороге, бросив безразличный взгляд Орлану де Мессу. Мужчина сбросил парик и выглядел достаточно молодым, однако Алекса не испытывала к нему каких-то чувств, кроме искреннего желания убить.

— Куда ты собрался? — спросила она его.

— На Утес Дьявола, — без раздумий ответил Орлан. — Моя подруга уже приготовила корабль. Утром я отбуду и больше никогда не вернусь на материк. Может, меня убьет и сбросит мой хладный труп в море сам император, а может быть, у меня получиться добраться до империи. Слишком уж много факторов, которые не зависят от меня.

— Ты сам выбрал такую жизнь.

— А я и не жалуюсь. В моем положении стоит благодарить всевышние силы за то, что я еще могу дышать воздухом, разговаривать со слепой подругой и наблюдать за заходящим за горизонт солнцем.

Всевышние силы не имеют к этому отношения, и герцогиня понимала это лучше Орлана. Он жив только потому, что она решила сохранить его жалкую жизнь. Алекса еще размышляла о том, чтобы все-таки спустить курок. Уж очень много бед принес этот человек, чтобы просто взять и простить его за один вечер. Возможно, когда он навсегда исчезнет из жизни, герцогиня сможет забыть весь этот кошмар, но пока Орлан сидит напротив и дышит, об этом можно только мечтать.

— Флот Дракона, — подумав, спросила Алекса, — он сейчас и вправду находится на Утесе Дьявола?

— Там не флот, а всего десяток кораблей, — ответила Мать. — Мы провели небольшую разведку, направив в том направлении рыбацкую барку, чтобы такую жалкую лодочку не потопили. И нам удалось узнать, что весь флот пошел куда-то на запад, а у Утеса осталось несколько кораблей, в том числе главный корабль, на котором плавает сам Дракон. Может, это ловушка, но это, Орлан, тебе придется выяснить самому.

— Без проблем, — улыбнулся тот. — Алекса, почему ты заинтересовалась Утесом Дьявола?

Герцогиня вскинула брови, растерявшись от такой наглости. Этот человек смеет называть её по имени? Он посмел задать вопрос герцогини? Этот ублюдок совсем потерял инстинкт самосохранения, раз смеет говорить в таком тоне, учитывая, сколько бед он принес своей племяннице.

Но Алекса не стала снова ругаться, поэтому быстро успокоилась и ответила:

— Флот Ивара Остина, — промолвила она. — Мы с Карлом считали, что Ивар прячет свой флот на Утесе Дьявола. Я даже не думала, что сейчас остров занял Дракон. Если империя перекрыла морские границы юга и пошла на запад, где сейчас флот, который построила Роксана Остин?

— Похоже, сбежал в море, — ответила Мать. — Мы не видели эти корабли…

— Никто не видел, — перебил Орлан. — Даже зрячие люди никогда не видели ни одного корабля, построенного на верфи королевства Шарджа. Я понятия не имею, как Ивар так ловко избежал флота императора, но если бы случилась битва, об этом уже знали все. Такое столкновение оставляет большой след в дальнейших событиях, которые способны поменять ход войны.

— Карл уже говорил об этом, — задумалась Алекса. — Он сказал, если Ивар сможет потопить часть флота императора, это упростит битвы на самом материке.

— Это правда, — согласился Орлан. — Если учесть, сколько людей находится на кораблях, потопление сотни ударит по армии императора. Потопив несколько тысячей кораблей, Ивар перевернет ход войны в свою сторону. Только поэтому он прячет свой флот, чтобы нанести один сильный удар тогда, когда его ожидают меньше всего. Этот засранец что-то задумал, но сложно представить что, ведь ход его мыслей… весьма необычен.

— Я тоже о нем много слышала от своих людей, — добавила Мать. — Много лет назад, когда наше королевство сражалось с королевством Фрагиль, Ивар только взял в руки меч, но уже отправился на войну. Выбрав торговый город на границе наших королевств, Ивар взял с собой трех солдат и под покровом ночи, воспользовавшись старой водосточной канавой, проник в город. Там он провел два дня, а на третью ночь придумал безумный план, благодаря которому удалось захватить этот город, не потеряв солдат в армии герцога Остина.

— Ивар захватил катапульту, — продолжил Орлан де Месс. — Но засранец не стал стрелять по солдатам, даже не целился в казарму. Ивар выстрелил в храм, расположенный рядом с гарнизоном. Старое строение, построенное в конце семисотых годов, получило серьезное повреждение, и колокольня рухнула в сторону нескольких строений, где был расположен гарнизон королевства Фрагиль. Этот ублюдок убил всех, кто той ночью спал в тех зданиях. Вся оборона города пала от одного выстрела из катапульты.

— Ивар действует так, как бы не стал делать простой человек, — отметила Мать. — Его мысли отличаются от того, к чему мы привыкли. Порой, его действия и поступки, вопреки здравому смыслу, приносят плоды, о которых никто бы не додумался.

Алекса посмотрела в окно и тяжело вздохнула.

— Видимо, моё желание исполниться раньше, чем я представляла, — промолвила она. — Орлан, — Алекса бросила суровый взгляд, — я поплыву с тобой, чтобы собственными глазами увидеть Дракона, о котором ты рассказал.

— Хорошо, — закивал тот. — Отправляемся на Утес Дьявола.

Мать бандитов

— О чем вы хотели поговорить? — спросила Мать, глядя куда-то в пустоту.

Алекса прошла в комнату, взяла со столика кувшин, наполнила кубок вином и протянула его этой женщине. Та одобрительно улыбнулась, сделала несколько глотков и, нащупав ладонью подлокотник, поставила кубок на него. Теперь, когда Орлан вернулся в свою комнату, а герцогиня и Мать остались наедине, можно побеседовать еще об одной цели, из-за которой Алекса прибыла в южный город.

— Прежде всего, — присев в кресло напротив, задумчиво сказала Алекса, — я бы хотела узнать ваше мнение.

— Конечно. Можете спрашивать о чем угодно.

— Вы ведь, наверное, в курсе того, что грядет?

— Речь о гражданской войне? — уточнила Мать. — Разумеется, мне о ней известно. Три правителя, одна корона. Кто-то должен развязать очередную войну, чтобы получить трон королевства Шарджа. Наступили смуты, после которых это королевство мы уже не узнаем. Кто бы ни одержал победу, бесчинства рода Остин подойдут к концу.

— Вы так считаете? Но как же Ивар?

— Может быть, династия не прервется, однако я уверена, что Ивара Остина мало волнует женщина, занимающаяся с ним любовью по ночам. Конечно же, он выберет себе королеву, но дары и вся эта чушь будет прервана. Простите, если я вас обидела, герцогиня. Вы ведь тоже дар…

— Не надо… — перебила Алекса. — Я не хочу говорить о дарах королевы. Меня волнует ваше мнение.

— Да, конечно.

— Захватив форт Оран, вы забрали в свои владения и южный город — основной морской порт, расположенный на юге королевства. Этот город встанет костью у будущего короля и вам придется что-то решать на этот счет. Вы и сами должны понимать, что король не позволит шайке бандитов контролировать такое важное стратегическое строение и город, приносящий прибыль герцогу юга.

— Это правда, — согласилась Мать. — И что вы предлагаете?

— Заключить договор, благодаря которому мы сможем найти точки соприкосновения и выгоду для вас и моего…. — У герцогини язык не повернулся назвать Карла своим мужем. Если учесть, что она занималась любовью со своим дядей и ждет от него ребенка, этот разговор вообще не стоит заводить. Нужно поскорее вернуться в твердыню Оран, чтобы поговорить с герцогом и решить вопрос с этим браком. Алекса была уверена только в одном — она больше никогда не ляжет со своим мужем.

— Речь о герцоге? — уточнила Мать. — Видимо, вам сейчас непросто подобрать правильные слова, поэтому будем называть Карла Масура герцогом, которым он и является. Меня интересует любая выгода, госпожа Масур. И что же готов предложить правитель юга?

— Это зависит от того, чью сторону вы поддержите в гражданской войне, — придя в себя, ответила Алекса. — Вы хорошо знаете, каков Ивар Остин. Этот человек умен, хитер и у него превосходный склад ума. Однако, став королем, Ивар вышвырнет вас отсюда, чтобы передать этот форт своему стороннику. Герцог…. Герцог Масур может предложить вам нечто больше, чем просто пребывание здесь.

— Что же это? — заинтересовалась Мать.

— Власть! — без раздумий ответила Алекса. — Вы поддержите герцога Масура в гражданской войне, поможете нам справиться с голодом, заключив несколько выгодных сделок с капитанами кораблей, поклянетесь в верности роду Масур, а взамен получите… этот форт.

— Я немного не понимаю… — растерялась и в тот же момент удивилась Мать. — Вы хотите отдать нам форт?

— Бандит — остается бандитом, — сказала Алекса. — Но я герцогиня Масур и у меня есть полное право пожаловать вам титул графини. Город и владения вы уже захватили и сможете его контролировать, а в случае гражданской войны у вас хватит людей и огневой мощи, чтобы удержать южный город и форт Оран. Осталось лишь небольшая формальность. Вы поклянетесь в верности герцогу Масуру и на законных правах получите эти земли. Больше никаких разбоев и грабежей. Когда Карл одержит победу в гражданской войне, вам останется только сделать так, чтобы этот край продолжал процветать. В ваших же интересах будет действовать по букве закона, который утвердит будущий король Шарджа.

— И вы так просто отдадите нам город, а мне пожалуете титул? Не слишком ли это… заманчиво, чтобы быть правдой?

— Вы правы. Я могу наговорить всякого, чтобы вы заключили этот договор. Но стоит взглянуть на ситуацию, как вам станет все ясно. Герцогу никогда не захватить южный город и вытеснить вас из форта. Так зачем проливать кровь солдат, если можно объединиться и получить выгоду? Каждый останется при своем, у вас будет титул, бумаги, а остальной юг получит то, в чем так сильно нуждается.

— Герцогиня, — вздохнула Мать, — я бы прямо сейчас дала свое согласие на эти условия, но мне нужно время, чтобы обсудить все это со своими людьми. Мы бандиты, госпожа. Меня признали главарем этой шайки только потому, что я никогда не жаловала дворян. Некоторые мои люди удивятся, когда узнают о нашем разговоре.

— Кто-то мне недавно сказал, что после гражданской войны королевство Шарджа, каким мы его помним, перестанет существовать. Грядут перемены. Все это чувствуют и понимают. Этот год станет переломным не только на юге королевства, но и на всем континенте. Может быть, это повлияет даже на империю.

— С этим сложно поспорить.

— Поговорите со своими людьми. Если вам не придется совершать набеги, многие, как мне кажется, поддержат ваше решение и примут условия герцога. Ивар Остин не будет так щедр. Так объясните всем, что, только сплотившись, мы сможем построить прекрасное будущее. Это в наших силах, нужно лишь сделать первый шаг, принять правильную сторону и получить все, о чем можно только мечтать. Вы станете прекрасным примером для остальных.

По выражению лица и тусклым глазам Матери стало понятно, она заинтересовалась предложением. Теперь осталось решить вопрос со своими людьми, которые могут и не принять условия герцогини и её герцога. Все-таки бандиты считают себя свободными людьми, выставляющими на первое место грабежи, разбои, изнасилования и убийство. Алекса это понимала. Но раз уж первый шаг был сделан, и Мать клюнула на наживку, можно вернуться к другому делу, которое не терпит отлагательств.

— Я вас поставлю, — поднявшись на ноги, сказала Алекса. — Мать, вы можете все обдумать, поговорить со своими людьми, взвесить факты. Но вы должны понимать, что у герцога не так много времени. Я бы хотела услышать ответ по возвращению с Утеса Дьявола.

— Да, конечно, — кивнула та. — Можете не волноваться и плыть на встречу с Драконом. Я постараюсь принять решение до вашего возвращения, герцогиня.

— Тогда до скорой встречи. — Алекса улыбнулась и направилась к двери.

Герцогиня вышла из комнаты Матери и сразу же налетела на воительницу, стоящую прямо на пороге. Видимо, Тина подслушала разговор, когда смогла отыскать свою госпожу. Хорошо хоть не вмешалась.

— Я тебя повсюду искала, — сказала Алекса.

— У меня тут возникли небольшие проблемы, — повела плечами Тина.

Женщины пошли в сторону своей комнаты.

— Что-то серьезное? — спросила Алекса.

— Все хорошо. Просто парочка бандитов решила, что слова Матери относятся только к вам, а меня можно…. Вы ведь понимаете? Мне пришлось доходчиво объяснить этим идиотам, что они не на ту нарвались. Одному сломала нос, второму отбила мошонку, а третий сам сбежал.

Алекса улыбнулась.

— Я рада, что ты умеешь излагать свои мысли таким образом.

Тина улыбнулась в ответ.

— Госпожа, какой у нас план? — спросила она, когда обе вошли в свою комнату. — Я так понимаю, нам нужно дождаться решения Матери?

— С ней я поговорю по возвращению с Утеса Дьявола, — ответила Алекса. — Но у нас появилось еще одно дело. Завтра утром поплывем туда, чтобы встретиться с Драконом.

— Император сейчас там? Что-то я совсем потеряла нить….

Алекса посмотрела на неё с надеждой на понимание. Может быть, обычная воительница, наемная убийца и любовница Костина сможет помочь подобрать правильные слова, которые так ищет герцогиня.

— Это еще не все, — промолвила она вполголоса. — Можно с тобой поговорить?

— Без проблем, — ответила Тина. — После разговора с Орланом вы сама не своя. У вас что-то случилось? Может, мне стоит его…

— Не надо никого убивать, — перебила Алекса. — Просто выслушай меня.

***

Женщины общались до рассвета.

Алекса рассказала историю с самого начала, подчеркивая особо важные события, произошедшие в её жизни. Постепенно Тина поняла, в какой переплет попала госпожа Алекса Масур. Учитывая, что Алексу выдали замуж в двенадцать лет, сразу после того, как попытались убить, а мужем стал дядя по линии матери, можно считать, что жизнь резко свернула в сторону и отправилась в степь, где не видно солнца.

Тина, открыв рот, выслушала все это молча, пытаясь подобрать правильные слова, которых у неё не было. Начиная с истории Дункана Масура, его похождений, убийства этого ублюдка, мотив самих убийств и оканчивая тем, что Карл Масур младший брат Офелии Холл, который женился на дочери своей сестры, можно приставить дуло к виску и покончить со всем этим бредом. А ведь это только начало. Есть еще Ивар Остин, который, видимо, знает эту историю и уже придумал, как использовать сведения, чтобы одержать победу в предстоящей гражданской войне. И если учесть, что такие браки запрещены, нужно просто поговорить с архиепископом, который способен аннулировать брак в связи с тем, что ни Алекса, ни Карл не знали о своей родственной связи, но все положение усложняет ребенок под сердцем герцогини. Алекса забеременела от своего дяди, а это уже попахивает колдовством.

— Непросто… — проглотив ком, промолвила Тина. — Госпожа, вы ведь понимаете, что наша религия верит в чистую любовь двух людей? В священных писаниях даже есть строчка, в которой описывается ваша проблема. Архиепископ, узнав об этом, запишет вас ведьмы. Ведь никто не верит в то, что связь родственников может принести плод. Разумеется, многие люди назовут вашего ребенка богохульной тварью, отпрыском ведьмы, порождением зла и порока, который присущ только эти чудовищным тварям.

— Очень мило, что ты читала священные писания и цитируешь мне то, о чем я и сама знаю, — тяжело вздохнула Алекса. — Я могу тебя уверить, архиепископ не фанатик. Мы с ним познакомились в прошлом году, и он мне показался здравомыслящим человеком, который понимает, как устроен мир. У нас даже был разговор о королеве, которая хотела похитить моего ребенка. Я уверена, он не станет приписывать мне ведьмовской ритуал, благодаря которому мне удалось соблазнить дядю… о, всевышние силы, у меня язык не поворачивается называть Карла ни дядей, ни мужем.

— Я вас понимаю, госпожа. Но у меня нет ответов. Это что-то за гранью моего понимания. Карл ваш муж, но вы не знали об этом, поэтому стали его женой. Можно так и объяснить все людям.

— Дело не в этом. Меня не особо волнуют мнение людей, которые, разумеется, будут тыкать в меня пальцем. Я не знаю, как об этом сказать Карлу и не понимаю, что мне делать с нашим ребенком. Я ведь не могу отказаться от нашего ребенка. Если бы была возможность его просто вытащить из меня, чтобы он никогда не родился….

— А если бы был такой шанс, вы бы так поступили? — уточнила Тина. — Это ведь ваш ребенок, госпожа. И вы так просто говорите о том, что хотите его убить?

— Нет, конечно! — возразила Алекса. Потом она выдержала паузу и, опустив голову, добавила: — Я не знаю…. Лучше бы мы с Карлом не помирились, а продолжали враждовать. Тогда бы у нас не было любви и этого ребенка…. Так было бы намного лучше.

— Сейчас нет смысла об этом говорить. Вам просто нужно поговорить с мужем… с дядей… с герцогом… и принять общее решение. Другого выхода из этой ситуации я не вижу.

— Видимо, — вздохнула Алекса, — ты права.

ЧАСТЬ ТРИНАДЦАТАЯ: ДРАКОН

Пока герцог Карл Масур решал вопросы в твердыне Оран, его герцогиня решила не оттягивать встречу и поскорее встретиться с Драконом. Было неясно, чем занимается наместник Диор де Сатир, а вот Ивар Остин не сидел на месте.

Даже всевышние силы не смогут дать ответ на то, что сделал этот безумец. Он не стал готовить людей к предстоящей гражданской войне, не пытался защитить свои границы от империи и, похоже, ему было плевать на участь королевства Шарджа.

В середине лета 983 года Ивар собрал свои силы в кулак и нанес удар по королевству Фрагиль, захватив небольшую крепость, мимо которой прошла даже империя. Захваченная крепость не имеет стратегического назначения, но теперь осталось только ждать ответного удара от короля Леонида Гордона.

Отрезанный палец

Солнце только едва коснулось голубой глади, как небольшая барка встала в порту Утеса Дьявола. Пассажиры, прибывшие на переговоры с Драконом — каждой по своей причине, могли наблюдать не слишком привлекательную картину, открывшуюся перед ними.

Учитывая, что весь остров был окружен кораблями империи, сойдя на берег, жители королевства Шарджа, никогда не видевшие подобного, ужаснулись от клеток, которые расставили вдоль причала и, видимо, готовили к погрузке на лодки. Они доставят «товар» на один из десятка кораблей. Товар, мягко говоря, в большей степени давал ответы, чем задавал ненужные вопросы.

Алекса, наконец, поняла, куда пропали все молодые женщины, девочки и младенцы женского пола. Вот они! Всех похищенных женщин посадили в клетки с толстыми прутьями, чтобы погрузить на корабль и отправить в империю Шадаш-Тарза. Герцогиня была потрясена тем, какДракон обращается с женщинами, однако она не могла им помочь. Самой бы не попасть в одну из этих клеток.

Впрочем, участь Рабынь Дракона могла быть намного хуже. Проходя мимо одной из клеток, герцогиня заметила, что темноволосая женщина, сидящая в клетке, хорошо устроилась. Её деревянный пол имел второе дно, а в самой клетке были некоторые удобства. Видимо, империя все-таки ценит рабынь и предоставляет им более-менее достойные условия: несколько мягких подушек, мягкий ковер и даже какое-то одеяло. К тому же, все рабыни выглядели чистыми, отмытыми и накрашенными. Их нарядили в полупрозрачную ткань, сквозь которую можно было заметить интимные места — соски, грудь, небольшую растительность между ног. Орлан открыл рот, увидев привлекательную рабыню, сидящую в соседней клетке, но Алекса, бросив злобный взгляд, толкнула его вперед, чтобы этот извращенец не усугублял положение женщин. Они и так сидят в клетках, еще не хватало, чтобы их прелести разглядывал этот ублюдок.

Добравшись до суши, пассажиры барки были остановлены двумя смуглыми солдатами империи, которые отобрали у Тины шпагу, а у Орлана пистоль. Алекса, разумеется, не собиралась ни в кого стрелять, поэтому зашла за гору коробок с иноземными приправами, чтобы вытащить из-под юбки свой пистоль, заряженный одним патроном.

Пока все шли следом за одним из имперских солдат, Алекса смогла насчитать количество клеток. Она быстро об этом пожалела, потому что количество клеток слишком большое, чтобы осознать истину — в каждой клетке сидит женщина, которую увезут из дома в империю.

Алекса начала волноваться, потому что в любой момент может оказаться в одной из этой клеток. Следует быть очень деликатной, вежливой и внимательной к Дракону, способному щелкнуть пальцами, чтобы герцогиня оказалась одной из его рабынь.

Добравшись до корабля, обшитого черным деревом с алыми парусами, имперский солдат отстранил воительницу, позволив пройти только Орлану и герцогини. Чем солдату так не понравилась воительница, никто не понял, однако спорить не было смысла. Раз уж таковы порядки, придется их принять и выполнять все, что прикажут, иначе участь будет не лучше тех, кто сидит в клетках.

Сам корабль выглядел величественным и вооруженным по последнему слову технике. Видимо, капитан этого трёхпалубного судна поставил столько орудий, сколько позволил его флагман. Алекса не стала считать дула пушек, нацеленных на неё с левого борта, но учитывая, сколько их было с этой стороны, можно с уверенностью сказать, что этот корабль никто не потопит. Мачт у корабля было три, а на грог мачте красовался алый парус, на котором была нарисована какая-то уродливая тварь, больше похожая на загадочное существо — у той твари была открыта пасть полная зубов, вертикальные зрачки и какие-то шипы торчали по всему контуру. На каждой мачте так же красовался флаг с подобным рисунком, видимо, принадлежавший роду самого Дракона.

Верхняя палуба оказалась очень просторной. Поднявшись сюда, следуя за Орланом, Алекса увидела несколько человек, сидящих за широким круглым, но невысоким столом, поставленным прямо перед дверью в каюту капитана. Стол трещал по швам от еды, которой его накрыли — там были только кошерные блюда: плов со специями, фаршированная рыба, пироги с изюмом, каша из гороха и много разных блюд приготовленных на сыре и молоке; и чужеземцы, сидящие за столом, разговаривали, смеялись, обсуждали какие-то важные дела, разговаривая только на своем языке.

Алекса успела только сосчитать количество людей, коих оказалось девять человек — в основном это были мужчины, как пиршество быстро остановилось и все эти люди бросили свои суровые взгляды Орлану и герцогини. Но по их глазам можно было понять, что их не интересует какой-то бородатый мужик, приклеивший бороду перед тем, как сойти на берег, чужеземцев интересовала только Алекса.

— Кто заказывал наложницу на корабль Дракона? — спросил кто-то из-за стола. Все иноземцы выглядели на одно лицо — чернокожие, крепко сложенные, с суровыми выражениями лица, повидавшими не одну битву, поэтому герцогиня даже не поняла, кто задал вопрос.

Зато она отстранилась, сделав несколько шагов назад, пока не уткнулась спиной в еще одного человека. Обернувшись, герцогиня приятно удивилась, увидев знакомую танцовщицу, с которой встречалась в прошлом месяце, сразу по прибытию в земли Оран.

— Сердце моего Дракона! — вскинув брови, вскрикнула Дайн. — Как ты здесь оказалась?!

Алекса сразу отогнала все страхи, исполнила галантный реверанс и улыбнулась.

— До меня дошли слухи, что Дракон сейчас на этом острове, — ответила она, улыбаясь и лукавя. — Я не хотела больше откладывать нашу встречу и приехала сама.

— Прекрасно! — искренне обрадовалась Дайн. — Мой Дракон тоже успел наслушаться о тебе, Алекса Масур. Порой он только и говорит о твоих странствиях, которые уступают только приключениям нашего Дракона. Идем за стол, — танцовщица взяла герцогиню под руку и повела в сторону стола, — тут тебе всегда рады.

— Простите… — вмешавшись, промолвил Орлан. — Я бы тоже хотел встретиться с Драконом.

Алексу уже усадили за стол, дав достойное место между двумя крепкими чужестранцами, которые не сводили с неё взгляда. Но Дайн не забыла об Орлане, поэтому усадив герцогиню, подошла к нему.

— А ты кто таков? — спросила она. — Кто тебя научил нашему языку?

— Меня научил наставник, госпожа, — ответил Орлан, стараясь не повышать голос, — а моё имя Орлан де Месс. Я прибыл сюда, как только узнал о том, что Дракон разыскивал меня.

— Разыскивал… — задумчиво согласилась Дайн. — Так ты вправду Орлан де Месс?

— Ну… — тот посмотрел на свою племянницу, которая все слышала и осуждала взглядом. Орлан тоже прекрасно понимал, что ему дали шанс начать новую жизнь. Так зачем начинать её со лжи. Недолго думая, он снял с головы парик и отлепил бороду. — На самом деле меня зовут Кларк Холл, госпожа. Орлан де Месс умер много лет назад, но я учился у него и постигал все науки долгие годы, служа одной цели — спасать людей.

Дайн развела руки в сторону и хотела что-то ответить, однако ей это не удалось, потому что все внимание привлек скрип двери за спиной герцогини.

— Я об этом слышал, — сказал Дракон.

Когда за спиной послышались шаги, Алекса обернулась. Она увидела Дракона, о котором мечтала всю жизнь. Вот только Дракон оказался не таким, каким его представляла маленькая, наивная графиня Холл.

Император, прозванный Драконом, был, мягко говоря, не таким уж страшным, как его поступки, которыми он прославился в королевстве Шарджа, похищая молодых девушек и требуя дань со всех, кто боится познать его гнев. Перед герцогиней предстал достаточно высокий, но в то же время молодой чернокожий иноземец с большими пухлыми губами, суровым взглядом и бритой, по бокам, головой с заплетенными на макушки дредлоками.

Дракон

Дракон был облачен в шелковое одеяние золотого оттенка, больше похожего на накидку какого-нибудь архиепископа. Одеяние было свободным и позволяло дышать свежим воздухом, когда свежий бриз проникал сквозь широкий воротник и расширенные вырезы рукавов. Его одежда не была подвязана ни на ремни, ни на пояса, а из украшений на среднем пальце правой руки красовался золотой перстень с огромным рубином, размером с глаз.

— Ты пришел, чтобы поклясться мне в верности? — пройдя мимо герцогини, спросил Дракон Орлана де Месса.

Тот снова бросил взгляд на племянницу.

— Нет! — выдержав паузу, решительно заявил Орлан де Месс. — Простите меня, Дракон, — поклонился он, — но я не хочу вам служить. Мой наставник, настоящий Орлан де Месс, многие годы служил королю Оскару Остину, который спал со своими дочерьми. Я поклялся в верности королеве Роксане Остин, желающей забрать у моей племянницы ребенка, чтобы скрыть свою любовь к отцу. Правители королевства Шарджа циничные твари, ублюдки, неспособные испытывать жалость к тем, кто страдает из-за их гнета и поступков. Может быть, эти короли и королевы хотели помочь людям, но свои хотения они ставили превыше всего.

— Тогда зачем ты прибыл ко мне? — хладнокровно спросил Дракон. — Хочешь осудить меня за мои поступки?

— Я просто хочу служить своему делу, — признался Орлан. — Меня больше не интересует политика, власть и правители, которым плевать на обычных людей, страдающих из-за болезней, если от неё нет лекарства. Я человек, совершивший так много ошибок, наконец, понял, в чем прелесть всей жизни. Господин Дракон, я не поклянусь вам в верности, но если вы тот, о ком мне довелось слышать, с радостью предложу свои услуги. Вы ведь признаете, что правитель без своих подданных пустое место, неспособное править ни королевством, ни империей? Я хочу это исправить. Исследования, которые начал мой наставник, передались мне. Мне лишь нужно место, образованные люди и правитель способный посмотреть в будущее и понять, что мы живем слишком мало, чтобы мечтать о чем-то великом. Нам нужно это исправить. И возможно, постигая науку медицины, спустя несколько столетий люди перестанут умирать, не прожив достойную жизнь. Я уверен, если у нас все получиться, даже простой фермер сможет прожить до восьмидесяти лет. Для этого нужно немного — только желание и стремление найти способ продлить человеческую жизнь. Это ведь так просто.

Дракон посмотрел на людей за столом, бросил взор на корабль, на который грузили клетки с его рабынями, а потом взглянул в глаза Орлана де Месса и улыбнулся.

— Ты хочешь служить людям, — сказал он, все еще улыбаясь.

— Очень хочу, — подтвердил Орлан. — Это моё единственное желание. И может быть, это буду не я, но исследования, которые начал мой наставник, рано или поздно принесут плоды. Нам лишь нужно их продолжать, а не забывать, как это часто случается с теми, кто пытался помочь простым людям.

— Красивые слова, но меня они не убедят. — Дракон подошел к столу, взял блюдце с чаем и, сделав несколько глотков, снова обернулся к хирургу. — Я тебе расскажу историю, которую знает каждый человек на этом корабле. Шестнадцать лет назад к моему отцу подошла обычная наложница, с которой покойный Дракон спал только однажды. Это была моя мать, сообщившая отцу о том, что ждет наследника великой империи Шадаш-Тарза. Об этом ей поведало солнце, звезды и луна. Для нашей империи это великий знак, который нужно восхвалять и рассказывать детям наших детей. Чтобы удостоить солнце, луну и звезды, отец вышел к людям, чтобы попросить у них помощи. Так началась постройка флота, который завоевал полмира, а в будущем завоют все, где есть небо.

— Это прекрасная история, — отметил Орлан.

— Ты прав, — согласился Дракон, — однако она не относиться к тебе. А вот, что имеет значение… пока подданные моего отца строили флот, он направил Глаза Дракона в разные концы света, чтобы те искали людей, способных служить великому солнцу. Тогда-то империя впервые услышала это имя. Орлан де Месс. Я тоже его слышал много раз. Но то, что слышал я и о чем говорили мои Глаза сильно разняться. Глаза моего отца рассказывали о великом докторе, который может поставить на ноги даже калеку, а мои сообщали мне о том, что Орлан де Месс хотел убить свою племянницу, предал свою королеву и инсценировал самоубийство, воспользовавшись наивностью всё той же племянницы. Так скажи мне, Орлан де Месс, как я могу верить человеку, который променял своего родственника на какую-то девицу?.. Дайн, как её звали?

— Анна Стариц, Дракон, — глядя на Орлана, ответила та. — Маленькая сучка не дожила до своих родов. Видимо, она ждала ребенка от этого человека.

— Это правда… — стиснув зубы, подтвердил Орлан. — Я любил Анну, поэтому решил убить свою племянницу. Мне нужно было как-то спасти своего ребенка…

— Плохое оправдание, — с безразличием сказал Дракон. — У моего отца было восемьдесят наложниц, желающих родить для своего Дракона наследника трона. Но мой отец никогда не ставил их выше своей семьи, своих братьев и сестер. Ты не понимаешь ценности жизни, так как ты смеешь говорить о служении людям?

Орлан посмотрел на свою племянницу, которая тоже ждала ответа.

— Я совершил много ошибок, — ответил он. — Мне нет прощения за эти деяния. Если вы пожелаете, можете убить меня. Потеряв своего ребенка, я лишился смысла существования. И если мне не позволяют служить людям, какая от меня польза? Ну и кто заберет мою жизнь?

— Мне не нужна твоя жизнь, — сказал Дракон. — Ты наговорил красивых слов, однако твои деяния говорят совсем не том, чего хочет добиться Орлан де Месс. Если ты сказал правду, докажи свои слова делом, а иначе убирайся с моего корабля. У меня живот начинает болеть, когда я разговариваю с жалкими червями.

— Я готов доказать! — решительно заявил Орлан. — Помогать людям — цель всей моей жизни! Остаток дней я потрачу на то, чтобы помочь каждому человеку. Просто скажите, как мне доказать…

— Дайте этому человеку нож, — перебил Дракон.

Из-за стола встал высокий иноземец, взявший с собой небольшой стилет. Оружие передали Орлану, а сам иноземец вернулся за стол. Орлан держал стилет молча, разглядывал его, пытался понять.

— Твои знания могут оказаться полезными, — сказал Дракон. — Учитывая, кем был твой наставник, я готов дать тебе то, что может помочь с исследованиями. Но я никогда не буду вести дел с тем, кто пытался убить свою племянницу. Смой свой позор кровью и докажи свои слова делом. — Дракон бросил суровый взгляд и резко отвернулся. — Принеси мне свой палец, Орлан де Месс.

Через миг случилось то, чего, пожалуй, даже Дракон не ожидал. Орлан встал на колени, прижал ладонь к дереву и надавил с такой силой, что целиком отрезал себе мизинец. На палубу хлынула алая кровь, сам Орлан де Месс зарычал и завыл от боли, держа левую руку, лишенную пальца за запястье. Алекса едва ли представляла, что этот человек решиться на такой поступок. От вида крови её начало мутить.

Но Орлан, выбросивший стилет в сторону, взял отрезанный палец, поднялся с колен и спокойно подошел к Дракону, разбрызгивая кровь повсюду, даже на стол в тарелки с едой и чаем.

— Примите… — рыча от боли, стиснув зубы, сказал Орлан.

Дракон с неким безразличием посмотрел на палец, но брать его не стал.

— Дайте этому человеку чистые тряпки! — приказал он. — Орлан де Месс, ты отправишься в великую империю Шадаш-Тарза и станешь работать над своими исследованиями в моём доме. Ты получишь все, о чем пожелаешь. Однако я больше не желаю слышать имя Кларк Холл. Этого человека убила племянница, а если ты снова заговоришь о нем или начнешь действовать по его примеру, отрезанный палец будет меньшей твоей проблемой. Ты хорошо меня услышал?

— Да, — устало ответил Орлан. — Я буду служить только людям.

— Отведите этого человека в свободную каюту, зашейте рану, вымойте и накормите. Он доказал свои слова делом, поэтому я принимаю этого человека, как важного гостя.

— Идем, Орлан де Месс, — к нему подошла Дайн, протянув белые льняные бинты.

Он пошел за ней, подошел к трапу, но неожиданно обернулся.

— Моя племянница… — вполголоса сказал Орлан. — Дракон, вы можете ей помочь?

Тот посмотрел на него и обратил внимание на герцогиню Масур.

— Так это ты моё Сердце? — спросил её Дракон.

Алекса даже вскочила, чтобы исполнить реверанс.

— Это я, великий Дракон, — подтвердила она.

Дракон оценил её с головы до пят и, видимо, ему что-то не понравилось.

— С тобой я поговорю, когда ты перестанешь вонять тухлой рыбой, — с безразличием сказал он. — Отведите эту женщину в покои моих наложниц и приведите в достойный вид. Я буду у себя.

— Наложниц?.. — задумалась Алекса.

Обычай империи

Когда солнце скрылось за горизонтом, корабль императора отошел от причала Утеса Дьявола, вышел в открытое море и направился куда-то на запад. Это был «Покоритель небес» — так чужеземцы называли корабль, на котором выходил в море сам император. Этот покоритель сразу встал на все паруса, начал рассекать морскую гладь так быстро, словно за ним погнался сам морской дьявол.

Герцогине выделили отдельную каюту, где нашлось место всему необходимому: небольшой кровати, столику, бадье и даже ширме. К небольшому удивлению бадью быстро наполнили какие-то мужчины, сновавшие туда-сюда, пока выполняли поручения своего Дракона. Эти люди так же принесли чистое постельное бельё, купальные принадлежности, красивое платье с белоснежным, кружевным корсетом и голубой пышной юбкой; столик накрыли теплой едой: кашей с горохом, лепешкой с кунжутом, в маленьком чугунном чайничке был настоявшийся чай, а в пиале лежали кунжут, изюм, курага и чернослив. Приняли, так сказать, как королеву.

Когда появилась возможность, и мужчины перестали то и дело заходить в каюту, Алекса закрылась внутри на старый ржавый замок, сняла с себя солдатскую одежду и влезла в теплую воду. С плеч упал тяжелый груз, от которого затекли не только плечи, но и спина и ноги. Это путешествие выдалось очень тяжелым, но только лежа в ванне, Алекса почувствовала головокружение и тошноту. Перед глазами стояла пелена тумана, закрывающая взор из небольшого окошка, а еще герцогиня ощутила такую слабость, что не знала, как сможет ответить на приглашение Дракона. Слишком уж тяжело даже для того, чтобы вылезти из воды и перелечь на кровать.

Герцогине, пригласив в эту каюту, сразу сообщили, что ей не следует выходить без разрешения Дракона. Так же не следует пытаться сбежать и пытаться изучить флагман империи. Алекса стала то ли невольницей, то ли важным гостем императора Шадаш-Тарза. В любом случае чужеземцы ей пока не докучали, как это произошло в форте Оран. Тут обстановка, да и ситуация была более спокойная — в воздухе витало умиротворение, из-за которой герцогиня чувствовала себя не по себе. Если бы кто-нибудь заговорил за дверью, заорал на верхней палубе или просто начал петь глупую песенку пирата, ей было бы намного спокойнее. А так за дверью стояла гробовая тишина, которая быстро начала сводить с ума. Чем там занимаются люди Дракона? И куда взял курс Покоритель небес?

Стоило кораблю только поднять якорь и отчалить от берега, как Алекса задала оба вопроса, на что получила весьма странный ответ. Человек, сопроводивший её сюда, сказал, что Покоритель небес взял курс на запад, а зачем и куда собрался Дракон, ей не объяснили. Невольно задумавшись о часах Ганна, которые опять куда-то пропали, Алекса стала подозревать, что её тоже повезли в империю, а клетку заменила эта маленькая каюта.

Стоило бы задуматься над планом побега, но и этого Алекса не смогла сделать. Веки быстро отяжелели, тело окутала приятная истома, утягивающая за собой, а мысли спутались и вовсе пропали. Вздрогнув несколько раз, пытаясь разбудить саму себя, герцогиня крепко заснула.

Он взял её на руки — такую мокрую, голую, беззащитную, чтобы вытащить из воды и уложить в кровать. Алекса чувствовала прикосновение сильный мужских рук, однако едва смогла открыть глаза, но увидела лица и тут же снова уснула.

***

Тишина стала такой оглушающей, что Алекса вскочила. Видимо, она привыкла к шуму, который издавали все вокруг: в твердыне это был муж, служанки, дети, женщины, солдаты во внутреннем дворе, а из последних событий можно вспомнить шайку бандитов, захвативших форт и то, как они пытались изнасиловать её. На корабле императора было невыносимо тихо, к чему Алекса, разумеется, не привыкла. Покоритель небес жил по своим устоям, законам, правилам, но люди остаются людьми, поэтому от них исходит очень много ненужного шума, а в маленькой каюте все равно стояла тишина — даже шума волн и тех не было слышно.

Сквозь маленькое окошко в каюту проникали утренние лучи солнца. Залитое светом помещение пахло приятным ароматом духов, которые сложно было определить. Это был какой-то новый запах, видимо, изготовленный в империи Шадаш-Тарза. Аромат был сладким, немного терпким и с вязким привкусом на кончике языка. И было во всем это что-то романтичное.

Последнее, что запомнила герцогиня, был отрезанный палец, слова Дракона, продолжавшие звучать в голове, кровь, теплая вода и какие-то люди, которые сновали туда-сюда, выполняя приказ своего императора. Алекса даже не вспомнила, как залезла в ванну и каким волшебным образом попала на теплую кровать. Она лежала голая, едва прикрытая тонкой белоснежной наволочкой, которая прикрыла левую ногу, живот и грудь.

Только услышав немного странные звуки, она открыла глаза и посмотрела в угол, где сидела танцовщица Дайн, попивающая чай с печеньем. Танцовщица была одета так, словно готова была станцевать прямо сейчас — этот наряд, который герцогиня увидела на ней в прошлый раз, сейчас тоже был на ней.

— Проснулась? — заметила Дайн.

Алекса подняла голову с подушки, осмотрелась и поняла, что слабость и тошнота еще не прошли. К счастью, в каюте не было никого, кто бы мог увидеть её в таком непозволительном виде.

— Долго я спала? — спросила она.

— Два дня, — улыбаясь, ответила Дайн. — Похоже, ты серьезно устала.

Слова немного удивили. Сложно было в это поверить, но если учесть, когда Алекса спала в последний раз, тут нечему удивляться. Выехав ночью из твердыни Оран, герцогиня больше не ложилась. Сначала она целый день ехала верхом на лошади, потом оказалась в форте, где её и Тину пытались изнасиловать. В ту же ночь женщины разговаривали о том, что Карл Масур дядя Алексы по линии матери. Тем же утром Орлан вошел в комнату и сообщил, что отправляется на Утес Дьявола. Не выспавшись, герцогиня отправилась с ним, а в море её начало укачивать, так что там тоже выспаться не получилось. Похоже, организм был так истощен, что пришлось проспать два дня для того, чтобы он пришел в прежнее состояние.

— Как ты себя чувствуешь? — Дайн встала и подошла к герцогине.

— Все болит… — призналась Алекса.

— Прости, конечно, — вздохнула танцовщица, подсев на край постели. — Я бы не пришла, если бы меня не прислали.

— Дракон?

— Ага. Он хотел с тобой поговорить, уже несколько раз приглашал отобедать, но ты спала. Дракон — справедливый император, вот только не стоит играть на его терпении. Может разозлиться.

— Понимаю… — устало промолвила Алекса. — Дай мне немного времени. Я хочу принять ванну, привести себя в порядок, чтобы не испортить впечатление от беседы.

Дайн одобрительно кивнула.

— Я прикажу слугам принести теплой воды, — поднявшись, сказала она. — Как приведешь себя в порядок, выходи из каюты. Тебя сопроводят… — Дайн уже подошла к двери, но обернулась. — Кстати, на Покорителе небес служат только евнухи, поэтому не волнуйся на их счёт. Эти мужчины не испытывают влечения, даже к голым, молодым, прекрасным женщинам.

Алекса вскинула брови, не успела вставить слова, как Дайн открыла дверь, и в каюту вошло несколько слуг с белыми паховыми повязками. Выпучив глаза, герцогиня, разумеется, поспешила прикрыть наготу, но мужчины не стали обращать на неё внимания.

Слуги управились с работой за несколько минут. Они принесли чистое постельное бельё, натаскали горячей воды, предоставили купальные принадлежности и, поклонившись, вышли из каюты, не проявив никаких эмоций. Алекса в полной мере поняла выражение евнух. Если бы Карл увидел свою жену в таком виде, не сдержался бы ни секунды, а эти слуги смотрели на герцогиню так, словно для них нет ничего важнее чистых простыней и горячей воды.

Ещё какое-то время Алекса потратила на себя. Она приняла ванну, воспользовавшись имперской косметикой, навела легкий макияж, чтобы скрыть небольшие синяки под глазами, попробовала на вкус клубничную помаду, подвела ресницы, немного попудрила носик. Ну а когда с косметикой было покончено, осталось примерить подарок Дракона, который Алекса сразу вспомнила, стоило увидеть это прекрасное платье. Честно говоря, этот наряд был излишне откровенным, и никакая дворянка не стала бы надевать его на приём, но солдатские вещи, в которых Алекса прибыла на корабль, кто-то унес с собой, а даже если бы они были, не пристало принимать приглашение на обед в подобной одежде.

***

Каюта капитана, в которую пригласили герцогиню и где расположился Дракон, находилась на верхней палубе и была, возможно, самым большим помещением на корабле. Покои императора Шадаш-Тарза были светлыми, уютными, весьма свободными. В глаза сразу бросилась большая постель, занявшая, пожалуй, большую часть каюты. Даже герцогиня поразилась размером кровати. В голове промелькнул разумный вопрос. Как эту махину смогли погрузить на корабль? Но не только спальное место Дракона поражало воображение, вызывая легкое удивление и зависть. На двух небольших столиках стояли корзины с фруктами и угощениями, на тумбочке стояло несколько горшков с цветами, а в самом центре каюты, где, сидя на мягких коврах алых и позолоченных подушках, обедал Дракон, Алекса увидела обеденный столик все с теми же угощениями чужеземцев.

Похоже, сегодня Дракон прибывал в хорошем настроении. Он говорил на незнакомом языке, искренне улыбался и вел себя добродушно. Алекса не сразу поняла, с кем беседовал император, но когда тот её заметил и замолчал, герцогиня увидела в постели голую женщину, заваленную подушками.

Белокурая наложница, лежащая в постели Дракона, сияла от счастья и выглядела, как настоящая красавица. Эта незнакомка была немного старше герцогини Масур, тоже была чужеземкой, но не жительницей империи, ибо её кожа выглядела намного белее снега и чище слез младенца. Стройная, подтянутая фигурка вызвала бы соблазн у любого уважающего себя мужчину, а то, как она извивалась, вызвало ревность даже у герцогини. С чего бы? Видимо, это была женская зависть. Алекса впервые в жизни увидела настолько красивую женщину, которая одним только зорким взглядом ярких фиалковых глаз могла переплюнуть герцогиню Масур, Жасмин Холл и королеву Роксану Остин вместе взятыми. Наложница Дракона — совершенство красоты и изящества.

— Добрый день, Алекса Масур, — глядя на свою прекрасную наложницу, сказал император.

— Дракон. — Алекса исполнила реверанс, сделала несколько шагов вперед, но не сводила взгляда с наложницы, вызывающей у неё зависть.

— Агата, дорогая, тебе пора, — ласково пролепетал Дракон.

Наложница волнительно слезла с кровати, подошла к столу, соблазнительно двигая бедрами, встала перед Драконом на колени, сверкнула изящной улыбкой, поцеловала протянутую руку, так же легко взмыла, словно была легче лепестка на ветру, плавными движениями длинных рук накинула халат и поплыла изящной походкой к двери. Проводив Агату взглядом, герцогиня открыла рот. В голове промелькнула очень странная, но в то же время закономерная мысль: «Эта женщина соблазнит любого мужчину, даже старика, у которого много лет не было возбуждения».

— Вам повезло с женой, великий Дракон, — не отводя взгляда от закрытой двери, сказала Алекса.

Дракон взял небольшую пиалу с гороховой кашей.

— Ты про мою наложницу? — уточнил он. — Агата мне не жена. В империи Шадаш-Тарза нет представления брака, впрочем, я знаю, что это означает. Наши культуры, нравы и манеры правления сильно отличимые друг от друга. Но я надеюсь, это не испортит нашу трапезу?

— Нет. Что вы! — улыбнулась Алекса. — Я проделала долгий путь, чтобы послушать о ваших странствиях и мне все больше хочется услышать об империи Шадаш-Тарза.

— Тогда присаживайся, — предложил Дракон.

Алекса вновь исполнила реверанс и заняла место на пуховых подушках.

— Угощайся, Алекса Масур, — добавил Дракон. — Моя еда — твоя еда. Можешь меня не стесняться и говорить смело. Как бы меня не обвиняли в жестокости, я не стану казнить человека только за то, что он неправильно держит ложку.

— Благодарю, — улыбаясь, промолвила герцогиня. Её выбор пал на какую-то булочку с начинкой из яблок. Такой же пирог, только небольшого размера. — Скажите, а куда мы плывем? Ещё бы я хотела узнать о своей воительнице, которая прибыла вместе со мной на Утес Дьявола.

— Можете не беспокоиться из-за курса, выбранного для Покорителя небес, — ответил Дракон. — Я не собирался похищать Сердце. С твоей воительницей тоже все хорошо. У моих подданных действуют свои правила, которые они принимают сами, чтобы защитить меня от нападения. Видишь ли, покушение в наше время не редкость и моя свита делает все, чтобы этого не случилось. Тина, если я не ошибаюсь, сейчас сидит в трюме.

— Вы хотите сказать, она в клетке? — задумалась Алекса.

— Да, но о ней заботься, — подтвердил Дракон. — Я распорядился, чтобы ей позволяли иногда разминать ноги. Так же слуги приносят ей еду, приносят чистую воду и, кстати, мы выбросили ваше оружие и одежду за борт, поэтому воительница тоже получила небольшой подарок.

— Это очень великодушно с вашей стороны.

— Пустяки. Я слышал много историй о тебе. Сначала мне рассказали о какой-то безумной женщине, которая покинула столицу этого королевства, чтобы отправиться на юг. Чем больше я слушал, тем больше мне становилось ясно — ты не безумна, Алекса Масур. А тот, кто посмел тебя так назвать, уже был казнен. Кстати, тебе он тоже знаком. Это был Длань, который посмел нарушить моё слово.

Герцогиня совсем позабыла об этом и о том, зачем вообще прибыла в гости к Дракону. Весь о казни Длани привела все мысли в порядок. Алекса сразу выбросила из головы наложницу Агату и вернула тарелку на стол.

— Герцог Масур был оскорблен, — сообщила она. — Он заключил договор с вашей Дланью и смыл позор кровью.

— Я об этом слышал, — с безразличием сказал Дракон. — Обсудим это потом. Сначала скажи мне…. Почему ты назвала своего мужа герцогом? Я слышал, что женщины в королевстве Шарджа называют своих мужчин мужьями, а не обращаются к ним по титулу.

— Это правда. Но я не могу назвать Карла своим мужем…. — Алекса тяжело вздохнула.

— В чем дело? — заметив тревогу в глазах герцогини, спросил Дракон.

Алекса повела плечами.

— Я узнала от Орлана, что он мой дядя по линии матери…

— Вот как…. Ты не знала об этом, когда стала женой герцога?

— Нет, к сожалению.

— Если мужья делают с женами тоже, что господа совершают с наложницами и фавориткой, ты можешь ждать от своего дяди ребенка.

— Да… — Алекса совсем поникла, опустила голову и едва не расплакалась. — Я жду от него ребенка.

— Не в твоих силах изменить то, что приготовила для тебя Судьба. Солнце, луна и звезды следят за гармонией, хаосом и порядком. И если тебе предначертано родить наследника от своего дяди, нужно принять участь. Ты все равно ничего не изменишь, Алекса Масур. Так зачем переживать из-за того, чего ты не можешь изменить?

— Может быть, вы правы, великий Дракон. — Алекса не испытала облегчения от слов императора, но он в чем-то прав. Она не может изменить Судьбу и бросить этого ребенка, каким бы жутким он не родился. Вспоминая Сану, герцогиня молилась всем богам: всевышним силам, солнцу, луне и звездам, чтобы её малыш родился красивым, крепким и здоровым ребенком. Она не знала ни молитв, ни правильных слов, но все равно молилась.

От его слов ей легче не становилось, поэтому Дракон решил сменить тему.

— Алекса Масур, о какой помощи просил Орлан де Месс? — спросил он. — Я так понимаю, у тебя возникли новые проблемы с этим даром королевы?

Герцогиня вскинула брови.

— Вы об этом слышали? — уточнила она. — Вы знаете про дары?

— Разумеется. Мне об этом известно, пожалуй, немного больше, чем тебе.

— Я не понимаю…

— Короли и королевы забирают детей, чтобы скрыть свои грязные дела. Знаешь, что это напоминает?

— Не знаю.

— Обычаи империи, — ответил Дракон. — Шадаш-Тарза раньше не уходила от своих берегов, поэтому мы использовали церемонию. Глава дома, обладая влиянием и деньгами, мог обеспечить дюжину наложниц. Но где их взять, если империя не вторгается в королевства на другом материке? Это и напоминает мне о даре королей. Раньше бедные люди империи дарили своих дочерей, чтобы получить деньги, власть, лучшие условия жизни. Господин, таким образом, воспитывал наложницу, а семья этой девочки получала компенсацию. Видимо, кто-то из рода Остин узнал о наших традициях и решил использовать её таким грязным образом.

— Вы правы, — задумалась Алекса. — Очень похоже. Отличия есть, но они незначительные. У вас господа получают наложниц, а род Остин свежую кровь. Или как её еще называют: Жидкая кровь.

— И раз уж империя Шадаш-Тарза привнесла в твою жизнь проблем из-за нашего обычая, я хочу дать тебе компенсацию, Алекса Масур.

— Мне? За что? Вы же не имели к этому никакого отношения.

— Я знаю, но Дракон должен осознавать свои ошибки, даже если они были сделаны кем-то другим. Я чувствую себя ответственным за то, какую боль наш обычай, извращенный родом Остин, принес в твою жизнь. Проси меня, Алекса Масур! Дракон империи Шадаш-Тарза выполнит любую просьбу!

Она задумалась только на миг, однако правильные мысли быстро обрели форму желания, о котором мечтала герцогиня Алекса Масур:

— Я желаю войны!

Щедрый подарок

Дракон взял со стола пиалу, сделал несколько небольших глотков душистого чая и, просмаковав вкус напитка, улыбнулся.

— С кем ты хочешь сражаться? — спросил он.

— Я хочу прервать этот замкнутый круг, — твердо ответила Алекса. — Королева Роксана Остин хотела забрать моего ребёнка, но эта женщина была марионеткой в руках человека, чьи приказы выполняла. Его зовут Ивар Остин.

— Хочешь его убить?

— У меня плохое предчувствие на его счёт. Ивар Остин убил Роксану, когда та стала не нужна. Он так же осведомлен о дарах. Стоит ему занять трон королевства, я уверена, он припомнит мне о даре и обязательно попросит услугу. Может, ему не нужен будет мой ребенок, но будет лучше, если его просто не станет.

— Ты боишься, — заметил Дракон.

— Мы с ним не знакомы, — подтвердила Алекса. — Но, наслушавшись историй об этом человеке, у меня есть все причины его опасаться. Ивар слишком непредсказуем, в этом его сила и этим он опасен вдвойне.

— А может быть, ты хочешь избавиться от соперника? Если Ивар Остин умрет, герцог Масур без особых сложностей сможет занять трон королевства, что сделает тебя королевой. Я прекрасно понимаю, что вы родственники и вы друг для друга дядя и племянница. Однако ты ждешь от него ребенка. И как я понял, об этом не знает даже Карл. Сколько человек знают твой секрет? Думаю не больше трёх. Орлан де Месс, рассказавший тебе об этом, ты сама и еще твоя воительница, например. Орлан едет в империю, откуда никогда не вернется, а Тину я могу бросить за борт и протащить под килем. Никаких свидетелей. Ты можешь забыть эту небольшую формальность, родить своему «мужу» наследника, который в будущем станет королём.

От слов Дракона герцогиню перекоробило так, что по спине пробежал холодок.

— Никогда! — возразила она. — Я больше никогда не лягу с Карлом. Я не опущусь до той мерзости, что вытворяла королева Роксана, занимаясь любовью со своим отцом. Это слишком низко даже для вас, великий Дракон. Как вы могли подумать о том, что я, воспользовавшись положением, хочу стать королевой?

— Так ты не хочешь корону?

— Может быть, но я получу корону честным способом, — не ожидая от самой себя, ответила Алекса. Она никогда не задумывалась о троне в таком ключе. Зато Дракон прекрасно манипулировал и заставил заглянуть в себя, чтобы признаться в своих желаниях.

— Впрочем, — улыбнулся Дракон, — меня не волнуют твои стремления. Я дал слово и выполню любую просьбу. Алекса Масур, ты уверена, что хочешь именно этого? У меня были свои планы на это королевство, однако слово своё мне придется сдержать. Так же ты должна задуматься об одной очень маленькой, но слишком важной детали, о которой у тебя не было времени подумать. Если не ошибаюсь, Ивар Остин живет в твердыне Гордон. Поправь меня, если это не так. Твердыня Гордон расположена почти в самом центре королевства Шарджа. Такое местоположение дает твоему врагу идеальную защиту в лице обычных людей.

— Как это? — уточнила Алекса.

— Видишь ли, если я отправлю свою армию в сторону твердыни Гордон, моей армии придется высадиться на берегу, а потом пройти большой путь, чтобы, наконец, взять твердыню в осаду. Это война, Алекса Масур. Ты хоть представляешь, что сделает моя армия, пока доберется до Ивара Остина? Я отправил туда часть солдат, чтобы оценить положение, а мои солдаты сожгли полсотни деревень, похитили женщин, убили мужчин и съели домашний скот. Кровь на войне течет рекой, а платят этой кровью те, кто не имеет никакого отношения ни к дару королевы, ни к Ивару Остину. Хочешь стать причиной гибели еще полсотни деревень? Я бы мог пообещать, что мои солдаты не станут трогать мирных жителей, но это полная чушь, в которую никто не поверит. Даже командиры не могут остановить безумства солдат, когда те хотят позабавиться. А убийцы очень любят играть со своими жертвами.

— Хотите сказать, в бесчинствах ваших солдат буду виновата я?

— А кто же еще? Я ведь уже сказал, что у меня другие планы на это королевство. Но ради тебя я могу немного изменить их. Только попроси и уже через несколько дней моя армия высадиться на востоке и пойдет в сторону твердыни Гордон, уничтожая и сжигая каждую деревню на пути.

— Этого я точно не хочу! — ужаснулась Алекса.

— А чего ты хочешь на самом деле?

— Убить Ивара Остина.

Дракон улыбнулся.

— Поступим по-другому, — сказал он. — Сердце Дракона должна стать моей наложницей — так предрешено. И, признаться, мне нравятся сильные женщины, способные рискнуть жизнью ради своей цели, ради любимых. Ты мне напомнила поведение Агаты, когда та хотела спасти свою сестру. Вы обе гордые женщины и мне это импонирует. — Дракон посмотрел в сверкающие голубые глаза и улыбнулся. — Я не могу взять тебя в свой гарем, — прошептал он. — Не могу воспитывать чужого ребенка. Решай свои вопросы, Алекса Масур.

Герцогиня и не собиралась становиться наложницей, однако все сложилось удачно и решилось без её вмешательства. Дракон сделал выбор, пусть так и будет.

— А что с моей просьбой? — с надеждой спросила она. — Как мне одолеть Ивара Остина?

— Я не буду ввязываться в гражданскую войну королевства Шарджа, — ответил Дракон. — Как было сказано, у меня свои планы на эту землю и геноцид не входит в этот план. Но раз ты попросила, я исполню твою волю и сделаю все немного иначе. Алекса Масур, знай же и внемли словам Дракона: земли Оран будут освобождены от дани до той поры, пока твой род будет править югом королевства Шарджа. Собранные деньги и обещанных женщин можете оставить себе. Мне не нужен ни миллион ваших рупий, ни ваши женщины. Я получил гораздо больший подарок…. — Дракон сверкнул улыбкой. — Встреча с тобой — лучше всякого дара королевы, золота и сотен наложниц.

— Благодарю вас, великий Дракон! — Алекса почувствовала, что следует встать и исполнить реверанс.

— Хватит мне кланяться, — сказал он и Алекса села. — Я не могу дать тебе армию, Алекса Масур, поэтому сведу тебя с нужным человеком, на которого вы сможете положиться.

— Наемник?

— Не совсем… — задумался Дракон. — Этот человек живет в империи, и молиться солнцу, но услышав о штурме королевства Шарджа, ему захотелось принять участие. У него свои причины находиться тут и я уверен, он не откажется от золота, которое ты ему предложишь.

— Спасибо вам за это, великий Дракон.

— Хватит меня так называть, — сказал он, поднявшись с подушек. — Выйдем на палубу, я хочу подышать свежим воздухом.

— Да, конечно, — охотно согласилась Алекса.

***

Покоритель небес и вправду шел на запад. Алекса поняла это по расположению солнца и тому, что южные берега материка находились левому борту. До берега было достаточно далеко, особенно вплавь, но никакой опасности на корабле императора не было, и бежать нет никакого смысла.

Матросы занимались своими делами, но стоило Дракону покинуть свою каюту, как многие встали перед ним на колени до той поры, пока он не пройдет мимо, чтобы они могли вернуться к работе. Алекса, наслаждаясь дуновениями попутного ветра, шла позади и не обращала внимания на поклоны, адресованные императору.

Она не могла выбросить из головы часы, подаренные Ганном. Что же они все-таки значат и почему Ганн подарил их именно ей? Если бы имперский друг любил её, он бы не стал дарить часы, которые автоматически отдают маленькую графиню Холл в руки императора. Какой в этом смысл?

— Вы позволите задать вопрос? — подумав, спросила Алекса.

— Спрашивай.

Они добрались до носа Покорителя небес и Дракону вынесли два мягких стула с пуховыми подушками, стол и чай. Заняв свободное место, Алекса налила императору ароматного чая, передала пиалу и улыбнулась. Он улыбнулся в ответ.

— Там, где я родилась и прожила одиннадцать лет, поселился ваш человек, — сказала она, пытаясь вспомнить каждую деталь знакомства со своим чернокожим другом. — Он никого не трогал, не вмешивался в дела моего отца и чаще всего вообще сидел дома. Его зовут Ганн, и это он научил меня вашему языку…. А еще подарил мне серебряные часы, которые привели меня сюда. Я не знала назначения часов, пока не встретилась с Дланью. Ваш человек сказал мне о Сердце Дракона. Великий Дракон, а в чем истинный смысл этих часов? Почему Ганн подарил их мне?

Император выслушал внимательно, улыбнулся, сделал глоток холодного чая и сказал слово, которое Алекса не узнала. Это был совершенно другой язык, на котором, видимо, говорят где-то еще.

— Что это означает? — спросила она.

— Любовь, — улыбчиво перевел Дракон. — Я так и думал, что он назовется этим именем. Ганн — близкий друг моей семьи, а мой отец считал его почти братом.

— Мне сказали, Ганн вернулся в империю.

— Это правда. Не ищи его, Алекса Масур. Ганн был Глазами Дракона, и он выполнил свою работу. Теперь ему позволили вернуться домой.

— Но что значат часы?

— Попробую объяснить, — вздохнул Дракон. — Глазами Дракона становятся изгои, которые должны избавиться от позора. Человек, подаривший тебе часы, был очень важен моему отцу, но закон есть закон. Ганн отказался от предложения главы дома Скорби, не отдал свою дочь влиятельному человеку, за что поплатился изгнанием. Он должен был провести в изгнании несколько лет, выполнить приказ императора и вернуться к семье, когда задание будет выполнено. Десять лет назад отец отправил его сюда, чтобы Ганн выучил ваши обычаи и порядки. Что он и сделал.

— А какое отношение его изгнание относиться к часам?

— Сама подумай. Глаз Дракона бросает семью, отправляется на другой материк, чтобы выполнить приказ императора. Они оставляют свою семью, детей, любимых женщин. Десять лет в изгнании — большойсрок. Разумеется, Глаз может проявить слабость и влюбиться. Чтобы этого не случилось, ибо любовь может разрушить планы, император дал еще один приказ. Это формальность, но так Глаз Дракона не нарушит своё слово и не отступиться от главной задачи. Если Ганн влюбился, ему следовало купить серебряные часы, которые он мог подарить любимой. Ну и, разумеется, мы ведь знали, что придем сюда рано или поздно. Затея твоего друга была довольно простой. Он подарил тебе часы. Он рассказал о том, что с этим подарком можно прийти ко мне и попросить о том, чего хочется. Таким образом, ты становишься Сердцем Дракона. Тебя бросают в клетку и везут в империю Шадаш-Тарза, где Ганн, выполнивший приказ Дракона, может попросить о чем угодно.

— Вот как… — растерялась Алекса. — Значит, Ганн хотел, чтобы я, благодаря этим часам, попала в империю, где бы он попросил меня? Я для него была обычной наградой за выполнение приказа?.. Вот сволочь…

Дракон рассмеялся.

— Видимо, Ганн влюбился в тебя, Алекса Масур, — сказал он. — Ты можешь не любить Ганна, но признай факт, что только благодаря часам мы с тобой разговариваем. Не будь у тебя часов, Длань давно бы схватил тебя и бросил в клетку.

— Тоже верно, — согласилась она. — Если бы Ганн не подарил мне часы, моих людей бы убили еще в усадьбе Рема, а меня бросили в клетку. И я бы все равно попала в империю.

— Этого не случиться, — заверил Дракон. — Тебе предначертана другая Судьба, Алекса Масур. Может, вы еще встретитесь с Ганном, но это случиться без моего вмешательства.

— Не встретимся.

— Почему ты так решила? Когда войны кончаются, наступают мирные времена. Когда трон королевства Шарджа займет достойный король, я открою торговые пути, которые помогут нашим культурам черпать друг у друга что-то новое. Разумеется, ты сможешь приплыть в империю…. Я бы этого очень хотел. Ты моя гостья, Алекса Масур.

Герцогиня, закусив нижнюю губу, робко улыбнулась.

— Благодарю за приглашение, — сказала она.

— Ты меня стесняешься? — заметил Дракон.

— Не вас, Дракон, а ваших обычаев. У меня нет желания становиться наложницей.

— Наши наложницы мало чем отличаются от жен в королевстве Шарджа. Просто их немного больше и все они принадлежат одному мужчине.

— А сколько наложниц у вас? — заинтересовалась Алекса.

— Пока только пять. Ты могла стать шестой. Среди моих наложниц есть фаворитка, но, к сожалению, я не смог взять её с собой. Она вскоре должна будет родить, а делать это стоит только под палящим солнцем, но никак ни на корабле, непонятно где.

— Я вас поздравляю с отцовством.

— Благодарю. Первый ребенок закладывает фундамент моего правления. Чем больше будет семья, тем крепче станет власть. Не подумай, что наложницы рожают только ради власти своего господина. Это преувеличение. В любом случае я буду рад рождению первенца. Может быть, это будет сын, который скоро присоединиться в моих странствиях, ну а если мне повезет с дочерью, в чем я не сомневаюсь, будущая красавица станет прекрасным вкладом для новых союзов.

— Таких же союзов, как с королем Фрагиль? Это не моё дело, но как вы смогли заключить сделку с Леонидом Гордоном? Почему он встал на вашу сторону, чтобы смести запад нашего королевства?

— Хочешь это узнать? — задумчиво спросил Дракон.

— Только если вы ответите.

Дракон подозвал одного из слуг, нашептал ему что-то на ухо и отправил прочь.

— Сейчас увидишь, — ответил он.

Через несколько минут на палубу привели черноволосую девочку. Она выглядела лет на шесть, но платье танцовщицы фиолетового оттенка, надетое на ней этим днем, добавляло ей несколько лет. Стройные очертания ножек, ручек и животика делали её, возможно, самой милой танцовщицей империи. Однако едва загорелый оттенок кожи, точечные черты лица и суровый взгляд больших черных глаз выдавали в ней жительницу этого материка. Может быть, она родилась даже в королевстве Шарджа.

— Она не говорит на языке Шадаш-Тарза, — упредил Дракон, — поэтому поговори с ней на своём языке и спроси, кто она и как сюда попала.

Алекса так и сделала.

— Как тебя зовут? — спросила она девочку на всеобщем языке.

— Анна Гордон! — задрав носик, гордо ответила девочка.

Герцогиня Масур выпучила глаза.

— Ты дочь Леонида?! — растерялась Алекса. — Принцесса Фрагиль?!

— Была… — с безразличием ответила Анна. — Отец подарил меня этому человеку. — Она ткнула пальцем в Дракона, явно недовольная тем, что стала предметом обмена.

— Значит, отец отдал тебя в гарем Дракона… — задумалась Алекса. — Ты стала даром императора.

— Я все равно сбегу! — заявила Анна.

— Не стоит, — прошептала герцогиня. — Не зли этих людей. Ты можешь обвинять отца, винить Судьбу, но если попытаешься сбежать, Дракон тебя не простит. Сама подумай, что случится с королевством и твоими друзьями, если император разорвет сделку из-за твоего побега. Думаю, там всех убьют за обман.

— Тебя это не касается, деревенщина! — рыкнула Анна.

Алекса повела плечами и улыбнулась. Дракон подозвал рукой слугу и девочку повели обратно.

— Дорогой подарок, — задумалась герцогиня, сказав это Дракону на его языке. — Я понимаю, чего стоит мир, но вы забрали ребенка из дома. Что с ней будет?

— В империи её научат всему, что должна знать наложница, — ответил Дракон. — Так же слуги учат Анну нашим языкам, благодаря которым мы сможем с ней поговорить.

Алекса серьезно задумалась.

— Постойте, а что вы попросили у наместника Диора де Сатира? — спросила она.

— Он ведь наместник и не может отвечать за все королевство, — ответил Дракон. — Я буду вести дела только с королем Шарджа. Пока трон занимает Диор, это королевство будет платить дань. Ну а когда гражданская война закончиться, мы с новым королем обсудим детали мира и, разумеется, я потребую свой дар.

Алекса невольно ужаснулась и моментально вскочила. Если учесть, что у герцога Диора де Сатира нет детей, а Ивару Остину на них плевать, трон может получить и Карл Масур. Таким нелепым образом, ребенка, которого родит Алекса, могут отдать Дракону, если это, разумеется, будет девочка. Избавившись от власти дара королевы, герцогиня попала в цепкие лапы императора Шадаш-Тарза.

— Нет! — яростно возразила она. — Я не отдам своего ребенка!

Дракон улыбнулся.

— Это будет щедрый подарок…

ЧАСТЬ ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ: ГРАЖДАНСКАЯ ВОЙНА

Флот герцога Ивара Остина был замечен на востоке материка. Несколько кораблей причалили к берегу, разгрузили товары и солдат, а потом, когда флот отошел от границ Диора де Сатира, по той границе прошел флот императора. Каким-то чудом они не столкнулись. Но не это было важно людям. Солдаты, которые высадились на берег, направились в сторону усадьбы наместника, расположенной в большом торговом городе.

Ивар сделал еще один шаг, а его действия все так же туманны. Чего добивается герцог? Ответ на этот вопрос скоро узнает не только королевство Шарджа, но и Дракон. Он уже зажег фитиль и все это понимали. Вопрос лишь в том, где вспыхнет в первую очередь? И кто пострадает от пламени войны больше всего?

Созвездие

Далекий запад материка оказался слишком холодным, чтобы позволить себе ходить в одном платье. Небольшое поселение уничтоженного королевства, название которого герцогиня даже не знала, встретило утренним дождем и сильными холодными ветрами. Лето было в самом разгаре, однако это место, видимо, живет по своим правилам, законам и климатическим условиям. И правда. Вытянутый берег был усыпан жесткой галькой, по которой больно ходить даже в обуви с жесткой подошвой, единичные деревья под напорами ветра танцевали, изгибались, гнулись и чуть ли не ломались, а стена дождя и безумный ветер бил в лицо, пытался порвать парус Покорителя небес. Погодные условия сбивали с ног всякого, кто вставал тут на якорь. Отвратительное зрелище, ужасные погодные условия и собачий холод пробирали до костей.

К счастью, Алекса очень быстро покинула это место.

Когда беседа с Драконом подошла к концу, отношения, можно сказать, были испорчены в пух и прах. В тот же день, когда герцогиня отказала ему, Дракон отправил гостью в каюту и отдал приказ, по которому она не могла выйти. Так продолжалось три дня. Алекса восемь раз просила аудиенции, чтобы встретиться с императором, принести свои извинения и объяснить своё мнение, но каждый раз она получала отказ. На четвертый день Покоритель небес бросил якорь в этом ужасном месте, а герцогиню и воительницу Тину вышвырнули с корабля императора, пересадили на грузовой корабль, чтобы отправить обратно в южный город, из которого она добралась до Утеса Дьявола. Вроде бы все сложилось хорошо и клетки удалось избежать, но чувства незаконченной истории с Драконом не покидало герцогиню. Он ещё появиться в её жизни, угроза никуда не исчезла, поэтому придется приготовиться к тому, чтобы дать отпор. Алекса не собиралась отдавать своего ребенка ни королеве, ни Ивару, ни Дракону. Пока на пороге войны маячит гражданская война, она готовилась к собственной битве. Но все вопросы нужно решать по порядку.

Пять дней ушло на то, чтобы вернуться в южный город, где герцогиню встретила теплая погода, утреннее солнце, приятный бриз и знакомые лица. Грузовой имперский корабль не стал идти в порт, поэтому бросил якорь недалеко от берега. На воду была сброшена лодка, на которой Алексу и Тину доставили к берегу. Но не успели они покинуть лодку, как один из моряков передал послание Дракона.

— Мой Дракон приказал передать следующие слова, — сказал чернокожий чужеземец. — Не стоит делить шкуру неубитого зверя, Алекса Масур. Дракон так же сообщил, что передаст послание наемникам, которых вы сможете нанять. Победа или смерть в гражданской войне зависит от вас. Мой Дракон желает вам удачи и рассчитывает на встречу…. Если вы выживите.

Алекса поблагодарила моряка, выбралась из лодки на берег и пошла в сторону трактира, где ждал немного неприятный сюрприз. Не успела она отойти от одного разговора с Драконом, как рядом замаячил Карл Масур, стоящий рядом с Матерью.

— Где ты была?! — строгим голосом спросил он.

— Решала вопросы, — пройдя мимо, с безразличием ответила Алекса. — Мать, вы приняли решение?

Глава бандитской шайки покосилась в сторону и обернулась. Слепая женщина не знала, куда ушла Алекса, поэтому немного растерялась и не понимала, кому ответить.

— Куда ты? — бросил вслед Карл. — Что с тобой происходит?

Герцогиня не услышала вопроса мужа, потому что уже ушла довольно далеко от трактира Покусанный герцог. Они с Тиной поднялись на возвышенность, быстро добрались до форта Оран, прошли внутрь, и не обращая внимания на бандитов, вошли в здание, где была её спальня. Та самая, где их попытались изнасиловать.

Добравшись до комнаты, которую, похоже, привели в порядок, Алекса хлопнула дверью и рухнула на кровать, стоящую на старом месте. Тина тоже так устала, что плюхнулась в кресло и развалилась.

— Эти путешествия выматывают, — пожаловалась воительница.

— Без тебя знаю….

— Откуда? — перебила Тина. — Вас ведь не держали в клетке неделю. А меня, между прочим, выпускали из неё только вечером и то на несколько минут, чтобы я размяла ноги.

— Слушай, — подняв голову, сказала Алекса. — Заткнись, пожалуйста. Мне сейчас не до тебя. Если хочешь поплакаться иди к своему Костину. Он уже должен был вернуться в твердыню. Не играй на моём терпении.

— Ладно, простите, — искренне промолвила Тина. — Я не хотела вас обидеть. Я понимаю, что вы сейчас чувствуете, но вам придется поговорить с мужем.

— Он мне не муж! — взбесилась Алекса.

— А кто я тогда? — повысив голос, спросил Карл.

Алекса посмотрела на него, стоящего в дверях. Видимо, она так сильно хлопнула дверь, что та открылась. Карл смотрел сурово, как умел. Давно она не видела этого ледяного взгляда, пробирающего до кончиков волос. Он был очень зол и весьма недоволен выходками жены. Что же будет, когда ему расскажут правду?

— Оставь нас, — приказала Алекса воительнице.

Та с трудом оторвалась от кресла, поднялась на ноги и пошла в сторону двери, где разминулась с герцогом, который вошел в покои. Карл так же хлопнул дверью, когда Тина вышла, но на этот раз дверь закрылась накрепко.

— Что ты вытворяешь, Алекса Масур? — прорычал он ледяным тоном. — Почему я узнаю от какой-то слепой шлюхи, что моя жена сбежала из королевства вместе с Орланом де Мессом? Ты совсем из ума выжила? Кто тебя надоумил…

— Заткнись… — с безразличием сказала она. — Хватит меня попрекать за то, что я выполняю твою работу. И вообще, не смей больше разговаривать со мной в таком тоне. Я не портовая шлюха! Ты меня понял?!

Карл выпучил безумные глаза.

— Ты совсем лишилась рассудка?!

— Прекрати орать! — крикнула в ответ Алекса. — Я тебя и так хорошо слышу. А теперь прекрати меня оскорблять, Карл Масур.

— Я твой муж!

— А я не твоя собственность. И ты мне больше не муж. Еще раз повторяю, прекрати орать и хоть раз в жизни выслушай то, что тебе пытаются сказать.

Карл Масур скрестил руки на груди.

— Послушаю, — сказал он. — Учти, еще раз заткнешь мне рот, пощечиной не отделаешься.

Алекса махнула рукой, прошла к окну и бросила взор на грузовой корабль империи.

— Слушай, — промолвила она, — ты хорошо знал Дункана?

— Ты про того, в чью честь назвали гору? — уточнил Карл. — Или речь о моём отце?

— Ты вправду считаешь, что меня сейчас заботит кретин, в честь которого назвали гору? — нахмурилась Алекса. — Я говорю о твоём отце, Карл. Слышал когда-нибудь о женщинах, которые у твоего отца были до матери?

Герцог серьезно задумался, выдержал паузу и ответил.

— Мне об этом не известно. Почему тебя так волнует мой отец? Что вообще происходит?

— Я разговаривала с Орланом де Мессом, — призналась Алекса, заговорив еще тише. — На самом деле это был не Орлан, а мой дядя Кларк Холл, который учился у настоящего Орлана. Видимо, Кларк стал его помощником по работе. Не знаю, что у этих двух было общего еще, но Орлан рассказал моему дяде о твоем отце.

— И что там такого? — недовольно нахмурился Карл.

— А то, что Орлан принимал роды у девочки, с которой переспал Дункан. Это было незадолго до знакомства с твоей матушкой и твоих родов. Я не знаю точно, когда это случилось, но все ведет к этому. Дело в том, что та девочка родила ребенка и умерла, а Орлан забрал новорожденную с собой в столицу.

— Хочешь сказать, у меня есть старшая сестра?! — удивился Карл. — С чего ты это взяла? Ну, рассказал тебе твой дядя о том, что мой похотливый отец переспал с какой-то девочкой, которая родила ему дочь, однако какое отношение это имеет к тому, как ты себя ведешь? Почему я вообще должен верить словам этого ублюдка? Более того… с какой стати ты ему поверила? Забыла, что он тебе сделал? Я часто вижу едва заметные рубцы на твоём теле. Это оставил он! Этот Орлан де Месс или как его там зовут на самом деле.

— Успокойся и просто дослушай, — вздохнула Алекса.

— Ладно… — нехотя согласился Карл. — Что еще сказал этот ублюдок?

— Многое. И я ему верю. У меня сложилась картинка после его слов. И если подумать разумно, все начинается сходиться. Твой отец спит с какой-то девочкой, которая рожает ему дочь. Эту дочь забирает Орлан в столицу, где ему приходится заключить договор с королем. Девочка растёт, ничего не знает, и знакомиться с моим отцом….

— Так, — нахмурился Карл. — Еще лучше. И что дальше?

— Дальше мой отец тоже заключает сделку с королем, жениться на твоей старшей сестре, которая рожает ему дочерей. Короче, твою сестру зовут Офелия Масур, которая стала сначала де Месс, а после заключения договора с Оскаром Остином получила фамилию Холл. Все идет к тому, что ты, Карл Масур, мой дядя по её линии.

Герцог заржал как бешеный. Он смеялся во весь голос, едва держался на ногах и чуть ли не покатывался от смеха. Однако его приступ веселья прошел, стоило увидеть серьезное выражение герцогини… его жены.

— Ты серьезно? — уточнил он.

— Похоже, что я пошутила? — нахмурилась она. — Карл, ты не понимаешь? Ты мой дядя!

— Это бред… — улыбнулся Карл. — Этого не может быть.

— Почему же? Все сходиться. Дары королевы, твоя дружба с моим отцом, брак Роберта и Офелии. Все линии сводятся на одном человеке — его зовут Дункан Масур.

— Чушь собачья, — возразил Карл. — Я в это не верю. Это мог сказать кто угодно, но я в это не поверю. К тому же, Орлан та еще сволочь.

— Карл, он спас тебя, — заявила Алекса. — Он отрезал себе палец, чтобы подтвердить доверие Дракона. Орлан — сволочь, я этого не исключаю, но зачем ему врать об этом? Какой смысл врать о том, к чему он не имеет отношения?

— А твоё покушение?

— Было совершено из-за любви к Анне Стариц, которая ждала от него ребенка. Он хотел спасти свою любимую и ребенка. И именно поэтому решил избавиться от остальных даров королевы, в том числе и от меня.

— Все равно это полный бред, — развел руки Карл. — Ты не можешь быть моей племянницей. Это исключено. Ты ведь моя жена и ждешь от меня ребенка. Хочешь сказать, я ничем не лучше короля Оскара, который спал со своей дочерью?

— Ну…

— Всевышние силы… — махнул руками Карл. — Как это возможно?! Что за бред?!

Карл Масур едва ли мог воспринять всю правду за раз, однако Алекса выдала все сразу. Нужно что-то решить с этой ситуацией, поэтому будет проще, если Карл признает все прямо сейчас.

— Думаю, есть способ это подтвердить или опровергнуть. — Карл говорил медленно, делал паузу после каждого слово, пытаясь подобрать правильные слова.

— Моих слов тебе недостаточно? — нахмурилась Алекса.

— Более чем. Это говоришь ты, но слова принадлежат человеку, к которому у меня нет доверия. С какой стати мне доверять Орлану де Мессу? Этого не будет. Я должен выяснить правду…

— Ну, выяснишь ты правду, а дальше что? Я ведь уже сказала, что ты мой дядя. У нас нет времени искать доказательства, Карл. Нужно что-то решать и немедленно. Я жду от тебя ребенка, а если люди узнают…

— Успокойся, — перебил Карл. — Не надо нагнетать. Сначала мы все выясним, а потом будем отталкиваться от обстоятельств.

Видимо, правда так шокировала герцога, что он не стал её принимать. Его можно понять, но Алекса не собиралась сидеть и ждать. Нужно решить проблемы, иначе все закончиться очень плачевно.

— Карл, послушай меня, — попросила она. — Я жду от тебя ребенка. Нам нужно написать архиепископу, чтобы он аннулировал наш брак. Мы не можем это скрывать. Если ребенок… если он родится таким же, как Сана…

— Прекрати! — рассердился герцог. — Хватит паниковать.

— Ты мой дядя, Карл Масур! Как тут не паниковать?! Мы жили в одних покоях, занимались любовью, а теперь я ношу под сердцем твоего ребенка! Самое время для паники!

— Довольно! Я напишу другу семьи, который рос вместе с Дунканом. Уверен, он даст пояснение и убедит тебя в том, что Орлан де Месс снова обвел всех вокруг пальца. От него не убудет. Наверное, этот ублюдок что-то задумал.

— Он уплыл в империю, — спокойно сказала Алекса. — Прежний Орлан давно умер, а этот решил посвятить свою жизнь людям. Пусть у нас с ним были свои проблемы, но теперь его нет. Я не сомневаюсь в его словах, потому что ему не было смысла обманывать меня. По крайней мере, он решил измениться и я в это верю.

Карл повел плечами и уже собрался сказать какой-то довод в ответ, но его слова прервал тихий стук в дверь.

— Кого там еще принесло? — задумался он, открывая гостью.

— Добрый вечер, господин, — поклонилась Мать. — Простите за вторжение, но вашу ссору было слышно даже на улице.

— И что? — нахмурился Карл. — Тебе какое дело?

— Никакого дела, господин. Я лишь пришла, чтобы подтвердить слова своего друга. Простите, господин, но Орлан де Месс сказал правду.

Карл знал, что Мать слепа. Он хотел её послушать, поэтому взял под руку, довел до кресла и усадил. Алекса прошла к двери, чтобы прикрыть вход в спальню. У герцогини появился человек, который сможет вразумить глупого Карла Масура.

— Расскажи ему, — попросила Мать Алекса.

Мать поправила свои коротко стриженные черные волосы, уселась в кресле по удобнее и бросила взгляд тусклых глаз куда-то между герцогом и герцогиней.

— Господин, госпожа, прежде всего вам нужно кое-что выслушать, чтобы вы сделали правильные выводы, — начала она.

— Продолжай, — позволил Карл.

Мать поклонилась пустому шкафу.

— Я потеряла свое зрение очень много лет назад. Дело в том, что мой отец долго искал способ, который сможет вернуть мне зрение. Честно говоря, только из-за меня он начал изучать медицину. Как вы уже могли догадаться…. Господин, госпожа, позвольте представиться, меня зовут Ориана де Месс.

— Ты дочь прославленного врача?! — удивился Карл.

У герцогини даже не нашлось слов.

— Верно, господин, — подтвердила Мать. — Только став главарем банды, я взяла это прозвище, которое, если честно, дали мне они. Как я уже сказала, мой отец много лет искал лекарство, однако не нашел его и я решила сбежать из дома. Не хотела мучить его еще больше. Впрочем, вам это не интересно…. Вы должны узнать кое-что важное. Дело в том, что у меня была сестра, которую принес домой отец. Это была Офелия Масур — ваша сестра, господин. Я точно это знаю, потому что Орлан сразу рассказал мне об этом. Он так же рассказал самой Офелии. И если бы во время родов её не забрала болезнь, ваш брак бы не состоялся.

— Прости, конечно, — тяжело вздохнул Карл. — Но ведь ты ослепла. С чего ты решила…

Алекса так злобно посмотрела на мужа, что тот сразу заткнулся.

— Вы правы, — улыбнулась Мать. — Однако я не всегда была слепа. Я, разумеется, не знаю, как выглядит герцогиня Масур, ваша жена, но позвольте подтвердить мои слова. Мы со сводной сестрой очень тесно дружили, поэтому всегда были вместе, гуляли, плавали, даже спали в одной кровати, потому что у отца не было много денег. Мой друг Кларк не мог этого подтвердить, поэтому попросил это сделать мне. Госпожа Алекса, у моей сестры было родимое пятно в одном месте. Если это деталь совпадет, сомнения о том, что вы с герцогом родственники не останется. Я ведь права?

— Да, — подтвердила Алекса. — Обычно родимые пятна становятся подтверждением кровного родства с бастардами. К сожалению, медицина шагнула не так далеко, но родимое пятно сможет подтвердить мой факт родства с твоей сестрой.

— Господин, — обратилась Мать к Карлу, — вы ведь спали со своей женой и уже успели изучить её голое тело. У моей сестры было несколько родинок на левой коленке, которую мы прозвали «Созвездием». А у вашей жены есть три родимых пятна, расставленных как созвездие, которое моряки называют Поясом?

Карл выпучил глаза и посмотрел на жену. Алекса тоже удивилась, но теперь у неё были прямые доказательства того, что сводная сестра Орианы де Месс её мать Офелия Холл.

— Всевышние силы… — растерялся Карл Масур. Он схватился за голову и рухнул прямо на пол. — Что же я натворил?..

Момент истины

Сидя друг напротив друга, герцог и герцогиня обедали рыбной похлебкой и только изредка переглядывались. Алекса с предвкушением смотрела на то, как он кушает. Этот суровый взгляд, который её пугал когда-то давно и эти нежные губы полюбившие целовать и ласкать изгибы её хрупкого, прекрасного тела. Ох, всевышние силы, как же сильно она будет об этом скучать. Карл больше не будет её раздевать, чтобы заняться любовью, никогда не поцелует, как это делает любящий муж и не прижмет к себе, дабы она ощутила его теплые, сильные руки, в полной мере проявляющие любовь.

Нет, он больше ей не нужен как муж. Она не станет цепляться за его любовь и тем более не станет рассказывать ему о том, как ей сейчас тяжело. Ведь он, кажется, даже этого не подозревает. Она любит его и поэтому не должна добавлять к их прежним страданиям новые мучения.

Алекса почувствовала, как ком подступил к горлу. Из-за этого она отодвинула тарелку и не стала доедать.

— В чём дело? — бросив взор, спросил Карл.

От этого взгляда ей стало не по себе.

— Я люблю тебя, — призналась Алекса вполголоса.

— «Вас», — с безразличием поправил герцог. — Я тоже тебя люблю… племянница.

Как быстро всё переменилось. Впрочем, это к лучшему. Нельзя идти на поводке у чувств, которые могут привести на костер. Любовь с родственником — опасная практика, используемая только теми, кому плевать на последствия. Роксана Остин стала примером, да и весь род покойной королевы погряз в этом богохульстве, но Алекса не могла просто так отпустить своего мужа.

— Карл, я вас все ещё люблю, — повторилась она.

Тот поднял глаза, нахмурился и встал с кресла.

— Вернемся в твердыню, я напишу архиепископу, — подойдя к окну, сказал он. — У нас нет больше причин жить под одной крышей, но как только архиепископ нас рассудит, мы сможем разойтись на особых условиях…. — Карл тяжело вздохнул. — На носу гражданская война, племянница. Будет лучше, если ты уедешь с юга, чтобы провести время с сестрой. Полагаю, граф Джордж Остин примет тебя, если я его попрошу.

Собрался отослать, чтобы избавиться от боли в сердце. Алекса испытала унижение, которое, возможно, будет преследовать до конца жизни. Учитывая положение, она больше не сможет рассчитывать на замужество. Прожив пять лет с герцогом, она лишилась этой привилегии, а гвоздь в крышку гроба забил ребенок. И даже если ребенок Карла родиться абсолютно здоровым, никто не возьмет распутную женщину замуж во второй раз. Кому она нужна? Будущее стало непроглядным кошмаром, похожим на бесцельное блуждание в тумане, откуда нет выхода. Алекса понимала, что больше не сможет познать ни любви, ни материнского счастья. Это конец.

— Я не хочу так жить… — промолвила она. — Не хочу и не буду. Зачем мне жизнь, в которой больше не будет любви? Не будет вас…

— Для этого есть храмы, — с безразличием сообщил Карл. — У вас всегда есть возможность посвятить себя всевышним силам. Но не стоит хоронить себя раньше времени, племянница. У вас никто не отнимет ни фамилию, ни красоту, которой вы будоражите умы многих графов и маркизов. Я уверен, найдется достойный мужчина, способный вас пожалеть.

— Не нужна мне жалость, — призналась Алекса. — Я просто хотела жить с любимым мужем.

— Так и будет, но этим человеком буду не я. Оставим бесполезные разговоры на потом. Лучше вернемся к делам, по которым вы ездили к Дракону. Что вам рассказал император Шадаш-Тарза?

Алекса нахмурилась.

— Вас только это волнует? — рассердилась она. — Тогда вас порадуют новости. Дракон изъявил ко мне благосклонность, поэтому не станет брать у нас дань, которую вы ему приготовили. Ему не нужна ни дань, ни женщины, пока мой род будет править на юге королевства Шарджа.

— Прекрасные новости, — проявив непоколебимость, одобрительно кивнул Карл. — Вы послужили роду…

Сердце сжималось с такой болью и едва ли можно было глотнуть свежего воздуха. Алекса задыхалась от беспомощности, унижения и издевательского тона герцога. Может быть, он пытается скрыть свои чувства и боль, но своими словами делает только больнее.

Она больше не желала вести беседы в таком тоне. Стало ясно, им обоим нужно время, чтобы признать факт родства. Пока не стоит встречаться и разговаривать какое-то время, до той поры, когда придет осознание, а боль отступит. Иначе они оба сведут себя в могилу раньше, чем напишет архиепископ, чем начнется война, раньше рождения ребенка.

Алекса встала и ушла, а Карл, чувствуя все то же, что испытывает она, тяжело вздохнул и обессиленно рухнул в кресло. Он не пошел за ней, потому что не знал, что сказать, какие слова подобрать и как поддержать в эту трудную минуту.

***

Морской бриз игрался со спутанными волосами, словно ребенок играет с матерью. Едва ли можно сравнить дуновение теплого, почти горячего ветра с игрой матери и ребенка, но Алекса сейчас не могла думать ни о чем другом.

Пришло время задуматься о своем малыше. Алекса еще не знала, что по этому поводу скажет Карл, но теперь, видимо, всем нужен её ребенок. Сначала на младенца заявила свои права королева, неделю назад об этом высказался сам император Шадаш-Тарза, ну и осталось дождаться решения Карла Масура, который, разумеется, не собирается отдавать кому-то свою кровь. Это его ребенок. И если учесть, что браки расторгаются крайне редко, детей всегда оставляют с отцом, ведь на это есть свои причины. Во-первых, сын становится главой рода после похорон отца, во-вторых, детей часто используют при заключении выгодного союза с семьей, как это было с сестрицей и Джорджом Остином. В том союзе Роберт Холл получил хорошие деньги, а заодно ввел свою старшую дочь в самую влиятельную семью королевства Шарджа. О чем еще может мечтать отец?

Конечно же, если Алекса родит Карлу Масуру крепкого, сильного, полностью здорового мальчика, а герцог в свою очередь одержит победу в гражданской войне, сын герцогини станет принцем, а после смерти отца займет трон королевства Шарджа. Карл никогда не откажется от своего сына, потому что ребенок станет не только его родительским счастьем, но и залогом прекрасного будущего. По сути, если это будет действительно мальчик, его мать просто отстранят от дел королевства, выдадут замуж за какого-нибудь маркиза, если тот изъявит желание жениться на испорченной женщине и их обоих отправят куда-нибудь прочь, чтобы те не маячили перед глазами.

Ну и девочка может сыграть главную роль в королевстве Шарджа. Дочь герцогини может стать принцессой, способной заключить союз не только с влиятельной семьей королевства Шарджа, но и стать опорой мира, как это случилось в королевстве Фрагиль. Когда Леонид Гордон отдал свою дочь, принцессу Анну Гордон, ему удалось заключить перемирие с Драконом, а это, учитывая все положение на материке, стоит намного больше всего золота во всех влиятельных семьях вместе взятыми. Леонид получил огромную выгоду только от того, что отдал Анну в гарем императора. Теперь этот союз простоит целые столетия, а если девочка когда-нибудь родит Дракону наследнику и тот станет следующим Драконом, королевство Фрагиль получит особое место в мире.

Дети в семьях дворян — не просто ребенок, рожденный во влиятельной семье, а еще и опора будущего. Будь это мальчик или девочка, малыш Алексы станет сильной опорой королевства и даст шанс на процветание. Разумеется, когда он родиться, герцогиню никто не спросит, чего хочет она, ведь выбор все равно сделает отец. Но Алекса не была готова примириться с этой участью. Это её ребенок, она его родит и только ей решать, как будет лучше. Матери плевать на благополучие влиятельных господ, королей и императоров, важен только ребенок, с которым она так просто не проститься.

— БЕРЕГИСЬ! — крикнул кто-то из бандитов.

Алекса подняла голову, посмотрела по сторонам и поняла, что люди в форте бегают туда-сюда, словно что-то грядет. Она еще не поняла в чем дело, пока не прогремел громкий взрыв.

Со свистом, очень похожего на рев раненого зверя, пушечное ядро попало в главное здание форта. Камни начали осыпаться под напором собственного веса. С сильным грохотом кирпичи, известь, глина и дерево посыпались на внутреннюю площадь форта. Вокруг все орали, кто-то выкрикивал команды, несколько человек, вышедших из разрушающегося здания, умерли в ту секунду, оказавшись под завалами, когда на них упала тяжелая крыша, а сверху завалило корабельными орудиями, которые стояли на той самой крыше. Следом прогремел еще один пронзительный свист и ядро, выпущенное откуда-то с моря, пролетело в нескольких сантиметрах от герцогини Масур, которая пыталась выбраться из этого ужаса. Ядро протаранило дверь все того же здания, влетело внутрь, разрушило каменную стену и вылетело куда-то в сторону города.

Оглядываясь, перепуганная герцогиня увидела человека, которого разорвало взрывом. От бандита остались едва различимые остатки тела, которые никак не выдавали в нем человека, смеющегося и пьющего вот еще минуту назад. Он радовался жизнью, а через секунду его тело превратилось в порубленный фарш, из которого торчала только нога.

— ОГОНЬ! — заорал кто-то из бандитов, сделав это громче остальных.

В едва ли различимых криках, люди услышали приказ, и прогремел гром. Форт заволокло едким дымом с мерзким запахом пороха. Не разбирая дороги, герцогиня нащупала вход в первое попавшееся помещение, вошла внутрь, и в тот же миг прогремел еще один гром. Все вокруг орали, пушки изрыгали пламя, ядра и дым, вокруг гибли солдаты, а она, зажавшись в углу, между холодной стеной старой печи и шкафа, зажалась как котенок, прижала руками колени и закрыла голову.

Вскоре дым заволок даже кухонное помещение, в котором она пряталась. Дышать было тяжело, жить страшно, а убегать опасно. Пушки стреляли, и это продолжалось до тех пор, пока рев и свист ядер не сменился воплями раненых людей, которые запросто переплюнули шум морского прибоя, а так же выстрелы в форте Оран. Она слышала весь этот ужас, но оцепенела и не могла сделать лишнего вдоха.

***

Когда орудия затихли, а крики раненых постепенно переросли в стоны умирающих, Алекса смогла поднять голову. Дышать было все еще сложно. Кухню заволокла дымка пыли, грязи и извести. Все прекратилось так же быстро, как началось, но ей казалось, что кошмар продлился целую вечность.

Она, напуганная и грязная, посмотрела по сторонам, нашла в себе каплю храбрости, чтобы встать и сделать несколько нерешительных шагов в сторону двери. А вдруг этот кошмар повториться? Алекса не знала, что ей делать, но в этой пыли сидеть больше нельзя. Если не умрешь под завалом, то точно задохнешься от пыли.

Алекса не спеша вышла из здания на внутреннюю площадь форта. Небо заволокла пыль, сквозь которую едва пробивались лучи полуденного солнца. Всюду валялись огромные камни, отголоски былого форта, которые под залпами ядер превратились в тысячи кусков никому не нужного хлама. Вперемешку с камнями лежали так же и остатки мебели, которые стали походить на окровавленные зубочистки. Но больше всего было крови и мертвецов. Трупы валялись повсюду.

Куда бы Алекса ни посмотрела, везде глаз цеплялся за мертвых людей. Под камнями лежала груда тел, едва ли напоминающие о том, что это были живые люди, которые захватили форт. Одного человека разворотило так, что герцогиня случайно наступила на его останки, напоминающие самое обычное кровавое месиво — фарш и только. Всюду валялись уже не тела мертвецов, а скорее их останки: оторванные руки, куски внутренностей, разбросанные кишки и кровь — повсюду кровь.

Алекса прошла дальше, хотела увидеть, что случилось со зданием, в котором находился Карл Масур, но ужаснулась при виде остатков крепости. Форт неожиданно закончился. Впереди распростерлась пропасть, в которую упали не только люди, камни, но и две стены и целое здание. Глубоко внизу она увидела руины, больше не напоминающие о том, что здесь был форт Оран. Форта больше нет, его уничтожили вместе с теми, кто оберегал юг от нападения с моря.

— Есть кто живой? — кашляя, спросил мужской голос. — Помогите!

Алекса обернулась на крик и окончательно растерялась. Кухня, на которой она пряталась от пушечных залпов, была единственной, что уцелело. Какие-то очень могущественные силы защитили герцогиню от неминуемой гибели, ведь здание, стоящее перед ней, разрушалось прямо на глазах. У него не было ни стен, ни крыши, а только одна комнатка, в которой ей удалось выжить. Под тяжестью собственного веса кухня обвалилась прямо на глазах — задержись Алекса там хотя бы на миг, её бы ждала неминуемая смерть.

Когда поднялся новый столб пыли, герцогиня начала громко кашлять, а кто-то закашлял в ответ. Не разбирая дороги, она пошла на шум и очень скоро наткнулась на обломки, под которыми лежала мертвая Мать. Женщину завалило камнями, от чего она и погибла. Хорошо хоть Мать не была изуродована так, как это случилось с остальными людьми. Алекса, проходя мимо, помолилась за дочь Орлана де Месса и, ступая осторожно, ибо в пыли не было видно даже земли, она добралась до человека, заваленного разрушенной деревянной мебелью и брусчаткой.

— Кто здесь? — Алекса видела только руку, которая тянулась к небу. Но кому принадлежала эта рука и этот голос, было совсем не понятно.

— Кобылка?! Это мы! — отозвался Костолом.

— Еще раз так её назовешь, я тебе зубы выбью, — прорычал Карл.

Это было не самое подходящее время для радости, но Алекса засмеялась и в тот же миг заплакала от переполняющих чувств. Как Карл и Костолом оказались заваленными именно тут, её не волновало. Главное они оба выжили, хотя и лежат под завалом.

— Вы там как? — спросила она, согнувшись на колени.

— Жить будем, — буркнул Карл.

Алекса его не видела, но сразу поняла, что их завалило в каком-то подвале, в который они спустились до нападения. Все так перепуталось, поэтому было не ясно, что они там делали.

— Кобылка, сможешь нас отсюда вытащить? — спросил Костолом.

— Заткнись, кретин! — огрызнулся на него Карл. — Алекса, первым делом посмотри в сторону моря. Что ты там видишь?

Смотреть куда-то было бессмысленно. Пока пыль не опуститься, тут не увидеть даже солнца. Алекса не стала слушать герцога, а первым делом нашла какую-то толстую палку, которую просунула в зазор между завалом и подвалом. Мужчины сразу поняли, чего она пытается добиться, поэтому одновременно приложились плечами к завалу, а Алекса села на доску, которая тут же рухнула прямо под ней. Она оказалась на земле, зато мужчины были освобождены.

Пока Карл помогал ей встать, Костолом побежал в сторону единственной целой стены. Поднявшись с грязной земли, Алекса последовала за Карлом в том же направлении. Эти двое смотрели на море, а она, заметив на своей юбке кровь, посмотрела на герцога.

— Карл…. Твоя рука… — растерялась Алекса.

— Я тебе уже говорил, мне никогда не нравилась эта рука, — улыбнулся Карл, прижимая рану, где у него раньше была правая рука. Оказавшись под завалом, герцог лишился руки, которая теперь выглядела как культя, отрезанная по локоть. Сначала эту руку расплавили, а теперь вообще оторвали. Кажется, эта рука притягивает неприятности. — Не волнуйся за меня, Алекса. Я уже обмотал рану. От кровотечения не умру.

Герцог так гордо отнесся к серьезному ранению, что на его лице не было заметно ни боли, не страданий. Вот как выглядит человек, которому плевать на такие мелочи, как расплавленная до кости рука, потерянный глаз или оторванная конечность.

Алекса знала, что с Карлом все будет хорошо, поэтому тоже обратила внимание на горизонт, где красовался чей-то флот. Несколько сотен кораблей сделали своё дело, и пошли в сторону Утеса Дьявола.

— Это ведь флот Ивара Остина? — спросила она.

— Да, — подтвердил Карл Масур. — Это начало гражданской войны.

Желтая осень

Пришла желтая осень. Листва сменила окрас, с севера начали задувать холодные ветра, приносящие дожди и утренние густые туманы. Влажность повысилась до невообразимых масштабов, стало холодно в твердыне, даже там, где растопили камин. Внутренний двор твердыни превратился в настоящее болото с непроходимой слякотью и грязью. Осень началась очень рано, раньше, чем ожидалось, поэтому люди подозревали, что зима будет тоже ранней и очень холодной. Однажды, когда солдаты встали поутру, на дворе шел снег — неслыханная дерзость зимы, если учесть, что раньше в начале осени никогда не было таких феноменов. Все сводилось к тому, что снег выпадет уже в середине осени, поэтому местные жители южного региона преступили к раннему сбору урожая. А так же началась подготовка к зиме.

В семье Масур, когда наступила осень, появились некоторые изменения, вызывающие у служанок вопросы и по сей день. Случилось то, чего никто не ожидал. Первое, что бросилось в глаза слугам, была рука герцога, а если быть точнее, её отсутствие. Карл лишился правой руки по локоть и этого не изменить. Но он выжил, а остальное людей не волновало. Вторым примечательным фактом стало то, что супруги Масур вообще перестали разговаривать, встречаться и спать в одной комнате. Честно говоря, этот момент вызвал у людей больше всего вопросов. Но все пришло к тому, что герцогиня за месяц ни разу не вышла из своих покоев. К ней приходили служанки, которые приносили еду, чистую одежду, горячую воду и дрова для камина, однако сама герцогиня сидела там и не собиралась выходить. У многих подданных герцога появилась странная мысль, которая сводилась к тому, будто бы их герцогиня давно померла, а Карл Масур и слуги просто скрывают этот факт. И в третьих, притом самом странном изменении в этом роду стали слухи солдат. Кто-то поговаривал, будто бы герцог Карл Масур написал архиепископу и попросил его приехать, чтобы расторгнуть брак со своей женой. Никаких подтверждений слухов еще не было, ведь архиепископ отказался приезжать, ибо военное положение не позволяет ему оставить свою паству в это сложное время.

Время и вправду было паршивое. В твердыне Оран появились странные наемники и бандиты, поклявшиеся в верности герцогу Масуру. Первые пришли откуда-то с запада и люди считали, будто бы их господин заплатил им золотом. Вторые пришли вместе с герцогом и герцогиней в тот день, когда пошли слухи об уничтожении форта Оран. Поговаривают, будто бы на форт напал император, а выжившие люди, их набралось не больше полусотни, смогли уцелеть во время нападения и сбежать в твердыню, бросив руины и город на произвол судьбы. От форта нет никакой пользы, так зачем туда отправлять людей? Охранять разрушенные руины? Вот ещё! Герцог собрал все свои силы в кулак, укрепил твердыню и город со всех концов света так, что солдаты стали проверять каждый обоз, который следовал этой дорогой с востока на запад материка. Разумеется, Карл не остановился только на проверке. Он взвинтил такую дань, так что едва ли у людей, проезжающих мимо, найдутся лишние деньги после продажи товара, который они перевозили. Видимо, это было сделано намерено. И правда. Зачем позволять Ивару Остину укреплять свое положение, приближаясь с армией к границе земель герцога Масура — его первостепенного противника в этой войне, которая, разумеется, уже началась? Все понимали, что война закончится, и кто-то из этих двоих получит корону Шарджа. Вопросы были лишь в том, когда начнутся сражения, как долго продлиться гражданская война и кто выйдет победителем?

Костин, ездивший в столицу, чтобы передать послание герцога Масура наместнику, вернулся и сообщил ответ Диора де Сатира. Оказалось, наместник, временный правитель Шарджа и единственный влиятельный герцог на востоке решил отступить от притязаний на трон, потому что не хочетпроливать свою кровь. Люди, незнающие, как происходят закулисные битвы за власть, наивно посчитали, что Диор де Сатир и вправду отказался от короны, однако это делает его, возможно, самым опасным противником, который будет похуже Ивара Остина. Дело в том, что Диор де Сатир запросто может поменять решение, когда его конкуренты потеряют большую часть военной мощи. Так же ему хватит ума принять чью-то сторону в этом конфликте. И раз уж наместник весьма холодно отозвался на ответ герцога Масура, стоит подозревать Диора в том, что он уже спелся с Иваром Остином и выступит на его стороне. Пока это были доводы самого герцога Масура, поэтому не стоит списывать влиятельного союзника со счетов, но и другом Диор де Сатир не имеет права называться. Все сводилось к тому, что следующие несколько месяцев изменят королевство, перевесив чащу весов на одну из сторон, сражающихся за трон королевства Шарджа.

Так же Костин передал послание Роберта Холла, адресованное младшей дочери бывшего графа. Роберт решил отойти от дел, скрыться в тени и постараться не наломать еще больше дров, чтобы его ошибками не воспользовался Ивар Остин. Как сообщил Костин, Роберт Холл уже встретился со своей старшей дочерью, наконец, увидел и немного понянчил внука Жака, а потом угнал коня у Джорджа Остина и пока все спали, сбежал из столицы в неизвестном направлении. Никто не знал, куда сбежал бывший граф, но Алекса, его младшая дочь, уже догадалась, куда поехал отец. По правде говоря, у Роберта не было мотивов оставаться в королевстве Шарджа, поэтому самым разумным вариантом стала поездка в империю Шадаш-Тарза. Как предположила сама Алекса, её отец сначала угнал лошадь, потом прокрался на грузовое судно империи и таким образом поплыл на соседний материк. В империю увезли жену, поэтому Роберт собирался выручить вторую жену Жасмин и свою самую младшую дочку.

Этот дождливый вечер, впрочем, как и все прошедшие вечера, герцогиня лежала в своих покоях. Можно считать, что беременность однозначно подтвердилась, ведь Алекса подверглась небольшим изменениям. В первую очередь изменилась внешность молодой герцогини. Она и сама чувствовала, как выросла грудь — почти на размер, так же появился небольшой животик, хотя были такие дни, когда кушать совсем не хотелось. Не только телом, но характером изменилась беременная герцогиня Масур. Сначала были постоянные жалобы, от которых служанки хотели повеситься. Дело в том, что Алекса отказывалась от одного и требовала какое-то особенное блюдо. Все поварихи в твердыни заметили, как их госпожа пересела на солёную еду. Обычное мясо курицы и свинина больше не устраивала, поэтому солдаты часто бегали в город, чтобы купить маринованные банки с огурцами и помидорами. Алекса несколько недель только этим и питалась. Так же она стала бегать намного чаще в отхожее место, а когда не хотела в туалет, чаще всего спала или читала книги.

Может показаться странным, но герцогиня начала читать романы вслух, видимо, читая своему малышу. Видимо, будущая мама считает, что младенец в её чреве прекрасно слышит и осознает интересные истории про великих принцев и рыцарей, совершающих подвиги ради своих дам. А может быть, Алекса сама пыталась найти в этих романах хоть какую-то надежду на то, что и в её жизни появиться прекрасный принц, который заберет в неведомые земли. Честно говоря, она сама не знала, почему это делает.

Пока служанки подбрасывали в камин новую порцию дров, Алекса отложила книгу, которую только что дочитала. Ей стало немного одиноко. Настроение герцогини меняется так же быстро, как капли дождя касаются земли. Она решила сегодняшним вечером, наконец, покинуть спальню и спуститься в тронный зал, чтобы немного размять ноги и посмотреть, чем занимаются остальные.

Оставив слуг наедине с камином, она накинула длинную шаль, сунула ножки в теплую обувь с подкладкой из овчины и, покинув покои, направился в сторону лестницы. Стоило ей добраться до первого этажа, как мимо неё пролетели два младших брата, которые, гонимые своими детскими целями, ядрами вылетели из твердыни во двор. За детьми последовала какая-то мокрая, облезлая, едва живая собака, хромающая на обе задние лапы — и даже при этом дефекте, сука была достаточно резвая. Не успела Алекса дойти до двери в главный зал, как братья помчались в сторону лестницы, а черная облезлая сука понеслась за ними. К чему была эта гонка и что делали братья на самом деле, она не знала, зато заметила, что Говард, видимо, решив пойти по примеру брата, тоже выпросил у герцога Масура солдатскую форму и шпагу. Теперь близнецы выглядели точной копией друг друга: оба грязные, суетливые, вооруженные и опасные — такие вот братья. Над последним фактом Алекса потешалась больше всего.

Стоило герцогини войти в главный зал, как из-за спины выскочили братья, которые чуть не сбили её с ног, а за ними проскользнула сука, сделав это прямо между ног Алексы, тем самым запачкав подол белого платья.

Она уже собиралась высказать все сама, но в дело вступил герцог Масур, сидящий за столом.

— Достаточно! — повысил голос он, и близнецы замерли перед столом. — Что вы должны были делать?

— Тренировать ноги, — ответил Тобис.

— Мы этим и занимаемся, — подтвердил слова брата Говард. — Господин, вы ведь сами сказали…

— Я сказал тренировать ноги, а не бегать по твердыни с этим существом. — Герцог бросил такой суровый взгляд черной суки, что та прижала хвост и потрусила в сторону выхода. — Молодые графы, тренироваться можно разными способами и не каждый из них следует оборачивать в детское баловство. Вы месяц тренировали выдержку, но стоило мне дать новое занятие, как вы оба из солдат стали самыми обычными деревенскими детьми. Если хотите веселиться, я вас держать не стану. Сдайте своё оружие и формы, они мне еще пригодятся.

— Господин Масур, вы ведь не сказали, как правильно тренировать ноги, — язвительно отметит Говард. — Может быть, вы дадите дельный совет? Как нам тренироваться правильно и при этом никому не мешать?

Карл закатил глаза, но проявил выдержку и ответил на вопрос близнеца.

— Хорошо. — Он встал из-за стола и подошел к ним. — Встали перед собой и вытянули обе руки вперед, чтобы ладони смотрели на потолок.

Говард и Тобис переглянулись, мысленно задали друг другу вопросы, но все равно сделали так, как этого пожелал Карл Масур.

— Теперь делайте низкие приседания, — добавил герцог. — Сгибайте колени, опускайтесь к полу до того момента, как пятая точка коснется икр ног, а потом поднимайтесь. Руки держать в таком положении и выполнять упражнение до тех пор, пока сможете стоять на ногах. Все понятно?

Тобис сделал это упражнение без особых проблем, а вот Говард, пытаясь повторить за братом, чуть не рухнул спиной на пол. Тобис даже засмеялся и словно в насмешку над братом, сделал упражнение еще три раза, чем еще сильнее разозлил второго. Тот, покраснев от злости, совладал с телом и смог осилить упражнение. Теперь братья решили устроить соревнования, а Алекса, стоя возле двери, улыбалась, глядя, как братья пытаются угнаться друг за другом.

— Марш в казармы! — командирским тоном приказал Карл Масур. — Не стоит устраивать тут соревнования. Однако хочу обоих похвалить. Вы выбрали правильный настрой. Выполняйте упражнение три раза в день, а через неделю, когда ваши ноги станут крепче, мы начнем тренироваться с манекенами.

Братья, переглянувшись, засияли от радости. Но, видимо, слова герцога где-то пролетели мимо ушей, из-за чего Говард и Тобис во весь опор помчались в сторону выхода. Только Тобис, замерев на пороге главного зала, посмотрел в глаза сестры, заметил живот и улыбнулся.

— Вы прекрасно выглядите, сестрица, — сказал он.

— Благодарю, молодой граф, — улыбнулась Алекса.

Осознав, что Говард давно умчался вперед, Тобис рванул следом. Черная сука, поняв, что её бросили, пошла в сторону кухни, где получила ногой под хвост, от которого рванула в сторону выхода и через миг выскочила на улицу.

Алекса, наблюдая за всеми этими приключениями братьев и собаки, наконец, смогла пройти в тронный зал, чтобы подсесть к герцогу. Тот, словно не обращая на неё внимания, продолжил ужинать куриной похлебкой.

— Как у вас тут дела обстоят? — спросила она.

Карл поднял суровые глаза, посмотрел на то, как сияет его племянница, скривил губы в весьма странной улыбке и вернулся к своей еде. Он почему-то решил, что на вопрос отвечать не стоит.

— Вы меня игнорируете? — нахмурилась Алекса.

— Это не так, — ответил Карл. — Я просто немного удивлен, что вы, наконец, решили спуститься и поужинать в кругу семьи.

— Семьи? — тяжело вздохнула Алекса. — Мои братья заняты тренировками, мать давно мертва, мачеха похищена, старшая сестра находиться далеко в столице, а отец куда-то сбежал. О какой семье вы говорите, герцог Масур?

— Неправда, — мягко возразил герцог. — Я тоже часть вашей семьи.

— Неужели? Учитывая, что я жду вашего ребенка, вы так и не соизволили ко мне зайти, чтобы справиться о здоровье. Семья, как мне кажется, поступает чуточку иначе. Но я не сержусь на вас, герцог Масур. Нам нужно было время на принятия факта, о котором мы так неожиданно узнали.

Алекса и Карл решили, что будет лучше, если никто не узнает о том, что они родственники по линии Офелии де Месс. Слухи расходятся очень быстро, поэтому следует сделать все осторожно, чтобы не навлечь беду. Все-таки есть еще один человек, ненавидящий Алексу Масур. Эпископ Эфрон куда-то пропал, но если до него дойдет слух о том, что у него была старшая сестра, которая родила герцогиню Масур, жену его брата…. В общем, никто не знает, как он отнесется к этим новостям. С религиозными людьми и так все непросто, а отношения Эфрона и герцогини висят на волоске. Кто может знать, что сделает этот сумасшедший монах? Да и сами люди не смогут этого понять, а говорить с каждым и пытаться объяснить ситуацию не так-то просто. Легче развестись, чтобы никто не заподозрил кровного родства, а там как получиться.

— Мы сможем обсудить это после гражданской войны, — посетовал Карл. — У нас появились небольшие сложности, касательные Ивара Остина. В любом случае вам придется родить ребенка, а когда это случиться и наш малыш появиться на свет, мы сможем обговорить детали, чтобы принять общее решение.

Герцогиню волновал Ивар Остин, но даже этот кукловод не беспокоил её больше ребенка, который растёт в утробе. Кукловод может подождать, а вот решение, о котором посмел заикнуться герцог, не требовало отлагательств. Алекса хотела узнать все немедленно.

— Наш ребенок, — промолвила она. — Я так понимаю, вы тоже хотите предъявить на него права? Сначала королева Роксана Остин, император Шадаш-Тарза что-то говорил о наследнице, а теперь еще и вы. Знайте же, герцог Масур, этого ребенка никто не получит, даже вы.

Карл быстро переменился взглядом, в котором читалась жестокость, пробирающая до костей, пожалуй, сильнее, чем осенние ветра и холодный дождь.

— Я отец! — заявил он.

— А я мать! — возразила Алекса. — Я лучше вас знаю, где моему малышу будет хорошо. Я не позволю сделать своего ребенка предметом торга, Карл Масур…

Герцогиня говорила с таким презрением, что сам герцог испытал злость и ярость своей племянницы. Вот что значит материнский инстинкт, о котором он так много слышал. Люди поговаривают, будто бы беременная женщина способна совершать настоящие чудеса, лишь бы спасти ребенка. А ведь это только начало. Когда ребенок родится, Алекса станет воплощением ярости, если речь пойдет о её дитя. Видимо, в ней этот инстинкт начал зреть задолго до того, как они познакомились. Еще в двенадцать лет, прибыв в твердыню впервые, Алекса поразила своим признанием, решительно заявив, что перегрызет глотку любому, кто посмеет забрать её малыша. И сейчас это проявление заметно в полной мере. Карл понимал только одно: ему не стоит злить племянницу, иначе она совершит очередную глупость, из-за которой потеряет ребенка или окончательно сбежит от него. Во втором случае он точно больше никогда не увидит ни её, ни ребенка.

— Я не собираюсь идти против вас, Алекса Масур, — искреннее сообщил он. — Но, как я сказал, мы можем это обсудить в другой раз. Будьте уверены, никто не посмеет забрать нашего ребенка.

Алекса немного успокоилась и одобрительно кивнула.

— Тогда сообщите мне о том, что сейчас происходит, — попросила она. — Где сейчас Ивар Остин?

— На юге.

— Он едет сюда? — задумалась Алекса.

— Завтра мы его встретим в твердыне Оран, — ответил Карл Масур. — Завтра наступит переломный момент в этой гражданской войне. Сражение может закончиться, не успев начаться. Или же все усложниться так, что королевство Шарджа захлебнется в крови.

Визит кукловода

Те деньги, которые не взял Дракон, пошли на все необходимое. Карл нанял группу наёмников, которые прибыли сюда по требованию императора Шадаш-Тарза — можно было отказаться от их услуг, но этот поступок может испортить отношения с империей, а врагов уже достаточно. Большая часть сбережений пошла, разумеется, на закупку провизии, способная обеспечить весь юг королевства. Ну и, чтобы встретить важного гостя, герцога Ивара Остина, Карл накрыл пышный стол, однако не стал любезничать и тратиться на визит больше необходимого. Не были приглашены музыканты, никто не собирался устраивать бал, так же не стали звать бродячий цирк, который смог бы развеселить члена королевского рода.

Герцог Ивар Остин прибыл в твердыню Оран в золотом экипаже, в котором, по всей видимости, был когда-то убит король Оскар Остин. Кукловоду стоит отдать должное, он, как и все короли Шарджа, уже решил выставить себя полноправным королем, поэтому не чурался встречи со своим соперником и прибыл не только в экипаже, но и в полном одиночестве.

Ивара сопровождал только один телохранитель, который занял место кучера, что делало его весьма легкой целью. Однако Карл настрого запретил своим людям проявлять акты агрессии, ибо это переговоры, а гость прибыл сюда по приглашению. Нельзя просто взять, пригласить герцога великого рода, чтобы убить его в стенах собственного дома. Убийство бы решило сразу все вопросы, но герцог не видел в этом чести.

Герцог и герцогиня Масур встречали гостя в главном зале. Алекса с трепетом ждала этой встречи, чтобы, наконец, посмотреть в глаза своего врага. Какой человек этот Ивар Остин? Слышать столько нелестных слов о его деяниях и вот она долгожданная встреча, которая решит судьбу королевства Шарджа.

Человек, вошедший в твердыню, в сопровождении телохранителя, выглядел точно так, как Алекса его представляла. Хотя герцогу Остину было уже почти сорок лет, выглядел он достаточно молодо и крайне обаятельно, если учитывать, как выглядит герцог Масур. Ивар зачесал свои пышные черные волосы на затылок, отрастил очаровательные усики и козлиную бородку. Еще эти глаза — правый глаз был черного цвета, а левый, который привлекал больше всего внимания, имел какой-то ярко зеленый оттенок; в этих глазах читалась насмешка над тем, как живет герцог Масур, впрочем, хоть Ивар и враг, Алекса отметила его привлекательность.

Ивар Остин

— Друг мой, я с трудом нашел это место, — пролепетал Ивар, оглядываясь в главном зале твердыни. Неожиданно его взгляд замер на животе герцогини Масур, отчего он расплылся в улыбке. — Ого! Карл, ты бы перестал так настойчиво откармливать свою племянницу. Никто ведь не любит жирных баб.

Алекса выпучила глаза, бросила взгляд на Карла Масура, стоящего рядом с ней, но тот, видимо, тоже недоумевал от слов Ивара Остина. Как этот человек узнал об этом? Что эта за магия, благодаря которой Ивар узнал о том, что Карл и Алекса кровные родственники по линии матери герцогини?

— Ой, расслабьтесь, — ухмыльнулся Ивар, обняв герцога Масура, — я никому не расскажу о вашей маленькой тайне. Честно говоря, сам люблю смочить свой стручок.

Слова Ивара вогнали Алексу в краску.

— Я рад тебя видеть, — сказал Карл, похлопав гостя здоровой рукой по плечу.

— О, еда! — выпучил глаза Ивар, отстранившись от герцога Масура. — Карл, признавайся, кого ты ограбил, чтобы накрыть такую поляну?

— По сусекам поскреб, — улыбнулся Карл. — Присаживайся, угощайся. Чувствуй себя как дома.

Ивар не пренебрег предложением и сразу рухнул на стул.

— Ты живешь в такой глуши, — сунув в рот куриную ножку, заговорил он, — что я с трудом нашел эти хоромы. Слушай, а где ты потерял руку? Знаете, — Ивар взглянул на герцогиню, которая заняла место рядом с мужем, — Карл такой неотёсанный, что теряет все на свете. Сначала армию потерял — это случилось, примерно три месяца назад, теперь вот руку, видимо, забыл в ваших покоях. А ведь я тебе говорил, дружище, не доведут тебя твои шаловливые лапы до добра.

Алекса в полной мере осознала, как циничная тварь подсела за их стол. Поняла, но промолчала. Этот ублюдок растоптал весь этикет, все, чему Алекса училась долгие годы, однако это не дает права поступать точно так же. Пусть принижает себя и ведет как клоун. Она решила вести себя более достойно, чем Ивар этого заслуживает.

— Как ты добрался? — присев за стол, спросил Карл Ивара.

— Паршиво, если честно, — признался тот. — Везде слякоть, дождь постоянно, а еще твои люди на каждом шагу. Где ты этих неотесанных баранов набрал? Куда делась твоя армия, Карл?

— Ты и сам знаешь, — развел руки герцог Масур.

— Знаю, — ухмыльнулся Ивар, — поэтому злорадствую. Неужели ты решил, что сможешь завоевать трон с толпой этих идиотов? Серьезно? Я был о тебе лучшего мнения, дружище.

Как неожиданно быстро Ивар перешел от прелюдий к обсуждению гражданской войны. Алекса считала его ублюдком, но этот человек воистину кукловод, любящий манипулировать людьми. Видимо, именно это делает его таким опасным человеком. Повадки этого человека, поведение, слова, которыми, как может показаться, он разбрасывается, имеет какой-то смысл. Остается лишь понять, какую игру затеял гость, чтобы нанести ответный удар. Можно считать, что второй раунд гражданской войны начнется за этим столом.

— Хочешь обсудить битву за трон? — нахмурился Карл. — Ладно. Может быть, пришло время поговорить открыто? Ивар, почему бы нам не воспользоваться старым обычаем, по которому короли сражались один на один, чтобы получить трон королевства Шарджа? Наши люди уцелеют, мужчины вернуться домой, а если учесть, что империя сидит под носом, каждый человек стоит больше любого золота. Я предлагаю не распылаться силами и решить все с глазу на глаз. Скрестим мечи, что скажешь?

— Скажу: в жопу твои обычаи, Карл Масур, — ухмыльнулся Ивар. — Ты меня за безумца держишь? Мы оба понимаем, что даже без руки, ты меня сломаешь пополам. Так зачем я буду рисковать своей шкурой, если можно смять тебя вместе с этой вшивой твердыней своей армией? Солдаты — вещь переходящая. Сегодня они есть, а завтра кормят червей. Тебе ли не знать. Нет, друг, я скорее сяду жопой на муравейник, чем скрещу с тобой шпаги. Впрочем, слышал я о твоей шпаге. Здорово ты того хрена в золотых доспехах пополам разделил. Пусть вшивая ящерица из империи знает, что у нас тут своих героев хватает.

— У императора Шадаш-Тарза тоже остались достойные войны, — вставила своё слово Алекса.

Ивар посмотрел на неё и улыбнулся.

— Ладно тебе, мамаша, — сказал он. — Неужели ты веришь, что моё королевство проиграло в этой войне? Хрен там плавал, дорогая мамаша. Я собираю сторонников, которые насадят ящерицу на кол, чтобы остальным тварям, таким как: Леониду Гордону и его мертвому папаше неповадно было бить в спину. Война еще не закончена, я так сказал! Значит, так оно и есть!

Алекса переглянулась с Карлом, который молча смотрел на гостя.

— Хочешь, чтобы я встал на твою сторону? — задумчиво спросил герцог Масур, чем заставил племянницу съежиться.

— Ты ведь сам сказал, нам не стоит распыляться силами на потасовки, — ответил Ивар. — Тебе все равно не одержать победу в этой войне, друг мой. Я Ивар Остин из рода королей Остин и трон принадлежит мне по праву. Один кретин уже осознал моё величие, а ты еще пытаешься дергаться. Зачем тебе этот трон, Карл? Чего ты хочешь добиться?

— Мира, — решительно ответит Карл.

— Какой ценой?! — выпучил разноцветные глаза Ивар. — Хочешь постоянно поставлять ящерице баб и золота, дрожа от страха, сидя на своём троне? Прости, друг, но говно твой мир. Мы живем в королевстве Шарджа, мать вашу! С какой стати мы будем отдавать наших баб и деньги этому ублюдку? Из-за страха? Этот шнурок еще сам не познал слово страх. Но познает, клянусь тебе, Карл Масур. Я лично завоюю его империю Шадаш-Тарза, сделав его наложниц своими домашними питомцами. Неужели вы все позабыли о том, что такое война? Я говорю не о детских играх, а о настоящих битвах, где тысячами дохнут люди, захлебываясь в собственной моче и дерьме. Присоединись ко мне, Карл Масур! Я сделаю тебе своим генералом. И вместе мы завоюем этот мир.

— И как ты собрался завоевать мир? — стуча пальцами по столу, спросил Карл.

— Знал, на тебя можно положиться, — сверкнул улыбкой Ивар. — Тогда послушай. У нас недостаточно людей, нет хорошего флота, и пока мы не можем напасть на ящерицу. Но это все временно. Я нацелился на Фрагиль, где и людей в избытке, и корабли есть, кому строить. Мне лишь нужна твоя армия. Объединим наших людей, соберем все силы в кулак, прижмем Леонида к ногтю и потребуем, чтобы он отказался от власти, став моим вассалом. Получив полное влияние на материке, я смогу построить не только флот, но и собрать людей, которые поведут корабли к победе. Мы за несколько лет переплюнем ящерицу, выставим свои условия на морских границах и заставим его уступить, а чтобы эта мразь больше не думала на нас нападать, у нас есть только один вариант — пойдем следом за ним и нападем на столицу империи Шадаш-Тарза. Всего каких-то пять лет и у нас вместо одного материка и одного королевства, будет два материка, где мы сможем править безраздельно. Карл, хватит сидеть в этой дыре. Если присоединишься ко мне, я отдам тебе весь запад. Впрочем, плевать на запад. Когда захватим материк, на котором обосновалась империя, эти земли можешь забрать себе. Все забирай, я не жадный! От южного города до столицы Шарджа и от земель Диора де Сатира до дальних земель запада — все это будет твоим, Карл Масур!

— Это щедрый подарок, — не удержалась и сказала Алекса. — За что такая благосклонность?

— Твой дядя мне как брат, мамаша, — признался Ивар.

— Прямо-таки? — улыбнулся Карл. — Допустим, я уступлю тебе трон…. Я допускаю эту возможность, однако пока ни на что не соглашался. Чего ты хочешь за свою щедрость, Ивар Остин? Какова цена преданности?

— Пустяк, — отмахнулся тот.

— Такой же, какой ты попросил у герцога Диора де Сатира? — уточнил Карл. — Чего ты потребовал от наместника? А может быть, ты его заставил отступить под угрозой смерти?

— Ты меня знаешь. Я использую всех, кого можно использовать. Взять, например мою глупую кузину Роксану. Такая глупая была, но пользу принесла. Да и тот же Роберт Холл. Идиот, однако, без раздумий убил короля Оскара. Примеров у меня достаточно. Главное лишь то, что я всегда добиваюсь своей цели. И трон, разумеется, будет моим.

— Ответь вопрос, Ивар, — настоял Карл Масур. — Чего ты хочешь?

Герцог Остин прищурил разноцветные глаза.

— Её! — Он ткнул пальцем в герцогиню, чем удивил не только герцога Масура, но и Алексу.

— Меня?! — растерялась она.

— А чему ты удивляешься, мамаша? — ухмыльнулся Ивар. — Ты племянница герцога Масура, наследница самого могущественного рода на юге королевства Шарджа, а еще у тебя такие сиськи и жопа…. М-м-м… — Герцог потек слюной. — Давайте говорить серьезно. Все присутствующие знают, как передается власть в семьях дворян. Учитывая, что Офелия Масур родилась раньше тебя, Карл, ты ничем не лучше второго сына. Твои полномочия падут прахом, если Алекса родит сына. Он наследник всего юга и я должен быть уверен, что от меня не отвернуться, чтобы ударить ножом в спину. Объедините мои мысли, и вы получите королеву Алексу Остин, которая, родив наследника юга, родит принца или принцессу. А может быть, принца и принцессу. Я весьма плодовитый…

Алекса хоть и залилась краской от стыда, но не лишилась здравого смысла. Она понимала, чего хочет добиться Ивар. Плевать он хотел на королеву, наследника и весь этот юг. Он пришел сюда, чтобы унизить хозяина твердыни, а заодно позлорадствовать. Все было ясно и без слов. Карл никогда не отдаст ни своего ребенка, ни племянницу, которая раньше была его женой, любимой женщиной. И Ивар это знал, потому что уже решил все заранее. Ему не нужен командир, наследник или королева, он желает войны. Недостаток знания сыграли с Карлом злую шутку, которой и воспользовался его злейший враг.

— Мне нужно время подумать. — Карл Масур встал из-за стола и поднял кубок с очень дорогим вином, купленным в южном городе специально для визита такого важного гостя. Алекса лишь пожалела, что не добавила в это вино яда.

Ивар не удосужился подняться.

— Твоё здоровье, дружище, — сказал тот и влил в себя вино. — Кстати, я вам тут гостинец приготовил. Думаю, его завтра уже доставят из столицы. Пока мы ведем переговоры, будет лучше, если наши армии не станут друг другу мешать. Я пришлю своего телохранителя, который передаст вам угощение.

Карл Масур утвердительно кивнул, а гость вскоре удалился.

***

Тина не могла нормально ходить, но все равно нашла в себе силы встать с кровати и благодаря помощи трости добраться до покоев своей госпожи. На самом деле, когда на форт обрушились ядра флота Ивара, воительница была единственной, кто находился вне форта Оран. Добравшись туда в тот момент, когда выстрелы прекратились, она попыталась вытащить из-под камней какого-то молодого парня, но камни, под которыми он был завален, рухнули и на неё. Тина сломала ногу так, что герцогине пришлось собирать её по частям. Сначала Алекса хотела ампутировать конечность, но воительница настрого запретила это делать. К счастью, ногу удалось спасти, однако Тина хромала все лето и едва передвигается сейчас.

— Я ведь запретила тебе вставать с постели, — войдя в комнату, напомнила Алекса Масур. — Кто тебя надоумил напрягать ногу?

— Простите, госпожа, — стоя на пороге, сказала Тина. — Я не могла больше лежать, когда вокруг такое твориться. Костин не приходил, а мне стало интересно, чем же закончился визит Ивара Остина.

Алекса схватила со стола кубок и швырнула его в стену.

— Грязный бастард! — зарычала она. — Эта тварь считает меня предметом торга! Он такого наговорил…. Я пристрелю этого ублюдка!..

Тина отклонилась в сторону, когда в неё полетела книга. Большой булыжник в плотном переплете — сборник любовных романов ударился в стену и раскрылся. Следом за книгой в стену полетел кувшин с водой. В этот раз воительница решила отойти в сторону, чтобы не попасть под горячую руку.

— Прекратите! — вмешался Карл.

Алекса хотела перевернуть столик, но увидев герцога на пороге своей спальни, нахмурилась и, скрестив руки на груди, села на тот самый столик. Она бросила строгий взгляд и сказала.

— Вы же несерьезно задумались над обменом? — спросила Алекса Масур. — Я не предмет торга, дядюшка. И вы не откажетесь от меня и нашего ребенка. А там где мой малыш, там буду и я. Мне плевать на корону, на этого Ивара Остина и вашу гражданскую войну. Если вы подвергнете опасности малыша, я сама вас предам.

— Никто не собирался соглашаться на условия Ивара, — ответил Карл, взяв с пола книгу. — Вам не следует воспринимать меня, как своего противника. Вы забываетесь, Алекса Масур. Это и мой ребенок тоже. Окажись вы в руках Ивара, с вами и малышом может случиться что-то непоправимое. Я этого не допущу. Однако нужно придумать план действий, иначе нас задавят в этой твердыни.

— Твердыню Оран еще никогда не брали, — вмешалась Тина, блеснув познаниями истории. — Я читала о том, что в войнах захватывали все твердыни и крепостницы королевства Шарджа. Во время Бунта Архиепископа, который начался в 612 году и продлился десять лет, была захвачена столица, даже королевский дворец. А Твердыня Оран, построенная задолго до этих событий, не покорилась ни одному полководцу. У герцога Ивара Остина нет никаких шансов.

— Пусть так, — задумался Карл. — Но ты упускаешь из вида одну важную деталь. У моего противника больше солдат, которые могут держать в осаде любую твердыню ни один десяток лет. Ивар запросто может оставить тут свою армию, заперев меня с семьей, а сам отправиться в столицу, получит корону и начнёт править. Рано или поздно у нас закончиться еда.

— Сражаться с ним в поле тоже нельзя, — сказала Алекса. — У вас недостаток людей, оружия, коней, даже кораблей и тех нет. Ивар Остин приготовился к этой войне, а наши шансы тают на глазах.

— Не это самая главная проблема, — вздохнул Карл. — Боюсь, у меня нет другого выбора. Один из наёмников сообщил, кого видел в лагере Ивара. Они встали недалеко от границы юга, поэтому я направил туда разведчиков. Письмо пришло только что…. В общем, меня предали….

— Кто?..

— Епископ Эфрон… мой брат встал на сторону Ивара Остина.

Обмен любезностями

— Кто-нибудь это видел? — спросил Карл вполголоса.

— Несколько солдат, но я приказал молчать, — так же тихо ответил Яков.

Когда сгустились сумерки, два солдата заметили за воротами две корзины. Люди герцога Масура открыли ворота, взглянули на «гостинцы» Ивара Остина и обоих одолел рвотный рефлекс. Плетеные корзины доставили в главный зал, Карла Масура разбудили и попросили спуститься, а следом за герцогом в зал вошел Костин, которого разбудили странные разговоры.

Гостинцем Ивара Остина оказались отрубленные головы тех, кто не склонился перед его властью. В первой корзине Карл увидел голову своего брата Джека Масура, его жены и четырехлетнего наследника. Чтобы запугать своего врага, будущий король не пожалел даже ребенка. Подарок врага вызвал у Карла ярость и гнев, но когда он заглянул во вторую, им овладело безумие, которое с трудом удалось сдержать. Ивар решил преподать урок не только своему врагу, но и дару королеве, Алексе Масур. Во второй корзинке лежали три головы: Роберта Холла, Карлы Остин, Джорджа Остина, а на окровавленное дно положили порубленное тело полугодовалого Жака Остина, которого этой осенью родила сестрица Алексы.

— Этот выродок не пожалел никого, даже детей, — скрипя зубами, прорычал Костин. — Господин, только прикажите и я его…

— Что? — перебил Яков. — Решил один убить герцога Остина? Флаг тебе в руки, идиот. Короля охраняют солдаты, его лагерь находиться на поле, через которое ты не проберешься незамеченным. Хочешь умереть? Сбросься с крыши твердыни. Пользы от этого будет больше.

Карл только прорычал и склонился над корзинами. Судя по состоянию и разложению отрубленных голов, их убили уже давно — примерно пару недель назад.

— Ивар знал, что я не приму его предложение, поэтому сразу убил нашу родню, — тяжело вздохнул он. Карл сдерживал свою ярость, хотя уже приготовился убивать всех, кто встанет между ним и этим кукловодом, убивших невинных родственников. — Какой мне прок от короля, совершающего такие ужасные поступки? Я тоже убивал, но детей…

— Что будем делать? — спросил Яков. — Стоит ли рассказывать герцогини?

— Конечно, стоит, — вмешался Костин. — Это её отец, сестра и племянник. Вы не станете этого скрывать.

— Ты хоть понимаешь, что выкинет герцогиня, когда увидит это? — чуть повысив голос, спросил Яков. — Госпожа будет рвать и метать. К тому же, госпожа ведь в положении, а эта новость станет для неё сильным стрессом.

Костин махнул рукой на своего командира.

— Господин, — обратился он к Карлу Масуру, — я не знаю, какие у вас отношения с моей подругой, однако слышал, чего вы добились, когда начали обманывать свою жену. Однажды вы уже чуть не потеряли Алексу, а если скроете от неё это, она вас точно никогда не простит. Как бы не было тяжело, вы должны рассказать об этом. Так будет лучше.

Карл поднялся с колен, выпрямился и тяжело вздохнул.

— Отнесите головы в усыпальницу рода Масур, — приказал он. — Найдите того, кто не испугается мертвецов и сможет привести их в порядок. Нужно придать нашим любимым и близким людям достойный вид и сложить всех в один саркофаг.

— А что будете делать вы? — задумчиво спросил Костин.

— Я должен поговорить с герцогиней.

***

Карл, войдя в покои герцогини, увидел её, лежащую на кровати, укутанную в теплое одеяло с книгой в руках. Алекса читала историю о прекрасном Стефане, который, волей всевышних сил, смог одолеть ужасного демона, похитившего его любимую жену и сына. Очень трогательная книга, если учесть, сколько испытаний прошел прекрасный Стефан, чтобы спасти любимых. К тому же, герцогиня читала очень выразительно, словно у неё были свои слушатели и поклонники.

Карл решил не торопить события и немного послушать конец истории. Но Алекса, заметив его на пороге, прикрыла книгу и улыбнулась.

— Доброй ночи, дядюшка. Тоже пришли послушать мои сказки?

Герцог улыбнулся и вошел.

— Вы ведь жаловались, что я редко навещаю вас и малыша. Вот решил поправить это и прийти.

— Простите, но у меня нет в покоях вина. Можете угоститься теплым чаем. Впрочем, он уже должен был остыть. Если хотите, можем спуститься вниз и выпить чаю на кухне. Мне все равно не спиться.

— Что-то случилось? — подсев на край постели, спросил Карл.

— Не знаю, — повела плечами Алекса. — Это ночь пугает меня, — глядя в окно, задумчиво сказала она. — Видимо, я просто напугана визитом Ивара Остина, поэтому не могу привести мысли в порядок. Наслушавшись всей этой пошлости и грязи, я задумалась о том, что такой человек, как он, не может стать нашим королем.

Карл нахмурился.

— Он и не станет им, — заявил он. — Я лично об этом позабочусь.

— Что-то произошло, пока я была тут? — спросила Алекса.

— Да… — опустил голову Карл. — На самом деле мне очень тяжело об этом говорить, но у меня ужасные вести.

— В чем дело?

Карл поднял голову и посмотрел в выразительные глаза племянницы.

— Я поклялся больше не врать, — сказал он. — Ложь не доведет нас до добра, но и даже если бы я хотел соврать, об этом бы молчать, никогда не стал.

— Не томите меня. Расскажите в чем дело, дядюшка.

— Дело в наших родных, — ответил тот вполголоса. — Видимо, Ивар решил нас запугать и показать своё могущество…. В общем, он всех убил…

— Кого? — недоумевая, задумалась Алекса. — Кого убил этот человек?

— Всех… — выдохнул Карл. — Моего брата Джека, его жену и ребенка.

— О, всевышние силы… — растерялась Алекса. — Мне так…

— Он убил и ваших родных, — перебил Карл.

Едва сдерживая боль и слезы, Алекса вскинула брови.

— Сестрица?..

Карл проглотил ком, подступивший к горлу.

— Да…. А еще Джорджа и маленького Жака…

Следующие три дня Алекса только рыдала и билась в истерике.

***

Прошла неделя.

В полях на юге королевства произошло две битвы, в которых Карл Масур потерпел поражение. Ивар, окрыленной победой, приближался к твердыне Оран, не беспокоясь о том, сколько солдат погибнет на поле боя. Каждая маленькая стычка заканчивалась поражением герцога Масура. Всему виной были погодные условия, в которых пешие солдаты не могли справиться с бешеной конницей Ивара Остина.

Пока кукловод командовал своей армией из теплого шатра, попивая теплое южное вино из империи, Карл лично руководил каждым сражением и собственными руками убивал за битву десятки, а порой и сотни солдат. Но, казалось, будто бы армии Ивара нет конца. Во время каждой стычки герцог Масур продолжал терять людей и отступать к твердыне.

Через неделю твердыня была в осаде. Выжившие люди, сбежавшие из своих домов, в городе Оран, во весь опор бежали до неприступных стен, где их ждало спасение. Ивар приказал убивать всех, до кого дотянуться стрелы и шпаги солдат. Все, кто в то утро стоял на стенах, видели, как солдаты будущего короля убивали тех, кто не успел добежать. Град стрел шинковал людей, а те, кто пытался сдаться, умирали от копей или шпаг. Когда бойня стихла, выживших женщин поволокли в лес, а оттуда в лагерь, где их будут насиловать и пытать.

К вечеру того же дня, солдаты короля начали вырубать лес и строить катапульты, с помощью которых они собирались сравнять твердыню с землей. Были слышны удары топора, женские крики и смех мужчин. Лагерь был таким большим, что занял территорию от города до самого подъема к твердыне. Тысячи и тысячи шатров были установлены тем днем, сотни мирных жителей убиты, дюжина женщин изнасиловано, а Алекса, глядя на весь этот ужас из окна своих покоев и желая только мести, сжимала кулаки и зубы.

На следующее утро на дороге, ведущей в твердыню, появилось несколько всадников, среди которых был сам Ивар Остин. Не боясь смерти, этот кукловод повел своего черного как ночь вороного коня к воротам. Разумеется, об этом сообщили герцогу Масуру, который в тот же момент собрался и поднялся на стену. Алекса тоже не желала больше прятаться от взора врага, поэтому поднялась на стену и встала подле герцога, который выглядел измученным и уставшим.

Во внутреннем дворе собралась вся твердыня: солдаты, женщины, дети, телохранители и выжившие наемники, от которых, честно говоря, пользы на войне не было. Карл нанял сотню человек, заплатив пять тысяч рупий, а из тех, кто выжил, наемников осталось всего парочка и те думали, как сбежать из опала. На стену так же поднялась воительница Тина, которой помог Костин. Следом за этой парочкой пришли братья Говард и Тобис, а последними поднялся командир Яков.

К тому моменту, как стена была переполнена людьми, Ивар Остин неспешно добрался до безопасного расстояния, откуда он мог бы сказать и выслушать своего врага. Но Карл, который хотел попросить несколько дней мира, не успел открыть рот, потому что за него это сделала Алекса.

— Эй, бастард! — крикнула герцогиня.

Ивар поднял голову, посмотрел на своих солдат и улыбнулся.

— Прости, мамаша, но у меня в армии нет бастардов, — ухмыляясь, сказал он.

— Я к тебе обращаюсь, кретин! — с безразличием рыкнула Алекса. — С чего ты решил, что ты, бастард Ивар, вообще можешь называть себя Остином?

— Потому что я сын герцога…

— С чего ты это взял?! — перебив, ухмыльнулась Алекса. — Я почитала исторические факты той битвы, которые записал Дункан Масур. Интересное чтение, учитывая, что твою шлюху мать трахала вся армия герцога. Так с чего ты решил, грязный бастард, что ты из рода Остин?

— Не зли меня, мамаша…

— Страшно, — засмеялась Алекса. — Теперь послушай меня, бастард….

— Прекрати меня так называть! — стиснул зубы Ивар.

Алекса понимала, что задела его за живое, поэтому не собиралась останавливаться. К счастью, Карл решил не вмешиваться.

— Солдаты Ивара! — крикнула Алекса. — Ваш так называемый герцог не может быть королём Шарджа и не может быть императором, потому что его мамаша, видимо, была подстилкой вождя варваров, а когда её армию окружил герцог Остин, эту тварь насиловали сотни мужей из армии победителя. Вы этого человека решили назвать своим королём? Бастард Ивар, ты меня слышишь? Тебе не стать королем! Ты никогда не станешь императором! Знаешь почему? Потому что я скорее склонюсь перед безродным кабелем, который имеет прав на корону, больше твоего!

Ивар Остин внимательно выслушал, ухмыльнулся и поднял голову.

— Как твой папа, сестра и племянник поживает, мамаша? — спросил он.

— А за них ты поплатишься кровью, бастард! — стиснула зубы Алекса.

— Прекрати меня так называть, шлюха! — заорал Ивар, лишившись терпения и рассудительности. — Ты хоть понимаешь, что я с тобой сделаю?! Я тебя…

— Убьешь?! — зарычала Алекса. — Убей! Но только не промахнись, бастард! — Алекса выпучила голубые глаза полные безумия, ярости и гнева. — Лучше тебе не промахнуться, бастард Ивар! Я клянусь перед всевышними силами, что выживу и сделаю то, за что меня не простит ни одна религия в этом мире. Я уничтожу весь род Остин! Я уничтожу всех варваров! В пламени моей ярости сгорит каждый выродок этого проклятого рода! Я не остановлюсь, пока не уничтожу каждую книгу, в которой будет хотя бы одно слово о роде Остин! А если какой-то человек посмеет назвать эту фамилию вслух, я убью и его! Вы все сгорите, сгинете и никто вас больше не вспомнит, бастард! Я ЭТО СДЕЛАЮ, ИВАР! ТЫ МЕНЯ СЛЫШИШЬ, БАСТАРД?!

Будущий король окончательно обезумел и заорал во весь голос.

— УБЕЙТЕ ЭТУ ТВАРЬ! — приказала Алекса.

— Лучинки! — закричал Карл Масур.

Со стен твердыни полетел град стрел и арбалетных болтов, которые летели куда угодно, но, к сожалению герцогини, так и не попали в Ивара. Кукловод, прикрываясь своими людьми, смог сбежать на безопасное расстояние, при этом потеряв своего коня и несколько человек, которые поднялись к воротам вместе с ним.

Смерть герцогини

План сработал. Ивар, наслушавшись герцогиню, впал в ярость и безумие. Сначала он приказал построить катапульту, которая сможет сравнять твердыню с землей. Весь день стены содрогались под ударами, с потолка сыпалась штукатурка, а внутренний двор завалило обломками камня, дерева и стекол. Однако твердыню строили на века, и тут не сработает тот же метод, с помощью которого удалось уничтожить форт. К тому же, у Ивара не было корабельных орудий, способных разрушить великие стены твердыни Оран. Да и не получилось с помощью катапульты разрушить крепкие ворота — слишком сложно прицелиться в такую маленькую мишень. Следующий план Ивара был менее конструктивный. Он приказал солдатам построить таран, благодаря которому он сможет пробиться во двор, но и этот план потерпел фиаско. Несколько часов солдаты короля шли в гору, чтобы добраться до ворот, но никто так и не смог добраться до возвышенности. Таким образом, таран даже не добрался до ворот.

Все изменилось ночью. Видимо, епископ Эфрон показал потайной ход, скрытый под храмом, в котором он служил долгие годы. Благодаря лазейке во двор ворвались солдаты, началась битва, в которой Карл продолжал оттеснять врагов. Но многие лучники, оберегающие ворота со стен, были направлены на защиту внутреннего двора, поэтому главный проход остался без защиты. Ивар, наконец, смог прорваться внутрь, а его солдаты, гонимые желанием убивать и насиловать, уже через час добрались до двери в твердыню. Карл приказал укрепить двери, а женщин отправить на верхние этажи.

Дверь была не такой крепкой и не могла долго сдерживать нападающих солдат, поэтому очень скоро сражения началисьуже внутри грозной твердыни Оран. Внутри раздался громкий шум. На секунду показалось, будто бы рухнула стена, но это были крики солдат короля, которые не собирались отступать. Карл Масур, державший оборону в главном зале, убивал всех своих врагов огромным копьём, стоя бок о бок с командиром Яковом. Но они были отрезаны от лестниц, на которых сражался Костолом, Костин, бандиты и наемники.

В пылу этой битвы несколько солдат проскочили мимо наемников и смогли подняться выше. Алекса и Тина встречали их на последнем этаже. Герцогиня стреляла без промаха, а воительница, перезаряжая пистоли, держалась позади, чтобы спрятать своими телами Говарда и Тобиса. Вскоре их оттеснили к покоям, где они не успели построить баррикаду.

Алекса осмотрелась и быстро поняла, что была отрезана от остальных женщин, а еще куда-то подевался один из братьев.

— Где твой брат? — спросила она Тобиса.

Мальчик покрутил головой, но не успел он ответить, как в дверь ворвалась еще одна группа людей. Алекса застрелила одного, а Тина, схватив свой костыль обеими руками, ударила второго по голове. Тобис тоже не растерялся и проткнул последнего своей маленькой шпагой.

— Мы тут долго не продержимся, — облокотившись на стену, сказала Тина. — Мы едва ли сможем одолеть армию короля.

— Тогда уходим, — держась из последних сил, улыбнулась Алекса. — В кабинет моего мужа! Живо!

«Карл Масур — мой муж», — подумала она. Она не разлюбила его и не разлюбит никогда. Какие бы кровные узы их не объединяли, Алекса будет его любить до конца своей жизни, которая, видимо, оборвется этой ночью.

Оказавшись в коридоре, все поняли, что бежать уже некуда. Они были отрезаны от остальных, а все этажи твердыни заполонили солдаты короля. Крики боли, стоны умирающих людей, вопли женщин, которых сейчас насилуют, гремели эхом в холодных стенах величественной твердыни.

Стоило одному из солдат короля заметить двух женщин, он расплылся в уродливой улыбке и помчался на них, но Алекса, бросив презрительный взгляд, разрядила в него пистоль. Солдат упал, а у него в щеке появилась черная дыра, из которой начала вытекать густая кровь. Тина забрала у покойника шпагу, на которую смогла опереться, а трость выбросила. Тут же на лестнице появилось еще несколько человек, но воительница, бросив улыбку госпоже, сказала.

— Не стоит умирать всем…. Уходи, Алекса, я тут разберусь.

Герцогиня одобрительно кивнула, улыбнулась, схватила Тобиса за руку и влетела в кабинет мужа, в котором её ждал неприятный сюрприз. Брат выпучил глаза, сжал рукоять шпаги и с криком, налетел на окровавленного епископа Эфрона. Но не успел мальчик вонзить свою шпагу ему в живот, как епископ отшвырнул его в сторону. Тобис ударился о косяк стола и потерял сознание.

— Бессмысленно, — улыбнулся Эфрон, глядя, как герцогиня заряжает пистоль. — Я убью тебя раньше, чем ты зарядишь оружие.

Алекса посмотрела на него, на Тобиса и Говарда, который лежал в крови собственной крови с перерезанным горлом. Видимо, Эфрон нашел его раньше, но мальчик не смог совладать с взрослым мужчиной, поэтому погиб.

— За что ты убил моего брата? — с безразличием спросила Алекса, выбросив разряженный пистоль на пол. — Почему ты предал своего брата?

— Она еще спрашивает, — нахмурился Эфрон. — Список будет бесконечным, подстилка Дракона. Ты предала королевство, спелась с императором, а теперь я еще и узнал, что ты, Алекса Масур, дочь шлюхи Офелии, моей старшей сестры. Учитывая, что ты спала с моим братом, я должен смыть позор своей семьи…

— Моей кровью?

— Верно…

— Ты глупец, Эфрон, — улыбнулась Алекса. — Можешь вешать эту лапшу на уши кому-нибудь еще, но я вижу тебя насквозь. Бастард ведь что-то тебе предложил, от чего ты не смог отказаться. Что это, Эфрон? Титул герцога?

— Ты права, — подтвердил Эфрон. — Король действительно предложил мне дар, но это не то, о чем ты подумала. Король Ивар Остин сделает меня архиепископом, чтобы я и дальше мог вести глупый скот к вере.

— Так ты людей называешь? Они для тебя все глупый скот? А я думала, священники служат людям, а не оскорбляют их…

— Я служу только всевышним силам! — перебил Эфрон. — Не тебе, шлюха, осуждать мои деяния. Этому королевству нужен достойный архиепископ, который покажет правильный путь в царство всевышних сил. Разумеется, я буду вести этих людей с благоволения своего короля.

— Это уже не религия получается, а какая-то секта… или культ. Кстати, род Остин так же начинал. До чего дойдет религия при тебе? Будете насиловать мальчиков и девочек? Приносить в жертву скот, а потом и людей? Ты дурак, Эфрон. Люди ведь не слепые. Может быть, кто-то из них пойдет за тобой, но скоро ты сам осознаешь, как сильно ошибался. Думаю, этот момент настанет, когда тебя отправят на костер. Надеюсь, это буду я.

— Не тебе говорить о будущем великого королевства Шарджа, шлюха. Ты все равно этого не увидишь.

Алекса выхватила запасной пистоль из-под юбки и разрядила его в лицо епископа. Эфрон упал, а его мозг разлетелся по шкафу, стоящего позади него, оставив неприятную картину.

— Был Эфрон, и нет Эфрона, — сплюнула Алекса. — Тоже мне пастырь нашелся.

Она, засыпав в пистоль остатки пороха и зарядив оружие последней пулей, склонилась над братьями, чтобы проверить пульс. Говард умер, а вот Тобис, хоть и разбил лоб, еще дышал. Алекса попыталась растолкать брата, но за дверью раздался громкий крик, потом стон, какие-то вопли и вдруг все неожиданно стихло, а дверь распахнулась. На пороге стоял Костин, держащий свою сестру за руку.

— Живы? — спросил он, поглядев на братьев подруги.

— Говард умер, а вот Тобис потерял сознание. Закрой дверь и попробуй подпереть её чем-нибудь тяжелым.

Костин пустил сначала сестру, потом захлопнул дверь и пододвинул тяжелый книжный шкаф. Долго баррикада не простоит, однако это лучше, чем ждать неожиданного удара в спину.

— Брат, что нам делать? — спросила перепуганная Ливия, схватившись за штанину Костина.

— Костин, отодвинь вот тот шкаф, — указала Алекса. — Там потайной ход, который муж замуровал на случай предательства Эфрона.

Деревенский друг прошел мимо тела епископа, посмотрел на шкаф и без особых усилий сдвинул его с места. Позади шкафа была дыра, в которую можно пробраться только на коленях, а оттуда нужно будет спуститься по лестнице, ведущей прямо за осажденную твердыню.

— Пропусти сначала сестру, а потом бери Тобиса и проползи с ним до лестницы, — сказала Алекса.

— А ты? — уточнил Костин.

— Я пойду следом за вами.

— Ну, нет! — возразил деревенский друг. — Я…

— Нет времени спорить, — перебила Алекса. — Тобис слишком тяжелый для меня, а ты сможешь его протащить. Залезайте. Выберемся, тогда и поговорим.

Костин зарычал, но все равно согласился сделать так, как этого хочет подруга. Первой в щель пролезла Ливия, потом Костин заполз сам и потянул на себя Тобиса, который, видимо, этого даже не почувствовал. Как только деревенский друг вытащил брата с той стороны, Алекса наклонилась и уже собралась пролезть, но за спиной раздался сильный грохот и шкаф с дверью рухнули, под напором сильных солдат короля.

Они ворвались в кабинет герцога.

Один из них схватил герцогиню за ногу, а второй вцепился обеими руками в платье. Алекса начала отмахиваться ногами, пытаться вырваться из хватки, но солдаты рванули её на себя и шанс сбежать испарился вместе с надеждой на спасение.

— Алекса! — эхом отозвался голос Костина.

— Бегите! — крикнула она в ответ. — Бегите на восток! Предупреди короля Леонида! Пусть император уничтожит столицу Шарджа! Костин, ты меня….

Солдаты вытянули герцогиню из щели, швырнули в сторону стола, а один из них так сильно приложился кулаком, что Алекса, ощутив удар по лицу, обмякла и потеряла сознание.

***

Придя в себя, Алекса завыла от боли, которая тупым ударом пронзила спину. На языке был привкус крови и железа, голова раскалывалась, но больше всего болел живот и промежность, которые выли так, словно их пронзили чем-то очень острым. Найдя остаток сил, она коснулась живота и почувствовала влагу. Видимо, её ранили.

— Как дела? — спросил мерзкий голос Ивара Остина.

Алекса с трудом смогла открыть глаза, чтобы посмотреть в его разные глаза. Ивар сидел в кресле, а вокруг стояли солдаты. Похоже, битва давно закончилась, Карл Масур проиграл.

Осмотревшись, герцогиня узнала свою кровать, шкаф и вид на луну из окна. Её принесли в покои и бросили на кровать, на которой она лежала привязанная к спинкам какими-то плотными веревками по запястьям и ногам. Странно, но левая рука была свободна от оков.

— Помниться мне, ты хотела что-то сказать, — ухмыляясь, сказал Ивар.

— Я уже все сказала, — с полным безразличием ответила Алекса. — Ты грязный бастард, Ивар. Сын обычной девицы, ту что изнасиловала вся армия истинного герцога, которого, как мне кажется, ты тоже отправил на тот свет, повторив этот опыт с королевой Роксаной.

— Ты и об этом знаешь? — задумался Ивар, не переставая улыбаться. — Что еще мне расскажешь? Может быть, ты хочешь меня осудить, Алекса Масур?

— Осудила бы…. Но ты слишком жалок, чтобы я тратила на тебя свои слова.

Ивар тяжело вздохнул и кому-то кивнул.

По твердыни эхом прошелся вопль герцогини, когда у неё вырвали ноготь. Алекса кричала, пыталась вырваться, но все было бесполезно. Теперь она во власти короля Ивара Остина и он сделает все, чтобы заставить её молить о пощаде. Боль пронзала её с новой болью, окутывая пальцы на руке новыми волнами страданий. Это не закончилось, пока палач не вырвал у неё все ногти на левой руке.

— Хочешь мне еще что-нибудь сказать? — улыбался Ивар.

— Пошел ты к чёрту, бастард, — стиснув зубы, прорычала Алекса. — Я никогда не признаю королем жалкого человека, который боится запачкать свои руки. Король? Ты выродок, Ивар. Был им, им и помрешь. Мне лишь жаль, что я не увижу твоей смерти.

— Ты можешь не признавать мою власть, мне, кстати, на это плевать, — сказал он. — Но я король и этого не изменить.

— У моего ребенка больше прав занять трон, — заявила Алекса.

— Ребенок? Какой ребенок?

Алекса с трудом отняла голову от подушки и увидела, что нижняя юбка у неё в крови. Случилось что-то ужасное, о чем она сильно пожалела.

— Что ты сделал со мной?! — зарычала она. — Где мой?..

— Твой сын мертв, — перебил Ивар. — Пока ты тут лежала и отдыхала, один очень хороший врач извлек из тебя карапуза, а я его сжег в камине. Тоже мне, мать, называется. За собственным ребенком не уследила…

Алекса закричала, забилась в истерике, даже ударила палача, но тут же получила кулаком по лицу и потеряла сознание.

***

— ДОВОЛЬНО ЭТОГО БОГОХУЛЬСТВА, КОРОЛЬ!

Алекса услышала громкий и довольно знакомый голос Архиепископа, с которым имела часть познакомиться много лет назад, а прошлой зимой потанцевать на балу у самой королевы. Этот великий человек стал ей другом. Знакомство с ним было для неё честью. Да и сам архиепископ, видимо, ей импонировал.

Перед тем, как открыть глаза, Алекса почувствовала на себе что-то тяжелое. Между ног было невыносимо больно, а рот был зажат кляпом, из-за которого она еще сильнее ощущала привкус крови. Только полностью придя в себя, она заметила, что с неё слез солдат со спущенными штанами, а её окровавленная юбка была задрана до груди.

Все сводилось к тому, что этот Ивар настоящий безумец, который сначала вырезал из чрева ребенка, а потом приказал солдату изнасиловать и без того раненую герцогиню. На такое способен только подлый и жалкий безумец. Однако Алексу больше не волновала судьба. Она ждала лишь смерти. Как смысл жить, если все важные люди в этом мире погибли от рук жестокого короля?

— Эта женщина оскорбила мою честь! — огрызнулся Ивар.

— И ты посмел сотворить сие богохульство, баран?!

— Я твой король! — закричал еще громче Ивар.

— Ты жалкое ничтожество! — сплюнул архиепископ. — Если считаешь себя королём, веди достойную жизнь и правь так, чтобы всевышние силы помогали и напутствовали в твоём правлении, а не ужасались от поступков, которые ты тут вытворяешь! Даже у короля нет никакого права лишать жизни дитя, находящееся в чреве матери! Мать — это священный сосуд, который родил и тебя, а ты, как мы поглядим, позабыл об этом, король Ивар, сын варвара и герцога Остина.

— Предлагаешь простить все, что наговорила эта шлюха?!

Архиепископ выдохнул.

— У короля есть полное право выносить смертную казнь, — спокойно ответил он. — Но эта женщина натерпелась твоих выходок. Если хочешь править и чтобы религия поддерживала твои решения, ты, Ивар, казнишь эту женщину, но прекратишь свои издевательства. Посмеешь ослушаться, ни один священник не наденет на твою голову корону. Будешь королем только для своих солдат, ибо на то воля всевышних сил.

— Или это твоя воля, архиепископ? — усомнился Ивар.

— Может быть. Но ты сделаешь так, как тебе велит религия, иначе…. Впрочем, ты понял, чем чреват твой бунт против нас. Всевышние силы — единая сила, а мы говорим от неё. Готов ли ты отвернуться от веры? Выбор за тобой, сын варвара и герцога Остина.

— Ладно… — сплюнул король. — Я дарую ей смерть. Эй, Андре, у тебя осталась еще то милое лекарство?

К кровати подошел Андре де Дижон.

— Разумеется, ваше величество, — поклонился он. — Я как раз хотел предложить этот вариант.

— Угости герцогиню, — приказал король.

Андре склонился над кроватью, вытащил из своей сумки шприц и без раздумий сделал укол какой-то сыворотки прямо в вену герцогиню. Алекса так же заметила, что доктор улыбнулся ей.

— Что вы ей вкололи? — спросил архиепископ.

— Лекарство от жизни, — с безразличием ответил король. — Я казнил твою любимицу, священник. Теперь, испытав настоящее страдание, герцогиня умрет. Но случиться это через неделю. Ты доволен?

Архиепископ тяжело вздохнул и, махнув рукой, отправился прочь.

— Наслаждайся, шлюха! — сверкнул белоснежными зубами и разноцветными глазами король Ивар Остин. — Андре, следи за этой женщиной. Как только умрет, напиши мне письмо.

— Вы возвращаетесь в столицу? — спросил доктор.

— Трон Шарджа примет своего короля! — гордо заявил Ивар. — Пришло время занять свое место.

Андре поклонился королю, дождался, когда тот выйдет и заберет своих солдат, а когда в покоях никого не осталось, доктор поправил окровавленные юбки герцогини и подсел на край постели.

— Крепись, Алекса Масур, — прошептал он. — Я вколол тебе очень сильную дозу яда, которая начнет пожирать твоё тело изнутри. Боль, которую ты испытаешь, ни с чем не сравнить. Но ты выживешь, я об этом позабочусь. Нужно лишь немного подождать.

Алекса кивнула в ответ.

ЧАСТЬ ПЯТНАДЦАТАЯ: УСЫПАЛЬНИЦА

Ивар Остин вернулся в столицу королевства Шарджа и сразу провозгласил себя королем. Наместник Диор де Сатир склонил колени, архиепископ одобрил выбор всевышних сил, а раз уж остальные герцоги погибли на войне с империей Шадаш-Тарза, никто не стал противиться воли нового короля.

Первым приказом монарха стала обличение рода Масур в измене короне. Карл Масур, арестованный за измену, был помещен в тюрьму, а его герцогиню Алексу Масур заочно похоронили.

Для королевства Шарджа наступила новая эпоха, которая, властью короля Ивара Остина и по направлению всевышних сил, повела людей в прекрасное будущее. Ивар, разумеется, первым делом нацелился на соседнее королевство Фрагиль.

Страдания

Яд Андре де Дижона растекался по венам, смешивался с кровью, бил по жизненно важным органам и причинял невиданные страдания. Первые несколько часов Алекса испытывала то жар, то дрожь. Температура сменялась судорогами и спазмами в животе, которые отдавались в спине. Вечером того же дня Алекса почувствовала, как её суставы начали скрипеть от яда, который, видимо, добрался до позвоночника. Все тело боролось, пыталось совладать с отравлением, отчего становилось только хуже. Еще через несколько часов начались припадки.

***

Весь следующий день Алекса провела в эпилептических приступах, из-за которых невозможно было нормально дышать. Начались приступы рвоты. Герцогиня по шесть раз за час выблевывала кровь и остатки еды, захлебываясь в мокроте. Приступы сменяли тошнотворные рефлексы, которые не могли вывести яд из организма. Тело всеми силами отторгало яд, но вскоре у неё появились признаки кровавого пота. Вся кровать и одежда стали красной, а на следующее утро все почернело.

***

Второй день отравления выдался самым тяжелым, ибо болело все. Твердыня содрогалась от криков герцогини, продолжавшей кричать без остановок. Весь день и следующую ночь она билась в агонии и страдала, молила о пощаде и в какие-то моменты теряла сознания, но тут же приходила в себя. Ужас продолжался до рассвета.

***

Это продолжалось целых три дня. Когда наступила четвертая ночь, страдания прекратились, а Андре де Дижон, следящий за состоянием герцогини, констатировал смерть. Он написал письмо королю Ивару Остину, в котором отметил, что сердце герцогини Масур больше не могло бороться с ядом и просто остановилось.

Слуги же, получившие помилование короля, увидели картину, от которой трех женщин пробрала рвота. Герцогиня, лежавшая на черных от крови простынях, выглядела, как смрадный труп, который начал разлагаться. Прекрасное лицо и нежная кожа покрылась волдырями, волосы выпали, ногти отпали, руки и ноги разбухли и пожелтели, а губы и зубы почернели от крови. Алекса умерла с гримасой ужаса и боли, с которым пыталась бороться.

***

Она еще не успела открыть глаза, но зато почувствовала ужасный холод, который пробирал до костей, главное она заметила, что они перестали болеть. Больше ничего не болело, только в животе прослеживались неприятные остаточные спазмы, которые напоминали о том, что не помешало бы и поесть.

В просторном пустом помещении было влажно, холодно и темно. Алекса открыла глаза, но едва ли смогла поднять голову. Сил у неё хватило только на то, чтобы повертеть головой и узнать, куда её положили. А положили герцогиню в каменный саркофаг, который находился в усыпальнице рода Масур, построенной прямо под твердыней Оран. Тут лежали все родственники Карла, могла бы найти свой покой Офелия Холл, но место матери заняла младшая дочь. В этом помещении не было место уюту, однако Алекса была рада тому, что доверилась Андре де Дижону и выжила. Больше всего радовал сердце герцогини тот факт, что она не застрелила его в прошлом году, а сдержала свой гнев, чем и смогла воспользоваться, чтобы обмануть короля Ивара Остина.

Пролежав в открытом саркофаге несколько часов, она так и не смогла встать. Но к счастью, вскоре она увидела ярко-оранжевый свет факела, который медленно приближался к железной двери с небольшой решеткой на уровне глаз и лица. Чтобы не выдать себя, Алекса закрыла глаза и сделала вид, будто бы умерла окончательно. Если это спустился человек короля, пусть празднуют победу. Время мести еще не пришло.

Тяжелая железная дверь открылась со скрипом, от которого мурашки пробегут даже у покойника. Вскоре факел приблизился к лицу герцогини так близко, что она прищурилась и невольно открыла глаза. Незваный гость бросил факел на грязный пол и улыбнулся.

— Смотрю, моя пациентка уже жива и почти здорова, — сказал Андре де Дижон.

Алекса нашла в себе силы улыбнуться в ответ.

— Хитер, старый лис, — сказала она. — Понравилось меня мучить?

— Очень! — выпучил глаза доктор. — Как самочувствие?

— Кушать хочу, а еще мне холодно. Как долго продлиться действие яда? Я в уборную хотела отойти, но не могу пошевелиться.

— Боюсь, тебе придется ходить под себя еще минимум месяц, — ответил Андре. — Яд очень сильный, к тому же, я немного опоздал с последней порцией антидота. Так что готовимся к побочным эффектам.

— Например?

— Худшее позади, моя герцогиня. Волосы отрастут, а кожа станет такой же прекрасной, как и была. Может быть, еще несколько месяцев будешь выглядеть как покойник, но это не имеет значения. Главное, ты выжила.

Алекса, вспомнив тех, кто погиб, тяжело вздохнула.

— Какой мне прок от жизни? Отца, сестру и мужа казнили, а мой ребенок…

— Ты выжила, — повторился Андре. — И сможешь прожить прекрасную жизнь. Вот только остался вопрос с королем. Я помогу тебе по мере возможностей, однако нам нужны сильные союзники, способные одолеть этого тирана.

— Нет! — решительно возразила Алекса. — Можешь меня убить, Андре, но на одном бастарде я не остановлюсь. Весь род погибнет.

— Алекса, род Остин очень большой и там есть дети…

— Весь! — твердо решила она. — Я убью мужчин, женщин, детей, даже младенцев, а потом уничтожу все записи. Если хочешь мне помочь, поддержи этот план, потому что на меньшую кровь я не согласна. Убей меня, Андре де Дижон, иначе я восстану и утоплю королевство в крови этого проклятого рода.

Андре повел плечами.

— Если собираешься мстить, мне и вправду следовало тебя убить, — промолвил он. — Я не гожусь в герои, поэтому полагаюсь на тебя, Алекса Масур. Месть тебе ни к чему, а вот спасение…

— Кого я должна спасать?

— Людей. Ты считаешь, будто бы род Остин повинен в жестокостях Ивара Остина? Это не так. Король запугал всех друзей и родственников. Ты ведь была права. Он имеет отношения к короне столько же, сколько власти в моих руках. Кто может подтвердить, что Ивар, рожденный женщиной варваром, наследник герцога? Я вот в этом сомневаюсь. Зато есть тот, кто заслуживает трона. Приходиться ставить на него.

— Леонид Гордон?

— Конечно, — подтвердил Андре де Дижон. — Леонид родился в семье великого полководца, а еще в нем течет кровь первооткрывателя Орана. Это делает его идеальным кандидатом на трон. И речь идет ни о королевстве Шарджа или Фрагиль, я говорю обо всем материке. У Леонида больше прав править нами. Он достойный король и куда лучше Ивара Остина.

Алекса тяжело вздохнула. Она бы встала, если бы могла, но приходилось смотреть на доктора, лежа в саркофаге.

— Андре, я голодная, — призналась она. — Давай обсудим дела после обеда, иначе я тут точно с голоду помру, и все твои планы улетят в трубу.

— Ладно, — улыбнулся он. — Отдыхай, Алекса Масур. Я принесу тебе еды, когда закончиться церемония.

— Какая церемония? — нахмурилась Алекса. — Король решил устроить церемонию в честь моей кончины?

— В эту честь у нас тут будет праздник, — злорадствуя, ответил Андре. — А церемония будет в мою честь. Видишь ли, король отметил мои открытия и решил отдать твердыню Оран, как верному слуге короне.

— Значит, тебе ты правишь югом?

— Только твердыней, городом Оран и южным городом. Остальные владения принадлежат королю.

— Как скажете… господин…

Андре, уходя, улыбнулся. Стоило ему уйти, как усыпальницу заволокла непроглядная пустота. Алекса пыталась побороть боль утраты, но вскоре заскулила и заплакала.

В тот день, много лет назад, когда Роберт Холл рассказал дочерям о матери, Алекса расплакалась, узнав, что стала причиной смерти матушки Офелии. С того самого дня она поклялась себе стать сильнее и не бояться испытаний, которые приготовила Судьба. Алекса не заплакала, когда узнала о дарах королевы, не зарыдала, став женой сурового Карла Масура, но теперь, встретив Ивара Остина, она не могла сдержать своих слез. Он сделал ей больнее всего. И всё, о чем она могла думать, так это о мести. Алекса желает отомстить всему роду Остин, кем бы ни были эти люди. Все они сгорят в пламени гнева, порожденного Алексой…. Нет! Предвестницей! Алекса была слишком слаба, поэтому умерла от яда и была похоронена в усыпальнице рода Масур. С Иваром не справиться слабая женщина, неспособная спасти своё дитя… пришло время Предвестницы.

Зарычав от боли, Алекса нашла в себе силы вытереть слезы, а главное нашла силы сражаться.

— Ивар Остин, ты поплатишься за всё! — заявила она пустоте. — Клянусь умершими родственниками, ты будешь скулить, молить о пощаде, ползая у меня в ногах.

Похороны

Чтобы незаметно вывезти герцогиню из усыпальницы, Андре де Дижон придумал, пожалуй, самый безумный план, который переплюнет все планы Ивара Остина. Безумный доктор вколол ей сыворотку, способную не только усыпить герцогиню, но и сделать вид, будто бы она на самом деле умерла. От препарата сердце стало биться намного медленнее, дышать она начала едва заметно, а, чтобы в это поверили, он обмазал лицо и тело какой-то мазью, которая предала коже белый оттенок покойника.

Когда все было готово к отпеванию герцогини, Андре де Дижон приказал заколотить деревянный гроб, ибо Алекса сейчас стала разносчиком сильной инфекции, от которой у него нет лекарства. Разумеется, у людей появились вопросы, а первым вмешался новый епископ, которого Алекса не увидела, потому что спала в заколоченном гробу.

— Я немного не понимаю, — глядя на гроб, задумался новый епископ земель Оран. — Предательница ведь умерла от вашего яда. Так о какой заразе вы говорите?

Андре не растерялся и уже придумал теорию.

— Вы разве не слышали? — спросил он. — Эта шлюха спала со своим дядей, а их ребенок, плод похоти и богохульства, переносил страшную чуму. Я этого не заметил, пока она лежала в усыпальнице, но мой яд не мог сделать подобного с кожей. Вы ведь сами видели, какие волдыри покрыли все тело. Считаете, что это может сделать обычный яд?

— Вы тут врач, — повел плечами епископ. — И что мне делать? Хотите, чтобы я помолился над закрытым гробом? А как мне называть эту женщину, если король запретил называть имя этого рода предателей вслух?

— Я слышал, она называла себя Предвестницей перед смертью, — ответил Андре де Дижон. — Будет лучше, если вы так к ней и станете обращаться. А гроб открывать нельзя. После отпевания гроб отправят на кладбище и зароют.

— Шутите? Она ведь герцогиня. Я не оспариваю приказы его величества, но даже предатели имеют право на упокоение в усыпальнице рода. Тут лежит очень могущественный род, а она была сильной женщиной, хоть и предателем.

— Нельзя! — возразил Андре. — Эта шлюха скоро начнет разлагаться, поэтому следует закопать гроб подальше от людей, иначе мы заразимся чумой.

— Ну, а сжечь?

— Ты чем думаешь, епископ? — оскалился Андре. — Ты врач? Ты хоть понимаешь, что случится, если мы сожжем гроб? Дым от пепелища разнесет заразу на сотни миль, а это чума! Все королевство решил заразить, баран? Хочешь, чтобы я написал королю?

— Нет! — возразил напуганный епископ. — Как я уже сказал, это ваша территория. Если вы решили, что следует похоронить тело подальше от твердыни, мы так и сделаем.

***

Узнав, что герцогиня стала переносчиком сильной чумы, бывшие подданные своей госпожи наотрез отказались идти в храм и на кладбище. Отпевание прошло в храме за закрытыми дверями, а потом, когда гроб погрузили на телегу, Андре де Дижону пришлось одному везти его на кладбище, потому что даже мужчины не захотели прикасаться к могиле мертвой предательницы.

Андре ругался, выражал недовольство, в общем, делал вид, будто бы он тут господин, а они должны его слушаться. Никто не послушался, чем упростили задачу хитрого доктора.

Телега не спеша покинула твердыню, миновала город Оран, проехала вглубь кладбища, а остановилась под кронами голого дуба, который по осени осыпался. Погода благоволила к похоронам, вот только Андре не собирался никого хоронить. Он открыл гроб, переложил спящую герцогиню на телегу, завалил её венками, а пустой гроб сбросил в яму, откопанную для могилы. Если бы кто-то поехал на кладбище, это усложнило спасение герцогини, ибо работники перестарались и выкопали яму чрезмерно глубокой.

Когда гроб с грохотом упал на дно могилы, Андре схватил лопату и приступил к работе. Дождя не было несколько дней, но земля все равно была вязкой, что усложняло процесс закапывания. На то, чтобы зарыть гроб наполовину, у доктора ушел целый час, а потом, посмотрев по сторонам, он присел на козлы телеги и тяжело вздохнул.

Теперь осталось ждать, когда прибудут нужные люди, которые смогут перевезти герцогиню в безопасное место, где до неё не доберется жестокий король Ивар Остин. Андре де Дижон полагал, что ему придется воспользоваться помощью каких-нибудь наемников, чтобы доставить Алексу в королевство Фрагиль, однако помощь пришла, откуда не ждали.

Вчера вечером, пока Алекса лежала в усыпальнице, в кабинет бывшего герцога ворвалась воительница, которая мечтала вспороть убийцу своей госпожи. Андре успел все объяснить, чем обрадовал женщину, которая поклялась в верности своей госпоже. Она назвала себя Тиной и пообещала, что найдет людей, которые смогут перевезти герцогиню в соседнее королевство.

***

Через несколько часов на кладбище появились силуэты людей. Наступила ночь, поэтому Андре де Дижон не мог разглядеть лиц под плащами, которые скрывали не только тела людей, но и оружие. Троица прошла мимо могил, огляделась по сторонам и остановилась перед телегой.

— Где госпожа? — Тина скинула плащ с головы, бросив суровый взгляд доктору.

Андре убрал с телеги венки, чтобы показать спящее лицо Алексы.

— Она под сильной дозой снотворного, но через несколько часов проснется, — сообщил он. — Кого вы привели с собой?

Следом за воительницей капюшон сбросил высокий мужчина, облаченный в одежду какого-то разбойника. У него не было шпаги, но за пазухой красовался тесак мясника.

— Кобылка жива, — ухмыльнулся Костолом, посмотрев на герцогиню. — А почему она выглядит хуже меня? Что ты с ней сделал?

— Спас жизнь, — ответил Андре. — Я вколол ей сильный яд, способный убивать долго и мучительно, но на протяжении нескольких ночей вкалывал и антидот, который должен был вывести яд из организма. Вся кровь, что выходила из неё, была пропитана ядом. Короче, это очень сложный процесс, но волдыри заживут.

Потом капюшон скинула служанка Фира, которая поразила Андре сильнее всего. Эта молодая девушка была изуродована до неузнаваемости. Ей выкололи глаз и порезали лицо. Обе щеки, лоб, подбородок и шея были защиты плотным конским волосом, а из ран до сих пор сочился гной.

— Дорогая, вам следует попить лекарство, — сказал ей Андре. — Ваше заражение до добра не доведет.

Фира махнула рукой и забралась на телегу.

— Это сделали люди короля, — стиснув зубы, промолвила она. — Я покажу ему свое лицо, когда госпожа уничтожит род Остин и покарает этого тирана. Он еще запомнит наши деяния.

Спорить с этими людьми бессмысленно, поэтому Андре слез с козел и вытащил свой чемодан с медикаментами.

— Возьмете лекарство с собой, — сказал он. — Внутри есть припарки, которыми следует мазать герцогиню. Так же там есть лекарство от температуры, рвоты, болей в животе. Я подписал каждую склянку, а в записях вы найдете дозировки к каждому лекарству.

Воительница переглянулась с Костоломом.

— В чём дело? — задумчиво спросил Андре. — Вам нужно скорее уезжать, иначе люди…

— Гроб пустой, — холодно промолвил Костолом.

— Конечно, пустой, — подтвердил Андре. — Герцогиня ведь в телеге…

— Надо бы заменить её кем-то, — перебила Тина, поглядев на доктора.

— Вы шутите?! — вскинул брови Андре. — Я ведь…

Костолом вонзил свой тесак в грудь доктора, отчего тот стал захлебываться и моментально рухнул на колени. Бандит, не раздумывая, выдернул тесак, обтер оружие об плащ, а тело мертвого врача сбросил в могилу. Они с Тиной выбросили в яму все венки, схватились за лопаты и за считанные минуты смогли закопать покойника и гроб.

— Вы думаете, это было правильно? — спросила Фира, накрыв герцогиню плащом.

Костолом забрался на козлы, протянул руку воительнице и направил телегу с лошадью на дорогу.

— Этот человек знает о том, что кобылка жива, — ответил он презрительным тоном.

— К тому же, это он её отравил, — добавила Тина.

— Чтобы спасти, — возразила Фира.

— Это не имеет значения, — сплюнул Костолом. — Если король что-то заподозрит, он, разумеется, начал бы пытать доктора, а этого нам не нужно. Никто не должен знать, что кобылка выжила и куда едет.

— А куда мы едем? — спросила служанка.

— Искать союзников, — ответила Тина. — У меня на примете только один союзник, способный одолеть Ивара Остина.

— Король Фрагиль?

Костолом ухмыльнулся.

— Вот еще, — прыснул он. — Один недобитый пес будет сражаться с другим. Эта война затянется, а нам нужно сделать так, чтобы король пожалел о своих преступлениях прямо сейчас.

— Тогда…

— Верно, — улыбнулась Тина. — Мы едем к Дракону…

Спящая Предвестница еще не знала, куда её везут, и какие испытания приготовила Судьба, однако жизнь уже подготовила еще одного противника, с которым предстоит сразиться, но не на поле боя, а в постели.

Конец второй книги

Оглавление

ЧАСТЬ СЕДЬМАЯ: ПОД ОСАДОЙ

  Свет в небе

  Западный и южный фронт

  На краю гибели

  Сладкий вкус мести

ЧАСТЬ ВОСЬМАЯ: ЗАХВАЧЕННОЕ КОРОЛЕВСТВО

  Пустые дома

  Боль и страдания во время войны

  Когти, Палец и Длань

  Гнев герцогини

ЧАСТЬ ДЕВЯТАЯ: МНИМАЯ ВЛАСТЬ

  Призрачные надежды

  Последствие решений

  Цена мирного неба

  Возвращение герцога

  Спокойное время

  Ночные кошмары

ЧАСТЬ ДЕСЯТАЯ: В КРУГУ СЕМЬИ

  Телохранитель герцогини

  Наедине

  Стратегия победителя

  Убийца герцогов и королей

  Решение брата

  Ночь любви

ЧАСТЬ ОДИННАДЦАТАЯ: МОЁ СЕРДЦЕ, МОЯ ЛЮБОВЬ, МОЙ ГОСПОДИН

  Утро сомнений

  Визит империи

  Дуэль

  Откровенный разговор

ЧАСТЬ ДВЕНАДЦАТАЯ: В ПОИСКАХ ДОКТОРА

  Только слухи

  Сомнения

  Южный город

  Покусанный герцог

  Форт Оран

  В западне

  Мотивы Орлана де Месса

  Вопреки здравому смыслу

  Мать бандитов

ЧАСТЬ ТРИНАДЦАТАЯ: ДРАКОН

  Отрезанный палец

  Обычай империи

  Щедрый подарок

ЧАСТЬ ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ: ГРАЖДАНСКАЯ ВОЙНА

  Созвездие

  Момент истины

  Желтая осень

  Визит кукловода

  Обмен любезностями

  Смерть герцогини

ЧАСТЬ ПЯТНАДЦАТАЯ: УСЫПАЛЬНИЦА

  Страдания

  Похороны