Командировка на Землю [Игорь Муханов] (fb2) читать постранично

Игорь Муханов

Командировка на Землю

 Стихотворения лирические миниатюры эссе

Благопожелание

Пусть в этой книге

                          дождь

                                   из-под земли

зерно ласкает, молнии рождает

корней кривых, и капсулы сулит

созревшего до срока урожая.

Подземная вода стиху нужна,

Она – этаж и башня, и лекарство,

и Мономаху верная жена,

и Хлебникову – Астрахань и астры.

Из цикла "Командировка на Землю"

И фотон испускает, и фыркает, навеселе...

* * *

Дождь раздул пузыри на отеческих лужах

и ушёл в никуда – есть такие места на земле!

На полатях у облака дума лежит и не тужит,

и фотон испускает, и фыркает, навеселе.

Послебанная всюду возня, закипание звука.

Сколько в этом любви, знают только дорога и рожь.

И шалит синева, запуская прозрачную руку

в полусонную речку, где плавают щука и ёрш.

Я иду по отчизне, читая особые книжки:

медуницу и клевер в изданье лугов и полей.

Я ещё не рождён, я в утробе пространства – мальчишка,

что с утра мастерит из газеты воздушный свой змей.

Вот, прочёл 100 дорог – на 101–й оставил закладку

(дочитаю потом, ещё целая жизнь впереди!)

И щебечет стихом, затаившись под майкой, тетрадка,                       

и летят, как жуки золотые, над миром дожди.

Весна на Алтае

Огонёк внутри аила. Дым, как локон у любимой.

Пауком летит по струнам чья-то лёгкая рука.

Если ты чабрец заваришь, если я поеду мимо –

встреча наша будет долгой, ночь в долине – коротка.

У тебя в аиле пусто, но зато тебе – семнадцать.

Конь усталый. Век усталый. Белый месяц над горой.

Зашуршит снаружи крыша, смехом травы огласятся –

то катаются амуры, каждый – с луком и стрелой!

У Алтая три подарка: снег в горах, кедровый шёпот,

эдельвейса цвет недолгий, прославляющий ледник.

Если ты – родник бегущий, если я – косули топот,

даже ветер шепчет в ухо, чтобы я к тебе приник!

Сыч седой у коновязи, звёзд мерцающие лица.

Катит яшму дорогую с гор строптивая река.

Я тебя рисую небом, а себя – летящей птицей,

и пишу крылом по ветру: наша встреча – на века.

Едет Ойрот на коне

Краски ночного Алтая

пьёт изумрудный песок.

Месяц на горке латает

смятый Медведицей рог.

Чуйскому тракту снится –

едет Ойрот на коне,

и Улала-столица

верной подобна жене.

Горы, почуяв задачу

будущих солнечных дней,

молятся за удачу

каждой вершиной своей.

Гостю готовит подарки

в чудо поверивший край…

Боги для подвигов ярких

выбрали Горный Алтай.

Уймонская долина

                (феерия) 

Уймонская долина в платье белом –

белее сдобы, слаще молока –

чуть посветлело в мире, зазвенела

заботливою пчёлкой у цветка.

Она тропою шла, ведущей к лету

и к трём любимым братьям-близнецам.

Июнь, июль и август, разогретый

дыханием полынного венца,

её встречали, стоя на пригорке,

ковыль-трава стелила свой ковёр,

и было слышно, как открыла створки

на небе Мать Мария, и в простор,

омытый светом, бросила улыбку –

живой комок нездешнего тепла…

«Играйте, дети! В вашем мире зыбком

и я играла в мяч, когда жила».

Красный путь

                                            девушке-монголке  

Твой азиатский глаз блеснул, как сабля:

в лесу ресниц он, словно самурай!

Я красотой твоей слегка ограблен,

и думаю с восторгом: «Не замай!»

И семь твоих доверчивых косичек

с утра стегают воздух, как коня…

Скажи, куда сквозь ржавчину привычек

несёт он удивлённого меня?

А степь встаёт столбами рыжей пыли

до облаков, и факельным огнём

времён Чингиза освещает были,

в которых мы по-прежнему живём.

Твои векам угодные призывы,                    

чтоб я семью сынами в юрту врос,

рождают серебро у листьев ивы

и в сердце – мельтешенье жёлтых